Холодные снежинки кружили в неровном свете фонарей, оставляя редкие слёзы на стекле. Светловолосый парень положил руку на стекло и тщетно попытался стереть капли - они были снаружи. Холодные, как зимнее небо, глаза на мгновение закрылись, но потом снова стали смотреть на улицу.
"Этот снег в тени деревьев, он серый. Такой же, как его волосы... Кто-то потерял свою перчатку. Зелёная висит перчатка на тонкой веточке, что прогнулась под тяжестью снега. Словно его глаза, так ярко выделяющиеся на бледном от света монитора лице..."
Юноша вздохнул. Снег. Он всегда вызывал именно эти воспоминания. О человеке, которому не дали довериться, остаться с ним. Синие глаза, скрытые тонкой стенкой очков обвели взглядом комнату общежития. Кё мерно посапывал, лёжа на спине, на половину скрытый одеялом, что-то бормотал неразборчиво и пытался сжать что-то в ладони. Агатсума невольно улыбнулся, это была та лёгкая улыбка, которую взрослые часто дарят неразумным детишкам, что задают глупый вопрос.
Соби тихонько прошёл к своей кровати, лёг на неё прямо поверх покрывала, заложив руки за голову. Очки, что привычно скрывали выражение глаз, сейчас лишь мешали, поэтому юноша их снял. Смотрящий без преград в потолок взгляд, следил за бликами от фар и фонарей. Мысли вновь вернулись в прошлое.
"А ведь именно очки стали тогда нашей зримой сходственной чертой. Мы были так похожи, что многие за спиной говорили, что ты мой отец. Но ты был больше чем отец. Родственная душа. Мы понимали друг друга, как никто другой. Каждый из нас был единственным, кому мы доверяли....
Я помню нашу первую встречу. Маленький напуганный мальчик удивлённо взирал на серьёзного мужчину с холодным взглядом. Но страха перед ним не было, скорей всего осознание того, что это я , только намного старше.
Тренировки. Боль после первого раза почти сразу заглохла от твоих прикосновений. Они придавали сил, вынуждали доказывать раз за разом свою силу, становиться лучше. Боль. Человек жив, пока чувствует её - ты был прав. Без неё он просто живой труп. Боль можно чувствовать, но нужно преодолевать - твой урок я заучил навсегда.
Мои ушки. Моя невинность. Я отдал всё это тебе и не жалею об этом. Тот миг оставил след того тихого замирания сердца, как во время цветения сакуры, что было тогда..."
Юноша сумел на время прервать течение мыслей. И вот он уже зарылся под одеялом, ощущая кожей мягкую ткань. Но даже эта попытка не спасла от навязчивого вопроса.
"Но почему же я, со времени нашей разлуки, всё так же быстро и резко вешаю трубку? Ведь знаю, как ты смотришь на телефон после короткого и ни к чему не обязывающего разговора. Мы были рядом, но потеряли друг друга. И виной всему Совет, моя первая Жертва и приобретённое с ней равнодушие и холодность. Хочу и не могу вернуться в прошлое, снова отворить дверь твоего кабинета, сесть на подоконник за твоей спиной или у тебя в ногах и почувствовать тонкие пальцы, перебирающие мои волосы. А ты не позовёшь меня сам, твоя гордость не позволит - я знаю это, но не виню тебя."
Впервые за безумно долгое время по щеке Агатсумы пробежала одинокая слеза, а тонкие пальцы до белизны костяшек сжали одеяло.