Аннотация: Надо любить лошадей и надо любить собак, они - как мы, только - лучше
Борис КЛИМЫЧЕВ
СРОЧНЫЙ ЗАКАЗ
Спиртное тогда давали по талоном только на похороны. Исчезло и курево, хотя постановления ЦК о борьбе с ним не было. Просто наш бывший секретарь обкома, став обладателем кремлевского кабинета прибыл в Томск по каким-то делам, ехал проспекту имени Ленина, увидел в центре на вывеске остяка курившего на фоне тундры трубку и громадную очередь у магазина. Спросил:
- Что такое?
Узнав, что все эти люди стоят в очереди за табаком, Он, некурящий лыжник, спортсмен, резюмировал кратко:
-Убрать! И продавать тут цветы!
Вскоре в городе курева не стало вообще. Однажды вечером я обнаружил, что у меня кончился запас сигарет. Не писалось, мысль не шла.
Побежал искать "подпольный "ларек". Увидел в проулке несколько женщин, одна спросила:
- Что ищешь?
- Родопи.
Вдруг сдвинулась крышка канализалиционного люка и лохматая голова сказала:
- Давай полста!
Пошарил в карманах, было только сорок рублей. Крышка люка закрылась.
Вдруг ко мне подошел очень нестандартный человек. Он ростом был невелик, но был широк, массивен, как бочка, ноги и руки были коротки, но толсты, как стволы столетних кедров. Лоб его, как говорится, продолжался почти до самого затылка, зато там начиналась и ниспадала на плечи огромная копна рыжеватых волос. Он был в хорошей кожанке, дорогих джинсах, в лакированных ботинках, в руке держал мягкую фетровую шляпу. Могучий мужичок этот густым басом представился:
- Лабуня! Ты курить хочешь? Дело есть. Я видел твои стихи в газете, там и портрет твой был. Сейчас и поедем, я тебе ящик "Родопа" дам, кури пока не посинеешь. У меня молодой умер. Ему надо на памятник стихи сочинить, Всю ночь сочиняй. Хорошие стихи напишешь, вот эту шляпу полную полусотками набью, понял?
- Я привык у себя дома писать.
- Да не сомневайся ты. У меня и паспорт есть, вот читай.
Мы завернули за угол, там Лабуня открыл дверцу новенькой черной "Волги" и кратко сказал:
- Падай!
Он обошел машину, хлопнул другой дверцей, и положил подбородок на баранку. Машина пошла легко, Лабуня вел её мастерски, притормаживал перед светофорами, вовремя перестраивался в потоке других машин.
- Эх! Времечко! - сказал он, - когда мы въезжали на лесную окраину Тамска, - в молодости я лошадок объезжал. А теперь вот бензин нюхаю.
"Волга" подъехала к железным воротам, их створки разъехались пропуская нас. Мы вышли из машины возле высокого трехуровневого кирпичного особняка, стоявшего в окружении густого кедрача.
- Скажи, разве цыган когда-нибудь так жил? - задал Лабуня риторический вопрос. - Эх, спасибо партии, спасибо родине и Михаилу Сергеевичу Горбачеву лично!
В просторной прихожей большой камин с тяжелой кованой решеткой пошевеливал языками пламени. Чучело медведя держало в руке поднос с наполненными водкой рюмками, причем каждая рюмка была накрыта бутербродом с черной икрой.
- Примем по маленькой? - предложил Лабуня.
Я не отказался.
Принесли огромный альбом с фотографиями.
- Вот Вася! Смотри! - ткнул пальцем Лабуня в большой фотографический портрет. Юноша на портрете был красавцем, очень похожим на молодого Николая Сличенко.
- Слушай сюда! - сказал Лабуня, одним глотком осушив стопку. - В ансамбль Вася поступил, в питерский. Пел хорошо, плясал. Там влюбился в одну шалаву на десять лет его старше. Ну, понятное дело, заморочила пацану голову. Изменила. Ему бы её зарезать, да уехать, ну хоть в Монголию, лошадей пасти. А он гордый. Вернулся домой, тосковать стал. Я уж ему всяких красавиц подсовывал, а он - замороченный. Однажды снотворных столько съел, что слона бы свалило. Вот и вся история. У меня еще шесть парней, а этого жальче всех! Я ведь сам в молодости пел, и плясал, только я по-русски был неграмотный.
Лабуня показал мне, где находятся ванная и туалет, затем провел меня в просторную комнату, со вкусом обставленную. Были тут мебельные стенки, угловые диваны, у одного из окон стоял большой письменный стол, на котором я увидел электрическую пишущую машинку "Оптима" и толстую пачку мелованной бумаги. Лежали на столе в лотке шариковые авторучки. Был на столе и телефон.
- Внутренний! - пояснил Лабуня, - чего-нибудь потребуется, звони, дежурный принесет. Только спиртного пока не напишешь, не проси. А вон столик на колесиках скатеркой накрыт, там бутерброды, минералка, фрукты. Ну, пока!
Текст давался мне нелегко. На заказ писать всегда трудно. Но часа через два я все-таки нашел текст, которым сам остался доволен.
ПЕСНЯ О ВАСИЛИИ МАЛИНОВСКОМ
Твой голос Василий остался в сердцах
И пляска твоя огневая,
Красавец с цыганской мечтаю в глазах
Все рощи шумят, подпевая.
Порою нас губит горячая кровь
Доверчивость губит святая,
Порой принимаем обман за любовь,
От жара сердечного тая.
Зачем же из дома ушел, как в туман?
Василий не даст нам ответа.
Но в мире оставил Василий цыган
Души своей знойное лето!
Когда дом проснулся, Лабуня пришел, спросил:
- Ну как?
Я молча протянул ему листок. Он прочитал и пожал мне руку:
- Ты - настоящий. Сейчас гравер вырежет стихотворение на памятнике. А еще я закажу на эти слова музыку. И каждый раз, когда будем навещать Васю, магнитофон будет петь замечательную песню про моего ненаглядного Васю.
Я думал, что теперь Лабуня станет набивать полусотенными бумажками свою шляпу, но он просто достал из кармана пиджака толстенькую пачку полусоток, перехваченную розовой резинкой.
- Айда, я тебя провожу, парень. Тебе наши хлопоты ни к чему. Ты все исполнил, лучше некуда. Пошли, провожу.
Мы вышли на крыльцо. Лабуня сказал, чтобы подали машину. В этот момент молодой цыган выводил из конюшни жеребца.
- Это старый конь, он съел все зубы, его можно было сдать на колбасу, - сказал Лабуня, - но мне его жалко. Пусть живет, сколько сможет. Я ему вставил зубы, посмотри - какие!
Лабуня скомандовал по-цыгански. К нам подвели коня. Лабуня открыл пасть жеребца и я увидел оскал блестящих желтоватых зубов.
-Чистое золото! - довольно сказал Лабуня, - он заслужил.
Тут подъехала вчерашняя "Волга", я пожал Лабуне руку.
Молодой цыган вел машину также ловко и уверенно, как и сам Лабуня. Через полчаса я уже был дома, а карман мой оттягивала толстенькая пачка полусоток.
МОЯ СОБАКА РОНА
Собаки чувствуют унижение от того, что человек ходит вертикально, а они как бы внизу. И если становишься на четвереньки или садишься на корточки, моя Рона бывает рада. Она породы боксер. То есть - немецкий бульдог. Однажды давно я пришел в собачий клуб и сказал, что хочу купить боксера. Я был очень удивлен, когда мне сказали, что в Томске боксеров нет.
-Да как же нет? - изумился я, - их на базаре десятками продают, каждое воскресенье вижу.
- Так-то ублюдков продают, - поясняли мне, - помесь. Вы присмотритесь, у них эстерьера нет. Иногда здоровенных кобелей продают, чистопородные боксеры таких размеров не бывают. У них, настоящих: особая пасть, особый прикус, особая постановка лап. Чистопородных можно в стране по пальцам сосчитать...
Закручинился. Ладно, думаю, обойдусь без мечты своего детства. А тут вдруг однажды пришел ко мне скульптор Леонтий Усов и принес за пазухой малюсенького щенка. Сказал:
- У меня один щенок лишний образовался. Дарить нельзя, продам символически за пятак. У меня наш актер этого щенка просил, но я подумал так, что рядом с тобой этот актер, как кучка дерьма на фоне Арарата. Бери! Давай пятак!
Я дал ему пятак , и взял у него собачонку боксерку трех месяцев отроду.
Выбраковали этого щенка ,видать, не случайно. Я вскоре заметил у моей самочки явные признаки гермафродитизма. Оказывается, это бывает и у собак. Она по этой причине с особенной силой рвалась в бой. Будучи четырех-пяти месяцев от роду грызла догов, доберманов , ройтвеллеров, взрослых! Из-за этого я не мог с ней нормально гулять. Только выводил на улицу, она со страшной силой тянула поводок вперед, да так, что я едва с ног не валился. Рука у меня отрывалась. "Куда прешь!" - кричал я на неё. Казалось в собачонку бес вселился. Но тащил её вперед не бес, а нюх, который у собак раз в тридцать сильнее, чем у человека. Она чуяла: вот тут прошла собака, вот она отметилась, пописала совсем недавно, её еще можно догнать! И действительно, вскоре мы нагнали молодого стройного дога, он крутился в скверике возле скамеек с молодежью. Моя малявка присела, подпрыгнула и вцепилась щучьими оборотными зубами верхней челюстью в нос этому догу, а нижней челюстью, как замком, закрыла его пасть. Высоченный красавец, собачий аристократ, попытался вспомнить, что он собачий король, утробно рыкнул, но Рона только сильнее сжала пасть, кровь запузырилась на дожьей морде, он завизжал, как десять недорезанных поросят, еще громче его завизжала, вскочившая со скамьи девушка, по виду- старшеклассница. Парни пообещали убить и меня, и мою собаку, которую я никак не мог оторвать от этого обкакавшегося дога. Все же как-то оторвал, дал ей хорошего пинка, чтобы показать парням, что меры приняты. Они меж тем сказали:
- Чтобы мы тебя, дед, в этом сквере больше никогда не видели!
В книжке написано, что если собака сильно тянет поводок, то надо купить металлический ошейник с шипами. Она станет тянуть, шипы вопьются ей в шею, а я в это время дерну поводок и крикну:
-Рядом!
Я купил металлический строгий ошейник, надел на шею Роне, ну, думаю, сегодня погуляем нормально! Черта с два! Она тянула с еще большей силой, так что порвала металлический ошейник. Купил другой - тоже самое. Боксеры потому и драчливы и часто удачливы в собачей драке, что в азарте почти не чувствуют боли.
Вообще Рона, это как бы отчасти недоразвитый человек. Ведь она буквально все, чувствует, как и я. И даже интонации у неё такие, понятные без слов. Всё, всё понять можно: "Ну что ты?", "Ну вот еще!", "Ой-еей!". Или, бывает: "Ой, кто пришел!", "Ой, что ты делаешь, больно!" Она почти не лает, но если лает, то когда на плите что-то горит или кипит, выплескивается, или в ванне кран не закрыт, вода начинает переливаться через край.
Маленькая была всё на постель лезла ко мне, несколько раз отстегал, чтобы отвадить. До сих пор помнит. Руку поднимаешь погладить, а вижу думает: "А вдруг ударит?" То есть нет полного доверия. Но и убедилась уже что никого нет другого, кто был бы лучше меня. Я же кормлю её.
Лает и рычит иногда вроде бы не по делу. Я смываю в туалете воду, а она как бы приветствует лаем мое естественное оправление. Значит - жив, функционирует, салют ему!".
Перестилаю её постилку тоже рычит. Здесь смысл такой: "Мог и не перестилать, перебилась бы. Ну, это я так ворчу для порядка, вообще-то когда ты перестелешь, мне лежать удобнее бывает!"...
Музыку понимает. Играю на баяне: слушает. Палец мой попадет не на ту клавишу, она повернет ухо, с укоризной смотрит на меня. "Чего играешь-то?"
Когда кормлю и даю что-то не очень вкусное, подойдет, понюхает, лизнет пару раз, потом повернется и долго, пристально смотрит мне прямо в глаза: "Чего это ты такое мне дал-то? У тебя с мозгами все в порядке?"
Щенком была, оторвала от шляпы подкладку, от Людмилиных туфель кнопки отгрызала, несколько ботинок попортила. Сейчас почти не хулиганит. тринадцать лет ей или больше. Но бывает, что зазеваешься, стащит мою рубаху или пиджак, и лежит на них. Хозяином пахнет! Носильная вещь для собаки тоже самое, что для нас фотокарточка любимого человека. Я уж теперь не ругаю. Отберу рубаху , да выстираю.
Боксер - капризен, чересчур эмоционален. Любопытен. Как охранная собака мало полезен, кто бы ни пришел: воспринимает как объект своего развлечения. Но если кто меня душить станет, то, думаю, тут-то моя собака поймет, что надо делать и без всякого обучения. Однажды с одним гостем о политике поспорили, Рахманов голос на меня повысил, Рона с грозным рычанием кинулась на него: "Ты чего на моего хозяина рычишь? Ты на мои клыки посмотри, они большие и, как у щуки назад загнуты, как схвачу, уж не оторвешь меня, понял?" Рахманов сразу голос понизил до шепота.
Сидит Рона, ждёт меня целый день. Но на ласки скупа, подойдет, поприветствует, и к себе её не прижмешь, и не погладишь. Хотя и видно, что рада. Таков темперамент. Ну что - привычное дело: хозяин пришел. Волнует её всё новое. Мешок с мукой принесли, так дня три меня к мешку не подпускала: что-то красивое, моё, значит. Ишь, какой себе хочет захапать!
Меньше у собаки мозгов, но они у неё работают. Писает она у меня в фото-ванночку, которую я ставлю возле туалета. И что же? Ночью, когда я сплю, никто её не отвлекает, она писает точно в ванночку, ну, ни капельки - мимо! А днем может немножко мимо ванночки написать. А если кто в гости пришел, тут уж она полностью мимо ванночки напрудит. А как же? Мозгов-то маловато, не хватит на все: и чтобы за гостями следить, и за хозяином, и струю свою контролировать. И она не виновата, что природа дала ей такой маленький череп.
Тринадцать лет она у меня. И теперь я даже удивляюсь, а как это я раньше мог жить без этой курносой вредины? Хлопот с ней, конечно, много, убираться надо чаще, чем обычно, кашу ей варить, которую она почти не ест. Каждую неделю хожу на базар к закрытию, тогда можно купить говяжьи обрезки, по десять рублей за кг. Но пару килограммов вам не продадут, набьют в целлофановый мешок килограммов шесть-семь, вот и бери всё, и тащи, мучайся с этой тяжестью. Да еще мешок по дороге лопается, собирай куски. А что сделаешь? Выгнать собаку? Это будет означать - убить. Она же не сможет жить на улице, как живут бездомные собаки. Она и в чьей-то чужой семье не сможет приспособиться.
Помню, в детстве я чуть раз не утонул на реке, провалился под лед, кое как выбрался, а ботинок с правой ноги вместе с калошей остался на дне. Вот горе-то было! Мать убьет теперь. Ботинки-то только что купили! Пришел домой, она меня ремнем отстегала, ругалась и плакала.
- Еще раз на речку пойдешь - убью!"
- Тебе меня жалко? - спросил я.
- Жалко? Да ни капельки! Ботинок жалко и калошу, которые ты утопил! Жалко продуктов, которые ты за одиннадцать лет жизни сожрал, жалко одежды, которую ты износил!.. Если бы ты утонул, всё бы это зря пропало бы!...
Вот и мне жалко продуктов, которые Ронка за свою жизнь съела. Уже несколько тонн получается. А впрочем, не в этом всё таки дело. Дома сидит всё же не тунеядец и дармоед, а часть природы, во многом мне же подобная. И пусть Ронка ни пахать не может, ни сеять, и не может строить дома или писать статьи в газеты, но она не зря ест свой хлеб. Она напряжение с души снимает, ляжет у ног, и все, что за день накопилось тяжелого и дрянного во мне, она вытягивает. А как это у неё получается - не знаю.