Магазином управляла, конечно же, она. "Европейская мебель Хуайнигга" - вокруг этих слов вертелось все. Магазин был смыслом ее жизни.
Официально владельцем мебельного магазина в городке Шпиталь на Драу являлся дед, но бабушка уже давно взяла управление в свои руки. С немецкой основательностью - родилась она в Эссене, а выросла в Рурской области - руководила она всеми процессами.
Сидя в своем "стеклянном гнезде" в центре магазина, она наблюдала за тем, что происходит вокруг.
Некоторые покупатели испытывали такой страх перед ее решительным видом, что предпочитали приходить между 10 и 11 часами, когда бабушка отправлялась за покупками, а потом в банк. Как только в дверях магазина появлялся покупатель, она громким голосом вызывала персонал, если же вдруг реакция не последовала, приказ раздавался изо всех динамиков.
После завтрака, состоявшего из булки с красносмородиновым джемом, куска ржаного хлеба и чашки крепкого, но мягкого кофе, она появлялась в бюро, с аппетитными толстыми бутербродами с грудинкой для мужа и сына И если к обеду отец не бывал еще голоден, бабушка знала, что полдник был достаточно сытным
Дедушка покупателями не занимался. Он расхаживал по магазину, наблюдая за работой отделов кухонь, спален, жилых комнат, крестьянской мебели, детских комнат и мастерской. За день, таким образом, он прохаживал целые километры, что позволяло ему чувствовать себя здоровым и держать форму. Для дедушки и бабушки работа и личная жизнь были неотделимы друг от друга. Они не только жили для магазина, но и в нем. Квартира находилась на втором этаже старого мебельного дома на Шиллерштрассе, который они потом оставили, переехав в новый трехэтажный на другом конце улицы. Прежний давно уже был слишком мал.
В пору моего детства Шпиталь на Драу был маленьким провинциальным городком на 10000 жителей. "Европейская мебель Хуайнигга" была известна уже более ста лет. Целые поколения покупали там мебель: сначала родители, потом дети, а потом и внуки. В шестидесятые годы этот мебельный магазин был единственным на всю округу, однако позже большие торговые сети открыли для себя этот маленький городок на Драу и оборудовали огромные мебельные центры. Но благодаря моему отцу магазин "Европейская мебель Хуайнигга" все-таки смог удержаться на плаву. Отец был душой магазина, он жил для него, а впоследствии должен был его наследовать. Каждое утро он уходил в половине восьмого и возвращался только к 12, почти всегда нервный и напряженный. "Что делать? Плохая погода, возбужденные покупатели" - объяснял он свое состояние. По его теории настроение покупателей зависело от погоды.
Тогда я с интересом следил за прогнозом погоды по телевизору, чтобы знать, в каком настроении на следующий день будет мой отец. Но в магазине своего настроения он не показывал. Он привлекал покупателей своей открытостью и общительностью. Любители спорта, вечерние завсегдатаи кабачков и те, кто любили не просто, делать покупки, а хотел получить совет, обсудить предполагаемую покупку, получить консультацию, приходили к Хуайнигу.
По выходным мы, как правило, ходили обедать в ресторан, кафе или гостиницу. Таким образом мы становились клиентами тех, кто был нашим клиентом. Мы, дети всегда были рядом. Для родителей не было проблемой брать с собой сына инвалида. Конечно, официанты, замечали, что во время еды у меня часто была рвота и спрашивали, все ли в порядке. Родители только улыбались в ответ: "Конечно. Еда великолепная, только с Францем сегодня что-то не так". Для них важно было получить расположение владельца ресторана, это было важно для дела, я же этому мог только помешать. Но несмотря ни на что они все-таки продолжали брать
меня с собой. Благодаря этому, я не только познакомился со многими ресторанами, но и хорошо изучил их туалетные комнаты.
По вечерам отец не всегда шел сразу домой. Он часто заходил к клиентам, чтобы вымерить комнату или дать совет по меблировке. Лучшие же свои сделки он совершал в кафе. После пары кружек пива у всех поднималось настроение, и можно было быстро ударить по рукам. В этом мой отец был мастер. Но он не только продавал, он и покупал. Так после рождения моей сестры он приобрел у одного крестьянина наполовину развалившуюся хижину с деревенским туалетом и свинарником.
По выходным отец, сидя за обеденным столом, делал наброски интерьеров
или заполнял свой путевой дневник. Я с восхищением наблюдал, как он восстанавливает по памяти свои прошлогодние поездки. Для меня оставалось загадкой, как можно все так точно держать в памяти.
В магазине его называли "господин Франц". И "Господин Франц" сохранял магазин.
Но несмотря на это бабушка с дедушкой относились к нему не как к молодому хозяину, а как к простому служащему. Их отношение к отцу было странным. Ведь он был единственным сыном из троих детей и, следовательно, будущим владельцем, а они позволяли себе распекать его, как никудышнего школяра. Особенно накалялась ситуация перед Рождеством. Из года в год между отцом и дедом разгорались ожесточенные споры, поводом к которым являлось то слишком слабо, то слишком сильно включенное отопление, или другие подобные самоуправства отца. Стоя перед отопительным котлом, оба кричали, отец не выдерживал, выходил из себя и "навсегда" покидал магазин.
В последующие дни он торчал дома и действовал всем нам на нервы. Играть с нами, детьми в карты у него не было ни желания, ни терпения. Он строил планы отъезда за границу и работы там управляющим мебельным магазином. Но под Рождественской елкой, как правило, раскуривалась "трубка мира".
Отец возвращался в магазин, играл с нами в карты и мир становился прекрасным вплоть до очередного скандала. Схватки вспыхивали и в течение года. Так, когда отец сообщил родителям, что купил в пригороде кусок земли и собирается строить дом для семьи, то вместо поздравлений, а возможно, и помощи, ведь мы жили на зарплату служащего, он получил только издевки и насмешки. Они никогда не отдавали должное его решительности и энергии, хотя не могли не видеть, что именно эти черты характера отличают его как состоявшегося коммерсанта. Он был одновременно и кронпринцем, и конкурентом в собственном доме.
Моя мама родом из деревни. Это любящая с большим материнским сердцем женщина, очень трудолюбивая, к тому же привлекательная , что хорошо видно на фотографиях, где она в коротких юбках моды шестидесятых годов. Ничего удивительного, что отец влюбился в эту
лаборантку. Видимо, любовь была страстной, ибо вскоре на свет появился я. Однако жениться отец не спешил, слишком уж он любил холостую жизнь, которая, однако, из-за отношений с матерью уже подходила к концу. Он часто увлекался другими женщинами, но сердце его принадлежало матери, хотя такому мачо трудно было в этом признаться. Мне не было еще и года, когда мама снова забеременела и они, наконец, поженились. Несколько месяцев спустя родился мой брат Кристиан. Мама окончательно бросила работу у детского врача и посвятила себя семье.