Как приятно просыпаться в выходной. Выходной, опять выходной, похоже, это последний выходной в моей долгой и бессмысленной жизни. Я, как понимаю, уже умер. Умер.... Как звучит это слово, страшно оно звучит. Вчера был у врача и после долгого выяснения отношений, понял, мне осталось жить всего ничего, всего неделю. Неделя, это очень мало, но семь дней, целых семь дней, это много, очень много, целых семь дней, семь дней моей оставшейся жизни. Как я проживу эти семь дней? Хотелось бы их прожить достойно, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые эти семь дней. Черт, его знает, как это прожить, что значит достойно, не знаю, ничего не знаю, но как-нибудь проживу, проживу эти оставшиеся семь дней. Семь дней, всего семь дней, целая неделя. Встаю с кровати, похоже, пора вставать, пора просыпаться, медленно бреду умываться, подхожу к зеркалу. Отражение, жуткое отражение, нет в нем ничего, одно пустое пространство. Какое на фиг пространство. Зеркало, что ты опять мне показываешь? Нет там ничего. Пространства там и в помине нет, нет и времени, ничего нет, есть только... отражение. Отражение, какое-то странное отражение? Нет в нем меня, а есть... Есть море непонятных созвездий, есть мрачная сущность с жуткими красными глазами. Темное облако не понять чего и два жутких глаза. Она, эта сущность, наплывает, нависает и пытается поглотить меня. Страшно, должно быть страшно, хотя, мне-то, зачем бояться? Я уже вроде, как и умер. Чем может напугать какой-то ужас в зеркале? Ничем, не боюсь его, я уже свое отбоялся. Скорая смерть, не абстрактная какая-то, а моя, именно моя смерть стоит за спиной. Страшно все, жутко, гадко и непонятно. Я, похоже, уже и в правду умер если ничего не боюсь. Мрачные слова о смерти, о моей смерти смешны, глупы и наивны, но в них, правда. Не важны эти семь дней, оставшиеся семь дней жизни, нет у меня ничего в будущем, осталось только прожить эти оставшиеся семь дней. Господи! Как достойно их прожить? Господи, помоги мне, если сможешь. Можешь, ты все можешь, хотя, какое тебе дело до меня? Кто я для тебя? Да некто просто маленькая букашка, которую ты никогда не замечал и сейчас не видишь. Зачем тебе знать о человеке по имени Паша? Нас, таких как я, много. Мы рождаемся, живем и умираем, каждый в свой срок, и все чего-то от тебя хотим. Я же не хочу ничего, забудь на время про меня. Не было такого человека по имени Паша. Не было его и никогда больше не будет. Семь дней, целых семь дней оставшейся мне жизни. Это мало и в то же время, очень много, это все мое оставшееся время. Не зачем тебе Богу про меня помнить, я сам сделал свою жизнь, сам разберусь и со смертью. Тебе нет никакого дела до меня, моей прошлой жизни и моей скорой смерти. Увидимся там, после смерти, увидимся и поговорим. Сейчас же, я просто хочу, достойно умереть. Забудь на время про меня. Нет меня, и никогда не было... О чем это я? Зачем разнылся? Нужно проснуться, собраться с силами, умыться, наконец-то, почистить зубы. Зубы, мои гнилые зубы. Зачем их чистить? Я уже вроде как бы и мертв. Традиция, нужно отдать дань традиции. Главное, что бы, моя милая не поняла, что я уже мертв. Зачем еще и ей эти проблемы. Не хотелось бы, что бы она узнала. Пускай узнает, тогда, когда узнает. Не нужны мне ее слезы и ее сопли. Пускай думает, что у меня все хорошо, и, что я еще жив, не хочу ее расстраивать, люблю я ее, очень люблю. Господи, как она без меня будет.
Утро, выходной и утро. Как здорово просыпаться и видеть мою милую, мое солнышко. Зачем ей я, ее наказание? В чем она-то провинилась перед Богом? За что, Он наказывает свои создания. Какой он Бог? Бог, это любовь и понимание. Наказание, или там какие-то испытания, это не суть Бога. Бог, это вера в справедливость и вера в любовь, главное любовь ко всем, ко всему сущему, иначе он не мой Бог. Господи, как достойно прожить эти семь дней, сделать так, что бы моя милая, не поняла происходящего. Господи, кто ты не был, помоги мне прожить эту неделю достойно, дай мне силы.
Вчера, еще тогда, при жизни, начал писать грустную сказку о любви. Хотя какая там, любовь? Там, молодая и взбалмошная девица, на халяву получила кучу талисманов, направо и налево пользуется их силой. Дурра, не понимает, куда вляпалась. Я пока не понимаю, на кой черт ей попали в руки эти талисманы, и чем вся эта суета закончится. Напишу и узнаю. Господи, успеть бы, дописать, осталось всего семь дней. Интересно, пишешь и не знаешь, куда занесет твоих героев. Они совсем не хотят тебя, автора слушать. Делают свои дела, совершают непонятные поступки, живут своей жизнью. У них она, жизнь еще пока есть, у меня ее нет. Успеть бы, дописать. Времени-то как рази не осталось. Пора садится за работу. Соскучился я, отчего-то по своим героям.
- Солнышко, ты, опять пропал в ванной? Иди ко мне, я сварила кофе. Идем, пора завтракать. - Зовет меня моя любимая. Я не противлюсь и иду к ней. Зачем расстраивать ребенка. Скоро, очень скоро ей предстоит море слез и океан горя. Это потом, через неделю, сейчас же вот он я, живой и пока еще здоровый, не зачем ее заранее расстраивать. Люблю я ее, очень люблю, она мое счастье. Как она будет без меня? Не знаю, успеть бы, дописать. Может, кто и напечатает мою, глупую сказку, может, кто и прочитает. Хоть бы напечатали, гонорар, маленький гонорар за эту муть, может помочь ей выжить. Господи, как я ее люблю. Страшно оставлять ее одну, пропадет она без меня в этом жестоком мире. Как жить-то хочется, что мне делать? Как сделать так, что бы она смогла прожить одна.
- Ты сегодня какой-то не такой? Чего-то случилось? - Задает она страшный вопрос.
- Все прекрасно, просто не выспался. Всю ночь снилось продолжение глупого рассказа, рассказа про Ленку.
- Зачем она тебе? Напиши, чего-нибудь другое, веселое. У тебя так здорово получаются приключения твоих баламутов. Забудь про нее. Не пиши про эту глупую Ленку.
- Хотелось бы, но не могу. Она просится к жизни, вот и пишу. Гадкий рассказ, противный, но необходимо его дописать.
- Брось пока, потом допишешь. - Смеется моя милая.
"Милая, родная, любимая нет у меня этого потом, есть только неделя. Мамочка родная, хоть бы она не узнала о моей скорой смерти. За что, ей, прекрасной женщине, это наказание? Мне-то понятно, начудил я в жизни. Она-то в чем виновата? Господи, за чем караешь невиновных?"
Утро, кухня. Чашечка кофе на столе. Девочка моя любимая рядом. Красота! Из приемника доносятся голоса ведущих утреннего разворота. Спорят, говорят, диспутируют. Тему себе выбрали, не приведи Господь. Нужны ли портреты Сталина на улицах ко Дню Победы. Бред, полный бред. Им там поговорить больше не о чем? В стране кризис, а эти все про Сталина. Зачем им все это? Есть же поговорка: "Не тронь дерьмо, а то завоняет". Вот и не трогали бы. Сталин во всех своих проявлениях, истинное дерьмо, это понятно любому здравомыслящему человеку. Вот пусть и остается там он, в жутком прошлом. Эти же все нудят и нудят.
Покручу ручку настройки, может, найду, волну повеселей.... Куда там, везде музыка нескончаемая музыка. У нас в стране все так здорово и народу нужна одна музыка? Музыка и ничего, кроме музыки. Придется ловить опять любимую волну, может им, уже надоел Сталин, и они поговорят о чем-нибудь другом. Хорошая волна. Там часто выступают достойные люди с интересными мнениями. Есть, чего послушать. Но..., опять не повезло, не надоело им, опять про Сталина. Не хочу слушать, но приходится, нет другой волны.
Кофе на столе, любимая ходит где-то по квартире. Пора садится и писать. Необходимо успеть, осталось всего семь дней.
- Милый, вчера сын звонил, хочет приехать в гости. Ты не будешь против? - Отрывает она меня от мрачных мыслей.
- Когда это я был против? - Отвечаю своей милой. - Хочет приехать, пусть приезжает. Я тоже соскучился и хочу с ним повидаться. Не мешай, мне писать нужно.
- Если приглашать, то необходимо приготовить что-то вкусненькое, такое, какое только ты умеешь. - Возвращает она опять меня в мрачное настоящее.
Приготовить, это ко мне. Я люблю готовить, похоже, иногда неплохо получается. Не шедевры конечно, но кушать можно. Хорошо, приготовить можно и даже нужно. Это будет последнее наше общее застолье. Следующее, мои поминки. Господи, хоть бы они не догадались.
- Ты допьешь кофе и помоги мне. - Не успокаивается моя любимая.
Чего там она еще затеяла? Хоть бы не ремонт. Ремонт, это надолго, это навсегда. Хотя, пусть себе суетится, мне она нравится, не суета, конечно, а мое солнышко.
Дела сделаны, ковер прибит, мясо, приятно томится в духовке. Пора писать. Интересно, какую гадость сегодня совершит Странник с Ленкой? Гадость, это точно, не может он по-другому, не человек он и совсем нас, людей не понимает. Приступаем, на чем я вчера закончил? Ага, Леночка собрала все три талисмана. Зачем, ей это нужно? Не понимаю, но продолжим. Пальцы забегали по клавиатуре, на экране побежали строчки глупого рассказа. Я пропал в буквах словах и предложениях. Нужно, просто необходимо успеть.
Вечер, уже стемнело. Я закончил приключения взбалмошной девицы. Успел. Осталось прочитать и править текст. Это завтра, все завтра. Ошибок наделал много, куда без них, без ошибок, когда торопишься, они, эти ошибки, появляются сами собой. Ужин съеден, сын ушел. Надеюсь, не обиделся, на то, что я не уделил ему много внимания. Должен понять, когда пишешь, нельзя отвлекать, а то может такое получиться, что и сам автор не разберется. Вечер, пора спать. Милая моя уже легла и тихо сопит себе в подушку. Она довольна, день удался. Мне же осталось всего шесть дней. Целых шесть дней. Осталось немного, дописать приключение Эрика в его родном мире, успею, должен успеть.
День, похоже, все же второй.
Утро, раннее утро. Какое оно на хрен утро? Ночь, даже, похоже еще вечер. Моя родная спит. Я, похоже, тоже сплю. Черное, пречерное, похожее на бесконечность, совершенно черное небо. Море звезд, разбросанной по этой черноте. Непонятные созвездия. Созвездия, а вы кто? Вы это и есть созвездия. Зачем, вы мельтешите, почему опять меняетесь и не даете спать? А мне все по фиг. Меняйтесь, как хотите. Чернота, просто чернота, и голос, мрачный голос. Ему-то, чего от меня нужно? Какой-то, глупый голос. По-фиг мне все по-фиг. Я уже умер. Чего нужно, этому непонятному созданию от меня, покойника? Создание, (офигеть, не знаю, как это слово пишется) страшное нечто с огромными, красными, светящимися глазами, нависает надо мной, пытается достучаться до моего сознания. Куда там. В мое сознание сейчас никто не прорвется, даже я сам, невозможно это, когда я в таком состоянии. Урод, что опять со мной? Похоже, успел, где-то напиться. Опять чего творю? Вырвался от своего солнышка, выбрался, придумал повод, и напился. Зачем, спрашивается, осталось совсем немного, а я опять пьян. Сколько мне осталось? Не хочу, даже думать. Осталось совсем немного. Как хорошо все начиналось. Поездка к теще, дорога, долгая и приятная дорога и опять дорога. Славная, успокаивающая дорога. Как здорово рулить... Когда успел напиться? Помню тещу, помню, как возили с тестем мешки из сада в гараж, помню, что торопился домой. Нужно писать, а я здесь, у тещи завис. Помню дорогу и ... как пошел ставить машину. Больше, ничего не помню. Урод, опять зачем-то пьян. Для чего пью, мне же осталось... Сколько там осталось? Несколько дней. Сколько точно, даже думать боюсь. Мало, очень мало, а я, зачем-то пью. Урод, зачем? Знаю, хочу сдохнуть. Зачем хотеть, и так скоро умрешь, осталось чуть-чуть. Мать твою, как мне плохо! Опять пьян. По-фиг, завтра разберусь. Теперь спать. Спать? Сколько там мне осталось? Не знаю. Завтра, все завтра, а сейчас спать.
День может и третий, главное, последний.
Утро, какое оно к черту утро? Похоже, опять глубокая ночь. Проснулся я от кошмара. Какое-то мельтешение звезд и жуткая сущность нависающая надо мной. Ей-то чего от меня нужно? Похоже, чего-то нужно, раз пристает ко меня в каждом сне. Проснулся, похоже, все же проснулся, так ничего и не понял. Очнулся в холодном и липком поту. Допился, уже герои рассказов снятся в кошмарах. Алкаш, одним словом алкаш. Лечиться бы нужно, но как бы уже и поздно и совсем некогда. Сколько мне осталось? Не знаю. Сколько я пробыл в пьяном помутнении? Не помню. Дурак, на что тратишь последние и такие ценные дни? Пора подыхать. Неудачник ты, алкаш и неудачник. В прочем, исправлять жизнь уже некогда и незачем, похоже, и в правду, пора умирать, а как хочется жить, Господи, если бы ты знал, как хочется жить.
Встаю и иду на кухню, стараюсь не шуметь. Мое солнышко спит тяжелым сном проревевшего весь день ребенка. Зачем ты, гад, устраиваешь ей эти испытания? Зачем пьешь, напоследок? Дурак, скоро она потеряет тебя, навсегда потеряет. Тебя не жалко, заслужил, всей своей жизнью заслужил. Жалко ее, святую женщину, конечно святую, какую же еще. Кто сможет промаяться более четверти века с таким придурком, как ты? А ты, чего? Опять чего творишь? Зачем пьешь? Пожалел бы ее напоследок. Скоро ей достанется. Похороны, поминки. Эти озабоченные состраданием чужие рожи. Глупые и ненужные соболезнования. Господи, дай ей сил выдержать все это и не сдаться. Как она будет без меня? Смерть, моя смерть, это плохо, для нее плохо, что делать? Лучше просто пропасть. Пусть живет и надеется, что я сбежал, и пьянствую с дружками. Побег даст ей надежду, смерть же окончательна и она ничего уже больше не дает.
Сил у меня почти не осталось. Тяжелая болезнь и глупое похмелье, делают свое дело. Скоро я не смогу встать с кровати, буду валяться мешком в состоянии еще пока живого растения, а затем все, меня не будет. Зачем ей, прекрасной женщине эти мучения. Нужно решиться, на поступок пока еще есть силы. Только вот на что решиться? Не хочу похорон и всей сопутствующей мути. Эти жуткие похороны.... А если я всеет же сбегу. Сбегу и просто пропаду. Сколько неопознанных трупов появляется в городе, каждый день? Не знаю, наверно немного. Опознают, точно опознают, значит нужно сбежать туда, где тебя найдут не скоро, а в идеале, вообще никогда. Какое это может быть место? Горы, дикие горы, там, где мало туристов. А где их сейчас много? Почти нигде. Все предпочитают цивилизованный отдых. Решено, еду в горы...
Вот дурак, размечтался. Дорога денег стоит, а ты, гад, похоже, пропил последние. Господи, сделай так, чтобы осталось хоть немного. Мне много не нужно, только на билет в один конец, дороги назад не будет. Где искать деньги? Роюсь по ее карманам, никогда раньше к ней не лазил, совесть не позволяла. Сейчас не до нее, до совести.... Роюсь, роюсь у нее в карманах, в сумочке. Нашел! Спасибо тебе господи, есть, есть деньги, есть последняя тысяча. Хватит, должно хватить, билет стоит рублей пятьсот. Хватит и на водку и на закуску, справлю по себе поминки.
Осторожно одеваюсь, целую на прощание свою единственную любовь. Она, как назло, просыпается, наверное, почувствовала, что-то неладное.
- Ты куда в такую рань? - Спрашивает меня мое солнышко.
- Спи, милая. Мне, почему-то, не спится. Пойду, мусор выброшу и подышу воздухом. Спи, рано еще. - Говорю я ей.
- Ты только не долго. Оденься, потеплей на улице по утрам холодно. - И, о чудо, засыпает спокойным сном. Господи, спасибо тебе.
Выхожу из подъезда и бреду на вокзал. Половина четвертого утра. Хорошо, через час автобус в горы, успеваю, на все успеваю. Как пел один гений, в гости к богу не бывает опозданий, и я не опоздаю, везде успею. Вокзал рядом. В кассе народу никого. Билет в руках. Водку купил у барыг, колбасу в киоске и я на перроне. Через пять минут отправление. Неожиданно зазвонил мобильник. Какого черта? Зачем я его-то с собой взял? Вот дурак, поехал подыхать и взял с собой сотовую связь. Кому ты с того света звонить-то собрался? Дурак, мозги уже точно не работают. Телефон отключаю и выбрасываю в урну. Пора садится в автобус. Рейс на тот свет готов к отправлению.
Дорогу почти не помню. Начались обещанные провалы в памяти. Это хорошо, надоело думать о смерти, зачем думать, скоро все сам узнаю и из первых рук. Долгая поездка и, наконец-то в окно автобуса вижу долгожданную гору. Вот она, родная. Подхожу к водителю и прошу остановить прямо здесь, посередине дороги. Он удивлен. Вру, что меня должна подобрать машина, вот здесь у таблички с километровым указателем. Не понял, поверил он или нет, но автобус остановил. Я вышел на утреннюю дорогу. Прохладно. Автобус мигнул габаритными огнями и скрылся в рассвете. Похоже, я прибыл. Всю жизнь мечтал забраться на эту гору с матерным названием и вот она, передо мной. Пора в путь. Гора высокая, сложная сил почти не осталось, времени тоже. Вперед. Провалы в памяти, как вы хороши, когда ползешь по однообразному пейзажу. Уже просто ползешь, сил совсем нет, но есть воля. Надо же, не всю пропил. Воля еще осталась, на ней, воле, и доползем, нам не привыкать, были и мы когда-то... Кем только не были, а закончили пьяницей и неудачником. Хер вам, доползу, сдохну, но доползу. Солнце жарит по горному, обжигающе. Интересно, который сейчас час и чего делает моя любимая. Наверно опять плачет, считая, что я спер последние деньги и пропиваю их с друзьями. Пусть себе думает. Пусть проклянет меня и возненавидит, так будет правильно, так ей будет легче. Может, забудет про меня неудачника и найдет себе другого мужа, более достойного. Господи, милая моя, как ты там одна, как будешь без меня? Прости меня, подлеца, я даже умереть, по-человечески не смог, прости, если сможешь. Стемнело, неужели прошел целый день? Какой он по счету? Какая разница, главное он последний. Снег и лед вокруг меня не дают сомнений, тут и здоровый человек в горном снаряжении вряд ли протянет ночь, чего говорить про меня, психа в легкой куртке. Прощай моя любимая, здравствуй ночь смерти. Я уже на месте. Вершина, море звезд и горы, ночные горы у меня под ногами, и я на самом верху. Хот здесь сумел победить самого себя. Прислоняюсь к небольшому камню, достаю бутылку из-за пазухи. Как не разбилась? Руки по локти сбиты, колени, сплошной кровоподтек, а эта зараза цела. Чудеса, злые и страшные чудеса. Люди гибнут, а эта дрянь, цела. Где-то была и колбаса. Роюсь в карманах, надо же и ее не потерял. Настоящие чудеса, справим поминки, пора уже. Ноги давно ничего не чувствуют. Скоро откажут и руки. Нужно успеть. Как открыть эту заразу, водку? Пальцы не слушаются. Зачем открывать, можно просто отбить горлышко. Стучу по камню, горлышко откалывается с третьей попытки. Водка открыта, пора помянуть. Поднимаю и выливаю половину не снег. Выбор сделан, пить я больше не буду и не потому, что умер, а просто не буду и все. Оставлю половину, найдут меня туристы, пусть погреются. Прощай мир. Руки падают на снег и вмерзают в мягкий лед. Поднимаю взгляд к ночному небу. Какая красота! Я улыбаюсь, стоило умереть, что бы увидеть такую красоту. Перед глазами вечность. Черное, совершено черное небо и звезды, танцующие танец жизни. Они плывут в музыке неба, создавая и мгновенно разрушая замысловатые и прекрасные созвездия. Яркая светлая полоса тянется откуда-то издалека и упирается прямо в меня. По ней, по полосе идет немолодой, полноватый мужчина, длинные светлые волосы стянуты в хвост на затылке, глупая бородка и добрая улыбка красных светящихся глаз. Он подходит и спрашивает.
- Ты сделал выбор? Ты принимаешь его?
- Да. - Хриплю я замерзшим горлом. - Оставь меня, кто бы ты там не был, дай спокойно умереть.
- Хорошо, пусть будет так, как будет. Ты сам выбрал. - Бьет меня ладонью по голове.
Я падаю, куда-то в бесконечность. Падаю, падение плавно переходит в полет, я лечу, лечу и просыпаюсь...
Вторая попытка.
День первый.
Выходной, утро, опять дурацкое утро. Это, похоже, последние выходные в моей жизни. Для чего я все еще живу? Не знаю, но пока еще живу. Эти выходные, наконец-то последние выходные в моей недолгой и глупой жизни. Похоже, настало время умирать. Господи, а как хочется жить. Почему-то, не весть, с чего, вспомнился Бог. Не верил я никогда в него, и сейчас не верю, но зачем-то вспомнился. Назаретянин, ты и есть Бог, если ты там, все же существуешь, то ты поймешь меня, алкоголика со стажем и кучей грехов. Ты тоже очень хотел жить и даже проклял своего создателя там на кресте. Я, как и ты, очень хочу жить, только проклинать некого, кроме, как самого себя, а как хочется жить, Господи, как хочется жить но....Нет креста, не будет у меня Голгофы. Не суждено мне, умереть героем, нет у меня будущей жизни. Вчера был у врача, и он сказал, что я уже покойник. Тяжелая и неизлечимая болезнь доканала меня и, похоже, уже действительно настало время умирать. Сколько мне осталось? Осталось чуть-чуть, всего неделю. Неделя это мало, но семь дней это много. Чего я успею еще сделать за эти семь дней? Не знаю и знать не хочу. Мне уже все равно. Даже скорая смерть не может заставить меня очнуться, проснуться и прожить остаток времени достойно, не могу я отречься от лени, пьянки и равнодушия, охватившего меня. Алкоголик я и этим все сказано. Лучше я пропью оставшееся время, так будет легче, зачем о чем-то думать. Думы могут завести туда, откуда и не выберешься. Зачем думать? Ведь можно просто умереть, лечь и умереть. Но у меня в запасе есть целая неделя и нужно ее как-то прожить. Что же, проживем, как сможем, мне в принципе, уже все равно. Впереди еще неделя глупого существования.
- Паша, ты долго будешь спать, пора уже проснуться. - Слышу голос своей жены. - Я уже сварила твой кофе и пора вставать. Сколько можно спать и так всю жизнь проспал. Вставай, давай просыпайся.
Я не могу противиться голосу жены и пытаюсь встать. Дурацкие мысли о смерти, это мои мысли и не зачем ей о них знать. Она не догадывается о моей скорой кончине и незачем ей это все. Проживет как-нибудь без меня, ей только легче будет, устала она от меня, сильно устала, похоже, и в правду, пора оставить ее одну. Скидываю одеяло и, ужас, вижу, что вся моя кровать в крови. Мать моя, что твориться? Колени все сбиты в кровь, нет живого места. Локти на руках, сплошное месиво крови и разорванных сухожилий. Интересно, как я могу ими, руками, еще двигать? Не паниковать, я еще и не такое могу. Чего, черт возьми, происходит? Что со мной? Вчера, вроде, не пил, и как помню, лег спать трезвым. Вчера я был у врача.... Чего происходит? Как помню, лег спать целым и невредимым. Откуда кровь и где я умудрился получить эти травмы? Ничего не понимаю. Нужно еще раз посмотреть на колени и локти. Чего там могло произойти? Страшно, страшно и жутко, неужели опять напился и ничего не помню. С ужасом опускаю взгляд на свое тело и вижу. Крови нет. Постель девственно чиста. Травм на коленях и локтях нет, есть только шрамы, жуткие, грубые шрамы. Не было их раньше, не было, но они есть, вот они, даже можно потрогать дрожащими пальцами. Откуда они взялись, черт возьми?
- Паша, ты долго будешь спать? Проснешься ты когда-нибудь, или мне придется тебя будить? - Шумит моя жена, отрывая меня от созерцания своего тела. - Вставай, у нас сегодня много дел.
- Проснулся я уже, не кричи. - Говорю я. в ответ - Господи, что происходит? Ничего не понимаю. Откуда кровь? Откуда взялись шрамы? Что, черт возьми, у меня с руками и коленями? Может, я уже сошел с ума? Ничего не понимаю. А оно мне нужно, понимать? Ведь осталось жить всего неделю.
Встаю и иду умываться. Неделя там до смерти не неделя, но зубы чистить нужно. Контрастный душ приводит меня в себя. Смотрю в зеркало, там тоже твориться что-то не понятнее. В зеркале ничего нет, нет отражения, а есть.... Господи, что за пакость такая смотрит на меня из зеркала. Темная сущность с жуткими красными глазами. Узкие, вертикальные зрачки уставились на меня и смотрят с осуждением и жалостью. Сущность, какая она, к черту, сущность? Непонятное облако сгустившегося мрака и светящиеся глаза. Что это такое? Неужели я все же сошел с ума? Рановато что-то, ведь у меня в запасе целая неделя, или уже пора, и эта пакость, мой проводник на тот свет? Провожу по зеркалу рукой, и странное изображение меняется, идет волнами, плывет и пропадает. Из зеркала на меня смотрит испуганная физиономия немолодого, растрепанного человека. Длинные, мокрые волосы, непонятными паклями спадают на плечи. Опухшее, со сна лицо. Куцая бородка, жиденькие усики и кривой, сломанный в нескольких местах нос. Странные испуганные глаза смотрят на меня из зеркала. Господи, да это же я! Слава Богу, все вернулось на круги своя. Это я смотрю сам на себя. Похоже, я все же проснулся. Привидится же со сна такое. Пора идти пить кофе, а то моя не отстанет.
- Паша, ты идешь, в конце концов. Сколько можно возиться. - Слышу раздраженный голос своей жены. - Скоро придет в гости сын, а ты никак не можешь встать. Что с тобой сегодня твориться? - Задает она вопрос, мучащий меня с самого утра.
- Что твориться, что твориться. - Передразниваю я ее еле слышно. - Самому бы понять, что происходит. - Ворчу я в полголоса и иду сдаваться своей жене, иду на кухню пить кофе, свой опостылевший, утренний кофе.
Кофе на столе, жена равнодушным взглядом приветствует меня. Она опять чем-то недовольна, и бес с ней. Немного ей осталось меня терпеть. Перебьется как-нибудь.
- Какие планы у тебя на выходные? - Задает она дежурный вопрос.
- Планы? Хочу дописать рассказ про Ленку. - Отвечаю я ей.
- Не надоело заниматься ерундой. - Взрывается моя жена. - Кому нужны твои рассказы? Кто их читать то будет. Нет, на работу выйти и начать жить как все нормальные люди, перестать заниматься ерундой. Все пишет и пишет, только пьет и пишет. - Ворчит она, глядя на меня. - Не надоело?
- Милая моя, если бы ты знала, как надоело. Ничего, немного осталось. - Еле слышно говорю ей в ответ.
- Что опять придумал? Неужели решил выйти на работу. - Удивляется она.
- Работу, не работу, но кое-чего придумал. - Отвечаю я.
- Слава Богу, хоть чего-то поменяется. - Иронизирует она. - Может, проснешься и начнешь жить как все нормальные люди.
- Может быть, все может быть. - Шепчу я. - Допишу про Ленку и начну ... жить.
- Допьешь кофе и помоги мне. - Говорит жена, вставая из-за стола. - Нужно прибить, наконец-то ковер. А то прошу тебя, прошу, а он как лежал на полу, так и лежит уже какую неделю. Скоро сын придет в гости, а у нас еще ничего не готово. Допивай свой кофе, и пойдем работать.
Господи, на кой ей дался этот ковер? Неделю лежал и полежал бы еще немного. Нет прибивать его придумала. Затем готовить заставит. Обязательно заставит, готовлю дома только я. Ерунда, конечно, выходит, но все едят, не морщатся. Оно мне все это нужно? Наверно все же нужно, раз встаю и иду за своей женой. Прибивать ковер, так прибивать. Быстрее сделаю все дела, скорее сяду за рассказ. Дописать его нужно, а тут отвлекают все кому не лень.
День пролетел незаметно. Рассказ дописан, сын накормлен, ковер прибит. День прожит не напрасно, главное, рассказ дописан. Ошибок наделал, не приведи Господь. Ошибки, куда без них. Есть еще время, все изменить, подправить, успею все доделать, довести его до ума, должен успеть. Осталось еще шесть дней, целых шесть дней. На завтра моя придумала съездить к теще. Съездить, не сложно, даже нужно, хочется, напоследок увидеть их, своих родных. Но это все завтра, а сейчас нужно ложиться спать. Уже ночь на дворе, пора, и в правду, спать.
День второй.
Утро, как всегда наступило неожиданно. Я, вроде спал, но меня разбудил нетерпеливый голос моей жены:
- Вставай, хватит спать. Мама звонила и уже ждет нас.
- Чего ей-то не спиться? - Спрашиваю я, отрываясь от приятного сна. - Время-то сколько?
- Не время, а времени и его уже, этого времени, много, уже семь утра. Пора ехать, а ты все спишь, всю жизнь проспал. Вставай, нас уже ждут. - Ворчит моя жена.
Вставать, так вставать. Все равно поспать уже не даст. Пора умываться и в дорогу. Машина ждет, порулю, напоследок, получу удовольствие. Теща, там не теща, а дорога, это счастье. Как приятно рулить. Машина, моя любимая машина, одна ты меня понимаешь. Посижу, напоследок за рулем. Потом, что будет потом, я даже думать не хочу, без меня как-нибудь разберутся.
Дорога, дорога в светлые дали.... Где они эти светлые дали? Нет их у меня, и никогда не было. Светлые дали, какие они на хрен светлые? Одна муть впереди. Дорога, прекрасная дорога. Сидишь себе за рулем, а мимо пролетают километры, проносятся поселки и маленькие городки. С уверенным видом обгоняет меня какая-то девушка на шикарной машине. И бес с ней, пускай обгоняет, может торопиться куда. Хотя ей-то торопиться еще рановато. Научилась бы, сперва, ездить по-человечески. Торопятся, все куда-то торопятся. Вот мимо меня, треща и гремя, катит старенькая жучка. Машинка бедненькая из последних сил пытается меня обогнать. Пусть себе обгоняет, я даже скорость немного сброшу, а то еще развалится от натуги. Прямо здесь на дороге и развалится. Куда все спешат? Зачем торопятся? Видать дела у них неотложные, где-то там впереди. Хорошо, когда эти дела есть. Есть дела, значит, жизнь еще не закончилась. Значит, есть для чего существовать.
Дорога пролетела быстро и как-то незаметно. Мы приехали. Небольшой, чистенький и уютный городок встретил нас солнечным утром, легким ветерком и ворчанием тещи.
- Почему так поздно? Мы вас еще на прошлой неделе ждали. У нас куча дел, а вас не дождешься. - Произносит она недовольным голосом. - Чего у вас там опять случилось?
- Ничего не случилось. - Равнодушно отвечает моя жена. - Что у нас может случиться? Паша был в запое, я одна ездить за рулем боюсь, вот и не смогли приехать.
- Запой, опять запой. Когда он наконец-то напьется. Сколько можно терпеть его выходки. - Взрывается теща, переходя на крик. - Неужели тебе не надоели его постоянные пьянки? Когда ты наберешься смелости, и выгонишь наконец-то этого алкоголика. Всю жизнь тебе испоганил. Я разве о таком зяте мечтала? Чего молчишь? Опять защищать его будешь?- Говорит она моей жене, меня же в упор не замечает.
- Знаешь, мама, я защищать его больше не буду. Надоел он мне своими вечными пьянками. Похоже, пора нам разойтись. Пусть поживет один, может, очнется и заживет по-человечески.
- Слава Богу, наконец-то поумнела. Сколько я тебе говорила....
Дальше я слушать не стал и ушел в комнату, смотреть телевизор. Пускай потешут себя, и придумают, как со мной быть. Мне, в принципе, уже все равно. Все будет так, как будет и не им решать.
Пришел тесть из магазина, и мы с ним сбежали от женского визга и недовольного крика. Ему тоже надоели постоянные нравоучения, и он с удовольствием умотал со мной в сад. Дел действительно накопилось много. Нужно вывезти всю продукцию подсобного хозяйства и разместить, ее на хранение в гараже. Все лето старички трудились, не разгибая спины, и не хотелось бы, чтобы результат их труда пропал и сгнил.
С тестем разговаривать не о чем и мы, молча, катаемся из сада в гараж и назад, в сад и опять в гараж. Тесть счастлив, что сбежал из дома и наслаждается покоем, сидя на переднем сиденье моей машины. Пусть себе отдохнет, побудет в тишине. Ему терпеть тещу целую зиму. Вдвоем они живут, нет у них никого, кроме нас. Но это уже без меня. Мне осталось прибывать на этом свете всего чуть-чуть, всего неделю.
Последний мешок с овощами свален в гараже. Похоже, все вывезли.
- Тебе помочь спустить все это в погреб? - Спрашиваю я.
- Не, не надо. - Смеется в ответ тесть. - Я теперь целый месяц буду ходить сюда и потихонечку спускать. Не порти мне целый месяц покоя.
- Как скажешь. Хочешь сам возиться, возись. Я не буду мешать. - Говорю я. - Похоже, пора ехать домой, надеюсь, наши женщины уже устали ворчать и может, чего поесть приготовили. Очень кушать хочется.
- Паша, все хотел у тебя спросить, как твои дела? Написал чего-нибудь новенького? - Интересуется тесть после проведенного бок обок целого дня.
- Нормально у меня все. Пишу потихонечку, иногда пью, но чаще, все же, пишу. Все как обычно. Ты сам-то как?
- Чего как? - Переспрашивает он. - Чего у меня может поменяться? Вот в саду все закончили и теперь опять впереди целая зима. Пережить бы ее.
- Переживешь, куда ты денешься.- Смеюсь я. - Смотри, как за лето подтянулся и даже помолодел. Живи себе, незачем торопить смерть. Она сама знает, когда и к кому прийти.
- И не говори.
Больше говорить не о чем, и мы, молча, едем домой, может, все же покормят чем-нибудь. Устали мы немного, вон сколько мешков перетаскали.
Дом, чужой и холодный дом встретил нас зареванной женой и злющей тещей. Похоже, не устали они ворчать и перебирать мои косточки. И бес с ними, пускай развлекутся напоследок, лишь бы поесть чего дали. Как же, дождешься от них. Похоже, кормить нас никто и не собирается. Похоже, придется выслушивать вторую серию упреков и жалоб. Да чтоб их! Жена и теща, в один голос набросились на нас. Все им не нравится, и то, что мы так долго, и то, что не спустили в погреб овощи, и что руки у нас грязные. Надоело, все надоело, похоже, пора смываться домой. Не хочется напоследок ругаться со стариками. Ведь больше я их никогда не увижу. Пора уезжать.
- Люба, ты собираешься домой? Спрашиваю я у своей жены. - Пора уже. Устал я чего-то, и надоели ваши ворчания.
- Терпи уж. Сейчас договорим и поедим. - Огрызается она.
- Не наговорились еще? - Удивляюсь я. - Все глаза уже проревела. Поехали, домой пора.
- Поехали, так поехали. Надоело все. Хочу посидеть дома и прийти в себя.
Мы быстро собрались и, несмотря на протесты тещи, покинули этот приют ворчливых стариков. Дорогу домой, толком не помню. Моя жена спала на переднем сиденье и всхлипывая во сне. Я управлял машиной и думал о скорой смерти. Скорей уж бы прошла эта неделя. Надоело все, хочется покончить с этим маразмом по имени моя неудавшаяся жизнь. Пора умирать.
День, похоже, все же третий.
Глубокая ночь. Я проснулся от грохота машины, проехавшей у нас под окном. Им-то, от чего не спиться? Зачем гоняют по ночам под окнами? Господи, как мне плохо. Все тело ломит, голова кружиться во рту такая гадость, что жить неохота. Ночь, все еще ночь. Моя жена спит на полу. Гадко ей спать со мной пьяницей, вот и разместилась на коврике. Мне уже все равно, хочется ей жить половой жизнью, пусть себе живет. Кто я для нее? Похоже, уже никто, так пьяный человек, волей судьбы оказавшийся с ней в одной квартире. Господи, как мне хреново. Зачем вчера пил? И когда успел? Помню тещу, помню дорогу и как пошел ставить машину. Больше ничего не помню. Видать хорошо я вчера попрощался со своей машинкой. Попрощался, это точно. Больше я за руль уже не сяду. С кем я умудрился так напиться? Наверное, опять забрел в гадюшник. Это магазинчик такой, в котором дают водку на разлив. Точно, был я вчера вечером в этой забегаловке. Помню пьяные лица моих закадычных дружков. Помню, как наливал водку, рюмка за рюмкой и все.... Больше ничего не помню. Да, напился на славу. Опять пьян, в умат пьян, да и по-фиг все. Пьян, так пьян. Немного терпеть осталось, скоро, очень скоро весь этот маразм закончится. Быстрее бы уже, надоело все. Господи, сколько время-то. Когда наконец-то наступит утро? Полечиться бы. Да, полечиться бы не помешало, хотелось бы, но нечем. Придется ждать утра. Как мне хреново. Утро никак не наступит. Сколько терпеть-то осталось? Когда, наконец-то наступят волшебные девять утра. Девять утра, время открытия забегаловки. А там друзья, они не дадут помереть с похмелья и полечат меня алкоголика. Девять утра, наступите вы когда-нибудь, или я сдохну от похмелья так и не прожив оставшуюся мне неделю.
Попробую еще немного подремать. Когда спишь, время проходит быстрее. Попробую поспать. Закрываю глаза, все кружится, к горлу подступает тошнота, но я терплю, терплю и проваливаюсь в липкий сон.
Вокруг абсолютная пустота. Кругом одна пустота. Откуда-то издалека, приплывают странные сгустки несформировавшегося пространства. Они плывут, скручиваются в появившемся из неоткуда времени. Все кружится, вращается, вызывая и так уже ставшую привычной тошноту. Чего это? И главное, где это я оказался? Оно мне нужно, со всем этим разбираться? Наверное, не очень, вот и вишу себе в этом безобразии, пытаясь сохранить в желудке остатки того, что там находится. Похоже, хозяину этого места надоело меня мучить, и он решил показать себя. Неизвестно откуда, появилась светящаяся полоса и по ней, прямо ко мне плывет какая-то пакость. Темное облако непонятного вещества, наплывает на меня, нависает и неожиданно в самой глубине открываются два светящихся красных глаза. Они, без стеснения, уставились на меня. Все вокруг замерло, только два глаза небыстро приближаются ко мне. Им-то, какого еще, от меня нужно? И вообще, что это за гадость такая? Глаза замирают и начинают поглощать меня. Нет уж, не дождетесь. Я сам могу сожрать весь этот ужас, не напугать меня какими-то глазами. Я смеюсь в голос и просыпаюсь. Липкий, противный сон улетает куда-то в жуткое похмелье. Туда ему и дорога. Пугать еще вздумал. Смотрю на часы. Мать моя, уже половина девятого! Вот это я понимаю, поспал, даже хочется сказать спасибо, приснившемуся мне кошмару. Половина девятого, моя уже давно ушла на работу и мне пора вставать. Скоро, очень скоро откроется магазин и мне пора бежать за лекарством. Пора лечиться, а то с похмелюги, может и не такое привидится. Встаю, на скорую руку умываюсь. Бриться не буду, руки ходят ходуном, так можно и всю рожу изрезать. Пытаюсь натянуть джинсы. Руки не слушаются, ремень не затягивается, но я последними усилиями воли, справляюсь с непослушной одеждой. Все, пора бежать. Магазин уже открылся. Там дружки, там долгожданное лекарство.
Гадюшник встретил меня компанией моих дружков-алкоголиков и закрытыми железными дверями. Сегодня, разве, понедельник? Похоже, все-таки, понедельник, а это значит, что у них там пересменка. Когда откроют, непонятно, Ясно одно, нескоро, пока все не посчитают, открывать не буду. Господи, как все не вовремя, как мне плохо, еще дружки издеваются, смеются и пьют пиво. Козлы, знают же, что я не пью эту гадость. Господи, как мне плохо, где бы перехватить полтишек водочки. Мне много не нужно. Пятьдесят или сто граммов вернули бы меня к жизни. Где взять водки? Пока негде. Господи, есть ты, точно есть и не бросаешь меня в беде. Повезло мне, очень повезло, подходит Серега-дальнобойщик и загадочно зовет меня во двор. Понятно, водка есть, но ее мало. На всех не хватит. Осторожно отхожу от компании и бреду во двор, на трубы. Там можно немного посидеть, там спрятаны одноразовые стаканчики. Там ждет меня долгожданное лекарство. Компашка дружков, почуяв неладное, потянулась за мной. Вот гады, сожрут ведь всю водку и я не успею полечиться. Надо спешить, необходимо успеть опохмелиться, пока водка еще есть.
Господи, хорошо-то как. Полечился чуток и опять лечусь. Серега, парень крутой. Он послал всю компанию, куда подальше и мы с ним вдвоем добиваем пузырь водки. Водки много не бывает и эта скоро закончится. Не беда. Мне уже стало лучше, и я могу потерпеть до открытия магазина. Хорошо-то как Господи. Руки не трясутся, голова прошла, настроение хорошее. Плевать, что скоро помру, на все плевать. Главное, что есть она, водка и я ее пью. Не просто пью, а пью в хорошей компании. Серега, парень классный, с ним много о чем можно поговорить. Просто поболтать за рюмочкой водочки. Оставшаяся моя жизнь, вроде как налаживается. Нужно позвонить своей жене. Узнать как там она, чем занята. Набираю номер. Долго, очень долго никто не берет трубку. Я жду. Наконец-то на том конце провода, послышался раздраженный голос моей половинки:
- Слушаю. - Обрывает она все мои добрые мысли.
- Люба, это я. - говорю в трубку.
- Знаю, что ты. Дальше чего.
- Ничего, просто хотел услышать твой голос.
- Услышал, еще чего?
- Вроде ничего. Просто позвонил.
- Перестань мне мешать. - Кричит она в телефон. - Не звони мне больше. Забудь мой номер. - Дальше слышны только короткие гудки.
- Надо же, какие мы сегодня сердитые. - Говорю я в полголоса. - Серега, наливай, отметим мой развод.
Серега смеется и наливает мне полный стакан. Я пью его залпом, закуски нет, и я занюхиваю рукавам. Противная зараза, но такая необходимая. Куда без нее в такой ситуации. Водка встает в горле, но я усилием воли проталкиваю ее вглубь больного организма. Водка, дрянь она и гадость. Чего-то мне ее уже и не хочется. Надоело, все надоело. Так и говорю своему товарищу. Он не обижается, просто смеется, глядя на мои мучения.
Все. - Говорю ему. - Больше я не пью. Надоело все. - Встаю с трубы и ухожу, подальше от водки, пьянки и дружков-алкоголиков. Куда идти? Не знаю, но точно не домой. Там все такое обрыгшее, что и возвращаться нет никакого желания. Куда бы податься? Поеду в лес. Там тихо, там хорошо, там нет никого. Там свежий воздух и добрые деревья. Решено, еду в лес, благо он рядом. Полчаса на троллейбусе и я в лесу. Решено, еду в лес.
Лес встретил меня тишиной и одиночеством. Высокие и прекрасные сосны окружали меня. Солнечные поляны и густой перелесок. Красота вокруг и среди этой красоты бреду я, весь такой грустный и отрешенный. Бреду и думаю, как здесь прекрасно. Вот бы прожить здесь оставшееся мне время. Не хочу возвращаться назад в грязный и пьяный город в надоевший дом. Что меня там ожидает? Опять тоска, дружки-алкоголики и равнодушная жена. Не хочу назад.
Бреду себе потихонечку и мечтаю. Найти бы, какую-никакую землянку, залечь в ней и спокойно дождаться скорой смерти. Как на заказ, прямо на моем пути возникает полянка. На ней небольшой домик. Ветвистая сосна и привязанная к толстой ветке тарзанка. Здорово-то как. Вот здесь я и останусь. Не поеду в город. Домик старый и необжитой. Видно, что уже давно в нем никто не появлялся. Даже вездесущие бомжи обошли его стороной. Вокруг девственная, дикая чистота, давно не посещаемого места. Тарзанка поскрипывает и слегка покачивается, привлекая мое внимание. Странно, ветра же нет, от чего она качается? Подхожу и пристально ее разглядываю. Не правильно в ней что-то, а вот что, не понятно. Тарзанка, как тарзанка, только вместо обычной для нее перекладины-палки, петля и чурбачек, пристроившийся прямо под ней. Какая это на фиг тарзанка? Это же.... Ни черта себе! Кто же это приготовил и для себя ли. А может.... Почему бы и нет? Жизнь-то все равно уже закончилась. С трудом забираюсь на чурбачек. Маленький он и жутко неустойчивый. Выпрямляюсь. Петля ложится прямо мне на шею, как будто для меня и вешали. Странно все это. Затягиваю петлю и бью ногой по опоре. Все, назад дороги нет.
- Господи, идиот, ты чего делаешь? - Проносится в голове. - Чего ты творишь?
Но, ничего поделать уже нельзя. Даже мои судорожные попытки, подтянуться на веревке не дают результата. Похоже, это и вправду все. Жуткая боль в шее, сильнейшая головная боль и судорожные попытки вздохнуть не оставляют сомнений. Грудь разрывается от недостатка воздуха. Что-то горячее и мокрое потекло по ногам и все. Нет больше ничего. Нет меня, а есть пустота.
Меня нет. Ничего нет, только пустота и в этой непонятной пустоте мелькает море звезд. Они мельтешат вокруг меня, складываясь в непонятные созвездия, собираясь и тут же разлетаясь в понятном только им танце. Красота, какая. Стоило умереть, что бы все это увидеть. Увидеть? В сознании что-то поплыло и я, неожиданно для себя, оказался стоящим на твердой земле, в лесу, на веселой полянке рядом с ветвистой сосной. На длинном и мощном суку весит веревка, на ней, какой-то идиот. Вот дурак, нашел способ покончить со своей жизнью. Интересно, кто это такой смелый? Главное, на кой ему это было нужно? Вглядываюсь в лицо покойника. Мать моя, это же я сам вишу там. Вишу или висю? Да какая к черту разница. Это же с сам покончил с жизнью на этом дереве. Интересно, с чего это? Чего я опять учудил, какую гадость придумал?
За спиной послышалось легкое покашливание, и странно знакомый голос спросил:
- И как тебе такое окончание истории?
Я резко оборачиваюсь и вижу опять самого себя. Третий я на одной поляне? Чего это? Откуда это? Мне меня одного дурака достаточно, а тут сразу трое. Один весит себе спокойно на ветке. Другой кашлять вздумал. Третий смотрит на все это безобразие и ничего не понимает.
- Ты кто? - Спрашиваю я самого себя, стоящего рядом со мной же.
- Ты даешь! - Смеюсь опять же я. - Сперва придумываем, заставляем существовать, а затем еще и спрашиваем?
- Не темни. Я это вот я - Указываю на себя пальцем. - Ты кто такой и откуда взялся вот тот. - Показываю на висельника.
- Ты это. И вот тот бедолага ты. И я, тоже ты. Везде один ты.
- Как такое стало возможным? - Удивляюсь я.
- Стало, стало. - Смеюсь опять же я. - Сам не догадываешься?
- Как не странно, догадываюсь, но хотелось бы услышать от тебя.
- Зачем объяснять? Не лучше просто показать. - Смеется и меняется. Вместо третьего меня появляется непонятная сущность. Сгусток черного пространства с красными светящимися глазами. Она наплывает, нависает надо мной и произносит гулким голосом. - Так понятней?
- Не суетись. - Смеюсь я. - Понял я, все понял. Здорово Странник. Тебя какая нелегкая занесла в мой мир?
- Привет Паша. - Отвечает он, становясь опять мною. - Какая нелегкая? А незачем было пить. Пить и сочинять. Неужели не понимаешь? Ты Сказочник и все твои герои, придуманные тобой герои, получают шанс к реальному существованию. Оживают они, проще, говоря. А ты чего придумываешь? Зачем устроил такую страшную смерть этому бедолаге? - Указывает на висельника. - Думаешь, ему приятно висеть там с мокрыми штанами, и синим, высунутым языком?
- Да, чего-то я опять не то придумал. - Ворчу я. - Но смерть, моя, его, да и, похоже, твоя не за горами. Ты же знаешь, осталось то всего чуть-чуть.
- Не глупи. Смерти, как таковой нет. Я вообще бессмертен. Ты чего думаешь? Придумал, меня с похмелюги, и я взял и появился неизвестно откуда?
- Конечно. Я так и думаю. Ведь ты, это результат моего больного воображения. Тебя не было до меня, и не станет после моей смерти.
- Вот дурачило! Это же нужно было мне, древней сущности, связаться с тобой. Я, к твоему сведению, существую очень, очень давно. Настолько долго, что ты и представить не можешь. Сочинил он меня, понимаете ли. Это же надо так воспринимать мир. Вспомни, как ты меня придумал?
- Зачем вспоминать? Я знаю. Ты мне приснился. Еще, зараза такая, своими появлениями во сне не давал спокойно поспать.
- Правильно, приснился. Еще подсказки нужны?
- Это чего получается? - Удивляюсь я. - Так это не я тебя придумал, а ты меня создал.
- Какие мы догадливые. Да, создал тебя я. И во сне приходил к тебе тоже я. Для чего? Все просто. Ваш, тяжелый мир закрыт для любой сущности, любой. Даже боги покинули ваш мир. Покинули, закрыли его и предоставили право жить так, как вы сможете. А можете вы очень плохо.
- Так ты хочешь изменить наш мир?
- Больно мне это нужно. Зачем где-то чего-то менять. Все будет происходить так, как должно и не как иначе. Не мешай рассказывать. На чем я остановился? Ага, ваш мир закрыт, и что бы до тебя достучаться, пришлось лезть к тебе в сон. Не ворчи, не было другого способа. Только во сне, ты освобождался от оков мира и пробивался в другую реальность.
- Зачем я тебе?
- Тупой, как есть тупой. - Грустно произнес Странник. - Иногда стоит посмотреть на самого себя со стороны, что бы правильно оценить происходящее с другими. Сколько можно объяснять. Я и ты, это не разные личности. Я и ты, это одно и то же, мы едины.
- Это я уже понял. Создал-то ты меня зачем?
- Неужели, в молодости я был таким же тупым? - Задал он сам себе риторический вопрос. - Попробую объяснить. Что ты знаешь о времени? - Спросил он неожиданно.
- Время? Время оно есть. Начинается сейчас и бежит куда-то в завтра. Оно просто есть. Начинается и бежит себе, по прямой куда-то туда, вперед.
- Тут и кроется причина твоего непонимания. Время, это очень странная структура, для всех оно разное и бежит, как ты выразился, по-разному. Для нас с тобой, оно идет по кругу. И вот сейчас, этот круг замкнулся. Ты, это я только в молодости. Так что создал я не тебя, как личность, а создал самого себя. Теперь понял?
- Ладно, не суетись. - Смеюсь я. - Понял я и уже давно все понял, просто достаю вопросами, чтобы понять кем стану через кучу времени. Не обижайся.
- Вот, засранец, Хотя обижаться то и не на кого, кроме как на самого себя.
- Я только одного не понимаю. - Прервал я стенания Странника. - Чтобы я действительно стал тобой, я, по правилам, должен вроде как умереть. Ведь это правда?
- Да, должен. Тебя это пугает.
- Нашел чем испугать. Только скажи, этого разве мало? - Кивнул я на висельника. - Или того, на горе, тоже мало?
- Не думаю, что смерть этого слюнтяя в петле, на неизвестной полянке, или смерть благородного рыцаря, но вечного пьяницы в горах от избытка чувств, достойна нас. Хотя в твоей первой смерти что-то и было, что-то такое, романтическое. Это же нужно было так загнуть? Пожалел свою любовь и свалил помирать в горы. А о ней, своей милой подумал? Как она-то будет, подумал?
- О ней, как раз я и думал. - Проворчал я. - Да, полная ерунда выходит. Чего делать-то, о чем писать?
- Тут я тебе не указ. Сказочник, это ты. Я всего лишь древняя и иногда мудрая сущность. Здесь тебе моя мудрость не поможет, решай сам.
- Чего решать? - Вздохнул я. - Решил уже. Пора заканчивать этот глупый рассказ. Как я понял, у нас впереди много дел. Так, что не обижайся. Некогда мне, сочинять пора. - Сказочник исчез, через мгновение, за ним растаял и Странник. На небольшой полянке, на кривой ветке дерева остался висеть какой-то бедолага. Он закончил свое существование таким вот образом, но это его и только его дело, ну и Сказочника, конечно, придумавшего эту муть. Где-то высоко в горах, сидел вмерзший лед еще один мертвец. Сидел и на удивление, живыми глазами смотрел на красоту, окружающую его. Чего поделать? Ведь все придуманное Сказочником, начинает жить своей и только своей жизнью, даже вот такой, жуткой, но жизнью.
Третья попытка, она же и последняя, надоело уже умирать.
День первый.
Выходной, утро. Наконец-то утро. Пора просыпаться, у меня много дел, а я все сплю. Странная боль в горле. Откуда она? Наверное, вчера простудил где-то. И черт с ней болью. Не помру я от нее, а помру.... Как же, не дождетесь. Вчера был у врача, и он сказал, что я смертельно болен и осталось мне жить всего неделю. Неделя? Обломаетесь. Сколько я уже слышал таких приговоров? Много. Не в первый раз мне выносят такой диагноз, а я все еще существую. Хотя, если на этот раз они окажутся правы....Нет, не им, врачам, решать, когда и где я умру, совсем не им. Пора просыпаться, умываться и бежать на кухню, к моему солнышку. Она уже приготовила кофе и ждет меня.
- Вставай лентяй, хватит валяться, у нас сегодня много дел. - Весело говорю сам себе.
Легко сбрасываю одеяло и встаю. Чего-то ноги и руки плохо себя чувствуют. Какая- то тупая боль не дает им нормально работать. Боль? Плевал я на боль. Мне за долгую, спортивную жизнь, приходилось терпеть и не такое. Незачем обращать внимания на какую-то боль, пройдет оная, скоро пройдет, куда денется. Пора умываться, пить кофе в приятной компании своей любимой. Пора просыпаться и за работу. У нас сегодня много дел, некогда расслабляться.
Контрастный душ выгоняет из меня остатки сна. Я улыбаюсь и смотрю на себя в зеркало. Зеркало, ты вроде должно отражать меня? А ты чего делаешь? Кого отражаешь? Меня в отражении нет, а есть.... Господи, красота-то, какая. Огромное темное пространство и в этом пространстве веселыми стайками порхают звездочки. Много, очень много звезд. Они танцуют понятный только им танец жизни, создавая и тут же меняя прекрасные созвездия. Красота-то, какая! По этой красоте, откуда-то издалека, плывет странная сущность. Темное облако с мудрыми, светящимися, красными глазами. В них, этих глазах, читается доброта, покой и одиночество. Это же Странник бродит по своему Звездному миру. Похоже, я еще не совсем проснулся, если герой моего романа мерещится мне из зеркала. Пусть себе мерещится, проснусь окончательно и он раствориться в своем мире. Нежно провожу рукой по зеркалу, жалко расставаться с прекрасным наваждением, но пора просыпаться. Отражение пошло волнами, померкло и окончательно растворилось. Из зеркала на меня смотрела до одурения счастливая рожа. Моя рожа, похоже, я, наконец-то, соизволил проснуться.
Утро, кухня. На простеньком стульчике сидит моя жена, мое солнышко. Она пьет свой кофе т ждет меня лодыря. Не торопит, знает, что вот сейчас я проснусь и приду к ней, налью из турки чашечку ароматного напитка и начну наслаждаться жизнью. Не смогу я упустить возможность посидеть рядом с ней.
- Привет милый. - Здоровается она. - Как спалось? Ты чего-то всю ночь вертелся.
- Эх, Любушка. Хорошо-то как! - Приветствую я ее. - Спалось? Спалось мне прекрасно. Вертелся от того, что снилось продолжение рассказа. Моего глупого рассказика про Ленку. Тяжелое получается повествование, но.... Дописывать его придется, не бросать, же так, на половине.
- Ты чего сегодня такой веселый? Случилось чего? - Удивляется моя любимая.
- От чего веселый? Представляешь, вчера был у врача и он сказал, что я скоро умру. - Смеюсь я.
- Как? Опять? - Возмущается она. - Не надоело им? Это какой уже раз?
- Черт, его знает какой. Я, навскидку, могу вспомнить пять таких приговоров. Тоже мне врачи. Даже диагноз толком поставить не могут.
- И сколько он тебе жизни оставил?
- На этот раз расщедрился и оставил целую неделю.
- Слава Богу, целую неделю, Щедрый он. Помнишь, как в том году тебя хотели положить в больницу и говорили, что ты уже при смерти? Тогда, как припоминаю, тебе оставили всего несколько часов.
- И не говори. Хорошо, что отказались, а то, точно бы залечили до смерти. Интересно, им-то на кой это нужно?
-Кто их, врачей поймет. Ясно же, что хотели как лучше, но....Не с тем связались. Ты еще их всех переживешь.
- Согласен, переживу только хочу внести маленькое дополнение. Не ты, а мы. Ты не против этого.
Жена смеется и щелкает меня по носу, прекращая глупый разговор. Смерть, она и есть смерть. Придет тогда, когда настанет ее смерти время, не нужно об этом думать и незачем ее торопить. Всему свое время.
- Паша. - Смотрит она на меня любящими глазами. - У тебя какие планы на сегодня?
- Планы, какие планы? - Улыбаюсь я. - Планы простые. Нужно, наконец-то, прибить, этот чертов ковер. Надоел он уже, какую неделю валяется под ногами. Затем кухня. Скоро придет в гости сын, и я хочу поколдовать с продуктами, приготовить что-нибудь особенное. Не зря же мы вчера весь вечер бегали по магазинам в поисках нужного куска мяса. Затем.... Не знаю, что будет потом, придумаю что-нибудь.
- А рассказ? А твоя Ленка? - Удивляется моя милая. - Про нее, когда сядешь писать?
- Сяду когда-нибудь. Лень мне. Лень и неохота сочинять про нее.
- Вот уж нет. Приготовишь, и садись за работу. Мне же интересно, чем твой рассказ закончится.
- Тебе, и в правду интересно читать то, что я пишу? - Удивляюсь я. - У тебя же целая библиотека, прочитай другие книжки, там много чего интересного.
- Не глупи. Для меня твои рассказы очень необычны. - Ворчит она.
Похоже, мне все-таки, придется садиться за работу, и сочинять. Сочинять и стучать клавишами, переводя мысли в слова, слова в предложения и так далее. Пока не закончу этот глупый рассказ.
Мы быстро и с удовольствием закончили все дела. Уставшие и счастливые, сидели на кухне и ждали прихода сына. Ковер, очень так симпатично, расположился на стене. Пыль стерта, пол помыт. Мясо приятно томится в духовке, дразня нас приятным ароматом. С мясом я постарался. Свинина, запеченная с сыром и помидорами. Должно получиться вкусно. Где задерживается сын. Обед почти готов и своими запахами заставляет голодно урчать наши животы. Мы прислушиваемся и смеемся над их, наших голодных животов, некультурным поведением. Наконец-то послышался звонок в дверь. Это сын пришел. Моя милая легко встает и бежит открывать дверь. Соскучилась она. Сын уже вторую неделю не появлялся у нас. Я тоже встаю и иду ей вослед. Я тоже соскучился.
- Привет мам, батя тоже привет. - Говорит он, не успев войти в квартиру. Целует маму, протягивает мне руку для пожатия. Я с удовольствием приветствую его, и мы идем в комнату, к накрытому столу.
- Как дела, чем занята твоя жена? Почему ее не привел в гости? - Начинает ласковый допрос мое солнышко.
- Мам, ты же знаешь, она по выходным работает. Вот и сегодня у нее какой-то сложный заказ. Не смогла она прийти, хотя очень хотела. Не обижайся на нее. Мы с ней договорились, что как только выпадет свободные выходные, так вместе придем к вам в гости.
- Понимаю я, все понимаю, но уж очень хочется ее увидеть. Славная она у тебя, и любит тебя баламута. - Смеется моя милая.
- Мам, а чем так вкусно пахнет? - Спрашивает сын. - Вы меня покормите?
-Конечно, для тебя папка и старался. Иди мыть руки и садимся за стол. Все уже готово.
Семейный обед прошел в легкой и непринужденной обстановке. Мама с сыном, не переставая, болтали, успевая в промежутках разговора, с удовольствием поглощать мою стряпню. Мясо и в правду вышло великолепным, нежное, в меру сочное и обалденно вкусное. Я сидел и с удовольствием смотрел на свою семью. Как здорово, что она у меня есть. Семья это половина, нет, даже большая, чем половина моей жизни. Особенно такая счастливая, как у меня. Дружная и веселая. А я, зачем-то помирать вздумал. Не дождетесь! Я еще подергаюсь. Я должен, просто обязан не оставлять их одних. Тяжело им будет без меня. Так, что смерть отменяется, не до нее сейчас. У меня, впереди, очень много дел.
Семейные посиделки подошли к концу. Обед съеден. Веселые разговоры перешли уже на третий круг. Неожиданно, позвонила жена сына и попросила ее встретить. Сынуля соскочил из-за стола, скоренько попрощался и побежал к своей любимой. Хорошо, когда есть к кому бежать, когда тебя кто-то с нетерпением ждет, когда этот кто-то любит тебя и совсем без тебя не может. Повезло моему сыну встретить в этой жизни свою половинку. Очень повезло.
Мы сидели за столом. Моя милая была счастлива. Она устала от разговоров, от суеты вокруг сына. Пусть немного отдохнет. Незачем портить ее хорошее настроение бытовыми проблемами.
- Отдохни, родная моя. Посиди, посмотри телевизор, а я уберу здесь все и помою посуду. - Говорю я ей.
- А рассказ? А писать когда будешь? - Устало возмущается она, пытаясь встать. - Давай я тебе помогу. Быстрее закончим, скорее, возьмешься за работу.
- Сиди уже. - Смеюсь я, возвращая ее назад, на стул. - Сам справлюсь. Рассказ, а чего рассказ? Сейчас быстренько уберусь и сяду сочинять дальше. Отдохни немного. Впереди долгая рабочая неделя и еще успеешь устать.
Моя любимая не противится. Она действительно немного устала. Для меня не составит труда убрать со стола.
День подошел к своему окончанию. Солнышко уже ушло на покой. Моя милая легла спать и мне пора. Хороший день, все успел. Рассказ дописан, ковер прибит, и милое семейное застолье прошло великолепно. Хороший день. Если верить врачам, то какой он для меня? Черт его знает. Черт, он, конечно, все знает, Только и я знаю, что умирать не собираюсь. Больно у меня дел много, некогда мне и хватит об этом. Сейчас пора спать. Впереди интересный день. Нужно съездить в гости к маме моей любимой. Она с тестем уже вторую неделю ждут нас. Им, старичкам нужна наша помощь. Необходимо вывезти из сада овощи, выращенные трудолюбивыми садоводами. Завтра съездим и вывезем. Но это все завтра. Теперь пора спать. Устал я чего-то.
День второй, точнее уже вечер.
Я усталой и довольной походкой поднимался на четвертый этаж кирпичной хрущевки. Что меня там ожидает? Там мой дом. Там моя милая ждет меня, Ждет и суетится, наверное, даже готовит ужин. Хотя зачем? Мама накормила нас на славу. Даже часовая поездка на машине домой, не могла растрясти и уложить в животе все съеденное. Я сыт, но обижать свою милую не хочу и придется делать вид, что я рад ее заботам. Какое там, зачем делать вид, я и в правду очень люблю, когда она суетится, пытаясь порадовать меня. Вот и дверь, пора звонить и пора обнять свое солнышко. Соскучился я чего-то по ней. Это же нужно, не видел всего каких-то минут двадцать, а уже соскучился. Звоню и жду. Дверь стремительно открывается и моя любимая нежно меня целует.
- Ты чего так долго? - Спрашивает она меня. - Я уже успела заскучать.
- Представляешь, встретил своих дружков-алкашей, пришлось немного поболтать.
- И как они?
- Все также: пьют, едят, спят и опять пьют. Чего у них может поменяться?
-Ты же смог изменить свою жизнь?
- Забудь. Давно это было, давно и не правда. - Смеюсь я.
Было время, и я действительно спивался. С чего и, главное, для чего, никто не мог понять. Никто, даже сам я не понимал, на кой мне была нужна пьянка, не понимал и пил. Но это было давно и не в этой жизни. Хватит о грустном, пора посмотреть, чем порадует на этот раз моя милая. Пора ужинать и отправлять на боковую мое солнышко. Начинается новая рабочая неделя, завтра ей рано вставать. Пускай поспит, отдохнет. Выходные выдались суетными. Устала она.
Вечер, очень поздний вечер. Моя любимая спит довольным сном счастливого человека. Мне не спится. Я сижу на кухне. Компьютер, перенесенный на обеденный стол, тихо гудит. Из приемника доносится приятная музыка. Я сижу и вспоминаю прошедшие выходные.
День прошел очень приятно. Недолгая поездка на машине и мы в маленьком городке, в гостях у мамы. Она встретила нас, как всегда весело и приветливо. Увидев нашу машину, с улицы пробежал тесть. Мы немного подкрепились и поехали в сад. Там накопилось столько много дел, что и не грех помочь старичкам. Пока мы с тестем возили овощи в гараж и спускали их в погреб, наши женщины суетились в саду. Нужно подготовить землю к долгой и холодной зиме. Земля, она такая, она любит заботу. Мы с тестем, болтая обо всем на свете, катались туда и сюда, в гараж и в сад. Затем опять в сад и снова в гараж. Справились быстро, чего нам, двум здоровым мужикам, какие-то десять мешков? Вернувшись в сад, я стал готовить мясо. Люблю я шашлычок, свеженький такой, прямо с углей. Очень люблю. Посидели немного, поговорили за жизнь. Посмеялись над трудностями, и мы с женой собрались домой. Пора уже. Скоро вечер. Дорога, хотя и не долгая, но она дорога и есть. Домой нужно.
Вспомнилось, как завез домой мою милую и поехал ставить машину. На пути к дому, встретил своих бывших дружков. Жалко их, алкоголики они. Не понимаю, уже не понимаю, зачем так жить. В мире столько всего интересного, а они что видят. Ничего, кроме водки. Но это уже их проблемы. Я смог справиться с этой гадкой болезнью. Надеюсь, что смог. Конечно, срывы еще будут, куда без них. Но это когда-нибудь потом. Там в страшном потом. Хватит о грустном. Справлюсь я. Как не справится, имея такую семью. Страшный диагноз, выданный врачом, меня не пугает. Не собираюсь я умирать. Некогда мне. Пока ехал домой, придумал новый рассказ. Попробую его набросать. Ночь длинная. Спать я не хочу, так что самое время для работы.
День уже восьмой.
Неделя пролетела незаметно. Я пока не умер. Похоже, врачи опять чего-то напутали, ставя диагноз. И пусть себе путают. Не до них мне с их диагнозами. Начал сочинять новый роман. Веселое получается произведение. Доброе и веселое. Пишу и не могу оторваться от работы. Самому интересно. Целыми днями сижу за компютором. Моя милая, приходя с работы, с трудом выгоняет меня отдохнуть и перекусит. Ей тоже интересно. Читает она с удовольствием, по ходу правя текст. Читает, иногда хохочет в голос, иногда просто смеется. Красота. Вот и сейчас, я сижу и стучу по клавишам, придумывая приключение Странника. Неожиданно из коридора послышалось знакомое покашливание. Кто это, интересно, там кашляет. Пойду, посмотрю, интересно ведь. В коридоре никого нет, только неизвестно откуда появилось зеркало. Старинное такое зеркало в дорогущем бронзовом окладе. Откуда оно взялось? И кто это так знакомо кашляет? Подхожу к зеркалу. Вместо моего отражения, там вижу все же себя, но другого.
- Привет Странник. - Здороваюсь я. - Какими судьбами? - Зеркало молчит. - Будешь заходить? Или ты просто посмотреть на меня пришел?
Отражение мигнуло, и знакомый голос произнес:
- Ты же знаешь, ваш мир закрыт для таких, как я.
- Не дури. - Смеюсь я. - Чтобы ты и чего-то не смог?
- Уговорил, чертяка.- Произнес Странник, проходя сквозь зеркало в мою маленькую квартирку. - Ну их, эти правила. Не нами они установлены и не нам их выполнять. Привет. - Протянул мне руку.
- Привет, так привет. - Улыбаюсь я. - Проходи, кофе будешь.
- Кофе? Так ты называешь ту гадость, что сам варишь?
- Извини, как умеем, так и варим. Не хочешь, не надо. Мне больше достанется. - Смеюсь я. - Проходи. Незачем в коридоре стоять.
- Некогда мне. - Ворчит он. - Я по делу.
- Никаких дел, пока не войдешь в дом.
- Уговорил, языкастый ты наш. - Смеется Странник, проходя в комнату. - Неужели в молодости я был таким же?
-Был, конечно, или еще будешь. Как там, у тебя, было, совсем запутал своим временем, бегающим по кругу. Кофе мы не хотим. Проходить в дом не желаем. Тогда говори, зачем пришел, или лезь назад в зеркало.
- Да вот, это самое зеркало тебе и принес.
- И на кой оно мне?
-Вот дурачило! - Смеется Странник. - Это не просто зеркало, это врата в другие миры. Ты, свое первое путешествие должен совершить через него.
- С Чего это и кому я чего должен? - Удивляюсь я. - Нельзя, разве, как нибудь по-другому? Мне что, придется его таскать с собой по мирам? Придумал то же мне. Оно же тяжелое.
- Стой, помолчи. - Замахал руками Странник. - Не суетись, ничего тебе таскать не придется. Но первое свое путешествие ты совершишь через него.
- Чего так? - Не понял я.
- Просто все, очень просто. Именно через это зеркало я совершил свое первое путешествие, так не обессудь, тебе тоже придется лезть в него. - Объяснил он мен. - Так, что бери свою задницу в руки и марш через зеркало в Звездный мир. - Неожиданно рявкнул он.
- Какие мы сердитые. - Нагленько так промычал я. - Нет, чтобы, просто, попросить: "Паша мол, мне нужно познакомить тебя с нашим миром и тебя не затруднит проследовать в зеркало", командовать придумал, так и до рукоприкладства дело дойдет. Оно все это мне нужно? Наверное, не очень. Так что я.... Все-таки потащусь в зеркало, интересно ведь.