Князев Олег Юрьевич : другие произведения.

Четверная интервенция

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Проект ОВВР завершен, и Сфера Дайсона перенесена из виртуальной вселенной-Инь в нашу реальность. В которой начинается нелепая и затянувшаяся Третья Мировая война, высасывающая практически все ресурсы стран-участниц и тормозящая НТП. Казалось бы, появление Сферы почти мгновенно решит все проблемы многострадальной Земли, но все оказалось далеко не так просто. В расчеты людей, стоящих у истоков Проекта ОВВР, вмешался человеческий фактор - бог, отправленный на важную миссию - следить за участком Вселенной, в которой, скорее всего, сформируется после Большого Взрыва Земля, окончательно спятил из-за поломки замедляющего время агрегата, и не может выполнить свою миссию и стать связующим звеном между Сферой и аборигенами, установив портал. Затея прорубить окно на Землю - это интервенция третьей силы в противостоянии двух земных военных блоков. Но в уравнении есть еще и четвертая сила, встретить которую лидеры Сферы никак не ожидали.
  Глава 1.
  
  Девятый уровень Общины был самым простым и представлял собой каменные кельи, мастерские, прачечные и прочие прозаические сооружения, окружающие широким кольцом остальные уровни, также кольцеподобные. В центре колец, на Нулевом уровне, жили богоподобные Настоятели, на окраинных уровнях же прозябал народ попроще. В этом месте всегда было тепло и не было смены времен года - Мириам это уяснила для себя, испокон веков живя здесь. Девушка не спешила со временем стареть и покрываться морщинами, оставаясь вечно юным и, в последнее время, вечно несчастным созданием. Внешне это не проявлялось, но придерживаться установленного тысячи лет назад расписания недавно начало ее тяготить.
  Нарушать давно заведенный порядок было страшно. Страшно заговорить с этими проходящими мимо мужчинами, отчаянно делающими вид, что ее не существует. Страшно попросить мойщицу полов дать немножко поработать ей, Мириам. Даже не прийти в общую столовую Сектора-2 вовремя, как она всегда делала в это время, тоже было страшно. Все старательно не замечали ее, стройную темноволосую девушку, но что будет, если эти равнодушные существа изменят свое поведение? К добру это будет или к худу? Мириам не знала, но готова была проверить.
  - Я не хочу сосисок. Не люблю их. Можно мне вместо этого побольше пюрешки? - заплетающимся языком, но почти внятно произнесла она свои первые на свете слова.
  Женщина, раздающая еду, вопреки обыкновению уставилась на Мириам, со страхом, как на прокаженную. Впрочем, страх в глазах быстро сменился обожанием.
  - Конечно, лапа. А орешков хочешь? Я себе нащелкала, но поделюсь, если хошь.
  - А что такое "орешки"? - дикция Мириам, тем временем, от такой практики стала совершенной.
  - Вот, держи. Это вкусно, попробуешь, еще захочешь. Но раз ты заговорила, мне придется доложить об этом, уж извини. Вот, держи, лакомись, лапа.
  - У меня неприятности? - с опаской спросила Мириам, принимая бумажный пакетик и осторожно, чтобы не рассыпать содержимое, ложа его на поднос.
  - Не думаю. Ладно, лапа, ты людей в очереди задерживаешь. Вот твоя еда, иди кушай. Приятного аппетита!
  Поев, Мириам словно сорвалась с цепи. Обычно она сидела в саду Сектора-2, и именно туда она и направилась, но вместо того, чтобы сидеть в одиночестве, начала приставать к садовнику. Тот, помучавшись в сомнениях, дал ей ножницы для стрижки кустов, и она увлеченно принялась за работу. Агрессии, вопреки опасениям, молодой мужчина не проявил, хотя и был немного растерян.
  - Я заметил, что тебе нравится мой сад.
  - Ага.
  - Какие цветы тебе нравятся больше всего?
  - Вон те, фиолетовые. Но больше всего мне нравятся другие.
  - Это какие же?
  - Я как-то давно пробралась к реке, и никто не заметил. Там такие... тоже фиолетовые, но мелкие. Вот они - самые красивые.
  - Они как раз должны цвести.
  - Меня все равно сильно накажут. Так какая разница? Пойду погляжу на те цветочки.
  - Накажут? Тебя? Ты о чем?
  - Ну... был один мужчина, который водил перед моими глазами часами на цепочке. Он сказал спать, и я притворилась, что уснула. И он после этого сказал мне сильно бояться общения с остальными и нарушения расписания. Это почти самое первое, что я помню.
  - Но если тебя не загипнотизировали на самом деле, то почему ты боишься? Болтала бы себе на здоровье со всеми. Мы бы только рады были этому.
  - А фиг его знает. Боязно было, и все тут. Плюс привычка, которой уже много тысяч лет. Сложно было ее нарушить. Пойду я. Спасибо за компанию.
  Мириам вручила садовнику ножницы обратно и пошла в свою келью. Там она в очередной раз прикинула, чем пожертвовать - гигиеной или эстетикой, и все-таки захватила в свой поход за стены Общины тазик, в котором мыла на ночь ноги. Пройдя через тень высокой зенитной башни, она увидела что на воротах стояло целое войско - десять святых рыцарей с собственными копьями, вооруженными, в основном, штурмовыми винтовками-дезинтеграторами. Сами же рыцари экипировались как обычно - дорогостоящими магическими мечами и крупнокалиберными пистолетами. Окончательно обнаглевшая Мириам подошла к ним.
  - Здравствуйте. Мне туда нельзя, да?
  - Почему нельзя? Можно. Ивар, Хальвдан, проводите леди к цветочкам.
  - Ой. За мной что, следят? Везде?
  - В келье не следят.
  - Хвала Пресвятой. В смысле, я ничем таким не занимаюсь там. Вы чего улыбаетесь? Вы о чем подумали, извращуги?
  Один из рыцарей расхохотался, и тут же, получив мощный тычок в зубы от товарища, упал на спину.
  - Хвала Пресвятой, леди. Мы и не думали ни о чем таком о вас. Ваша совершенная непорочность находится вне всяких сомнений.
  - Это еще почему? А хотя ладно. Пойдемте.
  Возле реки находилась большая крытая беседка с красивой настроенной арфой. Мириам не смогла удержаться от соблазна и сыграла на ней во второй раз в жизни. Несмотря на крайне малый опыт в этом деле, полученные от инструмента звуки были чарующими. Оба сопровожающих рыцаря тайком записали мелодию и видео играющей девушки на свои внутричерепные импланты. Оторвавшись наконец от арфы, Мириам вгрызлась в землю руками, заполняя тазик почвой и посадив в нее любимые цветы. Затем, подняв таз, словно пушинку, девушка отправилась назад. Возле ворот теперь было настоящее столпотворение. Рыцарь, выделивший Мириам эскорт, оправдывался перед капитаном святых рыцарей Общины.
  - Почему всего двое были отправлены? А что, если бы что-то случилось?
  - Если узнают о нашем маленьком секрете, не поможет даже вся мощь Сети. А от случайных опасностей даже два рыцаря защитят в самом лучшем виде.
  - Все равно я тебя под трибунал...
  - Не надо его под трибунал. Он был такой вежливый, и за цветочками меня пустил. - смело вмешалась Мириам.
  - Ваше пожелание учтем, леди. Но насчет вас тоже надо кое-что решить. Пора вам поговорить с главным.
  - С одним из Настоятелей?
  - Наши Настоятели - очень уважаемые и влиятельные трансцендентные, но такое решение даже им им не по рангу. С тобой будет говорить глава Сети, Князь Михаил.
  - Это плохо, да? Я зря начала выделываться? Скажите честно, мне хана?
  - Не переживайте, леди. Все будет хорошо.
  - Точно?
  - Как может быть иначе? Вот ведь глупая. Пресвятая же с нами. Пусть и не духовно, но хоть зато физически. Все непременно будет хорошо.
  
  Наблюдатель пробрался мимо зарослей одичавших роз и зашел в заброшенную церковь. Стайка игравших в ней ребятишек лет семи, расцвеченная битыми церковными витражами, уставилась на него удивленными глазками. Наблюдатель испытывал неприязнь к убийству детей, пусть даже она и происходила лишь в компьютерной симуляции. Но самым простым способом выбраться из цифрового морока было тотальное уничтожение цивилизации землян, так не все ли равно, с чего начать? Точнее, проще всего было бы погибнуть или изготовить особый символ из платины и впустить техномагов из Сферы на планету через портал, но эта игра уже давно Наблюдателю надоела, и поэтому он принялся в симуляции извращаться, как только мог.
  Проще всего было добиться новой цели, дорвавшись до ядерного оружия одной из сторон. Но это тоже быстро приелось. Он не раз устраивался на работу в секретные лаборатории, производящие для своей страны смертельные болезни, словно любящая бабушка пирожки для своих внуков, но и выпускать вирусы на волю также приелось. Запертый в высокотехнологичной капсуле со сломавшимся временным триггером, обладающий вечной молодостью, Наблюдатель не находил большей радости и лучшего развлечения, чем миллиарды лет подряд уничтожать симуляции Земли все более извращенными и жестокими способами. Также Наблюдатель влез в программу, совершенствуя ее и делая как можно более реалистичной. Программы, измененные этим садистом, давно обрели почти полноценный интеллект и чувствовали настоящие страх и боль. Но базовую цель "игры" Наблюдатель пока что изменить не смог.
  Старая церковь по повелению игрока заполнилась кровожадными фантомами летучих мышей с острыми, вполне реальными, клыками, а свет погас. Послышались полные ужаса детские крики. В душе Наблюдателя что-то дрогнуло, и он обрушил храм на головы детей, не дожидаясь конца медленной расправы.
  "Симуляция прервана", Наблюдатель ? 76.
  - Что за ерунда? - спросил Наблюдатель, выбираясь из симуляционной кабинки. - я ведь только начал.
  - Мы прибыли.
  - Куда прибыли?
  - На Землю.
  - А. Симуляция внутри симуляции. Умно. Я почти поверил, что это и правда может когда-нибудь закончиться. Умно, умно. - пробормотал молодой мужчина и причесал каштановые волосы.
  - Это не симуляция. 1299 миллионов лет назад вам было сообщено, что мы выдвигаемся на место возможной точки формирования планеты Земля.
  - Прости, и как я мог забыть. Когда мой выход? Мне прямо не терпится. Наверное, я заготовил для себя много лет назад что-то новенькое, и забыл об этом. Надеюсь, это было уже после того, как я научил людишек мучиться как следует.
  
  "Человечество полностью заслужило свои мучения. Но меня-то за что?" - подумал Эйвон Нихоре сквозь сон, когда над его многоквартирным домом пролетел очередной реактивный засранец. С городского аэропорта, превращенного в военную авиабазу, на фронт регулярно отправлялись самолеты, а иногда и целые звенья, нарушающие царящую вокруг мертвую тишину. Все топливо, все силы и почти вся оставшаяся еда утекали в бездонную пасть Третьей Мировой войны. Машина Эйвона, тойота Камри, уже семь лет гнила в гараже, как и множество иных авто, до которых не дотянулась длинная рука армии.
  Одна из трех комнат Эйвона была завалена мешками с зерном - предприимчивый парень накупил в начале военного конфликта именно тот злак, что портится от времени хуже всего, и от голода, в отличие от многих соседей, не мучился. Соседей парню жалко не было, к тому же, узнав о том, что рядом такие богатейшие запасы, его либо ограбили бы, либо сдали в Бюро Экспроприации. Зерно было куплено, когда деньги еще чего-то стоили, также, как была приобретена и бессрочная справка об ментальной инвалидности. Несмотря на экономический коллапс, потери в живой силе были довольно низки, и психов в армию по-прежнему не брали, что Эйвона сильно радовало. Парень был настроен довольно пацифистски, и идея стрелять в людей, которые ничего лично ему не сделали, не привлекала, хотя солдатам, по слухам, по прежнему выдавали порции мяса из старых государственных складов.
  Эйвон лежа на диване вспоминал, как попал в Россию из небольшого государства в Юго-восточной Азии, и горько сожалел о своем выборе. Ну что ж, он был сделан еще до Большой Войны, и кто тогда мог знать, что индийская оккупация будет лучше ига бесконечно прожорливого брюха российско-китайского военно-промышленного комплекса? Боевой дух солдат и готовность жертвовать жизнями в обмен на победу в двадцать втором веке оказались столь ничтожными, что отправить людей в атаку было сложнейшим делом для офицера. На долю военных обеих сторон оставалось уничтожение инфраструктуры врага, промышленности и экономического потенциала, чем они весьма оживленно и занимались, а первоначальные успехи наступательных операций русских в Европе были на корню загублены одним-единственным ядерным ударом за всю войну. У государственных деятелей Франции не выдержали нервы, что чуть не привело к всеобщему ядерному холокосту, впрочем, все ограничилось огромной фонящей радиацией братской могилой для крупной части китайского экспедиционного танкового корпуса. С тех пор наступление остановилось и началась нескончаемая окопная война.
  Музыкальный центр привычно замолчал - отключили электричество. Эйвон со вздохом поднялся и отправился наружу. Проветриться. Лифт традиционно не работал, и на одной из нижних лестничных площадок его поджидала местная банда, впрочем, не очень-то опасная. Состояла она из лоли в количестве трех штук, распивающих энергетик. Один на троих.
  - Вам не рано еще такую дрянь пить? - спросил Эйвон на чистейшем русском.
  - Нихао! Не рано, у нас все равно его на один зуб! - ответила старшая, худющая светловолосая девочка.
  - Я не японец, не обращайся ко мне с этими словечками, Светка.
  - Вот как? Но это ж вроде не японский был.
  - А какой?
  - А фиг его знает.
  - Даже не знаешь, на каком языке обращаешься.
  - Хочешь сказать, что я дура, да?
  - Нет.
  - Вот и хорошо. Иначе пришлось бы тебя мечом отхреначить.
  Светка, как и Эйвон, увлекалась фехтованием, и была достаточно безбашенной, чтобы общаться с необычным соседом по подъезду и напрашиваться на спарринги с ним.
  - Тебе до этого еще расти и расти.
  - Вырасту - вообще на тебе женюсь.
  - Выйдешь замуж.
  - Вот-вот. Я и говорю, женюсь.
  - Дура, девочки выходят замуж, а мальчики женятся. - авторитетно вмешалась в разговор тихая коричневоволосая девочка. - И вообще, я против, чтобы ты с ним женилась.
  - Это еще почему?
  - Потому что ты белой расы. Пусть он себе азиатку ищет.
  - Эм, да я и не собирался...
  - А пойдемте в парк! - предложила третья, втихомолку допив энергетик.
  - Никуда вы не пойдете со мной. Я сам в парк собирался, что вы меня позорить решили?
  - С нами тусоваться не позорно. - решила не обижаться Светка. - Пойдемте вместе.
  - Я против. Лучше домой поду.
  - Это еще почему? Обоснуй!
  - Гулять с тремя лоли по городу - не самая лучшая идея. Родители Светки не против, что она ко мне постоянно лезет общаться, а насчет ваших я не знаю...
  - Значит, идем вдвоем.
  - Нет.
  - Да. Знаешь, почему мы пили? Потому что у меня День Рождения. Как я скажу, так и будет.
  - Что-то я не знаю таких правил.
  - Это потому что ты иностранец. Правда, девчонки?
  - Дался он тебе. Лучше б все и дальше тусили.
  - Правда, я спрашиваю?!
  - Ну это... правда, правда. Но все равно...
  - Все, я решила. Пошли гулять, Ваня.
  
  Парк был небольшим, но заполенным народом - свет отключили по всему району. Посреди хвои были вдостатке разбросаны лавочки и урны для мусора. Утренняя идиллия была окончена появлением огромной полупрозрачной сферы, впечатавшейся в землю парка сверху и наполовину вросшей в нее, как будто тут испокон веков и находилась. Отдыхающие столпились вокруг - ровно до того момента, как почувствовали внезапный ужас и угрозу, исходящие от сферы. Разбегающийся по парку народ был проигнорирован Наблюдателем - за исключением цыганки на костылях, недостаточно быстро улепетывающей, и молодого мужчины с девочкой, стоящих, как ни в чем не бывало, возле капсулы, успешно борющихся с собственным инстинктом самосохранения. Ну что ж, можно и развлечься...
  На город обрушилась тьма. Цыганка испугалась еще сильнее и наподдала, но сама земля издала вопль, и из нее стали лезть светящиеся человеческие руки, покрытые трупным гниением. Схватив пожилую женщину, они впились в нее когтями и заставили орать благим матом. Помощь пришла неожиданно - в кромешной темноте тонким девчачьим голосом начали ругаться, на чем свет стоит. Раздались звуки пинков по бесхозным верхним конечностям.
  - Бесполезно.
  - А?
  - Она уже умирает. Сердечный приступ.
  - Ты кто вообще такой?
  - Я тот, кто все это начал.
  - Тогда я тебе счас пиздюлей дам. А ну покажись!
  - Не помню, чтобы я встречал раньше такого храброго персонажа.
  - Ты о чем это, мудила?
  Свет вспыхнул так же, как и исчез. Лес рук разжался, выпуская упавшую на колени цыганку. Рядом с ней стояли Эйвон, Светка и Наблюдатель.
  - Вижу, конец мне пришел. Подойдите, дети, я вам погадаю напоследок.
  - Бабка, ты поехавшая? Тебе в больницу срочно надо! - возмутилась Светка.
  - Не успеют в больнице. Вот ты, подойди ко мне. - обратилась цыганка к Наблюдателю. Тот выполнил просьбу.
  - Ты - часть Первопричины. Всеми забытая часть. Свяжись с родичами. Обещай мне!
  - С чего бы мне что-то обещать? Я устал связываться с ними. Каждый раз это лишь прерывает симуляцию. А эта симуляция хотя-бы прикольная.
  - Нет времени... теперь ты, азиат. Ты - часть Последствия. Все мы его части. А ты, девочка, Ключ. Таких Ключей еще много по всему миру, но Последствие потихоньку уничтожает вас.
  - Вы из психушки не сбегали? - спросил Эйвон.
  - Не сбегала, меня быстро выпускали. Теперь слушайте. Столкните Первопричину и Последствие. Только это сможет дать шанс Ключу.
  
  Когда цыганка умерла, Эйвон потащил девчонку подальше от чертовщины. Но та начала упираться.
  - Ты куда намылился? Это же интересно все!
  - Это полный, несусветный, придурошный бред. И скоро тут будет полиция. Пойдем.
  Наблюдатель вмешался:
  - Не совсем. Эта женщина была действительно сумасшедшей, но в том, что она сказала, смысл есть. Поговорим?
  
  Глава 2.
  
  К удивлению Мириам, ее отвели в "родную" келью, где она довольно долго маялась бездельем, ведь ее на время оставили в покое. Выглянув наружу, она обнаружила, что у входа находится целая толпа зевак, словно компенсируя тот факт, что ранее ее все напрочь игнорировали. Как назло, воды в кувшине не оказалось, а пить хотелось сильно. Пожав плечами, девушка взяла тару и направилась к колодцу, начисто игнорируя толпу. Та вела себя странно, но достаточно дружелюбно. Люди вежливо расступались на ее пути, пропуская сквозь толпу, и тихо шушукались.
  Часто Мириам подмечала один и тот же жест, который наблюдала и раньше, когда совершающие его замечали ее, но думали, что она их не видит. Составная часть толпы наблюдателей, люди, усердно чертили круг вокруг своих сердец. Невозмутимо пройти мимо не получилась - толпа была везде, заполнив Сектор 2 до отказа. Кое-где встречались люди без роб, одетые в самую разнообразную одежду, что значило, что они живут на более глубоких уровнях Общины. Девушка знала, что она странная личность, и не удивлялась, что на нее приходят поглазеть, до тех пор, пока не увидела и людей в цветной одежде. Красные, оранжевые... увидев фиолетовые одеяния, Мириам все-таки удивилась тому, что даже такие важные шишки оторвались от своих дел лишь для того, чтобы посмотреть на нее.
  Напившись и набрав полный кувшин воды, девушка пошла назад, но на полпути встретила мальчишку в красной рубашке, который вел себя иначе, чем остальные. Весь бледный от волнения, он преградил ей дорогу и спросил:
  - Ты вспоминаешь?
  - Прости, что?
  - Ты вспомнила, кто ты такая? Ты поэтому ведешь себя странно?
  - Не знаю...
  - Как это ты не знаешь? Я бы знал, если бы вспомнил.
  - Смотря что. Я не понимаю. Слушай, кувшин тяжелый, так что я, наверное, пойду. - Мириам театрально поморщилась, взвешивая в руке тару с водой.
  - Да не ври. У тебя тело эвклидианки, ты можешь поднять столько, что сразу же в земле утонешь.
  - Ну, может и вру. В любом случае, мне пора.
  - Такой ответ не устроит Мастера. Плохо.
  Мальчишка и впрямь сильно опечалился и сник.
  - Это угроза? - спросила Мириам озадаченно.
  - Это угроза, но не тебе, а мне.
  - Ладно, я сделаю вид, что мне интересно. Потому что мне и впрямь интересно. Что за угроза?
  - Мастер - маг.
  - Ерунда все это. Здесь магия не работает.
  - Да, не работает. Но работают связи. Простые человеческие связи. Если ты знаешь заклинания, оставшиеся с старого мира, это дает власть. Ну, власть над человеческими умами, а не над реальностью. Это престиж. Это шик и вообще невероятно круто. Это даже может изменить твою касту. Думаешь, легко мне прозябать в красных?
  - Это вы-то прозябаете? А что ты думаешь насчет прозябания людей моего уровня, Девятого?
  Мальчишка рассмеялся.
  - Здесь вообще не люди живут.
  Неожиданно для самой Мириам раздался звук пощечины. Мальчишка схватился за покрасневшее место на лице руками.
  - На этом все. Не буду я с тобой разговаривать больше.
  - Умоляю, сначала скажи мне, ты - Пресвятая?
  - Что за чушь? С чего это мне быть этой древней теткой?
  Парень скривился, словно от зубной боли, затем провел вокруг сердца пальцами, и продекларировал:
  Твой лик сияет в тьме кромешной
  Он путь нам к правде освещает
  Прости нас, приверженцев грешных
  Что полохо веру защищали
  Трудом и сталью мы повергнем
  Предателей, о Свет-в-ночи
  И вражьих пут мы все избегнем
  И верви низвергнем, точи
  Клинки, славь Пресвятую,
  Общину защити свою
  Хулу ты пресекай любую
  Исполни, иль пади в бою.
  
  - Я уже слышала этот дурацкий стишок.
  - Почему это он дурацкий? Это гимн нашей Общины Алматаш. Имей хоть каплю уважения...
  - Да в гробу я все это видала. Фанатизм этот. Думаете, реальный исторический прообраз Пресвятой порадовался бы тому цирку, что вы вокруг нее устроили? Если она порадовалась бы, то была бы полной дурой.
  - Вот ты и ответила на мой вопрос. Уж ничего не могу знать про прообразы-шмообразы, но вряд ли ты та самая каноничная Пресвятая.
  - Ну все, я пошла?
  - Иди. Теперь Мастер будет учить меня оранжевым заклинаниям, прежде, чем меня выгонят из Алматаша.
  - А за что тебя выгонят?
  - Да за то, что я с тобой заговорил. Вообще, наказание - смерть, но мы стали чересчур гуманными для подобного. Но может, меня даже и не выгонят. Я теперь не уверен. Столько народу нарушило запрет открыто за тобой наблюдать, что я уже ни в чем не уверен.
  Больше Мириам не осмеливалась выходить, и прежде, чем в ее келью постучались высокие гости, кувшин опустел наполовину.
  
  Несмотря на то, что Америка не испытывала больших проблем с продовольствием, цены на мясо были взвинчены настолько, что люди с ружьями начали охотиться на птиц, которыми раньше бы побрезговали. Расчеты Наблюдателя были точными, и он телепортировался на противоположную сторону Земли, в Санта-Монику. Оттуда сильнее всего разило тем, что было названо умирающей цыганкой Последствием. Стоя на причале, божество изучало работу Последствия с тем интересом, который сопровождает внезапное появление конкурента и соперника.
  Пожилой мужчина с мексиканскими чертами в старом поношенном джинсовом костюме и с древним ремингтоном стрелял в чаек - халявный протеин при отсутствии доступа к менее вонючему мясу оказался достаточной мотивацией для подобного промысла. Но на охотника тоже вели охоту, о чем он не имел ни малейшего представления из-за большого расстояния до источника опасности. Засев на сравнительно высоком здании, за ним наблюдала тронутая Последствием снайперша.
  Насобирав полный пакет битых чаек, мужчина направился домой, но был убит пулей, насквозь прошившей голову. Вся его беда заключалась в том, что он был Ключом, пусть и довольно слабым, и на него обратили внимание очень поздно. Наблюдатель ясно видел своим совершенным сознанием, что убитый собирался идти в политику и выступать за скорейший мир, и это обстоятельство вкупе с набором хромосом стало несовместимым с дальнейшей жизнью. Женщина-снайпер, не скрываясь, вскоре подошла к телу с тесаком и стала его раздевать. Из кармана джинсов вывалились водительсткие права на имя Арсенио де ла Ценюйа, и вскоре обагрились кровью. Женщина искренне считала, что просто охотится, и не видела своим измененным сознанием, что творит своими же руками что-то неприемлемое.
  Наблюдатель решил проверить свои силы в чем-то посложнее дешевых фокусов с неживой реальностью. Снайперша замахивалась тесаком снова и снова, разделывая "тушу" своей добычи. Замахи становились все реже, рука стала дрожать. В последний раз тесак ударил по кости и вывалился из ослабевших рук. Наблюдатель снял наваждение Последствия, его странного соперника в деле уничтожения Земли. Настолько интересной симуляции земной реальности у него еще не было. Невидимый Наблюдатель подошел и с интересом наблюдал, как снайпершу стало неудержимо тошнить, сил у нее при этом хватило лишь отойти от жертвы на пару шагов.
  Новое влияние Последствия обнаружилось в Бельгии, затем - на Мадагаскаре. Раз за разом оно убивало слабый Ключ или потенциально значительного политика-пацифиста, под тщательным наблюдением гениального, но спятившего божества, полностью отметающего мысль, что находится в реальном мире. Затем пришла пора умереть сильному Ключу. По странному стечению обстоятельств, Наблюдатель был знаком с ним. Точнее, с ней. Это странным образом его возмутило. Парадигма стремительно поменялась в его голове на противоположную - Наблюдатель решил, что непременно спасет тощую девчонку, а может быть, кто знает, и бросит вызов своему конкуренту в этой игре. Впервые за сотни миллионов лет он ощутил что-то, похожее на веселье.
  
  Эйвон старательно избегал Светку после того безумного случая. Та, едва завидя его, принималась обсуждать слова существа, убившего пожилую женщину. В частности, о том, что ключевые фигуры политики были целенапревленно заражены избирательным безумием, мешающим мирным переговорам, что приводило человечество на грань, за которой восстановление будет уже невозможным. Существо, похожее на человека, но с немного странными чертами лица, сходу назвало с десяток фамилий, как будто не появилось из НЛО буквально секунды назад. На вопрос, откуда эти знания, оно спросило в ответ, как Эйвон определяет, где верх, а где низ, и что это знание практически так же элементарно.
  Наконец, он все-таки выбрался из дома, намереваясь немного повозиться со своей видавшей виды тойотой, а затем отметиться на еженедельной бесплатной раздаче муки гражданам, чтобы не вызывать подозрений в том, что в квартире Эйвона и без того есть еда. Посмотрев из двери гаража на первые загорающиеся звезды, он неплотно прикрыл створки, не закрыв их на замок, о чем и пожалел. Спустя четыре часа в двери ввалилась окровавленная Светка с тупым тренировочным мечом. Эйвон похолодел и задал себе вопрос - с тупым ли? На проверку меч оказался заточенным до бритвенной остроты, и тоже окровавленным.
  - Все-таки ты поехавшая.
  - Ага.
  - Наш мэр? Его кровь? Как ты умудрилась к нему подобраться?
  - Долго рассказывать. У тебя нет воды помыться?
  - Колонка за углом... да погоди ты, дура, тебя могут заметить. Я тебе в канистре притащу. Жди здесь, а потом все мне расскажешь.
  Вскоре выяснилось, что Светка заточила меч у знакомого слесаря, который удовлетворился словами, что это ей нужно для самообороны. И, поняв, что от Эйвона ей никакой помощи не добиться, решила мочить "плохих дядек" в одиночку. Причем, не только решила, но и приступила к реальным действиям. Причем, успешно. Воспользовавшись тем, что прекрасно видит в темноте, она прокралась в защищенный подъезд, в основном потому, что на девочку с тубусом охрана не обратила того внимания, которое следовало бы. Затем она дождалась, пока подъедет лимузин с мэром и перерубила толстый электрический кабель. Получив неслабый удар током, что не помешало ей внезапно появиться из-за угла, проткнуть живот телохранителю и глубоко ранить мэра-милитариста в шею, разрубив позвонок. Выбралась назад, как и планировала, через окно второго этажа, а не через переполошившуюся из-за отключения света охрану.
  - А меч ты зачем с собой потащила?
  - Ты дурак? Чтобы я выкинула свой любимый меч? Да никогда такого не будет! Я с ним уже целых два года, целую жизнь. Хватит уже и того, что я его испачкала в крови этой свинюки.
  Пока девочка оттирала кровь тряпкой, намоченной водой из канистры, Эйвон напряженно думал.
  - Иди домой. Меч оставь мне, я выкину.
  - Не пойду. На этой неделе моя очередь идти за мукой. Пойдешь со мной? Боюсь, у меня отнимут по дороге, если пойду одна.
  - Да ты сама у кого хочешь что хочешь отнимешь. И жизнь в том числе.
  - Без меча, боюсь, не получится. А с мечом идти неразумно. Слушай, я так возбуждена после всего этого. Во всех смыслах.
  Соплячка приняла соблазнительную, по ее мнению, позу, что было азиатом напрочь проигнорировано. С тех пор, как Эйвон стал делиться с тощей соседкой, которая тогда сильно смахивала на обтянутый кожей скелет, мукой и завязалось знакомство, такая сцена повторялась не раз, но педофильские наклонности, если они и таились в Эйвоне, то были напрочь погребены под огромной горой социальных условностей.
  - Не дрожи ты так. Подумаешь, мэра убила. Со всеми бывает.
  - Я и не дрожу. Это у тебя в глазах все дрожит. Потому что пить надо меньше.
  - Да ты меня пьяного всего раз видела.
  - Этого хватило, чтобы понять, что у тебя с этим проблемы.
  - Нет у меня никаких проблем. Кроме тебя. Ты - это точно проблема.
  - Не бухти. Пойдем за едой.
  - Тебя никто не видел?
  - А ты как думаешь? Пройти через полгорода, и чтоб тебя никто не видел? Найдут меня. Но перед этим я полакомлюсь мукой как следует. Слушай, а ты никогда не думал... ну... не стоит ли оставить жизнь позади?
  - Ты про самоубийство?
  - Про самоубийство с пользой. Завершение этой жалкой комедии чем-то вроде эпического финала. Вот вроде того, что я сегодня сделала.
  Пока Эйвон думал, что ответить, в двери гаража неожиданно постучался человек в форме курьера.
  - Простите, а где тут Аматорская 7? У меня тут сверхсрочная доставка.
  Взгляд почтальона переместился с Эйвона на Светку с окровавленной тряпкой в руках, затем - на меч, прислоеннный к стене.
  - Простите, я как-нибудь сам найду.
  - Стой. Тебе небось хлебом платят? - злобно окликнула почтальона девочка.
  - Нуу... в целом, да.
  - Грамм сто небось в день получаешь?
  - Да, слава Богу, не жалуюсь.
  - Хлеб вкусный?
  - Ну, как сказать. До войны вкуснее был. Без отрубей и прочей дряни готовили.
  - С собой нету?
  - Да как-то не догадался взять...
  - Тогда свободен. Аматорская выше по склону.
  - Спасибо. Кого убили? - решил пошутить почтальон.
  - Мэра.
  - Москвы?
  - Не, нашего.
  - Очень смешно.
  - Следи за новостями.
  - Следите. Следите за новостями.
  - Не вижу, чтоб тебя было несколько. Все, свободен, я сказала.
  Когда почтальон наконец ушел, Эйвон решительно схватил девочку за руку.
  - Ты чего?
  - Хлеба хочешь?
  - Хочу. Пресные лепешки на воде страшно надоели. Но где его нынче достанешь?
  - Я испеку.
  - Для этого нужны эти... яйца.
  - У меня есть. Два. В смысле... ну ты поняла. Два куриных яйца. Я их иногда на зерно вымениваю.
  - Я так и знала, что у тебя что-то в доме запасено. Ну не делится сейчас никто мукой ни с кем. Даже если этот кто-то тебе нравится.
  - Не нравишься ты мне.
  - Тогда почему ты меня хочешь накормить? И не просто мукой, а деликатесом?
  - Я почитываю американские агитационные листовки. Заключенных у нас практически перестали кормить, Свет. Они дохнуть начали. Так что это будет твой последний ужин. И я решил, что не могу тебя его лишить. Даже зная, что от простого пребывания рядом с тобой у меня будет неприятности.
  
  Глава 3.
  
  Ехать в дамском седле на красивом пони, поддерживаемом за уздцы бравым рыцарем - не об этом ли Мириам мечтала, когда хотела что-то изменить в своей жизни? Девушка не знала. Она тогда не загадывала так далеко. Впрочем, поездка через очень широкий и общирный, как и остальные "кольца" общины, Девятый Уровень, ей нравилась. Вокруг тянулись бесчисленные многоуровневые кельи, заводы, фабрики, столовые... Все выглядело, как всегда, монументальным, но довольно унылым. Рыцарь, удерживающий пони от неповиновения его никудышной в плане навыков езды наезднице, был весь пунцовый, и неопытная во всем, в том числе, и в плане бесед, Мириам, решила наконец воспользоваться этим фактом, чтобы завязать разговор.
  - Да не переживайте вы так. Вот, ваши коллеги-братья просто едут рядом и не краснеют ни капли.
  - А? Да ладно? У меня красное лицо?
  - Есть немного. Точнее, не немного. Оно у вас сильно красное.
  - Сказать по правде, есть от чего.
  - Это из-за меня?
  - Частично.
  - Это как-то связано с моей, кхм, уникальностью?
  Рыцарь внезапно засмеялся.
  - Уникальностью? Ну, теперь, когда вы вдруг решили заговорить, вы и впрямь уникальны.
  - Не поняла. А раньше я была самой обычной?
  - Да.
  - Но... не понимаю. Я явно отличаюсь от остальных жителей...
  - Вам лучше и не знать.
  Мириам применила все свое красноречие. Ее навыки речи были совсем никудышными, но мощный интеллект это вполне компенсировал. Наконец, рыцарь сдался.
  - От остальных жителей Девятки вы отличаетесь, да. Но общин много.
  - Все еще не понимаю.
  - В каждой общине есть вы. Чтобы предатели не смогли вас убить.
  - Я? Вот прямо *я* живу во всех общинах?
  - Да. Вас сотни тысяч. Две сотни тысяч триста двенадцать. По числу поддерживающих Сеть общин. Наша - узбекско-татарская. Она поддерживает.
  - О. Я... потрясена. Вы не шутите?
  - Таким не шутят.
  - И что, я везде хожу, как автомат, утром в одну и ту же столовую, а потом...
  Рыцарь перебил ее, подняв бронированную перчатку к сердцу и очертив круг.
  - По разному. Чаще всего, Обитель держат в невероятной роскоши среди общинной элиты и тщательно охраняют. Но наши Настоятели решили иначе. Почему - не спрашивайте.
  - И каждую-каждую зовут Мириам?
  - Нет. То, что у вас вообще есть имя, большой просчет. Вы - Обитель. Просто Обитель.
  - Обитель кого?
  - Вы - тело Пресвятой. Тело, но, к сожалению, не душа. Души в вас вообще нет... то есть, не было до недавнего времени. И это проблема. Но, к счастью, не моя.
  - Но меня интересует еще одна вещь.
  - Какая?
  - Вы почему такой красный?
  - Я никогда не был дальше Пятого Уровня. Но мне поручено доставить вас на Нулевой.
  - Это же хорошо?
  - Это огромная честь. Но у меня нет подходящего случаю транспорта. Да, вас держали далеко не в роскоши, но транспортировать Обитель нужно вовсе не верхом на пони. Я это понимаю, я - один из Первых. Но мои раздолбаи этого не могут прочувствовать, потому что родились уже в Сфере и всю жизнь охраняли границы Девятого уровня Алматаша. Вот как-то так.
  - Понятно. - сказала Мириам и надолго задумалась.
  Конная процессия пересекла широкие ряды дзотов, укреплений и колючей проволоки, означающих, что Мириам прибыла к границе следующего Уровня. Рыцарей вместе с девушкой пропустили без разговоров и не проверяя документы. Солдаты здесь внешне совсем не поражали воображение, но их было много и они могли обеспечить целый шквал огня в случае необходимости, и оборона была гораздо более внушительной, чем та, что обеспечивали на Девятом уровне немногочисленные рыцари. Почти сразу за оборонительными укреплениями находились жилые многоэтажные здания. Те, что были рядом, не впечатляли, но чем дальше от внешнего радиуса, тем солидней было жилье. На горизонте отблескивал целый лес черных небоскребов. Мириам прервала раздумья.
  Скажите, а как вас...
  Разговор прервался, толком не начавшись, появлением быстро улепетывающего странного создания - небольшой и хрупкой крылатой девочки с предельно, но вовсе не слащаво, милыми чертами лица. Фея держала в руках огромный яблочный пирог. Ее с проклятиями преследовали две толстых женщины, и было видно, что фея сможет сбежать, даже учитывая, что ее воздушные крылья были лишь балластом, и ей приходилось бежать, огибая случайных прохожих по широким дугам, чтобы ее не схватили за шиворот. Часть рыцарей с улюлюканьем кинулась в конную погоню, преградила ей путь к отступлению, после чего отчаявшуюся сбежать фею схватили за волосы на полном конном скаку. Мириам ахнула от подобной жестокости, соскочила с пони и полезла вмешиваться в разборки, пока не стало слишком поздно.
  - Отпусти ее. Ей же больно!
  - Но...
  - Никаких но.
  - Но она тут же попробует сбежать.
  - Не сбегай, ладно? - обратилась Мириам к фее. - а ты отпусти ее. Не будь таким варваром.
  Фея тут же принялась наводить марафет на свою прическу, помятую при поимке.
  - Не пойму, почему она тебя слушается. - озадаченно сказал капитан рыцарей.
  - Ну, во-первых, я понимаю, о чем вы толкуете. - ответила фея.
  - Говорящая! - ахнул один из толпы, окружившей пойманную фею со всех сторон.
  - Ну, да. Я из Первых. Это потом на свет стали появляться дуры, которые языков не знают, кроме нашенского. Кстати, есть и во-вторых. Привет, Ева. Давно не видились.
  - Я Мириам.
  - А я по-прежнему Винди. Винди Воланчик. Имен мы не меняем.
  - Я тебя не помню, Винди.
  - Ну, я не такая важная персона, чтобы меня помнить. Но немножко все-таки обидно.
  - Не обижайся. Ты, наверное, знала Пресвятую. А я - не она. Я очень надеюсь, что никогда-никогда тебя не вспомню.
  - Вот сейчас вообще обидно было. Это еще почему?
  - Я жить хочу. А личность Пресвятой меня подавила бы, да так, что рожек и ножек от моего собственного "я" не осталось. Страшная тетка...
  - Да не, вроде не страшная была.
  - Мне виднее. Хотя и тебе тоже, раз уж ты с ней знакома...
  Капитан рыцарей вмешался:
  - Если она не врет, то ее нужно отвести в Центральный Скрипторий. Там ее допросят, а на основании результатов будут внесены изменения в Житие Пресвятой. Не то, чтобы хоть кто-то мог похвастаться, что дочитал его до конца, даже Архиканоник вот не прочел. Но для порядка изменения внести надо...
  Фея презрительно скривила милое лицо, затем презрительность сменило плаксивое выражение:
  - Я заблудилась. Не хотела я ничего воровать. Просто мне скучно было, понимаете? Может, просто выведете меня отсюда? Просто так, по доброте душевной? Ну как, выведете? Хотя, это я гоню. Мдя. Хана мне.
  - Обязательно проводят. Так ведь? - обратилась Мириам к рыцарям - Я же Обитель Пресвятой. И я очень вас прошу, проводите фею к свободе и не причиняйте ей никакого вреда. Тут ее точно поймают и побьют. А потом снова побьют. И так до бесконечности. Или пока не помрет. Вам ее не жалко?
  Капитан ответил, секунду подумав:
  - Не жалко. Нефиг воровать. Не имею я права уменьшать ваш эскорт из-за каждой встреченной феи. Они, конечно, нечастые гости, но тут же, как появляются, начинают тащить все, что не прибито гвоздями...
  - Враки! Только если это что-то вкусное или красивое. Тогда тащим. Остальное нам и нафиг не нужно.
  Мириам на миг задумалась, и приняла решение:
  - Винди!
  - А?
  - А не пойти ли тебе со мной?
  
  Наблюдатель, не осознавая этого, остро нуждался во встряске, а возможно, даже в унижении. Но на Земле у него шансы получить требуемое были еще меньше, чем у медоеда, закинутого в одну клетку с морскими свинками. Чутье позволяло на недели и месяцы вперед выявлять все источники опасности, здоровье давало шансы выжить в огне ядерного взрыва, а *повеление* успешно заменяло оружие и могло остановить сердце врага или превратить палец врага на спусковом крючке в носорожье дерьмо. Единственное, в чем оставался пробиваем Наблюдатель, заключалось в эмоциях. Он не предвидел, что тощая девочка сорвет цветок крыжовника и тем самым запустит в его мозгу триггер. Он ощутил вид, вес и запах белых роз, которые наконец решился подарить любимой задолго до Переноса. Это было единственное воспоминание до того безумно длинного заключения в одиночной капсуле, которое он пережил. Он холил и лелеял это воспоминание, и вид невзрачной красной одичавшей розы в руке девочки переполошил его душу сильнее бесконечного числа ударов по морде, в которых он, безусловно, остро нуждался.
  - Привет.
  - А, это ты. Еще не улетел на свою Альфу Центавра?
  - Еще не улетел.
  - Что делаешь?
  - За тобой наблюдаю.
  - Ты что, извращенец?
  - Не. Просто тебя скоро убивать будут. Отслеживаю механизмы воздействия, чтобы... впрочем, тебе не интересно.
  - Менты? Им сказали не брать меня живой? Вот поэтому я домой и не возвращаюсь.
  - В этом нет иронии.
  - Что?
  - Всех Ключей, которых я видел, убивали с иронией. Охотника застрелили и хотели съесть. Толстяка-любителя бургеров скормили свиньям. Насильника... ну, могу тебе сказать только, что это было неприятно для него.
  - А меня как будут убивать?
  - Забьют камнями.
  - Ой. Они что, узнали, что я ела...
  - Вот именно.
  - Но тогда вся моя семья тоже в опасности...
  - Сердце твоей последней сестры уже перестало биться.
  - Бляяяяяядь. Я говорила матери, говорила, что не хочу есть пельмени из умершего от пневмонии Кольки. Но нееет. Обязательно надо было... черт, да чего уж теперь...
  Светка села на бордюр и обхватила голову руками. Немного подумав, она обратилась к снова появившемуся в его жизни Наблюдателю:
  - И что мне теперь делать? Посоветуешь что-то, всезнающий ублюдок?
  - Я провел слишком много однообразных, бесцветных дней.
  - И чо?
  - Я привык извращаться.
  - Не понимаю.
  - Я разучился действовать прямо. Прямо - это невероятно скучно. Давай так. Я тебе помогу, если хоть кто-нибудь другой решит тебе помочь.
  - В смысле, решит помочь? Это ты имеешь в виду, накормит, пустит переночевать и не сдаст полиции?
  - Нет. Я имею в виду, что кто-то пойдет против забивающей тебя камнями толпы.
  - Чушь. Во-первых, я домой не вернусь. Это понятно?
  Наблюдатель молча ждал продолжения.
  - А во-вторых, никто не вступится. Я видела видео в интеренете с расправами над каннибалами. Никто не останавливал толпу. Максимум, что делали друзья, родственники, любимые - стояли с безрадостным видом и не кидали камни... а все один-единственный флешмоб #убей_каннибала, вылившийся вот... вот в это вот.
  - Я не просчитывал, случится ли это или нет, но определенный шанс, что один псих за тебя вступится, есть в наличии.
  - Это... ты про двоюродного... а нет, ты про Эйвона. Ты спятил. Он мухи не обидит.
  - На родине он убил троих.
  - Да ну? А как и почему... а хотя пофигу, у меня своих проблем достаточно. Как ты мне поможешь, если он решит мне помогать?
  - Любой каприз. В разумных пределах, я не буду твоей машиной для исполнения желаний. Перемешу в другое место, снабжу деньгами, оружием, документами. Буду рассеивать другие влияния Последствия, направленные на твое уничтожение.
  Светка тяжело вздохнула.
  - Ну смотри, не обмани. Смерть от того, что тебя забивают камнями, довольно мучительна. Но смерть от голода в камере тоже. В общем, я согласна.
  Наблюдатель промолчал. Он был уверен, что поможет девчонке в любом случае. Единственное, чего он никак не мог понять - хочет ли он связываться с ее азиатским другом.
  
  Эйвон с трясущимися руками пил чай. По такому случаю он бахнул в него целых три ложки сахара - целое состояние по нынешним тяжелым временам. Во дворе под окнами не унимался пронзительный вой ребенка, не понимавшего по малолетству, кто такие каннибалы, и оплакивающего одну из сестер Светки, которая уже к тому времени перестала шевелиться. Всю семью людоедов толпа вытащила из квартиры, вскрыв тонкую "консерву" китайской двери обычной открывашкой, и устроила линчевание. Теперь же все, как один, побросали камни и слушали, как осоловелый сорокалетний мужчина снова и снова рассказывает с небольшими вариациями одну и ту же историю - как нашли недоеденные останки брата Светки. Пластинку явно заело, но никто из опьяневших от насилия людей не был в силах от этого рассказа оторваться. Полиции никто не боялся, ведь она в таких случаях уже давно приезжала с огромным опозданием, и ничего толком не расследовала.
  Рука с чашкой взрогнула - послышался женский крик соседки по лестничной площадке: "Идет! Вот она!", и чай с драгоценным белым веществом полился на пол. Эйвон не мог проигнорировать казнь Светки так же, как не смотрел, как убивают ее семью. Он обязан смотреть. Худое тело азиата сотряс голодный спазм - весь хлеб был сожран Светкой в одно лицо до последней крошечки, а больше он ничего не готовил. Теперь он не рискнет показаться на рынке со своим зерном еще несколько месяцев. Несколько месяцев на одних углеводах... в душе Эйвона подялся гнев. На все. На каннибалку и убийцу Светку, на войну, на правительство, которое ее поддерживает, на себя, питающегося хуже, чем любой из довоенных нищих. Но прежде всего - на людей, собравшихся убивать девчонку за то, что она съела "не того" мяса. В основе их поведения лежала не ненависть, не отвращение, не желание наказать... Нет, это была зависть. Слишком изголодались эти биологические организмы, мнящие себя разумными, чтобы не завидовать тому, кто вдоволь поел мяса. Но признаться в этом они, естественно, не могли. Даже признаться самим себе.
  В голове Эйвона прозвучал обрывок недавней фразы Светки "...не стоит ли оставить жизнь позади?", и азиат вдруг поплелся на улицу, даже не закрыв дверь в квартиру, полную драгоценного зерна. Толпа заводила себя, плюясь в Светку и сыпя оскорблениями, в которых "шалава" было наиболее доброжелательным и наименее смехотворным. Эйвон пошел мимо, словно не видя умоляющий взгляд Светки. Мольба сменилась злостью, уж чего-чего, а негатива в этой девочке всегда было вдостатке, и она заорала, брезгливо оттирая чужую слюну с лица:
  - Ну и иди! Трус! Люди, у него в доме сто сорок четыре с половиной мешка с жрачкой! Я сама видела!
  В душе Эйвона раскрытие главной тайны его жизни не затронуло ровным счетом ничего. Он твердо собрался умирать.
  
  Глава 4.
  
  Фею просто разрывало от желания поболтать, но тема для разговора, которую она выбрала, была не очень удачной. Винди перечисляла озадаченной Мириам своих бесчисленных подруг, их сложные взаимоотношения и что кто кому сказал и сделал в ближайшие лет десять.
  - Постой. Три часа назад ты говорила, что Лайт терпеть не может Рокки. Почему она тогда так долго искала костяную иглу, чтобы Электра починила ее платье?
  - О, это интересный вопрос... стой, ты что, *слушаешь* и *запоминаешь* всю ту бредятину, что я несу?
  - Ну... да.
  - Какое прозвище у Электры?
  - Ниточка. Потому, что она сперла в свой День Имени всего лишь нитку. Ты еще говорила, что это очень иронично, потому что она чинит всем платья нитками...
  - Ну ты и фрукт!
  - Почему?
  - Не надо было это запоминать. Ты что, совсем глупая? Я уже шесть часов несу несусветную хрень.
  - Я не глупая, я вежливая. И я вежливо тебя слушала. Сама ты дура!
  Девушки помолчали, затем Мириам разочарованно произнесла:
  - То есть, "ты несла хрень?" Значит, ты говорила неправду? Даже ту историю о Гемме Чайлд? Ты ее выдумала?
  - Ага, значит, тебе просто было интересно меня слушать. Так бы и сказала. Нет, не выдумала я ничегошеньки. Полностью правдивая история. Слушай, я ничего не хочу сказать плохого о нашем путешествии, но мы идем от небоскреба к небоскребу уже шесть часов. Не пора бы... нет, не то, чтобы я наглею... но я все-таки хочу покушать.
  Мириам, которая уже научилась хорошо управлять своим пони, ехала на нем самостоятельно вместе с феей, обхватившей ее сзади руками. Капитан рыцарей же ускакал в самый перед кавалькады, так что некоторое время Мириам пришпоривала недовольного прибавкой к перевозимому весу пони, чтобы добраться до командира.
  - Знаете, а этот Уровень еще шире, чем наш.
  - Вы правы, Обитель. Каждый последующий уровень шире предыдущего. Ну, чтобы скомпенсировать... ээээ... знаете, я не силен в геометрии, так что я лучше помолчу.
  - И я не сильна, но понимаю, о чем вы хотели сказать. Я хотела спросить немного другое...
  - Привал. Как я понимаю, вы хотите поговорить о привале.
  - Ага. - просто ответила Мириам.
  В пяти километрах отсюда дешевая автостоянка. Там я планировал разбить палатки, отдохнуть и перекусить походной едой.
  - А что в меню? - капризно спросила Винди Воланчик.
  - Тебе - ничего. Вы можете не есть месяцами. - ответил капитан фее.
  - Раньше мы могли вообще не есть. До Переноса. Но это не значит, что нам нравится голодать.
  - Нравится-не нравится. Ты прям как маленький ребенок. Нужно - значит нужно.
  - Да кому нужно-то? Что, лишней порции совсем-совсем не найдется?
  - Да дайте ж вы поесть бедняге. Не бойся, я с тобой поделюсь, если что - встряла в разговор Мириам.
  Но отведать жесткого вяленого мяса фее было не суждено - выяснилось, что на месте автостоянки за прошедшие годы вырос крупный торговый центр.
  - Беда. Это единственное место на Восьмерке, где нам давали скидку. А устроиться отдыхать на улице не позволяют правила.
  - Понимаю. Вы бедны.
  - Для Девятки я богат, как Крез. Здесь же - беден, как церковная мышь.
  Рыцарь поколебался с минуту, достал из седельной сумки небольшой отделанный серебром ларец и вскрыл его при помощи ключа, извлеченного из голенища. А из ларца в свою очередь появилась пластиковая кредитная карта.
  - Так, парни, сегодня гуляем. Я все равно хотел вас как-то угостить бургерами.
  Рыцари радостно загомонили, словно каждого из них сделали, как минимум, бароном, привязали лошадей и дружно ломанулись в двери торгового центра. Тут произошла долгая заминка - никто не хотел оставаться следить за лошадьми. Наконец, определился неудачник, молодой рыцарь, ни на секунду не расстающийся со своим ручным соколом. Часового, впрочем, клятвенно уверили в том, что свою долю фастфуда он все равно получит. После чего Мириам и фея, взявшись за руки от волнения, очутились в незнакомом для них царстве, имя которому - Потребление.
  
  Наблюдателю все больше и больше нравилась эта девчонка. Ей-богу, она была словно настоящая. Настоящая мегера. Сначала она ткнула пальцем с некрашенным, но зато длинным ногтем в глаз алкгололику с третьего этажа, неосторожно подошедшему на расстояние атаки. Камни свистели в опасной близости от головы, иногда оставляя на худом теле девчонки кровоподтеки.
  Но адреналина было столько, что Светка не обращала внимание на повреждения. Она вертелась, тщетно стараясь получить обзор на 360 градусов, чтобы эффективно уворачиваться от снарядов. Девочка впала в какое-то странное боевое исступление, и куражилась, полагая, что это ее последние минуты на этой земле. Она снова и снова ловила камни на лету и кидала назад в толпу, впрочем, так ни разу и не попав. Сделав выводы, следующий камень она уже не метнула, а с силой опустила на голову 10-летнего тезки съеденного Кольки, который даже не думал кидать в нее камни, зато плевался и вопил так радостно, словно попал не на жестокую расправу, а, как минимум, в Диснейленд.
  Но долго это продолжаться не могло. Светка видела траекторию камня, угодившего ей в бровь, но почему-то не смогла увернуться. Глаз тут же залило кровью, лишая значительной части обзора. Бог тяжело вздохнул и приготовилcя стать богом из машины. Как проще всего остановить толпу? Убить. Как именно убить? Ставший невидимым, Наблюдатель подошел поближе и перебирал возможные варианты, когда боковым зрением заметил фигуру с мечом. Фигуру эту, которую не ожидал увидеть Наблюдатель, трясло, как в лихорадке, но она не медлила и атаковала толпу с яростью тушканчика, нападающего на кота. Но комичности в действе не было ни капли, ведь в лапке этот "тушканчик" держал острую-преострую бритву... Наблюдатель подивился символичности прозошедшего - именно атакованный Эйвоном человек должен был нанести одну из двух смертельных травм девочке, не вмешайся в произошедшее ни трясущийся от страха исхудалый азиат, ни спятившее и почти всемогущее создание, миллиарды лет назад бывшее всего лишь цифровой симуляцией разумного существа и большую часть времени с момента Большого Взрыва проведшее наедине с самим собой и кучей бездушных фантомов. Разрубленный буквально напополам острейшим мечом в руках опытного мечника, человек упал двумя кусками на пол.
  - Ну что, мрази, давайте, атакуйте! - завопил Эйвон и ринулся к пятидесятилетней культурного вида женщине, подававшей камни всем желающим. Та бросила оружие пролетариата на потрескавшийся асфальт и пустилась наутек со скоростью, которой никто от нее не ожидал. Еще более неожиданно для азиата повели себя остальные линчеватели. Да, врагов было невероятно много. Да, все худо-бедно вооруженные. Но в Эйвона не полетело ни одного камня. Люди *боялись* его. Он не был каннибалом, а это была противоканнибальская толпа, опасная лишь для людоедов. Азиат попросту ничем не заслуживал удара камнем. А что он у всех на глазах человека убил... для того ж полиция есть. Несколько раз ринувшись на толпу, он в одиночку рассеял ее и деморализовал, как сильный океанический бриз нейтрализует пук одинокой чайки. Вручив оплеванной и побитой Светке меч, Эйвон удержал ее от нападения на людей и повел прочь, держа за плечи. Тут соседей словно прорвало, но обернулось это отнюдь не насилием. Люди оскобляли девочку и азиата, обвиняли в зверстве и безумии, но не осмелились кинуть ни единого камня им вслед. Сопровождаемая проклятиями, парочка вскоре скрылась за повротом. Ее, кроме поднятой ветром пыли, никто не преследовал.
  Наблюдателя внезапно стало трясти еще сильнее, чем недавний тремор азиата, который (мужчина, а не тремор) странным образом спутал предсказание будущего. Да, мужчина прыгнул выше головы, нарушив, пусть и в мелочи, судьбу своей малолетней подруги. Это заслуживало не только глубокого анализа произошедшего, но и банального уважения. Но так бог отреагировал отнюдь не поэтому. Все дело заключалось в том, что Наблюдатель, глядя на сцену расправы и спасения, впервые допустил, что находится не в компьютерной симуляции. Душу его переполняло сильнейшее смятение. Но этой эмоции становилось все теснее там находиться от быстро разраставшейся надежды.
  
  Рыцари внешне не проявляли недовольства от препятствия на пути к заветной картошке фри и коле. Они были слишком фанатичны и дисциплинированны, и молча наблюдали, как девушка с феей завороженно держали в руках самую обыкновенную игрушку - калейдоскоп. Не сговариваясь и не дожидаясь соответствующей просьбы, они передавали друг другу вещичку, и снова и снова смотрели на разноцветные узоры. По странному стечению обстоятельств, на полке остался лишь один калейдоскоп, остальные скупила перед появлением Мириам в торговом центре группа детишек-туристов.
  Наконец, девушка с тяжким вздохом положила игрушку на место.
  - Ты чего? Давай сопрем! Классная же штука! - заявила фея.
  - Тише, дурка. Как ты ее сопрешь? На нас столько народу пялится. - ответила ей Мириам.
  На странную процессию и впрямь собралось посмотреть немало людей, но не желающую сдаваться фею девушке пришлось мягко оттаскивать за плечи подальше от полки с этим камнем преткновения на пути к более высокой, по мнению рыцарей, цели - еде.
  Рыцари мгновенно организовались, частично усевшись за столиками, а частично выстроившись в очереди к кассам. Фея была страшно угрюма, как и капитан рыцарей, денежный счет которого был практически обнулен. Глянув на насупленную фею, без аппетита жующую гамбургер, воин вручил ей пластиковую карту.
  - Это что?
  - Слушай внимательно. Берешь эту штуку. Доедаешь свой страшно дорогой бургер. Потом идешь к той игрушке. Видела место, где толпится куча народу, уже набравшая покупки?
  - Ага.
  - Там стоишь в очереди. Отдашь девушке в униформе игрушку и карту... а нет, ты же цифр не знаешь...
  - Знаю я. Как бы иначе в настолки играла?
  - Это хорошо. Запоминай. Один два девять восемь. Запомнишь?
  - Ну я ж не дура.
  - Отлично. Затем вводишь на клавиатуре эти цифры. Все, игрушка твоя. На счету осталось ровно столько, сколько стоит игрушка, так что не пытайся скупить половину супермаркета. Поняла?
  - Осознала.
  - Затем к нам не иди, жди на выходе. Либо иди, но бумажку, которую тебе дадут, не выбрасывай, а засунь в карман.
  Счастливая Винди удалилась, прихватив карточку, а рыцарь вернулся к трапезе, которая стоила больше, чем он зарабатывает за год.
  - Кстати, появление этого существа не дало мне спросить... - начала разговор Мириам, отхлебнув колы.
  - О чем же?
  - Как вас зовут?
  - Харитон. Прощу не сокращать до Хари, это у меня больная, так сказать, тема.
  - Я и не думала. А что означает "харя"?
  - Ну, это такое лицо на русском. Тип лица. Давайте не будем об этом?
  - Хорошо, хоть мне и интересно.
  Разговор прервался появлением высокого и стройного человека в желтой одежде и с выкрашенными в желтый волосами.
  - Так-так-так. В новостях передали, что рыцарь, сопровождающий Обитель, везет ее на пони. Все смеются. А мне вот не смешно. - заявил желтый.
  - Мне тоже не до смеха. - угрюмо ответил рыцарь.
  - И как вы собираетесь довести до финала свою миссию? Вы до сих пор на Восьмом Уровне, и уже потратили все свои деньги.
  Между рыцарем и магом завязался ожесточенный спор. Маг, оказавшийся одним из владельцев торгового центра, хотел перенять эстафету и транспортировать Мириам дальше на комфортабельном лимузине. Рыцарь упрямо цеплялся за свою миссию и не хотел отдавать такую честь в руки первого встречного. Они спорили до появления феи, которая послушала затянувшийся спор, и ляпнула:
  - Ну, в лимузине я не поеду. Он металлический, а это зашквар.
  - Тебя никто и не приглашал. - в один голос сказали рыцарь и маг, и переглянулись.
  - Предлагаю компромисс. - наконец сказал Харитон, прочувствовав, что определенные точки соприкосновения с этим членом Желтой касты у него имеются.
  - И в чем же он заключается?
  - Обитель и правда не следует везти на Нулевой Уровень верхом на пони. С этим я спорить не буду. Но и без эскорта я ее не отпущу.
  - То есть, вы предлагаете...
  - Везите ее на автомобиле. Но мы по-прежнему будем ее сопровождать. Я настаиваю на этом, и в этом вопросе не уступлю.
  
  Глава 5.
  
  - Да к черту эту фею!
  - Отправим ее назад пешком!
  - И пинком под зад проводим!
  Рыцари возмущались и негодовали. Теперь, когда фея грозила задержать процессию, на нее посыпались все шишки. Рыцари, словно не понимая, что теперь они и сами - обуза, во всем винили ни в чем, кроме весьма запущенной клептомании, не виноватую Винди.
  Коль увидишь человека
  Не жалей насмешек
  Путай путь его полвека
  Их большой излишек! - произнесла фея стишок, словно боевой гимн, воинственно глядя на рыцарей, а затем умоляюще посмотрела на Мириам:
  - Не оставляй меня тут. Мы слишком глубоко зашли в ваш город, чтобы я смогла отсюда одна выбраться.
  - Это не город, это Община. - поправил фею Харитон.
  - В сортах городов не разбираюсь. - презрительно вздернула нос фея.
  - Харитон, я тут подумала... - обратилась девушка к разорившемуся рыцарю.
  - Да, Обитель?
  - А что, если... ну... посадить фею на моего пони? И пусть едет с нами.
  - Хорошая идея, но есть два возражения. Первое - они бестолковые. Фея не сможет научиться верховой езде, это нонсенс.
  - Мне все говорят, что я очень-очень толковая. - вмешалась в разговор Винди Воланчик. - я научусь!
  - Есть второе, более важное. Пони медленный. Он будет нас задерживать.
  Со спины рыцаря раздался насмешливый голос желтого мага:
  - Можно подумать, что кроме этой феи мой лимузин больше задерживать некому.
  - О чем это вы?
  - Да о том, что ваши лошади - нелепый анахронизм, который, даже взяв аллюр три креста, не выдержит конкуренции с моим авто в скорости.
  - Да каждая из этих лошадей раньше стоила больше, чем весь ваш захудалый магазин для умственно отсталых!
  - В том-то и дело, что это было черт знает когда, пока наши не научились наконец собирать двигатели внутреннего сгорания!
  - Да пусть бы и не научились... Мне так нравился Псевдофеодальный период...
  Желтый неожиданно согласился с рыцарем.
  - А уж мне-то как нравился. Магия худо-бедно работала. Пока Предатели не разрушили Сосредоточие...
  - Предатели разрушили нечто большее, чем техномагическую игрушку, позволяющую вам колдовать.
  - Да.
  - Да...
  Собеседники помолчали, синхронно глянули на Мириам и очертили круги вокруг сердец. Затем желтый развернулся и отвел девушку к машине, не забыв показать, как включить музыку и где находится бар. Харитон, немного посомневавшись, принялся учить фею верховой езде. Винди и впрямь оказалась крайне толковым созданием и задержала возобновление похода не более, чем на семь минут, после чего вполне уверенно командовала рыцарским пони. Взяв галопом сумасшедшую для пони скорость - пятнадцать километров в час, фея указала вперед и скомандовала:
  - За мной, придурки! Летс го!
  Но никто за ней так и не поехал, в основном потому, что Винди взяла неверное направление, чем всех страшно развеселила. В том числе смеялись и рыцари, большинство из которых тоже совершенно не ориентировалось в паутине местных улиц и авеню. Лидером движения стало авто, почти вровень с ним трусил пони с крылатой наездницей. Пассажирки этих, таких разных, видов транспорта тут же принялись болтать через открытое окошко. Сзади по ровным асфальтовым дорогам Восьмерки растянулась вереница конных рыцарей. Последним ехал мрачный Харитон, осознающий, что его войска, хоть и сохранили внушительную боевую мощь со старых времен, все же безнадежно устарели, и агентам Предателей не нужно уж очень больших сил, чтобы порвать дюжину рыцарей и обезмаженного желтого мага на части. Успеют ли они среагировать? Капитан не знал. Но он надеялся, что включение в отряд слабомобильной феи не станет фатальной ошибкой.
  
  Подземный административный бункер, построенный на скорую руку после уничтожения звеном американских стратегических бомбардировщиков здания областной администрации, отнюдь не блистал роскошью и не внушал ни капли уважения. Но он был огромен и безопасен... безопасен до появления Наблюдателя. Бог стоял перед выбором. Создать ли ему нужные документы из ничего на основании тех, вполне достаточных для его совершенного мозга данных, что он получил, глядя на агитационный плакат художника, который когда-то давно видел требуемые документы? Или, быть может, незримой тенью внушить нужным чиновникам мысль о том, что нужно непременно выписать пропуска и документы, и отдать беглецам лично в руки? Появлялась даже предательская мысль мгновенно перенести беглецов на необитаемый остров с мягким климатом и создать им там райские условия для жизни, но ее Наблюдатель сразу отбросил как слишком прямолинейное и скучное решение.
  Зеленый индикатор в селекторе на входе загорелся и послышался усталый женский голос:
  - Мужчина, а по субботам мы не работаем...
  - Впусти меня.
  Послышался щелчок двери. Наблюдатель безошибочно шел по лабиринту переходов мимо однообразных дверей, пока не попал к нужному кабинету. Несмотря на нерабочее время, в нем находилось много служащих, в основном, сидящих за своими столами.
  - Вы к кому? - произнесла молодая красивая девушка в красном, рассматривая необычные черты лица посетителя.
  - Где выдают пропуска на выезд из города?
  - Я вот что-то не пойму. Если вы по блату пришли, то должны знать, где выдают. А если вы простой смертный, так приходите в понедельник.
  - Не по блату. Но я не смертный. Столько раз в капсуле наносил себе смертельные раны, но все тут же восстанавливается, зарастает...
  - Нина Павловна, у нас тут сумасшедший! - произнесла девушка, оглянувшись на начальницу, с большой долей негатива. Зря. Наблюдатель так привык убивать, что определенная доля симпатии к красивой девушке отнюдь не перевесила привычку. Божество не помнило ровным счетом ничего о вампирах, кроме чисто технических аспектов, позволяющих создать нужный фантом. И они были созданы. Пятеро первоклассных высших вампиров, в сознание которых был заложен единственный порыв - убивать всех, кроме создателя. Были созданы... и тут же заменены на медлительных, тупых и слабых зомби. Наблюдатель поправился, исходя из каких-то непонятных внутренних соображений. Почуяв омерзительный смрад гниющих тел и поняв, что это не розыгрыш и не иллюзия, чиновники повскакивали с кресел и кинулись наутек.
  Все, кроме пожилой женщины, попивающей до инцидента кофе. Бедняга впала в ступор вместо паники, и вскоре в ее тело впились гнилые зубы ходячего трупа. Наблюдатель смотрел, и не думая прервать расправу. Женщина даже не кричала от боли - настолько сильным был ступор. Она убеждала себя, что это неправда, наваждение, которое рано или поздно пройдет, и занималась этим, пока не стало совсем уж поздно. Из кучи гнилых мужских и одного одряхлевшего женского тела послышался страшный нечеловеческий крик раздираемого на части живого существа.
  Бог был вполне удовлетворен произошедшим. Не банально. А это - самое главное в жизни. Взяв два бланка с пропусками, он целых пять минут разбирался, как при помощи компьютера и принтера превратить бланк в полноценный документ, а затем пошел за печатью. Чтобы ему никто не мешал, своим повелением он заполнил бункер до предела агрессивными шершнями. Наблюдатель задумался над тем, как бы позаковыристее приобрести побольше денег, затем махнул на это рукой и сотворил рюкзак, заполненный до отказа копченым куриным филе. Это было правильное решение, ведь деньги, в отличие от вожделенного протеина, уже давно мало что стоили. Агонизирующий вопль многих десятков человеческих ртов звучал музыкой в его ушах, когда печать опускалась на документы, необходимые для того, чтобы соплячка и азиат покинули родной город. Божество впервые на своей памяти кого-то спасало. Оно готовилось с интересом наблюдать, как разворачивается история двух отверженных, и совершенно искренне считало себя в ней положительным персонажем.
  
  Приличное некогда кафе теперь могло предложить посетителям лишь грузинский чай с сахаром и без, пирожки с картошкой и капустой по запредельным ценам, а также неизменную водку. Водка по-прежнему была дешевым продуктом благодаря щедрым субсидиям от государства, поэтому именно ее и заказал Эйвон. Светка заряжала древний смартфон с потрескавшимся стеклом, а Эйвон на ходу переводил для Светки звучавшие из него песни. На них поглядывали, но парочка за неимением лучшего плана поверила Наблюдателю, что каждый из сегодняшних посетителей этого кафе либо не читает и не смотрит новости, либо же смотрит, но не захочет создавать неприятности убийце мэра, который уже давно вызывал у большей части горожан тихую, но ощутимую ненависть.
  - Стой, ты что, все языки знаешь?
  - Не все. Многие. Думаю, я как минимум, пойму, о чем речь, в любой из песенок, что есть в твоем телефоне.
  - Да ну? Сейчас врублю случайное воспроизведение, и посмотрим.
  Заиграла "Беззвёздная ночь" Эпидемии.
  - Не везет так не везет. Песня на русском. - разочарованно сказала Светка.
  - Да, не везет. Совсем не в тему песня пришлась. Давай следующую.
  Телефон запел по-английски очень красивым женским вокалом.
  - Давай, переводи.
  - Погоди, тут на ходу не получится.
  - Что ж ты за полиглот, если даже английского не знаешь?
  - Знаю. Дай три секунды, мне захотелось перевести в рифмованном виде.
  Азиат попросил ручку и бумагу у официанта, и тот принес искомое, заслужив щедрые чаевые. Эйвон принялся исписывать листочек, вырванный официантом из блокнота. В итоге получилось следующее:
  На ледяных крылах грядет
  Движение на нет сведет
  И теплоты вы захотите
  Давайте же, вы ощутите!
  Ужель ты не веришь?
  Уж лучше поверишь.
  Когда она тебя обнимет
  То сердце облик камня примет
  Грядет в ночи, ты, одиночка
  Тебе на уши прошепочет
  И кровь твоя заледенеет
  Уж лучше спрячься, скройся прежде
  Чем она найти тебя сумеет.
  Лишив тебя твоей надежды
  И в ярости своей успеет
  Отнять у жизни все живое
  Увидишь лишь руины вскоре
  Светка, прочтя стих, захлопала в ладоши и не успокоилась, пока снова не прослушала песню, бегая глазами синхронно по ее переводу.
  - Просто супер. Слушай, а купи ты мне пирожок с картошкой. Два. Нет, лучше три. Все равно нам хана. И себе купи. Хоть пожрем как короли перед... этим... что там у нас в будущем...
  Подвыпивший мужчина согласился. Пока несли заказ, он мужественно отбивался от просьб Светки перевести еще что-нибудь. Так прошло несколько часов, и в конце концов странная парочка дождалась появления Наблюдателя. Тот кинул на столик, стоящий в самом темном, уединенном и отдаленном углу кафе, сумку и документы.
  - Вот вам подарочек от меня. Можете не благодарить.
  - Кстати, а как тебя зовут? У вас вообще имена есть? - спросила Светка, недоуменно вертя в руках кусок мяса, извлеченный из сумки. Постепенно в ее глазах стал разгораться восторг, когда девочка медленно осознавала, что именно держит в руках. Осторожно, словно драгоценность, она положила мясо назад в сумку.
  - Имена? Да, у нас были имена. Точно были. Но свое я не помню.
  - А как нам тебя называть?
  - Наблюдателем ? 76.
  - Нет, это не годится. Ваня, как будет наблюдатель по-английски?
  - Вотчер.
  - Слишком серьезно звучит. Придумала! Спасибо за подарок и за помощь, Вотти.
  
  Глава 6.
  
  Опьяневшая в хламину от одной единственной бутылки пива, выпрошенной у Мириам, Винди Воланчик сначала несла ерунду, а потом и вовсе стала клевать носом, все силы бросив на то, чтобы не свалиться с пони. Девушка стала искать нового собеседника и нашла его в лице желтого мага.
  - Хороший сегодня денек.
  - Неплохой, Обитель.
  - И вы туда же.
  - О чем это вы?
  - Харитон тоже упрямо зовет меня Обителью. А у меня, между прочим, имя есть.
  - Да, знаю. Но вы не Ева.
  - Конечно, нет. Я Мириам.
  - Мириам? Расскажите, как вы получили это имя.
  - Может быть, позже. А вас как зовут?
  - Артем Сергеевич.
  - Какое... обычное имя.
  - Не все встречные должны быть интересными людьми, не так ли?
  - Вы, конечно, правы. Что, в вас совсем-совсем ничего интересного нет?
  - Ни капельки, Мириам.
  - Вы даже не один из Первых?
  - Я родился уже после Переноса, в середине Псевдофеодальной эпохи в семье желтых магов. Родился, рос, учился магии и кушал омолаживающие препараты, когда приходило время. Ничего необычного.
  - Расскажите о себе что-нибудь еще.
  - Я не особо люблю вспоминать прошлое. Жестокое время, жестокие люди. Современность меня полностью устраивает.
  - Ну хоть что-то! Какой-нибудь забавный факт, например. Винди генерировала их тысячами, пока не напилась. И у меня теперь ломка, понимаете?
  - Ну, не знаю, забавно или нет. Соперника моего отца тоже звали Артем. Он назвал меня в его честь.
  Мириам задумалась, затем возобновила разговор.
  - А дети у вас есть?
  - Да. У меня было четверо сыновей.
  - А их вы как назвали?
  - Да я уж и не помню. Лица помню, а вот имена... Надо как-нибудь в исторических справочниках почитать.
  - Они были настолько успешны?
  - Что?
  - Ну... откуда их имена в справочниках, если они такие же скучные люди, как вы сам?
  - А, вы об этом. Да, они у меня были полководцами, законниками, администраторами. Довольно толковые, но я не представляю, чего бы они добились без меня.
  - Они уже умерли?
  - Да... то есть, нет. Не совсем. Давайте поменяем тему для разговора, Мириам.
  - Да не вопрос. Сколько вам лет?
  Желтый ответил:
  - Он на гребне эпох плывет
  Пристанища все не найдет
  Потомки Борте его ищут
  Да только ветер в поле свищет.
  - Что? - захлопала глазами Мириам.
  - Не обращайте внимания. Я не считал, сколько мне лет. Но их довольно мно...
  Допрос мага прервался весьма неожиданным образом - преследуемый звеном истребителей внушительный летающий аппарат, отражающий атаки ракет и зениток силовым полем, обстрелял лимузин. Шофер дал полный газ, неуклюже объезжая огромную воронку от одного из выстрелов. Следом за обтекаемым агрессором, улетевшим прочь, прилетел тяжелый, дымящийся пробоинами от ракет, транспортник. Он тяжело опустился на асфальт, полностью перекрыв путь неповоротливому лимузину. Шофер дал по тормозам и попробовал развернуть машину. Но не успел.
  Из транспортника выбралась внушительная фигура черного рыцаря, за ним на дорогу выбрались воины, экипированные по тому же типу, что и сопровождающие Мириам святые рыцари. Всего врагов было десять против двенадцати спешившихся и обступивших лимузин полукольцом защитников Обители. Дисциплинированные кони при этом остались ждать своих хозяев, хоть их никто и не привязывал. Без лишних разговоров противники вступили в яростную схватку, и силы почти мгновенно уравнялись. Харитон расправился со своим противником, разрубив ему ноги вместе с броней и костями, словно пучок соломы. Черный рыцарь за то же время расправился с троими - его клинок перерубал магические мечи и доспехи и без препятствий впивался в живую плоть. Капитан атаковал следующего врага, также, как и молодой рыцарь-сокольничий, тоже быстро расправившийся со своим противником. В конечном итоге, рыцари Алматаша оказались более подготовленными, и на ногах остался лишь черный и четверо воинов Харитона. За секунду черный сократил это число в два раза одним росчерком артефактного меча. Чему был немало удивлен - рыцарь с соколом оказался бойцом от бога и увернулся, а клинок Харитона встретил оружие черного очень достойно и лишь получил небольшую зазубрину.
  - Займи его. Как можно дольше. - коротко скомандовал капитан своему подчиненному.
  - Недаром тебя все-таки Харей называют. - обиженно сказал молодой боец, но все-таки тут же атаковал черного. Харитон молча наблюдал за тем, как старается его бывший ученик, в которого он вложил столько сил и времени. Наблюдал он не просто так. Он чутьем понимал, что слишком сильно расслабился на лаврах, и теперь встретился с врагом, которому уступает, как боец. Нужно было внимательно понаблюдать за стилем противника, ища огрехи. Пальцы старого рыцаря сжались на спусковом крючке дезинтергатора, но расслабились, ведь это было страшным бесчестьем - стрелять в того, с кем можно решить вопрос, кто сильнее на мечах. В конце концов рыцарь перестал колебаться и бросил винтовку на асфальт.
  Ученик продержался столь долго, что Харитон пожалел, что не атаковал с ним вдвоем. Сопляк значительно вырос как мечник с тех пор, как Харитон отпустил его в вольное плавание и предоставил самому себе. Но вот все кончилось, и перерубленный клинок зазвенел о дорожное покрытие. Черный не стал поворачивать лезвие, впившееся в живот парня. "Хороший знак. Может быть, и выживет." - подумал капитан и отсалютовал врагу своим зазубренным мечом, который когда-то стоил гораздо больше, чем крупное поместье на Седьмом Уровне. Не медля, он резким рывком преодолел расстояние до черного. Два невероятно редких меча снова столкнулись. Надежды у Харитона не было - черные доспехи означали, что он столкнулся с Магистром одного из многочисленных орденов. Магистр, увешанный артефактами и с совершенной техникой боя против рядового капитана, заплывшего от безделья жирком... Харитон вдруг почувствовал себя молодым разбойником Харей, грабящим богатых помещиков. И этот разбойник хотел бежать куда глаза глядят, подальше от черного клинка. Но за его спиной находилась Обитель Пресвятой, которую одинаково сильно уважали и капитан святых рыцарей Харитон, и казак Харя. Подбадривая себя мыслью, что в честь этого Магистра никто большой город, небось, не называл, Харя нанес пять яростных ударов прежде, чем отзвучал звон первой атаки.
  
  - Сегодня прекрасный день, Ваня. Ну как ты не понимаешь? - бредила Светка, усевшаяся на загривке азиата. Тот тащил девочку вверх и вверх по ступенькам небоскреба, потому что сама идти она, как выяснилось после разговора с Наблюдателем, не смогла.
  - Не очень он прекрасный. Погоди, дай передохну.
  - Хочешь сказать, что я тяжелая? Может быть, скажешь, что я жирная? А? ААА? - сказала Светка и схватила Эвона за ухо, яростно выкручивая ни в чем не повинный слуховой орган ни в чем не повинного азиата.
  - Ты не жирная, ты напрочь ебанутая. Отпусти ухо, иначе я тебя брошу и пойду один.
  - Врешь! Не бросишь.
  - Ей богу, брошу.
  - Не бросишь.
  - Спорим?
  - Не... Если я поспорю, ты сделаешь вид, что бросаешь, и снимешь с плеч. А мне шевелиться больно...
  - Тогда сиди и молчи.
  - Ути пути, какие мы грозные.
  - Мы не грозные, мы справедливые...
  Эйвон вдруг радостно завопил - на лестничной площадке, где он отдыхал, загорелся свет, что означало, что и лифт, возможно, тоже станет рабочим. Так и вышло, и мужчина снял с загривка протестующую и шипящую от боли малолетку, чьи следы побоев вздулись, словно места переломов. Светку начало трясти в лифте, словно в лихорадке, но она все-таки продолжала доставать своего необычного друга:
  - Ваня, после того, что между нами произошло, ты обязан выйти за меня замуж.
  - Жениться. Надо говорить - жениться.
  - То есть, других возражений у тебя нет? Окей.
  - Есть. И я не Ваня.
  - Ну не называть же мне тебя Эйвоном. Дурацкое имя.
  - Светлана, вы - дура.
  - Почему?
  - Я же тебе рассказывал уже. Я Эй Вон. Раздельно Эй, раздельно Вон. Но в документах, когда я бежал из Пан-Индийского Пространства, пришлось объединить имя и фамилию.
  - То есть, у тебя фамилия не Нихоре?
  - Нет. Я ее придумал.
  - А что она означает?
  - Обычного русского среднестатистического мужчину.
  - А ты...
  Послышался звонок - лифт поднялся на верхний этаж и открыл двери.
  - А это точно третий подъезд?
  - Точно. И дверь на крышу здесь должна быть открыта. Если семьдесят шестой не соврал.
  - Вотти напрочь поехавший. Кто знает, что у него на уме?
  - Везде полиция, на каждом шагу машины с мигалками. Как думаешь, далеко бы мы ушли без его советов о том, как идти по городу?
  - Не очень далеко, это точно... ой, и правда открыто.
  Парочка очутилась на крыше небоскреба, откуда открылся вид на центральный вокзал.
  - Смотри не кинь меня вниз. Пожалуйста.
  - Я уже говорил тебе, что ты поехавшая?
  - Говорил.
  - Тогда не буду повторяться. Не кину я тебя, не бойся.
  Девочка вновь слезла с плеч своего спасителя и с болезненным стоном села на пол, прислонившись с ограждению.
  - Вотти сказал нам ждать здесь, пока что-то не случится.
  - Значит, придется ждать. Надеюсь, это будет не очень долго.
  
  Наблюдатель закончил минимально необходимое воздействие, направленное на то, чтобы парочку не изловили - он испортил настроение матери малыша, который собирался гулять на крыше с друзьями и выдал бы родителям секрет о том, что на ней находятся беглецы, фотографии которых были во всех новостях. В итоге ребенка не выпустили из квартиры, и он весь день делал уроки. А его лучшие друзья, разорившие перед этом мусорник, заполненный реквизитом находившейся рядом закрывшейся киностудии, тем временем направились в свое любимое место для игр. На крышу.
  Невидимый Наблюдатель с умилением смотрел, как девчонка, не до конца вышедшая из детского возраста, ведет переговоры с ребятишками. По итогам торгов азиат заполучил усы и парик, а девчонка была настолько непримечательна, что парик, который она себе выбрала, лишь привлекал внимание, о чем ей и сказал Эйвон, тем самым обидев до глубины души. Детишки по братски разделили предложенный им кусок курицы и с блаженством на лицах расправились с этим живительным источником протеинов. Затем они отправились в квартиру одного из товарищей за водой - Светка сильно хотела пить. А Наблюдатель вновь ощутил Последствие. Оно влияло на человека поблизости.
  Этим человеком был алкаш-белочник с этажа, находившегося почти под крышей. И сейчас он находился не в самом адекватном состоянии духа. Этому пропитанному алкоголем существу почудилось, что со стороны крыши кто разговаривает, смеясь над тем, что оно уже давно стало импотентом. А это была для существа больная, очень больная тема... Недолго думая, опустившийся человек схватил большой и острый нож, и отправился разбираться с обидчиками.
  Большой и добрый ротвейлер, пузатый и весь лоснящийся, несмотря на голодное время, повинуясь желанию Наблюдателя, стал проситься на улицу, погулять. Его, точно такой же, добрый и большой хозяин тут же снял с крючка ошейник, но почему-то напрочь забыл о наморднике. На площадке столкнулись два существа, находящиеся под чужим влиянием. Ротвейлер впился зубами в ногу алкоголика, и замотал головой. Ему страшно хотелось впиться в горло, но это была настолько добрая собака, а алкаш настолько хорошо к ней относился, что смертоубийства не произошло. Чуть выше Светка и ничего не подозревающие дети принялись отпивать из пластиковой бутылки вкуснющую воду. Детям настолько понравилось мясо, что они поделились с беглецами домашним лимонадом. На футболке Светки, чьи руки тряслись и которая невольно проливала напиток, образовалось пятно лимонада. Точь-в-точь таким же было бы пятно крови, если бы агент Последствия с ножом бы добрался до крыши. Наблюдатель радовался, как ребенок, своему развлечению. Ему было невдомек, что собаку по жалобе алкаша вскоре усыпят, а ее хозяин впадет в тяжелейшую депрессию и потеряет хорошую работу. В конце концов, кого волнуют какие-то там собаки?
  
  Глава 7.
  Харитон сильно радовался, что до сих пор жив, но и удивлялся он этому факту ничуть не меньше. Каждый раз, когда он получал от Магистра очередной невероятно быстрый, точный и неожиданный финт, он чудом отражал удар по наитию. Наитие не было сильной стороной капитана, он предпочитал долгие и упорные тренировки, но теперь только оно и помогало выжить Предательской Харе. Именно так однажды назвали его боевые товарищи перед смертью от превосходящих сил десанта на старом мегалинкоре Бретань. Харитон отчетливо помнил все свое богатое прошлое и мог назвать не менее нескольких сотен случаев, когда он отступал перед более сильным врагом. Но нет, этого ни за что не произойдет сегодня. Славься, Пресвятая!
  Бенедикт де ла Норча, монах, администратор, феодал, воин, советник и военачальник в одном лице, а кое-для кого еще и дорогой друг, поморщился - Кристалл, на десяток секунд заслоненный огромным летающим островом аборигенов, выглянул из-за кромки снова, залив все светом. От непрестанного чтения и молитв в уединенной и темной келье глаза Бенедикта очень плохо реагировали на внезапное увеличения яркости. Его окровавленный противник-еретик, весь изрезанный клинком Магистра, но избегнувший пока что серьезной раны, воспользовался заминкой и нанес новый тщетный шквал ударов. Медленных, вялых и слабых по меркам главы Ордена Алькантара. Но это все же был самый серьезный боец, с которым когда-либо сталкивался Магистр в смертельном бою. Неохристианин не понимал, на что рассчитывает еретик. Он ясно видел внутреннюю трусость врага и его сильный страх смерти. Что помогает ему преодолевать свою внутреннюю сущность, и держаться, держаться, держаться..? Что направляет его иззубрившийся клинок? Уж не любовь ли к лже-Марии? Обдумав эту мысль, Бенедикт удвоил напор на мерзавца. Могущественный Трезубец порвет еретическую Сеть и втопчет ее останки в грязь, это неизбежно. И Бенедикт внесет в это славное дело свой вклад. Прямо сейчас! Община Алматаш рано радуется факту, что ее Труп принимает самостоятельные решения и разговаривает. Смерть Трупа, извлеченного из автомобиля Бенедиктом, словно сардина из консервной банки, ляжет на эту могущественную Общину и всю Сеть несмываемым позором. Так велит Тримурти!
  Артему нравилась магия, хотя он и занимался ей лишь для прикрытия, подтверждения своей легенды. Но нынче, лишенный, как и все остальные маги, Сосредоточия, он был беспомощен. Разве что... Артем отбросил мысль как безумную. Он наверняка уже ничего не помнит о фехтовании. Слишком долго не тренировался, плюс, ему так не охота нарушать личину желтого мага-коммерсанта... Пресвятая, это, конечно, невероятно круто и все такое, но разве стоит раскрывать карты ради ее болтливой Обители? Желтый дернул ручку двери автомобиля и направился вслед своему удирающему шоферу. Но не выдержал и обернулся. Очень уж было интересно, держится ли еще старый святой рыцарь, оцененный Артемом навскидку как боец, достойный уважения.
  Тот держался, умудряясь при этом часто взрываться серией ответных ударов. Неплохих, весьма неплохих ударов. Желтый продолжил свой путь, но оглянулся снова. Странный русский, как и его предки когда-то, все не хотел окончательно покоряться неизбежному. Симпатия к нему усилилась, и Артем печально покачал головой. Слишком хорош был Харитон, чтобы черный Магистр смог его победить, не убив при этом. Наступали последние секунды рыцаря и замершей от страха на комфортабельном сидении девчонки, которая... которая... желтый не поверил своим глазам. Обитель вышла из машины и направилась к изнемогающему под градом ударов черного противника странному русскому. Очередной удар Магистра должен был снести ее голову, но девчонка увернулась, а Харитон провернул отчаянный удар, пробивший и оборону, и черный доспех. Удар, впрочем, был остановлен в микроне от кожи черного рыцаря одним из артефактов. Поняв, что шансов у него нет вообще, в принципе, Харитон начал пятиться, и черный клинок нацелился впиться ему в спину, перерубая позвонки. Мириам тревожно вскрикнула и отбила клинок ладонью по плоской части. После чего девушка увернулась от трех молниеносных ударов мечом и крепко обхватила Магистра руками.
  Нет, это была не атака. Обняв воина, Мириам громко, но успокаивающим тоном, произнесла:
  - Довольно! Перестаньте драться! Ну пожалуйста! Я же вижу, что вы хороший человек! Посмотрите, что вы натворили, ну же, оглянитесь! Опомнитесь!
  Сильный удар черной перчатки заставил девушку полететь вверх тормашками и потерять на минуту сознание, впечатавшись спиной в фонарный столб. Магистр с разочарованием посмотрел на улепетывающего сквозь образовавшуюся пробку из машин Харю и подошел к своей основной цели. Черный прямой меч стремительно опускался на Мириам. Опускался он до тех пор, пока не столкнулся с препятствием, и его не отбросил изогнутый золотистый ятаган.
  
  Семьдесят шестой болезненно реагировал на изредка попадавшиеся ему на глаза платиновые украшения. Они напоминали ему о миссии. Миссии, в которой он ровным счетом ничерта не соображал. Совершенная техника и титаническое здоровье поддерживали его долгую жизнь внутри капсулы, но своих целей и задач Наблюдатель совершенно не помнил. Единственное, что осталось в памяти - приближенная к бесконечности череда совершенных симуляций человеческого общества. Он помнил, как тяжелым трудом добывал платину вручную в эпоху неолита, торговал украденными специями в античность, проникал на охраняемые склады с ценными металлами в эпоху звездных империй... и как создавал из полученной платины символ - сердце в круге. Требовалась точность микрон к микрону. После изготовления симуляция прерывалась. Этот мир, в который он только что попал, настолько нравился Наблюдателю, что платины он боялся сильнее, чем вампир боится святой воды.
  Еще семьдесят шестой боялся, что Последствие приведет человечество за грань. Бог собирался здесь жить, а существовать в бесконечном каменном веке, куда стремительно катилась Земля, ему не очень-то хотелось. Кроме того, запутавшийся божок опасался, что это, опять таки, прервет симуляцию, и он снова окажется в капсуле посреди бесконечного Ничто. В итоге семьдесят шестой решил заняться прямо противоположным своему обычному занятию делом - прогрессорством. Но сначала... сначала нужно понять, кто его враг. Он ощущал топорные, неуклюжие воздействия на людей по всему миру со стороны некой силы. Но когда он впервые вмешался в процесс уничтожения человека с особым набором генов - Ключа, бог ощутил, как меняется Последствие. Каждое спасение от смерти человека приводило к тому, что Наблюдатель по аналогии с прочими пафосными названиями от мертвой цыганки нарек Дыханием. Дыхание неуловимо меняло картину воздействия деструктивной силы на людей на все более и более продвинутую. Сейчас, после очередного Дыхания, Наблюдатель не мог даже засечь, где будет проходить новое - настолько хитрым и умным стал враг.
  Это и спасло в очередной раз девочку и азиата - Наблюдатель решил взглянуть, как у них дела, поскольку своих собственных дел у него не осталось. И выяснилось, что Последствие снова принялось за уничтожение Светки. Вблизи семьдесят шестой, пусть и с трудом, но смог заметить, что, повинуясь чужому внушению, целых пять патрульных машин одновременно решили отправиться к вокзалу.
  Наблюдатель задумался и перенес откуда-то издали к себе стакан холодного апельсинового сока. Поблизости крупная группа неоязычников пыталась спорить с полицией, мешавшей по причине убийства мэра праздновать по заранее согласованной с администрацией схеме Яблочный спас. Ну как тут не воспользоваться случаем? Пожилой мужчина с пакетом яблок вдруг ощутил сильную ярость и начал махать клюкой перед носом хранителей правопорядка. Один из которых по непонятной для себя причине выхватил пистолет и выстрелил деду в голову. Наступила мертвая тишина, вскоре, впрочем, разразившаяся бурей. К стихийным беспорядкам присоединялись все новые и новые граждане, не имеющие к язычеству никакого отношения, но которые были не прочь покидаться камнями в полицию, убившую мирного законопослушного гражданина.
  Наблюдатель смотрел на толпы людей, атаковавших ненавистных, хорошо питавшихся в голодное время, ментов, по всему городу. В том числе кирпичами забросали и патрульные машины, угрожающие парочке подопечных Наблюдателя. Божок прошел мимо девочки с пробитым случайной пулей легким. Она задыхалась и молча смотрела на суетящуюся рядом и плачущую мать. Наблюдателю было немного стыдно - девочка была очень похожа на Светку. Еще более стыдно бы ему стало, если бы он увидел валяющийся рядом букет белых роз. Увидь он их, в лепешку бы расшибся, чтобы помочь умирающему ребенку. Но на окровавленную плитку он так и не посмотрел...
  
  - Что там происходит? - спросила Светка Эйвона, тщетно потирая ладонью грязное стекло поезда.
  - Мне все равно. Суетятся что-то люди. Отправление скоро, это единственное, что меня волнует.
  Девочка поудобнее уселась на жестком сидении.
  - Мне не верится, как это так... все... ну...
  - Что именно?
  - Ну откуда Вотти узнал, что именно в десятом вагоне контролер, проверяющий документы, совсем не смотрит новости, ни с кем не общается и не читает распоряжений начальства?
  - Если не врет, то это потому, что он бог.
  - Чей именно он бог, интересно.
  - Свой собственный.
  - Нет, я про то, кто ему поклоняется.
  - Я так думаю, что сатанисты.
  - Думаешь, он демон какой-нибудь?
  - Да. Нас пригласил на танец дьявол. И мы на него согласились.
  Девочка пропела:
  - Лукавый, смирись, мы все равно тебя сильней...
  - Боюсь, что не сильней. Слушай, у тебя из-под тряпок виден твой меч. Выкинь его уже к чертовой бабушке.
  - Ни за что! Я скорее Кидэ выкину.
  - Кто такой Кидэ?
  - Мой смартфон...
  Потрескавшийся динамик произнес:
  "Уважаемые пассажиры, отправление поезда отменяется в связи с беспорядками. Повторяю..."
  Пассажиры заволновались, многие из них считали свои дела не менее важными, чем те, что были у Эйвона и Светки. В итоге в голову поезда отправилась делегация из Эйвона, двух парней и толстой тетки. Ничего не добившись, азиат вернулся и застал следующую картину: покрытый татуировками мужчина, оскаливший редкие зубы, одной рукой схватил Светку за волосы, а другой колол ее шилом в живот. Одновременно с этим шею Эйвона обхватила сзади проволока, мешая прийти на помощь подруге.
  Азиат неистово рванулся, ощущая, как метиз впивается в кожу и мышцы, как прекращается ток крови по венам... затем напор на горло металлической веревки исчез, потому что она вырвалась из держащих ее рук. Секунды понадобились для того, чтобы схватить меч, еще секунда ушла на то, чтобы стящить с него тряпку, после чего Эйвон почти располовинил череп атаковавшего Светку зэка, и, с трудом вытащив клинок из кости, повернулся к тому, кто его задерживал. Тот тупо моргал, пытаясь понять, что происходит.
  - Кто вы такие? Что вам нужно от Светки? - обратился Эйвон к интеллигентного вида лысому пожилому мужчине в очках.
  - Я... я ехал к дочери. Понимаете? С забором помогать. С проволокой. Ничего не понимаю... и что это на меня нашло? Уберите свой ножик, молодой человек. Уберите, Христом Богом прошу!
  Эйвон повернулся к девчонке. Та баюкала в руках свой смартфон. Весь исцарапанный шилом.
  - Ты что... только не говори мне, что ты в порядке.
  - В полном. И Кидэ в порядке. Молодцы наши союзники китайцы, такую хорошую вещь сделали.
  Девочка вновь нацепила лямку кожаного ремешка на шею и поместила смартфон под футболку.
  Внезапно поезд тронулся, а к парочке беглецов присоединился Наблюдатель:
  - Как тебя зовут?
  - Я - Эй.
  - Ты молодец, Эй. Ты снова прыгнул выше головы.
  - Ты о чем?
  - В этой ситуации этот Ключ было не спасти. Но ты ее снова выручил.
  - Стараюсь. Но в следующий раз ты уж как-нибудь не допусти такого...
  - Боюсь, какими бы силами я не обладал...
  - Договаривай, раз начал.
   - Каждый раз после того, как я спасаю Ключ, Последствие сильнеет и умнеет. Единственный шанс, что Ключ выживет, это не я.
  - А кто? - спросил азиат с искренним недоумением.
  - Ты дурак? Очевидно же, что это ты сам.
  
  Глава 8.
  
  В условиях, когда стрелковое энергетическое оружие могло вдруг перестать работать из-за применения заковыристой высокотехнологичной вражеской разработки, постмортемные монголы, как и прочие нации вселенной-Инь, широко применяли фехтование и обычное стрелковое оружие. Традиция эта была перенесена и в конкурирующие общины Сферы, очутившейся в нашей реальности и существовавшей тут испокон веков, чуть ли не с самого момента Большого Взрыва. Сфера, осененная полем замедляющих время агрегатов, пока не испытывала недостаток ресурсов и материалов, представляя собой совершенный замкнутый организм, сплав совершенных технологий и элитного общества Вселенной-Инь.
  Общество это, впрочем, было так же подвержено влиянию энтропии, как и любая другая замкнутая система, и рано или поздно ему обязательно наступит конец. Его приближение Артем видел повсюду, след того был и в этом фанатике в черных доспехах. Бойцом его делала не внутренняя сущность, не тренировки, не пережитая череда тяжелых боев. Нет, Магистр был творением частично техномагического характера, частично божественного, а частью и вовсе плодом высоких технологий. Его дорогостоящая экипировка, мозговые и телесные импланты делали его столь опасным для Харитона, а повеление какого-то сильного божества навсегда укрепило тело, сделало его невероятно сильным, выносливым и ловким.
  Но судьба постоянно сводила Артема с настоящими монстрами, и он, в отличие от безродного казака с окраин, не мог себе позволить отступить. В родной вселенной-Инь он иногда сталкивался с такими перекачанными во всех отношениях врагами, и помнил, что алгоритмы их ведения боя не и имеют ничего общего с творчеством. Это совершенные машины для убийства... проще говоря, они имеют те же недостатки, что и тупые боты. Навыки из вселенной-Инь здесь совершенно бесполезны, Артем отчетливо помнил, с каким трудом он заново учился такому делу, как ходьба в новых условиях. Но это знание само по себе должно очень помочь... если желтый помнит хоть что-то из старых навыков фехтования.
  Как выяснилось, кое-что Артем еще помнил. Более того, знание о бое на ятаганах хорошенько перебродило в его мозгу, превратившись из кислого сока в старое вино. И после короткой разведки боем клинки запели песню. Буквально. Магистр страшно побагровел и начал сыпать проклятиями, когда понял, что странный противник вел бой так, что звон двух острых железяк то и дело превращался в старую мелодию откуда-то из прошлого желтого. Артем забавлялся с совершенными боевыми рефлексами врага, как пианист-виртуоз играется с дешевым детским фортепиано.
  Артем со страху использовал стиль "Жатва пальцев", направленный на повреждение рук врага, но вскоре перешел на гораздо более щадящую "Ласку кровопускателя". Впервые желтый столкнулся с обладателем меча не хуже своего собственного оружия. К тому же, Магистр высвободил некоторые внутренние и внешние резервы, став намного сильнее и быстрее. Но помогало это мало.
  - Я - Бенедикт. Как твое имя, мразь? Я загоню свой клинок глубоко тебе в сердце, но запомню его. И буду помнить еще долго.
  - Ну, долго тебе не прожить.
  - Намекаешь, что можешь победить меня? - сказал Магистр и утроил напор. Желтый маг сдержал его и перешел в контратаку. На этот раз это стало походить на схватку злобного хорька и домашнего кролика, где кроликом являлся отнюдь не Артем. Магистра отбрасывало от заблокированных ударов еретика, а его меч корежило, и могучая артефактная железяка с трудом успевала принимать прежнюю форму. Когда Магистр наконец пал, весь изрубленный, он спокойным голосом произнес:
  - Все-таки назови свое имя, еретик.
  - Меня зовут Артем.
  - Чушь. Я не знаю бойцов твоего уровня с таким именем.
  - А я не боец.
  - Не неси ерунды. Кто же ты тогда?
  - Артем. Желтый маг. А сейчас я тебя прикончу.
  Глаза Магистра расширились.
  - Я вспомнил. Однажды, в старом мире, в коммуне Трент я читал книгу про вечного беглеца, который любит называться Артемом. Но на самом деле у него другое имя.
  Магистр, лежащий в луже крови, загреб кровавую грязь латной перчаткой и уставился на нее, как на сокровище. Артем изготовился к смертельному удару.
  - Покойся с миром, цепной пес Трезубца. Для того, кто не является воином по призванию, ты сражался храбро.
  - Я могу быть спокоен. Это совсем не позорно - быть повергнутым твоим ятаганом, Темучин.
  
  Наблюдатель остановил сердца всем в поезде, кроме подопечной парочки и машиниста. Люди попадали на пол. Девочка показала ему большой палец.
  - Я правильно поняла, Вотти? Это ведь ты их усыпил?
  - Ну, они же не рыбы.
  - Прости, но я не догоняю, о чем ты, Вотти.
  - Рыбу усыпляют. Собак усыпляют. А людей... людей убивают.
  Эйвон и Светка панически оглянулись. Вокруг лежал настоящий ковер из тел. Светка схватилась за голову и села. А Эйвон деловито спросил:
  - Переиграть никак?
  - Ну почему же никак... Можно. Только вот зачем?
  - Тогда воскреси.
  - Воскресить не могу.
  - Но ты же сказал...
  - Могу снова запустить сердца. Они еще живые, и будут считаться таковыми еще...
  - Запускай.
  - С чего бы мне тебя слушаться?
  Наблюдатель вздрогнул - вставшая с сидения Светка со всех сил наступила ему на ногу.
  - Вотти, немедленно оживи этих мерзких людишек. - прошипела девочка.
  - Ты офигела, девочка. Они опасны для тебя. Каждый потенциально является орудием Последствия, и...
  - Потому, что иначе я с тобой знаться не хочу.
  Божок призадумался, затем вздохнул и театрально щелкнул пальцами. Люди зашевелились и загомонили, не понимая, что происходит. Оставив Светку и Эйвона наедине с этим бедламом, семьдесят шестой переместился в кабинку машиниста, сильно надеясь, что сможет почувствовать, если Последствие начнет влиять на кого-то в поезде.
  Не скрываясь, Последствие начало влиять на события в Польше. Веганка, тщательно следящая за своей диетой, чтобы качественно заместить животные протеины растительными, получила уже оплаченный кем-то заказ - горячую и ароматную пиццу с пепперони. Девушке было так лень идти за едой для своей немецкой овчарки, что она приняла пиццу без сопротивления и открыла коробку, чтобы побаловать любимого питомца. Но запах... этот аппетитный аромат поколебал веганский настрой. Девушка принялась брезгливо выковыривать кусочки колбасы, собирая их в кучку на кухонном столе для собаки, когда на пол позади с шелестом упал перемещенный Наблюдателем конверт.
  Выяснилось, что он заполнен белыми листами бумаги, на каждом из которых было отпечатано одно слово: "ОТРАВЛЕНО". Ключ не рискнула есть пиццу (которая и впрямь была отравлена) после такого, и выбросила ее в ведро для мусора. Аналогично было спасено одновременно с этим еще 38 Ключей. А сороковый погиб, хотя Наблюдатель и прилагал все усилия по спасению. Последствие игралось с Наблюдателем, индонезийский электрик погиб не от удара током, от этого его спас семьдесят шестой, а от того, что на него упала подпиленная еще вчера линия электропередач. На этом Наблюдатель окончательно понял, что одному ему не справиться.
  - Вот что ты скажешь мне, мужик? - сказал Наблюдатель подчиненному его воле машинисту, вернувшись в кабину поезда.
  - По поводу чего, босс?
  - По поводу всего.
  - А... - махнул рукой седеющий сорокалетний мужик - могу сказать, что все хуйня. Причем, полная. Вот у меня трое детей...
  - И я с тобой согласен. - перебил его божок - У тебя очень мудрые мысли. Пойду-ка я пассажиров усыплять. В смысле, усыплять-усыплять, а не усыплять-убивать. Ну ты понял.
  - Не понял, босс.
  - А тебе понимать по рангу как раз и не положено. - заявил Наблюдатель и исчез.
  Появился он за спиной Светки, возвращающейся из туалета, чем ее сильно перепугал.
  - Не подкрадывайся ко мне, Вотти.
  - Я не подкрадываюсь.
  - Ну вот и не подкрадывайся.
  Двое помолчали, пока к ним не присоединился Эйвон, обеспокоенный долгим отсутствием подруги.
  - Наблюдатель, расскажите о себе побольше.
  - Так сразу и не расскажешь...
  - Давай, Вотти, не кочевряжься.
  - Ну, хорошо, слушайте...
  Рассказав в общих чертах о себе, Наблюдатель здорово облегчил душу. А также получил неожиданный совет.
  - Вотти, а что, если тебе сделать этот платиновый символ?
  - Ты спятила. Зачем мне это делать?
  - Ваня, объясни ему.
  - Почему я?
  - Я красивых слов подобрать не смогу. Ты тоже читаешь фантастику и фэнтези, и ты старый, как мамотновы какахи. И ты найдешь нужные слова.
  Эйвон прокашлялся.
  - Я думаю, Светка думает вот о чем. Вы, Наблюдатель, считаете, что ваше пребывание в капсуле было вечным. Так?
  - Ну, примерно так.
  - Но все должно иметь свое начало. У вас должна быть мать. Должен быть отец. Вы же не настоящий бог, христианский, существовавший изначально и всегда. Должны были существовать инженеры, спроектировавшие вашу капсулу, и сборочный цех с рабочими... ну вы поняли.
  - К чему ты клонишь?
  - Да к тому, что вас однозначно направили к нам с какой-то миссией. И я даю руку на отсечение, что эта миссия - создать в нужном месте этот символ. Вам это не понятно, но мне со Светкой, со стороны кажется, что все именно так и обстоит. Я правильно все сказал, Свет?
  - Не. Я хотела сказать, что может произойти что-то крутое. Может, мир и впрямь исчезнет... а мне бы хотелось исчезнуть. Не умереть, а именно исчезнуть навсегда...
  Троица пропустила толстую торговку лепешками и ее двух телохранителей, и Наблюдатель заявил:
  - Ни за что на свете. Вы прикольные. С вами даже поговорить нормально можно. Если вы исчезнете, я снова окажусь в капсуле наедине с тупыми симулирующими людей ботами. И буду сидеть в ней до тепловой смерти Вселенной и дальше, много дальше. Так что ваша идея совершенно, абсолютно дурацкая. Светлана... я могу называть тебя Светланой?
  - Можешь, Вотти.
  - Светлана, не наступай мне больше на ногу. Сейчас все опять попадают, но только лишь от того, что уснут. В смысле, уснут и будут видеть сны.
  - Ты прям Шекспир, Вотти.
  - Хорошая идея, Наблюдатель. Я устал шарахаться и стараться отращивать глаза на затылке.
  Люди, до крайности встревоженные недавней потерей сознания, снова попадали на пол, на этот раз, мягко.
  - Все, Светка, ты в безопасности. - радостно сказал Эйвон.
  - Не в безопасности. Я снова ощутил Дыхание, когда допустил смерть сорокового Ключа.
  - То есть, теперь эта пакость еще сильнее? - недоуменно и со страхом спросила Светка.
  - Да. Практически наверняка... - сказал Наблюдатель и ощутил Последствие. Топорное, примитивное и незамысловатое влияние было направлено на смерть маленького ребенка в Англии. Оно было настолько ущербным, что Наблюдатель моментально пресек его, совершенно не стараясь.
  - А вот теперь я совсем ничего не понимаю. Что за ерунда тут вообще творится?
  
  Глава 9.
  
  Смертельный удар сдержало вмешательство очнувшейся Мириам:
  - Артем, прекратите немедленно! - закричала она, поднимаясь на ноги.
  Острие ятагана замерло вблизи шеи заляпанного собстенной кровью Магистра. А затем последовал новый замах.
  - Артем, ради Пресвятой, хватит убийств!
  И вновь клинок был остановлен. Но последовал и третий замах. Девушка с запредельной скоростью совершила рывок к своему спасителю, но, понимая, что не успевает, отчаянно захотела, чтобы убийство было остановлено. Артема на краткий миг парализовало, и этого хватило, чтобы Обитель обняла его, схватив при этом за правую руку.
  - Не надо. Пожалуйста!
  - Не мешай мне, девочка.
  - Но почему?
  - Он узнал мою тайну.
  - Я ее тоже теперь знаю. Что, меня тоже убьешь?
  Желтый заколебался. Легенда не врала, кровь эвклидианки, обильно текущая из сломанного носа, и впрямь пахла розмарином.
  - Ну почему, ПОЧЕМУ Обители Пресвятой так сильно понадобилось портить мою жизнь? - возмутился Артем, возвращая оружие в пространственный карман.
  - Не хмурься, тебе это не идет.
  
  Труп успокаивал глупого монгола, который спас ей жизнь и который даже не подозревал о том, что Труп уже успел вернуть этот должок. Габриэль, могучий архистратег Трезубца, было изготовился стереть желтого бойца из реальности, но это оказалось излишним. А вот о том, чтобы уничтожить таким образом Труп, не было и речи. Займись он подобным промыслом, уничтожая важных для Сети личностей, в ответ Габриэль получил бы зеркальный ответ от Михаила и необъятной орды трансцендентных Сети. В итоге в проигрыше остались бы все.
  Тайна желтого заинтересовала Габриэля, но лишь потому, что ее можно подарить гораздо более мелкой дружественной фигуре на шахматной доске необъятных Земель Хаоса. Фехтовальщик, повергнувший одну из важных (не в плане боевом, а скорее в виде знамени, вдохновляющего на бой) фигур, продолжал ругаться:
  - Мириам, я не буду тебя убивать. Я понадеюсь на чудо, что ты не проболтаешься. Но ты совершаешь огромную ошибку. Ты полная дура, если думаешь, что по твоему желанию все кровопролитие в Сфере прекратится... вот черт...
  - Я, может, и дура, но не понимаю, зачем кромсать друг друга, когда можно просто поговорить.
  - Это я дурак. Я огромный, невероятно тупой олигофрен.
  - Кто такие олигофрены?
  - Это люди с умственными ограничениями. В Сфере они практически не рождаются.
  - А почему ты себя так называешь?
  - Да потому, что за тобой наверняка должны следить. Боги, а возможно, даже трансцендентные. Они все знают. Все теперь знают. Только я не понимаю, почему они не вмешиваются...
  Появившись за спиной желтого, Габриэль ослепил его своей волей и произнес:
  - Да потому, что мы вмешиваемся только в самом крайнем случае.
  - Что... кто ты? А, неважно. Мириам, бери мой меч и защищай себя сама. Я не вижу ровным счета ничерта, и не могу тебя защитить. - произнес желтый фехтовальщик, погружая руку в пространственный карман.
  - Не стоит, я вас не трону. Я пришел забрать моего дорогого друга Бенедикта.
  Как и опасался Габриэль, его вмешательство тут же привело к симметричному ответу. На черный асфальт дороги ступил его вечный противник Михаил.
  - Боюсь, этот Магистр - законная добыча Сети. - произнесла эта сволочь, скрестив руки на груди.
  - Михаил, после наших "встреч" мы оба восстанавливаемся месяцами. Тебе еще не надоело?
  - Нет, не надоело. Не хочешь драки - не лезь на мою территорию.
  Габриэль тяжело вздохнул и телепортировался далеко-далеко ввысь, создавая вместе с противником неуязвимый и непроницаемый дуэльный купол. Чуть позже Труп, желтый фехтовальщик и жители Восьмерки ощутили на себе последствия этого поединка - сейсмические волны и невероятные волны тошноты - единственное, что сумело прорваться через купол. Но это не помешало наконец появиться воздушному спецназу Восьмерки и медикам. Черного Магистра, после короткой перепалки, отдали в руки служителей Гиппократа, усиленных множеством полицейских. А Мириам и Артема проводили в быстрый боевой вертолет, который, после коротких поисков спрятавшейся от конфликта феи взмыл над небоскребами и без промедления направился к Семерке.
  
  - Так ты говоришь, они сами не проснутся никогда? - спросил Эйвон, оглянувшись на лежащие тела.
  - Только по моей команде. - ответил Наблюдатель.
  - Тогда буди.
  - Зачем?
  - А если ты потом будешь занят?
  - Значит, буду занят.
  - Ты не понял, ты же их не разбудишь.
  - Ну и что?
  - Но это же куча покалеченных человеческих судеб, и все такое.
  Светка, брезгливо пнув чью-то ногу, поддержала друга:
  - Да, Вотти, пробуди людишек-то. Тебе их что...
  - Не жалко мне их. Честно говоря, мне плевать. Но, поскольку вы не отстанете, мне надо серьезно подумать.
  Наблюдатель переместился к машинисту поезда, который как раз приговаривал свой обед, состоящий из рисовой каши и трех вареных яиц.
  - Где ближайшая остановка?
  - Через четыре часа.
  - А почему так долго?
  - Так по расписанию же...
  - К черту расписание. Остановишь на ближайшей станции. А там пусть пока сами выживают...
  - Кто пусть выживает, босс?
  - Тебя не касается. Хотя нет, вот смотри...
  - Смотрю.
  - Тебе противостоит сила, становящаяся все умнее и матерей.
  - Так.
  - Когда она добивается успеха, она мгновенно тупеет.
  - Так.
  - Но если мне ей специально проигрывать тогда, когда мне лично спасение ее жертвы не интересует... ну, мерзкая она, например, эта жертва...
  - То что?
  - То у меня настроение все равно портится. Это проигрыш.
  - Мое мнение, босс, вас огорчит.
  - Не огорчит, потому что оно меня не интересует. Ну давай, жги.
  - Удивите ее чем-то. Поменяйте правила игры. Иначе не победить. Уж поверьте мне, босс, у меня в юношестве разряд по шахматам был, я там всяких повидал, и умнее, и тупее...
  - Что ж, на крайний случай я тебя послушаю. Но только на крайний. Останови поезд на ближайшей, и жди. - сказал Наблюдатель и переместился в Турцию, вознамерившись спасать очередной Ключ.
  
  Эйвон и Светка потоптались у открытых дверей на совершенно пустой станции.
  - Интересно, где Вотти.
  - Думаю, мы его достали и он нас бросил.
  - Думаешь? Он так и не пробудил всех этих людей.
  - Существо его уровня не так просто заставить плясать под свою дудку.
  - Это если сюжет нашей сказки пишет вменяемая личность. Но мне что-то так не кажется.
  - Да уж, наша пьеса какая-то из рук вон...
  Светка достала из рюкзака кусок мяса и разорвала его пальцами на две равные части.
  - На. По крайней мере, у нас есть то, что я не ожидала больше при своей жизни увидеть.
  - Да, два года назад мясо запретили показывать. Знаешь, наше общество напоминает мне раков.
  - Раков же выловили всех подчистую, из всех водоемов. И съели. Ты об этом?
  - Не совсем. Точнее, совсем не об этом. Я том, как их готовят.
  Светка, методично кладущая в рот кусочки курицы, попросила пояснить.
  - Если кинуть рака в кипящую воду, он поймет, что его варят, и будет сопротивляться и пытаться выбраться. Но если кипятить его в воде постепенно...
  - Вот и нас так кипятят. Всех. Постепенно. Я еще помню, как в магазинах продавался майонез. Ну чем он кому мешал? Такая вкуснятина...
  - В общем, ты меня поняла. Насчет общества раков. Я рад. Ну что, пойдем?
  - Пошли, мне не по себе от этого поезда.
  Парочка прошла мимо привокзальных жалких строений и очутилась среди еще более ветхих и непрезентабельных сельских домишек. Внезапно вокруг начали бесноваться собаки, все разом, словно сговорились.
  - Так ты считаешь, что я самая обычная?
  - Сейчас не время это обсуждать. Но ты не прекрасна, как солнечный свет или что-то типа того.
  - Ты глянь, глянь на него. - указала Светка на пса. - он же вырвется сейчас.
  - Да, и угадай, на кого он нападет?
  - На нас. Но где же Вотти?
  - Кто знает. Может, он думает, что мы справимся сами. Давай мне свой меч.
  Светка мгновенно спрятала клинок за спиной.
  - Не надо, я сама.
  Спустя пятнадцать минут все ненадежно запертые собаки поселка образовали большую стаю и клацали зубами, не рискуя пока что приблизиться к сверкающему острию в руках Светки. Немногочисленные свидетели произошедшего либо наблюдали за необычным зрелищем со стороны, либо попрятались в своих домах. Но когда нервы у обоих готовы были уже сдать, выручка пришла со стороны приковылявшего напрочь седого старика. Тот грозно прикрикнул:
  - Нельзя! Нельзя, говорю! - и раздраженно стукнул по земле клюкой.
  Собаки, к удивлению парочки, послушались мгновенно.
  - Ну вы даете. Вы прямо их хозяин. - восхитилась Светка.
  - Я не их хозяин. Я просто Хозяин.
  - Это как? - спросил Эйвон.
  - А вот так. Ты тоже такой, иначе вас я бы спасать не стал бы.
  Старик проводил их в ладно выглядящий дом, имеющий, врочем, следы запустения. Вскоре его жена поставила на стол древний самовар и неизменные лепешки. - хорошее угощение по нынешним временам. К чаепитию были приглашены еще двое пожилых мужчин.
  - Скажите, а как нам отсюда уехать?
  - А никак. Вы привезли с собой смерть. Но не переживайте, всем давно уже пора... пора...
  - Автобусы не ходят?
  - Давно уж. И поезда не останавливаются. Единственные, кто нас посещает - экспроприаторы, учитывающие весной каждый кустик помидоров и каждое деревце абрикосов. Тьфу на них, проклятых.
  Старики внезапно переглянулись и разом совершили пальцами сложный жест. Эйвон ответил на него автоматически, не задумываясь.
  - Силен, Дмитриевич. - сказал один из дедов.
  - Да, я сразу определил, что это наш.
  - Ваш? Это как?
  - Я так и понял, что ты такой слабый потому, что не обученный. Жест тайный откуда знаешь?
  - Мать заставила выучить. Но это бред, откуда вы знаете жест, который в ходу на моей родине...
  - Так мы друг от друга ничем не отличаемся.
  - Языком, географией...
  - Да тьфу на них.
  - Как это "тьфу"...
  - А вот так. Знаешь, где Ахом живет?
  - Ахом - это кто?
  - Старик молча некультурно ткнул пальцем в одного из друзей.
  - Нет, не знаю. Судя по тому, как быстро он появился...
  - В Сибири он живет. Ахомка, ты мне меда когда принесешь?
  - Да стар я уже этим заниматься. Уймись. Я тебе не медоносная пчелка-то, хватит, налакомился ты уже медом моим.
  - Ой, не начинай.
  - Я и не начинаю, это ты начинаешь...
  Эйвон, чтобы поддержать разговор маразменных дедков, встрял:
  - Вы в гости сюда приехали?
  - Да я на пять минут, и сразу домой.
  - Это как?
  - А вот так. Давай руку.
  Эйвон, недоумевая, нехотя протянул руку. В ушах затрещало от перепада давления, и азиат оказался с дедом посреди большого огорода, заросшего фасолью. Черный от старости бревенчатый дом стоял поблизости в гордом одиночестве на берегу ручья.
  
  Глава 10.
  
  Внутренности транспортно-боевого вертолета были весьма аскетично устроены, что компенсировалось роскошью погонов и орденов трех генералов и бравостью семи присутствовавших в нем вооруженных десантников. И начальство, и бойцы обступили Обитель и загалдели, словно толпа школьников. Винди Воланчик в панике спряталась за плечи желтого мага, которого едва знала, но который все-таки был в ее понимании меньшим злом, чем эти непонятные парни и мужчины.
  - Так-так-так, я не понял, а воинское привествие отдать? - вовремя очнулся самый пузатый из присутствующего генералитета.
  - Славься, Пресвятая! - гаркнули бойцы все разом и отдали честь, полностью заглушив бормотание стариков, тоже откозырявших Мириам.
  Сама Обитель не приветствовала поднятый вокруг себя шум. Также молча, про себя, сокрушался и Артем. Для него Пресвятая была реальной личностью, о которой он помногу читал и изучал архивы вместо ознакомления с религиозной литературой для обывателей. И он был достаточно стар, чтобы увидеть, как история вновь и вновь повторяется, и монолитное общество талантливых, трудолюбивых и умных людей раскалывается по мановению волшебной палочки из-за ерунды. На этот раз такой ерундой стала религия, которая, как всегда, разъединяла людей гораздо сильнее, чем объединяет. Камнем преткновения, помимо чепухового, по сути, вопроса - "кто же из нас еретик?", стало вовсе не ерундовое происшествие - Малый Взрыв, уничтоживший элиту элит и изуродовавший внутреннюю поверхность Сферы необъятным кратером. Помимо Пресвятой погибло великое множество гениев, и дошло до того, что некому было продолжить работу по восстановлению техномагического артефакта, превращавшего магов из безобидных чудаков в смертельно опасных чудотворцев. Раскол Между Сетью, поддерживающей Пресвятую, и неохристианами Трезубца, длился уже очень долго и спровоцировал уже не одну смерть.
  Все это Артем высказал Мириам, после чего возникла пауза.
  - Скажите, а тут в окошко где-то можно посмотреть? - обратилась Мириам к сидящему напротив генералу.
  - Где-то можно. Где-то нельзя. Сержант, проводи леди в кабину пилота.
  Пока девушка рассматривала проплывающие далеко внизу невероятно богатые поместья с садами и особняками, стоящими на берегу искуственного моря, Артем принялся за фею.
  - Привеееееет. - словно к маленькому ребенку обратился к фее маг.
  - И тебе привет, коль не шутишь.
  - Что-то ты, милая, быстро исчезла, да так, что все о тебе забыли.
  - А мы, феи, быстро ныкаемся. Быстро и капитально. Это у нас в крови.
  - Ладно, допустим...
  Фея опасливо поерзала на сиденье, придавленная с двух сторон морскими пехотинцами.
  - Но меня смущает одна вещь.
  - Какая такая вещь?
  - Это ведь ты, ты меня парализовала, маленькая дрянь!
  - Потише. Я, может, и дрянь, но не маленькая. Я очень крупная для феи!
  - У меня есть две безумные догадки... какую ты выберешь?
  - Ту, что с пиками.
  Артем недоуменно уставился на фею.
  - Какими... а в общем, неважно. Первая догадка. Феи сохранили свою магию, но скрывают это.
  - Не, к сожалению, мимо. Давай вторую.
  - Вторая такова - у тебя мини-Источник.
  - Угадал. Что делать будешь? Гоп-стопом займешься?
  - Я еще думаю.
  - Отберешь у несчастной маленькой феи ее любимую игрушку, чтоб фаерболлами пошвыряться?
  - Да не в файерболлах дело...
  - Отвергнешь в себе все человеческое, законы цивилизованного общества и нормы морали?
  - Да ты издеваешься!
  - А мне больше ничего не остается. Ты ж отнимешь вещицу. А она крутая, жалко, что летать не позволяет, есть у нее такое ограничение, чтобы палева не было.
  Фея насупилась и тронула лоб.
  - Может, и отниму. Слишком многое на кону.
  - Да, куда уж ты да без файерболлов.
  - Не в этом дело. Твоя вещица может дать настоящий прорыв для проекта по созданию нового Источника Магии.
  - Да уж куда вы все без файерболлов...
  - Ну почему сразу... а как насчет целительной магии? Представь себе заживо гниющего ребенка, родители которого не могут заплатить богу-целителю нужную сумму.
  - Ну...
  - Заживо. Гниющий. Ребенок.
  - Ну...
  - Один. Но их же много. Старых, молодых, неважно. В Сфере бесчисленные миллиарды людей, и каждый иногда чем-то болеет...
  - Вот это ты зря сказал. Ребенка, может и жалко, но вас, людишек, что-то слишком много, не находишь?
  - Все равно ты наверняка сперла вещицу у кого-то. Отдай по-хорошему.
  - Хозяин давно умер. Эта штука у фей испокон веков уже, считай, она законно наша.
  - Что хочешь за нее?
  - Я что, дура, по-твоему?
  Желтый тяжело вздохнул.
  - Ладно, я обещаю, что не отберу. Дай хоть в руках подержать.
  Фея снова схватилась за лоб.
  - Точно обещаешь?
  - Да точно, точно.
  Винди молча стащила с головы тут же ставший видимым изумрудный обруч.
  
  Секунду назад Эйвон и один из стариков находились в комнате, и вот они исчезли. Светка ошарашенно заморгала.
  - Во я невнимательная.
  - Ты о чем, девочка?
  - Не заметила, как Ваня ушел...
  - Нет, ты как раз за этим наблюдала.
  - Вы очем это? Хотя фиг с ним, лучше скажите, где он.
  - Кто знает, куда этот старый баран его потащил. Может, в Аркадии, яблоки жрет.
  - Яблоки - это хорошо. - ничего не понимая, ответила Светка и отпила чаю. - а когда вернется?
  - Не вернется он. Мое решение.
  - Это... это что за решение такое? Он - мой жених, между прочим! Вы кто такой, чтобы решения принимать такие?
  - Я - Хозяин этой земли. И пришла пора нам всем уснуть. И не просыпаться. Слишком тяжкая жизнь пошла, и просвета в этом нет. Людоедство кругом. Детей жрать стали умерших.
  - Ну и что в этом такого? Они, может, не против были, чтобы их телами так воспользовались. И вообще...
  - Людоедка?! И как я сам не понял... старый, дурной стал. Шестьсот лет уже живу, пора уж в могилу, пора...
  - Может и людоедка, может и нет. Вообще, спасибо, дед, за угощение, я лучше Ваню на улице подожду.
  - Иди, иди, дрянь мелкая. Только не жди, не придет он.
  - Обязательно придет.
  Светка услышала, как дверь за ее спиной запирается на засов, и, подождав несколько часов, решила проверить, не появился ли Наблюдатель в поезде. И поначалу обрадовалась, увидев, как из открытых дверей вываливается толпа пассажиров.
  Впрочем, эти существа были уже лишены статуса пассажиров и получили другой, менее почетный статус "монстр". В этих телах Светка, обладавшая смартфоном и знакомая со множеством игр и книг, опознала зомби. Конечно, данные "зомби" технически были живы, но широко открытых глазах не было ни малейшего проблеска разума. Один из них, заметив девочку, нечленораздельно заорал, привлекая внимание собратьев, а потом разношерстная толпа ринулась в ее сторону. Не испытывая ни малейшего трупного окоченения, некоторые "зомби" двигались весьма быстро, а некоторые, являющиеся старыми бабками, были довольно тихоходны.
  Светка замерла на несколько секунд, но пересилила ступор и рванула прочь. За ее спиной послышался звон разбитого стекла - нетерпеливые "зомби" с немыслимой силой выдавливали окна, чтобы выбраться из поезда как можно быстрее и валились на перрон, не обращая внимания на порезы. Светка самозабвенно драпала до тех пор, пока старый, как мир, принцип "всегда найдется человек, который в чем-то лучше тебя" не сработал, и молодой "зомби" не нагнал девочку и не вцепился ей в плечо. Мельком она заметила, что некоторые "зомби" из числа наиболее тихоходных вламываются в дома, голыми руками выдирая дверные косяки, но многие, очень многие из них по прежнему преследуют ее, Светку. Немыслимо дернувшись, она освободилась из очень сильного, но неуклюжего захвата, стащила рюкзак и изготовилась к драке.
  
  Семьдесят шестой спас очередной Ключ от неожиданного взрыва террориста-смертника, но понял, что это начинает ему надоедать. Ну сколько можно-то? И как там поживают его любимые игрушки?
  
  Эйвон шел вверх по течению ручья, сминая сочную зеленую траву. Дед-пасечник наотрез отказался возвращать его в поселок, заявив, что спасает его от неминуемой гибели, и азиат решил выбираться сам. Наконец, когда он присел на камень, чтобы вытряхнуть из ботинка мелкий сучок, за его спиной появился его похититель.
  - Ты там с голоду помрешь. Нет там людей, куда ты идешь.
  - А куда тогда?
  - Вниз по течению иди.
  - А вы это несколько часов назад сказать не могли?!?
  - Я думал. Тебя учить надо.
  - Чему учить?
  - Ну вот ходить, например. Как я хожу. Шаг, и в Москве. А еще шаг, и можно крокодилов шугать...
  - Не хочу я шугать крокодилов.
  - Ну пингвинчиков тогда. Арктических.
  - Слушай, дед, ты вот скажи...
  - А? Чего сказать?
  - Вот решил так Хозяин того поселка - меня оттуда убрать...
  - Дурак ты. Он покрупнее фигура будет.
  - Значит, он - твой босс?
  - Да чтоб я хоть раз послушал этого старого хрена? Да ни в жизнь!
  - Так чего ты его слушаешься?
  - Ты не путай...
  Эйвон понял, что сейчас его последний шанс.
  - Я не путаю. Вы как послушная собачка его. Ав-ав!
  - Ну, нет такого. Нет же! Нет!
  - Тогда верните меня к Светке.
  - Хорошо. Руку давай. Но твои слова неуважительные я тебе припомню.
  
  Эйвон опоздал на несколько минут. Светка элементарно устала, физически и психологически, рубить людей, и сдалась. Первым к ней успел Наблюдатель, но единственное, что он смог исполнить - шторм огня, с вплетенным в него повелением, рассеивающим чужой контроль над людьми. "Зомби" разметало и они перестали терзать тело девочки. Уже необратимо мертвое тело.
  
  Глава 11.
  
  В дверях транспортного отсека вертолета появилась озадаченная Мириам, изгнанная пилотами. Тут же повеяло страшным, пронизывающим до костей, холодом. Ближайшие к девушке десантники тут же ломанулись к хвосту вертолета, за ними вслед отправились генералы.
  - Мириам, кажется, это из-за тебя такой холод. - сказал Артем, подойдя к источнику проблем, остановившемуся у прохода.
  - Знаю. Но ничего не могу поделать.
  - Можешь. Просто не умеешь.
  - Чего именно я не умею?
  - Останавливать процесс праноедения. Ты пьешь тепло. Ну или кушаешь его. Как угодно.
  - Предпочитаю блинчики. И что нам теперь делать? Я же так весь вертолет в рефрижератор превращу.
  Желтый задумался, затем нацепил изумрудный обруч на голову.
  - Сейчас я создам тепло. Много тепла. А ты его пей. Начнем постепенно, чтобы мы все не изжарились...
  Маг впервые за долгие тысячелетия сотворил в пространстве между двумя ладонями огненный шар, но не метнул его, а постепенно напитывал энергией. Девушка прислонила ладонь к гудящей и потрескивающей сфере огня и жадно пила, с каждой секундой ощущая прилив физических и интеллектуальных сил. Пила до тех пор, пока не насытилась, и странный механизм восполнения энергии, запустившийся в ее теле, выключился. Один из генералов как ни в чем не бывало подстелил на холодное сиденье свой увешанный орденами китель и уселся рядом, остальные вернуться не спешили.
  - Чувствую себя странно. Винди!
  - А?
  - Скажи что-нибудь по-ирландски.
  Фея выдала короткую тираду.
  - Хорошо, пусть отдаст назад. Я помогу.
  - Ты что, знаешь нашенский?
  - Такое ощущение, что сейчас я пойму любой язык мира. Более того...
  - Раз сказала, что поможешь, то помогай, а не хвастайся.
  - Артем, отдайте вещицу.
  - Фея, я не успел еще тебе отказать, а ты уже образовываешь альянсы с целью вернуть свой артефакт.
  - Да, я плохая. Я очень плохая. Гони назад давай!
  Желтый вздохнул и протянул фее ее прелесть.
  - Вот поэтому вас никто и не любит.
  - Вот не надо! Нас все любят!
  Генерал, сидящий поблизости, внезапно вмешался:
  - Не знаю насчет всех, но она точно фей любит.
  - Она - это кто? - спросила Винди.
  - Хозяйка Фолькванга. Места, куда мы летим. Это на Четвертом.
  - Ничего не знаю ни о каком Четвертом. Это далеко?
  - Это ближайшая Башня. Все Башни оснащены телепортами, как и многие поместья под нами, но хозяев поместий мы беспокоить не можем. - ответил генерал.
  - А хозяйку Башни, можно подумать, беспокоить можно. - сказал скоропостижно лишившийся своей игрушки маг.
  - Госпожа Ванадис тесно взаимодействует с армией, ее я попросить о доступе вполне могу. Она и сама бы давно появилась и забрала Обитель в Нулевой Уровень, но, сами знаете, это не в их стиле. Лица с божественным и выше статусом вмешаются лишь в самом крайнем случае. К счастью.
  - Почему "к счастью"? - осведомилась Мириам.
  - Иначе мы бы уже давно были мертвы от рук враждебных божеств и трансцендентных. А остатки жили бы на одном сплошном пепелище, оставшемся после битв наших с ихними. Все к лучшему. Они действуют нашими руками. И нам занятие, и им развлечение...
  Вскоре вертолет, набрав высоту, приземлился на небольшом трявяном поле на верхушке циклопической башни, занятой в основном красивыми садами. Ванадис встречала гостей на выходе из вертолета - ей оказалась красивая вычурно наряженная белокурая женщина. Богиня проигнорировала выбравшихся Артема и Мириам, и, подхватив прыгнувшую на землю фею под мышки, закружила ее на руках с веселым смехом, словно пушинку.
  - Привет, моя хорошая!
  - Мы знакомы? - подозрительно осведомилась фея, поставленная на травку, отбиваясь от панибратских посягательств пальцев богини на неприкосновенность собственных щек.
  - Нет, малыш, но я уверена, мы станем друзьями.
  - Это еще почему?
  - Ты фея.
  - И что?
  - Люблю фей.
  - Ну и что? Нас все любят.
  Богиня рассмеялась, словно услышала хорошую шутку.
  - А вы - хозяйка этой башни? - спросил Артем, изготовившись кланяться.
  - Ага. - ответила богиня, продолжая попытки тискать Винди Воланчик.
  Маг все никак не мог найти время, чтобы отдать должное этикету и поклониться божеству - та не обращала на него никакого внимания.
  - Успокойтесь, богиня, фея явно не хочет, чтобы вы ее дальше мучали.
  - Спасибо!
  - Но... но она из Первых, а потому милее стократ.
  - Не вижу никаких отличий.
  - А я - вижу! Форма крылышек и узор на них более благороден. Не спорь, маг, я специалистка по феям.
  - Да плевать я хотел на этот узор. Сама эта мелкая засранка точно такая же, как все феи. Тощая и воровитая.
  Мириам вмешалась:
  - Простите...
  - А? Что?
  - У нас полный транспорт генералов с Восьмерки.
  - Они знают свое место. Пусть ждут, пока я закончу с более важным гостем и приглашу их выйти.
  - Дайте угадаю... вы имели в виду не меня, а фею.
  - Да, именно так. Я атеистка. В прошлом я не раз видела Пресвятую, и ее Обитель не вызывает во мне особого пиетета, уж прости. Хотя те воспоминания мне и дороги.
  - Нужен он мне, этот пиетет. Я просто не понимаю, как вы можете держать кучу народу в ожидании ради того, чтобы...
  - Бу-бу-бу! Ладно. - богиня повернулась к вертолету.
  Фея тотчас невидимкой спрядалась за спиной желтого в надежде, что хозяйка башни о ней забудет.
  - Выходите, я разрешаю! - закричала богиня в дверной проем.
  
  Полям зеленым возрадуйся
  Впредь для тебя не прекратится
  Солнца восход, враг, разосадуйся,
  Еще не раз сразишься
  Был воином на загляденье ты
  А станешь ты неубиваем
  В бою друзья останутся горды
  Тобой, соратниками почитаем
  Эйнхейрий каждый, что плечом
  К плечу стоит с живыми
  Все раны будут нипочем
  И навыками боевыми
  Не раз ты впечатлишь еще
  Друзей, и ввергнешь в страх врагов
  При жизни каждый грех прощен
  Искупишь с фронта иль с флангов.
  Тело девочки с страшными зияющими ранами заморгало и попыталось подняться, но грохнулось наземь с колен с шумом, не подходящим такому маленькому существу. Эйвон сам грохнулся на колени перед Светкой и поднял голову трупика.
  - Раны остались на месте, и она не шевелится. Что случилось? - задал вопрос азиат божеству.
  - Раны эйнхейрия бы зажили со временем сами. Но у меня не получилось. Понимаешь, оживлять я не умею, рангом не вышел. А чтобы это магическое заклинание, подпитанное моей личной силой сработало, воин из нее должен был быть таким, чтобы без труда мог завалить дракона.
  - Попробуй другое.
  - Какое именно?
  - Любое. На твой выбор.
  - Хм. Нет. Я не настолько желаю ей зла, чтобы делать ее какой-нибудь иной нежитью, кроме эйнхейрия.
  - Мне плевать. Жить лучше, чем...
  - Но она не будет жить.
  - Плевать. Она будет мыслить и двигаться.
  - Я помню много стишков из своего детства, хотя о самом детства я ничерта не запомнил.
  - Эйнхейрием ей не стать, так к чему этот стих?
  - К тому, что это единственный хвалебный стих о нежити, который я выучил. А я их знаю немало.
  - Подними ее.
  - Сделать зомби?
  - Нет. Сделай так, чтобы она помнила и соображала.
  - Она тогда тебя проклянет. Ее лучшие воспоминания исчезнут, останется лишь негатив.
  - Ну и пусть. Она будет существовать.
  - Существование - это не всегда жизнь. Впрочем, не буду спорить.
  Бог повернулся к тельцу и продекламировал:
  
  Жаждой плоти засверкают
  Эти мертвые глаза
  Обывателей пугают
  Их оскалы-образа
  Но напрасно опасенье:
  Слаб и глуп упырь
  Невелико твое везенье
  Страшный облик твой - пузырь.
  Зря ты разозлил при жизни
  Мага, что тебя подъял.
  Станешь ты противней слизня
  Лучше б молча подыхал.
  
  Глава 12.
  
  Почувствовав от своих гостей сильный запах лошадиного пота, Ванадис без разговоров перенесла их в свою личную сауну. Это оказалось крошечное помещение, обшитое досочками, с деревянными полками для сидения.
  - Вот, смотрите, дрова уже здесь, и воду таскать не надо, вот вентиль. В общем, разберетесь. Пойдемте, дамы.
  - А почему? - спросила Винди.
  - Предлагаешь вам мыться всем вместе, милаха? Не ожидала от тебя такого разврата. - удивилась хозяйка башни.
  - Нет, почему мы с Мириам не можем помыться первыми?
  - Не положено старыми, очень старыми традициями. - коротко ответила Ванадис.
  Предбанник оказался, напротив, очень просторным и обладал хорошим баром. Девушки удобно уселись, разжившись напитками себе по душе, и принялись болтать. Вскоре разговор вылился в ожесточенный спор, кто старше.
  - Ну конечно, Мириам старше. - заявила фея категорично, рубанув свободной ладошкой воздух.
  - Не может она быть старше.
  - Она - тело Пресвятой. А Пресвятая старая.
  - Она - клон. Взрыв был страшный, но тело Пресвятой было настолько жизнеспособным, что после него остался генный материал, из которого наделали Обителей. Кроме того, Ева не такая старая, как ты думаешь.
  - Не такая старая? Ты шутишь? Как может быть объект целого культа быть соплячкой?
  - Я не говорила, что соплячка.
  - Но подразумевала!
  - Вовсе нет. И вообще, я тоже объект культа. Более старого.
  - А я думала, ты - заурядная богиня.
  - Не совсем.
  Винди принялась задавать вопросы, но Ванадис только посмеивалась и предлагала обмен - историю в обмен на историю. Причем истории эти должны быть равноценными.
  - Не знаю, что и рассказать. Хочешь самую страшную тайну?
  - Давай.
  - Одна из моих подруг втюрилась в человека. Они даже целовались. А может, и не только...
  - Давно это было?
  - Давненько. Подруга уже умерла, но все равно я ее имени не скажу.
  - Без имени не интересно.
  - Ах так! Ну тогда... у меня есть невидимый артефакт, позволяющий колдовать.
  - Скука смертная. Я его увидела и раскусила, что он делает, уже давно.
  - Ну не знаю тогда, о чем рассказать.
  - Ты знаешь свою знаменитую тезку? Расскажи о ней.
  - Ты про кого? Я самая знаменитая Винди.
  Произнеся это, фея гордо вздернула нос и отпила из бокала.
  - Про ту, которая помогала делать расчеты для сотворения этой вселенной.
  - Что-то такое вспоминаю. А. Так это я и есть!
  - Я бы такое запомнила.
  - У меня, если я правильно помню, тогда было более важное дело - спреть из деревни какую-нибудь штуку для собственного прозвища. И я постаралась на славу. Все обзавидовались.
  - Хорошо. Это было интересно, расскажу теперь о себе. Я была создательницей первого в мире полевого госпиталя. Тем и запомнилась.
  - Это как?
  - Так получилось. Мой отец часто воевал, и удачно. Пленные, добыча, контрибуция. У него были деньги на мое образование...
  - Погодите, Ванадис. Какие пленные? Какая добыча? - вмешалась ничего не понимающая Мириам.
  - Я тоже не особо вникала в эти людские дела, но из игр мне многое ясно. Так что я более-менее понимаю, про что она. - ворчливо произнесла фея.
  - Это было давно, Обитель. Люди были глупы, и только и делали, что воевали.
  - Люди не могли быть более глупыми.
  - Нет, могли. Гораздо позднее, чем я жила на Земле, появился один пророк, и рассказал притчу. О том, как хозяин посылает в свой виноградник по очереди сначала многих слуг, а потом и любимого сына, и каждого из них там либо избивали, либо бесчестили, либо убивали. В более поздние времена даже распоследний олигофрен бы не отправил половину слуг, а тем более сына в тот виноградник. Но люди тогда были... проще. И им не казалось странным выпускать кишки друг дружке острыми железяками. Так вот, образование. Я его получила. И начала учить медицине подруг. Успешно. И опомниться не успела, как отец согласился взять нас на войну, где мы помогали раненым прямо на поле боя. Выпросить у отца специальный шатер не хватило смекалки...
  - И многих вылечили? - спросила Мириам.
  - Ну, не совсем. Нет. Уровень тогдашней медицины был низким. Вообще, мы поэтому и запомнились. Появилась шутка, что мы провожаем в загробный мир, а шутка стала легендой, легенда - мифом. Так я постепенно и стала богиней, и новоумершие готы с Земли сильно удивлялись, когда понимали, с кем разговаривают. Но я была богиней в кавычках, без божественного ранга, его я получила много позже...
  - Что я пропустил? - спросил желтый маг, выходя и вытирая волосы полотенцем.
  - Ничего. Идите мыться, девочки.
  - А вы не будете? - спросила Мириам.
  - Не-а.
  - А все-таки давайте... давайте вы с нами?
  
  Эйвон опасливо шагал вперед в кромешной темноте, держа на руках слабо подергивающееся тело Светки и клетку с живой курицей. Подвал жилого высотного дома, куда его перенес Наблюдатель, обладал такими качествами, как темнота, затхлый и спертый воздух и тотальная захламленность. Справа капала вода, сзади раздавался непонятный шум. Азиат двигался подальше от небольшого зарешеченного окошка, создававшего пятнышко света - Наблюдатель объяснил, что пока упырь не окрепнет, любой свет для него будет невероятно мучителен.
  Каждый шаг сопровождался опасением напороться глазом на что-то острое, но это было ничто в сравнении со страхом, вызываемым своей ношей. Идея продолжить существование подруги уже не казалась Эйвону такой хорошей, как раньше, натолкнувшись на грубую реальность. Мужчина положил тело на бетонный пол и уселся рядом. Ожидание было долгим и мучительным, но спать Эйвон даже не думал, находясь в иступленном состоянии депривации сна. Нервная система была перенапряжена и непрерывно сигналила об опасности. Решив проверить, не исчезла ли курица из клетки, он вызвал целое море взволнованного кудахтанья... и разбудил то, что проснуться было не должно уже никогда.
  - От тебя страхом пахнет. Так приятно...
  - Привет. Как себя чувствуешь?
  - Неплохо. Но этого не может быть. Меня убили, Ваня. Убили. Я точно помню.
  - Да. Насчет этого...
  - Ой.
  - Что такое?
  - Зубы себе ощупала.
  - И... что там?
  - Там зубы, Ваня. И я совсем не против их использовать. Есть охота.
  - У меня есть предложение. Насчет вот этой курицы.
  - Да?
  - Съешь ее.
  - Не могу в упор вспомнить одну важную вещь.
  - Какую?
  - Почему я за тобой бегала?
  - А я с тобой жрачкой делился. Стой, ты почему со спины заходишь? Это то, что я думаю?
  - Инстинкт. Я пока не буду нападать, не бойся ты так.
  - Это хорошо. Ничерта не вижу.
  - Странно, тут полно света.
  Эйвон и Светка помолчали. Затем послышался звук открываемой клетки.
  - Я страшно голодная.
  - Наблюдатель сказал, что так и будет. И если не дать тебе курицу, ты нападешь на меня.
  - Я не хочу курицу.
  - Он сказал, что ты захочешь... ну...
  - Да. Хочу человечинки.
  - Извини, что я попросил Вотчера сделать из тебя вот это.
  - А как мои кулинарные пристрастия делают меня "этим"? Чем я хуже, чем раньше? Хотя погоди... блин. Лицо поменялось. Кажется, я теперь уродина.
  - Вотчер обещал сделать тебя императорским упырем, когда ты трансформируешься в обычного. Сказал, будешь даже красивее, чем раньше.
  - Ты точно ничего не видишь?
  - Точно.
  - Тогда ладно. Ждем Вотти. А курицу вы себе в задницу засуньте. По очереди.
  
  Глава 13.
  
  Длинные ряды сатанинских статуй тянулись по идущему вниз широкому коридору. Освещение исподволь менялось, его оттенок становился все более багровым. Мириам и фея не обращали на это совершенно никакого внимания, но желтый наконец не выдержал и спросил:
  - А дальше - портал в ад? Пентаграмма?
  - Как вы угадали? - удивилась богиня.
  - Это было несложно. Надеюсь, нас не принесут там в жертву?
  - Ну что вы... это же только антураж.
  - А вы говорили, что атеистка.
  - Это совершенно не мешает любить мифологию. А если у тебя есть средства на создание нужной обстановки, трудно удержаться от... вот таких вот излишеств.
  В конце коридора потолок резко поднимался ввысь, и над дверью высилась огромная статуя Сатаны. Рога грозно сверкали золотом... но это был не единственный рогатый субъект здесь. Двух с половиной метров ростом, с двумя парами рук, краснокожие, рогатые и весьма копытные, проход охраняли два стража.
  - Ну пипец. - прокомментировала встречу Винди.
  - Я слышал, что некоторые проходят подобную генную модификацию, но вживую еще не видел. - вторил ей маг.
  - Представляю, как на них косятся. На мои уши тоже постоянно все смотрели, а тут... - не отстала от спутников Мириам.
  - Люблю подобные штуки. Я рассказывала, как вписала кровью в Книгу Грез свое имя и десяток желаний? Ну конечно же нет. Слушайте...
  Внезапно богиня молча исчезла. Троица озадаченно затопталась на месте.
  - Куда это она? - первой задала глупый вопрос Винди.
  Остальные пожали плечами, а один из стражей презрительно скривился и сказал:
  - Заткнись, фейская дрянь. Богиня ушла - значит, на ее имплантант поступило сообщение, что она срочно нужна где-то. Жди молча, тупое пакостное существо.
  - Я не тупая!
  Демоноподобный без труда обхватил фею одной из четырех лапищ.
  - Ты тупая, если злишь меня. Я тысячу раз был на охоте на фей.
  - Да вы ж тупые, вы нас не можете поймать... - пробормотала Винди, опустив глаза.
  - Иногда получается. Знаешь, что мы делаем с такими?
  Внезапно фея взъярилась, выругалась и метко плюнула краснокожему в глаз. Тот не растерялся, смачно харкнул в противницу, впечатал ее в стену и приготовился ударить. Тут его ненадолго парализовало, что позволило Мириам наконец среагировать, упереться в стену и с такой силой оттолкнуть обидчика подруги, что поверхность пошла трещинками. Тот покатился по коридору, словно мешок картошки, выпущенный из катапульты.
  Маг вздохнул и вытащил свой ятаган. Но на самом интересном месте появилась хозяйка башни.
  - Простите, что я так внезапно... так. Немедленно объясняйте, что тут произошло!
  
  Как выяснилось после пробуждения Светки, поблизости есть груда шлакоблоков, на которых сидеть было всяко удобнее, чем на земле или на корточках. Девочка-нежить взяла каждой рукой по шлакоблочине, опровергая недавний стишок Наблюдателя, утверждающий о слабости упырей. Расставляя эти импровизированные сидения, она жизнерадостно болтала.
  - Погоди, Светка.
  - А? Чтооо?
  - Ты слишком легко все восприняла.
  - Угу. Наверное.
  - Но почему?
  - Да я просто помню, как вы обсуждали, что мне не быть этим... как его. Воином, в общем. Что я оказалась слабая. А когда он решил сделать меня упырем, я снова вырубилась, и очнулась уже здесь.
  - Как ты могла это запомнить? Ты была мертва.
  - Я и сейчас мертва, тупица. Ты мне Ваньку не валяй. - жизнерадостно произнесла Светка.
  - Но...
  - Да все просто. Он меня сначала хотел сделать этим...
  - Эйнхейрием.
  - Вот. И частично сделал. Но сил шевелиться у меня не было. Так что если б ты не настоял на том, чтобы продолжить, я бы просто лежала и думала. Вечно.
  - Мда.
  - И что-то мне подсказывает, что без примеси той, другой ходячей мертвечины, я бы слетела с катушек и напала на тебя. Потому что голод просто жуткий.
  - Ещь курицу.
  - Сам ее ешь.
  - Ты слишком брезгливая для упыря.
  - Сам ты упырь. Желтый упыряка.
  - У меня обычная кожа.
  - А пофиг.
  Парочка промолчала. Эйвон надолго вырубился, а когда очнулся от сна, был день. Не в силах побороть голод, Эйвон при помощи Светки очутился у двери наружу, которую открыть эти двое не смогли. Но дверь в подвал под другим подъездом была открыта, и спустя десяток минут путешествий в полной темноте азиат смог выбраться наружу. Светка благоразумно ушла в темноту, не желая, чтобы ее друг видел ее новое лицо, но все равно невольно зашипела от слишком яркого, по ее мнению, освещения, и двинулась еще дальше вглубь подвала. Когда мужчина вернулся, насытившийся, курице уже пришел скоропостижный конец, судя по тому, что от Светки сильно разило кровью. Но он старался этого не замечать и не представлять ее окровавленное лицо. Про себя азиат твердил, словно заклинание: "Все будет хорошо".
  
  Семьдесят шестой был занят. Последствие поимело его, дав понять, что рано или поздно уничтожит любого, кого захочет, и помешать этому невозможно никак. Отомстить было можно только одним способом - стерев эту реальность на корню. Сейчас то, что осталось от девочки, скорее всего доедало своего спутника, и Наблюдатель не спешил проверять, как у них идут дела. Он отдыхал от забот, вкусно ел, выиграл чемпионат по маджонгу и соблазнил красотку на курорте Багамских островов, но плодами своей победы не воспользовался, заметив на ее шее украшение из платины.
  Наблюдатель наконец признал, что боится платины, как огня, и сломя голову ринулся в бой с новым врагом - собственным страхом. В рекордные сроки добыв нужное количество благородного металла и изготовив символ, он убедился, что мир не исчез. Вместо этого он очутился в центре портала в кромешной тьме среди небольшого океана пыли, доходящей до колен. Мягкий женский голос с потолка произнес:
  - Добро пожаловать, Филиппо. Не спешите с отчетами, все наверняка захотят сначала устроить банкет в вашу честь.
  
  Глава 14.
  
  - Фея сама виновата. Она выделывалась. - усиленно оправдывал своего напарника краснокожий псевдодемон.
  - Каким образом?
  - Очень наглым.
  - Нет. Что именно она делала? - продолжала допрос богиня.
  - Она... ну... нагло себя вела.
  - Что. Именно. Она. Сделала. Отвечай!
  - Она... довела его. Просто довела.
  Богиня тяжело вздохнула, и спросила у мага:
  - Вот вы. Скажите теперь вы свой вариант событий.
  Желтый пересказал своими словами произошедшее.
  - Акакий, я не ожидала от тебя такого.
  - Я Мзоберззан. - гордо произнес нападавший на фею псевдодемон.
  - Я тебе устрою мзоберззан. Я тебе такой мзоберззан устрою...
  - Плевать я хотел. Я увольняюсь. Заявление на увольнение и на лишение гражданства в твоей Башне уже подано через импланты. Все, я не в твоей власти, богиня.
  - Тут немного другие законы. Если бы ты хотя-бы вскользь с ними ознакомился, когда подписывал договор, ты бы знал, что юридических инструментов для наказания у меня более, чем достаточно.
  - Это ж беспредел.
  - Акакий, ты тут для мебели. Но даже мебель должна соответствовать требованиям своего хозяина.
  - Ты это про что?
  - Ты фейхантер, Акакий. Ты об этом умолчал, когда устраивался на работу.
  - Ну и что? Мы всего-то обваливаем их в смоле и перьях.
  - Все, я устала от тебя.
  - Я могу идти?
  - Нет. Тебя ждет бой до смерти.
  - Чего? С тобой? Из-за плевка в какую-то паршивую фею???
  - Нет. Хотя мне и хочется, но нужно дать тебе хоть какой-то шанс, Акакий.
  - Я Мзоберззан. Только не говори, что ты науськаешь на меня своего ёбы...
  Богиня повела рукой в сторону псевдодемона, перешедшего черту, и тот взлетел в воздух, и, перевернувшись вверх тормашками, повинуясь жесту Ванадис, впечатался в стену коридора. А затем это повторялось снова и снова, до тех пор, пока агрессор не превратился в жалобно воющее кровавое месиво. Богиня с сожалением произнесла:
  - Я стараюсь вызывать в людях любовь, а не страх. Но не всегда получается.
  - Это заметно... стало заметно. - пробормотала Мириам чуть слышно.
  Между тем, богиня продолжала монолог:
  - Жаль, мой любимый давно не развлекался в смертельном поединке, потому что никто уже не хочет вступать с ним в дуэль. Я хотела сделать ему подарочек... Малыш, тебе нужно умыться. - обратилась к Винди хозяйка башни. - А потом - портал. Мне, к сожалению, разрешено телепортироваться на Нулевой Уровень только через него. Ну чего вы на меня так смотрите??
  
  Продавив ладонью буквально рассыпающуюся от ветхости дверь на балкон, Семьдесят Шестой оказался перед фактом, что находится больше не на Земле. Балкон сотого этажа крошащегося от долгого воздействия стихий здания открыл полное отсутствие горизонта. Поверхность земли не опускалась, а поднималась, образуя чашу, которая также заворачивала края все выше и выше, образуя невероятно протяженную сферу. Сфера, насколько хватало глаз, была усеяна пятнами городов и сельхозугодий.
  В центре болталось местное искусственное солнце, дающее свет, тепло и жизнь, а противоположный край был столь далек, что даже крупнейшие города, разросшиеся на многие сотни километров, было не различить даже совершенным зрением Наблюдателя. Кроме странного солнца в небе носился еще целый сонм искусственных островов, иногда заслонявших поверхность от местного светила. Но больше всего внимание Семьдесят Шестого привлек темный провал поблизости - поверхность Сферы была искорежена взрывом, а в месте, бывшем эпицентром, чернела космическая пустота. Там Наблюдатель чувствовал смену физических законов и мощное повеление целой группы других богов, препятствующее воздуху утекать в брешь.
  От ИИ, приветствовавшего его появление, Наблюдатель ничего не добился, тот существовал лишь в сети из десятка еще работающих в здании "умных" холодильников и был бледной тенью самого себя. Пробраться поближе к центру столь интересного взрыва было непросто. Измененные законы мешали просто телепортироваться куда хотелось, и божок попросту перенесся как мог близко, а затем бодро зашагал в том направлении.
  
  В бою Светка потеряла рюкзак с мясом, и теперь с ума от голода сходила не только она, но и ее спутник, у которого напрочь закончились деньги. Но периодически он все-же выходил из подвала подышать, что обернулось новой бедой - Эйвон был замечен пожилой теткой, которая пригрозила, что скажет коммунальщикам заварить дверь в подвал. Мужчина ее не винил, за те несколько дней, что они ждали Наблюдателя, он превратился в точное подобие бомжа. На следующий день Эйвон пошел искать другой подходящий подвал, и, пробираясь через узкий проход между соседними домами, наткнулся на подозрительно знакомого деда.
  - Дратуй. - обратился он к Эйвону.
  - И вам не хворать.
  - Дмитриеча-то сожрали. Он сам к ним вышел. И не сопротивлялся. Весь поселок постепенно перебили.
  - Мне-то что с того?
  - Тебе, может, и ничего. А мне без урода старого совсем скучно стало. Вот я о тебе и вспомнил-то. Учить тебя надо.
  - Я не могу, у меня Светка...
  - Да эт не Светка больше. Кончилася твоя Светка. В том поселке невезучем закончилася.
  - Слушайте, если вы с ней поговорите, вы поймете. Она еще ну... может, и не живая, но она живет на этом свете. Одолжите немного денег? Я отдам, как только смогу, вы меня, судя по всему, легко можете найти...
  - Говорить мне с этой мертвечиной не о чем. И денег не дам, нет у меня денег, кроме царского червонца. Это последнее, что внучка мне перед смертью дала, так что на него не претендуй.
  - Как же вы без денег?
  - Ну ты ж видел. В этом году я фасоль выращиваю да вымениваю ее на всякое. Времена нынче такие, что все ей рады до опупения. В деревнях даже рады, эт в былые времена там ели все, а теперь...
  С трудом отвязавшись от деда и до темноты найдя открытую дверь в подвал, Эйвон вернулся к Светке и пересказал ей свои приключения.
  - Вот и шел бы с тем дедом. Я тебя или съем, или ты меня от голода сам бросишь, одно из двух. И ты уверен, что в том подвале не занято?
  - В смысле? А, ну... нет, не уверен я. Фонарика нет, а на ощупь я бомжей искать отказываюсь. Часов через пять, когда хорошенько стемнеет, сходим вдвоем, посмотрим. Ты ведь хорошо видишь в темноте.
  - Ночью в городе слишком много света, ты мое лицо увидишь...
  - Ничего не поделаешь.
  - Долбаный Вотти, где же ты?
  Ответом новоявленной упырихе была тишина. Экспедиция в новый подвал так организована и не была. Этой ночью Светка молча ушла из убежища, не сказав на прощание ни слова.
  Глава 15.
  
  Фея, уже успокоившаяся после недавнего конфликта, подставила яркому шторму света свои крупные желтые зрачки, впитывая неповторимое зрелище. Она и ее спутники стояли посреди бескрайнего, но яркого и цветастого ничто.
  - Красивенько. Это где мы? - спросила она Ванадис.
  - Посреди Отсеивателя.
  - Ясно. Пока.
  - Ты куда, дурка?
  - Погуляю.
  - Стой. Вдали от меня гулять нельзя. Мгновенно ослепнешь, а секундой позже сгоришь. Тут не только ярчайший свет, но и куча других волн. Электрических и электромагнитных волн чистейшей воды смертушки. Поняла, милая?
  - Я не милая.
  - Милая.
  Богиня и фея вступили в глупую перепалку, выясняя, имеет ли Ванадис называть Винди так, как она ее назвала. А Мириам топнула условный пол, преодолевая ощущение, что падает в никуда, не имея ни малейшей поддержки. Пятка спружинила о поверхность ничто.
  - Артем, как ты думаешь, что меня ждет?
  - Не думаю, что что-то сильно страшное. Кстати, эта Община очень хорошо защищена.
  - Почему ты так думаешь?
  - Обычно переход на Нулевой Уровень защищен участком земли с какой-нибудь ерундой, например, зверским перепадом температур. А тут - целая карманная вселенная с излучением. Я и не знал, что наши хозяева настолько важные и значимые шишки.
  - А уж я-то как не знала... Артем, а как мы попадем к Настоятелям?
  - Мы пройдем в любом направлении определенное количество шагов. При этом степень смертоносности с каждым шагом будет возрастать. Только очень сильный бог может специально натренироваться попадать к своим трансцендентным, а провести гостей по силам лишь единицам. Наша Ванадис даже бровью не поводит от напряжения, что о чем-то да говорит.
  Впрочем, когда компания прошла сотню метров, лицо богини выражало что угодно, кроме безмятежности. Повелевая таким образом, чтобы все нарастающее жесточайшее излучение не причиняло вреда гостям, она довела их до конца пути в Отсеивателе. Затем потоки безжалостного излучения впились в пустые места, где только что была Мириам и ее спутники.
  
  В среде, которую иначе, чем непонятной ерундой никак не назовешь, оказался и Наблюдатель. Она путала его органы чувств, а каждый шаг менял общую картину движений, необходимых на продвижение вперед. Умственные и физические усилия, затрачиваемые на продвижение все возрастали, и Семьдесят шестой, продирающийся через место титанического взрыва, порядком устал. Он и сам не знал, зачем двигается вперед, продираясь сквозь лабиринт кромешной черноты, с которой ничего не могло сделать его божественное повеление. Больше всего Наблюдателю хотелось взглянуть в разрыв сверху вниз и посмотреть через него на звезды. Но это своеобразное паломничество было для него чем-то вроде прокрастинации, уходом от настоящих проблем в направлении страдания фигней.
  Вблизи провала местная топология пространства задала совершенному мозгу Наблюдателя несколько непростых загадок и вытянула остатки сил. Но здесь, почти в эпицентре, реальность вела себя привычным божку способом. Среди безжизненных каменистых равнин текла небольшая речка, впадавшая вдали в провал. Семьдесят шестой устало поплелся вниз по течению и напоролся на неожиданную для себя встречу. Сидя на большом камне на противоположном берегу, удил рыбу спинингом мужик лет сорока. Он встал на камень в свой полный, хотя и не очень высокий, рост, и заорал, махая рукой:
  - Эй, дружище! Дружище, иди сюда! Не боись, не обижу!
  
  Некая доля бредятины перепала и на долю Эйвона. Сестер было не меньше, чем семь. Более точно сосчитать их Эйвону пока не удавалось. Каждая выглядела, как десятилетняя, что, конечно же, являлось бредом, и тем не менее факт оставался фактом - куча родных сестер одного возраста устроила свою небольшую антиутопию в затерянном в сибирской тайге доме. Половина была охранницами, половина - каторжницами. На умы охранниц, гордых обладательниц газетных панамок, сильное влияние оказывала тематика Советского Союза. Каторжанки панам не имели, говорили на фене и покорно выполняли пожелания охранниц, какими бы они ни были.
  - Мой пол, деклассированный элемент. - обратилась одна из охранниц к заключенной.
  - А я уж меньжанулась, что парашу мыть заставите.
  - Туалет ты тоже помоешь, но не сейчас.
  Эйвон заинтересованно вмешался:
  - А она сможет перейти в охранницы?
  - Марфа? В комсомол? Да ни в жисть.
  - Жестоко...
  - Жестоко наоборот будет. Пустить ее во власть. Вы не представляете, какие задания дает эта дууууура. Нет уж, почти все от нее так натерпелись, что теперь она будет только туалеты мыть. Во веки вечные. Аминь.
  Молчаливая охранница тут же заорала:
  - Ага! Опять мракобесием балуешься! Выгоним из комсомола на первом же партийном собрании!
  - Да и пусть. Надоело мне с вами, козами безбожными. Романтики захотелось.
  Эйвон прошел мимо в поисках хозяина дома, который ранее велел называть себя Ахомом. Тот обнаружился таскающим в хитроумную систему полива воду из ручья.
  - Давайте я помогу.
  - Качкам пресс качать небось не помогаешь? Вот и тут не лезь.
  - Это для вас что-то вроде зарядки?
  - Вот именно! Возраст у меня такой, что или ты двигаешься, или лежишь и охаешь. Я вот - двигаюсь!
  - Ясно. Скажите, а это - внучки у вас?
  - Не, то родные детки.
  - Вообще ничего не понятно.
  - Ты главное учись быть хорошим Хозяином. А понимать тут нечего - я их давно с женой родил, еще когда старым не был. Первую при Петре первом. Да возьми и расскажи ей, откуда дети берутся. И она упросила оставить ее в таком возрасте - двенадцатилетнем. А за ней и все остальные дочери - те, что без Дара родились.
  - Погодите... я думал, им по десять, не больше.
  - Дык нынешние дети жрут во-первых, хорошо. А во-вторых, жрут что-то не то совсем, что прежние. И растут тоже как на дрожжах. А мои пусть и не голодали, но вот что такое добавка пищевая или краситель - не знали, да и до сих пор не ведают... тьфу, черти б мя взяли...
  Старик запнулся и пролил полведра воды на землю. Эйвон молча забрал у него тару и принялся помогать. Ахом степенно пошел рядом, заложив руки за спину.
  - Так значит, после вчерашних тренировок я не имею права даже брать в руки деньги?
  - Брать - можно. За проезд передать, если угораздило оказаться в автобусе. А вот использовать их...
  - Но почему?
  - А почему не стоит засовывать огромный баклажан в собственную задницу?
  - Логично... но то - баклажан, а то - деньги. Разница есть?
  - Нет никакой разницы. Разница - в уме. И своих детей приучай к тому же. Никаких денежных отношений.
  - Но ведь должна быть причина для этого. Логичная причина, я имею в виду.
  - Ну, это не токмо отвратительно, но и в конспирации глубокие корни имеет.
  - Это какие?
  - Приучает Хозяев брать от людей только то, что могут съесть, использовать по хозяйству или носить на своем теле. Ежели брать деньгами, неизбежен вывод, что надо идти прислуживать царю, у которого денег куры не клюют. А царь, коли узнает, что ты не один, всех подмять под себя захочет, чтобы все служили ему и сами же дань ему платили, да еще и дрались с теми, кто в другой стране живет.
  - Понятно. Но все-таки, может я все-таки буду использовать деньги... я думал, мои родители были сектантами, не использующими деньги по религиозным причинам...
  - Баклажан.
  - Понятно... - сдавшись, ответил Эйвон.
   Содрогаясь в спазмах голода, Светка встала перед серьезным выбором. Огромный темный пустырь возле канализационного люка, в котором засела умирающая от голода новоявленная упыриха, одновременно пересекал аппетитный школьник с ранцем, мешающим бежать, и два отчаянно матерящихся пьяных военных, в сотни раз менее аппетитных и более опасных. Их пути разошлись, и они отправились по разным тропинкам. Терпения ждать других жертв не было - голод сводил с ума. Светловолосая голова, торчащая из люка, поворачивалась то туда, то сюда. И лишь когда возник риск стать буридановой упырихой и упустить оба потенциальных обеда, Светка приняла пусть и нелогичное, но правильное решение.
  Глава 16.
  
  Сад был заполнен не только порядком обкусанными цветами. В наличии была еще и причина столь непотребного вида растений. Кошки, мириады кошек, карабкающихся по деревьям, сидящих на лавочках, словно подражая людям, катающихся в грудах осенних листьев, бродящих, играющихся, дерущихся... каждая хоть в чем-то да походила на соседнюю, породы уж давно смешались в одну беспородную, хотя и милую, смесь персидских, ангорских и дворовых кошек. Надзирали за садом и ухаживали за кошками два слабых бога, лебезящих перед Ванадис. Каждый из них был мужчиной в маске древнеегипетского фараона.
  Парочка вела спутников через сады к высокой стене, стоящей из титанических кирпичей с клеймами в виде изображений морд волка и лисы.
  - Артем, а в чем разница между богом и трансцендентным? - спросила Мириам желтого мага.
  - Это лучше объяснит Ванадис.
  Девушка покосилась на богиню, заискивающую перед Винди и не забывающую поддерживать беседу с провожатыми в масках.
  - Да, но она занята. Может быть, ты...
  - Ну, хорошо. Если вкратце, принципиальных различий нет. Главное отличие в том, что трансцендентному подчиняется разветвленная сеть богов, каждый из которых выполняет свою задачу. При этом трансцендентный может как быть намного сильнее своих подчиненных, так и слабее их. Но он для всех подопечных непознаваем, его мотивы скрыты, а его цели ясны только другим, дружественным, трансцендентным. Вот как-то так.
  - Значит, это всего лишь боги-лидеры... Что ж, спасибо за науку.
  - Всегда пожалуйста, Обитель.
  Процессия тем временем добралась до стены. Двое провожающих велели всем прикоснуться к несокрушимой преграде, уходящей вверх в небо и вниз под землю далеко за пределами всяческого воображения. Затем боги в масках фараонов взлетели в воздух и принялись прикасаться обеими ладонями к изображениям волка и лисы на разных кирпичах, которые тут же вспыхивали ярким огнем преимущественно фиолетового цвета. И спутники, когда боги закончили свое дело, перенеслись в пространство, которое изменило представление Мириам о трансцендентных как о богах-командирах. Это было пространство с неописуемыми свойствами и неописуемым предназначением. Дом трансцендентных оказался настолько странным местом, что Мириам с трудом поняла, что ее разделили со спутниками. Ей задавали бесчисленное число вопросов, но кто, где и когда, и в какой последовательности... Она уже готова была запаниковать, но странное бытие вокруг превратилось в точную копию ее старой кельи. Не был забыт и был воспроизведен даже тазик с землей и фиолетовыми цветами, стоящий у окна.
  Посередине кельи стояло ужасно изуродованное существо. Физические травмы, болезни, старость обезобразили этого низкорослого полного мужчину до неузнаваемости. Также у него были огромные проблемы с нервами - тик, подергивание, животный ужас в глазах и тому подобные вещи делали вид этого существа очень жалким зрелищем.
  - Ой. Что с вами?
  - Ничего не поделаешь. Встречи со старым другом Габриэлем каждый раз не проходят незаметно. Приходится долго восстанавливаться.
  - Так это вы нас спасли? Простите, что вас так страшно изуродовало...
  - Это ерунда. Вы бы посмотрели, Обитель, как я его отделал, вот ему уж точно не позавидуешь. Кстати, вы не против, если я взгляну на вашу голову?
  - Вы и так на нее смотрите.
  - Нет, я просмотрю ее полностью. Готов поставить кристалл способностей размером с футбольное поле против пустого спичечного коробка, что в вашей голове есть мозг.
  Мириам уселась на кушетку и принялась болтать ногами.
  - Но разве мозг есть не у всех?
  - У вас был только спинной. Столь совершенный, что позволял вести себя почти разумно... но голова была совершенно пуста. Как и у всех эвклидианцев. Так, я посмотрел, с вашего позволения. Ваше тело отрастило весьма неплохой головной мозг, новые нейроны растут, как на дрожжах, и связи между ними непрерывно совершенствуются... странно. И весьма неожиданно.
  - У вас такой вид, будто вы совсем этому не рады.
  - Обители - знамя, ведущее простой народ к подвигам на поле брани и на трудовом фронте. Разумное знамя может быть... может давать непредсказуемый результат. Уж простите за откровенность, Обитель.
  - Я Мириам.
  - Если уж и давать вам имя, то этим именем будет Ева-2.
  - Вовсе нет. Называйте меня Мириам. Я настаиваю. Кстати, а как мыслил мой оригинал, если у него не было головного мозга?
  - При помощи бессмертного анхка.
  - Бессмертного?
  - Они совершенно неуязвимы, но их можно поймать в ловушку. Знаете что? Возвращайтесь-ка в келью. Вас перестанут заставлять работать и будут кормить намного лучше. Вы хотите поприсутствовать на казни предателя? Какую смерть вы ему предпочтете? Болезненную или не очень?
  - Предателя?
  - Капитана святых рыцарей Харитона. Его поймали по моей команде. Этот негодяй отрубил кисть руки одному из богов, посланных на поимку, и его здорово потрепали, прежде чем смогли взять живьем.
  - Погодите, я явно чего-то не понимаю. Зачем вы хотите его убить?
  - Этого труса?
  - Это самый отважный человек из всех, кого я видела. Да, натура у него довольно трусливая, но я еще не видела, чтобы со своей сутью так отважно боролись! Даже не смейте причинять ему вред!
  - Времена меняются, Ева...
  - Мириам!
  - Времена меняются, Ева, и вам уже нет возможности помыкать мной, как комнатной собачкой. Но я учту... я учту ваше пожелание. По старой дружбе.
  Изуродованная фигура Архистратега Сети Михаила исчезла, он даже не счел нужным попрощаться. И когда Мириам подошла к двери, за ней было не безумное пространство Нулевого, а привычная суета заурядных обитателей Девятого Уровня.
  
  Мужик-рыболов оказался весьма волосатым, но зато приветливым типом. Он вел беседу обо всем на свете и ни о чем одновременно, присматриваясь к Наблюдателю. Внезапно он прервал разговор, вытащил из воды проволочный садок с рыбой, смотал удочку и скомандовал идти за ним.
  - Пойдем. Если ты - и правда тот, кто нужен Пауку, он даст мне свободу.
  - Кто такой Паук?
  - Меньше знаешь - крепче спишь. Но вот мой совет как частично автономного и независимого исполнителя его воли. Не открывай ему свой разум ни на секунду, в противном случае он получит еще одну марионетку.
  - А где он?
  - Везде, где захочет.
  - Например?
  - Оглянись.
  Семьдесят Шестой выполнил пожелание волосатого, и выяснилось, что за его спиной вырос крупный, старый и ветхий средневековый замок.
  
  Силы целой огромной страны, находящейся в состоянии военного положения, были брошены сейчас на поимку существа, выглядевшего обычной девчонкой. Виталий, первоклассный снайпер, был полностью ознакомлен с возможностями этого создания, оказавшегося быстрым, сильным, умным и хитрым, внезапно научившимся насылать кромешную темноту на большие области вокруг себя, но загнанным в безвыходную ловушку благодаря тому, что оно упрямо двигалось в одном и том же направлении - к столице. Теперь ее гнали, как бешеного зверя, вперед, сквозь густой лес в направлении открытого пространства, давая возможность Виталию прицелиться через тепловизор, сидя в боевом вертолете. Целью было перебить кость в ноге светловолосой девчонки с закрытым кромешной чернотой лицом. Как оказалось, ее почти не берут мелкокалиберные пули табельного оружия, лишь приводя в ярость к пославшему такой выстрел.
  Но перебитая кость - есть перебитая кость. Она должна дать возможность захватить объект и как следует допросить. Все было строго засекречено, но каждый маленький ребенок-аутист знал, что с момента появления в парке одного из заурядных городов Калининградской области странной сферы в мире стала твориться форменная чертовщина. И одна из этих аномалий сейчас бежит через лес. Разумная и способная к человеческой речи. Возможно, она прояснит некоторые непонятные моменты... надо лишь попасть из движущегося вертолета по ноге мчащейся от все сужающегося кольца врагов мишени... задача безусловно сложная, но количество выстрелов не ограничено, а Виталий - гениальный, без преувеличения, снайпер, и ничего невозможного в своей задаче не видит.
  Но невозможное все-же произошло. Светловолосое тельце остановило свой бег, словно вкопанное, ведь на его пути, словно из воздуха, возник азиат. Снайпер опешил. Теперь успешный выстрел было сделать проще простого, но он молча наблюдал, как азиат обнял перебившую кучу народу мерзость, не обращая внимания, что пачкается в крови упырихи и ее жертв. Затем мужчина был оттолкнут ею, но что-то произнес, снова обнял, подхватил на руки и шагнул в пустоту, утаскивая от опасности неведомо куда и каким образом. Виталий выругался. Он был уверен, что после написания отчета о произошедшем его, несмотря на то, что все уже потихоньку начали привыкать к творящейся ерунде, отправят к штатному психиатру.
  Глава 17.
  
  Мир, полный необъятных возможностей и интересных знакомств, резко сменился обыденной серой реальностью. Мириам ела, спала, поливала цветы в своей келье и отчаянно пыталась разговорить простых обывателей. Которые, впрочем, не велись на эти попытки и с каменными лицами отворачивались, занимаясь своими повседневными делами. Девушка заметила, что в ее столовой и любимом саду люди, осмелившиеся с ней разговаривать, больше не появляются, и надеялась, что не доставила им слишком серьезных неприятностей. Но народ явно больше любил ее, чем боялся. За ней всегда образовывалась небольшая толпа, скрытно, но с тайным обожанием наблюдавшая за разумной Обителью Пресвятой.
  И вот сейчас, когда она уселась на свою обычную скамейку в саду Сектора-2, девушка заметила, как все больше и больше окружающих ее людей задирают головы ввысь, рассматривая облака. Глянув в том направлении, она обнаружила, что одно из облаков приняло очень отчетливую форму ее любимого цветка. Продолжая наблюдать за небом в поисках подобных диковинок, девушка увидела, как форма того самого облака изменилась. Теперь это было почти точное подобие арфы. А спустя полчаса это атмосферное явление уже изображало собой волны на реке.
  Не придавая подобному большего значения, чем оно того заслуживает, Мириам уставилась в голографическое изображение книжной страницы. Все чаще и чаще она в последнее время, приходя домой, обнаруживала на пороге подарки, среди которых была крошечная наручная библиотека с бесчисленными миллионами книг, музыкальный плеер, коробочка с не заканчивающимися, самыми разнообразными, конфетами и многое другое, как полезное и интересное, так и не очень. Бегло прочитав с тысячу страниц, Мириам снова взглянула вверх. Странное облако превратилось в стрелку, указывающую за стену девятого уровня, куда-то в направлении реки, арфы и цветочков. Игнорировать подобное стало уже невозможно. Если это и было совпадение, то весьма и весьма странное. Обитель решила завтра сходить на реку, а пока что ударными темпами расправиться с книжкой. В самом деле, что значат совпадения и необычные облака по сравнению с интересным чтением?
  Наскоро пообедав и пропустив ужин, она успела за день выполнить задачу, вдумчиво прочитав без малого пятую часть гигабайта текста Краткой Истории Вселенной Инь. Глаза бегали по страницам все быстрее, нейронная сеть в голове девушки мгновенно обрабатывала огромные объемы информации, разминаясь и развиваясь в почти совершенный и высокоинтеллектуальный механизм. С легким сердцем девушка уснула, но сны ее назвать легкими было сложно. Черная и злая, некая сила подчиняла Мириам в разных ситуациях и творила совершенно непотребные вещи. Эта вторая душа была совершенно чуждой и враждебной, и борьба с ней здорово измотала Обитель к утру. Настолько, что идти проверять берег реки уже не хотелось. Но девушка все-же позавтракала котлетами и пюрешкой и устало поплелась к воротам.
  
  Наблюдатель покинул странный замок, находящийся за пределами таких понятий, как время и причинно-следственные связи, в глубокой задумчивости. Он запомнил странного человека, уровень могущества которого определить так и не удалось, несмотря на въевшиеся в память обычные ухищрения одного бога при встрече со своим незнакомым коллегой по цеху. Человек этот был одет в кошмарный шлем-маску японского воителя, изображавший демона-они, через который он повелевал и управлял неисчислимым множеством людей по всей Сфере. Он вел беседу так, будто логики и времени вовсе не существовало, но безумным не был, насколько Семьдесят Шестой это понимал. Это не был бог в том понимании, какое в это слово вкладывали обитатели Сферы. Нет, Паук ушел далеко за пределы обычного умного и сильного человека, умеющего своей волей менять реальность. Но и Наблюдатель, поскольку был силен и умен, мог кое-как находить с ним общий язык. Теперь он получил задание - заставить заработать заброшенную радиостанцию, и передать сообщение на определенной волне. И божок согласился его выполнить. Паук взамен обещал рассказать о прошлом Наблюдателя, безошибочно сплетя именно такую паутину, которая позволила поймать божка в свои сети.
  
  Ахом совершенно не был рад прибавлению в семействе, но втайне гордился, как быстро научил своего ученика Ходить. Даже тот факт, что Иван нарушил запрет и пошел за своей подружкой, не сильно омрачал его хорошего настроения. Даже всплыла старая солдатская песня, раньше всегда приходившая на ум, когда он был в бодром расположении духа. Ахом, напевая ее про себя, невидимкой стоял посреди горницы, и наблюдал за упырихой - не позволит ли чего лишнего по отношению к его дочкам.
  Те быстро включили современную девочку в свою систему, выделив ей роль Американской Шпионки. Она стояла в окружении десятка сестер, отвечая на их вопросы, не забывая закрыть лицо кромешной чернотой.
  - То есть как это - жевачка? Поясни за нее.
  - Я не знаю, не помню почти. Слишком маленькая была, когда ее пробовала.
  - Вкусная?
  - Очень. Вот это я помню хорошо.
  - И на что похоже?
  - На мяту. Очень язык щипало.
  - Зачем ты ела, раз щипало?
  - Так ведь приятно щипало.
  - А приятно щипало - это как?
  Светка затруднилась ответить и ловко переключилась на обсуждение фильмов и музыки. Смартфон был бережно сохранен, но оказался полностью разряжен, а в условиях дома в глуши зарядить его было не так-то просто... старик, убедившись, что упыриха по-прежнему хорошо себя контролирует, отправился учить дальше своего великовозрастного ученика, отвлекши его от ухаживания за фасолевой плантацией.
  - Чтение мыслей учить будем. Пора уже. Давно причем.
  - Вы точно передумали гнать Светку?
  - Она странный упырь. Обычного я бы сразу упокоил, чтоб не мучился. А тому, кто его сделал, бубенцы бы оторвал. Но все равно я бы ее прогнал...
  - Уйдет она - уйду и я.
  - Вот токмо без ультиматумов давай.
  - Окей.
  - Скучно мне. Занятие нужно. Например, Хозяина выучить. Нынче мало рождается Хозяев. Уж не знаю, почему.
  - Так учите, я только за. Но я понимаю ваши опасения насчет Светки. Так что если вы нас прогоните...
  - Не наш это путь...
  Оба говорящих вздрогнули - к ним подкралась Светка.
  - Ваня, сходи в город, заряди моего Кидэ.
  - Вот еще. Ради твоего развлечения я никуда не полезу.
  - Дурак вы, Эй Вон. Я же не для себя. Для дочерей вот этого старикашки стараюсь. Прикинь, они не верят, что у меня там фильм записан. Хороший кстати фильм, советская комедия. Они даже телевизор никогда не смотрели, согласись, жалко их.
  - Ну, если так... давай тогда сюда своего китайского монстра.
  Азиат шагнул, и очутился в любимом когда-то кафе на другой половине Земного шара. Как он и ожидал, глубокой ночью оно было закрыто. Воткнув в розетку зарядку, Эйвон не выдержал и включил смартфон в поисках компромата. Четыре нуля прекрасно подошли в качестве пин-кода. Мужчина, пока заряжался смартфон, нашел небрежно спрятанную папку с яоем, в котором его участники не заходили, впрочем, чересчур далеко. Поэтому чудо китайской техники вручалось владелице обратно с легкой усмешкой.
  - Держи, Светка.
  - Спасибо!
  - Пожалуйста. И не забудь, что все подряд показывать не стоит ни коммунисткам, ни арестанткам.
  - Ты про насилие? Не, у меня такого нет. Я не любительница. - не поняла насмешки мертвая девочка и отправилась показывать своим новым подругам настоящее чудо - их первый фильм.
  Глава 18.
  
   На этот раз охранял ворота лишь один рыцарь с копьем, состоящим из полутора десятков вооруженных огнестрелом обормотов.
   - Пропустите меня.
   Рыцарь панически молчал.
   - Не игнорируйте, пожалуйста. Дело важное.
   - Кхм... не положено.
   - Кем не положено?
   - Лейтенант меня убьет, если с вами что-то случится.
   Мириам вздохнула и пошла на отчаянный блеф:
   - Тогда представьте, что с вами сделает Князь Михаил, если узнает, что вы задержали меня хоть на минуту.
   - Архистратег? Но...
   - Никаких "но"! Я - Обитель, мне виднее. Так ведь?
   - Возможно. Но...
   - На Нулевом Уровне мне дали специальное поручение. Вас в курс дела не ввели, потому что секретность, да и ваш лейтенант - слишком мелкая сошка, чтобы его оповещать... поймите, надо - значит надо!
   Рыцарь после минутных сомнений и уточняющих вопросов сдался. Он и его вооруженные оборванцы расступились перед девушкой. Берег реки на другом конце живописной тропинки встретил Мириам ее любимыми полевыми цветами... и больше ничем. Разочарованно пожав плечами, она направилась к беседке с арфой. Ноты на большом сенсорном экране рядом с арфой вдруг превратили чарующую мелодию в невнятную какофонию. Обитель задумалась. Затем начала думать всерьез, выпивая тепло из окружающей обстановки. Вокруг беседки быстро появился туман, а затем так же споро осел в виде измороси. Если бы девушка имела хоть малейшее понятие о том, что на свете существуют коды, она справилась бы мгновенно, а так билась над шифром добрых пять минут, выстудив при этом всю округу. Ноты в итоге сложились в следующее: "Полдень, FM 120 МГц".
   Родная келья встретила ее стоящим у порога огромным старинным деревянным резным ящиком. Множество шкал за стеклом на передней панели ящика дали девушке разгадку по поводу смысла зашифрованного послания. Покрутив верньер, она настроила радио ровно на 120 мегагерц, после чего с легкостью втащила тяжелый ящик внутрь. В келье не было электричества, но у Мириам была ранее подаренная ей вечная батарейка, подзаряжающая ее устройства для развлечения и питающая красивую яркую лампу, также подброшенную на порог кельи "фанатами" Пресвятой.
   Как выяснилось, радио работало, как и многие радиостанции. Но на указанной частоте царили лишь фоновые помехи. Покрутив верньер, девушка выяснила, что скоро празднуют День Рождения Пресвятой, а соседняя дружеская Община серьезно пострадала от авианалета сил Трезубца. Так, за прослушиванием музыки, развлекательных шоу и новостей, и наступил полдень. На указанной частоте незнакомый мужской, но очень ей понравившийся голос, произнес:
   "Надоело, что вас все игнорируют? Устали быть составной частью группы абсолютно одинаковых, словно клоны, людей? Вам кажется, что ваша роль в обществе вам не подходит? За вами непрерывно следят? Вам недавно подарили множество платиновых украшений? Тогда это сообщение именно для вас. Чтобы попытаться что-то изменить, вам нужно отправиться к ближайшему к вам ювелиру и попросить изготовить следующий символ..."
  
   Продиктовав идиотское сообщение в старый микрофон, Наблюдатель, считавший свое поручение пустой тратой своего времени и талантов, погладил странное существо, увязавшееся за ним из замка Паука. Оно выглядело так, словно состояло из чистого света и было словно багом в реальности. К Наблюдателю оно привязалось намертво и находило его уже спустя пару минут после того, как он куда-нибудь мгновенно перемещался.
   Затем Семьдесят Шестой отправился к месту Малого Взрыва. На этот раз ему не пришлось забираться в самую глубь, старый замок вырос на его пути призраком, и, немного померцав, окончательно материализовался в камень.
   - Ну, раз так, то вот он я. - обратился Паук к Наблюдателю, возникнув сбоку в мешанине до чертиков странной черноты.
   - Раз так? Вы это о чем?
   - Ну так сам подумай. Загляни в будущее. Ты же можешь, у тебя большой потенциал, но мыслишь ты как простой обыватель до сих пор.
   - Подумать? А, понял. Если бы вы не появились, я бы пошел в замок и подумал, что вы напрасно отбираете мое время на путь к вам.
   - Вот именно. Кстати, я соврал.
   - О чем?
   - Я не скажу тебе твоего прошлого.
   - Вы его не знаете?
   - Все знаю. Я был на вашей свадьбе. Но если разнесешь мне замок - убью.
   Наблюдатель попытался проследить логику Паука, и почти сразу ее понял. Он, Наблюдатель, не может причинить вред Пауку, слишком уж тот силен. Практически всемогущ. Но вот причинить ущерб замку, разнести его по камушку, он в состоянии. И вот он начинает шантажировать Паука, чтобы тот рассказал о прошлом Наблюдателя и выполнил обещанное...
   - А мне плевать. Или выполняй, что обещал, или останешься без дома.
   - Ты наделаешь ошибок.
   - Значит, наделаю.
   - На кону слишком многое. Значит, так. Я дам тебе на нее взглянуть, но сам даже не думай повелеть, чтобы за ней пошпионить. Дам фото. Но никаких действий по наблюдению или, пуще того, по реальной встрече. Ты спутаешь мне все планы.
   - Так кто я такой?
   - Прозвище у тебя - Еретик. А имя - Филип. На Земле имел терки с христианской церковью из-за какой-то ерунды, вроде бы, вы спорили про гелиоцентризм. Затем ты умер. За заслуги тут же принят в Ойкумену Цезаря, прошел бесплатные генетические модификации и аугментацию, работал деловодом. Потом полез в политику, после несчетных миллионов лет успешной карьеры дослужился до божественного ранга. А перед самым Переносом встретил ее.
   - Кого - ее?
   - Ты ее клону только что сообщение оставил. Пройдем через три лишних часа разговоров. Белые розы.
   - Что? Это мое единственное воспоминание...
   - Оно вернет тебе память, мне достаточно лишь назвать ее имя.
   - Так назови! Но сначала скажи мне...
   - Вы страшно нравились друг другу. Ваша любовь даже прошла проверку Переносом. Обычно пары после него разваливались. Мы буквально почти не узнавали друг друга в новых телах, с новым мышлением и с новыми органами чувств. А ваша пара еще долго потрепыхалась. А когда наконец развалилась, ты так расстроился, что пошел в самоубийственную миссию искать Землю. Вот и все.
   - Не все.
   - Да, не все...
   - Имя девушки?
   Паук тяжело вздохнул.
   - Сначала присягни, что будешь меня слушаться.
   - Имя, и я признаю, что я слуга, а ты - король.
  - О, вот и Брыся. - сказал Паук, невысоко подбрасывая появившийся комок света в воздух и бережно ловя его на руки. - Он что, за тобой увязался? Тогда это надолго.
  - Имя.
   - Ее звали Ева. И я не собираюсь тут стоять столбом, пока ты испытываешь флешбеки длиной в триллионы лет. Вина хочешь?
  
  Светка, невероятно страдающая от ухода за огородом и от скуки, принялась за старое. Она возродила свою идею-фикс по убиению ключевых политиков, продолжающих вести войну в условиях, когда простой народ оказался далеко за пределами всяческой нищеты.
  - Давай, Ваня. Ты меня просто проведи к нему в кабинет, я все сделаю сама. Я ж понимаю, что ты трус.
  - Я не трус, глупая. Я просто адекватный.
  - Любой адекватный уже давно бы взял в руки металлическую трубу и пошел бы вместе с другими устраивать расправу над этими уродами. Но адекватных у нас нет, одни трусы.
  Уже ставший привычным спор был прерван Ахомом, позвавшим азиата тренировать ясновидение. Устроившись на огромной гранитной глыбе у ручья, они стали заниматься, до тех пор, пока у Эйвона что-то не стало выходить. Он широко открыл глаза и вскочил на ноги.
  - Увидал?
  - Но это же бред...
  - Я не хочу закончить как Дмитриевич. И своих дочек мне жалко. Уходить пора с этого места.
  - Но никто не бьет тактическими ядерными зарядами по деревянным домам в глуши...
  - Все бывает впервые. До этого и упырих никто в свой дом не пускал.
  - Думаете, это из-за нее?
  - Уверен в том.
  Эйвон задумался.
  - Знаете, Ахом...
  - Чаго?
  - Раз это из-за нее, она все и исправит.
  Дед хитро посмотрел на ученика.
  - И как же?
  - Если убить верховного главнокомандующего, разрешение на то, чтобы сжечь ваш дом в огне ядерного взрыва, никто не даст.
  Ближайшая тень от камня превратилась в Светку:
  - Отлично, Ваня. Я уж думала, ты никогда не решишься мне в этом деле помочь. Когда отправляемся? Я за то, чтобы не откладывать. Проведи меня в Москву!
  Глава 19.
  
   В кромешном тумане скрывалось нечто крайне мерзкое и враждебное, постоянно приближаясь к Мириам. Уже одно его приближение отнимало волю и силы двигаться. А ведь впереди был тяжелый подъем на высокую-превысокую гору... с трудом ввалившись в деревянную избушку, невесть откуда появившуюся на ее пути, девушка принялась лихорадочно копаться в огромной горе обуви у изголовья кровати в поисках обувки с шипами на подошвах, в которой можно бы было одолеть крутой подъем. Нужная все никак не находилась, и Мириам, боясь, что ее нагонят, вышла из дверей на широкую площадь, заполненную знакомыми черноволосыми стройными девушками, похожими друг на дружку, как капли воды. Девушки были наряжены страшно красиво, и так же страшно напуганы. Рядом стояло зеркало, удостоверившее, что Мириам точь-в-точь походит на них. Только вот одета не очень - замотана в огромное полотенце. На голове был почему-то надет изумрудный обруч, а волосы блестели на солнце синевой.
   - Я не хочу! Не хочу туда! - завопила ближайшая Обитель Пресвятой, проливая крокодиловы слезы.
   - Куда? - оторопела Мириам, уже догадываясь об ответе.
   Толпа Обителей расступилась, открыв спящей ее худший ночной кошмар, оформившийся недавно: Обители, как сомнамбулы, прыгали по очереди в черный провал. Оттуда после этого всегда доносились страшные крики. А по сторонам площади стояли, окружая это действо, уже прошедшие данную процедуру Обители. Они со злорадством наблюдали и выглядели так мерзко, как только могло придумать богатое воображение девушки. И вот подошло время Мириам. Ее подчинила чужая воля, и она сама пошла к провалу. Отчаянно сопротивляясь, она подходила все ближе и ближе, зная, что в глубине ее ждет она. Пресвятая собственной персоной. Невыносимо отвратительное и опасное создание...
   Стук в двери прервал сон на самом тошнотворном месте, в котором Пресвятая прогрызала череп Мириам с тем, чтобы запустить туда свою личинку. Мириам, вся в поту от ужаса, некоторое время лежала неподвижно, а затем с трудом заставила себя пошевелиться. Обитель теперь часто мучал этот кошмар, но привыкнуть к нему она так и не смогла. Выяснилось, что стук в дверь был вызван почтальоном. Кто-то подписал ее на "Вестник Пресвятой", газету Сектора 9. Один из двух главных заголовков "Божественный Комитет Алматаша устроил очередную облаву на агентов Паука" она пробежала глазами, но зато второй вниманием не обделила, и кровь ее мгновенно похолодела на пару градусов. Заглавие гласило: "Сны станут явью - выкрикивали вчера марионетки Паука по всей Сфере."
   Пересилив волну липкого страха, Мириам отправилась в долгое путешествие по улицам Девятого Уровня. Чтобы вновь не уснуть, она решила проверить, как дела у ювелира, создававшего строго по радиоинструкциям платиновый символ.
  
   Наблюдатель горько сожалел о своем былом чувстве моральной неуязвимости, о броне, позволявшей карать и миловать без угрызений совести. Теперь он знал, кто он такой. В могучем разуме Семьдесят Шестого восстановилось все - даже лицо любимой до малейшей черточки. К огромному его сожалению. И он знал, почему ему не стоило показываться на глаза Пауку. Тот видел все насквозь. Что стало известно Наблюдателю, стало не тайной и для Паука. И сейчас его гнев разрушил старый замок, развоплотил землю вокруг и разметал черноту Провала на многие десятки километров. Сам Паук превратился в великана в двести метров ростом, его черная ярость вырывалась наружу его тела вполне видимой и осязаемой аурой. Он и Наблюдатель, чудом оставшийся в живых, висели над огромной воронкой на месте замка.
   - ДА КАК ТЫ МОГ ВМЕШАТЬСЯ?! - раздался рокот с небес, и Наблюдатель закрыл глаза и заслонил их рукой, дабы гляделки не выжгло бурей эмоций этого сверхсущества.
   - Я был не в себе! Это был аффект!
   - ХУЕКТ! АФФЕКТ НЕ ДЛИТСЯ ТАК ДОЛГО!
   - Это был долгий аффект... очень долгий. Я не мог без нее! Пойми!
   - И ТЫ ЕЕ УБИЛ!
   - Ее все равно бы убили. Она рассказывала ваш план!
   - ДУРА. КАКАЯ ЖЕ ОНА ДУРА...
   - Она просто любила меня.
   - И ОБРЕКЛА ВЕСЬ НАШ ПЛАН НА ПРОВАЛ...
   - Погоди... она ведь знала, что бомба взорвется. И ты знал. Вы лишь не знали, что я попрошусь сам активировать взрыватель...
   - МИКРОБ! ТАРАКАН! УБОИЩЕ! ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, СКОЛЬКО ПОВОДОВ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ ТЫ ТЕМ САМЫМ ДАЛ ГАБИРИЭЛЮ И МИХАИЛУ, ЭТИМ ЖАЛКИМ ПРЕДАТЕЛЯМ?!
   - Повторюсь, я был не в себе... она меня бросила...
   Плоть Наблюдателя от напора эмоций Паука начала пузыриться и таять.
   - ОНА ТЕБЯ ЛЮБИЛА, БЕСТОЛОЧЬ!
   Глаза Наблюдателя лопнули, и он скорчился в агонии, обожжённый и исковерканный. А затем Паук принял свой привычный облик и принялся отматывать время назад. Вернувшись в исходную позицию, в которой они мирно попивали вино в комнате в каменном донжоне правителя, Паук произнес:
   - Что ж, пропустим разборки и перейдем к конструктивному диалогу. Я выпустил пар.
   - Ты это о чем?
   - Я знаю, что это ты попросил предателей самому нажать на кнопку взрывателя и устроить Малый Взрыв.
   - Насколько я помню, ты всегда мог узнать все, что хотел узнать. Не скрою, это я сделал.
   - Ты понимал, что это навредит нам с Евой?
   - Когда я окончательно понял последствия, я принял ответственность.
   - Хуетственность. Как ты ее принял?
   - Я был заперт в капсуле. Временной триггер сломал сам. Я сидел там очень долго, Тизиан. Я наказан.
   - Хуязан. Я знал, что триггер сломается и сам по себе.
   - И не предупредил?!
   - Мне был нужен сильный союзник. Ты весьма вырос за эти бессчетные года в капсуле.
   - Ну ты и сволочь...
   - То же самое могу сказать и про тебя.
   - Смотрел Медею? Вот я что-то вроде нее натворил.
   - Мудею. С этого дня я снимаю с тебя прозвище Еретик и нарекаю Мудеем.
   - Не согласен.
   - Мои возможности далеко за пределами человеческой фантазии. Захочу - вернусь в прошлое и устрою тебе именно это прозвище. Изначально.
   - Лучше вернись и исправь все. Чтобы Еву не убили. Чтобы я не оказался в капсуле. Чтобы не было раскола на Сеть и Трезубец.
   - Я, может, открою что-то, что тебя удивит...
   - Да? И что же это?
   - Я возвращался. Другие варианты еще хуже. Ха! Наивный! Думаешь, это для тебя прошло много времени?
  
   Ароматный банан манил пуще невероятной власти, которую имел когда-то Люцифер. Но для его обретения ему придется продемонстрировать, что он умнее обычной обезьяны, и макака-резус терпела голод. Люцифер надеялся, что когда-то внимание к его персоне наконец ослабнет настолько, что он сможет сбежать. Некогда всемогущий и гордый Администратор не захотел бесследно исчезать вместе с проектом-Инь, и тоже прошел Перенос. Но, поскольку уже опробованный и налаженный наукой вселенной-Инь способ преобразования питекантропа в человека не подходил макаке, он лишь подкорректировал свой мозг, чтобы после Переноса быть способным на хоть что-то кроме лазания по деревьям и кидания фекалиями.
   Ученый, проводивший тест, был разочарован. Он надеялся, что бывший повелитель мироздания покажет на этот раз результаты лучше, чем у средней обезьяны, и получит банан. Но контрольная группа из десяти макак упорно проявляла примерно тот же уровень глупости, что и Люцифер. Пора домой - близится вечер, и скоро лабораторию закроют. Пройдя мимо охранника, он отдал ему ключи от клетки и ушел прочь из здания и из данного произведения навсегда. Охранник прошел за ним, а затем, воровато озираясь, начал впускать совсем другой народ. Почитателей Зверогоспода.
   Интеллигентный священник в очках, когда все собрались перед клеткой, стал читать молитву:
   "О Люцифер, да склонятся перед тобой в благоговении Бог и Пресвятая, Земли Хаоса и Острова, Небеса и Ад. Вверяем тебе наши тела и души, присягаем тебе в момент твоей временной слабости. Да не забудешь ты своих по-настоящему верных чад. Даруй нам силы и мудрость, когда вновь станешь всемогущ. Низвергни наших врагов и возвысь наших друзей. Аминь."
   Затем собравшиеся покормили Люцифера вкусняшками, и, побеседовав, мирно, без всяких там оргий, разбрелись. Лишь последний посетитель, сильно задержавшийся в туалете, оказался не вполне мирным. Он вырубил со спины охранника электрошокером, взял нужный ключ со стойки и открыл клетку. Глядя на улепетывающую обезьянью задницу, он вдруг озадаченно заморгал, не понимая, что именно тут делает. Взглянув на валяющегося на земле охранника, он схватился за голову, позвонил по всем известному номеру и сказал в трубку:
   - Здравствуйте. Я даже не знаю, как сказать...
   Милый женский голос ответил:
   - Говорите уж как есть. Мы к такому уж привыкли.
  - Хорошо. Вызывайте свою бригаду. Похоже, у меня случился случай одержимости Пауком.
  
   Шагнуть близко к Кремлю почему-то не получалось. Глядя на уносящуюся со скоростью молнии в сторону Красной Площади Светку, Эйвон с содроганием подумал:
   "Уж если дышащий на ладан дед Ахом признался, что шевелится только с помощью этого придающего сил метода, то насколько он дряхл?"
   Помимо придания сил, изученного накануне с учителем, Эйвон уже давно умел становиться невидимкой, и собирался проследовать за Светкой в ее миссии, но та самозабвенно неслась заполненными народом улицами с такой скоростью, что догнать ее нечего было и пытаться.
   В душе у Светки бурлило множество негативных чувств. Она не казалась себе супергероем, желающим покарать тирана. Нет, в этой девочке бурлила лишь черная ненависть, она была бойцом в душе, и была доведена крайней нищетой своего детства до такой степени отчаяния, что ступила на этот путь, стоило лишь толчку в виде слов Наблюдателя ее подтолкнуть к решительным действиям. А уж теперь-то какой смысл останавливаться? Она перебьет этих уродов, и на истерзанной войной планете наступит мир. Подруги упырихи, оказавшиеся настолько хорошими, что не пришли на избиение Светки камнями, увидят при своей жизни мясо, хлеб, а может быть... все ведь может быть?... и вовсе попробуют когда-нибудь пиццу. У людей появятся деньги, и начнут сниматься новые фильмы, отличные от военных пропагандистских роликов. Миллионы еще работающих исцарапанных смартфонов поймают наконец сеть Интернета. Финансы подпитают музыкальную индустрию и книгоиздательство...
   С этими мыслями упыриха-нерд пронеслась мимо Вечного Огня и в один присест вскарабкалась на высоченную стену... после чего эта провинциалка полностью и окончательно запуталась. К чести Эйвона, он заранее узнал, куда нужно идти, но мужчина-азиат был, к сожалению, далеко... к сожалению для многочисленных кремлевских обитателей. Пока девочка выясняла, куда ей идти, устаивая истерично-показательные расправы для мало в чем виноватых людей, сработала система безопасности. Многочисленный спецназ и гвардия, полностью мобилизованные в условиях военного времени, изрешетили упыриху огнем всех возможных калибров, превратив в небоеспособное месиво. Не помогло ни полное погружение Кремля во тьму, ни попытки прятаться в ближайшем здании, ведя маневренные бои лишь с несколькими противниками.
   Девочка пришла в себя от невероятно вкусного запаха подгнивающей человеческой плоти. Она была прикована бессчётными обручами на руках и ногах за цепи к массивной трубе, идущей из пола в потолок. Сил не было даже на то, чтобы встать, даже если бы обе ноги и не были перебиты. Она молча смотрела, как двое армейских лейтенантов в сопровождении полковника госбезопасности тянут в ее направлении тело молодого парня. Лицо было знакомым - именно ему она вцепилась в шею когтями, когда он выскочил на тросе в окно второго этажа, когда ее закончившаяся бесславно миссия была уже практически окончена. Она душила и кромсала парня, пока его товарищи превращали выстрелами ее тело в кровавые ошметки.
   - Жри, Никта. - произнес полковник, кривясь. - возвращайся в форму, а то мы испугались, что ты помрешь, и не ответишь на наши вопросы.
   Светка прохрипела превратившимися в кашу легкими:
   - Как ты меня назвал?
   - Никта. Так мы тебя назвали за способность насылать темноту...
   Внезапно из нагрудного кармана полковника повалил дым, и тот с ругательствами вытащил платиновое украшение, и, не удержав раскаленный металл в руках, кинул на пол. Вокруг штуковины свет тут же образовал сложный символ, похожий на стилизованное Колесо Сансары. Оно отчаянно крутилось над полом, телепаясь вверх-вниз и гудело, до тех пор, пока внутри не появилась фигура худенькой и красивой черноволосой девушки. Черты лица были странными, но весьма эстетичными. Она вежливо произнесла:
  - Сәлеметсiз бе! Сiздi көру гшiибет қуаныштымын!
  Глава 20.
  
   Ева была лучом света и тепла, некогда благотворно подействовавшим на ледяной замок души Наблюдателя. Но стоило этому лучу исчезнуть - лед снова застыл, в форме еще более угловатой и шипастой, чем была прежде. И вот сейчас, спустя невероятный промежуток времени, ему хотелось определиться, светит ли еще над холодными равнинами его психики этот источник позитива. Проверить это можно было только одним образом - увидеть воочию разрозненные тело и душу Пресвятой.
   - Где ее анкх? - спросил он у Паука, потягивающего свое вино и заедающего его печеньем и сыром.
   - Ты ведь сам понимаешь, что поговорить с ним как следует не получится.
   - Понимаю. Но не говорить же с ее безмозглыми телами, гадящими под себя.
  - Анкх охраняется гораздо сильнее, чем оболочки. И у меня есть одна не совсем безмозглая штучка, на которую я возлагаю определенные надежды. Я поспособствовал внесению некоторых генетических изменений в тела Обителей. При некоторых условиях они могут отрастить очень и очень приличный мозг.
  - Эвклидианка с мозгом... ладно, допустим. Но зачем?
  - Одно из глобальных упущений при создании этой вселенной - анкхи эвклидианцев не могут захватить контроль над собственными телами, если они выращены в условиях этой вселенной. А общаться как-то иначе с простыми обывателями, не секущими хотя-бы в азбуке Морзе, им сложно.
   - Это я понимаю.
   - А вот то, чего ты не понимаешь. По моим расчетам тело с родными генами, имеющее свое собственное сознание, может понять команды анкха и добровольно им подчиниться.
   - То есть... она оживет? Я могу этому как-то поспособствовать?
   - Можешь. Погуляй пока по Антумносу, а я подумаю.
   - Это ты свой замок так назвал?
   - Ага. В одном из домов куча картин одной талантливой вампирши. Их в состоянии воспринять только мозги человека, перешедшего Перенос, остальные мгновенно сходят с ума.
   Полчаса спустя Паук сам нашел своего нового союзника.
   - Хватит смотреть эту мазню.
   - Но ты же сказал, что она была талантлива.
   - Да. Она крайне талантливо выпускала кишки нашим врагам. А с акварелью и маслом у нее были проблемы. В общем, так. Я подумал и решил изменить свой план. Ты еще сильнее, чем я планировал. Ты можешь потянуть.
   - Что мне делать, чтобы встретиться с Евой? Говори!
   - Я-то скажу, но не забывай, что я сказочный король, а ты жалкий карлик.
   - Тебе могущество совсем в голову ударило.
   - Прости, Филя, с тобой я попробую чуточку иначе, чем с остальными марионетками. По старой памяти. Итак. Вот тебе меч. Сейчас дело о исчезновении нашей мозговитой Обители ведут сразу три бога, две сигмы и омикрон. Убей их всех. Они вмешаются в наши планы в будущем и не раз портили мне кровь в прошлом. А потом сними с их холодных тел платиновый телепорт и возвращайся на Землю...
   - В смысле "вмешаются в будущем"? В который раз ты возвращаешься в эту точку времени? И насколько в том будущем все плохо?
   - Некоторые вещи, Еретик, лучше не знать.
  
   После продлившегося вечность допроса с участием казахского переводчика Мириам хорошо уяснила для себя грамматику русского языка, хотя до сих пор не знала многих слов. Затем ее проводили назад к этому скованному, худющему и страшно израненному существу с закрытому темнотой лицом. Рядом с существом по-прежнему лежал полуголый и истерзанный труп молодого парня. Кровь на длинных прочных когтях существа и характер ран трупа словно намекали, что без этой изрешеченной пулями худющей девочки смерть парня явно не обошлась. Мириам, которой дружески посоветовали не приближаться на длину цепей, осторожно подошла к упырихе.
   - Больно? - Мириам сочувственно поморщилась, указывая на раны.
   - Не-а.
   - Понятно. А это тут зачем? - девушка указала на валяющееся тело.
   - Лекарство.
   - Не понимаю.
   - Поймешь, если просидишь тут еще немного.
   - Наверное, просижу. Как твое имя?
   - Никта я. Великая и ужасная. Собственной персоной.
   - Привет, Никта. Я Мириам.
   - Да пошутила я, дура. Зови меня Светкой.
   - Я не тупая. Это ты чересчур резвая... и резкая.
   - Такая уж я. Не серчай. Ты тоже артефакт, нам, артефактам, надо держаться вместе.
   - Прости... что?
   - Они стали называть всю чертовщину, которая начала твориться на Земле, артефактами.
   Мириам удобно уселась на корточки как можно ближе к Светке, не забывая, впрочем, о длине цепей.
   - А что такое Земля?
   - Это наша планета.
   - Планета?..
   - А ведь ты только что сказала, что не дура.
   - Я просто неопытная.
   - Тебе полдня от роду?
   - Не, мне очень много.
   - Значит, ты дура.
   - Не буду спорить. Покажи лицо.
   - Нет!
   - Ты уродлива?
   - Сама ты уродлива. Я своеобразна. И я еще не потеряла надежду, что Вотти превратит меня во что-то покрасивше. Ну а пока я не хочу никого шокировать своими зубами и злым лицом. Я ведь добрая до опупения. Эх, был бы у меня мой меч, всех бы порешила к чертям. Но я его посеяла.
   - Вотти? Похоже не фейское имя. Не скажешь, зачем меня сюда привели?
   - Глупая ты. Это ж во всех фильмах про шпионов есть - пойманных вражин сажают в одну камеру, и слушают, о чем они между собой говорят.
   - Я - вражина?
   - А кто ж ты еще? - удивилась Светка.
   - Я пришла с миром.
   - Все так говорят. А потом внезапно клац-клац зубищами - и пол-лица нет.
   - Ты больше похожа на того, кто может внезапно клацнуть.
   - Это стереотипы. Кстати, мне кажется, дыры в моем желудке худо-бедно затянулись.
   - И что?
   - Я хочу попробовать покушать и надеюсь, из меня не будет мясо вываливаться назад через живот.
   Мириам сложила два и два и похолодела. Камера вдруг погрузилась в кромешную тьму, лампы освещали лишь пространство в нескольких сантиметрах вокруг себя, дальше свет пробраться был не в состоянии. Девушка моментально отскочила к самой дальней стене от трубы, к которой была прикована упыриха. Послышались звуки, которые могли быть только одним - объеданием трупа. Наощупь девушка пробралась к двери и заколотила в нее ладошкой с такой силой, что сталь прогибалась и жалобно дребезжала под ударами:
   - Эй, есть тут кто-нибудь? Я хочу, чтобы меня переселили в другое место! С кем вы меня посадили!? Она же хуже животного!
   Выломав двери голыми руками и выскочив наружу, трясущаяся от страха девушка оглянулась. Яркое свечение крутящегося светового колеса на месте, где впервые активировалась платиновая безделушка, лежавшая на полу, было иным, не таким, как у ламп дневного света. Оно с избытком осветило и кормящуюся упыриху, и ее страшное лицо. Существо горько, хоть и совершенно беззвучно, плакало.
  Глава 21.
  
   Старые, измятые и пыльные жалюзи качнулись на окне в узилище упырихи. Колесо крутящихся символов в тот миг принесло на Землю страшно обожжённое тело, державшее в руках такую же обожженную голову. Свою собственную. Голова была живой, она направила взгляд на дверной проем и брезгливо дернула уголком рта в ответ на появление в нем двух парней в штатском. На повеление Наблюдателя (а это был он) они отреагировали одинаково - каждый свернулся калачиком на голом грязном полу, и, устроившись поудобнее, уснул. Точно также поступил каждый сотрудник госбезопасности, находящийся в бывшей башне Газпрома, ныне растасканной кучей правительственных и армейских ведомств по кусочкам, словно здоровенный кусок колбасы, съеденный оравой голодных мышей.
   Обожженное тело первым делом оделось в стильный спортивный костюм, сотворив его прямо на себе. Затем - вытащило из себя несколько крупных кусков стекла. Кожа тем временем поплыла и полопалась, слезая и уступая место новой, нежной и розоватой, которая вскоре, впрочем, стала белоснежной. Мириам молча наблюдала - она имела инстинктивное предубеждение против поедания человеком сырой человеческой плоти, но не имела культурного воспитания фильмами и книгами, настраивающего против живых безголовых тел. Последним штрихом в восстановлении стало то, что Наблюдатель тщательно прислонил обрубки шеи друг к другу и заживил смертельную рану одним махом.
   -- Хххх... это было неприятно. - заявил первым делом Семьдесят Шестой.
   -- Так это ты, Вотти. - сквозь слезы произнесла Светка, заслоняя телом обглоданные раны трупа.
   Мириам же молчала, равнодушно отвернувшись в пол-оборота, но жадно наблюдая периферийным зрением. Она впервые увидела человека, настолько совпадающего ее личным идеалам мужской эстетики. Голос также был знаком и крайне приятен ушам девушки - именно его она не так уж и давно слышала по радио. Отрегенерировавший, не обращая на Обитель ни малейшего внимания, принялся касаться пальцами правой руки звеньев цепей, сковавших упыриху, заставляя их исчезать в неизвестные дали.
   -- Спасибо, что пришел за мной.
   -- Я не за тобой пришел. Но раз уж ты тут, надо тебя освободить.
   -- Не за мной? Тогда почему ты даже не спросил, как я тут оказалась?
   -- Твое прошлое легко прослеживается. Зачем задавать вопросы, ответ на которые очевиден?
   -- Тогда почему ты здесь?
   -- Я за телом.
   -- За кем?
   Наблюдатель молча, через плечо, указал большим пальцем в сторону Мириам. Оба продолжали делать вид, что друг для друга не существуют, хотя и внимательно изучали друг друга. Девушка осматривала пришельца краешками глаз, имея не просто женское, а совершенное периферийное зрение. Наблюдателю глаза и вовсе не требовались, он жадно впитывал все данные, вплоть до парочки тахионов, прошедших через ее тело в прошлый вторник. Наконец, последнее из мешающих звеньев было телепортировано восвояси - туда, где оно никому и никогда уже не сможет помешать двигаться. Наблюдатель развернулся и впервые встретился взглядом с объектом своего обожания.
   -- Привет. Ты меня понимаешь?
   -- Я не тупая. Привет.
   -- Это хорошо. Значит, будешь мне помогать по мере сил.
   -- И в чем же я помогать буду?
   -- В воссоединении.
   На хорошеньком лице Обители вдруг образовалась гримаска подозрительности и страха.
   -- В воссоединении... кого с кем?
   -- Как кого? Ты только об этом и должна сейчас думать!
   -- Допустим, я сейчас и подумала о некоем воссоединении. Но хочу удостовериться...
   -- Я буду воссоединять тебя с Евой, глупая.
   Наблюдатель дальнейшей реакции не ожидал. В глазах Обители образовался такой ужас, будто она увидела на рентгене в своем животе гнездо из не менее трех десятков тарантулов. Подхватив искалеченную Светку, всю в обрывках цепей и медицинских шинах, на руки, Семьдесят Шестой повернулся, и обнаружил, что тело его любимой драпануло из комнаты с такой скоростью, что в пределах видимости его уже нет. В коридоре его тоже не обнаружилось. Повелев себе оказаться рядом с глупым созданием, божок обнаружил, что божественные пожелания такого рода не работают в связи с повелением более высокого уровня, пресекающим подобные вещи. Похолодев, божок принялся лихорадочно перемещаться по башне в поисках своей цели, лишь окончательно ее потеряв. В конце концов он бросил Светку на произвол судьбы и очутился у главного входа, прождав появления Обители несколько часов, но дождаться ее божку было не суждено.
  Упыриха обнаружилась держащей оборону от охраны (вовсе не спешащей что-то предпринимать) в маленькой подсобке, куда вползла на единственной работающей конечности - левой руке. Семьдесят Шестой вздохнул, отстранил плечистого коротыша в форме и вошел внутрь. Его за ногу тут же схватила когтистая рука.
  -- Говорила же - кто войдет, тому трындец... а, это ты, Вотти.
  -- Я.
  -- Что делать будешь? Вытяни меня отсюда. Ты ж обещал помогать.
  -- Я обещал живому человеку, а не трупоедке.
  -- Ой, все.
  -- Но я изменился за то время, что меня не было.
  -- К лучшему?
  -- Не знаю. Но я помогу всеми силами. Я составлю такое заклинание, что даже будучи упырем ты не будешь полноценным членом общества... будешь сверхимператорским упырем, дай только время... постой, а ведь ты не совсем упырь.
  -- Процентное соотношение во мне этого... айн... херовия...
   -- Эйнхейрия.
   -- Вот. Проценты, сколько во мне этой ерунды, потом подсчитаешь. А пока - вытяни меня отсюда!
  
   Шлем был невероятно могучим артефактом, подчиняющим людей, но основную работу делал все равно Паук, сидящий в своем каменном логове. Замок был совсем не тем, чем казался. Каждое из зданий, даже наполовину разрушенные корнями и стволами деревьев, органично вплетающихся в картину заброшенного замка, даже те, что полностью заросли мхом или обвалились, выполняли множество функций. Из трех покосившихся дверных проемов шел непрерывный поток богов и неординарных бойцов, некогда попавшихся в сети Владыки Порталов. Они, подчиняясь его командам, формировали отряды, нацеленные штурмовать Лепрозорий Анкхов. Одно из наиболее защищенных и охраняемых мест в Сфере собиралась штурмовать невиданная армия марионеток - и марионетки эти принадлежали отнюдь не Судьбе, а существу, идущему ей наперекор.
   Паук отдал команды своим агентам активизироваться по всей Сфере, сея недоумение и панику как в Сети, так и Трезубце, с целью отвлечь предателей от истинной цели - Лепрозория. Настораживало, что Еретик до сих пор не привел в замок Обитель, но отменить свой план Паук был уже не в состоянии. Когда отряды были полностью сформированы, владыка замка без раздумий бросил его в гущу полей научно-технической природы, защитных коллективных повелений, ловушек, смертельных лабиринтов, роботов-убийц и божеств-тюремщиков. Содрогаясь, замок впечатался намертво в охранное кольцо, разрушаясь при этом. Паук, желающий сохранить в живых кое-каких своих марионеток, повел плечами и хрустнул пальцами.
  
   Эйвон, жестоко укоряющий себя за трусость при "штурме" Кремля и за то, что не смог спасти Светку от превращения в нечто весьма малопривлекательное, копался в хранилище второстепенных "артефактов" в поисках меча Светки. Ему казалось, что в качестве извинений этот кусок заточенного металла будет нелишним. В качестве начала. Светка ждала в московской башне на десятом этаже - как он выяснил при участии деда Ахома, попутно прочитавшего ученику лекцию о том, как нужно заряжать воду. Но лекцию он, увы, прохлопал ушами - сейчас его интересовала только унесенная полуночной тенью подруга.
  
   Черные, как смоль, глаза Хари демонстрировали, что он полностью сдался. Потратив все сбережения и оказавшись не у дел, рыцарь голодал. Ведя аскетический образ жизни, он не прикупил в свое время почти ничего, что можно бы было теперь продать. К нему несколько раз приходили бывшие коллеги, но Харитон, опасаясь плевка в лицо, игнорировал видеовызовы. Старое жилье, полагающееся капитану, отобрали, и экс-капитан продолжал вести невеселые думы, сидя в крошечной общественной комнатушке, чье преимущество было лишь в том, что она находилась рядом с бесплатной столовой. В которой кормили так, что привыкшее к обильным протеинам тело сейчас недовольно урчало. Разжалованный и деклассированный, Харя периодически задумывался, не устроиться ли ему грузчиком или разнорабочим.
  
  Артем спустя невесть сколько времени был пойман сородичами, и его это не радовало. Но выяснилось, что его искали, чтобы устранить, лишь в самом начале его карьеры беглеца. Что они хотели после, демонстрировало то, что теперь желтый маг шел, по традиции, мимо миллионной личной гвардии, в качестве военного министра и назначенного наследника общин и поселений Золотой Орды. Его тщательно обучали всем нюансам правления высоко компетентные советники. Один из них шел сейчас вместе с ним.
  -- Цзинь вместе с вассалами-маньчжурами опять доставляют неприятности.
  -- Сколько их?
  -- Три миллиона, будут на границе через двенадцать часов.
  -- Забросаем их бомбами объемного взрыва. И ударим по колоннам. С флангов или даже с тыла. Мы гораздо мобильнее, и преимущество в воздухе у нас.
  -- У нас встало несколько заводов после диверсии. Что, если они просто истощают наши запасы бомб?
  -- А что толку бесполезно умствовать? У нас есть пока бомбы? Есть. Значит, их нужно использовать.
  Советник планировал долгую карьеру и посчитал нужным склониться перед мудростью наследника престола.
  
  Расправившись в одиночку с диверсионно-разведывательной группой негров-нацистов, Бенедикт поморщился - в неведомой дали со стороны монгольского анклава снова раздались звуки невероятно сильных взрывов.
  
  Винди Воланчик моргнула от фотовспышки. Ее неожиданно выбрали феей года за рассказ о том, как она чудесно спаслась из общества обычных жалких людишек. Сейчас по всей Истинной Империи шли пересуды о ней и ее истории, и теперь это вылилось в интервью местной газете.
  -- Скажи, Винди, ты любишь ворон?
  -- А причем тут вороны?
  -- Это интервью, глупая. Что именно важно, какие вопросы, решаю я.
  -- Ну, они прикольные.
  -- Спасибо. На этом все.
  -- А, я поняла. Твои крылья - они типа вороньи.
  -- Угу.
  -- Я до сих пор не поняла, как мы с вами уживаемся. Вы же не феи.
  -- Да, мы не феи.
  -- Ладно, у всех свои недостатки. Ну, я пойду.
  -- Ты же из Первых?
  -- Да. А что?
  -- Так мы были еще до Переноса. И тоже прекрасно уживались с феями. Почему ты нас не помнишь?
  -- Я тогда, наверное, еще была слишком молода. И тусила только с Владычицей и другими феями. Вот и запомнились мне одни мы.
  -- Владычица же не фея.
  -- Ой, кто-то по башке получит.
  -- Ты мне, чтоль, дашь по башке?
  -- Не, я Владычице расскажу.
  -- Слушай, оно мне надо с этой дурой связываться?
  -- Сама виновата.
  -- А что, если ты ей не расскажешь?
  Винди начала деловито оглядываться.
  -- А что у тебя есть взамен?
  -- Могу предложить только пончики с малиновым джемом и молоко.
  -- Эээээхх... ладно, годится. - посомневавшись, не продешевила ли, ответила подлая фея и отправилась на кухню.
  Глава 22.
  
   Мириам отчаянно хотелось что-нибудь съесть. Нет, она была не голодна, и это желание было гастрономического характера, вовсе не продиктованного метаболизмом. С тех пор, как девушка научилась питаться теплом, она не перестала есть - даже если на выбор были прозаические, давным-давно приевшиеся блюда. Слишком долго еда была одним из немногочисленных источников радости, чтобы вот так просто от нее отказываться. И вот теперь... теперь, когда она здесь, можно было попробовать местной еды, пусть и в бесплатных столовых.
   Обоняние Обители, как и прочие чувства, было далеко за пределами всякого совершенства - когда она того хотела. И, вдоволь поплутав по улицам и убедившись, что этот образчик весьма годного в ее понимании мужчины ее не преследует, Мириам устремилась на самые ближайшие и вкуснейшие запахи съестного. Это оказалось здание с заклеенными непрозрачным скотчем стеклянными окнами, вывеска которого была свинчена, чтобы не будоражить разум простых обывателей уже давно запретным словом "пицца".
   - Справку вашу давайте. - заявил вошедшей в двери девушке в странной сектантской робе тщедушный и пожилой работник охраны, вооруженный, впрочем, летальным оружием.
   - А это обязательно?
   - Не обязательно.
   - Это хорошо. - улыбнулась соплячка.
   - Можно просто развернуться и топать назад. И справку не предъявлять.
   Мириам начала подозревать, что полакомиться тем, что издавало такой приятный запах, не получится. Ей пришлось пропустить троицу молодых посетителей не старше 16 лет, предъявивших охраннику желтые заламинированные документы с водяными знаками и голографическими печатями.
   - Хм... а где ее получают?
   - Форму У-67?
   - Угу.
   - Это не для простых смертных. Надо входить в установленный законом список лиц или иметь особые заслуги.
   - То есть эти детишки, что прошли сейчас мимо вас - в списке?
   - Подпольный репортер, значит. Так. Вот что я скажу. Я не буду тебя задерживать и вызывать ментов. Думаешь, мне нравится эта работа? Я пять лет охраняю этот объект, и знаешь сколько раз поел пиццы?
   - Сколько?
   - Неважно. Да и не люблю я ее все равно. Иди гуляй, девочка.
   - А где можно перекусить?
   - Смотря какая справка у тебя. И сколько у тебя денег.
   - А если ни справки, ни денег? Где ближайшая бесплатная столовая?
   - Бесплатная столовая? Такого и при коммунизме-то не было, а сейчас - так и вовсе...
   Разочарованная Обитель решила погулять как можно дольше, чтобы уменьшить вероятность встречи с красавцем. Присев на лавочку, она принялась размышлять, какое впечатление произвела на него. Уголки губ внезапно поникли еще сильнее - по всему выходило, что это впечатление не было положительным.
   "Ну и что теперь делать? Поем тепла и подумаю." - решила девушка.
   Спустя пять минут озадаченные москвичи, гуляющие по столице, ощутили на лицах первые снежинки.
  
   Паук терпел бесчисленное множество поражений в противостоянии с Сетью и Трезубцем - организациями с формально противоположными мировоззрениями. Сеть почитала Пресвятую, Трезубец же поносил ее, но, несмотря на вражду, главы этих двух основных в Сфере сил были ничем иным, кроме как жалкими предателями по отношению к этой давней подруге Паука.
   Его фигура видоизменилась, поплыла, придавая себе явно нечеловеческие формы, темпоральные копии Паука заполонили пространство замка, и без того увеличенное в миллионы раз повелением этой фигуры, чтобы вместить атакующую Лепрозорий армию. Копии шушукаясь мысленно друг с другом, обсуждая грядущий бой.
   - И вновь начинается бой.
   - И сердцу тревожно...
   - Ой, не начинайте. Эта шутка была смешная в первые десять тысяч атак, дальше приелась.
   - Как скажешь, босс.
   - Я не босс, здесь все равны.
   - Я просто пошутил с серьезной мордой лица.
   - Действительно. И когда это я успел потерять чувство юмора?
   - Да у нас отродясь его не было.
   - И правда. Но время идет. Скоро пройдет наносекунда с момента атаки. Вперед?
   - Вперед! - заревели страшные фигуры, давая отмашку. На каждого атакующего приходилось по одной фигуре Паука, анализирующей ситуацию, дающей команды и придающей силы своей персональной марионетке. Фигуры на шевелясь стояли в невыразимо раздувшемся внутреннем дворе, а атакующие ринулись вперед.
   Каждая фигура размышляла над одним и тем же.
   - Что, если и в этот раз не получится?
   - Я устал.
   - И я.
   Остальные мириады выразили схожее мнение.
   - Ну и что? Будем пытаться снова и снова.
   - Я устал.
   - Все устали. Ну и что с того?
   - Я предлагаю...
   - Сдаться?
   - Нет. Приложим еще больше усилий. Им не сломить ни нас, ни нашу крепость. Сколько бы ни было бесплодных попыток взять Лепрозорий - мы его возьмем в конечном итоге.
   - Но я устал.
   - Тогда - компромисс.
   - Ты имеешь в виду...
   - Да. Поставим в этот раз на карту все, что имеем. И поглядим, что будет.
  
  В крови Светки бушевали ливни и ураганы - по крайней мере, таким было впечатление упырихи от переноса, занявшего субъективно довольно продолжительное время. Девочка, воспитанная на фантастике и фэнтэзи, легко, даже слишком легко восприняла очередное происшествие. Она очутилась в темном запыленном помещении и тут же переместилась вместе с держащим ее на руках богом в живописную деревню из добротных и красивых двухэтажных коттеджей. На заднем плане, в полях, работали автоматические сельскохозяйственные механизмы, а Вотти... Вотти бесцеремонно положил ее на пол, вызвав приступ адской боли, который она, впрочем, легко перетерпела.
  - И что будем делать?
  - Ты будешь лежать. А я - к терминалу Логоса.
  - Деньги снимать будешь?
  - Нет. Свяжусь с любым из бывших знакомых-медиков.
  - А зачем?
  - Взгляни на себя.
  - Да само пройдет.
  - А если кости неправильно заживут?
  - Да и черт с ним. Буду не просто монстром, а кривым монстром. Подумаешь!
  Наблюдатель тяжело вздохнул.
  - Ну уж нет. Ты, конечно, теперь опасное плотоядное существо. Но если тут кто-то и есть монстр, так это я.
  
  Эйвон, не обнаружившей Светки, зато нарвавшийся на подозрения и сбежавший только благодаря новым способностям, в растерянности вернулся к своему наставнику. Тот собирал вещи из дома в некий потайной схрон.
  - Помогай, чего уставился. Я тут многие вещи не подыму, стар ужо.
  - Мне жаль, что так вышло.
  - Жаль-не жаль, а дома я лишился. Я-то проживу, а вот дочек куда? Их же орда целая.
  - Да, и все без способностей.
  - Есть у них способности, но только когда все вместе собираются. Да посильнее моих будут. Но разве ж малолетние бабы все между собой договорятся?
  - Когда уходим?
  - Я скажу. Но учить тебя больше не буду. Не принесло мне это добра.
  - Хорошо. А поможете найти Светку?
  - Тоже нет. Из-за ентой нечисти мне дом сгорит. Нет, и не проси...
  - Тогда я пойду. Но у меня просьба еще одна.
  - И какая?
  - Дайте дочерям пожить. Ну будьте же вы человеком.
  Простой люд, солдаты, спортсмены, бойцы, и даже боги - все это неостановимым конвейером двигалось на пролом защиты Лепрозория - и умирало в бесчисленных ловушках, не в силах преодолеть преград. Умирало, давая шанс следующим пройти чуточку дальше. Паук напрягся - скоро начнется этап открытого силового противостояния.
  Молодой парнишка с самодельным гаусс-ганом, которому полгода назад не посчастливилось попасть под зомбирующий сигнал Паука, трясясь от страха, первым заметил врага - на этом этапе это были простейшие автоматические пулеметные платформы. Приказом своего куратора парень распластался на земле, воздух над ним прошила крупнокалиберная очередь. Но обделаться от страха он не успел - над ним пронеслись парни в устаревших, но все равно невероятно мощных бронескафандрах. Под градом пуль они навели наручные гранатометы на цели - и пол содрогнулся, подпрыгнув, по ощущениям паренька, на полметра. Путь вперед был свободен. На дрожащих ногах он начал подниматься... и тогда был дан сигнал ему отступать.
  Одна из фигур Паука между тем перевела дух - еще одного из тех, кому он хотел сохранить жизнь, получилось оставить в живых. Критерии при отборе тех, кто были "жильцами", он использовал самые разные, и единой системы в сием отборе не было никакой - все здесь диктовала левая пятка кукловода. Далее началась дикая территория, на которой в спешном порядке развертывались войска обеих сторон - по общей для Сферы традиции, на внешних секторах ставилось низкотехнологичное и устаревшее "мясо", на внутренних - отряды и фигуры посерьезней.
  Пули под управлением и наставлением хозяина марионеток начали рвать тела противников, но и с той стороны генералы были не промах - потери с обоих сторон с первых же секунд боевого соприкосновения были катастрофическими. Паук провел свою армию, умело дирижируя разными отрядами, к центру, снимая и сминая защитные повеления чужих божеств, да и самих божеств заодно. Перед последней дверью группы атакующих, которые уже нельзя было назвать ни ордой, ни армией, столкнулись с последним защитником.
  Пирс не любил убивать, хотя и был специализирован на ведение боя. В своей божественной профессии он достиг таких успехов, что считал себя фигурой ничуть не мельче архистратегов, и неоднократно пытался их примирить между собой. Они это вроде как ценили - на содержание Лепрозория выделяли огромные средства как Сеть, так и Трезубец. Здесь содержались анкхи - бессмертные души умерших эвклидиан. Чтобы эти неприкаянные не бродили по миру и не пугали простой народ, разумно было собрать их в одном месте. Ранее последователи то одной, то другой фигуры-эвклидианина регулярно пытались заполучить себе его анкх - сначала путем мирных переговоров, а затем, когда выяснялось, насколько суров закон, предусматривающий анкхам находиться в Лепрозории, путем террора и физических нападений. Власти почему-то неизменно шли на принцип в этом вопросе, и постепенно превратили эту тюрьму для анкхов в поистине неприступную крепость. Ни одной "душе" эвклидианина еще не удавалось сбежать из Лепрозория изнутри, а силам снаружи не удавалось вызволить их извне.
  Пирс единственным во всем Лепрозории знал, в чем был истинный камень преткновения. Пресвятая была эклидианкой, и также имела свой собственный анкх, выживший при Малом Взрыве, и пойманный нынче набором силовых полей. Всем остальным разрешалось передвигаться свободно по некой ограниченной территории - парку многотысячелетних секвой - всем, кроме нее. Нельзя было дать ни малейшего шанса душе Пресвятой на побег - для ее же блага. Пирс, не обращая внимание на шатание реальности богами и такие мелочи, как звуки взрывов, переместился к своей самой главной пленнице.
  Анкх был невероятно красивым по мнению Пирса, но серым и непривлекательным по мнению самих эвклидиан. В центре переливающейся разными цветами сферы плясали огни Святого Эльма. Для того, чтобы подобная конструкция из энергии могла существовать в нашей реальности, великая Винди Предвестница, Пресвятая и глава проекта Взлома Высшей Реальности сделали еще на стадии проектирования Вселенной одно из многочисленных исключений из общих правил. Анкх, как всегда, не проявлял ни малейшей тени недовольства и недоброжелательства. Разум и глаза Пирса с легкостью читали мысли анкха по его внешнему виду. Впрочем, анкх также читал самого Пирса, словно открытую книгу.
  -- Привет, воин.
  -- Привет, Ева.
  -- Глянь, тут будет особо удачный пассаж.
  Пирс глянул в небо. Бездна искрящихся неприкаянных душ перетекала там, под ветвями секвой, в сложные и многочисленные кластеры, в особой форме шифруя историю-утверждение-оскорбление Князя Михаила и Архистратега Габриэля.
  -- Да они уже три года сочиняют, и все никак не могут перейти к сути.
  -- О, они перейдут.
  -- И когда же?
  -- Зависит от того, когда у них исчерпается фантазия. Подготовка базиса под оскорбление тоже очень важна, чем больше души они вложат в обоснование и предысторию, тем сильнее будет эффект.
  -- И тебе так важен этот эффект?
  -- А тебе совсем неважно, что твои люди сейчас гибнут?
  -- Я отвечу, если ты ответишь.
  -- Я давно не злюсь. Это некоторые наши ребячатся. От скуки.
  -- А я - плевать хотел на слабаков. Тут нет никого, кем бы я не пожертвовал ради своих целей. Если атакующие доберутся досюда, я их накажу. Если нет - поощрю своих людей.
  -- Ну вот и поговорили.
  -- Ты говорила, что Паук атакует сегодня.
  -- Да. Это ничего не изменило бы, вот я и сказала тебе, воин.
  -- Откуда ты узнала?
  -- Понимаешь... долго рассказывать, а он уже идет сюда.
  -- А ты выдай краткую версию.
  -- Паук сделал себе при создании Вселенной лазейку. Он может путешествовать во времени. А я не захотела, там многим пришлось бы жертвовать. Но я смогла сделать так, чтобы я видела все созданные им варианты прошлого и будущего.
  -- То есть, он атакует не впервые?
  -- Не-а. Далеко не впервые.
  -- Он - мазохист? Он должен понимать, что через меня не пройти.
  -- Да, он понимает. Но он наращивает атакующие силы раз от разу, надеясь, что ты выдохнешься.
  -- В таком случае, сегодня он привел много мяса.
  -- Нет. Ровно столько, сколько нужно для того, чтобы добраться до тебя.
  -- Он надеется победить меня в одиночку?
  -- Уже давно не надеется.
  -- Тогда...
  -- На этот раз он сделает тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
  
  Кухня в обреченном доме была размером с небольшую столовую, что неудивительно, учитывая количество сестер. Они уселись за длинный стол все вместе - и "комсомолки", и "заключенные", прием пищи - такая важная вещь, что тут уж не до игр. И теперь с аппетитом хлебали деревянными ложками вкусный фасолевый суп, заедая свежим домашним хлебом.
  -- Руська, как думаешь, куда нас папа пристроит?
  -- Да мне откуда знать? Ближайшие родственники все уже померли.
  -- Кроме дядьки.
  -- Ой, не хочу.
  -- Никто не хочет.
  -- Чую, шагает к нам кто-то.
  -- Папка?
  -- Не. Кто-то неумелый.
  -- Тогда Ванька.
  Это и впрямь оказался Эйвон, тут же постучавшийся в двери. Когда ему открыли, он обратился к отворившей:
  -- Объявляю общий сбор.
  -- Да жрут все. И так собрались.
  -- Я знаю. А еще знаю, что Ахома долго не будет.
  -- Ну, кой-чему он тебя все-таки научил.
  -- А вас? Вас он научил чему-то?
  -- Не-а. Да ты постой впадать в отчаяние. Мы сами за столетья научились. Потихоньку, не спеша...
  -- А Светку сможете найти?
  -- Далеко наша Светка. Где она - не тайна для нас, а вот добраться до нее сложно.
  -- Сил не хватит?
  -- Сил как раз хватит, чтобы попытаться. Да только Марфа нам помогать бесплатно не хочет. А без нее не получится ничего.
  -- А что она хочет?
  -- А вот пойдем и у нее спросишь. Может, она уже придумала, чего требовать будет. Наверняка опять в комсомол попросится. Но ее туда никто не пустит, дураков нет.
  Множество девчачьих глаз уставилось на Эйвона поверх полупустых тарелок.
  -- Хм... Марфа?
  -- Туточки я.
  -- Ты придумала, чего попросить в обмен на твою помощь?
  -- Я тут подумала-подумала и придумала.
  Сестры зашушукались, подозрительно косясь на изувершу.
  -- Раз уж в комсомол мне нельзя, тогда у меня требование одно. Вообще хватит этой фигней страдать. Взрослеть пора.
  Разразилось молчание.
  - Ну как вам идея? Рожайте свой ответ поскорее, сестры. И тогда все вместе спасем Светку из обители Старых Богов.
  
  Почтенный синий маг, глава многочисленного и богатого семейства, с нарастающим изумлением смотрел новость с тегом "рекомендовано всем":
  -- Принеси мне чая. - произнес некий высокий военный чин самому Пауку.
  -- Да, хозяин. - рука этого мифического создания тут же выудила из воздуха чашку, протянув военному. Тот ударил по ней, разливая напиток по полу.
  -- Так слишком просто. Найди или завари мне чай сам.
  Не показывая, насколько он был унижен, Паук развернулся и покинул фойе.
  -- Не убежит? - спросил один из репортеров военного.
  -- Не должен. Мне удалось полностью его подчинить.
  -- Но каким образом? И потом, если вы победили, как так вышло, что Лепрозорий лишился одного из анкхов?
  -- Вообще-то я мог бы и соврать, но не вижу причин скрывать правду. Мы обменялись. Паук открыл мне свой разум, а я - освободил одного содержанца.
  -- И кого-же? И что вы ответите на требование архистратегов найти анкх и передать Паука им?
  -- Отвечу, что Паук теперь - моя игрушка, и только моя. Права на пленника имеет тот, кто его поймал.
  -- А анкх?
  -- А что - анкх?
  -- Вы будете его искать?
  -- Я - точно нет.
  -- Но почему? Сейчас почти все Общины контролирует либо Сеть, либо Трезубец. Ссориться с обоими архистратегами - не очень правильное решение...
  -- А пусть придут и лично предъявят мне свои претензии.
  -- А как насчет финансирования Лепрозория?
  -- Я был всего лишь начальником службы охраны. За эти тысячелетия я накопил достаточно, чтобы долгое время жить припеваючи. И после того, как содержанец сбежал, финансирование в любом случае снизят до почти нулевого.
  -- Но почему?
  -- Ну, я связан очень серьезными клятвами не рассказывать это. Но знаете что? После того, что я прочитал в памяти моего нового слуги, я видал обоих архистратегов в гробу. Ожидайте. Она грядет снова.
  -- Кто именно?
  Диалог прервал Паук, швырнувший чашку чая в военного. Тот поймал ее так, что не пролилось ни капли.
  -- В следующий раз подай, как следует. И с легким поклоном. Я променял контроль над кучей знаменитых душ на контроль над тобой. И ты отработаешь мою потерю по полной.
  
  Пальцы Мириам ожесточенно и с невероятной частотой долбили по клавиатуре.
  "Началось все на окраинах весьма отсталой Общины..."
  [секунда спустя]
  "Вероятно, отсутствие даже примитивных псевдоразумных компьютеров спровоцировало появление особой прослойки людей, называемой "чиновниками", и главный герой повести был даже среди них мелким и незначительным лицом"
  [еще секунда спустя]
  "Главный герой экономил, как мог, и наконец купил вожделенный предмет одежды - по неким непонятным причинам зимой было очень холодно, и это, как потом выяснилось, привело к крайне неприятным для героя повести последствиям"
  [три секунды спустя]
  "Как итог можно подвести следующую мысль: правоохранительные органы должны внимательно расследовать даже такие мелочи, как отобранная у жителя внешнего сектора "шинель"."
  Мелкий, тщедушный паренек тупо уставился в экран:
  - Ага. Ну, норм. Я бы лучше не написал это сочинение, по крайней мере.
  - И за это ты напоишь меня томантым соком?
  - Ну это... я же обещал.
  Мириам принялась ждать, зная, что парень не появится. Она приметила себе местечко на одной из крыш, продавила запертую дверь силой, и его появление здесь вслед за ней истолковала как желание прыгнуть. Пусть теперь он считает, что обманул ее, и тем самым отвлечется от нехороших мыслей. Болтая ногами в пустоте, она не заметила паренька, пока ее плеча не коснулась банка с красной жидкостью.
  -- Держи. Я уже посолил.
  "О, вот оно как. Хе-хе. Похоже, у меня появился поклонник. Надеюсь, теперь мое существование на Земле не будет таким скучным"
  
  Наблюдатель находился в полном расстройстве. Паук передал в его руки всю свою сеть, и теперь все, буквально все, валилось из рук и работало через жопу. Но причина, по которой он был не в ладах со своими чувствами, была иной. Вместе с сетью была передана главная ценность, добытая наконец из лап врага.
  -- Я не пойду в этого робота. Он уродливый.
  -- Это разработки подпольных лабораторий Паука. Он, видимо, решил сэкономить на дизайне.
  -- Ты уверен, что этот робот будет меня слушаться?
  -- Паук был уверен.
  -- Знаешь что? Я обойдусь пока без тела. Передадим этого робота в распоряжение других умерших эвклидиан, чтобы они смогли общаться с широкими массами.
  -- Как хочешь. Он все равно рассчитывал, что ты вскоре обретешь настоящее тело, так что этот робот не играет вообще никакой роли.
  -- А что играет?
  -- Твое тело бегает где-то по Земле, как курица с отрубленной головой. И я не имею ни малейшего понятия, как ее искать.
  -- Может, ее друзья смогли бы ее найти.
  -- Какие могут быть друзья у бестолкового тела?
  -- Ну мало ли. Займись этим вопросом, раз сам умываешь руки.
  
  Завидев мешок гречки на плече одинокого прохожего, Харитон незамедлительно и мощно двинул ему сзади по башке и присвоил мешок себе. Гречка позволит поддерживать мышцы в форме. Как сильно бы ни обгадила его жизнь, сдаваться он не собирался. Двигаясь бегом с тяжелым мешком на плече, Харя на повороте напоролся на служителей правопорядка. Они навели на него автоматы. Предводительствовал не какой-то там вшивый лейтенантишка или сержант, нет. Целый генерал-полковник красовался своей парадной формой перед Харитоном.
  -- Оперативно работаете.
  -- Стараемся.
  Харя, настроившийся было храбриться, осекся. Глаза генерала выдавали в нем нечто трудноуловимое, заметное только экс-капитану Святых Рыцарей. Харя засомневался. Уж не тронут ли он Пауком?
  
  Эмиссар маньчжуров, обдолбанный сывороткой правды и иными наркотиками, ничего нового не сказал. Он и вправду имел совершенно иного хозяина. И он предлагал нечто, совершенно неприемлемое наследнику престола сверхразвитой и огромной цивилизации.
  
  Грязный нищий крепко вцепился в сапог Бенедикта, и что-то торопливо лепетал.
  
  Одноглазая сова обронила перед богиней запечатанный воском бумажный конверт.
  
  Незнакомая фея передала Винди записку. Та недоуменно сказала:
  -- Мириам потерялась?
  Собутыльницы заинтересованно начали задавать вопросы.
  -- Да, да, это та прикольная человечка. Я даже не знаю. Может, мне и вправду стоит помочь ее найти?
  
  На заре к нам древние ходили - начала Руська.
  Дела великие творили - продолжила Агна
  Своих оставили потомков - подхватила Веста
  Да только мало было толку - не промедлила Задора
  Исчезли древние к обеду - чуточку запнувшись, молвила Светозара.
  Прервали нашу-их беседу - отчетливо проговорила Златояра
  Оставили детей одних - выговорила отчетливо каждый звук Людмила
  В проблемах утопать людских - глаголила Мира
  Но способ есть и на закате - полушепотом изложила Дарина
  Нащупать брешь в нашем разладе - недовольно проворчала отнюдь не милая Милава
  Воззвать к былым нашим знакомствам - почти подошла к концу Лада
  Пусть с прошлым встретятся потомством! - закончила Марфа.
  
  Глава 25.
   Неловкое молчание было неловким только для Наблюдателя. "Душа" его возлюбленной зависла на полметра над землей в потайном управляющем бункере Паука и мурлыкала себе под нос про себя песенку - настолько сложную, что у Наблюдателя при взгляде на анкх болела голова.
   -- Ева...
   -- Да, Филька?
   -- Я все никак не соберусь с духом задать тебе снова этот вопрос.
   -- А какой? - словно издеваясь, сделала вид, что не понимает, "душа".
   -- Ты почему меня бросила?
   -- Я же ответила когда-то давно. Ты забыл?
   Семьдесят Шестой сжал кулаки.
   -- Ты объяснила политкорректно, так, чтобы не обижать. Скажи теперь правду. Это важно для меня.
   -- Понимаешь, у нас стопроцентное совпадение. Химия. Мое тело страшно-ужасно привлекает тебя, и наоборот.
   -- Это плохо?
   -- Да. Очень.
   -- Ты дура?
   -- Ты не первый, кто задает мне этот вопрос.
   -- Поясни, чем это плохо.
   -- Если бы не это, мы бы не сошлись.
   -- Я ради тебя научился делать сады...
   -- Да, и неплохие. А полюбил ли это занятие всем сердцем?
   -- Ты утверждала, что полюбила метафизику.
   -- Я соврала, Филька. Я обстоятельно изучила вопрос. Участвовала в дискуссионных клубах. Но это всего лишь бредни поехавших. Не больше.
   -- Да, бредни. Но очень стройные и красивые.
   -- Но бредни.
   -- В целом, да.
  Парочка помолчала.
  -- Кто-то из знакомых Обители откликнулся?
  -- Все.
  -- Да ну?
  -- Фее скучно, она явно ищет приключений. Монгольский наследник остро осознает, что ему надо драпать. Он лишь пешка в игре текущего правящего Чингизида, который умирать в ближайшее время явно не планирует, зато прикончить наследника норовит каждый второй дальний родственник. Магистр купился на обещание нескольких редких игрушек, которыми до отказа переполнены кладовые Паука. Богиня была так растрогана давней встречей с тобой, что готова оказать нам эту услугу. Ну а экс-капитан только рад снова оказаться при деле.
  -- И почему они еще не здесь?
  -- Жду, когда все доберутся. Пока что у нас только богиня, которая, как и я, умеет телепортироваться.
  -- Ванадис? Все никак не могу припомнить нашу встречу.
  -- Нам повезло, что ты всегда такая обходительная.
  -- Предпочитаю думать, что это дружелюбие. Давай я встречусь с ней еще раз.
  -- Давай. Но зачем?
  -- Уговорю ее нарушить одну из божественных традиций и вмешаться в сбор команды вместе напрямую.
  -- Могу поспорить, что не выйдет.
  -- А я уверена, что наоборот.
  -- Давай, если не выйдет - с тебя поцелуй.
  -- А если выйдет?
  -- Тогда поцелуй с меня.
  
  Люцифер настолько любил существование, что даже копаясь в мусорке на окраине одной из эфиопских Общин он не унывал и не допускал тени сомнения, что ему нужно было исчезнуть вместе с Вселенной-Инь. Пальцы обезьяны наткнулись на залежи сгнившей капусты, несколько потревоженных мух почти одновременно угодили в ноздри макаки. Оглушительно выдыхая воздух ноздрями, Люцифер почти забыл о еде, а уж когда на него набросился с лаем и визгом лабрадор, выпущенный кем-то погулять... собака была с намордником, но лаяла так угрожающе, что шерсть обезьяны встала дыбом. Люцифер забрался на мусорный ящик и негодующе завизжал, готовый к обороне, но поскользнулся и упал в мусор. Раздался жизнерадостный женский хохот, а лай собаки резко прекратился. Лабрадор сбежал, поджав хвост и отчаянно перебирая лапами.
  -- Вновь ты меня рассмешил, Администратор.
  Откуда ни возьмись, явила себя миру и Люциферу весьма странная человеческая самка. Макака призадумалась, что было с ней не так больше всего, и поняла, что эстетика и стиль ее тела и одежды подходили Инь-вселенной, а не этой. На языке жестов макак объяснил это пришелице.
  -- Ну и что тут такого?
  -- Ум за разум заходит от тебя.
  -- Перестанет. Что ты как маленький?
  -- Ты кто такая?
  -- Помнишь, я предложила тебе самый вкусный банан в мире, а ты меня аннигилировал?
  Макака нехорошо оскалилась в ответ, но потом махнула лапой.
  -- Это было давно. Теперь уж нет моего тайного координационного центра, в который ты заявилась, как к себе домой.
  -- Есть. Там проводят экскурсии детям.
  -- Ты оттуда?
  -- Я недавно смотрела, как там дела.
  -- Так кто ты такая? Инь-вселенная не уничтожена? И можешь ли ты меня проводить туда, назад?
  -- Это нарушит планы того, кто освободил тебя из лаборатории. И у меня самой назрел вопрос.
  -- Валяй.
  -- Не желаешь ли вылезти из мусорки?
  
  Атаи благосклонно приняла стакан теплого парного молока.
  -- Дядь. Если я возьмусь за эту работу - никому не говори об этом. - сказала она, отхлебывая.
  -- Понимаю. Феям нельзя работать, особенно на людей. - ответил молодо выглядящий фермер.
  -- Итак, я тебе приношу снег на поля. Он тает, засухе приходит капец, все довольны. Теперь поговорим, чего хочу я...
  Но договориться в тот день им не удалось. Очертания дороги перед домом фермера поплыли, и на них наложились иные - от комнаты с почерневшими бревенчатыми стенами. Атаи с сожалением смотрела на улепетывающего потенциального делового партнера - феям доверия у людей нет, и он дал деру при первой же неожиданности.
  -- Драсьте. - буркнула Атаи и присмотрелась к призрачной комнате получше. В качестве наказания за постоянные конфликты с феями на нее повесили работенку отвечать на вызовы этих старых пердунов.
  На нее обрушился шквал тонких девчачьих голосов.
  -- Получилось!
  -- И это - Древняя? Да она ненамного нас старше!
  -- Эй, Древняя, привет.
  -- Дратути.
  -- Это она посреди поля, что ли, торчит?
  -- Да! Где дворцы?
  -- Хуйцы.
  -- Не матерись, Мира, разжалуем... ах да, комсомол же расформирован.
  -- Вот-вот. Теперь делай что хошь, воруй-убивай.
  -- Ну это ты загнула.
  -- Я считаю...
  Атаи призадумалась. Необычность ситуации скорее ей нравилась, чем нет.
  -- Эй, детишки.
  В ответ послышалась разноголосица переполошенных встречей с "Древней" девочек.
  -- Вы чего хотели-то? Или просто поболтать решили? И кто вы такие вообще?
  Перебивая друг друга, дети попробовали рассказать свою историю.
  -- Не-не-не. Не-не-не-не-не-не. Давайте кто-то один.
  Стоящий позади стайки девок азиат в неопрятной мятой одежде откашлялся и вышел вперед.
  -- Давайте я попробую.
  Азиат рассказывал складно и интересно, выдавая ровно столько подробностей, сколько было нужно, чтобы разжалобить Атаи, но недостаточно много для того, чтобы ей стало скучно.
  -- Вот оно как. - в конце концов сказала Атаи и протянула руку - хватайся, я помогу искать.
  -- У меня еще одна просьба. Коллективная.
  -- Да?
  -- Девочки вот-вот лишатся дома.
  -- Это плохо.
  -- Так вот. Не могли бы вы...
  Азиата перебил взрыв эмоций среди девочек.
  -- Древняя, я не хочу к дядьке!
  -- Он пристает!
  -- Хочу увидеть, как вы там живете.
  -- Он реально пристает, и он мерзкий.
  -- Мы с ним не уживемся.
  -- Если б ты знала, синеволосая, как я устала жить в теле ребенка вместе с отцом...
  -- Пожалуйста-пожалуйста!
  -- ДРЕВНЯЯ, ЗАБЕРИ НАС ОТСЮДА!
  
   И вновь Люцифер оказался на помойке. Но на этот раз это была огромная и необъятная свалка на одном из многочисленных низкоразвитых миров вселенной-Инь. Люцифер тут же получил усиление своего посредственного обезьяньего мозга в немыслимое количество раз - его ранг Администратора Мультивселенной позволял эту привилегию. Макака была взбешена - ее пожалели, и тем самым унизили до глубины души.
  Как сообщила ему Мгла, обезьян должен был укусить архистратега Габриэля в мягкое место в некий решающий момент, и быть тут же испепеленным. А теперь... теперь он принялся горько причитать и раскачиваться из стороны в сторону. Предстояло самое непростое в жизни решение. Но уже спустя пару минут оно было принято и тело Люцифера сплошь покрыл мерзкого вида мясной кокон. Приглушенный обиженный вой царил в ночной свалке, словно шум дождя, отпугивая бомжей и проходящих мимо обычных людей. Люциферу до крайности не хотелось эволюционировать.
  
  Глава 26
  -- Грядет! Воистину грядет! Скоро сами увидите! - вещала со ступенек бомжиха с религиозным бредом. Люди проходили мимо юродивой торопливо и уставившись в пол. Бенедикт, не привыкший отлынивать от проблем, вызвал охрану правопорядка. И выхватил меч, учуяв появление кого-то опасного. И впрямь, сбоку оказалась неизвестная богиня.
  -- Кажется, вся Сфера сходит с ума - произнесла она с некоторой долей дружелюбия и вежливости.
  -- И впрямь.
  -- Вы немногословны.
  -- Стараюсь сойти за умного, богиня.
  Женщина рассмеялась.
  -- А вы неплохи. Только как оказалось, что вы нарушили свой принцип ради каких-то побрякушек?
  -- Побрякушек? А, вы, наверное, про поиск Обители. Одна Обитель не имеет никакого сравнения со священными реликвиями, пропавшими еще в Эпоху Нужды. Только и всего. Потом я еще подниму вопрос, как они у вас оказались.
  -- Не у нас. Я лишь помогаю хорошему человеку, но не имею к Пауку никакого отношения.
  -- Все так говорят.
  -- В любом случае, давайте вашу руку, я перенесу вас к месту действия.
  -- Вы так говорите, будто...
  -- Вся жизнь - игра, не так ли? - ответила богиня на недоговоренный вопрос и схватила магистра за руку. Спустя секунду крики бомжихи для этой парочки стихли.
  
  Винди с трудом тащила вместе с феей-напарницей огромный пластиковый бидон со сметаной. Если бы не артефакт, позволивший придать сил обеим воришкам, утащить с фермы его решительно не представлялось бы возможным.
   Появление богини не застало парочку врасплох - оно произошло прямо на их глазах.
   -- Привет, Винди.
   -- И тебе привет.
   -- Ты не помнишь моего имени? Печально.
   -- Все я помню. Ты - Ванадис.
   -- Так что, пойдем?
   -- Куда?
   -- Спасать Мириам.
   -- А. Блин, я и забыла. Замоталась совсем.
   -- Но мы все-таки пойдем?
   -- Угу. Только помоги сметану дотащить, пока она не скисла.
  
   Артем присутствовал на разборе полетов и скучал. Маршалы и крупные генералы обсуждали тактику, выбранную наследником для разгрома врагов. Хотя разгром был сокрушительным, некоторые продолжали упрямо спорить о мелочах и частностях. Дело происходило в столице в невероятной роскоши - все уже успели покинуть поле боя и полевой штаб верховного командования был покинут всеми крупными фигурами.
   -- О повелитель бескрайнего, наследник Империи, позволь мне обратиться к тебе! - подошел молодой адъютант и подобострастно уставился на Артема.
   -- Позволяю. Чего хотел-то?
   -- Одна особа просит об аудиенции.
   -- Кто таков? Чего хочет?
   -- Не говорила.
   -- Тогда пусть подождет, а лучше запишется в очередь на прием.
  -- Повелитель, дело в том, что это какая-то богиня.
  
  Харя, хромая от мозолей на пальцах ноги, шел пешком от ближайшей общины до потайного бункера Паука, когда сбоку услышал женский голос:
  -- Там пятьсот километров. Ты и впрямь хочешь пройти весь путь пешком?
  -- Не особо. Ты кто такая?
  -- Давай расскажу всем собравшимся на месте. А пока - хватайся за руку!
  
  Семьдесят Шестой оглядел собравшихся.
  -- Итак, все поняли свою задачу?
  Харитон молча поднял руку.
  -- Да?
  -- У меня вопрос. Когда нам искать Обитель, если мы будем помогать противодействовать этому твоему зловещему воздействию?
  -- В процессе ищите. Я сейчас все силы Паука брошу на то, чтобы Последствие перестало убивать людей на Земле. И посмотрю, что из этого получится. Кстати, вот вам еще один человек, не являющийся марионеткой. Познакомьтесь.
  Немного смущаясь, на свет вышла прикрытая темнотой фигура. Ее лицо было не разглядеть, но на пальцах были острые, как лезвия, когти.
  -- Здравствуйте! Я Светка. Я не совсем живая, но и не совсем мертвая. Рада, что меня пристроили к какому-то важному делу. Надеюсь, мы поладим!
  
  Двенадцать сестер с яростью напоровшегося на рогатину медведя обсуждали, как будут называться:
  -- Шелковые сестры!
  -- Нет, это плагиат.
  -- К тому же, лично я не шелковая.
  -- Светка рассказала только о них.
  -- Если мы не знаем о других знаменитых сестрах, то это еще не значит, что мы должны называться Шелковыми!
  Атаи, у которой ум за разум заходил от них, прервала спор:
  -- Девочки, я сниму с вас проклятье, которое мешает вам взрослеть и поучу кое-каким простым трюкам, которые у вас некоторые Хозяева уже знают. И дам омолаживающих препаратов. В общем, всем чем могу помогу. Но вы блин не шутите тут со мной. Умишко не показывайте. Главное - держитесь друг друга, когда вновь попадете на Землю. Иначе пропадете.
  Девочки хором согласились с Древней.
  -- А теперь мы пойдем в местечко, которое мы совместно создали. Все Древние.
  Место, куда перетащила всех скопом Атаи, оказалось до крайности красивым. Хрустально прозрачный пруд, кувшинки, цветы-эндемики на каменистом берегу и прочие радующие глаз вещи попадались в глаза, куда бы не посмотрели дети.
  -- Тут очень далеко от Общин. Настолько далеко, что добраться люди могут только по воздуху или пройдя огромный путь за несколько месяцев на вездеходах.
   -- А что тогда они тут делают? - спросила зоркая Марфа.
   Атаи уставилась вдаль. Там, в тени сочных яблонь с ярко-зелеными листьями и красными плодами, разбивала лагерь целая армия.
   -- Никогда не видела такой формы и оружия. - сказала Древняя.
   -- И мы. - ответили дети.
  -- Я видел - вмешался Эйвон. - это российские войска. Рядом китайцы. А чуть поодаль, хоть такого и быть не может - американские.
  Глава 27.
  Невидимый и неслышимый, Артем бродил по столичному городу, нанося на карту метки. Рядом устало брела, сутулясь, Винди, не в силах оставить в покое свою позволяющую колдовать игрушку, вновь оказавшуюся в руках у желтого. Артефакт был не в силах обнаружить пропавшую Мириам, и огромная иллюзорная стрелка компаса, вызванная поисковым заклинанием, беспорядочно крутилась в воздухе. Но по ее поведению уже было можно судить о многом - если ты достаточно опытный чароплет. Артем полагал, что достаточно.
  -- Ну и? Где она? - капризно спросила фея примерно в двухсотый раз.
  -- На крыше. Это я точно понял.
  -- Где именно на крыше? Их тут много.
  -- Осталась последняя метка... постой. Чувствуешь?
  -- Ага. Следит что-то. Уже давно.
  -- Мне нужен твой волос с головы.
  -- А нафига?
  - В суп положу.
  -- А если серьезно?
  -- Нужен женский волос. Для заклинания. Чтобы следящий проявил себя.
  -- Так мы, феи, не совсем самки.
  -- А кто вы тогда? Самцы? Удивительное рядом...
  -- Мы ближе к бесполости, чем к самкам. Счас. - произнесла фея и сперла сумочку у проходящей мимо дамы так, что она и не заметила пропажи. Затем Винди протянула магу расческу.
  -- Спасибо. А сумочку верни.
  -- Боюсь, не смогу. Я только воровать умею незаметно, а что-то положить обратно никогда не пробовала.
  Артем, не споря по пустякам, скастовал заклинание. На асфальт поблизости шлепнулся отвратительный багровый кусок мяса, покрытый многочисленными глазами.
  -- Это еще что такое? - брезгливо корча нос, произнесла Винди.
  "Обнаружение. Возврат к наблюдению невозможен. Ликвидация." - отчетливо произнесла тварь и взорвалась, разлетевшись на мелкие ошметки.
  -- Ну и ну. - произнес Артем. - Теперь самое сложное - высшее заклинание идентификации. Мне интересно, что это за существо.
  -- Тебе еще расчесок спереть?
  -- Нет, не надо. Просто запасись терпением.
  
  -- Покажи лицо, отродье тьмы. - продолжал приставать к Светке Бенедикт.
  -- Порождение мерзкого Света, тебе не... тьфу, сбилась с мысли. Короче, отвянь.
  -- Ты дура? Я простой слуга Господа.
  -- А я простая упыриха. Ультрагигамегаимперторская.
  -- Ты что, гордишься этим?
  -- Не-а. Но по сравнению с прошлым состоянием это - как небо и земля.
  -- Не богохульствуй, сравнивая обитель Господа с состоянием собственной гниющей плоти.
  -- Не гнию я, поехавший. Слушай, ну отвянь, а?
  Разговор прервался появлением долгожданной тройки лиц - мага, феи и Обители.
  -- Просто великолепно. Еще один ходячий труп. Да, тело живое, но зато у упырихи по крайней мере душа никуда не делась... - проворчал Бенедикт.
  -- Объявляю общий сбор. У меня важные новости. - вежливо дослушав Бенедикта, произнес желтый маг.
  
  -- Ты хочешь сказать, что каким-то жалким заклинанием раскрыл то, что было не под силу взгляду бога? - спросил Наблюдатель у Артема.
  -- Заклинание не совсем жалкое. Но в целом - да.
  -- Хорошо. Говори.
  -- Эта тварь была Последствием.
  -- Странно. До этого оно выступало в роли информационного воздействия на людей, с чего бы ей становиться вполне осязаемной и реальной тварюгой?
  -- Оно умнеет. Учится.
  -- А...
  -- Я сейчас все объясню. Последствие - оно из будущего. Там снова и снова наступает крайне неприятный этап развития человека, который становится к тому времени настолько развит, что уже не в состоянии умереть. И поэтому он стирает себя из реальности, убив самого бесполезного и слабого предка, чтобы все начать с чистого листа. А мы спасаем этих предков-ключей, не понимая, что делаем медвежью услугу. Когда мы спасаем очередной Ключ, история человечества успевает прокручиваться дальше обычного, а чем дальше будущее, тем больше возможностей, в том числе и в перемещениях во времени.
  -- Пошли вы все... - взъярилась Светка. - Получается, я самая слабая и бесполезная? И поэтому ключевая? Меня поэтому прикончили?
  Свет померк, и в проходе между сидениями в конференц-зале, крошечную часть которого заняла эта компания, появился Паук, стоящий на четвереньках, и оседланный своим новым хозяином.
  -- Нннноооооо! - произнес тот, и шпоры вонзились в бока. Паук, перебирая конечностями, поскакал-пополз по полу.
  -- Вы зачем тут анальную клоунаду устраиваете? - недовольно спросил Наблюдатель.
  -- Филька, это все пустое. И вообще, меня босс отпустил к вам только на этом условии. - произнес Паук.
  -- И вам не стыдно? Вам много тысяч лет... - на этот раз обратился Наблюдатель к наезднику.
  -- Вот именно, у меня было запредельно много времени о том, чтобы мечтать, как я однажды впаду в детство. Ннннннооооо, вперед, мой верный конь!
  Не переставая выступать в роли всеобщего посмешища, Паук начал речь:
  -- Упыриха не совсем права. Да, Ключи выбираются именно по этому признаку - отсутствию всяческого Дара. Но задумайтесь, зачем дошло до войны, грозящей погубить человека на корню. Они отчаялись выпутаться из эволюционного тупика... Босс, прекратите вот так вот ерзать, я не подписывался на что-то сексуализированное. Так вот...
  Паука прервал оглушительный звук пощечины. Наездник кувырком скатился с импровизированной лошади.
  -- Вы жалкий, мерзкий человек. - процедила Мириам. - немедленно отпустите этого бедного старика.
  -- Обитель, а вы в курсе...
  -- Немедленно. Отпустите. Старика.
  -- Вы просто не в курсе юмора ситуации.
  -- Я и не желаю вникать. То, что тут происходит - мерзко. Вы его подчинили, а теперь издеваетесь...
  -- Да он же сам...
  -- Ничего не желаю знать. Я чувствую к нему расположение. Он - хороший.
  -- Ну, раз уж вы привели настолько убийственный аргумент... только разрешите поприсутствовать, мне стало интересно, что за хрень тут у вас творится.
  
  Девочки с интересом наблюдали за бурей, устроенной Древней. Там, где они находились, было безопасно и цвели цветы, а вот чуть поодаль творилось нечто. Бронетехнику сдувало порывами ветра, воздух замерзал и превращался даже не в жидкость, а в кристаллы. При этом солдаты, те, которых еще не сдуло за горизонт, выглядели вполне живыми и здоровыми. Атаи призадумалась и не нашла ничего лучшего кроме как удесятерить усилия.
  -- Не стоит продолжать, повелительница фей. - прокричали ей на ухо, пересиливая треск замерзающей атмосферы.
  Атаи повернулась.
  -- Ты кто такой?
  -- Ну ты и темная. Я - архистратег Михаил. К счастью, я был... неосторожен, и поэтому избран, чтобы через меня говорило Последствие. Оно повлияло на меня так же, как на этих солдат. Скоро здесь будет не протолкнуться от военных.
  -- Валите нахрен с моей территории, архимудни. Иначе я за себя не отвечаю.
  -- Боюсь, это невозможно.
  -- Это хорошо. Делать невозможное возможным - это мое второе хобби.
  -- А первое какое?
  -- Издеваться над хикканами. Есть еще и третье.
  -- Просвети меня.
  -- Замораживать лягушек. А теперь - скажи "ква!".
  
  Прикосновение анкха, казавшегося ранее таким мерзким, принесло Мириам тепло и покой с нотками дружелюбия.
  -- Ты точно меня не сожрешь? Смотри, ты обещала!
  -- Успокойся, дурочка. Не имею я такого обыкновения. Пойдем, нам срочно надо найти кое-кого.
  
  Спустя час и Земля, и Сфера содрогались в пароксизмах боли, причиняемой поединками с Последствием. Сначала в бой Последствием были брошены модифицированные земные солдаты, затем из будущего присылались напрямую все более и более мерзкие существа. Мгла наблюдала с сочувствием, как трясется от страха голый покрытый слизью человек.
  -- Не переживай. Я тебя защищу.
  -- Ттты что, не видишь, с каждой ввволной стттановится все опаснее...
  -- И с каждой волной атаки все больше шанс, что Последствие преодолеет собственный кризис и успокоится.
  -- Ты поэтому заступилась за эту рукотворную вселенную перед Хозяевами?
  -- Да. Я видела шанс.
  -- Похоже, все. Обитатели Сферы уже не могут долго сопротивляться.
  -- Зато они понаделали живых клонов упырихи, догадавшись, что Ключи - это нечто большее, чем бесполезный балласт. Иначе бы не докатилось до необходимости в Третьей Мировой. Это же очевидные вещи...
  - Да, но последний мегадредноут Сферы сбит. Смотри, как полыхает.
  -- У них есть небольшой козырь в рукаве.
  
  Поместье Вайлит найти было запредельно сложным делом, пока компания не наткнулась на один из последних оплотов сопротивления. Повелительница фей проводила израненных и искалеченных людей в домик прислуги, где мирно дрыхла под котацу необычная девочка. Она потянулась, случайно рассыпав пирамидку из печенек, и удивленно сказала:
  -- Ня?
  
  Конец.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"