Кейсер Сол. : другие произведения.

Михаил Лезинский. Далее И Везде!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В конце статьи даны примечания.

  МИХАИЛ ЛЕЗИНСКИЙ.
  Далее и везде!
  
  
  Справка.
  Пятого апреля сего года писателю Михаилу Лезинскому исполнится семьдесят шесть лет.
  Настоящие сумбурные заметки публикую раньше указанной даты, потому что мне трудно поверить в такой серьезный возраст.
  Размещаю их.
  Михаилу Лезинскому на сегодняшний день - всего Семьдесят Пять Лет!
  
  
  ***
  
  "Если бы из меня не вышел писатель - стал бы уголовником..."
  
  Не стал бы, Миша! Не пачкай себя: к Тебе не пристанет.
  
  Твой удел - белоснежная бумага и правильно отточенный карандаш. Именно таким карандашом и можно писать утонченную прозу, создать, СОЗДАТЬ которую смог только Ты.
  В твоих работах та самая жизненная правда, которой так не хватает опусам многих из нас.
  Когда в молодости мне удалось прочитать одну из твоих книг, случайно попавшую в мои руки, я с завистью подумал: "Как здОрово, что есть на свете писатели, владеющие его величеством Словом".
  И был поражен, сто лет спустя, встретив Тебя на "Точке.Зрения" и здесь. Виртуально познакомился с тобой, состою в переписке с Тобой, иногда защищаю Тебя от дураков и завистников.
  
  И Ты даже не представляешь себе, как я счастлив, что мое скромное детище - "Пычатный орган "Фанера", стало тем местом, в котором Ты можешь выкладывать свои мемуары.
  И как здорово, что есть люди, понимающие, что твои краткие и точные записи о жизни известнейших людей, знаменитых писателей, поэтов, общественных деятелей, это не пиар, в котором Ты вообще не нуждаешься, а попытки сохранить ПАМЯТЬ о талантливых личностях, предать Твои мысли о них - нам, стоящим где-то внизу, в партере твоего театра Правды.
  
  ***
  
  Скоро, Миша, где-то ближе к осени, состоится презентация моей книжке в Израиле.
  Мы прилетим с Анной в Вашу благословенную, истерзанную завистниками страну,
  Оторвемся от дел, придем к тебе в гости. Твоя Анна Вторая накроет стол, моя Анна - поможет ей. Мы выпьем по рюмке коньяка и поговорим за жизнь.
  
  - Ему нельзя, - скажет твоя Анна, - у него сэрдцэ.
  - Можно и нужно, - отвечу я.
  
  И мы побежим с Тобой в порт Хайфу, на наклоненном к морю причале которого нас будет ждать толпа провожающих.
  А у причала, главного причала всемирно известного порта Хайфа, нас будет ждать под всеми парусами черный пиратский корабль с поднятым Весёлым Роджерсом на средней мачте..
  И взбежим мы на капитанский мостик. Немедленно отрастут у нас черные седые бороды, появятся черные же повязки на подслеповатых глазах, и крюк вырастет у меня. Вместо правой руки. А твоя знаменитая на весь мир черная кожаная куртка покроется трещинами-морщинами. Как наши лица.
  
  - Куда плывем, капитан? - крикнет откуда-то снизу боцман Билли Мала.
  - Ты знаешь, что-то лучше, чем Зурбаган? - ответишь ты вопросом на вопрос.
  
  А там, далеко внизу, на палубе, будут бесноваться от счастья пираты Караибского моря, тусоваться корабельные шлюхи и портовые гражданские крысы, проникшие на корабль по швартовым канатам.
  
  - Отдать концы! - Рявкнешь Ты прокуренным и пропитым голосом.
  
  И бросишь последний взгляд на наклоненный к морю причал жаркого города Хайфы.
  Там, обнявшись, будут стоять две Анны.
  
  - Ты сырнички забыл - крикнет твоя. И тихо добавит, - пиши, Миша,
  
  А моя прошепчет сквозь спекшиеся губы:
  
  "Заслонивши тебя от простуды,
  Я подумаю: "Боже Всевышний,
  Я тебя никогда не забуду,
  Ты меня никогда не увидишь".
  
  Её поддерживает под локоть Геннадий Нейман со своим Метрономом, а твою жену - Илана Вайсман. И ее губы, губы отличного поэта, Королевы, тихо прошепчут:
  
  "Буду молиться, чтоб взмах уловить
  Левой твоей руки".
  
  Рядом с ними отчетливо видна инвалидная коляска с прикрепленной к высокому штырю капельницей. В коляске сидит прикованный бумажными ёлочными цепями какой-то мелкий мужчина, остающийся на земле предков, бородатый и мелкоглазый. Моисейка, что ли?
  
  - Мерзавцы, - крикнет он, - вы объявили войну Израилю? Отвяжите меня немедленно! Именно МОЁ место - на капитанском мостике! МЕСТЬ? МАНИЯ ВЕЛИКЧИЯ?
  
  Коляску, чтобы она не покатилась в море, придерживает одной рукой Фима Хаят. В другой руке у него свиток папируса.
  
  - Это - мои стихи, - говорит он, протягивая свиток журналистам. - Ничего не понимаю, их печатают по всему шарику, а на этом сайте я только однажды получил второе место, от которого отказался.
  И аккуратно, носком израильского ботинка отожмет тормоз от колеса инвалидной коляски.
  
  По взмаху твоей левой руки, Миша, одновременно выстрелят все шестнадцать пушек по правому борту и сметут огнём всю нечисть с лица земли израильской.
  
  Задрожит земля, импортная (американская?) коляска случайно выскользнет из руки Фимы, быстро покатится к морю, сорвется с причала и камнем полетит с высоты - в воду.
  Последнее, что услышим мы на капитанском мостике, - это вопль: "Вместе в мести!..".
  
  - Эх, - скажешь Ты, рассердившись, - распраститучья Ялта!
  
  Пиратская шхуна пулей отлетит от причала, повернет направо - в сторону Дарданелл и Босфора.
  
  На капитанский мостик поднимется Повар и, поклонившись, поставит на столик перед нами чугунок с манной кашей и два граненных стакана с кефиром: режим есть режим.
  
  Утолив голод, ты дашь команду, и все шестнадцать пушек по левому бору выстрелят холостыми снарядами - салют в честь русских писателей.
  Не боясь простудиться, мы откроем форточку в лобовом стекле и посмотрим в бинокли. Где-то там, в эсэнговии, увидим железнодорожную станцию. На перроне человек средних лет помашет нам желтым флажком.
  
  - Эрнест Стефанович, - крикну я, мы помним и любим тебя!
  
  Чуть приподнимем бинокли. И перед нашим взглядом появится следующая картинка. На набережной Невы, на самой нижней ступеньке, у воды, молодой мужчина по имени Дмитрий, с металлическими полосами на изящных туфлях, пока спит возница, придерживает другого мужчину, чем-то напоминающего Алексея Хазара, что-то сплавляющего по Неве - в Швецию.
  
  "Меж классических фасадов
  Гордых шпилей и палат
  Не спеша по Петрограду
  Важный, словно депутат,
  
  На волне, качаясь телом
  Длинным и прозрачно-белым,
  Плыл из города в залив
  По Неве презерватив.
  
  Завтра может быть к обеду
  Будет он с визитом к шведу.
  Принимай же, гордый швед,
  Наш резиновый привет!".
  
  А наверху, возле парапета, в обнимку стоят две подружки- Юлия Добровольская и Лара Галль.
  
  - Мишечка и Солик, - крикнет Лара, прощально помахивая уткой с черносливом, - Shit happend!
  И она почему-то заплачет.
  
  А столица русскоязычных писателей скрыта облаками. Только слышны обрывки музыки:
  
  "Солнце всем на планете
  Одинаково светит,
  Только пасмурно над нашей столицей..."
  
  И еще:
  "Прекрасное Далеко
  Не будь ко мне жестоко
  Не будь ко мне жестоко
  Жестоко не будь
  От чистого истока
  В Прекрасное Далеко
  В Прекрасное Далеко
  Я начинаю путь..."
  
  А потОм:
  "Вернись Лесной Олень
  По моему хотенью!
  Умчи меня Олень
  В свою страну оленью
  Где сосны рвутся в небо
  Где быль живет и небыль
  Умчи меня туда Лесной Олень..."
  
  И ещё:
  "Хорошо, всё будет хорошо,
  Всё будет хорошо, я это знаю. Знаю!.."
  
  
  
  ...И всё, Миша! Времени больше нет. Шхуна подходит к Зурбагану. В бинокль уже отчетливо виден гигантский маяк, башня которого уходит бутылочным штопором высоко в небо, за облака.
  
  Между зданием маяка и краном Морвокзала натянут огромный, длиной в сто метров, кумачовый транспарант: "Миша, ты ли это? Welcome back!".
  А дальше - на причале тысячи людей ждут тебя. На маленькой будке надпись: "Здесь принимается подписка на собрание сочинений М.Лезинского. Пенсионерам 10% скидка".
  
  И мы затянем с тобой нашу любимую песню:
  
  "Есть город, который я видел во сне,
  О, если б вы знали, как дорог...".
  
  Наша шхуна - уже на фарватере маяка. Ну что, Миша, тряхнем стариной пока не поздно?
  И мы выбиваем коваными каблуками ботфортов лобовое стекло. Оно вылетает, падает на палубу и разбивается на тысячи осколков. Один из них попадает в глаз Каю. Над ним немедля склонилась Анна Семироль, маленькая разбойница, грудь которой перепоясана патронами, позаимствованными у Михо.
  Посмотри, Миша, она вводит Каю героин.
  
  Но ты уже ничего не видишь.
  
  Мокрый морской ветер швыряет в наши лица капли соленых брызг. Они стекают по лицу на бороды.
  Держись, Миша за меня!
  Мы разбегаемся и прыгаем на кирпичную стену маяка. Я цепляюсь крюком за ступени лестницы, уходящей в небо, и мы начинаем взбираться по вмурованным в кирпич и бетон железным прутьям-ступеням куда-то вверх, за облака, на площадку башни маяка.
  А там с распростертыми объятиями нас уже ждут Анна Первая и Такой - то - Сякой.
  Там наше место.
  
  Правда, Мишечка?
  
  - С днем рождения, Командор, - тихо говорит тебе Алексей, - долгие лета, родной!
  
  
  
  
  
  
  --------------------------------------------------------------------------------
  
  Примечание к тексту.
  В опусе упомянуты имена и работы нескольких известных авторов литературной сети.
  А именно:
  - Михаил Лезинский,
  -Такой-то-Сякой (Алексей Синельников),мир праху его,
  -Дмитрий Сахранов,
  -Лара Галль,
  -Анна Семироль,
  -Юлия Добровольская,
  -Илана Вайсман,
  -Геннадий Нейман,
  -Алексей Хазар,
  -Ефим Хаят,
  -Эрнест Стефанович,
  -Михо
  и некоторые другие авторы, работы и ситуации из работ.
  Многие авторы известны на этом сайте.
  
  Сол
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"