Аннотация: Рукопись 1979 г. Свердловск. Публикуется впервые.
Всё началось с пепельницы. Сейчас уже никто не вспомнит и толково не объяснит, при каких обстоятельствах Юдин сломал пепельницу и ломал ли он её вообще. Не вспомнят даже, кто такой Юдин.
Кажется, первое время он категорически не сознавался в содеянном, приводил, якобы, убедительные факты, доказывающие обратное, но потом привык и больше не сомневался. Надо сказать, что вопрос "Зачем Юдин сломал пепельницу?", поставленный своевременно и по существу, имел основное значение при учреждении нашего учреждения и создал поистине творческую атмосферу для людей ищущих, беспокойных и пытливых. Они в короткий срок объединились и направили свою активность на решение главного вопроса. Вопрос этот стал смыслом их существования.
Вскоре сам Юдин начал писать мемуары, где убедительно доказывал, что события и впечатления его детства и юности уже несли на себе печать будущего "зачем" в отношении к сломанной пепельнице. Один из исследователей проблемы разработал теорию, по которой выходило, что факт ломки пепельницы Юдиным был заранее предопределён, и задача дня - обнаружить признаки этой предопределённости для предотвращения или, по крайней мере, прогнозирования подобных событий в будущем.
Не только научные труды посвящались этой теме. В литературу и искусство властно входил образ Юдина, ломающего пепельницу. Детали основного вопроса обсуждались на страницах газет, были предметом споров болельщиков у таблицы футбольного чемпионата, в виде слухов распространялись бабушками у подъездов жилых домов.
Одним из первых вопросов, который малыш задавал вам, вернувшись из яслей, был такой: "Мама /или папа/! Зачем Юдин сломал пепельницу?" Вы могли плакать от умиления и радоваться, - каким смышленым растёт ваш малыш! Но правдиво ответить на этот вопрос вы не могли точно так же, как и на любой другой традиционный недетский вопрос в детских устах.
Когда Юдин умер, завещав потомкам сломанную пепельницу, страсти вокруг вопроса разгорелись с новой силой. Впрочем, появились мнения, что не стоит вообще заниматься этой проблемой, тратя общественные силы и средства, поскольку пепельницу сломал вовсе не Юдин, а Дудкин или даже Погремушкин.
Вскоре, однако, справедливость восторжествовала. Юдина посмертно реабилитировали, и жизнь вошла в спокойное, размеренное русло. Но бессмертный вопрос остался, правда, в несколько иных, более демократичных формах.
И если к вам подойдёт вихрастый подросток и спросит: "Дядь, а дядь! И всё-таки, может быть, кто-нибудь знает, зачем Юдин сломал пепельницу?" - не считайте подобный сепаратизм хулиганством. Лучше ответьте ему с умным видом: "Может быть, может быть..." И будьте уверены, - надежда, которую вы в нём сохранили, даст плоды. Выйдет из мальчишки толк, когда вырастет.