Маша уже в который раз прокляла себя, что согласилась на путешествие в Каракумы. Но Иван Степанович был не то чтобы настойчив, а убедителен, что ли. Странное, конечно, желание: с сотрудниками своей компании и их близкими пройти через пустыню к неведомому Маше плато Капланкыр. Ходил Бугаев туда в молодости и решил тряхнуть стариной, забыться - вместе с участниками первого и последнего спелеопохода сына.
По пути у Маши хватало времени на размышления. Почему и в холодных пещерах, и в жаркой пустыне нужно рядиться в ужасные комбинезоны? Почему вода, которой под землей сколько угодно, здесь на вес золота? И, главное, любила ли она действительно Виктора? Как бы то ни было, два крепких парня в цвете лет - Виктор и его друг - погибли в пещерах. А ведь Маша поначалу восхищалась Елизаветой и хотела быть на нее похожей. Но та оказалась коварной аферисткой и хладнокровной убийцей - расправилась с теми, кто догадался, что она хитро обкрадывает фирму "Кедр". И премия за найденный в пещере клад, которую разделили участники похода, девушку особо не порадовала.
И вот снова смерть... Маша в оцепенении смотрела на безжизненное тело, распластавшееся на песке. Лицо несчастного Ашира густо облепили мухи.
- Иван Степанович, думаю, лучше вернуться обратно, - произнес сухонький Петр Петрович, теребя седую бородку. - Без проводника нам будет очень сложно. А если это не несчастный случай, мы все в опасности.
Но Бугаев словно не слышал своего программиста и отдал распоряжение заму по безопасности:
- Костя, проверь. Может, змеиный укус?
На глазах у всех Константин деловито расстегнул комбинезон и вытряхнул оттуда тело, словно куклу. Мухи с недовольным жужжанием разлетелись. Через несколько минут труп был раздет донага.
- Никаких повреждений, шеф, - хриплым голосом произнес Константин.
- Позвольте мне, - к телу приблизился Петр Петрович. - Костя, а это что за полоски на шее?
- Грязь. Видите, воротник испачкан слегка. Наверное, сердечный приступ - от чего бы еще Ашир мог так внезапно умереть?
Петр Петрович недоверчиво хмыкнул, пожал плечами, но возражать не стал. Примерно через полчаса тело несчастного упокоилось в песчаной могиле. Место захоронения отметили грудой камней, и тогда Бугаев со вздохом сообщил:
- Предложение Петра по сути верное, но есть один нюанс. Компас Брунтона и рацию мы не нашли. Куда Ашир их дел - неизвестно. Так что вернуться проблематично - следы уже занесло песком. Подмогу тоже не вызвать. А до Капланкыра мы хотя бы по примерному азимуту доберемся - на вас рассчитываю, Петр Петрович. Там нам могут помочь.
На всякий случай каждый в присутствии Константина проверил свои вещи - вдруг больной проводник сунул кому-то драгоценные приборы. Территорию лагеря и окрестности еще раз прочесали - компас и рация как в песок канули.
Тогда Петр Петрович на бумаге на глаз отметил нужный угол и зафиксировал двумя палочками, скрепленными винтом. Соединил их вместе третьей, на которой после расчетов сделал несколько отметок и пояснил Бугаеву:
- Угол придется менять при перемещении солнца. - Все равно прибор слишком неточный. Не знаю, получится ли добраться до Зеленого Колодца.
- Иван Степаныч! - истошно завопил Генка. - Куда нас заведет этот Сайрес Смит с палочками? Назад! Найдем следы, я уверен!
И тут все заговорили разом, так что Маша даже закрыла уши руками. На стороне Бугаева стоял Константин. Примкнул к ним и Петрович, хотя первым предложил возвращаться. Против выступили Генка с Ленкой и Борис. Васька равнодушно жевал, никого не слушая.
- Отставить болтовню! - рявкнул Иван Степаныч. - Мы выживем только вместе - разделяться нельзя. Хорошо, изобразим демократию. Голоса разделились. Решающее слово за Машей.
- Вперед! - тихо произнесла девушка.
Споры стихли, и часов в одиннадцать экспедиция выдвинулась на северо-запад. Васька флегматично шагал впереди. Потеряв хозяина, он спокойно отнесся к замене - бактриана вел под уздцы Борис. Генка привычно застонал, громко жалуясь: жарко, душно, мухи, хочу пить... Ленка, как могла, успокаивала мужа.
- Ты бы у Васьки хоть чуть-чуть терпеть поучился, - в сердцах бросила Маша и включила плеер , прокручивая одну и ту же песню:
Сто дней в пути был караван,
А впереди, опять бархан,
Еще бархан, куда ни глянь - везде песок.
Дул ветер злой, что было сил,
Палящий зной с ума сводил,
И каждый жил мечтой одной - воды глоток.
Но бог был глух, а ветер дул,
И был он сух, как саксаул,
И лишь во сне, звеня как смех, текла вода.
Куда сбежать, куда свернуть,
Палящий жар, извечный путь,
Так вечно шло, так быть должно - всегда...
Это Кара- Кара- Кара-
Кара- Кара- Кара-Кум...
Впрочем, через полчаса попросил выключить музыку сам Иван Степаныч - лишнее упоминание о воде, похоже, нервировало даже сильного мужчину. Вскоре Лена скромно пожаловалась тому, что у мужа сильно воспалилась растертая нога - Бугаев сразу распорядился усадить Генку на верблюда. Заставить Ваську присесть оказалось проблемой, но с ней справились. И тут же возникла следующая: не успел Генка прокатиться и ста шагов, как соскользнул вниз и едва не попал под копыта...
Маша устала от Генки едва ли не больше, чем измучилась от жажды. Водные запасы экспедиции почти иссякли. Васька и вовсе не пил пять дней - с самого начала похода. Правда, неприхотливое животное не выказывало своих мучений и спокойно шло за Петром Петровичем.
Одну палочку своего устройства тот держал направленной на солнце, другая указывала направление движения - ее Петрович каждые четверть часа переставлял на другую отметку. Несколько раз Константин рекомендовал откорректировать угол. Математик спорил, но каждый раз подчинялся Ивану Степановичу.
- При всем уважении к вам, Петр Петрович, - пояснял тот, - вы теоретик. А Костя бывший десантник, глаз - алмаз.
Впрочем, корректировки не помогли. Уже начинало темнеть, но никаких признаков Зеленого Колодца путники не находили. Воды оставалось по несколько глотков у каждого - кроме Генки, естественно. Фляжка "ботана" давно опустела, и Лена по капле поила мужа из своей, всякий раз выслушивая град упреков, что мало сэкономила и совсем его не любит...
Ночь стремительно одела пустыню черным звездчатым одеялом, и раскаленные песок и камни еще дышали зноем. Пришлось терпеть жажду, а поиски желанного оазиса отложить до утра. Но едва остановились, как Константин показал рукой на запад и прохрипел:
- Смотрите!
Примерно в километре от измученных путников взмыла вверх красная сигнальная ракета. А когда путешественники перевалили бархан, увидели и свет костра - спасительный маяк в песчаном океане.
*
Наконец-то Маша поняла, что райское наслаждение - это не шоколадный батончик "Баунти", любимое лакомство детства. Это вода. А в Зеленом Колодце она оказалась чистой и необыкновенно вкусной. И даже странный человек с ракетницей, выглядевший диким и опасным, быстро перестал казаться неприятным. Махмуд пространно разъяснял, что он экстрасенс. Чувствует всю пустынную живность и людей. Путешествует пешком, спит прямо на песке - его никто не трогает. И он почувствовал, что неподалеку несколько человек терпят бедствие. Поэтому подал им сигнал. Ленка пристально смотрела на Махмуда, а потом выпалила:
- А я вас видела по телевизору! Наверное, в "Битвах экстрасенсов".
- О, да! - Махмуд кивнул и вновь пустился в рассуждения, что ограниченные люди на телевидении не в состоянии понять, с каким самородком столкнулись - вот и бродит он по пустыне в поисках места под солнцем.
Всех охватила неумеренная радость - словно отведали не ключевой воды, а спиртного. Даже Генка перестал ныть и начал рассматривать свои баночки со скорпионами, фалангами и прочей мерзостью - успел наловить на стоянках. Умиротворенная Маша обнаружила, что тот даже по-своему симпатичный, и легко согласилась на Ленкину просьбу уступить свою одноместную палатку на ночь Генке, чтобы тот лучше отдохнул. Две молодые женщины устроились на ночлег вместе, и Маша слушала Ленкины жалобы на ребенка-мужа: дома не оставишь, пришлось взять с собой, да и ему интересно. А Гена очень умный, победил в одной телеигре, только вот выигранные деньги по пути потерял...
Проснулась Маша рано утром из-за громких отборных матюгов, доносившихся из мужской палатки. От интеллигентного Петра Петровича она такого не ожидала. Выбравшись из палатки, увидела, как мужчины энергично бьют палками по песку и проклинают Генку с его баночками. А потом сама завизжала при виде разбегающихся скорпионов. Из одиночной палатки на четвереньках выполз Генка, протер очки и с недоумением уставился на переполох в лагере. Из прихожей палатки шефа величественно вышел Константин с крупным скорпионом в руках, аккуратно придерживая тому жало, и выругался:
- Что так хреново за своими насекомыми смотришь, ботан?
- Не ботан, а кандидат биологических наук, - огрызнулся Генка, не сводя взгляда с неподвижной твари в руках Константина. - А скорпионы не насекомые, а паукообразные. И никуда бы они из банок не разбежались - наверное, кто-то очень неловкий...
- Ну, далеко за таким ходить не надо...
Вспыхнувшую перебранку прекратил Иван Степанович, и Константин в сердцах раздавил пойманного скорпиона. Генка подобрал всех перебитых членистоногих, внимательно рассмотрел останки, а потом долго не сводил взгляда с Константина.
Махмуд согласился довести группу до Капланкыра. Компас проводнику не требовался - Махмуд пояснил, что помнит каждый куст саксаула и бархан, так что за три дня доведет до места. Однако Бугаев велел Петру и Константину по-прежнему держать на контроле азимут движения.
Но за день прошли немного. У Генки загноилась растертая нога, и он измучил всех своими жалобами. У Бориса, которого успел ужалить скорпион, поднялась температура и началась рвота. Оба больных по очереди ехали на Ваське рядом с канистрами и бурдюками с водой. Правда, Генка еще раз ухитрился упасть с верблюда - после чего даже расплакался. Маше вдруг стало жалко неуклюжего молодого человека. Так что вечером она вновь безропотно уступила Генке свою палатку - пусть без помех выспится: Ленка даже в отдельном спальном мешке всю ночь крутилась и задевала соседку руками.
*
Ночью Машу мучили кошмары, хотя палатку они с Леной перед сном самым тщательным образом проверили и плотно закрыли изнутри - пришлось изрядно повозиться из-за заедавшей снизу "молнии". Снились шипящие скорпионы с огромными клешнями. В конце концов шипение стало таким страшным, что Маша проснулась. Увидела рядом неподвижно застывшую Лена, на груди которой с шипением шевелилось нечто золотисто-песчаного цвета... С диким визгом Маша вылетела из палатки, мгновенно справившись с "молнией". Следом боком выползла змея с крупными белыми пятнами и светлым зигзагом и исчезла в песках. Махмуд проводил ее взглядом и кинулся в палатку. Из запястья Лены натекло уже немало крови, но проводник все же начал отсасывать яд из раны.
С трудом разбудили Генку. Тот стремглав кинулся в палатку и тоже отсасывал яд. Потом долго шарил в рюкзаке, приговаривая: "У меня же был антидот..."
- Эх, ты, ротозей... - отчитал Генку Борис.
- Но антидот был! - не сдавался Генка. - Куда же он делся? Лена, не уходи!
И зарыдал на груди жены. Несколько часов Лена медленно угасала - не помогали ни рвотное, ни аспирин. Генка, выслушав Машу, сквозь слезы пояснил, что в палатке, видимо, побывала песчаная эфа. Она входит в десятку самых опасных змей мира, а яд ее следует отсасывать в течение десяти минут после укуса. Увы, первая помощь, похоже, запоздала...
Через несколько часов пришлось копать могилу. Генка долго не соглашался на похороны, требовал забрать тело с собой. Но Бугаев мягко объяснил, что везти быстро разлагающийся труп неразумно. Обещал вдовцу, что потом пришлет за телом вертолет и организует похороны на родине.
В поход выступили в мрачнейшем расположении духа. Несчастный Генка сидел на спине бактриана, обняв передний горб, и больше не падал.
- В нем погиб актер, - злобно зашептал Борис Маше. - Ловко придумал, как избавиться от надоевшей жены. Две ночи спал отдельно - нашел отмазку с ногой. Сначала провел испытание на скорпионах, потом подсунул змею. Кто еще в этих тварях разбирается?
- Ерунда! - тихо ответила Маша. - Они любили друг друга по-настоящему. Несчастья пришли с Махмудом.
- Он нас совсем не знает! - возразил Борис.
- Может, просто злодей и садист. А маскируется под блаженного экстрасенса.
И опять за день прошли совсем немного, а после ужина Иван Степанович пригласил Машу в палатку.
- Пожалуй, только с вами я могу быть откровенным, - начал он разговор. - У экспедиции, Машенька, есть вторая цель. Даже Константину я о ней не сказал, чтобы не наломал дров от усердия. Возникло у меня подозрение, что Елизавета не одна обкрадывала "Кедр". Признаюсь, в первую очередь думал про несчастную Елену. Как-никак бок о бок с Лизой в бухгалтерии работала, а Петр и Борис дружили с ней через клуб спелеотуризма. Решил, что в походе пойму, кто есть кто. Увы, переоценил себя. Сначала одну змею пригрел на груди - Елизавету. А теперь вообще не понимаю, что происходит. Допустим, скорпионы из банок могли разбежаться случайно. Но Гена утверждает, что нашел раздавленные экземпляры других видов, которых не было в его коллекции. Представить Геннадия тайным злодеем я не могу - такие головотяпство и неприспособленность даже самый гениальный актер не сыграет. Или нашествие тварей получилось случайным, или у кого-то еще были запасы этой нечисти. Теперь об эфе. Геннадий утверждает, что они редко заползают в дома, без необходимости на людей не нападают, предупреждают шипением. Как я понял, Лена беспокойно спала, руками размахивала... - Маша кивнула, и Бугаев продолжил: - Змея могла принять это за угрозу - вот и ужалила в запястье.
- Эфу подбросили, - твердо сказала Маша. - С вечера мы еле закрыли "молнию" - заедала в самом низу. А открыла я очень легко - значит, она была немного расстегнута.
- А вдруг просто Лена вставала ночью в туалет и не смогла без вашей помощи застегнуть "молнию"? - возразил Бугаев. - Милая Маша, я молю бога, чтобы больше ничего не случилось. В районе плато мы встретим работников заповедника, с их помощью свяжемся с городом - за нами пришлют вертолет. Берегите себя, Маша! Как это ни глупо звучит, в вас чувствую какую-то частицу сына. А может быть, когда-нибудь...
Маша вдруг покраснела и почувствовала, как в душе поднимается волна нежности... В конце концов, Иван Степанович был так похож на Виктора, при этом куда опытнее и сильнее, но...
- Пожалуйста, не продолжайте, - взмолилась она, сама не понимая, насколько искренна. - Сейчас не время...
И Маша выскользнула из палатки. Мужчины, кроме Генки, еще сидели у костра. Константин подозрительно посмотрел на нее и нехорошо ухмыльнулся.
- Придурок! - злобно ему сказала Маша. - Одним местом только думаешь.
Лицо зама по безопасности вспыхнуло, но тут кротко заговорил Петр Петрович:
- Костя, не сердись на девушку - она на нервах, как и мы все. Можно подумать, нас банда злоумышленников преследует.
- А их Айртон - Бен Джойс с нами... - заметил Борис, глядя в сторону.
Но намек получился слишком прозрачным.
- Уважаемый Борис-ака! - Махмуд почтительно поклонился. - Мне понятны ваши подозрения, но, клянусь, к несчастьям я не имею никакого отношения. И, поверьте, нас не преследуют злоумышленники - я бы их почувствовал. Тем более вокруг лагеря нет никаких следов. Песок безмолвствует, и уста людские немы...
- Вы прямо сериал "Массагет" цитируете, - заметил Петр Петрович. - Смотрели? На НТВ показывали - про приключения российского офицера в Таджикистане и Афганистане. Махмуд, вот вы якобы экстрасенс. Объясните тогда, откуда все наши напасти...
- О, Петр-ака! - проводник поднял руки к небу. - Мы все виноваты, что в природе, матери-дарительнице нашей пробудили черные силы! Земля - разумное существо. Она не терпит грубого к себе отношения. И отвечает людям стихийными бедствиями. Недавно планета послала пресноводное цунами на Крымск, а теперь нашествие ядовитых гадов на нашу экспедицию. Земля сигнализирует о боли и вредит нам! Одумайтесь, люди!!!
*
Утром Махмуда не обнаружили. Ждали его целый час после завтрака, и тогда Бугаев распорядился прочесать местность вокруг лагеря. И буквально через пять минут Маша услышала восклицание Бориса:
- Что за чертовщина, и этот готов!
Очередное дежавю: Маша отрешенно наблюдала, как Константин раздевает мертвого Махмуда, докладывает Бугаеву об отсутствии повреждений и змеиных укусов на теле и объясняет Петру Петровичу, что темные полоски на шее трупа - грязь от воротника. Почти все, как в прошлый раз. За одним исключением - в руках покойный сжимал компас Брунтона.
- Получается, и у этого сердце не выдержало, - заметил Иван Степанович. - Но откуда у него компас? Петр Петрович, проверьте по описи.
Через пять минут стало ясно, что компас тот самый - совпал заводской номер.
- Неужели блаженный Махмуд стоял за всеми несчастьями? - недоумевал Бугаев.
- Наверное, он случайно наткнулся на мертвого Ашира и забрал компас, - предположил Борис. - Подслушивал нас ночью. Узнал, что идем к Зеленому Колодцу. Усыпил нашу бдительность помощью, а потом начал вредничать. Зачем? Да потому что псих! Жаль, рацию не нашли...
Из-за похорон в путь вышли поздно и прошли мало - зато уже по компасу.
*
А на следующее утро оказалось, что испытания не закончились: мертвый верблюд лежал среди пустых канистр и бурдюков. Пески поглотили воду без остатка. У каждого путешественника осталось лишь по фляжке, а Маша, Петр Петрович и Борис сохранили по полуторалитровой бутылке.
- Придется растянуть эти припасы на два дня, - мрачно сказал Иван Степаныч. - А по ночам по очереди дежурить. Скорпионы и змеи могли попасть в палатки случайно, два проводника подряд могли умереть от сердечного приступа. Но пробки канистр сами не вывинчиваются. И здоровые верблюды так внезапно умирают только от яда. Может быть, шайка злоумышленников все-таки существует?
Тяжко пришлось маленькому отряду без Васьки. Около мертвого зверя оставили часть снаряжения и потом медленно брели под палящим солнцем по раскаленным пескам. Генка словно не слышал предупреждения и быстро расправился с водой из фляжки. И теперь уже Маша выдавала ему по несколько глотков из своей.
К вечеру воды остались лишь крохи, а путешественники имели весьма жалкий вид. Чуть лучше остальных выглядели тренированный Константин (Маше даже показалось, что он заметно пополнел) и сухонький Петр Петрович. После ужина не разговаривали и сразу разбрелись по палаткам. Машу от ночного дежурства освободили, а мужчины по очереди до утра сидели у костра.
На следующее утро каким-то чудом ничего не случилось, но к вечеру не осталось ни капли воды. И до плато дойти тоже не удалось. Изможденные люди не знали, что им теперь делать.
- Пойдем ночью, - предложил Иван Степанович. - Днем без воды мы долго не протянем. А так остается шанс... До плато не очень далеко. Там есть несколько колодцев. Правда, вода в них годится лишь для скота, но мы ее прокипятим и обеззаразим.
И вновь путешественники побрели - медленно, постоянно останавливаясь. В конце концов силы оставили Машу, и мужчины - кроме Генки с его больной ногой - по очереди несли ее на закорках, даже сухонький Петр Петрович. Несмотря на свои сорок семь лет, он оказался практически двужильным. Но особенно приятно было Маше прильнуть к твердой спине Ивана Степановича. Она даже задремала, прижавшись к несостоявшемуся свекру. Потом ее нес Константин, и Маша удивилась, какая неожиданно мягкая спина оказалась у этого мужчины, словно отлитого из стали. Вот уж кто ни разу не пожаловался на судьбу! И когда, опуская на песок, Константин как бы случайно потрогал ее между ног, Маша не стала возмущаться - чего он там мог прощупать через комбинезон...
*
До Капланкыра каким-то чудом действительно добрели - к самому утру. Плато невозможно было не заметить - отвесная каменная стена высотой метров двести тянулась на много километров до самого горизонта. Но Иван Степанович не узнал местности. Видимо, из-за погрешности самодельного прибора экспедиция сразу отклонилась от нужного азимута. Ни единого колодца не просматривалось вокруг.
- Не знаю, сколько мы протянем, - еле произнес Иван Степанович. - Но нужно двигаться к северу. Там больше вероятность встретиться с работниками Капланкырского заповедника. Они регулярно приезжают для проверки стад джейранов и куланов наверху. Есть там удобный подъем и дорога - сядем у нее и будем ждать... Если дойдем.
И путешественники медленно побрели вдоль стены. Местами она имела отрицательный уклон и нависала огромным козырьком, дававшим благодатную тень. Всем сразу становилось легче, и Генка начинал рассказывать, что Капланкыр переводится как Плато гепардов. Оно покрыто толстым слоем солей, оттого растительность наверху скудная. Но джейраны и куланы ухитряются прокормиться.
Но в конце концов никто уже не в силах был двигаться дальше. Путешественники распластались в тени у камней и тяжело дышали. Голова у Маши кружилась. Словно во сне она наблюдала, как Константин на удивление легко поднялся, ухмыльнулся и прохрипел:
- Давайте поговорим серьезно...
- Потом! - остановил его Генка и показал на замысловатую вязь из странных букв на стене и стрелку. - Это написано по-персидски - я видел такое обозначение в литературе. Оно означает "кяриз".
- И что? - недоуменно спросила Маша.
- У жителей пустынь более двадцати названий для обозначения разного рода колодцев, - пояснил Генка. - Кяриз - это система сбора воды в многокилометровых туннелях. Думаю, стрелка указывает направление к пещере...
- Давайте я пройду вперед, чтобы вам зря не мучиться, - предложил Константин. - Вроде, у меня сил больше сохранилось. И если там и вправду кяриз, принесу вам фляжки с водой...
- Только не ты! - неожиданно резко выпалил Генка. - Иван Степанович, не дадим ему уйти! Это он предатель!
- У тебя от жары крыша поехала, ботан, - презрительно произнес Константин и покрутил пальцем у виска. - Степаныч, не слушай его, давайте фляжки.
- А кто только что собирался поговорить? - не отступал Генка. - Наверное, решил продиктовать какие-то условия в обмен на спасение. Иван Степанович, кроме него некому эти гадости творить. Петру Петровичу он мог лапшу на уши навешать насчет грязи на шее проводников, но чтоб у обоих подряд... Жаль, я побрезговал посмотреть на Ашера, а после Лены мне было не до Махмуда. Но наверняка это были странгуляционные борозды, просто слабо выраженные. Вскрытие показало бы наличие переломов хрящей - характерный признак удушения руками. Кто у нас физически самый сильный, а? И скорпион, которого он держал у руках... Якобы к нему тоже заползли. Тот скорпион не шевелился! Я потом собрал останки - там был один засушенный экземпляр. Я не смотрел "Битвы экстрасенсов", но читал список участников, видел фотографии. Махмуда там нет. Но Лена точно видела его по телевизору. Он цитировал сериал "Массагет" - наверняка играл там. Он актер! Его нанял Костя, чтобы было на кого свалить свои пакости. Видимо, Махмуд что-то понял - и был убит. Для правдоподобия Костя вложил ему в руку компас, который постоянно носил с собой - не случайно корректировал Петровича. И посмотрите, какой Костя бодрый - наверняка припрятал часть воды.
- Точно! - Машу вдруг озарило. - А я думаю, что он пополнел, а спина такая мягкая...
Не успела она договорить, как камень, ловко брошенный Бугаевым, угодил Константину в висок. Оглушенного предателя тут же повалили и стянули с него комбинезон. Под подкладкой обнаружилось несколько мягких резиновых сосудов с водой - вроде грелок. А в вещах связанного Константина нашлась пропавшая рация. Правда, пока установить связь с городом не удалось.
Путешественники попили теплой воды и тогда смогли немного поесть. А пройдя еще несколько километров вдоль стены, вновь наткнулись на персидскую надпись "кяриз" и стрелку, указывающую вниз. Неподалеку от плато обнаружилось высохшее речное русло. Видимо, когда-то на берегу жили люди. Правда, пески давно занесли и развалины поселения, и вход в пещеру. Но за два часа восстановившие силы путешественники выкопали яму и добрались до темного грота - там действительно по желобу, сработанному не один век назад, бежала чистая ледяная вода...
Напившись до отвала, Бугаев включил рацию и наконец-то услышал слабый ответный сигнал. Произнес условные слова, и его тут же соединили с нужным лицом. Оставалось несколько часов подождать вертолет спасателей.
*
- Зачем? - спросил Иван Степаныч у Константина. - Если ответишь, обещаю: полетишь с нами на самолете обратно, я подтвержу российскому правосудию, что ты чистосердечно признался. А не ответишь.... У меня сохранились связи с советских времен. Восток - дело тонкое. Исчезнешь в Каракумах бесследно...
- Я помогал Лизе комбинировать и выгребать деньги из вашей фирмы, - прохрипел Константин. - Люблю я эту стерву. Вы не знали, что ее дочь - от меня. Мы хорошо маскировались. Хотел отомстить вам всем за Лизу. Заодно потребовать передать мне вознаграждение за клад. Вы бы все подписали в обмен на воду... Черт бы побрал этого догадливого ботана!
- Я же говорил, что он хотел диктовать какие-то условия! - воскликнул Генка.
А Маша смотрела то на него, то на Ивана Степановича, и в голове ее крутились слова из песни: "Хоть ни в чем не схожие, оба хороши. Милая рябинушка, сердцу подскажи..."