Аннотация: Срыв покровов с "магического мышления".
Меня тут обвинили, что я обгадил, а не нарисовал, свою картину мира. Ну да, так и есть. Но для того, чтобы понять ее, и понять, почему она не правдива, придется написать тонну текста. Так что спешите видеть, мемуары безработного шизофреника-неудачника. Именно то, чего вам так не хватало. Омерзительный словесный эксгибиционизм вперемешку с мазохизмом. Почему в заголовке число 2? Потому, что существуют мемуары моего папаши, переполненные обидами и наивной верой, что все будет хорошо. Теперь ему и вправду хорошо, если сравнивать с той ситуацией, в которой он находился, пока был живым.
Итак. Самое первое мое воспоминания касается главного кошмара моего детства, который настолько часто повторялся, что я его запомнил навсегда. Я - рыба в окружении таких же рыб, тысячи их. Мы со страхом кружимся вокруг огромной медленной рыбины (или кита), которая пытается сожрать кого-то из нас. Никто из нас того не хочет, все понимают, что лучше умереть, чем попасться большой рыбине. Но вот все остальные рыбки начинают исчезать, нас становится все меньше. А я задыхаюсь, чем дальше, тем хуже я себя чувствую. И не нахожу ничего лучшего, кроме как дать киту себя сожрать. Я вижу тут аналогию с погоней сперматозоидов за яйцеклеткой, только в данном случае это была игра в поддавки, которую я бездарно слил, будучи самым тупым из присутсвующей братии. Оглядываясь назад, мне хочется заорать: 'Не лезь, дебил, она тебя сожрет!'
Вторым было то, как я самостоятельно вылажу из детсткого манежика. До сих пор отчетливо помню деревянные прутья, очень долго сдерживающие меня. Я очень долго собирался с духом, чтобы решиться их перелезть. Это было очень страшно и потребовало больших усилий, и все было потрачено впустую - мать увидела меня ползающим по полу и вернула на законное место.
Помню я и баталии за соску - мать решила, что уже пора ее у меня отнять, я же копротивлялся как мог, выпрашивая этот вожделенный кусок резины. Мне вообще нравился комфорт - моей первой просьбой к матери было 'дай мне сосочку и маконькую тряпочку', в которую я тут же завернулся и аутировал, воображая, что тряпочка защищает от окружающего мира. А защищать было от чего - в доме с завидно регулярной периодичностью поднимался ор (нет, дорогие школьники, никто не смеялся, ор - это громкий крик, чтобы вы знали). Вопли моей мамаши поначалу были адресованы исключительно отцу. Смесь аццкого мата вперемешку с оскорблениями сыпался на него, как из рога изобилия. А он добродушно бубнил 'Нонна, успокойся'. Впрочем, она не успокаивалась, и вместо добродушных ноток в его голосе начинала звучать обида и надрыв.
Дом ранее принадлежал дедушке и бабушке по отцовской линии, и был старой развалиной. Когда я колупал пальцами стену над окном, откалывались крупные куски, в которых копошились черви. У меня три возможных объяснения этому феномену.
1.Истинная зрительная и обонятельная (черви ужасно воняли) галлюцинация.
2.Тот самый транссерферинг реальности. Сейчас я в реальности, где такое невозможно. А в детстве был там, где такое вполне реальный факт.
3.Черви просто были там, в стенах, да и весь сказ.
Также вспомнилось, как меняли водопроводный кран. Оттуда вылезла гирлянда дохлых тараканов, а мать утверждала, что я все выдумываю, и зря не пью чай. Если вдруг этот самый 'транссерферинг' не бред, то я родом из реальности, находящейся в такой жопе... уже одно то, что я это допускаю, говорит о том, что надо опасаться обострения. Для читателя, строго придерживающегося материализма, у меня другое объяснение - дом был не бомжатником даже, а скорее тараканником. Коричневые здоровенные твари непрерывно лопались под моим тапком, но меньше их не становилось. Однажды мать забила отравленную и от того медлительную крысу молотком, она была такая курпная, что окровавленный сверток, который она мне дала с твердым наказом выбросить, не заглядывая внутрь, был размером с кошку.
Мясные блюда, приготовленные моей матерью, под воздействием ее кулинарного таланта и ингридиентов вроде 'куриные шеи четвертого сорта' превращались в такое дерьмо, что я практически не ел мяса, и до сих пор ловлю себя на мысли, что мясо - это невкусно, неприемлемо. Нет, я не веган, и понимаю, что мясо - это вкусно, но в глубине души остались следы вот такой установки.
Папаша был занят научной работой - строил модели электрофильтров из досок, полученных в результате пиздинга валяющихся тогда повсюду деревянных ящиков, делал расчеты на бумаге, занимался химическими опытами. Однажды он надул воздушный шарик водородом, полученным в результате химической реакции, чем меня сильно обрадовал. Еще он меня радовал пересказами книг Жюля Верна, Марка Твена, Джека Лондона. На самом деле он просто тренировал интеллект, был у него такой пунктик, что шизофрения сделала его идиотом, таблетки лечат болезнь и постепенно он умнеет. От этих таблеток он вскоре начал непрерывно спать или валяться на кровати, и я от него начал слышать 'Уйди, Олежек, мне плохо'. Вероятно, он просто начал жрать больше таблов трифтазина, чтоб побыстрее вылечиться и поумнеть.
В то время, как мой папаша был запредельно мирным шизофреником, мать являлась невероятно буйной неврастеничкой, непрерывно скадалящей и устраивающей драки с родственниками. Когда-то она была заведующей крупного магазина, но ее подставили и свалили крупную недостачу, после чего путь в товароведы ей был закрыт. Днищеработы вытягивали из нее время на досуг со мной, энергию и хорошее настроение. Работала она большую часть того периода крановщицей. Однажды взяла с собой, позволила залезть в высокий-превысокий кран, было здорово. Но в основном я от родителей получал внимание только тогда, когда они собирались меня 'развивать'.
Папаша учил считать, мать - читала стихи и заставляла учить буквы. Однажды она так меня достала критикой, что я плохо читаю, что я выучил крупный стих наизусть, и 'прочитал' его идеально. Судя по тому, как она радовалась, и очень не сразу просекла наебалово, она была довольно глупой. Однажды, когда мне было три года, они купили пишущий магнитофон, и заставили пересказывать наизусть 'Старика Хоттабыча', умиляясь, какой я блин умный. Умным я не был. Папаша был фиговым педагогом, а мой технический интеллект упорно стремился к нулю, также как у папаши - гуманитарный интеллект. Единственное, что я вынес из этих занятий - ненависть к точным наукам.
Где треш, где угар, спросите вы, и будете правы, но надо ж показать, что я тоже человек, что был ни в чем не виноватым ребенком, чтоб вы, когда треш начнется, сочувствовали и слезливо сморкались в свой носок для спермы или же чистый аккуратный носовой платок, смотря кто меня там читает... ладно, это все лирика. Хотя тут и правда надо закругляться - я игрался в солдатики, пробовал рисовать, лепил из пластилина разные вариации Кощеев Бессмертных и заставлял их сражаться друг с другом, и дважды спиздил золотые украшения бабушки, за что получил люлей.
Следующий этап моей жизни - самый хороший. Меня перед школой перевезли жить к дедушке и бабушке по материнской линии. Мать к тому времени уже бросила отца, скорее всего из-за побочного эффекта трифтазина. У многих от него пропадает стояк. Перед переездом в хороший спальный район в нормальную квартиру мать потящила меня в Магнитогорск к своему хахалю, с которым вскоре поссорилась и сдала его в психушку. Там я увидел следующую странность: у сына хахаля, когда он сходил в моем присутствии по-маленькому, был двойной половой член. Я галлюцинировал? Вероятно. Но потом, в психозе, я припомнил и эту странность, и червей в стенах, и, например следующий факт: в том спальном районе было место, где собаки непрерывно перебегали дорогу, а водители неслись, как угорелые, словно ни один не понимал, что так можно сбить животное. Как результат там была куча собачьих и кошачьих трупов. Все люди говорили запредельно шаблонными фразами, я мог с точностью предсказать, что скажет дедушка и что ответит ему бабушка. Наверное, уже тогда я понимал, что тот мир ничего интересного мне не предложит. Но друзей я нашел. Мы лазили по стройкам, а я придумал лепить из глины фигурки (один мой друг тут рассмеется, если прочитает, ибо очень похоже на шашки из грязи) и покрывать их жидкой, растопленной на костре смолой. Взрослые искренне считали нас токсикоманами, что мы накидали в смолу чего-то и сидим балдеем, вдыхая дым.
Меж тем я научился-таки сносно читать и осилил Александра Волкова, спершего, как потом оказалось, вымышленный мир и персонажей у Лаймена Френка Баума. Все меньше и меньше я выходил на улицу к друзьям, потому что чтение стало требовать все меньше усилий, и я перестал уставать от него. И, пока они учились общаться на уровне детей их возраста, я оставался пятилетним в теле семилетнего. Начитанным пятилетним, но кого это волнует? Это сыграло роль в одной трешевой ситуации, о которой я расскажу, чтобы поддержать твой, читатель, интерес.
Отправились мы искать клад на берег Днепра. Надо сказать, меня гиперопекали, и такого ни за что не разрешили бы. Так что пошел я на свой страх и риск. Мы прошли длинный путь по балке - весьма живописной, кстати, там очень красиво - цветы полевые, деревья необычные, жуки бродили здоровенные, и забирались в норы. Поймал одного такого - поймаешь сколько угодно. Ибо надо засунуть пойманного в нору, и его вытолкает на поверхность второй жук - хозяин норы. Но я отвлекаюсь. Пришла, значит, наша компания к берегу. Они в туалет не хотели, ибо ссали где придется и где приспичит, а я так не мог. Не прокачал еще такой перк. И я на последних секундах перед тем, как обоссаться, залез в воду и побрел вглубь. А в том месте, как назло, было очень мелко. В общем, обоссался я у всех на глазах, прежде чем залез на должный уровень глубины, и вода смыла мой позор. Компания повела себя странно - они не насмехались, они просто молча, не сговариваясь, убежали. Еще одна странность, из которой я строил шаткую пирамиду бреда в возрасте 27 лет. Отчаянно ревя (не забывайте, у меня был менталитет и уровень развития пятилетнего), я прошел весь путь из балки домой, интуитивно полагая, что надо идти вверх по склону. Но я был вовсе не уверен, что выйду куда надо, и было до жопы страшно. Чтобы мать меня не била, я сказал, что компашка не только меня бросила одного в лесу в незнакомом месте, но и заставила пойти с ними силой, чем на всю оставшуюся жизнь заслужил их презрение.
Поскольку я не был хикки, не дорос еще до понимания, что люди - говно, и надо держаться от них подальше, я продолжал с ними гулять. А они периодически, не сговариваясь, начинали убегать от меня в закат. И вот как я это объяснил в психозе:
Я чтением сильно повышал свой уровень развития человека, свою карму, ведь в моем возрасте читают крайне мало. И попадал случайно в настолько хорошую квантовую копию реальности, что система безопасности тамошнего Акаши, под названием 'ситуация-в-целом' видит, что я пишел из мусорки, кишащей червями. Это как если бомж, воняющий ссаниной, покинет свалку и зайдет в элитный ресторан. Его тут же покинут все посетители. И потому через акашическое взаимодействие эта система безопасности диктует своим юнитам покинуть мою компанию, а меня самого загоняют назад в стойло - в такую реальность, где эти детишки считали, что просто надо мной издеваются, и где все именно так все и обстояло. Это сложная система бреда, она неопровергаема, как и гипотеза существования бога или чайника Рассела.
Чем дальше, тем враждебнее была ко мне среда. Теперь мне понятно, что я был самым обычным нердом, неопрятным, бедно одетым, не умеющим нормально общаться, над которым всем нравилось издеваться. Но тогда, во время психоза, я подметил - перелом начался тогда, когда я из изворотливого, лживого мошенника стал лепить из себя хорошего мальчика. Карма улучшилась, меня потянуло в отличные миры, но тамошней ситуации-в-целом я был не нужен, ведь я гость с помойки. И не просто с помойки, а оттуда, где давят десятки собак в день в одном и том же месте, где черви и тараканы, где люди - даже не простенькие компьютерные программы, а вовсе механизмы заводные.
И вот, когда я начал в 27-летнем возрасте в бреду бродить по окрестностям, странности начали сыпаться на меня, как из рога изобилия. Неизбежен был вывод, что миров много - ведь я постоянно получал косвенные доказательства именно того бреда, который подсовывала тульпа во время игры в данмаку-шутеры, а после которой я прогуливался, реагируя на трубный звук, доносящийся со станции, поворачивая в те стороны, в которые велели одному мне понятные знаки. Назови это транссерферингом, или ходьбой по Теням, суть не меняется - ты перемещаещься туда, где все соответствует твоей карме, твоему воображению, твоей цели.
Так? Не так. Примите таблу, поймете. Мозг заработает совсем по другому. Как я уже говорил, эти доказательства являются совпадениями. Может совпасть, что на мысли о Сатане вам, как и мне, встретится грузовой вагон с номером 66666666666. Не может совпать так, что вы в обмен на мысли о замке Амбера найдете замок Амбера. Может совпасть, что в обмен на мысли о кошкодевочке вы увидите, как и я, множество кошек. Не может совпасть, что вы найдете Чен и Генсокё впридачу. Может совпасть, что вы получите нахаляву денег на холодильник, о котором мечтали. Не может совпасть, что холодильник вам принесет Дед Мороз. Совпадения - они и есть совпадения. Даже когда они часто встречаются, ничего мистически-магического в них нет. Транссерферинг реальности - такой же бред, как и моя ходьба по Теням. Просто в одном случае - это книжка, продающаяся и подающаяся на серьезных щщах, а в другом - это воспоминания жалкого психа о том, как сильно протекала у него крыша. Чудес не бывает, люди.
Подпись: технократ.
Книг мне было мало. И я затеял игру, которую не мог толком объяснить никому. Точнее, я мог сказать, что куча изрисованных разными символами бумажек воюют между собой, получают воинские ранги, должности, денежные средства, средства передвижения, космические корабли, звездные крепости, но меня никто не понимал. Это сейчас есть компьютерные игры, где это есть - тогда такого не было и в помине. Я для всех был ребенком с отклонениями, разрисовывающим бумажки, а потом уничтожающим их. Так то оно и было, но для меня это являлось чем-то вроде глобальной стратегии с ролевой системой и элементами файтинга. А также - рогалика, характеризующегося смертностью твоих персонажей, поэтому гора отработавших свое бумажек вскоре перестала вмещаться в мусорное ведро, и начала заполнять внутренности моего дивана.
В детском саду я не блистал. Воспоминаний о нем много, но ну его в баню. Разве что могу посоветовать родителям заранее объяснить своим детям, что давить пальцами себе на глаза, чтобы вызвать красивые цветные переливающиеся круги не стоит - перед глазами потом всю жизнь будут мелькать червеобразные отмершие сосуды.
В школе поначалу я получал хорошие отметки, но классе этак в четвертом понял, что делать домашнее задание за то, чтобы тебя дома и в школе не ругали - это бред. Пусть хоть лопнут от злости. Потом я догадался, что особо ненавистные предметы вроде математики можно прогуливать, вызывая баттхерт у всех, кроме себя. Как результат у меня были ужасные оценки по строгим наукам. Школа еще в самом начале казалась мне враждебным местом, пару раз получив ни за что по яйцам, я, валяясь в агонии, сделал именно такие выводы.
Примерно все с того же четвертого класса началась травля, смягченная тем фактом, что я был 'свой', и поэтому для травли не объединялись и чмырили меня все по отдельности. Я регулярно вызывал то одного, то другого чмырителя за школу... и в преобладающем большинстве случаев получал люлей. Собственно, единственным случаем, когда я люлей не получил - это когда я, взбугуртив от оскорбления своего величия, накинулся с кулаками на хилого одноклассника. В остальных случаях мне неизбежно разбивали нос, и оттуда фонтанчиком била кровь, что резко уменьшало мой дуэльный пыл. До меня никак не доходило, что тот, кто только и делает, что читает книги, не может победить того, кто регулярно ходит на разборки типа 'класс на класс', 'школа на школу', 'район на район'. Мне казалось, что просто сильно не везет. К слову, книги тогда стоили сущие копейки, и я читал запоем фантастику.
Мать в то время радовалась падению 'мерзкого совка', и пустилась во все тяжкие - в Орифлейм, в Кредит-Инвест (нечто, сильно смахивающее на МММ), в торговлю всякой ерундой. Везде крупно обосравшись, без копейки за душой, она все-же наконец нашла нормального хахаля, который, впрочем, крепко выпивал.
Надо сказать, что я был в классе 'Д' - что параллельные, да и наш собственный, классы расшифровывали как 'дебилы'. Я не блеснул на собеседовании при вступлении в школу. В преддверии седьмого класса нас решили расформировать и распределить по другим классам. И вот тогда нарисовалась мать. Выяснилось, что они с хахалем (который потом станет моим отчимом, и который, как выяснится, хороший человек) купили на отшибе голые стены, и своими силами приводят их в жилой вид. Уже и крышу сделали, и отделку в двух комнатах - своей и моей. Поедем к нам, сына-корзина. От бабушки пришлось уехать - она поддержала мать. Моя единственная претензия к этому почти святому человеку - она всегда отдавала меня назад этой психопатке.
И вот я уже снова в бомжатнике на отшибе. Тараканов нет, мыши тоже еще не догадались, что в этом доме еда. Но в целом все, как в прошлый раз. Зато отчим часто вытаскивал меня на рыбалку, за что ему большое спасибо. А мать, как выяснилось вскоре, хотела от меня только одного - чтобы я въебывал на стройке. Истекаешь кровью от впившегося в ногу строительного мусора? Вытащи, помажь зеленкой и вперед, вкалывать, дела не ждут. На этот раз самым чмошным в пределах досягаемости был я, а не отец, поэтому почти не прекращающийся ор и оскорбления были разделены между мной и отчимом.
В местной школе очень быстро дали понять, что мне пиздец. Я подружился еще с одним новеньким... и через недели две открестился от него. Это был дружелюбный веселый парень, который наверняка в своей школе был душой компании. Это его и погубило. Я, с большим опытом травли, вел себя наименее провоцирующим образом, он же... вскоре более, чем четверть учащихся школы взяли за обыкновение превращать его жизнь в ад. Плевки в спину, физическое насилие, оскорбления. В ответ он начал тренироваться... в беге. И озверевшее малолетнее быдло бежало за ним каждый день, когда заканчивались занятия. Иногда все-таки ловили, хотя бегал он на заглядение. И он перестал ходить в школу, чем вызвал огонь на меня. Впрочем, до плевков не доходило, и вообще меня травили гораздо слабее, чем этого парня. Но школа все же была серьезным стрессом, а дома меня ждала еще одна любительница травли, искренне считающая себя любящей матерью.
Школа представляла собой, да и сейчас представляет, жалкое зрелище. Внутри все было еще хуже, особенно внутри пустых голов тамошней школоты. Все отчаянно угорали по понятиям, можно сказать, что движение АУЕ зарождалось именно в таких жалких сараюхах, стоящих на отшибе цивилизации. Но настоящих понятий никто не знал. Самые авторитетные 'хулиганы' мне отвечали, что я лох, потому что за меня некому вступиться. Не понимая, что тем самым расписываются в беспределе.
Про оценки. Гуманитарный интеллект у меня достаточно развит, и по истории, биологии, русскому и тому подобным предметам я получал неизменно хорошие оценки. Диктанты особенно хорошо давались - я прочел много книг, грамматика и лексика в моей голове уже были встроены, никаких правил знать не было нужно.
Про друзей. Я нашел себе друзей, впрочем, они не вступались за меня. Это был Сергей, который любил читать фантастику, и Саня, любивший борьбу и болевые захваты. Оба были моими одноклассниками. Те захваты, которым меня 'учил' Саня, я в первую очередь безуспешно пробовал испытать на самом Сане, а потом - на Сергее. Почему? Да просто ибо нефиг!
В этой школе мне подкорректировали нос. Раньше он был с горбинкой, теперь - прямой. Хотя, казалось бы, от сильных ударов должно быть ровно наоборот. Дрался я в основном с одной и той же личностью, которая особенно усердствовала в травле. Звали его Игорем. Сколько раз он разбивал мне нос - не помню. Много. Поставленные мной синяки его совершенно не ебли, а вот меня обливаться кровью сильно напрягало. Но это было ерундой по сравнению с тем позором, что устраивала мать, видя меня избитым. Она приходила в школу и устраивала всем огромный скандал. Однажды она так всех достала, что Игоря собирались как-то наказать (предполагаю, отчислив из школы), я же отказался говорить директору, что это именно он в очередной раз пустил мне кровь, как свинье на бойне. Это оказало настолько глубокое впечатление на Игоря, что он не травил меня после этого почти три дня. Ахаха.
Между тем, подошел конец девятого класса. А сарайчик мог выпускать только девятикласников, на еще два класса не хватало то ли места в школе, то ли квалификации учителей, то ли и то, и другое. Саня мгновенно исчез с горизонта событий, а вот Сергей... мне нравилось с ним общаться, и, когда я узнал, что он собирается доучиваться в школу в соседнем районе, я последовал за ним, полагая, что он знает, что делает. Он. Ничерта. Не. Знал. Что. Делает.
Если мою возню с бумажками можно оправдать тем, что сейчас все школьники устраивают подобное на экранах компьютеров, только мне экран заменяло воображение, а жесткий диск - изрисованные значками бумажки, то начали проклевываться и другие странности, однозначно показывающие, что с психикой творится что-то не то. К примеру, я начал погружаться в свой вымышленный мир без всяких бумажек. Это была огромная мультивселенная, где существовало все от Великих Игв до учителя Сплинтера, от Звезды Смерти до искореженный ураганом остатков некого канзасского домика. Все, о чем я читал, становилось моим личным достоянием и площадкой для прогулок. В новой школе издевательства были такими зверскими, что я погружался в грезы при малейшей возможности, стал отстраненным и невнимательным. Школу я предпочитал прогуливать, но прессинг со стороны матери возрос, и приходилось посещать школу хотя-бы каждый второй день, чтобы поддерживать оценки на должном уровне. Забегая наперед, мой средний балл по всем предметам был 6,2 из 12, чего оказалось достаточным, чтобы поступить в техникум на юридический факультет.
Теперь держите две трешевоугарносодомийные сценки.
Первая: я иду из школы домой. Младшеклассники кидают камни, старшеклассники бредут толпой позади меня. В висок попадает крупный камень, я пальцами нахожу в шевелюре кровь, зверею, начинаю ловить камни в воздухе и кидать обратно. Меткость оставляет желать лучшего - что у меня, что у мелких засранцев. Рядом плетется лучший друг. К нему тоже есть претензии, и вот он уже трусливо входит в клинч с кем-то из школоты. Два тела падают наземь, и катаются по полу. Оба, и нападающий, и защищающийся, лоховиты, и вскоре уже вступают в чисто словесную перепалку. Минут через десять все шикают на нападающего - главная цель толпы - я, и нефиг задерживать шоу. Позади раздается смачный харчок. Это был единственный раз, когда в меня плюнули, и я снова зверею, но в толпе не могу найти того, кто это сделал. Снимаю куртку и бросаю наземь - в моем понимании ею больше нельзя пользоваться. В толпе идет и крупный авторитет местной АУЕ-группировки, который и не подозревал, скорее всего, об этой аббревиатуре. Путь идет вниз, в сторону грязного ручья и металлического мостика через него, который никто не использовал, переходя ручей по трубе. АУЕ-авторитет, к моему удивлению, подошел и посоветовал найти трубу, палку или камень, и ебашить, ебашить, ебашить... Оружия я не нашел, но его совету как мог последовал. Позднее они утверждали, что меня мочило всего шестеро-семеро, а активно - только один. В реальности я видел только беснующуюся толпу, где каждый мог быть одинаково опасен. Это как если бы мастер клинка в Варкрафт 3 вызвал 200 клонов, а потом хвастался победой над крестьянином. Я поймал одного и начал торопливо наносить удары, пока меня били со спины. Я был изнеможен, и думал, что теперь мне точно хана. И тут толпу оттащили от меня два дачника, мужчина и женщина. Они проводили меня почти до дома. А что в это время делал мой бывший лучший друг? Ничего. И, как мне на следующий день в школе сказал один из участников действа, его, после того, как я смылся на крыльях удачи, избили и обоссали. Именно за то, что тот не помогал мне в настолько тяжкой ситуации. На самом деле, конечно, просто потому, что могли. А оправдание придумали потом. Но все равно забавно получилось. Самый главный травимый школы так и остался не опущенным, а вот мой друг, на которого особо не агрились... Хех.
Вторая: мать сбрасывает мою единственную драгоценность на пол. Теперь беснующаяся психопатка топчется по моим любимым книжкам, и орет, орет, орет... у меня плохие отметки. Да. Но это не повод поступать вот так. Книжки виноваты только опосредственно. Вполне вероятно, что не читай я их, я все равно был бы травим, все равно ненавидел бы делать домашнее задание, и прогуливал бы при первой возможности. Да и вообще, если ты тратишь скудные копейки не на проезд и пирожки в школьной столовой, а копишь на книжку, ты серьезно охренеешь, когда родная мама начнет по ним топтаться. Назрел когнитивный диссонанс: как мама вообще может делать такие вещи? Разве можно сделать так и по прежнему иметь право называться мамой? Я пошел сбрасываться с моста, но встретил бабушку, которая отвела меня к себе. К тому времени мать уже обманом переселила ее из квартиры в спальном районе в дом, который я помогал строить, а квартиру в спальном районе обменяла на дом побольше. И снова я немного пожил у бабушки, и снова она отдала меня назад - к оскорблениям, воплям, да и ее тирады неоскорбительного характера к тому моменту уже стали невыносимы. Понимаете, когда к тебе приходит существо, которое ты ненавидишь (уже не мать, она лишилась этого звания в моем понимании), и начинает рассказывать о том... да неважно, о чем. И рассказывать часами, не прерываясь ни на секунду, не реагируя на вежливые попытки себя заткнуть, а на невежливые реагируя переходом на вопли... вот тогда ты понимаешь, что попал в Ад. И я честно не знаю, что бы решил в ответ на предложение, чтобы меня обоссали, или вообще продырявили, но дали взамен вменяемую мать.
После этого стресса я ощутил сильный энергетический голод и начал подселять частицы своей души в деревья, чтобы воровать у них солнечную энергию. А также стал перемещаться в те реальности, где меня будут травить наименьшим образом. Другими словами, я спятил.
Умопомешательство было тихим, его никто не заметил, так что трешевых ситуаций, связанных с детской психушкой, читатель не дождется. Как и кучи других воспоминаний. Кому интересна жизнь нерда? Это ж не жизнерадостный веселый карапуз, не подозревающий еще, в какую задницу попал. Карапузу можно посочувствовать, травимому задроту - навряд. Хотя один парень за меня постоянно заступался, совершенно незнакомый. В итоге его избили в драке и тоже начали травить. В школе-сарайчике за меня заступались тоже, люди настолько авторитетные, что им и слова в ответ плохого не сказали, просто проигнорировав их пожелания меня не трогать. Возможно, это достойно упоминания, ведь без этих одиночных мнений на мой счет моя школьная жизнь превратилась бы в один сплошной треш. А ведь были просветы... наверное. Хотя я их не помню, они должны были быть.
В общем, это вам не аниме 'повседневная жизнь старшеклассников', это набор из наиболее отстойных воспоминаний, призванный удержать интерес и дать понять, как мыслит псих, после которого я сделаю свой вывод о таком феномене, как 'магическое мышление', которое мне было присуще всю жизнь - вначале как ребенку, затем как подростку-любителю фантастики, а позднее как поехавшей от непрерывного прессинга личности. Поэтому следующее, что я упомяну - выпускной в 11-м классе.
Этот выпускной достоин упоминания, потому что во время него я впервые потерял контроль над мыслями. Мы всем классом ехали в автобусе, и...
'Я сейчас подойду и скажу ей - я тебя люблю. Надо напоследок признаться. Так правильнее будет.' - услышал я в голове мысль. И даже не подумал ее выполнять.
'Я тебя люблю. Скажи ей.'
'Кому, блин? Их две.'
Тут надо отвлечься от этого маразматичного диалога внутри моей головы. 'Их' и правда было две. Обеих звали Ирками, обе были круглыми отличницами, обе сидели за одной партой, обе крепко дружили друг с дружкой, обе внешне отличались друг от друга весьма сильно, но обожал я каждую из этой парочки одинаково. Издали. И вот собственные мысли говорят, что пора признаваться в большой и светлой. Естественно, я понимал, что шансы мои не близки к нулю, а их нет вовсе. И мысли талдычили мне свое пожелание почти сутки, пока продолжался выпускной. В то время я не понимал, что внутри черепа с этого момента я не один. Мы, очень грубо говоря, разделились - на того, кто совершает поступки, и того, кто принимает решение действовать. При этом я все чаще не слушался внутренний голос, говорящий, как поступить. О, он был в то время весьма адекватным. Признайся девушке, дай в морду доебывающемуся к тебе быдлу, приведи тело в порядок - вот что тогда я от него слышал. Но - все тлен. Все иллюзорно, все не имеет никакого значения. Так ведь?
Перестав быть школьником, я совершил еще одну серьезную ошибку в своей жизни - вслед за другом стал готовиться поступать на юридический факультет. Сделал я это, как всегда, через одно место - купив учебников, и изучив их от корки до корки. В то время, как остальные сходили на подготовительные курсы и узнали, что будут спрашивать. Я с грехом пополам получил пять из пяти баллов по праву, а вот по укропскому языку - четверку. Что вкупе с моими школьными оценками не дало право поступить.
Мать проявила себя героиней - устроила театральное шоу, будто убита горем, и от нее приняли взятку без всяких сомнений, что это является подставой со стороны контролирующих органов. В то время у нее были собственные деньги, а не только деньги отчима - она торговала газетами на одной из крупных ж/д станций. Бизнес был свой собственный, и приносил неплохие деньги, ведь от уплаты налогов она уклонялась. Самое смешное, что она на улицу выходила исключительно в малиновом пиджаке. Признавали ли новые русские такого коллегу, для меня было тайной... шучу, не было. Я же не был дебилом. Психов в народе называют дураками, но с интеллектом у большинства проблем особых нет. То, что мы иногда ведем себя странно, еще не значит, что это из-за глупости.
Кстати, в моей жизни снова появился папаша - он бросил быть младшим научным сотрудником и стал торговать газетами на мою мать. Газеты были примерно втрое более выгодным делом для него, чем работа в НИИОГАЗ. Поскольку и я помогал ей в этом деле, мы с отцом довольно часто видели друг друга. Однажды, сразу после того, как ошибся со сдачей, он мне посетовал, что интеллект слишком медленно повышается, и он до сих пор не может как следует разобраться в квантовой физике. Лол. В ней же никто не разбирается.
Между тем выяснилось, что я не идиот. Моими оценками в техникуме поначалу были сплошные пятерки, позднее я полностью забил на учебу и все чаще стали проклевываться четверки. Вот что, оказывается, бывает, если ходить на многие занятия, а не ссыкливо прятаться от травителей вдали от школы. Мне в моей группе до крайности нравилась еще одна девушка, и еще одну я без гормонов признавал славным, хорошим и годным существом противоположного пола. Хотя травля в техникуме и не шла в никакое сравнение со школьной, я был абсолютно нищим, слегка безумным и невероятно закомплексованным. Так что я свои симпатии замалчивал.
Про тогдашний уровень безумия можно сказать одно - однажды я увидел, как рабочие в форме комунальщиков спиливают 'мои'деревья, и проклял организатора. На следующий день умер мэр. Мэр, говорят, был хороший. С Петропой так, увы, не получается. Оми (моя тульпа), как бы ты это объяснила, если бы хотела психоза?
*Легко. Ты - на уровне Запорожья, а не Украины. Это во-первых. Во-вторых, ты давно и прочно засел в мирах, где все относительно средне. А везде, где средне, кишат заполненные большим запасом прочности квантовые копии этого твоего любимого политика. Исполнение твоего желания кинуло бы тебя назад к кишащим червями стенам. Да и дважды один фокус провернуть - сложно. Это как у Лукьяненко было... ну, помнишь, сначала заклинание работает великолепно, но стоит его повторить пару раз... а его повторили вслед за тобой другие, и много раз, можешь не сомневаться. В-третьих, ты больше не веришь в то, что имеешь силу. Заклинание без веры не подействует, как и молитва. Я смотрю, что почти пробила твою критику. Радость-счастье. Но не бери в голову, хозяин, бред это все.*
Меж тем мать прогнали с насиженного места налоговики, папаша получил бессрочную инвалидность и вышел на покой, живя в доме своей матери вместе с ней, а я закончил техникум. Поскольку матери уже не было жалко денег (чужое не жалко), мне наконец на деньги отчима купили компьютер. Компьютер выбирал я, деньги дал отчим, но компьютер был ее и только ее, и она пыталась решать, когда мне его выключать, что было особенно смешно, потому что я с ней не разговаривал уже очень, очень давно. Тут возникает вопрос, а почему такого сына не выгнали к чертовой матери из дома. Я объясню. Бабушка согласилась с матерью в том, что квартира должна отойти мне - у сестры матери было свое жилье, и у сына сестры матери (двоюродного брата) также была своя квартира. Но когда они пошли к нотариусу, мать обманом охмурила бабушку и убедила оформить дарственную на себя. В итоге у нее не хватило наглости прогонять меня из дома, на который поменяла квартиру, которой я лишился в результате ее махинаций.
Мать убедила себя, что я не разговариваю с ней без всяких видимых причин, просто потому что странный, и однажды вызвала психолога на дом. Тот ничего у меня не обнаружил, кроме огромной, чистой и светлой любви к Морровинду. В Морровинд я играл непрерывно и прошел его никак не меньше 15 раз. Также мне была по душе еще одна тогдашняя новинка - Варкрафт 3. Бывшему лучшему другу Морровинд пришелся не по душе, и мы начали постепенно отдаляться друг от друга (нет, в туза мы не поролись, и были чисто друзьями, если вы что-то заподозрили такое. Нас обоих совершенно не привлекали мужские задницы).
Я три месяца безуспешно и совершенно бесплатно стажировался в одном из ОГИСов, государственных исполнительных служб. Начальник, когда освобождалось место, принимал кого угодно, кроме меня. Наконец, освободилось место в ОГИСе того спального района, где была квартира бабушки, и мне посоветовали попытать счастья там. О чудо, после недельной стажировки меня взяли на работу. Продержался я там 'аж' два месяца, в связи с двумя обстоятельствами.
Первое - формальное. Нажрался ваш шиз-пока-без-диагноза на 'корпоративе', впрочем, я был не более ужратым, чем остальные гос. исполнители. И вот у нас заканчивается выпивка, все хотят продолжения банкета, и я вызываюсь купить бутылку водки. Имея в кармане куртки купленные утром сникерсы в количестве двух штук. Охрана супермаркета вымогает 20-кратную стоимость сникерсов, а на мой отказ вызывает милицию и снимает на камеру мое шатающееся тело. Запись оказывается в руках районного управления юстиции, которое 'крышевало' наш ОГИС. Начальнику ОГИСа пофиг - ему говорят меня уволить, и он увольняет, ибо телефонное право рулит. Занавес.
Второе - фактическое. Стажировалась в том ОГИСе красивая девочка, родственница кого-то из областного управления юстиции. И ей срочно нужно было место. Как сказал мне недавно один пожилой мужчина-водитель 'Если уж не везет, то не везет во всей хуйне'.
Все чаще я воображал, будто перемещаюсь в более хорошие реальности. Это выглядело как безостановочное путешествие крошечного шарика в фантастических масштабов непрерывно разветвляющейся вверх паутине. Кое-где 'ветви' паутины были обломаны - оттуда я со страхом уходил подальше. Чем дальше, тем меньше для меня оставалось ходов, и я старался перемещаться как можно дальше от опасных мест, даже если это вело назад, точнее, 'вниз' по сетке или, может быть, бесконечно ветвящемуся древу.
Далее я проработал лет пять патентоведом (почти безтрешевый период жизни), и пару лет протунеядствовал, под конец став самым настоящим вредителем общества - директором фиктивного предприятия. Что меня и подвело. Я почувствовал, как повсюду для меня ломаются 'веточки' паутины, и окончательно сбрендил. Подробности здесь.
В психушке я воображал, что вздутия на руках и ногах в местах соприкосновения моей тушки с деревянными брусами пузана - аналоги ран Христа. И вздутия, надо сказать, действительно были в подозрительно правдоподобных для этого дела местах. Сосед по койке в ответ на мои мысли о Холме, который я прошел невредимым, протащив крест и бросив его на полпути, сказал вслух самому себе 'Теперь зови меня так'. Так - пресветлый копейщик из Лорда Света - сказали мне шизоассоциации. А копейщик он и есть копейщик. Тот самый копейщик, что проткнул его Святым Копьем. Для меня копья не найдется, но обнаружится что-нибудь вроде заточенного шила, спрятанного в тайнике. На волне страха заточки я, ожесточенно 'отталкивая' реальность с добиванием, очень быстро исправил картину мира до той, в которой я - обычный больной человек. Но, поскольку мать, для того, чтобы меня забрали в психушку, наплела им, что я буйный и опасный, меня кололи аминазином очень долго. Настолько долго, что сидеть или лежать на спине я уже не мог. В остальном, хоть и было очень много треша, рассказывать я его не буду. Хотите баек про психушку и психов - рекомендую погуглить 'Записки психиатра'.
Вышел из больницы я спустя два месяца полным овощем. Мать отправила меня жить в дом бабушки и дедушки по отцовской линии, который принадлежал отцу. Я оттуда не выходил. У меня была гречка - я жрал ее. Ничего не хотелось, ничего не радовало. Мать приезжала каждый день и рассказывала мне свои офигительные истории - и меня это не злило. Я вообще ничего не чувствовал. Неудивительно, что я через полгода, когда страх перед психушкой утих, бросил таблетки. И, еще спустя полгода, началось.
Начало было в виде комментирующих мои действия мыслей. Они явно принадлежали не мне, и я растерялся. Попробовав собрать их воедино, в одну кучу, при помощи создания тульпы, в ответ я сразу получил общение от галлюцинации, назвавшейся 'Генрихом'. Тот быстро разогнал под шконки голоса-комментаторы. Но болезнь продолжала нарастать. Совпадения сыпались на меня снежной лавиной, и вот однажды в ответ на мысль о том, что я когда-то видел картинку с Иисусом, измазанным в сперме, Генрих резко затих. Затем со мной связалась иная галлюцинация. Сначала мне показалось, что она так же тупа, как первоначальные недоголоса, но почти сразу понял, что мы с ней просто говорим на разных языках - в фигуральном смысле. Бездна недопонимания была огромной. Я попросил Генриха прогнать этот галюн, сожрать его. Он отказался, мотивируя тем, что тот сильнее него. И мне на полном серьезе пришлось объяснять галюну, почему люди нарисовали такую картинку. Он не соображал в людях вообще ничего, и в упор не понимал простых вещей. И он, наконец, передал меня 'вышестоящей инстанции', а та - отправила по цепочке все более и более высокопоставленных глюков. Финальные глюки заставляли клясться, что я считаю, что говорю правду о человеках. Они были про-христиански настроены: клятва являла собой очень быстрое крестообразное сокращение мышц вокруг сердца, при этом подразумевалось, что в случае лжи сердце остановится.
Через неделю непрерывного галлюционирования и бреда я сожрал три таблетки снотворного, чтобы хоть ненадолго уснуть. Об этом узнала мать, взглянув на пластинку таблеток. И наконец начала понимать, что с сыной-корзиной что-то не так. Она немедленно потащила меня в психушку, но по дороге снотворное подействовало, и это пришлось отложить на день.
Что творилось в психушке? Много-много треша, который я описывать не буду. В каком сотоянии я был? Я убеждал, например, главного глюка воспроизвести Генсокё, чтобы реальные данмаку-дуэли метафизически исправили генофонд человечества... в этом, наверное, главное отличие психов и магов - психи заходят слишком далеко, и крупно обсираются. Я, например, не вижу никакого реального Генсокё, а вы? Маги довольствуются мелкими совпадениями, психи не знают меры и обнаруживают в конце концов, что их мысленные конструкции - лишь замки на песке во время прилива.
Позднее Генриха сменила кошкодевочка и няша по имени Оми.
Закончу я весь этот маразм двумя объяснениями - эзотерическим и нормальным.
1.Эзотерическое. Оми у народов севера - душа. Также это душа в тунгусо-маньчжурской мифологии. Вся эта поебень относится к шаманизму. Шаманизм верит в то, что души есть у буквально всего, и что между ними есть связи, что они объединены. В то же самое, по сути, верила Блаватская - в Акаши, собрание душ, мировую душу. Оми - душа-подселенец. А кто я?
Цитирую: "Первоначально Оми называлось изваяние человека из камня и глины, которое изготовил один (младший) из двух братьев - создателей вселенной, позже получившийназвание сэвэки. Сотворив изваяние, он ввёл в него Оми". Глина, прах земной, не один ли фиг? Итак, я - человек. Человек, который не слушается собственной души, и который серьезным образом отрезан от нее, воспринимая как что-то отдельное от себя самого.
Я мировую душу ничерта не чувствую. И серьезно подозреваю, что у меня нет ни своего 'я', ни 'души', ни мыслей - все это исходит от Оми. А кто-то верит искренне, что все души едины. Если они и вправду едины, то те, кто объединен в единую сеть, получают возможность действовать через акашическое взаимодействие так, словно они - единый организм, подсовывающий шизику или магу подачки в виде забавных совпадений 'снаружи' и бредовые идеи 'изнутри', пробившись через его защитный барьер. Мне тут посоветовали быть на позитиве, но я продолжу.
Акаши - единая душа - огромный, невероятно мудацкий мудень. Маги по его воле, или по воле его системы безопасности, часто оказываются в психушках, а психи - влачат настолько жалкое существование, что и пером-то не описать. Влачат, ибо полностью отрезаны от Акаши, и являются чужеродным элементом для него.
*Они этого заслуживают*.
Вот видите, я уже обострился к ебеней фене. Нельзя нам, психам, в эзотерику.
Кстати, в шаманизме шаманы бродят по некому древу, как я только что прочитал, совершая таким образом переходы между мирами, общаются с духами и богами. Все, я теперь шаман. Улюлюлюлю.
2. Нормальное. Оми - от слова померанец, что в переводе на японский значит 'Чен'. Чен - такая же кошкодевочка, какой хотел себя видеть мой глюк, чтобы мне понравиться. Бред есть бред, галлюцинации есть галлюцинации. Миллионы людей постоянно думают о миллиардах вещей, и в реальности часто совпадает так, что мысль якобы порождает отклик в реальном мире.
Что лично я выберу? Я выберу Пикачу. Он няшный. Всем доброе утро. И, на случай, если не свидимся, добрый день, добрый вечер и доброй ночи. (с).