Кизиков Игорь Эрнстович : другие произведения.

Мер Картоплянска

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Мэр Картоплянска

Dark Psychedelia

Timeo Danaos et dona ferentes

Бойсе данайцев, дары приносящих.

Поэма Вергилия Энеида

Плохой человек становится ещё хуже, когда пытается казаться святым

Фрэнсис Бекон

Владей своими страстями - или они овладеют тобой.

Эпиктет.

Люди с возрастом не умнеют. Они просто становятся осторожнее.

Эрнест Хемингуэй

   Многие люди любят путешествовать по миру сами. Не как туристы по путёвкам, где всё включено, а именно сами. По путёвкам люди приехали в страну, заказали экскурсии и всё для них готово. Завтрак, обед, автобусом привезли, автобусом увезли. Время чётко расписано. Когда позавтракать, когда ехать на один объект экскурсии, когда нужно ехать, чтобы успеть на другой. Всё сжато. А времени бывает так мало, что не успеваешь всё посмотреть. Только увлёкся и всё, надо бежать к автобусу, потому что все тебя ждут. Да, был плюс в этих экскурсиях. Был гид, который рассказывал про место, которое ты посетил, знал, что нужно обязательно посмотреть, рассказывал историю. Но бывало, что на соседних улочках, куда туристы редко забредали, таились интересные постройки, в музеях - великолепные экспонаты, на которые просто не находилось времени.
   Иван и Алиса сначала были обычными туристами. Путешествовали по туристическим путёвкам, а потом поняли, что лучше приехать в страну, получив визу, самим выбрать маршрут, гостиницы, где будут кушать и ночевать и иметь полную свободу действий. Так можно посмотреть гораздо больше, прикоснуться к быту, увидеть жизнь местного населения изнутри, а также исторические памятники, куда мало возят туристов, особенно когда эти памятники в глуши. Так родился их проект в социальных сетях и свой канал на Ютубе. Ведь нужно не просто путешествовать, а уметь рассказать про свои путешествия, хорошо их задокументировать, интересно и подробно. Иван был оператором, а Алиса рассказчиком. И канал их начал потихоньку раскручиваться.
   Вот так они и начали путешествовать самостоятельно. Сначала по Украине, потом Беларусь, Россия. Они сплавлялись на байдарках в Карелии, лазили по горам Кавказа. Чуть не погибли от вооружённых бандитов. Ходили по Сибири. Уральские горы изучили. Потом решили начать расширять свою географию. Были в Китае, Индонезии, Таиланде. Потом снова в Европу, ходить пешком по ней с рюкзаками за плечами. Ночевали, где придётся, но всегда можно было найти объявление о бесплатном ночлеге. В Европе была целая сеть таких миниотелей и просто квартир, где путешественников встречали радушные хозяева. Много путешествовали по Китаю, ходили по шёлковому пути. В глубине страны, с китайцами часто общались на руках, они английского не знали, а Иван с Алисой - всего пару слов на китайском языке из словаря, но как-то находили общий язык. Им давали кров и ужин. Китайская кухня разнообразная, в каждой провинции свой рецепт одного и того же блюда, особенно им понравилась рыба запечённая на углях. Китайская кухня - изумительная.
   Много ходили вдоль Великой китайской стены в местах, куда не водят туристов. На английском пообщались с археологами, которые пояснили, как она на самом деле устроена и насколько тянется. Оказывается, её общая длина почти пол экватора!
   А потом ударил этот Ковид. И всё закончилось. В 2019 сидели дома, комментируя выложенные свои ролики, пересматривая отснятый материал. Что-то меняли, добавляли. Мечтали, когда он закончится, и они снова смогут путешествовать. Благо было ещё много мест, где они не бывали. Хотели в Южную Америку. В Мексике они побывали, но вот южнее, где прятались в лесах города Майя, не успели. Так, сидя дома, немного зарабатывали денег. Их ролики были востребованы, появилась реклама, что не радовало Ивана. Многим посетителям их канала нравилась подача материала и они донатили. Их блог Алли_Ван_alltog пользовался неплохим спросом. Он означал Алиса и Иван всегда вместе. Иван умел снимать. Найти нужный кадр, подметить картинку. Вот о камешек бьётся вспененная вода, в лучах утреннего солнца, серебрясь и переливаясь нежными красками. Вот трещинка на старом здании, где проросла травинка. Странное, корявое дерево, где возле корней чернело дупло, словно там жил лепрекон. Нужно было уметь замечать детали. А Алиса комментировала, хорошо проставленным голосом. Правда иногда комментировал сам Иван, особенно места, где таилась опасность. Переправа через бурлящий поток горной реки или когда они пробирались по непроходимым чащам и видели покосившиеся, чёрные от времени срубы заброшенных деревень в глубине России. Как же без призраков и чупакабр? Иван сначала нагнетал обстановку, низким баритоном описывая всё, что было заснято, а потом резко переходил в шуточную форму. Пел песни и читал сочинённые им фельетоны и стихи.
   И это действительно многим нравилось. За год у них набралось почти сто шестьдесят три тысячи подписчиков, и цифра росла. Так прошёл 2019 год. Потом ограничения, связанные с ковидом уменьшались, Европа и другие страны начали открывать границы, но уже требовались справки о вакцинации, ПРЦ-тесты. Они собрались снова путешествовать, прошли первую вакцинацию, а там их накрыла новая волна. Страны снова начали закрывать свои границы, так что им пришлось пока остаться дома, в Украине и ждать. А так хотелось снова путешествовать. Это было как наркотик.
   Как-то раз они с друзьями собрались во французском ресторане, в центре Харькова, когда эпидемию попустило и ресторанам разрешили работать. Сначала им позволили открыть летние террасы, а потом и полностью открыться. Ещё бегали официанты в прозрачных щитках, что очень умиляло Ивана, и вот они с друзьями, Серёжей и Анфисой, сидели вечером в ресторане, на террасе, в приглушённом свете и ужинали. Кругом были горящие свечи, играл мелодии саксофонист. Они собрались, чтобы отметить очередную годовщину их первой встречи в Карелии, когда Анфису пришлось спасать с валуна посреди реки, и просто поболтать по душам. Они давно живьём не виделись. Переписывались в мессенджерах, слали друг другу видео, но вот собраться и просто поговорить не получалось. И вот, наконец, это им удалось, и они сидели в жаркий августовский вечер на террасе ресторана, среди других посетителей, при горящих свечах, слушали музыку саксофона, кушали салаты и мясо, пили вино и общались. Жалко, что Олег и Ксюша не смогли приехать. Они тоже хотели присоединиться, но в последний момент у них возникли непредвиденные обстоятельства и всё поломалось.
   Серёжа и Анфиса описывали свои приключения в Южной Америке. Рассказывали, что они посетили, по каким туристическим тропам прошлись. Конечно, и про Мачу-Пикчу вспомнили, как же без него. Они же путешествовали не с туристическими группами, а самостоятельно. В Мачу-Пикчу, а уж тем более на гору Уайна Пикчу, не всех пускали, посещение этого высокогорного памятника было строго ограничено для туристов. Но Анфиса умела разговаривать с людьми, уговаривать, владела в совершенстве английским и испанским, плюс харизма, и смогла договориться про приватную экскурсию. Им показали жёлоб в камнях, по которому в Мачу-Пикчу текла вода с гор, обсерваторию, каменную дорогу в Куско. Они так захватывающе рассказывали про виды, открывающиеся из высокогорного города, что Иван с Алисой твёрдо решили, что как только ковидные ограничения будут сняты, обязательно его посетят. А Серёжа, после очередного глотка вина, рассказывал, как они присутствовали, когда с помощью дрона экспедиция археологов, которые взяли их с собой в древний город, снимала склон горы с помощью лидара, как они нашли с его помощью древнюю, заросшую тропу, о которой ничего не знали и археологи собирались её исследовать. При этом Анфиса вызвалась им помочь, её харизма никогда её не подводила и так они стали ещё и волонтёрами. Было интересно слушать их рассказ. Иван их перебил на секунду, они выпили, за будущие путешествия и потом Сергей продолжил. Они так описывали горы, долины, восход солнца в горах, когда тот разгоняет утреннюю дымку, что у Ивана и Алисы просто слюнки текли. Они давно хотели туда попасть, но эпидемия коронавируса всё испортила.
   Так они сидели и общались. Под мелодию саксофона начинало темнеть и прыгающий свет множества свечей, плюс освещение, подобранное под оттенок пламени, создало уют. Слышались неторопливые разговоры, приглушённый смех. Официанты быстро разносили заказы, все столики были занятыми, и работы у них было много, а потом всё испортила старуха. Судя по разговорам официантов и официанток, она приходила сюда уже неделю и портила всем нервы. Сначала заказывала бокал вина, потом графинчик с водочкой. Еду, часто дорогую. Ела, пила, расплачивалась, но потом её словесно несло. Особенно после водочки. Из неё вырвался словесный поток глупостей. Но самое противное, она начинала приставать к окружающим. Бросала реплики прохожим, которые проходили мимо, часто оскорбительные и с таким видом, словно она знала этих людей. А когда она начала уже к ним приставать, сидя через столик, видно что-то ей не понравилось, неся чушь, Иван весь напрягся.
   - Встретимся на кладбище, блядь! - она показала на Ивана указательным пальцем. - А у меня есть пистолет, с убойной силой. Шариками стреляет. А у тебя?
   А потом добавила, словно всем присутствующим:
   - Кругом будут трупы, вот увидите, много трупов! - и прочую ересь. После этого Иван пригласил официанта и спросил:
   - А можно как-то её убрать? Она реально достала.
   В ответ официант только грустно пожал плечами, а старуха снова пила. Ей обновили графинчик. Сначала её реплики вызывали улыбку, но со временем её оскорбления становились всё сочнее и забористей и, наконец, начали раздражать не только Ивана, но и всех присутствующих. Люди замолкали и, насупившись, ковырялись вилками в тарелках. Дамы морщились и качали головой. Свалилось же им на голову это старое чучело и портило прекрасный ужин...
   А старуха, снова выпив, уже кричала, обзывалась и тыкала пальцами, замолкая только тогда, когда копалась в своей сумочке. Наконец, когда она окончательно достала их своими оскорблениями, все четверо захотели уже уйти и даже встали из-за стола, но тут к ней подсел низкорослый, лысоватый, круглолицый человек. Он, улыбаясь, ей что-то сказал, и она замолчала. Ей словно дали обухом по голове и ввели в ступор. Что он ей сказал, было непонятно, но она сидела молча до конца ужина. Поэтому все четверо остались и снова вели неторопливый разговор.
   Наступила ночь. Горели свечи, тихо играл саксофон. Звуки проезжающих мимо автомобилей, шаги и возгласы пешеходов не мешали Ивану и Алисе грезить, не отвлекали их. Они мечтали снова путешествовать, а не сидеть дома, всё-таки попасть в Южную Америку, в Африку, где ещё ни разу не были, не считая Египта. Слушая рассказы Сергея и Анфисы, они всё больше убеждались, что нужно обязательно посетить Перу, Гватемалу и Гондурас следующим летом. Анфиса обещала прислать им карты с ихними маршрутами, с отметками городов, где и у кого можно остановиться, с координатами местных археологов, на всякий случай. С нужными телефонами и важной информацией, какие есть запреты в том или ином регионе и как связываться с полицией. Некоторые регионы, особенно Гондураса, были опасными. Сергей добавил, что на картах будут отмеченными места, где нужно обязательно побывать, особенно в небольших городках, когда там намечаются праздники. Судя по рассказам Анфисы и Сергея, во время праздника, их там будет ждать невероятная энергетика местного фольклора. Так и закончилась встреча. Они расплатились, встали из-за стола, и ушли из ресторана, а вредная старуха осталась. Молча, исподлобья проводив их тяжёлым взглядом. Мужчина же, который подсел к старухе и успокоил её, наоборот, широко улыбнулся и помахал рукой на прощание. Иван и Алиса в ответ тоже помахали ему и ушли.
   Надо рассказать про главных героев. Их звали Иван и Алиса Остроушко. Они родились в Харькове, но, как ни странно, познакомились в Киеве, в университете имени Драгоманова. Причём совершенно случайно. А потом встретились в своём родном городе, Иван пригласил Алису на прогулку и так всё завертелось. Знакомство с родителями Алисы тоже вышло неожиданно. Иван провожал девушку домой, а она вдруг пригласила его зайти. Папе нужна была помощь, физическая сила, и Иван не мог отказать. Так он познакомился с родителями Алисы.
   Главный в семье Алисы и добытчиком денег был папа. Он был - ритуальным агентом. Это особенная порода людей, Он никогда, даже после водки, не особо рассказывал, чем занимается. Только в откровенных беседах. Один раз, зимой, гуляя по заснеженному парку, освещаемому холодным, белым светом фонарей, при котором снег искрился, Андрей Николаевич Ивану немного объяснил принцип его работы.
   - Знаешь, Ваня, у каждого ритуального агента есть своё кладбище. И у меня тоже своё есть. Я туда часто прихожу на прогулку. Просто побродить, без всяких мыслей, читать таблички и надписи на памятниках и вспоминая тех, кто тут лежит. Быть ритуальным агентом не просто, но ко всему можно привыкнуть. К запахам, к видам трупов. Особенно запахи, когда чистильщики отмывают квартиру от разложения, там так пахнет. Моющие средства, плюс остатки плоти, я долго к подобному запаху привыкал. Главное, работать без эмоций. Это твоя работа. Если смерть была вчера или позавчера, это одно. Тело подняли, после работы судмедэкспертов, завернули в мешок и вынесли. Если неделю назад, да и в жару, это другое. Собираешь то, что осталось в чёрные мешки, отскребаешь от пола или заворачиваешь почти мумию, по-разному бывает, закрыв их и вынес. Всё, запаха нет. Знаешь, я радуюсь про себя, когда приехал на вызов, а клиента откачали, особенно если это ребёнок. Вроде заказ сорвался, но всё равно, радость на душе, что человек остался жив. Детей хоронить тяжелее всего. Я не плачу на похоронах, но если хоронят ребёнка, мне очень тяжело. Поэтому часто гуляю по кладбищу со своими мыслями, мысленно с ними общаюсь. Тот много моих знакомых. Они тихие, не нужно их бояться. Не нужно бояться мёртвых, нужно бояться живых.
   Такой был этот человек. Мама Алисы работала в конторе по оптовым продажам строительных материалов. Алиса же с десяти лет начала демонстрировать, что она бойкий подросток. Когда Иван впервые попал к ним в квартиру, она показывала ему фотографии и рассказывала, какие приключения с ней случались. Она всё время что-то пробовала. Каталась на велосипедах, гоняла на скейте, на роликах, изучала языки, математику. Но особенно ей нравились ролики. Собственно, так они и встретились снова с Иваном. Она в него взрезалась в парке имени Горького, в Харькове, напротив площадки для оттачивания роллерами своих возможностей и трюков. Он до этого там чуть гуляющего ребёнка не сбил, когда ехал на велосипеде по ответвляющей аллее, засмотрелся на роллеров, которые выполняли трюки, и едва на него не наехал. Уф, как Иван перепугался, но всё обошлось. Это было осенью, кажется в 2011 году, значит десять лет назад, когда парк покрылся цветами осени, жёлтыми, красными, багровыми, бурыми и иногда моросил мелкий дождик. Пока он остановился попить воды, переводя дух от случившегося, в него и врезалась Алиса. Так и обновилось их знакомство. Он высокий, с бородкой, с мужским хвостиком волос на голове, был сражён ею. В институте некогда было рассматривать девушек, особенно в преддверии экзаменов, а тут, среди жёлто-красных крон она стояла перед ним и виновато улыбалась. А потом узнала и сказала:
   - Ой, привет. Иван, правильно?
   - Да, - ответил он.
   И он был пленён её рыжей копной волос, под цвет осени, словно специально покрашенные, широким, веснушчатым лицом, голубыми глазами и невероятно улыбкой.
   Что сказать про семью Ивана. У него папа работал на заводе, был фрезеровщиком шестого разряда, но платили не очень. Хотя бывало, что он мог приехать домой и в одиннадцать вечера, если работы было много. Мама была перспективным нотариусом, пока её в 2006 году не убили. Выстрелили пять раз в офисе и подожгли его потом, когда уходили, чтобы замести следы. Оказалось, что там была замешана строительная мафия и в офисе были документы на землю, договора аренды и прочее. А его мама была свидетелем этих мошеннических операций. Там прокручивались миллионы, если не десятки миллионов гривень. Исполнителей нашли, они и сейчас сидят, а вот заказчиков они не сдали. Все знали, кто заказал, но довести вину не могли. Исполнители молчали, потому что у них были свои семьи, и они понимали, что будет, если они откроют свой рот. Так это дело и сошло на нет. В отличие от семьи Алисы, денег в семье Ивана было не так уж много. Нечем было похвастаться. Иван по этому поводу очень комплексовал, но зато у Ивана было много друзей. Он был компанейским человеком, да и знакомые и друзья папы были не прочь помочь, если надо. Где ещё Алиса научилась ездить на кроссовом мотоцикле, кататься на лошади, научится водить грузовик. Машину отца она хорошо водила, и даже Ивана обучила, хотя папа Алисы сначала был против, а вот водить тяжёлый КрАЗ она впервые попробовала на полигоне от завода, где работал папа Ивана. И Иван же помог её прикоснуться к походам. Именно Иван её затащил в первый поход и это стала их обоюдной страстью.
   Через год после знакомства они сыграли свадьбу. От бабушки Алисы в спальном районе Салтовка им досталась двухкомнатная квартира. Там они поселились и начали свою самостоятельную жизнь. И она продолжала быть насыщенной приключениями и походами.
   После ужина при свечах, через день, они с Алисой находились на Харьковском автовокзале и продумывали свой новый маршрут путешествия по Украине. Иван мечтал насобирать на свой автомобиль, хотя папа Алисы предлагал воспользоваться машиной напрокат, он даже бы оплатил расходы, но Иван не соглашался. Он решил всё сделать сам. Поэтому так был важен их проект, через пару месяцев можно было взять машину в кредит. А пока они путешествовали на автобусах. Хотя ограничения на путешествия были сняты, другие ограничения остались, и им пришлось в знойный день августа быть на автовокзале в масках. Как эти маски уже всех достали. Многие носили их как придётся. На подбородке, с открытым носом, некоторые и вовсе одевали их, только когда видели полицейский патруль. Жара, влажность, а ты в маске. Лицо чешется, маска становится мокрой, противной, хочется снять, а из громкоговорителей, словно издеваясь, неслось:
   - Уважаемые посетители, по-прежнему на территории автовокзала работает усиленный масочный режим. Соблюдайте дистанцию, избегайте скопления людей. Правильно носите маски.
   И вот приходилось их носить в душном помещении. Иван просматривал выбранный маршрут, проверяя время отправления и номер платформы. Они присоединились к челленджу Путешествуй по Украине. Узнай свою страну! Они с Алисой и так много попутешествовали по Украине, однако были места, где они ещё не бывали. Вот он и выбрал такой маршрут, чтобы потом пешком пройти несколько таких незнакомых локаций. Алиса сначала была не согласна, что он выбрал поездку на автобусе. Она хотела, как говорил папа, взять машину каршеринга и поехать с комфортом. Но Иван настоял поехать на автобусе. Это Алиса не очень приветствовала, хотя да, поездка на автобусе была гораздо дешевле. Но вот на автовокзале, стоя мокрые от пота, их разногласия снова вспыхнули. Они даже разругались по этому поводу в зале ожидания. Иван был непреклонен и Алиса с досадой пошла в туалет. Потом, выйдя оттуда, она медленно шла вперёд, всё своё внимание сосредоточив на экран мобильного телефона, отписываясь друзьям, пока не налетела на человека.
   - Я даже остановился, чтобы вы меня не задели, - сказал он бархатным голосом. - Но вы всё равно налетели.
   - Простите, - сказала Алиса, подымая глаза. Она где-то уже видела этого человека. Маска, правда, закрывала часть лица, но он казался ей знакомым. Небольшого роста, лысоват. Он стоял перед ней и, наверно, приветливо улыбался. Это было заметно, несмотря на маску на лице. Ему было лет за пятьдесят, наверно ближе к шестидесяти. Морщинистая кожа, большая лысина на макушке, седые виски. Она на него смотрела и не могла вспомнить, где же она его видела? Тогда он сказал:
   - И снова здравствуйте.
   - Здравствуйте, - машинально ответила Алиса.
   - Вы меня не помните?
   - Нет.
   - Как же. Позавчерашний вечер, французский ресторан. Женщина, которая ко всем лезла.
   - Да, - Алиса вспомнила и улыбнулась, хотя опять же из-за маски можно было этого не делать. - Точно. Вы ей что-то шепнули и она успокоилась.
   - Да, решил, что нужно её вразумить.
   - Ой, простите, что не сразу вас узнала. Просто так жарко, духота. Ещё эти маски. В голове всё гудит.
   - Понимаю. А вы почему здесь? Кого-то провожаете или сами будете ехать? - У мужчины был спокойный голос, словно духота и маска его совсем не беспокоили. От этого человека шёл такой позитив, что Алиса почувствовала к нему расположение и начала говорить. Она рассказала всё, и этот человек покачал головой.
   - Согласен, этот коронавирус многим испортил жизнь. И мне тоже. Кстати, представлюсь: меня зовут Антоном Александровичем, и я мэр Картоплянска. У нас в городе очень много интересного, но так, как про нас мало знают, к нам мало ездит туристов. Я тут, чтобы проложить туристические маршруты к нам, открыть миру наш город, но пока не очень получается. Серьёзная бюрократия в министерстве туризма. Хотя они и бросили девиз в массы Путешествуй по Украине, но вот реализация как всегда хромает.
   - Картоплянск? - Алиса задумалась. - Я не помню такого названия на территории Украины.
   - Город недавно переименовали на историческое название. Вы, наверно, знаете, что сейчас такая мода. Декоммунизация. Наверно ещё поправки не внесли на карты. Простите, - этот человек улыбнулся. - А вы бы не хотели посетить наш город? Ну, в качестве вашего путешествия? У нас очень много интересного. И крепость есть старинная, и исторические руины, подземелья. У меня машина, я вас подвезу?
   - Мы хотели ехать на юг, в сторону моря. В конце попасть на берег и покупаться.
   - Ну, моря у нас нет, зато есть группа озёр. Причём очень чистых и, главное, не приватизированных, - он засмеялся. - Там можно и раков половить, и рыбу. И покататься на лодках вечером, вокруг удивительные пейзажи. Одним словом идиллия. Ребятня купается всё время и жутко довольна. Не хуже, чем на море, где медузы, дохлые креветки, куча народу, вечно орущие продавцы еды. Выброшенные на берег и гниющие водоросли, грязь на пляжах. А если ещё ветер не в ту сторону, вода ледяная. А у нас всё чисто и благоухоженно. Туристов мало, мусора и грязи нет. Мы следим за порядком. А сколько свежих фруктов и совсем не дорого, не то, что на юге, в той же Одессе.
   - Заманчиво, - сказала Алиса и добавила: - Но мы не планировали отдыхать на известных, посещаемых пляжах. Я сама не люблю толпу, и когда отдыхающие лежат на головах друг друга.
   - Отдохнуть как дикари? Ну да, вы же ходите в пешие походы, сами рассказали. Но вы подумайте о моём предложении. Уверяю, у нас очень много интересного и захватывающего. Я не понимаю, почему все так стремятся на юг и на море? Ведь столько есть других прекрасных мест в Украине.
   - Мы были летом в Карпатах, - согласилась Алиса. - Там тоже было хорошо. Многие ездят туда зимой, кататься на лыжах, но и летом там отлично. Изумительные леса, окружающая природа, горы. Пешие походы что надо.
   - Вот именно. Сами же подтверждаете мои слова. Подумайте.
   - Мне нужно с мужем посоветоваться. Он у нас главный.
   - Конечно, - ответил человек, который представился мэром. - Если что, я тут рядом, в кафешке, пойду попить кофе на дорогу. Собираюсь ехать домой минут через тридцать. Если уговорите мужа, приходите.
   Алиса направилась в зал ожидания, нашла Ивана, и всё ему рассказала. Тот от удивления поднял брови.
   - Картоплянск? Что за название? Впервые слышу.
   - Он рассказал, что это новое, вернее прежнее название города, после декоммунизации.
   - Я знаю, что городам возвращают прежние названия. Комсомольск переименовали в Горишние Плавни. Название супер, но про Картоплянск я слышу впервые.
   - Ваня, может ты сам поговоришь с ним, а я рюкзаки посторожу.
   - Нам скоро надо на платформу выходить.
   - Тогда может пойдём на платформу, а потом ты с ним поговоришь.
   - Ладно, идём, - они вышли на улицу и сняли, наконец, свои маски. Асфальт нагрелся от солнечного жара, и на улице было душно и пыльно. Вокруг суетилось много спешившего народу, кто-то опаздывал, кто-то наоборот, поспешно выгружал свои сумки и чемоданы из только что прибывшего автобуса, чтобы не держать остальных. В воздухе стоял запах дизельного выхлопа, и слышался говор толпы. Снова прозвучало объявление по громкоговорителям про посадку на автобус. На Мариуполь. Это был не их автобус. До него оставалось примерно сорок минут и скоро должны были подать его на посадку.
   - Хорошо, а где он? - сказал Иван, когда они свои рюкзаки поставили на асфальт и прислонили друг другу, чтобы они не падали.
   - В кафешки, Кофе для всех. Яркая вывеска, найдёшь.
   - Ладно, пойду, пообщаюсь.
   Иван быстро нашёл кафешку, зашёл вовнутрь и увидел этого человека. Да, точно он. Тот самый посетитель французского ресторана. Подойдя к нему, Иван поздоровался. В ответ тот подал руку, и Иван пожал её.
   - Так вы - мэр Картоплянска? - спросил Иван. - Мне жена рассказала.
   - Да. Так и есть.
   - И вы предлагаете посетить ваш город? Мы просто собрались на юга. Уже наметили туристические тропы. Друзей позвали. Они нас там встретят, в точке сбора.
   - Да-да, ваша очаровательная жена мне это рассказала, - мэр улыбнулся. Слава богу, в кафе не нужны были маски, и Иван с удовольствием её снял. - Ну, я вам предлагаю маршрут, который мало изучен туристами. Уж точно, никто из ваших друзей по нему не ходил. И в нашем городе не был. В нашу глушь почти никто не ездит. Мы в стороне. Посему у нас почти девственная чистота природы.
   - Очень заманчиво, а Картоплянск, это где?
   - На Юго-Западе Украины, скажем в тридцати километрах от Харькова.
   - Покажите на карте?
   - Увы, это новое название.
   - Ну, а старое название какое было? - что-то не очень нравилось это Ивану. Он чувствовал подвох. Что-то этот человек не договаривал. Отменить уже заранее подготовленную поездку, ещё и друзья подтянутся на маршрут, ради поездки в город, о котором он ничего не слышал? .
   - Лучеград, - спокойно ответил этот человек. Опять неизвестное название. А тот пояснил: - Это бывший военный, закрытый город. Ну, как назывались часто в Союзе такие города. Арзамас-16, например. Свердловск-45, Мирный, Загорск-6 и другие. Наш город назывался Лучеград-15. Так что, на карте я вам его не покажу, там пустое место или название не соответствует действительности.
   - Понятно, - сказал Иван и улыбнулся. - Спасибо, но мы пасс. Всё-таки, у нас всё договорено.
   - Я понимаю, - сказал миловидный человек, когда Иван собрался уходить. - Но есть бонус. Сам мэр ищет туристов. Правда, странно?
   - Да, странно.
   - А что делать? Маленький городок, маленький бюджет. А тут президент начал говорить, что пора ездить по своему государству. Развивать туризм. Европа требует ковидные справки, ПРЦ-тесты. Кругом ограничения. Киев, Львов забит туристами из Саудовской Аравии, Эмиратов и Кувейта, потому что у нас не так жёстко с требованиями. Туристы оттуда приезжают, удивляются ценам, тратят много денег, наполняя городской бюджет. Но, кто знает Картоплянск?
   - Дайте рекламу, - ответил Иван. - Есть же туристические фирмы.
   - Да, это понятно, но всё равно, кто поедет, если не будет рецензий? Кто захочет тратить своё время на неизвестный город, не зная, что их там ждёт, если можно поехать в знакомые места, где всё предсказуемо и знакомом. Пару энтузиастов? Это как в писательстве, никто не будет читать книгу, пока именитый автор её не порекомендует. Скажет, что она великолепная. Люди откроют книгу хотя бы ради любопытства.
   - Ну, согласен с вами, - сказал Иван. - Однако...
   - Послушайте, я знаю, кто вы. Я вас узнал ещё в ресторане. Поэтому и женщина молчала. Ей не хотелось протрезветь и прославится на весь мир. Вы достаточно известные путешественники и блогеры, больше ста тысяч подписчиков. Ваши видео часто в топе. Это же удача для меня, которая свалилась просто с неба. Поэтому я к вам и обратился. Я не просто вас приглашаю, а хочу, чтобы вы поехали и сами посмотрели и оценили, на профессиональном уровне. Не бесплатно, конечно.
   Это задело самолюбие Ивана. Такой чиновник, как мер, к нему обращается. Да, его блог с Алисой был популярен, но не настолько, чтобы сам мэр вот так обращался. Всё-таки что-то кололо его, какая-то иголочка сомнения.
   - Почему мы? Есть много достаточно хороших блогеров, круче чем мы, с миллионами подписчиков. Есть на телеканалах целые передачи про путешествие. Достаточно просто позвонить туда. Они с радостью согласятся
   - Они достаточно предвзяты. Я изучал Ютуб-каналы нескольких блогеров, и мне показалось, что они подчищены. Очень много восторженных комментариев, очень много похвалы и мало критики. Не бывает, чтобы всем всё нравилось поголовно. Я не говорю, про тупые сообщения ни о чём, просто чтобы облить грязью, а говорю про конструктивную критику. У вас критики под видео есть. Мало, но есть. Людям нравятся ваши видео, и вы общаетесь с подписчиками, доказываете им свою правоту или соглашаетесь, что были не правы. Не чувствовал я у вас звёздной болезни. Мне это очень импонирует. Плюс вам никто не платит, вернее, нет у вас заказчиков, под которых надо подстраиваться. Знаете, как слащаво выглядят заказные ролики иногда?
   Иван согласно кивнул. Снова по громкоговорителю послышалось объявление. На сей раз о прибытие автобуса из Житомира. Иван мельком глянул на экран мобильного телефона, проверяя который час.
   - Я вас не задержу, - успокоил его мэр. - Так, продолжим. Эээ, о чём я? Да, вспомнил. Вы независимы, а это для меня важно. Значит, вы подойдёте к нашему городу непредвзято. Оцените наш потенциал и покажите на ошибки. У вас отличная страничка в социальных сетях и великолепные фотографии. Поэтому вы нам подходите идеально.
   - И всё поломать? Нашу поездку? А это не может повременить? - спросил Иван. Предложение было очень заманчивым, даже очень-очень заманчивым. Если бы не договор с друзьями, не планирование задолго путешествие, он бы сейчас согласился, но вот так всё ломать...
   - Уверяю вас, Иван. Я же говорил про бонус. Я же мэр, в конце концов, а если мэр приглашает, значит всё включено. Бесплатно еда, экскурсии, я даже сам вам их проведу. Жильё. Отличный номер в гостинице. Я гарантирую. А времени у меня мало. Если вы откажитесь, то, увы, мне придётся обратиться к другому блогеру. Под ником Ctrl_travel.
   Такого ещё с ними не случалось. Никто не давал обещание всё показать. Всё-всё. Обычно они сами хотели всё увидеть и заснять, часто на закрытых для посещения объектах. Борясь с полицией, часто с чиновниками, которые нервно спрашивали, что вы тут возомнили? Блогеры, и что? Кто вам разрешил лазить сюда, кто разрешил совать свой нос туда? Закрытая территория, таблички читать не умеете? Это часто было, когда они проникали на военные объекты в России, где была на сбережении военная техника. Хотя судя по состоянию заброшенности, она там просто ржавела, а часть машин превратились в груду обломков, где мародёры растащили всё ценное. Но вот блогерам было категорически запрещено там находиться и снимать секретный объект, с ржавыми грузовиками и тягачами. А тут такое предложение.
   - Мне надо подумать. Я не могу сходу принять решение, - пробормотал Иван.
   - Да, идите и посоветуйтесь с женой. Я скоро буду ехать. Через пятнадцать минут. Моя машина на площади, на стоянке. Старый форд Сиерра коричневого цвета.
   - Хорошо.
   Он вернулся к Алисе, которая начала нервничать. Автобус пришёл, и началась погрузка пассажиров. В разговоре с мэром Иван пропустил объявление о посадке. Он рассказал ей всё, что услышал от мэра, а она начала собираться и сказала:
   - Вань, идём. Автобус не будет ждать.
   - Да, понимаю, - Ваня нехотя нагнулся к своему рюкзаку и Алиса это заметила.
   - Что?
   - Злишься? - спросил Иван. - Что мы не взяли машину, а поедем на автобусе? Вот теперь решила мне это показать? Встала в стойку?
   - Ваня, не начинай. Ты сам хотел, чтобы всё было по-твоему. Вот и едем. Ты же у нас великий комбинатор.
   - Али, прекрати, - сказал Иван, но Алиса нагнулась за своим рюкзаком, и начала его подымать. - Али, подожди.
   - Что подожди? Билеты куплены и за них заплачены деньги. Давай, покажи наши билеты контролёру и грузи багаж в багажное отделение автобуса.
   - Я понимаю, ты недовольна, но послушай. Я сам скептически относился к этому человеку, к его предложению. Но он так убедительно говорил. Наш блог смотрел. Восхищался им. И он обещает хорошую оплату.
   - Наши друзья тоже восхищаются нашим блогом и что? Мы планировали это путешествие заранее, многие из ребят, тот же Олег или Юра Приходько, свои планы из-за нас отменили. Вот так взять и всё бросить?
   - Но он мэр.
   - Откуда ты знаешь? А вдруг это развод? Картоплянск, название какое. Я тут погуглила, нет такого города. Никто не знает о нём. Есть всего пару сообщений на каких-то форумах и страничках и то, невнятные и расплывчатые. Как по мне, обычный шарлатан. Идём.
   И они подошли к автобусу Харьков - Одесса. Там была очередь. Пока один человек в белой рубашке, наверно водитель, проверял билеты, второй, наверно второй водитель, тоже в белой рубашке, помогал грузить багаж в багажное отделение автобуса. Они встали в очередь, и Иван начал гуглить. Он долго листал виртуальные страницы поисковика и нашёл упоминание про Картоплянск. Там человек, который представился Денисом, писал, что никогда не соглашайтесь посетить этот город. Чтобы не предлагали. Он затянет. Там зло. Много зла и выбраться из него будет практически невозможно. Ему, мол, едва удалось. Он описал всё мутно, характерными фразами, без подробностей, но настаивал, что туда ездить нельзя. Ни в коем случае.
   Это очень заинтересовало Ивана. Антиреклама - это тоже реклама. Такие посты он, бывало, читал. Люди писали всякие ужасы, описывали страсти своих злоключений, а потом они с Алисой и друзьями ездили, и всё было хорошо. Иван понимал, зачем они отпугивали других. Эти люди, как бы застолбили за собой уникальные места. Им попадались такие путешественники, которые хотели, чтобы это оставалось их личным островком. Где только они будут вести свои репортажи, привлекая зрителей уникальностью своего материала. Проклятые пещеры, заброшенные монастыри, разрушающиеся крепости с призраками, где исчезали туристы и путешественники. Иван вспомнил историю про гору Кайлас, что там очень опасно и только избранные могут увидеть вход в Шамбалу и не погибнуть или не исчезнуть. Или странные круглые озёра в Сибири, где вроде как находятся базы пришельцев. Молебский треугольник, Видимское урочище. Так мест было много. И там, у путешественников начинаются страшные головные боли, людям становится плохо, чуть ли не присмерти они прибывают и тому подобное. И в унисон учёные с властями сурово грозят пальцами и предупреждают: ни в коем случае не ездите в тот район. Очень опасно. Можете не вернуться.
   Конечно, антиреклама тоже работала. Часто отбивала людям желание ехать. Многие туристы не хотят приключений. Они хотят размеренности, спокойных экскурсий, чтобы не нервничать, чтобы без эксцессов. Им не нужны опасности, они отдохнуть приехали, а не бояться. Таких большинство, обычных граждан. Им говорят, что там будет плохо, и они верят. Зачем рисковать? А проверить никто не хочет. Зачем? Тем более, если не будет комфорта.
   Ещё была возможность, что это был житель Картоплянска, который был против мэра. Мало ли кто это написал, может местный житель, который не хочет видеть толпы туристов, чтобы они природу не портили, не мешали его размеренной жизни. Были же подобные протесты в Европе, например жителей Венеции, которые страдали от наплыва туристов. Ведь это был всего один пост на двенадцатой виртуальной странице поисковика, Иван еле его заметил. И всё. Всего одно предупреждение. Их очередь подходила, а Иван сомневался. Всё больше и больше и за два человека от контролёра в белом, он вытянул Алису из очереди.
   - Знаешь, Али, а ты права. Я - великий комбинатор. Но хоть раз я ошибался? У меня интуиция, - сказал он. - Я чувствую, что нас ждёт приключение. Новый маршрут. Мы его разведаем и в качестве компенсации пригласим наших друзей. Если это действительно мэр, он будет только рад. Я думаю, им будет жутко интересно попасть в незнакомую локацию. Я не сомневаюсь, что наши товарищи согласятся, мы им напишем и всё расскажем,
   - Ты что, поверил этому человеку? Да это лохотрон чистой воды. Он деньги, задаток требовал?
   - Нет. Просто приглашал. Наоборот, обещал нам денег. Нас на работу, типа, нанимают. Вот в чём вопрос. Он хочет независимую оценку и всё. Ну и пофотографировать для рекламы в сетях.
   Дошла их очередь и женщина, которая стояла за ними их окликнула и напомнила, про очередь.
   - Спасибо, мы потом, - сказал Иван. - Мы вас пропускаем.
   - Иван, это несерьёзно. Я тоже тут постояла и подумала. Слишком красиво он всё описывает. Понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Тут нам и жильё, и экскурсии, и всё бесплатно. Сказка и только. Где это видано?
   - Он сказал, что у него выбора нет. Не уточнял какого, но сообщил, что если откажется, он обратится к другим. К Тревелу, в частности.
   - К кому? К этому говнюку! - Алиса даже скривилась. После того, как этот блогер язвительно отозвался об их путешествии по Китаю, высмеял их непрофессионализм подачи материала, Алиса испытывала к нему сильную неприязнь.
   А этот мэр знал, куда бить - подумал Иван и вслух добавил: - Али, а если это шанс сделать нам серию видосиков, действительно открыть неизвестные части Украины. Этому Тревелу утереть нос, наконец. Да и другим недругам. Тому же Скотту с Джиной.
   - Не знаю. Тебе и решать, но я хочу на море. Я давно не была на пляже и не купалась. Я люблю море, ты знаешь.
   - Знаю. Алиса, диких пляжей всё меньше и меньше. Это не начало двухтысячных. Помнишь, два года назад, мы сунулись на своё старое место, где всегда было малолюдно, а там, словно мы побывали в Одессе или в Кирилловке. Людей, в Железном порту, и всё машинами заставлено. А особенно много отдыхающих в августе. Я был против августа, говорил про июнь, ну, хотя бы на июль.
   - Работали многие, тот же Сергей и Анфиса не могли. У них там отчёты были важные.
   - Именно. Нам пришлось подстраиваться. Мы подстроились под них. Если хочешь, мы поедем, но мне что-то не особо хочется в августе плескаться с толпой незнакомых людей и искать место, где положить полотенце на песок.
   - Ой, не надо мне тут истерик, - Алиса вздохнула и поправила рюкзак за спиной. - Где твой мэр?
   - Наверно ждёт. Если не уехал.
   - Ладно, он точно сказал, что всё включено?
   - Ты передумала?
   - Он там рассказывал про прекрасные озёра. Я помню наш отдых на озере Свитязь, в Щацком природном заповеднике. Мне понравилось.
   - А Синевир, помнишь?
   - Помню. Ладно, убедил. Идём его искать.
   - Молодые люди, вы уходите? - спросил контролёр-водитель.
   - Да, мы передумали, - ответил Иван.
   - Ладно, - удивился мужчина в белой рубашке. - Ну, если что, автобус будет стоять ещё десять минут. Если опять передумаете, то поспешите.
   - Хорошо, спасибо, - ответил Иван.
   И вот так они ушли от автобуса, дошли до площади, к большой стоянке, и долго искали нужную машину, пока не нашли. Действительно старый форд Сиерра коричневого цвета. Этот низкорослый человек ждал их и когда увидел, помахал рукой. Когда они подошли, он сказал:
   - Я в вас не ошибся, - он открыл багажник. - Сюда ваши вещи грузите. Коробки отодвиньте в сторону и ваши рюкзаки прекрасно поместятся. Уверяю вас, вас ждёт удивительное путешествие.
   Пока Иван грузил рюкзаки в машину, расчищая место для них в багажнике, убирая коробки со строительным инструментом и крепежом, Алиса писала друзьям про изменившиеся планы.
   - Как сформулировать правильнее: очень сожалеем или появились непредвиденные обстоятельства? Не хочу я сильно врать, - сказала она.
   - Напишите правду, - ответил мэр Антон Александрович. - Что вам выпала удача, невероятная возможность, можно сказать раз в жизни, и вы едете на разведку. Что грех такое упускать. Я, как мэр, даю слово, что ваши друзья, если захотят посетить мой город, получат не только бонусы, а прекрасные впечатления от отдыха. Наши озёра великолепные! У нас есть, что посмотреть. Неужели они не поймут?
   - Не знаю, попробую, - ответила Алиса. Пока она дописывала сообщение, Иван закончил погрузку и они сели в машину и поехали. Так начиналось их путешествие.

...

   Когда машина выехала из Харькова, их начала настигать гроза. Вот почему было так душно сегодня. Алиса внимательно читала приходящие ответы, сидя на заднем сидении автомобиля. Иван сидел впереди, около водителя. Обернувшись, он спросил:
   - Что пишут? Что ответили?
   - Пишут, что очень жаль. Пишут, что нас понимают, хотя и расстроены. Олег написал, что мы теперь должны, и нам придётся пригласить их в Картоплянск. А Сергей добавил, что нам необходимо постараться их удивить. Ждут отчётов.
   - Конечно, не волнуйтесь, - ответил Антон Александрович. - Я дал слово. Вы загладите вину с лихвой.
   Пока они ехали по городу пробираясь через перекрёстки и небольшие тянучки, Иван осмотрелся в машине. Да, старенький форд выпуска девяностых. Но, судя по всему, в хорошем состоянии. Ничего не звякало, скрипело или дребезжало, как часто бывает в старых машинах. Пахло лимоном, мэр включил кондиционер, закрыл окна, и в машине стало хорошо, прохладно. Иван посмотрел на приборную доску и с удивлением сказал:
   - У вас гибрид? Я заметил, что машина трогается бесшумно, и только потом включается двигатель, когда набирается скорость. И работает тихо, я думал, что в таких машинах всегда есть серьёзный износ и двигатель хорошо слышно. И приборная доска какая-то странная.
   - Ааа, вы заметили, - мэр расплылся в улыбке и начал с достоинством смаковать, описывая свою машину. - Да, это гибрид. Детище нашего инженера в городе, моего друга. Я вас с ним обязательно познакомлю. У него золотые руки и светлая голова, - Антон Александрович улыбнулся, а потом нажал на клаксон, подавая сигнал стоящему впереди автомобилю, который зазевался на светофоре. - Он полностью переделал машину. С виду - обычный форд, но внутри... Уф, там просто красота инженерии. Два месяца с ней возился. Кстати, я тут отчасти из-за этого. Как можно это запатентовать, не знаете? Сталкивались?
   - Простите, мы не знаем, - сказала Алиса, и Иван согласился с ней кивком головы.
   - Понятно. Ещё нужно в МРЕО её перерегистрировать, она же теперь имеет другой класс автомобилей, ещё возня с патентами. Надо спешить, а то кто-то подсмотрит и продаст идеи. Или сам запатентует. Идеи в наше время очень дорого стоят. Согласны?
   - Конечно, - ответил Иван. - Сейчас мало интересных решений. Все всё копируют и заимствуют.
   - Ну, не вам ли это не знать. Вы там, в одном своём сообщении пожаловались, что некоторые ваши приёмы в съёмке и фотографии начали использовать другие блогеры и заявляют нагло, что это придумали они.
   - Ну, это часто бывает. Срачи, простите, - Иван запнулся, - ссоры бывают на ровном месте.
   - Согласен. Но, я считаю, что справедливо, когда используемые идеи имеют имена своих создателей. Теорема Пифагора или закон Ньютона.
   - Ну, это вы уже слишком требуете, - сказал Иван. - Мы не так, чтобы нашли какие-то радикальные решения. Просто имеем особую форму подачи материала, оформление и обработку кадра. Алиса это придумала. Особенно хорошо это работает с пейзажами. Ну, используют подобное, ну и ладно. Мы переживём. Всё равно никому ничего не докажешь, а ругаться можно вечно.
   - М-да, может быть, - мэр перестроился в средний ряд, пропуская тяжёлый внедорожник. - Я думаю, что посетив наш город и сделав из него несколько репортажей, вы утрёте нос всем недругам. Ох, они завидовать будут. Хотя зависть - это плохое чувство. Ну, а вся эта волокита с бумагами, кучей документов, стояние в очередях, особенно в МРЕО, что поделаешь, это жизнь. Всё это - хлопотные дела. Надо будет посоветоваться с юристом и вернуться.
   - Может мы мешаем? - спросила Алиса. - Отнимаем время?
   - Что вы?! Ни в коем случае. Это мои проблемы, а не ваши. Тем более, всё это надо начинать с раннего утра. Занимать очередь, оплачивать квитанции, узнавать заранее, какие нужны документы, чтобы потом не бегать как заяц по капустному полю, донося бумажки. А сейчас уже перевалило за полдень. Какое МРЕО? Какие конторы? Тем более, ваша миссия тоже важная для нас. Вы же должны посетить наш город и оставить свои впечатления, а это будущие туристы и пополнение нашего скромного бюджета. Так что, ни о чём не думайте. Ого, - добавил он погодя. - Какая туча нарисовалась на горизонте. А дождя не обещали. Синоптики клялись, что будет солнечно и жарко. И безветренно. Видите, как пыль по тротуарам гоняет ветер?
   Иван и Алиса посмотрели в боковые окна. Действительно начинался ветер. Он трепетал одежду пешеходов и, подымая на тротуарах, особенно скопившуюся под бордюрами пыль и сухие листья, бросал их волнами на людей. Действительно, наступала гроза.
   Так они выехали из города на трассу, и попали в грозу. Сначала впереди была монолитная чёрная туча, тёмная полоса на горизонте, но по мере приближения она росла, превращалась в пятна различной интенсивности черноты и подсвечивалась изнутри молниями. Было видно, что туча многоуровневая и под основным серо-сине-тёмном массивом быстро проносятся отдельные, рваные, чёрные облака. Потом поднялся сильный ветер и на кукурузном поле слева появился смерч, закручивая пыль и мусор.
   - М-да, - сказал Антон Александрович. - Прогноз погоды ошибся. Надвигается грозовой фронт. После такой долгой жары под плюс тридцать пять это не дивно, хотя они рисовали область высокого давления, антициклон и тому подобное. Грозы обещали только через несколько дней. Фронт надвигался с севера.
   - А я слышала, что утром синоптики сообщили, что по харьковской области объявлено штормовое предупреждение, - сказала Алиса. - Наверно за ночь данные поменялись? Фронт дополз?
   - Возможно, так или иначе, мы в машине. Дождь нам не страшен. В случае чего переждём грозу стоя на обочине, а она будет, судя по виду грозовых туч, очень сильной. Видите, как молнии сверкают?
   И действительно, сверкнула яркая вспышка и следом загрохотало. А тучи от ветра менялись. На секунду сквозь них пробился луч солнца и тут же исчез, поглощённый влажной массой облаков. Внезапно перед краем чёрной массы возник серо-жёлтый валик, как вытянутое тело медузы. Он шёл впереди, как громадная, застывшая волна и из неё иногда ветер вырывал длинные, серые полосы, как щупальца. Тогда этот валик ещё больше походил на медузу.
   - Круто, надо снять, - сказала Алиса. - Можете остановиться на секунду?
   - Нам надо спешить, сейчас польёт, - сказал Антон Александрович.
   - Пару секунд, для блога.
   Они съехали на обочину и остановились. Алиса вышла и начала снимать. Поднявшийся ветер гонял пыль и сухую листву, бросая ей в лицо, но она снимала. Вот прямо в её лоб попала первая тяжёлая капля. Алиса смахнула её и продолжила съёмку, и в этот момент чёрный фронт тучи подсветился целым снопом молний. И она успела это сфотографировать! Что значит, поймать удачный кадр. Потом радостно нагнулась к машине и, перекрикивая шум проезжающих двух фур, сказала Ивану.
   - Ваня, ты видел? Такой кадр получился.
   - Видел, Али. Садись в машину. Дождь начинается.
   И правду вокруг уже падали редкие, тяжёлые капли дождя. Едва Алиса начала садится в машину, как перед валиком возникла ползучая, как змея, горизонтальная фиолетовая молния. Алиса даже подпрыгнула от неожиданности. Обычно молнии были белыми или голубоватыми. Иногда розоватыми, но очень редко. А это был глубокий фиолетовый цвет. Молния ползла слева направо беззвучно, потом ярко вспыхнула на конце, и разветвилась на множество каналов. Один из них пошёл в землю, добрался до кукурузы и исчез в ней. Раздался громкий хлопок и треск, появился дым, и следом оттуда выполз яркий, голубой светящийся шар. Это была шаровая молния.
   - Али, садись быстрее! - Иван заволновался и открыл свою дверь. - С этим не шутят!
   Алиса же включила видеосъёмку и следила за светящимся шаром. Вокруг неё капал дождь, который усиливался, сильный ветер гонял пыль, при этом ударяясь в её тело и мешая снимать, дёргая смартфон. Алиса пожалела, что у неё в руках не хорошая, цифровая камера, но она была в рюкзаке, а в её сумочке оказался только смартфон. В это время около их машины остановилось ещё несколько автомобилей. Не часто можно было наблюдать шаровую молнию. А та уползала в сторону стоящих за полем линий электропередач, добралась до них, проплыла между фермами опоры, иногда бросая в металл маленькие синие молнии, от попаданий которых сыпались искры, а потом резко взмыла вверх и унеслась в сторону тучи. Только после этого Алиса закончила съёмку и села в машину.
   - Фантастика, Ваня! - возбуждённо сказала она. - Такое я видела только в Интернете. Красиво, правда?
   - Да, Алли, - сказал Иван. - Но рисковать не стоит.
   - Видел валик перед тучей, а потом фиолетовую молнию? Я видела подобные молнии только на фотографиях в Интернете.
   - Видел, Али, но ты меня не слышишь. Я говорю, надо быть осторожней. Видела, как молния в землю ударила? Всего в ста метрах? Ты же знаешь, что смартфоны могут притягивать грозовой заряд, а ты снимала.
   А мэр за рулём добавил:
   - Я был свидетелем такого. Нам повезло, молния попала в дерево в пятидесяти метрах от места, где находился дом. Но бахнуло так, что земля дрогнула, стёкла зазвенели, а в машинах начала выть сигнализация. Как настоящий взрыв снаряда. Вспышка была яркой, пламя, щепы от дерева полетели в разные стороны, мы как раз с коллегой вышли на крыльцо понаблюдать за дождём и стали свидетелями попадания. Ещё подумали, что сейчас пожар будет, так как часть дерева дымилось, а потом оно раскололось на две части, и одна половинка с треском и стоном упала. А следом откуда-то с той стороны прибежал испуганный человек. Весь белый был, волосы взъерошены. Он сказал, что как раз по мобильному говорил под навесом, когда рядом молния долбанула. Так что ваш муж прав, не стоит рисковать с этим. А насчёт того, что вы видели, серо-жёлтый валик перед тучей, это называется - Грозовой воротник, подвид кучево-дождевых облаков. Редкое явление. И фиолетовая молния, тоже редкость. Не помню точно, её цвет зависит от температуры канала, по-моему, более тридцати тысяч градусов по Цельсию и чистоты воздуха. Тогда молния приобретает голубовато-фиолетовое свечение
   - Да, я тоже про это читал, - сказал Иван и добавил: - Но в основном все подобные видео и фотографии фиолетовых молний ночные, а тут днём, да ещё и с шаровой молнией. Как по заказу.
   - А ведь наше путешествие только началось, - усмехнулся мэр. - Толи ещё будет. А гроза усиливается, сейчас начнётся небесный водопад.
   Машина тронулась, и они поехали вперёд. Вскоре туча наползла на них, и стало так темно, что мэр включил фары и не только он. Идущие навстречу машины все включили ближний свет, а некоторые грузовики и всю переднюю подсветку, чтобы их издалека было видно. Дождь барабанил по лобовому стеклу, но это по-прежнему были большие, редкие капли. Вероятно, гроза набиралась силы, чтобы разверзнуть небеса. Ветер гулял, часто слышно было, как он ударяется в борт автомобиля и пытается сбросить машину с дороги, и мэр Анатолий Александрович, быстро вращал рулём, удерживая машину.
   - Ух, какая буря, - сказал он. - Машину так и швыряет на дороге. Придётся немного сбавить скорость.
   Началась сильная буря. После кукурузного поля, полосы лесопосадки, поворота на какой-то населённый пункт, справа уже виднелась убранная равнина, и по ней ходило несколько пылевых смерчей, подымая в воздух сухие стебли, веточки и прочий мусор. Они вращались и ползли вдоль земляных борозд, росли в размерах, становясь гуще и плотнее от поднятой пыли. Непрерывно сверкали молнии, и слышался грохот грома. Через километр они увидели, как дождь усилился, и на машину уже налетают плотные, водяные порывы. Они то налетали водяной волной, и приходилось включать дворники на максимум, то вновь откатывались и на лобовое стекло начинали барабанить только отдельные капли. Иван посмотрел в боковое окно и увидел, как на следующем поле, не обращая внимания на грозу и молнии, убирают урожай комбайны. Они спешили закончить уборку, потому что оставался неубранной всего узкая полоса урожая.
   Ещё километр, и уже начался настоящий ливень. Это была сплошная стена воды, и дворники не справлялись. С каждой минутой она усиливалась, и видимость перед машиной уменьшилась настолько, что автомобиль впереди превратился в едва различимое тёмное пятно. Как и большинство автомобилистов, мэр съехал с дороги на обочину и остановился. Такой ливень нужно было переждать стоя. Находились рискованные смельчаки, особенно на больших внедорожниках, которые продолжали проезжать мимо и ехать в такой ливень, но их было мало. Большая часть автомобилистов рисковать не хотела. Жизнь дороже. Ещё были грузовики, которые тоже не хотели останавливаться и, проносясь мимо, обдавали машину мэра волной воды из-под колёс. Она даже покачивалась от подобных ударов. Но, Антон Александрович, поступил правильно, что остановился и решил на обочине переждать грозу. Он смотрел вперёд и просто ждал, когда ливень утихнет, наблюдая, как безнадёжно борются с потоками воды дворники форда.
   - Да, дела, - сказал он, поглаживая лысую макушку. - Давненько я в такую грозу не попадал.
   - А мы месяц назад попали, - сказала Алиса. - Спрятались в арке дома, чтобы переждать. А дождь тоже всё время усиливался, и вода в арке прибывала. Сначала чуть-чуть, а потом потоками. В общем, мы с Ваней в конце ливня балансировали на маленьком сухом пятачке, а вокруг была большая лужа.
   - Ну, случается, - кивнул мэр в ответ головой. - У нас в ливень бульдозер утонул в грязи. Пришлось просить военных, и они специальным танком его вытаскивали. Тоже ливень пару часов лил сильнейший.
   Они замолчали, прислушиваясь к шуму дождя. А тот лил так, что крыша дрожала, а потом послышалась сильная дробь.
   - Град начался, - сказал Иван.
   - Да, - согласился мер. - Видите, как в лобовое попадают градины и подпрыгивают? А они всё крупнеют! Уже раскалываться от удара начали. Это не хорошо, совсем не хорошо. Как бы стёкла они нам не побили.
   И действительно удары становились громче, по стеклу уже били крупные, а не как горох градины. От одного удара лобовое стекло треснуло.
   - Эх! - в сердцах воскликнул мэр. - Ну вот, и произошло!
   Это длилось минуты три, а потом град исчез. Начался лить просто дождь, но стало заметно, что он ослаб.
   - Похоже, всё, - пробормотал Иван. - Заканчивается.
   Дождь действительно заканчивался, и выглянуло солнце. На лобовое стекло автомобиля уже моросил мелкий дождик, и Алиса выглянула в окно.
   - Ваня, смотри, кругом снег! - выкрикнула Алиса и вышла из машины.
   - Али, ты куда? - спросил Иван, а Алиса показала рукою на обочину. Точно там были белые кучи. Вдоль обочины образовались небольшие сугробы, а на поле виднелись белые пятна. Там было необычно видеть, как сквозь белые пятна торчали зелёные стебли травы. Только это был не снег, а град. Алиса вошла в их аккаунт и начала снимала всё вживую, комментируя. Это делала не только она, многие пассажиры и водители других машин на обочине делали то же самое. Снимали на свои смартфоны и делились впечатлениями. А вот мэр не разделял их восхищения. Он вышел из машины и внимательно осматривал её. Похоже, она не сильно пострадала, но он нашёл пару вмятин на крыше и капоте, и качал головой, рассматривая трещину в стекле, пока Алиса не загребла в руку пригоршню градин и не демонстрировала их размер.
   - Али, нам пора ехать, - напомнил ей Иван. Алиса закончила снимать, попрощалась с подписчиками и они сели в машину и они поехали дальше. Следом за ними начали двигаться и другие машины. Туча осталась позади, и выглянувшее солнце ярко слепило Ивана и мэра, отражаясь от мокрого асфальта. До рези в глазах, поэтому они ехали не быстро.
   - Так ярко, - сказал Иван, щурясь. - Как будто не асфальт, а зеркало.
   - Да, - согласился Антон Александрович. Мимо них пронёсся фольксваген, оставляя за собой поднятый туман водяной пыли. - Куда так спешить на мокром асфальте? Сцепление с колёсами малое, сейчас его занесёт, не удержит машину.
   - Может у него особые протекторы? - сказал Иван.
   - Да, я знаю. Особый рисунок, который отводит воду по канавкам и не даёт шинам скользить. Мне предлагали купить такие. Цена новых, как самолёт. Я лучше воспользуюсь поговоркой: тише едешь, дальше будешь.
   Так они ехали примерно километров тридцать. Они давно уже выехали на сухой асфальт, где не упало ни капли дождя, проехали участок ремонтных работ, где дорожные службы меняли асфальтное покрытие и все машины двигались по одной стороне, медленно и вереницей. Про обгон даже нельзя было думать, только по обочине некоторые водители ухитрялись совершать обгоны, им не нравилось, с какой скоростью двигается основная масса автомобилей. Но потом их не пускали, и начиналась война автомобильных сигналов. Так они и ехали в колонне по одной стороне, пока по второй катались катки и подъезжали к асфальтоукладчикам гружёные асфальтом грузовики. Болтали обо всём, а потом мер поднял указательный палец, попросил молчать и кому-то позвонил.
   - Да, мы подъезжаем. Да, будет через семь минут. Нам нужно окно. Да, в точке, большое окно. Как в прошлый раз.
   - Что значит окно? - спросила Алиса.
   - Не берите в голову, - Мэр вернулся к разговору. - Это не вам. Пускай подъезжает. Пусть Миша подкинет или Егор. Пускай нас там ждёт. Да, где обычно. Я подберу.
   Но они съехали с асфальтной дороги и поехали по просёлочной. Иван не выдержал и спросил:
   - Уважаемый Антон Александрович, вы куда?
   - Мы подъезжаем. Так срежем. Впереди снова ремонтные работы. Можете сами посмотреть по Гугль Карте.
   Они посмотрели и убедились, что там действительно ремонтные работы и на карте трасса бардовая в обоих направлениях.
   - Вы объезжаете?
   - Так точно. Будет деревенька, проедим её, а потом попадём прямо на дорогу в Картоплянск. Я так часто делаю, когда попадаю в тянучки. Эти ремонтные работы делаются частями, закрывают по очереди участки трассы, и долго. Они начали с апреля возятся и до сих пор не закончили, хотя асфальт кладут добротный, даже отбойники новые ставят, а посередине на многих участках установили бетонные разделители. Но из-за фур вечно такие пробки. Там дальше логистические центры, съезды, выезды из них, в общем, бардак. И те, кто знает, это просто объезжает, как и я.
   Так они и сделали, осторожно съехали с трассы. Судя по подымаемой пыли на этой просёлочной дороге не выпало ни капли. Пыль была фантастичной. Машина ползла со скоростью километров двадцать в час, а шлейф за ними тянулся, словно неслось стадо животных.
   - Пыли сколько, - заметила Алиса.
   - Да, тут почвы такие, глинистые. Если дождь, всё превращается в непроходимую жижу, а если засуха, вот сколько пыли. Давно дождя не было, судя по всему. Сюда бы ту грозу, но без града. Видите, вокруг посаженные поля низкорослых растений. Это соя, если вы не знаете. Здесь посажена соя и смотрите, как она начала увядать, листочки поникли. Дождей давно не было.
   - Понятно, - ответил Иван.
   Так они въехали в село. Сначала проехали короткую травяную полосу за полями с соей, где паслись коровы, козы и кони. Потом въехали в село. Судя по всему, село было немноголюдным. Часто старые хаты мазанки, забор в виде покосившейся плетни и даже на них глиняные горшки висели. Но было и несколько кирпичных домов, внутри стояли автомобили. Лаяли собаки, мелькали люди на своих участках, но никто не обратил на них внимание. Они быстро миновали село и, проехав ещё километр, может больше, увидели, что дорога вливается в ещё одну, которая вела на трасу, но мэр не стал поворачивать к ней, а наоборот повернул в другую сторону.
   - Мы не едем на трассу? - спросил Иван.
   - Нет-нет, мы ещё не доехали, - ответил мэр. Всё это казалось Ивану странным, но он промолчал. Он только посмотрел налево и увидел, что трасса, видневшаяся в метрах ста, среди одиноких деревьев, было не забита. По ней свободно ездили машины. А тем временем начали объезжать небольшой холм, оставляя шлейф пыли. От неё заднее стекло форда покрылось слоем серой пыли, а мер ехал вперёд. Наверху холм порос редкими соснами, а справа, вдалеке был старый сад и покинутая хата. Крыша исчезла, стены уцелели, но зияли пустыми окнами. Потом оказалась, что она не одна. Наверно это было продолжение того села, которое они проехали, только покинутая его часть, а может и другое село. Иван смотрел на брошенные строения среди одиноких, явно очень старых фруктовых деревьев. В некоторых из них остались оконные рамы, рядом виднелись завалившиеся сараи, часто от них просто была куча мусора, из которой торчали деревянные стропила крыши. Они ехали дальше. Хаты закончились, и началось справа дикое поле, заросшее луговыми травами а слева медленно уменьшался в высоту холм. Так они проехали пару сотен метров, пока впереди не показалось какое-то укрепление. И тут мер остановился.
   - Что-то случилось?
   - Нет, секундочку, мне нужно ответить, - сказал он, глядя на свой смартфон и кому-то отписываясь. В этот момент в машине мэра что-то пискнуло и на странной приборной доске машины замигало несколько лампочек.
   - Что это?
   - Предупреждение, я сейчас, - сказал мэр и вышел из машины. Он подошёл к передку, открыл капот и начал копаться в двигатели. На приборной доске снова замигали лампочки и начал подаваться ритмичный звуковой сигнал. Внезапно он смолк, два индикатора погасло, а одна светодиодная лампочка под прибором с циферблатом начала светится ровно и стрелка прибора ожила. Она отклонилась от нуля вправо на пару делений. Антон Александрович закрыл капот автомобиля, вернулся за руль, посмотрел на приборную доску, особенно внимательно на прибор, под которым светился светодиод и довольно хмыкнул.
   - Прекрасно, - пробормотал он. - Всё теперь работает, как часы.
   И они снова поехали вперёд. Иван смотрел на это полуразрушенное укрепление. Здание явно было двухэтажным, имело массивные серые стены, это было заметно по проёмам окон. Толщина стен наверно сантиметров тридцать, а то и больше. Кое-где штукатурка на стенах осыпалась, обнажив серо-жёлтые кирпичи. Судя по их виду, кладка была очень старой. В некоторых местах, ближе к земле, кирпичи даже позеленели и там, в стене, едва виднеясь из-за густой травы, находились маленькие прямоугольные окна, как бойницы. Крыши почти не осталось, всего пара балок. Справа от дома был заросший участок. Там вроде какие-то тёмные столбы виднелись среди кустарников и высокой травы, а позади кустарника росли деревья. Иван видел нескольких берёз, рос клён и вроде дуб с раскидистой кроной.
   Перед этим заросшим участком находилась прямоугольная площадка. Несмотря на то, что всё заросло плотно растениями, её ещё можно было заметить. Правее этого участка с деревьями виднелся небольшой, овальный холмик, словно искусственный. Уж очень правильной формы он был. Вдалеке был лес, а вот перед ним, вроде как стояли брошенные автомобили. Ивану показалось, что он увидел даже танк, но это было далеко, и поэтому Иван не мог рассмотреть детали. В этот момент машина дёрнулась, словно налетела на лежачего полицейского, ему показалось, что очертания этого здания на мгновение размылись. Возникли какие-то силуэты людей, движущиеся серые фигуры. Прямо из воздуха появились очертания машин, вроде броневиков и металлические ежи на прямоугольной площадке, он не успел рассмотреть, так как следом начало давить на глаза, и он несколько раз моргнул ими и потёр. Было больно, он ничего не видел. Кроме того его тело словно стало невесомым и начало потихоньку закручиваться, словно его поворачивало вокруг своей оси.
   - Ой! - услышал он голос Алисы. - Что это такое? Меня словно в воздух подымает.
   - Секундочку, - ответил мэр. - Наверно резко вас подбросило. Тут яма, оказывается. А я думал, что её давно засыпали.
   Какая же это яма? Ощущение становилось сильнее, боль в глазах усилилась, и их залило слезами. Он хотел возмутиться, как вдруг всё прошло. Словно выключили все эти неприятные ощущения. Он протёр глаза и, моргая ими, увидел, что эти странные руины остались позади, а их ждёт, стоя слева от дороги, полная улыбающаяся женщина в белой рубашке и яркой юбке с бахромой. Они подъехали поближе. Костюм женщины был очень похож на национальную украинскую одежду, но имелись отличия. Иван столько раз был на концертах и праздниках, где демонстрировались национальные костюмы из разных уголков Украины, столько раз снимал их участников. Они с Алисой живо интересовались обычаями, кухней, ремёслами, музыкальными инструментами. Много раз были на празднике Всеукраинского казацкого фестиваля Покрова на Хортице У них даже была посвящена национальным костюмам и ремёслам отдельная страничка в социальной сети, так что он точно знал, что и как выглядит. Сейчас он видел отличия. На женщине была ярко-красная юбка и перехваченная бордовым поясом белая рубашка, но не классическая вышиванка и не косоворотка, а нечто другое. На ногах были босоножки. Довершали образ яркие бусы, выделявшиеся на светлом фоне рубашки. Две ленты узоров на вышиванке шли от плеч к центру, как в революцию матросы носили пулемётные ленты. Справа лента узоров была красной, слева - синей. Узор был похож на классические узоры вышиванок, но ни Иван, ни Лиза точно не знали насколько. Эти две полосы на животе соединялись в одну, цвета переплетались, и полоса шла вниз, словно пересекая посередине вышитый там... двузубец!
   - Добрый день и добро пожаловать, - сказала она.
   - Это наша Рита, Рита Алексеевна, наш археолог, историк и экскурсовод. Рекомендую в качестве гида. Она знает всё.
   - Здравствуйте, Рита Алексеевна, - поздоровались Иван и Алиса.
   - Можно просто Рита и давайте на ты. Мы здесь не в официальной обстановке. Ну что, можем дальше двигаться, - сказала Рита сев в машину рядом с Алисой. - Что-то вы долго сегодня, Антон Александрович.
   - Были снова пробки на дороге, ремонт, - ответил он.
   От женщины пахло цветочно-фруктовым ароматом. Она быстро окинула взглядом Алису и сказала:
   - Я вас ждала, я даже не сомневалась, что вы примите наше предложение. Собственно это я вас порекомендовала нашему мэру.
   - Спасибо, - ответила Алиса. - Ваш мэр так хорошо о нас отзывался, что нам стало неловко.
   - Ой, бросьте. Антон Александрович во многом человек консервативных взглядов, но даже он не может не согласиться, что технологии идут вперёд и сейчас Интернет это важный информационный инструмент, в том числе и по вопросу рекламы. Он ни с чем не сравнится. Даже с телевизором. Я слышала, что идёт тенденция, что люди открываются от телевизора вообще.
   - Верно, - согласился Иван. - Половина наших друзей вообще телевизор не включает. Им он неинтересен.
   - Зависают в смартфонах, - добавила Алиса.
   - Вот именно! Часто реклама в телевизоре вызывает чувство ненависти идиотскими улыбками персонажей и подачей материала. Этот фальшивый восторг, радостные лица. А диалоги? Люди ведь не лыком сшиты. Они чувствуют фальшь и проплаченность роликов. Я, Антону Александровичу, не один раз про это говорила и объясняла, почему нужно выбирать таких как вы. И тут случайно по ссылочке попала на вашу страницу и мне понравилось. А Антон Александрович полностью со мной согласился и меня поддержал.
   - Спасибо, - ещё раз ответила Алиса.
   - Так что вы должны снимать, что увидите, что вам понравится. Делиться с подписчиками своими впечатлениями, мыслями, как вы Китай и Мексику описывали. Превосходно!
   Алисе и Ивану было приятно от похвалы, а женщина в национальном костюме продолжала.
   - А мы вам поможем. Я считаю, что когда ваши друзья и подписчики порекомендуют нас везде, - женщина улыбнулась и подмигнула Алисе. - Это поможет нам быстро раскрутиться. А у нас есть что посмотреть. Сейчас будут местные Карнакские камни, потом мост, старый крепостной вал и попадём в город.
   Так и случилось. Они с просёлочной дороги выехали на асфальтную дорогу, причём с отличным покрытием, без ям и выбоин, хорошо вычищенную и поехали дальше. Иван вытащил смартфон и написал Алисе сообщение:
   Али, смотри, как чисто. Мусора на обочине нет. Всё ухожено, словно вылизано. Даже непривычно после трассы
   Заметила - ответила девушка.
   Может, старались к нашему приезду?
   Ага, к встрече принца и принцессы. Помнишь, как мы по Европе ездили? Там везде так. Ну, почти везде. Так что нечего удивляться
   Да, но и рекламных щитов тоже нет
   Может потому что городок малопосещаемый? Не знаю
   Но была и ещё одна странность. Ни по встречке, ни в попутном направлении не было легковых машин или микроавтобусов. Проехало только несколько грузовиков и больших комбайнов. И всё. Когда они подъезжали к любому городу, всегда количество автотранспорта увеличивалось, а тут ничего. Ладно, может время не подходящее, решил Иван. Пока они ехали, справа раскинулись засеянные поля, которые убирали, а слева тянулись высаженные фруктовые деревья, усыпанные плодами. Яблоки, груши, ещё какие-то фрукты, вроде инжир. Алиса, тем временем, спросила:
   - Я тут делала статью про вышиванку, может видели её на нашей страничке, и хочу спросить, а что у вас за рисунок на рубашке? Я такой впервые вижу.
   - Это просто. Два течения, две варианта, как строить государство. В борьбе, в завоеваниях, в постоянных войнах и набегах. Это красная линия или мирный вариант, синяя линия. Строить государство при помощи торговли, банковского дела, мореходства и так приобретать мощь и величие. Но перед общим врагом эти два варианта объединяются, это такой символизм.
   - Но тут двузубец, а не трёх. Почему?
   - Символ стойкости, что вас смущает?
   - Ничего, - ответила Алиса. Она подумала, а потом, таки спросила: - Но что там за чёрная точка посередине двузубца и почему зубья в обратную сторону, наружу, а не вовнутрь?
   - Точка - это сердце Украины. Её душа. Она маленькая и хрупкая, её легко потерять. А почему зубья наружу? Это символ, что мы охраняем свою душу от всех врагов, откуда они не пришли. С Запада или Востока.
   - В первый раз слышу такую версию, - сказала удивлённо Алиса. - Мы с Ваней побывали на стольких праздниках, пообщались со многими искусствоведами, историками, реконструкторами. Да и просто фанатами украинской культуры. Никогда ничего подобного не слышали.
   - Здесь просто такая интерпретация трезубца. Вы знаете, что глубинка Украины иногда хранит реальные сокровища. Как материальные, так и не материальные. У нас великолепный музей. Там такие экспонаты, что мировые музеи позавидуют. А кто о нём знает? Единицы. А двузубец, это один символов не материальных сокровищ. Тут главный смысл спасти свою страну. Вариант одного из древних знаков Киевской Руси. Напомните, а вас как зовут?
   - Алиса.
   - Так вот, Алиса, трезубец во времена Киевской Руси был родовым знаком Рюриковичив. Есть теория, что он считается символом разделения Вселенной на небесное, земное и потустороннее, единство Божественного, отцовского и Материнского. Мы говорим про священные начала, трёх природных стихий. Как воздуха, воды и земли.
   - Ерунда! - сказал Иван.
   - Согласна, но некоторые стилизованные изображения сделаны именно таким образом, ибо те, кто их делал, в это верили. В истории Киевской Руси были и двузубцы. Например, двузубец Святослава, где левый зубец заканчивается крестом. Часто на могильных камнях князей вырезаны именно двузубцы. Это ведь фамильные знаки, которые использовали древнерусские князья для обозначения прав собственности. Так что моя вышиванка не особо входит в конфликт с классическими изображениями, а лишь их вариант.
   - Вы как нам лекцию читаете, - сказала Алиса.
   - Простите, увлеклась, - ответила Рита.
   - Да нет, очень интересно, а можно я вас сфотографирую, когда мы приедем? - спросила Алиса.
   - Конечно, буду только рада.
   Они ехали дальше и по левую руку появились поля стоящих в ряд каменных истуканов. Целые ряды обтёсанных каменных глыб, а между ними виднелись каменные кресты. Большинство из глыб были прямоугольной формы, с вырезанными на них надписями, однако часть из них была обтёсана по-другому, и напоминали женщин. Широкие бёдра, большая грудь. Они такое уже видели, когда путешествовали на востоке Украины. Но там это были одиночные фигуры, а тут их было много, и они стояли рядами. Некоторые покосились, другие упали, но остальные стояли вертикально. Ещё Ивана поразили кресты. Он тоже их часто видел на старинных казацких кладбищах. Большинство из наблюдаемых им сейчас крестов были похожи на уже виденные ранее, однако некоторые имели две перекладины, вверху маленькую, а внизу большую, массивную, а верхушка креста заканчивалась вырезанным наконечником копья.
   - Вань, ты это видишь? - спросила Алиса. Огненно-рыжая девушка с покрытым веснушками лицом показала своему спутнику на статуи и добавила: - Ничего себе!
   - Да, вижу, - ответил он.
   - Это наши Карнакские камни. Скорее, Картоплянские мегалиты. Там мы их прозвали. То, что вы видите, очень похоже на мегалитическое сооружение около французского города Карнак в регионе Бретани, - сказала Рита. - Там целый комплекс мегалитов, высеченных из местных скал. А тут серьёзней. Вместе с мегалитами, есть высеченные фигуры баб. Считается, что это символ плодородия, древнего матриархата. Но есть и иные объяснения. Это слово имеет корень тюрского языка и происходит от слова балбал, то есть предок. Отсюда, сакральный характер статуй подтверждается святилищами, на которых оно устанавливалось. В других частях Украины они находились или на самих курганах, или поблизости. Но только не здесь. Я пока не поняла, почему так, но находкам больше десяти тысяч лет.
   - А кресты? Похожие на казацкие. Им что, тоже десять тысяч лет? - Спросил Иван.
   - Конечно, нет, - ответила Рита. - Но от этого их история не менее загадочная. Появление здесь крестов относится к началу восемнадцатого века. Впервые о них сказано в летописных источниках, когда у нас появились первые упоминания, про строительство нашей крепости. Так мы её и называем - Крепость. В нашем городе имеется несколько старинных кладбищ с подобными крестами, особенно около небольшой церкви. Но эти кресты попали сюда, скорее всего, во время войн и набегов на наш город, когда несколько наших других церквей было разграблено и сожжено, а враги решили, что нужно не просто уничтожить церкви, но и память о них и тех, кто был в них и возле них похоронен. Ведь это были не просто церкви, а фамильные усыпальницы местных князей, кошевых атаманов и воеводы Карпа Богдановича. А рядом хоронили их другов, ну, товарищей то есть. Казацких старшин, отличившихся храбростью казаков, много было похоронено обычных реестровых казаков, павших в бою. Кстати, если кресты с двумя перекладинами, это означает могилу казацкого героя.
   - Да? - удивился Иван. - Я нигде такого не видел.
   - Да, но таких крестов мало сохранилось. Есть ещё каменные кресты в круге, но здесь их нет. Так вот, кладбища сравняли с землёю. Часть крестов уцелело и уже в конце девятнадцатого века они были перенесены сюда, на Северный извоз, как единение истории. Очень древнего и славного прошлого. Как раз в то время наша Крепость достраивалась, как мощный форт-пост против будущих захватчиков. Вот такая история.
   - Поразительно, а можно их снять? Можно сделать остановку? - спросила Алиса.
   - Да, конечно, господин мэр, что скажите?
   - Не возражаю.
   Они остановились, и Алиса начала снимать. Заодно и сделала несколько фотографий Риты Алексеевны в её наряде. Иван тоже вылез размяться. От долго сидения у него затекли ноги. Пахло луговыми травами, но иногда подымавшийся ветер доносил запах тины. Вроде где-то поблизости должна быть река. Над головою носились ласточки и громко стрекотали кузнечики.
   - А ещё у нас есть дольмены, - сказала Рита. - Они дальше.
   Пофотографировав они сели в машину и снова поехали. Навстречу им показались несколько грузовых машин и, наконец, одинокая малолитражка.
   - А вот и они, - сказала Рита. - Наши дольмены. Мы как раз первый проезжаем.
   Она показала пальцем в окно. Иван с Алисой посмотрели туда, куда показывала Рита, и увидели прямоугольное каменное сооружение. Его боковые стены были из монолитных, обтёсанных желтоватых камней, наверно песчаника, а лицевая часть была закрыта плитой с круглым отверстием посередине. Дольмен был накрыт огромным плоским камнем и часть его, как козырьки, торчало во все стороны. Это сооружение окружал круг каменных баб, но они были ниже ростом, чем предыдущие. Наверно в высоту не больше полметра. А за ними, уже квадратом, находилось ещё восемь фигур, такого же роста, но это были уже не бабы. Мер притормозил, чтобы они рассмотрели. Это были фигуры мужского пола. Приземистые, с длинными бородами, большими глазами, маленьким носом и ртом. Из закрытого рта торчали клыки. Несмотря на схематичность рисунка, было заметно, что эти мужские статуи имеют одежду. Вверху защиту, вроде чешуйчатой брони, а внизу длинные, до колен, юбки. На шеи, несмотря на бороду, проглядывались обручи. В руках эти статуи что-то держали, дубинки или посохи, было неясно, а на голове имели большие каменные уши, похожие на уши чебурашки, только их, как у собаки словно купировали, подтянули к макушке.
   - Это кто такие?
   - Мы их называем деды, - ответила Рита и улыбнулась. - Так, это простое название, как и бабы, за ними и приклеилось.
   Иван с Алисой внимательно разглядывали статуи, благо Антон Александрович сбросил скорость почти до черепашьей. Слева от дольмена подобный идол почти упал, он наклонился, едва касаясь земли, и зарос высокой травой. Зато была видна спина, и на ней проглядывалось что-то вроде косы на фоне чешуек брони. От времени камень потемнел, покрылся выщерблинами, и даже были видны сколы от ударов. На одном из статуй была ямка на голове, словно от попадания пули, а одно ухо было отломано посередине.
   - Есть несколько версий, что это такое, - продолжила говорить Рита. - Точно, что именно эти статуи обозначают, мы не знаем. Только догадки. Мои коллеги считают, что это олицетворение злых духов. Духов войны и ненависти, а может и природных явлений. Скажем, стилизованное изображение разрушительных стихий. Огонь, вода или землетрясение. Надписей на статуях мы не нашли, только изображение брони и оружия, так что интерпретируем, как можем. Одно точно - они стражи могил. Именно могил, а не культовых сооружений, хотя есть и такое мнение, что дольмены - это вроде места поклонений. А я считаю, как и большинство моих коллег, что это именно могилы.
   - То есть дольмены - это древние гробницы? - уточнил Иван.
   - Да, хотя остатков тел мы там не нашли, взятые оттуда пробы земли показали высокое содержание кальция. Вероятно, там были кости, но от времени они разложились. К сожалению, мы пока не нашли никаких погребальных предметов. Ничего.
   - А эти мужские статуи, значит они стражи? - сказал Иван. - Я впервые подобное вижу, хотя в Крыму мы дольмены встречали. Там никаких статуй вокруг, просто каменные ящики.
   - Мы так считаем. Расположение статуй женщин напоминает нам кромлех. Характерная окружность из камней, внутри дольмен, хотя часто там встречаются менгиры. Причём статуи женщин, как и камни кромлехов, фиксируют важные астрономические направления. Мы проверяли. Но кромлех всегда окружён вертикальными продолговатыми камнями, а не статуями, и они образуют не одну, а несколько концентрических окружностей. Выбор женских статуй вместо каменных глыб тоже должен что-то обозначать, но вот что? Приглядитесь в их лица, в отличие от мужских, они не свирепые, а словно скорбящие. Так многим кажется.
   - Да, похоже, - согласилась Алиса.
   - А ещё этот квадрат из статуй мужского пола. Квадраты в кромлехах нигде не встречаются, по крайней мере, мне о таких неизвестно. Понимаете, это квадрат, а не круг. Почему именно квадрат? Это во-первых, а во-вторых, негде больше я похожих статуй мужского пола не видела. Ни отдельно стоящих, ни в древних композициях.
   - А мы похожую статую видели, в музеи, - ответила Алиса. - Кельтского воина. Принца.
   - Да, по-моему, она называлась Глауберг принц, - добавил Иван.- У него на шеи был похожий обруч, кажется, он назывался торком, а на голове подобная корона, вот с такими ушами. Очень похожая на уши этих ваших дедов. Но, как мне помнится, он был без бороды.
   - Кельты? Хм? - задумалась Рита. - Владения кельтов простирались от Испании до восточной Европы. Они даже полностью заселили британский полуостров.
   - Остров, - поправила Риту Алиса.
   - Да, конечно, остров. Я оговорилась. Возможно, и сюда кельты дошли. У славян было подобное шейное украшение, оно называлось шейной гривной, - она задумалась и пробормотала. - Может быть, может быть.
   Мимо проехало ещё несколько грузовиков и небольшой автобус. Значит, автобусное сообщение имелось, а то Иван уже начал удивляться. Город, а ни одной маршрутки. Так не бывает.
   - Надо подумать, литературу почитать, - тем временем говорила Рита. - Хотя, мне кажется, что эти статуи изображают не людей, а всё-таки каких-то богов, может из кельтских верований. Мы пока не знаем. Мы не успеваем проводить все археологические исследования. Нет крупного финансирования, нет рабочих рук. Только Крепость отнимает у нас огромное количество сил, а ведь есть много мест, где к раскопкам даже не приступали. У нас тоже есть характерные холмы, и мы считаем, что это могильные курганы. Но, руки до них не доходят. Едва успеваем контролировать, чтобы чёрные археологи не занялись раскопками без нас. Вы меня понимаете.
   - Конечно, - согласился Иван. - Мы видели, как они копают и варварски относятся к могилам в запорожской области. Им нужно золото, серебро, драгоценные камни. Всё остальное они выбрасывают как мусор. Бьют и ломают.
   - Вот-вот. Так что надеемся, что ваши видео привлекут к нам специалистов со всего мира. У нас несколько из них работает, например, французы, но их очень мало. Так, я заговорила вас. Поехали быстрее, Антон. Скоро стемнеет. А наши гости должны освоиться, принять душ и покушать.
   - Хорошо, как скажите, - согласился мер и поддал газу.
   Вдоль дороги дольменов было всего несколько. Может пять, может шесть, а остальные находились дальше, в полях, наверно тянулись до кромки леса, видневшегося на горизонте. Получалось, целое древнее кладбище. Иван приметил ещё и пару пологих холмов. Может это и были курганы, о которых рассказывала женщина?
   Они проехали мост над небольшой речкой. В ширину она была метров пять, не больше. Иван увидел несколько человек с удочками, которые прятались в тени деревьев, росших на берегу, а потом начали взбираться на небольшой подъём. Вот тогда Иван спросил у мэра.
   - Я тут заметил, что у вас совсем нет рекламных щитов. Обычно они всегда стоят вдоль трасс и крупных дорог.
   - Нам это неприемлемо, - ответило Антон Александрович. - Портить вид такими уродливыми конструкциями. К нам обращались рекламщики, интересовались, но мы, подумав, отказали. А что, вам не нравятся виды?
   - Да нет, очень нравятся, - быстро ответил Иван. - Просто это так необычно.
   - Картоплянск необычный город, скоро вы всё сами увидите, - ответил мэр. - А вот и наш вал.
   После подъёма впереди открылся вид на длинный, поросший травой земляной вал, тянущийся плавной дугой от горизонта к горизонту, метров тридцати в высоту. Перед ним, в небольшом отдалении от дороги, виднелось несколько участков с невысокими насыпями и ямами сразу за ними. Они были словно специально оставлены, как пример фортификационных сооружений. Всё остальное было срыто и теперь просто представляло собой ровное поле, с торчащими из травы муравейниками. Подобное Иван наблюдал в Европе. За этими укреплениями явно ухаживали, деревьев не было. Только на большом вале были заметны небольшие деревца. Дорога была проложена сквозь вал, вероятно, когда-то тут были массивные ворота, но от них ничего не осталось. Лишь виднелись каменные подпорные стены и лизены, по две на каждую стену. Когда они проезжали сквозь вал, Рита пояснила.
   - Это первый вал Старогорода. Старое название Картоплянска до восемнадцатого века. Картоплянск тогда входил в государство Казакию. Это один из его участков, который сохранился. Вообще их было три, но частично сохранился только первый. Когда город рос в девятнадцатом, а потом и в двадцатом веке, остальные были срыты. Некоторые их части вошли в укрепления Крепости, но в первоначальном виде сохранился только этот участок.
   - Куда? - переспросила Алиса. - Куда входил?
   - Ну, так они себя называли. Несколько областей объединились и провозгласили себя отдельным государством в конце шестнадцатого века. Назвались Казакией или Вольной Казакией. Но оно просуществовало лишь сто тридцать лет, потом её поглотили. Осталось название и вот это укрепление Старогорода.
   - А перед валом что? - Спросил Иван. - Траншеи?
   - А, это участки бруствера и передового рва. Противник взбирался на бруствер, потом попадал в глубокий ров и пока из него выбирался, его косили защитники шквальным огнём. Перед валом, через каждые сто метров, были построены ещё и земляные редуты. Но ни одного не сохранилось. Они кинжальным огнём рассеивали наступающего неприятеля, особенно хорошо показали себя против конницы. Места, где они находились, нам тоже известны, но там, как и почти везде, никто ничего не исследовал. Так, походили с металлоискателями, нашли пули, монеты, остатки ружей, сабель. Даже несколько пушек тараныц или тарасныц, их по-разному называли, выкопали. И всё. На этом исследования вала закончилось, а ведь он, как и другие укрепления, активно использовался при обороне города от османов и московского княжества. Там много артефактов под землею. Ходят слухи, что под валом были построены подземные ходы и галереи, чтобы незаметно делать вылазки в тыл наступающему противнику. Но полноценные раскопки пока не проводились. А стоило.
   Они миновали вал. Он оказался широким. Проезжая его Иван заметил, что на каменной кладке подпорной стены были видны следы от снарядов. Некоторые очень глубокие. Явно не от ядер, но он решил не спрашивать про это у Риты. Что-то от обилия информации у него начала гудеть голова и становилась чугунной. За валом тянулся голый участок на сотню метров, а потом начинались огороды и частный сектор. Когда они ехали вдоль огородов, Алиса написала Ивану:
   Ты слышал про эту Казакию?
   Вроде да. Помнишь, мы слышали о таком, когда были на Хортице? Сейчас, посмотрю в Интернете. Ага, нашёл, лови. Там написано: Казакия - термин, иногда использующийся для обозначения традиционных областей, где существовали или существуют казачьи общины на территории России и Украины. В зависимости от контекста, Казакия может означать этнографический район казачьего обитания, историческую страну, или гипотетическое казачье государственное образование
   Но тут написано, что это термин, а не государство. Гипотетическое государственное образование
   Ну да. Получается, что этой Казакии никогда не было
   Тогда почему эта женщина о ней говорит как о свершившемся факте?
   Я не знаю. Давай потом спросим. Уже темнеет и у меня голова гудит. Нужно отдохнуть и поесть. Потом спросим, завтра
   Хорошо, потом, значит потом
   Солнце клонилось к закату, когда они въехали в частный сектор. Сначала машина остановилась у крайнего дома и Рита, выйдя из машины, последовала к нему. Лаяла сторожевая собака, слышалось мычание коровы и беспокойное кудахтанье кур. Иван опустил стекло и в машину ворвался аромат села. Жар начал спадать и Антон Александрович выключил кондиционер и открыл все окна.
   - Обожаю этот запах, - сказал он. - Запах летнего вечера.
   - Да, навозиком потянуло, - согласилась Алиса.
   - Да нет, я не про навоз, - усмехнулся Антон Александрович. - Сейчас, когда зайдёт солнце, начнут отдавать аромат деревья. Мне в этот момент хорошо читается в беседке в яблочном саду. Там так пахнет яблоками, а какие запахи трав и цветов. Кусты роз так благоухают, остывая после дневного жара, что запах даже в доме слышен. Не замечали подобного?
   - Замечали. По вечерам липа или акация действенно оглушительно пахнут, - сказала Алиса. - Во дворе моих родителей растёт несколько акаций, так по вечерам весь двор в их аромате, как будто их духами обрызгали.
   - Вот-вот. А если отложить книжку и выключить электричество, можно помечтать, посмотреть на звёзды. Главное не задремать, понимаете меня. А то комары заживо съедят.
   - Да, комары это напасть, - согласилась Алиса. - Только глаза ночью закроешь, а они тут как тут. А куда это направилась Рита Алексеевна?
   - Ей нужно на завтра одному сотруднику выдать ценные указания. Раз мы проезжаем его дом, почему этого не сделать?
   Пока они стояли, мимо начали проезжать автомобили и грузовики. Иван заметил:
   - А с транспортом у вас не важно. То, что мало машин, это хорошо. В городе, особенно когда пробки, продохнуть нечем, воздух наполнен выхлопными газами, но я и автобусов не вижу. Странновато это. Обычно к вечеру возвращается много людей, ездят вечерние маршруты.
   - Нет, ничего странного. Горожане путешествуют мало, они у нас домоседы, если можно так выразиться. Гостей мало. Копка картошки ещё не началась повсеместно, так что родственники приедут попозже.
   - Ах, картошка, картошка, - Иван кивнул. - Да, и название города у вас соответствующее. Видно картошки много выращиваете.
   - Ну, можно так сказать. Одна из версий названия.
   В этот момент Рита вернулась и села в машину.
   - И? Что с ним? - спросил мэр.
   - Ничего.
   - Завтра выйдет на работу?
   - А куда он денется? - Рита была чем-то озабочена. - Я его предупредила.
   Иван и Алиса не решили спросить, что имелось в виду. Это не их дело, а машина тронулась с места.
   Как то быстро потемнело, пока они разговаривали. Машина катилась по асфальтированной улице с хорошим асфальтом, а справа и слева проплывали дома частного сектора. Прохожих на улице было мало, всего пару человек. Они занимались своим хозяйством. Один на тачке привёз песок и теперь что-то им подсыпал, другой подкрашивал калитку забора. Ещё несколько человек просто шагали по улице. Увидев машину мэра, они подняли руки в приветствии, а тот им посигналил в ответ. В домах, где жили люди, зажигался свет. Они проезжали густые сады одно, двух и даже трёхэтажные дома. Слышалось кудахтанье куриц, лай собак, мычание коров и блеяние коз, но приглядевшись, Иван понял, что большинство домов было покинуто. Даже в этом сумраке, при свете редких уличных фонарей, было заметно, что жилых домов мало. Там горел свет, на той стороне зажигались окна. А часть домов было в запустении. Тёмные провалы вместо окон, покосившиеся штакетник, обшарпанный вид. Иван видел, что дворы этих участков были заросшими плотной растительностью и через неё иногда проглядывались хозяйственные постройки, но было темно и плохо видно, а света фонарей не хватало. Несомненно, что в этих домах давно никто не жил.
   - Что-то у вас много покинутых домов, - сказал Иван мэру. Тот согласно кивнул.
   - Много людей в девяностых уехало в город. Там и зарплаты выше, и есть перспектива роста. Банкиры, менеджеры, мерчендайзеры. Клерки всех мастей. Мало, кто хочет работать на земле. Это тяжело, а в офисе гораздо легче.
   - Всё верно, - согласилась Рита. - Сидеть в ярко освещённой комнате и рассматривать через увеличительное стекло керамический обломок горшка куда интересней, чем ползать на коленках. Мастерком, кистью или скребком отыскивать артефакты в земле, копаться, часто в грязи. А до них ещё нужно добраться. Снять верхний слой грунта, поработать плотно лопатой. Люди не хотят. Хотят много денег малой кровью.
   Так они ехали, пока не достигли края частного сектора, а за ним начинались пятиэтажные дома, судя по архитектуре, довольно старые. Возможно, начало двадцатого века. Это были не хрущёвки, а скорее сталинки. Но добротные, с большими окнами, а на верхних этажах даже арочными. Создавалось впечатление, что они словно во Львов въезжали или другой старинный европейский город. Но здесь, в харьковской области? Ивану это казалось всё более и более странным. Количество вопросов накапливалось. Хотя в глубине, за пятиэтажками, Иван заметил дома повыше. Может быть, там уже были панельные здания, но было плохо видно. В пятиэтажках горели одинокие окна, как и в панельных домах, и людей на улице тоже было маловато. Несколько женщин, мамаша с коляской и мужчина на другой стороне улицы, идущий с собакой на поводке. Похоже, люди повыезжали не только из частного сектора.
   Его границей с городскими постройками была улица. Она шла перпендикулярно той, по которой они ехали и возле крайнего дома, за перекрестком, точно находилась остановка городского транспорта. Но на ней никого не было. Иван хотел было спросить, а ходит ли в их городе городской транспорт, но снова решил промолчать. Ещё один вопросик в копилку. А их везли дальше.
   Они въехали в сам Картоплянск. Теперь их окружали улицы, залитые светом фонарей, которых было в разы больше, чем в частном секторе. В их свете вокруг плотно стояли массивные старинные здания, одно причудливее другого. Ощущение, что они сейчас были во Львове, в Праге или даже в Лиссабоне усилилось. Мелькали знакомые мотивы в постройках. Если отрешится, то можно предположить, что они сейчас на улице Нерудова в Чехии или в Эдинбурге, может в Кракове или даже в Риме. А может в Киеве, на подоле. Вместо асфальта под колёсами теперь была брусчатка. Машина начала дребезжать и трястись. Прохожих и машин на улице стало в разы больше. Иван с Алисой заметили открытые кафешки, на залитых светом верандах сидели посетители. Играла музыка, слышались голоса людей. Звякала посуда, звучал смех. Вот это было уже похоже на обычный город, а не тот, полумёртвый частный сектор, где прохожих почти не было видно.
   Слава Богу подумал Иван. - В самом городе жизнь кипит
   Он уже боялся, что их привезут в город призрак, наподобие Припяти. Нет, город жил, в домах светилось множество окон, он заметил, как на одном из балконов, который был весь в цветах, на кресле-качалке сидит мужчина и курит трубку. Вскорости, они доехали до гостиницы. Сначала они проехали площадь, развернулись на ней, объезжая сквер, который был расположен посередине, как зелёный островок среди камня, и остановились около большого, пятиэтажного дома. Он был богато украшен лепниной, барельефами. Было множество скульптурных украшений на фасаде, каких-то химер, животных, людских фигур, целых композиций. Последние напоминали сцены из античности. Балконы поддерживали атланты. На углах дома, на уровне второго этажа, были выступы, где находились женские фигуры. Сразу бросалось, что это был богатый дом дореволюционной постройки. Может доходный дом, может действительно, это была изначально гостиница или казино. Возможно престижный дом для очень богатых жильцов, Иван только гадал.
   - Мы прибыли, - сказал мэр. - Выходим. Я открою багажник, и вы сможете вынести вещи. Я помогу.
   - Я тоже, сказала Рита.
   - Нет, спасибо, мы сами, - ответил Иван.
   - Ну что вы, - галантно ответил Антон Александрович. - Разве я могу не помочь такой красивой девушке?
   Алиса улыбнулась и потом перевела свозь взгляд под ноги, глядя немного влево, опустив ресницы. Она так всегда делала, когда смущалась. Вынув свои рюкзаки из форда, а мэр взял рюкзак Алисы и хмыкнул, почувствовав вес, они зашли в освещённое парадное. За ним был просторный, хорошо освещённый холл с большой, парадной лестницей, на которой лежала красная дорожка. Тяжёлые деревянные перила, покрытые тёмным лаком, заканчивались внизу двумя резными фигурками довольных чёртиков. В холле были высокие окна, с массивными бардовыми шторами с балдахином, которые были собраны по углам. На потолке сияла роскошная люстра, на стенах с кирпичного цвета обоями висело несколько пейзажей. Слева от входа стояло несколько больших диванов и кресел перед двумя журнальными столиками, где в вазах были букеты полевых цветов. Справа находился такой же старинный, как и всё, массивный стол с резным орнаментом. За ним сидела светловолосая девушка с широким лицом и что-то читала при свете настольной лампы. Увидев мэра и его спутников, она удивлённо посмотрела на них и быстро встала.
   - Антон Александрович, добрый вечер. Я вас не ждала.
   - Это наши гости. Настя, оформи их в лучшие номера, - сказал мэр и добавил: - Это Настя Овчинникова, управляющая в эти дни гостиницей. Все вопросы, просьбы, предложения по проживанию в номере обращаться к ней. Настя?
   - Конечно, - И Настя засуетилась. - Одну секундочку.
   Она дала ключи и сказала, что лучшие номера на пятом этаже, но лифт, к сожалению, сломан.
   - Почему? - спросил мэр. - Я же присылал сюда ремонтников.
   - Простите, Антон Александрович, - тихо ответила Настя. - Они разобрали механизм и сказали, что сломался какой-то рычаг и нужно деталь изготовить в мастерских. Мы же не ждали гостей, поэтому я сказала им, что можно не спешить.
   - В таком случае, Настя, завтра свяжись с ними и пусть закончат побыстрее, - сказал мэр. - Нечего гостям по лестницам бегать.
   - Так нам не привыкать, - ответил Иван. - В горах лифтов нет. А мы на Кавказе хорошо по горам полазили. Так что не волнуйтесь, мы справимся.
   - Я в этом не сомневаюсь, но порядок есть порядок. Настя?
   - Будет выполнено, - ответила девушка.
   - Это у вас нормально? - Спросила Алиса. - Что в гостинице нет постояльцев?
   - Наш город пустует. Гостинец несколько, а вот туристов мало. Сказал бы, что сейчас не сезон, но их мало и в сезон, как не прискорбно.
   - А французы, вы там о них вспоминали? - напомнил Иван.
   - Они сняли квартиры в городе, недалеко от Крепости. Им так проще. Не волнуйтесь насчёт лифта, я этого специалиста достану, завтра он всё починит.
   Парадная лестница классически раздваивалась на два крыла, после первого пролёта и шла на второй этаж. В стене, куда упирался первый, центральный пролёт, находилось большое двойное окно с колонкой посередине и двумя арочками, перекрытыми общей аркой слегка стрельчатой формы в верхней части. Оно было высокое, а перед ним стоял небольшой столик с тонкими изогнутыми ножками с большой, расписной вазой на нём.
   - Богато обставлена у вас гостиница, - сказала Алиса. - Веет стариной.
   - На самом деле, большинство в ней восстановлено после войны. Когда этот дом себе присвоил местный партком. Здесь останавливались официальные делегации во время празднования очередной годовщины победы и посещение нашего мемориала павшим воинам.
   - Мемориала?
   - Да-да, у нас большой мемориал, - добавила Рита. - Мы его обязательно посмотрим.
   Всё становилось необычнее. Что-то тут не клеилось. Ивана уже терзали сомнения. Но в противовес им его одолевало и любопытство. И оно было сильнее. После центральной, парадной лестницы на второй этаж, на котором Иван увидел большой банкетный зал с колонами, с массивными, двустворчатыми дверями, столами при свете дежурного освещения, наверх уже шла обычная, хотя и широкая мраморная лестница с ковровой дорожкой, прикрепленная к мрамору штырями с большими бронзовыми шляпками в виде створки раковины моллюска.
   - Ну и дом у вас, - продолжала говорить Алиса. - Я видела скульптуры на фасаде, украшения, а теперь банкетный зал с колоннами. Это что, дворец?
   - Бывший купеческий дом купца и мануфактурщика Ивана Шестобаева, - сказала Рита.
   - О, тёзка моего Ивана, - усмехнулась Алиса.
   - Да, - продолжала рассказывать Рита. - Один из самых, а может и самый богатый человек Картоплянска. Он построил этот дом для своих гостей и партнёров, которые приезжали в город погостить у него или по делам. Такая вот, частная гостиница для избранных. После революции он бежал, кажется в Европу, а его имущество перешло к государству.
   - Экспроприировали, - сказал Иван. - Знакомо по многим историям дорогих особняков и дворцов. Борьба с буржуями.
   - Именно так. Подумав, местные Советы решили, что данное здание можно оставить в качестве гостиницы для партийных работников и для банкетов партийной элиты. Ничего, особо не поменялось, кроме самих владельцев и гостей. Во время войны немцы её разграбили. Многое работники гостиницы успели спрятать до их прихода, вазы, статуэтки, посуду, ценные предметы мебели. Но немцы увезли почти всю крупногабаритную мебель, много картин, часть декора сорвали. Например, полностью раздели зеркальную комнату со старыми зеркалами, с нанесёнными на них золотыми вензелями по краям. Во время штурма Крепости в этой части города не было сильных боёв, здания мало пострадали, так что ни сильных пожаров, ни разрушений не было. А при отступлении немцы планировали город взорвать, поэтому уходили быстро. Боёв за город тоже не случилось.
   - И не взорвали? Советские войска помешали? - спросил Иван.
   - Не совсем так. Несколько офицеров вермахта, особенно один, бывший архитектор, не захотели уничтожать город и с помощью местной ячейки подпольщиков, повредили центральный узел, куда все провода сходились. Так наш город уцелел, а вместе с ним дом купца Шестобаева. Мы пришли.
   Они дошли до последнего этажа. Настя привела их к двери под номером 54 и открыла её ключом. Они вошли. Настя включила свет, и Иван с Алисой смогли осмотреться. Это был большой номер на пять комнат. Он имел огромный балкон-веранду, весь во вьющихся растениях с цветами, где стояли плетёные кресла и столик. Со спальней, где находилась большая, широкая двухспальная кровать. Прихожая с телевизором, креслами и камином. Там же находилась оттоманка, закрытая покрывалом с арабскими узорами и с характерными, восточными подушками с кисточками на углах. Перед ней стоял столик и на нём Иван увидел кальян. Судя по виду, он был пустым.
   - Ого, - сказал Иван, когда они прислонили рюкзаки к шкафу в коридоре и рассматривали свои новые владения. - Впечатляет.
   Одна из комнат была переоборудована в кухню, с холодильником, микроволной печью, со шкафами, где находилась посуда. В углу была раковина, а рядом, скорее всего, посудомоечная машина. На обеденном столе лежал чёрный камень в качестве украшения. Он лежал посередине, часть его была отрезана и тщательно отполирована.
   - А зачем камень? - спросил Иван. - Да и кухня зачем, если есть ресторан.
   - Прихоти жильцов, - ответила Настя. - Вы кухней можете не пользоваться, если она вам не нужна. А камень? Он для украшения. На него можно ставить горячее.
   Видно было, что девушка не знала, что ответить.
   - Если вам камень не нравится, его заберут, - вмешался мэр.
   - Да нет, пускай остаётся. Просто интересно стало, - ответил Иван.
   - Мы можем его заменить, на тёмный кварц. В него вмонтирована лампочка и его можно использовать в качестве освещения, для интимной обстановки, - добавила Настя.
   - Хорошо, мы подумаем, - сказал Иван.
   Ещё в одной комнате находились стоящие полукругом диваны перед круглым столом со стеклянной пепельницей. Рядом находилась большая деревянная шкатулка, наверно для сигар. Вдоль стен стояли шкафы с книгами. Иван заметил большой комод, явно это был бар, потому что рядом стоял шкаф со стеклянной дверцей с лежащими там под наклоном бутылками вина.
   - Это читальный зал и комната для переговоров и размышлений, - сказала Настя. - Вам она точно не понадобится.
   - Это да, - согласилась Алиса.
   - Но, замечу, алкоголь бесплатный, как и соды, воды в холодильнике. В хьюмидоре лежат сигары.
   - Спасибо, мы не пьём и не курим, - ответила Алиса, и они продолжили осмотр.
   Последняя комната явно была детской. Она была ярко украшена. Был манеж с игрушками, маленькая кровать. Весь потолок был в звёздах, которые отражали попадающий из коридора свет и словно сами светились. Сам их номер больше напоминал хорошую, дорогую квартиру, чем привычный гостиничный номер, к которым они привыкли путешествуя. Алисе даже стало как то неудобно. Жить в таком номере, да и ещё и бесплатно. Она этими мыслями поделилась с мэром, а тот ответил:
   - Дорогая Алиса, когда я вас приглашал в свой город, что я вам говорил? Забыли? Всё будет по высшему разряду, и ещё бонусы. Я держу своё слово.
   - Это просто нас немного смущает, - согласился со своей женой Иван.
   - Зато нас не смущает, - ответил мэр. - Считайте, что это хорошее вложение денег.
   Иван и Алиса понимали, к чему клонит мэр. Что ж, они своё дело знают. Они всё сделают по высшему разряду. Они продолжали осматривать комнаты гостиничного номера. На стенах висели картины, на окнах - тяжёлые шторы и лёгкая тюль. Шкафы, кресла, столы, всё было из цельного дерева, а не шпона. Всё было дорогим и качественным.
   - Как будто попали в викторианскую эпоху, - заметила Алиса. - Мы такие комнаты, с такой мебелью, видели в старых английских поместьях. Их владельцы часто их открывают для посещения туристов, хотят немного подзаработать. Мы даже побывали в Букингемском дворце на экскурсии.
   - А где это? - спросила Настя. Едва Алиса открыла рот, как вмешалась Рита и быстро сказала:
   - Настя, это в Англии. Дворец Её Величества, королевы Англии Елизаветы. Ты что, забыла? Сестра Маргарет.
   - Я, да, - как то растерянно ответила девушка. - Но ведь это Маргарет III королева. А Елизавета...
   Рита осторожно толкнула девушку и та замолчала, а Алиса тем временем, уже порхнула к балкону, посмотрела его убранство, а потом обратила внимание на камин.
   - У вас даже камин! - восхищённо воскликнула Алиса, рассматривая его декоративную, каменную отделку, каминное зеркало и несколько массивных подсвечников на верхней полке. Справа от камина в специальной корзине были сложены дрова, а на круглой подставке висели каминные принадлежности. - Действующий?
   - Да, - ответила Настя. - Но лучше его не зажигать. У нас есть своё паровое отопление в гостинице, поэтому камин давно не зажигали, и я не знаю, что там с тягой. Может, дымоход забит, я не ручаюсь, что он будет правильно работать.
   - Спасибо, что показали номер, - Иван открыл платяной шкаф в коридоре, оценивая его размеры. Там были отделения с полочками для одежды и выдвижные шкафчики.
   - Да, туалет и ванна, вот здесь, - вдруг спохватилась девушка. - Полотенца меняют раз в три дня. Если что-то закончится или у вас возникли вопросы, звоните по телефону.
   - По какому? - спросил Иван. Девушка подошла к балконной двери и показала направо. Оказывается, за одним из кресел прятался маленький столик, а на нём стоял телефон, без циферблата, но с тремя кнопками. - Ещё один телефон в спальне. Три кнопки: Вызов, Отмена и Контроль. Последняя кнопка не действует. Осталась от прошлого. Что-нибудь ещё?
   Иван только спросил:
   - Думаю, что всё нам понятно. Только мы голодные? Где можно покушать?
   - Отсюда все кафешки с ресторанами далековато. Надо пройтись, а вы явно устали с дороги, поэтому могу порекомендовать вам лавку Быстро покушать, где готовят еду на вынос. Это совсем рядом. Но можете и там покушать, если хотите. Там вкусно, - ответила Настя. - Я там часто покупаю еду. И дешевле, чем просят в некоторых наших ресторанах.
   - Спасибо, - хором ответили Алиса и Иван.
   - Ну как, вам номер нравится? - поинтересовался мэр.
   - Он просто бомба, - ответила Алиса и широко улыбнулась.
   - Тогда на сегодня мы с вами прощаемся, - ответил мэр. - Располагайтесь, а завтра мы начнём. До свидания.
   - До свидания, - ответил Иван с Алисой, и когда сопровождающие ушли, закрыли за ними дверь, провернув ключ в замке, и сели на диван, собираясь с мыслями.
   - Али, что думаешь? - спросил Иван.
   - Я? Я думаю, что мы, Ваня, похоже, попали в какую-то сказку. Сначала я думала, когда мы ехали, что это всё прикол какой-то, розыгрыш, а тут целый город! Ты здания видел? Как там правильно они называются: стиль барокко, рококо, готика, ренессанс. Больше не помню названий.  Классические европейские улицы.
   - Видел. И масштаб города заметил. Он большой. Это не городок, как кажется вначале. И о нём ни слуху, ни духу. Мы о нём ничего не знали.
   - Мне от этого не по себе, - заметила девушка и обняла Ивана за шею. - Но может, стоит остаться?
   - А ты хотела бежать?
   - Мысль возникала такая, но сейчас... Уже не знаю. Посмотри на наши апартаменты? Жора точно обзавидовался бы, узнав, как мы устроились. Да и остальные тоже, - она достала смартфон. - Связь никакая. Интернет не грузится. Еле-еле ползёт ползунок загрузки. Два джи, что ли? Хоть отпишусь друзьям, расскажу что доехали.
   - Давай, а я пока на балкон выйду, - сказал Иван и вышел из комнаты. Перед ним была площадь, освещённая фонарями. По ней не спеша прохаживалось несколько фигур гуляющих людей, и слышно было, как кто-то музицирует на гитаре. Он напевал песни, но отсюда было плохо слышно и слов песни не разобрать. Проехал автобус, несколько машин. Откуда-то сбоку появилась весёлая толпа молодёжи и направилась куда-то сторону. Её смех и громкие голоса успокоили Ивана. В конце концов, они не в тюрьме, не в клетке. Город как город. Действительно, завтра можно начать его изучение, а там и поспрашивать, что к чему.
   Может мы на другой планете или параллельном мире? - начал фантазировать Иван. - Сенсация века, весь Интернет гудит. Блог Алли_Ван_alltog среди самых посещаемых страничек в Интернете. В самом топе! Миллионы подписчиков. Наши репортажи из потерянного города, провалившегося во времени, вызывают ажиотаж. Яркие заголовки, интервью
   - Ваня, я серьёзно, что ты думаешь про этот город? - прервала его мысли Алиса.
   - Я думаю, что мы должны сделать классно свою работу, что они от нас хотят и потом, получив деньги, уехать. А ещё думаю, Али, что мы любим путешествия и приключения. Вот они, верно?
   - Верно.
   - Вот и соединим приятное с полезным. Хорошо? А если будем нервничать, будем подозрительными, то это нам на пользу не пойдёт. Не надо бояться. Вот на Кавказе было страшно, когда мы лежали в расщелине и старались не дышать. Договорились?
   - Договорились.
   - Мы оба согласились, - добавил он. - А насчёт связи. Да в большей части Украины нет нормального сигнала. Помнишь, как мы из Львова ехали? Во время всего нашего пути в поезде, не было устойчивого сигнала мобильной связи. Он то пропадал, то появлялся. А помнишь, как мы во Львове жили в квартире, в центре города, куда скромнее и сколько платили? А сейчас в этом большом номере, в громадном номере, со всеми удобствами, как короли и бесплатно. Алиса, если бы нас хотели поработить или убить...
   - Заманили в ловушку, - вдруг сказала Алиса.
   - Да даже если это и так, ключ в дверях. Открой и выходи. Ты ужастики пересмотрела, Али. Я замечаю странности вокруг. Да, эти дольмены, статуи дедов, и что? Завтра днём всё проверим, все наши догадки. Ок? А сейчас уже ночь и мы устали. Так что, Али, давай спустимся и купим себе еды.
   - Ладно, я согласна, завтра начнём думать. А сейчас действительно посмотрим, где можно пожрать - сказала Алиса. - А то у меня желудок сводит. А наши припасы можно пока в холодильник кинуть. Мы за пару дней управимся, а потом они нам понадобятся. Может, ещё успеем пройти часть маршрута.
   - Хорошо, вот и договорились, - ответил Иван.
   Они расположили вещи, потом вышли из номера и быстро спустились. Настя была на месте и спросила:
   - Вы куда?
   - За едой, вы же сами посоветовали лавку, - ответил Иван.
   - Ой, простите, запамятовала. Идём те, я вам покажу дорогу, - ответила Настя и, выйдя из-за своего стола, вывела их на улицу и показала рукой, куда идти.
   - Спасибо, - сказала Алиса, и они пошли туда.
   Улица встретила их ночными запахами. На входе гостинцы, на стене, висело два чугунных уличных бра, освещая крыльцо. Вокруг них носились кругами мотыльки и более мелкая живность. Вот мелькнула молнией охотящаяся летучая мышь. После в темноте раздался её громкий, победный писк. Рядом сверчал сверчок, а вдалеке слышались голоса прохожих. Иван и Алиса зашагали по улице. Да, пахло цветами, причём очень сильно. Ветра на улице не было, дневной зной сменился ночной прохладой, однако асфальт был ещё горячим и Иван чувствовал, как от него подымается тёплый воздух. Проезжали редкие автомобили. Ивану было как-то непривычно за ними наблюдать. Это был не Харьков вечером, не Львов, не Варшава, где по вечерам и ночам, а кое-где и до утра, кипела жизнь. Где работало множество ресторанов и баров, слышалось буханье музыки вечеринок, и часто разгорячённые посетители пытались их устраивать прямо на улице. Где, как новогодние гирлянды, светились и переливались разными огнями ТРЦ и зоны отдыха. Не было праздношатающегося люда. Город словно заснул, лишь иногда слышался звук моторов, хлопанье ставней и голоса. А ещё не было ревущих мотоциклов и любителей ездить на электросамокатах. Их словно лет на двадцать отбросило в прошлое. Спокойный, провинциальный город, если бы не здания вокруг. Каждый имел фасадные украшения. Колонны, резные оконные наличники, барельефы. Скульптуры чего стоили, например фигуры молящихся ангелов со сложенными крыльями на крыше дома напротив. А какие были мансарды с большими окнами, с наличниками в виде барельефов ленточных орнаментов. Как будто строители соревновались между собой, кто построит красивейшее здание на улице. И все эти элементы были покрашены белой краской, подчёркивая их на тёмном фоне. Явно за фасадами следили, а не ждали, когда дома рассыплются, чтобы потом на их месте построить высотку. А вот и их цель. Иван и Алиса шли к ярко освещённому магазину и, дойдя до него, поняли, что они единственные покупатели.
   - Фантастика, Ваня, - сказала Алиса перед входом. - Минутку, я видео сделаю. Начнём свою работу.
   - Хорошо, - ответил Иван, ожидая, когда она закончит. А девушка принялась снимать комментируя. Они как раз остановились напротив сквера на площади, который купался в нежном кремового цвета свете от стеклянных шаров фонарей, горящих на вершинах кованых столбов. На каждом столбе их было три штуки.
   - Удивительная ночь, полная загадок и тайн ждёт нас впереди, - заканчивала Алиса. - Картоплянск ждёт, чтобы мы раскрыли его тайны. Не забудьте подписаться на наш канал, нажать на колокольчик, чтобы получать уведомления и не пропустить новое наше видео. Всем спасибо.
   После она улыбнулась, поцеловала Ивана, и они зашли в лавку с неприхотливым названием Быстро покушать. Маленький, узкоглазый человек, китаец наверно, пригласил их войти и выбрать что нужно. В помещении было несколько столиков со стульями, однако большая часть была заставлена холодильниками с приготовленной пищей. Её можно было тут же разогреть. В продаже были и сырые овощи с фруктами. Была холодильная витрина с колбасами, сырами и полуфабрикатами. Это была комбинированная точка полумагазин, полукафе.
   - Вы будете у нас кушать, или с собой? - спросил человек азиатской внешности. Он говорил хорошо по-русски, с едва слышимым акцентом.
   - Мы пока не решили, - ответила Алиса. - Осматриваемся.
   - Конечно, пожалуйста, смотрите. Всё свежее. Правда, некоторых блюд уже нет, раскупили за день. Но ещё можно выбрать неплохие салаты или мясные блюда.
   - Ваня, может с собою что-то возьмём? - спросила Алиса. - Фрукты, например?
   - Давай, - согласился Иван.
   Они ходили долго. Выбрали немного фруктов. Яблок, груш, слив. Чуть-чуть овощей. Пару помидоров, огурцов. Некоторые фрукты и овощи они впервые видели. Иван долго размышлял, взять ли синих груш или крупный инжир. На инжир он соблазнился, а вот продолговатый, похожий на гибрид сладкого перца и кабачка овощ он брать не решился. Он даже не знал, что это такое. Алиса захотела виноград. Он был красивым, крупным, ягодка к ягодке. Ни следов гнили, ни помятых градин. Иван согласился. А потом они пришли в ту часть магазина, где находились готовые блюда.
   - Эу, а вы не подскажите? - спросил Иван. Китаец, так он про себя назвал продавца, мгновенно появился и начал рассказывать. Большинство названий салатов Иван слышал впервые. Кружель, Натонга, Среднеземноморский классический салат и другие. Некоторые были похожи на знакомое оливье, другие на шубу. Третьи на цезарь или греческий салат. А были и такие, какие он видел впервые. Некоторые очень смахивали на азиатскую кухню. Впрочем, это было неудивительно, раз продавец азиатской внешности. Мясные и сладкие блюда были в других витринах. Надо было что-то купить из сладкого, чтобы утром с кофе перекусить. Это была вотчина Алисы. Она была той ещё сладкоежкой.
   - Нам бы не очень острые салаты, - сказал Иван. - Не много. Грамм по сто. Можно разных. У вас такие интересные блюда, надо попробовать и выбрать, что потом будем у вас покупать. Что нам понравится.
   - Я могу вам наложить на тарелки маленькие порции, попробуете. Это бесплатно. Я дорожу своими клиентами. А вы у меня впервые, так что не стесняйтесь.
   - Да нет, спасибо. Поздновато. А что вы из горячего посоветуете?
   Китаец предложил мясо в тягучем, буром соусе, яичницу с овощами и немного риса или фасоли на выбор. Иван выбрал рис и уже склонялся покушать прямо здесь, а не нести в гостиницу. Он сказал это Алисе, и она была не против. Тем более столиков было целых пять штук и все пустые. Она выбрала место у окна, а китаец ловко накладывал на тарелки выбранную еду.
   - Всё очень вкусно. Всё свежее, всё с полей и садов. Ничего привозного, - сказал человек китайской наружности. - Посмотрите на мясо, какое мне привозят.
   Он открыл один из холодильников за спиной и показал замаринованные, усыпанные специями ломти мяса. Рядом лежал десяток оранжевых яиц,
   - Оранжевые яйца! Ваня! - воскликнула Алиса. - Серьёзно?
   - Это здешняя мутация. Не волнуйтесь, - ответил китаец. Видно было, что он не ожидал такой их реакции. - В Японии ведь начали куры нести голубые яйца, а наши оранжевые. Без ГМО или сальмонеллы. Вы можете их пить сырыми, без всякого страха. На вкус, обычные куриные яйца.
   - Хорошо, мы всё берём, - ответил Иван. - Вы разогреете нам еду?
   - Конечно, всё сделаем, - ответил китаец. - А вы где остановились, если это не секрет?
   - В гостинице, тут рядом.
   - А, понятно. Если там сейчас дежурит Настя, поклон ей от меня.
   - Хорошо, передадим, - ответил Иван и спросил: - Сколько с нас?
   - Двести двенадцать.
   Иван дал ему пятисотенную купюру гривень. Тот её покрутил и долго давал сдачу. Он дал примерно двести гривнями, а остальное странными, восьмиугольными монетами.
   - Что это? - Спросила Алиса.
   - Это грошики. Типа купоны здесь, - китаец отвечал испуганно. Потом куда-то убежал и быстро вернулся, принеся десяток тёмно-фиолетовые яблоки. - Это вам. От меня. В подарок. Простите, нет больше гривень. Есть юани, есть европейские солары.
   - Спасибо, а что нам с этими купонами или как там их, грошиками делать? - поинтересовалась Алиса.
   - У нас в городе они везде принимаются. Простите, у меня нет всей сдачи. Так мало людей извне к нам приезжает. Трудно давать сдачу, когда расплачиваются крупными купюрами.
   Что делать? Устраивать тут крики, возмущаться? Кричать: куда нам эти деньги девать потом? Нет, конечно, они не стали этого делать.
   - Ладно, мэр нам обещал, что мы не пожалеем, когда согласимся посмотреть город. Что будет интересно и увлекательно, значит, берём грошики, - сказал Иван и сгрёб в охапку странные монеты. - У него потом спросим, как их остаток обменять на наши гривны.
   - Мэр, Антон Александрович, вас сюда привёз? - спросил китаец. Его глаза расширились, а руки заметно задрожали.
   - Да, а что?
   - Вы гости нашего мэра? Почему вы сразу не сказали. Я бы вам сделал хорошую скидку. Подождите, я пересчитаю!
   - Уважаемый, успокойтесь, - сказал Иван. - Всё нормально. Мы на работе здесь. Нас пригласили посмотреть город и его оценить. Вот мы и оцениваем так, как он есть. Не надо волноваться, всё хорошо.
   - Я просто, - китаец был очень взволнован. - Я очень, очень... Очень рад этому. Спасибо за покупку, я сейчас всё вам принесу.
   Иван и Алиса не стали выяснять, почему так разволновался продавец, а сели у окна ужинать. Китаец через минуту принёс высокие стаканы, наполненные молочного оттенка жидкостью, и сказал, что это за счёт заведения.
   - Это Тсень пинь, сладкий лёд. Сок китайских слив и мангостана с добавлением сахара и кусочков льда. Хорошо охлаждённый. В такую жару просто невероятно нужный. Прошу вас, угощайтесь.
   Иван и Алиса поблагодарили и принялись за еду. Действительно было вкусно, Настя не соврала. Напиток был ледяным, типичное фруктовое смузи. Бурый соус оказался островатым, но в меру. Подобное они кушали в Китае. Китаец, а, похоже, он был точно из Китая, исчез за прилавком и включил тихонько восточную музыку, чтобы не было так тихо. Кушая, они смотрели на площадь. Машин проезжало по-прежнему мало. Отдельные автомобили и редкие грузовики. Один раз проехал колёсный трактор. И, а он всё ждал увидеть, ни разу ничего похожее на городской транспорт, хотя остановку они видели. Всё это было действительно непривычным, Иван никак не мог избавиться от этой мысли. Алиса почувствовала запах благовоний. Казалось, что если закрыть глаза, то можно снова очутиться в Китае, в каком-то маленьком городке на пути следования их маршрута.
   - А китаец чем-то напуган, - сказал Иван. - Видела, как он в лице переменился, когда про нашего мэра узнал? Ты не передумала?
   - Нет, - ответила Алиса. - Так даже интересней.
   - Тогда давай, лапочка, договоримся. Завтра делаем вид, что ничему сильно не удивляемся. В меру спрашиваем, но не задаём, как их, - он запнулся. - Из головы слово вылетело.
   - Провокационные вопросы, я поняла, - ответила Алиса. - Играем свою роль. Хорошо.
   - Значит договорились. Будем потихоньку узнавать этот городок.
   Они покушали, взяли приготовленные китайцем кульки с покупками и, попрощавшись, вышли. Китаец им поклонился в ответ и пожелал хорошей ночи.
   Они пришли обратно в гостиницу, поднялись на пятый этаж и, открыв дверь, вошли в номер и быстро заперлись. Алиса сказала, что первая примет душ пока Иван будет разбирать их вещи. Пока она мылась, напевая песенку, он складывал бельё по полочкам, поставил смартфоны на зарядку и внимательно осмотрел потолки и стены. Нет, комаров он не заметил. Нашёл каких-то жучков в углах комнаты, но это были не пауки и не тараканы.
   Фиг с ними, пусть сидят - подумал он и решил оставить окно открытым, завесив его тюлем. В номере было прохладно, скорее всего, из-за массивных стен здания. Блока кондиционера он не заметил, а сквозь открытые окна проникал свежий воздух. Если не было комаров и было прохладно, зачем их закрывать на ночь? Потом была его очередь принять душ, когда Алиса вышла из ванны, завёрнутая в полотенца и вся сияющая от счастья.
   - Уф, как хорошо, - сказала она. - Словно заново родилась.
   Нет, мэр не обманул, что будет комфорт по полной программе. Горячая вода имела отличный напор. Он хорошо помылся, а когда вышел, вытираясь полотенцем, Алиса уже достала из холодильника несколько бутылок голубого лимонада. Она налила ему стакан,
   - Вань, попробуй.
   И он попробовал странного цвета лимонад и почувствовал необычный вкус. Явно не черника, что-то другое. В холодильнике была Кола, Пепси, но она выбрала лимонад. Долго рассматривала этикетку и сказала:
   - Нечанский завод фруктовых соков и вод. Хм, интересно. И название лимонада выразительное Бархатный букет. Состав интересный. Травы, ягоды, есть сок ежевики и какой-то синежилки. Есть и стабилизатор ХВ71. Всё интересней и интересней. Куда же мы попали? Ладно, не важно. Вкусно и хорошо, - добавила она, а потом заметила: - Вань, в холодильнике есть минералка. Даже наша моршинская имеется. Так что если захочешь ночью пить, то бери. Думаю, точно захочешь, соус был островат.
   - Хорошо, милая, - ответил Иван. - Я в розетки воткнул наше оборудование. Не нашёл только твой запасной павербанк.
   - Я сейчас поищу, - ответила девушка.
   Через полчаса, а на часах было почти одиннадцать, они легли спать в большую, двуспальную кровать. Лежа на ней, укрывшись тонким одеялом, Иван спросил:
   - Секса не будет?
   - Нет. Я устала за сегодня. И ты сегодня плохо себя вёл.
   - Когда?
   - Когда-когда? На автовокзале, когда мы с тобой поругались.
   - До сих пор дуешься?
   - Да.
   - Да брось.
   Но Алиса не сдавалась. Она увидела, как в углу комнаты замерцали голубоватые искры. Вставать, включать свет, посмотреть что это, ей не хотелось. Мерцают, ну и пусть мерцают дальше.
   - Давай помиримся? - сказал Иван, нежно гладя её. Потом он её поцеловал. - Хорошо?
   - Хорошо, - ответила Алиса. - Но я всё равно устала за сегодня. Секс будет завтра.
   За окном была глубокая ночь. На безлунном небе сияли звёзды, трещали сверчки, слышались шорохи, но было тихо, как для такого города. На улице неслышно была шума автомобилей, только где-то далеко лаяла собака.

...

   Утро ворвалось в их комнату сквозь открытое окно. Как часто бывает утром, в комнату ворвался свежий воздух, резким порывом, словно ждал, когда их нужно разбудить. В спальне стало прохладно, и Иван машинально натянул на себя одеяло. Когда он открыл глаза, то услышал, что комната наполнена пением птиц, которые доносились через открытую балконную дверь. Голоса ворон, сорок и голубей. Рядом, наверно на самом балконе, возились воробьи. Голуби где-то ворковали на крыше, а вороны каркали под самым окном. Обычное утро в обычном городе. Хотя иногда слышались странные трели. Словно где-то убежал попугай или другая экзотическая птица и теперь утром они присоединялись к голосам птиц.
   Иван проснулся и потянулся. А ведь не обманули. Мэр, так точно. Хорошая постель. Простыня, наволочка, пододеяльник всё новенькое. Всё чистое, даже хрустит от накрахмаливания. Всё пахнет свежестью, фруктовыми ароматами. А какие матрацы! Мягкие, не продавленные. Ещё и размер кровати. Тут на ней могли спокойно четверо уместиться, а если по-походному то и все шестеро. Постель словно указывала на их статус. Это не те постели, которые им выдавали в гостиницах, когда они путешествовали. Так хорошо в чужом месте он давно не спал. Может ещё усталость сказалась, но Иван решил, что это наложилось. Он посмотрел на экран мобильного телефона. Шесть часов утра. Вставать или ещё полежать и понежиться? Наверно понежится. Равно ещё.
   Какой отличный номер - думал Иван. - Тараканов нет, клопов нет. Кругом освежающие запахи и ароматы. Идиллия путешествия
   Он перевернулся на другой бок. Они повидали хостелы и номера гостиниц даже за хорошие деньги. Не всегда ожидание соответствовало реальности. А тут всё на высшем уровне. Мэр сказал, что это один из лучших номеров. Похоже, так оно и есть. Зазвонил телефон. Светло-жёлтого цвета аппарат без циферблата с тремя кнопками. Иван перекатился к краю кровати и поднял трубку. Тишина. Подумав, а не положить ли трубку обратно на аппарат, он вспомнил про кнопки и нажал на кнопку Вызов.
   - Доброе утро, - послышался на том конце провода голос Насти. - Я вам звоню, чтобы вас разбудить, если вы проспали. У вас сегодня насыщенный день. Первый день экскурсий. Машина прибудет через полтора часа.
   - Спасибо, что напомнили, - машинально ответил Иван.
   - Не за что, - ответила Настя. - Когда положите трубку на место, не забудьте нажать на кнопку Отмена. Спасибо.
   Иван так и поступил. Когда он встал и принялся готовить кофе в турке, проснулась Алиса и сладко потянулась. На её веснушчатое лицо с копной ярких, рыжих волос попал луч солнца и осветил её и она улыбнулась.
   - С добрым утром, - сказала она.
   - С добрым, солнышко, - ответил Иван. - Смотри, как луч солнца коснулся твоей медной пряди волос, она словно горит в его свете.
   - Мур! - ответила девушка и, улыбнувшись, снова начала потягиваться, как кошка. - Что ты делаешь, мой тигр?
   - Готовлю кофе.
   - Прекрасно. Твоя кошечка запах учуяла. Я встаю, сейчас. Ещё пару секунд понежусь в постели.
   - Правда, классная? - спросил Иван. В ответ Алиса с протяжным воющим звуком потягивалась и перекатывалась с боку на бок. Она кайфовала от постели.
   Сначала была чистка зубов, омовение лица, а потом лёгкий завтрак. Вот и пригодились пирожные, которые они вчера купили в лавке. Они были нежные и очень вкусные. Алиса обожала кремовые пирожные, а вот Иван сейчас бы съел бутерброд с колбасой, но приходилось кушать заварное пирожное. Крема было столько, что он весь измазался. Руки, лицо. Тут явно не экономили. Когда они покушали, Алиса вышла на балкон. Всё вокруг было залито светом. На улице она увидела двух дворников, которые мели тротуар перед гостиницей. Они перебрасывались короткими фразами и не спеша продолжали свою работу. На другой стороне площади спешило несколько прохожих, проехало пару машин и одна поливальная оранжевая цистерна. Алиса вдыхала чистый, свежий, утренний воздух и слышала, как где-то на соседнем балконе, среди вьющихся растений, возятся воробьи. Они там дрались, громко щебетали и возились так, что из зелёного ковра листьев вылетали оторванные отдельные листочки и даже пёрышки. Потом она вернулась и спросила у Ивана:
   - Так, Вань, исходя из нашего разговора вечером, как себя ведём?
   - Я вчера всё сказал.
   - Понятно, - Она улыбнулась и игриво села ему на коленки. - Я уже не дуюсь. Просто, какая наша стратегия?
   - Делаем вид, что пока ничего не понимаем. Нам жутко интересно, нас всё захватывает и увлекает. Задаём вопросы по теме, но не вдаёмся в никакой анализ. Али, без глубокомысленных рассуждений. Ты такое любишь, котёнок. Просто слушаем, что они говорят, и выполняем нашу работу, наше задание. Понятно?
   - Понятно, а что ты про них думаешь? Ничего не заподозрят?
   - Думаю, они догадываются, что мы понимаем, что что-то не так с их городом. Я вчера наблюдал за лицами Риты и Антона Александровича. Особенно мэр часто недовольно гримасничал, когда мы дольменами интересовались. И когда про эти скульптуры божков расспрашивали. Он был явно недоволен, когда Рита так долго и подробно про них рассказывала. Ладно, Али, условились: это игра. Каждый игрок знает, что противник мухлюет, но продолжает играть, словно ничего не случилось. Вот и мы продолжаем играть. Подыграем им. Хорошо?
   - Ладно. Но день или два, а потом уедем отсюда. Как условились.
   - Хорошо. Идёт.
   Снова позвонил телефон. Звонила Настя. На этот раз Иван быстро нажал нужную кнопку.
   - Слушаю, - сказал он в трубку.
   - Простите ещё раз за беспокойство, но наш мэр назначил вам экскурсию по городу. Машина будет через полчаса. Я звоню, чтобы вам напомнить. Вы будете готовы?
   - Да, мы будем готовы, - ответил Иван. - А как одеваться?
   - То есть?
   - Ну, это ведь официальная экскурсия или нет?
   - Вы хотите одеться во фрак? - Настя хихикнула на том конце трубки. Её это рассмешило. - Обычно одевайтесь, как вам комфортно.
   - Ну, если вы желаете...
   - Хватит флиртовать, - Алиса погрозила Ивану пальцем. - Заревную.
   - В смокинг тоже можно не одеваться, - ответила на том конце трубки Настя и добавила. - К сожалению, лифт пока неисправен. Вам придётся спускаться пешком.
   - Справимся, - ответил Иван и повесил трубку. Потом он сказал Алисе:
   - У нас полчаса времени, ты первая в туалет?
   - Да. Потом ты посидишь. Новости почитаешь, если уже есть нормальный Интернет.
   Так и прошло их полчаса, пока они собирались. Иван ещё раз проверил перед выходом, зарядились ли их смартфоны, павербанки, много места для снимков в памяти устройств. Долго думал, распаковывать их цифровой фотоаппарат? Распаковал и отдал Алисе.
   - Держи. Сделай качественные снимки. Наверняка, есть что посмотреть.
   - А то я не знаю, - ответила Алиса.
   - Нет, ты не поняла. В нашем фотоаппарате гораздо больше количество пикселов, я про чувствительность матрицы, чем в смартфонах. Может, мы заснимем то, что не должны были увидеть, а камера увидит.
   - Конспиролог ты мой, хренов. Ладно, возьму. Потом поизучаем на ноутбуке снимки.
   - Да, забыл спросить, а отписались наши?
   - Интересуются нашими похождениями. Интернет очень вялый. Не смогла переслать фотки. Но текстовые сообщения дошли. Они заинтригованы, Ваня. Пытаются найти ссылки и упоминания, про такой город, Картоплянск. Ждут фотки.
   - Ладно, может потом, когда Интернет станет лучше. Напиши: как сможем, так и перешлём. Если есть Интернет, значит не всё потеряно. Идём, уже время.
   Они закрыли дверь и спустились в холл. На ресепшене была всё та же Настя, только заспанная. В холле больше никого не было. Окна были открыты, наверно для проветривания, шторы убраны по бокам окон и подвязаны такого же цвета, как и шторы подвязкой. Кресла и диваны были пусты. Бар, в соседнем помещении тоже был пуст. Хотя всегда в гостиничных барах по утрам посетители пили утренний кофе или чай. Но сейчас там было пусто.
   Настя улыбнулась, увидев их, и помахала рукой.
   - Здравствуйте, - сказала она.
   - Привет, - почти синхронно ответили Иван и Алиса.
   - Как вам спалось?
   - Прекрасно, - ответил Иван, а Алиса добавила:
   - У вас тут такой чистый воздух! А постели, просто невероятное ощущение свежести.
   Последние слова зацепили Анастасию, и она довольно улыбнулась.
   - Мы всегда рады стараться угодить нашим постояльцам. А чистый воздух? Потому что у нас мало машин. И ещё раз хочу извиниться за лифт и за невозможность у нас покушать бесплатно. Пока не удаётся решить эту проблему.
   - Мы справимся, - Иван улыбнулся. - Мы не прихотливые. Ваша рекомендация была очень кстати. Действительно вкусно в этой лавке кормят. Китаец прислал вам поклон с благодарностью.
   - Suishi zhunbti tiging bangzhu, - сказала Настя. - В переводе с китайского: всегда готова помочь. Мы с ним сдружились, с мистером Ченом. Хороший человек. Часто очень грустный. Скучает по родине. Но всегда приветливый.
   - Вчера мы заметили, - сказала Алиса. - Очень услужливый. Спасибо, что вы нас туда направили. В салатах чувствовалась крупинка Китая. Особенно в соусах
   Иван улыбнулся, слушая Алису. Она могла сформулировать мысль так, чтобы всем понравилось. Не любила слово лесть, но часто пользовалась. После этих слов Настя поклонилась по-восточному и, указав на дверь, добавила:
   - Не за что. Вас уже ждут, идите.
   Они прошли к выходу, открыли массивные двери и увидели современный микроавтобус Мерседес. Там за рулём сидел мэр, а рядом его спутница Рита. Она первой вышла из микроавтобуса, чтобы их встретить. Сейчас она была одета по-простому. В джинсах, в майке и с кроссовками на ногах.
   - Привет! - Рита расплылась в широчайшей улыбке и обнялась с Алисой. Ивану скромно пожала руку. - Как я рада вас видеть!
   - Мы тоже. Вы сегодня в обычной одежде, - заметила Алиса.
   - Ну и вы тоже. Готовы?
   - Да, - ответила Алиса и показала на цифровую камеру. - Во всём оружии.
   - Здравствуйте, - сказал мэр, который тоже вышел из-за руля. - Как спалось? Как гостиница?
   - Прекрасно, - ответил Иван. - Гостиница супер. Всё супер. Никаких претензий.
   - Тогда едем знакомиться с городом, - сказал Антон Александрович и поманил в машину. Они сели, и микроавтобус и тот тронулся. - Мы начнём ваше знакомство с Картоплянском, со старым городом. Если сказать точнее, то с миниатюрными общинами города, правильно Рита?
   - Да, с анклавами. В чём-то история нашего города напоминает Иерусалим, где улицы, проулки, площади, - это владения отдельных каст и религий. Со своими храмами, архитектурой и обычаями. У нас тут своё переплетение религий, философий и зодчества.
   И действительно, Картоплянск словно застыл во времени. Они ехали не по асфальту, а по гранитной брусчатке, явно очень старой. И она отлично сохранилась. Не просела, не покоробилась или пошла волнами от сдвига почвы, когда машина при движении подпрыгивала. Она была выложена овальным рисунком, имела наклон в обе стороны, с желобами для стока воды по бокам улицы.
   - Это самая старая часть города, - сказала Рита. - Мы пытаемся всё это сохранить от разрушения.
   Никаких разметок на дороге не было. На перекрёстках не было светофоров, островков безопасности, и тем более антипарковочных столбиков на тротуарах. Ничего привычного, для города. Да и особо машин на дороге не попадалось. Пару грузовиков встретилось, легковушек, автобус проехал, ещё несколько велосипедистов проскочило и всё. В боковой улице они увидели телегу с конём, возница как раз думал, как показалось Ивану, куда свернуть. И по тротуарам шагали немногочисленные пешеходы. Некоторые перебегали улицу, где хотели и одному такому пешеходу, мэр злобно посигналил.
   Эта дорога утопала в деревьях и была окружена старинными зданиями. Какие там Алиса перечисляла названия стилей: барокко, готика, ренессанс? В некоторых домах на первых этажах находились маленькие магазинчики. Иван увидел, как хозяйка цветочного магазина выставляет на тротуар свой товар в горшках, а через дом виднелась бакалейная лавка. С другой стороны открывалась кафешка и несколько её работников мыло тротуар перед дверью входа в заведение, а чуть дальше виднелась вывеска парикмахерской. И там мужчина средних лет протирал витрины.
   Нечто подобное они наблюдали во Львове, но там было море людей и машин. Громадное количество туристов, говорящих на разных языках. По-русски, по-польски, по-немецки или по-итальянски. Конечно, был и украинский говорок, сочный, ёмкий, особенно ругательства. Украинский звучал везде. В ресторанах, магазинах, на улице. В отличие от утреннего Картоплянска, во Львове было сплошное столпотворение. На перекрёстках, ожидая разрешающего сигнала светофора, всегда собиралась плотная толпа людей. В парках, на площадях, на остановках городского транспорта тоже было многолюдно. А тут просто иногда встречающиеся люди, идущие по своим делам. Один мужчина за собой тянул возок, навстречу шла женщина с собачкой. Мало прохожих с детьми. Только пару раз Иван увидел женщин с детишками пяти или шести лет. И ещё встретился папа, который учил сынишку кататься на велосипеде. И всё.
   - Что скажите? - спросила Рита.
   - Архитектура домов поражает. Столько скульптур и барельефов, - сказала Алиса.
   - Оу, вы ещё ничего не видели. То, что мы имеем, вы не найдёте ни в одном другом городе не только в Украине, но и во всей Европе, и даже в мире. Вас это ошеломит, - ответила загадочно Рита. Иван был склонен ей верить и согласно улыбнулся.
   - Мы всё сфотографируем и задокументируем, - сказал он ей. Судя по ответу, её это удовлетворило.
   За окном микроавтобуса по тротуару пробежала кошка, потом показались галки, которые прохаживались вокруг деревьев, отыскивая еду. Стая воробьёв летала от дерева к дереву и потом добралась до вьющегося виноградника, который начал ползти по кирпичной стене. Стена была тёмно-жёлтого цвета и имела яркие узоры: отдельные кирпичи были выкрашены белой краской, в виде геометрических фигур квадратов и ромбов и они были дополнены ленточным орнаментом. Виноград перерос стену и спускался во дворик с виднеющимися из-за забора деревьями, где находился дом с остроконечной крышей. На шпиле был виден флюгер: фигурка человека с ружьём на плече.
   Монеты, что мы вчера получили - вспомнил Иван: - Надо будет спросить, что с ними делать. Чуть не забыл
   - Перед вами - старый Картоплянск. Он построен на руинах Старогорода, я вам про это вчера рассказывала, когда мы проезжали валы. Многие дома ещё восемнадцатого века. Под ними мы нашли каменные фундаменты ещё старше домов. Их снесли, а фундаменты остались. Эти фундаменты относятся ещё к семнадцатому веку. Поверх фундаментов строили новые строения. Но основная застройка - конец восемнадцатого, начала двадцатого века, - рассказывала Рита. - Слева от вас постройки рабочего класса. Типичные для императорской России той эпохи. Кирпичный низ и деревянный второй этаж. Довольно большой двор, где проходила вся внутренняя жизнь домочадцев. Их микромир, - Рита улыбнулась Алисе. Похоже, две женщины нашли общий язык. А потом Рита продолжила говорить:
   - Там они стирали, готовили на костре, вешали сушить бельё на верёвках. Там было их пространство. Скажу точнее: контролируемое пространство. Там играли дети, их мир заканчивался двором, и страшно было интересно залезть на крыши сараев и посмотреть, что там за ними. Знаю, потому что мы тетради нашли с корявым почерком. Там даже был туалет, но снаружи. Один на всех. По утрам была живая очередь, представляете, Алиса?
   - Смутно, - ответила рыжеволосая девушка.
   - В этих дворах можно найти множество сараев, стойл для скотины. Тут много старинных телег и повозок. Всё сохранилось, хотя не в очень хорошем качестве. В других частях города была централизованная подача воды и отвод канализации. И это ещё в начале девятнадцатого века. Обычно эти дома строились на три, четыре семьи. Сейчас большинство пустует и разрушается.
   - У Вас мало жителей? - спросила Алиса. - Все уезжают?
   - Да, Алиса, - сказала Рита. - В конце восьмидесятых отсюда началось повальное бегство. Депрессивный район. Главная кормилица города - военная часть, аэродром, военный городок. Потом это стало не так востребовано, и они были заброшены. Так что, печально. Есть множество уникальных зданий. Вы видели их. Сами говорили про архитектуру, - сказала Рита и добавила. - Она уникальна, но никому не нужна. Если не будет жильцов, тех, кто будет следить за зданиями, они просто-напросто разрушаться.
   - В Харькове это давно бы снесли и построили пару торгово-развлекательных центров, пару церквей и современных микрорайонов, - сказал Иван. - Никто бы не стал сохранять или тем паче, восстанавливать здания, где нельзя заработать.
   - И ладно. Пускай сносят, - сказал вдруг мэр. - Не жалко. Здесь есть пару усадеб, которых трогать нельзя, а этот разваливающийся гадюшник, пожалуйста. Пускай сносят. Инвестора бы найти. В чём тут история? Что тут кто-то жил, и здесь есть его инструменты, фотографии? Архивы? Тетради с его великими мыслями, которые больше никто не прочитает, потому что они просто не интересны. Устарели! Мы что, его родственники? Если были родственники, пускай присматривают за домами, за родильным гнездом. Да только нет их. Всё это заброшено и никому не нужно, правда, Рита?
   - Для города - да. Но для истории.
   - Для истории? - сказал мэр и продолжил. - Мы боимся, что эта история вспыхнет, и мы не сможем её потушить. Дома построенные вплотную, вторые этажи из дерева. Сараи всякие, рухляди много. Заборы деревянные. Брошенные машины. Там внутри них топливо. С таким пожаром не справимся. Опять сушь, опять зной и дождей пока не предвидится. Это пороховая бочка. Снести бы её, под корень.
   И правда. Если приглядеться, во дворах часто стояли или полусгнившие телеги, брички, возы, или старые, проржавевшие машины. Победы, Запорожцы, Москвичи, Лады, были ещё и грузовики. Иногда их микроавтобус приостанавливался, чтобы повернуть на соседнюю улицу, и вот тогда Иван замечал некоторые машины с незнакомой конструкцией отдельных элементов. Например, Победу с тремя фарами или Запорожец, где забор воздуха для двигателя в задней части машины был на крыше, а не по бокам машины. Он не мог ошибиться: большая, тёмная щель именно на крыше. А потом были дворы с тракторами, комбайнами. Часто виднелись там, через забор, плуги, сеялки. Часто они стояли в глубине садов, среди груш и яблонь, которые провисали ветвями от множества тяжёлых плодов. Вот тут было много такого большого количества ржавеющего хлама, который никто не пилил на металлом! Иван поглаживал подбородок, размышляя над этим.
   Пока они ехали, и Иван смотрел в окно, пока Алиса и Рита разговаривали, обсуждая ту или иную проблему. Слушая их, он краем уха размышлял:
   Точно, блин, как в прошлое попал - думал Иван. - Сколько я вчера давал минус лет городу? Двадцать? Наверно не ошибся.
   Они старались снять всё интересное. Запаслись павербанками и запасными флешками. Алиса этим занималась, а Иван размышлял, глядя на заброшенные дома и придомовые участки. Вспоминал, что произошло прошлым летом в его жизни. На садовом участке, который принадлежал их семье, который находился в пятнадцати километрах от Харькова, произошло чудо. Там чугунную ванну унесли с участка, причём вместе с грунтом. Как они её подняли и утащили, хрен знает, она была вкопана в землю, и вбиты были глубоко штыри. Но не помогло, унесли. Смогли выдернуть вместе с землёю и протащить метров пятьдесят. Наверно потом просто выдохлись, волочить такую тяжесть, и бросили ванну. Они там её и нашли. А тут столько дармового железа лежит и ржавеет и никому не нужно. Ещё она галочка к вопросам.
   Так они и ехали дальше по брусчатой мостовой. После очередного поворота их экскурсовод Рита сказала громко:
   - Мы въезжаем в историческую часть города. Здесь цвет архитектуры, множество уникальных зданий, множество локаций, где стоит побывать. У нас ещё есть музеи. Есть краеведческий, он же научно-природоведческий музей, оружейный бастион и историко-археологический музей. Есть у нас и музей Великой войны, раньше её называли Великой Отечественной, сейчас Второй мировой. Он входит в комплекс Мемориал. Но это отдельная экскурсия, потому что комплекс очень большой. Но мы посетим все. Главное, чтобы вы всё сняли. Не забывали делать хорошие снимки.
   - Конечно, стараемся. А перекусы будут? - спросила Алиса. - Перекусы во время экскурсий необходимы.
   - Конечно, - ответил Антон Александрович. - У нас есть отличная кофейня в центре. И вам всё бесплатно. Это в счёт вашей работы, бонусы от нашего города.
   - Нет, так нельзя, - сказал Иван и добавил. - Но у нас появилось горсть местных грошиков. Типа купонов. Ими можно расплатиться?
   - Даже нужно, - ответил Антон Александрович. - Отличная идея, потратить их в кафешке и хорошо и вкусно покушать.
   - Прекрасно, что всё завязалось в целое, - Алиса была в восторге. - Ваня, а ты переживал. Куда мы их денем? Найдём куда.
   А тем временем Рита продолжила:
   - Мы начинаем нашу экскурсию с извоза Старогорода, а рядом начинается улица Сонная. По извозу мы въезжали в историческую часть города вчера, а сейчас поехали чуть в сторону. Будут сейчас реконструкция восемнадцатого века.
   Машина проехала инсталляцию, в виде нулевого верстового столба и будки для солдата, покрашенная чёрно-белыми полосами. Там стоял манекен, в будке, в полном облачении и с ружьём.
   - Это будочник, - сказала Рита, увидев, как Иван и Алиса рассматривают полосатую будку. - Мы так хотели привлечь туристов и показать атмосферу города того века.
   - Ну, не очень, - заметила Алиса. - Топорно. Я бы поставила живого человека, в полном обмундировании и с ружьём. Так это точно привлечёт туристов.
   - Учтём ваше замечание, ответила Рита и, достав смартфон, сделала в его записной книжке пометки.
   - А это название улицы, откуда? - спросил Иван.
   - Сонный тракт? Сейчас это улица, но раньше называлось именно трактом. Всего дорог в город было шесть. Три извоза: Северный, он же старый путь в Старогород, Западный и Громкий, он же Южный извоз. И три тракта. Среди них - Сонный. Это были дороги для нищих. В восемнадцатом веке в Картоплянске была сегрегация.
   - По национальности? - спросил Иван.
   - Нет, по статусу, - ответила Рита. - Вы должны понимать, что господа или паны не должны были стоять в очереди с телегами. Извозы, они же провозы, быстревозы - были для богатых людей Картоплянска.
   - Почему Сонный? - спросила Алиса. - Откуда такое название?
   - А, это местная легенда. Возможно, есть другое объяснение, но легенда гласит, что с юга в жару караваны приходили в город такими уставшими, такими сонными и разморёнными, что не могли сразу показать проездные документы охране. Отсюда и прозвище - Сонный тракт.
   Дальше они въехали на территорию старого города. Машин по-прежнему было мало, а вот людей на улице стало больше. Гораздо больше, чем в том районе, где до этого они проезжали. Иван заметил много торговых лавок по обеим сторона улицы, возле одной такой лавки суетились жители города, общими усилиями закрепляя новую вывеску над заведением. Она была тяжёлой, на добротной деревянной основе, а не лёгкий пластик. Вероятно, она была сделана под общий стиль архитектуры, они подобное видели в Европе, во Франции или в Испании. Соблюдение аутентичности. Они ехали дальше и уже видели старинные дорогие дома девятнадцатого или может ещё более старые дома восемнадцатого века. Массивные строения двух, трёхэтажные, иногда встречались и выше. С флигелями, надстройками, даже портиками с колонами. С лепниной на фасаде, с резными украшениями, со статуями атлантов и прочих человеческих скульптур. Античных героев, рыцарей или покорных дам. Покрашенные не в один цвет, а в разные цвета. Часто красно-белые, жёлто-белые или сине-белые. Причём покрашены были отдельные элементы. Щиты рыцарей, венки на головах нимф, гривы львов. Алиса удивлялась увиденному. Гостиница тоже была окружена старинными зданиями со скульптурами, но там преобладала белая краска. Она снимала, иногда комментируя видео. Один её комментарий услышала Рита и когда Алиса сделала паузу, пояснила:
   - Раскраска статуй и скульптур была необязательной, но хозяева домов решили таким образом выделиться. Кто начал мы не знаем, архивы не сохранились, но остальным эта идея понравилась, и они тоже приступили к такому обновлению фасада. Вы ведь заметили, что краска подбиралась под цвет штукатурки стен, чтобы она гармонировала. Как яркие мазки на общем полотне, но не раздражающие. Это не просто рисовалось, как так, для этого нанимались архитектурные росписчики. У нас есть Антуан, он итальянец, который занимается тем, что восстанавливает первоначальный вид зданий. Сначала реставрирует скульптурные композиции, а потом по остаткам оригинальных красок, подбирает состав и красит фигуры.
   - Понятно, местный флешмоб, - пробормотал Иван. - А неплохо получилось. Лучше, чем расписывать стены всякими глупыми надписями. Кстати, у вас в городе я не заметил таких художеств.
   - Мы с этим строго боремся, - ответил Антон Александрович. - Пусть только попробуют. После этого им будет предоставлена возможность тщательно красить фасады на самодельных люльках.
   Объезжая по правую сторону парк, где заметали опавшую листву, мэр вдруг вспылил, громко выругался, и остановился. Он припарковал машину и, выйдя из неё, побежал через дорогу к строительным лесам, где рабочие восстанавливали фасад старинного дома. Он имел колоннаду на первом этаже, имел скульптуры на крыше, в виде гарцующих крылатых коней и много лепнины. Ещё были деревянные узоры на ставнях окон и такие же деревянные наличники. Дом был окрашен в светло-коричневый цвет и вот он и не понравился меру. Скорее всего, халтурили рабочие, потому что туда, куда указывал мер, там проступали явные огрехи. Там виднелись светлые пятна на коричневом фоне, видно краситель и основа были смешаны не правильно. До них только доносились крики мэра. Рабочие прервали работу и молча слушали. Никто не возразил, они просто слушали его, поникнув головами. Хотя нет, один хотел было возражать, начал говорить, показывать рукою, но мэр его перебил и наорал. Когда Антон Александрович вернулся, он был раскрасневшимся. Сев в машину он буркнул:
   - За всем нужно следить. Кругом все хотят сделать как бы так! Авось прокатит, авось сойдёт. Надо бы ужесточить наказание!
   - Халтура, - сказала Алиса.
   - Точно, халтура. Столько получили от города, а работают по старинке. Абы як! Задолбало! Аэропорт по ним плачет, - зло добавил Антон Александрович, но его за руку взяла Рита и успокоила, поглаживая.
   - Александрович, не надо. Не надо никого наказывать. Надо показывать, рассказывать, объяснять. А ты пугаешь наших гостей.
   - Простите, - засмущался мэр. - Вырвалось. За всем городом нужно следить. Каждый день нарезаешь круги, словно мне заняться больше не чем. Как дамоклов меч я должен над каждым работником стоять, а то не докрутят, не докрасят или не затянут. Везде нужен контроль и инспекция. Помнишь, - он обратился к Рите, - проблемы с канализацией на улице Мастеров?
   - Как забыть такое, - кивнула Рита Алексеевна. - Такое долго помнить будем.
   - И всё из-за одного шалопая, который, видите ли, забыл включить циркулярные насосы. За всем нужно следить.
   - И за городским транспортом? -
   спросил Иван.
   - За чем?
   - Ну, за автобусами или троллейбусами. Мы остановки видели. Недавно ещё одну проехали. Но не видели самих автобусов и троллейбусов.
   - Я понял, но это пережиток прошлого. Думаем запустить городской транспорт, но позже. Когда население города вырастит. А пока только ходят маршрутки. Вы уж постарайтесь с нашей рекламой, - ответил Антон Александрович.
   Они тронулись дальше, но мэр был по-прежнему расстроен. Видно это случалось часто, когда ему приходилось лично лазить на леса и руководить.
   - Нужно их мотивировать, - сказал Иван. - Зарплатой. Говорят, это срабатывает.
   - Куда больше мотивация, чем даёт им наш город. Квартиры получили, все коммунальные блага бесплатно. За электроэнергию, воду и тепло не платят. Но всё равно. Как расслабятся, то делают, как хотят. Всё-таки, их нужно наказать.
   - У вас нет оплаты за электроэнергию, горячую воду и отопления? Точно? - спросила Алиса. - Я правильно услышала?
   - Для тех, кто полезен городу - нет.
   - Да это просто, как коммунизм какой-то, - выдохнул Иван. - А как же вы наполняете бюджет, если люди не платят?
   - Так получилась, что электроэнергия у нас дармовая, - пояснила Рита. - Это наследие военных. Отопление и горячая вода у нас нагреваются электричеством, а не газом. Поэтому в качестве поощрения некоторым жителям города коммунальные услуги предоставляются бесплатно. Или же они платят за них минимально, но за это нужно стараться. Надо хорошо работать, качественно выполнять свои обязанности, а люди привыкли лениться, привыкли думать, что и так сойдёт. Вот, почему так расстроен Антон Александрович.
   - Понятно, понимаю, - кивнул головой в ответ Иван.
   Микроавтобус катился дальше. Старый город утопал в зелени. Вдоль улиц были высажены клёны, каштаны, липы и дубы. Встречались осины и акации. Но не было тополей. По крайней мере, Иван их не видел. А это означало, что в конце весны или в начале лета Картоплянск не будет утопать в пухе.
   Архитектура Картоплянска поражала. В этом городе можно было проложить десятки туристических маршрутов, пеших прогулок и создать сеть прокатов велосипедов, чтобы туристы катались по Картоплянску и рассматривали его. Ведь так мало машин, чистейший воздух, улицы без ям и ухабов. Прокат велосипедов просто просился. И было на что посмотреть. Картоплянск мог запросто заткнуть за пояс многие европейские города, которые хвастаются своим архитектурным наследием. Какие дома! Каждый был словно произведением искусства. Массивные здания, чуть ли не дворцы, часто за каменным забором, наверно очень богатых владельцев, и всё утопало в зелени. Виднелись памятники на площадях или в скверах. Большинство из тех, кто был изваян, Иван не узнавал. Некоторые были похожи на гетманов, другие на киевских князей. Часто на конях. Были памятки людям в строгих костюмах, один раз проскочил человек в военной форме старого образца. Это наверно был какой-то генерал, который командовал обороной Старогорода. Наконец Иван увидел большой памятник Тарасу Шевченко, который сидел в кресле, задумавшись и подперев голову рукою. Он походил на полтавский памятник, но был крупнее и выполнен в бронзе. Встречались постаменты с пушками, даже один с танком. Алиса дёрнула Ивана за рукав и показала на странную конструкцию, на тёмном постаменте из чёрного гранита, находился тоже чёрный, явно металлический шар, и из него торчали во все стороны мечи и пики. Рита про всё это рассказывала, но информации было так много, что Иван и Алиса начали её понемногу пропускать.
   Когда они начали ехать вдоль высокой стены с бойницами, Рита замолчала. Иван рассматривал стену. Явно очень старая, построенная из камней, в некоторых местах поросшая травою, она была в высоту метров шесть. За ней виднелись крыши зданий. Причём часть крыш напоминало каменные выпуклости, как серые купола. Это было загадочно, как и то, что стена прерывалась массивным входом, построенным в виде въезда в подобие кафедрального собора. Он находился в глубине, так что стена с двух сторон делала резкий загиб к входу и имела не только узкие бойницы для стрелков, но и амбразуры для пушек. Вход был своего рода вратами, вероятно, он так и задумывался выстроенные в романском стиле. Узкие окна, много скульптур, крыша фасада имела кирпичный буртик из желто-бурого кирпича с пинаклями, а его вершина была выложена ёлочкой. За буртиком возвышалось три шпиля, причём средний самый высокий. Они предавали ещё большее сходство ворот с фасадом кафедрального собора. Центр этого декора занимали массивные открытые ворота, которые охраняли оскаленными в рыке львами. Иван увидел, что за воротами в стене находилась длинная вертикальная выемка, вероятно паз, по которому двигалась решётка. Машина заехала за ворота и оказалась в глухом, полутёмном переулке. Там автобус остановился и Рита сказала:
   - Всё. Это наша первая остановка, выходим.
   Все вышли, и Алиса спросила у мэра:
   - Мы где? Это и есть ваша Крепость?
   - О нет, это анклав. Сейчас Рита вам всё пояснит, - сказал он и указал на Риту. Алиса понимающе кивнула и они зашаги за нею вглубь.
   Это был своего рода микрорайон, да, настоящий микрорайон с центральной улицей, выложенной мелкой брусчаткой, с проулками, с въездами в них через арки в домах. Они заканчивались маленькими площадями. Алиса увидела, что на одной такой площади находился дворик с фонтаном. По обе стороны улицы стояли четырёхэтажные дома, одной высоты и похожей планировкой и они соединялись арочной крышей, образуя нефы, закрывающую улицу. Между каждым домом и соседним была толстая подпорная стена с большой аркой. Они поддерживали нефы, деля их на сегменты. Было полутемно. Свет пробился через арочные окна возле основания нефов. Получалось, что вся эта улица с домами были единым комплексом. Нигде Иван и Алиса подобного не видели. Под крышей широкая дорога, дома по обе стороны, там между ними проходы, дворы. Город в городе. Как действительно замкнутый анклав!
   - Это что такое? - спросил Иван. - Я такое впервые вижу. Сколько путешествию, а с таким не сталкивался.
   - Это уцелевший анклав, анклав общины Старовольной. Всего их было шесть. Полностью уцелел только этот, со всеми домами и постройками. Остальные анклавы частично разрушены. Основной неф сохранился только здесь, хотя его пришлось восстанавливать. Он пострадал в Великую отечественную. Неф общины Ясноязыцев дошёл до нас только одним сегментов. От ещё трёх анклавов не осталось ничего, кроме нескольких зданий, части подпорных стен для нефа и частично куполов внутренних двориков для прогулок. У общины Святоношей был серьёзный пожар в начале двадцатого века. Тогда они сильно пострадали, и неф пришлось снести, а неф общины Светочев обрушился ещё сразу после строительства. Они хотели его восстановить, но не смогли. Так гласят уцелевшие записи.
   - Это грандиозное сооружение, - сказал восхищённо Иван. - Али, снимай.
   - Снимаю.
   - Как, зачем они были построены?
   - Из названия понятно, что общины эти были религиозными. Ортодоксами. Они, как и все ортодоксы, тайные ордены или общества, замкнутые религиозные течения или секты, хотели уединения, чтобы их никто не трогал и не лез в их жизнь. Такое и сейчас встречаются. Например, в Америке, где есть район, где обитают ортодоксальные евреи, и они не желают, чтобы к ним лезли даже туристы, они живут по своим законам и не выезжают за пределы своего района, только ради торговли и каких-либо неотложных дел. У них свои больницы, свои школы. Своя инфраструктура. Есть поселения вроде амишей, меннонитов или гуттеритов.
   - Да, но они открыты, а тут своего рода крепость. Мы дома-крепости видели во Флоренции, в Вероне, где соперничали рода и кланы, применялось правило вендетты, звучали девизы: Мой дом - моя крепость!.
   - Вот, если соединить первое со вторым, мы и получаем то, что вы видите. Замкнутый анклав, где проживали верующие одного течения в своём мирке. Это был только их мир, даже власти и полиция могли попасть сюда только с разрешения Совета общины.
   - Но это же огромная куча денег, труда, - сказал ошеломлённо Иван. - Сколько это строилось?
   - Строилось поэтапно, по сегментам, видите подпорные стены? Эти громадные арки? Там до сих пор есть отверстия и выемки для крепежа ворот. Строилось долго. От двадцати до тридцати лет. Собирались пожертвования, часто в этих местах находился Святой источник, который обладал, как уверяли члены такой общины, чудодейственными свойствами. Воду продавали, как лекарства. Разные были источники доходов. Здесь можно было укрыться от преследования, спрятаться, я думаю, - Рита усмехнулась, - за хорошие деньги.
   - Или что-то спрятать, - добавил её мэр.
   - И городские власти это терпели?
   - Им была своя выгода. Если они позволяли на территории своего города построить подобные анклавы, то общины этих религиозных течений, разбросанные по миру, в других странах, проявляли поддержку и лояльность. Например, кров и укрытие. Мало ли что могло произойти. А это и торговля и помощь в нужный момент. Нам не понятно, но каким-то чудом они накапливали огромные богатства и пользовались влиянием. Этим нельзя пренебрегать.
   - Когда они строились? - спросила Алиса, снимая на камеру видео.
   - Точно мы не знаем, - сказала Рита. - Только некоторые даты. Архивы сгорели или утеряны. Мало сохранилось. Но большинство строительство начиналось в конце семнадцатого века, причём земля выделялась ещё во времена Казакии. Тогдашние воеводы нуждались в деньгах от паломников. Чем больше таких общин, тем больше паломников. Были созданы даже казачьи отряды для их охраны, дорожные корчмы для отдыха путников. Это был хороший бизнес, с паломниками приходили товары, с товарами купцы. А это деньги. На этом в своё время отлично заработали тамплиеры. Чем казаки хуже? Но основное строительство шло, скорее всего, с середины восемнадцатого века и до семидесятых годов девятнадцатого века. Вот тогда они становилось бастионами веры. А, судя потому, что мы знаем про эти общины, их членам, с семьями, требовалось время от времени посещать такие анклавы в разных странах. Как паломники посещают святые места, например монастыри. А это тоже доход. Им же нужно было туда доехать. Сначала конным дилижансом, а в последствие пароходом или поездом. Ну что, идём те, я вам покажу самое главное, что вам нужно увидеть. Их Источник. Это, как алтарь в храме. Центр их веры.
   И они зашагали вперёд по центральной улице. Стоял полумрак и поэтому несколько лучей солнца, пробивающиеся сквозь арочные окна, отчётливо выделялись в нём, и в них серебрилась пыль. Такое Иван видел в пещерах и катакомбах. Эти лучи на брусчатке создавали вытянутые световые пятна, пахло сыростью и запустением. Дома были пустые и построенные по единому плану, как под копирку. Обязательно большой балкон на втором этаже во весь фасад, с балюстрадой. Никах украшений, никакой лепнины, всё было максимально скромным. Судя по всему, они были одни в этом анклаве, разве что ещё пара голубей возилась в пыли. Звуки шагов гулко отдавались в пустоте, когда Иван чихнул, он услышал хорошее эхо. Алиса и Иван рассматривали постройки вокруг, а Иван нет-нет, да поглядывал на неф. Потом он спросил у Риты:
   - А как его строили? Это что, глина?
   - Какая глина? - переспросила Рита. - Почему глина?
   - Купол, неф то есть, он ведь серо-жёлтого цвета. Словно из глины сделан.
   - Нет, это бетон, - сказала Рита. - И не надо говорить громко. Здесь прекрасная акустика.
   - Простите, я исправлюсь. Действительно, ощущение, что я в соборе. Вы сказали бетон? Я думал, что бетон появился недавно.
   - А как же Римский бетон? Вы же были в Италии, ходили на экскурсии.
   - Да, но вроде его состав утерян. До девятнадцатого века. Так нам рассказывали.
   - Вы правы в некотором смысле. Римский, классический бетон использовал особый компонент пуццолан. Это пыль вулканического пепла. Именно этот компонент придавал бетону невероятную стойкость и водонепроницаемость. В начале девятнадцатого века был изобретён портландцемент. Патент на его изобретение получил Джозеф Аспдин в 1824 году. Можно сказать, именно это изобретение дало развитие современного бетона. Хотя есть сведения, что составы похожие на римский бетон использовались и в конце XVIII века. Но он уступал по свойствам римскому бетону. И вот несколько предпринимателей по фамилиям Юрин и Фомичев изобрели добавку в бетон, которая по составу очень напоминала пуццолан. Они получали её в своих печах особой конструкции и тщательно охраняли патент. Вот из их бетона и строились нефы. Они получались крепкими и выдерживали атмосферные нагрузки. Сильные ветра, например.
   - А почему они обрушились тогда? Вы про это говорили, - напомнила Алиса. Её голос гулко отдавался от стен в тишине.
   - Неф - это очень сложное инженерное сооружение, требующее тщательных расчётов. Малейшая ошибка приводила к катастрофе. Вы же не думаете, что стенки нефа одной толщины? Его стенки сужаются к вершине, причём нужно точно рассчитать все его параметры. А также толщину подпорных стен и расположение люкарен. Это название окон в нефе. Чтобы равномерно распределить нагрузку. Кроме того, сырой бетон пластичен, и если опалубка сделана неправильно, жди беды.
   - Невероятно, - прошептала Алиса. - Это же сколько труда! Я боюсь подсчитать количество средств, сколько на это всё потрачено.
   - Много, очень много. Я вам уже говорила, - ответила Рита.
   - А почему тут никого нет? Судя по звукам, мы одни? - спросил в свою очередь Иван.
   - А кому тут находится? - поинтересовался мэр.
   - Ну, смотрителям за памятниками. Разграбят же, - ответил Иван.
   - Тут грабить особо нечего. Что могли, уже разграбили за предыдущие годы. А местные не ходят, потому что нечего им тут делать. В городе полно мест куда светлее и жизнерадостнее, чем этот полутёмный анклав.
   Они остановились посередине улицы. Под ногами скрипел песок, и было много пыли. Похоже, уборкой здесь никто не занимался. Всего улица состояла из девяти сегментов, а в конце виднелись приоткрытые массивные ворота. Постройки от времени выглядели обшарпано и частично начали разрушаться. Они утратили первоначальный цвет, и теперь больше преобладал серо-жёлтый от виднеющихся старинных кирпичей. Они зияли чёрными окнами окон.
   Наверно у них круглосуточно горел свет - подумал Иван. - Я бы не хотел жить всё время в полумраке. Ей богу, как в пещере. Но они же были религиозными фанатиками, должны преодолевать трудности и лишения.
   Судя по виду, в этих домах давно никто не жил. От них веяло специфическим запахом заброшенности. В отличие от других частей города, эти здания и не собирались возрождать или ремонтировать. Никаких кранов, лесов, стройматериалов, только пыль и запустение. Он рассматривал красивые, кованные бра, которые были закреплены на стенах. Они имели по два фонаря классической формы и причудливые узоры: кованые цветы, которые держали в руках люди, раскрытые книги, а под ними цитаты. Крылатых животных, змей с головами собак или волков, было непонятно. В фонарях были частично разбиты стёкла светильников, не было лампочек, видно по ночам никто эту достопримечательность не освещал. Да и половину фонарей не было, просто следы на стенах, где они весели.
   - Можно вопрос, пан Антон Александрович? - спросил Иван.
   - Да-да, я вас слушаю.
   - Вы же хотите, чтобы мы привлекли туристов. Правильно?
   - Да, всё верно.
   - Поэтому мы всё здесь снимаем, - Алиса услышала их разговор и прекратила фотографировать, прислушиваясь.
   - Конечно.
   - Ваш уникальный город, особенно это место. Такое непохожее на всё, что мы с Али, Алисой видели.
   - Вы тяните резину, молодой человек, говорите прямо, - сказал мэр и прищурил глаза.
   - Эта уникальная штука, ваш анклав. Я слышал, что в старину вроде как улицы закрывались деревянными крышами, а тут каменная. И такое запустение. Вот мы это покажем это в сторисе, и что подумают туристы?
   - Я вас понял, - мэр кивнул головою. - Поясняю. Я не раз вам говорил, что у нас не хватает рук. Мы не можем всё восстановить и облагородить в одно мгновение. Работаем поэтапно. Начали с центра города, но вы видели, сколько у нас культурных объектов? Мы вас специально по городу покатали, чтобы вы оценили масштаб. Да, мы планировали начать и здесь восстановительные работы, даже сняли несколько настенных фонарей, чтобы наши кузнецы их скопировали, часть фонарей было украдено или потеряно. Но мы не можем успевать повсеместно. Понимаете?
   - Да, - ответил Иван.
   - Мы привезли вас сюда, - добавила Рита. - Чтобы вы оценили потенциал. Нам браться за этот объект или нет? Что скажут по этому поводу ваши подписчики? Как проголосуют? Мы же не можем распыляться. У нас много сил кинуто на Крепость, вы обязательно её увидите, а в городе полно мест, где никто ничего не начинал. Так с чего начать?
   - Понятно, но странно, - сказала Алиса. - Такой город и так мало жителей. Бесплатно коммуналка, такая архитектура. Зачем уезжать? Зачем бросать? Фанатиков старины хватает, - она увидела внимательный взгляд Ивана, вспомнила вчерашний и утренний разговор и осторожно добавила: - я уже минут двадцать задаю себе подобный вопрос.
   - Чуть попозже я вам назову причины, - сказал мэр. - Пускай сохраняется интрига. Они есть и они весомые. Не хотите взглянуть убранство дома? Вот этого, - и мэр указал на соседнее здание.
   - А можно?
   - Конечно.
   - А в соседнее?
   - Нет, лучше в этот дом. Почему? Я отвечаю заранее. Видите метку? Мои люди проверили эти здания. Тут безопасно. Полы не так прогнили. Нужно зайти в арку, пройти дом и с той стороны будет вход. Мы останемся здесь и вас подождём.
   - Вы не будете нас сопровождать? - спросил Иван.
   - Ну, у нас с Ритой сложилось впечатление, что мы своей опекой делаем только хуже. Вдруг вы решили, что мы за вами следим?
   - Скорее, мешаем, - поправила Рита Алексеевна. - Они привыкли путешествовать вдвоём и делать свои видео вдали от толп туристов, в интимной обстановке. А мы мешаем, мелькаем в кадре. Пусть сами походят. Только, я вас прошу, не ходите в другие здания. Там действительно опасно. Вы же сами делали свои видео в заброшенных строениях и предупреждали об этом подписчиков. Если вы провалитесь и поранитесь, то на этом экскурсии превратятся в больничную койку.
   - Хорошо, мы поняли.
   Они зашагали в арку дома напротив. В ней было ещё темнее, чем на улице. Пройдя её, они очутились в переулке, словно находились там вечером. Над ними был купол, а не неф, и в нём было всего четыре окна по бокам. Переулок состоял из двух узких зданий по обеим сторонам с длинными, узкими окнами. В отличие от окон зданий на центральной улице, арки окон в этих домах были треугольными, а не полукруглыми. Вход действительно находился с тыльной стороны дома, на который указал мэр. И тяжёлая, деревянная дверь с коваными элементами была приоткрыта. Остальные двери в домах переулка были плотно закрыты. Иван хотел было подойти и их толкнуть, но его остановила Алиса.
   - Вань, не надо.
   Они посмотрели на открытую дверь. Там было темно и неуютно.
   Хоть бы фонарики дали - подумал Иван и достал свой смартфон. Включив на нём фонарик, он открыл пошире дверь и увидел внутри несколько тёмных ступеней. Посветив вперёд и убедившись, что ступени целые, он шагнул вовнутрь и вдруг раздался булькающий звук и над их головами зажёгся неяркий, тёплый, жёлтый свет. Он осветил всё вокруг и Иван, выключив фонарик на телефоне, глянул на источник жёлтого света. Это был круглый матовый стеклянный шар, который был закреплен на стене и он горел жёлтым, ярким светом. Судя по всему, он не был изначальным элементом здания, потому что рядом находился массивный фонарь. А этот шар, скорее всего его, закрепили недавно.
   Понятно, почему не дали фонарей - подумал Иван. - Подготовились.
   Они поднялись по скрипучим ступеням на первый этаж и снова с подобным булькающим звуком зажигались жёлтые фонари.
   - Датчиков нет, - сказала Алиса.
   - Что?
   - Ну, фонари. Как они знают, что мы здесь? На фирме папы ставили освещение, реагирующее на движение, и под ним были коробочки с датчиками движения. Меня электрик попросил попрыгать и походить, чтобы проверить, как они работают и настроить. А тут просто стеклянные шары и всё.
   - Не знаю, Али. Спроси у Риты или мэра. Идём, посмотрим, что тут внутри, - через пару шагов он остановился и добавил: - Знаешь, Али, не надо ничего у них спрашивать про освещение. Я видел, как они на наши вопросы реагировали. Они точно выкручивались и много чего не договаривают. Помнишь наш план? Вот и придерживаемся его.
   - Ладно, Ваня, как скажешь.
   Они прошли в первую комнату от входа и увидели, что в свете того же жёлтого света, она имела мало схожести с убранством дорогого жилья. Видно убранство квартир, как келий, должно строго соответствовать канону. Это бросалось в глаза. Остатки кровати, мебели. Левый угол стены, выходящую на центральную улицу, закрывался ширмой. Она была частично раскрыта и там были видны тематические изображения молящихся людей, библейские мотивы. Там, за ширмой, на стене висели деревянные иконы с религиозными картинами. Там был Ад и Рай, там были ангелы и демоны, но почему-то святые там изображались спиной. Везде именно спиною.
   - Ваня, мы точно в Украине? - спросила Алиса.
   - Не уверен, - ответил Иван. - Но в этом наш материал очень ценен.
   - А сколько это нам будет стоить?
   - Я же тебе говорил, всегда сможем уехать. Но ты же хотела эксклюзивный материал, чтобы все наши завистники подавились. Вот мы и имеем. Может бог услышал твои молитвы.
   - Не смешно.
   - Ладно, Али, - он поцеловал девушку в щёчку. - Проехали.
   Они прошли весь коридор первого этажа и поняли, что это больше всего напоминает большую коммунальную квартиру, где туалет и ванна была общей. Кругом всё та же бедная мебель, встречались открытые сундуки. В шкафах оставались личные вещи, а вот стены комнат Ивана и Алису сильно впечатляли. Они были закрыты деревянными панелями с резным орнаментом. Это не обои, а именно панели на стенах. Потемневшее дерево, пахнущее сыростью, от накопившейся в ней влаги. Но при этом не утратившее великолепие своего рисунка. Потом они прошли на второй этаж. Побывали на балконе, увидели на улице мэра и Риты, которые о чём то беседовали. Но на втором этаже везде то же самое, что и на первом этаже. Только больше больших книжных шкафов, где ещё виднелись подгнившие фолианты. Везде вспыхивали жёлтые огни. Пока Алиса снимала, Иван попытался один такой шар отодрать от стены. Ну, ради интереса. Не смог. Липучка основания держала крепко.
   - Вань, не надо, - говорила она.
   - Ладно, я просто попробовал, - ответил он. - Пойдём, посмотрим дальше.
   А вот с дальше возникло непредвиденное препятствие. Едва они вступили на лестницу, ведущую на третий этаж, как фонари зажглись красным, предупреждающим светом. Иван и Алиса решили, что не стоит на это обращать внимание, и захотели подыматься выше и тогда возник звон в ушах. Он был сильным, давил на них и они машинально отступили. Иван оступился и упал и хорошо ударился спиною. Как только они снова оказались на втором этаже страшный, звенящий звук пропал и исчез красный свет.
   - Так, - сказал Иван, копаясь пальцем в ухе, где ещё звенело, и потом потирая ушибленную спину. - Типа, там туда нельзя. Понятно. Али, наша экскурсия закончилась. Пошли отсюда. Побыстрее.
   - Ваня, сильно ударился? - спросила Алиса.
   - Сильно, - коротко ответил он.
   Они спустились, вышли из здания и вернулись к мэру и Рите.
   - Как вам осмотр дома? - спросила Рита.
   - Великолепно, - ответил зло Иван. - Ощущения великолепные.
   Тогда Рита обратилась к Алисе.
   - Ваш муж озлоблен, что случилось?
   Алиса рассказала и Рита хмыкнула:
   - Вы же должны были догадаться, что нельзя ходить по заброшенному строению куда вздумается. Мы вас предупреждали про их состояние, сами видели, что они давно заброшены. Ваш муж недоволен, это понятно. Но и вы нас поймите. Вот поднялся бы он на третий этаж, потом упал, поломал себе ноги или руки. Вы потом на нас в суд подадите, что поломали себе конечности, потому что мы вас не предупредили. А так система безопасности предупредила. Всё ведь закончилось хорошо.
   Иван был смущён. Он об этом даже не подумал. Получается, они его спасли от последствий.
   - Спасибо, - только и сказал он. Рита кивнула и добавила:
   - Этот дом был проверен на безопасность. Чтобы показать типичное жильё этого анклава. Ну, вы готовы увидеть центр их религии?
   - Да, - ответили они оба, и Рита повела их вперёд, рассказывая.
   - Вы уже не раз спрашивали себя, а почему нужно было строить такой анклав, а не просто храм. Почему нужно прятать свою религию? Не проповедовать её открыто, а показывать, что это таинство, прикосновение к загадочному и недоступному. К недоступному в понимании обычных людей. Нужен пример? Итак, вы были в Болгарии и знаете, как к христианству относилась османская Империя на территориях, которые она завоевала? Православные храмы закапывали в ямах. Так и здесь. В отличие от Болгарии, где нужно было закапывать свои храмы, чтобы их крыши были не выше минаретов, здесь пошли по другому принципу. Храмы, свои Источники, они строили в своих анклавах. Их не преследовали в Картоплянске, но и они не желали праздносмотрящих зевак. Хотели быть наедине со своей верой. Поэтому строили такие тупики, где храмы находились не на виду, а в таких домах, замаскированные. Были частью анклава. Все о них знали, но держал в секрете.
   - А что они боялись? Османов? - Спросил Иван, зная, как через Украину ходили орды османской империи. И тем более, о них Рита упоминала.
   - Точно не известно, но это похоже на культовые сооружения древних Христиан, когда они прятались. Гностические учения, тайные общества. Дело тут не в Османах, а как их воспринимали другие люди, Иван, вы же понимаете, что ортодоксальные течения всегда были нелюбимы обществом. Все эти запреты, правила. Соблюдение канонов. Одежда, ритуалы. Всё это превращало их в закрытые общества. Идём те, я вам покажу, - сказала Рита. - Их источник и попробую пояснить, что это такое.
   И она повела к выходу из этой улицы, где были полуоткрытые ворота, и за ними виднелся парк. Но не это хотела показать Рита. Источник был слева.
   - Нам сюда, - и она показала налево. Рита указала на арку большого дома, с крышей, выложенной керамической, коричневой черепицей. Её вершина упиралась в бетонный свод, но явно не участвовала в его укреплении. Снова никаких статуй, никакой лепнины, просто дом с аркой, но внутри, пройдя арку, они оказались во дворике. Там было много искусственны цветов, которые положили на входе. Пройдя его, они оказались в большом зале. Это была церковь. До самой крыши, всё было покрыто фресками. В центре зала стоял каменный саркофаг с завядшими цветами и кусочками бумажек. Судя по всему, сюда приносили цветы с обрывками бумаг. Но главное стены. На них были нанесены росписи, насыщенные цветом росписи, как в обычном храме. Был рай, росписи в виде светящихся облаков и наверно эти чёрные, штрихами угольком пещеры. Это, наверно, был ад, его вход. Если бы только не один нюанс: все святые стояли спиной. Иван даже ёкнул, от увиденного. К алтарю все святые, ангелы, архангелы, стояли спиною. Не было иконостаса, просто круглое помещение, где на стенах были стоящие спиною ангелы, много надписей, и каменный саркофаг посередине комнаты. Пахло сыростью и пылью. Когда они насмотрелись, Иван спросил:
   - Я много раз был в храмах, в Европе, в России, но чтобы святые стояли спиной? Я вижу подобное впервый раз. Это что такое?
   - Это часть отдельной ветви Христианства. Храм общины Старовольной, Они называли его Молельным залом, - поясняла Рита. - Это же ветвь христианства, очень маленькая ветвь, ортодоксальная, но она гласит: когда ты молишься, не нужно видеть лицо святого. Святым не нужно видеть твоё лицо. Гримасы человека могут их обмануть. А молящийся не видит лицо святых, чтобы не быть погруженным самообманом. Не видеть в них поддержку, которой нет. Да-да, это звучит дико, но в это они верили. Что своими гримасами, своим горем они могли разжалобить изображения святых на стенах. Поверили в это, что разжалобили. Понимаете?
   - Не совсем, - ответил Иван.
   - Хорошо, если смотреть на обычные иконы, долго молится и просить, то ты можешь не правильно их улыбку понять? Что они услышали твои молитвы и улыбнулись? Хотел и получил прощение? А если ты не видишь их лиц, то можешь представить себе, что получил прощение? Что делаешь всё правильно? Приходится думать, вспоминать свою жизнь и свои поступки. В этом и была цель веры Старовольных.
   - Не совсем понял, - сказал Иван. - Насчёт того, поему здесь святые изображены спиною. Конкретней поясните.
   - В классическом варианте, - поясняла Рита, - Лик иконы может тебе улыбается, когда ты молишься и просишь прощение. Вроде понимает тебя, и прощает, когда ты плачешь перед нею. Может показаться, что святые прониклись твоими проблемами, уже помогают, хотя это не так. Многим молящимся это кажется. И они видят то, что хотят увидеть. А если им не помогли молитвы, кто виноват? Люди? Или святые, которые улыбались, как им показалось. А когда святые стоят спиной, их лица не видны, тогда возникает сомнение. А слышат ли они тебя? Слушают твой голос? И ты обращаешься к своему сердцу. Вслушиваешься в свои слова и прислушиваешься, что говорит твоё сердце. По легенде, молящиеся перед сундуком на каменном постаменте получали от святых подсказки. Если они сбывались, они приносили и клали их в сундук. Таким образом, усиливая веру.
   - Понятно, - сказал Иван. - Мне это напоминает религиозную секту.
   - Возможно. Но именно так кроется их истина, - ответила Рита. - Поэтому так расписывали храмы внутри зданий, ортодоксальные христиане, кто жил в Картоплянске в подобных анклавах. Это была религия Старовольных и не только их. В остальных анклавах она была похожей, хотя с некоторыми вариантами. Там святые держали мечи, факелы или кресты. У Святонош, например, из земли выглядывали скелеты. Единственные, кто смотрел на приходящих. Но в целом, всё было похоже, выполнено в одном стиле.
   - И их алтарь, это - камень, зачем он им? Какие функции он выполнял?
   - Насколько я знаю, как я уже говорила, на этом алтаре стоял деревянный сундук, оббитый золотом. Туда помещались вещи, которые приносили ворующие, когда их просьбы сбывались. Когда им святые помогли после молитв. Это усиливало мощь сундука, и чем большем приносили предметы, которые помогли, тем больше становилась мощь Источника, этого сундука. Потом, за определённую оплату, люди, не входившие в общину, передавали вещицы, которые заговаривали в молитвах, молились им и просили, закладывая в них молитву, чтобы святые этого храма помогли. Им вещи возвращали, чтобы чудо сбылось, а если оно сбылось, предметы они приносились обратно и они клались обратно в сундук, уже как артефакт, для усиления его божественной силы. Наверно, я могу это прировнять к Ковчегу Завета. Очень условное сравнение, но в чём то похоже.
   Иван и Алиса молчали, находясь в этом храме. Он был пуст. Рядом с каменным саркофагом лежали фотокарточки. На них, через жёлтые пятна, смотрели лица людей. Часто это были просто одиночные портреты на фотокарточках где-то 9х13, с зубчатыми полями, как у марок. Алиса подняла пару их них. Кроме портретных фотографий, там встречались снимки людей на фоне пейзажей, зданий и озёр. Часто на прогулке, с собаками и маленькими свиньями, что сильно впечатлило Алису. Город, на фотографиях был явно не брошен, как сейчас, а вполне оживлённый, наполненный прохожими.
   - Странно, почему зал пустой? - Иван подошёл к стенам и увидел на полу следы, что в этом зале что-то стояло. - Он всегда был пустым? Только каменный саркофаг посередине?
   - Нет, конечно, - ответила Рита. - В былые времена он был богато украшен. Деревянные с позолотой подсвечники, иконостас, большие скамьи, чтобы люди могли долго сидеть и молится. Были и столы перед каменным саркофагом, чтобы помолиться и положить подношения общине. Именно общине, как дар, что их приняли, и что потом они помолятся за них. Достаточно богатое убранство. Много сусального золота имелось на иконостасе, много подсвечников, золотые миски для испарений благовоний. Были выложенные пирамидкой драгоценные камни, залитые стеклом для фокусировки сознания, чтобы общаться с отвернувшимися святыми. Мы спасли всё, что смогли. Перенесли в музей. Осторожно разобрали, очень осторожно, хотя некоторые элементы просто ломались в руках от старости, хотя их пропитывали смолой и дёгтем. Подальше от времени и вандалов. Много было найдено в тайниках. Благодаря георадарам.
   - А те, кто здесь жил? Куда они делись? - спросила Алиса.
   - Мы не знаем, но это было бегство. Наверно когда пришла Советская власть. Она никого не жалела.
   - Мы заметили, - согласился Иван. - В комнатах дома, который мы посещали, всё покинуто.
   - А фрески мы пытаемся сохранить. Если удастся, полностью восстановим такой молельный зал со всеми атрибутами. Знаете, тут было удивительно. Есть сведения, что когда сюда приходил богатый человек, при этом он обязан был общине оставить крупную сумму денег, он с собой приводит специальных людей, мужского или женского пола, которые должны были повторять вместе с ним его молитву, его просьбу к богу. Наверно от казаков это идёт, когда они все вместе за кого-то просили. Таким образом, молитва или просьба усиливалась, ведь её повторял сразу хор голосов, чтобы отвернувшиеся святые её точно услышали.
   - Мы что-то подобное слышали в Египте, когда были в Луксоре и храме Эдфу.
   - Да, напоминает плакальщиков в Древнем Египте, только тут этих людей называли божицы.
   - Прикольно, - сказал Иван. - И что работало?
   - Кроме божиц, были подношения. Часто золото и драгоценные камни анклаву. Свечи, благовония. Благодаря этому, коллекция нашего музея обогатилась на огромное количество артефактов из таких молельных залов. Нам просто повезло, что эти артефакты ни Советская власть в первые годы, ни немцы не нашли. А вот сам сундук, Источник, мы так и не нашли. Думали, он в катакомбах он спрятан, тут их огромное количество. Добывался камень чуть ли с XII века. Там есть, где спрятать.
   - А что, церквей у вас нет?
   - Есть. Я вам про казаков рассказывала? Про семейные склеры? В основном руины, но одна уцелела. Немцы её хотел взорвать, но опять они не успели. Или им помешали, как с взрывом Картоплянска. А вот такие молельные дома сохранились в количестве двух штук. Может, мы его посмотрим, но там руины. Уцелело пару стен и совсем немного фресок. Не всё сразу. Ещё мы будем в крепости и посмотрим на руины Собора Святого Лавренсия. Вы обязательно всё увидите, а если насмотрелись здесь?
   - Сейчас, пару минут, - Алиса заканчивала съёмку. Проходящий через узкие окна свет давал мало освещения, и Алисе приходилось находить точки, чтобы картинка получилась качественной. Когда она закончила она ещё раз посмотрела на изображения святых, пытаясь понять, что было написано между их фигурами. Язык был странным, очень похожим на старославянский. Же будет каг там писать. Света над темною или Плач и кайся. Праси тихо та скоромно И тому подобное.
   - Вы закончили? - поинтересовалась Рита. - Тогда в парк.
   Они вышли из церкви на улицу, повернули налево, и она повела их через ворота в конце улицы.
   - Это второй выход из центральной улицы. Ворота не аутентичные, но восстановленные по чертежам. За ними когда-то находился их сад, место, где они дышали, гуляли, после молитв и соприкасались с природой. Он тоже был обнесён стеною. Вообще, если смотреть на старую карту города, то такие анклавы перед стеною имели солидное пустое пространство. Они так хотели и власти шли на это. Островок их веры. Но время шло. Картоплянск рос, и анклавам приходилось потесниться. Были переговоры, договорённости. Даже мелкие бунты, но со временем Картоплянск подступил к стенам анклавов и окружил их. Вы же, когда ехали сюда, заметили, что теперь перед уцелевшей стеной просто улица с домами, а раньше было пустое место, достаточно широкое, потом вырытый канал и лесопосадка. Так вот, сад тоже окружала стена, но во время войны она пострадали и когда после войны город перестраивался, было принято решение её снести, а из остатков сада создать парк. Часть разобранных камней стены ушло на создание основания для новой ограды. Не пропадать же даром материалу. Начинающие скульпторы и просто желающие, наполнили его тематическими скульптурами. Получилась зона культурного отдыха. Мы его долго чистили от запустения и таки привели в порядок. Оцените наши потуги.
   Они вышли, ворота они прошли и спустились по кирпичной мостовой. Это точно, были кирпичи, а не тротуарная плитка, которая после первой же зимы разваливалась и её приходилось менять. Жёлтые, красноватые кирпичи были плотно уложены, не было ям или сколов. Эта дорожка спускалась в парк. Парк был ухожен. Дорожки без мусора, без окурков на обочинах. Деревья, нельзя сказать, что были подстрижены, но без сухих ветвей и кусты аккуратные. Были клумбы, цветочные композиции. В жару от клуб подымался аромат цветов, порхали бабочки и кружились пчёлы. И да, были скульптуры. Их было много, разных. Из разного материала и разной величины. От очень маленьких, как божья коровка со спичечный коробок, которая пряталась среди цветов, до больших, в человеческий рост. Виднелись беседки, к ним вели отдельные дорожки, часто асфальтированные, а к некоторым шёл путь насыпанным жёлтым песком. Встречались, кроме обычных скамеек, с деревянными перекладинами, ещё и каменные, массивные, из мрамора разных цветов. Белого, красноватого, зеленоватого с прожилками. У некоторых спинка была из балюстрады с красивыми балясинами, у других цельная. Как пояснила Рита, это была задумка сообщества скульпторов и архитекторов Картоплянска. Поэтому на каждой такой каменной скамейке находилась скульптура. Кто-то на них был вырезан сидящий, кто-то лежащий. Кто-то в доспехах, кто-то почти голый, прикрытый лишь частью одеяния, а кто-то в костюме и цилиндрической шляпе. Можно было посидеть с строгой дамой в старинной шляпке. Явно эти скамья годились для фотографирования или селфи. Иван сфотографировал несколько из них и сделал пометки. Не особо на камне посидишь, частично отмытом, а частично нет. Там он был позеленевшим. Ещё сейчас, когда знойное лето можно было, а вот осенью или, тем более, зимой, не особо. На первой скамейке виднелся мусор и опавшая листва. Видно парком не пользовались.
   А простые скамейки, полакированные, с тёмными перекладинами из дерева, встречались в увитых вьющимися растениями, беседках, по кругу, напротив недействующего фонтана. И да было множество одиноких скульптур, стоящих на постаментах. Некоторые из белого мрамора, некоторые из багрово-жёлтого, с белыми прожилками, или сине-зелёного мрамора. Они были прекрасно сделаны!
   - На нашем сайте можно сделать фотоальбом по этим скульптурам, - заметила Алиса. - Это будем бомба.
   - Угу, - согласился Иван. - Если учесть, что я всё больше и больше склоняюсь, что мы не в Украине, то это будет термоядерная бомба. Как бы она нас не накрыла.
   Он рассматривал скульптуры. Неизвестный скульптор очень тщательно подошёл к своему творчеству, отточил каждую грань, отшлифовал каждый сантиметр. Уделил много мелочам, прорабатывая их, чтобы показать скульптуру во всей красе. Лицо, тело, одеяние или облачение в доспехи, они выглядели как настоящие, хотя от времени потускнели.
   - Может, перешлём немного информаций на канал @поухуоплеухабах? Они любители конспирологии, - спросила Алиса так, чтобы идущая впереди Рита её не услышала. - Посмотрим, как на это отреагируют пользователи и их подписчики.
   - Забросим наживку? - задумчиво сказал Иван. - А что, это идея. Надо бы подумать, как нам всё это подать.
   Когда они прохаживались по парку и рассматривали скульптуры, они, завернув за ряд туй, увидели человека, который убирал подстриженную траву, возле одной из клумб. Рядом с ним был сложен характерный мусор, стебли, повядшие цветки, веточки. Этот человек сначала почистил клумбу, а сейчас убирал газон. Таджик, узбек? Смуглый, маленького роста, худой. Точно откуда-то оттуда. В Харькове они, в основном, занимались приготовлением шаурмы в полулегальных точках или сидели на базарах, торгуя сушёными фруктами. Рита с ним поздоровалась. Он её увидел, замер, а потом поклонился и сказал:
   - Здравствуйте, уважаемая. Всё убираем, осень наступает. Много работы, но держим этот парк в хорошем состоянии. Как положено!
   - Вот я демонстрирую парк гостям, - сказала Рита и показала на Ивана с Ритой. - Туристы, впервые в городе.
   - А, понятно, уважаемая. Доброго здравия, - поздоровался он с Иваном и Алисой. Из его уст это звучало как-то необычно.
   - Здравствуйте, - ответил Иван.
   - И как вам наш парк? - спросил он у них, улыбаясь. Его улыбка обнажила кривые, тёмные зубы. Иван рассматривал его. Сухонький, невысокий, поджарый человек. Точно таджик, но возможно Иван ошибался. - Нравится?
   - Да, очень интересно, - ответил Иван. - Только часть скульптур бледные, мрамор словно грязный, а часть просто сияет на солнце.
   - Ааа, это мы всё чистим по порядку. Я и ещё двое моих друзей. Они из мрамора...
   - Кто из мрамора? - не понял Иван. - Ваши друзья?
   Этот таджик смутился, бормоча что-то на своём языке.
   - Нет, он и его друзья, - пояснила Рита. - Иногда тяжеловато их понять.
   - Да, друзья! - радостно сказал Таджик. - Орзу, - он показал на себя, - значит, сначала нужно отчистить памятники от грязи, отполировать, а потом пропитать специальной защитной пропиткой. Мы только начали. Вот, сейчас газоны убираем, а памятники будем завтра продолжать чистить. Мечтаем, чтобы всё было красиво. Орзу по-вашему переводится, как мечта.
   - Понятно, - сказал Иван. - Тогда не будем вам мешать.
   Они снова начали гулять. В этом парке было на что посмотреть. В другом его конце были области, где находились круглые травяные площадки, окружённые подстриженной стеной из кустов или туй. Такие своего рода поляны, где посередине них стояли каменные, мраморные столы, на изящной каменной ноге. На этих столах были из камня высечены макеты. Было видно, что стол был просто основание, а всё остальное вырезалось из цельного куска камня. В мраморе были воспроизведены части города. Может Картоплянска, а может, какого-то другого города. Скорее нет, не Картоплянска, наверно Древнего Рима. А другие макеты, ближе к каменным постройкам средневекового города, только в миниатюре. В первом варианте большие здания с храмами, дворцами, площадями, кругом колоннада, бассейны, амфитеатры. Даже маленькие фигурки статуй были вырезаны. А в другом случае - соборы, каменные стены и валы, и маленькие домишки простого люда вокруг. Иван и Алиса ходили и смотрели на эти столы, на эти макеты на них и поражались. Алиса снимала их с разных ракурсов. Удивлялась детализации.
   - Ты видишь, как хорошо скульпторы построили из камня маленький город на этом столе? - спросила Алиса у Ивана. - Вот эту миниатюру, замок на вершине утёса? Даже на крыше видна черепица!
   - Вижу, Али, - ответил Иван и добавил. - Тут в точности средневековый замок. Резчики по камню его повторили, до мелочей. Как бы срисовывали. Интересно, а у них есть цеха, где работают алмазные станки? Помнишь, как твой папа показывал нам фирму, с которой они сотрудничают, и они по эскизу вырезают могильные плиты? Ангелов, всякие рисунки на камне.
   - Да, помню, Ваня, - сказала Алиса и обратилась к Рите. - Значит, наверно они есть, Рита?
   - Примерно так и было, - ответила Рита. - Они вдохновлялись натурой.
   - Что? - не понял Иван. - Какой натурой?
   Наверно Рита не услышала последнюю часть предложения, раз так пространственно отвечала. Может, была погружена в свои мысли.
   - Они были в сказочном домике, и он им помог. Черпали там вдохновение.
   - Станки? - напомнил Иван. - Какой домик?
   - Да, алмазные станки. Простите, - Рита погладила лоб - Они были, станки. Они работали, чтобы создать эти шедевры, но в конце, дошлифовывали всё скульпторы, внося некоторые новые детали. Машина не сможет закончить, если не увидит полёт мысли художника. Не увидит идеи, как правильно, как нужно закончит элемент, добавить последний штрих. Вроде правильно сказала? Элемент, штрих? Часть макета?
   - Да, - ответила Алиса. - Мы поняли.
   - Вот, - Рита почесала лоб и продолжила. - Значит, тогда мы не поймём мысль скульптора. Она просто повторит, она же машина.
   - Вы сказали про сказочный домик, что это такое? - спросил Иван.
   - Это пока сюрприз, что это такое. Я пока раньше времени сболтнула. Не всё сразу, в первый день. Всё интересное - порциями. Но вы точно узнаете, если останетесь ещё на пару дней. У нас много сюрпризов вас ждёт.
   - Хотя намекните, что это такое, - попросил Иван. Рита улыбнулась и ответила:
   - Нет. Всему своё время.
   - Хорошо, подождём, - ответила Алиса.
   Они гуляли по парку, пока они не дошли до какого-то его далёкого конца, где новая ограда встречалась со стеной анклава. Ивану показалось, что забрели в богом забытый уголок. Это был отдельный парка, где находился старый сад. Было заметно, что в нём плодовые деревья очень старые. Толстые стволы, узловатые ветви, часто нижние ветви на подпорках. Там были не только сливы, яблоки и груши, а ещё другие плодовые деревья. Инжир, может персики, висели плоды абрикос, хотя это был август, какие абрикосы? Много плодов упало, их убирали, но несколько осталось лежать на асфальтной дорожке, от удара разбившись, и истекало соком. Над ними вились мухи и осы.
   - Да тут у вас интересный сад, - сказала Алиса. Она сорвала с ветки большой, спелый, красноватый абрикос и надкусила его. Её брови поползли вверх. - Как вкусно! Сладко, как мёд! У вас тут такие фрукты! Вань, попробуй!
   Она поднесла его к лицу Ивана, и тот тоже надкусил плод. Алиса не соврала. Сладкий, сочный, невероятно вкусный абрикос.
   - Невероятно, - только и сказал Иван, вытирая губы. - Такие старые деревья и так плодоносят.
   - Это уцелевшая часть сада общины, - пояснила Рита. - То, что мы сумели сохранить. И эти удивительные фруктовые деревья, которые сохранились. Августовский абрикос, сорт Золотое, что вы попробовали. Сливы тут тоже вкусные, яблоки ароматные. Правда, приходится бороться с паразитами. И не только с ними. Эти деревья требуют особый уход.
   Алиса всё фотографировала. Смотрела, что получилось на экране смартфона, и снова фотографировала. Иван не вмешивался, хотя раньше этим занимался он, но Алиса всегда просила, чтобы, наконец, фотографией занялась она. Вот она и занималась.
   - Ты видел багровые мухи? - спросила она.
   - Что, какие багровые мухи?
   - Ваня, ты не заметил? Ты же всё замечаешь. Кроме синих и зелёных мух, которые мы всё время видим, были мухи с брюшком красноватого оттенка. Словно медью натёртые. Не заметил?
   Иван отрицательно покачал головою.
   - Ладно, а странные осы? Осы, похожие на обычных ос, только у них не жёлто-чёрные полоски, а красно-чёрные. И усики на конце заканчиваются ярко-салатовыми пятнышками, как шариками?
   - Нет, Али, не обратил внимание. Ты их сфотографировала?
   - Да.
   - Тогда вечером покажешь.
   Они шагали дальше, подальше от мух, пчёл и ос, которые кружились над упавшими плодами. Запах там был сахарно-фруктовым, пьянящим, часть фруктов начало бродить, а тут, среди цветущих кустов, тоже хорошо пахло, но по-особому, цветами. В голове Ивана крутилось много вопросов. Их стало больше, чем ответов. Но их разговор с Алисой вчера и сегодня утром, был в силе. Не вызывать подозрения, не быть навязчивым. Сами расскажут.
   Дальше они ходили молча. Алиса фотографировала цветы, клумбы, всё интересное, что видела. Иван заметил, что она часто потирает пальцы. Невероятно сладкий абрикос оставил на пальцах свой липкий след. Но Алиса преодолевала трудности. Она остановилась около увитого ползучими растениями странного квадратного строения из кирпича, со стенками высотою и шириною метр на метр и сфотографировала его. Кирпичные стенки вверху заканчивались куполом из четырёх треугольников, которые сходились к вершине, как крыша конфетной коробки, где наверху был закреплён медный бочонок. В этих треугольных элементах купола были окна, и можно было посмотреть, что было внутри этого строения. Внутри лежал кусок камня. Он был то голубоватый, то желтоватый или красноватый, смотря под каким углом на него смотреть, из какого окна. Было видно, что вокруг него убирали сорняк, очищая его от грязи и мыли, чтобы он не зарос.
   - Что это? - спросила Алиса, указывая на это строение.
   - Это волшебный теремок, - ответила Рита. - Настоящий любви островок.
   - Да, так и настоящей любви? - усмехнулась Алиса. - А внутри?
   - Камень любовных просьб, - сказала Рита. - Старое поверье. Если туда залезть по пояс, и прислонившись головою к камню, прошептать ему свои любовные желания, то он услышит. А если оба влюблённых это сделают с обеих сторон, то их скрепит невидимой нитью этот камень. Очень сильно скрепит. Ну, как в Киеве к мосту влюблённых прикрепляли закрытые замки, давая клятвы, а сюда бросали грошики. Сейчас это просто дань прошлому, как дань старым поверьям, - Рита улыбнулась. - Но можете, конечно, попробовать туда пролезть и шептать свои желания.
   - Нет, спасибо, я и Ваня откажемся, - ответила Алиса.
   - А почему? - Вдруг сказал Иван. - У нас же от вчерашнего вечера остались грошики. Ты ещё спрашивала, куда их использовать, а чем чёрт не шутит. Попробуем?
   - Ладно, а как?
   - Вам нужно туда пролезть через окно, с двух сторон, желательно из окон друг напротив друга, посыпать грошики перед камнем, коснуться его лбами и попросить любви и чтобы ничто не могло вас разъединить, никакая сила или сора. Вечное согласие и мир в семье. Чтобы вы были навеки. Попробуйте, если хотите.
   - Ладно, Али, сделаем?
   Они так и сделали, как сказала Рита. Коснулись камня лбами и поклялись в любви. Конечно, ничего не случилось, ни жара в теле, ни холода, но было прикольно. Куда интересней, чем бросать мелочь в фонтаны и загадывать желания. Но вот обратно вылезать оттуда было куда неприятней, чем думалось. Алиса выбралась и отряхивалась. Долго отчищала джинсы, заметила на них характерный грязный след и очень расстроилась. Просто тереть пятно грязи не помогало. Алиса злилась ещё больше.
   - Знаешь, Ваня, - сказала она выпрямившись. - Кидать в монеты в фонтаны куда интересней. И чище! - она показала на свои джинсовые брюки. - Так что хорошо, что всё удалось, и мы не застряли. Странные у них ритуалы в Картоплянске.
   Потом они прошли чуть вперёд и остановились. Слева была широкая каменная лавка, справа - подпорная стена, которая овалом углублялась в холм. На стене был высечен барельеф, где в центре был бородатый старец и из его рта била струйка воды.
   - Это целебный источник воды. Тот самый, воду которого они продавали. Попробуйте, изумительной чистоты вода, - сказала Рита. - Мы исследовали его. Вода подымается под своим давлением из глубины, и очень холодная. Но ещё имеет хороший минеральный состав.
   Пока они пили воду, особенно Алиса, Рита рассказывала:
   - Заметили, этот парк напоминает чем-то Древний Рим? Статуи, мраморные лавки? Мрамор кругом? Во времена Старогорода культуру Древнего Рима часто копировали. В Казакии богатые казаки следили за нововеянием в мире моды. Особенно, когда в Европе был ренессанс. Во времена Казакии воеводы и богатые казаки, те же сотники, хорошо и богато одевались, в самые модные костюмы, строили дорогие усадьбы и, конечно, интересовались историей и веянием художников. Чтобы быть в ногу со временем. Ренессанс, конец девятнадцатого века. Тогда этот стиль снова стал очень модным. Римский ренессанс. Когда в начале девятнадцатого века, вместо трущоб и бараков строили каменный центр города. Обязательно колоны, скульптуры. Тогда римское наследие вновь было в почёте, но с оговорками. Акведуки и арены построены не были, своего Колизея мы не имеем, но зато имеем амфитеатр в стиле Древнего Рима и такой вот парк скульптур. Амфитеатр - это нечто. Точная копия римской постройки. У нас там даже происходят представления в стиле той эпохи. Факелы горят, статисты одеты в одеяния той эпохи.
   - Это круто, - сказал Иван. - Даже не верится, что в вашем провинциальном городе есть такие постройки. Целый амфитеатр. В стиле римской эпохи!
   - Есть, - ответила Рита и потом добавила: - А сейчас, идём те на смотровую площадку. Посмотрим вид оттуда.
   Они размеренно зашагали туда. Им встречались по пути немногие посетители парка, которые решили прийти сюда и развеется. Всего несколько пар. Одно трио, просто гуляющие двое мужчин и одна женщина с цветами, которая бродила вдоль клумбы и искала что-то к своему букету. Иван и Алиса заприметили.
   - Не густо у вас отдыхающих, - сказал Иван. - Эти трое, цветочки нюхают? А могли и плоды покушать в той части сада, где мы были. У Алисы до сих пор пальцы липкие.
   - Пятница. Все на работе, - ответила женщина. - Они просто хотят отдохнуть, а не насытить желудок.
   - А у нас в Харькове, в пятницу вечером, все парки забиты, - сказал Иван. - У нас там бухает музыка, рестораны, кафешки, террасы. Всё заполнено людом, а когда он напьётся, то становится не особо контрольным. А у вас тут так цивильно и строго. Цветочки люди нюхают, а не пивасик пьют исподтишка и курят. В Харькове в парках такое сплошь и рядом.
   - Ты про собак забыл, Ваня, - напомнила Алиса. - Ты такс возмущаешься, когда за ними не убирают.
   - Да, есть такое, - скромно ответил Иван.
   - Потому что людей мало, - объяснила Рита. - А пивасик, как вы высказались, и ещё окурки, то пусть пьют и курят дома, а не в парке. Мы сохраняем первозданную чистоту в парке, а для ресторанов, пивных баров у нас есть отведённое место. Наверно, мы их посетим, я всё покажу. Там и пообедаем. Там очень вкусно.
   - Мы не пьём, ничего спиртного, - сказала Алиса. Рита на секунду замерла и сказала:
   - Тогда много мяса, салатов и кока-колы. Как скажите.
   Так за разговорами, они вышли на довольно массивную смотровую площадку слева от стены анклава. Она находилась высоко и чтобы до неё добраться, пришлось подыматься по ступеням. На площадке плитка потрескалась, но не провалилась, не было видно ям. Площадка с чугунным, тёмным, явно покрашенным чёрной краской, ограждением, где опять были выкованы фигурки людей и раскрытые книги. С неё открывался хороший вид. Справа, вдалеке, были озёра. Иван и Алиса, наконец, увидели эти озёра, о которых ещё рассказывал мэр Картоплянска, когда их заманивал приехать в город и покупаться. Но был виден только их голубой край, который виднелся из-за вершин домов частного сектора, из-за их крыш и садов, едва видимый аквамариновой полосой выше крон, а слева на холме возвышалось массивное строение, окружённое стеной. Явно крепость.
   На площадке была пара с ребёнком. Тот играл, визжал и бегал возле них. Когда эти люди увидели Ивана, Алису и Риту, то начали уходить, но ребёнок, он ведь ребёнок и он им приветливо помахал. Алиса помахала в ответ. Но родители быстро забрали ребёнка, словно чего-то боялись. И точно смотрели с опаской на Риту, а эта женщина и не подала виду.
   Прислонившись к чугунной ограде, наблюдая за озером, за полоской пляжей, где в жару было не очень много людей, а по озеру ходили ялики и вёсельные лодки, Иван спросил.
   - Уважаемая Рита...
   - Да? - она повернулась к нему.
   - А почему так странно ведут ваши жители Картоплянска? Как вас видят, так сразу разбегаются? Они вас боятся?
   - А почему вы так решили?
   - Это моё профессиональное наблюдение. Как человека, который для своего блога замечает мельчайшие детали. Что скажите?
   - Я.., - Она запнулась. - Не знаю. Может из-за маленького роста?
   - Роста? - Иван замолчал на секунду. - Думаю, это не ответ. Причём тут рост?
   - А что вы хотите от меня услышать? Что я страшная и меня все боятся? Боятся, потому что я требовательная? Это, правда, так и есть. Как наш мэр, я тоже своего рода заноза. Если всё спустить на самотёк, что от этого сада и парка останется? Заброшенный, заросший участок, где нужно с мачете пробивать себе дорогу к скульптурам? Какие туристы его посетят, товар... пан Иван?
   Иван молчал в ответ, обдумывая, что она сказала.
   - У вас нет гидроциклов? - тут вмешалась Алиса, чтобы разрядить обстановку. - Огромное озеро, но тут на лодках под парусом ходят.
   - Нет, - ответила Рита. - Нет и быстроходных катеров, глиссеров и подобных судов. Для этого нужно, чтобы зашли фирмы с теми, кто интересуется этим бизнесом и готовы в это вкладывать деньги. На вас надеемся, на ваш проект. Может поможет. Но зато, какая рыбалка! Это же дикие пруды с рыбой, а не рыборазводники. Пусть озёра искусственные, но там столько возможности поймать рыбёшку на донку или удочку. Мечта рыболова. Может получится, и смогут поймают щуку или сома. Вам стоит попробовать. Если захотите, я вам помогу с этим, Захарыча приглашу. Он спец по рыболовле в этих местах. Мы тут опрос проводили в социальных сетях, что важнее, наличие квадроциклов, яхт или катеров, или тихо посидеть со своими мыслями и половить рыбу. Поймать отличную рыбёшку, уху сварит на костре и просто пообщаться, чтобы никто не трогал. Последнее победило с большим отрывом.
   - Понятно, - ответила Алиса. - Значит, ваши озёра станут очень востребованные. Будут в топе? Я это зафиксировала.
   Иван долго что-то писал в телефоне. Кому-то отравлял сообщения. Слушая Риту, он записал быстрее, что она говорила, а потом толкнул Алису и сказала:
   - Опять Интернета нет. Представляешь?
   - Я заметила, - ответила рыжеволосая девушка. - Хотела отравить снимки в сторис, но всё подвисло.
   Они смотрели на озеро, на тех, кто удил рыбу, кто катался на озере на лодках и яликах. Видно было, что это обычное времяпровождение жителей города. Потом это строение слева. Из-за деревьев плохо было видно. Только верхнюю часть массивной конструкции из железа, как сходящиеся рельсы в одну точку. Вроде похоже на закрытый бутон тюльпана. Было видно только часть этого сооружения, верхушка, которая возвышались из-за леса.
   - Может там есть набережная и там можно прогуливаться? - Спросила Алиса. - Но с нашей точки не видно. Рыбы там точно много?
   - Не сомневайтесь. Там отличная рыбалка, - сказала Рита. - Раков много. Чистейшая вода.
   - А какая глубина озера? - поинтересовался Иван.
   - Доходит до десяти метров в глубину, но есть провалы и до двадцати метров. Сомы там гигантские.
   - А другая рыба?
   - Карпы, караси, щуки, белый амур. Есть окуни, есть красноглазы. Щук много и много сомов. А змеевидных красноглазов тут много. Их, если поджарить, пальчики оближешь.
   - Кто? Что значит красноглазый?
   - Это тип вида местного окуня, но большой вырастает и вкусный. Удлиняется в росте и выглядит похоже на речного угря. У него глаза красные, поэтому так и назвали. Но вкусен страшно. Местный деликатес рыбаков.
   - Да ладно! - Иван не выдержал. - Вы сказали угорь? Электрический?
   - Слава богу, нет, но у него усы на морде, как у моржа или сома и красные глаза, - ответила Рита и потом добавила: - Если насмотрелись, идём обратно. Мы тут можем долго общаться, обсуждать местные виды.
   - Я, я не понял, а.., - Иван получил удар локтем под бок от Алисы и перевёл разговор в другое русло. - Хорошо, идёмте назад.
   Иван и остальные пошли обратно. Прошли ворота, зашли в этот странный, закрытый квартал, почувствовав снова его запахи сырости. Алиса на секунду остановилась и нашла на мостовой позеленевшую монетку.
   - На память, - сказала она, - Старый грошик.
   Когда она вышли на центральную улицу анклава, машины не оказалось.
   - Так, где машина? - спросил Иван.
   - Ну, у мэра много забот. Мы это оговаривали с ним, что если нужно, он уедет, поэтому идёмте пешком. Посмотрим нашу Ратушу, центральную площадь и музей. В Оружейной переулке, есть наш музей оружия, там от пищалей Сторогорода до картечниц Картоплянска. А через дорогу, там вкуснейшая шоколадница и музей естествознания. Там мая коллега, Виктория Купийко даст нам экскурсию, если не будет поздно. Идём-те.
   - Нам придётся далеко идти, эх, - сказал Иван. - Километры дорог.
   - Я же вам говорила, что мы вас возили кругами. Напрямик тут гораздо быстрее. Просто пару сотен метров.
   И они зашагали по улице, вышли из этого комплекса религиозной общины, Иван кинул последний взгляд на львов перед воротами входа, а потом они прошли пару метров вдоль стены анклава из кусочков гранита и увидели улицу, которая начиналась от стены, от Т-образного перекрёстка. Рита их вела за собою, и они покорно шли.
  
   Одно дело, когда ты едешь по улице на автомобиле, и ландшафты быстро меняются, а другое дело, когда ты идёшь пешком. Тут город предстаёт во всей красе. Чистые улицы, немного пыльные, но чистые. Когда ты идёшь пешком, ты замечаешь детали. Какие дома вокруг, какая защитная стена того же анклава. Что время её не пощадило. Она уже не выглядела так хорошо, как из окна машины. Некоторые камни начали вываливаться из стены, и было много проросших растений. Трава и мелкие кустики проросли из щелей. Было мало пешеходов и мало машин. Люди встречались им навстречу, но они не были в масках. Много в голове Алисы крутилось мыслей после этой экскурсии, но она решила, что нужно будет их озвучить в гостинице. Про маски она вообще забыла, пока не увидела женщину, которая вытирала рот платочком после того, как несколько секунд кашляла. Да, пресловутые маски. Похоже, в Картоплянске про это совсем не задумывались.
   Солнце клонилось к закату, август был жарким и за день асфальт, а потом и брусчатка накалилась и теперь отдавала тепло. Никто из тех, кто шёл по улице, не курил. Алиса ещё вчера заметила, что было много некурящих в Картоплянске. Были те, кто курил трубки, но так повально сигареты, нет. Даже в парке не было окурков. Рита манила их за собою, чтобы они не останавливались, и шли за нею. И они шли, рассматривая старинные здания. Многие были покинуты. Они попали на улицу, где все здания вокруг точно были заброшены. Пыльные окна, обшарпанные стены и отваливающиеся части лепнины. Скульптуры были серыми, в грязи и паутине. Двери в парадные приоткрыты и явно туда никто давно не входил. У одной скульптуре, в подмышках поднятых рук, виднелись ласточкины гнёзда. Иван видел заросшие дворы, а потом, ближе к концу улицу, он заметил, что эти здания были заселены. На балконах цветы, здания выглядели как новыми и играли свежими красками. Как специально. Он не мог такого не заметить. Центральные улицы города казались заселёнными и бурлящими жизнью. Как напоказ.
   - У вас не многолюдно, - сказал Иван.
   - В этом то и проблема. Тут столько квартирного метража, столько возможностей, а людей мало. Я и наш мэр надеется, что вы сможете сюда привлечь их. Чтобы город жил.
   - Но он не пояснил, почему так много зданий покинуто, - сказал Иван.
   - Была катастрофа в городе. Серьёзная, но оказалось, что тревога и последствия преувеличены. Но многие выехали от греха подальше.
   Так они и шли, пока не дошли до площади. В центе её был тоже сквер, как около их гостиницы, только в нём находился большой памятник с человеком на коне, который поднял обе руки с мечами.
   - Это кто?
   - Сивый-Сотник, рубака парень с запорожской сечи и Вольной Казакии, - сказала Рита. - Герой битв, вызывавший на дуэль каждого искусного врага. Никто его не победил, так гласят легенды. Но, похоже, это просто легенды. Есть исторические хроники, и они подтверждают, что он действительно был и действительно не знал страха и часто возглавлял казацкую конницу в атаку.
   - Понятно, спасибо вам, - сказал Иван и посмотрел на Алису, а та отрицательно покачала головой. Он не запоминал фамилии, имена, клички. Это была его проблема с детства, помнить имена. И тут всегда приходила на помощь Алиса. Он снова кивнул на Риту, и та снова покачала головой. Или Рита врала, но памятник же стоит, или он таки не в Украине? Это становилось загадочнее. Значит, в Украине не было такого персонажа?
   Они шли дальше и добрели до площади. Она была большая, где в центре парка был флагшток, где реял жёлто-голубой флаг, такой же флаг был над ратушей. Трёхэтажное, массивное здание, с колоннами. В центре большой купол и там, на флагштоке, висел знакомый украинский флаг.
   - Это наша мэрия, ратуша, строение середины девятнадцатого века, - сказала Рита.- Мы её пройдём и потом пойдём дальше
   Перед входом в ратушу мэрии, на балконе третьего этажа, были вывешены флаги. Иван и Алиса вспомнили, что такое они видели в Америке перед дорогой гостиницей, там они видели вывешенные флаги разные, но часто пёстрые. Так принято там, наверно, вывешивать много флагов. Своеобразные флаги гостинец. Посетив Нью-Йорк, они гуляли по его улицам и видели не раз подобное. А тут были флаги: жёлто-голубой, красно-чёрный, а ещё потом флаг, где на голубом фоне, на половине флага, была изображена кирпичная стена. Ещё триколор. Голубой, жёлтый и чёрный. Ещё узкая красная полоска просматривалась, но скорее всего она была просто полоской.
   - Ба, я не знал, что у вас триколор, - сказал Иван. - Я думал, что у вас везде официальный флаг Украины.
   - Где? - спросила Рита. - Какой флаг?
   - Вот, - и он указал на флаг.
   - Ах, этот? - переспросила Рита. Она рассказывала так, что словно читала из заготовленных листочках. Иногда запинаясь, что не могла пояснить. И снова рассказывала.
   - Это не российский триколор. Посмотрите внимательно. Небо, пшеница и земля. Но там есть красная полоска, очень узкая, её почти не видно на триколоре, вернее на четырёхколоре, если быть точнее. Она почти не рисуется на данном флаге, только иногда, и только узкой полосой. Она символизирует кровь патриотов, которая пропитывает украинскую землю, для борьбы за независимость, а чёрная полоса, - полоса чернозёма. Сила земли для выращивания хлеба. Кровь патриотов поможет взрастить новый урожай.
   - А кирпичи? - тогда спросил Иван. - На другом флаге. Они что означают?
   - А вы наблюдательные. Сразу видно, что много путешествуете и замечаете несоответствия. Обращаете внимание на маловажные аспекты. Кирпичи - это символ, символ нашего города, города Картоплянска. Основа для понимания города, его стойкости. Символ железной крепости и собранности, сплочённости. Возник этот флаг из-за Крепости, которая была построена в начале восемнадцатого века и которую немцы не могли взять примерно два с половиной месяца. Вы её видели, стоя на смотровой площадке. Мы завтра её обязательно посетим, и я всё покажу и расскажу. Завтрашняя наша экскурсия.
   - Стена, кирпичная стена, - напомнил Иван. - На флаге.
   - Да флаг, - Рита почесала лоб и продолжила. - Помните, что вы при подъезде в город про картошку спрашивали? - сказала Рита. - Название нашего города сравнимо с названием картошки? На самом деле, название родилось случайно, и оно не было связано с выращиванием картошки, хотя потом выращивание этого корнеплода стало важным. Его выращивали много, поверьте. Ног изначально не для еды.
   - А зачем выращивали? - поинтересовалась Алиса. - Как это относится к названию?
   - Всё дело в растворе, которым скреплялись кирпичи и блоки. Кроме местного цемента, туда добавляли крахмал. Это очень важный компонент. При его добавлении, скрепляющий раствор твердел снаружи, а внутри оставался мягким. После попадания снаряда, внешний раствор ломался, а внутренний, из-за поступавшего туда воздуха, который с ним взаимодействовал, превращался в карбонат кальция. Твердел, если сказать проще. Это назовём самореставрацией. Пробоина в стене становилась не слабым звеном, а сильным. Так строили китайскую стену, только в раствор извести добавляли крахмал из перемолотого риса. А тут из картошки. Отсюда Картоплянск, - Рита улыбнулась и ещё раз напомнила. - Не потому, что выращивали много картошки, тем более для еды, а для строительства.
   - Понятно, - ответил Иван. - Хотя и странно.
   - Знаете, тоже странно, когда китайцы столько тратили крахмала получаемого из риса на стену, если могли накормить этим рисом всех нуждающихся. Просто военные сооружения оказались важнее.
   - Вы хотели нам показать, музей? - сказала Алиса.
   - Да, мы отвлеклись в обсуждение геральдике и строительстве стен, - спохватилась Рита. - Нас ждёт - оружейный музей. Вы его оцените, идёмте, - и Рита повела их за собою.
   Они попали из заброшенной части города, в обитаемую часть. Уже была широкая улица, где находилось несколько кафешек, и там сидели люди. Они переговаривались, курили, пили кофе или из высоких бокалов вино. Некоторые узнавали Риту, вставали и кланялись, другие снимали головной убор. Они прошли мимо них, не останавливаясь, а Иван машинально читал вывески: Шоколадное масло Леопольда, Варенная, Мясной выбор, Школа вкуса и потребления сдобы миссис Софии.
   Людей было достаточно, они сидели на летних террасах и кушали. Пили кофе, курили, пили вино. Их было не очень много. В каждом кафешке на тридцать человек террасы сидело пятеро или семеро. Но эта часть города жила жизнью, а не мёртвый проулок, откуда они пришли. Так они и шли, пока не завернули в проулок. И он оказался тоже заброшенным.
   - Скажите мисс, или миссис.
   - Мисс, - поправила Ивана Рита.
   - Так вот мисс, а почему у вас столько частей города заброшено? Не знаю, у вас реально не хватает людей, жителей города? Поэтому столько брошенных домов?
   - Да. Не хватает. Это наша главная проблема. Оживить голод, наполнить его жителями, чтобы он снова был живым, а не кирпичным скелетом. Много кто выехал, когда перспектива развития и зарабатывания денег стала пфшиком, но с помощью вас мы хотим их вернуть. Вы покажите всему миру красоту Картоплянска, что они потеряли. Вот здесь, где мы находимся. В девятнадцатом веке, здесь был проулок, - мимоходом рассказывала Рита. - Но в двадцатых его расширили, и часть зданий снесли, но пряничный домик пощадили. Он напротив входа в музей, где пушки стоят. Мы почти пришли. Смотрите.
   И так действительно. Улица упиралась в тупик, в каменную стену, выложенную серо-жёлтыми блоками, а наверху росли деревья и кустарник. Слева действительно был пряничный домик. На самом деле это было здание в семь этажей, где не было прямой линии на фасаде. Окна разные, большие и маленькие, круглые, ромбические и квадратные. И раскраска дома разная, он был словно покрашен разноцветными блоками, как мазками. Тут синяя секция, слева красная или внизу жёлтая. А там зелёная, или розовая. Между этими секциями были нормальные окна и нормально окрашенные в светло-жёлтый цвет полоски стен, как своего рода выступающий каркас. Чем-то это походило на застывший тетрис. Его словно лепили из горячей глины или теста, клали новые этажи расплавленной массой, а она текла, прежде чем застыть. И всё сооружение, от того, что оно было горячим и податливым, нестабильным, оно словно просело от жара. Крыша, уровни этажей, на них даже были видны наплывы, словно расплавленный сахар растекался и этажи проседали от жара, прежде чем застыть. Они стояли на тупиковом проулке и видели, что слева от них был вход с резными колонами и яркими козырьком, которые закрученные колоны поддерживали. Перед входом находился маленький фонтан, где плавали листья соседних клёнов. Никто из дома не выходил и никто не входил, но стояло рядом пару машин, и ходил вокруг них человеке вооружённый автоматом Калашникова. Ну, оружием похожий на автомат Калашникова, но Иван не стал интересоваться. Фиг с ним! Он слушал Риту.
   Значит это не просто дом, а объект наследия - подумал Иван. - Архитектор имел мечту. Сделать его живым, не просто построить стандартные перекрытия, стены или окна. У него получилось построить здание, но не получилось, чтобы там жили люди. Странные балконы пусты, нет там цветов, нет там тех, кто вышел бы на балкон, чтобы посмотреть на нас. Такое красиво здание, а пустое
   - Этот дом уцелел. Хотели взорвать его в 1944-ом, но потом, как и весь Картоплянск, не получилось. Подпольщики и немцы воспрепятствовали этому. Тут находимся немецкий штаб инженерных войск. Немцы очень привязались к этому дому и не очень желали его взорвать. Много чего вынесли, грабили и мародёрствовали, но здание уцелело. Мы почти всё отреставрировали, но всё равно аутентичность в некоторых этажах не сохраняется. Там наш бетон и наши краски. Наш новодел, потому что не хватает специалистов.
   - Странно, что никто не живёт в такой красоте, - сказала Алиса.
   - А вы бы хотели жить? Там нестандартные квартиры, практически нет прямых углов. Множество лестниц, переходов, есть двухэтажные квартиры.
   - Не знаю, трудно было бы мебель подобрать. А снаружи домик прикольный.
   - Согласна. Поэтому этот дом не заселяется. Он слишком нетипичный.
   - Там действительно много переходов и лестниц? - спросила задумчиво Алиса и делала фотографии дома. Краем глаза она заметила, как вооружённый человек наблюдает за ней. Поймав её взгляд, он быстро отвернулся.
   - Чем-то напоминает лабиринт, - ответила Рита. - Внутри далеко не всё отреставрировано, но то, что уцелело, это очень интересно. Сказочные персонажи, сказочные мотивы лепнины. Витиеватые колонны и панели.
   - Его можно сделать квестовой точкой, - сказала Алиса.
   - Чем сделать? - переспросила Рита. - Какой точкой?
   - Квестовой точкой. Есть такая популярная игра, городские квесты, - и Алиса в двух словах объяснила правила.
   - Впервый раз слышу, - Рита почесала щёку и, достав свай смартфон, начала там что-то лихорадочно записывать - Никогда не задумывалась про это. Это отличная идея. У нас здесь столько точек можно сделать, что и за месяц не пробежишь все.
   - А почему тогда вооружённая охрана? - тем временем поинтересовался Иван. - Что в нём охранять? Лепнину?
   - Это охрана музея. Всё-таки, внутри него имеются ценности. Это здание напротив, где пушки.
   Неубедительно - подумал Иван. - Никого нет. На улице мы одни. И тупик впереди.
   Хотя, в Европе он часто видел возле музеев вооружённую охрану, а сколько её в Египте. Там, казалось, автоматчики на каждом шагу. Эта часть города была пустынной и нежилой, какой-то неуютной. Может и правильно иметь наружный пост охраны.
   Да, пушки. Напротив пряничного домика находился вход в музей. Это было большое, каменное, желтое здание, в четыре этажа. И перед входом стояли на лафетах старинные пушки. Две обычные, бронзовые, дульнозарядные, с двумя проушинами на стволе и две бомбарды. Было несколько цепей, два якоря, треугольные пирамидки ядер и несколько современных пушек возле самих дверей, которые смотрели друг на друга.
   - Не густо, - сказала Алиса. - В Киеве целый арсенал машин и пушек в музее Родина мать. Там даже ракеты есть. Мы учились в столице и нагулялись по достопримечательностям. А тут всего пара пушек.
   - Ну, у них есть деньги от государства, чтобы содержать экспозицию снаружи музейного комплекса и пополнять её. А у нас нет таких грошовых возможностей. Но мемориальный комплекс у нас не хуже, чем в Киеве. Идёмте, - Рита поманила их за собою. - Идёмте в музей. Мы и так отстаём от графика, раз мэр нас покинул.
   - А эти два орудия, вроде как из Великой отечественной, - сказал Иван. - Очень похоже но то, что я раньше видел.
   - Справа - это полковая пушка образца 1927 года. Калибр три дюйма, те самые 76,8 миллиметра.
   - 76,2 миллиметра, - поправил Иван. - Я точно помню это.
   - Да, точно. Семьдесят и два миллиметра. Я ошиблась, спасибо. Далее, что стоит слева, - немецкая 75 миллиметровая пушка поддержки пехоты, - она потом сказала название на-немецком: - 7,5 cm leichtes Infanteriegeschtz 18. У меня не очень хорошее произношение, но думаю сказала правильно. Это два орудия противостояния в Великой войне. Символично, правда?
   - Думаю да, - ответил Иван.
   Они вошли в музей, пройдя массивные, стеклянные двери. Охранник в чёрной форме и в чёрной маске на лице вопросительно посмотрел на Риту, а та сказала:
   - Мандип, эээ, Максим, они со мною. Бесплатно. Мэр попросил.
   - Как скажите, - сказал человек. Он говорил с явно слышимым акцентом. - Слово нашего мэра для меня закон.
   - Нет-нет, подождите, - Алиса подошла и сказала. - Так нельзя. Сколько стоит билет?
   - Три рупии, - ответил охранник.
   - Что? - переспросила Рита.
   - Три гривни с человека.
   Рита так посмотрела на охранника, что тот сник. Потом тихонько добавил:
   - Да, три гривни, - маска скрывала лицо, но глаза, лоб, густые смолянистые волосы показывали, что он сильно загоревший. Точно из Индии. Имя первое Рита назвала странное.
   - Максим, покажи прейскурант. Какие три гривны с человека?
   - Я забыл, простите, перепутал, - вдруг встрепенулся охранник по имени Максим или Мандип - Три грошика, пани. Да, три грошика!
   - Вот именно, пора выучить цены, - сказала строго Рита. -
   Алиса заплатила, и этот человек тихонько добавил:
   - Исходя из требования МОЗ, оденьте маски.
   Они все одели маски и начали осматривать музей. Только в первых двух залах они были в масках, а потом их сняли из-за ненадобности. В музеи больше никого не было, а тут было что посмотреть.
   - Строго вы с ним, - сказал Иван. - Так он Максим или Мандип?
   - Нелегал он, - ответила Рита. - Мы его не выдаём, потому что он тихий и трудолюбивый. Если надо после работы подмести перед входом, он это сделает быстро и не из-под палки. И жаловаться не будет, как некоторые. Но иногда он всё путает. Я, надеюсь, это останется между нами?
   - Конечно, - ответил Иван.
   - Можно снимать видео для блога? - спросила Алиса и, получив разрешение от Риты, начала снимать.

...

   Так они начали экскурсию по музею. Первый этаж был посвящён глубокой древности. Старые, пыльные картины, миниатюры. Видно было, что многим экспонатам не один десяток лет. Рита объяснила, что музей открылся на десятую годовщину победы в войне, и многие экспонаты требовались к замене, но, всё опять упиралось в отсутствие денег и свободных рук.
   Иван и Алиса медленно шагали мимо инсталляций в виде костей животных и шатров из шкур, потом появились каменные бабы, целый дольмен. Отдельно находились обтёсанные блоки с вырезанными примитивными рисунками на боковых сторонах. А в конце зала находилась большая диорама, где была изображена улица древнего поселения. По обе её стороны расположились одноэтажные, круглые дома с соломенными крышами, их стены были обмазанные глиной и покрыты белой известью. Дома не имели окон только вход и, судя по дыму, который подымался от крыши, очаг находился внутри. Поселение было окружено защитным частоколом, а в центре виднелась площадь. Рита объяснила, что так примерно могло выглядеть древнее поселение на месте Картоплянска восемь или девять тысяч лет назад. На диораме были изображены люди за повседневными делами, одетые в примитивную, тканую одежду. Но, в конце заметила Рита, что новые археологические раскопки показывают, что на этой диораме много неточностей. Во-первых, дома ярко раскрашивались рисунками. Преобладал красный и жёлтый цвет. Во-вторых, одежда была не просто хламидой, а искусно сотканными платьями и рубахами. Ткались и свободные штаны. А также на ногах были летом сандалии, а зимой кожаная обувь. Что поселение оказалось больше, чем показано. Оно было разбито на сектора. За крепостной стеной, в нижней части поселения, были и скотовники, так их назвала Рита, и конюшни. Зернохранилища общины. Вождь жил в большом доме и выбирался общим голосованием, причём участвовали и женщины. Он хорошо ел, пил и спал. Не занимался тяжёлым трудом. Его задача была другой. Но если при его правлении начинался голод или он не смог защитить общину от врагов, его ждала незавидная участь. Его хоронили заживо вместе с изображением Сыра-земли, в виде той самой фигуры бабы,  женский образ олицетворённой плодородной, родящей земли-матери, и потом он на небесах должен был перед праотцами и богами понести суд и наказание. А пока он умирал, он мог матери земли рассказать все свои мысли, вроде покается.
   В следующем зале были показаны реконструированные старинные постройки, вернее то, что от них осталось. Это был поздний период, когда использовался широко камень. Рита объяснила, что это начало бронзового века. В экспозиции были, как отдельные куски настоящего фундамента, а особенно выделялась мозаика, она привлекла взгляд Ивана. Её перенесли в музей, и восстановили посреди зала и закрыли защитным стеклом. А ещё там, в зале, были остатки стен, многие - миниатюрные. Так и некоторые объекты в музеи, которые были явно сделанные из пластмассы, наверно изначально хорошо, натурально, но время их не пощадило. Много фотографии с раскопок. Ещё выставленные, прикреплённые к зелёной материи черепки, почти целые горшки, глиняные таблички с рисунками. Даже несколько настоящих черепов и один полный скелет с украшениями за плоской витриной. На скелете было множество разноцветных камешков в качестве украшений. Бусы, кольца. Немного золота и покрытые патиной бронзовые предметы. Алиса его долго фотографировала, с разных ракурсов, а он с Ритой её ждал.
   - Кто это? - спросила Алиса у Риты.
   - Не знаем. Знаем, что это богатое погребение примерно три тысячи пятьсот лет до нашей эры. Мы зовём его неизвестным богачом. Может купцом, в его погребении нет оружия.
   Ещё в залах были остатки стен. Демонстрировались частокол или часть стены из камня, восстановленные фрагменты. Были куски колонн, реконструированные орудия земледелия и первые кусочки золота и серебра. Это были рубли, а были и драгоценные колбаски и другие большие куски благородных металлов, которые назывались золотыми и серебряными гривнями. Это Иван и Алиса видели во многих музеях, только не золотые или серебреные кольца. Они назывались тут грошиками. Первые грошики, как было коряво написано, хотя это были просто толстые круглые или овальные золотые или серебряные кольца. Про них Иван и Алиса не знали. Спросить Риту? Алиса спросила, она же их водила по музею. Та ответила, что название пришло от редкой итальянской серебряной монеты XII столетия: grossus denarius - большой толстый динар или nummus grossus - великий грош. Как назывались эти кольца здесь, они пока не знают и поэтому приняли за основу, кольца ведь толстые, что их надо было как-то назвать. Вот и назвали. До начала двадцатого века грошики обязательно имели отверстие, как дань названию, а сейчас это всё просто ушло в истории.
   Были в экспозиции музея даже настоящие жернова в одной из витрин. Там же Иван увидел миниатюру. Знакомые дольмены с фигурками баб и оскаленных дедов. Круг и квадрат, особенно квадрат дедов, которые так тревожили Риту. Было написано коряво, вроде по-украински, но немного другими буквами. Там было сказано, что это не столько могилы, сколько капища. Что издавна эти земли привлекали людей и таким образом они магически защищались, а деды - олицетворение скандинавско-германских богов, культуру, которую принесли на эти земли древние северные племена. Была масляная картина на стене, где бородатые мужики в чешуйчатой броне, с рогатыми шлемами, идут в атаку, а на стягах то самое изображение этих оскаленных дедов, которых они видели возле дольменов.
   Боги, говорите? - подумал Иван. - И это в Украине? Ну, про варягов я слышал, но здесь, эти дольмены с фигурками. Когда у них спросить, и Риты? Сейчас или потом? Думаю потом, пускай больше покажут, а то если спрошу сейчас, они всё свернут и нас выгонят. Хотя столько обещали. Нет, рисковать нельзя. Играем, господа, играем! Нужно до поры по времени держать язык за зубами
   Они прошли следующие пару залов быстро. Там были выставлены в витринах ржавые мечи, топоры и стрелы. Это уже была не бронза, а железный век. Это было время Киевской Руси. Много керамики, горшков и мисок. Были стеклянные осколки и реконструкция деревянных мотыг. Были видоизменённые золотые серебряные гривни и показано в витрине их стоимость, эквивалентно стоимости добытого янтаря. Было написано на поясняющих табличках, что именно тогда начались разработки камня в карьерах, чтобы укреплять им стены города и строить церкви, символы веры. Камень прочнее глины.
   Таким образом, шло добывание камня и углубление пещер, чтобы найти не материал с трещинами, а цельный. Там для этого крошилось много породы. И таким образом камнетёсы углублялись глубже. Всё глубже и глубже под город. А ещё попутно находили каменную соль, первый товар Картоплянска. Этими примитивными инструментами, жировыми лампами, бронзовыми наконечниками мотыг и кирок, первые долота, что они использовали, первые рабочие начали копать и добывать ценный камень и попутно соль. Целый зал был посвящён этому. Вероятно, для истории Картоплянска это было важным. Соль тогда ценилась вверх золота.
   В конце последнего зала, на скамейке сидела пожилая женщина и, увидев их, привстала, но Рита сделала знак, что вставать не надо и они прошли к одной витрине. Там были кусочки заострённого камня, стекляшки разноцветные, шарики и обломки керамики. Были и позеленевшие бронзовые предметы, золотые кольца и украшения и полудрагоценных камней.
   - Это мой уголок. Здесь начало моего нового, археологического раскопа Картоплянска. Начало этому послужил провал после сильнейшего дождя. Туда провалился трактор нашего фермера. Он сначала пытался сам его вытащить, а потом попросил помощи городских властей. В общем, оказалось, что возле Картоплянска есть пещеры в карстовых породах, о которых мы ничего не знали. Мы считали, что все пещеры исследованы ещё в конце девятнадцатого века, когда заканчивалось строительство Крепости. Там создавались проходы, галереи, выходы на поверхность для внезапного огня. Создавались хранилища для еды, там ведь постоянно холодно, арсеналы, пороховые склады. Укрытия для гарнизона крепости, возможность скрытого обхода, рыли проходы для выхода в тыл противнику. Были найдены постоянные источники воды, каменной соли, чтобы консервировать найденные свежие продукты. Тех же убитых животных на поверхности. Разделочные были подготовлены, госпиталя, и работала секретная ветвь естественного вентилирования, которая и сейчас, уцелевшая её часть, работает безотказно. Тогда считалось, что расширяя старые и естественные проходы, всё уничтожалось, и это было приемлемым. Некой жертвой, ведь враг был на пороге. Редко что в музей тогда попадало, а просто перемалывалось вместе с породой.
   - Вы сказали, что музей был построен после войны, - напомнил Иван.
   - Я имела в виду, восстановленный музей. Он тогда был снова открыт на десятую годовщину, но основан был ещё в девятнадцатом веке. Его первоначальная экспозиция была тоже богатой. Тогда многие богатые и влиятельны семьи Картоплянска, жертвовали ему экспонаты из своих коллекций. К сожалению, не всё сохранилось. Мало что уцелело. Поймите, в тот период некогда было думать про историю, нужно было строить Крепость. Углубляться, строить непреступное укрепление.
   - Как линию Мажино?
   - Да, возможно. Скорее как Брестскую крепость, её аналог. А потом началась Вторая Мировая. Вот тогда нужно было действовать быстрее, пока немцы не дошли. Всё под землёй расширялось, выемка грунта ускорялась, древние пещеры расширялись и удлинялись. Всё так быстро двигалось, что археологи могли только кусать пальцы. А потом пришли немцы. Они тоже строили под землёй свои пещеры, у них были большие планы. Военный завод построить, а почему нет? Если часть помещений уже вырублено в камне. Проходы и залы, много помещений с подачей воды, и вентиляция существует. Хотели построить большой завод для своих ракет. Идеальное место.
   - Значит, вам повезло, сказочно повезло? - Спросила Алиса. - Раз вы нашли нетронутое место?
   - Да, это - подарок. Просто невероятный подарок. Мои коллеги сходятся во мнении, что эти пещеры были частично рукотворные. Часть из них были сформированы подземными источниками, а часть точно расширены людьми. Судя по найденным артефактам, там прятались в XVI веке и позднее люди, скорее всего от Османов, но если копнуть глубже, то мы находили артефакты более раннего периода. Посмотрите на эти осколки стекла, - говорила Рита. - Термолюминесцентное датирование, это когда используется аргоновый лазер, показало, что этим находкам почти девять тысяч лет. Представляете? И это на месте, где потом проходил вал Старогорода.
   - Да? - ответил Иван.
   - Именно! Тогда идёмте в следующий этаж. Там будет продолжение моей экспозиции, ведь это старинный вал Старогорода.
   Они поднялись по мраморным ступеням. На втором этаже опять было никого, и Иван не сдержался и спросил:
   - У вас тут не густо с посетителями, как вы, простите миссис Рита, содержите всё это?
   - Есть разные источники поступления средств. А что вас так заинтересовало?
   - Просто в любых музеях мы с Алисой не были одинокими посетителями. Всегда кто-то был. А тут, полные этажи безлюдности. Думаю, ковид тут не причём, есть другие причины.
   - Да есть, - спокойно ответила Рита. - Нежелание украинцев путешествовать по своей стране. Разве не так? Не вы ли в своём посте от тринадцатого марта этого года сетовали, что многие путешественники, которые хорошо знают Европу, Азию, Южную Америку и Анфрику, то есть Африку, но не путешествуют по Украине? Мол, успеем всё посмотреть дома? Писали?
   - Писали.
   - Вот и результат. Когда будете выкладывать снимки музея в сети, сделайте отсылку на ваш пост от тринадцатого марта. Пусть почитают.
   - Сделаем, - сказала Алиса.
   Первый зал был полон экспонатов. Два ряда витрин напротив друг драга. Справа - куски металла, зелёного и чёрно-рыжего. Остатки мечей, топоров, щитов и разных украшений. Элементы кольчуги, шлемов. Наконечники стрел, современные реконструкции оружия. Даже манекен в полном боевом облачении дружинника. А слева - первые образцы ржавого огнестрельного оружия и потемневшие бронзовые экземпляры. Кувшинообразные пушки, рыбальды, мушкеты. Пушек было много и разных. От очень маленьких, до довольно больших. Некоторые заряжались с казённой части и имели следы разрыва ствола.
   - Богата земля под нашим городом, - поясняла Рита. - Её история. Мы выкапываем потихоньку её тайны и находим удивительные артефакты и делаем открытия. До того, как наш город стал Картоплянском, он назывался Старогородом, вы это знаете. Но при казаках, в их переписках, он шифровался в сообщениях как Берестогородом. Да, именно так. Не Старогородом, а именно Берестогородом, чтобы шпионов и лазутчиков врагов ввести в заблуждение. Он ведь находился на нескольких торговых путях и был очень важен. В Старогороде останавливались казаки Сечи после тяжёлого похода, разгорячённые добычей. Посмотрите в витрину, где множество дорогих украшений и кусочков драгоценных металлов и дорогих камней. Тут тоже есть серебряные гривны, золотые гривны и их кусочки, рубли. Грошиков уже нет, зато есть золотые и серебряные монеты Востока, Европы и Южных государств. Здесь казаки обменивали добычу, на воду, еду и корм для коней. Пили ели и строили планы. Этим и стал богатеть Картоплянск. Его история при Казакии в следующем зале, пройдёмте.
   Рита снова вела их за собою и потом остановилась на секунду, поясняя:
   - Здесь, в витринах второго этажа, в первом зале, тоже, как при входе с пушками, присутствует символизм. Справа - остатки найденного оружия, украшения из захоронений и кусочки просмолённой смолой сосен тонкой бересты, с буквами написанные угольком времён Киевской Руси. Они их покрывали именно смолой, для сохранности. Мы сначала думали, что это воск, но нет, именно смола. Мы точно это установили, но пока не знаем, как они это делали. Делали из смолы жидкий клей и просто всё промазывали, или окунали в него, чтобы сохранить эти кусочки, шилопы, как они назывались от разрушения. Своего рода аналог глиняных берестяных грамот, только на последних царапали острым предметом, а тут писалось угольком и делалось так, что они сохранялись не хуже глиняных табличек. Эти люди точно знали, что благодаря смоле это сохранится очень долго. Есть кусочки сохранившегося пергамента, но его очень мало. Ещё в могилах найдены личные вещи. Многие найденные предметы в очень плохом состоянии. Например, остатки одежды. А вот слева, - новая эпоха. Я хочу вам пояснить, что написанные картины на стенах музея исторически устарели. Они были написаны очень давно, когда этот музей не имел множество впоследствии найденных предметов, которые разбивали старые и устоявшиеся теории, поэтому они красивые, но совсем не актуальные.
   - Вы говорили про это на первом этаже, - заметила Алиса. - Миссис Рита.
   - Давайте оставим эти формальности. Я просила вас понять, что я ваш друг. Помощник, если хотите.
   - Хорошо, больше не будем, - ответила Алиса и посмотрела на Ивана. Тот согласно кивнул. - Просто при общении с вами возникают ассоциации. Мы ведь не в первый раз общаемся с археологами. Поэтому иногда в разговоре мелькают у нас такие словечки. Привычка, что ли.
   - Да, по поводу диорамы древнего поселения. Тут, то же самое, - Рита пригладила волосы и продолжила. - Теперь о символизме. На этом этаже присутствует граница двух эпох. В первой части - всё, что мы нашли в последнее время во время существования города во времена Киевской Руси. Много керамики, оружия, а ещё скелеты. Они почему-то интересуют сильнее всего. Мы раскопали обрушенные бревенчатые строения, огромные пепелища, и мы под ними обнаружили скелеты, вероятно, что сюда дошли завоеватели Чингисхана и его брата Золотого Урюка, - Шемхана. А найденные скелеты, это жители Старогорода, которые пытались спастись и прятались от вторжения. Во второй части - новая эпоха, эпоха возрождения города, эпоха казачества. Здесь начало экспозиции. Идёмте в следующий зал, - сказала Рита. - У нас много что можно посмотреть. Вы снимаете?
   - Конечно, - ответили Иван и Алиса. - Всё документируем.
   - Отлично, тогда нас ждёт новый зал.
   Тут было всё про козачество. Было показана Казакия, какую территорию она занимала, кто её контролировал, портреты воевод, старшин. Макет Старогорода со всеми укреплениями. Много мелких пушек в экспозиции, они подвешивались на крюках в укреплениях и им не нужны были лафеты. Почерневшие от времени гранаты с отверстием для фитиля. Были старинные карты, верительные грамоты, свитки союзов. Россыпи монет и монеты, которые хранились плотно друг к другу. Часто позеленевшие и склеенные от времени в своеобразных бронзовых змеях, но много было золотых и серебряных. А ещё оружие, одежда, инсталляции жизни богатых казаков, где были воссозданы их комнаты и быт. Там было много одежды, причём гораздо больше, чем видел Иван раньше. Вместо шароваров - узкие кальсоны, вместо простых рубах, дорогие, часто из шёлка рубашки. А какие кафтаны. Дорогие, вышитые золотом. Иван думал, что богатые казаки жили скромно, а оказывается на широкую ногу. Женские платья чего стоили, расшитые золотом, меховые шубки. Драгоценности. Много было другой одежды, камзолов и шапок, знамён, хоругвий, много было и оружия.
   - Вы видите типичное оружие казаков, - сказала Рита. - Это шашки, кинжалы, пистоли, ружья, пушки. Есть пики, как видите, казаки были воинствующий народ, но... Идёмте в другую часть зала.
   Они подошли к разрезу этажа усадьбы богатой семьи, где стояли восковые фигуры в национальных одеждах, было много утвари, мебели, слуги выглядывали из-за двери. А перед этой инсталляцией находились демонстрационные стенды, где за стеклом лежало огромное количество золотых и серебряных монет, украшений, камней, дорогого оружия, кусочки материй, явно очень дорогих. Вероятно, которые сохранились. Были шкафы в инсталляции, где висели, вероятно, воссозданные платья и камзолы, кусочки которых были в витринах. Слева от разреза дома была картина, где была широкая река сплошь набитая парусными кораблями. От больших, до малых, а справа - дорога, где шли караваны. И кругом казаки, которые сидели на возвышенностях, курили трубки и наблюдали за этим.
   - Здесь вы видите дом зажиточного казака, типичного казака средней руки. И, как можете увидеть, он не насыщен оружием, гранатами, а совсем другими дорогими вещами. Картинами, иконами. Типичное представление украинского казака, что он олицетворяет сплошь оружие и войну. Кругом должны быть сабли, пистоли, пищали, и он живёт только войной и грабежом. На стене комнаты, висит только сабля, но нет пистолетов, нет топоров. А почему сабля?
   - Вы нам подскажите? - спросила Алиса.
   - Как на Японском острове, это больше, чем сабля. Это как меч самурая. Посмотрите на саму саблю, она в центре комнаты. Это как символ. Как личная банковская карта. Очень важный элемент экспозиции. А потом посмотрите на убранство инсталляции, на богатство дома. Вы ещё до этого заметили, я не сомневаюсь, что в этом музеи нет портретов вроде рубака-парень казаков, ошеломлённый от битв, где казаки после горилки идут в слепую атаку. Я такое видела в других музеях, где местные художники рисовали то, что от них просили. Рисовали вот таких вот безбашенных людей, которые живут от битвы к битве, как пираты и просаживают всё на горилку и пиры, где едят, рыгают, бьют морды, и снова едят. А как они вели своё большое хозяйство, если всё время были пьяны? Как строили свои усадьбы? Как торговали, вели переписку?
   - Не знаю, наверно с разных сторон, - пошутил Иван.
   - Не смешно. Просто есть устоявшаяся картина быта казаков, и чтобы её перебить, приходится показывать экспозицию нашего музея. Итак, друзья, картина дополняет главную мысль, что Сечь - не столько занималась войной, грабежом, как её хотят показать некоторые историки, а торговлей. На картине караваны и корабли под охраной. Казаки охраняют их от разбойников. Это был главный их стимул, а не грабёж. Если присмотреться, справа угол с иконами и лампадкой, для молитв в этом доме. Там подношения колоски пшеницы, картошка, калина и подсолнух. Никакой войны. А ещё раковина речного моллюска. Как дань реки, которая их кормила.
   - Мы заметили, - сказала Алиса.
   - Они торговлей зарабатывали себе состояние, а не войной. Проходим дальше. В следующем зале можно увидеть не только коллекцию монет от шестнадцатого до восемнадцатого веков, найденные в нашем городе, множество украшений, а ещё имеются церковные книги, но часть из них на реставрации. Но мы можем увидеть там несколько Библиков и других уцелевших церковных книг.
   - Библиков? Это что? - переспросила Алиса. Видно было, что Рита опешила и посмотрела на них, но Иван с Алисой договорились, что не будут выдавать себя, что всё понимают и игра продолжалась.
   - Библики, - это миниатюрные, сокращённые библии. Главные цитаты, - сказала Рита. - Печатались для простого люда. Не на латыни, а на церковнославянском языке.
   - Помнишь красные книжечки Мао, что нам показывали, - шепнул Иван Алисе. - В музеи, в Китае?
   - Угу, - ответила Алиса. - Они похожи, Библики, на них, чем-то. Маленькие книжечки такие. Микрокарманные.
   - Ааа, понятно - кивнул согласно Иван и громко добавил: - А что насчёт оружия?
   - Да, оружие. Этот зал нам покажет, что казаки не были такими мирными, если нужно было оборонять свою землю и свои дома. Они умели обращаться с любыми видами оружия, как холодного, так и огнестрельного, - Рита говорила на автомате. Вероятно, она обдумывала их ответы. Видно слово библик сорвалось с её языка случайно.
   Они попали в следующий зал и Иван воскликнул:
   - Да, ладно! Латы!
   Это вывело Риту из ступора. Словно переключила её мысли, и она начала объяснять.
   - Это зал оружия. Сразу скажу, что начало экспозиции не относится к казакам, сюда просто свозили из других музеев часть их оружейных витрин, делая этот музей основным. Нам помогали военные Картоплянска, во времена СССР. Специфика нашего города туризма, во времена СССР, было таким, что в наш город, чтобы повысить посещаемость туристов, свозились экспонаты с разных музеев. Так росла коллекция. И поэтому мы имеем такую сборную солянку.
   Они прошли в зал оружия. Тут было просто невероятное количество холодного и огнестрельного оружия в витринах. Начиная от лат рыцарей, оружия средневековья и кончая пулемётами. Они прошли первые витрины экспозиции, рассматривая латы, мечи, кистени, топоры. Луки, арбалеты, пики и алебарды. Виды кольчуг, гамбезонов. Всё, до появления огнестрельного оружия. А вот потом...
   Потом началась основная выставка, как гладкоствольного, так и нарезного оружия. От дульнозарядного гладкоствольного, до нарезного, а потом, и до использования унитарного патрона. Их было много. Если Рита говорила правду, военные постарались. Такое изобилие Иван видел в Санкт-Петербуржском, военно-историческом музеи артиллерии. Дульнозарядные, гладкоствольные, пушки разных размеров, которые были в экспозиции, их было невероятно много. Наверно, такой коллекцией мог бы похвастаться очень большой музей. Когда Рита начала их перечислять, Иван и Алиса сбились от перечисляемых названий.
   - Это длинные семипядные мушкеты, аркебузы, пищали, разной длины ствола. Рушницы и прочие самопалы, разных калибров и под разные пули. Варианты пуль и пороховницы представлены.
   Потом она перечисляла дальше. Были даже раритетные образцы, с колесцовым замком мушкеты. А так, в основном, ударно-кремниевые замки. Рита, рассказывая про экспозицию, просто светилась от счастья, что Иван и Алиса смотрели на витрины, открыв рот. Видно не часто она давали экскурсии.
   - Это бандолеты, три вида, два с колесцовым замком, а один с ударно-кремниевым замком нидерландского типа с внутренней пружиной. Колесцовые бандолеты, - это невероятная редкость, - сказала Рита и показала на короткое оружие, где приклад был вместе со спусковой скобой. Дальше были пистоли, оружие ближнего боя, много разных видов. И штука, со многими стволами веером.
   - Это ожига, ещё её называли органка, сорока, - пояснила Рита. - Данный экземпляр сделан из стволов пищалей. Она создана для залпового огня.
   - Офигеть! - сказал Иван. - У вас такая богатая коллекция.
   - Я же сказала вам, что военные нашего города помогли собрать её. Ну, они были как бы нашими патронатом. Спонсорами, и даже больше. Со всей страны покупали экземпляры и даже из-за рубежа привозились раритеты. Смотрим дальше. Вот тут, слева, варианты ручных гранат с фитильным запалом, если интересно. Далее, в соседнем зале находится небольшого калибра артиллерия. Тут у нас виды небольших гармат, пушек то есть, фальконетов, мортир. Разные калибры, часть из них разрушено, видите повреждения в казённой части? В конце Сечи казаки покупали оружие, где придётся и часто не очень качественное. Идёмте в соседний зал?
   - Да, - сказал Иван. - Пошли.
   А в соседнем зале были образцы, которыми вооружалась Крепость в девятнадцатом веке. Пушки, ружья и трёхствольные пулемёты. Они назывались ружьями-самострелами. Только три вращающихся ствола, а не больше как в митральезе. А ещё настоящие пулемёты, похожие на пулемёт Максим, но не такие, как помнил Иван. Похожие, но не они. Однако Рита не стала останавливаться, чтобы всё объяснять. Её оружие не особо интересовало. Музей был большой, и она не могла всё рассказывать и объяснять подробно. У неё были и свои личные дела.
   А потом был третий и четвёртый этаж. Их экспозиции показывали богатство музея, от средневековья до наших дней. Иван и Алиса шли бесконечными залами. Там было снова холодное оружие, но уже не средневековое. Сабли, домахи, корабелы, рапиры. Топоры, алебарды, пики. В витринах хвалебные грамоты и описание походов. Здесь, скорее всего, было всё посвящено казачеству на море. А потом снова уже современные ружья, магазинные винтовки и пулемёты. Были и пистолеты-пулемёты, показаны и безоткатные орудия и миномёты. Бомбарды на лафетах с маленькими колёсиками очень заинтриговали Ивана. Всё это рассматривая, Иван и Алиса вдруг поймали себя на мысли, что за окнами уже вечер и в музеи зажёгся яркий искусственный свет. Они тут не один час находились, хотя ходили по залам довольно быстро, останавливались только у самого главного и снимали. Время летело в музее молниеносно. Они больше не надевали на лица маски. Другие посетители встречались очень редко и где-то ходили на заднем плане, тихо переговариваясь и тоже без масок. Зачем тогда были их одевать? И парится? В отличие от улицы, в музее не было так жарко, но по-прежнему влажно.
   В зале, куда они дошли, на стульчике сидела старушка и тихо дремала. Услыхав Риту, когда она громко рассказывала, она встрепенулась, проснулась и нелепо улыбалась, поздоровалась.
   - Просите, задремала.
   - Елизавета Никитична, вам нужно следить за порядком, - напомнила старушке Рита.
   - Конечно, слежу. Даже скрипы и шорохи слышу, - ответила она.
   Ага, и храп в соседнем помещении не мешает, где спит такая же старушка - подумал Иван, но промолчал. Там старушки не оказалась, но её нелепый ответ позабавил его.
   Так они шагали по музею. Что они увидели на третьем и четвёртом этаже? Поднявшись на третий этаж, они подошли к экспозиции, которая был посвящена гражданской войне, а потом Второй мировой. Но начиналось это с зала, посвящённому городу девятнадцатого века.
   - Итак, этот зал показывает нам Картоплянск в начале двадцатого века, при Императоре всей Руссии, вернее России - Николе II. Пройдёмте и посмотрим.
   Когда они шли за Ритой, Алиса прошептала:
   - Вань, опять. Исковерканное название. Ты заметил?
   - Заметил, Али. Мы уже поняли, что не в Украине и делаем сенсационный материал. Мы тут не в фракталах вращаемся, как прогнозировал один из блогеров, который, якобы, хорошо разбирается в физике и квантовой механике. Что параллельная Вселенная это математические структуры, геометрические конструкции и прочий бред. Снимаем, общаемся, а потом попросимся уехать.
   - А если не дадут? - спросила Алиса.
   - Будем бежать, давай вечером, в номере гостинице поговорим, а не сейчас.
   Они попали в длинный зал, где стояли лавки из дерева, покрытые тёмным лаком, подсвечники, бронзовые миски и горшки. Было множество икон написанные на дереве, только там святые снова отвернувшиеся. У других на спине, вместо крыльев были свечи, три, штуки, а оплывший воск вроде как образовывал крылья. Очень художественно оплыва.
   - Это наш зал религиозных анклавов. В этой экспозиции присутствуют предметы трёх анклавов и частично сохранённые предметы из четвёртого. Много реставрированного, найденное после раскопок.
   И они пошли смотреть. Алиса фотографировала и сетовала, что или заряда не хватит, или памяти телефона, а интернет был самый примитивный. Поэтому в облако отослать снимки было невозможно. Они шли и смотрели. Мебель, найденную в Молельных домах, резные столы, подсвечники или подношение. Книги, рулоны текстов, и на тонком золоте или серебре выбитые буквы на табличках молитв прошения. А ещё - часто яркие, драгоценные подарки. Огромный зал был посвящён молельным домам Картоплянска анклавов.
   А потом Алиса увидела картину. На ней, в большом помещении, как в зале, явно созданном из подобного желтоватого бетона, как виденные ею нефы, а помещение напоминало огромный горшок с цементной крышкой, находилось двухэтажное здание. Очень старинное здание, выложенное гранитными камнями с цементной укрепляющей прослойкой. Художник изобразил дом так, что все окна были заложены камнями, оставался перед ними только узкий козырёк, и там находились свечи. Везде по три штуки, в каждом окне. Было видно, что они горят давно и их периодически меняют. В окне справа, две догорали, а в центре поставлена новая свеча. От этих замурованных окон вниз по стенам текли целые застывшие водопады воска. Справа на картине, в полумраке, а дом был повёрнут к смотрящему на картину человеку, на угол - тридцать градусов, был виден тёмный, низкий вход. Художник изобразил полумрак в дымке свечей, и фигуры людей, которые готовы были в этот дом войти. Они уже начали падать на колени. Первый уже встал и готовился ползти в тёмный проход.
   - Вань, смотри, - сказала Алиса и показала пальцем. - В темноте комнаты ещё фигуры.
   - Вижу, - ответил Иван.
   Это был вход в их Кувуклию, в сердце их веры. Но чтобы зайти в неё, нужно было опуститься на колени и проползти в середину.
   - Толстые не смогут, - вдруг добавила Рита, глядя на картину. - По размеру не подходят. Странный выбор.
   - Это уже сегрегация, - сказала Алиса.
   - А кого в конце девятнадцатого века это интересовало? Расширялась Евгеника. Она доминировала, и вера к ней подстраивалась. Мы точно не знаем, откуда появились Святоноши, но в их храме доминировала Евгеника. Это была их фишкой, их исключительность веры. В других анклавах те же мысли блуждали, но Святоноши переплюнули всех. Опустится на колени и на четвереньках проползти. Двенадцать метров. Мы их архивов точно знаем.
   - Понятно, - сказала Алиса. - И сама картина напрягает.
   - Согласна, Алиса, - ответила Рита. - Мы её нашли в одном покинутом доме. Поэтому правый верхний угол чернеет просто пятном от сырости и плесени. Друзья, послушайте, это всё псевдонаучные выводы и псевдоучение. Эти их религиозные испытания. Только для них, их сокровище, таинство, но по правде всё было проще. Купил мазок сусального золота на куске папиросной бумаги, опустился на колени и прополз к символу. Прилепил и загадал желание. Может сбудется. Испытание, как-никак. А потом прилепил его к шару, попросил прощение, загадал желание и обратно ползёшь, ведь другие тоже хотят. Да, именно шар. Вроде там внутри находился золотой шар, символ Святоношей, но, как и сундук, мы пока его не нашли.
   Иван и Алиса долго рассматривали картину. Игру света и теней, как художник изобразил свечи. И тут, в зале словно почувствовался запах благовоний и ароматических масел. Наверно показалось, картина впечатлила, как и рассказ ихнего экскурсовода, а Рита манила их за собою.
   В следующем зале была колючая проволока, диорама, где в глубоких окопах сидели люди. С винтовками и пулемётами. Огромные окопы. Пулемёты, пушки, мины, а в центре зала стояла большая машина. Её восстановили, но было видно, что некоторые её части были изъедены ржавчиной и их так и оставили, хорошо подкрасив. Впереди у неё был двигатель, кабина всё бронированное, а сзади был установлен гусеничный привод.
   - Мы её из озера достали, из нашего самого дальнего, - сказала Рита. - Не сразу поверили, что там она есть. Утонула при переправе. Глубоко увязла в ил, поэтому хорошо сохранилась. Её колёсно-гусеничная пара почти восстановлена нашими силами. По фотографиям этой машины. Много что не уцелело, мелких резиновых деталей, поэтому приходилось выкручиваться. Тяжело было восстанавливать аутентичность, мало специалистов, но всё-таки восстановили. Были токарные фрезеровочные работы, но очень похоже, правда?
   - Наверно, а что это? - спросила Алиса.
   Рита ответила.
   - Это русский Остин, - Рита улыбнулась, видно было, что она произвела фурор. В принципе да, на этаже такая большая машина. Как её сюда затащили? По частям, а потом собрали?
   Рита потом добавила:
   - Мы называем его: Русский Остин, он же, - Остин-Кенгресс, с гусеницами из резины, и дополнительными катками для преодоления препятствий. Этот броневик наступал на наш город, когда он находился в руках Красных. Мы его выкопали и восстановили, и теперь он стал часть экспозиции и живого контакта с прошлым. Его можно пощупать и дотронуться. Да, тащили сюда по частям.
   - А он не проломает пол? - поинтересовался Иван. - Броневик же, тяжёлый.
   - Нет. Тут хорошие перекрытия, - улыбнулась Рита и рукой поманила за собою: - А теперь пройдёмте на выставку посвящённой Второй мировой, в следующую часть музея.
   Они быстро прошли один зал, полный групповых фотографий, явно очень старых, с транспарантами и флагами. Многие на снимках держали в руках винтовки, а перед ними стояли пулемёты. Это напоминало фотографии времён Революции. На витринах под стендами были выставлены пистолеты и револьверы, штыки, часто ржавые, ржавые корпуса гранат, миски и котелки, а также книжечки, дневники, письма, курительные трубки, тоже явно потёртые временем. Было несколько допотопных телефонов, где нужно было крутить ручку, прежде чем звонить и Ивану запомнились массивные трубки из тёмно-красного текстолита. Потом он заметил, проходя мимо стенда, что за стеклом, на многих фотографиях, на транспарантах, где были знакомые девизы, только звучащие странно: Геть инозямцев!, Долой важигов, Революция для няродных слоёв. Да живёт много лет Народная Республика Сопротивления, - и были буквы аббревиатуры ЛОП. А ещё за этими буквами виднелся символ - копьё с тёмным наконечником, смотрящим вверх. Что это означало, он не знал, но спрашивать было неудобно, так как они быстро этот зал прошли.
   И тут это случилось. Словно их тела пронзил зуд, и схватила судорога. Ток пробежался по их венам, по рукам, ногам, и начали колоть мелкие иголки кожу, в глазах от этой боли потемнело, и потом полились слёзы. Иван на секунду замер, посмотрел на Алису, и, судя по её выражению лица, она испытывала такие же чувства. И слёзы текли. А вот Рита этого даже не заметила, хотя завибрировали стёкла витрин. Тихо-тихо, едва слышимый поющий звук звона стекла. За окном потемнело, как-то очень быстро, а Иван и Алиса покорно шли за маленькой женщиной.
   - Здесь только малая её часть экспозиции Великой Отечественной. Всё остальное находится в Крепости, в подземном музее опоясывающегося вала. Посмотрим, что тут есть, - спокойно говорила Рита, ничего не заметив.
   - Ты почувствовал дискомфорт? - спросила Алиса у Ивана, когда они шли за Ритой.
   - Ещё какой, словно помесь судороги и лёгкого удара тока. Глаза болеть начали, словно капли в них зудящего состава закапали.
   - Я зуд тоже чувствовала. Мелкий, неприятный. Всё тело теперь чешется.
   - У меня тоже. Очень похоже на чувство, когда я языком батарейку лизнул в детстве и пока язык держал на контактах, такое ощущение он испытывал. Но там был только язык, а тут всё тело словно горело. Тогда, с батарейкой, я понимал, почему так некомфортно мне, а здесь? Не знаю. Пока не понял, что это такое.
   - Стекло витрин пело. Резонировало. Слышал? - Поинтересовалась шепотом Алиса.
   - Али, я это заметил.
   - А что ты скажешь по этому поводу? Может, эти два события совпадают?
   - Ничего не скажу. Случилось и случилось. Что ещё тебе я поясню? Живы, здоровы, без увечий. Смотрим дальше выставку в музее.
   В соседнем зале были орудия разных систем. Причём большинство из них - крепостных орудия, разных калибров и назначений. Рита поясняла и объясняла. Зачем они нужны были, как переносились от одной точки в другую в Крепости. Какими салазками и носилками перетаскивались, зачем крюки и цепи. Похоже, эти орудия смахивали на очень тяжёлые гранатомёты. Но это были старые орудия Крепости, когда она ими оснащалась в конце девятнадцатого века. А потом были новые витрины. Оружие Большой войны. Огнестрельное оружие. От ППШ до МП-40. Причём ППШ были представлены некоторыми странными вариантами, с сошками и сдвоенными дисками. На 150 патронов, как прояснила Рита. Были ещё винтовки, карабины, гранаты. Крепостные орудия дотов, Лендера, и Лендера-Брохемау, а так же мортирки инженера Брохмача. Рита на них показывала и называла калибры, рассказывала про их возможности, о которых Иван ничего не знал, и объясняла, как они воевали в Крепости. Что их легко переносили и делали вылазки, чтобы поразить пехоту противника и его бронемашины.
   - Вся эта артиллерия в Крепости была мобильной, поэтому небольшого калибра, - объясняла Рита. - Чтобы легко её перетаскивать на нужные направления.
   - Понятно, - ответил Иван.
   А уже они смотрели на бомбомёты Пузикова. На их разношёрстность калибров, от сорокапятки, до 152 миллиметровых систем. Похоже, эти бомбомёты походили на безоткатные орудия. Их легко было разместить возле любой бойнице, но после выстрела вылетал из хвостовой части огненный остаток, это указывалось, как недостатком. Когда он стрелял из закрытых помещений, это было чревато. Вот пружинные гранатомёты Хольфмана. Это было другое дело. Взвёл и выстрелил гранатой. А ещё ампуломёты, многоствольные пулемёты, всё присутствовало.
   Иван и Алиса ходили между витрин экспозиции, и вдруг Алисе пришло сообщение по Вайберу. Она вынула телефон, посмотрела на сообщение, а потом, как-то невзначай, сказала:
   - Представляешь, мой телефон показывает сейчас время 18:02. Должно быть светло, а за окнами темнота.
   Иван достал своей телефон и увидел, что тот показывает 21:15.
   - У меня уже вечер, и желудок подсказывает, что мы загулялись в экскурсиях. По хронометру должно быть темно. И за окном темно.
   - Да, вижу, - Алиса сравнила показания обоих смартфонов и добавила: - Впервые вижу, что всё так странно. Они же синхронизируются. Должны показать одинаковое время.
   И потом словно произошёл щёлк, и время телефонов стало одинаковым: двадцать один час и восемнадцать минут.
   - Ты видел, Вань, в одну секунду всё произошло! Сбой?
   - Али, я тебе сказал, что нужно не париться и не подавать виду, что мы понимаем, где мы находимся. Тут много что не так. Видела пустые дома?
   - Ты такой спокойный, а вдруг...
   - Вдруг и снаряд в витрине взорвётся. Али, мы им за чем-то нужны. Они нас обхаживают, та же Рита. Экскурсию по музею сделала. Смысл, нас убивать? Пока просто смотрим и всё записываем на камеру, Али. Просто наблюдаем, снимаем и записываем видео, ок?
   - Я...
   - Али, нас кормят, поют, дают ночлег. Такие перспективы, чтобы сомневаться? Пока просто смотрим, Котя. Ещё раз, Ок?
   - Ок. Хорошо, бородатый кот с хвостиком на голове, - ответила Алиса. - Но мне всё время становится не по себе. Чуйка какая-то меня гложет. Не так тут всё хорошо, как рассказывает эта женщина. Скрывает она что-то. Ты бы видел её взгляд, когда мы гуляли по парку. Её лицо танцевало. Верхняя часть была удивлённой, а нижняя - безмятежно улыбалась.
   - Али, я понял. Но продолжаем гнуть свою линию. Надо разобраться. Это ведь материал века!
   А потом они шагали дальше. В залах мировой войны, в противотанковой или против броневиков экспозиции были ампуломёты. Именно тогда они впервые встречались в упоминании экспозиции. Фотографии, битого стекла в витринах и сгоревшей техники. И в экспозиции находились гранаты, и виды бронебойных снарядов. Разных типов и разного типа. С головным и донными взрывателем. Были как металлические, чугунные оболочки снарядов, так и стеклянный бой, части стеклянных бутылок, и стеклянных шаров. Рита объясняла, как работали ампуломёты. То же самое, что кидать бутылки с зажигательной смесью, только их выбрасывал из гладкоствольного орудия пороховой заряд куда дальше, чем человеческая рука. Там же были представлены Свечи Лизария. Это такие длинные шесты, которые, при касании в металл, загорались. Как пояснила Рита, эти свечи, а их название происходило из религиозных текстов, когда Лезарий волшебной палочкой сжигал города, крепости или форты. А вот таким оружием было много сожжено в ближнем бою вражеской техники. Из отверстий в стене или бойниц защитники Крепости эти шесты просовывались вперёд, резко ударялись по вражеской бронетехнике, и свеча начинала гореть, прилипал к броне и потом прожигала её.
   - А что, граната не могла остановить танк? - спросила Алиса.
   - Увы, нет. Очень мало заряда, - ответил их экскурсовод Рита. - А вот эти свечи были очень эффективными, ведь Крепость имела под землёй много ходов, незаметных выходов на поверхность, которые заросли. Мины на верёвочках не всегда срабатывали. Часто водители танков их замечали. Тормозили и уходили назад, а тут ткнул свечу, она зажглась, прилипла и потом беги. Это не немецкую магнитную мину ставить. Нужно подбежать, прикрепить её к корпусу танка. А тут, сидишь в укрытие, держишь свечу на длинном деревянном черенке, а потом раз и прикрепил её в любую часть танка. Главное, чтобы от удара она зажглась. Но нужно уметь, куда попасть в танк, этому учили в училищах Истребителей Брони. В Картоплянске было такое, Высшее училище истребителей брони.
   - Феноменально, и это работало? - Спросил Иван.
   - Конечно. Они её втыкали, и танк горел, он был обречён. Она горела, как бенгальский огонь, прилипая и прожигая вражескую технику, немцы больше не спешили штурмовать Крепость бронетехникой, а всё своё внимание сосредоточили на группы штурм-гренадёров и огнемётные подразделения.
   Быстро пояснила Рита и вела дальше по залам. Там много было экспонатов. Выставлялись минные ловушки, очень многих их вариантов. В музеи были схемы установки орудия в ДОТ-4, НПЭ-3. Были показаны схемы электрооборудования, для снабжения электроэнергии боевых ячеек и орудийных систем.
   - Вот здесь примеры пушечно-пулемётной установки ДОТ-4, можно посмотреть, как с инженерной точки зрения устроена эта огневая точка. Её вырезали из крепости, полностью восстановили и поместили в музей, - говорила Рита, показывая на стоящую, на полу зала установку, - Позади, на стене висит плакат. Там показана её схема расположения в Крепости в разрезе. Там нанесены геометрические данные самой установки, количество боеприпасов, воды и провизии стрелковой крепостной ячейки, толщина стен, их геометрия, показаны углы рикошета и обстрела. Какой был у неё эффективный обзор.
   - Круто, - сказала Алиса.
   - Много что пришлось восстанавливать и очищать от ржавчины. Крепость сильно пострадала, особенно те её части, где шли ожесточённые бои, - было видно, что это родная стихия Риты. Она говорила, делая паузы, точно смаковала всё сказанное. Делала ударения на словах, чтобы Иван и Алиса прониклись.
   Она же археолог, значит, имеет право - подумал Иван. А Рита продолжала говорить.
   - Некоторые пушки были выкинуты в ров с водою и попали в ил, поэтому неплохо сохранились. Даже деревянные рукоятки пулемётов, - Рита вела их дальше и рассказывала. - Казематные пушки Л-17 или Л-21, схема компоновки дота или нескольких дотов, - поясняла она, - Тут схема дотов тип !Б и тип !С. Сейчас сможете увидеть варианты масок казематной пушечной установки.
   Алиса делала фотки. Освещение залов было с помощью лампочек накаливания, жёлтый привычный свет из детства. Но их было много. Некоторые не горели, но видно было, что их меняли, так как Иван заметил пустые керамические патроны.
   Дальше Рита рассказывала, про прибор управления зенитно-артиллерийским огнём, ПУАЗО-3, как его нашли и восстановили. И всё это найдено в крепости. Немцы потом это использовали, а потом бросили при быстром отступлении. А ещё были огнемётные устройства, пулемёты типа Максим, только с дополнительным водяным охлаждением, расширительным бачком, старые многоствольные системы, с возможностью сбором отстрелянных гильз и много другого. Отдельно рассказывалась про немецкие огнемёты, про их эффективность при штурме крепости и снова упоминались ампуломёты защитников, для сравнения.
   - Эти ампуломёты, - сказала Рита, показывая на трубы, на треноги. - Примитивное, но очень эффективное оружие. Особенно против наступающей пехоты. Снаряд был стеклянным, а его донышко защищалось деревянным дном, чтобы при выстреле стеклянный снаряд не разрушился. Когда снаряд вылетал, донышко раскрывалось и падало. Эти ампулы снаряжали густой смесью на основе бензина и загустителя, порошка. Достаточно попасть в стену возле наступающей группы немцев, как они от ужаса убегали обратно, часто бросая оружие. Множество известных фактов, что это простое оружие было очень эффективным в деморализации противника. Оно применялось вплоть, до падения Крепости, наравне с гранатами и минами.
   Так они и ходили среди витрин, потом смотрели на фотографии защитников Крепости, на полковника, который организовал оборону, его помощников, Как они при свете единственной лампы создавали боевые приказы. И создавалось стойкое чувство, что они это уже где-то видели. В Бресте, так точно, но ни Иван, ни Алиса об этом не обмолвились. Хотя Алиса так хотела спросить у Риты, что это за Крепость и почему она похожа на Брестскую, но Иван легонько хлопнул по её попе, чтобы она молчала. Потом они поднялись на последний, четвёртый этаж. А там был Картоплянск после войны. Всё, как в Советское время. Множество фотографий, хвалённых грамот. Примеры достижения промышленности, отдельные механизмы, как пример находчивости и креативности персонала полученного решения, целые агрегаты и общие фотографии сотрудников, которые это нашли. Обязательно с вымпелом. Фотографии объектов в городе, что он очень красивый и древний, экскурсионные маршруты с кучей школьников. Много фотографии как что-то в Картоплянске открывают, с разрезанием красной ленточки. Тот же аэродром, где, наверно в шестидесятых годах, взлетали стройным строем истребители. Были фотографии комиссий, парады. Аэродромом они точно гордились.
   - Тебе это не напоминает Советское время? - спросила Алиса, разглядывая фотографии, грамоты, вымпелы и знамёна. Только они были не красными, как в СССР, а чёрными с красным узором. Который переплетал знамя вдоль и поперёк, причём на каждом знамени он был разным, но слева, в верхнем углу всегда был тот же самый символ: золотой двухзубец, а над ним яркая, пятиконечная звезда. Алиса и Иван и виду не показали Рите, когда всё она показывала последний этаж, что это их смутило. А она внимательно за ними наблюдала.
   Последний этаж оказался самым скучным. Так они прошли всю экспозицию музея и Рита спросила:
   - Вам понравилось?
   - Отлично, вау! - ответила Алиса.
   - И у вас нет никаких вопросов? - перепросила Рита. - Может замечаний?
   - Нет, только в туалет нужно, - сказала Алиса. - Приспичило.
   Рита показала, куда бежать и когда она ушла, Иван с Ритой остались наедине, Рита поинтересовалась:
   - Я видела выражение вашего лица. Вы чем-то недовольны?
   - Нет, всё нормально.
   - Но вас что-то беспокоит. Вы на флаги смотрели, не хотите что-то мне сказать?
   - Что?
   - Про ваше удивление, есть мысли? Цвет флагов?
   Знает и ловит! - подумал Иван, а потом сказал:
   - Да нет, я просто..., - он запнулся, - Да, есть вопросы, но я устал за сегодня. Столько информации. Ну и ещё часы.
   - Какие часы?
   - Когда за окно потемнело, мы увидели, что на наших смартфонах часы сбились. Это невозможно, они привязываются к общему времени, но они сбились.
   - А, понятно, - кивнула Рита. - Есть у нас подобные аномалии. Возможно, сегодня будет свечение ночью.
   - Что?
   - Свечение, типа Белой ночи в Санкт-Петербурге. Говорю, что возможно. Возможно, будет этот оптический эффект, который мы пока не выучили до конца.
   Иван таки не решился её спросить про этот город и про оптический эффект. Что это за город, откуда? И что за Белая ночь в Картоплянске? А Рита не настаивала, не вела разговор, а просто отвернулась. Она, судя по всему, тоже не хотела отвечать.
   Так они стояли и ждали Алису, которая пришла из туалета. Когда они вышли на улицу, машин полиции не было. Рита порывалась звонить, чтобы их отвезли, но её остановил Иван:
   - Не надо, мы найдём дорогу сами. Спасибо.
   - Тогда вам нужно идти до конца Оружейного переулка, а потом вниз и свернуть на площадь, - сказала Рита, но её перебила Алиса, достав смартфон.
   - Мы найдём дорогу по карте. Гугл карты, они знают всё.
   - Что? - Рита замерла и вроде как побледнела. - У нас проблема с Интернетом. Они вам не помогут. Давайте я вас отвезу.
   - Мы найдём. Мы погуляем сами по городу, - сказал Иван. - Нам не впервой. Скажите, как улица называется, где находится наша гостиница?
   - Вам нужно спрашивать не улицу, её название. Просто, спрашивайте, где центральная гостиница и всё. Она одна. Нет у неё долгих и витиеватых названий со всеми регалиями. Многие жители города до сих пор не помнят название всех улиц, они менялись со временем, та же декоммунизация, а работающая центральная гостиница у нас одна. Раз вы хотите путешествовать по-нашему городу сами, без моего сопровождения, я вам благодарна. Мне надо домой, у меня семья.
   - Понятно. Спасибо, мы найдём дорогу. Не в первый раз.
   - Ой, а у вас в Пряничном домике свет, - вдруг сказала Алиса. - Там горит огонь, вероятно факел.
   - Где?
   - Третий, нет четвёртый этаж! - сказала Алиса - С этим домом нельзя правильно посчитать этажи, ошибёшься! Четвертый, точно.
   Иван поднял голову и точно увидел мерцающий свет факела.
   - Быстро идём, не останавливаемся, - вдруг сказала сухо Рита. - Быстро к выходу переулка.
   - В чём дело? - перепросила Алиса, но её грубо толкнули в спину.
   - Осторожно, я.., - в этот момент возле них упад керамический горшок с землёю и разбился. Максим, который не Максим выскочил на улицу и пронзительно засвистел в свисток, а Рита набирала быстрый номер на смартфоне. Так они выскочили из проулка и смогли перевести дух. Улица освещалась уличными фонарями.
   - Что это было? - спросил Иван. - В нас кидаться горшком с землёю.
   - Есть у нас тут радикалы, хранители чистоты города. Они считают, что, такие как вы, туристы, испоганят его, он потеряет индивидуальность. Наследят, напакостят, оставят много мусора. Что туризм, это зло. А вот и полиция.
   Мимо них проехало четыре полицейские машины с синими проблесковыми маячками, а пятая остановилась и оттуда вышли полицейские, один с автоматом. Они долго говорили с Ритой, указывая, время от времени, на Ивана с Алисой, а Рита не соглашалась и качала головой. Потом подошла к ним и сказала:
   - В общем так, такой расклад. Вас домой готова сопроводить местная полиция, но вы, вроде хотели пройтись пешком?
   - Да, пешком, - ответил Иван. - Нам вооружённая охрана не нужна.
   - И я о том же, но полицейские не хотят слушать. Сейчас, я всё улажу.
   Прошло минуть пять препирательств, взмахов рук, и полиция отступила, перекрыв движение своим автомобилем с синим проблесковым маячком.
   - Всё, идём. Они займутся этим революционером.
   - Но он просто кинул горшок, - сказала Алиса. - Зачем столько полиции?
   - Потому что завтра они начнут поджигать дома, если этот их манифест пройдёт, хренов перфоманс.
   - А чего они хотят?
   - Да кто его знает. Каждый пойманный рассказывает свою легенду и заканчивает своими требованиями. Они не всегда совпадают с требованиями других революционеров. Скорее всего, это своего рода игра в революцию. А мусор туристов, шум, - это прикрытие. Мы пока не полностью поняли, что они хотят, они же фанатики. Часто под Картоплянском, в пещерах прячутся, где тишина, которую они так хотят. Их мало, но мы их всех обезвредим. Шагайте спокойно, всего хорошего, - сказала Рита.
   - И вам, - ответили Иван и Алиса.
   И они пошли вниз, куда указала Рита, которая зашагала вверх. Удивительно, но когда они были в музеи, за окном совсем потемнело, а когда вышли на улицу, были только сумерки, но они не гасли, а наоборот, даже стали ярче. Те самые ночи белые, о которых говорила Рита, но она ушла, а вокруг никого не было, чтобы спросить. Не возвращаться с таким вопросом к полицейским.
   - Помнишь Белые ночи в Санкт-Петербурге, похоже, Ваня?
   - Да, Али, очень похоже. Такой светлое небо, только неестественно голубоватого оттенка, - ответил Иван и потом досказал свою мысль. - Но заметь, фонари зажглись, значит, в темноте точно не заблудимся.
   Так они и пошли по улицам, рассматривая в тёмно-голубоватом свете дома, карнизы, лепнину, балконы, некоторые из них были украшены цветами, некоторые имели скульптуры атлантов с искажёнными лицами от злобы и ненависти. Мимо проезжало мало автомобилей, несколько грузовиков, один тягач двойным прицепом. С комбайном на первом прицепе и жаткой на втором прицепе. Так они шли.
   - Вань, посмотри на небо, там тучи клубящиеся растут! - сказала Алиса.
   И точно, она указала на странное, серо-голубое, с оттенками синевы небо, где вырастало из одного угла клубящееся облако. Оно было, словно живое, росло и наполняло собою темнотой с серыми границами.
   - Вань, мне страшно, - сказала Алиса. - А тебе?
   - Я смотрю на жителей Картоплянска, они спокойны. Словно здесь это бывает часто. Просто смотрим и всё. Ты снимаешь?
   - Нет, блин! - сказала Алиса и достала смартфон.
   - Сейчас. Сниму.
   На серо-беловатом небе вырастали серо-чёрные клубы облаков. Они клубились, пухли, совершенно беззвучно. Росли без молний и грома, и имели перед собой - тонкую, ярко синею границу, как ауру. Иван вдруг сказал:
   - Слушай, а это похоже на Шлирен-метод, когда в среде зажигается спичка. Помнишь эту визуализацию? Мы ещё дышали, чтобы были видны подымающиеся от нашего рта клубы воздуха?
   - Ваня, смутно. По-моему это было в Испании.
   - Да, в местном небольшом музеи.
   - Да, помню. И очень похоже на то, что я вижу сейчас в небе.
   - Ага. Только нет, не так. Больше всего мне кажется, что это похоже на ту визуализацию, когда гелий выходил из шарика. Такие вот клубящиеся тучи, которые разрастаются. Ты ещё повизгивала.
   - Что?
   - Ну, в том музеи, где мы смотрели сквозь камеру! Не помнишь?
   - Ваня, ты такое помнишь?! - спросила Алиса. - Повизгивала? Может ещё хлопала в ладоши?
   - Хлопала. Али, ты была в восторге.
   - Да, ладно. Не помню такого. Когда ты сейчас начал рассказывать, я что-то припоминаю. Точно в Испании, - Алиса была поглощена своими мыслями и была в вся в смартфоне. Часто отвечала совсем невпопад. - Мне сообщения от друзей пришли. Сейчас, пока Интернет появился.
   - А как не вспомнить, раз видишь такое, - добавил Иван. - Просто всплыло из глубины памяти. На небе нет звезд, ни Луны, только этот серо-белый свет и что-то расширяющееся, как гелий из шарика, тёмными клубами.
   - Это всего Сияние, - вдруг они услышали они голос человека. Обернувшись, они увидели мужчину средних лет, который им улыбался. - Добрый вечер. Я хотел вам сказать, что это всего лишь Сияние. Совершенно безвредное. Не обращайте внимания, скоро оно погаснет.
   - Сияние, а почему оно возникло? - спросил Иван. - Я такое на небе вижу впервые.
   - Вы новенький в городе, - мужчина кивнул головой. - Точно новенький. Поясню: вероятно, на аэродроме был проведён новый эксперимент, иначе это не объяснить. Потемнело внезапно вокруг и время сбилось. Значит снова испытания.
   - Испытания? Испытания чего?
   - Кто его знает. Просто не обращайте внимания на Сияние. Оно безвредно, хотя часто ночью раздражает светом, когда светит в окно. Приходится шторы задёргивать.
   - Спасибо, за пояснение, - ответил Иван. Человек приложил руку к голове, прощаясь, и потом Иван вместе с Алисой зашагал дальше.
   Не обращать внимания на то, не обращать внимания на это - подумал Иван, и поцеловал Алису в щёку. Они шли в гостиницу, рассматривая дома, рассматривая стены домов, их окрас и оформление. Вдоль улицы шли кирпичные заборы, где за ними прятались сады. Пройдя примерно метров триста, Алиса увидела, что среди нескольких домов есть тропинка. Забора не было, наверно тут были когда-то ворота, но сейчас просто проём в череде сменяющихся заборов. Такая заманчивая, протоптанная тропинка, по ней точно много раз ходили. Куда? Она хорошо выделялась среди кустов, травы, её протоптали, поломали кусты и сделали так, что она была отлично видна. А сейчас особенно, при странном свете серого неба, точно была видна. Все клубы дыма исчезли, растворились, и осталось такое странное, сумеречное небо, которое светилось. Фонари были на улице, а тут, во дворе домов, всё было освещено словно лунным светом, хотя Луны не было на небе, но при этом свете тропинка была отчётливо видна. Не нужно было доставать смартфоны и подсвечивать ими себе под ноги.
   - Вань, видишь тропинку?
   - Вижу.
   - Пойдём?
   - А стоит?
   - А ты спешишь в гостиницу, помыться и завалится спать? Мы город изучаем.
   Иван изучал тропинку. Она шла мимо старых гаражей и почти заросших сараев. И он захотел туда. Пройти и посмотреть, куда она ведёт.
   - Идём, Али?
   - Вань, там всё заросло, тропа едва заметна, - сказала Алиса. - Прикольно, конечно, узнать, что там, но...
   - Али, по ней часто ходят, - прервал её мысли Иван. - Посмотри, трава почти не растёт на тропинке, или придавлена по бокам. Крапива и кусты обломлены, точно ходят и много. Давай посмотрим, что там?
   - Тебя манят приключения?
   - Да, оттуда такой запах. - Сказал Иван. - Ммм, - он втянул носом воздух, - чувствуешь этот аромат? Этот аромат приключений? Идём, Али, не тормози. Мы же здесь за этим.
   - Ваня, а вдруг стемнеет? Этот свет мне не нравится. Как там его, светло-серый?
   - Нет, бледно, скорее бледно-васильковый, на него похож, - сказал Иван. - Или что-то похожее по цвету передачи на него. Серо-голубой ближе.
   - В Петербурге он был понятен, но здесь, в центре Украины.
   - Алиса, где твой задор, где желание исследовать? Мы же знаем, что этот город не в Украине. Ну? У нас есть смартфоны и павер-банки. Подсветим дорогу если что!
   - Чёрт с тобою, пошли. Уговорил.
   Алиса согласилась с Иваном, и они вместе пошли. Тропинка шла через заросли. Запахло куриным бульоном, слышались приглушённые, далёкие голоса.
   - Блин, есть хочется, - сказал Иван.
   - У меня есть шоколадка. Пополам?
   - Давай.
   Они съели шоколадный батончик, а обёртку Алиса спрятала в карман. Не приучена она была мусорить.
   Кругом были колючие кусты, некоторые похожие на шары, другие с длинными, тонкими ветками, где на конце этих ветвей было всего несколько листочков, но как они цеплялись, эти ветви за одежду. Словно имели колючки. И Иван заметил, что часть ветвей было намеренно обломано, чтобы они не мешали шагать, но судя по всему, кусты росли очень быстро и в сторону тропинки уже вырастали свежие побеги. А ещё были репейники, трава по бокам тропинки, высокая, часто, словно в валик завитая. Под ногами хрустела коричневая, прошлогодняя листва и серые, высохшие длинные травинки. Иван хотел подсветить телефоном, всё-таки на тропинке из-за растительности, были тёмные пятна, но серость неба давала достаточно света, чтобы идти и видеть тропинку, но можно было угодить в скрытую яму, и он уже достал смартфон и хотел включить источник света, но его остановила Алиса.
   - Вань, не надо привлекать к себе внимание.
   - Да, согласен, - ответил он и убрал телефон в задний карман.
   Так они дошли до старой металлической, ячеистой сетки рабицы. Часть её повалили упавшие деревья, другая часть поросла вьюнком, дикой малиной, диким виноградом, и была закрыта колючими кустами. Но были прорехи, куда можно было вползти. Так они и сделали и проползли в покинутый, заросший сад. Почти с невидимыми, с забросанными мусором дорожками, неостриженными кустами. Кругом была высокая трава, а под ней настил мёртвой травы, как хрустящий ковёр.
   Так они шли, прорываясь сквозь ветви и паутину, и дошли до большого здания.
   - Тропинка пропала, - сказала Алиса, очищая себя от паутины. - Гадкие кусты!
   - Заметил. Она вроде вправо свернула. Но мы поползи через забор.
   - Зачем? Почему не следовать за тропинкой?
   - Сюда точно кто-то ползал, - ответил Иван. - Явно скрытно. Пойдём по тропинке и найдём источник запаха куриного бульона и жареной картошки на сале. А здесь секретный лаз. Так что найдём интересное, как в Греции. Помнишь?
   - Помню, комбинатор ты мой хренов. Ладно, посмотрим, что ты нашёл.
   Когда они вошли в найденное здание, то стало понятно, что это был заброшенный бассейн. Наверно постройка времён Советского времени. На стенах была плиточная мозаика, в кафеле самого бассейна вкрапления разноцветных стекол. На мозаике две женщины стоят лицом друг к другу и протягивают руки вперёд, а перед ними жёлтый поднос, а там типа алого сердца. На другой стене мужчина метающий мяч, а ещё несколько мужчин, по пояс в воде, смотрящие одухотворённо вверх, а рядом с ними в воде, дельфины плещутся. И всё остальное связано с водою. Плитка части стен обрушалась, лежала внизу горкой мусора, но что осталось, было не очень видно, хотя Алиса подсветила смартфоном. Были на мозаике играющие люди в водное поло, в два мяча, причём один коричневый, а другой красный. Иван понял, что коричневый хотели забить в ворота соперника, а красный в свои, но этому мешали соперники. Странная игра и игроков водного пола было очень много, исходя из мозаики. Это был точно бассейн, но теперь здесь было сухо, виднелись ступени вниз, а внизу, разрывая плиты бассейна, проросли вьющимися растениями. И крыша была дырявой. Иван видел прорехи и в них световые пятна неба.
   - Ничего не напоминает? - спросил Иван.
   - Да, напоминает. Мы это видели два года назад, в Припяти. Помнишь, наше путешествие?
   - Как мы бежали и чуть нас не поймали? Как такое забыть. Колесо Обозрения, гостиница Полесье, бассейн Лазурный. Помню, Али.
   - Вот, похоже на то, что мы видели. На этот комплекс Лазурный. Металлические рамы без стёкол, вышки для прыжков, кафель бассейна. Крыша такая же, проржавевшие балки, навесной потолок рухнул. Почти точь-в-точь, только рисунки на стенах, мозаика, не совпадает, - говорила Алиса и снимала. - Эта игра в два мяча. Какие у неё правила?
   - Откуда я знаю?
   - Угу. А ты знаешь, что в Украине таких нет правил?
   - Знаю, рыжая белка. Знаю, что мы не в Украине. Мы уже говорили про это. Проехали. В номере поговорим, Али, всё обсудим.
   - Хорошо. Но у меня дежавю. Тут такое же запустение, но это не Припять, это Картоплянск, - сказала Алиса. - Веня, может всё-таки стоит спросить завтра, где мы? Не промолчать, а ты точно хочешь промолчать, а спросить? Хватит делать вид, что мы идиоты, и ничего не понимаем?
   - Согласен, огненная моя любовь, рыжая вспышка, белка!
   - Лучше котя.
   - Хорошо, котя. Обязательно спросим. Бахнем вопросом, но потом. Мы же здесь как приглашённые. Зачем портить отношения? Давай всё-таки в номере поговорим?
   - Хорошо, давай, - ответила Алиса.
   Иван, таким образом, закончил разговор. Тем более он не сказал, что их экскурсовод Рита напрямую спрашивала, что он ничего не хочет сказать или спросить. Не сейчас, потом Алисе расскажет. Потом Иван чмокнул в лоб Алису и сказал:
   - Люблю тебя! Завтра спросим. А сейчас давай посмотрим, что ещё здесь есть, пока небо такое светлое.
   - Но только не долго, - ответила Алиса.
   После осмотра заброшенного бассейна, они вновь пробирались сквозь заросли травы, кустарника, деревьев, распутывались от паутины и снимали колючки со штанин. Слышно было, что неподалёку лаяли собаки и доходил приглушённый звук работающего двигателя.
   - Есть охота, - сказала Алиса. - Может такое чувство голода светящееся небо вдохновляет?
   - Может почти девятый час, вдохновляет, - ответил Иван. - Или уже десятый. После того сбоя в музеи, я не знаю, верить ли цифрам в телефоне.
   Там, куда они попали, было ещё несколько зданий, сильно заросших и давно заброшенных. Они к ним отправились. Они же блогеры, натуралисты. Снимают заброшенные места, куда вряд ли кто-то сунется, даже их приятели и знакомые. И тем более подписчики. Но зато им точно это будет интересною. Много было любителей заброшенных мест в Интернете, куда давно никто не приходил или они были секретными. Посмотреть, а что там прячется или скрывается? Не самим лазить туда, а на удобном диване посмотреть видео, а Ивану с Алисой приходилось для этого лазить. Иначе не будет рекламы на их канале и доната.
   Алиса снимала эти здания. Кирпичные, с остатками побелки и краски стены, проваленная крыша, внизу, среди поросшей травы, пару деревянных ящиков, что от них осталось. Какие-то пластмассовые жёлтые штуки, пластинки, кругляшки и прутики, много проводов и всё. Возле второго здания - трансформаторы, мотки проволоки. Раскуроченные полевые телефоны, снова ящики и тому подобное. Так они ходили, когда вышли на аллею. Небо по-прежнему сияло этим странным светом, было довольно сносно видно. Не было новых серо-чёрных клубов дыма, синей ауры по границам, ничего, только этот бледно-васильковый свет.
   - Невероятно, - приговаривала Алиса и снимала, как она очищает себя от колючек. - Как через джунгли пробираемся.
   Они попали в такую же запущенную часть города, пройдя одно и двухэтажные строения. Наверно, это был когда-то парк, может парк и спортивный комплекс одновременно, некоторые постройки точно были спортивными. Высокие окна, большие залы. Надписи на фасадах и упавшие в сухую траву и кусты сгнившие от старости информационные доски. Всё давно было покинуто и заросло. Дорожки были покрыты опавшей листвой, толстым слоем мусором, паутиной с мерзкими пауками. Воробьи копошились в соседних ветвистых кустах, хотя вечером их не слышно, но видно при сиянии они были активны. Зато сколько было летучих мышей в небе. А они шли и рассматривали всё вкруг, и так вышли на аллею, где стояли бетонные столбы, а на них были установлены каменные вазы. Большинство ваз стояло, но часть упала и разбилась. Остановившись в тридцати метрах от такого пьедестала, где ваза была опрокинута, Алиса копошилась с телефоном. Батарея сдохла, и она подключила павербанк. Света было мало, и она никак не могла попасть штекером в разъём.
   Пока она возилась, а Иван стоял рядом, они услышали шаги. Хрустела сухая трава, ломались сухие стебли. Но очень тихо, словно кто-то крался, пытаясь создавать как можно меньше шума.
   - Тсс, - сказал Иван. - Кто-то идёт.
   - Слышу.
   - Сиди тихо. Выключи смартфон. Экран сияет на десяток метров. Мало ли что. Мы тут типа в запретной зоне.
   - Откуда ты это взял?
   - Ну, за забор пролезли. Рита точно это не одобрила. Тсс, тихо, они приближаются.
   Они присели за ветвистым кустом. Судя по спелым плодам, это был боярышник. Иван сорвал плод и попробовал. Потом сказал:
   - Точно боярышник. Не дикий, культивированный. Тут явно раньше следили за парком.
   - Тсс, - сказала Алиса и приставила указательный палец к губам. Хруст усилился. Кто-то пробирался в странном свете сквозь заросли. Потом они увидели кто. Сквозь узловатые деревья, где из узлов и наростов вырастала новая тонкая ветка и вместе с нежной листвой выпускала большие цветы, виднелось несколько голубых елей, ясеней и точно дубов, только маленьких, не больше пяти метров в высоту. Это сильно удивило Ивана. Раскидистое дерево, но в миниатюре, словно тут было применено японское искусство бонсай. Двоюродная сестра Ивана этим увлекалась. Вероятно, это всё было частью ландшафта парка. Кто-то ухаживал за деревьями, подстригал, а тут они разрослись, частично засохли и создали почти непроходимую чащу. И вот там кто-то двигался. Иван не мог ошибиться. Там пробирались фигуры. Когда они подошли ближе, стало понятно, что это дети. Точно дети. От десяти до двенадцати лет. Пять мальчиков и три девочки. Они шли сквозь кустарники и траву и брезгливо отмахивались.
   - Тут паутина, - сказала девочка. - Кругом пауки! Фу!
   - Тут есть ещё и крысы! - сказал мальчик. - Берегись. Злобные крысы!
   - Заткнись, Костик, - сказал другой женский голос. - Хватит пугать. Ты сам весь в шелухе и семенах.
   - Карина, хватит бухтеть, - ответил мальчик, которого назвали Костиком.
   Эти дети шли, пробирались сквозь заросли, боролись с паутиной и дошли до бетонного постамента, где когда-то стояла ваза и где рядом прятались Иван и Алиса. Она упала давно, раскололась и поросла травой. Они сгруппировались перед постаментом, и Иван и Алиса, находясь в десяти метрах от них и прячась, всё слышали.
   - Итак, - сказал невысокий мальчик, явно он был лидером. - Помните, что Захар говорил?
   - Да, Егор, - послышались голоса, а потом кто-то спросил:
   - А нас тут никто не застукает? - голос был робким. - Захар требовал, чтобы мы не показывались на глаза. Особенно, когда Сияние.
   - Кто? - ответил лидер детей, которого звали Егором. - Кто нас увидит? Поэтому мы здесь, а в непривычном месте. Сказано нам, быть осторожными и не показываться. Вот мы и тут. В эту заброшенную часть никто не ходит. Что им тут делать? Самое надёжное место.
   - А эти новые?
   - Галинка, они сюда не попрутся? Тут столько интересных музеев, столько удивительных улиц, домов. Им тут всё бесплатно, если захотят. Наша еда в ресторанах и закусочных. Полный набор услуг.
   - Егор, но ты читал про них. Они же туристы, исследователи. Блогеры, которым нравится путешествовать по местам, где никто не путешествует. Им нравится лазить по таким чащам, - заметила ещё одна девочка.
   - Блин, хватит, - Егор был раздражён. - Нет, вот совпадение, что именно сегодня они сюда придут и будут пробираться сквозь заросли и паутину именно тогда, когда мы здесь, чтобы подсмотреть. Серьёзно? А почему не в Крепости, почему не на заброшенном военном городке? Яна, не смеши. Лучше вспомни, что Захар говорил.
   - Помню.
   - Тогда взлетаем. Лёгкость внутри, а то ты в прошлый раз чуть не упала. Хочу полетать сегодня, почувствовать свободу и свист ветра. Развеется в полёте, почувствовать лёгкость тела, увидеть город сверху.
   - И плюнуть! - сказал ещё один мальчик.
   - Да, Веня, точно плюнуть вниз. Чтобы знали, кто выше их, которые бегают там внизу и не знают про свободу полёта. Им это не дано почувствовать. Полетели.
   Он подошёл к бетонному постаменту, встал на него и, разведя руки горизонтально, на высоту плеч, постоял секунду, словно собираясь мыслями, а потом прыгнул. Иван внимательно следил за ним. Ноги этого мальчика не коснулись земли, чуть-чуть чиркнули по кончикам стеблей травы, а потом он таки взлетел в светящееся небо. Миг и он исчез. За ним последовали остальные. Они также взбирались на бетонный квадрат и, расправив руки, взлетали. Когда последний ребенок улетел, Алиса повернулась к Ивану и возбуждённо сказала:
   - Ты это видел?
   - Да.
   - Серьёзно, они улетели в небо! Мне это не показалось?
   - Али, я это видел. Не показалось.
   - И что ты об этом думаешь?
   - Да ничего не думаю.
   - Ладно, - ответила Алиса.
   Девушка встала с корточек и, пробираясь к постаменту, запуталась в паутине. Бормоча проклятия, она очистила джинсы от липких нитей и подошла к нему вплотную.
   - Блин, мерзость! - Алиса продолжала очищаться от остатков паутины, стоя прямо перед ним. Потом обошла постамент вокруг, залезла на него, расправила руки, и прыгнула. И ... ничего. Просто приземлилась в траву.
   - Ты себя Питером Пеном возомнила? - спросил Иван.
   - Они же взлетали, дети! Как-то взлетали?
   - Взлетали, - согласился Иван. - А вот как? Помнишь, про Захара вспоминали? Ты Захара не знаешь и я тоже, может это местный колдун. Лучше нам про это молчать, что мы здесь видели. Никому, ни мэру, ни Рите, никому ничего не говорить, ни слова. Тем более, дети так шифровались. Не хотят, чтобы посторонние увидели.
   - Эх, не сняла на видео, - сокрушалась Алиса. - А это был бы сногсшибательный материал. Бимба, как говорил Азарыч.
   - Не сняла, так не сняла. Мы же не уезжаем завтра? Или уезжаем, что решила?
   - А это подвох, - заметила Алиса. - Ты меня провоцируешь.
   - Я просто тебе показываю, что уезжать рано. Тут много сюрпризов. И только что мы видели один из них. А сколько их ещё. Я думаю, ответ очевиден.
   - Хорошо, не уезжаем.
   - Моё сокровище! - и он чмокнул Алису в губы, погладил спину и осторожно сжал рукой попу. - Я знал, что меня поддержишь.
   - Отлично Вань, тогда сейчас возвращаемся обратно? Тропинку найдём. Хватит с пауками воевать. Мне кушать хочется.
   - Подожди, я тут хочу ещё посмотреть. Минутку и всё. Посмотрим и вернёмся.
   Они прошли ещё немного, пробираясь через заросли, и дошли до такого же сетчатого забора, где за ним был отвесный спуск, а там, внизу, виднелся явно искусственный рукав реки, так как его берега были выложены камнями. Он был в метрах тридцати от точки, где они стояли и смотрели, и при свете этого сумрака или сияния, всё было заметно. Камни на берегу, по воде плавали лодки. Их было немного, но, судя по всему, там были рыбаки, которые вышли на ночной клёв. Было видно, что берега поросли кувшинками и лилиями. Они рассматривали этот речной рукав, когда услышали крики. Кто-то кричал слева и, повернувшись, они увидели сквозь деревья оранжевый факел огня.
   - Али! Там кричат про помощь!
   - Так бежим.
   Они побежали, пробирались через кустарник, путались в высокой траве, она долго росла, что превратилась в своего рода преграду, запутываясь в ногах. Часть её стало сухой и серой, с колючками, и вот она мешала бежать. Деревья они обошли, нагибаясь под раскидистыми ветвями, спотыкались, а оранжевое пламя было ближе и крики человека, его брань, а ещё возгласы других людей, которые что-то ему говорили, сильнее. Когда достигли решётчатого забора, пошли вдоль него и нашли, где упало дерево и его смяло, и они смогли перебраться на другую сторону. Они перебрались и попали в ухоженную часть парка, или этого спортивного комплекса. Сначала были на пути голубые ели, потом фруктовые деревья, яблони и груши, у них ветви опустились под плодами, а дальше эти узловатые деревья с весящими стручками. Ухоженные тропинки, почищенные и подстриженная трава вокруг них. Когда они выскочили на крики на такую тропинку, то увидели сад из низкорослых, обрезанных и ухоженных деревьев. Так пахло фруктами! Деревья были с синими, розовыми, жёлтыми и белыми цветами в свете такого невероятного заката. Но ведь это август, какое цветение? Алиса кинула взглядом на первое дерево, что было перед ними. Оно цвело, а среди ветвей и листьев висели, наверно нектарины, только их нижняя часть заканчивалась круглым конусом, как носиком. Сочные большие, под их тяжестью провисали ветви, а потом было вишнёвое дерево. Снова цвело, хотя на ветвях висели большие, в диаметре сантиметр, вишни. Иван сорвал одну вишенку и попробовал, потом сорвал для Алисы две. Алиса причмокнула губами.
   - Сахарная вишня, - сказала она. - И никто не собирает?
   - Али, потом, ты слышала, как кричали? - сказал Иван. - Вроде совсем близко.
   Они шли на свет пламени, уже чувствовался в воздухе дым и слышался треск. Горели деревья и, собираясь подойти к ближайшему горящему дереву, они увидели, как человек, с канистрой за спиной, с распылителем в руках, каким жуков на полях обрабатывают, поливал чем-то такие же цветущие деревья, источающие медовый запах. Груши, яблони, вишнёвые деревья. Справа от него горело несколько деревьев, а он поливал другие и часто смотрел на большое, в десять или больше этажей здание, которое было справа, и показывал ему средний палец. Здание было без балконов, только окна, значит административное здание. Он ему показывал средний палец, потом кулак и кричал:
   - Подавитесь! Нравится? Как вам такое? Не ожидали? А вам нравится, как горит?!
   Он лил из ручного насоса жидкость на очередное дерево. Потом отошёл от него и поджёг.
   - Пропади всё это пропадом! Ненавижу! Всё ненавижу! Гори всё это!! Сволочи, ненавижу!
   Облитое горючей жидкостью дерево вспыхнуло, а он шёл дальше. Запах доносился своеобразный, когда ветерок был в их сторону. Запах горелого дерева, цветов и бензина. А он шёл дальше и поливал горючей смесью соседнее дерево.
   - Получите мою благодарность!
   Вопили женщины, которые пытались затушить деревья, которые он поджёг вначале. Они махали тряпками, сбивая пламя, просили помощи, подносили вёдра воды, и обливали горящие деревья, а этот человек не обращал на это никакого внимания. Он продолжал жечь сад.
   - Надо его остановить, - шепнула Алиса.
   - Как, наброситься? - ответил Иван. Потом за него ответил на вопрос Алисы местный люд. Много мужчин, которые были настроены решительно. Они появились на дорожках, наверно выскочили из этого административного здания. Бегущие люди в сумраке, многие были одеты кое-как, видно поднятые с постели, и они кричали:
   - Семён! Семёныч, остынь! Стой! Хватит, Семён!
   - Да пошли вы и весь ваш город! - кричал Семён или Семёныч и продолжал поджигать деревья.
   Они добежали до него, когда он поливал очередное узловатое дерево с белыми цветами и висящими стручками.
   - Он Белый орех поджигает, держите его! - послышался женский голос. - Там спелые стручки! Совсем с ума сошёл! Это сорт Беловатый. Редкий! Он его сам растил и ухаживал, спятил окончательно!
   Но человек не обращал внимание. До него добежали и повалили. Трое мужиков, они его давили, боролись с ним, но не могли с ним справиться. Он извивался, потерял свою ношу, выскользнул и побежал вперёд от них, к прямоугольному озеру, которое виднелось за деревьями сада.
   - Семён, стой! - Ему кричали вслед. - Семён, ты чего?! Семён, хватит! Давай, хоть поговорим. Пожалуйста, Семёныч! Не надо усугублять ситуацию. Полиция приедет же.
   - Да мне похуй! - Кричал этот человек в ответ. - Не хочу, больше не ходу. Мои дети, Кузьма и Натка, сколько я их не видел? Не заслужил? Опять не заслужил?! Гори всё синим огнём!
   К тем троим ещё добежали люди и бросились за этим человеком.
   - Семёныч, очнись! Ты себе хуже делаешь! - кричал молодой парень. - Это я, Яша, Яша Седельников. Ты меня учишь ухаживать за садом! Игорь, Игорь Семёныч!
   - Ненавижу! Всё - ненавижу! - слышалось в ответ, и человек бежал вперёд, где водный рукав впадал в прямоугольное, явно искусственное озеро. Добежав до него, он бросился в воду и поплыл. Поплыл брасом. Поддавшись общему преследованию, Иван тоже побежал к кромке озера и остановился. Справа и слева было видно, что берега озера были крутыми обрывами под три метра высотою и поросли соснами и их корни выступали на песочных берегах, а также справа и слева на его берегах, подходя прямо к воде, была видна колючая проволока. Её Иван точно видел. Она опутывала оба берега, тёмными спиралями, поэтому этот человек не стал бежать по берегу, а поплыл вплавь.
   Следом он услышал знакомый звуковой кряк специализированной машины. Она приехала, к этому прямоугольному озеру. Бобик, - типичный полицейский бобик, УАЗ 469, только раскраска странная, не похожая на ту, что они видели на машинах возле оружейного музея. Он мигал красно-синими проблесковыми огнями и отличался по раскраске. На его борту были - две чёрные полосы вдоль борта и красная полоса посередине. И надпись: Полиция, красным, над верхней чёрной полосою. А под нижней чёрной полосой, мелким шрифтом: Оперативная группа. Из машины выпрыгнуло три человека, в форме, при оружии, и побежали к озеру. Добежав до его края, один из них спросил:
   - Где он?
   - Плывёт, вот там, - и один молодой человек, похоже, это был Яша, показал направление, и те побежали по берегу. Ждать, чем это закончиться, как они собирались преодолевать колючую проволоку, ни Иван, ни Алиса не хотели. Они лишь видели далёкие всплески воды от рук плывущего к выходу из прямоугольного озера человека. Желудки бурчали от голода, и они решили идти назад, только Алиса затормозила. Ей не давали покоя эти цветущие деревья. Она подошла к такому дереву, которое росло по бокам своеобразной, асфальтированной аллее и остановилась, разглядывая цветы. Дерево было примерно метров пять в высоту, тонкий ствол, крона небольшая, как у одуванчика. Похожа она была формою на него, словно специально подстриженная. Несколько больших веток исходящих от центра ствола, и намного больше других, маленьких, где были листочки и цветы и иногда висели фрукты. Тут на дереве висели сине-чёрные нектарины со своеобразным носиком внизу. И как пахло из-за цветов этого дерева. Пьянящий, медовый аромат весны, когда всё цветёт. Алиса сняла это на смартфон, как смогла. Этого странного сумеречного света было недостаточно. Она использовала вспышку, выдержку и вроде получилось.
   - Блин, никогда не знаешь, где найдёшь ошеломительный кадр! - восторженно сказала она.
   - Да, уж. Похоже, в этом городе есть что поснимать, - ответил Иван.
   - Ваня, глянь. Фруктовые деревья цветут в августе и пахнут, - восторженно сказала она. - Крупные цветы. Если не попадают в кадр спелые фрукты, то точно снимок сойдёт за цветущее дерево весною. Только ночью.
   - Наверно у них биоритмы сбились, у нас в Харькове каштаны тоже осенью цветут, - ответил Иван. - Скорее всего, тут то же самое.
   - Но фруктовые деревья? Ночь, пчёл нет? Почему?
   - Да потому, - ответил один из мужчин, которые шли обратно после попытки остановить поджигателя. - Это пустоцветы, или вы о них не знаете?
   Иван и Алиса молчали, а человек внимательно посмотрел на Алису и добавил:
   - Новенькие? Такую рыжую девчонку точно бы запомнил. Это аллея изменённых в лабораториях военных деревьев, которые цветут весь сезон, от апреля до октября. Иногда плодоносят, очень вкусными, но терпкими плодами. Так и было задумано, чтобы всё лето и до начало осени пахло запахом весны. Люди гуляют тут и, вдыхая весенние запахи цветения, расслабляются, ведь весна сезон надежд и внутреннего подъёма. Эти типа у нас в подсознании записано. Весенний аромат, надежд и чаяния родимый, - как гласит строка известного стихотворения. Эти деревья - часть эксперимента, им уже почти сорок лет. Высажены были в честь спортивных игр на первенство города. Но сейчас всё это заброшено, а аллея осталась. Она уникальная.
   - Но они такие маленькие, - сказала Алиса. - Этому дереву, которое возле нас, наверно десять лет, какие сорок? Его рост, всего пять метров. Оно молодое. Я не права?
   - Не права, - мужчина улыбнулся. - Они все очень старые, а маленькие, потому что весь основной рост этих деревьев идёт под землёю. У каждого дерева - мощная корневая система, чтобы цвести круглое лето. Должны поступать питательные вещества в больших объёмах, чтобы дерево постоянно цвело. Военные сделали так, что дерево было перепрограммировано. Персик, сливовик, вишня, шелковица или черешня, тут много было таких деревьев высажено, уцелело четыре с половиной десятка. Только за это нужно платить. Их верхняя часть ранима. Кора тонкая, нужно хорошенько ухаживать за подобными деревьями, лечить, укутывать их зимой, чтобы не замёрзли. Они очень требовательные, часто болеют, особенно при повреждении коры. Семёныч этим заведовал. Лечебную глину готовил, мазал ею, следил за паразитами.
   - А этот человек, вы сказала Семёныч, что с ним случилось? - вдруг спросила Алиса. - Зачем он их поджигал?
   - Он сломался, - коротко ответил их собеседник, махнул рукой на прощание и побежал догонять остальных.
   - Я сорву плод? - спросила Алиса Ивана. Тот не возражал, тем паче никого вокруг не было. Она сорвала тёмный нектарин и спрятала в сумочку. Интересно было попробовать его. А потом они зашагали по дороге, откуда приехал полицейский бобик.
   Шагая, они попали в ту часть города, где было не понятно, куда идти. Это была часть Картоплянска, где они ещё не были. Ни указателей, ни вывесок, ничего. Тут их снова пронзило, словно нервы взвинтились, и их схватила нервная судорога. Алиса даже упала на колени, а потом всё пропало и это странное свечение на небе внезапно исчезло, и на нём зажглись звёзды, небосклон стал привычным, обычным ночным небом над городом без облаков и с россыпью звёзд.
   - Ты почувствовал? - спросила Алиса, вставая и отряхиваясь. - У меня перед глазами круги пошли.
   - Да, - ответил Иван.
   - Сверим смартфоны?
   Оказалось, что показание совпадали. На обоих экранах было 21:33.
   - Ну вот, хоть в этом синхронно, - усмехнулась Алиса.
   Опять зажглись фонари освещения. Так они шли при их свете, выйдя обратно в город и пройдя несколько кварталов, сначала частного сектора, потом явно домов с тяжёлой, каменной кладкой, часть из них были тёмными, они вышли куда-то на перекрёсток, окружённый опять частным сектором. Может, ходили кругами? Кругом высокие заборы, за ними плодовые деревья, но не цветущие, а полные спелыми яблоками и сливами, были видны плоды при свете фонарей. Но никого вокруг не было, хотя они стучались в калитки и ворота, чтобы спросить дорогу. Странная часть этого города. Даже на улице не было ни машин, ни пешеходов. Какой-то вымерший квартал. Быстро шагая, они оказались в небольшом сквере. Типичный советский сквер. Позади холм, поросший деревьями и ёлками, потом впадина перед ним, наверно там было озеро, потому что пахло болотом, и стояла высокая трава. Вокруг тоже много деревьев и кустарников. Справа магазинчик, освещённый жёлтым светом, и там играла попсовая музыка, а внизу сквера, под единственным фонарём с десяток, в три ряда, скамеек. Одиночный оранжевый фонарь их освещал. Фонарь точно советский. Столб из бетона, многогранный, с изогнутым держателем плафона, и с оранжевой, ртутной лампой. И вот на всех этих скамейках сидел один человек и пил пиво, грыз семечки и явно не хотел ни с кем общаться. Он посмотрел мимолётом на Ивана и Алису и снова начал грызть семечки, плюя на землю перед ним.
   Они остановились в нерешительности. Дальше были огни фонарей улицы, но куда идти? Иван достал свой смартфон и посмотрел, что он предлагает. Точку на белой карте, не было схемы города, не ясно, куда идти.
   - Похоже, мы заблудились, - сказал он Алисе. Та показала на человека, который пил пиво.
   - Может, у него спросим?
   - Алиса, я не знаю. Давай ты.
   - Хорошо, - ответила Алиса и подошла к человеку на скамейке.
   - Здравствуйте.
   - Привет, - ответил он.
   - Мы тут новенькие и заблудились, - сказала Алиса. - Как нам дойти до гостиницы Картоплянска?
   - Новенькие? - ответил человек и тут живот Алисы предательски забурчал.- Кушать хотите?
   - Да, давно не ели.
   - Тогда вот вам туда, - он повернулся и показал на магазинчик. - Там готовят прекрасную шаверму, очень вкусная. И там можно выпить.
   - Спасибо, - сказала Алиса и потом подошла к Ивану. - Надо купить у них еду, иначе не доберёмся.
   - Хорошо, давай.
   - Ты же захотел свернуть на ту тропинку, - зло добавила Алиса. - Если отравимся, все претензии тебе, а потом мэру, хотя вряд ли он будет рад нашему отравлению.
   Они точно очень хотели кушать, и зашли в магазин. Его полки были набиты консервами, бутылками газировки, крупами. Большая женщина встала со стула и подошла к прилавку.
   - Слушаю вас.
   - Нам две шаурмы, - сказал Иван.
   - С мясом или курицей. Есть лаваш с рыбой. К заказу пиво?
   - С мясом и две кока-колы.
   - Что?
   - У вас лимонад есть? - поинтересовалась Алиса. - Сладкая газированная вода?
   - Да есть, - ответила грузная женщина. - Вы хотите её?
   - Да, пожалуйста, - ответила Алиса.
   - Конечно, - женщина начала готовить. Это была не простая шаурма, а с помощью лаваша или подобного тонкого теста, она создала глубокий конверт, чем-то смазала, потом подогрела в печке и начала наполнять содержимым. Мясом, овощами и соусами. Так она, приготовив их, горячими подала, а потом сказала:
   - С вас - 2 гривни и 66 грошиков.
   Иван дал десять гривень и продавщица, повертев деньги, спросила:
   - Это что?
   - Деньги. Гривни.
   - Это не деньги. Что у вас есть?
   - Странно, а мэр сказал, что тут везде это деньги, наши украинские гривны.
   Лицо женщины переменилось, и она начала улыбаться.
   - Да, мэр сказал? Конечно. Мы тут живём на отшибе, и к нам информация редко доходит. Простите.
   Иван рассчитался, а продавщица долго смотрела на десятку.
   - Простите, в чём проблема? - снова спросил Иван.
   - А она не фальшивая?
   - Это новая десятка, более защищённая, новый дизайн. Вы в первый раз её видите?
   - Да, - как то скороговоркой ответила продавщица. - Мы же маленький город, до нас новые банковские знаки не часто доходят. Я проверила, на ощупь. Всё хорошо. Приятного аппетита.
   Они вышли из магазина, сели на ближайшую скамью и начали есть шаурму. Удивительная шаурма. Её стенки не попускали соус и другую любую влагу.
   - Ваня, я почти пью соус из шаурмы, из этого конверта, а он не протекает, - сказала Алиса. - У нас если соуса много, лаваш размягчается и становится липким. Соус протекает на пальцы, а тут такого нет.
   - Его стенки чем-то были смазаны, наверно клеем, - ответил Иван. - Я смотрел, как женщина готовила. Она точно их чем-то смазывала.
   Он сам кусал шаурму. Было очень вкусно и всё с довложениями. Соуса, мяса, овощей. И тоже втягивал в себя излишки соуса.
   - Тут всего много, - добавил он. - Не жлобятся.
   - Да, - вдруг сказал человек, который пил пиво. - Так и есть, товарищи. Они лаваш пропитали белком яиц с скрепляющим раствором, не помню каким. Но он точно неядовитый. Он позволяет, чтобы даже жидкое содержимое его не размягчало лаваш и не прорывалось на руки. Это их секрет. А что так много начинки, а куда её девать, если кругом перепроизводство? Хоть в силосную яму сливай.
   Иван и Алиса ели на скамейках при свете оранжевого фонаря. Под ногами было битое стекло, металлические, ребристые пробки от бутылок, выброшенная бумага и недогоревшие спички и окурки. Пахло старым запахом табака и ещё кислым запахом. Несмотря на урны, многие посетители этих скамеек выбрасывали мусор под ноги.
   - Я, так понимаю, вы здесь новенькие, раз не знаете, что это за точка? - спросил пьяненький человечек. - Тут у них не только шаурма, но пиво вкусное.
   - Даже не думай! - сказала Алиса и посмотрела на Ивана. - Ни капли, сорвёшься.
   - Да я просто попробовал, - ответил он. В другом мире, какое пиво на вкус? Такое же?
   - А потом тебя тащить домой, в гостиницу, когда ты налакаешься? Пей лимонад. Он тоже из другого мира.
   - А вы заблудились? - спросил человек, прихлёбывая из бокала.
   - Да, заблудились, - ответила Алиса. - Мы у вас дорогу хотим спросить.
   - Ааа, значит, я так и понял, - ответил человек и, допив пиво, подошёл к магазину, вернул бокал и потом подошёл к Ивану и Алисе.
   - Сейчас, я отолью, и мы поговорим. Я вам покажу дорогу.
   Он встал и, шатаясь, ушёл куда-то за магазин в сторону обрыва с заросшего травой бывшего озера. Отсутствовал с минуту, а потом вернулся и сев продолжил.
   - Давно вы здесь?
   - С вчерашнего дня.
   - Понятно и как вам город?
   - Он нам зубы заговаривает, - сказали на ушко Ивану Алиса.
   - И что? - Ответил также тихо он Алисе. - Тут никого нет. Поговорим с ним, покажет дорогу и уйдём. Куда деваться, у этой тучной продавщицы спрашивать дорогу?
   - Ты виноват, Ваня, - снова намекнула Алиса. - Если бы не твоё желание исследовать тропинку, были бы сейчас в гостинице и помылись под горячим душем.
   - Ну, город наш Картоплянск? - снова спросил человек.
   - Красивый, старинный. Только, а почему дети у вас.., - Иван ударил в бок Алису, чтобы она смолчала. Она замолчала и потом, через минуту добавила: - Их так мало.
   - Нет перспектив, - ответил собеседник. Тут послышался знакомый звук полицейской машины и его знакомое кряканье. Знакомый УАЗик, выруливал из второстепенной дороги на улицу и мигал проблесковыми огоньками.
   - Что-то они активные сегодня, - сказал человек и выбросил пустой кулёк из-под семечек в урну. - Кого-то ищут?
   - Семён поджигал цветущие деревья, - сказал Иван.
   - Аа, понятно. Не вытерпел. Семёныч, он так долго и добросовестно работал. Ему обещали. Ладно, возьму ещё сто грамм. Сегодня день такой. Мерзкий.
   Человек встал и пошатнулся, и Алисе пришлось его поддержать и усадить.
   - Вам хватит, - сказала она.
   - Знаю, но завтра у меня выходной. Так что могу, а ещё колбаски мясные закрутки заказать. Вы будете?
   - Нет. Вы очень пьяны, вам нельзя больше, - сказала Алиса. - Я вас не пущу.
   - Заботливая, - пьяный человек улыбнулся, посмотрев на Ивана. Похоже, его хорошо развезло. - Тебя контролирует. Молодец.
   - Да, - коротко ответил Иван. - Но вам действительно хватит.
   Мотив попсовой музыки из динамика изменился. Что-то сейчас играло этническое, духовые инструменты, струнные аккорды. Вокалист завывал голосом и протягивал слова. Слышалось:
   - Чтобы, чтобы не забывалась судьба! Чтобы, чтобы она нас вела!
   - А я хочу забыться, чтобы не видеть этот сраный город! - вдруг сказал человек и едва не упал, но Алиса его удержала, и Иван помог. Они не знали, что с ним делать, Иван уже решил подойти к продавщице и попросить совета, а потом спросить дорогу, как появилась девочка. Маленькая, короткая стрижка, острый нос и тонкие губы. Худая, невысокая, на правой руке украшение в виде искусственной розы. Они возникла из темноты и, увидев этого пьяного человека, сказала:
   - Папа, идём домой!
   - Вы его дочь? - поинтересовался Иван.
   - Да, - ответила маленькая девочка и стала пытаться папу поднять со скамейки, но ей это было не по силам, и тогда Алиса сказала.
   - Простите за вмешательство, но мы вам поможем.
   - Не надо, я справлюсь.
   - Нет, не справитесь. Он тяжёлый. А мы справимся, - ответил Иван. - Просто поможем, а вы покажите потом нам, где находится наша гостиница.
   - Гостиница?
   - Центральная гостиница Картоплянска, вашего города.
   - Хорошо, - девочка подумала несколько секунд. - Согласна. Сегодня папа серьёзно перебрал.
   Тогда Иван взвалил на плечи человека и потащил его за девочкой. Так они шли, и девочка показывала дорогу. Эту часть Картоплянска нельзя было назвать приветливой. Машин не было, освещение минимальное. Оранжевый свет был над лавками, а тут холодный, голубой. На дорогах ещё стояли фонари, а вот дворы были тёмные.
   - Простите меня, девочка, - сказала Алиса. - Я и мой муж не хотели вас напрягать своим присутствием. Напроситься. Но мы типа напросились.
   - Ничего.
   - А ваш папа так часто выпивает? - спросил Иван.
   - Нет. Но когда он в депрессии и что-то серьёзно произошло, то тогда он так напивается. А видно серьёзное что-то случилось.
   - Он сказал, что этот город ему осточертел. Ему не нравится тут находиться?
   - Да, возможно и противен ему Картоплянск, - звонко ответила девочка. - Но это не так. Так кажется, особенно услышать это откровение от пьяного человека. Но сейчас он может говорить всё, что угодно.
   Или что накипело - подумал Иван, но промолчал.
   - Хорошо, давай поступим так, - сказала Алиса и обратилась к девочке. - Не будем спорить про мотивы, а мы поможем тебе, а ты нам. Тебя как зовут то?
   - Эльза.
   - Вот, Эльза мы, как договорились, поможем твоего папу отвести домой, а ты покажешь дорогу к гостинице. Идёт?
   - Идёт! - Девочка улыбнулась и даже подпрыгнула от радости. Алиса подняла руку с раскрытой ладонью, и девочка по ней хлопнула ладошкой соглашаясь. Так они шли по освещённым улицам, но не очень далеко, а дошли до тёмной низкой арки в длинном, наверно жёлтом окрасе доме. Арка была узкая, автомобиль точно не проедет, да и не было их вокруг. Точно арка только для пешеходов или велосипедистов. Над аркой горело одно окно жёлтым светом. Остальные окна были тёмными. Зловеще было как-то, но Иван и Алиса не сдавались, хотя Иван устал тащить папу Эльзы и весь взмок.
   Эльза показа туда, в арку, и они пошли по скользким булыжникам. Потом девочка в старых воротах открыла щель, с усилием приоткрыв одну створку, и Иван с помощью. Алисы затащил туда уже спящего папу Эльзы. Тяжелый он был. Храпел, и они очутились во внутреннем дворике. Вокруг старинные дома. Во дворике горел одинокий фонарь. Его света не очень хватало, но было видно, где они оказались. Наступила ночь, поэтому стены, крыши, всё погрузилось в темноту и на фоне сине-чёрного неба они были видны чёрными силуэтами. Фонарь выхватывал из темноты несколько подъездов и часть дворика. В домах светились отдельные окна, которые тоже давали мало света.
   - Нам сюда, во второй подъезд, на третий этаж, - сказала Эльза и показала рукой. Их путь шёл через свет фонаря, вокруг которого плясали насекомые.
   - Хорошо, идём, - сказал Иван. - Сейчас доставим твоего папу домой.
   - Мне так стыдно, - вдруг сказала девочка возле дверей подъезда. - Я всегда сама справлялась, а тут вы.
   - Ничего, со всеми бывает, - ответила Алиса. - Мы ведь договорились про гостиницу?
   - Конечно, но всё равно стыдно.
   Они так зашли в подъезд, поднялись по короткой лестнице, зашли за вторые, внутренние двери и охренели. Такую планировку здания они никогда не видели!
   Вся лестничная клетка шла вверх по стене здания по той стороне, откуда они вошли. То есть лестничная клетка, коридор были с одной стороны, а квартиры с другой. Там, где были лестничные пролёты, виднелись между ними, в качестве декора, разноцветные витражи. Лестница была с разветвлениями, чтобы можно было подняться на нужный этаж с двух сторон. Всего в доме было три этажа, и они все просматривались сквозь щель между лестницей и коридорами. Там, где были разветвления, виднелись площадки переходов, а на стенах висели фонари с жёлтым освещением от больших ламп накаливания с носиком в центре. От этих площадок и можно было подняться в противоположных направлениях на нужный этаж, а там они выходили на длинные коридоры с дверями квартир. Стоя на первом этаже и рассматривая длинный коридор, Иван почувствовал, что попал в коридор учебного корпуса и видел двери кабинетов. Такой же коридор с окнами справа, а слева со стеной и дверями квартир. Очень похоже. Нет, скорее не учебного заведения, а коридор старой больницы, так как пол был дощатый, покрашенный красным лаком. Папа Эльзы не дал всё хорошо рассмотреть, веся на нём своей ношей и вдруг очнувшись, начал барахтаться и самому подняться по ступеням. Девочка его успокоила.
   - Это что за стиль? - Алиса снимала коридор, освещённый жёлтыми, большими лампами накаливания. Иван же стоял, отдыхая и вытирая пот со лба. В отличие от улицы, прожаренной солнцем днём и ещё сохранившей жар к ночи, внутри дома было прохладно, но сыро. Воздух был сырой, и пахло специфически, как пахнет в старинных домах. - Впервые вижу такое.
   - Это стиль - лестнично-боковой, разве у вас такого нет?
   - Нет, - ответила Алиса. - Никогда не видела, разве что в учебных корпусах. У нас лестницы посередине и квартиры по всем стенам.
   - Понятно, - ответила девушка, - а у нас здесь так. Таким образом, квартиры большие. Идёмте.
   Они поднялись на второй этаж, вошли в длинный коридор, где только слева были квартиры, а справа окна коридора, горели редкие фонари освещения, и Эльза показывала, куда нести папу. Иван устал, но Алиса ему помогала. Папа Эльзы совсем обмяк, и приходилось его нести на себе. Они прошли метров пятьдесят по коридору, и она постучала в квартиру с номером 5ЭI7. Ей не сразу открыли, и Иван с Алисой, воспользовавшись паузой, посмотрели по сторонам. Длинные коридоры вдоль стены, украшенные картинами, мозаикой, цветами в горшках, заканчивались массивными дверями на конце.
   - Скажите, Эльза. В конце коридоров, там такие массивные двери, что там за ними? - Спросила Алиса.
   - Тоже коридоры, только другого дома. Такой же коридор вдоль стены. На этой улице все дома связаны.
   - Зачем?
   - Разве непонятно? Раньше в Картоплянске были суровые зимы, и ходить к родственникам в соседний дом через улицу было не очень комфортно. Если минус двадцать пять на улице, вечер, метель, то выйти на улицу, пройтись через сугробы и метели и снова зайти в соседний дом. Зачем так себя испытывать? А тут есть альтернативный путь. В гости пройти в тепле. Я думаю, - сказала девочка Эльза, - что это рациональное решение. Те, кто строил эти дома, а тут на этих улицах жили родственники, или члены некого клана, подумали про это. Поэтому частот так и строили. Это их мир был, маленький мир.
   - Знаешь, ребёнок, а ты говоришь как взрослый человек, - сказала Алиса.
   - Я быстро росту, - ответила Эльза и добавила: - И быстро учусь. У меня есть амбиции и мечта.
   - Какая?
   - Не скажу, это секрет.
   Тут возник старческий голос из-за двери и спросил:
   - Кто там?
   - Баба Уля, это Эльза. Папу привела.
   - Сейчас. Сейчас открою.
   Щёлкнул замок и снаружи дверь, обшитая чёрным дерматином, перетянутая леской в ромбы, а в углах закрепленные ромбы были гвоздями с бронзовыми шапками, открылась и перед ними предстала старушка. Наверно в пижаме. Она смутилась и сказала:
   - Эльза, дорогуша, почему ты не сказала, что у нас гости?
   - Простите, баба Уля, просто я сама в замешательстве. Думала их попросить остаться перед входом в дом и сама его довести, но папа...
   - Папа опять напился до бессознательного состояния, - сказала старушка. - Снова до чёртиков. Интересно, какая сейчас причина? Входите, пани и панове и вносите тело. Спасибо. Эля, дочка, принимай мужа.
   - Ой, мы не вовремя, - сказал Иван передовая спящего человека миловидной женщине, которая вышла из глубины квартиры. Когда он её передавал, он на секунду проснулся и сказал:
   - Семён, ...ёнычь спалился! Представляешь, его таки достали обещани.. иями! Его достали! Он спалился, и сжёг всё! Всю его жизнь, предста... авляешь? А как же мы?! Мы, кто?
   - Кто? Жители! - зло сказала Эля.
   - А поли... иция была? Поймали? Нет? Знаю, что нет, где там мои новые друзья?
   - Мы здесь. Не поймали, - ответил Иван. Этот человек поднял руку, попытался погладить Ивана по щеке, потом улыбнулся и вырубился.
   - Не выдержал, - сказала старушка. - Семёныч не выдержал.
   - Да пофиг с ним, мама. Папа Эльзы не выдержал, и нажрался! - сказала миловидная женщина. - Мама, это в который раз за последний месяц! А ты, что кто-то спалился! Да свет с ним, огни в небе! Был - и нет! Мне всё равно, а что с этим делать? Это становится нормой! Эльза бегает и ищет своего папу и приводить его домой. Мама!
   - Доця хватит. Потом будем говорить. Мне тоже это неприятно!
   - Хорошо. Пока остановимся на этом разговоре.
   - Это он о чём говорил? - поинтересовалась Алиса. - Что значит спалился?
   - Ну, у пьяного, почти спящего человека бывают разные мысли в голове. Некоторые его сильно беспокоят. Спасибо за помощь, - сказала миловидная женщина и потащила его по коридору, где только с одной стороны были комнаты. - Дальше я сама. Мама, угости гостей чаем с выпечкой. Наши фирменные пирожки. Надо их поблагодарить за помощь.
   Старенькая женщина повернулась к Ивану и Алисе и сказала:
   - Сюда, пожалуйста, - сказала она и пригласила пройти в другую сторону. - Будьте как дома, и за столом нашего вечернего чаепития.
   Это была огромная квартира. Но странная. Длинный коридор вдоль всей квартиры. Все комнаты были только с одной стороны, а с другой стороны просто стена коридора, с рисунками, с картинами, с какими-то резными деревянными масками на стенах. Она граничила с коридором этажа. Странная планировка, но Иван и Алиса не решились задавать глупые и навязчивые вопросы, а последовали за пожилой женщиной. На пороге кухни их встретила громадная, лысая, лающая крыса. Скорее похожая, на маленькую собачку, больше кошки, но похожая на крысу существо. Хвост-прутик этого существа, стал крутым эллипсом, при виде незнакомцев, и дрожал, с таким маленьким пушистым окончанием. Коричневая пушинка на конце хвоста распушилась, и нервно подрагивала, а это большая крыса, мяукала, шипела и тихо лаяла, глядя пронзительно на незнакомцев.
   - Жорж, фу! - сказала пожилая женщина. - Это наши друзья. Фу! Жорж! Заткнись и познакомься.
   - Это собака? - Спросил Иван, выполняя требования. Поднёс руки с открытой ладонью, чтобы эта собака-крыса обнюхала.
   - Это наш крысл Жорж. Мы его между собою называем таким броским названием, крысл. Прижилось со временем.
   - Да, он почти собака, - сказал Иван. - Он похож чем-то на собаку, а не на крысу.
   - Только лысая, - добавила Алиса. - Лысая собака
   - Какая лысая? Просто мелкая шёрстка у него. Это Керамин-терьер. У него просто мелкая шёрстка. Когда он привыкнет, погладите. Она там точно есть, только очень мелкая.
   - Не слышал никогда, - пробормотал Иван. - Про такую породу.
   Но он не стал втягиваться в ненужную дискуссию. Алиса первая, к кому эта крыса-собака подошла, и она начала его почёсывать, ногтями шкрябая шёрстку на шеи, на спинке и на пузике. Эта собака упала на спину и извивалась, показывая, как это ей нравиться. И Алиса её чесала, отметив, что живот этой собаки большой и упругий. Её точно хорошо кормили. После чесания собака их пропустила, и они сели за стол. Большой стол на кухне. Напротив окно, где всё было темно. Ни намёка на странное свечение. Там наступила полноценная ночь. Пока Иван и Алиса ждали, хозяева, бабушка и Эльза, накрывали на стол, а Алиса опустила руку вниз, и эта крыса-собака облизывала её, горячим языком. Крыса-собака с кисточкой шерсти на конце хвоста, как у льва, просто повизгивала от восторга, облизывая руку Алисы, а та её почёсывала за ушком, гладила, теребила холодный носик.
   Потом миловидная женщина вернулась и представилась:
   - Знаете, я не представилась. Я мама Эльзы, Эля, полное имя - Эльвира и моя бабушка - Ульяна Николаевна. Мы вас очень благодарны, что вы помогли нашей девочки.
   - Мы просто помогли, - сказала Алиса.
   - Знаем. Поэтому мы хотим вас угостить выпечкой. С нашим Жоржем вы познакомились, он вас уже любит, - сказала Эльвира, - я вижу, как он ваши руки лижет. Сейчас, накроем на стол. Будет горячий, крепкий чай и угощения.
   Они суетились, накрывали на стол, потом когда все сели, разлили чай по чашкам, Эльвира сказала:
   - Угощайтесь.
   Иван и Алиса не отказались. Крепкий чай с ароматом цветов. Выпечки было много. Пироги, пирожки. Одни с мясом, другие пироги были посыпаны белой, сахарной пудрой и фруктовой начинкой. Один из видов пирожков, был очень вкусным, и Алиса спросила про начинку.
   - Это дормлеяд, плоды с кустарника, который так называется, - ответила мама девочки. - Синие, маленькие, плотные плоды. Недавно собрали и варили варенье. Сейчас время для сбора плодов и варки варения. Сахара хватило бы.
   - Очень вкусно, - сказала Алиса. - Вкус такой удивительный, непохожий ни на что.
   Они пили чай молча минут двадцать, и потом мама Эльзы не выдержала и спросила:
   - Вы новенькие?
   - Pourquoi demandes-tu? - спросила Ульяна. - Vous voulez les offenser?
   - Pourquoi demander ce sujet? - сказала мама девочки. - Нам всё интересно!
   - Маман! - добавила Эльза.
   - Доця, я просто спрашиваю.
   - Да не надо так переживать, - ответил Иван.- Тут нет никакого секрета. Мы недавно здесь, по приглашению вашего мэра.
   - И как вам наш город?
   - Очень интересный. Тут много есть такого, где мы нигде не встречали, - ответила Алиса. -- Ваш музей оружия и ваш уцелевший молельный дом, не помню название секты, где вся улица под крышей.
   - Они про общину Старовольную, - сказала девочка, тихонько подкармливая крыса-пса вкусностями со стола. И он их ел и весь дрожал от жадности. Любил он сладкое.
   - А вы много путешествуете? - спросила бабушка.
   - Мы - блогеры, - ответил Иван. - Не выпендрёжники, а настоящие блогеры, которые много путешествуют и выкладывают своё видео на Ютубе или Тик-ток с пояснениями. Мы жаждем увидеть и узнать что-то новое, в любом уголке Земли. Ищем новые пейзажи, труднодоступные уголки, забытые локации. Мы много путешествовали, а теперь здесь. Нас пригласили.
   - Мэр? - спросила старая женщина. - Я услышала, что вы сказали, что это был наш мэр.
   - Да, а что?
   Наступила тяжёлая пауза, и она закончилась, когда по столу пробежала многоножка.
   - Зараза! - крикнула Эльвира и хлопнула ладонью по столу, чтобы убить многоножку, но промазала. - Расплодились твари!
   - У вас тут многоножки, - сказала Алиса.
   - Паразиты, мы пытаемся от них избавиться, но пока тщетно. Живучие твари. Травим, но они снова появляются. Любят сладкое и фрукты.
   - Я думал, тут тараканы главенствуют.
   - Тараканы живут на помойке, но никогда не приходят в квартиры. Это удел многоножек. Они растут как на дрожжах. Сегодня маленькие, тёмные, а завтра большие - оранжевые. Мы их бьём, а они снова лезут. Неистребимые, - сказала Эльза. - Боремся с ними, но пока проигрываем. К осени лезут из всех щелей.
   - Это охренеть, - шепнул Иван Алисе.
   - Ага, - ответила девушка. - Тут многое не так. Завтра точно спросим про город у мэра или Риты.
   - Я же согласился, спросим. Только спокойно, хорошо?
   - Хорошо.
   После попытки убийства многоножки чаепитие продолжилось. А потом бабуля принесла ликёр и общение пошло в другом русле. Иван и Алиса сразу сказали, что не пьют спиртное, а вот Ульяна настаивала, что ликёр не имеет спирта. Он особый, и Алиса сама понюхала и убедилась, что так и есть. Наверно там были какие-то наркотики, но напряжённость спала, после пару рюмок, и пошли истории, анекдоты, смех и пирожки. Выпечка была невероятно вкусной, пирожки с мясом были отменные. Когда они наелись и откинулись на стульях, Эльза сказала:
   - Вы говорили, что для вас этот город немного странный. Почему?
   - Он очень интересный, тут есть много что можно посмотреть. Но, да, ещё и странный, - ответила Алиса.
   - А в чём?
   - Да хотя бы ваши дома. Ваш дом, где вы живёте. Этот длинный коридор в домах на каждом этаже, чтобы люди не выходили на улицу, перемещаясь от дома к дому. Я такое вижу в старинных домах впервые. Типа они в связке и так и строились. Представляю, какая у вас планировка в квартире. Тоже длинный коридор, как я вижу.
   - Так я покажу, - улыбнулась и взяла Алису за руку. - Идём.
   - Эльза! - мама строго посмотрела на девочку, а Алиса махнула рукой и сказала:
   - Нормально. Мы же блогеры, нас специально пригласил мэр, чтобы всё показать. Но, всё-таки, я хочу спросить у вас: Я могу снять на видео вашу квартиру и выложить его в Инстаграм или на Ютуб?
   - На видео? На Ютуб, это что?! Куда? - как то женщина смутилась, а потом быстро добавила. - Но раз вы по приглашению мэра, то конечно снимайте. Доця вам всё покажет.
   - Спасибо, - ответила Алиса и они пошли. Их путешествие по квартире началось, когда Алиса настроила камеру, сначала сняла Эльзу, попросила её представиться, помахать в приветствии рукой, а потом сделать видео экскурсию по квартире.
   Так как лестничные пролёты были с одной стороны здания, а квартиры с другой, квартиры были очень большими, но однобокими. Все комнаты были с одной стороны, а центральный коридор квартиры шёл вдоль коридора этажа параллельно. Имелись в квартире свои маленькие перпендикулярные коридорчики, с комнатами по обе стороны, а в конце было обязательно окно. В квартире было много комнат. Алиса снимала, а Эльза показывала и озвучивала:
   - Это кладовая, это игральная, спальни, комната бабушки, а тут, тут это тоже кладовая. Папа много что несёт с работы и на досуге разбирает и изучает. Это его кладовая и мастерская комната. Идём дальше. Они прошли спальню, где спал папа Эльзы, а потом попали в библиотеку, забитую книгами.
   - Это всё ваше? - спросила Алиса и снимала на камеру. - Тут куча книг.
   - Теперь наше, но я не очень понимаю язык, смотрю иллюстрации и картинки. Мы сюда вселились после события на аэродроме.
   - А что там случилось?
   - Говорят, что это была катастрофа. Какой-то эксперимент. Не знаю точно. Мне не интересно, что там случилось. Я живу сегодняшним днём, и завтрашним, и не желаю раскапывать, что там, на аэродроме, пошло не так. Давайте я вам покажу скрытую часть библиотеки.
   Проход был в стеллажах, почти невидимый, девочка знала, что делает и толкнула стеллажи, которые казались монолитными, и они отошли в сторону, и появился проход. Когда они прошли узкий проход между стеллажами, попали в маленькую комнату с настольной лампой на столе, а пахло пылью, специфическими запахами библиотек, Иван громко чихнул.
   - Будь здоров, - сказала Эльза и помахала в камеру. - Ваня чихает.
   Иван тоже поднял руку вверх, соглашаясь с Алисой, а Эльза зажгла лампу. Они осматривались в свете единственного фонаря эту секретную часть библиотеки. Точно древние фолианты, большие, с потемневшими корочками. Иван достал один из них и, положив на стол, открыл. Пощупав страницы, он сказал:
   - Это не бумага. Это точно пергамент. - Запах чувствуете?
   - Да, Ваня. Плесенью пахнет, а что там? - Алиса посмотрела на страницы, где ярким, каллиграфическим почерком были написаны тексты, с картинками и гравюрами. Много было рисунков замков, как они строились. Были цифры, пометки на полях. Строительство, что ли фолиант описывал? Так они пролистали несколько книг. Запахи были от них странные, пахло не только пылью, но и резким кислым запахом и у Алисы заслезились глаза и она чихнула.
   - Блин, так едко пахнет, скорее, смердит от ваших фолиантов. Не могу! Кислятиной несёт.
   - Это запах раствора для сохранения, - ответила девочка. - Фолианты любят кушать паразиты.
   - Эльза, идем дальше. Я всё сняла, - быстро ответила Алиса. - У меня нос всё время чешется. Не страдаю аллергией, но таки нашла, что есть неприятные запахи, от которых я чихаю. Идём?
   - Идём, - Эльза аккуратно положила книги на место и вывела из библиотеки. Потом в коридоре она сказала:
   - У вас, - она посмотрела на Алису, - наверно аллергическая реакция.
   - Я заметила, - ответила Алиса и сморкалась в платок. - Мы же люди, а не роботы. Да, я не знала, что так могу чихать от запахов.
   - Просто мы пропитываем особым составом книги, иначе их паразиты их сожрут.
   - Да, я поняла, просто мне плохо там стало. - Алиса реально раскраснелась и часть лица опухла. Когда они вышли в коридор, Иван спросил:
   - Ну что, в гостиницу?
   - Нет, Ваня, дай отдышаться, - Эльза принесла попить воды, а потом сказала:
   - Может, свою комнату покажу? - спросила девочка. - Там нет книг.
   - Давай, - сказал Иван.
   Когда они вышли в центральный коридор, а справа по коридору была дверь и Алиса сняла её на смартфон и спросила:
   - Что там?
   - Наша очередная кладовка, - ответила девушка.
   - Можно посмотреть? - спросил Иван.
   - Ну, если хотите, идёмте. Я вам покажу.
   Эльза сопроводила их до двери и открыла. Странная кладовка. Во-первых, большая комната сразу за дверью, где на полу находилось много вещей, а по бокам стояли стеллажи с кучей предметов. Пассатижи, молотки, отвёртки или гаечные ключи. Тряпки, бутылки с непонятной жидкостью, коробки и коробочки. Банки с краской, трёхлитровые банки с неизвестным содержимым, части механизмов, которые выделялись зубчатыми передачами. Эти части механизмов стояли на полу. Но вот самое интересное, это лестница напротив входа, установленная короткая алюминиевой лестница, она вела на второй этаж или уровень.
   - Что там? - спросил Иван у Эльзы.
   - Другая кладовка, - ответила девушка. - Там что-то важное для папы. Только не трогайте ничего, а просто посмотрите.
   - То есть, можно посмотреть? - снова спросил Иван.
   - Смотрите.
   Иван и Алиса осторожно прошли нижнюю кладовку, старясь не задевать, а огибать лежащие на полу предметы, но Алиса таки задела ногой ящик и чертыхнулась от боли, и потом она с Иваном поднялась на верхний уровень кладовки. Она была забита вещами. Мебелью, какими-то железными орудиями и инструментами. Пахло сырость, плесенью и пылью. Тут было много чего. Механизмы с множеством шестерней, с налётом ржавчины, одежда, изъеденная молью, книги, картины. Какие-то куклы, игрушки, и куча потемневших, истлевших тетрадей с рисунками и дневников. Были видны стволы орудий или миномётов, но лучше не стоило об этом спрашивать. Алиса всё это снимала, прорываясь через паутины пауков. Особенно был такой, сиреневый паук и с его паутиной, стоило усилий, чтобы её разорвать. Он попытался набросится на Алису, но она быстро его ударом плашмя руки отправила куда-то вниз.
   Чем дальше от входа верхней кладовой, тем больше непонятного. Деревянные, почти истлевшие предметы, сундуки и коробки. Были там и одежда, но точно пришла в негодность и специфический от неё запах пыли и плесени. Алиса снова начала чихать и решила отойти к выходу. Были в кладовой проржавевшие образцы оружия, или металлические части, может части станков. Иван точно не мог понять. Что-то было похоже на одно, а что-то на другое. Были бутылки и колбы. Хрен знает, что там внутри. Зачем этот человек это собирал? Зачем копил это, музей хотел создать?
   - Папа никогда не рассказывал, зачем всё это ему. - Ответила девочка, словно уловив мысли Ивана и Алисы. - Просто говорил, что это ему надо.
   - И что, никогда не пояснял? - поинтересовалась Алиса. - Зачем ему это барахло?
   - Пояснял, что это часть истории города и что можно в этом хламе найти новые, удивительные идеи. Чуйку поймать, для решение их, сегодняшних проблем. Так он говорил не раз и часто копался в этом хламе, что-то отыскивая.
   - Ну да, тут есть что посмотреть, - заметил Иван и увидел там даже старые кремнёвые ружья, сабли, топоры, но не стал их рассматривать, так как Алиса тянула его назад.
   - Ваня, идём назад. Не только аллергия, но здравый смысл зовёт. Уже ночь. Нам надо в гостиницу дойти.
   Когда они вышли из кладовки и отряхнулись от пыли и мусора, Иван спросил:
   - Эльза, девочка, вы хотели свою комнату показать?
   - Да. Мою комнату посмотрите.
   Когда они спустились, Эльза указывала направление в коридоре и вела их за собою.
   - Идите вперёд по коридору, - сказала Эльза. И они пошли вперёд и их сопровождал Жорж. Он бежал, махал прутиком хвостом, как собака и бежал впереди.
   - Он с нами? - спросила Алиса.
   - Да, Жоржик спит часто со мною, особенно после ужина, где ему перепадают вкусности, - заметила Эльза. - Вы ему интересные. Обычно сейчас он давно спит, а тут такой возбуждённый и активный. Мы пришли.
   Эльза открыла дверь и, сначала Иван, а вслед за ним Алиса зашли в комнату девочки. Комната Эльзы была большой и хорошо обставленной. Мебель, явно старинная, собрание вязаных кукол, игрушки из дерева, механические на верёвочках. Старый компьютер с монитором на девятнадцать дюймов с лучевой трубкой. Возле окна куча тряпок, куда устремился Жорж. Он туда добежал и начал закапываться подвывая. Эльза подошла и помогла закопаться ему. Он тявкнул благодарно и спрятал мордочку за тряпку.
   - Он мёрзнет. Особенно зимою, когда в квартире бывает холодно, а тут его гнездо.
   - Помнишь лысую кошку Вениамина? - спросила тихо Алиса Ивана.
   - Да, похоже, - ответил Иван. - Все лысые твари мёрзнут. Даже летом.
   - Тут летом прохладно ночью, веет холодным ветерком, - напомнила Алиса.
   - Жоржик со мною любит спать, часто рвётся и царапается в комнату, а если не пустили, протяжно воет.
   Пока Жоржик закапывался, готовился ко сну, Иван рассматривал комнату. Он даже не думал, что такой старый монитор увидит в комнате, это же старая технология, прошлый век. Пока Эльза рассказывала про свою комнату Алисе, он подошёл к столу, где стоял компьютер и, ничего не трогая, посмотрел рисунки и на записи девушки. На некоторых рисунках было много непонятного. Нарисованные какие-то сооружения. В три этажа, где на верхнем рисунке, было нарисовано вроде пусковой площадке. А ниже, простым карандашом, показаны были просто этажи защищённые щитами. Ещё был нарисован закат, с синей стрелой, которая указывала вверх. Рисунки были странные, много сопроводительной информации в виде надписей. Даже не на суржике, ближе похожи они были на украинский язык, а не на русский, но с некоторыми ответвлениями. В переводе, отбросить все странные нелогизмы, если судить, что это украинский язык, то это звучало так:
   Двадцать шесть коробок, нашли. Три пенала. Надо покормить птиц. Основание, оно должны быть там, много кирпичей и бетона. Очень много железа. Не трогать снаряды. Что непонятно, нельзя не трогать. Млям! Так и написала: Млям! Надо думать про всех нас
   - Эльза, а это что? - спросил он у девушки.
   - Ничего. Так, наброски, мои мысли, - Эльза подошла и перевернула рисунки на обратную сторону, чтобы Иван не видел. - Это моё личное, мой дневник. Вечерами я начинаю рисовать, но как любитель. Так, это просто наброски. Давайте дальше смотреть мою комнату.
   Эльза показала, где она спит. Это была ниша, как в купе поезда, на две кровати. Ниша в её комнате, куда нужно было подняться по короткой лестнице, втиснуться потому что потолок был низок, именно напоминала ниша берлогу. Хотя девочка могла спать на диване, а она спала здесь, в этой нише. Кровать, которая была у стены, была застелена изумрудным покрывалом, и явно давно не использовалась, а вторая, возле двух маленький, квадратных оконцев, которые находились на уровне кровати, была хорошо застелена, тщательно, а не небрежно, как изумрудным покрывалом, и явно имела следы, что её недавно застилали. Её точно часто расстилали и застилали, запах от неё витал свежестью, пахло цветами.
   - Это моё место для сна, - сказала девочка и указала на кровать возле оконцев.
   - Как ниша, какая-то, - сказала Алиса. - Твоя постель?
   - Да. Так тут у нас устроено, - ответила Эльза. - Разве у вас не так?
   - Нет, - ответил Иван. - У нас таких странных домов нет. Очень похожа ваша квартира на жильё, где много комнат, только это называется у нас коммунальным жильём. В таких квартирах живёт много семей, и занимает каждая семья одну или две комнаты. И у них общий коридор, как у вас. А тут вы занимаете столько комнат, а ты спишь в какой-то нише.
   - Я ещё маленькая спать в кровати, - ответила Эльза.
   - Глупости, ты большая девочка, - возразил Иван.
   - Мне здесь уютней, - ответила Эльза.
   - Ваня, - резко добавила Алиса, переведя разговор в другое русло сказала. - Мой муж, Ваня, хочет сказать, что мы такое видели. Мой друг так жил, я была у него в гостях и ваша квартира очень похожа на его жильё, где он проживал. Так вот он разделял квартиру с двумя семьями, это было в конце девяностых. Планировка очень похожа, длинный, центральный коридор. Он жил в коммуналке.
   - А с кем мы будем разделять жильё? - Девочка рассмеялась. - Жителей так мало, а жилья так много. Просто у мэра нужно спросить разрешения, зарегистрироваться и живи. Брошенного жилья много.
   - А почему? - спросил Иван, - Прочему так много брошенного жилья?
   Но девочка не ответила. Судя по её грустной улыбке, она просто не знала.
   - А почем ты спишь в таких нишах, а не в комнате, в спальне? - тем не менее, не сдаваясь, спросил её Иван. - Что значит: ещё маленькая?
   - Так я защищена, - ответила девочка. - Как у Жоржика, моя берлога.
   - Защищена? От чего? - поинтересовалась Алиса.
   - От страхов ночью, - коротко ответила Эльза. - У нас появляются призраки и им нужен простор. А у меня в спальне его нет. Всё плотно. Одеяла и стены, всегда можно к стене прижаться. Призраки не вырастут, если нет между тобой и стеной пустого места.
   - Понятно, - сказал Иван. Он переглянулся с Алисой, но решил не продолжать разговор.
   - Но мне непонятно, какие призраки? - не унималась Алиса, а Иван поцеловал её и погладил в щёчку: - Али не надо, не дави. Потом узнаем.
   Он понял, что лучше ничего больше не спрашивать, иначе это перерастёт в вопросы и ответы, которые вызовут неприятные ассоциации. Но потом он всё-таки спросил, но уже по другой теме:
   - У вас же есть туалет?
   - Да.
   - Где он у вас? Нужно мне. Приспичило, очень.
   Эльза показала. Сначала сходила Алиса, потом Иван, и когда Иван там справлялся, Алиса спросила у Эльзы:
   - Это правда, что такие квартиры у вас имеют, кто захочет? Большие, в половину дома? С таким множеством комнат? Вот так просто, город даёт такие квартиры? Бесплатно? Со всеми удобствами, с горячей и холодной водой, с канализацией? Или вы очень богатые, раз получили такую квартиру?
   - У нас такие квартиры имеют обычные жители Картоплянска, как и мы, обыкновенные рабочие. Очень небогатые. В них живут, даже в нашем доме, разные люди, но они - точно небогатые, - Эльза подбирала слова. - Дохода и зарплат не хватит, всех сбережений, чтобы такие квартиры купить. Такие квартиры купить нельзя.
   - Значит, нет дохода, а вы такую квартиру получили? Бесплатно?
   - Ну, раньше очень богатые люди могли себе купить квартиры подобного метража, до катастрофы. А мы, нашу гигантскую квартиру на четырёх человек, не считая крысо-собаки, мы её получили бесплатно. Да, тётя Алиса, абсолютно бесплатно.
   - То есть вам её точно дали, вы её не купили?
   - Да, просто её нам дали, - ответила Эльза. - Ну, у нас город особенный, всем хватит места, кто захочет в нём жить. Он большой, а жителей мало. Без жителей дома начинают прорастать плесенью и разрушаться.
   - А за что? За что вы получили такое жильё?
   - Мы полезны городу, - наконец ответила Эльза. - Здесь полезность города важна, как золото. Здесь деньги не так важны, как то, что ты сможешь дать Картоплянску. Мой папа очень полезен, хотя любит напиться. Но он очень полезен, и чтобы у него не блуждали в голове всякие мысли, как у Семёныча, ему дали подобное родовое гнездо. Дали нам такую квартиру. Мой папа - золотой человек.
   - Это, Эльза, понятно. Но ведь нужно платить за электроэнергию, отопление? Как тут зимой всё квартиру отапливать?
   - У нас это бесплатно, если ты полезен городу, - ответила Эльза. - Приносишь пользу, получи бонусы. Тут электроэнергии много из-за военных.
   Алиса замерла, она уже слышала подобное.
   - Мне ваш город чем-то похож на Рай, - сказала она погодя. - Мне Рита, ваш археолог, рассказывала, что много тут бесплатного. Я думала, что это просто так, просто разговоры, чтобы нас впечатлить, но сейчас, Эльза, я просто не знаю, что и сказать.
   - С металлическим вкусом разговоры, - ответила девочка. - Диавол кроется в деталях. Особенно в словах этого историка.
   После этих слов и замолчала Алиса, и когда пришёл Иван, она начала подгонять его собираться.
   - Поздно уже, почти десятый час, - сказала Алиса, глядя на свои смарт-часы. - Думаю, время сейчас правильное. Нам пора в гостиницу. В гостях хорошо, но завтра у нас рано утром экскурсия в вашу Крепость. Спасибо за экскурсию по квартире, - она посмотрела на экран смартфона и добавила: - Всё сохранилось. Отличные кадры.
   Возникла мама девушки и спросила:
   - Вы уже уходите? Вы хоть дорогу знаете?
   - Мы найдём.
   - Нет-нет, так нельзя, - она провернулась к дочери, - Проводи гостей к центру города. Элли. Потом сразу назад.
   - Послушайте, - вмешался Иван. - Не стоит. Мы найдём.
   - Найдёте, но лучше моя доця вас проведёт, - она улыбнулась, - длинной дорогой. Много что покажет. Вы же наш город не знаете. Раз вы новенькие, всё фотографируете, этот путь вам будет интересен.
   - Да мы...
   - Это не обсуждается, - ответила Эльвира и, нагнувшись к дочери, шепнула ей что-то на ушко.
   - Да, мама, - ответила радостно девочка.
   Потом было сердечное прощание, с поцелуями и Иван с Алисой вышли на улицу. Был августовский, тёплый вечер, скорее уже ночь. Пока они прощались, Алиса сменила повер-банк и приготовилась снимать. Девочка пошла вперёд и поманила их за собою. Они прошли дворик, прошли арку с массивными воротами, свернули направо, прошли вдоль зданий с редкими светящимися окнами метров сто и по лестнице спустились вниз.
   - Снимаете? - спросила Эльза.
   - Конечно, - ответила Алиса.
   - Это называется в Картоплянске Ямой. Наверно раньше это был большой, пологий овраг, но его заселили рабочими, которые строили Крепость. И тут построили для них шестиэтажные панельные дома. Идём те, посмотрим, - сказала девушка.
   И она повела вперёд. Пройдя тёмную зону после лестницы, без освещения, поросшую по обе стороны асфальтной дорожки большими деревьями, они попали на длинную улицу, которая шла вдоль оврага, а на ней, перпендикулярно этой улице, слева, были построены П-образные шестиэтажные, панельные здания. В них также было мало освещённых окон, рядом с домами стояли редкие автомобили, но внутри каждого П-образного дома был расположен хорошо освещённый сквер. Маленький, но ухоженный, тщательно освещённый стеклянными шарами уличных фонарей. Иван и Алиса любовались видом вечернего города, который открылся перед ними.
   - Идеальный микрорайон, - заметила Алиса. - Мало машин, много зелени. Почти нет людей. Никто не воет, не ревёт пьяные песни, не бросается бутылками под детский плач и истошный лай собак. Нет грохота музыки. Тишина.
   - Угу, точно, - согласился Иван. - Как в Европу попали, хотя многоэтажки похожи очень на наши. Слышно только громкий треск сверчков.
   Так они шагали по улице и смотрели на хорошо освещённые скверы, с шарами уличных фонарей, на металлической ноге. Фонари в типичном старом стиле, и под каждым была деревянная скамейка. На одной из них сидел мужчина и курил трубку и читал книгу. На другой - находилось двое мужчин. Они, похоже, играли в нарды, так показалось Ивану.
   - Красиво тут у вас, - сказал Иван девочки. - Тихо.
   - А что бывает громко? - в свою очередь спросила она.
   - Ну да, бывает. В таких микрорайонах часто вечером бывает шумно, в том же Харькове, откуда мы.
   - А зачем?
   - Что зачем?
   - Зачем шуметь и кричать вечером? Они кого-то пугают, люди, которые кричат?
   - Они скорее самовыражаются, - зло ответила Алиса. - Визжат от избытка нахлынувших чувств. Доказывают друг другу свою правоту до глубокой ночи. Спорят и даже часть бьют морды. Алкоголь на разных людей влияет по-разному.
   - У нас такого нет, - девочка улыбнулась. - У нас таких крикунов и драчунов сразу наказали.
  
   Иван и Алиса подумывали заглянуть в такой сквер, поснимать картины, в очередном, третьем П-образном доме, но передумали. Алиса фотографировала всё издалека, записывала на диктофон заметки, так быстрее, чем писать, и смотрела, как получились снимки. Судя по её выражению лица, не особо. Некоторые она удаляла, но часть показывала Ивану, как особо удачные и тот согласно кивал. В этих скверах было по-особому красиво, наверно немного сказочно. Слышалось пение женщины. Она пела народные мотивы, хорошо поставленным голосом. А в сквере деревья, цветущие кусты, освещённые шарами света. Листья кустов и деревьев, словно серебрились, словно на них были капельки росы. С этой точки было плохо видно, но Алиса, через увеличение, это заметила. Кто ищет, тот всегда найдёт, а Алиса сейчас была вроде ищейки, которая пыталась увидеть нужный кадр, чтобы он был ёмкий, сочный, сногсшибательный. Она делала серию снимков.
   Помимо живности, которая летала вокруг шаров, были видны крупные насекомые. Они вились вокруг кустов, которые, несмотря на ночь, цвели вовсю. Как те фруктовые деревья. Тоже гибриды?
   - Эти насекомые, что там они делают ночью? - спросила Алиса. - Над разноцветными колокольчиками. Это тоже гибриды? Цветущие ночью кустарники.
   - Какие гибриды? - Спросила девочка. - А вы сейчас говорите за аллеи высаженные военными фруктовые деревья? Нет, тут просто кусты и они цветут после заката. Ночные колокольчики.
   - А этот закат? - спросил Иван. - Когда небо было серое? Это что, знаешь?
   - Это часто бывает. Сначала сильно, а потом всё меньше и меньше.
   - Но что это? - попытался выведать у девочки объяснения Иван, может она знает, что-то слышала.
   - Сияние, это так это называют. Я только это знаю. Наверно испытания на аэродроме, мне не говорят ничего взрослые. А я и не спрашиваю, своих дел хватает.
   - И когда оно появляется, это Сияние, дрожь тебя, девочка, не дёргает? - спросила Алиса. - Плохо не становится на пару секунд?
   - Это как?
   - Словно током прошибает?
   - Нет, просто возникло Сияние, а потом исчезло. Какая дрожь?
   - Проехали, - ответил Иван и тихо шепнул Алисе. - Она его не чувствует, как и Рита, когда впервые это возникло в музеи. Я видел, она даже не дёрнулась, хотя меня всего давило и разрывало изнутри. Наверно мы, как пришлые в городе, это чувствуем, а жители города нет.
   - Понятно, но спрашивать девочку бесполезно. Она может что-то и слышала, но явно не понимает что это? Просто идём в гостиницу, - ответила Алиса
   - Идём.
   - Так что насчёт этих больших насекомых, - спросила Алиса, чтобы перевести разговор в нужное русло.
   - Они пьют нектар, - ответила девочка. - Это ночные бражники, пьют нектар цветов, которые насыщаются им днём, в жару. Сейчас они пахнут и наполнены нектаром. А ещё эти, - Эльза показала на мотающиеся в свете фонарей яркие вспышки. - Это жуки нектарники. Они питаются тоже ночью. Тоже пьют нектар. Даже прокусывая стручки белых горошин стручковника. Это низкорослое растение, которое опыляются только подобными жуками. Они растут около воды. Панцирь нектарников похож на панцирь жуков бронзовиков, только багровый, а не зелёный. Поэтому так светятся они ночью в свете фонарей отражённым светом, как огненные вспышки.
   Тут в свете фонаря возник силуэт, на секунду, довольно большой и тут же исчез.
   - Это летучие мыши? - спросил Иван. - Я слышал их писки.
   - Да, - ответила девушка, когда они снова пошли по дороге. - Тут много живности летает по ночам. К нам в прошлом году залетела ночная мышь, билась на кухне, Жоржик нервничал, дрожал всем телом, терял слюни, чтобы её порвать, но я её спасла и выпустила, - гордо ответила девочка.
   - Молодец, - похвалила её Алиса.
   Так они проходили эти П-образные здания и освещённые скверы. Горящих окон в домах было везде мало, в каждом домовом комплексе всего с десяток, как и машин перед домами.
   - Мало у вас машин на стоянках перед домами, - заметил Иван. - Тут такой спокойный район, но людей почти нет. В беседке, в освещённом круге, во дворе последнего П-образного дома, где внутри журчал маленький фонтан, там два старика были, я их только увидел. Ещё видел женщину с коляской и всё. Тут вечером можно выйти и гулять, с детьми, дышать свежим воздухом. Тут вокруг цветочные ароматы.
   - Яма не очень популярна, хотя здесь всё есть. Горячая и холодная вода, отопление, бесплатная электроэнергия. Есть где гулять, есть, куда поставит машину.
   - Да ну! - Воскликнула Алиса. - Никто не хочет жить?
   - Тут скучно им, как мне папа объяснял, - ответила Эльза. - Вдалеке от центра, как бы на отшибе живёшь.
   - Но так всё бесплатно, реализуй себя, - вмешался Иван. - Квартира со всеми удобствами, да ещё даром.
   - Да, бесплатная жилплощадь, наследие от военных. Но многие считают, что это похоже на жизнь в казармах. Не знаю, но здесь не хотят жить, не престижно. На высоте в старинных зданиях, там да. Там им нравится. Огромные комнаты, куча мебели. А тут, в рабочих районах, нет, не хотят. Наверно Торгового-развлекательного центра нет или закусочных, кафешек или вроде магазинов с ресторанами внутри, вроде: Быстро покушать. Магазины наверху, а тут просто люди живут и всё. Не знаю, мне и моей семье нравится. Идёмте дальше.
   Так они и шли. Иван смотрел на эти П-образные микрорайоны, со скверами внутри, и увидел, что в конце, за ними, находиться подъём на холм, окончание этого оврага, там была земляная стена поросшая деревьями, и вроде в неё были вмонтированы кирпичные кладки. Слышно было, как кто-то играет на скрипке, тренируется, повторяя один и тот же мотив. Долго, делая короткие паузы, чтобы начать снова. Иван и Алиса разглядывали стену оврага. Им было плохо видно, так как на стену оврага падало мало света, но точно там были кирпичные ниши. Иван спросил про них у девочки, а та ответила:
   - Это подпорные стены чтобы холм не съехал. Фонтан ведь питается от построенного во времена строительства Крепости источника, и он до сих пор рабочий. Холодная, вкусная, родниковая вода, часто живущие тут люди её зачерпывают её домой. Тогда же и укреплялись стены, делались ливнёвки, чтобы стены оврага не поползли. Поросло всё деревьями, их корни тоже укрепляют склон, так мама сказала.
   Они дошли до конца дороги, где стоял громадный, шестиколёсный монстр, с усиленной кабиной и с кузовом, и с эмблемой Форда на решетке, только надпись не на синем, а на металлическом фоне и овал с красной полосой. За этой машиной находилась лестница наверх. Они обошли машину, а Иван и Алиса точно увидели, что она опрятная, не брошенная, значит, используется. Только на колёсах была грязь и остатки увядших растений. Много было остатков растений на брызговиках и в нижней части машины. Скорее всего, она днём где-то ездила, причём много по бездорожью, а сейчас её поставили, значит, кто-то тут жил, её владелец, в этом последнем П-образном комплексе. Человек, который хорошо знает окрестности Картоплянска. Алиса машину сфотографировала, и проверила, получились ли фотографии, а потом снова сняла.
   - Перешлю нашим, пускай назовут название машины, - сказала она Ивану.
   - Думаю, Али, они её не идентифицируют. Так что просто сними машину и идём дальше.
   А когда они начали подыматься по металлической лестнице, Алиса оттолкнула Ивана, потом быстрее забралась по лестнице на самый вверх, на металлическую площадку, соревнуясь с Эльзой в скорости подъёма и торжественно подняла руку с указательным пальцем ввысь. Потом, когда Эльза добралась до верхней ступеньки, она остановилась, тяжело дыша, и сказала, что хочет сфотографироваться с Алисой на ступенях.
   - Есть, - сказала запыхавшаяся девочка Картоплянска и попала в объектив. - Почти дошла. Надо бегать по утрам.
   Сначала Алиса сфотографировала её, потом вместе с ней сделала селфи.
   - Ага, а я вот и так могу! - И Эльза на площадке начала кривляться, строить рожи и делать злобные лица. Потом фыркала и смеялась. - Так тоже можете меня снять.
   - Спасибо, Эльза, но тебе пора домой, - сказала Алиса, просматривая фотографии. - Дальше мы сами.
   - Но я вас не проводила до гостиницы, - сказала девочка.
   - Не надо, мы найдём. Уже ночь и очень опасно, - ответила Алиса. - В такой период суток, мы не можем тебя подвергать опасности.
   - Какой? - не поняла Эльза. - Период суток?
   - Ну, ночь на дворе, темнота. Бандиты, педофилы, - попытался объяснить Иван. - Неужели ты не боишься? Одна идти домой по улице?
   - Нет. Совершенно не боюсь. Их тут нет.
   - Как нет? - Переспросила Алиса. - Бандитов вообще нет?
   - Просто нет. Тут можно гулять ночью совершенно спокойно. Никто не ограбит и не изнасилует.
   - А если они появятся, извне, как мы? Ты же поняла, что мы не из вашего города? - спросил Иван. - Мы приезжие.
   - Им не посчастливиться после этого. Тут нет тюрьмы, а мама и папа сказали, что они попадут на аэродроме и получат по заслугам.
   - У вас там что, концентрационный лагерь, что ли? - поинтересовался Иван. - Мы уже не впервый раз про него слышим.
   - Не знаю. Там просто людей исправляют. Работой, никто не сачкует. А есть ещё другой вариант. Их поймают и отправят в Запретный лес, где живёт Жироглот.
   - Кто? - Переспросил Иван. - Живоглот?
   - Нет, - ответила девушка. - Хотя Живоглотом его тоже называют, но его он Жироглот. Мы даже стихи про него сочиняем:

Если слышишь топ-топ-топ,

На охоту вышел Жироглот.

Он охотится в лесу,

Ты - достанешься ему.

Если хочешь убежать,

Даже траву не надо приминать,

Потому что Жироглот,

Всё услышанное - сожрёт.

   - Не плохо, - сказал Иван. - Где-то я подобное слышал. Сказка. Сказка была, вроде как. Название этого зверя с чем-то перекликается.
   - Ваня, не тупи, это про меня, Алису. Про Алису в стране чудес. Бармаглот.
   - Точно. Значит очередная сказка, теперь про Жироглота.
   - Не надо так легкомысленно относиться к Жироглоту, - сказала девочка. - Бармаглот может и сказка, а вот Жироглот. Он не просто там помещён в лесу, мама и папа, особенно папа, часто говорит, что он нас охраняет от опасности.
   - Какой?
   - Не знаю. Он не рассказывал, может просто страшилки. И я...
   Она замерла и ахнула, глядя вперёд:
   - Сегодня главные улицы так освещены, она показала пальцем вперёд, где затянутое небо облаками освещалось светом с земли. - Идёмте. Я вас проведу до самой гостиницы.
   Они дошли наверх и сначала шли по малоосвещёным улицам, где стояли одинокие фонари, вокруг которых кружилась живность. Был август, жара ночью спадала, и тянул холодный ветерок с характерным запахом воды.
   - А уже темно, - сказал Иван. - Он поймал камешек в кроссовок и сейчас снял его и вытряхивал. - А совсем недавно светло, как днём. Как Белые ночи в Питере, в Санкт-Петербурге.
   - Это совсем другое. Что-то связанное с полем, - девочка сказала новую информацию.
   - С каким полем?
   - Не знаю. Папа называет это границей Зоны. Сияние появляется этапами. Сначала просто всполохи, а потом Сияние. Папа как-то пытался объяснить, но он был пьян и не смог внятно рассказать. А когда трезвый, просто отмалчивается. Вроде военные проводят какие-то эксперименты и их видимая часть видна на небе. Говорил, что хотят всё исправить, но как по мне, только хуже становится. У нас тут иногда появляются на ночном небе два громадных спутника, разные. Бывают полные спутники, сначала жёлтые, а потом белые в зените, а бывают яркие серпы, причём они разные у спутников. Один толще, другой тоньше. Часто повёрнутые друг-к-другу. Они точно разные небесные тела, мне так мама, Эльвира, объяснила. Какая-то там проекция. Звёзды меняют свой рисунок, слева на небе возникает очень яркая звезда, как точка света. Она такая яркая, что от неё светло ночью как днём. Это не Сияние, это именно свет от очень яркой звезды. А ещё на небе появляются какие-то световые круги и эллипсы с замысловатыми символами по всем краям. Очень странные эллипсы, и звук слышится, словно хор голосов подпевает человеку с сильным голосом, молится он, что ли? Этот голос, очень громкий, трубный, словно великан кричит, а ему вторит хор тихих голосов, подпевает. Я не знаю. Но это выглядит очень напрягающее, - девочка запнулась. - Не знаешь, что произойдёт дальше. Вдруг всё начнёт гореть? Но мама успокаивает и бабка тоже, что наш мэр всё контролирует. Не верю я в это.
   - Понятно, - пробормотал Иван.
   Они шли дальше. Асфальт был старым, где-то растрескался, где-то его подняли корни деревьев, но в целом цел и они вышли на улицу и пошли в сторону света. Вокруг них были по-прежнему двух, трёх или четырёх этажные здания, но тёмные. Там не горело не единого окна.
   - Тут никого нет? - спросила Алиса.
   - Нет, - ответила Эльза. - В дома лучше на заходить, они не освещаются, можно поранится и поломать ноги.
   Они шли по улице. Мимо них проехало всего несколько машин, но не слышалось ни лая собак, не бегали по улице кошки. Ничего. В свете фонарей никого не было. Ни прохожих на улице, ни звуков жизни в домах. Оттуда не слышалось голосов, позвякивание посуды, бормотание телевизора. Все окна были тёмные. Часть окон было закрыто ставнями, часть имело в стёклах трещины, имелись выбитые куски, но остальные были целыми. Пахло запустением и сыростью. Возле одного из зданий, когда они остановились, Алиса что-то делала с телефоном, наверно подключала павер-банк, Иван мог внимательно осмотреть окружающие его здания. Все обшарпанные, с выщербленными кусками кирпича из стен, с остатками побелки и фасадной краски. Явно давно нежилые. Пока она возилась, Иван осматривался и вдруг увидел, как в тёмном окне возникла тень человека, освещённая блеклым уличным светом. Мужчина стоял в окне и смотрел вниз, не на них, а прямо перед собою. Иван тронул плечо Эльзы, и когда она обернулась, показал на окно, но там никого не было.
   - Что? - Спросила она.
   - Там, в тёмном окне, был человек. Тут все окна тёмные, я думал, тут не живут. Но видел человека, который смотрел в окно.
   Эльза посмотрела на дом, потом на дверь парадного, где в свете фонаря виднелся нарисованный белой краской большой крест и сказала:
   - А тут и не живут. Это пустые дома. Один из неуютных районов.
   - Я же видел человека в окне, - ответил Иван. - Точно, он стоял и смотрел вниз.
   - Наверно, показалось, - сказала Эльза и тут Иван вспылил.
   - Уважаемая, девушка. Не надо со мной играть, и говорить, что я видел или не видел! Сказали бы, что это бомж тут прячется!
   - Ваня, успокойся, - решила сгладить ситуацию Алиса и начала гладить его по плечу, но Иван не унимался:
   - Али, я не бухаю и не принимаю наркотиков! Нет у меня зрительных галлюцинаций. Я видел человека, я именно его видел, и он смотрел вниз, во двор строения. Я его точно видел, мне это не показалось. Меня считают идиотом?
   - Я поняла, - Эльза вздохнула. - Я забываю, что вы пришлые. Сами говорили, что приезжие.
   - Что там?
   - Крест видите? На входной двери?
   - Да.
   - Значит туда не стоит ночью соваться. Днём ещё можно, а ночью нельзя.
   - А что ночью? - Не поняла Алиса. - Почему нельзя. Это что, призраки?
   - И да, и нет. Лучше ночью в такие дома не входить. Всё это, условно запретная зона, поэтому тут крест нарисован на двери. Идёмте, а то вы не выспитесь до утра. Я могу рассказывать долго, но и меня дома ждут.
   Но Алиса не унималась. Она спросила Эльзу:
   - Ты рассказывала о призраках в своей квартире, когда показывала, где ты спишь. Что они могут возникнуть, поэтому ты спишь, упираясь спиной в стену. Это те самые призраки, которые мой парень увидел? В окне?
   - Нет, - девочка замолчала и остановилась, глядя в асфальт. Она, таким образом, сосредоточивалась.
   - А что это? - спросила Алиса.
   - Здесь дома, которые потенциально опасны, - ответила девочка. - Их призраки могут не столько напугать, а начать с живыми вести диалог, показывать свою жизнь, склонить на свою сторону. Люди ведь так хотят знать, что там после смерти. Эти призраки могут принести много зла, если ты решил, как папа сказал, установил контакт. Потом можешь попасть в их зависимость. Слепо верить, что они тебе говорят. Они же мёртвые, значит, знают что там, после смерти, знают правду. Этим они привлекают жителей города. Военные, даже наш мэр про это недавно говорили в своём обращение, пытаются с этим бороться, они всё исправят. Мой же призрак, которого я боюсь, просто фантом. Мама говорит, что они блуждают, могут меня напугать, чтобы просто появиться. Я не хочу пугаться. Я просто хочу хорошо спать ночью. Прижалась к стенке, и чувствовать опору. Есть стена, значит, есть чувство уверенности, призрак не появится.
   - Да, Эльза, в этой части города как-то некомфортно, - сказала Алиса. - А здесь, вот так, на улице, не боишься?
   - Нет. Эти призраки бестелесные. Они не могут ничего сделать. Напугать могут, и всё. Они сидят в домах, а на улицу не выходят. Мама сказала, да и бабушка тоже, что эти призраки сами напуганы. Они бояться нас больше, чем мы их. Как мыши в клетках. Только хотят поговорить. Главное, чтобы они не стали вести разговор в своё русло, когда войдёшь в их дома, на их территорию. Заговорить и запудрить мозги. Мы их боимся, а они боятся больше нас. Просто надо вести себя естественно, шагать по освещённой улице и их не замечать. И никуда не входить.
   Иван не стал спорить. Они зашагали дальше. Он сделал знак Алисе, чтобы она сняла девочку, только чтобы она не заметила съёмку, и Алиса ответила лёгким кивком. Спорить он не хотел, потому что начал зевать, да и Алиса тоже начала зевать, они устали от похода по городу. Им как будто начало не хватать кислорода, как бывало в тренажёрном зале Ивану. Они пошли дальше к свету, к такому яркому мареву впереди. Почти дойдя до него, Иван увидел спуск, с брусчаткой, дорогой. Он вёл зигзагообразно вниз, и терялся в зелени, среди одноэтажных и двухэтажных частных домов. А справа, внизу, виднеясь поверх зелени крон деревьев, выше садов, темнели верхние этажи и крыши больших, прямоугольных, явно кирпичных зданий, больше десяти этажей. Они стояли друг перед другом и были тёмные и едва виднелись на фоне тёмно-синего неба, где сейчас сияли звёзды.
   - А там что? - спросил Иван.
   - А это территория военной части. Она сейчас закрыта, - сказала Эльза. - Типа брошенного военного городка. Корпуса казарм, закрытая территория.
   - А почему закрыта? - спросила Алиса.
   - Откуда я знаю? Эти постройки были построены до войны или эксперимента. Не знаю точно почему, точно знаю, что до времени, когда Картоплянск стал тем, чем сейчас является.
   - Али, сделай отсюда пару панорамных снимков, - сказал Иван. - Только используй ночной фильтр.
   - Хорошо, - ответила Алиса.
   - Выше, - Эльза показала пальцем. - Там выше административные здания. Там закрытая зона и стоит туда лезть. Дима, пытался, мой друг, который хотел найти истину, но потом исчез, а вернули его военные без ног.
   - И что сказали? - спросила Алиса. - Почему он стал инвалидом?
   - Не знаю, папа сказал, что он спустился в катакомбы, и там что-то произошло, а сам Дима молчит и ничего не рассказывает. Папа сказал, что всему есть предел и граница. Не надо лезть туда, куда не знаешь.
   - Понятно, - ответил Иван. Они прошли дальше и, перейдя брусчатый спуск, около угла дома на другом конце спуска, глядя вниз, Иван снова посмотрел на казармы с другого ракурса. А вот левее, там виднелся свет. Какая то маленькая освещённая полоса.
   - Там вдали есть свет. Слева от казарм. Там внизу что? Краешком свет выступает.
   - Внизу Змеиное озеро, - пояснила Эльза, - Змеиное, потому что оно изгибается, как змея. Оно упирается в дамбу. Там, около дамбы, прямоугольные озёра, папа говорит, что там просто великолепная рыбалка. Он оттуда таскал домой много речной и озёрной рыбы. Щук и сомов. А ещё вкусные сорта рыбы, тот же жирный карапик и караспик. Речной полиптерус. Окуни и караси. Эти озёра вроде соединены вроде между собой и там проточная вода, поэтому это озёра, а не болота. За ними Полигон, если идти дальше, на запад, потом будет Аэродром, это он освещён. Это его огни. Слева, в дали, Запретный лес, о котором я вам рассказывала. Его почти не видно. Туда точно не надо туда ходить. Там обитает Жироглот. А на аэродром тоже не надо шататься. Там минные поля вокруг аэродрома, там плохо людям становиться. Это был очень секретный объект, его не разминировали и не обезопасили. Папа так и сказал: туда не суйся! Хотя многие мои друзья хотят это проверить. Они считают, что их просто пугают.
   - Твои друзья не правы, - ответил Иван. - Папа правильно делает, что предупреждает тебя об опасности.
   - Ну, вы же здесь не жили, откуда вы знаете об опасности? - спросила Эльза у Ивана. - Вы так уверенно говорите, что там опасность, как будто там были.
   - Есть подобные примеры, - ответил Иван. - Мы много путешествовали и знаем, когда есть опасность, а когда просто тебе про неё врут, чтобы набить цену. Часто пугают вымышленными персонажами, типа Бабаем в детстве. Тут точно опасность, чуйка у меня и моей девушки.
   - Ваня!
   - Алиса, только не надо. Мы туда точно не полезем, - ответил Иван. - Мы уже налазились по пещерам и заброшенным городам. Много наснимали, эксклюзивный материал. Но тогда мы готовились, знали куда попадём, а сюда, в эти дома, помеченные крестом, точно не полезем. Помнишь это анклав, эти были колбы света, когда меня ударило? У нас другая задача.
   - Но там свет, - возразила Алиса, перебив Ивана. - Мы же всё должны фиксировать, это от нас хотел Антон Александрович, мэр этого города? Внизу, я вижу свет в вашей военной части. Если военная часть заброшена, что там за свет?
   - Мало ли что там. В тёмных пещерах тоже есть свет, но не нужно туда лезть. Нам, Али, показывают город. Играем по их правилам? - ответил Иван.
   - И мы не должны изучить? - поинтересовалась Алиса.
   - Тётя Али...
   - Я - Алиса, - поправила девочку жена Вани.
   - Тетя Алиса, ваш друг правильно говорит. Просто следуйте тому, что вам показывают. А потом они от вас отстанут, наверно тогда сможете узнать, что таит этот город. Но надо сейчас играть по их правилам. Понимаете?
   - Хорошо, понимаем, - ответил Иван и добавил: - Идём дальше?
   - Отлично, - девочка обрадовалась. - Мне ещё домой возвращаться. А тут можно блуждать до утра.
   - Конечно, - сказала Алиса. И они пошли, чтобы окунуться в совсем другой мир. Наверно это было начало центра Картоплянска. Внезапно тёмная, покинутая часть города закончилась, и вновь не только улицы, но и дома заиграли электрическим светом. Сначала это было совсем незаметно, исчезли белые кресты на входных дверях подъездов, а потом они прошли некую красную полосу, которая шла от стен зданий, была нарисована на мостовой, почти вытертая от времени и всё изменилось. За ней начиналась обычная жизнь. Между заброшенной и живой частью города не было ничего, кроме нарисованной красной полосы. Граница. Не было блок-постов, проверок полиции, колючей проволоки, пулемётов, просто город сменился от заброшенной его части, до населённой, где кипела жизнь.
   - А почему тут никто не охраняет эту часть города с призраками? - спросил Иван.
   - Они безвредны. В Картоплянске есть страшнее места, вот их охраняют, чтобы любопытные туда не лезли. Всё просто, в эту часть города скорая помощь не захочет ехать. Если попал в передрягу, твои проблемы. Сам спасайся, как можешь, поэтому я не хочу, чтобы мои друзья сюда приходили, - сказала Эльза.
   - Ну, мы понимаем, - согласился Иван - Заброшенный район.
   - Вы меня не совсем понимаете, - сказала девочка очень тихо. - Хорошо, я объясню. Некоторые, эээ, события, вы не сможете понять, ибо вы извне пришли. Если проблема на улице, то приедет скорая, а если застрял в доме, то, скорее всего, нет. Спасатели тоже не желают рисковать своей жизнью в этих домах. Залез в дом, с белым крестом, поломал ноги, то всё. Это твои проблемы. Скорая приедет, но спасать не будет. Если вылезешь, тебя спасут, а если останешься там, то там и останешься. Это отрезвляет многих. Мой папа всегда говорит, что испытывать судьбу он, и такие как он, рабочие города, не хотят. Он имеет работу, дом, все социальные услуги. Зачем лезть из любопытства, ломать себе ноги и потом кричать про помощь?
   - Помощь не придёт, - сказал Иван. - Как не звони. Мы с Алисой это поняли.
   - Придёт, только входить в эти здания не захочет, - ответила девочка. - Поэтому нужно ходит по освещённым улицам и никуда не сворачивать. Это правило, которое нужно выполнять. На улице безопасно. Военные сделали так, что на улице безопасно, никто не тронет, и теней нет.
   - Мы поняли, - ответила Алиса.
   И вот снова они оказались в лучах электрического света. Это была большая, центральная улица выложенная брусчаткой, которая через несколько сот метров переходила в бульвар, с узкой пешеходной дорожкой среди деревьев по обе стороны бульвара. Справа и слева были рестораны, закусочные, просто заведения общепита, типа кофеин и шоколадниц. Было много пешеходов, которые прогуливались в свете фонарей. Семьями, с маленькими детьми или просто одинокие пешеходы. Тут город жил своей обычной жизнью. Ни Макдональдса, ни Бургер Кинг или KFC. Просто ресторанчики с летней террасой. И было там много посетителей, которые кушали, пили из маленьких чашек и из пивных бокалов, и курили, и вели неторопливые беседы на летних террасах. Жара августовского дня спала, и повеяло прохладой, наверно со стороны озёр. А тут на террасах сидели люди. Их было много. Пили и ели, беседовали, смеялись, и снова, словно ничего не происходило, кушали. Справа были освещённые гирляндами летние веранды, где люди тоже пили, кушали и тихо общались. Слева был ресторан, где летняя веранда была в свете свечей, и играл на трубе человек.
   - Вань, помнишь, как мы перед поездкой сидели в ресторане, в французском ресторане, и там тяже мы сидели при свечах. Вань, это очень похоже.
   - Али, ты серьёзно думаешь, что наши мысли читаются? Посмотри, да, похоже, на трубе играет человек, кругом горящие свечи? Может э\то совпадение?
   - Ладно, пусть это будет совраден6ием, - ответила Алиса.
   Они шагали по улице и Иван с Алисой видели, что люди кушают, общаются с собеседниками, но не используют смартфоны. Как это?! Он поделился этим наблюдением с Алисой и та кивнула. Но начала с Эльзой разговор.
   - Девочка, спасибо тебе.
   - И вам спасибо, пирожки понравились?
   - Конечно, ты ведь знаешь город. Где можно вкусно покушать?
   - Везде, город открыт для вас.
   - Ну, где вкуснее? Ты же здесь живёшь и знаешь, где готовят интересней, вкуснее.
   - Знаю, но вы тут гости. А вдруг не понравиться?
   Алиса утешила девочку, потому что она сильно засмущалась:
   - Давай расскажи про эти рестораны, какие можно посетить. Что поесть, очень необычного вкусного?
   - Тут всё вкусно, есть кухня арабская, древнеримской, греческой, но много вина. Хотите покушать?
   - Да нет, - Иван улыбнулся и погладил живот. - Вы нас хорошо покормили. Просто такие запахи, хочется попробовать. Если мы останемся, куда нам идти, чтобы хорошо и сытно покушать?
   - У вас завтра что?
   - Поездка в Крепость.
   - Тогда, вам не надо много кушать. Тяжело утром будет. Не спать ночью будете и потеть. Тут много есть вариантов покушать, иного кухней. Огромный выбор еды, как и наша Крепость. Она огромная. Не надо сейчас тут останавливаться и покушать. Запомните и всё, что тут сытно и вкусно готовят. Лучше в номер сейчас добраться и спать. Завтра вечером покушаете. Здесь всё вкусно и безопасно.
   - Понятно, - ответил Иван.
   Тут возник звук кряканья полицейской машины. Она подъехала и остановилась около них, и оттуда вышли трое. Один был с автоматом, который был похож на автомат Калашникова. Они подошли к Ивану с Алисой, сверились с фотографией и главный, наверно главный человек сорока лет, сказал:
   - Вы Иван и Алиса Остроушко?
   - Да, - ответили он и Алиса.
   - Нам поступило заявление, что вы пропали. Не дошли до своей гостиницы после оружейного музея. Мы начали поисковую операцию!
   - Да нет, всё нормально. Мы просто не туда свернули и попали, - Иван запнулся, его выручила Алиса.
   - Попали в другую часть города. Немного заблудились. Но потом нашли дорогу в гостиницу. В вашем же городе нельзя окончательно заблудиться? Тут такие приветливые и учтивые граждане. Вот эта девочка нам помогает добраться до гостиницы. Наш проводник.
   Трое полицейских внимательно посмотрели на Эльзу, потом один связался по рации с начальством, что-то доложил, а следом они сели в машину и уехали. А потом Иван с Алисой и Эльзой, уже шли по освещённой улице, с яркой подсветкой фасадов старых домов по обеим частям этой улицы. Подсвеченные они были красными, синими, оранжевым огнями. Ещё фонари на балконах горели. Они смотрели на рестораны, где кушали люди. И они были ярко освещены. Кругом много света. Людей на улице было мало, хотя запах кухонь, где готовились яства, доносился до каждой точки улицы, до каждого угла, по которой они шли. Они остановились около ресторана, который готовил шаурму по-ливански, так было написано на вывеске. Таки остановились и попробовали, Эльза настояла. Она сказала, что нужно попробовать, так как у неё это одно из любимых блюд, где она часто кушает. Взяли маленькие порции, так как неплохо покушали в доме Эльзы. Было вкусно, они быстро поели, так как Эльза торопила.
   - Мне домой надо. Я дала слово, чтобы вас довести до гостиницы, но тут так вкусно готовят. Тут большая шаурма отличная, - сказала девочка. - Не смогла пройти мимо, чтобы не зайти. Но большую сами возьмёте, если проголодаетесь. А их лимонад. Холодный, вкусный, богатый фруктами. Они сами его делают по рецептам их страны.
   Они угостили её шаурмой и лимонадом. Попробовали сами, хозяин предлагал очень дешево большие порции, но Иван с Алисой понимали, что они в них не влезут.
   - Мы хотим тебя так отблагодарить, - сказал Иван, расплачиваясь за всех. - За твою доброту.
   - Спасибо, - девочка сияла от счастья. Вероятно, действительно эта забегаловка ей так нравилась. И всё это стоило тридцать гривень и пять копеек! Потом они добрались до гостиницы, тот самый знакомый сквер на площади, массивный дом с фигурами и лепниной, и Эльза начала прощаться. Алиса спросила:
   - Ты точно не боишься? Идти домой ночью? Может попросить, чтобы тебя проводили? Полицию?
   - Нет, не боюсь, - ответила Эльза. - Я вам про это говорила. Да свидания. Я не пропаду.
   - Пока, - ответила за них двоих Алиса.
   - А обнимашки на прощание! - вдруг сказала девочка и раскрыла руки. Потом Алиса наклонилась и в щёчку поцеловала девочку на прощание. Та её обняла за шею и после поцелуя шепнула на ушко:
   - Не верь Захару. Никогда! Чтобы он не обещал. Он плохой. И его ватаге не верь тоже.
   Потом она отошла не несколько шагов, обернулась, помахала на прощание и убежала, а Иван и Алиса остались стоять около входа гостиницу.
   - Что скажешь? - спросил Иван.
   - Давай в номере поговорим, - ответила Алиса. - У меня есть что сказать и много. И моё мнение, остаться здесь или уехать, стало радикальней.
   Они прошли ресепшен, Настя дремала, но услышав шаги, встрепенулась и сказала.
   - Мне очень жаль, но с лифтом по-прежнему непорядок. Не можем исправить.
   - Ладно, поднимемся ногами, - ответил Иван. Потом они поднялись на свой этаж, зашли в номер, усталые и пыльные и, прежде всего, начали мыться. Сначала Иван, потом Алиса.
   После принятия душа они сели на диван, включили телевизор, там было всего несколько каналов и они остановились на шоу: Рассмеши комика, и начали делиться впечатлениями.
   - Ваня, что скажешь? Нам надо уехать или нет?
   - Что скажу. Ты хочешь получить ответ, когда мы уедем?
   - Правильно. И когда?
   - А что ты думаешь?
   - Ваня, это не наш город, это не город Украины, ты же это понял.
   - Да, знаю, - спокойно ответил Иван. - Скажу более, Рита точно догадывается, что мы догадываемся, что это город не в Украине. Она меня на прямую спрашивала.
   - И что ты ей сказал?
   - Отморозился.
   - А где? Как думаешь, мы где?
   - Не знаю, в параллельном мире. Это самое логическое объяснение. Многое похоже, но есть отличия. В деталях, нюансах. Тут слепой бы не заметил, что мы в городе, которого на карте Украины нет.
   - Так что, завтра уедем? Раз мы здесь? Попробуем?
   - Али, а может, просто завтра спросим у Риты или у мэра, что это за город? Мы договорились, что завтра, в Крепости. Мы там спросим? Крепость, она и мэр всё время про это говорили. Значит это очень важно для них. Как тебе такой вариант? Бежать или спросить? Лично я за, чтобы спросить.
   - Да, - Алиса пошла к холодильнику и достала сок. - Эта шаурма по-ливански была вкусной, но острой. У нас тут так много впечатлений. Вань, а ты что думаешь про..? - она замялась.
   - Про что? Али, яснее.
   - Что это всё-таки опасно, и надо уезжать отсюда! Ты что не видишь, призраки, какие-то военные эксперименты. Люди на улицах, как по заказу всё. Бомжей нет. Словно нам представление.
   - Ты о чём? Это маленький город, тут много пустого места, какие бомжи?
   - Хорошо, давай про другое. Ты видел мусорную машину? Ты видел ремонт дорог? Тут всё неестественно, как напоказ.
   - И что?
   - Ваня, тут плохо пахнет. Полиция...
   - А что полиция? Она нас арестовала?
   - Нет, но это человек, Семёныч, он же сломался.
   - Мы не знаем почему, Али, - он сел перед ней и взял её за руки. - Алиса, это бомба. Ты понимаешь, что это бомба. Мы в городе, которого нет. Мы снимает то, что невозможно придумать и смонтировать в специальных программах. Мы снимаем город, которого на картах Украины точно нет. И это точно бомба! Ты и я это поняли. Наши оппоненты точно попробуют узнать, мы смухлевали или нет. Будут копать из зависти. Точно найдут, если мы всё смонтировали, и выложат на показ, нас принижая, что мы вруны! А вот эти наши видео, да они обосрутся поняв, что они настоящие! Это целый мир. Мы всех сделаем! Сравни эти видео, по значимости, с заброшенными базами хранения военной техники, с законсервированными военными частями. С какими-то катакомбами и тоннелями в том же Риме. Видео, как блогеры лазили в ракетные шахты, заброшенные Бураны нашли. Бункеры полузатопленные водой изучали. Дачу Сталина и его бункер, и там лазили, и это было интересно смотрящим. Найти локацию, где никто не бывал и показать, и гордо сказать, что были первыми. Как они хвастались, что смогли попасть в эти секретные локации. Они смогли, а другие не смогли, и куча лайков, восторженных отзывов, типа: Спасибо, что показали такое. Никогда не думал, что вижу эти катакомбы или комнаты дачи Сталина. А тут круче во много раз! Круче всех этих бункеров и заброшенных военных баз.
   - Ты хочешь остаться? - спросила Алиса. - И тебя ничего не пугает?
   - Призраки? Заброшенки? Нет, не пугает. Думаю, что нужно только выполнять некоторые правила. Мы всегда так делали. Али, мыв договаривались. Да, я хочу остаться. Нам всё показывают, дают снимать, почему не воспользоваться? Да ещё в таком месте, Али. Это материал для блогера раз в жизни. Наш звёздный час!
   - Ты и по поводу полёта детей в небо подумал?
   - И мы это снимем, и пусть докажут, что это не постановка. Это типа кумулятивного заряда в наши сообщества и форумы. Бах, получите и распишитесь!
   - Но ты видел подобные видео, как там девочка парила и вращалась над старушкой, когда хозяин с собакой случайно их снял. Вроде бы услышал голоса и набрёл на них, а потом девочка с бабушкой убегали. Скажут тоже, что это всё фейк, что мы снимем. Приведут этот пример и начнут плеваться и смеяться с нас.
   - Да, видел. И видел, Али, что видео размытое, как часто используют те, кто хочет что-то скрыть и подтасовать. Когда размытое видео, глядя на него, можно поверить во всё, что говорит автор. Там что-то дёргается, непонятные движения, а автор объясняет, что там дёргается и двигается, и ты веришь. Он ведёт тебя за собою. Не можешь ведь рассмотреть и сказать, что это неправда. Молчишь, а он вещает: тут вроде труп шевелится, тут НЛО садится. И всегда видео размыто и тебе кажется, что это правда, только снимали с очень далёкого расстояния. Тира прятались. Мы же снимем всё в хорошем, великолепном качестве, мы этим, Али и будем отличаться от этих гавноблогеров. Пускай нам только скажут, что плохо видно, размыто и непонятно. Али. Посмотри на наш статус сейчас в Картоплянске. Мы - сытые, мы спим в кроватях, у нас есть номер, наша база. Моемся в душе. Что опасного? Мы им нужны, значит, пользуемся этим.
   - Не знаю, атмосфера города. Ваня, вижу, ты ей зажёгся.
   - Да, Али. Но я не теряю бдительность. Мы всё снимем, самое интересное и домой. Это я тебе обещаю, как почувствуем опасность, сразу домой.
   - Я не знаю, что сказать.
   - Ну, какие мысли в голове?
   - Которые колют печёнку?
   - Хоть эти. Смотри, помнишь квартиру этой девочки? И сам дом стрёмный? Нигде не видел и не слышал я, чтобы так его проектировали. Коридор на всю улицу, сквозь дома! А эта кладовка? Это не квартира, а целый лабиринт, библиотека. Ладно, животное у них, стрёмное, а сама квартира? Это бомбический материал! Только надо выложить видео и оно станет обсуждением в Инете. А весь город? Эти заброшенные районы, да тут масса материала! Начнём выкладывать порвём Интернет. Али, Алисика, тут золотая жила.
   - Ты не хочешь отсюда уезжать? - спросила прямо Алиса. - Даже если я попрошу?
   - Нет, Али, не хочу. Не понимаю, почему это так тебя тревожит. Тут так много интересного. Блин, неужели ты этого не видишь?
   - Вижу и слышу.
   - Что слышишь?
   - Что мне девочка шепнула.
   - И что шепнула?
   - А это пока тайна. Я скажу, когда пойму то, что она сказала и почему. Ок, ладно, остаёмся. Посмотрим завтра их Крепость, хотя меня что-то гложет, ноет под рёбрами предчувствием.
   - Али, я тоже немного смущён, - Иван пошёл на примирительную дорожку. - Тоже есть сомнения, но столько перспектив, столько видео, от которого вздрогнет наш мир. Такого приключения у нас точно не было. Новая квартира у нас в кармане, Али, мур, - добавил он.
   - Вань, ещё один момент. Мне вот показалось, что часы сбились, помнишь? Сколько сейчас времени?
   - На моих? - он посмотрел на часы смартфона. Они показывали без шестнадцати минуть одиннадцатого. - А у тебя?
   - Тоже. Синхронизировались.
   - Вероятно, это был какой-то сбой, в музеи. Когда стало темно, - ответил он девушке и добавил:
   - Как мы договорились, завтра спросим у Риты. Она точно знает. Блин, как тяжело в желудке. Наелся на ночь.
   - Вкусные же были. Мы оба придурки, - сказала Алиса и улыбнулась. - Сначала поели в гостях, а потом маленькую ливанскую шаурму покушали. Это всё жадность.
   Так они закончили разговор на мажорной ноте. Когда они легли спать и потушили свет, Алиса вдруг спросила:
   - А этот Семён, который обливал горючей жидкостью и поджигал деревья, почему он это сделал? Что его заставило? Он что-то кричал, что его всё достало? Почему? Мне это не выходит из головы. Так просто человек не станет такого делать.
   - Али, мало ли что произошло, - сказал Иван. - Мы тут второй день, что мы знаем про местных в Картоплянске? Может он психанул, может денег мало дали? Мы не знаем.
   - Хорошо, Вань, - и она поцеловала его в щёку. - В наш сторис сейчас всё снятое не выложишь, связи нет. Интернет еле скребётся. Я всё проверила, видео сохранились в памяти смартфона.
   - Али, поэтому записываем и снимаем, а когда попадём в нормальный мир, и будет быстрый Интернет, сразу выложим. Завтра получим ответы, я надеюсь, Али. Но, если захочешь, уедем.
   - Вань, ты готов уехать? Я не ослышалась?
   В ответ Иван промолчал и пожевал губами.
   - Я же спросила у тебя: уедем, если я попрошу? - не унималась Алиса.
   - Нет, - Иван колебался. - Не уедем отсюда.
   - А всегда соглашался.
   - Али, не сейчас. Я тебя так люблю, но тут, мне кажется, этой мой звёздный час.
   - Понятно, - ответила рыжеволосая девушка и отвернулась.
   - Али, - он молчала. - Алиса Остроушко! - гневно сказал Иван.
   Алиса не поворачивалась.
   - Не игнорируй меня. Послушай, если будешь настаивать, мы уедем, хотя мне этого не хочется.
   - Сейчас? - она повернулась к нему головой, задумалась и улыбнулась. Она одержала над ним победу.
   - Да хоть сейчас! - ответил Иван. - Не надо прессинговать. Давить на меня, Али.
   - Наверно нет, не буду давить. Ты меня переубедил. Завтра будет день откровений, поэтому сейчас будем спать в такой шикарной постели.
   - Хорошо, спокойной ночи, - сказал Иван примирительно Алисе, и отвернулся к стене. И она ответила:
   - Спокойной ночи, мой любимый, - и поцеловала его в висок. - Я тебе верю, мой защитник.
   - Угу, - буркнул в ответ невнятно Иван. Он на неё по-прежнему сердился, но не подавал виду. К утру эта злость пройдёт.
   Так они заснули.

...

   Ночью Иван проснулся. Ему снился дурной сон, где он в квартире деда вместе с Алисой решают проблему входной двери. Дед давно умер, но во сне он был как живой. Ходил, говорил, показывал, что он хочет, объяснял им. Тыкал пальцем и приказывал, как нужно делать. Он их с Али пригласил к себе, в свою квартиру, которая почти совсем не изменилась, и они посидели за столом, покушали, попили знаменитую дедовскую наливку, его мясо под соусом, в шахматы поиграли, играл он, Иван, а потом начали заниматься входной дверью. Там даже замка не было, просто отверстие в входной двери. Эта дверь упала с петель, наверно из-за старости, нужно было её поставить обратно и замки проверить. Этим во сне Иван и занимался, пытался прикрепить дверь обратно, причём разными способами, забивать гвозди, вкручивать шурупы. Так не должно было быть, но надо было помочь старику. Это было неправильно, так ремонтировать дверь, даже во сне Иван это понимал. И когда они занимались дверью, вышла соседка из соседней квартиры и начала возмущаться, что шумят. Их объяснения до неё не доходили. Она кричала и мешала. В момент, когда они чуть не подрались, схватились и начали мутузить друг друга, Иван ударил её по челюсти и испугался, что сделал. Она упала и он проснулся. Иван открыл глаза. Потом посмотрел на телефон. Было три часа ночи и надо в туалет сходить. Отложив телефон, он сходил, потом попил водички, его по-прежнему мучала жажда, потом он снова лёг и замер. Надо доспать время, что осталось до едкого, неприятного мерзкого утреннего звонка будильника.
   Надо закрыть глаза и снова заснуть - подумал он. Но сон никак не приходил. Выпитая вода сделала только хуже, он начал обильно потеть. В их номере не было жарко, открытые окна только доносили цветочные запахи, было на улице тихо, но это же был знойный август. В комнате было прохладно, без кондиционера, но запахи цветов через окна проходили, и он их вдыхал, пытаясь уснуть. Никак. Сон, словно ветром сдунуло.
   Блин, вот же зараза! - подумал он. - Начну зевать завтра, после обеда.
   Раздумывая про это, он услышал тихий шёпот.
   - Они спят? - было едва слышно, но где-то совсем близко кто-то шептал. Точно шёпот ребёнка.
   - Да, спят. Они за сегодняшний день умаялись, и спят крепко.
   - Мне страшно.
   - Эльза сказала, что будут спать, как убитые.
   - Она не снами, - шёпотом сказал мальчик. - Ей нельзя верить.
   - Но и не против нас. Главное, чтобы мы не трогали её и её семью. Так что можем верить. Она не подводила.
   - Не бойся, - тихо говорил шепоток мальчика, - Осторожно иди и посмотри, что у них в смартфонах. Она сказала, что точно они нас видели, как мы летаем. Она не сомневается в этом, так как рядом свихнулся Семёныч.
   Иван замер. Он почти не дышал и слышал, как кто-то крадётся. Когда шаги стали близко, он сел в постели и громко сказал:
   - Кто тут? Брысь!
   И тут он увидел, как метнулись тени прочь, был слышен топот и сдавленный вопль:
   - Они не спят, Егор!
   Иван быстро встал с постели, пока Алиса ворочалась и просыпалась, и побежал за ними.
   - Стой! Стой, говорю!! Вы кто?
   Он добежал до кухни и увидел открытое окно. Там что-то мелькнуло в свете уличного фонаря, ноги, наверно. Ступни в кроссовках. Когда он добежал до открытого окна, то никого не увидел. Он высунулся, посмотрел по сторонам, на звёздное небо, потом на улицу, но там никого не было. Никаких фигур, летящих в звёздном небе, как он представлял себе увидеть. Внизу видна была освещённая площадь, бежала одинокая дворняжка и больше никого.
   - Ваня, что случилось? - Алиса таки проснулась. - Ты чего меня будил?
   - Нет, ничего. Спи, - ответил он.
   - Ага, - она потянулась, зевнула и перевернулась на другой бок.
   Это не просто так - подумал Иван. - Точно дети и точно улетели. Не сомневаюсь, я же не дурак. Я вижу и слышу. Голоса детские, топот лёгкий. Мы всех заинтересовали? Тем более, завтра нужно всё у Риты уяснить или действительно сваливать. Дети нас нашли, точно надо сваливать? Или надо повременить и посмотреть? Может ещё будет интересней? Они же Эльзу упоминали, а мы с ней вроде как подружились. Ну, сдала она нас, но всё равно, можно получить от девочки выгоду. Она же ребёнок и так с Алисой трогательно прощались.
   Он снова глянул в окно, потом закрыл его, хотя оттуда веяло ночной прохладой, сходил в туалет, попил водички из холодильника и лёг спать. Он думал, что не заснёт, но таки под утро провалился в сон.

...

   В шесть часов их разбудил будильник, запрограммированный телефоном Ивана. Ровно в шесть часов. Они точно не выспались. Кофе, с запасами пирожных что они купили неподалёку позавчера, утренний душ, чистка зубов и подстрижка бороды и усов Ивана. А потом он долго изучал пол, потом окно на кухне. Смотрел на раму, потом подоконник. Особенно долго осматривал пол перед окном.
   - Вань, что ты там ищешь?
   - Да так, у меня возникли подозрения, и я проверяю, - ответил Иван и осматривал снова подоконник кухни. - Сейчас, я мигом.
   - И что-то нашёл? - спросила Алиса.
   - Нет, к сожалению нет. Одевайся, наверно машина нас ждёт.
   Они оделись, спустились в фойе по лестнице, похоже, работающий лифт они точно не дождутся. В фойе гостиницы они остановились, рассматривая убранство. У них было немного свободного времени. Рита прислала сообщение, что транспорт прибудет, минут через двадцать. Настя подошла к ним окликнула их, и постучала пальцем на запястье, мол, время. Они прошли в дальнюю часть фойе, прямо около дверей выхода. Настя показала на диваны, где можно было присесть и подождать. Иван поблагодарил Настю за напоминание, сел и потом начал икать. Кусок булочки за завтраком застрял в горле и не захотел проходить вниз и прилип. Настя принесла воды в пластиковой бутылке. Когда Иван пил из неё, пытался не дышать, чтобы справиться с икотой, Алиса спросила.
   - Скажите, Настя, а правда в вашем городе есть места, районы, где никто не живёт, потому что там призраки?
   - Вы откуда это знаете? - спросила Настя.
   - Сами туда попали. Там белые кресты на дверях нарисованы. Наш проводник сказал, что это дело военных. Это правда?
   - Да, правда. У нас тут, возле города, была военная база. Там ставились эксперименты. Я не знаю точно какие. Что-то связано с полётами в космос и с экспериментальными двигателями. Я не знаю, какие именно эксперименты, но после них часть города стала нежилой. Это военные и наш мэр, Антон Александрович, постоянно говорят, что всё будет исправлено, но пока такие заброшенные районы есть. И там призраки возникают.
   - Мы их видели, что это?
   - Мне сказали, что это просто отпечаток прошлого, а призраки - тени тех, кто тут жил до эксперимента.
   - Серьёзно?
   - Так говорят, - ответила Настя.
   - А сами вы что думаете? - спросила Алиса.
   - Да ничего я не думаю. Я туда не хожу и не хочу выяснять, правда это или нет. Показано, что запрещено, значит запрещено. Зачем лезть? Искать приключений на свою голову? А потом просить помощи, когда вляпался. Я уже имела с таким дело. У меня есть дом, где я приду, и будет горячая и холодная вода. Еда, постель, всё, что мне нужно. Искать приключения это не моё.
   - Мы просто хотим понять.
   - Дам вам совет. Вы просто не лазьте там, где не надо лазить. Если завязните, никто не поможет.
   - А Захар нам поможет?
   - Кто?
   - Захар?
   - Простите, я не знаю такого, - вдруг Настя встрепенулась и увидела через двери, что кто-то привлекает её внимание.
   - Ваши друзья приехали. Они вас ждут, всего наилучшего и хороших впечатлений.
   И так икая, он и Алиса вышли из гостиницы.
   - Привет, - Рита улыбалась. - Сегодня у нас поездка в нашу Крепость. Хочу представить своего спутника, - из машины вышел сутулый человек в очках, с острым носом, маленькими усами, поджарый, который говорил гнусавым голосом:
   - Меня зовут - Дима Александровичем Саблев. Я эксперт по Крепости. Руководитель археологических раскопок и куратор музея Крепости. Меня попросила Рита, чтобы вам провести экскурсию.
   - Спасибо, - сказала Алиса, а Ваня икал. Он не мог справиться с икотой, и Рита указательным пальцем правой руки прикоснулась к его лбу и икота пропала.
   - Как? - Вырвалось у Ивана.
   - Это сосредоточение твоего внимания на объекте, когда всё внимание концентрируется на нём, на моём пальце, и ты забываешь обо всё, даже на икоте, - пояснила она. - А она сама собой проходит.
   - Спасибо, а то никак не мог избавиться. Воды думал попить, а тут вы со своей магией.
   - Уважаемый Иван Остроушко, мы делаем всё, чтобы вы смогли широко и глубоко рассказать про наш город. Это моя задача и нашего мэра.
   - Понятно, - сказал Иван и сел в кресло.
   - Хорошо, тогда отправляемся в путь, - сказала Рита и, сев последней в машину, потом машина тут же поехала.
   Она поехала по городу. Всё те же пейзажи, старинные дома, балконы с цветами, только террасы ресторанов пусты и их убирали от мусора уборщики. Они выносили мусор в баки, а значит, тут точно вывозят мусор. Иван понимал, что это наблюдение очень маленькое, не заметное, но если всё это сложить, то появляется всё картина города.
   Они приехали на тот спуск, на который указывала Эльза, когда они вчера шли, и начали движения вниз. Рита молчала долго, смотрела на Ивана и Алису, сверлила взглядом, а потом спросила, поняв, что это им не нравится:
   - Как вы добрались в гостиницу вчера? Мне сказали, что вы долго бродили. Даже наша полиция вас искала. Всё хорошо, не было никаких приключений?
   - Ничего не было, спасибо, всё прошло отлично, - сказала Алиса.
   - Мне сообщили, что у вас могли возникнуть проблемы.
   - Какие? Мы исследовали город. Вот мы, я и Иван. Живые. Поспали в своём номере. Гуляли, какие проблемы?
   Алисе Рита уже не казалась открытой женщиной, когда они впервые встретились и обсуждали её национальную одежду.
   - Да, гуляли? Хм, а мне сказали, что вас видели при спец-операции, возле старого олимпийского комплекса. И там вы ничего такого не видели?
   - Что?
   - Что-то такого, необычного? - глаза Риты стали пронзительными, но она не на тех попала. Они были закалённые в путешествиях и не раз в Африке вот также на них смотрели тамошние полицейские, словно выпучив глаза и типа гипнотизируя, давя своим взглядом, гримасничая, чтобы узнать, что они делали в саванне. Алиса знала, как действовать.
   - Видели, - сказала она, - что у вас вдоволь электричества. И счётчиков нет. Куча ресторанов в ярком свете и всё бесплатно, нам так сказали. Еды много, вкусной. И, я соглашусь, что всегда с довложениями. Никто не экономит на соусах, на зелени, на объёмах самого продукта. Мясо много и качественного. Мы это заметили и для вашего желания рекламировать город, это очень важно. Туристы любят хорошо и сыто поесть и если это возможно, за очень маленькую цену.
   - Да, - наверно Рита сказала это с облегчением. - Бесплатно покушать. Мне это известно. Нам военные дают электричество. От своих реакторов. Их было три сначала, чтобы обеспечивали энергией полигон и другие постройки, а потом два заглушили, и остался один. Но самый мощный. Он нас и питает. Электроэнергии так много, что некуда девать, как в Исландии.
   Блин, мы же не в Исландии - подумал Иван. - Я знаю, что в Исландии перевыроботка электрической энергии. Энергию много, в Украину можно продавать
   - А куда вы излишки деваете? - спросил Иван. - Электроэнергии. Может, продаёте?
   Он хотел спросить ещё больше, но получил удар Алисы в ногу.
   - Нет. Мы пока её просто используем. Её много и она дармовая. Вы заметили?
   - Конечно, пообщались с некоторыми местными жителями. Так, захотелось спросить, потому что у нас, в Харькове, она очень дорогая, - сказала Алиса.
   - Понятно, - Рита улыбнулась. - Вы изучаете город. Это хорошо.
   Да, договор! Алиса так меня пнула, что до сих пор болит, - думал Иван, поёживаясь и потирая рукой место, куда Алиса пнула. - Нужно спросить, где мы, но в Крепости, как договорились. Помню! - он только улыбнулся Рите, кивнул Алисе, что всё понял, потом почесал удар в ногу и снова посмотрел на жену, а та смотрела в окно, и он решил ничего больше не спрашивать.
   А они ехали, спускались на том же спуске, который видели вчера вечером. Вокруг них были двухэтажные дома частного сектора, заборы, а за ними кроны фруктовых деревьев и крыши домов частного сектора, их верхние, вторые этажи и крыши. Несколько человек вышло на улицу по своим делам. Мужчина с возком, женщина с сумкой. Ещё одна женщина вывела на улицу коз, мужчина выехал на мотоблоке, таща за собой тележку с собранным урожаем.
   Они ехали по брусчатке, выехав на перпендикулярную улицу где, вдоль неё с правой стороны была серо-жёлтая кирпичная стена, выложенная из желтоватых кирпичей, а вверху виднелись мотки колючей проволоки. Выехав, они свернули направо и поехали дальше. Всё заросло деревьями и кустарником. Были покинутые дома, с левой стороны дороги, но не очень много, всего пару, а вот с правой стороны военного объекта даже очень было всё покинуто. За забором из серо-жёлтого кирпича виднелся молодой лес и стены поросли ползучими растениями. Ползучие растения имели яркие цветы и заползли даже на колючую проволоку, и там сейчас цвели. Вероятно, за стеной было давно всё покинуто.
   Когда они ехали вдоль серо-жёлтого кирпичного забора, Иван увидел два прямоугольных здания за забором из кирпича. Они возвышались над ним. Этажей десять, может больше. Стояли друг напротив друга. Без балконов, однотипные окна, а теперь просто чёрные проёмы, без стёкол. За ними обрыв и наверху тоже здания, но только двухэтажные, там тоже было много деревьев и их кроны закрывали их точный размер, но, похоже, Иван видел, что они таки двухэтажные. Крыши виднелись и башенки. Ещё одно место, где стоит всё снять и создать документальный фильм. Заброшенная военная часть в параллельном мире. Любители поиска острых ощущений, лазя в таких покинутых строениях, точно оценят.
   Иван спросил, указав на эти возвышающиеся над забором здания.
   - Рита, что это? Эти два здания один напротив друг друга. Мне кажется, что это похоже на казармы.
   - Так и есть. Это старые казармы военного городка, который обслуживал полигон. Там жили военные, учились, приобретали навыки. Я про Аэродром сейчас говорю, но он часто был именно испытательным полигоном для разных новых летательных устройств. Сейчас он брошен, и эти казармы были брошены после того, как был брошен сам полигон. Сейчас там ничего нет ничего интересного. Когда военные ушли и бросили всё, это стало неким местом несовершённых мечтаний. Ностальгией, прошлым величием, что ли, - сказала Рита, - миром неиспользованных идей. Дети туда пытаются попасть, а мы их ограждаем заборами. Они же любопытные.
   - Это точно. Они лазят везде, их привлекают запрещённые места для игр. Их манит тайны. Там ведь самое интересное.
   - Именно, вы, пан Иван, точно всё охарактеризовали. Я знаю, о чём шепчутся жители Картоплянска. Может, стоит возродить Аэродром? Так как много здесь живут в Картоплянске те, кто покинул эти казармы, работал там, обслуживающим персоналом, они до сих пор злятся и хотят снова там работать и получать отличную зарплату и все привилегии. Хотя им город даёт всё. Но где-то внутри их гложет ностальгия. Хочется ещё.
   - Какую страну просрали, - вдруг сказала Алиса.
   - Что, не поняла, что сделали? - поинтересовалась Рита.
   - Это девиз тех, кто ностальгирует по СССР. Очень похоже на то, что вы говорите.
   - Значит, похоже, - Рита не знала что ответить.
   - И поэтому он заброшен? - спросил Иван.
   - Иван, я же сказала, что это был испытательный полигон. В один момент он стал просто не нужен. Как в девяностых всё разваливалось, так и здесь. Нас тоже это коснулось. Не хватало средств финансирования, поэтому этот военный городок заброшен. Там нечего смотреть, кроме развалин. Интересно другое, а что нас ждёт впереди, - Рита улыбнулась и указала пальцем. - Нас ждёт Крепость.
   Так они доехали до площади перед центральными воротами. Там стояли знакомые танки т-34, ИСы, пушки, и самоходки покрашенные знакомой однообразной зелёной краской. Когда они вышли, Рита сказала.
   - Вот, теперь вам всё расскажет и покажет мой коллега, Дима Саблев.
   И он начал.
   - Ещё раз всем привет, - он представился. - Меня зовут Дмитрием. Дмитрием Саблев. Я ваш новый гид, - он был в очках, - Итак, вы перед собой видите вход на нижний форт, основная крепость находиться выше, - он показал рукой. - Вся крепость Картоплянска была начата строиться ещё в восемнадцатом веке на вершине холма, где оказалось, что под ним каменное дно. Известняк, если быть точнее. Там можно было прорубить тоннели и галереи. Создать крепость вверху и крепость под землёй.
   - Как он гнусаво говорит,- сказала Алиса Ивану. - В нос говорит.
   - Имеем, что имеем. Просто слушай и всё, Али. Мы сейчас зрители.
   - В девятнадцатом веке крепость расширялась, создавались капониры, башни, валы и много других укреплений и к началу двадцатого века, крепость приобрела свой окончательный вид. Ещё по-прежнему велись подземные работы. Галереи, казематы, хранилища боеприпасов. Все строительные работы были закончены к две тысячи лет, нет, стойте, в 1888 году. Волнуюсь, путаю даты. Вы у меня первые туристы. Если вы посмотрите внимательно, она построена на возвышенности, над цепью озёр, которая была естественной преградой. В девятнадцатом веке, в заболоченных, и покрытых дремучими лесами округе, была только одна дорога. И крепость её защищала. Сейчас от этого ничего не осталось. Идёмте через главные ворота.
   Когда они шагали к воротам и дошли до них, Иван увидел ворота, выщерблены от снарядов и пуль, которые покрывали стены двух массивных зубчатых башен, по обе сторонам входа и сам вход, это были открытые ворота, над ними реяли флаги с коричневой кирпичной кладкой и ещё был флаг Украины. Иван спросил:
   - Скажите, господин Саблев,
   - Да, слушаю.
   - А почему именно на флагах Картоплянска кладка кирпичей? Мы это впервые видим. Не из-за Крепости этот флаг?
   - Конечно из-за неё, - человек улыбнулся краем губ и поправил очки. - Как в древнем Китае, это символ его стены. Флаг самой Крепости. Персональный флаг. Он появился гораздо позже, когда город стал Картоплянском, и он стал туристическим центром.
   - То есть это символ Крепости, этот флаг? - интересовался Иван.
   - Да, этот флаг. Название и вид флага пришло от стены Крепости. Её непробиваемая мощь, сейчас, - Саблев поправил очки и начал объяснять. - Я поясню. Её раствор, как в древнем Китае скреплялся крахмалом. Только не крахмалом риса, как в Китае, а крахмалом картошки. Из неё добывали крахмал для скрепления кирпичей Крепости. А здесь она хорошо использовалась, чтобы стены выдержали осады. Отсюда и название - Картоплянск, как уважение к этому продукту. Его крахмал, добавляли в цемент, скрепляя кирпичи Крепости. Отсюда и название новое, не Старогород, а Картоплянск. Идёмте, за мною, - и они прошли ворота и оказали во внутреннем периметре.
   - Что значит, выдержали осады, - спросила Алиса. Она снова начала снимать на телефон.
   - В этом и секрет скрепляющего раствора кладки. Снаружи он твёрдый, а внутри мягкий, подвижный. Когда попадал снаряд, кирпичная кладка раздвигалась, была подвижной, но не рассыпалась, а потом твердела, обнаживший внутренний слой цемента, где был тоже крахмал. Подбитая кладка снова становилась монолитом. Это самозалечивающийся цемент, так мы его прозвали. Так и работала Крепость от врагов и поэтому её флаг с кирпичной стеной на ткани. Идёмте, я у нас долгая экскурсия.
   Этот гнусавый, очкастый, человек повёл их по подножию крепости.
   - Это нижний вал, он сильно пострадал при осаде, - говорил гнусавый человек. - Там почти ничего не сохранилось, немцы всё разрушили. Но мы позже посмотрим саму Крепость на возвышении. А пока смотрим то, что осталось на нижних укреплениях.
   - Да, мы смотрим, - ответила Алиса. - И фотографируем.
   - Вот смотрите и фотографируйте, - сказал Саблев. - У вас двадцать минут. Пока смотрите, как создатели Крепости видели, задумывались, как она должна была защищать город, - сказал он. - На дальних подступах, потому что потом придётся шагать вверх. Там подъём крутой и уже жарко, так что купите водички прохладной в киосках.
   Пока они, Иван и Алиса, поглядывали на большой холм, где располагалась основная Крепость, они купили прохладную воду, как посоветовал Дима Саблев, и смотрели, что склоны холма все были застроены ступенчатыми спусками из бетона и кирпича. Как громадными ступенями. Их было несколько, и они шли в разные стороны от Крепости, по холму шли вниз, как лучи. Это были не просто спуски и ступени, как они видели в пирамидах Южной Америке, на ступенях были видны отверстия амбразур, капониры, где прятались пушки и пулемёты, различного размера бойницы.
   - Это нижний вал обороны, - сказал Дима. - Где мы сейчас ходим. Немцы взломали его в двух местах, но часть обороняющихся продолжала сражаться в галереях стен, а эти ступени, что вы видите на холме. Они поливали немцев непрерывным огнём. От нижнего вала и к верху самой Крепости. Немцам пришлось всё это взламывать и выжигать. Поэтапно, создавать переносные бронированные щиты. Каждую ступень выжигать огнём и подрывать. Видите, сколько там повреждений, не хватает кусков бетона и торчит ржавая арматура.
   Он замолчал на пару секунд, кашлянул, выпил пару глотков воды, жара наступала, и в такую жару громко говорить было тяжело, Иван и Алиса это понимали, и продолжил.
   - Капониры тоже были повреждены, на этих лестницах. Видите, выщерблены в бетоне, отколотые куски, пулевые отверстия? Немцы не ожидали такого, что их будут сверху осыпать градом снарядов и пуль и методично всё эти ступени укреплений вышибали. Были созданы у немцев ударные инженерные войска подрывников, которые ночью залазили на очередную ступень обороны Крепости и подрывали её. Для этого использовались части парашютистов и скалолазов, которые готовили в Альпах. Части дивизии СС Фланке и Ибекс. А в ответ защитники Крепости создавали отряды Неспящих, которые следили за передвижением немцев днём и ночью, а потом огнём поражали диверсантов, пользуясь галерами и переходами в холме Крепости. А сейчас тут много ловушек и минных полей, поэтому ступенчатые галереи закрыты для посещений. Немцы забрасывали их гранатам и поливали огнемётами. Многие гранаты не срабатывали. Они подгоняли бензовозы и в отверстия выливали тонны мазута, а потом поджигали термическими зарядами, чтобы наверняка всех убить, так как перед этими дотами, дзотами, этими ступенями лестниц, много немцев полегло. Мы не всё раскопали и исследовали. Раскопки продолжаются, а справа от вас пятый капонир, который подорвали зарядом. Поливая не меньше десяти пулемётов, по амбразурам, когда немецкие военные инженеры залезли на него и таки установили заряд. Потом подорвали и обрушали часть крыши.
   Когда они шли по внутренней части внешнего вала, смотрели нижнюю стену, мало кто встречался им по дороге, не было полноценных экскурсий, какие они видели в той же Брестской крепости. Там всегда было много тех, кто ходил с экскурсиями, было много автобусов, которые их привозили, или просто шагали множество посетителей сами. Всегда были маршруты микроавтобусов, которые подвозили всех желающих, машины такси. Тут Иван этого не заметил. Просто гуляющий люд, вяло рассматривающий саму крепость, эти ступени и нижние укрепления. И судя по их лицам, с детьми они были и с собачками, они увидели даже такого же лысого, как Жоржик, голого пса на длинных ножках. Создавалось впечатление, что эти люди просто тут гуляли и делали это много раз. Их не интересовали разбитые стены, отверстия от пуль, а просто прогуливались и беседовали, как в парке.
   Но в сравнение с Брестской крепостью было похоже, а в некотором роде, всё было очень похоже. Всё вокруг них сейчас, были кирпичные, массивные стены, следы от пуль и снарядов, проломы, замазанные цементом повреждения, и частично красным кирпичом выложенные разрушенные стены. Но Иван смотрел на холм, где была Крепость и спросил:
   - Скажите, пожалуйся, а что там? Вверху, куда ведут эти оборонительные ступени?
   - Там Цитадель. Оплот обороны. Мы туда придём.
   Так они шли, и рассматривал нижние укрепления. В некоторых местах они были сильно разрушены, виднелись проломы, наспех заделанные. Рита молча шагала рядом, иногда замирая и читая что-то в смартфоне, а Дима рассказывал. Где, какие немецкие части прорвались, что потеряли, где были защитники, особенно много он наполегал, что внутри крепости, под землёй и этого холма, есть множество вырытых в известняке ходов, целые галереи, переходы, комнаты и помещения для складов.
   - Все эти ступени, что вы видите, соединены ходами в холме, там множество проходов, целый лабиринт, который мы изучаем. Это внутренняя часть Крепости. Это очень серьёзное инженерное сооружение. Немцы из-за этого долго не могли Крепость захватить.
   - Дима, расскажи общую суть, - сказали Рита. - Сколько длилось сопротивление немцам?
   - 124 активных дня, когда Крепость сражалась активно, сдерживала натиск немцев и сковывала войска, и восемь месяцев борьбы в подземельях, - ответил гнусавый человек. - Всё, что мы смогли найти в архивах. Последнее сообщение из штаба 3-й запасной дивизии 4-ой армии, датируется 3-им сентябрём 1943 года. Перехватили подпольщики. Там говорится: Еды нет, боеприпасов нет, сил нет. Раненые умирают рядом с нами. Мы измотаны. Люди сходят с ума в подземельях, им видятся тени погибших товарищей. Больше нет сил борьбы. Это Крепость. Она умирает, но не сдаётся.
   - Печально, - сказала Алиса.
   - Так долго? - Поинтересовался Иван. - Так долго сопротивлялись в полном окружении?
   - Это Крепость строилась с восемнадцатого века, и прокапывались внутри неё ходы и галереи. Долго, по единому плану. Кстати, он сохранился, в музеи. Весь холм, напоминает муравейник, так точно можно его описать. Они нашли источник воды, в глубине холма, в самом его сердце и создали естественную вентиляцию, без вентиляторов, немцы не сразу это поняли. Но главное, это вода. Ручей из глубины, с кристально чистой водой. Он до сих пор существует, и вытекает в озёра. Вода у них была. Еды тоже было много. Сухой и консервированной. Главное иметь источник воды. А они его имели. Вот только боеприпасы. С этим было сложнее, но они знали, как их использовать, придумывали самоделки. Такое себе народное творчество. Гранаты их снарядов, выплавляли тринитротолуол из бесполезных миномётных мин. Минировали дистанционными зарядами, подрывали их и уносили много жизней немцев.
   - Дима, главное, - сказала Рита. - Ты можешь очень долго рассказывать про Крепость. До ночи. А у нас времени мало. Оно лимитированное.
   - Понял, - этот Дима почесал переносицу и продолжил. - Немцы быстро захватили внешние, нижние укрепления, а вот сопротивление внутри Крепости было куда больше. Идёмте.
   Этот Дима повёл их дальше. Убранные дорожки, ухоженные деревья, пока они не дошли до металлической лестницы.
   - Мы хотели построить тут эскалатор, который туристов подымал вверх, хотя бы поэтапно, но пока это только мечты. Но хочется, так как подыматься вверх в такую жару тяжело. Придётся шагать вверх пешком.
   Железная, окрашенная в жёлтый цвет лестница вела на самый вверх. Она подымалась между двумя каменными, ступенчатыми лучами укреплений Цитадели. Перед восхождением в Цитадель, Дима остановился и начал рассказывать.
   - Итак, мы сейчас поднимемся в Цитадель. Во время наступления немцев, и даже до войны, подняться в Цитадель можно было только под землёй. Там мы раскапываем многоуровневые переходы, ходы и тоннели. А сейчас подымимся по ступеням. Идёмте.
   - Скажите, пожалуйста, - когда они начали взбираться вверх по ступеням, Иван спросил: - Расскажите это эту Цитадель?
   - Конечно, как дойдём. Там много интересного, - ответил Дима, когда они сделали перерыв, преодолев половину пути. - Но пока посмотрим на холм, на доминирующую высоту, где расположена Крепость.
   Они попили воды. Августовская жара начинала напрягать. А Дима Саблев продолжал.
   - Начнём с того, что этот холм и как все холмы вокруг это древние горы. Геологи говорят, что много тысяч лет назад тут было землетрясение, и породы поднялись. Две плиты не поделили что-то, - Дима улыбнулся и продолжил. - Шучу. Но поднятие горных пород случилось. До этого тут было солёное, тёплое море в меловом периоде, примерно пару миллионов лет назад и сформировались осадочные породы, тот же известняк. В ней и копали пещеры и на ней построили Крепость. Эти холмы в основание имеют гранит, очень глубоко под землёю, даже туда прокопались строители Крепости, самый нижний уровень. Но главное, сеть пещер в известняке. Посмотрите, как устроена Крепость. На эти каменные галереи среди травы, эти лучи, как огромного размера ступени. От Цитадели, до самого низу. Всё было продумано. Видите, что каждая ступень галереи, её стенка, наклонена вовнутрь, на пять градусов. Сверху-вниз, справа налево, а вот нижняя часть покатая, с таким же наклоном, в пять градусов. Где-то семь. Такой себе спуск плиты. Это инженерные решения Крепости и нацистские бомбы часто рикошетили, и как мяч падали вниз, часто не взрываясь. Метясь сюда, немцы хотели разломать ступенчатые галереи. Кстати внизу, у подножия, мы часто находим неразорвавшиеся бомбы и снаряды. Теперь Цитадель. Она находится на вершине плоского холма, сердце Крепости. Но склоны холма были превращены в оборону, смотрите.
   - А можно вопрос? - спросила Алиса.
   - Да, слушаю, - сказал Дима Саблев.
   - А почем у только ступени, почему весь холм не опоясать этими галереями, как южноамериканскую пирамиду? Только лучи?
   - Я, - Дима замолчал, обдумывая ответ. - Не знаю. Наверно, это было очень дорого весь холм превратить в крепость. В девятнадцатом веке, когда основная часть Крепости строилась, такой задачи не ставилась. Тоже было дорого. В двадцатом веке правила войны поменялись. Да и сами крепости устарели. Началась маневренная война, а не позиционная. Крепость была пережитком прошлого. Так на чём я остановился? - он задумался и вспомнил. - Да, попадание бомб и снарядов.
  
  
   Они остановились и посмотрели.
   - Видите, как сильно их повредили, - продолжал рассказывать Дима. - Немецкие пикирующие бомбардировщики поработали. Не один день сбрасывали прицельно на них бомбы, часто сотню штук, а они часто рикошетили, поэтому пехота, даже горные стрелки из Альп не могли взойти на Цитадель сразу. Бои шли неделями, месяцами. Их поливали пулемётами, забрасывали гратами. Заливали амбразуры загустителем и поджигали. Использовали ампуломёты и одноразовые огнемёты. В музее покажу, что это такое. Эти ржавые пятна по бокам ступеней - остатки бронеколпаков, которые немцы сожгли.
   - Были серьёзные бои? - спросила Алиса.
   - О да, затяжные и немцы начали терять терпение, - сказал Дима. - Примерно на шестидесятый день штурма. Они установили артиллерию, стопятидесяти миллиметровые гаубицы и стреляли туда, куда не могла пройти пехота с бризантными снарядами. Потом установили двести сорок пяти миллиметровые мортиры. Так они добрались до Цитадели, взламывая, выжигая оборону ступеней. Использовали реактивные системы залпового огня, липкие бомбы, в клейкой массе наполнитель на основе оксида железа и алюминиевой пудры. Сосредоточились на двух направлениях, а остальные обстреливали фугасными снарядами.
   - И сколько таких лучей на холме? - спросила Алиса. - Их много? Этих ступенчатых галерей?
   - Двенадцать. Весь холм стал крепостью, и немцы его взламывали. Сначала взломали галереи с той стороны, с противоположной. Там подняться сложно, всё разрушено и покорёжено. Методично, они долго ломали, - сказал Дима. - Здесь был второй удар. Справа от вас, на таком подъёме галереи, возле выступа, где находилась автоматическая, 25-ти миллиметровая пушка, в укреплении огромный пролом. Видите?
   - Видим, - сказал Иван. Там точно часть ступени было разрушено, и зияла чёрная дыра.
   - Это работа сапёров 535-ой сапёрной роты 64-го полка. Немцами приходилось не просто подавлять огневые точки, а делать так, чтобы они не ожили. Они уже знали, что весь холм испещрён катакомбами и сетью пещер. Они заливали туда густой бензин и поджигали. Другие входы просто подрывали. Есть сведения, что пускали газ. Здесь же был подрыв взрывчаткой, галереи этого уровня обрушились, видите на холме едва видимое проседание грунта, она поросла травой, но видна по-прежнему. Это осела порода после взрыва. Взрыв похоронил защитников, которые ружейно-пулемётным огнём останавливали продвижение врага. Идёмте дальше.
   Так они поднимались. Дима рассказал, где были найдены останки упавшего Ю-87, он врезался в холм, где немцы потеряли бомбарду, она упала, после убийства подрывников. Что они её нашли, остатки, похороненные под ковром травы и слоем чернозёма. Это труба с огромным кумулятивным зарядом на конце, для подрыва стены и попытки проникновения в галереи. Если её выстрелить в упор, хотя бы в метрах двух от цели, он полностью уничтожал огневую точку противника, а если в упор, делал проход сквозь бетон, и там можно начать зачистку галереи не встречая сопротивление. В разговорах они добрались до Цитадели. И тогда Иван спросил.
   - Скажите, а зачем было столько усилий всё это штурмовать? Как Аджимушкайские катакомбы, можно было всё это окружить и начать осаду.
   - Всё просто, - Дима улыбнулся. - Примерно так немцы и сделали, но был нюанс. Все эти катакомбы идут, разветвляются по всему городу, и легко можно было делать вылазки в тылу врага. Немцам пришлось взрывать целые районы Картоплянска, чтобы никто через подвалы не мог ночью вылезти и перерезать горло патрулю. А сердце было здесь, в Крепости. Припасы, воды, склады амуниции и вооружения. Уничтожив Крепость, считай, подавил вооружённое, подпольное сопротивление.
   Поднявшись по металлическим ступеням, пройдя смотровую площадку над внутренней стеной, где стояла пара, мужчина и женщина, они обсуждали увиденное в Крепости, Иван с Алисой и их сопровождающие спустились вниз. Лестница подымалась над внутренней стеной Цитадели побитой, с выемками от снарядов и выщерблинами от попаданий мелкого калибра, а потом спускалась во внутреннюю часть Цитадели.
   Спустившись вниз, Иван увидел справа от себя вход в этот один из таких лучей Крепости. Массивную каменную кладку входа, козырёк из глыбы гранита, причём она была наклонённая. Рядом ещё пара человек этим заинтересовалась, но вход был закрыт решёткой и Иван, подойдя к ней, увидел, что там вниз находятся тоннели. Он осматривал стены этого входа и увидел массивные петли, значит, когда тут были ворота, а сейчас только их следы.
   - Вы, я так понимаю, хотите узнать, что там? - Спросила Рита у Ивана с Алисой. - За решёткой?
   - Да, - ответил Иван. - Было бы интересно посмотреть.
   - Именно отсюда, из Цитадели был основной вход в эти тоннели, ступенчатые галереи и капониры. Никак быстро иначе в них не попасть. Были и запасные пути, из глубины казематов Цитадели, но там такой лабиринт, что многие солдаты заблудились, несмотря на указатели, - сказала Рита. - Я была в этих казематах, в одной ветке, точно говорю, что легко заблудится. Там настоящий лабиринт. Но пока Крепость активно сопротивлялась, это был самый быстрый путь, в эти входы. Тем более, подышать свежим воздухом многие защитники хотели.
   - А почему закрыто?
   - Дима, - она обратилась к худому человеку. - Открой галерею.
   Они остановились перед решёткой. Оттуда веяло ходком. Сейчас было почти десять часов утра, а уже было жарко. После того, как Саблев куда-то убежал и нашёл человека, который открыл замок, они спустились вниз, в этот лабиринт ступенчатой галереи. Был центральный спуск, состоящий из ступеней, и от него вели эти ответвления ходов. Узкие, с арочным потолком коридоры. Пахло сыростью, плесенью и запахом свежего бетона. Некоторые части коридора были отремонтированы и залатаны. Иван с Алисой посмотрели в ближайшее такое ответвление от центрального коридора. Там была галерея этого луча крепости. Галерея делилась на каменные комнатки, со стрелковыми ячейками и большими комнатами, для артиллерии. В них ничего не осталось от оружия. Ни пулемётов, ни пушек, только на стенах ржавые крепления. Отверстия, штыри и петли. Были видны следы боя, на стенках бойниц заметны выщерблены, и косые глубокие царапины. Иван и Алиса заметили странность. Эти проходы, которые вели к ответвлениям, к галереям, были странными, зигзагообразными. На каждом подобном уровне, галереи и тоннели, они точно шли зигзагообразно, имели острые углы и ниши в камне, словно продолжение коридора. Такие себе комнатки, назначение которых Ивану было непонятно. И светились на стенах эти круглые лампы, что они видели в этой общине Старовольной, в доме, который они посетили, и которые сильно ужалили Ивана. Без них тут было очень темно. У них не было фонарей, а без них некоторые переходы и коридоры были бы очень тёмными. Но были эти знакомые лампы.
   - Если вам интересны коридоры, то у вас возникает вопрос: почему они имеют такие острые углы? - сказала Рита. - То я вам поясню. Они созданы таким образом, чтобы гасить взрывную волну. Она распространяется вдоль коридоров, но после изгибов и в карманах, эти тёмные ниши, что вы видели, она полностью гасится. Всё было продумано.
   - Да и гранату далеко не кинешь, - вмешался Дима. - Есть, где от неё спрятаться, если враг в галереях.
   - Да, наш гид прав, - сказала Рита. - Так можно спрятаться не только от гранаты, но и от огнемётов, а потом через бойницы вести огонь. Огонь тоже не умеет поворачивать в коридорах.
   Они посмотрели несколько галерей, как были созданы углы обстрела из бойниц, почему бойницы имеют снаружи ступенчатую структуру, следы крепления опускающегося броневого козырька, чтобы запечатать бойницу, если нужно, а Дима всё объяснял и, потом выйдя в центральный спуск, спустившись ещё вниз, они увидели завал. Дальше прохода не было, а была табличка: Внимание мины
   - Там точно мины? - спросила Алиса.
   - Скорее неразорвавшиеся боеприпасы - ответила Рита. - Я думаю, что вы уже имеете представление, как устроен такой луч обороны. Целый лабиринт ходов и амбразур.
   - Да, - ответила Алиса и всё снимала. Даже на последнем уровне ржавую пушку с кривым стволом. Наверно от близкого взрыва. А потом она добавила, поёжившись:- Прохладно здесь.
   - Это же под землёю. Здесь ещё ничего, а возле ручья воздух охлаждался до плюс пяти градусов, - сказал Саблев. - Туда не многие спускались, слишком опасно, но уверяю, там чувствуешь себя, как где-то на севере. Возвращаемся?
   - Да, - сказал Иван. - Али снимет, пару форток сделает, - он показал пальцем на ржавые петли и штыри. Но не это его интересовало, а выцарапанные надписи на стенах и Алиса их снимала. - И мы обратно. Тут есть что снять. Алиса, сними луч света из амбразуры и как там серебриться пыль. Жаль нет одинокого, увядшего цветка на полочке амбразуры.
   - Зачем? - спросила Рита.
   - Это очень символично. Потерянная жизнь, как увядший безымянный цветок.
   - Нет у нас цветка, - сухо сказал Дима. Похоже, он не понял мысль Ивана. Ладно, значит, не понял. Иван переживёт.
   Потом они вышли из этого подземелья, опять в наступающую августовскую жару, и пошли дальше по вычищенным и посыпанным крупным, жёлтым песком дорожкам, где гуляли очень редкие посетители. Слева от них была ещё одна стена, большая и глухая с зубчатым верхом и Дима сказал, что это внешняя стена Цитадели. Она ещё называлась Замком.
   - И если вы не против, я так и буду её называть, - сказал он. - Мне так проще, потому что эта Цитадель очень похода на средневековый, укреплённый замок.
   Ни Алиса, ни Иван не возражали. Они шли вдоль стены и потом увидели массивные ворота с башенками. Им серьёзно досталось. Они были усеяны пулевыми отверстиями и крупными выемками, от попадания более крупных снарядов. Перед ними стояли ржавые, раскуроченные пушки и лежало перед ними несколько громадных, наверно в тонну, таких же ржавых бомб и больших снарядов. Наверно тоже символично показать, чем бомбили и обстреливали Крепость.
   Они прошли через ворота вовнутрь, и когда они уже шли по внутреннему двору, Дима рассказывал про укрепления, про старый форт, он же Замок, и как немцы хотели пробраться в Цитадель, где было командование. Что был десант. Ночной бой, штыковая и бились ножами и сапёрными лопатками. С виду, центральное строение, это точно был замок в самом центе, только сильно разрушенный. Остались лишь стены. Вовнутрь нельзя было войти, но было видно, что за внешними стенами, а они толщиной были в метр, а то и больше, угадывались внутренние комнаты, тоже со стенами, но тоньше. Были виды следы реставрации, часть помещений практически было уничтожено, часть нет, и было три штока с флагами, которые торчали, как сказал Дима, из самой верхней точки Крепости. Жёлто-голубой, красно-чёрный и флаг, где верхняя часть была голубая, и нижняя - кирпичная стенка. Они такой же флаг уже видели. Флаг Картоплянска.
   - Не пускаете в развалины? - спросила Алиса у Риты. - Тут всё огорожено.
   - Нет, не пускаем. Тут по-прежнему проводятся раскопки. Поднимают упавшие перекрытия, расчищают груды мусора. Посмотрите вокруг, от зданий, а они были двух и трёхэтажные, остались только стены. Немцы сюда сбрасывали тонные и полуторатонные бомбы. Причём часто на парашюте, чтобы они не зарылись в грунт и разрушительный эффект был максимальным. Кроме взрывоопасных предметов, находят скелеты. Наш судмедэксперт постоянно с работой. А ещё оружие, гранаты, вернее то, что от них осталось, но они могут взорваться, если не знать, как ими пользоваться.
   - Что, до этого тут не копали? - Спросила Алиса.
   - Честно, нет. Создали мемориал памяти, а Крепость просто закрыли для посещения. Так проще простого. Лишь наш мэр начал раскопки и идентификацию погибших. Начал исследование Крепости.
   - Понятно, - ответила Алиса.
   Потом, обходя эти развалины, кучи мусора и аккуратно сложенные штабелями кирпичи, которые сложили археологи или рабочие, а они точно пойдут для реставрации зданий замка, а иначе, зачем их складывали возле стен, Иван задумался. Кругом было много разрушений, он видел, что от некоторых зданий остались только стены из кирпича, причём толстые, не менее метра толщиною. Он вспомнил, что говорила Рита, что название Картоплянск было от картошки, что здесь её выращивали ради крахмала, который добавляли в цемент, как там китайцы добавляли крахмал риса в свою Великую стену. Чтобы придать ей особые свойства. Судя про разрушениям, создатели Крепости не учли, что со временем бомбы и снаряды станут такими разрушительными, что все эти ухищрения сойдут на нет.
   Дойдя до очередного вспомогательного укрепления, за которым был резкий спуск, Дима захотел закончить экскурсию и потом спуститься вниз, к мемориальному комплексу, но не на тех напали. И Алиса, и Иван увидели, что дальше всё было закрыто сине-красными лентами. Там виднелись развалины одноэтажных зданий, массивные, в метр толщиною стены, остатки арок и перекрытий, а потом был обрыв. Мэр сказал им, что у них свободные руки, им можно всё, чтобы составить презентабельный фотоальбом города и, переглянувшись, Иван и Алиса пошли вперёд и сорвали ограничивающую ленту. Пускай знают, с кем имеют дело.
   - Туда нельзя, - сказал гнусавый Дима. - Там опасно.
   - Полицию вызовешь? - Поинтересовался Иван. - Мне ваш мэр обещал, что я, и моя девушка посмотрим всё. Никаких ограничений.
   - Дима, пускай посмотрят, - ответила Рита. - Иначе Антон Александрович будет недоволен.
   - Но там опасно. Мы там вынимаем грунт и там находки. Там много взрывчатых предметов!
   - Дима, мы их не остановим. Пускай сами решают. Мы только, - она вздохнула, - можем подсказать.
   - Ладно, пускай идут, - Дима Саблев сдался.
   И они прошли. Они оказались около спуска в выемку в Замке. Оказалось, что холм не был таким, как казался в начале, где его вершина была однородной. Часть Цитадели и Замка, куда они пришли, было большим, пологим, как часть громадной лейки, участком. Был провал с остатками стен, а судя по дороге внизу, здесь был въезд в Крепость. Слева, внизу, откуда начиналась эта дорога, оставались полуразрушенные арки ворот, много обломков от них и от стены, а сама дорога сохранилась и была откопана. Было видно, что изначально она была выложена массивными булыжниками.
   - Это единственная дорога в Крепость, - сообщила Рита, а они и так это поняли. - И она упирается в эту нишу, - она показала рукой вниз, - как часть каменного волана. Внизу его основание, этот пятачок, а каменные стены напоминают его оперение.
   - Интересное сравнение, шепнул Иван Алисе. Они улыбнулась в ответ.
   Запах был странным. Они смотрели вниз и чувствовали его. Пахло горелым и порохом, что ли. Ещё ржавым железом, какие-то химические запахи. Ещё, наверно, запахом гнили и плесени. Они находились в той части Цитадели, где никто ещё ничего не убирал. Там было грязно, и работали археологи. Они что-то выкапывали из побитых стен этой части Замка или Цитадели, копались в большом проломе. И запах был, словно пахло порохом, гарью и сыростью. Было видно, что они построили узкоколейку и оттуда вытаскивали тележки, полные костей и другим материалом. Справа от узкоколейки на земле были разложены белые покрывала, что ли, и на них несколько человек выкладывали коричневые кости, собирая полный скелет. Рядом было оружие бойца, каска, части его экипировки. Таких скелетов было много, а археологи работали слаженно, хотя уже стояла жара, и они постоянно отмахивались от назойливых насекомых. Алиса дёрнула Ивана за рукав и показала, что внизу, довольно далеко, был виден памятник. Его кусочек, словно дверной проём. Наверно они видели верхнюю часть комплекса, притворную планку или дверной нащельник, но их внимание снова завладел этот экскурсовод Дима Саблев.
   - Ну вот, - сказал Дима. - Мы и достигли нашего раскопа. Немцы смогли проникнуть через главные ворота, дойти сюда в эту нишу в Крепости, куда подвозились припасы и, заложив заряды, подорвали её. Получился большой пролом. Это была диверсия, на третий день войны, чтобы защитники Крепости не могли получать подкрепления и амуницию. Внешняя стена уцелела, она очень массивная, а всё внутри обрушилось. И мы это копаем. Надеемся, что дождёмся фотограмметрии, чтобы всю Крепость оцифровать и будет сканирование почвы глубинным сканером.
   - Георадар? - Спросила Алиса.
   - Да он, а ещё магнитометрия, электротомограф используется. Тут много скрытых комнат, походов, тоннелей. Схемы Крепости не сохранились. Есть схемы девятнадцатого века, но не более. Ищем архивы. Приходится ждать от науки результатов. Многие ходы, помещения и галереи завалены, другие ведут в Замок, в Цитадель, то есть там существуют секретные проходы. Мы их ищем и наносим на карты.
   - И кто это сделает? - спросил Иван.
   - Наши друзья, французы. Мы о них говорили. Они готовятся. Вот тот человек ходит с прибором, это магнитометр, он сканирует почву и калибрует прибор. Как там его? - запнулась Рита.
   - Жан-Жак Эфрен, если я правильно помню, - ответил человек в очках.
   - Дима, - Алиса улыбнулась и поправила копну огненных волос. Потом она повернулась к нему и, улыбаясь, сказала: - У меня возник один вопрос.
   - Слушаю, - сказал Саблев.
   - А почему тут всё так разрушено, но не заросло? Ведь это произошло давно, штурм немцев Крепости. Я вот смотрю вниз, на обрыв, на территорию раскопок, куда складывают останки защитников, обломки кирпичей, какие-то металлические обломки, оружие и ничего нет из растительности. Туда светит ярко солнце, но ни травинки, ни деревца, даже следов вырубки нет. И земля чёрная, словно вчера тут что-то горело и запах такой, похожий. Пахнет горелым, с влажным ароматом, словно только что затушили пожар. Мы не в первый раз на раскопках, но так пахнет впервые. Никаких следов нет, что росли растения. Словно всё случилось вот-вот, день назад? Чёрные пятна и пахнет кострищем, я не понимаю, - сказала Алиса
   - Пани, это не могло случиться вчера, - вмешалась Рита. - Вы же понимаете, что это раскопки. Раскопки старого форта, раскопки времён войны. Тут точно не было вчера пожара.
   - Да, я согласна, но запах похожий. Кислый, гарью воняет, затхлым запахом от вашего раскопа, словно там мертвецы. Как это поясните? Мы не один год путешествуем и многое повидали и нам много что порассказывали, особенно на раскопках. И те же антропологи, которые тоже идентифицировали и фотографировали скелеты. Таких запахов там не было, где мы видели, откуда кости достают. Вернее один раз было, очень похоже, когда из болот мертвецов доставали. Похожий запах. Тогда тоже пахло влагой, влажной землёй, гниющими растениями, а здесь ещё присутствуют металлические запахи. И ещё запахи смерти.
   - Репеллент, - пояснила Рита. - Тут всё голо, без травы и кустарника, потому что мы его разбрызгиваем, чтобы убить всю растительность. Она мешает нам. Нужно избавиться от растительности, чтобы выкладывать на белой материи кости. И ещё вонючки расставляем, чтобы птицы не прилетали. Почему-то они облюбовали Цитадель, словно здесь есть чем поживиться. Много ворон было. Сейчас, посмотрите вокруг, хоть одну ворону видите? Ни голуби, ни сороки, вороны, грачи, тут их нет, и не будет. Их помёт разъедает стены и портит артефакты. А насчёт запахов. Что вроде только вчера бой закончился? Это просто суеверия, просто туристы холят прикоснуться к прошлому, и прошлое к ним приходит обманными запахами. Это очевидно. Крепость, выдержавшая осаду, бой с фашистами. Человек фантазирует и ему это кажется, что он прикоснулся к тому времени.
   - Нам точно не кажется, - сказал Иван. - Тут реально пахнет войной, с примесью сырости и плесени.
   - Ну, тут многие говорили, посетители раскопок, пока мы их не закрыли, что им слышались шаги, выстрелы и пахло порохом и обдавало жаром. Особенно вечером, ближе к ночи. Наверно особенно чувствительные. Тут многие и призраков видят, словно война вчера закончилась. Описывали сражения, словно сами участвовали. Вы будете этому верить? Всё-таки мы хотим пригласить специалистов, чтобы они сохранили эту Крепость для потомков. Французов, немцев, американцев. Уже многие согласились. Не только фотограмметрия, но и консервация. Они сейчас внизу работают.
   - Понятно, - Иван увидел, как из пролома выползла очередная тележка, среди обломков кирпича, бетона, археологи достали немецкий шлем, который не только не проржавел, но даже сохранил оригинальную окраску. Были видны даже свисающие ремешки. Словно он вчера упал, а не пролежал в земле много десятков лет Иван показал это Алисе и кивнул на Риту. Та кивнула в ответ. Их договор оставался в силе.
   - Это французы работают, о которых я вам говорила, когда вы ехали в наш город, - сказала Рита. - Это женщина, Женневье Паскаль-Руссель, которая сортирует находки, это главная среди них. Они сортирует, описывает, фотографирует и зарисовывает находки в своём блокноте.
   - И много вы им платите? - спросило Иван.
   - Достаточно, а ещё они знакомятся с культурой и кухней нашего города, - Рита улыбнулась. - Они полезны нашему городу.
   Иван смотрел вниз. Не только доставали каски, но и оружие, почти не повреждённое ржавчиной, пулемёты, винтовки, причём с прикладами. Иван видел, как достали из мусора винтовку, а у неё дерево сохранилось. Лохе, приклад. Словно законсервировалось. Такое он видел, когда оружие доставали из болот, а не из крепости. В Брестской крепости точно таких артефактов не было. Там доставали ржавые остатки оружия. Тогда их гид, два года назад, на этом акцентировал внимание. А тут, кости с остатками одежды, личные вещи. Они выкладывали это на большие белые полотнища. Иван видел, как две девушки на белом прямоугольнике материи, начинают выкладывать косточки, а вот оставшуюся материю одежды отделяют от них и осторожно выкладывают рядом, на другую материю, расправляя её, чтобы было видно, где гимнастёрка, где штаны или сапоги. А ещё они доставал гранаты, патроны, причём гранаты имели окраску, словно вчера сделанные. Не ржавые, как они видели в Брестской крепости. А словно из ящиков достали. Выдерни чеку и используй. Иван не мог понять, почему никто не кричит и громко не удивляется этому. Гимнастёрки, штаны, пояса и портупеи. Всё прекрасно сохранилось, даже не поржавело, только плоть защитников или немцев сошла, оставив кости, но всё остальное сохранилось. Вот они вытащили из пролома гитару. Струны точно лопнули, но фанера остались сохранной, даже лак сохранился, хотя местами облез. Это же ненормально!
   А люди спокойно работали, а в сторону клали осторожно гранаты, бутылки из тёмного стекла, явно коктейли, мины и патроны. В отдельном участке был человек с бородкой и усами, как ковбой дикого запада, в характерной шляпе, который осторожно придавливал двумя стеклянными пластиками найденные документы и фотографировал их. Офицерские книжки, обрывки бумажек, наверно документов. Листки блокнотов и дневников. Было жарко и влажно, поэтому он предпочитал работать не в палатке или в помещении, а тут, рядом с проломом. Или боялся, что документы, извлечённые из глубины, попав на свежий воздух рассыплются.
   - Насмотрелись? - спросила Рита.
   - Сейчас, панораму снимем, - ответил Иван и видел, как Алиса снимает всё на телефон. Она почти повисала над обрывом, снимая всё. Когда она закончила, Рита спросила: - Что, идём дальше?
   - Да, - ответили они оба. И они вернулись в центр Цитадели. Только теперь они смотрели всё иначе.
   - Значит, немцы взяли Крепость с боем? - Спросил Иван. - Десант выбросили? Мы хотим вас снять за объяснениями. Алиса, снимай.
   Алиса снимала Риту, а та говорила.
   - Да, они смогли сломить Цитадель, занять её, только борьба в подземельях и в галереях продолжалась. Использовалось всё, что можно. В немецких хрониках до 1942 года есть сообщение о сопротивлении нашей Крепости. Идёмте, - и она рассказывала, что вся крепость была превращена в форт, как линия Мажино. Что были запасы еды, орудия и боеприпасов, но крепость пала именно из-за того, что не было поддержки. Войска Красной армии отступили и бросили её на произвол судьбы. И она билась до последнего в полном окружении.
   Так она закончила пояснять Алисе и Ивану, когда они оказались на смотровой площадке. Отсюда открывался вид на нижний вал, на капониры и бронеколпаки, на озёра, а слева, за пологим холмом, виднелся угол каменной конструкции мемориала.
   - Что там? - спросил Иван.
   - Наш музей, - ответила Рита. - Музей доблести защитников крепости, их мужества.
   - А почему у вас нет георгиевских ленточек? - спросил Иван.
   - Что, каких ленточек?
   - Проехали, я просто спросил. Мне показалось, что вы просто хотите возвеличить защитников.
   - Да, они требуют к себе уважения за свою доблесть и стойкость. Они неделями, месяцами, жили в холодных, сырых пещерах, сражались, не сдавались в плен. Их нужно уважать.
   - Я не об этом, - сказал Иван и пожевал губами. - Что на их мужестве можно создать пиар компанию. Заработать.
   - Это как? - Рита опешила, а через секунду поняла. - Я, Рита Александровна Николаенко, не дам этому случится. Никогда!
   - Хорошо, - ответил Иван. - Вы говорите сейчас от души.
   - Точно, поэтому продолжим, - сказала Рита. - Мы сейчас спустимся и туда пройдём, к мемориалу. Готовы?
   - Да, - хором ответили они и начали спускаться по другой металлической лестнице, примерно такой же, по какой они поднимались в Крепость. Вниз и вверх спускалось и подымалось мало людей, один был с собачкой, наверно шпицем, белоснежной маленькой собакой, который облаял Ивана.
   - А почему не спускаемся по этим галереям, ну эти укрепления на холме в виде лучей? Там есть дорога вниз, ступени? - спросила Алиса. - Для туристов было круто спуститься по таким галереям вниз. И не так жарко, как спускаться по металлической лестнице.
   - Там до сих пор всё заминировано, а даже если нам помогут разминировать, у нас мало жителей, чтобы всё это разгрести. Вы правы, очень хотелось, чтобы не на жарящем солнце люди спускались, а откопать подобную галерею. Но есть проблема. У нас мало специалистов. Вот вы нам и поможете привлечь, чтобы полностью раскопать Крепость, археологов, которые обожают раскапывать такие массивные укрепления. Тогда откроем всё, и создадим галерею вниз, а пока... Если вы подорвётесь, у нас бедная станция скорой помощи. К сожалению, поступление медицинских материалов задерживается.
   Это стало серьёзным аргументом, и Иван с Алисой после молча спускались. Когда они спустились вниз, прошли внешний вал, с заросшими травой бронеколпаками и почти засыпанными траншеями, где сражались и умирали защитники крепости, они зашагали по широкой, посыпанной мелкими красными камешками дороге к мемориалу. Идти было долго, судя по тому, как мемориал виднелся, до него было пару километров точно. Опять же мало было тех, кто прогуливался по этим дорожкам, редко встречались посетители Крепости и Мемориала. Но это не очень волновало их, они хотели увидеть, что это за Мемориал, а Алиса снимала всё на телефон. Надеялась, что поместит снятое видео в свой сторис. Сможет его выложить. Она снова толкнула Ивана и показала, что связи нет. Он кивнул в ответ, задумался, но продолжал шагать вслед за Ритой и Димой.
   - Ваня...
   - Али, просто снимай. Вечером видео посмотрим, причешем, а если удастся, выложим в наш сторис: Алли_Ван_alltog. Он ещё очень популярен, мне приходят сообщения, что его люди читают и оставляют комментария.
   Так они и шагали. Алиса заметила, что дорога посыпана мелкой, гранитной красной крошкой. Она спросила про это у Риты, а та ответила:
   - Это мелкий красный гранит и рубинид. Похожий минерал как стекло, но дешёвый и не такого качества. Его добывают у нас в стране.
   Какой стране? - поинтересовался Иван, но промолчал.
   - Это путь крови, так это задумывалось, - добавил Дима. Они шли вниз и увидели асфальтовую дорогу, которая вела к длинному овальному холму, который был словно прорезан входом в него. Справа была большая асфальтированная площадка, даже следы разметки сохранились. Скорее всего, сюда приезжали экскурсионные автобусы и здесь они ждали свои экскурсии, чтобы забрать их обратно. Исходя от размеров заасфальтированной площади, тут много было автобусов в своё время. Вроде будки сохранилось, или киоск, может и он, и там продавали воду или еду водителям, когда они коротали время. А сейчас там было пусто, кроме одинокого микроавтобуса. А ещё справа были большие, белые палатки. Некоторые типа шатров, где суетились люди. Что-то рассматривали, что приносили им с раскопок и они просеивали и мыли, потом изучали при солнечном свете находки. Перед одной палаткой человек с чёрной косичкой настраивал квадрокоптер. Двое держали устройство, а он настраивал механизм на его днище.
   - Это наша французская бригада археологов и её ядро. С косичкой, это инженер экспедиции, Мурат Голвье. Здесь они принимают решения. Их центр раскопок Крепости.
   - А что он делает, - спросила Алиса, показывая на квадрокоптер. - Настраивает Лидар?
   - В этом нет необходимости, - ответила Рита. - Мы просканировали лидаром всю Крепость.
   - Тогда что он делает? - поинтересовался уже Иван.
   - Он настраивает дрон на фотограмметрию. Наши друзья, французы, могут нам помочь с этим. Полностью снять с воздуха Крепость и создать его трёхмерную, виртуальную композицию, где можно чётко в программах точно измерить стены, их длину, толщину, высоту. Найти невидимые с земли пустоты, где будут работать их коллеги, с георадарами, и точно нарисовать для музея саму Крепость. Её виртуальную модель. Мы хотим создать полную виртуальную модель Крепости. Мы создаём трёхмерный её объект. Его визуальный слепок.
   - Понятно, - сказала Алиса. - Мы такое уже видели, и знаем, что такое, - потом она перешла на английский.-  Light Detection and Ranging. Лидар, он использовался? Мы такое видели, путешествуя.
   - Да, - улыбнулась Рита. - Я видела ваши видео отчёты. Но давайте дальше идти. Жара наступает. Сегодня к двенадцати часам прогнозируют - плюс тридцать два градуса в тени.
   - Не возражаем, - ответил за Алису Иван.
   Они находились в проходе через валы, и по обеим сторонам входа были металлические бронеколпаки различных размеров, явно их сюда привезли и поставили. Многие были ржавые и кое-как нанесённая краска отшелушилась. Они подошли ближе, и Иван рассматривал бронеколпаки, а вот Алиса смотрела вперёд. Потом она спросила?
   - Это для инсталляции эти длинные холмы сделали? Для мемориала? Я за ними я вижу пушки.
   - Что, - не понял Дима.
   - Ну, есть холм, а тут проход.
   - А, понятно. Нет, это просто использовалось, для Мемориала старые укрепления. Никто специально их не создавал, - сказал Саблев. - Это старые валы. Тут решено было музей создать, на старых укреплениях, в низине, куда мы и идём. А сам музей в этих старых валах внутри них. Это же так символично.
   И они начали спускаться по широкой дороге. Справа и слева бронеколпаки, потом пушки и несколько танков. Так они шли, пока они не прошли овальную площадь перед вторыми воротами. Там валы были меньше, и Дима застопорил их шаг.
   - Секундочку, - он сделал паузу. - Понимаю, что сейчас жарко, вам хочется в тень и лень выслушивать лекции, но вы вступаете на землю священной борьбы Крепости с фашизмом. Мы сейчас на границе. Мы на входе в наш Комплекс Памяти. Справа и слева образцы военной техники, а за ними, искусство. Там из мрамора и гранита вырезаны фигуры бойцов, которые показывают, как живые обороняли этот район. Один с гранатой, другой с автоматом. Они словно прижались к внутреннему валу, как брустверу, словно перед броском. Много символических фигур. Я бы хотел от вас, - Дима замолчал на секунду, - некоторого уважения.
   - Мы поняли, - сказал Иван. - Но мы снимать можем? Показать, как защитники Крепости боролись?
   - Конечно, а зачем вы здесь. Вы же очень известные блогеры, вас послушают.
   Иван кивнул и убедился, что Алиса снимает. Тут с выставленной техникой в этом Мемориале было не всё так гладко.
   - Ну да, две спаренные пушки на студебекере точно не помню, - сказал Иван. - А это гусеничный вездеход?
   И тогда настало время Алисе ударить по колену Ивана, чтобы он не распространялся и не высказывался в слух, что ему не нравится.
   - Блин, интересно, - сказал он Рите и Диме, показывая на военную технику музея.
   - Вы хотите её осмотреть? - спросил Дима. Солнце подымалось и становилось жарче и Иван с Алисой достали солнцезащитные очки.
   - Ну, вы говорили, что у нас немного времени. Вроде вы заняты другими делами.
   - Если надо, я объясню, но там таблички с информацией, а нас ещё ждёт музей. Там много будет объяснений по технике, что вы видите. Я думаю, что лучше следовать за нашей эукскурсрисией.
   - Тогда дальше идёмте, в сам Комплекс Памяти, - сказал Дима.
   Они прошли своеобразные ворота и увидели, что впереди был на возвышенности, напротив большого озера, на громадном гранитном постаменте огромный каменный памятник с бронзовой фигурой внутри. Его край они видели из Крепости, наверно правый угол, но сам, весь памятник они увидели только сейчас. В проёме двери, с декором, который имитировал остатки кирпичных стен, стоял боец. Он то ли устал, то ли был ранен, а может и убит и сейчас начинает падать. Он стоял, опустив ППШ до земли, колени подогнулись. Он опустил голову на правую руку и облокотившись на стену. Он поднял её и согнул в локте, словно бегун добежал дол финиша и сейчас отдыхает, опустив голову. Создавалось такое впечатление, что вроде как боец сильно устал, но автомат коснулся земли, в этом случае фигура показывала, что он был смертельно ранен. Алиса снимала. Водила камерой вправо и влево. Потом сфокусировалась на солдате.
   - Это что? - Спросила она.
   - Это означает последние секунды, - сказал Дима - Что именно, каждый интерпретирует по-своему. Многие повторяют, что это Солдат потом упал. Им так кажется, глядя на эту фигуру в дверном проёме. Вы снимаете? Как по мне, это отличная композиция Великой войны. Душа, сердце Крепости и тех защитников, которые тут сражались.
   - Знаете, - Алиса перестала снимать, проверила на смартфоне, сохранилось ли видео, а потом, повернувшись к Диме, сказала:
   - Мы с моим мужем, - она кивнула на Ивана, - много где путешествовали. В Украине, в Белоруссии. В России много ездили, в Казахстане. Мы хорошо облазили Брестскую крепость, нашли гида, который знал очень много про неё. Он нам показал места, куда обычных туристов не водят. Историю Брестской крепости объяснил, водил по местам, где шли ожесточённые бои. Мы целый фильм выложили на сторисе про наши путешествия в Брестской крепости. Были в России. В Волгограде, Питере, Ржеве. И в Москве были. Были в Европе. Нигде про такой комплекс не слышали. А он огромен, такое нельзя скрыть в цифровой век. Дима, что ты можешь на это нам сказать?
   Этот человек внимательно посмотрел на Риту и та ответила.
   - Потому что в вашей Украине его нет.
   - А где есть? - переспросил Иван.
   - В другой версии вашей Украины. Я так понимаю, что вы давно догадались, но молчали. Ваш муж, - Рита кивнула на Ивана, - давно догадывался, и вчера я его в упор спрашивала, но он промолчал. Струсил?
   - Я..?
   - Молчи, Иван, - сказала Алиса. - Я тоже догадывалась, но тоже молчала.
   - А сейчас решили спросить? - Рита улыбнулась. - Ну что, спрашивайте.
   - Мы где находимся?
   - Назовём это - Зоной. Мы вроде как на перекрестье миров, где всё смешивается. Эти миры похожи, но есть отличия. Они не очень заметны, но имеются странности, так как миры похожи. Вы это увидели и снимали. Картоплянска никогда не существовал на территории вашей Украины. После эксперимента, он возник у вас, в вашем мире, как аномалия. Он почти не видим, потому что обычные физические законы не работают. С воздуха его или из космоса не увидеть. Территория вашей Украины тоже не выросла, гравитация не увеличилась, только есть некий портал. Появилась связь.
   - Мы это заметили.
   - И вам выпал шанс, создать сторис, чтобы все ахнули. Не просто фотошоп, где вы рисуете несуществующие миры и фантазируете, как ваша, ваша Алиса, племянница Поля, а снять настоящий город, живой и со своей историей.
   - И наши военные спецслужбы этого не заметили? - спросил Иван. - С их оборудованием. Что есть аномалия? Мы же не первые здесь. И вот так никого? Никаких действий?
   - Некоторые пытались решить проблему с помощью военных. Но мы понимаем, как работает портал, а ваши военные и спецслужбы - нет. Это неправильно, я так думаю, что везде должны быть во главе военные, - Рита попила водички из пластиковой бутылки. - Это глупо. Мы поэтому боимся афишировать Зону. Военные всё испортят, как с помощью экспериментов они её создали. Всё колючей проволокой обнесут, а как донести это сокровище обычным людям, если военные всё засекретят? Поэтому мэр и я, зондируем почву с людьми, вроде вас, которые смогу правильно всё оценить и начать приглашать туристов, чтобы военные не смогли всё закрыть. Нельзя создать зону и секретность, если о ней е знают.
   - Понятно, - сказала Алиса. - И как мы должны материал подавать?
   - Как сейчас нравится пользователям, которые не болеют конспирологической теорией, но думают, что это тоже подобное враньё, а вдруг это правда, - ответила Рита. - Именно у вас сейчас множество возможностей.
   - Например? - поинтересовалась Алиса. - Чем отличается наш мир от этого? Песком, травой?
   - Не только. Вы же ходили по аллеи цветущих фруктовых деревьев в августе и наши дома странные видели. Ещё не ели августовской клубники, но это впереди. А эти религиозные анклавы? А ещё имеется у нас наша, но другая история. У нас Карфаген победил Древний Рим, но внук Ганнибала, Луций, став Императором Карфагена и Рима и через год своего правления принял общественную жизнь и устрой Рима. И таким образом Рим снова победил.
   - Луция убили потом, - добавил Дима. - Отравили, по-моему.
   - Да, - Рита кивнула и продолжила. - Иисуса распяли, но крест у нас в те времена, его перекладина была не перпендикулярна основному стволу креста, а была под углом пятьдесят градусов, словно Иисус сдавался. И его не проткнули копьём, а была вспышка в небе и в него ударила молния, так как он был единственным распятым на Кресте, а значит неким громоотводом. От грохота и грома римская стража разбежалась.
   - Или взорвался и сгорел метеор, - улыбнулся Дима. - Другая версия, сейчас такое рассматривается. Главное, что стража разбежалась.
   - Да, и Иисус исчез. Скорее всего, его под шумок сняли последователи, пока римские солдаты прятались от гнева Юпитера, его грозы и его молний. А потом он возник, как новый проповедник в пустыне, откуда он шагал в азиатские земли, как воскресший пророк.
   - То есть он выжил? - не поняла Алиса.
   - Это пока неизвестно, - ответила Рита. - Мир другой Украины и города Картоплянска сильно отличается от вашего. У вас он вроде воскрес, у нас, вроде стал странником и проповедником. У нас не Воскресение, а его Новое Появление. Но были. - Рита усмехнулась, - совпадения. И тут был коммунизм, и всё уничтожалось, религиозные тексты, книги в своё время. Даже страшно сравнивать в этом ваш мир и наш.
   - То есть, он где-то ходил? - спросила Алиса. - Я просто снимаю.
   - Есть запись в Священном талмуде пророка Иссая из Пустыни, что Иисус был человеком, который переродился и ходил как человек по пустыне. В знойную пустошь, без воды и без еды и её пересёк. Так он донёс Новое слово тем, кто жил за Пустошью. Там возникла Живая ветвь, типа гностического учения.
   - И потом пророк Мухаммарад взял это за основу, - сказал Дима. - Его путешествие и его проповеди. Похоже, на ваш мир? У вас он тоже был?
   - Да, - согласилась Алиса. - Очень похоже, но не так. У нас был пророк Мухаммед.
   - Эээ, - только и выдавил Иван. - У нас возникновение Ислама, от возникновения Христианства, отделяется примерно 600 лет. И...
   Он был не очень силён в религии, но тут вмешалась Рита.
   - В общем, друзья, - Рита обратилась к Ивану и Алисе. - Вы поняли, что вы не в Украине. Не думаю, что стоит сейчас спорить про религию. Мы хотим понять, как ваше общество примет наш город, как его воспринят обычные люди, захотят ли его посетить. Без военных, без спецслужб, без чиновников. Просто приехать и посмотреть и рекламу этому городу должны сделать вы, - добавила Рита. - Вы те, кто поможет нам город продемонстрировать, подать наш город, чтобы не было паники и страха. Как обычные люди, не купленные блогеры. Сделать Картоплянск - туристической локацией.
   - Вот-вот, - согласился Дима. - Чтобы не решили украинские власти, что их территорию хотят отторгнуть или завоевать. В любом государстве мало ли что им взбредёт в голову, когда на их территории возникнет подобная Зона.
   - Вы все ответы на вопросы получите послезавтра, - добавила Рита. - Завтра нашего мера не будет в городе, а послезавтра он вас приглашает к себе домой, на обед. Это старая помещичья усадьба, где он проводит реставрационные работы. Форма одежды - вольная. А завтра сходите на наши озёра, это будет ваш свободный день. Мы же их так рекламировали, покупайтесь, позагорайте, рыбу половите, если вам такое нравится. Оцените местную красоту, чистоту воды и воздуха. У вас целый день впереди, и я распоряжусь, чтобы вы хорошо и бесплатно покушали в наших забегаловках.
   - А почему такая забота? - спросил Иван.
   - Я же сказала, потому что наш мэр считает, что вы можете очень помочь нашему городу в раскрутке. Без военных, чтобы люди просто пришли и посмотрели, а не упёрлись в колючую проволоку и военные блокпосты, - сказала Рита. - Ну что, идём дальше или всё на сегодня?
   - А у нас плавок нет, купальников, мы не готовы, - вдруг сказала Алиса. - Купаться в озёрах.
   - Вы же хотели ехать на море, Антон Александрович так сказал, - ответила Рита.
   - Но...
   - Вам всё принесут в номер, - Рита загадочно улыбнулась - Мэр позаботился. Он очень вас уважает, и считает, что вы находка нашему городу.
   Алиса, кто тебя за язык дёргал?! Так нельзя бросаться тупыми попытками отказа, смешно и глупо - подумал Иван, но промолчал. Вечером он с ней поговорит.
   - Так мы идём? Смотрим Мемориал? - поинтересовалась Рита.
   - Идёмте, - сказала Алиса, - Ведь наша экскурсия ещё не закончилась. Вы ещё музеи Крепости хотели нам показать. Мы всё снимаем.
   - Верно, шагаем, - и Рита их повела дальше.
   Они дошли до гранитного постамента, поднялись по широким ступеням, и оказались на гранитной платформе из красного гранита, где вокруг памятника, на краях этой платформы, находились прямоугольные выступы с фонарями на конце. Большие стеклянные колпаки. Они не светились, сейчас же был день а перед солдатом в дверном проёме горел вечный огонь. Это был огромный комплекс. Фигура солдата точно было метров пять в высоту, ещё и верхняя планкам дверного проёма. Значит метров шесть или выше. Перед ногами солдата лежало несколько букетов цветов. Два из них точно давно лежали, потому что выцвели, а один был свежим. Рита и Дима подошли к огню и приклонили колено, молча отдавая дань тем, кто здесь лежит, а вот Иван и Алиса этого не сделали. Они остались стоять в десяти метрах от Риты и Димы и просто смотрели на них. Кому дань? В войне на Земле или на войне в параллельном мире? Кому отдавать поклон?
   - Вань, давай всё-таки приклоним колено, - сказала Алиса.
   - Ладно, уговорила, - ответил он, и они преклонили. Судя по тому, как бросила взгляд Рита, она точно это оценила. Играла духовая музыка, наверно из динамиков, а потом Рита показала назад, туда, где остались позади валы укреплений, которые охватывали этот мемориальный комплекс.
   Они вернулись и увидели, что слева от них был вход в музей, виднелась соответствующая табличка, а справ выход. Скорее всего, эти валы были искусственные, созданные для мемориального комплекса, для музея Крепости.
   - Идёмте в музей, - сказала Рита и повела их. Дима шёл рядом молча, их сопровождая. Когда они достигли входа, увидели большие, стеклянные двери. Это как большая нора хоббита. Вверху, над дверями был козырёк. Земля и трава, были видны свисающие пучки корней, а тут вход и стеклянные двери. А перед ними старинные пушки. Рита сказала, что сейчас узнает, про экскурсию.
   - Окей, мы подождём, - сказал Иван. За дверями было прохладно. Кондиционеров не было видно, но точно не так жарко, как снаружи. Хотя влажность ощущалась. Он снял солнцезащитные очки, и Алиса последовала его примеру, и они оба попили водички. Потом вернулась Рита и сказала:
   - Дима, всё договорено. Спасибо. Мы дальше сами.
   И он просто ушёл, не попрощавшись, а Рита добавила:
   - Нас ждёт куратор музея, Надя.
   И появилась миловидная, улыбчивая, с русыми волосами девушка. Первое, что она сказала:
   - Туалет по правую руку, Спуститесь, если надо. Знаю, что вы давно рассматриваете наши достопримечательности, у вас с утра экскурсия, так что, если приспичило, горящий знак вам внизу покажет направление. Круг с крестом, это для мальчиков, круг с овалом - это для девочек.
   - Надо, - буркнул Иван, да и Алиса не возражала. - Мы пойдём.
   - Конечно, - ответила Надя. - Мы вас здесь смиренно ждём.
   Когда они вернулись, они прошли фойе, посмотрели на серию фотографий, но оказалось, что начало экспозиции было внизу. Им пришлось спуститься на двадцать два метра вниз, по длинной, каменной лестнице, к началу экспозиции, в первый зал. Надя объяснила, что вся эта экспозиция построена используя древние пещеры по добычи известняка, как и Крепость, как и Аэродром. Что для музея их облагородили, покрасили, укрепили и создали музей. Иван кинул им зашёл в первый зал. Хорошо освещён, воздух вроде вентилируемый, но пахнет не очень, запах влажности был. Но можно ходить и смотреть, и воздух был прохладным, Иван больше не потел, как снаружи мемориального комплекса. Он подождал Алису, чмокнул её в конопатую щёчку, и вместе с ней начали смотреть.
   Они осматривали первый зал. Старинные пушки, ружья. Что-то вроде шестиствольного пулемёта, только с ручкой. Причём таких пулемётов было много. Они были разных калибров и количества стволов.
   - Это старая, первоначальная история крепости, - рассказывала Надя.
   - Картечницы, мы знаем, - ответил Иван. - Эти, с ручкой пулемёты.
   - Тут их много видов, разные калибры и боеприпасы. Ещё первые ружья-самострелы. Некоторые в восемь линий, уже почти пушки. Маленькие переносные мортиры, ручные гранаты, и бомбарды. Здесь видите образцы оружия и боеприпасов, - говорила Надя. - А также в соседней экспозиции мечи, кинжалы, топоры, то, что от них осталось и наконечники стрел. В конце девятнадцатого века использовались короткие арбалеты. Они были беззвучными и очень эффективными, особенно ночью.
   - Да, интересно, - сказала Алиса.
   - Итак, уважаемые дамы и господа, - начала официально говорить Надя, - мы находимся в военном музеи Крепости Картоплянска. Сейчас в зале, относящейся к 19-му веку, мы начинаем осматривать его экспозицию. Тут начинается наша экскурсия. Снимайте на телефоны, - она улыбнулась, - Наш мэр специально это оговорил.
   - Тут у вас тяжеловато дышать, - заметил Иван. - Воздух, хоть и сухой, но какой-то спёртый.
   - Да, с вами согласна, сейчас, - и она подошла женщине в начале зала и что-то сказала. Та мигом испарилась, а Надя вернулась и добавила: - Сейчас включат вытяжку и прокачают воздух. У нас тут не очень много посетителей, а работники уже привыкли и не замечают, что воздух спёрт. У нас первый зал. Начнём с самого начала.
   Тут Надя начала рассказывать, что на месте Крепости ещё в древние века были деревянные постройки, а карстовые пещеры использовались, для укрытия. От набегов захватчиков. Что труд тех, кто долбил известняковые стены, был ужасен, а питание скудное. Там были фотографии захоронений. Иван и Алиса уже видели подобные фотографии раньше, в их музеи, где они прохаживались вчера. А тут снова были французы, на табличках про это упоминалось, и их масштабные раскопки. Они раскапывали эти захоронения, фотографировали скелеты, потом антропологи их изучали, а сейчас всё поясняла Надя. Какие в скелетах были дефекты, болезни, особенно от непосильного труда. Были взрослые скелеты им подростковые. Много что было узнать по изношенности зубов. С позвоночниками много было проблем, встречались следы туберкулёза. Первые люди, которые добывали камень в пещерах и куда-то его сплавляли, работали в очень тяжёлых условиях. Было несколько масляных картинг, где на больших лодках, с одним парусом, его куда-то переплавляли, что изначально это было не серия озёр, а полноводная река. В экспозиции была часть стены с калом, кто-то покакал в древности, его явно поносило, и по его фекалиям было понятно, как жили, чем питались эти люди. Какие кишечные паразиты жили в их организмах. А эту часть стены выставили в музеи, с серо-жёлтыми остатками на стене. А ещё в музеи возникал вопрос: почему эти скелеты, найденные вокруг холма, такие хрупкие? Их кости? Пещеры вырубали подневольные люди, рабы, основную их часть, создавали первичную паутину пещер добычи камня, но его куда-то отправляли, древних построек из этого камня, что добывался, на территории Картоплянска Иван не заметил. Потом была построена теперешняя крепость, Надя снова напомнила, что Крепость строилась с использование крахмала из картошки. Для прочности цемента. Что таким образом считалось, что крепость легко выдержит попадание каменных и даже чугунных ядер. А пушки и ядра были в экспозиции. Потом много, показывая старые схемы Крепости, указывала на нижние ярусы, на проблемы, что в пещерах на уровне озёр и ниже, после обильных дождей или весенних паводков, образовывались зумпфы. Это места, где пещеры и уровни полностью затоплялись и тогда они обратились за помощью к религиозным анклавам. Тот самый цемент, чтобы они оплатили водонепроницаемую облицовку стен этим раствором. А занялись этим два инженера из Италии. Скомарине и Скандолари. Именно они, нанятые за больше деньги, за золотые грошики, полностью переделали эти галереи, перепланировали их, чтобы создать серию стоков и отвода воды и у подножия Крепости появились нормальные, сухие укрепления.
   Дальше Надя рассказывала, что эти экспонаты, представленные в первом зале, результат раскопок в подвалах Крепости, в подземных хранилищах, и результат поиска в запасников музеев и архивов. В подвалах Крепости вести поиск сложно. Часть из них обвалилась, но сохранила содержимое в первоначальном виде, как бы в консервации.
   Надя показывала находки предыдущих времён в Крепости. Ядра, стрелы, пули, подвесные пушки и мушкеты, было видно, что их от ржавчины чистили, и поверхность пушек и стволов мушкетов была в ямочках. В зале было несколько реконструкций. Фигуры стрельцов крепости и капонирщиков, арбалетчиков и наводчиков ружей-скорострельщиков. Это были те, кто управлял шести и восьмиствольными пулемётами, причём сдвоенными, где скорость выстрелов регулировалась ногами, которые вращали педали как от велосипеда с цепной передачей к механизму вращения этих картечниц.
   - Они так могли то ускорять, то замедлять количество выстрелов, - рассказывала Надя. - Справа или слева этих установок были те, кто снабжал боезапасом эти картечницы.
   Были и доспехи пехоты, и их щиты, для наступления и выдавливания противника. С прорезью для глаз. Были одежды защитников, их броня, как и сами пушки и мушкеты. Наконечники стрел, мечи, секиры и наконечники копий. Первый зал рассказывал историю Крепости, до Великой войны. До Первой Великой войны. Монеты, ключи, гвозди посланий. Этого Иван не ожидал. Гвоздь или цилиндр послания это был чугунный цилиндр, как карандаш по размеру, который был мало подвержен ржавчине, и поэтому на нём выбивали послания. Имя и фамилию, батальон и откуда призван, сверху вниз. Оказывается, это был для них не талисман на шеи, а медальон погибшего, чтобы его идентифицировали.
   А так там в этом зале были остатки ружей и гранат. Пушки, сохранившиеся одежда, переплёт лёгкой защитной одежды, из минъяза, наверно, как первый бронежилет. Так было написано в информационной табличке. Иван тогда спросил первым, а что это такое? И Надя объяснила.
   - Иван, минъяз - это куст, где можно из ствола и веток отобрать тонкую и гибкую лозу, тонкие волокна, пока они ещё с клеящим соком, и их можно переплести. Так это и делалось. И она точно, как кевлар, выдерживала попадание пуль, в средние века, до восемнадцатого века, такой себе подлатник. Только поймите, это был только один слой такого переплетённого материала, а после него была толстая кожа и тканая материя из льна и хлопка. Хотя он пах не очень, но стрельцы и капонирщики мирились с этим. Пробивая железную броню, пули не проходили дальше и застревали.
   - И что в современных войнах он тоже использовался?
   - Нет, конечно, Иван, - Надя сделала ударение. - Ты же человек грамотный и знаешь, что есть такая штука, как кинетическая энергия заряда. Попадание старых пуль девятнадцатого века такая броня выдерживала, тем более, если ещё были ещё поверх железные латы, хотя после этого были большие синяки на теле, и даже поломанные кости. А уже во Вторую войну, то это, конечно было бессмысленной защитой. Из него плели массивные сети, чтобы ловить осколки в тоннелях и брошенные гранаты. Пока мы не знаем, помогло это или нет, но имеется такая информация и найдены остатки таких сетей.
   Потом пошла дальше. Снова остатки гранат в виде разрушенного ядра, пушки и хитроумные ловушки. Ещё какие-то огнемётные системы, но Надя про них вскользь сказала. В общем, древность ни Ивана, ни Алису не впечатлило. Они недолго оставались в первом зале, и Надя повела их дальше.
   - Как вы поняли, основа Крепости - это пещеры. Карстовые пещеры расширялись и превращались в сеть подземных укреплений. Их расширяли, обустраивали, превращали в укрепрайон, начиная с 1935-го года. Тогда же полностью переделывали Крепость, используя старые постройки. В следующем зале, мы это увидим, - добавила Надя. - Идёмте, посмотрим.
   В следующем зале, всё началось с историей борьбы между белыми и красными. Тогда, после Первой мировой, Крепость не попала под обстрелы и немцы, как и австро-венгры не дошли. Потом была гражданская война. И тут фотографии показывали, что белые, генерал Лихтер, удерживал Крепость от красных. Он создал тут типа укрепления старой власти. Он считал, что Крепость поможет закрепиться. В этом зале демонстрировалось остатки винтовок тех времён, гранат, орудий, уже с автоматической экстракцией гильзы. Это были пушки калибром 27 и 35 миллиметров, но могли через ниши и орудийные портики стрелять быстро. Крепость развивалась. Картоплянск избежал серьёзных военных действий гражданской войны. Белые его оставили быстро, отступая. В экспозиции экспонировались всё, что удалось от них найти. Рита остановилась перед крепостными карабинами и автоматическими пулемётами, похожими на пулемёт Максима.
   Надя торопила, и им пришлось уйти из этого зала, хотя столько было интересного. В следующем зале были тридцатые годы Советской власти. Тогда Крепость перестаивалась, модернизировалась, до вторжения немцев. Укреплялись стены, устанавливались бронеколпаки. Менялась вся логистика в крепости, чтобы боеприпасы попали в нужный момент. Были установлены новые дизель-генераторы для освещения, переработана вентиляция Крепости, особенно подаче воды. В тридцатые годы Крепость укрепили, переоборудовали, теми же кабелями и проводами. Новыми пушками, с автоматическими досылателями боеприпасов, которые из бункеров хранения, подымали к пушки. В зале было несколько таких пушек, явно суда помещённые, после того, как они долго ржавели. Но авторы музея постарались, даже показали автоматические досылателя снарядов. А ещё пулемёты разных систем, ампуломёты. Крепость готовилась к обороне, это было видно.
   В следующем зале было всё, что связано с немецким вторжением и обороной Крепости. Много фотографий и личных вещей. Полуистлевших, раздавленных. Здесь был на фотографиях весь командный состав Крепости. От командира, первого полковника Толмачёва, до его заместителей, от начальников снабжения, до начальников строевой подготовки. Майора Шепелева и капитан Остафьева. Мастера боевой подготовки, майора Ануфриев. Политруков Отдела понимания, подполковника Железняка и двоих его помощников, лейтенантов Астафьева и Кириляка. Были фотографии командиров уровней галерей. Их было много, кадет-сержантов Олейник, Морозов, Толмачёв и Стародубцев. Причём всех двенадцати ступенчатых галерей. Наверно, далеко не всех фотографии удалось найти, потому что на красном полотне были вытканные золотыми нитями фамилии и звания всех командиров галерей, всех двенадцати лучей Крепости.
   А ещё были фотографии и личные данные, найденные предметы, командиров нижних укреплений и капониров. В другом конце зала довоенные фотографии врачей госпиталя, которые спасали раненных. Полковник медицинской службы Куравлёв. Ассистенты: Жураба и Кизилов. Медсёстры, которые ухаживали за ранеными. Агафья, фамилия не сохранилась, сёстры Терентьевы и медбрат Соболев. И это только часть медицинского персонала. Были ещё сестры и братья, которые непосредственно оказывали помощь в бою, когда немцы штурмовали Крепость. Бинтовали, зажимали кровоточащие раны, кишки обратно в живот собирали.
   - Ещё много других людей, героев, но пока их мы не идентифицировали. Только недавно одного, доставщика снарядов сержанта Демикиева, - сказала Надя. - Архивы сгорели или покоятся под толщу бетона и камня. Остаётся только уповать на трубки. Спасибо японцам и французам, которые эти трубки пытаются прочитать, в разных спектрах света. Понятно?
   Угу, - ответил Иван.
   - Это наш зал память тех, кто встретил Великую войну и оборонял нашу Крепость, - сказала Надя. - Ходят легенды, что полные списки состава Крепости где-то зарыты в Крепости, в катакомбах, в ведре, но мы их пока не нашли.
   Это был маленький зал полный фотографиями людей и их личными вещами, которые удалось найти. Много фотографий погибших в Крепости, а в следующем зале история их борьбы против гитлеровцев после захвата города Крепости. Основная часть музея была посвящена именно сопротивлению фашистского нашествия. Ваня такое видел, в музе и Брестской крепости, но тут было куда глобальней. Кадры немецкой кинохронике, фотографии. В части зала было много немецкого оружия, а ещё фотографии, где был холм, а наверху была Крепость, к нему шли многоступенчатые укрепления, как лучи, и немцы их взрывали. Кадры немецкой хроники показывали, как они подрывали Крепость, как лезли на террасы и ступени и выжигали или взрывали их. Цитадель выдержала, но сильно пострадала. В отличие от Брестской крепости немцам пришлось взбираться вверх. Их штурмовые отряды часто залегали, под ответным огнём и откатывались. Часто шагали очень осторожно и снова откатывались. И в следующем зале это было видно на больших фотографиях немцев, зал так и назывался: Что видел враг. Фотографии, особенно хорошего качества, немецкие репортёры, которые снимали штурм. Всего их было пять, пять штурмов. Потом фотографии зачистки в галереях и коридорах, где немцы штурмовали их и выкуривая защитников. Их было мало, часто почти было непонятно, что происходит на снимках, видно было мало света.
   Надя рассказывала историю штурма Крепости. Первый штурм разбился о нижние укрепления. Немцы решили с наскока взять их, после артподготовки. Не получилось. Подготовились и не взяли. Там было понятно, что это Крепость и укрепления и так просто их не разрушить. Что-то попало из бомб, но в целом нижние форты и капониры уцелели. Потом были налёты авиации, пикирующих бомбардировщиков, новые штурмы. Взяли нижние укрепления, добрались до подземной части и начали штурмовать эти укрепления в виде каменных лучей к Цитадели. Они двигались вверх, подвергаясь перекрёстному огню с двух каменных лучей одновременно. Откатывались, спрыгивали вниз, теряли бойцов. Тут были найдены письма бойцов, защитников Крепости и письма немцев, которые наступали. Везде одно и то же, запах разложения. Тут всё было усеяно трупами. Весь холм был устроен, как укрепления. И немцы писали, а некоторые письма были найдены и сохранились, что их бросили в мясорубку. Что их кинули и забыли и нельзя взять этот холм и эту Крепость, даже после артиллерийского обстрела и использование авиации. Они не понимали, зачем? Можно просто окружить и оставить их в окружение, зачем штурмовать. Это не рационально! Тут гибнет столько пехоты, столько штурмовых групп, что сосчитать невозможно. Чтобы флаг Немецкой Империи водрузить над Крепостью, как символ победы?
   Иван и Алиса это слушали и смотрели на пожелтевшие документы. А Надя объясняла, что ответный огонь был не эффективным, немцы это запечатлели в фотографиях и в письмах домой, в Германию и Австро-Венгрию. С галерей и замаскированных бойниц, защитники могли наносить серьёзные потери наступающим войскам. А тем пришлось это всё взламывать, заливать бензином и жечь. Забрасывать гранатами, подрывать взрывчаткой, чтобы под обвалами похоронить защитников Крепости. Этим штурмам были посвящены три следующих зала, поэтапно, штурм за штурмом, с фотографиями и документами. Показаны найденные образцы оружия, в том числе кустарного. А ещё оружие защитников. Эти ППШ с длинным стволом, на двуноге, использовался как пулемёт, и с большим диском на сто двадцать патронов. Мины-ловушки, ведь до войны Картоплянск имел много озёр, о них мэр, Антон Александрович говорил, поэтому тут рыбаки и путешественники на лодках и яликах было само собой разумеющееся явление до войны. Они отдыхали, ловили рыбу, устраивали на берегах пиршества, где в больших чанах варили уху на человек сорок или ста человек, или ста сорока человек и плясали, как туземцы и шаманы. Опять это показывали старые, довоенные фотографии. Поэтому пример старой катушки с леской, с помощью которой они делали растяжки, был представлен. Он использовался, где мог.
   Потом был зал общей обстановки на фронте, на начало 1943 года. Там общее положение на фронтах, как развивалась война, а потом был следующий зал освобождения крепости Советскими войсками. Её взяли быстро, немцы не сопротивлялись в руинах, не использовали этот укрепрайон, а быстро ушли за линию Зальцебурга. Это за четыреста километров от Картоплянска. Надя пояснила, что это можно считать бегством немцев. Немцы не использовали Картоплянск в качестве города-крепости. Они хотели его взорвать, но патриоты города, подпольщики и немцы, которые были неравнодушными, не дали взорвать город. Вот там, на линии Зальцебурга, было горячо и по данным музея, штурм этой линии обошёлся четыреста тысяч человек убитых солдат освободителей.
   - М-да, - сказал Иван. - Впечатляет. Даже не знаю, почему вы сразу не сказали, что этот город из другой вселенной? Ведь ваш музей так очевиден.
   - Чтобы не пугать, - ответила Надя. - Есть разные туристы. Они хотят невероятных, полных опасностей приключений, а другие этого боятся. Нужно было точно узнать, к какой категории вы относитесь. Не побежите в первый день.
   А потом были зал с оружием. Большой. Скорее всего, это было именно специально созданный зал, где демонстрировалось оружие. Тут оказалось много посетителей, не одна и не две фигуры, которые останавливались у стендов и читали информацию возле них, а человек сорок. Только опять был спертый воздух, душновато. Тут было оружие тех, кто оборонялся и тех, кто нападал. Не ржавое, а именно, в хорошем состоянии. Образцы автоматического, ручного оружия, гранат, минипушек, гранатомётов и ампуломётов. Всё, что использовалось при штурме Крепости, только образцы, без ржавчины и коррозии. Скорее всего, для этого музея их специально собирали со всего мира. Нашли ржавый образец, доставили в музей его полный вариант, с деревянным прикладом и ложем. Во время, скорее всего Советское государства, этому памятнику, придавалось большое значение, и он наполнялся экспонатами. На него не жалели денег.
   Иван любил оружие, он часто смотрел на оружие в тех местах, где побывал, на археологических находках. Ему показывали и рассказывали. Пули, стрелы, гильзы. И Наде сейчас пришлось отвечать.
   - Итак, вы поняли, что в Украине такой крепости не существовало. Это из параллельной Вселенной, из мира, очень похожего на ваш, но имеются отличия. Вы те, кто это всё хорошо заснимет, фотографии сделает и правильно подпишет. Подаст наш мир.
   - Мы поняли, - ответил Иван. - Мэр ваш, мэр Картоплянска хочет, чтобы мы всё сфотографировали и создали в своём блоге некую карту города. С точками, куда надо туристам посетить. Я так, - Иван сделал паузу, - всё это понял.
   - Отлично, тогда у вас не будут много лишних вопросов, - ответила Надя. - И я продолжу и расскажу про оружие. Этот зал поделен на две части. Справа от вас немецкое оружие, слева советские образцы. Начнём с советского.
   Они подошли к стендам. Там Иван увидел ППШ, но немного странные, ППШ с длинным стволом и с сошками. Он в другом зале подобное видел, но здесь этих экспонатов было больше. И дисковый магазин был очень большим, он тоже подобное видел. До ста патронов. Были и что-то вроде гранатомётов. Одежда обороняющихся, личные вещи. Гранаты с кругом на вершине, который крепилось на пять ножек.
   - Итак, это оружие обороняющихся в Крепости. Вы видите винтовки Мосина и автоматы Федорчука, под винтовочный патрон. Это были ручные пулемёты под винтовочный патрон и пулемёты типа, Schwarzlose M1907 и M1907/17. Основные пулемёты Крепости с водяным охлаждением. И ещё небольшое количество пулемётов Дрейзе, с воздушным охлаждением. Вот, этот экземпляр слева от вас, типичная боевая пулемётная ячейка Крепости. Видите защитную плиту перед пулемётом, многоступенчатую, шаровую установку пулемёта, прицельные приспособления и ёмкость для сбора стреляных гильз.
   - Да, - сказал Иван. - Её что, полностью вырезали из этой стрелковой бойнице или ячейки Крепости?
   - Да, - ответила Надя. - Для нашего музея.
   - Это впечатляет, - сказал Иван.
   - Я рада, - ответила Надя. - Но таких ячеек было мало. А так, использовались для обороны галерей и другие длинноствольные образцы. Обычный ППШ, и его аналог в виде пулемёта, с длинным стволом, и ППЕ - пулемёт конструкции Шпагина и Егорова. У него длиннее ствол и тоже имеются сошки, и здесь вы видите для него расширенный магазин на 125 патронов. Чтобы вы понимали разницу со своим миром, калибр этого оружия 7,65 миллиметров. У Мосина - тоже так же, не семь шестьдесят два, а семь шестьдесят пять миллиметров. Эти пистолеты пулемёты ППЕ было выпущено не очень много и только для укрепрайонов. Ещё были пулемёты ZTE, купленные пулемёты в двадцатых годах, с ленточным питанием. Была схема, наверно довоенная, где распределялись эти пулемёты.
   - Почему? - Спросил Иван. - Почему так мало этих пулемётов?
   - Из-за магазинов. Они легко ломаются. А ZTE, у них особая лента питания. До войны никто не думал про стандартизацию всего стрелкового оружия, каждый производитель и его лоббисты хотели всунуть в Крепость своё оружие, и получит выгоду.
   - Ну, это везде так, - сказал Иван, пока Алиса снимала стенды. - Нам в Японии рассказывали, разницу между пулемётами флота и армии. У обоих 7,7 миллиметров калибр, но разная гильза, потому что каждый заказывал оружие под себя. В результате на островах защитники получали боеприпасы, которые не подходили к их пулемётам, потому что были флотскими.
   - В чём то вы правы, - Надя кивнула и улыбнулась. - В снабжении Крепости отслеживается та же проблема, исходя из уцелевших документов. Выпускалось множество образцов, часто опытные серии и они внедрялись для полевых испытаний именно в Крепости. У нас есть даже ППК, пистолет-пулемёт Кураева, на ленточное питание. Его выпустили всего в ста экземплярах, тоже с длинными стволами и с сошками. Тоже, чтобы проверить, как это пулемёт с себя ведёт в Крепости. Для него также был создан станок, гильзоулавливатель, система охлаждения ствола, а также имелись подготовленные бойницы, где можно было вести огонь короткими очередями. Просто поставить такой пулемёт на сошки и стрелять. Но если он ломался, починить его нельзя было, запчасти других пулемётов не подходили.
   - Это в голове не укладывается, - сказал Иван и повернулся к Алисе. Та его успокаивала.
   - Ваня, - она погладила его. - Я знаю, что ты любишь изучать оружие. Смирись. Тут такой шанс всё увидеть. Сам говорил. Вот мы это видим.
   - Да я не знал, что такое возможно, - быстро ответил возбуждённый Иван.
   - Теперь знаешь. Попей водички, успокойся.
   Он попил воды из пластиковой бутылки, посмотрел, что сняла Алиса, и они направились ко второй части зала.
   Они прошли к стендам немцев. И тут оказалось, что основной винтовкой, вернее карабином, был не Маузер, а Манллихер-Краузе, калибра 7,85 миллиметров на пятнадцать патронов. Он тоже изначально заряжался от винтовочной обоймы, большим пальцем продавливая патроны вниз, в обойму винтовки, а потом планку выбрасывали, но были серьёзные отличие этих винтовок, от винтовок Маузера. В отличие от Маузера, перезарядка шла от затвора с поворачивающейся личинкой. То есть рукоять затвора шла только взад и вперёд. Это давала возможность создать большую плотность огня и не отрываться от прицеливания, передёргивая затвор, как на Маузере. Иван увидел на следующих стендах несколько винтовок с разными магазинами. Большими и маленькими и спросил, что это.
   - Ну, Иван, как вы поняли, что из винтовки Манллихер-Краузе можно стрелять быстро. Не надо ручку затвора переводить вниз и фиксировать. Просто двигать затвор взад и вперёд. Посему первоначальный вариант, когда обойма вставлялась через открытый затвор, отказались быстро. В 1940-м году, после захвата Франции, Гитлер приказал усовершенствовать оружие. Поэтому появились новые, пристёгивающиеся магазины к винтовкам, которые легко менялись, - Надя показала один такой магазин, снаряжённый патронами. Ваня хорошо знал Вторую мировую, а тут магазин не с губками, а одной скобой, которая удерживала первый патрон, а он был не в магазине, а выступал из него, просто удерживался скобой. - Вот вы видите магазин с удерживающей скобой. Это сделано для того, чтобы быстрее перезаряжать оружие, но немцы столкнулись с проблемой, что может попасть грязь, песок и скоба от падения помнётся. Поэтому к 1942 году эти винтовки начали выходить из обращения. Им придали новые магазины на двадцать патронов, с обычными губками, которые прикреплялись снизу к карабинам, и им вооружали элитные части СС. Но в целом вернулись к проверенному маузеру, потому что его было быстрее выпускать. Он был легче в производстве, его можно было выпустить много, используя даже фанеру и не такой сложный механизм перезарядки. Это называется использование человеко-часов для производства тех или иных деталей.
   - И не сделали автоматическое оружие? - переспросил Ваня.
   - Сделали, и у нас есть такой экземпляр оружия. Автоматическая винтовка Краузе. Только патрон оказался избыточным. При использовании его в автоматической стрельбе, он разрушал затвор винтовок. Так что, это не прокатило, а потом появился промежуточный патрон. Понятно?
   - Да, - ответил Иван.
   - И какие варианты? Шмайсера?
   - Нет, автоматы Ульриха и фон Эссена. Штурмовые винтовки под патрон 7х5 на 31.
   Иван и Алиса осматривали стенды. Было много оружия, мины, гранаты, стрелковые экземпляры оружия. Пулемёты, в том числе и крупнокалиберные. Фотографии офицеров и рядовых, которые штурмовали крепость Картоплянска, найденные их личные вещи, вероятно, в галереях, при раскопках. Там были мортирки на винтовки, гранаты для стартовых пистолетов, варианты мин, особенно алюминиево-магниевых с добавление порошка оксида железа. Даже был ствол, явно выкопанный из земли, штурмой пушки, которая стреляла снарядами с высокой скоростью.
   Они долго осматривали часть зала, отведённого для немцев, чем они пытались пробиться в Крепость, их ударно-тактические группы диверсантов, которые там работали, в тоннелях, ходах и галереях. И что они там пытались найти и уничтожить. Их знаки отличия им вымпелы их подразделений. Зал был большим, и было много экспонатов. Вот стоял немецкий миномёт и вариант управляемого на гусенице подрывного устройства. Тут же автоматическая пушка и немецкий мотоцикл. Воздух был по-прежнему спёртый и влажный, хотя Надя клялась, что его сменят с помощью вытяжек, но бабулька, которая дежурила в конце зала и сидела на стульчике этого не замечала. Скорее всего, она привыкла за столько лет своей работы к такому воздуху.
   - Насмотрелись? - спросила Рита. - Тогда идёмте дальше по музею.
   Иван и Алиса кивнули, и Надя продолжила свою экскурсию. Так они прошли все залы, посмотрели в предпоследнем зале награждение победителей в войне, судя по фотографиям, это было в центральной части города. Очень торжественно. Флаги, транспаранты, цветы и надутые шарики. Выступление на трибуне. Много фотографий восторженного населения, ночные гуляния по городу, оркестры и праздничная иллюминация, ведь центр уцелел, его немцы не взорвали. Какие-то награды, вымпелы, грамоты были представлены на витринах на тёмно-багровом бархате. Символический молоток из золота и рукоятью из слоновьей кости, его подарили городу за мужество коалиция других государств, чтобы отстроится. Медали, ордена тех, кто восстанавливал город и приводил Крепость в порядок. А потом они попали в последний зал. Этот зал был историей Крепости после войны. И тут были показаны восстановительные работы, комиссии, много важных людей, которые Крепость посещали. Наверно прошёл не один десяток лет. На фотографиях было показано, как преображалась Крепость, как создавался музей. Начало строительных работ, строительство фигуры в дверях. Весь комплекс. Деньги не жалели, согнали строительную технику и краны. Всегда было много военных, полковники, майоры, там не разберёшь в званиях, причём часто звания дублировали на фуражке, на двух сторонах от символа их государства. Их было много на праздничном открытии. Много было фотографий тех, кто возвращал историю Крепости. Исследователей тоннелей, раскопок. Были фотографии энтузиастов, которые демонстрировали свои находки. А ещё много фотографий аэродрома. Наверно туда тоже вели подземные ходы. Аэродром показывался вскользь, но часто присутствовал. Особенно в фотографиях с военными.
   Так они совершили полукруг и снова вышли наружу, поднявшись по крутым ступеням. Когда вышли и вдохнули воздух, то увидели, что солнце перешло зенит, но небо сияло светом. А потом появилось это чувство. Вибрации, словно все нервы напряглись и тело стало невесомым. Иван и Алиса чувствовали это, это было так неприятно, а вот Надя и молчавшая в музеи Рита, явно нет. Они и глазом не моргнули. Вибрация тела, словно их било током, не сильно, но все нервы дрожали и по их телам кололо множество мелких иголочек. Мысли путались от вибрации и боли, что они вызывали. Это было мгновение, так им показалось, хотя потом Алиса посмотрела на часы, и там циферблат показывал, что прошло не меньше пятнадцати минут. И потом, уже когда всё закончилось, Алисе показалось, наверно всё-таки показалось, что этот зуд был хоть и такой же неприятный, но меньше по силе. Впервый раз было всё сильнее. И Алиса спросила у Риты:
   - Слушайте, тут у меня и моего мужа возник вопрос, а почему, когда солнце уходит, так светло. Типа Белые ночи, как в Петербурге? Мы тогда в оружейном музеи ощутили. У нас ещё время в наших гаджетах сбилось.
   - Я не могу вам ответить, тут связано с зоной. Всё, что могу сказать,- ответила Рита.
   - И это всё, что вы знаете? - Алиса была обескуражена и повернулась к Наде. - А вы?
   Та пожала плечами. Потом подумав, добавила:
   - Насколько я знаю, это Зона в некотором смысле нестабильна. Тут возникают оптические иллюзии, фата-моргана. Я археолог и историк, а не физик квантовой механики. Ничем не могу помочь.
   - Может ответить на эти вопросы мер, - добавила Рита. - Идёмьте к памятнику раненному солдату. Сейчас начнётся.
   Солнце точно ушло, хотя только что было в зените. Но свечение осталось и тогда, эти прямоугольные каменные уступы по краям каменной платформы начали двигаться, и расти, вырастая в овальные бетонные полудуги, которые охватили памятник в бетонный цветок, закрыли его клеткой, как бутон тюльпана. Когда они выросли, на вершинах зажёгся световой огонь, вроде как вечный огонь, очень большой, громадный факел, и осветил памятник. Тогда те, кто стоял перед ним аплодировали.
   - Браво! - кричали вокруг. Но не Иван, ни Алиса не аплодировали. Они посмотрели на Риту.
   - И как это понимать? - Спросил Иван. - Это оптический обман?
   - Нет, просто демонстрация возможностей. Кстати, для вас. Поднятие Цветка Мира над памятником солдату, очень редкое явление, слишком дорого стоит. Это делалось только на очень важные даты и на приезде инспектирующих комиссий.
   - Мы про том, что солнце погасло.
   - Давайте подождём пару минут. Сейчас всё закончится и оно снова зажгётся.
   И точно, словно по волшебству солнце зажглось, и снова стало светло и горячо. Но это было точно не затмение. Именно не затмение, солнце было просто погашено. Сейчас перед ним эти полудуги снова убирались вовнутрь памятника. Иван подошёл к одной из дуг и увидел прикреплённый к дуге, которая была выложена из блоков камня, наверно они были приклеены и обтёсаны так, чтобы образовывать дугу, а на самом деле это была обтёсанная арка, бронзовую трубку подачи газа. А Рита говорила.
   - Итак, мы должны послезавтра поехать в усадьбу Мера. Тогда и там вам всё пояснят.
   - Наша экскурсия закончилась. Спасибо что меня слушали - добавила Надя. - И завтра на озёрах, хорошенько позагорайте. Мне Маргарита Николенко шепнула, что вам там посоветовали провести хорошо время.
   - А мы тут можем походить, рассмотреть, что понравится? - Спросил Иван у Нади.
   - Да, конечно! - ответила за Надю Рита. Когда она ушла вперёд, Иван догнал Надю и сказал.
   - Слушай.., те. Давайте на частоту, тут всё не так как видится. Нам в новинку, но сильно впечатлило. Эти световые эффекты. Зачем они?
   - Я не могу говорить.
   - Почему?
   - Ну, потому что это...
   - Секрет, - ответила за неё Алиса.
   - Да, нет. Просто не знаю. Знаю, что связано с военными и всё, - ответила Надя. Было видно, что Рита отдалилась далеко, и с кем-то разговаривая по телефону.
   - Хорошо, а на раскопки можешь нам сделать экскурсию?
   - Зачем?
   - Запало, - сказал Иван. - Запахи, то, что вы откапываете. Я в Брестской Крепости тоже так экскурсию себе и Алисе сделал. Экскурсия энтузиаста, знатока крепости. Через сайт в Интернете нашёл. Мы там много чего перелазили и посмотрели, но такого, как здесь, точно не видели. Вроде Крепости похожи, но такие различия. Мы бы хотели это снять на видео, ваши раскопки. Я не хвастаюсь, просто меня ваша крепость сильно впечатлила.
   - Хорошо, идём, - вдруг сказала Надя. - Я вам покажу. Уговорили.
   Когда они шли обратно по посыпанной крупным, жёлтым песком дороге, Иван всё-таки спросил.
   - Послушайте, эти затмения Солнца. Вы сказали, военные это делают. Нас серьёзно это задевает, все эти изменения в атмосфере города, а вы просто стоите и не чувствуете. Это что такое? Хоть вы можете нам это объяснить?
   - Нет, не могу, - ответила Надя. - Могу поделиться мыслями.
   - Валяйте, - как-то развязано ответила Алиса. Надя улыбнулась, подмигнула ей и ответила:
   - Я знаю мало. Знаю, что что-то произошло, и появилась Зона. Что-то с гравитацией. Я думаю, что военные хотят всё исправить. Они проводят эксперименты, а последствия мы видим. Меня тоже колет в ногах и руках, когда происходит подобное, очень жаль, что вам так плохо.
   - А это не опасно? - переспросила Алиса.
   - Не знаю. Но думаю, они выучили урок. Поэтому работают аккуратно.
   И они вернулись в Крепость, прошли уже убранные её части, где стояли леса, чтобы заделать сильно большие разрушения и попали в место, где шли раскопки. Но Иван не унимался.
   - А что вы думаете про эти белые ночи? После заката. Вам даётся дополнительное световое время? Я ведь знаю, что многие археологи берегут световое время, потому что на электричество дорого раскошеливаться.
   - У нас такой проблемы нет.
   - То есть вы можете работать и ночью? - спросил Иван.
   - Да, но не работаем, особенно в сумраке.
   - А почему? Что вы думаете о нём?
   - Ничего не думаю, но после захода солнца у нас есть время собрать оборудование и уйти с раскопок. Тем более время раскопок закончилось, а ночью тут никто ничего не украдёт.
   - Почему? - не выдержала и спросила Алиса. - Я, мы с Ваней, столько общались с разными археологами. Хищение материала с раскопок самая большая проблема. Крадут всё.
   - А куда они сбывать украденное будут? - криво улыбнулась Надя. - Это Зона. Тут так не работает.
   - А почему не работаете? - вдруг спросила Алиса. - В сумраке?
   - Нельзя, - холодно ответила Надя.
   - Призраки?
   - Призраки? - Надя поморщилась. - Есть вещи пострашнее. Не буду объяснять, просто нельзя и всё. Техника безопасности раскопок.
   Они прошли к раскопкам и Надя предупредила:
   - Шагаем осторожно, за колышки с красными, жёлтыми лентами не заступаем, веревочки не трогаем. Идёмте.
   И они попали на раскопку, где с десяток людей копали и вынимали из земли отлично сохранившееся оружие, амуницию, одежду и даже консервы. А ещё разбирали эти вагонетки из тёмной пещеры с присланным материалом. И тут они увидели снова Диму Саблина, который их покинул перед входом в музей. Он стоял и наблюдал, что вывозят на таких вагонетках. А рядом, около стены, чуть дальше этого тёмного пролома, тоже шли раскопки. Был снят верхний слой, убрана растительность и было видно, как археологи осторожно работали мастерком и малярными кистями. А ещё было двое, которые катили тележку рядом со стеною на маленьких колёсиках. Иван понял, что это георадар. Они что-то раскапывали и хотят узнать, есть ли что под землёю. Это было снаружи, где проходили археологические раскопки, но видно медленно, так как материал, что подавался из глубины, был огромен по своей скорости подачи. Снаружи они что-то выкапывали, но похожее мелочь. Иван и Алиса подобное наблюдали. А вот материал из глубины.
   Оттуда выехала новая тележка с целым слоем добытого материала. Дима перестал что-то записывать, и подошёл к ней, а Иван и Алиса смотрели, как из галереи вынесли кучу найденного барахла, вывалили его на специальную подстилку и теперь это разбирали. Патроны, гранаты, оружие, какие-то вещи. Вынесли защитника, на новой тележке, от него оставались кости, но вот одежда, ремни, подсумки, оружие, идеально сохранилось. Он лежал на целом вынутом пласте земли, и археологи суетились возле него. А второй добытый защитник, а он был в песке или в земле, был как живой. Даже лицо не изменилось, не сморщилось, как и одежда и оружие. Тело человека, со всем обмундированием, оружием и сухой. Словно вот-вот погиб человек и его нашли в галереи. Археологи работали в знакомых, голубоватых резиновых перчатках и на лицах был виден одетый респиратор. Они явно опасались, что вместе с костями или мумифицированными телами, они получат патогены, тот же туберкулёз. Поэтому предохранились и работали очень осторожно. Даже нарукавники были, на всём предплечье защита вплоть до самого локтя. Иван заметил, что отработанные перчатки они не бросают куда попало, как часто делали криминалисты, просто после исследования тела или места преступления, и они бросали перчатки, где придётся. Там оставался характерный мусор. Они всё использованное складывали в большие, чёрные пакеты. Чтобы не оставить грязные следы.
   - Надя, как это возможно? - спросила Алиса. - Я же видела, что откапывают в той войне. Всё в ржавчине, все почти сгнило, а тут.
   - А что говорит ваш муж? - спросила Надя. - Он ведь умный и начитанный.
   - Вань?
   - Али, мы с тобой видели нечто подобное, что доставали тела из болот? По-моему я говорил. Там не кислорода.
   - А тут они вытаскивают это тело не из болота. Ваня, посмотри на него. Этот человек пожелтел, кожа жёлтая, но он очень прекрасно сохранился. Словно вот-вот погиб. Это не мумия, Ваня!
   - А как возможен Картоплянск? - переспросил Иван. - Али, его не существует в нашем мире, а мы же тут. Значит, если сам город такой странный, почему его история не может быть странной. Мне до сих пор некомфортно от этого затмения.
   - Мне тоже, а причём тут это?
   - Как причём, Али? - Иван запнулся и, достав из своего рюкзака пластиковую бутылку воды, отпил из неё. - Тут всё по-другому. Может не всё, но точно многое по-другому. Привыкаем и смотрим.
   - Ваня, ты меня пугаешь. Скажи понятно?
   - Да не знаю я, Али, почему так, - взорвался Иван. - Что ты от меня хочешь? Это Картоплянск, а не Харьков. Что ещё тебе сказать? Тело пролежало столько лет и как живое. Может это специально нам демонстрацию устраивают!
   - Это ерунда, - вмешалась Надя. - Мы таким не занимаемся. Что вы видите, действительно доставлено из раскопок в тоннелях.
   - Не знаю, это не логично, - Алиса не унималась. - Мы же были на стольких раскопках, там всё одно и то же, кроме того, что видим здесь. Это вообще не вписывается ни во что, не логично!
   - Здесь, в этой зоне нет логики, - вмешалась Надя. - Да, это всё из-за военных. Они там мудрят с гравитацией, химичат и экспериментируют. Поэтому нужно быть аккуратным и после захода солнца, когда есть это зарево, к Крепости лучше не приближаться.
   - А если мы не согласимся, что будет? - спросила Алиса.
   - Возможно, будет пальба, визг рикошетов пуль и может вы получите в тело такую шальную пулю. Но она будет очень старой, словно её выпустили из оружия очень давно, а догнала тебя, свою цель, только сейчас.
   - Вы реально про это говорите? - открыв рот, выдохнула Алиса.
   - Так же реально, как и запахи боёв, пороха, гари, запах сохранившейся кожи армейских сапогов и даже бинтов в аптечке. Хотя всё закончилось много лет назад, война! Моим людям выкатывались боевые гранаты, мины, ловушки, и они убили шесть человек и два десятка раненных. Не ржавые ловушки, а именно словно вчера сделанные. Порох не отсырел, проволока не сломалась. Неделю назад двое подорвались на растяжке.
   - Откуда вы знаете? - спросила Алиса. - Что это старые боеприпасы? Может кто-то саботирует раскопки?
   - Вы думаете, что мы глупые и не сможем проверить? - ответила Надя. - Одна граната не взорвалась и по серийному номеру в архивах мы узнали, что она приписана к первой роте, 34-го батальона шестого капонира. Ей почти семьдесят девять лет, а она словно новая. Даже запах масла остался. И так во многих случаях.
   - Скажите, - осторожно начал спрашивать Иван. - А с чем вы связываете такую странную сохранность?
   - С экспериментами военных, я же вам объясняла, - ответила она. - Явно что-то у них прошло не так, появились призраки и раскопки превратились в - как сказать правильнее? - в рутину выемки тел и личных вещей, не считая оружия. Можно скоро будет целым хранилище организовывать по стрелковому оружию, что мы нашли в Крепости при раскопках. Хорошо сохранившееся и действующее.
   Иван и Алиса молчали. Солнце перевалило зенит, и начало клонится на закат.
   - Прошу прощения, но мы закрываемся, - сказал Надя. - Подступает вечер и мы должны собрать оборудование. Коля, проводи их, пожалуйста, - она подозвала высокого, худого человека и добавила: - Простите, пан и пани, но мне пора по делам. Я вас должна покинуть.
   - Спасибо, - ответил Иван. - Что вы нам выделили столько своего времени.
   - И вам спасибо, что послушали. Вы другие, - Надя запнулась, - которые сюда попали. Вам всё интересно. Другие на раскопки просто посмотрели и пошли дальше, а вы, вы так ими заинтересовались, нашей работой. Это хорошо. Значит, мэр Картоплянска не ошибся в вас. Коля, они приглашены нашим мэром. Позаботься.
   - Хорошо, - и высокий человек показал рукой, куда идти. Пока они шагали по Крепости, Коля их вёл к выходу, откуда они пришли, Иван спросил:
   - Скажите, пожалуйста. Что вы думаете о крепости, Николай?
   - Мне всё равно, я сюда случайно попал. Так что я просто работаю.
   - Случайно попал, а чем вы занимались до города.
   - Я строитель. Меня заманили заказом и вот я здесь. Поэтому приспосабливаюсь и работаю. В Картоплянске можно не плохо жить, просто выполняй негласные правила и живи.
   - А сама Крепость? Как она вам?
   - Прикольно, но и стрёмно. Тут ночью, такое бывает. Мне друзья рассказывают. Шаги, скрежет, шёпот. И запахи. словно именно я там нахожусь, в Крепости, когда она была населена.
   - И вы в это верите? - поинтересовалась Алиса.
   - Как не верить. Моего друга ранили ржавой пулей. Попала в ногу. Выстрелы я не слышал, но запах сгоревшего пороха точно слышал. Спускаешься в галереи, а там запах сгоревшего пороха, пожара. Идёшь проверить, дым виден, а источника нет. Мистика.
   - А не хотите отсюда удрать? - спросила Алиса и улыбнулась. - Где всё обычно и нет ничего мистичного. Обратно в.., в город свой. Откуда сюда попал. Где твои родные.
   - Сначала хотел, а потом меня затянуло. Мне стало интересно, а почему так или не иначе. Призраки эти, покинутые дома. Я остановился и начал город изучать и меня это, - он сделал паузу и продолжил, - засосало. Этот город. Его тайны. Их очень много и начинаешь их изучать, тебя засасывает желание всё расследовать.
   - Но вы же могли всё бросить и уехать, когда почувствовали, что в городе что-то не то? Что есть опасность? - спросила Алиса.
   - Вы не поняли? Отсюда нельзя удрать. Многие пытались. Или погибли, или вернулись. Вы Захара не видели?
   - Слышали о нём.
   - Тогда есть шанс, раз не видели. И его армию детей, потешный легион. Но..., - человек задумался на секунду и изрёк. - Очень маленький шанс отсюда убежать. Ищите тех, кто вам поможет.
   - Кого? - Спросил Иван, но Коля его очень напористо толкнул идти вперёд. Молча, таким образом пояснив, чтобы Иван не распускал язык.
   Они давно вышли из Крепости, и она осталась позади. Коля показал им рукой, куда идти дальше. Когда они вышли к автобусной остановке он добавил:
   - Здесь нельзя ничему верить. Особенно Захару. Удачи. Если что, про меня не вспоминайте. Мне не нужны неприятности.
   - А что так плохо? - спросила Алиса, но Коля не ответил и махнув на прощание рукой просто ушёл.
   А потом и был разрешён вопрос, ходит ли в этом городе городской транспорт. Автобус приехал вовремя и довёз их до самой гостинице. Там они вышли. Но надо было покушать. В той же гостинице оставался в их номере запас сладостей, но в ней не работали рестораны.
   - Посмотрим, что нам город предлагает, Вань, - сказала Алиса. Они пошли и дошли до маленького ресторанчика, где на его вывески было написано: Вкусняшка Тео. Там они решили пообедать или, скорее, поужинать. Они зашли, сели за столик и подошёл грузный человек, явно кавказского региона. Он спросил:
   - Что желаете покушать?
   - А что у вас есть? - в свою очередь спросил Иван. Оказалось, что на первое остался гороховый суп. Была ещё уха, но она закончилась, но гороховый суп был только что сваренный. Иван не очень любил гороховый суп, а вот Алиса точно от него фанатела, и заказала две порции. Ещё и два салата, с помидорами, огурцами и луком, и хорошо прожаренное мясо, кусочками в кисло-сладком соусе. Когда принесли блюда, Иван свою глубокую тарелку понюхал, потом взял ложку и, зачерпнув суп, густую субстанцию, и попробовал. Было вкусно. Он ложкой перемешал варево и увидел копчённые рёбрышки и много мяса в супе. На вкус ничего и он начал есть. Да, было очень вкусно, Иван не знал, что гороховый суп, сваренный по правильным рецептам, может быть таким вкусным. С ароматом копчёности, с огромным количеством мяса. А потом второе и поджаренные кусочки мяса. Ещё они взяли сок и хорошо покушали, прежде чем вернулись в гостиницу. Лифт - по-прежнему не работал. Да и ладно.
   Потом они помылись, и лёжа в постели Алиса сказала:
   - Как хорошо, что у нас всё есть. Плавки, мой купальник. Что скажешь?
   - Ты чего сказала, что у нас их нет? - сказал Иван. - Зачем врала?
   - Я думала, что так правильно, - ответила Алиса.
   - Ты нас идиотами сделала?! - резко сказал Иван - Дураками. Молодец, ляпнула.
   - Ваня, не кричи на меня, - зло и холодно сказала Алиса. - И что, что сказала? Рита нас поправила и всё.
   - Да они нас за идиотов считают. Знают о нас всё, а ты врёшь! Значит мы глупые, раз так говорим. Мы же на море собирались и мэру про это сказали, и что будем плавать голышом?
   - Ваня, ну, сказала, ну посмеялись с нас и что такого? Ты хочешь остаться? Тебе эти аномалии нравятся, даже то, что ты видел?
   - А ты, Али? Меня подставила! Я идиотом себя чувствовал! Я хотел говорить с Ритой на одном языке. Войти в доверие, что мы всё знаем, много путешествовали и поэтому нас мэр выбрал, а тут ты с этими плавками.
   - Ну и чувствуй себя! - Алиса вспылила. - Нашёлся тут главным. Подумаешь, сказала. Столько трагедии и обиды!
   - Ты, да я тебя.., ты нас выставляешь идиотами, дура! - он подошёл к ней весь в злобе, сжал кулаки и хотел ударить, но потом передумал и быстро остыл. - Ладно, может я не прав. Перегрелся на солнце.
   И он просто ушёл в кабинет с книгами, а Алиса осталась одна. Прошло много времени, может час, может час с хвостиком и она пришла в кабинет и обняла за шею Ивана.
   - Ваня, я же тебя люблю. Очень, сильно-сильно. Никто за тебя не заступиться здесь, кроме как я, не поддержит в трудную минуту, - она поцеловала его затылок, а он погладил её руку. - Никто не придёт на помощь, кроме меня. Так как я люблю тебя, а этой Рите ты до фени. Я просто боюсь этого города. Здесь так много чужого.
   - Прости, накричал. Во мне кипят противоречивые мысли. Одни с тобой согласны. Ты хочешь уехать?
   - Да, но тогда пострадает наш проект. Мне здесь не нравиться. Ты рассказывал что, вот-вот, мы нашли золотую жилу. Тут так столько интересного. Помнишь, как погибают аквалангисты, когда в подводных пещерах находят столько интересного. Мне кажется, что мы такие сейчас аквалангисты. Мы плывём в пещеру и она нас затягивает. Мне страшно. Эти призраки, эти выкопанные трупы, кости, то, что мы видели в Крепости. Запах какой!
   - А купить свою квартиру, ни от кого не зависеть, - вдруг парировал Иван. - Наши фильмы дадут нам шанс. Купить нормальное жильё.
   - А эти всполохи, когда так больно. Это того стоит?
   - Думаю. Али, стоит. Вроде стало полегче, когда они вспыхивают, а суп какой был вкусным. Наверно это потом прекратится. Алиса, мы изучаем не исследованную территорию, всегда могут возникать препятствия. Посмотри, что мы видим и что снимаем. Хочешь, давай с утра завтра уедем, но что тогда скажут наши подписчики канала? Сколько дерьма выльют, что мы не продолжили исследовать этот город? Нас же ничем не ограничивают.
   - Не знаю, что сказать, - Алиса, лежа в постели, включила телевизор. Большинство каналов были украинскими, знакомые шоу, лица дикторов новостей. - Тяжело принимать важные решения. Я подумаю Ваня.
   Алиса переключала каналы телевизора. Было пять цифровых каналов, на двух мультики, а остальных ведущие каналы украинского телевидения. ICTV, 1+1 и Украина 24. Были каналы аналоговые. Но они имели серьёзные помехи в получение сигнала. Там были искажения сигнала, картинка дёргалась, искажалась, звук прерывался, были отдельно слышны голоса, а потом снова возникали помехи и голоса поглощались треском из колонок телевизора. Отдельные слова слышались, как: Мы сморим, Принимаем решение. Произношение другое, значит точно из мира Картоплянска, так как в Украине так не говорят. Какие-то сквозь помехи картины. Дома, мосты, что-то большое и тёмное.
   - Вань, как ты думаешь, мы поймаем сигнал телевидения мира Картоплянска, откуда он пришёл.
   - Мы уже поймали, - сказал он. - Смотри, что там показывают.
   Алиса не знала, правда ли это, или это просто паразитный сигнал. Но её манипуляции с пультом подействовали. На экране, среди помех, возникли какие-то стройки, новые машины. Всё сухо, причём ещё помехи мешали всё хорошо увидеть. Только возникающие образы, стройка, люди ходили, а потом снова помехи. А потом была стена, явно про неё говорили в выпуске новостей. Немного про стену, сквозь помехи они проявилась, большая, высокая бетонная стена, и явно на ней колючая проволока.
   - Удивительно, правда? - сказала Алиса.
   - А может, мы можем поймать ещё что-то другое, другой сигнал?
   - Я попробую, Ваня, - ответила Алиса. Она снова играла пультом, настраивая сигнал, и они выхватили сигнал откуда-то из другого мира. А как это было понять. Сквозь помехи вылезло изображение, почти все помехи исчезли, осталась некая рябь, и тогда Иван и Алиса увидели в телевизоре, где на постаментах, на высоких постаментах, явно где-то перед храмом, а он высился за ними ступенчатой громадой и украшенный барельефами. И какими барельефами. Он просто был весь в раскрашенных барельефах, плохо было видно из-за помех, из-за ряби, но иногда сигнал был чётким, и там тогда на стенах храма были видны фигуры. Они были созданы, как живые. Они сидят или стоят, фигуры людей в особом убранстве и с коронами на голове. На уровнях и галерах были животные рядом с ними, они были куда меньше фигур и словно прислуживали. Обезьяны, птицы и ещё что-то-то непонятное. Некоторые имели из листьев корону, Иван точно это заметил. Видно, как отличительный знак макакам, что они правильно поступают. Камера хорошо показывала убранство стен храмов.
   - Это точно не индийское кино, - сказала Алиса. - Я хочу заснять.
   - Давай, - ответил Иван и продолжал смотреть.
   На постаментах сидели трое. Точно, как статуи индийских богов, все в ослепительном убранстве, в раскрашенных яркими красками одеждах и в золоте, но это не статуи, а живые люди, хотя их лица покрыты сусальным золотом и богато раскрашены яркими красками. Красными, белыми, синими и жёлтыми. Плохо было видно, помехи же, но если присмотреться, то можно было заметить, что это точно не статуи, а живые великаны. Они двигались, иногда поднимая и опуская руки, а над ними вращались металлические устройства, как повёрнутые вниз ступы, а наверху них была видна типа грудь, торс человека, который вращался, а вот голова, или что-то там было, что казалось головою, было неподвижной. А поднятые руки на ширине плеч, тоже вращались, как пропеллеры вертолёта. И ещё был звук. Пение многоголосное, когда целый хор пел молитву и слышался воющий звук вращающихся рук-пропеллеров этих устройств. Он не просто выл, а старался звуком сопровождать пение многочисленных голосов верующих. А внизу, перед постаментами бегали лилипуты. Точно маленькие люди. Другие лилипуты образовывали громадную толпу, внизу, на площади перед храмом, камера один раз это показала. Толпа точно пела, и молилась великанам. Они падали ниц и молились в едином порыве, и тогда слышалось это многоголосое пение, громкое, хоровое и они поднимали руки вверх, молясь этим живым великанам.
   - Вань, ты это видишь? - Спросила Алиса.
   - Наверно какой-то индийский фильм, поймали сигнал, - ответил Иван и дистанционным управлением выключил телевизор. - Хватит смотреть, что там показывает ящик. Мы в своё время насмотрелись пропаганды! Надо выспаться, у нас и рак много накопилось впечатлений. Сегодня ладно, а завтра вечером проработаем полученный материал для нашего Ютуб-канала.
   - Ваня, это пойманный сигнал. Это точно не из Украины. Неужели не хочешь...
   - Не хочу. Хочу спать и тебе надо выспаться. Меня всего ломит от сегодняшних походов по такой жаре. Иначе завтра будешь хлопать веками, засыпая. Али, я тебе всё сказал.
   - Тебя, я так понимаю, ничего не трогает?
   - Трогает? Много трогает и страшит. Меня беспокоит сказанное.
   - Что?
   - Он, Саблев, назвал это некой зоной. Картоплянск, по-моему, и Рита называла это зоной, но не помню. Да всё тут странное! Не стоит ли валить нам?
   - Ой, Вань, что ты говоришь! Я хочу извинений. Сейчас и громких. Поцеловать мою правую пятку. Я готова, высунула из постели.
   - Что?
   - Ой, нас путешественник испугался, - озорная девушка с коротко постриженными рыжими волосами, которые словно на голове шапку образовали, с веснушками, и поцеловала Ивана. - Ты никогда так не боялся. Вчера, доказывал, что нужно остаться. Исследовать. Что поменялось? И мне напомнил про наши плавки?
   - Наверно чуйка, Али, - сказал он по-украински. - Может и так. Ладно, с плавками я погорячился. Признаю, что сильно наехал и был не прав, - он девушку поцеловал в щёку, а потом в правую пятку, как она просила. - Я же извинился. Ладно, мир?
   - Мир, - ответила Алиса и посмотрела на выключенный телевизор. - Мы же друг за другом горой?
   - Именно, Али, - ответил Иван. - А послезавтра узнаем, что от нас хотят. А завтра побродим по городу, пообщаемся. Мы вольные люди. Ты же любишь общаться. Только надо перезарядить павер-банки, и сменить накопительные карты в телефонах, там много заснятого материала и они почти полные. Посмотрим, что там на отдыхе.
   - Давай.
   - Али, пока ты со мной, я ничего не боюсь, - сказал Иван. - Ты мой тыл!
   Так они и поступили. Сменили карты памяти. Потом легли в постель, почувствовав, что её сменили, и она пахла свежестью. Этот запах их возбудил. Как-то спонтанно и они занялись сексом. Потом устали, и Иван встал и попил воды. На улице было тихо, только лаяли собаки. Было темно, никакого странного свечения и побочных эффектов, только иногда приоткрытые окна бились ночные мотыльки. Так они спали и потом начали новый день.

...

   - Привет, - сказала Алиса и, улыбнувшись, потрепала за щёку Ивана и он тоже проснулся.
   - Привет, - ответил он. - Пора вставать. Новый день зовёт.
   - Мы же ищем приключений? - ответила ему Алиса старой их поговоркой. Они встали, позавтракали, Иван побрился, помылся, оба почистили зубы, и потом они начали собираться на пляж. В свои рюкзаки положили полотенца, кремы от солнца, чтобы не сгореть. Воду, запасные павер-банки. Проверили телефоны, камеру взяли и после последнего посещения туалета, спустились вниз. Пёс с этим лифтом. Похоже, он никогда не будет работать.
   Они спустились на ресепшен. Там была Настя, явно заспанная. В холле гостинице было прохладно, но какой-то стоячий воздух. Прохладно, но не было проветривания и пахло старой мебелью, лаком, может красками.
   - Доброе утро, - сказал Иван.
   - Здравствуйте, - девушка зевнула. - Вам тут оставили снаряжение.
   - Какое?
   - Полотенца, вы же будете купаться? Ещё плотную ткань, чтобы расстелить её на песке, как покрывало. Поролоновые подушки и большой зонтик. Хотели оставить маски и трубки для подводного плавания, но я их отговорила. Там вода чистая, как на Байкале, но не надо вам... Туда нырять глубоко. Не в первый раз.
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Просто - не надо, - ответила Настя и не захотела прояснять.
   - Ладно, так что нам делать? - поинтересовалась Алиса.
   - Собираться здесь и паковать манатки, - она улыбнулась, явно сострила. - Для подводного плавания ничего лучше не брать. Потом, когда освоитесь.
   - Хорошо, мы поняли. У вас тут вроде отличные озёра. Ваш Мэр так их хвалил. Мы возьмём всё, кроме зонтика и эти приспособления. А зонтик, он громоздкий, мы найдём тень, если надо.
   - Хорошо, - ответила Настя. - Может, ещё поудить рыбу захотите? У нас есть удочки и в закупоренных судочках мотыль и мастырка. Мормышка есть. Всё свежее, для наших гостей города. Есть красные червяки, всё приготовлено, если хотите заняться рыболовлей.
   - Нет, мы не фанаты, - ответила Алиса. - Мой муж любит удить рыбу вилкой со сковородки. Так что мы просто позагораем и поплаваем.
   - Отлично, что смотрите предупреждающие знаки. Они не просто так. Там есть холодные подводные течения. Может свести судорога. И да, у нас в озёрах паразитов нет. Тех же церкарий. У нас есть личинки, которые их быстро поедают. Говорят, тоже военные помогли от этой напасти избавится, вывели в своих подземных лабораториях. Берите всё, что мы приготовили, кроме зонта и для плавания с трубкой.
   - Скажите, - вдруг сказал Иван. - А у вас тут ловится индийское кино? Индийские каналы?
   - Вы о чём? Какие индийские каналы? - спросила Настя.
   - Ну как же, мы вчера, просматривая диапазон вашего аналогового телевидения и натолкнулись на молитву. Где-то в громадном индийском храме, на постаментах перед ним, как статуи Будды, сидело три великана, причём живых, а рядом бегали люди, лилипуты, и вся площадь перед великанами была заполнена молящимися. Они пели хором. И явно транслировалось без диктора и субтитров перевода. Но хор был многоголосовый. Такое мы слышали на площади Святого Петра, перед Ватиканом, когда там проходила месса и много народу там пело. Один мотив, одни мотивы. Очень похоже.
   - Я не знаю, - Настя криво улыбнулась. - Не знаю, что вы за сигнал поймали. Простите, я не могу лифт починить, а что ловить телевизор в номере точно не знаю.
   - Ладно, не знаете - значит, не знаете, - пробормотал Иван.
   Когда они решили выйти, Алиса вернулась и спросила:
   - Как нам доехать до озёр?
   - Маршрутное такси номер два или автобус. Но он ходит редко, так что лучше использовать маршрутку. Она останавливается на площади, вы шли по ней за едой в первый день. Оно поедет вниз, пять остановок и попросите водителя, чтобы остановил. Остановка Озёрная. Он подскажет, когда выйти. Только напоминайте ему, иначе он может забыть.
   Так и случилось. Водитель забыл, но когда Алиса увидела озёра, она спросила водителя, где их остановка, и тот, спохватившись, открыл двери, проехав её. Так они оказались на самом большом озере Картоплянска. Озеро называлось Большим или Линзой. Алиса успела пообщаться с пассажирами маршрутки, чтобы понять, куда они едут. Были не только большое озеро, но и много малых. Но именно на Большом озере были хорошие, песочные пляжи.
   Они вышли на остановке, нагруженные, что взяли в гостинице, поместили в свои рюкзаки, и побрели к озеру. Туда вела дорожка среди кустов и крапивы, песчаная дорожка, протоптанная многими ногами, и вот странно, Иван думал, что тут будет нормальный выход на пляж, бетонная лестница хотя бы. Нет, была такая полудикая дорожка среди заросших кустами и сорняками обочин, песчаная дорожка, а за кустами были видны заборы частного сектора. Домики, плодовые деревья. Яблоки поспели.
   И они спускались вниз, достигли пляжа, пройдя пять металлических ступенек непосредственно к нему. Там играла музыка из громкоговорителей, вроде классики и был вокал. Они спустились с металлических ступеней и услышали другую музыку. Она пыталась перебить музыку громкоговорителей, но это ей слабо удавалось. Эта странная музыка слышалась ближе и Иван с Алисой увидели, откуда она идёт.
   - Национальные инструменты, - сказала Алиса.
   - Наверно, на это похоже, - ответил Иван.
   Перед ними, слева на входе на пляж где заканчивались ступени, сидело два человека.
   Блин и никакой платы - подумал Иван. Он привык, что на подобных озёрах всегда есть хозяева и они хотят плату, за пользование озёра. Иван подумал, что именно здесь их водитель маршрутки высадил, чтобы они не платили, искали бесплатный вход на пляж, но похоже, тут плата за посещение озёра вообще не бралась. Поэтому они с Алисой сосредоточились на музыкантах.
   Их было двое, этих музыкантов, которые издавали из национальных инструментов, странных, но при этом знакомые звуки. Один сидел перед коробкой в ногах, она упиралась в песок одним упором, как костылём, где, как велосипедными педалями, он вращал что-то там внутри, и издавались звуки, словно шарманка работала, но более резкие. А сверху этого инструмента находилась своеобразная лира, с шестью струнами, и по ним этот музыкант водил руками, дополняя музыку этого короба. Иногда, он хватал струну и натягивал её и коробка, где вращался, скорее всего, цилиндр с шипами, растягивала звук. Это работало как педаль фортепиано. Второй работал ложками, барабанами, трещотками и ещё была большая гитара у него на коленях. Они пели, причём меняли тембр, читали скорее стихи в песенной форме, и следили, чтобы они попадали в такт музыки. Были куплеты явно мрачные, депрессивные. Где пелось об огне, насилие и разорение. Чем первый музыкант медленнее вращал педали, тем звук становился ниже и их голоса, подпевающие ему, становились на тон и больше ниже. Второй, кроме того, что иногда звонил в звоночки и хлопам ложками в такт, держал типа громадной гитары на коленях, где риф был из разных кнопок, как на аккордеоне. Он их нажимал, и гитара издавала протяжные струнные звуки. Иногда он перебирал пальцами струны этой гитары и тогда звуки были похожими, что Иван и Алиса слышали.
   - Ваня, смотри, что это за странные инструменты? - спросила Алиса. - Я их сниму на камеру.
   - Ой, девочка, - сказал тот, кто сидел с лирой и коробкой. - Вам нравится песни старой Казакии?
   - А это песни и мотивы оттуда? - переспросила рыжая девушка. - И такие странные инструменты?
   - Инструменты да, старые, почти позабытые. Это, у меня, лирикум. Это то, что у меня в руках. У моего друга, бандурка. Зажимы неплохо показывают силу звука, его тональность, но нужно уметь ими пользоваться. Это не пальцами зажимать гитарные струны.
   И они снова начали воспроизводить старые мелодии и петь, а Алиса снимала. А потом Алиса бросила три, жёлтых, металлических гривень, и несколько грошиков, в большую, долгополую шляпу и, увидев, в ответ, признательный поклон обоих музыкантов, пошли дальше. Им слышалось вдогонку, сопровождаемое музыкой.

Да придёт вам счастье, во всём.

Да придёт вам наснага в борьбе.

Да помогут вам Боги, и божьи люди,

Так и треба, готовясь к войне.

   А потом они попали на пляж. С лежаками, с речным песком, с криками детей и загорающими взрослыми. Собаки тоже были. Все купались, плескались, и играли в пляжные игры. Всё, как обычно и Иван с Алисой расслабились. Пока они раскладывали на песке свои покрывала, готовили подушки и полотенца, они заметили, что таки был нормальный выход на пляж. Со ступенями, с зонтиками, где продавалось мороженое. Почему их водитель высадил в месте, где они пробирались через кусты, через тропы к пляжу, было непонятно. Может, потому что молва пошла, что они блогеры и водитель захотел, чтобы они увидели этих музыкантов? Они пришли на пляж, нашли свободное место и начали располагаться. Сначала Иван проверил песок, прежде чем постелить подстилку. Убрал раковины, веточки, пару камешков, нашёл две позеленевшие монеты и потом постелил подстилку. Подушечки под голову были очень кстати. Потом оценил озеро. Оно было большим, с песчаным пляжем, хотя дальние его части заросли камышом. Перед входом в озеро с песчаного пляжа, были таблички, разрешающие купаться. На краю воды и песка берега возились малыши и что-то строили. Им помогали родители. Никто не оставлял человека, чтобы постеречь вещи. Бежали всем скопом купаться, и никто не подходил к оставленным вещам. Никаких странных личностей не было. Люди бросали спокойно свои вещи и купались, играли в пляжный волейбол или возились с детьми.
   - Как в Советское время, - сказал Иван. - Мне папа рассказывал. Тогда тоже можно было не думать, что кто-то что-то украдёт, пока ты плаваешь.
   - Да, но у дяди Вити украли часы, - сказала Алиса. - В 1987 году, в Крыму.
   - Али, но это единичный случай. Тем более Крым, был местом гастролёров в летний сезон. Оставим вещи без присмотра? Рискнём?
   - Как хочешь, давай, - ответила Алиса.
  
   И они оба побежали к озеру и с разбега плюхнулись в воду. Когда вынырнули, отплёвываясь, первое, что сказал Иван:
   - У них тут вода такая чистая, смотри как глубоко видно. Помнишь Байкал, чем-то похоже. Явно проточное озеро. Купаемся дальше?
   - Конечно. Вода тёплая местами, - согласилась Алиса, но чувствую ногами холодные подводные течения. Август жаркий и воду нагрел, а вода точно чистая. Люди плещутся, но ил не подымают. Мэр был прав, - она рукой умыла лицо, - удивительные озёра. - Нам бы маски и трубки. Поплавать в этом водоёме.
   - Настя сказала, что нам рано, помнишь?
   - Помню, а сейчас очень хотелось с ними поплавать. Не понимаю, почему нельзя? Помнишь, сколько мы интересного в России, в заброшенных озёрах нашли. Наше видео этих погружений, до сих пор очень популярно. Караси, щуки, окуни. Много раков. Лещи в проточных водоёмах. Что в этих озёрах такого страшного? Крабов найдём или медуз местных?
   - Али, я не знаю. Может лобстеров или осьминогов. Но нам их не дали. Сказали, потом дадут, когда освоимся, так я понял Настю. Можем снять для начала хотя бы дно и озёрную жизнь камерами. Боксы мы взяли?
   - Я не помню, а ты? - сказала Алиса.
   - Да, вроде, - Иван почесал затылок. - Вроде брал, но нужно проверить. Мы же хотели на море плавать и снимать. Надо в рюкзаке поискать.
   - Жаль, что сейчас их нет. Я пока сниму на телефон. Видел мальков с красными головами?
   - Да, видел. И большую рыбу с зеленоватой спиной, которая проплыла мимо меня. Сом, может и не сом, но большая рыбина. Но нам разрешат тут снимать подводою? Очень бы хотелось. Спросим у мэра? А речных птиц местных видела? Я заметил. Что-то большое, бегало в камышах. Наверно лягушек искала на обед.
   - Цапля?
   - Нет. Что-то серое и поменьше размером. Кстати, аистов и цапель я не наблюдаю. На столбах не видел гнёзд аистов. Может, в этом мире их нет?
   - Ваня, наверно нет. И давай спросил разрешение у мэра, - Алиса улыбнулась. - Он же хочет наш контент. Значит, не откажет.
   А пока они купались. Брызгались, ныряли, устраивали водяные войны с незнакомыми людьми и, обессилив, выползали на берег. Надо было найти место под матерчатыми зонтами, но там было всё занято людьми за пятьдесят. Иван любил нырять и, открыв подводою глаза, он мог покляться, что в этой чистой воде, возле песочного дна, поросшего скудными растениями, он увидел маленького осьминога. А ещё, плавая чуть дальше в озере от разрешённого пляжа, в чистой воде, он увидел под водою странные сооружения. Явно бетон, какие-то отверстия, с решёткой. Тёмные щели и покатые крыши над ними, как половина раковины моллюска. Ещё были видны тёмные конструкции по бокам, но было плохо видно с этой точки, где он нырял. Подводная растительность закрывала, но это было метрах в двухстах, а вода реально была невероятно чистая. Другой берег был усеян опавшими ветвями, какие-то коряги. Его берег был покрыт деревьями, которые подступали к самой воде и сейчас среди них ржали и бегали лошади. Одна зашла в воду, махая хвостов и дёргая головою, отпугивая паразитов с шеи. Видно захотела покупаться. И это не удивительно, в такой жаре, а озеро было прохладным, освежающим. Ещё были видны грузики буйков и толстые нити, которые буйки держали, часть буйков были оторванные и нити медленно колыхались на дне. Их привязывали к грузу, чтобы они не уплыли. Оранжевые буйки на озере, за которых нельзя было заплывать.
   Может поэтому нам не дали маски? - подумал Иван. - Что-то хотят скрыть в озёрах? Может это фильтры какие-то? Обычные озёра, мы такие сотню раз исследовали, но такая чистая вода. Рыбу видно, хоть бери и лови руками. Много больших рыбин. Карпы, щуки, жирные караси и окуни. А ещё длинные рыбы, как змеи, угри? Здесь, в озере? А потом...
   Он даже дёрнулся от неожиданности. Собираясь всплыть, задержав дыхание, он коснулся песочного дна, и из-под его ноги быстро выплыла плоская рыба, оставляя за собой след из поднятого песка и редкой мути.
   Это что было? Скат или камбала? Похоже на камбалу, но в озере
   Выплыв, он рассказал всё Алисе. Та пожала плечами.
   - Не дают, значит, не дают. Что ты предлагаешь? Устроить митинг? Эту рыбу снять?
   - Али, какой митинг. Я просто констатирую факт.
   - Попросим мэра при встрече.
   Потом было строительство на песке замков с местной детворой. Они ничего в этом не смыслили и Иван их учил. Когда они строили, Иван увидел мальчика и девочку, которые тогда ночью летали, когда они решили свернуть не туда. Сейчас они вели себя, как обычные дети. Они не обратили никакого на внимания на Ивана и шли с удочками куда-то вдоль берега. И ладно!
   Иван и Алиса отдыхали и загорали. Захотел попить воды или пива, рядом был киоск. Там всё было. Даже шаурма и большие римские пельмени. Они взяли большие листы теста с начинкой. Именно римские пельмени и капустный салат с луком, и соус гарум к пельменям. Они его попробовали в Италии. Поэтому, Иван его захотел, в качестве подливы.
   Он подошёл купить эти пельмени и смотрел, как они готовятся. Их готовил человек, который назвался Ашотом. Но он не походил на кавказца. Скорее на итальянца. Как начинка кипит в соусе. В приготовленное тесто, которое расправлялось в форме раскрытой раковины руками продавца, потом помещалось в огонь печи в этой же форме и тонкое тесто приобретало вид лаваша. Потом оно извлекалось из формы, вовнутрь насыпалось мясо, бобовые, пряности и закрывалось как конверт, и потом сверху, после готовки, в неё вливался гарум. Запах был похожий, и он спросил у Ашота.
   - Это гарум?
   - Оу, вы знаете название, - сказал он почти без акцента. - Наверно не из наших мест, потому что эту кухню хорошо едят, но не знают названия.
   - Да, мы туристы в городе.
   - Вам бонус от меня, как будете уходить с пляжа пара хороших сочных бутербродов бесплатно.
   Попробовав приготовленный римский фаст-фуд, Иван, не сомневался, что вкус этого гарума был таким же. Значит, и здесь его умели готовить, хотя он готовился из морской рыбы, если Иван правильно помнил. Пока они ели, вокруг была идиллия. Люди купались, загорали, и так и они поступали. Нет, гарум отличался по вкусу. Всё-таки был не таким. В настоящем соусе были анчоусы, тунец, скумбрия, а тут речная рыба. Сначала различие вкуса было не отличимое, но потом, таки возникали отличия. Но всё равно, вкусно. Он ели, соус тёк по пальцам и они их невольно облизывали.
   - Вань, представляешь, какой мерзкий запах стоит, где его готовят? - спросила Алиса.
   - Али, наверно в цеху, под вытяжками. Ферментация рыбы даёт невероятный аромат. Помнишь экскурсию в Италии? Маленькое в деревеньки семейное дело, где производился этот соус. Вонь мы бы почувствовали, только подъезжая, а тут такой вони мы не почувствовали. Наверно где-то за городом готовят.
   Иван налёг на пиво, что вызвало косой взгляд Алисы. Третью порцию она просто отобрала и вылила. В целом, когда солнце клонилось к вечеру, и прозвучал свисток и голос, который командовал, через громкоговорители, что пляж закрывается, они начали собираться. Они быстро собрались, и Алиса хотела выйти через главный вход, но Иван всё не мог уняться, куда это шагали дети, которых они видели, когда те взлетали. Потом они у Ашота, бесплатно получили в свёртках по два судочка с римской едой, погрузили в свои рюкзаки, и Алиса потащила Ивана в гостиницу, вернее на остановку маршрутного транспорта, на каменные ступени, куда подымались остальные отдыхающие, но Иван не хотел туда идти. В него вселился дух приключений. Тем паче было светло. Судя по всему всего шесть часов вечера. Непонятно было, что так рано пляж закрывался, но и ладно. Закрывается, так значит надо.
   - Али, идём на разведку.
   - Не хочу.
   - Что значит, не хочу?
   - Ты пьян.
   - От двух бокалов пива? Да у меня границы сдержанности упали!
   - Вот именно. И это меня пугает.
   Иван остановился на мгновение, подумал и добавил:
   - Нам же мэр разрешил всё снимать, ты видела этих детей? Куда они ушли, может там нереально интересно? Что-то сногсшибательное найдём?
   Так разговаривая, они шли туда, куда ушли эти дети. Они уже увидел справа заросшие кусты и табличку. Иван зашагал к ней, расчистил её от высокой травы и колючек и прочитал надпись: Не входить. Частная территория, охраняется
   - Лиз, иди сюда, - сказал он. Девушка подошла. - Мы на верном пути!
   - Вань, идём в гостиницу.
   Иван показал на табличку и сказал:
   - Видишь? Это наш маркер. Это как маяк в тёмном море, который указывает на сенсацию и новый материал. Ты чувствуешь прилив адреналина и желание узнать, что там. Старая табличка, есть пятна ржавчины. Всё заросло колючими кустами.
   - Как тут дети прошли, тут всё заросло? - спросила Алиса.
   - Не знаю, может перелетели, - ответил Иван, освобождая одежду от репейников.
   - Мне камеру включать и записывать? - спросила Алиса.
   - Да, пошли, - ответил Иван.
   Они с трудом пролезли за ограждение. Всё сильно заросло, пришлось пару алюминиевых проволок разогнуть, потом долго лезли по заросшим колючим кустарникам, матюкаясь, что колючки за одежду цеплялись.
   - Ваня, ты - идиот! - сказала Алиса. - Лезть сюда без подготовки, без снаряжения. Я в шортиках, а у меня все ноги исколоты и изрезаны. И ещё будут волдыри от крапивы.
   - Али, ты просто снимай. Мы идём в неизвестность.
   - Чтобы не провалится в этой неизвестности, в заброшенной силосной яме, - пробурчала Алиса и начала снимать. Она снимала и комментировала, особенно, когда Иван раздвигал кусты. Он себе колючку в большой палец загнал почти на сантиметр. На камеру вынимал её, используя щипчики. А потом они шли дальше, борясь с паутиной и пауками. Так они и позли, пока не вышли на открытый участок. Справа лес, а слева озеро.
   - Старые технические водоёмы, - сказал Иван. - Я так думаю, смотрю на такие озёра.
   Эти озёра шли в два ряда. Параллельно. Квадраты и прямоугольники. Эти озёра имели правильные геометрические фигуры. Некоторые из них поросли тростником и осокой, другие имели чистые берега. Они были чистыми, с голубоватой водой. Без травы, водорослей, всякого цветения. Без лилий, просто гладкая гладь озера воды. Без запаха озера или болота.
   - Как на море, запах свежести и влаги, - сказала Алиса. - Это небольшая серия озёр навевает мне море.
   - Я думаю, - ответил Иван, - что на дне я тоже увижу фильтрационные системы. Как по мне, это напоминает огромный холодильник. В советское время такие использовались, чтобы охладить холодильники универсамов.
   - И до сих пор вода чистится? - спросила Алиса. - Для чего?
   - Не знаю, Али. Думаю поэтому тут такие чистые озёра. Жара стоит, а они не зацвели и не покрылись тиной?
   - Тут много подземных ключей, - сказала Алиса.
   - Наверно, это тоже немаловажный фактор, - ответил Иван, а потом добавил. - Мне на секундочку, отлить.
   - Иди, писай, - ответила Алиса. Когда он вернулся, они подошли ближе.
   Это была серия прямоугольных озёр, разной длины, но одинаковой ширины, которые шли параллельно. Каждое озеро, которое они видели, имело зеркальное озеро через границу земли посередине. Они имели отражения, такие же озёра, которые были расположены параллельно. А между ними тоже геометрически правильные островки поросшие кустами и травой. Эти геометрически правильные озёра шли к большой дамбе. Это явно были искусственно созданные водные системы. Для чего?
   Иван и Алиса остановились и осмотрелись. За их спинами, в деревьях и кустах вроде прятались заброшенные дома и они поросли сорняками. Тёмные окна, облупленные стены. А перед ними были озёра. Прямоугольные, квадратные, с тонкими линиями воды, каналами, которые их соединяли. Как некая общая система озёр, при этом зеркальная. Каждое геометрическое озеро имело зеркальное отображение, такие же озёра, такой же геометрии на отдалении. Иван и Алиса подошли к ближайшему из них, к его краю. Трава нависала над краем озера, но не было песочного пляжа, просто резкий обрыв, как в бассейне. Иван специально посмотрел на этот обрыв и увидел, что трава и чёрный пласт чернозёма нависает, над вертикальной бетонной стеной, а она шла до дна, а там уже виднелся знакомый песок. Пока он там лазил, смотрел и снимал через воду, отмахиваясь от мух и комаров, услышал старческий голос.
   - Вы что-то потеряли?
   Иван быстро встал и, выпрямившись, посмотрел в сторону говорившего. Там сидел на раскладном стульчике человек лет шестидесяти и удил рыбу.
   - Нет, просто смотрим.
   - И что увидели?
   - Эти озёра вроде как бетонные стены имеют, - сказал Иван. - Как какие-то искусственные бассейны.
   - Конечно, - ответил человек, и закинул удочку снова. - Вы такие грязные, все в колючках. Вы что, через покинутые сады пробирались?
   - Ну, может быть, - невнятно ответил Иван. Человек засмеялся и показал за своей спиной указательными пальцем на тропу, между двумя покинутыми домами.
   - Тут можно было спокойно пройти по тропе, а не лезть напролом через заросшие сады. Вы не знали?
   - Мы тут впервые, - сказала за Ивана Алиса.
   - Понятно. Впервые, значит. Тогда я вам поясню. То, что вы видите, эти правильно геометрические озёра, это часть старой охладительной системы. Теперь она не используется. Тут, - он показал рукой на больших птиц. - Даже чайки поселились. Хотя хотелось видеть цаплей. Озёра заброшены, но, похоже, фильтрационные станции работают, посему вода чистая.
   - Они зеркально похожи, почему? - спросил Иван.
   - Всё просто. Закачка воды и выкачка её. Там военные в своих бункерах что-то охлаждали. А сейчас это просто озёра, соединяемые водной артерией. Наше достояние Картоплянска, особенно поудить здесь.
   И было видно, что этот человек удил рыбу. Имел несколько удочек и закурил длинную трубку.
   - Понятно, - Алиса подошла к человеку, который удил и посмотрела в ведро. Там были караси, карпы и чёрные, в красных точках угри. Наверно угри. Не змеи же. Человек следил за нею, как и за поплавком. Он дёрнулся, он начал подсекать, но потом рыба сорвалась.
   - Эх, плять! - сказал он и начал на крючок мастырить новую приманку. - Сорвалась рыбёшка. Тут можно речных крабов поймать. Их мало, их трудно поймать, но на мелкую рыбёшку, можно. Главное нить осторожно и плавно вытаскивать, пока он есть рыбёшку, иначе сорвётся.
   Когда он снова забросил удочку, Иван и Алиса подошли поближе. Было видно, как над озером летают какие-то насекомые, вяло, неумело и падают на гладь озеро. Помимо водомерок, появлялись огромные рты рыбин, которые заглатывали этих насекомых, игнорируя упавшие листья и другой мусор. Ещё летали ласточки, которые ловили насекомых на лету, прямо над гладью озера. Вода в этом прямоугольном озере была такая чистая, как и в других озёрах. Было видно, через толщу воды, большие рыбины, даже огромные. Карпы, сомы, змееподобные рыбы плавали в куче мелких рыбёшек. Алиса снимала, и в это время человек поймал большую рыбу, просто быстро выдернул, не используя подсаку. Пока он с ней управлялся, вынимал крючок, Алиса спросила, указывая направо, где был заросший травой берег, а в низине заброшенные сады и вроде как дома, а на горизонте земляной вал.
   - Простите. Поясните что это такое?- спросила она. - Это что за вал? Укрепление Крепости?
   - Там начало полигона, - ответил человек, сняв добычу с крючка и бросая в ведро. Она с плеском ушла, выбросив брызги воды. - Хорошая добыча. Уже три таких рыбины. Сегодня пожарим, с маслом, с луком, обваляв в муке, и покушаем.
   - Вы нам не отвесили. Что за полигон?
   - А что отвечать? Туда не стоит соваться. Вроде, как закрытая зона. Охранник есть, но, слава богу, я его не видел, пока удил столько времени. В этих озёрах было мало воды, но как дамбы соединились, там что-то со шлюзами приключилось, сюда хлынула вода. Они, озёра, если вы не поняли, стали полноводными, и появилась рыба. А раки какие тут, больше моей ладони. И перстные крабы. Отличное, вкусное мясо. И чёполли появились.
   - Что? - спросила Алиса. И этот человек покопался в ведре и показал двухстворчатую раковину моллюска.
   - Да это гребешок из охотского моря! - воскликнул Иван. - Али, точно он, только уменьшённый вариант!
   Когда этот человек её вынул, та начала плеваться водой, словно отпугивая, и он её бросил обратно. Потом пояснил.
   - В этой чёполле главная вкусная часть, это её мясистая нога, которая раскрывает и закрывает раковину. Всё остальное тоже вкусно, но их нужно правильно готовить. А эта мускулистая нога - очень вкусная, даже сырая. Просто в чесночный или соевый соус её отрезанные части поместить и съесть. Эти соусы помогут раскрыть вкус этот моллюска. Макнуть и скушать мясо чёполли, - сказал человек. - Ммм, объедение. А ещё и крабы.
   - Крабы? - переспросил Иван.
   - Они иногда сами выползают на берег, вечером, особенно при сиянии, слизняков ловят, рыбёшку. Остатки брошенной еды на пляже, - сказал человек и снова забросил удочку.
   Алиса это снимала. Она попросила показать раковину этого речного гребешка. И этот незнакомец охотно поворачивал раковину под разные углы, а та из щели пускала пену.
   - Спасибо, - сказал Иван.- Но мы пойдём дальше.
   Человек положил раковину в ведро и спросил.
   - Куда?
   - Ну, по берегу, к этим валам. Мы блогеры. Снимаем Картоплянск, чтобы его посетили туристы. Находим невероятные локации.
   - Слушайте, только за валы не заходите, - человек даже удочку поднял вертикально и вынул из воды крючок с наживкой. - Ей богу, не надо. Вы сказали, что вы здесь впервые, но не надо.
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Я же вам про охрану рассказывал? Вам надо с ней встречаться? И это не самое страшное, что вас там ждёт. Там, за валом, обширные минные поля. На валу колючая проволока, но она проржавела, и столбы давно упали. Можно перешагнуть. Но дальше. Там тоже много колючей проволоки. Даже если столбы тоже упали, то она всё окутала, переплелась с кустарником и травою. Вы её не пройдёте. А дальше там мины. Старые, но ещё действующие. Это военный, секретный объект, так было сделано, чтобы никто не смог пройти. Оттуда вас никто не вытащит, если подорвётесь, даже если даже кричать будете. Посмотрите вокруг, сходите на вал и обратно. А то ещё меня обвинят, что я вам тут наговорил и потакал, рассказал про вал, и вы туда пошли из любопытства и погибли.
   - Вы так переживаете, вы же нас впервые видите, - сказала Алиса.
   - А вы не первые тут. Такие, другие, не из Картоплянска. Мины старые, но действуют, запах от них кислый, когда ложно срабатывают и фонтан огня, и белый дым. Но иногда срабатывают, как надо! И всегда за нами наблюдают, особенно ели приглашены от мэра. Я не хочу вас туда посылать, хоть вы и блогеры, а показываю, что хочу вас отговорить. Вам решать.
   Иван вспомнил запах в крепости и то, что доставали оттуда. Почти без ржавчины. И запахи. Тот же кислый запах. Может там подобное, на валу? К этому человеку следовало прислушаться.
   - То есть нам стоит туда не идти? - спросила Алиса.
   - Зачем? Зачем вы хотите туда идти? Что вы там хотите найти?
   - Новый материал. Мы же блогеры.
   - Ладно, идите, но я вас предостерёг, - сказал человек, и снова забросил удочки.
   - Мы поняли, спасибо, - сказала Алиса, и как раз этот человеке прямо перед ними выловил слизкую рыбу, большую змееподобную рыбу. Рывком выбросил её на берег и бросился к ней, придавив её к траве. Рыба килограмм на пять, может больше. Но без чешуи, покрытая слизью. Пока он копошился и возился с нею, Иван и Алиса зашагали дальше.
   - Это что он поймал? - спросила Алиса.
   - Угря, наверно. Местного угря, - сказал Иван. - Наверно точно угря. При этом не электрического, а иначе валялся в судорогах.
   - Круто, наверно вкусный он, - ответила Алиса.
   - Наверно, сколько у тебя в павербанке заряда, Али?
   - Шестьдесят три процента заряда.
   - У меня двадцать.
   - Давай свою камеру мне, - сказала Алиса. - Буду снимать.
   Они пошли к валу по сухой траве в августе. Над ними метались ласточки, иногда появлялись чайки, возникали в брошенных садах маленькие птички. С малиновым оперением или светло-зелёным. Как же без ворон, они тоже каркали и взмывали в воздух с хлопаньем крыльев. Трава под ногами трещала, ломалась, хрустела и проседала. Когда они отошли от прямоугольного озера, где была сочная трава, и стояли где-то на пол дороге к валу, было вокруг сухо. Сухой август без дождя. Сухая трава, под ногами был ковёр погибших растений. Вокруг летали насекомые и пушинки растений, типа одуванчика. Они беззвучно парили. Тропинка то была, среди заросших зарослей шиповника. Или просто им показалась. Наверно к валу никто действительно не ходил. Что там делать горожанам? Но вот такая полузаросшая тропинка осталась. Может дети туда ходят? Иван задумался. Чем чёрт не шутит, чтобы проверить.
   - Жара, - Алиса попила из пластиковой бутылки. Иван отказался. - Ещё хочешь туда идти?
   - Снимай, - ответил Иван.
   Вокруг была сгоревшая от августовского солнца и, не имея дождя, трава. Она хрустела под ногами. Они дошли до колючих кустов, они обильно поросли, с острыми и цепкими колючками, кусты которые шли до самого начала последнего прямоугольного озера, как живая преграда, и перелезли их. Алиса снимала, как Ваня маленькими щипцами вынимал пятимиллиметровый шип из руки. Так они пролезли и попали в заросшую часть озер. Эти озёра были сразу перед дамбой. Маленькие, круглые или квадратные. Много камышей и кувшинок. Каждый их шаг в траве выбрасывал в разные стороны кузнечиков, витали осы и мухи, а в небе порхали птицы. И никаких следов самолётов среди облаков, которые были привычны в Украине. Иван это заметил и показал Алисе. Так кивнула, соглашаясь. Укрепление вала было близко. Справа и слева заброшенные сады, а перед валом, пустое пространство, заросшее травой. И туда, Алиса и Иван, не хотели идти. Подорваться и погибнуть. Может там мины?
   Так они шли, петляя вдоль заброшенных домов, снимая, рассматривая пейзажи. Один из них был прямо перед Иваном. Покосившийся забор, старый сад. Часть деревьев умерло и высохло. Но другие были живыми и плодоносили. На отдельных ветвях висели груши, на других яблоки. На живых деревьях была листва, на мёртвых - просто сухие ветви. Остальные деревья, как шелковицы, были затянутые паутиной. Причем не пауков, а гусениц. Сами дома были точно давно покинутые. Крыши просели, стены покосились, окна зияли чёрными, пустыми глазницами. Даже сюда Иван чувствовал запах сырости и гнили.
   - Али, ты снимаешь? - спросил Иван.
   - Вижу и снимаю. Очень похоже, что мы где-то на селе, или в садах под Харьковом, но это, - она запнулась, - это Вань, это точно не Украина. Хотя паразиты, которые оплетают деревья, я видела. Американская вредная белая бабочка. Очень любит деревья шелковицы. Но не строения домов посмотри. Зачем им такие массивные подвалы?
   - Мы уже знаем, что это не Украина. Поэтому снимаем, что не похоже на наш мир. Наш убойный материал. Наш сногсшибательный материал.
   - Оттачёт! - сказала Алиса и улыбнулась.
   - Оттачёт, - как девиз ответил Иван. Это было особое слово среди блогеров, типа: круто завязли. - Снимем в конце вал и вернёмся.
   Они шли дальше. Справа был забор, старый сад, запах плесени и сырости. Отмахиваясь от паутины, они подошли к дому. Он точно был двухэтажным и, наверно, горел. Крыша просела и была рыжей, балки чёрные, перекрытия прогорели и упали. Очень пахло сыростью, ведь рядом вода. Запаха пожара не было, значит, этот дом горел очень давно. Иван втянул воздух, принюхиваясь. Пахло сырой землёй, гниющими листьями и ещё чем-то, наверно аммиаком. А ещё цветами. Заброшенные кусты цвели яркими бутонами. Верхние этажи практически не сохранились, нижний этаж лучше, но порос растениями, но ближе к дальней стене было видно, что пол первого этажа обрушился и обнажил подвал. Он провалился на три метра вниз от уровня пола, и там были видны кирпичные арки и колоны. А в самом низу была видна вода, что значит близко дом построен к водоёме.
   - Али, а ты угадала с подвалами, - восхитился ею Иван. - Как поняла?
   - Догадалась, - ответила Алиса. - Близко к защитному валу Крепость. Со всеми этими проходами, галереями под всем городом.
   - Да, наверно, - сказал задумчиво Иван. - Я об этом не подумал.
   И в подвале, около стены, почти погружённое в воду, что-то лежало. Что там лежало, было не понятно. Надо было подойти вплотную к заброшенному строению, чтобы рассмотреть. Эх, был бы у них квадрокоптер, но его не было и они пытались рассмотреть сами. Длинное тело и серо-зелёное. Вроде похоже на сигару. Что-то продолговатое. Видно было, когда перекрытие первого этажа прогорело и обрушилось, обнажилась опорная стена дома.
   - Снимаешь? - спросил Ваня.
   - Да, этот продолговатый предмет, - сказала Алиса. - Что это?
   - Похоже на ракету, - ответил Иван.
   - Здесь, в подвале?
   - Даже если и здесь, будем проверять? Тут подвалы связаны с подземным лабиринтом. Снимай, как сможешь.
   - Сняла, что дальше?
   - Попробуй снять уцелевший первый этаж, - ответил Иван. - Я возьму тебя за пояс и подстрахую. Там снимай, используя зум приближения. Кладку, арки.
   Она нагнулась сквозь окно и снимала внутри. Потом перевела камеру на первый этаж, часть которого уцелела.
   - Вань, а ты видишь, что тут остался почти не тронутые вещи. Стол, шкаф, его остатки, там вещи выпали из него. Одежда, части мебели. На полу предметы, может серебро или фарфор.
   - Дай посмотрю, - сказал Иван.
   Когда Алиса высунулась обратно, и в окно заглянул Ваня, почесав левую ногу, то увидел, что его девушка не врёт. Точно. Всё было брошено. Словно люди, которые здесь жили, впопыхах покидали жилище. Такое было в Припяти, Иван это там видел, но масштабней и раньше, чем здесь покинули жители дома. Но в чём-то здесь атмосфера была очень похожа. Брошенные вещи, утварь, все осталось. Отмахиваясь от пчелы, Иван вынул голову из окна и посмотрел на Алису.
   - Ещё посмотрим?
   - Давай, - сказала она и она пошли.
   Выйдя из этого сада, они увидели ещё несколько брошенных домов. Перед ними, где ещё виднелись полусгнившие заборы, росли очень старые, массивные берёзы и липы, а ещё странное дерево, где её листва напоминала листья папоротника. Лиза не могла пройти такую флору. Используя съёмку с минимальной дистанцией, она вскрикнула и подозвала Ивана. Тот подошёл. Старые берёзы и клёны облюбовали знакомые жуки солдатики с красными пятнышками на спине, их было очень много и от зноя они прятались в коре, а вот на дереве с листьями типа папоротника были те же солдатики, только с жёлтыми пятнышками. И их тоже было много. Очень много. И там шла настоящая война за территорию. Вокруг дерева с листьями папоротника лежали кучки поверженных тел, как кучки мусора, а солдатики с красными пятнышками пытались штурмовать дерево, которое защищали солдатики с жёлтыми пятнышками. Там шла борьба не на жизнь, а насмерть. Кучи сухих трупов, только хитин остался, и локальные бои, где жуки сцеплялись и начинали, словно танцевать.
   Алиса всё хорошо сняла, близко располагая смартфон. А потом они зашагали дальше. Слева было точно озеро. Его не было видно, весь берег порос деревьями, но ветерок доносил запах воды и рыбы. Они шли вперёд, пробираясь через высохшую, длинную траву, хрустя ею. Ломая маленькие веточки и наступая на миниатюрные земляные муравейники. Вокруг, от них, резво выпрыгивали кузнечики и вылетали чёрные жучки, издавая едкий запах, порхали бабочки. Летали пчёлы, и чирикали в ветвях невидимые птицы. Они пробирались вперёд, утопая в большой траве по колено. Как оказавшись около очередного строения, построенного почти рядом с валом, они остановились. Отряхиваясь от репейников и зацепившимися за одежду прочими семенами с колючками, Алиса показала на дом.
   - Снимем?
   - Да, конечно. Я снимаю, а ты комментируешь.
   И тогда они пошли дальше. Пробираясь через крапиву колючие, низкорослые кустарники, лопухи с репейниками, они остановились возле дома, напротив старой яблони. Снова старый дом. Заглянув в него, Иван хотел увидеть каменный подвал, но там ничего не было видно. Только краешек пола, который был выложен кирпичом, поэтому Иван решил, что подвал тоже такой кирпичный, с арочными стенами, раз кирпич на полу. Вверху - мазанка, глиняные стены, а подвал кирпичный. Странно дом построен. Если нашлись кирпичи на подвал, можно было построить нормальные стены самого дома, а не из глины и навоза. Или строили на старом основании? На каком основании, что здесь было? Этот дом тоже был давно заброшенным, порос растениями, на полу был виден мох, но возле входа в подвал, а он там был, как спуск в погреб, с низкой полураскрытой дверцей, было много чего интересного. Целая куча интересного мусора.
   Иван записал с Алисой вводное видео, с объяснениями, а потом они начали снимать непосредственно дом, иногда комментируя за кадром.
   Итак, перед дверцей находилось много мусора, словно туда его специально из всего дома стаскивали. Из подвала? Точно из подвала или со всего дома, откуда ещё? Это же не зола печи, а куча ненужного мусора. Какие-то предметы металлические, какая-то посуда, дерево. Много целой керамики и осколков посуды. Обрывки одежды, посудный инвентарь. Часть стула виднелась и скамейки, ещё что-то ярко-красное. Нет, скорее всего, кто-то стаскивал перед дверцей всё интересное, что нашёл в доме и бросал, как ненужное. Зачем, непонятно. Бомжи? Их здесь Иван не видел. Тогда кто? Рассматривая всё это, они услышали снаружи шорох. Словно кто-то тоже прорывался через кусты и шуршал травою.
   - Кто-то идёт, - сказала Алиса.
   - Тогда тихо, - ответил Иван и они присели. - Я хочу в дом забраться и поснимать внутри.
   - Не валяй дурака! - пискнула Алиса. - Посмотри на пол, он же прогнил. Провалишься, а я тебя не вытащу. Даже не думай, Вань.
   - Тогда сидим тихо,- сказал Иван.
   Они посидели много времени тихо и шорох стих. После этого через окно Иван влез в дом и начал снимать через окно и комментировать съёмку.
   - Пол земляной. Странно. Я думал, тут должны быть хотя бы доски, но тут именно земля, причём буграми. Странно, что я такое вижу. Обычно в таких домах пол дощатый, хорошо покрашен или покрыт лаком. Ещё под ним влагонепроницаемый материал. Часть пола поросла мхом, но остальное именно это земля, - он записывал репортаж. - Фолловеры и просто друзья моего канала, посмотрите, что через землю на полу видны кирпичи, явно старые. Возможно, тут есть такой интересный арочный подвал, какой мы видели в другом домке, который похож на Римские катакомбы. Друзья, тут точно не было Древнего Рима. Но что было, так мы это узнаем, друзья, проберёмся и всё задокументируем. Главное, подписывайтесь на наш канал, ставьте лайки, оставляйте свои сообщения, чтобы наш канал продвигался, нажимайте на звоночек, чтобы быть всегда в центре наших событий.
   Иван закончил и подошёл к куче вещей перед дверью.
   - Али, а я думаю, что кто-то всё это хотел сжечь в печи, - сказал он.
   - Ваня, зачем?
   - Не знаю, чтобы скрыть, кто тут жил. Иначе всё это барахло не сваливали здесь и до печи рукой подать.
   - Хотели вывезти, но не получилось, - предложила версию Алиса.
   - Ну, может быть. Не знаю, - ответил Иван. - А может и сожгли много интересного, например книги. А это не успели.
   - Ты - маньяк, Ваня, - сообщила Алиса. - Печь пострадала, Ваня. Скажу прямо, мы, то есть я и ты, смотрим на кучу вещей и нефига не понимаем, зачем это здесь, - ответила Алиса.
   - Да я, ой! - Иван ударился об потолочную балку, когда пытался влезть в заброшенный дом. - Странно, тут так всё низко. Тут лилипуты жили?
   - Земля поднялась, Ваня, - поправила его Алиса.
   Иван, потирая затылок, ответил:
   - Тут так низко, что приходится нагинаться. Итак, земля на полу. Я сейчас копну. Мне не терпится посмотреть, что там за кирпичный полом. Снимай, Али. Я начинаю копать.
   - Ваня, стой тихо! - сказала вполголоса Алиса. - Опять шорох! Тут кто-то есть и за нами следит. Может охрана?
   Он застыл и прекратил съёмку. Пахло сыростью, плесенью, может масляными красками, и ветер нёс рыбно-влажный запах с озёр. Пахло травой, может другими ароматами свежести. Да, ещё пахло влажной древесиной. Когда-то этот дом был заселён, была мебель, утварь, был быт, ведь дом точно был заселён. На одной стене Иван увидел посеревшее полотенце с украинской вышивкой. А сейчас это всё было выпотрошено, сложено в кучу, словно поработали мародёры, и гнило. Иван снимал, приближал смартфон к интересным объектам, вроде детских игрушек, какие-то пластмассовые детали, и он снимал их вблизи. Следом он повернул камеру на себя.
   - Что могу сказать, вроде запретная зона, покинутые дома, но тут так много интересного. Всё снимаю. Отчёт отправлю, как смогу.
   - Тсс, - сказала Алиса. Так он сидел и ждал, а потом вылез снова в окно, порвал штанину, зацепившись за гвоздь и когда вылез, отряхивался.
   - Блин, незадача со штаниной, - сказал он.
   - Заштопаю, а потом в Харькове, когда вернёмся, купим новые.
   Алиса сняла с его головы паутину, и снова послышался шорох и вроде детский плачь или стон.
   - Ребёнок плачет? - Спросила Алиса.
   - Не думаю.
   - Проверим?
   - Зачем?
   - Он вроде плачет и крадётся, вдруг боится нас.
   - И пёс с ним.
   - Нет, Ваня, я хочу посмотреть.
   - Вечно ты, - буркнул Иван, но послушался и они, шагая в шуршащей траве, где из-под его ног выпрыгивали кузнечики, разлетались пчёлы и осы, порхали бабочки, обошли дом, переступая через ржавое эмалированное ведро, сохранившее часть эмалировки. Но днище точно проржавело и прогнило. Когда они шли, там ещё что-то было, под ногами, дерево и ржавое железо, ржавые петли, что торчали из земли, и увидели, на сгоревшем, наверно, сарае существо. Это был обезьяна. Точно обезьяна. Ростом с макаку. Обросшая чёрной шерстью с белыми пятнами макака. Вроде рожки были видны на голове и хвост странный, лысый, с пальцами на конце хвоста. По два пальца друг напротив друга. Она сидела на покосившемся краю стены сарая, хвостом зацепившись на яблоню, где яблоки были ещё зелёными и несъедобными, и смотрела на них. Потом издала этот мяукающий звук.
   - Блин, из зоопарка сбежала? - спросил Иван.
   - Не знаю. Мер не говорил, что у них есть зоопарк. Наверно из частного владения.
   Обезьянка мяукнула снова и показала лапой на рот.
   - Видишь, точно кушать хочет, я думаю, - ответила Алиса. - У нас же есть эти римские пельмени. Пара штук. Мы же не жадные. Дадим его один из них?
   - Ну, если хочешь, давай.
   Так Алиса и поступила. Достала этот пельмень, скорее бургер времён Древнего Рима, с остро пахнувшим соусом, показала обезьянки и начала осторожно приближаться, но эта странная мартышка мигом исчезла, качнулась на хвосте и с шелестом исчезла. Алиса много путешествовала, как её муж и знала, что есть универсальные жесты. Жесты примирения и вхождения в доверие. Они почти всегда работали. Алиса просто положила съестное туда, где она только что сидела обезьянка и отошла. Она точно знала, что это животное за ними наблюдает из безлопастного места.
   - Всё, Вань, идём отсюда. Назад, идём, - сказала она, пробираясь сквозь высокую траву.
   - Ну, идём, - покорно ответил Иван. - Но я хочу на вал взобраться и снять, что за ним. Там же секреты. На вал и потом обратно.
   - Ваня, хватит с меня секретов. Тут, слава богу, нет ущелий. Скал и водопадов. Где мы лазили и, благодаря, твоему любопытству чуть не покалечились. Я сегодня хорошо покупалась и отдохнула и хочу в гостиницу, расслабиться. Не хочу снова лазить по горам, холмам или другим возвышенностям. Жарко, душно и мушки одолевают. Кусают больно, заразы!
   - Пару минут и всё, - сказал Иван. Алиса топнула ногою, но потом согласилась, так как Иван был твёрд и непреклонен. И тогда они пошли к валу, пробираясь через заброшенный сад. Когда она начали уходить от брошенного дома, Алиса обернулась. Этот бутерброд, что они оставили, исчез.
   Странная обезьяна - подумала Алиса. Они шли вперёд, а она думала, откуда в Картоплянске обезьяны. Такие странные мартышки. Но её мысли прервал человек, который появился на вершине вала и направил на них оружие, что-то вроде длинной винтовки:
   - Стоять! - сказал он. Алиса и Иван остановились и подняли руки. - Кто такие? Куда идёте?
   - Туристы! - Ответил Иван с Алисой. - Просто ходим и смотрим, достопримечательности.
   - Здесь? - На них смотрел рыжебородый человек в мешковатой одежде. - Тут нет туристов! Тут запретная зона. Вы кто такие?
   - Но ваш мер, Антон Александрович нас пригласил и привёз, - ответила Алиса. - Ваш мер!
   - Мер, точно мер? Привёз сюда?
   - Ну да. В ваш город. Он нас привёз сюда и попросил, чтобы мы сняли видео-блог. Таким образом рекламировать Картоплянск. И сказал, что мы можем ходить куда хотим. Вот тут мы и лазим. Хотели подняться на вал и сделать пару панорамных снимков.
   - Понятно, - ответил рыжебородый охранник и, щёлкнув предохранителем, повесил оружие на плечо. - На вал, это можно, но не надо идти дальше.
   - А что там, минные поля? - переспросил Иван.
   - Они тоже, - ответил охранник. - Не только они.
   - А можно посмотреть, - Алиса улыбнулась и заморгала веками, как девчонка. - Мы просто подымимся, снимем и всё.
   - Мне вас сопровождать? - переспросил охранник.
   - Да, если хотите. Вы же знаете все тропы.
   - Конечно, знаю, ладно, идёмьте.
   Он повёл их по высокой траве, где утопали ноги. Внутри живой травы, этих зелёных колосков и травинок, которые тянулись вверх, были заросли погибшей травы. Она высохла и стала неким ковром, которая путалась под ногами. Идти было тяжело, Алиса снимала, как её ноги вязнут в высохшей, серо-коричневой траве и комментировала.
   - Идём смотреть, что там за защитным валом, - тихо говорила она. - Сейчас посмотрим, охранник нас ведёт. Идти тяжело, ноги утопают. Кругом хруст и пение кузнечиков. Бабочки порхают, они порхают, над травой, им легко преодолевать препятствия, а я сейчас с мужем иду и ноги у топают по щиколотку. Идти тяжело.
   Так они поднялись на вал и увидели тропинку наверху, наверно тут ходили охранники этого места. Поэтому хорошо её протоптали. А по ту сторону, внизу стены вала, около его основания, были остатки столбов и ржавая колючая проволока. Ещё были высокие деревянные столбы с поперечинами, где проходили силовые кабели электроэнергии. Часть из них упало, поперечины отошли от столба и висели на проводах, почти касаясь земли. А за ними лес. Сосны и ели, небольшая посадка, а дальше строения и огромная пустая бетонированная территория. Наверно взлётно-посадочные полосы, стоянки для самолётов, сейчас пустые. Виднелись там ангары, но тоже явно пустые, временные убежища для самолётов, когда они тут были, а вдалеке, за другим лесом, вроде металлические фермы. Подобные он видел в Припяти, радиолокационная станция Дуга, более известная, как объект Чернобыль-2 или Русский Дятел. Но он был не один такой. Отсюда Иван видел, что таких станций, стен из металлических ферм, было несколько. И они стояли на разном расстоянии. Одни были видны хорошо, другие едва виднелись вдалеке над елями и соснами, значит, были далеко. А ещё были большие спутниковые тарелки, только много сетчатых, из чёрного материала, Иван это хорошо видел. Много строений, большие пространства, и на всём этом фоне - выделялось большое здание. Явно бетонный куб, а на вершине - словно бутон цветка, который выполнен из рёбер. Точно рёбра или металлические листья этого бутона. Она как бы начали распускаться, но их словно что-то затормозило. Иван снимал это на камеру и приблизил изображение. Точно, эта установка, со следами ржавчины, была похоже на полураскрывшийся бутон, а внутри его что-то лежало. Шар? Было плохо видно, и Иван пытался понять, что он видит. Бутон словно сверху приплюснули, чтобы нижняя часть выступала, а эти пилоны или рёбра, как будто начали закрываться. Странная конструкция, непонятно зачем она была создана? Этот шар внутри? Если это металлический цветок, то это пестик или тычинка. Может это такой себе памятный комплекс?
   - Скажите, - Алиса повернулась к охраннику и лучезарно улыбнулась. - А что это? Вот это цветок, металлический цветок из металлических конструкций на бетонном основании. Что это такое?
   - Не знаю точно. Говорят, это была стартовая площадка.
   - Стартовая площадка? - у Алисы вверх поднялись брови.
   - Да, именно стартовая площадка. Для космических кораблей, вроде, такие ходят слухи.
   - И вы за это хотели нас стрелять? - переспросил Иван. - Чтобы мы это увидели?
   - Оружие, на самом деле, заряжено холостыми патронами. Плюс крупинки магния, для светового эффекта. Моя задача вас отпугнуть. Видите возле почти упавших столбов с колючей проволоки табличку. Она была жёлтой, а сейчас проржавела, и прочитать ее нельзя, но я расскажу, что там было написано. Она гласила: Минное поле. Входа нет. А вот дальше ворох одежды. Тут пять месяцев назад подорвался любопытный. Кто он, мы не знаем. Думаю, что как вы, он был пришлым. Его даже достать оттуда никто не хочет, там страшно подорваться, так он лежал и гнил всё это время. Пахло плохо оттуда, когда мы ходили здесь патрулируя. Хотите проверить мои слова?
   - Не надо, - сказал Иван. - Мы туда не пойдём.
   - Почему не надо? Хоть какое-то развлечение, - охранник улыбнулся. - Уверяю, милиция, то есть полиция, точно не приедет, чтобы вас остановить. Здесь особая зона. Спускайтесь, я посмотрю.
   - Нет, спасибо. Мы походим по тропинке вала.
   Иван с Алисой походили по тропинке, и нашли камни.
   Врёт этот охранник, набивает цену? - подумал Иван. - Показывает таблички, ворох одежды. А если мы не поверим и пойдём вниз, у него же холостые патроны. Он нас остановит выстрелами? Нет? А вдруг там самое интересное, и он нам зубы заговаривает? Не хочет, чтобы мы туда прошли и сняли, пугает всякими опасностями?
   Иван решил проверить. Найдя камни, он захотел убедиться, что там действительно опасно и таблички не врут. Он начал бросать камни. Первый и второй камень ничего не произвели. Упали на склоне за табличкой и всё, а вот третий, упав, создал взрыв. Была короткая красная вспышка и вверх поднялось облако сизо-чёрного дыма, разбрасывая землю и копны травы. Грохот сильно ударил по ушам.
   - Поняли? - переспросил охранник. - Я вам не врал, просто многие, когда сюда попадают, не верят в это. Думают, что сильно всё я нагнетаю, искусственно усиливаю опасность. Смеялись надо мною.
   - Да, спасибо. Мы поняли, что там реальная опасность, - сказала Алиса. - А как тут выживают обезьяны?
   - Какие обезьяны?
   - Ну, типа макак, мы видели одну среди заброшенных домов.
   - Я не знаю про никаких макак или обезьян. Спускайтесь вниз, мне ещё надо патрулировать весь участок, а вы меня отвлекаете.
   Когда они спускались, Алиса увидела ржавый грузовик, от него осталась одна кабина, а потом ещё одну машину. Из её дверце торчал букет свежих цветов. Она дёрнула на одежду Ивана. И тот обернулся.
   - Вань, снимай, - сказала она. - Смотри на грузовик со свежими цветами. Подписчики любят такие сюжеты. Таинственность, особенно такая. Цветы на ржавой дверце грузовика.
   Вторая машина почти вросла колёсами в землю, а ещё была третья машина. Она была похожа на восьмиколёсный бронетранспортёр. Башня была повёрнута в сторону вала, пушка поднята. Люки распахнуты и на этом всё.
   - Удачи вам, блогеры, - сказал охранник на прощание. - Главное знать, что вы хотите. Только осторожно у нас тут, к военным машинам близко не подходите. Это мой вам дружественный совет.
   - Спасибо, - ответила Алиса, а про себя подумала: - Стандартные отговорки! Мы знаем, что хотим.
   Они пошли обратно, прошли остатки ржавого трактора и через сад большого дома, где ещё оставались фруктовые деревья, некоторые просто засохли, но в целом сад ещё был жив и полон яблок, груш и длинных плодов, в виде жгучего, красного перца. Представляете, на дереве висят жёлтые, с мазками красного цвета перцы. Иван захотел дойти до брошенной военной машины, но Алиса его отговорила.
   - Вань, у меня чуйка. Не надо туда идти.
   - Я просто подойду и сниму машину снаружи. Не буду лезть вовнутрь.
   - Ваня, теперь у меня чуйка. Давай не надо. Просто не надо, а?
   - Ладно, - согласился Иван. - Значит, не стоит. А как хотелось!
   Когда вышли на озёра, этот рыбак, с кем они говорили, исчез, но сидело несколько других рыбаков, которые рыбачили и забрасывали удочки в озеро.
   - Как клюёт? - спросила Алиса.
   - Так себе, - ответил один из рыбаков, человек под сорок лет, который вынул удочку и начал наживать червячка. - Но на ужин мы поймали. Уха будет вкусной.
   - Раков ловить лучше, - сказал другой рыбак.
   - Ловить раков? - переспросил Иван. - Это как?
   - А я вам покажу. Смотрите.
   Он показал толстую леску, на крючок которой был насажен кусок рыбы. Этот человек забрасывал такую леску и осторожно, аккуратно, без резких движений вытягивал другую. И он вытянул большого рака, который поедал добычу и даже не понял, что его тащат наверх, так как человек очень осторожно и плавно вытягивал леску. Он одной клешнёй зацепился за добычу, а другой выкусывал кусочки пищи и отправлял в рот. Так его и вытянули на воздух и поймали.
   - Вань, я хочу уху на ужин, - сказала Алиса. - Настоящую, наваристую уху. Посмотри на эти раков, это же лобстеры, а не раки. Громадные. Они огромные, сантиметров тридцать в длину.
   - Мы можем вам сварить отличную уху, - сказали рыбаки, но Иван извинился, сказал, что они спешат, и добавил Алисе:
   - Ладно, придём в отель и тогда закажем. Видишь, темнеет. Не хочу больше ночью идти по этому городу.
   После этого они дошли до пляжа, но уже не пробирались через заросли, как впервый раз, а шли по тропинке, которую показал этот незнакомый рыбак, и потом решили идти пешком в гостиницу, а не ждать маршрутный транспорт. Погулять, поснимать виды. Картоплянск был небольшим городом, скорее не Харьковом, а Львовом, значит, можно было дойти пешком, расстояния не особо большие, и они, сложили всё в рюкзаки, и пошли.
   Поднялись от озера, прошли по вымощенной булыжниками дороге и потом, наверно не туда свернули, потому что оказались в частном секторе, где они ещё не были. Этот большой дом с флигелем, точно они его впервые видели. Иван достал телефон и сверился с картой Гугл. Вроде правильно шли, и путь вёл их к гостинице. И главное, карта Гугль работала, что было странным, но Иван это опустил в своих высказываниях и в голос Алисе сказал, что всё работает. Но этой карте точно нельзя было доверять. Иван решил, что они найдут дорогу методом тыка. Всегда улицы и проулки, если не тупики, куда-то приведут. Можно указатели смотреть, спросить прохожих.
   Мэр Картоплянска помог включить карты - подумал он. - Чтобы мы ориентировались и снимали самое интересное? А Гугль знает про этот город? Или это попытка сымитировать карты города, кто-то в ручном режиме программирует?
   Ответа не было, так как служба поддержки не работала. Они оказались в Картоплянске, в месте, где до этого не были. Гугл вёл их, а пока вёл, они оглядывались. Сейчас вокруг были, наверно дорогие усадьбы. Заборы представляли собой - кованые решётки и кирпичные столбы, куда они крепились. Большие, массивные ворота для входа тоже кованные. И никого на улице. Пока они шли было жарко, хотя уже начинался вечер. Голоса тех, кто купался и вообще голоса живого города стихли. Здесь господствовала пьяная, жаркая тишина, когда люди, уставшие от жары, старались не выходить на улицу, ожидая вечерней прохлады.
   Не было ветерка, и был стоячий, августовский воздух, зной, который не отпускал тех, кто шёл по дороге. Так они шли, почти в тишине. Свистели ласточки над головами, чирикали в обвитых стенах диким виноградам воробьи. Шагая по брусчатке, они услышали, как играет далёкая гитара, и кто-то хорошо пел. Были куплеты, но иногда, словно он имитировал хор голосов. Словно хор подпевал: Да-да-да.

Друзья, мы подняли бокалы.

Слышите? Все наши друзья.

Мы здесь, мы собрались вместе, и я рад:

Да-да-да!

Мы подняли бокалы.

Значит, давно пора.

Нас собрать всех вместе, наша дружба:

Да-да-да

Мы сейчас за здоровье,

пьём, как никогда

Потому что у нас веселье, такова наша судьба.

Да-да-да.

Выпьем, помянем и вспомним,

Мы собрались сегодня с утра.

До, вечера будем петь песни, вспоминать всех:

Да-да-да.

Мы горим, живём и страдаем.

Мы боремся - доказать для себя.

Что мы не просто на этом свете,

Если нужно, погибаем, сгораем дотла.

Да-да-да.

Мы собрались, живые,

Мои родные друзья.

Поём песни, мы же едины, мы одно цело:

Да-да-да.

Подымаем бокалы комрады, пьём за всех нас, это наша судьба.

Чтобы мы всегда помнили дружбу, она нас объединяет:

Да-да-да.

Нас всегда!

   Странная песня. Пока они шли, она хорошо, отчётливо слышалась из-за решётчатого, кованого забора слева, обвитого виноградом, где уже на нём среди желтевших листьев чернели созревавшие грозди. Ещё лаяли собаки, но были большие усадьбы, дорогущие дома в три этажа, в запустении и сильно заросли. Было видно, что там давно никого не было, хотя эти усадьбы были дорогие, в их строительство было вложено много средств, богато украшенные. На их территориях угадывались сады, уже в запустении и поросшие сорняками, каменные горки, пруды, фонтаны. Всё сильно заросшее. В глубине стояли вспомогательные строения. Одно из них, одноэтажное здание, явно из дерева. Иван плохо видел с улицы, но судя по тому, что виднелось среди заросших зарослей, точно дерево. Построенное из потемневшего, имеющий бурый оттенок дерева, явно покрашенного лаком. С большими стеклянными дверями. Одна из створок стояла с разбитым стеклом. И потом они услышали женский, хорошо поставленный голос, который просто пел. Где-то сзади них, справа. Наверно народные песни.
   - Али, я такое впервые вижу, - сказал Иван. - Это похоже на коттеджный городок в престижном районе, но тут столько заброшенных домов. Дорогущие усадьбы и целые. Тут не было войны, окна даже целые, стёкла. Никаких кеатакоизмов, продтопления, пожаров, но они покинуты.
   - Я - тоже. Этот город вообще весь в противоречиях. Его словно оставили, спасались бегством, а потом снова начали заселять, - сказала Алиса. - У меня сложилось такое впечатление.
   - Да-да, я тоже про подобное подумал. Что-то нам мэр не договаривает. Он рассказывал нам, когда мы ехали в город, что люди уехали отсюда, потому что город стал маленьким, никому ненужным. Бесперспективным. Работы нет, молодёжь покидает. Что мы должны привлечь сюда туристов и потенциальных жителей, а тут такие трёхэтажные хоромы, всё есть и покинуто. Тут, Али, что-то не чисто. Нам что-то не договаривают. Вот завтра и спросим, мэра.
   - Обязательно спросим. Тем более, что мы поняли, что этот город из другой Вселенной. С такими памятниками. Посмотрим, что они нам объяснят.
   - Думаешь про этот эксперимент? - спросил Иван. Он остановился перед забором брошенного дома и сорвал сочную гроздь винограда. Сочный, сладкий. Он дал попробовать Алисе. Та оценила сладкий вкус.
   - С этим металлическим цветком? - согласилась она и на секунду задумалась. - Да. Мне кажется, что ответы кроятся в нём. Такое сооружение военных не может построено просто так. Тем более, что вокруг было всё заминировано и обвито колючей проволокой.
   - Согласен. Спросим у мэра или у Риты. А пока идём в гостиницу и снимаем, - ответил Иван.
   Так они шли по пыльной улице, когда, если судить по хронометру, время перевалило за семь часов пополудню. Пройдя эти усадьбы, они повернули на второстепенную дорогу, как показывал Гугл, хотя карта была серым пятном, но Гугл как-то прокладывал путь, и потом шагали вдоль кирпичной стены. В небе визжали стрижи, летали вороны и ещё громко голосили мелкие хищники, наверно ястребы-перепелятники. За этой стеной виднелись высокие дома, только крыши. Точно высоких строений. Время от времени в кирпичной стене находились ворота. Над одними из них ещё оставалась старая табличка: Улица Александра Котова. Ремесленные гаражи номер четыре. Вся в ржавых пятнах, краска отшелушилась и покрылась в некоторых местах пузырями.
   Так они прошли довольно долго, пока не попали на разветвление. Справа дорога шла сначала вниз, там слева была каменная стена и фонтан, который по-прежнему работал, а потом снова вверх, выложенная брусчаткой и уходила дальше среди строений. А левая дорога шла просто на их уровне, огибала большой, серый корпус, со старым памятником перед ним на площади и уходила за ним, где склон порос елями, только они были какие-то куцые. Не мастистые, с большой кроной, а словно разреженные. Наверху склона тоже виднелись корпуса, но плохо было видно, ели мешали. Иван подумал: Может туда подняться и попробовать снять?
   Наверно стоить, но сначала этот серый корпус и его площадь перед ним. Туда шло асфальтовое ответвление дороги. На площадь перед корпусами. Серый корпус был не один, а состоял из нескольких секций. Точно корпуса учебного заведения. Пяти этажное здание, а одно крыло из шести, Иван пересчитал этажи. Массивные стены, утопленные в фасад колонны, большие окна. Имитация балконов с балясинами. Явно это был главный корпус. Он находился на возвышении, а перед ним площадь, выложенная жёлтой плиткой, которая поросла на границах между плитками травой. Памятник, который начал разрушаться, стоял ближе к обрыву, в таком маленьком парке. Когда-то ухоженный, но сейчас заброшенным. Стоящий человек с книгой. Он стоял практически на краю площади. За ним - овальная дорожка, большие каштаны и спуск вниз, где шла дорога из брусчатки. Человек на памятнике смотрел на корпус, держал книгу правой рукой, а левой рукой, словно приглашал к себе, рука замерла в махе, приглашая, чтобы эту книгу прочитать. Было видно, что ни корпус здания, ни площадь, ни памятник давно не убирались. Никого вокруг. Даже прохожих.
   - Куда идём? - спросил Иван. - Снимаешь?
   - Ты ещё спрашиваешь? Конечно, снимаю. Пока снимаем парк и площадь.
   Они походили по мини парку, сняли памятник со всех сторон. Нашли памятную табличку, но там трудно было что-то прочитать, только отдельные слова.
   - Похоже, это учебное заведение никому не нужно, - сказала Алиса. - Такое запустение
   - Ну, а дальше куда? - спросил Иван.
   Алиса улыбнулась:
   - Конечно обратно на площадь. Посмотрим, что это за корпуса. Мы же для мэра видео-блог делаем, популяризируем Картоплянск. Может, возродим здесь науку? Поможем вернуть учебный процесс в это город? Студенты вернутся.
   - И тебе, Али, медаль За доблесть дадут. За спасение науки этого города. Просто снимаем и всё.
   - А что я делаю?
   - С магией играешься. Хочешь из нашего блога секту создать.
   - Хватит шутить, Ваня, - ответила Алиса. - Не надо так, мы имеем фолловеров, которые вольны высказывать своё мнение, а не хомячков, секту последователей. Мне это противно.
   - Но ты понимаешь, что подача такого материала точно создаст секту и не нужно так восхищаться, комментируя то, что сейчас снимаешь. Нужно быть холодным комментатором. Тебе понравилось, значит, оу, а это точно классно, нужно не использовать. Много оу начинает у последователей нашего канала вызывать зависимость подачи материала.
   - Я так и делаю, - ответила Алиса. - Ваня, я не девочка. Мы это проходили. Буду беспристрастной.
   - Отлично, - просто ответил Иван. - Значит, поняли друг друга, а то у тебя глаза зажглись азартом.
   - Ну, идём, посмотрим что там, в этом сером здании, - ответила Алиса.
   И они пошли. Очутившись на площади, иногда спотыкаясь об рытвины, ямки в плитке площади, они увидели главный вход в это здание. Большие, три - двухстворчатые двери из тёмного дерева. К ним вело четыре ступени. Алиса снимала и комментировала всё. Сначала памятник. Потом панораму, потом само здание, где стены отшелушились краской и от времени кусочки побелки выпали. Разглагольствовала, что это может быть какое-то учебное заведение. Причём не школа, а высшее учреждение, типа института. Поднялись по ступеням, подёргали за ручки дверей, убедившись, что они закрыты, а они ещё пахли старым лаком, от жары. Они нагрелись и пахли, хотя солнце уже зашло за здание, а запах остался. Они попытались рассмотреть что-то сквозь запылённые стекла. Увидели мраморную лестницу, колонны, балюстрады. Больше ничего там видно не было, поэтому они спустились обратно.
   - Вань, - сказала Алиса, когда она перестала снимать. - Ты успокоился?
   - Что значит успокоился?
   - Ну, вся эта тирада про секту. Зачем она?
   - Не знаю, Али. Какая-то чуйка у меня. Просто снять материал, это одно, а чтобы восхвалять его ради мэра, так показывать город в другом мире, это другое? Зачем?
   - Может он хочет привлечь туристов? Он сам это говорил.
   - Это я понимаю, но зачем? Тут всё почти бесплатно, Али, тут коммунизм на каждом шагу, зачем им туристы? Моё чутьё меня предупреждает, тут что-то не так. Они нам не договаривают, поэтому не надо в эфире этот город восхвалять. Снимаем беспристрастно. Потом посмотрим, как мы поступили правильно или нет.
   - Отлично, а теперь куда? - спросила Алиса.
   Отойдя от серого здания, они осмотрелись и увидели проход справа, который вёл вниз, он шёл вдоль главного комплекса. Дойдя до начала прохода, они поняли, что он вёл во внутреннюю территорию учебного института или университета. Ворота были распахнуты и никого. Так они поняли, что этот путь вёл вниз.
   - Лето, студенты отдыхают, - сказал Иван и улыбнулся. - Никого нет. Даже охраны.
   - Несмешная твоя шуточка, - ответила Алиса. - Особенно после нашего разговора. Посмотрим, что там. Я буду снимать.
   Она подключила к своему смартфону павербанк. Потом проверила настройки камеры смартфона и сказала:
   - Пойдём, посмотрим. Снимем для мэра, раз он хочет. Сторожей нет, даже собак нет. Никто не охраняет, всё заброшено, а значить можем лазить куда хотим. Никто нас не окрикнет и не выставит вон. Кругом голуби копаются в пыли, да ласточки летают.
   - Идём, моя бравая капитанша! - громко сказал Иван, проговорив их старую шутку и Алиса, улыбнувшись, ответила:
   - Есть боцман, вперёдсмотрящий. Веди нас к сокровищам.
   И они зашагали к открытым воротам. Когда они дошли до них, то увидели будку охранника. Алиса сказала, боязливо:
   - Слушай, Ваня, может не надо. Мало ли что тут происходит. Мы не в Украине, не в России или Белоруссии. Где всё понятно. Может не надо туда идти. Вдруг не просто так заброшены эти корпуса?
   - Не дрейф, - Иван храбро подошёл к мутным окнам будки и сказал. - Али, она давно заброшена. Тут никого нет. Идём.
   И они пошли. Прошли ворота, асфальт был горяч после знойного дня, и было видно, как над спуском вниз, над асфальтным покрытием, клубились завихрения воздуха. Они спустились вниз и оказались в тупике, вернее в Т-образном перекрёстке. Слева был - большой, семиэтажный, массивный корпус. Старая краска и побелка, которая отшелушивалась, а ещё краска, словно грязью была покрыта, наверно от времени, да и окна были явно затянутые пылью. Целые, но старые и пыльные. Точно учебный корпус. Окна на первом этаже или на цокольном были густо покрыты этой пылью и паутиной. На первом этаже, что находилось за окнами, было не видно что за ними, нужно было прыгать, а в окнах цокольного этажа, сквозь мутное стекло, освещаемое вечернем светом, виднелись станки, какие-то шкафы пультов управления и парты в других окнах.
   А справа была дорога в центр это училища или университета и сначала она пошли туда. Много корпусов, красивые, со статуями, но старые. Витал запах елей и запустения, такое смешение запахов. Была запущенная клумба, где сквозь армию сорняков, вели битву розы. Под крышами корпусов виднелись ласточкины гнёзда. Туда и оттуда вылетали птицы. Массивные, старые здания, с колоннами и балясинами, и ни одного новодела, никакого ремонта. В отличие от той части города, где Иван наблюдал, как его приводят в порядок. Здесь же эти сооружения были никому не нужны. Перед некоторыми корпусами стояли машины: различные погрузчики с манипуляторами, грузовики, маленькие роторные экскаваторы и всё брошено, покрыто пылью. Но часть стояло под навесами, а часть нет, и эта последняя часть проржавела и начала рассыпаться. Чуть дальше, куда они прошли, за большим трёхэтажным корпусом, с арочными окнами, и массивными стенами, были явно мастерские, где были в гаражах заброшены другие машины. Тоже были ворота входа в мастерские и тоже были распахнуты эти ворота. И была пустая будка охраны. А потом большие гаражи. Часть ворот было закрыто, но некоторые распахнуты. За ними находились машины явно вспомогательного типа. Наверно, для обслуживания этого института или для профилактики вождения. Хрен поймёшь.
   - Али, снимай, плавно, камеру не дёргай, - сказал Иван. - Приближай аккуратно. Давай, моя девочка.
   Они подошли поближе к двум распахнутым воротам гаражей, идущие друг за другом. Там стояли гусеничные платформы, похоже на колёсных роботов, а некоторые ещё и с манипуляторами, чтобы подымать или грузить грузы. Ещё были другие машины и механизмы. Например, машина, которая на стреле, на тросе, имела металлический колокол. Другая, напоминала червь. Много было шахтных, приземистых грузовиков и проходческих машин. Целый гараж был посвящён землеройным механизмами и грузовикам, которые эту породу вывозили. Что было в других гаражах, было не видно, но на открытой стоянке стояли образцы техники, которая точно копала под землёю. Её было много, разной и можно было отследить, как она развивалась с годами. Были представлены разные образцы. От самых старых, больших и неказистых, до самых новых, компактных.
   - Ты оценил, Иван? - спросила Алиса снимая. - Дай угадаю, мы их марку, этих машин точно в Интернете и Википедии не найдём. Сенсация?
   - Конечно. Мы, даже с фотографиями сравнивая с нашими земными образцами, увидим большие отличия. Может, найдём что-то похожее, но точно, на сто процентов не такое. Но я догадываюсь, чем занимался этот институт, его основной профиль. Горное дело, скорее горнопроходческое. Здесь учили тех, кто будет потом копать под Картоплянском. Поэтому тут так много горнодобывающих машин, землепроходческих механизмов и тому подобное. А ещё тут преподают, как правильно вывезти отработанный грунт породы, эти тележки, грузовики, погрузочные механизмы. Вон там вижу подобное, что видел на Донбассе. Вот там, ближе к дальним гаражам. Али, это точно механизм опрокидывания вагонетки. Там, вроде, как виднеется имитация тоннеля с освещением, дальше этот вывоз породы. Низкие машины видишь на стоянке?
   - Вижу.
   - Они низкие, потому что работают в тоннелях. Всё понятно, назначение этого института. Весь Картоплянск в пещерах, это же логично готовить подобных специалистов, чтобы тоннели расширять и копать новые. Может в Картоплянске, а может где-то ещё. Но тут такой натуральный материал, те же лабиринты тоннелей, возможность копать. И всё под боком. А ещё можно готовить специалистов, которые будут определять, не трещит ли купол пещер, не началась течь. Грамотных спелеологов. Много тут должно быть факультетов. Поэтому большой институт.
   - На камеру скажешь, я снимаю, - сказала Алиса.
   - Просто снимай, я потом при монтаже стану голосом за кадром.
   - Ладно, замётано, - она улыбнулась и поцеловала Ивана в щёчку.
   Так они ходили и снимали. Один тупик привёл их к свалке, среди брошенных гаражей и недостроенного корпуса за свалкой. Первый этаж построили, а на втором только успели возвести стены с проёмами окон. Пахло сыростью, от всего здания пахло недоделом. Свалка была окружена ремесленными корпусами, в два, три этажа, а перед свалкой стояли с десяток легковых автомобилей, брошенных, с раскрытыми дверями. Почти все машины, кроме нескольких, были с раскрытыми дверями. Словно те, кто сюда приехал, ставились целью убежать. Но воспользоваться своим транспортом они не смогли. Ничего особенного на первый взгляд, кроме трёх автомобилей, которые стояли по диагонали с краю, и были точно чем-то перерезаны пополам. Алиса сняла эту щель, которая шла через все эти автомобили. Края металла оплавились, оплавилось ветровое стекло, и заднее стекло автомобиля. Не треснуло, не развалилось на кусочки, а было разрезано и были видны оплавленные края. Это какая температура должна была быть? А в асфальте была подобная чёрная полоса с такими же оплавленными краями. Словно газовая горелка работала.
   - Ну, Ваня, и что это? Лазер?
   - Похоже, но я не знаю точно. Машины перерезало пополам и асфальт задело. Снимай, только не показывай это видео нашему мэру. Думаю, он будет не в восторге от этого.
   Иван обошёл автомобили, зашёл на свалку, едва не провалился, снимая, когда отошёл от них, ловя фокус. Его нога попала в почти зарытые, подгнившие транспаранты, куски деталей. Шестерни, колёсные передачи. Литература, осветительные приборы. Выброшенные лампы, схемы и платы, магнитофоны катушечные, много их было и огромные шкафы, похожие на остатки вычислительных машин, какие он помнил из-за своего дяди, который его в 1987 году водил в вычислительный центр на экскурсию. И всё это в мусоре утопало. Ваня бродил, рассматривал, подымал части плат, куски ламп, рассматривал книги, пока Алисе это не надоело.
   - Насмотрелся? - сказала она. - Идём обратно.
   - Так, подожди, - сказал Иван. - Свалка это очень хороша точка. Тут можно найти осколки истории этого города. Блин, я как на двадцать пять лет стал моложе. Посмотрим.
   - Ваня, не поранься, как в прошлый раз. Так что ты хочешь там найти? Свою молодость?
   - Следы! Алиса, ты сама знаешь, что можно интересного на свалке найти. Это же не наш мир, значит, в свалке другого мира можно найти следы прошлой жизни. Я ищу.
   - Вань, иди сюда, - сказала Алиса, и он вернулся к ней, отряхивая правый кроссовок от зацепившегося тонкого, чёрного провода.
   - Ну, Али, что-то нашла?
   - Ваня, давай не сейчас. По-быстрому пробеги свалку, посмотри и назад. Хорошо? Иначе мы тут до ночи будем лазить. А тут ночи не очень хорошие.
   - Хорошо, моё солнышко, - сказал он и чмокнул Алису в губы. - Я быстро. Я же профессионал по свалкам.
   - Бомж, - добавила с смешком Алиса.
   - Лапочка, не надо всё перекручивать. Бомжи лазят по свалкам, чтобы выжить, а я для поиска интересных артефактов. Почувствуй разницу. Мы и без посещения свалки поедим уху, если найдём, где в Картоплянске её готовят.
   Он прошёл почти сгнивший джип перед свалкой, бросил взгляд на проржавевший бульдозер и начал копать. Вернее искать. Алиса осмотрелась и снимала. Тихо комментировала, до Ивана доносились отдельные слова. Она знала, как он ходит, приседает, словно принюхиваясь. Она снимала и комментировала:
   - Мы находимся на свалке. Свалка какого-то института, университета, где обучают людей горному делу. Да, друзья, мы нашли большую свалку. Иван Остроушко думает, что что-то выкопает там интересное. Артефакты. Он утверждает, что тут много чего есть, и так он вспоминает, как копал на свалке в своей молодости в Советское время. Посмотрим, что он накопает. Может, с находками больше узнаем про Картоплянск?
   Ничего особо он не выкопал. Пластиковые линейки, многоуровневые транспортиры, с координатами на некоторых её частях, о которых Иван и слыхом-не-слыхивал. Он показал Алисе, на эти странные ромбики, кружочки, и пояснил, в чём разница, ведь он хорошо знал геометрию и тригонометрию. Потом он нагнулся и что-то откопал под мусором. Он не сразу понял, что нашёл. Скреплённые заклёпкой пять или шесть транспортиров, с разной дугой, и разными шкалами и символами. И ещё каждый транспортир был прозрачен, и подкрашен разным цветом. Зеленоватый, красноватый, голубым. Был фиолетовый, розовый и жёлтый. И у каждого своя шкала, разная дуга, разные углы и метки. Те же ромбики и кружочки. Похоже было на то, как дядя показывал ему радиусомеры, металлически радиусы, где были у них выштампованные значения радиусов, скреплённые как швейцарский нож. Так и здесь. Крепление транспортиров похоже, но что они означают, как ими мерять, он не знал. Он никогда подобное не видел.
   - Это надо спрятать и показать, - сказал Иван, и подобранный многоуровневый транспортир спрятал в свой рюкзак. - Это очень интересно. Изучим и аудитории спросим, что все эти символы значат.
   - Будет много информационного мусора, - сказала Алиса. - Глупые и даже безумные догадки.
   - Но они поставят лайк, нажмут колокольчик и оставят комментария. Тем самым они наше видео отправят в топ, а там, может быть, найдётся тот, кто это видео увидит и объяснит значение символов.
   Они шагали дальше по мусору. Каждый шаг отзывался шелестом, скрипом, ломанием чего-то хрупкого, треском и иногда резким звуком, как будто ссыпалось что-то сыпучее, словно из разорванного кулька. Встречались какие-то механизмы, бумажные планшеты и даже ручки. Да, ручки для письма. С пером в виде конуса. Чернила поступало через трубочку. Иван одну такую взял в качестве трофея. А потом они дошли до магнитофонов, один из них он достал, осмотрел, и что с ними делать? Интересный аппарат, но пришлось выбросить. Они зашагали дальше, глядя, куда ступают, чтобы не провалиться. Много было выброшенной бумаги. Какие-то схемы, явно подземелий, устройства с линзами. Схемы механизмов и устройств, для вывоза породы, чертежи добывающих машин, синьки долот и пневматических отбойных молотков. Как они крепятся к компрессору. И нарисованные чертежи с пояснением вращающегося диска горнодобывающей машины, которая режет и дробит породу.
   - Тут словно всё с этого института выбросили, - сказал Иван, рассматривая полусгнившие листы бумаги. - Зачем?
   - А ты что думаешь? - спросила Алиса.
   - Это сделали недавно, избавлялись от истории, - ответил Иван. - Мне кажется, что это ПТУ или институт таким образом подчищали.
   - Зачем? - поинтересовалась Алиса.
   - Для новой жизни города. Это моё мнение и моё ИМХО. Мнение такое, ты понимаешь, что я сказал. Я покопаюсь в мусорке. Каждый археолог скажет, что в мусорке можно найти что-то очень интересное.
   - Ты блогер, - напомнила Алиса.
   - Блогеры должны изучать запретные места, как и археологи. Так что я блогер-археолог.
   Да, они смотрели вокруг, и было видно, что всё было выброшено. Так они перемещались, часто утопая в мусоре, по свалке. Алиса снимала, Иван объяснял. Так они дошли до кучи, где Иван остановился и замолчал. Сделал знак рукой Алисе, чтобы не снимала и начал копаться. Но Алиса сняла, для истории.
   - Ваня что-то нашёл, интересное. Не хочет снимать, но мы снимем осторожно, не привлекая внимание. Может тут есть охрана. И нас выгонит. А пока снимаем для вас, уважаемые подписчики нашего канала.
   Иван копался и нашёл разломанные компакт-диски. Все они были золотые, а не как компакт-диски в Украине, где была основа серая или скорее серебряная. Много таких выброшенных дисков, словно от них быстро избавлялись. Какие-то программы, вкладыши. Они замокли от воды и раскисли. Программы для программирования, рисования, создания баз данных Основик Версия 2.4.7. Русувальник 1.3.5 Хоть сейчас было сухо, и они высохли, но их состояние показывало, что они довольно долго побывали в воде. Взлохмаченные и с разводами красок. Иван поднял заднюю часть коробочки компакт диска, наверно с программами, где сохранился вкладыш. Тёмно-синее поле и там, на его фоне, под каждым номером записанных программ были круги. Два, три, четыре, пять и так до десяти. Некоторые соединённые жёлтой чертой через центр. В соединённых кругах, эта черта шла, соединяя и перечёркивая эти круги, доходила до края других, крайних кругов, и шла дальше и доходила до середины окружности первых крайних кругов и останавливалась на середине. Он даже прочитал: Техникотический конструкторъ. Он рассматривал обложку и подумал: Может диск взять с собою? Вокруг прочитается у нас это в ноуте? Говорят учёные, что универсальный язык во Вселенной - это язык единиц и нолей. Двоичный код. Должно попытаться прочитаться
   - Вань, что скажешь? - спросила Алиса.
   - Странно тут всё. Али, мне кажется, что от всего этого хлама быстро избавлялись. Выбрасывали на скорую руку. Я про компакт-диски. Тут много важных программ, но они на свалке. И нет никаких книг из библиотеки. Есть почти сгнившие методички, тетради, но никаких книг, а есть много выброшенных дисков.
   - Ваня, и почему, есть варианты?
   - Да есть. Возьми любой уцелевший и читаемый вкладыш компакт-диска. Посмотри, как пишутся название программ.
   - Ну, я взяла, - сказала Алиса. - Шепунчик твоя молодости. Или вот: Жихмарея цветника.
   - Именно. Мне этот язык напоминает больше белорусский, а не украинский. Он не похож, на надписи на зданиях Картоплянска. Похож и не похож одновременно, словно эти диски из другой страны. Их взяли, а потом посчитали, что не нужны и выбросили.
   - Может из другого мира? - спросила Алиса.
   - Я откуда знаю, - ответил Иван. - Я просто копаюсь в мусорке и делаю выводы.
   - Ищешь сенсацию? - спросила Алиса снимая.
   - Так я её нашёл, - улыбнувшись, ответил Иван.
   - Да, какой шанс?
   - Великолепный, - ответил Иван и подумал: А ведь это реально шанс - думал Иван, когда Алиса перестала снимать. - Вот так накопать здесь музыки, на которой нет авторских прав и стать богатым. Автором!
   Он замер на секунду, обдумывая свои мысли.
   Великолепная идея! - сам себе сказал Иван с удовольствием. - Даже когда нам не заплатят, такая музыка точно будет без авторских прав, значит в нашем мире авторские права мои. Мы таки разбогатеем. Наверно, это наш запасной вариант.
   Он поднял другой диск и рассматривал обложку, которая шелестела в руках и её увидела Алиса. Что значит женщины проницательные, по крайней мере, Алиса. Она просто посмотрела на обложку в его руках и сказала:
   - Ваня, год посмотри.
   - Да, ещё не посмотрел. Так, тут написано, название читаю: Довойной ударик музки. Название какое.
   - Копирайт, непонятно кого, да, размыто, но вот год? - сказала Алиса. - Прочитай год.
   - 2079, - сказал Иван.
   - Единицы вместе. Ваня, посмотри внимательно. Цифра два на обложке - это две единицы, носиками смотрящие в разные стороны.
   И точно. Год был из пяти цифр, но две единицы вместо двойки, словно спинками приклеились и носиками смотрели в разные стороны.
   - Али, ты заметила, что в Картоплянске так не пишут двойки, - сказал Иван.
   - Ваня, не смеши меня. Это музыкальные диски, мало как там их оформляют. У нас в Харькове на раскладках и не так музыкальные диски маркировались. Как только не выпендривались и не извращались пираты в оформление, чтобы покупатели их купили. Меня год не нравится. Это опечатка?
   - Будем считать, что это так и есть, - ответил Иван. - Посмотрим на название групп и музыкальных проектов на других дисках.
   Он поднял, отбросив ворох, мусора, лицевую часть другого диска, и в алых тонах, словно нагромождение розовых лепесток прочитал надпись: Kerrolyandiya - Lost Continent (Mekha[x]ano-Metall Rock). А потом лежал ещё диск, целый и на нём было написано, в сине-фиолетовых токах: Народна пiсня. Гурцули-вади (Духове виконання)
   - Ну, что скажешь, по названиям?
   - Ничего. Точно не наше.
   - Алиса, я думаю, что надо нам выкопать диски, - сказал Иван. - Как можно больше.
   - Зачем?
   - Тут музыка, которой в Украине и на Земле нет. Почему не воспользоваться? Мы её выложим, получим авторские права.
   - Оу, интересно и заманчиво. А её можно прочитать на наших устройствах?
   - Посмотрим. В гостинице, в номере. Я попробую.
   Иван выкопал не один такой диск, похожий на музыкальный, но с золотым отражающим слоем.
   - Ну как? спросила Алиса.
   - Да тут клондайк, - Он показал диски. - Оцени находки: Шиварат духовной музки, Синтетическая музка танцев. Тряска тел, полная Рiтматика, Горное пение голосов магхальмтiанэбi, - он причмокнул. - Сейчас, я в рюкзак загружу все эти находки и пойдём дальше. Это наши с тобой сувениры, которые возьмём с собой. Дорогие сувениры, Али. Даже все эти духовные, классические музыкальные произведения. Если они оригинальные, Игорь их смиксует, добавит ритмы и получим новые хиты.
   Потом он зашагали дальше, осматривая свалку. Хрустя под ногами мусором, они чувствовали запахи перегретого пластика, жарко же на улице, разогретой резины, чего-то кислого и запах бакелита. Вот перед ними была куча катушек с магнитной лентой, части плат, провода, какие-то катушки. Что дальше? Ворох инструкций, и снова магнитные ленты, только спутанные. Они снимали, пытались понять.
   - Вань, это похоже на старые, советские вычислительные машины?
   - Да, и даже очень, - ответил Иван. Это точно были шкафы вычислительной техники. Большие, выброшенные сюда со всеми внутренностями. Может тут что-то есть, что можно взять с собой? Может маркировка тиристоров, конденсаторов не совпадёт с теми, что знают на земле, а может и технологии другие. Это ведь сенсация. Но он же не электрик, чтобы разобраться, посему бросил эту затею. Иван хотел поднять ещё пару компакт дисков и взять с собою, но Алиса тащила его за собою и он не решился. На сегодня хватит. А ещё были ворохи одежды, явно рабочие халаты, спецовки, телогрейки и ещё комбинезоны, от них воняло резиной, и они были точно резиновые.
   - Это что, скафандры? - поинтересовалась Алиса. - Очень похоже, и шлемы, как у лётчиков. Зачем их выбросили?
   - Ну, вроде да. Похоже. Хотя мне кажется, это ближе к индивидуальному комплекту химической защиты. А выбросили их зачем? Почём я знаю. Выкинули, как ненужное и всё.
   - Ой, больно! - громко вскрикнула Алиса, и её нога куда-то провалилась в мусоре. - Я заканчиваю снимать, потом, я всё расскажу, друзья. Спасибо за просмотр.
   Она выключила камеру, спрятала её в свой розовый рюкзак, и вместе с Ваней вытащили её ногу из западни.
   - Ну? - он массировал и проверял её. - Больно? Я щупаю, нет резкой боли?
   - Нет, - ответила Алиса.
   - Тогда идём дальше. Выходим со свалки, я тут много чего набрал. Возвращаемся к главному корпусу.
   Так они потом и бродили среди гаражей, слушая, как щебечут ласточки. Кроме выставленных под навесом машин, возле них находились на бетонных прямоугольных основаниях части оборудования. Двигатели, коробки передач, картеры. Ещё были стрелы подъёмников и лебёдки. Они были тоже установлены под навесами. Наверно, как наглядный материал. Всё было покрашено: стрелы подъёмников - в жёлтый цвет, двигатели в серый, а в коробках передач и в двигателях были вырезаны демонстрационные окна. Там виднелись шестерни зубчатых передач, коленвал и головки цилиндров двигателя, всегда покрашенные красной краской. Эти экспонаты точно не были просто выброшенные, как ненужный хлам. Часть демонстрационного материала, правда краски от времени побледнели и начали отшелушиваться.
   Они решили обойти весь парк машин по широкой дуге. Были и другие находки. Когда они шли уже назад, то они начали попадаться на их пути. Выброшенные просто на асфальт двигатели, части кабин, вырванное с мясом рулевое управление, а рядом с ним ворох одежды. Вроде куртка, штаны, а из штанин торчали туфли. Как кто-то силуэт человека из одежды выкладывал. Были коробки передач, части ходовой, вместе с колёсами. И было заметно, что их не использовали, как стенд, а просто выбросили куда попало. Они не были покрашены, и в них не было демонстрационных окон. А ещё были видны на этих двигателях и механизмах капли тёмного масла. Часто трубки подачи топлива или масла были порваны, шланги скручены, эти двигатели явно откуда-то выломали. Вырванные крепления, разорванные ременные передачи, это было хорошо заметно, когда двигатели лежали на боку.
   - Али, ничего тебя не смущает? - спросил Иван.
   - Что? Эти железяки?
   - Да.
   - Нет, а тебя?
   - Да, смущает. Посмотри на эти двигатели, которые не покрашенные, в них не вырезано смотровое окно и нет покрашенных зубчатых передач. Их вырвали. Их точно вырвали с мясом. Видишь?
   - Честно, не особо. Вижу тёмные пятна под ними, словно что-то вытекло.
   - Это следы масла. Али, это рабочие двигатели, которые вырвали из машин. Например, из того грузовика, который выезжал из бокса. Вот он стоит. У него капота нет и двигателя нет, там пустота и остатки проводов.
   - И что? Кто это сделал?
   - Не знаю, может те, кто проплавил лазером асфальт и машины. Сними тут всё крупным планом, пусть наши подписчики озаботятся.
   - Могу смартфоном.
   - Давай.
   И всё это привело их к ещё одной свалке, около явно бетонного забора, за которым виднелись лохматые ели. Тут всё сваливалось навалом. Дверцы, кабины, шестерни, много механизмов. Какие-то балки, трубы, швеллера. Куски жести и много другого металлического лома. Это была свалка машин и другого металлолома, а перед ней на асфальте был этот чёрный след с оплавленными краями. Иван посветил в него. Он был глубокий. Дна не было видно, но зато были хорошо видны блестящие, как стекло, оплавленные стенки разреза. И в конце этого разреза находился перерезанный пополам автобус. Заходить в него они не стали, но его точно перерезали пополам, как горячий нож прошёл через масло. Края среза оплавились, и автобус просел, создал что-то вроде буквы V, и сквозь разрез были видны сидения. Иван не смог туда залезть, хотя хотел. Они много снимали на смартфоны, и потом Иван нашёл два патрона, потемневших от времени около одной из брошенных кузовов, а затем магазин к автомату и кучу отстрелянных гильз.
   - Смотри, - сказал он. - Находка.
   - Что смотреть? Ты весь вибрируешь от экстаза. Стал искателем, словно наш доморощенный археолог Юра, копаемся металлическом хламе.
   - Али, да тут столько материала, нашим подписчика понравится.
   - Этот хлам? Часто поржавевший? Да они на большую СТО придут и подобное увидят. Тот же хлам. На любую подобную свалку. Ты что, в грузовиках, коробках передач или двигателях разбираешься? След оплавленный я сняла и всё. Идём в гостиницу, я кушать хочу.
   - Ладно, прекращаем копаться и идём обратно, - зло сказал Иван. Мысленно добавил: Ну, и ладно, а вот патроны, гильзы и магазин откуда здесь? В кого-то стреляли? Это, блин, находка. Или нет?.
   Они вернулись обратно, и, шагая вниз, а патроны и магазин он выбросил.
   Бесполезно. Кто и куда стрелял, зачем, может в кого? - так он успокаивало себя, когда они спускались. Они вернулись, откуда начали. Вернулись не сразу, Иван всё порывался пойти дальше по территории комплекса и всё разведать, Алиса не дала.
   - Ваня!
   - Что?
   - Ваня, у нас целый город. Солнце заходит, и ещё пару часов может будет это свечение, а ты решил с наскока всё изучить. Ходить, бродить и копаться на свалках. Давай отсюда уходить.
   - Ладно, уговорила, - ответил Иван, и они вернулись к исходной точке, Т-образному перекрёстку, где справа были закрытые ворота. Нужно было повернуть и идти наверх, к площади и главному корпусу. И ещё всё снимать и они снимали, вернее, снимала Алиса.
   - Али, как ты думаешь, что за этими закрытыми воротами?
   - Не знаю, давай посмотрим.
   Они подошли поближе и начали рассматривать. Перед ними были деревянные, но обитые металлом ворота. Иван подёргал их, они шатались, но были закрытые. После он обернулся к Алисе и отошёл от ворот. Т-образный перекрёсток заканчивался глухой, серой, бетонной подпорной стеной. Но ведь кто-то учился здесь, сюда приходил, окурки ведь были видны в желобах слива в подножие стены, даже присутствовало несколько старых стеклянных бутылок. Может пива? Бутылки без этикеток, окурки очень старые, почти рассыпались от времени. Значит, учились здесь студенты и Иван сказал:
   - Видишь стену, серую, что скажешь?
   - Серая стена. Бетонная, подпорная. Что ещё?
   - Аха, и я так подумал, но никаких надписей на серой стене. Не только баллончиков краски, но даже мела или уголька. Ничего. Окурки есть, старые бутылки есть, но нет графити. Даже в Советское время присутствовала графити, рисовали в Харькове большую букву М, как в Киеве букву Д. А здесь ничего
   - Хорошо, Ваня, я снимаю эту стену.
   - Приблизи телефоном к стене, снимай её с близка, потом налево, и сними закрытые ворота. Чтобы было видно каждую чёрточку, каждый штришок. Там нужно пояснить, что ворота закрыты, значит там тайна. В этом городе много тайн. Он загадочен, он ищет тех, безбашенных, кто эти тайны захочет раскрыть. Сильно сказано, правда, Али.
   - Наверно. Скорее заманчиво.
   - Ты такое любишь. Такие афоризмы. Лазить по мусоркам опасно. Это страшно опасно! Сам лазишь, а мне нельзя. Снимай на расстоянии.
   - Хочешь потом меня клевать, что не предупредил? Где это было, в горах Кавказа?
   - Ваня, ладно. Была не права. Проехали. Но на мусорных кучах можно было ногу повредить. Провалится, получить растяжение или перелом. Куда бежать, куда звонить? Ты скорые здесь видел, больницы? Номера вызова скорых нам дали, куда звонить и куда бежать? Ты туда лазишь бесстрашно, а мне потом что делать?
   - Уговорила, - ответил Иван. - Не подумал.
   Алиса так и делала потом. Снимала стену, с разных ракурсов, а потом перешла на ворота. Они были тяжелыми и массивными. А поверху вроде как были оббиты древесными планками, идущие под углом и с поперечными скрепляющими металлическими лентами. Ворота были не закрыты плотно, была щель между створками, и оттуда пахло сыростью. Иван и Алисой снимали, когда услышали щелчок за спиной. Словно кто-то щёлкнул пальцами, причём сверху. Они обернулись и увидели, что наверху, где виднелся первый корпус, трёхэтажный, через дорогу, побежали крысы. Пять или шесть, бежали без оглядки, за ними появились на вершине подъёма две кошки. Одна остановилась, посмотрела на них, зашипела и убежала за первой, которая унеслась вслед за крысами. Птицы тоже решили покинуть это место и стаями или отдельными особями улетали. Особенно улетая, громко каркали вороны.
   - Чего это они? - спросил Иван.
   - Ваня, у меня плохое предчувствие, - сказала Алиса. - Идём отсюда. В гостиницу, в наш номер. Покушаем, и завтра к мэру, к этому городской главе. Он же приглашал, и Рита про это говорила. Что они всё объяснят. Сейчас не надо лазить здесь.
   - Ты стала трусихой? - Сказал Иван. После этих слов глаза девушки зажглись. - Мы столько прошли, столько лазали, преодолевали трудности.
   - И каждый раз моё предчувствие нас спасало. Чувствую, что нам надо уходить.
   - Ладно, надо не бояться, надо предвидеть.
   Позади них громко щёлкнул замок, и со скрипом приоткрылись створки ворот. Они замерли, не решаясь обернуться.
   - Ваня, ты это слышал?
   - Не только слышал, но и вижу через плечо. Открылись створки дверей. Но мы идём домой.
   - Как домой?! - вдруг спросила Алиса. - А как же наш азарт? А?
   - Мой азарт сдох, - сказал Иван. - Ты сама хотела.
   - А я перехотела. Вот взяла и перехотела, - Алиса откинула в сторону свою рыжую чёлку. - Хочу посмотреть, что там за воротами.
   - И тебя не останавливает, что замок сам по себе открылся? Ты же только что...
   - А ты посмотри на него, - Алиса пошла в наступление. - Он ржавый, наверно просто механизм сломался, когда мы тут стояли. Ветер дунул и он открылся.
   - Ладно, идём, - сказал Иван. - Я тебя понял. Командовать не буду. Буду учитывать твоё мнение, Али, солнышко моё, сейчас, будет, по-твоему.
   Они прошли в раскрывшиеся ворота, и попали в гараж. Свет лился из прямоугольных окон на стене гаража, с правой стороны, почти под перекрытием. Окна были под наклоном и в гараже стояли автобусы, грузовики, тягачи и мини автобусы. Эти мини автобусы напоминали маршрутки. А слева, несколько автомобилей и пустые ячейки для транспорта. Иван и Алиса проходили мимо них. Около стены пустых ячеек он увидел брошенные сменные шины, ещё какой-то хлам. А Иван и Алиса шли дальше, пока остановился перед двенадцатиколёсным автобусом с гофрой посередине. Округлые формы, словно его конструкторы истребители копировали. И много алюминия. Его хоть и присыпала пыль, но он по-прежнему блестел.
   - Я такие автобусы видел в американских фильмах шестидесятых годов, - сказал Иван. - Помню, что говорилось, что такие формы и блестящий алюминий был тогда популярен.
   - Они копировали формы? - поинтересовалась Алиса. - Воплотили их в этом автобусе?
   - Ну, в СССР много чего копировали. Может, и этот автобус скопировали, только не в нашем СССР, я так думаю.
   Они прошли гараж, дошли до ещё открытых ворот, только сейчас металлических, словно в ведущих в бомбоубежище, и Алиса почуяла запах.
   - Озоном пахнет, как мы лазерный принтер используем, такой же запах.
   - Да, похож. Идём дальше. Всё снимаешь?
   - Да. Только заряда батареи с 70% вдруг стало всего 30.
   - Точно, ты не ошиблась? - спросил Иван.
   - Я же не новичок. Точно было примерно семьдесят, теперь тридцать, подключу павербанк на всякий случай.
   А потом они прошли металлические ворота, ещё опустили на один, потом на второй уровень, шагая на запах. Он сильно пах, запах озона, причём он доминировал над запахами сырости, ржавчины и плесени. Становилось темно, всё освещали уже ртутные лампы. Их было немного и часть не горело. Наверно это были подвалы, где хранилось ненужное для этого университета или ПТУ оборудование и оснастка. Стеллажи с инструментами, долота, кирки, а ещё были явно инструменты для геологической разведки. Много всего хранилось, а они шли дальше, Алиса снимала всё, поворачивая камеру направо или налево.
   И, пройдя очередную дверь, они оказали в полутёмном помещении. Вокруг стеллажи с тем, что там находилось. Рулоны потемневшей от времени бумаги, материя какая-то. Иван увидел знакомые синьки, когда в советское время перепечатывались чертежи или брошюры самиздата. Тогда ведь не было ксерокса. Он помнил, как ему рассказывали, про синьку, что это копия или репродукция технического чертежа, полученная с помощью контактной печати на светочувствительной бумаге. Тут их было много, целые полки и они начали гнить. Иван один такой чертёж развернул и увидел схему какого-то механизма и ротора подачи, который подводился к нему. Точно из горного дела, вокруг механизма, как фон, всё было нарисовано камешками, значит он работает в глубине породы.
   - М-да, - только и сказал Иван, откладывая чертёж.
   Вроде видны были на стеллажах ещё свёрнутые фиолетовые и красные флаги с синей и жёлтой бахромой на окантовке, вымпелы какие-то, металлические фигуры рабочих, наградные изделия, с подписью, которые застыли в позах неимоверного труда, что-то вроде венков. Причём последние были не погребальные, это точно, а именно наградные.
   - Мне кажется, сюда выбросили то, что никогда больше не понадобится, - сказала Алиса. - Мусор истории.
   - Похоже на то, - ответил Иван. - Подальше спрятали, чтобы никто не увидел.
   Так глубоко они ещё не спускались. Они быстро прошли эти подвалы, нашли открытую металлическую дверцу, причём явно сделанную из толстого металла, и им пришлось опускаться на три пролёта вниз по лестнице. Свет горел тусклый. Одинокие лампочки. Но не просто накаливания, а горячий красным светом стерженёк в центре лампочки. Он светился, как словно это был раскалённый металл, а вокруг него из длинных нитей образовалась световая корона, где вольфрамовая спирали соединялись и горели. Иван остановился перед такой лампочкой, остановил и притянул к себе Алису.
   - Зацени, - сказал он. - Эту лампочку. Как тебе такое искусство свечения?
   - Дорого, - сказала Алиса. - Ты представляешь, сколько стоит такая лампочка?
   - Ну, понятно, что дорого. Но, похоже, - Иван почесался пальцем в носу и громко чихнул, - они выпускали её промышленно. И они выпускались совсем недавно, Али. Иначе они бы все перегорели.
   - И что? Светодиодная лампа у нас гораздо дешевле! И не такая горячая, как эти лампы. Почти такие же горячие, эти с угольком лампы, как лампы накаливания. - Алиса вытерла со лба Ивана прилепившуюся ко лбу грязь. - Высморкайся, а то снова начнёшь чихать от пыли.
   - Свет этих ламп мягкий, гораздо мягче ламп накаливания. Уютный, что ли. Ты заметила?
   - Наверно, - ответила Алиса.
   - Я одну такую возьму, - ответил Иван, - Смогу дать потом на изучение.
   - Снова деньги, - ответила Алиса.
   - Конечно, нам надо развивать наш проект, не только из-за донатовства, мы же собираем на свою квартиру? Я не сомневался, что это был наш главный стимул остаться, несмотря ни на что, правда Али? Я не ошибся?
   - Да, Вань. Правда.
   Он ещё пару раз чихнул, а потом, вынув платок, обмотал его на руку и выкрутил такую лампочку и спрятал у себя в рюкзаке.
   - Трофей, - сказал он Алисе и подмигнул ей, улыбаясь.
   Они зашагали дальше и тут они оказались в подвале, да не в простом подвале. Куча стального барахла, какие-то станки, стеллажи с заготовками и оснасткой. Трубы, металлические прутки разного диаметра, отрезанные от них металлические блины, сваленные в кучу. Вот сверлильный станок, явно никогда не работавший, вот электродвигатель, в масляную бумагу завёрнутый, только угадывался через неё его ребристый кожух. Это был хранилище запчастей, не иначе.
   - Как они сюда это затащили и зачем? - поинтересовалась Алиса.
   - Не знаю. Может, готовились отдать в подземелье? Ну не прятать так глубоко, чтобы достать нельзя было.
   - Наверно, - ответила Алиса. - Знаешь, муженёк, а я передумала. Давай уйдём отсюда. Тут так много нелогичного, что голова идёт кругом. Мы спускаемся всё ниже, становится всё холодней и влажней. Мы тут много сняли, но мы не блогеры, которые лазят по пещерам заводов и показывают в своих каналах, как всё под землёй устроено. Кажется они - travel-блогеры. Спелеологи индустриального мира. Они любят изучать под заводами или военными объектами подземную часть, находить коридоры, комнаты, полные барахла, влезать туда, куда всем другим доступ закрыт. Мы туда не лазим.
   - Не лазим, Али. Но идём до конца. Посмотрим, что в конце, ведь в каждом подвале есть конец подвального помещения. Ты же сама этого хотела. Найти чем всё это заканчивается. Плотом передумала, но теперь я хочу.
   - Хорошо идём, - сказала тихо Алиса. Видно было, что столкнулись две личности. И судя по разговору, не впервый раз. - Ты теперь ведёшь.
   На одной из стен этого подвала была написана красной краской надпись: Боже, храни нашего Гетьмана-Правителя Жельницына! Хай щастить ему после родова!. За этой надписью было не меньше двух десятков, перпендикулярных, мазков краски. Прямые линии, а за ними, в конце, ещё пара символов. Странные графити. Вроде булава и меч был нарисован. Их не понимали ни Иван, ни Алиса и шли дальше. Хотя нет, Иван высказал своё мнение:
   - Мне кажется, что эти линии за надписью, это как голосовать у нас в мире интернета. У нас нужно нажать лайк и всё, а тут нужно было прийти сюда самому и нарисовать полосу согласия. Таким образом поставить своего рода лайк. Их мало, лайков, Али, но они явно приходили. Представляешь?
   - Вань, если это так, то это были смелые люди, а не те, вроде как смелые, но диванные или под диванные людишки, которые только показывают свою смелость, нажимая на символ пальца вверх и отписываясь, как они поддерживают.
   Так они шли дальше. Были открытые двери и над ними надпись, буквенно-цифровой код. За нею была прилеплена металлическая дощечка с дырочками и выступающими конусами. Шесть рядков этих символов.
   Своего рода штрих-код - подумал Иван. Он его снял, просканировал, но получил ответ, что появилась ошибка считывания.
   Невозможно считать данные - ответил компьютер смартфона.
   А ещё были стрелки под надписями с пояснениями: А-4. Вправо. И-6. Влево. И стрелки под надписями. Когда они прошли открытую дверь, то увидели на стенах тоже стрелки. Часто не сплошная линия, а прерывистая и внизу, под нею, напоминалка: Линия: 4 к одному. Влево - триста, Центр на 3-3-2, семьдесят метров ниже.
   Они хотели повернуть на правую сторону, там вроде была ещё одна лестница наверх в конце коридора. Значит, можно было выбраться, но их привлёк внимание детский смех.
   - Ты слышала? - спросил Иван. - Вроде слева.
   - Слышала.
   - Он вроде слышался из двери на уровень ниже, из двери в конце коридора. Мальчик смеялся?
   - Да, похоже на смех маленького мальчика, - согласилась Алиса.
   - Точно в конце? - переспросил Иван.
   - Да, в конце коридора, - согласилась Алиса. - Но я не хочу туда идти. Давай посмотрим что наверху. Может, есть вход в этот учебный корпус. Мне хочется сравнить его с корпусами Драгоманова в Киеве, где училась. А вниз не хочу спускаться. Воздух тут тяжёлый. У меня во рту железистый привкус. Дышать трудно.
   - Думаю, ничего нового не найдёшь. Вспомни компакт-диски. Будет в аудиториях тоже самое, что видели в институте Драгоманов, только с вариантами. Парты, доски, стенды.
   - А в подвале что, другое? - спросила Алиса. - Здесь?
   - А ты так много в подвалах учебного заведения подобное видела, что мы нашли? Ты была вообще в подвалах учебного заведения? Хоть какого? Антон и Игорь были в подвалах КПИ и ХПИ. Они сторис снимали. И там тоже лаборатории и технические комнаты. Кладовки с ненужным оборудованием. Интуиция подсказывает, что - да. Да, Али! Мы сейчас увидим, снимем для своего сториса, что-то другое, может похожее, но этим искателям подземелий под заводами утрём нос. Идём, проверим мои слова.
   - Ладно, уговорил, - и они пошли. Нашли открытую, массивную дверь, явно бронированную, явно старую, поржавевшую от времени, где засовы и механизмы запирания настолько проржавели, что было непонятно, как они были открыты. Достали фонарики, там же темно и пошли. Спустились ещё ниже, в два пролёта и попали в другой мир. Коридоры, залы, разветвления. Алиса шныряла фонариком по стенам и потолку. Сводчатые потолки, Бетонные стены с выступающими из них колоннами. Иван и Алиса светили себе дорогу, смотрели под ноги, куда ступать. Были лужи, а некоторые участки были просто в воде. Воняло плесенью, и было видно, что вода застоялась. Стены были исписаны. Там были чётко нарисованные краской надписи, как по трафарету: 4-Е, поворот налево. Два шага к Интернису. А-4, точка здесь. Ещё три по два отрезка, к каземату номер четыре. Правая часть каземата на 4.3.3 Вход для того, чтобы спрятаться - триста метров. Точка 6.4 - справа шестьдесят метров Причём слово Шестьдесят было написано с ошибкой: Шиестьдеясят. Как и писались все вокруг надписи.
   Стены были расписаны красками надписей. Но они мало чем помогали Ивану и Алисе. Они их видели, но не понимали значение.
   В воде лежали доски какие-то, обломки, оружие ржавое лежало. Книги, тетради. Их можно было идентифицировать только по обложкам. Ещё точно лежали выброшенные трансформаторы, платы управления, микроскопы, медицинские инструменты, так про это подумал Иван. Химическая посуда, маленькие пилочки, пинцеты. Хотя, этот институт, или как там его, изучал породу, значит, должны были быть лаборатории, где такой инструмент был необходим.
   Всё лежало в воде. И запах. Да, нужно сказать про запах. Пахло мерзко, тухлой водой и они шли дальше, по воде, и Алиса почувствовала, что её кроссовки промокли. А потом они поднялись на возвышение прошли проход и оказались в другом помещении. Там было тепло и сухо, хотя в таких пещерах обычно холодно и влажно. А тут сухо. Иван остановился и поднял указательный палец.
   - Али, чувствуешь движение сухого, тёплого воздуха? - спросил он. - Мой палец чувствует.
   - Да. Может кроссовки подсохнут, но вонь от этих луж останется.
   - У меня тоже. Тоже промок. Здесь идёт принудительное проветривание. Тёплый воздух дует.
   Они шли по коридору, пошли перекрёсток и попали в большой зал, где на потолке находились арочные конструкции, как рёбра животного, на высоте не менее двадцати метров, они словно подпирали свод, а в боксах по всему залу ржавели машины. Но не на колёсах, не на гусеницах, а на ржавых ножках, на многоножках с башмаками на конце, чтобы так двигаться, наверно.
   - Али, там надпись есть, - сказал Иван, посветил не смартфоном, а фонариком, который он вынул из своего рюкзака на стену. - Тут, на стене, написано: Экспериментальные многоходы. Объект 141. Би и Джи.
   - Понятно, шагоходы испытывали, - сказала Алиса. - Вроде как они могут взобраться на любое препятствие.
   - Наверно, но судя по их состоянию, им это не удалось.
   Потом в конце зала они увидели машины и на колёсах и на гусеницах. Колёса давно сдулись, шины были раздавлены, а вот гусеницы были целыми. Они прошли этот ангар. Иван смотрел на эти машины и удивлялся.
   - Знаешь, Али, никогда не думал, что увижу такое. Шагоходы. Да ещё их кабины в броне! Мы же на Ютубе иногда смотрим подобные изобретения, то диву даёшься. Мне эти шагоходы чем-то напоминают кинетические скульптуры. Как его там? Голландского художника.
   - Тео Янсена? Его шагающие скульптуры?
   - Именно.
   - Они бесполезные, - сказала Алиса. - Как и этот вариант двигателя.
   - Движителя, Али, - поправил её Иван.
   - Пофиг. Здесь, вместо классической гусеницы - какие-то с башмаками ноги.
   Начало двигательного механизма шло по щели, посередине гусеничной или башмачной подвески, они двигались, как по рельсам, туда-сюда, А каждая нога имела шатунный механизм.
   - Видишь, Ваня, эксперимент не удался.
   - Али, ты точно сказала. Наверно какой-то неудавшийся эксперимент. Снимаешь?
   Алиса снимала, при этом было темновато. Горело всего несколько ламп и ей пришлось использовать светодиод на смартфоне. Особенно тщательно нужно было снять полусгнившую ходовую часть этих машин. Иван видел, что Алиса снимает, потом она подключила павер-банк, значит, батарея в телефоне разрядилась. Закончив снимать, они спустились ниже. Снова коридоры. Они спустились в некую галерею и проходы. Чем дальше они шли, чем было интересней. Комнаты, были пустые, сухие и пахло пылью. Тут не было воды, и Алиса с Иваном чувствовали, что кроссовки неплохо сохнут. А были комнаты с кучей хлама в них. В одну из комнат с хламом Алиса зашла и сказала.
   - Ваня, сфоткай меня.
   - Хорошо, - Иван использовал мобильный телефон, задержку светодиода, чтобы хорошо Алиса была освещена, и сфоткал её.
   - Сделал, - сказал он, а Алиса шагнула к нему и ответила тревожно:
   - Ваня, я за что-то зацепилась.
   - Что?
   - Не знаю, иду к тебе.
   Послышался треск и когда они посветили туда, где был треск, появился сизый дымок, а потом с другой стороны взорвался заряд. Но как петарда. Громко бахнула, маленькая вспышка и возникло много уже чёрного дыма. Потом шипение и ещё много серо-чёрного дыма. Иван посветил туда и увидел яйцевидный заряд, оболочка которого была насечена ромбами, и который не взорвался, а просто выдохнул пламенем и звуком петарды. Из него по-прежнему вырывался дым, и выскакивали искры.
   - Ваня?!
   - Али, осторожно, иди ко мне, - сказал Иван, обнимая свою, дорогую девушку и закрывая её от дыма и искр. Не было взрыва, осколков, просто много дыма. Но он, как мужчина, спас свою возлюбленную.
   - Ай! Ваня! - воскликнула Алиса обнимаясь. - Мне страшно. Что это?!
   - Тише, - он её голову положил себе на плечо и погладил. - Живая?
   - Да. Только испугалась до смерти.
   - Ничего в тебя не попало?
   - Да, вроде нет, - Алиса осмотрелась. - Что это было?
   - Наверно старая мина. Сработала, но отсырела. Запал сработал, а сам заряд отсырел. Чёрный дым, хлопок, немого пламени и искр. Нам повезло. Если был бы взрыв, то тогда всё. Просекло осколками.
   - Тогда просто уходим. Мне показалось, что это был взрыв заряда для игры в страйкбол. Помнишь, мы играли несколько раз. Похожий звук. А ты говоришь, что это настоящая мина? Она просто не взорвалась? Блин, Ваня, мы уходим отсюда.
   - Али, мы не узнали, что там внизу. Хоть глазком взглянуть. На мину нарвались, сами виноваты. Зачем ты туда полезла фотографироваться? Тебя просто и меня тряхануло и всё.
   - Тем паче уходим. А вдруг дальше тоже заминировано? И там всё сработает, как надо?! Зря сюда полезли. Не хватало подорваться на полноценном заряде.
   Вдруг в конце коридора появился огненный факел. Он горел ярким, багровым светом и шипел. Этот пожар был похож на пожар нефти, только бездымный. Дыма не было, языки пламени казались прозрачными, но ярко горели и двигались к ним. Вроде и жар они ощутили лицами. Он ярко освещал коридор, пылал, выл и трещал, явно чувствовался жар, словно давал понять, что здесь они пришлые.
   - Я думаю, что нам нужно бежать, Али, - сказал Иван. - И очень быстро. Это не просто была забытая мина, это была ловушка. На таких лохов, как мы. Сигнальная мина! И ты её активировала. Видишь фейерверк в конце коридора? Мы туда даже не дошли, а хотели, а там сейчас стена пламени. Чувствуешь, воздух начал движение? В ту сторону? И жаром отдаёт. Нарвались, блядь, на какую-то систему безопасности. Нас ещё сожжёт к какой-то матери.
   -Я? Опять я виновата? - спросила Алиса.
   - Не я же! Идём очень быстро, обратно.
   Уходя обратно, они снова оказались в этом зале с ржавой техникой башмачного типа. Когда Иван и Алиса шли к лестнице к выходу из зала, эхо донесло ритмичный звук. Они услышали громкий топот множества ног. Кто-то нёсся к ним. Причём топот быстрый, кто-то нёсся к ним со всех ног. Они это ощущали, даже вибрацию стен, хотя это им показалось от страха.
   - Вань, что это? - прошептала Алиса.
   - Не знаю, но по звуку, как стадо солдат в кованых сапогах приближается. И их много. Надо быстро отсюда сваливать, нафиг!!
   И начали искать выход. Куда бежать? Поднялись по лестнице, нужно найти коридоры с водой, где они замочили ноги. Но все коридоры одинаковые. Откуда они пришли, было непонятно. Они меток не оставили. Всё вокруг одинаково. Тут двери и там двери, проёмы, они одинаковые. Были нанесены на стенах метки, но как их прочитать?
   Ивана охватила паника, Алиса вообще потерялась, мотала головой туда-сюда, словно не понимая, где находится. Все коридоры выглядели одинаково. Вперёд бежать, или налево? А если не туда свернёшь, заблудишься? Они же, - матёрые путешественники, и они точно знали, что паника, а тем более спонтанно принятое решение может привести к гибели. Нужно всё хорошо обдумать, проверить, но тут не было времени. Топот стал громче. Он подгонял их и Алиса от паники начала подпрыгивать:
   - Иван, куда? Куда бежать? Они нас настигают.
   - Я думаю, Али. Вспоминаю! Слишком был занят созерцанием такого, чего у нас нет.
   Он уже громыхал ближе, и появились те, кто их преследовал. Высокие фигуры в тёмных одеждах. В каких-то комбинезонах, где на голову были одеты капюшоны, а на лицах противогазные маски. Они в руках держали чёрные автоматы. Их было много и на автоматах были прожекторы, которые горели красноватым светом. Иван увидел их на секунду, может даже на доли секунды, что эти солдаты быстро передвигаются, бегут с оружием в руках, и они с женой точно поняли, что это не постановка, и попытались бежать. Они бросились назад, Алиса потеряла фонарик. А их преследователи такие, страшные фигуры в комбинезонах, словно после ядерной войны очень быстро бежали. Послышались выстрелы. Визг пуль нельзя было ни с чем спутать. Они попали в потолок и выбив искры отрикошетили.
   - Стреляют, Ваня! - выдохнула Алиса.
   - Бежим, может оторвёмся, - ответил Иван.
   - Ой, не думаю! - пискнула Алиса.
   И это было похоже на правду. Эти солдаты с громким топотом их догоняли. Вот-вот настигнут, и тут! Это случилось спонтанно. Им помогли. Кто-то схватил их за их горло, парализовав их, они стали безвольными куклами, и повернув к стене, начал их в ту сторону двигать. С невероятной скоростью. Он толкал их прямо в стену и когда они её достигли, Алиса взвизгнула:
   - Убьёшь нас! Остановись! Мы расквасимся! Стой! Не хочу, не хочу, не хочууу!!!
   Но нет, этот человек молча, держа их за горло, направлял вперёд, двигая их на стену. И когда они соприкоснулись с нею... ничего не случилось. Их не размазало, а просто они провалились сквозь неё, почувствовав лёгкое сопротивление. Словно Иван и Алиса проваливался в текстуры очередной игры. Просто провалились и всё.
   Это походило, когда в пиратской игре Мир Варкрафта, когда персонаж Ивана проваливался сквозь текстуры и там застревал. Так и сейчас случилось. Они провалились за стену. Они летели, удаляясь после прохождения стены, в темноте, где вокруг были видны яркие окна. Они словно парили в невесомости. А потом тот, кто их держал, остановился, чтобы посмотреть, чем всё это закончится. Он резко затормозил, и их, как безвольных кукол, повернул туда, откуда они летели, лицом, и они смотрели на окно, откуда прибыли. И они увидели, что за стеной, куда они провалились, а она угадывалась в стенах, в едва видимом полу и неясных помещениях на задних планах, что это стена помещения, что в коридоре или помещении бегают и рыскают фигуры. Они часто останавливались, что-то с помощью приборов делали, словно снимали отпечатки на земле, совещались, фотографировали и брали пробы. Были видны рубиновые лазерные лучи, ударяющие в землю, потом вроде пара от них и большие раструбы сканеров принимающих устройств, которые этот пар поглощали.
   Это точно люди. Только в комбинезонах и с противогазной маской на лице. Хотя было несколько человек, которые были с открытыми головам и лицами без маски и убранными капюшонами. Они были в тридцати метрах от Ивана, поэтому было неясно, какие у них были лица, но точно человеческие, только явно лысые имели головы. Они все упёрлись в стену, через которую только что Иван и Алиса прошли, благодаря существу, которое их держало за горло мёртвой хваткой. Сдавливало, но давало дышать. Давало понять, что не надо делать резких движений и пытаться вырваться. А потом эти в комбинезонах начали что-то устанавливать. Достали с поясов маленькие, тёмные штуки, в свете это было похоже на маленькие, чёрные тыквы, они легко помещались на руке. И как все тыквы, они имели рёбра и теперь по рёбрам эти тыквы раскрылись, став многолучевой звездой и эти несколько человек в комбинезонах их прикрепили к невидимой стене, как к стеклу. Внутри каждой этой звезды горело багровое пятно и после того, как фигуры отошли, лучи звезд начали гореть ярким, белым светом, а из багрового пятна вовнутрь, за стену, начали вползать светящиеся оранжевые нити.
   - След ищите, суки! - сказал тот, кто их держал. - Усики зондов вибрации активировали. Хрен, вам! Не достанете.
   И Ивана с Алисой потащил он дальше. В серой мгле, где не было гравитации. На секунду тот существо, может человек. остановился и немного разжал пальцы Ивану. И тот смог осмотреться, куда попал.
   Темнота. Скорее серая темнота. Вокруг было всё серым, но если смотреть вдаль, то там начиналась настоящая темнота. Место, куда они попали, была тягучей субстанцией. Может это давало возможность им парить? Они словно в жидкости плавали, хотя вокруг был воздух. Наверно он, раз они с Алисой дышали свободно. В этом мире виднелись проекции: окна, может выходы. Одни неясные, далёкие и размытые, а другие чёткие. Попав сюда, время словно растягивалось, и Иван успел это заметить. Хотя от желания посмотреть на того, кто их схватил и швырнул за стены, проследить за преследователями, которые топились в далёком окне, прошли мгновения, десятки секунд, в соседнем окне время шло быстрее и там вроде мебель переставляли и переставили за одни секунды. Словно оно ускорено было. Это место, куда они попали, не поддавалось физическим законам.
   - Вань, мы где? Скажи хоть что-то? А то я начинаю впадать в истерику. Как отсюда выбраться в обратный мир?
   - Не знаю, Али. Подожди, разберёмся.
   - Выдаёшь спокойствие, ну хорошо, давай.
   Эти проекции окон напоминали экраны гигантских телевизоров. Но с узким углом обзора. Под таким углом не видишь, а под другим, сделав шаг назад, - уже видишь. Иван и Алиса барахтались, пытались плыть. И всего лишь уход в сторону, всего пара градусов, а изображение смазывалось. Многие окна мутнели и изображения в них размазывались. И снова время растягивалось. В некоторых окнах люди ходили, как в замедленной съёмке. В одном таком окне он увидел огромный зал, гигантский зал с устройством, похожим на подставку для яйца. Да, тёмно-синяя, гигантская подставка для куриного яйца, первая его мысль в сравнении. Основание этих полусфер, явно металлическое в холодном свете освещения. Металл, камень? Скорее металл, хотя некоторые внедрённые в основание элементы отливали изумрудным светом, словно там был вмонтирован светящийся камень. Другие горели светящимися изнутри рубинами. Тоже большими. Основание к каждой полукруглой подставке для яйца, только гигантских размеров, не меньше двадцати метров в диаметре, так показалось Ивану, была не гладкой, к ней шли силовые кабели, полуутопленные в корпус, трубы, на них виднелись какие-то коробочки, где вспыхивали огни. А ещё эти камни, которые находились на силовых кабелях, так подумал Иван, увидев всё это.
   Это силовые кабели - решил он. - Да, ещё коробочки и их огоньки. Похоже на насекомых, которые заблудились. Камни ладно, предположим, что это какие-то усилители, а это что?.
   Причём эти огни открывались от коробочек, и как светлячки парили рядом. Но это точно были не светлячки. Основание полусфер было ребристое и полное каких-то механизмов. Сама полусфера тоже не была гладкой, с чёрточками, словно кто-то там, на матовой, металлической, синей поверхности, нарезал чёрный узор из чёрточек и линий, отрезков, и кружков с овалами и запятыми. Иван понял, что это орнамент, просто нанесённый узор на внешнюю поверхность полусферы. Как надписи, в Египте в храмах или пирамидах иероглифы, или своего рода клинопись. Но на этих надписях вспыхивали огоньки и бежали вверх, причём причудливо. Они словно бежали по лабиринту надписей, по чёрточкам, по линиям, собирая маленькие искорки, миниатюрные световые бусинки с орнамента, особенно хорошо зажигались головки запятых, по дороге вверх.
   Зачем здесь эти полусферы? - подумал Иван. - Для чего? Это огромный зал, может не меньше километра в длину и тут пять этих полусфер. Для чего они? Чтобы в них вложили громадные яйца?
   Потом был другой огромный, ярко освещённый зал, где сновали фигуры. Там стояли, вертикально, светящиеся бело-голубым светом глыбы льда. Очень было похоже на лёд, но пар от них не шёл. Рядом с ними ходили люди в белых спецовках и что-то меряли, за ними плыли машины с кучей ног, как осьминоги и большим резервуаром на спине. Они иногда, как многоножки присасывались к этим глыбам яркого льда, лапками их обхватывали, и те на глазах становились не такими яркими, тускнели. Чуть-чуть, но было всё же заметно.
   А ещё эти люди, неясны были их лица, в халатах или подобных спецовках, но были и те, кто был в защитных костюмах, тех самых, что они видели, с маской на лице, только ещё носили в руках приборы. Радиацию мерили? Ему стало интересно, но потом его потянуло дальше. В следующем окне была часть большого комплекса, с громадными трубами, которые шли через всё большое, ярко освещённое помещение. Помещение было на много сотню метров в оба конца. Эти трубы были скреплены и закреплены полукруглыми каркасами, выкрашенные в голубой цвет. Они были большими и шли в ряд, образуя пакет, что пришлось построить десятиэтажную ферму с площадками. На каждых площадках была панель управления и стульчик. Но там никого не было. Внизу же двигались автоматические машины, которые везли на спине инструменты. Иван смотрел на эту громадную установку. Ярко освещённое помещение, много оборудования и приборов контроля у которых суетился персонал. Наверно, это некий коллайдер, ускоритель частиц. Только у коллайдера только одна труба, а тут пять, одна над другою, и так пять штук. Своего рода точно пакет. В третьей трубе снизу, в соединение, она была разъединена. Оказалось, что это не просто пустотелые трубы. Сердечник был справа, похожий на сопло, а слева конус из яркой отполированной меди, который явно туда должен был входить. Вокруг этого разъединения, на металлических площадках суетились инженеры.
   Зал был ярко освещён и над трубами, над последней трубой, без всякой лестницы, плавали люди. Точно парили, и что-то проверяли. Может узлы и крепления, у них был в руках что-то вроде длинной с шариком на конце палке. Как только они приближались к трубе этот конец, шарик загорался разным светом. Оранжевым, голубым, зеленоватым, жёлтым. Скорее всего, они сканировали состояние трубы. Иногда явно что-то ремонтировали, а потом Иван увидел этих, с чёрными автоматами и с масками на лице, которые стояли на террасах вдоль стены, напротив этой пачки труб коллайдера. Рассмотреть подробнее оказалось сложно, так как этот человек, которого они не видели, снова схватил их за шею, потянул за собою.
   - Как вы сюда попали? - только спросил он их, тащив за собою.
   - В открытые двери, услышали детский смех, - ответил сдавленно Иван. - Мы просто хотели поснимать здесь для своего Ютуб-канала.
   - Понятно, - голос этого существа был раздосадован. - Они вас использовали, детки. Не удивлён. Интересно, а Захар знает?
   - Детки? - выдохнула Алиса. - Мы уже про Захара слышали. Кто он?
   Потом её перебил Иван. Он увидел, эти изображения в окнах, и ему хотелось знать, что это такое.
   - А что это за трубы? Там в окне? - спросил он сквозь силу. - В этих окнах. Трубы одна на другой.
   - Компенсатор гравитации. Вы мне обуза, я вас верну обратно.
   Потом они вынырнули из стены и Иван с Алисой стали воздушными. Этот человек их нёс. Они парили, с огромной скоростью пробежал какой-то подвал. Причём с лёгкостью, как в китайских фильмах, перебегали препятствия, словно их тело ничего не весело, едва касаясь поверхности. Когда они вновь ушли в стену, послышались выстрелы. На другом конце подвального помещения появились личности в комбинезонах и стали стрелять. Эти люди в комбинезонах преследовали их, и они явно имели оборудование и устройства, чтобы отследить, откуда они выйдут из стены. Они их ждали, но с опозданием.
   - Не попали, говнюки! - сказал этот невидимый человек и потащил Ивана и Алису к стене. Когда они прошли её, было видно, как сквозь стекло, что разорвалась граната. Осколки не прошли стену, там было видно, что появился хаос. Дым, сыпалась штукатурка, что-то упало с потолка.
   Зачем кидать гранату, если те, кому она предназначается, могут спокойно уйти за стену? - подумал Иван.
   И потом опять, тоже самое, состояние, как тебя тащат в глицериновом или сахарном сиропе за стеной. Даже не руками. Иван бы понял, что руками, а просто их как-то тянули за собою. Тяжело это даётся и в одном мгновение среди этих окон или изображений телевизоров, он увидел то, что его испугало. Преследователи за ними двигались, В окнах они бежали параллельно их движению. Они точно знали, куда они за стеной движутся. Люди точно так не могли бегать. И появимся звук, как угроза, низкий, вибрирующий, и этот человек повернулся к его источнику. Повернулся, и так как сам повернулся и захотел узнать, что происходит, повернул и их. Ивана и Алису. Окно было большое.
   Это был зал, полон работающих машин, и там стояла группа людей перед большим устройством. Из него вырывался светящийся луч, как у рубиново лазера, и было видно, как он, попадая в эту невидимую массу за стеной, где они находились, затягивал её, делая за собою воронку. И она двигалась как некий гель, собиралась к источнику. Как смола нанизывалась на луч лазера и тянула за собою пространство. Начинало двигаться сахарное или гелевое пространство, где они прятались. Всё больше и больше. Появилась большая воронка в основание рубинового, красного лазерного луча, которая притягивал всё к устройству излучателя и к лазеру, и всё всасывалось, и этот человек, или кто он там, сказал:
   - Хотите, чтобы я прилип? Затягиваете меня? Лазер включили, гравитацией балуетесь? Свой гравитационный клей выпустили? - Человек говорил зло. - Молодцы, научились, но всё зря. Нет, вам не удастся меня достать. Я всё это придумал и знаю, как это обходить. Полетели, птенчики, - это он обратился к Ивану и Алисе. - Последний полёт к свободе. Выкину вас и забуду.
   Так он и тащил их в этом вязком пространстве, пока они не увидели, что он их толкал вперёд, на знакомую улицу. Она тоже была в своего рода окне в этом вязком, тёмном мареве. Только мутное, но с приближением муть исчезала. Лазерный луч изгибался, делал дугу, чтобы проследить, куда этот человек тащит Ивана и Алису. Словно этот луч цеплялся или удил этого непонятного человека, кто он там был. Но он ушёл в другую сторону, этот луч, и уже не мешал. Дёргался в другой стороне, как червяк на сковородке.
   - Идите на хуй, долбоёбы! - сказал он этим, кто использовал рубиновый лазерный луч. - Поймали, удильщики хреновые! Вы гравитацию ловите, а не меня. Поймаете только мой след.
   И потом он выбросил их на остывающий асфальт. Просто выбросил из стены и потом ничего. Потом ничего не случилось. Ни взрывов, ни стрельбы, никто не выскочил. Ничего. И Алиса впала в истерику от пережитого. Она села на асфальт, прыгала на нём и била то руками, то ногам по нему и визжала:
   - Ааа, выпусти меня! Ааа, выбулься, черезе минуя. Ааа, выскозяй из меня. Хаватит, меня дёргать! Оно чи за репу ма приходить?!!! Аааа!!! Ауюбля, ауюбля, ауюбля тесико, по-по-по!!!
   Её голос срывался, а речь была невнятной. Это путешествие точно вывело её из себя. Из её глаз сыпались слёзы, и она раскраснелась от истерики. Иван подбежал к ней и обнял. Она прильнула к нему, крепко обняла, и начала успокаиваться, просто рыдать. Он прижал её и держал, чувствовал, как она дрожит и гладил её по голове, по спине, по правой руке. Она любила, когда Иван её так гладил. Через минуту она начала успокаиваться.
   - Это что, Ваня, это что? - Алиса глотала буквы и говорила, при этом тяжело дыша. - В нас стреляли! А этот человек, он нас выпустил? Мы вышли из этой тянучки? Там же страшно было! Я не могла управлять своим телом, не могла бежать туда, куда хотелось. И в нас стреляли, по-моему говорила?
   - Не попали же. И да, выпустил этот человек, или как там его, из стены. Мы на улице. Чувствуешь вечерний зной.
   - Ты так говоришь спокойно!
   - Я взял себя в руки! Али! - сказал громко Иван. - Ты тоже умеешь взять себя в руки. На счёт три.
   Потом начал считать: - Раз, два, три!
   - Три, - ответила Алиса. - Точно она приходила в себя и встала на ноги. - Ну, нам же обещал, тот же мэр, экскурсии, а не стрельбу в спину.
   - Он обещал полную свободу, а мы ей воспользовались.
   - И мы воспользовались, зачем в нас стрелять и тащить сквозь стены?
   - Ну, Али, он не обещал экскурсии в подвалы. Больше в подземелье ни ногой, понятно?
   - Да, моя любимая, - и он поцеловал её в щёчку.
   Алиса ещё дрожала какое-то время, находясь в паническом ужасе. А он её гладил по голове и говорил:
   - Али, всё прошло, всё. Мы снова на улице. Нет подвала. Али! Мы вышли.
   - Ааа!! Сашена! - вдруг встрепенулась и выкрикнула она. Это был прилив истерики. Где-то в подсознании он обитал. Вроде успокоилась и вдруг опять.
   - Сашена. Да, сашена. Попей воды, - он достал из рюкзака пластиковую бутылку и дал Алисе попить воды. Это её немного успокоило.
   - Сашена, - она приходила в себя и глаза снова вернулись в нормальное состояние. - Сашена. Это слово, что оно означает?
   - Да что угодно. Например, сногсшибательное, но короткий вариант. Или Сошёл ты. Али не заморачивайся.
   - Да, не буду, - похоже, Алиса точно успокоилась.
   - Ну, как ты сейчас, моё сокровище? - спросил Иван.
   - Осадок в душе страшный, - наконец ответила она чётко. - Вроде всё. Паника точно ушла.
   - Отлично, что всё прошло, - сказал Иван и снова погладил Алису. - Нас никто не преследует. Видишь, мы сидим на тёплом асфальте, вокруг вечер, ласточки летают, жуки ползают. Всё прошло.
   - Я, я ничего не помню, Ваня. Словно всё отрубило. Помню точно страх и ужас. И что нас тащили, Ваня! - она обняла его, и он ответил лаской. Такой испуганной он видел её только один раз, когда она на леднике сорвалась и упала в расщелину. Повисла над водой на страховочном тросе.
   - Главное успокойся и соберись. Мы не в стенах, а на улице. Обычной улице, откуда начали путешествие к воротам. Кстати, они плотно закрыты.
   - Хорошо, хорошо, я в норме, - сказала рыжая девушка и, встав, начала отряхиваться, хотя её руки тряслись. Это её на время успокоило, а потом она начала рыдать и упала на колени.
   - Ваня, так страшно! Я так много пережила. Не могу с собой ничего поделать. Это из меня прёт. В нас стреляли эти люди, они нас убить хотели, - адреналин уходил и её отпускало. - Зачем? Вернее, за что? Мы же ничего не делали, просто изучали
   - Али, я сам чуть не усрался. Ей-богу. У меня тоже руки трясутся. Скорее всего, мы попали какую-то запретную зону, где не должны были находиться. Я другого объяснения не вижу. Нам помогли выбраться. Надо ему сказать Спасибо. Этому, кто нас вытащил оттуда. Если бы нас поймали, что знает, чтобы с нами случилось. Давай всё, поставим точку.
   Панический ужас прошёл у Алисы, но осадок остался. Когда она пришла окончательно в себя, долго сморкалась и вытирала слёзы, а потом она спросила у Ивана:
   - Хорошо, а кто это был, кто нас тащил?
   - Ты у меня спрашиваешь? Я не знаю, - довольно резко ответил Иван. - Что я тебе говорил ранее, ты слышала?
   - Прости. Плохо слышала. Я вся на нервах. Мы такое пережили.
   - Многое пережили. Но думаю, что тут конспирологические теории не катят. Тут есть то, что мы не можем понять и объяснить, но запечатлеть на камеру для нашего блога можем. И есть пару фоток, Али, - он ей улыбнулся. - Пускай недоброжелатели доказывают, что это не фейк и не фотошоп.
   - Да эти конспирологи даже подобное не видели. Но ты видел это?
   - Что?
   - Огромную, металлическую подставку, куда яйцо вкладывают? Только очень большую? Там кругом тёмный металл и разноцветные огоньки.
   - Да.
   - Значит, мне не показалось. А то мне показалось, что я вхожу в психоз, что меня тянут в стене, и нет выхода, и мне показалось.
   - Али, слушай меня внимательно, - Иван снова напоил её водою из бутылки и пустую тару спрятал в рюкзак. Не привык он мусорить. Потом взял за плечи и зафиксировал в своём хвате рук. - Завтра нас пригласили к мэру, помнишь?
   - Да.
   - Так вот, я думаю, что это не просто обычный город, а совсем необычный город. И в некоторых случаях нужно держать язык за зубами, - он вынул из кармана упаковку влажных салфеток, вытер пот на лице Алисы и спрятал салфетку в карман. - Идём домой.
   - Домой?
   - В нашу гостиницу. Там помоемся и обдумаем, как будем вести себя дальше. Возьмём блокнот и напишем по пунктам стратегию разговора. Но ни слова про то, что с нами сейчас случилось, особенно про детей! И да, ты хотела уху. Я тоже чувствую голод. Адреналин отпускает.
   - Каких детей?
   - Которые летали и их я смех слышал, когда мы попали в подземелье. И про них говорил этот человек.
   Иван подошёл к воротам, через которые они зашли в подземную часть. Они были закрыты. Их можно было подёргать, пошевелить, но огни были плотно закрыты.
   - Видишь, ворота закрыты сейчас, а когда был детский смех, мы спокойно зашли. Всё упирается в Захара. Я думаю, что завтра получим ответы. Надо быть теми, кто ничего не знает. Лохами.
   - Кем? - Не с разу поняла Алиса.
   - Обыкновенными лохами. Не подавать виду, что что-то знаем. Купались в озёрах, смотрели, как ловят рыбу, кушали местную кухню и слушали местные музыкальные инструменты и всё. Никакого подвала.
   - Но...
   - Вспомни Перу.
   - Я поняла, только не пей больше алкоголь. Хорошо, Ваня?
   - Мне хочется.
   - Знаю, Ваня, но ты не знаешь меру. И сорвёшься. Тебе сказали, что очень подходит для тебя острая пища. Как она реагирует на организм, похоже на действие алкоголя. Покушаем уху, хотя сейчас меня тошнит. А потом что-то острое, тут так много кухонь, различных, из разных регионов. Ваня, прошу.
   - Ладно, уговорила. Ты готова? Тогда идём.
   И они пошли вверх, дошли до корпуса перед площадью. Когда достигли центрального входа, Иван услышал детский смешок откуда-то сверху. Он сделал вид, что снова заинтересовался памятником, достал смартфон, подготовил его к видеосъёмке и потом резко обернулся и снял крышу этого корпуса. Он не прогадал, на крыши он заметил две головы, которые мгновенно исчезли, когда он начал снимать, но он их точно снял. Эти детишки попали в кадр его смартфона. Тут уж не отвертишься. И мэру и Захару придётся за них ответить. Когда эти головы исчезли, остались ласточки, голуби, воробьи и голуби. Мир жил своей жизнью, хотя было видно, что день катился к закату.
   От развилки они свернули на другую улицу, уже на правую. Наступил сумрак. Сколько они там пробыли в подвалах, и сколько прошло времени, было непонятно. Часы в смартфонах явно врали, что сейчас семь часов пополудню, может, не ловили сигнал. Пока они шли, свет совсем угас. Это же август, здесь день сокращается. Так они попали в центр Картоплянска, который был освещён. И тут снова, смартфоны мяукнули и стало девять часов вечера.
   - А мы долго бродили в подвалах, Али, - сказал Иван. Девушка успокоилась и взяла себя в руки. Теперь он видел перед собой свою ту самую Алису.
   - Да, набродились. Знаешь, Ваня, а меня голод охватил. Адреналин ушёл, и страх, и хочется покушать. Может, съедим свои запасы, эти приготовленные в римском стиле яства? От всего пережитого, я забыла их названия.
   - Это на чёрный день, - пошутил Иван. - Ты хотела покушать ухи, вот сейчас и узнаем, где её хорошо готовят.
   Они шагали по улице. Обычная улица, брусчатая дорога с тротуарами, Это всё было освещено через равные промежутки арочными фонарями. Классические кованные столбы с фонарями девятнадцатого века. Эти фонари, тоже были классическими, словно керосиновые, огонь там был не совсем электрический, и Иван вспомнил про свой трофей в рюкзаке, про лампу из подвалов. Но эти лампы ярко светились, а от столбов на этой части улицы к столбу напротив, на другой части улицы, был перекинут металлический обруч со светодиодной подсветкой. Под ним, на внутренней его части, была прикреплена яркая, с желтоватыми светодиодами, пластиковая трубка. И так было не один десяток метров, такие светящиеся арки, улица утопала в мягком, желтоватом свете. Яркий свет заливал улицу, тротуары, деревья с начинавшей опадать листвой и вокруг всего этого крутились мотыльки и жуки.
   Иван и Алиса шагали и слышали музыку. Появились кафешки, где сидели посетители, но Иван остановил Алису и показал на забегаловку китайской кухни. Там иероглифы написанные краской, характерные запахи, которые они слышали носом, путешествуя по Китаю и перекусывая. Но Иван хотел спросить.
   - Потом сравним, - сказал он и потрепал Алису за волосы. Она уже полностью успокоилась и согласилась.
   Он подошёл к китайцу, к старому человеку, с жёлтым лицом, точно китаец, и спросил:
   - Скажите, а у вас тут варят уху?
   - О, уху, - картавя, сказал старый китаец. - Уху да, вкусно. Но и у меня вкусно. Что хотите, госпида.
   - Во-первых, господа. Во-вторых - лучше обращаться к нам как пан и панове, - сказал Иван.
   - Так-так, панове. Простите меня. Плохо знаю Средне-Европейский язык.
   - Что?
   - Украинский. Извините.
   - Хорошо, проехали, так как насчёт ухи. Были в Китае и знаем вашу кухню. Давайте нам с собою. Пельмени, суп, салаты. Мясо. С приправами. Можно много острого. Китайский острый соус всегда у вас в ассортименте.
   - Пани и панове, сделаю, что ещё? - спросил китаец.
   - Хорошо, ещё заказываю, - Иван подумал и сказал: - курицу в кисло-сладком соусе, курица под овощами и баклажанами. Китайский салат с языком, куриный салат с побегами бамбука. Всё с собою. Завернуть и упаковать.
   - А мы не обожрёмся, милый? - спросила Алиса.
   - Нет. Хочу сравнить и сделать дегустационное видео, китайская кухня соответствует кухни Китая или нет?
   - Мы всё сделаем, - сказал китаец,
   Он всё принёс, в больших белых кульках, внутри были бумажные пакеты с едой. Всё было упаковано, додано кучу салфеток, даже несколько характерных фигурок дракона, а вот, когда нужно было расплачиваться, то тут возникли проблемы. Это китаец наотрез отказывался принимать деньги. Махал руками и ушёл в подсобку. Осталась лишь китайская девушка, и он протянул ей сто пятьдесят гривень
   - Возьмите, - сказал Иван. - Это оплата за наш заказ.
   - Простите, мы не можем у вас брать деньги.
   - Почему?
   - Вы же приглашены нашем мэром.
   - Откуда вы знаете?
   - В этом городе информация передаётся быстрее звонка телефона.
   - И что?! - Иван возмутился. - Это не значит, что вы не можете за просто так получить деньги. Мы вам их можем подарить, в конце концов.
   - Можете нам подарить, но не деньги, а типа компенсацию города, вот подпишите, - девушка принесла вроде дневника. Открыла страницу и Алиса и с Иваном подписали благодарность. Потом им подсунули типа талонов с цифрами, и они тоже подписали. Ну, такую халяву они ещё никогда не видели, но Иван всё-таки спросил девушку.
   - Ну, у вас есть тут человек, который отлично готовит уху. Я хозяина вашего заведения спросил, но он не ответил. Просто ещё днём моя жена, - она указал на Алису, - захотела уху. После посещения озёр.
   - Понимаю, - ответила с лёгким акцентом девушка. - Выйдите и шагайте налево. Метров двести, может больше. Там увидите вывеску У Станислава. Вам туда.
   Они вышли и зашагали туда, куда указала девушка. Они прошли несколько улиц, которые выходили на эту перпендикулярную, образуя пешеходный переход. Хрен знает, как они назывались, эти боковые улицы. У них хорошее освещение было всего на пару метров вглубь улицы, а потом одинокие, белые фонари. Ещё свет в окнах. На второй такой улице Иван заметил, что на фасаде дома кто-то установил яркие лампы, чтобы улица освещалась. И оттуда выехал грузовичок, похожий по габаритам на Газель.
   - Чем дальше от центра, тем меньше пешеходов, - сказала Алиса.
   - Да, но ощути разницу? У нас, в Салтовке, чем дальше от центра, тем стрёмнее. А тут никого, даже пьяные не валяются. И банд пьяных пацанов не видно.
   - Заметила, Ваня, - ответила Алиса.
   В этих улицах, которые уходили в сторону, были одинокие, тёмные фигуры. Они удалялись от центра, уходили, и людей на центральной улице становилось меньше. Пока Алиса и Иван нашли вывеску, которая сиротливо светилась на улице, а забегаловка была в цокольном этаже, и нужно было спуститься, они остались одни. Никого рядом. Никаких пешеходов, никаких граждан города или туристов.
   - Пришли? - спросила Алиса.
   - Вывеска соответствует: У Станислава. Хотела покушать уху, значит покушаем.
   - Я тебе намекала, что идём обратно в гостиницу.
   - Значит, я не увидел. Ты ещё в мандраже. Но мы договорились, про уху, так что я держу своё слово, чтобы ты потом не сказала, что я, мол, говорил, и потом забыл.
   - Идём, Ваня, - сказала Алиса. - Хватит нотаций.
   Они спустились по ступеням вниз и открыли дверь. Звякнул колокольчик, и они оказались в уютном помещении, ярко освещённом, где кушало за столиками пару человек. Пройдя к стойке заказов, Иван кашлянул, громко. Ни колокольчика, ничего такого, что можно было вызвать обслуживающий персонал. На призывный звон появился долговязый блондин, с старым, хотя и моложавым лицом. Лицо напоминало лицо юноши, только его портили морщины, разные ямки, стрелки на щеках. Наверно в молодости, он был красив и сексуален, но сейчас просто от его молодости и красоты осталась тень. Он подошёл к Ивану и Алисе и сказал:
   - Слушаю.
   - Нам вас порекомендовали, как человека, который прекрасно готовит уху.
   - Да, - ответил этот блондин и внимательно смотрел на Алису, которая пила воду из пластиковой бутылки, которую достала из рюкзака.
   - У вас проблемы? - спросил блондин.
   - Почему вы так решили? - в свою очередь поинтересовался Иван.
   - Ну, ваша женщина, или девушка, она до сих пор не отошла от пережитого, её импульсивно спонтанно дёргает. Глаза бегают, они красные, наверно плакала. Я наблюдательный. Вы все вымазаны в побелке, ваша одежда в этих разводьях и в чёрных масляных пятнах. Смею предположить, что-то изучали в катакомбах и подвалах. Да?
   Иван и Алиса молчали.
   - Думаю, что Да. Лазили там, но это зря. В подвалы, а особенно в катакомбы не стоит соваться. Там...
   - Почему? - вырвалось у Алисы. - Что там?
   - Ну, подземелья всегда хранят тайны, особенно наши тайны города. А вы там лазили. Власти города стараются их держать закрытыми. Смею предположить, что вы нашли открытый вход?
   - Типа того, - ответил Иван.
   - И отгребли. Вы ведь не здешние?
   - Да, - сказала Алиса.
   - Бежали?
   - От кого? - Алиса не поняла. - Нас пригласили.
   - Пригласили?
   - Именно. Нас пригласили сделать фильм про этот город. Мы собираем материал.
   - Я понял. Мне хочется с вами поговорить, поэтому я подогрею свою уху, покушаете здесь, у меня так мало посетителей, я же не в центре открыл свою забегаловку, в отличие от китайцев. Да-да, их еду я по запаху узнал, с собой взяли, в кульках лежит, но пахнет. Но я выживаю, уха должна быть подана горячей, чтобы вкус не пропал. Надеюсь, что мэр прав, и скоро сюда хлынет много туристов и у меня мой бизнес начнёт развиваться
   Иван и Алиса не стали с ним спорить Они здесь всего пару дней, мало ли что ходит сплетнями среди жителей Картоплянска. Они покорно ждали, перешёптывались, и потом этот блондин вынес два керамических горшка, где их отверстие было засыпано укропом и другими травами. Когда принесли горшки, пахло ими, травами, пахло ними, но если ложкой помешать, то уже пахло наваристой ухой.
   - Кушайте на здоровье. Это фирменное блюдо нашего заведения. Попробуйте, вам понравится.
   И они попробовали. Действительно было вкусно. Даже Алиса, которая к рыбе была холодна, тем более, к ухе, с удовольствием ела. Иван помнил, как она захотела уху. Прикоснулись снова к внутреннему миру Картоплянска. Какой насыщенный вкус, и приправы были кстати. А мясо рыбы было почищено и можно было мясо ловить руками из горшка и есть. Просто, невероятная атмосфера, рыбный запах, словно Иван и Алиса снова очутились около этих прямоугольных озёр. Этот специфический, рыбный запах, он витал в атмосфере забегаловки У Статислава.
   Они поели, и, причём, с аппетитом. Когда они доедали уху из своих керамических горшков, Алиса спросила, опираясь, на женское зондирование.
   - Скажите, Станислав, вы ведь тоже не родились Картоплянске?
   - Да, - ответил он. - По мне не видно?
   - Нет, - сконфузилась Алиса. - Не по вам видно, как вы говорите и что замечаете.
   - Понятно, спалился, - это блондин улыбнулся краешками букв и сказал: - И какие у вас вопросы?
   - А что, если вы нам что-то важное расскажите. Только осторожно, а то ненароком может тайну нам выведите, может вас потом накажут? - спроси Иван.
   - Особой тайны нет. Я тоже, как и вы, попал сюда. Давно. Сколько лет прошло, - он на секунду задумался. - Больше двадцати.
   А потом он спохватится, спросил, понравилась ли им уха? Они ответили, что: Да. Тогда он начал рассказывать, что этот рецепт ухи - это долгая и упорная работа, когда он методом проб и ошибок, используя кусочки разных, озёрных рыб и раков и даже улиток, нашёл свой уникальный рецепт. Причём использовал не только мясо рыб и раков и мясистых улиток, а ещё некоторые пряные растения, такие как красная крапива, например. Укроп и петрушку он вспомнил вскользь, но листья едкого салата, этой крапивы, чтобы уха была ядрёней, как от перца, так показалось из рассказа Ивана и Алисы, он упомянул. Блондин сетовал, что в его заведение мало кто заходит. Он ждёт, когда слух, про его уху распространится по Картоплянску. Про её вкус и исключительность рецепта. Что тут вкусно и наваристо его уха. Что если правильно дозировать рыбу, то уха получается с исключительным вкусом. Иван и Алиса это заценили. Несмотря на то, что бульон был горячим, Алиса ела, работала ложкой и, дуя на кусочки рыбы, ела снова, поглощая рыбный суп. Они доели до конца плошек. Когда их помощница блондина унесла, Алиса достала смартфон и посмотрела, не получила ли она какие-то сообщения.
   - Итак, вы не родились в Картоплянске, - сказала Алиса.
   - Да. Я беженец, думал вы такие, а вы, оказывается, просто гости.
   Алиса смотрела на свой смартфон, чтобы проверить почту и этот человек сказал, что давно не видел подобных устройств в том городе.
   - Так вы откуда? - спросила Алиса и этот Станислав, блондин, ответил:
   - Я вот подумал, сколько я здесь нахожусь, таких как вы, вижу впервые. С такими знакомыми мне устройствами коммуникации.
   Потом он сел перед ними и поведал свою историю. Иван показал знак, чтобы Алиса включила микрофон своего смартфона. И потом этот блондин начал рассказывать свою историю.
   - Сколько лет прошло, когда я здесь. Двадцать, больше двадцати лет. Я почти забыл тот мир, где жил раньше, приспособился. Никогда не думал, что приготовление ухи моё предназначение, но, оказывается, так и есть. Я нашёл своё призвание и мне нравится это.
   Иван посмотрел на Алису, и та кивнула, что на телефон записывается их разговор. Блондин сидел напротив них и с грустью рассказывал.
   - То есть в другом мире, вы занимались другим делом? - спросила Алиса.
   - Да, конечно. Я занимался гипер-вакуумными трубами местного метро. Я инженер-проектировщик по образованию. Мой мир, почти мной забытый мир, был таким технологическим, - этот человек замолчал и закрыл глаза, вспоминая. - Как давно это было, словно в другой жизни.
   - Как вы сюда попали? - спросил Иван. - Нам интересно.
   - Наверно из-за катастрофы, - ответил блондин. - Может нам выпить наливки? Моего приготовления?
   - Спасибо, мы не пьём, - ответила Алиса и посмотрела на Ивана, а он отвёл свой взгляд.
   - Понятно, но компот, холодный, будете? - переспросило блондин.
   - Будем, - ответила Алиса. И этот блондин ушёл, а вернулся с большим, прозрачным из стекла кувшином и налил в высокие бокалы компот. По запаху и вкусу он походил на узвар. Но с таким богатым вкусом.
   - Итак, спрашивайте, - сказал он.
   - Вопрос тот же, - сказала Алиса, - который мы озвучили, как вы попали сюда?
   Видно было, что этот человек, блондин, со старыми глазами и я явно за пятьдесят, хотел поделиться своей историей. Возможно, он её рассказывал посетителям, но кто понимал, что он говорит, тем более посетителей было мало.
   - Моё настоящее имя Стан Э-Лар-Вар. Отсюда созвучное, Станислав. Да, я не из мира Картоплянска. Я жил в другом мире, на другой планете, Желеве. У нас это означает - почва. Мир Почвы. Как мир Земли.
   - Мы поняли, - сказал Иван.
   - Как я говорил, я занимался гипер-вакуумными трубами, новым видом транспорта. Я работал на корпорацию: Новые технологии и абсолютные решения. Мы просто называли всё это на работе: Абсолют. Наша корпорация была одной из консорциума Желевы: Четыре, как один. Она занималась поиском новых инженерных решений в движение транспорта, а другие корпорации занимались поиском новых синтетических материалов. Борьбой с солнечной радиацией, генерацией магнитных полей в космосе. Они создавали уникальные покрытия и защитные панели. Кстати, их я использовал в своём транспорте. А ещё одна корпорация искала эффективные лёгкие, переносные системы жизнедеятельности. По-моему, она имела называние: Соня. А были проекты новых химических веществ для ракет, чтобы они быстрее взлетали и меньше потребляли топлива. Как давно это было. Кажется, это была корпорация: Огонь и пламя!. Знаете, сколько лет прошло, я многое забыл, но точно помню, что она хотела, чтобы взлёт ракет в космос был менее расточителен. Там говорилось о революционном химическом соединении, что даёт кинетическую энергию, в тысячу раз. Честно не помню.
   - Но вы же сказали, что помните, как сюда попали? - с спросила Алиса.
   - Всё из-за эксперимента. Наша корпорация решила, что нашла новый вид энергии. И решила экспериментировать.
   - Какая? - спросила Алиса.
   - Новые технологии и абсолютные решения, - сказал блондин. - Там мой сын работал. Он дослужился до важной должности, поэтому знал, что происходит. Он никогда ничего мне не рассказывал, но в тот вечер он пришёл домой взволнованный и сказал, что нужно собираться.
   - И? - переспросила Алиса.
   - Я его спросил: почему, а он ответил, что потом сам поймёшь. И снова я его спросил, что случилось? Но он не ответил и требовал, что мы собирали вещи. Сумки, - Блондин, Станислав, запнулся на секунду, вспоминая, как это было. - Никогда я таким взволнованным его не видел. Он сказал, что надвигается катастрофа, но мы ему не верили. За окном яркими огнями в ночи светились небоскрёбы, были видны цепочки летающих на разных уровнях аэромобилей. Всё было обычно и покойно. Не было тревоги, не было никаких предупреждений. Наши Кер-Сун-Чишат-Мгле сновали в вечернем путешествии домой или на работу, куда им нужно было. Их было много, светящиеся ленточки огней в воздухе среди небоскрёбов. В одну сторону белые, в другую оранжево-красные. И отдельные точки переходили от уровня к уровню, как тут на перекрёстке перестраивались.
   - Ваши, кто? - спросила Алиса.
   - Да, я называю тут понятное название, наше название летающих машин - кер-сун-чишат-мгле. Мгле - это на вашем языке автомобиль, остальное как он типа работает, летит, это означает Сун. Сун - лети, летать, летал. Сун, Суна, Сунэ. Сунэтэ, - это в будущем склонении глагол, который показывает, что человек хочет, но не знает, будет ли он летать. Как давно это было, а я ещё помню. Я продолжу, - Станислав замер. Попил компота и продолжил. - Мне мои сотрудники в моём заведении здесь рекомендуют курить. Вахру, то есть сигареты, никотин. Мне снится, что я курю и получаю облегчение, но когда посыпаюсь, сдерживаю себя.
   - Мы тоже не курим, - сказала ласково Алиса. - Так что было дальше?
   - Мы не верили ему и хотели, чтобы он успокоился. Он часто возбуждёнными приходил с работы. Нервным, часто на работе у него что-то там у него не клеилось, были проблемы с начальством, поэтому мы решили с его мамой, что сейчас с ним нечто подобное. Хотели успокоить, а он кричал, что нужно бросать всё и бежать. Это другое чем просто плохое настроение. Это была его истерика, точно за ней вырисовывалась громадная проблема. Он кричал, что нужно брать самое необходимое и бежать.
   Станислав замолчал.
   - Что дальше было? - спросила Алиса.
   - Я спросил у него: Почему? - Станислав почесал нос. - А он ответил, что их корпорация провела эксперимент с новым видом топлива и что-то случилось. Он не знал что. Обычное, регламентированное испытание. Все процедуры были соблюдённые, системы безопасности и автоматические прерыватели активированы. И тут, - Станислав снова замолчал. - Он так быстро говорил, спутанно, проглатывал слоги, что было сложно понять, но я понял, что он увидел, как бегут инженеры-физики, и понял, что что-то случилось плохое. Один из них ему прокричал, что пространство разрушилось. Он мне говорил:
   - Папа, я ему не поверил, посмеялся, - сказал он мне. - Это учёный был так напуган, что я решил, что это просто авария. А потом я понял, что это гораздо серьёзнее.
   - И что дальше? - поинтересовалась Алиса.
   - Я ему тоже не поверил и тоже посмеялся. Что мой сын сильно впечатлительный. Что у нас есть системы защиты и блокировки всяких там экспериментов. Протокол Хрустальный купол. А ничего нет. Никаких признаков опасности за окном. Потом я ему показал на ужин, мама приготовила, жельзмея, чтобы он покушал и успокоился, но он был так возбуждён и озлоблен, что мы не понимаем, что потащил меня за руку к окну. Он показал на небо, над небоскрёбами и сказал, что сейчас увидишь. То, что меня убедит.
   - И вы увидели? - спросила Алиса.
   - Да. Увидел, как на западной стороне неба, в сумраке вечера, когда висели тяжёлые, чёрные облака, появился чёрное пятно, обрамлённое оранжевым диском. Этот диск ярко светился, словно обозначив чёрный круг внутри, - Блондин ушёл и вернулся со стаканом холодного компота. Отпил и продолжил. - Простите, в горле запершило. Так вот, этот оранжевый диск был похож на этот, как его, - блондин запнулся, вспоминая, - на диск горизонта событий чёрной звезды. Да-да, очень похож. Мы такое точно на небе не видели, а он быстро двигался по небосклону и когда достиг зенита, то оранжевый пояс исчез, а чёрное пятно превратилось в некую линзу, громадную линзу, где облака в ней выглядели больше и ближе.
   - И что вы сделали? - спросила Алиса. Иван видел, что она украдкой записывает, что говорил этот блондин на диктофон смартфона.
   - Вот тогда мы моему сыну поверили. Он пояснил, что они с чем-то синхронизировались в эксперименте. Это не было задачей, а побочным явлением. Он говорил, что их эксперимент вошёл в резонанс с чем-то и начались гравитационные возмущения. Он пояснил, что где-то, в другом месте, тоже был эксперимент, и эти оба эксперимента встретились. Эксперимент они прервали, но возмущения остались, и он не стал ждать. Он понял, что что-то случилось непоправимое, он у меня очень умный, со степенями. Глядя, как забегали инженеры и операторы эксперимента, он сразу кинулся домой. Спасать семью. Не просто спасать, а выбросить из нашего мира.
   - Подождите, подождите, - сказал Иван. - Мы не поняли. Но был эксперимент, он прошёл неудачно. Это что, грозило гибели всего вашего мира?
   - Да. Он увидел светящийся транспарант: Точка ноль пройдена. Там ещё было много информации, все на полупрозрачных экранах, на этих счётников, компьютеров по-вашему, они были красными от тревоги. На них были данные и схемы, и они были красными, или оранжевыми, и над горящими красным схемами и данными вырастали яркие красные столбики. Чем выше столбик, тем серьёзнее угроза. Там всё отказывало, все системы, сплошные перегрузки. Сыпались искры коротких замыканий. Там всё рушилось. Я не спец с счётниках и путеводных блоках информации. Но там точно всё было в сигналах тревоги. Мне на браслет пришло предупреждение. А вот если загорелся этот транспарант, а он был отдельно закреплён, на особой панели, за стеклом, значит, дела были совсем плохи. Может не только он его увидел, не знаю. Он рассказывал, что ревела сирена, была суматоха, и все были в паники. Но наш сын умный. Он быстро выбрался оттуда, прилетел к нам домой и требовал собираться. Он не мог ошибиться и, собрав нас, мы прибыли в небоскрёб комплекса Новые технологии и абсолютные решения.
   - Зачем туда? - не выдержала и переспросила Алиса. - Туда, где всё началось?
   - У них были корабли, которые могли уходить из нашего пространства. Экспериментальные. Всего их было пять. Когда мы подымались к ним, а они находились на верхних этажах, ревела сирена и мигали красные огни. Должна была быть охрана, но все разбежались, и никто нас не останавливал, мой сын сказал, что три отчалило, а два осталось. Не каждый сотрудник мог так просто использовать подобный корабль. Мой сын использовал особый код, который давно создал, внедрил в систему, как запасной выход, на всякий случай. И таким образом заблокировал один корабль, чтобы до него никто не добраться. Когда мы добрались, он открыл двери, а за нами уже гнались. Хоть ревела тревога и счё... компьютеры сбоили, что-то таки работало, наверно они восстановили охранные системы. Они стреляли. Пытались нас убить, нашу семью, но мой сын успел закрыть двери, и мы добрались до корабля. Потом погрузились в него, вылетели и попали в струю вылетающих их небоскрёба транспортных машин и затерялись в ней. Шла эвакуация, потому что, несмотря на то, что эксперимент был закончен, энергия росла, и небоскрёб мог превратиться в большую бомбу. Взорвавшись, она гравитацией охватит всю планету, так мне объяснил сын.
   - А эти с вами, кто эвакуировался, - про это знали? - спросила Алиса.
   - Не думаю. Они следовали эвакуационному протоколу. Внизу город был безмятежен до определённого момента. Как давно это было, - блондин закрыл глаза и замолчал. - Многое не упомнить. Что сын говорил, какие слова, чтобы всех нас упокоить. Лица моих родственников. Жены, мамы.
   - И дальше что? - спросил Иван.
   - Помню, что мы вышли из эвакуационного потока, нарушили правила эвакуации воздушных средств и, несмотря на предупреждения, полетели прочь.
   - Ваш сын считал, что ваш мир обречён? - спросил Иван. - Я хочу это понять, поэтому переспрашиваю.
   - Да. Это была катастрофа планетарного масштаба. Землетрясение, цунами, извержение вулканов, раскол континентов. Он ведь читал показания компьютеров. Данные со спутников, сейсмические данные, информацию гравитационных маяков. Он не хотел, а скорее не было времени всё пояснять. Ему звонили, что-то истошно кричали, что он паникёр. Что всё это нормализуется. Надо вернуться, перегрузить систему, стабилизировать её. Не всё потеряно.
   - А он?
   - Молчал и молча вёл наш корабль. Что они там не делали, в своём эксперименте, они вошли в резонанс с чем-то я не знаю с чем. Сын только один раз сказал, что, по-видимому, делалось два эксперимента в разных мирах, и создался своего рода мост, но не в нашу пользу. Отсюда ядро планеты начал тяжелеть. Он сказал, что для прыжка нужно свободное пространство и вуаль. Честно, я не понял, что такое вуаль, но когда мы свернули, нас засекли радары и потом...
   Блондин запнулся.
   - Что потом? - переспросила Алиса.
   - Они не в нас стреляли. Сын сказал: Я так и думал.
   - То есть как? - поинтересовался Иван.
   - Кругом были световые, голубые, кроткие лучи. Это работали наши системы защиты. Сначала мы думали, что они в нас стреляют, мы же нарушители, но потом понял, что лучи идут мимо нас. Они стреляли в другие корабли. Причём ещё безостановочно пускали самонаводящиеся ракеты, гроздьями. Знаете, это когда цепочка одних ракет идёт вплотную к другой цепочке светящихся точек других ракет. Эшелонированный пуск систем Небесной обороны. Они стреляли... не помню точно, как они выглядели, во что они стреляли. Эти объекты. Простите, я был на нервах, на взводе. Вроде как они утюги напоминали, эти корабли. И те стреляли в ответ, широкими лучами. Там среди небоскрёбов взрывы были, грибовидное пламя подымалось. Помню точно, как с крыш небоскрёбов стреляли голубыми лучами установки Небесной обороны, безостановочно, цепочки голубоватых лучей. Они стреляли в одну точку, и с разных сторон эти линии сходились в одно целое, тучу голубых линий создавали, пытаясь что-то поразить. Я думал эти утюги, но они видели что-то другое, что не видел я. И вроде во что-то попали, но я не помню, потому что сын активировал бросок. То самое экспериментальное устройство, которое выкинуло нас в это мир. А потом что-то произошло. Сын сказал: Выбрасываю всех, сели в кресла и окуклились ремнями! Корабль повреждён, окно осталось, поэтому выбрасываю и назад, пока окно есть. Вернусь за вами потом, как смогу. Кораблю нужно специфическое топливо
   И всё. Я очнулся на песке. Один. Никого не было. Только моё кресло в двадцати метрах. Никого из моей семьи, которые со мной пытались бежать с помощью моего сына.
   - И никого не нашли? - спросила тихо Алиса.
   - Нет. Ни жену, ни сестру, ни своего сына, - блондин вздохнул и сказал дальше: - И - как это по-вашему? - тёщу и зятя. Ни маму. Никого. Если корабль разбился, были бы обломки, а так - ничего. Запах только был, что-то сильно горело. Запах резины, оплавленных проводов, ещё какие-то сильные химические запахи. Словно вот, вот здесь, рядом, горело. Но не дыма, ни огня и источника пожара я не нашёл. И тогда началась моя новая жизнь. Вот эта. Никогда не знал, что у меня оказался талант в готовке супов, особенно в приготовлении ухи. Я ведь всё люблю расположить по полочкам, поэтому и еда вкусная, богатство вкуса. Нужно комбинировать рыбу, чтобы вкус был полный. Простите, я отвлёкся. И вот я здесь живу и жду, может сын всё-таки вернётся и заберёт меня обратно домой. Я верю в это.
   - А вы хотите? - вдруг спросила Алиса. - Хотите вернуться? Я смотрю на вас и при этих словах ваше лицо не засияло мечтой.
   - А вы проницательная девушка, рыжеволосая, - сказал блондин. - Честно, нет. Я бы тут оставил сына и всех своих родных. Тут спокойно, нет такого бешеного движения жизни в моём мире, где нужно везде успеть. Здесь всё спокойно, время идёт неторопливо, не надо искать транспорт и спешить сломя голову через весь Мегаполис. Здесь можно посидеть перед озером и подумать, что творится у тебя внутри.
   - А там что было? В том мире, откуда вы?
   - Небоскрёбы, реклама, летающие машины, быстрые поезда в трубах. Компьютеры на запястье. Касаешься их, и они разворачиваются. Кстати, такой компьютер у меня изъяли местные. Думают воспроизвести. С их технологиями, я с ними познакомился, точно не получится, - Станислав улыбнулся.
   - И вы ждёте сына? - спросил Иван.
   - Конечно. Он всегда выполнял обещания. Хотя, уже мне кажется, что это бесполезно. Как вам моя уха?
   - Отлично? - ответил Иван. - Сколько мы должны?
   Им всего это стоило десять грошиков. Иван ещё додал три от себя. Они вышли на улицу, где она была освещена светом фонарей, возле них бесновались мотыльки и громко пели сверчки и они направились обратно к гостинице.
   - Подождите! - их догнал блондин и попросил:
   - Пожалуйста, мэру не рассказывайте. Не надо ему знать. Пожалуйста, на меня напала слабость, и я вам излил свою душу. Так не часто можно поговорить по душам. Но, мэру не надо это знать.
   - Можете на нас положиться, - ответила Алиса. - Мы не расскажем. Только посоветуем, чтобы вашу уху попробовало как можно больше людей.
   - Спасибо, - ответил блондин и добавил. - Вы дорогу знаете?
   - Да, уже ориентируемся в городе, - ответил Иван.
   - Тогда до свидания.
   - Хай щастить, - ответил Иван и Алиса и зашагали прочь.
   - Али, - сказал Иван, когда они отошли довольно далеко. - Он всё это придумал? Как ты думаешь?
   - Не знаю, Ваня, - ответила девушка. - Ты его видел. Блондин, моложавый. Вроде и молодой, но есть и стрелки под глазами и морщины. Странный он и говорит с акцентом, причём просто, не напрягается так говорить.
   - А ты у нас уже сыщик-лингвист, - сказала Алиса. - Ты проводишь расследование?
   - Ваня, а чем мы занимаемся и зарабатываем деньги?
   - Да я пошутил, - Иван улыбнулся. - Подкалываю тебя, Али.
   - И, чем всё закончилось? Классно? Но тут так много загадок и тайн, что лучше не открывать рот понапрасну. Помнишь, как Эльза сказала не доверять Захару. Может и тут стоит прислушаться?
   - Но ты наш разговор записала? С этим блондином?
   - Конечно, Вань. Идём в номер, устала я и хочу отдохнуть и выспаться.
   - Пошли.
   После они зашагали в центр города. Быстро нашли гостиницу, знакомая площадь, отметились на ресепшене, что пришли и хорошо выкупались в ванне. Особенно Алиса. Слава богу, с напором и температурой горячей воды здесь всё было хорошо. Когда они купались, к ним в дверь постучали. Иван подошёл к дверям и спросил: кто?
   - Вам посылка от некого Станислава.
   - Хорошо, открываю, - ответила Алиса. Ей вручили конверт и посыльный удалился.
   - Нам первая посылка в Картоплянске, - сказала она и передала конверт Ивану. Он взял его, подошёл к столу и раскрыл. Там были распечатанные на принтере фотографии. Были видны причудливые небоскрёбы, часто ломанные, световые пятна рекламы, цепочки летающих машин. Была огромная освещённая прожекторами плоская площадь, но не стадион, но видно точно там проводились спортивные игры. Зелёное поле, причудливо расчерченное. Белыми, синими, красными линиями. Круги, овалы, скошенные треугольники. Была и записка с этими фотографиями, где этот человек писал, что это всё, что он смог сохранить со своего мира. На каком-то ногтевом носителе, назывался сапфиром знания, и потом смог всё это переделать в понимаемый местной оргтехникой формат и распечатать. Было тяжело, но он справился.
   - Что скажешь, Ваня? - спросила Алиса, рассматривая эти распечатанные фотографии. -= Веришь?
   - Али, трудно сказать. Он говорил так правдиво, так слаженно. Но эти фотки.
   - А что фотки?
   - Вот эти распечатанные на принтере фотографии. Смотри, они часто не чёткие. Ничего не напоминает? - Иван почесал руку и добавил: - Как эти путешественники во времени, которые бывали в будущем, а потом прятали свои лица, вокодером искажали голос и демонстрировали нечто подлобное. Помнишь эти вбросы будущего, когда человек хотел раскрутить свой канал? И врал. И там были такие же невнятные, размазанные, не сфокусированные фотографии. Один в один. Посмотри на пятую фотку. Видишь ломаную конструкцию, словно змейку Рубика скрутили? Её ломали, как хотели, чтобы сделать арку. Похоже? И ничего непонятно, всё словно замылено. Видны огни в окнах, огни на улице, сумрак. Нельзя детали увидеть. Надписи те же.
   - Думаешь, что это обман?
   - Думаю, что к этому нужно относиться осторожно. Мало ли кто откуда? Мало ли что он хочет нам рассказать и показать.
   - Я понял, Али. Но уха у него была пристойная. Кстати, мы забыли китайскую кухню отправить в холодильник.
   Он так и сделал, а потом Иван и Алиса лежали на постели, чесали друг друга, и наслаждались свежей постелью, мягкими матрацами и полной безмятежностью номера. Но, когда Алиса попила апельсиновый сок и поставила на полочку тумбочку возле её кровати пустой стакан, Иван спросил:
   - Али, Алиси, Лисик мой, оранжевый. Моя аллилуйя моей жизни. Мы договорились?
   - Что я не скажу, что мы пережили в этом подвале? Завтра, на приёме мэра? Да, не скажу. Мы же одна команда исследователей.
   - Послушай. Завтра нам начнут что-то рассказывать. Рассказывать про Картоплянск. Ты можешь, а ты имеешь такую слабость, поддержать разговор и потом что-то сболтнуть. Али, держи себя в руках. Ок?
   - Ок. Я поняла.
   - Али, я не думаю, что они про это вспомнят, что мы тут лазили, где не надо.
   - А дети?
   - Есть у меня мнение, что тоже будут молчать.
   - Наверно, - Иван вдруг почесал правую ногу, которая начала сильно зудеть. Несмотря, на то, что кондиционера не было, воздух в номере был сухой и прохладный. - Думаю, что скажут, что мы ужинали У Станислава. Посему, нужно молчать и клеить дурней. Если вякнешь что-то важное, типа мы были там то и там то, видели то или то, они закроются. Начнут врать. Рассказывать сказки, особенно Рита.
   - Я поняла сразу. Они точно начнут врать.
   - Да, но не там сильно, но если мы скажем, что были в галереях и нас преследовали, им придётся врать больше. Фантазировать, а там мы вообще потеряем искорки правды во вранье. Так что лучше промолчать.
   - Приключение. Новое приключение. Ваня, я поняла, - она поцеловала его в щёку и рукой нащупала его член.- Мы ведь столько лет мечтали об этом.
   - Да, только последствия могут быть другими. В общем, молчим, что сегодня с нами произошло.
   - Но вот эти дети? Вдруг они расскажут?
   - Идём на авось. Это же дети, будут молчать. Они скрывают, что летают, и они же открыли ворота, это наш козырь. Посмотрим и будем выкручиваться по ситуации. Но главное, мы просто купались, было всё классно, город классный. Вкусная пища в ресторанах, всё хорошо освещено. Типа рай для местного туризма. Нужно подумать, как это сформулировать.
   - Согласна. Скажем: мы в восторге. Это просто восторг!
   - Подходит, а фотографии порка спрячем. Потом, когда вернёмся в Харьков, дадим их специалисту. Он точно скажет это реальная фотография или переделанная редакторами. Давай всё-таки спать. Ты зеваешь постоянно, многое мы пережили и сейчас нас это отпускает.
   - И ты тоже зевать начал, - сказала Алиса. - И ещё за окном сверчки полют, ночные мотыльки ударяются в стёкла окон. Я сейчас всё отснятое сохраню, подпишу и баиньки.
   Так они легли, с такими мыслями в кровать. Алиса была ещё под адреналином борьбы с электронными устройствами. Они часто выдавали ошибку и это её злило, и Иван начал её гладить и ласкать, успокаивая.
   - Муся моя, Алися, Лися-Алися, - он гладил и чесал её спинку, а она повернулась на живот, чтобы спинку чесать было удобнее.
   - Мур, - сказала она. - Ты заметил, что именно в августе сбоят приборы и гаджеты? Я только с третьей попытки заставила смартфон переконвертировать видео.
   - Ну, этот месяц особенно жаркий и влажный, - сказал Иван. - Кстати, и в Картоплянске тоже. Всего плюс двадцать шесть, но из-за влажности тяжело дышать и давит. И ты весь мокрый, липкий и всё чешется. И когда мы через заброшенный сад лазили, будь это не ладное, а не воспользовались тропинкой, меня что-то укусило и теперь чешется место укуса. Красное стало, большим пятном. А сейчас темно, сквозняка почти нет, и парит и словно вот-вот дождь пойдёт. Но, моя Лися, ещё раз прошу: молчи. Мы нечего не видели. Я прошу, ничего не видели.
   - Хватит! - зло ответила Алиса. - Сказал не говорить, значит, говорить не буду. Всё. закончили! Почёсывай спину. Потом ноги и помни пяточки. Это тебе наказание, чтобы не доставал своими просьбами. Тем более, что сорвался и выпил пива.
   - Да, было такое, - Иван сник и начал массаж ступней Алисы.
   Так и закончился их вечер, пока они не заснули. Ване снились кошмары. Он был в своём дворе. Во дворе дома своего детства, с Алисой, и они от кого-то бежали. Непонятно от кого, но точно их преследовали, и они тоже прятались в разрушенных стенах, в покинутых зданиях, переживали, боялись быть найденными и прятались. Им помогал кто-то. Кто, непонятно. Его лица они не видели, даже фигуру чёткую, просто он возникал, как вспышка и помогал, оставаясь вне зрительного контакта. Он их куда-то затягивал и тащил. Спасая от неприятностей. Оставалось состояние подвешенности, что они пережили, наяву, теперь вернулось во снах. Кругом стены, препятствия, которые возникали перед его глазами, и он боялся, что его поймают. Даже во сне боялся, смертельно. Они с Алисой парили, хотя она была уже не рыжей, а с русыми волосами девушкой, явно другая девушка, которая помогала ему спастись. И когда они спасались, что-то мешало им. Чувствовали, что вокруг вязкая субстанция. И потом тоже были окна, в том месте, куда они попали, провалившись под пол, но там ничего было видно. Никаких устройств, залов и машин. Только световые пятна, и во сне Иван всматривался в эти окна, но только видел световые пятна, а ещё был преследователь, тёмная фигура и всё. Их преследовали с самого начала, но потом сформировалась лишь одна фигура. Просто фигура, что их преследовала. Она громко нюхала, шипела ноздрями и искала вход в стену. Вот вроде нашла, проникла. И они снова бежали! А их невидимый спутник помогал им бежать и спасаться. И она почти его достигла и начала есть ногу. Было больно!
   Иван проснулся. Нога болела, которую ели. Он посмотрел на неё, и не увидел ничего на коже. Никаких следов зубов, покраснений, даже прыщей. Вообще ничего. Иван ещё погладил, помассировал ногу, осмотрел её и ничего не увидел, хотя ему приснилось, что его ногу начали кушать. Он по-прежнему чувствовал, что нога зудела, что от него или у неё откусили кусок.
   - Такой кошмар приснился, - пробормотал Иван. - Словно начали меня есть.
   Потом он посмотрел на часы телефона. Телефон показал 2:30 ночи. Он пошёл в туалет, потом попил воды и снова лёг. Рядом ворошилась его любовь, его сокровище - Алиса. Она спала, хотя тревожно. Наверно подобные сны, какие приснились ему, ей не снились, так она безмятежно сопела. Но что-то ей точно снилось, так как иногда она из своего рта выдавала звуки, как в их путешествиях, когда они много посмотрели, и во сне Алиса пересказывала, то, что увидела. Бормотала. Выдавала звуки. Иван её погладил, поцеловал и обнял её, а потом лёг рядом и закрыл глаза. Снова погладил и пощекотал. Алиса не проснулась, но её кошмары закончились, когда её гладил и чесал Иван. Снова она погрузилась в сон и он тоже. Обнимая её, он не боялся страхов. Любовь всё победит, все ужасы. Он обнял её, но всё-таки боялся уснуть. А вдруг он снова будет бежать, спасаться от кого-то? Боятся, бежать сквозь стены? Опять бежать и спасаться, просыпаться в поту и жадно пить воду? Кошмары были сном, от которого человек просыпался разбитым.
   Так он и ворочался, пытаясь заснуть, пока не заснул, На мгновение, и потом его разбудил будильник...

...

   Иван открыл глаза от солнечного света. Он долго лежал на кровати видел, как сквозь открытую дверку балкона вливался солнечный свет, и слышались пение птиц. Было прохладно в комнате и сухо, хотя должно было быть в августе очень влажно. Чириканье воробьёв, пели синицы, ворковали голуби и каркали вороны, всё это слышалось из открытых окон. А ещё лаяли собаки, рычали моторы автомобилей и ходили люди, которые негромко и невнятно переговаривались. Наступило утро, и Иван посмотрел на смартфон. Восемь часов. Пора вставать.
   Он чувствовал себя разбитым, словно и не спал. Еле сел на кровати, потёр лицо и потряс за плечо рукою спящую Алису. Она что-то невнятно сказала, продолжая спать. Он снова потряс её, и она открыла газа.
   - Что, уже? - спросила Алиса. - Пора вставать?
   Иван утвердительно кивнул.
   - Я словно не спала, чувствую себя мерзко, - ответила Алиса и тоже села на постели.
   Когда Иван принял душ и заварил себе кофе, в дверь постучали. Принесли завтрак, пирожные. Когда он закрыл дверь, Алиса вышла из ванны. Она сладко потянулась и, зевая, села на постели.
   - Али, кофе ждёт, - сказал он. - Нам ещё принесли завтрак. Макароны французские, две лепёшки печенья и между ними варенье. И твои любимые лимонные пирожные. Блин, макароны!
   - Вань, это национальное французское блюда для завтрака. Макарон, а не макароны. И тут вроде твой любимый торт Наполеон. Смотри сколько крема.
   - Да, тут хоть есть, что покушать, а не воздушные лепёшки макарон. Два воздушных печенья из яичного белка, сахара и молотого миндаля. И между ними прослойка варенья.
   - Ничего ты не понимаешь! - ответила Алиса.
   - Куда уж мне! - бросил в ответ Иван.
   Они не ругались на самом деле, просто переругиваясь, входили в свой собственный мир обычного поведения, чтобы успокоится. Выполняли некий ритуал, хотя потом молча пили кофе и ели сладости. Когда закончили, Иван посмотрел на смартфон.
   - Меня как кольнуло его спрятать и светить там фонариком. Фонарики мы потеряли точно, а наши смартфоны живые. Когда бежали, помнишь Али? И что-то там сохранилось, что мы снимали. Павер банки ведь зарядили? Сейчас, - он перевёл мгновенно разговор на другую тему. - Мы там тоже будем снимать.
   - Да, Ваня. Все полные. Я проверила. Я даже ГоуПро достала. Так что снимем всё в хорошем качестве.
   - Тогда ждём звонка.
   Они оделись, покушали, и сидели на кроватях, ожидая звонка.
   - Ваня, - вдруг сказала Алиса. - А эти китайские яства, они не испортятся? Мы хотели вчера их съесть.
   - Они же свежие и в холодильнике. Не думаю. Это не суррогаты, которые мы покупали в торговых центрах, часто не зная, сколько они там лежали. А при нас их делали. Так что точно, пару дней полежат, и мы их скушаем.
   Они переоделись, были сменные шорты, майки, трусы, хотя бы. Им постучали в дверь, и когда Иван открыл, Настя, улыбаясь, пригласила их вниз. Когда они вышли, Алиса спросила Настю.
   - Простите, а как нам постирать грязные вещи? У нас в номере нет стиральной машины.
   - Есть корзина. Сложите грязные вещи туда и оставьте перед дверью. Их постирают.
   - А можно я вернусь и сложу вещи? - спросила Алиса. Настя хихикнула и ответила: - Это же ваше право. Все подождут. Вы же главные сейчас.
   Иван хмыкнул, но промолчал, но понял, что эта девушка не ресепшене сказала такие слова не просто так. Значит, они мэру очень нужны, что они будут подстраиваться под их желания, хотелки.
   Так Алиса и сделала, пока Иван и Настя стояли в холле. Получилась пауза и воспользовавшейся её, Иван спросил у Насти.
   - Скажите, пожалуйста, а как вам этот город?
   - Город, как город, - ответила Настя.
   - Давайте не будем прикидываться, что вы не понимаете, о чём я спрашиваю. Тут много странностей. Люди, локации. Мы были у Станислава, видели прямоугольные пруды.
   - Жить можно. Жить можно спокойно. У нас попадают сюда разные люди и все находят своё место. Нужно просто соблюдать правила. Как переходить улицу не на красный, а на зелёный сигнал светофора.
   - Вы так думаете? Что город безопасен? А этот Жироглот? Как же он?
   - Он в запретном лесе, а туда я не хожу. Мне есть куда ходить, с кем общаться. Если Захар позволит, буду путешествовать дальше периметра. Но и в городе, и тут есть много мест, где есть интересное. Что посмотреть, что-то увидеть. Походить, посмотреть. И там безопасно, но и есть и опасные места в городе, как радиационные пятна Чернобыля. Вы же из Украины, вы должны знать радиационное поражение после Чернобыля?
   - Тут есть радиационное поражение? - спросил Иван.
   - Нет, но тут есть локации, куда не стоит ходить, как в Украине есть Рыжий лес. Там опасно.
   - Почему?
   - А вы сами у него спросите, у мэра. Если он захочет, он расскажет. Он знает всё и почему эти явления происходят. Я не знаю, мне сказали друзья, что есть места в городе, где находиться запрещено. И я это выполняю.
   - Почему? - спросила Алиса. - Вам не хотелось...
   - Нет, не хотелось, - ответила Настя. - Я тоже тут из Украины. Да, я суда попала несколько лет назад. Попробуйте бедной девушки из Кривого рога доказать, что это спонтанно, без хороших адвокатов.
   - Что?
   - Меня обвиняют, что я своими руками выбросила двух своих детей с десятого этажа. Против меня была вся машина судебной системы Украины. Куда бежать? Вот и добегалась.
   - Мне очень жаль, - сказало Иван.
   - Мне тоже. Я по гроб благодарна мэру, что он мне помог. Дал работу и дал возможность жить, не оглядываясь.
   - Но...
   - Я их не выбрасывала, просто недосмотрела!!! - зло закричала Настя. - Вы оде мне не верите?
   - Подожди, я..., - но Настя Ивана не слышала, а продолжала громко говорить.
   - Они на москитные сетки навалились и те не выдержали. Попробуйте доказать обратное, в проржавевшей системе правосудия Украины? Я плакала, скиталась, и меня на своей машине нашёл мэр.
   - Понятно, - пробормотал Иван, послушав, что говорит Настя.
   Тем временем вернулась Алиса, и они пошли к выходу. Осадок разговора с Настей у Ивана остался, но он пересилил его, и на его лице играла улыбка. Их встречала всё та же, лучезарно улыбаясь, Рита.
   - С добрым утром! - сказала она. Иван и Алиса поздоровались.
   - Вы готовы?
   - Мы не одеты подобающе. Майки, шорты, кроссовки. У нас нет костюмов.
   - Да бросьте вы, вы же не на бал едите, и не на официальный приём, а просто получили приглашение посетить усадьбу. Как старые друзья. Загружаемся в машину, - и Рита показала на знакомый автомобиль Мерседес. - Давайте, не стоит опаздывать.
   Они загрузились, расселись и поехали. Когда ехали, Иван спросил, хотя его Алиса одёргивала, но он спросил у Риты.
   - Почему так много странностей в городе?
   - Какие?
   - Ну, не знаю, - Иван думал, как начать разговор. - Полёты людей, странные катакомбы. Много странных деревьев. Нам говорили, что это эксперименты военных.
   - Наш город очень странен, потому что он никогда не был в Украине. Почему, вам расскажут. Поэтому многое, что было нормальным для тех, кто жил в Картоплянске для вас будет странным. Те же растения и плодоносные деревья. Устройства, архитектура. Я знаю, что кушали У Станислава. Отличная там уха. Этот человек создан, чтобы готовить уху, от которой пальчики оближешь. Догадываюсь, что он вам рассказал, что попал из другого мира. Не сомневаюсь. Высокий блондин, моложавый, но при этом его лицо испещрено морщинами. Наш город собирает тех, кому нужно помочь. Не только из вашего мира. Картоплянск будет живым.
   - Хорошо, вы в это верите? - Спросил Иван.
   - А как вы думаете, если нарушаются физические законы, - ответила Рита. - Раз такие люди, как Станислав попадают к нам?
   - И вы не боитесь? Тут жить?
   - Нет. Тут много интересного. Старинный город, архитектура. А какая кухня, многонациональная, тут есть и амфитеатр, и музеи, и религиозные анклавы. Тут есть беззаботный отдых, и возможность себя реализовать. Археологи работают день и ночь, и тут у них непочатый край. Тут много есть мест, куда можно сходить. Но всё же, и есть запретные места.
   - Лес? Запретный лес?
   - Да. Он тоже. Мы придерживаемся мнения, чтобы там никто не шастал. Поэтому и запрещаем туда ходить. Мы боимся таких мест. Опасаемся, и боимся. Это замкнутые локации, которые имеют строгую границу. Главное туда не лезть. Что там, мы не знаем. И не надо пытаться узнать. Просто есть граница, как вывеска минные поля, и туда не надо лезть.
   - А этот Станислав откуда? - спросила Алиса.
   - Я знаю, попал из другого мира, во время очередного эксперимента с гравитацией. Он просто вывалился. Мы его подобрали, подлечили, но изъяли у него множество артефактов, технических устройств. Он не возражал.
   Остался только перстень - вспомнил Иван и промолчал.
   - Так что, мы его спасли от гибели, если хотите, - добавила Рита.
   - А если к вам попадут из другого мира чудовища, что делать будете? - спросила Алиса у Риты. Но ответа не последовало. Рита промолчала, словно не услышав вопрос и глядя в окно бусика.
   Дальше они ехали молча. Проехали старые трёх, четырёх и пятиэтажные дома, свернули на улицу, которая вела из города. Проехали пруды и большое озеро, но потом повернули налево и, проехав мосток, поднялись вверх. Слева было поле, засеянное кукурузой поле. Они пожухла, порыжела. Иван такое видел в Украине. Там тоже высыхали поля кукурузы, а потом машины снимали урожай. Справа виднелся берёзовый лес. Миновав его, они увидели заброшенную деревню. Не украинские хаты, а потемневшие срубы изб, где провалилась крыша, и покосился, и почти упал, забор. Эти срубы сгнили и упали, Алиса вдруг поняла, что они не вписываются в эту концепцию заброшенных сёл этого города. Скорее, эти сёла, или деревни, из глубинки России. Словно сюда их перенесли, и никто не захотел там жить.
   - Тут никто не живёт, давно? - спросила Алиса. - Тут всё покинуто. Дома, приусадебные участки. Всё покинуто и заросло. Дома нежилые, это же видно. Почему?
   - Большая часть города пуста, хотя имеет все коммуникации, отопление и дармовую электроэнергию, - ответила Рита.- Куда там этим деревням в Россииоссии.
   - Тогда это что? - спросила Алиса.
   - Мы хотим с мэром всем жителям, дать всё возможное, обычные коммунальные услуги, бесплатно. Чтобы жили, как хотели, рисовали, творили, не оборачиваясь и не думая, когда нужно за коммунальные услуги заплатить. А кто заплатит за горячую воду и электроэнергию? Если не наш город. Тут всем даётся возможность творить. Чтобы они творили и как они захотят, всё показывали в музыке или в картинах.
   - Почему они пусты? Тогда эти дома? Это село или деревня? - спросил Иван. - Мы его проезжаем, и участки перед домом дикие, никто их не обрабатывал.
   - Я думала, вы догадались. Эвакуация была. Впрочем, мы подъезжаем. Вам мэр всё расскажет.
   Они выехали грунтовую дорогу и упёрлись в кованые ворота. Рита позвонила кому-то, и ворота распахнулись автоматически. Они поехали дальше, и попали в тоннель из крон деревьев.
   Когда они ехали к тоннелю, Иван и Алиса увидели впереди, словно массивную каменную гряду от горизонта к горизонту. Было это похоже на магматические поля, вздутие магмы и потом магма остыла, эти структуры появились. Всё серое, вроде как бесформенное. Огромное количество овалов, выступающих из общего массива каменных валунов. Но подъезжая ближе, стало понятно, что это не магматические породы, а так деревья переплелись кронами, создав мощный, однородный массив, который издали, казался каменным. Самое интересное, что внешний лиственный покров был не однороден. Были зелёные пятна, и были коричневые. Причём чем ближе они подъезжали, то становилось понятным, что и зелёные, и коричневые пятна образовывались листвой.
   - Ваня, - сказала Алиса и указала ему неоднородность, где в куполе, среди коричневой листвы, а она точно не была мёртвой, как листва осенью, а очень даже живою, зияла щель, словно пасть громадной акулы.
   - Вижу, - ответило Иван. - Игра природы.
   Так они доехали до входа этого массива и въехали в тоннель. Он был похож на настоящий тоннель, только его крыша и стены были неровными. И сразу их окутал сладкий запах. Словно они попалит в некую атмосферу. Пахло цитрусовыми, и ещё миндалём и немного хвойного оттенка. Когда они въехали сразу наступил сумраку, но он был освещён желтоватым светом. Когда они ехали, Рита довольно сказала.
   - Это наш тисовый тоннель. Наша ещё одна достопримечательность. Он был посажен давно, ещё прежними владельцами. Наверно дедом, или прадедом владельца этого участка. Очень дорогое удовольствие, как я понимаю. Эти деревья, как виноград, свиваются друг с другом и образуют внутри себя полость, некий тоннель.
   - Зачем?
   - Для своего потомства, - ответила Рита. - Они создают внутри полости своего рода микромир. Как улей создаёт нечто подобное внутри себя. Запах чувствуете, и тут сильная влажность. Их плоды кушает очень редкий вид птиц, очень боязливый. Такой себе симбиозом между деревьями и птицами. А ещё есть множество насекомых.
   - Но вы сюда провели электричество, - сказал Иван. - Жёлтые светодиоды, только очень тусклые. Хотя их много и всё видно в мягком, жёлтом свете.
   - Вы не правы, панове, Иван. Тут электричество генерируется этими тисами. Идёт на свет, на свет этих люминесцентных мешочков, а электричество добывает коричневая листва, которая выступает, как солнечные панели, как лепестки солнечных батарей. Зелёные листья вырабатывают кислород, а эти - электричество. Ту много организмов, которые не любят прямой солнечный свет. Я же говорила, это своего рода микромир. Его создали те, кто владел усадьбой. Есть легенда, что для Калии, девушки-альбиноса, младшей дочери владельца усадьбы, которая не выносила прямого солнечного света и не могла гулять по садам, зато здесь проводила всё свое время. Рисовала и ткала. Писала стихи и прозу. Причём успешную, наподобие нашего фэнтези. Квантавы, как здесь это называют, шестистишие. Толкин точно бы это оценил.
   - Подождите, - сказала Алиса. - Мы немного знаем про то, как происходит распространение растений. Как они могут помочь этим деревьям птички, если они всегда внутри.
   - А они смышлёные, - сказал водитель. - Задают вопросы...
   - Тихо, - сказала Рита и продолжила. - Для спаривания им нужно вылететь отсюда. Так эти деревья и завоёвывают пространство вокруг себя, образовывая неприступный массив веток, листвы и стволов. И шипов, причём на конце у них есть не яд, а скорее раздражающая жидкость. Слабая кислота. Мне это напоминает, как в сказке принц ломался через колючие заросли спасать Белоснежку. Ну, для пил, он не такой неприступный. Дрова этих деревьев не дают смог и копоть, поэтому отлично подходят для каминов.
   - Впечатляет! - сказала Алиса. - А как тогда образовался этот тоннель? Понятно, что давно, но он такой геометрически правильный.
   - Всё просто, - ответила Рита. - Эти деревья чем-то похожи на ползучий виноград, если сделать тоннель и металлических прутьев, такой себе металлический каркас, с маленькими ячейками, чтобы ветви не прошли, только нежные ростки с фруктами на конце, то этот тисовый лес его обовьёт и создаст подобный тоннель, что вы сейчас видите.
   - А мы сейчас едем по чём? - продолжала спрашивать Алиса. - По какому то настилу? Это паркет? И освещение у вас электрическое, но слабое.
   - Дорога выстелена досками в виде паркета. Толстые массивные доски, не меньше двадцати миллиметров, а то и больше и грунт был подготовлен. Вырыта длинная яма и залита смолой. Это сделали предыдущие владельцы, давно. Но смола и консерванты хорошо всё сохранили, плюс толщина досок, так что мы катимся по ним.
   - Офигеть! - прошептала Алиса. Она была удивлена. - Сам тоннель, как в какой-то сказке. Такое освещение.
   - Вы бы знали, сколько стоило это сохранить и привести в порядок, - сказала Рита. - Как и сама усадьба, всё было в запустении. Этого люминесцентного света почти не было видно, много паразитов, гнили, плесени. Всё почернело, воняло. Три года у нас ушло, чтобы всё это очистить, убрать плесень и паразитов и привести это в первозданный вид. Громадный труд, но это стоил, правда?
   - О, да, - восхищённо ответил Иван. - Точно стоило. Снимаю перед вами шляпу.
   Огромные кроны деревьев с обеих сторон дороги словно наклонились друг к другу и переплелись. Создав массивную, ветвистую крышку, откуда свисали на разных расстояниях светящиеся мешочки. Всё было освещено жёлтым, мягким светом от этих светящихся мешочков, и они точно висели на нитях на разных уровнях, как на нитях паутины, и в целом образовывали освещение тоннеля, но фары машины были включены, ведь этого свечения было недостаточно.
   Они ехали очень медленно, скорее ползли, и поэтому Иван и Алиса могли всё хорошо рассмотреть. Дощатая дорога была не чистой, как показалась вначале. Видно было, что её убирали, но были следы падения на неё плодов и лежали сухие ветки и опавшая листва. Но Алису заинтересовали плоды. А они падали и разбивались. Те самые, чем питались здешние птицы. Они иногда появлялись перед машинами, порхали, желая сесть и полакомится, но боялись светом фар и взмывали, а потом снова мимолётно появлялись перед лобовым стеклом машины.
   - Это эти плоды тисовых деревьев? - спросил Иван у Риты. - Что падают? Это орехи?
   - Нет. На самом деле они очень сладкие. Цитирую на память: деревья тисово-плодовые, переплетённые, с виноградным вкусом плодами - Рита улыбнулась и добавила. - Такое мы нашли описание этих деревьев. Хвойные, а при этом плодоносят, как фруктовые. Аномалия. Мы пока не поняли, как их вывели, у нас не хватает биологов, дендрологов, но парочка хороших арбористов есть. Они всё это воскресили. Так вот, - продолжила говорить Рита. - Внутри внешней кожуры, как сморщенная зелёная кожура грецкого ореха, что-то похожее на сливу с плотной оболочкой. Убираешь её и ешь, только косточку выплюнь. Маленькая, скользкая. А мякоть сочная, сладкая. Птицы косточку просто проглатывают, она же скользкая и так переносят семя этих деревьев. Мы нашли двадцать три участка, где они проросли по всему Картоплянску. А мы часто здесь собираем упавший урожай, иногда ставим сети, - она показала налево, где около дороги на столбиках точно были растянуты рыбацкие сети. - Ловим плоды, чтобы они не разбились. Быстро портятся, когда упали и ушиблись. Но очень вкусно. Словно виноград полили мёдом, такой удивительный вкус.
   Они ехали, но всё же паркетная дорога отражала рассеянный свет. Справа мелькнуло ответвление, а там в таком нежном, жёлтом свете, находилась беседка. Наверно это для этой Калии. Потому что там было всё залито жёлтым, белым, розоватым светом от растений. И виднелись розы.
   Они преодолели половину пути и заметили, что чтобы было ярче в глубине тоннеля, были подвешены гирлянды жёлтого света светодиодов. Они были развешаны на потолку крон, оплетали стволы деревьев и внизу, где был край деревянной мостовой, заканчивались маленькими жёлтыми прожекторами. Те светились таким же жёлтым светом и подсвечивали кроны. Так сказочность тоннеля только усиливалось. Это был реально сказочный мир; тёмный тоннель, озарённый искусственным светом, запахи, мелькающие в свете насекомые и птицы. Причём некоторые насекомые роились и тоже, как светлячки, светились, желтоватым светом.
   - Нет слов, - восхищённо сказала Алиса.
   - Да, - добавила Рита. - Наши кроны круче и темнее знаменитой аллеи семейства Дайер. Они владельцы поместья Абергласни в Уэльсе. Их аллея близко с нами не может поспорить. Все ценители подобного, когда вы выложите это в Интернет, побегут к нам за фотографиями. Они будут нашей аллеей восхищаться. Тем более, если вы знаете, что тисовые растут очень медленно. Мы посчитали, что этому тоннелю почти тысяча лет. Значит, он нравился всем, кто сюда попадал.
   - Не сомневаюсь, - ответила Алиса.
   Так они проехали освещённый жёлтыми светодиодами тоннель, пока не выехали из него, причём он заканчивался каменной брусчаткой, и не попали в некий парк или сад. В центре была большая клумба. Она была покрыта подстриженной травою, цветами, как обычно, только в середине клумбы находились цветы, вроде вьющихся роз, которые переплетались, причём искусственно, создав из них подобие сосуда, высокого горшка, а из него словно человек вылазил и на вытянутой правой руке держал громадную алую розу. На этой клумбе работали люди, ухаживали за нею. Их было несколько. Наверно садовники, они копались в земле и вроде проверяли стволы и ветви вьющихся роз. А ещё они что-то выкапывали, рядом стояли вёдра, и было видно, что они занимались нужным делом. А за клумбой начинался огромный дом. Это точно была старая, помещичья усадьба. Но огромная, если присмотреться, то именно большая усадьба богатых владельцев. Вход был в греческом стиле. Колоннада, ступени перед нею, и большие, тяжёлые, наверно дубовые двери за нею входа в дом. Точно резные, да ещё с позолотой. От колонн входа к дверям шёл коридор из статуй. Там были разные персонажи и не все древнегреческие. Мускулистый, обнажённый голый мужчина с большим молотом, который его опустил и пытается вытащить из бесформенного месива, точно был не греческим персонажем.
   Кругом мрамор. Наверно точно мрамор. Путь до дверей от ступеней был из чёрного, африканского мрамора. Иван имел отличную память, помнил посещение Италии, и музеев. Он не мог спутать. В музеи погибшего римского курортного города Байя, он подобное видел. Там тоже был похожий африканский чёрный мрамор. Если допустить, что миры похожи, то люди, которые владели этим поместьем, точно были баснословно богаты. А ещё он видел, что по обе стороны колоннады находились крылья дома, покрытые, скорее всего, белой извёсткой. Строения, с большими окнами и были видны балконы, увитые вьющимися цветами. Но главное - крыша. Отполированная, чешуйчатая, как снятая с рыбы чешуя, горящая на солнце чистой медью.
   Их точно встречали на ступенях. Целая делегация семьи мэра. Когда машина остановилась, первым из неё выбежала Рита. Они кинулась обниматься с мэром, поцеловала в щёчку мальчика и пожала руку женщине. Потом из машины вылезли Иван и Алиса. Мэр, Антон Александрович, подошёл к ним навстречу и пожал руки.
   - Спасибо, что пришли. К сожалению, вчера не мог с вами встретиться. Я знаю, что у вас был разгрузочный день? Отдохнули на озёрах? Покупались, позагорали?
   - Да, всё прошло отлично, - ответил Иван, и Алиса с ним согласилась лёгким кивком.
   - Вот и отлично, потому то вчера у меня были важные дела, но сегодня будет отличный день и вечер. Познакомьтесь. Он подвёл высокую женщину, с копной соломенного цвета волос и с лошадиной челюстью. Её рука для пожатия была тонкой и холодной. Никаких эмоций на лице.
   - Это моя жена, Юлия Витальевна. Хозяйка моего гнезда! - сказал Антон. - Она руководит восстановлением старинной усадьбы. А ещё просто фанатеет от парков и сада этой усадьбы. Этот тисовый тоннель, что вы проезжали, впечатлились?
   - Конечно, - ответил Иван. - Нет слов.
   - Её заслуга, - ответил Антон Александрович. - Она курировала его восстановление, как и множество садов этого парка. Зверинец, ах да, тут был зверинец, мы не будем его восстанавливать, правда, дорогая? - Антон Александрович улыбнулся и поцеловал в щёчку женщину. Та тоже улыбнулась в ответ и сказала:
   - Да, если обезьяны разбегутся, мы их не соберём. И хищников тоже. Так что никаких, Тоша, зверинцев. Вместо клеток можно посадить кустарники роз.
   Потом она повернулась к Антону и Алисе и сказала:
   - Рады мы вас видеть у нас в гостях, - при этом она даже не улыбнулась. Её лицо оставалось непроницаемым. Ненавидела она Алису и Ивана, или просто игнорировала, было непонятно. Но с ними она была холодна в приветствии. А вот их сын был активен. Он улыбался, его ноги были в движении, словно он приплясывал от нетерпения.
   - Это мой сын, моё сокровище. Захар! Захар Гаранин, - сказал Антон Александрович. Этот альбинос, хотя нет, скорее блондин с бледной кожей, с острым носиком, наверно это в папу, с тёмными глазами, хотя блондины должны иметь голубые глаза или светлые, парнишка лет десяти подбежал к Ивану и потряс его руку, воскликнув:
   - Привет!
   - Привет, - ответил Иван. Рука мальчика была худой и бледной, но тёплой.
   - Я ваши блоги смотрел, все. Ваши путешествия. Это круто! Это я попросил папу, чтобы он вас нашёл и пригласил. Вы реально крутые! Я смотрю Интернет и там много блогов. Некоторые блогеры, чтобы показать, какие они крутые, носятся под газом. Создают ДТП. Ругаются с полицией. Другие всякую всячину выделывают. Старое здание поджечь, на фоне собора, с голой жопой сфотографироваться. Плюнуть в лицо пешехода и убежать, чтобы не догнали. И это нравится людям. Но не мне. Мне это не нравится. А вы делаете другое видео. Не на один день просмотров. Информативные ролики и вас слушают. У вас уже 670 тысяч подписчиков и эта цифра растёт. Как только вы выложите первый ролик из нашего города, будут миллионы.
   - Ну, типа того, - сказал Иван. - Мы просто путешествуем и снимаем ролики.
   - Это то, что нужно нашему городу. Реклама, чтобы сюда ехали, - голос мальчика был странный. Вроде он говорил от сердца, но иногда в его голос включались нотки. Была одна тональность, которая нервировала Ивана и Алису. Некоторые слова Захар произносил так, словно наставлял. Иван думал, что это раздражает только его, но оказалось и Алису тоже. Когда они шли за Захаром, они перебросились несколькими словами.
   - Мальчик с претензиями - сказал Иван.
   - Угу, - ответила Алиса.
   - Тогда идёмьте. Доставайте свою камеру. Папан? - обратился мальчик к мэру.
   - Да, Захар, покажи им нашу усадьбу, пусть снимут. Ещё много чего осталось.
   Проходя к дверям, они рассматривали статуи. Явно атлетов и явно старые, кроме человека с молотом. Он не вписывался в эту композицию. Иван не мог подобрать слова, чтобы объяснить
   - Гипс? - только и спросил Иван.
   - Мрамор. Это настоящий мрамор, статуи очищены от долго пребывания в земле. Мы их откопали из схрона, не имея плана, зная, что они стояли в саду. Тут пока поставили, - ответил Захар. - Так стал интересным вход в усадьбу папы. Мне нравится, а вам?
   - Тоже, - ответила, улыбаясь, Алиса.
   - А вы красивая, - сказал Захар, глядя на девушку. - Мог бы в вас влюбиться.
   - Стоп, эй, я тут нахожусь, - вмешался Иван. Понятно, что это было в шутку сказано
   Перед дверями ещё несколько человек стояло.
   - Захар стой, нужно представить наш персонал, - сказала его мать, а мальчик показывал рукою и пояснял.- Это наш управляющий, Степан. Работники слева. Игорь и Юра. Они налаживают и реставрируют мебель усадьбы. Женщина - это Сара, наша няня. Следит, чтобы постель была чистой и проветривание своевременно. Тут те, кто пока не занят. Усадьба большая, много дел для её реставрации.
   Иван и Алиса со всеми поздоровались за руку и вошли в усадьбу. Большой холл, огромная мраморная лестница. Кстати, её точно реставрировали. Несколько человек ползали в углу лестницы, на пятой ступени, и что-то подклеивали. Когда они дошли до неё, оказалось, что реставрация была во многих местах. Заплатки выделялись белизной из общего массива ступеней. А ещё были стены, которые тоже точно реставрировались, драпировка на окнах, картины, мебель старинная и подсвечники, словно дополняя антураж холла усадьбы девятнадцатого века. Пахло клеем, краской и растворителями.
   - Это что? - спросила Алиса. - Парадная лестница?
   Захар пожал плечами, но тут появился папа.
   - Вы снимаете?
   - Нет, пока нет. Мы сняли вход, а сейчас смотрим, как снимать дальше. Перегрузим устройства, чтобы начать новую сессию съёмки.
   - Тогда подожду. Тут такой прекрасный холл.
   - Это парадная лестница? На второй этаж, - снова спросил Иван.
   - А вы что думаете, это эскалатор? - пошутил Антон Александрович.
   - Нет.
   - Тогда это холл и лестница на второй этаж. Она серьёзно пострадала за всё это время, и сейчас реставраторы занимаются накладывание латок. Как закончат, наймём людей, которые это всё отполируют и сделают лестницу однородным массивом. Заплатки даже видны не будут.
   - Хорошо, - ответили Иван и Алиса. - Мы поняли. Сейчас осмотримся и будем снимать.
   И они сняли холл, обстановку. Колоны, мебель, что там стояла и показали с близка мраморную лестницу, где копались рабочие. Они исправляли как раз недочёты лестницы, замазывали глубокие выщерблинки.
   - Пап, я скажу, - сказал Захар. - Да?
   - Давай, - ответил мер и улыбнулся. - Ты тут сейчас главный.
   - Тут в войну был немецкий штаб. Когда немцы брали Крепость, они тут устроили штаб. Они долго не могли её взять, Крепость, но потом, частично её взяли, потом получали на орехи из катакомб и вылазок красноармейцев. А эти выбоины появились в 2046-ом году, когда Картоплянск освобождали. Был бой. Диверсионная группа сюда проникла и попыталась документы забрать. Но не удалось, но немцы бежали. Теперь надо дырки убрать, - сказал мальчик и улыбнулся. - Я думаю, что это правильно.
   Иван вопрошающе посмотрел на мэра, а тот едва видимо кивнул головой. Мол, соглашайтесь.
   - Потом объясню, - сказал он.
   Чтобы не обидеть десятилетнего ребёнка, они оба, Иван и Алиса, кивнули, а и тот вёл их по коридорам, показывая комнаты. Это было правое крыло усадьбы.
   - Мой папа всё это восстановил, - сказал Захар и гордо посмотрел на мэра. Тот решил пояснить.
   - Это усадьба старая. Скажем, восемнадцатого века. Классической постройки, но добротная. Пережила три войны. Первую мировую, территориальную и вторую мировую.
   - Территориальную, это гражданскую? - Переспросила Алиса. - Я правильно поняла?
   - Не совсем так. Первая война закончилась, был подписан мир, но некоторые территории были спорными, шли бои за них ещё год после подписания мира. Хотя по факту, был заключён мир. В одной части этих войн, все братались, пили пиво, медовуху, а за сто километров, дрались насмерть. Такая вот была странная война.
   - Понятно, - ответила Алиса. Они осматривали комнату со старыми картинами. У одних были видны дефекты, другие потемнели и краски стали блеклыми. Мебель, статуи, шторы, ковры. Всё как-бы не яркое и этими мыслями Иван поделился с Алисой и мэром. Мэр, Антон Александрович, пояснил:
   - Понимаете, Усадьба графа фон Гришина, последнего, кто ей владел, пережила и революцию, и первую мировую войну. Персонал усадьбы сохранил почти всю коллекцию. Был для этого выделен даже особый красный отряд Степных гусаров, Красных гусаров каспийской дивизии.
   - Кого?
   - Ну, это такие себе казаки. Люди на лошадях. С шашками, головными уборами наперевес. В характерных одеждах казаков и с саблями.
   - Понятно, - сказал Иван, - И чем закончилось?
   Его собеседник продолжил:
   - До нападения фашистов, много что было сохранено. Усадьба уцелела и не была сожжена, как другие усадьбы, где господствовал эксплуатирующий класс. Когда немцы напали, нужно было спрятаться и спрятать драгоценные статуи, утварь. Чтобы не досталось врагу. И они прятались в подвалах, где можно было спрятаться, и прятали, что могли и как могли. Когда пришли немцы, оказалось, что эти бравые казаки не остановили навал немцев, а с ними сотрудничали, даже попали в кинохронику, как эти казаки, Красные гусары, гарцуют и показывают свою мощь перед немцами. Саблями машут, фехтуют ими, но с воздухом, а не с противником, показывают новым хозяевам, как управляются с лошадью, демонстрируют всякие фокусы езды на лошадях. В общем, показывают, что умеют. А ведь они должны были защищать Картоплянск. В отличие от защитников Крепости, которые там сидели. Ничего ценного здесь немцы не нашли, и не нашли ничего спрятанного, хотя, я думаю, не особо искали.
   - Если тут много было драгоценностей или антиквариата, они бы начали это всё искать. А вы говорите, что особо не искали? - спросила Алиса. - Они же в Европе этим и занимались. Рыскали и искали ценности.
   - Думаю, что дело было в том, - мэр почесал переносицу, - что персонал усадьбы почти весь бежал, а казаки сами хотели прибрать к рукам эти сокровища. Есть такое мнение у коллег Риты Николаенко, и я считаю, что оно имеет право на жизнь.
   - Жадность? - поинтересовался Иван.
   - Куда без неё, - улыбнулся мэр и продолжил. - При штурме Крепости эта усадьба стала командным пунктом. А потом тут поселились вспомогательные войска. А ещё особые роты СС Геринга. Он в обоих мирах был жадным к искусству. Его личные подразделения назывались Sammeltrupps то есть с немецкого - войска коллекционера. Вот эти искали сокровища по всему городу, рылись в музеях. Пытали и расстреляли оставшийся персонал усадьбы, но никто не сказал, где он был зарыт. Так что они украли отсюда много картин, старой мебели, даже посуду из кухни. Всё, что смог получить. Они хотели начать масштабные раскопки, но их перекинули дальше. Немцы тогда захватывали всё новые и новые города и посёлки, там было чем поживиться. Нужно быть там первыми, а то другие разграбят. Не только Геринг занимался грабежом и коллекционированием. Нужно идти вперёд, чем застрять здесь и копать. Ведь немцы считали, что они тут надолго. Потом вернутся и всё найдут.
   - Стойкие были люди, - сказал Иван. - Персонал усадьбы. Раз не сказал.
   - Да нет. Он не сказал по другой причине. Оставшиеся садовники, дворники, истопкики, низший персонал, ничего не знал про спрятанные сокровища. Им вкололи препарат, который стирает их сопротивление к вопросам, типа сыворотку правды. Но те, только чушь несли. И их решили убить, как ненужный балласт. Бойцы сопротивления пытались их спасти, а это почти пятьдесят человек. Мы знаем, - мэр, снова потёр нос, - Что была известна дата расстрела. Но не получилось. Был бой, были убиты герои. Были пленные. Немцы их долго пытали, а потом расстреляли, а затем немцы с помощью миноискателей искали сокровища и так и не нашли.
   А как вы нашли?
   - Мой сын, мой Захар, он нашёл, - пояснил Антон Александрович. - Он гиперчувствителен. Сенситив, так мы его называем. Он чувствует почву, стены, камень, кирпич, железо. Не знаю как это он делает, но он особенный и он помог найти нам часть скрытых сокровищ.
   - Не все, только некоторые! - сказал Захар. - Но мне нравится искать спрятанные сокровища! Так интересно, искать клады! Столько уважения и восхищения. Это приятно.
   - Мой сына, - Антон, мэр, взял за голову мальчика и поцеловал прямо в его макушку и потом добавил: - Моё сокровище.
   - Понятно, - сказал Иван. - Но нам бы хотелось получить ответы.
   - Знаю, и вы получите. Но позже, после званного ужина. А сейчас посмотрим то, что мы нашли и отреставрировали.
   Да, было действительно много воссоздано в усадьбе. Коридоры, комнаты. Интерьер, мебель, даже паркет пола. Стены были раскрашены в разные цвета, и Рита пояснила, что это воссоздание цветов окраски изначальных стен. В этой усадьбе всё было на высоком уровне, когда она строилась. Лучшее дерево, лучшая краска, но со временем много было утеряно, и вот они это восстанавливали. Всё должно было быть шикарно. Так же дорого, как когда строилась эта усадьба.
   Пока они ходили, и Антон Александрович рассказывал историю усадьбы. Про князя Гаранина, про его бабушку и прочее, мимолётно вспомнил Гришина. Последнего владельца усадьбы перед большой войной. Они дошли до крыла, где ещё велись ремонтные работы. Было покрыто всё белой плёнкой, пахло алебастром, вёдра стояли, козлы, но никого не было. Наверно перекур, но было замено, что тут велись обширные восстановительные работы.
   - Работа над реставрацией ещё не окончена, - сказал мэр, видя, как они смотрят на это крыло, где велись ремонтные работы - Мы хотим полностью восстановить усадьбу Гаранина в первоначальном виде, когда она была построена. Но это очень тяжело, мало информации, а за время Красных казаков, многие фрески и росписи на стенах и потолке утрачены.
   - И вы тут живёте? - спросила Алиса.
   - Да, это мой дом, - ответил мер.
   - Но, простите, это же памятник архитектуры, - сказал Иван.
   - И что? Я здесь, со своей семьёй, проживая, помогая каждый день воскресать его из пепла забвения. Восстанавливать, не могу тут жить? Как я могу прикоснуться к проблемам восстановления усадьбы, если буду жить в Ратуши Картоплянска?
   - Просто так не принято, - смутилась и тихо ответила Алиса. - Мэры не живут таких хоромах. Пусть, они давно покинутые, но это памятники истории, а не место, где можно жить и чувствовать себя этим, как его, Гараниным или Гришиным.
   - Да, может это и не принято, но, только проживая здесь, ты начинаешь ощущать эту заброшенную усадьбу, чувствовать её, её историю, её наследие, и делать так, чтобы она была восстановлена, - громко ответил мэр. - Понимаете, что стены шепчут?
   Он покраснел, видно разозлился, сильно разозлился, но потом быстро остыл и добавил:
   - Простите, ради бога. Меня эта усадьба утомляет меня. Столько сил я затрачиваю. Вкладываю душу для её восстановления. Ищем в архивах чертежи и наброски оформления усадьбы девятнадцатого века. Это всё из-за Захара. Он обожает наш дом. Особенно внутренний сад, парк и Сказочный дом. Для меня сына - это как ангел. После того, что он пережил. Я для него готов на всё.
   - А что с ним?
   - Боится яркого света, альбинос он, хотя не очень ярко выраженный. Вы его видели сами. Худой, есть проблема с едой. Кормим его по особой диете. Сильно утомляет он нас, но эта усадьба словно вдохновляет его, додаёт силы. Мой сын словно расцветает. Он тут так много гуляет, по саду, иногда пишет свои заметки в дневнике, а этот тоннель при въезде вы видели? Там он часто сидит до глубокой ночи. Захар говорит, что там чувствуется дух прошлого. Именно здесь он полон жизни, не боится, что на него жители города покажут пальцами. Видели бы его игровую комнату.
   Так, общаясь, они зашли в большой зал, где стоял громадный прямоугольный стол, много подсвечников со свечами. Играл мини-оркестр. Две скрипки, труба, контрабас и саксофон. А ещё труба и что-то наподобие гитары, струнное, только это точно не гитара. Звук не тот. Похоже на арабский Уд. Характерный струнный звук. А ещё человек, явно из Африки, который стучал ладонями по двум барабанам, создавая ритм. А ещё был человек с раскосыми глазами, который дополнял музыку игрой на Варгане. Иван точно не мог ошибиться, ведь он столько со своей женой путешествовали по всей России и были на Севере этого государства.
   - Ну, что, - добро пожаловать! - сказал Антон Александрович и пригласил их широким жестом. - У нас сегодня вечеринка.
   - Это что, всё для нас? - удивился Иван.
   - Не только для вас. У нас очередная годовщина. Почти двадцать пять лет, как мы живём и строим Картоплянск. Наполняем его жизнью. Прошу.
   В зале стоял больной Т-образный стол, куда садились гости. Их было много, особенно много было детей. Их обслуживало не меньше пять, может шесть официантов. Спокойные, с непроницаемые лицами, которые выполняли свою работу. Как роботы, хотя это были люди. Детей, которые летали, Иван и Алиса увидели сразу. Они их тоже увидели, но не подали и виду. Наверно, когда они вечером взлетали, они их, Ивана и Алису не видели, но точно видели, когда их вышвырнули из стены. Ведь кто-то ведь смеялся, открыв двери в подвалы. Они их знали, но сейчас проигнорировали. Наверно, это игра и Иван с Алисой приняли правила их игры. Не стоит тут закатывать истерику, качать права. Ничего этим не добьёшься.
   - Али, будем естественными, - сказал Иван, шагая за мэром по ступеням в большой зал. - Делаем вид, что всех впервые видим.
   - А то я не знаю. Только ты дал мне слово, - она схватила его за кисть и сжала. - Никакого алкоголя. Хватит, а то тебя понесёт. Никакого алкогольного угара. На коня, или Гип-гип-ура!. Прыгание по столу. Песни, крики, танцы. Они точно нальют тебе, Ваня, но ты обещал.
   - Я помню, Али. Я помню, что случилось на озёрах.
   - Тогда сдержи своё слово, Ваня!
   Они подошли к столу и им указали место возле угла, где два стола соединялись. Возле перекладины этой буквы Т. Тот, кто им указывал их места, напомнил, что это очень престижные места. Тут дают места очень важным и уважаемым гостям. Они имели особенные места, так как во главе стола, в этой перекладине, сидел мер и его приближённые люди. Дима, Рита. Жена, Захар и ещё несколько человек. Мэр, сидя во главе стола произнёс.
   - Друзья. Даже мои недруги. Я знаю, что такие есть. Несогласные, с моей политикой. Но мы делаем одно дело, идём к одной цели. К тому, чтобы Картоплянск жил и процветал. Ещё раз повторю, жил и процветал. Уже десять лет мы восстанавливаем город и сегодня очередная годовщина нашей победы. Скоро о нашем городе узнают все, для этого у нас гости, поаплодируем им, - и он указал на Ивана и Алису. Все встали и аплодировали. Даже дети хлопали и, сгорая от стыда, Иван и Алиса встали и поклонились. Никогда они так себя не ощущали.
   - А теперь кушаем. Оркестр, спокойную музыку. Баха, Бетховена. Что там у вас есть. Можно вальс, Венский вальс
   И музыка заиграла, и гости начали накладывать на тарелки еду. Много салатов, мяса, нарезок, сыров, тёмных камешек, Их разбирали быстрее. Когда к ним приблизился человек с бутылкой вина и спросил:
   - Вам вино, вино красное, 1786 года, отличной выдержки, налить?
   - Нет, спасибо, - сказала Алиса и рукой закрыла бокал. - Мы не пьём.
   - Может белое?
   - Вы не поняли. Мы совсем не пьём. У нас табу.
   - Понятно, я сейчас проконсультируюсь, - сказал молодой человек, который их обслуживал.
   Он ушёл, а Иван и Алиса принялись кушать салаты и мясо. Было очень вкусно, как вновь появился этот человек.
   - Простите за навязчивость, вам выдавлен сок из растений, без алкоголя. Попробуйте.
   - Сначала мне, - сказала Алиса. Он налил ей в бокал. Она попробовала и кивнула.
   - Пойдёт. Давайте.
   Он наполнил полные бокалы, и прозрачный кувшин поставил рядом.
   - Это только для вас.
   - Что это? - удивилась и спросила Алиса. - Реально для нас?
   - Сок кобака-оранжевого. А ещё сок тисовых плодов добавили в него для вкуса. Охлаждён и немного грушевого сока.
   - Кого? Кобака? Кобака какого?
   - Да, оранжевого. Вы будете пить?
   - Конечно, наливайте, - ответила Алиса.
   Но это человек ушёл. Потом было пиршество. Люди ели, пили, вставали и делали тосты. За Картоплянск, за его живучесть, за его силу и значимость. За его силу и сопротивляемость, только непонятно кому. За расцветание города, за преодоление трудностей. Даже было признание в любви и дарение перстня с золотым фаллосом с рубином на головке перстня мэром той же Рите и другим людям, которые отлично поработали на Картоплянск. Но потом пиршество возобновилось. Но столько было еды. Рыба, какая угодная. Жаренная, варенная, в салатах, обилие варёных раков тех самых, громадных, которые Иван и Алиса увидели, как их удят в озёрах. Это было особое блюдо, и оно было приправлено местным чесночным соусом. Жареная рыба была не очень, но на углях, когда жир вытек, было очень вкусно. Ещё приправленная овощами. Много мяса. Стейков, и просто жаренного мяса, ломтями или рубленного, смешанного с салатом. Буженина, нарезка, колбаса, явно домашняя и много соусов ко всем этим яствам. Разного вида картошка, кукуруза, маринованные огурцы и мочёные помидоры. А ещё неизвестные овощи, которые лежали в мутной, коричневого цвета воде реки. Но их гости усиленно брали и Иван тоже попробовал это. Типа мочёной редьки со специями. Там ещё кусочки сала плавали, явно копчёные, причём в соевом соусе.
   Вина было много, Иван облизывался, но Алиса следила, чтобы он пил только компот. А сколько было дичи. Начиная от курицы, уток и гусей, было мясо индейки. Хорошо порезано и нужно было их макать в плошки, с соусом и кушать. Никто не следил за правилами этикета. Кушай, как хочешь, руками, ртом, хоть ногами. Полная свобода и дети этим пользовались. Бери каждый раз новый кусок мяса и макай ломоть в новый соус. Это было по-особому классно. Иван так и поступал и ощущал новый вкус, макая куски мяса в другой соус. Особенно его удивило блюдо, где куски тушёного мяса были перемешаны с варёным красным буряком, луком, майонезом и сырым белком куриных яиц.
   - Блин, никогда не думал, что так это вкусно, - сказал Иван Алисе.
   - Ты утку с яблоками попробуй, - ответила она. - А фаршированные яйца. Наверно слонов. Огромные, это не бычьи. Посмотри на них, гораздо больше. Приготовленные на углях и с начинкой. Я взяла на пробу и это звучит мезрко, фаршированные яйца, но это вкусно. Даже не ожидала.
   - Это яйца туров, - подсказала соседка слева от Алисы. - Они больше быков и яйца у них больше.
   - Спасибо, - ответила Алиса.
   А ещё был кабанчик и телёнок, которые жарился на углях тогда, когда они подходили к усадьбе и сейчас в тарелку Ивана положили гору мяса и он увидел, что Захар показывал на его тарелку, тыкал указательным пальцем, таким образом, приказывая обслуживающему персоналу, чтобы Ивану положили гору мяса. А потом поднял большой палец вверх, показывая, что мяса достаточно. Иван тоже поднял, в свою очередь, большой палец вверх, что он всё пронял. И так это пахло, свежим мясом, с дымком. Как можно было устоять? Стол ломился от еды, и обслуживающий персонал быстро менял тарелки и блюда, принося всё новые яства и всё новую еду. Блины с красной и чёрной икрой, новые салаты с мидиями, устрицами, да и сами устрицы принесли. Открывай и ешь с лимонным соусом. Так много разной еды, что чтобы всё это попробовать, живот лопнет. А эти соусы, часть из них, нюхая, Иван и Алиса точно впервый раз запах чувствовали.
   Дети наелись первыми и стайкой убежали, а вот взрослые долго ели и напивались. Иван и Алиса увидели, что напротив них пили мало. Рита, ещё это человек с раскопок Крепости. Иван не помнил его имени. Они пили только вино из керамических кувшинов. Заметив, что Иван за ним пристально наблюдает, человек сказал:
   - Судя по вашему взгляду, вы меня не помните, - сказал он.
   - Нет, помню визуально, но имя, - ответил Иван. - Вы нас по Крепости водили с экскурсией.
   - Я же Дима Саблев.
   - Точно, - ответила Алиса за Ивана. - Просто так много событий произошло, что запамятовала ваше имя.
   - Ну, значит, вспомнили, - широко улыбнулся он. - Согласен, что вам отвели так мало времени, чтобы познакомится с нашим городом. Тут так много интересного, уверяю. Оставайтесь, не пожалеете. Скажем дней на пять-семь. Не спешите уезжать. А то не снимите столько интересного и классного, и ваши подписчики вам не простят. Начнут долбить претензиями.
   - Откуда вы знаете? - спросил Иван.
   - Я сам ваш подписчик и читаю комментарии, - Дима улыбнулся и поднял каменную плошку с вином, и выпил её. - За ваш успех, господа блогеры.
   - Мы подумаем, - ответил Иван.
   А вот вокруг была водка, коньяк и виски. Пустые бутылки быстро заменялись полными. Было принесено на больших блюдах множество сыров. Небольшие сырные квадратики, сантиметр на сантиметр, с воткнутыми палочками. Когда гости хорошо напились и под звуки оркестра начали танцевать, а оркестр начал играть забористую, танцевальную музыку, Рита подошла к ним, похлопала по плечу и поманила за собою. Даже без алкоголя, они от еды и вкусностей, немного опьянели, тяжело было в животах, но они покорно шли за Ритой, пока не попали на большой балкон усадьбы. Он вёл во внутренний дворик, где внизу был явно сад, Они такое во Франции видели, дворец Людовика в Версале. Конечно, масштаб меньше, но очень похоже. Всё ухожено, подстрижено и геометрически правильно.
   - Курите? - спросил мер.
   - Нет, спасибо.
   - Но я закурю, если позволите. Это сигары из особого вида махорки. Вы бы их оценили, если курили. Произрастает здесь, тоже с широкими листьями. Из них можно делать сигары. Отличные сигары, уверяю вас, - и мэр закурил, выдыхая сизые клубы дыма.
   - Вы нас для этого позвали, господин мэр? - спросила Алиса.
   - Нет, конечно. Вы мои гостьи и хотите узнать правду, что тут происходит. Я вам расскажу, - и он выдохнул клуб сизого дыма. Потом начал говорить.
   - Я тоже мало курю, но когда нужно сосредоточиться, сигара не помешает. Никотин помогает сосредоточиться.
   - Вы нам собираетесь что-то рассказать? - спросила Алиса. - Антон Александрович.
   - Конечно. Вы логично мыслите. Это важно, чтобы понимать, что я вам расскажу. Итак, ваши вопросы.
   - Что это за место?
   - Вы когда-нибудь братьев Стругацких читали?
   - Да.
   - И что вам нравится их них произведениях?
   - Хромая судьба - ответила Алиса. - Помесь повседневной жизни и фантастики.
   - Отлично. А ещё что? Например, фильм: Пикник на обочине. Фильм Тарковского по мотивам их сценария повести. Фильм Сталкер?
   - К чему вы клоните?
   - Там описывалась особая зона. Место, где всё, как бы это сказать, не так работало, как хотелось. Ловушки и не ловушки, мясорубка. Она вроде и есть, но вроде никак не влияет на Писателя. Тут тоже своего рода зона. Удивительное место, где не всегда физические законы работают. Они не заметны, как в книге и в фильме, где их можно увидеть и почувствовать. Тут всякие ловушки и аномалии не видны чётко. Они очень похожи на фильм, вроде как есть, а вроде их и нет. Невидимые, но рядом.
   Он клонит, как мы сквозь стены бегали? - подумал Иван и промолчал. Судя по взгляду Алисы, она подумала о том же.
   - К чему клоните? - снова спросила Алиса.
   - Мне сказали, что вы спрашивали, почему после захода солнца небо так долго сияет. Это просто, потому что в параллельном мире солнце ещё не зашло.
   - Мы в параллельном мире? - удивилась Алиса. - А нам сказали, что это был эксперимент.
   - Да, но он показывал заход солнца в другом мире, - Мэр глубоко затянул сигару и, выпустив дым, продолжил. - Наши военные хотят исправить проблему, но приходиться работать вслепую.
   - И они это делают? - спросил Иван у мэра, у Антона Александровича.
   - Делают, конечно. Это эксперименты. Эксперименты, - это зона проб и ошибок. Давайте я вам поясню, как это работает. На пальцах. Представьте, что вы живёте в двухмерном мире. Ползаете, питаетесь, трахаетесь, но всё в двухмерном мире, а над вами существует такой же двухмерный мир. Там тоже такие двухмерные существа ползают, питаются и трахаются. Два мира рядом, рукой подать, но нет для них третьей координаты. Нет пресловутой координаты Z. Вот так они и ползают рядом, не зная друг о друге.
   - И?
   - Е если эту координату создать? - спросил мэр. - Что изменится? Думаю, все представление о нашем 3D-мире рухнут. С помощью этой координаты откроются порталы.
   - Эти сообщения о порталах? - сказала Алиса. - Что кто-то побывал в других мирах?
   - Может быть.
   - И там были люди?
   - И где доказательства, девочка? - мер вздохнул и затянулся сигарой из махорки. - Может, это было, а может и нет. Есть сказки, истории, но никто из учёных ни разу не видел и не сфотографировал эти порталы. Скорее всего, эти люди видели отражения, миражи других миров. Это возможно.
   - Тогда что произошло здесь? - поинтересовался Иван. - Тоже миражи?
   - Мои помощники Риты, Клавдия Ивановна и Всеволод Андреевич, Дима, они искали на это ответ. В нашей Зоне есть военная часть, полигон, где испытывали то, что породило зону. Примерно 25 лет назад в этом мире нашли базу пришельцев. Не знаю откуда, но эти люди указывают, на созвездие Ориона. Там надписи, рисунки на стенах и куполе базы. Я уверен, это произошло случайно. Средне-Европейский хребет задрожал мощным землетрясением, тогда мы и нашли эту базу. Сломался их купол...
   - Какой хребет? - не поняла Алиса, и тут возник женский голос. На балкон вышла девушка с бокалом вина в руке и сказала меру.
   - Я им поясню,- это была Рита. - С вашего дозволения, господин Мэр.
   - Хорошо, я отойду в сторонку, - сказал мэр.
   - Итак, откуда мы нашли пришельцев? - Рита была хорошо пьяна и поэтому много рассказывала. - Ну, я могу рассказать. Записывайте. Начнём с пониманием Средне-Европейского хребта. Он начинается с Карпат, идёт по Польше, потом в Германию, соединяется с Арденнами. Эти горы идут во Францию, на побережье и соединят континент с полуостровом Великобритания. Кстати, во второй мировой, она была частично захвачена, только её флот, отряды самообороны, особенно помогли ветераны Перовой мировой, остановили немцев. Началась позиционная война и когда, с помощью Америки воздушная война над Англией была выиграна, немцы ушли. Но это так, мы отвлеклись. В отличие от вашего мира, где землетрясение редкость, этот Средне-Европейский хребет можно сравнить с вашим разломом Сан-Андреас. Примерно шестьдесят лет назад...
   - Рита, поясни разницу во времени и технологиях, - вмешался Антон Александрович.
   - Да. Разница в развитие вашего и этого мира примерно в восемьдесят лет. Плюс-минус, где-то вы отстаёте, где-то нет. В общем, примерно шестьдесят пять лет назад было сильное землетрясение. Много людей погибло, города были разрушены и учёные начали искать причину. Изучив все известные разломы Средне-Европейского хребта, они пришли к выводу, что они не ответственные за этот катаклизм. И тогда они начали искать скрытый разлом, о котором они ничего не знали. Задействовали Инсар.
   - Что? - Спросила Алиса.
   - Интерферометрический радар с синтезированной апертурой, InSar. Он представляет собой радиолокационный метод, который используется в геодезии и дистанционном зондировании Земли. Так они нашли скрытый под землёю разлом, который был громадным, но почти невидимыми над поверхностью. И они начали его изучать, геологи, и с помощью спелеологов спустились в его начало и нашли этот объект, когда шли в начало разлома.
   - Инопланетную базу, - улыбнулся мэр. - Настоящую, законсервированную инопланетную базу. Её нельзя было никак найти до разлома. Почти триста метров спрессованной горной породы, гранит под давлением с примесью железняка, он искажал все волны сканирования, потом металлический купол. Он вообще непроницаем. Этот металл поглощал все известные нам волны сканирования, даже мюонны, ничего сквозь него нельзя было проникнуть. Сканирование показывало, что там обычная горная порода, а не как инопланетная база. Мы проверяли, так это и было.
   - Случайность? - спросила Алиса.
   - Аха, - ответила Рита и продолжила. - Изнутри купол был покрытый чем-то наподобие пластика. Мы так поняли, что это регенератор атмосферы, создавал он замкнутый цикл. Там была законсервированная атмосфера, но, по ней можно судить лишь по капсулам воздуха, ведь после того, как купол треснул, атмосфера смешалась с нашей. Точно знаем, что когда эта база была законсервирована, кислорода было на 1,3% больше в атмосфере. Цио два меньше на пол процента.
   - Откуда вы знаете об этом? - не выдержал и спросил Иван.- Вы там были? Когда базу нашли?
   - Архивы, мой дорогой друг, - сказал Антон Александрович. - Всё сохранено в архивах. Мы можем их прочитать, когда все на этой базы бежали, как из города.
   - Вы о чём? - переспросила Алиса.
   - Всему своё время. Сначала туда спустились обычные археологи, потом военные, потом всё засекретили и археологи начали работать под началом военных. Пробы показали, что этой базе примерно двенадцать тысяч лет.
   - Именно тогда, до сих пор учёные бьются почему, - вмешалась Рита и, повернувшись к мэру, добавила: - Простите, не удержалась. Но это очень важно. Именно тогда климат на Земле начал меняться. Внезапно. До этого он был нестабильным и доминировали племена и группы, которые занимались охотой и собирательством, так как нельзя было угадать, какой сезон будет в следующем году и нельзя использовать сельское хозяйство. А тут вдруг климат стабилизировался. И люди смогли осесть и начать выращивать культуры, зная, что в следующем году погодные циклы повторяться.
   - Это пришельцы сделали?
   - А кто ещё? Ни один учёный до сего дня не смог пояснить такую резкую смену климата, как и наскальные рисунки тех вперён и найденные петроглифы. Там были странные изображение дисков, огненных стрел и человечков. Они считают, что это просто фантазии тех, кто рисовал, которые так интерпретировали обычных рыб, птиц, молнии и таким образом наделяя их божественностью. Но если верить в гипотезу с инопланетянами, то всё совпадает.
   - Так почему они улетели? Почему не вернулись?
   - Никто не знает, - ответил мэр и посмотрел на сад. Там с визгом бегали дети и взрослые, играли в какую-то игру. - Что-то у них случилось, и они оставили базу, Неверно ни одну на самом деле. Мы случайно только одну нашли. И улетели, но должны были вернуться. В общем, в этом мире эту базу нашли и нашли пусковую установку, стартовую установку для кораблей и сам корабль. Здесь, в Картоплянске, был создан исследовательский центр и замаскирован под военный аэродром. Что-то вроде местной базы 51. Тем более, что весь город и окрестности, у них под землёй всё в карстовых пещерах. Основа готовая. Её укрепить, прорыть что нужно, создать залы и вуаля.
   - Вы так много знаете, - сказал Иван. - Неужели не было шифров. Документы могли шифровать.
   - Я по специальности лингвист, а уже потом физик-инженер. Теперь о главном. Что произошло, и почему появилась эта зона и почему вы здесь.
   - Хотелось бы услышать, - тихо сказала Алиса. - Нам интересно.
   - Вы слышали про Боба Лазара?
   - Нет, впервые слышу.
   - Боб Лазар стал легендой, когда рассказал, что был учёным-физиком в зоне 51 и работал над исследованием летающей тарелки. Если вам не интересно, то можем в сад пройти, посмотреть удивительные фруктовые деревья с другого мира. Там много фруктов, о них вы никогда не слышали. Типа кобака-оранжевого. Вы пили сок из его подов, но как растёт не видели.
   - Хотите пройтись?
   - Да, и покажу ветвистое дерево кобака, если спустимся, в саду. С раздельным стволом. Прошу прощение, что не могу сразу описать, что это такое, я не ботаник, но ствол этого дерева на целостной коренной системе, как куст, растёт не одним стволом, а несколькими и они переплетаются, а на вершине образовывали, как гриб шляпу, крону листьев. Тёмно-зелёные ковёр кроны. И там зрели эти плоды. Почему кобак? Ну, вы кабачки видели? Это похоже на их плод, визуально. А тут он на дереве. Примерно, когда созреет, двадцать, двадцать пять в длину сантиметров. Висят такие кабаки, или кабачки и созревают. Становятся жёлтыми при созревании, потом покрываются морковным цветом. Тем больше этого цвета, тем они спелее. Только чёрствую шкуру надо срезать, как у переспелых кабачков. Отсюда и название.
   - Вы про физика говорили, - напомнила Алиса. - Кабаки это хорошо, но что про физика?
   - Ах да, про Боба Лазара. Так вот. Он рассказывал о себе, что он физик. У него было врагов. Многие пользователи Сети решили проследить его прошлое, что он рассказывает, как он учился там-то или там-то. Потом рассказывали, что по их расследование, он просто шарлатан и сказочник. Мол, нет о нём никакой информации, где он учился. Что он реально шарлатан, а он утверждал, что все данные о нём были удалены, чтобы его скомпрометировать. Знаю, - мэр почесал переносицу и отогнал осу от лица, - что в 2019 году, у вас, были получены некоторые данные. Видео из Пентагона, где было показано, как система наведения отслеживает летающую тарелку и как обсуждается, как она двигается, меняя траекторию. И это совпадало, что говорил Лазар, когда он был в тарелке. Что на верхний уровень его не пустили, а кресла в среднем словно выплавлены из стены, из однородного металла, что внизу был гравитационный двигатель. Всё это можно сопоставить с тем, что нашли в этом мире. То, что он описывал, как работает тарелка, как он описывал её полёт и как на видео Пентагона ведёт себя неопознанный объект.
   - И что? - спросил Иван.
   - На самом деле он был прав. Ему не верили, но он прав. Он, чтобы свою теорию подкрепить, приводил пример, как двигаются эти НЛО. Положите шарик на постель и нажмите около него, вдавив кулаком в одеяло. И туда шарик покатится? Простой пример показывал, как работают инопланетные двигатели. И он был прав, так работали эти летающие тарелки. Тут всё упиралось в гравитацию.
   - Зона это что, последствие гравитации? - спросила Алиса.
   - Умничка, - ответил мэр и продолжил. - Я знаю много в физике. Следил за разработками.
   Дети внизу визжали и играли. В прятки, потом ещё в какие-то игры. Взрослые вышли, подогретые алкоголем и тоже пытались включиться в игру, но нелепо, шатало их от выпитого. Они то и дело падали под хохот и радостный визг детей.
   - Знаете, есть много теорий. Наверно не один человек, учёный, физик, задавался этим вопросом, а как эти тарелки двигаются не оставляя за собой следов. Там были и двигатели Девида Бренса. Он назвал это - концепция спирального двигателя. Он утверждал, что двигатель сможет самостоятельно разгоняться до 99% скорости света. Нужна только энергия и время. Он решил использовать лазейку в теории относительности. Его идея - использование ускорителя частиц, который будет разгонять ионы до околоводной скорости.
   - А ещё идеи?
   - И это теория пузыря Алькубьере. Не буду вас грузить, что означает эта теория. Скажу просто: вместо перемещения скорости света пределах локальной системы координат космический корабль может двигаться,  сжимая пространство перед собой и расширяя его позади, что позволяет ему фактически перемещаться с любой скоростью, в том числе быстрее света. Эта система подходит ближе к нашим летающими тарелкам.
   - Вы нас запутали, - сказал Иван. - Вы рассказываете теоретику. А причём тут это?
   - Это основа понимания нашего Картоплянска в Украине и почему вы в него попали. Гравитация, которая влияет на пространство и время. Технологии, полученные технологии. По ним можно хотя бы понять, как это нужно делать, в какую сторону идти. И вот используя их, начался создаваться комплекс.
   - Зачем? - спросила Алиса.
   - Для того, чтобы свой корабль запустить быстрее скорости света. Но не просто запустить, а создать стартовую площадку для многих кораблей.
   - Экспансия? - спросил Иван,
   - Конечно, экспансия. Первый запуск на планету Ди-гамма-Кеплер-5-41-2. Это экзопланета. Я читал архивы. Они точно знали, что она чуть больше Земли, там немного горячее, чем на Земле, но есть хорошее проветривание. Там ветра, которые гонят горячий воздух и приносят влагу с облаками. И плюс муссоны, снижающие градусность температуры, компенсирует это дождями и туманом. Всё на этой планете подходит для жизни и колонии. Все данные, лишь гравитация. Но её можно пережить. Первая колония. И заметьте, без гибернации, без глубокого сна, без сотни лет полёта, а за три дня. Вжик, и мы там. Как эти пришельцы летали. Воспроизвести полёт, используя знания нашей физики и плюс технологии пришельцев.
   - И что-то пошло не так, - сказала Алиса. - Я правильно поняла?
   - Да. Оказывается, что всё сложнее, чем казалось сначала.
   - И почему? - вновь спросила Алиса. - Знаете ответ?
   - Думаю, я понял, - ответил мэр, затягиваясь сигарой из махорки. - Ваше видео такое популярное, что вы задаёте острые вопросы. Это нравится вашим подписчикам, потому что на них они получают ответы. Эксклюзив, как от меня сейчас, мэра Картоплянска.
   - Вы можете не отвечать, и мы с балкона снова пройдём в зал, к столу, и покушаем. Но я думаю, - сказала Алиса. - Вы сами хотите выговориться. Нам. Мне и Ивану. Нет, не так? Я ошибаюсь?
   - Зараза, - выдохнул мэр и, увидев стальной взгляд Ивана, поправился. - Имел ввиду, - стойкая ваша девушка в своих мыслях и желаниях. Ляпнул лишнее. Она стойкая в своём видение ситуации.
   Иван не особо обрадовался подобному извинению. И тогда Антон Александрович продолжил:
   - Не нравиться вам, что я сказал? Ладно, тогда скажу прямо: Извините, рыжеволосая красавица.
   Понятно, что он просто сказал первое, что пришло ему в голову. Но Иван и Алиса промолчали, тогда он, окрылённый, продолжил рассказывать.
   - Вы знаете, что такое репульсин, или вихревой двигатель?
   - Впервые слышим, - ответил за их двоих Иван. - Никогда не слышали.
   - Как в вашем мире, так и в соседнем, репульсин создали немцы. Репульсин Виктора Шаубергера, если точно. Он же - вихревой двигатель. Ну, я должен пояснить, как он работает. Вихрь создаёт разрежение, засасывает воздух через турбину, особую турбину, не простую, иначе диск не взлетел, - Иван с Алисой переглянулись многозначно, - и, таким образом, подымает объект. Реализуется рабочий цикл: механическая энергия и плюс тепло, так создаётся тяга. И это равно миниторнадо внизу диска, далее тяга, плюс механическая энергия, и диск летит. Есть сведения, что это использовалось в дисках Белонце.
   - Ну, это воздух, - сказал Иван. - Мы же говорим про воздух? А не про гравитацию. При чём тут воздух?
   - Мы говорим про идею. Часто ошеломляющие идеи рождаются на побочных продуктах. Кеврал создали для ткани шин, дизель спас китов, получение его помогло перегнать нефть и получить топливо, керосин, посредством самогонного аппарата и наполнить им ночные фонари. Не надо стало добывать китовый жир. Наверно до сих пор киты ревут своё спасибо. Резину создали, когда каучуковые деревья не смогли давать сырьё, чтобы хватало промышленности. Война шла.
   - И что тогда? - спросила Алиса.
   - А если это применить это всё к гравитации. О которой рассказывал Боб Лазар? На этом уровне?
   - Что вы хотите сказать? - спросила Алиса.
   - Они создали стартовую установку не для ракет с химическими двигателями, а просто площадку, которая подбрасывает объекты. Очень далеко, в космос.
   - Серьёзно? - переспросила Алиса. - Это стартовая площадка?
   - А вы что думал увидеть, стартовые фермы? Ракеты? - мэр смеялся краешком губ. - Это переплетение металла в виде начинающей раскрываться металлической розы, и есть стартовая площадка. Она хорошо видна с разных точек Картоплянска, особенно, с высоты Цитадели Крепости. Белоснежные и металлические дуги. Магниты. Это стартовая, гравитационная площадка, откуда они хотели запустить корабль, но оказалось, что они просчитались. В математики и в формулах. Один человек просчитался, а потом спрятался, как трус. Он сказал, что я неправильно интерпретировал записи. Ошибся, но всю вину свалил на меня. На кого же ещё. А сам тихо слинял.
   - Вы работали в том комплексе? - поинтересовалась Алиса.
   - Давал консультации. Всё-таки у меня образование математическое и хобби в лингвистической сфере. Второе дополняет первое.
   - И что было дальше? - спросил Иван.
   - Дальше? - Антон Александрович снова затянулся. - Они не запустили корабль в космос, включив генераторы, а притянули к нам параллельный мир. Ошибка в расчётах. Помните, как я вам рисовал двухмерные миры, которые находятся рядом и не взаимодействуют друг с другом. Представьте, что зона - это перпендикулярный мир, который таким образом соединил оба двухмерных мира вместе и таким образом двухмерные существа могут путешествовать между мирами. Он тоже двухмерный, но существует мостком между одним миром и вторым.
   - То есть эта Зона? Зона аномалии двух миров?
   - Да, Алиса, это зона - этот самый мосток между мирами.
   - Хм, интересно, - пробормотал Иван. - Ну, тут так всё похожее.
   Он отказался от сигары, которую предложил мэр, хотя внутри его буйство хотело покурить:
   - Эти два мира так похожи, может, соединялись раньше? Взаимодействовали? Если верить вашим рассказам. Тут дома, растения, вода, не знаю, репейники одинаковые.
   - Нет, - ответил мэр. - Это всё сингулярность миров. Они изначально были одинаковые, но потом, из-за сингулярности, появились отличия.
   - Антон, давай я, - тихо сказала Рита. - Я объясню, что такое сингулярность миров и почему мир Картоплянска похож на мир среднестатического города Украины. Есть теория, что Большой взрыв породил не один мир, не одну Вселенную, а несколько. Когда они родились, они все были одинаковые, но потом в них начали появляться различия. Они становились вроде похожими и вроде не похожими. Это и есть одна из сингулярности миров. В математике - это точка, в которой математический объект не определён или имеет нерегулярное поведение. Он другой. Всё можно математикой объяснить.
   - А по проще? - спросил Иван.
   - Проще, пожалуйста, - ответила Рита. - Есть два близнеца, которые родились, скажем, условно, одновременно. В детстве похожи, в юношестве примерно похожи, а потом различия будут видимые. Так и работают параллельные вселенные. Чем дальше, тем и будут видны различия, поэтому Картоплянск не похож на любой город в Украине. Похож, и в тоже время не похож. Из Украины любой человек, как вы, сразу почувствует различия. Да и в России он не похож на их города, но чувствуется, что есть внутри города, в его людях, обычаях, в истории схожесть с Украиной. Значит поймут.
   - Это круто, - сказал Иван.
   - Это - безбашенно, - пояснила Рита. - Вы представляете, свои возможности? Что вам открывается? Какая перспектива. История двух миров?
   - Вы хотите, чтобы мы остались? - поинтересовался Иван.
   - Да, всего лишь на неделю. Может на две. Сделать крутые видео и выложить, - ответил мэр. - А как вы за пару дней всё посмотрите? Что мы приготовили для вас, тут усадьбу можно часов шесть ходить и рассматривать. Коллекцию Захара, например. Ещё пару часов. Мы покажем саму пусковую, даже договоримся на экскурсию в подземелье военных. Там много что интересного. На это нужно время, много времени, потому что там сохраняются секреты.
   - Будет переписка? - спросил Иван. - С военными?
   - Скорее перегавканье, - улыбнулся мэр. - Н для вас сделаем исключение.
   - И когда? - спросила Алиса.
   - Но мы договоримся, но не завтра и даже не послезавтра. Военные они такие, - мэр запнулся, подбирая слова. - тормознутые. Им кажется, что все хотят что-то у них украсть, наверно секреты.
   - Но у вас тут проблемы. Связи нет, Интернет глючит. Телевидение с помехами, - сказал Иван.
   - Да, согласен, есть проблемы, - сказал Антон Александрович, - посему мы проложили кабель и Интернет у нас проводной здесь. И в гостиницу проложим, есть такое желание.
   Он запнулся и кашлянул.
   - Но Интернет и доступность информации это очень важно, - сказал Иван.
   - А что вы хотели? Тут два мира пересеклись и много помех. Радиосигналы, телевидение, всё работает плохо. Но и мы тоже работаем. Главное привлечь тех, кто сможет нам помочь. Энтузиастов! Вроде вас. Людей, - мэр улыбался, докуривая сигару, - которые помогут нам с городом, и представляете, какая это жила туризма? Покушать фрукты с другого мира, рассказать про их вкус, увидеть дома другого мира. Рассказать, какие они прикольные. Прикоснуться к истории другого мира, вы же компакт-диски собрали, правда?
   - Вы знаете? - спросила Алиса.
   - Знаю, иначе не мог управлять таким странным городом, не зная, что в нём происходит. Да, и насчёт дисков. Вы их не прочитаете у себя дома. Там использован другой метод, кажется, ваша компания Сони это презентовала. Магнитно-оптические диски. Только с помощью подобных считывающих устройств, вы прочитаете информацию с дисков, которые вы собрали, это мой вам бесплатный совет.
   - Спасибо, - сказала Алиса.
   - Не за что, - ответил Антон Александрович. - А диски похожи на ваши. Согласен. Только не формата 5,25 дюйма, а 5,23. Так что точно не прочитаете в вашем мире, но у нас есть устройства, которые эти диски прочитают. Если займётесь этим и в ваш блог информацию будет выкладывать, то будет круто. Вы будете подавать информацию с носителей, о которых никто не знал.
   - Вы нам льстите, - сказала Алиса. - Почему к нам такое внимание?
   - Вам же сказали, что мы посчитали вас лучшими, - сказала Рита.
   Мэр докурил сигару и выбросил окурок в урну. Ему поднёс на подносе человек с грустным лицом бокал с алкоголем и мэр выпил.
   - Это - восхитительно. Что вы здесь и у меня на празднике, - сказал он, обращаясь к Ивану и Алисе.
   - А военные? Что сделали военные? - спросил Иван. - Когда всё не удалось?
   - Да, военные, что сказать, - но в этот момент на балкон вбежал запыхавшийся от долго бега Захар и сказал:
   - Папа, мы наигрались. Хотим десерт.
   - Конечно сына, будет десерт, - сказал мер.
   - А вы нам аэропорт военных покажите? - спросила Алиса.
   - Да, хочу показать, - сказал Антон Александрович. - Но там по-прежнему неспокойно с гравитацией. Эхо эксперимента.
   - Ну, вы сказали, что покажите всё. Чтобы привлечь туристов.
   - Я... Думаю.
   - Пап, я им покажу этот аэропорт! - громко сказал Захар. - Я могу, и проведу их через ловушки. Пускай посмотрят.
   - Сына, может не стоит. Они и так много увидели. Это много займёт времени. Офицеры они очень тормозят.
   - Папа!!
   - Захар, они пока не готовы. Наши гостьи.
   - Папа, я хочу и покажу! Понятно! Ты сам говорил, что я крут. Мега крут. Вот я и покажу это. А они будут готовы увидеть эту мощь инженерной мысли? - сказал в ответ Захар. Мэр посмотрел на Ивана и Алису и те согласно кивнули.
   - Готовы, - сказал Антон Александрович. - Сто процентов готовы.
   - Тогда точно проведу. Главное, чтобы они не боялись. Ты сам говорил про это мне. Что именно я могу. Значит смогу! Пап?
   - Сможешь, Захар. Ты всё сможешь.
   После Захар убежал с балкона вниз, а мер пожал плечами.
   - Раз он сказал, значит так и будет.
   - Вы так легко согласились с сыном, а там, я так понимаю, секретный был объект, - сказал Иван. - Тем более военный. Каким образом он всё покажет?
   - Вы моего сына видели. Альбинос, но оказывается, у него есть скрытый дар: он чувствителен. Он легко обходит мины, ловушки, он их чувствует. Собака слышит запах мины, потому что там взрывчатое вещество. А Захарка чувствует, что там находится сама мина. И раньше натренированной собаки. Он наш проводник туда, куда вы хотите попасть. Если бы не он, мы бы до архивов не добрались. Там всё заминировано и ловушки. Так что, если он хочет, значит так и будет. Он точно не ошибается, мой сына, моё сокровище. Он там, как сыр в масле катается. В своей среде. Он знает, ощущает все ловушки этого комплекса, мины, растяжки, ловушки. Я ему доверяю, всецело.
   - Значит, будет там экскурсия? - спросила Алиса.
   - Я попробую договориться, - мэр внимательно посмотрел на девушку. - А вы очень интересная девушка. С огненными волосами. Алиса Остроушко. Скорее лиса, - мэр улыбнулся. - Я не хочу вас обидеть, но Лися вам идёт больше, чем просто называть вас Алисой. Это моё мнение. Не знаю, говорил ли вам это или нет, но вы - как огненная лиса. Пронзительная, как по виду, так и по словцу. Жжёте вопросами. Я попробую договориться про экскурсию в катакомбы, но точно могу сделать экскурсию на аэродром.
   - Спасибо, - Алиса улыбнулась.
   - Тогда идёмьте кушать торты и пирожные. Кому не нравится, я не виноват.
   И где полёты? - подумал Иван, но промолчал. Дети сейчас не летали, а бесились и играли в саду. В догонялки, поиск скрывающихся от них противников. А ещё там были зарыты сокровища. А те, кто их искал, видели знаки, которые указывали направление, нарисованные зашифрованные метки тех, кто их скрывал. Мол, найди по знакам, где скрываются сокровища, но обманывать было нельзя, это каралось. Рисовать липовые знаки. Там были обманки, но требовалось соблюдать правила. Найденные и убитые противники не имели право оживать и рисовать знаки и стрелки.
   И было слышно, что некоторые сокровища точно были найдены. Такую себе догонялку детишки создали, и служащие усадьбы им активно помогали. Участвовали в этой игре. Но он точно знал, что некоторые дети могут летать, потому что он видел детей, когда они взлетали в небо.
   Их посадили за детский стол и принесли много сладостей, и Захар был во главе стола и смотрел за всеми, кто кушал. Иван думал, зачем их посадили за детский стол? Может Захар точно знает, что они видели, как дети летают. И кто-то проговорится? Или просто он посадил, чтобы познакомиться. Наверно последнее, ведь их никто не видел, как они наблюдают за полётами. Значит, их решили познакомить с детьми.
   Алиса была той ещё сладкоежкой и хорошо кушала. Все дети кушали тоже радостно, делились примитивными шутками, а вот одна девочка зло смотрела на Ивана и Алису. Иван примерно минут двадцать старался не замечать её, бросал короткие взгляды, что она не ест, а потом удостоверился, что она смотрит на него пронзительным и злобным взглядом. Он терпел долго, еда в горло не лезла под таким взглядом ненависти, и потом прямо спросил:
   - Девочка, что случилось? Вы меня жжете своими глазами.
   - Вы думаете, что самые умные? - зло сказала она. Её соседки перестали кушать и одна из них тихо пробормотала:
   - Настя, не надо. Остынь. Они гости.
   - Плевать, - ответила девушка. Она просто надулась злом и ненавистью к ним. За что, было непонятно.
   - Настя, остынь, - сказал другой мальчик.
   Настей тоже звали девушку, которая была на ресепшене, в их гостинице только эта была другая Настя. Настя на ресепшен была миролюбивой и помогала им, а эта Настя просто их ненавидела. С одной тугой косичкой на голове из тёмно-корневых волос. Острый нос, ромбовидное лицо. Тонкие губы, которые сейчас показывали своё недовольство. Она хотела их сжечь глазами, столько в них было ненависти. Иван и Алиса даже кушать перестали. Такая ненависть, почему? Они её впервые видят, уверенно знают, что ей, они ничего не сделали. Но она их так глубоко ненавидит. За что?
   - Что не надо? Витя, что не надо? Они думают, что они важнее нас. Важнее считают, что мы для него сделали, не так важно, как они. Что они заберут всё его внимание! И Захар их выберет! Посвятит время им, а не нам, потому что они такие важные? Почему им?
   - Что? - вступила в спор Алиса. - Мы тут просто проездом. Причём тут Захар? Какое внимание? Мы впервые с ним встречаемся.
   - Да, впервые? А если нет. Он вами бредит, тупо бредит, последние несколько дней. Всё время вас вспоминает. То сделали, и это сделали. Там побывали и там очутились. Нас почти забыл. Никогда до этого, он такими туристами не бредил? Я хочу знать, почему? Чем вы так отличаетесь?
   - И мы тут причём? - спросил Иван. - Ничем не отличаемся. Настя, вы о чём говорите? Мы вас впервые видим, просто снимаем материал. Что ещё может быть безобидным?
   - Настя, давай с ними мир! - вмешалась девочка, сидевшая напротив Насти. Потом она протянула руку к Ивану и Алисе и те пожали её, а затем протянула к Насте, а та её отбросила.
   - Молчи! Нет тут мира! Они тут не просто так и Захар не просто так внимание им уделяет. Они влюбился в них. Только о них и говорит. Какие они классные, как хорошо снимают горы и долины! Никакого мира. Это...
   Она замолчала. И правильно сделала, как за её спиной появился Захар, который тихо, но твёрдо сказал:
   - Настя встала и пошла вон! В угол на два часа!
   - Я хотела...
   - Молчать! Встала и пошла!
   Девочка встала, вздохнула, бросила на сидение тканую салфетку, что лежала на её ногах, и побрела в угол. Покорно. Это заметили Иван и Алиса. Захар был тут главным и мог приказывать всем.
   - Мне так жаль, что получилось, - сказал Захар. - Я хотел с вами поговорить и показать сад. После того, как вы покушаете сладости.
   - Знаете, - вдруг сказала Алиса. - Сделайте нам одолжение.
   - Какое?
   - Верните эту девушку, Настю, за стол. Мы много путешествовали, и было много с нами несогласных, особенно, когда мы хотели посетить закрытые города или религиозные места, связанные с тёмной историей. Табу, нам говорили, а мы пошли. И там тоже были недовольные, но всегда находили общий язык. Не так как ты, Захар, радикально, в угол её. Верните её обратно за стол.
   - Настю? Вы это хотите? Она вас оскорбила.
   - Да? - ответил Иван.- Она ведь ребёнок. Углом нельзя исправить злость, только любовью. Наказание за проступок должно быть адекватным, - сказала Алиса.
   - И какой? - спросил Захар.
   - Выслушать её. Она же не накинулась с ножами? Я её поцелую, - ответила Алиса.
   - Хорошо, - он повернулся к мальчику и сказал: - Рома, бегом за Настей, верни её и посади на моё место. А я сяду на её место.
   - Хорошо босс, - ответил мальчик.
   - У вас тут всё по взрослому, - улыбнулся Иван и увидел, что девочку вернули, усадили и наложили на тарелку вкусностей. А Алиса выполнила своё обещание. Подошла к девочке, погладила её и поцеловала в щёчку. Настя отдёрнулась, но не отбросила руку Алисы. И та нагнулась над головой Алисы и прошептала:
   - Мы вам не враги, я тебе не враг. Мы просто изучаем ваш мир. И Захара мы не переманиваем. Зачем? Просто хотим понять Картоплянск и его тайны.
   - Вы не знаете, что натворите, - прошептала девочка. - Но если вы завтра уедите, то будет лучше для всех
   - Что натворим? - спросила рыжеволосая Алиса, но потом было лёгкое прикосновение к левой щеке Алисы пальца Насти, просто касание кончика пальца, и всё. Долю секунды этого было, а затем Настя начала, как ни в чём не бывало есть. Демонстративно посмотрела на Алису, запихивая в рот кремовое пирожное.
   Ну и ладно, зато избежала наказания - подумала Алиса и затем продолжила:
   - Итак, молодой человек, - Алиса улыбнулась и обратилась к Захару. - Нам сказали, что вы покажите нам аэропорт?
   Алиса умела понять настроение и когда нужно переключить внимание.
   - Военную базу. Тоже покажу! - Захар говорил это в возбуждении. - Только сначала свой сад и Сказочный дом. Вы ведь такие крутые блогеры! Вы же оцените его.
   - Ну, мы будем только рады всё это посмотреть. Точно оценим, - ответил Иван.
   - Не рады, - Захар просто кипел от восторга. - Вы просто будете ошеломлены! Оглушены и повержены моим Сказочным домом.
   - Надеемся, - ответил Иван.
   - Захар, они не понимают, - вмешался мальчик. - Они думают, что всё видели. Их ничем не удивить.
   - Знаю, - ответил Захар. - Но пока сладостное пиршество. Налетаем на вкусности! Кушаем и пробуем всё! Тут так много вкусного, - Захар сиял от радости. - Потом смотреть мои комнаты, сад и сказочный дом. А сейчас кушаем сладости. Чавкать и есть руками обязательно! Не стесняйтесь, ту так много крема, шоколада, песочных коржей. Нямок и вкуснямок, можно вдоволь кушать! Обеими руками в рот! Пусть крем стекает пол лицу, значит это изобилие. Пиршество моего папы!
   После сладкого, а там было очень много сладкого, а Алиса явно объелась, хотя и Иван тоже чувствовал тяжесть в желудке, они откинулись на стульях и вспотели. В желудке была тяжесть, их тела были расслабленными, а ещё они икали от обжорства. Знали, что нельзя столько много есть, но как же устоять от таких соблазнов. Обжорство, особенно сладостями, не шло впрок. Странно было, эти залы точно не были кондиционированные, Иван не видел на стенах и потолке устройств, но было прохладно, и главное, сухо. Он долго осматривал и мальчик его спросил, что он ищет, пауков?
   Иван ответил, что пытается понять, почему на улице липкая, влажная, августовская жара, а тут так прохладно и сухо.
   - Это стены, толстые стены, - сказал мальчик. - Может побелка забирает влагу, я не знаю.
   - Идём! - появился Захар и взял за руку Алису. Она еле встала и тяжело рыкнула отрыжкой.
   - Ой, - сказала она и немножко покраснела. Нет, не стоило столько есть, а Захар тянул её за собой. В глубине души, Иван начал ревновать, но к кому? А мальчик тянул Алису за собою, и она шла. А он за ними. Они спустились вниз, прошли коридоры, с установленными в них козлами для побелки, потом шли ещё куда-то.
   - Захарчик, куда ты меня тянешь? - спросила Алиса.
   - Увидишь. Вам понравится. Только снимите всё, для вашего блога! Я вам покажу, я такое покажу, что офигеете!
   - Мы верим, - ответила Алиса.
   - Знаю, но что я вам пообещал? Эксклюзив? Значит, я же мужчина: мужик сказал, мужик сделал, вот и показываю вам исклюзив.
   - Можно помедленнее, - сказала Алиса.
   - Что?
   - Помедленнее идти. Ты ещё мал, поэтому наевшись сахара и кремов, тебе легко бежать, а мы так уже не можем. Груз в желудках тащим.
   - Здесь это исправимо. Оставайтесь. У нас есть удивительные лекарства, только военные жлобы. Но папа сможет вам достать. Ферменты, так, кажется, он их называл. Будете кушать сладости сколько угодно, и бегать, прыгать, как дети, а не стонать, как сейчас.
   - И вес не будет расти, - хихикнула девочка.
   Заманчиво, - подумал Иван. - Но он про полёты ни слова. Специально, забыл? А эти ферменты? Ну, переваривание пищи, я понял. А бегать и прыгать, наркотики, что ли используем? Что он имеет ввиду?
   Их сопровождала ватага детей. Девочки и мальчики. Шумные, говорливые. Иногда дерущиеся мимоходом, невзаправду, так имитация драки с визгом и хохотом. Так, попутно с выясняющимися отношениями, это же дети, они шагали дальше за Захаром. А потом они попали в серию комнат, которые соединялись сквозным коридором. Судя по кое-как прилепленному транспаранту, это было местом водного волшебства. Дети гудели, когда вошли. Они восхищённо что-то обсуждали. Ну, никаких собак и кошек в усадьбе Иван не заметил, зато в комнатах были огромные аквариумы. От пола до потолка. Иван подошёл к одному из них и смотрел, что внутри было погружено дерево, облепленное зеленоватыми растениями, как ватой, усеяно оно было болотного цвета клоками ваты, а внизу ещё растения, растущие от грунта и много мелких рыб. А ещё большая раковина посередине.
   - Ммм, - хороший аквариум, - сказал Иван.
   - Это моё хобби, аквариумы. Большие, даже огромные. И много рыб, крабов, раков и всего, что угодно. Я часто за ними наблюдаю, чтобы успокоиться и собраться с мыслями.
   Точно, он их не чистит - подумал Иван. Естественно, если столько прислуги. Чистят они, а наслаждается видами он.
   А Захар улыбнулся, подошёл к стеклу аквариума и тихо постучал костяшкой указательного пальца, но, судя по всему, по-особому. И вот тогда с ветвей этого дерева вдруг возникли осьминоги. Они прятались на дереве, используя мимикрию, а тут появились и поплыли к стеклу. В пресной воде! Маленькие, очень маленькие, не больше ладошки ребёнка, а Захар невозмутимо сказал:
   - Это - Тед, Мет, Жуль, а эта красноватая, - Фелиция. Мои речные осьминоги. Они уже знают, как я постучу, и проплывают за кормом. Очень смышлёные существа. Они и фокусы могут показывать, но только Тед. Только он понимает, что я хочу, остальные бояться или неправильно делают.
   - Я впервый раз слышу, чтобы осьминоги жили в пресной воде, - сказала Алиса. - Для меня это открытие.
   - Ну, у вас же есть в реках, встречаются речные медузы? - сказал Захар.
   - Да, но осьминоги? - но Ивана Захар не слышал, а вёл дальше. За ними шла ребятня. Ей точно было скучно. Аквариумы их не впечатляли. Они играли, бегали, возились. Что-то бросали друг в друга, как некая игра в квача. Скомканную бумажку и попади ей в противника! Они, между собой, играя, что-то громко шептали. Захар остановился и сказал детишкам просто: Стоп, хватит! Закончили баловаться, у нас гости.
   И они подчинились. Теперь не было больше имитирование битв, это же дети, они быстро помирились после приказа Захара, и теперь шли хвостом за Захаром, Иваном и Алисой, все вместе. А Захар их вёл дальше. Много комнат с удивительными аквариумами. Тут было на что посмотреть. Егор, друг Ивана, тут бы завис на день, а может не на один день, потому что это его хобби, а тут столько нового материала. И вот это Ивану и Алисе точно было не особо интересно, снимать аквариумы. Им нужны глобальные виды и съёмки. Нужны другие приключения, на том же аэродроме. А вот здесь, мальчик рассказывал, показывая на аквариумы.
   - Здесь, что вы видите, раки, крабы, знаменитый морской богомол. Ещё какие-то паукообразные, сгустки переплетения, внутри он там сидит. Тут у меня полная фауна озёр Картоплянска. У меня есть аквариум с медузами. Если выключить свет и включить ультрафиолетовые лампы, то эти медузы играют всеми цветами радуги. Маскируются.
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Потому что их хищники видят в ультрафиолете, - сказал Захар.
   - Интересно, - вставил своё слово Иван.
   - Вы как думаете? - спросил Захар. - Это просто аквариумы? Вроде как, эээ, классические аквариумы, которые полны сейчас разных рыб такие? Большие и ухоженные?
   - А что это?
   - Это сокровище. Здесь сохраним виды на всякий случай. И ко мне ходит этот зоолог, криптолог, не помню
   - Наверно ихтиолог, - поправила Алиса.
   - Да, он. Изучает их в моих аквариумах. Долго сидит, снимает, кстати, он из России, был туристом и тоже к нам попал.
   - Понятно, - сказала Алиса и спросила. - Захар, ты за всем этим следишь? Чистишь, кормишь? Такие огромные аквариумы.
   - Зачем? Папа всё устроил. Я просто наблюдаю за рыбками и осьминогами. Тоже веду свой видеодневник. Интересно смотреть за всей живностью в аквариумах. Подмечаю, как они плавают, и мне интересно, а есть ли в них интеллект?
   - И? Как, успешно? - спросила Алиса.
   - Да, увидел. Причём неожиданно. Интеллект проявился в эти речных осьминогах. Они помнят характерный стук по стеклу, они способны к дрессировки. Даже выполняют простые команды. За еду выбирали зелёный шарик, а не жёлтые или прозрачные. Папа говорит, что потенциал есть. Как у декаподов.
   - Кого?
   Но Захар проигнорировал вопрос. Затем Иван и Алиса переглянулись и кивнули. Алиса пальцами сделала их жест тихого общения: Осторожно!. Это означало, что свой язык не следовало распускать. Не надо спрашивать вопросы, от которых Захарчик останавливался, задумывался, секунды молчал, а потом отвечал.
   Так Захар показал свой аквазоопарк и повёл дальше. Показал свою комнату, но там было всё стандартно. Разве люстра странная. Из треугольников и ромбов состояли её подвесные элементы. После осмотра его комнаты, его игрушек, его зарисовок, компьютера, остался у них некий осадок. Особенно от компьютера. Последний, очень напомнил Ивану начала девяностых. Тогда хвастались процессором в компьютере вроде 386DX, материнской платой, со встроенным примитивным видео, оперативной памятью, на которую сейчас без слёз смотреть невозможно, и жёстким диском на сорок мегабайт. Неужели это такой у мальчика компьютер. Светлый корпус, но есть CD-ROM. Иван пот ёр лоб от увиденного. Сейчас многие в мире переходили играть на смартфоны. А тут мальчик хвастается компьютером, который был, архаичным и это мягко сказано. Лучше картинами похвастала. Своими массивным картинами над столом. И оружием на стенах его комнаты. Пистоли, штуцеры, карабины. Сабли, палаши, всякие пики. А тут просто компьютер. Если в патронташах настоящие патроны или выстрелы, завёрнутые в бумагу, то это круто, а не старый корпус из девяностых. Словно он завис в девяностых. Но Захар именно показывал на компьютер, как главное в его комнате, потом рассказал про свои игрушки. Ведь Иван и Алиса блогеры и они умеют, как игрушки превратить в Ждуна. Иван, как мог, объяснил, что это за феномен. Захар был ошарашен. Он и не предполагал, что так это работает, видел всё в наивном свете. И начал рассказывать про своих зверей. Он придумал им истории. Это было хорошо. Игрушки с историями были популярнее, просто игрушек.
   - Спасибо, очень интересно, - сказал Иван. - Можно их снять? Твою коллекцию игрушек?
   - Конечно, а как вы снимаете?
   - Хочешь выведать наши секреты?
   - Да. Ракурсы, там что-то ещё. Что нужно видеть?
   - Ну, это тайна.
   - И меня есть тайна. Меняемся?
   - А это равносильно? - спросила Алиса. По-моему Настя, эта девочка из усадьбы, дёрнула за футболку Захара, но он от её предупреждения отмахнулся.
   - Да, и я вам покажу свои секреты, - ответил Захар. - Не пожалеете.
   После этого Алиса начала его учить. Что снимать, как снимать, что подмечать. С какого угла, как подписывать видео. Сформулировать коротко, но ёмко свои мысли в подписи под видео, чтобы люди, которые будут его смотреть и кому показал Ютуб, как рекомендуемое видео, это видео, не выключили сразу, а так просмотрели их любопытства. Захар даже рот открыл от удовольствия, слушая Алису. Он такие нюансы не знал. Да и откуда ему знать, этому мальчику?
   - Али, не сильно его напрягай. Не используй технические термины, будь проще, - поправил Алису Иван. - Поясняй простыми словами.
   А Алиса продолжила. Они вернулись к аквариумам из его комнаты и Алиса показала, на примере, что она имеет ввиду. Иван ей помог с ракурсом. Как надо снимать и давать материал.
   Захар был очарован. Он стоял и улыбался. Сиял от счастья. Потом обоих их обнял, а дети... Да, что там с детьми? Они скромно стояли позади. Никто, кроме Насти, не пикнул, что у него есть свои мысли. После обнимашек, Захар спросил у Ивана и Алисы?
   - Хотите, покажу папин кабинет?
   - Захар, папа будет недоволен, - сказала девочка из тех, кто за ними плелись. - Не надо его показывать.
   - Я сам решаю, что показать! - зло ответил Захар. - Так что? Будете смотреть?
   - Да, но только если кто-то не против, - ответил Иван. - Ваш папа.
   - Он простит, - сказал Захар. - Там есть что посмотреть.
   - А вот ваши детишки пугаются этого, - сказал Иван. - Они считают, что не стоит с этим связываться. С кабинетом. Может, они правы?
   - Трусливые они, - послышался голос позади них. Говорила ещё одна девочка. - Боятся сделать шаг в сторону. Переспрашивают, а вдруг не угодят? Или Захару или папе. Кого выбрать?
   - Что? - переспросила Алиса.
   - Выбор. А потом у них возникнет ответственность. Слабые они, не могут сказать громко, сильным голосом, что всё, город погиб! И эта усадьба просто ширма.
   Говорил ребёнок, девочка, но когда Иван и Алиса обернулись, Захар уже искал этот голос, шарил глазами
   - Кто это сказал? - спросил он.
   В ответ была тишина. По лицам детей было непонятно, кто это говорил. Сопровождающие их дети переглядывались, но никто не выдавал, кто это сказал. Девочек было всего шесть человек. И все они выглядели недоумённо и под взглядом Захара опускали глаза. Все дети обожали Захара. И смотрели на него обожающее. Посему, кто это сказал, хорошо маскировался.
   - Знаю, что я услышал, - сказал Захар и, отодвинув руками Ивана и Алису, вышел к детям. Потом добавил: - Мы с папой не трусливые. И я не трусливый, понятно? И город не погиб, а процветает. Поэтому всё покажу, хотя папа мой против. Я пойду против его мнения, потому что имею своё мнение и я не трусливый. А я покажу, потому что хочу. Понятно, ещё раз? И поэтому они мне нравятся, - он указал на Ивана и Алису, - и это тоже имеет своё значение. Хочу и будет так. Это хоть понятно?
   Послышался смешок. Захар начал крутить головою, чтобы увидеть его источник. Но ничего не нашёл, как и все остальные. Они тоже крутили головами, но голос девочки, которая говорила, его источник они не смогли обнаружить.
   - Будет так, как я хочу! - снова твёрдо сказал Захар. - Все услышали?
   - Да, - тихо отвил хор голосов.
   - Ещё будут возражения? Кто там говорил, про трусость? - Захар ждал ответа, но его не последовало.
   - Твой папа будет недовольным, если узнает, - это был другой голос, уже мальчика. И вот кто говорил, было видно. Мальчик робко опустил глаза. Робкий голос. - Он не тебя, нас накажет. Сказочный дом отнимет.
   - Мой папа будет делать то, что я хочу, - сказал стальным голосом Захар. - Не он, а я решаю, кто попадёт в сказочный дом, а кто нет. Ещё есть возражения?
   - Нет, - послышался приглушённый хор голосов.
   - Тогда идём в папин кабинет.
   - Вы с ними жёстко, - сказал Иван, шагая вслед за мальчиком.
   - Иногда надо быть с ними жёстким. Иначе они начнут вызывать брожение. Перетягивают каждый на себя одеяло!
   - Как этот голос девочки?
   - Типа того, знать бы кто это сказал.
   - И вы её накажите? - спросила Алиса.
   - Да, накажу. Позволю ей кататься на снежных барсах, лошадях, кушать сладости. Всё, что она захочет.
   - А вы, Захар, широкой души человек, - сказала Алиса. - Я думала эту девочку запрёте в подвал.
   - Зачем? - переспросил Захар. - Это глупо. Нужно прислушиваться к советам, чтобы не делать ошибки. Мой папа часто делает ошибки. А я хочу по-другому. Встретить девочку, ту, которую полюблю и слушать её, и слышать её.
   - А вы для своих лет хорошо мыслите, - добавила Алиса. - Говорите, как взрослый человек. Планируете бедующее. И есть такая девочка?
   - Нет. Пока нет, но я точно знаю, что она будет. Моя любовь, моё сокровище. Мой ангел. Наверно я много говорю? Мне пришлось много пережить. А это даёт о себе знать. Закаляешься, начинаешь мыслить по-другому, уже по-взрослому - Захар перестал улыбаться, и его лицо стало жёстким. - Как его там, отпечаток мышления. Становишься взрослее не по годам. Знаешь, что хочешь и кого хочешь.
   Последнее он сказал в покрашенный белой краской или побелкой потолок, с серыми пятнами паутины в углах. А потом добавил: - Мы пришли.
   И он распахнул массивные, резные, деревянные, двухстворчатые двери. Это была громадная комната с большим окном. Стол стоял посередине комнаты, и он был заваленный бумагами, а рядом стоял странный чёрный столб, раскрашенный яркими красками, как тотем. И никакого компьютера. А стены увешаны фотографиями и рисунками. Они вошли, тихо перешёптываясь, и Иван увидел, что на правой стене были закреплены металлические пластины с геометрическими знаками. Их было примерно двадцать, одинаковых пластин с символами. Ими была выложена почти вся стена. На них были рисунки, где были нарисованы геометрические символы, а под ними прикреплённые бумажки с пояснением. На бумажках были нарисованные стрелки, сноски, пометки. Несколько заглавных букв, причём под буквами ещё были пометки, те же стрелки и написаны отдельные слоги и слова. Иван прочитал некоторые сноски: Удар, уар, ухар, уаэре, ухаре. Точно значение слова удар. Похоже. Значит, это слово удар. Принимаем за рабочую версию. Знать и узнать? Разница серьёзная. Узнать, что сделать? Сделать как? Удар, ещё раз удар или как сделать? Может давление, чтобы было похоже на удар?
   Потом он прочитал другую бумажку над серией символов на металлических пластинах.
   Идёт, ходит, думает, что делает, ходит - читал Иван на бумажке. И на последнем слове ходит был поставлен восклицательный знак, и была приписка: Ходит, а может просто двигается. Не ходит, а двигается, ползёт? Как правильно? От этого слова зависит весь перевод. Неправильное слово, неправильный перевод
   Иван и Алиса смотрели на эти металлические пластины. На эти нанесённые на них геометрические знаки. Треугольники, окружности, квадраты и параллелограммы. Одни пустые, а другие с вписанными в них уменьшенными геометрическими фигурами, те же параллелепипеды, овалы и треугольники. А потом смотрели на модели самолётов, кораблей, на какие-то артефакты на столе. Но Иван возвращал взгляд на стену с пластинами. Снова смотрел на эти тёмные, металлические куски металла на стенах. Он подошёл и потрогал их, снял одну из пластин, она оказалось невесомой, и снова повесил на стену.
   - Классно, правда, - как тень возле него возникла Рита. Её не было, когда они смотрели аквариумы, а тут возникла.
   - Ну, да. А что это?
   - Это геометрический язык инопланетян, как клинопись и иероглифы. Ещё это называется символическим языком. Мало что понятно, но мы работаем.
   - Получается перевести? - спросил Иван. - Я тут бумажки читаю под пластинами, ничего не понятно.
   - Это рабочие заметки. Многие из них даже мне не понятны, а понимает их только автор, кто их написал. А теперь смотрим здесь, - и она указала пальцем. - Видите квадрат?
   Она указала на одну пластину.
   - Вижу.
   - Теперь поясню, что там написано. Это что мы смогли интерпретировать и перевести. Примерный перевод.
   - Да. И что там сказано?
   - Мы только пытаемся понять и объяснить значения этих символов. Итак, там квадрат, рядом круг, а за ним треугольник. Допустил, это всё сводится к слову Великое. К примеру. Считаем, что эта серия символов означает слово Великое.
   - Понятно, - сказал Иван. Алиса стояла рядом и внимательно слушала, а потом не выдержала и спросила:
   - Великое?
   - Допустим, - ответила Рита Алисе. - Я поясняю структуру символического языка, - Рита пригладила волосы. - Так это звучит, но, если, к примеру, в круг вписать перевёрнутый треугольник, а в квадрат ромб, грани которого соединяются посередине сторон квадрата, то это уже другое слово: Велико-лепно. Или Великолепие. Разницу почувствуйте?
   - Простите, - сказала Алиса. - А откуда вы знаете, что так оно есть?
   - Мэр у нас - лингвист и математик. И ему Захар помогает. Он ведь чувствительный, сенсорно чувствительный. У него особый дар.
   - Какой?
   - Он интуитивно чувствует, что записано. Как человек подверженный синестезии. В символах видит иное значение, сами символы видит в цвето-графемной структуре. И глядя на них, очень долго, он мне сам про это рассказывал, что это как бы смотреть на объёмные картинки, стерео рисунки, они расплываются, и перед глазами возникает перевод. Скрытый смыл, который Захар понимает. Я, так думаю, понимает подсознание Захара. Иногда он часами сидит перед этими пластинами, словно в транс впадает и говорит, что там сказано.
   - То есть он ваш переводчик? - Алиса сказала это с долей иронии.
   - Он наш - Сталкер. Вы же хотите посмотреть аэродром? Там много ловушек, минные поля, много всяких неприятностей, а он их чувствует. Без него я туда лично, - Рита запнулась, - ни шагу.
   - Как у Стругацких, интуиция? - поинтересовался Иван. - Сталкеры чувствовали ловушки. Они водили людей в Зону.
   - Типа такого. Вы же хотите посмотреть аэродром, я ещё раз вас спрашиваю?
   - Да, конечно, - ответил Иван. - Хотим.
   - Тогда нужно уповать на интуицию мальчика. Он никогда не подводил.
   Потом они осмотрели письменный стол. Возле него сильно пахло табаком и пепельница была полной. Видели на нём пачки листов бумаги, целые ворохи их, видно было, что человек что-то писал. Быстрым почерком, чтобы не потерять мысли. И всё это складывал, помятые листки, в виде вороха. Такой кучке листков. А ещё рисунки на левой стене, там были нарисованы странные сооружения, здания, площади с человечками, явно подземные коридоры и тоже человечки в них. Там кругом пометки красным карандашом. Все они висели напротив стены с тёмными пластинами. А потом зашли в ответвление комнаты, где стоял тёмный робот. Алиса даже до него дотронулась и по ощущению, это был пластик, но не тёплый и не холодный. Этот робот был почти два метра, с маленькой головой и вместо его глаз - тёмные точки.
   - Это что?
   - Андроид, его доставили сюда из военного объекта на аэродром, - сказала Рита. - Не помню, откуда он, но его доставали из глубины комплекса под аэродромом.
   - Зачем? - спросил Иван.
   - Военные почитали, что наш мэр найдёт с ним общий язык.
   - И нашёл?
   - Нет. Послушайте, давно дело было. Я не помню все нюансы.
   - Он не наш?
   - Не наш, точно, - ответила Рита.
   Иван и Алиса осматривали робота. Подметили и смотрели на такие же утолщения на руках и ногах андроида, как утолщения на лице, где должны были находиться глаза. Очень похожие утолщения, скорее они были одинаковые. Там ещё многое, что было на теле этого робота. Мерцающие багровым светом стрелки, мигающие огоньки, как бисер, который вспыхивал и гас. Это были не светодиоды или светодиодные лампы, хотя иногда было похоже. Просто там возникали источники света, как яркие пузырьки. Они были очень яркими на тёмном теле робота: загорались красным светом, жёлтым или белым. Возникали цепочки синего света или фиолетового. Возникали выступающие светящиеся цепочки на руках и ногах робота, словно они собрались выскочить, собравшись вместе и так и застыли. И, Иван и Алиса, спросили.
   - Он настоящий?
   Рита неохотно ответила.
   - Настоящий.
   - Он живой?
   - Да, скорее активный, но в режиме сна, я так понимаю. Притащили сюда из бункера архива, слава богу, когда нашли его.
   - Зачем?
   - Наладить связь, - ответил Захар. - Просто с ним поговорить. Он не причинит нам вреда. Я знаю, и папа знает, раз его сюда притащил.
   - А эти цепочки световых пятен, что это? - спросил Иван.
   - Он собирает информацию, я так думаю, - ответил Захар. - Сенсоры. Я так думаю.
   - Успокаивает, - сказал Иван. - Но не очень. Скорее ты не знаешь, что робот делает.
   - Знаю, что собирает и анализирует внешний наш мир. Это мало?
   - И что это? - в свою очередь спросила Алиса. - Что это за существо?
   - Это андроид. Боевая машина. Мы мало знаем про него, наш мэр пытается перевести таблички и документацию, что осталась от военных. Но пока очень тяжело. Нужно знать математику, чтобы интерпретировать тот или иной символ. Всё очень условно. Часто он натыкается при переводе на пустоту. Символ не имеет перевода, когда он означает что-то, но в нашем языке есть только приблизительное значение. Треугольник, в него вписана окружность, а в ней ещё треугольник. Он вершиной указывает, если не видеть окружность, в центр гипотенузы первого треугольника. Это может означать: ходить под землёй. Не в норах, не в шахтах или пещерах, а буквально: ходить под землёй. Могу сказать точно, что эти наросты, похожие на наросты на лице робота - тоже глаза. Не просто глаза, но и сенсоры. Это мы знаем точно
   - Там? На ногах и руках?
   - А почему бы и нет? Это расширяет его кругозор. Вам, Иван или Алиса, если что-то увидеть в траве, нужно нагнуться и рассмотреть объект, а этой машине просто поднести свою ногу. И его глаз, на ноге глаз, откроется и посмотрит. Сравните своё и его затраченное время. Только не могу понять, как он всю информацию обрабатывал одновременно. Метод Хамелеона? Этой ящерки, которая двигает глазами в разные стороны и может одновременно видеть в нескольких направлениях и понимать, что видит. Папа с помощью компьютера попытался это имитировать, но компьютер завис, не смог справиться с поступающей информацией. Не так это работает.
   Пока он говорил, дети разбрелись по кабинету. Трогали украшения на стенах, какие-то костюмы, оружие: луки, мечи и топоры. Маски, странные предметы, например деревянную монету с квадратным отверстием, в диаметре сантиметров тридцать, всю отплетённую разноцветными верёвками. Явно какие-то предметы из мира шаманства. Детям всё было интересно. Они сидели за столом хозяина усадьбы, в его кожаном кресле, себя отожествляя с ним, пока их не окликнули. Это был мэр, Антон Александрович.
   - Так, дети! - он начал хлопать руками. - Все ко мне! Бегом, собрались ко мне! Идём на прогулку в сад. Там интересней, чем у меня в кабинете. Там ждут сюрпризы.
   - Сказочная комната? - спросил мальчик.
   - Именно, - ответил Антон Александрович. - И вольеры зоопарка. Бегом туда, не останавливаясь, там сюрпризы вас ждут. В сад, бегом! Рита Николаенко, ведите детей.
   И они сорвались. Дети визжащей толпой побежал прочь из кабинета. За ними неспешно ушла Рита, а потом зашагали Антон и Алиса. В последний момент, в дверях их рукой задержал мэр.
   - Есть разговор, - сказал он.
   - Конечно, - ответил Иван. - Простите, мы не хотели в вашем кабинете создавать такой переполох. Поможем убрать.
   - Я не для этого вас задержал. Курите? - потом он спохватился, достав трубку. - Да, забыл. Не курите и не пьёте.
   - Что вы от нас хотите? - спросил Иван.
   - Ваши первые впечатления? Впечатляет? Слово то какое, - мэр закурил, а потом спросил, не мешает ли им его дым. Иван и Алиса из вежливости покачали отрицательно головою. А он продолжил говорить. - Впечатляет и впечатления, - Антон Александрович выпустил клубы сизого дыма изо рта. - В общем, не важно. Это я просто часто работаю на дешифровки инопланетных символов. Там такие нюансы очень важны. Вас впечатляет наш город?
   - Да, - ответила Алиса. И Иван кивнул вслед в согласии.
   - Масштаб какой, а вы только малую толику видели. Тут так много загадочного, которое прячется в обыденности. Поэтому у меня к вам есть предложение. А не хотите поселиться у нас, в нашем городе в Картоплянске? Оплаты за коммунальные услуги почти нет. Электричество вообще дармовое. Мы вам платить будем. Допуск на интересные объекты. Это исклюзив. Еда тоже есть, магазины забиты, но покупателей нет. Мы - самодостаточные, но кормить некого. В этом то и проблема.
   - Перепроизводство еды? - спросила Алиса.
   - Да. Что-то сбываем в вашем мире, но немного. Много что остаётся. Вы поселитесь, посмотрите. Покажите кухню. Гости приедут и хорошо и почти бесплатно покушают. Плохо? Вы составите карту ресторанов, забегаловок и прочих питейных и едальных заведений.
   - А вы что, не можете? - спросила Алиса.
   - А мы сможем достучаться? У вас такой багаж в интернете. Мы пытались, но нас посчитали фейкомётчиками. Так всё и почти на шару, в нашем городе. Куча еды, отличной еды и всё. Бери и ешь. Они посчитали, что это типа пирамиды, где вкладываешь копейки, а получаешь тысячные бонусы. Очень похоже. Ну не поверили, блин, - сказал Антон Александрович и затянулся. - Так просто не бывает. А вы в Интернете и на Ютубе признанные блогеры с отличной репутацией. Не врёте. Всё описываете честно. У вас есть вес и подписчики. Вам поверят. Раз вы говорите, это правда. Куча хорошей и дешёвой еды.
   - Ну, это правда, тут так много вкусного.
   - А вы как это докажите? Ведь нам не поверят, а вот вам - поверят. Вот вам поверят, как тем, кто из вашего мира Украины. Может десяток поверит за раз. Посетить Картоплянск захотят, расскажут, им поверит ещё десяток...
   - Каждому? - дополнил мысль мэра Иван.
   - Да, может и каждому. А там сотни и тысячи.
   - Великолепно, на шару много людей купится, - ответил Иван. - Особенно из России туристы. Они такое очень любят.
   - Именно. А вы будете неким проводником этого мира, экскурсоводами. Особенно, если есть перспектива увидеть параллельные миры, как в окошко. Ваш блог станет бомбой, и поможете денежно друзьям, товарищам, волонтёрам животных, а вы курируете несколько волонтёрских проектов, вы же так любите животных, я читал, и это сильно им поможет. Так вот, и, как о них забыть, помочь своим родителям. У тебя же папа, Лиза, - мэр снова покурил, выпустив дым, - занимается кладбищенской темой, насколько я узнал. Твой папа, Андрей Николаевич. Ты ему поможешь раскрутить бизнес, выйти на новый уровень
   - Трупами? - переспросила Алиса.
   - Какие трупы? Гробы, с отличной отделкой по бросовой цене. Отсюда. Не доски сосны, а дуб, бук, отличная древесина. Древесины тут много, очень много старых лесов. Что скажите? Интересно? Живя здесь, всем помочь?
   - Вы сказали сначала, что нам нужно просто сделать материал про этот город, - тихо сказала Алиса. - Но не селиться в нём и не жить.
   - А какие перспективы?! Вы же много путешествовали. Азия, Австралия, Новая Зеландия. Мадагаскар. Ещё Африка и Южная Америка. И что? Таких видео, как вы снимали - много. Ну, там расщелина немножко другая, закат над горами классный. Классный ракурс вечера, баобаб с трещиной в стволе. Муравьи прикольно бегают по дорожке. Это и другие могут снять, не только вы! Вы бывали там, где были другие. Другие, - он акцентировал внимание, снова затянувшись дымом из трубки. - Лезут куда угодно. Ныряют куда угодно, готовы, в любую нору залезть, если она священная, корешки нюхать, щепки глиняных горшков изучать под микроскопом, черепа найти, чтобы иметь эксклюзивный материал. У вас он под ногами.
   Иван и Алиса и молчали.
   - Я слышал, что дышать в горах трудно, но мы стараемся, - он кривлял свой голос, подражая их голосам в сообщениях их блога. Имитировал голос Ивана. Он подражал его комментированию поездок в горы. - Дышать тяжело, но мы идём. К цели, чтобы снять виды для вас. Наш исклюзив. Вот так, за хорошим видео, за эксклюзивом, мы тяжело подымаемся вверх, - Антон Александрович почти докурил трубку. - Но всё же вы там были только скоротечно. Вы всё засняли, всё увидели, в этих своих поездках? Вам же не знать, что любой город, любое место, изучается годами. Там столько тайн. С наскока ты видишь только поверхность, но не внутренний мир города. Даже археологи копают годами, чтобы понять, как жил древний город. А уж тем более Картоплянска. А тут есть много того, что вас с ног сшибёт, заколбасит, от увиденного. И вы точно поняли, что это не пустые слова.
   - Думаю да, - ответил Иван, рассматривая свои ноги и кроссовки на них.
   - Вы где-нибудь подобное видели?
   - Нет, - ответила Алиса.
   - Значит, у вас шанс создать серию фильмов о мире, о котором никто не знает. Прожить в нём и создать глубокий, аналитический фильм, рассказывая историю города, мысли горожан, их историю. Историю того же дома, где они живут. Не знаю, - он снова втянул дым из трубки. - Вам дан целый мир.
   - Мы это понимаем, - ответил Иван. Он хотел сказать что-то ещё, но сдержался. Ещё не время.
   - Ну, я точно знаю, - мэр снова курил из трубки, - вам будут завидовать все ведущие археологи и блогеры-путешественники. Все, не думайте, что я тут что-то приукрашиваю. Вы же умные люди, много путешествовали, понимаете, где я могу приукрасить, а где нет?
   - Можем, - ответил Иван.
   - Итак, - он снова затянулся из трубки и продолжил, - Я предлагаю: поселится здесь и пожить. Скажем пару лет. Тут так много интересно. Сами же писали, как я помню, что чтобы весь Каирский музей обойти, и всё хорошо рассмотреть, нужен месяц. А тут гораздо больше, чем месяц. Да, и в Каирском музеи нет ресторанов.
   Алиса вспомнила, что они в холодильники оставили еду. После такого обжорства, а еда комом до сих пор была в желудке, доесть купленную китайскую еду они точно не смогут. Придётся выбрасывать?
   - У нас конкурентов нет, - Антон Александрович курил трубку. - Только Крепость чего стоит. Мемориал. Сами видели. Поживёте, освоитесь, посмотрите. Будете нашими информационными проводниками. Вы тут первые, кто сможет сделать информационную бомбу из параллельного мира.
   Иван и Алиса были волнованными.
   - Спасибо, но мы должны подумать, - сказал Иван. - Нам нужно время, чтобы всё осмыслить. Так просто манна с небес не падает.
   - Конечно. Тогда на выход, в сад, гулять. Протрясти желудки, чтобы еда провалилась, - ответил мэр, докуривая трубку и вытрушивая пепел. Вторая трубка была последней, Похоже, мэр накурился вдоволь. - Там можно будет серьёзней и не спеша обдумать моё предложение.
   Когда они шли снова вдоль этих громадных аквариум, Алиса спросила:
   - А этот андроид, чёрный робот, эти пластины с геометрическими фигурами - они настоящие?
   - Да, настоящие. Нам дали их военные. Для помощи. Раньше они были очень секретными, но потом, когда основная охрана и персонал разбежались, когда произошло испытание, я смог получить ним доступ. Далеко не к всему, но кое-что получим и изучаю на дому. Надо же как-то этот бардак разбирать.
   - Все разбежались? - спросила Алиса.
   - Да, все. Основной персонал. Когда шло испытание гравитационного репульсина, и появились проблемы, основной персонал разбежался. Много людей убежало и попряталось, была общая тревога по городу. Когда случилось то, что случилось, город быстро эвакуировали, быстрее Припяти. В автобусы и грузовики. Брали только самое необходимое и бросали всё ненужное. Так и возник мёртвый, тихий, беззвучный Картоплянск, который мы пытаемся оживить.
   - А эти военные? Которые остались?
   - Особый отряд. Они были под присягой, оставались на постах до конца. Политически подготовленные, эмоционально стабильные и там, не помню, стойкие. По-моему так. Сейчас именно они под аэродромом поддерживают в рабочем состояние всё, что осталось. Пытаются найти и собрать разбежавшийся персонал. Многие прячутся в Картоплянске. Именно они держат весь этот подземный комплекс в рабочем состоянии.
   - И не боитесь последствий эксперимента? Как радиацию? - спросило Иван. - Остаточные эффекты?
   - Нет. Давно всё выключили, хотя последствия остались. Типа незначительные искажения реальности. Те же призраки, вы с ними столкнулись. Уверен, что столкнулись. По глазам вижу, что я прав, - мэр улыбнулся. - Но в этом то и интрига, рассказать о них. Самим проверить, заснять и рассказать. Круто, правда? Знаю, такое люди и ждут. Не фейки там разные, подделки, а настоящие видео. Главное не шагать в запретные зоны, там всё очень плохо. Это места гибели. Они помечены. Тут так много чего есть посмотреть и без этих гибельных мест. Идёмте. Сейчас вы сами это увидите. Только челюсти держите закрытыми, а не открывайте рот от удивления, - усмехнувшись, добавил мэр Антон Александрович. - А то придётся ваши челюсти платками привязывать, чтобы держать закрытыми.
   Они прошли в коридор, спустились по мраморно лестнице и вышли через боковой выход. Там их ждал Захар со своей бандой и Рита, которая с кем-то говорила по мобильному телефону. Потом она закончила говорить, что-то сказала банде, и те сорвались вперёд, а Рита последовала за ними. Причём очень резво.
   Точно это был сад, в ноздри ударили пряные, медовые запахи, в августовской жаре. Опять на улице была всё та же, липкая жара августа, начала сентября. Слышно было, как пели птицы и вокруг летали пчёлы и жуки-медовики. А ещё эти пчёлы или осы, Иван не знал их название, у них брюшко было не с жёлтыми, а с малиновыми полосами. Перед ними, в центре, были прямоугольные озёра, а по бокам сады. Справа были узловатые деревья, словно из трёх или более стволов и их скручивали и собирали, как в косу. Среди этих деревьев, около основания стволов, прятались фигурки. Не просто прятались, а деревья своими стволами их обвивали, словно укрывали. Наверно фигурки помещали возле молодых растений с гибкими стволами, потом те, под контролем, медленно их обвивали. Ещё добавляла драматизму высокая трава, скрывая нижнюю часть фигурок.
   - Это фетиши сада, - Мэр увидел, куда они смотрят, на запутанные фигурки в стволах. - Ну, в том мире существовало поверье, что эти фигурки, плюс дерево создадут духов, которые будут оберегать сад. Заботится о нём. Идём-те дальше. Захарчик многое хочет вам показать.
   - Расскажите про призраков, - сказала Алиса. - Это что? Настоящие призраки?
   - Рыжая, огненная девушка, вы верите в призраки?
   - Я видела. Не надо со мной играть в слова!
   - Хорошо, я скажу. Призраки Картоплянска разные, мы пытаемся их классифицировать, отсюда среди моих подчинённых идут дебаты. Кто они? Души после смерти или что-то другое?
   - А что вы думаете, господин мэр?
   - Я верю, что после смерти существует душа, а не человек проваливается в бездну и превращается в ничто. Становится ничем. Возвращаясь к различным мнениям. Их много, пани Алиса, - он почесал голову и добавил, рассматривая как резвиться в саду дети. - Я верующий. Есть душа после смерти, поэтому возможно, это души, которые мы, благодаря эксперименту, видим. Что-то там сломалось в пространстве, и мир мёртвых стал видимым. Что-то лопнуло, не знаю что, какая-то гравитационная струна. Может нам это кажется, что мы нашли объяснение, что видим, но, а вдруг это правда? Ведь души призраков можно было видеть в определённых условиях. На видео они часто попадали, на камеру фотоаппарата, а люди их не видели, когда снимали. Но я скептик. Возможно, произошла не только деформация пространства, но и времени, и мы видим след этих людей, как записанную голограмму. Они в другом измерении, может быть и такое, а мы, как их проекцию, видим временной отпечаток, что они делали давно. Это не призраки, а голограммы. Почему нет? В нашем городе в отдельных местах ломаются законы физики. В этих искажениях города всё что угодно могло произойти. Возможно они, своим поведением говорят, что было, и что они делали в то время, когда произошла авария. И это записал город и воспроизводит. Ведь часто эти призраки мечутся, словно ищут укрытие и что-то пытаются собрать, какие-то вещи. Это наводит на определённые мысли.
   - А стены? - спросила Алиса. Потом она увидела взгляд Ивана и поняла, что сболтнула лишнее.
   - Что, стены? - переспросил мэр. - Вы почему вспомнили стены? Там что-то увидели?
   - Ну, если это призраки, они могут ходить сквозь стены, - объяснила Алиса, - Они же могут появиться из стен?
   - Вы про это? Про призраков говорите? О призраках?
   - Ну да, о призраках, - сказал Иван. - А вы про что подумали?
   - Нет, я тоже о призраках подумал, - мэр почесал переносицу, он явно был встревожен, и добавил. - Не знаю. Может, да... Скорее они могут. Вы их видели?
   - Да, мы призраки наблюдали. Видели ли мы, как сквозь стены они проходили? Нет, не видели. Но они же призраки, это ясно. Для них стены нипочём, - за Алису ответил Иван.
   - Да, с этими призраками не так просто. Многих пугают. Очень интересно, что вы их увидели. Обычно туристы видят только перемещение предметов, звон сигнального колокольчика и прочий беспредел полтергейста. А вы видели серые фигуры людей, я так понимаю?
   - Ну да, мы просто видели в окне призрачные, серые фигуры. И всё, - ответил Иван.
   - Мы исключительные, - радостно добавила Алиса и улыбнулась.
   - Понятно, значит, есть контакт визуальный с призраками. Снимать на вашу камеру в режиме видео вы их не сможете, не получится, но фотографии делать и описывать появившиеся артефакты вам доступно. В каждом десятке снимком они проявляются. Хотя, маловероятно, но надежда есть.
   - Значит на каждом двадцатом кадре, - подправил мэра Иван. - Точно появятся.
   - Да, возможно и так. Ещё один плюс к вашему блогу. Идём те дальше, - ответил Антон Александрович.
   Дальше была серия геометрически правильных прудов. Они такое видели. В прудах, где удили рыбу местные жители. Причём не просто хаотичных луж и болот, а явно работал дизайнер. Некоторые пруды были круглые. Там плавали чёрные и белые лебеди, утки, а возле берега, по всей площади, были разноцветные кувшинки.
   - Это водяные лилии, - сказал мер. - Наша Юля обожает их. Высаживает, выращивает, просмотрите, какая красота. Она и сейчас по пояс в воде, что-то делает.
   Он указа на рыжеволосую в очках женщину, которая возилась с лилиями стоя точно по пояс в воде.
   - Она держит наш водяной сад в надлежащем виде, - пояснил Антон Александрович. - Чистит его, ухаживает.
   И точно цветы этих лилий были разными, как розы, которые продаются в почти каждом подземном переходе. Не только белыми, но и жёлтыми, красными, синими, с текстурой на лепестках, когда красный фон и фиолетовый рисунок. Было очень красиво. И было их много, а женщина что-то там делала с ними и помахала их группе, когда заметила их.
   Они шли по посыпанным крупным, жёлтым песком дорожкам, без единой травинки дальше. Ведь справа и слева были фруктовые деревья. Сливы, груши. Их плоды аккуратно снимали стоя на лестницах рабочие сада, были и персики, вероятно поздние. Это были деревья похожие на пирамидальные тополя, где снимали работники огромные плоды, персики, которые к земле прогибали ветки. Очень большие, но очень в небольшом количестве. А вот появились клёны. Нет, не клёны. У них листья были не три ответвления, как у клёна, а два. Два широких пальца. И самое главное, Иван думал, что там висят грозди, их плоды для размножения вертолётики. Даже цветом они были такими же.
   Когда они подошли ближе, эти грозди вертолётиков превратились в пирамидальные грозди фруктов. По цвету, как спелая алыча, по виду - как виноград, дамские пальчики, которые висели гроздями. Иван даже остановился, увидев такое низкорослое дерево. Посмотрел на него и спросил:
   - Антон Александрович, а это что?
   - Это - сливницы. Такой фруктовый вид растений Картоплянска. И да, в Украине их нет.
   - Мы это заметили, - ответила Алиса.
   Иван и Алиса подошли поближе и сорвали гроздь сливниц, очень похожую на гроздь винограда. Рассматривая ягоды, Иван спросил:
   - Тут некоторые надкусанные. Им выемки и ямки в плодах. Точно их грызли?
   - Потому что осы, особенно с брюшком, где вместо жёлтых полос - алые, любят их кушать сладкое. Уже почти сентябрь. Осы активны и выкусывают мякоть плодов. Попробуйте, - скала Рита. - На вкус. Эти сливницы.
   Иван и Алиса попробовали. По цвету, точно, алыча, по структуре, точно как алыча. Толстая кожа, упругая мякоть, только длинный сам плод, как виноград, а алыча круглая. И по вкусу - виноград, но ещё немного сливового вкуса и лёгкой терпкости. Только косточка была странная, с изгибом. Длинная, как у фиников. Точно на Земле они подобного не видели. И этот урожай сейчас собирали. Осторожно срезали и клали в корзины.
   - Это что, местное дерево? - спросила Алиса. - Или откуда то ещё?
   - Это подарок наших военных.
   - Типа того, что мы видели на аллеи спортивного комплекса, где по-прежнему цветут плодовые деревья?
   - Да, именно так, - сказал Антон Александрович. - Это тоже вариант экспериментов. Скрещивание видов. Клёна и сливы на генетическом уровне. Что получилось, вы видите наглядно. А варенье из этих плодов просто сногсшибательное. Особенно, когда много сахара и оно тягучее, как мёд.
   - Мы верим, - ответил Иван, и Антон Александрович поманил рукой за собою. Шагать дальше.
   Они шагали дальше, и мэр переключился па пруды, особенно когда оттуда повеяло специфическим запахом. Тиной и болотом.
   - У вас тут отличны пруды, - сказал Иван.
   - Конечно, это всё было создано давно в Картоплянске, мы просто их почистили и привели в порядок.
   - Вы э\то хотели нам показать? - спросила Алиса.
   - Нет, - ответила Рита. - Это своего рода затравка.
   Шагая, они видели огромный, прямоугольный пруд. Он был центральным водным водоёмом в саде. Вроде плавали утки, а они шли дальше. Иван смотрел на деревья. Многие из них он впервые видел, а он давно путешествовал. Это что, австралийские эвкалипты? Запах был похож, только вниз свисали тонкие лианы и на них зрели орехи, как гроздь винограда. Одни были зелёные, другие чернели и раскрывались, как каштаны и те падали вниз. Это были каштаны, которые упали, не конские, а другие, но очень похожие на орехи. А ещё хвойные деревья, туи, ещё некоторые подобные деревья, название которых Иван не знал.
   Они прошли этот странный пруд и увидели, что дальше был ещё один пруд, но поменьше. Тоже геометрически правильный. Закрытый сеткой по всем берегам. Она там стояла на вбитых в песок металлических столбах. И в пруду плавали жёлтые лебеди с оранжевыми крыльями. Это стало для Ивана открытием. Не краской они были подкрашены, в именно такие яркие лебеди. Когда они подошли к нему, Алиса сказала:
   - Вы их хорошо покрасили, для нас? Лебедей.
   - Нет, уважаемая. Это - olor infestantibus. Агрессивный лебедь из параллельного мира. Мы пытаемся изолировать их от всех, как азиатских карпов, но их трудно контролировать. Сюда садятся утки, но они их не трогают. Не считают угрозой, а вот если аисты или цапли, то сразу атакуют. Считают угрозой. Пока не понятно, почему, но судя по всему, в их мире эта расцветка была у кого-то хищника. Ещё есть бегунки. Тоже их не считают угрозой. Они живут рядом и даже подкармливаются, когда эти яркие лебеди питаются.
   - Кто? Какие бегуньки?
   - Уточки-бегуньки, - ответил мер. - Они кушают насекомых, бегаю по ним по глади воды и кушают. Смотрите сами.
   И он показал пальцем на озеро и низкорослые камыши. Действительно маленькая птица, как птенец того же гуся или утки, только чёрный, с жёлтыми полосами вдоль спины, бегает по воде, махая крыльцами и догоняют добычу, тех же водомерок. Они были хорошо замаскированы под птенцов и легко, как подумал Иван, в стаю утят могут пристроиться, но сейчас они бегали по глади воды и ловили водомерок. Иногда исчезали под водой, ныряя за мелкой рыбёшкой.
   - Вкусные они, если правильно приготовить, - сказал Антон Александрович. - Поймать их трудно, но в ловушки можно. Мясо вкусное, но его мало. Как кушать мясо перепела.
   - Мы это поняли, а почему агрессивные? Эти жёлтые лебеди?
   - Мы не знаем, в какой среде они росли, - ответил Антон Александрович. - Судя по всему, в очень жёсткой и враждебной. Им приходилось приспосабливаться и выживать. И они, в своей эволюции, нашли решение. Их яркая раскраска. Ну, как и у наших насекомых, когда такой яркий цвет крыльев или брюшка показывает, что это насекомое опасное. Осы, жуки всякие. Рептилии, ядовитые лягушки. И да, действительно, в данном случае эта птица, очень опасная. И это не маскировка, типа мимикрии, под опасного существа. Если данному лебедю угрожает опасность и шипение, хлопанье крыльев не помогает, они использует скрытое оружие в хвосте. Там, как у скатов, есть шип с ядом. Он не смертельный, но хорошо жжёт и разъедает. Как скунс выпустил струю, так и эти лебеди бьют шипом. Если они решили использовать своё оружие, они подпрыгивают, ударят крыльями по воде, чтобы подпрыгнуть выше, делают сальто назад и ударяют своим оружием в объект, если не попали, прыскают струю в его глаза или морду из жала. Так что мы не будем их беспокоить и идём дальше. Нам известно, что в их мире у них были враги, большие мясоедные крысы, больше по размеру, чем капибары. Шунхруты, если не изменят память их название. А это азиатский, оранжевый лебедь. Обитал в тамошнем Китае, Индонезии, Малайзии, в общем, в том районе, где и агрессивные крысы, но не у нас и не у вас в мире, - Антон Александрович улыбнулся. - Их, слава богу нет.
   Так они прошли пруды, и вышли в сад. Он пах удивительно, пряными, фруктовыми запахами и было видно, как в нём собирали плоды. Жара стояла, липкая. Не было дуновение ветерка. Поэтому запахи был сильным. Груши, яблоки, сливы и висящие на тонких ветвях большие, очень большие, с кулак, киви. Их как раз собирали, а ещё другое дерево было рядом, и там собирались мохнатые плоды.
   - У вас есть деревья киви, даже не понимаю, как они переживают зиму, - сказала Алиса. - Это точно плоды киви?
   - Да, подвид, который переживёт зиму. Да, скажем это киви, хотя генетически изменённые. Вкус немного другой и кожица плотнее, но всё же это те самые киви. Созрели и их собирают, - сказал мэр города. - Для тортов кормить ватагу детей, друзей Захарчика.
   - А ещё эти деревья. Эти рядом. Это что? - не унималась Алиса. - У вас тут сад сплошных открытий. Тоже мохнатые, как киви, но круглые.
   - Это плоды наранхиллы, он же: мохнатый помидор. Кроме обычных растений, у нас тут есть экзотические. Из Южной Америки. Например: дынная груша, она же пепино, цифомандра, маракуйя... 
   - У вас тут полное собрание экзотических деревьев, - сказал Иван. - Наверно этим занимались старые владельцы усадьбы.
   - Ну, тут у них было самодостаточное получение фруктов, вплоть до зимы, - ответил мэр. - Как они поучали саженцы, мы не знаем. Но не только они заснимались садом. Мы потом пройдём в ихний парк. Там есть что посмотреть. Там шикарно.
   Они шли, и многое было совсем непонятно. Они остановились у раскидистого дерева, где висели фрукты. Те самые кабаки. Часть ещё зелёные, а спелые - жёлто-оранжевого цвета и вокруг них летали осы. Их собирали работники, ставили лестницы и аккуратно срезали, и Алиса многозначно посмотрела на мэра.
   - Да, это фрукт из параллельной Вселенной, - сказал Антон Александрович. - Вкусный, но кожица очень чёрствая. Тут много что есть интересного. Сливы, груши оттуда. Эти киви. Другие фруктовые деревья. Только не подумайте, что всё здесь является садом. Тут ещё есть парк и туда мы идём. Там точно круто!
   Впереди слышались радостные крики детей. Они играли, а они шли к ним, рассматривая сад. Тут было на что посмотреть. Виноград, где вместо гроздьев висели чёрные сливы на тонких нитях. Удивительные фрукты. Были кусты малины, все усыпанные розовыми ягодами с налётом синева части из них. Листьев было меньше, чем розовых плодов.
   - Малина у вас поспела, в конце августа? - спросила Алиса.
   - Это не малина и не ежевика, - объяснил мэр. - Это - малинка, так мы её называем. Совсем другой вкус, не совсем малины. Немного терпкости плоды, как кушать недозрелую хурму со вкусом малины. Но в ней много сока. Эти кусты плодоносят до самых морозов, - сказал мэр.- Попробуйте. Берите ягоды, с самым голубым оттенком на ягодах, на их розовых пупырышках, когда их словно синькой подкрасили. Чем синее налёт, тем меньше терпкости. Они тогда самые спелые, самые насыщенные вкусом.
   - Да, очень вкусно.
   - А вы заметили, что главное не красный цвет, а голубой? - сказал мэр.
   - Да.
   - Потому что в этом мире голубой цвет в ультрафиолете светится так, что животные знают, что ягода спелая.
   - Они что, видят в ультрафиолете? - не понял и переспросил Иван.
   - Нет, конечно. А насекомые видят. Они поедают и надкусывают эти ягоды и животные знают, что можно их кушать.
   - Голубика или черника, - сказала Алиса. - Похожий цвет? Чем синее, тем спелее.
   - Да, хороший пример, миледи, - мер взял руку Алисы и нежно поцеловал. - У нас это красный цвет, цвет спелости, а тут часто ультрамариновый - цвет спелости разных фруктов и ягод. Следите за осами и другими насекомыми.
   - Может и орехов? - спросил Иван. - Например, дерево, явно вида грецкого ореха. Ствол похожий, листья, запах. Но у него орехи висели, как в стручках? И его не окружали осы.
   - Здесь много есть такого, что не встретишь не только в Украине, но и на всей земле. Ботаники были бы в восторге, но им нужно показать, что тут такое есть. Как они будут рады исследовать неизвестные виды, - сказал мэр. - Я уже вижу, как статьи и заголовки на Земле будут заполнены сенсациями. И благодаря вам. Вам, как первооткрывателям этого места для Украины и всего мира.
   Они бродили в саду и Иван спросил.
   - А какова ваша цель? Я ещё раз хочу понять. Ну, с этим городом?
   - Привлечь как можно больше хороших людей, - ответил мер. - Оживить этот город. Понимаете, он пустой. Вы сами это видели. Город большой, а населения мало. Когда было испытание гравитационного репульсина, всех вывезли. А потом... А потом город стал покинутым. Целый город. И в него прежние жители не вернулись. Ну, отчасти не вернулись. Есть исключения. Наверно они бы и хотели, но не смогли. Город стал безжизненным.
   - Почему? - спросил Иван. - Почему им не вернуться?
   - Существует силовое поле. Может и не силовое, а просто граница. Очень сложно поле преодолеть. Когда мы ехали, я показывал, как мы его преодолевали. Связывался с теми, кто могли его контролировать. Открыли проход, сделав так, что поле не такое сильное. Но те, кто хочет вернуться из мира Картоплянска, они не имеют такой возможности.
   - Но вы, вроде можете, или не можете им помочь? Как нам?
   - Могу, но надо знать, где они через поле хотят вернуться. И вот тут возникает проблема. Мы их не слышим. Хотим, но не слышим, как не пытались. Мы хотим им помочь вернуться, но не можем. Не слышим. А мы хотим заселить Картоплянске, чтобы он жил. Снова жил полноценной жизней. Это же город из другой Вселенной! Вы понимаете? Получается к вам окна доступнее, чем проход из мира Картоплянска. Понятно, Алиса? Оттуда сложнее попасть в наш город, чем вам.
   - Конечно. Я поняла, - ответила Алиса.
   - Тогда понимаете, что такие, как вы нам нужны. Оживить древний город, ведь на самом деле мы и вы очень похожие. К тем, кто убежал не достучаться. Увы.
   - То есть, достучаться нам до нашей вселенной быстрее, чем для них из их мира? - перепросила Алиса.
   - Именно. Но тут так много похожего с вашей Вселенной. Вы правильно, госпожа Алиса, подумали. Что архитектура, машины, да и сам город похож на обычный город в Украине, но немного отличается. Есть различия. Деревья, архитектура, даже религия, но как мы думаем, как мечтаем, спим, едим и творим - мы очень с вами похожи. Кушаем даже! - мэр улыбнулся. - Поэтому это примут ваши читатели блога.
   - Понятно, - сказал Иван, когда они шли по саду, беседуя. А потом, когда над ним летали ласточки, из-под ног выпрыгивали насекомые, уползали ящерки, он спросил у мэра:
   - Расскажите про этот город. Раз вы обещали всё рассказать, тогда расскажите.
   - Хорошо, - они остановились у огромного дерева, где вниз с ветвей свисали стручки на тонких нитях. Антон Александрович понял один упавший стручок, пошелушил его, достал ядра, часть съел сам, а часть угостил Ивана и Алису.
   - Это на вкус, похоже на арахис, - сказала Алиса. - Вкус такой же.
   - Да, очень похоже. Ореховое дерево. Если его выращивать в Украине, то от арахиса можно будет отказаться. То же самое, ядра орехов, но не в земле, как арахис, а на ветвях деревьев. Легче собирать. Вы бы могли этому способствовать, - сказал Антон Александрович. - Итак, про город. Вам же рассказывали про пещеры, тоннели.
   - Да, - ответила Алиса.
   Мер отмахнулся от комаров и пригласил в продающуюся среди виноградников беседку. Там они сев, он начал рассказ.
   - Итак. Город ведёт историю из средневековья. Но это понятно, Крепость, дома, но когда нашли объект, инопланетную базу, перенесли её сюда.
   - Всю? - переспросил Иван.
   - Частично, конечно, - ответил мэр. - Скажем просто, её сегменты.
   - И? - снова сказало Иван.
   - И, подальше от любопытных глаз, и вот тогда, когда здесь, под городом было так много карстовых пещер, было идеально построить секретную базу. Тут начали добывать породу задолго до этих событий, в том же средневековье. Создали пещеры, те же немцы для своего завода, сделали выработки и расширили пещеры. Они много поработали за четыре года, с помощью рабской силы заключённых. С их серо-багровыми полосами роб.
   - Серо-белыми, - поправила Алиса.
   - Да, запамятовал. И так, Иван, много из этих пещер не дожили до нашего времени, разрушились, хотя были очень глубоко созданы. Но то, что осталось, они создали целый город под землёю. Эти примитивные пещеры с примитивной вентиляцией средневековья, пещеры с вентиляцией и первыми механизмами подъёма породы до революции. Потом он, довоенный период, когда эти пещеры расширялись, потом пришли немцы, а они взялись за них основательно. А после войны. он... Он исчез с карт, а превратился в город Лучеград-15. Военный город. Как у нас, в СССР. Города спутники военных объектов. На базу тут работал почти весть город. Луч - это был проект, кодовое название строящегося гравитационного репульсина. Было много городов с таким названием и нумерацией, они производили компоненты для гравитационного репульсина. Каждый номер показывал, именно какое оборудование он производит.
   - Тогда это должен был быть Лучеград-1, а не Лучеград-15.
   - Именно пятнадцать, чтобы не поняли, враги государства, где главный объект, - ответил мэр. - Это была обманка.
   - Хорошо. Цель, чтобы ваш гравитационный шар, - сказал Иван. - Остался незамеченным? Эксперимент?
   - Конечно. Нигде в этом мире подобного не было. Даже экспериментов подобных не проводили в лабораториях. Вообще, для всех гравитация была за межой их мышления и сознания. Химические ракеты взлетали на околоземную орбиту, но дальше, всё было таинственным. Пока только мир мечтал, тут, в Картоплянске, всё разрабатывалось. Всё было засекречено и весь город жил на осадном положении, хотя всё нужное им доставлялись. Как города в нашем мире, в СССР. Но они были на особом счету, посему не знали никаких проблем с финансированием, с доставкой продуктов, в том числе и дефицитных товаров. В архивах, особенно военных, можно много подчерпнуть, как жил этот город. Выехать и заехать в город, без специальных пропусков было невозможно. Они жили в нём, как в замкнутом пространстве. Архивы показывают, как они коротали час, этот амфитеатр, был для них отдушиной. Особенно, когда там горели настоящие факелы и актёры не стеснялись в выражениях, разыгрывая сценки, цитирую поэтов древности.
   - А кинотеатры, неужели их не было? - спросила Алиса.
   - И что там показывалась. Местная классика? А вот музыкальные вечера классической музыки пользовались успехом и ржавейн
   - Что? - спросил Иван.
   - Это местная смесь металла, гитарной музыки, и джаза, причём джаз кроме вокала должен быть сопровождён девушкой-скэтом. То есть стиль скэт обязательно присутствовал.
   - Какой стиль? - не поняла Алиса.
   - Скэт - техника инструментального пения со слоговой подтекстовкой мелодии, - ответил мэр. - Голосом изображают музыкальные инструменты. Военные на это смотрели сквозь пальцы, а судя по дошедшим до нас сценариям, они не стеснялись тоже участвовать. Город оказался закрыт, хотя были экскурсии в город. Но по особым пропускам. И осмотреть только то, что предлагалось. Музеи, Крепость, этот оплот сопротивления фашизму. Музей войны. Всё было чётко расписано.
   - То есть город полностью закрыли? - спросил Иван. - В то время.
   - Да. Проводилось много экспериментов, посему были тренировки общей тревоги в городе, они задолбали местных жителей. Мы нашли много сообщений по поводу этого, скарги, то есть жалобы. Что их будят по ночам, заставляют спасаться и держать на всякий случай чемоданчик личных вещей. Но в один прекрасный момент это всё понадобилось. Когда они решили испытать гравитационную пушку. Чтобы корабль запустит. Дать ему импульс, а потом в космосе, он сможет сам запустить второй импульс, как вторую ступень и ускорится к звёздам. Первый полёт к другим солнечным системам. И вот тогда, когда все почувствовали угрозу, было ясно, что эксперимент выходит из-под контроля, и начинаются гравитационные искажения, началась эвакуация. Насколько я знаю, эвакуация Картоплянска было в течении трёх часов. Те, кто работа на заводах - четыре часа для эвакуации. Это была эвакуация быстрее Припяти. Всё было под контролем военных. Это же военный город. Собранные в готовности личные вещи, документы, всё, что необходимо. Без кучи лишних вещей, без всего обоза, быстрее покинуть город. Так Картоплянск оказался покинутым. Так в квартирах, в комнатах много брошенных в спешке вещей. Вы сами это видели. Его покинули, но, как вы поняли, гравитационная аномалия не оказалась такой страшной, как считалось. Город уцелел, не был стёрт и превращён в пыль, но появилась некая зона. Как я вам рассказывал про перпендикулярный, двухмерный мир. Мы в нём. Соединение нескольких миров.
   - И вы хотите в город вдохнуть новую жизнь? - спросил Иван.- Оживить его?
   - А он того стоит? - переспросил мер. - Оживить этого город. Он ведь такой классный!
   - Да, стоит, - согласился Иван. - Тут материала лет на десять. Выкладывать и выкладывать, производить расследования и лазить по всяким закоулкам.
   - Тогда мы поняли друг друга. Идёмьте. Дети заждались. На границе сада я вас передам Захарчику. Он вас поведёт. Он много вам покажет того, что на Земле является фантастичным. Он у меня взрослый и самостоятельный. Особенно ему нравится показывать Сказочный дом. Оу, там есть, на что посмотреть. Рита вас будет сопровождать и пояснять. А я вас подожду в усадьбе. У меня есть ещё много дел на сегодня.
   - Спасибо, - ответил Иван и вместе с ним, благодарственно кивнула Алиса головой.
   Так они шли, пока не прошли сад, и попали в парк. Их встретил Захарчик, та самая ватага детей и Рита. Было видно, что они вспотели. Значит играли в какую-то игру.
   - Привет! - сказал он. - Хотите увидеть моё владение?
   - Сад?
   - Не только сад, идёмьте, - он тянул их за собою.
   - Постой, а что это за кочегуры земли, слева, - спросила Алиса. - Под деревьями?
   - А, вон там? Заметили, а вы глазастая.
   - Большой у нас опыт путешествия, - ответила Алиса. - Поэтому заметила.
   - Я знаю. Там червякли работают. Не червяки, а именно червякли. Они в симбиозе с грибами, создают внутри этих куч галереи со светящейся плесенью, которая даёт очень удивительный аромат и расширяет сознание. Для червяков это еда, а для нас отличный препарат. Обезболивающее, главное его свойство. Если плесень использовать в медицинских целях, как гомеопатию, вводить в организм по чуть-чуть, то она заставляет организм собраться в кулак и бороться с инфекцией. Стимулирует борьбу. Папа говорит, что воздействует на головной мозг, чтобы стимулировать иммунную систему человека. Такой себе пенициллин в квадрате. Ну, хватит, я не это хочу вам показать, а Сказочный дом и парк.
   - Тогда показывай, мальчик, - сказал Алиса, и он их повёл. Они прошли через ухоженный сад, без сорняков, прополотый, почищенный от лишних веток и опавшей листвы, а ведь уже август, и попали в парк.
   Это был очень ухоженный парк. Правильно высаженные под линейку ели, раскидистые дубы, подстриженные кусты. Тут не было фруктовых деревьев, просто парк для прогулок с посыпанными крупным жёлтым песком дорожками, а по бокам, за водостоком этих дорожек, вкопанные под углом кирпичи, как граница. Так они и шли, и Иван вдыхал запахи осень. Август же, и уже в воздухе были нотки осени. Желтеющие, только в отдельных местах кроны листья, трава начинала вянуть. И запахи осени угадывались. Тех же прелых листьев. А так сам парк был великолепен. Дорожки шли вдоль туй, а ещё были ели, сосны, и какие-то странные деревья, о которых Иван не знал. С длинными, как некие кроличьи уши, листьями. Светло-зелёного цвета и вокруг этих ушей были чёрные нитки или тёмные, коричневые верёвочки с узелками. Всё было чётко распланировано, парк был великолепен, и в кронах деревьев возились и кричали птицы. Их тут было много, он увидел соек и ещё несколько птиц, которые не определил. С яркими хвостами. Горлицы точно были, и галки, дятлы, а ещё шустрые, похожие на попугаев птички. Иван увидел их во всей красе, когда один из них замер, раскусывая орех, не бросал его, как вороны, и именно раскусывал, что точно было похоже на птицу из семейства попугаев. Особо бодро они прыгали по рябинам, которые уже начали краснеть своими гроздями. А ещё были клёны, много их. Иван увидел, что к ним подведены трубки. Захар пояснил, что оттуда качают кленовый сироп весною. А с толстого дерева под корой срезают тонкую кожицу, которую вымачивают в сахаре и она великолепна по вкусу. И дерево не страдает. Как у пробкового дерева, кора быстро отрастает. А ещё была акация, которая на нитях держала плоды. Эти нити они собирали и плели отличные верёвки, а из них, те же сумки или корзины. Захар намекнул, что это тоже подарок военных, эта акация. Она модифицирована. Но не пояснил как. Наверно скрестили её с пауками.
   Тут был так красиво, можно было писать натюрморты, особенно, когда часть деревьев одевалось в осенние цвета. В парке было много цветочных клумб, там были замысловатые композиции. Можно было просто сидеть в парке, слушать его живой шум, вдыхать запахи и писать стихи. Поймав музу и релаксировать. Хотя иногда, ветер доносил специфические запахи, которые можно было почувствовать в коровнике или в зоопарке.
   - Тут прекрасно, - сказала Алиса. - Прекрасный парк. Ухоженный.
   - Знаю, но не это хочу показать, - ответил Захар. - Что там дальше, за ним. Там всё интересное.
   Он их вёл быстро по парку. Даже фонтан они не успели посмотреть, пока шагали через парк и оказались около ограждений. Металлические заборы, из толстых, покрашенных в голубой цвет секций. Иван и Алиса их видели и раньше в Украине, только они красились в тёмно-зелёный цвет и были тонкими, три, может четыре миллиметра в толщину. А тут прутья потолще, точно пол сантиметра в диаметре и высотою повыше, выше двух метров забор. А там, за ними паслись большие животные. Как и в зоопарке, в их вольерах была вытоптанная земля, много навоза, съеденная часть травяного покрова территории, лоток для еды и большие животные. Они ели, что-то хрюкали и обмахивались хвостами.
   - Это мой зоопарк. Что скажите? Сейчас они в вольерах, но мы утром их выпускаем на свободное пастбище.
   - Вижу зубров, волов, а ещё огромные животные с большими рогами, - сказала Алиса, когда они проходили мимо. - Копытные есть. Серны, наверно? Там олени, а там верблюды. У тебя, Захарка, большой зоопарк.
   - А что это за быки, с рогами вперёд? - спросил Иван. - Вот в том вольере? Огромные, больше чем быки в два раза. Я таких животных вижу впервые.
   - Это - настоящие туры, - сказал Захар. - Символ древней Германии. Мне папа говорил, что Луц Хек, немецкий зоолог, мечтал иметь этих зверей для своего зоопарка. Он мечтал их вывести, а у меня они есть. Туры на Земле вымерли тысячи лет назад, а здесь они имеются, вон кушают из лотка сено. Пыхтят и похрюкивают.
   - Они огромные, и их этот забор сдержит? - спросил Иван.
   - Нет, их сдерживает другое.
   - Еда, - пояснила Рита. - Много вкусной еды.Зачем бежать от корыта?
   Хуже всего, когда они захотят об забор почесаться, точно их тушу этот забор не сдержит.
   - Он говорит про Людвига Георга Генриха Хека, - сказала Рита. - Нацистского учёного.
   - Я помню, - шепнула Алиса. - Мы о нём слышали в заповеднике в Германии.
   - Да, вспоминаю, - ответил Иван. А мальчик продолжал говорить, запинаясь, словно забывая текст, а потом, вспоминая, снова начинал рассказывать.
   - Они у нас вымерли очень давно, не помню, кажется... Кажется в первом веке до нашей эры. Тур был олицетворением, в лабиринте...
   - Минотавра, - подсказала Рита. - Но в Европе туры вымерли примерно к 1640-му году.
   - Да, точно Минотавр. Рита, наверно и так, а в другом мире они сохранились в диких лесах. У нас большое стадо этих животных. Триста голов. Здесь пять животных, остальные в другом, большом вольере.
   - Впечатляет, - сказала Алиса, рассматривая громадных быков, которые кушали.
   Потом были лошади, ослики и даже ламы. У каждого вольера свой дом, свой стойло. Иногда мелькали фигуры обслуживающего персонала, которые несли сено или на тачках что-то вывозили.
   - Но нам сюда, - и Захар потянул Алису за руку.
   Они по-прежнему шли вдоль оград по тропинке, и было понятно, что за оградами были поля, где паслись днём эти животные. Вдоль оград Иван увидел вкопанные в землю стержни, а на конце мерцающим синим цветом индикатор. Захар не пояснил, что это, только показал налево, где отдалённо слышался шум и сказал, что там содержаться хищники. Он целенаправленно вёл их куда-то в другое место.
   Так они добрались до большого дома. Он стоял на отшибе парка, весь окружённый деревьями. Он напоминал чем-то миниатюрную крепость с башенками, с крышей в виде стены с зубцами, а зубцы походили на ласточкин хвост. И перед входом их ждали дети.
   - Это домик архитектора садов и парков усадьбы, скорее всего это был француз. Может австриец, или житель Тауреда. Мы не нашли откуда он, хотя он отлично говорил по-французски и имя чего его стоит. Скорее француз. Имя то какое: Ле-Руа Бартелеми Жуль Огюст Д'Шери. Его специально наняли, чтобы он сады, пруды и парк привёл в порядок. Это было до революции, в конце девятнадцатого века. Но он мыслил очень плодотворно, провёл водопровод и построил первые теплицы. Добился орошение сала и парка по часам. Тогда механическим. Занимался лечением деревьев и кустов, прививал их от заразы. Мы нашли архивы, где работники усадьбы и садовники хотели понять, кто он и откуда взялся. Его происхождение и как его наняли на работу? Оказалось, что хозяйка усадьбы лично его наняла. Тогда разговоры поутихли. Потом за ним ухаживали, как могли, уже в двадцатом веке, до вторжения немцев. Да, и те же немцы. Они хотели его взорвать, домик и сад, перед отступлением, но полковник Гюнтер Ральф лично перерезал провода. Он проникся этим домом, его обстановкой, особенно его дочка Ганда Луиза, которая так любила животных. Она бегала по парку и саду, кормила животных в вольерах, эээ, сейчас скажу, - Рита запнулась, словно что-то пересчитывая. - Скорее это было в 1942-по 1943 году, пока здесь, в усадьбе, находился штаб. Разница в восемьдесят лет, между миром Земли и миром, где находится Картоплянск. Приходится пересчитывать. Никак не привыкну.
   - И? - спросила Алиса.
   - И, она своего отца отговорила, сказав, что если взорвёт этот дом, напустит на себя много проклятий и умрёт.
   - И он поверил? - спросил Иван.
   - Конечно, нет. Просто он подумал, что не стоит это уничтожать. Он долго не хотел её слушать, но таки согласился в тот день бегства и пережил войну. Как и его дочка. Так этот дом устоял. Хотя он не имел этих комнат, как сейчас. Его потом сделали центром сказочности.
   - Каких комнат? - Спросила Алиса. - Какой сказочности?
   - Я вам покажу, - сказал Захар. - Они появились после эксперимента. Идёмте, вы впечатляетесь, - добавил он. - Готовы снимать своё новое шоу? Потому что дети уже дрожат от нетерпения. Это круче, чем шлемы виртуальной реальности.
   - Да, всегда готовы, - ответил Иван. - По ступеням вверх?
   - Иии-ейс! Иии-ее-хаа!!- детишки, что их сопровождали и молчали, когда Иван с Алисой разговаривали с Захарчиком и Ритой, вдруг резко оживились и возгласами показывали восторг. Они так радовались, что начали прыгать.
   - Тогда вперёд. Главное не потеряться.
   Они пошли дальше. Открыли входные двери вошли в холл. Всё обычно, кроме множества дверей. Пахло пылью, и в углах под потолком пауки плели паутину.
   - И что мы видим? - спросил Иван.
   - Пока ничего, - ответил Захарка. - Просто дом. Он был обычным, но после эксперимента он преобразился. Папа сказал, что тут миры в мирах. Это здание стало одной из точек, куда притянулись нити других вселенных. Записанных. Это слова папы, не улыбайтесь. Сами поймёте, о чём это я говорю. Надо правильно знать последовательность, как поворачивать и куда. Какие открывать двери, это как ты на компьютере вводишь запрос.
   - Серьёзно? - переспросил Иван и мальчик начал показывать.
   Да. Были комнаты, с бедными убранством мебели, коридоры, с ковровыми дорожками и одиноко стоящими горшками с растениями. Они точно бродили по лабиринту и открывали двери. Тщательно их закрывали. Два мальчика и девочки следили за этим, чтобы дверь, через которую они прошли, была плотно закрыта. Так они и шли пока не достигли последней двери. Тут он остановился и спросил:
   - Готовы?
   - Да, - ответили все и Захар её распахнул. Удивительный, светлый мир. Полон красок, запахов, звуков. Волшебный мир, словно нарисованный яркими красками. Вроде всё узнаваемое, но как будто всё подсвечено цветами радуги, дополняющее глубину цвета. Сочные цвета, а такой пьянеющий запах, пение птиц, всё как бы приглашало в рай. Захар закрыл дверь, они передохнули, и он повёл их в соседнюю комнату и открыл другую дверь. Мир холода и льда. Была ночь и свирепствовала вьюга. Она и их закружила и сковала холодом. Точно вьюга, снег налипал на них руки и лицо, теребил их одежду. И потом Захар снова закрыл дверь.
   - Нравится? - Спросил он.
   - Это просто, просто нет слов, - ответил Иван. Он ёжился от холода и растирал руки. Как и Алиса.
   - Сногсшибательно? - спросила Рита.
   - Точно.
   - И как там руки? Снег растаял, капли воды есть? Следы покраснения от холода исчезли? Обветривание кожи?
   - Да, руки сухие, - ответила Алиса. - Никаких красных пятен. Это как?
   - Это называется имитацией миров, - сказала Рита.
   И тут вмешалась девочка. Настя, кажется.
   - Захар, покажи им задние двери. Те самые. Пусть поймут.
   - Что поймём? - спросила Настя у девочки.
   - Что вы ничтожества. Все ваши знания, что вы видели, это всё - ничтожество.
   Её вроде он изгнал, но сейчас она был в ребячьей свите сына мера. И так нагло себя вела. Алиса посмотрела на Ивана, и тот отрицательно покачал головою. Не надо было сориться и просто проглотить обиду. Не стоит с этой Настей выяснять отношения.
   - Что, Настя? - спросил Захар. - Что показать?
   - Покажи им, чтобы точно они остались. Ты ведь это хочешь? Эти миры древности, покажи.
   - Хочу, - согласился Захар и посмотрел на Ивана с Алисой. - Я очень хочу, чтобы вы остались, помогли мне осваивать новые миры, снимать видеоблоги. Вы же любите путешествовать, папа так сказал.
   - Да, мы много путешествуем по миру.
   - А тут столько миров и каждый просто удивительный. Тут и драконы есть.
   - Да ну?! - переспросила Алиса.
   - Настоящие. Главное знать последовательность открывания дверей. Это своего рода ключ. Как правильный вводить код, а тут открывать нужные двери. Комбинация дверей это - комбинация команд для исполнения. Выучил то, что говорил папа.
   - Серьёзно? - спросил Иван.
   - Двери - это имитация. А я знаю, какие двери открывать. Я умный и у меня отличная интуиция. Некоторые миры дают невероятные возможности. Например, плавать под водою долго без дыхания. Мир сплошной воды. Их города глубоко на дне океанов. Там очень красиво и всё светится фантастическими красками.
   - А ещё летать, - сказал Иван.
   - Да, летать тоже. Вы останетесь? Навсегда?
   - Заманчиво, но навсегда? Не знаю, что сказать. У нас есть родные и близкие, - ответил Иван. - Дома. Наш дом, наши приятели. Всё это обрубить?
   - Знаю, что сложно, - сказал Захарчик. - Но хотя бы на год. Не больше. Вы умеете это делать, хорошо рассказывать и подмечать детали, вы же здесь новые люди, а мы нет. Мы их пропускаем, детали, потому что считаем, папа сказал так, что мы их считаем обыденностью. Я вам покажу, что скрывается за задними дверями домика. Вы будете впечатлены. Мало, кто это видел? Это точно вас убедит. Вы потом точно останетесь? Ну, я вас прошу!
   - Ад? - спросила Алиса и улыбнулась. Она пошутила, а Захарчик оставался серьёзным, даже не улыбнулся.
   - Нет, гораздо интересней, - сказал он. - Ад - вымышленный мир, а я покажу реально существующие или существовавшие миры. Они почему-то подтянулись и прилепились к этому домику свои, эээ... их локации. Вы поймёте всё сами. Идёмте, я покажу.
   - Иван и Алиса, - вмешалась Рита. - Не стоит шутить и подкалывать Захарчика. Я вам поясню, что он покажет. Вроде, как проведу экскурсию. Вы даже не представляете, насколько это круто. Поэтому просто следуем за ним.
   Когда они шли, снова открывая двери, уже обратно шагали, Алиса спросила у Захара.
   - Захарчик, а почему ты так хочешь, чтобы мы остались? Именно мы?
   - Потому что вы - хорошие. Не только потому, что вы умеете материал подавать, а и потому, что вы мне нравитесь. Очень нравитесь. Вы - хорошие. Грамотные, спокойные люди. Тут вам все рады. А Иван любит неплохо покушать, он много чего тут попробует. Вы дополните наш город, оживите его своим присутствием. Папа говорит, что не сомневается в вас, что вы дополните жизнь Картоплянска. Мой город.
   - Твой город?
   - Я его так люблю. Поэтому - это мой город. Он такой классный, такой уютный. Но в нём мало тех, кто дополняет его. Наполняет его жизнью, а не пустые дома с тёмными окнами. Мы словно...
   - На обочине, - сказало Иван.
   - Точно, хорошо сказано, - ответил мальчик.
   Мы это уже слышал - подумал Иван, но промолчал. Так они открывали двери, прошли красную гранитную стену, большой зал с колоннами и после Захар остановился около такой же неприметной двери.
   - Ну, готовы?
   - Да, - ответил Иван и Алиса и он её открыл. Потом тоже были двери, но в коридоре был странный запах, словно где-то находились благовония. А ещё запах дыма костра, лёгкий, словно где-то горели дрова. Так они прошли несколько дверей, увидели прислонённый к стене автомат, и оказались перед первой дверью.
   - Итак, спрашиваю ещё раз, вы готовы? - спросил Захар.
   - Мы сказали, что да, - сказали Иван и Алиса.
   - Тогда вы расширите своё сознание.
   Он открыл дверь. За дверью была ночь. И был город. Когда они вышли в него, то стало понятным, что город очень старый.
   - Это Геркуланум. За десять лет, до уничтожения. Сейчас здесь примерно девять часов вечера. Идёмте, - сказала Рита. Захар согласно кивнул.
   И они пошли. Город жил своей жизнью. Ходили люди, в домах был свет, горели очаги и жаровни. Можно было зайти в каждый дом и посмотреть их вечернюю жизнь. На улицах горели светильники. Лаяли собаки, торговцы спешили провезти свой товар, торопили осликов. Слышны были приглушённые голоса, пели сверчки и носились в ночном небе летучие мыши. По улице прошёл патруль стражи, в полном облачении, щиты, броня, гладиус на ремне. Всё как по настоящему, только этот патруль и люди, которые жили и находились на улице, их не видели, совсем. Один из солдат патруля задел Алису, она это почувствовала, а он нет. Шагал дальше, как ни в чём не бывало. Кругом не просто город, а его запахи, голоса, даже почва под ногами.
   - Это проекция? - спросила Алиса. - Что мы видим?
   - Это снимок одного дня города, - сказала Рита. - Не возражаешь Захар?
   - Нет, - ответил мальчик, и его ватага точно поникла. Никто не захотел перечить вождю, Захару, хотя Иван видел нескольких детей, которые отворачивались, отворачивали взгляд, явно он был недовольным.
   - Снимок всего, снимок их повседневной жизни, - ответила Рита. - Мы сейчас в обычной его части, среди простых граждан, но можем спокойно посмотреть богатые виллы, всю ту роскошь и убранство, росписи на стенах, клумбы цветов, статуи и портики. Можем туда пройти, по ступеням и улицам. Многие из них были утеряны, и до сих пор их не нашли археологи, хотя нашли виллы, и их остатки. А тут можем посмотреть их в их великолепии. Походить по комнатам, посмотреть убранство. Это восхитительно.
   Рита замолчала и посмотрев на мальчика добавила:
   - Правда, Захар.
   - Да, тётя Рита, - ответил Захар.
   - Итак, - Рита на секунду замолчала и продолжила. Таким образом, сделав паузу. - Тут их много, таких снимков, что голова идёт кругом. Вы не представляете, - Рита объясняла, чуть ли не задыхаясь, чтобы всё рассказать. - Тут есть снимки Вавилона, снимки Фив, Хатусси. Снимки строительства пирамид, даже распятия Иисуса Христа. Мы пока не видели, но я считаю, что они тут есть. Если правильно открыть двери. А потом, тоже правильно открыть двери, то пройдёмся по роскошному римскому курорту Байи. Там было столько красоты, что снимки этого курорта вызовут во время его расцвета сенсацию. В нашем мире сенсацию. На озере построенные термы, как они выглядели. Таблоидам это не снилось.
   - Вы нас с таблоидами сравнили? - спросил Иван.
   - Смотрите выше, молодой человек. Папарацци преследуют звёзд, чтобы создать сенсацию. А вы получите сенсацию, просто никого не преследуя и показывая видео из этих комнат. Мало?
   - Нет, - ответила за Ивана Алиса. - Мы просто хотим понять.
   - Тогда поймите, что это слепки древности и можно в них окунуться, чтобы почувствовать, как жили в те времена люди. От богатых, до бедных. Их быт, их разговоры, их мысли и молитвы богам. Вы их поймёте. Там нет проблем с языком. Вы поймёте, что они говорят, от их финансовых сделок, до их колыбельных, которые они пели детям. Мы тут увидели, как жил Угарит, Акротира, Саис - древняя столица Египта, увидите, каким был Танис, тоже важный город, пока рукав Нила не пересох. Остались от этих городов развалины, а тут можно посмотреть, как они выглядели во времена своего расцвета. Как были раскрашены стены, как оформлены храмы, статуи богов, украшения, но важнее - быт обычных людей, жителей этих городов, о которых так мало дошло свидетельств. Тот же Иерусалим, когда он был большим городом и там находился ковчег Завета. Как реально выглядел Первый Храм. Мы можем увидеть, как по-настоящему выглядел старый Иерусалим, а не реконструированный город, как его видят археологи и историки. С помощью компьютерной графики. Пытаясь понять, как он мог выглядеть, по остаткам его стен и зданий, домысливая. Придумывая и фантазируя. Шагая здесь по улицам этих городов, мы точно видим как тот или иной город реально жил. Смотрите, Иван и Алиса, каким был в древности Геркуланум. Просто можно окунуться в его обычный вечер.
   - Круто, - сказала Алиса.
   - И в Хелике можно попасть, во времена его расцвета. Увидеть троянскую войну, как на самом деле она протекала. И, наконец, увидеть, как выглядела Елена троянская и та же Клеопатра. Прикоснуться к ним. Эти слепки реальности, если быть точным, - сказала Рита, - погружают тебя в ту эпоху. Полностью.
   - Да, это невероятно, - сказал Иван. Они шагали по вечернему городу, и Иван вспомнил, что это всего проекция. Что можно в некотором мире плавать под водою и не дышать, или дышать, словно не под водою, а на воздухе. Это всё не по-настоящему. Но всё равно, всё было таким реальным, словно он шагал именно по настоящему городу. Звуки, запахи, ощущения. Сейчас они с Алисой были в Геркулануме, вечером, после знойного дня. Иван присел и почувствовал остывающий жар песка под руками. Его кроссовки жар не пропускали, а вот руки точно это чувствовали. Он взял в руки щепотку песка и просеял её сквозь пальцы. В это нельзя было поверить. Это имитация? Он чувствовал каждую крупинку, запах, поднёс песок к носу и потом чихнул. Реально зачесалось в носу и он громко, два раза, чихнул.
   - Будь здоров, милый, - сказала Алиса.
   - Спасибо, Али, - ответило он.
   Точно остаточный жар после жаркого дня. И запахи. Точно запах навоза. Эти плиты на улице, куда они пришли, где ослик тащил тележку с провизией. Она точно вошла колёсами между камней пешеходного перехода. И кругом были люди, которые были заняты своими делами. Несмотря на вечер, но солнце только садилось, и горели факелы и лампы. Кроме навоза, был ещё запах осла, дерева, пота и не только. Много было других запахов. Они прошли дальше по улице, их вела Рита. Захар шёл позади них с детворой и молчал. Молчала и детвора. Даже ни разу не пискнула. Здесь властвовала, судя по всему, Маргарита Николаенко.
   Свернув на соседнюю улицу, они погрузились в другие запахи. Только что выпеченного хлеба, запах горевших в жаровнях дров. Запах приготовленного мяса на углях и запах варящейся каши. Маленькая улица просто изобиловала ими. К ним примешивался запах чадящих лампад, или как там называли эти светильники. Благовоний, жаренной рыбы и слышалось голоса из домов. Очень много звуков. Визги детей, которые играли, лай собак. Они прошли первый дом, и возле его входа находилось несколько больших псов. Алиса на секунду застыла, боязливо рассматривая их, но собаки совсем не обратили на них внимания, и Рита повела их дальше. Это был район среднего класса. Рита сказала, что если шагать вниз, ближе к морю, то там будут богатые виллы. Запах отличных садов, журчание фонтанов. Личные термы хозяев, то там скучно, хоть и красиво. Там нужно днём фотографировать мозаику пола и росписи стен, мебель, а она очень изящная, тонкая резьба, много вырезанных барельефов на религиозную тематику, а так же убранство садов. Статуи, жаль, только, что фотографии запах не передают. Рита, улыбаясь, заметила, что их снимки смогут начать бум популярности, когда богатые люди, следуя моде, начнут свои виллы переоборудовать на манер Древне Римской Байи. Рита объясняла, что это очень даже возможно.
   Они был внутри живого города, но оказывается, это был всего лишь слепок. Но такой настоящий, словно они в нём действительно были. Вот Иван зашёл в дом. Он просто распахнул входную дверь с улицы, которая должна была быть точно закрыта, вошёл во внутренний дворик, полом в сам дом. Он состоял из трёх или четырёх комнат, и его жители готовились к ужину в центральной комнате, расписанной жёлтыми, синими и красными узорами орнамента. Кувшины с вином, немного фруктов, овощей, рыба и хлеб. Последний, на подносе, принесла молодая девушка, бедно одетая, наверно рабыня. Иван подошёл к хлебу взял его, а эти люди даже не заметили этого, а хлеб был горячим, вкусно пахнувшим, явно недавно выпеченным, и отломив кусок с наслаждением съел. Да, это не батон и украинский из хлебного магазина Харькова, особенно социальный хлеб, где для его приготовления использовались перемолотые буханки, которые не продались. И такой хлеб в руках рассыпался, когда ты его разрезал. Нет, вкусный, немного упругий, как лаваш, хлеб. А они открыли сосуд, с сильно пахнувшим соусом, накладывали на хлеб мясо и пропаренные овощи и поливали этим соусом. Иван вспомнил его название: гарум. Потом в бронзовые плошки наливали вино. Иван решил им не мешать, хотя подсознательно понимал, что они его не видят и отступил. Он смотрел на мужчину и женщину, на их детей, как они выглядят, как одеты, как красили своё лицо и волосы, на их украшения, как они говорят, их жесты, их поведение. Эти люди давно умерли, может их алебастровые слепки были найдены археологами в Геркулануме, а здесь они живые. Улыбаются, смеются, шутят. Строго говорят детям, чтобы за столом вели себя прилично.
   Он вышел на улицу, где его ждали остальные. Мимо них как раз прошли люди с факелами и опять, словно прикоснувшись, даже толкнув, они не обратили на это никакого внимания.
   - Тут можно посетить лупанарий, - сказал один из мальчиков. - Там все на месте. С любой без последствий.
   - Что? - переспросила Алиса.
   - Местный публичный дом, - ответила Рита. - Егор, это не смешно. И не рассказывай, что изображение фаллосов на стенах - это туда указатели. Это местный символ удачи. Не надо блистать своими знаниями.
   - А можно про латрины? - спросил голос мальчика. - Они их увидят?
   - Тсс, - последовало за этими словами, но ни Иван, ни Алиса не заметили, кто спрашивал, и вопросительно посмотрели на Риту.
   - Это про местные туалеты. Они не такие, как мы знаем.
   - Мы в курсе, - ответила Алиса. Они видели эти П-образные уступы в своих путешествиях в развалинах Римской Империи, где находились скамьи с отверстиями.
   - А вы видели, что там происходит? - спросила уже девочка. - Что там случилось или случалось, не знаю, как правильно сказать, тогда? Как вам такое собрание в том туалете в то время? Даже музыканты выступали, сидя на горшках. Дудели в дудки, в барабаны били и играли на струнных инструментах. А ещё подыгрывали голосом певцы, если не читали стихи. Цитировали древних поэтов, привставая над отверстием римского унитаза, когда входили в раж. А ещё голосом имитировали музыкальные инструменты. Как этот, в джазе, скэт. Так иногда музыкантам подыгрывали некоторые посетители туалетов. Хлопали в ладоши в такт, подпрыгивали над отверстием, подпевали. Но чаще, люди не только освобождались от говна, но общались, слушали звуки испражнений других посетителей, смеялись над ними, шутили, те тоже смеялись, и даже было соревнование, кто громче пёрднет. И при этом они могли просто вести свободную беседу на разные темы.
   - Это напоминает пивную, но на самом деле был туалетом, - высказала своё мнение Алиса.
   - Не всегда так. Если кому-то было плохо, его не бросали, не смеялись над ним, а поддерживали, Никто не шутил и не прикалывался, все сочувствовали. Мы это сами видели, я видела, - добавила Рита. - А в пивной, когда все бухие, когда кто-то упал на пол, только посмеются над упавшим, и снова начнут пить. В Геркулануме, да и в другом городе Империи это так не работало. Главное, - Рита на секунду замолчала, пришло ей на телефон сообщение. - Так вот, главное, всё то, что он выдавил, уходило. Ты пришёл сюда для облегчения. Своего рода победа. Вы же понимаете, в каком месте это происходило? Ведь уборные обычно ставили рядом с банями, чтобы вода из них смывала нечистоты в общую канализацию.
   - Вы точно это видели? - Спросила Алиса. - Понимали, о чём они говорят?
   - Не всё, но частично да. Латрины видела. В этих слепках с теми, кто там сидел, сидела рядом я и слушала их разговоры. Ведь в этих разговорах жизнь общества. Их тяжело было понять, потому что они не говорили на высокой латыни, а на своеобразном суржике. Sermo Vulgaris - вульгарная латынь или народная латынь. Некоторые значения слов додумывала, но в целом понимала. Это был своего рода минифорум, - Рите позвонили и она сбросила. - Римский туалет и наш туалет с кабинками, где человек сам с собой, нельзя сравнивать. Это разные вещи. Там не было индивидуального пространства в таком виде, как у нас. Просто не было. Поэтому, когда мои коллеги сравнивают Древний Рим с нашим миром, что они похожи, я всегда привожу пример туалета. Очень не похожи. Похожи совсем чуть-чуть, потому что римляне любили купаться и одевать чистые одежды, а чистили свои одежды от грязи в моче и в Геркулануме стояли специальные кувшины на улицах, куда можно было отлить, если приспичит. Совсем два разных, социальных общества.
   Немного побродив, посмотрел храмы, форум, где стояли по периметру статуи, и мраморные статуи в богатых вил, где коптилось мясо на углях и разливалось вино, ночью после захода солнца, в свете факелов и ламп, они вернулись в помещение за дверью, в некий холл домика. Захар вышел последним закрыл за ними дверь.
   - Как вам?
   Иван и Алиса молчали. Они были под впечатлениями от увиденного.
   - Да они просто раздавлены, - хихикнула Настя. - Посмотри на них, любимый мой. Мой рыцарь, Захар на белом коне! Они раздавлены увиденным в Сказочном доме. Они просто не в состоянии это всё понять. Захарчик, они не смогу нам помочь, у них мозг взорвётся, если они всё не переварят, и начнут писать всякую чушь. Мы такое проходили с Лизой и Антоном.
   - Насть, хватит, - сказал один из мальчиков. - Не нагнетай!
   - Что хватит, Вова?
   - Ты подставляешь Захара!
   - Я?
   - Ты!
   - И как? Я привожу пример. Сюда не первых их пригласили, пару. И чем закончилось?
   - Я это знаю, - ответил Вова. - Тут всё увиденное сильно впечатляет. Ты сама сидела на попе от удивления, когда впервые это увидела, и часто смотрела на сверкающие белым светом пирамиды в Египте до Рождества Христова. Я не прав? При этом открыв рот. Так что не тебе говорить, что другие чем-то раздавленные. Тут все раздавлены этими мирами.
   Настя замолчала, а Алиса выдохнула:
   - Это феноменально, - сказала Алиса. - Я, наверно, не в тему, но это сильно впечатляет.
   - Конечно, - смещался Захар. - Что бы вы понимали, мы можем ходить по городам, чувствовать запахи, прикасаться к стенам и чувствовать холод или тепло их, пробовать пищу. Вы же пробовали хлеб?
   - Да, и очень вкусный, - ответил Иван.
   - Вот, если прикоснуться к огню жаровни, то почувствуешь боль, но волдыря не будет от ожога. Может только покраснение на кожи.
   - То есть это в нашей голове? - спросил Иван. - Боль в нашей голове?
   - Нет, это ваша голова внутри среды, как и тело, которое контактирует и получает в нервной системе импульс. Не знаю, как объяснить, - сказал Захар. - В эфирном геле, где всё происходит. Он воздействует на нервную систему, а та реагирует. Огонь, лёд, это просто раздражители. Их нет, можно войти в огонь, как их Бог и просто выйти оттуда невредимым. Будет больно, сначала, но потом просто щекотно и ты не можешь сгореть. Этот мир подстраивается под тебя. А можно покушать, покупаться, всё что угодно, но это в этом геле. Даже выпить яд, ничего не случиться. Ты просто ощутишь то, что должен был ощутить живой человек и всё, без последствий.
   А он точно мальчик? - подумал Иван. - Или мы что-то о нём не знаем? По виду точно мальчик, таких лет, может тринадцати, и он не может оперировать такими физическими понятиями, столько знать и так говорить. Что-то тут не так.
   А Захар продолжал рассказывать:
   - Можно прикасаться к жителям, но никак не влиять, потому что это просто такой волшебный живой снимок.
   - Толкать их, есть из их стола? Рисовать на стенах?
   - Да. Даже бить, они отшатываются и без следов следуют своим запрограммированным действиям, как они провели этот вечер много лет назад, хотя ходят слухи, - Захар на секунду задумался, - что эти чуваки иногда давали отпор.
   - Серьёзно? - спросила Алиса.
   - Не знаю, это только слухи.
   - Значит, пришельцы вернулись, я правильно понял? - сказал Иван. - Раз иногда эти статисты давали отпор? Или не вернулись? Тут такой у вас сказочный домик.
   - Папа говорит, что это делалось автоматически. Как программа, которая в определённом состоянии, начинает включать протоколы защиты. Лучше не экспериментировать. Если вас проткнут мечом, будет очень больно, по-настоящему больно, хотя ни крови, не следов пореза не будет на теле. Только снова покраснение. Но ваша нервная система, как там папа говорил, взаимодействует со слепком мира и отзывается на его раздражители. Если проткнут вашу голову, ваш мозг начнёт давать сбои. Так что не надо.
   - Понятно, - ответил Иван.
   - Эти слепки древних городов, городов средневековья и даже до девятнадцатого века, просто машины это записывали для тех, кто вернётся, - пояснила Рита. - Для них. Если эти слепки времени и реальности остались, значит, они не вернулись и не считали их. Если бы они вернулись, этого домика не было.
   - Понятно. Они не вернулись
   - Точно не вернулись, - сказала девочка. - Они чем-то заняты в космосе. Наш Сказочный домик им не нужен.
   Все рассмеялись от такого нелепого ответа.
   - Я покажу, как это великолепно, Алиса, - сказал Захар. - Хотите ещё увидеть?
   - Хотим, - сказала Алиса и посмотрела на Ивана. Тот согласно кивнул.
   - Тут так много вариантов, даже есть Киевская Русь, - сказала Рита. - Крещение Руси, как это по-настоящему это было. Пока не нашли ключи, но это точно есть. Такое они не могли пропустить.
   - И почему вы так решили? - спросил Иван.
   - Машина точно знает, где и когда снимать. Наверно чувствует мозговые волны, когда так много людей что-то хотят? Или какие-то катастрофы. Тут много таких слепков реальности, когда были катастрофы. Наверно я видел, как погибал Содом и Гоморра, как цунами топили Египет и как тонул в грязи Хелике. Значит, это было великое событие. Не знаю, это моим догадки, - ответил Захар. - Но пока я не увидел их опровержение. Обычные танцы у костра я не нашёл. Все слепки с чем-то связаны, с событиями в истории, что ли.
   - Наверно ты прав, мальчик, - ответила Алиса. - Геркуланум, как и Помпеи, были уничтожены вулканом.
   И они снова вошли в двери из холла, прошли несколько дверей, опять хаотичная последовательность открытия дверей и их вёл Захарка. И потом очередная открытая дверь и вуаля, они очутились днём в городе, где вокруг были красные, ступенчатые пирамиды. Отдельные части пирамид были покрашены в красный цвет, особенно возле главной лестницы наверх, а остальная часть сияла белой краской, а наверху виднелись их разноцветные барельефы, ярко расписанные, синими, красными и жёлтыми красками. И вокруг сновало множество богато украшенных, с татуировками людей.
   - Я помню это место, - сказала Алиса. - Южная Америка. Это Тикаль? Город Майя! Один из важнейших городов? Я угадала?
   - Да, скорее всего это он, - согласился Иван. Они видели его двести пятнадцать назад, когда он был городом майя и не был покинут.
   - Али, круто. Смотри, - сказал Иван.
   И они видели, что город жил. Раскрашенные пирамиды, множество людей, которые были чем-то заняты. Воины, все в перьях и других украшениях. Все так раскрашены и в перьях, а были те, кто просто носил обычную одежду и работал. Они были рабами и сутулясь, поникнув голову носили камни в корзинах на спине.
   - Вы правы. Это город майя, - сказал другой мальчик. - Но не Тикаль. Это всё тоже напоминает легенду, что в этих городах, как в сказке, хорошо жилось. Не всем, а только знати. Знать была на высоте, а рабочие копошились в подножие.
   - Вы так интересно рассказываете, - сказала Алиса мальчику.
   - А я не мальчик на самом деле, - он запнулся, - и я так и говорю, - сказал двенадцатилетний мальчик, хотя таким себя не считал.
   - Тише, Антон, - сказала девочка ему. - Не надо тут устраивать представление. Просто им расскажи и всё.
   - Антон, - тоже вмешался Захарчик и повернулся к нему, а потом сказал. - Ты же выбрал историю, значит расскажи, что знаешь. Говори.
   - Хорошо, я скажу. Это не Тикаль, но это столица одного из городов Майя примерно с II века нашей эры, до этого она вроде называлась как  Йаш-Мутуль. Что мы видим сейчас, это наверно пятый или шестой век нашей эры. Самое развитие города. Здесь типичный центр цивилизации Майя, его города-государства.
   - И это как там, что мы видим? Это реконструкция? - переспросил Иван.
   - Именно, так, как там было вам сказано. Это слепок этого города. Папа говорит, что примерно снято два часа жизни в каждом слепке, которые мы проанализировали. Люди выполняют одну и ту же работу, это их обычный день, но имеются вариации, так как компьютер, который следит за этими локациями, может добавлять спонтанность решений тех, кого записали, оживлять их, я говорил, что они могут с нами контактировать. Не два хлеба взять, а один, ударить человека или шлёпнуть. В пределах того, что пришельцы сняли. Но в целом город такой же, как и всегда.
   - Поразительно! - шептала Алиса. Так они бродили по центральной улице среди раскрашенных, или покрашенных в красный цвет красками стены пирамид.
   - Конечно, это никто их археологов и историков не видел никогда, - сказал Захар.
   Куча храмов, каменных строений для элиты, они прошли центральный акрополь, потом подошли к дворцу Летучей мыши. И это не просто покинутые строения, а живые. Раскрашенные здания, много цветов и перьев птиц на всём храме и особенно были украшения на головах змей, которые в камне были высечены на ступенях храма. Много людей. Разные, особенно выделялись яркие, элита. Они просто изощрялись, как себя выделить. Татуировкой, украшениями, всякими внедрёнными в кожу элементами. Камнями, костями и ещё чем-то. Каждый что-то делал, одни поклонялись богам, другие работали. Были видны хижины мастеровых: горят жаровни, бегают посыльные и иногда мелькают солдаты. Они во всём облачение и во всех прибамбасах. Ожерелья, украшения из золота и кости, бусы из жадеита и нефрита. Причёски, макияж на лицах. Были голубые люди, покрашенные в голубой цвет, которых вели куда-то под охраной, наверно в сторону пирамид. Были те, словно присыпаны мукою, они работали, а было много тех, кто вальяжно ходил, все в пирсинге, в странных украшениях, в золоте и нефрите, и куча слуг вокруг. Но это всё сопровождалось запахами, звуками, голосами. Не просто, как ты смотришь фильм, тот же 3D, а именно погружение в этот город. Собаки лаяли, дети суетились, крики, разговоры, шорохи и стуки. Обычная жизнь города. И куча звуков и запахов. Всё вокруг вызвало восхищение. Это был реально город, не с аниматорами, а настоящий город тех времён. Но ограниченные в контакте. Иван и Алиса их толкали, но они словно не замечали этого. Корзины не падали с их голов, и воины просто шатались и шли дальше. Алиса взяла одного воина за головные украшения, чтобы остановить его, но он выскользнул, а украшения собрались в некий пучок и стали скользкими. И воин пошёл дальше, словно ничего не случилось.
   - А можно поговорить? - Спросила Алиса.
   - Как? Вы знаете их язык?
   Говорить с ними нельзя было, они не понимали вопросов, и они их словно не видели и жили своей жизнью. Один просто почесался после толчка, другой отпрянул. А если после первого раза толкнуть, потом настойчиво второй и третий раз, руки словно погружались в вязкую субстанцию этих тел. Но сами люди. В татуировках, в подчёркивающих статус одеждах, они шли дальше по своим делам. Но какие головные уборы! А оружие в руках солдат. Точно не мечи, а пилы, Иван помнил о них, когда был в музеи в столице Перу. Не помнил название. Кажется, он видел их в Музеи золота. Но там была и выставка оружия Майя. Стрелы, копья, дротики. А ещё была праща, точно так она называлась, всякие топоры. Но главное лица людей. Не имитация, а настоящие лица реально живших людей в этом городе. Они общались на своём языке, что-то обсуждали. Наверно их черепа они видели в гробницах забытых городов Майя. Накрашенные, с удивительными причёсками. Там золота в прядях было на пол килограмма. Пирсинг, тату. А какая была знать. И кругом запахи. От животных, от людей. От еды.
   - Это круто, - сказал Иван. - Даже не знаю, что сказать.
   - Вы сказали всё, что я услышал, - сказал Захар. - А вот бы вы увидели, как строилась Петра Наботеями. О них мало что археологи знают, у них не было письменности, только поэтому археологи и историки думают, что знают, как протекала их жизнь в городе. А тут это есть. Слепок Петры. Вы снимите это и выложите в своём сторисе. Атомная бомба будет, правда? - Захар широко улыбался. Рядом с ним стояла со светлыми волосами девушка, высокая, стройная, и она умела хорошо треугольником свой рот ставить в улыбке. Смазливая девчонка и Захар явно к ней тяготел.
   Так они и шли, пока не дошли до рыночной площади, где торговали едой. Мясо готовилось, фруктовые напитки, и много мух. От них отмахивались веером продавцы, а те просто роились и их отгоняли, теми же веерами или дымом. На углях жарились овощи, где была главным блюдом кукуруза, лепёшки из неё, были ещё точки общепита. Там были и супы, и фрукты. В плошках давали варёную кукурузу, которая плавала в бульоне, с кусочками мяса. А ещё там был сладкий сироп, где плавали куски фруктов. Так можно было это понять. Иван не сомневался, что тут работники и бедняки получали еду за копейки. Или объетки, но бесплатно. Но они были рады. Сидели потом около костров кружком и что-то обсуждали, а один из них, на стене, выцарапал одно их графити острым камнем, на стене этого города.
   Так они это и видели, Иван и Алиса, побывав в южной Америке и немного зная, про её культуру. Кукуруза была главной едой, ещё некоторые овощи и бульон из варки мяса. Скорее из костей для низшей касты города, для рабочих. Было много речной рыбы. Она сушилась, как для тараньки, Иван и Алиса слышали запах, но из неё варили уху.
   Потом снова прошли на стройку. Белая пыль не оседала на них, она просто стекала с них, не задерживаясь, не надо было отряхиваться. Пройдя рынок, они попали в место, где камнетёсы обрабатывали камни. Тут же вереницей ходили носильщики с корзинами за спиной. Но, как камнетёсы работали? Иван застыл. Он уже видел подобное, когда где-то в Африке люди поэтапно лопатами, друг за другом, бросали вверх раствор. Может в Индии, не помнил он точно. Он просто помнил, как они синхронно, как машины, эти люди вверх бросали раствор, а потом ещё вверх на самую крышу. И работали сообща. Нечто подобное он сейчас видел. Звучала песня, долгая, в свете солнца, пел человек, баритоном, бородатый, с рыжей бородой, заплетённой в косичку и с двумя тёмными камнями, вплетённые в неё. Он пел про огонь сердец, что это огонь, как огонь лампад, когда огонь закончится, лампада угаснет, угаснет и твоя любовь, если разлучены вы. Девушка, папа, мама, там было много понятий, что означала любовь в песне. Угаснет огонь твоего сердца, и ты их забудешь. Спрячь огонёк, где-то внутри себя, корми его любовью и тоской, памятью и он не угаснет, так пел человек, обращаясь в песне к огню костра.
   Иван подумал, как он понимает смысл песни американских индейцев майя, а Алиса это почувствовала сердцем. Это нельзя пояснить, просто почувствовать. Она тоже не знала язык аборигенов, но прочувствовала, о чём шла песня. Он потом начал петь, про Кукулькан. Что это змей, который всё видит, что твой труд, поможет тебе во сне, встретится в нижнем мире с твоими родными и поговорить с ними. Кукулькан могуч! Кукулькан видит ось миров и ходит по нему от небожителей, богов, до мира мёртвых.
   Алиса помотала головой и таким образом сбросила наваждение и сильно пнула Ивана, потому что у того закатились глаза и он находился в трансе. Иван тоже вышел из него и потирая бок кивнул Алисе, что всё в порядке, он с экскурсией.
   Они смотрели и видели, что был особый ритм, и камнетёсы под ритм вытёсывали одинаковые камни. Синхронно ударяя каменными колотушками по обсидиановым долотам. Иногда громко отзываясь, типа крича: Хо!, вытёсывая одинаковые камни.
   Потом Иван и Алиса осматривали остальную часть города, его краски, видели, как ведут себя обычно жители города, как торгуют, как с опаской смотрят на воинов и членов высшей касты, которые ходили с охранной, пока их не носили на шестах. Слушали бурлящую жизнь, разговоры, шорохи, стуки, голоса, крики. А столько запахов. Еды и своеобразных благовоний. Особенно впечатляли гигантские пирамиды в городе. Помимо красного цвета на них, на ближайшей ступенчатой пирамиде, был наверху высокий барельефный гребень, где кроме красного цвета виднелись синие и жёлтые краски, которыми были раскрашены барельеф гребня, где в центре был изображён ягуар, и перед ним гребнем курилась жаровня. И там точно ходили люди, с этого ракурса - человечки и молились и подбрасывали в огонь что-то связанное с их верованием. Был обычный день, не праздник, поэтому жители города веди себя обычно, а не собирались на площади перед пирамидами.
   Всё было вокруг живое, настоящее, хотелось ещё побродить и посмотреть, особенно украшения этих индейцев, как они покрывали себя татуировками и раскрашивали яркими красками, чтобы выделяться. Мастерские тут же имелись. Рассмотреть подробности и тут они увидели, как один из них, богато украшенный, с золотой пластиной на груди, золотой палочкой в руке указывал и рассказывал, какие символы нужно было высекать на каменном столбе рабочим. Имя царя и день его правления. Они остановились, рядом пробежала собака, не обратив на них внимания, а следом Настя их потянула за собою.
   - Скоро вечер и ночь, ещё кое-что мы хотим показать, - сказала она.
   Снова были двери, много дверей и Иван подумал:
   А как они знают, какие двери открывать? Они ведь все одинаковые, на одно лицо. Никаких меток, просто расположение. Может, как шахматисты просчитывают ходы? Конь ходит не так, как хочется, в шахматах, а Г-образно. Может так они знают, Захар, то есть, открывать нужные дверцы. А сейчас Рита. Точно должны были поставить метки, такте запомнить. Вау!
   Так они шли через маленькие комнаты, короткие коридоры, даже длинные коридоры и Рита вела их и потом открыла нужную дверь.
   И вуаля, они уже в средневековом городе, за высокими стенами, где возвышался средневековый замок местного лорда. Только что прошла гроза. Она ещё гремела раскатисто вдалеке, уползая за горизонт чёрной тучей, а они были где-то внизу, в нижнем городе, а они стояли под навесом хлипкого строения какого-то мастерового. Но точно за стенами. Иван и Алиса не знали этот город, поэтому решили проверить. Какой он. Вот сейчас, если выглянуть на улицу, сделать шаг из-под навеса, посмотреть вниз, куда стекали ручьи по улице из сырой глине, где поставили подмостки и бросили несколько камней, чтобы перебраться на другую сторону улицы и ноги не промочить. Ещё был запах канализации.
   - Ну, посмотрите средневековый город, - сказала Рита.
   Они и посмотрели, выйдя на улицу. На их головы капала влага с крыши, был запах мокрого, гнилого дерева, соломы. Кислые запахи витали в этом квартале. Иван хотел каплю смахнуть с лица, но её там не было. Просто провёл рукой по сухой коже. Вода лилась с крыш и изо всех щелей хижин на этой улице. Потом центральным потоком уходила по этой немощёной улице вниз, смывая фекалии и мусор.
   - Ужас, - сказала Алиса. - Как так можно было жить?
   - Это средневековье, - пояснил мальчик. - Тёмные времена.
   - И болезни, - добавила эта Настя.
   Они оказались в бедном квартале средневекового города, но всё за стенами. Иван и Алиса слышали, нет, не мысли, а просто ощущали желания жителей. Они просто как мысли возникали в их голове, как зажигалась лампочка. Горел и чадил очаг, был старый на нём котелок, где-то в глубине прятались маленькие дети. В углу сидела кошка и около очага облезлая собака. Типичный средневековый дом. И много мух. Они садились на Ивана и на других, и они отмахивались.
   - А нельзя мух убрать? - спросил кто-то детским голосом.
   - Как? - ответила Рита Николаенко. - Мне опахалом вас обмахивать?
   - Но это же машина и всё не по настоящему, как в компьютере, - снова сказал детский голос. Говорила девочка, с русыми волосами, собранными в косичку. - Они по нам ползают, щекотят и раздражают. Уберите этих мух. И запах, если можно. Тошнит от него. Мокро, вязко, пахнет гавном. Смотреть больше этот крепостной город не охота.
   - А мы умеем им управлять? - В свою очередь спросила Рита Николаенко. - Мы просто наблюдатели и всё. Умеем воспроизводить записанные сценария.
   А Иван их только мельком увидел в глубине хижины, личики детей. В котелке что-то варилось на обед. Рядом что-то на вертеле приготавливалось. Точно не крыса, но Иван не хотел выяснять что именно.
   Наверно это часть инопланетного слепка. Как понял Иван, здесь была концентрация жизни, народа и эта машина решила, что именно тут надо снимать. Никаких деревень или окрестностей. Значит, эти бедные подмастерья и мастерские были нужны замку, раз тут роилось столько народу, которые перепрыгивали ручьи и не желали утонуть в грязи. Ремесленники, торгаши, купцы. Слышно было, как звонил колокол местной церкви прийти на молитву. Эти люди так переживали, что лорд погибнет и придёт новый, Иван слышал их голоса и понимал язык, хотя не должен был. Они переживали, что это знак божий, что нужно скорее снимать урожай, нужно молиться и просить бога хорошей погоды. Целовать иконы и стучать об них головами.
   - Великолепно, - пробормотал он.
   А чуть позже, Иван начал нервно почесал ногу. Так вот, эти люди хотели сохранить замок? Серьёзно?
   Иван и Алиса чувствовали желание юнитов, которые находились в слепке этого города. Это было очень необычно. Ощущать их желания. Для Ивана и Алисы, так точно. А вот для Риты, Захара и детей по их виду, то точно не очень. Они находились посреди средневековой улицы и между ними вниз текли ручьи, причём не только воды, а фекалий, а обувь была погружена в этот поток, но она при этом не намокала. Они кайфовали от потока воды, искали, где по глубже и поток сильнее. В конце улицы была видна часть городской стены, а за ней уползающая туча, ещё сверкающая молниями. А тут появилось Солнце. Его жёлтый свет осветил улицу, навесы из соломы и веток домиков по обеим сторонам улочки, с которых стекали ручейки воды и сыпались серебряные капли воды. Они засветились отражённым светом, стали яркими и город оживал. Гроза прошла, и кирпичного цвета глина, на улице сейчас текла. Большой ручей воды, тот самый, где обувь не намокала, вместе с фекалиями и прочим мусором начал мелеть, и появилась глина. Запах стоял, как в туалете. Они стояли посреди него, вода просто хлестала по кроссовкам Ивана, но ничего. Они не намокли.
   Всё равно ощущение было, что Иван был в этом средневековом городе, среди обычных людей, которые жили, выживали и просто занимались своими повседневными делами. Когда гроза прошла, и с крыш стало меньше капать, на этой улице оживала жизнь. Торговец толкал тележку, ремесленники выставляли напоказ свой товар, протирая его травой от лишней влаги. Другие проверяли крышу и палками сбрасывали с нею скопившеюся воду, чтобы она не гнила.
   Этот поток глины тёк минуты три и начал спадать и из хижин, домишек, по обе стороны улицы, начали осторожно выходить люди.
   - Это от их стройки с западной стены принесло, - сказала какая-то женщина.
   - И сейчас все улицы в этой коричневой грязи, - гневно сказал коренастый мужчина. - Обещали закончить ещё месяц назад, а сейчас с их стройки принесло грязь. И мне домой она попала. Придётся вычёрпывать и чистить пол.
   - Надо пожаловаться, - сказала женщина, - Пусть их оштрафуют.
   - Умирия Салтан, это укрепление городских стен, - ответил мужчина, оценивая, сколько времени ему придётся убирать эту грязь. - Даже не пытайся возмущаться.
   Иван и Алиса стояли в грязи, где на всё налипло кирпично-серого цвета глиной. На камни, на стены домов, только не на них. Они чувствовали холод влаги, вязкость, словно вода просочилась в их обувь. Они утонули, но подняв ногу, Иван увидел, что кроссовки не напустили влагу и не намокли. Сухие и чистые, немного пыли, когда они шли к Сказочному домику. Он опустил ногу и она с чавкающим звуком угла в отложение глины.
   - Ну, мы и вмазались, - сказал Иван. - Ощущение, что влипли по полной.
   - Это не по настоящему, - сказал Захар, который тоже, как и все дети с трудом шёл, чавкая с каждым шагом, но ему это нравилось. Было видно это по лицу.
   - Мы догадались, ноги сухие, - ответил Иван.
   - Да, но какое ощущение это испытать без последствий, - ответил Захар.
   Они прошли на соседнюю улицу, где по-прежнему в свете Солнца падали одинокие капли с крыш и убегали маленьким ручейки. Они оказались на улице ремесленников. Тут кузня, там гончарная, там пекли хлеб, был продавец мяса и колбас и над всеми этими домами возвышался замок с потемневшей крышей и над всей улице кружились вороны. Они уже садились на крыши домишек, и то одним, то другим боком присматривались, где бы найти поживу.
   Солнце залило улицу, за городской стеной грохотала уходящая гроза, слышались приглушённые раскаты грома и там сверкали молнии, а они смотрели, как забегали куры, появились собаки, на крыше коты и воробьи, и прилетели голуби. Воронам пришлось потесниться. И ещё были люди, которые ловко перепрыгивая топкие места, спешили по своим делам. А улица была мокрой и в грязи. Ещё булыжной мостовой Иван не заметил. Улица оживала. Она оживала движением жителей этого средневекового города. И вот, уже появились первые телеги, которые тянули лошади или ослы, возникли наездники на дорогих конях, в дорогом облачении, в латах, на показ, показывая, какие они крутые. Это были дворяне, элита этого города. Красовались, чтобы все оценили. И были просто люди, которые за собой тащили тачки, наполненные нужным материалом. Снова началась торговля и по улице бродили покупатели.
   Когда они возвращались назад, за их спинами проскакала конная стража, с предупреждающими криками.
   - Воровство в городе карается отрубленной рукой, - кричал один из них. - Кто схватил не своё, пользуясь дьявольской грозой, будет серьёзно наказан. Закон правит городом. Городская стража узнает всё.
   И потом они поскакали дальше вниз, куда утекали совсем обмелевшие ручейки. Их точно боялись, этих закованных в броню, конную стражу. Это было видно, потому что, когда они скакали по улочке, продавцы и покупатели сникли и стали немного ниже. Они уходили в свои домики и молчали. Ждали, когда стража проскачет.
   Иван и Алиса, и все, кто был рядом, из их группы, инстинктивно отошли в сторону, хотя вряд ли эти кони и оружие нанесло им вред. Они бы их даже не заметили, хотя почувствовали, а вот в реальности им бы снесли, даже не остановившись, головы, если бы Иван и Алиса оказались у них на дороге. Головы покатились. Это же городская стража.
   Но так случилось, что сработало подсознание, и надо было отойти в сторону. А стража летела с металлическим звоном доспех и оружия, и из-под копыт лошадей во все стороны летела грязь, и стражники всё время кричали, чтобы от них шарахались и не мешали скакать. Пролетая мимо группы Риты, они их всех обрызгали. Рита потом улыбнулась и повела всех за собою.
   - Возвращаемся - сказала она. - На сегодня всё. Вечер наступил скоро ночь. А тут не дискотека.
   Когда они закрыли двери, Иван и Алиса осмотрели себя, обувь, но никакой грязи не нашли. Запах исчез, словно ничего не произошло. Стояли в неком холле, хорошо освещённом, с ковровой дорожкой со скульптурами в два метра высотой в виде колонн из мрамора. И тогда Алиса спросила:
   - Рита, Рита Николаенко. Вы говорили, что это всё имитация, не по-настоящему. Правда?
   - Да, мы проверяли. Под электронным микроскопом, атомов нет. Всё, что можно здесь съесть или попробовать, просто вкусовые имитации. Как тот хлеб, что ты, Иван, ел в Геркулануме. Так что это нельзя никак использовать, получить белки и углеводы съев тот же хлеб или выпить вино. Хотя хотелось. Пришёл на работу, поел и снова в бой. Оно там просто исчезнет. Когда выходишь из Сказочного домика, всё накопленное исчезает. Точно знаем, проводили эксперименты. Кушали много раз, но не толстели и выход в унитазе был обычным. Всё имитация.
   - Да, а как же мы тогда в этих мирах дышали? - снова спросила Алиса. - Если всё это имитация?
   - Даже не знаю, что сказать, - ответила Рита. - Не задумывалась про это. Я подумаю и потом отвечу, хорошо?
   - Устраивает, - ответила Алиса.
   - Достаточно? - вдруг спросил Захар. - То, что вы увидели, наши гостьи?
   - Да, думаю, да, - ответил Иван.
   - Круто? - снова спросил бледный мальчик.
   - Круче не бывает.
   - Я знал, что вам понравится. Вы же так много можете написать и снять по этим местам. Мировые археологи слюной захлебнуться, - сказал Захар. - Они будут ползать перед вами на коленях.
   - Нам это не нравится, - ответил Иван.
   -А мне нравится, - сказал Захар. - Я выкладывал в Фейсбук и Инстаграм фотографии, меня затравили, сказали, что это фейк. А вот если вы выложите подобные кадры, то вам поверят.
   - Ой, а мы ничего не сняли, - вдруг заметила Алиса. - Так были впечатлены, что даже забыли об этом. Снимать на смартфоны.
   - Если вы останетесь в Картоплянске и будете жить, вы не такое увидите, и снимите, - сказал ещё один мальчик. Знакомый, вроде Егор? А дальше он договорил:
   - Что ваши учёные, историки, археологи будут просто в твоих ногах валяться.
   - Мы не планируем тут жить, но остаться, возможно, - сказал Иван. - На некоторое время. Чтобы совсем ознакомится, и как сказал этот высокий, долговязый мальчик с копной чёрных волос на лбу:
   - У вас в ногах будут ползать историки и археологи, как подачки, ожидая нового нашего материала.
   - Да, именно так! - сказал тот самый мальчик. - Увидеть, как это было по-настоящему.
   - Так ведь не поверят, - сказала Алиса. - Скажут фейк. Хорошая компьютерная графика.
   - Да, сначала - да, - ответила Рита. - Но мастистые учёные, с кучей регалий имеют одно слабое место. Им нужно перепроверять информацию. Чтобы не упасть лицом в грязь. Вроде, им сказали, что это - фейк, но не объяснили, какой именно фейк. Визуальный или по содержанию. Они не просто смотрят на выложенный ролик и говорят: что это фейк. Они не видят того, а стоит ли верить этому ролику, что это фейк, а может и не фейк. Отлично, а как это доказать? Они точно хотят проверить, любые учёные это захотят проверить, это точно фейк или нет?
   - Мы с моим парнем рассмотрим эту идею, - подхватила Алиса разговор. - Нам нужно подумать и переварить внутри. Как подать материал.
   - Тогда будет фейерверк, нам папа обещал, - сказал Захар. - Вечер уже наступил. Идём-те обратно. Вы уже проголодались?
   - Не особо, - Ответил Иван.
   Захар тянул их за собою.
   - Не важно, там будем ещё много еды, воздушной, как фейерверк. Точно фейерверк. Будет классно, отвечаю. После фейерверка будет раздача призов. Мы играли днём в догонялки и прятки. Искали клады и кто-то, - он повернулся к ватаге детей и добавил, - нашёл его. Мы узнаем кто, и наградим.
   - Хорошо, идём, - сказал Иван Захару.
   Так они и вышли. Вышли в центральные комнаты и холл. Комнаты, коридоры. Иногда богато украшенными скульптурами, картинами, гобеленами и антиквариатом, а иногда пустые комнаты с кучей дверей и всё. Эти комнаты, пустые, были какими-то узлами, как в программировании, узловыми точками и нечего было их наполнять ненужным ассортиментом. Диванами и шкафами. Зачем? Так пояснил мальчик, и девочка Ольга его поддержала. Она сказала, что он прав и добавила, что это - узлы принятия решения, какой слепок посмотреть. Основной участок, где принимаются решения, но нужно знать, в какую дверь войти. И Рита этому не отрицала, просто молчала, значит, что-то знала. Обычно она была голословной, но когда дети сейчас говорили и рассказывали, она просто молчала. А ведь было, о чём поговорить. Эти комнаты и коридоры, с той же массивной и тяжелой мебелью, пропитанной тёмно-коричневым лаком. Это часть домика была обычной и привычной. Залы или коридоры. Например, коридоры с огромными вазами, старой мебелью, оружием на стенах, музыкальными инструментами. Но это был не весь домик. Он же сказочный. Там были просто комнаты с дверями, короткие коридоры и снова двери. Так они выбрались из этого сказочного домика, вышли через парадную дверь и спустились по ступеням вниз, и точно стемнело на улице. На улице был вечер, только без солнца. Часть неба светлело, и от этого света всё было освещено, не считая фонарей, которые зажглись. Наверно тот же эффект сияния, но был призрачный, вряд ли смог осветить дорожки к усадьбы, а вот фонари смогли. Небо светилось, не так ярко как раньше, но, тем не менее, было видно всё вокруг, хотя деревья им кустарники отбрасывали длинные тени. Луны не было, но её свет заменял свечение неба. Но всё же, фонари были ярче и освещали им путь назад.
   - Я люблю это время, - сказал Захар. - Тут так таинственно. Словно кто-то прячется в кустах и среди деревьев. До того момента, когда фонари зажглись. Может из сказочного домика кто-то смог вырваться и прячется.
   - Это просто детские страхи, - сказала Алиса.
   - Да, но Жироглот есть. Но он в Запретном лесу. Тут его нет, так что я храбро иду вперёд, а вы за мною.
   И он зашагал. Пели сверчки, в темноте носились светлячки, или, скорее, светящиеся мухи. В небе мелькали силуэты охотящихся летучих мышей, которые иногда издавали пронзительные писк. Они шли по дороге, вновь среди оград по обе стороны. Если дорога была освещена светом, то справа и слева была почти темнота, только виднелась чёрная стена леса на тёмно-синем фоне неба, где зажинались звёзды. А тут фонари. На изогнутой, металлической ноге шары света. Они днём их не замечали, но сейчас они ярко светились.
   Пройдя солидное расстояние, они, в свете фонарей, увидели человека, который сидел перед ограждением и играл на дудочки. Он хорошо выдавал звуки, даже не фальшивил и не обращал внимания на тех, кто проходил мимо. Он просто играл зверям за ограждением. Может, чтобы они быстрее спать ложились? Зверей было плохо видно, но точно спать ложились в свои вольеры.
   - Это кто? - спросила Алиса Риту. - Ваш Ганс?
   - Тот, кто детей выманил? - сказала Рита. - Утопил в Дунае? В этой легенде? Нет, он не такой. Он просто поменял своё призвание и стал смотрителем этого зоопарка. Он нашёл своё призвание, и порвал со всем прошлым. Порвал с монетизацией, с донатами, просто сейчас здесь со зверями. Это его призвание, что душа просила.
   - Молодец, - сказал Иван. - Я бы так не смог.
   - Это ваш предшественник. Тоже блогер, очень популярный, - ответила на это Рита Николаенко.
   - Кто? Какой блогер, мы их всех знаем, - сказала Алиса. - Вы нам его озвучите? Ник?
   - Конечно, - ответила Рита. - Он известен, как Шизанутый_на_голову185, - добавила Рита. - У него больше двух миллионов подписчиков было на канале.
   - Это он? - выдохнула Алиса и остановилась, глядя на человека, который сидел и играл на дудочке. - Не вериться.
   - Это он, Серей Иванович Кулик. Они же: Шизанутый
   - Да, я его понимаю, - сказал Иван. - Я был подписан на него, и потом он вдруг пропал. Сюда попал? Там он сюда попал?
   - Да, а тут он вроде как переродился, - сказала Рита. - Тоже был возмущён, что его держат, что ему не дают выйти в эфир, в онлайн. А потом Захарка и девочки познакомили его с этим хозяйством Усадьбы. С этими животными, и вот он понял, что это его, что так долго искал.
   - Невероятно, - сказала Алиса, а Рита продолжила:
   - Ему работа с животными, в зоопарке, стало важнее своего канала. Всё он бросил, жену, детей и свой канал и остался здесь. Я к тому, чтобы вы понимали, как вы можете в Картоплянске начать всё сначала. Просто с нуля, свои мечты. И никто не узнает, что вы там писали до этого в социальных сетях. Показать, что у вас внутри тлело, что вы сдерживали, а сейчас сможете выплеснуть наружу. Он, Сергей, Шизанутый_на_голову185 тут и находится и не хочет уходить. Тут он нашёл своё призвание. Следить за животными, ухаживает за ними. Он говорит с ними, когда чешет их. И он получает настоящее удовольствие от этого, а не виртуальное, где просто ставя лайки. Сергей выгребает навоз, моет животные и счастлив, и, в общем, это не тот блогер, что вы помните, сейчас это другой человек.
   - То есть с ним на тему его прошлой жизни, когда он был известным блогером, бесполезно разговаривать? - Спросил Иван.
   - Да. Он не захочет о ней говорить. И ему плевать на прошлую жизнь. Он нашёл себя здесь, в Картоплянске.
   - Понятно, - ответил Иван. - Тогда идём мимо. Он играет на дудке, не стоит его прерывать. Похоже, он в неком трансе, покачивается.
   И они решили не тревожить этого бывшего блогера, который играл на дудке, и зашагали дальше.
   - У вас тут много электроэнергии, - сказал Иван, рассматривая огни, которые освещали дорогу. - Не вижу проводов.
   - Сколько хочешь и бесплатно! - ответила Рита. - Электроэнергии. У нас, в Картоплянске, нет оплаты коммунальных услуг. Всё бесплатно. Вода, отопление, электроэнергия. Никаких платёжек. Оставайтесь, вам про это не надо будет думать, сколько нужно платить за горячую воду, за холодную, за электроэнергию, вам не нужно знать какие тарифы. Вы будете ходить, снимать, комментировать, а я буду монтировать. Алиса мне поможет?
   - Ну, да. Я могу, - сказала Алиса.
   - А кто за это платит? - спросил Иван. - За то, что мы не будем платить?
   - Никто. Всё бесплатно. Есть обслуживающий персонал, он следит за этим и всё. Тоже выполняет свою работу. Чтобы горячая вода всем абонентам поставлялась.
   - Бесплатно?
   - И да, и нет. Тут есть бонусы. Ну, не за деньги можно вызвать электриков, сантехников. Если будет засор и короткое замыкание, они всё исправят. Но деньги не попросят. Им нужно другое.
   - Что?
   - Счастье.
   - Что, - не понял Иван. - Какое счастье?
   - Бонусы, кредиты, - ответила Настя. - Токены счастья. Работой они повышают свой бал в городе и хотят тоже попасть в сказочную комнату, в которую вы попали по приглашению Захара. И вылечится, используя нее обычные медицинские технологии.
   - Я думал, это наркотики? - сказала Алиса.
   - Вы серьёзно? Думаете про наркотики? Это просто глупо. Жить в таком городе, как Картоплянск, это - невероятное благо! Вы чувствуете себя в наркотическом бреде? Тут так необычно, что голову сшибает? - спросила Настя. - И всё это без наркотиков. Они тебя отдаляют от блага, в безумие ввергнут. Тут никто их не принимает. Алкоголь ещё куда ни шло, но наркотики. Под ними вы точно баллы не получите. Главное баллы в городе. От них ваша весомость в Картоплянске и ваше слово станет важнее. Больше людей послушает. Ваша значимость в городе вырастить
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Всё бесплатно. Тут деньги не особо нужны. Это просто номинальные обменные фишки, что ли. Вы и так получите за свою работу много денег, но сможете пользоваться всеми прелестями города, ну и Сказочным домом, не используя обычные деньги, а токены. Там есть что посмотреть. Захар показал только часть того, что там скрыто, - добавила Настя. - Там просто много интересного.
   - Да, мы это заметили, - сказала рыжеволосая, с веснушчатым лицом Алиса. - И поняли. Наши гривни, рубли и грошики - это так, для отвода взгляда.
   - Они нужны, - уже говорил мальчик, - Для еды, для других благ, типа парикмахерский или постройке дома. Обычный мир Картоплянска, а есть нечто другое. Сказочное. Тут это можно купить не за грошики, а за токены.
   - А как токены получить? - спросил Иван.
   - Это типа биткоинов у нас. Голосуют люди, но вы не можете голосовать и смотреть результаты, пока не стали членами нашего общества. Вас оценивают, как вы себя вели, кому помогали, что делали. Всё упирается в ваше поведение и пользу нашему городу.
   - Понятно, - ответила Алиса. - Будем считать, что никому не насолили.
   Когда они дошли до усадьбы, на границе прудов их встретил мэр и другие гости, которые, гуляли по саду. Были видны на прудах прогулочные катамараны, эти водные велосипеды, а ещё на прудах плавали, как в спасательном круге яркие шары белого света. Ведь темнота наступила, вечер.
   - Дамы и господа, пани и панове, причаливаем. Нас ждёт салют! - громко говорил мужчина. - Поторапливаемся, будет красивый фейерверк. Ночью пруды не очень созданы для плавания и тем более, для купания. Причаливаем и раков потом половите. Здешних речных лобстеров и крабов. Сейчас надо идти к усадьбе. Все выходим, - человек подудел в свисток и этот пронзительный звук таки начал собирать у пристани тех, кто, ещё хотел поплавать. Видите светящуюся пену, значит надо выходит сейчас из воды. Её потом уберут и снова можно купаться.
   Мэр, Антон Александрович, повёл их за собою. Там они снова столкнулись с Захаром.
   - Папа?
   - Всё готово, сына, как ты хотел, - сказал он. - Сейчас гости соберутся.
   Они остановились перед усадьбой, и через минут двадцать начался фейерверк. Снова играл оркестр симфонической музыкой, а перед ними всё стреляло, пухкало, выпускало ракеты, всё ярко освещалось светом и искрами, а позади оркестра, вращались огненные колёса, рассыпая искры, и вверх в небо вылетали ракеты, которые разрывались удивительными салютом. Что там только не было, какие пиротехнические выкрутасы, а гости визжали, радовались, подпрыгивали и хлопали от восторга под очередной серией разрывов салюта. А внизу были аниматоры, скороходы. Люди в таких свойственных костюмах. Брюки в красных полосках, больше башмаки, странные, ярко раскрашенные клеточкой куртки. Покрашенные головы, скорее парики. Они сейчас развлекали детей. Играли с ними в догонялки, стреляли водяными пистолетами. Баталии разыгрывали и штурм крепости. Иногда бросали маленькие петарды, чтобы штурм крепости был максимально похожим. Смешили их, разыгрывая сценки, дарили мелкие подарки. Подпрыгивали, смеялись, танцевали с ними, и начинали хоровод, когда игра закончилась. Типа хоровод примирения, как сказал один из аниматоров.
   - В конце - мир, - сказал он.
   А вот Ивану и Алисе было не до смеха. Захар убежал за детьми, чтобы в громовом танце барабанов, танцевать в круге огня и искр, он присоединился к этому хороводу, а их поманила за собой эта Рита. Но не к большому периметру вокруг огня, где танцевали взрослые и дети, образовав круг возле большого костра, ритмично топая и махая руками. Нет, она их вела в усадьбу.
   Когда они вошли в усадьбу, освещённую лампами, где должен был гореть керосин, это же усадьба 19-го века, а сейчас светились гологенки или куда больше, светилась светодиодная лампа, Рита спросила:
   - Вам понравился фейерверк?
   - Да, - сказал Иван. - Впечатляет.
   - Но вы как-то смущены.
   - У нас возникли вопросы.
   - Тогда в мой кабинет. Хотите покушать сладости? Стол ими завален. Там ещё есть и не только сладости, есть ещё рыба, икра, мясо, много что можно покушать. Напитки. Алкоголь вы не пьёте, зато там много сладких вод и компотов.
   - Нет, скорее в туалет мы хотим. Мы тут наелись на неделю вперёд, - сказала Алиса. - Это что-то из обжираловки нашей фантазии.
   - Ну, так эта фантазия свершилась, - сказала Рита.
   - Да, но мы пока не можем больше есть, - сказал Иван и посмотрел на Алису, а она утвердительно кивнула, соглашаясь.
   - Тогда подымитесь на второй эта, вам направо. Таблички вы увидите. Потом поговорим, - добавила Рита.
   Какое это облегчение, столько терпеть. Позывы начались, когда они попали в эти древние города, но ещё могли терпеть. Ну не там же отливать, в этих имитациях? Правда? Хотелось, но они ведь нормальные люди, чтобы писать, как писать в подъездах. А потом, эти позывы стали нестерпимыми. Они ждали и терпели. И вот отлив, в туалете, суша руки в сушильной машине, Иван вздохнул с облегчением. Когда они оба вернулись, их Рита повела в свой кабинет. Запахи почти выветрившегося лака, запах только что постеленных ковров. Они вошли в кабинет и первым делом, Иван спросил, указывая на робота, точно такого же, что стоял в кабинете мэра.
   - Ой, такой же! Он настоящий? Он оттуда?
   - Да, настоящий, - сказала Рита. - Вы многое хотите узнать?
   - Что мы видели в этих локациях Сказочного дома, когда шли через много дверей, - сказал Иван. - Захар показал. Это невероятно. Как реальность.
   - Это технология пришельцев, - сказала Рита Николаенко. - Мы называем её - 3D- фотографией, слепком мира. Хотя этот слепок пространство временного континуума на местности более правильный в названии, как выемка.
   - Что? - переспросила Алиса. - Какая выемка?
   - Ладно, я поясню, - ответила Рита. Она села в кресло своего письменного стола из дерева, покрашенного лаком в тёмно-коричневый цвет, и сказала:
   - Честно, я точно не знаю, как это работает. И мои помощники тоже. Так вот, может выпить? Чтобы понять меня и друг друга?
   - Мы не пьём, - сказали Алиса.
   - Да, знаю. Сока нет. Есть только алкоголь. Ладно, тогда начну рассказ. Итак, выемка. Начнём с основ. Что такое фотография? Это снимок с использования световых лучей. Понятно? А есть Лидар, я вам рассказывала.  Технология измерения расстояний путем излучения света. Они лидаром сканировали и получили информацию почвы, минуя леса. Там всё видно было, какие строения были, какие пирамиды и крепости, хотя сейчас невидны, но Лидар их увидел. Думаю, что это нечто похожее, - Рита качалась на своём кресле.
   - А этот робот не оживёт? - спросила Алиса.
   - Только по команде. Иначе он не был бы в кабинете меня и мэра. Мы его изучаем. Итак, возвращаюсь к вопросу. А представьте себе слепок пространства и времени. Я так это понимаю. Какой-то временной диапазон и какую-то площадь. Город, район, квартал?
   - То есть она ограничена, - сказал Иван.
   - Да. От дня, но трёх дней. И там показывается жизнь общества, которую скопировали. И площадь мне не ясна. Она может быть локальной, а может быть очень большой. Как работала машина, которая делала тот или иной слепок, нам пока не понятно. Чем руководствовалась. Почему тут только одна площадь, центр города, а в другом месте город и окружающий его лес.
   - Может из-за важности? - спросила Алиса.
   - Ну, сжигание ведьм или тамплиеров тоже важно, для истории, но там только площадь и прилегающие улочки. А вот мелкий карнавал, почему то охватывает почти весь город. Я пока не понимаю, как работает машина, какими алгоритмами руководствуется. Я далеко не всё знаю, но знаю точно, и вы же это поняли, что это феноменально! Только слепок Анкор-Вада почти тысячи квадратных километров во времена его расцвета! Как его строили, чем жили люди этого города. А ещё есть Телль-эль-Хаммам. Его считают, что это есть Содом. И его можно посмотреть в то время, когда этот город жил. Он таким был проклятый Богом, раз его уничтожили, или это просто красочное описание а Библии. Вы погружаетесь в этот мир.
   - И вы знаете что это? - спросила Алиса
   - Это копия кусочков нашего мира, Земли. Хотя не только Земли. Мне кажется, там есть слепки из других миров и главное, мне Захар сказал по секрету, там есть место, где можно фантазировать и создавать собственные миры. Какие угодно.
   - Тогда мой папа сразу бы спросил, - сказала задумчиво Алиса. - А можно поговорить с мёртвыми?
   - Не знаю, - ответила Рита. - Вы задаёте слишком сложные вопросы. Наверно с теми, кто ушёл, какими вы их помните. Как вы их представляете. Это будет образ из вашей памяти, ушедшего человека. Что-то вроде поговорить со своей памятью.
   - А эти призраки? - не унималась рыжеволосая Алиса. - В Картоплянске?
   - Призраки то совсем другое. Не надо путать одно с другим. С призраками вы точно не поговорите, и вообще не стоит к ним приближаться. Это опасно, затянут за собою, в свои мысли и воспоминания. Будут много показывать, вы будете сопереживать, и это вас затянет. Там не зря предупреждающие знаки вывешены.
   - Что, реально? - спросил Иван. Он решил разрядить обстановку и перевёл тему обратно. - Эти все слепки?
   - Не знаю, но это захватывает, правда, - ответила Рита. Судя по виду, она вздохнула с облегчением. Вопросы Алисы её раздражали. - Как вот только это разгрести и каталогизировать. У меня рук не хватает.
   - Мы там дышали, - напомнил Иван. - Это феномен? Может и попробованный хлеб будет нам на корысть.
   - Что? - не поняла Рита и Иван поправил:
   - Если мы дышим, значит и едим то же не зря в этих фотографиях прошлого.
   - Да, я помню, что мы дышим в слепке. Пока не могу пояснить как, никогда не задумывалась над этим. Насчёт хлеба, у меня были подопечные, которые экспериментировали. Они ели там несколько дней, но всё время испытывали голод. Пили воду, но страдали от жажды, но нормально дышали. Может можно сделать так, что еда и питьё будут настоящими, но мы не знаем как. Так что, мы эксперимент прервали. Меня больше иное интересовало. В том же Геркулануме вы видели женщину и детей, которую откопали в лапилли в наше время, это дом с садом и террасой, и с помощью сканера, имея слепок, воссоздали их лица. Они не очень похожи на тех, которые можно найти в слепках гипса Геркуланума, хотя черты похожи. Там просто делались своего рода гипсовые маски, а в нашем слепке живого города, там были живые люди, и они не совсем похожи на гипсовые слепки. Вы, Иван и Алиса, бродя по улицам Геркуланума, видели, да и я видела этих людей вживую, но встаёт вопрос: а можно с ними общаться? Мне просто один юноша понравился. Думаю да. Я хочу с ним поговорить, про его музыку, что он играл, в том числе на Форуме.
   - То есть можно с этими существами общаться? - спросил Иван. - В этом Сказочном домике?
   - Нет, - быстро сказала Рита, - Я пробовала, нет. Может и да, но я, мэр, Захар. Никто из них пока никто не знает как. Берём за основу, что - нет. Нам так хочется, вот-вот, совсем близко общение, но нет. Мёртвых можно вызвать, и они ведут себя не так, как ты помнишь, Они начинают жить своей жизнью. Мы несколько раз пытались это использовать, но потом остановили.
   - Почему?
   - А вы представляете, что у вас в голове есть образ умершего, вы его хорошо помните, он для вас важен, а машина его вызывает и оказывается, что это, типа другой человек. Он всё помнить, детские трюки показывает, всех узнаёт, но это другой человек. Вы ему про одни идеи, а он про другие Так что мы проехали с этим.
   - Я понимаю, на что это мне похоже - сказала Алиса. - Мне это напоминает среду игрового мира, где есть NPC. А мы - администраторы или модераторы. Ходим между ними, они нас не замечают, смотрим, иногда толкаем. Что-то забираем, а они этого тоже не замечают.
   - Рыжеволосая девушка, - вы правы, - сказала Рита. Она достала из ящика стола чёрный коробок и закурила вейп. - Это действительно чем-то напоминает компьютерную игру, куда вы попали в Сказочном домике. Есть эти ваши или наши NPC, выполняющие одни и те же функции, есть окружающая среда. Да, есть NPC, выполняют рутинные функции. Они живут в своём мире. Они с вами не контактировали, потому что просто они живут... Как я вам сказала, своей жизнью. Можно назвать её виртуальной, хотя это не правильное определение того, что вы увидели. Есть варианты, что общения в тех или иных локаций отличается. Скажем, есть варианты. Мы хотим с ними общаться и знаем, что они могут, но пока нам не дано.
   - Какие? - спросила Алиса. - Варианты повседневной жизни? Они меняются?
   - Каждый раз молодой человек покупает здесь у женщины продавщицы хлеб. Варианты: что он скажет ей - множество хлебов продать или один, он придёт завтра или не придёт. И будет покупать хлеб, а ещё напротив рыбу? И общение будет разной. Слепки сканировали не только один день, но множество дней, а потом занимались накладыванием. Показывали варианты.
   - Серьёзно? - спросила Алиса.
   - Да! Можно проследить, как он говорит, что ей скажет, когда она купит хлеб. Всегда купит, но варианты разговора и покупки разные. Слова другие. Так и тот человек, житель Геркуланума, который вёз повозку. Как его не трясли легионеры на воротах города, он всё равно проехал и теперь с осликом вёз повозку, причём точно, чтобы её колёса прошли между камнями перехода через улицу. Они были подогнаны в размере. В Древнем Риме математика и геометрия была в почёте. Повозки имели стандартную ширину оси, а иначе они бы не проехали.
   - Да, это действительно впечатляет,- сказало Иван.
   - Хлеб там, он такой вкусный, с хрустящей корочкой, зажаристый. - сказала Алиса. -Наверно, еда после обильного стола в усадьбе провалилась, и я ощутив этот запах снова захотела есть. Так вкусно пахло. Хлеб с пылу и жару. И, я - ела, корочка хрустела. Как вкусно было. Запах только что испеченного хлеба, а он и мёртвого поднимет, - Алиса усмехнулась, и Рита это поняла эту ухмылку и улыбнулась в ответ. А Алиса продолжала: - Запах, запах меня привёл туда, где пекут хлеб, такие круглые буханки, ещё с надрезами. Кстати, зачем надрезы?
   - Чтобы буханку легче было разломить, - сказала Рита. - А вы думали, что в Древнем Риме жили люди без смекалки?
   - Нет, - ответила Алиса. - Но насчёт запахов. Как они этого добились?
   - Мы точно знаем, - сказала Рита. - Они точно ничего не распыляют, ничего не выделяют в воздух. Есть одно объяснение, я про него читала в научном журнале.
   - И какое объяснение? - спросила Алиса.
   - Это только имитация запахов в нашем носу. Что мы просто получили в свой мозг запахи и вкусовые раздражители были задействованы. Есть то, что вы видите и хотите почувствовать носом, и вас туда толкают. Никакой хлеб вы не ели, на самом деле, а только его имитацию. Ничего не ели вообще, запах чувствовали, но это был не запах приготовленного с пылу и жару хлеба. Только раздражали рецепторы в вашем носу. Так работает эта машина.
   - Это как? Как вы это поясните? - спросила Алиса.
   - Всё очень просто, - начала говорить Рита. - Я поясню по запахам. Считалось, что запахи, это молекулы, которые наш нос вроде как ощупывают, чтобы понять, что это за запах. Но тут возникло разногласие. Молекула цианида и молекулам белка миндаля пахнут одинаково. Как нос их отличает, если они пахнут одинаково? Если их ощупывать, то точно разные молекулы, а на выходе запах миндаля? Почему наш нос можно обмануть?
   - И вы знаете ответ? - спросил Иван.
   - Да, знаю. На самом деле, наш нос чувствует вибрации, а не ощупывает. И если вибрация подходит, он может ошибаться. Так и здесь. Молекулы белка миндаля и цианида разные, совсем разные, но вибрируют одинаково. Вы чувствовали запахи, Алиса, - сказала Рита. - Там, в живом Геркулануме?
   - Да, конечно, - сказала эмоционально Алиса. - Запах духов, лампад, запах дыма. Навоза, мочи. И да, запах хлеба.
   - Вы ощущали вкус, запах, и воздействие холода и тепла? - Рита улыбалась. - Консистенцию хлеба во рту, какой он мягкий с хрустящей корочкой, какой он вкусный, с дымком, но это обман. Как и вонь на улицах, особенно мочи. Её собирали в Древнем Риме, чтобы стирать свои вещи. Это всё это просто слепок города, во времени и пространства. Да, так работает удивительная машина пришельцев. Она позволяет погрузить нас в этот мир, стать как бы призраками жизни этих городов. Это круче виртуальной реальности, без голограмм, а по-настоящему ощутить, что там было, как жили люди в этом городе, не просто видеть, что они делают, но и почувствовать это. Но запахи, это просто вибрация в вашем носе и вкусовые обманки во рту.
   - Но это точно настоящие стены были, в Геркулануме? - спросила Алиса.
   - На ощупь, на запах - в точности воспроизведены стены, утварь. Даже как ведут их питомцы, собаки или кошки, например. Птицы разные, а они любили содержать в клетках певчих птиц. Там можно почувствовать жар от огня, словно ты там находишься. Даже обжечься, появится волдырь, но он быстро сходит. Алиса, проверила на себе. Можно лечь в постель и укрыться, и снова эти запахи обычного дома Геркуланума или богатой виллы. Ты везде вхож. Если ляжешь рядом с маленьким ребёнком, тебе мама споёт колыбельную.
   - Блин, даже не могу это хватить воображением, - сказала Алиса.
   - Я тоже, очень долго не могла. Меня всю трясло от посещения таких слепков, адреналин зашкаливал, но сейчас немного привыкла. Но всё равно, это - невероятно. Как по-настоящему. Слепок - это не просто фотография, а целый, скопированный мир. Вы ломали хлеб, но если выйти и войти обратно через дверь, хлеб останется целым, хотя вы его кусали и ели. Толкните кого-то, он не отреагирует. Может, почешет ушибленное место и всё. Вы ему кричать на ухо решите, срывая голос, а он будет слышать только голос своего собеседника. Вы просто наблюдатели, которые попали в этот мир и видите, как жили в том мире люди. Живые фотографии в романах Джуан Роулинг просто отдыхают.
   - А если кого-то убить? - спросила Алиса. - Понятно, что дотронутся, а если пойти дальше?
   - Не думаю, что это хорошая идея. Думаю, вас забанят, а возможно эти NPS'шники просто вас убьют по-настоящему. Сын мэра, Захар, обладающий таким чутьём, всегда об этом говорил. Эта машина чуткая и не любит, когда возникает в ней серьёзная проблема. Нужен такт. Нужно путешествовать осторожно, как можно меньше с тамошними людьми контактировать, не привлекать внимание, а просто смотреть и слушать. Машина следит за теми, кто путешествует по мирам. Сын мэра, Антона Александровича, - зайка-зазнайка, очень умный. Он не раз мне говорил, что мы, там словно паразиты. Осторожно смотрим, изучаем, но не вмешиваемся. Чем больше будем вмешиваться, как паразиты в теле человека, тем быстрее нас заметят.
   - А сам этот Сказочный дом, как появился? - сменила тему Алиса. Она всегда хотела докопаться до истины.
   - Мы не знаем, - сказала Рита. - Мы его тут его нашли. Случайно. Видно тоже эксперимент военных в Картоплянске, может побочный. Тут у нас под землею такие лабиринты, там можно всё что угодно спрятать. Они про него не знали, а мы нашли. Захарка нашёл, первым. Он у нас же следопыт. И потом нас всех повёл и посвятил в тайну. Ведь это часть военной базы. Вы же хотите завтра осмотреть и пусковую установку запуска кораблей? Этот металлический цветок? То самое, что всё это породило. Приглашаю.
   - А тоннели под ними? - Спросил Иван
   - Вам точно это хочется, попасть под землю? - спросила Рита. - Я археолог, а не военный инженер. Я вам там ничего не подскажу. Это понятно? Но намекну, что в некоторые тоннели лучше не лезть. Если есть используемые тоннели, то туда археологам путь закрыт.
   - Да, - согласилась Алиса. - Мы это поняли. Значит, Захар знает, как туда дойти?
   - Поясняю, Захарчик первым нашёл путь на сам аэродром. Там же защитные преграды, минные поля. Именно он первым вычислил двери в Сказочном домике, их комбинацию, чтобы попасть вовнутрь. Завтра он поможет подойти поближе, чтобы вы увидели этот военный комплекс, вблизи. Как сможем, потому что это по-прежнему военный объект.
   - Спасибо, - сказал Иван.
   Тут появился мэр. Он словно возник в их разговоре, тихо появился, посмотрел на Риту, и она отошла в сторону, а потом он сказал Ивану и Алисе.
   - Ребята, давайте смотреть на фейерверк и танцевать на дискотеке, - мэр улыбнулся и похлопал по плечу Ивана. - Если вы останетесь жить здесь, вы со временем сможете понять, как и что тут работает. Тут так много материала. Столько интересного и загадочного, и никто, кроме вас, этот материал не сможет хорошо подать в Интернете. Мы других не пустим. Исклюзив, для вас. Как и Маргарита Александровна Николенко, в своё время, вы будете впечатлены. Она так же впечатлялась сначала Крепостью, а потом этими слепками миров. Она сначала считала, что это просто... показательность города, моя показательность, типа я ей устраиваю представления, что это ширма, чтобы её впечатлить. Особенно миры, для неё тогда - это просто проекция, 3D реконструкция с помощью устройств. Виртуальная реальность, она ещё щупала глаза и лоб, думала, что там шлем виртуальной реальности закреплён. Правда, Рита?
   - Да, было такое, - сказала миловидная женщина. - Так считала, потому что не верила.
   - Так она сама с этим не столкнулась. Тут и возник у неё вопрос, а может, типа, у меня и моих друзей фантазии хватить, как это всё описать и объяснить? Я не могу. А вы, Иван и Алиса, можете. Вы фантазируете и описываете всё грамотно, после посещения тех или иных объектов, и всем очень интересно. Рита так не может. Она начинала кидать термины, начинала рассказывать, откуда пошло то, или это. Потом путалась в них, забывала...
   - Не забывала! - вспылила Рита.
   - Забывала, эти анклавы верующих, помнишь? Их описание стен, куполов, заснуть можно. Двадцать три минуты описание купола, кто это выдержит?
   Рита замолчала и дальше просто слушала.
   - Нужен талант, - говорил мэр Антон Александрович. - То, что ты изначально писала, толку нет. Писать, грамотно писать, это одно, а вот держать читателей в напряжении, вести смысловую нитку произведения, нужен талант. У тебя, Рита, его нет, а у них, - он показал рукой на Ивана и Алису, - он есть. Они это смогут.
   - Вы нам льстите, - сказала Алиса. - Мы пишем так, как и все.
   - Вы можете описать литературно так, - сказал мэр, - что это окажется в веках. У вас есть изюминка. Стиль описания. Немного сатиры, немного информации. Вас читают просто и непринуждённо, как льётся песня. Как музыка, которая, несмотря на громоздкость, звучит гармонично. Просто слюнки текут от ваших комментариев. Вам в фантазии не занимать. Подумайте. После завтрашнего посещения аэродрома - просто подумайте. Что вы потеряете в Украине и получите здесь? В Картоплянске. Тут у вас фантастические возможности.
   - Мы, подумаем, обещаем, - ответил Иван. И они вышли снова в сад.
   А там начиналось. Подсвеченные ночью пруды снова заполнились купающимися детьми, а за ними потянулись взрослые. Вода светилась. Именно в этом свете, после фейерверка. Светящейся пены не было, её таки убрали, но над прудами нарезали круги искорки, как насекомые, потревоженные ночью. Они кружились в хороводах, но не опускались к купающимся. А люди радовались. Эти точки кружились над ними, а выше было звёздное небо без облаков. Насыщенное, ведь Картоплянск не был мегаполисом, поэтому не засвечивал небо искусственными огнями. Иван и Алиса смотрели, как в этих прудах купаются люди, брызгаются водой, плавают, бултыхаются, и мэр сказал, что там вода тёплая, нагрелась за день. Предложил покупаться, но Иван и Алиса отказались.
   - Спасибо, мы - пас.
   - Почему? - Спросил мэр. - Тут всё на шару. Откинуть всё. Все границы и вперёд, в пруд! Он сейчас типа очищен. Оторваться, значит оторваться. Можно же побесноваться, откинув рамки поведения?
   - Мы не можем, много съели, - ответила Алиса за них обоих. - В желудке тяжело.
   - Ладно, значит в другой раз, - ответил мэр, Антон Александрович. - Тут и не такое можно увидеть и почувствовать. Но для этого требуется время. Если вы уйдёте, то это точно не увидите. Наши праздники. Их много, а ещё есть представление в римской имитации театра.
   - Ночной Шабаш, это как в Украине прыгать через костёр и искать цветущий папоротник, только в этом мире, - сказала Рита стоя в воде. - А тут люди так купаются.
   - Вы о чём?
   - Ивана Купала, - сказала Алиса. - Наш праздник, так он называется. Там через костёр прыгают люди, а тут купаются, и ещё эта светящаяся пена
   - Да, только тут просто люминесценция, - сказал мэр и почесал рукой спину. - Никакого пока огня. Никаких папоротников, и только свет, поднимающийся на поверхность. От растений из глубины. Травы, водоросли. С той же причине, основанием местного верования были эти светящиеся пруды. Там просто понимались вверх растения, которые светились. И да, это в этом мире вдохновляло, что это старые боги с нами общаются.
   - Мы видим, и освещение не нужно, сами озёра светятся, - сказал Иван. - Пена снова поднялась.
   - Да, похоже, люминесцирующая пена. Она безвредна, просто окружает купающегося, и всё. Ночной заплыв этих людей, - как точка этого праздника, финальная точка. А потом они разойдутся по домам. Ну, им нужно было себя проявить, сбросить энергию, вот они и нырнули в пруды. - Рита была возбуждена и говорила дальше. - Надо следовать традициям. Окунуться в них, как перепрыгнуть огонь в вашем мире. Надо следовать традициям, чтобы понять Картоплянск изнутри.
   И тут Рита, такая взрослая женщина, сняла свою одежду, оказавшись в купальнике, и с криком восторга прыгнула в воду первого пруда-бассейна, где на его поверхности плыла снова светящаяся пена. Когда она вынырнула, над ней начали летать светящиеся мухи, но она на них не обращала внимания, а купалась.
   - Ну, вы за мной! - говорила она Ивану и Алисе. Те отвечали, что они без плавок, тогда она кричала, что можно голым прыгать. Тут никто нее обратит внимание. Алиса захотела, но Иван её остановил.
   - Али, мы хотим уйти отсюда. Если ты будешь поддаваться таким предложениям, мы точно останемся.
   И таких было много, кто так же прыгал в этот пруд и купался. Плескался, играл водой, устраивал водяные войны в пруду, светом бросался. Эти, кто плескался в пруду, хохотали, плескались в странном свете воды, лица пеной умывались и снова устраивали водяные войны, развлекаясь, с хохотом. Алиса и Иван многих знали, тех, кто плескался рядом с Ритой. По Крепости, по раскопкам. Эти французы, так точно. Ещё несколько китайцев, много людей, которые просто получали удовольствие в прудах. Они барахтались в воде, плескались, устраивая водяные битвы, а вода словно опрокидывала их ними напором, клокотала, имитировала волны. Откуда непонятно, но не это важно. А ещё наверх, из воды, взлетали серебряные капельки воды, становились насекомыми, наверно такими себе светлячками. И они ярко серебрились.
   - Идите к нам! - кричал мальчик из свиты Захара Ивану и Алисе. - Тут прикольно! Вода тёплая! Тут нельзя утонуть. Тут так классно! Так всё хорошо, отбросьте страх.
   - Мы без плавок, - ответила Алиса
   - И что? Тут много кто без плавок. Даже в одежде ныряйте. Боитесь утонуть?
   - А как сушить одежду? - спросил Иван.
   - Высохнет быстро. Чего вы боитесь? - спрашивал этот мальчик. - А если попадёте в воду, вас раки покусают? Сюда, поплавать и обмазаться светом. Плаваешь и светишься. Так прикольно, это как летать. Вода стала другой. Вы точно не утоните, даже если захотите. Она вас поддержит и поднимет.
   - Нет, мы воздержимся, - ответила Алиса. - Мы пока не готовы.
   И она отошла с Иваном в сторону.
   - Ваня, может нам надо валить отсюда? - тихо спросила у него Алиса. - Ты видишь, что происходит?
   - Али, ты представляешь материал, который мы соберём? Это бомба! Нет, атомная бомба, бомбище!!! Пускай покажут пусковую площадку. Этот металлический цветок, что мы видели. Там они вроде про гравитацию говорили, пускай расскажут подробно. Нашим учёным мы подскажем, направление, типа, где искать истину. И сколько наших фолловеров это увидят и сколько приведут за собой знакомых? Али, это целая армия, и донатов армия.
   - Это для тебя главное? - поинтересовалась Алиса. - Донаты? Деньги?
   - Для начала - да. Мы же хотим купить свою квартиру? А этот аэродром. Мы на него просто посмотрим, нам про него расскажут, ведь всё вертится около него, что там произошло, именно на аэродроме. А потом мы просто тихо уйдём. Помашем ручками, скажем утром рано: пока и уйдём.
   - У тебя есть план? - Спросила Алиса.
   - Возможно, любимая, - и она чмокнула в щёчку в благодарности.
   После купания, обтирания полотенцами, был ещё более красивый фейерверк и много мороженного. А ещё громадный костёр. Его сложили шалашиком бревнами, подожгли и купающиеся, взявшись за руки, приплясывая, отбивая своего рода чечётку, водили хоровод вокруг огня. Они танцевали, создав два или три круга, взявшись за руки. Заварка коснулся плеча Алисы и сказал:
   - Это дань древнему богу Перуну и его жене Огнище.
   - Но нам же сказала Рита, что тут огонь не причём. Главное свечение в пруде.
   - Да, но огонь точно нужен. Рита немного перебрала вина, поэтому подзабыла очередность. Сначала вода, её сила, потом огонь, противовес её силе. Гармония, вот в чём успех, так говорить папа, - сказал Захар.
   И во время горения костра и светящейся пены в прудах, откуда вылезали взрослые, и было видно, как по их коже стекают светящиеся, люминесцентные струйки, дети радостью ели мороженное, а вот взрослые словно обезумели. Огонь костра высоко горел, Иване и Алиса, стоя в пятидесяти метрах его ощущали. Горящие брёвна трещали, лопались и выбрасывали вверх сноп искр. Пахло дымом, а эти взрослые, которые ещё пять минуть назад купались в пруду, теперь танцевали, притоптывали и прихлопывали в такт барабанам, флейтам и погремушкам. Даже эти музыканты были одеты, словно прибыли из Африки, сплошь негры, в национальных одеждах. А за группой музыкантов, в масках, с копьями, танцевали человек двадцать, ударяя в такт музыки копьями об землю. У них были разрисованные яркими цветами маски, обведенные белой краской прорези глаз, была видна в свете костра тёмная грива вместо волос, которая выступала из-за масок. Ещё виднелась раскраска на теле, преимущественно красный и жёлтый цвет, и сиреневые знаки, которые светились в свете костра, и эти воины в масках ловко танцевали ногами, при этом их тело оставалось неподвижным. И они задавали ритм, выкрикивая возгласы, подбадривая музыкантов, которые убыстряли ритм своих барабанов, и Рита, мэр и много других людей, часть из которых Иван видел на раскопках, других впервые, теперь танцевали по кругу возле этого громадного огня, ускорялись с неподвижным взглядом, ничего не замечая вокруг, следуя ритму барабанов. За этими барабанщиками тоже стояли люди. Точно негры, но женщины, в своих больших, странных юбках. Они держали погремушки, а далее ещё люди, плохо было видно, но точно у одного в руках Иван заметил духовой инструмент, дудочку. Скорее всего, они должны присоединиться чуть попозже. И запах витал в воздухе около костра, явно не горения сосны или бука. Он был похож на него, но ещё примешивался такой сладковатый, фруктовый запах. Словно в костёр бросали пучками ароматические палочки.
   - Ты посмотри на их лица, - сказала Алиса. - У них глаза стеклянные.
   - Вижу, но не стоит их трогать. Надо тихо линять отсюда.
   Иван и Алиса были смущены, потом они пошли вглубь сада и увидели, как дети столько сладкого едят, что их поджелудочная точно сказала бы: ай! И вроде при этом ноги детей отрывались от земли, когда они накладывали мороженое в большие пиалы, пирожные и торты. Иван и Алиса переглянулись и сделали вид, что не заметили. Они спешили к выходу, когда их окликнул знакомый голос.
   - Уже уходите? Почему не потанцевать перед костром? Вам бы дали внутренний круг, главный круг, чтобы жар ощущался. С одной стороны холод вечера, а с другой жар. Поворачиваясь в танце, вы бы ощущали различие. Ритм, почувствовали ритм, как ритм сердца. Во внутреннем круге пот выступает на теле, эйфория заполняет душу, и хочется танцевать сильнее. А потом увидеть свои прошлые жизни, чувствуя запах дыма, ощутить глубину мира Картоплянска, воссоединиться с ним. А потом, в пике экстаза, бегом в пруд, охладится.
   - Что? - спросила Алиса и обернулась. - Туда наркоту кидают? В костёр?
   - Это типа сауны? - спросил тоже Иван.
   - Нет, там нет наркоты. С сауной похоже, что чувствуют те, кто вблизи огня танцуют, но это же единение с миром города. Просто в долгом танце можно почувствовать единение с древностью, войти в экстаз и соприкоснуться с нею. Там мне сказала Рита. Как это делали шаманы в разных культурах. Танец, долгий танец. Костёр, дым, танцы, бубны и барабаны. Ритм, нужно чувствовать ритм.
   - И, вы где? - переспросил Иван. Он настолько завис от информации от этого голоса, что даже не понял, откуда он идёт. Смотрел в одну точку, переваривая информацию.
   - Здесь, немного голову поверните направо, - ответил голос.
   - Где? - спросила Алиса.
   - Чуть правее. Скажите, как вам сказочный дом, - из темноты появился знакомый человек, Дима Саблев. Он был мокрый, и в плавках. За ним светился фейерверк и горел громадный костёр, которые растягивали на огни, поджигая факелы люди.
   - Они копируют традицию в Индии, когда потомки махараджев поджигают священный костёр. У них там приготовлены соломенные чучела, сейчас начнётся.
   И точно в саду возникали яркие огни. Ещё мелькали среди деревьев факелы. Может там кто-то и кричал от восторга, но всё перебивали барабаны, но теперь очень осторожно к ним подключались флейты или дудочки и женский хор голосов. Они точно пели в такт ритма барабанов, дополняя его.
   - Вы зря не искупались, - тем временем сказал Дима Саблев. - Там классно. Пруд мэр зарядил позитивом, он не часто так делает. Если бы искупались, почувствовали эйфорию. Сейчас, заряженная вода бодрит и молодит. Вы бы почувствовали, как с вас смывает тревогу и депрессию. Мысли, которые беспокоят вас. Как в детстве: когда подобное вода смывала страхи.
   - Как это? - спросил Иван.
   - Ну, вы, - Дима задумался, - Чем-то очень обеспокоены или раздражены, а покупавшись в пруде, всё это сходит на нет. Типа не так страшно. Давайте пройдёмся.
   - Как наркотик? - спросила Алиса, когда они отошли на приличное расстояние. Отсюда только доносился глухой звук барабанов, дудочек и мерцание большого огня между деревьями.
   - Похоже на его действие. Но это не он, - ответил Дима. - Я вас уверяю. В Картоплянске с наркотиками очень жёстко.
   - Великолепно, - ответила Алиса. - Тогда что это?
   - Это просто смыв всего нехорошего. Тебя омывают воды и всё смывают. Ничего принимать не надо. Просто, вот так. Рази всё!
   - Фигня! - сказал Иван. - Я в это не верю.
   - Я сам не верил, пока был сам с тяжёлыми мыслями в прошлом году. Из-за Крепости. Думал, сомневался, даже не спал, но после омовения ничего этого нет. Работа и всё, я уверен в себе, точно знаю, что делаю и не ошибусь. А все эти мысли, что надо кому-то доказывать, бегать с папками, объяснять свою теорию, хотя она правильная, но доказывать, а меня слушают и не понимают, это всё исчезло, и все тревоги исчезли. Я точно знаю, что прав. Прав и всё. И это меня успокаивает и ведёт вперёд.
   - А это костёр? - спросила Алиса. - Он точно так работает?
   - Мне он помог очиститься.
   - Мы это прошли. В других странах, поэтому не особо верим, - ответил Иван.
   - Согласен. А вы представляете перспективы? Если это показать людям. Не надо светящиеся пруды и громадный, пионерский костёр, - он улыбнулся. - Скажут фейк или дипфейк. Ну, танцуют под ритмы Африки люди, и что? Мало ли где танцуют, те же новые хиппи. А сам Картоплянск. Они в это не поверят, если просто это выложить, скажем, от имени неизвестного пользователя. Легенду создать, что этот чувак вдруг попал в этот мир, а потом выбрался в наш. Он распинается, доказывает, но кто он? Вдруг, этот человек захотел славы? Но вы, с таким багажом знаний, столько путешествовали, с такой армией поклонников, которые вам верят, когда вы это выложите, это уже другое. У вас есть солидность, у вас есть вес. Вы же не будете врать ради денег? Я столько лет занимался археологией, и у меня нет стольких подписчиков, как у вас. Мои мысли, мои объяснения были сугубо научные, сухой язык. Признаю, - Дима кивнул головой и легко улыбнулся краем губ. - Значит, вам больше поверят, что это настоящее, а не фейк.
   - Мы это уже слышали, - сказала Алиса. - Не один раз, вы в слово в слово повторяете слова мэра, Риты Николаенко. Словно заученные слова.
   - Повторяю не заученные слова, - Дима замолчал на секунду, - А то, что приходит всем нам в мыслях. Как истина города. Разве не так? Вам так не кажется?
   - Не знаю, - ответил Иван.
   Было видно, что Дима обиделся. Они шли по аллеи освещённой шарами света на тонких металлических столбах освещения. Пахло вечером, августовский зной спал, но запах сада, его деревьев, нагретые солнцем, эти запахи остались. И метались мотыльки в шарах света, роились светящиеся насекомые возле кустов и громко пели сверчки.
  
   - Значит, не только я к этим мыслям пришёл, Иван, - сказал Саблев. - Получается, вы должны точно уверовать, что это необходимо. Мы все подумали независимо об одном и том же. Никто не уличит вас во лжи!
   - А если доказать обратное?
   - Что это всё враньё?
   - Предположим.
   - Как? У вас есть возможности доказать, что это не просто фотошоп, а больше. Вы же сами такие дипфейлы разоблачали. А тут такое? Вас немного сбивает с толку?
   - Но это нужно проверить, - пояснил Иван. - Есть люди, которые захотят это проверить. Они этим живут, это работа такая у них, разоблачать шарлатанов. Это видео, вот этого пикника, будет из ряда вон выходящее, значит, захотят точно проверить.
   - Отлично мы их ждём, - сказал Дима. В саду по-прежнему горел большой костёр, пуская искры и вокруг под африканские барабаны. Сейчас он был далеко, только проглядывался среди деревьев пятном яркого, живого света. А ещё звучали там-тамы и, наверно, судя по звуку, когда Иван и Алиса были в Японии, слышались звуки Вайдайко. Точно они, их спутать нельзя и они вошли в ритм. Алиса хотела пойти и проверить, особенно как танцуют там вокруг костра люди, но Иван её остановил. Сказал просто: Не стоит. Флейты, скрипки и много духовых, которые присоединились, а там по-прежнему танцевали люди.
   - На Виасат Хистори, - Дима продолжал, - сможете найти этих людей, которые откопали, в том же Геркулануме или в Тикале. И потом по черепам восстанавливали лица, чтобы увидеть, как эти люди выглядели и потом подумать, почувствовать, как они жили своей повседневной жизней. Учёные и археологи с мировым именем этого желают знать. В той же Помпеи, они использовали магниторезонансное сканирование этих слепков людей, а их из лапилли выкапывали, и размышляли, что они делали и испытывали за день до катастрофы. Их гипсовые останки известны, даже реконструкции, а тут вы их покажите живыми, настоящими, в своём блоге. Не виртуальную реконструкцию, а их обычную, повседневную жизнь. Вас точно проверят, но если подтвердиться, что это, - правда, и это захотят замолчать, заткнуть вам рот, такие тоже найдутся, ваше виртуальное сообщество поможет. Вам мало?
   - Вы нас что, пропагандируете остаться?
   - Я, эээ, - Дима запнулся на секунду, а потом продолжил. - Да, пропагандирую.
   - Конечно, пропагандирует, - ответил Иван. - Али не видишь?
   - Да, пропагандирую, - снова сказал Дима. - Потому что вы получите такой потанцевал, что никакому блогеру на Земле не снилось! Тут столько возможностей. Нигде на Земле вы не получите больше, чем здесь. Столько миров, а ещё Зона расширяется.
   - Что? - спросила Алиса.
   - Наверно проговорился, - Дима посмотрел вокруг и тихо прошептал на ухо Ивану. - Зона растёт и поглощает всё новые и новые пространства, земельку затягивает. А там столько интересного. Только не говорите никому, что я вам это сказал. Там будет что изучить! Если не вы, то найдут других. Они точно найдутся. Подумайте, потому что вы мне нравитесь. Вы так дотошно спрашивали про Крепость, значит интересовались. Не хочу потерять таких собеседников.
   - Спасибо, мы подумаем, - холодно ответила Алиса. Тут, словно призрак из тьмы возник мэр. Хотя из какой тьмы, сад был хорошо освещён. Над шарами освещения мельчишило и кружилось ночные насекомые, особенно большие мотыльки. Пахло снова ароматами сада, когда в жарком августе уходило солнце и деревья начинали источать специфический. аромат. Иван посмотрел на часы. Без трёх минут первого. Ого, как они задержались.
   Дима Саблев подошёл к мэру и пошептал ему что-то на ушко. Тот кивнул. Потом он поманил Алису и она, вернувшись, поманила Ивана за собой. Они шли к усадьбе и общались. Впереди Дима и мэр, а позади Антон и Алиса. При этом слышались отдаленно барабаны и звуки флейт или дудок из глубины сада. А ещё звон каких-то инструментов, колокольчиков или этих полых трубок, что они видели, бар чаймсов, которые висели там вместо обычных колокольчиков, по которым ударяли стеклянными палочками. Там, неверно, продолжали танцевать гости и среди деревьев виднелись факелы, которые двигались, их свет мерцал среди деревьев. Там продолжало быть безумству танца около костра, но сейчас ни Ивана, ни Алисы это не интересовало.
   - Куда? - Этот точно Иван услышал из разговора Саблева и Антона Александровича. Спросил Дима, подходя к усадьбе.
   - В гостиницу, конечно, - ответил Антон Александрович. - Они ещё не могут танцевать.
   - Не могут, в нашем круге. Согласен. Сомневаются, - сказал Саблев. - Они ещё свой адреналин получают по-старому. Путешествиями.
   - Ты это слышишь, Ваня? - спросила тихо, на ушко Ивану Алиса. - Мы ещё поучаем адреналин по-старому. Не достигли, понимаете, ритм танца. Отрываться и прыгать перед костром мы не можем, приземляет нас совесть.
   - Ну, по-разному снимают стресс, - тихо сказал Иван. - Тут костром. Там наркотой, бухом. Не стоит их обвинять, они же не поджигают парк и усадьбу. Просто локально бесятся. Не злись, Али. Ты бы хотела там танцевать в круге?
   - Нет, конечно, я что - ненормальная?
   - Ну вот, - сказал Иван. - И ты на свои вопросы хорошо отвечаешь.
   - Может быть. Поэтому может они и правы. Прыгать и кривляться я не буду. И на лицо деревянную, раскрашенную маску надевать тоже не буду. Трясти телом, ещё и обнажаться, натираться маслом. Это не моё, даже ради лайков и рейтинга.
   Иван кивнул согласно головой. После Дима пришёл к ним и сказал, хлопнув руками:
   - Вот и всё. Ночь на дворе и вы устали. Мы почти пришли к усадьбе. Пройдём её холл, и вас там будет ждать машина на выходе. Эти, - он повернулся в сторону костра и глухих звуков ударов барабанов, - Они могут танцевать до утра. Вы, я так понял, это не выдержите. Тем более у вас экскурсия на аэродром завтра. Понимаю, сам не восторге от этого, - Алиса было хорошим психологом, папа научил, и она увидела, что Дима говорит неправду. - Идите к центральному входу, вас подвезут. Я договорился.
   Они пришли к центральному выходу, спустившись по ступеням к ждавшему их микроавтобусу. Дима им вручил пачки денег.
   - Зачем они нам?
   - Хоть для сувениров. А так, можете ещё много где покушать и много что купить.
   - Мы нажрались от пуза! - сказала Алиса. - У нас в холодильниках есть китайская еда, но мы не сможем её поесть, потому что наелись у вас. Испорться она, скорее всего.
   - Отдайте её на ресепшен, или скажите, её унесут. И у вас она будет всегда, когда понадобится свежей.
   - Это как, особые холодильники? - поинтересовалась Алиса.
   - Типа того, - ответил Саблев.
   Алиса ещё хотела что-то спросить, но время было позднее, и она почувствовала, что хочет спать. Глаза ещё не закрывались, но на зевоту тянуло.
   - Спасибо за всё, - сказал Иван на прощание и пожал руку Диме Саблеву. - Было невероятно интересно.
   Была глубокая ночь, и вход в усадьбу был ярко освещён лампами и факелами, наверно для антуража. Тот самый бус Мерседес их ждал и, погрузившись в него, они поехали обратно. Проезжая этот тоннель из деревьев, где дорога была выложена паркетом, он смотрели, как всё заливает жёлтый свет. Сейчас он был ярче, как некая локация фэнтези. Свет не был постоянным, а словно двигался волнами. И воздухозаборники Мерседеса уловили очень тонкий аромат.
   - Сказочно, - сказала Алиса и снова зевнула. - Что-то я засыпать начала.
   - Ночь на дворе, много покушали. У меня бурчит в животе, сдерживаю газы, - сказал Иван.
   - Знаешь, Ваня, если бы ты пёрднул, они бы не заметили. Видел, как они танцевали у костра под звуки африканских инструментов и барабанов? Даже если рядом взрыв был, они бы не заметили.
   - Нет, нельзя, - и Иван поцеловал Алису в щёчку. - Соромно стало бы.
   Их подвезли, но высадили не около гостиницы, а на улице, как бы рядом. Водитель попросил скорее выходить, чтобы быстрее ему вернуться обратно. Ему нужно было ещё развозить гостей усадьбы. Высадив их, он быстро уехал.
   Улица была освещена старыми фонарями, но вот внутри них был источник света явно современный. Светодиодные лампы, причём несколько в одном фонаре, но при этом горящие желтоватым светом, наверно имитировали свет огня, потому что голубой многих раздражал. Так подумал Иван.
   Вокруг были стены частных владений. Где были кирпичные стены, напротив - бетонные блоки, а рядом был просто забор из простого штакетника. На кирпичной стене около них, при свете фонарей, было видно нарисованное графити. Чёрный шар, перечёркнутый красной линией и внизу вроде лужа вытекшей крови. И надпись: Смерхл. Под ним ещё слово, нарисованное вкривь и вкось: Ужа!. Вот восклицательный знак точно просматривался. Алиса это сфотографировала и спросила Ивана:
   - Как ты думаешь, что означает это слово?
   - Да всё, что угодно, - пожал плечами Иван. - Смерть, наверно.
   - А ужа?
   - Ужас, - сказал Иван.
   - Ты так думаешь? - спросила Алиса.
   - Али, да я сейчас вообще ничего не думаю, особенно расшифровывать надписи на стенах заборов! Идём в номер. В животе тяжело, наелся я изрядно.
   Вообще в Картоплянске никто не разрисовывал стены домом или заборов повально. Они видели это один раз, когда прошли вуз и спустились вниз. Никто из баллончиков не наносил символы любимых футбольных команд, так масштабно, как в Харькове или Киеве. Тут никто не писал названия финансовых пирамид, девизы, название религиозных ресурсов, и просто всякой ереси типа аббревиатуры букв, и просто куч странных надписей, какие рисовали подростки фанатея от всяких там музыкальных групп или аниме сериалов. Не было патриотических рисунков и надписей признания в любви или оскорбления. Стены были чистыми, кроме того Т-образного перекрёстка и здесь, с этим графити чёрного шара.
   Они зашагали вперёд, в сторону гостиницы, куда им указал водитель. Он сказал напоследок, что идти там всего пару десятков метров, но оказалось несколько сот метров. Так они шли, пока их не начали окружать трёх, четырёхэтажные, знакомые здания с колоннами и лепниной, раскрашенные, отреставрированные, и запах свежей краски чувствовался. И вот на одном здании, на боковой стене, они увидели ещё один рисунок. Он прятался в тени. Там, неизвестный художник, в стиле Бэнкси, нарисовал картину: мышка, держась одной лапкой за пять, надувных, красных шаров, улетала. Она была на метр выше от кошки, махая на прощание лапкой, а кошка сидела за столом, и была злая и держала в лапах нож и вилку, с салфеткой на шеи и смотрела, как её добыча улетает. А под стулом кошки пряталась крыса и была явно довольна. Через метров десять, была надпись, возле самой земли, грубо краской со стрелкой на рисунок, возле самой земли: Здесь рая нет. Получается, они просто не обращали на надписи внимания, рассматривая архитектуру домов Картоплянска. А тут заметили.
   - Может тут Бэнкси? - спросила Алиса. - Может он тут есть?
   - Ага, скорее это подражатели его искусству, - ответил Иван усмехнувшись. - Идём. Я тоже зевать начал. И в животе тяжело.
   - Иван, но это шедеврально! - сказала Алиса. - Я сфотографирую.
   - Алиси, я согласен. Давай быстрее, фоткай. Сильно хочу в туалет. Идём побыстрее, в гостиницу. Нет ничего лучше, чем принять душ, и завалится спать. Я так от всего устал, что мозг спит на ходу.
   Так они попали на знакомую площадь, пройдя освещённый участок улицы. Оказались около пятиэтажной гостинице и поднявшись по ступеням зашли вовнутрь.
   На ресепшене была знакомая Настя. Она спросила:
   - Ну как вам экскурсии?
   - Отлично, были в гостях у мэра, - ответил Иван. Настя оживилась.
   - И он вас принял?
   - Да, путешествовали там, ходили по саду и смотрели на пруды, - пространно ответил Иван.
   - И видели Сказочный дом?
   - Да, - сказал Иван, но получил толчок от Алисы.
   - Ну, типа Да. Это снаружи?
   - Нет, внутри тоже были.
   - Вам повезло. Вы такое видели. Не то, что я. Вы бы остались и увидите куда больше. Тут так много пустых квартир со всеми удобствами. Электроэнергия дармовая, канализация, вода. Всё осталось после того, как местные жители убежали, но работает. Тут не думаешь про коммунальные услуги.
   - Спасибо, это вы сказали сильно, - ответила Алиса. - Но мы должны подумать. Ещё раз спасибо, вам.
   - Да, чуть не забыла, - сказала Настя. - В вашем номере была произведена уборка, и еда из китайского ресторана утилизирована. Срок ей вышел. Напои мы заменили, но лифт по-прежнему не работает. Так что вам придётся подыматься пешком. Он словно проклят, словно что-то его ломает.
   - Ну вот, Али, пропали наши грошики, - сказал Иван. - Купили еду им так и не покушали.
   - Подождите, вам же вручили пачки денег на выходе из Усадьбы? - сказала скороговоркой Настя. - Там троекратная, даже больше компенсация потери. Всё для вас.
   - А откуда вы это знаете? - спросила Алиса.
   - А вы думаете, я в Картоплянске родилась? - тихо спросила Настя.
   - А эта еда в мусорник пойдёт?
   - Почему, пойдёт в мусорник? - Настя запнулась на секунду. - Она на пределе, но не испортилась. Всё подобное отправляют под землю, под аэродром. Там много работы и много рабочих. Их надо кормить. Они работают для города и город их кормит
   - То есть отходы? - поинтересовалась Алиса.
   - Вы серьёзно? Я же сказала, еда, которая на пределе, а не испортилась. Так многие в городе поступают. Кафешки, рестораны, сдают не проданное, но приготовленное, а им потом мэр им компенсирует. А их там, рабочих, ещё кормят едой кухонь и пище-блоков. Горячим, первым и вторым, а эти деликатесы для закрепления, боже, не помню слово... Закрепления вкусовой радости, что ли. Не помню слово. Но им нравится, что им кроме первого и второго дают такие вкусности. Не знаю, что и сказать. Просто это им это приносят и они рады это попробовать бесплатно, город оплатил.
   - Понятно, - ответил Иван и, поблагодарив Настю, показал Алисе на ступени. - Мы идём, до свидания.
   После они поднялись на свой этаж. Тяжело подымались. Тяжесть в желудке, поджелудочная говорила про проблемы и махала лапками: Ао, вы где? А я здесь и мне плохо!. Иван быстро сходил в туалет, потом принял ванну, за ним Алиса, и они легли в постель, обсуждая увиденное.
   - Какие у тебя мысли, Али? Со всего, что мы увидели?
   - Какие мысли? Тут круто. Этот тоннель из деревьев, которые кронами создали крышу и под колёсами был паркет - точно круто. Усадьба - тоже круто. Еда, их зверинец, а помнишь аквариумы Захара?
   - Помню.
   - Ну и Сказочный домик. Блин, так вообще бомба. Возможности снять материал.
   - И тебя это не бес покоит, Али? - спросил Иван.
   - Да, - рыжеволосая девушка задумалась. - Во мне борются два дракона. Один требует уйти, а другой - остаться.
   - Согласен, Али. У меня подобные мысли посетили, но, - Иван замолчал и поправил одеяло, - Мне кажется, что что-то тут не так. Это мои выводы.
   - Что именно? Этот мир города?
   - Если бы мир города, я бы потерпел. Чуйка меня гложет.
   - Я вообще вся на взводе. Меня беспокоит их предложения.
   - Какие? - Иван чувствовал запах ландышей, и всё бельё на кровати было чистое. Настя не обманула. Запах был удивительным, а сквозь открытое окно доносился одинокий звук двигателя машины.
   - Почему все хотят, чтобы мы остались? - сказала Алиса. - Я закурю Вейп.
   Обычно она не курила, но сейчас перенервничала, но не использовала обычные сигареты, а курила Вейп, выпуская клубы пара.
   - Ваня, мы кто им? Так хотят, чтобы мы снимали, выкладывали в своём блоге. У нас-то подписчиков гораздо меньше топовых блогеров. Та же Герань_крови, Уморт-24, Шиза, Чёрный лис Севера
   - Древовед - подсказал Иван. - Шин_125&3 Их там куча! Дискотейл-ЗЗЗ или Юнга_Крик тот же.
   - Веня, нам было до них далеко, - Алиса говорила тихо, лёжа в постели. - Видишь фиолетовые огоньки в углах, опять эти насекомые светятся.
   - Вижу, как и слышу, как вдалеке собаки лают. Мы одного видели, помнишь? Из нашей братии. Шизанутый_на_голову185? Он был таким активным блогером, чуть ли не на два миллиона подписчиков вышел. Какие видео он делал, мы ему так завидовали. Его мастерству и чувству, его чутью, как он находил темы. Мы всегда завидовали и подражали ему.
   - Да, Ваня, помню, - сказала Алиса.
   - А как его любили в Сети, и как горевали, когда он пропал. Деньги присылали на старые расчётные счета его поклонники. Они возвращались обратно, помнишь?
   - Мы это обсуждали, Ваня, - ответила Алиса.
   - Да, Али. И вот мы его встретили. Он всё похерил, ради животных. Деньги, возможности. Ради ухаживания за этими смердящими навозом животными! Может мы не такие? С ним не прокатило, а с нами это получится. Их проект рекламы города? Мы, наверно я, и ты. Мы не можем бросить всё, как Шизанутый_на_голову185 бросил всё ради животных? И ради Крепости.
   - Нет, ты хочешь нам отдельного гнезда, квартиры, собрать, а потом ещё свою машину и нормально жить.
   - Не брошу, нашу цель. Не дошёл до этого, - сказал Иван. - Ради животных! Я тут вспомнил, как Doom`ovoy решил уехать в Индию и там предаться медитацией. А он так хорошо разбирался в двигателях и машинах, занимался тюнингом, но посетил Индию и тоже у него что-то сломалось. Он тоже исчез. Может это заразно? - Иван так пошутил. Алиса, наверно, улыбнулась. Они лежали в темноте, и она погладила его руку.
   - Но нам выдался шанс. Может, стоит всё-таки воспользоваться им?
   - А почему мы? - снова спросил Иван.
   - У них будет бомба, столько подписчиков подхватят наш ресурс и расшарят, - сказала Алиса. - И станет, таки всё это видео, что мы сняли, - информационной бомбой. У нас гораздо меньше подписчиков, чем тот блогер.
   - Ну, нам же сказали, что мы уникальные. Значит, таки что-то имеем.
   - Мы не уникальные, мы просто клюнули на предложение мэра. Этот Шизанутый_на_голову185 доказывает мне, что мы тут не первые. Мне так кажется, что просто мы попались. Вроде как, своё мнение имеем? Какое?
   - Подачу материала, - Иван перевернулся на живот, чтобы Алиса почесала ему спинку и она, усевшись на его попу, продолжала говорить.
   - Ваня, это им не нужно, поверь мне, рыжей бестии с чутьём. Они хотят другое! Они не хотят просто хорошую презентацию. Они и сами это сделали давно. Тут что-то глубже.
   - И что, мой огненный экстрасенс?
   - Не знаю. Мне кажется, что мы особенные.
   - Да? Не смеши, - сказал Иван.
   - Нет, особенные, но непонятно почему, - ответила Алиса. - Такое к нам внимание, всякая демонстрация, грошики на шару?
   - Я понял,- ответил Иван. - Завтра нужно будет порасспрашивать.
   - Только осторожно, любимый, - она ещё немножко почесала его голову, поцеловала снова в щёчку и приложила указательный палец к его рту. Это означало, что дискуссия была закончена.
   - Хорошо, завтра спросим, - сказал Иван.
   - Точно, - и она перевернулась на другой бок. - Давай завтра договорим. Ночь на дворе. Утро вечера мудренее. Я устала и в животе тяжесть. Я сильно объелась в усадьбе.
   - Давай, Али.
   - Хорошо, - Алиса поцеловала в губы Ивана, и они легли спать под звук поющих сверчков.

...

   Иван проснулся ночью от того, что ему снились кошмары, горело и пылало тело. Во сне оно горело от ядерного взрыва, снилось, что кожа сходит от жара, поэтому он взмок и покрылся потом так, что одеяло и простыня были мокрыми.
   Иван сел на кровати, потом подумал про свой сон, сходил в туалет, пописал, потом выпил воды и вышел на балкон. Сна не было. Была на улице глубокая ночь Картоплянска. Пели сверчки, и был виден свет фонарей на площади слева. Снова приспичило и он сходил в туалет. Рыжеволосая Алиса спала на другой половине кровати и немножко посапывала. Он снова лёг на кровать и попытался заснуть. Ничего! Он таки объелся у мэра в усадьбе, там так много было вкусностей, что сейчас живот и кишечник давал знать. Кроме тяжести и тошноты, он весь покрывался потом. Стоя в туалете, он при свете лампы, посмотрел на себя в отражении зеркала и сказал сам себе:
   - Что, приятель, обожрался? Тяжело спать? - Иван усмехнулся, общаясь сам собою. - Всё это - жадность, вся это тяжесть в желудке - эквивалент твоей жадности, пожрать на халяву!
   Зеркало улыбнулось в отражении в ответ на его улыбки, его улыбки, после сказанного. Говорить с зеркалом было бесполезно, но вот сдерживать спазмы. Таки переел. Прополоскав рот, он решил выйти и подышать свежим воздухом. На балкон. Там чувствовалась ночная свежесть, хотя громко, по-прежнему, пели сверчки, но там всё-таки было не так жарко, зной ушёл, и повеяло прохладой едва ощутимым ветерком. А запахи остались. Цветов, деревьев, той же акации или липы.
   Постояв потом на балконе, он увидел ночную пару молодых людей, которая шла, взявшись за руки по тротуару, и они были счастливыми. Они, одному и другому что-то говорили, шептались. Целовались, дарили улыбки и шли дальше. Мимо них проехало несколько машин. Иван сравнил Картоплянск с Харьковом. В Картоплянске не было в такое вечернее, и даже ночное время движение, как по Харькову, где возникали пробки от машин и другого транспорта. И поэтому стоя на балконе, он чувствовал, что так пахло цветами. Не выхлопами машин, а цветами. В воздухе Картоплянска, около гостинице, в августовскую ночь, пахло ароматами цветов. Наверно этими деревьями с розовым цветом в парке и пахло липой. Иван решил снова лечь в постели и заснуть, но когда он достиг постели и уже распахнул простыню, чтобы лечь и укрыться сквозь окна балкона возник яркий свет. Такой яркий, что осветил всю комнату, словно их номер осветил прожектор. Но это был не прожектор. Когда он погас, Иван бросился к Алисе, разбудил её, и, тормоша, сказал:
   - Али, где наши смартфоны, где наша камера! Тут такое творится. Чувствуешь?
   - Что? - спросонья спросила Алиса и тут увидела, что их комната в гостинице залилась красным светом. - Это что, пожар?
   - Не просто пожар, - ответил Иван. - Это ядерный взрыв! Вставай и дуй на балкон. Сейчас снимем всё.
   Потом комната затряслась и завибрировала. Похоже, всё здание гостиницы тряслось, хотя из окон не было дуновения ветра, просто обычный вечер в Картоплянске, только стёкла дрожали, стены дрожали, но деревья на улице даже не шелохнулись. Огни не погасли и на улице, не было паники.
   Алиса быстро нашла их гаджеты, камеры для съемки, потом она побежала молниеносно в туалет, пописать и потом попить немного водички и после этого она туда пришла, на балкон. Иван снимал всё на смартфон. Алиса ещё была частично во сне, но увидев, как на горизонте сходятся два красных шара, на чёрном небе два огненных шара, как два красных солнца сходятся в одно целое, очень медленно, она проснулась моментально.
   - Это что такое? - спросила она.
   - Не знаю, но похоже на ядерный взрыв.
   - Не похоже, гриб должен быть, а тут светящиеся диски огня.
   Воздух дрожал, насытился электрической энергией, Ивана и Алису щёлкало током. Всё вибрировало: стены их номера, стёкла выли и вибрировали, и тогда Алиса проснулась окончательно, весь налёт сна улетучился.
   - Вань, что происходит? - спросила она. - Ты понимаешь? Сказал, что это ядерные взрывы.
   - Не похоже, но точно что-то серьёзное, - ответил он. - Надо снимать, а потом будем анализировать.
   Не было слышно грома, но стены гостиницы резонировали и дрожали, и эти светящиеся сиреневым светом насекомые панически разбегались. Стёкла выли от резонанса, но не было ветра, а был обычный сквозняк, веяло прохладой после знойного дня. Не было запаха дыма на улице, ничего не горело.
   - Может это светопреставление? - спросила Алиса. - На улице всё спокойно, только горизонт весь багровый.
   - Не знаю, - ответил Иван и тут снова что-то налетело. Дрожали стены, стёкла пели, как бокалы от резонанса. Кровать вибрировала, словно гостиницу трясло от землетрясения, но деревья на улице не шелохнулись. Алиса начала впадать в панику.
   - Ваня, стены дрожат, - Алиса. - Вань, это точно не закат? Может катаклизм? Мы сейчас окажемся погребённые под стенами гостиницы? Она рухнет.
   - Али, Алиса! - резко сказал Иван - Успокойся. Неужели ты думаешь, что нас хотят убить? Это просто показывают нам, что мы должны знать своё место! И да, гостиница, да тут метровые стены. Её хрен разрушишь.
   - Не очень верится, - сказала Алиса и добавила: - Закат давно был, а тут такой новый закат. Это типа нападение!
   - Я же говорю, похоже на ядерный взрыв. Ты проспала яркий свет.
   - Проспала? - сказала Алиса.
   - Да, проспала. Тогда бери наш главный цифровой фотоаппарат! Быстрее. Сейчас угаснет! Если это не закат, а что-то другое, ты мы его сможем снять! - быстро проговорил Иван. - А как ещё доказать, что мы его видели?
   И тут в Алисе перемкнуло в мозгу, и она точно проснулась. То, что она делала до этого, было словно в полусне, не совсем понимая события. Часто отвечала на автоматизме. А тут она проснулась окончательно. Алый свет был на горизонте, но постепенно угасал. Было видно, как вспыхивают жёлтым светом окна в соседних домах, где просыпались их жители, и дома напротив тоже включали своё освещение квартир. И свет не только гостиницы, но и домов напротив залил улицу, когда багровый свет угас, после воздух вибрировал и слышался отдалённый грохот, как гремящий шум. Словно что-то взрывалось очень далеко. Хотя нет, словно это был далёкий шум самолёта, он то накатывался, то сходил на нет.
   Люди просыпались, вспыхивали всё новые и новые окна светом, и было слышно, как завыли собаки. Алиса принесла цифровой фотоаппарат и сфотографировала только угасающую алую ауру. Потом появилось мнимое солнце, паргелий, наверно так это можно было охарактеризовать, бледный, багровый диск после взрыва. Он возник над багровым сиянием и светился тусклым светом.
   Иван взял фотоаппарат, навёл на ложное солнце, включил максимальное приближение, и нажал на кнопку режим поиск объекта, чтобы сфотографировать этот паргелий очень чётко. Тут оказалось, что объектив камеры видит не то, что видят глаза людей. Там возникло нечто другое. Использовав приближение в камере, они увидели другую картину.
   - Али, смотри! - выдохнул Иван, и они вместе смотрели, как на экране камеры, словно распухал красный огненный шар или диск, а на горизонте, за ним, появилось нечто другое. Свет этого ложного солнца сейчас его не заслонял, он, словно смотрелся, как сварка через затемнённое стекло, когда за вспышками света видишь то, что сварщик варит. А там был объект. Не ясный раструб, но что-то тёмное, как вход в громадную трубу с красными огоньками по окружности. Это возникло и потом растворилось, а этот диск ещё горел какое-то время и тоже начал угасать.
   - Что? - спросила Алиса.
   - Видишь, там появился тёмный жёлоб? Огоньки видела?
   - Нет, не видела. Ваня, о чём ты?
   - Мне показалось, что я увидел, что позади огненного шара что-то вроде воронки, жёлоба появилось. Его край светился бурого цвета огнями. Наверно показалось. Словно какой-то раструб. Фантазия разыгралась.
   Иван снова посмотрел в видоискатель камеры, но там ничего не было, всё потухло. Наверно где-то далеко горел огонь.
   - Серьезно - Алиса тоже посмотрела черед видоискатель камеры, и там тоже она ничего не увидела, кроме угасающей полосы света. На ней, если увеличить, мелькали яркие, огненные волны пожара, клубились языки, словно перевернутые осьминоги танцевали языками пламени. Всё было очень не ясно, оптика не позволяла, и держать камеру с таким увеличением было не просто. Изображение прыгало и дёргалось. И никакого запаха пожара. Всё тот же прохладный ветерок ночи августа с его запахами цветущих деревьев и свежего воздуха. А потом опять, когда всё потухло, до них донёсся глухой рокот. Словно налетел самолёт, ревя двигателями, повисел и улетел и рокот стих. А ещё, словно музыка донеслась, как индийская, похожие инструменты, колокольчики слышались, барабаны, струнные инструменты и дудки, но очень далеко. Как фон ночью.
   - Ничего больше не вижу, свет был, - сказала Алиса. Они стояли на балконе, и там, на горизонте где был огненный шар, теперь ничего не было. А он ещё пять минут назад виднелся над крышами зданий напротив.
   - Ты видела этот огненный шар? - спросил Иван. - Ещё нас трясло!
   - Круто, - сказала Алиса. - Завтра спросим у мэра и его свиты, что это было. Но похоже, мы пережили очередной световой эффект, светопреставление. Только была вибрация. Я подумала, землетрясение, стены так тряслись.
   - Али, а вдруг?
   - Что, Ваня, вдруг. Втяни носом воздух. Он поменялся? Нет? Значит светопреставление. Грохот мы слышали приглушённый и что?
   Иван кивнул. И тут снова небо пронзила вспышка яркого света. Она была такая яркая, что всё осветила вокруг, площадь, дома, деревья. Даже их номер, который был тёмен, где они не включили ни одной лампочки, сейчас осветился из окна ярким светом. Потом снова появился огненный шар, который походил на шар клокочущего пламени и он был огромен. Выше домов, он занимал полнеба, а над ним светились тёмно-коричневые облака дыма. Снова до них донёсся рокот, гостиница задрожала, мебели и кровать начала подпрыгивать, но опять ни дуновения ветра. Ничего. На улице была ночная тишь. Только иногда появлялся прохладный ветер, который разгонял застоявшийся ночной воздух.
   - Ваня, снимай! - сказала Алиса. Он поднял свою камеру и посмотрел в видоискатель.
   - Ого! - сказал он.
   - Что, что там? - спросила Алиса. - Покажи.
   Он открыл поисковое окно камеры с дисплеем и на нём были видны расширяющиеся огненные круги, которые соединяясь, росли. Они росли и рядом с ними были видны яркие вспышки ярко-красного света, как взрывались свето-шумовые гранаты. Круги расширялись, но не выходили за край светового шара. Точно такое он видел при ядерном взрыве на записанных плёнках, когда интересовался ядерными испытаниями. А ещё были на тех кадрах белые струи ракет, они там изучали ударную волну. Он собирался всё это заснять, но тут произошли непонятные события. Проклятая камера не слушалась. Как назло! Она долго не откликалась на нажатие, не реагировала на кнопки, внезапно включила меню, и потом выключила режим съёмки. В общем, делала всё, чтобы Иван не снял, когда большое, распухшее, багровое солнце начало угасать. Зло что-то мямля про себя, под нос, он таки смог справится с нею и навёл на этот багровый диск. И начал снимать. Диск распух и угасал. Приблизив его, Иван чётко видел, что это громадный, остывающий шар чёрных, коричневых туч дыма и пепла, подсвеченных изнутри, которые клубились и перемешивались и за ними, ещё были видны тёмно-красные пятна раскалённых частиц. Он ещё распухал, но уже начал деформироваться, словно снизу и сверху его сживали. А потом из него вниз, за крыши домов, вырастала ножка ядерного гриба. Он продолжал деформироваться и приобретал типичный вид ядерного гриба. И снова он увидел эти багровые цепочки огней. Саму трубу он не увидел, но за ядерным взрывом багровые цепочки огней проявились.
   - Али, ты это видишь? - спросил Иван.
   - Вижу. Это невероятно. Тишина только. Люди вышли на балкон, как и мы, не кричат, не мечутся, а просто наблюдают. Но в целом тишина, не считая дрожания стен. Помнишь видео, где показывали испытания ядерной бомбы? Там приходила ударная волна. Был адский грохот, был рокот, с крыш домов срывало крышу.
   - Да, мы оба смотрели, - сказал Иван.
   - Тут было так похоже на эти видео, но ничего, чтобы коснулось Картоплянска. Только люди возбуждённо вышли на улицу, ходят туда-сюда, а вот и полицейская машина проехала с мигалками. Вань, не грохота, не взрывной волны не было. Словно мы на экране кинотеатра видим. Тебя это не напрягает?
   - Всё-таки думаешь, что это нам показали и всё это представление?
   - Не думаю. Эти люди на балконах и на улице явно по-настоящему возбуждены. Они точно не играют свои роли. Смотри, как некоторые в панике мечутся. Знаешь, что я думаю, особенно, как панически мечутся трое мужчин и женщина за пятьдесят, а молодые более спокойные.
   - И что?
   - Они это уже видели, - сказала Алиса.
   - Точно, я тоже это заметил, - ответил Иван. Он продолжал удерживать фотоаппарат на угасающий гриб, как вдруг изображение переменилось. Изображение превратилось сначала в огненное дерево, со стволом и с кроной, словно сделанное из лавы, а потом появились помехи. Как если камеру навели на старый, советский лучевой телевизор. Там всегда сверху в вниз бегали тёмные полосы, если снимала камера. Так и здесь. Громадный гриб превратился в огненное дерево, где от основания вниз текли ручейки раскалённой лавы, словно создавая корни. Как будто плавилась порода от этого дерева. И потом возник странный звук. Камера ведь записывала звук, но не воспроводила его, когда писала, пока не включить запись на воспроизведение материала. А тут через динамик послышался, металлический скрежет и треск. Словно что-то остывало и громко трещало, а потом возникли металлические удары, словно молот бил по металлу. Следом был резкий шум, словно гальку под напором пересыпали и вой, и испугавшись, что динамик порвётся. Иван быстро выключил камеру.
   - Чуть не вышла из строя. Ты слышала? Вой? Ветер в трубах, ураган? А эти остальные звуки, это что?
   - Да. Это было ужасно.
   - Мне показалось, что камера вот-вот загорится. Я даже в руках почувствовал, как она нагревается и дрожит, - сказал он. - Надеюсь, видео уцелело.
   - Ваня, смотри на небо, - сказала Алиса, не слушая его и указывая пальцем. Иван посмотрел туда и увидел, что там, где ещё минуту назад угасало кровавое солнце, теперь были луны. Был громадный, бело-жёлтый шар на небе, в центре, а рядом четыре сферы. Одна при этом имела голубоватый оттенок, а другая - красноватый. Они явно были сателлитами Луны, они были плотно к ней расположены, словно двигались вокруг этой громадной Луны, так как она была очень большая, в пять раз больше Луны на Земле, и всё это было освещено невидимым солнцем. Вот так, внезапно они возникли. Пока Иван готовил смартфон, чтобы их снять, они исчезли, просто растворились в темноте, и на их месте появилось обычное звёздное небо.
   - Успел снять? - спросила Алиса Ивана.
   - Нет, - ответил он ей. - Как всегда, задержки.
   Наступила тишина. Стоя на балконе, Иван и Алиса видели, как на улице и на балконах шептались люди. Несмотря на августовский зной, вечернюю тишину, они высыпали на улицу. Сверчок смолк, но слышно было, как люди переговаривались. В такой ночной тишине голоса далеко были слышны. Было тихо, не ревело множество машин на улице, не бухала музыка. Только отрывисто доносились слова:
   - Что это было? Опасно? - говорили молодые люди между собой. Как молодые, может лет за тридцать. С балкона ихнего номера было трудно определить их возраст, они были на улице и далеко, но Иван и Алиса их слышали.
   - Костик, это что было? - послышался женский голос. Несколько человек тоже вышли на балкон своего дома напротив гостиницы, и женщина говорила громко, поэтому Иван и Алиса их услышали.
   - Слышишь, они тоже обеспокоены, - отвечало несколько человек на улице. - На балконе.
   - Ага, я тоже вышел на улицу на всякий случай. Мы чувствовали дрожь в квартире, - сказал высокий человек на улице тем, кто обеспокоился людьми на балконе. - Я и моя семья проснулись от яркого света. А потом стены тряслись, стёкла в шкафах дрожали и падали бокалы.
   - Мы тоже вышли на улицу. А ещё потом рокот был слышен, когда вышли на улицу и огненное сияние видели, - подхватил сказанное высоким человеком другой мужчина. - У нас люстра чуть не упала. Наш пёсик так выть начал, еле успокоили.
   - Да, словно самолёт далеко пролетел или что-то ехало тяжелое, двигатели ревели, - снова внизу послышались голоса из собравшейся толпы человек двадцать. - Нападение?
   - Да, что это было? - слышались внизу возбуждённые голоса. - Такие яркие вспышки! Где чиновники мэрии? Нам нужны объяснения.
   - Не знаю, но думаю, наши власти объяснят, - сказала женщина. - Если было нападение, они нам про это скажут.
   - Ага, скажут, - услышали Иван и Алиса совсем близко и перегнулись через перила. Внизу, на балконе этажом ниже, курило двое. Пятидесятилетний мужик и намного моложе парень. Мужчина затянулся сигаретой, а парень спросил:
   - Ежи, что значит: Скажут. Да ещё с таким сарказмом ты это сказал.
   - Ты думаешь это в первый раз? Такое несколько раз было, когда возникла Зона, и тут в небе творилось чёрт знает что. Летали всякие корабли, огненные лучи появлялись. Тогда небо регулярно вспыхивало и дрожало сильнее. Даже теплее становилось на улице, в отличие от этой ночи. Жарко становилось, хоть была тоже ночь и осень или весна была, уже не помню. Но холодно было, особенно по ночам, а тут такое тепло из ниоткуда. Тогда у нас в комнатах маленькие молнии возникали, и слышался треск. Это как потереть ночью рукой одеяло, в темноте, и появляются вспышки от статики, но только эти молнии были куда сильнее, они были ярче и от них лопались лампочки света. И нас тогда било током хорошо, очень сильно. Помню, даже упал на пол от такого разряда.
   - Ежи, и что вами говорили?
   - Да, мы спрашивали у властей, у мэра, а что это? А они нам: Сохраняйте спокойствие, всё под контролем.
   - Так, а что это было?
   - Наверно гиганты снова пытались прорваться, - сказал мужчина и снова затянулся сигаретой.
   - Кто?
   Но в этот момент их прервали. Много народу высыпало на улицу, и поэтому ехала полицейская машина, мигая синими проблесковыми маячками и через громкоговоритель оттуда вещалось:
   - Внимание жителям Картоплянска. Всё под контролем. То, что вы видели, это ещё один световой и звуковой эффект. Вам ничто не угрожает. Пожалуйста, пойдите домой. Всё закончилось. Угрозы нет.
   - Идём, - сказал мужчина, которого молодой назвал Ежи. - Я потом, завтра тебе расскажу про гигантов.
   И они уши с балкона. Иван пытался их разговор записать и снять, но почему-то смартфон не работал. Полицейская машина медленно продвигалась через толпу людей, которые высыпали на улицу, как корабль раздвигал льдины. Люди расходились и пропускали машину правопорядка.
   Кто-то из толпы крикнул вслед:
   - А последствия?
   Машина остановилась, и оттуда вышел грузный человек. Он прошёл к толпе и спросил:
   - Кто кричал о последствиях?
   Вышел маленький, хилый человек и сказал:
   - Я.
   Грузный полицейский подошёл к нему, похлопал по плечу и сказал:
   - Их не будет это просто изображение, их было много и разных. Вы много раз видели на горизонте миражи, вы видели всякие картины. Они на вас повлияли? Свет у вас исчез? Нет, тогда ещё вопросы?
   Их не было, но люди не расходились. Но Иван и Алиса решили тоже выйти на улицу. Чтобы быть как бы со всеми. Добравшись до ресепшен, они увидел Настю, которая была немного испуганна. Спросив её, что это действительно атомный взрыв, она сказала:
   - Да, только за полем. Он не опасен. Радиации не будет и ударной волны тоже.
   - А вибрация?
   - Это эхо взрыва. Не стоит на ней акцентировать внимание.
   - А вот вы говорили, что в гостинице никого нет, а двое людей, этажом ниже, это кто? - спросила Алиса.
   - Наверно это были рабочие, они чинили там трубы. Двое. Человек пятидесяти лет и молодой, я точно их описала?
   - Да, наверно это они. А мы тут звуки на смартфоны поймали, - сказала Алиса.- Страшный скрежет. Что это?
   - Наверно от гравитации. Только гравитация может пройти Зону. А звуки вы услышали от её воздействия на наш мир, так мне рассказал наш мэр. Шум доходит, дребезжание посуды, это всё гравитация. И всё. Больше сказать не могу, потому что не знаю. Мэр и его Захар вам точно расскажет.
   Она запнулась и потом добавила:
   - Как я понимаю, всё закончилось. Пожалуйста, идите в свой номер. Отоспитесь, у вас там будет новая экскурсия. Вам на улице нельзя находиться, - сказала Настя.
   - Почему - Спросил Иван.
   - Надо так, - ответила Настя. - Прошу. Сейчас появятся военные. Не надо с ними встречаться. Просто подымитесь по лестнице в свой номер. Прошу, пожалуйста. Военные очень жёсткие люди. Это не полиция, пожалуйста, в свой номер идите.
   - Ладно, идём, - сказал Иван и они подчнились. Когда ложились спать, голоса на улице смолкли. Было слышно, что там много что обсуждалось, но потом, когда полиция начала всех разводить по домам, голоса затихли.
   Они легли в кровать. Адреналин кипел в их жилах, поэтому заснуть было тяжко. Всё время вспоминались эти вспышки света и огненные шары, а потом и реки лавы. Трудно заснуть, когда пережил такое. Увидел такое, что всего его захватило, и сон не приходил. Но к утру они таки смогли задремать, Иван и Алиса. Легли в постель и решили поспать.
   А потом раннем утром они проснулись.

...

   Именно проснулись, поспав пару часов. Иван вышел на балкон подышать и увидел, как моющие машины разбрызгивали по улицам не воду, после знойного, пыльного дня и такой же ночи, а мыльную воду, которая пенилась, причём под давлением, словно мыли дороги и тротуары. Вода покрывалась пеной, а машины двигались в три ряда, поливая мыльной водой дороги, потом остановились и облили этой же водой деревья в парке. Когда они уехали, на обочине остались мыльные пузыри и белые шапки мыльной ваты на кронах деревьев. Иван смотрел на это, но потом вспомнил, что это надо снять. Когда вернулся с смартфоном, это всё исчезло. Наступило утро. Теперь это была обычная улица, пара автомобилей, пара грузовиков, люди снуют туда-сюда. Провинциальный город и всё тут. И никто не останавливался и не разговаривал, что случилось ночью. Здоровались, пожимали руки и шли дальше, словно ничего не случилось.
   Иван был разочарован. Такие были виды, а его смартфон и смартфон Алисы глючил, словно специально.
   Блин, не успел снять утро! - подумал Иван и, выйдя с балкона, пошёл чистить зубы в ванную комнату. - Как издеваются над нами. Показывают, но снять невозможно. То это ломается, то - то или это. Всегда такие преграды?.
   - Ваня, хватит так злобно чистить зубы, - сказала Алиса. - Ты там скрежещешь ими, так мне слышится. Тебя что-то не устраивает?
   - Ничего не сняли ночью, Али. Вообще, для нашего блога.
   - Я посмотрела наши файлы, ты прав, Ваня. Но сегодня мы снимем то, что сможем выложить?
   - Надеюсь, - сказал Иван
   Когда они спустились с крыльца, их снова ждал знакомый Мерседес. Проходя ресепшен, Настя им махнула рукой на прощание. Ваня прошёл, не заметив этого, а Алиса махнула ей в ответ. Потом появилась около машины Рита Александровна, и она широко улыбалась.
   - Ну, как отдохнули?
   - Не считая ядерного взрыва, и почти не спали по ночь, это нормально?
   - Вы серьёзно?
   - Мы, что врём?
   - Я хочу услышать ваш вариант этих событий.
   Тут выступила вперёд Алиса.
   - Нет, вы не стесняйтесь, Рита Александровна. Расскажите, что мы видели. Ваш вариант? Мы не спали, видели вспышки, у нас номер трясло, как от землетрясения. Расскажите нам про вспышки? Что мы там видели? Ядерный взрыв? Мы облучены, кругом радиация? Ещё далёкий грохот слышали. Словно горизонт грохотал, такой глухой шум.
   - Успокойтесь, - ответила Рита. - Вы точно видели ядерный взрыв. Его гиганты использовали. Направленный ядерный взрыв, как кумулятивный заряд, который формирует ударную струю, они подобное хотели сделать, используя ядерный взрыв. Не получилось, Ваня и Алиса. Он думали, что так пробьют поле зоны. Но не радиации, ни излучения, тут нет. Нет, и не может быть.
   - Гиганты? Мы слышали о них от людей, кто жили этажом ниже, - сказал Иван. - Какие гиганты?
   - Я точно не знаю, н тут всё время про них ходят слухи. Сейчас это не главное. Точно, не было радиационного заражения, только звук вибрации, как далёкий шум, - сказала Рита. - Как вы сказали. Эхо от вибрации. Не стоит беспокоиться. Думаю, со временем, вы всё узнаете.
   - А эти машины, которые поливали мыльной водой. Это что? - поинтересовался Иван. - Это очень похоже, как в Чернобыле смывали радиационную пыль.
   - Это так, на всякий случай. Предосторожность. Поле Зоны нам ещё не понятно, но точно знаем, что гравитация через него проникает, вдруг что-то принесло на своих крыльях. Я ведь перед вами не в респираторе или маске, и одета легко. Просто была попытка, как вам это сказать, проникновения. Она не удалась. Но нас ждёт экскурсия, вы готовы? На аэродром, где всё начиналось. Готовы?
   - Готовы.
   - Тогда в машину. Сначала заедем в усадьбу, подберём Захарчика и нашего мэра и потом на полигон и аэродром.
   - Понято, - ответил Иван. Он с Алисой сели в машину, и они поехали. Когда они ехали было видно, что Рита понимала, что у них остались вопросы. Она чувствовала их взгляд и потом не выдержала и, повернувшись, сказала:
   - Ладно, объясню вам. Не сопите так громко больше, недовольно.
   - Мы не сопели.
   - Это вам кажется, что не сопели, а чуть ли не свистели. Хорошо слушайте.
   Рита задумалась, пока они ехали, наверно обдумывая ответ.
   - Начнём с репульсина, - сказала она. - Мы мало знаем про эксперимент здесь, военных, про работу репульсина, правильнее гравитационный репульсина. Как он работает и какие последствия вызывает. Был эксперимент, это понятно. Что дальше, информация обрывочная. Что-то возникло.
   - Зона, - сказал Иван.
   - Да, Зона, но это только часть последствия. Архивы конечно есть, но не дают всю информацию. Но мы нашли следы этого эксперимента, записанные на магнитную ленту переговоры. Послушаем? Я его приготовила, оцифровав. Особенно после сегодняшнего ночного светопреставления.
   - Да, - ответил Иван и Алиса, и Рита вставила флешку в приёмник машины. Был треск, а потом голос взволнованной женщины:
   - Это оператор Точка-один наблюдения. Слушаю.
   - Это наблюдатель Объект-ноль. У нас проблемы.
   - Поясните, пожалуйста.
   - Нам сообщают, что вокруг города происходит что-то непонятное. Там паника в городе. Что туда выдвинули весь гарнизон. Точка-один подтвердите информацию.
   - Объект-ноль, я проверяю. Ждите.
   Потом была пауза в несколько секунд, и голос снова начал говорить, но с нотками истерии.
   - Я проверила сообщения. Они подтвердились. Город впадает в хаос. Там на границе города вырастают странные сооружения, появляются непонятные люди. Идёт эвакуация города, а весь гарнизон в сборе и отражает атаки. Из боксов вышла боевая техника. Говорят, что многие из их противников под пять метров высотою. И стреляют лучами. В одном секторе выпал снег в июле. Слышны голоса и появляются люди, или существа в городе. Объявлена общая тревога.
   - То есть вы подтверждаете, Объект-ноль, что происходит нечто непонятное с нашим городом и нашей воинской частью. Мне докладывают, что шар на месте. Шар не двигается. Установка выключена.
   - Да, шар на месте. Установка точно выключена. Тут мне приходят сообщения, что видели странные вещи в городе. Странные машины, людей, которые говорят, что такого города не существует, как Картоплянск. Вы там чем занимаетесь?
   - Мы заканчиваем эксперимент, - после запись закончилась, и в динамиках только был слышен шорох и треск помех.
   Рита выключила аудиозапись и сказала.
   - Что скажите?
   - Мы не знаем, скажите вы, - ответил Иван.
   - Хорошо, я поясню. Из архивов, что мы нашли и прочитали, стало понятно, что на платформу они поместили груз, имитацию корабля, большой, металлической шар и попытались его запустить, используя гравитацию, скорее левитацию. Главное, как шар поднять, сколько нужно энергии, чтобы противодействовать притяжению Земли, Они ошиблись в формулах и расчётах и, начиная включать гравитационный репульсин, они видели, что шар не двигается. Он оставался на месте, хотя дрожит и вибрирует, пока они повышали мощность. Потом они решили использовать модуляцию гравитационных волн, играли с гравитацией и хотели узнать, когда, наконец, шар подымится, чтобы его запустить на орбиту, как делали пришельцы. Они вроде всё просчитали, но ошибка осталась. Играли с модуляцией гравитационного поля, как на скрипке, отыскивая идеальный звук. Но при этом не зная, что на самом деле притягивают к себе другие миры. Они потом это поняли. Не только мир, который больше всего притянулся, к нам, как Картоплянск, но и щели, окна и дыры миров, в том числе и мир Гигантов. Это очень злые существа, как кровавые боги майя или ацтеков, только настоящие. Настоящие гиганты, а люди - карлики, низшая раса. Настоящий нацизм в чистом виде, там всё очень плохо для людей.
   - Эти вспышки, это они? - спросил Иван.
   - Да, это они взорвали ядерную бомбу, скорее две бомбы, чтобы пробить Зону, хотя им рассказывали, я так думаю, что это невозможно. Мне так кажется. Они ведь не в первый раз взрывают, а сейчас, ночью снова. Что поменялось? Поле стало тоньше, и плазма пройдёт через поле Зоны? Они её не в первый раз взрывают, но с тем же успехом. Значит, рабов и низкорослых они не слушают, они же боги! Они всё знают наперёд и не ошибаются, - сказала Рита.
   - Знакомо, правда? - шепнул Иван Алисе на ушко, а Рита продолжала.
   - Они считают себя высшими, зачем слышать рабов и плебеев? Самоуверенные, амбициозные существа. Что же, получили по голове от нашего мира.
   - Как? - спросила Алиса.
   - Ну, вы ведь должны понимать, любители всего анализировать. Поле они не прошли.
   Иван и Алиса слушали это, раскрыв рты. Потом Алиса уточнила?
   - Два солнца? Значит, было два ядерных взрыва, это я поняла. Но как?! Ведь ядерный взрыв всё заражает. Ладно, не пробили они наше поле Зоны, а им что, попало?
   - Я мало понимаю в этом, но в их мире существуют технологии, которые нам пока непонятны. Мне Дима рассказал идею про сфокусированный взрыв. Вы же тоннель позади видели взрывов, сами рассказывали?
   - Да.
   - Первый взрыв был сделан так, чтобы ослабить поле; они считают, что это силовое поле, чтобы второй ядерный взрыв сфокусировал до семидесяти процентов энергии в одну точку, как взрыв кумулятивного заряда. Они пытались пробить и уничтожить эту Зону таким образом. Даже если был третий и четвёртый. Ничего не произошло. Только вспышки яркие на небе, рокот. Даже тёплого ветра не ощутили. Понятно?
   - Да, - ответил Иван. - У вас тут физика помноженная на математику.
   - А вы Картоплянске фэнтези хотели найти? - усмехнулась Рита и широко улыбнулась.
   - Но призраки у вас же есть, - напомнила Алиса.
   - Это следы былого, тени Картоплянска. Они вам точно не помогут, потому что живут в своём мире. Для них Картоплянск жив и они в нём живут. Встают утром, кушают завтрак, идут на работу. Мы просто их видим и всё. Живём параллельно.
   - Как некоторый вечный президент, - шепнула Алиса Ивану, а тот в ответ кивнул.
   Машина ехала по привычной дороге, к усадьбе мера, проехала этот тоннель из деревьев и паркета, только днём он был не таким красивым. и запах был другим, не пахло парфюмами, а пахло листвой и старым паркетом. А он потемнел, был потёрт. В кронах деревьев, которые образовывали купол крыши, были дыры и прорехи, и оттуда светилось утреннее солнце. Они ехали по тоннелю и Иван спросил:
   - И ничем это не закончилось? Этот ядерный взрыв? Я правильно понял?
   - Нет, конечно. Ничем.
   - Вы сказали про щели в поле, и это тоже Гиганты, - переспросила Алиса. - Эксперимент их породил.
   - Не помню, - Рита погрузилась в свои мысли. Сидела минуть пять, а потом сказала: - Не помню. Гравитация нарушила целостность миров. Да, возникли там и щели, прорехи между миров. А что вы хотели спросить?
   - Странно? Ладно, про щели в поле, что там возникали некоторые - ответила Алиса. - Неужели они не пытались что-то другое придумать, кроме тупого ядерного взрыва?
   - Ах да, гиганты. Видите ли, когда испытывался гравитационный репульсин и операторы не видели результатов, а макет оставался на месте, они меняли модуляцию, как играть на музыкальном инструменте, чтобы достичь резонанса с чем-то, с тем же бокалом. Тот лопается, а шар должен был воспарить. Они считали, что тогда шар подымится, они вот-вот поймают волну. Была такая идея. И при этом эти эксперименты открывали, пусть маленькие окна в пространстве, скажем щели, в другие миры. Эти экспериментаторы даже не знали про это, хотя военным начали поступать сигналы, что что-то не так. Таким образом, мы узнали про Гигантов. Представьте мир, где существуют человекоподобные люди от восьми до пятнадцати метров. Вы были когда-нибудь в Индии?
   - Конечно, много путешествовали, - сказала Алиса.
   - Так вот, - Рита почесала переносицу, - Представьте, что их боги ожили, громадные индийские статуи. Только не четыре руки, а только две, но в целом похоже. Живые громадные боги. Бочкообразные тела, круглые лица и надутые щёки. Громадные вееры на головах, из золота, и тяжёлые украшения на теле, многие из которых явно неизвестные нам механизмы. А ещё краски на теле. Мы думали, это обычные краски, но это не краски, а что-то другое, они часть начинают светиться в темноте, словно генерируя энергию из тех или иных мышц, и двигаются, роятся на теле как мошки. Наверно микроботы или что-то в этом роде. Мы пока только догадываемся, что это такое, строим предположения. А их глаза, которые в темноте светятся. Белки белым свечением, вблизи видно, что они с зелёными сосудами капиллярами, которые проступают изнутри, и радужная оболочка, которая светится красным светом.
   - Это круто, - сказал Иван.
   - Мы мало знаем про их мир, - сказала Рита. - Всего получили небольшой кусочек их пространства, но там действительно рабский мир. Наш мэр ведь полиглот. Он смог через месяцы работы, используя индийский санскрит перевести часть полученный надписей на броневых пластинах этих гигантов, которые к нам попали. Там точно ясно, что они там считались богами. И узнали немного про их мир. Совсем чуть-чуть.
   Машина проехала этот живой тоннель и теперь двигалась по саду усадьбы. Всё ухоженное, всё постриженное, несколько человек копалось в клумбе с цветами. Иван и Алиса внимательно слушали Риту, а та продолжала:
   - Как мы поняли, этот мир был миром каст и родовых сословий. Эти гиганты всё время были между собой в конфронтации, в борьбе за власть. За территории и ресурсы. Часто воевали, используя Россыпь. Мы не сразу поняли, что это местный человеческий ресурс. Сначала поняли, что разделение по кастам, очень напоминает современную Индию. А Россыпь - расходный материал. Они воюют между собой, плетут интриги, используют в конфликтах любое оружие, в том числе и ядерное. Для них сжечь город противника само собой разумеющееся дело.
   - Но это же радиация, почему они не боятся? - спросила Алиса.
   - Они - генетически совершенные существа и радиация не так на них воздействует, как на людей, на их Россыпь.
   - А почему Россыпь? - вдруг спросила Алиса. - Слово странное.
   - Не знаю точно, - ответила Рита. - Перевод правильный, но толкование слова может быть различное. Это может быть посеянное в земле зерно или рассыпанный рис на полу, а может просто материал.
   - Мне это напоминает нацизм и сегрегацию, - сказал Иван.
   - Да, это можно назвать нацизмом. Есть высшая раса, а есть это, просо. Людишки. Но если посмотреть на это с научной точки зрения, то это входим в рамки их мира. Эти гиганты очень сильные, выносливые, но не способные логически мыслить. Но они очень сильные, с ними бороться бесполезно, всё задавят. Любые революции. Поэтому они ведут себя спонтанно, не анализируя то, что делают. Уверенные в себе, как всегда. Они посчитали себя очень умными, никого не слушали, и поэтому взорвали ядерные бомбы. И снова бесполезно. Они не слышат людишек. Очень плохой мир.
   - А люди? Значит, просто просо? - спросила Алиса.
   - Они там рабы, прислужники. Наверно, даже еда. Обычный обслуживающий, покорный персонал.
   - Если они такие недальновидные, откуда у них такие технологии, - спросил Иван. - Эти гиганты, которые не могут логически мыслить.
   - Хороший вопрос. Пока на него нет единого ответа, - ответила Рита. - Только предположения. Наверно они украли технологии или им их подарили. Хотя один мой приятель доказывает, что они выведены искусственно, чтобы охранять мир и вести его к развитию, но у них что-то в головах сломалось.
   - А может они выродились? - спросила Алиса.
   - Что? - не поняла Рита.
   - Ну, у нас есть гонщики, которые гоняют на крутых машинах, а ничего не понимают в двигателях. Мне пришло в голову, что раньше гиганты всё это создавали, а потом, создав, почивая на лаврах, начали тупеть и забывать. Всё ведь работает, всё функционирует. Устойчиво.
   - Али, ты на высоте, - похлопал в ладоши Иван.
   - Ваня, дослушай. Зачем что-то делать, если всё работает? Лень, правда?
   Иван не ответил, но ответила Рита Николаенко.
   - Наверно вы правы. Поэтому они нам не опасны.
   - И где их щёлка, их окно сюда? - поинтересовалась Алиса. - А если они таки найдут возможность сюда попасть?
   - Она за Запретным лесом. Там о них позаботится Жироглот, - ответила Рита и сменила тему разговора.
   Они приехали снова к усадьбе, но немного другой дорогой, вдоль длинных прудов и бассейнов, но не таких, как они видели, когда шли к Сказочному домику. Там плавали чёрные, белые, серые и сизые утки, а также тёмно-синие с ярко-зелёными клювами. Видно это была их среда обитания, их тут подкармливали. Других птиц не было, тех же оранжевых лебедей. А ещё была беседка, на острове, на возвышении, плоский овал крыши на колонах. Вроде крыша была покрыта потемневшей медью. Они этого не видели вчера.
   - Это что? - спросила Алиса?
   - Точное воспроизведение части дворца Нерона. Ведь здесь он уцелел, - сказала Рита. - Большая часть его Золотого дома. В этом мире. Но статую Нерона тоже снесли, какое совпадение. - Рита рассмеялась.
   Иван и Алиса слушали молча.
   - В нашем мире, на месте дворца Нейрона был построен Колизей, - продолжила объяснять Рита Николенко. - А тут его создали рядом с дворцом, его руины сохранились, а снесли при этом римские многоэтажки, которые были рядом, чтобы сохранить такие удивительные сооружения крыльев дворца и часть великолепного сада. В параллельном мире правители Древнего мира были мудрее, тот же Тит. Ведь дворец Нейрона был восхитительным инженерным сооружением.
   - А это что? - спросил Иван, указывая на беседку.
   - Ну, владелец усадьбы решил создать смотровую площадку. Копия беседки во дворце Нейрона. Тогда это было модно. Стилистика Древнего Рима. Мы нашли чертежи сооружения в архиве. Она поворачивается, как задумал Нейрон, только сейчас не использует силу воды, а электрические двигателя. Но очень похоже, когда кушаешь, удивительное ощущение. А так, точная копия.
   Но эта беседка была им, Ивану и Алисе, не интересна и они подъехали к ступеням усадьбы. Когда они вышли, то Иван втянул воздух. Ни капли запаха костра. Словно вчера ничего не случалось. Ещё одно жаркое утро августа. Их ждал Захар и его несколько мальчиков компаньонов. Ещё сновали люди, снова возобновились отделочные работы, но не намёка на вчерашнее пиршество и танцы у костра. Все работали слаженно, негромко переговаривались, и кипела работа.
   Был среди них один странный человек с косичкой на голове. Лет за тридцать. Он стоял около мэра и с ним тихо переговаривался. Мэр качал головой, а человек был настойчивым. Антон Александрович не соглашался со своим собеседником, а тот повышал голос, наконец, мэр резко сказал, что Иван услышал:
   - Хватит. Будет так, как решит он. Всё.
   После этого человек с косичкой, исподлобья посмотрел на Ивана с Алисой и быстро ушёл. Что-то нехорошее было в его взгляде.
   Мэр приветливо махнул Ивану и Алисе рукой и показал, что занят. Он ещё разговаривал с людьми в противохимической защите, которые после человека с косичкой подошли к нему. В синих и коричневых комбинезонах, с резиновыми, серыми сапогами, с таким же цветом перчатками, с капюшоном на голове и противогазом на лице. Наступало утро августа, и уже было жарко, хотя было чуть больше девяти часов. Жара только наступала, только готовилась ударить днём.
   Стойкие ребята - подумал Иван. - Или сумасшедшие. Каково им там париться? Зачем?
   Как ещё это можно было расценить противогаз в жару на лице, только так. Наверно, именно для фильтрования воздуха, но почему? В воздухе слышался аромат цветов, щебетали птицы, вдалеке слышался плеск воды и к запаху цветов примешивался запах прудов. Ещё утренняя прохлада не совсем ушла, особенно здесь, около усадьбы, где кругом были сады и пруды. Им же сказали, что не опасно, что ядерные взрывы гигантов не прошли Зону, зачем быть в противогазах? И противогазы были странными. Они были без металлической таблетки фильтрующей коробки, как у обычного противогаза. Там был закреплён длинный цилиндр, в двадцать сантиментов в длину, а на обеих его сторонах, перпендикулярно, на одной линии, были закреплены светло-жёлтые катушки, с красно каплей посередине торца. Мэр с ними общался и потом, отдав указания, отпустил, а Иван спросил у Лизы:
   - Любимая, как ты думаешь, почему они в противогазах? Да ещё с таким странным фильтром? - они оба смотрели на этих людей в химзащите, которые удалялись и Алиса ответила:
   - Не знаю насчёт фильтра, но в костюмах будет жарко. Очень жарко, точно вспотеют. Мне папа рассказывал, что когда он служил в советской армии, бегах в таком костюме химзащите. Было очень жарко и влажно, хотя был только май.
   И тогда Иван поинтересовался:
   - Да, там точно жарко, и вот в чём вопрос. Ночью была та ещё жара, а сейчас ещё жарче. А они в комбинезонах защиты и в противогазах. Помнишь, как бегали все эти службы, после этих ярких вспышек? Они в химзащите и противогазах.
   - Я поняла, Веня, - ответила Алиса. - Что ты хочешь сказать?
   - О'кей, я скажу. Может, нам что-то не договаривают? Может радиация таки прошла границу зоны, а нам рассказывают, что нет. Лапшу начали на уши вешать?
   Алиса рассмеялась.
   - Паникёр ты, Веня. У тебя больше волос стало выпадать, когда сегодня утром причёсывался? Посмотри на мэра, на Захара, на рабочих. Все обычно одеты. Мало ли почему эти люди в химзащите? Может они готовятся куда-то идти, куда нам идти не следует. Нас же прозвали аэродром посмотреть, причём тут эти?
   - Когда я такое вижу, у меня возникают сомнения, - ответил Иван. - Помнишь Чернобыль? Там тоже не сразу людей предупредили, что радиация. И этот человек, с косичкой, он на нас недобро посмотрел. Очень неприязненно, даже злобно. Он точно был не рад, что мы пришли.
   - Мэр его поставил на место, помнишь? - ответила Алиса и, обняв Ивана, погладила его по волосам. - У тебя тоже есть маленький хвостик. Нас пригласили обратно, верно?
   - Верно.
   - Снова в усадьбу?
   - Да.
   - Ты видел, как поливалки обрабатывают стены домов, нашу машину?
   - Нет.
   - Кто-то с дозиметром бегает? Тебе Рита сказала, что это невозможно, значит невозможно. Успокойся
   - Но меня сомнения гложут. Нам ведь так настоятельно просят остаться жить в этом городе. Завлекают, очень настойчиво. Тут так классно, столько загадочности и материала для наших выпусков. А тут такие ночные фейерверки и люди в комбинезонах химзащиты. Что ты думаешь, Али?
   - Не знаю. Я тоже не могу пока это осмыслить. Нам предложили остаться, это да. И город то интересный. У меня в душе мнения разделились. Одно моё Я говорит мне, что здесь очень интересно, мы столько увидели за эту неделю с хвостиком, что не видели за месяцы путешествий. Тот же Сказочный домик. Призраки, сам город и его жители, тут так много материала. Эту девочку вспоминаю, Эльзу. Мы разорвём Интернет. А вот другое моё Я, как и у тебя, гложет сомнение. И тут дело не в вспышках ядерных взрывов. Мне Захарка не нравится. Скрытный он. Он ни разу не сказал, что дети летают, а мы ведь видели. Он показал свою коллекцию аквариумов, он показал парк с животными, Сказочный домик, но про полёты ни слова. А он точно знает, что мы знаем про это. Помнишь это путешествие, - Алиса запнулась, - в подвалы этого института или техникума? Не помню название. Над нами смеялись на крыше, когда нас вышвырнули. Он точно знает про это, но молчит. Видишь, как Захарчик стоит в стороне, и прислушивается?
   Иван повернулся и точно Захар со своими мальчиками и одной девочкой стояли в метрах двадцати, и Захар смотрел на них. Увидев, что Иван начал смотреть на него, он отвернулся и снова непринуждённо начал разговор со своей ватагой. А дети радовались и подпрыгивали, хлопали в ладоши, значит, он что-то обещал очень интересное.
   - У-у-у, да ты больше подвержена конспирологии, чем я с радиацией, - сказал Иван.
   - Ваня, думай, как хочешь. Как раз радиацию я не боюсь. Так, Рита возвращается. Поэтому скажу быстро: мне очень интересно здесь, нужно остаться, но потребовать гарантии после того, как посетим Аэропорт, что вернёмся в Харьков. Главное, чтобы можно будет вернуться домой. А пока есть своя берлога. Наш номер. Всегда там можно поесть, поспать в чистой постели, принять душ. Где мы такое видели. В Южной Америке? Отбиваясь от клопов в дешёвой гостинице. А тут столько интересного, и всегда готов наш номер.
   - Ты меркантильна, - Иван кивнул налево и показал Алисе, что Захар прислушивается. - Давай поборемся, лбами столкнёмся. Чтобы Захара мотивировать, раз ты так в нём не уверена.
   Они так давно знали друг друга, что могли играть, показывая свою неприязнь друг другу. И понеслось.
   - А ты... радикал! - Алиса начала кипеть. - По джунглям любишь ползать? Тут много интересного, а ползать не надо. Не мыться неделями! Тебе подавай экстрим. Столько материала мы там получили! Уникального, Ваня?! А тут столько материала и без конкурентов.
   - На блюдечке нам это подносят, - ответил резко Иван. - Алиса, хватит хамить. Ты сама настояла сюда ехать. Сохранить денежные ресурсы, твои слова?! Как можно меньше тратить денег! Не на машине, а на автобусе! Всё на халяву тут в городе, как мэр обещал и мы купились!
   - Да, а что тут плохого?! Мы тут едим как не в себя и столько снимаем. Нам показывают локации. Бросить всё это?
   - Плохого, ты говоришь? Ты зажала наши ресурсы. А у нас всегда были деньги, на запасной план! Чтобы, если надо, уехать в Лиму, например. Там посмотреть город, горы, вдохнуть тамошний аромат, поплясать в национальном танце. Но ты считала, что это мало. Надо экономить, а если нужно вызвать вертолёт?! И мы должны были поехать автобусом на море, а не в Картоплянск! И я у тебя всегда виноват. Задолбала!
   - Я задолбала?! Тут вчера ты мог плясать хоть до отупения! Барабаны, ритмы, голые тётки. Наверно все деньги потратить смог, а я тебя вытащила.
   - Али, не надо съезжать на вчерашнюю ночь. Факт, что ты - скупердяйка!
   Я? А ты...
   Их страсти накалялись, когда между ними возник одиннадцатилетний мальчик, который бросил им под нос алую пыльцу, и потом сказал:
   - Это ритуал. Чтобы готовы были к аэропорту. Плоть нашего Шиво-Шивы, одного из богов нашего мира. Там очень опасно, но это вас защитит. Там много аномалий, но мне запах этой пыльцы помогает эти аномалии найти. Почувствуйте её, этот запах. А ещё это маркер опасности. Это вам не гайки сталкером кидать.
   Они чихали и кашляли секунд десять. Их отношения, взаимные претензии, сошли на нет, когда смогли дышать нормально. Они поняли, что их план удался. Иван никогда не оскорбил и не ударил Алису, любовь своей жизни, не просто любовь, он фанател от неё, ревновал. Он просто не мог жить без неё, привязан был одержимостью к этой женщине. Она это знала, и у них возникли отношения, когда только по одной букве и интонации они понимали друг друга. И они оба сейчас были подвержены сомнению оставаться в Картоплянске.
   Поэтому они, как смогли, отряхнулись, но на одежде эти алые крупинки остались. Надо было думать конструктивно, спросить грамотно.
   - Зачем эта пыль? - спросила Алиса. - Она нам поможет? Ваш бог Шиво-Шива поможет? Как? Яркими вспышками, чёрными стрелками на стенах. Как?
   - Главное - верить, - ответил мальчик и улыбнулся. - Вы на неё среагировали и перестали ругаться. Уже Ши-Ши, это короткое от Шиво-Шива, помог. Я не люблю, когда в моём присутствии ругаются. Значит, она уже помогла.
   - Спасибо мальчик, ты разрядил ситуацию, очень оригинально, - сказал Иван, снова чихнув. - Молодец. Ты прав, ругаться не стоит.
   Итак, что ещё можно было взять с десятилетнего шкета? Он устроил простое представление и оно, похоже, сработало. Пыль едкую разбросал и вместо обоюдных друг другу претензий, они громко чихали. И Захар с наивностью на это купился. Иван и Алиса это понимали и продолжали играть.
   - Но вы готовы? - спросил Захар. - Сейчас подъедет транспорт, и мы поедем к аэропорту. Бывшей самой секретной и самой закрытой зоне Картоплянска. Она и сейчас закрыта, но папа настоял, чтобы её показать. Сразу скажу, что на взлётно-посадочные полосы мы не попадём, на сам аэродром тоже, посмотрим только вблизи. Там опасно. Ангары, где сохранились самолёты, а многие экстремальные блогеры любят именно туда проникать и показывать, как там сейчас, мы туда не пойдём.
   - Мы, да, готовы, - пробормотал Иван. - Мы конечно едем, но одну минуточку.
   Иван отвёл на пару шагов и повёл Алису за собою, чтобы Захар не слышал.
   - Алиси, ты всё взяла собою?
   - Камеры, смартфоны, всё, - сказала Алиса. - Полный комплект и запасные батареи. Даже наши скрытые камеры, если они, Захар или мэр, не дадут снимать. Как договорились.
   - Точно, взяла? Всё?
   - Да, Ваня, взяла. Точно всё. Два раза проверила.
   - Али, ты говоришь неуверенно. Можем остаться и не ехать. Если тебе не нравиться, можем отказаться.
   Их шепот словно услышал Захар.
   - Аэропорт важен для вас, для вашей экскурсии в городе, но если вы боитесь, хотя у вас на страничках социальных сетях написано, что вы не боитесь трудностей, то я могу попросить папу всё отменить. Тогда оставайтесь. В четыре часа у папы в усадьбы будет обед. Много вкусностей. Борщ, сваренный в большом котле. Наваристый, с мясом разных животных для насыщенного вкуса. Папа сам будет руководить процессом.
   - Спасибо, мы думаем, - ответил Иван и повернулся к Алисе, когда мальчик отошёл. - То есть хочешь остаться? Ты реально хочешь остаться? - Иван смотрел в глаза Алисы, а она отворачивалась.
   - Да, но там столько интересного, - сказала Алиса. - Не знаю. Я колеблюсь.
   - Значит колеблешься?
   - А если я соглашусь поехать в аэропорт, ты потом потребуешь остаться в Картоплянске? Ваня, ты захочешь остаться?
   - Я тоже не знаю. Город огромных возможностей. Ты меня подталкиваешь, Алиса, остаться тут жить.
   - Ваня, у меня дома папа, который меня всегда поддержит. Пусть он с трупами имеет дело, но если надо он станет за меня горой. Ради моего счастья. Ты же с ним так долго разговаривал, он ведь тебе рассказывал свои мысли. Он меня так любит. Он души во мне не чает. И он хочет, чтобы я тоже чего-то добилась. Так что мой папа скажет: Да, чтобы мы остались. Стали кем-то Великим, в отличие от остальных блогеров. Он сделает всё для этого, и на всё пойдёт, чтобы я была счастлива, нашла себе возможность себя проявить. Тем более, что мы копим на свою отдельную квартиру, а тут её дают просто так. Огромную, с отоплением, со светом, газом. Много комнат, главное живите.
   - Но?
   - Есть сомнения, как папа сюда попадёт через поле Зоны?
   - То есть он, твой папа поддержит идею тут остаться? При этом не сможет попасть?
   - Мэр поможет, - сказала Алиса.
   - А если нет? - поинтересовался Иван. - Он же монополист прохода через Поле. Тут нет тех самых сталкеров Стругацких.
   - Да, Иван. Но мой папа всё равно меня бы поддержал. Согласился с моим решением, но не встречаться со мною, не обнять свою дочь, это для него слишком. Больше, чем - слишком, тут Ваня столько мыслей.
   - Ага. А мои мысли? Моя мама? - сказал Иван. - Она же без ума от тебя, Алиса. Она старая, как и мой папа, кто о них позаботится? Мэр Картоплянска? Алиса, ты в это серьёзно поверила? Да они об этом ни слова не сказали. Еду за зону возили, чтобы продать на сельскохозяйственных ярмарках. Ведь только мы и ещё раз мы, заботимся об своих родных. А кто ещё позаботится о наших родных, Захар? Нет, ему интересен Картоплянск и его возможности. Давай посмотрим на их площадку для пуска их корабля в космос, а потом домой. Хорошо, договорились?
   - Ладно, ты победил, хотя я перед собой вижу тысячи лайков и восторженных отзывов, что мы выложим отсюда. Посты на уровне крика: Ещё! Но да, после этого домой.
   Они сели в машину и поехали. Дети суетились, дёргались, боролись на кулаках, потом играли в игры: играли в бумажки и в отгадайку. Борьба на кулаках сводилась к тому, кто сильнее давил кулаками в кулаки оппонента. Кто первый не выдержит, тот проиграл. Бумажка, это кому-какой выпал жребий. Давить кулаком, раскрытой ладонью, костяшками пальцем или нечто подобное. Судя по голосам детей, там была своя техника, как они ставили кулак, как давили на кулак оппонента. Как нужно пальцы держать, как наклонять кулак для победы. А отгадайка, это когда проигравший должен был ответить на вопрос: Почему вода не даёт возможность построить город?. Ответив, он начинает в следующем раунде давить кулаками, быть ведущим, нет, использовал последний шанс и выбывал из игры. И ещё получал штрафные очки. А ещё была игра, типа: Камень, ножницы, бумага.
   Иван и Алиса напряглись, ведь дети начали кричать, чуть ли не драться, кипели эмоции, а Захар их успокоил. Он сказал, что будет игра - Отгадайка. Это игра в вопросы и ответы, а все остальные игры закончены. Он детей успокоил, одним словом: Заткнитесь!. И они успокоились.
   А машина ехала к цели. Подпрыгивала на ямках дороги и, слева и справа, были частные сады.
   - У нас это последняя экскурсия? - спросила Алиса у Риты. - Точно? После мы можем уехать?
   - Да, ответила. Рита. Последняя от нашего города. У нас будет экскурсовод Димыч, вы его знаете по Крепости, Дима Саблев, и Миша Мишастян, - Рита показала на этого странного человека с косичкой на голове. На того самого, который так неприязненно смотрел на них ещё двадцать минут назад.
   - Он знаток аэродрома. Наш тамошний проводник. Никто не знает лучше аэродром, чем он.
   Человек повернулся и кивнул Ивану и Алисе, при этом лицо его оставалось каменным. Так машина и ехала. Они выехали из города, вокруг были поля, а впереди спуск. Когда они доехали до развилки, Миша сказал:
   - Направо, дорога - на покинутое садовое товарищество Янтарное, - сказал Миша. - Но нам прямо. А там всё заросло, плодовые деревья давно не обрезались, фрукты гниют на ветвях. Огороды заросли бурьяном, сады тоже заросли бурьяном, вьющимися растениями и кустарником. Там так много деревьев, которые давали прекрасный урожай яблок, груш, слив и абрикос. А ещё тех фруктов, которых в вашем мире нет. Там есть удивительные строения девятнадцатого, и даже восемнадцатого века, каменные, но тоже заброшенные. Но с колонами, лепниной, статуями. Может у вас будет время это посмотреть? Ну, и брошенные после эвакуации сады. Там их много, а деревья вырождаются. Уже не такие вкусные их плоды, как раньше. Дичают они без ухода.
   - И никто не ухаживает за ними? - переспросил Иван.
   - Именно. Вы меня понимаете, - ответил Миша. - Нам бы нужны руки, которые привели это в порядок.
   - То есть, если мы привлечём сюда огромное количество людей, которые согласятся ухаживать за этими садами, вы будете рады? - спросила Алиса.
   - Конечно, - ответил Миша с косичкой. - И они ещё неплохо заработают. Всё есть, всё посажено, просто нужно бурьян убрать и начать ухаживать за деревьями. Начать с их обрезки осенью. А я вам покажу аэродром за это. Близко.
   Они поехали прямо, выехали за город, а направо вниз уходила дорога, и там точно было когда-то село. Виднелись почерневшие от времени покинутые избы, и очень много садов. Иван смотрел в окно, как вниз, вправо, уходит дорога, выложенная брусчаткой. Там, наверно, в этих садах, которые исчезали за линией горизонта, зрели сливы, яблоки и груши, но никто их не собирал. Это породило в его голове грустные мысли, что это можно было в Харькове, Киеве и в других городах Украины раздать старикам, многодетным семьям просто бесплатно. Но это были только мысли.
   А они ехали вперёд, и на их горизонте вставала эта конструкция. Сначала она была закрыта холмом, и поросшим на нём лесом, виднелась только верхушка, а потом, по мере подъёма, она выползала. В виде светлоокрашенного бутона с металлическими рельсами, как у человека рёбрами, которые сложились в бутон, как цветок закрывается на ночь, тот же тюльпан. Это была поистине громадная конструкция, даже сейчас, когда она такая обшарпанная, можно было оценить масштаб инженерной мысли. Наверно Аресибо тихо плакал в углу и курил.
   Чем они ближе подъезжали, чем яснее видели здания рядом с этим металлическим бутоном. Сам аэропорт был не виден, но появились эти здания. Слева было большое здание в шесть этажей с выбитыми окнами. Пока они ехали, оно становилось ближе и больше.
   - Миша, - к нему обратилась Алиса. - А это здание, что выделяется на горизонте выбитыми окнами, это что?
   - Инструментальный цех. Вспомогательное здание. Оно первое, когда въезжаешь в зону аэропорта. Мы туда тоже попадём, там безопасно. Там есть много других построек, ангаров, но туда мы не пойдём.
   - Там опасно, на аэродроме опасно? - спросила Алиса.
   - Конечно, - ответил Мишастян. Имя им фамилия перекликались. - Несмотря, что прошло много лет, гравитационные воронки, ловушки, все они остались. Эхо эксперимента. Считалось, что они само собой погаснут, рассеются, но оказалось, что некоторые аномалии очень устойчивые. А ещё есть минные поля, автоматы, которые до сих пор работают.
   - Что? - спросила Алиса.
   - Автоматические пушки калибра двадцать один миллиметр, со всей системой наведения. Очередь, и от тебя только ноги от коленей до ступни останутся. Так что да, опасно. Посмотрим на аэропорт издали, на конструкцию покорения гравитации и всё. Может, немного спустимся, поэтому, когда приедем слушать меня и ступать за мной.
   - Поняли, - буркнул Иван. Он почесал лицо, правую щёку и потом, почувствовав под пальцами крупинки, увидел, что это те самые частички, которыми их забросал мальчик.
   Двигаясь по дороге, они проехали распахнутые ворота, покинутую будку охраны, слева и справа были бетонные блоки, их явно раздвинули, освобождая дорогу. Ещё были остатки металлических ежей и колючей проволоки. Были бронеколпаки и доты с орудийными башнями, Эти орудия и сейчас там были, только поржавели. Несомненно, точно это был очень защищённый объект. Слева Иван заметил брошенные и почти осыпавшиеся траншеи. Их укрепили брёвнами, но они уже сгнили и частично опали. Алиса снимала, быстро сориентировалась, и водитель специально замедлил ход машины.
   А потом они поехали быстрее вперёд. Остановившись в километре от этого артефакта, выехав на поросшую травой, бетонную площадку. Она потрескалась и из трещин росла трава и маленькие деревца или кустарник. Вышли из машины, вдохнули уже горячий воздух Картоплянска, с его ароматами цветов, вокруг крутились пчёлы, пахло ещё дёгтем и по асфальту ползали насекомые. В кустарниках чирикали птицы. Всё как обычно, ничего нового. С этого ракурса аэропорт бы уже видел. Взлётно-посадочные полосы, полосы рулёжки, ангары.
   А Миша их поманил за собой и сказал, когда они смотрели на аэропорт:
   - Там всё заминировано. Туда вообще не надо попытаться прорваться и снять.
   - Мины ещё взведены, - согласился Дима Саблев. - Многие искатели приключений там подорвались. Некоторых мы не вытащили. Миша, я покажу.
   - Стоит?
   - Стоит, чтобы не делали глупостей.
   И он подвёл их к возвышенности. Были видны части серой, взлётно-посадочной полосы, бетонные соединения полос, для маневрирования самолётов, старые указатели и остовы ярких прожекторов подсветки полос в ночное время. А ещё кусок леса около большого бетонного пятна, где на нём ничего не было. Дима показал на тёмную точку, которая лежала около края этого бетонного пятна, где ещё виднелась разноцветная разметка, в траве, почти невидимая. Там словно кто-то сложил ворох одежды.
   - Видите это пятно в траве? - спросил Дима.
   - Видим, - ответили Иван и Алиса.
   - Этот человек решил, что может достичь аэропорта, такой же любитель экстрима извне, по-моему, из Китая. И вот он подорвался. Его вытащить проблема. Кругом мины, он лежит в пяти метрах от бетонного поля, но там кругом мины и никто не хочет этим заниматься. Как он плохо пах, когда разлагался. Так его и оставили, как предупреждение тем, кто нарушит наши правила. Итак, - сказал Дима. - Ступайте, куда я скажу, слушайте, что я вас скажу. Выполняйте приказы. Иначе я вас вытащу только по частям или не вытащу совсем, как этого китайца. Ферштейн?
   - Да, - ответили Иван и Алиса.
   И они пошли, но не по асфальтной дороге, через КПП, а обходили его, а Захар, на удивление, шёл позади вместе со своей ватагой. Да и они, его компаньоны вели себя скромно. Он не вмешивался в их разговор и был на вид совсем безучастным. В усадьбе, когда он показывал Сказочный дом, он был впереди всех, спешил всё показать, а тут плёлся в хвосте. Так они прошли по тропке, среди лопухов, крапивы и высокой травы. Было много цветов, над ними вились пчёлы, шумели шмели, чирикали птицы, а потом, выйдя на дорогу, всё прекратилось. Нет, жар солнечного дня августа остался, запахи, цветы, но не было насекомых и птиц. Их словно невидимая стена отрубила. Миша повёл их в сторону аэропорта через заросли кустарника и густой травы, а не через ворота.
   - А почему мы идём, как воры через дыру в заборе сюда попали, пробираемся через заросли, когда вышли на дорогу к аэропорту? - Спросила Алиса. - Не через главные ворота, не по асфальту, а так, почти ползком? Там же никого нет, есть асфальт и дорога. Старые будки, доты из бетонных блоков, колючая проволока.
   - Там я увидел бронеколпаки, пулемётные гнёзда, - добавил Иван. - Там пару ржавых машин виднелось со спущенными колёсами.
   - Да, мой муж дополняет мой вопрос: почему мы пробирались через сорняк? - Алиса отлипала от ног репейник. - Тут ходим на задворках? Там же внизу асфальтная дорога. Старая, в трещинах, поросла травой, но нормальная дорога, а не эти джунгли Картоплянска, а ещё с деревьев на голову, за шиворот, падают насекомые. Муравьи, какие-то маленькие клопы, характерно воняют. Наверно ещё и клещи упали. Классно. Сногсшибательно!
   - Там проблемы с ней, Алиса, с гравитацией, там есть её флюктуации, - сказала Рита. - Девочка моя, мы бы рады там вас провести, но муравьи и клопы когда за шиворот попадут, куда менее страшны тем, чем вас ждало там. Это же Аэропорт, зона всех аномалий. Аномалии разные. Где умираешь сразу, в других случаях - чувствуешь очень плохо. Озноб, болезненные вибрация, словно вокруг тебя расположены динамики с низким звуком. Тело то вибрирует в резонансе, то становится невесомым, словно человек в самолёте попал в воздушную яму. А есть ещё аномалии эйфории, мне описывали, что словно изменилось атмосферное давление и кости заныли, и нельзя было их унять и тогда люди чесались и танцевали, потому что когда они двигались, не так ныли кости. Причём так сильно воздействовало на нервную систему, что люди, словно потеряв голову, бегали, прыгали и танцевали, подбрасывая высоко свои ноги. Некоторые слепли.
   - А танцующие не понимали? - спросила Алиса. - Что надо выйти и остановиться?
   - А куда? Они что понимали, почему они танцуют и дрыгаются? Они чувствовали дискомфорт, желание его убрать и убирали дрыгаясь. Тело просто начало гореть. Тот же китаец всё пронюхал про мины, а потом так его закрутила эта аномалия, то он в чесание и ознобе, ничего не видел, просто хотел поскорее выбраться. И попал на мину. Не только эти спонтанные движения а и ещё мороз проходил по коже и люди сосредотачивались на этом. Куда там думать и рационально мыслить.
   - Странно, - сказала Алиса. - Ведь опасность вокруг.
   - Что странного? - сказал Миша. - Комар укусил и ты чешешься. Это воздействие на нервную систему, как удар током и реакция организма на него.
   - Вы сюда пришли не чесаться и не массировать свои конечности? - добавила Рита. - Нет, тогда идём, куда нам показывают.
   - Что? - переспросил Иван.
   - Аномалии. Поэтому здесь идём. Там идти небезопасно. Видели, как насекомые вдруг исчезли, вот трава росла на дороге в трещинах асфальта, а потом внезапно трещины стали пустыми. Они есть, а растительности нет, - сказал Дима. - Даже отсюда это видно, ведь в некоторых трещинах уже деревца выросли. Так что нужно Мишу слушаться.
   - Но вы ведь всё контролируете? - сказал Иван. - Сами сказали. Почему так лезть через забор, пробираться через заросли?
   - Мы не всё контролируем, - сказал Миша. - Иногда следует увидеть реакцию тех, кого ведёшь. Но надо...
   Тут ему в его ногу ударил Захар. Он думал, что это незаметно, но Иван заметил и Миша замолчал.
   Так они добрались до бетонки, обошли КПП, цех был слева от дороги, а они спустились, выйдя на асфальт и отряхиваясь. Потом их Дима и Миша повели за собою. Довольно беспечно как для такого опасного места. Один раз Алисе и Ивану стало плохою, словно их током ударило. Озноб начал их одолевать. Они остановились, постояли пару, а Дима просто сказал, нужно шагать вперёд и всё пройдёт. И да, когда они пошли за Димой, через пару секунд их отпустило. Дима ещё заботливо спросил:
   - У вас всё хорошо? Ну теперь? Отпустило?
   - Да.
   И они зашагали дальше, дойдя до здания, они прошли его, и оказались на некой смотровой площадке. Были старые скамейки, давно неработающий фонтан. Урны поросли зеленью. Отсюда до взлётного поля рукой было подать. Ели мешали, но, тем не менее, всё было видно. Были полосы для взлёта и посадки, были полосы для руления. Широкие площадки для самолётов для быстрой дозаправки и снабжения вооружения. Они вокруг были утыканы бетонными выходами на поле, укреплённые бетоном выходы, которые заливали бетоном, чтобы их не смогли противники поразить. Оттуда, скорее всего, доставлялось всё необходимое.
   Ещё были видны коробы управления радаров, их движущиеся части, которые замерли навеки, и были заметны, сквозь мохнатые ветки, рядом с обломками поломанной глиссады одной из ближайших полос посадки и взлёта. Алюминиевые ангары виднелись вдалеке. Огромный комплекс, невероятный аэродром. Но всё было заброшено. Потухнувшие сигнальные огни, отшелушивающиеся разметка, старые указатели. Было видно, что и бетонка не выдержала испытанием временем, треснула и проросла. Часть покрытия заросло, часть у указателей облупилась покраской. Ни одного самолёта, ничего, просто большой аэродром без самолётов, и вертолётов. Только ангары, а на том конце поля были видны ещё больше по размерам ангары. И всё. А ещё песок на площадках стоянок боевых самолётов, много песка и сдутый, явно резиновый хлам. Оно превратился в бесформенную кучу, которую не убрали, и часть песка была на нём.
   - Что это? - Спросила Алиса. Она начала разговор. - Расскажите нам, блогерам.
   - Это бывший военный аэродром, - сказал Миша. - Аэродром Лучеград-15. Серьёзный аэродром. Он выполнял в нашем государстве многие задачи, но кроме полётов боевых машин, патрулирование государства, внутри, под землёю, есть другие возможности. Там, главным двигателем прогресса были учёные.
   - А эти все эти ангары из алюминия это так, для глаз? - спросила Алиса. - Чья идея? Там ничего нет, как я поняла, в ангарах. Песок я вижу вокруг мест, где самолёты могли стоять на стоянке. Там много песка, это из имитации самолётов? Их из песка делали? Имитацию?
   - Я не знаю, - ответил Дима. - А сам тут был всего пару раз. Миша, что скажешь?
   Миша Мишастян задумался и потом ответил
   - Наверно, это для отвода глаз. Но из не песка, а делалось для противника имитацией самолётов из резины. Там её остатки есть, эти бесформенные груды резины, но чтобы они выглядели тяжёлыми самолётами, а не надувными, нужно было их сделать тяжёлыми. Чтобы ветер не сдул их своим порывом. Наверно песок и использовался.
   - А мне кажется, просто песок с ливнями попал сюда на эти бетонные стоянки самолётов, - сказала Алиса. - А вы нам голову морочите.
   - Наверно так, - сказал Миша Мишастян. - Столько времени прошло? Лет двадцать. А тогда, когда аэродром работал, и если противник увидел этот аэродром, а на стоянках стоят истребители, то он сосредоточился на них?
   - На них, - ответила Алиса.
   - Именно. Противник их увидел, сосредоточился на них? Как я сказал, - Миша Мишастян перевёл дух. - И он не заметил, что рядом, с тем самыми странными сооружениями самолётов из резины, такие же странные кусты и деревья. Он бы уничтожил самолёты на стоянках и улетел, довольный собою.
   - А почему он должен был это увидеть? - спросил Иван. - Ну, кусты, ну деревья, ну резиновые самолёты.
   - Потому что, вы не видите всей перспективы. Наверно потому, что пилотов обучали подмечать несоответствия. Кустарники ниже, деревья карликовые, летом трава засохла, рыжие пятна, а вокруг всё зелено. Значит, не могут эти растения расти, так как корневая система во что-то упёрлась. Строители базы перестраховывались во всём, по многу раз, проигрывая варианты обнаружения скрытых объектов. Поэтому, именно так, враг должен был увидеть, что стоят самолёты на своих местах, а рядом с площадками самолётов якобы всё заброшено и аэродром второстепенный. Это всё строилось для обмана противника. Но прошло много времени. Макеты сгнили, а песок в них остался. Эти груды резины тому подтверждение. Остаток старой истории Картоплянска, когда он был Лучеградом-15, когда он был противником. Поправлюсь, - для вероятного противника, для его отвлечения внимания.
   - А гиганты? - спросил Иван.
   - Да, гиганты,- Миша замолк на секунду и продолжил. - Да эти гиганты стали той силой, что показало, что все эти защитные системы, истребители внутри, под землёю аэропорта ничего не стоят. Картоплянск их использовал, но не особо качественно, - Миша вдохнул и продолжил. - Посмотрите направо. Там бетонное основание, вверху земля, пологий холм, поросший деревьями, кустарниками и травой, почти не видимый скрытый объект. Те самые кусты и деревья, о чём я говорил. Видите, какие они карликовые, не растут ввысь, потому что толщины почвы мало. Потому что, на самом деле это скрытый ангар. Когда прозвучит сигнал тревоги, это всё раскроется, бордюр опуститься и самолёты будут готовы вылетать. А эти песочные макеты останутся просто фотографиями для шпионов из космоса и высокой аэроразведки. Вот так.
   - То есть, это была маскировка? - спросило Иван. - Представляю, сколько это стоило.
   - Много денег, но безопасность тогда была важнее. Это очень круто, эти сооружения, которые маскировались под кусты, бетонный бордюр. Раздвигаются, и выезжает самолёт. Тем более, что сам комплекс находится под землёй. Югославская авиабаза Желява, в горе Плешевице - просто тень того, что под этим аэродромом построено. А она считается вершиной постройки в Европе. А тут серьёзней во много раз. Авиабаза Желява даже ближе не подходила к масштабу этого аэродрома Картоплянска.
   - Мы поняли, - сказала Алиса. - Дальше что?
   - Было событие, - Дима замялся. - Тут вроде сначала взлетали самолёты и сражались с чужаками, но потом аэродром попал в зону отчуждения, так что сюда лучше не соваться.
   - Из-за того, что сражались с чужаками? - спросила Алиса. - С кем, с гигантами?
   - Ну, гигантов мы опустим, - ответил Дима. - Скорее всего, из-за центра эксперимента. Гиганты были просто следствием эксперимента.
   С виду это был обычный аэропорт. Часть полос поросло растениями, покрылось мусором, было много знаков вокруг них. Стояли на столбах или металлических шестах красные стрелки, жёлтые круги, красные квадраты. Ещё виднелись круги и квадраты, нанесённые на рулёжных дорожках. Миша пояснил, что это маркировка, чтобы если произойдёт ЧП, они смогут, ориентируясь по стрелкам и другим, нанесённым на бетоне знакам, добраться куда надо.
   - ЧП? - Спросил Иван. - И какое ЧП произошло?
   - Вот оно, - сказал Миша и показал пальцем. За аэропортом возвышался этот металлический бутон на высоком здании, наверно пять или шесть этажей из бетона, но сейчас он был ближе, и можно было рассмотреть, что внутри него в чашеобразной платформе, покоился большой шар. Металлический, не металлический, - понять было трудно. Но точно шар лежал в ложе этого металлического бутона. Было не больше километра до него, и Алиса спросила:
   - А ближе нельзя подойти?
   - Нет, моя дорогая, - ответил Миша, поправив свой хвостик на голове, и почесал рядом. - Там не только мины, а есть другие ловушки. Серьёзнее мин. Я понимаю, вы любите дойти до объекта, потрогать его, но не в этот раз.
   - А я думала, что вы скажите обратное, - ответила Рита.
   - Это почему?
   - Ну, я же видела ваш взгляд после общения с мэром.
   - Понятно. Я был просто против вести вас сюда. Считал, что это нецелесообразно. Вас хотят возвысить, а вы такие же, как и все - вас могут не только убить мины, но и другие ловушки.
   - Какие?
   - Гравитационные. Там вас может приклеить к бетону, и вы не сдвинетесь. Так и умрёте, провалитесь по колено в бетон и всё, и даже Захарка вам не сможет помочь. В другом случае вас забросить в запретный лес, там вас скушают. Или к призракам. Вы же видели призраков? - спросил Миша.
   - Да, видели, - ответил Иван за Алису. - И что?
   - На самом деле это не совсем призраки, но если вы их видите, значит, вы чувствуете Зону.
   - В чём подвох? - спросила Алиса.
   - Нет тут подвоха, просто следы события. Вам же говорили, что цель эксперимента было выстрелить корабль в космос, метнуть его туда, на орбиту, одним импульсом, чтобы он не тратил никакую другую энергию. Не использовать химические ускорители, как на Земле. При старте много дыма, пара и огненный столб за ракетой. Нет ракет, оставляющий огненный шлейф, нет грохота, а всё беззвучно. Просто шар воспарил и вышел в космос. Понятно?
   - Да, - ответил уже сейчас Иван.
   - Это феноменально, Иван, - вмешалась Рита. - Даже представить такое трудно. Столько миллиардов долларов на один пуск ракеты, а тут по щелчку пальца.
   - Так вот, для этого они и соорудили эту штуку, этот комплекс, - продолжал говорить Миша. - Они считали, что скопировали гравитационную катапульту инопланетян. Но что-то пошло не так, хотя говорят, слухи ходят, что этот шар, этот балласт, который имитирует вес и форму объекта, сработал. Только не так, как они думали. Он даже воспарил на пару метров и всё.
   - И как он сработал? - спросил Иван.
   - Создало Зону и наш Картоплянск, - ответил до этого молчавший Дима. - А ещё преобразил Крепость, где я копаю. Вытаскивать кости и амуницию, а она, словно вчера была брошена. Где ещё такое можно увидеть? А ещё мы вытаскивали мумифицированные останки людей, словно они совсем недавно помещены были в особые условия, как в болото. А ещё были тела, словно их только что убили. Даже тёплые они были, кровь текла. Кисти рук сокращались.
   - Дама, хватит! - резко сказала Рита. - Хватит.
   - Я хочу пояснить Зону.
   - Не надо, - вдруг сказал Захар. - Её пояснить в двух словах можно только так: это чудо.
   - Согласен, - ответил Дима.
   За его спиной был Захарка и дети, а дети были детьми и начали отвлекаться на бабочек, играть, о чём-то спорить, пока Захарка на них не цыкнул.
   Иван и Алиса рассматривали этот объект вблизи. Запах был обычным. Такой же, как и запах цветов, травы и над аэродромом, где не летали ласточки или стрижи, не ворковали голуби и не каркали вороны, была тишина. В мохнатых елях, высаженных вокруг аэродрома, даже воробьёв не было. Полная тишина. Иван и Алиса смотрели вблизи этот комплекс, этот Бутон гравитации, для запуска кораблей, и пытались его понять. Огромные металлические рельсы Бутона, дуги, но они не поржавели, а были такими же, как их создали. Рядом с ним всё это было выложено белыми прямоугольниками, основа этого Бутотна, вокруг него до сих пор лежали белые плиты. Алиса спросила, и Миша ответил, что это - из кремния ватные подушки, такого белого цвета. Чтобы поглотить излишнее излучение. Работа этого устойчивого источника порождало много тепла, и его не надо было отправлять на сам пусковой комплекс. А надо было изолировать и выпускать через систему вентиляции. Если всё внутри нагреться до больших температур, и это не выйдет наружу. Будет взрыв.
   Они сидели в десятках пару метрах аэропорта и рассматривали его, а ещё этот комплекс. Этот металлический Бутон. Он Ивану и Алисе не давал покоя. От него словно слышался гул или звон. Алисе и Ивану заложило уши. Они отошли на пару шагов назад, пальцами промассировали уши и звон ушёл. Потом сели снова и спросили своих экскурсоводов.
   - Миша, - Алиса первая с этим справилась и спросила: - Так что тут случилось? Расскажи про эксперимент. Ты же знаешь?
   - Знаю, - ответил Миша. - Расскажу, но у вас всё нормально? Вы неважно выглядите. Голова болит? Вы оба побледнели и на десяток шагов отступили вглубь, подальше от стоянок аэропорта.
   - Немножко, - ответил Иван. - Никогда не испытывали такое гнетущее чувство, от лицезрения каких-то артефактов или сооружений, как здесь. А мы лазили бог знает где. Всё было, но как здесь, не в тоннелях, пещерах, а просто стоя на земле, как сейчас. Сильно звенело в голове. Не знаю, тяжело как-то было, давило, а потом прошло, сейчас нормально. Словно выключили это.
   - Прекрасно, что вами полегчало. А я продолжу. Они попытались использовать инопланетные технологии так, как они их поняли, - сказал Миша. - Приготовились хорошо. Все самолёты убрали, оставили имитации на стоянках. Ведь вражеские разведки работают. Их спутники наблюдения видели всё, что тут творилось. Жители Картоплянска спрятались по тревоги. Им сказали, это было просто учение. И... ничего. Подняли шар на пару метров. Играли частотами, а когда поняли, что натворили, тихо смылись. Им не сразу сказали, что происходит.
   - Кому? - спросил Иван.
   - Гражданам Картоплянска. Учёные думали, что шар подымают, историческое событие. Да, он поднялся на пару метров, на два, а потом на четыре. Потом на десять и всё. Огромное количество энергии использовали, но по факту на двенадцать метров этот шар воспарил. А на самом деле они притягивали миры, потому что не правильно просчитали математическую формулу. Ввели не те константы. Допустили ошибку, в переменных, в рассчитывание гравитационного поля, исходя из гравитационного поля Земли.
   - Вы в этом уверены? - спросил Иван.
   - Скажем так: примите на слово. Так и было, - ответил Миша. - Если не верите, сами убедитесь. Видели Картоплянск? А он не ваш, Иван и Алиса.
   Около них возник Захар, который показал пальцем на здание, позади них. Он улыбнулся и пальцем указал куда идти. Даже подмигнул Мише, но, возможно, Алисе это показалось.
   - Что там? - спросила она
   - Это инструментальный цех, позади нас. Дальше него - укрытие. Построенное давно, в шестидесятых годах. Туда мы и пойдём, на его крышу, там хорошо всё видно, так как шагать на бетонные дорожки, взлётные полосы очень опасно. Там остались все эти ловушки после эксперимента. Мы просто посмотрим сверху, - сказал Миша
   - Тут больше смотреть особо нечего, - скороговоркой добавила Рита. - Давайте на крышу.
   - Скучно! - послышалось от детей. - Нам скучно. Ходим, что-то смотрим. Хотим назад. В усадьбу.
   - Дети, - вмешался Дима. - Тут верховодит Захар. Вы не понимаете, как тут страшно, на самом деле. Одно неверное движение и прилипните. Так что ждите конца экскурсии, а то Захар разозлится.
   Захар улыбнулся краешком губ, но промолчал.
   - Если Дима так говорит, значит слушайте! - вмешалась Рита. - Он давно исследует этот аэродром. Много знает. Он нашёл много ловушек и петель. Петли, это, да, замкнутое пространство, когда человек, как на пиратском сервере, завис и нет связи, а его заставляют вращаться, и выполняет одно и тоже действие. Смешно, если бы это не было правдой.
   - Это призраки, - сказала девочка из свиты Захара. - Я видела, они повторяют одно и тоже изо дня в день.
   - Именно. Эти аномалии, где люди, или призраки, годами делали одно и тоже действие, например, ремонтируя машину, хотя их машина давно заржавела и рассыпалась, а они капот пытались поднять. И так каждый день. У них утро всегда было одно и тоже, ремонт сломанной машины, а они этого не замечали. Этим страшны петли!
   - Серьёзно, нет слов, - сказал Иван.
   - Мы это поняли, - ответили детишки. - Мы слушаем Захара и вас.
   - И, девочка?
   - Это здание позади нас, можем подняться, - ответила девочка. - Оттуда отличный обзор. Весь аэропорт как на ладони. И можно посмотреть этот металлический бутон ржавых лепестков.
   - Аня, браво, - сказал один из мальчиков и похлопал в ладоши. - В тебе плачет поэт. А поэты такие сакраментальные. Переживают за всех вокруг себя.
   - Петя, - девочка замолчала, а плотом добавила: - Не будь дебилом!
   К ней присоединились остальные, и даже Захар улыбнулся. И Рита тоже. Странно было, как вели себя Захар и дети. Они просто стояли позади и слушали, словно их и не было. Совсем не так, как в усадьбе, где их было не заткнуть. Петя захлопал ладошами и, но потом, увидев взгляд Захара сник и больше не выделялся. После аплодисментов после речи, того же Захара, никто не хихикал, не кричал и не смеялся. Не хотел погулять, покапризничать и назло всем сбежать в сторону аэропорта. А девочка продолжала.
   - Да, можем подняться повыше. Мы не подойдём ближе к пусковой установке, но можем подняться на последний этаж инструментального цеха и оттуда посмотреть, а лучше на крышу. Там видно лучше всего. И там нет вибрации и гравитации.
   - Прекрасное предложение - сказал Миша и добавил: - Идёмте. С крыши очень всё хорошо видно.
   Пока они шли, пробираясь через траву, нагибаясь над раскидистыми ветвями деревьев и борясь с паутиной, Иван спросил:
   - Рита, а у вас тут не встречаются карлики, хвостатые, похожие на обезьян. Типа шимпанзе или ещё мельче. Может, убежали из зоопарка?
   - Откуда?
   - Из зоопарка вашей усадьбы?
   - Нет, - фыркнула Рита. - Никаких таких обезьянок у нас нет.
   - Понятно, простите, - подытожил Иван.
   Так они вышли обратно на дорогу, где асфальт потрескался, и из трещин росла трава. Она вела к зданию, выложенному светлой плиткой. Было видно, что во многих местах плитка обвалилась и обнажила серый бетон. Так они шагали к входу, где вдоль дороги стояли вышки и ещё столбы, где кроме фонарей было подвешено другое оборудование. Чёрные ящики, продолговатые предметы. Какие-то спутниковые тарелки, только их тарелку закрывала крышка, как кастрюлю. Было видно, что всё это давно покинуто.
   - Это что, на столбах? - спросил Иван.
   - Следящая аппаратура, - ответил Миша. - Была следящей. Сейчас просто ненужный хлам.
   - Тут всё сложно было? - поинтересовалась Алиса. - Наверно очень сложная аппаратура. Нам надо пояснить. Например, а эти тарелки закрытые, хотя бы объясните они зачем? Эти антенны?
   - Детекторы изменения гравитации. Там что-то с вибрацией связано. Там пластинки, две или три внутри, рядом стоят, а устройства, название их не помню. Одна так точно резонирует от вибрации поля Земли, и создаёт ток на других пластинках, как пьеза элемент. Чем сильнее гравитация, тем сильнее резонирует эта пластинка, а другие пластинки создают сильнее электрический сигнал. Это их детектор, который сработал, но они были слишком заняты это услышать, блин! Хотя им по рации сообщали, что нужно скрываться в укрытиях. Но дело прошлое. Что было, того не вернёшь.
   - И вы не знаете? Не знаете точно, что это? Когда была тревога. Вибрация, люди не среагировали, попали или погибли. Вы так пространственно говорите,
   Миша Мишастян на секунду сорвался:
   - Девушка, это был объект наивысшей категории секретности, который маскировался под простой аэродром!!! Вы понимаете это?!
   - Да, - ответила Алиса.
   - Точно, да? Мы точно знали, чем они там занимаются? Вы серьёзно?
   - Я сказала да, - ответила Алиса. - Но мы хотим понять.
   И тут Иван её отдёрнул и показал указательным пальцем на свои губы. Мол, молчи. Но Алиса не хотела молчать.
   - Хватит нам тут рассказывать всякие страхи. Надоело.
   - Отлично! - Миша тут же вскипел. - Я поясню. Тут испытывали новые летательные аппараты. Это была их легенда и, конечно, вход был максимально защищён. Тут до сих пор подземная база работает и до сих пор у неё секреты. Её реактор даёт свет Картоплянску, воду, горячую воду и отопление зимой. И всем сёлам вокруг. Бесперебойно, свет, воду и горячую воду. Ещё раз это - бесплатно.
   - Мы слышали, что аэродром может быть наказанием, - сказал Иван. - Это так?
   - Он прав, - хихикнул кто-то из детей и тут же замолчал.
   - Сюда приводят тех, кто оступился, - сказал Миша и почесал щёку. - На перевоспитание. Там, внизу, есть варианты для тех, кто преступил закон. Свою вину загладить. Работа найдётся всем, свою вину загладить трудом. Там много работы внизу. Наш Картоплянск даёт многое. Жильё, еду, причём качественную и её много чего, даже бесплатно. У нас тут абсолютная стабильность. Развлечений мало, нет у нас Диснейленда, но можно половить рыбу, даже неплохо поохотится. А есть ещё новые варианты экскурсий. Но всегда есть свет и горячая вода. Вы же в Харькове живёте, правда? - Миша вдруг задал странный вопрос.
   - Да, и что? - спросила Алиса.
   - А если бы вы трое суток жили без света? Или без воды?
   - То есть, трое суток. Были отключения при аварии на пару часов и всё. А причём тут трое суток?
   - Скажем гипотетически, ТЭЦ взорвалась, насосы перестали работать. Нет света и воды в Харькове. Вы бы переехали в место, со всем комфортом, где подобное невозможно? Где вы могли всё время выкладывать свои ролики, когда есть электричество? Всегда есть электричество, а не ждать когда оно появится? И тот же унитаз всегда можно слить, так как вода есть в кране. В Картоплянске отключение света невозможно в принципе, из-из реактора внизу, в подземелье. Он так защищён, что его просто невозможно разрушить.
   - То есть вы не знаете, что именно здесь произошло? - спросила Алиса. - После эксперимента.
   - Я много не знаю, я не участвовал в эксперименте, только то, что знаю о нём, что случилось. Когда образовалась Зона. Про неё знаю много. Поэтому я здесь. Вы, Алиса, правда думаете, что я зря тут?
   - Я так не сказала, - ответила Алиса.
   - Какая же вы красивая, - вдруг сказал Миша Мишастян и добавил: - Сейчас я вас веду, а не Захар.
   Рыжеволосая девушка кивнула.
   - Так вот, это был эксперимент, но его параметры я не знаю. Остальное у меня только обрывки информации и догадки! Зачем спрашивать у меня то, что я не знаю?! Я не был там внизу во время эксперимента. Меня всё время об этом спрашивают, но я там не был!
   Мишастян снова вскипел, но его остановил приятель.
   - Миша, тихо, - сказал Дима. - Захар сердится. Тсс. Ты, - Дима наклонился над ухом Миши и прошептал: - Своими рассказами нам вредишь. Мэр им всё расскажет. Успокойся, они не займут твоё место. Понял?
   - Да, - чуть слышно ответил Миша.
   Они думали, что говорят тихо, но Алиса их услышала. Так они и шли. Было знойно. Носились ласточки в небе, вокруг дороги были сорняки, но они цвели и над ними танцевали пчёлы. Иван попил водички из бутылки и протянул Алисе, но она отказалась. Девушка вся была погружена в этот комплекс, в его историю.
   - Зачем тогда им эти здания наверху? - спросила Алиса. - Если всё производство внизу.
   - Ну, - Миша почесал переносицу, - чтобы всё выглядело, как обычно. Чтобы не создавать шепот в Картоплянске. Много тех, кто работал в аэропорте, в ангарах, в этих инструментальных цехах, на башне контроля полётов, тут много было цивильных. Даже те, кто мыл и обслуживал аэродром, ремонтные бригады, которые латали трещины в бетоне и обновляли разметку. Тут все, в Лучеграде, работали на военных, но только отдельные люди знали, что происходит. Тогда испытания можно провести без эксцессов. Обычный эксперимент и всё, один из многих, как запуск новых истребителей.
   - Понятно, - ответила Алиса.
   Так они подошли к внутренним воротам, где находилось здание. Они были открыты, и возле них стоял, врезавшись в опору, шестиколёсный броневик. Его двери были раскрыты, и внутри никого не было, только много мусора. Иван взобрался и заглянул в кабину и потом спустился обратно по ступеням.
   - Кислятиной несёт, - сказал он.
   Пройдя его, Алиса шла по асфальту. Её привлёк яркий предмет в густой траве. Когда дошла до яркого предмета, она начала дрожать и дёргаться, словно её током ударило. Потом она отшатнулась и упала. Иван бросился на помощь и, схватив её за плечи, тоже почувствовал, что его словно током бьёт. Всё вокруг обычное: трава, несколько чахлых деревьев, дикий виноград, который опутывал забор. Нет электрических столбов, повисших проводов, а его било так, словно он взял в руке оголённый провод. Пока он дрожал, то увидел, что красные крупинки пыльцы отстали от него и Алисиной одежде и поплыли прочь. Когда они вернулись на асфальт, Рита настоятельно сказала:
   - Здесь вам не прогулка! Нельзя уходить куда вздумается.
   - Но я просто увидела интересную вещь и захотела её поднять, - оправдывалась Алиса.
   - Мы это понимаем, - ответил Миша. - Спонтанный позыв, но здесь это может стоить жизни. Вам повезло. Тут много таких гравитационных ловушек. Вас только током ударило, а могло сплющить. Даже отскрести от асфальта не сможем, просто кровавое пятно из крови мяса и костей. Даже, когда эксперимент провалился, и машина была выключена, искажения оказались стойкими и до сих пор активными. Больше никуда не ходите, хорошо? Я Захару обещал вас вернуть отсюда живыми.
   - Захар, а что ты скажешь? - вдруг сказала Алиса. Тот пожал плечами. - Ты вроде чувствуешь ловушки, как твой папа сказал, знаешь куда идти.
   - Но вы же не умерли, - ответил мальчик. - Значит, мне нечего было беспокоиться. Если нужно беспокоиться, я вам скажу. А так новые ощущения от нашей Зоны.
   - Ваня, странный мальчик, ты не находишь? - тогда спросила Алиса Ивана, когда они отошли чуть дальше от Захара. - Он себя как-то по-другому ведёт, в отличие от вчерашнего посещения усадьбы.
   - Да, заметил, - ответил он. - Словно наблюдает за нами.
   - Аха, - ответила Алиса.
   Так они прошли через открытые ворота и оказались около этого многоэтажного здания. Что было странным, что перед ним, перед его окнами, были горы выброшенных вещей, словно кто-то избавлялся от всего ненужного. Выбрасывали из окон. Причём поспехом. Горы вещей от времени сгнили частично, поросли травой, кустарником, особенно вьюнки постарались, но всё же угадывались по отдельным фрагментам, что это были именно выброшенные вещи.
   - Блин, как бы наши сталкеры, друзья, сейчас бы завыли от удовольствия, - сказала Алиса. - Столько брошенного материала.
   - Да, и полезли искать входы в подземелье. Всё исследовать, снять материал. Тот же Потапы3чь или Игруня. Она такая маленькая, гибкая, темноволосая девочка, но способна пролезть даже через маленькую щёлку. Удивительно, как она умеет это делать, как кошка просачиваться через дыры и щели, что мне недоступно, - сказал Иван. - Такие сюжеты из подземелий заводов снимать, что нам и не снилось.
   - Завидуешь? - спросила Алиса.
   - Да, а ты? - в ответ спросил Иван.
   - И я, - ответила Алиса. - Тем более, ты так её видео рассматривал, фотку. Она маленькая, как ребёнок выглядит.
   - Не влюбился я, Али. Просто было интересно, - ответил Иван.
   Они смотрели на горы мусора. Что там было, уже было непонятно. Отдельные металлические детали, пластик, какие-то вязанные вещи, пропитанные влагой, они уже почти сгнили, только если включить воображение, можно было понять, что это вязанные вещи. Но в целом просто горы почерневшего от времени мусора. Бумага вроде, книги или журналы, выброшенные столы, всё было навалом, словно психи решили всё ненужное выбросить из здания. Такое Иван видел вживую. Когда с четвёртого этажа, в доме через улицу, жильца, мужчину лет пятидесяти переклинило и он выбрасывал свои вещи из квартиры и что-то невнятное кричал.
   Они вошли в здание. Обычное здание, из кирпича и бетона в девять, может больше этажей. На входе пропускной пункт, кабинка с потемневшими, грязными стёклами, обвитые паутиной, где было много тушек мух, моли и даже ос. Они прошли, вращая крутящуюся карусель турникета. Она визжала давно несмазанными подшипниками и дёргалась, пытаясь заклинить. За ним проход в здание. Справа - старый стенд, где отмечались работники. На нём много кармашек с надписями фамилий и этажа и буквы сектора. Причём секторы были обозначены латинскими буквами. Там до сих пор виднелись их листы посещения работы и механизм, который пробивал время прибытия на работу, который к стене был прикреплён рядом. А на лестнице лежал ворох одежды. Куртка, штаны, выглядывал свитер и майка. На ногах ботинки. Словно одежду выложили так, чтобы сымитировать лежащего человека. А там, где должна быть голова, лежала вязанная шапка.
   - Это что за инсталляция? - спросила Алиса.
   - Это не инсталляция, - ответила Рита. - Это пренебрежение правил Аэропорта.
   - То есть?
   - Это всё что осталось от такого сталкера, о которых мы говорили. Любители лазить, где запрещено. Одиночкой. Решил, что знает Картоплянск. От него только осталась одежда.
   - А кости где? Тело? Следов нет.
   - Я не знаю, остаётся только одежда, - ответила Рита. - Говорят, тело проваливается и потом видят этого человека в виде призрака, который думает, что жив и по-прежнему ищет, озирается. Прячется, словно живой. Вы не бойтесь, наш Захар ведь с нами, значит ходить здесь безопасно. Иначе он сюда бы ни нагой. Он чувствителен к гравитации.
   И они зашагали. Первые два этажа были с высокими потолками. Первый этаж был даже частично в землю утоплен, окна на половину смотрели наружу, на уровне земли. Это точно была не гостиница, нет, это были цеха. И в этих цехах было много станков, они стояли рядами. Токарных, фрезеровочных, автоматы с ЧПУ управлением. Создавалось впечатление, что их вот-вот их покинули. Даже на щитах, которые закрывали станки при работе, виднелись жёлтые листки бумаги с заданием, куда их поместили токари.
   Рядом с ними столики с заготовками, ещё стеллажи с оснасткой и были видны выточенные из металла изделия. А ещё были перед станками, на металлической ноге, стояли наклонные металлические доски, где виднелись пожелтевшие листы бумаги с чертежами. Там были, так понял Иван, основные задания, откуда они их получали, те же токаря и фрезеровщики, а потом листы закрепляли на станках и по ним работали. В патронах токарных станков даже заготовки остались.
   - М-да, - сказал Иван. - Тут было целое производство.
   - Тут были инструментальные цеха, которые обслуживали Аэродром.
   - Даже машинным маслом пахнет сейчас, - сказала Алиса. - Чувствуете?
   - Нет, - ответила Рита, а Миша и Дима согласно кивнули. - Может и пахнет, но я его не чувствую. После Крепости, мало какие запахи чувствую.
   Потом они зашли на второй этаж. Там тоже станки, но поменьше. Сверлильные, строгальные. Был ткацкий цех, зачем непонятно, а на третьем были комнаты для проектирования. Там были кульманы и огромные доски. Где на кульмах желтели недоделанные чертежи, а на досках как в школе остатки мела, какие-то математические выкладки. А ещё были другие доски, только объёмные, не просто доска, как единая монолитная доска, а толстый слой, двигающийся. Толщина примерно в сантиметр и она была создана из чешуек. Было видно, что на ней можно было чертить вроде как объёмные детали, или псевдо объёмные, сминая чешуйки нажимом, чтобы показать глубину. И такой след остался, хотя от времени чешуйки выпрямлялись и приходили в первоначальное состояние. Но было видно, что это был какой-то продолговатый предмет с шестью отверстиями.
   Алиса пошла и сфотографировала это вблизи, отыскивая ракурс, чтобы этот 3D-предмет был хорошо виден. Потом потрогала пальцами доску и несколько чешуек отпало. Вероятно, они были давно покинуты и начали рассыпаться. Во многих частях эти досок чешуйки от времени осыпались и зияли в материи ямы.
   - Это что? - спросил Иван.
   - Это доски для трёхмерной проекции, - сказала Рита. - Были варианты умного геля или глины, но не прижилось. Трудно эту глину или гель контролировать. Они всё время хотят расплыться, ты их собираешь, а они капризничают и расплываются. Это как на речке ты из мокрого песка строишь замок, а он оседает и расплываться.
   - Тоже подарок пришельцев? - спросила Алиса.
   - Типа того. А эта доска с металликами чешуйками стабильна. Она до сих пор помнит последнюю форму, что ей предали. Не изменяет её, пока не очистишь, кнопочку не нажмёшь.
   - И как она помнит? - спросила Алиса.
   - Как мы поняли, всё управлялось магнитами с помощью внутреннего компьютера. Когда надо, на доске вырастала из чешуек трёхмерная модель, или наоборот модель вырастала внутри чешуек, они опадали и показывали форму, как для заливки раскалённого железа. Компьютер просто считывал нажим и вычерчивал его модель. Это вроде как для 3D-принтера, где можно было создать модель плазмой в песке, переслав её на печатный станок, плазменный печатный станок и получить металлическую деталь, которая будет формироваться в песке. Можно было играться с доской, чтобы достичь нужного результата, а потом получит нужное внизу, на первом этаже. В соседнем здании.
   - Круто, - ответил Иван.
   - Не просто круто, а восхитительно! - Сказала Рита. - Тут разработчики проектировали в трёхмерном пространстве детали и механизмы. Они могли ими манипулировать, изменять видя эту заготовку или деталь вживую. На Земле, в Украине о таком только мечтают.
   - А в России? - спросил Иван.
   - Даже в Китае и Америке мечтают о таком, вы довольны? - спросила Рита.
   - Да, - ответил Иван.
   Они шли дальше. Ещё были комнаты, где просто были те самые обычные доски, где оставались почти выцветавшие чертежи мелом и математические расчёты. А вот дальше, были комнаты со странными машинами. Оказалось, что это местные компьютеры, только они использовали не двоичный, а шестеричный код. Так сказал Миша. Приходилось верить, ведь проверить нельзя.
   - Миша в этом спец, - так объяснила Рита. - Он знает, что говорит. Изучал эту удивительную технику.
   Экраны были не плоскими, даже не выпуклыми, как использовались мониторы с лучевой трубкой, а очень сильно выпуклыми. Экран выглядел стекловидной каплей, которая вырастала из монитора и наползала сферой на стол. Ну, а за каплей был обычный монитор с лучевой трубкой.
   - Это что? Это на столе? - Спросил Иван.
   - Да-да, псевдо 3D-изображение в замкнутой области, в этой капле стекла путём подачи сигнала от кинескопа. Именно там формировалось цветное трёхмерное изображение. Там странная структура стекла и впаянная мелкосетчатая сетка из редкоземельного металла. Дорогущая вещь, очень редкие экземпляры. Видите под ними металлическую подставку? Такой поддон? Они его в специальных футлярах перевозили. Да, для переноса, чтобы стекло не треснуло, - сказал Дима. - Мы немного таких нашли. Они реально могли внутри этого стекла моделировать трёхмерные объекты. Примерно техника шестидесятых или начала семидесятых на Земле, а тут такие трёхмерные технологии.
   - И как это работало? - поинтересовалась Алиса.
   - Не знаю, - ответила Рита.
   - Там возникал световой конус от кинескопа, рядом с этими странными мониторами, большие ящики. Это их ЭВМ, - сказал Миша. - Они рассчитывали, как световые лучи отразятся от внутренней поверхности капли и сформируют 3D-изображение, пусть схематично. Она тогда будет выглядеть, как трёхмерная проекция, - добавил Миша. - Сложное количество линз, призм перед кинескопом, чтобы лучи направлять в нужное русло. Тот же ландшафт посмотреть в трёхмерном варианте, разрез Аэродрома или подземные уровни. Но только схематично, как не на Земле, а как в примитивной 3D-графике. Так здесь и формировалась трёхмерная картинка, но только она имела ограничения и была чисто схематичной: разноцветные чёрточки, точки, пунктирные и просто прямые линии.
   - CGA? - спросила Алиса. - Ну, как CGA дисплеи с их четырьмя цветами. Примитивная графика?
   - Да, похоже, но скорее EGA. Цветов больше, восемь. Это не наша развивающаяся виртуальная 3D-графика на Земле.
   - Мы не можем тут долго задерживаться, вы меня поминаете, ребята, - сказала Рита, обратившись к Ивану и Алисе. - Давайте побыстрее. Не люблю это место, не хочу тут долго оставаться и устраивать философские беседы. Шагаем на крышу.
   Сначала Иван сфотографировал эти странные мониторы, а Алиса надиктовала пару слов про их устройство. Рита их подгоняла, когда они переснимали видео, искали лучшую позицию для съёмки. Когда они закончили, она тащила их за собою, Захар не возражал, а Миша и Дима просто шли следом и молчали. Они зашли на следующий этаж. Явно, это был административный этаж. Они прошли немного до второй лестнице по этажу. Кабинеты, были офисы и комнаты с овальными столами для презентаций или совещания. Вокруг много разбросанной бумаги, стулья опрокинуты. Брошенные аквариумы, разбитые телевизоры, в некоторых комнатах даже сумки и личные вещи виднелись. Было видно, что это здание покидали в быстром бегстве.
   - Я вижу, они покидали это здание в спешке, - сказала Алиса. - Не понимаю, зачем выбрасывать вещи в окно, что мы видели? Эти гниющие кучи барахла.
   - Ну, - сказала Рита. - Или они хотели там всё подобрать, после выброса из окон, но не смогли спуститься по лестнице, или просто это были мародёры. Честно, мы не занимались расследованием. Мы археологи, а не следователи.
   - Но видно, что в спешке, - сказал Иван. - И куда они убежали? В Картоплянск?
   - Эти рабочие этого здания? Они в спешке убегали, когда прозвучала тревога и по селектору объявили, что она не учебная, а настоящая. Они-то на Аэродроме работали, почти полувоенные люди. А все они спустились в подвал по тревоге, в укрытие. Закрыли за собой бронированные двери и там так и остались.
   - Это почему? - поинтересовался Иван. - Откуда вы знаете?
   - Да потому что мы их больше не видели, - ответил Миша. - Их жёны, мамы, папы, дети остались, и давай спрашивать: где сыны или мужья? Эти двери до сих пор закрыты, значит оттуда никто не выходил. Возможно, в этом виноваты гиганты. Мы пока не знаем.
   Так они поднялись на крышу, дошагали на полукруглую смотровую площадку крыши здания, и оттуда был виден стартовый комплекс во всей красе. Они даже не представляли, какой он огромный. Этот бутон, а он находился правее от площадок для парковки самолётов. Такой себе отстойник, где лежали резиновые кучи и песок. А ещё это бутон был дальше от взлётно-посадочных полос. Перед самим комплексом было большое поле, наверно с футбольное поле. Там стояло несколько грузовых машин, наверно заправщик и несколько легковых. Всё брошено и возле легкового автомобиля Иван увидел ворох вещей. Вроде на бетоне комбинезон валялся.
   Потом Иван посмотрел на сам комплекс. Он находился на бетонном основание, видно даже отсюда было, что оно массивное. А над ним - здание в несколько этажей. Кубическая, бетонная структура с редкими окнами. Всё около бетонного куба было безжизненным, залито в бетон основания. Ни деревца, ни куста или травинки. Бетонное основание было неровным, на Аэродром почти не выступала, но с другой стороны врезалась в холм. Бетонное поле, а над ним покатые крыши мелких строений, словно шляпки грибов. Наверно вентиляция, а что это ещё?
   - Грандиозно, - сказала Алиса. - Такое громадное сооружение, так много бетона.
   - Оно взрывоупорное, испытатели ведь не знали, что произойдёт, а вдруг тоководы и накопители взорвутся. Они перестраховались.
   - И даже холм срезали? - поинтересовался Иван.
   - А вы бы как поступили? - вдруг спросила Рита. Иван замолчал.
   Рита достала из сумки и дала в руке Алисы бинокль. Алиса смотрела. Сначала на эти металлические грибы. Покатые крыши, явно металлические, со следами ржавчины. Точно вентиляционные отверстия? Наверно да, но издали, как шляпки грибов. А ещё весь комплекс был окружён решётчатыми фермами, как стволы башенных кранов положили параллельно земли и соединили маленькими фермами балочной стрелой. Там ещё были какие-то тёмные узлы на этих фермах и виднелись тарелки радаров. Словно комплекс окружала металлическая ткань, которую соткали из металла, тех самых ферм. И при этом разным цветом были раскрашены эти самые фермы. Ближе к ним - красный и белый, справа - розовый и жёлтый. Слева - фиолетовый и алый. Дальняя часть - голубой и снова белый. Ещё мачты стояли, а они в зелёный и белый были покрашены. Эти громадные мачты, они такие видели в Припяти. Они глушили сигналы и ещё использовались для радиолокационного сканирования горизонта. Наверно эти также работали. За ними, за лесом, были обычные радары, которые выступали поверх леса. Их край. Круглые тарелки космической связи. И никого, хотя Иван и Алиса чувствовали жжение, стоя сейчас на смотровой площадке. Они прошли к самым поручням и смотрели на Аэродром и этот металлический бутон, и им было не очень. Но вот на бетоне Аэропорта были свеже накрошенные полосы, явно разметку обновили, и на стене этого комплекса с бутоном на вершине, были надписи яркой краской.
   Шазайехель! Точка опоры! Кимзлаут и его лабиринт
   И много было надписей на странном языке. Вроде были латинские, узнаваемые буквы. Вроде слова: Lepotena или Kamare, а много было совсем непонятных символов в тексте.
   - У вас есть вопросы? - спросила Рита. Она стояла свободно, вдыхала чистый воздух и наслаждалась им.
   - Раскраска, она новая, - заметил Иван. - И символы новые на стенах. Не всё так страшно?
   - Какие символы, где? - спросила Рита, и Иван ей указал в бинокль. Она была очень удивлена.
   - Я знал! - воскликнул Захар и замолчал.
   - Захарка, ну расскажи, - сказала Рита. Она ещё не отошла от увиденного, и от дрожжи в суставах.
   - Они точно это заметят, всё заметят Рита. И надписи заметили, а ты нет. Тут так важно всё видеть и замечать. Они же блогеры, они должны это знать. Много из того, когда обычный человек, прохожий пройдёт, а они заметят.
   - Захар, вы их нарисовали? С мальчиками? Я точно знаю, не было там надписей, - сказала Рита, подойдя к Захару и тихо добавив. - Этой графити тут не было вчера. Это - диалект ново-латинского алфавита. Эти надписи на средне-итальянском? Они его точно на нём не прочитают.
   - Их всё время красят, обновляют рисунок, - громко ответил Захар, игнорируя Риту и широко улыбнулся. - Аэродрома давно нет, а их всё красят. Ну ещё оставляют на стене свои мысли или свой восторг. Часто совсем непонятный.
   Рита отошла. Она была мрачной, но старалась улыбаться.
   - Зачем? - спросила Алиса.
   - Не знаю, может так красиво. А может это их манифест.
   - Тут, наверно, хорошо заработали сборщики металлов, - сказал Иван, вмешавшись в разговор. - Тут так много металлолома. Столько брошенных и ржавеющие машины. У нас бы их давно разобрали.
   - Спасибо, что их тут нет, - ответила Рита. - Куда этот металлом сдавать?
   - В Украину. Наверно они бы оторвались, - ответил Иван улыбаясь. - Тут тапк много можно заработать на металломе.
   - Бесспорно. И нас бы расстреляли в то время, когда был живым Картоплянск. Ценный металл на сторону. Расхитительство ценных ресурсов.
   - То есть эти сооружения не покинуты? - спросила Алиса. - Поэтому металлом не собираете? Для себя, для переработки? А эти призраки? Это что?
   - Поймала, - радостно ответила Рита, а её Захар нервно дёрнул за ногу и положил руку на плечо и видно сжал её, потому что Рита поморщилась, кинув взгляд на руку Захара. Она оторвала его руку от плеча и показала на Ивана и Алису.
   - Они?
   - Мы проводим экскурсию, а не ведём философские беседы, - ответил Захар.
   - Захар, всё, я поняла, - сказала она, и он отошёл, и потом Рита подошла к ним и начала рассказывать.
   - Итак, я должна всё рассказать. Давайте вернёмся к Аэродрому, поговорим про эту пусковую установку. У нас мало данных, всё, что смогли понять, я попробую рассказать. Эти башни, эти металлические фермы - это - глушилки, которые включались при эксперименте, чтобы никто не мог передать изображение или сигнал. Они создавали поле, через которое не мог пройти никакой сигнал. Как в СССР, глушили вражеские радиостанции, только ту наоборот, чтобы ничего не вытекло. Полная изоляция. Ведь в этом мире этот эксперимент переворачивал мир с ног на голову. Такие перспективы. Владеть такими технологиями? Да все страны этого мира, альянсы, картели, содружества только и ждали, чтобы заполучит данные. Хотя бы их считать при запуске. По косвенным параметрам, как это работает. Они глушили всё, создавали Белый шум на всех частотах.
   - Помехи? - спросила Алиса.
   - Именно, - ответила Рита.
   - Маргарита, я поясню, - ответил Миша. - Этот мир старее мира Земли.
   - Намного старее, - согласилась Рита. - Я бы сказала...
   - Цыц, не мешай, Марго. Итак, этот мир старее мира Земли, - сказал Миша. Он говорил тихо и внятно. - Это труднее понять, потому что он развивался по-особенному, но в тоже время так похож на наш мир. Он где-то отстал от новых технологий, а где-то нас перерос. В мире Земли бы скачок технологий, новые разработки, особенно начале двухтысячных. Планшет из девяностых в рекламе, превратился в обычную вещь, благодаря Стиву Джобсу. Смартфон, ещё один девайс, тоже стал обычным. Осветительные светодиоды, потребляющие так мало энергии, опять обычное дело. О них Картоплянске никто не знает по это. Нет у них Глобальной сети. На Земле получают своевременную информацию из Интернета, а тут не так. Эти каплевидные мониторы не счёт. Тут информация идёт изнутри. Тут много знаний о разведении рыбы, антибиотиков, восстановления лепнины на фасаде. Приготовления еды и выращивания сада. Да, забыл, ещё покопать историю. Тут есть чему поучиться. Если вы останетесь, то сможете нам помочь.
   - Мы думаем, Миша, - сказала Алиса.
   Тогда он продолжал.
   - Посему многие хотели узнать его тайны. Ваши сталкеры также. Несмотря на это, что этот город был под защитой спецслужб, имел маркировку закрытого города Лучеграда, был шанс, что о нём узнают, хотя сведения, чем именно здесь занимаются, хранится под грифом Абсолютно секретно, высший гриф секретности. Особенно после таких памятных событий.
   - Как их прятали? - Спросила Алиса.
   - Обычным способом. Секретный аэродром на виду, а всё остальное под землею. То, что вы видите снаружи, этот металлический бутон на бетонном постаменте, просто вершина айсберга, а всё остальное, главное, под землёй. Вы не представляете, столько под землёю сооружений, сколько проходов, полостей или галерей. Этот подземный мир создавался веками. Там невероятные сооружения.
   - Рита, тогда расскажи, ты же у нас историк, - сказала Алиса и настроила свою камеру смартфона для съемки. - Почему тут так много пещер под вашим городом? Мы многое поняли в музеи, что это многоэтапный проект подземного строительства. Он шёл много лет, но там всё было сказано сухо. Про историю мало. И почему тут построили этот, - Алиса показала рукой, - комплекс. Мы же видели чёрно-белые фотографии людей, о которых нам ничего не сказали. Групповые фотографии с вымпелами и транспарантами. Были витрины инструментов, для работы под землёю. Долота, отбойные молотки, огромные дрели, которые сверили породу для взрывчатки. Мы быстро проходили по музею и нам рассказывали только самое главное.
   - Хорошо, я поясню, - ответила Рита. - Историю этого места и почему здесь построили эту пусковую установку. Давным-давно, это были пещеры, для добычи известняка. Очень давних времён. Для стен домов, для очагов. Мы пока не знаем точно, для строительства стен он точно использовался, но для очагов использовался, несомненно. Мы нашли участки в пещерах, которые относятся к середине бронзового века. Там даже их инструменты остались, которые они бросили, когда они обломались. Начиная от медных скребков, и кончая бронзовыми долотами и кирками. Так длилось долго, добывание камня в пещерах шло не спеша, по мере надобности. Тогда же внизу, в пещерах, появились первые признаки поселений людей, которые или прятались, или просто хотели пожить под землёю. Наверно тогда были набеги врагов или какие-то климатические катаклизмы. Мы нашли чёрные стены от сажи в пещерах, засыпанные дымоходы, где были очаги, керамические черепки посуды, кости животных и бронзовые, а потом и железные предметы. Украшения, серёжки, элементы бус, причём и золотые, находили крючки, гвозди, что могло потеряться. Но я опущу все эти века и переду дальше, - сказала Рита. - Потом в конце восемнадцатого века англичане и италосредниземцы начали выработку известняка в промышленных масштабах. Тогда началось первое строительство Картоплянска. Тогда ещё Старогорода. Им понравилась структура камня. Легко добывается, прочен, хотя и не такой сложный в обработке, как гранит. Хороший рисунок камня. Часто с бежевыми или телесными оттенками, зеленоватые прожилки в камне. Тогда же строили Крепость и копались под ней первые подземные ходы, скорее расширяли те, которые имелись. Их укрепляли, расширяли, вывозили ненужный грунт. Да, этот масштаб Крепости трудно представит. На Земле у нас ничего подобного нет. Целый холм превращён в Крепость, с бойницами, каменными ступенями, этажами, многоступенчатая оборона. А наверху Бастион, - говоря это, Рита даже задыхалась от восторга. Иван увидел, что Миша и Дима ей кивнули, соглашаясь с тем, что она говорила. А вот Захар насупился. Он чем-то был недоволен. Он сделал знак своей свите и дети за ним притихли и молча смотрели на Ивана, Алису с Ритой и двумя мужчинами, Димой и Мишей.
   - Мы это поняли, Рита, дальше, - сказала Алиса.
   - Ну, после того, как англичане и средниземцы ушли. Были ещё туаредцы. Их было немного, два батальона, так как старая власть Наместника, выбранное лицо из династии Императора, пала и пришла революция. Так вот, в революцию и гражданскую войну тут пещеры использовали все, кто мог. Вы должны были это видеть в музеи.
   - Мы быстро это всё проходили, - сказал Иван. - Представляете объём информации? Про Наместника помню только часть витрины и всё. А ты, Али?
   - Вообще не помню. Видно мы это прошли не задерживаясь.
   - Потому что, всё это похоже на мир Земли. Революция, Временное правительство Керенского, а тут Наместник, - сказало Дима. - Тем паче вы устали.
   - И хотели кушать, - добавил Иван.
   - Бандиты, подпольщики, контрабандисты, - продолжала рассказывать Рита. - Потом они все оттуда вылезли, их выдавили, занял всё СНФ. Это был его плацдарм сопротивления.
   - Кто? - спросила Алиса.
   - Славянское Национальное Формирование. Это местная УПА. Они много крови пустили красным, их ЛОПу.
   - Кому? - тут уже переспросил Иван.
   - Левоцентрийской Организации Пауперов.
   - Кого? - спросила Алиса, подняв брови. Они то и дело, что переспрашивали.
   - Пауперов. Переводя с английского - нищие. Синоним нашего пролетариата. Там же на фотографиях, на транспарантах были эти буквы, как РККА у нас, а тут ЛОП. Их так именовали. Это были Красные отряды. Краснокрылы, Летучий огонь революции, Меч Свободы рабочих. Как они себя только не называли. И всё за свободу, за равенство. Похоже, как было у нас? Правда?
   - Да, - согласился Иван. - Очень похоже.
   Правду говорят, - добавила Рита, почесав переносицу, - что соседние миры очень похожи друг на друга, словно копируют идеи друг у друга, только по-особому их интерпретируют. Так и здесь. И революция была, и национальное сопротивление и гитлеровцы. Похоже, но есть отличие.
   - Мы про Муссолини ничего не услышали, - сказал Иван. - В этом отличие?
   - И в этом тоже, так как Гитлеру помогал царь Африканских земель Хайлясио Деба, - Потом Рита встрепенулась и добавила: - Чуть не забыла, у ЛОПовцев был и свой флаг и своя символика. Фиолетово красные флаги и символ - копьё с красным наконечником, смотрящим вверх.
   Иван стоял на крыше строения и молчал. Он видел, как летают ласточки, как проносятся над бетонным полем, над деревьями, но только не приближаются к этому комплексу. Они описывают широкую дугу, только чтобы не приближаться к пусковой установке. Везде летали, над взлётными полосами, над местами отстоя самолётов, почти над всем аэродромом, где не было видно никакого движения. Ни людей, ни машин.
   Иван скрытно записывал их разговор камерой, включив её и поместив в карман, чтобы камера была не видной и смотрела на Риту и Мишку. Да, правила Ютуба не позволят ему это видео выложить, но ссылаться на него ведь можно. Хотя... Это же другой мир, параллельный. Какие правила Ютуба?
   - А что дальше? - Спросила Алиса.
   - Красные победили, но про Завод под землёю они не забыли. ЛОП превратился в Отдел подземных работ. А ещё в Особый отдел пещер. Её возглавили те, кто лазил по пещерам и воевал против СНФ и уцелевшие горные инженеры. Они пещеры знали, и поэтому были востребованы при этой: Новой Политики Государства. Когда красные победили, нужно было создать организацию, которая контролировала подземный мир пещер, и они её создали, организацию, Иван. И начали думать, как её использовать в промышленных целях. Ведь ещё гражданская война шла.
   - Серьёзно? - спросил он.
   - Используя рабов, пленных, они наладили работу в подземелье крепости. Где было мало воздуха, вонючие запахи тел, вонял туалет, но они работали. Умирали пачками. Дима не даст соврать, нашли вокруг Крепости захоронения. Обычный металлоискатель на зубы среагировал, так мы их нашли, - сказала Рита. - Это люди занимались производством боеприпасов для Крепости и её фортов и поэтому они так долго сопротивлялись немцам защитники Крепости. Немцы сразу поняли, с чем и с кем имеют дело. Пытались проводить вылазки в катакомбы, были бои, там много эсесовской элиты полегло, а ещё больше защитников. Потом немцы это прекратили. Не было смысла. Водой заливали, газом травили катакомбы, но они такие длинные, что всегда найдётся запасное проветривания той или иной галереи. Отдушина, о которой знали защитники Крепости, бежали туда и выживали. Дышали просто, - Рита замолчала на секунду, - Опять не очень помогло. Немцы не смогли всё задушить. Партизаны их начали донимать. Картоплянск, и соседний город Новоцибулинск был в центре боёв. Они, партизаны, даже возникали в райцентре того времени, в Богуславе. Сожгли пункт связи. Ещё рядом пару городов было, где партизаны делали вылазки, используя подземные ходы. Потом немцы взорвали все известные выходы. Нашли способ начать борьбу с защитниками Крепости. Они пригласили специалистов, которые по косвенным признакам, где осела почва, трава жухнет раньше других полян. Потому что корневая система трав упирается в бетон. Там всегда плохо растут деревья. Поэтому начали создавать карту подземных ходов. Мобильные группы СС, хорошо экипированные, подготовленные шахтёрами, используя сведения предателей, они смогли почти уничтожить всех основных защитников Крепости, остались лишь очаги сопротивления. Они подрывали галереи, взрывали ходы, а вот тут горит завод англичан и итальянцев, но остальное, самое важное, гитлеровцы, оставили нетронутым и расширяли. Зачем его разрушать, если можно использовать? Только из других пещер, могли появиться защитники Крепости, их закрыли бронеплитами. Много настроили. Часть, где сначала англичане, а потом красноармейцы построили цеха, они изолировали, все проходы закупировали бетоном и сталью, как только могли. Не только бронеплитами, И заминировали. Мышь не проскользнёт.
   - Мы подобное слышали, в ваших музеях, особенно по обороне Крепости, - сказала Алиса.
   - Да, даже я вам про это говорила. Но именно здесь чувствуется весь масштаб, что там под землёй построили. Снаружи просто взлётное поле, рулёжные дорожки, а под ним - целый
   - Что дальше? - Спросил Иван. - Напомните нам историю.
   - Как Обычно. Красная армия победила, выгнала фашистов, и решила использовать эту местность, скорее что под местностью. Брошенные гитлеровцами галереи. Сначала её заняли Летучие отряды. Это типа СМЕРША у нас. Особые отряды содействия армии, - ООСА. Их ещё осами называли, похожая аббревиатура с названием насекомых. Хищные, и жалящие всех врагов. Впрочем, так они себя позиционировали. Есть свидетельства, что вели себя они вызывающе, кичились, что они особые, особый отряд, но боялись войти в галереи. Гранаты вперёд бросали. Перед собой гнали пленных, чтобы, если что, они на минах подорвались.
   - Ну, это не так страшно, - сказал Иван.
   - Точно? Тогда я вам расскажу другую историю этих отрядов. Они хватали выезжавших из сёл и городов инженеров, после освобождения. Искали через информаторов, рабочих высшей квалификации, кто там работал, в подземелье комплекса при немцах. Неважно по доброй воле или по принуждению. Они фильтровали людей, были даже пытки, чтобы пойманные сознались. Пытать эти люди из Осы умели. Главное понять, что это за подземный комплекс. Ведь немцы не смогли всё вывезти. Даже взорвать не смогли. Что-то помешало. Наверно - время, - сказал Миша и улыбнулся. - Или удача. Остались станки, инструменты, документация. Но всё было вперемешку. После того, как освободители нашли подземные заводы, и поняли, что они производят, у них созрел план действия. Над его реализацией работали пойманные инженеры и рабочие, а их ловили, чтобы не сбежали. И многих поймали. И потом, оптимизируя, то, что создали немцы, заставили их работать на полную мощность. И они заработали на полную мощность. С помощью заключённых, они расширили галереи, подземные пространства, площади, создали много новых помещений для тех же складов. И в конце был Эксперимент. На то время, это был самодостаточный Завод под землёю, - добавил Миша. Они смотрели на открывающийся вид, Иван и Алиса рассматривали этот металлический бутон, который начал раскрываться и замер, а внутри лежал огромный шар. А ещё эти металлические фермы вокруг этого строения.
   - А зачем вокруг повалили опоры электропередач? - Спросила Алиса.
   - Что вы видите снаружи, это не опоры электропередач, это антенны для глушения сигнала и постановления помех, - пояснил Миша. - Они создавали электромагнитное поле, которое глушило всё. Это только то, что на поверхности. А ещё были демпферы, которые глушили вибрацию под землёю, потому что во всём мире установлены сейсмические датчики. Нельзя было привлечь весь мир вниманием к этому событию. Плюс, двадцати километровая бесполётная зона вокруг аэродрома. Всем рассказали, что будет производиться запуск новой ракеты. Вы понимаете степень события? Запуск этого шара установке? Максимальная секретность. Тут всё было утыкано разными датчиками, с помощью которых операторы следили за тем, что происходит вокруг. Главное, чтобы никому не выдать истинное назначение эксперимента. Они до сих пор встречаются в траве. Антенны, металлические сеточки. Всё, что можно было, нужно было заглушить. Чтобы при испытании любой, даже отлично законспирируемый шпион никак не мог передать информацию. Ни фотографии, ни какое своё сообщение на каком-нибудь коротковолновом передатчике.
   - Мы это поняли, - сказал Иван. - Хотели поднять шар.
   - Не думаю, - Миша улыбнулся краешком губ. - Не думаю, что вы поняли весь грандиозный план. Это не просто новая технология, это революция.
   - Мы точно поняли, - за Ивана ответила Алиса. - Мы догадываемся, что это такое. Как летающие тарелки беззвучно взлетать в небо с невероятной скоростью.
   - Именно, - Миша кивнул головой. - Это так, простое объяснение. Его вершина.
   - Но всё главное внутри, - заметила Рита. - Там не только сам комплекс, а и вспомогательные заводы, где работали почти все жители Картоплянска. Их тренировали, так как они на военном объекте. Им показывали, как нужно в случае чего эвакуироваться. В случае чего, всё бросить и бежать, но не хаотично, а в пункты сбора. - сказала Рита. - Так они и побежали. Поэтому наш город почти пуст.
   - Многие бежали зря, им ничего не угрожало, - с сарказмом сказал Миша. - Поддались паники.
   - Значит это и есть ваш самый главный секрет? - спросил Иван. - Я думал, что тут должна быть строгая охрана, - сказал Иван. - А не просто пространство, куда можно побежать. Внизу никого. Ни рабочих, ни охраны, ни учёных. Никого. Если я добегу до вашего комплекса, этого бетонного куба, что со мной будет?
   Захарчик засмеялся и посмотрел на Мишу. Тот ответил:
   - А ты попробуй побежать! - сказал Миша Ивану. - Далеко не убежишь. Тут и при испытании была абсолютная секретность, а сейчас и подавно мало что известно. Ловушки на каждом шагу. Я же про гравитацию не зря говорил. А тут есть области высокой и низкой температуры, есть области, где, попадая, любой объект притягивает к себе плазму. В соседних лесах есть места, где реально можно заблудиться в трёх соснах. Со мной такое было, когда я не понимал, где нахожусь и куда мне идти. А мне ещё всякие маленькие эльфы мерещились. Нет, серьёзно побежишь? Ну, возможно, одежда останется.
   - А как же вы рабочих сейчас под землю отправляете? - спросила Алиса. - Если здесь так опасно?
   - Есть несколько лазеек, - ответил Миша. - Как у вас, сталкеров, любителей лазить на военные объекты это называется? Диггерством заниматься? Тут практически тоже самое.
   Рита подошла и похлопала по плечу Миши.
   - Мы тут не занимаемся тем, что пугаем наших гостей, Миша. Расскажи больше про этот комплекс. Если потом они захотят, мы устроим экскурсию им вниз, без лазания сквозь бетонные щели и старые люки.
   - Хорошо, прошу прощение, - сказал он и поклонился Ивану и Алисе. - Итак. После войны этими заводами заинтересовались победители. В библиотеке Картоплянска есть двухтомник, который называется: Машины и Механизмы. Станки и автоматы, которые были найдены в подземных заводах Картоплянска. Полный перечень. Там описывается много из того, что было найдено. Станки и оборудование, крепёж, краны и подъёмники, и уникальная система вентиляции. А так же чертежи и документация. Там же были показаны схемы уровней и галерей, ходов и нанесены схемы рабочих зон и площадок, которые победители изучали и составили подробные карты. В этом двухтомнике, в первом томе, если не изменяет память, даже были копии немецких карт, захваченных у немцев. Из этого можно приблизительно представить, насколько немцы расширили этот подземный завод. Он был огромен, ценою жизни тысяч заключённых и пленных. Их потом живыми сбрасывали в карстовые колодцы и закрывали их металлическими крышками.
   - Да, мы одну такую крышку подняли, - сказал Дима. - Помню. Хотели начать поднимать тела. Запах оттуда был тяжёлым, словно запах плесени и ещё чего-то странного. Мы такое в подземных галереях чувствуем, когда выкапываем погибших защитников и немцев, в хорошей сохранности. Но там его немного, а тут целая волна этого запаха. Не гниения, а именно этот непередаваемый запах сырости, мокрой одежды, старых сапог. Не знаю, как его описать. Его было так много, что даже дышать было трудно, а внизу всё флюоресцировало, всё было словно блеклым светящимся покрывалом накрыто. И по нему ползали светлые огоньки. Знаете, такие светящиеся слизни. Мы тогда посмотрели, почесали затылки и закрыли эту крышку, заварили её, положили цветы и больше никогда не открывали.
   - Да, я слышал эту историю, - кивнул Миша и продолжил. - Но и после войны работы под землёю продолжались. Коридоры были ещё больше расширены, увеличены галереи и уровни. Завод расширялся и стал полигоном для испытания летательных аппаратов, тогда и был построен этот самый аэродром, что вы видите. Благодаря тому, что оставили немцы, используя его как секретный объект, для испытания перспективных двигателей, огромные подземные комплексы, и как его расшили после войны, это город стал военным объектом, секретным. Лучеградом. Но не настолько, пока они нашли это.
   - Инопланетную Базу? - спросил Иван.
   - Да, - вмешалась Рита. - И тогда это комплекс преобразился и перешёл на новый уровень секретности. Его начали расширять, копать шире и глубже.
   - Это точно, - кивнул Миша. - Намного глубже.
   - Сюда было влито много тонн бетона, вырыто много уровней под землёю. Были созданы лаборатории, исследовательские центры, полигоны. Там были построены мастерские, цеха, которые производили всё необходимое. Всё под землёю, и главная цель - изучить инопланетные технологии, в разных областях.
   - И опыты на людях? - спросила Алиса и посмотрела на Захара. Тот ей улыбнулся. И он, и она знали, что он и его друзья умеют летать, но пока не говорили это вслух.
   - Да, и это. И много другого, фантастического, о которого вы даже не представляете, - улыбнулась Рита. - Тут есть где развернутся.
   - Финал всего этого, - добавил Миша. - Построили это. Гравитационную катапульту. Это попытка создать гравитационную пушку, которая сможет вытолкать корабль вверх, чтобы он не использовал собственный источник энергии. Вытолкать за пределы солнечной системы, чтобы её гравитация, гравитация планет не мешала сделать новый прыжок к мирам этой солнечной системе, уже используя свои, реактивные двигатели и имея много топлива, которое не было израсходовано при прыжке за атмосферу.
   Иван и Алиса смотрели на это громадное сооружение.
   - Так значит самое интересное внизу? - спросил Иван, всё фотографируя. - Под землёй? Лаборатории, инопланетные артефакты. Машины всякие, удивительные?
   - Да. Именно там, - ответил Миша.
   - И там до сих пор учёные и инженеры? Они живые? Те, кто запускал шар? - спросила Алиса. - Мне кажется, это не заброшено.
   - Мы не знаем. Этот подземный комплекс автономный. Мы точно знаем, что система вентиляции работает, там были громадные запасы еды и независимые источники воды, подземные родники. Во многие части подземного комплекса нам не удаётся проникнуть, - сказала Рита. - Помимо того, что там есть странности с пространством, там есть ещё и другие препятствия. В основном, мы работаем на периферии, по шажкам подбираясь сюда. Это дело военных.
   - Да, мы предполагаем, что машины их до сих пор работают, - сказал Миша. - Иначе не было бы этих аномалий вокруг. Наверно на холостом ходу. Но они точно не были заглушены.
   Иван вспомнил что видел, попав сквозь стены, но промолчал, и Миша продолжал показывать и рассказывать.
   - Видите, справа от катапульты, тоже за лесом, частично виднеются, целые ряды огромных, спутниковых тарелок, - сказал Миша. - Гигантских тарелок. Они готовились принимать сигнал после запуска корабля и потом его миссии в исследовании этой планетарной системы. Они должны были быть запущены после балласта, если эксперимент удался. Один к планете Дулия, она видна в чёрном небе, синим шариком, скорее точкой, так они её называли. Дулия - звезда начала утренней росы в этом мире. Как у вас восходящая Венера. Второй - сразу за границу этой солнечной системы. С радиомаяком и атомным реактором, чтобы сигнал дошёл до этой планеты. Они основательно подготовились, столько людей работало, куча военных, готовились получить сигнал из космоса. Не только тут такие большие антенны, которые слушают космос. Они были построены во многих частях планеты, где были земли этого государства. Всё было готово к эксперименту.
   - А получили тревогу и вывоз людей из Картоплянска и Зону, - сказал Иван и посмотрел на девушку. - Как это знакомо, правда, Али.
   Рыжеволосая девушка кивнула.
   - Да, именно, так, - ответил Дима.
   - Алиса, - добавил Иван. - Ты всё сняла?
   - Да, всё. И в здании тоже.
   Алиса, как Иван, всё снимали, находясь возле аэродрома. Часто на экране картинка была некачественной, по ней словно пыль двигалась волнами. Причём под одним углом съёмки она была, а под другим - нет.
   - Так значит, они хотели испытать, подняв этот шар, а получили Зону? - подытожила Алиса.
   - Алиса, простите, но ни я, и никто точно не знает, что произошло, - сказал Дима. - Все точные данные утеряны, они записывались в бункерах, но туда точно не пройти. Мы знаем суть эксперимента, и чем он закончился, но как он проводился, его параметры, мы не знаем.
   - Они хотели шар поднять, что лежит в катапульте внутри металлических лепестков? - снова спросила Алиса.
   - Да, - ответила Рита. - Именно оно. Шар.
   - И нам подойти нельзя? - спросил Иван. Он решил немного разрядит обстановку. - Мы же блогеры и всё снимаем. Точно ближе нельзя?
   - Нет, - ответил Миша.
   - Мины и гравитация? - поинтересовалась Алиса.
   - Если бы только мины и гравитация. Мы пытались добраться до пусковой, по взлётно-посадочным полосам, через укрепрайоны. Всё используя, чтобы подойти поближе, старые пещеры, забытые водостоки и отходные места. Стоки той же канализации. Но это же Зона, а рядом Запретный лес. Блин, Алиса, а вы прекрасна! - вдруг сказал Миша.
   - Что?
   - Ваша красота, ваша огненность. У вас на голове, словно пламя. Огненная, рыжая девушка с широкой улыбкой, - сказал Миша. - Я вами восхищаюсь! Глядя на вас, у меня развязывается язык.
   - Осторожно, мой парень может приревновать, - Алиса обняла Ивана за плечи, - Он у меня ревнивый. Не буйный, но если что, бокс хорошо освоил.
   - И я ему завидую, - вздохнул Миша. - Такая женщина. Вы мотивируете меня только своим видом. Огненная красота и веснушки. Мне бы такую. Такую женщину.
   - А в Картоплянске таких нет? - спросил Иван.
   - Если бы были, я бы не терял слюнки, - ответил Миша. - Увы. Мои Мельпомены или Клио меня не нашли. И гетеры, их воплощение, тоже не нашли. Работа забирает почти всё время. А ваша девушка. Уф, какой у неё огонь в волосах.
   Потом Миша смутился и замолчал, отмахиваясь от мух и роя каких-то насекомых.
   - Ещё есть вопросы? - позже спросил он.
   - Мы остановились на истории этого комплекса, - ответил Иван.
   - Да?
   - И что никто не пытался этот комплекс найти, из вашего мира? Ведь был такой эксперимент. Он должен был сотрясти всё планету. Заставить ваших людей попытаться изучить причины. Ведь несмотря не секретность, шпионы должны были попытаться сюда проникнуть, - сказала Алиса и улыбнулась Мише. Потом подмигнула. Тот вздохнул и ответил:
   - Мы не знаем. Может, и проникли, но при испытании, всё было заглушено. Никаких сигналов отсюда, кроме проводной, защищённой связи. Я уверен, что никто не понял, какие эксперименты тут проводились и что случилось. Вибрацию почувствовали, изменение атмосферы, гроза появилась, может немного трясло почву. Эта страна сделала всё, чтобы всех дезинформировать. Для всех, здесь был секретный аэродром, где испытывались новые летательные аппараты, новые двигатели. Те же модифицированные автожиры. Тип - летающее крыло-2, синтез автожиров и летающего крыла с турбовинтовыми двигателями. Это то, что могли гипотетические агенты найти в перехвате сообщений. Только немного людей знало, что тут происходит на самом деле, в верхушке власти. Ограниченный круг лиц. А так, по секретным документам, которые могли шпионы захватить, или перехватить какие-то радиосообщения отсюда, они, типа на самом деле, испытывали новую, глобальную радиолокационную станцию полного геосканирования. Найти полезные ископаемые и как далеко от них магма. Типа луч выходит из неё, огибает весь земной шар, возвращается и станция получает полную картинку, как устроена эта планета. Про гравитационный запуск балласта ни слова.
   - А когда это случилось, возникла Зона, разве военные не захотели всё это исправить? - спросил Иван.
   - Конечно, хотели, - сказал Дима. - Но им это не удалось.
   - Ну, всё? - нетерпеливо спросил Захар. - Мне тут надоело и моим друзьям. Тут скучно, и тут одиноко. Мы долго ходили за вами и слушали монотонные рассказы про Зону, про катапульту и про эксперимент. Скоро обед и мы хотим покушать
   - Ещё одно маленькое отступление, Захарчик, - сказал Миша. - Нужно проверить устойчивость наших гостей, чтобы внизу, когда мы спустимся, их не стошнило и не стало им плохо.
   - Мы лазили по пещерам, - сказала Алиса. - Что значит стошнить? Мы не новички.
   - Мы говорили про запах, - ответила Рита, - но не только он. Головокружение, боязнь темноты, паника. Там много что произойдёт.
   - Да? - Алиса улыбнулась и посмотрела на Захарчика. - Кстати, мне твой папа сказал, что ты единственный кто может спокойно тут ходить, - Алиса снова улыбнулась, и присев на корточки, посмотрела в глаза Захару. - А сейчас ты словно на задних планах, ходишь за нами, чуть ли не зеваешь? Ноешь, и твои друзья такие кислые. Почему?
   - Вы же не хотите к этому цветку приблизится? - сказал Захарчик. - К этой установке?
   - Хотим, но наши провожатые против. Но ты ведь чувствуешь эти ловушки? - спросила Алиса.
   Да я бы вас и не повёл. Там страшно. Возле неё тебя давит, одолевает беспокойств, страх и депрессия и всё время тебе кажется, словно тебя преследует. Кожа горит, и в волосах прыгают искры. Часто глаза отказывают, и люди там слепнут, так чтобы я вас туда не повёл. Я не все ловушки чувствую, а лишь некоторые. Вы мне очень нравитесь, я вас полюбил, поэтому туда вести не хочу.
   - Спасибо за откровение, Захарчик, - и Алиса поцеловала его в щёку, а он вдруг в порыве обнял её сильно и Миша добавил:
   - Ну вот, есть ещё один претендент, к которому можно приревновать.
   - Переживу, - ответил Иван и улыбнулся, но внутри него возник червячок сомнения.
   Вокруг летали стрижи, не приближаясь к бетонному комплексу с катапультой. Было жарко и над головой Миши, вился рой мошкары. Они смотрел вниз. Громадное сооружение и тут, когда согласились спуститься, Алиса спросила:
   - И что это было со спутников не видно?
   - Видно, как нам архивы показали, там перехваты. Магнитные ленты не сохранились, но стенографическая распечатка оставалась на бумаге. Перехваты в зарубежных информационных станциях. Как и кто это трактует. Все думали, что это новый радар. Там были сотни страниц перевода. Тем паче, что как раз станцию на орбите строили, спутники-шпионы запускали, серия спутников: Точка-точка, которые делали тоже самое, что у нас GPS. Легенда гласила, что на самом деле, это был не геосканер, он был создан для того, чтобы выявлять на орбите вражеские спутники. Сделано было так, чтобы эта секретная информация попала.
   Тут Иван заметил в углу смотровой площадке какой-то блеск. Почему-то только он его заметил, а остальные смотрели на это гравитационный комплекс и общались.
   - Нашими силами, - ответила Рита. - Мы пытаемся изучать этот объект.
   Иван заинтересовался этим блеском. Что там? Стекло, осколок зеркало или металлическая фольга. Это блеск его притягивал. А вдруг там что-то интересное? Он начал шагать туда, а Миша попытался его остановить.
   - Вы куда? - спросил он.
   - Вон туда, - ответил Иван. - Там что-то серебриться.
   - Где, не вижу ответил Миша.
   - Да вон, возле края смотровой площадке. Серебрится и глаз слепит. Вы не видите?
   - Нет, - ответил Миша и потянул за собой Ивана. - Идёмьте. Может, там просто сверкает стекло на солнце. Нельзя тут так спонтанно бежать за отблесками солнечных лучей.
   Его остановил Захарчик, убрал с плеча Ивана руку Мишы и сказал:
   - Вы же любите всё изучать, попробуйте.
   - Там ловушка! - сказал Миша. - А я за них отвечаю.
   - Я за них отвечаю, - ответил Захарчик.
   - Нас там раздавит? - спросила Алиса.
   - Я же здесь, не раздавит, - ответил Захар.
   После Иван пошёл туда, где ему чудилось, что блестит стекло. Шершавый бетон смотровой площадке, ласточки вокруг, скрип кузнечиков и жара. Несколько почерневших бумажек, пару потерянных монет, а он шёл на мерцание, и потом его скрутило, словно в живот ударили и эти красные крупинки, которые остались, начали от него отделяться и в танце удаляться. Но Ивану было не до этого. Его скрутило, и он упал на колени. Первыми к нему бросилась его жена, Алиса. Когда он подбежала, её тоже скрутило, оставшиеся красные зёрнышки начали уползать из её одежды, словно подхваченные ветром. Было больно, было плохо, всё тело зудело и сгибалось само собой, руки и ноги двигались, словно подверженные спазмом. Иван увидел, что там, где блестело стекло, было - стекло. Обломок бутылки. И всё, но его тут скручивало, а потом разворачивало, и Алису тоже.
   - Помогите, - сказала через силу Алиса, но никто из их сопровождающих не пришёл на помощь, кроме Захара. Он подошёл, словно ничего не чувствовал, схватил их на одежду и вытащил. Мальчик, но столько силы. И не подумаешь. Пока они отдыхали, переводили дух, к Захару подошла Рита. Она что-то ему сказала, а тот отмахнулся.
   Когда они пришли в себя, они все спустились на первый этаж, и только тогда Иван и Алиса уже полностью восстановились, а потом они прошли в комнаты на первом этаже.
   - Можем посмотреть все комнаты этого здания, если интересно, - сказала Рита.
   - Да, интересно, - ответил Иван. - Тут всё интересно, раз уж это параллельный мир.
   Осматривая комнаты, они попали в кладовую, большую комнату с полками, и увидели столько свёрл, резцов, фрезеровочных головок, что голова кружилась. Большинство в упаковке хранилось. Но некоторые упаковки были вскрыты и свёрла лежали россыпью. А ещё резцы, - подрезные, проточные. Свёрла всех мастей, их было много. Когда Иван взял сверло из рассыпавшихся свёрл, он увидел маркировку на хвостовике: 0.5Ж, 3/41 С На вид диаметр миллиметров десять с хвостиком. Но эта маркировка? Что она означала, Иван не знал. Просто голова шла кругом.
   - Ваня, чтобы сделал твой папа, попав сюда? - Сказала Алиса. - Ваня, давай не будем ничего говорить про крышу. Не будем вспоминать, потом, когда будем одни, тогда и поговорим. Мне и сейчас не совсем хорошо. Нога ноет, после этого. Ваня, какого ты туда полез?
   Иван молчал.
   - Просто поговорим, для съёмки. Для нашего фильма. Кстати, я уже придумала название: Загадочный Картоплянск. А сейчас, вот, например, про кладовую поговорим. А то у тебя зрачки расширены.
   - Алиса, такое пережить, это не забывается, - ответил Иван. - Меня там так скрутило на крыше. Мне так больно давно не было. Кишки заворачивались и я чуть не усрался.
   - Я это почувствовала, мои кишки тоже, словно к жопе опустились.
   - Так что, какие съёмки?
   - Вот эти, - сказала Алиса и показа рукой комнату, где они снимали. - Хорошо, про кладовую поговорим.
   - Мой папа радовался такому раскладу, - ответил Иван. - На его фирме, где всё закупается, это был бы приз. Вот так всё просто лежит. Бесплатно! Бери, не хочу. Всё, что надо. Можно рабочим выдать премию, раз расходники бесплатно.
   - И это качественный инструмент, - сказала Рита. - Наверно, хочется его забрать и отдать отцу. Это как приснилось ночью, и ты нашёл горшок золота, а проснувшись, его нет.
   - Я же не сплю, - сказал Иван.
   - Да и горшок золота не так просто отдать отцу, - ответила Рита.
   - Только если я захочу остаться? спросил Иван. - И моя жена, Алиса.
   - Да, - коротко ответил Миша. - Все выиграют.
   А потом они ходили и смотрели, сколько было брошено инструмента. Некоторые образцы Иван своровал. Потом они осматривали комнаты здания. Нашли тетради. Там были расчёты и геометрические фигуры. Катушки с магнитной летной, большие картриджи, где был виден оптический диск. Но вот свёрла, резцы, пилы для металла, в коробке, новенькие, в масле. Тут, просто лежат. Да тут целый кладезь! Хороших резцов и свёрл днём с огнём не найдёшь. Все китайское предлагают, да по хорошей цене, а ту всё это лежит. Нет слов. Иван всё время думал про это. А если остаться, то можно было бы папе это передавать, через мэра? Это было бы круто.
   А потом они дошли до длинных, пустых помещений, где ничего не было, только столбы, поддерживающие арки.
   - А тут пусто, - сказала Алиса. - Покинутые цеха.
   - Два, ждём тех, кто будет работать.
   - И кого ждёте?
   - Ну, персонал может быть разным. Может быть старческим, который работает кое-как, а может быть теми, кто всю жизнь работал, много знает, а его выбросили на пенсию. А может быть и молодым персоналом. А ещё те, кто который ностальгирует по СССР, хотя его никогда не видели. Тут они это получат, это ностальгирующее чувство, мэр таких найдёт и находит.
   - Как? - спросила Алиса.
   - Бьёт в самое уязвимое. Бесплатная медицина, столовая, которая хорошо кормит, жильё. Да, печеньки, тоже имеются. Их уже много набралось.
   Они вышли из здания, и было ощущение, что зуд проник в них вовнутрь. По ним ходил холодок по коже, судя по взгляду Алисы, а они понимали друг друга с пол взгляда, ей тоже было не по себе. Его решение найти на этой смотровой площадке, на крыше, что блестит, было глупым решением. Их так там скрутило. А теперь последние красные крупинки цветов отклеились от них и упали, когда они выходили из здания. Потом снова шли по асфальту, через ворота, до самого микроавтобуса, что их привёз.
   И, ладно - тогда размышлял Иван. - Наверно эти ловушки не такие страшные.
   Их везли обратно. Дима и Миша с Ритой сидели молча, а Захар веселился и играл с детьми своей свиты.
   - Куда сейчас? - спросил Иван. - Может, что-то ещё покажите? Эти спутниковые антенны?
   - Нет, уже скоро вечер, - сказала Рита. - Мы туда не поедем. Вы не многие из тех, кто сюда попал, как турист, видели этот комплекс вблизи. Особенно с крыши этого здания. Практически вы первые, кто снимал комплекс оттуда.
   - Их ещё было током, - сказала девочка. - Они тряслись.
   - Тсс, - прислонив указательный палец к губам, показал девочки молчать мальчик из свиты Захара.
   - Мне кажется, он работает, - сказала Алиса. - Этот ваш комплекс. Слышала гул такой, приглушённый и вой. Да и серьёзно нас тряхнуло.
   - Нет, всё давно выключено. Этот вой, гул, как вам кажется, это не работают машины или трансформаторы. Ветер сильный и он воет, проходя через фермы глушения сигнала. Отсюда звук.
   - Хорошо, проехали, - сказал Иван. - Всё равно мы хотим уехать из города.
   - Вы уже не можете, - сказал Миша. - Вы к нему привязаны.
   - Что значит - привязаны?
   - Что не можете его покинуть. Вы вошли в резонанс. Зона не пропустит. Её барьер.
   - Какой резонанс? - спросила Алиса. - Какой барьер?
   - Вы видели, как мост входит в резонанс и разрушается, - сказал Миша. - Так у вас внутри разрушились все преграды. Вы поглощаетесь нашим Картоплянском. И это отлично. Хорошее приобретение.
   Какое, в жопу, приобретение? - подумал Иван, но промолчал.
   Они доехали к мэрии и их высадили. Это была конечная остановка. Действительно солнце начало опускаться на Запад, они и не заметили. Вокруг было мало прохожих и автомобилей. Но вот кафешки и закусочные, маленькие ресторанчики открывали свои двери. И там уже были первые посетители.
   - Сейчас будет другая машина, и машина поедет от мерии к гостинице, - сказала Рита. - Типа местной развозки. Она проедет около гостиницы. Там вы можете высадиться и попасть в гостиницу.
   - А если в мэрию сейчас пойти, у нас вопросы возникли? - сказала Алиса. - Откажите?
   - Давайте, если хотите. Идём те в мэрию. Думаю, наш мэр вам на всё ответит.
   После того, как Рита сказала, что их ждёт мер, они вошли в массивные двери, где не было вахтёра, не было турникетов, и за ними увязался только Захарчик, а дети остались в машине. Захарчик улыбался и был сказочно доволен, только было непонятно почему. Он просто молча шёл и улыбался. Так они поднялись на второй этаж, прошли коридор-галерею со статуями и картинами и попали в кабинет мэра. Он был оббит драпировкой, стояла старинная мебель, картины, вазы, холодное оружие на стенах. Гаранин Антон Александрович сидел за огромным столом и словно ждал их. Большой стол, большой монитор компьютера, и ворохи бумаг на столе. Он ждал их. Гаранин улыбнулся и спросил:
   - Как вам экскурсия? Понравилась?
   - Впечатлила, - ответил Иван. - Но есть некоторые моменты, которые мы хотим, с моей девушкой, прояснить.
   - Слушаю вас.
   - Что значит, мы не можем из вашего города уйти? Миша говорил, - сказал Иван. - Вошли в резонанс города.
   Мэр сидел и улыбался. К нему подошёл его сын, Захарчик, что-то довольно прошептал ему на ухо и тогда мэр даже подпрыгнул от радости и сказал:
   - Решено! Вы у нас останетесь! Вы, Иван и Алиса.
   - С какого перепугу? - спросил Иван.
   - Потому что вы стали вибрировать с Зоной на одной частоте. Она вас приняла.
   - Что? - переспросила Алиса.
   - Ну, от вас красные пушинки, пыльца отделилась, это был хороший маркер гравитации, Захарчик это придумал. Вы спокойно прошли несколько гравитационных ловушек и ничего. Сначала до здания, а потом и на нём, на смотровой площадке. Где вас так плющило, пока Захар вас не вытащил. Вы соединились с зоной, считали её частью своего внутреннего мира, поэтому ничего особо не почувствовали, кроме неудобства. А Захарчик почувствовал, - мэр посмотрел на сына и улыбнулся, а то улыбнулся в ответ.
   - Так он и почувствовал? Откуда вы знаете, господин мэр? - спросил Иван.
   - Потому что вы увидели призраков. Это первый звоночек, что вы входите в резонанс. У нас есть люди, которые годами жили в Картоплянске и ничего подобного не видели. Говорили, что предметы двигаются, шорохи разные, холод иногда на них находит. Слышали шёпот и чувствовали тревогу. Но вы, вы увидели призраков. А дальше нужно было убедиться, что мы правы. И вот, вы попали в комплекс около Аэродрома. У вас крупинки слетали. Всего то, - сказал мэр и закурил трубку.
   - А на самом деле? - поинтересовался Иван. - Что было на самом деле?
   - Если бы вы не были в резонансе, вас бы сплющило и похоронило. Помните одежду, словно человек упал, исчез, а одежда осталась? Вы должны были её видеть.
   - И что дальше? - спросила Алиса. - Что нам делать, бояться Зоны?
   - Ничего страшного. Влиться в коллектив Картоплянска и жить в нём. Работать на него, жить, как я сказал ранее, вливать в него жизнь после катастрофы.
   - Вы издеваетесь? - Алиса не находила места. - Вы хотите сказать, что мы тут заперты?
   Захарчик спросил, тихим голосом:
   - Папа, почему они так себя ведут? Мы даём всё. Тут нет концлагеря. Кормим, поим, есть возможность самовыразиться. У нас прекрасная медицина. Папа, почему они такие агрессивные?
   - Мальчик, потому что так - нельзя! - ответила Алиса за мэра Антона Александровича. - Нельзя никому приказывать человеку, где жить и что делать. Должен быть выбор, а не клетка, пускай со всеми вкусностями.
   - Но мы-то не диктаторы, - спокойно сказал мэр Антон Александрович. - Мы никого не принуждаем, а даём альтернативу. Тут всё есть. Еда, возможности. Горячая вода и канализация, а это, на самом деле, очень важная составляющая комфорта. А ещё, возможность самовыражения. Делать невероятные репортажи на Ютуб, а лучше на Телеграмм-каналах. Тут так много возможностей. Полиция и слова не скажет, если начнёте изучать Крепость или локации возле неё. Снимать, хоть крупинку или косточку, до боевого снаряда. Всё, что хотите. Даже аэродром под землёю, хотя это серьёзная задача.
   - Нет, спасибо, но мы хотим уйти, - ответил Иван. - У вас тут классно. Тут так много локаций для изучения, но для нас это чужое. Жить тут мы не хотим, - Алиса кивнула Ивану, когда он это говорил. - Извините, но мы остаться не можем.
   - Валяйте, только у вас это не получится. Вы уже - жители Картоплянска, - сказал Захарчик и улыбнулся.
   - В смысле? - спросила Алиса.
   - Вы стали частью этого города, - добавил мэр. - Вы стали нашими. Картоплянск вас принял. Вы синхронизировались. Вы стали не чужими, а своими, если говорить по простому. Нашей роднёй города.
   Иван и Алиса молчали, а потом девушка посмотрела на дверь выхода из кабинета мэра и спросила:
   - Там стоит за дверями ваша охрана, которая нас скрутит, едва мы выйдем из комнаты? Чтобы нас остановить? Чтобы нас не пустить убежать? И закроет где-нибудь в катакомбах Картоплянска.
   - Что вы, - мэр улыбнулся. - Там никого нет. Тут нет охраны из спортсменов или военных, да ещё и с оружием. Всех, кто стал её частью, сдерживает сама зона.
   - И вы не будете нас преследовать? - Алиса почесала нос. - Если побежим из города? Не будете вызывать полицию, армию? Преследовать, чтобы поймать.
   - Зачем?
   - Чтобы остановить наше бегство. Вы же поняли, что мы хотим уйти, - сказала Алиса. - Если нет охраны, нет тех, кто ловить, значит можем? Просто взять и уйти?
   - Хотите уехать, валяйте, - мер улыбнулся. - Только вам это не удаться. Я же сказал, вас сдерживает наша Зона. Вы уже наши, наши граждане города. Эта экскурсия на аэродром показала, что вы - наши. Полностью наши.
   - Как?
   - Мне рассказать?
   - Да, - ответила Алиса.
   - Если верить, что сказала моя помощница Рита и Захарчик, Зона вас пропустила, особенно на крыше корпуса вспомогательной фабрики, которая, как и другие фабрики и цеха обслуживала сам комплекс. Тут их много. Ремонтные мастерские, цеха для обслуживания. Ещё сантехники, которые следили, чтобы трубопровод и канализация работали исправно. Это же целый город, - сказал Антон Александрович. - Здесь, на аэродроме. Один город под поверхностью земли, а другой город над поверхностью, и город над поверхностью нужно тоже поддерживать, он ремонтирует и изготовляет запчасти. И вот там, на крыше, вас сильно ударило, и... И ничего. Потому что вы стали частью нашей Зоны, нашего Картоплянска. Если бы вы были не нашими клиентами, не стали частью Картоплянска, вас бы просто размазало или выбросило вниз, а мы смотрели стоя на крыше на то, что от вас осталось, и слушали рассказы нашей Риты, Миши или Димы, какие вы были прекрасные блогеры. Красные крупинки, как караты для взвешивания алмазов, никогда не обманывают.
   - Вот так просто? - спросил Иван. - Типа эти крупинки показали?!
   - Они - маркер. Лёгкие и отделаются от тела, привлечённые гравитацией. Это был знак того, что вы синхронизировались с Зоной и чтобы это подтвердить, вас повели дальше. Если бы они прилипли, то вы были непригодные. Живыми со смотровой площадке не пришли. Но Захарчик и остальные на это бы не пошли. Но вы ведь прошли испытание, значит особенные.
   - Блин, это слишком! - сказал Иван. - Вы нас пленили?
   - Ваня, - Алиса взяла его за руку, спрашивая у мэра и остальных. - Что вы предлагаете?
   - Стабильность. Жить у нас. Работать у нас. Захарчику помогать с его блогом. Всё просто. Копать мы вас не заставим, камень валить тоже, а вот освещать раскопки, вы это хорошо умеете. Фигурная речь, смысловые обороты, словечки заковыристые используете. Много смешных моментов, правильные ударения поставлены. Захарчику это нравится. Делайте то, что умеете на благо Картоплянска.
   - А как же мои друзья, родители?
   - Только по Скайпу или по Whatsap'пу. Ну и есть Тик-Ток, там можете выкладывать видосики с вами. Поздравления радостные или с вашей новой жизней. Так вы будете ближе с родными. Считайте, что они в Америке, и вы не можете туда приехать по разным причинам, но такими образом будете общаться. Главное, что вы здесь и город вас принял. Не только сам город, но и запретные места. И вы очень нравитесь моему сыну, Захарчику, а он интуитивно разбирается в людях. Если вы нравитесь ему, вы нравитесь мне, а значит много дверей открыто. Тут много того, что вы снимите, выложите в Интернет, и получите многомиллионную аудиторию. И Сказочный дом не единственное чудо в Картоплянске.
   - Мы всегда с моими родителями, друзьями, - сказала тихо Алиса, - общались виртуально в наших поездках. Это правда. Звонили, интересовались новыми событиями в их жизни. Сочувствовали и поздравляли. Они были всегда близки ним с Иваном. Но мы всегда думали вернуться, обнять их и поцеловать. Посидеть всей семьёй на Новый год или Рождество, а не по Скайпу пообщаться. Для нас это было святое. Запах дома, ностальгический запах нашей родной жизни. Запах детства. И Иван тоже так думает. Это настолько сильное чувство, что пересиливает ваши коврижки. Так что мы уходим. Не всё продаётся. Спасибо за гостеприимство, за экскурсии, но мы - свободные люди.
   - Хорошо, попробуйте уйти, - мэр улыбнулся, а Захарчик засмеялся. - У вас ничего не получится. Я вам не угрожаю, там точно, за дверью нет солдат, ловушек, сетей, я просто констатирую факт, что вы стали полноправными жителями Картоплянска. Лучше идите сегодня вечером в свой номер. Помойтесь, покушайте. Можете снова что-то купите в наших забегаловках. Не только в китайском, вы же не смогли съесть свои покупки оттуда, это понятно, такой был плотный ужин в Усадьбе. А есть и другие кафешки и рестораны. Есть свиные рульки на углях. Они бесподобны, вы учуете их по запаху, а если не знаете куда идти, то вам покажут. Там хорошо коптят мясо и рыбы с озёр. Вам в Дымоварню Копчёностей, для того, чтобы попробовать фирменное блюда рулек. Название какое, слюнки текут, одно такое во всём городе. Не промахнётесь.
   - Мы поняли, - тихо сказала Алиса. - Вы нас за нос водили. Ждали, когда мы сроднимся с Зоной, находясь здесь.
   - Вот-вот. Бойсе данайцев, дары приносящих, - сказал мэр и Захарчик улыбнулся.
   - Поспите до утра, а утром мы вам найдём жильё, - сказал Захар. - Отличное, многокомнатное жильё, как вы хотели в своих мыслях. Я читал все ваши посты. Так что получите жильё не за ипотеку, не за кредиты банка или финансовых учреждений, а вам дадут квартиру, просто громадную квартиру, за просто так. С мебелью, со всеми удобствами. Там библиотека есть. Правда придётся обживаться в ней, там остались личные вещи прежних жильцов, они убежали их Картоплянска, но не надо платить, - сказал мэр. - Но никто в Киеве, Харькове, Днепре или Запорожье подобное жильё вам не предоставит бесплатно. А мы можем. Просто так, вам так нигде не повезёт. Согласны?
   - Я хочу ска..! - Начал было Иван, но Алиса его отдёрнула.
   - Согласны. Мы согласны вернуться в гостиницу, а завтра посмотреть ваши варианты жилья. Покушать мы точно любим, особенно мясо на углях. Так мы можем идти?
   - Да, - ответил Мер.
   - И за дверями нет полиции? Военных? - сказал Иван. - Не будут крутить руки, и заламывать их?
   - Нет, - ответил мер. - Уверяю. За дверями никого нет.
   - Хорошо, проверим, - ответила Алиса.
   Они вышли из двери, точно никого нет, и спустились по лестнице, а потом вышли на улицу и тогда Алиса сказала:
   - Иван, ты - дурак! Ты чего мэра хотел провоцировать? Самый умный? И что мы сделаем? Побежим? Куда? Он нас мог легко в какую-нибудь канаву выбросить, у него полиция, ещё эти в масках. И всё, сдохли и никто бы не нашёл.
   - Но ведь не выбросил. Значит нужны. Я донёс своё мнение, Али.
   - Своё мнение? Да они над нами насмехались. Зона всё решает, так они сказали. Нам пояснили куда идти.
   - В канаву? - спросил Иван. Он шутил, но Алиса была в ярости.
   - Молчи! Ты такой беспечный и не чувствуешь опасности. Всё у тебя шуточки. Идём в наш номер, там подумаем.
   Иван согласился, кивнул и они пошли. Вышли на улицу, никто их не преследовал и не шпионил. Город жил своей обычной, вечерней жизнью. Только настоящая ли она или имитация хорошей жизни? С одной стороны мэр предлагает жильё, вкусную еду, а с другой стороны - всё держит в ежовых рукавицах. Всё контролирует, и а ещё этот его сынишка, Захар. Вроде подросток, но иногда его взгляд был не подростковый. Вот в чём вопрос. Теперь Иван точно в этом был не уверен, что ни мэр, ни Рита с Иваном и Мишей, тем более Захаром много не договаривали. И у него в голове созрел план.
   Так они шли по городу. Наступала ночь и был вечер, когда солнце зашло, а наступили сумерки. И ещё это свечение, но сейчас блеклое, словно сильные лампы подсвечивали небо. Они шли по городу, смотрели на кафешки и рестораны, в которых сидели люди, на светящиеся окна, на одинокие фигуры на тротуарах и одинокие машины, которые проезжали мимо. А почему они здесь? Все они здесь? Тоже попали в подобную ловушку?
   Иван посмотрел на Алису, а та отвернулась и молчала. Судя по выражению её лица, подобные мысли витали в её голове.
   Они шагали к гостинице. Вокруг фонарей вились мотыльки или другая мелюзга насекомых и иногда пролетали силуэты охотящихся на них летучих мышей. Люди кушали, пили кофе, водку или ликёр. Может коньяк или виски. Общались, курили, многие сигары. Они были довольны своим положением. Смысл было их тревожить вопросами.
   Им не хотелось ни у кого спрашивать, и они шагали, когда достигли гостиницы и в фойе увидели знакомую Настю. Она смотрела что-то на своём смартфоне, а когда они появились, увидела их и приветливо улыбнулась.
   - Ваши ключи? - спросила она. - Вы в свой номер?
   - Да, - ответил Алиса.
   - Как прошла экскурсия?
   - Великолепно, - ответила Алиса. Настя поняла, что по её голосу всё было не так, как планировалось. Но промолчала и улыбалась. - Кстати, лифт починили. Можете подняться не по лестнице.
   Они взяли ключи, дошли до работающего лифта и тут Иван вернулся и спросил напрямую Настю.
   - А вам тут нравится? Эта жизнь? Вот такая жизнь?
   - В каком смысле? - Девушка сделала вид, что не понимает.
   - Леди, не надо с нами играть. Вы точно поняли, о чём я спрашиваю. Нам сегодня объяснили наше место в городе.
   - Я привыкла, - ответила девушка. - Тут не так плохою. Всегда можно покушать, не надо рыться в мусорных баках. Это серьёзно я говорю, моя мама рылась в девяностых. Не в мусорных баках, а в корзинку просрочку складывала, которая шла на выброс. Нет в Картоплянске квартплаты, нет расходов на электричество. Всё дармовое. Есть развлечения, хотя не очень. Театр я не люблю, а новые фильмы появляются редко. Телевизор так себе, Интернет проверяется. Но зато всегда знаешь, что завтра не будет удара в спину коллекторов и не будет ужасов долга. Тебя не отключат от тепла, воды и электричества. Вышвырнут из квартиры, как меня. Тебя не выбросят на улицу, и чем больше в Картоплянске разных людей, тем он живее становится. Так что я вам советую смириться. Тут не так плохо, как кажется на первый взгляд. Бывает гораздо хуже.
   - И не пытались убежать? - спросил Иван. - Ну, хотя бы попробовать? Это реально, что зона всё держит?
   - Я - нет. Я - трусиха и слабая. Тем более, меня здесь всё устраивает. Стабильность. Но другие пытались. Говорят, их было много, но это невозможно. Некоторые пытались и исчезали, другие возвращались побитые. Злые, потерянные, а один из тех, кто не смог убежать, попытался сжечь себя в своей квартире. Не смог. Спасли. Они пытались бежать не в первый день, когда попали в Картоплянск, как вы. Когда разобрались.
   - Что? - спросила Алиса. - Что значит, не в первый день?
   - Бежать надо было сразу. Нужно было бежать, когда вы попали в первый день. Вы же видели, что город неизвестный и всё вокруг похоже на ваш город, но не такое, как в Украине. Вас это должно было насторожить, но вы шли за своим желанием всё узнать. На этом и мир Картоплянска построен. Так мне сказали хорошие люди. Зона вас тогда ещё не видела, и именно поэтому вам предлагали экскурсии, чтобы вы подольше в Картоплянске находились. Синхронизировались с нею. А сейчас, увы. Вы уже жители этого города. Вы с ней синхронизировались.
   - Ну, могли же нас запереть в подвале. Там мы посидели и всё, ха-ха, всё готово. Потом считали также полноценными жителями! - разозлился Иван. - Зачем нам экскурсии?
   - Подвал не заменит впечатления, которые вы хотите увидеть. Зона как-то реагирует с вашими эмоциями. Простите, я не знаю как, я всего лишь сижу на ресепшене, но слухи ходят.
   - Очень обнадёживающее, - сказал Иван
   - Вы же путешественники, как я знаю. Путешествовали и с удовольствием хотели увидеть покинутые города, всякие артефакты. Стремились залезть во всякие недоступные уголки планеты. Привлечь фолловеров. Картоплянск всё это предоставил. Вы могли уйти в любой момент, но ваша жадность к новому, ваша тяга к неисследованному вас же и остановила. Ловушка захлопнулась. А мэр просто этим воспользовался. Направляя вас в нужное русло. Вы сами виноваты, что остались.
   - Сука! - выдохнул Иван. - Не могла предупредить?
   Алиса ударила его по затылку плашмя ладошкой.
   - Вань, не выражайся. Мы сами виноваты. Были слепые. Наша чуйка была заплавлена жиром угощений. И такой необычный город. Грех кого-то винить, виноваты мы сами.
   - Вам что-то принести в номер из еды? - Настя улыбнулась Алисе. - У нас есть толстолобик, фаршированный, запечённый с овощами.
   - Спасибо нет, - ответила Алиса. - Мы не голодны.
   Взяв ключи, они поднялись в свою комнату. Когда они закрылись, Иван сказал:
   - Али, собираем вещи. Утром, на рассвете мы выходим. Тут говорят, есть машины на стоянке, где ключи в зажигании. Типа прокатные тачки. Этим и воспользуемся, их беспечностью.
   - Может, они специально так сделали? - спросила Алиса. - Ваня, они говорили, что Зона нас не выпустит. Зачем тогда напрягаться и прятать ключи?
   - Возможно, ты права, но нужно проверить. Может это только слухи, Али. Нам надо убираться отсюда, пока мы тут полностью не застряли. Мы тут не так долго.
   - Но мэр?
   - Али, мэр может нам врать, чтобы мы испугались и не принимали никаких действий. Всё, спасения нет. Мы попали, а на самом деле есть возможность убежать.
   Они помылись, вышли из номера, спустились в фойе и поели в ресторане. Было вкусно: морские продукты, салаты, тот же фаршированный толстолобик, а потом вернулись в номер. Делали вид, в ресторане, что ничего не случилось, и они смирились. Улыбались, беседовали, целовались друг с другом, тем более в ресторане они были одни. На самом деле, они всё решили, и упаковали потом свои вещи, проверили и зарядили устройства и поставили будильник на три часа утра, когда вернулись в номер. Чтобы проснуться и тихонько выскользнуть. Когда ложились спать, Иван и Алиса поцеловались и поласкались, чтобы успокоить друг друга, что они вместе.
   - Я тебя люблю, - сказал Иван и поцеловал Алису в лоб.
   - А я тебя, - ответила Алиса и нежно погладила его за щёчку. - Ты моя опора.

...

   Ивану и Алисе показалось, что только минуту назад они сомкнули глаза, то тут проверещал смартфон, сработал его будильник. Иван посмотрел на циферблат. Да, ровно три часа утра. За окном ещё было темно, было тихо, только шелестел ветер, был слышен далёкий одиночный звук работающего мотора автомобиля и громкое пение сверчков. Несмотря на жару днём и даже зной вечером, под утро было прохладно. Даже кондиционер не нужен был, поэтому достаточно было оставлять открытые окна и пустить занавески от комаров.
   Они встали, помылись, почистили зубы. Потом долго сидели в туалете, проверили всё, собранные свои рюкзаки, документы, ничего они вчера не упустили, когда собирались. Проверили два раза и, убедившись, что всё в порядке, открыли входную дверь и вышли из комнаты, чтобы больше в неё никогда не вернуться. Спустившись на первый этаж, они увидели, что ресепшен был пуст. Никого. Только на стойке два бумажных пакета. Алиса заглянула в них, там была еда и записка:
   Это вам. Удачи.
   - Это Настя, - сказала Алиса. - Это точно она.
   - Да. Решила нам помочь.
   - А что, ты против? - поинтересовалась Алиса. - Не думаю, что она смирилась с тем, что никуда отсюда нельзя выбраться. Сомневаюсь.
   Они взяли пакеты с едой, и вышли наружу. Город спал. НиНизднииГде-то был слышен шум двигателя машины, пели сверчки, было прохладно, дневной зной ушёл, а асфальт остыл, а над лампами по-прежнему кружились ночные мотыльки. Лаяли собаки, но очень далеко. А так город был пуст и освещён и они осторожно зашагали по нему. Выйдя на небольшую улочку, где вокруг были кирпичные стены частных владений, они подождали, прислушиваясь. Никого. Их никто не ждал, никто не преследовал. Полиции не было видно, в такую рань город был словно вымершим. Мэр сдержал слово?
   - Ваня, - сказала Алиса.
   - Что? - ответил Иван.
   - У меня мурашки по телу от переживаний.
   - У меня тоже, но нужно собраться. Как тогда, над расщелиной. Адреналин вскипает.
   - Я это чувствую, - ответила Алиса, увидев, как Иван ко рту приложил указательный палец.
   Совсем рядом проехала одинокая машина, они вжались в стену, пытаясь не произвести ни звука. Тут они были как на ладони, но машина проехала, не завернув на улочку, и вскоре шум двигателя затих.
   - Вань, каков твой план? - снова спросила Алиса.
   - Тут много брошенных машины. Есть машины на прокат. Там наверняка есть ключи или добудем ключи. Заведём машину, угоним её и прочь из этого города. Ты как? Ты со мной?
   - Да. Не хочу жить там, где мне указывают. Мы же путешественники, помнишь? Свободные люди.
   - Вот и попутешествуем, - Иван улыбнулся. - Только это тут не работает. Спасибо, что меня так успокоила.
   И они пошли дальше. Город спал. Единичные окна в домах были освещены, но на улице никого не было, даже дворников, которые просыпаются рано и заметают мусор.
   Они прошли центр, закрытые рестораны, магазины, одна лавка работала, была ярко освещена, и там в ней убирал маленький человек, наверно китаец или вьетнамец. Но продавца не было видно и потом вышли в незнакомую часть. Примерно в ту сторону, где был музей Картоплянска, но раньше повернули, не дойдя до него. Теперь кругом были старинные дома, с лепниной, с резьбой, со скульптурами. Но это был живой район Картоплянска. Здесь везде горел свет, кроме некоторых домов, и улицы, покрытой брусчаткой, были освещены уличным светом. Перед ними перебежал одинокий кот. Иван и Алиса остановились на начале спуска. Дальше был поворот, и он освещался большим фонарём, который светил тёплым, оранжевым светом. Дом справа был красным, с жёлтой окантовкой окон. Над окнами, над имитацией арки над ними, сидели чёртики и улыбались, высунув язык. Многие из них от времени рассыпались, только угадывались фигурками, но два точно были чёртиками.
   В свете фонаря спуск был особенно напряжённым, когда они шагали дальше. Слева от них возникли из темноты массивные, деревянные двери, потемневшие от лака. С оконцами, встроенные в створки дверей. Они были выполнены из матового, желтоватого стекла. Это было похоже на вход в музей или муниципальное здание. Перед ними находился асфальтированный пятачок, довольно большой, освещённый двумя фонарями с голубоватым светом ламп. К дверям вело с десяток гранитных ступенек, а само здание было большое, с высокими окнами в несколько этажей, которые заканчивались треугольными арками. Само здание было не меньше семи этажей, Иван посчитал.
   - Нам куда? - спросила Алиса.
   - Не знаю. Идём наугад. У нас нет проводника, так что мы вроде в джунглях, в неизвестном месте и идём по интуиции.
   - Ладно, пошли, - сказала Алиса, а потом добавила. - Вань, пошли. Ты чего остановился.
   - Не могу, хочу проверить.
   Иван зашагал о этому освещённому голубоватым светом пяточку перед входом в это странное здание, поднялся по ступеням и взявшись за ручку двери, потянул массивную дверь с оконцами из жёлтого стекла на себя. Она легко открылась.
   - Видишь? - спросил Иван. - Тут не заперто.
   - Ваня, хватит. Не время. Мы тут уже не блогеры, которые снимают фильм.
   - Я сейчас загляну, может ту туалет есть? Приспичило.
   Алиса тоже зашагала за Иваном, и они вошли в холл это странного здания. Он был большой и освещён был слабым, дежурным светом. Когда за ними входная дверь закрылась, Иван подошёл к следующим пяти ступенькам внутри здания, которые вели дальше, во вторую часть холла, откуда наверх шла лестница, а справа и слева находились такие же массивные, двухстворчатые, деревянные двери. Тут не пахло сыростью и запустением. Всё было чисто, и отчётливо доносился запах хлорки.
   Иван осмотрелся, стоя перед ступенями и нашёл, что искал, слева.
   - Ага, вот и оно. Али, если надо тоже воспользуйся.
   - Хорошо, - согласилась Алиса. - Мне непонятно, где дежурный? Вот так просто можно войти в здание?
   - Тут можно, - ответил Иван.
   Он попал в туалет. Это место тоже было плохо освещено, но на потолке было много ламп, так что он мог быть освещён очень ярко. Туалет был разделён на четыре секции. Одна секция с писуарами обычной формы, другая с писуарами напольными. Две остальные секции с кабинками. Пахло хлоркой и больше ничем. Даже в таком дежурном свете, всё было выдраено до зеркального блеска. Облегчившись, Иван помыл руки, причём к мылу в мыльницах до него никто точно не прикасался, его просто туда положили, и вышел в холл. Никого. Алиса была права, тут должен был быть хотя бы дежурный, но никого. Когда пришла Алиса, они покинули это здание.
   - Странно тут, Али, - сказал Иван. - Ты права, что тут в каждом здании нас ждёт сюрприз.
   - В женском туалете биде есть, - сказала Алиса. - С тёплой водой. А здание явно не используется. Ни надписей на стенах, ни разбитой плитки, никакого мусора. Запах свежести и хлорки и...
   - Мылом никто не пользовался. Мэр явно готовит его для новых жителей Картоплянска. Идём, а то мы задержались.
   - Вань, это точно учебное учреждение. Но тут и таблички нет.
   - Я вижу, что это похоже на колледж или на институт. Али, мы тут не расследование проводим и хотим уйти. Давай, не будем больше отвлекаться на подобные здания.
   - Хорошо, давай, - ответила Алиса.
   И они начали спускаться вниз дальше. Брусчатая дорога, маленькие тротуары, железные фонари на металлическом столбе, стилизованные под девятнадцатый век, только не масляные, а горящие ярким, оранжевым светом. Вокруг дома, очень старые, заборы тоже старые, хотя кое-где было видно, что они ремонтировались. Здесь точно не водят туристов, так как многие из зданий были обшарпаны, куски лепнины отвалились, входные двери были тем ещё искусством резчиков по дереву, но они тоже потемнели и уже потеряли часть своего орнамента, словно бобры поработали. У некоторых дверей кованные части вывалились из древесины и висели. И ни одного огонька и запах, запах сырости плесени, как пахнут покинутые дома.
   - Мы такое в Испании видели, - сказала Алиса.
   - Да, в Каталонии и в Италии. Помнишь старый Неаполь? Очень похоже. Словно Картоплянск был построен в ту эру ренессанса. Столько оружия в музеи, такие постройки. Это не захолустный город в Украине.
   - Это не Украина, - напомнила Алиса.
   - Ну да, он в другом мире. Али, он даже не особо похож на Львов. Львову до него далековато, хотя, местами, он очень смахивает на него.
   - Только во Львове и Каталонии всё обжито, - напомнила Алиса. - В старых домах живут люди, а тут пахнет плесенью.
   - Ну, тут не везде мрак. Вон, во второй полосе домов горит свет, значит там живут. А так, Али, ты права. Стрёмно тут и одиноко. Даже собаки лаять почти прекратили.
   Потом слева дома сменились пространством сквера. Стена последнего дома в углах имела фигурки полных женщин. Как туры на шахматной доске, они стояли на гранитном квадрате, выступающим из стены. Для этих гранитных основ были насыпаны и забетонированы насыпи, а эти фигуры женщин на голове держали горшки. Сквер был покинут, заросший деревьями и с фонтаном посредине. Он не работал, зато была смотровая площадка со статуей, которая куда-то простирала в мольбе руки. Если бы они были туристами, которые бродили по городу: по Иерусалиму, по Каиру или Пекину, они бы начали это осматривать, изучать и фотографировать сквер и статую, но только не сейчас. Сейчас они прошли мимо и спустились в частный сектор, пройдя круглое, полуразрушенное здание. Это был капонир, наверно разрушенный немцами. К нему подойти можно было, но его ограждали фиолетово-белые ленточки. Судя по виду, по его окнам и бойницам вёлся интенсивный огонь, и кирпичная кладка была разрушена и часто вместо бойниц зияли рваные дыры. Сам капонир порос травою, где виднелись около него кучи битого, позеленевшего от времени кирпича.
   - Светлеть начало, - сказала Алиса, глядя на небо. - Рассвет начинается.
   - Вижу, - ответил Иван. - Значит, скоро нас хватятся.
   Они рассматривали капонир, а слева, совсем рядом, массивным чёрным холмом нависала Крепость. Не только были видны битые кирпичи около капонира. Металлическими кучами было сложено оружие или то, что от него осталось, остатки касок, обмундирования, которые нашли археологи в капонире. Иван увидел даже цилиндры гранат без ручек. Сложено было, как ненужное барахло и никто это не тронул. Такое в Киеве или Харькове не могло долго лежать, растащили на сувениры. В этом городе не было расхитителей металла, как заметил Иван. Да и куда сдавать. А сувениры? Кому?
   Точно начало светать. На небе возникла светлая полоса, но так, как они были где-то внизу, то видели лишь островки этой полосы утреннего света.
   Они спустились ещё ниже и увидели, что перед капониром была смотровая площадка с ржавой техникой. Такой себе мини объект с техникой. Мини смотровая площадка. Иван смотрел на неё. Вот этот танк - точно похож на Т-34, а этот - на немецкий панцирь. Было пару орудий, четырёхствольный зенитный автомат, а ещё странный танк с двумя башнями, с двумя корпусами на трёх гусеницах, словно два танка сочленённые между собой. При этом левая башня танка находилась выше другой, чтобы иметь круговой обстрел. Этот танк явно побывал в бою, так как были видны отверстия от попадания бронебойных снарядов.
   - Знаешь, Али, - сказал Иван. - А это город больше, чем кажется. Это танк. Даже не знаю, как его описать.
   - Согласна, - ответила Алиса. - Это какой-то мутант инженерной мысли. Широкая гусеница в центре и две обычные по бокам. Одна башня выше другой на высоту первой башни. Как бы два танка скрестили.
   - У нас, на Земле в те времена тоже подобным занимались, но не так радикально. Придумывали удивительные боевые машины. Думаю, это танк недолго повоевал.
   - И фиг с ним, - ответила Алиса. - Ваня, тебя не это должно волновать.
   - Прости, привычка, - оправдываясь, ответил Иван.
   Они смотрели вперёд, где улица раздваивалась и на границе вилки стояла старинная, кирпичная башня. Тоже с отметинами пуль и мелкого артиллерийского калибра, а за ней начинался парк, узкий в начале и потом как стрела расширяющийся. Справа и слева, были дороги. С высаженными по бокам, на тротуаре, раскидистыми деревьями, по обе стороны этих дорог. И много было домов, похожих на сказочные домики. Ярко раскрашенные, со странным рисунком. На стенах лица рисовали. Они так почти все выглядели. Подобный дом, сказочный, они видели возле музея, а тут были две улицы, которые обрамляли парк. В некоторых окнах горел свет, но в целом было всё темно, хотя было уже не темно, а серо.
   - Иван, рассвет, - сказала Алиса и показала, как начинал светлеть небосклон и сейчас всё было залито его светом и выключались фонари.
   - Тогда поторопимся.
   Они прошли эту башню и увидели, что с тыльной части была длинная, каменная ванна и несколько кранов, откуда текла струйкой чистая вода. Алиса не смогла устоять и попробовала.
   - Чистая, точно родниковая.
   - Хорошо, идём, - и они быстро пошли. Парк становился шире, дорожки разветвлялись, появились скамейки и вороны. Эти птицы чувствовали рассвет и проснулись, как и воробьи и начали: одни каркать, другие щебетать.
   - Уже рассвет, Али, - сказал Иван. - Так нас могут найти.
   По обе стороны в окнах зажигался свет, ведь утро было ранее и солнце только вставало. А город точно просыпался. Иван глянул на часы: уже 5:46. Оказывается, они очень долго шли, хотя казалось, что прошло не больше полчаса с их выхода из гостиницы. Стало совсем светло. Появились поливальные машины. Иван и Алиса вынуждены были присесть и спрятаться за скамейкой, пока на улицах по обе стороны парка не проехало по шесть поливальных машин, которые поливали всё, в том числе и парк и полили их, а с дороги смывали мусор.
   Отряхиваясь, тихо матерясь, они пошли дальше по аллеи парка и увидели впереди человека лет пятидесяти, который выгуливал таксу. Солнце уже появилось на горизонте, освещало Картоплянск лучами. Они не видели его, потому что вокруг были домики, ярко раскрашенные, но слева, позади, была Крепость. Они точно, стоя там, увидели этот рассвет. Настало утро, и он тоже их увидел, человек, который гулял с собакой, посему прятаться не имело смысла. Подойдя, они поздоровались.
   - Здравствуйте, сказала Алиса улыбаясь.
   - Здравствуйте, - поздоровался человек с собакой. Он увидел, что они мокрые и добавил. - Вам тоже досталось, - он показал пальцем на уходящие поливальные машины. - Они создают высокий фонтан воды. Зачем, не понимаю.
   - Да, мы мокрые, - сказал Иван. - Попали под него.
   - Я тоже не увернулся. Тоже получил дозу воды от поливалок. И моя собака. Она не довольна, видите?
   Иван и Алиса видели, что собака их обнюхала, помахала хвостиком и ушла по своим делам. При этом часто отряхивалась.
   - Они часто сейчас ездят на электромоторах. Эти поливалки. Тихо подкрадываются, эти поливальные машины. Окатили нас холодной водой, - сказал человек. - Потом приходится дома сушиться.
   - Да, мы поняли, - ответила Алиса.
   - Сегодня так много поливалок. С чего это? - поинтересовался человек с собачкой.
   - Наверно, они сегодня борятся с непонятным заражением, - сказала Алиса.
   - Наверно, - ответил человек с собакой. - Борются после огненного шоу позапрошлой ночью. По громкоговорителю сообщают, что ничего страшного, нечего боятся, опасности нет. А тут всё обильно проливают дороги и дворы. И этот фонтан, что нас пролил, явно он поливал листья деревьев в сквере. А вы новенькие? Я вас впервый раз вижу.
   - Да, - ответила Алиса, не дав Ивану раскрыть рот, ударив ногой по его ноге, чтобы он помолчал. - Мы путешественники. Осматриваем город. Крепость видели, и вон тот капонир. Осмотрели. Там ещё куча ржавого металла, оружия перед ним.
   Она показала назад, пальцем на этот капонир.
   - Очень интересный объект. Там столько истории, - сказал человек, глядя на свою собачку и убирая за ней, чтобы выбросить какашки в мусорную урну.
   - Вы про капонир номер шестнадцать? - переспросила Алиса.
   - О да. Это легенда. Наш стойкий оловянный солдатик? Немцы почти неделю не могли его взять, пока газами не протравили, а потом не дожгли огнемётами. А потом, находя их норы и укрытия, они бетонировали их. А знаете, что они делали при этом?
   - Нет, - ответил Иван.
   - Они в бетон монтировали капсулы с ядом. Одни с цианидом, другие стеклянные капсулы с синильной кислотой.
   - Зачем? - спросила Алиса.
   - Ну, всё очевидно. Взрывать нельзя эти бетонные преграды, тебя услышит враг, надо тюкать подручными инструментами. Осторожно и тихо. Ломать бетон по кусочкам. Кирками, долотами или молотками. И тогда, нарываясь на эти ампулы, защитники травились. Но об этом в нашем музее не любят распространяться, но факт - есть фактом.
   - Ясно, - сказала Алиса. - Мы этого не знали.
   - А как вам наш сказочный район? - поинтересовался человек, который выгуливал собаку. - Нравится?
   - Пряничные домики? - сказала Алиса. - Они очень красивые. Очень похоже на то, что мы видели в городе, возле центра Картоплянска.
   - Точно, - человек улыбнулся. - Только нашему мэру нет времени заняться их сохранением.
   - Нормально выглядят, - сказал Иван. - Такие красиво раскрашенные дома.
   - Это на первый взгляд. Построенные после войны, и в три десятилетия после. Они должны были реставрироваться сейчас, ведь столько времени прошло. Их же построили наспех. Чтобы скрыть шрамы войны в нашем городе. Там отваливается лепнина, там побелка и краска ссыплется. А тут, протекает крыша. Эти дома протекают от того, что их построили наспех. Целый район таких домиков! Поставка воды, даже проблемы с канализацией не особо интересуют властей. Я тут живу и знаю, о чём говорю. Всё эти объекты никто не реставрирует. Боремся с трудностями сами.
   - Но домики целые ведь, - сказал Иван. - Глядя на сам капонир, они уцелели в войне? Краска сохранилась, балкончики с цветами.
   - Домики? Насколько мне известно, я тут нашёл фотографии в одном из заброшенных домов, не здесь, выше, в центре, так вот, в конце восемнадцатого века на холме доминировала Крепость, а вокруг были капониры, которые кинжальным огнём должны были отсекать пехоту и кавалерию. В девятнадцатом веке всё это стало неактуальным, но вокруг появились дома местных жителей. Не такие красивые домики. Обычные хижины.
   - Почему? Почему неактуально?
   - Да никто не нападал на крепость в девятнадцатом веке, никто не угрожал, вот они и построили свои домики. Посему всё вокруг застроили домами до немецкого вторжения. Дело не только в капонире. С восемнадцатого века там рылись ходы и галереи. Подземные ходы с выходом на поверхность, где могли защитники выйти в тыл наступающим. Тут под землёй целый лабиринт этих подземных ходов, и там до сих пор находят скелеты. Оружие, часто почти без ржавчины, насколько я знаю, - человека дёрнул пёс, потянул, чтобы найти в парке метки других псов и пописать на них подняв лапу. Он хотел гулять. Но этот мужчина его одёрнул. После он продолжил рассказывать, притянув пса к себе:
   - Там погибают животные, кошки и собаки, крысы, целыми кучами находили. Даже находили трупы ворон. Наверно это яд в бетоне или остатков газа, - сказа мужчина.
   - Может просто это Цэ О Два? - спросил Иван. - В пещерах его мало, обычного кислорода. Зато углекислый газ скапливается.
   - Наверно. Животные там прячутся зимой от холода и умирают. В каждом здании был в подвале ход в катакомбы. Зачем? Наверно спрятаться или искали сокровища? Ведь их создали ещё в девятнадцатом веке. Но думаю, это использовалось во время войны для других целей. Поэтому тут немцы всё взрывали. Ничего не оставили от этого района. Я сам тут всего пятнадцать лет, но находил спуск в эти катакомбы в подвале своего дома. А он был построен на руинах подвала дома, который был взорван в войну. Там, внизу, я находил потемневшие гильзы и флягу. А дальше все коридоры завалены породой. Если отойти от подвала и попытаться идти по коридорам, то кругом тупик. Но тогда защитники Крепости ими пользовались, во время гитлеровского нашествия. Делали вылазки в тылу. Немцы сравняли с землёю целые дома, улицы, взрывали их, затапливали, пускали газ, а потом взрывали найденные ходы, чтобы отрезать очередной выход защитников Крепости. Тут остались груды камней, пепелища и остатки несгоревших балок. После войны всё это отстроилось. А подвалы остались. Одни залили бетоном, а другие сохранились. В некоторых уцелевших подвалах можно много чего найти.
   - Круто, - сказали Алиса. - Она присела на корточки и ласкала собаку, которая уже ластилась к Алисе и виляла хвостиком. И потом она полизала языком её руку.
   - А что вы ищите? При всём параде? - спросил человек выгуливающий собаку. - С рюкзаками за спиной.
   - Говорят, есть машины на прокат. Мы хотим попутешествовать по окрестностям. Сами посмотреть, что вокруг, чтобы нам не мешали. Подвалы нас не очень интересуют, а вот окрестности, очень даже.
   - Понятно. Туристы мэра. Мэрия показывает то, что вам хотят показать. В чётких границах. Да, есть такое, только в запретный лес не надо ехать. Дурная слава за ним закрепилась. Я сам мало в такое верю, но слухи на ровном месте не бывают. И в районы Картоплянска, где запретные знаки висят. Тоже, лучше туда не соваться.
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Ну, вы же поняли, что вы в необычном городе. Тут есть свои правила и свои запретные зоны. Тут много что есть интересного, но есть места, куда не надо ехать. Но нам пора гулять, Джери, пошли, - и он обратился к собаке и помахал им на прощание рукой. - Простите, не могу больше с вами общаться. Удачи вам.
   Они тоже помахали и быстро зашагали вперёд.
   - Али, как думаешь, он сообщит властям? Местной полиции?
   - Не думаю. Он точно понял, кто мы, и в его голосе было больше сочувствия, чем чего-то другого. Он нам даже завидовал, как я поняла. Идём быстрее. Город просыпается, и мы можем столкнуться не с таким лояльным человеком. Особенно здесь, в этом районе.
   Они прошли парк, и он закончился так же, как и район пряничных домиков, а за широкой дорогой, по которой промчалось пару грузовиков и одна легковая машина, начинался частный сектор и, перебежав дорогу, они скрылись в нём.
   Тут можно было передохнуть и перекусить. Сидя, возле каких-то гаражей, спасибо Насти, они поели и запили всё кока-колой. Небо не просто посветлело, а вставало солнце. И теперь точно город просыпался. Частный сектор, так точно. Первое - это звуки в частном секторе. Хрюканье, кудахтанье и мычание коров. Там, за забором дальше, где заканчивались гаражи, начиналась обычная жизнь. Они закончили кушать, мусор собрали в единый кулёк, чтобы потом выбросить, когда услышали, как громко пел петух, выли животные в хозяйстве. Слышно было, как кто-то чем-то скребёт по металлу, наверно еду бросают в миски. В гаражах было тихо, а все звуки приходили дальше от переулка, где они сидели.
   - Идём дальше? - спросила Алиса.
   - Да, идём, - сказал Иван. - У нас же есть цель. Нас пока не выявили.
   - Ты мне про это не рассказуй, - ответила Алиса. - Что нас преследуют. Просто идём.
   И они пошли. Становилось всё светлее, пахло навозом, слышались звуки просыпающегося села, потом они далеко отошли из пряничного района и теперь находились где-то в районе за Картоплянском. За их спиной люди были заняты своим хозяйством, вряд ли они следили, не бежит ли кто-то посторонний на дороге. Там кудахтали куры, выли коровы, блеяли козы и овцы. И лаяли собаки. Там они жили своей обычной жизней, им это нравилось, но не Ивану и Алисе.
   Пройдя частный сектор, они очутились вокруг раскидистых дубов и буков и явно асфальтированной дороге. Частный сектор остался позади, а здесь были промышленная зона. Повернули налево, и пришли на стоянку машин, где была старая будка охранника, может менеджера. А на стоянке множество машин. Разных. При этом Иван многие их них не узнавал. Похожие на машины, которые он знал, но что-то в них было другое. Они подошли к будке и услышали, что охранник сладко спит. Он так храпел, что было это слышно сквозь стены будки. Они постучали и он проснулся. Пару секунд не понимал, где находится, а потом его глаза сфокусировались на Иване и Алисе и он спросил:
   - Слушаю.
   - Доброе утро, - сказала Алиса и улыбнулась. - Нам нужна машина на прокат.
   - Хорошо, ваши данные, - сказал охранник. Они протянули паспорта. Он бегло на них посмотрел, а потом сказал:
   - Ну, ваши паспорта понятно, новички, а где разрешение мэрии, или хотя бы от полиции? Мне нужны такие документы. У вас они есть?
   - Да, есть, - не моргнув глазом сказал Иван и нагнулся к своей сумке и как только охранник сфокусировал на ней своё внимание, ударил его правым хуком. Тот взмахнул руками, откинулся и упал навзничь. Иван подбежал к нему, пощупал пульс, сказал Алисе, что он жив и показал на машины. Всё-таки три года в секции бокса не прошли даром. Его тренер, Гоша, хорошо поставил удар.
   - Али, нужна машина. Ищи, - сказал он.
   Он потащил Алису к машинам, а она была сильно опечалена.
   - Ваня, надо было его так бить? Зачем?
   - А что надо было делать? - Иван разозлился. - Объяснять ему кто мы, зачем и почему мы под утро бежим без разрешительных бумажек? Ищем машины? Али, вернись на землю, блядь! Мы сваливаем, а ты задаёшь странные вопросы. Мы убегаем! Если что, местной полиции он скажет правдиво, что его вырубили.
   Машины были открыты, но в замках зажигания не было ключей и они нашли их в коробе охранника, в его будке. Иван набрал целую горсть и начал их использовать, чтобы узнать, какая машина заведётся. Одну нашёл. Они сели, и в бардачке Алиса нашла пожелтевшую инструкцию. Машина: НАМИ-017Ф2. Опытный образец. Дальше, она читала и узнала, что на машине поставили форсированный мотор. До 83,7 литров, мотор от Победы.
   - Пофиг, - сказал Иван. - Главное уехать отсюда, пока все спят.
   Ключ подошёл, и они завели мотор. Может, стоило искать другие автомобили, а не эту древнюю машину, но времени не было. Мотор завёлся с пол оборота. Если мэр спохватится, полиция начнёт действовать, всё завертится на их поиске. Поэтому они в неё сели и начали ехать, а не искать другие машины. Терять время нельзя было, каждая секунда на счету.
   Эта машина напоминала минифургон. Большая, с большим багажником. Тяжёлая, для управления. Иван прошёл курс водителя, но не водил машину. Он не говорил почему, боялся после ДТП, но Алиса и не настаивала, чтобы они брали машину, в своих путешествий по миру, а часто путешествовали пешком, проходя много километров ногами или на автобусе, в то утро, в Харькове. А тут он сел и начал вспоминать, как нужно ехать. Причём на такой, громоздкой машине. Сначала робко, осторожно переключая передачи, а они очень сложно переключались, часто не выжимая сцепление. Когда Ивану не удавалось, тогда коробка передачи издавала характерный скрежетащий звук, но через минут пять они выехали на дорогу и поехали прочь. Иван вспомнил уроки вождения и смог более-менее нормально вести машину.
   - Ваня, ты молодец! - сказала Алиса. - Ты же говорил, что боишься водить.
   - Я и сейчас боюсь, просто навстречу машин нет. В Харькове я точно боялся, но здесь, в Картоплянске, ты словно водишь машину на полигоне. Препятствий нет, Алиса.
   Стало совсем светло, и поэтому нужно было спешить. Иван спросил у Алисы:
   - Куда?
   - А ты куда хочешь?
   - Туда, откуда мы приехали.
   - Тут есть дорога вдоль аэропорта, потом до Запретного леса. Думаю туда. Там точно нас полиция не будет искать. Они Запретный лес боятся. В другую сторону могут догнать.
   - А не боишься местного фольклора? - спросил Иван.
   - Нет. Хочу быстрее отсюда уехать, - сказала Алиса и добавила: - А ты что, против?
   - Ты мои мысли прочитала, котёнок. Не надо крутиться в самом городе и искать, откуда мы приехали. Они точно нас там ждут. Нам надо поехать туда, где они нас не ждут, Али. Куда угодно, только прочь отсюда. Едем?
   - Едем, - ответила Алиса. И они поехали. Медленно, рывками выехали со стоянки на дорогу, а потом Алиса сказала:
   - Не дёргай сцепление.
   - Хорошо, Алиса, мой ангел, - сказал Иван, вспоминая, как выжимать сцепление. - Сейчас поедем.
   И они поехали. Слава богу, машин было мало утром, но одну из них, поливалку, Иван едва не ударил. Еле вырулил на свою полосу, а поливалка сопроводила его громким звуком недовольства клаксона. А так он ехал, вспоминая, как это делается. Сначала зигзагами, потом приноровился и поехал прямо. Твёрдо держа руль.
   - Ваня, спокойно, машин мало, - причитала Алиса. - Не надо нервничать, просто держи руль и осторожно объезжай препятствия как ты делал на велосипеде.
   Ближе к запретному лесу, он начал чувствовать себя уверенней. Потом они попали на дорогу, где был лес высажен рядами вдоль неё. Сосны, буки, дубы, несколько рядов берёз, потом снова сосны, ели, и снова дубы. Потом увидели заброшенный КПП впереди. Домики пропускного пункта, которые покосились и сгнили, броневые колпаки, бетонные заграждения. Они проехали брошенные строения, где никого давно не было, и поехали дальше. Проехав КПП, они увидели, что за ним появились деревянные столбики вдоль дороги с обоих концов. Появился странный забор. Не металлические отбойники, а именно такой странный деревянный забор. Как специально поставленные столбики и натянутые жерди между ними в три ряда, и на верёвочках висят сморщенные яблоки. Выше нижней жерди, на нитках или верёвках. Некоторые сморщились и стали коричневыми, другие упали и стали чёрными, покрытые белыми точками плесени. Но были и свежие яблоки. Кто-то следил, чтобы на жердях были закреплены новые веревочки и на концах висели свежие яблоки. Разные. Красные, зелёные, жёлтые. Большие и маленькие. Это было очень странно, как фетиш, но не у кого было спросить.
   Они выехали на опушку, перевалив её, и направились дальше. Потом спустившись, проехав мосток через ручей, снова поднялись и выехали на широкую дорогу. Лес сопровождал их, то отступая, находясь за полями, то приближаясь. Выехав на дорогу, они оказались перед брошенными машинами. Иван сбавил скорость и начал маневрировать. Он не ожидал такое увидеть.
   Первое, что на дороге было, это стоял знак. На красном фоне яркими салатовыми буквами с белой окантовкой было написано: Опасная зона. Проезд запрещён. Не езжай, умрёшь! Потом стояли противотанковые ежи, сваренные из рельс. А за ними находилась трёхколёсная машина, наверно бронированная с потемневшими фонарями и башенкой на крыше, а там явно виднелся крупнокалиберный пулемёт. А за ней стояло несколько других машин поменьше, похожих на джипы, только трёхколёсные. На них виднелись остатки фонарей для проблесковых маячков. Синие и зелёные. Двери у них были раскрыты, и там точно никого не было внутри. У первой, трёхколёсной машины левое переднее колесо сдулось в ноль. Скорее всего, это была машина с возможностью преодоления серьёзных препятствий, своего рода вездеход. Слева от неё, около леса, виднелась бело-голубоватая груда металла с белым пеплом и сажей внутри. Лежали разбросанные продолговатые трубы, части винта. Уцелевшая лопасть доказывала, что там рухнул вертолёт. Он частично сгорел, а часть его смяло от удара об землю и осталось не поврежденным огнём. Лопасти, ракеты, части кабины и хвостовая балка. Так точно можно было понять, что это был вертолёт. Они объехали машины с проблесковыми огнями, и Иван осторожно рулил, объезжая металлические обломки. Когда он выехав на дорогу, Алиса спросила:
   - Ваня, ты точно знаешь, что делаешь?
   - А ты хочешь остаться?
   - Нет, но тут такое предупреждение, столько машин. Нам туда?
   - Мы выбрали эту дорогу, Али. Нас тут точно преследовать не будут. А возвращаться не имеет смысла, наверно, нас уже ищут. Едем до конца. Ты согласна? Будь что будет, главное вырваться.
   - А что нас там будет ждать? - спросила Алиса. - Куда мы попадём?
   - Не знаю, выкрутимся. Мы ведь столько раз выходили сухими из передряг. Согласна?
   - Да.
   - Именно. Значит и там нам повезёт. Главное - верить в это.
   - Мины тут могут быть, - тихо сказала Алиса. - Сомневаюсь, что их всех сняли. Видишь, как на дороге хорошо проступает колея? Словно приглашает по ней поехать. Вдруг там мины?
   - А если их нет? - переспросил Иван. - Вот и проверим. Машины вдоль дороги не могут нам помешать. А если кто-то подорвался, будут следы. Да и вряд ли тут есть мины. Тут так всё давно заброшено. Ты посмотри на эти машины, гусеничные, колёсные, они же гниют долгое время. Кто ставил мины тут? Видно, что их бросали впопыхах.
   Так и было, когда они поехали дальше. Дорога была в целом свободной, поросшая травой из трещин асфальта, усыпанная кусками железа, проволоки, металлическими лентами, барахлом но проходимой. Машины стояли на обочине, словно их сдвинули в кювет. Ржавые, с раскрытыми люками, точно брошенные в большой спешке, и куча мусора вокруг них, на асфальте. Иван ехал медленно, маневрировал. Объезжал препятствия, а их было много. На самой дороге лежали котелки, шлемы, брошенное оружие и содержимое вещмешков. Лежали куртки, сапоги, штаны и бронежилеты, причём часто было видно, что ткань на бронежилетах сгнила, и были видны защитные плиты, которые проступали через ткань. А ещё какие-то полусгнившие бумаги, книги, патроны и снаряды. Особенно его напрягали снаряды и гранаты. А их было много, словно их специально выкидывали из трёхколёсных бронетранспортёров, освобождая место. Для чего? Бортовые люки были раскрыты, но желание заглянуть в них у Ивана не наблюдалось.
   Он объезжал их особенно тщательно, а их было много, как и ручных гранат, и автоматов. Стоящий на сошках снаряженный пулемёт Ивана очень заинтересовал, но Алиса толкнула его голову и показала пальцем, что нужно ехать вперёд и не останавливаться за трофеями. И они ехали медленно и осторожно, а Алиса смотрела по сторонам. Танки, БМП, самоходные гаубицы, системы залпового огня. Часто похожие, а часто не похожие на то, что Алиса знала. Спасибо папе, он ей показывал и рассказывал про боевые машины мира, это было одно из его хобби после службы в армии. Иван в этом был профан. Он едва танк от самоходки отличил. Проезжая мимо гаубицы, Алиса увидела, что на ней было написано белой краской кое-как на броне: Габница, 166-млм, Тип: Выжигатель. Имя Ворчун. Рабочия. Не подрывать. Заберём. А за ней находилось несколько танков, которые были приземистые, лобовая броня под очень острым углом, а сама пушка была в бронированной маске типа свиньи. Скорее это были не танки, а самоходки. На одной тоже была нанесена на борт сохранившаяся краской надпись: Надо ея буксировать. Рабочия
   Всё явно было брошено давно. Часть машин Алиса вроде бы видела когда-то, а часть нет. Например, машину БМП, с продолговатой башней, где вперёд смотрел ствол пушки, наверно калибра 20 или 25 миллиметров, а позади, выдвинулась из башни пусковая установка, в виде изгиба, направляющего рельса, по форме спускового курка, только наоборот, причём эта скоба в точности повторяла форму башни. Там, на захватах застыли две ракеты. Было видно, что скоба после того, как выдвинулась из башни, несла две ракеты, Они были белые, с жёлтой головной частью. Скоба выдвинулась с ними из двухстворчатого люка, а потом их перевели в боевое положение, поместив выше этой скобы. Было ясно, что после пуска, захваты вернуться, скоба опуститься в башню, и перезарядит ракеты. Башня была так устроена, это подразумевалось в её конструкции. Но тут ракета висела в режиме пуска и явно её части облепила опавшая листва соседнего дуба. Как она до сих пор не упада, было непонятно. Наверно захваты были из алюминия. Так думала Алиса, провожая взглядом эту странную машину.
   - Вся эта колона, - начал говорить Иван и запнулся. А потом продолжил. - Словно шла в походе, а потом что-то случилось с нею.
   - Она словно остановилась, - согласилась Алиса. - И начали готовиться к чему-то. Едем дальше.
   Пока они ехали, ничего не случилось. Вокруг по-прежнему были грузовики, часто с полусгнившим тентом кузова, и ещё бронетранспортёры. Танки, уже настоящие, с большой башней и большим орудием. И системы залпового огня. Ни людей, не скелетов не было видно, хотя.., было заметно, что эти машины стоят тут давно. Не поросли растениями, но колёса спушенные, потемневшие окна, огромное количество брошенных военных машин. А между ними брошены обычные, военные вещи, всё разбросано и распотрошено, словно вещи людей потрошили, отыскивая что-то.
   Иван сделал паузу и притормозил перед большим танком, который стоял наискосок. Рядом с ним была боевая машина. Тоже гусеничная, но на борту была написана надпись жёлтой краской: Боева машина поддержки. Название Погремушка. У неё казнозарядный миномёт 200 млм. Восемь челов экипажа. Вывезем. Не подрывать. А за ней грузовики с тентами, где много было вокруг них мусора, дальше гусеничные машины на четыре оси и даже большой ракетный комплекс, с ракетной установке на машине.
   И всё это нужно было объехать и попытаться ничего не задеть. На обочине было море вещей. Одежда, личные вещи, много оружия, часто заряженное. Они так думали, видя автоматы со снятыми предохранителями, миномёты, даже встретился крупнокалиберный пулемёт. Почему это не забрали в Картоплянск? Боевые машины хотели забрать, краской написали пометки, а это оружие нет? И никого сейчас здесь. Ни следов людей.
   - Веня, мне холодно, - сказала Алиса.
   - Окно закрой, - ответил Ваня.
   - Это не поможет. Мне холодно от предчувствий. Мы правильную дорогу выбрали?
   - Не знаю, но едем вперёд и не останавливаемся.
   И они проезжали покрашенные в военную краску автобусы, грузовики, другую технику, даже полевую кухню, и не следа людей. Всё брошено, валяются в пыли личные вещи. От времени они потемнели и начали гнить, значит давно лежать. Давно брошены, и за ними не вернулись. А сама техника. Была на машинах видна ржавчина, краска отлупилась, личные вещи экипажа разбросаны. Тут же автомат валяется и пистолет-пулемёт, как новый. Гранаты, фляги, разбросанные фотографии. Они пожелтели, но, наверно, что-то можно из них выудить. Лица, например, тех. кого сфотографировали, кто ехал в этой колонне. Но это было не важно. Для Алисы и Ивана, точно было не важно.
   - Видишь Ваня, машины не горели, и нет следов попадания в них бомб и снарядов.
   - Вижу.
   - Не странно тебе это. Как маяк того, что эта дорога очень опасна?
   - Может газ применили? - сказал Иван. - Ни одного скелета человека, мумии на дороге или вокруг. Вообще никого живого или неживого человека. Может их напугали низкими частотами излучателя? Вот эта машина с радаром на крыше. Может это не машина ПВО, а имеет именно такой излучатель страха? Откуда мы знаем, полезем в неё и проверим? Мне тоже не посебе, но я рационально мыслю. Нет скелетов, значит, это всё может быть ширмой, чтобы нас испугать?
   - Ладно, едем дальше, - сказала Алиса.
   А так они по-прежнему ехали среди покинутой военной колонны.
   - Ваня, - сказала Алиса. - Мне не по себе по-прежнему.
   А он сказал в ответ.
   - Поём песенку. Для спокойствия: Мы едем, едем, едем, в далёкие края. Хорошие соседи, счастливые друзья!
   - Ваня, это не смешно
   - А я и не смеюсь! Посмотри вокруг. Тут куча военной техники без экипажей и чем закончилось? Ржавеют вдоль дороги. Так что не мешай мне рулить, так как я едва сам себя не сдерживаю.
   - Ладно, Вань, - она его погладила. - Ну, не буду тебе зудить вопросами, и мешать не буду.
   Они ехали дальше. Рассвело полностью. Солнце встало, и в его свете дорога преобразилась. Его лучи осветили дорогу. Стало видно, как в боевых машинах проросли молодые ростки растений, в катках, на броне, в районе башен, особенно вьющееся растение из-под башни танка. Как из грузовиков кто-то методично вытаскивал и сваливал кучку рядом с ними содержимое кузова. Бросил потом, но точно методично вытаскивал. Наверно это был не один человек, а команды, которые писали надписи масляной краской на бортах этих машин. В некоторых местах всё было упаковано в ящики и опять никаких тел.
   Они ехали медленно. Вот буксируемые орудия. Они были прикреплены к гусеничным тягачам. За ними - грузовики сопровождения. Около них были разбросаны орудийные ящики, где часть из них раскрылась, и виднелись потемневшие гильзы и снаряды. Вот грузовик с красной буквой Т на правой части радиатора. Он скатился в кювет и часть его тента кузова свисала. А за ним стояли автобусы с грязными окнами. За ними ничего не видно. Может там, и остались тела, но Иван и Алиса не желали это проверять.
   - Вань, как ты думаешь, сколько тут эта колона стоит?
   - Лет двадцать, не больше, - ответил Иван. - Видишь, как асфальт потрескался от времени, но не сильно, а из трещин поросли хвощи и трава. Всего пару растений. И трещины маленькие. Корни растений их не раздвинули. Значит, не успели. Алиса, не больше двадцати лет.
   - Да, вижу. Ты уверен?
   - Да. Точно лет двадцать, плюс или минус пять лет. Скорее в плюс, но не больше, - добавил Иван.
   - И всё тут может взорваться? - поинтересовалась Алиса.
   - Да, конечно. Тут всё нужно разминировать, но мэру Картоплянска это не сильно важно. Я так понимаю, что вижу, - ответил Иван.
   Потом они проехали две счетверённой установки, прохожие на Шилки, которые стояли на обочине и их башни со стволами смотрели в противоположенные стороны, как будто готовые стрелять по обе стороны дороги. Ещё были другие машины ПВО. Иван точно знал, что видит. С поднятыми радарами машины и с пушками, которые тоже смотрели в лес, а ещё там были ракеты в тубусах. Эти машины находились в конце колонны, прикрывали её. А слева что-то лежало перед соснами. Какое-то металлическое барахло. Самолёт, вертолёт? Просто груда металла. Может это сбили эти зенитные машины? Это ПВО? Проверять не хотелось. И вокруг дороги были по-прежнему эти странные заборы с яблоками. Эти жерди и висящие на нитях яблоки. Одни коричневые, гнилые, но и были и яблоки свежие. Зачем? Зачем были яблоки, которые совсем недавно повесили? От кого? А следом на дороге стояли брошенные автобусы, грузовики, их огромное количество. Двухосевые, трёх, четырёх и даже шести осевые машины. Некоторые бронированные. Судя по всему в этой колонне было очень много людей, которые ехали. И где они? Нет ни тел, нет запаха. А вот пахло влажным металлом и ржавчиной.
   Иван и Алиса медленно ехали вперёд. Молча наблюдая за видами окон машины. За эти автобусами тоже находилось ПВО, которое стояло, за гусеничной машиной с автоматической двуствольной пушкой и приборами наведения. Тут появилась интересная машина. Алиса её фотографировала. Она явно выпускали дроны. Даже рельсы для пуска остались и один неиспользованный летательный аппарат. Чёрный, похожий по форме на акулу со сложенными крыльями. А для их наведения и сопровождения была целая надстройка таких приборов на этой машине, как большой цилиндр, который выдвигался, если надо, из боевой машины. Они смотрели на эту колонну медленно проезжая. На солнце некоторые линзы сверкали, на этом цилиндре, а другие приборы прятались в кожухе. Эта машина остановилась и скорее всего, работала до конца. Наверно, была угроза с разных сторон. Вероятно, она помогала боевым машинам с пушками. Они наводились благодаря ей и сбивали, тот металлом возле сосен тому подтверждение. Не было причин останавливается и выяснять. Иван так думал. Не спрашивал Алису, что она думает, она ведь думает точно так же.
   - Мы, Али не будем останавливаться, - на всякий случай спросил он.
   - Не будем, - ответила Алиса. - Мы тут не снимаем ролик для Ютуба.
   За этими военными машинами снова следовала колонна цивильного транспорта. Они проезжали брошенные транспортные машины, легковые машины, автобусы разной вместимости, грузовики с тентами, где на белом полотне сохранилась надпись: Спасём, и не видели больше брошенного оружия, а только личные вещи. Много выброшенных фотокамер и киноаппаратов. Словно туристы ехали. А были ещё тёплые вещи, книги, сумки с рассыпанными личными вещами. Блокноты, какие-то верёвки, мини магнитофоны, зеркальца и зубные щётки. Всё было разбросано хаотично около машин. Часть фотоаппаратов лишилось линз, вещи были помяты и присыпаны пылью, частично раздавлены. Плёнки из катушек были выдернуты и представляли собой клубки коричневых узлов. И снова никаких тел. Это точно цивильный транспорт. И никого, даже запаха не было тяжёлого, хотя Иван открыл своё окно со стороны водителя. Если были бы присыпаны тела, запах разложения чувствовался, но пахло смолой сосен, цветами и запахами утра знойного летнего дня. Щебетали птицы и летали, особенно над гнилыми яблоками, мухи.
   За этой цивильной колонной ехало две шестиколёсных бронированных машин с оранжевыми проблесковыми маячками, а последняя, ещё с фиолетовым проблесковым маячком на штанге, она ещё наехала на машину впереди, на небольшой микроавтобус. Ударила его, смяла зад и остановилась.
   - Они что ехали заселять собой Картоплянск? - спросила Алиса. - Эти в автобусах? Эти люди? Тут столько вещей около них. Чемоданы, большие сумки и огромные рюкзаки. Личные вещи. Тут столько автобусов, этих транспортных машин, тут должно было быть в этой колоне сотни людей. Насыщение города правильными жителями?
   - Ну не знаю. Может быть. Может, был и такой план. Ведь Картоплянск опустел, а тут столько народа. Может он был лояльным к тем, кто эту военную колонну сформировал? Войти в город и свою позицию в городе продвигать, прикрываясь новым населением. Сменить власть на основе некого референдума. Не знаю. Огромная колонна. Уже, столько мы проехали, километров десять, а она всё тянется. Может и не одна она такая?
   - Только где они? - переспросила Алиса. - Их тут же было много. Мы общались в городе, но никто про эту колонну ничего не сказал. А тут было много людей, цивильного населения ехало. Где они?
   - Где?
   - Я хочу узнать? - сказала Алиса.
   - Их нет, только остались их вещи, навалом, Али, - ответил он. - Даже сформированных вещей нет, что мы видели на Аэродроме, как человека из одежды выдернули. Помнишь одежды имитирующие человека? Тут просто выброшенные из машин вещи. Знаешь, Али, мне это напоминает копание мародёров.
   - Здесь?
   - А почему нет? Кому нужны шмотки, если нужны деньги, золото, даже банковские карточки? А ненужное выбрасывают. Согласна?
   - Да, думаю да.
   Иван и Алиса смотрели на покинутые машины. Иван притормозил возле кучи барахла. Большая куча брошенных рюкзаков, шапок, курток и личных вещей. Некоторые рюкзаки были выпотрошены, словно те, кто их бросил, что-то там искал, выбрасывая ненужное. Наверно действительно мародёры. Вещи фляги, пачки сигарет, бутылки, наверно со спиртным, кожаные портмоне или кошельки. Странно, что их не взяли. Были видны ключи, перочинные ножики, распотрошенные аптечки. Бинты развёрнутые валялись в грязи.
   Иван, осторожно объезжая последнюю машину, увидел россыпь фотографий, а потом много оружия. Пистолеты, автоматы, лежали тубусы гранатомётов. Магазины и снаряжённые ленты для пулемётов. Это было выброшено из двухколёсной бронированной машины. На ней была надпись, причём не нанесённая кое-как краской, я явно под трафарет: ХЪрани себя своям оружием. Наверно там хранилось оружие этих переселенцев, которые ехали в Картоплянск, под защитой военных? Так подумал Иван. И никого. Ни тел, ни костей, вообще ничего. Он увидел несколько поводков собак с ошейниками, но они тоже были пустые. Так они проехали последнюю машину и Алиса спросила:
   - Вань, сколько у нас бензина?
   - Почти полный бак. Думаю, что до Киева доедем.
   - Это хорошо, а то я думала, что там, на стоянке автомобилей, машины едва заправлены.
   - Я тоже об этом подумал, но нет. Они такие беспечные, что машина заправлена по полной. До Киева доберёмся.
   - До нашего?
   - Какая разница? - сказал Иван. - Попросим потом убежище. Может они нам помогут. А может и до нашего Киева, или Харькова.
   - Ты так уверен?
   - Да.
   - Антон Александрович сказал, что нельзя уехать отсюда, сбежать.
   - Ты в это веришь? Али мы ведь проехали военную колонну, которая не доехала до Картоплянска. Минные поля проехали и не подорвались. Они же как-то сюда попали.
   - Но они не из нашего Харькова.
   - И что?
   - Как что?! Может, мы неправильно едем?
   - Али, откуда я знаю?! Тебя не это должно занимать, а как мы выберемся. Важно, что мы едем, значит выберемся. Там сориентируемся. Мы же не в первый раз выпутывались из разных передряг.
   Так они и ехали какое-то время по пустой дороге. Лес справа и слева наступал, приближался к дороге. Иван открыл окно, потому что было душно. В машину врывался воздух с запахами хвои. Свежий, утренний воздух с запахами соснового леса. А вокруг машины были сосны, дубы, клёны и другие лиственные деревья. Мало было берёз, несколько было не с белыми, а алыми пятнами на стволах, словно подкрасили. Были клёны с синими листьями, а ещё встретилась рябина, где в её кроне пчёлы, наверно пчёлы, так подумал Иван, сплели улей, и кружились.
   Лес приближался к дороге. И по-прежнему были видны по обе стороны трассы жерди с подвешенными яблоками. И опять часть из них было свежими, словно только что повешенными, а часть коричневыми и сморщенными. Некоторые оборвались и упали и превратились в чёрные сгустки. А они ехали и, казалось, что они выскользнули из тисков города. Военные машины закончились. Было пару остовов легковых машин, но они стояли давно и проржавели, а так ничего странного. Пустая дорога впереди. Даже указатель был ржавый. Там было написано: Днепрослав 24 клм. А потом началось. Сначала руки и ноги стали горячими. Потом на них, руках и ногах, волосы встали дыбом, особенно на руках было видно, словно ток проводился по коже. Волоски поднялись, да и их волосы на головах встали. Иван их пригладил, как смог, но они ворошились. Но не это его беспокоило, самое главное, что было ощущение, что кожа горела. Словно горчицей её намазали. Она пылала болью. А потом начали ныть суставы, их невыносимо крутило, точно, как на погоду. На его левой руке начал ни с того, ни с чего, дёргаться большой палец. Всё ныло. Руки, ноги и болела спина у Вани. Нельзя было найти положение ног и рук, чтобы они не ныли, как на погоду ревматиков. И ещё это горение кожи, когда она стала гиперчувствительной и от любого прикосновения будет больно. Иван вскрикнул, когда его за руку погладила Алиса.
   - Ой! Тише!
   - Ваня, что такое?
   - Не знаю, чуть-чуть попозже прикоснись ко мне.
   Она так и сделал. Теперь не было больно, и она его гладила. При этом говорила:
   - Ваня, ты бледен, ты больной? Ты весь горишь? И так реагируешь на прикосновение, словно ты больной.
   - Али, наше путешествие из Картоплянска тяжелее, чем я думал. Но я имею цель.
   Иван начал поглаживать одну руку другой и массировать ноги. Миллионы невидимых иголок пронзали его руки и ноги. Так уже не сильно горела кожа. Главное, хорошо её растирать, чтобы вернуть чувствительность, так как такие ощущения очень походили на затёкшие мышцы. Он даже остановился, чтобы это сделать, а потом поехал дальше.
   Дорога шла вперёд, пуская, вокруг сосновый лес, с вкраплениями диких яблок, рябины и груш. Хотелось убрать руки с руля, пальцами сделать пару упражнений, потереть локти, предплечье, они ведь горели и начинали само собой двигаться. Последнее его пугало очень сильно. Возникающие спазмы. Он ехал дальше и всё больше замечал почти забытое состояние сильной алкогольной интоксикации, когда его разум начинала туманить водка, руки сами собой двигаются, горит кожа, и пальцы сами собой играют на пианино, словно шарят, ища потерянное. Так и было. Они вильнул машиной, чуть не въехав в эти странные жерди. Он не мог нормально вести, потому что ему было плохо. Его крутило, выворачивало, руки и ноги, сами собой, двигались, спазмы усилились, и было больно. А мозг был словно в алкогольном отравлении, перед глазами всё расплылось, и было только видно удаляющееся светлое пятно. Он не мог рационально сам себя спрашивать, но в нём возникали отрывистые мысли:
   Зачем снова? Точно? Я? Опять?
   Вся перспектива будущего становилась ещё ужаснее, управлять машиной он точно не мог. Его тело становилось лёгким, словно невесомым и он увидел, что точно невесомым, он оторвался от кресла водителя. Но всё остальное было на своих местах, даже салфетка и мусор в машине.
   - Ваня, я парю, - сказала Алиса. - Это такое ощущение, что я точно попой больше не чувствую кресло машины.
   - Да, знаю, - отрывисто ответил он. Иван словно смотрел через мутную линзу, но он попытался с этим справиться.
   - Али, едем вперёд, - сказал он. - Не смотря ни на что!
   - Ваня, ты еле говоришь, еле шевелишь губами. Я едва тебя поняла, словно ты пьян в стельку! И как ты достанешь педали ногами, если ты, как шарик начинаешь притягиваться к потолку?
   - Но я не пил, нас так останавливают, - чуть ли не по буквам ответил Иван.
   Они продолжали ехать вперёд. Иван вцепился в руль и как-то вернул себя на место. Перед ними была пустая дорога и просвет среди деревьев. А потом деревья начали наползать на дорогу, как злобные существа. И наклонять кроны. Сама дорога удлинялась и начинала закручиваться. И снова его тело пыталось взлететь и начинать вращаться вокруг своей оси. Иван нажал на педаль газа. Машину начало водить сильнее. Слава богу, дорога была пустая, но чем дальше они ехали, тем сильнее это становилось. Дорога удлинялась, деревья нависли и превратили всё в световой тоннель, а его крутило, руки и ноги начали непроизвольно танцевать, и само его тело собиралось вращаться в машине. Когда возопила Алиса, он остановился. Он и сам собирался уже остановиться, но Алиса его опередила.
   - Ваня, мне плохо! - кричала она. - Меня сейчас стошнит! Меня вращает, закручивает! Мне так больно! Меня всю ломает, кости переламывает, словно сейчас по мне бульдозер ездит! Я сейчас подпрыгну и перевернусь в машине вверх тормашками! Ваня!
   Он посмотрел неё и увидел, как её руки, пальцы сами собой двигаются, а сама она, пристёгнутая, оторвалась от сидения и её поворачивает по часовой стрелке. Ехать вперёд было бесполезно, Иван это понял.
   - Что со мной?! Это как судороги мышцы сводят. Ваня, меня тошнит, и я словно подвешена, тело лёгкое и непослушное. Ваня, меня сейчас вырвет. Руки горят! Стой! Ради Бога, стой!!
   Ладно, он остановился. Он ведь пил, и знает, каково так себя ощущать. Всё пережитое очень было похоже, на алкогольную интоксикацию. Но Алиса никогда не брала в рот спиртного, может чуть-чуть, пригубить на празднике, но никогда, упаси боже, не напивалась, а то, что с ней происходило, очень было похоже, что она сильно пьяна. Потеря координации, стеклянный взгляд, перекошенное лицо. Язык, который начал заплетаться. И эта странная левитация.
   Иван остановил машину, как смог, ноги не слушались. Она остановилась, и вокруг дороги был всё тот сосновый лес. Его руки и ноги тоже двигались в неком танце. Они чесались и горели, нельзя было их расслабить, а вот когда двигал он ими, был не такой зуд на кожи, он словно становился меньшим. Руки, ноги, их хотелось почесать, он их и чесал, но это не помогало и заставляло ноги танцевать, словно все болезни дали о себе знать. Остановившись, они смотрели на дорогу. Простая бетонная дорога, лес по обе стороны и эти жерди с яблоками. Их тошнило, но когда он остановился, уже не так сильно, словно тошнота отступила. Вращение замедлилось, они даже опустились на свои сидения, больше не паря, в машине, и Иван сфокусировался на дороге. Она пыталась изо всех сил начать вращать его снова. Но как-то вяло. И тогда он понял, что чем дальше они попытаются уехать, тем сильнее будет на них воздействие Зоны и это вращение. Они это прочувствовали. Но это им не сказали, что нельзя из города убежать? Мэр?
   - Али, Алиса, что делаем дальше?
   - Вперёд, отсюда, - сказала она. - Из города.
   - Но нам так плохо, - возразил Иван.
   - Это же когда-нибудь должно кончиться, - парировала Алиса. - Попробуем прорваться.
   - Не уверен. Но думаю, что мэр прав и это плохая идея.
   И они поехали дальше, и проехали метров триста, как у Алисы и Ивана из носа пошла кровь и стало так плохо, так их руки и ноги крутило такой судорогой, что темнело в глазах. Ехать вперёд, было бесполезно. Дорога шла вперёд и там, возможно, было спасение, но поехать вперед они не могли. У них обоих начиналась слепота после выступившей крови. Дорога впереди двоилась, троилась и размазывалась. На глаза давил свет, словно встающее солнце светило им прямо в глаза. И они слезились. Иван вытер выступившие слёзы. Не было ни силового поля, ни припускных пунктов, ничего, чтобы их остановило на этой дороге. Вот она, дорога, а ехать они не могли и Иван остановился. Когда он остановился, давление на него и Алису ослабло. Дорога больше не крутилась вокруг своей оси, а только качалась, как качели, туда-сюда. Слёзы лились и у Алисы, она тоже достала платочек и вытирала их.
   - Али, что делать будем? - спросил Иван.
   - Не знаю, не представляю, мне сейчас плохо. Думаю, дальше ехать мы не можем? Нет? Возвращаемся? - спросила Алиса.
   - Если пересилить себя, то сможем.
   - Ваня, ты серьёзно?
   - Ты, Алиса, чувствуй свои ощущения? Чего ты хочешь? Остаться в Картоплянске, уехать из него и вернуться домой?
   - Ты в это веришь?
   - Я не верю мэру города.
   - Он сказал, что мы Зону не сможем пересечь, - сказала Алиса. - Это уже ясно. Если и сможем, то станем идиотами. Нам мозги Зона промоет. Так плохо мне никогда не было. Мой мозг словно прокручивался через мясорубку.
   - Да, наверно так, - ответил Иван. - Наверно так это работает. Этот барьер зоны. Едем дальше?
   - Попробуй, только осторожно.
   Они поехали и снова всё вернулось. Зуд, вращение перед глазами. Их начало давить, словно на грудь положили большой камень.
   - Нет, похоже вперёд на путь закрыт, - сказал Иван.
   Так они сидели в машине, разговаривая и препираясь, пока в зеркале заднего вида не показался бронеавтомобиль. Он двигался осторожно по дороге, обходил минные ловушки.
   - Нас нашли, Али, - сказал он и открыл свою дверь. - Али, уходим. Их полиция нас нашла. Выбегаем отсюда и бросаем машину.
   - Ты, как...
   - Али, хватит задумываться, делай, что я говорю.
   Она подчинилась. Они побежали в лес, смогли пролезть через жерди с подведенными яблоками, достигли первых сосен и там легли за выступающими корнями сосен из песка, ещё поверх с сантиметровом слое земли над песком, где росла жидкая трава. На них тут же начали наползать муравьи. Наверно рядом муравейник. Они там лежали и прислушивались. Бронированная машина остановилась на дороге, из неё вышли полицейские, осмотрели брошенную ими машину и начался разговор. Трещали кузнечики, пели птицы, но в целом была тишина и Иван с Алисой слышали разговор отчётливо.
   - Они не смогли пройти барьер, - сказал один из полицейских. - Зуд их остановил, как и меня донимает сейчас! Меня трясёт.
   - Нас тоже, - сказал другой, наверно командир. - Но мы тут можем находиться без особого влияния Зоны. Нас закодировал мэр.
   - Да, - сказал ещё один человек, - Иначе мы бы тут танцевали в опьяняющем угаре и катались по дороге. Он как то там синхронизировал гравитационные поля. Ладно, пёс с ним.
   - Наверно, но зуд доставляет, - сказал первый человек и чесался и поглаживал руками свои щёки. - Кожа горит.
   - Тогда где они? - спросил один из полицейских.
   - Где-где, наверно в лесу прячутся. Где ещё.
   - Надо проверить, - сказал снова второй человек, а главный хмыкнул.
   - Хочешь умереть?
   - Но мер попросил их найти и доставить в город.
   - Да пускай сам лезет в запретный лес. Мы свою задачу выполнили, нагнали беглецов, нашли машину и на этом всё. То, что они побежали в Запретный лес, не наше дело. Я туда не пойду. И тебе не советую. За жерди с яблоками я ни ногой.
   - И я и не собирался.
   - Тогда сделаем так, - он что-то кинул в машину, которой пользовались Иван и Алиса, послышался треск, потом яркая вспышка и машина загорелась ярким пламенем. - Они ею больше не воспользуются. Если не идиоты, пойдут по дороге. Там мы их потом поймаем. Если нет, ну, - он почесал нос, - больше никогда их не увидим. Поехали. Доложим меру.
   Они сели в машину и ухали, после их отъезда через пару минут взорвался бензобак, и обломки машины раскидало на пару метров. Иван и Алиса следили за этим, прячась в корнях сосен, которые выступали из песка, образовав некую сетку. После взрыва бензобака, который горел и выпускал чёрный дым, они осмотрелись. Вокруг уже наступило утро и солнце встало. Летали пчёлы, осы, мухи. Шмели с разными полосами брюшек. Где были жёлтые полосы, где оранжевые, как и у пчёл наблюдали, в Картоплянске, или у ос. Иван не помнил.
   Бегали муравьи, жуки, и лес наполнялся обычными запахами хвойного леса. Чего так они испугались в нём эти преследователи? Сухие ветви сосен или буков или миф? Но часто мифы рождались, чтобы пугать.
   - Идём дальше, вдоль дороги? - спросила Алиса.
   - Куда?
   - Вперёд.
   - Вперёд? Мы не сможем пройти. Нас до сих пор колбасит, а значит, если пойдём вперёд, потерям сознание. Надо возвращаться в город.
   - Зачем?
   - Найти союзников. Того человека из стены. Думаю, он нам поможет. Мэр прав, нам не вырваться из зоны Картоплянска без посторонней помощи.
   - Думаешь? - спросил Иван.
   - А у нас есть выбор? Идти вперёд нельзя, там будет ещё хуже. Дурная затея, Настя знала про это. Она нам намекнула, - сказала Алиса.
   - Тогда надо вернуться, - сказал Иван. - И подальше от дороги. Там явно будут патрули. Идём через лес?
   - Думаю да, - сказала Алиса.
   - А как же Жироглот, эти яблоки на верёвочках.
   - Да ладно, - Алиса улыбнулась и поцеловала в щёчку Ивана. - Больше похоже на произведение Стивена Кинга. Пошли.
   - Но призраков мы ведь видели, - парировал Иван.
   - И они нам помешали? Наверно здесь нечто подобное.
   И они пошли, шагая по лесу. Ноги вязли в песке, кругом были корни сосен, лежали поломанные ветви и осыпавшаяся хвоя. Были островки травой, под пятнами солнечного света, но они были жидкие, кроме тех, поросшей сочной травой холмиков. А ещё было много холмиков, которые осели и были видны просто бугорками среди травы.
   Это муравьиные кучи? - думал Иван, наблюдая за ними. Около одного бугорка он увидел вещи: расчёстку, какой-то металлический бокс. Одежду, скорее её фрагменты, сумку, явно кожаную. Это лежало вокруг такого сдавленного холмика, который рухнул.
   Они прошли падение винтовой машины, которая упала, и срезала верхушки сосен. Не взорвалась, а превратилась после падения в металлолом, выбив яму среди деревьев. Лежали разбросанные ракеты, боеприпасы к пушке. Пожара не было, но разломавшись, машина выбросила из себя много мусора. Остатки обшивки, проволоку, куски металла, которые и сейчас виднелись, прокрытые грязью. Иван и Алиса прошли мимо, но Иван заметил, что в кабине остался пилот.
   - Его отсюда не вытащили и не похоронили, - сказал Иван. - Видишь, Али?
   - Вижу, - ответила Алиса. - А там упал точно самолёт. Даже сейчас топливом разлитым пахнет.
   И она показала на другие обломки около леса. Падение заросло кустарником, но было видно, что самолёт пропахал борозду и, собрав кучу земли и песка остановился.
   - Я его кабину проверять не буду, Ваня, - сказала Алиса.
   - Я тоже. Главное уйти отсюда. А вдруг это правда и яблоки не просто так весят?
   - Пофиг. Нас на дороге ждут полиция города. Меня это страшит больше.
   Зашагав дальше они очутились в лесу. Пели птицы, прыгали белки, лес казался обычным и не страшным. Обычным сосновым лесом. Несколько раз они снова видели разбросанные вещи: одежду, сумки, даже оружие, брошенное рядом с холмиками среди сосен. Букет цветов. Конечно, цветы сгнили, но обёртка, яркая осталась. Такой себе холмик, словно их создали лесные муравьи. Хотя нет, больше похоже, словно почву подняли и прикрыли что-то, создав холмик, а потом он просел. Наверно под тяжестью. Может в этом опасность?
   Иван остановился и осмотрелся, прислушиваясь. Всё было, как должно было быть. Чириканье птиц, шуршание насекомых. Шелест ветра в кронах сосен. Ничего страшного, никаких страшных запахов. Разве обломки самолёта, и запах дизельного топлива, которое разлилось. Вокруг них никого не было. И ладно. Они шли вдоль дороги. Потом набрели на вырытые укрепления в земле. Точно траншеи, стрелковые ячейки. Там лежали брошенные личные вещи, автоматы, а ещё на бруствере лежал деревянный ящик, на котором Иван прочитал, а Алиса сфотографировала: ОВС-3. И потом разъяснение на лежавшем снаряде около ящика, на корпусе: Окопный взрывной снаряд, модель три. Он был похож на немецкую магнитную мину времён Второй мировой войны, а сверху была накручена длинная штанга с кольцом, как у гранаты в основании. И снова никого. Судя по тому, что Иван видел, они с помощью таких зарядов взрывали почву, потом сапёрными лопатками окапывались. Всё делалось быстро и спонтанно, было видно по вырытым траншеям, которые частью обвалились. И всё. Все исчезли. Бросили, даже не укрепили склоны траншей деревянным брусом.
   Иван и Алиса посмотрели на это, и потом Иван футбольнул пустую, консервную банку вниз в траншею, она упала, за собой потянув струйку песка. После они пошли вперёд. Некогда было разбираться, что там произошло в траншеях, если рядом были такие же странные опавшие холмки, но без муравьёв.
   Так они шагали, пока не попали на обрывчик, где тёк из-под корней сосен оранжевый песок. А через метр - синий песок в одну большую песочную яму. Они оба вытекали непрерывной струйкой, а внизу, в яме, собирались в большие, треугольные кучи. Давно должно было произойти, что эти кучи дойдут до источника, и заткнул место, откуда струйки песка вытекают, но кучи не росли выше определённого уровня, а оседали волнами. И был стойкий запах корицы.
   - Видишь, не всё так страшно, - сказал Иван. - Эта песочная яма. Красивая.
   - Я её сфотографировала, - сказала Алиса. - На память. Ваня, мне тут сильнее страшно, стрёмно, чем, когда мы видели призраков. Этот лес меня напрягает. Давит, словно в нём что-то прячется.
   - Не бойся. Сейчас день, Солнце встало. Никого тут нет, - сказал Иван, хотя сам боялся и успокаивал Алису. - Просто идём обратно в город.
   Они прошли заросшую просёлочную дорогу. Скорее всего, они проехали её на машине, но не заметили. Дорога точно поросла травой и веточками шипастых растений. И там было много брошенных машин. Раскрытые двери, открытые багажники, явно машины поела ржавчина, краска отстала, и были видны дыры с ржавой окантовкой, особенно около колёс. Было много машин, целая колонна. И вокруг валялись выброшенные вещи. Некоторые из этих выброшенных и потерянных вещей едва были заметны светлыми пятнами в высокой траве. Сумки точно были видны, хотя они сгнили и почти слились с высокой травой, какие-то железяки. Алиса напряглась, посмотрела на Ивана и показала на машины. Иван понимающе кивнул в ответ. Куда вела дорога, было не ясно, куда-то в сторону. Но машин было много. Некоторые хорошо заросли вьющимися растениями, другие съехали с дороги. Один микроавтобус с крыльями на задних частях этого автобуса, просто врезался в дерево и там и остался.
   - Идём, - только потом сказал Иван. - Не останавливаемся. И рыться не буду в мусоре, Али, не смотри на меня так. Тогда это было не фотографирование, а сбор артефактов. Рюкзак тяжёл от них. Я всё взял, но выдержу.
   Они шли дальше, неся свои рюкзаки. Только один раз Иван зацепился и упал в высокую траву. Трава так сплелась, причём вверху зелёная, а внизу серо-коричневая, поэтому ступать по ней было тяжело. Алиса помогла ему подняться.
   - Смотри под ноги, - сказала она, когда он отряхивался. - Потерял свой туристический нюх
   - Ёп твою мать! - ответил Иван, заканчивая очистку одежды. - Чтоб ты сдох, этот корень. Гнида земельная! Наверно здесь мой нос не действует.
   Алиса улыбнулась, отреагировав на его ругательства. Дойдя до опушки леса, остановившись, чтобы сориентироваться, на них навалилась усталость. Вмиг сильно стало тяжело идти, Кожа горела, как при сильном жаре, а в ушах был гул. Кожа вибрировала болью, волосы встали дыбом, а лицо, словно стало маской, как будто сейчас отклеится и отпадёт. Было очень неприятно. Они ползали в траве пару минут, пока это не прекратилось. Кожа горела, воздух вибрировал. Руки и ноги сами собой плясали, подверженные неким спазмом.
   - Бляять! - выкрикнула Алиса. - Какого мы должны так себя чувствовать? Что с нами?
   - Али, ты кричишь в пустоту неба, - ответил Иван. - Надо просто идти. Осторожно. Картоплянск не простой город и он не всё нам рассказал.
   - Я э то знаю, Ваня. Хочу отсюда убраться!
   Это длилось недолго, а потом всё прошло. Жар кожи, словно крапивой обработали. Это было дольше, чем прошло время, когда голова прояснилась. Потом всё вернулось в норму.
   Иван и Алиса вздохнули от облегчения, и они сели, чтобы передохнуть, нести рюкзаки было тяжело, и требовался отдых. Алиса снимала лес на смартфон, снимала небо и тогда заметила эту аномалию, пока Иван ел бутерброд и запивал колой, достав их из рюкзака. Он почти доел, когда Алиса потрепала его за рукав и показала. До этого на голубом небе были редкие облака, но тут сформировались новые тучи. Незабываемое зрелище.
   Как формируются облака, он видел. Типа смешиваются два потока. Один холодный, другой тёплый. Тогда просто в синем небе возникали прозрачные тучки, растут на глазах почти прозрачные, а тут вырастали массивные облака. Они клубились и расширялись. Тёмные внизу, и белые верху. Многоуровневые облака. Затем на Ивана и Алису налетела волна водной пыли. Сушь была, зной августовский, лес пышал жаром и пахнул запахами разгорячённого соснового леса. Кругом была уже жара, песок сухой, а тут волна мокрой волны. Откуда? И эти облака. Какая-то аномалия? Алиса хотела снять, но поднялся ветер, мешал ей снять всё на видео. Ветер вдруг поднялся, и он принёс влажный воздух.
   - Вань, словно мы сейчас на море или на побережье океана, чувствуешь? Запахи в воздухе? - спросила Алиса. - Запах похожий. Рыбой пахнет, водорослями. Этот ветер - словно лёгкий бриз из океана, похож на бриз на пляжах Мексики? Помнишь?
   - Похоже, точно, - сказал Иван и добавил: - помню.
   Он массировал левую ступню. Падение было серьёзным. Похоже, он потянул что-то из сухожилий на ноге.
   - Не могу снять, - сказала Алиса. - Слабость осталась. Видео и фотки.
   - Чувствую, Али, я это чувствую. Но мы в сосновом лесу, - ответил он. - Если не снимаешь, значит, такова судьба. Я тебя корить за это не буду. Лучше держись за выступающие корни сосен из песка. Мы тут собираемся выбираться, а не снимать.
   - То есть я не правильно делаю?
   - А кому ты это видео покажешь? Своим друзьям? Олегу, Анфисе? Хотелось, но они не доступны.
   И потом этот влажный, мокрый воздух хлынул холодной, влажной волной, пронёсся воющим ветром, сосны зашелестели и закачались вершинами, но около них не упало ни капли. Только появился лёгкий туман и морось. В августе, когда даже с утра чувствуется зной, а тут осенняя морось. Тучи на небе расходились, и от всего этого снова повеял сильный прохладный ветер. Ивана и Алису пронзил зуд. Стало холодно и сыро, и запахи появились странные. Пахло розами, ещё какими-то духами, но прежде всего влажным, морским воздухом, словно они очутились на берегу Средиземного моря. На пляже дорого отеля. Ветер донёс всё это оттуда, из туч, а потом, когда эти облака словно раскрылись, было похоже, словно бутон цветка расцвёл. Иван и Алиса увидели там, внутри, громадный, тёмный город. Там были тёмные, громадные небоскрёбы до небес, часто ломанные, часто изгибающиеся, закрученные. Они были словно в дымке и неясные, но точно, некоторые из них соединялись переходами. А так, казалось, словно их лепили из глины. Как каменные монолиты, уходящие в облака, а вокруг них двигались тёмные точки. Очень много точек и они были не хаотичными, а подчинялись некому упорядоченному движению. Двигались по воздушным магистралям.
   Вспыхивали огни, но и они словно были порыты серой паутиной, чтобы не так ярко сиять. Так Иван подумал. А затем возникли дворцы, правая туча расходилась дальше. Наверно точно это были дворцы. Башни минаретов, купала, архитектура похожая на дворцы, зубчатые стены. Громадный дворец. Неясно было видно, что это за дворец. Никаких рельефов, статуй, просто серо-тёмные очертания. Но точно узнаваемые силуэты строений. Всё серое, всё неясное, в дымке. Но точно там угадывались купола, башни, как у Ангор-Вад, массивные стены, резная крыша и громадные небоскрёбы слева. Потом послышалось хоровое пение. Далёкое, но хорошо было слышно. Много голосов пели мантры. Был ещё низкий, гортанный звук, который их сопровождал, возможно, это был струнный инструмент. Словно ветер оттуда их доносил как эхом. А на фоне его глубокого, горлового звучания, читались молитвы, протягивая пением слова. Слышалось ещё эхо от этого песнопения и шумы соснового леса. Они сильно мешали, потому что звучали рядом, но этот хор голосов точно был слышен. И точно он шёл оттуда из этих тёмных башен и стен дворца и там вроде Иван увидел дым в небо в центре этого дворца. Плохо было слышно, шум ветра мешал, шелест сосен и шуршание травы, но то, что доносилось оттуда, точно было похоже на отдалённое пение мантр. Над этим неясным, почти расплывчатым дворцом, тоже двигались большие летающие тени. Гораздо больше тёмных точек, которые сновали между небоскрёбами. Иван и Алиса завороженно наблюдали за этим, что разворачивалось над вершинами деревьев, а Алиса ещё и снимала. А потом одна из точек над дворцом начала укрупняться, становилась больше, пока не выросла в некий силуэт овала. Он вспыхнул ярким светом и погас, а потом из его днища ударил красный луч, который достиг земли, где стояли Иван и Алиса. Он заканчивался яркой точкой возле старого бука, создав там небольшую ямку, куда ссыпался песок. Не вспышки, не дыма, просто луч вдавил ямку в почве и туда начал ссыпаться песок. И после этого эти тучи, которые до этого разошлись, начали сворачиваться, они сходились. Они сходились в одну точку, всё исчезло, кроме красного луча, который сиял из-за них и потом и он исчез. Последним был песок, который продолжал ссыпаться в ямку, куда стрелял красный луч. Беззвучно. А потом и он остановился. Ничего не осталось, что они видели. Два жука только сломя голову бежали от этой песочной ловушки.
   - Ваня, я сняла, - сказала Алиса и проверила снятое видео. - Никто не скажет, что мы придумали это путешествие. Я всё сняла.
   - Хорошо, спрячь карту памяти, на всякий случай, - сказал Иван. - Мы возвращаемся в Картоплянск. Поэтому спрячь карту памяти.
   Над ними было обычное голубое небо и несколько белых облаков.
   - Ваня, нас послали нафиг? - сказала Алиса. - Показали, а потом закрыли это окно? То, что мы видели среди туч.
   - Думаю, послали не нас, а Картоплянск. Помнишь ядерный взрыв? Не получилось, а тут вроде мы подсмотрели одним глазком в другой мир, наверно технически куда выше нашего, и нам закрыли окно. А может это мираж, Али? На Земле город мог быть за тысячу километров, а здесь, просто его проекция. Может совсем рядом, а может и нет. Ясно одно, точно Картоплянску они не рады. Они про него знают, но не хотят контакта. В этой ямке удара красного луча лазера точно ничего нет.
   - Да, я поняла. Рукой подать было подать, как дети Картоплянска летают, долетели. Но мы не можем пройти. Шагаем дальше, мой проводник.
   - Йес! - ответил Иван, и ответил честью рукой к голове. И потом они пошли дальше.
   - Али, - сказал он. - А если бы ты попала, мы попали в этот мир гигантов, чтобы ты им сказала, как рабыня?
   - Не начинай. Не собиралась я туда попасть. Тем более сидеть, качаться и петь мантры. Если это мир гигантов. Не думаю, что это он.
   - Почему?
   - Не знаю, мне кажется это окно совсем в другой мир. И из вежливости его закрыли, а гиганты захотели бы воспользоваться окном.
   - А если бы ты попала, помогла уничтожить это Картоплянск? Так, хочется узнать.
   - Спроси что-нибудь попроще, - но по её взгляду, Иван точно понял, что попал в точку.
   - Я.
   - Молчи, дурень. Картоплянск - уникальный город. Да на нём архитекторы сотню диссертаций сделают.
   Так они шли по лесу, путались в высокой траве, причём часть её была сухою от прошлых сезонов, зелёными травинками сверху, а внизу, была серо-жёлтая масса. Они брели и спотыкались. Утопали в траве и обходили кучи земли кротов.
   - Смотри пол ноги, Ваня, - сказала Алиса. - Иначе попадёшь в кротовую западню. Снова упадёшь.
   - Али, сморю, конечно, - ответил Иван. - Не упаду.
   Так они шли, пока не увидели огромную фуру, которая стояла на краю соснового леса. Грузовик точно выехал с дороги, пропахал две колеи и ударился об дуб, где остановился. Наверно разбил кабину. Он был не заросшим вьющимися растениями, так что точно попал сюда недавно. Сам грузовик, его белый прицеп, в виде громадного короба. На нём была почти выцветавшая надпись: Грузоперевозки КареОлеЛогистики. Мы всегда рядом. Он стоял среди выросшей сорной травы, в рост Ивана, погрузившись шинами в почву и начал оплетаться вьющимися растениями. Они подошли поближе и увидели распахнутую дверцу кабины. Значит, водитель выжил и убежал. Нужно было подняться наверх, по холму, пройти грузовик и шагать дальше, и тут случилось. Белки, птицы, все встревоженно закричали. Зачирикали, засвистели и бросились врассыпную. Иван и Алиса остановились от неожиданности, в пару шагов от кабины брошенного тягача.
   - Ваня, мне это не нравится, - сказала Алиса. - Идём быстрее.
   - Идём, мне тоже не посебе, - сказал Иван.
   Они пошли вперёд и начали карабкаться на холм и услышали, что их кто-то преследует. Чавкает, ломает сухие ветки, топчется, приминает траву. У них из-под ног даже разбегались в разные стороны полёвки. Но они не их точно боялись. Даже кроты выпрыгивали из своих холмиков и тоже быстро, перебирая лапками, бежали. Вот это было странно. Кроты, у них же подземные галереи, много ходов, зачем выпрыгивать?
   Иван и Алиса обернулись. Грузовик остался внизу, а на склоне никого не было. Но чавканье, бормотание, оно слышалось, и трава странно шевелилась. Что-то их догоняло, приминало траву, и от этого веяло ужасом, и они побежали. Ни Иван, ни Алиса даже не знали, что с такой скоростью они могут вскарабкаться наверх холма, причём с рюкзаками, адреналин, наверно, помогал, и там, на вершине, они столкнулись с красивой женщиной. Высокой, с тёмными волосами, с большими карими глазами, с круглыми щеками, с круглыми губками рта, с кремовой кожей женщиной. Она была удивительно красива и молода, наверно ей было лет двадцать, двадцать пять, так отметил Иван. Одетая в яркое платье, и с золотыми украшением в ушах и в волосах. Она просто шла, шагала в высокой траве, преодолевая её запутанность, перешагивая холмики кротов. Когда ноги путались в густой траве, она их поднимала выше, чтобы переступить. В синем платье, до самых ног. Наверно, это было похоже на свадебное платье. Подол тяжёлого платья касался травы, он приклонял высокие стебли растений, платье с ярким, багровым ремнём, с чёрной вышивкой, и с позолотой. От подола во все стороны прыгали кузнечики. Богатые украшения на руках, отличная причёска, макияж на лице. Тёмные глаза, большие тёмные глаза, хорошенькое лицо, но всё в печали. Она даже плакала, это было заметно на её лице. Настоящая светская дама и теперь она, сжав губы, шла наперерез им куда-то вбок, со слезами на лице. Как автомат, шагая.
   - Леди, туда нельзя! - сказал Иван. - Послушайте, бежите с нами. Спасайтесь. Нас что-то преследует!
   - Женщина! - Алиса попыталась её опередить и помахать руками, чтобы она заметила. - Стойте!
   Но женщина, очень красивая женщина, даже ухом не повела и шагала дальше.
   - Эй, куда вы?! - крикнул Иван, но женщина даже не обернулась.
   - Чёрт с нею! - сказала Алиса. - Слышишь, это приближается! Чавкает! Нам надо спасаться!
   И они побежали дальше, а потом послышался сдавленный женский крик и тишина. Обернувшись, они увидели на траве, метрах в тридцати, это синее, долгополое платье, лежащее кучей, словно человек исчез из него, и оно сложилось, и был овальный холмик в его голове. Больше ничего. Только кузнечики трещали, шмели и пчёлы летали, опыляя цветы и всё. Задыхаясь от забега, Иван сказал:
   - Давай вперёд. Али, быстрее идём.
   - Хорошо, а что с этой женщиной случилось? - Алиса снова обернулась и увидела просто лежащее на земле платье, а за ним земля методично вспухала, вырастая из холмика в высокий холм.
   - Алиса, хрен с нею!
   - Куда она делась? - спросила Алиса. В её глазах был ужас. - Тут же была! Шагала. Платье осталось. Разделась?
   - Идём. Не останавливаемся. Наверно это был тот самый Жироглот. Он её съел. Бежим, пока он занят этой красавицей. У нас есть шанс спастись.
   Так они и сделали, пока не достигли ещё одной опушки. Тоже были видны холмики в травяном покрове. Трава явно росла тут много лет, под зелёным ковром травы был ковёр серо-жёлтой массы из погибших растений, переходящий в чернозём. Когда холм вырос, он поднял слой чернозёма, он раскрылся, появились трещины в почве и был виден компост из старой травы и листьев и чёрная земля самым низшим слоем. И пахло так же. Чернозёмом и сыростью. Одни холмики высокие, как метровые термитники, только из травы и земли, другие осели. Возле соседнего леса виднелись брошенные и проржавевшие машины. Иван на секунду замедлил шаг. Он же блогер, всё должен знать.
   Были видны, как и старые машины, они уже заросли, ржавые, а в конце справа совсем новые. Словно их вчера использовали и бросили. Ещё какие-то тряпки возле кабины. Они осторожно шли дальше, словно по минному полю. Возле дерева был холмик, высотою больше метра, как термитник, и оттуда слышались приглушённые звуки. Они подошли к нему и увидели человека. Вернее его голову и часть руки, которая сжимала смартфон. Всё остальное охватывалось корнями, которые сплетались, и затягивали всё поверх мхом с землёю. Прямо на глазах, как паук заматывает в паутину жертву, его поглощала почва. Человек страдал от безвыходности, в его глазах блестели слёзы и он просил:
   - Пожалуйста, убейте меня. Не дайте переварить живым. Не могу шевелиться. Он парализует людей, прежде, чем закопать, чтобы он поел или почва покушала, которая им контролируется, получила еду. Он может магией управлять почвой, я слышу их мысли! Помогите мне! Не хочу, пожалуйста, не хочу живым туда! Стукните по голове. Хоть камнем. Не хочу, не хочу заживо быть переваренным. По голове тяжёлым ударьте, чтобы я умер.
   - Как? - спросил Иван, но корни, как щупальца, двигались, ощупывали его лицо, словно отыскивая опоры, как виноград в быстрой съёмке показывает, как он находит опоры, чтобы закрепиться и расти дальше. Так и здесь, как эти бледные щупальца находили опору и, найдя её, подтягивали за собою, как натягиваешь одеяло, основную массу мха и земли. Они натягивали на лицо этого бедолаги землю, мох и корни, и начали закрывать его полностью.
   - Ну, убейте меня! - шептал он. - Прошу. Смилуйтесь! Смартфон. Мой смартфон. Позвоните, близнецам, сынишкам. Робу и Тобу. Моим...
   Он пытался из последних сил протянуть аппарат, но Иван и Алиса ничего не сделали. Оцепенели. Целый пласт земли наползал на его лицо, налез на рот и заглушил его слова, сейчас виднелась только часть лба и его глаза. В них было столько боли, а потом и они заросли мхом, корнями и землёю. Что-то доносилось из-под земли, бормотание молитвы, этот несчастный взывал к Богу, со стонами. Человек превратился в холмик земли, корни, мох и земля его полностью закрыли, и его голос стих.
   Такие же, эти холмы, часто уже просевшие, они уже видели. Значит каждый холм, поглощённый человек? А просвежившие, уже переварен?
   - Ваня, бежим отсюда, быстрее! - сказала Алиса и она была права и когда они побежали, их шум шагов привлёк это. Снова чавканье, сопение. Точно звуки этого Жироглота. Наелся, значит или ищет новую жертву. Он побежал за ними. Было слышно, как он двигается. С шелестом травы, с треском ломающегося сухостоя с громким чавканьем. Иван на секунду обернулся и увидел, как что-то невидимое его проследует, раздвигая траву и ломая лопухи, сминает их. Оно приближалось, и тогда Алиса крикнула:
   - Давай за эти яблоки. Бегом!
   - Ты что, они далеко! Не добежим!
   - Консерва есть! Яблочный, консервированный компот? Точно у тебя есть.
   - Оно нас догоняет! - пискнул Иван. - Какая консерва?
   - Оно бежит медленно, запутывается в траве. Слышишь в шум в шипастых кустах шиповника? У нас есть двадцать секунд. Давай, Иван, не медли.
   Иван быстро порылся, весь цепенея. Начинался день, и было жарко, а ему было холодно, и пот лился ручьями. Холод усиливался, когда это приближалось, невидимое, чавкающее и мяукающее. Он нашёл и, открыв, спросил:
   - Кидать?
   - Давай!
   И он кинул. Банку открытого яблочного компота. Звук преследования смолк. Что-то остановилось в раздумье и тогда они побежали в бок, а там росли камыши, там был ручей. Точно ручей, он там тёк. Довольно широкий, почти в метр шириною. Явно заброшенный, потому что зарос, берега были скользкими от ила и заросли камышами. Это не ухоженные пруды в Картоплянске. И пахло тиной.
   Они остановились около мостика, он давно был построен, почернел и почти сгнил. Где рядом, на берегу, в камышах, около раскидистых кустов, с жёлтыми плодами, прохожими на алычу, лежало куча автоматов и амуниции. Гранаты были, выстрелы гранатомётов. Всё было покрыто мусором и поросло травою. Проржавело, но можно было разглядеть, что это именно автоматы, гранаты и рюкзаки. Консервы виднелись, яркие коробочки.
   - Ваня?
   - Что Ваня, - ответил он Алисе. - Может, сбросили лишний груз? Мостик хилый. Если эта тварь нас будет догонять, сбросим свои рюкзаки. Али, понятно?
   - Понятно, - ответила Алиса и добавила: - Но там всё наше имущество.
   - Оно или наше жизнь! Такой, блядь, выбор! Ты видела, что творится в этом лесу?
   Переход через ручей был страшно напряжённым занятием. Доски скрипели, одно перила отвалилось и упало в ручей. Сваи проседали, но они перебрались на другой берег со своим имуществом и зашагали быстро дальше. Они покрывались потом. Начиналась августовская жара, а они ещё с рюкзаками. Хоть и холодок в теле пропал, жара осталась. Они на секунду остановились попить воды, и Иван с трепетом смотрел назад. Пока было тихо. Только птицы не особо пели, иногда чирикали, а вот кузнечики начинали свою многоголосую трель.
   Остановившись на другом берегу, чтобы перевести дух, они увидели тропинку от ручья вверх и там развалившуюся хату и пару пристроек к ней. Низкие, значит сараи. Не понятно было, что там, в этой хате, почему туда тропинка, но это сейчас их не беспокоило. А беспокоили их звуки позади: рычание и чавканье. И очень близко, словно зверь подкрадывался. Перебежав мосток, Иван увидел, что одна свая подгнила и одним ударом ноги он её свалил. За ней весь мостик упал в воду. Прямо в ручей, а он оказался глубокий, и вместе с мостиком туда рухнуло это, Жироглот. Вода поднялась брызгами и в них проявилась тварь. Вода его показала, что это большая тварь, вода по ней, невидимой твари стекала, и было заметно, в холке она два метра. Не две пары конечностей впереди, а ещё основные, большие, наверно четыре, позади. Все грязью и илом обозначились. И его уродливая голова. Упав в воду, оно бесилось, увязло в иле. Иван и Алиса на это смотрели пару секунд, а потом Иван ударил по затылку Алисы:
   - Не спи, это наш шанс. Бежим!
   И они побежали. Всё-таки, какой умный был Иван, что не растерялся, а принял решение, когда они побежали к дороге, тем паче, никаких полицейских машин там не было. К яблокам, которые висели на верёвках. Они забыли, что местная полиция этого и ждёт. Как тут думать, когда тебя преследует нечто. Слева, в большой воронке среди хвойного леса, поломав сосны, срезав вершины, они и сейчас там стояли с рыжей хвоей, погибшие сосны, лежало что-то огромное. Оно упало с такой силой, что вокруг воронки били холмы выброшенной земли, которые поросли травою и кустарником. Точно это был не самолёт и не вертолёт, а, наверно, инопланетный корабль. Огромный. Его было плохо видно, но он точно был угловатый. Словно утюг врезался в землю, его корма осталась торчать над землёю. А перед ним, перед воронкой, в траве, почти погруженные в почву, виднелись яркие, не потускневшие за столько времени, доспехи. Виднелся точно шлем и нагрудные латы. Большие. Как и большие овальные холмики, которые едва виднелись около доспех. Даже в это мгновение Иван, в панике, смог увидеть краем глаза и понять, что это огромные доспехи гигантов. Там один шлем был размером, как ведро или выварка на двадцать литров. Они блестели в солнечном свете, хотя частично погрузились в почву. Изучать, что там, Иван и Алиса не хотели. Они бежали.
   - Это что, Ваня? Инопланетный корабль? - спросила Алиса, пока они бежали рысцой.
   - Да, похоже, его сбили и он упал. А его топливо отравило лес. Видишь, как сосны порыжели позади него?
   - Да. Нам бы это снять.
   - Нет, нам надо бежать отсюда, - ответил Иван.
   Когда они бежали со всех ног, они услышали, что что-то их снова преследуют. И догоняет. Жироглот вырвался из ручья и сейчас их преследовал. Он не мог отпустить такую жертву. До дороги было далеко, они свернули к ней, чтобы побыстрее добраться до яблок. Чёрт с ними, с полицией местной. Наверное, важнее нужно было спасти свою жизнь.
   Оборачиваться и смотреть не стоило, и они бежали, пока не попал Иван в кротовую яму, споткнулся и упал, подвернув ногу, и Алиса силилась его вытащить, а он не мог бежать. Он выбрался, хромал, но не мог бежать, как раньше. Она кричала, просила, чтобы он смог, он старался, но подвёрнутая нога его не слушалась. И тогда Жироглот почти их настиг. Треск ломающихся стеблей травы, топот, шуршание и мяукающие звуки. Потом утробное рычание. Он был в пару метрах от них, трава зашевелилась, Иван это точно увидел, она стала подвижной, как щупальца, двигалась вверх, словно тянулась к солнцу и начала их окутывать. Вокруг Ивана и Алисы земля ожила и начала вспучиваться, создавая круг. Ноги стали тяжёлыми, Всё было кончено, убежать было нереально. Жироглот их поймал, и они будут закрыты почвой, как и другие. Они упали на землю. И вот тогда послышались другие звуки. Трубные звуки, резкие, странные отрывистые трубные звуки, словно дудели в свирель или потом, через секунду, в губную гармошку. Тональность шла вверх и вниз. Они так звучали, словно создавали музыку, только она имела резкие звучания, среди музыки, режущие слух. Словно кто-то в музыку внедрял резкие звуки. Вроде металлического скрипа, скрежета и звука, когда пальцем ведёшь по стеклу, но остальное было похоже на духовую музыку.
   Краем глаза Иван увидел, что им кто-то машет. Иван поднялся, Алиса тоже встала на ноги, и они увидели эту странную обезьянку. Наверно ту самую, которую видели возле озёр, только сейчас она просто шла по высокой траве, старясь ступать аккуратно. Ей высокая трава, колючки, лопухи ни мешали. Иногда казалось, что она парила над травой, трава и сорняки расходились, когда она шагала. Во что она одета? Куча затянутых ремней с разноцветным узором на торсе, а руки и ноги свободные, поросшие чёрно-серой, с коричневыми пятнами шерстью? Лицо, вернее морда обезьянки, тоже была заросшей шерстью. А вот её хвост, это было нечто. Они двигался свободно, и имел на конце, на кончике хвоста - пальцы, дополнительную руку, с двумя парами пальцев на своём конце, которые были пальцами друг напротив друга. Два пальца вверху и два пальца внизу.
   Эти пальцы держали что-то вроде гармошки, и хвост быстро ходил вверх и вниз, вправо и влево. Быстро. А потом, зависая в какой-то точке, двигался медленно вниз, и гармошка пела низкими частотами, когда её так опускали. А ещё хвост делал круговые движения. И тогда был разный звук. Часто резкий, а часто похожий на вой. Эта обезьянка махала хвостом с разной скоростью. То едва двигая, то постом резко скрывалась на круговое движение и гармошка издавала воющий звук, но когда хвост начинал тормозиться, звук переходил в подобие хорового пения. Гармошка на хвосте выдавала разные звуки. Эта обезьянка шла перпендикулярно пути, по которому они бежали, и мотала своим хвостом. Вверх-вниз, вправо-влево. По синусоидальной траектории или по окружности, особенно, когда хвост раскручивался, меняя ритм и тональность. И больше не было слышно преследования Жироглота. Алиса сообразила первой:
   - Он его отвлекает, бежим по дороге! - сказала она. - Ваня!
   - Да, отвлекает! Бежим вдоль дороги, - сказал Иван. Он вдруг вспомнил, что он слышал, когда преследователи сжигали их автомобиль.
   - Нет, на дорогу. Туда нельзя.
   - Мне нужно перевести дух! - сказала Алиса. - Вдруг эта обезьянка перестанет играть?
   - Уговорила, - ответил Иван.
   И они побежали. Грязные, в репейниках, они добрались до ограждения с яблоками на верёвочках и, выйдя на дорогу, между двух грузовиков, остановились, тяжело дыша и переводя дух. И тогда странная музыка смолкла. Не прошло и минуты, как послышался протяжный рык и они отпрянули. Что-то к ним двигалось. Этот Жироглот. Точно двигался он, потому что трава, кустарники, лопухи и колючки, приминались, когда эта в бешенстве бестия хотела их настигнуть. Её не было видно, когда она за ними бежала, не было видно, как она за ними бежала, сминая траву. А сейчас невидимая она достигла яблок на трассе. Верёвочки с яблоками на конце дёрнулись, но это сквозь них оно не прошло. Но пыталось. Слышалось, как воет и мяукает тасманский дьявол, словно поедает свою жертву и борется с конкурентами. Тут слышалось тоже самое. Это слышали и Иван, и Алиса. Что-то осталось за забором и его удерживали эти яблоки на верёвочках. Оно выло, чавкало, мяукало, громко облизывалось. Ещё шипело и скрежетало зубами. Прыгало там, за забором. Большое, тяжёлое. Было видно, как это мнёт траву за забором, на почве оставляет глубокие следы, но оно по-прежнему было невидимое. Хотя в воде они что-то увидели, когда оно упало в ручей.
   - Ваня, я описалась, - сказала тихо Алиса. - Что мне делать?
   - Значит, зайди за этот стальной конус на дороге. Типа это боевая ячейка. Там никого нет, - Иван задумался на минуту и добавил: - Хотя, о чём я говорю. Можешь прямо здесь переодеться. Тут никого нет, кроме нас. Смени трусики, и одень запасные джинсы. Прямо на дороге, но за конусом можешь переодеться, если хочется. Только ничего не трогай там. Ни гранат, ни автомата. Даже пачки жвачек.
   - Я лучше переоденусь на дороге. Не нравится мне этот ржавый конус. Хорошо, сейчас, - она начала переодеваться и в процессе спросила у Ивана: - А он прорвётся? Жироглот?
   - Судя по тому, как беснуется и прыгает, качает яблоки на верёвках, - нет. Давай, Али, быстрее! Я тоже очень хочу отсюда, нафиг свалит!
   - Потерпишь. Мне так страшно никогда не было.
   Алиса переоделась, и они пошли по дороге назад, проходя бронетехнику, которая была на дороге. Проходя машину, с счетверённой установкой пулемётов на крыше, Иван обернулся назад. Существо, что их преследовало, перестало биться об забор, а только тихо, утробно рычало, и трава там ходила волнами: то подымаясь, то опускаясь, как живая. Его рык стихал с каждым их шагом, а они шли дальше, пока не прошли головную машину. Потом они увидели заграждения, бронеколпаки и послышался строгий голос:
   - Стой! Ни с места!
   - Они остановились.
   - Рюкзаки на землю, или будем стрелять!
   - Хорошо, хорошо, - ответил Иван.
   - Рюкзаки положили на землю, пять шагов назад, легли на землю, руки вперёд вытянули. Понятно?
   - Да, - снова ответил Иван и посмотрел на Алису. Потом он шепнул губами: - Если сдадимся, то всё. Сейчас или никогда.
   - Давай, - сказала она, до заграждений было метров тридцать, ещё бетонные блоки лежали перед ними, и они кинулись в бок, сбежали с дороги, тем более, на ней не было никаких ограждений с яблоками, а только высокая трава, деревья и остатки треног, которые служили столбами, куда накручивалась колючая проволока. А она шла вдоль поля, по которому они бежали по густой траве. Стремились к лесопосадке, тем более отдельным островком там были берёзы. Явно самосадом, потому что спутанно. Их было много, и они росли хаотично. Среди них росли берёзы с красноватой, а не белой корой.
   До них бы добежать и там спрятаться - подумал Иван. Никогда не думал, что столько сил будет бежать с рюкзаком по густой траве. А за ним бежала Алиса. Было жарко, и он обливался потом. Тяжело дышал, но бежал.
   По ним начали стрелять. Слышны были громкие очереди. Пули щёлкали, иногда визжали, рикошетя, и справа и слева возникали фонтанчики земли. Когда они пробегали мимо корявого деревца, у него в тёмной коре ствола появились кирпичного цвета ямки, кусочки коры упали на землю, как и пару срезанных пулями веточек. Потом, рядом с ними, справа, что-то упало и, ярко вспыхнув, с грохотом взорвалось. Их оглушило, в ушах послышался звон, а перед глазами всё плыло. Они упали в траву, где пахло пылью и мятой, оглушённые и тяжело подымались, но их явно догоняли. Снова выстрелы и снова рядом взрыв. Они снова упали оглушённые. Наверно потеряли сознание.
   Сколько прошло времени, было неясно, но когда Иван и Алиса пришли в себя и поднялись, было тихо. Ни выстрелов, ни криков, не было погони. Трещали кузнечики, пчёлы кружились над полевыми цветами и садились обратно на сосны испуганные птицы. Слева от них, в метрах десяти дымилось тёмное пятно. Внутри лежал стальной цилиндр с отверстиями с хвостовиком.
   - Светошумовая граната, не иначе была, - сказал Иван. - Причём её стреляли издалека. Видишь хвостовые оперения?
   - Ваня, мне насрать! - зло ответила Алиса. - Я вся в поту, в пыли и рюкзак давит.
   Ещё одно чёрное пятно было в метрах пяти позади. Тоже дымилось сгоревшей травой и холмиком муравейника. Была сушь, подстилка сухая под зелёным ковром. А ещё ветки от елей и сосен. Почему огонь потух, было непонятно. Его явно не тушили, он потух сам. Остались только эти два пятна, примерно в диаметре метр.
   Отряхиваясь от мусора и муравьёв, Алиса сказала:
   - Нас хотели убить?
   - Али, сомневаюсь. Мы были в метрах сорока, стреляли очередями. Точно был пулемёт. А ещё гранаты. Они точно были выстреляны из гранатомёта. Я тебе про хвостовики рассказывал, а ты отмахнулась. Хотели убить, убили бы точно.
   - И что нам делать?
   - Вернуться на дорогу.
   - Ты серьёзно?
   - Да. Там никого нет.
   - Ваня, ты экстрасенс, ясновидящий? Они нас там ждут.
   - Нет. Не ждут. Я не ясновидящий. Просто они бы нас элементарно догнали, вырубили же. Схватили, скрутили. Но и где они? Жироглота испугались, но тут нет жердей с яблоками, да и мы живы и не слышим его чавканье. Значит там, на дороге, в этих укреплениях никого нет.
   - Почему?
   - Думаю, что ответ знает мэр Картоплянска. Скорее всего, это было предупреждение. Идём, хватит в траве копошиться.
   И точно. Полиции тоже не было видно, когда они вернулись на дорогу, как и военных. Никого, только проходя укрепления, этот блок-пост, Алиса заметила свежие, стреляные гильзы. Она показала Ивану на них, а тот кивнул и показал пальцем на тёмные звенья металлической патронной ленты, которые лежали рядом. В них точно стреляли. Не было сомнения.
   И они уже в свете вечера достигли центра пригорода Картоплянска, так как отъехали довольно далеко, пытаясь выбираться. На машине не так чувствовались километры, как идти тот же путь пешком. Но идти в центр они не хотели. Там мэр, там его царство. Нужно было пересидеть. Они прятались. Вслушивались в звуки. Трактора проехали, грузовики. Много был шума, но они ждали полицию и армию. Ничего такого. Тогда они осмелели и пошли дальше.
   - И куда мы идём? - спросила Алиса.
   - Нужно найти союзников, как Настя с ресепшен. Если хотим отсюда выбраться, нам нужно помощь тех, кто хорошо знает этот мир. А они точно не в полях, или в лесах, или на дороге валяются. Они в Картоплянске. Надо искать не в центре, а на периферии. Там, я так думаю, Али, мы найдём тех, кто нам поможет.
   - Это классика. Классика художественных произведений, классика комиксов.
   - Али, но они откуда-то черпают своё вдохновение авторы?
   - Ладно, идём, - сказала Алиса. - Мне бы помыться. Мечты, просто мечты
   Поэтому они свернули с основной дороги в бок и прошли брошенные приусадебные участки. Кругом были видны заборы из старого, кое-где прогнившего, покосившегося, с остатками краски, штакетника. Некоторые части ещё упали и заросли вьюнком. Заброшенные сады были за ними. Разросшиеся плодовые деревья, полные спелых плодов, их было много, и они были мелкие, многие уже падали и гнили. Наверно их не обрезали давно. Было много птиц. Особенно яркие, как раскрашенные воробьи, которые с удовольствием поедали эти спелые плоды. А ещё виноград, который заплёл часть здания и пристройки, и там чернели спелые грозди, но некому их было собирать. Это было похоже на их мир. Так думала Алиса, помня сад под Харьковом у тёти. А ещё были хозяйственные домики, сарайчики, наверно входы в погреба. Проржавевшие машины, трактора, мотоциклы, маленьких мотоблоков на территории этих приусадебных участках. Наверно это было большое хозяйство садового кооператива. Брошенное, и они шли по заросшей травой и мелким кустарником главной улицы этого кооператива, по брусчатке, обминая брошенный грузовик и пару легковых машин. Точно давно брошенные автомобили. Их стёкла были мутные, и колёса спустились. Да и сами машины не ахти. Ржавые, было это видно невооружённым взглядом. Это точно была не та дорога, по которой они ехали, чтобы выбраться из города.
   А потом они поднялись вверх, вдоль старой дороги из булыжников. Тут точно никто не следил за дорогой, и часть булыжников вымыло со временем из своих гнёзд и они лежали внизу небольшой кучкой. За подъёмом они увидели улицу, которая шла в город, только сейчас на ней стояли красно-белые козлы в виде перевёрнутой буквы V и с поперечиной, которые эти буквы соединяли. И дорогу преграждал такого же цвета шлагбаум. Были вырыты траншеи. Были насыпанные укрепления, в виде больших дзотов, обёрнутые материей из армированного пластика с кучей земли внутри. Таким образом, это формировало стены укреплений.
   Ещё была и колючая проволока и будка для охранника, но она была пуста. То, что он тут был, а не просто была поставлена будка для красоты, свидетельствовал мусор около будки. Фантики от конфет, явно старые, они даже потускнели от времени. И вокруг, в стрелковых ячейках, тоже никого. Ни боевых машин, ни людей. Пусто, ветер гонял пыль перед ними по брусчатке.
   - Ваня, что скажешь? - спросила Алиса глядя на это препятствие на дороге. - Идём дальше?
   - Идём. Посмотрим, что там, - ответил он. Он не знал, что сейчас делать дальше. Шёл наугад.
   Проходя шлагбаум, они увидели табличку, где было написано: Проход воспрещён. Нестабильная зона города. Опасно для жизни. Вас это или убьёт, или станете безумными
   - Безумные оповещения от города, - сказал Иван. - Интересно, что он там нам приготовил?
   - Кто?
   - Мэр, Захарка.
   - А ты хочешь туда идти? - спросила Алиса.
   - Там точно полиции нет. Можем переждать, подумать. Может, сможем связаться с нашим миром, вдруг появится связь. На крыше, хотя бы. Думаю, что тут точно никого нет. Мы сами по себе.
   Страшно было написано, но выбора не было и они пошли дальше. Если тут так опасно, значит, тут никого нет. Иван был прав.
   Жители Картоплянска были законопослушные, в этом Иван и Алиса убедились. Если была эвакуация, они ушли. Хотел бы Иван увидеть, как в Харькове будет подобная эвакуация, и с которой согласятся жители этого города уйти. Все. Они насмотрелись много в своих путешествиях, как покидали жители свои дома. Их преследовали на мопедах в Боливии, в Перу. В Лиме пришлось долго ехать, чтобы оторваться от преследователей, которые увидели их банковскую карточку, когда они обналичивали деньги. Они реально испугались, но Рамон, водитель, таки смог оторваться от преследователей и вывезти их в безопасное место. В них стреляли в Бразилии, пробили ветровое стекло, когда они попалит в фавелы, в них стреляли и в джунглях. А как иначе продвигать свой контент. В Италии тоже были такие районы, почти везде, где стояли таблички, что не нужно туда заезжать или следовать. Но здесь, в Картоплянске, было всё иначе. Район был, но тут вряд ли можно было увидеть бандитов на мопеде, вооружённые банды в фавелах и вообще кого-то. В том же Неаполе. Куда они шли по дороге, никого не было, а в Неаполе уже к ним устремились люди, что-то продать, например, или ограбить. Сам Картоплянск был не очень так населён, а тут закрытая зона. Точно тут никого нет и искать если и будут, то очень осторожно, значит, есть где спрятаться. Картоплянск не Неаполь, или Венеция или Санкт-Петербург. Он сам по себе, город который живёт по своим законам.
   - Ваня?
   - Идём, Алиса. Надо найти кров. Подумать, потом переждать. Вечер уже. Мы так долго ползали, что не заметили.
   - Что?
   - Не делай из себя дурачка. Нас же ищут!
   - А что мы сделали?
   - В том то и дело, что ничего. Главное ничего не делать, чтобы привлекло их внимание. Можно поджечь от ненависти дом, и мы привлечём внимание, Али, нас ищут, посему лучше здесь переждать. Тихо.
   - Какое-то мрачное место. От видов домом у меня дрожь берёт.
   - Согласен, всё в запустении.
   И точно всё было в запустении. Были многоэтажные дома, которые соединялись деревянным переходом, мостом, если быть точным. Как переходы в средневековой крепости. Много мостов, из коричневых деревянных балок и металлические крепления.
   Они шагали на улице, мостовая которой имела выложенные гранитным камнем в узоре напоминавшую типа параболу на улице. Парабола была для того, чтобы дождевые воды стекали к краям дорожного покрытия и уходили в жёлоба, но их никто давно не чистил, и они поросли травой и даже маленькими деревцами. Весь вид улицы, в которой они оказались, просто был пропитан запустением. В отличие от Картоплянска, который им показывал мэр, эти здания были обшарпанные, с облупленной краской и отвалившейся побелкой. Стены потускнели, покрылись серыми пятнами, где краска отвалилась и статуи потемнели. Мрамор от времени сильно темнеет. Там точно давно никто не жил. Они поднялись дальше вверх по улице. Потемневшие окна, грязные стёкла, голубей и воробьёв не было, и стрижи не летали, это было странно. Даже больше плоды деревьев никто не ел, эти птицы с ярким оперением. Но именно в таких заброшенных частях города птицы поселялись первыми. А так обычный, заброшенный город. Пару старых машин на дороге. Кузов не сильно поржавел, только шины сдулись от долгого стояния. Стёкла покрылись пылью и грязью. Иван заглянул сквозь лобовое стекло, внутри никого не было.
   - Ваня, эта часть города заброшена. Может не стоит тут находиться? - спросила Алиса.
   - А куда мы можем пойти, если там везде полиция? Тут полиции нет. Пересидим, подумаем, потом примем решение. Уже вечер начинается, бегать нам ни к чему. И где бегать?
   - Ладно, как скажешь, - ответила Алиса.
   Они шагали дальше. Брусчатка была покрыта мусором. Ещё виднелись чугунные люки, они по кругу аккуратно были выложены камнями брусчатки, как бы трамплин, чтобы машины при движении не подбрасывало. Так понял Ваня. И было много мусора. Не мусором жизнедеятельности современного человека. Бумажки, стаканы из-под кофе, обёртки и пластиковые кульки и бутылки. А естественным мусором. Ветки, листья, беловатая крошка. Наверно от упавшей где-то побелки. Было тихо, только сверчки начинали свою песню и чирикали над головой ласточки. На одном доме сохранился плакат. Его правый, верхний угол, отклеился, но было видно, хотя вся картина выцвела, лица были почти не видны и руки, они стали зеленовато-жёлтыми от времени, как у мертвецов, но чёрные буквы остались и были чётко видны. Помни, работая на объекте, ты защищаешь мощь нашего государства. Следи за этим, ты солдат своего государства. Ты патриот страны! И там было лицо человека, больше похожее на лицо робота.
   Они подошли к стенду и рядом на стене были остатки бумаги, как наклеивают в Киеве объявления. Ничего не сохранилось, только обрывки. И только слова: сдаю, приму, ищу. Много было ищу, приём такие бумажки наклеивали поверх всех остальных.
   - Иван, что делать будем? - спросила Алиса.
   - Наверно пока прятаться. Уже скоро вечер, так точно надо спрятаться. Не на улице ночевать. Еда и питьё у нас с собою, а времени хоть отбавляй.
   - А предупреждения?
   - Ты видишь агрессию? Нас преследуют? Ну, что тебя беспокоит? Эти надписи?
   - Здесь же не ходят жители Картоплянска, значит всё это не просто так, - сказала Алиса. - Эти яркие ленты и предупреждение.
   - Возможно. Али, возможно, это так и тут нельзя находиться. А есть у нас выбор? Я вижу только старые машины и обшарпанные дома. Наверно, нужно спрятаться, давай вон в том, большом, пятиэтажном доме с статуями, Одни, как атланты, поддерживают балконы, а другие, с улыбающимися лицами, играют на музыкальных инструментах, словно развлекают первых. При этом тоже держат балконы. Что скажешь?
   - Хорошо, давай. Переночуем, а дальше будем разбираться.
   Когда они подходили мимо здания, на которое указал Иван, то услышали справа, с улицы, стрекот старого мотора. Точно двигался грузовик или машина с дизельным двигателем. Но не далеко. Они зашли в подъезд первого попавшего дома и притаились. Точно двигалась машина. Какая? Военная или цивильная? Может полиция, которая их искала?
   Машина точно выехала на улицу, по которой они шли, доехала до подъезда, где они прятались, но когда звук поравнялся с открытой входной дверью подъезда, машина, которая уже двигалась возле входа, рычала двигателями, вдруг смокла. Прямо перед подъездом! А потом больше ничего не случилось. Наступила тишина.
   - Идём на улицу? - спросила Алиса.
   - Смолк двигатель, - ответил Иван. - Но она там может стоять.
   - Может и стоит, а просто там её уже нет? - сказала Алиса. - Давай проверим?
   Иван согласился. Они вышли на ступеньку подъезда. Никакой машины Иван не увидел перед подъездом. Они же слышали звук работающего двигателя, но ничего перед парадным не было, кроме ржавого мусора в углу улицы. Но что-то Ивана внутри напрягало. Не хотелось дальше выходить на улицу. Опять его прошиб озноб. Судя по виду Алисы, её тоже корчило.
   - Ваня, что это? - спросила она. - Воздух тяжёлый и словно меня наэлектризовали. Меня зуд обуял. Тошнит.
   - Идём в парадное, не надо пока выходить на улицу, - сказал Иван. - Бегом.
   Они снова зашли в парадное. Когда он обернулся, то ему показалось, что в проёме парадной двери по улице ходят призраки людей. Собаки вроде на поводках, машины виднелись. Такие неясные фигуры, но шляпку и пальто одной женской фигуры он точно увидел. Как проектор показывает плёнку девятнадцатого века на улице, на невидимом экране. А потом их отпустило, словно выключили что-то, только чесалось тело, и они чесались, словно подхватили вшей. Зуд был нестерпимый, голова болела, пришлось выпить таблетки спазмолитиков и хорошо запить водою.
   - Ваня, мне кажется, что тут в Картоплянске ставят эксперименты, - сказала Алиса. -Очень на это похоже.
   - Али, думаю, что да. Может свою машину в подземельях испытывают. Мы не знаем и гадаем.
   - Ну да, так нас корчить.
   - Согласен, Али. Пока останемся в парадном. Видела, как с улицы крысы побежали, просочились в малюсенькую дырку около входной двери парадного. Это неспроста.
   - Видела, и тени на улице видела. Точно эксперимент был, - ответила Алиса. - Будем пока в парадном.
   Иван вышел из парадного вовнутрь здания и осмотрелся, увидев характерный дизайн дома, что они уже видели, когда девочка их пригласила к себе, когда они её папу тащили на себе грузом. Эльза, так же её звали, поясняла, почему так дом устроен. Тут архитектура была похожей, хотя кругом было запустение и пахло пылью и плесенью. Ещё было светло, и свет попадал через окна, поэтому можно было всё рассмотреть, что этот дом был похож на дом этой девочки.
   В этом доме тоже была лестница, тоже шла вверх и была прикреплена к лицевой стене улицы, а квартиры напротив. И длинные коридоры, соединяющие дома друг с другом. Всё, как они уже видели. Только тут всё было заброшенное.
   - Давай подымимся наверх пройдём в другой дом, а потом спустимся, - сказал Иван. - Лучше на улице не ходить.
   - Давай, тем более такое было на улице. Может там эпицентр?
   - Чего?
   - Нас там ждут, чтобы поймать? - спросила Алиса.
   - Ты серьёзно? Просто по этим коридорам отойдём подальше и выйдем на улицу. Если они нас ждут, тут здания все соединены. Хрен знает, где мы выйдем.
   Так они и решили шагать по коридору здания. Наверно на третьем, или на втором этаже. Точно вокруг было запустение, в отличие от районов и домов Картоплянска, где кипела жизнь, и жили жители. Там пахло жизнью, пахло готовящейся едой, звучала музыка, горели огни, было много запахов, которые показывали, что в квартирах живут люди. А тут ничего такого.
   А тут пахло не очень. Пылью, плесень, затхлостью. Немного разложением, наверно в стене сдохла крыса. Горшки с погибшими цветами, какие-то картины и картинки. Некогда было на них останавливаться и изучать.
   Они поднялись на второй этаж, перешли в следующее здание, потом ещё одно. Кругом одно и тоже. Были открыты двери некоторых квартир. Алиса не смогла пройти мимо них и, светя фонариком, а у них в рюкзаках всегда были фонарики, когда нужны, заряженные, с батарейками, она светила в открытые двери.
   В коридоре квартир были свалены вещи. Одежда, чемоданы. Они проходили мимо них, пока они не увидели приоткрытую дверь и Иван загорелся узнать, что там за ней. Как наркотик, вдруг захотелось невероятно. Он даже испугался, но вроде его подсознание подсказывало, что там его ждёт некий клад, удача. Вот там будет много интересного, артефакты. На секунду Иван остановился перед полуоткрытой дверью и понял, что это может следствием этого странного зуда, что он так хочет эту дверь взломать?
   Они не смогли выбить полуоткрытую дверь сразу. Иван и Алиса старались. Только навалившись всем телом, они её распахнули. Перед дверью стояли вроде рюкзаков или больших тёмных, матерчатых сумок, они не давали двери распахнуться, а Иван и Алиса их своей массой сдвинули вглубь коридора. Тяжело было, но они справились. А из этих рюкзаков пахнуло тленом и пылью, когда они завалились и из прорех рюкзаков вывалились матерчатые вещи. Запахом давно не стираных вещей. Вероятно, давно они тут лежали.
   На улице снова послышался звук машины, и они юркнули в открытую дверь квартиры. Пришлось сидеть очень долго и тихо. Вдруг услышали? Они сидели и прислушивались. Слышалось, как где-то в стекло бьётся муха, что-то поскрипывает, потрескивает. Скребётся за стеною мышь. Вроде ещё что-то тихо лопается, как пузыри, но это были обычные звуки квартиры, где было много дерева. Потом послышались тяжёлые шаги в коридоре. Кто-то большой и грузный шёл по нему, где они спрятались. Иван осторожно прикрыл дверь. Шаги были в метрах двадцати от двери. Иван явно их слышал, поэтому решив, что это полиция, осторожно, аккуратно, почти беззвучно прикрыв входную дверь в квартиру.
   - Тсс, сидим молча, - прошептал он Алисе. - Он нас точно не видел.
   Они сидели и слушали, потушив фонарики. Тяжёлые шаги, дыхание грузного человека было перед дверью, они это отлично слышали. А потом вдруг эти же шаги уже были за их спиною. Грузный человек зашёл сквозь закрытую дверь в квартиру, прошёл сквозь них и, сопя, раздевался, что-то бормоча. Иван едва различал слова.
   - Иже у тома. Всё сделать. Мало? - человек бормотал раздеваясь. Точно звук упавшей на пол обуви. - Мнаго работы. Делай, делай. Шашимзда!! Шашимзда их всех в котельную.
   Алиса тоже слышала похожие звуки, снимания верхней одежды и падения обуви.
   - Он что там? Это он выругался?
   - Али!
   Алиса икнула от страха, а Иван заткнул ей рот рукою.
   - Тссс! Не кричи, не издавай ни звука, - шепнул он ей на ухо.
   Квартира точно была давно не живая. Кроме запахов пыли и плесени ничего особенного. Старая мебель, сумки и рюкзаки, в прихожей старый, покрытый пылью шкаф. Какие-то наклейки на нём, уже просто круглые, светлые пятна. Что там было нарисовано, давно выцвело. Ещё одежда в шкафу, потемневшая от времени, она виднелась из раскрытых дверей, а внизу была полка для обуви. Шкаф покосился. Кругом паутина и мухи. Часть живности попала в паутину, и там билась, а часть просто летала. Иван и Алиса прошли дальше в квартиру. Наверно хотели узнать, куда невидимый человек ступал. Он точно туда шёл раздевшись. Шагов не было слышно, только тяжёлое сопение. Слева кухня. Тоже вся в пыли и давно покинутая. Светлая плитка даже почернела от грязи. Но тут Иван услышал характерный звук готовящейся в кастрюле стряпню и запах почувствовал. Если закрыть глаза и просто слушать и принюхиваться, то ощущаешь себя на обычной кухне. Борщ готовят, с приправами. Мясо жарят, добавляют в борщ копчёные рёбрышки. Запах борща Иван узнал бы везде. Слышно было, как он кипит, только как эхом, приглушённо, едва слышно было. Даже голоса людей были слышны, только невнятные, словно из-за стенки доносились.
   И стоило открыть глаза, как сделал Иван, на кухне никого не было, причём очень давно. Потолок порос чёрной плесенью, плафон освещения давно упал и разбился, лежал в центре кухни, а стены так заросли паутиной, что газовую трубу было едва видно. И возле газового крана почти отклеилась прямоугольная напоминалка, как надо его закрывать. Но ведь явственно пахло борщом, жареными колбасками, яйцами и луком. От этого запаха глаза у Ивана слезились. С одной стороны кухни старые стены, запах плесени и пыли, полное запустение. Старые шкафы, которые тоже выглядели не очень. Видно было, что давно покинуты, но если сделать шаг вправо, к конфоркам плиты, которые давно погасли, уже пахло борщом, колбасками и яичницей. И было уже слышно, как позвякивает крышка кастрюли, когда в ней кипел борщ. Мурчание музыкального мотива невидимого человека, который варил невидимый борщ. И запах от него, наваристого борща. Но на плите ничего не было, но если закрыть глаза, то точно было, кастрюля с борщом и, судя по запаху, почти он сварился.
   - Ваня, это что такое? - спросила Алиса. - У меня аппетит появился.
   - У меня тоже. Такой запах наваристого борща, как твоя мама готовила.
   - А что тут?
   - Не знаю. Миражи, галлюцинации, - ответил Иван. - Наверно это связано с призраками Картоплянска. Другого объяснения я не вижу. Вот это, Али. Ты видишь кастрюлю борща? Я нет, и ты - нет. А он есть, вернее запах есть. Наверно это типа такого, галлюцинации, навязанные призраками. Шаги человека, запах борща. Не зря сюда вход воспрещён. Тут и с ума сойти можно, если голодный и отыскиваешь еду. Идём в гостиную. Может там поспокойней? Посидим, а потом отсюда выйдем и найдём дорогу.
   - Ваня, здесь, в это кухне, так свеженарезанным луком воняет, словно его в метре от меня режут! Может, стоит поискать?
   - Что?
   - Ну, свежий лук.
   - Али, какой лук? Тут кругом запустение! Ты что, купилась?
   - Дразню тебя, Ваня, - ответила Алиса. - Нет тут никакого свежего лука.
   - Тогда поужинаем тем, что у нас в рюкзаках, - ответил Иван. - И потом подумаем, что будем делать дальше.
   - Ладно, я была не права, - ответила Алиса. - Покушаем.
   Они быстро перекусили в кухне, где всё было мертво, но находился запах только что сваренного борща. За окном был ещё день, а потом будет вечер и ночь и Иван, почесав затылок, раздумывал.
   - Ваня, а может нам пока не стоит отсюда уходить? - спросила Алиса.
   - Мои мысли читаешь.
   - Да, переночевать. С запахами и шагами невидимого человека как-нибудь справимся, может спать помешает, но если нас поймает полиция местная, то тогда всё пропало.
   - Ты не боишься голосов и шагов в этой квартире? - спросил Иван. - Ты скрипа в родительской квартире боялась. Бабайку, треск в стенах, ко мне прижималась.
   - Во-первых, я выросла. Прижималась к тебе не из-за страхов, а потому то хотела. Во-вторых, боюсь местной полиции. Они нас гранатами закидывали. Если надо, забьюсь в норку и буду там сидеть.
   - Пойдём, посмотрим. Может, здесь переночуем, - сказал он. - Посмотри гостиную, может спальни остались.
   - С пылью и пауками переночевать?
   - Можем в ванной, как в Бразилии? Чтобы пули не достали? Бандиты фавел могли там нагрянуть и устроить бойню. Не думаю, что это хорошая мысль. Мы там еле поместились. А тут целая квартира, неужели не найдём себе местечка для сна?
   - Ладно, лучше в наших спальниках, но на кровати, - Алиса улыбнулась и поцеловала его в щёчку. - Мой ванный герой.
   - Стараюсь, Али. Но в спальниках куда интересней, чем в ванной.
   Алиса подошла к загрязнённому окну кухни квартиры. Просто, ради любопытства.
   - Смотри, тут такой замок. Надо заснять.
   Иван тоже подошёл и протёр рукой окно. Снял пыль и паутину. Было огромное количество дохлых мух, ос и пчёл на подоконнике, старые паутины, которые больше походили на пылевые, серые, грязные лохмотья, с дохлыми пауками. Но больше погибших тушек других насекомых. Причём часть из тушек ос было с этими багровыми полосами на брюшке, а не жёлтыми.
   За окном был, среди деревьев, типа сада, стояли прямоугольные строения, кто-то построил вроде там типа замка. Всё оградил забором. За ним четыре одиночные башни, с крышей, С четырёхвольтными шпилями, наверху явно металлические указатели ветра. Флюгеры, и они были большие. Всё было обрамлено под старину, словно это были строения старой крепости, зубчатая стена на крыше, а ещё окна бойниц на верхних этажах, а визу обычные окна дома. Четыре башни, соединенные дугами мостов, горбатыми мостами. Было видно, что крыша мостов была из дерева, треугольная, как и деревянный помост, по которому люди переходили от одной башни к другой. А нижняя часть моста, перила, были явно из чугуна, покрашенные чёрной краской, но Иван точно видел, что было железо в основании моста. Опоры, поперечные балки. И это давно не инспектировались. Эти мосты были запущенны. Они были отлиты из чугуна и покрашенные в чёрный цвет, но краска потускнела, крыша потеряла блеск. Орнамент ковки из окна не виднелся, мусор был виден, а вот крыша точно сгнила, и её не ремонтировали. Иван смотрел на мосты, что ни так сохранились, под ними были пруды. И там, наверно, была рыба.
   Много мыслей у него появилось. Эти каменные башни этого странного дома, очень имитирующие башни средневековой крепости. Эти большие балконы, которые опоясывали этажи, причём они так походили на балконы средневековой крепости, что добавляло схожесть этого строения с средневековой крепости.
   - Ваня, хватит смотреть в окно. Идём смотреть квартиру, - сказала Алиса и, прикоснувшись, положила руку на плечо, это вывело его из размышлений.
   - Да, надо. Смотрел на крепость во дворе. Львов тут точно отдыхает и Прага. Подобное видел, но этот замок внутри окружающих домов. А они точно ещё одни из удивительных решений города.
   - Да, надо смотреть не на окно, - сказал он. - Куда бы ещё?
   - Дверь справа на кухне. Малоприметная. Откроем?
   - Ок, посмотрим.
   Он её открыл и оказался в кладовой. Полки с консервами, и стеклянные банки с закрутками. Точно богатая консервацией кладовая. На полках было много консервов. Часть из них вздулась, но большинство было обычными консервами. Пылью покрылись, пятнами ржавчины. Но их было много, и они стояли на полках. А ещё было много трёхлитровых банок. Были банки поменьше, но впереди именно стояли трёхлитровые банки. С огурцами, кабачками, помидорами. А ещё со странным наполнением. Вроде какие-то водоросли, щупальцами кальмаров в томатном соусе. Банки с рыбой и раками. Варенья с кусочками груш или яблок. Но они были выше на полке, а внизу в банке, что-то было консервированное, в виде беловатых цепочек, которые похожи были на хрящи. Часть банок были наполнены листьями вроде подорожника. Там плавал лук и чеснок, и листья хрена. Одна банка была с маринованными стволами растениями. Сочными и толстыми. И было подписано, что это: Борщевик съедобный. Маринованный. Много банок с консервированными грибами. Одни были тёмные, другие со светлыми шляпками и ножками. А ещё банка с тушками рыб, наверно сельди, которые стояли вертикально в тёмном соусе и множество бутылок на верхних полках. Может с водкой, вином, самогоном. Может с уксусом или маслом. Этикеток было не прочитать, всё было затянуто паутиной и покрыто пылью. И шагать к бутылкам и смотреть, читать этикетки, Иван не хотел.
   В этой кладовой было так много еды, что можно было жить. А под потолком висело копчённое мясо. Наверно тоже очень давно копчённое, и несколько холодильников. Иван не хотел их открывать.
   - Тут так много еды, - сказала Алиса. - Консервации.
   - Вижу, но не стоит пробовать. Идём. Посмотрим всю квартиру.
   Так они вошли в центральную комнату. Большую часть её занимали полки с книгами. Был старый диван, несколько кресел, кинескопный телевизор. Чувствовалось запустение. Мусора на полу было много, полки были грязные и книги заросли паутиной. Они остановились в центре и Алиса спросила:
   - Что дальше?
   - Не знаю, - ответил Иван. - Может, стоит тут расположиться?
   - Ты так думаешь? - Она подошла к выключателю на стене и переключила его вверх. Плафоны под потолком зажглись. Свет был.
   - Свет есть, - сказала Алиса. - Странно, что электроэнергия подаётся в дома, которые находятся в зоне, куда гражданам Картоплянска нельзя ходить. Зачем?
   - Дима, или другой, как его там, не помню, - Иван замешкался, вспоминая, - сказал, что тут много электроэнергии. Они могут подавать её куда угодно
   - Хорошо, Ваня. Посмотрим. Но эти призраки?
   - Али, смотри. Насчёт призраков. Тут, по крайней мере, тихо и никого давно не было. Окна закрыты, покрытые пылью и видишь, на них отпечатались капельки дождя. На подоконниках горшки и остатки цветов и других растений. Посмотрим, что там за окном? Там едет полиция по нас? - сказал Иван. - Эти призраки, похоже, как автоматы, как автоматоны. Они выполняют одно и тоже. Этот, кто он там, приезжает домой и готовит борщ. Нас не видит и не слышит. Смотри на книги, их никто не вытаскивал очень давно. Они в пыли. Тут никого давно не было. А призрак, который ходил и шуршал на кухне. Он занят своей петлёй.
   - Тут, думаешь, Ваня, будет спокойно в этой квартире? Он нас не потревожит, если мы тут переночуем?
   - Али, надеюсь.
   - Просто всё это место меня напрягает. Не зря же его отгородили. Давай всё-таки уйдём в ту часть города, где она заселена. Там тоже много брошенных домов. Там и пересидим. Но не здесь.
   - Что?
   - Пересидим , - сказала Алиса. - Пересидим в жилой части города.
   - Ну, там ведь будет искать нас полиция местная, ведь нас увидят местные и сообщат, а здесь никого нет. Сюда полиция ни ногой. Надо пересидеть здесь.
   И тут зазвонил телефон. Он стоял на журнальном столике под потемневшей картиной, где был виден океан и большой парусный корабль на горизонте. Кнопочный телефон, с трубкой на проводе. Телефон настойчиво звонил и Алиса спросила:
   - Ваня, ответишь?
   - Ты серьёзно?
   - Не знаю, попробуй.
   - Ладно.
   Он зашагал по паркетному полу, давно нечищеному, в пыли и каких-то бумажек. Тот скрипел от его шагов, ковёр был только перед креслом и доходил до телевизора. Пахло пылью, и запустением и пыль от шагов вздымалась вверх и клубилась. Тут давно никого не было. Дойдя до телефона, Иван поднял трубку и сказал в неё:
   - Алло.
   - Уля вам. Уэйля, - послышался женский голос оттуда. - Уэйля, всем. Гдемо-то вы Пэтро Олексивич, почему, он нехолочет отвечать на дзвонки? Позовьите его, добре-вам-кланяюсь. Хочу с ним побалакать.
   - Кто не хочет?
   - Пэтро, Пэтро Олексивич. Это квартирья сорока одного номеьра?
   - Не знаю, - ответил Иван.
   - Вы кто-то такое там? Кто такие?
   - Мы тут гости, - ответил машинально Иван.
   - Это улица Перепелика двадцать и два и дом шестнадцать?
   - Простите, я не знаю, - ответил Иван. - Я же сказал, мы тут гости.
   - Курвака! Шашимзда, твою. Как вы спилкуваетесь, на странном речитиве. Позовите хозяина-така. Мы джелаем с ним размовляты. Доброчены, вы, которые в квартирье, кликайте хозяина-така! Мы хотим спилкуватись с ним.
   - Тут давно никого нет, тут всё заброшено, - ответил Иван. - Вы куда звоните?
   - Курвака, вы там кто есть? Мне нужен Пэтро Олексивич. Где там он?
   - Я.., - следом в трубке сигнал пропал, и Иван подложил трубку на место, зато послышался вызов смартфона Алисы. Она достала его и восторженно выкрикнув, подняла к уху:
   - Мама, мама! Слава богу! Да, у нас всё в порядке! Да есть сигнал, тут с этим проблема, но есть сигнал!
   - Спроси, что говорят в полиции? - спросил тихо Иван, а Алиса отмахнулась, нервно помахав рукою, чтобы он не мешал.
   - Да, мама, мы в этом городе. Да, писал в чате Иван. Мы не можем выбраться отсюда! Не знаем, где он на карте. Мама, просто мы хотим домой. Мам, где папа. Может.., - потом она посмотрела на свой смартфон и увидела потерю сигнала.
   - Всё, Ваня. Сигнал потерян. Смартфон не видит сеть.
   - Предсказуемо, - ответил Иван. - Сказать пару слов и всё. Я...
   Послышались шаги. Кто-то шёл по комнате, по потемневшему деревянному паркету. Тяжёлый. Иван и Алиса вжались в стену около журнального столика, где стоял телефон. Кто-то шёл, тяжело дышал, но был невидим. Наверно тот, кто через входную дверь проник и готовил на кухне борщ. Потом он сел в кресло. Мигнул и зажёгся экран телевизора. Там, в бело-голубом мерцании, сквозь помехи, появлялось изображение. На пару секунд, чёрные точки выстраивались в изображение фигур, голоса слышались среди помех. А потом снова всё сворачивалось, в серо-чёрные полоса помех и белым снегом. Обычный шум. А потом, через пару секунд всё повторялось. Снова изображение, но уже более чёткое. Концерт, из динамиков кроме треска и шума слышались звуки музыки, очень приглушённые помехами, на экране были кадры какого-то водевиля, а потом снова помехи и кусочки голосов, затем громкой шум. Но кто-то это смотрел в кресле телевизор и курил. В кресле никого не было, но от него вверх уходили клубы сизого дыма, и в комнате запахло дымом сгоревшего табака.
   - Давай-ка, - сказал Иван Алисе. - Мы тихонечко нафиг уйдём отсюда. Поищем другую квартиру? Я передумал здесь ночевать.
   - Да, Ваня, я согласна. Но я бы в ванной лицо хотя бы умыла.
   - Поддерживаю, я тоже. Он занят телевизором. Наш призрак. Попробуем помыться. Он нас не увидит и не почует.
   Алиса и не возражала и они на цыпочках вышли из комнаты, потом нашли ванну и включили свет. Он был, хотя эти дома были покинуты. И горячая вода была. Сначала помылась Алиса, сняла всё, и быстро помывшись, ополоснулась, и снова начала быстро одевать свою одежду, а потом и Иван помылся. Они сегодня так долго бегали, что всё чесалось. Всё было залито потом, когда солнце поднялось над горизонтом и пригрело. Иван тоже принял душ. Быстро. Как хорошо стоять под ним, но пару минут. Быстро они оба помылись, смыли пот и грязь, и оделись. И когда ванна поглощала воду, Иван заметил, что она сливается, закручивая водоворот против часовой стрелки. Он поделился этим наблюдением с Алисой.
   - Ваня, может это аномалия, - сказала она. - Даже, если это так. Как она нам поможет?
   - Никак, здесь особенно. Просто конструирую факт. Но надо отметить. Может мы в Южном полушарии.
   - Я сняла это, но нет связи с Интернетом.
   - Это предсказуемо, - ответил Иван. - Поэтому мы отсюда уходим. Спрячемся в нормальной части города, а не здесь. Тут не живут люди, а призраки, которые по-прежнему обитают в этой квартире, живут своей жизней, и чхать на нас хотели. Сигаретный дым, я его не люблю, и дышать им не собираюсь.
   - Они нас пугают. Меня, Ваня, так точно пугают.
   - Да, меня тоже.
   - Тогда надо нам уйти, - сказала Алиса.
   - Я так и сказал. Уходим.
   И они ушли. Из квартиры, стараясь не шуметь, но кто-то, сидя в кресле и куря, даже не обратил внимания и смотрел на телевизор, где прыгало изображение. Там была уже передача и сквозь треск динамики выдавали голоса. А потом снова белый шум.
   Они прошли по коридору в соседний дом. И Алиса настояла, что нужно выйти из него и бегом отправится в нормальную часть города по улице, по дорогам. Только отсюда подальше. Жить с призраками она не хотела. А Иван думал, что они безобидные. Можно переждать. Они даже поругались по этому поводу, и так дошли до входных дверей и вышли из них на знойную улицу. Уже солнце сияло в зените, и было пыльно и жарко и со своими рюкзаками они покрылись потом. В квартире, где они были, с толстенными стенами, там была прохлада, микроклимат, а улица от солнца накалялась. И вот они очутились в ней. Всё тот же знойный август.
   И тут случилось снова странное. Их снова скосило. В глазах потемнело, руки и ноги стали ватными, начало всё тело словно бить током, а потом бросать в жар. Кожа горела, глаза слезились. На их головы, будто каменный блок положили. А как давили их рюкзаки. Они упали на колени. Перед глазами воздух стал видимым, как серые штрихи и вибрировал. Им было снова плохо и рядом падали птицы. Голуби, вороны, ещё какие-то яркие птицы, похожие на ворон. Воробьи, как спелые вишни, валились пачками, вываливались из винограда, который завил соседнее через улицу строение. Всё вибрировало в голове и слёзы лились из глаз. И тут их отпустило. Всё прошло. Дрожь в теле, жар в нервной системе исчез. Зато мускулы рук и ног помнили судорогу, которая их сковала. Очухивались птицы.
   Ковыляя прошла по дороге кошка, которая словно училась ходить после инъекции обезболивающего, она протяжно орала, словно ругаясь на своём кошачьем языке.
   А птицы пытались взлететь. То же с не первой попытки. Махали крыльями, падали, ударялись в стену, катаясь на асфальте, словно были слепы или очень тяжёлые и точно дезориентированные. Но потом, таки, смогли улететь. Иван и Алиса отряхивали колени от мусора, ведь тротуары и улицу тут давно никто не чистил, а потом небо потемнело. Подул сильный холодный воздух, и словно из ниоткуда возникла тёмная, массивная, тяжёлая туча и с неба обрушился холодный дождь. Но не простой дождь, ливень со снегом.
   - Ваня, это снег! - воскликнула Алиса, стоя на улице. - Это не град, а снег! Снег с дождём.
   - Это не дождь, а ливень! - ответил в ответ Иван.
   Они мгновенно стали промокшими, вода с их одежд стекала. Очень похоже на стену дождя муссонов, что они видели в Южной Америке, но только холодная и со снегом. Потом всё прекратилось, словно всё выключили, стало холоднее, а они были мокрыми и, поэтому им было куда холоднее, до костей пробирал холод. А потом перед глазами внезапно начали падать мокрые снежинки, да что там, прямо на головы сыпался настоящий снег. Он сыпал сверху на мокрую от дождя улицу, где двигались с грязью мелкие ручьи возле бордюров. В жару, в августе! Иван точно понял, что его состояние, когда ему было плохо несколько минут назад, и теперешние атмосферные явления каким-то образом связаны.
   Они все стали мокрыми, с головы до пят, и снова прятались в подъезде от этого холодного дождя и снега.
   Ветер сильно выл. Метал снег. На улице слышался шум и завывания ветра, там был снежный буран. В августе! За дверями была буря. Потом она медленно превращалась снова в снег с дождём. Становилось не так холодно и теперь вместо просто снега, уже шёл снежный дождь. А потом просто холодный ливень. Иван снимал это на телефон через щель в дверях подъезда. Да даже сквозь неё дул такой сильный ветер, что Иван снял и, спрятав панаму, стоял с обнажённой головой, снимал улицу, где бесновалась непогода. Иногда вытирая воду, попадавшую на его брови и стекавшую потом на глаза. Этот холодный ветер, проникавший через щель, через которую он снимал, сильно теребил ему волосы. Ещё пытался хлестать по лицу водой и снегом. А потом вдруг всё. Всё закончилось. Через небольшое оконце над парадными дверями, было видно, что выглянуло солнце. А на улице были слышны крики, слышалось: Вперёд! Не оборачиваться. Уму Ли-Ла, если не послушаете. Шашизда, вам всем. Эвакуация идёт. Всё бросам, что ненужно! Объявлена общая тревога. Серны воют
   Потом слышался характерный звук работающих двигателей тяжелых грузовиков за закрытой парадной дверью, снова вой серены воздушной тревоги, который через пару десяток секунд закончился и всё смокло. Но ни Иван, ни Алиса не решились открыть двери и посмотреть. Иван плотнее прикрыл дверь и перестал снимать. Судя по звукам, там действительно были грузовики и люди. Слышалось из-за двери: Не втыкать: ялло, ялло, всем и всему. Всё, быстрее грузимся. Бросить ляшнее. Ялло! Эвва! Ляшнее не брать. Это эвакуация!
   Они снова поднялись на короткую лестницу после входной двери, после этого холодного душа. Надо было как-то выжать влагу из своих одежд. Что они и сделали. Поднялись на десять ступеней вверх от входа в дом, разделись и отжимали одежды, как могли, и, одевшись, увидели, что перед ними, справа, от центральной лестничной клетки, которая начиналась прямо перед ними, был путь к лифтам. Это был в своё время очень богатый дом. И лифты были старые. Внешнюю дверь приходилось закрывать вручную. Но сейчас лифты не работали.
   Они прошли мимо лифтов и впереди, слева, виднелась узкая щель, похожая на проём двери. Её точно было не видно, судя по виду двери. Когда дверь была закрыта, она прекрасно маскировалась под стену, но сейчас была приоткрыта. А за ней была комната, 8х8. Так как дверь была приоткрыта, они, подвинув её, заглянули за неё, а потом и открыли, чтобы зайти. Это была не комната консьержки, это точно. Точно наблюдательный пункт Картоплянска. Был стол, там точно какие-то бумаги, покрытые пылью, и он был заставлено аппаратурой вдоль стены. Вроде, как советского образца. Покрашенные, только не серой, а синей краской. Хотя, какая тут советская аппаратура. Местного образца. Массивные приборы, с тумблерами, переключателями, пакетниками, - когда одним движением ручки переключается много клейм одним поворотом. Стена перед столом, где находились приборы, выше них, была обклеена транспарантами и плакатами, которые зажигали патриотизмом по мере необходимости. В углу стоял сейф. Массивный, стальной. Дверь его была закрыта, так что там, Иван и Алиса точно не могли увидеть.
   На плакатах было написано: Зри и слушай!, Враг не дремлет и хочет нас захватить Слушай, человек! Кругом - враги, - на этом плакате стоял человек с автоматов, и, с мужественным лицом, смотрел туда, где на горизонте была нарисована чёрная туча. Наверно, там прятались враги.
   А ещё были транспаранты на приборах. Маленькие дощечки с надписями на стекле на фоне белой бумаги, она по краям пожелтела от времени, и которые, скорее всего, подсвечивались лампочками с боков, когда приборы работали. Так подумал Иван. Были надписи на них: Общакая тревога, Вызова диспетчура, Радиационное зараже, Сбой энергии, Оповещение, и так далее. Всё было в пыли и запустении. На столе, перед отодвинутым от стола стулом, стоял старый микрофон, из серого пластика, покрытый паутиной и лежали на столе возле него блокноты и маленькие книжечки. Иван взял одну из них и пролистал. Там были записаны цифры и отдельные слова. Много столбиков цифр, по пять рядов в столбцах, по пять символов в строчке. А в заглавии, вынесенная перед первой строчкой и столбцом буква. Например: А, О, J, Ze, Yон. А под серией столбцов с цифрами слова, внизу, наверно слова подсказки: Решя, знамо, улля, воздух, чух, мулли. Если и понять значение этого слова, что он подсказывает, то всё равно, сложно было расшифровать эти столбцы цифр и понять значение заглавных букв. Непонятно отчего отталкивается. Что они выполняют? Шифр?
   Наверно шифр - подумал Иван.
   В общем, этот пост в доме хотели быстро покинуть: стул был отодвинут, настольная лампа с разбитой колбой осталась, видно её резко придвинули к аппаратуре, словно отбросили, поэтому колба лампочки разбилась. И такие важные блокноты оставили. Может внизу, под столом, спрятан пистолет, но Иван не решился проверять. В одном из блокнотов Иван увидел, как с помощью цифр кодируется сообщение. Он листал его и видел две цифры вверху, потом тире за ним буква А. Три, четыре, пять цифр уже ниже. Там уже слога, потом слова, тоже на букву А и в скобках возможные окончания. И варианты их, склонение слов. Следующая страница блокнота имела тоже самое, только цифры менялись и заглавные буквы. Этот блокнот, что нашёл Иван, помогал расшифровать ряды и столбы цифр в другом блокноте, что он до этого листал.
   - Ваня? - Алиса посмотрела на Ивана, и тот бросил блокнот на стол.
   - Что? - спросил он.
   - Куда идём?
   - Дай подумать.
   - Думай. Мы мокрые с ног до головы. У нас под ногами лужа, а эти дома холодные. Меня знобить начинает. Нам бы просушиться.
   - Давай, разденемся и выкрутим одежду. Тут никого нет, - ответил Иван.
   - Хорошо, - ответила Алиса.
   Они разделись, выкрутили одежду, как смогли, поменяли нижнее бельё на сухое, и одевшись решили, что надо уйти отсюда.
   Солнечный свет лился с улицы, через небольшое, прямоугольное окно справа, и Иван сначала подошёл к двери помещения, послушал, а потом снова подошёл к столу.
   - Ваня, что? - спросила Алиса. - Идём?
   - Сейчас, минутку. Не могу не попробовать.
   Он долго смотрел на эти массивные ящики аппаратуры с решётками вентиляции на верхней крышке. С тумблерами, переключателями. С большим прибором, где в окне была полусфера, которая в центре имела город, наверно Картоплянск, не иначе и много пространства вокруг него. Полей, рек, озёр, лесов за ними и сёл. В центе на пересечении этой карты двух тёмных линий, была точка. Она была ярко красной. Она указывала сейчас за Картоплянск, за лес, куда-то в поле. Наверно это был прибор, который показывал получаемую информацию, которую человек вводил, а он сидел за пультом, и видел на этом странном экране результат. Видел, как на допотопном экране.
   - Али, помнишь, мы видели в России, в экспозиции музея космоса, как Союзы позиционировались на орбите. Там был похожий прибор. Только там был глобус с точкой, где находится корабль.
   - Помню, Ваня.
   - Очень похоже. А тут полусфера.
   Да, как и глобус кораблей типа Союз, эта полусфера была нарисована. Она двигалась моторчиками по оси Х и Y и таким образом, пересечение чёрных линий красной точкой двигалось по карте.
   - Ваня, идём отсюда, - сказала Алиса.
   - Сейчас. Попробую. Думаю, что не сработает, но попробую.
   Он находился перед столом с приборами. Все стрелки приборов были на нуле, никакие индикаторы не светились, всё было мертво. Переключатели и тумблеры, кнопки, ползунки, похожие на ползунки громкости на старых советских магнитофонах, были давно не используемые. На их ползунках, сверху, пыль скопилась, значит, их никто давно не трогал. Над переключателями и кнопками чёрными, были алюминиевые таблички с надписями. Кругом сокращение и цифры. ДА-Х-47-14.3 или ХА-14,03-Е. Они собрались уходить, как Иван всё же решил проверить. Свет же в доме есть. Значит и аппаратура должна работать. Не мог выбросить эту затею из головы.
   Логично? - подумал он и сам себе ответил: - Логично
   Он подошёл к самому большому прибору, наверно главному, и переключил большой пакетный переключатель в режим включить. С большим трудом, ибо он очень туго переключался. Может таким он и был, очень важным. Послышался едва слышимый гул, щелчки, едва слышимый звон аппаратуры и потом приборы ожили. Они были под током и работали.
   - Ваня, что ты делаешь?! - спросила Алиса.
   - Ещё не знаю, - ответил Иван. - Импровизирую.
   Индикаторы и маленькие лампочки на приборах вспыхнули и начали мигать. Некоторые стрелочные индикаторы приборов подсветились светом и стрелки дрогнув, начали двигаться. Приборы ожили и едва слышно загудели. Ток точно подходил к этому заброшенному большому шкафу, а от него оживали другие приборы. Потом Иван увидел, к какому прибору был подключён микрофон и, хотя язык надписей был для него корявым, он понимал его и нашёл нужный переключатель, где было написано: Воспроизвести. Там точно что-то двигалось, внутри прибора, не магнитная плёнка, а скорее всего магнитная проволока, очень тонкая, Иван не догадался, а скорее предположил, он считал, что догадался, так как на столе он увидел не бобины с летной, а катушки с проволокой. И было всё важное записано в самый последний момент. Поэтому он перевёл в стрелку ручки в позицию один-. Тихо завизжали электродвигатели, всего пару секунд и потом всё смолкло. Иван повернул переключатель в положение ноль и нажал на кнопку, над которым мигал красный диод. На кнопке был нарисован символ шагающего человечка.
   И тогда динамик ожил. В нём послышался треск, потом странные звуки, и следом возник мужской голос. Он говорил внятно, делая паузы. Странно, он почти не говорил со странным акцентом города. Он говорил эти слова понятные Ивану и Алисе:
   - Уэйя, вызывает пост номер шесть, район Старый дуб. Время передачи 9:05 вечера.
   - Уэйя, - послышался в ответ женский голос. - Оператор 1-14, слушаю вас. Время синхронизировано. Сейчас 9:07 вечера.
   - Ваше панство, у нас тут творится что-то странное. Предметы двоятся, люди двоятся! У нас шум, исходя из правила, мы всё сообщаем. Какие действа?
   - Пожалуйста, добродии, поясните? Никаких действ.
   - Добродии, Всё как бы колеблется, и мебель, утварь, люди, становятся, как бы растянуты. Они двоятся! Два шкафа, две картины, соединённые размазанными, похожей на полосы палитрой. Ещё есть гул, он звенит в ушах, и видно как всё раздваивается! Что нам делать, оператор? Тут паника. Действа?
   - Я передала ваше сообщение в Небесный горизонт. Ждите.
   Потом была пауза и снова, сквозь треск возник голос, но другой.
   - Уэйя, это пост два-семнадцать. Верхний город. Что у вас происходит?
   - Проводится эксперимент, - ответил женским голосом оператор. - Нам сообщили, что проводится серьёзный эксперимент.
   - Почему нам не сообщили? Всё искажается. Двоится, кругом вибрация. Окна гудят, стёкла вошли в резонанс и не только гудят, но некоторые лопаются. Это всё зудит в телах, судорогой сводит, от неё люди обезумели. Паника растёр. Люди бегают на улице. Им плохо и больно, и мне тоже больно. Они всё время выбегают на улицу и мечутся. Только что двое горожан выпрыгнуло с третьего этажа. Что происходит? Улля, всё это нарастает.
   - Иван, - сказала Алиса. - Ты слышишь? Их судорогой сводило, как и нас. Словно било током и был жар. Может, они до сих пор проводят эксперименты?
   - Может быть, - ответил Иван. - Мы как это проверим? Просто слушаем дальше.
   - Я приняла ваше сообщение, - сказал оператор. - Высылаю группы безопасности, чтобы локализировать беспорядки. Ждите машины для глушения вибрации.
   - Какие?
   - Трёхколёсные, с большой тарелкой наверху. Это мобильные комплексы глушения. МКРАГСы.
   - Что?
   - Мобильные комплексы разведки, анализа и глушения сигналов. Сокращённо МКРАГС. Они глушат вибрацию, когда находят частоту. Они помогут прийти вам всем в норму.
   - Ваня, а мы таких не видели машин, - сказала Алиса. - Эти МКРАГСы.
   - Видно они очень важные и очень редкие. Видно их всех забрали, когда случилось это, неудачный эксперимент и образовалась Зона. Их вытащили первыми.
   - Высылаем целый конвой машин, - говорил женский голос, - Он имеет в своём распоряжение медицинский персонал. Эти врачи точно поставят диагноз. Они вам помогут, если есть проблемы.
   - Оператор!
   - Да.
   - Это вам звонят из Крепости, с раскопок. На номер: Ji-5-6-эйруля. Звонят постоянно. Много звонков. Много для Небесного Горизонта сообщений!
   - Что там у вас? - женщина говорила нервно.
   - У нас в подвалах движение, кто-то там двигается и хочет выйти. Они ломятся в закрытые двери и стучат. Стучат из закрытых катакомб, но там никого нет. Все археологи, исходя из приказа будущего эксперимента, вышли. Все вышли до эксперимента. Там точно никого нет, и сотрудники закрыли двери, а там сейчас стучат в них, словно там остались живые люди.
   - Точно все вышли?
   - Точно. Констатирую, всех посчитали по головам. Никого не осталось.
   - А что там, за дверью? - спросил оператор.
   - Там просто всё взбесилось! Шум, скрежет и бьются в закрытые двери. Что нам делать?
   - Кто? Кто бьётся?
   - Мы не знаем. Пытаемся наладить контакт, но на вопросы - только нечленораздельные крики, а потом просто тишина в ответ.
   - Просто заварите выходы.
   - Мы заварили, но они ломятся! Наверно ищут другие лазейки наружу. Может, стоит нам выслать подкрепления? Нам нужны огнемётчики. Если они прорвутся, нужен огонь. Много огня.
   - Ваш запрос обрабатывается, - был ответ. - Передала выше стоящему командованию.
   И снова треск и помехи и потом голос.
   - Небесный Горизонт, это оператор 1-14. У нас тут паника! Что делать? Всё вибрирует, всё двоится и видны странные фигуры, призраки в квартирах и коридорах. Это люди, которые ходят и живут обычной жизнью, словно ничего не произошло. В подвалах мы всё заварили, но там стучат оттуда. Вроде вопли приглушённые слышали. Мне тут докладывают, что умершие люди вернулись домой. Как призраки. Вышли из стен, вышли из постелей, где они спали и начали обычную свою жизнь в квартирах, словно не умирали. Просто ведут себя обычно и всё. Эти люди разговаривают с живыми. Я только что с девочкой разговаривала и каждое её слово, словно двоилось, как звучало эхо. Точно знаю, что она мертва. И тут с ней разговариваю. Что мне делать, как себя вести?
   - Ваше решение?
   - Бежать отсюда.
   - Поясните. Что значит всё двоиться? Призраки?
   - Она как живая. Но да, скорее это призрак из прошлого. Она говорила, эта девочка, как два человека в ней. Она со мною говорила в два голоса! Словно за ней стояла такая же девочка и всё повторяла типа шёпотом. Их голоса двоились. Причём второй голос был эхом первой. Представляете, как она говорит, а за ним это эхо, которое говорит тоже самое, другой ребёнок, но на тон ниже. Но есть отличия. Говорит так же, но есть в голосе некое различие.
   - Я вас не поняла, поясните, - сказал оператор. - Что происходит у вас физически? Один призрак или он двоиться?
   - Оператор, тут всё двоится, вещи, люди. Мои соседи говорят с эхом. Их консервы на кухне стали размножаться. Их словно клонировало. Была одна консерва, а теперь одинаковые две. И они физические. Но вторая словно, она словно замылена, как бы вибрирует очень мелко. Их можно открыть?
   - Не стоит, - ответил оператор. - Дальше что?
   - Самое необычное, что их голоса двоятся. Людей. Словно говорит сосед два раза и даже не понимает этого. Что там произошло на аэродроме?
   - Надо пояснение феномена?
   - Да.
   - Отказано.
   - Почему?
   - Потому что...
   - Не надо мне про протоколы безопасности говорить, тут такое происходит. Что там?
   - 1-14, я не знаю.
   - А я знаю. Эксперимент с Шаром. Пытались его запустить вверх, - наступила пауза, и слышно было, как человек сопел. - Оператор. Я транслирую тебе типичный разговор для того, чтобы понять, что тут происходит в городе. Я его записал. Включаю.
   - Да.
   - Это Натка..., Натака, - второй голос был тише, как эхо и немного искажал сказанное вначале. - Есть кто в эфире?
   - Да. Пост из Крепости. У-15.
   - Ты меня слышишь, пост?
   - Да, а ты?
   - Натка слушает.
   - У нас тут из стены вылезают люди, вылезают и запах такой, озоном воняет и болотом. Мне сообщают сотрудники, что ведут себя странно мебли. Шкаф вырастает, потом движется, движется, но не он, а его копия по квартире, к другой стене передвинулась. Словно там всегда и стоял. Только цвет поменял, с коричневого, на багрово-чёрный. Что там на аэродроме? Молчишь?
   - Ртс.., - всё что было в ответ.
   - Ладно, просто тут такое делается! И люди бегают тут и там! Они в панике и некоторые от вибрации останавливаются и начинают двоиться. Ты меня слышишь? Всё зверьё и птицы просто улетели, а некоторые птицы снова падают. Крысы выбежали на тротуар и танцуют, словно их током бьёт.
   - Слышу, - сказал женский голос Натки. - Записываю. Продолжай.
   - Моя мама в двух местах была одновременно. На улице и в ванной. А потом из второго шкафа, кошка, представляешь, кошка два раза выбежала. Одна и та же! И вторая кошка подралась с первой, пока вторая потом не ушла к мискам с едой и не исчезла. Она туда ушла и всё. Мы её не нашли. Поясните, помогите мне понять, что это такое?!
   - Это часть эксперимента. Была объявлена готовность номер один, тревога, но её никто особо не воспринял в Картоплянске, - ответила Натка. - Словно это снова была учебная тревога, а она была не учебная. Рупоры говорили, что это не учебная тревога. Но Картоплянск, - она запнулась, - потерял нюх на опасность, живя с таким соседством, У-15. Сейчас это вариант побочного явления эксперимента, странного двоения всего. Сообщений, людей, животных. Словно их двое, второй говорит как эхо. Это точно после эксперимента. Пришла инструкция: выяснить, кто второй.
   - Как?
   - Слова призрака немого отличаются.
   - И чти дальше, Натка?
   - Ваше сообщение отправлено в командный штаб Небесного горизонта для анализа. Ждите результатов и вам будут даны инструкции, как дальше поступать.
   Потом снова треск, помехи и снова связь, которая слышалась из динамика такого допотопного устройства. Сквозь треск отдельные голоса:
   Вперёд... атакуем... держи горизонт. Они там, наверху, - потом шипение и треск и добавка: Снаряды не попадают... вообще... отскакивают. Они что-то включили, видите медное солнце над кораблём. Видите..?
   Были помехи, но Иван умел пользоваться настройками и он настроил частоту, чтобы голоса были чистыми, без помех.
   - Подтверждаю. Пост 1-14. В старом городе, появились странные аномалии.
   - Пост 2-25, тоже фиксирую подобное.
   - Принято. Опишите их.
   А потом тишина треск в динамиках, а после, появились новые сообщения:
   - Это докладывает визуальный пост. Около аэродрома, Д1-14с, просто смотрите. Я точно знаю, что радары не смогли это увидеть, у меня транспарант не зажёгся, но я же вижу.
   - Визуальный пост, что вы видите?
   - У нас тут появились странные объекты. На небе.
   - Поясните?
   - Я вижу огромные корабли на небе. Они точно ниже облаков. Одни похожие на утюги. Их нижняя часть из небесного голубого цвета. Верхняя часть этой подошвы утюга из чёрного металла. Словно это резина, не знаю, как описать, на что это похоже. Чёрное губчатое образование, только в свете солнца она иногда искрит отражением от металла от граней этой губки. На голубом основании, через всю подошву проходит яркая отполированная полоса меди. Она просто горит своим цветом. Не окислилась, а именно медь. Идёт от начала до конца, от кормы до носа корабля. Слышится гул и чувствуется едва видимая вибрация. У людей волосы встали дыбом, словно от статики.
   - Мы приняли.
   - Да, над утюгом словно парит яркий диск из меди. Как медное солнце. А вокруг него световая аура. Не знаю, как описать.
   - Пожалуйста, наблюдатель. Говорите не так быстро и попытайтесь внятно объяснить, что вы видите. Опишите объект. Чётко, чеканя слова.
   - Принято. Пытаюсь. Вижу отполированную, медную полосу, которая проходит от носа до основания, и в центре этого утюга большое, медное кольцо. Полоса утюга пересекает его вдоль всего корпуса. Дальше, от кольца вверх и вниз, вдоль полосы, находятся полукольца тоже из чистой меди, но ободки их ярко-зелёного света. За ними - маленькие полудуги из очень тёмно-синего металла. Маленькие колечки, чёрточки. Да, Т-образные чёрточки.
   - Описание размывчатое, - сказал оператор. - Вы снимаете объекты?
   - Да, снимаем, - ответил абонент 2-25. - Пока нас не сводит судорогой. Камера часто нагревается и часто засвечивается плёнка вспышками.
   - Описываете дальше, что видите. Вас записывает автоматическое, голосовое устройство для сохранения информации. Потом для будущего анализа, когда всё пройдёт.
   - Над этим чёрным основанием утюга, есть ещё один слой. Он белый, словно из мрамора. Как бетонный, но мраморный слой. Мне так это показалось, - ответил оператор 2-25. - А там, наверху, много строений. На носу у него типа площадь, плохо видно, а дальше, как построенный микрорайон высоток на этом утюге. Не могу описать словами. Похоже они на дворцы с террасами и садами. Небоскребы с зелёными садами. Что-то там летает вокруг них, как мухи. Наверно не мухи, а летательные аппараты. Плохо видно. Далеко они. Они, как в дымке. И над всем этим парит это медный диск, который сверкает, как медное солнце. Я вижу, как по утюгу стреляют скорострельными пушками, ракеты появились, которые делали замысловатые петли и потом подрывались или падали, но не попадали в цель, они её не видели, а снаряды пушек тоже словно исчезали.
   - Дальше. Идёт запись, - уже из динамиков сказал автоматический голос.
   - А ещё рядом висят корабли в виде горшков. Их основание тоже из небесного голубоватого металла, медных вставок, круга, полудуг с синей окантовкой, и чёрточек, и наверху... Вы меня слышите?
   - Да, говорите.
   - Небесный Горизонт, вы не поверите! Они двигаются во всех направлениях, словно им атмосфера не мешает. Один из этих горшков беззвучно резко поднялся вверх и причём неслышно. Другой утюг резко передвинулся от одного края горизонта до другого, за секунду. И тишина. Наши истребители, преодолевая звуковой барьер, издают громкий хлопок. А тут ничего. Мне страшно.
   - Внимание, держите себя в руках, 2-25 и остальные. Что там?
   - Это пост 1-17, мы тоже наблюдаем в небе подобные странные объекты.
   - Какие?
   - Вроде больших храмов наверху этих утюгов или горшков. Купола видны, шпили, ступенчатые террасы, смотровые площадки. Даже растительность, вроде садов видна. Но там точно не камень, он на свете солнца всё серебрится металлом.
   - Понятно. И что эти объекты делают? Они враждебны?
   - Небесный Горизонт, это 1-14. Они просто появились в небе и двигаются. Просто висят, но там, где они висят, даже строения двоятся. Я один такой дом наблюдаю. Из него врассыпную разбегаются люди, а сам он наклонился на две стороны одновременно из своего основания. Как дублировался. Не лопнули стены, не посыпалась побелка, а его, скорее их так нагнуло, что вот-вот всё треснет. Есть два его варианта, что вот-вот крыши коснутся верхушек деревьев или...
   - Или что?
   - Ничего. Наверно это оптическая иллюзия. Люди разбегались, машины появились и ничего на улице, где так дом превращается в букву V
   - А потом?
   - А потом всё вернулось в норму, словно этого и не было. В одно мгновение. И дрожь стала не такой страшной в теле. А ещё запах оттуда слышался, где эти дома стояли. Эти два дома из одного основания, которые были буквой V. Я вышел, блин, на улицу, чтобы посмотреть. Наверно ветром запахи принесло. Оператор, словно эти запахи доносились из сада. В нашей пыльной улице, где два деревца всего, а цветов раз, два и обчёлся, такой густой и приторный запах. Запах цветов и обильные фруктовые ароматы. Пахло ещё мёдом, много сладкого запаха и оттенок корицей. А ещё умулей, которое добывается из раковин Среднего моря из чваней-двухстворчатых. Этим точно пахло.
   - Есть подтверждение на радиолокационных станциях? - спросил кто-то в эфире. Оператор на запахи, рассказанные ему, контрольной точки 1-14 просто проигнорировал и ничего не сказал. - Как работает наше ПНВО города? Наша противовоздушно-небесная оборона? Мы наблюдаем враждебные объекты.
   - Идентификация.
   - Пост 3-2. Восточный сектор.
   - Пост 3-2. Данные разные. Появляются на экранах радаров точки, но их нельзя идентифицировать и сопроводить. Нельзя проследить, как они двигаются. Они появляются и исчезают. Системы не могут их захватить. Это визуально огромные объекты, которые появлялись на радарах точкой, двигаются так быстро, что нельзя отследить их траекторию, а потом исчезают.
   - Система ПНВО работает?
   - Пытается, ответил администратор этого сектора.
   - Пост 1-18с, что вы видите, вы ближе всех, докладывайте. Визуально, есть подтверждение контакта?
   - Мы наблюдаем пять объектов. Один утюг, два горшка и ещё один, огромный объект. Похож на громадную, невероятную в размерах сковороду! Он висит очень высоко. Этот объект мы почти не видим. Только тёмное днище.
   - Поясните, что вы видите?
   - Это большие корабли. Я говорю про утюги и горшки. Дно металлическое, а наверху у них словно построены храмы или дворцы. Из камня, с садами и террасами. Даже вроде фонтаны там видели. Очень похоже это, на какие-то ритуальные строения. Не могу точно описать, на что именно строения очень похожи.
   - На что? Какие мысли?
   - Больше похоже это на индийские дворцы. Храмы. Много башен, всё в садах и в золоте, оно отражает свет от нашего светила и блестит. Какие-то памятники видел, большие фигуры на террасах. Многое из золота, меди, и голубоватого металла. Виден там и камень, но я сомневаюсь, что это он. Пока не пощупаю.
   - Когда-нибудь тебе это представим, 1-18с.
   - Их нужно сбить, для этого. Где наше ПВО? Где наши истребители из аэродрома?
   - Они на подходе. Описывайте, всё, что видите.
   - Вижу храмы со специфическими куполами, этот объект снизился, до него метров четыреста, и я могу детальнее всё рассмотреть. Там видны много барельефов, на этих надстройках, точно людей, отлично раскрашенных. Много их на стенах основания храмов. Корабль накренился, и я точно это вижу.
   - Зачем накренился?
   - Я не знаю, наверно, чтобы те, кто на этом корабле увидели более полную картинку внизу, что под этим кораблём. Нашего города. Я не знаю, а догадываюсь. С этой точки наблюдения, не могу сказать, что вижу всё, но точно вижу очень много золота. Оно хорошо блестит.
   - 1-18с, вы видите оружие? Стволы пушек, пулемётов?
   - Нет. Просто эти объекты. На них целые храмы, а на Утюге огромная площадь на носу, как большой козырёк. Большая овальная площадь, подвешенная в воздухе, идущая к носу этого корабля от его строений, типа храмов с зелёными садами. И там куча народу!
   - Как вы это видите? Он же в воздухе?
   - Не знаю, - говорящий человек задумался. - Наверно показалось. Или представил.
   - Мне нужны данные, а не то, что ты представляешь. Что на тебя нашло? Другие наблюдатели, что это за площадь? Вы её видите?
   - Пост Два-Ноль-Один. Мы наблюдаем визуально только, что нос этого утюга без всяких строений. На Утюг смотрим через мощные бинокли.
   - Что вы видите?
   - Визуальный осмотр показывает, что наверно там имеется описанная площадь поста 1-18с. Козырёк над площадью точно есть, его видно, и он словно парит над площадью утюга. Без колонн и подпорок. На там есть громадные люди, точно великаны.
   - Два-Ноль-Один, поясните.
   - Наши визуальные инструменты могут примерно по шкале высчитать размер или рост объектов. Это точно гиганты. Метров десять, не меньше. Вокруг них суетятся лилипуты, наверно обычные люди. Метр шестьдесят или метр восемьдесят. Сравниваем по ограждению, которое точно высчитано визуальными инструментами, что это ограда метр семьдесят в высоту.
   - Вы снимаете?
   - Да. Мы снимаем, процесс идёт. Я вижу, что гиганты смотрят на нас, вниз. В одеждах, где много дорогого металла. В бинокли отлично это видно. Узоры, вытканные металлическими нитями на ярких, свободных одеждах, точно там драгоценные камни. Они сияют на солнце. Их одежды имеют золотые пластины, которые на них выложили, как украшение, ярко светятся отполированными поверхностями в свете солнца. Не сомневаюсь в этом.
   - Пост Два-Ноль-Один, вы точно это видите?
   - Конечно. У нас отличная оптика. Я вижу, как эти большие люди, несколько этих великанов, почти залезли на ограждение, и сняли свой широкий пояс, металлический пояс, украшенный замысловатыми фигурками из золота. Они сняли его с себя, и сейчас он превращается в оружие. Они пояс в руках распрямили и он преобразовывается. Мой напарник это наблюдает и сообщает мне, а я вам. Он в их руках выпрямился и превратился в длинное что-то, явно оружие. Он готов и остальные готовы стрелять!
   - Принято.
   - Оператор, - голос стал выше тоном. Его начала охватывать паника. - В чёрном слое этих кораблей, появляются отверстия, откуда выдвигаются ярко-медные стволы. Они готовы стрелять! Они сначала смотрели, а сейчас начинают действовать. Это военные корабли!
   Снова помехи и взволнованный голос:
   - Небесный горизонт. Мы начинаем фазу торможения частиц в коллайдере. Эксперимент прерван. Всё будет закрыто, никаких дыр!
   - Да. Начинайте.
   - Гравитационная пушка выключена. Энергии нет. Объект стабилен.
   Потом треск и помехи и снова, сквозь треск послышался голос.
   - Первый, мы начинаем эвакуацию по плану! Небесный горизонт, у нас тут из подвалов что-то ломится наружу. Мы всё это еле сдерживаем. Чем вы там занимаетесь? У нас полный беспорядок.
   - Кто ломится?
   - Мы не открыли двери.
   - Дальше. Я, не могу... Надо узнать...
   - Вы издеваетесь!!? Вы хотите, чтобы мы открыли створки бронированных дверей и посмотрели? - до этого сообщение имело помехи, и было прерывистым, но последнее сообщение звучало ясно. Скорее всего, их просили открыть двери и посмотреть, кто ломиться, а потом доложить, что видели. Это возмутил тех, кто стоял перед бронированными дверями.
   - Мы хотим... Надо исследовать...
   - Нам плевать, что вы хотите. Хотите открыть их, тогда идите сюда, к нам спускайтесь.
   - Хорошо. Держите их закрытыми, что в воздухе?
   - Принято. Наши данные отправлены в командный центр. Нам посты наблюдения сообщают про странные объекты. Они почти везде.
   - Сдерживайте всё. Принято решение: заварите сваркой двери, если сможете. Чтобы никто не прошёл. Эксперимент прерван. ПВО начинает работать. Два горшка уже сбито ракетами, и один утюг упал. Авиация поднята. Она работает.
   - Принято.
   - Лес горит! - послышался чей-то голос свозь помехи. - Эти утюги всё жгут лучами.
   - Небесный горизонт обладает всем, чтобы это остановить. Надо только подождать, - ответил Первый. - Без паники в эфире. Держите себя в руках!
   Потом несколько секунд тишина, треск и шумы в динамике, и уже потом голос человека возник, который был на взводе. Он истерил.
   - Небесный Горизонт, чем вы там занимаетесь?! Просто прекратите!
   - Кто говорит?
   - Пост 1-14, у нас тут что-то совсем непонятное происходит. Их портретов выходят призраки. Давно умершие люди и начинают вести себя, словно они живые, повседневными делами. У нас двоились люди, словно их растягивало в разные стороны. Они это не замечали. Один идёт в ванную, а другой в это же время на кухню. А теперь это, в небе яркие всполохи и солнце стало не ярким, а цветом заходящего солнца, хотя оно сейчас в зените. Только оно светит жёлтым светом, не ярким, на него можно смотреть невооружённым взглядом. Словно уже заходит за горизонт.
   - Что? Выходят из портретов люди? Вы в своём уме? - сказал Первый. - Ничего не приняли?
   - Мы в своём уме! Это из портретов умерших людей, сейчас появляются призраки, которые готовят, моют пол и читают книги. Они не нападают, а словно заняты повседневными делами. Причём они двоятся, Один читает книги в кресле, а другой, такой же призрак, как и первый, в тоже самое время моет пол в коридоре и ворчит. Вы понимаете, что делаете? Небесный горизонт понимает, что эксперимент делает? Поднять на орбиту шар? Этот муляж космического корабля. Точно была в этом главная задача эксперимента? Небесный горизонт, просто прекратите эксперимент.
   - Переключаю, - сказал Первый. - Сообщите по другому каналу.
   - Приняла сообщение, - сказал женский голос другого оператора. - Сообщу начальству. Оператор Небесного Горизонта принял информацию. Обрабатываю.
   Из этого устройства Иван и Алиса слушали запись событий, как в самолёте записывает переговоры звуковой регистратор полёта. Было очень похоже, заодно они высыхали. Их одежда высыхала, хотя в комнате было пыльно, но световой день в Картоплянске в августе был жарким и нагревал всё. Стены, через окна посылал жар. И они сохли.
   Снова треск и потом голос женщины:
   - Это Небесный горизонт. Операторская Горизонта. Эксперимент прекратили десять минут назад. Сообщите статус, и что сейчас происходит в городе? Высылаем мобильные группы для разведки и оценки состояния города. Группы будут оценивать ущерб.
   - У нас тут хаос! Небесный горизонт, что вы сделали?!
   - Утюги и Горшки должны исчезнуть.
   - Они не исчезли, а начали отступать прочь из города.
   - Принято. Они уходят из города и это хорошо. Наше ПВО их прогнало. Не стоит с ними сражаться в городе и убить много цивильных и разрушить часть Картоплянска. Мы готовим группы для оценки ущерба и помощи Картоплянску, который пострадал в результате эксперимента. Военные машины с оборудованием, много военных медиков, если нужна помощь спасателей, это всё уже в пути. Вы видели поражение Картоплянска? Куда стреляли эти корабли?
   - Я видел яркий луч, но не знаю, куда попал. Вроде видел дым. Может там пожар.
   - Понятно. Огласите общую тревогу. Эксперимент закончен, но город должен быть эвакуирован, пока мы не закончим.
   - Сообщение. Наблюдательный пост номер семь-ноль-три. У нас тут шоссе нарисовалось. К грунтовой дороге присоединилось асфальтированное шоссе и машины, они начали заезжать на грунтовку. Причём с большой скоростью, они это не ожидали. Некоторые перевернулись и упали в кювет, но большая часть машин успела затормозить. Грузовики странные, легковые машины, много микромашин, типа крытых мотоциклов, только они электрические, и малые автобусы. А есть и большие автобусы, но они очень приземистые. Словно там люди путешествовали в полулежащем состоянии. В позе эмбриона. Эти автобусы не пострадали и остановились, выехав на травяную почву вокруг дороги. А сейчас оттуда выходят люди. Они растерянны, вижу, как они озираются. И одежды у них странные. Что с ними делать?
   - Ждите военную полицию. Она разберётся, - последовал ответ. - Успокойте их, не надо паники, чтобы они разбежались.
   - Хорошо, а вот...
   После индикация погасла и динамики смолкли. Закончилось электричество? Но Иван пощёлкал выключателем, свет был в этом заброшенном здании. Тогда что?
   - Всё, Алиса. Представление закончилось, - он подвигал главным выключателем, но ничего не произошло. Только запахло горелым пластиком. - Видно короткое произошло внутри какого-то блока, где-то замыкание.
   - Вань, серьёзно, а нам бы рассказали про это, что сейчас услышали, когда мы сюда приехали? Нам рассказывали историю города, историю Крепости, там тоже было много загадочного, но вот про это. Про гигантов. Они умолчали, или бы рассказали? Потом?
   - Конечно, умолчали, - ответил Иван. - И конечно, они рассказывали это нам потом. Это не то, что нам нужно было знать, когда мы приехали в город, чтобы оставаться в городе. Прекрасные истории, а вот такую историю и страх после ней, они никогда бы не рассказали, что сейчас мы, Али, услышали. Может потом, когда мы остались жить в городе, они бы нам всё рассказали. Когда мы уже будем думать, что всё увидели, и не увидим ничего нового, типа в депрессию впадём, а они нам - вот вам! Новая история города.
   - Но это неправильно, - сказала Алиса.
   - А тут, оказывается, много неправильного, - ответил Иван.
   Иван и Алиса смотрели на эти приборы, на микрофон, когда кто-то коснулся плеча Алисы и сказал голосом мужчины, похожий на тот, когда их кто-то тащил сквозь тьму, и выбросили на асфальт возле этого техникума:
   - Классно, правда?
   - Ой! - Она взвизгнула, отпрыгнула, посмотревши в сторону, где коснулись её плеча, и никого не увидела. Только бумажки с памятками на стенах, где выцвели чернила, и пометки фломастерами разноцветными расплылись от времени.
   - Ты чего Али?
   - А ты ничего не слышал?
   - Нет.
   - Показалось, наверно. Нервы.
   И тут ожил телетайп, и следом снова прозвучало из динамиков:
   - Внимание всем, общая тревога, повторяю, общая тревога, - было слышно едва-едва на заднем плане говорившего, были слышны звуки сирены. - Город переходит в режим военного времени. - Всему персоналу начать процедуру консервирования города. Картоплянск небезопасен. Процедура 0-00. Угроза вторжения. Начать консервацию.
   Потом тридцать секунд записи и молчание говорившего, просто звуки тревоги. А потом снова возник голос.
   - Повторяю: Город переходит в режим военного времени. Жителей запереть в квартирах и домах. Потом начать процедуру, чтобы вывезти их. Идёт эвакуация. Они должны собрать свои самые важные предметы, личные вещи, свои документы, накопления, и готовы для того, чтобы их вывезли. Рюкзак и пара сумок на человека. Никаких колёсных возков, громадных сумок. Всё только на себе. Страна потом всё возместит. Внимание, это не учебная тревога. Лучеград-15 закрывается. Процедура: ноль-два ноль. Вы принимаете по телетайпу все инструкции?
   Они, Иван и Алиса, это понимали. Это устройство, этот телетайп, громко стучал, и оттуда вылезала белая, бумажная лента в ширине сто миллиметров, толстая, как картон, но чистая, хотя с желтоватым налётом. Машина работала, но выплёвывала из себя чистую бумажную ленту, не перфорирую её, которую можно было разломать на листки по границе, и потом куда-то загрузить. Её работа и её громкий звук работы, наверно, привлёк тех, кто был снаружи.
   - Эй, вы там, вы там есть? - послышался громкий стук и голос. Машина ещё работала пару секунд и закончила. - Эй?! Мы слышали. Почему молчите?
   - Тсс, - сказал Иван и приложил указательный палец к губам. - Молчим. Тут никого нет. Наверно тоже призраки буянят.
   Следом в входную дверь, в этот их закуток, где они изучали прошлое, получали данные о прошлом в аудио файлах, громко постучали, а потом начали ломиться. Биться в неё и кричать:
   - Откройте, это военная полиция! Немедленно откройте! Мы слышим вас! Откройте или мы взломаем дверь, и если не будет повиновение, откроем огонь на поражение! Откройте! У нас эвакуация города! Все эвакуируются, общий приказ. Откройте, блядь!!!
   - Надо бежать, - сказала панически Алиса. - Точно никого нет? Как по мне, это люди мера. Нашли нас, это печатающее устройство, которое так громко печатало, нас выдало. Они ломают дверь!
   - Откройте! - потом предупредительный огонь. Послышались выстрелы, полетели щепки двери, взвизгнули, рикошетя пули, Иван и Алиса упали на пол. Потом наступила тишина. Они поднялись. Пахло порохом и мокрой древесиной. Ещё и плесенью, куда без неё. Город переходил в режиме военного времени. Так это звучало. Входная дверь была цела, а вот на стенах и потолку Иван точно заметил шрамы от попадания пуль. Он до этого не обратил на это внимание, а сейчас, борясь с холодом, понял, что он это отчётливо видит. Вероятно, не их хотели взломать, Ивана и Алису, а тех, кто тут был во времени экспансии этих странных кораблей.
   Они не стали ждать, когда снова это начнётся, и запертая входная дверь не выдержит и рухнет, и они, Иван и Алиса, побежали. Эти дома ведь были соединены между собой. Так они и бежали, И Иван на секунду остановился и посмотрел на часы. Без трёх минут шести часов вечера. Так быстро летит время. Они попытались утром убежать и Зоны, а сейчас, пытаются убежать от тех, кто ломиться в парадную дверь. И уже наступал вечер.
   - Али, хватит так бежать. Мы далеко убежали, - сказал он. Так они стояли на лестничной клетке безымянного дома. Мокрая одежда ещё не до конца высохла, было неуютно и Алиса ёжилась время от времени, и потом решили, что нужно найти место для ночлега. Это же логично. Не там, где они хотели раньше, а в другом, в более спокойном месте. Алиса подошла к окну большой стены, вдоль которой строили лестничные пролёты. Посмотрела в него, отмахиваясь от паутины.
   - Представляешь, Ваня, а на улице снова солнце и только лужи остались от снежного бурана.
   - Кто бы сомневался, - пробормотал Иван. - Скоро и мы высохнем.
   - Да, и никто нам не поверит, если бы мы это не засняли на камеру.
   Они поднялись на третий этаж, прошли несколько закрытых квартир, пока не увидели полураскрытую дверь. Там точно была большая квартира. А как иначе в подобных домах.
   - Нет, не будем сюда входить, - сказало Иван. - Мне это не нравится
   - Ваня, тут никого нет. Я так поняла, что сюда никто из Картоплянска не ходит. Идём. Переночуем, а завтра посмотрим, что надо сделать. У нас еды куча. И воды в бутылках. Может, здесь нет призраков. Идём.
   Ваня согласился, кивнул и, открыв дверь, они почувствовали запах. Запах мочи, ещё и кислый запах. Как переквашенной капусты или старого борща. Такого они не чувствовали нигде, когда заходили в подобные брошенные квартиры, на второй или третий день пребывания в Картоплянске, этот религиозный анклав под искусственной крышей, да и где недавно побывали в квартире. А тут столько запахов. И когда Алиса прошла входные двери, ей в правый висок упёрся пистолет и тихий голос сказал:
   - Стоять!
   - Стою! - сказала Алиса.
   - Вы кто такие?
   - Туристы?
   - Живые?
   - А какие мы должны быть? - сказала Алиса. Она даже оторопела от этого вопроса.
   - Призраками! Вперёд идите, только осторожно и не спеша, выполняйте, что я говорю, иначе выстрелю, - человек говорил с характерным кавказским акцентом. - Иншалла, точно выстрелю.
   - Мы делаем то, что ты просишь, - сказала Алиса. - Только не стреляй. Мы не призраки.
   - Вижу, призракам всё равно, они выполняют действия, которые помнят. И плевать им на меня.
   - Тогда зачем в нас целится? - поинтересовался Иван. Человек не ответил.
   Он отступил в комнату, целясь в Алису и подождал, пока Иван зайдёт. А потом своим стволом пистолета показал, что нужно делать. Идти в центр комнаты. Они подчинились и подняли руки. В центре комнаты они остановились. Перед ними стоял заросший бородою человек, явно кавказкой внешности, в одеждах, которые пахли мочой и потом. Изо рта тоже пахло ужасно. Выведя их в центр в комнаты, он спросил:
   - Вы кто такие? Новые призраки?
   - Вы же увидели, что мы живые, - сказала Алиса.
   - Да. И кто вы?
   - Мы просто люди, которые оказались в этом городе, - ответил Иван. - Так получилось
   - Мы тут все оказались, - человек пробормотал и добавил: - Так случилось!
   Потом он одним прыжком подскочил к Ивану и, направив оружие к виску, сказал:
   - А ну говори! Вы кто такие? Говори, быстро, я пойму! Быстро! Не мигать глазами, и не рыпаться, Иншалла!
   - Успокойся! Мы просто попали в это место, и бежим. Бежим из города, спасаемся! - по виску Ивана потекли капли пота. - Мы же сказали.
   - Куда?
   - Куда угодно. Главное убеждать из этого города. Мы хотим убежать из него, но это нам не помогло.
   - Нет, не может быть! Снова!! - этот бородатый, пахнувший мочой человек и смрадом гниющих зубов изо рта отступил от них, продолжая целясь. - Стоять, или я буду стрелять! Не рыпайтесь. Снова это! Опять?!
   Он сошёл с ума, - продумал Иван. - Точно рехнулся. Что делать, что говорить? Он невменяем
   - Но мы же реагируем, призраки не реагируют, - сказала Алиса. - Ты же говорил.
   - Да, говорил, - он почесал рукояткой пистолета правый висок. - И другие говорили. Я ещё думаю, стоит вам доверять или нет, - человек, направляя на них пистолет, отошёл ещё на пару шагов. Потом он выстрелил в потолок, оттуда посыпалась побелка, а следом почувствовался запах пороха. Гильза попрыгала по паркету. Они присели и подняли к верху руки. Тогда он подошёл к ним и сказал:
   - Откуда вы!!! Быстро!
   - Из Украины, - ответила Алиса. - Мы из Украины! Успокойся. Мы не агрессивны. Вот наши руки, в них нет оружия.
   - Из Украины? Тогда точно вы не призраки и не эти. Эти всегда говорили другое, другой город. Не помню название. Туда хотели попасть, они типа выезжали из Картопеля...
   - Картоплянска, - поправила Алиса.
   - Да, из него, иншалла, спасаться. А ещё отобрать у меня ствол хотели. Но они вроде уже были призраками или это были полицейские? Не важно. От них часто пахло машинным маслом с запахом цветов, я ещё думал, что они специально мажутся им, чтобы проползти около блокпостов. Хе-хе, роботов типа изображали. А призраки точно не знают, что это такое Украина. Да и выстрелов они не боятся. Вы тоже прячетесь, как я? - Он убрал пистолет за пазуху и явно сменил гнев на милость. - Напуганы. Это я вижу.
   - Да тоже прячемся, - сказал Иван и подумал: - От тебя мы напуганы гораздо больше. Слава богу, тебя попустило
   - От города?
   - И от него и от мэра, от всего города. Нас ищут?
   - Да все ищут. Всё от мэра, мэра Картоплянска, Антона Александровича, - сказал человек и начал громко и долго смеяться. Иван и Алиса смотрели на него и молча ждали, когда он успокоится. - Ашотик тоже прячется! Знаете, Ашотик давно прячется. Долго прячется. Поделом ему! Когда ему говорили, он не слушал. Тут надо прятаться. Сюда никто из собак-шайтанов мэра не приходит. Ездят вокруг, сирены, мигалки включают, а сюда не заезжают и подъезды не проверяют. Боятся.
   - Чего? - спросил Иван.
   - Они боятся тут ходить, боятся этой части города, как огня. Иншааллах! Мухаммед меня бережёт. Пять раз молитвы в день в сторону Мекки и мой дух среди Священной Каабы. Он мне помогает. Мой намаз. Молюсь на восток за поддержкой. И мне помогает.
   - Я.., - Иван ударил по ноге Алисы, и заставил её помолчать. Он понял, что она хотела спросить, и потом тихо пояснял на ушко: - Али, не надо ему говорить, что Картоплянск в другом мире, и никакого пророка Мухаммеда тут никогда не было. Он обозлится и снова слетит с катушек.
   - Коран даёт мой путь, - он несколько секунд бормотал молитвы и потом продолжил. - Тут же призраки, они не контролируются мэру, живут своей жизнью. И полиции не боятся. Они вообще ничего не боятся. Им на всё насрать. Они их боятся, а я их не боюсь. От них холодом веет, когда близко находишься около них, иншааллах, странные ощущения на теле, вроде озноба. Кода словно горит и покрывается гусиной кожей. Главное держаться от них подальше и никаких разговоров с ними. Бесполезно. Они на тебя смотрят, как на стену.
   - Да, мы поняли, - уже сказала Алиса.
   - Идёмте, я покажу, как живу.
   И он показал своё лежбище. Много матрацев, много посуды, которое просто использовалось, а потом выброшенное из-за того, что не надо мыть, наверно. Причем прямо на пол в соседнюю комнату.
   - Это мой дом, - и он показывал его. - Так я тут обитаю. Большое жильё, большая квартира. Целых два этажа, но на вторую квартиру нужно зайти с лестнице. Всегда есть вода: холодная и горячая, есть всегда электричество. Унитаз работает чётко, как часы. Но только...
   - Только что? - поинтересовалась Алиса.
   - Но и тут есть и призраки. Особенно эта карга. Старуха, сука старая! Наверно хозяйка этой квартиры, где мы сейчас стоим. Когда она приходит, нужно прятаться на чердаке. Тут у меня есть лестница, на чердак призраки туда не лазят. Там спокойней. Можно спрятаться и переждать. Там мой второй дом. Моя нора. Моё...
   - Логово, - сказала Алиса.
   - Да, так и есть.
   - А что она делает? Нам угрожает? - спросил Иван.
   - Нет, но она такая мерзкая, сало любит кушать, посыпав солью, что-то бубнит, шаркает ногами. Пьёт настойки. Если столкнёшься с ней, зуд начинает, а она словно что-то ищет, как тараканов. Привычка у неё такая, наверно. Осматривать свои владения и заглядывать в каждую щёлочку. Но рядом ней так холодно и так тягостно, ноги становятся ватными и подкашиваются, иншалла. Она словно питается живыми, вытягивая из них силу, и тебе становится холодно, ноги вроде мокрые и все болезни машут тебе рукой. Как по пьяни, падаешь без сил. А она расцветает при этом, становится ярче её призрак, он становится настоящим человеком. Нет, только не эта карга. Пускай бродит в одиночестве.
   - Мы поняли, - сказала Алиса
   - Как вы выживаете, без еды? - спросил Иван. - Вам же нужно есть.
   - Как, как? Тут много заброшенных огородов, садов, и много консервов в брошенных квартирах. Есть и сушёное мясо. Соусы есть, некоторые со странным вкусом и острые, но очень ничего, никаких побочных явлений. Если с макаронными изделиями их использовать. Тут был режимный город, все запасались, слава Аллаху. Есть и банки с мясом, как наша тушёнка, но там было больше мяса, а не жира. Целые куски. А алкоголь тоже есть, но Аллах запрещает.
   Кто бы говорил - подумал Иван, чувствуя запах изо рта этого бородатого человека. А он продолжал:
   - Много что хранится на чердаках и подвалах. И огороды по-прежнему плодят, так как урожай не убрали. Здесь, вокруг этого района. Картошка, капуста, помидоры, фасоль и лук с хреном. Ещё какие-то бататы, клубни ярко-оранжевые, типа местного диакона. Рыба из прудов, сады плодоносят. А ещё много вина и настоек в этих брошенных квартирах, в этих холодных комнатах в квартирах, типа холодильник, где всегда прохладно. Так и выживаю. Тут так много еды, что можно долго кушать и прятаться.
   А после Алиса, поняв, почему изо рта этого человека так воняет, пахнет застоявшимся перегаром, спросила:
   - Почему вы решили, что мы не живые?
   - Тут так много происходит. Ходят призраки, варят в потемневших пустых сковородках и в таких же пустых кастрюлях еду. В них варят, но запах какой! Пальчики оближешь, ещё домашние животные бегают. Поймать нельзя, подманить нельзя, но бегают, фыркают, топают ножками по полу. Ночью по тебе бегают, а просыпаешься, нет их. Призраки читают книги, моются в ванне. Деньги считают. Одну заначку нашёл. Там точно деньги, но они отсырели. Вода течёт в ванне, когда они моются, но много холодного пара. Заходим в ванную, а всё запотевшее, то же зеркало, и холодно. Зеркало, оконца, - всё запотевшее, но холод, словно они ледяной водой мылись.
   - А те, другие? - спросил Иван. - Здесь были другие?
   - Да, были. Точно живые, от них же пахло, как от живых. Едой, запахом табака. Запах изо рта был ещё таким, ужасным. От призраков так не пахнет.
   - И это всё здесь, они были все здесь? Призраки точно не пахнут? - не выдержала Алиса и спросила у него. Этот человек, явно тронутый умом, почесал затылок, потом бороду и сказал:
   - Да, всё здесь. Живых мало было, тоже искали убежище и потом ушли. А призраки не пахнут, как живые. Живые пахнут запахом нестираного белья и вонью изо рта, давно нечищеных зубов пахнут. А ещё мочой, тоже было. Потом, кислым запахом своей одежды, пропитанной потом. Те, кто вроде как вы, живые так пахнут. А призраки морозным днём пахнут, этой свежестью с налётом некоторых запахов, как надушились. Запахи словно возникают и исчезают. Если мой дед, Али-Мухаммед курил, этот запах был всегда стойкий, а от призраков вот сейчас он есть, а потом его нет, а потом снова есть. Если куришь, в комнатке всегда запах есть, даже его следы.
   - А призраки? - спросила Алиса.
   - Призраки. Они быстро уходили, эти призраки. Сварливые они. Живые не такие. Они искали общение, а призраки нет. Призраки всегда спешили. Быстрее, быстрее. Мало разговоров, а призраки часто спорили со стеной и зеркалами, словно по-прежнему живые. Но надо прятаться. Если с ними пересечёшься, тебя они увидят..., - это бородатый человек поёжился. - Было не посебе иншалла. Нет, лучше не надо. Утянут в свой мир за собою, как в кино. Наверно поэтому надо прятаться. Вкусной похлёбкой поманят, горячей, пышущей жаром сдобой и котлетами на пару. Карга, эта карга. Она понимает, что я здесь. Чувствует. Меня не видит, но чувствует. Несколько раз приглашала к столу, хотя кроме меня в её квартире не было никого. Называла только Ромлом.
   - Мы поняли, - ответили хором Иван и Алиса.
   - Да, я вижу, Иншааллах, спасибо нашему творцу, вы тут не такие, у вас тут за спиной большие рюкзаки, таких я тут не видел. А вы, значит, бежите? Тоже хотите выскользнуть из города?
   - Мы пытались. Сегодня, - ответил Иван. - Не получилось. Зона не пропустила.
   - Я тоже пытался, четыре раза убежать. Каждый раз, в разных направлениях. После того, как убил мэра.
   - Мера, Антона Александровича? Убил? - спросил Ваня.
   - Да.
   - Маленького человечка, с округлым лицом? - Снова переспросил Ваня, чтобы не ошибиться. - Мэра убили?
   - Да, а вы, почему спрашиваете? Я думал, вы с другим мэром общались?
   - Нет, с ним. С Антоном Александровичем.
   - И когда?
   - Вчера, когда на утро решили бежать. Он нам рассказал, что нельзя убежать из города.
   Этот человек постучал кулаком по заросшей волосами голове и сказал:
   - Не верю! Вы врёте! Вы мне врёте! - и он достал из-за пазухи пистолет и направил пистолет на Алису. - Точно врёте. Вы себя выдали! Вас сюда прислали?
   - Успокойтесь, человек, - сказал Иван. - С чего вы так взбесились? Никто нас сюда не присылал, Мы такие же изгои, как и ты. Мы же сказали.
   - Потому что вы фигню говорите! Мы попали сюда две недели назад, с моими братьями. Ехали на разборку! Попытались выбраться, не смогли и пришли к этому мэру. Он улыбался и говорил, что мы тут навечно замкнуты, что должны его сыну помогать оживлять этот город, сделать его заселённым. В общем, пока мои пацаны с местными мусорами разбирались, я лично, - он показал пистолет, - из него выпустил мозги меру. Я видел, как они с кровью вылетели и он упал! Слышите: я ему мозги вынес! Поэтому я тут прячусь! Я убил мэра этого города.
   - Не знаю, что там произошло, но мы с ним вчера общались. И был живее живых. Может, вы кого-то другого подстрелили?
   Человек вытащил смартфон, но тот сел. Он его тряс, был зол, а потом добавил:
   - Есть электричество, но кабель зарядки потерял. Я не идиот, я точно убил мэра! Я снял его труп! Я это помню, выстрел в голову! Вот так, поднял свой пистолет, - он показал, - свой ствол и выстрелил прямо в лоб.
   - Ладно, ладно, успокойтесь, Ашот, - сказал Иван. - Мы вам верим. Мы самим тут многого не понимаем. Вы тут давно.
   - Да, - Ашот посмотрел на Алису. - Давно и без женщин. А твоя...
   Он отвлёкся на шум в другой комнате, и Иван нанёс молниеносный удар, потом ещё и ещё. Заросший бородою, пахнувший мочой человек упал, а Иван навалился на него, удерживая руку с пистолетом.
   - Алиса, - уходи, я с ним разберусь!
   - Гнида! - визжал этот человек. - Ты что? Зачем?
   - Я не идиот, и этот взгляд вижу! - сквозь зубы ответил Иван. - Пожирал глазами мою девушку с самого начала!
   Раздался один выстрел, второй. Взвизгнула, рикошетя, пуля. Алиса убежала, а этот заросший человек, как змея смог выскользнуть из захвата Ивана и направил пистолет на него.
   - Что, страшно? Я готов тебя убить. Сволочь.
   Иван молча отпустил его и отошёл к стене. Пистолет смотрел прямо в его лицо.
   - Да, так! Сейчас...- в соседней комнате шум усилился, словно кто-то ведро волочил по полу. - Да я тебя... Идёт, тварь.
   Он прислушивался, этот бородатый Ашот.
   - Старуха идёт, а я тебя... Сейчас убью, чтобы потешить себя. Что я чего-то стою. Может тебя приготовят в этих холодных кастрюльках? А?
   Пистолет дал осечку и Иван, вспоминая уроки бокса, подскочил и снова двумя ударами повалил его на землю, отбросил пистолет куда подальше, а потом быстро побежал вслед за Алисой. Этот бородатый вскочил, ревя от ярости, кинулся за ними и на лестнице, когда они спускались. Он, вероятно найдя быстро пистолет, а пока он искал, они далеко спустились, продолжил стрелять. Не попал, в одном случае выстрела не произошло, просто металлический щелчок. И он передёрнул затвор, и снова щелчок. Так они ушли от него, пока он копался в затворе пистолета. Одна из пуль выбила фонтанчик пыли около головы Ивана и заставила его броситься в сторону, в открытую дверь на первом этаже. За ним забежала и Алиса, а их преследователь не стал бежать за ними, а исчез, наверно побежал на свой чердак прятаться. Он слышал эту мумию, как она оживает. Урод!
   - Вань, ты в порядке? Тебя не задело?! - спросила Алиса и лихорадочно осматривала его. Он в ответ поцеловал её в губы и ответил:
   - Всё в порядке Али. Моё солнышко. Мы оторвались. Надо только убираться из этой части города. Тут такие сумасшедшие живут. Блин, они точно живут в одиночестве и сходят с ума.
   - Да, только осмотримся.
   Идти к парадному выходу было страшно, а вдруг там те, кто ломился? Этот же с пистолетом отстал. А вдруг они не призраки, а настоящие и это их мэр послал? Проверять было не охота, и они поднялись обратно, и вошли в большую комнату квартиры, через полураскрытую входную дверь, чтобы переждать, а в центре комнаты за дверью была софа, а на ней лежала мумия женщины. Этого прячущего человечка нигде видно не было. Он их преследовал, стрелял и догонял, а теперь тишина.
   - Ой! - сказала Алиса. - Давай побыстрее, уйдём отсюда!
   - Куда, вниз? На улицу? - Иван разозлился. - Алиса Остроушко! - он сказал официально, её фамилию, и говорил так, когда злился, - давай без истерик. Я тоже боюсь, но слышишь, как ломали двери? Вдруг они там нас ждут? И этого идиота не видно с пистолетом. Прячется, зараза. Посмотрим, что здесь, где мы находимся.
   - Да! - пискнула Алиса, и они затаились. В этой квартире звучали звуки. Сначала был топот, грохот, что-то опрокинули, послышался звон стекла и отрывистые крики. Судя по крикам, звучали приказы, такие неясные наставления, словно человек булькал, а не говорил. И было не понятно, что говорили те, кто ему отвечал, но судя по тону, они были злы и непоколебимы. И тут началось. Шум и гам, грохот посуды, грохот чего-то большого и падающего. Вопли, резкие звуки - наверно проклятия тех, кто подгонял. Звуки в этой квартире рассказывали, как кто-то был против, и сопротивлялся. И против воли, его или их, их всех, кого выводили из квартиры. Словно тащили. Сдавленные звуки были слышны, тяжёлое дыхание и хрип. Стуки, эти невидимые елозили ногами. Их протащили прямо в метре от Ивана и Алисы. Иван посмотрел в коридор, там никого. Только звуки.
   - Наша бабуль.. лька, не переживёт, - голос был юношеский. - Она в очень, ста... старая, ...ром... старая - слышалось в квартире, как из радиоточки. От этого у Ивана и Алисы холодели жилки. - Надо её перенести. Она не... поехать, пере... хать.
   А дальше в ответ были слышны короткие, приказы. А ещё были слышны стенания, плач и вопли, но их подгоняли армейскими командами.
   - Хайя-Хайя, вперёд, идёт эвакуация. Не оста... вливаться. Кто не может идти, - идёт на косты... Всё лишнее оставить в городе. Это не учебная эвакуация. Транспорт подан.
   - Их гонят куда-то, - шепнула Алиса. Ваня приставил указательный палец к губам, и они слушали. Рядом были шаги и резкий приказ:
   - Править, уюйя всё! Не подчиняются, курвала! Бесинства моё. Быстрее. Розумиешь меня?
   А потом много людей говорили резко, но их слова плыли, как у пьяного. Иван даже не думал, что так возможно. Резкие, короткие фразы, но словно пьяный голос говорил. Он говорил, что надо уйти, уходить из города. Надо бежать, только отдельные слова понимались. Словно звук растягивался. А затем кто-то старческим голосом ответил из коридора.
   - Неуйя. Нехоущюя, оулья меня! Эхсе! - и потом через паузу: - Мой дом это. Тута. Корення моё.
   - Жужарбеня, моё почтенья. Велимо почтенья, но надо уходить.
   Видно не всех жителей дома смогли эвакуировать. В ответ короткий приказ, но снова старческий голос не соглашался. Говорил: Тута, и всё. А ещё говорил на таком диалекте, что понять было нельзя. Мужской голос военного приказывал, женский, старческий не соглашался и затем произошёл выстрел. Следом падение чего-то тяжёлого и наступила тишина. Алиса вздрогнула и задрожала. Даже Иван был подавлен. Потом громкие шаги стихли. А когда стихло, сидели по-прежнему как мыши в квартире. Всё стихло, только трещали половицы и мебель, слышались обычные звуки квартиры и минут через десять Иван сказал:
   - Я посмотрю, одним глазком.
   - Осторожно, Ваня. Вдруг этот горец бородатый нас ждёт?
   - Сомневаюсь. Он первым отсюда убежал в своё логово. Тот ещё трус. Тут нас ждёт нечто другое.
   Он вышел из укрытия, осмотрелся и потом вернулся.
   - Там никого нет, идём.
   - Ваня?
   - Али тут никого нет. Это были просто звуки, эхо событий. В квартире пусто. Даже запахов нет, там запахов перегара или табака. Даже вони пота нет. Ничего не изменилось. Пылью, воняет, какими-то маслами, что ли.
   Они вышли в комнату. На софе лежала мумия. Судя по отверстию во лбу, в неё стреляли. Значит, они слышали выстрел в её голову.
   - Блин, - сказала Алиса. - Стрёмно.
   - Всё кончено, - сказал Иван. - Так они ушли. Понимаешь?
   - Понимаю, не глупая, - ответила Алиса.
   - И от неё тоже нет вони. Если переночевать с мумией, то возможно утром мы начнём заново.
   - Что начнём? - спросила Алиса.
   - Искать выход, дорогая.
   - Ты реально? Иван, реально с мумией?
   - А как мы ночевали в Перу! Али! В палатке.
   - Но там было всё понятно, там не было таких звуков. Там выл ветер, капал дождь. Там мёртвые не устраивали этот цирк со звуками.
   - Али, это же мёртвое тело. Я же говорю, нам же довелось спать в таких странных местах в палатках, где на скалах были захоронения индейцев. Помнишь их статуи, где внутри были останки индейцев Чачапойя? Спали там, возле деревни мёртвых, там были саркофаги Карахии. Ничего, не умерли. И мёртвые к нам ночью не пришли и кровь не попили. А спали там из-за тебя, дорогая. Всё посмотрим, закат ещё рано.
   - Ладно, уговорил. Ночуем, - ответила Алиса. - Нам же надо переночевать где-то. А с утра собраться с мыслями.
   Они начали осматривать квартиру. Большая квартира, много книг, шкафы забиты в центральной комнате какими-то рулонами бумаги. Много очень точных подделок из дерева. Кораблей, самолётов, танков. Они стояли на полках и на журнальных столиках возле кресел, около торшера. Ещё были выполненные карандашом картины. Портреты, пейзажи. Иван зашёл в ванную и открутил краны. Шла горячая и холодная вода, но пока ржавая и пахнувшая железом. Был туалет, и он им воспользовался. Потом вернулся к Алисе в центральную комнату.
   - Али, тут всё работает, а мумию можем вынести на балкон и оттуда сбросить.
   - Но этот бородатый говорил, про каргу, неужели ему показалось?
   - Он не в себе, мало что ему показалось. Ну?
   - Хочу сначала помыться, - и как только она это сказала и начала снимать со спины свой рюкзак, как они услышали шаги и замерли. Алиса снова начала тихонько икать от страха.
   - Снова в шкаф, туда, - сказал Иван. - Переждём. Мы в него залезем, там спрячемся, - добавил он, и они быстрым шагом добежали до шкафа и там спрятались, среди старой, воняющей нафталином одежде, в пыли шкафа и поднявшейся потревоженной рое моли. Шубы там были обглоданные молью. Кожаные одежды, которые пахли нафталином, свитера, шапки, накидки из шерсти.
   - Тсс, Али. Не икай, а то нас могут услышать.
   Она закрыла рот руками. Сквозь щель они слышали, как шаги становятся чётче, немного шаркающие, но всё громче и в дверь комнаты вошла старуха. Такая же маленькая, сухонькая, как мумия, в похожих одеждах, которая ворчала, что свет выключили. Но странная. Словно светилась изнури. В квартире был сумрак, а эту старушку можно было рассмотреть во всех деталях.
   Она подошла к софе, к мумии, которая там лежала и легла в неё. Войдя в тело мумии, и мумия начала преображаться. Его лицо надувалось, увеличивалось, покрылось румянцем, как лицо живого человека, руки тоже становились не высохшими, а наполнялись энергией или жидкостью. И после мумия, вернее уже эта женщина, встала и пошла куда-то в сторону. При этом она точно издавала звуки от своих шагов, паркет скрипел под её тяжестью тела.
   - Воняет куревом!! Эй, кто меня слышит, быстро бежите на улицу или со мной будете иметь дело. Я вам бока наломаю. Я же сказала всем, что курить нельзя, не в квартире, не на лестничной клетке. На балконе, а лучше спускаться вниз, во двор или улицу. Всем задам угара, шеполет итспользую! - она кричала так злобно, с такой яростью, что Алиса ёкнула. - Всех найду, заразы.
  
   - Я описалась, - сказала Алиса. - Ваня!
   - Что?
   - Мне так страшно, что я готова кричать! Она так орёт.
   - Тише, держи себя в руках. Описалась, значит. Поэтому потом будем тебя мыть и одежду стирать. Это, похоже, по-настоящему, эта старуха ожила. Помнишь те пустые кастрюли, в которых варили украинский борщ? Там не по-настоящему, а тут - всё же по-настоящему, тут точно эта мумия ожила и пошла. Значит страшно, но, возможно, не опасно. Может, сможем договориться?
   - Ваня, ты идиот! С мумией, которая живёт в своей реальности? Ты её слышал? Тут это местный деспот. Она всех строила и нас построит. Всё, я не хочу тут быть!
   - Али, я согласен. Тоже, идём.
   И они пошли обратно на лестничную площадку. Точно сильно пахло табачным дымом. Но кто курил? В коридорах никого не было, и дым был явно не свежий, словно остался и впитал в себя влагу. Был запах, но какой-то неяркий, как запах борща в пустых кастрюлях.
   Они спустились, открыли входную дверь, которая была на засове, а его вроде как повесили военные, а засов сломался легко, и вышли на улицу. Сколько было времени? По часам мобильных телефонов уже шесть часов вечера. По атмосфере, точно был вечер. Солнце прошло зенит. Сильно парило. Высыхали последние лужи налетевшего бурана. Небо было ясным и висело всего пару облачков.
   Они быстро пошли по улицы, игнорируя брошенные машины, несколько грузовиков, трактор и военные транспортёры. Так они вышли за границы этого района города, и попали в частный сектор.
   Он тоже был покинут. Дома с тёмными окнами, крыши просели, доски потемнели, запах запущенных зданий, но большие сады и огороды остались. И бегая по огородам, потому что услышали звуки моторов машин, решили бежать нужно, что полиция вернулась, а тут, на огородах, точно не найдут, подальше от дороги, прикрываясь садами и сараями, бежали там. Кукуруза, капуста, хрен, картошка среди бурьянов. Ещё тыква и кабачки и ещё эти, были там увиденные, кабаки. Много бурьянов, но были участки, за которыми кто-то следил. Вряд ли этот бородатый, поедающий старые консервы, а кто-то ещё. Наверно Ашотик тут тоже харчевался. Среди бурьяна были протоптаны тропы.
   А тут они пробирались через бурьян, ломали стебли кукурузы, шли часто по обработанной, рыхлой земле, ноги проваливались. Были огромные кусты помидоров, Ещё гороха, непонятно было, каких-то больших, зелёных стручков. Над ними кружили птицы и витали насекомые. Некогда было снимать или останавливаться. Иван упорно шёл вперёд, а Алиса за ним, пока не перепрыгнули повалившейся забор, прошли лесопосадку и не оказались на местном кладбище. Стрижи и ласточки летали над ними, ловили насекомых, а они стояли перед местностью, которая была старым кладбищем. Туда была протоптана дорожка, поэтому они туда зашли и увидели, что в центре кладбища, возле покосившейся деревянной церкви, стоит большая хижина. Судя пор виду, она была создана из подручных материалов, но крыша просела, и стены тоже почти завалились, но не упали. Там ещё колодец виднелся. А вокруг. Ну, наверно пугало, только похожее на детей. Вокруг хижины были имитация людей, пугалы, одетые как дети и в качестве головы - череп, на нём детские шапочки, шарфики, на ещё крестовины, где руки имитировали развод детей руками, и были натянуты варежки со всеми пальчиками. Таких пугал было много, они окружали хижину практически со всех сторон. Это было жуткое зрелище, особенно если приглядеться, одетые на пугалах вещи были старыми, некоторые раскисли от влаги и потеряли форму. Они это всё увидели, и увиденное Ивана и Алису, ввергло в ступор.
   - Чем дальше, тем лучше, - сказала Алиса.
   Было, видно вокруг, что некоторые могилы разрывались. Давно, многие были полны водою, но были разрыты.
   - Ваня, это что?
   - Наверно шизофреник. Копал могилы, выкапывал черепа и использовал их, как головы своих кукол. Может кости рук и ног, как вижу, использовал.
   - Это ненормально! - Алиса достала бутылку воды и отпила пару глотков. - Мне кажется, как эта старуха, он сошёл с ума и решил создать себе семью на кладбище, воображаемых друзей, семью, детей? Для этого он сделал инсталляцию, чтобы в безумии не забывать, что его, типа ждут? Найдут или увидят, что он среди детей?
   - Ты меня пугаешь, Али, - сказал Иван. - С такими мыслями.
   - А что не так? Начинаю мыслить, как они, неуловимые тени города Картоплянска. Смотри на эту выставку детских одежд. Он точно решил тут жить, как он хочет, но чтобы его окружали воображаемые родственники. Наверно он с ними много раз разговаривал в своих мыслях. Его живые покинули, бросили. Но его соломинка сознания работала. Не быть одному. И вот он методично делал эти страшные куклы.
   - Думаю, ты права, - сказал Иван и почесал ногу. Что-то её укусило. - Тут много ненормального. А что мы видели нормального здесь раньше, Алиса? Когда приехали? Что видели, чтобы понять, что не можем уехать? Архитектуру, пруды. Животных, аквариумы в особняке мэра. Жироглота увидели. Всё было классно, мы снимали, а эту часть города, где сейчас, мы до этого видели? Что нам мэр рассказал про город, а про что умолчал?! Нам сначала показали картинку, а сейчас видим изнанку. Нам врали. Скрывая то, что он и не хотели показывать. Так что идём отсюда.
   - Я согласна, Ваня. Мне здесь совсем не нравится.
   Так они дошли до забора, который представлял собой три метра в высоту из высоких, железных пик, которые заканчивались острыми краями, приваренные между собой перемычками. От кладбища до забора было поле, которое поросло высокой травой, никаких строений, просто старое поле. Со старыми деревьями, рябину Иван точно увидел, и вьющимися растениями. Был всё-таки жаркий август и много растений и деревьев пожухло. Тут точно было ни капли воды, эта снежная туча сюда не дошла. Но было заметно, что эту траву никто не косил, никто не ухаживал за этой местностью, и она росла дикарём. И превратилась в эти сухие джунгли, в которых утопали ноги.
   Пахло пылью, старыми растениями. Они шли вдоль этого забора. Явно на его внутренней территории. Проваливались в ямы, цеплялись за упавшие ветки, которые скрывала такая массивная трава. Цеплялись за кочки, которые прятались среди сухой шапкой травы, холмики муравейников, путались в колючих кустарниках, перелазили упавшие столбы деревьев. А потом, отбиваясь от паутины и пауков, попадали в заросшие травой пятна света, а вокруг кольцо старых лопухов, крапивы, других сорняков, а внутри них пятно зелёной травы. Так было неожиданно, когда они вышли на такую поляну. Там были на ней красные горошины на растениях, вроде цвета клубники, с белыми точками, и фиолетовые, маленькие стручки на маленьких кустах ежевики. Были плоды ежевики, а рядом такие стручки. Иван и Алиса не спешили это пробовать. Потом снова шли дальше, снова сильно пахло пылью, едким запахом потревоженных клопов, птицы верещали, и Иван с Алисой несколько раз останавливались и чихали, а потом снова шли. И снова путались в кустарниках и в высокой траве. Вьюнки, были самым вредным растением! Не только они. Сами растения, как и высокая трава, словно ловили их своей корневой системой, чтобы Иван и Алиса упали. Они попадали в провалы, явно кроты их сделали, в корневые ловушки, но они снова потом шли.
   Так они шли вдоль забора, проваливаясь в высокой траве, часто останавливаясь и руками очищая обувь от ловушек старых веток или вьюнка. Или снова попадали в ямы, где с хрустом ломались старые, погибшие растения. Так они пробирались через кусты и деревья, которые обильно поросли, пока не увидели, что одно большое дерево упало и смяло этот забор из железных пик, породив своего рода мост. И они этим воспользовались. Алиса боялась шагать, мост пружинил, но Иван ей помог, и когда она спрыгнула на другой стороне, он её поцеловал.
   - Вань, - сказала она в ответ и обняла его.
   - Али, моё сокровище, - и он тоже обнял, сильно-сильно.
   Потом они попали за другую часть забора, поросшую акациями и тополями, но там было всё ухожено, и был асфальт. Они сейчас отряхивались. Они долго отряхивались, отрывали репейники и овальные семена от одежды, похожие на семена ржи, которые тоже имели крючки, и их тоже приходилось отрывать с силой. Так немного почистив себя, Иван и Алиса выпрямились и посмотрели, куда попали.
   Они стояли на возвышенности, на старом тротуаре. Его покоробило от корней деревьев, поломало, и были выпуклости от корней на асфальте с трещинами. Эти деревья были высажены вдоль дороги, на тротуаре. Не было никакого мусора, окурков, стаканчиков, ничего, идеально чисто, кроме обычного мусора от упавшей листвы и веточек деревьев. Точно никто не убирал этот тротуар, или убирал очень редко, но главное никто тут не ходил. Урн тоже не было.
  
   Ниже этот тротуара была стена насыпи примерно пару метров, поросшая травой, а за ней дорога, а потом, параллельно ей - железная дорога. И по ней, дав громкий сигнал и работая дизелем, двигался небольшой маневренный поезд. Маленький, зелёный, маневренный, похожий по форме на большой бульдозер на стальных колёсах. Этот дизель-электропоезд тянул за собой пять вагонов. Они добежали до него, сели на последнюю платформу, пустую, которую он за собой тянул и поехали. Он как раз притормозил перед воротами, когда Иван и Алиса успели сесть на платформу. Они легли плашмя, чтобы их не заметили, и потом этот поезд заехал за ворота и затем створки ворот закрылись.
   - Алиса, мы уже в нормальном Картоплянске, понимаешь? - сказал Иван, лёжа плашмя на платформе, которая пахла машинным маслом и креозотом.
   - Да, любимый, понимаю, - сказала рыжеволосая девушка. - Просто не верится, что мы так прячемся. Снять бы это на телефон.
   - И не думай! Заметят, схватят и сразу нас куда-нибудь этапируют. Лежим тихо.
   - А если найдут?
   - Я говорю, Али, никто нас не найдёт, пока так тихо ведём себя. Никто не знает, что мы тут. У них техника отсталая. Живут примерно в девяностых. А потом точно поймём, где мы и что это, куда мы попали.
   - Да, я согласна с тобою, - ответила Алиса. - Только мне кажется, что мы тут утопаем. В количестве претензий Картоплянска. Нарушили всё.
   - Выше нос, найдём тех, кто нам поможет, - ответил Иван. - Тут не все такие двинутые. Помнишь девочку, Эльза, по-моему, её звали. Её родных. Надо надеется на успех.
   Они спрыгнули с поезда, когда он медленно переходил на другую ветку, пробежали метров пятьдесят и спрятались за трёхэтажным зданием. В куче ненужного металлома, каких то алюминиевых коробов, улиток вытяжек, частей червячных механизмов, частей станков и даже стволов артиллерии. Иван показал на несколько снарядов и на дырочки в гильзах, что они просверлены. Что это просто муляжи. А ещё там стояли большие, покрашенные стальной краской шкафы, откуда через круглые отверстия выступали пучки красных, зелёных, белых и жёлтых проводов. Много их было и шкафов много, некоторые лежали на земле и были припорошены листьями. Вяло лаяли собаки в три голоса. Где-то впереди слышался лай, но точно не здесь, где они прятались.
   - Ваня, - сказала Алиса. - Припекло!
   - Тсс, дорогая. Вода у нас есть, питьевая, так что писай, где хочешь, зайди за этот алюминиевый короб. Тут гора металлома, который никому не нужен. Вот колёса явно от пушек, большие со спицами, рядом части лафетов, и стволы, вон там валяются, а рядом ржавые остатки каких то машин. Вон, типа, броневик, а там вроде миномёт и танк. Видишь танк? А я вижу. Без гусениц, только в землю вросли катки, сам остов и башня ржавые. Он давно тут находится. Видно, что его потрошили много лет, а сейчас он ржавеет, ржавеет всё что осталось. Писай, где хочешь, здесь никого нет.
   - Да, вижу, - сказала Алиса. - Иду.
   - Сюда сваливали весь металлолом, - продолжал говорить Иван, когда Алиса удалилась. - Короба вытяжек из алюминия тоже сюда валили ненужной горой.
   - А эти шкафы? - спросила Алиса сидя за алюминиевыми коробами.
   - Шкафы, которые покрашены металлической краской? Там дверца были открыты. Я посмотрел. Там куча переключателей, электромагниты, много проводов. Электронные лампы виднелись. А ещё возле них брошенные катушки с коричневой магнитной лентой, пачки бумаги, именно пачки. Словно там перфокарты. А ещё собранные целлулоидные ленты, как для проектора, в катушки. Тоже там лежали. Взял кусочек. Посмотрел на свет.
   Он показал его Алисе, когда она вернулась. Тоже на свету солнечного вечера среди деревьев за забором, старых каштанов, которые закрывали большую часть этого пространства возле здания, заполненное металлическим мусором. Но можно было найти небо и он показать Алисе то, что нашёл. Там, на фиолетовом фоне были яркие, оранжевые отметки.
   - Поняла?
   - Нет.
   - Это местная перфолента. Я это понял. Тут так много интересного, но сейчас сидим тихо. Ни звука!
   Там они долго сидели. Слышали гудки тепловозов, голоса, потом, слышалось, что что-то погружалось и разгружалось. А потом к ним пришёл человек и помахал рукою. Он точно знал, где их искать. Хотя они прятались за большими, полыми алюминиевыми коробами. А он постучал по коробу и привлёк их внимания.
   - Привет! Вас камеры показали, и я вас узнал, - они встали и узнали этого человека, которого тащили домой. - Да и наши собаки вас выдали. Лаяли в одно направление.
   Дима, вроде так это звали. И у него была его дочка, Эльза, о которой Иван вспоминал. - Простите, что я не представился, но меня зовут Дима, Дмитрий Олегович, если не помните. И вы у меня тут на территории работы. Посторонние, если говорить прямо. Что вы тут делаете?
   - Прячемся, - ответил Иван и подумал: Тоже Дима. Я думал, что тут, в параллельном мире, будут экзотические имена, а тут такие знакомые.
   - От кого и чего?
   - От вашего города, - сказал Иван.
   - Скажи ему, что пришли из-за высокого забора, - добавила Алиса.
   - Я услышал. Понятно. Из запретной зоны. Голодные?
   - Да.
   - Судя по-вашему выгляду, то есть, как вы выглядите, попали в снежную пургу. Я угадал?
   - Да, - ответила Алиса. - Что это было?
   - Эксперименты аэродрома. Они снова пытаются всё вернуть обратно.
   - Мы так и поняли, - ответил Иван.
   - Тогда идёмте в цех. Там накормлю и расскажу, что происходит. Эльза так много о вас спрашивала, вы ей запали в душу. Она очень хотела вам помочь. А это моё сокровище, моя кровинка, так что пошли. Эльза будет рада.
   И они пошли. Вышли из места, где они прятались, где не убирали листья, и всё было завалено, кучами листвы, веток и другого мусора. Лежали ненужные части вытяжных коробов, какие-то брошенные двигатели машин, шкафы ЭВМ, как они поняли, все в масле, а их человек повёл за собою. Они шли по площади, где было мало людей, но стояли под навесами машины. Этот Дима завёл их к входным дверям двухэтажного здания, больше похожего на цех, где справа от входа находились алюминиевые миски с остатками еды, и большой, плоский казан с чистой водой.
   - Для ваших собак? - спросила Алиса. - И где они?
   - Они бегают по территории. Местные шавки, которые приблудились и мы их подкормили. Обычно собаки, кошки и другая живность держится нас стороной. Рядом же территория призраков. А эти прибились. Не побоялись, видно настолько уродливые, что только тут и нашли дом. Один - жутко лохматый, Жутик, другой непонятной породы, у него челюсть верхняя искривлена. Это наш - Кошмарик. А ещё есть Биби. Маленькая собачонка, похожая по виду на болонку. Она тут верховодит и всех строит, и даже нас, - Дима улыбнулся. - Но сейчас тут их нет, видно пошли обследовать территории.
   Они вошли в дверь и поднялись на второй этаж. Показал, где туалеты, а потом они дошли до комнаты, где кушали работники этого депо. Наверно это был обед, так как, судя по свету за окном, было пять часов вечера или позже. Иван потерял счёт времени. Начинало темнеть, хотя носились стрижи или ласточки. Их чириканье хорошо слышалось в помещении.
   - Дима, это кто? - Спросил один из тех, кто обед раскладывал на тарелки и рядом его помощник резал ломти серого хлеба. Ещё один помощник из кастрюли вылавливал, наверно специи или приправу. Наливал ярко красную жидкость, с синими белковыми цепочками, как маленькие щупальца осьминогов, которые Иван видел в аквариуме Захара. Очень было похоже и наливал в пиалы. А ещё там были оранжевые кружочки и белые комочки, наверно сыра. Он осторожно выливал это в пиалы возле глубоких тарелок, а рядом в глубокие тарелки наливался горячий борщ.
   - Я их знаю, - ответил Дима. - Бегунцы.
   - Ааа, - ответила большая женщина в грязном комбинезоне, - Бегут из города? И как удачно?
   - Нет, - ответила Алиса. - Мы не смогли.
   - Конечно, не смогли. Думаете, вы первые, попробовали? Так что присаживайтесь. Покушайте борща. Нашего, украинского борща, а хлеб макайте в пиалы. Там острый соус и вилками на хлеб кладите содержимое из пиал. Ещё можно цибулю использовать, чтобы подчеркнуть вкус, она нарезана, - ответила женщина и наливала им в тарелку дымящегося, вкусного пахнущего ароматами варева.
   - Спасибо.
   Они поели и когда закончили кушать, особенно их впечатлило содержимое пиал. Было тяжело это проглотить. Иван и Алиса старались, но было тяжело. Когда им принесли бутылку кока-колы, стало легче. Это не ядрёный лук глотать. Резкий вкус и заедание борщом не всегда помогало. Вкус из содержимого пиал, для этого нужно было привыкнуть.
   - Эти комочки сыра, - сказала Алиса. - Такие мягкие.
   - Нет, это не сыр, а мясо улиток. Всё это создаёт очень удивительный вкус, - сказала женщина в рабочем комбинезоне. - Такая приправа, чтобы борщ не надоедал. И много хлеба, мяса, культишек.
   - Что? - Не поняла Алиса. - Какие культишики?
   - Это такие большие пельмени с наполнением густого сока, который вы попробовали в пиалах, и там ещё кусочки фарша.
   - Это же пельмени, - сказал Иван.
   - У нас это культишики.
   - Али! - Иван толкнул её и она замолчала.
   - Наша Свитолина настоящая волшебница, - сказал Славик. - Так готовить.
   Из уважения они съели всё. И вымакали хлебом пиалы, намазав хлеб чесночным соусом для подчёркивания вкуса. И после обеда женщина спросила:
   - И почему бежим? Что не так?
   - Нам сказали, что мы должны в нём жить. В этом городе.
   - А почему не хотите? - все присутствующие внимательно слушали её и ответы Ивана с Алисой.
   - Тут необычно и классно. В чём-то идиллия, но мы хотим иметь выбор. Мы сами выбираем, где хотим жить. А вы, мадам? Пани Свитолина, почему вы здесь, вас всё устраивает?
   - Ваня, - попытался сказать Дима, но это женщина его прервала.
   - А у меня тоже не было выбора. Когда всё началось, нас попытались вывезти. Говорят, были те, кого расстреливали, потому что считали, что если человек не хочет отсюда выехать, из Картоплянска, он скрытый враг. Ведь бросить всё ради приказа государства это же понятно, это же патриотично. Приказали, и ты встал и пошёл! А если остаёшься и будешь ждать, значит - враг, и будешь наводить врагов. Этих Гигантов, наверно. Я помню эту ночь. Мы не доехали до леса. Там сильно громыхало и бахало. Такие резкие звуки, что по ушам било. Страшно нам там было. Всё озарялось вспышками, а потом начал гореть лес и мы вернулись. Мне было тогда лет десять, маленькая я тогда была, слабая девчонка, но хорошо всё помню. Нас вернули. Я знаю только этот город и всё. А вы, я так понимаю, другие города или страны видели. Думаю, - она запнулась, подбирая слова, - Бежали от того, что вам насаждают. Мэр, конечно мэр. Он умеет. Но сейчас, вы можете расслабиться. Свои вещи перепаковать, помыться, если надо, есть стиральные машины. Они стирают хорошо без всякого порошка, какими-то пузырьками. Мы не из свиты мэра, мы - обычные работяги. Вот тут и работаем и живём в городе. Так что вы тут среди своих, таких же, как и вы, низшем общества Картоплянска.
   - Спасибо, - сказала Алиса. - Что вы понимаете.
   - Понимаю. Пытались уехать и не смогли?
   - Да. Не смогли.
   - Это понятно. Как вас сюда пригласили? Мэр?
   - Мэр. Он сказал, что мы можем вести блог, - ответила Алиса. - Мы можем продвигать и рекламировать этот город.
   - Похоже на мою историю. Я тоже хотела бежать, когда возможно было, и Зона тогда не была такая отчётливая, там были дыры и прорехи. Лазейки и люди убегали. А мэр меня тогда остановил, схватил за руку и начал рассказывать, что у меня потенциал, что только здесь он раскроется, потому что все ингредиенты он даст бесплатно. Когда я познакомлюсь с местными кухнями, типа я могу сварить борщ так, что в Мастер шеф все пальчики оближут. Всех уделаю, одержу победу. Я купилась и потом было поздно бежать, как и вам. Окна захлопнулись. Стена Зоны стало монолитом. Я смогла доказать, что я могу хорошо готовить, могу фантазировать с едой, и пиалы своим соусом наполнила, которые много жителей Картоплянска кушают, мой соус, и облизывают пальчики. Кто под рыбу, кто под телятину или баранину. Это мои рецепты, в пиалах. Но мне не дали себя реализовать дальше. Оставили здесь. Обманули. Я потом не бежала, слышала, что это невозможно, поэтому я вас понимаю, - ответила женщина. - Мои соусы никому не нужны в других мирах, так мне сказали.
   - Не надо говорить ерунды, - сказал человек, - который только что кушал рядом с ними. Вы готовите так, что пальчики оближешь! Ваш соус просто восхитительный! Сначала резкий, а потом без него жить нельзя, как украинский борщ без лука. Он такой яркий, вкусный, что я просто всегда хочу добавки.
   - Да, хорошо готовлю, - женщина улыбнулась. - Но это не то, что мне мэр обещал. Значит, вы пытались бежать? Как? Каким образом?
   - Пытались, выехать по дороге на автомобиле.
   - А Ильюша пытался на воздушном шаре, - сказал кто-то, и все засмеялись.
   - Нет Ильюши, - ответил Дима. - Убили его.
   Наступила тягостная пауза. И затем женщина спросила:
   - Что там с вами было?
   - Там всё так крутилось, мы, словно, становились невесомыми. Словно летели сначала вверх, а потом вниз. А потом перед глазами всё вращалось. Мы не смогли, бросили машину и вернулись. Затем попали в часть города, где призраки, - сказала Алиса.
   - Запретную часть города? - сказал кто-то.
   Женщина в рабочем комбинезоне подошла к Диме тихо спросила, но Иван услышал её шёпот?
   - Слушай, а нас не покарают, что мы прячем бегунцов? Они пытались прорваться, как говорят, если это точно, по факту они в розыске. Они описывают то, что я сама пережила, значит, точно пытались прорваться.
   - За что покарают? - удивился Дмитрий. - Мы их нашли и спасли. Мы же здесь их нашли, а не в запретном городе. Если бы они были бандитами, тут была полиция и прочёсывали весь регион. Значит для мэра, они неопасные. Просто новые жители города.
   - Как то мне всё это не нравится, - ответила женщина. - Обычно с такими бегунцами всегда работает полиция, службы безопасности Аэропорта. Обыски потом в квартирах, а тут эти двое и ничего. Так не бывает, Дмитрий. Меня гложет плохо предчувствие.
   - Просто делаем то, что нужно. Как обычно. Как следует. Иди и проверь связь по телефону и сообщи про нашу находку.
   А там продолжались вопросы других рабочих этого комплекса.
   - Значит вы из Украины?
   - Ну да?
   - Какой?
   - Что значит какой? - переспросил Иван.
   - Тут есть два варианта. Один, где был Картоплянск и второй, где его не было, - сказал пожилой человек и курил трубку. - Были ещё люди, но они про Украину никогда не вспоминали. Кийград там был, ещё город и, скорее или, - страна часть какого-то Европейского политического агломерата. Не помню. Давно к нам никто извне Зоны не приходил.
   - Из второго, - ответил Иван. - Не было этого города.
   - Понятно, - ответил курящий человек. Он был с сединой на голове с седыми усами, небольшого роста, с морщинами на лице и сейчас сидел и спокойно курил трубку.
   - Мен зовут Славиком. Я тут техник. Просто Славик, так меня и называйте.
   - Мы Иван и Алиса, - ответил Иван.
   - Бегунцы, - понятно, ответил Славик.
   Потом, когда они закончили кушать, пили компот, и раздался резкий звон на большом циферблате настенных часов, стрелки показали пол пятого.
   - Всё, надо работать. Обеденный перерыв закончен. Дима?
   - Да, я знаю, - ответил он.
   Дима повёл их за собою, и они попали в большой цех. Посредине стояли большие двигатели. Ещё и несколько маленьких, а один огромный. Точно дизели, ещё какие-то чёрные устройства: трубы, переходники, много металлических частей вдоль стен, складированные, как запасные части. В общем, в этом ангаре кипела работа.
   - Делаем вид, что работаем. Про видеокамеры не зря вам обоим говорим, - сказал Дима. - Может, потом спрячем вас. А пока без паники, пусть наблюдатели думают, что всё идёт как надо. Они, наверно, дремлют. Если на экране будет какой-то всполох и движение, яркая вспышка, они проснуться. Может зазвучать тревога, но я сомневаюсь в этом. Там всё проржавело, а тут рутина. Сидеть и смотреть. Зачем себя заставлять смотреть, всматриваться, если всё равно видишь одно и тоже. Это их утомляет, наблюдателей. Наш козырь, друзья, - сказал Дима. - Они точно спят на работе.
   Они подошли с Димой к большому, чёрному двигателю, куда был подключён шланг, и Дима пояснил:
   - Снимаем шестерню с помощью давления масла. Шестерня с электродвигателя. С первой попытки это не удалось, штуцер протекал. Но мы сейчас сделаем. Отойдите и смотрите.
   Когда коллега Димы гаечным ключом его закручивал, потом поставил две пластины, чтобы не повредить штуцер, Иван спросил:
   - Вы нам поясните? Бегунцы?
   - Разве непонятно? Что вам пояснить? Не вы первые пытались убежать. Найти выход отсюда, - стук компрессора затих, когда шестерня с громким щелчком отошла от двигателя, повиснув на валу. Коллега Димы её снял и начал откручивать гайку штуцера.
   - Тут многие пытались. Ни у кого не вышло. Что там было?
   - Вертолёт.
   - Понятно,
   - А ещё, словно мы попали в невесомость. Мы словно не чувствовали тела, - сказала рыжеволосая Алиса.
   - Тоже не ново. Граница Зоны. Она так работает, - пробурчал кто-то. - А ещё их долбанные эксперименты, когда на ровном месте тебя пробирает дрожь, когда кожа горит, волосы вздымаются дыбом, и ты словно приподнимаешься над землёю. Со мной такое было. Как будто оторвался ногами от асфальта, а потом всё. Всё закончилось, а ты потом пьёшь таблетки от давления, порошки от сердца. Руки и ноги трусятся, а по ночам кошмары снятся. Но тем, кто на Аэродроме проводят эксперименты всё равно.
   - Помогите нам, - сказала Алиса.
   - Не знаю как. Я смирился и работаю тут. У меня всё есть. Жена, дочка, родственники, питомцы. Куда бежать, зачем? Тут полная стабильность, люди, - сказал он Ивану и Алисе.
   - А это ваш коллега про эксперименты? - Спросил Иван.
   - Бывает. Как землетрясения. Мне другие миры не интересны. Может там очень плохо. Пятьдесят на пятьдесят.
   - Но нам может тут быть плохо, - сказала Алиса.
   - Пересечь границу не могу помочь, не знаю. Честно, но вот помочь начать нормальную жизнь для общества Картоплянска, это могу. Простите, это всё, чем могу помочь. Стать частью города и познакомить с людьми, которые тут живут. Не как туристов, а как обычных жителей. Вы попробуете?
   - Мы с женой не знаем, надо подумать. Такое решение, - ответил Иван. И это было правдой. Они вернулись, они прятались, а дальше что?
   Надо завести знакомства, это всегда работало - подумал Иван.
   - Слушай, Игорь, - продолжил говорить Дима, - веди их на склад и дай комбинезоны, пусть помогают, чтобы они не испачкались. Пускай оденут поверх своей одежды и помогают, раз попали. Камеры снимают.
   Этот человек повёл их на второй этаж, выдал большие, тяжёлые, неразмерные комбинезоны, которые они притянули к себе множеством поясов. Это было похоже на костюмы пожарников. Игорь пояснил, что так оно и есть. А что ещё можно было натянуть поверх одежды? Обычных комбинезонов из ткани у них не было в запасе. Они не ждали гостей. Заказывали в Картоплянске, что им было необходимо. Те размеры, которые необходимы и их количество.
   Потом они минут двадцать помогали разобрать двигатель, вытащить якорь, потом его поставить на упоры. Измазались, Иван так точно, но, слава богу, не его джинсы, а этот комбинезон.
   - Что вы тут делаете? - спросила Алиса. Она помогла оттащить большую деталь и положить её на поддон.
   - Разве не понятно? Чиним. Чиним машины. Тут много барахла, которое осталось после бегства. Машины, механизмы. Тут у нас есть два маневренных тепловоза и два дизельных тягача. А сколько колёсных машин есть. Нам привозят материал для починки. Мы материал смотрим, потом притаскиваем в такой бокс, и ремонтируем. Если он способен быть отремонтирован, - сказал Игорь. - Это наша задача. Брошенные грузовики, тракторы, строительная техника. Но она часто не на ходу. Лет прошло столько. Её нужно сюда привезти, разобрать, почистить и снова запустить для города. Для его процветания, мои друзья. Этим мы и занимаемся, рыжеволосая девочка, Алиса.
   - Вы отовсюду свозите? Даже с дороги запретного леса, там куча техники, - сказала Алиса. - Свозили?
   Наступила тишина. Славик, Дима, Игорь молчали. Свитолина, которая варила борщ, просто отвернулась и ушла. Они переглядывались межу собою, шептались, и Славик за всех сказал:
   - Девушка, туда нога наших рабочих не ступит. В Картоплянске много что осталось в мастерских и гаражах, но мы, - ремонтники, а не смертники. Есть и другие возможности, - он повёл и показал Алисе грузовые машины, тягачи фуры, очень много было подобных агрегатов в этом ангаре и в соседних. Потом показал на улице, что много подобной техники стоит.
   - Впечатляет? - сказал Дима, который шёл за Славиком. Славик увидел и услышал Диму и тот тихо ушёл.
   - Да, - ответил Иван.
   - Тут такого брошенного добра много, как и в самом городе, - уже пояснял Дима. - Так что военные машины из этого шоссе, пускай другой дорогой, кто-то сюда их притянул. Не много, но притащили. Маркировку мы прочитали на корпусе. У нас всё есть. Даже восьмиколесные тягачи, а некоторые наши начальники хотят привезти с дороги ещё пару машин. Думают, что они заведутся и приедут. Ага! Они там столько стоят, а завести их сможем мы, когда поймём причину. А мы поймём. Мы же не свита мэра.
   - И не боитесь последствий? - спросил Иван.
   - Не особо. Поэтому работаем быстро и слаженно. Тягаем то, что наметили, а не всё подряд.
   - Да. Но вопрос по этому городу, Картоплянску, на этой дороге, где мы были и вы, как я поняла, - сказала Алиса. - Тоже были. Что это такое? Закрытая часть города?
   - Это зоны сильного воздействия эксперимента, - сказал человек рядом, который чистил и мыл алюминиевые колбы центробежных фильтров от масла, которые обросли внутри некий дёгтем. - Они тут построили типа Дуги, как в Украине. Типа загоризонтной радиолокационной станции.
   - Вы оттуда? Из Украины?
   - Да, давно попал и привык. Меня зовут Гена. Мне здесь нравится. Гораздо лучше, чем там, где я жил. Но я продолжу. Только она не должна была посылать импульс, чтобы увидеть цели за горизонтом Земли, а глушить подобные импульсы извне. Там были датчики, приборы слежения, когда кто-то хотел узнать, что происходит, а эти станции посылала контрволну. Типа волны глушения, причём синхронно с экспериментами. Словно последние усиливали их. Девушка, это только слухи. Я просто высказываю вам свои предположения. Их так много, что трудно разобраться, где правда, а где вымысел. А в остальном, полный ноль информации, из нас точно никто не знает, что там, на аэродроме, делают. Ведь пуск корабля был неудачным.
   - Там был не корабль, а весовой макет, без химического двигателя, - поправил кто-то.
   - Да, макет, но это же просто прорыв в технологиях, важнее испытания атомной бомбы, - сказал Гена, который общался с Алисой. - Но они не знали, что антенны становились усилителями, при испытании, и где они стояли, появились гравитационные протуберанцы энергии. Их было несколько, одно из них этот старый район, под названием Тихий гай поразило. Где вы были. Там жили очень богатые люди, дорогие дома, хорошее питание. Полное довольство, там жили инженеры этого комплекса на аэродроме. А от таких мест выросли протуберанцы зоны.
   - Что? - переспросил Иван, помогая чистить вал.
   - Зоны появились, Димыч, объясни бегунцам! - сказал человек в засаленном костюме.
   - Ладно, - этот человек средних лет, подошёл к Ивану и положил нему руку на плечо. - Послушай, зона это не окружность. Мне показывала эта женщина, Рита. Рисовала схемы. Это похоже на взрыв сверхновой звезды. Это шар распухал выпуклостями, некими линзами, большими протуберанцами и некоторые из них пробили не только наши знакомые миры, но и куда дальше. Так и здесь, это окружности и выпуклости, которые захватили часть земли Картоплянска. В этих зонах начиналось, типа слияние. Они, мэр, конечно, и его миньоны, продлили зону на много километров, очертили зоны восприятия. Но там техника стоит. Мы её часть берём, а остальное боимся подойти.
   - Дима, расскажи про село.
   - Есть село, если ехать отсюда на дороге на Север. Там, если идти от наших мастерских и влево от железой дороге, пройти брошенные бараки, потом долго ехать примерно десять километров, а потом будет это село. Обычное село, много хат, Молельный дом большой. Церковь, по-вашему.
   - И? - спросил Иван.
   - Там трансформатор есть. Новый, на десять киловольт. За селом и мы его пытаемся оттуда достать, но нужно, сначала крепления расслабить и свинтить. Так что мы давно пытаемся эго сюда привезти.
   - И успешно?
   - Нет, конечно. Там всё за время бегства всё проржавело и приварилось. Но... Знаешь, что мне рассказывали те, кто там был. В этих Зонах, где миры вроде соприкасались. Сношались, блядь, - выругался от чувств Дима. - Появился подарочек нашему городу.
   - Кто? Какой подарочек? - послышался голос и замолк. Дима не хотел узнавать, кто спросил
   - Фёдор, Фёдор Чивиков! Он тут, моет ветошью деталь двигателя,- сказала эта женщина, которая кормила их борщом. - Сейчас найду, Нитрий_Ака_Фёдорович наш! Ты где?!
   И она нашла того человека, постучала ему по плечу, и когда он отреагировал, показала на Ивана и Алису, где стоял Дима.
   - Федя, иди сюда, - сказал Дима. - Надо поговорить.
   Человек подошёл, вытирая руки об тряпку. Мужчина средних лет, гладко выбритый, который разбирался в двигателях.
   - Федя, расскажи нашим новым друзьям, что ты там видел, за селом.
   - Каким? Каким селом?
   - Отсюда, дорогой вверх. Село. Кажется, его название Сенокосное. Церковь там ты видел. За трансформатором мы туда вас послали.
   - Не-а. Сенокосное правее, а это Калинакрасное. Там кругом калина растёт, наверно отсюда название. Что видел? Это село не эвакуировали, когда всё случилось. Наверно не до того было. Когда начались катаклизмы, люди испугались. Я так понимаю, они там спрятались, в своём молельном доме, в церкви. Набожные были, как моя мама. И потом была вспышка эксперимента и они там остались. Там хор голосов до сих пор слышен, хотя пустые окна церкви всегда темные, кроме жёлтых огоньков. Там всё заброшено, хаты просели, завалились, только каменная церковь осталась. Но там снова поют ночью и видны в окнах блеклые огоньки свечей. Страшно.
   - Поют в заброшенной церкви? - спросила Алиса.
   - Но вы ведь в запретной части Картоплянска тоже видели странные вещи, призраков? Запахи еды, шум обычной квартирной жизни. Уже знаю, что видели. Не только это часть города пострадала, где вы были, но и окрестности.
   - Федя, что ещё ты там видел?
   - Ах да. Когда мы скручивали гайки с основания трансформатора, я увидел, что небо потемнело. Я потерял час. Думал, гроза надвигается, но нет. Потом в темноте был этот феномен, когда закат долго яркий. Вроде он должен был погаснуть, но оставался. Не особо следил, потому что нам надо было успеть снять крепления и отсоединить трансформатор, чтобы кран потом приехал и поднял трансформатор на платформу погрузчика, и мы с Вовой потеряли время. Когда закончили, я поднял голову и увидел небо. Небо светилось синими волнами, они двигались слева направо с оранжевыми переливами поверх них.
   - Это как? - спросил кто-то. - Какие переливы?
   - Ну, как барашки на этих световых волнах. Это всё напоминало Северное сияние. Очень ярко было, всё было видно, как днём, хотя тени удлинялись и были жуткими. Да, звёзд тоже не было видно, это точно, на небе только двигались и извивались синие волны с оранжевыми вспышками, подсвечивая редкие облака. А потом я увидел. Словно туман опустился, редкий и я пошёл в него, сквозь него, в эту сырую атмосферу. Да, я прошёл и увидел другой мир. Блин, не могу описать. Там тоже была ночь и над этим, куда я попал, светило такое же странное Северное сияние, точно такое же, но только куда ярче. Словно чётче, а до этого в некой дымке, среди разреженного тумана.
   - А что ещё было? - спросил Иван.
   - Да, было. Там ещё лес, только он светился едва-едва, зеленоватым свечением. Точно лес. Серый какой-то, с лианами, которые соединяли стволы деревьев. Это не деревья были, а как невероятного размера кусты, впрочем, я не стал проверять. Кроны, стволы этих деревьев, точно подобие деревьев, хотя странные, сильно ветвистые, и какие-то приземистые, придавленные к земле и серые. Даже пепельного цвета. И ещё грибы разрослись, и они разрослись в разные стороны. И запах. Такие ароматы, сука, от отвратительного, до сладкого. Даже пахло запахом спирта, точно, друзья, я не ошибся.
   - Понятно, - сказал кто-то.
   Фёдор замолчал, достал бутылку води и отпил. Дима принюхался. Наверно следил, чтобы на работе не пили. Тем более этот человек сказал про спирт. С особым ударением в голосе.
   - Потом, когда появился громадный, тёмно-синий червь, весь шипастый, я чуть не усрался, - сказал Фёдор. - Представляете, я его только услышал, этот шорох или шум, и тут серые деревья разбежались. Блин, лес разбежался и появился огромный, металлический червь. Точно, он отливал металлом. Он скользил над землёю, почти её не касаясь. Он...
   - Левитировал, Федя, так ты говорил? - сказал Дима.
   - Да, именно скользил над землёю. Нос не помню, помню всё тело в иссиня-чёрных шипах, причём они выглядели, как узкие листочки, с мелкими бусинками по краям. А ещё там горели около основания шипов огоньки. Зелёные, жёлтые, красные, синие и оранжевые. И это точно была машина. Этот червь. Он двигался с таким звуком, словно песок шуршал, и ещё было шипение, словно что-то продували, как у нас компрессором забитые трубки. Я думаю, что это была машина. Потом один червь остановился, и оттуда выпрыгнули существа. Четыре ноги как у стула, бочкообразное тело с восемью, точно восемью руками. Я долго вспоминал и считал, что не ошибся. Точно с восемью руками, по четыре руки на каждое направление. А они общались, и потом, из их головы, скорее утолщения вырос цветок. Он светился, переливался светом. Громадный цветок, как цветок подснежник, а на его чашечке...
   - Это прицветный лист, - сказала Алиса.
   - Это были лепестки бутона. И они не просто расцвели, как у обычного цветка, а меняли цвет, как хамелеон. Точно, они стояли друг перед другом и общались. Лепестки цветка двигались, светились, меняли цвет, силу свечения, и цветовую гамму, волнами, оставляя световые точки, которые смывались новой световой волной. Причём на каждом лепестке использовалась своя цветовая гамма. Это походило, как волны идут по пруду, только тут световые волны, разноцветные и двигаются по лепестку. От нежно телесного, до жёлтого, красного, оранжевого, голубоватого. И некоторые волны были тёмные, словно затемняли световое свечение и тогда лепесток цветка начинал трепетать. Они так общались! Мне показалось, что этот червь, это их дом, где они живут и путешествуют, потому то они потом туда запрыгнули и тот с таким же звуком, шипением и шелестением двинулся дальше. Меня не заметил и проигнорировал и зарылся в почву, выбросив кучу земли на поверхность.
   - Понятно, - сказал Иван. - И что это всё значит?
   - Эта зона пробила входы не только в наши миры, в две Украины, но и куда дальше. И Гиганты это не самое страшное. Так что бежать вам не стоит. Если вы сможете убежать в мир червей, что вас там ждёт? Вы там выживите? Но зачем, главное? А вот главное, что эти миры нам дают. Для Картоплянска.
   - Понятно, - Иван и Алиса помогали, чем могли рабочим, которые разбирали большой дизель маневренного поезда. - Дают возможности!
   - Правильно, - ответил Дима.
   Когда они дизель подняли, то внизу было тёмное масло и жёлтые скопления грязи.
   - Понятно вам не всё рассказал мэр, - сказал Дима, между прочим. - Он не объяснил, откуда у нас мясо свежевыловленного тунца. Не мороженное, а свежее. Свежее мясо лосося, акулы, и мясо членистоногих. Огромных крабов, как из Охотского моря. Мясо осьминогов, свежие хвосты громадных ракообразных креветок из океана. Тех же лангустов. Причём очень больших. У нас тут были хвосты этих ракообразных в метр длиной. А осётры? Откуда мы их получили? Из наших прудов?
   - Пользуетесь дырами в Зоне? - Спросил Иван.
   - Да, потихоньку крадём, чтобы никто не заметил. Не все миры страшные, поэтому пользуемся этим. Выходим маленькими группами и забираем добычу. Те же осётры в мире Кийграда по-прежнему свободно плавают и их нельзя ловить. Но мы то можем. Мясо вкусное и чёрная икра.
   - А как вы знаете, что окно не схлопнется? - спросила Алиса. - И вы останетесь в том мире, где браконьерствуете.
   - А вот это секрет, - ответил Дима. - Мы не браконьеры, сетями ничего не перегораживаем. Просто иногда хочется вкусненького. Покушать недоступные товары. Та же красная и чёрная икра, мясо лосося или осётра вдоволь, и мы не должны смаковать каждый ломтик. Откуда в Картоплянске поступление этих морепродуктов?
   - Понятно, откуда, - ответил Иван. - А что с этим устройством. С дизелем? - потом поинтересовался Иван. - Что мы подняли.
   - Тут масло от примесей закоксилось! - сказал Дима. - Его давно не перебирали и не чистили. Когда масло горячее, все эти отложения можно легко удалить, они мягкие, а сейчас придётся соскребать. Они как застывший бакелит, твёрдые и не податливы.
   - А эти жёлтые отложения?
   - Это окислы, что поднялись на поверхность. Это самое лёгкое. Вместе с маслом уберутся, - и они приступили к чистке. Двое работников в резиновых сапогах спустились по щиколотку в масло и стали в резиновых перчатках в ведра вычерпывать старое масло с окислами и твёрдой массой, где смогли отлепить.
   - Значит отсюда нельзя убежать? Почему? - Иван помогал менять вёдра и не унимался. - Вы же ходили в эти окна за деликатесами. Значит можно туда уйти.
   - Можно только без возвращения. Потому что так мэр хочет, - ответил один из тех, кто работал с тельфером. - Мы как люди-игрушки, видел фильм Игрушка. Там мальчик играл с Пьером Ришаром, а тут мэр с нами играет. Издевается часто, что можно открыть окно и позвонить родным. У него подземные лаборатории, которые позволяет ему быть выше всех. Этот его мир, Картоплянск, его игровая комната. Вся зона - большая игровая комната. Для мальчика.
   - Кого? Какого мальчика?
   - Захара, кого же ещё.
   - Это невозможно, я вам не верю, - сказала Алиса. - Это бред. Игровая комната во весь город? Не поверю.
   - А ты, яркая девушка, поверь. Это его игровая комната. Вы же были на его приёме и приёме его папы в гнезде. Старая помещичья усадьба. Слухи разносятся. А ещё есть эти локации, где призраки. Что они говорят, почему к ним закрыли ход? Потому что они опасны. Почему? А потому, что их нельзя контролировать. Они могут сказать то, что нашему мэру не нравится.
   - Это похоже на то, как нам в этой части города, где призраки, человек рассказывал, что убил мера Картоплянска две недели назад, хотя мы с ним вчера разговаривали. Это просто бред.
   - Оу, совсем всё плохо, - сказал кто-то, человек лет тридцати, и посмотрел на Диму. - Им промыли мозги. Убили мэра, Антона Александровича. Это шедевр!
   - А как их ещё удержать? - поинтересовался кто-то. - Так это и работает. Создать картинку. Он это умеет.
   - Мы что-то не знаем? - спросил Иван, вытирая руки об ветошь. - Мне вы можете рассказать?
   - Кого вы там видели? - спросил Дима. - Опишите.
   - В этом городе? Человека, кавказкой национальности, который, похоже, сходит с ума.
   - Ну...
   - Заросшего бородой и волосами человека.
   - Это понятно, Ашотика увидели. Так он себя называет? И что он сказал?
   - Убил мэра выстрелом в упор в голову.
   - Понятно, а ещё что-то необычное видели?
   - Да, а ещё видели кладбище, где кто-то выкопал могилы, поставил вокруг почерневшей хижины, где провалилась крыша, пугала, с человеческими черепами вместо голов. Ещё в одежды одел.
   - Хижина провалилась? - спросила женщина.
   - Да, похоже.
   - Светлорог получил своё, - сказал кто-то вдалеке. - Долго просился.
   - Кто?! - Алиса не выдержала и топнула ногой. - Вы всё загадками говорите!! Ну, говорите!!!
   - Ладно, я тебе скажу, - сказала женщина и присела около Алисы. - На кладбище вы видели человека, или его жилище, а он себя Кузьмой называл, между нами говоря, хотя всегда громко говорил, что он новый бог - Светлорог. Их автобус попал в Картоплянск год и три месяца назад. Не знаю, как было на самом деле, только знаю слухи. Сначала наш мэр с ними был приветлив, пригасил пожить, а потом, когда они нашли молельный дом, где были изображены местные святые, спинами, захотели это уничтожить, как ересь. Там было что-то, о котором я знаю только по слухам. Пытались соскоблить. В общем, ему обломали рога, и он поставил ультиматум своим адептам, или они за него или против. Оказалось, против. Они тоже попытались бежать. Безрезультатно, а он обещал, что вера выведет. Представляете, всё против него оказалось. Он, их бог, не мог ничего поделать с Зоной. Все предали его. Его адепты, его преданная армия в миг от него отвернулась, когда его слова стали ничего не значить. Сейчас некоторые их дети, уже самые близкие друзья Захарчика, для них он новый бог. И не только он обещает, а и делает. А этот. Создал своё убежище и повесил из автобуса забытые куртки и шапки. Сидел там и молился.
   - Летают они вроде, - добавил кто-то. - Эти дети.
   - И он тоже попытался убить мэра, заколол его ножом и бежал. Там прятался, в том закрытом районе. Иногда к нам приходил, чтобы что-то украсть. Керосина, масла, одежду, даже тряпки воровал. Пытался украсть консервы. В основном ночью. Видно под забором делал подкоп. Но мы его гоняли, наш сторож даже пальнул в него из одностволки. А уже год не было его слышно. Помер, значит, если верить вашему рассказу. А его пугалы дань одиночеству.
   - Он хотел вернуть детей? - спросил Иван. - Раз развесил одежды.
   - Он понимал в подсознании, что никого не вернёт, - сказал Дима. - Он так впечатлился, что в этой части города есть призраки, что сошёл с ума и, выкопав могилы, похоронил там личные вещи детей, создал вокруг своего жилища свою армию охранников. Так он думал, была его цель. Может он решил, что придут призраки его детей, узнают одежду, когда увидят в могилах. И станут вокруг него горой, чтобы он не умер. Или, блин, неким частоколом.
   - Его вспомнят? - Спросил Иван. - Этого человека.
   - Да, именно. Он так бессвязно говорил, что его трудно было понять. Остальное мне рассказали, - сказал Дима. - Я сам его один раз видел. Когда он кашу руками ел. Типа эти пугала на палках его защитят. Типа они это не пугала, а живые люди, его адепты. Его дети, которые пришли защитить. Вернулись к нему. Те, кого он потерял, и они к нему вернулись. Мне говорили, что вечерами он с ними разговаривал, как с живыми. Гладит руками рукава, поправляет воротники. Кто там иногда ходил, они мне это всё и рассказывали. Точно он чокнулся. Но, судя по всему, таки помер.
   - Вы сказали, что он пырнул ножом мэра, - сказал Иван. - Этот Светлорог. И этот Ашотик говорил, что лично вышиб вашему мэру мозги две недели назад. Мы же с Антоном Александровичем два дня назад говорили, а вы рассказываете, что мэра Светлорог пырнул ножом и убил. И он, вроде умер. И Ашотик сказал, что застрелил его, прямо в голову, и он тоже умер. У вас есть объяснение?
   - Элементарно, - ответил Дима. - Добро пожаловать у Картоплянск! Вы, не помню кто, говорил, Ваня и наверно.., Алиса, что хотите всё узнать. Вот и узнаёте. Это не обычный город и не обычный мэр. Должны были это понять. Его нельзя убить. Всё, что вы услышали - правда. Он бессмертен, как бог. Поэтому так в него поверили адепты. К Светлорогу от нашего мэра они не вернулись, и этот человек кончил свою жизнь на кладбище в окружение детских одежд на палках в полном одиночестве. Поэтому тут так много тех, кто его боготворит и верит ему. Тут целая стая тех, кто тоже хочет стать бессмертными. И, Иван, не только просто летать. Главное не перестараться в желаниях и не стать, как почти овощ, как его жена и сын, Захарка. Особенно жена. Не разозлить нашего мэра.
   - Да нормальная она была, - сказал Иван. - Его жена. Юлия.
   - Она с вами много общалась? Юлия Витальевна?
   - Да, пожали руки, когда приехали. Потом на банкете перекинулись пару слов. И Захарка был. Это что, какая-то конспирология?
   - Наверно для нас да, - сказал маленький человечек, который мыл шестерню в ведре в жидкости с резким запахом. - Нас туда не приглашают и потом мы начинаем придумывать.
   - Вы точно были в усадьбе? Она много говорила, что-то рассказывала? - Спросила большая женщина. - Не просо сидела?
   - Точно были в усадьбе, но мало общались. И она точно не просто сидела.
   - Понятно. Значит говорила? Потому что сюда доходят другие слухи. Что она давно умерла, как и Захарчик, а их отец, Антон Александрович, потом их оживил. Там, под аэродромом есть много интересного. Куда круче большого шара, который лежит в этом бутоне. Но тссс...
   Иван и Алиса кивнули. Одно из двух: или их разводят, или они погружаются в тайну города.
   - Но ведь не все в это верят? - сказал ещё один рабочий, который тащил за собой тельфер.
   - Не все. Противники всего этого верят, - сказала эта большая женщина, поправила лямку на своём комбинезоне. - Что это враньё? Что они обычные смертные? Как мы. Я в это не верю.
   - Знаете, верить слухам, - сказал Иван, помолчал и добавил, - самое последнее время.
   - Наверно да. Но их убили, и они умерли, наши друзья, которые вытаскивают машины из пекла других миров. Для города. Они так рисковали. Особенно на том побережье розоватого моря, где ползали приземистые шестилапые броненосцы-крабы, и пили нектар из камней. Они пили гальку. Не всю, искали только особую, своим ртом-жалом ощупывали, потом клешнями держали её и снова жалом, как клопы, прокалывая её, и та начинала становиться прозрачной и светиться. Наверно это было не галька, а маскировался под неё живой организм, И они пили из гальки соки. Знаешь, - большая женщина сделала паузу. - Выпивать кровь людей оказалось легче и вкуснее.
   - И что, машины пригодились? - Спросила Алиса. - Которые вы там нашли?
   - Нет, они были полуживыми и подавились нашим бетоном. Пытались есть и умерли. Мы свалили их в яму, но как они мерзко потом воняли. А наш мэр снова ожил. И всё. Ожил, и типа всё. Он часто бывает к своим убийцам снисходителен. По слухам, примерно раз шесть нашего мэра убивали разные люди.
   - Это всё слухи, - сказал Дима.
   - Может и слухи. И что потом? Ничего. Ашотик тому подтверждение и этот Светлогор, - сказала большая дама.
   - Наверно, так, - сказал Дима.
   - Дима, нахуй ты им это рассказываешь, и рассказывают подробности наши работники? Точно они бегунцы? - спросил кто-то, бородатый детина, который занимался валом тепловоза. - Им это зачем? Всё это знать?
   Он достал папиросу, точно папиросу, не сигарету с фильтром, а именно папироску. Потом коробок спичек, дунул в папиросу в её мундштук, привычным движением помял цилиндр папиросы, где был табак, чиркнул спичкой, прикрыл её огонёк рукой и прикурил. А потом добавил:
   - А если их нам прислали, как для проверки, как эту Анюту с Олегом, этих детей, которые типа заблудились. Уже забыли? Наше мнение узнать. Может мы тут, блядь, революцию затеваем? Непокора. Недовольны может быть мы, много говорим, чего не надо был говорить. Языки развязали. А тогда светил нам Аэродром. Этот Олег потом так долго над нами издевался.
   - Угорыч, я уверяю, они не такие. Они не из города. Из-за нашей границы Зоны. Мы с ними встречались и они у меня дома были, когда я был в отключке. С ними моя доця общалась, а её не проведёшь. Эльзу, Угорыч, а ты знаешь, как она относится к свите Захарчика, её не проведёшь дешёвыми фокусами.
   - Знаю. Но если?
   - Мы не шпионы, - сказал Иван. - Послушайте, мы просто хотим отсюда уехать. Мы вольные люди, мы любим путешествовать, а нам мэр сказал, что мы должны здесь сидеть и работать на город. Прославлять его. Это не для нас, блин. Нас от родных оторвали!
   - Ладно, верю, - сказал детина, затягиваясь папироской. - Тем паче не принесли подарков, как эти дети, которые тоже типа заблудились, но папиросы где-то подобрали и много, потом делились с нами, слушая рассказы. Словно ничего важнее в этой части города не было, как сидеть у нас и слушать рассказы, а не уйти в обитаемую часть искать родных. А то не охота, чтобы потом полиция тут снова бегала и рыскала.
   - Я продолжу, - сказал Дима. - Историю. Этот человек, Светлогор, пострадал, когда хотел поднять восстание. И его пощадили, впрочем, мы подошли к главному. Мэр прощает таких, как он, с барской руки. А что им остаётся? Выбор не велик. Принять милость мэра и жить по его правилам или бежать. Он выбрал бежать, жить в части города, где от призраков всё мешается, теперешнее и прошлое, сводит всех с ума. Постоянно голодный. Увидел бутерброд, почувствовал запах котлеты и салатных листьев, лука, хвать его, а его нет больше в руке. Это невыносимо. И ты по-прежнему голодный и питаться в покинутых огородах, ешь почти дикую картошку, хрен, батат и надеется на обнаруженные запасы. Да, отличная перспектива, - Дима ехидно улыбнулся, - они поняли, что это взаимодействие взаимно и те, кто оставил запасы, но не умер, стал призраком, могут их охранять. Полиция, никто не хочет туда ездить. Но они тоже хотят взаимодействовать с теми, кто пришёл после, когда их мир раздвоился. Они ведь не умерли на самом деле. Они живут, но не так.
   - Это сказки, Дмитрий Олегович, - сказал кто-то.
   - А ты там был? - переспросил Дима.
   - Нет, но я слушаю местное радио. Там просто заражение после эксперимента. Симптомы всякие, головная боль, поджелудочная срывается. Ноги ватные, голова может кружиться, словно сильно выпил и кожа горит.
   - И ты в это веришь?
   - А разве мэр будет нам врать?
   - Ещё как будет, - ответила женщина.
   - Так, продолжаем работать, - вдруг встрепенулся Дима. - У нас куча работы, а мы заболтались.
   Одни продолжили вычёрпывать старое масло, другие снимали старую проводку.
   - Проверяем состояние платформы тепловоза и тележек. Болты, крепления, сварочные швы - говорил Угорыч. - Если есть трещины, помечаем мелом.
   Иван и Алиса замолчали, помогая вычёрпывать оставшееся масло, пока другие занимались своим делом. Кто-то с переноской светил на сварные швы и болты, отыскивая трещины, кто-то возился с тележками. Работа кипела, но Алиса не могла не спросить. Вопросы вертелись у неё в голове:
   - То есть, там спрятаться нельзя?
   - Нет, - ответил Дима. - Те, кто там начинают жить, всё больше погружаются в ту жизнь, которая была до эксперимента. Я каждому это твержу! Там нельзя выжить! - громко добавил он.
   Другие рабочие остановились и молча кивнули.
   - Правда, местные туда не ходят. Даже чтобы что-то утащить, а там много что интересного, даже антиквариат, - сказал Славик. - В Картоплянске золото и серебро, как таковое никому не интересно, смысл его копить, у нас и банка то нет, а вот чтобы обустроить квартиру винтажными предметами, стариной. Старым коллекционным оружием, всякими пищалями, саблями, другими эксклюзивными вещами. Не в наш музей ходить, а иметь дома. И винтажными люстрами и мебелью. Да, словно то какое, винтажными которое я выучил. Такое солидное. В общем, нет, не ходят.
   - Там любые, кто прячется, сходят с ума, так что там нельзя прятаться. Это правда. И мэр наш бессмертен, это тоже - правда.
   - Вы это верите? - Не выдержала и сказала Алиса. - Это же бред. Он же не труп. Не мертвец. Не холодный, не пахнет сыростью или гнилью. Он ест, развлекается и вполне живой человек. От него алкоголем пахло, и он отрыгивал, когда перекушал.
   - Рыжая, - её прервал человек, который сидел и чистил детали в керосине щёткой. - Это обман. Я сам видел, как нашему мэру примерно три недели назад вышибли мозги. Слышишь, рыжая?! Лично видел, как у него голова взорвалась, и с задней части вылетели мозги. Это было при мне. Все забегали, засуетились. Кричали: Где охрана, где полиция? Стрелок убежал. А наш мэр упал и больше не двигался. А потом, как всегда. Тело в течение двух дней превратилось в прозрачный студень, а потом растаяло как медуза на солнце. И ничего, только личные вещи и одежда осталась. Как тебе такое?
   - Я, - Алиса запнулась, и её руки дёрнулись, оставив капли коричневого масла на лице и на майке. - Я не знаю. Почему его сразу не убрали?
   - Убрали, это мне Нюша из морга рассказала. Моя племянница.
   - Так, хватит развешивать уши, - сказал Дима. - Детали подготавливаем в соседний цех, для шлифовки и проточки. Ещё куча работы. Электрики должны проверить кабели. Их тоже нужно очистить от грязи.
   - Работаем, шеф, - сказал Фёдор Чивиков. - Достали всё, почистим керосином и веретёнкой. Галоши мало.
   - Обещали, - ответил Дмитрий Олегович. - Пока обойдёмся керосином.
   - А когда нам дадут индукционный нагреватель, что мы заказывали? - спросил малоприметный, низкорослый человечек. Он возился рядом с основанием тепловоза с каким-то оборудованием. - Нам обещали.
   - Я подал заявку.
   - Это было две недели назад. У них что, этого нет?! Там, под землёю, куча оборудования, а они не дают его в город. Ремонтируйте, как хотите.
   - Оно не безопасно, - ответил как-то неуверенно Дима.
   - Чушь! - зло ответил этот человек.
   - Мальвин, давай не надо. Я сделал, всё что смог.
   - Но...
   - Мальвин Хуцерия, может сам попробуешь?
   - Нет, шеф, - тихо ответил человек.
   Тем временем собеседник Ивана и Алисы улыбнулся улыбкой Моны Лизы.
   - Я знаю, что через пять дней увидел нашего, улыбающегося мера, Антона Александровича, живее всех живых, - продолжил он, уже вытирал вымытую деталь от керосина ветошью. - Он был на митинге, когда отреставрировали большой доходный дом Картоплянска конца девятнадцатого века. Хотя четыре дня назад, у него из головы вылетели мозги! Что скажешь, рыжая?
   - Тссс! - сказал Дима. - Хватит, Костя.
   - Что хватит? Думаешь, им сейчас про это не расскажут, раз они бегунцы? Когда они были гостьями, это было тсык, как по-ихнему, табу, а сейчас, пожалуйста. Ещё как расскажут, всем рассказывают в назидание. И мне рассказали, чтобы мне ничего не показалось, и чтобы я работал и радовался миру, где я живу. Что скажите?
   - Скажу я, что йёпт! Нет слов! - ответил Иван.
   После они работали молча. Когда было закончена очистка и ремонт, вернее его часть, Дима, этот человек лет сорока-сорока пяти, посмотрел в окна на небо.
   - Темнеет, - он посмотрел на часы. - По местному времени, уже восемь часов. Идите.
   - Куда?
   - К воротам выхода из территории. Вас уже ждут. Тут некоторые, - он повернулся в цех и посмотрел на рабочих, а потом повернул голову обратно и сказал. - Им сообщили. Но думаю, они уже и так знали, что вы здесь. Они всё знают. Как мы едим, спим, даже чем какаем. От них ничего не утаить. А вас ждут. Уверяю, это лучшее решение, чем попытаться снова бежать, прятаться в этих зонах, как Светлогор и Ашотик, и сойти с ума. Просто, подчинитесь. Снимите свои грязные комбинезоны, и Игорь их заберёт, а потом идите.
   - Попробуем, - ответил Иван. Они сняли комбинезоны, отдали Игорю и направились к выходу из здания. Но тут Алиса остановилась, подошла к Дмитрию Олеговичу и тихо спросила:
   - А как же тот человек, который жёг цветущие деревья, Семёныч? Он выбрал жить в городе и сошёл с ума.
   - Я был пьян, - сказал Дима. - Наверно говорил всякую ерунду.
   - Нет, Дмитрий Олегович, - тихо добавила Алиса. - Тогда говорила ваша совесть, а сейчас говорит ваш страх.
   - Да, страх, - ответил он тихо и шепнул прямо на ушко: - Вы даже не представляете, что на самом деле Аэродром и что значит туда попасть. Под землю. А теперь идите.
   - Хай щастить, - добавил Гена, когда они проходили мимо.
   Иван с Алисой вышли из здания, прошли площадь перед воротами, где блестели рельсы, куцая трава из щелей асфальта и брошенный металлический мусор. Они шли с тяжёлыми мыслями. Что их ждёт, какое будет наказание? Они подошли к воротам. Те были приоткрыты.
   - Готова? - спросил Иван у своей жены.
   - Да, - ответила она.
   - Тогда на: раз, два, три. Пошли!
   И они вышли за ворота этого ремонтного ДЭПО, и оказались перед группой человек. Впереди стоял Захарка. Этот мальчик с такой бледной кожей, худой, его руки словно светились худобой и были видны кровеносные сосуды, хотя он был настоящим, Алиса и Иван пожимали его руки. С ним контактировали во время осмотра заповедника и Сказочного Домика. За ним стояло трое. Один, точно раскопок Крепости. Тоже по имени Дима, Дима Саблев. Двое других - с короткоствольными автоматами, скорее пистолет-пулемётами. Они держали оружие на груди и не направляли на Ивана и Алису. Интересный факт, что третья ручка, на цевье оружия, служила приёмником запасного магазина. Мэра не было.
   - Ну, что скажите, набегались? - спросил Захарчик.
   - Думаю, что набегались. Оказывается, что ты тут главный, - сказала Алиса.
   - Вы мне нравитесь. Очень, я просмотрело ваши страницы в социальных сетях, Алиса неплохо рисует. Заставить вас я могу. Но вы снова попытаетесь бежать, правильно Иван?
   - Правильно, - ответил он.
   - И к чему вас это привело. Вас же предупредили.
   - Да, - сказала Алиса. - Нас предупредили, что это невозможно. А ещё хотели застрелить на обратном пути.
   - Это случайность, не дошёл приказ.
   - Фигня, Захар, они точно знали, что делали! - воскликнул Иван, а Алиса тихо погладила его руку, чтобы он успокоился.
   - Да, вы это рассмотрели. Тогда почему вы не рассмотрели другие знаки? Вам же их показывали. Что в городе что-то не так. Такие удивительные артефакты, а вы всё медлили. Вот так просто вам всё показывают, и при этом ощущения были странные. Покалывание, давление на глаза. Утомление, наверно, решили вы. Не остановились и не ушли. А могли. Я был прав, папа не верил, а я верил. Люди легко поддаются искушению и не слушают, что им посылает подсознание. А это всё из-за любопытства, - мальчик говорил так, словно перед ними не был мальчик лет двенадцати-тринадцати, а взрослый мужчина. Они это уже испытывали, это сомнение, тогда, когда были в Усадьбе мэра. - Я знал и папа знал, что не сможете устоять. У вас внутри жажда поиска открытий, посещения мест, докопаться до истины. Мы просто закинули удочку и вы попались.
   - Это всё враньё? - спросила Алиса. - Все эти артефакты?
   - Они настоящие! - громко ответил Захар. - Разве вы не убедились? Алиса Остроушко, мы тут декорациями не занимаемся. Крепость, разве она вам это не показало?
   - Убедились, город из другой Вселенной, - ответил тихо Иван. - Мы поняли. Просто сейчас немного в шоке.
   - Именно, и раз вы в фазе Зоны у вас есть выбор: или стать частью города, нашей общины, или прятаться там, за забором, откуда вы бежали, увидев другой Картоплянск. Тюрьмы для вас нет. Ничего они не нарушили, правда, Саблев?
   - Да, они ничего не нарушили. Машину сожгли не они.
   - Вы честные, - сказал мальчик. - И я хочу быть честным к вам, как к тем, кто здесь живёт. Если работаешь на город, помогаешь ему, будешь сыт и будешь хорошо жить. Туалет, ванна, горячая и холодная вода. Всегда свет, еда. Много разной еды. Немного развлечений. Но это пока. Всё впереди. А этот, другой Картоплянск, он вам понравился?
   - Нет, не очень. Там призраки.
   - Они не призраки, а люди, попавшие в ловушку. Они по-прежнему живут в Картоплянске, своей обычной жизнью, в своём Картоплянске, а для них мы - призраки, когда попадаем туда и вмешиваемся. И начинается момент, когда призраки для нас начинают бороться с призраками для них. И они побеждают, - улыбнулся Захар. - Точно знаю, поэтому живые жители города туда не ходят. Папа сказал, что они решат проблему, но эти аномалия, дыры, пока сильны. Так что вы можете там прятаться, сколько угодно. Но когда вас захватит их мир, а он захватит, и вы туда начнёте погружаться, вы не сможете отличить их мир от своей реальности, вы станете, как бы живущими в их мире, а не в нашем.
   - Что? - спросила Алиса.
   - Физически в нашем, а ментально в их. Станете сошедшими с ума людьми, которые не отличают реальность от нереального. Это неизлечимо и, как ваш Ашотик, который давно прячется и боится. Он потихоньку уже становится безумцем. А потом, как Светлогор, умрёте, потому что вы для них призраки и они вас сживут со света. Он гниёт сейчас в своей хижине на кладбище. Наверно видели его произведение, его армию защитников? Последний, - Захар хихикнул, - рубеж его обороны.
   - И у нас нет выбора?
   - Уже никакого, - ответил Захарчик. - Едем к моему отцу, машина ждёт. Он вам расскажет, чем вы будете занимается.
   Что делать? Бежать? Спасаться? Куда? - подумал Иван и добавил вслух: - Без компромиссов? И убежать нельзя, если честно, Захарчик?
   - А моя охрана надела на вас наручники? Оружие навела? Ну, бегите. Я вас останавливать не буду. И что потом? Прятаться и питаться объедками, когда есть отличные перспективы, но придётся поработать на благо города. Таких вечеринок у папы в усадьбе я пока не обещаю, но со временем всё возможно. Нужно заслужить участие в таких вечеринках. Вы их увидели и знаете, куда стремится. В наше высшее общество, а также посещение Сказочного Домика. Правда, он как наркотик действует. Потом хочется ещё и ещё увидеть разные миры?
   Иван и Алиса угрюмо молчали. Захар подошёл к ним и взял их обоих за руки. Его ладошки были горячими.
   - Ну, хватит дуться и размышлять. Бежать точно некуда, нет у вас выбора, - ответил Захарчик. - А я вам помогу. Я попросил папу, чтобы вас не наказывали, а наоборот, помогли освоиться. Вы мне очень нравитесь. Мы тут вам подготовили жильё, там столько материала для исследования. Не на один день. Комнаты, книги, карты. Это поможет влиться в наш коллектив. Мы сейчас поедем к папе, только не злите его, хорошо? Вопросами резкими.
   - Хорошо, - ответил Иван.
   Так они согласились, и подъехал Mercedes-Benz Sprinter. Захарчик пригласил их поехать с ним, просто движением руки. Иван и Алиса сели, Иван увидел, что на его штаны попали капли масла, когда он помогал вытаскивать вёдра с маслом из основания дизельного двигателя. При этом он был в этом тяжёлом комбинезоне, но капли таки попали на джинсы. Он не помнил, как это называлось, это масло, но там было мерзко. Чёрные пятна, и он пытался их очистит пальцами, но не смог, а машина поехала.
   Водитель молчал, пока машина ехала. Снова дома, старые фонари. Дорога из брусчатки. Сначала точно была промзона, а сейчас вновь были заборы, фруктовые деревья, старые здания, ласточки летали вокруг, воробьи и голуби сновали. Они въезжали в живую часть Картоплянска. По ней они довольно долго ехали, обогнали двух скутеристов и трактор. Потом вокруг были двухэтажные дома, трёхэтажные, где на балконах были видны цветники, знакомые локации и улицы. Затем машина поехала точно к мэрии Картоплянска. Приехав, они вышли и Захар, взяв за руку Алису.
   - У вас восхитительная рука, - сказал он рассматривая. - Нежная, но сильная. Вы такая хрупкая, но ваша рука, она почти как у неё.
   - У кого? - спросила Алиса, но Захар промолчал и потянул её за собою. Ивану пришлось идти следом, а что делать. Так они покорно шли, пока они не попали в кабинет мэра и там их ждал сам мэр, Антон Александрович. Он улыбался и был в благодушном настроении.
   - Так-так, привёз Захар их, - Антон Александрович точно был в приподнятом настроении. Он курил длинную, с изогнутым мундштуком трубку, - и как ваши впечатления? - спросил он у Ивана и Алисы.
   - Не очень.
   - Вас же я предупреждал.
   - Мы этот помнили, - Ответила Алиса.
   - Захарчик мне сказал, что прятались после не очень хорошей попытки уехать, в закрытую часть Картоплянска. И как вам она?
   - Тоже не очень, - снова однозначно ответил Иван.
   - Что вы поняли из всего этого? - мер подошёл и посмотрел в глаза Ивану. - Что вы увидели и догадались?
   - Что там можно спрятаться, - сказал Иван.
   - Похвально, но там нельзя жить. А ещё я знаю, что вам рассказал бригадир Дима Олегович и его подопечные. Что есть окна, куда можно проникнуть. Собрать что-то там, например.
   - У вас хорошо стучат, - сказала Алиса. - Быстро и чётко.
   - Да, можно и так сказать, но для того, чтобы вас спасти! - громко ответил мэр и отложил трубку, сидя за своим столом. - Вы оба понимаете, что с вами будет, если вы туда попадёте и окно захлопнется? Тот же мир Океана и медуз, или мир тех, кто высасывает гальку? Кто вас оттуда спасёт? Как вы там питаться будете? Галькой? Нет, а вы готовы там жить? - мэр вздохнул и, взяв трубку, снова затянулся и выпустил клуб сизого дыма. - Эти миры не для людей, они настолько чужды, что там просто не выжить. А мир, откуда Картоплянск, куда вы по дороге стремились? Что там вас ждёт? Да, он ближе всех других миров и похож, но что вас там ждёт? С непонятными документами, считай - без документов, кругом патрули, заставы и Контрольные пункты. У них целый город исчез и не только. Их Аномалия, да она там вся окутана заборами, и колючей проволокой. Башнями слежения и кругом военные. Мышь не проскочит. Они там приволокли всё. Всякие приборы ночного видения, измерительная аппаратура. Вас бы всё равно поймали. И дальше что у нас, в мире Картоплянска? Фильтрационный лагерь, психушка или куда хуже. Этот мир куда жёстче вашего, Алиса и Иван. Там сейчас строй нечто подобное старого СССР образца конца пятидесятых. Но гораздо жёстче и безжалостнее. Наверно хорошо, что вас туда Зона не пропустила. Мы бы вас точно потеряли, навеки.
   - Наверно, да, - ответило угрюмо Иван. - Потеряли.
   - Отлично. Значит, вы поняли перспективу? А теперь поговорим, что вы можете принести нашему городу. Уже не в виртуальном пространстве, а физически. Что убежать отсюда нельзя, вы точно поняли, - сказал мэр. - Больше не возвращаемся к этому вопросу.
   - Да, - тихо ответил Иван, а мэр снова затянулся этой страной трубкой и выпустил клуб сизого дыма.
   - Вы с самого начала это планировали, - тихо сказала Алиса. - Вы делали всё, чтобы мы поверили, что это - идеальный город с его историей.
   - А он так и есть, - сказал мэр и улыбнулся. - Разве я соврал?
   - Мы поверили!
   - Вы поверили, потому что это правда, и что нужно в городе остаться, что чтобы всё исследовать. Вспышки ядерных зарядов, полёты Захара и его детей, Дима, отец Эльзы, что он вам там рассказывал, вас это не остановило. Ладно, сказал я. Не буду вам мешать, а только предлагать экскурсии, пока вы не погрузитесь в город. И вы в него окунулись с головой, хотя были умными и могли почувствовать опасность. Хотели же уехать чуть ли не в первый день. Вы сами сделали так, что вы стали нашими крепостными! Я сдерживал Захара. Говорил ему, так нельзя. Никакого давления, изоляции, пускай наши гости сами разберутся. Посмотрят город, покушают, с нашими памятниками истории познакомятся. А это ведь время, много времени, и вы при этом, как в кисель, погружались в объятия Зоны!
   - И вы это сделали? - Спросила Алиса. - Ни разу напрямую не сказав? Вы нас пленили?
   - Пленил. Да пленил, моя рыжая красавица. Захотел и сделал. Это мой город и кто попал в него, выполняет мои указания и следует моим законам. Когда вы только вышли из гостиницы, я уже знал, что вы совершаете побег. Но я не мешал. Я смотрел, когда мне источник указал, куда вы будете двигаться.
   - Настя! - Выдохнул Иван. - Стерва!
   - Нет, она не стерва. На самом деле, она за вас очень переживала и еду собрала сама, без указания сверху. Просто она живёт в Картоплянске и все тут друг друга знают. И знают меня. Она не могла не сообщить, или будет наказание, но в душе она была точно за вас. И я это поддержал, пока вы пыталась уехать. Зачем вам рассказывать и стращать, если сами это испытаете. Убежать отсюда нельзя. Вы же пытались, получилось?
   Иван и Алиса молчали.
   - Ну, почему молчите?
   - Нет, не получилось, - сказал Иван тихо.
   - Да, не получилось, потому что вы стали частью города и подчиняетесь мне, как мэру. Хотя скорее, как Хозяину города. Вы часть Картоплянска и должны работать на его благо. Вы согласны?
   - У нас есть альтернатива?
   - Нет, уже нет. Так что слушайте, что я вас скажу. У нас в городе нет тех, кто ленивый и не хочет ничего делать. Никакого вашего блата и попытки уйти от работы ссылаясь на болезни. Эти понятия тут не работают, такие тоже попадали, - Мэр снова затянулся трубкой с большим изгибом мундштука, и выпустил клуб сизого дыма. - Вы стали частью города, значит, вы должны помочь нам его облагородить. Нам нужны все руки. Ваша девушка, Алиса, она ведь хорошо рисует? В её блогах она отлично рисовала в местах, где побывала, в той же Южной Америке или Африки. Рисовала пейзажи, долины и горы. Отлично. У нас не хватает художников-оформителей, тем более, мы хотим создать Панораму битвы за Крепость Картоплянска. Но сначала, возможно, нужно будет поработать руками, убирать мусор, так как это строение пока не готово. Чёрная работа - тоже работа на благо города. Алиса, вы же не будете просто сидеть и ждать?
   - Нет, - ответила Алиса. - Будем подметать дорожки.
   - Отлично, - сказал Антон. Так что завтра, уважаемая Алиса, жду утром вас около нашей ратуши. Что касается вас, Иван, - он посмотрел на него, - у вас руки растут не из жопы, думаю в цехах, где вы только что были, вы поможете нам. Бригадир Дима, Дима Олегович, о вас отзывался хорошо. Плюс потом сможете вести ваши блоги оттуда. Мне Захар показал, что такие блоги существуют, видео, где показывают и рассказывают про машины и механизмы из мастерских или цехов. Рассказывают про них, где разбирают эти механизмы, смотрят и рассказывают про них блогеры: как, что и откуда построено. И смотрят много людей. Чем смазаны механизмы, как работает та или другая часть машины. Очень популярно в небольшом сегменте пользователей. Они тоже захотят Картоплянск посетить. Особенно экзотические машины увидеть. Для них нужны эти видео с маркировкой: Добро пожаловать. Вы можете привлекать много тех, кто, - эээ, - Антон Александрович сделал паузу, - захотят посетить Картоплянск. Вы же это умеете.
   - А если мы против?
   - А покушать? Воспользоваться всеми бонусами города? Принять горячий душ. Я по глазам вижу, что мечтаете. У нас тут августовская жара, плюс вы лазили по заросшему парку, где пауки, вьюнки и куча растений, которые цепляют свои семена на одежду. И пыли много. А перед забором всё совсем заросло. И теперь чешитесь. Вот, Алиса, Иван нервно чесал шею. Это всё пот. Так какой у вас выбор? Или побежите снова в ту часть, где призраки, или к Жироглоту? Он вас съест, даже не сомневайтесь.
   - Выбора нет? - спросил Иван. Он не упомянул, что они в запретной зоне мылись.
   - Уже нет, вы попались в наши сети. Итак, - мер повернулся к человеку. - Юра, он обратился к своему помощнику, который скромно стоял в сторонке. - Покажи им их новый дом.
   - Хорошо, Антон Александрович, - сказал он и повернулся к ним. - Будут доставлены.
   - И куда нас? - спросила Алиса. - В сарай?
   Мэр снова посмотрел на Ивана и Алису и сказал:
   - Не надо ёрничать. Будет квартира большая. Шесть комнат, библиотека, длинный коридор. Можно устраивать гонки на электрокарах. Большая кухня, ванна, туалет. Два туалета, если что. Горячая и холодная вода есть, газ есть, канализация работает. Ваше жильё. Именно ваше. Но нужно прибраться, там давно никто не живёт. Это жильё покинуто со времён бегства из города.
   - Без документов? - спросила Алиса. - Так получим квартиру?
   - Да, так и получите. Это не Украина, Россия, Польша, Беларусь или другая страна, это Картоплянск. Просто получите и всё.
   - А если вернётся её хозяин и свои права потребует?
   - Не вернётся, - ответил Антон Александрович и добавил: - Квартира как бонус для того, чтобы потом принести пользу городу, своей работой, своим творчеством. А оно нужно. Тут моё слово - закон. Где вы ещё получите подобную квартиру от государства со всеми удобствами, разве в мечтах.
   Иван увидел сидящего поодаль человека на тяжёлом, чёрном диване в глубине кабинета. Худого, судя по лицу лет пятидесяти или больше, который длинными пальцами играл колодой карт. Когда мер говорил, он отворачивался, но на его лице точно играла едва видимая улыбка. Иван и Алиса смотрели на него, но он отворачивался, а спрашивать у Антона Александровича желание пропало, кто это он.
   - Так что, езжайте, ознакомьтесь со своим новым жильём, - сказал мэр.
   - Рабы значит? - тихо сказа Алиса.
   - Скорее упакованные крепостные, - мэр улыбнулся, а Иван подошёл к этому человеку, который играл картами, заметив тюремные наколки на пальцах, перстни, и спросил. - Скажите, точно нельзя бежать? Или убить?
   Тот перестал играть картами и отрицательно покачал головой.
   - Почему?
   Этот человек, худой, с сединой на голове посмотрел в глаза Ивана и приложил палец к губам. А потом, когда мэр отвернулся, ткнул указательным пальцем в нижнюю челюсть, в районе горла, словно стрелял. Разговор был закончен.
   Когда они садились снова в машину, мэр остановил движением руки Ивана, который собирался залезть в микроавтобус, и сказал:
   - Тот человек, с которым вы говорили, это Игорь Прокофьевич Козлов, в криминальных кругах известен под псевдонимом Виртуоз. Картёжник или Фокусник. Ещё одна кличка: Профессор взлома. Он очень известный человек, вор с большим стажем. Он не просто вор, а взломщик очень богатых особняков, квартир, банков. Уникальный человек, который найдёт решение в любых ситуаций. Был неуловим одесской милиции, потом полиции, потом полиции Днепропетровска, сейчас Днепра. Харькова. Гастролировал по всей Украине. Он уже три года здесь, но так и не смог убежать. Он не смог, хотя пытался. Этот человек, который может взломать практически любой замок, планирует всё на пятьдесят шагов вперёд, не смог убежать. Такой человек потерпел неудачу. Я его использую здесь, для консультации. Ему нравится. Он согласен работать на меня и получать некие коврижки или бонусы. Даже таких, как он, можно использовать во благо Картоплянска.
   Иван и Алиса молчали.
   - Так что, мои друзья, - от этих слов Алиса скривилась, и отвернулась, чтобы не было видно, - вы попали. Иван, намотай это на ус. Отсюда нет выхода. Лучше работать на меня и на Картоплянск, или сидеть в запретных зонах, сходить с ума и питаться чем попало. Кушать сырые овощи, картошку или кушать сырой батат, с заброшенных огородов. Если будете работать, будешь иметь многое. Я же не диктатор. У нас тут нет деспотии, только некоторые ограничения, правила, если быть точным. У нас тут не голодают. Все имеют жильё, горячую ванну и туалет. Могут получать некоторые бонусы.
   - Хороший барин, который кормит крепостных, или как там правильно, конфетки им раздаёт? Больше пряника, чем кнута? - Сказал в ответ Иван.
   - Можно сказать и так. Я же могу тут устроить концентрационные лагеря, но ведь не устроил.
   - Аэродром?
   - Это особое место и наказание за серьёзные поступки, - сказал Антон Александрович. - Вас я мог замкнуть в тюрьму, заставить на себя работать, как рабов, но я предлагаю выбор. Всем - выбор. Я хочу сделать Картоплянск идеальным!
   - Захару?
   - Мой мальчик просто живёт со мною, с чего вы взяли? Он просто человечек, который так же, как и вы, познаёт мир.
   Антон Александрович помрачнел на секунду, а потом расплылся в широкой улыбке. Потом он добавил:
   - Хотя нет, конечно, моему сыну. Ведь он так любит этот город и любит жителей этого города, и ему тоже хочется участвовать в его развитии. Кое-что он мне подсказывает, интересные идеи. Он же ребёнок, он мыслит ярко. Мой малыш готов на всё, чтобы те, кто остался, получили сказочные, фантастические впечатления. Тот же Сказочный домик. И вы тоже их получите. Только не надо делать глупостей. Вы же блогеры, давно там, в этой среде вращаетесь. Ни одни блогеры на Земле, я точно знаю, не смогут своим подписчикам показать настоящие, фантастические миры, которые будут сняты на камеру, а не отредактированные фотошопом, где метаданные будут в конце файла и их легко критики и проверяющие все этих снятых миров и контактов с инопланетянами, вооружившись наукой, проверят. И найдут, что это фейки. А у вас нет. Они не дурные, всё проверяют, чтобы не было обмана. Таких обманщиков быстро вычисляют, а вы создадите информационную бомбу. Вы сможете. Зона расширяется. Давно расширяется и с каждым днём всё быстрее и быстрее. Сначала по миллиметру в день, а сейчас до полтора метра в день. Иногда просто нужно остановиться и посмотреть. Круто, правда, впечатляет?
   Иван и Алиса молчали и смотрели на мэра, а тот аж подпрыгивал от нетерпения.
   - Снять настоящее кино! Вы - по-настоящему снимите другие миры. Вы это поняли. Это будет бомба, и мы это вам дадим, только здесь, а не дома. В сизом Харькове. В Украине у вас не получится. Да и на всей вашей Земле. А именно здесь. Салтовка вам такого не даст, друзья.
   А он знает, как нас надломить! - подумал Иван. Он с грустью признал, что этот человек прав. Человек или не человек, это сейчас было не важно. Мэр точно знал, что хотел и куда надавить и надавил. На их честолюбие. У Алисы, даже глаза загорелись.
   - Мы с Алисой поняли, - сказал Иван. - Спасибо. Но нам нужно время. Слишком много на нас обрушилось и много пережили.
   - Вот и отлично, - и мер похлопал по плечу Ивана. - Вы пережили много. Не каждому удалось убежать от Жироглота. Так что давайте, отдохните, потом обживайтесь, а потом начнём с нами новое наше сотрудничество с завтрашнего утра. Бывайте. Вас отвезут. Юра? - он обратился к своему помощнику и тот кивнул в ответ.
   Потом они с Алисой сели в машину и поехали. Ехали не долго, попали в полутёмный проулок, ведь наступал вечер в городе, где горела только одна лампа фонаря. Так они попали в не очень приветливую часть Картоплянска. Но там не было запретных знаков. Лаяли собаки и бегали коты. Голуби и вороны присутствовали, ласточки летали и воробьи чирикали. На другой стороне улицы они облюбовали вьющийся виноград и там видно жили. Значить это была часть города, где можно было жить, не опасаясь призраков. Когда они остановились и вышли, Юра указал на старое парадное и сказал:
   - Вам туда.
   И они вошли в старый дом, поднялись на второй этаж и сопровождающий их человек сказал.
   - Это выделенное вам жилище. Большая квартира. Очень большая, скажу честно, - какие-то были в его голосе напряжённые нотки. Недовольные, что ли, но Иван и Алиса не стали спрашивать.
   - Это дом богатого купца и промышленника, - продолжал говорить он. - Так что можете занимать весь этаж. Семь комнат, коридор, кухня, ванна и два туалета. Вода есть, горячая и холодная, газовые колонки для подогрева воды в ванне не работают, просто их не демонтировали, вода горячая и так подаётся, и канализация работает. Пришлось канализацию прочищать, давно не работала, но для вас, мы это сделали. Такие же сантехники это делали, которые сюда попали, - Юра улыбнулся. - После революции, тут было три семьи, но они бежали и всё бросили, а потом просто были помещения. Так что займитесь уборкой. Что не надо просто во двор выкидывайте. Мебель, шторы, книги, всё что угодно, это увезут. Что вам не нравится, просто выкидывайте и обживайтесь.
   - Спасибо, - машинально сказала Алиса.
   - Девушка с веснушками и рыжими волосами, рано меня благодарить. Я ведь подневольный работник, - сказал Юра. - Я здесь ничего не решаю. Но, всё равно спасибо.
   Он попрощался и ушёл, когда захлопывал входную дверь квартиры, Алиса не выдержала и спросила:
   - А ключи от двери? - Она вышла следом.
   - Рыжая девушка, у нас тут нет воров, мы как в Швейцарии в восьмидесятых. Можете не запирать входную дверь, хоть оставлять её нараспашку. К вам никто не придёт обворовывать. Тут такого просто нет. У меня просто нет ключа от двери. До свидания, - ответил Юра и начал спускаться по лестнице.
   - До свидания, - машинально ответили Алиса.
   Так он и ушёл. А она вернулась в квартиру, и они остались в пустом коридоре, где пахло пылью и запустением. А Юра быстро спустился по лестнице и ушёл.
   Уже хорошо потемнело за окнами, наступал вечер, и Иван, подойдя к стенке коридора квартиры, нашёл выключатель и зажёг свет. Нет, не соврали, что подготовили жильё. Хотя бы электричество есть. В жёлтом свете они осмотрелись.
   - Вань, давай посмотрим, что нам дали, - сказала Алиса. И они пошли по скрипучему паркету. Сделали пару шагов и Иван встрепенулся:
   - Идём, только наши рюкзаки оставим в коридоре, - сказал Ваня. - Зачем их тащить?
   - Да, Ваня, снимай. Я снимаю.
   Так они сняли рюкзаки, положили на пол и замерли. Тишину ничего не нарушало, только треск, поскрипывание и едва слышимые щелчки в пустой квартире. Как в очень старой квартире, когда они снимали подобное жильё во Львове. Там было тоже самое, скрип, щелчки и треск ночью. И запах точно совпадал. Только здесь пахло больше пылью и плесенью. Запустением. Но звуки квартиры были очень похожи.
   - Осмотримся? - спросила Алиса. - Давай посмотрим наше жильё.
   - Давай, - сказал Иван. - Пока ещё закат, а потом из окон не будет света.
   - Ваня, здесь - э-ле-ктри-че-ство! - Она подошла к выключателям в комнате и зажгла свет. - Тут есть электричество. Везде.
   - Ладно, я пока в смятении.
   Точно свет был в коридоре, скорее ртутных ламп, только маленьких ламп, которые горели очень ярко. Алиса включила свет в комнате. Сначала в плафоне возникли синеватые змейки, были видны синеватые вспышки в лампах, а потом разгорелась трубка каждой лампы ярким светом, жёлтым светом, и вспыхнул яркий свет всех ламп. В количестве четырёх источников и осветил комнату.
   - Ну, светодиодные лампы они точно пока не знают, - сказала Алиса и добавила. - В тёплом свете веселее.
   Наверно это была шутка, а потом Алиса сказала:
   - И лампы накаливания. Точно они их не знают. Вроде везде газоразрядные лампы. Ваня, что скажешь?
   Иван улыбнулся ей.
   - Да, очень похоже. Сложные лампы, хотя найти спираль накаливания они бы смогли, но, походу, не смогли. Тут видны газоразрядные лампы. Только маленькие. Ну, посмотрим, что там в комнатах.
   И они начали исследовать своё новое жилище. Оно было брошено, это было понятно. Давно или недавно. Это было не особо важно. Плесени не было, сырости тоже, а они ночевали в таких гостиницах и привыкли справляться с трудностями. А тут...
   Тут пахло сырость, пылью, они вошли в первую комнату, а это была библиотека и многие книги валялись на полу. Огромная библиотека. Валяющиеся книги на полу и пустые ниши в полках, словно кричали, что тут что-то искали. Что-то за книгами. Пришли и быстро искали, что забрать с собою. Часто на полке, за книгами, можно было не плохо что-то спрятать. Например, другие, маловажные книги, или может ещё что-то. Так папа Ивана делал. Но тут. Много полок и кто знает, что там за ними прятали.
   А там можно было спрятать секрет - подумал Иван. Там было место, в таких полках, где ряд параллельно поставленных книг и книг сверху, просто положенные на них, прятали книги, которые стояли за этими книгам на полке. Их часто ставили, как не особо нужные, но выбросить было не охота. А они ещё мешали закрыть стекло таких полок, выпирая стройный ряд обычных книг. Иван словно окунулся в своё детство, в прошлое. Полки книг его дома, полки книг папы.
   - Ностальгия, - прошептал он и даже поправил почти выпавшие книги, которые наклонились, но не упали. Потом он дальше начал изучать их новую квартиру.
   За дверью был кабинет. Наверно, он часто был заперт на ключ. Поэтому он, ключ, по-прежнему находился в замке этой двери. Люди отчаянно спешили отсюда ухать, посему делали много чего спонтанно. Забыли ключ.
   Маленькая комната, сплошь всё в дереве. Пол, стены, даже потолок обит деревом и покрашен лаком. И запах. Может это так Ивану показалось, но стоя в этой комнате, он ощущал запах хвои, запах леса, может Рождества? Запах ёлки много чего стоит в новогоднюю ночь. Наверно так пах лак или что-то ещё, потому что Иван помнил, как пах лак у него на родине. Здесь, похоже, сделали так, что всякие отдушины были не нужны или ароматические палочки.
   Были видны подсвечники, несколько секретеров в разных частях кабинета, с большими настольными лампами, курильницы благовоний, точно стоял кальян, рулоны бумаг на полу. Что там, в этих рулонах? Иван один развернул и увидел символы, рисунки и иероглифы. И бумага была шершавая и жёсткая. И вот именно около кресла лежали эти рулоны, как будто он их читал, когда его сорвали с этого места. И он их бросил. А ещё человек курил. Да, там были возле кресла несколько курительных трубок и ёмкости для табака. А на кресле, возле ручек, большие чрева пепельниц. Почти наполненные. Нет, всё с собою увезти он не собирался. Всё тут паутиной и пылью затянуто. Сколько лет тут это лежит?
   - Тут столько табака, что мой двоюродный брат обкурился бы, - сказал Иван. - Судя по упаковкам, очень дорогого. Хотя нет, это не табак, а ближе махорка.
   - Ваня, ты хочешь узнать разницу? - спросила Алиса.
   - Нет, просто констатирую факт, - ответил он.
   Шикарное, обтянутое кожей кресло, которое потрескалось, а перед ним был большой камин. Даже дрова рядом лежали, а в камине чернели недогоревшие угли, и вроде запах гари слышался. Иван долго ходил по комнате, рассматривал. В комнате точно был сейф, и он был открыт. А ещё был бар. Он его не сразу нашёл, и там было полно полных бутылок и надпитых, опорожнённых наполовину. Его на спиртное уже не тянуло, а вот сейф. В нём лежало несколько золотых монет, бусинок, может жемчужин, какие-то бумаги и лежал маленький пистолет. Иван его сразу забрал и сунул в карман. Потом проверит, что там с патронами. Потом вышел из этого уютного гнёздышка. Он не хотел там оставаться. Для того, что там сидеть, в тишине и своими мыслями восторгаться. Эта комната для уединения. Чтобы побыть в тишине, слышать, как трескаются от жара паленья, курить, кальян или махорку, пить и размышлять. Так это считал хозяин квартиры, и Иван это понимал. Ты там только ты и твои мысли. Мысли Ивана были не здесь, не в фантазиях, а в проблемах, куда они с Алисой попали. Что для этого надо? Вдохновения?
   Он вернулся в комнату и на минутку сел в кресло, откинулся и закрыл глаза. Не важно, что пылью пахло, пахло ещё и хвоей, и можно было на минутку, на тридцать секунд, десять, хоть пять секунд - расслабиться и почувствовать себя хозяевам этой квартиры. Вдруг что-то придёт? Вдохновение? Он соединится с духом этой квартиры и тот ему подскажет выход. Ему это шаманы, экстрасенсы, колдуны в его с Алисой путешествиях рассказывали, что если что, что если будет плохо, то духи придут на помощь. Нет, не пришли. Они же на него заклятия наложили, но всё равно не пришли.
   Он так сидел в кресле и с шумом втягивал воздух.
   Может закурить трубку? - подумал он. - А что меня останавливает, Табак или махорка есть, трубки есть. Закурю. Что? Алиса не переносит табачного дыма? Тогда может спрятать трубу и махорку, выйти во двор и покурить? Нет - в нём боролись два голоса: Точно почувствует запах. Плохо будет? Да, будет плохо. А как хочется. Вейп прокатил, но вот настоящий дым точно она учует
   Так он сидел и размышлял и при этом в этом кабинете ничего не произошло. Было лето и жара на улице, хотя в квартире была прохлада с запахом сырости, он не разжёг камин, хотя ему хотелось. Вот зимой, это да, очень было бы кстати такой камин, но сейчас. И дрова имеются, но сейчас Иван просто сидел. А потом он встал с кресла и снова вернулся из этого кабинета в коридор.
   Остальные комнаты всё затянуло паутиной, пылью покрылось. Когда Иван вышел из кабинета, они с Алисой зажгли другие источники света в коридорах в других комнатах. Нужно был не нажать или щёлкнуть, а с силой надавит на выключатель, на пупырышку. И лампы тоже оказались тоже необычными. Яркими, но с тёплым светом, только там не одна спираль, а несколько. Там были не спирали в лампах, а стерженьки, которые светились, а между ними были нити, которые тоже светились.
   Так они начали осваивать свою новую квартиру. Библиотека не пострадала. Никто её не грабил. Заросла паутиной, покрылась пылью и грязью. В ней много книг лежало на полу, но в целом, она была целой. Библиотека была большой, она занимала почти всю основную центральную комнату. Там находились стеллажи с книгами от пола до потолка. И из книг выглядывали яркие закладки в виде ярких лоскутков. Ваня подошёл и вытащил такую книгу с ярким лоскутком закладки. Это была книга-альбом, где на станицах было видно, как трупы, чаще женщин, умирают и разлагаются, превращаясь в скелеты или надгробия. Иван посмотрел на титульную страницу и прочитал название: Кусодзу: японская живопись с девятью стадиями разложения тела. Альбом с иллюстрациями.
   - Брр, - пробормотал он и отложил альбом.
   - Ваня, хватит читать и изучать библиотеку. Нам надо убраться. Тут много пыли, мусора, мышиного помёта. Пауков надо убрать и паутину.
   И они начали. Комнаты были в таком состоянии, так как прежние владельцы покидали их впопыхах. Разбросанные книги, вещи из шкафов, многие на диванах и кроватях, какие-то кусочки белой ленты с дырочками. Но не просто были ленты с дырочками, а ещё были перфокарты. Они нашли катушки металлические, наверно из алюминия, где были намотаны белые ленты. А вот с внутренней части этой перфокарты, словно была приклеена магнитная лента. Как на банковскую карточку. И кроме дырочек, на ней, некоторые столбцы цифр были помечены ярко-красными маркерами. Ещё были синие и зелёные маркеры. Неясно почему, но около многих столбов цифр были пометки. Синим 17,2, около цифры семнадцать, где была прямоугольное отверстие от машины. 16,3 красным, около цифры шестнадцать, тоже там отверстие. И буквы, написанные около отверстий для считывания машин. Перфокарты были плотными кусками картона, и их было очень много, и Иван не понимал, что там написано на них. Буквы Ы, Й,  или  это возле синих. Ёл, Ёс, Ос - возле красных. Куль, Коль, СоКоль - виднелись пометки около зелёных и были ещё жёлтые пометки, а там были просто нарисованные иероглифы. Странные буквенные пометки возле жёлтых. Типа круга перечёркнутого, или креста, где на каждом его конце был нарисован полумесяц с центром в вершине креста. Наверно этот человек что-то знал, что на этих перфокартах, выявлял ошибки и правил. Это было самое логичное объяснение. Чем он занимался, было непонятно, но явно научной деятельностью. Может, расшифровывал древние письмена? Тогда было понятно, откуда у него такая богатая библиотека.
   Иван осматривался. Небольшая комната, забита была ими. Часть катушек лежала на полу, словно их разбрасывали. Наверно часть перфолент было утеряно. Они рассыпались, а часть лент съели мыши, видно было, что их они погрызли, катушки с лентами, что лежали на полу. Но были ещё книги. А главное, запасы еды в холодильнике, в холодной комнате. Много консервов, причём разных и не вздутых. Были те, которые вздулись, но большинство было вроде нормальные. Хранящиеся там овощи точно сгнили, почернели и покрылись плесенью. Они потом их выбросят. Слава богу, они складированы в отдельном углу. Давно сгнили, и запаха почти неслышно было. А вот консервы. Мясные или рыбные. Салатные, и консервы острого соуса или консервированного супа или ухи. Такие точно были. Много бутылок было на полках с непонятным содержимым. Нужно было всё это отсортировать и выбросить ненужное.
   Они убирались, чихали и кашляли от пыли, дошли до постелей и увидели аккуратно сложенные для них сменное бельё. Это было для них шоком. Старое бельё было пропитано пылью, часто просто вываливалось из шкафов, пахло так себе, тлением, а тут они обнаружили новое, пахнувшее свежестью бельё для своей кровати. Только что выстиранные простыни и пододеяльники. Видно, это было для них.
   В целом, их квартира, освещённая светом этих ламп с ярким угольком, вызывала некую тревогу. Они себя чувствовали, что просто получили чьё-то жильё, которое им не принадлежало. Так их воспитывали, быть с совестью, но выбора не было. Не ночевать же на улице? Они даже не прикасались к шкафам, а выброшенные при бегстве платьям и дорогим костюмам, там ещё были типа бабочки галстуки, нижнее бельё, они нашли его в выдвижных шкафах, осторожно туда же поместили. Просто нужно было убрать квартиру, и они сметали в мусор. Потом поели, что ещё Настя им оставила, Настя, которая настучала на них. Как она могла? Иван молчал, кушая остатки бутерброда, а Алиса сходила в холодильник и достала консервированную банку с салатом и морскими продуктами.
   - Попробуем? Будь, что будет.
   - Вскрывай, она не вздутая.
   Алиса вскрыла банку с морским содержимым. Сквозь щель потекла жёлтая, вкусно пахнущая жидкость и, открыв банку, они увидели салат из морской капусты, а в этой коричневой жидкости, как в бульоне, было много мяса гребешков. Когда Иван помешал содержимое, он их увидел, овальные, белые мясные катышки с оранжевыми прожилками. И ещё это было приправлено мясом раков, характерные хвосты тоже всплыли, мясо креветок, они тоже виднелись. Эдакое морское ассорти в морской капусте. А ещё какие-то бело-серые цепочки были в консерве, за них цеплялась морская капуста. Он достал одну из них и потянул, это напоминало словно сброшенную шкуру сколопендр или просто спину рака без брюшка. А по консистенции, это было похоже визуально на щупальца медузы. Но по вкусу и плотности похоже на хрящи. На маринованные уха свиней. Только с морским вкусом. Было очень вкусно, и они потом открыли салатную консерву. Тоже не пропала. Много овощей. Не только капусты и морковки, но ещё чего много. Оранжевый горох или длинные нити, как очень тонкие стручки перцев, но очень длинные, зелёные, красные, жёлтые, которые переплелись в большие узлы, и были почти без семечек. Пахло изумительно для ужина. Вот только хлеба не было. В этом была проблема.
   Так они поужинали и за окном совсем темнело. Немного осталось светового дня, но, наверно, надо было выйти на улицу и курить. Или выйти и просто подышать свежим воздухом. Можно на балкон. Хотя бы развеяться от вдыхания пыли, когда убирали квартиру. Послушать птиц. Но они не хотели, так как очень устали. Даже не столько устали, сколько не хотели показать свою слабость. Вдруг за ними наблюдают? Они столько пережили, поэтому начали перестилать большую кровать, срывать старую простыню, потом пододеяльник. Старая материя под руками рвалась и трещала. Поэтому они матрас перевернули вверх ногами. И потом застилали новым, чистым, постиранным бельём, что им принесли. Они очень долго возились, но когда справились, Алиса сказала что примет душ. Иван не возражал, и когда она мылась, начал ходить по комнатам. Паркет скрипел под его ногами, пахло той же сыростью и пылью. Но теперь это было их жильё. Ещё пахло ещё тем, что они кушали и разогревали. Они это жильё получили просто так, типа им отдали даром. Им его подарили. Скорее всего, просто получили жильё, раз они стали частью Картоплянска. Подкупили. А тех, кто тут жил, они их просто вычеркнули. Ивана бесило от этой мысли, его типало и он дрожал от ненависти к этому городу.
   Какого хрена? Как мы повелись на это? Как согласились поехать в этот город с человеком, которого мы не знали? Он нам его просто хотел показать, на карте его ведь не было. Не было такого города. А мы просто, как лохи, поверили, спокусились, что просто какой-то город переименовали и поехали. И приехали! Мы - молодцы, мать его так! Теперь сидим и разгребаем. Спасибо, что не в яме, когда идёт сильный дождь. Можно сказать, в чём-то повезло
   У него всё время возникали мрачные мысли, пока он ходил по комнатам. Но ничего не поделаешь, и он ходил по комнатам, пока Алиса мылась. Спасибо, что была горячая и холодная вода и мыло. Шампунь у них были с собою. Было слышно, как она фыркает и припевает от восторга горячего душа. Они уже помылись, тогда, в том доме, но потом лазанье по кустам и заросшим вьюнками и колючками локациям перед забором, работа у Димы. Жарко было, пот лился, пыль оседала, и помыться перед сном было само собой разумеющееся.
   А кругом в квартире запустение и было видно, что прежние хозяева быстро собирали вещи и бежали. Разбросанная одежда, какие-то листы бумаги, упавшие картины, механизмы на полу. Как часовые механизмы, в жёстких основаниях. Какие-то диски стального цвета. Иван решил, что потом поймёт, что это такое или спросит. Теперь времени у них в городе, хоть отбавляй! Так он забрёл в кладовку. Там было холодно. На улице жара. В квартире тепло и сыро, а тут холодно и сухо. В их кладовке было много консервации на полках, они поросли чёрными отложениями, и поэтому вряд ли их можно было есть. Сколько им лет? Но этот, кавказкой национальности, вроде говорил, что кушал и нормально, не умер. И они ели, не умерли. Просто надо знать, какие банки съедобны, а какие нет. Для начала визуально.
   Стояли банки с грибами, ещё банки с красными помидорами. Наверно с ними, очень похожие, на обычную, знакомую консервацию. Все крышки покрылись пылью, банки грязью, плохо было видно, но там действительно помидоры. Или что-то другое, а лезть на полки и смотреть, что там, Ивану был не охота. Помидоры значит помидоры. Хозяева консервировали помидоры. Это логично.
   А там ещё были банки с длинными и почти круглыми перцами. Очень аппетитные. Но тоже в пыли. Нужно было их достать, очистить и посмотреть. Но это потом, ведь они уже жители города, это их квартира, значит, могут не спешить.
   А ещё были совсем странные банки, словно толстую паутину, в три миллиметра толщиной, законсервировали. Там в банках виднелись длинные, чёрные, зеленоватые и красноватые перепутанные нити с чёрными катышками на них. Словно кубло травы в банку поместили, и теперь это плавало в молочно-жёлтой жидкости. Было написано на банке, Иван даже силился прочитать: Водъяная трава, пресная капустака запутанная. В маринаде и специями. Добавка мяско раков
   А ещё были консервы с мясом, рыбой. В отдельной стопке маленькие консервы с длинными, красными полосками на этикетке с надписями. Иван поднял одну такую консерву, повертел в руках и понял, что это невероятный деликатес. Хотя бы качества этикетки.
   М-да, - подумал Иван. - Знакомство с этим миром продолжается
   Иван их долго рассматривал, пальцем вытирал грязь и понял, что на банке изображены красные, жирные черви, с утолщением посередине. Это было здесь, в мире Картоплянска, деликатесом, там цифры в цене были трёхзначные. Написано, что черви были в масле и в соусе гарум.
   Иван вертел банку и читал аннотацию.
   В этом соусе гарум, созданный по рецепту древнего Рима и приправленный маслом маслерода, который впитал солнце и запахи лета, вы ощутите вкус мясников, выращенных червей на ферме. Ещё немного восточных специй и букета рыжего, созревшего шевила, немного мяты, и вот таким пахнувшим летом букета, вы получите удивительно вкусный и ароматный продукт. Отведайте, пригубите нащей продукт. Только кусочек, чтобы полностью почувствовать вкус мясистых донных, красных мясников, приправленным таким изысканным соусом. Незабываемый вкус, острота и пряный остаток. Нужно просто попробовать. Просто открой банку и попробуй
   А за этой надписей находился сантиметровый знак качества, Круг, его пронзает копьё, а на вершине круга трезубец, похожий на украинский герб. А внизу маленький символ, справа и внизу: кисти рук вместе, ладонями наружу, и два указательных пальца вверх, как двойной гуд. Наверно, тут это было вроде нашего большого пальца. Скорее всего, это был как независимый знак качества. Не у кого было спросить.
   А ещё много в этой комнате было вяленого мяса, копчёностей, рыбы перетянутой бечёвкой. Что-то скрученное. Что-то непонятное, может осьминогов или кальмаров так скрутили. Только часть этих свёртков ещё и в бумагу завёрнутые. Бумага просаленная, из неё вот-вот снова жир будет капать. Часть её отслоилась, и было видно, что было в неё завёрнуто. Особенно большие куски мяса. Съедобно ли это? Консервы точно, а это. Вкусно выглядело, но если присмотреться, покрыта пылью. Съедобно?
   Иван стоял в этой кладовке и рассматривал съестные сокровища. Он думал, размышлял. Вот они точно съедобны? Эти странные соленья и консервации. Тут понятно, они наверно съедобные, а вот эти куски копчённого или вяленого мяса под потолком? Ими можно отравиться? Если тут жить придётся, можно их использовать? А если пожарить или отварить? А стоит ли, если тут так много забегаловок и ресторанчиков. Кафе всякие. Там точно можно вкусно поесть.
   А эти куски мяса и рыбы точно были старыми, но изначально съедобными. Как найти дату конечной годности? Иван рассматривал куски мяса и рыбы, даже ему показалось, что он учуял запах копчения. Нет, ничего. В уме возникло определение: Ешь на свой страх и риск.
   Да, ещё было много бутылок в этой каморе. Домашнего вина, настоек. Много заполненных бутылок с фирменными этикетками. Коньяк, виски. Может водка. На одной бутылке была яркая, золотистая этикетка и большие буквы читались, как Кринсальера. Явно очень дорогая бутылка вина. Что там, хрен его знает.
   Ууу, как это его зовёт. Завёт Ивана. Эти бутылки выпивки. Попробовать, ощутить вкус и потом воздушность от алкоголя. Полёт мысли. Как это привлекает и снова манит. Иван вспомнил свою буйную молодость, даже на губах ощутил вкус коньяка или водки. Ликёров и вина. Вот они стоят, бутылки. Возьми и выпей! Этот Ашотик, так об этом вкусно рассказывал, как он выживает и не боится. Пьёт! Ведь такая ситуация, сплошной стресс. Надо расслабиться, вот они стоят. Просто возьми, бесплатно, и выпей! Никто слова не скажет, разве... Алиса! Она для него всё! Его Алиса.
   Иван закрыл дверь кладовки и весь дрожал. Руки дрожали, тело дрожало, как от холода и по коже бегали мурашки. Его то бросало в жар, то в холод, на лице возникли капли пота, его трясло. Они никогда такого не испытывал до этого времени. Наверно потому что не попадал в такие ситуации, как в Картоплянске. Вот они вожделенные бутылки, дорогие, тем более в ситуацию, куда они попали. Всё плохо, на душе плохо, всё против них, как забыться хотя бы на время? Ответ стоял на полках.
   Иван хорошо держался, а как захотелось! Просто выть хотелось от счастья и ужаса! Взять бутылку, открыть её, откупорить пробку и залпом выпить! И потом всё будет не таким страшным, не таким ужасным, не таким безнадёжным.
   Иван отошёл от двери. Руки тряслись, и на его лице что-то дёргалось, он, словно подмигивал кому-то, и отошёл подальше от кладовки и решил внимательно всё осмотреть. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Он знал, если сфокусироваться на чём-то другом, можно про алкоголь забыть. Так он и сделал. Он снова зашёл в библиотеку, залитую тёплым, жёлтым светом ламп, где в них светились угольки и начал рассматривать библиотеку. Он ходил и, вытирая от пыли корешки книг, читал. Вытащил одну из них, и это оказалось историей Древнего Рима, другого Рима, мира Картоплянска. Причём она открылась на описании их казней. Они отличались, что он знал. Людей там не распинали на кресте. Нет, там их клали на широкий брус и крепко обматывали верёвками, плотно, как мумию бинтами, оставалась свободными только шея и голова, и потом сжигали своим богами. Они пели:
   - Мы приносим жертву своим богам. Мы написали на теле жертвы свои пожелания богам. Услышишь нас, Бог, мы ждём и приклоняемся. Наш посланник сгорит и принесёт вам наши послания. Его смерть даст нам жизнь.
   Они на их телах, прежде чем сжечь людей, писали свои послания, символами, короткими посланиями чёрными красками. И повторяли жертве, чтобы она запомнила. Почти всё тело расписывали. Это было быстро, смерть в огне, а вот распятие, это другое. Брус подымали, и втыкали в землю, причём часто в тени, чтобы человек умирал очень долго и мучился. Другой казнью называлось: Contactus cum defunctis. Контакт с умершим. Убийца вместе с жертвой связывался, и вместе с убитой жертвой помещался в каменный саркофаг. Проделывалось большое отверстие, чтобы он мог дышать, но он медленно умирал с разлагающимся трупом жертвы и родственники жертвы могли приходить к могиле и сидя около этого отверстия, слушать вопли мук убийцы и наслаждаться местью. А ещё были книги по машинам и механизмам, по средневековому и огнестрельному оружию. Одна из них была толстая и имела золотую надпись на корешке: Фузея и другие ружейные огнестрелы
   А ещё были книги про червячный ход машин, который был альтернативным движителю на колёсах и гусеницах. Книга про Аяуаска. Книги про биологию, про археологию. Книги про машины, альтернативное создание машин для разных целей. Литература про допуски и посадки. Странные машины, хотя бы те же машин для обработки распаханных полей. Как уничтожить паразитов огнём. Ещё порошковая металлургия и композиционные материалы. Холодное оружие. А ещё много книг было про археологию и методы датирования. А ещё про философию острия мира. Книги, про космические энергии и влияние света на дух. Ещё Иван нашёл большие тома про историю бронетехники.
   Он положил очередную книжку обратно на полку, потом чихнул от пыли и пошагал дальше, пока не набрёл на стол и, задумавшись, ударился об него. Было больно, и он его пнул от злости. Кусок внешней части стола от времени отвалился и отпал, и оттуда выпала ёмкая тетрадь в синей обложки. Он поднял её, отряхнул от пыли. Наверно, это был тайник, который из-за того, что стол от времени рассохся, выдал своё содержимое. Иван сел на диван, он скрипнул, просел, но не разломался, как он подумал, и открыл тетрадь. Начал листать. Это была удивительная тетрадь. Там было много записей, формул, математических расчётов на пять, а то и десять страниц. Рисунки ручкой каких-то механизмов. От холодного оружия, до сложных станков. Потом ракеты, инопланетные летательные аппараты. Один ему рисунок запало в душу. Синий круг, зарисованный ручкой много раз, чтобы закрасить и вокруг него, на уровне центра, нарисован небольшой поясок. И надпись: Так оно выглядетъ. Какие-то выкладки, схемы, формулы. А ещё был нарисован рисунок человека. Он парил, а под ногами схематично словно были нарисованы облачка от действия струй двигателей. Интересная тетрадь, много нарисованных странных животных. Некоторые похожие на собак, но лысые, другие, на летающих огромных летучих мышей. Какие-то человекоподобные существа с горящими глазами, человек точно нашёл красные чернила, чтобы это подчеркнуть. И много текста. Часто человек писал быстро, и почерк был смазанным, и ещё много странных слов.
   Пока Иван читал, он увидел в углах голубоватое мерцание. Встав, отложив тетрадь, он подошёл к этому огоньку и увидел маленького жука, который вылез из трещины и, сидя сейчас на старой стене, мерцал брюшком. Такое они видели в своём номере гостиницы. Скорее всего, это были своего рода местные, домашние светлячки, которых в их стране не было. Алиса помывшись и вышедшая с клубами пара из ванной была где-то в других комнатах, наверно рассматривала платья и одежду в шкафах. Она охала и громко удивлялась.
   - Ваня, ты бы это видел, - говорила она. - Тут так много интересного. Куча одежды для бала.
   - Ну, можем снова сходить на бал к мэру, - ответил Иван.
   - Вань, я понимаю твой сарказм. Просто тут так много украшений, жемчуга, полудрагоценных камней. Много золота и серебра, - Алиса копалась в каком-то шкафу. - Они всё побросали. И никто это отсюда не забрал. Ваня, это немыслимо. В этом городе нет мародёрства.
   - Ты тут бомжей видела? - спросил Иван. - Хоть одного? Опустившихся, которые копаются в мусорных баках? Картоплянск - идиллия, но каждая идиллия имеет свою обратную сторону.
   Пока его жена копалась в бижутерии, он сидел в библиотеке и рассматривал старую тетрадь. Она иногда вскрикивала от восторга, что-то находя на её страницах. И там было много интересно. Он начинал понимать, почему её хотели спрятать. Большую часть её заполняли математические формулы с пометками. Игрек не выносить, или: Это решение не выполнятся, пока а не будет равно нулю.
   Целые страницы формул, диаграмм, графиков, и странные пометки. Часто часть формул и их решений - перечёркнуто, а наверху написан другой вариант. Иксы и игреки, а и б. Ксе и Хце. Ещё зарисовки каких-то машин, для которых был математический расчёт. Схемы подачи топлива и воздуха. И странные пояснения. Поле один, поле два, и потом смыковка - это слово часто использовалось для машин, которые могли парить в воздухе. Вроде, как: смыковка полей. Слово то какое. И показано, как это работает и машина может преодолеть гравитацию планеты.
   Было совсем непонятно, что там этот человек писал в пояснениях, пока Иван не долистал последнюю часть этой тетради. Там был своего вроде короткого дневника. Видно человек не планировал это писать, а использовал тетрадь, для математических формул и диаграмм, для своих мыслей про машины, про физику полётов, своих мыслей решения задач. Вроде некого черновика, о котором никому не говорил. Но потом начал свои записи следующим предложением:
   Мне кажется, что мой цифровой дневник взломали. Он не работает. Поэтому буду писать здесь свои мысли, а там, когда его отремонтируют, писать короткие изречения, хвалебные эпитеты. Там не место моим сокровенным мыслям. Никак не надо показывать, что я сомневаюсь и со всем соглашаться. Писать надо осторожно. Нужно врать, чтобы не заподозрили, что я понял, что там что-то не так. А здесь опишу, что происходит. Дата сегодняшняя. 2047. 13 майя. 19-04 после начала ухода светила
   Они там говорили, Рита или ещё кто-то, что с нами разница в восемьдесят лет - вспомни Иван. - Значит, у нас это был примерно 1967 год. Примерно.
   Потом автор писал дальше, неверно через пару дней.
   18.05.2047. 11-03 утра. Дадя умер. Этот художник, пейзажи которого у нас висят в квартире. Вчера был у нас, был весёлым, жизнерадостный. Правда сказал, что голова иногда кружится, особенно, когда встаёт с постели. Но ведь это не так страшно, если весь остальной организм полон сил. Кушали деликатесы. Открыли баночку морской ваты и пили коньяк с чухой, настойкой на жёлуде-орехе. Кушали копчёности. У нас их много. Дадя любил копчёную рыбу. Много кушали. А потом были сладости, но дадя и остальные очень хотели кушать копчёности и морские консервы. А не торты и пирожные. И эта настойка. Её, настойку, нужно использовать осторожно, так как она вставляет. В Германике её запретили ещё в 1989 году. Ух, какая гадость, но как она вставляет, и была популярна, и потом такие мысли мирового масштаба, после неё. Какие были ораторы, чтобы поддержать Аэродром и его эксперименты. Точно размыв мозгов. Коньяк с чухой - бич поэтов. Муза песнярей. Их расширение пространства, кто-то в трости это пойло носил с собой, чтобы прихлёбывать и потом рассказывать свои стихи. Они после него писали стихи, а в квартире художники, друзья дади, очень много чего горячо обсуждали и испортили красками стены, свои эскизы показывая. Пришлось их отмывать и теперь про это нельзя рассказывать. Чтобы они тут сидели, пили чуху, теряли человеческий вид и рисовали прямо на стенах, что пришло им на ум! Яркие картины. Нет, не было их тут. Ничего не рисовали, точка.
   Читаешь это и думаешь, что попал в другой мир жизни, - подумал Иван. - Старой жизни Картоплянска. Но цензура и тут работала
   Но сейчас это не важно. Дадя умер. Видели соседи, как его выносили. А он ведь скептически относился к эксперименту, бунтовал, спрашивал у военных. Просто задавал простой вопрос: Зачем? Они не ответили. Наверно он задавал ненужные вопросы. Не убили ли его? Эти проблемы с головокружением возникли вдруг и сразу. У меня в голове столько мыслей и столько сценариев. Я спрашивал у начальства, а они отмахивались и делали вид, что меня здесь уже нет. Значить что-то скрывают
   Иван читал. Некоторые слова были не русскими и не украинскими, что-то среднее, но он понимал. Потом новая дата:
   25.05.2047. Майор-регистр Ковач поговорил со мною. Он симпатизирует мне. Защищает перед начальством. Я же вхожу в группу Наблюдателей. Мы ведь изучаем последствия ускорений. И ускорителей. Уже трёх уровневых. Анализируем, делаем выводы. Помогаем группе исследователей. Я спросил про Дади, а он показал пальцев вниз, на Аэродром. Так всё и закончилось. Мне надо прятать тетрадь, так как я выдаю секреты. Я это понял, и, записывая это, принимаю меры
   Потом пауза, рисунок какого-то строения, пещеры, где были нарисованы непонятные установки. Трубки, шланги, массивное металлическое основание. А на нём, похожее устройство револьверного типа подачи боеприпасов. И снова запись:
   На схеме то, что мы можем заимствовать. Чужие решения. Не придумывать, а просто получить идею. Мы получили это из окна
   Потом новая запись с новой строки.
   Веранья, запустила третий контур. Молодец. Классная девочка, просто алмаз в нашем проекте. Мы включили сегодня его и посмотрели. Он точно может открывать окна в другие миры! Это уже без сомнения. Только пока непонятно, как сфокусировать окна и открыть в те миры, куда нам нужно, а не спонтанные прыжки
   Потом снова надписи, формулы, на следующей странице зарисовки. Синей ручкой, большие деревья с шапкой ветвей, ещё странные существа. Типа больших крабов и креветок.
   Вариант, что получили. Это окно мир, что мы открыли в результате эксперимента Небесного Горизонта. Военные всё гадают, как эти технологии можно использовать в военных целях. Без запуска ракет, без разгона, без химических реакций горения, когда ракеты выходят в космос. Там столько шума и следов при запуске, что враг увидит. А тут ничего нет. Средне Средиземный Союз, - ССС, которого они так боятся, союз государств в Европе, где главенствует полуостров Британия, может пронюхать про наши эксперименты. Врагов они ищут. Боятся, что они будут первыми, кто нанесёт ядерный удар. Не мы, а они. Я брюзжу, я хандрю, потому что понимаю, что это бред. Но быть впереди всей планеты, объяснить оккупацию Камышового моря, нужен аргумент и они его нашли. Давно хотели Камышовое море забрать, часть полуострова. Забрали, а подтвердить своё право? Но для этого нужны новые технологии. Чтобы никто не возражал. И мы нашли. Аргумент. Просто выталкивать спутники на орбиту за секунду, и даже ядерные бомбы. Их никак не отследить, они просто появились и всё. Никакие радары, системы раннего обнаружения, которые настроены на ракеты, самые совершенные системы подобное просто не заметят. Доминирование в мире. Вот аппетиты военных. Мне Кара сказала, а она давно работает с ускорителями и с военными контактирует, что это их цель. Их мечта! Не новые миры исследовать, не строить орбитальные станции, как нам обещали, а доминировать в военном аспекте. Новые зоны захватывать, расширять территории. А почему нет? Майор-регистр так и сказал прямо: всё будем контролировать, и пинок им поподу и по шеи, нашим врагам. А мы экспериментируем, открываем окна и смотрим, что там, в параллельной вселенной. Я проверял, это нигде не записано, но магнитные ленты сохранил, перфокарты есть и перфоленты. Тайком. В библиотеке. То, что увидел, в окно совершенно другого мира и здесь зарисовки в дневнике. Этот мир, где тоже есть люди. Это мир точно не был атакован Гейей, древним спутником нашей планеты. В этот мир подобная планета не столкнулась. Там нет Луны. Я пишу то, что увидел и свои мысли. Там совсем другая жизнь. Мир похож, но не такой. Их города многосекторные, многоячеистые дома, вверх и вниз и вправо и влево, как растут рифы. Они были, словно созданы из высохших водорослей, которые в присутствии воды были мягкими и податливыми, а затем стали сильнее бетона. А те, кто там живёт, явно разумные из океана
   Иван читал и переворачивал страницы. Там было много описания миров, технологий, как понимал их автор.
   Они сумасшедшие. Они хотят запустить этот шар в космос. Я говорил сегодня с майором-регистром, он меня понял, но полковник третьего ранга Хавитом, визор-полковник от научного корпуса, сказал, что это не обсуждается. Они хотят его запустить. Им плевать, чем были закончены другие эксперименты. Время поджимает! Идиотики! Мы ещё не поняли разницу, где гравитация открывает окна в соседние миры, а где запускает корабли. Я пытался с ним поговорить, объяснить, что мы не готовы. Что учёные, инженеры в этом подземелье, испытывая ускорители, не дают гарантию запуска. Там есть нюансы в работе этих инопланетных машин. Мы их просто не понимаем. Мы и я, построили ускорители на их подобие, но не поняли, как они работают. Как по-настоящему они работают. Скопировали. Мы скопировали, как могли! - там была клякса в тексте, словно писавший человек с силой надавил перо или шариковую ручку и образовалась клякса, - Даже военные сомневаются. Но... Что ещё написать? Что мы научились видеть только окна в другие миры и всё. Это идиот, полоумный визор-полковник, не захотел слушать и сказал, что нужно начать испытание. Начальство ждёт. Пришёл приказ сверху высшего порядка. Но мы ведь не проверили оборудование. Там ещё были учёные, они просто смотрели и молчали. Один выразил сомнение, но его проигнорировали. Точно знаем, что оно притянет другие миры, а вот с пуском макета может быть проблема. Калибровка машин и оборудования ещё не закончилось. Монтаж глушителей не закончен, но полковника это не интересовало. Он считает, что всё понятно. Что пуск макета похож на то, что мы делаем всё время, типа смотрим в свои окна в другие миры. Только надо чуть-чуть что-то там подкрутить и изменить. Что подкрутить, он не знает, зато знает, кому это указать. Нам! Время подпирает, ждут результатов очень большие люди. Идёт негласная война и враг должен быть повержен новыми технологиями!
   - Сука, они знали, - сказал Иван сам себе и откинулся. - Знали, что нельзя проводить эксперимент, что не понимают природу, но запустили свои ускорители и получили Зону. Как у нас, противостояние НАТО и России. Америки и Северной Кореи, любой ценой запустить ракеты. А тут они этот шар. Раз, и так нагадили!
   - Ты что-то сказал? - послышалось из другой комнаты голос Алисы.
   - Нет, дорогая, я просто читаю тут местный фольклор. Нашёл дневник, читаю и разговариваю сам собою.
   - Хорошо. Я тут так много интересно нашла. Фотографирую на телефон. Наряды, платья, украшения. Тут есть что посмотреть. Много обуви. Старая, но прикольная и судя по тому, как выглядит, очень дорогая. Есть кеды, похожие на кроссовки. Может и наш размер.
   - Хорошо, Али, я пока занять. Дочитываю дневник.
   Последние записи были написаны уже не каллиграфическим почерком, а смазанным. Буквы шатались и падали.
   Всё. Всё случилось, что мы и предвидели. Эвакуация. 27.05. 2047
   Иван закрыл дневник и откинулся. Справа была картина на стене. Наверно пейзаж, закат, где было мазками нарисован заход солнца. А был ещё источник света на картине. Маленький зеленоватый источник света, справа в углу. Очень ярко вырисован. Он был так вырисован, что притягивал взгляд. Но что это за источник света на картине, было непонятно.
   Иван посидел пару минут, а следом начал читать дальше дневник. Дальше шли, цифры и текст.
   Эвакуация началась, посему пишу быстро. Они всё равно решили провести испытание. Мои аргументы и аргументы моих коллег не подействовало. Я пытался, я очень пытался, но не смог их переубедить. Засылка атомных бомб на орбиту и шантаж всех государств на Земле, был важнее, чем здравый смысл. Значит всё кончено. Значит, я начну собирать вещи. Когда всё рухнет, первым побегу!
   Потом приписка, написанная очень нервам подчерком:
   Майор-регистр - оказался предателем! Ковач - предатель! Мы ему так верили. Ковача специально нам поставили, чтобы он следил за нами, чтобы его начальство было в курсе всех наших мыслей. Какой-нибудь штаб-генерал его назначил. Он поддакивал нам, зараза, соглашался с нашим мнением. Боролся за него, а мы, идиоты, никак не смогли понять, почему борьба Ковача такая безрезультатная. Он так за нас переживает, пишет письма, даёт телетайпы, Снежки информации. Тот же комиссар-инспектор Богоульцев наверно читал их. А по факту становится всё хуже. А потом наш разговор перед испытанием. Я был готов стоять перед комиссией трибунала и объяснить, что мы не готовы. Что нельзя, что будет хуже. Что будет катастрофа, а он, Ковач, сейчас, после испытания, встал на сторону визора-полковника и сказал, что именно мы виноваты и в наших услугах они больше не нуждаются. Представляете, так и сказал. И мы тут сразу поняли всё. Весь построенный комплекс обслуживается нами, а они не понимают, как в нём всё работает!
   Дальше был синей ручкой рисунок шара и ложа, из которой он должен был парить. И надпись: Получилось? А потом снова текст.
   Я пишу это для того в своём дневнике, чтобы потомки потом не думали, что военные сделали всё, чтобы катастрофы не случилось. Они заботились о безопасности, как они писали в отчётах. Что они всё знали и хотели по-другому. Это враньё! Они будут потом всё отрицать, рассказывать, что это не специально, а случилось случайно. Враньё, знали и сделали специально. Мои выкладки я оставил на страницах дневника. Любой математик поймёт, что я написал и найдёт переменные, которые там не должны быть. Поймёт, как правильно нужно читать мои формулы. Они хотели всё испытать, отрапортовать, что всё получается. На один раз, как хлопок ладоней
   Иван перевернул страницу. Там он продолжил читать текст, который был написан второпях, поверх обрывок формул и некоторых рисунков.
   Приехала целая делегация высоких чинов. Кушали, пили, а потом пошли смотреть объект. Развлекались. Я пытался с ними поговорить, но меня отшили военные. Типа, эти военные лучше, чем мы, учёные, знаем объект и цель экспериментов. Идиотики! Нет слов от возмущения! Будет катастрофа. Они один раз уже испытывали установку. Использовали неполную мощность. Объявили эвакуацию, а оказалось, что не так страшно, как они её предвидели. 29.05.2047 тревога было отменена. В 8:03 утра. Хотя были первые признаки гравитационных аномалий. Нам сказали молчать, но люди в Картоплянске начали мучиться головной болью и слышать шум. Этот шум пытались измерить военные. Люди перестали выходить на работу и не могли даже стоять от этого шума в ушах и голове. Слабость, рвота. Перед глазами всё кружится. Мы пытались его определить. Разными методами. Нет его. Нет этого шума, что они слышали. Нет его из-под земли, или других источников низкой вибрации. Нет его от наших машин, а они его чувствовали. Вот интересное наблюдение, что жители города начали чувствовать и слышать шум, когда появилось первое поле. Военные сказали, что это симулянты. Проверили и поняли, что это нормальные люди до эксперимента, а потом превратились в этих стонущих калек после первой пробы. Ещё проверка показала, что на них, как статическое электричество, при шуме, на коже подымаются волоски дыбом, особенно когда сильна головная боль, они ещё и шевелятся. То есть это физическое воздействие. Чего? Но измерить его или понять ни военные, ни учёные не смогли. Я точно это знаю, потому что входил в группу экспертов. Я могу констатировать, не сомневаюсь в этом, что эти люди Картоплянска слышат вибрацию образовавшегося поля. Мне не верят, а я и не настаиваю. Поля вокруг города возникли это факт. Хотят они в это верить или не хотят, но всё равно. Станция глушения точно это зафиксировала, она увидела это нестабильное поле. Но не все, далеко не все жители это чувствуют. Всего десять процентов людей, но они потеряли свой аппетит и сон, и готовы с революцией выйти на улицы, чтобы это прекратилось. А военным плевать. Нужно продолжать эксперименты
   Потом снова формулы, многие почёркнуты, другие подчёркнутые. Цифры подправлены или просто замазаны ручкой, а внизу новый столбик формул. И всего одна запись:
   Пришёл извиняться Ковач. Был не прав? Заблуждался. Он же солдат, а не учёный. Видно их руководство проектом было из рук вон плохо. А они думали, что это нужно на пару кнопок нажать? Это же военные, а не инженеры. Ему, мол, приказали, он и сделал. Хотя не хотел. Решил, что стал учёным, прикоснулся к нашему обществу, но он солдат и служит приказам начальства. Он им подневолен! Его извинения, как тампон зайцу, чтобы волки не нашли, когда он писается! Старая поговорка. Он сказал, что наши проекты сохраняться, но приоритет у военных. Что нужно попробовать запустить полновесный балласт. Снова попробовать запустить, так как настройки систем и механизмов изменены. Что они нашли решение проблемы, а с мерцающим полем они разберутся. И головные боли у людей пропадут. Они начнут разгонять магнитные поля сразу, все три контура, откалибровав их. Точно будет запуск. Безумие, они даже не знают, что получится, не провели математические расчёты. Не провели эксперименты на модели. Видно, что подгоняет начальство, эксперимент для какой-то даты. Но чтобы мы использовали оборудование осторожно, чтобы не открывать окна в другой мир, они визоров-майоров поставили. Они же должны такое предвидеть. Главное, всё нужно использовать только для их катапульты! Партия власти, Свободное движение этого хочет, считает, что вокруг могут быть враги. Надо успеть первыми, иначе про Небесный Горизонт узнают враги и начнут строить нечто подобное. У меня царапки на душе! Враги, какие враги? Мы едва поднимаем этот балласт! Мы сами не понимаем до конца, как это работает, но военные в лице Ковача непоколебимы. Или так, или статья про предательство государства. Трибунал в Киывбурге. Идиотики, просто невменяемые мыши и хрубики, которые в стенах жрут дерево!! Так они жрут и чавкают со здравым смыслом. Не знают, что творят!!!
   Алиса ворвалась в комнату и показала платья, явно старые, но усыпанные жемчужинами, яркими камешками и расшитые золотом.
   - Как тебе? - спросила она.
   - Пахнет нафталином,- ответил Иван.
   - Дурак ты! - обиделась Алиса. - Ты посмотри, какие это платья, фасон, материя, украшения.
   - Вижу. Тут квартира с таким количеством комнат, что мы долго будем открывать её тайны и секреты.
   - Ваня, я знаю. Тут находятся просто невероятные вещи! Я нашла шкатулку с золотом. Представляешь?
   - Да, - сказал Иван. - Алиса, ищи дальше, я тут читаю. Немножко занят. Хорошо?
   - Хорошо, - ответила она и упорхнула.
   Потом было много страниц зарисовок, человек авторучкой попытался показать, что видел, в одном месте, на листах бумаги он перестал рисовать странную гондолу и, расписывать её. Остановился, продырявив страницу авторучкой, закончил рисовать в её корме. Видно было, по тому, как он заканчивал рисовать, его что-то достало или пришло очень нехорошее сообщение. Он был на взводе и около кормы нарисованной гондолы нарисовал большой синий круг и в центе продавил страницу. Потом этот человек остыл и начал писать и рисовать чёрной ручкой в своём дневнике. Шар, который поднимался, пламя над стеной глушения, над этими фермами. Причём пламя нарисовано красными чернилами. Большую чёрную тучу над аэродромом. Рисунки странных животных среди травы. Короткие записи команд, что он слышал. Зарисовки грибов. Они там вырастали, многоярусными грибами, на ровном месте, с огромной скоростью, как он описывал, где много было шума в головах людей. Они проверили грибы, они были типа вешанок, по структуре, по составу. Но почему они так росли в этих местах, до сих пор было непонятно. Так следовало в записях этого человека. Они их проверили и даже употребили.
   Это всё, что я успел зарисовать. Фотографии изъяли. Горит пламя над фермами глушения. Без дыма, без копоти, просто горит. Оно катится вверх по металлическим опорам самой установки, а вверху горит. Мне сказали, что кто-то потрогал металл, который был в пламени, а он холодный и краска даже не почернела. Как огни святого Святослава.
   3.06.47.
   Черешня отходит, а вот черешина только начинается. Вкусные, сладкие, плотные ягоды на ветвистых кустах. Но это так пишу, чтобы настроится.
   Военные пригласили людей из Киывбурга, высоких чиновников, проинструктировали их. А ещё журналистов, которые защищали природу. Эти подписали бумаги, чтобы снять научный фильм, про испытания. Бедные эти операторы, с испуганными лицами. Их сопровождал капитан-лейтенант Шизарук. Нашли, кого им дать, впрочем, все были заняты, а эти операторы должны были всё снять на плёнку весь эксперимент от начала до конца. Но не сам эксперимент, а что вокруг делается. Что это безопасно. Никакой Зоны. Вибрации, шума. Деревья не падают и трава не вянет. Это всё в головах людей. Это было задание Шизарука. Для начала их повели и рассказали, что и как работает. Меня там не было, но Айхилая много чего поведала. Им говорили, как снимать, что снимать и из какого ракурса. Конечно, подписать нужные бумаги. Они согласились, так как им предоставили отличные номера в гостинице, много еды бесплатно, и экскурсии. Как они могли на это не клюнуть, и грошиков немало накапало. Просто так
   Потом несколько страниц было вырвано, остались ребристые остатки около корешка. И снова записи.
   Это случилось! Они сделали это, хотя мы предупреждали! Они сделали это. Эксперимент на полную мощность. 12.06.2047, в 2:03 после полудня. Они повторили эксперимент, только использовали большую мощность и новые настройки. Пришла команда сверху. И ядро шара воспарило на пару метров. На этом всё. Там было столько мощности, что море можно было вскипятить, а поднялся шар всего на пару метров. Экспериментаторы! Решили, что всё-таки надо попробовать. Попробовали! Они решили, что знают всё.
   Моя жена и двое детей собираются. Эксперимент ещё идёт, а мы собираемся, потому что я знаю, что стоит за этим экспериментом. Я из дома пищу дневник, будем ехать в сторону села Медвежье Ушко. Тут всё кончено. Будет полная эвакуация, но мы поедим раньше, чтобы проскочить толчею. Но для остальных будет мало времени, чтобы собраться, а у нас есть время. Соберёмся! Мы успеем и поедем. Всё лишнее не брать. Драгоценности, книги, одежда, пусть тут всё гниёт, главное спастись самим.
   13.06.2047. Пять часов утра. Мы ждём разрешения на выезд. Без него нас не выпустят. Я подвал запрос, но пока тишина. Сидим на тюках. Жена говорит, что не стоит так переживать. Всё образумится. Я не стал ей всё объяснять, сослался, где я работаю и чем занимаюсь.
   Звонил сват. Над Картоплянском огромные чужие корабли парят в утреннем небе, типа утюгов, появляются на улицах странные машины. Пошли на улицу посмотреть. На Ивана Дахговича, прямо из стен, возникают ярко одетые люди в свободных одеждах, наверно хламидах или ярких плащах. Просто выходят из стен. И не только люди, а ещё и существа, животные бегают фантастические! Одни похожи на обезьян, другие на собак. Ручные животные тех, кто появился из стен? А их хозяева, они растерянные, они боятся, мечутся. А по животным стреляют полицмайстеры. Пытались их остановить, но безрезультатно. А эти люди в ярких одеждах растеряны, словно попали случайно. Их полицмайстеры кладут лицом вниз и одевают на руки наручники. А эти животные. Некоторых мы узнали, вроде шипоногих страусов, как мы их назвали, когда наблюдали через наше окно, или больших ящеров шестиногих. Много змей. А эти там сидят в бункере и даже не знают, что натворили. Они смотрят на видео поднятие шара. Думаю, что вы поняли, о чём я пишу? Они не запустили свой шар, а притянули другие миры. Это стоило ожидать, потому что военные не прислушались к учёным, а думали, что всё знают и понимают. А сверху на нас дерьмом запросов бросают их политики, функционеры партии. Быстрей, быстрей. Давай, давай. Им нужен быстрый результат, чтобы доложить на очередном съезде партии Свободное движение, что удалось решить задачу партии. Выслуживаться руководству партии Свободного движения, что всё выполнили! Показать врагам свою мощь и новое оружие! Шизаоты! Пишу быстро, потому что ревёт тревога. Надо убегать. Теперь точно. Мои удостоверения точно помогут пробиться. В другом районе летают эти утюги. Они стреляют яркими световыми лучами. Прячу дневник в стол, так там формулы. Математические выкладки, чтобы понять, как пришельцы мыслят. И как, возможно, это всё можно остановить. Схемы и чертежи. Мои заметки про эксперимент. Их нельзя везти с собою, нас будут обыскивать. Точно знаю, что будут очень серьёзно обыскивать. Искать всё, что может дискредитировать Картоплянск и тогда всё. Фильтрационная зона
   Потом были засаленные странички, испачканные чернилами. Там явно рисовал что-то ребёнок. Видно автор оставил её на столе, отвлёкся, а ребёнок рисовал небо, дома, и странные утюги, и из них вырывались лучи. А в конце пять цифр. 8-8-17-9. И всё. Иван отложил дневник и задумался. Было совсем темно. Местные ласточки давно исчезли, начинали свои песни сверчки. А Иван смотрел на пожелтевшие страницы и думал.
   Вот так они и поехали, - подумал Иван. Он отложил тетрадь, встал и подошёл к открытому окну, откуда чувствовался тёплый воздух августовского, летнего дня. С его ароматами. Потом он посмотрел в окно. Наступил вечер. Даже это сияние было блеклым, значит, таки правда, что оно потом полностью исчезнет. Сейчас он смотрел на улицу и вдыхал чистый воздух. На балконе в Харькове так подышать он бы не смог. Слишком много машин, а тут их почти не было.
   На улице никого. Ни людей, ни машин. Хотя фонари зажглись. Вот кошка пробежала, несколько тощих собак также двигались вдоль тротуара, отыскивая еду. Иногда тявкали. И такая необычная тишина, которую они заметили ещё в гостинице. Соседей не было, напротив никого. Нет запаха сигарет, нет голосов или музыки. Окна не светились, значит, дома пустые. Наверно они одни на целой улице?
   Иван смотрел в окно. Что ещё делать? Не было телевизора, интернета, им приходилось довольствоваться тем, что им дали. Наверно, нужно читать книги. Огромная библиотека, но часто на не очень понятном языке. Но читать, делать заметки. Может потом им дадут возможность, как обещали, пропагандировать этот мир города, он сможет эти выкладки читать и показывать скрины из книг.
   Шагая к Алисе, он остановился в коридоре и посмотрел на старинные портеры. Бородатые мужики, полнолицые женщины. Часто мужчины в доспехах, а женщины в дорогих платьях. Натюрморты, пейзажи. Причём часто в качестве элементов натюрморта были осьминоги, крабы или громадные раки. Много рыбы. А ещё мясо свиней, рульки возле салата из овощей. Фруктовые композиции.
   Квартира богата была на картины. Но потемневшие от времени портреты, в тёплом свете ламп, они выглядели как живые. Они смотрели укоризненно на Ивана, он ведь со своей девушкой занял чужое помещение, чужую квартиру. Их глаза словно блестели от ярости. Иван показ им язык и зашагал дальше, где Алиса разбирала имущество убежавших хозяев. А там было, что разбирать. Платья, украшения. Много было запаковано, но брошено. Понятно, почему. Такое унести с собою. Нужны десятки носильщиков. В свете ламп Иван увидел, что те, кто тут жил, и долго собирал своё имущество, бежали быстро, побросав почти всё. Было мало времени на сборы, а Алиса просто с восхищением рассматривала найденное сокровища в платяных шкафах.
   - Вань, посмотри, - сказала она. - Тут так много интересного. Эти фигурки, наверно богов. А это, Ваня, тёплая одежда.
   - Она пахнет плесенью.
   - Да, но если её постирать, но не будет.
   - Алиса!
   - Что Алиса! - она крикнула и ударила кулачками по груди Ивана. - Что Алиса?! Что делать? Снова бежать?!
   - Нет, моё сокровище, - он поцеловал её и погладил по голове, пальчиками почёсывая среди волос. - Ну да, я вижу, - ответил Иван. - Будем осваиваться.
   Тут на кровати были платья, несколько деловых костюмов с юбкой поверх штанов, они имели ярко-красные цвета. Полосы, пятна. Иван попросил надеть Алису костюм, так как по фигуре он ей подходил. И в районе попы эти красные цвета выступали ярким полумесяцем. Зачем, было непонятно. Наверно так требовал этикет, может так маркировали гостей на бал, чтобы узнали, кто пришёл, какой ранг. Было непонятно и ответов не было, когда Алиса этот костюм сняла.
   - Пылью пахнет, - сказала она. - Словно одела ветошь.
   - Я сфотографировал, - ответил Иван и показал на смартфон. - Может пригодится.
   - Аха, - ответила Алиса.
   Лежали найденные открытые шкатулки. Они изучали комнаты, ходили по ним, паркет стонал и трещал под них весом. Много старой мебели, шкафы, полки, секретеры. Была детская и брошенными игрушками. Был винный склад, была мастерская с кучей инструментов. И была спальня. Слава Богу, там не было суровых портретов, а в спальне были только нарисованные пейзажи. Огромная, светлая башня из кирпича на фоне заката. При этом художник нарисовал её очень светлой, словно выделил. А ещё пейзаж с прудом, где дети ловят на удочку рыбу. И позади пруда сосновый лес.
   Алиса показывала найденное в брошенных шкатулках. Был жемчуг, золотые украшения, золотые монеты, Иван взял одну монету, она была датирована 1935-м годом. Были золотые медальоны, многие были с алмазами. Серьги, кольца, браслеты. Небольшие образки, так нужно было понимать овальные золотые пластины на золотой цепочке, где серебром были отчеканены образы людей, а вместо лиц, вставлен большой изумруд.
   - Тут так много интересного, - сказала Алиса. - Можно несколько месяцев всё изучать.
   - Понятно, почему нам дали такую квартиру, - сказал Иван. - Шесть комнат жилых, ещё семь комнат вспомогательных. Может для прислуги. Библиотека, секретный кабинет, холодная кухня. Али, это особое отношение к нам. Нас повязали в тюрьму, Али, - сказал он. - Нас пытаются купить, нашу лояльность!
   Алиса промолчала и потом начала уже не так быстро и с не восторгом разбирать платья и украшения.
   - Али, мы попали! Блин! - сказал Иван и зашагал в сторону кухни. - Попали, сука. Меня всё достало, дошло до кондиции.
   Алиса почувствовала неладное и догнала его:
   - Нет! Ваня, нет! Пить не будешь!!
   - Отстань. Мы в ловушке. Куда бежать? Нас поймали. Пусти! Мне надо расслабиться.
   - Не пущу. Ты сорвёшься, и будешь скакать, как обезьяна, опрокидывать полки с книгами, бить стёкла и орать на балконе. Искать невидимых врагов. Орать, что мы тут в ловушке! Тебя никто тут не услышит, сам сказал, что соседей нет. Нет, я тебе лучше отсосу, пятки почешу долго, спинку поскребу ногтями, осторожно, голову поглажу, чтобы успокоить. Всё, что хочешь сделаю, но не надо пить алкоголь. Ты не можешь потом себя сдержать. Пожалуйста, Ваня - она заплакала. - Ваня, если ты выпьешь, то превратишься в животное. Я не переживу.
   И тогда Иван остыл.
   - Ладно, Алиса, Али, ладно. Я просто настолько вымотан и измождён, что больше не могу. Но про секс я услышал. Минет.
   Они обнялись, как всякий раз бывало, когда вдвоём видели трудности, а потом Алиса спросила:
   - Слушай, Вань, может, мы вернемся в запретную часть города. Завтра, после работы.
   - Зачем?
   - Ну, у меня там появился сигнал, чтобы с мамой связаться. Я тут бродила по комнатам, а сигнала не было. Может там есть возможность позвонить? Может, если там находиться, можно будет позвонить домой? Может, глушат тут сигнал, а там этих установок глушения нет. Как-нибудь от призраков мы спрячемся.
   - Али, куда ты позвонишь? А кроме мамы? В полицию?
   - Да?
   - В какую, в украинскую? Пройдёт звонок, и что ты скажешь? Мы похищены?
   - Да.
   - Где, в Картоплянске? В городе, которого нет на карте.
   - Но может они смогут помочь, отследить сигнал.
   - Алиса, какой отслеживающий сигнал? Что тебе ответят? Типа: Сообщите своё место положение. А потом: мы, типа, теряем сигнал. Что ты потом скажешь? Название города, которого у нас нет? Куда они приедут? А если ответят полиция другого города Киева? Может Харькова. Или этого, как его. Забыл.
   - Что ответят из Киывбурга?
   - Да. Скажут, что: ждите ответа. Мы приняли вызов. Едем. Как ты отличишь, что это был Киев, Харьков, а не Киывбург?
   - Как они говорят.
   - Хорошо, а если приедут из Киывбурга? Так они ринутся нас спасть. А если ринутся, ты видела колону брошенной военной бронетехники? Они пытались. Вот сразу побегут нас спасать. Там наверно блокпосты, стена, вышки и колючая проволока. Алиса, мы попали, моя любовь, мы попали.
   - Попали, - согласилась девушка. - Но мы не на улице, а в большой квартире, - сказала Алиса, тихо вздохнув. - Значит, не всё так плохо. Хотя я бы хотела выбраться.
   - Именно, попали. Выбраться не сможем, пока не поймём, как это всё работает. Пока просто распаковываем вещи и осматриваемся. Потом будем думать, где по-настоящему мы.
   Так они и заснули при открытом окне, где пели сверчки и входил в их новую квартиру свежий воздух.

...

   После часа ночи, когда всё было темно, и лишь один фонарь освещал улицу и его свет едва пробивался в окно Ивана и Алисы, где они спали, из стены вышел призрак. Сначала бесформенный. Вроде на нём была одежда, но всё это было световыми кляксами. Призрак был невысокий и, подойдя к спящей Алисе, он положил на её лоб свою ручонку. Алиса вздрогнула, проснулась
   - Ты?!!
   - Тсс, - призрак глади её лоб, теребил волосы.
   - Ты кто? Ты, блин, ты? Кто ты?
   Алиса открыла рот, вдыхая кислород и замолчала, погрузилась в чужие воспоминания. А призрак сказал:
   - Мама, как я тебя люблю.

...

   Сначала был свет, наверно утро. Утро нового дня. Алиса словно смотрела глазами другого человека. Это их квартира, которая сейчас была им предоставлена, но как она изменилась. Всё поменялось. Много цветов в горшках, как любит Алиса. Книжные полки приведены в порядок, полы покрасили, отполировали. На кухне всё кипело, варился завтрак. Глазами некто Алиса увидела новую спальню, когда проснулась. Новые занавески, запахи, не сыростью и запустения, а запахи жизни, еды и свежести проветривания. Видно окна были открыты, и оттуда поступал свежий воздух. Как в обычной квартире, когда долго живёшь.
   На кровати сидел папа. Может Иван? Точно он, только стал тучнее и отрастил бороду. Он что-то читал и помахал Алисе? Алисе? Отправил воздушный поцелуй. В ванной комнате она посмотрела в зеркало и была в нём, в отражении, худощавой девочкой лет двенадцати. В отражение не Алиса это, а девочка с каштановыми волосами, с маленькими веснушками на щеках около глаз. Но точно это не Алиса. Всё поменялось, словно квартира долго была обжита. А вот и мама, Алиса. Не сильно изменилась, только причёску изменила. Прибежала лысая собака. Такой же Керамин-терьер, как был у этого человека, Димы, отца Эльзы. Он махал хвостиком, подвякивал, стонал, ныл и просил вкусности. Получив их, он вставал на задние лапы и снова просил, но был счастлив. Даже танцевал.
   И мама сказала кушать кашу, чтобы быть сильной. Как это не хотелось кушать. Яичницу с беконом или с мясом местных раков, это другое дело. Но нет, надо есть, что мама приготовила. Но главное, как выглядит кухня, она другая, обжитая. Мама и папа давно здесь, это были мысли того, с помощью которого теперешняя Алиса видела и чувствовала.
   Потом они попали в другое место. Алиса и тот, кто его вёл, попали в сад поместья помещика, где они были. Огромный дом мера. Эти дорожки, загородки, где слышалось мычание, а потом появился Захарка. Он учтиво поклонился перед Алисой или перед этой девочкой, глазами которой Алиса смотрела. Он был ласковый, учтивый. Осторожно помогал Алисе, вернее той, с помощью которой она смотрела глазами, преодолеть препятствия. Она была маленькой, на неё Захарка смотрел сверху вниз, но показывал свою коллекцию рыбок. Объяснял, что это за рыбки и где обитают. Рыбок они кормили, стульчик вроде кто-то подставлял, чтобы она смогла на него забраться и покормила рыбок. Смутное воспоминаете, но точно кормили рыбок.
   А зверей? Что-то изменилось. И снова был Захарка, только чуть ниже стал, чем в прошлый раз и они кормили Туров травой и травяными брикетами. Туры были те ещё животные, своенравные. Как яки и бизоны. Мычали, пытались таранить ограждения, но словно у них передние ноги сами собой подламывались и они падали на колени, когда они бросались на них. А Захарка загадочно улыбался. А потом мясом кормили всякую живность. Хищников, там был саблезубый тигр, львы, пантеры, было много хищников. При виде Захарки, они не старались напасть, они точно боялись его. Рычали и уходили в дальний угол, а Захарка снова улыбался. Как человек, который повелевает ими. Было просто невероятное количество животных. Целый зоопарк под открытым небом.
   Алиса, вернее то существо, человек, девочка, с помощью которого она это видела, выл от восторга. Она просто визжала от радости. Было понятно, что девочка хочет заниматься животными! Ей это так нравилось. Запах её не останавливал, просто быть рядом с ними.
   - Тебе это нравится? - спросил Захар.
   - Да, очень, - ответила Алиса во сне другим человеком, ребёнком.
   Потом была пауза. Как сменили киноплёнку.
   Потом была путешествие. Захарка сказал, что будет сказочное путешествие и ей пришлось зайти в металлическую тарелку и сидеть одной на сиденье. Вокруг её было много сидений, но они были пустые. Пассажиром была только одна она. Потом появилась Малышка. Её так все называли. Маленькая девочка с голубыми глазами, розовыми щёчками и добродушным лицом. Её сногсшибательная улыбка могла покорить всякого. Она сказала, что пробралась сюда, потому что любит Алису. Ей она очень нравится. Играть с ней. Что она для неё стимул подражания, так как она, эта девочка, Малышка, возрастом младше. А Захарчик очень хорошо к ней, к той, кому Малышка обращается, относится. Он её особо ценит. Но её не часто пускают старшие дети за собою.
   - Даша, не надо переживать. Я сейчас покажу тебе, что мы просто летим, - сказала девочка в искусственном жёлтом свете. - Не надо бояться.
   Даша, я - Даша - подумала Алиса, пытаясь привыкнуть к тому, что видит.
   - А я и не боюсь.
   - Ладно, тсс, я могу кое-что показать, - Малышка приоткрыла одно окно. Алиса или Даша увидела, что внизу двигается назад лес. Они летели низко над землёю, облака были сверху, лес и холмы - внизу. Вот промелькнули голубые пятна прудов и зигзаг реки.
   - Куда мы летим? - спросила Алиса-Даша.
   - Не скажу, это секрет. Захарчик потом скажет, - Малышка поцеловала Дашу в щёчку и убежала. Вроде бежала к металлической стене и исчезла. Спустилась? Но открытое окно осталось. Машина замедлялась, лес приближался, летающая машина сделала разворот, и очутилась над громадным озером, как над морем. Когда тарелка разворачивалась, практически не издавая звуков, только маленький вой и небольшая вибрация, сначала было море. Потом доворот и уже появился песочный берег, каменная стена и тёмная вода стала ближе, так как судно опускалось. Тарелка осторожно приводнилась. Когда Даша рассматривала воду, она была совсем рядом, как в лодке, в тридцать сантиметров ниже, слышала её журчание, чувствовала запах, послышался голос Захарчика.
   - Дарья, - она обернулась и увидела его, улыбающегося внутри машины. Мальчик практически не изменился. Худой, с бледной кожей, со светлыми волосами. Выше стал, наверно. Это уже были мысли Алисы, так как они текли параллельно тому, что она видела. - Сейчас ты попадёшь на наш таинственный остров, который создал я и ребятня. Мы, дети, его создали. Нашли в центре громадной реки и огромного озера. Наш уголок. Это наш мир. Сюда кроме нас никто не приходит, если мы не захочем.
   - А ты - Питер Пен.
   - Да, я тут Питер Пен. Готова?
   - Для этого мне надо было закрывать глаза? - спросила Даша.
   - А как же сюрприз?! - Он подошёл к ней и нежно взял за руки. - Идём, я всё тебе покажу.
   Следом в этом диске открылись все окна, и Даша увидела, что тот лежал на поверхности тёмной воды, уже не озера, а скорее реки. Над ней летали чайки и перекликивались. В метрах двадцати плавают утки, а чуть дальше, эти яркие, оранжевые, в камышах. Справа был высокий берег. Стена камня, отвесный обрыв. А перед ним песочный пляж. За стеной были какие-то здания. Они виднелись над ней. Было плохо видно. Они едва виднелись из-за растительности. Наверху обрыва росли ещё пальмы, какие-то кусты и пару кривых деревцев с узловатыми стволами и пышной кроной. Они цеплялись за него, чтобы не упасть. Кроме пальм были видна ещё стена деревьев, которые росли плотно, как стена частокола, но были вдалеке, за пальмами и были высокими. Направо и налево берег нисходил в реку, отвесная стена туда нисходила, а здесь явно был проход, небольшой песчаный пляж тёмная дверь.
   - Добро пожаловать в наш секретный мир детей, - сказал Захарка. - Только сюда можно причалить. Взобраться наверх невозможно, нигде, всё осыпается. Видишь поверхность стен. Она такая острая, словно длинные каменные ножи сверху вниз, как волны. Она так рассыпается, если попытаться влезть, то закрепится очень сложно. Эти острые камни песчаника, волнистые, угловатые, ломаются и легко перерезают верёвку от кошки. А если и смог влезть, то там, наверно, ты Даша, заметила, за пальмами и кустарником частокол деревьев. Этот частокол, а за ним полоса спонтанно выросших, переплетённых в непреодолимую стену колючек деревья под названием Гледичия трёхколючковая. Это настоящая живая стена колючей проволоки. Перекусить её не удастся тихо. Придёться много провозится, а там натянуты сигнальные струны.
   - Вы боитесь вторжения? - спросила Даша.
   - Мы не хотим нежеланных визитёров - ответил сухо Захар.
   - Так всё сложно. Летающая Тарелка.
   - Мы здесь, так как ты летать не умеешь, как последователи нового Питера Пена. Мы ведь летаем, - сказал Захарка. - А это запасной, выход, поэтому мы пойдём здесь.
   - Ну да, не умею, - ответила Даша, когда Захарка спускал её по трапу.
   - А вот здесь ты научишься летать, - и он повёл девочку вперёд, к тёмной двери. Вместе с ними вышла Малышка и ещё пять или шесть детей. Двое взрослых, Даша только увидела их, когда спустилась на песчаный берег, где в песке виднелись ракушки, камешки, сухая листва и несколько скрученных, коричневых стручков, остались на громадном, металлическом диске.
   - Дарья, нам нужно по обязанностям, - сказала Малышка. - На той стороне встретимся.
   И потом странный звук, как громкий шелест и она исчезла и ещё пару с ней пару детей. Последнего ребёнка она заметила, как тот исчезал в свете яркого солнца, взлетев. Когда он подошли к этой двери, которая находилась в выемке в этой стене песчаника, Захар ничего не делал. Ничего не нажал. Надвигался, а стоял и смотрел. Чёрная дверь с рисунками и резьбой. Резьба разная. Рисунки, символы. Тут молнии, там воронок и буравчик. А ещё стилистические барельефы, словно это дверь в святилище Майя.
   Захар смотрел минуту, может две, а потом подошёл к двери и куда-то постучал указательным пальцем, в глаз змея и дверь открылась.
   - Ты готова, Даша? - спросил он
   - А зачем ты думал столько, чтобы постучать? - спросила Даша.
   - Ты мне напоминаешь свою маму, Алису, - сказал Захар. - Замок плавающий. Он за дверью, внутри неё. Двигается и надо точно знать, где он находится. Слышала, как вскрывают сейфы, слушая щелчки? Так я и слушал, эти едва слышимые булькающие звуки. Для тебя они просто звуки, а для меня код.
   Даша кивнула, ничего не поняв, и они пошли по резным, белым ступеням, словно вырезанным из ракушника. Стены справа и слева были такие же. Добравшись до площадки, выйдя из коридора их окружили громадные осы. Не просто осы, а шершни великаны. Захар сделал знак остановиться.
   - Дарья, не делай резких движений, - сказал он.
   - Я боюсь, они огромные, - сказала Алиса-Дарья. - Мне страшно.
   - Просто стой. Я рядом с тобою и они не нападут, - ответил Захар. Мимо него прошли оставшиеся дети, и эти шершни не обращали на них никакого внимания, зато летали кругами вокруг Даши и Захара. Огромные. Зеленоватая голова, чёрное тело и большое брюшко с зеленовато-красными полосами. Они громко гудели и носились вокруг и нарезали круги вокруг Даши. Она побледнела и покрылась потом, а потом дёрнулась назад, но Захар её остановил, держа за руку.
   - Стой! Я тебя прикрываю. Пока я здесь, не укусят. Я их вожак.
   - Это как? - спросила Дарья.
   - Это шершни из мира, где их можно приручить. Их используют для защиты домов или селений. Я их приручил, я их вожак, поэтому они ждут команду. Ждут маркёрщика, который им всё объяснит. Мой главный помощник. А сейчас я делаю так, что они видят меня и ты под моей защитой, но если дёрнешься и побежишь, это как страх для лающей собаки, как команда Фас. Стой и не двигайся.
   Эти громадные насекомые громко, с низким басом жужжали, пока появился просто невероятный шершень больше двадцати пяти сантиметров в длину. С оранжевой головой. Другие шершни давали ему дорогу и сопровождали его. Это громадное насекомое село на плечо Захара, а тот подошёл к Даше и пальцем собрал её пот с шеи, потом заставил плюнуть её на палец и, поднеся палец к этому гиганту, он дал слизать выделения его маленьким язычком, после чего гигант взмыл и полетел восвояси. Вслед за ним полетели остальные шершни.
   - Всё, можем спокойно идти. Наша армия насекомых тебя не тронет. Ты уже своя, - сказал Захар.
   - Так просто? - спросила Дарья.
   - Да. Они слизала выделенные с потом твои запахи, феромоны, а у каждого человека, как ДНК, свой, неповторимый запах, как и отпечаток пальца и теперь внутри брюшка скопировав его, он рассказывает всем остальным, что ты друг. Это был мой помощник. Идём, - и Захар потянул её за собою.
   И она попала в новый мир. Вокруг были здания, ярко расписанные, словно собранные юлы, где вырезали вход. Здания из разноцветных дисков, которые уходили в шпиль, наверху горел синий кристалл или зеленый. Другие здания были попроще. Цилиндрические стены, в основном белые, крыша - словно купол церкви, только без золота, а разноцветные, словно выложенные красочной плиткой. Иногда на стенах был рисунок, яркий и точно свежий. Не потёртый и выцветший старый рисунок, а точно вчера рисовали. И была похожая на украинские мотивы внизу, под рисунками, как земля, длинная роспись. Таких домов было много, справа и слева. Разные, в чём-то непохожие на другие, словно их создали по индивидуальному проекту. Там ниже дом, где они стояли, много колец, а там, в деревьях - другой домик. Выше и почти без колец, с белыми, цилиндрическими стенами. А другие выглядели как пончики, которые сверху придавили, и они раздули стены.
   А о чём думаю? Я думаю, как мои родители! - послышались мысли той, что всё это ввела Алису за собой. Алиса видела её глазами.
   Пройдя ступени, они очутились на улице этих сказочных домов. Улицы были высечены в песчанике, особенно ступени, повороты, подъёмы, резкие спиралевидные ступени вверх на другой уровень. Кругом в камне преобладал жёлтый, с вкраплениями красного или оранжевых мазков цветов. Причём без перил. И желоба были вырезаны в основании по одной стороне улиц для отвода воды. Чистые улочки, а не улицы, часто очень узкие. Но какие улочки, словно их мыли мылом. Летали вокруг пчёлы и редко эти шершни. Птицы сидели на куполах и крышах домов и громко общались. Не следов того, что они какают. Вообще. Всё играло красками под синим небом и ярким солнцем.
   А вокруг было много разных домов, словно их лепили, как по заказу сказочника. Как в том переулке, перед музеем. Пряничный домик, очень похоже. Эти дома, яркого цвета, маленькие, но такие классные! Один этаж, или два. Разные крыши. От куполов, до похожих крыш на вытянутые шляпки мухомора. Некоторые были похожи на оплывшие пряника крыши под сильным жаром, другие вытянуты, как башни. И раскрашены. И запах был такой же сахарный, пряный и пахло сдобой и корицей. Очень вкусными запахами. Ну, ещё и запахом роз. Запах был повсюду. Сладкий, пряный.
   - У тебя тут вкусно пахнет, - сказала Даша.
   - Мы же дети.
   - И ваши домики мне знакомы.
   - Пряничный? - Захар улыбнулся. - Да, было вдохновение. Тем более авторских прав он точно не попросит.
   На некоторых дорожках была положена тёплого цвета плитка, с разными узорами, голубыми, жёлтыми и оранжевыми волна на плитке. Разного цвета жирные полосы. А ещё простые рисунки. Иногда круги или квадраты.
   - Весь этот рисунок можно увидеть, если взлететь, - сказал Захар. - Он нарисован на большом участке, на улочках, площадях или двориках. Ты увидишь, большую пчелу, когда научишься летать.
   Захар вёл Дашу и показывал своё владение. Девочки и мальчики замирали и выпрямлялись или просто молча смотрели на Дашу, а Захар её вёл вперёд, держа за руку.
   А ещё было много зелени и цветов. Были розы. Много роз в палисадниках и клумбах. И палисадников было много. Они были разбросаны на уровне земли или выше. И были там и другие цветы, много многоголовых тюльпанов, когда из одного ствола вырастало много ответвлений и там распускались бутоны тюльпанов, лоза с синими цветами на ней. Круглые и длинные как змея, палисадники, примерно на уровне пояса, закованные в камень и обложенные плиткой, были на улицах, среди зданий, где росли цветы. Их внедрили в город для запаха и красоты. Были ещё большие, как шары листвой, кусты, карликовые деревья, явно фруктовые. Запах стоял божественный. Эти деревья были на возвышенностях. Там чирикали и бесновались мелкие птички с крыльями, где их крайняя внутренняя часть была окрашена в жёлтый цвет. А на парапетах, были высажены именно цветы и мелкая, зелёная травка. И над ними порхали бабочки и пчёлы. За ним точно ухаживали, Даша-Алиса хотела спросить, но не спросила. Захар кому-то что-то объяснял, мальчику лет десяти, черноволосому с зелёными глазами.
   - Всё должно быть готово, - сказал он мальчику и как только тот повернулся и начал поднимать руки, ударил ему по голове и добавил. - Пешком!
   Мальчик присел и молча зашагал по улочке вверх. Отойдя метров на двадцать, он потёр место рукою на голове, куда его ударил Захар.
   - Ты любишь всех держать в узде, - сказала Даша.
   - Есть дисциплина и правила, а иначе всё превратится в хаос, - голос Захарчика стал холодным. - Даже здесь, имеются некоторые правила, - добавил он.
   А палисадников и клумб, их было много. В круглых клумбах вдоль дороги или в узких проулках, было много зелени и цветов. И росли в основном розы. И ещё трава и растения типа ряски, но такие сочные, словно это был не август, а апрель. Были кактусы. Но тоже мало. Ни сушёной травинки или опавшего листика. И запах, когда Даша оказалась рядом, чувствовался запах зелени весны. Запах новой жизни, и внутри неё что-то между ног ёкнуло. Много влаги и сочной, молодой зелени. И было видно, что это не поливали автоматические разбрызгиватели воды. Они бы оставили следы на камнях, в виде жёлтых пятен, а тут просто жара, сушь, а в каждой клумбе и палисаднике свой макромир.
   - Мы где, Захар? - спросила девочка, которая была Алисой. Алиса и была во сне девочкой, Дашей.
   - Это наше секретное место, - сказал мальчик блондин с белой кожей альбиноса. - Наш сказочный остров. Наш сказочный мир. Тут только наш мир. Только мы тут хозяйничаем я и мои друзья, дети. Наша ватага. Убираем, чистим, ухаживаем за цветами. Обязанность, как ни крути. Моя мама любит розы. Поэтому их тут много. Тут бывают и взрослые, но только, чтобы убрать или починить. Всё остальное время - хозяйничаем мы.
   - Тут было много воды, когда мы приземлились, - сказала Даша. - Я не помню, что тут есть такое озеро.
   - Это местное искусственное море, огромное озеро. Там дальше плотина. Остров был высоким, холмистым, и поэтому уцелел. - И я сделал его для себя и для своих друзей, для своей ватаге Тимуровцев, вернее Захаровцев, нашу базу, нашу схованку, - продолжал рассказывать Захар. - Наш мир, детский. Посмотришь? Хочешь всё посмотреть?
   - Да. Хочу.
   - Тогда идём.
   Так они и шли. Из разноцветных домиков вылетали дети и начинали парить, кружится над ними. Этот остров был полностью застроен этими домиками, маленькими садиками или парками, а были дорожки, ступени, каменные стены и спуски. Явно не для них, они ведь они летают, наверно для таких, как Даша. Особенно справа сад с большим, ярким домом, который был раскрашен яркими, разноцветными полосами цветов радуги, просто волнами. А вверху сияло, что привлекло внимание Даши.
   Она восхищалась, даже слюни пускала, и потом споткнулась, повернув голову, наблюдая за этим домом. Упала и больно ударилась. На каком-то подъёме споткнулась об трещину, зацепилась и упала. Ведь всё было вытесано в желтоватом камне, но часто не отполировано, а просто грубо сделано, со многими трещинами, ямками и микровыступами, как со ступенями, только мелкими. Если дети летают, зачем им гладкие дорожки и улицы? Они летают, а не ходят. Она встала, отряхнулась, потрогала шею, а потом пошла вперёд, глядя под ноги и краснея. Так опозорится, и она точно слышала, как кто-то из детей хихикнул. И не один голос.
   - Молчать! - сказал зло Захар и оказался перед нею. Он потрогал её шею, сбитые коленки и приложил к ним руки по очереди. Просто подержал там ладони и ничего больше не болело. И Даша в благодарность, поцеловала этого странного мальчика в щёчку. Как он расцвёл. Он просто чуть ли не воспарил от этого. А дети вокруг стали ещё вроде меньше ростом и вжались в камень.
   - Всё, свободны, - сказал он, и махнул рукой. Дети распрямились и разошлись, а некоторые разлетелись.
   - Ты их не накажешь? - спросила Даша у Захара. - Я же слышала, как они хихикали, и видела, как ты помрачнел.
   - Всё будет так, как ты скажешь, - ответил Захар.
   - Они тебя боятся и поняли. Не надо, - сказала Даша. - Не надо, я хочу, чтобы ты их простил. Они же дети.
   - Сделано, - ответил Захар. - Но пальцем я им пригрозил, этого ты от меня не отберёшь!
   Даша засмеялась и обняла улыбающегося Захарку. Тот просто дожал телом, когда она его обнимала. Словно ему было холодно и тело дрожало.
   Пахло очень сильно ароматом роз, мёдом и пряностями. Даша увидела, что есть взрослые, кто за этим следят. Не очень много, они старались быть почти незаметными, особенно убирая в этих клумбах, крася выцветшие рисунки домов, а Захарка отвернул её голову и это и показал вперёд, на серию ярких домов, при этом нежно погладил по голове.
   - Ты меня успокаиваешь, - вдруг сказал он. - Гасишь мою.., мои нервы. Я бы наказал этих смеющихся, просто не дал возможность присутствовать на вечеринках у папы в его усадьбе, не шагать мирами в Сказочном Домике и не плясать около костра ночью. Они так это любят, они как бы все вместе, одно целое, а тут я бы их от этого оторвал. Они это узнают, я им скажу, - сказал холодно Захарка. - Узнают, кто им позволил остаться.
   - Только не надо мне преклонения, - ответила Даша. - Я хочу найти друзей, а не последователей. Так мне сказал папа Иван.
   - Он прав, как всегда, - ответил Захарка.
   Впереди был подъём, крутой, а по бокам подъёма находились отвесные, жёлтые и светло коричневые стены, усыпанные мелкими цветами. Они словно ряска спускались сверху, ползли по стенам и имели удивительно бурого цвета колокольчики, которые сильно пахли и над ними летали пчёлы, шмели и ещё осы с брюшками красных и чёрных полос. Они поднялись и оказались на ещё одной площади. Тоже всё вытесано из камня, сама площадь не имела брусчатки, а было просто нарезано на ней её подобие. Причём грубо. Схематично. Даша понимала почему. Если все летают, зачем им ходить? Но она шла и скользила иногда, и всегда около неё оказывался Захар и другие дети, которые его сопровождали. Один раз мальчик, с длинными, коричневыми волосами, показал на гладкий камень и сказал, что туда не надо ступать. Там можно поскользнуться.
   - Спасибо, - ответила Даша, и мальчик, кивнув в ответ, отошёл назад.
   - У меня есть охрана? - спросила она у Захара.
   - Уже есть. Пока ты не научишься летать. Наш город не приспособлен для ходьбы. Мы чистим, взрослые чистят, - поправился он, - чтобы он выглядел хорошо. Но мы не ходим.
   Вокруг неё была сеть домиков, доминировал зеленоватый и голубоватый цвет крыш и стен, а перед одним из домов Даша увидела Малышку, которая чистила землю под розами. Она увидела их и помахала рукой.
   - Даша, мне нужно поработать, почистить тут. Много сорняков. Вечером давай ко мне в хижину!
   - Да, конечно, - она повернулась к Захару и спросила. - Мне как можно?
   Захар очень нежно сказал, погладив Дашу по волосам. Он точно был в неё влюблён.
   - Конечно, но давай посмотрим, как тренируются летать.
   - Серьёзно, летать.
   - Да летать, над землёю, над деревьями к облакам. Просто быть свободными от дорог, тротуаров, всех там преград.
   - Как в Матрице?
   - Где?
   - Типа в программе. Фильм Матрица, не смотрел?
   - Нет. Не помню. А что значит мир - Матрица?
   - Типа мир не настоящий, а искусственный. Цифровой, а значит, его можно обмануть, - ответила Даша и улыбнулась. - А, значит, можно и летать там. Мне было интересно!
   - Ну, у нас мир настоящий, - ответил Захар.
   Она широко улыбалась ему и заметила, как у него, от её улыбки начинали гореть глаза. Захар просто взбодрился энергией от её улыбки. Не было сомнения больше, что Захарка был точно влюблён в Дашу.
   - Нет, тут всё связано с гравитацией, чуть позже пояснил он. - Никакого цифрового обмана, просто леви.., в общем, парить над землёю. Папа больше знает, просто я вроде как местного Питера Пена и эльфа. Дзинь или как там её звали. Помнишь, её магическую пыль?
   - Да.
   - Я тоже даю, типа магической пыли. Даю возможность летать. Пошли.
   Поднявшись, они увидели большое поле, выстеленное круглыми матами. С бежевыми границами. На них были нарисованы голубоватые, синие, оранжевые, зелёные и красные круги, от границы к центру, а в середине - чёрная точка. Над этими матами парило несколько детей. Даша вдруг вспомнила видео, как тренируются над воздушными трубами спортсмены-парашютисты. Очень было похоже, только не было видно этих аэродинамических труб. Дети просто парили над матами. Очень осторожно и делая ошибки. Был один инструктор, мальчик Тарас, Тарасик или Тарик, Даша видела его не раз, в усадьбе, на пирах. Он сидел где-то в конце стола, чтобы его не видели и не тревожили. Он так себя и представил, как Тарик. И он показывал и указывал, как нужно парить, а потом летать. Просто над матами и они парили, но как-то криво. То вперёд шли, то назад. Точно, словно были в вихре воздуха и теряли ориентацию, но там не было вихря воздуха, только раскрашенный цветными кругами мат.
   - Что скажешь?
   - Круто, я тоже так хочу, - сказала Даша, и тут Захар её поцеловал в щёчку, долго обнимал и целовал. Она зарделась, опустила глаза и долго улыбалась, горя от смущения.
   - Зачем ты это сделал? - спросила она у Захара.
   - Мне просто ты очень нравишься, - сказало Захар. - Просто с тобой хорошо. Я с тобой чувствую себя хорошо. Даша, быть с тобою приятно и я захотел тебя поцеловать. Обнять и поцеловать в твою щёчку. Это плохо?
   - Не знаю, мне всего одиннадцать, а ты тут давно. Тебе вроде много лет, мама сказала больше двадцати.
   - Тут не имеет значение возраст. Это зона и когда ты с ней как бы сроднишься, время может остановиться. Гравитация, - Захар улыбнулся и показал на свои волосы. - Они должны быть седыми, а я блондин, а не седой старик. Тут магия и волшебство. А любовь имеет значение. Можно оставаться детьми, сколько хочешь, но чувства, - Захар вдруг замолк. - Они, они больше, чем время. Я хочу подарить это волшебство всем, кто достоин. Мой мир. Посмотри вокруг, разве не сказка?
   - Да, как в мультфильмах, сказочный остров.
   - Это я его построил. Папа помогал, но я строил его, как хотел. Это мой Рай, моё Убежище. Тут ночью горят в небе радуги, много их, и всё наливается светом. Ночью может быть светло, как днём без всякого спутника, и можно читать при этом свете. Порхают разноцветные мошки, и светится земля под розами. А запах, эти ароматы? И всегда много вкусностей. Это мой остров. Моё сокровище, что я создал.
   - Круто, Захар, точно круто, - и Даша ласково погладила его по спине. - Я поняла. Нужно побить тут и познакомится.
   - Ты тут особый гость.
   Они смотрели, как Тарас учил летать детей. Они летали, распластавшись, загребая руками, часто замирая, и ставили руки на ширине плеч, словно были в воде или воздушном потоке. При этом Тарас, он же Тарик, всегда указывал, что нужно пытаться находиться на уровне чёрной точки. Там, на неё концентрироваться. Но они не всегда могли так поступать и улетали прочь с выкриками.
   - Концентрация! - говорил он. - Нужно управлять своим телом. Слушайте, что я говорю. У вас внутри есть точка, грузик. Скажем это основа равновесия. Которая позволит вам лететь туда, куда нужно, просто отклоняя её. Найдите её и используйте!
   Так они и смотрели, пока их не окликнула Малышка.
   - Дась! Посмотришь, как я тут обитаю? - Даша обернулась и тоже помахала ей. - Я закончила работу. Идём?
   - Идём, - Захарка не возражал. Он наблюдал, как дети учатся летать, а Даша решила уйти. Малышка взяла её за руку и повела за собою. Они пришли на знакомую площадь и оказались около круглого дома. Он был такой же кукольный, разноцветный, яркий. Внизу такое же основание. Наверно круги, только сейчас был виден ободок разноцветный. Красный, синий, жёлтый. Основание, а потом стены, словно посыпанные алмазами или серебром. Может стразами. Вроде как воздушные стены, но такую крышу держат. И крыша была странной, словно многоцветная юла, где каждый диск был покрашен своим цветом. Палисадник, где копалась Малышка, был идеально вычищен, там росли цветы, розы, и несколько усыпанных цветением кактусов. Малышка улыбалась, показывая Даше всё это, хвастаясь.
   - Мой дом, - она сцепила руки на уровне пояса и подпрыгнула, широко улыбаясь. - Зацени!
   - Круто, - ответила Даша.
   Малышка пригласила Дашу к себе, чтобы поближе познакомиться. От входа веяло прохладой, а на улице было жарко. Наверно тоже август или жаркий июль. Это были мысли уже Алисы. Солнце шпарило жаром, и точно Алиса-Даша чувствовала жар от плиток этого сказочного городка, и ей не нравился этот жар, и она потела и хотела пить. Почти не было машинных запахов в этом городке. Пахли розы, эти колокольчики, запахи свежей зелени, но ничего подобного от запаха машин. Машинного масла или топлива. И она этих машин не видела, хотя бы газонокосилок. Действительное, сказочное место. Когда они попали в её домик, было прохладно. Гораздо прохладней, чем снаружи, и было сухо, так как жаркий день и рядом вода порождала влажную жару и Алиса потела на улице и часто чесалась, а вот Захар нет. Она только сейчас это поняла, что на коже Захара не выступило ни капельки пота. А в домике словно Дашу окутал холодный воздух.
   - Это мой ночлег, моя нора, схованка, как говорят у вас, - сказала Малышка. - Мой домик. Идём, посмотрим.
   - Тут прохладно, - сказала Даша.
   - Конечно, так устроены наши дома, они искусственно охлаждают воздух нисходящими и исходящими потоками. Это естественный самоток воздуха, как в термитниках. Так что тут ничего нет, кондиционеров и прочих устройств. Нет электричества и газа. Всё на самотоке воздуха.
   - Что? - спросила Даша.
   - Ну, электричество есть и сможешь зарядить свой смартфон. Но нет его, как такового. В освещении, например. И в этом же прелесть, - Малышка хихикнула и сделала пару па, танцуя. Её широкая улыбка завораживала Дашу. - У нас прохладно само по себе.
   И она показала своё жилище. Принесла Даше большую керамическую чашку холодной, родниковой воды. Даша выпила её и потом осмотрелась.
   Небольшое пространство внутри строения. В центре стол, фрукты на нём. И не только фрукты. В серебряных контейнерах была еда, точно горячая. Они были созданы не просто контейнерами, а типа в виде дракона, где в его чреве содержалось еда, она была приготовленной и подогревалась. Горячее мясо, картошка и ещё много овощей. И Хум, горячий напиток, похожий на молоко, только с добавлением специй.
   Они присели и поели. Даша выпила в конце Хум и облизнулась.
   - Вкусно, - сказала она. - А этот напиток, Хум, как приятный майонез пьёшь.
   - Ну, там совсем другой состав, - сказала малышка. - Сливки есть, молотые орехи. Приправы. По консистенции точно майонез, но ему до этого далеко.
   Попав в такую прохладную атмосферу, Даша поняла, что сильно проголодалась, а тут так вкусно пахло. Она плотно поела. Может даже слишком, так в желудке появилась тяжесть. Поев она откинулась, и осмотрелась.
   Справа и слева были лежаки в нишах, с толстым матрацем, хорошим одеялом и подушкой. И пахло свежими ароматами оттуда, не давно скомканным бельём, которое достали из хранения, а именно ароматами свежего белья. Малышка готовила Даше постель.
   - Свет ночью будет отовсюду, - сказала Малышка. - У нас тут ночью ярко светятся стены, словно впитали свет днём и тепло. Им не нужно электричество, они просто светиться и будут отдавать накопленное тепло. И свет. Поэтому нам не надо лампы, чтобы всё видеть, раз стены светятся.
   - И мне так спать, при свете?
   - Я их погашу, - сказала Малышка. - Если надо, но они могут светиться совсем чуть-чуть. Как ночник и ещё ни комар, ни какая другая ползущая или летающая зараза даже не подлетит к тебе. Но за это мы выйдем вечером и посмотрим небо.
   - Хорошо, - ответила Даша.
   Главное это её дом, её убежище. Такое тёплое, такое классное. Здесь можно спать и наслаждаться комфортом. В этой нище с одеялом, на матрасе и с подушкой. Она не объяснила, как будет круто, а сказала, что это будет сногсшибательно. Можно лежать и мечтать и мушки всё сделают. Но про какие мушки она не сказала, Даша не поняла. Зато они хорошо покушали. Открыв верхнюю крышку в виде серебряного дракона, они увидели внутри горячее мясо, подлива, хлеб и картошка с овощами. А потом вокруг были фрукты на столе и напитки.
   - Это кто готовит? Дети? - спросила Даша, облизывая пальцы.
   - Не только мы, но и взрослые. Они нам готовят, чтобы получить наше... Наше, - она запнулась, наверно Малышка подбирала слова.
   - Что? - спросила Алиса-Даша.
   - У меня на языке вертится слово - нисхождение. Нашу, не помню, расположенность? Наверно так это звучит. Мы им сможем помочь, когда никто не сможет. Даже не им, а им детям, примем в семью. Они поэтому так стараются. Они готовы на всё. Так что готовят от чистого сердца.
   Они поели, попили компот, и начинался вечер. Даша занервничала, и появился Захар, который готов её отправить домой.
   - Захара, оставь её со мной! - взмолилась Малышка. - Я обещала ей звёздное небо. Постель приготовила. Прошу, прошу, прошу. Ммм, умоляю.
   - Она не готова, она отравляется домой. Её ждут папа и мама, а ты сирота. Тарелка готова, - ответил Захар. - Она с тобой познакомилась и это хорошо.
   Это было просто невероятная экскурсия на этом острове. Потом Даша поняла...

...

   Сон изменился, место действия тоже сменилось. Место и люди. Это был огромный зал под землёю, ярко освещённый. Они к нему ехали в лифтовой клетке. Потом куда-то шли своими ногами. Были тоннели, которые были ярко освещены, а были не очень. Где-то горели ярко синие лампы, а где-то дежурный свет. Зачем, Даша не знала. Были люди, обычные, в одеждах, в синих халатах, а были солдаты с пустыми глазами, в комбинезонах с чёрными автоматами. Они даже не смотрели на Дашу с Захаром.
   Пахло часто озоном. Так они попали в огромный зал. Он был ярко освещён, но Дашу впечатлил большой, бетонный купол. Её вел Захарка. Взял за руку и тянул её за собою, а она осматривалась, открыв рот от удивления увиденного. Ей же всего 12-ть лет. Под куполом было место, где стояли тридцать блоков из горизонтальных труб меди, а потом снова трубы, но уже вертикальные, причём трубы горизонтальные, касались основания вертикальных труб. И слышался гул, и воздух имел движение и был сухим и горячим. Для охлаждения? Это напоминало некую градильню. Глядя на это Даша вспомнила, что папа заставлял читать её научные книжки. Прежде чем почитать сказки, нужно почитать научные книжки и объяснить, что в сказках не так. А потом были поощрения, хотя мама Алиса это не приветствовала.
   Даша спросила, а Захарка ответил. Что это точно охлаждение, а они построили внизу саркофаг, чтобы их эксперименты не вышли из-под контроля. Там внутри генератор экзотических частиц. А это трубы для охлаждения генератора. Он поле создаёт, которое противодействует полю того, что там внутри макета. Даша ничего не поняла, но шагала вслед за Захаркой.
   Было много людей в защитных, белых или оранжевых комбинезонах, а она, Даша, идёт за Захаром, который тоже шёл в обычной одежде, словно не замечая, что вокруг происходит. А там что-то испытывали, в соседних комнатах. Слышались команды, люди в комбинезонах бегали от пультов к пультам и что-то смотрели в компьютерах.
   По громкоговорителям было слышно:
   - Проходят команды. Персоналу приготовится, - говорил мужской, безликий голос. - Два, четыре, три, пять, шесть, два, восемь. Принято?
   Даша точно слышала, что кто-то сказал, может в микрофон, что принято.
   - Шипшуемся, вседоволье готовимся, - снова прозвучал громкий голос явно из громкоговорителей.
   - И два, и три, и четыре! На одинак! Шемсь!
   Потом резкий звук, словно быстро по металлу поскребли, а затем звук, словно останавливается массивный двигатель. И всё. Эти в белых одеждах засуетились, в оранжевых приникли к мониторам. А Захар и Даша шагали дальше.
   - Прерывание. Выключить питание! - снова было сказано по громкой связи. - Группы поиска, собравши, поиск аномалий. Граница два и пять. Шипко!
   - Идём, - Захар тянул её за собою. - Нам не сюда.
   Так они прошли незаметно, сколько то метров по коридору, охраняемое автоматчиками с пустыми глазами и, пройдя ещё метров десять, столкнулись с мэром, Антоном Александровичем. Они ничуть не изменился, только одежду сменил. Он улыбнулся, приветливо помахал Даше и потом сблизился с сыном.
   - Сына, Захар, отойдём? - сказал он и отвёл Захара от Даши в сторону. Даша сделала вид, что не слышит, хотя прекрасно слышала всё, это же тоннель, но папа Захара об этом не думал. - Сына, ты точно уверен? Её?
   - Да.
   - Точно, - и он взглядом показал на Дашу. - Подумай, сына. Это яркий и целеустремлённый человечек. Она маленькая, но внутри неё горит пламя. И её родители тоже не простые. Они до сих пор не рады, что они здесь. Зачем тебе это? Она может разрушить твою семью детей. Наши компьютеры рассчитали варианты, примерно 75%, что это произойдёт. Брось её!
   И тогда Захарка холодно сказал:
   - Будет так, как я хочу.
   - Почему?
   - Хочу.
   - Пересиль свои чувства. Моё сокровище, кровинушка, сына. Подумай.
   - Папа, не надо мне словесные формы втирать. Молчи! Заткнись!
   - Ты дашь ей крылья? - таким жалостливым мэром Алиса никогда его не видела. Он словно сгорбился. - Я никогда до этого тебе про это ничего не говорил, про свои сомнения, - сказал папа Захара, мэр Картоплянска. - Всегда тебя поддерживал, но сейчас...
   - Папа, я так хочу, и будет так, как я хочу! - сказал Захар и, повернувшись к Даше, улыбнулся ей и подмигнул, а потом снова повернулся к папе. - Выполняй!
   - Хорошо сделаю. Главное, чтобы ты не был разочарован.
   - Папа, я это хочу.
   - Ладно. Твоё слово для меня закон, Захарчик.
   Захарка шёл вслед за своим папой и повёл за собой Дашу. Она не спросила, ей было интересно, но она не спросила, хотя слышала разговор. Страшно было спрашивать, но в то же время интересно.
   - А этот зал был построен, для чего построен? Куда меня ведут?
   - Это часть военного завода. После войны здесь решили построить военные заводы и лаборатории. Ракеты хотели строить, если понадобится, во время войны. Глубоко под землёю, чтобы их собирать. Чтобы враг не достал. Тут есть огромный зал, где стояли ракеты вертикально, по-моему, штук двенадцать сразу. Огромная пещера. Там их заканчивали монтировать инженеры, тестировали, заправляли коллагеновым топливом. Там сначала была коллагеновая смесь, жидкая, но если её мешать и добавит некое вещество, она застывала и превращалась студень. Его и заправляли в ракеты. А потом туда, - он показал пальцем вверх, на потолок. - Отправляли к пусковым шахтам. Такой себе конвейер. Потом тут строили испытательные стенды, бункеры. Благо местность располагала. Много карстовых пещер, много от Крепости оставалось незаконченных проходов. Вот и воспользовались. А потом нашли эту базу инопланетян. Смогли разобрать некоторые её части, благо она модульная оказалась и куда поместить для испытания? А тут готовый комплекс. Начинали нацисты, а закончили победители. Готовые залы и галереи. Подарок был для военных Картоплянска.
   Им пришлось подняться на пару уровней, охрана не пустила дальше, случилось там что-то, и Даша шла по большому коридору, где вверху, ограждённые сетками, были громадные револьверные барабаны.
   - Что это?
   - Старые системы ПВО, - ответил Захар. - Они сейчас не нужны и деактивированы. Под барабанами приёмник, откуда подавалась ракета, и досылатель заправлял её в барабан, когда его гнёзда были пусты, и требовалась перезарядка. Тот проворачивался и заряжался по ракете в гнездо. И когда ракеты были на боевой позиции, они вылетали из него, как из шахт. Барабан становился вертикально, а потом опускался, и снова шла перезарядка. Мы здесь в техническом тоннеле. Если будет проблема, ракету заклинило, что-то ещё, то справа шанцевый инструмент. Крюки, ломы, механизм тельфера, чтобы ракету, которая сбоила, нужно было вытянуть. Барабан опускался горизонтально, поворачивался сюда кормой, потом проворачивался, несработавшей ракетой сюда и шла работа
   - А если она взорвётся? - спросила Даша.
   - Кто тогда об этом думал. Пенные огнетушители поставили и всё. И несколько аптечек. Они до сих пор в нишах лежат, и пахнет оттуда старым пенициллином.
   Пройдя с несколько десятков метров, они спустились по лестнице, потом ехали на лифте пару уровней, дальше долго шли, прошли охрану, Захар только посмотрел на них и охранники расступились и, пройдя через двойные ворота, попали в странное место. Прошли эти медные трубы, силовые кабели, трансформаторы и оказались в месте, где всё было чужое. Свет словно находился под потолком, проходил сквозь него и был виден в виде светящегося тумана. Виднелись очертания потолка, там была роспись, какой-то рисунок, трудно было понять, а сама комната, вернее зал, был залитый светом, только уже прожекторов, и был словно сделан из металла. Серо-синего металла. Было тепло. Воздух был чистым. Ни пыли, не запахов, просто чистый воздух. Под ногами пол. Не то металл, не то пластик. Немного пружинил, но следов грязи, как до этого Даша не видела. Никаких насекомых. Её окружало что-то такое, что точно было неземное.
   - Пришли, Даш, - сказал Захар, погладив её по спине, утешая, подбодрил её.
   - Куда?
   - К нашей цели, - ответил мальчик.
   Было тихо. Зал был большой, но без эха. Каждый шаг не отражался эхом от стен. Да и сами стены были странные. Тёмные. Серо-сине-стального цвета. Вроде там на них рисунки. Узоры какие-то, картины, вроде были барельефы. Или это казалось? Если присмотреться, были видны как бы волны и рифы. А над ними, тоже непонятно что было нарисовано. Купол тоже был расписан, огромные щупальца медузы окружили чёрную точку. Чёрное Солнце, Чёрную Дыру? Даша и Алиса только терялись в догадках. Посередине зала находился круглый стол из тёмно-синего металла. Он блестел при свете отполированной поверхностью. Около него, если смотреть от входа, откуда они пришли, находился овальный стол из такого же иссиня-чёрно металла. Он как бы описывал дугу, повторяя радиус круглого стола, но на отдалении. Примерно метра. И ещё было кресло. Тоже, словно из такого же металла вроде как сделанное. Без украшений и росписи. Но странное, с глубоким желобом на спинке и с отверстием в районе задницы. Стол, полукруглый стол и кресло. Венец аскетизма. Ничего больше.
   И точно больше ничего. Ни приборов, не световых сполохов, ни лампочек, ничего. Да, воздух был чистым, но с запахом горячего масла. Едва уловимым. Даша несколько раз чихнула, а Захар пожелал ей здоровья. Даша поблагодарила в ответ. Воздух был сухой, он сушил нос Даши, наверно, поэтому она чихнула. Так ей показалось, а Захарка радостно манил её за собой к одной из стен.
   - Даш, посмотри на их произведения искусства! - сказал он и смеялся от восторга. - Идём, я покажу.
   Мэр стоял поодаль с отсутствующим взглядом, пока Захарка тащил Дашу за собой к стене. Он словно отрешился. Он сюда пришёл и их ждал. Мальчик захотел и он делал то, что хочет, а Антон Александрович наблюдал молча. Захарка повёл девочку и показал на стену. Потом спросил:
   - Что ты видишь?
   - Стену.
   - А ещё что?
   - Рисунки на ней. Как бы на светлом фоне что-то нарисовано тёмными штрихами. Волны, рифы. Рыбы вроде, я их вижу. Птицы. Наверно, это птицы над волнами. Тёмная стена, плохо видно. Никаких красок. Какие-то штрихи по металлу.
   - Даша, - он подошёл к ней сзади, сильно обнял, поцеловал в щёчку и сказал. - Смотри и представь, что ты смотришь не на рисунок, а на большее, чем там нарисовано. Как бы сквозь него смотришь, сквозь штрихи, увидь, что за ними!
   - Ты меня сильно обнимаешь, давишь, мне неуютно, - ответила Даша, и Захарка ослабил хват обнимания. Он погладил её по волосам и сказал:
   - Прости меня, просто с тобой я словно парю. Мне хочется петь, танцевать и делать глупости, чтобы тебе понравиться. Я весь горю рядом с тобою. Ты так пахнешь, твои волосы. Никогда так мне не было жарко, как рядом с тобою. Зубы сводят мои зудом. Хочется тебя укусить.
   - Да, мама мне про это говорила. Ты загорелся мной, и сказала, что мне нужно быть осторожной.
   - Твоя мама мне нравится больше моей мамы, которая просто кивает папуле и со всем соглашается, - сказал Захар. - Ладно, Помнишь, мы альбомы с тобою смотрели, где рисунки не видны, они закрашены. Это были стереокартинки. Нужно вглядываться, чтобы увидеть то, что спрятано. Попробуй сделать так же. С этой стеной, смотреть за тёмными штрихами.
   - Ладно, попробую, - ответила Дарья. Она сфокусировалась на тёмных рисунках, как вглядывалась в стереокартинки, чтобы увидеть, что там спрятано.
   - Ничего, всё плывёт и всё, - ответила Даша.
   - Конечно, всё плывёт, потому что нужно механизм стен активировать, чтобы он начал показывать. А теперь ещё раз! - сказал Захар. - Включаю. Смотри!
   И тут началось! Эти картинки становились темнее, гуще. Они насыщались полнотой и начали выступать из стен. Все эти штрихи выдвигались, формируя трёхмерный барельеф. Даша испугалась, но Захар был рядом и успокаивал её.
   - Просто смотри и потом мечтай, что за ними, тогда увидишь, что получится.
   Она смотрела. Её взгляд притянуло и закрепило, она не могла оторвать его, а эти рисунки выходили из стен. Тёмные, сначала просто линии на стене, но они росли, и было похоже, что они что-то строят. Они начали строить холмы, низины, отвесные провалы. И когда построили всё это, вспыхнуло цветом красок! Это были не просто холмы, низины им стены, это был богатый красками риф. Он засиял ими. Сам риф, рыбки и ракообразные, что там плавали. Буйство красок рифа, который вошёл в эту комнату, он выходил из стен и уже окружал её.
   Когда Захар вывел её из транса, вся комната светилась яркими красками. Они словно были в океане, в батискафе с круговыми, прозрачными окнами, где жил такой полной жизнью риф.
   - Нравится?
   - Да, а как это работает?
   - Папа сказал, что типа наши мысли машины считают и подстраивают картины под них. В основном, это водные картины. Вероятно, пришельцы очень любили океан и были эмоционально привязаны к нему. Не знаю, мне это не интересно. Я этим пользуюсь, а как работает, мне это не интересно.
   - Это же красиво, - сказала Даша.
   - Да, просто красиво, словно в тёплом океане и возле рифа. Это можно почувствовать, даже поплавать, если сделать так, что океан войдёт сюда, в эту комнату, в этот зал. Хотя задохнуться нельзя. Я плавал, вода была вокруг, но вышел сухим из воды.
   - Подожди, как в Сказочном домике?
   - Да, очень похоже. Наверно подобная технология.
   - Ты мне это хотел показать? - спросила Даша.
   - Нет, другое. Я хочу, чтобы ты научилась летать. Нужно встать перед полукруглым пультом в чёрный круг. На стол стать. Там ты преобразишься.
   - Может не надо? - сказала Даша.
   - Даш, тут до тебя столько было детей, людей было. И все живы. Я был, Малышка была твоя тоже. Так что не надо бояться. Просто делай, как я говорю.
   - Ладно, как скажешь.
   Этот стол опустился на уровень пола, и Даша встала на чёрный круг ногами. Странное чувство, словно её ногами погрузились в этот круг на пару сантиметров и это точно не вода, а что-то тяжёлое окружало её ступни. Щекотало, касаясь какими-то острыми гранями.
   - Что дальше?
   - Сейчас.
   Появилась мартышка. Не такая, какую Алиса помнила. Эта была рыжеватой, а та, которая спасала их от Жироглота, другой. Тёмной. Они её кормили среди брошенной деревни. Похожую мартышку с гибким хвостом, где находились пальцы, похожие на ножки табурета. Хвост этой мартышки, которую сейчас видела Даша, эти пальцы, были похожи на пальцы хвоста той мартышки. Маленькая обезьянка, метр пятьдесят в высоту, поросшая рыжей шерстью. Точно мартышка, и она села в кресло. Свой гибкий хвост она засунула отверстие кресла, а его кончик с пальцами она вставила в выросший тёмный овал из спинки кресла, и когда она его всунула, он загорелся светом. Следом из тёмной поверхности овала стола стали появляться странные многоуровневые конструкции. Словно они были сотканы из металла. Как пульты, только многогранные. Когда они выросли, то вспыхнули разноцветными огнями, по ним поползли, между огней светящиеся ниточки и на лицо мартышки опустился тёмный шлем.
   - Захар, что происходит? - спросила Даша. Это тёмная вода пришла в движение. - Я боюсь.
   - Не бойся. Всего несколько минут и всё пройдёт.
   Из чёрного озера, где она стояла, выросла прямоугольная конструкция. Появились быстро выросшие прозрачные стены. Даша очутилась замкнутая в прямоугольном саркофаге. Она испугалась, но слышала голос Захарчика, который её успокаивал.
   - Дарья, всё хорошо. Не бойся. Так надо.
   Следом эти прозрачные стены наполнились туманом. Желтоватым, зеленоватым, салатовым. Они не перемешивались, а просто строили свои красивые пейзажи красок. Дашу это зачаровало, и поэтому она не сразу увидела, что из стен к ней, в руки и ноги, в тело появилась такого цвета паутина, и по ней эти световыми струйками полз этот туман. Он входил в её тело! Даша дёрнулась, но не могла пошевелиться, а только наблюдала, как по паутине в неё внедрялся зеленоватый, салатовый и чуть жёлтый туман. Он входил в неё, и она даже почувствовала, как он растекается по рукам, ногами, по телу, как чужеродная ткань. Боли не было, только давление что-то двигалось в её теле, ворочалось.
   - Захар, мне больно! - крикнула она.
   - Даша, не больно.
   - Страшно, - тогда она поправилась в вопросе. - Что происходит?
   - Ничего страшного. Через это все проходили. Нужно просто потерпеть.
   Эти световые нити перекачивали энергию из стен в неё, а потом чёрная жидкость начала подниматься. Сначала до колен, потом до пояса, потом до груди и шеи. Даша начала паниковать и пытаться выбраться. Билась об стеклянные стены и кричала от ужаса. Снова возник голос Захара.
   - Даша, если хочешь летать, нужно смириться. Ты не умрёшь. Вспомни стены, что я тебе показал, Сказочный домик. Просто дыши!
   - Я задыхаюсь, это меня убивает!
   - Просто смирись. И дыши, полными лёгкими. Это не вода.
   - Не могу! Не могу дышать! Я тону! Хочу дышать, - и следом чёрная жидкость накрыла её с головою. - Мама!
   Это последнее, что пискнула Даша, подняв лицо, когда чёрная жидкость её заливала. И тогда она перестала биться, смирилась. Она глотнула чёрную жидкость. Один раз, другой, поперхнулась, пустила пузырь воздуха из лёгких, и изображение размылось, стало просто световыми бликами. Потом Даша поникла и умерла.

...

   Сначала была пустота и всё чёрное. Сознание словно спало, и во сне ей снилась чёрная стена. Если она умерла, то почему понимает, что всё вокруг чёрное? А эти странные геометрические фигуры, которые начали пробиваться сквозь черноту. Они росли, строились, а потом рассыпались на фрагменты. Багровыми гранями фракталов, а ещё жёлтых или фиолетовых. Возникали и исчезали на стене. А потом возникла сеть красных трубок и гибких трубочек, и они пульсировали. Потом Даша поняла, что это сеть кровеносных сосудов, и она наложилась на прозрачное тело человека, которое было обозначено только нарисованным контуром. А ещё синими линиями был нарисован скелет человека. Все его кости, а внутри у многих из них тоже красное наполнение, как бы текла кровь. И шум был, но не просто шум, а как бы музыка, похожая на шум. Потом появился свет. Не яркий, как рассказывали книги, который приходит после смерти, а просто световая точка. Она росла и раздвигалась и следом, как через призму, Даша увидела людей, которые над ней склонились. И, Захарчик там был. Он кому-то указывал, и её подняли сильные руки. Когда они её подняли и поставили, Даша увидела, снова как бы сквозь мутную призму, как от неё отсоединяются разноцветные струйки, вытягиваются из её тела и уходят в чёрное зеркало стола. Прозрачного прямоугольника не было, чёрной жидкости не было, только чёрное зеркало, а она парила над ним. Точно. Её ступни не касались его, как раньше. Оно напоминало нефть, но сейчас, когда она стояла, Даша смутно видела, что на её одежде не было ни одной маслянистой капли.
   - Я, - она была, словно, в наркотическом опьянении и не могла чётко сформулировать вопрос.
   - Тсс, - сказал Захар и прижал указательный пальчик к её губам. - Мы всё знаем. Собирайся внутренне. Скоро всё пройдёт.
   Потом её на руках куда-то понесли. Она снова закрыла глаза и увидела ослепительные картины, где прыгали чёрточки, завитушки и строились невероятные геометрические фигуры. Эти фракталы, которые отпечатывались в её мозгу. И на них её тело реагировало. Словно кровь внутри вен танцевала вместе с ними. Даша похолодела от ужаса, а когда она открыла глаза, эти фракталы секунду ещё блекло двигались перед её глазами, а потом исчезли. И это ощущение в теле исчезло вместе с ними. Даша по-прежнему была слаба. Снова закрыла глаза. Стало легче. Эти световые галлюцинации её отпускали. Они исчезали, но тело было напряжено
   Потом открыла и увидела себя в палате. Точно она была в палате, лежала на постели. Слабая, не могла даже руку поднять. От напряжения тела не осталось и следа, пришла тяжесть, она пригвоздила тело Даши и почти не давала пошевелиться. Ей бы в туалет, а как стать? Но вдруг это желание мочевого пузыря прошло, словно его не было. Щёлк, и нет желания.
   Даша снова попыталась поднять руку. Она была тяжёлой и непослушной, а под кожей, словно ватаги муравьёв бегали и жгли муравьиной кислотой. Впрочем, такое ощущение было по всему телу. В нём что-то двигалось, инородное. Как с теми фракталами, когда её кровь танцевала, а сейчас просто двигалось что-то в ней. Она закрыла глаза, чтобы полежать и успокоится и услышала разговор двух людей. Ей было по-прежнему плохо, руки и ноги не слушались, была вялость и усталость в теле. Знобило, клонило ко сну, но она, закрыв глаза, точно отчётливо слышала их разговор. Один был мэром, а другого она не помнила. Но его голос точно был знаком, в усадьбе мера она его слышала.
   - Слушай, а почему здесь. Вдруг это девочка нас услышит?
   - Не услышит. Она спит. Они после внедрения в полной апатии. Даже больше, наверно сейчас она в коме. Она сейчас точно в коме. Так что точно она нас не слышит.
   - Ты в этом уверен?
   - Так у всех было, когда частицы расходились по организму. Это как болезнь сначала для иммунной системы, пока они её не возьмут под контроль. Видишь и пот выступил на лбу, и побледнела она. Точно эти частицы расползаются по её кровеносным сосудам.
   - Хорошо, понятно. А почему здесь?
   - Мы же о ней заботимся, для моего сына. Чтобы его не беспокоить. А вы сами на неё посмотрите. Noster est omnis.
   - Я не знаю латынь.
   - Это значит: это наше всё.
   - Уважаемый мэр, Антон Александрович, простите меня, ради бога, но вы слишком много даёте власти своему сыну, Захару. Это не правильно. Он ведь ещё ребёнок.
   - Это моё право, - ответил мэр и его голос был раздражён. - Я так хочу!
   - Конечно, но всё-таки. Его ватага изменённых детей, не выход утечки информации? Они летают, где хотят, на них поле не действует. Они точно могут пересекать миры. Сколько людей знакомы с технологиями пришельцев в городе? А ватага Захара точно знакомы, и ими пользуется. Он водит сюда детей, а у них есть родители. У этой Дарьи не глупые родители. А если они попросят помочь дочки выйти из города?
   - И что они сделают: Попытаются убежать? С помощью неё. Ксавелий, я ценю твою тревогу про утечку информации, но это не в нашем случае.
   - Почему, Антон?
   - Во-первых, в каждом ребёнке есть предохранитель, который его выключит, если что. Мы с Захаром не такие глупые. Во-вторых, даже если информация просочиться и что?
   - Есть же примеры.
   - Ах да, они ведь взломали ГлобалНет Союза. Ихний Интернет. Название разное, а суть одинаковое. Хакеры этого Средне Средиземного Союза. Сообщество Бит222бит и ЛяляYaПойла. Они показали, что мы выкладываем информацию из электронной тучи, и там много чего-то фантастического, но конечной информации найти нельзя. Проверить нельзя. Значит, враньё.
   - Именно. Там шум поднялся. Одни кричат, что это точно враньё, а другие, которые ваше видео изучали и не нашли редактирования, заявляют, что это правда, - сказал эмоциональным шёпотом Ксавелий.
   - И это вызвало пристальное внимание к нам.
   - Опять же Зона. Ходоки жалуются, что их ловят, всё заминировано. Абсолютная секретность.
   - Да, Ксавелий, - мэр вздохнул на секунду. - Они опасные, эти хакеры. Хотя я считал, что их можно использовать в продвижение нашего города. Многие после их сообщения в ГлобалНет, захотят переехать к нам и начать жить заново. Убежать от проблем, от кредитов, от нежелания маршировать. Из другого мира могут бежать от войны. Это Оазис стабильности, друг мой, мир спокойствия, так мы его продвигаем в Сети и везде вписываем в машинном коде. Мир Стабильности. Это точно должны были найти хакеры. Не понимаю, почему я тебе это, Ксавелий, рассказываю. Ты это и сам знаешь.
   - Предчувствие. Нехорошее предчувствие.
   Даша стала слышать лучше, гул в голове пропал, но она не открывала глаза, чтобы не привлечь внимание и слушала их разговор.
   - Твои предчувствия, - мэр на секунду замер говорить, а потом продолжил. - Ходоки, ты их вспомнил, - мэр хихикнул. - Они экстремалы. Они лазят по лесам и тропам. Конечно, не могут попасть. Если погибают, то их же предупреждали. Никакой компенсации, хотя в Киывбурге есть даже сообщество Проникателей. Да, чуть не забыл, я же подкармливал деньгами от золота, что у нас есть, эти сообщества хакеров. Подсказывал. А откуда они в качестве своего символа использовали символы древней Эллады мира Картоплянска. Сами придумали? Ты видел их первоначальный символ? Стрела, пересекающая круг? А сейчас они рисуют знак, чтобы все знали, какие они крутые. Что это они, голову Телафария имеют, виртуальную голову Зоны, ящера знаний. Что такие крутые. Хотя просто врут, что взломали. Это я им подсказал.
   - Зря, они ведь умные. Работают на правительство, имеют ресурсы. Для нас это угроза.
   - Это только символ, Ксавелий. Какая угроза? Ответил им, что мы есть?
   - Что Зона существует и Картоплянск.
   - Ксавелий, родненький, а когда его не было? Он просто не-до-сту-пен! Они показывают некий символ борьбы, что с нами связались, мы то есть, только недоступные, но существуем по-прежнему. Что город не погиб. И это работает. Сообщества начинают привлекаться, изучать, потом спрашивать у правительства. Это что? Кто они и откуда столько знают? Это же тайна, а они знают.
   - Да, хорошая идея, - голос точно принадлежал Ксавелию. Кто он? Точно был в усадьбе? Это уже вспоминала Алиса, но не могла вспомнить его лица, хотя голос был знаком.
   - Это их новый символ. Он куда круче. Символ Телафарийского оракула. Из наших мифов. Этот оракул говорит тремя ртами одновременно, но эти рты говорят на голове ящера разными голосами и разными темами. Он может спорить сам с собою, оскорблять друг друга, достигая истины.
   - Судя по мифам, хороший манипулятор, - сказал Ксавелий.
   - О, да. Узнать у него ответ героям очень сложно, так как ящер всегда голоден и сожрёт раньше того, кто спрашивает, прежде чем ответит. Или ответит в пустоту. Он своими спорами заставлял приблизиться героя, чтобы съесть. И лишь тень героя это поняла и обманула этого ящера. Он съел камень, где была тень и подавился. Красиво, правда. Они тоже тень в цифровом мире. Я могу им посылать разные, противоречивые сообщения, разношёрстную информацию, а они будут гадать, где правда, а где нет. Проверить сложно.
   - Зачем?
   - Чтобы потом выложить истину, которая мне необходима. После их сомнений, споров, истину, которая мне нужна. Ксавелий, и у таких умных людей не будет никаких аргументов, понимаешь? Люди потянутся, создадут секту. Такой же рай возник. Хакеры же взломали, значит секретно, правительство прятало. Пропаганда подхватит, и будет работать.
   - Мне кажется, что правительству это не понравится.
   - Ксавелий, хватит ныть! Что им скажет правительство, что оно им покажет? Тем, кто спрашивает настойчиво? Куда делась колонна бронетехники, которую они послали?
   - Но мифы иногда разрушаются. Я вспомнил про них, Антон Александрович, глядя на девочку.
   - Да, миф. Красивый миф. Парсейн искал шар богов, который светился как солнце. Он искал его, чтобы солнце остановить и успеть спасти прекрасную Энадаиду. И что? Ксавелий? Что они достигли, эти рыцари общедоступной информации? Что тебя так волнует?
   - Она, - явно Ксавелий показал на Дашу. Она крепилась изо всех сил, чтобы показывать, что она просто спит. - Захар спасает свою прекрасную Энадаиду, - добавил собеседник мэра.
   - Что? - слышно было, как мэр запнулся. - Точно?
   - А почему нет. Захар без ума от неё. Он увлекается мифами, особенно после Сказочного домика. Что там было дальше в легенде?
   - Последователи древнерыцарского Ксивала-арбалетчика, они там... А что, взломали сервера USF? Этих объединённых охранных отрядов?
   - Наверно. Хакеры твои не лыком шиты. Они писали, что взломали. Причём им помогали из государства Чжунго-го.
   - Да, Ксавелий, они их взломали, - Антон Александрович сменил тон. - Вспоминаю. И что получили? Только то, что хранилось на них. А там много пылевых ям куда засасывает, и ты копаешься там, в недостоверной информации, пыль разгребаешь, отыскивая алмазы. Они не взломали основной сервер, так что мы защищены.
   - Но, Антон Александрович, так детей привлекать. Может быть утечка. Они могут рассказать про наш Замысел. Захар точно мог поделиться с ними по секрету. А они дальше.
   - Куда?
   - В разные миры. В наш, или другой. Вы же увидели, что из-за гравитации миры за Зоной развиваются быстрее, словно там время течёт быстрее. И те миры ищут контакта с нами, наверно кроме агрессивных. Мы их сразу отбрасываем.
   - В наш мир извне невозможен контакт. У нас нет прямого с ГлобалНет связи, нас отрезали и не только бетонными стенами и колючей проволокой. Я могу выходить на связь в автомобиле возле границы Зоны. Мы ограждены мёртвым полем, границей Зоны, границей гравитационной аномалии. Так что ни дети, ни Ходоки не пройдут. А с той стороны ещё и поля безопасности. Колючая проволока, бетонные стены. Прожектора и тому подобное. Танки там стоят и артиллерия на всякий случай. Но сама полоса препятствий, чтобы любопытствующие не искали вариант, как попасть за Зону. Там их хотя бы поймают. Купол зоны всё блокирует, и только мы знаем, как создать окна связи. В наш мир. Так что детишки моего сына, даже если бы захотели, ничего передать не смогут. Лететь дальше границы Зоны невозможно, нельзя пересечь границу. Да и зачем? Им всё устраивает. Зачем куда-то лететь, что-то сообщать, если всё хорошо? Захар позаботился, чтобы его ватаге все и везде было хорошо в городе и окрестности. Они себя выше ощущают, чем обычные люди. Они ведь могут летать, а эти жители Картоплянска не могут! Парить, кувыркаться и летать над городом, как птицы, а эти, обычные люди, копошатся на земле.
   - Это серьёзный аргумент, - сказал Ксавелий Антону Александровичу.
   - Конечно. А что мы делаем попутно, Ксави? Наша экспансия. Наш новый Замысел. Потихоньку похищаем земли. Они выросли?
   - Да, выросли.
   - Совсем чуть-чуть, - мэр затих, и Даша с закрытыми глазами просто ощутила, как он улыбнулся. У них тут возник над нею такой откровенный разговор, что она боялась даже глубоко дышать, чтобы не выдать себя. - Незаметно забираем людей? Я забираю, Ксавелий. И ты это знаешь. Создаю окна и с помощью тех же хакеров приглашаю людей в наш город. Для сына. Им главное деньги перечислять за работу, да откупные, когда они думают, что поймали нас на удочку и могут вытягивать у меня деньги, шантажируя. Мы их поймали на уточку и потом, через некоторое время, я уже управлял ими, а они выполняли мои просьбы, даже не осознавая, что это я их контролирую. Ещё дам денег, если вы сделаете то или то-то. А они считали, что я это писал из-за безвыходности, что они меня держат на крючке. А потом цифровая революция, открытые данные. Там много из Пылевых ям, Ксавелий, что я создал и Захарка со своими детишками. Ещё Рита помогла, приправив это историческими фактами. Так что, там был полный хаос в новостях.
   - Да, мы похищаем людей, Антон, и это нам аукнется. Их будут искать. У них есть семьи, родные. Есть люди, которые никогда не останавливаются искать родных. Они могут горы перевернуть.
   - Пускай ищут. Во всех мирах пропадают люди, и их никто не нашёл. Так и здесь, тем более, что это просто Аномалия, химическая зона заражения. Кто этих родственников допустит там что-то искать.
   - Но если их много в одном месте? Антон, рано или поздно они нас найдут.
   - Да? Что найдут? Это же толпа рассерженных людей. Есть способы их сдерживать. А что они ищут? Куда пропали люди? И что, Ксавелий, что они найдут? Кого? Наш портал? Они-то могут на него наткнуться, а те, кто наблюдают и держат оборону от нас? Они точно станут препятствовать этим людям идти к порталу. И вот как? Как его найдут? Из космоса наверняка сканировали местность, где пропадали люди, всё доступно в ГлобалНете, и что они нашли? Я смотрел их фотографии, ничего! И что там, на изображении, в тот момент, когда были люди, а потом их не стало? Ничего. Были они и исчезли. Представь себе плоский монитор. Сверху и сбоку - это просто тёмные сантиметровые полоски, из космоса это не увидишь, в любом разрешении. А если смотреть на сам монитор, с земли, там открывается другой мир. Так и здесь. Только там нет чёрных полосок монитора. Там просто ничего. Может щель меньше волосины, но по сути ничего.
   - Но они могут попытаться найти этот портал и приехать, - сказал голос мужчины, который был слегка раздражён.
   - Кто? У Союза или из Украины? У последних война на носу. Им-то сейчас искать какой-то портал. Соседнее государство решило расширить своё пространство, свою территорию.
   - И?
   - Будет много беженцев, из-под обстрелов, пропавшие без вести, и просто потеряшек. Это идеально для нашей миссии. Генофонд Картоплянска будет пополнен.
   - И ты, Антон не хочешь это остановить?
   - Зачем? Город должен жить. Не пустые и мёртвые дома и улицы, где гуляет ветер, а город должен жить. Огромный город. Сколько нужно времени, чтобы его заполонили дети, которые тут родились? Двадцать лет, как минимум. А вот эти мигранты очень нам помогут. Сейчас главное, чтобы эксперимент удался, и мы расширимся.
   - Антон, мы ведь с теми так не договаривались. С военными Они нам поставляют нужные материалы. USF будет подозревать.
   - Не успеют. Это свалится на них, как обух на голову. А что они нам сделают? Как остановят, когда мы закончим финальное испытание машины и создадим пузырь своего мира ещё шире. Мы отхватим границы многих миров, откусим кусок мира Великанов и их Золотой город прихватим. А какие их технологии. В Украине, России, в Канаде, тоже получим земли, где можем сеять и собирать урожай. Там всё откусим. Многомерный мир; поднялся по лестнице в парке и бах, ты уже в мире Великанов, где такие громадные и яркие цветы. Тут родители девочки, которые до сих пор в ползучей депрессии, получат возможность попутешествовать по-настоящему снова. Их видео порвут их Интернет. И это их депрессию немного потушит. Тем более, что этому Ивану бесплатно вставили три импланта зубов, которые в Украине стоили ему примерно четыре тысячи долларов. А тут бесплатно и качественно. Что он откажет своей дочке, Даши? Идти против Захара? И это при этом, что она сейчас возле нас просто спит, а когда мой сын покажет ей полёт и расправит её крылья? Уф, как она покажет себя и родителей за собой потянет в свой полёт.
   - А дети?
   - А что дети? - По голосу мэр не понял.
   - Другие дети, - сказал Ксавелий. - Я возвращаюсь к детям Картоплянска. Ведь не все дети поверили Захару, далеко не все. Они считают, что любовь родителей, семейный очаг, это лучше, чем то, что даёт ваш сын, господин мэр. Это их норка, как мне говорит мой Женька. Город Захара построен, как сказка. Он как бы важнее того, что им предлагают дома, в семье. Те дети, которые стали ватагой Захарки, за ним пошли. Их сказочный город и привлёк, где они обитают, словно Захар стал Питером Пеном. Он всё делает, за всем следит.
   - Так и есть, Ксавелий, - сказал Антон Александрович.
   - Да, но есть другие дети. Они живут в нашем городе, и они не хотят быть такими, которые подчиняются Захару. Но твой сын говорит, что нужно, чтобы все были такими. Летать вместе с ним и преклоняться ему. Этот их ритуал возле костра в большой, железной чаше. Напоминает викингов, а Захар стал ярлом.
   - Ксави, просто мой сын сильно принимает к сердцу много чего виденное им в Сказочном домике. И чтобы понять это, он такое строит у себя на Острове. Это как просто игра в театре.
   - Да ну!
   - Именно, - ответил Антон Александрович. - Он начинает доминировать, вести за собою. Хоть он физически слаб, внутри его души кипит пламя. Он знает, как лучше, мой сына.
   - Он хочет, чтобы все другие мнения не брались в расчёт? Вы серьёзно, Антон Александрович? Тоша, мой старый друг, я скажу тебе то, что тебе не понравится. Ты знаешь меня много лет, мы ещё детьми рыбачили в пруду и тягали карасики и рыбики, соревнуясь, и потом вечером пили и кушали уху от улова. Много разговаривали, смотрели на звёзды и мечтали. Я тебя знаю столько лет. Тоша: Захар, он превращается в диктатора. Твой сын. Он хочет власть, и чтобы было так, как он хочет. С детьми, это его армия.
   - Да, - сказал мэр. - Времена изменились. И мы изменились, я в том числе. И да, мы тогда были наивными, когда рыбачили. Так и есть. Так что: Да!
   - Что да?
   - Что я это вижу. Как мой сын превращается в правителя города. Я ему должен.
   - Должен? И поэтому ты ничего не делаешь? Совсем?
   - Да, всё просто. Потому что мой сын этого хочет. Я таки смог дать ему то, что обещал. Поэтому будет так, как хочет он. Я его почти потерял, но сейчас он со мною, и это моё сокровище. Он превыше всего.
   - А как же ваша жена, Виктория? Её мнение? Я его слышал, Антон. Она мне говорила.
   - А что она мне дала? - голос мэра стал жёстким. - Ущербного сына? Которого я вылечил здесь, в этом городе? Благодаря инопланетным технологиям. А там, до Картоплянска, наблюдал, как он чахнет и смотрит из окна, как играют дети, резвятся, визжат от восторга, бегают друг за дружкой, а он сидит перед окном и смотрит. Думаешь, я его слёзы на лице не видел? Слёзы бессилия и боли?
   - Я их тоже видел, Антон, - сказал его собеседник. - Мы старые друзья и я посещал ваш загородный дом. Я видел его слёзы. Я понимаю.
   - Тогда ты понимаешь, что Вита, меня она успокаивала простыми словами. Вот так получилось, что наш бог, наш Творец так задумал, а её ребёнок корчился от боли в постели, кричал и стонал по ночам и я сидел это и слушал, гладил его и бормотал сказки, чтобы он успокоился. Про Лисика, который нашёл волшебную корзинку с вкусностями и маленькую дудочку, чтобы птицы ему пели, когда он засыпал. Ночами сидел, не сомкнув глаз! Ставил музыку, под которую он засыпал. А она всё говорила мне, что такая судьба. И вот я взял судьбу в свои руки! Пускай теперь плетёт интриги, пускай думает, что это неправильно, я о них знаю. Типа, людям нужно вырваться на свободу. Куда, Ксавелий? Захар не хочет, и я не хочу. Малыш прав. Эти люди должны быть в городе под колпаком. Так что её мнение мне не важно. Я ей это сказал и она смерилась.
   - Она стала похожа на тень, - ответил Ксавелий.
   - Потому что знает своё место. А что касается тех, кому что-то не нравится, ну Жироглот не один у нас. Их много, просто в капсулах лежат. Я могу сделать мёртвую границу, обозначив охотничьи угодья. А ещё те, кто нас поддерживает, они все будут слушать то, что я скажу. Подчиняться. Я даю много, я даю хорошее. Я не палач, Ксавелий, и не холодный человек. Я даю сытую жизнь, где впереди, в будущем, всё будет без изменений, а если не нравится. Тогда объясни это Жироглоту.
   - Ваш сын, почему он?
   - А он имеет право. Столько пережил, столько было боли и сейчас он строит свой мир. Боль рождает фантазии, призрачные миры и он их строит. Да, жёстко и очень жёстко, но это его мир. И он прекрасен. Он долго его в своём мозгу создавал, совершенствовал, пока другие дети играли. А он не играл, а мечтал и фантазировал. Играл в уме. Это ему и оставалось. Он отшлифовывал свои миры, выбрасывая ненужное, а потом своего добился, Ксавелий. Его город на острове просто изумительное место. Жаль, что только немногим из взрослых туда есть возможность посетить. Там невероятное место, где ты впадаешь в детство.
   - Но твой Захар...
   - А что, мой Захар?
   - Он ведь не только построил остров, а он хочет, чтобы все этому миру, его миру, следовали!
   - Да, наверно, Ксавелий. Но тебе нужно, как и остальным, принять это за основу: я Захару обещал. Обещал всё это, остров, возможность пользоваться машинами, чтобы дети летали, когда он выздоровеет. А он в ответ помогает мне ловушки искать, всякие гравитационные петли, ямы и прочее, что находится на военном аэродроме и вокруг него. Там всё заминировано не минами, типа мин нажимного действия, а именно этими гравитационными ловушками. А ещё всякие животные, что иногда через спонтанные порталы попадают в наш город и окрестности. Их сложно вычислить, если не чувствуешь, где они. Захар помогал их поймать и потом отправлял пойманных зверей в свой зверинец. А ловушки, сколько их. Те самые, что не мины. А именно гравитационные ловушки. Нога увязнет и начинает человека под землю затягивать, как Жироглот. И вытянуть ногу нельзя, засасывает прямо среди травы. Не в луже, не в болоте, а на обыкновенном газоне. Если никого нет рядом, то спастись нельзя. Когда это впервые случилось, я не сразу поверил. Эти ловушки невидно, а он их чувствует. Захар их чувствует, и мы носили большие, тяжёлые камни с моими друзьями, и бросали туда, куда Захар указывал. Даже стальные или чугунные чушки и они начинали утопать в траве. Появлялись глубокие ямы на ровном месте, но вокруг них можно было шагать смело. И да, Ксави, он имеет чувства к этой девочки, он её любит, и хочет ей угодить. Всё, здесь нужно поставить точку и всё. Это главное, чувства моего сына. Ксавелий, я поясню. Желание моего ребёнка важнее, чем всё, что ты тут знаешь. Вообще всё. Эти все хакеры, попытки нас взломать, хотя это невозможно, всё это мне не важно. Что говорит жена, тоже не важно. Я обожаю своего сына и он для меня всё. Что он попросит, то и будет. А эта девочка, которая спит, его сокровище. Значит и моё сокровище.
   - Антон Александрович, но может не стоит так потакать сыну? Эта девочка? Она ведь сначала тоже не хотела становиться такой же, как его армия детей, вашего сына. Она дикая, своенравная. Независимая, со стойким характером.
   - Да, Ксави, так и есть. Поэтому она запала мальчику в душу. Никто другой из девочек, так его не волновал, как она. Многие ноги раскрывали, писи гладили, призывали, шептали сладостные речи, а эта не такая. Она злая. Сначала он её не замечал, потом презирал, ненавидел, потому что она ему, сказать по правде, гадила. Дала по лицу хороший ляпос. Пощёчину, то есть. Была в некой оппозиции. Яркая личность. Он с ней боролся, хотел убить и, понимаешь Ксави, от ненависти до любви один шаг. Она ему приснилась, как она там с его животными себя ведёт и лечит их. Успокаивает и гладит. Общается и животные отвечают ей любовью больше, чем ему. Его новый вещий сон, и он сбылся. Вот тогда он в неё влюбился. Беспамятства. Как он её любит, Ксави. Ты не представляешь, мой старый друг. Только тебе я это сейчас говорю. Он готов за ней пыль вытирать и целовать следы на песке. Я пытался его отговорить, но он просто без ума от неё.
   - А что девочка?
   - Девочка, Даша? Она ведь дикая и своенравная. Захар не смог её, как бегущую лошадь быстро остановить, а поволочился за нею, запутавшись. Он её так любит, что не может с размаху дать ей по лицу, чтобы её остановить, когда она серьёзно пересекает границы дозволенного. Скорее она ему по лицу даст пощёчину.
   - Антон, понимаю. Это было слишком. Отправить её нужно в галереи под аэродром.
   - Да, именно об этом я и говорю. Хотел. Просто просканировать. Захар так закипел от злости, что даже я опешил. И вот сейчас это свершилось. Она прошла преобразование и сканирование. Ничего особенного, просто яркая, независимая личность. Никаких имплантов, зондов, маячков я там не обнаружил. Детишки Захара меня достали своими подозрениями и просьбами. Отсюда, Ксавелий, что она расскажет хакерам или разведкам? Здесь, живя здесь? Что она сделает, когда научится летать? Даже храня внутри свою бунтарскую натуру. В наш старый мир полетит и приведёт очередную армию? Зачем? Спасти родителей?
   - Ну, они хотят вернуться, - сказал Ксавелий. - В свою страну, на свою землю.
   - В Украину? Кто им поверит? С нашего мира войска были, чтобы нас остановить. Потому что они знали про эксперимент, а кто знал на Земле про наш эксперимент? Гадалки? Вот наши войска стоят сейчас и гниют на дороге. Но они хотя бы дошли до нас. А ещё были ракеты, планируемые бомбы. Их много было, не только Великаны попытались нас уничтожить. Те пошли радикально, направленными ядерными взрывами.
   - Антон, ты о чём? - спросил Ксавелий.
   - А ты не знаешь, они потом пытались наш бомбить, также безрезультатно? Багровые и оранжевые зори вспыхивали в том направлении. Нет, не видел? Там были вспышки света?
   - Нет, не видел и не слышал, - ответил собеседник мэра.
   - Потому что они упали на их территории. Мы, видите ли, вышли из-под контроля. Помнишь, Ксавелий, на Восточном тракте осталась их колона? А из их мира, что получаем сейчас? Кроме нужных нам материалов? Только одно, просьбу, которую они постоянно транслируют: Оставайтесь на месте, пожалуйста. И это после трёх попыток нас завоевать и забомбить. Ультиматумов и требований выключить установку и принять группу быстрого реагирования. И потом просто слухи, записи в социальных сетях. Мы же тоже это отслеживаем. Ксави, они боятся нас, а мы на финишной прямой. Да, на финишной прямой и почти нам удалось получить точные данные гравитационного поля. Потом всё, что станет потом тем... Тем, - мэр запнулся, потеряв мысль, а потом продолжил. - Тем, когда мы начнём. Когда мы расширимся. Потом будет не важным их мнение. Вообще никого. Ни гражданских, ни военных. Понятно?
   - Да, Антон Александрович. Я понял. Но есть сомнения.
   - Какие? - спросил мер. - Что мы решали ночью в кафетерии? Твой же рассказ вчера утром. Ты даже подушку слюнями окропил, вымокла она, а когда мне перечислял съеденные нами блюда, глаза загорелись. Сам рассказывал.
   - Мне это приснилось, я там не был. Точно помню. Причём здесь это?
   - Тут есть загвоздка, Ксавелий. На самом деле твой мозг тогда работал, а тело спало. Тебе кажется, что всё это приснилось, а мы действительно общались в кафетерии. Виртуально. Ты же слышал про технологии Аэродрома и возможности Сказочного домика? Так мы могли общаться, чтобы нас никто не подслушал. И вот мы сидели, решали задачи, что нужно сделать, чтобы минимизировать ущерб. Конечно пили кофе, кваксу и кушали много. Всё, как бы настоящее.
   - Знаю, помню про слюни на подушке, - ответил Ксавелий.
   - Так вот, ещё обсуждали тех, кого можно привлечь. Ты предложил тех, кто нуждается в помощи. Идеальный лекторат. Излечиться, обрести потерянную конечность. Вылечить своих детей, мамаш, кого угодно, за которого ты переживаешь. К нам пойдут толпы тех, кому больше некому помочь, и потянут за собой родственников и семьи. Это было гениально.
   - Почему я этого не помню? Раз я такой гений?
   - Я это сделал для тебя. Тебя занесло в рассуждениях и если бы нас услышали, то было тебе не очень хорошо.
   - Что я говорил?
   - Для этого это и есть сон, чтобы ты не помнил. Мысли из подсознания. А так это просто сон. И если проверят, то это действительно просто сон. Но держи, Ксави, свой язык за зубами, особенно в общественном месте. Особенно после алкоголя или расширителей сознания, тех же кальянных.
   - Я понял, Антон, - ответил собеседник мэра.
   - Итак, продолжим, - сказал Антон Александрович. - Наших граждан не испугать. Этих детей, Захара и Даши, которую ты так холодно принял, нужно принимать со всеми почестями. Они в своём юном мозгу могут подсказать нестандартные идеи. Даша как-то усиливает способности Захара, видно это из-за любви его к ней, Ксавелий. Они неразлучны, что ты хочешь в ней увидеть?
   И вот тогда Даша открыла глаза.
   - Антон, похоже, она приходит в себя. Твоя девочка. Зовите Захара. Пусть ей поможет.
   - Сейчас, - Ксавелий отошёл, а Антон Александрович положил свою тёплую руку ей на лоб.
   - Привет, - сказал он. - Сейчас мой сынишка прибежит. Он так переживал, что не находил место для покоя. А вот и он, уже бежит со всех ног.
   Захар оказался рядом. Он её гладил и ласкал, пока она приходила в себя. Поцеловал в щёчку и снова гладил. Дарья захотела спросить у мальчика, что происходит, но не смогла. Раскрыла рот, но не издала ни звука. Попыталась снова, но никак не могла что-то сказать. Силилась, шевелила губами, языком ворочала, но никак. Как по волшебству, её лишили голоса. Никакого звука она не издала. Она, как рыба на воздухе раскрывала рот, потом замолчала и ощупала горло. Захарка внимательно смотрел на неё, на её потуги, а потом сказал:
   - Даша, ты забыла дышать. Просто ты сейчас молча кричишь, и не жестикулируй в панике. Пожалуйста, успокойся, Даша. Начни с самого простого, Дыши. Просто вспомни, как это делается, просто дышать. Глубокий вдох и выдох. Пусть твоё тело это вспомнит. А уже потом говори.
   Даша начала это делать, просто дышать. Точно. Она словно не дышала до этого и забыла, как это делается. Поэтому молча открывала рот, но почему не умерла?
   - Как это? - смогла она сказать, когда снова начала дышать и спросила, хрипло, ей давалась речь пока очень трудно. - Я не дышала?
   - Примерно двенадцать минут. Не дышала, если тебе интересно. Это нормально. Когда эти микроэлементы, микророботы, внедрились в твоё тело, они тебя обогатили кислородом. Они могут всасывать его через кожу. Могут получать из воды, типа как листья из фотосинтеза. Не помню, папа мне объяснял, но мне было не интересно. Так что плавать сможешь везде, как Ихтиандр, только без жабр. Поэтому ты не задыхаешься, хотя забыла, как дышать. Твоя кровь уже была наполнена кислородом. Но для того, чтобы говорить, нужен вдох и выдох. Я это сразу понял, потому что ты не первая с такой проблемой. Игорёк не поверил и два дня говорил сам с собою, просто открывая рот.
   - Зачем? Зачем во мне эти роботы?
   - А ты хочешь летать просто так, усилием мысли? Волшебством? В ступе или на метле? Если так хочешь, то не получится. Это в сказках и в дешевой фантастике так летают. А в фэнтези произносят заклинания и вот, уже взлетели. Человек не может просто так летать. Он не птица и не бабочка. Он весит хорошо. Только с ними это получится. Эти роботы могут, сцепившись в некую сеть в теле, создать антигравитационное поле, которое тебя подымит. Поле, которое будет антигравинантом поля планеты. Это единица антигравитации. Один антигравинант равен значению силы тяжести притяжению планеты. То есть, если тогда ты подпрыгнешь, так и будешь летать, как в космосе. Ни вверх, ни вниз. При этом значении система находится в равновесии, но если это значение будет выше, ты начнёшь парить. Это уже отрицательные значения гравитации и ты отталкиваешься от планеты. Я потом тебе всё расскажу. Ведь ты, Даша, хочешь ведь летать, как Мери Поппинс?
   - Да, хочу, - девочка говорила это искренне.
   - Тогда вставай. Садись на постели. Тут есть на столе чай с пряниками, немножко вяленного мяса, сыры, рыбка, мясо наших раков. Покушаешь, наберёшься сил, и мы пойдём.
   - Я же только очнулась, - соврала Даша. - Так быстро? Покушала и всё?
   - Да, Даша, именно так, моё солнышко. Ты теперь другой человек. Быстрее обычных, сильнее и выносливее их. Более зоркий человек, и не знающий усталости. Тебя поддержать эти микророботы. Вперёд, будем расправлять тебе крылья, Даша, - сказал, улыбаясь Захар. - Я весь горю от желания тебя обучить.

...

   Всё скакнуло. Снова этот пряничный город, полный странных домов. Некоторые дети следили за цветниками. Ухаживали за розами, другие красили дома в новые цвета. Даша увидела, как они красили крышу, паря над землёю. Наверно, чтобы не отсидеть конечности. Другие чистили дома. Было несколько взрослых. Они тащили тачки, что-то делали с булыжниками, наверно перекладывали, а один работал с поливной системой. Они не смотрели в сторону Захара и Даши. Захар вёл за руку Дашу по каменной улице. Как сильно пахло цветами, хотя был август, тут цвели кусты, вьющиеся растения и цветники так, словно это был май, а не сухой последний месяц лета.
   Захар вёл её и ЕЁ маму, Алису. Наверно он не знал про последнюю, которая виртуально следовала за ними. Что он за собою её ведёт. Это же сон. Алиса иногда ловила себя на мысли во сне, что это не взаправду. Просто это снится, но сейчас так было ощутимо. Ведь тут всё сразу: всё в цвете, запахи, она чувствовала под ногами горячий камень и подымающийся от него жар и как пахла вода, которой поливали цветники. Наверно сырой землей. И запах краски слышался, запах пирогов или пирожков, что готовили внутри домов эти дети.
   Они прошли улочки, потом поднялись на террасы, полные цветов, когда попали на большую прямоугольную площадь. Среди этих сахарных домиков, деревьев и цветников было большое прямоугольное поле, выложенное круглыми матами. Даша уже видела его. В длину поле метров пятьдесят, в ширину двадцать. И там на нём, на расчерченных матах, с помощью инструкторов учились летать дети. Даша заметила знакомого Тараса и помахала ему. Тот улыбнулся и махнул в ответ. Некоторые плыли в метре от круглых матов, другие выше, их инструкторы держали на верёвочках, как собак на привязи и тащили в центр, к чёрной точке. Несколько детей, очень маленьких, лет пяти-шести, просто прыгали на матах, как на батутах, взлетая вверх метров на десять и медленно, как на Луне, приземляясь. Эти маты, с бежевыми границами, с голубоватыми, с синими, оранжевыми, зелёными и красными кругами, а в середине с чёрной точкой явно были не просто так раскрашены. Это было сделано для тренировки.
   - Что это за точка? - спросила Даша.
   - Начало. Начало тренировки. Точка фокуса, когда тренируешься. Твоя точка исхода, точка к которой ты мысленно привязываешься, чтобы вернуться. Это основа обучения. Вернуться любой ценой в точку исхода, чтобы уметь управлять своим телом. Вернуться в точку, откуда начала парить, хотя тебя заносит. Научишься возвращаться, научишься контролировать своё тело. Это как мысленная верёвка. Это для начинающих. Чтобы они контролировали свой полёт и смогли возвращаться в исходную точку, откуда влетели. Учились это делать. Это долгий труд, или ты думала, - Захар потрепал её волосы, - что это похоже на сказку Питера Пена. Вот взял и научился летать? Танцевать в воздухе? Волшебная пыль была? Здесь, Даша, что ты видишь, это как обучать парашютиста парашютным спортом. Управлять своим телом. Чёрная точка, это тренировка собранности и контроля полётом. Как парашютисты, которые планируют парашютами, и видят куда приземлиться. И туда они и приземляются. Они учатся управлять парашютами, контролировать полёт, а мы левитацией. Так папа мне объяснил и мне понравилось.
   - А сколько тебе лет? - вдруг спросила Даша и все, кто был в её сне, почувствовали тревогу. - Иногда ты не говоришь, как одиннадцатилетний мальчик. Как взрослый человек.
   - Мне тринадцать, - ответил Захар. - Скоро четырнадцать.
   - Хорошо, пусть будет четырнадцать. Я многие термины слышала от папы и мамы, потому что они много путешествовали и были начитанные. Они мне поясняли, что говорят между собою. Особенно термины.
   Захар промолчал, а потом встрепенулся и повёл Дашу на маты, словно и не было её вопроса.
   - Давай посмотрим этот майданчик.
   Даша смотрела, как летают, вернее, парят дети, как их за верёвочку возвращают к чёрной точке учителя. Тарас с двумя работал и что-то им гневно объяснял, когда вниз, на маты посадил. Иногда появлялись дети, которые легко парили в облаках. Возникали над этой площадью для обучения, и потом резко исчезали. Они умели летать.
   - А эти разноцветные круги? - тогда спросила Даша, раз он не ответил на её предыдущий вопрос. Она же была не глупая девочка, посему решила, что спросит потом. Когда будет подходящее время. Спросит: сколько по-настоящему лет Захару. У него глаза были старыми. Взгляд был тяжёлым, как человека, который много повидал в жизни. Тело было мальчика, и пахло не вонью пота, когда подростки превращались мужчин, а пахло просто, просто пахло. Лицо мальчика, кожа, ноги, руки, - тоже мальчика. Волосы, такие свежие и вьющиеся. Как у ребёнка. Даже запах изо рта был свежим, но он так говорил, словно был не мальчиком. Так мальчики в это время своей жизни не разговаривают. И столько не знают. Всё показывало, что это мальчик, но вот глаза выдавали. И он явно её любил, может просто симпатии испытывал, но ответить чувствами Даша боялась, хотя он ей нравился. Особенно, когда музицировал гитаре и на лютни. А Захар сейчас пояснял.
   - Это ориентиры. Эти разноцветные круги, это ориентиры отклонения для обучения. Это как стрелять оружием в бумажную цель. Как учат снайперов. У них чёрные круги попаданий, а тут круги отклонения, куда шлёпнется обучающийся не достигнув чёрной точки. Давай, я тебе покажу, как это работает. Начнём с азов. Я тебя буду учить. Сам, Даша. Но сначала объясню, что такое антигравинант.
   - Хорошо, я слушаю, - ответила Даша детским голосом. - Но зачем это мне?
   - Чтобы понять, как летать. И почему мы можем летать. Мы должны твоим микроботам давать понятные команды. Очень много детей не взлетело сразу, потому что не могли своими мыслями и волей пояснить, что от них они хотят. И вот тогда возникла техника общения. Антигравинант - это просто точка равновесия. Она равна притяжению земли. Это понятно, Даша?
   - Да.
   - Если она имеет значение меньше единицы, ноль целых десяток или сотен цифр, то действует гравитация. Чем меньше цифры после запятой, тем сильнее гравитация. Сильнее Даша земля притягивает. Но чем ближе значение после запятой к единице, тем ты становишься более лёгким. Как бы находились мы на Марсе или Луне. Можно высоко подпрыгивать.
   - Я детей видела, которые так высоко прыгали на матах, - ответила Даша.
   - Правильно заметила, - сказал Захар. - Они не прошли единицу. Наверно используют значение 0,6 или 0,7 от антигравинанта. Они это не знают, потому что дети. Такие вещи они не поймут. Но чтобы взлететь этот гравинатант, этот антигравинант, нужно перейти через его условную единицу. Это просто цифры потом после единицы. Это гораздо сложнее, чем прыгать высоко. До этого ты ещё в поле действия гравитации, и можешь всегда приземлиться, но после перехода через эту условную единицу, начнёшь парить. Летать. Даже в космос выкинет, если не сможешь этим управлять. Да, Даша некоторых туда выкидывало и они погибли. Так что слушай всё внимательно, что я тебе рассказываю. Всё нужно, это внутри себя чувствовать желание парить. Я тебя, Даша, попытаюсь обучить, - ответил Захар и он светился от счастья, что эта девочка рядом с ним.
   - Хорошо, давай, - ответила Даша.
   Захар подвёл к одному, ближайшему мату с чёрной точкой и приказал на него лечь Дашу в его центре. Он помог ей лечь, при этом очень аккуратно и нежно провёл рукой по её плечу и спине, дотронулся до попы и сказал:
   - Готова?
   - Что нужно делать?
   - Сначала, как мне рассказывал фитнесс-тренер Александр, нужно сделать упражнение Ласточка.
   - Это как?
   - Просто лежи. Потом руки вперёд, потом в сторону. Словно плывёшь. И ноги пытайся поднять вверх, когда руки уже направлены в сторону. Повторяй это упражнение.
   - Зачем?
   - Так надо, - ответил Захар. Даша начала это выполнять. Она уже видела подобное, но никак не могла понять зачем. После трёх подходов по двадцать повторений на каждый подход, она спросила:
   - Захар, ты не сказал зачем. Я даже не испытываю усталости. - Она не устала и сидела на мате. Солнце было в зените, было жарко в Картоплянске, но Даша не вспотела. Ей просто это надоело.
   - В воздухе нужно правильно себя вести. Это базовые упражнения. Кроме твоего сознания, эти штуки, мушки, роботы, они реагируют на твоё тело. На твои движения. Что ты им своим телом показываешь. Что ты хочешь им сказать. Они так запрограммированы. Они это используют, как команды. А ты должна их помнить в подсознание, как попала в воду, начнёшь плавать, когда долго училась в бассейне. Так что делай это, Даша. Пускай они к этому привыкнут. И ты привыкнешь. Им базовые упражнения.
   И она делала. Неверно несколько часов. Потом пила воду, мальчик какой-то поднёс её в глиняном кувшине. Типа компота, а потом снова легла на мат и снова делала. Так закончился этот день.
   А потом новый день, скорее утро. Быстрый переход на новый день. Щёлк и новый день. Даша на спортивной площадке для полётов. Одета тоже по-спортивному. Захара не было, зато был Тарас. Он летал вокруг неё и объяснял.
   - Слушай, всё гораздо проще. Захар в чём-то радикален, но есть более простые методы. Представь, что ты плывёшь в океане. В Египте была?
   - Нет. Я здесь родилась. Дальше Зоны не выходила.
   - Да, блин, забыл. В общем, там солёное море и оно держит тело. Утонуть как бы нельзя, если не захочешь. Эти крупинки в тебе, они подчиняются твоему представлению. Что ты им хочешь показать. Скажем солёную воду, которая тебя держит. Ты даже запах моря или океана, какого-нибудь острова в океане, с пальмами, с белым песком и свежестью ветра который приходит вместе с волнами, сможешь почувствовать носом, если представишь. Им нужно показать, словно ты плывёшь по воздуху, как плаваешь в океане, воздух становится тягучим, как масло или глицерин. Попробуем так. Им нужно приказать, что ты хочешь плыть. Я так всех учу. Ты плывёшь, словно в глицерине или в масле над землею и они тебя поддерживают. Так ты должна показывать этим микромашинам внутри тебя, что ты хочешь. Командовать ими. Своей волей!
   - Я попробую, - она легла на матрас и представила, что плывёт в глицерине. И ей показалось, что она оторвалась от земли, такое чувство было, что внутренности её начали двигаться вверх. А потом пришёл Захар, и Тарас исчез, а Даша приземлилась и встала на мате.
   - Я плыла? - спросила она у Захара. Тот отрицательно покачал головою. Захар снова начал учить Дашу. Сделать знакомые упражнения, а потом расслабиться и медитация. Потом снова попросил лечь на мат и расправить руки.
   - Вот просто расставь руки и лежи. Закрой глаза расслабься. Что ты чувствуешь?
   - Ничего, лежу на мате.
   - Ты его чувствуешь?
   - Конечно, а ещё по моей руке насекомое ползёт.
   - А если представишь себе, что твоё тело невесомо. Тебя больше ничего не беспокоит. Просто представь.
   - Не могу, эта тварь меня укусила, - и Даша ударила рукой по руке, убивая насекомое, какую-то мошку.
   - Даша, ты своими мыслями смогла её согнать, почему не захотела?
   - Что? Я её просто убила, - ответила Даша.
   - И отвлеклась. Меня кусают насекомые, комары, мошки, всякие жуки? Ты видела на детях следы укусов? Мошкара надо мной летает? А дети чешутся? Представляешь, как летаешь, попадаешь в рой мошкары, куда там думать про полёт.
   - Нет. Я не видела, - ответила Даша.
   - Потому что мы можем усилием мысли их отогнать так, что даже близко не подлетят, - сказал Захар нервно, а потом добавил. - Но это потом. Сейчас я сделаю так, что тебя ничто не отвлечёт: ни укус, ни зуд, ничего, что может отвлечь. Никто не укусит. Даже муха или оса рядом не пролетит. Я создам над тобой некий пузырь защиты. Нужно сосредоточиться, чтобы научиться летать, а не отвлекаться.
   - Как плаваю в глицерине?
   - Пускай будет это в глицерине, который тебя выталкивает. Он же густой, должен тебя выталкивать.
   Она продемонстрировала, лежала, махала руками, сосредотачивалась, и ничего. Она выполняла упражнения, и ничего не получалось. Она их чувствовала внутри, как мошки двигаются под кожей. Не больно, но она их чувствовала, их движение друг за другом, они выстраивались в цепочки под кожей, собирался рой в одном месте. Но они не хотели её слушаться. Зато вечером, когда они с папой и мамой сидели за столом и пили чай, ей было горячо. Тело пылало. Эти мушки, эти микророботы так реагировали в ней, когда она была дома, в кругу семьи и радовалась встречи с папой и мамой, что она шла в ванну, чтобы ополоснуться холодной водой и остыть. Она папе достала книгу с верхней полки, подпрыгнув на три метра. Достав её, она потом тихонько парила обратно на пол, а папа был занять чем-то, его мама отвлекла. Она никому это не сказала, ни слова. Но слова Захара, что эти роботы реагируют на её эмоциональное состояние, это в ней запало.
   Потом была поездка в усадьбу, работа с тамошним зоопарком. Дерьмо выгребать, чистить животные, мыть их и купать, и кормить. И некоторых успокаивать, когда у них было плохое настроение и туры хотели бодаться. Одному хищнику, который на неё начал нападать, пришлось преподать урок. Он начал прижиматься к земле и охотиться, внутри неё вскипел адреналин, мушки задвигались, и она мысленно обратилась к хищнику, скомандовав: Хватит!. Его словно обухом по голове ударило. Он подпрыгнул и убежал в свой домик. Значит, эти микроботы реагировали на неё, почему она не может летать?
   Потом были аквариумы Захара. Это было слишком. Пусть Егор и Ксения этим занимаются. Сливать воду, следить, чтобы рачков не засосало, чистить стёкла, снова заполнять чистой водой. Реагировать на датчик температуры. Аквариумы были огромные, приходилось много работать. Это её злило, очень злило, и тогда рыбки с медузами, раками и осьминогами шарахались от неё и прятались за корягами и растительностью, хотя она была по ту сторону стекла. Особенно ей не нравилось, ухаживать за светящимися рачками. Большие креветки они, хотя их классифицировали, как рачки. Если выключить свет, они светятся, люминесцируют, разными цветами, в зависимости от вида. У кого-то голубоватый свет, другой - красноватый. Жёлтый, оранжевый и зеленоватый. Они сбивались в большом аквариуме в группы и там создавали светящийся хоровод. Захар как-то пошутил над этим, привёл Дашу в темноте, когда эти креветки плавали в своих группах, светились, и резко зажёг яркий фонарь. Как там всё перемешалось, такой был калейдоскоп светящихся точек, световород огоньков, который хаотично перемешивался и прятался.
   - Как атомы они себя ведут, - тогда многозначно ответил Захар. - Хаотично. Они собираются в светящиеся группы. Каждые группы креветок куда спрятались, и показывают свой хоровод светящихся огней.
   А потом всё затихло, и они, светящиеся креветки, расползались по углам. Всё было хорошо и прекрасно, но эти креветки так зависели от среды, от чистоты воды, что, если всё было плохо, они тускнели и умирали. Нужно было следить за аквариумами этих креветок, чтобы они не погибли.
   Даша чувствовала, что нащупала изюминку, нащупала то, что позволит ей начать лететь в небо, и потом был снова этот тарелкообразный корабль, и остров детей. Так её привезли опять к нему, пока она не научилась летать. Ещё один стимул, чтобы не сидеть в этой странной летающей тарелке. Захар мог её принести с собою, с помощью детей. На спине, но нет, именно так. На этом странном корабле. Он практически ничем не пах, разве что слегка озоном.
   Снова Даша лежала на мате. И ничего. Представляла себе невесомой, закрывала глаза и потом в отчаянье вспомнила про воду. Закрыв глаза, она расслабилась. Она плывёт, её тело плывёт. Как Захар ей пояснял, что с закрытыми глазами легче представить. Что она лёгкая и может плыть над поверхностью суши. Ничего! Потом вспомнила про глицерин. Даша вспомнила про него, какой он вязкий, холодный и липкий. Она даже почувствовала его, как он её обволакивает, он её подымает, выталкивает вверх и... Отрыв глаза, она увидела, что лежит на матрасе в луже воды, её одежда была мокрой, а кожа словно натёрта была маслом. Она блестела на солнце. Захар не улыбался, а был задумчив. Видно, до этого всё не так проходило с другими детьми.
   - Попробуй ещё раз, - сказал он.
   - Я пробую, ничего не выходит, - сказала она.
   - Тебя внутри что-то держит, что-то не даёт тебе парить, - ответил он. - Какой-то груз. Ещё раз пробуй.
   Расставила руки, она подпрыгнула телом на пару миллиметров над матрасом и снова упала. Ничего. Не парит она, не плывёт над поверхностью. Она старалась. Выполняла упражнения, но ничего, ничего не получалось. Как не старалась Даша, не могла она оторваться от матов. Её наоборот, тянуло к земле.
   - Ладно, на сегодня закончим, - ответил Захар. Было видно, что он раздражён. - Ты не такая, как все. Наверно к тебе нужен иной подход. Другие дети взлетали гораздо быстрее. Твоя Малышка полетела вслед за придуманным ею воздушным шариком. Догнать его, он же улетает, её игрушка. А ты, ты как неподъёмный груз.
   Да, именно, большая глыба камня! - подумала Даша и осталась лежать на мате, раздумывая, что скажут папа и мама, когда она придёт домой и поведает, что не справилась. Что они её сюда отпускали, говорили, что это важнее учёбы. Они будут точно недовольны, если она их разочаровала, и ей было страшновато возвращаться домой. Гнетущая атмосфера дома, молчаливость за вечерним чаепитием. Это сильно давило на Дашу сейчас, эти мысли. Очень не хотелось сейчас шагать домой. Может тут остаться до позднего вечера? А утром домой? Они не будут ругаться, папа и мама, но и хвалить тоже не будут, в глазах будет укора, что она их разочаровала и сухо с ней общаться. Это тяготило её, давило, и нужно было как-то себя успокоить. И тогда из подсознания вспыли воспоминания из детства. Когда папа подбрасывал её под потолок, и она радостно визжала. Он говорил ей, что она - как пушинка, что она такая лёгкая, что может под потолком парить, расправ руки, зависнуть и остановиться на мгновение. И она так и делала, и ей казалось, что она действительно парила. Ту, маленькую секунду. И от восторга и счастья, как папа с ней играет, она падали вниз, но очень медленно, так ей казалось. А он говорил ей, что так её любит, что готов с ней летать под потолком вместе. Что от её визга и хохота, он тоже не чувствует ног и словно отталкиваться от паркета, взлетает вслед за ней. И мама Дашу любит и прощает ей всякие шалости. Это яркие и добрые воспоминание заглушили её мрачные мысли. Такие яркие и светлые. Она сосредоточилась на этих воспоминаниях. Как папа её подбрасывал, как радовался ей. Неужели он будет ругать её за то, что у неё не получилось сейчас летать? Он строг, как и мама, но ведь не будет сильно ругать её, говорить, что она неспособна, как шептались некоторые дети? Они ведь её любят. Они её любовью окрыляют. Поэтому ставить на вид, что она не оправдала ожидания, наказывать?
   Может не стоит про это думать? - подумала Даша. Папа ведь её так нежно подбрасывал, смеялся, шутил, а она от восторга визжала и распрямляла руки под потолком, ласточкой, а он её потом ловил и подбрасывал вновь. Даша это снова ощутила, из своих воспоминаний, это чувство восторга и невесомости. Вот так она, под потолком, распрямляет руки на ширине плеч. Словно час назад это случилось. И Даша повторила это движение с закрытыми глазами, улыбаясь, вспоминая это яркое мгновение, когда была в детстве, под потоком, полная восторга. И физически ощущая, как она замирает под потолком квартиры и парила там в той секунде, когда должна лететь вниз на сильные руки папы. Эта часть её памяти словно замедлилась. Этот полёт и восторг маленькой девочки. Она даже слышала смех и одобрение папы. Где-то внутри головы.
   Лети, лети - пушинка! - говорил ей папа.
   - Дарья, открой глаза, - вдруг услышала она голос Захара. - Ты паришь над матом! Ты паришь! Тебе удалось!
   Она открыла глаза и увидела, что, наверно в сантиметре от земли она находилась над поверхностью. Она точно парила. От восторга она завизжала и тут же плюхнулась на маты.
   - Мне удалось! - закричала она и обняла Захара от восторга. Он опустил руки, но был горячим. Стоял, как столб, словно не ожидал этого. В этом обнимании он словно наполнял Дашу своей энергией через теплоту своего тела. Ей захотелось снова взлететь, но она решила подождать с этим. Надо переварить полученную информацию и осмыслить. Так папа учил. Рядом радовалась Малышка. Её крики восторга она слышала, когда Даша оторвалась от земли.
   - Заха, она смогла! - кричала девочка, Малышка. - Видишь, она смогла, хотя ты не верил. Ты лучший!
   - Девочка, это только начало, полётов, - скромно ответил Захар. - Это только начало её пути.
   - Но начало самое сложное! - продолжала говорить Малышка. - Парить, управлять полётом, это сложно, нужно учиться, но самое сложное, таки оторваться от земли. Ты сам говорил, что после этого есть жизнь до и после первого отрыва от земли. Курул и Алина так и не смогли этого сделать. А тут победа!
   И куча детей, лет от пяти до пятнадцати, тоже радовались. Откуда они тут вдруг появились, словно по волшебству, Даша не знала, но они возникли, а Захар им говорил:
   - Выдели? - Он особенно обращался к маленьким детям, которые прыгали на матах. - Любой может взлететь, станет свободным, его только нужно вас направить. Мы покорим небо, друзья, - добавил он. - Мы полетим очень далеко!
   Потом снова уборка за животными, уборка в аквариумах, чтобы эти ранимые креветки, чувствовали себя хорошо. Температура воды, солёность. Их часто ночью снимала мама Даши, их светящиеся танцы, и выкладывала в блог достопримечательностей Картоплянска.
   А потом снова папа Захара привёл в Картоплянск, в усадьбу, новых людей. Когда появлялись такие люди, новые в городе, как появились родители Даши, им нельзя было много рассказывать, то многое, что знала Даша. Они вели себя осторожно. Сдерживали слова. И детишки появились. Значит, они тоже смогут потом летать, если Захар захочет. Попадут потом на их остров. А пока их кормили, назначали экскурсии по городу, всё так, как рассказывали папа с мамой, когда они попали в город.
   Даша поняла, что стала своей, когда от неё не закрывали окна машины, которая её переносила к реке напротив входа острова. Раньше окна открывали перед приземлением, а сейчас, начиная от покинутой взлётно-посадочной полосы, они были открыты. Тарелка летела медленно, и ветер врывался в её пространство внутри корпуса и приносил прохладу и запахи. И часто она была не одна. Был мальчик, лет пяти и девочка, лет восьми. Они были испуганны, и Даша находила язык, чтобы их успокоить. Разговорить их, заставить улыбаться, рассказывая про сказочный остров, где они попадут в сказку, и научатся летать, как Питер Пен. Теперь главное, самой научится летать. Она научилась парить в сантиметре от земли, но дальше что? Надо было продолжать упражнения.
   - У тебя комплекс взрослых, - говорил Захар. - Я знаю, что тебе папа и мама про это говорили, что летать людям не суждено. Что гравитация, это притяжение. Притяжение и всё. И нельзя его преодолеть, даже прыгая. Потому что ты весишь больше, чем муравей и если тебя скинуть со второго этажа, то муравей спланирует, а ты нет. Масса у тебя большая. Ускорение свободного падения работает. Оно варьируется от 9,880 метров в секунду в квадрате на экваторе до 9,92 метров в секунду в квадрате на полюсах.
   - Откуда ты это знаешь, подслушивал? - спросила Даша.
   - Сидеть у вас на крыше, как Карлсон, и подслушивать? - Захар рассмеялся. - Нет, у меня везде есть свои уши. Но они правы. Человек не может летать сам по себе, но у тебя есть возможность, получив усовершенствования. Твои мушки, микроботы. Ты должна научиться их контролировать. Начнём с азов.
   - Хорошо, - ответила Даша.
   - Ты что-то вспомнила, и тебе это дало оторваться от поверхности. Какие-то эмоции. Угадаю, что какие-то воспоминания. Как с Малышкой и её надутым шаром. Я думаю, что нужно продолжить такое упражнение. Начнём издалека. Ты во сне летала, правда? Чувствовала, как сложно отрывалась от земли. Не раз, по твоим глазам вижу, что не раз. Это твоё подсознание и этим питаются твои микроботы. Твои страхи, что не получится. Помнишь, как ты во сне пыталась летать? Как прыгала, падала на землю плашмя и ждала, что оторвёшься, в новой попытке. Тебя преследовали, смеялись над тобой во сне и преследователи, хотели побить, а ты хотела им доказать, что невиновна. А они преследовали, догоняли и готовы были тебя ударить, а ты не могла убежать, ноги онемели и тогда только полёт. Ты бежала, словно у тебя ДЦП. Не могла нормально бежать, ноги заплетались, и ты часто падала.
   - Откуда ты знаешь, Захар? - спросила, выдохнув Даша.
   - Знаю, ты не первая такая с такими снами. В этом и спасение. Подсознание показывало тебе путь. Как спастись.
   - Захар, эти сны появились после того, как я начала парить на твоём острове. До этого мне снились другие сны.
   - Даша, это работает подсознание и показывает то, что твоему сознанию хочется. Его желание. Ты же в том сне полетела, а в других снах могла оторваться от земли быстро и летать куда быстрее, просто захотела и полетела. И ещё хвасталась во сне друзьям, которые были с тобою, что тебе удалось так быстро научиться летать. Я не прав?
   - Влез в мои сны? - переспросила Даша.
   - Чуть-чуть, - ответил Захар. - Чтобы кошмары тебя не мучали. Я никогда до этого подобного не делал, но ты для меня исключение. Чтобы тебя не мучали кошмары, этот человек в твоих снах, который гасил преследование, отводил угрозу. Безликий человек, это было я.
   - Я, я не знаю..., - Даша была ошарашена. - Не знаю, что сказать.
   - Тогда закончили с этим, - сказал примирительно Захар. - Давай дальше будем говорить про полёт. Когда это получилось, ты чувствовала некую свою свободу, полёт, летала выше домов. Сначала ты только плыла поверх асфальта. Часто он был замёрзшим, покрытый льдом и снегом, и никак не могла взлететь, а потом что-то придумала, серьёзное и яркое, что это не зима, а лето, представила в мозгу, и уже паришь выше крыш, как ласточки, выше деревьев и люди там, внизу, были такими маленькими. И тогда ты взлетела. Свободная, как птица. Но это был твой сон, но твоё подсознание подсказывало тебе решение. Надо показать этим микроботам, что ты хочешь летать. Правильно? Давай, пытайся. Разрисованный мат сейчас - это скованный льдом и снегом асфальт, а ты, как во сне паришь.
   И она пыталась. Силилась донести мушкам мысль, что нужно вверх, но лишь плавала вдоль грунта, в сантиметре от матов. И вот тогда она остановилась и мысленно пожелала вверх. Ничего. Представила, что её тело очень лёгкое, почти невесомое, представила, что сейчас зима, холодно, лёд вокруг и снег, и тоже ничего. Она мысленно приказывала этим микроботам, давайте, работайте, я хочу летать. Хочу быть свободной, и опять ничего. Даша даже заплакала от неудачи. Встав на ноги и подпрыгнув, как во сне, она увидела, что ничего не произошло. Она мысленно отрывалась от земли, как супермен, когда он попрыгивал, но ничего. Представляла внутри себя, что вокруг лютая зима, всё скованно льдом и холодно, и снова ничего. Вспоминая сон, она копировала свои сюда ощущения, ощущения лёгкости, желание увидеть во сне город ночью, полный огнями, а они не работали. Только очень плавно опустилась на маты, словно на Луне находилась. Ничего не получалось и Даша впала в депрессию, чуть не заплакала. И тут появилась Малышка и сказала.
   - Даша, я помогу тебе.
   - Вряд ли мне поможешь. Ничего не получается. И твои шарики не помогут, за которыми ты летела.
   - А ты думаешь, что я одна такая была? Я дам тебе совет, как я полетела. Если увидишь бабочку, за ней следуй. Я следовала за шариками, а ты за бабочкой. Скажи им: хочу за ней, или наложу на себя руки. Представь, что они не подчинились, и ты готова прыгнуть в тёмную воду, чтобы утонуть. Дать им выбор. Или так, или эдак. Эти мушки точно не дадут тебе сделать самоубийство. Чтобы депрессию сгладить, они выберут первый вариант. А ты думай, словно очень хочешь её догнать и спросить, эту бабочку, а почему ты такая красивая? Попробуй. Что хочешь догнать бабочку или потом будешь расстроенной и утонешь в воде болота. Эти мушки должны выполнять твоё желание. Твоё яркое желание, бабочку догнать, красивую, как она летает в небе, и ты хочешь её догнать любой ценой, сильнее должно быть этого пруда, куда захотелось себя бросить, если не догонишь. Догнать и спросить:
   - Что?
   - Как можно с тобою летать рядом?
   - Они не послушают, - сказала Даша.
   - Послушают. Одно из главных их задач, это чтобы носитель выжил. Быть целостным даже счастливым. Попробуй?
   Даша поцеловала Малышку в лоб, так как она всегда поддерживала её, и последовала её совету. Внутри неё, в её глубине боролся скепсис. Бабочка, последовать за ней? Порхать? Только не бабочку она сейчас видела, а осу. Сфокусировавшись на ней, она пожелала за ней следовать. Ей стало интересно, что оса делает, что видит и что ищет, и она смогла этим букашкам внутри себя тоже это донести и заинтересовать. Что же ищет оса? А рядом появился громадный шершень, один их тех, кто охранял их остров. Оса - осой, но это громадное насекомое, с тяжелым гулом своих крыльев, его было далеко слышно, он был куда серьёзнее объектом. Даша невольно его испугалась. Они сюда не залетали, а тут он появился. Почему? Даша заинтересовалась и решила проследить, почему он тут возник. Он пролетел мимо и был тоже чем-то занят. Большой, тяжёлый, и Даша сфокусировалась на нём.
   Опять были проблемы с полётом. Мысли в голове. Вес её тела, его размеры, слова папы. Но Даша просто слилась мысленно с шершнем, как бы прицепившись веревочкой к нему, и с ним полетела вслед, следя за ним и не отставая. Это был её первый, самостоятельный полёт. Её догнал Захар, когда она была в метрах двадцати над землёю
   - Даша, у тебя получилось, - сказал он и страстно поцеловал её в щёчку и крепко обнял.
   - Не мешай, у меня на прицеле шершень.
   - Только не сбивай его своими пулемётами, - пошутил Захар. - Стрелами из глаз.
   Когда она взлетела далеко в небо, она своим взором отпустила шершня и чуть не упала от испуга, провалившись на два десятка метров вниз, но ей помог Захар. Подхватил, обнял и снова поднял туда, где она находилась. Так они и парили над землёю, а Захар продолжал сжимать в объятиях Дашу. И целовать, пытался в губы, но она отворачивалась, и получалось в щёчку.
   - Ты летишь, моё сокровище. Ты летишь, - страстно шептал он, а Даша отворачивалась от его горячих поцелуев. - Даш, почему ты не отзываешься?
   - Я маленькая, - ответила Даша. - И тебе нельзя.
   - Ладно, буду просто оберегать, - ответил Захар, хотя в его голосе прозвучали нотки обиды.
   Он так держал её долго, не хотел отпускать, а потом отпустил и начал в воздухе кувыркаться, от радости. Показывать некие фигуры пилотажа, летать вокруг, крутится как в балете, и радоваться. Захар был счастлив.
   - Моё сокровище? Что ты чувствуешь? - спросил он, облетая её вокруг.
   - Мне страшно. Вдруг я упаду?
   - Уже нет. Ты не должна бояться полёта, не должна бояться высоты. Закрой глаза.
   - Нет, не могу. Потеряю контроль и упаду.
   - Нет, Дашик, просто закрой глаза. Расслабься ми плыви. Если что, я здесь, для подстраховки.
   И она с тревогой закрыла. Ничего не случилось. По-прежнему дул холодный ветер в левый бок, но она не падала.
   - А теперь, моё сокровище, - он осторожно поцеловал её в щёчку, чтобы придать сил, - почувствуй, что ты свободна. Что свободно летишь, куда тебе вздумается. Ни дороги, ни тротуары или тропинки - проложенный кем-то путь тебе уже не нужны. Заросли высокой травы, стена колючек, кусты, деревья, заборы, дома - тебя уже не остановят. Такое наркотическое чувство свободы полёта. Ты над всем этим. Ты покорила воздух и можешь летать среди облаков, даже не ощущая снижение температуры, главное не подниматься высоко. Мушки, микророботы, не всесильны. Что чувствуешь?
   - Ничего нового.
   - Тогда открой глаза, - сказал Захар, и Даша повиновалась и увидела, что взлетела над крышами сказочных домиков. Она дёрнулась, но тут её схватил Захар.
   - Научись управлять своим полётом, Даша. Концентрация, для этого тут маты. Будем учиться.
   А потом Даша осталась ночевать в этом сказочном городе. Она сообщила родителям, где она и что всё хорошо. Вернее, намекнула, что она с детьми и Захаром. Сказала что в усадьбе. Нельзя было раскрывать их остров. Там она и спала в обилие подушек, тонких, шёлковых одеялах, с различными вытканными рисунками, и кушала вечером фрукты. В домике Малышки. Как та была счастлива. Она ещё кормила её маленькими прутиками, длинными медовыми палочками, где мёд был чем-то связан, может воском, а вокруг него пряные нити
   Утром, после завтрака с какао и местным напитком фуззи, это что-то вроде молока с добавлением пряностей, но так, что было вкусно, Захар повёл её снова на маты, чтобы закрепить полёт. Она легко взлетела. Правда, не с помощью ног, как взлетел Захар. Он просто оттолкнулся и взлетел. Пока она так не умела, а легла на маты плашмя, потом сфокусировала внимание, представила, как парит и таки оторвалась от мата на сантиметр. Дальше нужно было почувствовать, что стала невесомой, свободной, оса или шершень уже не были нужны. Её тело помнило первый полёт, и там можно менять положение, чтобы не закружило. И она взлетела. Быстро? Ан-нет! Ей пришлось упражняться, чтобы взлететь вверх. Ей это удалось не с первой попытки. Она долго плыла над землёю, силилась, потом встала на ноги, как Захар и прыгала. Было такое невесомое ощущение, что она оторвалась от земли.
   - Давай, - сказал тогда Захар. И она оторвалась. Она увидела, как домики, террасы, деревья и сады остаются внизу. А она летит. Высоко летит.
   Захар был прав. Как же божественное это чувство. Чувство полёта. Твоё тело словно избавилось от оков, и ты свободен, ты паришь. Оно лёгкое, как пушинка и ты летаешь! Просто оторвалась от земли и летишь, куда хочешь. Не надо никаких машин, не надо дорог, ничего. Просто летишь, куда хочешь. Свободна, как птица.
   Так она и летела, ввысь. К солнцу. Это было прекрасно, такое чувство, летать. Выписывать фигуры, вверх или вниз, нестись над площадями, улицами и домами острова. Чувствовать телом ветер, приглушённые голоса от земли и хотелось играть с птицами. А потом и озеро. Туда полететь, и коснутся рукой воды. Этот запах прохлады и запах озера, его свежесть и брызги, которые попали на неё, когда она руку опустила в воду в полёте. Да, рядом были птицы, можно было до них дотронуться, но они быстро меняли маршрут и улетали, а если догнать? Даша парила, она была свободна, летела куда хотела, никаких правил, пока не стало холодно. Она достигла облаков, прошла сквозь них и начала лететь выше, к такому манящему сине-чёрному небу, где горели звёзды. Но стало очень холодно и она начала задыхаться. Почему? Она посмотрела вниз, и её обуял ужас. Земля была так далеко. Задумавшись, заигравшись с полётом, она не заметила, что так далеко взлетела. И тут она забыла, как летать или парить. Её обуяла паника. Она начала падать и кричать:
   - Захар, ты где?! Я здесь, в облаках! Мне больно! Ты где, спаси!
   Её обуял ужас. Паника всё заглушила. Заглушила все остальные её мысли в голове, настройки на полёт и сосредоточение, чтобы она могла затормозить себя и парить. Такой ужас прервал полёт. Она падала, стремительно летела к земле, и ничего не могло её остановить. Ужас весь вобрал её сознание. Она не могла ни на чём сфокусироваться. Даша летела камнем вниз. Ветер свистел в её ушах, и становилось тяжелее дышать. Ещё упругое сопротивление воздуха, но дышать через мгновение стало легче, но она по-прежнему падала. Выживет ли она, если разобьётся? Даша не могла сосредоточиться от паники и летела на крыши этого сказочного города, на остров, хотя вроде как парила над водою. Первой среагировала Малышка. Она взлетела и, обхватив руками Дашу со спины, начала её тормозить. Даже Настя присоединилась, хотя была против полётов Даши. Но она тоже взлетела и, схватив её со стороны груди, обняв, тормозила, потом к ним присоединился Захар, последним. И они все вместе плавно опустили Дашу на мат, в которой кипел адреналин.
   - Спасибо, - сказала, заикаясь, Даша и села на маты. - Я увлеклась!
   У неё тряслись руки, тело горело. Она была вся растерянной и в тоже время возбуждённой. Мушки в её теле задвигались, и там, где они двигались, жар тела спадал, и таким образом она пришла в спокойствие. Она посидела с минуту и стала нормально дышать. Бледность кожи лица сменился на румянец, а потом она встала и твёрдо держалась на ногах, словно ничего не случилось, улыбнулась.
   - Спасибо, - потом сказала Даша. - Спасибо, что спасли. Я такая, - она задумалась, - Опрометчивая.
   - Это нормально, - сказала Малышка. - Ты просто витала в облаках, не видя, что далеко улетела. Так была в восхищение от полёта, что просто не заметила этого. Так многие прошли, через это. Так же залетали высоко, а потом паниковали. Многие падали в воду, теряя контроль с этими мушками. Как дети. Мы же дети.
   - Я могла разбиться, - сказала тихо Даша. - И умереть.
   - Сомневаюсь, - ответила Настя, которая помогала её ловить. - Даже если бы ты размазалась об камни, тебя бы микроботы восстановили. Было плохо, больно, кошмары, снова больно везде в теле. Кровь из носа и изо рта, странные, бессвязные движение рук и ног, хруст костей. Ты бы билась в конвульсиях, выписывая удивительные упражнения, словно занималась одновременно растяжкой и йогой. Просто так этим микромашинам нужно было знать, какой предел гибкости твоего тела. Считывая информацию с мозга, они показывали твоему восстановленному организму пределы твоего тела. Чтобы было как раньше, и ты не заметила разницу. Тебя бы даже в морг не поместили, а просто на оттоманку поместили в каком-нибудь домике, чтобы восстановилась. Этот процесс не такой быстрый, скорее медлительный. И это очень болезненно.
   - Значит, от этого вы меня спасли? - Спросила Даша. - Поймав? Тогда вам большое спасибо.
   - Не за что, - Настя улыбнулась. Та самая Настя, из того памятного пира, где был Иван и Алиса в усадьбе, попав туда в первый раз. - Ты теперь, вроде бессмертная, ангел наш. Фаворитка.
   - Она серьёзно? - спросила Даша.
   - Не обращай внимание, - ответила Малышка. - Поговорим про сам полёт. Нам, детям, проще к этому привыкнуть. Взрослые так не смогут. Мы просто летаем, а они закостенели. Они будут следить за обстановкой, следить, как они выглядят со стороны, летая. Никому не мешают? Как это вообще возможно, летать просто так, считая это сказкой. Они не могут преодолеть внутренний барьер. Захар хотел помочь твоей маме летать, но не смог. Она не может, не верит в это счастье.
   - Они не почувствуют свободу полёта? - спросила Даша. - Мой папа такой фантазёр.
   - Он не взлетит. У него нет того детского восприятия мира, а есть грузики взрослого человека. Мысли о долге, о науке, о доме. Эта озабоченность, что не сможет вовремя вернуться домой. Что он увлёкся и тебя не покормил. Долг перед городом, который его принял и пригрел. Мысли о последствиях, как он будет выглядеть, и что скажут остальные. Всё это его приземляет. Он бы точно не полетел за облака, зная, что там холодно и разреженный воздух. Он бы всё взвесил и учёл.
   - А я полетела, - грустно ответила Дарья.
   - Дарья, нужно следить за землёй, чтобы снова не попасть в такую ситуацию, - уклончиво ответила Малышка. - Всегда нужно видеть землю, чтобы иметь ориентиры. Контролировать полёт.
   - Я поняла, я буду учиться, - ответила Даша и поцеловала в щёчку Малышку. Та даже подпрыгнула от счастья.
   А потом началось. Они летали, Даша научилась летать и контролировать полёт. Ей даже уже не надо было держать руки на ширине плеч. Приказывать этим внутренним мушкам, что она хочет. Жестами, как в начале. Они на лету подхватывали её мысли, и управлять ими было легко. Молниеносно они выполняли её желание.
   Ночной Картоплянск её просто удивил. Столько огней в городе. Можно подлететь и послушать музыку на летних верандах, подслушать, что в окнах делается, какая там кипит жизнь. Что говорят, что готовят. Ничего не останавливало её. Ни заборы, ни стены, ни деревья, а сидеть на раскидистой груши и кушать самые спелые плоды, потому что они на самом вверху дерева, это она точно поняла. Полная свобода.
   А Картоплянск. Город змейками уличных огней, пятнами огней заселённых домов. Россыпью огней там, где находился частный сектор. Были районы и улицы, где было ярко и светло, а были улицы, дворы, где были тёмные пятна на городе. Захар сказал, что она туда пока не готова летать. Там папа разбирается. Его папа, Гаранин Антон Александрович. Лишь один раз она спросила Захара, почему его не было, когда она только начала падать. Он ответил, что так было нужно и всё. На этом разговор был закончен.
   И они дальше летали. Летали над окрестностями, смотрели с высоты поля, реки, мосты, брошенную технику. Видели, около неё, как вверх подымаются полые цилиндры, стены которых были словно сотканные из серых элементов. Стены из таких беснующихся, изворачивающихся червячков. Полупрозрачных.
   - Это зоны гравитации, - тогда сказал Захар, показывая на такой цилиндр со стенами из червячков. - Туда не надо лететь. Мы их видим, благодаря мушкам, но каждый по-своему. Мы туда ни ногой. Там тебя закрутит, свернёт шею, сожмёт в палку, в шест, и бросит, Даша.
   И они летали, огибая эти странные зоны. Даша наслаждалась полётом. Свободой, что она взлетела и подлетела, к тем же сливам, спелые их украсть, не касаясь земли. С самой верхушки, где они самые спелые. И дразнить, бросать камешки в поросят, в собак и радоваться, как они визжат и мечутся. Кошки просто убегали, а вот собаки начинали лаять. И эти животные визжали, мычали, хрюкали и лаяли, а хозяева не понимали, почему так беспокойны животные. Так они и летали пару дней, развлекались, и в конце последнего дня Захар спросил:
   - Даша, а поцелуй в губы сколько стоит?
   - Только то, от чего я буду просто в восхищение, - сказала Даша первое, что её пришло в голову.
   - Хорошо, я понял, - тогда ответил Захар. - Я могу это показать. Главное, чтобы ты сдержала слово.
   - Хорошо, договорились, - ответила Даша.
   И тогда Захар показал Даше Золотой город Гигантов. Они долго летели и подлетели к границе поля Зоны. Лес остался позади. Была пустошь, где чернели стволы поваленных деревьев. Листва их была серой, хвоя - коричневой, мёртвой. Серая, светло-соломенного цвета трава, без единого зелёного листика или травинки. А перед ними, где пустошь уходила вниз, как обрыв, там медленно вращались в воздухе, словно подвешенные громадные, похожие на веретено устройства, только они были словно созданы из желтоватого камня, ступенчатые, многоярусные, и там было много тёмных, продолговатых окон, как бойниц на каждом ярусе. А ещё это веретено словно сетью металла собрали, стянули металлической сеткой, которое было натянуто поверх камня, металлические нити и они проходили возле каждой бойницы. А сверху и снизу этого металло-керамического веретена находились металлические колпаки, куда эти нити сходились. А сам камень словно был покрыт лаком. Ни щербинки, ни трещинки, идеальный камень, на ярусах которых были тёмные щели-бойницы.
   - Что это?
   - Это их защитные машины. Стражи. Оттуда, из окон, этих тёмных узких бойниц, может вестись автоматический огонь металлическими наконечниками стрел. Они при этом раскалённые, если надо стражам. А могут и вылететь огненные ракеты. Были случаи, что вырывались фиолетовые или оранжевые лучи. Эти жгли всё вокруг, и земля оплывала на метр в глубину, куда они попадали. От жара становилась земля лавой и растекалась. Дыма было сколько, пожаров и невыносимого запаха горения, что чувствовалось на километры. И ракеты бывали разными. Некоторые просто взрывались вспышкой и всё разрушали ударом воздуха, а другие так ярко вспыхивали, что всё оплавляли вокруг. А ещё оттуда могут вылетать дроны, шарики, только они похожи на машины для шинкования. Там всё вращается на них, вся поверхность в лезвиях, пилах, крючки они выбрасывают, чтобы зацепиться, и всё с характерным, воющим звуком. Они умеют замирать и издавать гнетущий звук: Ийааа, аллаааа! Только на всех звуковых частотах, очень громко, как вой сирены, что любому человеку в душу это закрадывается. Кашки начинают скрести на душе. Страх и ужас, Даша. Они прыгают на цель, если промахиваются, отскакивают и снова наводятся. Страшное оружие. Они режут цель на куски.
   - Захар, мне страшно, - сказала Дарья. - Я видела Крепость, чем-то похоже она на эти веретена.
   - Ты заметила? - Захар улыбнулся и пояснил. - Ступенчатая структура. Но папа сказал, что это, скорее всего, совпадение. Не бойся, они нас не видят. Смотри что за ними, дальше их. Летим. Не нервничай, я контролирую всё. Не раз летал, но сам. Ты первая, кому я это показываю. Никто из детей этого не видел. Ты первая, Даша. Я заслужил на поцелуй?
   - Да, но лёгкий, - кокетливо ответила девочка и чмокнула его в щёчку. - Посмотрим, что покажешь ещё.
   А там дальше был громадный город. Город из камня. Перед нею, справа, была выжженная пустыня. Там ничего не росло. Большая пустыня, а в середине её было овальное углубление. Оно выглядело, как овальная, длинная стекловидная яма, которая проходила через всю пустыню прямо к границе зоны. По краям ямы были холмики земли, они тоже были словно оплавленные. Они застыли в стеклоподобных волнах. И там не травинки, ни деревца. Всё серое, коричневое, и чёрное. И покрылось почва трещинами, как в пустыне, когда не хватает влаги.
   - Это, - сказал Захар, показывая Даше на эту пустыню, - результат действия ядерного оружия. Их первая их проба, Гигантов. Причём твои родители это видели, когда твои папа и мама попали в город. Огненный шар ночью. Они пытались его применить, эти гиганты, а потом собрать последствия, когда не пробили Зону. Тут собрали, но в другом месте нет, и город у озера начал чахнуть. Но это их проблемы, - подытожил Захар.
   - Мама рассказывала, - ответила Даша. - Про эти вспышки и как весь город вибрировал. Яркий огненный шар на горизонте.
   - Они хотели пробить Зону, - улыбнулся Захар. - Думали, что концентрированный удар расщепления атома поможет. Получили то, что получили. Пустошь у себя.
   - Это так интересно, - сказала Даша и тут снова он уловил момент и чмокнул девочку в щёчку.
   - Захар! - вскрикнула девочка.
   - Это так, чтобы показать тебе дальше, что там за этими веретёнами? Готова смотреть? - сказал он.
   - Да, давай.
   - Тогда посмотрим на их мир.
   И потом они смотрели на дворец, который ей открылся за пустошью. Многие на Земле люди сразу же сказали, что это фейк, привиделось что-то в тумане, а тут он сияет рядом красотой. Она опешила. Так всё же он похож на дворец! Даша часто делала зарисовки, читая в библиотеке. Глядя сейчас на дворец, она заметила схожесть его с тем, что видела в книгах и в рисунках. И делала их зарисовки. Её мама показала, что она видела в Камбодже, дворец Анкор-Вад. И оказалось, что в этих книгах было нечто похожее, что она сейчас видела. Помещение дворца, купала, башни, барельефы, которые были вырезаны в камне. Как и лица богов. Тоже всё из камня. Серого, зеленоватого и красноватого. Но отлично отполированного, и словно смазанного маслом, чтобы блестело при свете солнца. Всё было построено из камня, большие кирпичи, блоки, колонны, вырезанные из массивов. Статуи, вырезанные из цельного камня, каменные лица, золотые фигуры драконов и птиц, памятники возле больших жаровен. А за жаровнями часто виднелись большие, даже очень большие массивные, пузатые кувшины. Там на площадях было много жаровен. Там курился дым, и громадные люди проходили мимо и что-то брали оттуда и потом ели. Там явно жарилось что-то. Именно большие люди, точно гиганты, брали и ели, а вокруг семенили муравьи, обычные людишки. Там ещё животные были видны, типа волов и коней, много мелких, овцы, наверно. А ещё было много крылатых существ. Они летали над городом и охотились. Но что они ели? В жаровнях? Даша задумалась: а что она видела, вися над землею и глядя на этот золотой город из камня и золота и не так много металлических прутьев и тросов.
   - Пахнет шашлыком, - сказала она Захару.
   - Этот запах их жаровен, где приготавливается мясо. Вот эти гиганты в яркой одежде жарят его, добавляют специи и овощи.
   - Мясо кого? Животных?
   - Да, а почему ты спрашиваешь, - спросил Захар.
   - Я вижу лица маленьких людей, которые проходят мимо жаровен. Я не слепая, страх даже отсюда вижу.
   - Ну, я потом тебе расскажу, чего они боятся, - сказал Захар. - А давай пока посмотрим город.
   Город сиял белизной. Чистотой. Эти террасы, площади, улицы. Никакой грязи или мусора. Эти большие, гиганты, вальяжно ходили, присаживались на скамьи, общались с такими же, как они, или улетали на странных машинах. А вот муравьи, людишки, ползали около них, не хотели попадаться на глаза, огибали их и склоняли головы, когда проходили мимо. Их было невидно на верхних террасах города, где всё утопало в цветах. Ни около мерцающего водопада, где вращались круглые шары огней, ни в цветнике, ни в балконах высшего яруса, с разным цветом цветов. Ни около меняющихся террас, Даша видела одну из них, когда она меняла своё обрамление, из мраморной крошки создавая фигуры по типу эллинистических. А вот другие гиганты предпочитали классический сад и балконы. Даша была совсем близко, и наблюдала за городом Гигантов.
   Было много барельефов, некоторые говорили с гигантами. Даша не сразу это поняла, пока Захар не постучал по её плечу и не указал пальцем направление. Там одно лицо, вырезанное из мрамора, пришло в движение и что-то говорило большому гиганту в белой одежде, с красными полосами и замысловатыми красными рисунками на его свободных покрывалах. При этом между каменным лицом и гигантом с бронзовой кожей и чёрными, закрученными в косички волосами, с бородой, тоже в мелких косичках, сияло что-то едва видимое, как световое мерцание. Может голографический экран, но Даша не спросила, а молча наблюдала. Это каменное лицо словно превратилось в пластилин, и сообщала что-то гиганту, но услышать было нельзя что. Всё заглушал шум города. И на этом мерцание что-то менялось, Даша не видела, что там показывалось, но видела, что менялся цвет. Отдельные звуки, низкий шум и вой взлетающих машин доносился до Даши.
   - Их мир странный. Точно разделенный на касты. Люди внизу, в самом днище. Ты роботов их не видела.
   - А они что, кровожадные?
   - Нет, страшные, набор инструментов для всех случаев жизни, а ещё из корпуса они могут создавать конструкции и устройства. Наверно у них есть тоже типа наших мушек.
   Даша смотрела. Что там каменное лицо говорило, было невидно, да и непонятно, что она это поймёт. Зато были видны площади с жаровнями, парки и сады. Эти жаровни, откуда подымался дым. К ним подходили эти большие люди, и что-то брали. Гиганты брали и кушали, а потом зачерпывали бокалами в фонтанах красноватую жидкость, и это точно не вода, скорее всего местное вино. Даша замерла, наблюдая всё это.
   По площадям ходили гиганты и были видны муравьи, люди. Точно люди, но они огибали гигантов, словно не хотели попасться им на глаза. Вроде даже склонялись в поклоне, отсюда Даше было плохо видно. Все здания, всё было из камня и покрыты золотом, а ещё много вьющихся растений с цветами. Какие-то гербы на домах, барельефы, украшения храмов и зданий. Вставки из чёрного камня, чтобы подчеркнуть изображение барельефов. И да, много, очень много золота. Даже фонтаны с фиолетовым напитком были тоже из золота, хотя Даша, вспоминая рассказы папы, считала, что это только позолота. И летающие машины, которые парили над городом. Садились и взлетали. Их было немного, но они появлялись в небе часто, сверкая на солнце отполированным металлом. Бронзы или стали. Машины взлетали и садились беззвучно, без вихревого следа, как бы садился обычный самолёт.
   Даша сказала:
   - Какой удивительный мир. Боги рядом с людьми. Красиво.
   - Да, очень красиво. Эти гиганты постарались, чтобы свой мир причесать в яркие цвета. Они создали его для красоты. Для себя.
   - Да, Захар, я это вижу. Боги среди людей. Так красиво. Цветы, мрамор, барельефы. Сады прямо в городе. Видишь, они висячие, как сады Семирамиды. И всё яркое. Яркие одежды гигантов.
   - А у людей блеклые, - добавил Захар. - Как хламиды.
   - Может плохо видно? - спросила Даша.
   - Они их едят, - ответил Захар. - Едят людей.
   - Что?
   - Они едят людей, Даша Я точно видел. На праздниках. В этих жаровнях не факт мясо животных. В жаровни люди приносят мясо, чтобы всегда там много его было и гиганты, проходя мимо, берут его и едят. А хлеб печётся в эти кувшинах, что позади жаровен. На самом это деле это печи, там выпекают большие лепёшки. Там дальше есть здание, где они варят свои соусы. Наверно, любят остренькое, добавляют в свои бутерброды. Сворачивают лепёшку в конверт, в него мясо, немного овощей и соус сверху. Ты не видела их праздничный суп. Забивалось много волов, коров, коз и людей. Часть из них варили в большом котле, бросая овощи для вкуса, а другую жарили на этих жаровнях, запекали мясо в хлебе, и пили вино из кувшинов, зачерпывая из винных фонтанов. Много вина, мяса, хлеба и овощей. А потом были фрукты. Пиршество гигантов. Даша, они плохие, эти гиганты. Этот город для них, как для богов, а не для людей. Люди там рабы и корм, когда понадобится. Молодые мальчики и девочки, чтобы не было в мясе вкусовых примесей, излишек тестостерона. А когда мы этот город захватим, папа так говорит, мы всё изменим. Люди будут свободные, а вот гигантам будет плохо. Кушать точно их не будем, но заставим страдать. За всё заплатят, мы это можем, с папой. Это будет наш город. А они будут работать на людей. Мы их сделаем рабами, чтобы почувствовали, какого это.
   - Мне мама часто рассказывала, про ядерный взрыв, - сказала Даша. - У них вроде есть такие технологии. При этом не раз они их использовали. Ты первый раз мне показал последствия, но они же использовали это не раз?
   - Тогда полетели, я покажу, - ответил Захар и о они полетели, попав в конец леса в зоне Картоплянска, они увидели на той стороне пустыню, где всё было стекловидное. Громадный овальный кратер, где вся земля превратилась в стекло от больших температур. А потом невидимая граница, и зелёный хвойный лес. На их стороне, где они парили между сосен.
   - Вот их кратер. Их взрыв. Последняя попытка прорыва и нас остановить, как угрозу, - Захар улыбнулся. - Они даже мощность увеличили в три раза. Сделали концентрированный, направленный взрыв, причём оболочку, как мне объяснили, поместили вокруг водорода, для усиления взрыва. Там температура была в миллион градусов, и ничего не произошло, потому что они не понимают структуру поля Зоны. Они думаю, что ударной волной, температурой они разрушат поле, но это просто невозможно. Даша, как приятно наблюдать, как они панически суетятся, не добившись результатов. Папа сказал, что они так давно владели такими технологиями, что позабыли трезво мыслить. Они привыкли, как он сказал, не ключом открывать дверь и вышибать её ударом кованого ботинка. Если что, и атомным зарядом ударить. Так эти гиганты и поступили. Они взорвали свой мега заряд, но потом собрали всю радиацию обратно. Даша, я не знаю как. Они собрали всю радиацию, оставив только последствия взрыва. У них много технологий, Даша. Очень много. Они умеют это делать, поэтому здесь запретный лес и Жироглот. Он съел пару проникателей, съел гигантов. Остались лишь от них доспехи. Папа хочет их заиметь, но пака у него руки не доходят. Летим дальше.
   - Можно ещё посмотреть на этого каменный, красивый город? - спросила Даша. Захар кивнул, и пока она город рассматривала, подкрался и поцеловал снова в щёчку
   - Заха, я тебе дам пощёчину, если ещё раз так сделаешь, - сказала Даша.
   - Не дашь, - ответил Захар и показал язык. - Просто угрозы. Бу-бу-бу, моя девочка.
   Так они летали. Захар настойчиво просил, чтобы Даша родителям ничего по полёты не говорила, она так и поступала. Так и шло всё дальше. Было так интересно!

...

   Картинка изменилась, и был засыпанный снегом сад. Он был хорошо ухожен. Прямоугольные террасы, дорожки, припорошенные снегом. Причём из-под снега виднелись зелёные листики и трава. Такие странные балюстрады, как в метрополитене, в метр величину, где были посажены маленькие деревья. Эти балюстрады были зафиксированы деревянными досками, где внутри были высажены карликовые деревья. Там была чёрная земля, без ростков паразитов: травы, хвощей. Её почистили от снега, и Даша видела только чёрную землю, а на краях остатки белого льда и снега. Всё карликовые деревья сбросили листву и даже иглы, но стволы и живые ветки остались. Потому что была зима, холод и выпал обильный снег. На некоторых деревцах остались не снятые плоды. Они сморщились, но по-прежнему выглядели яркими точками.
   - Ух ты, играем! - дети Захара вопили от восторга и устроили игры в снегу, а Даша к ним не присоединилась. Даша и Захар шли по дорожкам, держась за руки.
   На дорожке снег искрился, он хрустел под ногами. Значит, был мороз. Точно мороз, у неё изо рта вырывался пар, а она была хорошо одета, в тёплую одежду. В свете дня это было видно. Это же сон Алисы. Холод за нос и пальцы хватал Дарью, а значит и спящую Алису. Она физически это ощущала. Она это чувствовала, словно была этой девочкой. Снег хрустел под ногами. Искрился на этих балюстрадах, где было много растений, там, где росли карликовые деревья, кусты, тех же роз и они шагали с Захаром, просто шагали.
   Вот там снег искрится, очень ярко и освещает сад. Именно снег. Так ярко, словно оттуда, из-под снега, вырывалось свечение. Наверно там, под снегом, были внутри трубки освещения, но Даша не хотела проверять. Потому что происходил снежный бой. Она и Захар со своими друзьями устроил снежную битву.
   Была крепость, где засели противники. Снежки наготове и вперёд. Борьба. Но были правила сражения. Первое, что Захар сказал, что летать было запрещено. Всё должно быть честно. Второе, прыжки тоже. Так они и сражались на снежках. Кому попало в тело или в голову, тот выбыл. Даша, Захар и ещё несколько детей брали снежную крепость. Навалом, с криками, визгом, кидались снежками, прятались, использовали защиту местности, а потом штурмовали. На них, лили как в настоящей крепости смолу, только это был пушистый снег. На кого он попал, то тот же сразу выбывал.
   Вообще с этой игрой было тут связано многое. Захар с мальчишками и девчонками бегали, кто высоко подпрыгнул, сразу дисквалифицировали. Иногда они летали в Крепость Картоплянска и там играли в снежные войнушки. Это было неправильно, но так заманчиво. Там была настоящая война, за комнату, за галерею. Всё испещрено следами пуль и снарядов, но как интересно. Накопление снежков и вперёд на штурм.
   - Это круто, - сказал один из детей. - На этом месте сражаться с врагами. Мы словно снова сражаемся, как защитники Крепости.
   И они зимой там это устраивали. Тем более в зимнее время все раскопки были законсервированные, и никого там не было, они летали и могли сесть куда хотели.
   Папа Захара, мэр города, им запрещал туда летать, но они так там любили играть на руинах, особенно, где ещё не было исследователей и археологов, что Захар отмахивался от предупреждения папы и они играли. Там же так интересно и загадочно. Разбитые руины, россыпь битых кирпичей, запахи, словно идёт не бой снежками, а пахнет сгоревшим порохом и тротилом. Они учились правильно падать, имитируя попадание в тело снаряда или пули. В общем, развлекались, как могли. И ещё те, шептуны, особенно вечером и ночью было их слышно. Они подсказывали, как надо вести себя против противника. На русском, украинском и на немецком языке. Их было не видно, но в тишине, если затаился, слышно было отчётливо их шепот. Захар сказал, что это такие же призраки города, которые Даша видела, только блеклые, почти невидимые. Попавшие в западню существа, их души. Но их было плохо слышно, потому что штурм крепости был визгом, хохотом и бросками снежков. Как там слышал этот шёпот? Именно так, в войнушку они и играли. Мэр был раздосадован, но они играли. Вместо пуль и снарядов, снежки. И как обычные мальчики, находя оружие и боеприпасы, многое тащили это домой. Так они и спалились, когда Антон принёс домой 124-х миллиметровую мину. После этого играть в Крепости было запрещено. Захар придумал игру в других локациях. На том же большом ледяном катке кататься.
   Отдельно нужно вспомнить Сказочный домик. Там было просто удивительно, словно ты был на сеансе кинематографа, а он входил в твою жизнь. Так цементировался в душе, что всё, что ты видел, не забудешь. Потому что ты не был обычным зрителем, а ходя по локациям, был словно соучастником.
   Алисе показывало всё, что девочка видела во сне. Или, наверно так правильнее, девочка переживала и показывала во сне Алисе. Даша смотрела на это, как посторонний человек, как зритель, сидя на тех же ступенях Колизея, и видя, что там происходит на арене. Она была вне мира Древнего Рима, но в то же время в Колизеи. Сидела на ступенях как зритель, но её рядом сидящие люди, с запахом пота, даже не замечали. Они вставали, ликовали, вскидывали руки, и снова садились, болели за какого-то своего фаворита. И с ней, сидя там же смотрела на это Алиса. Когда бегали и бились гладиаторы. Было много крови, но были и судьи с палками, когда бились именно гладиаторы, это был как бокс, только вместо перчаток железные предметы, часто тупые. А ещё были другие битвы, кровавые, где была смерть. Бились с животными бестиарии, бились с гладиаторами рабы и пленники. Вот там никого не жалели и судей не было. И толпа выла от крови и криков умирающих. Было очень много крови, был рёв зрителей и вставал император, в дорогих одеждах. И тогда он пальцем показывал, кому жить, а кому умереть. Но эти запахи вокруг них, хотя они сидели внизу, на почётных местах. Была жара, зной, был запах пота и мочи. Одежды пахли странным запахом, аммиаком, что ли? Хотя накрывали арену огромным покрывалом, как большим зонтом, как натягивая паруса, создавая тень, эти люди по-прежнему так пахли. Сосед пукнул так, что дышать было нечем, но никто не обратил на это внимание, кроме Даши, потому что на арене была развязка. Люди вопили, махали кулаками, кричали и были поглощены битвой, а не своими выделениями.
   Алиса смотрела на эти бои молча. А вот потом... Словно Даша поняла, что хватит, и словно внутри экрана и переключился канал. Уже Алиса переживала рыцарские бои и турниры. Пахло тоже мочой, пахло экскрементами лошадей, потом и запахом горевших костров. А ещё жареного мяса, пир готовился, догадалась Алиса. Экскременты убирали с поля скребками служки. Эти рыцари, готовы были сразиться на турнире. Тот же рёв толпы, крики восторга, ничего не изменилось, лишь обмельчало. Это был не Колизей, а что-то попроще, деревянное.
   Наверно, Даша часто приходила в Сказочный домик, чтобы уйти от своей реальности и погрузиться в другую, что там это было записано. Её что-то тревожило, и чтобы собраться с мыслями, она хотела куда-то уйти, где её никто не найдёт. Она ещё показала Алисе пруд, где на острове она сидела. Вокруг там тени, цветы, жужжат насекомые, и никто её не тревожит. И рисовала на жёлтом песке что-то. Алиса вдруг осознала, что это не её мысли, а они просто возникли и были чужими. Ей стало не посебе, и что рисовала Даша, она не поняла. Шар со стрелками, в виде молний, во все стороны. А там, где молнии начали заканчиваться, она начала рисовать полудуги. И тут Алиса поняла, Даша палочкой показывала, тыкая то туда, то сюда, что если их соединить, получится новый шар, ещё куда больше прежнего.
   А так, Даша ведь обожала ухаживать за животными. Но одно дело ухаживать за реальными животными, в зоопарке Усадьбы, а другое дело почесать волков, львов и барсов, почувствовать их на ощупь, эти гривы и шерсть в Колизеи. Их кожу и мускулы под ней. Даже под пальцами ощутить пот и сальные выделения. При этом они даже не реагировали на это. И тех животных, которые вымерли, тоже почесать, гигантских диких свиней. Захар сказал, что это уменьшенный вариант энтелодонтов, который в те времена сохранился. Гигантских, хищных свиней, которые потом стали мелкими, всего в три метра в холке, а их большие прародители, как гигантские лемуры, вымерли, так как пищи не хватало. Но для Даши, важно, было просто пощупать, почесать, запах почувствовать, особенно из пасти, комки шерсти нащупать и паразитов найти. Всё было. Сравнить ощущения. Этот же Колизей и его бестиарий. В нём не просто сидеть в кинотеатре и жевать попкорн, а слышать возгласы и чувствовать атмосферу. А ещё можно было спуститься к арене, даже под неё, поставить на паузу бой и почувствовать, что чувствует боец и животные, которые сражаются. Захар это показал. Даше совсем не понравилось.
   Колизей Даше точно не понравился. Она не могла смотреть, как убивают животных, пронзают пиками и рубят мечами. Потом Захар это понял и перестал показывать это Даше, хотя ему это нравилось. Он весь загорелся и очень сопереживал, а папа Даше точно объяснил ей, что она видела, когда она ему рассказала. Что это случилось давно и никого спасти она не может. Это просто проекция прошлого, ожившая объёмная фотография.
   Она это запомнила, ведь это сказал папа. Его неприкосновенный авторитет. Поэтому вновь очутившись на рыцарский турнир, когда дождь начал моросить и запахи, не только рыцарей, которые состязались, но и людей вокруг стало таким, что нельзя пережить. Даша спустила ближе к арене. Эти люди точно давно или никогда не мылись. А противники готовились к схватке. Как он них веяло дерьмом, и кислым запахом пота, когда он и подъехали к ней, вернее к организатору турнира, который был выше, слезли с коней им поклонились. Даша вышла на арену, где вдоль неё была длинная жердь посередине, и сказала: Хочу, чтобы рыцари поклонились мне!
   И это случилось. Рыцари в доспехах, некоторые их части помятые в боях или турнирах, подъехали на конях к Даше и поклонились. Рыцари и даже их кони, а потом разъехались на позиции. Её увлёк Захар в сторону и, повернув её к себе, глядя в глаза, спросил:
   - Как ты это сделала?
   - Просто попросила.
   - Так это не работает, Дарья. Они не контактируют с нами. Они инертны. Я пробовал и другие дети. Как ты это сделала?
   Она от него оттолкнула и сказала:
   - Так грубо не трогай меня, Захар.
   - Хорошо, я погорячился, - ответил он, но так смотрел на неё, словно заново увидел. - Даша, ты... просто ты. Ты - уникальная!
   Потом было состязание рыцарей, хруст ломающихся копей, звон металла и упавшие рыцари. Кровь, вопли и радостный вой смотрящего люда. Бегущие прислужники, оруженосцы рыцаря, уносящие поверженного господина. Другие служки уводили коня, часто раненного. Потом вытаскивали рыцаря из его доспехов, и пытались спасти, когда он харкал кровью. А потом всё снова поменялось во сне Алисы. Словно кто-то ей хотел очень много показать, поэтому часто резко менял во сне картинки.
   Уже были богато отделанные комнаты. Мрамор, статуи, зеркала, золото. Захар сказал, что это - дворец, короля Франции. Так услышала Даша и так понимала Алиса во сне. Короля Франции, наверно XVII века и в ней было всё утончённое. Делали, как всегда детали. У аристократов всегда детали были важны. Они не думают, что покушать на обед, одежда есть у них, работать не надо. Им всё приносят и поэтому они свой ум сосредотачивают на интерьер дворца. А ещё на этикет. Как правильно держать столовые приборы, что говорить. Наверно от скуки они придумали этикет или чтобы себя выделить из черни. Это искусство этикета Захар внедрил в усадьбе, когда дети обедали.
   А вот что одеть. Раскраска одежды, где пришиты пуговицы и какие. Какой парик в моде, цвет его и цвет одежды, должны быть дорогие камзолы, без пятнышка. И их движение во дворце. Их правильные преклонения, как должны поклониться Королю и в каком порядке. Кто за кем. Потом путешествие по строящемуся Версалю, где настоящий король, Людовик ХIV, инспектировал залы. Захар сказал, что на Земле, где была Украина родителей Даши, сняли документальный фильм, где играли актёры, изображая Людовика Солнце и его свиту. Но очень блекло. А сейчас Даша смотрела оригинал в Сказочном домике, этот слепок временного события. Похоже, машины пришельцев снимали временные слепки в нескольких мирах сразу. И она, даже такая маленькая девочка, понимала, что это всё, что она сейчас видела, было похоже на Древний Рим. Интриги, роскошь, немного изменённое, но всё такое же. Та же борьба за власть.
   Даша много чего насмотрелась в Сказочном домике. Захар показал ей и ритуальные убийства и предательство. Это Даше не очень нравилось. Она рассказала маме, а та - папе, а папа Ваня сказал, что запретит видеться с Захаром Даше, если он будет ей подобное показывать. Только запрет авторитетом. Удержать Дашу в комнате больше было нельзя.
   Она часто попробовала еду в этих древних локациях, зная, что она не настоящая, но вкусная. Еду на столе Короля Солнце, на столе Императора Римской Империи. Сто блюд на столе китайского Императора. Еда на столе японского Императора, еда Фараонов. Даше понравилась еда времён эпохи Птолемеев. Много рыбных блюд. А вот древнерусская еда ей совсем не зашла. Варёная береста, каши, кисели, только они не сладкие, совсем мало фруктов и мяса. Капуста, пареные корнеплоды. Было ещё молоко и кислые из него продукты, мёд, но этого было мало. Нет, совсем невкусно, по сравнению с тем же Римским периодом. Как изысканно кушали в тот период богатые римляне. Попасть на пиршество и попробовать соловьиные язычки. Сыры, какие там были сыры. Захар сказал, что благодаря слепкам этой машины в Сказочном домике, он знает рецептуру и хочет позже, когда Зона расширится, эти сыры и забытые рецепты воскресить.
   Было много что уникального в Древнем Риме, Греции и в восточных государствах, в той же стране Наботеи. Можно было увидеть, как они готовили, те же Наботеи, лепёшки хлеба в круглых печах. Мама обещала испечь что-то подобное в духовке, как сможет, но остальное обещал сделать Захар в городе, где было много кафешек, миниресторанов с разной кухней. Захар сказал, что они могут многое воспроизвести, и он постарается. У него есть выход на компоненты. Даша спросила: откуда? Ведь это другой мир. А Захар ответил, что подземная база скрывает много секретов. А там много что можно воспроизвести. Потом он ей подмигнул и демонстративно отвернулся. И Даша поняла этот жест, и погладила его за плечо. Он помурчал как кот, и демонстративно поёжился.
   А потом Даша нашла новый способ использовать Сказочный домик. Сначала привлекла Малышку, а потом и многих детей Захара.
   Они научились танцевать разные танцы. Просто находиться в танцевальном зале нужной эпохе, и повторять движения. Если папа снимет и выложит эти танцы на официальном Ютуб канала Картоплянска подобное видео, это будет ещё одной бомбой Ютуба. Даша даже не представляла, как много детей Захара это захватит. Один из них пояснил, что они так много всего увидели, что стало скучно. Всё предсказуемо и однообразно, но вот танцы. Этого они не ожидали. Для них это было новое, и они начали изучать вместе с Дашей старые танцы, а им аккомпанировали в этих локациях музыканты, которые не знали, что среди их видимых учеников танцуют и невидимые. Легко, без усилий, мушки помогали делать тело гибким. Но было одно но: Сказочный домик раскрывал ей секреты только тогда, когда хотел этого Захар. Это был типа бонус. А так она работала, чистила животных, убирала навоз. Ей казалось, что Захар специально это делает, чтобы её дразнить. И он дразнил, да. Она так хотела попасть в это Домик, но ей надо было это сделать. Свою работу. Или просто поцеловать в щёчку Захара. Он сам не раз про это говорил, а если в губы, то он совсем расцветёт. А за поцелуй Захара, можно было и не делать ничего в его зоопарке, другие дети сделают, но она так не могла. Совесть не позволяла, и она работала сама, выгребая навоз и отмахиваясь от тучи мух.
   А тут вспомнилась безобидная, снежная крепость. Если повезло, и удачно прошёл штурм, группы менялись местами, и вот тогда Даша и поняла, что в отношении её, что-то изменилось. Если она была с Захаром, они всегда побеждали. Даже если были в меньшинстве. Она была всегда с Захаром и всегда с ним побеждала. Он так горячо её обнимал, когда была победа, и целовал в щёчку. Тогда Даша заметила, что многим детям это не нравится. И не только девочкам. Даже если когда-нибудь они и проигрывали, то тоже побеждали. И она начала видеть косые взгляды. Малышка и другие и её друзья, её поддерживали, но вот остальные. Появился шёпот...
   А ещё ранним утром, когда над озёрами клубился туман, Захар будил Дашу и вместе с ней они летали над ними. Именно таким ранним утром они летали, едва касаясь воды, Даша её даже зачёрпывала рукой. И ей было видно, что это ему нравилось, он вращался и закручивал за собой туман, а потом останавливался и спрашивал: Классно?
   - Да, - отвечала Даша. И вот тогда Захар разоткровенничался. Он сказал, что до всего этого свободного полёта, как сейчас, он ранним утром смотрел в окно из инвалидного кресла и слушал звуки. Хотел к ним приблизиться, но тогда не мог, был прикован к креслу. Хотел к ними взлететь с кресла и приблизиться. А вот сейчас мечта его сбылась.
   Тогда пахло свежестью нового дня. Тогда Даша впервые увидела два Солнца. Одно настоящее, мира Картоплянска, а второе призрачное, которое блекло на глазах, похожее на солнечный зайчик.
   - Это не гало, это блеклый след солнца мира, откуда пришли твои родители. Просто бывает такой период, что его отражение видно, очень рано утром или иногда красным, даже багровым месяцем вечером. Это утреннее лже-солнце сейчас погаснет.
   Квакали лягушки, стрекотали насекомые, туман рассеялся, и слышно было, как прыгает по глади воды рыба. Кто-то крякает, свистит, возится в камышах, и громко лопаются появившиеся на воде большие пузыри. Над озером охотились стрекозы, и было слышно как на другом берегу, в деревьях перекликаются птицы. Захар брал с собою по утрам только Дашу и никого больше. Даже Настю, которая изо всех сил старалась понравиться. Красивая девушка, с длинными волосами, очень сексуальная, но Захар на неё не обращал внимание. Даша, маленькая, хрупкая, была ему куда интересней, чем девочки из его окружения.
   Вот тогда это и началось.
   Не только Малышка, но и другие дети, это заметили, что Даша стала фавориткой Захара. Особенно приходя в её домик, где она спала в летнюю ночь, дети приходили, которые её поддерживали и рассказывали слухи.
   - За твоей спиной шепчутся, - говорил мальчик Егор. - Я слышал, когда нас собрали плавать в бассейне. В раздевалке. Уметь дышать без воздуха под водою. Катрина нас учит. Дети шепчутся, что ты полностью контролируешь Захара. Управляешь им. Он без ума от тебя. Ты только взглядом, как девочка, повелеваешь им, а он просто выполняет твои желания. Ничего не говоришь, а его глаза зажигаются. А этот твой поцелуй? Это же награда ему. Захар от тебя без ума, он просто влюбился!
   - Я вижу, - ответила Даша. - Я стараюсь держать Захара на расстояние.
   - Но другие дети ослеплены ревностью, - ответил Егор. - Дарья, будь внимательней. Мой совет: посиди дома пару недель, пока накипевшее остынет.
   - Я подумаю, - ответила Даша.
   Именно тогда начался раскол. Такое внимание Захара к Даше вызвало раскол среди детей, но сначала он был незаметен. Зона расширялась и каким-то образом в город Картоплянск попадали новые люди. Они говорили, что не туда свернули, используя обычные указатели, другие ехали по навигационной карте. Появились машины с украинскими, европейскими и даже российскими номерами, а ещё машины, с номерами, где, вверху была много цветных чёрточек. И цифры не очень правильно написанные. И говорили они на странном диалекте. Это были заблудившиеся туристы из мира Картоплянска. Но их было мало, Захар пояснил, что они испытывают страх, для них это Зона, а люди с Земли, из Украины, - это новая территория для изучения. Они испытывают восторг. Так что, почувствуй разницу.
   Когда в мир мэра попался известный ветеринар, с мировыми именем, дети не летали, это было запрещено, чтобы этих людей, которые попали в Картоплянск не смущать. Захар сказал что ему он очень важен. Он долго курировал этот вопрос, чтобы его, этого человека, заманить в Картоплянск. А потом этот человек сам пришёл в зверинец Усадьбы. Дети его зазывали плаксивыми голосами, их попросил Захар, чтобы привлечь его в Усадьбу. Ныли, про брошенных животных. Он ведь так заботился о животных, так их любил, что не мог пройти мимо, если им нужна была помощь. Поэтому он легко согласился, чтобы он посмотрел на животных и помочь. Миловидного высокого человека и его спутница, с тёмными волосами Захар использовал. Им показали зверинец усадьбы. Они так восхищались зверинцем, когда Захар и Даша его сопровождали. Захар, как предводитель, гордо вёл его по дорожкам, вдоль ограды, показывая туров, быков, кошачьих хищников, свои аквариумы. Они восхищались увиденным.
   - Сеня, это туры! - говорила женщина. - Рога вперёд, такие крупные быки. Три метра в холке. Точно туры, но они вымерли примерно восемь тысяч лет назад!
   - Роза, я вижу, - ответил этот специалист. - Это точно туры.
   - У нас есть и мамонты и шерстистые быки, гигантские ленивцы и саблезубые кошки, но в отдельных вольерах, - тогда сказал Захар.
   - Впечатляет, - ответил ветеринар и добавил: - Как вам это удалось?
   - Наука, - говорил за Захара мэр. Он появился, словно из воздуха и широко улыбался. Было знойно, он был одет в футболку и лёгкие джинсы. - Если вы останетесь, мы покажем все записи и объясним, как такое получилось. Но это будет стоить несколько дней вашей жизни в Картоплянске. Как наших гостей. Всё включено. Еда, номера в гостинице. Взвесите за и против. Увидеть такие, - Антон Александрович запнулся. - Увидеть такие живые экземпляры животных, вымерших животных, можно только здесь.
   - Хорошо, мы согласны, - сказала женщина. - Увидеть такое. Если это не обман.
   - У меня есть лаборатория, где можно сделать все анализы и посмотреть, это настоящие животные или имитация.
   Кошачьи этого человека сильно зацепили, а вот Дашу зацепило, как относились к ней некоторые дети из свиты Захара. Егор, Настя, Ксения. Они считали, что ей Захар уделяет слишком много внимания. Они были раньше в этом городе, раньше с Захаром научились летать, а тут он переключился на Дашу и совсем не уделял внимание им. У неё были союзники. Малышка, Костик, Женя. Но их было мало. Наверно стоило пожаловаться Захару, но папа и мама говорили, что надо быть сильной, не надо жаловаться, а самой пробивать дорогу. И она была сильной. Но всё становилось хуже. Чем больше на людях Захар высказывал Даше симпатии, тем больше зрела ненависть у некоторых детей. Но он их игнорировал. Даша пыталась ему это донести, а он просто отмахивался. проронил только: Я тут устанавливаю законы.
   Но потом всё пошло на физический контакт. В их городе, часто её вроде как случайно ударяли другие дети. В полёте задевали, особенно Лида и Урия. Специально, а потом говорили, что это произошло случайно, но Даша ведь не слепая. Они её ненавидели. И не только они. Создалась некая группа, которая ненавидела Дашу. Когда она летала над водой, они её пытались ударить, чтобы она упала в воду. Одни раз им это удалось. Даша захлебнулась от падения, а потом начала дышать под водою, но осадок остался в мыслях.
   Малышка спасала Дашу и кричала, что скажет Захару, но Даша её отговаривала. Объясняла, что нужно время. Целовала, гладила эту храбрую девочку. А та мурчала в ответ, как кошка. На самом деле она боялась Захара. В нём было что-то такое, что он глубоко прятал внутри, что было страшным.
   - Малышка, почему ты боишься Захара? - спросила один раз Даша, когда они были вдвоём на вершине сосны, и никого рядом не было. Выл ветер, верхушка качалась от него, и пахло странными запахами цветов.
   - Внутри он злой, - ответила Малышка. - В нём что-то есть плохое, что он скрывает. Я это чувствую. Он стал чёрствым. И он зол на весь мир.
   Один раз Даша это увидела, что он злой, когда они плавали с Захаром и в их ялик ударился чужой ялик. Он потемнел от злости, его глаза провалились на секунду, и от него повеяло жаром. Он встал и готов был кричать, угрожать, в том ялике люди побледнели и только обнимание Даши его успокоило. Но это увиденное закралось в душу Дарьи. И она боялась ему жаловаться, что к ней плохо относятся, и запрещала это делать Малышке. Зато научилась уходить от атаки, и Лида добротно плюхнулась в воду озера, промахнувшись.
   Вероятно, Захар что-то подозревал, поэтому решил, что они должны петь в хоре каждую пятницу. Музыка связывала тех, кто пел, особенно религиозными мотивами. Папа Иван это пояснил, когда Даша напела, что они поют, слабо понимая слова. Он сказал, что во всех религиях музыка и пение играет особую, скрепляющую роль. Поющим часто аккомпанируют музыканты, а за роялем довольно часто сидела мама Захара. И не только за роялем, а за устройством, оно называлось клавикорд, похожее на пианино, а ещё был в усадьбе контркорд, тоже клавишное сооружение, похожее на пианино, в два этажа клавишных клавиатур. Это точно был старый инструмент из мира Картоплянска, как и песнопения. Много хорового пения, но иногда, возникал противный голосок, который не пел, а ныл, выл не в такт и что-то там рассказывал. Даше объяснили, что это поёт червячок сомнения. А ещё была музыкальная композиция, песня про жадность Абы-Бабы. Мама сказала Даше, что она похожа на Бабу Ягу из их мира. Такого себе идола из мира Картоплянска, который символизировал жадность. Круглолицая женщина с громадным животом, которая любила кушать всё, особенно мясо. Детей тоже ела.
   Но ещё была Аль Шима Ишамхлет-Ибу. Откуда она, было непонятно, но точно не с мира Земли. Она говорила с серьёзным акцентом и Даша понимала, что она даже не из мира Картоплянска. Такая загорелая, поджарая, сухая девочка, которая часто смотрела на Захара большими, зелёными, полного обожания глазами. И он тонул в них. Наверно с ней, в постели, в сексе, он забывал Дашу, пока снова не видел её, потому что при встрече эта девушка с ненавистью смотрела на Дашу. Для неё она была соперницей.
   Словно изображение мигнуло, и тогда Алиса читала мысли Даши. Она была в растерянности, что случилось. Наверно на его день Рождение, когда он выбрал Дашу Королевой красоты и его сердца. Все хлопали, но вот её противники вяло хлопали. А Аль Шима Ишамхлет-Ибу даже не встала с кресла. Просто сидела и смотрела, сверля глазами.
   Даша взрослела и становилась женщиной, Захар начал испытывать к ней влечение. Когда она была маленькой, начинала только ходить в окружении папы и мамы, всё было в квартире, или в палисаднике, где они гуляли. Для неё весь мир был в квартире и палисадники, или на соседних улицах. А потом он расширялся, она выходила наружу самостоятельно, пока её не заметил Женя и пригласил за собой. Так она познакомилась с Усадьбой и Захаром. Она не умела тогда летать, а он её вёл за руку в Усадьбу и там её впервые увидела Захар. Он точно влюбился.
   Щелчок во сне, и мысли, переживания Даши мгновенно поменялись, словно её переключили на что-то.
   Я что должна увидеть? - тогда во сне спросила Алиса дочку, но в ответ ничего не последовало. Она была просто тем, кто наблюдает со стороны. Дочка показывала ей последовательность событий и к чему это привело.
   День Рождение Захара точно было точкой кипения. Ей Ксения, после обильной еды и компота, сказала, что она малолетка Она стала спутницей Захара, и он был счастлив с ней, но что произошло на самом деле? Дала?
   Настя, много лет спутница Захара, Ксения и особенно Влада, хрупкая девчушка, потеряли к нему допуск. Аль Шима Ишамхлет-Ибу вообще отошла на задние ряды. Знойная девушка явно не вытерпела такого позора. У себя в домике она разбила всю посуду в порыве гнева. А Захар слушал только Дашу. Он обожал её и все это видели. Её слово было важнее слов девушек и мальчиков, с которыми он до этого летал.
   Даша скажет, Даша согласится, Даша даст добро - были его слова.
   И это многим не нравилось, хотя папа и мама Даши ей всегда говорили, что не надо выделяться. Просто будь собой. Обычной. Но в этом мире Захара, так это не работало, и это было воспринято, как слабость.
   Сначала они просто задевали Дашу в их городе, не уступали дорогу и специально задевали. Особенно в полёте задевали, словно случайно и ехидно говорили: Извини, не увидели. Косо смотрели, запрещали посмотреть их домики на острове, потрогать их домашних зверей. Часто в грубой форме, но Даша молчала, даже когда хотела помочь с розами, ей отказывали и говорили, что её помощь не нужна. Сами справимся. И показывали пальцем уйти. Даже маме, которая интересовалась её жизней, рассказывала Даша не всё. Как же ей хотелось, просто дома, за ужином всё рассказать, тем более, что они остались здесь не по своей воле и часто, за чаем, рассуждали, почти до глубокой ночи, что надо было бежать тогда. Но она обещала Захару молчать. Рассказывала родителям только мелочи. Что они что-то там делали: садили, выращивали, в своём гнёздышке, катались на лодках на озере. Много кушали интересного, смотрели в полёте за лесами, чтобы не было вспышки огня. И кто из зверей родился, и какие они бывают неугомонные. Такой идеальный мир.
   - Вы там подушки и бельё стираете? - спросила Алиса. - Ты часто там ночуешь. Потом чешешься. В этих домиках.
   - Нам это делают прислужники, - ответила Даша. - Меняют бельё и убирают в домиках Там всегда чисто. А чешусь, потому что много мошкары.
   - Мошкара? А нет противомоскитных сеток там? Какие прислужники? - спросила мама.
   - Какие, какие? Вот такие! - сказала девочка, показав рукой высоту, так выше её были прислужники, и добавила: - Захар поставил устройство, похожее на половинку металлического яйца. Оттуда вышли усики, и они вибрируют. Больше насекомых нет.
   - А почему раньше этого не было сделано? Тебя же не кусают? Ты же другой стала. А получается, что таки кусают насекомые. Тебе нужны дополнительные средства защиты?
   Даша замерла, задумалась и ушла от разговора. Было видно, что она не хотела общаться.
   День за днём. Всё было как обычно. В их квартире был небольшой ремонт, перестановка стеллажей с книгами, но мама постоянно видела, что что-то не так с Дашей. Её глаза мрачнели, но она не спрашивала, потому что считала, что её дочка самостоятельная. Ей нужно дать возможность решать самой так, как она хочет. Но вопросы накапливались, и она поделилась ими с Иваном Остроушко, папой Даши. Тот кивнул и ответил, что тоже это замечает, но пока не понял, как нужно начать с дочкой разговор.
   После очередного празднества, когда горел костёр Богам, Даша решила полетать над озёрами. Развеется. Она была не готова к этому титулу, он её смущал, тревожил. Так на её смотрели другие девочки, которые были давно с Захаром. Столько злобы и ненависти, словно именно она всё это создала. Была инициатором!
   - Это смешно, - тогда сама себе шептала Даша. - Я ничего выдающегося не сделала, почему они считают, что я фаворитка?
   Встал ещё один вопрос: почему он её выбрал? Действительно любовь им движила или что-то другое? Часто в общение с ней он начинал мямлить и заикаться, когда Даша спрашивала напрямую. Он ей отвечал, хотя в то время где-то витал в своих мыслях. Она хотела спросить в тот роковой вечер, но ей не дали. Её мушки предупредили об опасности. Всё тело чесалось и заставляло двигаться. Захар не врал, что все мушки в телах связаны. Они могут передавать друг другу информацию, например враждебность, боль кого-то из детей, их желание, их тоску, и так далее по списку. Она летала над озёрами рано утром, слушала утренние звуки, вдыхала свежие запахи, кувыркалась, то взлетая, но почти касаясь воды. А потом останавливались, опускалась в воду, как на матрасе, и снова воспаривала вверх. Как было приятно летать, чувствовать такую свободу. Это было неописуемо. Той же шелковицей полакомиться на верхних ветках, где самые сочные и сладкие ягоды. Без всяких лестниц.
   А потом сверху на её спикировали дети из враждебного лагеря. В этом свете, когда солнце ещё только зашло, но было ещё не так ярко, так как это было утро, они схватили её и начали топить. Но сначала был женский крик, кричала Настя:
   - Егор, стреляй!
   На секунду у мальчика с волнистыми, соломенного цвета волосами, с круглыми щёчками, в руке возник пистолет. Только он не имел ствола, он имел вместо него нечто подобное, как серый, пластиковый огурец. Даша, точно его увидела, как он в неё целится и потом, её тело стало тяжёлым. Оно потеряло возможность парить и шлёпнулось в воду, разбрасывая брызги. Мушки её не слушались, не отзывались, словно были парализованными. Настя, Егор, Антон, Вова, который следил за птицами в зоопарке, Ксения и эта Аль Шима Ибу. Они её подхватили под водой, и начали топить ко дну. И она не могла дышать под водой. Мушки были полностью парализованными. Они просто ощущались в теле, но как балласт, как инородные тела.
   А дети её топили, вниз, толкая ко дну, видно зная, что она не сможет дышать. Даша брыкалась, дёргалась, барахталась и хотела выплыть, но её держало шесть человек, ещё был маленький Влад, недавно он появился, но попал во влияние этой группы. Он плавал вокруг и сопереживал. И они топили её, тянули ко дну. На секунду ей удалось вырваться, немного всплыть, и она увидела Владу, которая плавала над ними и кричала:
   - Что вы делаете? Я на это не подписывалась!
   - Замолчи! Мы избавляемся от угрозы! - отвечали дети.
   - Настя, Егор, вы её топите! - не угомонилась она и нырнула ко дну вслед за ними. - Захар вас распылит! Он вам не простит!
   - Это надо сделать, - ответила Настя. - Надо!
   - Иначе будет всем плохо!! - добавила Аль Шима.- Всё погибнет. Ты наша смерть!
   Её глаза стали стеклянными, когда она топила Дашу. Та ещё зараза! Захар словно зомбировал её. Она не хотела слышать оправдания.
   - Настя, я не.., - Даша захлёбывалась. Мушки не реагировали и не давали кислород. Эта красивая девушка её топила, но Даша её слышала и могла говорить отрывками.
   - Последствия, послушай. Я просто...
   - Он только мой, понятно? - сказала Настя металлическим голосом. - И моих друзей. Ты тут лишняя.
   - Настя, нет! - и тут Влада бросилась спасать Дашу на дне пруда.
   Она упала на спину Насти, и начала выворачивать вверх голову девочки. Они боролись, в них мушки кипели, но Влада была сильнее.
   - Пульсатор! - кричала Настя. - Стреляйте в Владу! Обездвижите её!
   Но выстрела не последовало. Почувствовав, что Настю можно вывести из строя, она броском ударила Настю об песок дна и так действительно на время вывела её из строя, явно та была оглушена.
   - Вы с ума сошли? - крикнул Егор. Они говорили под водой без слов. - Что вы делаете?
   - Стреляйте в Владу! - кричала очнувшись через пару секунд Настя. - Пусть тонет!
   - Я на это не подписывался, - сказал Антон. - Я умываю руки!
   - Она всё портит!
   - Влада на большом счету папы Захара, - сказал Егор. - Мне и так прилетит, ещё очень сильно. Но нет, не буду. Нам кража ещё не сойдёт с рук. А тут, мне светит Аэродром!
   - Делай! - громко добавила Аль Шима.
   - Пошла ты! - Антон, Егор отплыли от Даши. - Тебя Захар разорвёт на корм рыбам в своих аквариумах.
   - Он меня простит, - сказала Аль Шима.
   - Жди! Он любит эту девочку. А вы тут устроили показательную экзекуцию. Плохо ты знаешь Захара!
   - Я знаю его сокровенные тайны! Мой массаж он обожает. А рассказы на ночь, когда он засыпает. Он не может заснуть, без рассказов и сказок. Это в нём отпечаталось, когда он был больным! Волшебные истории Востока.
   - Ага, жди. Найдёт другую рассказчицу!
   Тут прилетела Малышка и помогла. Она как снаряд ударились об воду, так сильно ударила под водою Аль Шиму, что так отлетела на несколько метров. Потом Егора, того тоже отбросила в подводные заросли травы. Она была словно снарядом, который ничто не могло остановить.
   Потом они вдвоём с Владой подняли Дашу на поверхность и дали вдохнуть чистый воздух. Даша хрипела и выплёвывала воду. Её нанороботы по-прежнему были парализованными, но Даша чувствовала, как под кожей начинают ползать муравьи. Они оживали.
   Однако на этом всё не закончилось. Из воды вынырнули эти шестеро и глаза двух девушек горели адским пламенем ярости. Парни поспешили слинять.
   - Вы с ума сошли, - сказала Малышка.
   - Нет! Просто она появилась недавно, а мы тут давно. И она управляет, нашим Богом, Захаром. Зачаровала его! - тёмная, худая девочка дрожала от злости, сжав кулаки. - Он с нами меньше проводит время, и больше не бывает с нами по вечерам. Всё проводит время только с ней. С ней летает, ей показывает новые виды, новые Окна. Там новые миры. Он нас игнорирует! Наше общение! Эта штынь-пиписяха, - явно Настя использовала выражение из своего мира, - малолетка, просто сказала что-то, захотела, и он мчится выполнять это на всех парах. Когда я прошу, он просто кивает.
   - Настя, у тебя мозги от ревности поехали! - крикнула Малышка. - Что ты говоришь? Захар сам выбирает того, кто ему симпатичней.
   - Он мой! ТЫ!! - Настя кипела. Она была полной противоположности девушки, тёзке на ресепшен, которая была обаятельная и хотела помочь. Эта была эгоисткой. Сейчас это были мысли Алисы.
   Потом на Настю накинулась эта восточная девочка.
   - Настя, хватит! Тебе ли не сопереживать. Вроде ты одна такая для Захара.
   - Настён, слушай её, - добавила Влада и усмехнулась. - Учись!
   - Заткнись, Влада! - Настя была в ярости. - Ты тоже его любила. Я же видела, как ты на Захара смотрела! Завидовала. Молчи, только не говори, что такого не было! Тебя Костик обхаживал, но он до сих пор тебя любит, но ты любила Захара, тянулась к нему. Не поверю, если ты скажешь, что это неправда. Я видела твои взгляды, но ты всегда была в стороне. А эта, эта девка!
   - Насть, всё меняется.
   - Вы сума сошли! - пискнула Даша, едва смогла говорить. Но её не услышали те, кто ругался.
   - Нет, он не для меня! - ответила грустно Настя. - Мы так долго с ним были вместе, так долго летали, была некая близость. Мы летали там, где только были вдвоём. Там видели такое, что тебе, Влада, и не снилось. В удивительные места летали, пока не подросла эта тварь! Она всё разрушила.
   - Всё проходит и всё изменяется, - ответил Костик. - Просто надо успокоиться.
   - Докажи! - крикнул Егор и начался бой. Бой детей, которые летали и били друг друга. Был очень сильный, жёсткий бой, никто не сдерживался. Даша пришла в себя и её мушки внутри оживились, и она принимала участие. Это был не бой на снежках, а бой на кулаках.
   Бились они сильно, с разгону сталкивались, наносили удары по голове. Дрались по-чёрному. А потом устали. Была ничья, так как многие приверженцы Насти и этой восточной девочки просто стояли в стороне и смотрели.
   Домой Даша пришла вялой. Еле передвигая ноги. На лице, на теле не было никаких следов, ни пятнышка синяка. Никакого давления в горле от воды, она не кашляла, когда шла домой. Мушки, которые ожили, постарались. Но вот только всегда она приходила домой жизнерадостной, яркой, готовая помочь папе и маме. Рассказывала про полёты, что видела, даже фотографировала, а Алиса, её мама, рисовала картины, в масле, глядя на фотографии. А тут пришёл родной человечек, который словно разбился об асфальт, и приплёлся домой таким разбитым, что едва передвигал ноги. И мина на лице была стоящая. Даша медленно разделась, зашла в свою комнату и упала плашмя на кровать. Она чувствовала, что её сильно побили. Боли были в груди и пояснице. Следов ударов не было, но ощущения остались. Память мушки не трогали. Она полежала так минут десять, потом села на кровати, наклонилась и начала потирать ноги и поясницу, чтобы не было так больно. Никаких следов, ран, синяков. Эти мушки в ней всё подчистили, но ощущение боли осталось. Оно не болело, а чесалось. И Даша чесала эти места, где раньше было больно. И по-прежнему горело горло и хотелось кашлять. Когда она сильно откашливалась, в комнату вошла мама и, глядя на дочку, спросила: Что произошло?
   - Ничего, мама, - Ответила Даша и поцеловала Алису в щёчку. - Просто было тут, недоразумение.
   - Дарья, солнышко. Мне не надо врать. Ты не кашляла никогда, после того посещения Аэродрома. Прошло почти полтора года, и тут ты кашляешь. Что случилось?
   - Сбой, наверно, - ответила Дарья. Она соврала, чтобы успокоить маму. Потому что потом и папа подключится. Они ничем не могли ей помочь, только сочувствовать и писать прошения Антону Александровичу и Захару. Они могли их услышать, хотя её папа, Иван, часто говорил, что они часть города, его амёбы, а амёбы не могут ничего требовать. Так что писать можно было впустую.
   - Я знаю, что в тебе эти микророботы, - продолжала говорить мама. - И они дают тебе божественную силу, но ты сейчас такая разбитая. Что случилось? Я же мама, поговори со мною.
   - Не сейчас, - ответила Даша. - Мне надо отдохнуть. Я утром расскажу.
   Алиса кивнула, погладила дочку по голове, поцеловала в лоб и вышла из комнаты. Потом она зашла в ванную помыть руки.
   В этом момент в зеркале Алиса увидела себя уже гораздо старше. Она немного потучнела, другая причёска, волосы были сильно короткие и покрашенные в жёлтый цвет. Лицо стало старше, хотя веснушки остались. Морщины, даже самое лицо изменилось, стало словно шире, а её щёки немного опали, опустились к подбородку. Тут в ванну вошёл папа Иван и тоже попал в отражение зеркала. Тоже постарел, стал массивным, живот появился, и он был с бородой.
   - Что с нашей крошкой? - спросил он. - Нет ни смеха, нет полёта под потолком.
   - Не знаю, но что-то случилось, - ответила Алиса. - Не хочет говорить. Завтра утром за завтраком начнём спрашивать. Она подавлена. Что-то серьёзно.
   - Я сейчас пойду и спрошу, - сказал бородатый Иван.
   - Она не ответит, - сказала Алиса. - Вань, не надо. Ей сейчас тяжело и не надо её травмировать такими прямыми вопросами. Завтра спросим.
   - Хорошо, я сегодня не буду её донимать вопросами. Завтра, значит завтра.
   Он потом пришёл на кухню и готовил что-то на плите, на ужин. Что-то напевал, стоя в обычной, домашней одежде. В майке и длинных шортах. Пахло мясом, грибами, и шевельницей, местной крупой, которая когда жарилась, чуть-чуть пахла шоколадом. Папа жарил её, добавив немного лука и душистого корня оранжевой редьки. Обычную редьку тоже добавляли, для салата, но этот корень был специфическим, мелко нарубленным и высушенным, он был приправой. Его нужно было добавлять дозированно, чтобы еда не была невкусной и сильно пахнувшей.
   Мама ещё раз спросила у девочки, что случилось? Даша молчала. Потом было её расписание на вечер: помыться, отереть грязь дна озера, и потом снова услышать от мамы: Что случилось?
   Даша молчала. Она просто поцеловала маму в щёчку и сказала, что очень любит. На этом всё. После ужина спросил папа, но Даша промолчала.
   - Если не хочешь говорить, это твоё дело, - сказал Иван. - Мы с твоей мамой всегда разговаривали, принимали сообща решения. Одна голова хорошо, а две лучше, так у нас, на Земле, гласит пословица. Ты от нас закрылась. Отлично, но, Дарья Остроушко, мы не сможем тебе помочь, если что-то случится, а мы не знаем причину и как себя вести. Мы тебя любим всем сердцем, готовы хоть в огонь, хоть в воду, но если мы не знаем причину, как мы сможем тебе помочь?
   - Я знаю, - Ответила тихо Дарья. - Но вы не можете мне помочь, никак, сейчас - никак. Может потом, а я пойду спать.

...

   Потом сменилась картинка и снова Алиса видела глазами Даши, как она плакала, жаловалась Захару, что её не любят и бьют. Что она хочет умереть, потому что её так обидели. Она не может так больше жить. Её Захар спрашивал: Почему? И она называла тех, кого знала, и кто её топил. Она объясняла Захару, что она хочет всем помочь, хочет подарить свою любовь, а в ответ такая ненависть и злоба. Потому что она стала его фавориткой. При этих словах лицо Захара стало злым. Она попросила: может найти тех, кто так против неё и поговорить? Пояснить, что она не враг. Что она просто хочет быть одной из них. Помогать?
   Реакция Захара была странной. Он побледнел, его лицо стало белым, а глаза горели. Он не кричал, не махал руками, а просто побледнел от ярости.
   - Ладно, идём, я тебе кое-что покажу, - сказал он Даши и повёл её за собою, держа за руку в этом острове. - Идём, я тебе покажу, кто ты для меня!
   И они полетели. Долетели до усадьбы, от них ласточки спасались бегством. Даша это увидела, как ласточки просто исчезли, не было слышно их голосов. И шагая по земле Захар, весь кипя от злости, взял за руку Дашу и повёл за собою.
   - Куда мы идём? - спросила она.
   - Увидишь, - ответил Захар. Он сильно её тянул за собою. Когда она останавливалась и не хотела идти, он её тянул за собой за руку. Твёрдо и настойчиво. Этот мальчик лет десяти был невероятно сильный. Поняв это, Даша не сопротивлялась. Но вот вид Захара. Его каменное лицо, горящие глаза, как он её тянул за собою, её пугало.
   Так они и шли. Попав в усадьбу, они прошли коридоры наполненные статуями, картинами, барельефами. При виде Захара рабочие прекращали работать и даже некоторые приседали. В конце концов, усадьбу они почти полностью восстановили. А это уже были мысли Алисы, она ведь была раньше в усадьбе. Многое изменилось, и усадьба почти была закончена. Ещё были отделочные работы, восстанавливали росписи на потолке, мозаичный пол, шлифовали его машинами, но в целом сама усадьба была закончена. Многие работники бежали от Захара, когда он тащил за собой Дашу. Не спрашивали, не говорили ничего, не возмущались, что он мешает, а просто отступали к стене или быстро уходили. Наверно увидев выражение но лица. Злое, очень злое. А он тащил её за собою.
   - Мне больно, - Даша выдернула руку из руки Захара. - Ты делаешь мне больно. Хватит меня тащить, я не вещь!
   - Прости, идём, я всё покажу. Сейчас, - Захар говорил твёрдо, точно зная, что делает. - Надо немножко потерпеть.
   Так они дошли до стены, которая была оббита дорогим красным деревом. Весь коридор был обшит этим дорогим деревом, с вырезанными на них барельефами или нарисованными масляными красками рисунками. А дальше этого тоннеля был перекрёсток, с фигурами, вроде атлантов и маленьких мух, которые вились вокруг головы атлантов, были ещё головы пупсов, которые выглядывали из деревянных стен. Типа ангелочков, только без крыльев. Голова младенца, шея, руки и часть туловища. Они, деревянные Атланты, держали свод и крышу тоннеля, а им бесы, эти мухи, мешали. А эти ангелочки, пупсы, им что-то подсказывали? Ну, в руке ни одного из них не было обычной мухобойки.
   Они остановились, где над стеной находилось большое деревянное панно. На нём был вырезан и раскрашен на дереве мир. Точно не Земля, как видела Даша то, что ей показывала мама. Мир, откуда они с папой пришли. Тот же остров Великобритании, был уже полуостровом, а Африка была расколота на две большие части, явно глубоким проливом. Европа была тоже другой, а обе Америки также расходились. Захар холодно улыбнулся и сказал:
   - Надо искать на картине, - сказал он. - Подсказка, разлом Африки. Видишь много символов на картине, которые обозначают на древнем языке название местностей. Каждый континент: река, озера, пустыни, горы, плато, всё помечено символом. Но разлома не было в мире, откуда Картоплянск, хотя появился большой, африканский, или Нубийский каньон. И он сух. Краску воды нанесли позже. Кто такую мелочь заметит? Знать надо, что искать.
   - Понимаю, - сказала Даша.
   - Скрытность всегда была важна, а если спрятать на виду, то вдвойне важна. Задействовать скрытые и незаметные рычаги и кнопки. Но на некоторые из них должны указывать ложные направления. Скрытые, но такие очевидные знаки картины, что те, кто ищет, могут легко догадаться и найти их, следуя за каньоном. Если последовать за ним до конца, за границу панно в правый, нижний угол, то можно отыскать скрытую кнопку и открыть проход, но там ловушка. И она не одна. С другой стороны картины тоже скрыт проход с ловушкой.
   - Зачем? - спросила Даша.
   - А как спрятать то, что нужно, чтобы посторонние не нашли. Но при этом ты знал, что нажимать, чтобы открыть нужную дверь?
   - И ты мне показываешь?
   - Потому что ты - моё сокровище, а я зол на остальных, так зол, так взбешён, что не могу сдержаться, чтобы не пнуть ногой стену. Чешусь иногда, зуд пробирает, - ответил Захар, это бледнолицый блондин. - Наверно от ярости
   - Я поняла, - тихо ответила Даша, видя, как он злится и наливается гневом.
   - Наверно, так бы поступили твои мама и папа, - продолжал говорить Захар. - Искали так на картине ответы, попали в ловушку, но не я. Я же знаю секрет секретной комнаты. На самом деле это маяк, каньон, метка куда смотреть, ведь там ещё есть цепь островов после каньона и надпись, на языке мира Картоплянска, что означает Остриё мира, поворот всем кораблям. Всего то, пять мелких островов и название, но кто знает историю нашего мира, знает, что это старый трюк, нужно повернуться на сто восемьдесят градусов и...
   - Что и? - спросила Даша.
   - Сама смотри.
   Так он и сделал. Просто подошёл к стене напротив картины. Там была деревянная стена и выцарапанные на ней, как детьми, изображения. Их было плохо видно, вроде как стену покрывали несколько раз лаком, посему нужно было знать, где искать, да и Захар смотрел на стену под углом. Поколдовал над детскими рисунками, поводив пальцем, словно их тактильно читая, он куда-то надавил ногтем. Захар добился своего, что часть стены ушла в сторону.
   - Видела? Кто догадается, что в этих детских корявых рисунках ключ? Сначала найти маленький замок, типа чеку, который освобождает большой замок скрытой двери, на который можно просто надавить. Никто! Даша, никогда и никто до тебя этого не видел! Ты первая кто вообще это видит кроме меня и папы.
   - Да, Захар. Точно никто - ответила Даша. - Я говорю тебе: спасибо. И потом повторюсь, может не стоит?
   - Стоит! - резко ответил Захар. - Очень даже стоит!
   - Слушай, Захарка, ты молодец. Забудь всё. Ты - авторитет детям. Ты для них типа Бога.
   Он молчал и повёл её за собою.
   - Захар, стой! - Даша остановилась перед открывшимся проходом, и остановился он. - Послушай меня. Ты много знаешь, много имеешь и много даёшь. Давай немного сбавим такт?
   Она знала, как сказать то, что немного остудит пыл Захара. Она его похвалила, и это сработало. Его лицо стало не таким злым.
   - Папа не знает, что я знаю его секреты, - говорил Захар спокойней, когда открылся проход куда-то вниз. - Думает, что может от меня что-то спрятать. Только не от меня. Я могу сидеть перед ним и слушать его сны, когда он спит. Шептать тихо мантры, которые входят в резонанс в его мозг, и с помощью этого читать его скрытые мысли. Так я делаю.
   - Это неправильно, - сказала Даша. - Мысли это сокровенное.
   - Если я чувствую угрозу, я читаю. Во сне он не может их сдерживать, а я читаю. Я тут хозяин, а папа мне подчиняется.
   - Захар, я не понимаю, разве папа не выполняет твои запросы?
   - Конечно. Папа меня так любит, единственный наследник. А тут оказалось, что я слеп. Оказалось, что мои друзья, моя армия, преданная армия, которой я подарил полёт и такие возможности, предала меня. Ты говорила, что я им типа Бога, но они меня не боятся. Моя Команда. Идём.
   - Захар, подожди.
   - Нет, Даша. Я не хочу ждать. Я зол! - сказал сухо он. Его лицо снова стало злым. Он что-то решил и хотел это любой ценой выполнить.
   И он указал на раскрывшуюся дверь и проход вниз.
   - Идём, в конце прохода есть дверь в секретный моего папы кабинет. Это кабинет давно тут был, наверно ещё с тех времён, кто построил усадьбу, но папа его переделал под свои вкусы, и добавил инопланетные технологии. Спрятал самое интересное. Готова? Не боишься? Ловушки я нейтрализую.
   - Ты со мной, значит, не боюсь, - ответила Даша. Захар хохотнул и чмокнул её в лоб.
   - Ты моё настоящее сокровище, - добавил он. После этого лицо его стало стальным и холодным на пару секунд, а потом расслабилось, и он улыбнулся ей. - Идём. Я с тобою.
   И они пошли. Это был длинный тоннель весь обитый дорогим деревом и покрашенный чёрным лаком. Освещён странными лампами-линзами на потолке, а некоторые на стенах. Даша посмотрела на них, не видно было подходящих к ним проводов, а Захар сказал, что тоннель старый, нитей накаливания в линзах нет, они просто светятся. И затхлого воздуха не было. Был странный запах, но дышать можно было свободно. Было сухо и тепло, не пахло покрашенным деревом, а чем-то странным. Не цветами, не ладаном, а чем-то непонятным. Тоннель делился на отрезки, в них на скамейках сидели тучные, вырезанные из дерева фигуры. Медведи с человеческими лицами.
   - Это Медвеворфы, хранители лесов, - пояснил Захар. - Даже я не знаю, зачем кто-то в прошлом веке сделал эти ответвления в тоннеле с этими вырезанными из дерева фигурами. Посидеть, когда устал? Не нашли ответа, но прикольно, Даша.
   - Да, - ответила она.
   А через каждое количество метров прохода, была арка, где на её границах, словно стоя на страже, смотрели, словно вышедшие из стены, вырезанные фигуры. Там Захар останавливался и что-то делал, какие-то пассы руками. Дашу держал позади, и потом ощупывал некоторые фигуры. Может просто делал вид, чтобы набить цену, а может действительно что-то отключал. Даша не могла этого проверить. Наверно, про эти ловушки он говорил, а Даша просто верила. На полу не было скелетов или брызг запёкшейся крови. Так что она просто верила Захару.
   Да и сами стены были резными. На них, покрытые чёрным лаком, были вырезаны барельефы со змеями, высунувшие язык, какие-то фигуры людей, какие-то события. На одном из них был выточен в дереве условными линиями город. Контурная карта на дереве. Очень красиво резчики по дереву передали картины, они очень были чёткими. На другом битва, почти рукопашная. Всё было покрыто чёрным лаком с багровым отливом. Видно, что густо покрывали лаком, очень толстым слоем. За следующей аркой на стенах были вырезаны драконы, люди, метающие молнии. Тут Захар тоже остановился и остановил Дашу. Он просто стоял и смотрел на эти барельефы.
   - Захарка, ты издеваешься? - спросила Даша. - Нагнетаешь на меня плохие мысли? Я и так на взводе! Идём.
   - А ты думаешь, что этот тоннель просто так расписан и покрыт барельефами? Что его трудно найти, и это всё. Шагай смело? Нашли и ловушки закончились? Папа тут много чего переделал, чтобы никто из любопытствующих не попал сюда и не дошёл до его скрытого кабинета. Никто не разгадал ребус. А теперь смотри и молчи.
   Захар вытащил из кармана ягоду. Может вишню, может черешню, тёмный плод, и кинул. Ярко вспыхнула молния, раздался треск разряда, потом белая вспышка и ягода исчезла, а через минут пять Даша почувствовала запах горелого.
   - Понятно? - спросил он.
   - Да, ответила Даша. - Молчу.
   Захар смотрел на стены, где было много каких-то символов, которые были или одиночными, или вырезаны цепочкой.
   - Не помню последовательность, - пробормотал он. - Надо почитать символы.
   Он начал их изучать на стенах. Сначала Даша подумала, что они тоже выцарапанные, а потом поняла, что отлично вырезаны в стене
   - Что это? - спросила Даша, указывая на этот символ.
   - Это - магические руны, - ответил Захар. - Путь, чтобы пройти.
   - Твой папа их вырезал?
   - Что?
   - Ты сам сказал, что папа переделал всё под свои вкусы.
   - Не, я говорил, про секретный кабинет, что он его переоборудовал и некоторые ловушки. Камеры видеонаблюдения поставил, а это старое. Ладно, - он остановился, и продолжил говорить. - Это было построено давно, когда строилась усадьба. Её хозяин исповедовал секретный культ, культ Солнцехоровода. Только для посвящённых. Поэтому он и построил секретный проход и комнаты за ним, чтобы никто не знал.
   - Почему?
   - Но он же секретный, - попытался пояснить Захар.
   - Почему?
   - Потому что в его культе, как и во многих религиозных культах, много было ереси и вранья. Но власть не должна была знать про это, чтобы не мешать, поэтому они прятались. Ничего так не бывает подарком, как готовая секретная комната для папы. А тогда, там, в усадьбе его последователи собирались и молились какому-то Бельфесту Солнцевороту. Это не важно. Кстати, они там хранили своё золото. Никто этот коридор, эту комнату не нашёл, когда Усадьба перешла к другим владельцам, даже революционерам. Искали, но не нашли в мире города, но слух то остался. Нашла тётя Рита. Она любит проверять слухи. Может, тогда найдёт удачу. С её прибором геозондирования, она сначала нашла тоннель, а потом она стены смотрела. Искала одно, почему пошли трещины в основании Усадьбы, а нашла секретный проход. А папа потом его переделал для себя, моя девочка, - он обнял её и поцеловал. Долго гладил и причитал, что не смог её защитить там, на озёрах.
   - Ничего, они все узнают, что за это будет. Им моя кара.
   Он долго изучал символы, а потом нашёл, что искал и, достав полоски фольги, прилепил их к некоторым символам, соединив их.
   - Это смешно, - говорила Даша. Алиса вместе с дочкой тоже усмехнулась во сне. - А просто последовательность символов нажать?
   - В том то и проблема, что нажатие на эти символы самое простое решение. Но папа очень хотел всё спрятать, он же не один такой умный работал на Аэродроме под землёй, поэтому они придумывал неординарные решения. Сложный замок на сейфе - это же ординарно. А если его нет?
   - Как это работает?
   - Я не знаю, как это работает, но работает.
   Треск, искры и несколько символов зажглись синим светом, их бороздки и потом погасли.
   - Готово, идём, - сказал Захар и потянул за собой Дашу.
   И они пошли дальше. Когда тоннель закончился, они перед дверью очутились. Там на стене возникали эти знакомые Даши геометрические символы инопланетян. Они мерцали, изменялись. Захар легко открыл дверь, и потом они очутились в огромном зале. Там по всему его периметру было золото. Метровые фигурки людей из белого мрамора, обвешанные золотыми цепями, а на пальцах, а скульптор сделал так, что можно было на их пальцы надеть перстни с драгоценными камнями, кольца и золотые цепочки с рубинами, эти цепочки были обвиты вокруг среднего пальца, словно змейкой. Много монет, золотых слитков, шедевров ювелиров. Так много сокровищ, словно попал в пещеру Алладина. И всё это лежало в основание фигурок. А в центе зала, на полу, а вокруг плитки серого гранита, чёрными камешками, как мозаикой, была выложена многоножка. На её спине синели яркие камни. Она образовывала круг и кусала своей головой свой же хвост. И много ножек. А у каждой ножке, на конце, был вырезан свой символ, те самые геометрические фигуры. Похожие символы на игрек, перечёркнутый линией круг, две косые линии, два глазика в овале и много других символов. Захар подошёл к ней, присел на корточки и что-то делал, какие-то манипуляции.
   - Захар, - Даша остановилась. - Что это?
   - Ещё одна защита, - сказал Захар. - Испытание на жадность. Ничего не трогай. В рукописях Усадьбы часто упоминается, что в недрах земли под Усадьбой скрыты сокровища бывших её хозяев. И это знают оставшиеся жители Картоплянска. Вот они, сокровища. Всё настоящие, но не трогай, повторюсь, не надо, Дарья.
   - Зачем всё это, зачем такая защита?
   - Увидишь, - сказал Захар и тянул дальше. И он притянул в большой кабинет, который делился на две части.
   - Это бывший кабинет хозяина усадьбы. А теперь папы кабинет. Но имеется ещё один скрытный кабинет моего папы, куда мы пройдём, Дарья, кошечка моя. Он теперь хозяин усадьбы, но все его секреты знаю я.
   Даша промолчала. В видимом кабинете был белый свет от длинных ламп, и были видны записи, черновики на громадном столе. Ворох бумаг, папки, а вокруг, на стенах, прикреплённые каким-то образом вырезанные из дерева деревянные фигурки, перья, каменные истуканы стояли на полу, а ещё маленькие, не больше метра, пупсы, тоже стояли на полу. Точно пупсы, вырезанные из камня, истуканы выглядели, как стоящие на коленях младенцы. Маски были, явно народов карибского моря, старое оружие, от мушкетов до копей. Так это оценила Дарья, изучая учебники и литературу в библиотеке папы. Были там топоры и сабли. А ещё много каких-то устройств, они были чёрные и светились багровыми и жёлтыми огоньками. Один напоминал большой сине-багровый кристалл. На одной из граней на них возникали круги, прямоугольники и треугольники, жёлтого цвета, а в которых были вписаны такие же геометрические фигуры тем же жёлтым цветом. А ещё стоят в углу робот, такой же, как наверху, многоглазый, только в его глазах горели огненные искорки.
   - Он что, за нами следит? - спросила Даша, указывая на робота.
   - Не бойся, Даша, - сказал Захар. - Он активен, но нам не может сделать плохо. Страж нас пропустит, ведь я с тобою, - сказал Захар и повёл её в бок, в маленькую комнатку.
   - А если нет?
   - Останется кровавое пятно.
   - Спасибо, - сказала Даша, но покорно шла за Захаром. - Что сказал про это.
   - А если бы не сказал, что изменилось? - спросил он у Дарьи.
   - Я бы меньше боялась, - ответила она. Захар на секунду остановился, раздумывая, потом кивнул головой и продолжил говорить.
   - Вот здесь и начнём, - сказал он. - Секретная комнатка моего папы и моя.
   Он открыл дверь, и они вошли.
   - А если этот робот вдруг начнёт..? - вдруг испугалась Даша и сказала в дверях. .
   - Не начнёт. Он знает, кто я и будет мне подчиняться. Вот если бы тут были грабители, даже с тётей Ритой, он бы их порвал. Но сейчас он не двинется и с места, без моей команды. Так что не бойся, идём со мною. Мы точно в безопасности.
   Маленькая комната была освещена просто окном, откуда лился голубоватый свет, словно там небо было видно. Но это явно не окно, а его имитация. Посреди комнаты стоял чёрный сейф. Такой громадный куб чёрного металла. Массивная лицевая крышка не имела никаких отверстий для ключа, вообще ничего. Ни запирающего механизма для сейфа, никаких других механизмом, подсказок чтобы сейф открыть. Там была просто монолитная массивная крышка. Захар подошёл к ней и поманил Дашу, а та рассматривала рисунки на стенах карандашом. Там было всё. И эта странная установка на верху, откуда должен был стартовать огромный шар, странные миры и машины, но только эскизы, тот же аэродром, и его схема. Схемы тоннелей, проложенные кабели, какие-то электрические провода с пометками и трубопроводы. Люди тоже были. Только схематично вырисованы. Они что-то делали, монтировали и ремонтировали. Там были пояснения, рядом с этими рисунками. Вроде, как: Транспарант 55 Готовность номер два не работает. Потом шло объяснение, что проверили схемы. Расплавился контакт одной из вакуумных ламп. А ещё там были нарисован город гигантов и другие города, где вроде много червей было на улицах. Она спросила:
   - А это что, Захарчик?
   - Мои сны, которые я нарисовал на бумаге. Папа всё сохранил здесь. Он говорит, что я сенсорно связан с другими мирами, и я рисую, что увидел, и это часто оказывается правдой. Я слышу во сне всё, что происходит вокруг. Где угроза, где проблема. А папа их смотрит, мои рисунки, и делает выводы. Я ведь очень переживаю за наш город. Поэтому мы сюда и пришли. С другим проводником, который знается на всех известных ловушках, вы бы уже погибли.
   - А такие были, или ты уникальный? - спросила Даша.
   - Солнышко моё, конечно уникален. Так чувствовать проблемы и папе рассказывать. Я кто, по-твоему, просто человечек? Или думаешь, я и ты просто так научились летать, если бы я был обычным ребёнком? Не с такой техникой?
   - Папа, - возразила Даша.
   - Да что там папа! - на секунду вспыхнул Захар. - Что он знает, если бы я ему не подсказывал. Да, он считает себя ведущим учёным, ведущим инженером, но мы провели эксперимент. Я настоял, моя девочка, именно я! - сказал громко Захар, а потом, понизив голос, добавил. - Прости, моё сокровище, эмоции переполнили. Все считают, что часто мой папа принимает такие правильные и удивительные решения, потому что он гений, хотя их ему подсказываю я. Но я в тени.
   Даша усмехнулась, но не так восторженно, как Захару хотелось, и он продолжил говорить.
   - Не веришь? В качестве эксперимента мы сюда японцев приглашали, которые живут на громадных городах, круизных лайнерах в океанах мира Картоплянска. У них у каждого есть тубус своего пространства, цилиндр, окружённый цветами и кустарниками, карликовыми деревнями и виноградом, где они живут на корабле. Чем больше денег и власти, тем больше сегментов этого тубуса. В середине этого громадного лайнера, почти километр в длину находится, как бы обратная пирамида, где на её стенах построены тубусы. Чем ниже, тем дешевле. А перед ними террасы, увитые цветами, много света, зелени и всяких возможностей, чтобы расслабится. Они всегда утверждали, что знают и понимают всё. Они всё предусмотрели, всё спланировали. Они именно так и живут, на громадных, самодостаточных кораблях. Путешествуют по океанам. Так вот, их босс был здесь, который строит мегакорабли на верфи Танака. И его главный инженер. Босс якудзы, клана Главный Бог, Чу-сим, по-японски, если я правильно произношу. Мистер Икугава Танака и инженер Йенс Трахенбенг. Мистер Танака был настолько изворотливым в бизнесе, что заработал миллионы, но он не смог понять, как это работает. А его инженер, проектировщик этих мега кораблей вообще просто молчал, когда мы ему показали подземную часть Аэродрома. Танака предложил миллион, чтобы понять, как работает защита этого тоннеля, через который мы прошли. Ведь его постоянно пытаются взломать, украсть его идеи и несколько раз это ворам удалось. Но мы их просто потом отправили обратно.
   - Почему? - спросила Даша.
   - Он полезен, Даша, там, в мире Картоплянска. Папе полезен. Но теперь его сознание немного было отформатировано, что если он хочет что-то получить, нужно Картоплянску что-то дать.
   - Мы за этим здесь? За сокровищами, что я видела? И за миллионы мистера Танаки?
   - Нет, моё сокровище, ты здесь, чтобы наказать. И я накажу.
   Он подошёл к сейфу и посмотрел на заднюю его часть.
   - Смотри, Даша, - сказал он. Она подошла и посмотрела. Просто задняя часть сейфа. - Ведь никто и я, и папа не может, чтобы пройти внешнюю крышку! Вообще никто, потому что скрытый замок находится не там. Это тоже секрет.
   - Ага, - ответила Даша.
   - Что ты видишь? - спросил Захар, это бледный, худой мальчик.
   - Ничего, просто большую пластину куба. Заднюю его крышку.
   - Именно. Опять не замков, не чёрточек, никаких подсказок, ничего, что показывало с чего начать. А я покажу. Я знаю, и покажу, Даша.
   Он указательный и средний палец оставил распрямлённый, а другие сжал в кулак и потом ткнул распрямлёнными ими в заднюю часть сейфа, возле верхнего левого угла. Он ткнул раз, и ничего не произошло, а потом он давил, вытаскивая пальцы, два, потом три раза, и сильно давил снова, Даша видела, как меняется мимика его лица. И вот потом, раздался глухой щелчок, и его пальцы зашли вовнутрь, железо расступилось, как вода и пальцы углубились внутрь задней части сейфа. Там они что-то делали и слышались металлические щелчки.
   - Захар, что ты делаешь? - спросила Даша. - Может надо тебе помочь?
   - Ищу правильное положение переключателей, а иначе лицевую плиту сейфа не открыть. Нужно знать, как их поставить, чтобы внешняя, массивная крышка отщёлкнулась и отошла. Даша, подожди. Ничего не спрашивай. Не отвлекая меня.
   Так он долго копошился, а потом раздался громкий щелчок, и массивная лицевая плита сейфа отошла на миллиметр. Захар вытащил руку, потом вцепился в лицевую плиту и её отодвинул, открыв содержимое сейфа. Даша не успела всё рассмотреть, так как он быстро вытащил чёрный цилиндр и отвёл её подальше её от сейфа. Там было много чего интересного, какие-то штуки, которые мерцали блеклым светом, звенели и подавали едва слышимый вой на высокой частоте. А он её оттащил.
   - Это мне, - сказал он, показывая на цилиндр. - Наша месть. Им покажем!
   Он поцеловал Дашу в щёчку и погладил её спину.
   - Как я тебя люблю, - добавил он. Потом Захар улыбался, а его глаза горели.
   - Что ты хочешь сделать? - спросила Даша.
   - Я? - Захар улыбнулся краешком губ. - Хочу, чтобы все знали, что будет так, как хочу я. Никаких вариантов, никаких сомнений. Никакого неповиновения. Никаких отклонений в мыслях, а тем более в действиях. Мы один рой, а в нём шатание и разногласия неприменимы. Никто не имел права сомневаться, в тебе, Даша, - добавил Захар.
   После он нажал руками на два конца цилиндра, и он раскрылся. Появились металлические, круглые сегменты, на них возникли с электронным звуком яркие, красные и белые точки. Они мигали и перемигивались. Их число росло, они плодились, и потом массивные металлические толстые круги снова разделились на металлические круги, только более узкие. Между ними вроде была как пустота, а из щелей металлических дисков, между ними, выросли полупрозрачные диски. Как организм медузы, только в виде диска, и там что-то мерцало. Какие-то вспышки, или просто свет был под таким углом, когда появились на прозрачных дисках пятна цветами радуги. И в руках Захара появился не диск, а как какая-то расширенная деталь, папа рассказывал про шестерни перемены передач. Вот тут было очень похоже. Множество дисков, которые не соприкасались с собой, а ещё имели полупрозрачные прокладки.
   Захар был на взводе, он просто кипел от ярости и злости. Он сделал так, что цилиндр полностью разложился на стальные сегменты, где между ними вращались полупрозрачные диски, причём разложил металлический сегмент именно до самой тонкой металлической части, где на её поверхности мигали белые и красные капельки. Этот чёрный цилиндр стал примерно в три метра в длину, а потом Захар хлопнул руками, и сегменты разом сложились снова в тёмный цилиндр начальной длины, примерно десять сантиметров, только на его поверхности, цветами радуги, такими тонкими нитками, было видно, что эти желейные прокладки ещё существовали. И их было очень много. А потом Захар взял этот снова собранный цилиндр, бросил об пол и поломал. Обломки металлических дисков остались, а вот эти диски из медуз растаяли.
   - Захар, ты что сделал? - Даша почувствовала нехорошее предчувствие. Её желудок подполз к горлу.
   - Я всех наказал. И тех, кто тебя обижал и тех, кто тебя оберегал. Всех.
   - Ты что наделал?!
   - Я просто сделал так, что их больше нет. Хватит! Хватит с ними иметь дело. Нужно начать новый путь. Они мне надоели, все надоели! То не нравится, это не нравится. Рука не поднималась, пока ты сегодня не пришла. Это наша с тобой перезагрузка.
   - Как?!!! Что?!!
   Даша бежала по коридору с резными панелями, вырвалась наружу, и просто сразу полетела. Её что-то двигало, предчувствие, и она прилетела в их город. А там был просто ужас. На террасах, на дорожках, возле домов лежали высохшие скелеты в одеждах, а над ними стояли прозрачные, едва видимые фигуры, призраки. Причём эти призраки были детьми тех, чьи скелеты лежали перед ними. При этом они ничего не делали, просто стояли и смотрели на свои высохшие тела. Стояли, словно застывшая фотография.
   Даша приземлилась и схватилась за голову от ужаса. Тут мумия, там мумия и этот образ салатово-жёлтого света над ними, как фигура человека. Именно умершего человека, а не просто световые, яркие формы. Было видно в этой фигуре черты человека, над которыми она стояла, как памятник. Вот это Анна, а это Церий. Вот Егор, от почти вышел из своего дома на острове. Там и умер. Лежал на пороге. Настя, вот эта восточного вида, Аль Шима, которая рассказывала Захару на ночь сказки. А это вроде световая тень Тараса. Видно было, как его призрак пытается уйти и возвращается к мумифицированному телу. Его шевелюру хрен спутаешь. Но не это искала Даша. Она нашла Малышку, Олечку. И она её нашла, возле её любимых роз. Её свёрнутое тельце, почти кости, а над ней силуэт девочки, которая восхищалась розами. Она не поняла, что умерла, и видно было, что зеленовато-жёлтыми, полупрозрачными руками она что-то пытается делать. Олечка наклонилась, этот силуэт Даша хорошо видела, и что-то руками делала с розами. Пересаживала? Её высохший скелет в одежде лежал рядом, а девочка заботилась, думала о розах. Даша замерла от ужаса, а потом просто упала с двух метров на асфальт, когда увидела это. Не могла парить. Не могла думать, чтобы парить. Себя почувствовать лёгким, как пёрышко, когда увидела Малышку. Её звали Олечка, точно, Олечка. И вот она, этот человечек, который так заботился о Даше, вытащил из пруда, любил её, как наставницу, лежал в позе эмбриона, высохший и над ним светилась фигура, которая показывала последние мгновения жизни Малышки. Она проверяла корни роз. Всё. Было это только световое эхо. Больше Малышка-Олечка не сможет поговорить с Дашей, угостить вкусняшками и приютить в своём домике.
   - Как это так? - Даша подошла к телу Малышки и опустилась на колени. - Моя подруга, моя защитница. Как же так?
   Она услышала, как приземлился Захар.
   - Захар, ты что наделал? - спросила она.
   - Произвёл перезарузку. Я же тебе сказал, что она всех касается.
   - А я?
   - Ты, Даша, - стоишь у меня отдельно. Как моя спутница.
   - Отдельно?
   - Не надо так печалиться. У тебя будут много последователей. Много Малышек. Ты не представляешь, как много. Целая армия. Твоих рабов в услужении! Они будут выполнять всё по твоему щелчку пальца. Много детей, очень много детей, когда мы расширимся. Они тебя все будут любить, понимаешь, просто все! Благотворить, падать ниц, если захочешь! Праздники в Усадьбе устраивать, утренники. Летать и следить за теми, кто что-то замышляет. Тут будут такие сады, что травинки сорняка не найдёшь, а весь зоопарк - твой. Там ты будешь просто ходить и показывать, что нужно делать, какой исправить недочёт. Как перед принцессой, перед королевой будут дети преклоняться. Даже Сказочный домик отдам, - тихо добавил Захар. - Я тебе всё это дам. Просто забудь, что случилось. Надо идти дальше.
   - Захар, что ты мне это говоришь, это реально? Думаешь, что я настолько чёрства, что проглочу? Меня Малышка любила просто так, какая я есть, а остальные, кто был с ней. Они не были рабами. Имели своё мнение. Мне пятки не целовали. Зачем ты их убил?
   - В том то и проблема. Не подчинение. Поэтому всё нужно стереть сразу, всё, а не отдельные сегменты. Для новых Малышек и детей. Я долго думал над этим, но после того, что они с тобой сделали, я пришёл к выводу что мои сомнения правильные. Нужна перезагрузка. Даша, полная перезагрузка. Так что просто забудь свою Малышку, как сломанную игрушку, и давай подумаем, что мы скажем и сделаем новым детям. Как их воспитаем в Картоплянске, чтобы они не думали сделать глупость? Это будет твоя ватага, а не моя. Твоим почитателям и твоим новым, - он запнулся, - скажем, рабам. Сектантам, не знаю. Тем, кто тебя просто будут обожать.
   Даша подошла и с размаху ударила Захару по щеке.
   - Ты... Ты, ничего не понял! - выкрикнула она. - Какие рабы, какая ватага? Друзья не покупаются.
   В это момент к призраку Олечке подплыл серебряный шар и втянул в себя призрак Малышки. Так он делал с остальными призраками. Подлетал и втягивал
   - Не надо меня бить, Дарья, - сказал Захар. - Не надо, - его лицо стало стальным. - Никогда меня не бей.
   - Нет, надо! Бессердечный ты, сукин сын! Ты мне сердце разбил! Давай, используй свою штуку, чтобы меня убить! - Даша хлестала по его лицу руками, била сильна, но даже кровь не пошла, пока он не поймал её правую руку и сказал:
   - Хватит, довольно.
   - Нет, не довольно. Хочу, чтобы ты почувствовал мою боль. Что болит во мне!
   - Ты не знаешь, что такое боль!
   - Серьёзно, не знаю?
   - Да, не знаешь, - сказал Захар и добавил: - Я!
   Потом он наотмашь ударил Дашу и она упала.
   - Ты это почувствовала? - его лицо стало другим, исказилось злобой, а какими глаза его стали. - Почувствовала удар судьбы?
   Он надвинулся на неё, его лицо стало белым от злости, а глаза, наверно чёрными. Просто кипели от ярости! Он хотел её ещё раз ударить, избить, наклонился над Дашей, а та смотрела на него широко открытыми глазами. И он быстро взял себя в руки.
   - Ты, Даша, не знаешь, что такое боль и ожидание смерти. А я знаю. Как это страшно!
   - И я, я тоже уже знаю. - Даша склонилась над телом Малышки и начала горько плакать, - Убей меня, как всех. Просто убей. Не надо мне никаких привилегий. Не надо армии других Малышек, ватаг Олечек. Убей, или я сама себя убью, сволочь.
   - Я не дам тебе это сделать, - сказал он. - Я тебя люблю.
   - Тогда получай мою любовь! - и она снова начала его бить по лицу. Он отступал, не сопротивлялся, опять ни капли крови от ударов не выступило, и Даша сказала:
   - Я смогу лететь на край Зоны и там всё. Меня или съест Жироглот, или я сгину на границе.
   - Не надо!виде
   - Что не надо, а зачем ты это сделал?!
   - Может, ошибся, что всех убил, - сказал он. - Я просто услышал, как тебя топили и парализовали, чтобы микроботы не спасли, мушки, и я потерял голову от ненависти.
   - Ты услышал? - Даша просто тихо прошептала эти слова. - Я видела, как ты в грозу воспарил, поднялся над землёю, расправил руки и принимал от грозы молнии. Даже светился бледным светом. Насыщался ими. А потом начал ими швырять, пускал молнии вниз из рук. Даже сменялся, но может мне это показалось. И ничего, никакого повреждения твоего тела. Ты такое можешь, играть с молниями, и не узнал про заговор? Про заговор детей?
   - Меня ослепил человечек, друг папы. Он всегда говорил про демократию, про совесть, я и закрывал глаза на бунт. Были попытки неповиновения и раньше, залёт в запрещённую зону, например, но я, следуя нормам этого человека, закрывал глаза. Быть правильным, быть чутким, демократичным. Дать некую свободу. И когда они шалили, тоже игнорировал. Он утверждал, что свобода слова, демократия, поможет мне. И я дал свободу. И я получил бунт и неповиновение, хотя всем им всё дал и даже больше. Всегда всем хочется больше, чем имеешь.
   Захар остыл. Он стал снова обычным ребёнком, который не понимал, что нужно делать. Чуть ли не плакал.
   - Даша, не знаю, у меня так закипело, когда я всё услышал, закипела справедливость. Я попробую всё восстановить. Спрошу у папы, может он подскажет. Гравитация влияет на время. Только не покидай меня. Тогда я останусь просто один. Папа, мама, они далеки от меня. Детей уже нет. А я так тебя люблю! Я так тебя хочу. Я это сделал ради тебя, моя любовь, моя звёздочка, моё солнышко! Моё сокровище. Я так разозлился, что потеряю тебя, что потерял себя! Даша, я почти потерял тебя. Они были все виноваты. И Олечка. Молчали, как рыбы. Думаешь, она, и твои почитатели этого не знали? Про заговор? Смешно скрывать тайны в той среде. Что твои противники хотели тебя убить? Твоя Олечка, она могла просто мне сказать, но побоялась, а это были не просто дети, которые тебя топили, там были хищники. Получившие возможность летать, не боятся молний при грозе, огня, холода. Ходить под водою, и быть невероятно свободными. А Олечка должна была шепнуть мне на ушко и всё. Она побоялась Насти, Егора, Влада. И этой жаркой, смуглой девушки, Аль Шима Ишамхлет-Ибу. Какая она была горячей, какой имела голос и пела, я хорошо помню. Очень властная девушка, но я выбрал тебя, маленькую, застенчивую девочку, потому что ты для меня, Даша, важнее. Олечка могла просто шепнуть и всё, но их солидарность детей ей это не дозволило сделать.
   - Донос?
   - Да, именно донос на своих, хотя сейчас бы они все были бы живы. Конечно, после того, что мне сообщили, эти дети далеко были бы от меня, не могли летать, но живы. Но они свои тайны от меня хранили внутри коллектива и куда они все приехали, а, Даша? И я всем этим пожертвовал ради тебя, Даша. Такие авторитеты, как Настя, Влад, точно будут за твоей спиной плести интриги, но вот новое поколение, о котором я рассказал, тебя никто не предаст, никогда!
   - Верни Олечку, - сказала Даша. - Тогда тебе всё прощу. Настоящую!
   Они стояли над телом маленькой девочки. Он молчал, а плакала Даша и вместе с ней плакала Алиса во сне. Он все вместе плакали и слёзы начали душить Лизу и сон закончился.

...

   Алиса открыла глаза и громко ревела. Призрак давно исчез из комнаты, но вот её слёзы остались. Ей было так больно, так тяжело на душе, словно Алиса потеряла дорого человечка. Она, переживая за свою дочку во сне, так вжилась в роль, что сейчас просто ревела из-за остатков чувств. Она села на постели и громко плакала, не могла остановиться. Всё, что она пережила во сне, сейчас выплеснулось в ней таким горем, словно не Даша, а она переживала потерю.
   Проснулся Иван и обнимал свою девушку.
   - Что случилось? - спросил он. - Ты плачешь?
   - Да, - сквозь слёзы ответила Алиса.
   - Тебе приснился кошмар?
   - Это не совсем кошмар, - сказала Алиса и прильнула к груди Ивана. - Всё, как бы по-настоящему. Мы застряли в этом городе, надолго и даже обжились! Эта квартира, где мы сейчас, стала нашим домом. Ты её хорошо обновил ремонтом. Мебель переставил. Книги, тебя очень раздражали книги, что они поставлены по непонятной последовательности.
   - Да? - выдохнул Иван.
   - Да, я видела. Это точно по-настоящему. Я нас во сне видела. Постаревших нас, мы стали грузными, особенно ты, Ваня. Пузик отрастил. Мы точно там жили, в этом мире Картоплянска и у нас был ребёнок, дочка, достигшая двенадцать или больше лет. Не помню, сколько точно. Из головы вылетело. Словно я была в её сне и внутри дочки. И там всё плохо.
   - Совсем плохо?
   - Я видела детей Захара, которые летают, мы их много раз слышали, как они над нами смеются, и видели иногда их. А я видела и как н их убил.
   - Понятно, - сказал Иван. Он успокоил жену, встал и вышел на балкон. Начиналось утро, а он вернулся и спросил:
   - То есть мы застряли здесь? Если верит твоему сну, то мы тут и остались?
   - Да, Ваня.
   - Да? Ты веришь своему сну? Точно?
   - Не знаю. Наверно, часть меня верит.
   - Впрочем, это логично, - ответил Иван, поглаживая подбородок. - Сколько мы насмотрелись за это время, может это действительно станет нашим кошмаром. И мы тут останемся жить. Но тут не плохо. Еда, горячая вода, много возможностей. На Аэродром мы не будем ходить, и в катакомбы не спускаться, но это ничего не меняет. Нам же не отказали выкладывание видеконтента на Ютуб? Значит, будем первыми. А удить рыбы в прямоугольных водоёмах никто не запрещал и хорошо кушать. Нас же не в клетку бамбуковую посадили.
   - Ваня! Это тоже клетка, только золотая.
   - Ладно. Али, я хочу отсюда убежать. Мне не нужны эти, как там их, основы правил города. Я просто хочу убежать, тем более, как ты плакала после своего сна, который, как ты говоришь, типа была в будущем. И про нашу дочку, Дашу, рассказала. Ладно, ты меня убедила логикой.
   Сон прошёл. Начался новый день, и надо было готовиться в первый рабочий день в Картоплянске. Почистит зубы и потом выйти из квартиры и потом поехать на работу. Он одел рюкзак и в правом кармашке спрятал найденный пистолетик. На всякий случай. Когда он одевался, у Ивана созрел план, как эту квартиру переделать. Рассказ сна Алисы ему подсказал, что он хочет из неё сделать. Он это и обдумывал, только в мыслях, а сон Алисы показал, что интерьер можно сделать лучше, и что сейчас это убого, и очень старо, как квартира выглядела сейчас.
   Он дождался развозки, сел в неё. Доехал до пункта назначения, и вышел из машины возле знакомых ворот. Его ждал Дмитрий, Свитолина и Фёдор. Иван поздоровался первым с Дмитрием Олеговичем, протянул руку. Дмитрий сильно пожал её в ответ, и пригласил за собою. Они прошли рельсы, не ржавые. И тут возник крик. Затем визги собак.
   - Мои собаки, там убивают моих собак! - кричала женщина Свитолина, которая готовила в тот раз борщ, когда Иван с Алисой сюда попали. Она стояла перед рельсами, потом пробежала их и дорогу, преодолев подъём, где цвели одуванчики и остановившись за забором, а за ним была сплошной серо-зелёный ковёр. - Слышите?! Биби визжит и Жутик. Их рвут. Помогите! Их убивают.
   - Светик, они полезли за забор, ты знаешь, что мы туда не ногой.
   - Но они кричат и громко лают! - говорила в отчаяние большая женщина и Иван это слышал. - Их там разрывают. Неужели никто не может помочь?
   Потом была пауза и снова визги собак за забором.
   - Помогите! Помогите, мне.
   - Мы не можем, - ответил Костя, который неслышно подошёл. Фёдор похлопал его по плечу. - Светалин, это запретная зона. Мы же просили собак не отпускать в свободный выгул.
   - Да, но так больно это слышать, - ответила женщина.
   Громкий лай, визги продолжались, звуки ужаса, и, не задумываясь, Иван подошёл к забору и полез на него.
   - Стой! - крикнул Дмитрий Олегович. - Стой, идиот! Не надо, не спасёшь! Себя угробишь! Это часть Зоны, где всё случается. Там страшные животные!
   - А я попробую, - ответил громко Иван. - Чем просто стоять и слушать. Не так воспитан! И потом Иван перелез через забор и прыгнул в шуршащий ковёр опавшей листвы. Впереди был визги собаки. Он достал пистолетик и взвёл его. Под ногами было много мусора, опавшая листва упавшие стволы деревьев, кустики. Всё было оплетено вьющимися растениями. Каждый шаг хрустел, под ним ломались старые ветки, старый слой листвы, нога утопала в мусоре, который опадал годами, но выставив пистолетик вперёд, Иван шёл и он дошёл, где слышались стоны. Он увидел двух растерзанных собак. Одна большая, значит Жутик, точно была съедена, были видны рёбра среди остатков мяса, а вот Биби ещё была жива и дёргала лапкой и выдавала из пасти стоны.
   - Тихо, я сейчас тебя заберу, - сказал Иван и приблизился к ней. Подняв собаку, он услышал не рычание, а словно кто-то металлической щёткой двигает по асфальту. Такой жуткий шелест. Держа раненную собаку на руках, он увидел, как сквозь кусты, обвитые паутиной и вьющимися растениями, в этом сумраке, возникли страшные, с огромной пастью, на подобие крокодильей, существа. Трое. Причём они напоминали волков или собак, только лысые, с голубыми глазами и такой крокодильей пастью. Иван начал отступать, направив на них свой маленький пистолет, а они окружали его. Уже пятеро. Трое справа и двое слева. Иван чувствовал, как трясётся маленькая болонка. Да и сам он был полон адреналина.
   - Ладно, - сам себе сказал он, и уже подыскивал какую-то большую палку, как всё взорвалось. Свист, вой, огонь. Были вспышки, был грохот, падали ветви, листва. Ломались стволы деревьев, откуда вылетали щепки. И эти оранжевые вспышки вокруг. Всё заполнило дымом и запахом сгоревшей древесины, листьев и травы. Иван видел, как эти собаки, с крокодильей мордой, пытались бежать, а их настигали взрывы. Их разрывало, туловище просто выбрасывало из себя кишки после ярких оранжевых взрывов, и эти подбитые собаки очень громко выли и вскрикивали таким скрежетащий лаем. Точно не обычные собаки.
   Всё вспыхивало, взрывалось мелкими взрывами вокруг, как петарды взрывались, только ломались ветки, падали деревья и начался пожар. Одно животное, с крокодильей мордой, пыталось бежать, обогнуло Ивана, но было поражено и Иван увидел, как его живот взрывался, и голова тоже взорвалась от попадания. Ещё одно животное пыталось убежать поскорее вглубь, но и его выстрелы настигли, перебили ноги, и оно начало громко выть и уползать в сухой траве. Иван стоял с собакой, не шелохнувшись, пока вокруг не появились эти люди, которые он видел в Усадьбе. В этих костюмах, похожих на комбинезоны, в масках на лице и с чёрными автоматами. Перед Иваном один из них начал стрелять туда, куда уползло это нечто с крокодильей рожей. Автомат стрелял с невероятной скоростью, звук был резкий, визг почти непрерывный при стрельбе. Там, куда он стрелял, всё полыхало разрывами, и начался пожар. Падали ветки, слышался звон лопавшего стекла. Иван помнил, что они там проходили. Потом автоматчик перестал стрелять. Он пошёл дальше, а вот другой, такой же, как он, подошёл к нему и, направив оружие, спросил:
   - Ты кто?
   - Я Иван, Иван Остроушко.
   - Зачем ты здесь?
   - Собаку спасал, вот, - и он показал раненную БиБи.
   - Откуда ты здесь? - он продолжал целится в Ивана. У того сердце ушло в пятки, но собравшись, взяв сея в руки, он ответил:
   - Нас с Алисой мэр пригласил, Захар знает. Спросите их?
   - Стой и не двигайся, - сказало этот человек в комбинезоне. По-прежнему слышались за ним выстрелы, далёкое щёлканье взрывов и снова звон разбитого стекла.
   - Я, - хотел сказать Иван, так как Биби скулила, но автоматчик в комбинезоне ответил:
   - Молчать!
   И Иван молчал. А вот пожары, что за спиной автоматчика, где много было сухой травы и ветвей, само собой погасились. Языки пламени погасли и стали просто очагами тления дыма. Воняло горелой древесиной и травой страшно, сизый дым распространялся вокруг, и Иван чихнул, чуть не уронив собаку.
   - Не шевелись! - громко сказал солдат в маске.
   Он достал чёрный цилиндр, тот раскрылся на две части и оттуда в Ивана ударил изумрудный свет. Даже ослепил. Пока он протирал глаза, делая это осторожно, чтобы не уронить собаку, человек сказал:
   - Идентифицирован. Пошёл вон отсюда, быстро. По столбу старого дерева, что за тобой, которое упало на забор. Ты уже это делал. Вон!
   - Я, - попытался сказать Иван, тот этот солдат в комбинезоне и маске отрубил его:
   - Молчать, бегом!
   Иван не стал спорить. Добрался до поваленного ствола дерева, держа Биби, которая скулила, он взобрался по нему и в последний момент пистолетик выпал из кармана. Возвращаться не имело смысла, да и было опасно, и он перелез через забор и спрыгнул вниз. Потом спустился по склону, пересёк дорогу и железнодорожный путь и отдал скулящую собаку Свитолине. Как она её целовала, гладила, смотрела, откуда кровь, где раны, и сказала, глядя на Ивана:
   - Спасибо!
   - Ну, ты своим геройством уже заработал преданного человечка, - сказал Дима.
   - А почему вы туда не пошли? - спросил Иван.
   - Серьёзно? - Дима улыбнулся. - Ты здесь, в этом городе, очень мало находился, и не знаешь, что происходит в запретных зонах. Тебе просто повезло, а могли и расстрелять. Как проникателя из другого мира, ты ведь из другого мира, точно?
   - Да, но они меня...
   - Сканировали, значит, за тобой следят. Курируют тебя. Меня бы изрешетили сразу. Мой совет, чтобы не случилось, не лезь туда, в запретные зоны, чтобы не услышал. Целее будешь, - и он хлопнул по плечу Ивана. - Чему быть, тому не миновать. Пошли.
   Они пошли к воротам ремонтного цеха, где ремонтировались тепловозы. Пока грузная женщина целовала спасённую собаку, и шептала Ивану: Спасибо, этот лет пятидесяти человек улыбался, словно ничего не случилось, когда они шли по старому асфальту, хотя Иван понимал, что он прав. Тут были свои законы, о которых он не знал. Ему внятно объяснили.
   Много было около ворот мусора, в том числе металлическая стружка и кучи крупинок металла, их кучи, некоторые уже покрылись толстым слоем ржавчины. Ещё стояли бочки с маслом, какие-то чёрные, масляные пятна были на земле, среди жидко растущей травы и битого стекла. А потом они попали в цех через ворота. За воротами стоял тепловоз, окрашенный в синий цвет с оранжевыми линиями.
   - Цвета флага города Киевска, - сказал Дима. - Как дань уважения. Гена постарался.
   - Угу, - ответил Иван, рассматривая восстановленный тепловоз. Вокруг него суетились люди. Они бегали, переговаривались, отдавали отрывистые команды. Фёдор там был, Угорыч, Костя.
   - Что происходит? - спросил Иван.
   - Сейчас будем запускать отремонтированный тепловоз, - ответил Дима. - Но сначала мне нужно тебе ко-что сказать. Наедине.
   Они зашли в подсобку и тут Дима переменился и с силой прижал Ивана к стене, локтем надавив на горло.
   - Ты идиот?! - яростным шёпотом спросил он.
   - Что такое? - Иван не понимал.
   - Когда вы были желанными гостями в Картоплянске, вам было всё позволено, гулять, где захочется, показывали вам всё. Они вас оберегали. А сейчас времена изменились. Мэр вас не прикрывает. Я теперь ответственный. И знаешь, можно хорошо выпить, лежать на лавке и петь песни, и тебе ничего не будет. Хоть бегать голым, никто и слово не скажет. Нет у нас этих мессенджеров и домовых чатов. Хоть танцевать на столах любого заведения можно, всё простят. Заплатишь штраф и всё. Но если лезть в дела Аэродрома! В запретные зоны, которые он ограничил! Как сделал ты.
   - Там собаки погибали, - сказал Иван.
   - Плевать. Это запретная зона. Там и людей съедали, только скелеты находили, призраки там. Туда лезть нельзя. Там ты больше не защищён Картоплянском. И если Захар и дети могут тебя спасти, то я нет. А если не спасу, - он сильнее надавил на горло Ивана локтем, что тот начал задыхаться. - Я попаду на Аэродром. Что ты скажешь потом моей девочке, Эльзе?
   - Я не знал, - прохрипел Иван. - Понял.
   Тогда Дима ослабил давление.
   - Значит мы, договорились?
   - Да, договорились, хотя мне кажется, что ты боишься.
   - Да, я в чём-то трус. Нет выбора. Идём, - он похлопал по плечу Ивана. - Просмотрим на запуск отремонтированного тепловоза. Мы его долго ремонтировали.
   Они вышли из подсобки, и подошли к громадной машине. Дима стоял перед тепловозом и слушал, как разгоняется двигатель тепловоза. Он начинал рычать и реветь и из труб вырывался чёрный дым.
   - Слышишь? - спросил он у Ивана, как ни в чём не бывало. Словно и не было этого разговора в подсобке.
   - Я новенький, а что происходит? - спросил Иван.
   - Это реостатные испытание тепловоза 2ТЭ16МУ. Сейчас его погоняем по полной, масло из коллекторов выгорит, будут вспышки пламени на выхлопе. Посмотрим, как он себя поведёт, а потом на станцию отгоним, после испытания.
   - Просите, а куда он поедет, если вокруг зона? - спросил Иван.
   - Конечно, сейчас никуда, - ответил Угорыч и улыбнулся. Одетый в засаленный, в тёмных пятнах, зелёный комбинезон, он добавил: - Но вот в будущем точно поедет, за материалами. Наш мэр обещал, что мы расширимся, очень серьёзно расширимся и нам понадобится логистика. Так что будет куда ехать. Нужны будут грузовики, тепловозы.
   - Точно, Угорыч, - ответил Дима и тоже улыбнулся. - Нас ждёт большая экспансия.
   Иван промолчал. Он решил, что не стоит сейчас спрашивать про экспансию. Куда и до какой степени. Потом ему расскажут, но не сейчас, особенно Дима Олегович, который так переживал из-за его безрассудного поступка полезть за забор зоны, точно не расскажет.
   Продолжалось испытание двигателя тепловоза. Сначала он просто дымил чёрным дымом, а когда поддали газу, из труб начало вырываться багровое пламя. Так это продолжалось минуты четыре, а потом пламя исчезло, дым тоже исчез, и было слышно, как двигатель, со свистом, убавляет обороты.
   - Ну, всё нормально. Собрали его правильно, проверили двигатели, перебрали генераторы. Тут всё, - сказал Дима. - Ребята закончат. Идём, Ваня, у нас есть работа. Только переоденься.
   - Во что? У меня старые джинсы, майка в рюкзаке.
   - Вот тебе ключ, шкафчик номер 26. Там уже не такой комбинезон, как раньше тебе давали для зачерпывания масла. Тебе в грязи и масле не нужно будет бултыхаться. Матерчатая одежда. Мэрия прислала, под твой рост и объём тела рабочую одежду. Она так всегда делает, ведь все, кто живёт в Картоплянске, должны приносить пользу. Должно тебе подойти. Рабочая одежда. Иди в наш корпус, второй этаж, слева переодевалка. Найдёшь свой шкафчик. Переоденься и приходи.
   Иван вышел из ангара, пересёк в жару площадь, где над ним громко чирикали стрижи, зашёл в корпус, поднялся на второй этаж и нашёл шкафчик. А потом открыл. Да, так и есть, аккуратно сложенная рабочая одежда. Он разделся до трусов и одел майку и штаны комбинезона, защёлкнув лямки в пластиковых замках. Свои кроссовки сменил на довольно тяжёлые кеды, точно кеды, но тяжелее. Подошва толще. Носки оставил свои. Не то, чтобы рабочая одежда стесняла в движении, но брюки и лямки, всё-таки мешали двигаться. На размер были меньше. Не рвались, но стесняли движения. И ладно. Свою одежду он оставил в ящике, закрыл его и спустился.
   Когда Иван оказался около Димы, тот стоял на улице.
   - Готов? - спроси он.
   - Готов, - ответил Иван.
   - Тогда следуй за мной. Тут работёнка случилась, надо её посмотреть, а тебя вечером ждут пышные пирожки от Свитолины. Как она их готовит, когда пахнет, готов съесть сам себя. В знак благодарности. Запах чуял, как она готовит начинку, фирменную начинку мяса, капусты и корня регелии.
   И Дима повёл его за собою. Это уже были не тепловозы. Он прошли распахнутые ворота многих таких боксов, откуда шли ржавые рельсы, а выше, уже их не было, но были боксы, но поменьше. Там точно стояли машины. Бульдозеры, тракторы или грузовики. Были тягачи, но судя по виду, в плачевном состоянии. Они прошли их и оказались на огромной площади. Это было большое пространство, как парковка, где на старом асфальте стояло много рядов грузовые машины. За ними были ещё одни раскрытые ворота. Этих брошенных машин было много. Она дошли до середины этой площадки и Дима объяснил.
   - Это старый комплекс социальных служб Картоплянска. Ну, ещё тут военные держали свою технику и ремонтировали. Огромная автобаза. Здесь обычная, цивильная техника, - он показал рукой. Там Иван увидел снегоуборочные машины, машины для разброса песка или соли. Асфальтоукладчики, машины, которые лили из цистерны смолу, и катки. Самосвалы, которые, скорее всего, привозили горячий асфальт. - А остальное, там, - он махнул небрежно рукой вдаль, на вторые ворота, - военные машины. Вот там. Огромный парк металлолома.
   - И его нельзя восстановить?
   - Там так всё сгнило от времени, резиновые шланги, прокладки рассыпаются от времени. Провода те же. Ржавчина везде, можно восстановить, но потребуется много сил и времени. А город это не желает сделать. Антон Александрович и его свита не хотят тут находиться и восстанавливать технику. Руки будут грязными у них. Идём через верхние ворота. Асфальт потрескался, и следов движения машин нет. Нас не задавят.
   - А должны?
   - Сухи ходят, что ночью тут что-то движется, но это только слухи. Мы привыкли. Собаки часто ночью лают. Свитолина нам долго жаловалась на это. На камерах мы видели странное движение, огни фар, а ещё собаки прятались.
   - А НЛО? - спросил Иван.
   - Что?
   - Ну, световые диски?
   - Постоянно висят в небе, словно следят за нами. Если что, быстро исчезают. Но спросить у мэра или его окружение бесполезно, что там ночью лязгает гусеницами, Он улыбается и несёт глупости.
   Они прошли вторые ворота и оказались внутри громадного двора. Справа и слева была грузовая техника, окрашенная в зелёный и частично в бирюзовый цвет с пятнами ржавчины. Тягачи, грузовики, цистерны. Одни машины узнаваемые, другие просто похожи, а некоторые нет. Особенно длинная машина, которая имела с обеих сторон кабины управления, впереди и сзади колёса под кабинами, а в середине гусеницу. Тягач, не тягач. Давно было всё брошено и в кабинах с выцветавшей краской отсутствовали стёкла.
   Машин было много, и они стояли рядами. Их вид был не очень, время не пощадило их, как и строительную технику напротив. Бульдозеры, экскаваторы, краны. Погрузчики. Таких машин было много и по большей части они были брошены, и никто не пытался их восстанавливать. Они просто стояли и ржавели, шины сдулись, резина смялась, и они осели на металлические диски. Краска выцвела и отшелушивалась. Слева виднелся за боксами высокий, серый забор и вышки за ним. Они были пустыми, но раньше там наверняка находились люди. Вышки тоже были давно покинутыми и брошенными.
   - Там за забором была военная часть, - сказал Дима. - Особая часть парка со специфическими машинами-локаторами и танками поддержки. Машины химической и радиационной защиты, машины дезинфекции. Там машины есть частотной радиоборьбы, командный пункт целой армии. Они и по-прежнему там стоят, только не нужны. Часовых нет, ворота распахнуты, а мы для города ищем исправную технику и восстанавливаем то, что можем найти. А это не трогаем, - Дима сделал паузу. Он сильно сокрушался, а потом продолжил. - Сейчас тебе идти туда не надо, хотя ты, как блогер, хочешь, - сказал Дима.
   - Да, но я уже не блогер, - ответил Иван.
   - Вот будешь моим учеником и подмастерьем, тогда посмотрим. И там поснимаешь. И помни наш разговор. Не лезть туда, куда не надо у меня не спросив.
   - Помню, - ответил Иван.
   - Сначала поснимай сейчас в этой части гаражей, - продолжил говорить Дима. - Тут столько необычных машин, что можно целую ветку в инстаграме сделать, короткими роликами. Или в Тик-Ток выложить. Название: Странные машины и механизмы
   - Уже есть, - ответил Иван.
   - А всё это и добавкой: город Картоплянск
   - Думаю, что сработает. - Иван сделал пару снимков, машины. Игорь попал в кадр, когда он снимал, он как раз вышел из-за оставленной машины и что-то нёс большое, с свисающим шлангом, в руках.
   Они шли по раскалённому жарой асфальту. Не было ни намёка дождя, только белые облака с серым основанием. Тучки, но оттуда ни капли. Трещали кузнечики и чирикали стрижи. Бегали муравьи и летали алые жуки. Последние садились на Ивана, и тот их сбрасывал. Жар был сильным, наверно в тени +31, августовские жаркие дни. Жар поднимался от асфальта, и запах был вокруг специфический. Пахло смолой асфальта и стоящие под солнцем машины тоже едва-едва ароматизировали машинным маслом.
   - У нас тут работы выше крыши, - сказал Дима. - Штат тут до катаклизма был в пять сотен человек, а сейчас нас всех всего тридцать семь. Но наше начальство в Картоплянске хочет, чтобы мы работали эффективно. Побыстрее в строй вводили машины. Идём, я сейчас покажу твоё новое рабочее место. Это не стол или станок. Это - громадная территория. Идём. У нас тут плавающие рабочие места. Сегодня тепловоз, завтра грузовик, послезавтра - пушка, а потом ладим что-то в бункерах. Начнём с того, что ты умеешь.
   Они зашагали вперёд. За стоящими в линию грузовыми машинами на площади, а возле их спущенных колёс уже проросла трава, находились бетонные боксы с массивными, металлическими дверями, а наверху был насыпан холм земли, который уже порос деревьями и кустарниками. Наверно это была какая-то маскировка. Этих боксов было много, справа, они охватывали площадь полукругом. Были спуски вниз, под землю, между двумя секторами боксов, каждый сектор по три бокса и за ним спуск. Они начинались под массивной, бетонной крышей и уходили вниз. Судя по состоянию, туда никто не спускался. За ними пряталась темнота.
   Их было много, хорошо укреплённые боксов для техники. Часть их ворот было распахнуто, и там виднелись машины. Иван увидел точно пусковые машины ракет, огромные артиллерийские системы, а рядом военные машины и джипы. Впереди, тоже были здания, двухуровневые строения. Длинные. Одно выделялось, стояло посередине, с плоской крышей. Что там, Ивану было интересно. Но Дима тянул его за собой. Не важно, что там, важно, почему он здесь, были его слова. А это двухэтажное здание. Оно было слева по их пути, но Иван его старался сфотографировать и оставить комментария. Внизу него были явно гаражи, только для легкового транспорта. Грузовики точно там не поместились, а сверху, судя по окнам, наверху был офисы или другие подсобные помещения. Стёкла блестели на солнце, и стояла тишина. Ласточки метались, пели кузнечики, летали и каркали вороны и голуби возились в пыли, но не было слышно звуков работающих двигателей, голосов людей. Там, в этих зданиях окна были словно не такими, как должны были быть. Иван то это видел. Дима это точно видел, но так как ему всё это приелось, что он не замечал, но Иван это видел. И молчал. Спросить у Димы? Иван не решился. Потом спросит.
   Окна были серыми, словно их давно не мыли. Пахло пылью, маслом. Наверно перегретым асфальтом и старой резиной. Дима повёл его дальше. Зашли в один из боксов с распахнутыми воротами. Там стояла длинная гусеничная машина. Ещё крыша представляла ячейки.
   - Вот, один из наших военных экземпляров. Автоматический миномёт. Имеет шесть кассет, куда горизонтально загружаются боеприпасы, а потом он их выстреливает. А потом снова стволы машина приводит в горизонтальное положение и перезагрузка. Изделие 7М-66-12. Здесь 66 - калибр мин, а двенадцать - количество пусковых в кассете. Как это использовать в Картоплянске, мы с кем-то воюем?
   - Как тягач, - сказал Иван.
   - Разве что. Гусеничная платформа.
   Они снова шагали по бетонным плитам, шли через траву, россыпь битого стекла. Прошли несколько старых машин. Они, в своё время они были окрашены в сине-зелёный цвет с яркой оранжевой полосой вдоль борта машины. Но сейчас краска выцвела, отшелушилась. Висела лохмотьями. Гусеничные машины, со смотрящими вверх устройствами, в виде П-образных балок давно стояли здесь и ржавели.
   - Это пусковые установки Зенитно-ракетного Комплекса Жало, - сказал Дима. - Установки 4К6М4К. Комплекса Жало, его модификация 2К12Р8-150. То есть ракеты управляемо летели на 150 километров. Ракеты давно сняли, почти всё оборудование вынули, а корпуса оставили до лучших времён. Вдруг понадобятся. Как видишь, не понадобились. По сей день, эти машины стоят и гниют. Они специфические, Картоплянску они не нужны. В кого они будут стрелять, как и 7М-66-12? Да, как тягачи могут сойти, но когда к ним дойдут наши руки. Но там всё так плохо. Там много что сгнило, - Дима запнулся.- Даже не знаю, стоит ли их восстанавливать.
   - Я понял, - ответил Иван. - Но вы ведь говорили, что основная военная техника за забором. Может она лучше сохранилась?
   - Это всё давно устарело. Да, за забором стоят более совершенные образцы. Думаю, их таки хотели переделать в гусеничные тягачи, типа ремонтно-эвакуационной машины, но наши руки не дошли. И тех, кто там всё это обслуживал до эксперимента. Военные разбежались первыми. У них было преимущество удрать из Картоплянска, тогда Лучеграда, так как имели доступ к большой колёсной базе. Да и всё сейчас не очень хорошо. Есть хорошо законсервированные машины в боксах, но к ним наш мэр не даёт доступу. Имеет свои виды, а где можем ходить и смотреть, всё запущенно. Те, хорошо сохранившиеся машины, потом он заберёт на аэродром. Там их модернизируют, подладят. А нам оставляют хлам. Но мы должны, ради города.
   - Всё тут было заброшено после испытания?
   - Конечно. А кому было в тот момент интересен автопарк и его машины? Там что-то летало, НЛО жгло лучами. Вибрация, странные эффекты. Я не видел это, но Угорыч точно это видел, но он немногословен. Я из него клещами вынимал воспоминания. Знаю точно, что они спасались бегством. Ладно, хватит об этом. Идём к месту нашей работы. Вот там точно нужно поработать руками и слушать того, кто тебя учит.
   - Тебя?
   - Меня. Но можем ещё немного попутешествовать и походить вокруг.
   Они прошли в бокс через открытые ворота. Это был громадный бокс в шесть рядов с подпорными колонами, которые стояли впереди и позади машин, стоящие рядами. Много разных машин. Грузовики, автокраны, цистерны, автовышки, пожарные и специальные машины. Были и поливалки, перед радиатором которых находился красный цилиндр, откуда смотрели в разные стороны соски поливочных штуцеров. Часть из них имели на бортах яркие следы красок, как предупреждение. Круги и треугольники. Не надписи, а символы. И вообще было видно, что машины давно здесь стояли. Покрытые пылью, со сдувшимися шинами, многие машины стояли на подпорках, а вот помеченные машины были, словно, отмытые и стояли на надутых шинах.
   - У вас так много машин. Я был в маленьких городах Украины и России. Там никогда не видел так много грузового цивильного транспорта, - сказал Иван. - Там несколько гаражей и всё.
   - Конечно, потому что это не просто город на карте, а объект Лучеград-15. Он так назывался, чтобы врагов ввести в заблуждение. На картах он так и назывался, только был смещён так, что его в той точке нельзя было его найти. А рассказывалось, что это обычный город, а рядом просто военный объект. Зачем привлекать внимание? Да, есть военная база, как и в других городах этой страны, но обычная, военная, а не суперсекретный объект. Таких городов с изменённым названием было много. Кругогород-6, Землебург-4, тот же Лучеград-13, Свинецк-3. И лишь попав в сам город, понимаешь, что это не так. Зачем такому городу столько различных грузовых машин? Тем более цивильных, я молчу про военных? Потому что всё было зациклено на этот аэродром. Но кто проверять будет, если город закрыт?
   - Понятно, - сказал Иван. - Отголоски секретности.
   - Именно, - согласился Дима. - Поэтому мы имеем тут столько брошенных машин, которые никому не нужны. Военные машины, часто очень старые и забытые. Пусковые, колёсные машины ракет, которых давно нет на вооружении, машины с миномётами калибром 136 миллиметров. Машины есть, стволы есть, мин нет. Тут много что можно увидеть.
   - Ясно, кладбище, - подытожил Иван.
   - Именно, кладбище, где мы должны мертвые машины реанимировать любой ценой. Всё что угодно использовать, это наша задача. И теперь и твоя, ведь теперь ты часть нашего коллектива.
   В боксе, у многих машин были вынуты двигатели, разобрана коробка передач и кардан. В отличие от жара на улице, в боксах была своего рода прохлада. Всё это точно чистили и мыли. Осматривали, чтобы найти битую шестерню, чтобы заменить.
   - Я думал, тут всё хорошо хранится, - сказал Иван.
   - Да, но мы же люди. Нам нужны рабочие машины. А где взять запчасти? Потихоньку машины хранения потрошились, из них вынимались нужные запчасти, всё это сходило с рук, пока гром не грянул. Бегство с Картоплянска. Если ты не понял, эти машины раздевали ещё до эксперимента. А потом много лет забвения после испытания. Так что машины не в очень хорошем состоянии. Спросишь, а почему с дороги не изъять машины брошенной военной колоны? Они ведь на ходу, в отличном состоянии?
   - Да, прочитал мои мысли, Дмитрий, - сказал Иван.
   - Скажу честно, - Дима почесал нервно нос. - Туда мало кто решит сунуться. Я слышал, вы там были и вас Жироглот не съел. Повезло. Точно повезло. А повезёт тем, кто решит повторить ваш подвиг?
   - Он не выходит на дорогу, - сказал Иван. - Там эти заборы с яблоками на нитках.
   - Ну да, а кто сказал, что он не пересечёт эту границу, когда начнём работать? Это жен не пару минут работы. А там ведь не только Жироглот охотится. Иван, мы туда не пойдём машины спасать. Так что лучше мы восстановим и отремонтируем машины в боксе, чем туда идти. Да, согласен, что там много тягачей и другого транспорта в хорошем состоянии. Но мы, - Дима улыбнулся краешком губ. - Мы останемся здесь. Лучше здесь, чем там. Особенно ночью.
   - Я понял, - сказал Иван. Тогда Дима повёл вовнутрь другого бокса и показал, что нужно разбирать не очень большую, двухосную машину с неким Левиком. Точно было прохладней в массивном боксе, чем на улице, хотя возле одного колеса чёрные садовые муравьи создали муравейник. Тот, кто там был, Левик, поздоровался с Димой за руку. Иван раньше его не видел. Худой человечек. Лет больше сорока. С чёрными, подстриженными волосами и худым лицом с яркими, голубыми глазами. На его руках были татуировки. На правой - дракон, а на левой - части города, и маленькие бабочки над ними. Он с Иваном поздоровался и пожал ему руку.
   - Привет, - сказал он.
   - Привет, - ответил Иван.
   - Новенький? - спросил Левик у Димы, показывая глазами на Ивана.
   - Типа такого, да, - Дима показал на человечка Ивану и сказал: - Это Левик, знакомьтесь. Наш инженер-технолог. Специалист по машинам.
   - Привет, - сказал Иван.
   - Здрасьте, - ответил Левик и добавил:
   - Откуда из Киевска? Говорит, похоже. Гы и Йи, а ещё О чётко выговаривает, но некоторые слова ударение не на букву О. В чём-то похоже, как моя тётка Иванка спилкуется со мной.
   - Нет, они из Харькова, не из Киевбурга или Киевска. Из мира Киева, - сказал Дима. - Харьков.
   - У нас там Киев, а не Киевск, - заметил Иван. - В моём мире. И не Киевбург.
   - А, понятно,- сказал Левик. - Давай, помогай работать. После я тебя отведу, чтобы ты официально зарегистрировался и получил пластиковую карточку в бухгалтерии, чтобы кушать во многих заведеньях бесплатно. Это круто, комрад! И не платить за отопление и горячую воду тоже надо будет, комрад, тебя записать. И за электричество
   - Только ради этого мне нужна эта карточка? - удивился Иван.
   - Нет, это типа местного паспорта. Ладно, покурим?
   - Нет, я не курю, - ответил Иван.
   - Охохойш! - сказал Левик. - Типа вашего Ок, только, но по-нашему. Таки не покурим?
   - Я не курю, сказал же, - ответил Иван.
   - Ладно, я покурю, и начнём работать. Раз ты здесь, то нужно работать. Баллы, зарабатывать, а потом с помощью их отовариваться. На днях тебя посветят в жителя Картоплянска и выдадут карточку. Она же типа наш банк, куда начисляется зарплата. Как юниты. Давай, идём. Ладно, потом покурю.
   Так и начался его рабочий день. Первый рабочий день. Он был на подхвате, как подмастерье, выполняя указания Левика. Работа была грязной. Хоть не на улице. В боксах где было куда прохладнее. Под крышей бокса, на улице, висели гнёзда ласточек, куда они прилетали кормить птенцов.
   Левик разбирал двигатель грузовой машины, которая долго стояла, матюкался, работая гаечными ключами, потом они его разобрали, и было видно, что этот двигатель долго не использовался. Левик хотел, чтобы части двигателя, цилиндры, Иван протирал ветошью с калошей. Хорошо и тщательно. Иван это делал уже на улице, обливаясь потом, так как стояла августовская жара. В боксах было мало воздуха. Вытяжки давно не работали, и Левик сказал, что нужно это чистить и протирать на улице. Чтобы если что-то вспыхнет, всё сгорит. В боксах много масла, бензина в баках, много горюче-смазочных материалов. Через час работы он спросил, заканчивал протирать и чистить части двигателей:
   - А, правда, многие хотели убежать по военной дороге? Ну, те, кто не согласен с мэром? Там где брошенная колона бронетехники?
   - Да, пытались.
   - И вы там были? - Левик замер.
   - Да, - ответил Иван и тщательно протирал от старого масла деталь. Потом взял в руки наждачную бумагу и начал чистить её от нагара.
   - И было страшно? Убежать? - спросил Левик.
   - А вы как думаете? - ответил Иван.
   - Давай на ты - поправил Левик и дал бутылку ацетона, чтобы он смочил им ветошь и протёр от нагара детали. - Мне интересно, кто ты. Как и ты, я тоже попал сюда случайно, искал высокооплачиваемую работу. Уже три года здесь сижу. Потерял надежду выбраться, а вы попытались. Итак, страшно?
   - Да, чуть не были съедены Жироглотом. Я думал с женой, что это просто местный страх, типа приведения. Мы много путешествовали и слышали истории про злобных духов, которые могут навлечь грозу, ударить молнией или спустить камнепад. Ну и проклятия, куда без них. Надо там обряд сделать, побросать в костёр заговорённые мешочки, потанцевать, в бубны и дудки поиграть, духи будут довольны. Но это только были слухи у нас, у вас, мы услышали дыхание Жироглота. Едва ушли.
   - За яблоками спрятались?
   - Откуда знаешь?
   - Все знают. Почему-то яблоки этот Жироглот ненавидит и не приближается. Может персики и груши тоже не любит, но никто не проверял.
   - Нам было всё равно, когда он нас преследовал. Мы бежали и спасались.
   - Да, - Левик замолчал, прекратив работу и посмотрев в одну точку, с минуту, и потом произнёс. - Ну, вы хоть попытались, а я трус. Даже не пытался. Просто принял то, что мне дали. Отличную работу, еду, горячую воду в кранах. Бесплатно. Могу ходить в сад, смотреть на животных, могу помогать в Крепости, если захочу, это особо оплачивается. Могу чинить технику на полях. Всё, что мне надо для повседневной жизни, не больше того, что я хочу. Мне хорошо здесь и всегда стабильность.
   - И ничего не тянет назад, в снах? - спросил Иван.
   - В старую, мою жилую атмосферу? Если домой, тогда только коммуналка. Три семьи. Очередь посрать. Ругань, может, я поэтому не скучаю, потому что живу в большой квартире один? А, что скажешь? Ты жил в коммуналке?
   - Я нет, родственники жили ещё в восемьдесятых.
   - А в России и сейчас так живут, в маленьких, забытых городах. Где все пьют, ширяются. Работы нет, перспектив нет, перебиваются какими-то заработками, и синие ходят с утра до вечера. Что жрут, даже мне непонятно. Лопухи или корни? Они даже картошки не садили, всё бурьяном заросло. Это было пососедству, наши соседи. Кругом бандиты, малолетки в стайках. Их АУЕ. Воровская романтика. Представляешь, не ракеты запускать, не программировать или что-то создавать, а украсть и сесть в тюрьму. Потому что денег мало. Наше предприятие закрылось, работы нет, а тут мэр, Антон Александрович на старом Форде. И я не жалею.
   - Жесть, - ответил Иван. - Думаю, ты прав, что остался.
   - Да, тут я раскрыл свои таланты. Могу разбирать двигатели, механизмы, как всегда хотелось и получать за это бонусы, их грошики.
   - Тогда чего Дима Олегович так пьёт? - спросил Иван. - Если так всё хорошо? И так прореживал за того человека, не помню как его, он деревья поджигал. Мы с женой видели
   - Не все так хорошо прижились, - ответил Левик. - Но есть отличия того, что ты получил. В отличие от меня, он и ты не бежал покакать в туалет на улице, а он занять. Ты стучишься, живот раздувается, а тебя не пускают, потому что не твоя очередь и тогда только кусты, а потом над тобой смеяться будут. Может у Димы, такого не было в жизни, а у меня было и больше не хочу к этому возвращаться.
   Левик помолчал несколько минут и добавил:
   - Я струсил. И не жалею.
   - Ты же не трус, как и я, - сказал Иван. - У тебя просто были проблемы, и ты нашёл новое место, где тебя всё устраивает. Это твой выбор, и это отлично, только мы не такие! У нас квартира, у нас родные и родственники, друзья, которые нас ждут. Нас не устраивает эта идиллия. Когда нам указывают что делать и как себя вести. Пытались, и попытаемся убежать. Наверно ты...
   - Да я трус, однозначно, - ответил человек и добавил: - Только никого я не сдаю. Понятно? Если это не вредить нашему производству. Ладно, хватит, закончили. Поработаем.
   Так и почти прошёл весь день. В боксе было прохладно, такие массивные стены, ласточки кормили потомство, а вечером они пришли в главное здание. Ивана встретила Свитолина. Взяла за руку и потянула за собою, на второй этаж, в столовую. Там была гора пышущих жаром пирожков.
   - С мясом, капустой, сёльником и горохом, - сказала она. - Это всё тебе, за мою Биби.
   Инстинктивно понимая, что он должен сделать, Иван пригласил всех. А ещё эта большая женщина, Свитолина, поставила несколько кувшинов с холодным, ледяным компотом. Когда все накушались и Иван отправился переодеваться, она его нагнала, и, повернув к себе сказала:
   - Вы не сильно серчайте на Дмитрия Олеговича, я знаю, он точно вас воспитывал, после того, как вы за забор полезли - женщина подбирала правильные слова. Судя потому, как она говорила, она была недалёкой, но кое-что точно знала. - Он очень ответственный человек. Он не хотел, а его назначили главным. Сам наш мэр. Когда Саша Говлун, месяц назад, не послушался и ушёл за очень важными деталями, не слушал Диму, а тот просил, Дмитрий Олегович пострадал. Тогда н стал нервным. Ведь тот взял и ушёл.
   - Зачем? - спросил Иван.
   - Реактор он строил, я не знаю точно. Там что-то лежало. Катушки были, медные провода. Я в этом не смыслю. Там есть в лесу странные машины, наверно Великанов, но там нельзя находиться людям. Даже военные туда не ходят, а Саша пошёл. Не захотел слушать Диму. И всё. Военные за ним пошли в своих костюмах и с автоматами и тоже не вернулись. Влетело тогда Диме. Поэтому, он так и среагировал на твою выходку, но для меня ты - герой, спас мою Биби, - женщина его поцеловала в щёку. - Дмитрий Олегович тоже такой же на самом деле, если надо можно в его квартире спрятаться. У него есть сердце, просто иногда его ранят люди. Его девочка такая бойкая. Она для него сокровище.
   - Я знаю, встречался, - сказал Иван.
  
   - Вот. Просто он сильно переживает. Особенно за Эльзу, за неё и её будущее.
   Вдруг она подошла совсем близко к Ивану и прошептала на ушко:
   - Знаешь, ходят слухи, что он хочет с помощью тебя отправить её за границу Картоплянска. Подальше от города и мэра, и особенно от его сынишки, Захара.
   - Я понял, спасибо, - ответил Иван.
   Вечером Иван поехал на развозке домой. В рюкзаке были пирожки, которые были с мясом и капустой. Самые большие, Свитолина ему их лично дала, чтобы и жена покушала. Она всё еще не могла отойти от утра и что он спас Биби, когда остальные просто стояли и молча наблюдали.
   Но потом он зашёл в магазин и купил овощей, мяса и пришёл в их новый дом. Алиса была давно и уже принялась убирать их новое жилище. Помыла окна, помыла паркет. На улице жара, а в квартире прохлада. Толстые стены, отдушины, наверно хорошая вентиляция делала своё дело. Паркет быстро высыхал после её влажной уборке, словно был кондиционер, влажность испарялась. И это не инопланетные технологии, а всё-таки грамотная вентиляция. Когда Иван пришёл, он спросил:
   - Привет Али, как у тебя с новой работой?
   - Прекрасно, - ответила она. - Меня все понимают и поддерживают. Помогают в оформлении. Вань, а как у тебя?
   - Тоже не плохо. Научусь ремонтировать машины. Работаю руками. Узнал типы масел и как шестерни скручиваются или связываются. Они, - он задумался на пару секунд, вспоминая термин, - в сцеплении, вспомнил.
   Иван стоял и снимал обувь в коридоре и продолжал говорить:
   - Ремни, какие бывают. И масла, и детали, и прокладки. Какие стали жёсткие и ломаются и нужны новые, гибкие. Никогда не думал, что двигатель такая сложная штука. Слышал, но пока сам не разобрал, не понимал. Усваивают мне азы технолога-ремонтника, - он снова замер и словно вспомнив о чём-то, что забыл, радостно сказал: - Да, я принёс вкусности. Пирожки от нашей большой, грузной женщины, которой я помог, спас собаку. Ну и купил продукты ещё. За десяток грошиков. Просто не верится.
   - Ваня, оказывается, тут есть особые монеты, грошикины, - ответила Алиса. - Они золотые. Мне показали одну. Она так много стоит, но дают её за выдающиеся заслуги.
   - Понятно, классно, - ответил Иван и подумал: Какие заслуги? Кинуться телом в Аэропорт и сдохнуть? Один грошикин за это? Или стегать призраков?
   - Сложи покупки на столе в кухне. Я сейчас, - продолжала говорить Алиса.
   Он снял обувь в коридоре и прошёл в квартиру.
   - Я вижу, ты разбирала книги библиотеки? - спросил он, заглянув вовнутрь квартиры.
   - Не бойся, ничего не выбросила. Просто запах пыли мне не нравиться. Квартира давно заброшена. Скопилась пыль, паутины везде, мёртвые клубки светящихся светлячков. Мне девочки, Юля и Лиза помогли. Я с ними в кафешки познакомилась, рассказала, как мы живём, согласились помочь всё убрать и помыть. Представляешь?! А ещё подошёл молодой человек, Женя и тоже предложил свою помощь. Вань, не делай кислое лицо, ничего не выбросили из книг. И ничего они не украли. Здесь это нормально.
   - Так просто предложили, незнакомые люди? - спросил Иван.
   - Да, это обычное здесь дело. Грошики, гривны, рубли или доллары здесь это так, расходные монеты, главное уважение общества. Именно его баллы дают продвижение в городе. Новые возможности, а за это стоит попотеть и побороться. Помнишь, как нам видео друзья показывали. Олег, твой друг, показывал, что в Пакистане, в горном кишлаке, бедном кишлаке, гостям всё бесплатно. Потому что они уважают гостя. Уважение к гостю - уважение в этом кишлаке к этому человеку, что он не жлоб. Здесь, похоже, тоже самое. Уважение зарабатывается помощью людям. Для меня это звучит дико, но таки эта модель работает, - Алиса улыбнулась. - Странно, но работает. Они так делали свою работу, которую я попросила, так качественно, что у меня ёкнуло сердце. Тщательно. Все мои замечания слышали. Иногда давали дельные советы, но это просто было шикарно, это не передать словами, Ваня.
   Он слушал и молчал.
   - Ваня, и не из-за денег, а из-за этих бонусов города.
   - Понятно, а что вы почистили в квартире? - спросил он.
   - Одежду выбросили, - ответила Алиса. - Она отсырела, рассыпается в руках и пахнет плесенью, а что уцелело, ты точно не оденешь, как и я. Там, там просто жесть. Рванные джинсы, ещё можно как-то пережить, но рубахи, которые расползлись по швам. Женя пригласил своего друга Урика, а тот владелец пошивочного салона. Он нам поможет с одеждой. И джинсовая ткань у него есть. Он сказал, что всегда, пожалуйста. И ещё мы выбросили еду, которая точно несъедобна. А если и съедобна, тут такой выбор еды в городе, что на свой страх и риск открывать консервы и банки я не буду.
   - Отлично, давай ужинать. Пирожки точно свежие. С пылу и жару. Выпеченные с любовью.
   Они поужинали и легли спать, а Иван всё не мог заснуть. Доставал телефон и видел, что его фотографии и сообщения не отправлены и нет вообще сигнала связи. Потом он бросил эту затею и просто закрыл глаза...

...

   Так прошло несколько дней, когда ему позвонили по проводному телефону, который стоял в библиотеке. Он так долго молчал, что когда тот позвонил, Иван не поверил. Сказали, что нужно выйти на работу в восемь утра, в субботу, а в семь тридцать его будет около парадного ждать развозка. И Иван понял, что отказаться нельзя. Они теперь не гости.
   Он оделся и вышел на улицу, где его ждала машина. Он сел и приехал на работу. Алиса успела сделать ему бутерброды, поцеловала щёчку и закрыла за ним дверь. Он приехал, прошёл ворота, поднялся на второй этаж, а в раздевалке были Фёдор, Угорыч, Игорь и Мальвин. Они тоже переодевались, перебрасываясь словами, а к нему подошёл Левик сказал, что есть дело. Что нужно идти за ним. И оно срочное. Что Дмитрий Олегович его назначил мастером, а Иван стал его подмастерьем.
   Так они и пошли после переодевания и утреннего кофе. Свитолина приготовила его и маленькие, творожные запеканки с изюмом и капелькой варенья на вершине.
   Солнце ещё не так сильно пекло, как днём. Было раннее утро, но жара надвигалась. Это чувствовалось.
   - Вы не курите? - спросил Иван у Левика.
   - А что?
   - Ну, механики, ремонтники и прочие люди этой профессии всегда курят. Часто на перекурах, сигареты или папиросы не очень дорогого состава. Пахнет от них жутко.
   - У нас тут это не приято, - ответил Левик. - Тут мало кто курит и многие бросают. Часто переключаясь...
   - На алкоголь? - вдруг попытался сострить Иван, а Левик его поправил.
   - Алкоголь, вино хорошее, пиво, это ещё куда не шло. Но качественная еда, деликатесы. Это у многих страсть, как и у меня.
   - Но откуда всё это изобилие? - Иван не выдержал. - Замкнутый город, Зона, а тут есть морепродукты, соленья, овощи, мясо, точно не из города. Рай для тех, кто хочет почувствовать вкус деликатесов.
   - Это секрет нашего мэра и его возможностей, доставать самое необходимое из разных миров и тут смешивать. Только необходимое, а шелуху и мусор отбрасывать. И вы точно были необходимы, чтобы раскрутить наш город в вашем мире. Да-да, слухи распространяются. Маргинальных элементов и паразитов наш мэр точно не пригласит. Почему? Понятно?
   - Понятно.
   - Тогда идём дальше.
   Они прошли боксы, прошли двух уровневые здания, где внизу стояли машины и, пройдя дальше, поднялись по старой дороге, где её края поросли сорняком почти в метр, кустами и маленькими деревьями, и вышли за распахнутые, серебристые ворота. За ними было несколько вышек и точно бетонные доты с щелями-бойницами. Старые, серо-чёрные бетонные стены дотов.
   Было утро, ласточки начинали свой полёт, солнце вставало, но не так сильно грело и они вдвоём, с Левиком, шли на территорию, где Иван никогда не бывал. Там было громадное пространство, где рядами стояли военные машины. Их было много. Грузовики, тягачи, краны, без кранов, просто машины с креплением для кранов. Гусеничные машины, вездеходы. Много чего. Краска поблекла, не было фар, лобовые стекла посерели от пыли или были разбиты. Стояло много Бобиков и буханок трёхосных.
   - Мы где?
   - Это открытый парк длительного хранения военных машин, который активно использовался до того самого происшествия, когда появилась Зона.
   - Блин, тут столько машин, - Иван обратил внимание на Бобики и показал пальцем Левику. - Это точно УАЗы?
   - Это УлАЗ, - сказал Левик. И проговорил по буквам, объясняя, какие из них заглавные, а какая буква маленькая.
   - Какой УлАз? Это же машина Ульяновского автозавода, - сказал Иван. - Точно похожа, копия, только фары другие, шире она, ещё двери немножко странные, выпуклости на них, а так копия.
   - Это у вас там УАЗ, а здесь: Улиннойский автозавод. Ул, значит Улиннойский. - пояснил Левик.- УлАЗ
   - А эта, - Иван показал на буханку. - Она ещё трёхосевая.
   - УлИАЗ-472-ой серии, - ответил Левик. - Улиннойский изменённый, отсюда буква И в аббревиатуре. Ему третью ось добавили, чтобы увеличить проходимость. Я могу тут рассказывать всё часами, но от этого робота стоит. Просто идём через этот парк. Я не это хотел тебе показать.
   Так они и шли. Много стояло машин в защитной, зелёной расцветке. Многие машины имели жёлтые, коричневые пятна на ней, как маскировку. Некоторые приземистые, были с гусеничной парой. Иван одни машины узнавал, а другие нет. Были машины приземистые, на маленьких колёсах, как у авиалайнера. Тягачи? Они были похожи на черепах с множеством колёс. А ещё некоторые машины имели явно давно нанесённой краской изображение, двухцветный флаг на дверях кабины, даже на колёсах, которые были сдуты. Верху фиолетовый, а внизу аквамариновый цвет. Левик увидел, что Иван этим интересуется и сказал:
   - У этих машин колёса заполнены пузырчатым пластиком, не боятся пропадания пуль, а если надо шипы выдвигаются.
   - Тягачи? - спросил Иван.
   - Именно, военные. С аэродрома, - ответил Левик.
   - Эти метки выцветших флагов? Фиолетовый и синий. Нарисовано небрежно.
   - Иван, как тебе пояснить. Всегда, в любом государстве или городе появляются радикальные течения. Это их знак, ещё до того, как Картоплянск попал в Зону. Когда только готовились эксперименты, а эти деятели действовали. То им не нравится, это плохо. Теперь их флаг, их символ, просто - символ прошлого города. Оставшийся в красках на дверях машин.
   Вдали вроде стояли машины систем залпового огня, Грады. А ещё какие-то двухколёсные машины с жёстким прямоугольным коробом за кабиной, много вездеходов, гусеничных машин, но видно было, что давно стоят. Краска потускнела и выгорела. Старые знаки почти стёрлись. Три концентрических круга, а внутри маленький трезуб, с этими, лезвиями по обе стороны. Шины сдулись, лобовые стёкла потускнели и были залиты грязью, некоторые разбиты. Не было фар, и на многих машинах, было видно, что в них покопались, и были видны меловые маркеры. Они были написаны или на радиаторах или на дверях кабин, причём последние цифры были сильно подчёркнуты мелом:
   II-01-83ПП, IV1-4-90СК, Х-1В6-63ТНР, Т48КП-19ЧВ. Тут вариант - Т16КМЗ-40ОТ
   Иван не спрашивал и молчал. Они шли через эти ряды машин. Пахло маслом, пахло разогретым металлом. Пахло разогретой резиной, пластиком. Пахло жарой и дымом далёкого пожара.
   - У вас что-то горит, - сказал он Левику. - Пахнет дымом.
   - У нас всегда что-то горит. Дети, или взрослые дети, - ответил он. - Пожар потушат. Угу, чувствую дым, где-то около прямоугольных озёр горит, оттуда тянет. Трава горит.
   Над ними летали стрижи, а ниже ласточки. Наверно подхватывали то, что стрижи упустили. В траве чирикали кузнечики и скрипели чёрные жуки, призывая самок, выковав большую норку в земле. Муравьи суетились, мухи и другие насекомые вились вокруг, но никого из людей не было. Никакой охраны, даже собак.
   - Много машин у вас, - сказал он Левику. - Военных. Наверно есть оружие. Я так думаю.
   - Хватает и машин и оружия. Но это только между нами, - сказал Левик. - Тут много чего осталось, только воевать не с кем.
   - Понятно, оружие спрятано, а машины? - поинтересовался Иван и, вынув из рюкзака бутылку воды, отхлебнул из неё и предложил Левику, но тот отказался. Он криво усмехнулся и ответил:
   - Они...
   - Машины...
   - Да, машины, так долго стояли, особенно под солнцем, что их восстановить потребуется много усилий. Костик их хотя бы каталогизирует. Где и какие машины стоят, чтобы мы знали. Он отличный человек, только интересуется этими закрытыми зонами города, где призраки. Мечтает вступить с ними в контакт.
   Они шагали дальше по остаткам асфальта. Трещины, ямки, давно никто не обновлял его. И Иван уже видел на дверях другие надписи мелом. На автокране:
   На ходу. Не разбирать. Т-V-04-95. Рабочий
   Когда они почти преодолели этот автопарк под открытым небом, где стояли машины. Было жарко, жухла трава, под ногами шуршали камешки и маленькие кусочки металла, сверкали на солнце кусочки битого бутылочного стекла, они шли по асфальту, который ещё не разогрелся совсем от солнца, ведь его прикрывали массивные деревья кроной, у Ивана возник в голове вопрос.
   Утро наступало. Наступало жарой: внизу, на стоянке, всё размягчалось от солнца, а тут асфальт, в тени деревьев ничем не пах. Пахло землёй, прелыми листьями и корой, наверно корой, деревьев. Иван шёл и формулировал вопрос. Уже не чувствовался запах бензина и масла, только запах земли и запахи окружающих деревьев. Может компоста из прессованных листьев вокруг дороги. Словно их собирали и так оставили кучами вдоль дороги. А ещё пахло грибами, и Иван видел их, многие похожие на белые грибы, или скорее на шампиньоны, с белыми шляпками. Они росли целыми семьями, но Левик тянул его за собою и Иван просто шёл дальше. Когда они пошли по этой асфальтовой дороге, среди деревьев, Иван спросил:
   - А это что за знаки? На машинах, мелом? Ну, что не трогать машину, я понял, её маркировку, ты мне рассказал, а остальные цифры? Это коробка передач? Её число? Или что-то другое?
   - Последние цифры означают, насколько приблизительно процентов, машина изношена. Костик ставит цифры и подчёркивает. Угорыч и Фёдор потом проверяют. Потом Славик подключается. То есть машину завели, попытались двигаться и на основе звуков той же коробки передач, сделали вывод. Это приблизительная наша оценка. И это наша маркировка, - сказал Левик. - Мы к маркировке машин добавляем эти цифры, когда исследуем их.
   - Много вы машин исписали, - сказал Иван.
   - Да. Мы позаимствовали маркировку из оригинального Картоплянска. Римские цифры, - обозначение класса машины. Буквы, это может быть сообщение ремонтным бригадам о состояние машины. Например, ЧВ - Чрезмерный Выхлоп, значит, есть проблема в выхлопной системе. Пометка нам, ремонтникам. КП, ну ты сам догадался. ТНР, видел да, техническая неисправность рулевой колонки. Техническая Неисправность Руля.
   - Вы тут собственный язык создали, - сказал Иван и улыбнулся. - Это круто.
   - Круто? Это необходимость. Столько машин тот же Костик, должен записывая в свой планшет на бумагу, чтобы начинать забывать, о какой машине идёт речь. Поэтому и ставим такие пометки, - Левик остановился и вздохнул. - От нас много хотят. Машины должны быть в готовности. Мэр требует. Экскаваторы, самосвалы, бульдозеры, краны. Военные бронированные инженерные машины для зачистки новых территорий. Заправщики, ремонтные комплексы, что угодно. И не одна машина, а десятки. Самосвалы и трактора, тоже в почёте. А людей нет. Город почти пуст, вот и старается мэр его наполнить. Вас прислал нам в помощь. Ведь город же растёт и развивается. А ещё границы вроде мэр расширит. Всё, что можно, нужно восстановить и в кратчайшие сроки, чтобы осваивать новую территорию. Недавно карьер восстановили и начали добывать строительный камень, - сказал Левик. - Вот уж не ожидал, что из гранитных блоков снова что-то будут строить. Может восстанавливать, но, я думаю, таки строить.
   - Какой карьер? - спросил Иван.
   - Да, у нас есть карьер, Ваня. Ну, это понятно, раз столько пещер. Тут же кругом катакомбы, а появились они при выработке известняка. А под ним гранит. Гранитная плита. Воде как тут двести миллионов лет назад была мелкая лагуна океана. Над гранитной плитой. Она тоже, эта лагуна, просуществовала миллионы лет над плитой в океане, где полно жизни, отсюда над гранитом известняк. Огромные пласты отложения.
   - Которые, прессовались под воздействием времени, - сказал Иван. - Я это слышал не раз в путешествиях по планете Земля.
   - Да, огромные отложения, - сказал Левик. - Но мы на его громадной плите сидим. И его тоже добывают, но меньше, чем сам известняк. Гранит у нас красивый. Красный с чёрными прожилками. А ещё желтоватый, с голубовато-чёрными разводами. Отличный облицовочный камень и при сере фонарей неплохо отражает свет. Так что у нас есть регионы, где по-прежнему добывают этот камень. Для облицовки зданий, для столешен. Не очень много, но есть и цех для шлифовки и полировки камня, для формирования фигурной кромки.
   - Понятно, - сказал Иван.
   Они шли дальше и прошли ряды законсервированной техники. Пройдя их, они вышли за ворота и очутились в какой-то части этого парка хранения, где уже не было техники. Вокруг были деревья. Теперь под ногами были каменные дорожки среди травы и уже опавших листьев. Вокруг стояли старые деревья, которые своим кронами создавали тень. Никаких боевых машин, или пушек. Было много насекомых, и Иван отмахивался от комаров и мух, и несколько раз прибил этих насекомых на шеи. Он вдруг вспомнил путь к Усадьбе, где дорога была выложена паркетом, а кроны деревьев создали тоннель, и там его с Алисой не кусали комары и другие летающие паразиты.
   Левик шёл рядом с ним. Было видно, что ему нравится это место. Почесав шею, он смотрел то на правую сторону, то на левую и глубоко дышал.
   - Тут так пахнет, природой, - сказал он. - Чистым воздухом природы, а не запахом нашего мира машин.
   - Угу, - согласился Иван.
   Эти дорожки вели к одноэтажным или двухэтажным зданиям. Справа и слева Иван видел грибы, целые семейства. Точно белые были, но их никто не собирал. Он видел их шляпки среди опалой, прошлогодней листвы, большие шляпки, а вот Левик не обращал на это никакого внимания. И они пришли к зданиям. С хорошо старыми отделочными работами. В своё время их причесали, создали видимость ремонта. Ровные стены, выровненные побелкой. Они были хорошо в своё время покрашены в розовый, жёлтый и голубой цвет. За время краска поблекла и отшелушилась, вместе и с упавшей частями отделкой, обнажив кирпичи. Пахло сыростью от них.
   - Ну, и старые здания у вас, - сказал Иван.
   - У нашего мэра не хватает ресурсов всё восстановить. Тех же самых рук рабочих, - улыбнулся Левик. - Имеем, что имеем.
   Среди деревьев кто-то бегал, шуршал в листве и в кустах, наверно крысы. Может кроли или ёжики, не видно было. Когда они шли, то было слышно и видно, как за кустами быстро мелькают тени.
   - У вас тут живность, - сказал Иван.
   - Чем дальше от центрального офиса и мастерских, тем ближе природа, - ответил Левик и улыбнулся. - Это животные, которые хотят... Мммм, просто им интересен я и ты. Или вернее вы, Иван. Меня то они знают, а вот вы тут новый человек.
   - Можно и на ты.
   - Значит - ты.
   - Они меня сожрут? - Вдруг спросил Иван.
   - Что ты. Попугать точно могут, но не больше, - ответил Левик. - Через пару недель к тебе привыкнут. Тут гнёзда птиц есть, некоторые хищных, а ещё норы животных. Август сейчас, потомство начинает летать или вылазить из нор и изучать новый мир. Родители их защищают. Так что, может быть некая дискомфортность. Тебя, Иван, могут птицы ударить по голове, а другие животные будут рычать и прогонять. Пытаться укусить. Просто отойди и они не тронут.
   - Я понял, Левик, - ответил Иван.
   Иван видел, что на громадных тополях, клёнах и ещё непонятных деревьях, сидели птицы и громко чирикали. Картоплянск не был в прямом понимании большой город, где было много машин, много шума от них. Много электронных устройств. Антенн, проводов, раций и телефонов. Он утопал в зелени, особенно в пригородах, где не было строек возведения небоскрёбов и торговых центров и не рыли экскаваторы котлован и бульдозеры не уничтожали ковшом зелень.
   Были ещё вокруг асфальтной дорожки миниатюрные ёлки, а ещё с пушистой хвоей карликовые деревья. Много было травы и опавших листьев, которые собрались в серо-коричневый пласт. Только это не туи, эти ёлочки, это что-то другое: короткий серо-коричневый ствол, раскидистые ветви и оранжевые точки на концах этих мягких и плоских иголок. А эти громкие птицы. Иногда они издавали такие странные звуки, что ночью он бы точно испугался. Не уханье сов, крик сыча, а душераздирающие крики людей, с которых живьём снимали кожу.
   Они шагали по каменным дорожкам, с выложенными прямоугольно-оттёсанными камнями на дорожке. И вокруг, среди травы и кустарников, виднелись здания. Их было много. Вот слева было здание, где с одного его конца оно оканчивалось сизого цвета металлическим бункером, который был подвешен на десяток метров над землёю, а под ним - горы жёлтых, древесных стружек. Значит, там был деревообрабатывающий цех. Там была гора стружки, древесных обломков, узкие палочки, веточки, и этот мусор почернел, осел и от времени порос травой и маленькими веточками кустарника, вьющихся растений и деревцев. Иван это приметил. Давно это здание покинули и не убирали.
   Остановившись около нужного здания, Иван посмотрел за его угол, и догадался, что за ним был, наверно, край их территории, потому что за зданием виднелся ряд тополей и большая, бетонная стена за тополями. Тут было не так жарко, как на раскалённой парковке, где стояли ряды брошенных машин. Кроны деревьев создавали некую прохладу. Только была влажность. Вились мухи и комары. И запах был особенный. Как будто, вокруг росли грибы. Пахло прелыми листьями, грибами и влажностью, может и плесенью и перегноем. Тут было идеальное место благодаря кронам деревьев.
   Справа тоже было одноэтажное здание, которое визуально привели в порядок. Но давно. Наверно до падения Картоплянска. Его облицовка отваливалась в местах, где с крыши на неё падала вода. Вода и лёд сделали своё дело. Там, возле входа лежали ржавые трубы и ещё какая-то рухлядь, коричневого цвета.
   - Тут у вас некий остров, - сказал Иван. - Остров старого мира. Мира старого Картоплянска. Даже хочется пройтись к бетонному забору.
   - Так идём, - ответил Левик. - Посмотришь на него, даже прощупаешь его.
   И они шли почти к забору, к этим тополям. Иван присмотрелся и понял, что это не простые тополя. Издали они были похожи на них, и листва подобная, а вот самим тополя словно раздувались изнутри. Стволы и большие ветви были прокрыты узлами, круглыми наростами. На стволах эти наросты привлекали птиц и те же сойки, голуби, дятлы и ещё птицы, прилетали и там пили воду в больших наростах, где внутри была вода. Много что упало от этих тополей: отмершие ветви с этими наростами, а некоторые старые тополя упали полностью. Было видно, что это очень старая посадка. Остатки бревна такого упавшего тополя Иван увидел около забора, а упав, он своими корнями освободился из земли и теперь они виднелись скученные коричневые пальца корней. Там ещё был муравейник, где жёлто-коричневые муравьи восстанавливали обрушенную часть муравейника. Но выяснять Ивану это не хотелось. Они повернулись и зашагали к одноэтажному зданию, с потемневшими, большими, узкими, прямоугольными окнами почти от пола к потолку. Они при свете солнца отливали зелёным светом.
   - Странные у вас тополя, - сказал Иван. - Эти наросты, где пьют птицы воду.
   - Это топольники. Смесь тополей и дуба. Наш самый расходный материал для зимнего отопления котельной.
   - Подождите, у вас же тут дармовая энергия, - возразил Иван.
   - Для кого да, а для кого - нет. Это почти заброшенные строения, кто сюда будет тащить силовые кабели, трубы отопления, а вот твёрдотопливные котлы остались, с тех времён. Заправить, проверит количество воды и вперёд. Так что рубим их, валежник собираем. Они наш основной древесный материал. Кстати, берёзы с ними совсем не дружат. Ненавидят топольников. Видишь, возле здания, пару кривых деревцев? Это типа берёзы, только их кривит и приклоняет к земле подальше от топольников. Они хилые и почти не растут. Где растут топольники, нет берёз, нет сосен или елей. Ничего нет. Их мгновенно вырубают в садах, потому что фруктовые деревья начинают чахнуть, когда они по соседству. Они - паразиты.
   - Понятно, - сказал Иван.
   - А где их нет, там растут берёзы, сосны, клёны. Тут у нас есть хорошая берёзовая роща, и столько грибов мы собираем, подберёзовики. Суп с ними, и с мясом, просто великолепен, - сказал Левик.
   - Да я видел грибы, вы их проигноривали, - сказал Иван. - Когда шли по дороге. Точно Белые.
   - Не все грибы можно собирать, даже если они знакомые. Возле топольников нельзя ничего собирать. Будет сильно горчить.
   - Почему?
   - Симбиоз с их корнями. Не спрашивай как, я точно знаю, - сказал Левик. - Сейчас их мало, в других рощах, но в сентябре пойдут дожди и можно собирать в тех же берёзовых рощах. Да, я поясню, чем топольник отличается от вашего тополя. Всё равно спросишь, - сказал Левик. Иван кивнул. - Первые лет десять, топольник, как и тополь, растёт быстро. Надо быстрее вырасти, захватить пространство, опередить конкурентов, создать большую крону в борьбе за солнечные лучи, а вот когда вырастет, то начинаются метаморфозы. Тополь остаётся тополем. Хрупким деревом, где часто ветви сами собой ломаются и падают, а топольник начинает становиться крепче. Он начинает видоизменять древесину, упрочняя её, превращаясь в древесину дуба с этими наростами. Там происходят странные процессы, не знаю, какие, но из-за этого начинает вспучиваться кора, и проявляются такие наросты.
   - Может так птиц привлекают? - спросил Иван.
   - Да, может быть, - ответил Левик. - Вот такие, уже преобразовавшиеся топольники, надо рубить и топить ими. Хорошо горят, как дубы. Плотная структура дерева, долго горит. Это же не тополь, - Левик замолк. - Это топольник. А ещё что-то с корнями. Там этот яд поваляется, токсин. Отсюда все съедобные грибы горчат и будут несъедобные. Наверно некий симбиоз.
   - Да, круто.
   Они дошли до нужного здания. Приземистое строение. На крыши возились воробьи, над ними летали стрижи, рассекая небо, и Иван увидел, как по топольнику скачут несколько белок. Жизнь кипела. Они подошли к двери, и Иван почувствовал резкий запах старого табака, словно кто-то курил совсем недавно, и это смешалось с влажностью. Иван вытер пот со лба и почувствовал, как его тело начинает чесаться, после того, как сильно потело. Он почесался несколько раз, но не проронил ни слова.
   Левик постучал в дверь двумя костяшками пальцев. Ничего. Поэтому он кулаком постучал. Тоже не было ответа.
   - Пахнет табаком, - сказал Иван.
   - Ага, понимаю, где он, - ответил Левик. - Сейчас найдём.
   Они зашли за угол и там, на деревянной скамейке сидел человек. Лет шестидесяти, седой, немного грузный и курил самокрутку, и посматривал на свою забинтованную левую руку. Наверно он над чем-то размышлял, что не услышал их шагов. Левик подошёл к нему и похлопал по плечу. Глаза человека вернулись в нормальное стояние и он, вскочив, выбросив, окурок, посмотрел на Левика с Иваном. Левика точно узнал.
   - Оп-па, попа Пенелопы! - сказал Левик. - Мы тебя ищем, а ты тут сидишь и грезишь. Сидорович, ты в каком измерении зоны сейчас в уме?
   - Да, я, - седой человек начал кашлять. - Я тут просто курил.
   - Я понял, - сказал Левик. - Просто курил, и не табак, правда?
   - Я тут один? Кто проверит? - сказал Сидорович.
   А потом долго кашлял и откашливался этот Сидорович. Потом сказал: - Я просто задумался, - и он посмотрел на свою забинтованную руку. - Кто мы здесь?
   - И какие мысли? - спросил Иван. Ему было интересно, ведь он столько путешествовал и общался с туземцами.
   - Я вот про закон подлости в обоих вселенных, он также работает, одинаково, или есть нюансы? Я в Днепропетровске столько лет точил, сверлил, никаких проблем не было, а здесь на ровном месте стружка резанула палец. Потом рука попала в шлифовальный корундовый круг. Именно, на ровном месте, - он замолк и продолжил, затянувшись куревом. После выбросил окурок. - А у нас в аптечке старые, серые бинты. Эти, как их там, жгуты серые, которые, когда растягиваешь, они трескаются от времени. Здесь, в Картоплянске, такие аптечки. Тут, на работе, у нас неприятности и удача? Леви?
   - Сидорович, это просто твои мысли, - сказал человек, который вёл Ивана: - Слушай, может тебя в нашу больницу? - переспросил Левик.
   - Да нет, я обойдусь. Просто порез, и всё. Просто решил подумать, кха-кха, - они сильно откашлялся и сплюнул. - А правда наши миры похожи, как мне сынок рассказывает, и что при этом есть ведущие, а есть ведомые миры? И ведомые, кха-кха, должны следовать за ведущими?
   - Сидорович, хватит! - Левик остановил его поток словесности.
   - Ладно. Вырвалось просто, - этот человек сильно откашлялся и сплюнул.
   - И ты решил взяться за старое?! - холодно спросил Левик.
   - Я?
   - Ты!
   Сидорович молчал. Вокруг стрижи пищали, кузнечики трещали, воробьи возились в диком винограде, который оплетал соседнее здание. В этом прохладном анклаве, где кроны деревьев фильтровали жару, кипела другая жизнь. Слышен был стук дятлов, ещё хищники подавали свой голос. Что-то скрипело и выло, щёлкало и громко взывало, отрывистыми звуками, как голос боли, но это наверно были местные совы. В этот момент Левик стал с жёстким лицом. Он нахмурился и сказал:
   - Сидорович, ты опять курил перемолотые стручки? Тебе же нельзя! Тебя вставляет, и ты лёгкие свои гробишь! Ты уже и пять минут не можешь разговаривать, чтобы не кашлять!
   - Знаю, Леви. Кха-кха, - а потом он резко кашлянул, словно собирался блевануть. Долго кашлял и отплёвывался. Затем постоял несколько секунд, словно собираясь с мыслями приходя в себя. Несколько минут глубоко дышал, чтобы позов из желудка успокоить, а потом кашлянул, резко, сплёвывая, а затем просто ещё пару минут стоял и молчал. Только потом он спросил: - А это кто?
   - Сидорович?
   - Всё прошло. Так кто это?
   - Это новенький, но вернёмся к твоему здоровью. Тебе же сказали перейти на махорку, а ты не хочешь. Тебе стручки подавай, а сам кашляешь, громко и часто так, что тебя не остановить. Много кашляешь, и не можешь откашляться. Ты сейчас чуть ли не блевал. Твоя печёнка даёт понять, что всё плохо. Твои лёгкие. Тебя болотные стручки убивают.
   - И ладно.
   - Что ладно? И жизнь свою гробишь!
   - А кому она нужна? Афанасию?
   - Нам! - сказал Левик. - Не твоему сыну, Афанасию, а нам. Мне и моим корешам нужна. Дмитрию Олеговичу, например. Ты столько знаешь. Столько раз нас консультировал. Кто, как не мы, тебе поможем, если будет плохо?
   Дальше было препирание, Сидорович не соглашался, а потом Левик подошёл к нему вплотную, показал взглядом на Ивана и сказал:
   - У нас есть дело. Дима попросил.
   - Для Димы всё, что угодно, - ответил лет шестидесяти, седой человек.
   И они пошли, пройдя массивную, снаружи деревянную, а внутри - металлическую дверь. Судя по замкам, она могла запираться очень хорошо. И остатки резины Иван увидел на ободе двери.
   - Это что, бункер? Спросил Иван.
   - Типа того. Замаскированный объект военного назначения. Тут крыша уже в земле, мхом покрыта. Трава заросла вокруг, лоза дикого винограда вьётся по той же правой стене на крышу. Но это маскировка. Вроде здание покинуто, неухоженное, а здесь вход в нижние уровни системы безопасности автопарка. Если не знаешь, кха-кха, что ищешь, то не найдёшь. Всё, что должно функционировать на случае войны. Такая его задача, кха-кха. При этой его автономной работе, военные находятся рядом, должны были помогать, но они тоже от нас автономны. Мы помогаем общему хозяйству. В случае чего соединимся, но пока к военным хода нет. Дверь закрыта.
   Иван что-то недопонял, но промолчал. Когда они шли по коридору за Сидоровичем, освещённый тусклыми, жёлтыми лампами, и светом из окон, которые были покрыты грязью, их давно никто не чистил, проходя двери, а они были открыты или приоткрыты, Иван спросил у Левика:
   - Что значит, курил стручки? Болотные стручки? Это наркотик, раз голову сшибает?
   - Всё просто. Да, наркотик. Никортин. Не путай никотин и никортином. Есть табак, есть махорка, там никотин, а есть стручки вьющегося растения на болоте, типа: вьюнок красный, обыкновенный. Так вот, когда его стручки зелёные, а не спелые, они полны никортина. Там и никотин есть, но меньше, зато много никортина. Чтобы паразиты не жрали. Никотин даёт вкус, а никортин нет, поэтому курильщики не замечают подмену. Думают, что курят просто обычные сигареты или папиросы. А потом начинают выдавать... Хотя и обычные граждане их используют, высушав в чёрные колбаски, чтобы...
   - Чтобы их курили? - попытался сострить Иван. - Как сигары?
   - Да нет. Они, таким образом, паразитов отгоняют. Нежные, полные соком, раздутые стручки на болоте, где почти ничего не растёт съедобное. Их давят и выделяют сок. Подмешивают со связующим, воском, потом добавляют высушенную кожуру и делают такие длинные колбаски. Их поджигают потом, и они курят дымом. Комары и мухи точно исчезают. Светлячки и пауки исчезают тоже. Даже мыши ночью не слышны. Мне друзья и родственники рассказывали.
   - Мне это напоминает от комаров спирали, - сказал Иван
   - Да, наверно, похоже, - сказал Левик. Скорее всего, он не понял, что сказал Иван, потому что ничего не знал про спирали от комаров. А может и понял, хотя по глазам было видно, что не понял, но суть точно уяснил, что там что-то тлело и выдавало дым.
   - Эти колбаски со временем высыхают, чернеют, окисляются на воздухе. Если почернели, надо выбросить. Их надо хранить в прохладном месте. Главное, вовремя использовать, хотя это в Картоплянске незаконно. Но полиция закрывает на это глаза. Этот закон действует со времён старого Картоплянска. Потом стручки поспевают и краснеют, горошины, словно цементируются, а никотин, а главное никортин, почти пропадает из-за ненадобности. Кстати эти горошины в отваре используются в местной кухне и очень неплохо добавляются в гарнир. Шиша называется, если видел это название, то этот мелкий горох в гарнире.
   - Нет, - честно ответил Иван. - Не видел.
   - Ну, их мало кто готовит. Они вкусные, со специфическим вкусом укропа, но не всем нравятся. В забегаловке Полумесяц там точно его готовят. А для колбасок их надо собрать заранее. Именно так его и курят, когда он зелёный, чтобы вставило. Собирают, сушат на солнце. Без добавок и чёрных сигарет.
   - А почему курить чёрные колбаски нельзя? - спросил допытливый Иван.
   - Представляешь, как в папиросы добавили перемолотую листву, скажем, тополя. Будешь курить?
   - Нет.
   - А вот чистые, высушенные стручки курят. Некоторые умельцы ещё их через ацетон прогоняют, чтобы получить экстракт, для внутривенного. Местный наркотик. Типаль.
   - Я про такой наркотик даже не слышал, - сказал Иван. - И я не видел в Картоплянске болот. А про типаль впервые слышу.
   - Зато есть обширные хранилища, - ответил Левик. - Многие без активного притока свежей воды. Болота, вам их не показывали, нужно было пройти кусты, крапиву, в общем, непроходимые чащи. Там это можно найти. Там точно уже болота. А типаль...
   Впереди Сидорович остановился и снова начал сильно кашлять. Он долго не мог остановиться и даже согнулся пополам.
   - Ему плохо, - сказал Иван.
   - Сейчас прокашляется, - ответил Левик. - Задолбал! Он жалуется на кашель, что тот его доводит до крови из горла, но по-прежнему курит стручки. Сейчас постоим и подождём, пока он прокашляется.
   - Да, а что ты мне рассказывал? - спросил Иван.
   - Блин, забыл. На чём остановился?
   - Болота. Где эти стручки растут.
   - Точно. Вспомнил. А что вы видели, когда вас водили по экскурсиям? Ведь точно водили? Архитектура города, этот религиозный анклав, где всё под бетонными сводами. Крепость, музей-монумент защитникам Крепости.
   - Да.
   - А водили ли вас по подвалам заброшенных зданий, где есть сквоты и там курят чистый типаль, смешанный и с травой-полыной? А эти прямоугольные болота, которые в стороне. Они меньше основных, где удят рыбу, и купаются дальше в большом озере. Нет? Знаешь, коллега, не все так рады жить в таком идеальном городе по его правилам.
   - Даже не знаю, что сказать, - пробормотал Иван. - Ты мне открываешь другую сторону этого города.
   - И это я тебе не рассказал про большую тайну, как для военных подвезли эти стручки, чтобы они поменьше пили алкоголь, а их курили. Заботливые, блядь. Спасибо сушёных чёрных мухоморов с красными пятнышками не подвезли. Они хорошо заостряют внимание, а потом возникают фантазии.
   - Честно, я даже не предполагал такое, - сказал Иван. - У вас тут всё есть, никаких коммунальных проблем. Фантазировать для чего?
   - Вот, тут главное суть фантазий. А если ты не захочешь остаться насильно? Когда тебя вырвали откуда то? Найти блаженство в воспоминаниях, словно очутиться опять в прошлом, чёрные мухоморы это давали. Ладно, проехали, - ответил Левик.
   - И ещё никотин. Никотин ещё так вставляет, - добавил Сидорович, прокашлявшись и вытерев рот платком из кармана. - Но стручки мне нравятся больше. Да, харкаю, но спина не так болит и по ночам не крутит колени. Если не покурю, спать не могу. Крутит суставы так, что хоть вставай, приседай и пляши. Я выл от боли пока не нашёл стручки. А табак это после, для закрепления эффекта. Для вкуса, - и этот седой человек улыбнулся. - Но стручки - это лекарство от ломки суставов.
   Они шли по коридору. От этого Сидоровича сильно несло табаком. Одежда его просто пропитала этот запах. Если стручки не пахли, то табак точно пах. А он его курил много. От него несло так, словно от одежды шёл шлейф запаха. Стойкий, тяжёлый, проверенный временем запах прокуренного человека.
   А они шли дальше. Обычные комнаты здания, какие-то машины в комнатах. Провода свисали из них. А напротив была комната, где стояли почти сгнившие деревянные столы, один упал, потому что ножки прогнили и разломались, и аппаратура посыпалась на пол. Они там лежали с вырванными из гнёзд проводами. Несколько осталось висеть на проводах. А на других столах остались стоять серые, большие коробки с выключателями, переключателями и циферблатами. Были выпуклые экраны, точно, выпуклые. Словно экран выдули в большую гулю, наверно для компьютеров. Много ящиков и шкафов. Одна дверца шкафа была приоткрыта, и там сплетение разноцветных проводов, которые шли к маленьким устройствам. Иван остановился, рассматривая.
   - Старая расчётная, - сказал Сидорович. - Тут всё мертво давно. Они тут считали. Бумаги вон лежат на полу, почти сгнили. Там колонки цифр и слева, в верхнем углу, буква. Каждая колонка начиналась с буквой. А ещё эти плотные карточки, с кучей цифр, дырочки на них, где в рядах цифр выбила машина прямоугольные отверстия.
   - Но свет у вас есть, а щётчика нет, - сказал Иван, таким образом подкладывая информационную мину для ответа.
   - Тут у нас тут дармовая электроэнергия, не знал? - спросил Сидорович и Левик добавил:
   - Тебе точно должны были это донести, когда был ты туристом, и показывали сам город.
   - Да, было такое, - пробормотал Иван.
   А потом спустились вниз, по едва заметной, спиральной лестнице. Сидорович кашлял не переставая. Он даже остановился на минуту, чтобы откашляться внизу винтовой лестницы.
   - Сидорович, если не бросишь курить, но плохо будет, - сказал Левик. - Тут разговор идёт о твоём здоровье. Тебе про это не только я говорю, но и все наши.
   - Знаю, - коротко ответил грузный, седой человек, вытирая нос и рот платком. - Нет желания бросить. Я же сказал, что так иногда ноги крутит, суставы, что не могу.
   - Хорошо, а табак? Почему?
   - Потому что желание курить пересиливает желание бросить, - ответил Сидорович. - Старая, вредная привычка. С ней я и умру.
   Дальше был освещённый ламповым светом коридор. Иван остановился и увидел, что лампы странные. Маленькая колба, и два усика идут в стеклянный цилиндр, где они соединяются в пластинку, которая и светилась. В коридоре, справа, находились тёмные машины. А слева, в большой комнате, - трубы, знакомые улитки вытяжной системы. Там же были жестяные бочки, наверно фильтров, уходящие под пол. Туда шли некоторые рукава вентиляции. Были тёмные шкафы в дальней части комнаты. Тёмные, словно из тёмного стекла. Иван туда не пошёл, но судя по всему, эти стеклянные шкафы, были без царапинки и точно не земные. Зачем они там? Спросить у Левика? И он спросил. Но, не концентрируя внимание на шкафах, а спросил про эту комнату.
   - Это что? - спросил он у Левика.
   - Фильтрационные системы воздуха бункера и подземных мастерских, - сказал Левик. - Один из сегментов. Видишь, сколько труб вентиляции на крышу выходят? Фильтры для очистки воздуха. Эти бочки. А там открывались и закрывались впускные клапаны, стояли уловители углекислого газа, если атмосфера на поверхности заражена. Ту много было дорогого оборудования. Часть вывезли, а остальное гниёт.
   - Да. Я понял, а для чего они.
   - Концепция старого мира Картоплянска, на случай войны: мы же должны дышать в случае войны. В конце коридора - вход в бункер управления и в подземные мастерские, которые ему подчинялись. На случай войны. Наше государство, получив такую пилюлю инопланетной базы, они начали модернизироваться. Всё прятать под землю. Ведь кругом возможны враги. Надо готовиться к затяжной блокаде. У нас есть такие технологии, а у них нет. Хотят украсть, завоевать, провести диверсионные операции.
   - Если завтра война, кто и как тогда будет ремонтировать машины? - добавил Сидорович и улыбнулся.
   - Ну, у военных есть подземный гараж, - напомнил Левик.
   - Да? И как, он помогает? После тех событий? - Сидорович вытер платком рот.
   - Специалистов у них нормальных нет. К нам они, поэтому обращаются, - ответил Левик. - Наша работа им очень ценна.
   - Часто?
   - Почти каждый день. Мы инженеры, а рабочая сила. Из подземных галерей выходит, - Левик запнулся. - Люди. Из Аэродрома приходят, но они просто рабочая сила.
   - И для этого был создан этот подземный коридор. Этот бункер? Всё это? - спросил Иван.
   - Точно, кха-кха, - сказал Сидорович. - Ожидание основного удара. Ядерного или химического. Особенно по этому объекту. Идёмте дальше. Леви, я понял, что ты хочешь получить.
   - А эти шкафы из тёмного стекла? Зачем они? - снова спросил Иван.
   - Какие? - не понял Левик и Сидорович.
   - Те самые, шкафы из стекла, которые были в комнате, где фильтровался воздух. Там, в той комнате?
   - Ааа, заметил, - сказал Сидорович. - Один из элементов того, почему так все хотят, враги наши, попасть сюда и разведать.
   - Не понял, - остановился и пробормотал Иван. - Какие враги?
   - Это, для создания и хранения связанного кислорода, - сказал Левик. - Они из воздуха выделяют кислород и связывают его, его молекулы или атомы, чтобы получить твёрдое вещество. Много молекул кислорода, а держат его мостиками из связующих атомов. Эти шкафы производят сантиметровые кубики, похожие на кубики льда. Это важно в подземном мире и пещерах. Когда кислорода мало, а дышать надо. Сам пробовал. Одно время было интересно полазить по пещерам, особенно около Крепости. Ведь это такая мистика и загадочность. Так вот, эти стеклянные шкафы кубики кислорода производили. Ещё до войны, технология Аэродрома. Если надо подышать свежим, насыщенным кислородом воздухом, как в лесу, резко ударяешь по кубику, или давишь его, и он начинает разрушаться и разлагаться, выделяя кислород. Это очень важно в пещерах, куда по техническим причинам не поставляется воздух, но можно много пронести, похожие на лёд кубики. А они прочти невесомые.
   - Да, любители пещер в Украине, да и на всей Земле много отдали денег, чтобы такие кубики получить. В кульке раздавил и дышишь чистым кислородом, - помечтал Иван.
   - Ага. А сколько отвалили бы промышленные гиганты за эту технологию, - хихикнул Сидорович.
   - Левик сказал, что часть оборудования вывезли, почему эти шкафы остались? - спросил Иван у Сидоровича. Тот пожал плечами и ответил:
   - Наверно не нужны. Не знаю, мне никто ничего не говорил.
   Они прошли коридор и спустились ещё ниже. Там было много коридоров и комнат, только уже без окон. Иван заглядывал через приоткрытые двери. И там часто тоже горел свет. Ящики там находились, коробки, сложенный хлам. Какие-то машины и механизмы, похожие на станки машины, с большими колёсами на них, и оттуда пахло сыростью и плесенью, значит, это всё было заброшено очень давно.
   Они прошли центральный зал, а там, в конце, Иван увидел тёмную, зелёного цвета, массивную дверь, точно металлическую, которая была закрыта. На ней был нарисован красный круг и чёрный крест в середине. Левик сказал, что это вход в катакомбы, а там, за ней, главные спецы из армии. Туда нельзя и двери открываются только с той стороны. Там зона ответственности Охранных отрядов. А им надо в другую сторону. В каморы хранения. Он даже знак показал, который почти выцвел на стене.
   - Так ведите меня, - ответил Иван.
   Коридоры были освещены жёлтым светом ламп. Они шли по нему и остановились перед небольшой дверью. Надпись на ней была: Дежурный.
   - Сейчас, ответил Сидорович. - Ключ найду.
   Он снова прокашлялся, но нашёл на связке ключей нужный ключ, Когда он открыл дверь, включил свет, но было ясно, что эта комната сплошь прокурена. Там до сих пор висел сизый дым. Наверно она не вентилировалась, раз такой стойкий запах табака.
   - Ого, Сидорович, - Левик сам кашлянул и в горле Ивана запершило. - Мы же договорились. Ты больше не куришь эти стручки в таком количестве! - сказал Левик. - Ладно, снаружи, но здесь. И табаком не балуешься. Судя по запаху и воздуху, долго проводил здесь своё время. Изучал артефакты?
   - Я...
   - Точно изучал, но знал, что нельзя курить, но не пересилил себя. Вентиляция не работает основная, только слабая, второстепенная.
   - Ну, да, - Сидорович снова закашлялся. - Не могу остановиться. Особенно здесь Механически курил. Когда работаешь, нужно что-то делать. Когда думаешь. Кто-то курит, кто-то жуёт жвачку, кто-то напевает под нос песню. Я курю и много. Это мне помогает собраться с мыслями.
   О, да, - подумал Иван. - Не просто курил, а собирался с мыслями. Курил очень много, не останавливался, потому что мысли нормальные не приходят. К другим приходят, а к нему нет. Поэтому курит. Разве когда он спит, тогда не курит.
   Поэтому его одежда так пахла. Очень была сплошь прокуренная, а от её запаха глаза слезились. Даже Левик закашлялся, а Иван давно старался идти подальше от этого грузного человека.
   Комната была забита вещами. Была лежанка, возле неё висели ватники и плащи на вешалке. Точно старые, они посерели от пыли. Комбинезон, как для лётчика тоже висел. А вот он был явно чистым, значит использовался. Столик был, весь заставленный каким-то хламом. Штангенциркуль Иван узнал. Рядом был сверлильный станок, возле него матерчатые перчатки, ёмкость с кислотой, куда была положена кисточка на длинной ножке. Иван видел, как сверлят металл, и знал, что свёрла надо смазывать кислотой, только не помнил название. За ним снова стоял столик с обычными тисками, а потом большой стол, примерно в метр длину, где были расставлены металлические цилиндры, полые внутри и ещё другой инструмент. Плоскогубцы, отвёртки, напильники, некоторые ржавые, какие-то приспособления. На большом столе тоже были установлены тиски с винтовым приложением усилий, только тиски имели широкие губки. Туда можно было вставлять разные струбцины и закреплять их. И ещё маленький токарный станок, точило и явно сварочный аппарат. Ещё стояла печка в углу, и над ней находился короб вытяжки. А ещё было несколько шкафов, пяток шкафов, где явно хранилась оснастка. Теперь было понятно, почему тут такой стойкий запах табака. Сидорович тут много работал и много курил. Вытяжки здесь плохо работали, сменяли воздух. Поэтому такой стойкий запах табака. А вот дышать было не очень. Кроме запаха табака пахло сыростью, и воздух был несвежим. Иван молчал, почувствовал давление в горле и как начало першить. Но он терпел, не жаловался.
   - Это мой бастион, - сказал Сидорович. - Здесь я творю. В этой тишине никто меня не беспокоит.
   - Прокуренный бастион, - сказал Левик. Иван улыбнулся в ответ.
   - Да, - Сидорович согласился. - Но сюда не спускается прораб и не торопит. Здесь я сам себе хозяин. Делаю не по времени, как у вас там, в гаражах, правда, Левик? - Сидорович хохотнул, а Левик промолчал.
   Стоя в этой комнате, на стенах Иван увидел прикрепленные засаленные чертежи и от руки нарисованные схемы. На многих схемах были исправления, явно нарисованные ручкой и явно небрежно. Вместо окна здесь была лампа, люстра, где были вкручены эти странные лампы с маленькой колбочкой. Большинство горело, кроме пару лампочек.
   - Да, Сидорович, - сказал Левик. - Давно я тут не был, и Дима, похоже, тоже. Ты серьезно подсел на стручки. Посмотри, как всё тут запущено? Ты же должен был за этим следить, а не просто тут находиться.
   Сидорович улыбнулся краями губ и сказал:
   - Так вы сюда никогда не спускаетесь, только сейчас. Это мой мир. Я же в это только что сказал. Вы все здесь, просто как паразиты.
   - Он, рехнулся? - спросил Иван у Левика. Тот ответил.
   - Не совсем, хотя начался процесс. Сейчас мы его мотивируем.
   Справа и слева были картины. Явно распечатанная репродукция. Слева, так точно ничего интересного, космического, как ожидал увидеть Иван. Картина, где в бушующем море тонет парусный корабль, и люди на берегу крадут выброшенный груз корабля, а справа был нарисован дорогой приём во дворце. Нарисованные гости прима, нарисованы не очень хорошо, мазками. Они готовились к балу, сгруппировались позади центральной фигуры, Короля, а вот он был нарисован во всех деталях. Эти мазки-люди чуть-чуть приклонили головы в почтении. В центре, куда смотрел Иван, точно был нарисован французский Король. Этот огромный парик, трость. Характерные туфли с золотыми пряжками, дорогой камзол, а какой был расшитый золотом и бриллиантами матерчатый пояс. Очень чётко был нарисован, во всех деталях. А вот вокруг него, когда он шёл в коридоре человеческих тел, этих безликих, нарисованных просто мазками придворных, они кланялись ему в пояс. Это же Версаль. Иван там был, в этом дворце, зеркальную галерею точно помнил. Очень похоже было нарисовано на картине, особенно, чтобы выделить Короля и размазать придворных. Одежды, парики, трость в правой руке короля, но... Были серьёзные отличие. Во-первых, он увидел предметы, которые спасли после кораблекрушения. Их несли на подушках за Королём. Тоже безликие, сгорбленные в почтении прислужники, но сами спасенные предметы были отлично вырисованные. Это можно было заметить, если присмотреться к картине, подойти ближе, что Иван и сделал. И сравнить с тем, что воровали прибрежные пираты после кораблекрушения, они же вытаскивали на свет добычу и любовались ей. Автор этой каротины их точно хорошо нарисовал. Картины были связаны одной тематикой автора.
   - Одни и те же украшения, - сказал Иван.
   - Разумеется, это часть триптиха спасения драгоценностей Короля, - сказал Сидорович. - Есть те, кто имеет власть, и получают всё, а остальные, даже если им выпадает шанс разбогатеть, оказывается, что это им не принадлежит. Была ещё средняя часть, где с пиратов снимали кожу, пытали углями, колесовали их и их семьи, а на холме сидел в шатре Король и вокруг него сиял яркий свет. Упал он куда-то и потерялся.
   Потом у Ивана возникли сомнения и он начал очень тщательно рассматривать фигуру короля на картине. И нашёл то, что его беспокоило. У Короля и его свиты были не только усы, но и бороды и в них был вплетены золотые банты. Причём разные. У короля был один большой бант в бороде, как у первоклассницы, а ниже вплетённые перстни, скорее серёжки, монеты с драгоценными камнями. Их было много. А у его свиты тоже были бороды, и банты, но гораздо меньше размером, причём у некоторых несколько бантов. Второй обязательно меньше первого. А ниже серёжки с драгоценными камнями, монеты. Даже у некоторых женщин были накладные узкие бороды, как сплетённые косы, и тоже с бантами разных цветов, а также эти украшения типа сережек. Иван заметил, что эти украшения у многих нарисованных персонажей одинаковые. Как под копирку сделанные. А ещё там были спасённые предметы кораблекрушения, зачем Королю это показывали? Груз то погиб.
   Левик увидел, что Иван рассматривает эту картину и пояснил.
   - Франко-бургундия, 17 век. Король Жан-Луи VI. По прозвищу Моложавый Чтит погибших моряков, которые добирались до его страны, чтобы доставить груз.
   - Не Франция?
   - Нет, король Франко-Бургундии. Не Франция.
   - Бант, - сказал Иван. - На короле. Золотой. Большой.
   - Ааа, - заметил Левик. - Самый большой и самый красивый. Больше его банта никто не имел право носить. Все остальные банты подданных, чиновников, меньше, причём их размер был тогда строго регламентирован.
   - Да ну!
   - Что ну, так тут было. Банты, это своего рода отличительный знак. Размер, имеет значение. Чем больше, тем человек значимый. Но даже на ближайших фаворитах короля, банты должны быть меньше, на одну треть от размера банта короля.
   - А на бороде? - тогда спросил Иван. - Эти украшения. Монеты?
   - Ты так много спрашиваешь, тебе точно это интересно? - поинтересовался Левик.
   - Я же блогер и веду блог, раскрученный блог, со своей женой, где мы нашли изюминку, что мы подмечаем мелочи. Это очень многим подписчикам нравится.
   - Понятно, думаете это использовать, когда выберетесь?
   - Не знаю, может получим обещанную работу от мэра и будем продвигать сайт города. Тоже это можно использовать. На Земле, в Украине точно много любителей ползать по таким катакомбам и искать забытые локации. Они обожают это, да и во всём мире много людей найдётся.
   - Ну, понятно - Левик хихикнул. - Тут вам просто хочеться узнать побольше про город. Может, удастся покинуть его и написать книгу.
   - Наверно. Так что насчёт бантов на картине, - перевёл разговор Иван в другое русло.
   - Банты, золотые банты в Франко-бургундии - это статус человека, - сказал Левик. Он всё знал. - В XVI веке всё нормализировали и издали указ. Банты стали, как погоны в нашу войну. У короля самый большой золотой бант. На нём ещё розовые полосы, их плохо видно, но это символы силы и власти Короля. Никто не имеет больше право носить такие большие банты, кроме его наследника, такой же бант, только без полос власти. Давай не будем долго это рассматривать, нас ждёт спуск вниз, и не очень лицеприятный. Нам нужна оружейная мастерская!
   - Я спросил про бороду, - сказал Иван. - Ты тут так много знаешь, словно тебя не просто ко мне приставили, а наблюдаешь за мной?
   - Я должен отвечать на твой вопрос? - сухо спросил Левик.
   - Ответь про бороду. Я хочу написать книгу про этот город. Про Картоплянск. Про его историю. Ты прав, я хочу оставить свой след здесь, раз я здесь остался. И это будет интересно моим фолловерам на той стороне, потому что наши французские короли гладко выбриты.
   - Понятно, это можно. Писать книги тут не запрещается. Ну, только, - Левик задумался, - Как ты туда это передашь? Цензор есть. Тот же Захарчик. А борода? Да, борода на этих картинах. Это символ статуса и власти. Борода с монетами, серьгами и тяжёлыми перстнями, как тебе показалось, - это не украшения, а награды. Это как у вас ордена на груди. Это идёт с XI века, тогда на аристократах были надеты латы. И на картинах они хвастались ими. Какие дорогие доспехи. Как они отполированы, как сделаны сочленения. Степень их свободы, какой шлем, а куда цеплять знаки отличия и ордена? Поверх них на цепях? Или чтобы за ними скакали прислужники со стягами, с их гербом, а на лентах под ними их награды, а на балу как они будут выглядеть? Можно было нарисовать знаки на броне латах, флаги за ними нести, можно сделать отдельные награды на камзол, а в бою показать своим вассалам, на стяг за спиной, что ты не просто человек, а лидер отмеченный наградами Короля. А тут пришли к другому выводу, что лучше в бороде носить золотые знаки отличия. Латы сменились на дорогие камзолы, а ордена остались этими золотыми монетами в бороде, где выбита степень, профиль короля и драгоценный камень, серьги и большие золотые печати доблести разного уровня.
   - Дань прошлому? - предположил Иван.
   - Угадал, - ответил Левик. - Дань прошлому. Эти аристократы имели такую длинную родословную.
   - Понятно, - усмехнулся краем губ Иван. - А я вот подумал, сколько должна была весить борода со всеми этими регалиями? Рот, наверно, не закрывался. И зачем на бороду, можно было на руке это сделать.
   - Во-первых, при разговоре ты смотришь не на руку, а на лицо, а если коронованная особа, ниже пояса, но они не додумались. Хотя после того, как тебе сказали подняться, ты должен посмотреть на лик короля. Там точно эти знаки увидишь.
   - А во-вторых?
   - А во-вторых, там были некие подвязки, чтобы не так сильно борода тащила вниз. Не помню. Где-то в музеи есть пример этого. Вы там должны были быть.
   Наверно просто не заметили - продумал Иван. - Перефразируя известное изречение: самое интересное кроется в деталях.
   И тут Сидорович поранился. Копался в каком то хламе, что-то искал и порезался. Он перебинтовывал руку под лампой. Нашёл новый бинт и вату. Рана была глубокой и когда он, отнял пропитанную кровью старую вату, новая кровь выступила из раны.
   - Блин, надо же так! - злобно пробормотал Сидорович и начал бинтовать. Ему помог Левик.
   - Может, вернёмся? Может надо помощь?
   - Да ты словно в своих путешествиях такого не видел, правда? - сказал Левик. - Просто рана. Обычная рана, хоть и глубокая, сейчас мы её забинтуем. Это не попасть в пасть тех животных, куда ты недавно полез, за забор. Там всё.
   После этих слов Иван замолчал и отошёл от Сидоровича.
   - Поранился, - сказал Сидорович. - Есть много того, что я перебрал, но есть много того, что лежит вповалку, куда руки не дошли. Сейчас дошли и я порезался. Острый металл. Даже не понял что это. Пока вы там обсуждали старые картины, я решил немного разобрать вещи и вот, на тебе.
   - Надо быть осторожнее, - сказал Иван. - Мало ли что тут хранится. Откуда так много барахла?
   - Да потому что сюда давно никто не спускался. Не было надобности, - ответил он Ивану. - Тут ненужное старьё храниться, многое из прошлого века Крепости.
   - Быстро всё побросали и убежали, - добавил Левик.
   - Именно, - согласился Сидорович. - А вы хотите ниже. Я туда не спускался давно. Что там делать? Там хлам хранится. Левик, не знаю, зачем ты просишь, но пойдём. Там сыро и пауки. Ты понимаешь, - добавил этот грузный человек и закашлял в кулак. - Там много что изменилось. Вдруг ловушки?
   - Какие, в сраку, ловушки! - сказал Левик. - Хватить ныть и бояться. Мы далеко от Аэродрома и его воздействия. Хватит ныть. Идём, надо нам!
   - Конечно, - ответил Сидорович.
   Когда они пошли дальше, Левик отвёл этого грузного человека вперёд и начал спрашивать у этого курильщика о чём-то. Тот отмахивался, а потом начал отвечать отрывисто. Громко и злобно. Только отдельные слова доносились:
   - Это не мой сын! Он себя выше нас не ставит, потому что в свите Захарчика. Ты о чём Леви? Ты с ним играл, когда ему было пять лет в игру Иди-Найди. Квесты, это сейчас так называется. Маленький фюрер, это - Захарчик. Он заводило! Фаня, мой Афаня, враньё что про него говорят! Афанасий тут не причём.
   Ему Левик что-то сказал. Сидорович от волнения сильно раскашлялся и потом, хриплым голосом добавил:
   - Афанасий просто помогает Захарчику. Тот дал задание, а он его выполнял. Он так не может, сегрегировать людей на тех, кто лоялен, а кто нелоялен к Захарчику. Просто был наблюдателем, тебе же сказали. Это враньё, что он сортировал детей. И тем более детей! Афаня на это не способен!
   Левик ему ещё что-то отрывисто сказал, как констатировал факт.
   - Я в это не верю, - ответил Сидорович. - Афанасий - мягкий человек, на такую жестокость он просто не способен. Ты говоришь много чего, но это враньё. Словно Афаня - палач какой-то. Не верю. Участвовал в сегрегирование? Чушь и только!
   Потом они остановились, Иван отстал, по понятным причинам, но слышал хорошо. Эхо разносило их разговор. Речь шла о сыне этого курильщика. Потом они спорили, про полицию, которая приходила в дома Картоплянска после прилёта Афанасия, где жили дети, которые не хотели быть с Захарчиком. Сидорович спрашивал: Откуда он знает, а Левик отвечал, что: Сарафанное радио работает. Что Афанасий где-то и что-то увидел или услышал. Следил и выявлял. И потом приходила полиция.
   - Сидорович, это совпадение? - спросил он у грузного человека.
   Сидорович вдруг замолчал, посмотрел на Ивана, а тот стоял далеко и рассматривал стены и старую, витую тканевую проводку. Он явно не должен был слышать, но слышал всё.
   - Не знаю, Леви. Если это правда, как же так, - после этот грузный человек сказал, чуть не плаксивым голосом. - Моего сына! Так затянули. Леви, это же может серьёзно по мне ударить!
   - Сидорович, прекрати сеять панику! - говорил тихо, но настойчиво Левик. - Тут другое дело всплыло. Афанасий это так, предлог. Вероятно, в разговоре с ним ты что-то узнал и потом начал разносить слухи. Среди наших работяг, а потом они распространились дальше. На пищевой базе я это слышал, когда там был. Там я и слышал, такой разговорчик, что ты разносишь слух, что наших детей Захар неволит! Типа на цепь хочет посадить?! Они получают что-то важное, а потом получают невидимую цепь и должны выполнять его капризы. Ты вообще понимаешь, что говоришь?
   - Я? - Сидорович вскипел. - Я-то понимаю, а ты? Я всегда говорил со своим сыном, поддерживал его, а как он связался с Захаром, то его словно подменили! Ты помнишь их последний бал-маскарад, в усадьбе? Захарчик вышел в виде древнего мальчика фараона, весь в золоте. Его маска копировала маску фараона Ипотема. Он был как фараон и сел на кресло из золота, с ручками из слоновьей кости как фараон. Он вёл себя, как правитель, а дети кланялись ему и наперебой рассказывали про свою верность.
   - И что? Это просто маска. Образ.
   - А как дети реагировали на него? Я же сказал про это. Они вопили от восторга и кланялись ему в ноги. Сожгли лягушек на костре в жаровнях, как подношение к богу. Мне потом мой сын сказал, что это просто представление, не надо так переживать. Но я же не дурак, я много повидал при жизни и могу создавать своё мнение. Там был экстаз и единение детей со своим новым богом.
   - И?
   - Это не была игра на публикую. Единение с богом, - Сидорович закашлялся и потом продолжил. - Это секта! И мне ты говоришь, что я не ничего замечаю?
   - Сидорович, ты теряешь своего сына. Это факт - сказал Левик. - Замечаешь, не замечаешь, он отдаляется.
   - Да! Наши дети с ним от нас отдаляются, Леви, - он взял знакомого Ивана за грудки. - Они другими становятся. А Захарчик ими управляет. Сука, и ничего сделать нельзя! Я пробовал!! Ничего!!! Себя гипнотизировал мыслями, что Афанасий не такой, я его воспитывал, вкладывала ему в голову общепринятые ценности. Но он становится именно таким! И Ольга, о да, эта стерва, моя жёнушка, этому помогает. Она ждёт от этого союза бонусы. Хочет войти в круг избранных нашего мэра. Зараза! Афанасий будет слушать её, а не меня.
   - Хватит, успокойся! - сказал Левик. - С Ольгой я сам разберусь, а ты сеешь панику! Сам говорил, что твой сын умеет трезво мыслить. Может он поступит, как дочка Дмитрия Олеговича, Эльза.
   - Эльза - уникум. Маленькая, но твёрдая как гранит. Не мой Афанасий. У него скорлупа твёрдая, но если её проломить, там податливое тело, как глина. А что ещё мне остаётся? Верить?
   - Ну, есть те, кто пытаются помочь, - сказал тихо Левик, чтобы Иван не услышал, но он таки услышал.
   - Человек из стен? - поинтересовался Сидорович, улыбнулся и снова закашлялся. - Он подсказал?
   - Можно сказать и так. И поэтому этот, - он указал головой на Ивана, - здесь. Можно всё изменить кардинально.
   - Ты в это веришь?
   - Да, верю. Изменение сразу и везде.
   - Ну, хорошо, идём, - ответил Сидорович. - Человек из стен много что подсказывает и делает, но он один, а у мэра целая армия. Но надежду ты мне дал, Леви.
   Так они пошли по коридору, и Иван увидел тяжёлые, металлические двери, со следами ржавчины, с отшелушивающйеся краской, где на них виднелись прикрепленные, металлические пластины, наверно из алюминия. На чёрной поверхности, были белые надписи: Мастерская !1, Мастерская !2, Хранилище 1, Хранилище 2. Ещё были надписи: Пункт учёта материалов, Оперативная, охраны, Учётная персонала и Инженерный пункт.
   - Зачем здесь дверь с надписью: Оперативная? - спросил Иван.- Это точно, Оперативная?
   - Там, за дверью, на столе, который сгнил, сыро тут, - начал говорить Сидорович, - куча старых, проводных телефонов и машинок для связи. Типа пункта оперативной связи с высшим командованием. Оттуда приходили сюда приказы, - Сидорович кашлянул и продолжил. - Туда нам не надо. Ну, вот и пришли.
   - Точно здесь? - спросил Левик.
   - Да, - ответил Сидорович.
   Он посмотрел потом на Левика. а тот пождал плечами. Насколько они были ниже уровня земли, Иван не знал, но точно глубоко. И воздух был затхлый. Сырой, и с разными запахами. У Ивана запершило от них в горле, и он пару раз чихнул и закашлялся, а потом высморкался в платок. В пещерах Майя не так было сыро, как тут, и не было машинных запахов. А тут они присутствовали. Олифой пахло? Было тепло и сыро, слышалось, как падают громко капли воды и все эти двери, коридор был влажные, видны были пятна плесени. Пахло этой же плесенью, и коридор был неприветливым, хотя и освещён лампочками. Они остановились у старой двери. На ней были слизняки ярко оранжевого цвета. Наверно ядовитые. Сама дверь была массивная, но поеденная временем, плесенью и насекомыми.
   - Открывай. Ключ нужен? - спросил Левик.
   - Какой ключ? Тут засов-заслонка. Всё заржавело. Тут сыро. Тут, в последние пару лет грунтовые воды поднялись. И тогда началось разложение всего. Слышишь, Леви, как капли падают. Через бетон просачиваются и падают. Лужи тут образовались. Всё ржавеет и рай для слизняков и мокриц. Так что помоги засов отбросить! Он просто заржавел и всё. Ударим разом!
   Иван смотрел, как они открывали мастерскую номер восемь. Как только они и с засовом справились, просто ногами били по нему, а потом пришлось тянут на себя и саму дверь, и тут помогал Иван, и тогда открылся тёмный проход. Когда они дверь приоткрыли, Сидорович сказал:
   - Дальше я сам. Разберусь.
   Сидорович достал из кармана фонарик, маленький, но очень яркий, с оранжевым свечением и посветил им в проём.
   - Так, воды нет. Запах плесени имеется, но дышать можно. Это уже хорошо, но пахнет сильно сыростью и разлагающимся деревом и бумагой. Воняет плесенью и ржавым железом, - он снова закашлялся. - Ненавижу плесень. Мне от её запаха всегда кашлять хочется. И вы тоже будете кашлять и чихать, но что поделаешь. Так, что ещё? Пауков много. Сиреневых. Они любят сырость и влагу, а тут для них комфортно. Они светятся и слизняков подманивают и ловят. Их любимое блюдо. Сейчас свет попытаюсь включить, если дотянусь, - сказал Сидорович. - Сейчас.
   - Ты там не убейся, от удара тока, - сказал Левик. - Если всё разлагается, оплётка проводов тоже пострадала
   - Не убьюсь, - ответил Сидорович и скомандовал: - Всё, нашёл. Пойдём в комнату мастерской.
   И точно в проёме возник свет. Тоже жёлтый, было всего несколько ламп, которые работали, а одна ярко вспыхнула и с пронзительным металлическим звуком сгорела. Лопнула спираль. Сидорович, покашливая, смог открыть двери шире ногой убирая мусор и пряча фонарик в карман.
   - Таки работает! Свет до сих пор есть. Вот, что значит военная изоляция! Что-то сгорело, но некоторые лампы работают. Ну, идём, - он поманил рукой, а через секунду скомандовал: - Стой!
   - Что? - поинтересовался Левик.
   - Забыл про этих гнусных, восьминогих тварей. Пауков.
   Иван был рядом и увидел, что за дверью была паутина в виде квадратной, ячеистой сетки, а сбоку сидел большой, сиреневый паук. Нити сетки крепились в четырёх местах на стене, и на потолке - толстыми нитями, как мост крепится вантами, а ещё были вспомогательные нити, тонкие. Они шли вдоль основных нитей, крепились к ним совсем тонкими нитями, почти невидимыми, а вот их паук держал в лапах эти тонкие нити, которые шли вдоль основных. Это были сигнальные нити паутины. Так он ловил дичь. А за собою сделав что-то вроде домика, белой палатки из паутины. Там ещё висели части панцири пойманных насекомых, мокриц и больших комаров, но больше всего было панцирей чёрных тараканов. На его сиреневом брюшке было два ярких, красных пятна, как глазики, и ещё одно, большое, на голове. Сидорович боролся с этими пауками. Он и сейчас рвал паутину, сбрасывал их и нещадно давил. От раздавливания, а было слышно, как хрустят их панцири, и они из себя испускали жёлтую жидкость.
   - Мерзость! - сказал Сидорович. - Просто мерзость. Задолбали. Пройти нельзя, чтобы не натолкнуться на их паутину. Липнет на голову, тяжело оторвать.
   - А они ловят тараканов, мокриц, всяких насекомых, - сказал Иван.
   - Мне плевать, что они ловят. Паутина меня достала. Крепкая она, прилипает на лицо и тяжело её оторвать от него. А от волос ещё сложнее. А эти нити, лак лески, приходится прилагать усилие, чтобы разорвать.
   - Вы не очень любите пауков, - сказал Иван. - Я это понял.
   - Человек, не помню, как тебя зовут, - сказал Сидорович.
   - Иван. Меня зовут Иваном, - сказал Иван Сидоровичу.
   - Да, точно Иван. Это не простые пауки, а ядовитые. Они не только свою жертву после укуса обездвиживают, впрыскивая яд, а сами по себе ядовитые. Видел раскраску, кхе-кхе, - Сидорович снова закашлялся и кашлянул в кулак. - Не мыши, не подземные сверчки-охотники, даже блуждающие сороконожки их не едят. А если эта тварь тебя укусит, будет волдырь, который долго жжёт, пару дней, а ещё вокруг укуса образовывается громадное красное пятно, и будет нестерпимо чесаться. Так что надо их давить.
   После этой борьбы они все трое зашли в длинную комнату со стеллажами вдоль всех её обоих, кроме комнатки напротив двери. Там был верстак, с несколькими тисками, сверлильный станок, токарный. Ещё пару станков, который Иван не знал, но всё это было давно заброшено и покрыто паутиной. Был ещё шкаф, который развалился от времени и остатки документации валялись на полу серой грудой. И своеобразно пахли.
   - Ну, Левик. Теперь ищи, что тебе нужно, а я наверх, - Сидорович снова закашлялся. - Здесь воздух сырой и тяжёлый. Особенно, что он сырой, в горле першит от него. Буду ждать вас наверху! - и он их покинул.
   - Свет за собой выключить? - поинтересовался вдогонку Левик. - Когда уйдём?
   - Да, - послышался короткий ответ. - А то счётчик с обрезанными проводами накрутит киловатты.
   И его шаги начали стихать, как и громкий кашель.
   - Он себя доконает курением, особенно стручков. Уже не может без них, - пробормотал Левик и показал рукой вперёд. - Идём, посмотрим стеллажи.
   Оказывается, стеллажи были не по всем стенам. Были разрывы, где находились отсыревшие, военные ящики, а ещё были просто тумбы, где стояли пулемёты Максима. Проржавевшие, с каким-то белыми налётам на кожухах. Рядом прогнившие картонные коробки, металлические ёмкости, какие-то полые цилиндры и ещё или россыпью, или в обоймах лежали большие патроны, потемневшие, их было много. Некоторые рассыпались на пол. И да, Сидорович был прав, дышалось тяжело. Запах сырости и гнили был в комнате. А ещё запах разложения дерева, ржавчины и ещё чего-то. На стеллажах часть коробок прогнило, и были видны запчасти. Судя по коричневой, вязкой жидкости, они были в сохранении, остались целыми.
   - Ух ты, сколько у вас пулемётов Максим! - сказал Иван. - Разных калибров?
   - Разве это круто? А это? - Левик улыбнулся и полез в один из подгнивших ящиков, где его часть, которая лежала на полу и была точно гнилой и виднелась там щель среди досок, в него он и полез. Из такого ящика он достал винтовку с рычажным механизмом, похожую на винтовку Генри. Она была не в очень хорошем состоянии, особенно деревянный приклад, и добавил: - Смотри на неё. Что скажешь?
   - Похоже на винчестер, а в чём разница?
   - Разница в механизме заряжания и характерном трубчатом магазине. У вас такого не было. Люблю интересоваться оружием, нашим, и на Земле тоже. Я же член оружейной школы Картоплянска, как-никак, старожил. Тот же колесцовый механизм, точно ваш. У нас был другой, реечный. Там нужно было дёргать ручку, чтобы высечь искры.
   - Ясно, - сказал Иван.
   - Тогда продолжу. Если рычажный механизм перезарядки похож, то снаряжение винтовки другое. Это Винтовка Ульгуна-Смешивича-Вольгана. Её даже в музеи нет. Итак, - он начал показывать, - Чтобы снарядить винтовку патронами, нужно поставить её на приклад, взвести, - он это делал, - поднять досылатель патронов в трубчатом магазине до упора и вставить встроенный штифт в самую верхнюю часть этого трубчатого магазина. Таким образом зафиксировать пружину досылателя, потом перевернуть винтовку вверх ногами, отогнуть фиксатор удержания магазина и трубчатый магазин около спускового крючка отойдёт в сторону. Далее, вот, - он показал длинные, серые трубки, - Это запасные магазины. Носители этих винтовок носили их на груди или на спине. Некоторые на поясе. Последних называли трубарями, вроде так их называли в мире Картоплянска, как тех, кто носил мушкеты - мушкетёрами. Где-то девятнадцатый ваш век, когда оружие только становилось автоматическим и многозарядным.
   - Самозарядным, - поправил Иван.
   - Да, так и есть. Самозарядным.
   - А что дальше, как её перезаряжали? - спросил Иван.
   - Держа винтовку вертикально, дулом вниз, и прислонив запасной магазин к откинутому в сторону магазину винтовки, там есть два упора, и, вытащив за металлическую лямку ограничительный пыж, патроны туда под действием силы тяжести упадут. После трубка пуста, её можно или выбросить, или за спину засунуть, если важна. Судя по документам, на всё было строго ограниченное время, каждое действие, причём по команде офицера. Чаще использованные магазины сохраняли, дорогая же вещь, а магазин винтовки после нужно было вернуть на место, под ствол, чтобы был слышен отчётливый, механический щелчок запирающего механизма, так именно в руководстве к винтовке написано, а потом, перевернув винтовку дулом вверх, вынуть штифт, на носу трубчатого магазина, освободив пружину досылания патронов. Снять с предохранителя, и винтовка готова снова стрелять. Только передёрнул рычажный механизм и стреляй. Такая вот тут конструкция, но в музей она не попала, не знаю почему.
   Это Левик блеснул эрудицией, но собеседник его не оценил. Он перевёл разговор на другое оружие, что его интересовало больше. Иван сказал:
   - А эти пулемёты? Максима?
   - Я слышал про это сравнение, у нас есть один экземпляр такого пулемёта, но это пулемёты Борге-Шассе, конструктора австрийского кантона. Пулемёты мира Картоплянска похожи. А похожи они, потому что инженерная мысль часто идёт по одному руслу. Часть кантона сейчас входит в республику Туаред. Мне тут сказали, что у нас есть разница времени с вашим, хронология. Примерно минус восемьдесят лет. А это оружие было сконструировано в двадцатых годах вашего, двадцатого века. Точно знаю. Минус 80 и получаем:
   - Если брать двадцатый год, то 1840-ый, - сказал Иван.
   - Точно. Это находки австрийских инженеров, а они называли это ружьё-самострел под четыре полулинии и три отрезка. 9,3 миллиметра, а восемь полулиний и два отрезка - 18,25 миллиметров.
   - Что-то не сходится, - пробормотал Иван.
   - Там сокращения, таблицы есть, - Левик высморкался в платочек и спрятал его в карман. А потом заметил, что Иван чувствует себя здесь нормально.
   - Я много где побывал, и ходил во влажных пещерах, - сказал Иван, словно предугадал вопрос Левика. - У меня нет аллергической реакции на влажность.
   - Ладно, тогда рассказываю, - ответил Левик
   - Стой! - Иван достал свой смартфон и, включив на нём подсветку, начал снимать. - Для моего блога. Вряд ли я сюда спущусь повторно.
   - Готов?
   - Да.
   - Хорошо, поехали. Самые крупнокалиберные пулемёты здесь точно 18,25х144. Здесь ты видишь первые два варианта, они тут хранятся, когда их сняли с вооружения. Много лет. В музее ты точно видел подобные системы. А ещё есть экспериментальный, для поражения паровых самоходных танков 18,5х202, с увеличенной бутылочной гильзой. Оружие крепостного боя. Он здесь, который не попал в музей.
   - Да, смутно помню, про эти карчетницы, - Иван соврал. Они там бегали по музею, а потом там дрожь случилась с ними. Может, и видели, но Иван не помнил, и он сейчас просто подыгрывал Левику.
   - И это мастерская? - переспросил он
   - Типа того. Очень давно ею была. Скорее подсобное помещение, а мастерская основная за следующей дверью. Там ржавые станки, сгнившие стулья. А тут эти пулемёты-самострелы оставили. А вдруг пригодится, но не пригодились.
   Иван подошёл к стеллажу и разглядывал оружие, светя смартфоном. Он снимал его с разных боков, один пулемёт приподнял и снял снизу. Потом, закончив съёмку, он выключил смартфон, спрятал его и начал изучать оружие вблизи. Его давно не чистили, не смазывали, на кожухе водяного охлаждения появился налёт. Железо пахло ржавчиной, дерево тоже было в плохом состоянии. Подача ленты слева, даже прямой лоток перед приёмником был установлен. Весь покрылся зелёным налётом. А рядом лежали обоймы, прямые участки П-образного металла, и с обеих сторон у них круглые петли. Были видны даже потемневшие, большие патроны.
   - Я, так понимаю, тебе надо рассказать? Раз снимаешь? Для своего блога?
   - Да, очень интересно. Я много путешествовал со своей девушкой и всегда у нас были проблемы. Мы выделялись. Если в туристической группе задавать всё время вопросы гиду, то время словно останавливается, и нас вечно забывали. Затем бежали сломя голову к автобусу. Нам потом это надоело, и поэтому мы начали путешествовать по своим маршрутам. Сами.
   - Я никуда не спешу, и автобус меня не ждёт, - улыбнулся Левик. - На то, что ты смотришь, называется крепостной картечницой. Малые картечницы четыре линии и три отрезка. Одна линия - имеет десять отрезков. Если перевести в метрическую систему. Полная линия примерно 18 миллиметров. Каждый отрезок 0,8 линии. Хотя её округляют до 4-рёх миллиметров. В другой метрике до шести миллиметров.
   - А эти большие картечницы, что там у них за шар в сочленении треноги с штифтом, на который крепится вертлюг пулемёта? Он чёрный и точно из не металла. Эбонит?
   - Не знаю, ответил Левик. - Знаю, что это хорошо отполированный шар из камня, явно чёрного, и неплохо смазанного чем-то. Он тут как шарик подшипника.
   Это точно устройство настроя позиционирования пулемёта - подумал Иван. - Блин, уникальный. Впервые вижу.
   А под пулемётом, на металлическом стержне находился металлический шарик. Причём стержень был градуирован цифрами и чёрточками, как линейка, и, судя по всему, шарик можно было перемещать вверх или вниз. Ивану это напомнило весы в советское время. Гирьки всякие, шкалы.
   - Это что? - Спросил Иван у сопровождающего.
   - Это регулятор темпа стрельбы, который присоединён к качающемуся затвору при помощи тяги-кулисы.
   - Ладно, не совсем понял...
   - Можно регулировать темп стрельбы, перемещая груз. Выставлять скорость срабатывания затвора. Вверх - быстрее, а вниз - медленнее.
   - Ага, понятно. Как маятник на часах, - Иван улыбнулся и вытер нос рукою. Такое нахождение здесь глубоко под землёю и такая влажность давала знать и его нос потёк. И потом чесался и Иван чихал в себя, это когда не чихаешь, раскрыв рот, и громогласно рассказываешь про это, а в себя, вроде как громко сглотнул. Но после двух раз зуд в носу попал.
   - А вот эти металлические планки? - Иван вытер нос платком, высморкался и пару раз чихнул уже громко. Левик и глазом не моргнул. Он точно не кашлял, не чихал и словно не обращал внимания на сырость и запах комнаты, где они были.
   - Ладно, я понял. Сейчас расскажу. Слушай, как тебя?
   - Ваня.
   - Так вот, Ваня. Позабыл твоё имя. Это пулемёты двадцатого века, не для пехоты, а для крепостей. Крепостные картечницы. Или ружья-самострелы. Вот эти, в восемь линий, значит, - Левик запнулся, вспоминая или пересчитывая, - примерно двадцать миллиметров. Да и патроны около них лежат огромные, а рядом почти двадцать шесть миллиметров, уже для пушки. Тут склад старый. Заброшенный. Всё осталось и имеем дело.
   - То есть эти патроны? Снаряды, они настоящие? - Иван заметил, что из прогнившего короба, выпали эти странные патроны, с рёбрами жёсткости. Я рядом вывалились ещё большие патроны с латунными гильзами и тупыми пулями для пушки. В их носиках, словно залили свинец. Некоторые были соединены металлическими звеньями, другие были в жёсткой гребёнке. Другие выпали, и лежали россыпью, и было видно, что их когда-то скрепляла ткань, которая сгнила от времени.
   - Нет, это муляжи. Это ведь мастерская для проверки оружия и эти муляжи нужны, чтобы проверить все механизмы. Тут же не арсенал, а мастерская. Так вот, это просто оставшиеся из прошлого времени муляжи. Эти пулемёты изначально питались жёсткими лентами-кассетами, другие холщовыми летами, а первые. - Левик перевёл дыхание, сделав паузу. - Этими металлическими жёсткими кассетами. На десять, пятнадцать и даже двадцать патронов. Крупнокалиберные, максимум на пять патронов, больше тяжело было поднять их подающему, - Левик вздохнул, и отбросил спустившегося на его плечо паука. - Зараза!
   - Что дальше? - спросил Иван.
   - Так вот в середине двадцатого века, как у вас было сейчас, когда уже открыли бездымный порох, нужно было как-то модернизировать эти самострелы. И было решено сделать полужёсткие ленты-кассеты. Сама кассета была на пять патронов, шестой патрон, через петли, соединял первую и вторую кассету. Он двигался, как шарнир, значит, лента была полужёсткой. Чтобы оружие не заклинивало, был установлен податчик боеприпасов, жёлоб параллельно приёмнику ленты. Так они временно решили проблему и начали переделку этих самострелов, но. Инженерная мысль не стояла на месте. Уже появились первые образцы нового, автоматического стрелкового оружия на основе бездымного пороха. И без маятника, только пружины, и не надо было их устанавливать на высоту полного роста, как в Крепости. Их можно было использовать на земле.
   - Пулемёты, - досказал Иван.
   - Да, верно, - ответил Левик и улыбнулся. - Тогда появились холщовые ленты для патронов. Калибр стал меньше, две линии и восемь отрезков. Так что всё здесь и осталось, в хранилище, как ненужное, оружие старой Крепости. Его, я так думаю, - Левик почесал нос. - Хотели переделать под новый калибр, но не захотели. Просто бросили, как хлам.
   - Вы говорили про картечницы. Я видел в Америке подобные системы. По-моему десять стволов, ручка сбоку для вращения. При стрельбе стволы вращаются.
   - Да, знаю, мне рассказывали, - ответил Левик. - Но у нас немного было всё по-другому. Не стоит зацикливать внимание.
   - Я понимаю, о чём ты говоришь. Сам мэр не стеснялся показывать отличия. Ты же говорил вроде про велосипед. Привод действия стволов. Мне это очень нравится.
   - Да-да, - Левик продолжил, потирая нос. - Мне нравится находить нестыковку, находить различия. Это интересней, чем рутинная работа в гаражах.
   - Например? - Спросил Иван. - Говори.
   - Как я сказал раньше, у вас там была ручка сбоку этих картечниц, а мы пошли дальше. Те же картечницы для капониров. У нас они назывались - четырёхствольными ружьями-самострелами калибра 18-ть миллиметров: восемь линий, с убранным отрезком. Отдача была меньше, так я прочитал в какой-то книжке, - сказал Левик. - Там ещё пороха было меньше, горисумиши по-местному. Только четыре вращающихся ствола, а не десять. На велосипедной тяге.
   - Что?
   - Ну, у вас там была ручка, которая вращала стволы, а здесь использовались ноги, цепная передача, как от велосипеда, а руки были свободны и были задействованы, для направления оружия на цель. Это же капонир, а не окоп. Как и с вашей ручкой для вращения, так и наш стрелок, таким образом, задавал темп стрельбы ногами. Вращались стволы быстрее или медленнее, как ногами двигал цепь стрелок.
   - Прикольно.
   - Да, наверно. Уколоться надо было.
   - Что? - не понял Иван.
   - Прикольно, так ты сказал. Прикол, кол, производное колоть. Так? - поинтересовался Левик.
   - Нет, но это слово из нашего мира, - сказал Иван и успокоил Левика. - Только это сленговое слово: приколоться, это по-нашему: дружески подшутить.
   - Понятно, - сказал Левик и высморкался. - Прости, я не силён в языках. Идём дальше. Эту установку обслуживало три человека. Был стрелок, который стрелял и два помощника. Первый сыпал в приёмник, типа магазина, в жёлоб патроны, главное, чтобы пулями вперёд. Они под своей тяжестью падали в приёмник, а потом подавались в стволы. Справа был человек, механик, который следил, что если выбрасываемая гильза заклинит, надо оперативно её выковырять. Ещё он должен смазывать вращающиеся механизмы маслом.
   - Карчетница, значит типа оружие с орудийным расчётом, я такое у нас слышал, - сказал Иван. - Всё-таки мэр прав, наши миры в чём-то похожи.
   - Да, возможно, - ответил Левик и улыбнулся. - Но мы пошли дальше. У нас ведь были спаренные системы с двумя такими картечницами, и не только в капонирах, а на усовершенствованных бронеходах.
   - На чём?
   - На паровых бронеходах, - ответил Левик. - Большие, бронированные машины на паровом ходу.
   - Ого, круто. У нас таких не было, - сказал Иван.
   - Были, но не бронированные. А огромные и мощные тракторы на паровом ходу, мне их показывали. В вашей Англии они точно есть. Там даже есть фестиваль такой паровой техники. Движутся медленно, но какую имеют мощь, которую дизельным и бензиновым тракторам не снилось.
   - Не видел, - сокрушённо сказал Иван. - Иначе бы посетил.
   - Да, а у нас бронеходы. Они были впервые использованы на Карибском полуострове, - Левик даже не пытался больше ничего искать в подвале, а рассказывая, повернувшись к Ивану. Наверно хотел выговориться о том, что знал.
   - Там же море, - возразил Иван. - Ещё острова.
   - Это у вас море, а там большой полуостров, на стыке Южной и Серверной Америке. Там нашли залежи платины, а потом и нефти. Так вот, примерно 2017 году, это, типа у вас, минус шестьдесят семь лет.
   - Восемьдесят, - возразил Иван.
   - Да, в каких-то случая восемьдесят, а тут именно шестьдесят семь лет. В то время было разно летоисчисление. То есть, ммм, если я помню, в тысяча девятьсот пятьдесятом году. Там случилась война. Между Северной и Южной Америки за Срединное плато. Долгая война, много укреплений, много вырытых окопов, глубоких траншей. Там была серьёзная эшелонированная оборона. Там использовалось всё из артиллерии, мины и огонь. Самое страшное оружие, жидкий огонь. Что там только не было, и поэтому там началась позиционная война и чтобы её разрешить, появились бронеходы и военные трактора. Полностью бронированные машины на пару. Были огромные ленточные шагоходы, которые вязли в песке и в воронках, но за ними пряталась пехота и потом шла в атаку. Так что позиционная война сдвинулась.
   - У нас были в Первую Мировую бензиновые танки, - сказал Иван.
   - Точно паровых бронемашин не было? - спросило Левик.
   - Вспоминаю сейчас. Никаких паровых танков или бронемашин. Ты был прав. Только огромные тягачи и тракторы, - сказал Иван. - Бронепоезда были, точно знаю.
   - А у нас пошли дальше с паром и возникли сухопутные броненосцы, - усмехнулся Левик.
   - И как?
   - Успешно. Но не всегда, главное, чтобы не было на земле много ям или рытвин. Машина ведь очень тяжёлая, легко застрять. Они использовались впервые около городка Севальмея, там боёв почти не было, рядом пляж, и океан. Они сидели три года там, обе стороны, в окопах, за паутиной металлической, тонкой проволоки, где можно запутаться и упасть и просто ничего не делали. Враждующие стороны почти не перестреливались. Ловили рыбы, катались на досках и под парусом. Причём рядом, словно не было войны. Обменивались едой, напитками. Вечером наслаждались прибоем и бирюзовым цветом моря. Жгли костры, готовили мясо или больших раков. Много было рыбы и капающего рыбьего жира на угли. Такой запах. А когда с фруктами, которые были между ломтями рыбы, шипели и пузырились и отдавали вкус рыбы, когда пеклись. Танцы, местное население приготавливало десерты обеим сторонам, - спутник Ивана замок, словно погрузился в вспоминания.
   - Словно ты, Левик, там был, - сказал Иван. Левик промолчал и продолжил рассказывать.
   - Там было идеальное место, не затронутое войной. И тут произошло такое. Огромные трактора в броне, прорвали вражескую оборону, смяли проволоку, зашли в тыл, обстреливая пехоту картечницами, а за ними позли паровые трактора, которые тащили тяжёлые орудия. Там была бойня, и песок побережья стал красным от крови, - сказал Левик. - А был ещё малоизвестный отвлекающий удар в Пушистых болотах недалеко на Севере.
   - Нашли место, где наступать, на мокром песку, пляжа океана, - сказал Иван, а сам подумал: - Сколько ему лет? Выглядит на сорок. Худой, с чёрными, подстриженными волосами. Может их покрасил? Мужики часто красят волосы как женщины, чтобы скрыть возраст, но он тут рассказывает про старые машины, словно их видел воочию. И про тот пляж, смакует кухню. Словно вчера пробовал, а это было очень давно. Да-да, привет альтернативный голос, и ты говоришь, что много Левик знает из истории, он долгожитель, но мой основной голос, с тобой не соглашается. Может просто Левик услышал рассказ от кого-то? К кому склонится, моё Я? Соглашаться с твоим выводом, альтернативный голос, что этот человек, Левик, с худым лицом с яркими, голубыми глазами очень стар? Или с основным голосом? Раз, два, три... Вуаля, основной голос победил, но конспирологическая часть осталась. Возможно, он очень старый, и Картоплянск его омолодил. Это возможно, раз дети летают. Живёт много лет, а если это правда, сколько лет? Пока нет ответа, победил основной голос
   Так спроси его напрямую - пискнул альтернативный голос.
   Так, с наскока? - подумал Иван и, кивнув, добавил сам себе: Не время.
   - Вероятно вы, мил человек, - не улыбаясь, ответил Левик, - не в курсе свойств мокрого песка? А то вы взмокли. Вспотели, капли пота катятся у вас по лицу. Словно думали про это долго и напряжённо.
   - Нет, я думал про другое. А взмок, ну так душно тут и влажно, запахи странные. Сырой бумагой пахнет, маслами и опять же плесенью. Запахом щавеля несёт.
   - Это клопы так пахнут, - пояснил Левик. - Издают запах похожий на запах щавеля. Часто щавельным супом может показаться их запах, хотя, как по мне, очень отдалённо напоминает.
   - Ну, хорошо, а ещё ржавчиной тоже пахнет, - Иван вытер пот со лба. - Да, а песок? Что вы там про песок говорили?
   Левик в двух словах объяснил. Что мокрый песок в некоторых условиях может быть не хуже бетона и именно поэтому тут боевые машины пошли в атаку. Не вязли, да и фактор неожиданности сыграл.
   - Это круто и неожиданный ход, - ответил Иван и высморкался.
   - А наши инженеры пошли дальше, не чистый уголь использовали, для получения пара, а керосин с добавкой масла и угольной пыли в нём. Густая смесь. Факел в зоне горения, подогревал воду быстрее, чем просто уголь, и температура котла регулировалась лучше. Если легче контролировалась температуру пара, его давление, если надо, то это увеличивало изменение скорости бронехода, как нажатие педали газа. Так те, кто был вы бронеходах, могли маневрировать скоростью машины. А в обычной жизни, в хозяйствах по-прежнему использовался обычный, дешёвый уголь в паровых тракторах и скорость регулировалась только паром.
   - Вы упомянули керосин, а что у вас не было двигателей внутреннего сгорания?
   - Они тогда были, только слабенькими. На тот момент, только возникли. Один паровой тягач мог тащить за собой до пяти гружёных прицепов. Каждый прицеп весил - примерно полторы тонны или чуть больше грузов. А первый дизельный двигатель едва мог одну тонну осилить. Тогда ведь война шла шесть лет, - Левик почесал нос, рассказывая, - строились долгосрочные укрепления, рылись глубокие окопы, земляные доты и огненные ячейки. Чтобы их взломать, нужна была мощная артиллерия, осадные мортиры и орудия большой мощности. Ещё и бомбомёты. Это типа одноразовых пусковых. Как рельса с большими гранатами, которые надевались сверху. А они весили немало, как их подтащить, только паровыми тягачами. Лошади точно не смогли бы. Бензиновые машины также. Кстати сейчас, в нескольких фортах и музеях Северной Американской Коалиции и Южных Государств Америки сохранились уцелевшие экземпляры. Есть и в музеях Европы, в Объединённой Европе. Но когда большая война пришла в Европу, уже тогда использовались колёсные бронеавтомобили на двигателях внутреннего сгорания и танки, на резиновых гусеницах. Война набирала скорость. При битве за Туаред, когда это государство получало независимость, уже не было паровых машин, только дизельные и бензиновые машины с ружьями-самострелами в четыре и три отрезка линии. Но я увлёкся, надо дать тебе то, что надо. Что мы тут ищем.
   - Это сказал человек из стены? - спросил Иван.
   - Не знаю, - Левик промолчал, копаясь в рухляди, отбрасывая полусгнившие доски и рваную бумагу. Какие-то промасленные тряпки.
   - Кто этот, человек в стене? - продолжил спрашивать Иван.
   - Откуда ты про него знаешь? - Левик выпрямился и, повернувшись, посмотрел в глаза Ивану. Долго смотрел, изучал, а потом сказал: - Значит встречался.
   - Типа того, - ответил Иван.
   - Никто не знает, кто он, - сказал Левик продолжая копаться, вынимая части сгнивших досок, которые рассыпались в руках. - Сколько рухляди скопилось, блин, найти не возможно.
   - Вы не ответили на мой вопрос.
   - Я же сказал, не знаю. Знаю только, что его боится наш мэр. Смертельно боится. Есть даже инструкция, что нужно немедленно сообщать в местную полицию, если ты его встретишь. Или увидишь какие-то изменения, скажем стена плывёт. Они тогда приезжают со странной машиной, стреляют лазером в стену и что-то делают.
   Иван вспомнил, как этот луч создавал воронку и подсвечивал массу, в которой они тогда с Алисой были, когда этот незнакомец затащил их в стену. Это ощущение страха и как эта масса начинала тянуть их за собою.
   - Значит, мэр его боится? - уточнил Иван.
   - Да. Очень.
   - А Захарка?
   - Думаю, тоже боится.
   Левик копался в хламе и начал вытаскивать металлические пушистые ленты, как сантиметровой толщины бесконечные ванные губки. Частично они поржавели, а частично сохранили металлический блеск.
   - Железная вата могла защитить, - пробормотал Левик. - От сканеров. Если ещё её намагнитить. Но я в это мало верю, просто никто не додумался в мэрии тут искать. Но набили этой металлической ватой всё под завязку.
   - Вы с Сидоровичем спорили про Захарку, что сын Сидоровича не говорит с отцом...
   - Послушай, молодой человек, - Левик разогнулся и посмотрел прямо в глаза Ивану. - Это между нами. Я скажу тебе здесь и сейчас, и это останется в этом подвале. Это нельзя обсуждать, вообще не с кем, кроме тех, кому ты доверяешь, но и это не факт, так как найдётся тот, кто маякнёт мэру и Захарке. Итак, Захарка крутит своим отцом, как хочет. Тебе, наверно, известно, как Пётр Первый создал свой потешный полк из детей, так и Захарка сделал тоже самое. Преданную гвардию из детей. Это его сила. Будущая сила. Дети, которые преданы ему. Он им всякую всячину показывает и вкладывает им в мозг их исключительность. Не все дети согласились на это. Дочка Димыча одна из немногих, не в его полку. Она захотела остаться самостоятельной, пусть не летать, а ногами ходить, но сама решать, что она хочет, а что нет, а вот Афанасий не удержался. Такой соблазн возможностей Захарчика. Но тогда дети начинают отдаляться от родителей. Им больше не интересен дом, домашний очаг, родные. Их проблемы, их мечты. Только интересен их кумир Захарчик и наш отарасмэр.
   - Да, я знаю, был у них дома, у Дмитрия, - ответил Иван. - Она сказала мне, что Захар не прав.
   - Послушай, я не знаю, что там случилось у него до Зоны. У его сына, Захарчика. Гаранин говорит сухо про этот период, знаю, что этот мальчик был болен. Парализован, вроде. Слухи разные ходят, что сейчас мальчик чувствует боль других, что он сопереживает, что благодаря ему Зона отступает и призраки исчезают, что он, побывав в объятиях боли, получил некую способность. Помогает городу больше, чем те, кто восстанавливает старинные дома. Поэтому так к нему тянуться дети. Но, Иван, я знаю только одно. И это точно проверено мной. С каждым годом он становится не просто лидером, а неким вождём. Он им в головы вкладывает опасные идеи некого превосходства над другими. Я сам видел, как эти детишки высокомерно на нас смотрят, как с нами разговаривают, словно мы низшие существа. Я сам с ними говорил, с мальчиком, Жорой, такой налитый соком мальчик с амбициями выше крыши. Я ему рассказывал, что тут нельзя баловаться и поджигать машины, которые мы ремонтируем, а он усмехался, паря надо мной и спрашивал, не жарко ли мне в рабочем костюме? И летал надо мною, круги нарезал. Смеялся, плевал вниз, хотел попасть в меня. А я стоял внизу и ловил плевки. Что я мог сделать? Кулаком погрозить? А Афанасий, сын Сидоровича совсем на голову поехал. Я ещё с Ольгой могу поговорить, попытаться ей объяснить, что это не правильно, она меня выслушает, но не факт, что это поможет. Маму Афанасий очень любит. Но с каждым годом это делать всё сложнее и сложнее. Он ещё слушает её, а вот отца просто посылает на хуй. Не надо об этом говорить Сидоровичу, когда выйдем наружу. Это очень больная тема. Не упоминай о нём с ним в разговоре. Он мне недавно сказал, что Афанасий для него умер. И, похоже, что так и есть.
   - Но так переживает, просил поговорить.
   - Надежда, - Левик вздохнул. - Надежда всегда умирает последней. Он ещё думает, что можно всё исправить.
   - Хорошо, не буду. Но я видел Захарку, с ним говорил, - возразил Иван. - Не было такого. Приветливый мальчик, жизнерадостный. Никакой злобы или высокомерия.
   - Это он притворялся, чтобы вас не спугнуть, пока Зона вас не поглотит. Он отлично умеет себя вести, показать себя, с хорошей стороны. Улыбаться, быть учтивым. Я слышал информацию, по-тихому, в сарафаном радио, что теперь всё будет по-другому. Пока у вас нет детей, всё будет более-менее, но если родится ребёнок, когда ему стукнут лет шесть, вот тогда это начнётся. Он станет солдатом Захара.
   Иван вспомнил рассказ сна Алисы и похолодел. Нет, надо отсюда выбираться, но как? Они в западне и выхода нет.
   - Так, - продолжил Левик и нагнулся над какими-то тряпками. Долго разгребал, какие-то камни откладывал в сторону, - Ага, нашёл. Хорошо спрятали.
   Он достал небольшой, коричневый футляр на ремешке и дал его Ивану.
   - Что это?
   - Магнитометр, - сказал Левик. Он открыл крышку футляра, где был прибор с тремя переключателями и двумя чёрными кнопками на лицевой панели из металла, покрашенного в серый цвет и большим циферблатом со стрелкой. Внизу была надпись: Протонный магнитометр ПМА-6
   - Насчёт батареек не знаю, но должен работать. Его сюда человек из стены принёс и спрятал.
   - Зачем он мне?
   - Я не знаю, - сказал Левик. - Знаю точно, что все подобные приборы были изъяты у населения и в местном профтехучилище и складированы где-то под аэродромом. Почему? Это знает только человек из стены. Держи и спрячь дома. Никто не знает, что он здесь был. Никому в голову не пришло искать этот прибор в этом старом хламе. Обмотай тряпками. Я дам тебе эту металлическую губку, на всякий случай, ею точно обмотай это прибор поверх тряпок. У Сидоровича сумку возьмём. Идём, у нас всё.
   Когда они шли наверх, к свежему воздуху, Левик вдруг остановился около двери: Склад !5 и приоткрыв её, показал Ивану, что внутри. Там он увидел множество труб, перед ними клавишные, как от небольшого рояля. Всё было давно заброшено и клавиши потемнели. На концах труб виднелись цилиндрические насадки. Всё было в пыли и паутине, свет из коридора едва пробивался в комнату
   - Это каллиопа, паровой орган, - сказал Левик. - Мы с Сидоровичем нашли к нему инструкцию. Когда-то он стоял на паровозе-оркестре в нашем мире, в Картоплянске. И тоже был он в Лучеграде, документы сохранились, но он тогда так назывался: паровой-орган-оркестр. Для того, чтобы создать яркую, жизнерадостную атмосферу праздника. Сизифы - так назывался музыкальный состав, который ездил по стране и давал концерты в этом поезде. Там в вагонах путешествовали музыканты со своими инструментами, танцоры со своими одеждами, со своим инвентарём, и они давали концерты, а эта штука стояла сразу за бункером паровоза и питалась его паром через бронзовые трубы. Она была самым важным инструментом, громким, который показывал, что подобный поезд пришёл. И её проигрыш мелодии, которую запоминали всё. Та-ту-та-та-та. Трубили так, словно били в колокола. Некие фанфары. И все знали, какой поезд приехал.
   - Это круто, - сказал Иван.
   - Очень круто. Давала густой бас паром и мощью звуком. Это звучание было слышно всем.
   - Круто. У нас такого не было.
   - Вроде в вашей Америке это было на пароходах. В вашей Европе не прижилось, а здесь эти составы ездили в конце девятнадцатого, начала двадцатого века. Развлекали публику провинциальных городков. Почти в каждом городе были в тупиках специально оборудованные сценические площадки, куда приезжал подобный состав, и строил переносной театр, где и давали актёры концерты. А каллиопа сопровождала их музыкой, она открывала и созывала на представление, как бой в колокол на мессу. Я вот думал, как её бас и её звуковая мощь заставляла вибрировать всех изнутри? Как он проникает в душу?
   - И как? - спросил Иван у Левика
   - Ну, не особо в это верю. Скорее всего, - он показал на старые клавиши каллиопы, - Просто их это заводило. Такой низкий звук.
   - Как рейверов, - пробормотал Иван. - Очень похоже.
   - Кого? - спросил Левик, но Иван сразу не ответил. А потом, через минуту молчания сказал:
   - Так, пришло в голову сравнение, - а потом продолжил: - Это выступление, как цирк Шапито? И зазывалы, громкий звук, который зазывает всех на представление.
   - Именно, - ответил Левик, и они поднялись наверх, Левик выключил свет и они пришли в каморку Сидоровича, который пил крепкий чай.
   - Садитесь, - пригласил он. - Чай попьём на дорогу. Нашли что искали?
   - Да, - сказал Левик и показал на ком тряпок в руках Ивана. - Сумка нужна. Сидор, есть?
   - Сделаем.
   - И поверх каких-то железяк положи, старые инструменты. Чтобы отвести подозрение, - сказал Левик.
   - Сделаем, - снова ответил Сидорович.
   - У нас металлическая губка, - сказал Левик. - Есть.
   - Да, тогда покрепче её всё оберните, - ответил Левик.
   Сидорович всё сделал. Пока они пили чай, солнце прошло зенит и клонилось к закату. Так быстро время пролетело. Но на улице стояла по-прежнему жара. Липкая жара августа и было много запахов, жужжащих мух, ос и пчёл. Время летело быстро, и Левик сказал:
   - Спасибо, Сидорович, но нам пора. Работа ждёт, сам понимаешь.
   - Я бы угостил вас грибным настоем, но ты, Леви, этому не обрадуешься.
   - Да, не обрадуюсь, - ответил Левик. - И мой знакомый точно не обрадуется. Но за чай спасибо. Тихо тут у тебя и спокойно, нет проверяющих из Картоплянска.
   - Они сюда не хотят ехать, тут для них ничего нет интересного, обломки прошлого, - ответил Сидорович.
   - Понятно, тогда спасибо за помощь и пока, - ответил Левик и он с Иваном встали. - Нам надо возвращаться.
   Сидорович тоже встал, отмахнувшись от надоедливых мух, принёс старую, засаленную, матерчатую сумку, куда Иван сложил тряпки, потом магнитометр, несколько гаечных ключей, моток проволоки и щипцы поверху. Сам прибор он обернул в металлическую губку, а потом Сидорович положил сверху на всё это какую-то толстую инструкцию. Она была потрёпанная, с видимыми пятнами от намоканий. Явно давно лежала где-то на складах.
   - Это схема двигателя ЖЗ-14, для местных грузовиков ЖЕАВ-70. Она тут много стоит. Это тебе для веса, - сказал он. - Если вдруг начнут проверять, первое, что они найдут у вас, это инструкцию, а вы ходили сюда за ней, чтобы ремонтировать грузовики, - добавил Сидорович. - Редкий экземпляр, они точно клюнут на это. Потому что обычная инструкция ЖЕВ-70, она доступна, а ЖЕАВ-70, её почти нет. Разница в грузовике, что там есть элементы полного привода и как его чинить известно в этой инструкции ЖЕАВ. А в ЖЕВе, их нет.
   - Сидорович, дружище, спасибо, - сказал Левик. - Просто спасибо.
   - Леви, я знаю что делаю. Ты только своего помощника проинструктируй.
   - Да, - Левик повернулся к Ивану. - Ваня, как только придёшь обратно в цех, спрячь сразу сумку в шкафчик. Если будут спрашивать и просить показать, покажи инструкцию, а потом поясни, что взял её для дома почитать, - сказал Левик. - Хотя сомневаюсь, что кому-то будет это интересно. Но на всякий случай запомни.
   Он как в воду глядел. Действительно, никто не поинтересовался, что принёс Иван, даже Дима. Все были заняты работой. Они готовились установить отремонтированный картер обратно в тепловоз, и остаток дня Иван ползал там, куда он должен был быть установлен и чистил, красил эпоксидной грунтовкой, где ему указывали. Проверили все трубы и резьбы шпилек, чтобы потом в ответственный момент оказалось, что есть проблемы. Сам картер стоял на деревянных балках и к нему подкатили кран-балку. Это процесс длительный, после установки нужно будет подготовить подшипники скольжения коленвала. И там была проблема с краном, но её решили. На вкладышах подшипников сделали насечки для холодильника и, главное, как сказал Ивану мастер, ничего не перепутать, особенно градацию, и пары вкладышей. Так они установили картер, а потом и сам двигатель. Ни кому не было интересно, где Иван был, что видел и что нашёл. Эти люди были заняты работой в этот момент. Иван помогал им, и все тревожные мысли у него испарились. Может, виноват чай, а может просто он перегружал мозг. Избавлялся от страха. Но в конце рабочего дня Иван спокойно забрал свёрток из шкафчика и отправился домой.

...

   Алиса тоже с утра ушла на работу. Пришлось ехать к ратуше, как и было сказано. Там было несколько групп женщин и мужчин, которые стояли возле автобуса ПАЗ и о чём-то переговаривались. Среди группы женщин Алиса увидела Настю, которая работала на ресепшен в гостинице и подошла к ней.
   - Привет, - сказала она.
   - Привет, - Настя не удивилась. Скорее всего, она уже всё знала. Здесь слухи разносятся быстро, городок-то маленький. Людей не так много. Настя поманила за собой Алису и подвела к высокой женщине лет сорока и представила:
   - Лидия Ивановна, это Алиса, о которой вам вчера мэр говорил.
   Женщина протянула Алисе худую, бледную руку с длинными пальцами и сказала:
   - Добро пожаловать, - она улыбнулась краешками губ. - Нам предстоит большая работа.
   Она отвернулась, а потом спохватилась и, снова повернувшись к Алисе, сказала:
   - После работы загляните в фотоателье, узнайте, когда вам и вашему мужчине можно сделать фотографии на документ.
   - Хорошо, - ответила Алиса.
   Практически сразу, как подошли ещё две женщины, они погрузились в старый ПАЗик и поехали. Алиса села возле Насти. Разговоры в автобусе были обо всём и ни о чём. О погоде, о каком-то представлении в амфитеатре. О соленьях, о жаре, из-за которой чахнут овощи. Очень много было разговоров о жаре, и что она всех достала. Горячая, влажная, давящая. Автобус громко урчал двигателем и на одном из поворотов Настя спросила у Алисы:
   - Без шансов? Ваша попытка?
   - Без, - покачала головой Алиса и рассказала в двух словах, что случилось.
   - Вам повезло. Мой знакомый привязал себя к креслу машины, заклинил педаль газа и попытался проехать.
   - И как?
   - Машину видно с холма, она съехала с дороги, но двери все закрыты. Думаю, он не выжил. Костя и Андрей хотели туда добраться, еле отговорила. Если полиция туда боится соваться, куда уж им.
   - А если?
   - Что если, что он там надут? Кости?
   - Не подумала. Сказала глупость, - согласилась Алиса. - Но, Настя, а почему ты здесь? В нашем автобусе?
   - Можно сказать, что меня понизили, - ответила Настя. - Они узнают всё, везде шпионы, да и на ресепшене я уже не нужна. А если прибудет пополнение из вашего мира или из другого, найдут других, я же заменима. Так что я здесь, с тобою, - Настя улыбнулась и добавила: - Мы с тобой, вдвоём, горы свернём.
   Слева, за частными домами, садами и раскидистыми деревьями виднелась на возвышении Крепость. Она, то была скрываемая кронами садов и крышами домов, то появлялась чётко на вершине холма. Алиса помнила эту дорогу.
   - Мы работаем в Крепости? - спросила она у Насти.
   - Слава богу, нет. Мы едем в Комплекс Памяти, займёмся уборкой. В Крепость отправляют убирать заключённых. Там подорваться легко и вообще легко в лабиринтах и казематах пропасть. Поэтому заключённых отправляют разбирать завалы в самые глубины казематов. Археологи стоят и ждут на безопасном расстоянии, смотрят, ничего с ними не случится? Если нет, они могут копать. Много заключённых там пропало. Кого-то нашли, в виде мумифицированного тела, а многих не найдут никогда. Я слышала про размазанные кровавые пятна на потолку и стенах казематов, а кости и череп попадали вниз. Целые.
   - Ты смеёшься? - спросила Алиса. - Прикалываешься надо мною? Это археология?
   - Я не прикидываюсь. Ты видела останки, что доставали при раскопках? Останки защитников, точно должна была видеть. Зона по-прежнему влияет на Крепость, притягивается к ней. Там есть места, археологи, которые копают Крепость, называют эти места Высыханием. Там люди за минуту высыхают и превращаются в мумию. Говорят, там слышен в ушах предостерегающий звоночек, но посылают же заключённых вперёд. Их не жалко. Кто туда полезет? Французы, японцы или наши археологи, та же Купийко? Как проверить, там есть опасность или нет, гайку кинуть с бинтиками? Нет, туда посылают заключённых, и опасные места помечают флажками и чёрно-оранжевыми лентами. Да, Алиса, вернее всего, послать заключённых. Их не жалко. И они не гайки с бинтиками, они начнут искать варианты спастись. Некоторым удалось.
   - Настя, подожди, - сказала Алиса. - Я ведь видела работу археологов во многих точках мира, и они используют науку, используют глубокий подход к месту раскопок. Они никогда не поддают рабочих опасности. Берут анализы и сканируют. Проверяют стены на устойчивость, измеряют магнитное поле, зондируют землю, основательно подходят к вопросу, как копать. Фотограмметрия постоянно используют, потом смотрят, где обрушится потолок и где поставить укрепляющие балки. Они всегда оценивают опасность.
   - Алиса, здесь это не работает. Почти никогда не работает. Для археологов работает, а для заключённых нет. Эти европейцы, ваши европейцы, даже никогда их не видели, заключённых. А их приборы выдают сумбурные цифры. И фотограмметрия. Я точно знаю, мне рассказывали, как на одном снимке было наложение двух снимков, словно цифровой фотоаппарат снимал одно и тоже, в нескольких временных плоскостях. Всё смешалось, но на одном снимке было наше время, просто комната, а на втором - та же комната, но другая и там, на кроватях, люди. Один снимок, сделанный в одном месте и в оно время, но две разные комнаты. Как ты говоришь, типичные методы археологии? Они не подходят. Они тут часто не работают, ферштейн? - спросила Настя.
   - Ферштейн, - ответила Алиса.
   - Та же Крепость, - продолжала девушка, - Тела, что они достают, словно были законсервированные в болоте, а не под песком, цементом и битым кирпичом казематов. Они были мумиями, Алиса, именно, эээ, мумиями, но болотными, а не высохшими, словно найденными внутри гробниц Египта. Там существуют вибрации, ощущения холода. Странные звуки, которые записывают микрофоны. Шаги, крики и голоса. С приборами там археологи лазили, измеряли всё. Температурные аномалии, магнитные поля. Ставили ловушки с датчиками движения и температурного анализа. Образцы брали для химического анализа, но вывод один. Время. Алиса, - это время. Где-то оно замедлялось, а где-то ускорялось. А как это измерить знают только на Аэродроме. А Аэродром - это табу. На этом всё.
   - Подожди, - вдруг сказала Алиса. - Нам тут всё время рассказывали про гравитацию, что она важна.
   - А гравитация влияет на время - ответила Настя. - Снова повторяю: сейчас всё.
   Настя посмотрела на Алису и отвернулась. Разговор был окончен.
   ПАЗик подпрыгивал на ухабах и на брусчатке пока ехал. Справа и слева были дома за заборами, утопающие в садах.
   - Значит, тебя понизили, Настя? - снова спросила Алиса.
   - Мы пока все выполняем свой долг перед городом, - Настя показала глазами на окружающих. - Всё равно в гостинице никого нет, поэтому и я с вами. Мне баллы лояльности нужны.
   - Вроде памятник ухоженный, - сказала Алиса. - Мы его видели на экскурсии.
   - Его надо подготовить. Чистый памятник не может быть чистым просто так, за ним нужно ухаживать. Вас же он впечатлил?
   - Да, впечатлил. Но к чему такая прыть?
   - Я не знаю, - Настя наклонилась к уху Алисы и прошептала: - Ходят слухи, что скоро случится что-то грандиозное. Будет здесь много людей. Они будут откуда-то бежать. Точно от угрозы, но это пока слухи. Поэтому нам надо произвести впечатление. Вы нам подсказали некоторые нюансы, вот их надо исправить. И, не говори много с Лидией, - Настя снова повернулась к окну, - поменьше слов, - сказала она, не оборачиваясь тихо.
   Словно почувствовав, Лидия Ивановна повернулась к ним, но они уже не беседовали. Так и доехали до мемориала. Спустились в низину, где были образцы военной техники, скульптуры, а справа и слева, прямо в валу, вход в музей. А впереди этот памятник, где раненный боец в проёме дверей облокотился на дверной проём. Им выдали инструменты, грабли, мётлы. Несколько мужиков тянули из входа в музей длинный шланг для воды, стояли возле гранитных памятников вёдра, щётки, лестницы и ветошь.
   - Так, девочки, разделяемся на группы по четыре человека и вот наш фронт работы, - сказала Лидия Ивановна и показала рукой на площадь перед мемориалом. - Надо отмыть памятники от птичьего помёта и убирать дорожки от мусора. Это первое. Потом почистить и подкрасить военную технику, побелкой покрасить бордюры, вымыть фонари, тщательно отмыть стеклянные светильники. Но это потом, когда закончим чистку скульптур. Что не успеем сегодня, будем доделывать завтра. Работы много и не на один день, но нужно работать слаженно. Те, кто будет стараться, будут начисляться баллы. Наш мэр понимает, что работаете в жаркую пору и на солнце, поэтому ваши баллы будут удваиваться. А за леность они будут отминусовываться. Вы знаете, что такое баллы, и какие бонусы они дают. Так что, работайте качественно.
   - Лидия Ивановна, - Настя подняла руку. - Можно новенькая со мной будет работать?
   - Не возражаю. Начинайте, вы знаете, кто за кем закреплён.
   Алисе достались грабли, и они отправились к памятнику из серого гранита, где три солдата: один пулемётчик, а двое с винтовками, словно в последнем порыве бросались из окопа в бой. Им нужно было убрать сухую траву и мусор вокруг памятника, подмести дорожки, пока три других женщины начали отмывать его от помёта птиц. К ним пришёл мужчина с раздвигающейся лестницей, чтобы начать чистить всю скульптуру, особенно вверх. Больше всего досталось бойцу с винтовкой справа, который был в фуражке. На ней птицы любили сидеть и гадить. Они и сейчас там сидели, два голубя, и с интересом смотрели вниз.
   - Надо побольше успеть до полудня, потому что потом будет очень жарко, и придётся прятаться в тени, - сказала Настя. - Сейчас наши скалолазки, - Настя усмехнулась, - полезут чистить верх памятника. Мыть с шампунем. А мы пока убираем внизу.
   Алиса согласилась. Было утро, но дыхание дневного зноя уже чувствовалось. Одна женина затянула песню и другие её подхватили. Странные мотивы песни, как национальный фольклор с оттенком. Как украинские слова, положенные на восточный мотив.
   Алиса работала молча. Она не знала слов, да и петь ей не очень хотелось. Она гребла серую, с коричневыми пятнами сухую траву, собирая её в кучки, чтобы потом в мешках вынести, а сама вспоминала свой сон.
   Рассказать о нём Насте? - думала она. Сухая трава сопротивлялась и с треском вырывалась из зелёного ковра. Она как специально цеплялась, и это злило Алису. И ещё мелкий мусор. Обёртка от конфеты или целлофановый кулёк. - Рассказать про свой сон или не стоит?
   Мысли крутились хороводом в её голове, разделившись на два лагеря. Один лагерь шептал, что нужно доверять Насте, другой не соглашался. Но в одном они сошлись: пить хотелось.
   Хоть Алиса, как и другие женщины, повязали голову платками, солнце начинало припекать. Она не взяла ни телефон, ни наручные смарт-часы и не знала, сколько сейчас времени, но наверно уже было больше десяти часов. Алиса собрала большую кучу сухой, коричневой травы и, распрямившись, вытерла пот со лба. Кроме пота летали вокруг мелкие насекомые. Они поднимались из сухой травы, растревоженные, и садились на лицо, руки и шею Алисы, и она их прибивала ударом ладони. Так как многие из них больно кусались. Теперь, распрямившись, она смогла осмотреться, как кто работает. Слева от входа в комплекс, стояла девушка. У неё была шикарная, тёмная коса, которая она собрала на голове в виде гнезда, и тёрла мыльной губкой руку каменного бойца, который замахнулся, чтобы кинуть гранату. Птичье дерьмо не так-то просто отмыть, но она старалась. Пена шла из-под щётки, а она интенсивно тёрла. С другой стороны тоже продолжали отмывать скульптуры от фекалий. Никто не старался уйти от работы, все работали слаженно, обливаясь потом.
   Когда объявили перерыв и Алиса с другими женщинами ушли в тень отдыхать и попить водички, тогда многие начали спрашивать Алису, откуда она. Алиса, опуская подробности, рассказала. Немного про свой город, про свою страну.
   - А я бы хотела посмотреть и Киев, и Харьков, - сказала одна девушка, наливая в кружку из прозрачной, большой, стеклянной бутылки прохладную воду. - У вас там ведь есть театры?
   - Конечно.
   - А амфитеатр под открытым небом, по типу римского театра? Есть?
   - Нет, не знаю. В Киеве вроде был, по-моему Зелёный театр назывался, но он давно заброшен.
   - А у нас он действующий. Я там участвую в труппе. Правда в массовке и роль небольшая, но всё же. Кстати, на выходных будет представление, по произведению великого философа теперешней Средней Греции Милидия: Парсей и Энадаида. Песнь двенадцатая: Эвидика Иллистанская требует дары Это когда она схватила возлюбленную Парсея и заточила в темнице, а чтобы её освободить, Парсей должен принести ей шар богов. Придёшь?
   - Думаю, что да.
   - Она не уверено сказала, - заметила ещё одна женщина лет за тридцать. Она пила что-то из термоса. - Ей сейчас не это нужно, как посещать театр. Если она новенькая, нужно освоиться.
   - Да, я знаю, театр не моё. Но, наверно, приду. Я же тут должна вести хронику событий города. Я же теперь член Картоплянска.
   - Приходи и мужа своего захвати. Будет интересно. Там много интриг, закулисных войн. Царя отравят. Мы очень сопереживаем, когда актёры играют. Особенно когда Парсей спустился в Эид. Место смерти. Там в сцене много горят чадящих факелов и актёры, чёрные от сажи, танцуют среди руин и факелов, которые густо чадят. Много дыма, специально, чтобы показать, куда попал главный герой. Они Парсея мучают, а он сопротивляется и идёт на голос Эналаиды, который слышит в этом горячем огненном месиве.
   - Не рассказывай, интересно не будет, - вмешалась круглолицая женщина. - Тем более, я так вижу по лицу девушки, она впервые про это слышит.
   - Да, это правда, - согласилась Алиса. - Я немного знаю про греческую культуру, нашу культуру. У нас другие авторы. Платон, Гомер с его Илиадой и Одиссеей. Битва за Трою. Я далеко не всё помню, но про... эээ... как его? Не слышала про вашего Мидия...
   - Милидия или Милидиавас, его ещё так называли, - девушка не унималась, - основатель классической Ранней поэзии Старой Греции, до её разделения на Среднюю и Южную Грецию после Хартемонских войн. Жил примерно три тысячи пятьсот лет назад.
   - Да, такого точно не помню. У нас его не было.
   - Кстати, меня зовут Мелания, - представилась девушка.
   - Меня Алиса, очень приятно, - ответила Алиса.
   - Ну, наш постановщик Аркадий Иванович кое-что знает про вашу культуру, но немного. Вам бы с ним встретится, да рассказать. Он очень интересуется войной, где в город втащили громадного коня с воинами внутри.
   - Троянская война, - сказала Алиса. Тут она заметила, что остальные женщины и девушки прекратили свои разговоры и теперь внимательно слушают их. - Я не сильная в поэзии и в истории.
   - Но Настя нам рассказывала, что вы много путешествовали по миру, - добавила Мелания и снова попила воду.
   - Это правда. У нас даже фотографии и видео есть. Кое-что осталось на носителях.
   - Покажите? - вдруг спросила женщина в жёлтом платке. - Так интересно! Из вашего мира у нас не очень много людей, большинство работает в Картоплянске или в Крепости. Но они вообще не интересуются культурой и путешествиями. Многие попали практически без вещей. Кто-то на заработки ехал. Они про свой мир и рассказать толком не могут. А ведь это интересно, ведь правда, что наши миры похожи?
   - Да, кое в чём даже очень. Особенно в рабовладение.
   Некоторые заулыбались после её слов.
   - Значит покажите?
   - Хорошо, я покажу, - Алиса растерялась, но тут отдых закончился строгим голосом Лидии Ивановны, и снова началась работа. Теперь точно было жарко, но надо было уже только собрать сухую траву в мешки, пока из шланга мужчина средних лет поливал памятники, смывая мыло и пену. Отмыть всё до конца не удалось, эта зараза хорошо въелась в камень, но всё равно скульптура смотрелась лучше. Лидия Ивановна иногда подходила, смотрела на них, как они работают и что-то записывала в блокнотике.
   Через несколько часов было время обеда. На импровизированном столе были блюда с бутербродами, чай и фрукты. Что не скажешь, а мэрия Картоплянска заботилась о своих работниках. И был часовой перерыв. В этот момент разговоров было мало, люди отдыхали в помещении музея от жары и работы, среди витрин и стоящих в них старинных оружий первого зала, где им поставили в зале стульчики. Алиса слышала, как две женщины обсуждают урожай на огороде, другие про ремонт своей квартире, что появилась трещина и её надо заделать, а мужчин всё время бросают на новые объекты в самом городе, подготавливать брошенные дома, ремонтировать технику, что им не хватает время на свои жилища. При этом женщина сетовала, что часто мужики работают рядом с кварталами призраков. Им это не только их напрягает, но они во сне мучаются кошмарами. Словно они переживают прошлое, словно призраки им во сне проецируют свою жизнь. Некая связь возникла. Тогда Алиса спросила соседку, а почему такая спешность. Та пожала плечами:
   - Слухи ходят, что скоро в Картоплянск прибудет много людей, очень много людей из твоего мира.
   - Да, а почему?
   - Кто его знает, - женщина почесала голову под платком. - Эх, курить запрещают, а я бы сейчас сигарету выкурила. Вы курите? - она вопросительно посмотрела на Алису. Та отрицательно покачала головой.
   - Ну и правильно. Вредная привычка.
   - Может это из-за пандемии? - предположила Алиса. - У нас уже несколько волн пандемии коронавируса. Большинство стран самоизолировалось, людям было на улицу запрещено выходить, только по спецпропускам. А недавно третья волна пришла, начались протесты против ограничений, антимасочники бунты устраивают. Всякие слухи ходят, что коронавирус передаётся посредством 5G.
   - Что?
   - Ну, это стандарт передачи радиосигнала.
   - Ааа, и как передаётся?
   - Нет, но панику эти слухи породили. Люди вышки сотовой связи начали жечь.
   - Может быть и поэтому. Из-за вашей пандемии. Я не знаю, - сказала женщина. - Так, матрон идёт. Надо вставать, отдых закончился. Болезнь болезнью, а чистить памятники надо нам и убирать территорию.
   Проходя мимо Мелании, та осторожно, на уровне пояса, помахала Алисе рукой, а когда они поравнялись, тихо начала говорить:
   - Ну, всё-таки, вы же много помните с тех мест, где путешествовали и у вас сохранились фотографии? Вашей Греции. Если можно мы очень ждём, чтобы сделать аутентичные декорации.
   - Я помню, - сказала Алиса. - Если смогу, то сделаю.
   Часам к пяти работа была закончена. Алиса жутко устала. Ей всё время хотелось пить, тело от жары хорошенько пропотело и чесалось. Руки были исколоты соломинками сухой травы и покраснели во многих местах, ужаленные местными насекомыми. Каких-то блох или маленьких, черных мух. А ещё жучки, когда раздавливаешь их, они мерзко пахнут. Но исколотые руки болели, хотя им давали матерчатые перчатки для защиты. Когда они сдавали рабочий инструмент, к Алисе Лидия Ивановна подвела немолодую женщину и представила:
   - Это Виктория, Виктория Степаненко. Вы с ней выйдите из автобуса раньше, и она покажет тебе фотоателье.
   - Спасибо, но я..., - начала было говорить Алиса, но Ивановна перебила.
   - Вы предлагаете сами найти фотоателье для фотографии документа Картоплянска, раз вы теперь наши жители? Вы очень хорошо знаете город? - Лидия Ивановна говорила в своём духе, в духе указания.
   - Нет.
   - Вот и отлично. Тогда решено. Виктория, она вам покажет.
   ПАЗик прыгал по ямам, которые встречались на дороге. Когда они въехали в частный сектор и проехали немного, он остановился, и эта женщина, Виктория, поманила за собой Алису. Та еле заставила себя встать с сидения ПАЗика, так как очень устала. Перекинувшись пару слов с Лидией, они отошли от автобуса и тот уехал, а Алиса и женщина остались стоять на дороге, отворачиваясь от оседающей, серой пыли.
   - Ну что, пошли, - сказала она.
   Они пошли вверх по пустынной улице. Справа и слева были заброшенные дома, заросшие и неухоженные сады, которые заросли бурьяном и диким кустарником. Шагая вверх, Алиса увидела это слева от себя, сквозь покосившейся забор, среди высокой травы и цветов, увидела заброшенный дом. Отшелушивающиеся краска, мутные, грязные стёкла. Тёмные деревянные балки, которые выступали из-под крыши. В этом доме точно давно никто не жил. Перед ним, за старыми клумбами, виднелись пустые собачьи будки. Там давно не было собак, дерево дома потемнело, как и потемнели сараи, будки, и брошенные машины, которые были за домом и едва виднелись сквозь заросли разросшегося кустарника. Они прошли этот дом, от которого пахло сыростью, и на участке соседнего дома Алиса увидела стоящий в зелёной арке виноградника, как в гараже, автомобиль, который почти полностью обвил виноград. Его шины сдулись, краска потемнела, а стёкла были мутными. Одного бокового стекла не было. Да и многие дома по обеим частям улицы были без стёкол. Покинутые и там властвовали местные птицы. Но не всё было покинуто вокруг. Были дома, которые были живые и были заселены. Слышалось мычание коров, хрюканье свиней, кудахтанье кур. Лаяли собаки. Над домами носились ласточки, а в кронах деревьев возились воробьи. И плодоносные деревья были обрезаны от сухих веток. И оттуда шёл запах не плесени, а приготавливающейся пищи. Мяса и тушёных овощей. Ещё пахло варёной кукурузой. Проходя мимо такого жилого дома, женщина поздоровалась с его обитателями, которые были во дворе, и Алиса поступила также.
   - А, привет Виктория, ездила на работу? - спросил мужчина, который сидел на лавке и что-то мастерил. Похоже, ремонтировал бензиновую косу.
   - Да, выполняла свой долг перед городом.
   - А это кто? - спросил он, показывая на Алису.
   - Это новенькая.
   - Ясно. А мне завтра придётся косить траву парка. У них не хватает бензиновых косилок, видите ли. Если не починю, буду дедовским методом работать. Косить косой в такую жару. Ну, они говорят, что туристы, будущие туристы, это оценят.
   - Артём, надо тебе подать заявку, - сказала Виктория. - Чтобы дали новые бензиновые ручные косилки. Или электрические, с тем топливным элементом из Аэродрома. Мегабатареей.
   - Смеёшься? Я, конечно, подам, но не думаю, что это поможет. Уж тем более не получу их вечные двигатели в электрических косилках. С их мегабатареей.
   - Поможет,- сказала Виктория. - Нужно просто не опускать руки. Хотя бы дадут новую, бензиновую, как вариант. Они же беспокоятся, как нужно подать город.
   - Надеюсь, Вика. Очень надеюсь,- ответил человек. - В моей старой засор и проблема со свечами. Мэру твои слова в уши.
   После они попрощались и, пройдя через несколько домов, очутились перед ухоженным домом, с закрытой калиткой и покрашенным из штакетника забором. Громко лаяла собака.
   - Так, подожди на улице, я пса привяжу, - сказала женщина и скользнула в калитку. Пока она там возилась Алиса подошла к дому напротив. Судя по всему, тут жил богатый человек. Дом был большой, двухэтажный. На втором этаже стёкла ещё сохранились, как и краска, судя по всему, в своё время он был красиво покрашен. Виднелось большое, каменное крыльцо, с надстройкой. Козырёк крыши крыльца поддерживали колонны, которые облупились. Сквозь траву ещё были видны дорожки, посыпанные крупным щебнем и кирпичами, вкопанными на половину в землю под углом. Эти кирпичи были границами по обе стороны дорожки. Старые деревья были усыпаны плодами. Слива уже дозрела, и вокруг неё было всё усыпано чёрными пятнами упавших плодов, где вились мухи и осы. Справа была груша. Плоды там тоже созрели, большие, становились жёлто-красными и падали. На дереве оставалось всего несколько десятков груш, остальные упали и разбились о землю. Большие, не лимонка или дичка, а большие, сочные груши. Там точно было пиршество мух и ос, а маленькие птички охотились на мух среди месива гниющих останков плодов. Справа за деревьями виднелась ещё одна добротная постройка, длинный, деревянный сарай похожий на конюшню. Перед ним вроде стоял трактор, чуть дальше грузовик. И огромная чёрная куча, может сеном когда-то была, Алиса видела подобное и видела, как сено гниёт. Очень похоже. Отсюда было непонятно видно. В этот момент из калитки вышла Виктория и позвала Алису. Та подошла к ней и спросила:
   - У вас тут так много брошенных домов и хозяйств. Дом напротив такой большой. Там столько сада. Плоды падают и разбиваются. И никто не собирает. Груши, они больше моего кулака!
   - Это дом Архипа. Зажиточный был человек до известных событий. Коней разводил. Когда всё это случилось и была эвакуация, животных пришлось бросить. Кто-то пристрелил своих животных, чтобы не мучились, а Архип не смог. Кони ещё долго по полям бегали, одичали. Они и сейчас встречаются. Мало их осталось, но иногда возле озёр их можно встретить. Приходят попить воды. И мало осталось коров, свиней и коз. Баранов, Живолтинов, это типа похожее на собаку бараны, только питается растительностью. Но по виду точно, особенно издалека, чёрные собаки. Очень вкусное мясо у них и жир используется в местной медицине. А ещё нутрии, кролики, раки. Много их погибло после первой зимы. Весною создавались команды, чтобы их закапывать. Много пришлось закопать.
   - А спасти?
   - Людей было мало, а животных очень много. Плохое было время. И сейчас людей мало. Вы спросили про плоды? Груши. Спелые, сладкие. Сеть бы натянуть, да поймать их. А кто их собирать будет, и кому они нужны? Мэру? Но он продаёт у вас за ваши деньги собранные плоды в фермерских хозяйствах. Ему сейчас бегать тут и ловить груши, которые падают на заброшенных участках некогда. Понятно?
   - Да, понятно, - ответила Алиса и добавила: - Вы же жили здесь до испытания, до эвакуации? Правда?
   - Да, жила.
   - И не эвакуировались?
   - Хех, - идём. Посидим, попьём наливочки немножко и я тебе расскажу. А потом проведу к ателье и покажу дорогу. Дома хозяйство, работы много.
   Они прошли калитку и оказались во дворе. Да, хозяйство было действительно большое. По двору ходили куры, в загоне виднелись гуси, причём не былые, а сизые, как голуби с голубым клювом. Хотя и белых было несколько штук. Явно была корова, слышалось хрюканье свиньи, за домом наверняка был ещё и огород. Алиса увидела несколько сараев, в одном из них, сквозь открытую дверь виднелись дрова. А перед дверью стояла старая, белая, эмалированная миска со следами ржавчины и деформации. Она была наполнена водою и туда в воду были положены веточки. Они выступали над водою и над миской вились пчёлы. Они садились на стены миски, едва касаясь воды, образовывая ряды и пили, но были наглые пчёлы, которые садились тут же, расталкивали двух пчёл в ряду, чтобы иметь место, и потом они втроём падали в воду. Тогда и помогали ветки, хотя большинство упавших пчёл плыло к краю миски. Выбирались, сушились, подрагивая крылья. Чистили хоботок и улетали.
   - И вы ведёте сама такое хозяйство? - спросила Алиса Викторию.
   - Что ты, дочка с зятем помогает. Они сейчас в городе, скоро будут.
   - У вас тут много пчёл.
   - Афелия и её муж держат. С нами делятся мёдом, а мы поморгаем ему по хозяйству.
   Они зашли в хату, Алиса сняла обувь и прошла в большую комнату посередине хаты, как в гостиную. Там у окна стоял стол, на нём стеклянная ваза с полевыми цветами. Пахло именно так, полевыми цветами, как Алиса помнила, когда бывала у одной из бабушек в селе. Незамысловатые картины, в углу икона, опять там святая была нарисована спиной, подняв правую руку с указательным пальцем в небо, в белое облако, где сверкнула молния. Там была надпись, словно появившееся в облаке, вычерченная молнией. Трудно было прочитать, но вроде: Помни о том, кто дал.... А дальше было стёрто. Может это был завет, цитата? Мало или что. Так думала Алиса, разглядывая старую икону. Перед иконой была не просто свечка, а висящая на цепочках в корытце, где лежал колосок, ещё наверно гроздь рябины или калины, пузырёк с белым, может солью порошком, и сама свечка была в металлическом подсвечнике, напоминающий колючую проволоку. Потом Алиса увидела в комнатах с открытыми дверями, но прикрытыми наполовину занавесками, кровати, шкафы, письменный стол и даже старый компьютер на нём с лучевым монитором. Убранство дома было нехитрое.
   - У нас ещё есть квартира в самом Картоплянске. Там иногда зять ночует, когда ему нужно рано на работу, - как бы оправдываясь, сказала Виктория и добавила: - Наверно хотите помыться? Умывальник там. Мы хорошо пропотели в пыли, убирая мусор, и на нас налипла эта гадость, пыль. Чешется от пота. Жара была, её давно такой не было. Обычно август мягче. Вы иногда шею и лицо чешите, - сказала женщина Алисе. - Так что надо помыться и смыть грязь.
   - Да, если можно, - ответила Алиса.
   И она пошла, куда указала Виктория Степаненко. Точно ванная комната. Мылом пахло с таким необычным запахом. Терпким, сладким, но странным. Была вода, умывальник старый, а самое главное мыло. Алиса увидела, как хозяйка дома обмылки скрепляет с новым мылом, когда они влажные, чтобы создать единый ком. Разве о таком благополучии говорил мэр Гаранин? Вроде всё бесплатно или почти бесплатно, а тут обмылки комом на новом мыле. Она помыла тщательно лицо, шею, руки, в ванной сполоснула ноги и вернулась к хозяйке дома.
   - Я вернулась, - сказала она Виктории.
   - Тогда к столу! - ответила женщина и усадив Алису за стол, быстренько накрыла. Соленья, закуски, мясо, пахнувшее дымом. Грибы, а ещё банки с раками.
   - Это что? - спросила Алиса.
   - Это - квашенные раки по особому рецепту.
   - Не солёные или маринованные? - спросила Алиса.
   - Нет, квашенные их хвосты и мясо клешни в особом соусе. Сейчас открою. Это деликатес, - сказала Виктория. - Не часто я тут их открываю.
   Алиса вспомнила шведский сюрстрёмминг. Когда они открыли банку с этой квашеной сельди, Алису чуть не вырвало. Женщина открыла банку с квашенными раками. Тоже пахло не очень, но в целом бежать из комнаты не хотелось, но запах был тот ещё. Она положила закуски на тарелку, а квашенных раков полила мёдом, Алиса внутри себя ёкнула и сказала:
   - Зачем это?
   - Это делает вкус острее и насыщенней. Как зять говорит, почувствуешь все оттенки, - сказала Виктория. - И главное, для встречи. Сейчас, немного сделаем разрядку.
   Достав большую бутылку, с длинным горлышком с красной жидкостью, она налила себе и Алисе в небольшие стаканчики ароматную жидкость и сказала:
   - За знакомство, - они выпили. Это точно была крепкая настойка и Алиса крякнула.
   - Кушай. Хлеб, овощи, фрукты. Мясо с дымком, квашеных раков не забудь в мёде. Попробуй. Пахнет не очень, но на вкус просто бесподобно. Если что, можно нос заткнуть.
   - Хорошо, попробую, - сказала Алиса.
   - Налегай. Тут у нас есть копчённое мясо в салатных листьях. Это Володя Синицын передал. Мы его овощами снабжаем, а он нас деликатесами. У него своя коптильня.
   - Да, странный выкус, но прикольный, - сказала Алиса, попробовав квашенных раков в мёде. Сладость есть, но через неё проникает резкий вкус, но сладость её немного притормаживает. Запах просто ужасный.
   - Увы, как и квашеная капуста в бочке, это воняет, - согласилась женщина. Ты копчённым мясом закусывай. Вкус дыма помогает избавиться от вкусовых ощущений раков, и на салат налегай. Могу приготовить парную картошку с кабаками.
   - Нет, спасибо, - ответила Алиса. Нам хорошо платят, и мы можем покушать в кафе и ресторанах.
   - Понятно, хотела угостить, - сказала женщина. Алиса поняла неудобную паузу и сказала:
   - Ну, мы тут надолго. Если придём в гости с мужем, то тогда с удовольствием. Местный этнос будем изучать.
   - Что изучать? - спросила Виктория.
   - Этнос. То есть быт людей, которые живут на данной территории. У вас с городом большая разница. В способе жизни и комфорте.
   Похоже, Викторию Степаненко это устроило, и она съела пару кусков раков, заела копчёным мясом, куском хлеба и помидором.
   - Крепкая настойка получилась, - сказала она. - Градусов шестьдесят.
   - Обожгла горло, - сказала Алиса.
   - Особый рецепт, - ответила женщина. - На то она и настойка.
   - А что это за настойка? - спросила Алиса, жуя хлеб с кусочком мяса. Потом немного раков и овощей салата.
   - Рябинница. Есть тут местный сорт чёрной рябины, который отлично для этого подходит.
   - Ну, я вроде виноград чувствую ещё, - сказала Алиса.
   - Да, сначала вино делается на винограде, а потом добавляется рябина для вкуса. Перегоняется, чтобы градус повысить.
   - Понятно.
   Они выпили ещё, закусили, и снова ещё выпили, и доза была больше. Мерные стаканчики использовали, и Алиса почувствовала, что захмелела. Усталость давала себе знать. Женщина ещё раз налила по стаканчику и спрятала бутылку.
   - Всё хорошо в меру, а то мой покойный муж любил прикладываться.
   - Мой тоже, поэтому мы сводили его к врачу и теперь он совсем не пьёт. А в молодости с друзьями пивом и водкой до поросячьего визга напивался. Ещё курил траву, наркотик наш, местный. Трубку купил специальную для этого, наверно, чтобы выглядеть умнее, Шерлок Холмс хренов.
   - Кто?
   - Персонаж из нашего фольклора. Говорил мне, что это поможет ему описывать наши путешествия. А потом устраивал представления. Он же у меня гений, его все должны понимать, его перфоманс. Его, блин, мысли. Голые мысли, как он голый танцевал на проспекте. Это его был манифест. Кричал слова из песен и вращал на руке свою футболку. Я его часто домой тащила, когда у него ноги отказывали. Всё так и было до тех пор, пока плохо ему не стало. Диарея, общая слабость. Тремор рук. Он пять дней почти не вставал с постели.
   - Что? Тремор это что?
   - Когда руки сами собой вибрируют, трясутся. Врач сказал: или бросаешь, или в могилу. Твой перформанс закончен.
   - А мой умер от инфаркта, весною, после этих событий. Никто его не спас, как у вас, - сказала Виктория. - Похоронили. Была я, ещё пять или шесть человек, и поставили на могилу один венок и красочный, в цветах, крест. И всё.
   - Жаль, очень жаль, - сказала Алиса. - Но вы обещали рассказать, - напомнила она. - Про то время, когда на вас напали, и нужно было эвакуироваться.
   - Кушай, много вкусностей на столе, - ответила Виктория. Алиса кушала, была разница в еде в ресторане и здесь. Здесь всё было проще, и вкусы были проще, кроме раков, конечно. Это было бесподобно, несмотря на запах. В Харькове, и даже в Киеве это стало бы хитом у гурманов.
   - Да-да. Сколько времени прошло. Двадцать, нет больше лет. Двадцать два. После этого события время словно остановилось. Мы же были режимным городом. Лучеградом. Везде он так назывался у нас. Картоплянском мы называли его у себя дома, в самом городе. Старое название. Если выезжаешь через КПП, ты должен был забыть это старое название. Бумаги подписывали о неразглашении. Почти все мужчины работали на военном объекте. Мы называли между собой его Аэродромом. Он таким и был, но на самом деле под ним, в подземельях. Там - целый подземный город. Там заводы, склады, какие-то лаборатории. Испытания проводят. Даже сейчас. Испытывала ли ты, девушка Алиса, вдруг дрожь в теле, словно током ударило и волосы дыбом? Зуд по телу и что-то видится? Призраки, например?
   - Да, не раз были странные ощущения, - ответила Алиса, доедая помидорину. - Всё было, дрожь сковывала, но ничего особого при этом не виделось. Просто нехорошее состояние. Зуд, слабость. Остальное не помню. Быстро прошло.
   - Они до сих пор экспериментируют в тоннелях, пещерах и в своих казематах. Всё не успокоятся, а последствия испытаний мы, простые люди, ощущаем. И призраки тоже их работа. Точно их не видела?
   - Ещё как, - ответила Алиса, и Виктория снова налила по пять граммов и они выпили настойки. - И много там тоннелей и казематов? Под Аэродромом?
   - Много. Немцы начали осваивать старые казематы, а мы потом продолжили, после них. Мне в школе это рассказывали. За три сотни лет там много накопали тоннелей, всяких укрытий и складов. Там невероятные подземные города.
   - Я знаю, нам рассказывали.
   - Да, идеальное место, чтобы что-то там разрабатывать и испытывать. Не знаю, что там они создавали. Муж работал там, но никогда не рассказывал, что там делал, но за год перед катастрофой, там что-то вспыхивало над аэродромом. Какие-то огненные шары летали, земля дрожала. У вот тогда у мужа настроение изменилось. Он нервничал, ворчал. Говорил, что они заигрались. Сказал - идиоты: электричество нельзя из провода вытащить в светящуюся нить паутины. Потом призраки какие-то за городом начали появляться, а в небе светящиеся объекты. Яркие и разные. Были некоторые как лодки, овальные, а были как шары. И они просто были в небе, пролетали беззвучно и исчезали. А потом грохотало, и земля дрожала, когда они исчезали. Как гром грозы в чистом небе и вибрация почвы. У нас на доме пару трещин пошло от этого и не только у нас. А призраки, которых люди видели. Город то маленький, слухи ширились. Вроде люди, не люди. Я не знаю. Они начали проявляться в старых домах, как тени. И тогда их жильцы забрасывали местную милицию жалобами, что ко-то ходит, курит, шаркает. Неизвестные проникли в дом! Милиция приезжала и никого не находила.
   - Понятно, это же призраки, - согласилась Алиса.
   - Да, но жителей этих квартир беспокоили какие-то фигуры, ворчания, какие-то тени и внезапное падение вещей. Включаешь свет, а их нет, но запах табака остался. Когда испытания проводились ночью, объявлялся комендантский час, и после воя сирены нельзя было выходить на улицу. Я слышала несколько раз выстрелы. Стреляли точно, слышала звук двигателей военных машин, команды офицеров. Были облавы, но на кого, не знаю. И да, безумный лай местных собак в это время. Мой Ширик рвался с цепи и чуть не оторвал её от крюка. Прыгал, крутился и приплясывал. Не знаю, на кого он так реагировал. А потом это прекратилось, внезапно, - женщина достала из холодильника керамический кувшин, высокие стаканы и налила коричневую жидкость. - Это компот. Попробуй.
   Алиса попробовала. Он был ледяным и вкусным. Совсем мало сахара, насыщен был ароматом груш и сильно напоминал узвар. И тут влетела большая муха. Она, громко жужжа, начала летать над столом, а потом устремилась к окну и стала там биться об стекло.
   - Просочилась тварь, - сказала Виктория Степоненко. - Маленькие мухи мы ещё терпим. А такие сильно раздражают.
   - Я заметила, что у вас плоские липучки. Там много прилипших мух. Но некоторые летают и садятся на еду. Вы еду прикрываете марлей, лёгкой материей от них?
   - Да, стараемся их не пускать, как и ос. Разных ос. С жёлтыми полосами брюшек и красными. А они лезут. Осень наступает, нужны запасы. Вот они и лезут. Сейчас, - сказала Виктория и разогнала мух. - Ещё покушай что-нибудь.
   - Да, вкусно, - сказала Алиса, поедая мясо и овощи. - А что дальше было?
   - Всё хуже, как выключили рубильник.
   - Какой рубильник?
   - Это у нас на нашей словесности. Типа начался главный эксперимент, и вроде выключили главный рубильник. Раз и всё. Стало темно. Не ночь, а пасмурно.
   - Понятно, и что потом?
   - Мы думали, как это случилось днём? Солнце было, облачка плыли и раз, пасмурно. Словно вечер. Их эксперимент тогда начался. Как тогда завыли собаки, да и все животные просто пришли в ужас. Кони Архипа бились в загонах. Да что там кони, моя корова практически выломала дверь в коровнике. Свиньи визжали, куры прыгали в разные стороны, словно не видели ограждение. Крысы на дороге образовали крысиную воронку и бегали по кругу. А что творилось с насекомыми. Их облака, где мухи, пчёлы и осы были вместе. Они там кружились в безумном танце. Там ещё другие летающие насекомые присоединились, не знаю какие. Я не сильна в знание мира насекомых. Помню, что и птицы делали тоже самое. Стрижи и ласточки, а голуби со всего размаху бились об стены домов. И вороны потом присоединились к воронке. Они при этом громко каркали и вращались в этом круговом танце. А потом всё было усеяно дохлыми и умирающими птицами, насекомыми. В общем, всё живое при эксперименте становилось безумным.
   - Даже не верится, - сказала Алиса. - Нам рассказывали, что эксперименты не особо ни на что не влияли. А тут они не знали куда лететь, полностью теряли контроль над собою.
   - Да, в городе они всё знают, - сказала Виктория и отхлебнула компота. - Только они не знают, что было у нас и нашу правду. Может, и знают, но игнорируют. А наша правда такова, что и до этого животные пугались этих экспериментов, но тут они были объяты ужасом. Я вышла на улицу. Вой стоит, жужжат насекомые, а над ними кружатся ласточки. А больше ничего. Ни землетрясения, ни пожара, просто стало темно. А потом марево появилось. Знаешь, словно на горизонте от неба до земли стекло выросло и оно двигалось, колыхалось. Я видела, как искажаются облака, то сжимаются, то растягиваются, у меня тогда всё внутри похолодело, а потом на горизонте я увидела какие-то самолёты, даже не самолёты, а корабли и вот тогда завыла сирена. Я домой вернулась и сразу в погреб с дочкой. Волна эта шла, а за ней непонятные самолёты. Долго там сидела, а когда выбралась, то увидела, что люди метались, несколько коров вырвалось, и носились по улице с вытаращенными глазами. И там под ногами прыгали крысы, мыши, кошки, собаки, визжали и носились вырвавшиеся из вольера свиньи и роняли перья подпрыгивающие куры. Всё смешалось в кучу от безумства. А воздух словно наэлектризовался. Дочке было ещё только десять лет, - женщина замолчала и покачала головой, вспоминая, - это был ужас. Я тогда заплакала от испуга.
   - Я вас понимаю, - сказала Алиса.
   - Да, понимаете? Вы представляете, что это было? Люди мечутся, животные воют и блеют, малая орёт. Тут крысы выбегают из подвала, там насекомые кружатся, ласточки пикируют в крышу и падают, дёргаясь в конвульсиях. Через час вроде всё успокоилось, это марево исчезло, небо посветлело, снова стало ясно и солнечно, зато пришёл муж домой и приказал собираться. Таким злым я его давно не видела. Он сказал: Вика, собирайся. Надо брать с собой только самое необходимое. Самые необходимые вещи и документы не забыть. Всё остальное бросаем. Спасибо аэродрому!. Я спросила его: Зачем? А он разверзся в ответ таким матом, что я присела. Никогда он так не матерился. Бывало, ругнётся, но при дочке ни-ни. А тут его прорвало: Идиоты, суки грёбанные, ебабаны! - кричал он: - Доигрались! Получили свой эксперимент?! Честно, я не знаю, что там был за эксперимент, но когда мы собирались, по дороге проехала машина с громкоговорителями и сообщила, что идёт эвакуация. Вроде ядовитые газы вырвались. То, что мы увидели, было следствием воздействия газов. Муж тогда проворчал, что они и соврать толком не умеют. Вот мы собрались и начали ждать. У нас как: первыми эвакуируют городских. Чиновников, их семьи, важных персон города. Потом жителей престижного района, сначала центра, потом Старого города и Узвоза. Оттуда ремонтников и техников вывозили в третьей волне эвакуации. Мы попали в четвёртую волну. Частный сектор. Самые бесполезные. Сначала не было автобусов, а когда они появились, нам велели бежать на площадь Героев Крепости. Вот так, с вещами в охапку, с дочкой за руку и побежали. Тогда я Архипа видела в последний раз. Он пытался выведать у полицейского, когда мы вернёмся, а тот орал в ответ, что не знает. И всё. Он после пропал, а его хозяйство осталось.
   Женщина замолчала. Алиса жалела, что не взяла с собою смартфон, чтобы записать рассказ женщины. А потом подумала, а смысл? Они ведь здесь застряли. Можно будет её найти и повторить запись уже на камеру. Алкоголь действовал и Алису разморило. Посолив и съев немного зелёного лука с хлебом, немножко сала сверху, запив компотом, она почувствовала себя лучше.
   - Ну, а потом, - сказала Виктория. - Давай ещё выпьем!
   И они выпили. Виктория потёрла нос и отмахнулась от мухи.
   - Как тяжело вспоминать, - сказала Виктория и у неё на глазах навернулись слёзы. - Очень тяжело.
   - Я понимаю, - ответила Алиса.
   - Да, понимаешь. Продолжим. Я плохо помню, как грузились в военные автобусы. Их было мало, поэтому военные подогнали грузовики с лавками в кузове. Крик стоял, ругань. Все спешили. Мы попали в автобус. Нам повезло. Мы взяли только самое необходимое. Документы, деньги, немного ценностей. Из одежды совсем мало, только для дочки побольше вещей. Помню, когда сели на сидения увидели в окно, как военные вырывают у людей тюки. Люди тащили горы чемоданов, корзин, тюки с вещами. Военные орали, что мест ограниченно и вырывали эти чемоданы и тюки, чтобы выбросить, а люди не давали. Даже стрелять в воздух пришлось. Там, в одном месте площади целая гора вещей собралась. Ох, мародёрам повезло. Некоторые не хотели уезжать, прятались. Они потом шастали по брошенным домам. Некоторых поймали, некоторых застрелили, а некоторые убежали в запретную часть города. Скорее всего, там они и погибли. Там люди с ума сходят, - добавила Виктория. Алиса молча кивнула. Они с Иваном в этом убедились сами.
   - А дальше?
   - Помню темнеть начало, когда колонна двинулась. Светило ещё не зашло, красный край остался, но становилось темнее. Едва видимый край светила в просветах деревьев и домов. Впереди колонны был военный броневик с пулемётом, потом пару грузовиков с военными и наш автобус. За нами ещё три автобуса, а затем эти грузовики с лавками в кузове, там было всё забито не только людьми, но и пожитками, а за ними легковые машины. Не помню всё точно. Время стирает воспоминания, сколько там было легковых машин, но я же говорила, что много?
   - Говорила, - согласилась Алиса.
   - Да, и повторяю: - очень много. Давно было. Мы поехали, это точно помню. Помню, что в автобусе дети плачут, люди напряжены. Питомцы воют в корзинах. Некоторые писать хотят, дети особенно. Но автобус не останавливался. У нас была пустая бутылка, всё-таки мой муж предвидел это с дочкой, так что в этом плане можно было как-то терпеть. Это был ужас. Запах в салоне ужасный, как сейчас помню. Старым потом пахнет, мочой пахнет. Старой, нестиранной одеждой и ещё какими-то припасами, что люди взяли с собою. Копчёностями, хлебом, фруктами и рыбой. И появились, конечно, эти маленькие, жёлтые мухи. Куда без них. Любители запаха падали. Их было столько, что нельзя было их всех прибить или отмахнуться.
   - А разве нельзя было на своём транспорте? - спросила Алиса. - Я видела, что у многих здесь были свои легковые машины, но их побросали. Почему?
   - Топливо. Вышел приказ, что топливо только военным и эвакуационным средствам. Но в конце колонны пристроились легковые машины. Я же тебе говорила, что видела их. Помню, видела целый хвост из легковых автомобилей. Видно у них был запас топлива. Был слух за неделю до эксперимента, в городе и у нас, что нужно топливо экономить и прятать. Слух точно пришёл из недр Аэродрома. Видно некоторые к нему прислушались, а некоторые нет. И у последних машины остались стоять, кто не послушался и верил правительству страны и власти города.
   - А что было дальше? - спросила Алиса.
   - Дальше? Уже темнеть начало, когда мы поехали. Сумерки гасли. Сколько было машин в колонне, я не знаю. Она была очень длинная, такая длинная, фары машины зажгли, - Виктория, словно зависла. Они сидела молча, и взгляд её глаз был направлен куда-то вдаль. Она вспоминала.
   - Вита? - тихо сказала Алиса, но женщина не ответила, погрузившись в свои воспоминания.
   Она долго молчала, задумавшись, вспоминая. Над столом с громким жужжанием кружилась большая муха, а потом ещё одна и они пытались сесть на еду в тарелках. Алиса отогнала их, громко звякнув посудой, и женщина от этого словно вышла из ступора и сказала:
   - Приберу-ка я со стола.
   Она начала прикрывать тарелки с едой другими тарелками и прятать в холодильник.
   - Мы уже покушали, - сказала она, - но если что, могу мясо оставить и салатные листья. Маринованных кабаков. А остальное будет в холодильнике, мухи не будут мешать. А они уже налетели.
   - Лучше в холодильник, - ответила Алиса. Она помогла убрать со стола, а через минуту спросила:
   - Так что было дальше?
   - Когда сумерки наступили, мы подъехали к КПП на выезде из города. Нас пропустили сразу, а вот некоторые легковые машины остановили.
   - Почему?
   - Кто их знает. Остановили и всё. Помню, броневики стояли, большая пушка была, и зенитные пушки тоже были, на других броневиках, и ещё ракеты. Прожектора включили и большие лампы освещения. Я тогда удивилась, зачем? Зачем так проверять, мы же все из Лучеграда. Но нас пропустили, многих пропустили, а некоторых остановили на своём легковом транспорте и отправили на досмотр. Когда поехали дальше начало громко бахать.
   - Что?
   - Взрывы вдалеке. Громко бахало, как раскаты грома, но резкие и отрывистые. Над лесом и за полями сельхозугодий появилось багровое зарево. От этого баханья кровь застыла в жилах, она так била звуком по нам, что даже дети замолчали, а только ныли и скулили. Резкий, громкий звук. Я тогда не знала, что это звук разрывов. А когда он усилился, и задрожали стёкла в автобусе, все замолчали и напряглись. Помню, как вспыхивало небо, и подсвечивались алым светом одинокие облака. Проехав деревеньку, мы свернули на развилке в сторону Днепрослава. Мы довольно далеко отъехали, как небо взорвалось. Помню, вверх полетели цепочки огней, потом ракеты, которые взрывались сгустком пламени и снопом искр. Точно стреляли много из пушек, были яркие короткие световые линии, которые тоже шли вверх. Как, эээ, это...
   - Это называется трассеры, - пояснила Алиса. - Яркие следы выпущенных снарядов.
   - Да, точно. Они. Мы звуки очередей слышали, - сказала женщина. - И снова яркие шары взрывов и вспышек, и вниз всё летело россыпью искр. Мы остановились, военные кричали, чтобы мы выходили из автобусов и падали в канаву, которая тянулась вдоль дороги. Просто всё бросали, выходили и падали в канаву. Что тогда началось! Паника, крики, толчея. Мы выбежали, я прижимала дочку к груди, отбежали от остановившегося автобуса и упали на землю, на мокрую землю. В ту самую канаву. Воняло глиной и грязью, и я дочку прикрыла телом, а над нами разворачивался бой. Муж хохотал и старался подняться, пока я ему не отвесила затрещину. А он сказал, что я - дура и не вижу всю красоту эксперимента. Мол, посмотри сама. Я поверила и, подняв голову, увидела эти утюги.
   - Что?
   - Корабли. Одни напоминали утюги. Внизу, на их подошвах, были бледные, с голубоватым оттенком рисунки. Светилась большая полоса, она словно разрезала утюг на две равные части. А ещё был круг в середине утюга, и полоса его разрезала тоже на две равные части, ещё какие-то чёрточки, полумесяцы потом на полосе были, за границей круга, по обе стороны. Не помню точно. Давно было. А вот точно помню, что вверху, словно люстра светилась. Их надстройки были все в ярких огнях. Всё в карнавале, как праздничный теплоход ночью. Даже музыка слышалась, или я придумала её, - сказала Виктория. Она запнулась. Сидела минуту молча, даже не обращая внимания на жужжание большой, синей мухи. - Нет, музыка была. Точно была. Помню, знакомые инструменты доносились до ушей, когда мы были в канаве. Как издалека. Когда грохот взрывов и стрельба прекратились. Дудки, флейты, маленькие барабаны слышались. И эти штуки, как тарелки, которые с барабанами, которые громко с металлическим звуком сотрясают воздух.
   - Хай-хэт, парные тарелки, которые установлены на одном стержне и управляемые педалью? Да, это так и называется. Там есть ведущая тарелка, Райд, со звонким и коротким звуком. И ещё есть Крэш - тарелка с мощным шипящим звуком для выделения акцентов. Прости, не могла сдерживаться, чтобы не пояснить, - сказала Алиса. - Немного занималась музыкой.
   - Я понимаю, - ответила Степаненко и добавила: - А ещё звоночки. Пели голоса. Женские точно. Хор, точно женский был, но может, был ещё и мужской. Не помню. Ещё был звук, что что-то похожее, как орехи лопаются. Много чего-то струнного. Когда на секунду становилась тишина, это было слышно, словно там, на утюге был праздник. И их было несколько, таких утюгов, и вот потом, через время, снова по ним стреляли наши военные. Цепочки огней, вспышки вокруг этих утюгов. Причём сначала цепочки огней, а потом стена огня ярких линий, мой муж сказал, что это заградительный артиллерийский огонь из автоматических пушек. Ракеты летели. Или мимо, или взрывались, не долетая до них, словно упирались в невидимую стену. Это помню точно, а там музыка играет и всё светится, как новогодняя ёлка. Я же видела. Словно совсем близко было и на этом утюге, на носу, стояли люди и словно махали руками в приветствии! Наверно злорадствовали. А тем временем грохот стоял страшный. Это длилось недолго, мы там возились в канаве, ползали, пытаясь найти лучшее место, чтобы сохраниться, а потом эти утюги начали стрелять в ответ. Широкими яркими лучами, откуда-то с надстроек сверху, описывая дуги, А потом вниз полетели огненные капли, как метеориты. Но это точно снаряды. Они взрывались за лесом, и там, на секунду, куда они попали, вспыхивали маленькие солнца.
   - Ужас, - сказала Алиса.
   - Точно, ужас, - согласилась Виктория. - Когда я вам рассказываю, воспоминания сами собой всплывают из памяти. Я думала, что многое забыла.
   - Это нормально, - ответила Алиса. - Цепочка воспоминаний.
   - Да, цепочка. Но лучше её не вспоминать. У меня нервы взвинтились, наверно давление поднялось, словно сейчас это происходит, - Виктория выпила немного компота и продолжила. - Итак, я продолжу. За лесом всё взорвалось от лучей и этих капелек, и земля подпрыгнула. Никогда не забуду, как заверещали от ужаса дети, да и взрослые кричали. Я сама вопила. Потом выглянула из канавы и увидела, как вверх, в языках пламени, поднялась земля, деревья. Огромные кучи земли в багровом пламени летели вверх. Я видела, как горящие деревья потом падали вниз, а за ними комья земли. Много чего из этого упало перед кромкой леса. И горело. Мы почувствовали запах дыма и гари. Практически сразу, когда эти утюги, начали стрелять.
   - Жуть! - промолвила Алиса.
   - Точно, жуткая жуть, - ответила Виктория и продолжила рассказ.
   - Лес горел, доця, - тогда Алиса поняла, что Виктория хорошо пьяна. - Там, я не знаю, был огненный ад. Ещё были упавшие от взрывов деревья, но сам весь лес горел. А эти утюги начали описывать широкие дуги, - она показала руками как, - и стреляли вниз. А в них в ответ, со всех сторон летели снаряды и ракеты. С другой стороны дороги, где мы лежали, с другой стороны. Да, именно оттуда. Да, девушка, с той стороны прилетела целая туча наших ракет и одна из них смогла попасть в один утюг и там часть этих ярких огней замигало и погасло. Я слышала их возмущённые крики! Далеко вроде было, метров, эээ, - Виктория запнулась, вспоминая, - нет, не метры. Скорее, больше, пару километров до этого утюга было, но в вечернем свете они были слышны. Даже через грохот и стрельбу. Но попали хорошо в него, в этот утюг. Но потом было не очень. Тогда этот утюг полетел туда, откуда вылетели ракеты, он над нами пронёсся, он был огромный на самом деле, и стал стрелять лучами. Ещё появились маленькие корабли, как наконечники стрел и такие луковицы, по форме обычного репчатого лука. Тоже ярко светились эти маленькие корабли, как на параде. Не маскировались, как сказал мой муж, а вызывающе светились. Возможно, так было принято у них в мире. Они летали низко над землёю и стреляли маленькими капельками. А эти луковицы, я их не видела, но потом, у такой же женщины, как я, которая бежала из Лучеграда, которая видела это сама, своими глазами, она мне рассказала, что эти луковицы подлетали и испепеляли из своего днища огнём цели. Внезапно зависали над целью, в метре от неё и потом огонь. Только пепел и кусочки костей оставались. Земля плавилась. Ни дыма, ни запаха, просто прозрачное, яркое пламя.
   - То есть подлетали и сжигали? - переспросила Алиса. - Отдельных людей?
   - Да. Наверно тех, кто им угрожал. Они, в отличие от тепловых лучей, не жгли по площадям, и работали, - они запнулась. - Работали по...
   - По единичным целям? - закончила говорить за неё Алиса.
   - Точно. Но я их не видела, а видела, как на легковом автомобиле люди пытались ехать дальше. Помню, точно помню, кто-то на личном транспорте не выдержал и попытался поехать. Житель города, решил проскочить, хотя военные ему кричали, чтобы он остановился. Они кричали, что эти, на утюгах, отслеживают движущие предметы и уничтожают. Так и было. Он проехал метров двести, как один такой наконечник увидел движение и выплюнул вниз несколько капелек огня. Земля содрогнулась, вверх полетели горящие обломки, пламя, куски земли. Даже нам досталось. Присыпало горящей, пахнувшей дымом землёю, а в метрах пяти от нас упало горящее колесо. Мне так страшно было! - вспоминая, женщина положила руку на грудь, чуть не плача. Алиса уже пожалела, что затеяла этот разговор. - Как раз около нас военный упал с рацией в канаву. Он кричал, что они под огнём двигаться не могут. Нужна поддержка. А ему отвечали, что впереди приземлилась огромная штука, как гигантская сковородка, на которой целый город и оттуда в сияющих доспехах выходят гиганты и машины. Гиганты толи пяти метров высотой, толи восьми метров. Огромные люди в доспехах. Что их обычные пули не берут, бронебойные тоже, только термические снаряды или кумулятивные, а вооружены они лучевым оружием и такими гибкими лассо, которые связывают жертвы, пеленают как мумии и обездвиживают. А за ними бегут люди, наверно люди, маленькие, как мы, и этих связанных жертв грузят на платформы и увозят. Думаю, - Виктория икнула и запнулась, попив компота. - Они - рабы. Эти маленькие. А гиганты идут и всё жгут вокруг. Ещё какую-то слизь пускают, такой тёмный, плотный шарик, окружённый соплями желтоватого цвета. И тот катится по любой поверхности, что вверх, что вниз, словно не ведая, что такое - гравитация, и находя цель - воспламенялся. Как граната, которая следует за целью и от неё не спрятаться. Даже вода ей не преграда, она катилась по поверхности воды. Это я потом узнала, позже, когда битва за наш город была выиграна.
   Виктория снова выпила компота. Она долго молчала, вспоминая прошлое, потом сходила в туалет и вернулась. Сев за стол, она поседела секунд десять, потом встала, принесла на блюде большие гроздья местного винограда и, поставив блюдо на стол, сказала:
   - Угощайся.
   - Спасибо, - ответила Алиса и отщипывала от гроздьев виноградинки.
   - Ну, а эти гиганты?
   - Знаю, одного гиганта подбили, он упал, а остальные шли дальше, словно ничего не случилось. И никто ему не помогал, никто не пытался поднять. Упал и упал. Я до сих пор не пойму, почему так. Но не могу не верить этому человеку, который мне рассказывал, который был в обороне. Упавший гигант шевелился, пытался подняться, а его коллеги просто шагали мимо, словно ничего не случилось. Наверно поэтому они в чём-то проиграли нам, у них не было слаженности и взаимовыручки. Их можно было уничтожать каждого по отдельности.
   - Каждый сам по себе? - сказала Алиса.
   - Да, мой муж тоже такого же мнения. Потом пришла этому военному по рации телеграмма-вспышка, что нужно возвращаться. Это наш куратор колоны дозвонился к начальству и получил распоряжение: ему сказали идти назад и он начал колону разворачивать обратно, в Лучеград. Помню, как он долго ловил волну связи, потому что на всех частотах верещала, не играла, а именно верещала восточная музыка на повышенных тонах. Что-то про ультракороткие частоты говорил. Они пробиваются сквозь помехи. Я же не могу точно сказать, что там было. Моё состояние. Мне в туалет хотелось, живот ныл и подкатывался к горлу.
   - То есть тогда поля Зоны не было? - спросила Алиса.
   - Нет, конечно. Она потом появилась. Первые колонны беженцев проскочили без проблем, пока не появились эти инопланетные корабли. Или, как сейчас принято называть, иновымерные, ИЛО. Иновымерные летающие объекты. Так это один человек потом озвучил. Напомню кто, но вроде как учёный.
   - То есть вы развернулись, потому что шёл бой и всё горело? И впереди были гиганты с лучевым оружием?
   - Да, гиганты были с лучевым оружием, и нет, тогда не было Зоны. Точно, девушка А...Ал...
   - Алиса.
   - Да, Алиса. Мы только подъехали к КПП и почувствовали на секунду, что тело, словно невесомым становится, у меня тогда комок к горлу подскочил, но это ощущение быстро пропало. Так вот, а военный кричал, что как он может ехать обратно, потому что в небе летают вражеские корабли и стреляют по всему, что движется. А ему в ответ: В Лучеграде вас защитят, а если машины начнут движение вперёд, их расстреляют!
   - Я не поняла, - вдруг сказала Алиса. - Это же парадокс. Вперёд нельзя, потому что там враг, гиганты. А если они не видят тех, кто продолжил движение, чтобы выбраться из окрестности города, их свои расстреляют. В чём смысл?
   - Наверно у военных был запасной план, - сказала Виктория. - Они понимали, что люди бегут из города, а город они могли спасти. Но если город будет пустой, кого спасать и кто будет его поддерживать? Военным нужна еда, в конце концов. Наверно могли изменить что-то в эксперименте. Я не знаю. Но такое распоряжение было.
   - Как же вы тогда спаслись?
   - Наши истребители прилетели. Много. Оказывается, что сверху эти утюги не защищены полем. Только снизу и сбоку. Не знаю, откуда они прилетели и начали атаковать. Из какого мира прилетели, наверно из нашего, эти истребители. Я такие машины видела на аэродроме, когда были показательные полёты. Из нашего, точно.
   - Значит - ваши? - сказала Алиса.
   - Да, точно наши, - Виктория пошла в туалет, а за ней и Алиса, хотя она долго терпела. Когда они обе вернулись, женщина продолжила, ощипывая виноградинки.
   - Может у них, этих гигантов, не было до этого противников, которые имели авиацию, но как только наши это поняли, что сверху эти утюги не защищены, то начался воздушный бой. Наши лётчики дрались отчаянно. Эти стрелы гигантов были вёрткими, а ещё они, как я помню, сбивали наши самолёты широким бледно-розовым лучом, и те один за другим разваливались в воздухе, и огненными шарами летели вниз. Но всё-таки наши сначала сбили одну стрелу, а потом утюг и несколько луковиц, которые охотились и жгли людей. Атаковали сверху. Как они красиво кувыркались и падали, ммм, - Виктория замолчала на секунду. - Просто разваливали в воздухе и падали, а над ними вверх взмывали наши самолёты. А этот корабль гигантов, Утюг, который шёл впереди. Плохо помню, но залетели над ним сверху наши доблестные лётчики и несколько бомб скинули вниз. Попали в него сверху, где не было щита. Иллюминация сразу погасла, в его надстройках появилось пламя, а потом там что-то взорвалось, огненные куски полетели во все стороны красивым веером. Музыка стихла, крики вроде слышны были. Он накренился и начал падать. Мы кричали от радости, когда он рухнул на землю. Далеко, но взрыв был невероятным. И в этот момент второй утюг начал отступать. А там, на горизонте, куда он отступал, появлялись ещё корабли. Помню, один из них был похож на переливающийся огнями горшок. Очень большой корабль. И вот тогда нам скомандовали снова грузиться в машины, и мы помчались назад.
   - Назад, в город? И вы отступали?
   - Да. Мы помчались назад. Вокруг лес горел, мы попали в огненный тоннель, пока не добрались до перекрёстка. С обеих сторон бушует пламя, искры летят, на дорогу сыплются. Жар такой, что чувствуется даже внутри, и ветер жаром нас хлещет. Деревья не только горят, но и падают. А как горит трава. Столько дыма. Там даже были огненные водовороты видны. Сколько горящих ветвей чуть не попали в грузовик перед нами. А только в брезент, прокатились и упали, но он начал тлеть от жара. Люди там плашмя на полу кузова лежали. Мы хоть в автобусе были, но тоже ощущали жар пожара. Треск, скрип падающих горящих ветвей. Это так жутко. Дым кругом, дышать нечем. Животные из леса выпрыгивали на дорогу. Зайцы, лису помню, оленей. Один из них, большой олень, самец, чуть под наш автобус не попал. Жар кругом, в общем, еле вырвались. Помню, проехали обломки упавшего нашего самолёта, который горел в поле и, свернув на перекрёстке, помчались в Лучеград что есть духу. Ведь бой в небе продолжался.
   - Зачем? Ведь его тоже могли бомбить, - сказала Алиса. - Ваш город, Лучеград. Эти инопланетные машины, утюги и луковицы.
   - Могли, но по рации сказали, что он защищён, а если бы захотели гиганты бомбить, то там поле, которое защитит город.
   - Не знаю, я точно помню, что в запретной части города, где призраки обирают, мы нашли с моим мужем пункт наблюдения, и прослушали запись. Там говорилось, что эти утюги были над городом. Их наблюдали.
   - Не знаю, что сказать, - ответила Виктория. - Наверно тогда я услышала впервые про поле Зоны, возможно, оно было каким-то не таким. Слабым? Я не помню про корабли над нашим городом. Когда мы вернулись, их не было. Но ещё у нас же есть катакомбы, подземные военные заводы, целая сеть подземных тоннелей, где можно было спрятать население Лучеграда! Там же под землёй целый город. Склады, припасы, проветриваемые помещения. Я не понимаю, почему сразу нельзя было людей туда спрятать? Военные же туда ушли, под землю сразу. Целый гарнизон, несколько военных частей, там сотни, если не тысячи человек. А гражданских решили вывезти. Как ненужный балласт. А потом появилось Поле. И оказывается, ещё и поле с дырами.
   - Может, нельзя было? До Поля?
   - Не знаю. Наверно, они там что-то делали. Мы когда пропускной пункт проезжали, вернее, проносились на всех парах, воздух дрожал. Он вибрировал. Становился вязким. Мы все чесались, зуд по всему телу начался, а потом это внезапно прошло. Но под пальцами трещали искры статического электричества, когда прикасались к своему телу. Я почесаться захотела, но меня так стрельнуло, что даже на коже тёмная отметка осталась. А потом, вот тогда снова, сильнее, я почувствовала, что моё тело, словно, теряет вес и всё перед глазами кружится, как бы закручиваясь. И долго, минуту, наверно. Может две. И над Картоплянском какие-то розовые, зеленоватые огни вспыхивали, как светящиеся облака подымались, и свечение было над всем городом. Крепость далеко была видна, но её стену словно очертили световыми линиями. Так далеко было видно. Лес, дома, словно были изнутри подсвечены. Я это хорошо помню. Нас хотели сразу к Аэродрому привезти, но потом военные сказали, что нельзя. Там всё запечатано на случай глобальной опасности. Несколько десятков машин, грузовиков и наш автобус, отправили назад в город. Для того, чтобы мы не волновались, нам сказали, что они там готовятся ударить по этим гигантам своим волновым оружием, то, что нашли в подземельях Аэродрома. Вот сейчас и всё, всё закончится.
   - Кто сказал, военные?
   - И военные и цивильные. Сейчас вспоминаю и потею от переживаний. Мой муж сказал, что будут стрелять какой-то волной, чтобы их сразу уничтожить, а если тех, кого не смогут, надо выбросить за периметр. Гигантов и их прислужников. Та самая гравитация им поможет. А их машины сгорят от перенапряжения. Этих опасных прислужников точно надо выбросить, они выглядят как люди, но действуют, как тараканы. С пустыми, безумными глазами, как под наркотиком, это ему сказал человек там, на Аэродроме, который их воочию видел. Он ещё сказал, что они волною высаживаются. Почти голые, в наркотическом безумстве. И их очень много. Не бояться пуль, снарядов и огня. Просто прут волнами.
   - Понятно. Вы говорили, что на этих утюгах, среди Гигантов, были маленькие фигуры, похожие на людей? Это они, прислужники?
   - Да, вроде они. Их видела. Далеко было. Думаю, что это были эти люди.
   - А что дальше было? - поинтересовалась Алиса.
   - Но часть людей всё равно, таки поехало в сторону Аэродрома. Я больше тех, кто поехал, и тех, кто поехал раньше туда, не видела. А мы по домам разбежались, когда в погреб спускались, это случилось.
   - Что?
   - Они стрельнули своим волновым оружием. Поднялась до неба полупрозрачная стена розоватого огня и пошла на нас, мы ещё вылезли посмотреть на это, а потом спустились обратно от греха подальше. Зажали уши и сгруппировались, а потом она прошла нас и пошла за горизонт, как световая волна.
   - Откуда вы знаете, вы же сидели в погребе, - сказала Алиса. - Что она ушла за горизонт?
   - Это логично, - ответила Виктория.
   - Разве с Зоной и экспериментами - всё логично? - поинтересовалась Алиса.
   - Не знаю. Не думала. Ну да, сидели в погребе, - ответила Виктория. Она запнулась, вспоминая. - И всё. Всё прошло. Два дня просидели в погребе, боялись вылезти.
   - Подождите, а кто вам сказал про волну, которая прошла, если вы сидели в погребе? - снова спросила Алиса. - Боялись вылезти, ваши же слова.
   - Вы как дознаватель или как следователь выпытываете, - сказала Виктория. - Зачем это вам?
   - Я же говорила, что ваш мэр хочет историю города. Сайт оформить, привлечь наших фолловеров, типа, наших последователей.
   - Эту историю им рассказать?
   - Это ваша история для меня и моего мужа, чтобы мы понимали, когда нам снова будут рассказывать сказки. Что Картоплянск не идиллия и у него есть тёмные погреба и скелеты в шкафу.
   - Да, наверно ты права, Тут много тёмных погребов, бездонных колодцев и скелетов в шкафах, которые на себя примеряют наши призраки, Алиса. Люди говорили про волну, которая прошла. Может, они не все прятались, как мы. Я не знаю, не помню. Мы ведь все были на нервах. Но тихо было, а когда вышли, то начала образовываться вот эта, теперешняя Зона. И наш мэр появился. Так нам сказали, и он, наш мэр, это сказал, что это было защитное поле от нового вторжения, оно так формировалось, шло в свою точку закрепления. И теперь уехать мы пока не можем. Вот и прошло, больше десяти лет, а уехать мы по-прежнему никуда не можем. Заперты тут.
   - А те люди не вернулись? Из Аэродрома?
   - Нет. Говорят, в подземелье многих эвакуировали. Чуть ли не треть жителей Лучеграда и окрестностей. Те, кого вы видели сейчас в городе, в городе приехали потом. Они потом появились, сама видела, а те, кого в Аэродром вывезли, их я больше не видела. Старожилов осталось мало, кто не согласился ехать на Аэродром и спасаться в катакомбах. Им угрожали даже, и они потом прятались. Так мне они сами рассказывали. Правда или нет, я не знаю.
   - Но ведь многие хотели потом убежать? - спросила Алиса. - Когда гиганты исчезли.
   - Да, слышала слухи. Они точно дошли до запретного леса, где сейчас Жироглот сидит. Вроде его туда и выпустили, чтобы он гигантов сожрал, которые высадились. Их броня ведь практически ничем не бралась, так говорили многие. И военные вскользь рассказывали, что кроме самих гигантов там их военные машины видели, как танки, которые парили над землёю, словно созданные из металлических шаров, которые сварили вместе и сделали что-то вроде пузырчатого треугольного танка. Они шли вперёд и жгли всё вокруг, не стесняясь. Они стёрли с лица земли поселение, убили скот, и к лесу запретному подошли вплотную, всё поливая огнём. Их всех волна убила, а может и не всех. Говорили, что не всех, танки так точно уцелели, только качнулись и тот десант, который прятался за силовым коконом самого танка, уцелел. Следующие пришли их рабы, эти полуголые людишки. Много их было, и они вроде лезли прямо на наши пушки и пулемёты, картечницы, застилая телами всё перед ними, чтобы нельзя было увидеть горизонт. Слухов ведь много было. Но надо было как-то жить. Город не пострадал.
   - А те, кто хотел убежать? Любой ценой выйти из города, - спросила Алиса.- Я ещё раз спрашиваю. Что стало с ними?
   - Когда там появился Жироглот, это стало нереально. Он всегда настигал жертву и погружал её под землю, оставляя холмик. Ему всё равно кто был. Враг или житель города.
   - А кто это? Может, знаете? Жироглот.
   - Нет, только слухи. Это их цепная собака, военных Аэродрома, как тут мне на работе рассказывали.
   - А ваш муж? Вы сказали, что он умер. Из-за этой попытки выехать? Ведь вы так много пережили.
   - Нет, это потом случилось, когда он на работу свою вернулся. Тогда у нас и появился наш новый мэр, Антон Александрович, так как старый бежал и исчез. Он сказал, что он из подземелья Аэродрома, и он учёный. Весомый человек в подземельях Аэродрома. Он имеет опыт и готов взять бразды правления в свои руки. Он восстановит город. Так он и поступил, как говорил, хотя были нюансы. При нём появились специальные агенты лояльности. Сначала их задача услышать спор, митинг или протест, и пояснить, что наш новый мэр скажет.
   - А потом, что он предложит? - закончила предложение Алиса.
   - Да, точно. Пропагандировать наш новый мир, а потом рядом с ними появлялась полиция. Ведь обслуживающего персонала мало осталось, а работы много. Там же целый подземный город, я же рассказывала. Пока наш новый мэр работал над Лучеградом, тогда он и стал Картоплянском, мой муж работал по-прежнему под землёю. Я не знаю, что он там делал, вроде монтажные работы. Зиму он там проработал и начал жаловаться, на боли в груди. Говорил, что там воздух стал тяжёлым. Металлический привкус во рту. Стены сдвигаются и потолок опускается. Часто звон слышится из стен и потолка, кабели гудят, словно по ним огромный ток проходит. Свет бывает очень ярким.
   - Это отравление? - поинтересовалась Алиса.
   - Нет, скорее воздействие чего-то. Мой муж, его подчиненные, они там часто голоса людей слышали в пустых комнатах, крики кого-то, плач. А за спиной шёпот. Он говорил, оборачиваешься на шёпот, а там никого нет. Открываешь склад или комнату, а там никого, хотя только что кто-то там рыдал. Даже следы оставались, но люди безопасности на это смотрели, улыбались и шли дальше. От этого можно было свихнуться, и я его понимала, - женщина сделала паузу и попила компота. - Успокаивала и наставляла. А потом там какие-то чужие люди появились. Вроде военные их отстреливают. Часто он слышал звуки боя и их держали тогда в закрытых комнатах и не выпускали. А там не только выстрелы слышались, но и взрывы. Стены вибрировали от таких взрывов, а в комнате звучал глухой звук. А на поверхности, наверху, вообще военные все свои объекты забросили и законсервировали, словно ожидали снова нападения. Все под землю спустилось и обслуживающий персонал, вместе с моим мужем, хотели там тоже оставить, только муж сказал, что если не отпустят, не видать им свежего хлеба и овощей. Кто поля возделывать будет? Ремонтировать технику? Это военных и убедило. Тогда и инженеры с учёными вмешались, говорили, что консервы - консервами, а витамины нужны. А свежий хлеб и подавно. Некоторых отпустили, в том числе и моего мужа. Нельзя трогать неприкосновенный запас, если можно поставлять еду с поверхности. Так что убедили, а остальные семьи, те, кто во время вторжения гигантов спрятался под землею, так под землёй и остались. Почти все. Тут рядом большая военная часть была, видела эти высокие казармы из красного кирпича?
   - Да, видела, - ответила Алиса. - Когда на экскурсию в Крепость с мужем ехала.
   - Военный городок ещё был на территории этой части. До этих событий жили в нём военные с семьями. Там целый город позади этих казарм. А казармы десятиэтажные, на всех этажах были солдаты и курсанты. Там ещё был обучающий центр. И это только часть гарнизона. Там ещё были длинные пятиэтажные казармы, именно полностью казармы для курсантов. А ещё там плац, автопарк и склады. Дома для офицеров, клуб, спортивная часть, с тренажёрным залом и открытыми спортивными площадками. Часть зданий построена в девятнадцатом веке, другие построены во времена последней перестройки Крепости, перед войной с немцами. После войны их восстановили, расширили, когда наш город стал военным объектом Лучеград-15. Я была там один раз, там большущая территория. Куча народу было.
   - Да, мы видели всё это из-за забора. Нам сказали туда не лезть, - ответила Алиса. - Там сейчас опасно.
   - Вот-вот, именно тогда её всю забором высоким обнесли, где старого кирпичного не было, колючей проволокой замотали. Может, туда эти гиганты проникли, хотя нет, они бы не поместились. Там потолки низкие. Может их рабы, люди? Гиганты пробили своим оружием отверстия, а вниз спустились эти прислужники. Не знаю, но мне кажется, все они спустились вниз, в катакомбы Аэродрома по приказу и там и сидят, а чтобы это скрыть и доступ к ним закрыли.
   - Эти прислужники?
   - Причём тут прислужники, люди, которых эвакуировали.
   - А эти рабы? Прислужники? - спросила Алиса. - Полуголые?
   - Как индийцы, похожие на них. Раскрашенные?
   Алиса вспомнила свой сон, как Захар Даши показывал город гигантов. Именно смуглые, как индийцы, точно раскрашенные, может и с татуировками, но точно раскрашенные яркими красками, символами и волновыми линиями.
   - Не знаю, не спрашивай, мне, если честно, было не до этого. Нам тогда приходилось тяжело. Электричества не было, дров мало. Мародёры шастали, а полиции не хватало. Оборонялись, как могли. По улице у нас, в начале, мародёры семью зарезали, когда их те застукали. Тогда Антон Александрович только заступил в свои права. Он публично карал мародёров и предателей, а также уклонистов, которых поймали на границе Зоны и их не съел Жироглот. Тогда были ещё тропы, где Зона была, эээ, тонка и можно было пройти. А Антон Александрович был жёстким. К дереву подвешивал руки и голая жопа вся в крови от ударов. А ещё бег с бревном по центральной улице. Ему военные помогали наводить порядок и подчинялись ему беспрекословно. Но это недолго длилось, всего пять или шесть месяцев. Ещё появились тогда специальные агенты лояльности. Чтобы не было шёпота, который перерос в бунт, ведь не всем нравилось, что из-за эксперимента военных они не могли больше выехать. Не увидеть родственников, свои участки земли проведать за Зоной. Что военные делали, а страдали все.
   - А нам про это никто не сказал, когда рассказывали историю города, - сказала Алиса.
   - Об этом не принято вспоминать, - ответила Виктория. - Такое себе табу, а я сейчас тебе рассказываю, потому что пьяна, но тсс, - и она приложила палец к губам. - Это запретная тема. А потом умер муж. Ещё приходили люди мэра и настойчиво спрашивали, что он мне рассказал? Тяжело вспоминать. Эти агенты лояльности с меня подписку взяли, чтобы я молчала и не наводила смуту своими рассказами.
   - Извините, - тихо сказала Алиса. - Я не хотела...
   - Ладно, давно это было. Вот весною муж и умер, осталась я с дочкой. Правда мы, кто вернулся и выжил у нас здесь, в нашем посёлке, сгруппировались в коммуну. Защищались сообща. На полицию мы не рассчитывали. Чуть что, крики о помощи, сразу хватали вилы, лопаты, что под рукою было, и бегом на помощь. Часто с собаками. У нас был Фёдор, который умел их тренировать. Патрули даже были. Вечером и ночью с фонарями производили обход территории. Нескольких мародёров забили насмерть палками и цепями. Так и похоронили потом в яме. Они до сих пор там лежат, без памятника, и угрызения совести мы не испытываем, да и полиция не спрашивала. Убили, так убили. Так мы и прожили первые несколько лет. Помогая друг другу. Пока наш новый мэр наводил порядок в городе. Вычищал его.
   - Это как? - спросила Алиса.
   - Старую гвардию Остапа, нашего предыдущего мэра, вычищал, ставил своих людей. Блинша такую хвать, я много говорю, когда пьяна,- заметила Степаненко. - Но там было, на что посмотреть. Даже штурмы домов с выстрелами, тех чиновников старого города, Лучеграда, кто остался. Это, Антон Александрович, называл запоздалой справедливостью. Язык точно развязался, - сказала женщина.
   - Я буду молчать, не бойтесь, - ответила Алиса. - Мы таки же, как и вы, попали в такую безвыходную ситуацию.
   - Да, иначе вы бы не чистили дорожки в нашем патриотическом комплексе, - женщина замолчала, несколько секунд просто вспоминала, а потом продолжила.
   - Мы огороды вспахивали вместе, урожаи собирали вместе. Нашей коммуной. Дома ремонтировали всем миром. И сейчас так поступаем, если нужно. Сообща быстрее работа спорится. Так всё успокоилось и тихонько пошло своим руслом. А лет пять назад начали появляться люди. Появляться, такие вот пришельцы, как вы. Вроде и до эксперимента они попадали к нам, Егорыч мне рассказывал, а он местным лесничим был, что находил на дорогах и в лесах брошенные вещи, документы, книги которые он отродясь не видел. Какие-то устройства, которые светились от прикосновения и показывали яркие картинки.
   - Смартфоны он нашёл, - сказала тихим голосом Алиса.
   - Мальчика нашёл, испуганного. Он не мог говорить, потому что икал не переставая. А когда говорил, Егорыч его не совсем понимал. Часть слов понятна, а часть нет. Его забрала служба безопасности города. В этих бумагах, что Егорыч нашёл, странные были буквы, которых у нас нет. А ещё карты. Там Греция одна, а не разделённая пополам. Там нарисован остров Великобритании, а не полуостров, Соединённые штаты Северной Америки совсем другие.
   - Да, у нас Греция одно государство.
   - Вот так и живём, дорогуша. В неком неведении. Полнимся слухами. Ладно, я соберу тебе торбочку и покажу дорогу. Уже вечер, скоро темнеть начнёт. Время уже семь часов, - она показала на часы на стене. - Восьмой час пошёл.
   - А мне бы отойти.., - робко сказала Алиса
   - Туалет? Иди. Да, чуть не забыла. Поговорю со своей подругой, она реставратор. Ты не создана для подметания и мытья памятников. Ты, говоришь, интересуешься искусством?
   - Да, мне это нравится.
   - Тогда моя подруга поможет. Она работает в усадьбе. Ей нужны такие руки, потому что свободных рук не хватает. Она тебя всему обучит, как пользоваться кисточкой, как наносить клей, добытый из кроликовой шкуры. С помощью него наносят сусальное золото. А там много чего нужно реставрировать. Усадьба нашего мэра попала к нему в не очень хорошем состоянии, а он хочет, чтобы всё было идеально.
   - Спасибо, - ответила Алиса. - Если это удастся, я вас не забуду.
   - Девочка, брось. Тут так не работает. Тут работает взаимовыручка в любой ситуации. Я тебя только сегодня увидела, но понимаю, что тебе нужно помочь. Кто-то другой увидит мою проблему и просто поможет. Это, Алиса, это правильно. Не ждать помощи нашего мэра и власти, а быть скрепленным взаимовыручкой. На этом держится наш Картоплянск, чтобы вам там на экскурсиях не говорили.
   - Я с вами согласна, - ответила девушка.
   После того, как Алиса захотела сходить по нужде, они вышли во двор.
   - Извините, удобства на улице, - сказала Виктория. - В городе есть канализация и я мечтаю, что у нас тоже она будет, но пока так.
   - Ничего. Мы когда в походы ходим, не такие удобства бывают. Отошёл за дерево и справляй нужду. А если в горах и вообще экстрим. Ваня держит куртку, как занавеску, а я писаю. А что делать? - Алиса улыбнулась. - Если кругом отвесные скалы и обрывы, то совсем сложно сходить в туалет. Ветер воет, холодный дождь льётся, часто идёт снег. А ветер бывает очень сильным. Писать хочется, а тебя в сторону порывом бросает.
   - Ну, тогда вперёд.
   Пока Алиса сходила, женщина ушла в один из сараев и вернулась с увесистой торбой, полной овощей и фруктов.
   - Держи, - сказала она.
   - Ой, это много, - сказала Алиса.
   - А куда мне их девать?
   - Ну, на базар, в рестораны.
   - Этого у нас полно, к тому же я за это получу баллы. Нам трактор нужен исправный. Нам обещали. Или хотя бы мотоблок. Так что бери, сочтёмся.
   - Может, я деньги занесу, я с собой не брала, - смутилась Алиса. - Но завтра могу принести.
   - Оставь. Вам деньги ещё пригодятся. Вы только начинаете обзаводиться хозяйством. Пошли, я проведу тебя до края частного сектора.
   Алиса взяла увесистую сумку и посмотрела вовнутрь. Наверху лежали яблоки, под ними кочаны кукурузы, огурчики, морковка, сливы и груши. Всего понемногу. Помидоры, даже чёрные. Листья салатов и белый, продолговатый редис.
   - Ну, идём, - женщина повела Алису за собой. Частный сектор заканчивался около подъёма, где дорога, выложенная брусчаткой, шла наверх. За пыльным перекрёстком начинались двух и трёхэтажные каменные дома самого города. У них тоже были большие дворы с фруктовыми деревьями, лавочки стояли около входа в калитки. Большая и массивная лавочка была напротив входа в крайний дом, стоящий на углу перекрестка. Массивный, трёхэтажный особняк. Но судя по виду, все эти дома вокруг были нежилыми. И он тоже. Лавочка была полна старым мусором. Листьями и веточками. Давно никто на ней не сидел.
   - Смотри, - сказала Степаненко, показывая пальцем, - подымаешься наверх, пройдёшь старый магазин, он заколочен досками, и когда увидишь вход в парк, сверни налево и там метров десять. Будет надпись на фасаде дома: Фотоателье Якова Фрейдмана. Тебе к нему.
   - Спасибо за всё, - сказала Алиса и, попрощавшись, зашагала вверх.
   Было тихо. Лай собак и звуки жизни остались позади. Налетающий ветер шелестел кронами деревьев, выл в щелях открытых ставней и в разбитых окнах, где в стёклах зияли трещины, а у большинства окон не было кусков стекла. Тут заборы были низкими, и было всё это видно. Пахло запустением, сладким запахом брожения, так как в садах падали фрукты, и никто их не собирал, а также сыростью старых, брошенных домов. Роились мухи, осы, шмели, много было насекомых, за ними охотились птицы, а над улицей роились клубы мелких мошек. От них Алиса отмахнулась, но вынуждена отойти на противоположную часть улицы, где пахнули старые, нежилые дома. Сыростью и запахом запустения. А какие это были строения. Двух и трёхэтажные. Из камня, а вверх - из дерева, с большими окнами на крыше. Рай для тех, кто захочет жить вдали от города. А ещё там сады, пристройки. Никого вокруг не было. Даже бродячих собак. Только летали ласточки, чирикали воробьи и вдалеке, по дороге, важно выхаживала ворона. Эта часть города была пустой. Через равные промежутки стояли уличные фонари, тяжёлые, чугунные. С большими прямоугольными светильниками, такими, как Алиса видела в старых городах Европы. Только многие были без стёкол и без ламп. Наверно ночью тут было совсем неприветливо и темно.
   Она шла наверх, перекидывая сумку из руки в руку, когда очередная рука уставала и попутно рассматривала дворы. Они сильно заросли. Кроме фруктовых деревьев были видны берёзы, каштаны, дубы. Много ореховых деревьев. В местах, где не было зданий. Метров через сто справа открылся небольшой парк, скорее сквер. Это вряд ли то, о чём говорила Виктория. Несколько перпендикулярных дорожек упирались в насыпанный камешками круг, где в центре находилась серая каменная ваза. Четыре фонаря по углам этой площади, каждый с двумя шарами светильников, когда то освещали сквер, но сейчас шары уцелели только в двух местах. Они были грязными и засиженные птицами. Теперь это было место птиц. Они верещали, чирикали, прыгали, летали между деревьев.
   Неожиданно - подумала Алиса.
   Всё заросло кустарниками, похожее на сирень, и высокой травой, а сами дорожки усыпаны были мусором и опавшей листвой. Виднелись и розы, которые смогли выжить в этом буйстве бурьяна и редкие другие цветы. Над ними летали большие, мохнатые шмели. Пройдя поворот, она, наконец, увидела парк, о котором говорила Виктория. Он словно разрезал дорогу на две части, и когда она подошла к старой, кованной, чугунной решётке, которая была установлена на каменном основании в полметра высоту из плохо обтёсанных, гранитных камней, скреплённых раствором, то решила отдохнуть пару минут. Вечер наступал, но жара не хотела спадать. Алиса вытерла пот со лба платочком, почесала спину, где сильно зудело.
   Я тут снова одна, в странном городе, который, я думала, знаю. Изучила, а оказывается, нет. Ладно не впервой. Тут хотя бы нет бандитов на мотоциклах или мотороллерах, как в Бразилии.
   Решётка была разбита на секции, примерно в полтора метра в длину и два метра в высоту, прутья заканчивались наконечниками. Она крепилась к каменным столбам, сделанные также, как и основание, из камня с раствором, а сама решётка была богато украшена художественной ковкой. Прутья были вместе скреплены стилистическими растениями, виднелась лоза винограда с ягодами, вьющаяся роза, падающие листья клёна, они были изображены отдельно. Сначала их выковали, а потом на нужные места вковали в решётку. А ещё автор хорошо показал бутоны. Среди них сидели на ветвях птицы. Было видно, что это была хорошая и кропотливая работа. Вблизи можно было видеть, что кузнец тщательно шлифовал неровности, и что повторяющейся рисунок решётки, имел небольшие отличия, ведь каждая её часть ковалась индивидуально. Это не машина, которая делает всё под копирку одинаково. Рассматривая решётку, Алиса услышала звук приближающегося автомобиля. Сверху спускался легковой автомобиль похожий на двадцать первую волгу. Около девушки он остановился, стекло опустилось, и Алиса увидела внутри машины мужчину и женщину, причём женщина была за рулём.
   - Вы заблудились? - спросил мужчина. - Вам помочь? Может подвезти?
   - Я ищу фотоателье Якова, забыла фамилию, - сказала Алиса.
   - Фрейдмана? - поинтересовалась женщина.
   - Да, точно его фотоателье.
   - Вы почти пришли. Идите по левой дороге вдоль забора, его вывеска хорошо видна. Не заметить нельзя, - ответила женщина за рулём. И потом они поехали дальше.
   Алиса поблагодарила на прощание, а потом зашагала в нужном направлении. Ей этот парк казался знакомым. Он был устроен террасами, дорожки шли наверх, чередовались со ступенями, а наверху, среди зелени виднелись крыши домов. Там были уже высокие дома, наверно этажей шесть. И виднелся серо-жёлтый купол над ними. Но сейчас её интересовало фотоателье.
   Как и сказала женщина, Алиса сразу увидела двухэтажный дом, с лепниной на фасаде, правда не в очень хорошем состоянии. Выложенный из кирпичей дом, был явно давно не ремонтирован: кирпичи кое-где высыпались из стены на сантиметр вглубь. Дом давно капитально не реставрировали, он стоял с оставшимися на нём узорами. Когда-то он был покрашен коричневой краской, она выцвела и осыпалась, виднелась пятнами, а белой краской были покрашена оставшиеся лепнина и кирпичные узоры. Теперь всё это приобрело серый налёт, но дом был жилым, ставни распахнуты и покрашены, окна целые и на первом этаже были большие окна под навесиком. За ним точно ухаживали. А над входом виднелась заветная вывеска. Алиса прошла вперёд и на углу дома была указательная табличка, одна из немногих, которые сохранились, при этом без ржавых пятен. Это была проблема, ржавчина часто вообще не давала прочитать название улицы или номер дома. Но здесь, всё было ухожено. Табличка была покрашена белой краской, а буквы выведены чёрной краской. На ней было написано: Улица Квитневая 43/У4
   Алиса твёрдо направилась туда и потянула на себя тяжёлую дверь с маленькими, квадратными окнами. Звякнул колокольчик и Алиса попала в большую, полутёмную комнату, пахнувшей пылью, какими-то реактивами, полную винтажными, старинными фотоаппаратами на треногах впереди.
   - Ого, - пробормотала она. Она рассматривала эти громадные, деревянные ящики с небольшим объективом, потом увидела длинный стол, где стояли аппараты поменьше, некоторые были раскладными. Разные, но все раздвижные с гофрой. Они напоминали толстые коробки, которые раскладывались и объектив был закреплён вверху откидной крышкой, а между ним и коробом всё было закрыто чёрной бумажной гармошкой. Были антикварные аппараты ещё меньше, как толстые планшеты, из чёрной кожи. Там объектив при раскрытии выезжал на салазках, растягивая за собой гофру. Она опустила сумку с овощами на пол, и взяла в руки такой фотоаппарат. Старый, винтажный. Он был тяжёлым, и повертела в руках, а потом посмотрела в видоискатель.
   - Впечатляет, правда? - услышала Алиса за спиной. Она обернулась и увидела худого человека, с вытянутым лицом, с длинными, жидкими волосами и лысиной на затылке. А ещё жидкой бородкой на подбородке. Если бы нужно было играть Папу Карла, этот человек как нельзя подходил на эту роль.
   - Здравствуйте, извините, - Алиса поставила фотоаппарат на место. - Я вас не услышала.
   - Добрый вечер, - человек улыбнулся. - Ничего, смотрите. У меня не часто гостей бывает, а уж тем более, мало кто интересуется фотографией и старинной техникой.
   - Это всё ваше? - спросила Алиса.
   - Теперь моё. По всему городу собираю, уже небольшой музей получился. Хотите посмотреть?
   - Да, - Алиса нагнулась за сумкой, но человек её остановил рукой: - Оставьте. Её здесь никто не возьмёт. Тут нет тех, кто прибежит и похитит сумку с продуктами.
   Когда они прошли в длинную комнату, где стояли стеклянные шкафы сплошь с фототехникой, мужчина вдруг встрепенулся и сказал:
   - Мадмуазель, прошу покорно меня простить, что не представился. Меня зовут Яков Самуилович Фрейдман. А вас?
   - Алиса, - сказала девушка.
   - Очень приятно, - и он галантно поцеловал ей руку, что смутило Алису. - Вы прекрасны. Ваши волосы просто огонь. Я очень редко встречаю девушек подобной красоты. Вас бы снять на фоне заката, было бы просто шикарно. Ваши волосы отлично смотрелись на фоне заката.
   - Вы мне льстите, - и Алиса немножечко покраснела.
   - Ну что вы, поверьте профессионалу. Я сразу замечаю алмаз, - он немного ставил ударение на букву р. - Уж простите мою скромность, но вы действительно прекрасны.
   - Спасибо, - ответила Алиса.
   - Ну что, вот моя скромная коллекция, - продолжил он и показал на шкафы. Они были забиты фотоаппаратами. Одни были очень старыми, раскладными, наподобие того, который она вертела в руках.
   - Это всё для фотопластинок, - Яков Самуилович показал пальцем на эти фотокамеры с бумажной гармошкой. - Как по мне, на фотопластинке получался самый качественный негатив. Независимо от использования подложки стороны со слоем коллодия, вроде так это называлось, покрывалась лаком и вторым прозрачным стеклом. Так не было доступа кислорода к этому слою. Так для фотографий возникла бесконечность. Он с греческого, он назывался бессмертным отпечатком. В отличие от фотобумаги, которая желтела со времени. Ни одна фотоплёнка не могла с ними соперничать, даже широкоугольная.
   - Я ничего об этом не знаю, - сказала честно Алиса. И тогда этот папа Карло, худой человек с вытянутым лицом, начал ликбез, показывая экспонаты в своей коллекции.
   - Я могу вам прочитать целую лекцию, - ответил худой человек. - На заре фотографии было несколько вариантов запечатлеть картинку. Была амбротипия, она же амфитипия и витротипия, стеклянная пластина покрытая серебром. Это метод получения фотонегатива на стеклянной пластине с помощью нанесения на неё, коллоидной, серебряной эмульсией. Это на верхней полке примеры. Ниже другие методы, редкие, но тоже используемые. Там примеры дагеротипии, но процесс амбротипии вытеснил его, благодаря высокой светочувствительности и качеству изображения.
   Алиса смотрела на фотографии и негативы. Всё одно и тоже. Групповое фото, отдельные фото, а ещё качественные фотографии каких-то предметов, например блюд с мясом, птицей и овощами и фруктами. Этот человек увидел заинтересованность Алисы и пояснил.
   - Была некая конкуренция в тот период. Одни рисовали натюрморты, со вкусной составляющей, интерполировали это так, как видели, а другие фотографию этих блюд превратили в искусство. Вот смотрите, это всё настоящее, как оно выглядит, а не приукрашено художниками. И это искусство не легче смешивание красок и подготавливание холста. То же выставление освещения. А ещё нанесение эмульсии на стекло, сенсибилизация, экспонирование, проявление и фиксирование. Это всё нужно сделать за десять, максимум пятнадцать минут, пока не высох коллодий.
   - Просто нечего сказать, - ответила Алиса.
   - А ниже, на ещё одной полке, - продолжал говорить Яков Самуилович, - ещё один пример старого варианта получения фотографий. Ферротип или тинтайп. Это совсем ранний, фотографический процесс, использующий в качестве фотоматериала - металлические пластинки, покрытые тёмным лаком и светочувствительным коллоидом. У меня тут большая коллекция, - ответил этот с лысиной человек. - Мне удалось собрать, Представляете, часть нашёл на мусорной свалке. Наверно, кто-то чердак чистил и выбросил ненужное. Но это же история
   - Да, это история и мне очень интересно, - сказала Алиса. - Мы, в путешествиях по миру видели старые фотографии, на тех же пластинках, но нам не объясняли метод их получения.
   - Пожалуйста, - ответил Яков Самуилович и расплылся в улыбе. Он действительно был счастлив, показывая коллекцию и рассказывая про неё. - У меня тут не часто гостей, посему могу уделить много внимания. Так, а ниже есть ещё один процесс получения снимка - дагеротипия. Основанная светочувствительности йодистого серебра, и первая в мире работоспособная технология фотографии, использовавшаяся в течение двух десятилетий и вытесненная во второй половине XIX века более дешёвыми и удобными процессами. Например, получать снимок не на стеклянную пластину, а на бумагу.
   - Странная эта фотография, что рядом представлена этим методом, - сказала Алиса. - Какая-то не такая.
   - Оу, вы заметили? - видно было, что рассказывая, этот человек получал восторг. - Получаемые с помощью этой технологии дагеротипы напоминают не современный фотоснимок, а отражение в зеркале. Их изображение состоит из амальгамы, образующиеся при взаимодействии серебра и ртути. Можно увидеть нормальный снимок только под определённым углом, - он открыл шкаф и достал фотографию и дал её повертеть Алисе. - Видите? Только осторожно, держите за края.
   - Да-да, - ответила Алиса. - Теперь вижу. Удивительно! Никогда не думала, что такое было.
   Повертев фотографию так и эдак, она вернула её Якову Самуиловичу.
   - Да, было, - он положил её на место, на стеклянную подставку. - Репродукции дагеротипов дают лишь общее представление об их изображении, понимаете? Не передовая подлинного вида. В этом то соль и что вас, девушка, насторожило.
   - Я вот подумала, как в моём мире звучат эти названия?
   - Так и звучат, - ответил худой человек. - Это ваши названия. Вашего мира.
   - Вы знаете, откуда я? - поинтересовалась Алиса.
   - Догадался. У нас городок маленький, а слухи распространяются быстро. Вы ещё неправильно говорите, на Г сильно давите. Тут так не говорят, значит - пришлые.
   - Понятно.
   - Вы не подумайте плохого обо мне, вам всё равно доверят создать сайт Картоплянска, поэтому вам и рассказал всё. Потом можете обращаться, если захотите выложить мою коллекцию фотоаппаратов на сайте.
   - Серьёзно? - Алиса громко рассмеялась. - Да нас с мужем послали на работы, я траву скребла и убирала мусор в их музеи, вернее перед ним. От помёта статуи отмывала. Может повезёт, и меня возьмут на реставрацию. А вы тут про сайт говорите.
   - Бежали?
   - Да, бежали.
   - Значит наказаны. Но это не значит, что с вами всегда будут обращаться плохо. Наш мэр, например, ратует, чтобы вы занялись тем, что хорошо умеете, как я. Да, тоже знаю. Слухи разносятся у нас быстро. Вас простят. Вы привыкните к городу, а он не так и плох, если подумать. Получите бонусы лояльности, вас начнут переводить выше. Вы же сейчас не на Аэродроме, а у меня в гостях. Если бы я побежал, меня бы точно упекли под землю. А названия. Вы же будете делать сайт для своего мира, а не для нашего. Стыгмижалипос или тыхножалипос точно у вас не пройдёт.
   - А что это?
   - В нашем мире первые фотографии тоже назывались по-гречески: Мгновение жизни или След жизни
   - Понятно, звучит не очень.
   - Поэтому ходили сокращения: Стыжилипос или Тыхнолипос, даже на фотопластинах подобное писалось, указывая метод фотографирования. А потом в народе начинали навязывать сокращение жилипос, как у вас фотка.
   Алиса постояла перед витриной ещё несколько минут, а потом сказала:
   - Интересно, а что у вас дальше?
   - Смотрите, - Яков Самуилович снова улыбнулся. У него между верхними, центральными зубами точно была большая щель.
   Алиса медленно пошла дальше, рассматривая витрины. В других шкафах аппараты были по новее, напоминали массивные, советские фотоаппараты плёночного типа. Типа Зенит, как был у её отца. К концу выставки они становились меньше и компактнее. Там были разные варианты целлулоидных плёнок Они прошли комнату, и Яков Самуилович кратко рассказал про свою коллекцию, а потом спросил:
   - А вы увлекаетесь фотографией, мадмуазель?
   - Да, на любительском уровне. Цифровой.
   - Ааа, - протянул Яков Самуилович. - Новые технологии, душа фотографа променяна на пятнышки.
   - На пикселы, - поправила его Алиса.
   - Не важно. Нет там души.
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Всё просто. В плёночных фотоаппаратах ты чувствуешь каждый кадр, боясь его испортить, а в цифровых - просто стёр и сделал новый. Это можно делать бесконечно, не боясь ошибиться.
   - Так это хорошо, ошибки можно стереть.
   - Да, только это расслабляет. Зачем искать этот нужный кадр, сомневаться, долго вглядываться в видоискатель, чтобы найти тот самый вид или пейзаж, который ищешь. Авось получится тот самый кадр в серии фотографий.
   - Но, есть и преимущества. Можно отснять очень много материала, не думая, что плёнка вот-вот закончиться, и ты пропустишь самое интересное, перезаряжая фотоаппарат. Всё зависит от умения и таланта фотографа.
   - Не спорю, - согласился её собеседник. - Да, но мы отвлеклись. У вас ко мне дело? Я, так понимаю, вы пришли сюда не на экскурсию, которую вам провела моя скромная персона.
   - Да.
   - Фотографии для документов? Новые наши жители? Я вас раньше не видел в городе, но, как говорил, о вас слышал. Я бы точно запомнил слухи, посему смею предположить, что в нашем городе вы недавно.
   - Да.
   - Отлично, можем сейчас, и сделать фотокарточки. Или, жилипы, если бы я к вам, девушка, обращался на том языке.
   - Ой, я не готова. Я после работы, растрёпана. Да и мой парень сейчас не со мной. Нам обоим нужно на документы.
   - Понятно. Тогда я вас жду в любой время, даже в воскресение. Могу, конечно, выйти в магазин ненадолго, но это бывает рано утром, поэтому после обеда всегда здесь.
   - Вы нас будете фотографировать этим? - она показала на витрины. - Старыми аппаратами?
   - Что вы! - и человек повёл её к выходу из комнаты, а потом по длинному коридору вглубь здания. Там была фотокомната вся обшитая чёрной тканью, с мощными лампами с прикреплёнными к ним на штангах с открытыми белыми зонтами. Напротив входа находился белый экран, перед ним стул, а напротив стула стоял, на телескопической треноге, цифровой фотоаппарат. Очень дорогой.
   - Ого, какая у вас техника, - сказала Алиса.
   - Подарок мэра. Мне специально купили. Я же делаю подарочные фотоальбомы Картоплянска, и вообще считаюсь штатным фотографом города. Только сейчас работы маловато. Крепость никак закончить не могут приводить в порядок. А надо поторопиться.
   - А как же ваша религия фотографии?
   - Она никуда не ушла. Я сам изготавливаю стеклянные пластинки, покрываю коллоидным серебром и защитным лаком. Заряжаю их в старый фотоаппарат и иду искать отличный снимок. Амбротип, по-вашему. У меня большая коллекция и даже оцифрованная база снимков пластин, где каждый штрих виден в чёрно-белом свете. Вашему сайту точно это зайдёт, когда начнёте писать историю нашего города.
   - Да, точно. Многие пользователи Интернета это любят, прикоснуться к старому и почти забытому. А ещё я слышала, будет наплыв туристов, - сказала Алиса. - Это правда?
   Этот лысоватый человек с жидкой бородкой запнулся. Он стоял с минуту, видно было, что он думает,
   - Я тоже это слышал. Подробности не знаю, но слухи ходят. Так что жду вас обоих на фотосессию. А сейчас вам пора, уже вечер и скоро потемнеет. Улицы тут плохо освещаются, поэтому вам надо поторопиться. Эта часть города малоприветлива, людей почти нет, поэтому и лампы в фонарях не особо хотят менять. Тут по ночам темно, хоть глаз выколи.
   Он провёл её к выходу и поинтересовался, где она живёт. Она ответила.
   - О, да тут не далеко. Вы можете хорошо срезать, парк видели? Который прошли, шагая сюда?
   - Да.
   - Когда вернётесь на развилку, идите по правой дороге метров пять вверх, там будет калитка входа. Она всегда открыта. Зайдёте в парк, он хоть и в запустении, но при свете дня идти можно, а ещё только восемь часов и у вас точно полтора часа есть, хотя солнце садится. А если потом может будет Сияние, хотя маловероятно. Если и будет, то и больше времени будет, когда светло. А сейчас ещё достаточно светло, поэтому пройдёте парк, на улочку подымитесь, там ступени есть, только осторожно, они в неважном состоянии, пройдете закрытую улочку и выйдите в центральную часть города. Там вас сориентируют.
   - Спасибо, - сказала Алиса, взяла свою торбу и вышла
   - Жду обязательно, - сказал напоследок Яков Самуилович и помахал рукой.
   Как он и говорил, калитка входа в парк была совсем близко от развилки. Шесть гранитных ступенек вели к нему наверх, а сама калитка была приоткрыта. Алиса направилась туда и зашагала вверх по асфальтовой дорожке. Асфальт был с крупным щебнем, и Алиса сквозь подошву кроссовок чувствовала неровности. Точно парк казался ей знакомым. Он явно имел признаки, что за ним ухаживали, хотя это человек Яков говорил обратное. Справа и слева были давненько подстриженные кусты, виднелись туи, голубые ели, клёны, странные деревья, по форме похожие на грецкий орех, но листья у этих деревьев были вытянутые, мясистые, а на конце раздваивающиеся, как хвост многоножки. И этот хвост был липкими, и над ним кружилась мошкара. Запах был именно таким, который должен быть в августе после раскалённого дня.
   Ну что, идём - сказала сама себе Алиса. - Ноги болят, и всё тело болит от работы. Алкоголь выветривается, а тяжесть возвращается.
   Дорожки петляли, расходились на два или три направления, но Алиса решила придерживаться правой стороны, и когда увидела в нишах кустов первые скамьи, то поняла, что они тут с Иваном уже были раньше. Когда им показывали закрытую арочной крышей улицу. Семьи или общины в закрытом микрорайоне, когда Рита им показывала. Секта под куполом, а потом они спустились в парк и там бродили. Вот теперь она в этом парке, только она подымалась снизу, а не сверху спускалась.
   Так и было. Поднявшись по двум пролётам лестницы, как и говорил Яков Самуилович, она попала на смотровую площадку, куда они тогда с Иваном дошли, а потом зашагала по знакомой часть парка. Здесь уже точно чувствовалась рука человека, что парк недавно чистили. На дорожках не было мусора, щели были прополоты и трава, что пробивалась сквозь трещины в камнях и асфальте вырвана. Она шла мимо цветочных клумб, где порхали бабочки и летали пчёлы, мимо беседок, статуй и множества скамеек со своими несменными седоками из камня. Алиса даже слегка поклонилась каменному джентльмену в цилиндрической шляпе, как старому знакомому. Так, по кирпичной мостовой, она добралась до знакомых ворот и зашла в приоткрытую правую ставню. Сразу был контраст. Несмотря на то, что солнце уже коснулось огненным краем далёкий лес на горизонте, дневная жара давала о себе знать. Нагретый асфальт, камни пышали жаром. А тут прохлада, сразу за створкой, и этот знакомый запах сырости. Вот и знакомая улочка, закрытая арочной крышей, где свет попадал через боковые окна, знакомые дома общины. Да, здесь они были, ещё Иван восхищался этим сооружение. Справа был вход, куда они ходили на экскурсию. Местная церковь. Кажется, это называлось молельным домом. Алиса захотела отдохнуть, но как-то здесь неуютно было одной, но она так устала на работе. Пустые дома, с чёрными глазницами, мусор, лежащий на камнях брусчатки. И она решила, что в местной церкви ей будет спокойней. Просто посидеть, отдохнуть, подремать и потом идти домой. Алкоголь давал о себе знать.
   Она зашла в неё и вновь очутилась в зале, расписанной фресками, где святые стояли спиной. Посередине тот же каменный саркофаг с завязшими цветами и бумажками на нём и около него. Свет пробивался через узкие окна и был не так ярок, как тогда, в первый раз. По фрескам ползли тени, и Алисе показалось, что фигуры движутся. Это был оптический обман, и она подошла к саркофагу, прислонила к нему свою сумку и распрямилась. На полу виднелись следы, где стояли лавки, может ихний иконостас у дальней стене, за много лет в камнях остались бороздки и ямки, но сейчас ничего не было, а как бы ей хотелось присесть. Ноги гудели. Дома у Виктории она немного отдохнула, но судя по всему не очень.
   Чёрт, надо было в парке на лавочки посидеть и отдохнуть - подумала Алиса и подошла к фрескам. Большие фигуры, метра под три в высоту, были написаны в полный рост в пышных одеяниях. Преимущественно в тёмные. Серые, бардовые, тёмно-коричневые, зеленоватые или тёмно-фиолетовые. Некоторые фигуры подняли руки и головы, словно просили о чём-то наверху, где белой с золотыми разводьями краской были нарисованы облака и полупрозрачные фигуры. Другие фигуры только вытянули одну руку с указательным пальцем, словно грозили кому-то в сторону. Там, куда они грозили, были тёмные штрихи линий. Угадывались здания, некое кубло, и тёмные кубы. Выросшие снизу фресок схематические конструкции. Непонятно было это всё, и надо было всматриваться и изучать. Особенно эти тёмные пятна из штрихов. Всё там было подчёркнуто и одновременно смазано чёрными чёрточками, нанесённые как обычным угольком, так и грифелем простого карандаша.
   Это их видение Ада? - подумала Алиса. - Без языков пламени, чертей, а какие-то тёмные дыры и кубы? Точно? Я правильно это понимаю?
   Ни никого не было, чтобы Алисе объяснить.
   Значит, я так мыслю, и правильно мыслю! - подумала она и согласилась со своим мнением.
   Вначале, когда они сюда пришли с Ваней, они это заметили, но не придали значению. А теперь Алиса хорошо замечала нюансы, потому что никуда не спешила. Виктория Купийко, женщина археолог и их экскурсовод её не подгоняла.
   Было много надписей. Некоторые просто над фигурами, другие на лентах белой ткани под ними. Всё пространство между фигурами плавно переходило от светлого пятна, что под куполом, окружённое облаками, наверно сияющего рая, до темноты под ногами фигур, а там уже просматривались багровые оттенки. И оттуда росли эти норы чёрных штрихов. Фигуры словно парили над темнотой. Вблизи было видно, что фрески пострадали от времени. Трещины, отлупившиеся кусочки, пятна плесени. Много чего выцвело и явно не реставрировалось. Алиса пыталась прочитать надписи. Некоторые буквы ей казалось знакомыми, другие выглядели, как закорючки. Смысл был приблизительный:
   И блага спу.., - непонятно, - ся нада всея. Мру, - опять непонятно, - мне, буду
   Буду? Может, будут? А потом: Будут знамо нам, - подумала Алиса. - Это куски молитв? Старовольной общины молитвы?
   Алиса снова вспомнила свой сон. Здесь он вновь вернулся той болью, которую она испытала, когда Даша увидела погибших детей и Малышку. Такого заботливого друга, которой была Даша, как заботливая сестра. Как было Алисе больно, здесь, среди святых и ангелов, которые стояли к ней спиной. Тут боль стала невыносимой. Когда она сегодня работала в Мемориальном комплексе, она была занята и эти мысли не приходили, но здесь. В этом зале словно была особая атмосфера, атмосфера скорби и печали и сон вернулся во всех подробностях.
   - Боже, - прошептала она. - Даша. Ты реальна?
   Алиса не ходила в церковь, не верила в Бога, хотя мама её была верующим человеком. Алиса не читала молитвы на ночь, считала себя прогрессивной, но здесь. Здесь словно что-то на неё нашло, и она начала, наверно своими словами, просить помощь.
   - Господи, помоги нам выбраться отсюда, просто услышь меня, - а потом по памяти добавила: - Отче наш, Иже еси на небесах. Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет...
   - Мама! - она услышала за спиной голос ребёнка и резко обернулась. Никого, только её сумка упала, и яблоки выпали из неё и раскатились.
   - Кто здесь? - Спросила Алиса. В ответ тишина, только пыль серебрилась в лучах заходящего солнца, пробивающегося сквозь окна. Она подошла к сумке, собрала яблоки и вдруг, сев на корточки, наклонилась и разрыдалась, опустив голову. Молилась и просила, как могла.
   - Ну почему, почему это случилось с нами? Всю жизнь мы жили честно. Да, в церковь не ходили, но не воровали, не обманывали никого. Никого не убили, зачем нам такое наказание? Зачем мы только согласились ехать с этим мэром и тут застрять? Почему ты нас не остановил, не предупредил, - она встала, закрыв лицо руками, всхлипывая, вытерла слёзы и сопли, и потом снова присела на корточки. - Почему? Что нам делать теперь? Как нам быть? Ну, если ты есть, покажи себя.
   Кто-то сильно ударил Алису плашмя ладонью по голове. Она подпрыгнула, встала на ноги, и повернулась заплаканным лицом в направление удара. Её глаза расширились, и она попятилась от ужаса. Фрески изменились и теперь нарисованные фигуры святых стояли к ней лицом! Их лица напоминали лица на иконах, которые она видела у себя в мире, только глаза были нарисованы неестественно большими и обведены золотой краской. Они смотрели на неё голубыми зрачками небесного цвета, опустив руки, словно были живыми и сверлили взглядом. Никто больше не указывал на рай или ад. Они все смотрели на неё. Со всех стен.
   - Что, что это? - Алиса почувствовала, что покрывается холодным потом и волосы зашевелились на её голове. - Как это?!
   - Мама, они тебя услышали, - опять детский голос за спиной. - Они услышали твою молитву и твою просьбу.
   Алиса обернулась. Никого.
   - Кто это, я тебя не вижу!
   - Меня нельзя увидеть, я не здесь, - голос звучал из пустоты.
   - Ты Даша? Моя дочь? Но как...
   - Мама, вам надо уехать отсюда. Попроси их, они знают ответ.
   - Они фрески, они...
   - Надо верить, потому...
   - Ей знать не надо! Будет так, как хочу я! - это был голос мальчика подростка, и Алиса почувствовала удар в грудь и, пошатнувшись, упала. И всё смолкло. Нет, не смолкло. Напоследок кто-то злобно прошептал ей прямо на ухо:
   - Здесь командую я. Никто вам не поможет! Никто не может мне перечить, никто не может мне сопротивляться. Даже она! Я могу не просто её наказать, а отправить вниз, в подземелье. И... - он захрипел, словно его душить начали.
   - Отпусти, не поможешь! Папа накажет! - прохрипел он напоследок и всё смолкло. Алиса вскочила. Её трясло от пережитого. С ужасом она увидела, что теперь фигуры на фресках вытянули руки и пальцем указывали на неё. Нет, не на неё, на крышку саркофага. Там среди увядших цветов были обрывки бумаги. Они и тогда здесь были, когда они с Иваном рассматривали саркофаг впервый раз, покрытые пылью, но теперь она увидела свежий скомканный листок, словно вырванный из тетради. Алиса осторожно подняла его и развернула. Там, шариковой ручкой был нарисован рисунок. Два здания прямоугольной формы стояли напротив друг друга, и нарисованная стрелка указывала на левое из них. Несмотря на корявость, Алиса узнала эти здания. Они как раз о них говорили сегодня с Викторией. Казармы в этом военном городке, который обнесли колючей проволокой. Подсказка?
   - Нам туда? - спросила она и подняла глаза. Фрески опять изменились и стали такими, какими были в начале. Фигуры снова стояли к ней спиной. Осторожно сложив листок бумаги и, сунув в карман, Алиса подняла торбу и быстрым шагом направилась к выходу. В окнах наступили сумерки, и в закрытой улочке было уже темно, здания едва угадывались, а прикреплённые к ним светильники не горели. Почти бегом она преодолела эту улочку под искусственным небом, выскочила из неё, потом пробежала несколько домов, повернула за угол и, выскочив на освещённую улицу, чуть не сбила молодого мужчину.
   - Осторожно! - воскликнул он.
   - Ой, простите, - Алиса замешкалась. Сумерки уже сменились ночным небом, где сияли звёзды, и улица была освещена фонарями.
   - Вас как будто преследовали, - мужчина с интересом рассматривал девушку. - Кстати, меня зовут Евгением.
   - Алиса.
   - Редкое имя.
   - Спасибо. Не подскажите, как мне пройти, - и она назвала улицу и приметы. - А то я ещё плохо ориентируюсь.
   - Ну, я вас могу отвести, идёмте, - сказал он. - Я всё равно гуляю. Люблю прогулки по вечерам. Они вдохновляют.
   - Вы что, поэт?
   - А что видно?
   Алиса пожала плечами. Мужчина галантно взял торбу из её рук, и они пошли. Кафешки открывались, веранды были залиты светом, но посетителей было мало. Мимо проезжали автомобили, тоже редкость, зато в открытых лавках и магазинах толпился народ. Они шли по улице, и беседовали ни о чём. Когда Алиса узнала свой проулок, куда надо было свернуть, она попрощалась с мужчиной, но тот был настойчив, что готов провести до парадного. Стоя около домов, где светились одинокие окна, Алиса заметила, что они остались одни.
   - Извините, но мне пора, - она попыталась вырваться, но мужчина крепко её держал. - Что вы делаете?
   Глаза мужчины стали холодными, и он потащил её в темноту, во двор трёхэтажного дома с боковыми флигелями.
   - Отпустите меня! - Алиса вцепилась в ветку дерева, которое росло на улице, - но парень прошипел:
   - Заткнись, убью, сука!
   Он его галантности не осталось и следа. Он ударил её, она отпустила ветку, и следом он почти затащил её в темноту, как вдруг на улице крякнул сигнал полицейской машины. Мужчина отпустил её и попытался скрыться в темноте, но внезапно поднял руки и вышел на свет. Вслед за ним из темноты вышел местный полицейский, держа пистолет наготове. Алиса подняла торбу и начала собирать рассыпанные овощи и фрукты, а рядом с ней остановилась полицейская машина, и оттуда вышел ещё один полицейский, вероятно главный.
   - Вы в порядке? - спросил он.
   - Да, - ответила Алиса. - Этот человек...
   - Знаем, - он подошёл к мужчине и сказал:
   - Женя, Женя, Женечка, - он рукой взял за нижнюю челюсть молодого человека и поднял ему голову, чтобы посмотреть в глаза. - Тебя же предупреждали.
   - Простите, начальник. Не смог удержаться. На меня нашло. Это не повторится. Обещаю, мамой клянусь!
   - Нашло, говоришь. Я вижу, тебя таки нужно отправить или в Крепость, или на Аэродром. Скорее на Аэродром. Что скажешь?
   - Нет, господин начальник, только не Аэродром! Не надо. Больше этого не случится. Я обещаю. Это в последний раз!
   - Я это слышал в прошлый раз, - полицейский отпустил Евгения и вынул из кобуры, висевшей на левом боку, маленький, обтекаемый пистолет. Алиса успела заметить, что на поясах обоих полицейских было несколько пистолетов, какие то коробочки, наручник, фонари и карандаши, вроде как. И вот главный полицейский направил этот обтекаемый пистолет в сторону Евгения и тот, увидев его, упал на колени. Его лицо побледнело, а глаза расширились от ужаса.
   - Не надо, начальник. Только не надо стрелять! Я всё понял! Буду в завязке. Не надо, гадом буду, если ещё раз!
   Алиса тут заметила, что у пистолета не было дула. То есть ствол был, только не было там отверстия, а он заканчивался простым кончиком овала.
   Как он собирается стрелять? - подумала она и в этот момент пистолетик издал резкий, похожий на лопнувшую струну, звук и несостоявшийся насильник дёрнулся, вскрикнул, схватился за сердце и упал. Он хрипел, глаза его выкатились из орбит, а сам он, как рыба на берегу, хватал ртом воздух. Держась за сердце, он елозил ногами по асфальту и немного подёргивался. Среди хрипа чётко слышалось одно слово: Мама.
   - Идёмте, - сказал полицейский, пряча в кобуру этот маленький пистолетик. - Мы вас подвезём. Хорошо, что мэр попросил нас за вами присматривать. У нас практически нет преступности, но есть вот такие людишки. Если бы не их полезность, отправились они сразу на аэродром, или в подземелья, работать. А так их терпят, но думаю, уже недолго. Я завтра подам на него раппорт.
   - Спасибо, что спасли. Я уже думала всё, - её усадили в машину, на заднее сидение и главный осторожно закрыл за ней дверцу.
   - Надо было ему по яйцам хорошо врезать, - добавил второй полицейский, садясь справа от водителя, закрывая свою дверь машины. Потом она тронулась, оставив человека лежать на земле, и Алисе показалась, что с правого флигеля вверх мелькнула взлетающая фигурка человека.
   - Барышня, если кто-то набивается в знакомства, не стесняйтесь, бейте! - продолжал говорить севший второй полицейский, - Если не умеете, я вам дам адресок. Моя жена научит. Она ведёт тут кружок фитнесса и заодно самообороны.
   - Вы же сказали, что у вас мало преступников, - сказала Алиса.
   - Ну, сейчас мало, а завтра, - главный полицейский пожал плечами. - Вам решать, но я бы согласился. Физкультура никому не помешает.
   - Хорошо. Мой парень всё грозился обучить меня боксу, но пока никак до этого не доходило. Только азы показал. Скажите, - она повернулась к главному полицейскому за рулём, - вы его убили?
   - Кого, Евгения? Нет, - он усмехнулся и вместе с ним усмехнулся и второй полицейский. - Наказал. Хотя бы стоило его точно прибить.
   - Просто вы там чем-то выстрелили, а у пистолета нет дырки в стволе.
   - Не дырки, а отверстия, - поправил главный. - И он не пулями стреляет. Минут сорок покорчится и придёт в себя.
   - А что вы с ним сделали?
   - Нервная система человека основана на электрических импульсах. Я вызвал небольшой инфаркт. Стрелял малой мощностью. Шрамик на сердечке останется, да и напоминать ему будет о нас, колоть время от времени и ныть на погоду. Хотя я бы его на Аэродром, на работы всё-таки отправил. Гнида он, а не человек.
   - А что он делает?
   - А вы, почему за ним пошли, так спокойно, с незнакомым человеком?
   - Он так доверительно говорил, казался нормальным. Пах духами, был весёлым, жизнерадостным.
   - Это его работа, разговаривать людей, которых нужно разговорить. Он дар имеет, располагать к себе. У него даже есть кличка Болтун. Ладно, мы и так вам много чего сказали, тем паче приехали.
   Действительно, не прошло и трёх минут, как подъехали к её дому. В темноте она бы с трудом его узнала, одинокий фонарь был далеко, метрах в двадцати.
   - Да, - сказал начальник. - Темновато тут у вас. Завтра попрошу, чтобы в двух соседних фонарях, - он указал пальцем, - поменяли лампы. Да и над парадным нужна лампочка. Обычно их не вкручивают, если дом не заселён. Электроэнергии у нас, хоть завались, а вот уличных ламп не хватает. Дефицит.
   Начальник остался в машине, а его подчинённый помог выйти Алисе, подал торбочку и попрощался.
   - Всё-таки, подумайте насчёт занятий. Оплата маленькая, а полезность большая. Как-никак, физическая подготовка. А ещё растягивание и массаж. Очень рекомендую.
   - Спасибо, я подумаю.
   Когда полицейская машина уехала, она поднялась наверх, открыла входную дверь и увидела, что в квартире горит свет.
   - Эй, Ваня, ты дома? - спросила она.
   - Дома, Али. Ты почему так долго? - Из комнаты вышел Иван. Вид его был не очень радостным.
   - Я после работы в гостях была, вот, - она показала на торбу, - немного еды привезла, - она подошла к Ивану, обняла и поцеловала. Она ничего не сказала про нападение. Не надо. Иван начнёт переживать, может глупость сделать. Он человек спокойный, но если взорвётся, то наломает дров. Ещё побежит и добьёт этого ловеласа.
   - Ты что, пила? - спросил Иван. - Запах чувствую.
   - Пару рюмок за знакомство, - ответила Алиса. - Не могла же я отказаться. Ну, в следующий раз телефон с собой возьму. Будем на связи.
   - Ну, - Иван вздохнул. - Тут есть некоторые проблемы. Во-первых, связи нет, а во-вторых, мы лишились всей техники.
   - То есть как?
   - А вот так. У нас днём тут побывали.
   - Грабители?
   - Сомневаюсь. Деньги не тронули, вещи тоже. Забрали смартфоны, накопители, всю технику. Оставили расписку, что на хранение. Вот так вот.
   Может они почувствовали? Узнали? - Алиса вспомнила, как видела мелькнувшую фигурку над флигелем. И потом полиция вовремя подъехала. Может это Захар приказал?
   - Ладно, Али, раздевайся. Я сейчас начну готовить, а ты ванну прими. Ух, от тебя луком несёт ещё, а ещё каким то смрадом. Что ты ела? Кислый запах какой-то? Смердящий.
   - Наверно ты про запах квашенных местных раков, похожий чем-то на запах сюрстрёмминга. Я знаю, что ты не переносишь запах лука, но что поделаешь. А запах этих квашенных раков ещё сильнее. Только после двух рюмочек я смогла это проглотить. Вкус не такой плохой, как я ожидала, с удивительными оттенками, как ты бы сказал, но запах. Запах да.
   - Хорошо, после ужина поделимся своими приключениями. И распознаванием запахов.
   Как хорошо принять душ! От пота всё тело чесалось, несмотря на платок в волосы попала пыль и грязь. Горячая вода пошла практически сразу. Алиса просто выдохнула от удовольствия. Липкое тело избавлялось от своей липкости и грязи. Во Львове в подобных домах стояли газовые колонки, а тут электрическая, и было видно, что поставлена она недавно. На стене остались следы старого крепления, предыдущий агрегат был больше по габаритам. Возможно, он был и газовым, в потолке виднелись обрезанные трубы, которые не очень тщательно замазали. В общем, какая разница, если есть горячая вода. Много её и она бесплатная.
   Когда она вышла из ванной, Иван колдовал на кухне.
   - Еда будет спартанская, я зашёл в магазин и купил немного круп, мяса и овощей. Не знал, что ты принесёшь как раз овощей, я их использовал, поэтому суп будет больше овощной, чем мясной.
   - Ты - молодец, Иван, - Алиса улыбнулась. - Хозяйственный.
   - Наверно, - ответил Иван. - Мне пришла такая мысль, что стоило в кафешку пойти и поужинать, а не готовить дома. Тут всё на шару. Но у меня нет настроения. Вернее, - он замолчал на секунду и добавил, - у меня к тебе разговор есть. Серьёзный. Не для чужих ушей.
   - У меня тоже, но возможно здесь тоже есть уши в стенах. Фьють, и они улетают.
   - Кто?
   - Уши.
   Иван понял про кого это и промолчал.
   - А спартанская еда меня устраивает, - продолжала говорить Алиса в потолок. - Я уже хорошо покушала по дороге домой, а тут немного, благодаря нашему повару, - Алиса сделала жест Ивану, - питаюсь здоровой пищей.
   - Одеяло - универсальный глушитель, - добавил Иван. - Он и самый важный рубеж защиты, броня, от детских страхов. Мощнее железа бункера. Особенно от ушей.
   Овощной суп сварился быстро, и они поужинали. Они демонстративно разговаривали на разные темы, как прошла работа, кто и чем занимался. Алиса рассказала, как смогла, историю Виктории. Во время рассказа ей показалось, что в окне мелькнула фигура. Иван проследил за её взглядом, подошёл к окну, закрыл его и задёрнул шторы. Потом сел на своё место, помешивая чай. Это были пакетики из их запасов. Вот чай купить в городе он забыл и ногой толкнул под столом Алису.
   - Что?
   - Ты ложку уронила.
   - Я?
   - Ну, посмотри и подыми, - и он нагнулся под стол. - Показать?
   Алиса последовала примеру и увидела, что под столом стоит похожая на её торбу тоже сумка, только засаленная. Иван нарочно бурчал про ложку, про своё недовольство, когда раскрыл её, развернул тряпку и показал коричневую коробку.
   - Что это?
   - Магнитометр.
   - Зачем?
   Иван пожал плечами.
   - Ты думаешь, за нами следят, снимают скрытой камерой? - спросила Алиса, - Раз мы шепчемся под столом?
   - Хрен его знает. Я уже ничему не удивляюсь и никому не доверяю. Тут вроде обычный город, но есть технологии, которые точно инопланетные. Их не сразу увидишь. Но они встречаются в повседневной жизни, то же дармовое электричество. Его везде и много, даже в заброшенных домах. Зачем электричество в заброшенных домах, где обитают только призраки старого города?
   - Да ты стал параноиком, - ответила Алиса. - Тебе везде видится заговор.
   - Да, а как же ещё? Мы мало повидали? Зачем у нас украли телефоны, камеры и планшеты? Просто так? Мы же не можем связаться с родными уже с неделю.
   - Ооо, я тебя удивлю, - Алиса улыбнулась. - Мы теперь часть города. Надо нам сфотографироваться и получить местные паспорта. А так, мы...
   - Пленники, я это давно понял, - ответил Иван. - Слава богу, мы не в бараке или в каземате Крепости. Сюда точно никто не ворвётся с автоматами наперевес после нашего с тобой разговора.
   Так и случилось. После ужина они уставшие легли в постель. Телевизора не было, планшетов и смартфонов не было. Читать книги на ночь не особо хотелось. Всё-таки, нужно было привыкнуть к местному языку и оборотам речи. Часто нужно было прочитывать не два, не три раза, а иной раз по пять раз одно предложение, чтобы понять смысл. Маленький фонарик-ночничок те, кто шарил в их вещах, пропустил. Этот фонарик со светодиодной лапочкой светил не особо ярко. Выпуклая часть фонаря, как и хорошо утопленная лампочка, была покрыта белым налётом, пропускавший свет, делая его мягким и равномерным. Благодаря этому батареи очень надолго хватало. Вот, под одеялом сначала свою историю рассказал Иван, а потом она и протянула ему листок бумаги, что взяла в молельной комнате. Он долго изучал его, а потом спросил:
   - А эти фрески? Тебе не показалось? Может алкоголь ударил в голову?
   - Знаешь, пару крохотных рюмок не ударяют так в голову, чтобы начинало что-то мерещиться.
   - Но ты рассказываешь про невероятное, Али.
   - А ты только что сетовал на электричество, - парировала Алиса.
   - Да, наверно, здесь точно творятся чудеса, которые даже физика не может пояснить. Гравитация эксперимента, что породила призраков.
   - Она ещё притянула соседние параллельные миры, - вставила Алиса.
   - Да, Али, ты права. И, наверно, сделала что-то ещё с фресками. А может и вторжение Гигантов, как ты рассказывала, на это повлияло. Если была это наша дочь, и тебя ударила, может это связано со временем? Я слышал, что на картины, как и на фрески, часто поверх старых изображений наносили новые. Тот же Квадрат Малевича содержал закрашенные другие картины. Может, когда появилась Даша, нечто подобное случилось и тогда.
   - Не знаю, - ответила Алиса. - Я не археолог и у меня нет аппаратуры, чтобы это исследовать. Я рассказала, что увидела, - она вздохнула. - Может, есть шанс, что там мы получим ответы. Может нам расскажут, как убежать отсюда. Не зря ведь магнитометры попрятали, как ты сказал. Я думаю, надо туда сходить.
   - Хорошо. Давай послезавтра. Как раз отпросимся на полдня с работы сходить в фотоателье и сфотографироваться у этого Якова Самуиловича. А после него сходим в эту военную часть и посмотрим.
   - Согласна. Если официально отпросимся, нас не будут искать, если ничего не сделаем плохого, типа подожжём какой-то автомобиль ради протеста. Мне ещё про такое папа говорил. Если не будем светиться...
   - Нас не заметят - Иван поцеловал Алису. - Ты моя умница.
   Алиса ещё долго не могла заснуть. Ночью дом жил своей жизнью. Что-то потрескивало, поскрипывало. Шуршало. Алиса знала, что от перепадов температуры, идёт движение половиц, мебели. Но иногда становилось не посебе от этих звуков. На потолке и на стенах мерцали светлячки. Особенно много было в одном углу, около окна. Там они сформировали кусочек звёздного неба. Наблюдая за ним, Алиса заснула.

...

Obsession

...

   Алиса проснулась ночью. Они проснулась от странного чувства тревоги и увидела, что на стене, в голове кровати, бегали световые тени. На них темнели ветви дерева за окном, и тени от них двигались, от одного края стены к другому. И следом двигались световые блики, в том же направлении. Быстро всё было, словно они ехали на поезде и за окном мелькали огни фонарей, то белые, то салатовые. Снова путешествовали и были в дороге.
   Опять в дороге? Едем - подумала Алиса, и закрыла глаза, чтобы через секунду их широко открыть.
   Какая дорога, какое путешествие? Тишина! Никакого стука колёс!
   Она толкнула Ивана и он проснулся.
   - Смотри, - и она показала на окно. Иван не сразу всё понял, буркнул что-то невнятное, а когда проснулся, смотрел на окно пустым взглядом. Через тюль, из-за верхнего края оконной рамы, выступая совсем немного, нечто вращалось белыми и зелёными шарами огней в прозрачной, голубоватой трубе.
   - Ё моё! - выдохнул Иван просыпаясь. - Это что такое?
   - Не знаю, - ответила Алиса. - Это всё беззвучно. Меня свет разбудил.
   - Посмотрим? - поинтересовался Иван.
   - Давай, - ответила Алиса.
   Они встали с постели и начала подкрадываться к окну. Было тихо. Это свечение, как заметила Алиса, не издавало ни звука. Только слышались обычные ночные шорохи, трещали половицы под ногами, слышалось их дыхание, а другие звуки были не слышны. Сверчки замолкли, ветра не было. Никаких посторонних звуков.
   Что-то висело за окном, вращаясь светом, но как только они подошли к окну и Иван поднял тюль, то, что было за окном, словно почувствовало это и взмыло в небо. Иван и Алиса прильнули к стеклу. Ветви дерева напротив окна мешали, но они увидели, что это, которое светило в окно, превратилось в зеленоватый шарик и взмыло в звёздное, безоблачное небо. А следом из других частей города, выныривая из-за крыш соседних зданий, подымаются такие же зеленоватые шарики, превращающиеся в точки на звёздном небе. Там они танцевали несколько секунд, а потом образовали светящийся овал, и Иван с Алисой не сомневались, что эти огни состыковались по краю гигантского, невидимого корабля. Его не было видно, только этот овал салатовых точек. Но Иван и Алиса, глядя на этот овал даже не сомневались в этом, и словно в подтверждении, на секунду, возник едва видимый, блеклый контур борта этого корабля. А следом он начал резко подыматься вверх, точки тускнели, слились со звёздным небом и исчезли. А через минуту ожили сверчки и вернулись другие звуки ночи. Залаяли далеко собаки.
   - Что это было? - спросила Алиса.
   - Откуда я знаю, - ответил Иван. - После того, что мне рассказали, это может быть всё, что угодно.
   - Пришельцы вернулись? - тогда спросила Алиса, разглядывая звёздное небо.
   - Сомневаюсь, что это те, кто им дал технологии. Они бы всё забрали, а не наблюдали. Всё, как я тебе говорил. Тут может быть всё, что угодно. Может из параллельных миров они пришли, а может кто-то наблюдает за городом и нашего или ихнего космоса. Ещё одни пришельцы, высокоразвитая цивилизация, которая смотрит и думает: а не стоит ли этот Картоплянск сжечь или нет? Посмотреть, как мы смотрим на национальные парки, где живут в естественной среде животные. Не знаю, Али, это просто мои фантазии.
   - Это серьёзно?
   - А почему бы и нет, Али. Разве те, технологии которых используют в Картоплянске, такие уникальные? Может, есть и другие, которые обладают подобными технологиями?
   - И посмотрели на нас, - улыбнулась Алиса. - Прямо в окно?
   - А почему бы и нет. Я же тебе не просто так про национальный парк сказал. Мы им, может быть, интереснее остальных. Мы же не родились в Картоплянске, а пришлые. Может что-то в нас их и заинтересовало? В любом случае, световое шоу прошло, и давай ложится спать. Со двора трещат сверчки, поют ещё какие-то насекомые. Всё закончилось, давай спать.
   - Цем, тебе, - ответила Алиса, поцеловав Ивана в щёчку, и легла в кровать, укрывшись одеялом.

...

Audiatur et altera pars

Да будет выслушана другая сторона.

   Утром Алиса жаловалась на крепатуру. Ну, что поделаешь, последствия физической нагрузки. Иван понимал её и сочувствовал: он хорошо помнил весенне-полевые работы на даче. Кстати, скоро надо будет картошку выкапывать, а их дома нет. Родным придётся тяжелее.
   Они позавтракали в небольшом кафе, которое оказалось рядом. Вчера вечером Иван его заприметил. По запаху кофе. Там так хорошо и заманчиво пахло глубоким запахом свежесваренного кофе, что это у него запечатлелось в памяти. Попили крепкого кофе, съели пару булочек и пирожных, и Ивана увезла машина, а Алиса направилась к ратуше. Наступил новый рабочий день. Надо готовиться к работе. Хотя, вдруг, одна женщина подошла, с таким вытянутыми лицом, а ещё оно было красноватым, словно покрылось пятнами и трещинками на лице, где иссохшиеся кожа потрескалась. Было видно, что она пользуется кремами, чтобы это скрыть.
   - Здравствуйте, меня зовут Юлия, можно просто Юля. Моя подруга, Вита, рассказала, что вы тяготеете к искусству. Я реставратор, реставрирую то, что считалось потерянным, а вот я могу это возродить. Реставрация деревянных артефактов, картин или других, металлических объектов. Каменные статуи не моё, скульптуры, это Алик делает, мой компаньон.
   - Да, она мне о вас говорила, но не называла имя. Но мы с ней расстались вечером. Как вы узнали? Я была у неё вчера вечером. У Виктории не было даже телефона.
   - Тут свой есть, телефон, словесный, - сказала женщина и потёрла нос. Он был красный и в трещинках. - Я о вас узнала, и мне вас описали. Вы такая яркая, рыжеволосая, что просто нельзя не увидеть.
   - Да, трудно спутать, - кивнула и ответила Алиса.
   - Отлично. Вот я вас воочию увидела. Думаю, вас переведут ко мне. Я буду требовать. Работа не пыльная, не тяжёлая, а требуется сосредоточенного внимания и много химии, тех же растворителей и очистителей от грязи. Я вас просто сразу предупреждаю, потому что у многих из тех, кого я брала в помощники, возникала аллергия на подобные химикаты. Как и у меня, но нужно быть преданным делом, чтобы остаться.
   - У меня её вроде нет, - ответила Алиса.
   - Отлично, а ещё требуется воображения. Представить потерянную часть на основание оставшихся кусков, чтобы отремонтировать повреждённый участок. Как у вас с воображением?
   - Думаю, что нормально, - ответила Алиса. - Я же монтировала видео, и мне приходилось дорисовывать некоторые участки, опираясь на своё воображение.
   - Отлично, - ответила эта женщина с красными пятнами на лице. - Без него никак. Много зависит от реставратора, когда он представит потерянные участки. Но есть и плюсы, увидеть воочию то, что создаёшь и воссоздаёшь. А есть и минусы. Моё лицо это подтверждает. Аллергия на некоторые химикаты. Даже никогда не знаешь, на какие химикаты оно проявится. Но я не могу бросить свою работу. Жду, когда наш мэр, за мои заслуги, вколет мне некую сыворотку из Аэродрома, которая полностью уберёт аллергию и даст мне возможность нормально работать.
   - Терпение, ещё нужно терпение, - сказала Алиса. - Я пока за собой аллергию не замечала.
   - Прекрасно, просто изумительно. Мы друг друга понимаем. Я начну хлопотать, чтобы вас перевели ко мне. Мне показали ваши видео, просто отлично. Вы чувствуете материал.
   Они попрощались, и Алиса села в автобус, и он повёз её на рабочий участок.

...

   Пока Иван продолжал трудиться в цехе по ремонту тепловозов, был весь в масле, в смазке и чистил от отработки очередной тепловоз, Алиса работала в Мемориальном комплексе. Там было ещё на два дня работы для его полной очистки.
   Они как раз заканчивали убирать территорию, и оставалось почистить сам памятник раненного или уставшего солдата, который стоял в проёме. Главный монумент Памяти, но там нужны не просто лестницы, а подъёмные машины и Лидия их заказала. Если на работе Ивана разрешили завтра уйти пораньше без вопросов, то у Алисы Лидия Ивановна настойчиво спрашивала, а почему они не сфотографируются на выходных, а нужно именно завтра. Пришлось соврать, что появились дела на выходные в другой части города. Что Юлия, реставратор, хочет показать технику реставрации. Это в субботу, а на воскресение есть задание, что нужно ещё презентационный сайт создавать, поэтому походить по окрестностям в другой части Картоплянска, найти нужные пейзажи и интересные локации.
   - Мало верится, - сказала строгая женщина. - Это подождёт. Вы приписаны ко мне, и я сама буду решать, когда вас отпустить.
   - Вы же сами говорили, что скоро будет большой наплыв туристов и надо подготовиться, - добавила Алиса.
   - Именно поэтому я вас не отпускаю. Надо памятник раненному солдату привести в надлежащий вид.
   - А потом. Меня же заменят! - с таким горестным выдохом сказала Алиса. - Я потеряю хорошее место.
   Звучало не убедительно, но на удивление Лидия согласилась. Но назначила уход Алисы на вторник.
   Так и получилось. Через день, в обед, они оба встретились около развилки, которая граничила с парком. Иван прошёл через парк, спустился, прошёл открытую калитку и когда они встретились, то сразу поцеловались. Алиса ещё его погладила немного.
   - Ваня, у тебя появились морщинки около глаз, - сказала она. - В солнечном свете хорошо видно.
   - Наверно, - ответил он и добавил: - Кожа от работы грубеет.
   Он показал свои руки.
   - Видишь? Масло, всякие растворители, керосин. Даже не знал, как они могут высушивать и портить кожу рук. А ещё клеи, которые мерзко пахнут, нос чешется и хочется чихать. Маску мне дали на лицо, защитную, но мало помогло.
   - У меня руки сохнут от моющих средств. Мы хоть и в перчатках, но чтобы щели помыть от грязи, приходится их снимать. Нет, не это мы искали в Картоплянске, - согласилась Алиса и криво улыбнулась.
   А потом Иван добавил:
   - Али, я специально прошёл через эту церковь и посмотрел на фрески.
   - И что?
   - Ничего. Они ко мне были спинами. Минут пять стоял, вообще ничего. Огурец нашёл потерянный. Видно ты его не заметила вчера, когда собирала выпавшие овощи.
   - Значит, мне показалось, - сказала она.
   - Я этого не говорил. Картоплянск не обычный город, это надо признать. Идём, показывай дорогу.
   Вот и знакомый дом, Алиса уверенно открыла дверь, и снова звякнул колокольчик. Несмотря на ясный день и что улица была залита солнцем, в помещении был полумрак.
   - Ого, - сказал Иван, увидев старинные фотоаппараты. - Ничего себе.
   - Да, у него тут целая коллекция, - добавила Алиса. Она подошла к прилавку и позвала: - Яков Самуилович?! Вы где?
   В ответ тишина, хотя нет. Они услышали, что кто-то громко бубнит, потом глухой стук и снова невнятные голоса.
   - Это наверху, - сказал Иван.
   - Да, я посмотрю, - ответила Алиса.
   - Может не стоит?
   - Мне он сам говорил, что в любое время. Я осторожно, подойду, постучусь. Спрошу, может не сегодня будем фотографироваться.
   - Ладно, я тебя здесь подожду, если что, кричи.
   Алиса знала, где находилась лестница наверх, когда этот человек, похожий на сказочного Папу Карло, вёл её в комнату для фотографирования, она увидела лестничный пролёт. Она подошла сейчас к нему и здесь голоса стали громче. Там точно ругались двое, и часто слышался стук, словно били кулаком по столу или другому предмету. Слова были непонятные, словно мямлили, но звуки ругани слышались отчётливо.
   Взявшись рукой за старинные, массивные перила, потемневшие от времени и покрытые тёмным лаком, она начала осторожно идти наверх. Под её ногами ступеньки скрипели, но эти двое так ругались, что этого не слышали. Добравшись до второго этажа, Алиса оказалась перед длинным коридором с дверями по обе стороны. Он был покрыт ковровой дорожкой, а в конце коридора было окно. Возле одной из комнат стоял старинный, трёхколёсный велосипед. Ругались где-то в конце, в одной из комнат около окна и Алиса на цыпочках направилась туда.
   - Я сказал нет! - один голос точно был Якова. Алиса узнала тембр его голоса и характерные нотки. Его Р. Но сейчас он был не мягким, а резким и явно разозлённым. - Сара, я всегда тебе потакал. Сделай то, сделай это! Всегда ты хотела, чтобы всё было по-твоему! Хватит!
   - Яша, а ты был тюфяком. Тряпкой, - теперь громко говорила женщина. - Только о себе думал, скряга! Натан и Далия когда уезжали, ты пожалел им отдать 70 грошек дополнительно, хотя они просили.
   - И правильно сделал. Чем они решили заниматься? Деньги на ветер!
   - Да, вот ты всегда так. Скупой до мозга костей. Ни копейки не потратишь зря. А на себя сколько угодно. Творя коллекция фотоаппаратов чего стоит.
   - Нет смысла, - попытался парировать мужской голос точно Якова Самуиловича.- Тратить деньги впустую. Фотоаппараты можно увидеть и потрогать, а их ставки?
   - И поэтому ты не захотел эвакуироваться?
   - Что?
   - Бросить своё имущество? - женский голос давил. - И чем это закончилось? Ты же одинок! Дети далеко, - женский голос продолжал говорить с укором. Алиса замерла в коридоре перед дверью, прислушиваясь.
   - Чем закончилось? - мужской голос перешёл на повышенные ноты. - Я здесь, и город цел. Много лучеградцев успело уехать?! Да, много. А сколько вернулось, и что они рассказывали. Знаешь? Это ужас! Там такие рассказы, что я, слава богу, остался в городе. Поездку через горящий лес я бы не пережил.
   - Ты себя оправдываешь!
   - Опять меня пилишь! Ты сама решила поехать, а потом решила сама спрятаться в этих подземельях! Меня и слушать не хотела. Я же тебе не авторитет, правительство лучше знает, военные лучше знают. Бургомистр держит всё под контролем. Мэр наш новый пришёл, он точно всё исправит. А старый бургомистр, оказывается, первым бежал вместе с семьёй! И вот результат! Хочешь, чтобы и я сгинул там, но был с тобою, в катакомбах Аэродрома?! Нет уж! Ноги моей на Аэродроме не будет! Даже не мечтай!
   - Мне одиноко,- голос женщины стал молящим. - Здесь все чужие друг другу. Мне так холодно.
   - А мне плевать! Ты сама сделала выбор. И наше тридцать лет совместной жизни, я тоже проигнорирую. Я тогда тебе говорил, что нельзя военным доверять. Когда у нас тут земля тряслась, стёкла трескались, а на все вопросы они отвечали, что ничего не случилось, нам надо было просто включить мозги. Я включил, а ты нет. Ты мне говорила, что я всего боюсь, что я подозрителен. Сам себе навинчиваю на мозг ужасы и страхи. От всего шарахаюсь, и что сейчас смешон. Вспышки в небе, странные корабли, животные незнакомые, это так, не стоит нашего внимания. Когда к нам они в дом не вломятся, военные позаботятся, чтобы их нейтрализовать. Было это?
   - Да, - послышался едва уловимый ответ. Так как в коридоре было тихо, только мухи летали, Алиса это услышала.
   - Странные следы, животные, которые появлялись и ели людей, - Яков продолжал нервно говорить. - Так, побочные эффекты нейтрализации военных. Верно? Сара, помнишь, что Жору с соседней улицы сожрали вместе с его собакой. Когда он гулял утром. А потом военные проводили спецоперацию, отстреливали этих чудищ, а нам рассказывали, что это нам показалось. Официальное радио несло чушь, что всё в порядке и всё под контролем! Сара, я тебе это говорил много раз! И что было потом?
   - Яша...
   - Молчи! Посмотри, во что ты превратилась! - Яков Самуилович истошно кричал и явно это он стукал кулаком. - Ты там из своей дурости! Сама захотела!
   Алиса подкралась к двери и посмотрела в приоткрытую щёлку. Это была спальня. Человек стоял перед двуспальной кроватью, напротив трельяжа и, глядя в зеркало, громко говорил, иногда стукая кулаком по туалетному столику, где звякали и подпрыгивали предметы в стаканах и стеклянные баночки и бутылочки.
   - И ты хочешь, чтобы я стал таким же?! - кричал Яков Самуилович.
   - Вот опять только о себе, - женский голос был громким и настойчивым. - Думаешь о себе, а обо мне не думаешь, как мне приходится?
   - Да ты! - Яков Самуилович вдруг сорвался с места, кинулся к входной двери, резко распахнул её, и едва не сбив Алису, побежал прочь. Его лицо было перекошено от ярости, волосы растрёпаны. Они никого и ничего не видел вокруг от душившей его ярости. Когда он добежал до лестницы, Алиса заглянула в комнату. Спальня была большая, двухспальная кровать была тщательно застелена, а по обе стороны её стояли шкафы. Шкаф, который был около окна, напротив которого и стоял туалетный столик с зеркалом был распахнут. В самой спальне никого не было.
   - Аго, - сказала Алиса. - Тут есть кто-нибудь?
   В этот момент из шкафа выглянуло пустое платье. Да, именно платье, его верх, которое словно было одето на невидимое тело. Секунду оно рассматривало Алису, потом резко исчезло за дверями шкафа и они с силой, с громким стуком, резко закрылись и он даже покачнулся. Алиса почувствовала, что волосы зашевелились у неё на голове, и она поспешила вниз. Внизу она увидела растерянного Ивана, который стоял с раскрытыми руками и удивлённо смотрел на Алису.
   - Слушай, что это было? Тут мимо меня пронёсся человек, я его окликнул, но он просто оттолкнул меня и весь в злобе, по-моему, даже шипел от злости, и побежал дальше. Али, что происходит?
   - Сейчас, - Алиса услышала шум воды из крана и направилась на этот звук. Она нашла источник, откуда он шёл. Это была ванна. Сквозь приоткрытую дверь было видно Якова Самуиловича, и он водой поливал лицо. Алиса осторожно постучалась по открытой двери. Он повернул голову в её сторону и тут его глаза приобрели осмысленный вид.
   - Это вы? - спросил он.
   - Да, мы пришли фотографироваться на документы.
   - Хорошо, подождите в холле. Мне нужно минут пять, чтобы прийти в себя, - он повернулся к зеркалу в ванне и вдруг резко добавил: - Она ещё будет мне указывать!
   Алиса поняла, что нужно его оставить одного и поспешила к Ивану.
   - Слушай, что происходит? - спросил он. Алиса торопливо рассказала, что она увидела наверху, и Иван потёр подбородок.
   - Понимаешь, я слышала женский голос, - закончила Алиса. - И потом это пустое платье. Это страшно было.
   - М-да, чем дольше мы в городе, тем веселее, - добавил он, почёсывая затылок. - А нам говорили, что только в запретной части Картоплянска призраки.
   Яков Самуилович появился перед ними, словно ничего и не случилось. Растрёпанные волосы были приглажены, на лице улыбка. Пах парфюмом.
   - Простите за задержку, добрый день.
   - Здравствуйте, - поздоровались Иван и Алиса.
   - Прошу вас, - он жестом указал, куда идти. - Пройдёмте. Я вас долго не задержу.
   Иван с Алисой переглянулись, и Иван приложил указательный палец к губам, а Алиса согласно кивнула. Дальше была фотосессия. Она прошла так, как проходили другие фотосессии в их жизни. Сядьте туда, выпрямитесь так, подгонка света, несколько предварительных снимков. Яков Самуилович потом на ноутбуке показывал, как эти снимки получились. И, слушал замечания, делая новые снимки. Это был цифровой фотоаппарат, а не плёночный. Всё ненужное легко стиралось, поэтому искать наилучший ракурс и свет можно было долго. И напоследок он поинтересовался:
   - Желаете ли сделать семейный снимок?
   - Мы? - Иван с Алисой переглянулись. - Ну, давайте, на память.
   Он принёс ещё один стул, усадил их, сделал пару снимков, а потом спросил:
   - Может быть девушка, Алиса, хочет сесть на колени и обнять своего мужчину? - спросил он. - Это был бы прекрасный снимок в архив города.
   - Можно, - Алиса улыбнулась и, отодвинув ненужный второй стул, села на колени Ивана. Готовясь снимать, Яков Самуилович вдруг спросил:
   - Вы же не считаете меня сумасшедшим?
   - В каком смысле? - переспроси Иван.
   - Я думаю, что прикидываться не нужно. Не вы, а она, - и он указал на Алису. - Что ничего не видела?
   - Нет, - ответила твёрдо Алиса.
   - Нет? То есть совсем ничего не видела? - похоже внутри этого сухого человека по-прежнему что-то кипело.
   - Вы меня не так поняли. Я про то, что мы вас так не считаем. Сумасшедшим.
   - Мне в это смутно верится.
   - Послушайте, - вмешался Иван. - Мы тут такого насмотрелись, что не считаем, что то, что сейчас произошло, эээ, не знаю, как сказать. Произошло неординарное происшествие, наверно. Удивительное происшествие, которое увидела моя жена и нам нужно визжать от страха? Мы не такие.
   - Мы были в Запретной части города, - спокойно добавила Алиса. Сказала просто и без эмоций. - Мы видели и призраков и тех, кто там прячется.
   - Так, это многое объясняет. Что вы остались. Помнится, тут двое мужчин были, туристы. Так они так быстро бежали отсюда, что оставили свои вещи, документы, деньги. Так и не вернулись. Я потом их вещи в полицию сдал. Ну, вот и всё. Чудесные фотографии.
   - Сколько с нас?
   - А в какой валюте будете платить?
   - У нас гривны, немного долларов.
   - Гривны, это Украина, где Киев столица?
   - Да. Тогда десяти гривень достаточно.
   - А не мало? - спросил Иван.
   - Мне остальное компенсирует мэрия. Бонус живым, - Яков Самуилович криво улыбнулся. - Сейчас напечатаю фотографии.
   Когда они прощались, Алиса не удержалась и спросила этого худого человека:
   - Что я там видела? В вашей спальне?
   - Это то, почему нельзя попадать на Аэродром. Там по-прежнему эксперименты проводятся. После их основного эксперимента поднять в космос объект, это началось.
   - Он так был опасен? Этот эксперимент?
   - Он открыл: крышку саркофага Деминуса. Нашего древнего бога зависти и раздора, которого похоронили боги, потому что наш мир пылал. Как у вас открытый ящик Пандоры.
   - Похоже, - вставил слово Иван.
   - Дело не в самом Аэродроме, а в том, что там вход в подземные цеха, вход в подземный город. Много из тех, кто туда попадает, из других миров, как вы, хотят найти истину, больше обратно не возвращаются. Или возвращаются не совсем людьми, - он замолчал. - Это билет в один конец. Даже не приближайтесь. Я Саре это объяснил, но нет, она не поняла. А теперь приходит и требует, зараза!
   - Она вас шантажирует? - спросил Иван. - Алиса сказала, что вас туда словно заманивают.
   - Ваня, давай не будем спрашивать человека про то, что у него наболело.
   - Ну, почему же, я отвечу. А вы не задумывались, почему так все боятся Аэродрома? Всё, что угодно, но только не туда? А? Думали?
   Они остановились около входной двери фотоателье Якова Самуиловича, похожего на сухого человека, на папу Карла из сказки.
   - Мы слышали про это, - ответил Иван.
   - А подумать? Там, внутри него, чёрная червоточина, которая пожирает души ради ихних экспериментов.
   - Ну, мы догадывались, - скомкано как-то ответил Иван.
   - А сейчас я полагаю, что у них для экспериментов материал закончился. Сара не зря приходит почти каждый день, меня уговаривает, после того, как дом сотрясает вибрация и мне больно, словно током ударило.
   - Мы это испытывали, Яков, - сказала Алиса.
   - Понятно, - Яков почесал нос и подбородок. - Они же там борются с каким-то ужасом, с чем-то, что сами и выпустили. Себя усовершенствуют, но часто нужны добровольцы для опытов. Ведь эксперименты не всегда проходят удачно. А вот наш мэр и его сынок пример удачного эксперимента. Бог знает сколько людей они погубили или превратили в бестелесных духов, пока не достигли бессмертия.
   - Вы серьёзно? - спросила Алиса.
   - Спальня!
   - Да, точно, простите, пожалуйста, - ответила Алиса.
   - Только я вам ничего не говорил, держите языки за зубами, - добавил Яков Самуилович и открыл входную дверь. Звякнул входной колокольчик. - Меньше говоришь, целее будешь. До свидания. И держитесь как можно дальше от Аэродрома. Там очень нехорошее место. Там полный мрак.
   - До свидания, спасибо за информацию, - ответили Иван и Алиса, и он закрыл за ними дверь.
   - Ваня, я думаю надо бежать отсюда любой ценой, - сказала Алиса. - Мне всё больше и больше пугает этот город. Это не то, что нам рассказывали. Ту идиллию, что показали вначале.
   - Меня тоже, - Иван потёр лоб. В отличие от фотоателье на улице было жарко и на его лоб села муха. Он её согнал и потом потёр лоб. - Тогда, как условились, идём в военный городок.
   Едва они сделали шаг, как дверь фотоателье снова открылась, и вновь появился Яков Самуилович.
   - Вы хотите попасть в городок? В Военный городок?
   - Да, - ответил Иван.
   Тогда этот папа Карло быстро шагнул к ним и почти прошептал:
   - Есть лаз, дойдёте до кирпичной стены, та улица, что ведёт от Крепости, или скорее от Мемориала. Идите вверх по улице. Там будет одноэтажное здание, старый въезд на территорию. Он весь заколочен, но когда его пройдёте, за ним часть стены рухнуло, и её кое-как заделали. Вот именно, кое-как. Пошевелите листы жести. Там можно залезть на территорию.
   - Откуда вы знаете?
   - Саре не нужны дороги и тропинки. Хоть в этом она полезна, - после этого он снова юркнул в дом и закрыл за собою дверь.
   Дорогу обратно Алиса и Иван знали. Почти дойдя до её конца, остановившись на Т-образном перекрёстке, они пропустили четыре трактора с прицепами, которые везли ящики яблок вверх по улице. В некоторых ящиках были красные яблоки, в других зеленоватые. А в одном были чёрные с оранжевыми пятнышками. Разные сорта, а чёрные яблоки, наверно из мира Картоплянска.
   - Зачем им столько еды? - спросила Алиса. - Готовятся к массовому приходу туристов?
   - Сомневаюсь, скорее всё проще, - ответил Иван. Отворачиваясь от пыли, они зашагали после тракторов вниз по дороге. А те, рыча моторами, скрылись за поворотом. - Ты же видела, сколько они полей вокруг возделывают? Я думаю, что мэр не просто ездит между мирами, и ищет таких, как мы, он ещё приторговывает.
   Дойдя до следующего перекрёстка, они свернули налево, в направлении Крепости.
   - А как же он объясняет, откуда товар? - удивилась Алиса.
   - Зачем? Ты же знаешь, сколько есть перекупщиков. Весною к тебе в село грузовые машины приезжают, и по дешёвки скупает остатки картошки, капусты, других овощей, а потом перепродают в три дорога. Думаю, так и здесь. Мэр толкает товар где-нибудь на точке, а потом он оказывается на прилавках супермаркетов Харькова втридорога.
   - И эти чёрные яблоки?
   - А что удивительного. Думаю, что надкусив их, ты почувствуешь вкус яблока с каким-то ароматом. Может клубники? И всегда можно съехать, что этот особый сорт из Голландии. Она славится чёрными тюльпанами и другими гибридами. Легко пройдёт, если дать небольшую взятку владельцу базара или организаторам фруктово-овощной ярмарки. Кто будет искать, если та же налоговая захочет? Выйдет на перекупщиков и всё. Концы в воду.
   - Да, Ваня. Логично. И какая наша цель сейчас?
   - Посмотрим, что он сказал? - спросил Иван. - Фотограф. Проверим? Тебе же наша дочка показала путь. И тут, как же кстати, словно нам улыбнулась удача, фотограф рассказал про лазейку. Так что, проверим?
   Алиса молча кивнула, а потом попросила поправить её маленький рюкзачок и почесать под левой лямкой. Она не дотягивалась, а Иван почесал её и ещё нежно погладил по шеи.
   Пока Иван и Алиса беседовали они дошли с начала до нужной улицы, а потом, шагая вверх, до здания, которое раньше служило въездом на территорию военного городка. Судя по всему, оно было построено во времена строительства самой Крепости. Тот же кирпич желтоватый с тёмно-коричневыми вкраплениями, стилистика здания похожа. Узкие, арочные окна, бойницы. Крыша с зубцами. Явно виднелись орудийные портики, которые были со временем заделаны, но на стене было заметно, где они находились. Закрытые серые ворота располагались в проезжей арке, по обе стороны которой выступали из стены башни, как спонсоны на корабле.
   Над аркой находились старинные часы. Они давно не шли. Стекло потемнело и потрескалось. Часы остановились без пятнадцати минут третьего. Здание явно пострадало, наверно, ещё в войну. Часть одной башни, её стены, кусок арочного окна, были отреставрированы кирпичом, который выделялся на фоне остального здания светлыми пятнами. Кроме того, слева сохранился кусок старой, оригинальной стены вдоль улицы. Он был выше новодела, вдоль которого они шли до ворот. Он имел зубчатый вверх и узкие бойницы. Правда этой стены осталось немного, потом шла снова глухая кирпичная стена, заканчивающаяся примерно в десяти метрах. Там стена обвалилась по косой линии. Чтобы жестяной забор приставить и закрепить, обвал отреставрировали, часть залили цементом, и сделали ровным, под углом девяносто градусов. А дальше действительно находился жестяной забор. Его кое-как приделали к кирпичной стене, и виднелась узкая, чёрная щель. Пока Алиса стояла на стрёме, Иван начал шатать забор. Он шатался, из щели сыпался мусор, тёмная, прошлогодняя листва вместе с песком и камешками, но он не поддавался, только поскрипывал.
   Обманул? - подумал Иван. - Этот фотограф решил нам соврать?
   - Что Иван? - спросила тихо Алиса.
   - Наподдаётся, заело. Наверно соврал нам фотограф.
   - Да нет, с чего ему врать? - спросила Алиса. - Мы снова туристы в незнакомом месте. Ваня давай, включай смекалку. Ищи, найди выход. Ты столько раз такое проделывал.
  
   И Иван пошёл вдоль забора, находя отогнутые листы железа и пытаясь их отогнуть дальше. Вскоре он нашёл этот лаз.
   - Али, сюда! - крикнул он. Девушка быстро подбежала, Иван, как мог, отогнул лист железа и она протиснулась.
   - Осторожно, гвозди торчат, - предупредил он. - Сними свой рюкзачок, чтобы не зацепиться. Потом оденешь.
   Когда она попала за забор, она начала помогать Ивану. Он тоже залез в щель, хватаясь руками за деревянный каркас, к которому были прибиты жестяные листы, старясь не надеться на ржавые гвозди. И как только он попал на территорию, то сразу отпустил забор. Тот мгновенно вернулся на место, и следом они услышали звук мотора автомобиля. Замерев и не двигаясь, Иван и Алиса дождались, когда он смокнет, потом когда пройдут люди, слышно было, как они разговаривают и после этого осторожно начали пробираться вглубь. Алиса что-то раздавила, когда толкала забор за деревянную планку каркаса и теперь ворчала, вытирая руку об салфетку, после чистки левого кроссовка и потом, выбросив её, одела рюкзак обратно. В нём, кроме салфеток и походной аптечки, находилась бутылочка спирта, две пластинки с сухим спиртом, две пластиковые бутылки воды, универсальный складной нож с инструментами, купленный в Швейцарии, а не какая-то китайская подделка, и важные для такого похода фонарики. А ещё маленькая фомка на всякий случай. Мало ли, куда им лазить придётся. И немного еды. Батончики, несколько консервированных рыбных консервов и сушеные хлебцы в вакууме. Это точно пригодится в их путешествии.
   Иван хотел взять свой рюкзак, но Алиса сказала, что если им придётся выбираться, то лучше ему ничего не мешало. Он большой, громоздкий, в нём помещалась сложенная палатка. А она взяла маленький рюкзачок, розовенький с цветочками, чисто женский. Она всегда брала его на прогулку, особенно когда они гуляли по городам во время своих путешествий по миру, когда ходили по музеям и за сувенирами. Но здесь она подготовилась к неизвестному.
   Всё вокруг заросло самосадом. Вокруг были различной толщины клёны, берёзы, виднелся дуб, шелковица, несколько маленьких сосен. Клёны и берёзы были от очень маленьких, едва-едва выбравшихся из толстого ковра опавшей листвы, и травы, до толщины в руку Ивана. А дальше, ещё толще. Многие проиграли борьбу за выживание, лежали упавшими стволами и маленькими стволиками, остальные образовали непроходимую стену. Пробираясь сквозь её, отмахиваясь от паутины, ломая длинные, высохшие растения с коробочками на концах, почти в его рост, они шли вперёд. А ещё на них падали из листвы насекомые. Одни точно нежеланные, маленькие клопы, которые мерзко пахли. Иван пожалел, что сейчас нет мачете. Этот лес напоминал ему чем-то джунгли Южной Америки. Именно по проходимости. Он сильно разросся, переплёлся: кусты, деревья, сухие сучки и ветви. Всё это создало стену, чтобы её было сложно пройти. Часто нельзя было пройти, потому что сухие и живые ветви мешали, создавали некую сцепку, и ещё куча паутины, кусты, колючки, всё вместе. Надо было идти и ломать всё.
   - Тьфу! - сказала Алиса, снимая с лица паутину. - Сколько её здесь.
   - Мир пауков, который мы потревожили, - сказал Иван и улыбнулся.
   Ивану и Алисе приходилось ломиться напролом. А под ногами был ещё настил из травы и мусора. Он шуршал, проседал и часто чавкал под ногами. С громким треском ломались сухие ветви. И он был с некими ловушками. Несколько раз Иван проваливался в какие-то ямы, почти невидимые сквозь отдельные пятна густой, зелёной травы, с тонкими травинками, настилом вьющихся растений и старых листьев и с трудом вынимал провалившуюся ногу.
   - Али, смотри под ноги. Я тут только что чуть не вывихнул ногу, - сказал Иван.
   - Смотрю, подберёзовик увидела, - сказала девушка. - Один, среди поганок.
   - Али, сейчас не до грибов. Тут ещё колючки прячутся и репейники. А ещё есть злые колючие кусты с длинными иглами. Паскуды! У них розовые цветы гирляндами. Али, не приближайся к ним.
   - Хорошо, Ваня, - ответила Алиса.
   - Блядь, уже впились в ногу, - продолжал говорить Иван и отодрал их, потом выпрямился, вытирая пот и отмахиваясь от насекомых. - Зацепил их росток. У них как у винограда есть усы, эти иглы, только у них на концах крючки, как крючки рыболовов. Маленькие, сука! Слава богу, ломаются легко.
   Было жарко и влажно. В воздухе стоял стойкий запах клопов и посадки. Запах листьев, запах травы и цветов. Так, пробираясь через густые заросли они попали на старую, асфальтированную дорогу, всю покрытую мусором опавшей листвы. Слева, внизу, виднелась их цель. Два стоящих напротив друг друга здания из красного кирпича, бывшие казармы. Первым делом они отряхивались от паутины, пыли, снимали колючки и приводили себя в порядок.
   - Идём по дороге, так лучше. Мне не очень нравится лазить через эти заросли. Не думаю, что кроме нас тут кто-то есть.
   - Дети?
   - А что им тут делать? В войнушку играть? Тут есть, где развлекаться. А сборщиков металлолома я здесь не наблюдал, да и кладоискателей с металлоискателями, любителей поискать старинного барахла и кладов, тоже не видел. Тут целые брошенные улицы с домами, зачем лазить по горам мусора, которые почти не проходимы, если можно просто зайти через открытую входную дверь брошенных домов, и, - он снова нагнулся. Ему что-то на правой ноге мешало идти, кололось. Так и есть, пропущенный репейник. - И взять в квартирах, что хочется. А потом куда сбывать добытое? Так что здесь точно никого нет, Али.
   - Хорошо, идём, - согласилась Алиса.
   Они зашагали по дороге, часто обходя упавшие ветви больших деревьев, которые когда-то были высажены стройными рядами по обе стороны от неё. Но сейчас они разрослись и создали над дорогой что-то вроде арки. Некоторые высохли, кора с них лохмотьями слезала, и они торчали вверх и стороны пустыми, чёрными ветвями без листвы, словно растопыренными пальцами. Их они обходили подальше. Мало ли что. Ветра почти не было, но такие деревья могли запросто упасть и в полный штиль.
   Когда справа от дороги, среди заросшего таким же самосадом пространства, начали проступать первые постройки, Ивану на миг показалось, что он попал на свою новую работу, уж очень было похоже. Даже брошенные грузовики, вернее то, что от них осталось, виднелись. Ещё были какие-то бочки, ящики, ржавые коробы, керамические трубы и прочая рухлядь. Когда дорога повернула на девяносто градусов и начала спускаться уже прямо к казармам, то они увидели, что перед ними находится площадь, где в центре был каменный постамент, а на ней стояло самоходное орудие. Была даже табличка. Алиса подошла поближе и прочитала:
   Это самоход артиллерии 78-гаубичного полка стас-лейтенанта Пархоменко А. С. 24 серпеня 2021 года он в бою подбил и уничтожил восемь вражеских танков и четыре бронехода с десантом. Посмертно награждён Орденом Героя Нации I степени и медалью За Стойкость
   Внизу была приписка.
   Самоход обнаружен и поднят со дна запруды 16 жолтня 2047 года группой поисковиков Бородянского военного училища при поддержке сводного отряда спасателей. Вечная память героям!
   Алиса и Иван рассматривали памятник минуту, а потом Иван потянул её дальше.
   - Нет времени, - сказал он. - Я не представляю, что нас ждёт впереди. Если это встреча с человеком из стены, то я не знаю, как он нас или мы его найдём.
   - В прошлый раз он нас быстро нашёл.
   - То было в прошлый раз, мы влезли в его пространство, а сейчас кто его знает. Идём, только не сильно шуми. Как-то мне не по себе становится. Тихо очень. Даже вороны не каркают, только стрижи вверху, в облаках летают.
   - Ты сам говорил про детей, а сейчас сам нагоняешь осторожность.
   - Я тут подумал про Аэродром. Что я слышал и что ты мне рассказала. Может он подслушивает?
   - Хорошо, идём молча, - ответила Алиса.
   Так, минуя памятник, они зашагали вперёд, осторожно обходя рассыпанные, деревянные ящики. Несмотря, что прошло с десяток лет, на них ещё виднелись следы зелёной краски. Некоторые были открыты, а там виднелись какие-то приборы. Перед торцом казарм находились горы различных ящиков, разных размеров и форм, пустые тубусы для ракет, снарядов и гранат для гранатомётов, которые почти сгнили. Словно тут был сборный пункт, но потом всё это бросили. Виднелись длинные коробы, большие коробы, в которых перевозят оборудование. Некоторые ящики тоже упали и лежали с раскрытыми крышками и оттуда высыпались документы. Время не пощадило их и они частично превратились в труху.
   - М-да, - пробормотал Иван, обходя всё это. - Печальное зрелище.
   В глубине, справа, он увидел длинные ящики и сквозь сгнившую стенку одного из них виднелся ствол оружия. Он подумал, может, стоило вооружиться, но потом он отбросил эту мысль. Это ствол был толстым. Куда его, на плечо водрузить? Такую тяжесть?
   Они спустились по лестнице, вдоль которой стояли железные остовы щитов, на толстых металлических прутьях, явно для транспарантов с девизами. Они были вдоль всего спуска к казармам. От транспарантов осталась лишь деревянная основа, и остатки потемневших лоскутков бумаги.
   Эти здания действительно были построены один напротив другого и вблизи уже не казались монолитно выложенными из красного кирпича. Виднелись и бурые, и коричневые, и жёлтые вкрапления. Здания упирались противоположным торцом в холм, лицевая сторона которого была срезана и в ней была вмонтирована, построенная тем самым первоначальным жёлтым кирпичом, стена с бойницами-окнами. Виднелся вход, закрытый железной, массивной дверью. Вверху, на холме, среди деревьев тоже находились постройки. Виднелись лишь длинные крыши из покрашенного в коричневый цвет кровельного железа, и немного окон на фасаде верхних этажей крыльев здания, которые были выше основной постройки. Эти здания, виднеющиеся среди зеленых крон деревьев, тоже были старинными, крыша имела ограждение из выложенных в шахматном порядке кирпичей. Над ними пролетала спугнутая кем-то стая голубей, а выше них носились стрижи. Чем дальше от воды, тем меньше было ласточек, зато больше было стрижей. Они издавали характерный писк, пикируя за добычей.
   Иван и Алиса прошли вперёд, оказались между двумя этими зданиями и остановились в неком микромире. Здесь царил полумрак. Восьмиэтажные казармы закрывали двор внутри от солнца. На самом деле был ещё и полуподвальный этаж, цокольный. Его утопленные в землю окна в кирпичных карманах, раньше прикрывались жестяным козырьком, а сейчас он почти нигде не сохранился. Зато на окнах сохранились решётки.
   - Ваня? - сказала Алиса.
   - А что ты предлагаешь, отступить?
   - Нет, но мне не по себе.
   - Мне тоже, но раз пришли сюда, надо продолжать.
   Было пусто. Асфальт потрескался, и из него торчали одинокие, жалкие травинки, виднелось несколько одуванчиков. Было много битого на мелкие осколки оконного стекла, железных гвоздей, остатки древесины. Казармы лишились не только стёкол, но и кое-где оконных рам и смотрели на них пустыми глазницами. Пахло сыростью и запустением, и было как-то неуютно. Если раньше, слышался треск кузнечиков, летали пчёлы и бабочки, то тут была тишина, даже птиц не было, только иногда появлялись мухи.
   - Ну что? - спросил Иван. - Куда?
   - Нам указали в левую казарму, значит туда, - сказала Алиса.
   Они подошли к входу, прикрытым массивным, бетонным козырьком. Дверей не было, на стене справа висели остатки информационной доски. Так, как она была под козырьком, то на ней уцелел оборванный листок бумаги, самый нижний, правый угол, где явно виднелось выделенное слово: ...прал. Ишен наш молодец.
   - Ну, с Богом, - сказал Иван и шагнул вовнутрь. Алиса последовала за ним. Под ногами хрустело стекло и бетонная крошка. За проёмом парадного входа начинался коридор, с несколькими ступеньками и выложенный маленькими плитками стенами. Внизу синими, а вверху, начиная на уровне груди Ивана, белыми. Запах запустения усилился. Шлифованный бетонный пол с крупными вкраплениями жёлтого и красного гранита, был усыпан мусором. Остатки ящиков, бумаги, какие-то железяки, кусками поломанного пластика. Было видно по количеству мусора, что отсюда кто-то быстро бежал.
   - Осторожно, Али смотри под ноги, - сказал Иван.
   - Хорошо, - ответила Алиса. Они поднялись по ступенькам и оказались в длинном коридоре. Справа и слева были двери в комнаты. Но без дверей, только проёмы. Впереди лестница на второй этаж.
   - Сначала посмотрим, что здесь, на этом этаже, - сказал Иван. Старясь не шуметь, они пошли по коридору, заглядывая в открытые проёмы. На первом этаже оказались классы. Вернее то, что от них осталось. Парты, доски, столы, всё это было разрушено или рассыпалось от старости. Ворохи бумаг, стенды, где виднелись приборы. На полу лежали разбитые пластмассовые пеналы, Иван и Алиса увидели измерительные инструменты, шаблоны и ещё что-то непонятное, состоящее из множества колёсиков. Вроде как арифмометр машины Феликс. Так подумала Алиса. Зато под каждым окном сохранились массивные радиаторы батарей отопления. Их не срезали. Иван попутно ей рассказывал про отличие Картоплянска, от любителей металлома Харькова.
   - У нас тут бы их сразу срезали и утащили, - сказал он. - Да, этот Картоплянск точно чем-то удивительный. А в России, срезали всё быстрее сарафанного радио.
   - Ваня, откуда ты знаешь? - спросила Алиса.
   - Али, а разве это не похоже на те места, где мы побывали? Когда путешествовали по регионам России? Этот наш вояж по городам Сибири? Али, помнишь? Тоже брошенные дома, многоэтажки, школы, заводы? Много там осталось металла?
   Алиса промолчала. Они шли дальше и рассматривали. Были классы и кабинеты с массивными шкафами, или же большими столами посередине. На одних стояли в массивных железных корпусах, приборы и устройства. Куча переключателей, лампочек, маленькие экраны. В одном классе на длинном столе лежала ракета, которую превратили в наглядный макет, вырезали часть корпуса, чтобы были видны её внутренности, а стулья стояли вокруг этих прямоугольных столов. На стенах висели плакаты-схемы, были потемневшие фотографии, множество рассыпанных на полу книг. В одной из комнат были большие, во всю комнату доски, где были нарисованы электрические схемы разного цвета карандашами, и были в нужных узлах штырьки. Ещё сохранились на этих схемах провода, которые тянули по этим схемам и накручивали на эти штырьки и паялись там в узлы. Судя по виду, это была электрическая схема ракеты, и тут учились паять и делать её электрическую часть. Разводку. В комнате ещё находились катушки с проводами. Их было много и разного цвета на них были накручены провода.
   Пройдя коридор до конца, они вернулись и решили посмотреть, что на втором этаже. Там были комнаты отдыха. Шахматная комната, шашечная, бильярдная. А ещё ступенчатая пирамида, где остались кости с символами. Наверно играли в Царя горы, только по правилам игры, которые они не знали. Ещё какие-то комнаты с большими автоматами, наверно местные игровые компьютеры. Была и библиотека. Иван и Алиса осторожно обходили брошенные на полу книги, которые от сильных сквозняков даже не шелестели страницами, так как на них осела толстым слоем отвалившаяся с потолка побелка. Под ногами всё-время что-то хрустело, половицы стонали и щёлкали. На третьем этаже начались, таки, казармы. Большие, спальные комнаты с рядами кроватей. Всё было брошено, ничто нормально не застелено, видно было, что собирались впопыхах. На полу лежали личные вещи, обувь, куртки, штаны, средства гигиены. Лежал брошенный рюкзак. На стенах остались плакаты, где улыбались образцовые бойцы и виднелись строгие, мотивирующие надписи:
   Боец, помни: твой образцовый вид, пример для подражания!, - вещал один из плакатов. - Держи оружие в чистоте, а патронташ в сухости, Беспрекословно выполняй приказы командиров, Изучай воинский устав, будь дисциплинированным.
   Один из плакатов сильно поразил Ивана. Там боец дал слабину и плакал, а за ним стояли матёрые, стойкие бойцы, все как на подбор, которые держали за руки бойца и положили ещё свои руки ему на плечо, как бы поддерживая.
   Помни военное братство! - гласил этот плакат.
   И много прочих бравурных девизов было видно, которые Иван с Алисой заметили и читали, несмотря на жёлтые пятна оставленные водой.
   - Да, тут можно ходить долго, - сказал Иван. - Если не вечно, и что дальше? Покричать? Может он услышит?
   - Не знаю, можно попробовать. Но я думаю, лучше в подвал спуститься. Ты же видел, что лестница вниз идёт, на цокольный этаж. Может нам туда?
   - Не особо хочется, но пошли.
   И они спустились на первый этаж, а потом и в подвал. Подвальное помещение было слабо освещено светом. Внутри словно ураган пронёсся. Там был просто беспорядок.
   - Это что, баррикады?! - Спросила Алиса, указав на груды мебели, сваленные в кучу.
   - Пёс его знает, - ответил Иван. - Сейчас разберёмся.
   Надо было всё-таки оружие взять из ящиков! Эх, и пистолетик пропал - подумал Иван, а вслух добавил: - Приготовь фонарики. Слава богу, их нам оставили.
   Алиса сняла рюкзачок и вынула два небольших фонарика. Несмотря на свет из окон, в полуподвальном помещении было темновато, и они включили фонарики. Впереди точно была баррикада. По крайней мере, навал стульев, столов, каких-то ящиков, парт, и всё было обтянуто сеткой рабицой, чтобы не рассыпалось. Было видно, что проволокой её прикручивали к выступающим частям мебели. Эта баррикада шла от стены до стены и только слева, возле уже самой стены она была разрушена.
   - Что это значит? - спросила Алиса.
   - Не знаю, идём.
   Перешагивая через торчащие ножки стульев, перекладины парт, прочую разбросанную мебель, спотыкаясь и чертыхаясь, они обошли первую баррикаду и услышали гул. Он словно шёл из глубины здания. Тихий, но тяжёлый.
   - Это что?
   - Не знаю.
   - Может, вернёмся? - спросила Алиса. - Мне не по себе.
   - Думаешь?
   - Может, завтра придём?
   - А завтра будем думать, что придём послезавтра? Всё откладывать и откладывать. А потом окажется, когда таки придём, что уже поздно. Так что нет, Али, раз пришли, идём до конца.
   - Хорошо.
   Они перелезли через разрушенную часть баррикады. Алиса шнурками кроссовка зацепилась за сетку, которая была порвана и торчала в разные стороны рваными кусками проволоки и, чертыхаясь, Иван её освободил. После они оказались в остальном помещении, где было множество ящиков, брошенных приборов, опрокинутых шкафов. Впереди была дверь. Обходя препятствия, перешагивая через рассыпанные бутылки с непонятной жидкостью, несколько из них разбилось, и тёмная жидкость вытекла, наверно это было масло или какая-то техническая жидкость, пахло подобным, они попали в соседнее помещение, где сбоку, напротив окна был вход в центральный коридор, который шёл через всё здание. Там тоже были небольшие завалы из мебели. Сеткой была обтянута только одна куча. Иван, подсвечивая фонариком, решил посмотреть. И вдруг он увидел лежащий на земле автомат Калашникова.
   - Так, - пробормотал он. - Интересно.
   Он на всякий случай пошарил фонарикам всё вокруг, но никого не было. Было пусто, только снова раздался гул, но уже ближе и немного резче. Иван подумал секунду и подошёл к оружию. Оно лежало среди стрелянных гильз, а напротив был вход в коридор, где возле него, на стенах, виднелись пулевые отверстия. Он поднял автомат и понял, что это не Калашников. Он только издали походил на него. Тот же знакомый рожок из тёмного пластика, деревянный приклад, только он имел выемки для облегчения с обеих сторон на глубину пять миллиметров, в прикладе. Пистолетная рукоять, дульный компенсатор был похож на дульный компенсатор автомата Калашникова АК-74. Но вот крышка ствольной коробки нет. Сбоку ещё и ребристая, она была другою. Она явно была глухо соединена с верхней частью цевья с п-образной крышкой, закрывающий газоотводный механизм. Он немного понимал в оружии, всё-таки проходил военную кафедру и изучал стрелковое оружие. Разглядывая автомат, он понял что, судя по всему, вся подвижная группа и затворная рама с затвором и штоком, и возвратной пружиной, на направляющих стержнях, извлекается из оружия единым блоком, после снятия таким же единым блоком ствольной крышки, цевья с прицельной планкой и защитой газовой трубки. Газоотводная трубка начиналась прямо около мушки. Он посветил на верхнюю крышку и нашёл выбитые буквы и цифры сбоку, около предохранителя. СА-013 КК 6.1х38К. Дальше шёл номер автомата из девяти цифр. Он отстегнул магазин и убедился, что он пустой.
   - Что там? - спросила Алиса. - С этим автоматом?
   - Да ничего хорошего, - ответил Иван. - Посвети вокруг, посмотри, нет ли других рожков. А то это оружие без патронов бесполезно, можно им разве как дубинкой махать.
   Она посветила, но ничего не нашла. Жаль, и Иван выбросил оружие. Смысл его тащить, если оно незаряженное. Он даже затвор передёрнул, чтобы убедиться, что и в стволе патрона не осталось. Потом Иван бросил автомат туда, где он лежал.
   Когда они вышли в тёмный коридор, снова послышался гул и здание снова задрожало.
   - М-да, - Иван почесал над ухом. - Не нравится мне это. Может снова эксперименты?
   - Тогда мы бы увидели призраков, - сказала Алиса. - И у нас бы конечности чесались от зуда. Как тогда в музеи.
   - Да, ты хорошо заметила, но тут могут быть разные эксперименты.
   Коридор раньше освещался длинными лампами, которые сейчас или были разбиты, покрытое белым порошком стекло хрустело под ногами. А света сквозь открытые двери в коридоре было недостаточно, поэтому, пользуясь фонариками, они дошли до края коридора и увидели раскрытую дверь, где за ней вниз, ещё ниже вела лестница. Колеблясь от нерешительности, они спустились и оказались перед открытыми, массивными, явно металлическими дверями. Над ним было написано: Бомбоубежище !7.
   - Ага, интересно, интересно, - сказал Иван и открыл дверь пошире. Она заскрипела на давно несмазанных петлях, и потом они вошли.
   - Ваня, а дальше куда? - спросила Алиса. - Пройдём бомбоубежище и упрёмся в стену. И что? Может, всё-таки покричим? Этого позовём?
   - Ты в своём уме, Али? - сказал Иван. - Он что тебя точно услышит? Здесь? Не смеши меня, Алиса.
   - Но тут же может быть тупик, - не унималась Алиса.
   - Ну, коридор идёт откуда-то, - сказал Иван. - И вообще-то бомбоубежища имеют два выхода. Пройдём в другой конец, посмотрим. Если там глухая стена, вернёмся.
   - Ладно, уговорил, - ответила Алиса и добавила: - Как сейчас бы я хотела покурить вейп. Мне этого не хватает. А в городе такого нет.
   - Ты же бросила, как и Айкос, - сказал Иван.
   - Да, как и ты бросил пить, - ответила Алиса и улыбнулась. - Мы квиты. Но иногда очень хочется.
   Бомбоубежище было сделано добротно. Арочные потолки, арочные проходы в соседние помещения. Чувствовалось массивность и капитальность конструкции. Света не было, и помогали только фонарики. Иван вставил на длинном шнуре в USB порт фонарик, который светил на тристашестидесят градусов. Фонарик был на светодиодах, он мало кушал заряд батареи. Иван только недавно купил его на AliExpress. В одной из комнат было много коек, в углу стояли штативы для капельниц, в другой находились длинные лавки. Были шкафы, запасы воды в больших, стеклянных ёмкостях, может и запасы еды в картонных коробках. Они тоже стояли вдоль стен. Ни Алиса, ни Иван не очень хотели рыться в них и рассматривать. Даже если там еда, наверно она давно испортилась, а вода у них с собою была. Две по ноль пять литра в пластиковых бутылках.
   В соседней комнате на полу лежали противогазы, а потом в следующем помещении они нашли нечто подобное, что видел Иван тогда, когда они с Левиком и Сидоровичем спускались под землю, системы фильтрации воздуха, дальше был дизель-генератор, они не стали его запускать и нашли комнату дежурного. В ней был почти во всю стену стол, на нём стоял длинный ящик с переключателями и лампочками, пять телефонов и только один с наборным диском. Лежали инструкции, журналы учёта и контроля, был микрофон на стойке. В общем, бомбоубежище было готово, но им не воспользовались, или...
   Вот или, было тем, что в конце было два выхода.
   - А комнату бросили? - спросила Алиса. - Второпях, раз всё оставили. Секретную литературу должны были её сжечь, а её просто бросили.
   - Али, ты читаешь мои мысли, - ответил Иван. - Бежали отсюда быстро.
   Один выход точно вёл наверх, над ним была красной краской, так и на плафоне погасшего фонаря, надпись: Выход, а второй, с открытой бронированной дверью вёл ещё ниже. Над ним была другая надпись: Сектор 4. Уровень-2. Крыло 18. Контрольная точка 178. Возле двери на стене висел телефон без циферблата в плоском корпусе из тёмного пластика. Наверно это для внутренней связи. Снова громыхнуло, не гул, а именно похоже на очень далёкий взрыв и он явно шёл из-за открытой двери.
   - Может не надо? - спросила Алиса. - Мне страшно.
   - Мне тоже, но я хочу домой, в Харьков. Если мы пойдём в дверь с надписью Выход, мы точно вернёмся на поверхность.
   - Может нам стоит этим воспользоваться? - спросила Алиса.
   - И потом всё сначала, Али? - Иван остановился. - А ты этого хочешь? Или хочешь, чтобы твой сон стал явью? Мы вернёмся, будем жить в Картоплянске, и всё сбудется. Наша Даша? Большая, удобная квартира, про которую ты мне рассказывала после сна.
   - Нет, не хочу.
   - Тогда пошли. Будем предельно осторожными.
   Они прошли дверь, спустились на два пролёта лестницы, воздух стал ещё тяжелее, и увидели впереди свет. Сглотнув застрявший комок в горле, Иван шагнул первым. Алиса за ним. Они попали в освещённый коридор и поняли, что очутились в огромной подземной галерее. Высота стен была не меньше три метра, потолок был тоже арочный, вдоль стен шли кабели и трубы, а на полу виднелись следы, словно что-то волочили. Коридор освещали массивные лампы.
   - Так, дальше нам куда? - пробормотал Иван, выключая фонарик и пряча его и шнур в карман. Теперь он был не нужен. Вроде слева послышались далёкие голоса и осторожно, прижимаясь к стене, они с Алисой начали красться в ту сторону, до развилки. Потом повернули направо и снова начали осторожно идти.
   - Али, держись подальше от кабелей, - сказал Иван. - Вообще лучше их не касаться.
   - Хорошо, - ответила Алиса.
   На стенах были нарисованы красной, жёлтой, чёрной или зелёной краской цифры, стрелки, странные знаки, такие как ромбы, квадраты или чёрточки. Стрелки то указывали вперёд, то назад, то просто в пол. То они были ломанными, то Г-образные или вообще возле дробных чисел - П-образные. Снова громыхнуло, и галерея подпрыгнула. С потолка посыпалась пыль и вдруг позади них что-то зашумело. Шум явно приближался и становился похожим на вой. Когда он стал очень сильным, и завыло близко, они обернулись и увидели стену пыли, которая неслась на них. Алиса взвизгнула и побежала первой.
   - Стой! - крикнул Иван и последовал за ней. Они пробежали несколько перекрестков, тоннелей, сворачивая наугад, но пылевая стена их догнала и, обдав горячим воздухом, окатив запахом побелки, ударив сильным порывом в спину, умчалась дальше. Отряхиваясь, тяжело дыша, кашляя и отплёвываясь, они осмотрелись и поняли, что заблудились
   - Вот так, вот что значит паника! - зло сказал Иван, а Алиса виновато опустила глаза. В воздухе чувствовался запах горелого пороха, чего-то кислого и запах тлеющей проводки. Эти запахи принёс порыв ветра, и это было не к добру. - Так, надо выбираться к чёрту отсюда. Прежде, успокоимся и подумаем, куда идти.
   - Надписи на стенах? - тихо спросила Алиса. - Может они помогут?
   - Ты их понимаешь? Я, нет.
   - Вон стрелка и надпись: Центр, 550 м. Крыло 19. Галерея 44/5
   - Да? - А Иван эту надпись и не заметил. Ну, что-то же, хоть что-то. В конце концов, они сдадутся в плен, расскажут, кто они, может мер Картоплянска их вытащит отсюда. Так, успокаивая себя, они пошли туда, куда указывала надпись.
   Пройдя серию лифтов и подъёмников, Иван почувствовал, что подуло свежим воздухом и стали слышны булькающие звуки человеческих голосов. Так всегда бывает в пещерах или подземных коридорах, если объект далеко, слышны только непонятные булькающие звуки. Пройдя открытые двухстворчатые двери с надписью над ними Крыло 19 они увидели, что стены сменили цвет, приобрели серо-металлический оттенок. Коридоры расширились, в нишах стояли огромные электрические щиты, в них входили кабели из стен и в стены уходили. Они гудели и мигали лампочками, а на циферблатах дрожали стрелки. После они пересекли коридор с узкоколейкой и, пройдя ещё немного, увидели вход в громадный зал, где работали кран-балки, ездили электрические погрузчики, вспыхивала сварка, и стоял рабочий шум. Что-то бахало, громыхало, и там точно виднелись фигурки людей. К нему вёл короткий, но широкий коридор и в центре него стояла чёрная штуковина. На квадратном, из чёрного пластика, основании стояла пирамида, а наверху её был закреплён шар, вроде как из тёмного стекла. Над ним кружились алые огоньки, а внутри шара что-то вспыхивало, словно молнии.
   - Что это такое? - спросила Алиса.
   - Не знаю, - ответил Иван. К этому устройству не шло никаких проводов, он не имел антенн, никаких выступов, охладительных решёток. Стороны пирамиды были гладкими и на них отражались вспышки сварки. Ничего не было понятным и Иван с Алисой решили, что всё равно не смогут разгадать тайны этой тёмной конструкции. Интереснее было в большом зале.
   А в этом зале варились какие-то большие секции то ли кранов, то ли частей металлических мостиков. Алиса снова перевела взгляд на это устройство. Огоньки над шаром точно были настоящими. Они даже отражались на его поверхности.
   - Вань, что это такое? - снова спросила Алиса. - Хотя бы понять назначение этого устройства.
   - Давай, обойдём это под стеночкой, - сказал Иван. - И не будем касаться, Али.
   Они осторожно прижались к стене и начали обходить эту штуку, но едва они оказались на её уровне, как беззвучно, просто в мгновении ока, возникла глухая стена цвета маслины. При этом огоньки над шаром выстроились. Стена напоминала пластик, а не камень или металл. Иван дотронулся до неё. На ощупь она была твёрдой и словно скользкой. Но не холодной и не горячей. И точно не металл, дерево или камень. Он ударил кулаком, но даже звука она не воспроизвела.
   Ничего себе - подумал он, продолжая пальцами её ощупывать. Стена была абсолютно гладкой, на ощупь ближе всего напоминала стекло, но словно скользкой, намазанной жиром. - Похоже, приехали.
   - Блин, прохода нет, - через минуту сказал он и отступил. - Придётся искать новый путь.
   Стена исчезла перед его глазами.
   - Что?! - выдохнул он. - Не понял?
   - Что? - переспросила Алиса. - Что не понял?
   - Ты стену видишь? - она была на один шаг впереди.
   - Да.
   - А я нет, - он шагнул вперёд, и стена снова возникла, словно зеркало повернули под другим градусом, и она стала видимой. Это было очень похоже, что он видел в Японии, в токийском парке, когда посещал местные туалеты. Они были стеклянными. Как только ты заходил и закрывал дверь, поворачивая рычажок, стены становилась мутными, непрозрачными. Его это так напрягало. Алиса не рискнула, а он попробовал.
   - Прикольно, - пробормотал он. - Её не видно до тех пор, пока не подойдёшь вплотную. Али, крошка, похоже, мы тут не пройдём.
   - Это инопланетная технология? - спросила Алиса и подошла к нему.
   - Без сомнения. Это точно не стекло.
   Им пришлось снова петлять, проходить мимо закрытых подъёмников, несколько раз прятаться от патрулей солдат. Они, слава богу, были далеко. Они ходили по широким коридорам, а Иван и Алиса прятались в узких, в комнатах, где было много металлического мусора и старого пластика. А потом пошли дальше и потом опять свернули не туда, спасаясь, чтобы их не увидел приземистый транспортёр, тянувший два прицепа груза, и попали в ту часть, где явно было запустение. Им пришлось бежать, потом сворачивать.
   - И где же этот человек из стены? - сказал Иван. - Тут можно петлять и бродить вечно!
   - Я не знаю.
   - Может святые нам помогут? - с досадой пробормотал он и добавил. - Да нет, они заняты. Их тут нет. Может их нарисовать? У меня тут есть мел. Завалялся. Сейчас нарисую, и они нас увидят и помогут.
   - Ваня, не злись. Мы же столько раз проходили через трудности, - ответила Алиса и погладила его по голове и поцеловала в щёчку. - Это просто одна из трудностей.
   - Мы просто не были так беззащитные, как сейчас, - ответил Иван и тоже поцеловал Алису. - Но я пока не вижу ничего, что может нам помочь.
   - Ваня, я не знаю. Должно же что-то быть.
   - Да, я понимаю. Бумажка непростая, и мой магнитометр. Может, стоило сюда взять этот прибор?
   - Подожди...
   - Что подожди? Я хочу...
   - Ваня! - Алиса приложила указательный палец к губам. - Тсс! Слышишь?
   - Что?
   - Вроде хоровое пение.
   - Да? - Иван прислушался. - Как по мне это вой. В чём-то музыкальный, но вой. Слов не понять.
   - Может, это наши святые зовут?
   - Серьёзно? Смешно.
   - У тебя есть другое объяснение?
   - Это бред! - ответил Иван и чихнул два раза.
   - Наверно, но стоит проверить. А вдруг это таки наши святые? Что скажешь?
   У Ивана не было другого объяснения, и они осторожно пошли вперёд. В этих заброшенных коридорах царило запустение. Свет был неровным, несколько ламп мигало, другие светились тускло. Зато пение усиливалось. Всё-таки, это было ближе к вою или скорее к плачу. Алиса это признала в душе. Хотя, если прислушаться, точно были слышны протяжные нотки, словно часть голосов молилось и пело.
   Что это такое? - подумал Иван. - Голоса тех самых жителей Картоплянска, которые пропали? Которых, отправили в галереи? Они молятся или плачут?
   Иван оступился и потерял нить мыслей. Потом её нашёл и продолжил размышлять.
   Но это было давно, может их духи, призраки? Тут всё можно ожидать
   Пока он размышлял, они с Алисой попали в Т-образный перекрёсток и, повернув направо, остановились, как вкопанные. Впереди был зал, может большой склад. Он имел ниши, где находилось что-то закрытое брезентом, а в самом зале находилась толпа людей. Хотя нет, он, с Алисой присмотревшись, застыли от ужаса. Это был цирк уродов. Тела людей были изуродованы, словно, как из пластилина их лепили, как хотели. Уродливые головы, ужасные, перекошенные лица. Носы повёрнутые, рты до ушей, глаза разного размера. Разной длины, толщины головы, количество суставов рук и ног. У кого-то два сустава на одной руке, у кого-то три и больше. Некоторые тела были вытянутые, другие словно сплюснутые. Часть конечностей было вывернуто в другую сторону, у некоторых на руках было по две кисти. У других что-то вроде клешней. Мутанты, причём так, как их рисуют фантасты. Мутанты постапокалиптического мира, жертвы радиации, вот на что это было похоже. Они стояли и покачивались, выли, плакали, пели и смотрели вверх. Словно молились, как могли. Там, на самом верху горел фонарь. Он испускал свет, очень похожий на солнечный. И эти существа, эти уроды, эти мутанты, словно находясь в трансе, смотрели на него и плакали. Они что-то бормотали, невнятно, шамкали, чавкали своими обезображенными ртами. У кого-то были губы, причём сильно раздутые, а у других их не было вообще, и виднелся оскал зубов.
   - Наш рай! - Это точно услышал Иван, прислушиваясь к этому шёпоту.
   Алиса вцепилась в руку Ивана так сильно, что её ногти впились в кожу. Он её ударил по руке, чтобы она её убрала, а потом, осторожно подталкивая Алису, начал отступать с нею до поворота Т-образного перекрёстка. Когда они почти достигли его, позади них вспыхнул яркий свет прожекторов и громкий голос сказал:
   - Обнаружили! Работайте братья!
   Вмиг эти существа, эти уроды, повернулись на голос, и увидели направление, где были Иван и Алиса, и их лица исказились ненавистью. Они завопили от ярости, от злобы и их руки с растопыренными пальцами, клешнями и бог весть чего, потянулись к ним.
   - Ай! - взвизгнула Алиса, когда эта толпа, ковыляя, подпрыгивая, как люди с ДЦП, повалила к ним, вереща от ненависти и явно желая их разорвать на клочки. - Ваня! Смотри!
   - Да я вижу. Надо прятаться!
   Существа выли, шипели, что-то кричали, слюни летели изо рта. Они не были мертвецами, как подобное изображают в фильмах. Иван понимал отдельные слова проклятий, и их взгляд был живым, но полный звериной ненависти. У некоторых, как у белых медведей, глаза налились кровью. От страха глаза велики и видят далеко. Но в целом, они явно были безумными. Как пациенты сумасшедшего дома, которые объединились в едином порыве и теперь стремились до них добраться.
   Запрыгнув за угол Иван, наконец, посмотрел на руку с отметинами Алисы. На его руке остались кровоточащие следы её ногтей. Он машинально потёр их, чтобы не было так больно, хотел было уже начать бежать, как снова прозвучал громкий, басистый голос.
   - Мины-кругляки! Давай!
   Среди воя и воплей послышалось, как что-то тяжёлое катится по полу и, выглянувши из-за угла, Иван увидел, как показались металлические шары. Внизу и в коридоре, именно в коридоре. Там ковыляли первые уроды, которые добрались до коридора. Когда шары с ними поравнялись, они засвистели электрическим писком, раскрылись в плоские металлические цветы. И едва первое существо наступило на один из них ногой, возникла вспышка, грохот и всё заволокло дымом. Потом второй взрыв, третий. Иван с Алисой сидели за углом и потом Иван снова посмотрел. Из дыма вылетали оторванные уродливые конечности, кровавые брызги возникали на сером фоне стен, некоторые куски мяса ударялись об стены и с характерным звуком падали, оставляя на них кровавые отпечатки. Пол содрогнулся от взрывов и в ушах зазвенело. Появилось пламя, но через тела первых взорванных уродов ползли следующие и тогда коридор взорвался от мелких взрывов. Трассирующие пули попадали в существа, в стены, в пол и сразу взрывались. Они не рикошетили, а сразу лопались огненными вспышками. Из стен, потолка и пола они взрывами выбивали кусочки бетона. Камешки, как шрапнель, летали в коридоре, а в мутантах эта светящаяся шрапнель делала большие дыры, откуда вываливались внутренности. Если в тела этих похожих на людей существ попадали очереди этих светящихся точек, то их разрывало на куски. Вся основная бойня была внизу, в том ангаре, где они видели закрытые маскировочной сетью машины и малая часть в коридоре, где они находились, пока не убежали на Т-образный перекрёсток. Туда эти твари пытались доползти.
   - Ваня, это просто пипец, - сказала Алиса. - Это сюр!!!
   - Да, Али, согласен с тобою.
   - Ваня, ведь была тревога, точно из-за нас? Нам помогает человек из стены? Они нас не трогают и игнорируют!? - спросила Алиса. - Они сейчас уничтожают этих уродов. До этого уроды стояли и пели, а как пошли, вроде нас увидели?
   - Да кто это знает, - ответил Иван. - Мы стали неким будоражащим фактором. А этот твой человек из стены, он бы подал знак, тут здесь на нас среагировали. Может их системы безопасности так работают. Али, они заняты другим. Угроза не мы, а эти уроды.
   - У меня сердце от ужаса подпрыгивает.
   - А у меня адреналин зашкаливает, помнишь наш спуск, Али?
   - Ты сейчас об этом думаешь, Ваня?
   - Просто это первое, что мне пришло в головку, когда я такое вижу.
   А в коридоре был огненный хаос дыма, пыли, крови и мяса. Эти шары снова катились и взрывались. Пахло палённым, бетонной пылью, свежим мясом, так это точно пахло. Но не запахом тлеющей одежды. Тут Иван понял, что все эти монстры нагие. Да, точно нагие. Он не обратил до этого внимания, но сейчас понял, что заострял внимание на их уродливость и не увидел, что они голые.
   А в этом коридоре, где за поворотом они прятались, кровь лилась рекою, куски мяса падали на пол. Виднелись кровавые обломки костей. Взрывы, и снова взрывы. Кишки волочились, скользя про крови. Там, где прятались Иван с Алисой, некоторые ошмётки долетали и до них. Они их обрызгали кровью и оставили яркие пятна на одежде. Они их отряхивались, вытирали капли крови с лиц и одежды, а эти уроды ползли, не обращая внимания на потери. Образовавшуюся кучу тел в коридоре перед Т-образном перекрёстке, они просто толкали вперёд и снова лезли, переваливаясь через неё, стараясь добраться до Ивана и Алисы. А потом сработали в коридоре защитные системы, наверно второго уровня. С потолка выдвинулись автоматические пушки. Это был грохот автоматов, пушек, не похожий на обычные выстрелы, что-то было в нём электронное, какой-то сопроводительный выстрелам звук, но всё равно очень громкий, что от неожиданности Алиса зажала уши.
   - Ваня, нам помогают, - сказала она чуть позже, и отняла от ушей руки, спрятавшись за угол.
   - Глупости, - ответил Иван. - Я думаю, что этот человек из стен не причём. Просто нас система не видит, а реагирует на угрозу. Они угроза, а нам надо сваливать отсюда побыстрее.
   - Да, - согласилась Алиса, и они побежали.
   Позади них усиливался огненный смерч, и, сминал огнём очередную толпу уродов. И вот тогда шагая в лужах крови и месиве мяса, перешагивая через куски тел, появились солдаты. Иван и Алиса далеко не побежали, а предпочли прятаться. Мало ли кто будет их преследовать. Поэтому Иван выглянул и посмотрел на солдат, которые пришли. Они были похожи на тех, которых тогда, в усадьбе мэра, видели Иван и Алиса. В плотных комбинезонах, с масками на лицах. Вероятно, чтобы лица не забрызгало кровью, так как они были все в крови. Они достреливали из своих чёрных, обтекаемых автоматов, которые стреляли зеленоватым пламенем, корчащиеся в агонии, раненные тела и шли дальше. Как только у них кончатся патроны? Иван получил ответ. А если они кончались, они отступали назад, а вперёд выходили задние и снова продолжали непрерывно стрелять очередями. Но уже короткими. Их автоматы стреляли в невероятном темпе, выбрасывая из ствола зелёное пламя и трассирующие цепочки пуль. Он это уже видел, тогда, за забором. Когда спасал собаку. Чтобы вылетали гильзы при этом, Иван снова не заметил. А те, кто отступил назад, снимали из-под ствола прямоугольные коробки магазинов, со скругленными углами, которые крепились по всей длине ствола и служили дополнительным упором для рук, и вставляли на их место запасной. Так они шли вперёд, поливая всё огнем, а за ними появилась парящая платформа с прожектором, и шли ещё солдаты с такими же автоматами и другим оружием. Одни с чёрными раструбами, другие вроде с гранатомётами. За ними шли фигуры держа в роках чёрные стержни. Они шли за этой парящей платформой, где было какое-то оборудование. Оно гудело и светилось. Были вспышки на ней, словно работал сварочный аппарат.
   - Рассеиваете их! - это говорил высокий человек, который шёл за платформой, явно командир. - Приготовьте отсекатель. Закупорим эту часть коридоров. Скоро зачистим весь сектор! Мне сообщили, что их гнездо рядом. Наверно внизу, в зале хранения оборудования. Используем огневики.
   Один из солдатов выстрелил из тёмного раструба яркие, кроваво-красные угольки, которые полетели вперёд. Они попади в тела этих уродов, и выжигали громадные дыры. Те горели, обугливались и падали и запах источали, что было трудно дышать. Запах горелой плоти. Дым подымался вверх, шёл по потолку и всасывался через решётки вентиляции.
   Он был далеко от Ивана, его голос искажала маска, но было всё понятно.
   - Слушаемся, старшина-майор! Производим зачистку, - сказал солдат и, сжав кулак, поднял его вверх, на пару секунд, потом несколько раз двигал верх-вниз, а потом указал им направление, откуда ползли эти уроды. Эти уроды ничего не боялись. Не тел павших, ни крови, ни оружия. Наверно ни смерти. - Они двигаются. Идёт волна. Приготовиться. Помните, как её замедлить, стреляйте так, чтобы из тел создалось препятствие. Им нужно через них пройти.
   - Кислотный газ используйте потом. Это их приостановит, а потом дожечь огнемётами, чтобы быстрее они растворились, - продолжал говорить старшина-майор. - Накрывайте газом, чтобы они не могли быстро двигаться. Закончим, поставим барьер и обезопасим эту секцию.
   Так и случилось. Из гранатомётов вылетели гранаты с белым газом. Они падали за первыми рядами уродов, и было видно, как он воздействует на них. Даже кровь пролитая темнела и пузырилась. А эти уроды таяли, кожа сходила с них лохмотьями, подымался пар от большой температуры, мясо шипело и кукожилось, где-то появлялись кости. А куски мяса на бетонном полу шипели и покрывались тёмными пятнами. Это был не газ, как понял Иван, а рассеянное в облако воздушной смеси соляной кислоты.
   Даже здесь Иван и Алиса почувствовали этот резкий запах, хотя были далеко и, смочив платки водою, начали через него дышать. А солдаты были в противогазах, им было нипочём. Так прошло минуты три, и запах кислоты был убран вытяжками. И тогда Иван и Алиса отняли тряпки ото рта и носа. Пахло ещё кислотой, но не так, как раньше. Чуть-чуть.
   - Проверяем всё. Чтобы никто не ушёл, - сказал старшина-майор, и платформа двинулась вперёд.
   - Боковой проход не забудьте проверить! - не выдержал и сказал Иван. На его команду несколько человек повернулось, и увидели Ивана, который выглядывал.
   - Ваня, какого! - взвизгнула Алиса.
   - Блин, просто не смог сдержаться, - ответил Иван Остроушко. - Я просто хотел им помочь, Алиса!
   - Командир, здесь чужие!
   - Кто? Нелюди?
   - Нет, похоже люди, сканер показывает, что люди, но чужаки! Нет маркера базы. Это проникатели!
   Вот и всё! - подумал Иван и крикнул Алисе: - Бежим!
   - Поймать, но не убивать! - послышался голос, наверно этого майора. - Обездвижить.
   Это последнее, что услышали Иван и Алиса, когда побежали. Так давно они не бегали. Те, кто был позади платформ, держали оружие за спинами, поэтому пока они достали автоматы, пока начали стрелять по стенам ближе к потолку, прошло много времени, потому что первые ряды солдат были заняты другим. Ясно, что они стреляли, чтобы испугать и остановить. Но Иван с Алисой успели далеко убежать. Пока они бежали, рядом возникали вспышки от разрывов пуль об стены. Но высоко. За ними сыпалась побелка и куски бетона. Приказ этого майора эти солдаты выполняли. Явно за ними гнались, но куда бежать, где спрятаться? Они пробежали ещё метров пятьдесят, попали в зал, где по стенам было проложено много толстых кабелей, а в нише что-то крутилось, как стрела и к ней время от времени летели молнии. Слышался громкий треск и иногда возникала небольшая вспышка.
   - Ваня, мы не убежим! - Алиса начала паниковать, тяжело дыша. Да и он тоже, вытирая пот со лба. - Мы не знаем этот лабиринт пещер.
   - Нас поимели! - хихикнул Иван и добавил: - Значит, придётся сдаться.
   Внезапно их обоих кто-то схватил за ноги. Иван и Алиса с размаху упали на пыльный пол, причём Иван сильно ударился и из носа пошла кровь, а следом почувствовали, что пол под ними поддаётся, становится мягким, и они в него погружаются.
   А вот и он, сука! - подумал Иван и не знал, радоваться или плакать. Когда они полностью погрузились в пол, поверх них, стуча сапогами, пробежали солдаты в комбинезонах.
   - Сканеры потухли, - сказал один из них. Он водил пальцем по воздуху, указывал что-то на белоснежной рамке, где внутри мерцало и вспыхивало. Как на планшете. Наверно указывал, где нужно сканировать.
   - Где эти проникатели? - спросил один из солдатов. - Вот же кровь.
   - Не знаю, на сканере их нет. Тут нужна особая группа, которая смотрит через стены, инженер-сержант Яблица.
   А у них, Ивана и Алисы, всё тоже ощущение, что они уже испытывали. Словно паришь в некой жидкости. Вязкой, но её нет. И вокруг, на светлом багровом фоне, яркие окна. Иван видел свою руку, двигал её, она чувствовала сопротивление, но вокруг неё ничего не было. Только ощущение. Вязкость чего-то, чего он не видел. Как в глицерине плавал.
   Их резко и грубо поставили вертикально и повернули к чёрному человеку. Он был высоким, наверно одетый в куртку, так казалось напротив световых окон. Но они видели только чёрную фигуру без лица. На этот раз окон было много. Некоторые образовывали цепочки друг над другом, другие просто отдельные световые пятна. Некоторые создавали между собой угол в девяносто градусов. Да и окнами их назвать было словно. Скорее, как некие экраны.
   - Опять вы припёрлись?! - зло сказал человек. - Я долго думал, спасать вас или нет. Зачем спасать самоубийц?!
   - Вы же сами хотели, чтобы мы пришли, - сказал Иван. - Магнитометр, записка.
   - Какая записка?
   - Рисунок, - сказала Алиса. Она покопалась в кармане джинсов и вытащила скомканный листок бумаги. Человек взял его, развернул, и, подплыв к одному из окон, посмотрел на его содержимое при его свете.
   - Это не моё. Словно ребёнок рисовал. Я догадываюсь кто, я его ощущал.
   Тем временем в окне напротив был виден коридор, где только что прошёл бой с мутантами. Они словно смотрели на него сверху, сквозь арочный потолок. Несколько солдат отбрасывали лопатами куски тел вперёд, потом их жгли бледным пламенем, словно горела большая, газовая горелка. Зал, откуда они полезли, тоже зачищали. Платформа прожектором была отведена назад и приглушена, а с одной платформы снимали оборудование.
   - Как всё видно, как в окнах, - сказал Иван.
   - Что? - спросил это загадочный человек.
   - Ну, эти окна, где видны коридоры, комнаты.
   - То есть вы не видите просто световые пятна? - поинтересовался он.
   - Нет, какие пятна? - ответил Иван, а Алиса добавила:
   - Окна, как в телевизоре.
   - Это странно, - человек задумался.
   В этот момент Иван увидел знакомый чёрный шар на постаменте, который плыл к входу в большой зал, где пели и стонали эти уроды. На ещё одной платформе. За ним шла ещё одна платформа с металлическим ящиком, который гудел и трещал и к первой платформе шли толстые кабели.
   - Что они делают? - спросил Иван.
   - Опечатывают галерею. Чтобы жертвы не пришли обратно. Не возникли здесь.
   - Кто?
   - Эти существа, которых вы видели.
   В этот момент вернулись посланные за Иваном и Алисов солдаты, и подошли к командиру, который наблюдал за процессом монтажа и громко доложили:
   - Старшина-майор, эти двое пропали. Мы нашли следы крови и взяли образцы. Потом мы связались с контрольными постами, их нигде не видели, а следы просто заканчиваются, но есть образцы крови.
   - Что значить следы заканчиваются? - спросил этот человек.
   - В прямом смысле. Биосканер и анализатор феромонов, их выделения, их маркеры, показали, что они дошли до одного места и словно провалились сквозь землю. Всё, дальше никаких следов нет.
   - Хорошо, я вас понял. Образцы крови в лаборатории. Посмотрим, какой у них генотип. И, да. Все свободны, - он с кем-то связался. Без рации, но видно забыл отключить внешний динамик.
   - Есть контакт с нашим объектом. Точка 12:40:145:70. Я поставлю маячок. Гравитация стабильная, но быстро сужается.
   - Уходим, - сказал этот человек, который их затащил. - Сейчас сюда прибудут из спец-команды, начнут затягивать пространство в воронку, чтобы меня поймать. Их сеть может далеко забрасываться.
   Он начал их толкать, и они проплывали окна. Один были далеко, другие ближе. Некоторые покрытые рябью. По ним сверху вниз нестройными рядами ползли синие огоньки. Они своим светом подсвечивали края экранов, словно прозрачную упаковочную плёнку.
   - А в вас верят, - вдруг сказал человек. - Значит не всё потеряно. Это хорошо, это очень хорошо.
   - Кто верит?
   - Жители Картоплянска. Иначе я бы вас не услышал.
   Они попали в некий цилиндр, окружённый этими окнами по окружности. Как командный пункт в пространстве. Иван и Алиса невольно посмотрели в ближайшие окна и застыли от увиденного в них. Огромные, ярко освещённые залы. В них различные механизмы и машины. В одном окне виднелась лазерная установка. Зелёный луч проходил через призму, раздваивался, а потом через серию зеркал попадал в приёмник, в виде раструба пушки, а второй просто ловился в зелёный шар в большом коробе и тот сиял зелёным, ярким светом. А там, в приёмнике, они получали минерал, малюсенький. Человек хвастался и показывал. При этом несколько коллег явно минерал измеряли, один показывал пальцем на экран с прыгающими цифрами и строящимся графиком. Он был в восторге.
   - Два в одном. Источник насыщенной энергии, невероятная батарея, и минерал, который заменит все известные свинцовые батареи, - послышалось им.
   Были залы с громадными турбинами, трансформаторами, генераторами, где на разных уровнях, на мостиках для обслуживания, сновали учёные в голубых и фиолетовых спецовках. Были залы, где тёмным металлом выделялись странные объекты, явно инопланетные. Там тоже был персонал. И слышалось тихое гудение. Часто они видели герметичные, стеклянные комнаты, и за ними наблюдали люди. К ним тянулись кабели и трубки. Рядом находились руки-манипуляторы на дистанционном управлении и куча инструмента возле них. Что там, было непонятно. А ещё были совсем непонятные объекты, в одном окне, в дальнем. Он напоминал тёмный космический корабль. Шар в три этажа, с дисковым поясом вдоль его экватора. Он напоминал чем-то чёрный Сатурн, схематическое изображение, так подумал Иван. Без иллюминаторов, без швов, без каких-либо выступов или впадин. Внизу, был открыт люк, там горел оранжевый свет и оттуда шёл пучок кабелей.
   Были залы, где стояли шкафы вычислительной техники, где вместе с допотопными, большими мониторами с электронно-лучевой трубкой, виднелись и современные, плоские экраны. Там сидели операторы в белом. Кругом охрана в этих зелёных комбинезонах, только маски были сняты вместе с капюшонами и маски закреплены на поясе. Военных в обычной форме тоже было предостаточно, особенно на полукруглой, смотровой площадке, которая находилась выше огромных трансформаторов. Эти трансформаторы образовывали круг в громадной, таком же круглом зале, а внутри этого круга находилось медное кольцо, а над ним диск, который светился голубым пламенем и медленно вращался. Люди громко что-то обсуждали, показывая на диск. Тут Иван увидел этих мартышек. Маленькие, волосатые, с разного цвета шерстью, они сидели на низеньких креслах со спинкой, где наверху спинки кресел было утолщения, перед небольшими, чёрными пультами. Перед ними были пульты, где часть из них была просто тёмная поверхность, и оттуда вылетали светящиеся символы, треугольники, квадраты, а в них вписаны перевёрнутые треугольники или круги, а другая часть, чаще сбоку, похожи были на обычные, словно они металлические. На них были нанесены квадраты и прямоугольники, внутри которых были знакомые геометрические символы, а были ещё символы, которые выступали из пульта примерно на сантиметр на неких тёмных столбиках, как вынесенные кнопки.
   На первых пультах из их матово-чёрной поверхности, вылетали мерцающие цепочки огоньков-символов, и они висели над пультами гроздьями, и мартышки их пальчиками двигали, то соединяя, делая целую цепочку, то наоборот, раздвигая подальше, или их делали большими, захватывая несколько символов и удерживая их пальчиками. И они тогда становились ярче, и эти мартышки начинали их растягивать в разные стороны. И тогда в пространстве между раздвигаемых символов, вырастали световые экраны. Хвост мартышек был вставлен в продолговатое устройство, в виде мяча для регби, закреплённого вертикально на спинке маленького кресла. Нижняя его часть была срезана, и оттуда торчал их лысый, серый хвост, напоминающий чем-то хобот слона по структуре кожной поверхности. Было видно, что эти мартышки напряжённо работают.
   За этими чёрными пультами была стеклянная стена, а там находились обычные, привычные устройства управления, и земные люди. Там сидело множество техников. Экраны, пульты, которые мигали яркими огоньками. Лампочками, индикаторами. Много было тумблеров и пакетников, которые выглядели тёмными колпачками на пультах этих людей, похожие на колпачки флаконов шампуня. Чёрные колпачки только имели стрелку на них. Когда Иван всё это рассмотрел, он решил, что это связано со временем. Было похоже, что в этом месте время, в этих окнах, неким образом замедляется. За ними, инженерами эксперимента, которые считывали данные машин, на отдалении, стояли группкой военные и гражданские. Иван переводил взгляд от одного окна к другому окну.
   - Это просто невероя.., - он потом замолчал.
   Он увидел зал, где в его центре находилось два обелиска из серо-коричневого материала. Посередине этих обелисков шла тёмная полоса с красными огоньками в ней. Перед ними был пульт управления, множество камер. И эти в белом люди за пультом были в защитных костюмах, и что-то делали. Суетились, что-то показывали друг другу. А были и военные в комбинезонах и масках. Они находились в двух защитных капсулах по бокам зала, но на одной линии с пультом. Контролировали тех, кто был в защитных, белых костюмах. Их капсулы были - за многослойными щитами, и со счетверёнными автоматическими пушками. Возле самых обелисков, но ближе к стенам, были ещё машины на гусеницах. Они выпускали чёрных жуков, маленьких, автоматических роботов. И потом Иван заметил рядом с этими капсулами безопасности большие красные баллоны. Их было с десяток с каждой стороны, возле стен. От них шли шланги к двум цилиндрам высокого давления, и потом заканчивались раструбами громадных огнемётов. Точно это не раструбы огнетушителей. Но, главное, что было между обелисками. Там, в сияющем ореоле, когда они разошлись, и свернулась тёмная полоса с багровыми символами, появился другой мир. Как засуетились эти в белых костюмах. Махали руками, кричали, показывая что-то на мониторах. Пушки направили стволы туда. А там возникла яркая щель, и Иван туда словно попал, его как бы затянуло взглядом. Говорят, так путешествуют к свету души умерших. Это возникло у него в голове, когда он туда летел.
   Но он не умер. Он парил на высоте птичьего полёта, смотря в окно, а внизу был парк. Наверно другой мир. Были видны дорожки, статуи, судя по цвету, скорее всего, бронзовые. Были и мраморные статуи, но с бронзовыми накладками. Пенис, лавровый лист, меч, щит и шлем. На сосках женщин тоже были бронзовые накладки. У некоторых статуй мужчин и реже женщин, как рыбья чешуя, были доспехи на груди из бронзы, но они потемнели от времени. Их никто не чистил. А ещё бронзовая крапива на ногах. Зачем, было непонятно. Была ещё стена в парке, где были прилеплены на стене из листовой бронзы выбитые лица людей из прошлого. Причём лица были так хорошо похожи на живых людей, борода и волосы были отчётливо видны на этих пластинах, что Иван замер и захотел посмотреть это поближе. Целые, позеленевшие от времени лица древних людей, по три или по четыре лица в ряд, а потом символы. На больших, бронзовых пластинах, которые прикрепляли к мраморным стенам. А наверху мраморные статуи правителей, которые сохранились не очень. У одного рука отбита, у другого части головы нет. Наверно, их украшало не бронза, а золото, но его украли.
   - Ваня, - тихо сказала Алиса, но её не слышал.
   А потом было следующее окно, где деревья словно были нарисованы всеми цветами жёлтого цвета с оттенками цветов радуги. Внутри этого леса было жёлто-красноватое марево. Солнце светило из-за туч, причём их было два, и там была осень. Опавшая жёлтая листва и листва жёлтая на деревьях создавало в окне тёплый, жёлто-коричневый фон. Но ещё были листья с фиолетовыми, сиреневыми и голубыми краями и прожилками. Все цвета радуги присутствовали. И были деревья и кустарники, которые были покрыты красным и багровыми листьями. На них были слизняки, которые светились блеклым, голубоватым светом. Марево было не только жёлтое, но и красноватое, багровое, и даже коричневое. Даже запах Иван почувствовал из этого окна. Там были ещё кроны деревьев розоватые, бирюзовые, фиолетового и пурпурного оттенка. Некоторые деревья были узловатыми. Их ствол был похож на паука, который готовиться прыгнуть. Они не росли вверх, а становились толще и разбрасывали корни вокруг, как паук лапы. Нежно-салатового оттенка виднелись листья низких кустарников. Голубоватые пятна, лиловые и ярко-красные Иван видел на стволах и ветвях деревьев. Может это так их окрашивался цветами осени мох? Там была осень, но Иван сомневался. А ещё были фрукты, которые никто не собирал. Они падали и гнили, и светились. Как в заброшенных садах Картоплянска.
   Он начал туда плыть, к этому окну, загипнотизированным видом осеннего леса или сада, но его отдёрнули. Этот человек сказал:
   - Ты хочешь погрузиться в этот мир? Если тебя затянет, то я тебя не вытащу. Мозги свои включи.
   - Там так красиво, - сказал Иван и потёр глаза. - Я даже почувствовал, что запахи оттуда идут, услышал носом. Осени, дождя, такие восхитительные и ещё аромат цветов или фруктов. Наверно цветов, осенних.
   - Этот тебе мир мил, но есть миры, в окнах которые миры тебе покажутся раем. Не надо туда идти. Я не бог, не всемогущ, и оттуда точно не вытащу.
   - Это же рай.
   - Картоплянск тоже поначалу был раем, правда? - слышно было, как человек усмехнулся.
   - Ваня, слушай, что он говорит, - сказала Алиса. - Мы смотрим на эти окна, а не живём в них.
   - Ладно, ладно, я понял, - ответил Иван и внутренне собрался.
   Но потом появилось новое окно. Справа, отодвигались люди с пультами. Впереди был огромный дворец из розового камня в неком ореоле. Между двух металлических колонн. Он напоминал чем-то громадный зиккурат, только в отличие от шумерского, в нём был врезан прямоугольный проход, ведущий в центр этого комплекса, заканчивающийся высоким, судя по человечкам, метров двадцать высотой, входом в сам дворец. Эта внутренняя постройка имела громадный купол. К нему вела длинная, пологая рампа, мощённая большими, розоватыми плитами. Она прерывалась тремя рядами лестниц. Вдоль неё и лестниц, было множество статуй, уже из золота или позолоченных каменных фигур. Только головы у них сильно походили на кошачьи. Много было стягов, хоругвий, и очень было много похожих на какие-то раскрашенные простыни знамён, которые надувались от ветра между двумя металлическими столбами как парус с орнаментом. И от этих столбов, от их вершин, до столбов после пролёта лестницы, тоже до вершины, были натянуты тросы и там трепетали флажки, только их край напоминал не треугольный, как возле Эвереста, а лоскутки бумаги или ткани, как осьминог играет щупальцами. Разноцветные флажки, которые вместе с тросом качались от ветра и трепетали своими концами. А ещё много прикреплённых к стене разноцветных полосок тканей, которые тоже колышались и танцевали на ветру. И потом Иван увидел воздушных змеев. Далеко было и непонятно, но вроде надувные бронзовые лица, которые парили над землёю на тросах и тоже кошачьи черты.
   Сам же зиккурат был раскрашен синей краской. Каждое окно, каждый барельеф был обведён ею, а ещё красной краской изображения людей, только у них четыре ноги. Стопы и кисти рук, носы, чтобы что-то подчеркнуть и жёлтой сверху головы, добавить окончательный штрих барельефа. Они жёлтой краской закрашивали головные уборы. Но это не всё. Сусальным золотом, были выделены головы на барельефах, где была знать. Точно так же, как и жёлтой краской, но наверно это были барельефы царей или их приближённых. Вернее, их головные уборы. Вероятно в этом мире статусность выделялась наличием того или иного головного убора. Чем больше и краше, массивнее, чем статуснее человек. И так его показывали каменщики и скульпторы, и те, кто расписывал барельефы, чтобы он выделялся на фоне розовых камней сиянием золота.
   Вход украшали стяги, виднелись человечки со щитами и копьями охраны, со сверкающими на солнце, нет, в свете двух солнц, шлемами. Иван увидел, что солнца два. Одно большое, яркое, как у них на Земле, а второе около горизонта, как яркий красный шарик. Люди около пультов суетились и приблизили дворец. Они для Ивана были некой помехой справа, где суетились и мельтешили, бормотали. Так он слышал их общение. Тут Иван и понял, что эти человечки внизу, только отдалённо напоминали людей. У них действительно было четыре ноги. Он это уже заметил на барельефах, а тут точно увидел. На барельефах это не показывалось, вероятно, было какие-то правила или табу. Ведь их боги двуногие, так предположил Иван. Иван про это подумал, он ведь давно путешествовал и много видел и видел подражание людей богам. В том же Египте.
   А сейчас он видел человечка с четырьмя ногами и наблюдал вблизи. Их таз походил на своеобразный табурет, по углам которого росли ноги. Они смешно двигались, передние ноги разбрасывались в стороны, делая колесо, чтобы задним не мешать, когда он бежал. А вот бегали они с невероятной скоростью. К входу дворца кто-то спешил и нёс в руках золотой цилиндр. Он бежал очень быстро, подымая лёгкую пыль, человеку такая скорость и не снилась.
   - Какая у него скорость? - сказал как бы для себя Иван, но человек его услышал и ответил. - Их скорость колеблется от 30-ти, до 40-ка километров в час. Скакуны, такие как он, могут достичь и сорока пяти километров в час. Могут бежать до шести часов без перерыва.
   - Марафон выиграли, - сказала тихо Алиса.
   - Легко, - ответил человек.
   - А у нас была бы лошадь, - сказала Алиса.
   - В этом мире они в этом не нуждаются, кроме как путешествовать в Океан.
   Иван смотрел на этого скакуна, как его обозвал человек. Его голова крепилась на шеи, которая могла вытягиваться и довольно далеко. Было видно, что иногда эти существа, встречаясь, вытягивали головы, как птицы в приветствии. Так и было, когда он поздоровался с охраной на нижнем уровне, на первом лестничном пролёте. Их лица напоминали кошачьи, породы сфинкс, вытянутые и хорошо были различимы сейчас небесно-голубые глаза.
   - Кошки, Иван! - сказала Алиса.
   - Да, похоже, - ответил он. - Ты у меня та же кошатница. Если выберемся, купим тебе сфинкса.
   - Я запомню, Ваня, - ответила девушка. Человек же только хмыкнул.
   Дворец сиял при свете солнца. По его углам были построены башни, заканчивающиеся вытянутыми, как яйца, куполами. Они были покрашены геометрическими узорами, чередующиеся синей и золотой краской. Иногда были вставки жёлтой, в отдельных местах. На их вершинах сияли громадные, гранённые кристаллы. В центре зиккурата был ступенчатый купол, тоже весь в разноцветных камнях. Но зиккурат был только частью, началом дворцового комплекса. За ним виднелась площадь, по обеим сторонам которой в два ряда стояли колонны. Противоположные концы от ступенчатого купола этих портиков упирались во множество зданий. С этой точки были плохо видны, но их точно было много. Самое интересное, что наверху этих портиков стояли отдельно друг от друга, на более тонких колонах что-то вроде беседок, которые увенчивались огромными, высеченными из камня головами котолюдей. И на площади было много этих котолюдей, которые смешно шли на четверых ногах или лапах, виляя, зигзагообразно. Некоторые с котятами, некоторые что-то везли з собою, как повозки. Яркие одежды, с этой точки деталей не было видно, но они сияли в свете основного солнца. Золото или драгоценности, так подумал Иван. И потом снова подумал:
   Вот туда можно вторгнуться. С пороховым оружием, и набрать трофеев. Они что, копьями нас остановят? - Иван про это подумал и ужаснулся, отбрасывая тёмные мысли. Но ведь они могли кому-то прийти в Картоплянске.
   А на площади в зданиях сновали эти котолюди. Многие несли большие сумки, они их клали на выступ, где начинались задние ноги, как некие рюкзаки. А ещё шагающая стража по периметру площади человек, вернее, котолюдей. Наверно, примерно двадцать особей. Шли сменять караулы.
   Ивана толкнули. Он отвёл взгляд. Алиса что-то увидела, и случайно его толкнула. Когда он повернулся обратно к окну, там изображение между металлическими колоннами пропало, что явно раздосадовало учёных около пультов. Там что-то случилось, они явно ругались, махали руками и пытались перезапустить систему. На их экранах что-то мерцало разными красками, которые отражались на их одеждах. Иван отвёл взгляд и стал смотреть в другие окна.
   Их было много, и они были разные. Одно окно привлекло их внимание. Точно где-то в подземелье. Были окна почти чёрные, где света практически не было, а были некоторые, где свет таки был. Словно на потолке светились кораллы. На потолке было построено то, что отдалённо напоминало коралловый риф, только он словно рос с потолка и был в воде. Яркие краски, рыбки которые там плавали, ракообразные, креветки. Но это всё было блеклым как-то.
   А внизу, в одном из них залов, где на потолке жил коралловый риф, но как-то блекло, стояли серые, конусовидные здания, похожие на юрты, только или из пластика, или из металла. Так на это походило. В них был низенький вход. Только эти мартышки могли там поместиться. Их жилища? Вокруг них всё было из тёмного металла, были какие-то настенные украшения, длинные цепочки геометрических фигур, какая-то вязь из синего стекла. Виднелись полуутопленные кабели в стенах и полу, или нечто подобное, а над этими юртами просто плавали, яркие шары, которые опускались до самой земли и подымались, как невесомые. Просто белые шары, в вверху бесновались краски кораллового рифа.
   - Это восхитительно! - сказал Иван. - Снять бы такое. Вверху море, перевёрнутое.
   - Это иллюзия, - сказал человек.
   - Мы понимаем, мы не дурные, - ответила за Ивана Алиса. - Но так красиво.
   - Может, не всё потеряно, - голос незнакомца вывел Ивана из созерцания.
   - Впечатляет! - ответил Иван. - Что это?
   - Что именно?
   - Эти окна, это место? Где мы сейчас?
   - С окнами вам непонятно? - человек сделал паузу и услышал в ответ молчание. - Это двери, лазейки, куда можно нырнуть. Чем меньше окно, тем сложнее, но машины подземелий могут создавать и большие окна, расширять сужающиеся, главное их контролировать. Найти грань, вибрацию. Смысл объяснять некогда, скажем - это вибрация очень мелких частиц.
   - Струн? - Спросила Алиса.
   - Да, - человек замолк. Видно это слово его не посещало. - Точно, отличное слово вибрации на границе окон. Вибрируют и танцуют некие гравитационные струны.
   - Я даже вроде вспотел от этой информации, - ответил Иван. - Или адреналин уходит, который вырос, когда мы бежали.
   - А где вы сейчас находитесь? Как вы думаете?
   - Не знаю, - ответил за Алису Иван.
   - Это внепространственная область, назовём её так. Как бы между измерениями. Можно сказать, ммм, n-мерный баг. Диффузия пространства или инфляция, как хотите, так и думайте что это. Здесь всё, что вас окружает, физически не может вам нанести вред, только гравитация. Используйте её, чтобы парить.
   - Как Даша, - шепнула Алиса Ивану. - Летала.
   Иван кивнул Алисе и спросил:
   - То есть мы здесь, как провалились сквозь текстуры в компьютерной игре? - поинтересовался Иван. - Мы тоже там, в играх, используя баг в коде, летали куда хотели. А сейчас, как захотели вы! Как нас сквозь бетонный пол затащили или за стену тогда, при первом знакомстве. Потом вы нас потом выкинули на улицу. Наверно неделю назад или больше.
   Алиса нагнулась к Ивану, чтобы вроде как пригладить прядь волос и добавила:
   - Мы же дышим. Через гравитацию?
   Иван ничего не ответил.
   - Именно. Очень похоже. Согласен. И давно вы здесь? В городе? - ответил человек.
   - Несколько недель, - сказала уже Алиса.
   - Пытались выбраться и неудачно, - поинтересовался незнакомец.
   - Да, - ответил Иван.
   - Простите, а что это за окна? Вы сказали, что это лазейки. Туда можно войти? В любые? Вы можете нам пояснить? - спросила Алиса. - Это реальные миры?
   - Объяснение будет длиться долго, хотя.., - человек задумался. - Вы же видели окно, откуда я вас вытащил? Оно, рыжая девушка, реально?
   - Думаю да, - ответила Алиса.
   - Тогда вы ответили на свой вопрос сами, - добавил человек. - Я сказал, что это лазейки, так это и есть. Они привязаны к гравитационной машине комплекса. Она работает, - и человек хихикнул. - Отлично работает.
   Иван и Алиса молчали и ждали пояснений, и человек начал рассказывать.
   - Тут время течёт не совсем обычно, так как гравитация не совсем обычная. Что же, можно рассказать вам одну истории. Меня зовут Олег Мишин. Старший учёный-консультант. Компаньон и бывший друг человека, который вы знаете как мэра Картоплянска Антона Гаранина. С чего начать?
   - С этих монстров, которых уничтожили военные. Мы до сих пор в их крови, - сказал Иван
   - Да? Что-то слабые пятна у вас крови на одежде.
   Иван и Алиса осмотрелись. Иван сначала подумал, что это из-за освещения окон, но потом понял, что пятна блекнут и испаряются. Словно на них очиститель вылили.
   - Как это? - не выдержала и спросила Алиса.
   - А вот так это работает, - ответил Олег. - Это копии.
   - Копии? Копии чего?
   - А, интересно стало. Это неудачные эксперименты с людьми, когда их пытались скопировать. Кое-кто решил любой ценой найти способ бессмертия. Но, так как управлять этими аппаратами никто толком не умел, настраивать их могли карликианы, а они не горели желанием, то первые эксперименты превращали людей в это. Неудачные копии, уроды, как сухо фиксировали военные в отчётах.
   - Я не совсем понимаю, - сказала Алиса. - Зачем?
   - Мэру, Антону Александровичу это нужно было.
   - Зачем мэру это?
   - Сначала из-за благородной цели, спасти сына. А потом амбиции Антона пошли куда дальше.
   - Из-за Захара?
   - О, да, всё началось из-за Захара, - человек вздохнул или Ивану это показалось. - Мы были ведущими сотрудниками комплекса. Я отвечал за исследование технологии с инженерной точки зрения, а он, Антон Гаранин, по образованию лингвист и математик, за расшифровку надписей и текстов. Ну, и за общение с карликианами. Сначала жестами, а потом и звуками. Хе, - он усмехнулся очень ехидно, - за установку коммуникации и постановку им задач. Ему удалось расшифровать символический язык пришельцев, эти геометрические фигуры. Хотя, расшифровать, это громко сказано. Это многоуровневый язык, часто одно слово или слог может иметь множество значений. И каждое может быть правильным. Это как сдавать экзамен по правилам дорожного движения, где три ответа верны, но самый полный, самый верный только один из них. Так, Антон смог понять язык, в общих чертах. Нашёл он подсказку из вашего мира. Математические таблицы строил, программировал варианты перевода на вычислительных машинах. Он с сотрудниками переводил, а я со своими инженерами и учёными, воплощал это в жизнь. Сначала на самой инопланетной базе, а потом здесь. Когда мы демонтировали часть их оборудования и перевезли сюда, нас перевели вместе с ним в Картоплянск. Здесь самое надёжное место для масштабных экспериментов. Военный объект, под землёй, много бункеров, целые заводы, которые снабжали нас всем необходимым. Закрытый город, минимум допуска извне. Здесь мы начали строить пусковую установку. Да, это то самое громадное, как металлический бутон, сооружение, которое вы видели на аэродроме. Гравитационная катапульта, чтобы забрасывать корабли в космос. Наша копия стартовых площадок пришельцев. А попутно знакомясь с другими технологиями, я открывал возможности. А потом я понял, что с Антоном что-то не так. Когда ему удалось...
   - Что?
   - Как бы это объяснить. Дело в том, что Захар родился с врождённой генетической болезнью. Сначала она проявлялась слабо, но к семи годам начала прогрессировать. Прогерия, преждевременное старение. Это сопровождалось некрозом тканей. Мальчик умирал. Это было сильнейшим ударом для Антона, тем более, что роды прошли тяжело и мама Захара Юля, Юлия Витальевна, больше не могла иметь детей. Антон души не чаял в сыне. Он очень хотел детей, жена долго не могла забеременеть, были выкидыши, а тут долгожданный сын и вот такая трагедия. Отчасти я его понимаю, даже сочувствую ему, но это не нисколько не оправдывает его и то, что он потом сделал. Шагал по трупам, если так можно выразиться.
   - Ужас, - прошептала Алиса. Они слушали молча, а Олег Мишин продолжал.
   - Да, что тогда с Захаром случилось, я не знал. Узнал позже, Антон не распространялся про болезнь сына, держал в секрете. Я был вхож в его семью, видел Захарчика, когда он только начал ходить, и тогда я видел изменения, но надеялся, как и наш мэр, что всё образуется. Знаю, что он объездил множество врачей, консультировался с лучшими специалистами. Попробовал всё. Даже инновационный метод чипирования.
   - Чипирования?
   - Да, внедрения электронного стимулянта, роботехнического психостимулятора. Сейчас поясню. Были случаи, когда безнадёжно больной онкологией человек, внезапно вылечивался. Проходил после осмотр и ничего, только шрамы от метастазов оставались. А ему оставалось жить полгода. Почему это случилось, как? Чудесное спасение? Оказывается, организм имеет скрытые возможности. При определённом состоянии человека, он может совершать невозможное. Хрупкая женщина может поднять невероятно тяжёлый груз, спасая своего ребёнка. Не каждый силач сможет его поднять, да ещё кинуть на три метра. Другой забирался по отвесным скалам, его путь профессиональные альпинисты со снаряжением едва могли повторить. Были случаи чуда после молитв, хотя святые тут не причём. Главное, оказывается, настрой человека. Его концентрирование эмоций в борьбе за свою жизнь. Человек, который не хочет сдаваться, который в каком-то эмоциональном состоянии форсирует свой организм. Вот и была идея чипирования, что воздействовав на определённые части мозга слабым электрическим сигналом, стимулируя, таким образом, мозг можно заставить организм перейти в это состояние и бороться. Это во многих случаях помогало. Чипирование точно хорошо работало при серьёзных травмах мозга, помогая создавать новые нейросвязи, взамен утраченных и человек выходил из комы, а овощ начинал осознанные движения и даже узнавать родных. Они полностью не восстанавливались, но могли, по крайней мере, быть похожими на обычного человека. И в случае с Захаром, этот метод тоже отчасти помог, некроз прекратился, старение замедлилось, но не исчезло полностью. По прогнозам, Захар мог дожить до двадцати с небольшим лет, максимум до тридцати, а потом всё. А тут инопланетные технологии. Я понимаю, что Антон искал способ спасти сына, он мне об этом говорил. Я даже на первых парах помогал ему в этом. Но я не думал, что это зайдёт так далеко потом. Есть пословица: Аппетит растёт во время вкусной еды.
   - У нас тоже такая есть, - сказала Алиса. - Но ещё есть пословица, что: Благими намерениями выложена дорога в ад.
   - Очень точно, - сказал Олег Мишин. - Что сейчас в мозгу Захара.
   - А ваша история? - сказал Иван.
   - Моя история. Какая?
   - Начнём, почему мэр бессмертен и эти странные уроды. Что это? Эти полулюди, что мы видели. И ещё от них силовое поле было поставлено. Почему их просто всех не уничтожить, найти гнездо, - сказал Иван.
   - Понятно, надо рассказать, - сказал Олег и на минуту замолчал, а после продолжил, видно собрался с мыслями:
   - Так вот, сначала мы нашли, что инопланетяне, их машины, могут копировать целые области и временные отрезки. Как бы это правильно сформулировать: делать объёмные фотографии местности, городов во временном промежутке. Делать копии, где люди, как живые, заняты своими повседневными делами. Очень реально живые. Они точно люди, не биороботы или аниматроны, мы проверяли.
   - Как?
   - Физически проверяли, - уклончиво ответил Олег. - Скажем, это каждая двадцатичасовая копия жизни той или иной области, города или местности. Во всех деталях, во всех структурах, можно копать даже ямы. Вплоть до всего, до маленькой песчинки, которая попала в сандалию римского пехотинца. Там был Древний Египет, Шумеры, Южная Америка, Рим. Была Византия, Греция, всё, что угодно. Индия, Китай, много Китая. Там тысячи слепков. Были и времена недавние. Это было невероятно, словно ты находился внутри этого времени. Есть и копии битв. Там запахи крови, невыносимой вони, крики, лязг оружия, всё можно потрогать, но лучше этого не делать, особенно находится возле взрывов. Не знаю, можно ли там умереть, я не экспериментировал, но ты словно находишься внутри фильма
   - Мы видели, нам показывали, в Сказочном домике. Это просто невероятное зрелище, - сказал Иван. - Историки и археологи полжизни отдадут, чтобы это увидеть собственными глазами.
   - Да, ты прав. Те немногие археологи, которых допустили, просто потеряли дар речи. И стали рабами нашего города.
   - Почему? - спросила Алиса.
   - Потому что многие их идеи и концепции, их реконструкции древних городов и обычаев, развалились у них на глазах. А они больны историей и археологией, поиском истины, а тут такое предложение. Чтобы исследовать, надо было преклониться мэру и его сыну, чтобы допустили. Как французов в Крепости и других археологов, геологов и арбористов.
   - Кто? Арбо.. Кто это?
   - Те люди, которые ухаживают за деревьями. Ведь там есть много деревьев, которые вымерли или видоизменились, - пояснил Олег. - И они это делали. Ведь там переписывались хрестоматии. Но мы отвлеклись. Сказочный домик, говоришь.
   - Да, - ответил Иван.
   - Для Захарчика туда Антон его перенёс, проекционную машину. Теперь же он здесь главный.
   - Мэр?
   - Захарчик, - Олег замолчал на секунду. - Всё для него. Игрушку ему очередную. А потом мы изучили карликиан. Когда могли, хе-хе, - он рассмеялся, - на пальцах с ними общаться. Они и сейчас с ними так общаются, не намного лучше. Поэтому многие из них разбежались.
   - Карликиане?
   - Такие мартышки, - ответил Олег.
   - Один нам помог, в Запретном лесе, - сказала тихо Алиса.
   - Да?
   - Жироглота увёл, - добавил Иван. - Мы его до этого на прямоугольных озёрах покормили. Тогда удивлялись, откуда эта обезьянка убежала.
   - Удивительно, - человек замолчал. - Он увёл от вас Защитную систему? Жироглота?
   - Да.
   - Я думал, что эти штуки контролируются только отсюда и если Жироглот увидел цель, то спастись нельзя, кроме случаев, когда цели успевали выйти из его зоны ответственности. Они ведь патрулируют область, которую им задали.
   - Он на дудочке, вроде, дудел, - сказала Алиса. - Не помню и Жироглот ушёл за ним.
   - Контроль звуком, гармоничными вибрациями. Так вот, про что мой коллега говорил, про Флейту крыс. Теперь понятно.
   - А что это вообще? Жироглот?
   - Сложно объяснить. Это невидимое существо, как бы охранная система. Я до сих пор не знаю, живое оно или биомеханическое. Наверно и то, и другое. Отлично маскируется. Его создавали не только как охранника, но и как ужас, чтобы к охраняемому объекту никто и не думал приближаться. Само его появление должно отпугивать всех желающих и сеять страх, чтобы любопытные не лезли. И он отлично с этим справляется. Он просто гениальное существо.
   - Вы так им восторгаетесь, - сказала Алиса.
   - Гиганты и их прислужники высадились на Краю Запретного леса. Создали плацдарм. Их корабли плыли над ним и прикрывали. Эти гиганты не спешили. Я помню видео разведчиков, что многие из них были с масками. Судя по всему, скорее всего это точно, в их мире кислорода было больше и они без масок не могли дышать. А эти миньоны танцевали вокруг костров. Люди в раскрашенных одеждах и с татуировкой на лицах. Медленно шли по кругу, то руки опуская в сторону огня, то подымая ко лбу, где прямо между глаз, было белое пятно в тёмном круге, а вокруг синие или тёмные татуировки, иероглифы, какие-то схемы, изображения людей и животных. Они указательными пальцами поочерёдно касались этого пятна. Женщины подносили маленькие ёмкости, как горшочки, они окунали там пальцы и прислонив их к этому пятнышку, красили его в разные цвета. Жёлтый, красный, зелёный, чёрный. Цвета смешивались и танец ускорялся. А утром они пошли в атаку. На наши подземные галереи и ходы. Они нас уничтожали. Они не боялись смерти, они не боялись пуль или гранат. Они не падали, если в них даже было всадить двадцать или более пуль. Даже крупнокалиберных. Пули отскакивали от их одеяний, словно это не материя, а гибкий бронежилет. Наверху их почти не было, какое там сопротивление, а вот под аэродромом шли страшные бои. Там использовался термит, фугасные и бризантные заряды. Обрушали на них своды, но они ползли, словно совсем ничего не боясь. Подбадривая себя протяжными песнями, как молитвами. И стреляли своим оружием. Он одного выстрела все наши люди в засаде начинали гореть, а другое оружие, как лазерный луч, кромсало их, за оборонительной бетонной стеной. Про размягчители бронированных дверей я молчу. Мы думали, что это кислота, но запаха не было, шипения и пузырения тоже. Никакой реакции, а бронированные двери плыли, как расплавленный пластилин. Они энергетическими сгустками практически не стреляли, зато бросали вперёд что-то похожее на чёрные орехи. Те, летя, раскрывали крылышки и превращались в ударные маленькие снаряды. Причём они точно управлялись на расстоянии. Они могли двигаться по коридорам, преодолевать повороты и преграды, и взрывались, попадая в цель. А эта вроде как кислота.
   - Что, кислота? - спросил Иван. - Её же не было. Сами сомневаетесь.
   - Это не важно. Важен эффект. Когда плавится бронированная, пятидесятисантиметровая дверь, все её защитники убегают.
   - И никто не сопротивлялся? - спросил Иван.
   - Были контратаки, использовались ракетомёты, бомбомёты, гранатомёты. Крупнокалиберные пулемёты стреляли и пушки. Убивали несколько из них, а остальные шли вперёд и жгли в ответ так, что убежать было нельзя. На пять убитых их - почти пятьдесят наших. И газ на них не действовал. Разные пробовали, а потом оказалось, после вскрытия одного из миньонов, что их усовершенствовали. Кровь, мышцы, дыхательную систему. Антон тогда так радовался, что получили неповреждённый экземпляр.
   - И потом Жироглот? - спросила Алиса. - Он переломил битву?
   - Именно, - ответил Олег. - Эти люди, миньоны Гигантов, они рабы. И готовы идти в бой без размышлений. Наверно, за некий рай, за свою веру, только чтобы не попасться Гигантам, когда будут бежать в трусости.
   - Почему? - не понял Иван. - Какая разница. Как умереть, так или эдак?
   - Дело в их религии. Когда тебя Гиганты съедят, ты не освободишься и не попадёшь в другой мир, где их нет. Этих Гигантов, твоих господ. Они съедят тебя, как добычу, не просто так, а в ритуале, чтобы поглотить твою душу. И ты не увидишь прекрасный мир свободных людей, где нет Гигантов. Это так у них по вере: если не погиб за эту веру, за свободу от рабства Гигантов, не попадёшь в Светлые Небеса свободы. Будешь снова рабом при рождении. Нужно умереть как угодно в бою, по их приказу, чтобы освободится после смерти. Это удалось расшифровать. А те, кто трусливо побежали, точно сварят и съедят.
   - А самоубийцы? - поинтересовался Иван.
   - Их вера гласит, что только в бою, за Хозяев, за их Гигантов, можно получить после смерти свободу. Как выполненный долг. И Гиганты это культивировали. А самоубийство, - человек замолчал. - Да, самоубийство, дайте вспомнить.
   Он молчал пару минут, а потом сказал:
   - Мы так поняли, Антон нам перевёл, что их душа после этого будет вечно плакать над местом, где погибло тело. Не знать куда идти, потому что погибшие души воинов не захотят с ним общаться. Он мерзкий трус. Слабак. Сиди и плач. Типа такого было написано на золотых дощечках их Библии, наверно это так можно назвать, что мы нашли в упавших кораблях. Перевести было сложно, но санскрисит Южных Островов нам помог.
   - А Жироглот? - спросила Алиса.
   - Он съел Гигантов и тогда атаки прекратились. Если нет тех надсмотрщиков, которые следят за атаками и ловят трусливых, чтобы приготовить, то можно бежать. Так это и было. Миньоны Гигантов вылезли из пещер и тоннелей бросились в рассыпную. Тогда окно ещё было открыто. Кто-то погиб, но многих забрали, как ценный материал для следующей войны. Другие сами добежали до границы нашего и их мира. Но не все. Там до сих пор лежать их кости. Потихоньку погружаются в почву и зарастают травой.
   - Звучит страшно, - сказал Иван. - А почему не бежали в Картоплянск?
   - Кто его знает, - ответил Олег. - Наш мир для них чужд. Наверно, к нам попасть, как попасть в дремучий лес. Чужой мир.
   - Но это лучше, чем их мир, - сказала Алиса.
   - Не спорю, но таков их мир, - ответил Олег Мишин. - Их религия. Их общество. Оно им знакомо, а тут они чужие. Это нельзя изменить щелчком пальца, даже войною.
   - Вы что-то не договариваете, панове, - вдруг сказала Алиса. - Поймали? Их поймали?
   - Да, достаточно много, - наверно этот человек улыбнулся. - Солдат, рабочих, ремесленников, или скорее ихних инженеров, которые за солдатами строили некую сеть цепочек прямоугольных пластин тридцать на пятнадцать сантиметров, из алюминиевых плит, или титановых. Так это было видно на камерах тогда. Строили на стенах и даже, на потолке. Где на них чёрными штрихами и линями, точками и запятыми, обозначились рисунки. Как ветви дерева или кровеносная система человека. Словно их так украшали.
   - А что это было? - спросила Алиса.
   - Ихние дорожки передачи сигнала. Наверно основа медь, но мы пока не уверены. Скорее сплав меди, серебра, платины и редкоземельных металлов. Последние очень важны для передачи информации. Непонятно, как их количество влияет на передаваемую информацию, но они точечно внедрены в эти дорожки рисунка, в запятые и перемычки. Они точно влияют на передачу сигнала, иначе их там не было. Есть мнение, не только моё, что какой-то зашитый в металле шифр.
   - Это нереально, - сказала Алиса. - Как?
   - Думаю, что в этих схемах есть защитный код передачи зашифрованной информации, о котором мы пока не знаем. И он ориентируется на эти включения упорядочных редкоземельных элементов. Может, считывает их? Они ведь могут быть активными в любом порядке. Если активные, значит маячки. Значит это может быть командой типа, свой-чужой, для передаваемой информации. Чтобы вражеская дезинформация не попала. Ориентируется система, как корабль на бакен. Если ты не знаешь последовательность активных включений, значит, информация неверна. Не знаем. Но это самое близкое предположение.
   - Словно их так украшали, - вдруг промолвил Иван. - Вы так сказали? А может это такое себе искусство, как доминирование религии и культуры Древнего Рима на захваченных территориях? И платина имеется. А эти включения редкоземельных металлов, просто дань красоты?
   - Вы о чём? Ага, понял - человек точно засмеялся. - Вы точно много путешествовали и многое видели, поэтому задаёте подобные вопросы. А вдруг? Ну, тут нет этого вдруг. Это было вторжение врага. Видели обычную плату с другой стороны? Оловянные дорожки? Тут нечто подобное. Они строили каналы информации, - этот человек замолчал, кашлянул, и продолжил. - Громозко, но точно эффективно. Да, насчёт другой стороны этих плит. Из этих алюминиевых, скорее композитных плит, строили большие квадраты. Как узлы, через, примерно, каждые пятьдесят метров. А на них - утолщения. Похожие на тиристоры, транзисторы. Конденсаторы, регистры, микросхемы и ячейки памяти. Пластины квадратов были куда толще. Мы их исследовали. И эти элементы на них, особенно микросхемы - очень тщательно. Представляете, они, словно выросли в этих пластинах, как личинка в дереве. Эти все элементы. Транзисторы, диоды, конденсаторы. Не напаяны, а выросли внутри, создав утолщение, и к ним идут тёмные дорожки связи с другими элементами. Мы так поняли, что плиты поставили, закрепили, а потом как по команде, по какому-то шаблону, может маркерам, в них начала расти элементная база.
   - Это точно? - спросил Иван. - Слабо верится.
   - Мне тоже, но разрезав несколько подобных элементов, мы пришли тогда именно к этому выводу.
   - Дальше что было? - спросила Алиса.
   - Этих пленных сортировали в фильтрационной комнате. Солдат в одну сторону, чтобы они пояснили принципы боя и их стратегию. Как пользоваться оружием, какие использовали приёмы уклонения и маскировки, если они были нужны. Когда оружие наиболее эффективно. Это как фехтовать мечом и спрашивать пойманного фехтовальщика, какие у него скрытые приёмы.
   - И какой ответ? - спросил Иван.
   - Молчание, - ответил Олег. - Других, этих ремесленников, которые после военных настраивали оборудование, эти цепочки плит строили, сваривали яркими вспышками перемычки, - помещали в другие комнаты. Там были наши инженеры. Блин, как давно это было, почти не помню, - Олег замолчал, а потом продолжил. - Их держали в неких комнатах и допытывали, что они знают про технологии Гигантов. Они их описывали, поясняли, как сами понимали, но было многое непонятно. Они ведь много просто делали автоматично, как их обучили. Как роботы. Взять то, присоединить туда. Не понимая, что делают, просто выполняли команды. Тогда привлекли Карликиан и те поняли многое из того, что эти узники говорили. Какие команды за что отвечали, их принципы и последовательность построения устройств. Обратная инженерия нам очень помогла в изучении узлов и агрегатов из разбившихся утюгов Гигантов. Карликианы, наши мохнатые помощники, догадывались по описанию узников, что это были за технологии, потому что полной информацией владели Гиганты, а их съел Жироглот. Но Карликианы могли по отдельным фрагментам понять, как и что работает и пытаться выяснить, как этим управлять. Вроде один уцелевший утюг смогли поднять в воздух. Он повисел в паре метров над землёю, минуты четыре висел, а потом его опустили. Концепция управления была ясна, нужно было разобраться в мелочах. Карликианы работали, а наши инженеры пили кофе, чайву и просто ждали результатов.
   - И что потом было? - поинтересовался Иван.
   - Гиганты больше не пытались наступать, да и военные после той попытки нас взять под контроль, больше не рискнули. Колонну брошенной техники на дороге возле Запретного леса должны были видеть. Это колона везла военных, элитные части, которые должны были взять объект Небесный горизонт под контроль после эксперимента и всех нас арестовать или уничтожить. Наше правительство испугалось. Такая власть в наших руках.
   - Эта власть манит, - сказала Алиса. - Я понимаю, почему они испугались такой власти и ввели войска. У нас тоже такое было: Путин - введи войска! Для того, чтобы навести порядок. Ничего хорошего это не принесло.
   - Да, наверно. Я вот про что сейчас думаю, - их собеседник замолк на пару секунд, - и не могу избавиться от мысли, что я впервые слышу, чтобы Карликианы так себя вели, помогали людям сами по себе, без команды. Они же элементы базы и технологий пришельцев.
   - Но это было, - сказала Алиса.
   - Не сомневаюсь. Может потому, что вы повели с ним на равных, просто по-человечески? Это идея, мы об этом никогда не думали, а Антон, так точно. Он считал их просто инструментом. Был инструментом пришельцев, стал нашим.
   - А кто они, эти мартышки? Карликианы? - спросил Иван. - Это и есть пришельцы?
   - О, нет. Это не пришельцы. Аватары базы. Это их обслуживающий персонал. Биомеханические, искусственные существа, помощники, которые должны обслуживать базу и поддерживать её работоспособность. Типа разумных машин, но они не роботы, они ближе к живым существам с некими усовершенствованиями внутри тела. Пришельцы выглядели совсем не так. Они произошли от головоногих моллюсков, а Карликиан создали, как промежуточное звено, по типу гоминидов на нашей планете. Для работы и обслуживания систем.
   - То есть роботов они не использовали? - спросила Алиса.
   - Для тяжёлых работ - да, использовали. Автоматические круговые платформы. Много рук, как у осьминога, много захватов. Но для обслуживания базы нужно было нечто другое, как люди. Живой персонал. Требовался людской интеллект, смекалка и гибкие пальчики. Я думаю, что после Карликиан, они бы потом создали искусственных людей, но это только теория. В общем, суть такова, что внутри этих мартышек металлический корпус, электронные механизмы, цепи и тому подобное, а сверху живая ткань. Мышцы, кровяная система, органы переваривания пищи и так далее. Их хвост длинная мышца, поделенная на сегменты, которые не видны из-за её покрытия.
   - Кожи? - спросила Алиса.
   - Да, кожи, - ответил Олег. - А ещё эта мышца прошита металлическими нитями и микро сервоприводами. Всё, что нужно, чтобы Карликиан походил на живое существо, на нашу обезьянку, но был невероятно вынослив.
   - Зачем так сложно? - спросила Алиса.
   - Зачем так сложно? - сказал этот человек, Олег. - Я думаю, что кроме обслуживания базы в их обязанностях входила разведка и сбор образцов за пределами базы. Если там враждебная среда и живые ткани погибнут? Они смогут выжить. Принести результаты разведки. Конечно, они не должны были сильно выделяться. Думаю, двенадцать тысяч лет назад, их бы приняли за животных, за неких мартышек. На них бы не так реагировали, если вместо них был металлический скелет.
   - А зачем им металлический каркас, как у терминатора? - спросил Иван.
   - У кого?
   - У нас есть такой фантастический персонаж, машина убийца. Внутри - металлический скелет, а снаружи живая ткань.
   - Нет, Карликианы точно не проектировались, как убийцы. А почему такое устройство? Я же сказал, для выживаемости, - это человек замолчал и тихо выругался. Потом с шумом всосал сопли, и продолжил. - Потому что органическая ткань хрупка и даже в длительном анабиозе она мертвеет. А ещё Карликианам нужно было шагать очень далеко. В открытых мирах, через окно. Сквозь стужу и жару. Внутри их металлического скелета были ёмкости, которые помогали преодолеть им эти невзгоды. Но всему есть предел. Их живые ткани не вечные, правда? - спросил Олег.
   - Да, правда - ответили хором Иван и Алиса.
   - Вот-вот, - продолжил говорить этот человек. - Пятьдесят лет анабиоза или десять тысяч, есть разница? Ведь в анабиозе тело живёт. Хоть остыло и жизнь в нём едва теплится. Но живёт, только очень медленно. Это не криогенное замораживание. Вывод простой: органика очень легко разрушается, очень требовательная для поддержания функционирования, а зачем её поддерживать в длительном хранении? Это неразумно. Держать живых существ из чистой органики, а не гибридов, как Карликиан, просто бессмысленно. А вот машины, они способны быть в выключенном состоянии очень долго или, как Карликианы, спать в режиме ожидания. Как роботы, как компьютеры, а потом включаешь их, и они сразу начинают работать. Поэтому, когда этих Карликиан погрузили в анабиоз двенадцать тысяч лет назад, когда пришельцы покинули базу, их органическая часть разложилась, как ненужная. А когда мы активировали базу, то органическая часть наросла, ведь внутри них была информация, как они выглядели, запись полного строения тел, и в камеру был подан суп, питательная жидкость, заполненная похожими на стволовые клетки сгустками. Примерно 18-ть часов регенерации, и Карликианы снова были готовы к работе. Были как новенькие, только лысые. Их шесть проросла позже, за шесть дней они покрылись пушком, за двадцать - шёрсткой. Они так могут существовать практически бесконечно. Удивительно, правда?
   - Да, - согласились Иван и Алиса.
   - И вот так у Антона и родилась идея, как спасти Захара. Соединить эти две технологии. Сначала сканирование для копирования тела Захара, каждый ген, каждое волокно, редактировать его, особенно плохие гены убрать, а потом воспроизведение нового тела, куда он спроецирует его сознание. Но не просто поместит сознание в новое тело, а с возможностью снова его воспроизведения, если новое тело погибнет. Это взято из метода воскрешения Карликиан. Он начал экспериментировать сначала на мышах, но для конечной стадии, нужны были люди. Мыши и люди разные правда? - спросил Олег.
   - Точно разные, хотя гипотетически похожи, - сказала Алиса. - Но в той разнице большая пропасть. У вас сильно накипело, нам рассказывать такие подробности.
   - Да-да, именно так. Накипело. Я очень много знаю, но не могу поделиться ни с кем информацией. Одни зомбированы, другие боятся. А тут вы. Вот, я и продолжу рассказ, - Олег молчал с минуту и продолжил: - Я ничего не знал, до поры до времени. Я занимался другими проектами, пока через военных мне не рассказали, чем занимался наш мэр. Он с маниакальной настойчивостью пытался воспроизвести людей. Их машина копировала, вытаскивая сознания, а потом пыталась воспроизвести тело и всунуть сознание в то, что создала. Но это очень сложный процесс. Он требует точной постановки задания, настройки всех параметр, калибровки, а это могли сделать только Карликианы. Их хвост ведь не просто хвост с пальцами. Это дополнительный сенсорный орган для управления механизмами. Как антенны у насекомых. На нём тысячи бугорков-рецепторов, которые связываются с нейросетями инопланетного компьютера. Через него он общается с компьютером на языке ближе к машинному коду.
   - Это как? - спросил Иван.
   - Электрическими разрядами, наверно. Я не изучал Карликиан и сейчас просто фантазирую. Но точно, им надо было объяснить, что ты хочешь, а вот тут у Антона и начинались проблемы, потому что символический язык был гораздо сложнее, чем на первый взгляд. Он уже думал, что полностью разгадал его, а оказалось, что только поверхностно понял. Не так-то легко было его расшифровать его, потому что он был многоуровневым, имел язык в языке, как бы второй, третий язык внутри, дополняющий и поясняющий первый. У нас подобным баловалась наркомафия. Шифровала в языке сообщений дополнительную информацию. Я ему про это говорил, а он не слышал. Эти вписанные геометрические фигуры, основные геометрические символы, вспомогательные вставки, которые если читать только их, тоже образовывали предложения. Но они были не правильные. Потому что, каждый вписанный символ мог менять значение основного символа и менять информацию. Как, эээ, как постановка ударения, только гораздо сложнее. Каждая надпись тогда имела сотни вариантов, и если ты не понимал, откуда надо было начинать читать, если ты где-то совершил ошибку, получал совсем другое, нежели чего хотелось получить при прочтении. Тебе эти надписи врали.
   - Страшно в это верить, что это истина, - сказала Алиса.
   - И свято верить, что это - правда и не пытаться найти то, что доказывает обратное. Тогда Антон начал меня серьёзно беспокоить. Он утратил способность сомневаться, задавать себе неудобные вопросы. Он увидел возможность излечить Захара и всё. Точка. Это была его цель, и он шёл к ней, как бульдозер через поле.
   - Мы, с Иваном поняли, но что было дальше?
   - Расшифровка текстов, это как смешивать химические элементы, ошибся на долю миллиграмма и всё, получил не тот результат. Мне трудно правильно объяснить, я не лингвист, но из-за этого и появились эти уроды. Ошибки в переводе инструкций. Эти безумцы, кривые, косые, были раньше людьми. Их заставляли пройти через медицинский осмотр. Женщин, мужчин, даже стариков. Детей не трогали. Они не знали, что стоя в прозрачной кабинке, где наполняется жидкость, их сканировали и пытались потом воспроизвести, убив оригинал. Что-то им удалось и каждый из них, когда понимал, что с ним стало, стабильно сходил с ума. И внутри него только горела жажда мести. Это их двигало, месть нормальным и тем, кто с ними это сделал. Найти и разорвать. Поэтому они такие агрессивные. Он превратил много людей в мутантов, прежде чем добился своего. Так калибровали машину те, кто работал на Антона. Я хотел убить его, остановить, но.., - человек замолчал.
   - Он стал бессмертны, мы знаем, - сказал Иван.
   - Да. Я опоздал.
   Этот Олег Мишин замолк, неверно с минуту, а потом тихо сказал:
   - Я вижу, что мне давно хотелось выговориться. Рассказать, что знаю. Так что, продолжу. Пока хранится копия, он бессмертен. Это правда. Мы встретились, и он объяснил свои действия, что это новый шаг человечества, что военные поддерживают его в создании новых солдат, он и рассказал тогда про бессмертие.
   - Но не это вас напугало? - вдруг сказала Алиса.
   - Рыжая, это вам комплимент, - этот тёмный человек наверно снова улыбнулся. - Вы точно не простые, как те, кто сюда попадал. Острые на язык.
   - Так что? - поинтересовался Иван.
   - Как он мир Картоплянска переделывает. Я это увидел, почувствовал, и решил действовать. Помню, в начале, какая-то сила меня остановила от дурацкого поступка, просто тогда разнести ему башку. Словно это был и не я. А тогда ведь я рядом стоял, когда поддержал его, улыбался, поздравляя с успехом, потряс руку. На самом деле, я решил действовать. Имея допуск к технологиям я, и несколько моих единомышленников, скопировали себя, причём со мной произошла ошибка, которая дала мне возможность проходить сквозь стены, но никогда не быть полноценным физическим человеком. Только быть иногда тем, кто может на мгновение стать физическим телом, как я вас сюда затащил. Но я по-прежнему тень в стене, где прячусь. Но главное, мы зациклили систему. Не дали ей работать и создавать таких бессмертных, как мы.
   Иван и Алиса плавали рядом и в свете этих окон видели друг друга. Они переглянулись, и Алиса кивнула Ивану. Это было ещё одно предупреждение Даши, что таких бессмертных будет много, тех же детей, ватаги Захара в будущем. Они взломают защиту этого человека.
   - Всё-таки я инженер высокого класса, - продолжал говорить этот человек. - Инженер-консультант первого уровня. Я додумался до того, что им даже в голову не пришло. Уф, а ведь появились ограничения системы. Эти дети. Они тоже летают, но не могут выйти за границу поля, за Зону. Могут летать и кувыркаться только в пределах Картоплянска и окрестностей. Представляете, как бы им хотелось летать над вашими городами?
   - Да, представляем, - ответила Алиса.
   - И я. Так и должно было быть. Не знаю, может, кто-то нас сдал, может Антон меня подозревал, зная, какой я человек. Следил за нами, получал информацию, но потом я узнал, что он может покидать зону, словно он самодостаточный организм, а я нет. Я ограничен Аэродромом и Картоплянском, хотя хожу сквозь стены. А вот Антону удалось, но на определённых условиях.
   - Каких? - спросила Алиса.
   - Он стал человеком, материальным. Пройти поле Зоны в другом виде нельзя. Наверно тогда он был не просто копией, а настоящим человеком, и его могли убить, но он же не стал делать так, чтобы привлечь внимание к своей особе? Грабить банк, например?
   - Нам тогда он в Харькове оказался обычным человеком, - сказала Алиса.
   - И от него пахло потом, - добавил Иван. - Всё сходится. И его машина, старый Форд
   - Ааа, старый Форд. Форд Сиерра коричневого цвета. Наверно он его модифицировал, использовал мои чертежи многохода по открывающимся окнам. Там нужно синхронизировать частоту мира. У вашего мира одна частота, у мира Картоплянска - другая. Не знаешь частоту мира Картоплянска, в невидимую стену будешь врезаться, хоть вечно. Нужно синхронизироваться, чтобы пройти. Умный, гад!
   - Вы так о нём, - сказал Иван. - С ненавистью.
   - Он сволочь и вор, - тихо и зло ответил чёрный человек. - Я столько сделал, столько ему объяснил, делал расчёты, а он на меня сейчас охотится, - он снова сделал паузу. Рядом окна превратились в световые пятна, где внутри них вспыхивали разноцветные вспышки. - Это сложно реализовать, мы думали проверить, но потом военные ворвались, охрана базы пала, и мы повредили контур. Бой был скоротечен. Против их нового оружия мы были бессильны. Теперь есть то, что вы видите. Меня, - призрака из стен и армию не убиваемых монстров. Они за мной охотятся, потому что без меня они не могут починить систему. Если начнут её трогать, она выключится. Всё одновременно. И, исчезнет все сразу. И я, и мэр, и Захарка, и военные, которых тоже скопировали во время вторжения гигантов. Надо знать как, и на что нажимать и в какой последовательности.
   - Вы же сказали, что он самодостаточный, - напомнил Иван. - Этот ваш мэр. Может ехать за зону.
   - Не всё так просто. Правильнее, он модернизированный, но до идеала ему очень далеко. Он делает это, потому что знает, что я хочу жить, как и он, и поэтому я не выключаю систему. Зная это, он начинает продвигать новую концепцию. Пользуется этим и держа меня за стенами.
   - Может религию, а не концепцию? Нам так это показалось, - сказала Алиса. - Дети Захара, его Сказочный домик. Типичное волшебство. Скажите мне, вы, Олег, много людей верит в науку?
   - Не знаю.
   - Хорошо, а здесь, до того, что случилось, много жителей Картоплянска верило в науку? Они знают, как что и как работает? Нет? Поэтому для них некоторые такие сказочные дома, это как волшебство, как чудо. А такие чудеса - основа веры. Не проверять, а верить. Чудо, а если его правильно подать, то дух захватывает. Мы тоже в сказочном доме испытывали трепет.
   - Я тоже, - сказал Иван.
   - Вы очень точны, девушка, - этот чёрный человек по имени Олег наверно снова улыбнулся. - Он бы очень хотел проповедовать, создать религию своего царства Божьего. Свою церковь у вас. Свой город Картоплянск преподать, как Спасение. И это у него не получилось, но вы видели возможности города?
   - Да, - тихо ответил Иван. - Бесплатное жильё, дешёвая еда, столько возможностей. Мы даже охуели от этого, правда Али?
   - Правда, - ответила Алиса. - Этот мир, с его религией, с его памятниками архитектуры, наверно.., - она замерла на полуслове. - А ещё комфортно жить. Горячая вода всегда, огромная квартира. Такое нам после съёмок дали.
   - Да, это подкупает, - сказал Олег. - Но он уязвим в вашем мире, поэтому нашёл вас. Вы такие популярные, что в случае чего, вас не тронут, а его воспримут сумасшедшим, если начнёт проповедовать и исчезать. И его церковь лопнет. Поэтому он искал таких, как вы, для рекламы города. Вы его адепты, если не поняли.
   - Не понял? - сказал Иван. - Поясните.
   - Дело в том, чтобы нужно раскрутить этот город с помощью таких, как вы. Город, о котором никто не знает и не слышал.
   - Мы знаем, - сказал Иван. - Как это работает.
   - Да-да, я продолжу, - ответил Олег - А можно этот идеальный город сделать некими раем для возможностей тех, кто поверит? Вы им покажите, с вашими тысячами подписчиков. Что это не фотошоп, не дипфейк, а настоящий город с такими возможностями? Это уже не религия, правда? Вера в такое чудо?
   - Блин, даже не подумал про это, - сказал Иван. - Идеальный город, где всё включено. Столько сюда ринутся людей? Толпы. За халявой точно толпы ринутся. Не за верой, а за халявой.
   - Именно, - ответил тёмный человек.
   - А эти мартышки? - спросила Алиса. - Они ведь знали всё про технологии, вы же сказали, почему не помогли вам?
   - Думаю, даже не сомневаюсь, что Карликианы сопротивлялись ему. Скрытый саботаж. Изначально, многие поддерживали Антона. Все военные чины. Гигантов надо было остановить, пока не настроили поле. Был хаос после вторжения, а он навёл порядок. Военные его слушали и ловили мародёров. Полиция начала работать.
   - А сейчас?
   - Когда он узурпировал власть и им как хочет, так и вращает Захарка, не думаю. В последнее время команды для моей поимки приезжают всё позже и позже. Это не просто так. Часто солдат что-то замедляет и введёт в другие тоннели, подальше от меня.
   - Значить эти Карликианы вам сочувствуют? - спросила Алиса.
   - Не знаю, так открыто помогать, как вам, у меня такого не было. Но, допускаю. Доскажу про тоннели и монстров.
   - Да, пожалуйста, - ответил Иван.
   - Ну, тогда, если помолчите, я продолжу. Договориться с этими озлобленными существами нельзя было. Поэтому монстров просто убивают, ставят запорные механизмы, видели, как в некоторых окнах в тоннелях голубоватые огоньки движутся? Это значит, что копировальный механизм в этой области их не сможет выбросить. Он же выбрасывает спонтанно, из-за поломки, моей поломки, - слышно было в голосе Олега, что он доволен собою. - А не туда, куда бы военным инженерам хотелось. А починить они не могут, не знают как. Нужно снять силовые предохранители и переделать, а это могу сделать только я. Поэтому они борются с этим старыми методами. Отсекая силовыми полями места, где могут возникнуть телепортацией эти уроды. Загоняют их в угол. Для того, чтобы это исправить радикально, нужно меня поймать, а я прохожу сквозь стены. Поэтому я им нужен, и они с остервенением охотятся за мною, но, как я говорил выше, уже не так рьяно. Их метод оказался действенным. Они загоняют нелюдей, как они их называют, в определённую область, в гнездо, название придумали, просто отсекая все остальные помещения, чтобы их там закрыть навсегда. В такой себе угол. Пусть там они после смерти воспрещаются, а всё другие тоннели, галереей и залы защищены от воскрешения машины. Вы же понимаете, поймать их и посадить в камеры бесполезно. Они сошли с ума, их нужно кормить, за ними нужно ухаживать, а если они умрут, снова ловить. Вот военные инженеры и блокируют зоны, где машина может выбросить скопированного человека. К сожалению, для меня, машина имеет строго определённое покрытие и вскоре им это удастся, закрыть все такие области, где эти уроды возникают. А они мне помогали. Отвлекали внимание, пока я проходил сквозь стены и немножечко саботажил, - с горестью сказал Олег. - Бежать сквозь стены они не умеют. А хотелось бы.
   - А вы, значит, можете? - сказала Алиса.
   - Я же сказал, это ошибка. Побочное действие. Но если меня убьют, то я буду скопирован в обычную область. Как раз в такую резервацию и не факт с теми же возможностями путешествовать сквозь стены. Там точно я буду в клетке. Таким я им не нужен, - сказал этот тёмный человек. Его лицо иногда подсвечивалось окнами. Без бороды, прямой нос, тёмные, так было видно Ивану и Алисе, волосы. - Поэтому меня они ловят в стенах. А если они поставят сети в стенах и меня поймают, то тогда получать меня такого, как сейчас. А мне нельзя попадаться. И так, и так - плохой сценарий. Они могут считать мою память и, не убивая меня.
   - А вы хотите это остановить?
   - О, да. Как я жалею, что раньше этого не понял. Я считал, что делаем это для блага человечества, когда создавали проект. Столько возможностей, столько горизонтов. Летать без реактивных двигателей к звёздам, или, хотя бы, в нашей звёздной системе. Строить колонии. Побороть болезни. Те же злокачественные опухоли, - говорил Олег Мишин.
   - Опухоли, это рак. И как, побороли? - спросил Иван.
  -- - У нас тут нет смертей и болезней от рака. Если Захара попросить и стать его рабом, то больного ребёнка он избавит от того же нарушения цереброваскулярного кровообращения мозга. Функциональные расстройства ЦНС исправит. Видели в Картоплянске детей с ДЦП? И не увидите. В нашем госпитале бывают случаи ушибов или переломов. Обращались туда с глубокими порезами и ожогами, но только не раковые заболевания. Нет тяжёлых случаев, смертей от пневмонии или гриппа. Даже от отравления. Нет случаев бешенства и заболевания ботулизма.
   - Это же круто, - сказала Алиса. - Что ещё нужно от медицины в городе .
   - Ничего. Идеально всё. Мы были наивными, просто кипели от восторга. Такие возможности. Мы радовались, как дети. Хотите, покажу?
   - Как?
   - Я могу вам показать. Уже пробовал. Закройте глаза, ощущение не из приятных, но терпимо.
   Иван с Алисой переглянулись. Их лица были едва освещены светом этих окон.
   - Лучше один раз увидеть, - сказал Олег. - Вы же путешественники, которое хотят увидеть что-то новое. Ну?
   Пожав плечами, они закрыли глаза и...

...

   Это было светлое помещение, наверно ангар, так как на заднем плане закрывались двухстворчатые массивные двери, ездили автомобили, автопогрузчики, сновало множество народу. Справа виднелись реактивные самолёты. Они были частично прикрыты брезентом. Перед ними стояли военные.
   - Инспекционная комиссия, - услышали они справа знакомый голос. Рядом стоял Антон Александрович, моложе, чем они видели и ещё несколько инженеров в голубоватых комбинезонах. Перед военными, судя по знакам отличия высокого ранга, стояли тоже военные, но рангом ниже. Они докладывали. Иван присмотрелся к форме этих вояк. Она была похожа на земную, но лампасы были не только на брюках, но и на рукавах. Их цвет и толщина явно указывала на звание. Некоторые имели двойные или тройные линий. Погонов, как таковых не было. Были знаки различия на груди, над карманами, где обычно находились наградные планки, похожие на петлицы, они дублировались маленькими вариантами на фуражках. У большинства форма была ближе к коричневому оттенку, кроме одного. У этого офицера она была голубоватой.
   - Это комиссар-инспектор Богоульцев, - тем временем рассказывал Антон Александрович своим, показывая на человека в голубой форме. - С ним дама, - Иван и не сразу заметил, что за военными скромно стоит женщина в строгом костюме. - Инспектор-счетовод Ядвига Цэ. Уф, говорят дотошная. Влюблена в цифры. Если есть хоть какая-то ошибка, обязательно найдёт.
   - Как и ты, - ответил Иван чужим голосом. - Любитель математики и цифр. Вы бы с ней спелись в экстазе.
   - Олежек, не надо острить. У меня есть Юлия. Так, а рядом с ним - армейский штаб-генерал второго почёта Шмалёв. Он личный представитель командования, в частности маршала Августа фант Террихольца, который командует всем округом, в том числе Зелёным полигоном, и в его зоне ответственности наш комплекс. Террихольц лично отвечает перед Лорд-Протектором.
   - Имя то какое. Немец?
   - Австрияк, потомственный военный в пятом поколении. Переехал в нашу страну, после Швейцарско-Австрийского путча 1984 года. Не поддержал падение автократов. Видишь, как перед Шмалёвым ходит на цыпочках наш генерал-прокурор особого министерства Елисеев.
   - Ну да, он же командир войск особого назначения, нашей охраны всего комплекса. Хорошая должность, отличные перспективы. А его полковники второго ранга Ефимов и Рябушкин так скромно стоят поодаль. Это не с нами общаться, часто на командирских нотках. Тут нужно держать такт.
   - А полковник-интендант Лёша Даву бледен, - заметил Антон Александрович и усмехнулся. - Всё время шепчется с нашим политкорректором майором Замином. Наверно спрашивает, хорошо ли проведена политическая работа с личным составом охраны базы, чтобы она не сболтнула лишнего. Они боятся всего трёх человек, представляешь, Олеже?
   - Угу, - согласился Иван и добавил: - Забыл спросить, как дела у Захарчика?
   - Не буду загадывать раньше времени, чтобы не сглазить, но есть надежда. Он, Олег, будет ходить. Бегать и прыгать. Я со своей командой над этим работаю. Мы поняли некоторые принципы работы инопланетных машин, и перевели Захара в шестой блок. Есть вопросы ещё, по работе медицинских комплексов, но в целом понятно. Разберёмся.
   - Пробелы затыкаете своими измышлениями, - сказал Иван голосом Олега. - Не боитесь ошибиться? Мы же уже ошибались. Я видел, что там произошло. Этих уродов. Что с ними делать?
   - Держать взаперти, - ответил молодой Антон Александрович. - Пока не поймём, как это исправить. Ну, дорогой друг, так и работает расшифровка. Часто наощупь. Во многих частях текста мы проверяем, правильно ли додумали суть в конкретном переводе. Если значения совпадут, значит верно. Очень сложный язык. Ничего похожего на земле нет. Поэтому и управляем машинами наощупь. Мартышки саботируют всё. Не помогают часто. Слава богу, к нам прислали двух ведущих учёных по расшифровке иероглифов, в том числе они продвинулись в расшифровке загадочного языка древнего государства в Африке, языка Земли Зулу. Там невероятное количество смысловых комбинаций.
   Их разговор прервали. В этот момент генерал-прокурору закончили доклад, и прибывшие военные подошли к Ивану, Антону и трём его сопровождавшим учёным и пожали руку.
   - Что же, рад познакомится, - сказал комиссар-инспектор. - Я думаю, что вы проведёте нам прекрасную экскурсию, и мы посмотрим, на что тратятся столько денег страны.
   - Если учесть, господа, что вы в четыре раза превысили первоначальный бюджет. Только на охрану комплекса ушло денег в два раза больше, чем было запланировано, причём Золотых гривень, а не грошей, - заметила Ядвига Цэ. - Очень хотим узнать, куда были потрачены деньги.
   - Мы работали, - сказал Иван голосом Олега. - Вы же видели построенные нами металлические фермы возле аэродрома, для самолётов вертикального взлёта? Для их испытания? Прототип работает и прошёл испытания. Когда самолёты подлетают вертикально, балансируя на двигателях, как наш прототип СВП-16И, под названием с восточно-арабского Шэхэр, то есть танцующий, и пристыковываются, их потом медленно, с помощью захватов перемещают в горизонтальное положение. Потом их перегружают, заправляют и они готовы будут через час снова взлететь.
   - Самолёт вертикальный, платформенный? - сказал Богоульцев. - Да, было такое. Этот проект я видел. В чём его уникальность?
   - Для начала, эти самолёты могут свободно взлетать и садиться на обычные взлётно-посадочные полосы, - сказал Олег. - Как обычные самолёты.
   - Понятно, а в чём фишка? - поинтересовался комиссар-инспектор.
   - Вертикальная посадка нужна, - вмешался молодой Антон Александрович, - в местах, где сложно построить аэродром. И он не нужен, если самолёт вертикально пристыковывается. Самолёт пристыковывается к этим металлическим рельсам на ферме, его транспортируют в горизонтальное положение. Заправили, обновили вооружение, снова подняли вертикально, и он запустил двигатель и полетел. Миниатюрный аэродром подскока.
   - Впечатляет, - сказал генерал-прокурор Елисеев. - Мы это всё осмотрели. Видели рабочие образцы, но нам интересно, что внутри, под землёю.
   - Тогда мы.., - но полковника-интенданта Даву прервали.
   - У меня возник вопрос, - вдруг спросил штаб-генерал второго ранга Шмалёв. - А как там двигатели вертикального взлёта? Вы же курировали этот вопрос?
   - Идёт параллельно и второй прототип СВ-16А, кодовое название Шумар. Переводится...
   - Парящий, с этого восточно-арабского языка, - сказал Шмалёв. - Что с ним?
   - Он почти готов.
   - То есть мы сможем его посмотреть, потому что мне очень интересно.
   - Думаем, что через пару недель будет показательное испытание, - ответил один из учёных, которые сопровождали Олега и мэра. - Идёт отладка этого образца.
   - Хорошо, потому что строительство этих ферм, особенно в труднодоступных местах, затратное дело. А найти площадку для вертикального взлёта и посадки куда проще, - сказал Шмалёв. - Прототип СВП-16И не очень перспективен.
   - Мы с вами согласны, поэтому параллельный проект идёт полным ходом, - сказал генерал-прокурор Елисеев. - Я лично слежу за этим.
   - Отлично, посмотрим, что вы нам потом покажите, по проекту СВ-16А, а пока глянем, что тут у них под землёю, - добавил Богоульцев. - Тем более нам это очень интересно, особенно нашему счетоводу Цэ, как вы расходуете деньги.
   - Тогда идёмьте, - пригласил их Антон Александрович и потом добавил, когда они зашагали за ним: - Конечно, всё покажем, идёмте за мной, - и Антон показал рукой направление. - Вы не представляете, что вас ждёт. Какие чудеса.
   Они шли по ярко освещённым переходам, по залам, где встречающие их по пути офицеры и солдаты отдавали честь. Комиссия просто поражалась масштабом работ под землёю. Ядвига Цэ не выдержала и сказала: что она ожидала другое. Представляла совсем всё не так. Узкие проходы, бетонные арки, отдельные комнаты, а тут целый город под землёю. Залы, широкие коридоры.
   - Это всё сотни лет копания в известняке, - сказал Олег. - Большинство галерей и залов были расширены после войны, а сейчас используется технология наших пришедших из космоса друзей, и работа пошла быстрее. Они расплавляют известняк и делают из него крепкие стены тоннелей. Как бетоном закатывают.
   - Понятно, - сказала строгая девушка Ядвига Цэ.
   Гражданские, просто отходили к стенам, пропуская процессию. На полу была яркая разметка, и генерал-прокурор Елисеев объяснял её значение. По обеим сторонам длинного коридора было много комнат. Были кабинеты, залы для брифингов, были комнаты отдыха. Спустившись на уровень ниже, Иван увидел надпись на входе очередного коридора: Жилой сектор Д4. Выйдя к дверям лифта, штаб-генерал Шмалёв подошёл к солдатам на посту, одетые в знакомые комбинезоны. Они были вооружены теми самыми чёрными автоматами. Он осмотрел их и поинтересовался:
   - Я вижу, вы одели людей в новую форму и выдали новый тип оружия?
   К нему подскочил полковник Рябушкин и ответил:
   - Штаб-генерал, это не просто новая военная форма, это рабочий прототип универсального комбинезона будущего нашей армии. Нашей непобедимой армии. Помимо сверхпрочной ткани, которая выдерживает попадание осколков, шрапнели и пуль, она прошита в несколько слоёв арамидной тканью, толщиной 0,80 миллимаметров, а ещё тканями из наших возможностей получения материала от инопланетных технологий, - он глянул на Антона Александровича. То едва видимо кивнул.
   - Мы тут через наш биореактор наткали нитей, которые в десять или более раз прочнее, чем арамидная ткань, - сказал один их сопровождающих процессию учёных. - Её разорвать невозможно. Мы провели испытание. 13,3 миллиметровые пули, так хочет наш куратор называл сейчас меры длины, - учёный посмотрел на Антона Александровича.
   - А по-старому? - спросил Богоульцев.
   - Где-то шесть линий с хвостиком.
   - Далее?
   - Это авиационная скорострельная пушка с высокой скоростью снаряда. И калибр большой. Не пробили они этот комбинезон. Опрокинули бойца, но не нанесли ему даже синяков на теле, как от обычного бронежилета, когда в него попадает пуля, но, не проходя защиту, ломая основную пластину, оставляет синяк на теле от удара. А там были очень большие скорости пуль. Многие бронеходы и лёгкие танки с двадцати миллиметровой бронёй эти снаряды прошивали насквозь. Мы специально взяли самый скорострельный и самый быстрый боеприпас, чтобы проверить.
   - Вот именно, - добавил Рябушкин. - Эти комбинезоны практически неуязвимы. Они неуязвимы во всём. В них встроен фильтрационный механизм, система поддержание температурного режима, своего рода климат-контроль, как в скафандрах. Имеется эластичный экзоскелет, на основе контроля растяжения и сжатия армированного пластика, вместо обычных металлических шарниров и стального каркаса, как в разработках других стран. Они могут нести много грузов на большое расстояние. А сколько оружия могут нести и боеприпасов. Вам про это наши учёные расскажут поподробнее.
   - Я читал доклады, - сказал генерал. - Впечатляет.
   - Солдат в таком комбинезоне не мёрзнет, не потеет. Не боится пуль, осколков и даже прямого попадания вражеского снаряда. Он бронирован, - говорил полковник Рябушкин. - А если он одевает капюшон и маску, которую вы видите у него на поясе, то он может не бояться ни задымления, ни пыли, не боевых отравляющих веществ. Комбинезон полностью автономен. Этот солдат универсален в любых боевых условиях. Может воевать где угодно, если надо в открытых нами мирах. Прорубать нам путь.
   - Огнём и взрывчаткой, - сказал кто-то, кто стоял позади. Олег и Иван, они были уже спаянны, повернулись, но так и не поняли кто так ехидно сказал.
   - А оружие? - Полковник пропустил этот комментарий и жестом приказал отдать одному из солдат автомат генералу.
   - Хм, он так мало весит, - сказал генерал, вращая его в руках. - Совсем не тяжёлый.
   - Это УИП-Х18, универсальный, индукционный пулемёт, калибром пять миллиметров. Кодовое название: Жало. Если полный размер, с зарядом, - 5х15. Если брать только тело пули, то пять миллиметров в диаметре, 3,2 миллиаметра по старому, и четыре миллиметра длинной пуля. А полный размер заряда - 14 миллиметров. Не 15-ть. 14,7 миллиметров.
   - Маловато, - сказал генерал.
   - Товарищ штаб-генерал, тут дело не в размерах, - полковник покопался в кармане и вытащил маленькую пульку. - А в том, чем она стреляет и как она стреляет. Мы их называем просто пульками. Но попадание от неё наносит такой ущерб, что патронам 13.3 даже не снилось. Маленькая, неказистая...
   - Как от воздушки, - добавил Олег.
   - Да, - согласился полковник Рябушкин. - Но какая сила.
   Это напоминало конусовидную пульку для пневматической винтовки, только явно из другого металла, а не из свинца, а цвета бронзы, в которую, в полый хвост, был вставлен маленький цилиндрик, похожий на тёмно-красный цилиндрик застывший смолы. Он выступал из пульки на пять миллиметров. При ярком освещении, отливался тёмно-лиловым цветом, где на его основание была нанесена белая капелька, похожая на капельку мела или гуаши.
   - Это наш боеприпас нового поколения. Благодаря тому, что у него нет гильзы, в магазин Жала помещается 13 824 боеприпасов.
   - Сколько!? - генерал опешил. - Сколько их в магазине?
   - 13 824, - сказал второй полковник Ефимов. - Магазин 500х200 миллиметров, отбрасываем его стенки, реальное пространство для пулек - 480х180, в четыре ряда. Пульки ведь лежат поперёк магазина. Но обычно снаряжают его 13 820 пулек. Ведь пружинный механизм подачи боеприпасов не нужен. Они подаются посредством тончайшей плёнки, как пулемётная лента. Она при подаче в индукционную камеру испаряется.
   - И как это оружие стреляет?
   - Всё дело в материалах, из чего создан боеприпас. В индукционной камере само тело пульки нагревается. Это сложный композитный материал, причём в нём есть элементы, которые мы получаем только в камере для экзотической материи, - правильно товарисч, - именно так он и произнёс это слово, - Мишин, - и он повернулся к Ивану.
   - Да.
   - А ещё активаторы, так мы пока назвали группу этих элементов, которые превращают один материал после нагревания, в другой. Это рабочее название.
   - Поясните генералу, как это работает. Вы сможете поподробнее рассказать? - спросил Рябушкин.
   - Да, можем. Тёмный цилиндрик, это метательный заряд, - начал говорить Иван. - Белая точка - воспламенитель. Капсюль, как в нашем обычном патроне. Без него метательный заряд гореть не будет, его можно швырять в костёр, нагревать в муфеле до 900-ста градусов, а он будет только плавиться. Но не воспламенится. Плавиться будет, дымиться, но точно не воспламенится. Нужен катализатор, и это - наша белая капелька. После воспламенения данного капсюля, заряд начинает гореть, образуя газы. Приблизительное их давление в стволе 680-700 МеПа. Для сравнения у нашего штатного СА-013 всего 320. Они толкают пулю по стволу, и она вылетает со скоростью приблизительно 2 100 метров в секунду. При этом это уже не просто пуля, а разогретый снаряд, помните про индукцию?
   - Ну? - сказал Шмалёв.
   - Это снаряд, при попадании в любую поверхность, ведёт себя по-разному. Или взрывается, или пробивает насквозь. Его активировали температурой, хотя не совсем так, но решим, что это было температурой. Так как это композиционный материал, после выстрела и активации он приобрёл новые свойства и, в зависимости от структуры материала, куда он попал, он ведёт себя по-разному. Если в мягкие человеческие ткани, или в структуру с невысокой плотностью, он вызывает бризантное действие. При попадании в броню или в материал высокой плотности - бронебойное или кумулятивное действие. Никакого рикошета.
   - А скорострельность?
   - Максимальная - 2400 выстрелов в минуту, - снова вмешался Рябушкин. - Невероятная огневая мощь. Противник и голову не высунет из укрытия. Но оружие может стрелять и одиночными выстрелами, у него курок состоит из двух частей. Верхний полукруг спускового крючка - для одиночного выстрела. Нижний - для очереди. При этом есть переключение скорострельности. 800-1200-2400 выстрелов в минуту.
   - Да, похоже, идеальное оружие, - пробормотал генерал Шмалёв.
   - Ну, есть некоторые недостатки. Первое, магазин доснарядить нельзя. Он снаряжается сразу и весь боезапас. Во-вторых, не полностью решили проблему нагрева ствола. Хоть он и имеет уникальную жаростойкость, но после трёх тысяч выстрелов непрерывного огня, особенно при максимальной интенсивности, он перегревается. Нужно потом дать оружию, хотя бы минуту остыть. Мы вмонтировали температурный предохранитель, чтобы он автоматически снижал темп стрельбы, когда ствол оружия перегреется.
   - Это хорошо, - сказал Шмалёв. - Похвально.
   - Хотелось бы товарищ штаб-генерал второго ранга, добавить, что существует прототип, имеющий над стволом двадцати миллиметровый гранатомёт с трубчатым магазином на десять снарядов. Он показал просто восхитительные результаты. Один снаряд подрывает танк, воспламеняет его боезапас и у того просто сносит башню. При попадании в армированный сеткой бетонный блок толщиною в метр, он просто крошить его. Тот теряет прочность, покрывается трещинами, а второй снаряд в тоже место, или рядом, полностью его разрушат. Ударная волна невероятная. Все, кто был бы за этим блоком, получили ушиб головы и другие травмы. Мы подсчитали, что для разрушения этого блока подобными образом снарядами, нужно было выпустить в одну точку три 166-мм снаряда Хлыста. Это оружие фантастическое. Всё из-за нашей новой взрывчатки.
   - Да, но оно может попасть врагу, - сказал комиссар-инспектор. - Вы же это допускаете? Это ваше персональное оружие. Жало?
   - И оно будет бесполезным, - ответил генерал-прокурор Елисеев. - Они не повторят эти боеприпасы. А без них, это просто кусок металла и пластика. Они даже батарею в пистолетной рукояти, которая питает индукционную камеру, не смогут воспроизвести.
   - Чудесно, - кивнул генерал Шмалёв и отдал часовому оружие. - Этот ваш цилиндрик, не связан ли с вашим другим проектом супер взрывчатки? Чёрные снаряды с красной полосой возле носика? Для разных ракет или снарядов, мин и прочих боеприпасов?
   - Вы про взрывчатку, которая в десять раз сильнее всей известной взрывчатки? - спросил Антон Александрович. - Для тех же двадцати миллиметровых гранатомётов?
   - Да, точно. Вы говорили про их невероятную мощь, - сказал штаб-генерал Шмалёв.
   - А мы говорим про неё, - поддержал разговор Елисеев. - Её пытаются скопировать наши партнёры, скажем так. Они украли несколько образцов снарядов и мин.
   - Ха-ха! - Антон Александрович резко усмехнулся. - Скопировать собрались. Ну и пусть копируют, только это им не удастся.
   - Они захватили образцы и выделили взрывчатый материал, - сказала Цэ. - Они даже химическую формулу показали, кристаллическую решётку материала взрывчатки. Почему вы считаете, что они не смогут повторить процесс и скопировать взрывчатку?
   - И что, что они захватили? Это им не поможет. Эта взрывчатка выращивается. Камеру заполняют смесью ингредиентов. Там сложный состав. Потом её нагревают и дают невероятные давления, и тогда из смеси начинает расти кристалл. Как растёт из расплава кристалл кварца. Так и здесь. После его дробят, перетирают, добавляют активаторы и связующее, как глицерин, чтобы заливать смесь в полости снарядов и гранат. Но получить они его не могут, потому что не смогут её выращивать. Там такие давления, мне сказали, что при таких давлениях водород превращается в жидкий металл, в металлический водород. Как ртуть. Не знаю, что это, но наверно очень круто. Так что, если они и получили нашу взрывчатую смесь, они аналог не получать. Даже если украдут технологии, не воспроизведут. Нужны устройства наших инопланетян. Их гравитационные капсулы.
   Как раз приехал лифт, и они все вошли в кабину. Двери закрылись, и кабина поехала вниз. В этот момент подала снова голос Ядвига.
   - Раз мы уже начали разговор про экзотическую материю, хотелось бы знать, чего мы достигли. Вы же знаете, что в нашей стране не хватает средств для вашего финансирования. И ресурсов тоже. Ваши запросы оборудования, счётных машин материалов для экспериментов, той же меди, золота, алюминия и прочих компонентов, список просто зашкаливает. Особенно стали и чугуна! Кушаете вы их что ли?
   - Используем, - ответил Олег. - Для экспериментов требуется много расходных материалов.
   - Мы много получаем их из-за рубежа. При этом тайно. Особенно вычислительные микросхемы. Мы же страна, которая как бы окружена врагами. Готовимся к мировой войне. Организации, которые нас так спонсируют, хотели бы знать, на что эти средства идут. Какой результат?
   - Счетовод Цэ, - сказал Даву. - У нас всё записывается. Всё, что поступило, было потрачено.
   - Я не про это спрашивала, - нервно ответила Ядвига Цэ.
   - Мы смогли добиться устойчивости в получении экзотической материи с управляемой обратной гравитацией, - они спускались вниз, пока Иван, наверно и Алиса, голосом Олега говорил. И видели они его глазами. На маленьком циферблате возле кнопок отсчитывались с минусом этажи. - Левитирование устройства, прототип слушается команд, меняет высоту и направление движения. Однако процесс получение подобного вещества невероятно сложен и нестабилен. Гораздо сложен, чем получение взрывчатки. Это вещество ведь полностью нарушает привычные физические законы. Вместо притяжения к земле - оно отталкивается. Постоянно нужно вносить коррективы, калибровать установку. Карликианы нехотя этим занимаются. Они там что-то делают с этим магнитом сверхпроводимости. Типа вкалывают, я так это увидел или что-то прикрепляют. Но вяло и неохотно, их нужно заставлять, чуть ли не под дулом автомата. Они не хотят с нами общаться. Выполняют приказы и всё. Ни никакой инициативы, никаких пояснений. Просто зашли, сделали, что от них хотели и вышли. Мы пытались с ними заговорить, еду предлагали, но они игнорируют нас.
   - Так заставьте их, - вмешался комиссар-инспектор. - У вас что, нет методов?
   - Не всё так просто, - ответил тихо один из сопровождающих их учёных. - Это не совсем живые существа, а полумашины. Ни препараты, ни физическое воздействие на них особо не действует.
   - Действует индукционное поле большой мощности, - вдруг вмешался коллега этого учёного.
   - И смыл? От него он будет заторможен, но не послушен. Это не человек, которому ввели препарат и он находится под контролем. Их живая ткань, как наша шуба. Нужная, прекрасная, но её можно всегда снять. Они так в стазисе были. В самом худшем случае карликианы отключаются, их живая ткань начинает гнить, а они впадают в нечто подобное анабиозу в своём металлическом скелете. Как отключённая машина. А их сталь точно ничем не берётся. Мёртвого карликиана мы пытались сверлить алмазом и карбидом бора, но только поцарапали его. Плазмой нагрели до 3000 градусов, а она только стала тёмно-вишневого цвета. При этом стотонный пресс не смог её согнуть, эту бедренную кость карликиана, которую нагрели до 3000 градусов температуры. Давили на нагретую часть вишневого цвета, поставили стальной блок в двадцать миллиметров толщины. Пресс не смог дать такое давление, чтобы хоть на миллиаметр согнуть этот металл. Маслостанция пресса визжала и потекла от натуги. А свёрла из карбида вольфрама просто елозили по нему, не оставляя следов. Но даже, если мы найдём метод их уничтожения, - учёный хмыкнул. - Наше количество карликиан ограничено. Если их всех уничтожить, то всё. Замены нет. По крайней мере, мы не знаем, как их создавать. Остаются только команды контроля и управления.
   - Даже упрашивания, - снова вмешался другой учёный. - Мы их упрашиваем часто, играем с ними. У нас есть с яркими игрушками игровая комната. Они там постоянно находятся и играют с игрушками. Очень яркие игрушки им нравятся. Даже не знаю, почему они на это реагируют, но реагируют, а потом, как дети, идут на контакт.
   - Не всё так просто, - подытожил Антон Александрович. - Кажется в кабинетах, что всё происходит по щелчку пальца, а вы, госпида проверяющие, видите, что это не так, вы нервничаете.
   - Нам нужен результат, - сказал комиссар-инспектор. - И довольно скоро. С нас спрашивают по своим каналам финансовые доноры. Вы же знаете, что с официальным визитом от лица Владыки Мира, в нашу страну прибыл его Представитель, Светлый кардинал Луарье. В его свите есть люди, которые хотят получить отчёт по затраченным средствам. По спонсированным чудам. Правильно, Ядвига?
   Женщина в строгом костюме согласно кивнула.
   - Вы знаете, откуда идёт один из самых больших источников финансирования вашего проекта по получение экзотической материи? Откуда закупается оборудование? - начал говорить Богоульцев. - В нашей стране не производятся новейшие конструкции турбины, магниты для ловушек ускорителей, трансформаторы, микросхемы управления. Точные зеркала, лазерные установки, что там ещё, - он задумался, - практически всё оборудование, которое вам постоянно необходимо. Та же сверхвычислительная техника, высокоточные измерительные приборы. Всё это закупается за рубежом на Золотые гривны или иностранную валюту. А её не так много. Наши ресурсы не резиновые.
   - Всё верно, - добавила Ядвига. - Шестьдесят процентов всего финансирования и закупок идёт на деньги инвесторов из-за рубежа. Они поставляют всё, что нам необходимо. Те же сверхлёгкие сплавы и вакуумные печи больших размеров с высокой степенью вакуума, кажется, до минус 10-ой степени с управляемой зоной нагрева лазером. Это же ваш заказ прошлого месяца?
   - Да, - ответил Антон Александрович вместо Ивана. - Всё верно. Для получения сверхпроводников, с заданными свойствами при комнатной температуре. Для тех же батарей наших автоматов Жало.
   - И в частности, - продолжил комиссар-инспектор, - много средств идёт от трёх древних, конкурирующих Среднеземноморских семей: Жили, Медичи и Патцов! Они всю жизнь конкурируют за доминирование на морях и перевозке товаров, начиная с пятнадцатого века. Экономические империи строят. Их история - сплошные войны, пиратские набеги, вендетты. Подкупы, перевороты, нескончаемые армии наёмников, тайные убийства. Бунты местного населения и всё ради прибыли. И не забываем банкирские семьи Сальвиате и Монтесека, которые с того же пятнадцатого века обслуживают эти кланы и имеют баснословную прибыль. Они все нам дают деньги и помогают обходить санкции, потому что наше правительство, видите ли, авторитарное. Нам нельзя прямо помогать.
   - Ага, - усмехнувшись, ответил Гаранин.
   - И они хотят увидеть результат, - продолжил Богоульцев.
   - А сколько придворных интриг, особенно в резиденции Владыки Мира, - Ядвига улыбнулась. - На этом острове в 57 квадратных километров находится богатейшее государство-остров Кайлестиан, то есть Небесная земля. Там построено целых 17 дворцов и шесть бастионов.
   - Ещё восемь хорошо укреплённых портов, пять садов на террасах, шесть искусственных озёр и есть вход в Ад. Дыра Дьявола - пещера, где постоянно горит огонь и воняет серой, в западной части острова. По преданию Бог запечатал туда Дьявола и приказал охранять вход. Второй Владыка Мира Антуан I создал Небесную Стражу, которая охраняет вход и посей день и даёт верующим, которые прошли очищение, понюхать запах Ада, - сказал Олег. - Чтобы сравнить с запахом ладана и цветов.
   - Мы знаем, - сказал Антон Александрович. - Интересуемся историей религии на досуге.
   - А ещё там хранятся мировые реликвии и несметные сокровища, - продолжила говорить Ядвига. - Невероятная Библиотека с тайным крылом. И ещё есть два с половиной миллиарда верующих. Огромная сила. Она или будет за нас, или против нас.
   - Конечно за нас, - сказал Гаранин. - Мы же им покажем чудо-чудное.
   - Уверены? Если их правильно направят Праведники и Апостолы Веры Владыки Мира, если они будут верить в то, что вы подадите, - сказала Ядвига. - А они подчиняются Кардиналам, то только тогда это сработает. Кардиналы управляют этими армиями Праведников и Апостолов Веры. А они хотят результатов.
   - И как они отреагируют на наши новые технологии, как они воспримут, что мы не одни во Вселенной? - поинтересовался комиссар-инспектор. - Наши чудеса от Бога или от Дьявола? От этого зависят наши переговоры с посланником Владыки, кардиналом Луарье. А он потом будет говорить с доминирующими семьями.
   - Светлый кардинал Луарье - скептик, - добавила Ядвига. - Он сразу распознает, если в нашем отчёте будет фальшь и лож. Так что нам нужны факты. Именно факты, почему Владыка Мира должен тайно спонсировать вас и поставлять контрабандой нужные нам компоненты. За очень большие деньги, - Ядвига впервые хихикнула и потом замолчала.
   Все остальные молчали, слушая, что она говорит. Только лифт позвякивал, проходя очередной уровень. Так прошло несколько секунд молчания.
   - Ему не интересны пустые обещания, он хочет получить конкретные гарантии, наши обязательства и подписать официальные бумаги договора, - продолжила Ядвига Цэ. - Они ждут от нас конкретных действий и посылок.
   - Что мы предложим Владыке? - согласился Богоульцев - Что расскажем, а про что промолчим?
   - У нас есть много что показать и рассказать, - сказал Олег. - Но многое нужно промолчать. Не все секреты надо раскрывать.
   - Невероятные открытия, - добавил робко один из учёных. - Про них нужно умолчать. Они такие мощные, что лучше они будут скрыты.
   - Они знают, что в этих найденных вами слепках времени, или как там вы их называете? - он задумался. - Ядвига?
   - Скопированные инопланетянами пространственно-временные отрезки нашей истории планеты, - подсказала она.
   - Божественную вашу мать, придумали же термин! Как по мне, это просто - инопланетные фотографии. Так вот, товарищи учёные, там есть события, которые не вписывается в каноны Церкви, - добавил комиссар-инспектор. - Они не совпадают со Святым Писанием. Вы меня понимаете, товарищи?
   - Да, - ответили хором Иван, Антон Александрович и учёные. - Понимаем.
   - А Его Благословение и поддержка многого стоит, во всём мире, - добавил Богоульцев и продолжил. - Пожертвования Его паствы. Как и знак Владыки на контейнеровозах конкурирующих семей, когда он решил, что этот груз принадлежит ему и направляется вам. Есть за что побороться.
   - Есть много контейнеров Владыки, с присвоенными материалами в качестве откупа, - сказала Ядвига. - Есть сведения, что захваченные каперами контейнеры перемаркировались печатью Владыки, чтобы доставит нужные грузы сюда. А сами пираты для отвода глаз, хватали всё, что попадётся, чтобы не заподозрить Владыку. Зачем ему металлолом? Значит, его подставляют, Владыку. Но самом деле, в этом скрывался весь смысл, чтобы нужные грузы проскочили. Они прикрывались печатью для проверяющих органов, направляя мусор в одну сторону, а нужные корабли в другую. Там кипят нешуточные страсти, плетутся интриги.
   - Что? - не понял Антон Александрович.
   - Очень просто, идёт борьба за перевозки грузов влиятельных Семей, - сказала Ядвига. - Торговля несёт самый большой доход. Патцы, Крузеры - контролируют банки, а Медичи и другие мелкие дома - перевозки грузов. Конфликт интересов. А ещё эти серые схемы. Поэтому много грузов из-за пиратов направляются в ваши порты. Вроде как пираты, не контролируемый контингент на море, на самом деле каперы Владыки.
   - Одних грабят, - продолжил говорить комиссар-инспектор Богоульцев. - И они спокойно отдают товар. Другие сопротивляются, приходится использовать силу. Товары, которые вам были нужны, вам поставлялись в полном объёме. Их нельзя было купить обычным способом, потому что ваша страна под санкциями. Но как возместить награбленное Семьям? В международных судах? А вот тут выходит на первый ряд вес в обществе, кого поддержит толпа. Владыка Мира всегда весомее всех остальных. Всех представителей семей, которых обокрали.
   - По этим интригам много художественных фильмов снято, - добавила Ядвига. - Лично мне нравится Молчание мраморных фигур. А ещё существует множество конспирологических теорий.
   - Да, как в поговорке сплошными тайнами окутан каждый двор, но Ядвига, мы отвлеклись, - сказал комиссар-инспектор. - Товарищ Мишин, вы же осознаёте, что эти Семьи и сейчас в состоянии экономической войны.
   - Да, - ответил Олег.
   - Из-за пиратов, - Богоульцев улыбнулся. - Они строят собственные охранные флоты, подкупают правительства. Торговля, это ведь движитель прогресса.
   - Несомненно, - согласился Олег Мишин.
   - Так сложно вам сейчас присылать нужные компоненты и механизмы. Семьдесят процентов грузоперевозок мира находятся в руках этих семей. Они спонсируют новые инженерные разработки, строят громадные контейнеровозы, новые портовые терминалы. Каждый хочет быть первым. Но они много тратятся на безопасность. Они охраняют грузы, топят каперов Владыки, но при этом они все дают деньги, много денег нам, - Богоульцев замолчал, почёсывая голову. - И каждый думает, что именно он и только он знает про наш проект и спонсирует его, чтобы получит возможность перевозить над водою и землёю товары гораздо быстрее.
   - Наш проект конвертоплана? - тихо спросил один из полковников. - Что мы создали и испытали в аэродинамической трубе? Он скользит над морем.
   - Вы же помните, как вас там? - спросил комиссар-инспектор полковника.
   - Полковник Ефимов, - ответил человек.
   - Долго спускаемся в лифте, и я успею объяснить, - Богоульцев начал говорить быстро. - Конвертоплан был создан парить над волнами, над гладкой поверхностью воды, отталкиваясь от неё вихрями воздуха. Но он не может так двигаться над землёю.
   - Понятно, - сказал полковник Ефимов. - Вы правы. Мы испытывали наш прототип только над гладью воды. Спокойной воды, без волн.
   - Вот именно. Представляете громадные грузовые поезда, которые скользят над барханами и дюнами пустынь, вдали от пиратов и нестабильных регионов. Над водной гладью, несмотря на ураганы и штормы с большими волнами, которые топят обычные корабли. Не надо больше железнодорожных путей, не надо асфальтных дорог. Не надо бояться рифов, ещё, как там их, Ядвига, ты помнишь. Плоские рифы, самые опасные, из-за чего танкеры и контейнеровозы делают крюк в Атлантике.
   - Брейкеры, - подсказала Ядвига. - Знаменитая Дуга погибших кораблей. Эти рифы расположены полумесяцем.
   - Именно. Это деньги, много денег. Очень, товарищ Мишин и Гаранин, очень-очень-очень много денег. Им нужно левитировать и прокладывать новые пути для грузов.
   - Я понимаю, - сказал Иван-Олег-Алиса. - Мы строим первый прототип платформы. Для первого испытания концепции левитирования. Он почти готов. Выйдем на полевые испытания через пару недель. Но вот вопрос: я уверен, товарищ комиссар-инспектор, что эти Семьи всё равно узнают, что мы обвели их вокруг пальца. Что брали деньги у всех. Они тесно связаны с мафией, как бы не было последствий.
   - Да, узнают. Но к тому времени они нас полностью профинансируют и им придётся покупать у нас эти двигатели...
   - Правильно движители, - поправил один из учёных. Комиссар-инспектор так на него посмотрел, что тот втянул голову в плечи.
   - Движители, чтобы не отставать от конкурентов. Мы в любом случае в выигрыше. Они что, нападут на наше государство с такими технологиями? Конечно, нет. Будут ждать результата. Посылать лазутчиков, посылать шпионов, вербовать кого-то из Лучеграда, чтобы разнюхать. Я надеюсь, генерал-прокурор, с охраной объекта всё в порядке? И лазутчики, шпионы из других государств сюда не пробрались? В том числе и боевики мафии?
   - Можете быть спокойным, товарищ комиссар-инспектор, я ручаюсь, - ответил Елисеев.
   Кабина лифта вздрогнула, остановилась, и двери лифта открылись. Когда все вышли из кабины, Антон Александрович взял за руку Ивана и немного притормозил.
   - А этот комиссар-инспектор подкован, - негромко сказал он - Это не предыдущие солдафоны, которые приезжали месяц назад. Из тыловых служб обеспечения. Те только глазами хлопали и кивали. Ждали вечернего банкета, чтобы сытно пожрать, выпить и потом получить откупные, и уехать. Что-то назревает. Этот человек знает своё дело.
   - Знаешь, какое у Богоульцева прозвище в войсках? Нет?
   - Нет.
   - Гвоздь. Откуда прозвище пошло, мнения расходятся, их много, и в том числе, что он - последний гвоздь в крышку гроба очередного генерала после проверки. И не просто так его прозвали, - ответил Иван-Олег-Алиса. - Этот человек начинал карьеру, как третий-лейтенант в ракетных войсках. Без протекции сам пробился наверх. Его технические доклады были совершенные. Он находил недочёты и ошибки и шёл по головам, чтобы их исправить. И его заметили. Даже экзамен устроили, чтобы он доказал свою правоту. Так он получил свою теперешнюю должность. На этой должности он и прославился, как человек, которого нельзя подкупить. Он не знает жалости. Это тебе не номинальный генерал, который сидит в кабинетах. Видишь, как Шмалёв помалкивает. А наш Елисеев только успевает платочком лоб протирать. А полковники семенят позади нашей процессии, как побитые собаки.
   - Да.
   - Смотри и запомни, - ответил Олег Антону.
   Остальные уже шагали в пяти метрах от них, когда Антон Александрович прошептал:
   - Олег, я надеюсь, про мои эксперименты ты не скажешь? - молодой Антон Александрович посмотрел в глаза Ивану. - Я очень прошу, ради Захара. Их нет в отчётах, я не записываю их. Я делаю это ради своего сына.
   - Не скажу.
   - Спасибо.
   И они догнали остальную группу. Те остановились около бронированных, антивзрывных дверей, которые были раскрыты и один из учёных, сопровождающих группу, рассказывал:
   - Товарищи, перед вами исследовательское крыло 6. За ним идёт технический отдел. Здесь мы производим анализ и экспертную оценку инопланетных технологий корабля.
   - А другие отделы, чем занимаются? - спросил комиссар-инспектор.
   - Пятый отдел биомеханикой и новыми органическими веществами. Я думаю, мы посетим его следующим. Четвёртый - вооружением и робототехникой. Там есть интересные экспонаты инопланетных достижений. На их роботов нужно посмотреть.
   - Я думал, что эти обезьянки их роботы, - сказал генерал Шмалёв.
   - Ну, не совсем так. Один из вариантов. Они были созданы для нашей планеты, а там есть экземпляры машин, которые обслуживают их корабли и космические базы.
   - Третий отдел - аналитический. Анализ информации с базы инопланетян, вот этих фотографий пришельцев и их архивы. Так же навигация, звёздные карты. Там же анализируется их чертежи и схемы, вернее, мы пытаемся анализировать, если быть честными. Второй - лингвистический. Первый - это главный отдел, который суммирует поступающую информацию, а также достижения, которые нам удалось достичь в других отделах. Наш главный офис.
   - А седьмой? - спросила Ядвига.
   - Какой седьмой? - спросил учёный.
   - Медицинский?
   - Ах да, только он ещё не готов. Мы капсулу карликиан только разбираем, чтобы понять, как она работает. Анабиоз исследуем, но это на начальной ступени. У нас много вопросов.
   - Конечно, много. Возможность лечить неизлечимые болезни, - вдруг сказала Ядвига. - Наследственные. Это правда?
   - Мы пока не можем ничего делать, а только разбираемся, как это работает и устроено, - учёный начал говорить тише. - У каждого конуса дома карликиан есть такое устройство, если эти мартышки попадают в беду, ранения или заражения патогеном, оно их излечит и вернёт в нормальное, здоровое состояние. Но мы пока не понимаем, как это работает, как и большой стол с прямоугольными стеклянными капсулами, где можно переделать живое существо, как тебе хочется, - учёный говорил вяло, запинался и Олег посмотрел на Антона. Тот молчал, но нервничал, сжал кулаки. - Но работаем.
   - Представляете, сколько можно спасти раненных и калек, у которых ампутировали конечность? - сказал громко Олег. - Это просто невероятная машина, но нам нужно время, чтобы её понять. Она очень сложна. Мы делали эксперименты, там такое получалось. Просто жуть.
   - Вы уже полтора года с этим возитесь, - напомнил Богоульцев.
   - И будем возиться ещё больше, - добавил Олег. - Вы не представляете, как это сложно. Машина настроена на мартышек, карликиан, а мы другие.
   - Понятно, - кивнул головой Шмалёв. - Вы хотите средств и времени. А от нас хотят здесь и сейчас.
   - И что произойдёт, если их хотелки не сбудутся? - спросил полковник-интендант Даву. - Закроют нас?
   Проверяющие явно были не готовы к этому ответу, и ситуацию разрядил Антон Александрович.
   - Так, хватит дискуссий. Пройдёмте, мы вам всё покажем, - и он повёл их за собою. - После экскурсии примите решение.
   И они пошли. Сначала они шли вдоль бесконечных комнат конструкторского отдела, где на компьютерах, а где и по старинке, на бумажных кульманах, хотя виднелись и мультимедийные доски, инженеры чертили детали машин и механизмов. Потом они прошли в следующий отдел, где за столами сидели преимущественно женщины и что-то печатали, просматривая отпечатанные квадратные листы бумаги и делая пометки на них. Женщин было много.
   - Отчёты строчат, - сказал кто-то.
   - Да, отчёты, - голос Шмалёва был не радостный. - Тут наш отдел оценки получаемых данных. Кроме посылания информации электронным методом, мы её дублируем по старинке. Для архива мы используем портативные печатные машинки с текстовым процессором. Тоже завозим извне. На экране печатаешь текст, редактируешь его, правишь, а потом только нажимаешь особую кнопку, и он печатается. Можно сохранить на магнитный диск, если надо. Девушки и женщины, и ещё пару мужчин, работают без устали. А ещё есть наш удивительный дед, старик Олял Низмитович-Сека. Он старожил нашего города.
   - По фамилии выходец из прибрежной части Южного моря, - сказала Ядвига.
   - Да, оттуда. Переехал к нам в детстве. Помнит времена Старогорода. Он вон там, - Шмалёв показал рукою. - Сидит в дальнем углу в просторном кресле. Откинулся и дремлет, ему почти 100 лет. Но он так хорошо знает орфографию и грамматику, что помогает нашим девушкам, если они не помнят, как правильно написать то или иное слово, построить предложение, с точностью машины. Разбуди его и спроси, не задумываясь, ответит. Так что мы его держим в штате, хотя почти всё время он спит. И писается часто под себя, но память ясная. Никакого слабоумия, хотя ему столько лет.
   - Мы брали у него образцы ДНК, - сказал Елисеев.- Точно помню, что этот сухой, твёрдый старик, в свои года может вспомнить с поразительной точностью, как читаются слова. Фонетику, помнит все суффиксы и окончания.
   - Ну, идёмьте дальше, - добавил Шмалёв. - Старик не так важен, что впереди.
   Тут комиссия остановилась около первой же двери. Там, на большом столе что-то лежало, какой-то механизм из серо-стального металла, опутанный проводами и датчиками. Провода шли к большой стойке с измерительной аппаратурой. Аппаратура была включена и работала. Строились на экране компьютера графики, бегали цифры. Матричный принтер печатал длинную бумажную ленту поступающих данных. Иван заметил, как зелёным сигналом светится осциллограф. Его подстраивали, чтобы сигнал не так прыгал на круглом экране. А на соседнем столе несколько инженеров в голубых комбинезонах рассматривали через большую настольную лупу с подсветкой отдельные части другого механизма, который был в полуразобранном состоянии. Они его тыкали тонкими, как для вязания, спицами. Переворачивали, пытались отделить одну часть от другой, но осторожно. Работали пластиковыми пинцетами. Потом подносили приборы, что-то мерили и снова аккуратно спицами переворачивали, при этом всё фотографируя фотоаппаратом.
   В дальней части комнаты, за стеклянной перегородкой, находился аппарат, который повизгивал и громко трещал разрядами. Рядом с ним на столе Иван заметил стальные детали, аккуратно разложенные, а в углу, в своеобразном корыте, кучу других металлических деталей, явно выброшенных. Инженеры, рассматривающие в защитных перчатках очередную деталь, увидели в дверях посторонних и сразу остановились, положив деталь на стол.
   - Товарищи, не отвлекайтесь, - сказал им сопровождающий комиссию полковник Ефимов. - Занимайтесь своими делами, словно нас нет.
   - Что это? - поинтересовался Богоульцев. - Что вы делаете здесь?
   - Это крыло работы обратной инженерии, - сказал Шмалёв. - Здесь, в этом помещении, как и в других комнатах, мы разбираем механизмы и устройства инопланетного происхождения, пытаемся понять, как они устроены и для чего нужны. Ну, как они работают, хотя бы. На 3D-принтерах, - он указал на трещащий аппарат, - пытаемся воспроизвести некоторые узлы и элементы. Можем походить по отделам и посмотреть. Здесь всё связано с нашим кораблём. Мы вам всё покажем.
   - Полковник-интендант, - Ядвига повернулась к Даву. - Вы мне подготовили отчёт по расходным материалам как я просила?
   - Да, всё расписано по неделям. Поступления и использование.
   - Отлично, потому что я вижу, тут всё работает с размахом. Много есть брака, поэтому особенно впечатляет сваленная в углу комнаты куча металла. Я, так понимаю, так везде у вас.
   - Это неудачные попытки, - пояснил Олег. - Действительно это брак. А что получилось, для этого ниже есть два обрабатывающих цеха. Обычные печи...
   - Муфели, - подсказал кто-то.
   - Да, и ещё вакуумные печи. Цеха для обработки и монтажа, - досказал Олег. - Чтобы попытаться повторить.
   - Это учтено, интендант Даву? - продолжала спрашивать Ядвига.
   - Да, всё в моих отчётах. Чтобы Правительство поняло, что деньги не уходят зря. И все расходы там учтены.
   - Пани Ядвига, идёт всё время поиск и решение возникающих задач, - продолжил говорить Олег. - Естественно, будут неудачи и брак. Только на понимание принципа работы энергетической установки у нас ушло полгода. Благодаря этому, мы полностью энергетически независимы и питаем электроэнергией не только себя, но и весь город, и даже окрестные сёла. При этом погибло пять человек, при испытаниях. А наш атомный реактор заглушен. Это уже столько сэкономленных грошиков. Не надо его обслуживать, перезаряжать.
   - Поняла, - сказала она и достала блокнот, делая пометки.
   - Их технику сложно воспроизвести, помните историю с самолётом Чёрное крыло? Его первый прототип взлетел с Аэродрома и тут же упал. Наш второй прототип по-прежнему имеет хуже аэродинамические характеристики и авионику, чем нам хотелось, - вмешался Даву.
   - Надо смотреть глубже, - вставил слово полковник Рябушкин. - Я видел его взлёт с полосы. Он взлетел, начал махать крыльями и упал. Второй прототип. Поэтому важнее этот ваш эксперимент с гравитацией.
   - Да, - согласился с ним коллега Ефимов.
   - Госпижа Ядвига, вы не понимаете, - снова начал говорить Олег. - Сейчас проверяя нашу базу и требуя отчёты.
   - Что?
   - Тут совсем всё чужое, - продолжил говорить Олег. - Этот самолёт, Чёрное крыло, это просто ширма. Обкатка некоторых идей, что подчерпнули изучая данные артефактов. Те же геометрические линии в аэродинамической трубе. В этих лабораториях не самолёт, не его прототип, а концепция самолёта. Его испытали, и что в нём такого?
   - И? - спросила Ядвига. - Что в нём такого?
   - Про взлёт наше перспективного самолёта точно узнали наши недруги и посмеялись, оценивая по видео его лётные параметры. Как он кувыркается. Качает крыльями, не может взлететь выше десяти метров. Но это только простая визуальная оценка некоторых идей. Настоящую оценку нельзя увидеть по пробному полёту. Это незаметно. Тем более, когда ты сознательно ищешь то, что тебе знакомо, игнорируя другие подсказки.
   - Неужели? - спросил Богоульцев. - Какие?
   - Обращаешь внимание на знакомые события. Ну, что самолёт неуправляемый, что он не может взлететь. Что так смешно подпрыгивает наша перспективная модель. Надо найти врагам наши недочёты, и они нашли и видят это.
   - А что не увидели?
   - При взлёте там не было выхлопа двигателей. Там сзади, вместо них, был сжатый с обоих боков тёмный, с полукругом металлического плоского кольца в центре, сплюснутый овал и всё. Так что, это будет вкладом в наш основной эксперимент. На нём изучались детали механизмов для левитации. Некоторые механизмы вообще не понятны, зачем нужны, - он засмеялся и добавил. - Пока не поставишь, не узнаешь. Это как бы негласный девиз технического отдела. А это, самое важное и не увидели. И не забывайте, товарищи, - Иван-Алиса-Олег обратился ко всем. - Материал, из которого создана инопланетная база и её содержимое, корабль нам пока не понятен. Мы нашли в этом сплаве только некоторые редкоземельные элементы. Выпаривая их в плазме масс-спектрометра. Остальное пока не поддаётся анализу. Мы движемся на ощупь! У нас есть установка экзотической материи, но использовать её без рабочих макетов, очень дорого. Вот и идём методом проб и ошибок. Естественно, пани Ядвига, будут расходы. Много расходов, но в последствие, всё это окупится с лихвой.
   Они пошли дальше. Во многих комнатах эксперименты проводились в защитных боксах. Там что-то сияло, летало. Были части машин, которые светились и гудели и вокруг них воздух словно струился, как над раскалённым асфальтом. В одном помещении, в центре, стояло что-то большое, наверно двигатель. Он тоже с одной стороны был закрыт едва видимой линзой, в него ударял лазер, который отражался под углом в потолок. Несколько инженеров колдовало над приборами и клавиатурой большого, массивного аппарата, когда возник звук, словно начал разгоняться троллейбус, и луч лазера перестал отражаться. Он попадал в эту линзу и исчезал.
   - Что это? - спросил Богоульцев у Олега, обращаясь к нему.
   - С лазером?
   - Да.
   - Попытка телепортации фотонов. Когда поймём, как это происходит, начнём экспериментировать на новом уровне.
   Следующий зал был разделён на две части. На уровне где они стояли, стояла установка, в виде овалообразного устройства, словно созданного из множества элементов: пластинок, кружков, узелков и по нему беззвучно прыгали синие искры. Овал был закреплён в массивное основание, где горели красные и жёлтые огоньки. Другая установка, точно такая же, находилась на уровне ниже. К ней вела металлическая лестница и собранные в пучки кабели и провода. Вкруг этих овалов из серо-тёмного металла, было множество земных датчиков, камер, осветительной аппаратуры. Несколько человек как раз занималось тем, что проверяли провода и клейма на одном из приборов.
   - Это тот самый телепорт? - поинтересовался генерал Шмалёв. - Я правильно понял?
   - Совершенно верно, он самый.
   - И как успехи? - спросил комиссар-инспектор. - Мне тут про лазер рассказывали.
   - Лазер, это пока альтернативная идея, хотя некоторые свойства совпадают. Мы произвели расчёты и вывели формулы, по ним основа этого метода и телепортация фотонов - одинаково. Основа одинакова, но методы разные. А тут мы, эмм, пока в процессе анализа, - ответил один из учёных, по-моему, Игорь Белоус, который до этого предпочитал молчать. - Могу сказать, что это не перенос массы, как мы считали раньше, а копирование. Переносится только сознание человека, но не тело. Так дешевле, в смысле меньше затрат энергии.
   - А куда девается тело?
   - Исчезает, распадается. Мы пока не полностью изучили весь механизм. Возможно, тело превращается в энергию и тоже переносится. Как программа для 3D-принтера.
   - Вы сами себе противоречите, - комиссар-инспектор повернулся к Игорю. - Вы можете дать чёткий ответ?
   - Нет, товарищ комиссар. Не могу. Если с порталами в другие измерения мы кое-как разобрались, то в этом случае пока только гадаем. Надеемся на наших лингвистов, - он повернулся к Антону Александровичу. - Может, они при расшифровке сопроводительных текстов найдут подсказку.
   - А эти порталы в другие измерения, случаем не порождают гравитационные волны? - спросил Шмалёв.
   - Да, когда пропадает фокус. Мы знаем, что из-за этого в Лучеграде и окрестностях иногда появляются чужие животные и погибли люди. Были облавы, и да, слухи распространяются за пределами Лучеграда, но мы практически решили эту проблему.
   - Судя по поступающим раппортам, то нет, - ответил Богоульцев. - Там не только животные фигурируют, но растения и насекомые. Большие муравьи, кочующие. Они ещё прыскают муравьиной кислотой разогретой до ста градусов. А слизняки, которые выделяют дурнопахнувшую жидкость и пожирают на огородах всё, что можно съесть. Воняют так, словно они в процессе последней стадии разложения. Местные говорят, что если эта желтая жидкость попала на руки от слизняков, ничем вонь нельзя вывести. Сколько не мой руки. Собаки воют и не подходят к ним, какие естественные хищники? А эти птицы с шипастыми крыльями? На них пришлось охотиться и отстреливать. И это всё за пределами базы, эти волны. Я читал рапорты и видел фотографии.
   - Я понимаю, что вы говорите. Но послушайте, это всё чужое, оборудование, его интерфейс, мы не может на раз всё настроить, поэтому военные нам помогают подчищать следы, - сказал Белоус.
   - О, да. Мне ли не знать, - ответил армейский штаб-генерал второго ранга Шмалёв. - Военные только и делали, что прочёсывали леса, деревни, отстреливали странные создания и ещё не давали местным жителям приблизиться, чтобы посмотреть. Сфотографировать, чтобы это не вышло за границу Лучеграда. Группы химической защиты травили этих слизняков и муравьёв, оранжевых гусениц, и ещё многую гадость, а заодно уничтожали весь огород, где они находились. А чего они наслушались при этом? Проклятия, угрозы, плачь тех, кто всего лишился. Накоплений еды на зиму. Жители города, а ещё этих пострадавших пригородов, хотели получить компенсацию, но компенсации не было.
   - Да, это сопутствующие потери, - согласилась Ядвига.
   - Ладно, разодрали козу или собаку, потом люди погибли. Они могли бы пережить, а тут такие паразиты, которые массово начали захватывать огороды и землю, слава богу, не проникли в наши водоёмы, но мы их остановили огнём и ядом. И при этом местные лишились всего. Нам пришлось много задействовать, чтобы утихомирить местных. Патрули с собаками, они ведь чуют опасность. Бронемашины с автоматическими пушками. Отстрел странных животных был не так важен, как уничтожение паразитов. Огнемётами жгли те же виноградники, где листья превратились в яркие стручки.
   - Да, но вы привлекли к себе внимание, - сказал комиссар-инспектор. - Знаете кого?
   - Да, наслышаны. Европейской лазерно-интерферометрической гравитационно-волновой обсерватории, коротко ELIGO, - сказал Олег.
   - Именно! Ваши паразиты и бунты людей не так важны для нашего правительства, как это сообщение в мировой прессе. Она начала копать, и нашла сообщения обсерватории для изучения гравитационных волн космического происхождения, в том числе Чёрных звёзд. И это стало важнее ваших вирусов и плесени в нашем городе. И вот ELIGO опубликовала доклад, что обнаружила всплески гравитации и источник в нашей стране, здесь. Они показали координаты, при этом сопроводили пояснениями, словно у нас тут возникают и исчезают небольшие Чёрные звёзды.
   - Бред, - сказал Даву.
   - Нет, не правильно я пояснил, - сказал Богоульцев. - У нас тут появляется и пропадает гравитация равносильно Чёрным дырам, - сказал Богоульцев. - И они это видят на спутниках. Как мы можем им это объяснить? Тем более, что мы собираемся провести испытание и строим стартовую площадку, для космического аппарата? Кстати, как там обстоят дела с нею, товарищ Мишин?
   - Стартовый комплекс готов на тридцать процентов. Начали монтажные работы основных частей излучателя. Массо-габаритный макет будет достроен на следующей неделе. Потом начнём в нём установку измерительной и регистрирующей аппаратуры.
   - Это отлично. Так что насчёт доклада? Вы представляете, что произойдёт при использовании стартовой установки? Надо его подать правильно в СМИ, если информация просочится, то...
   - Да, мы все понимаем,- ответил Олег.
   - Вы же хотите поднять этот макет в космос, а потом с помощью силы вернуть его обратно, как это делали инопланетяне со своими кораблями. Гравитацией.
   - Да, - ответил Мишин.
   - Точно так заманчиво. Летать в космос и обратно, словно катаешься на Аэрогорках. Воспроизвести метод наших инопланетных друзей. Мне тут несколько наших аналитиков произвели расчёты, гравитационный удар будет невероятным при взлёте. ELIGO точно это заметит.
   - И что? Какие у них будут доказательства, кроме получения данных своих приборов? - спросил генерал-прокурор Елисеев. - Надо ведь проверить информацию, а для этого хотя бы опросить местных жителей Лучеграда, а они подписывали документы о неразглашении и знают, что будет, если они откроют рот. Уверяю, они все будут молчать, если внезапно приедет в Лучеград международная комиссия. Мы всех их держим в узде, тут точно не будет утечки информации. Это только косвенные признаки, гравитация.
   Наступила пауза, а потом послышался голос.
   - Товарищ Богоульцев, - сказал Антон Александрович. - Могу я пояснить? По гравитационным волнам?
   - Давайте.
   - Всё дело в фокусе. Инопланетяне ведь не дураки. Они не создали бы установку и корабли, которые при взлёте и посадке создают опасные гравитационные, ударные волны. Мы включали их пусковые чаши, там объекты левитировали и подымались на высоту в два километра, совершенно без всяких последствий, и так же возвращались обратно. Стрелки прибор не отклонились ни на йоту. Мы просто что-то не понимаем и ищем разгадку.
   - А почему их не использовать тогда? - спросил Шмалёв. - Ведь они уже есть и работают.
   - Во-первых, их всего шесть. Во-вторых, не так-то просто их запустить. Требуются карликианы. А они саботируют. Поэтому наша задача эту чашу воспроизвести. Полностью её контролировать, чтобы нам никто не мешал, особенно эти мартышки. И другая задача, построить их массово. Воспроизвести технологию. Так что, товарищ комиссар-инспектор, мы решаем эту проблему, в том числе и с помощью настройки аппаратов, позволяющие нам заглянуть в параллельные миры. Принцип работы этих агрегатов похож. Там тоже играет роль гравитация. И если мы научимся, всё пройдёт без сучка и задоринки.
   - Будем надеяться, давайте продолжим, - ответил Богоульцев
   Так они прошли этот сектор, пока не попали в громадный Г-образный зал больше трёхсот метров в длину, пятьдесят в ширину и в высоту наверно метров сто, а то и больше. Он поворачивал на девяносто градусов вправо и в его конце были видны громадные, почти во всю высоту, створки ворот. Во всю длину этого зала, вдоль стен, были установлены решётчатые фермы с подъёмниками и мостиками. На потолке было несколько мощных кран-балок, а внизу находились сдвоенные рельсы, которые вели к закрытым створкам ворот. Зал был освещён мощными лампами. Иван видел множество кабелей, шлангов, внизу шли толстые металлические трубы, стояли механизмы подъёмников, баллоны, слышно было, как работают компрессоры. Иван осматривал это громадное сооружение. Этот зал был невероятным, его одна часть была покрыта пластиком или металлом, другая часть, там видна была отшлифованная порода, особенно за углом. Судя по всему, его полностью вырубили в камне.
   В середине зала на сдвоенных железнодорожных колёсах, стояла платформа. На платформе, на решётчатом основании, был закреплён инопланетный корабль. По его периметру были установлены упоры, ещё построены лестницы и мостики. Опоры не давали кораблю сдвинуться с места. Вероятно, из него доставались множество узлов и агрегатов, которые потом изучались в лабораториях обратной инженерии, которые они видели. Потому что часть зала была огорожена стеклом и там что-то учёные изучали. Виднелись за мутным стеклом фигуры. В самом зале суетилось много людей. Они были заняты своей рутинной работой. Кроме громадного входа, зал имел несколько ворот поменьше. Из одних из них выехал плоский, тягач на электродвигателях и привёз несколько тележек с необходимыми материалами. Иван и остальные находились на уровне середины зала и смотрели вниз.
   - Вот наш главный экспонат сектора, - сказал Антон Александрович. - Пан Богоульцев. Ваш и наш бриллиант.
   - Да, впервые вижу его живьём, - сказал генерал Богоульцев, и Ядвига с Шмалёвым с ним согласились.
   Иван жадно разглядывал космический аппарат. Тогда ему показалось, что шар был высотою в три этажа, но сейчас он понимал, что он выше. Судя по высоте зала, шар был метров двадцать, двадцать пять в высоту. Матово-чёрный, без иллюминаторов, без стыков, без выступов, кроме этого чёрного круга плоского металла, который опоясывал шар вдоль экватора. Он выступал метра на три из корпуса и точно напоминал металлические кольца Сатурна. Единственное, что в нём было открыто, это внизу входной люк, откуда лился яркий, словно солнечный, оранжевый свет, как Иван видел, в том окне, когда его Олег втащил за бетонный пол, но сейчас очень чётко. Как и тогда, так и сейчас, туда вели кабели и небольшая алюминиевая лесенка, по которой как раз спускалось двое сотрудников в фиолетовой спецодежде.
   - Мы спустимся? - спросила Ядвига. - Посмотрим внутренность корабля?
   - Нет, товарищи доброжелатели, госпида, как хотите, спускаться мы не будем. Это зона считается повышенной непредсказуемости и нужен специальный допуск, чтобы там находится, - ответил генерал-прокурор Елисеев. - У меня чёткие инструкции. Я отвечаю за вашу безопасность.
   - Жаль, - ответил комиссар-инспектор. - Товарищ Мишин, в вашем докладе упоминалось, что корабль состоит из трёх основных частей.
   - Да, - сказал Олег. - Внизу двигательный отсек, посередине жилая часть, вверху навигационная аппаратура и оружие.
   - То есть он может летать самостоятельно? - удивилась Ядвига. - Зачем тогда эти катапульты?
   - Ну, всё очень просто. Для экономии энергии. Как на авианосцах паровые ускорители на палубе. Кроме того, их чаши это и зарядные устройства корабля.
   - Но вы назвали это модулем, - продолжал говорить Богоульцев.
   - Так и есть. Мы считаем, что это небольшие модули. Это не основные их корабли, хотя эти модули могут быть самостоятельными и летать больше скорости света, но в целом, мы точно знаем, что у них есть корабли куда больше.
   - Просто громадные, - добавил Антон Александрович. - Как несколько футбольных полей. Огромный тёмный блин с огнями, со сферическими ямами на нижней и верхней поверхности, где множество углублений. Они точно соответствуют геометрическим формам этого корабля. Может это просто станция какая-то? Мы пока не поняли её назначение. Ведь не были там, верно? - он улыбнулся.
   - Жаль, что не были, - кокетство Ядвига не оценила. - А если пояснить просто? - потом спросила она.
   - Как шар в лунку. Идеально подходят по геометрии, эти корабли так пристыковываются, как здесь в сферах.
   - Вы это видели? - спросила Ядвига Гаранина.
   - Да, только на части видео, что мы смогли запустить. Там увидели подобный корабль и как эти модули пристыковываются. Становится пузырчатая поверхность пузырчатая поверхность, когда их много, - сказал Антон Александрович.
   - А зачем им этот поясок? - Ядвига пальцем указала вниз на кольца. - Как-то из геометрии он выбивается.
   - Да, точно, хотел спросить про них у вас, - сказал Богоульцев. - Но всё время забывал. Другие доклады, сообщения, вылетело из головы. Шмяк вас там! - выругался он. - Даже записал такой вопрос, но не помню куда. Итак, что это? Элемент декора?
   - Ммм, эхм, - сказал Антон Александрович. - Это типа парус для гравитационных потоков. Типа крыльев для воздуха.
   - То есть, поясните?
   - Ну, этот аппарат не имеет двигателей в привычном нашем понимании. У него нет сопл, нет турбин. Он движется посредством сжатия пространства впереди себя и расширением позади. Или сбоку, если надо. Он может мгновенно менять направление, даже не поворачиваясь при движении, как это делает самолёт. Летел вверх и потом мгновенно, не меняя устойчивости, положения корабля относительно уровня планеты, уже лететь в сторону. Для него преград полёта не существует. Он также легко может двигаться в сверхплотной атмосфере нашего газового спутника. Наш билет исследования подобных планет.
   - Фантастика, - пробормотал комиссар-инспектор. - Тахионы?
   - Или те самые сверхбрадионы? - вопросительно ответил Антон Александрович. Он улыбался и его, конечно, спросили.
   - Нет? А что?
   - Это Пузырь Алькубьерре-Зетама. Этих двух людей, которые его открыли и помогли нам пояснить принцип работы этих инопланетных кораблей. .
   - Что это за пузырь?
   - Корабль словно скользит по гравитационному потоку и для его устойчивости нужны эти паруса-крылья.
   - Вот эти маленькие паруса? - удивилась женщина.
   - Да нет же, это излучатели. Они формируют невидимые паруса, которые управляет этим кораблём. Паруса невидимы, как силовые поля.
   - То есть?
   - Как бы это объяснить? - Антон Александрович задумался, а потом сказал. - Теория Алькубьеррера-Зетама, - это теоретическая возможность идея прыгуна, двигателя, согласно которой любой этот модуль может достичь кажущейся скорости света, сжимая пространство перед собою и расширяя пространство позади себя. Эта дуга, этот поясок источник искажения гравитации, как подводные крылья, по которым можно скользить.
   - Он формирует гравитационную волну, как волну в океане, по которой можно скользить, - вмешался один из сопровождающих их учёных. - Это и есть крылья. Невидимые крылья гравитации.
   - Именно, - добавил Игорь Белоус. - Корабль скользит по гравитации, а не старается пронзить пространство или нашу атмосферу. Это мы и пытаемся воспроизвести в эксперименте с масс-макетом.
   - Ещё вопрос, тогда: скажите, а этот металл, правда, не виден на наших радарах? - поинтересовался Шмалёв. - Он не отражает радарный луч?
   - Я скажу больше, сам корабль может становиться полностью невидимым. Свет огибает его даже без искажений. В полёте он может быть абсолютно невидимым и не слышимым. Тем более на радаре его точно нет.
   - А световые вспышки. Те, которые иногда возникали над городом. Мы же следим, как реагируют жители Лучеграда и что пишут. Что видели. Они много видели вспышек, ярких огней. Они мешают им спать.
   - Да, вспышки в городе и окрестностях. Это часть свойств материала нашего корабля, который мы пытаемся повторить и используем на прототипах. Конечно ночью, не днём же, - сказал Рябушкин. - Испытание его обшивки.
   - И у вас есть его компоненты?
   - Компоненты этого сплава? Да, есть небольшое количество. На базе пришельцев этого сырья оказалось немного, видно подобные корабли и другие механизмы редко получают повреждения или ломаются. Поэтому мы пытаемся это заменить или компенсировать своими составами сплавов. Но это не всегда удаётся. В режиме маскировки часто что-то идёт не так, и бывают такие световые помехи.
   - И как это работает? Ваши успехи в металлургии?
   - Сначала формируется деталь в силовых полях. Там смесь стали и легирующих компонентов. В том числе инопланетных. Высокие температуры и давление, как у нас выращивают эти кристаллы взрывчатки. Так и тут. Только так эти инопланетные компоненты внедряются в сталь. Это на самом деле многослойная сталь. Она состоит из слоёв, с разными характеристиками. Увидеть это можно только, если взять образец, отшлифовать его и посмотреть на проявленную структуру зёрен металла. Когда отливка растёт, её контролируют, а потом, начинают разрезать. И в этих раскалённых кусках металла, которые формируются прессами на нужные детали и задаются их свойства, там происходит чудо, - сказал Рябушкин.
   - И какое? - спросил Шмалёв.
   - Это чёрная камера. Это она делает. Мы проверяли эту броню, на вид обычную гомогенную броню. Не композитную броню и без активных элементов защиты. А обычный стальной лист, когда в этой камере он был усилен этими металлическими корнями и имел многослойность.
   - Я не слышал об этом, - вдруг сказал Антон Александрович. - И что получилось.
   - Ну, это не ваш профиль деятельности, поэтому мы не докладывали, - ответил Рябушкин. - А по факту, эта броня выдержала всё. Мы в неё стреляли, чем могли. Всеми калибрами артиллерии и ракетами. Мощными кумулятивными зарядами, минами-прилипалами бросали, которые при горении прожигали броню, чтобы потом туда попасть гранатомётом. Громадное пятно расплавленного металла. Такие блины кидали, как должны кидать пехотинцы на длинной ручке. И потом туда зарядом гранатомёта. И ничего. Ничего не пробило броню, а оставили вмятины или оплавленные воронки на ней. А имея некую ёмкость, где металл похож на жидкую ртуть, это напоминает прикреплённую к броне, с тыльной стороны, овальный металлический контейнер, эта броня ещё сама зализывает раны, и заращивает повреждения.
   - Да, - хмыкнул Антон Александрович.
   - Это ещё не всё, - добавил полковник второго ранга Ефимов, коллега Рябушкина.
   - Внутри может прорастать паутина тонких проводов из жаропрочных металлов с содержанием золота внутри. Это помимо укрепляющей сетки, как железные пруты в бетоне. И ещё возникают маленькие точки на внутренней части брони, контактные лапки, как на плате, с микроотверстиями. Чтобы из них выросли какие-нибудь нужные детали. Конденсаторы, тиристоры, транзисторы, всё что угодно. Только не наши, а инопланетные. Наши вспыхивают, горят и сразу плавятся. Пытались вставить, - Ефимов усмехнулся краешком губ. - Я сам видел, как это, эта сеть, внутри этих деталей растёт. Когда деталь очень горячая, часть этих корней видна, потому что они тёмные. Точно как корни деревьев растут в земле, только очень ускоренно. Потом формируется что-то вроде микросхем, на этих лапках, узлы, целые платы, массивные трансформаторы, а потом с помощью особого свойства они как бы полимеризуются, отделяется от самого тела металла, чтобы стать изолированным. Покрываются прозрачной, как лак, субстанцией. И всё. Деталь готова. На броне вырос прибор. Через час это будет заданный прибор, который нам хотелось получить с теми характеристиками, которые мы хотели. Он как бы настраивался в это время.
   - Зачем броне этот прибор?
   - Это броня, она для машин. Бронированных машин. Для них нужны приборы и механизмы. Как мы раньше делали: проектировали, создавали и монтировали. Наполняли машину всем необходимым. Проводами, трубками, а тут это необходимое само может вырасти, только нужно узнать, как это броне объяснить. Как это работает, мы пока не поняли, но это раствор внедряется в любую сталь, в её структуру, и начинает работать. Как вирусы, что ли. И может создавать всё, что угодно. Мы назвали это Сказочной материей.
   - Сложно и сумбурно, - сказал Богоульцев.
   - То есть приборы для того же танка не надо монтировать, они сами вырастут, - ответил полковник Рябушкин. - И будут очень устойчивыми к повреждениям.
   - Это очевидно, если логически к этому подойти, - вдруг сказал майор Замин. - У тебя есть возможность оснастить боевую машину под себя. Просто составил карту своего боевого места и всё будет под тебя подогнано. Хм, заманчиво. А если что, приборы сами восстановляется. Почти не убиваемая боевая машина.
   - С визуальными экранами? - спросил Шмалёв. - Рябушкин, серьёзно? Эти приборы растут с кристаллическими экранами? С индикаторами? Может транспарантами под кнопками?
   - Я был на корабле, так это там нам и виделось. Все их экраны и пульты не прикреплены саморезами или болтами, а словно выросли из стены, - сказал Антон Александрович. - Имейте это ввиду, госпида! Это совершенно новый уровень технологий. Можно вырастить кабину управления под себя. Всё возможно, уверяю. А ещё память металла.
   - Вы про оружие, которое складывается из кусочков? - спросил Шмалёв. - Элементы с памятью. Они разобраны, а потом, словно по щелчку пальца, собираются в оружие. Сами собой?
   - Да. При этом их части можно скрутить, спрессовать, деформировать и провести, как металлолом, а потом раз, и они собираются по команде в оружие для наших внешних сил, - сказал полковник Рябушкин. - Капсула энергии и они готовы к бою. Ни у кого такого нет. И очень долго не будет.
   - А вы сказали, ещё было оружие и защита корабля, какой принцип? - тогда поинтересовался Шмалёв. - Начните новый рассказ с оружия.
   - Точно мы знаем два основных его типа. Гравитационное и тепловое. Первое может быть в виде подавляющего поля. Словно под невидимый пресс попадаешь. В гравитационный кулак. Он в щепы и пыль разносит всё, что прилетает и может давить землю или строения, уничтожая всё сильной гравитацией, даже что под землёю. Теоретически, это оружие может уничтожить нашу базу. Достаточно внедрить под землю ядро гравитации, как шаровую молнию, но только это некая линза гравитации, и всё она начнёт сминать, расширяясь. Рухнут перекрытия, лопнут стены. Расширение создаст слоённый пирог из сдавленных тоннелей. У нас подобной защиты нет. Ничто не спасёт. И ни у кого нет, мы точно знаем. Бетон не может выдерживать давление вечно. Он треснет и развалится, как и известковые породы, даже гранит.
   - Страшно слышать, - сказала Ядвига.
   - Мы попробовали использовать это оружие на нескольких списанных танках и бронемашинах, такое впечатление, что их через промышленный многотонный пресс пропустили. В лепёшку сжали.
   - А от такого быстрого сжатия, трения, боеприпасы воспламенились и некоторые танки, скорее уже металлические блины, начали гореть, - сказал Рябушкин. - Мы использовали для экспериментов боевые машины с полной загрузкой боеприпасов, чтобы посмотреть, а что после такого пресса случится.
   - Это впечатляет, - сказал Богоульцев. - Я видел ваши видео отчёты.
   - А ещё есть энергетическое оружие, типа плазмы, - снова начал говорить Рябушкин. - Формируется плазмоид и при касании он взрывается. Эффект, поразительный. А ещё он взрывается над нужным местом, словно его запрограммировали. Там истончается защитный слой, и потом пуф, происходит взрыв. Как он программируется, мы пока не знаем. Похоже на наши снаряды с выставленным таймером подрыва. Так и тут. У нас это поворот взрывателя снаряда, а тут как-то по-другому делается, чтобы слой защиты исчез, когда надо. Но, мы точно знаем, что эти огненные, оранжевые шары, могут проходить через препятствия и подрываться внутри. Несмотря на защиту. Они стены кирпичные, бетонные, землю, просто прожигают. На их пути там всё испаряется. Там много градусов, были случаи, что контроль температуры прибором показал 146000 градусов. Если заряд достаточно мощный, это очень напоминает ядерный взрыв, с выбросом гамма-излучения, но без остаточной радиации. Там вырастает огненный шар и всё внутри него испаряется. А ещё ударная волна, огненный вал.
   - Да, я читала отчёты, - вмешалась Ядвига.
   - Ещё есть световой луч на этих кораблях в днище, - продолжал говорить Рябушкин. - Он имеет несколько свойств, в зависимости от поставленной задачи. Помимо теплового луча, он может напоминать луч рентгена, который проникает через любую поверхность и можно проводить сканирование нужного объекта на глубине до пяти километров. А может быть источником контроля наших примитивных механизмов и пультов. Взять их по своё управление. Это связано с током, как мы поняли. Электрическими сигналами. Мы пока не продвинулись в изучении этого устройства. Несмотря на расшифровку знаков.
   - А что поняли? - спросил Богоульцев.
   - Они могут взять под контроль любые устройства, которые даже глубоко под землёю. Именно любые. А потом сделать так, что они, наверно, когда больше не нужны, нагреваются и сгорают.
   - Может скрыть следы своего вмешательства? - спросила Ядвига.
   - Наверно, мы об этом не думали. Этому лучу всё равно, сколько земли и известняка над этими устройствами. Все наши бункеры врагов под прицелом, - Рябушкин хохотнул. - Он может уничтожать электронные машины и устройства. Мы проверили. На наших образцах.
   - Захват управления, если быть точными, - пояснил Антон Александрович. - На любой базе врага, командном пункте или центре обработки информации.
   - Ад мне задницу! - выругался генерал Шмалёв. - А точно нагревают? Даже глубоко под землёю?
   - Луч, когда он стал тепловым?
   - Да, - ответил коротко Шмалёв.
   - Это предварительные данные. Но мы точно уверены, что никакой материал не способен его остановить. Но страшнее рентгеновский. Когда они сканируют. Мы испытывали. Три метра толщины свинцовых плит он легко прошёл, словно их и не было. Ещё была горная порода.
   - Возникает вопрос, а можно как-то повредить корпус этого тёмного шара с пояском? - спросила Ядвига. - Используя всё то, что вы знаете?
  
   - Нет, нельзя. Мы провели исследования, - сказал один из сопровождающих их учёных. - Я сам этим занимался. Кроме самого металла, который очень трудно поддаётся, а мы смогли нанести микроскопические борозды алмазом, он имеет два вариант силовых полей. А вы работу одного из поля видели в одной из лабораторий. Когда лазерный луч сначала отражался, а потом начал поглощаться. Но потом возник в отражённом варианте в другой комнатке. Его не было видно, вам сказали, что он попал в портал. На самом деле возник просто в другом месте. В принципе, так и с другим любым предметом который пытается ударить корабль. Он отражается обратно, не рикошетя, а просто летит обратно. Чтобы мы не пробовали, всё отражается это в обратном направлении.
   - То есть пулю тоже? - спросил Шмалёв.
   - Да. Она даже не коснётся корпуса, а полетит куда-то, в другую сторону. При этом, не меняя скорости. Если был рикошет, был бы звук удара, менялась скорость, кинетическая энергия. А тут нет, просто летела в одну сторону, а потом раз, и в другую.
   - А ракету? - спросил вдруг полковник Рябушкин. - Так могут они остановить. Эти ваши поля?
   - И ракету тоже. Снаряда также. Она не взрывается об силовое поле, как показывают в фантастических фильмах, а её разворачивает...
   - На самом деле сама ракета летит прямо никуда не сворачивая, - поправил Иван-Олег-Алиса. - Для неё ничего не меняется, просто пространство вокруг неё как бы поворачивается. Она просто летит дальше, ничего не заметив, что летит в другую сторону.
   - А второй режим, когда ракета поглощается, - сказал Антон Александрович. - Была, летела и её - паф, и нет её больше. Хотя мы думаем, просто телепортируется.
   - Куда? - поинтересовался Богоульцев.
   - Эээ, мы не знаем, - ответил Гаранин. - Может в космос, может в параллельную Вселенную. Этот корабль может скакать по параллельным мирам также легко, как вы заходите сквозь открытую дверь в соседнюю комнату. Собственно наши первые проблемы с появлением первых представителей флоры и фауны из параллельных миров, произошли тогда, когда мы на самой базе пришельцев проводили первые испытания. С их механизмами управления и пультами. Часто просто методом тыкай и смотри что получится.
   - Да, - Богоульцев кивнул головою. - Я был на той базе. Это меня просто впечатлило. Сколько ей лет, напомните?
   - Примерно 12690 лет. Это, судя по данным оптического датирования пород в разломе, - сказала Ядвига, глядя в свои записи блокноте. - Кстати, судя по методу датирования обожжённой глины кирпичей и посуды в том районе, методом архемагнетизма, первый город в округе появился через полторы тысячи лет после запечатывания базы. Примерно в нескольких километрах, на возвышенности. Город Тепле-Теке.
   - А вы много знаете, - вдруг сказал Шмалёв Ядвиге. - Как для обычного счетовода.
   - Обычный счетовод на такие объекты не попадает, штаб-генерал второго ранга.
   - Понятно.
   - Я продолжу, - Ядвига улыбнулась властной улыбкой. - На каменных глыбах храма, в центре города, кроме известных животных той эры, которых изображали, как божеств: птицы, туры, саблезубые тигры, шерстистые носороги с вилами рогов. Так вот, их главным божеством, в самом центре храма, перед алтарём, на хорошо обтёсанной стеле, а её долго шлифовали, прежде чем нанести изображение, находилось существо, отдалённо напоминающее наших пришельцев. Только схематично, как голова бога, с множеством волос на голове, как некие щупальца. Эта голова не имеет рта, носа или глаз. Безликий бог. Видимо охотники-собиратели видели этих существ.
   - Холм, где вы нашли этот храм, называется Кулькульон, что означает Древний холм, - сказал Олег. - Его построили люди, которые не просто были охотниками-собирателями, а уже умели обрабатывать камень и строить серьёзные постройки, уже знали инженерию.
   - А вы забыли упомянуть изображения в пещерах восточной части континента, - добавил Антон Александрович. - В пещерах и гротах Хельманисткой местности, горах Тувина. Там на стенах пещер были изображены рисунки, которые явно делались пальцами рук. Рисунки создавались охрой, ещё чёрным пигментом, скорее всего оксидом марганца. Ещё был жёлтый пигмент. Там были изображены быки, бизоны, шерстистые гигантские выдры и огромные хищные кролики. Шерстистые носороги тоже есть, но без вил рогов. Там просто рога, которые смотрят вовнутрь. На них эти люди охотились, там были нарисованы сцены охоты. Эти древние люди их видели, а потом рисовали. И этим рисункам, исходя из проведённого анализа роста сталактитов, им почти 35000 лет.
   - И что? - спросил Шмалёв.
   - Это очень важно, - сказал Антон Александрович. - В одном из ответвлений пещеры, в нише, где приносились жертвы богам, а мы там нашли керамику, куски горшков с явно остатками еды, при этом плохо сделанную керамику, её кое-как лепили руками, а не на гончарном круге, она потом сохла на солнце. Это один из самых древних способов получить керамическую посуду. Так вот, в этой пещере были найдены изображения богов. Наверно тех, кого нельзя было видеть обычным людям. Там были нарисованы чёрные шары и эти существа из них. Многие были просто схематические, но прямая линия от них вела на эти чёрные шары. А другие изображены богов были чётче. Они походили на тёмный овал, откуда вниз, как вьющиеся волосы, странные локоны, шли линии. Изображения за много веков стёрлось, но кое-что осталось. Похоже на медузу с щупальцами или головоногого моллюска.
   - Да, эти изображения сейчас часть культурного наследия LENESCO, - сказала Ядвига.
   - Откуда вы так много знаете, пани Цэ? - поинтересовался комиссар-инспектор.
   - Я, же сказала, что обычные счетоводы не попадают в комиссию, которая должна проверить только информацию, куда уходят средства. Она должна знать, куда могут они уйти, но и знать вероятные направления распределения денег. Знать, почему и сколько туда ушло средств. Проверять, считать и делать выводы. Разбираться не только в цифрах, но и в направления, куда идут средства, чтобы оценить рентабельность. Но тут так много информации. Ваш комплекс это не просто очередной бункер, а целый город и нужно разобраться, чем вы тут занимаетесь. Поэтому вместо прогулки на теплоходе и лёгкого фуршета, предпочла посетить местные археологические раскопки. Чтобы пополнить знания. Там долго была, собирая информацию и слухи.
   - Похвально. Надеюсь, вы там ничего не рассказали про то, что мы нашли? Когда были вы, Ядвига, среди археологов? Древнекопателей, как их называли примерно сто лет назад. Они там ещё клуб основали. Он, - Богоульцев замолчал. - Не помню название...
   - Он называется клубом Сокровища везде, - напомнила Ядвига.
   - Да, точно. Вспомнил. Он каталогизировал находки. Я знаю, что слухи ходят и несколько раз, различные организации и музеи просили разрешение исследовать разлом и прилегающие к нашему карьеру территории, потому что там сенсация. Именно так и говорили, что там сенсация, а не обычные раскопки. Они ведь откуда-то узнали про разлом, дорогая, - сказал Богоульцев.
   - Во-первых, я под присягой, - ответила Ядвига и улыбнулась краешком губ. - Во-вторых, это было частью моего задания, разведать настроения, послушать, какие легенды ходят в научной среде, какие звучат предположения. Да, меня ведущие археологи, которые не знают, что мы нашли там, в разломе, спрашивали, что я знаю, и были настойчивыми. Пришлось следовать легенды, про старый склад боеприпасов форта. Но они, по-моему, в это не верят. Слишком большую яму мы выкопали. Да и взрыв памятный. На меня скептически смотрели и улыбались.
   - Это их проблемы, - комиссар-инспектор повернулся к Ивану-Олегу-Алисе и Антону Александровичу и спросил: - А это точно, что мы никак по другому не обнаружили эту базу? До такого землетрясения?
   - Нет, - однозначно ответили они оба. - Этот бетонный слой ничем не просвечивается. Даже мюонной визуализацией скрытых полостей, которая позволяет заглянуть туда, куда не проникает георадар или другие методы сканирования. Мы кусок его пытались просветить, но не получилось. Идеальная маскировка.
   - У меня от этих терминов скоро голова лопнет, - пробормотал штаб-генерал Шмалёв. - Мозги пухнут. Ведь нашли.
   - Случайно нашли, - ответил Олег. - В общем, нам просто повезло, что произошло мощнейшее землетрясение, сдвиг пород и образование разлома длиною в тридцать километров. Почти сто пятьдесят лет назад. Соседний крупный город Яснополе, а он находится почти в пятидесяти километрах от эпицентра, где образовался разлом, был практически стёрт с лица земли. Там разрушилось всё. Даже одноэтажные здания с каменой кладкой. Сила землетрясения не меньше восьми балов по шкале интенсивности Бролля.
   - И что такого? - спросил Богоульцев.
   - Всё началось, когда начали город отстраивать. Ведь есть гигантская трещина, и её надо изучить. Тогда и начали изучать этот разлом строители. Что можно сделать, чтобы она не расширялась. Большая часть разлома это крупный, извилистый провал в двадцать метров ширину, но часть его, в том числе место, где пряталась база, это узкая щель всего в ширину от трёх, до пяти метров, конического типа, сужающаяся в конце до двадцати сантиметров в глубину. Поэтому никто туда особо не рвался спускаться, чтобы исследовать. Особенно строители, которые должны были восстановить город.
   - Понятно, - сказал Богоульцев - Что дальше там было?
   - Геологи сосредоточились в её более широкой части. А узкую щель прозвали: Ущельем смерти. И неспроста. Оступился, упал туда и всё. Назад дороги нет. Некоторые отчаянные смельчаки пытались спуститься, но там острые камни, резкие сужения, повороты расщелины под разным углом. Люди застревали и всё. Не вытащить. Когда камеру спустили, там нашли массу скелетов животных и с десяток скелетов людей. Именно это землетрясение и сдвиг повредил скальные породы, разрушил толстый слой тринитита и следом треснул металлический защитный купол. И мы получили вход в эту инопланетную базу. Геологи её и нашли, изучая трещину.
   - Ага, а сейчас там целый карьер за колючей проволокой и маскирующие железные конструкции, словно в яме крытый стадион строим, - сказал Шмалёв.
   - По-другому достать эти экспонаты, в том числе корабли нельзя было. Надо было раскрыть купол, а для этого убрать мешающую породу. Собственно купол сам помогал, своим строением. Он, допустим, расплавил горные породы, создав свод над собою, нагрев породы до двадцати тысяч градусов и испарив большую часть ненужной гранитов и тринититов, образовав почти идеальный свод над собою, - добавил Иван-Олег.
   - Зачем? - Спросил Шмалёв.
   - Не знаю, как некую подушку, чтобы вибрация почвы, когда её слушают, не достигло этого места. Затухание и всё. Просто пещера и полость. Ничего больше нет. Наверно ещё одна обманка.
   - Для кого?
   - А разве наши археологи не используют сейчас георадар? - Спросил Иван. Да, именно он, его голос звучал, хотя непонятно, как это возможно. Наверно всё-таки спрашивал Олег, а он попал в некую эмоциональную струю и решил, что спрашивает он, Иван. Это ведь слияние разумов?
   - Не знаю, версии разнятся. Когда мы начали использовать фотографирование, начали с помощью геологов и любителей пещер исследовать это пространство между куполом и сводом. Тогда мы поняли, что над всем, именно над всем этим куполом было пустое пространство, где породы были оплавленные, образуя свод этой базы. Выше него на десяток метров. Создав некий промежуточный воздушный слой. Породы больше не мешали. В том числе нам.
   - Как специально, - хихикнула Ядвига. - Нам не нужно было бояться, что что-то упадёт с вершины свода, когда мы работали. Горные инженеры это подтвердили. А вот потом пришло новое большое землетрясение. Яснополе не пострадал, но трясло хорошо. Именно тут, где мы копали, был эпицентр, и хотели сохранить всё в секрете.
   - И это вызвало панику у местного населения, - сказал Шмалёв. - Несмотря на эвакуацию. А орбитальные спутники других государств это зафиксировали из космоса. Посчитали, что мы ядерную бомбу взорвали. Такое гравитационное возмущение. Глубоко под землёю, и они это выложили свои данные сканирования из космоса в свободный доступ, как доказательства. Именно тогда, когда мы начали исследовать купол. Там было что-то, что мы нарушили, и был всплеск гамма-излучения. А потом дрожь почвы. Даже регистрировалось далеко на Севере. В Ауйлятенской станции контроля сейсмической активности.
   - И что это было? - спросил тут уже Богоульцев.
   - Всего несколько вспышек молнии, когда мы убирали местные силовые поля. Кропотливая робота, но мы справились.
   - Всего несколько вспышек молний? Ой, а сколько тогда мне нервов съели, - сказал генерал Шмалёв. - Чего там только не было в объяснениях. Техногенная катастрофа, детонация термических снарядов форта, в общем, выкручивались, как могли. Врали и придумывали. Такие вспышки радиации.
   - Да, главное нужно было врать в унисон, - усмехнулся комиссар-инспектор, - а не так, что на одном телеканале говорят одно, а на другом - другое. Должно всё быть одно и тоже, что и произошло. Тогда враньё становится подобием правды. Когда снова тряхануло, никто не сомневался, что проблема в геологическом сдвиге. А не в том, что мы нашли скрытую инопланетную базу и проводили геологические работы с большим количеством взрывчатки.
   - Ой! - генерал Шмалёв вздохнул, видно вспоминая эти события. - И не говори! Эвакуация соседних посёлков перед взрывом, чтобы расчистить проход в трещину этой базы. Чтобы никто не видел, чем мы занимаемся. Там ещё зона отчуждения была вокруг трещины, якобы из-за химического заражения сгоревших боеприпасов на основе белого фосфора и прочее. Это был их подрыв для утилизации, - Шмалёв улыбался, понимая, что это просто была легенда. - А тут, на её границе, эти археологи с найденным древним городом нарисовались, шмяк вас там, и вашу мать! Международная экспедиция, финансируемая несколькими зарубежными фондами и музеями под эгидой LENESCO. Мировой организации по защите культурных ценностей Лиги Наций. Лорд-Президент поставил нам почти невыполнимую задачу.
   - Ладно тебе, Андрюша, - похлопал по плечу Шмалёва комиссар-инспектор. - Ты же справился. Ты молодец.
   - Да, но работы продолжаются там. И любопытных не уменьшалось. Как там это движение называется? Елисеев?
   - Какое?
   - Ну, антиконспирологическое? Которое не верит в обычные взрывы там, где мы нашли комплекс. Раз всё в колючей проволоке и кругом охрана, значит, нашли что-то важное. Информация просочилась за Лучеград.
   - Дааа, это люди, которые готовы найти правду любой ценой, даже нарушая законы, - начал говорить Елисеев. - Мы таких ловили. Они проникают через посты и охранные системы в Лучеград ради истины, как они считают. Подкупают чиновников. Тоже мы фиксировали эти случаи, ради того, чтобы попасть сюда. Мы многих поймали, но кое-кто просочился. Это радикалы. Адреналин им больше важен, чем достичь истины. Адреналин поиска. Как наркотик, а эйфория, когда они это, что искали, и нашли.
   - Серьёзно? - спросил Шмалёв.
   - Да, - продолжал Елисеев. - Когда они прятались и вера в то, что ты найдёшь то, от чего вздрогнет весь мир, вело их вперёд, это не взывало к подсознанию, что ты делаешь? Бросил всё. Работу, жильё, семью. Потратили кучу денег, узнав про разлом. И решил ты проверить. Маньяки. Решили они сюда пробраться лесами, озёрами и кустарниками. Любой ценой, несмотря на препятствия.
   - Название этих радикалов, я позабыл, - добавил Шмалёв.
   - Эти самые, которые с девизом: Откроем миру все тайны? - спросил полковник Ефимов. - Движение Свобода информации. Они даже попали в центр управления. Я о них слышал. Хотят знать все тайны и чтобы про эти тайны узнали на всей планете.
   - Бараны, - пробормотал Шмалёв. - Дай этим придуркам инопланетные технологии, они мир в труху превратят ради свободы.
   - Хорошо, госпида, идёмте дальше. Времени не так уж много, а мы должны вам ещё много чего показать, - сказал Гаранин.
   И они ушли со смотровой площадки, оставив инопланетный корабль позади.
   - Да, я хотела спросить, - догнала Олега-Ивана Ядвига. - А этот зал был раньше для ракет?
   - Да, для их вертикальной окончательной сборки. Ракет типа РМБ-17, - ответил Олег. - С раздельным топливом. Отдельно топливо, отдельно окислитель. Он до семидесятых годов использовался, а потом, когда ракеты перешли на новое твёрдое топливо, стал не нужен. Если учесть, что этот зал начали строить ещё немцы, а они почти полностью вырубили его в породе, а потом десять лет мы достраивали его, то огромные затраты ушли впустую. До нашего времени. Кому нужны ракеты, с химическим топливом, если есть наши чёрные шары.
   Они прошли массивные двери и оказались в другом отделе. Это был пятый отдел, занимающийся биомеханикой и новыми органическими веществами. Их встретил грузный человек, в очках, который оказался профессором Николем Петровичем Красиным. Он был ведущим сотрудником и начальником отдела, и согласился вкратце показать и рассказать, чем они занимаются.
   - Товарищи-госпида, мы в сами лаборатории входить не будем, вы понимаете, это не безопасно, - сказал он, - но всё-таки кое-какие меры предосторожности предпримем.
   Сначала их заставили одеть костюмы биологической защиты, повесить на шеи дыхательные маски. Потом они прошли двери, оказались в подобие шлюза, где их обдали сильные струи воздуха и только потом они попали в сектор.
   - Вы, наверно, заметили, что дышать здесь непривычно, ваши дыхательные маски работают с неким напряжением, - сказал он. - Давление в этом секторе немножечко повышенное, чтобы избежать попадания пыли и других частиц извне в наши помещения. Вы скоро привыкните. Идёмте.
   Дальше были ряды лабораторий. Если в предыдущем секторе работали практически только мужчины, то здесь Иван увидел довольно высокий процент женщин. В некоторых лабораториях люди были только в халатах. Смотрели в микроскопы, делали измерения. Что-то смешивали, следили за реакциями. Стояли стойким с колбами, пробирками, были газоанализаторы и большие вытяжные шкафы. Профессор очень был рад, он это подчёркивал, что им доставили новейшие электронные микроскопы, масс-спектрометры и прибор для секвенирования ДНК. Он жал руки Богоульцеву и благодарил. В других помещениях, в защитных костюмах с подачей воздуха по длинным трубкам, напоминающий витой провод телефона, работали над чем то опасным. Иван присмотрелся. В этих лабораториях на столах находились чужеродные организмы. Учёные брали образцы у странных существ, которых потрошили на столах. Там были и странные собаки, ящеры, птицы. Были явно морские чудища, какие-то большие червяки, крупные насекомые. Профессор пояснил, что это образцы, которые попали к ним из параллельных миров из окон. Некоторые содержали сложные яды, другие в желудках опасные бактерии. Плюс, могли быть больными и переносчиками неизвестных вирусов. Поэтому они их вскрывали со всей осторожность.
   - Так всё плохо? - поинтересовался Богоульцев. - Кругом яды и бактерии? Кругом враждебность.
   - Это защитные функции организмов, - сказала Ядвига. - Такие активные растения или животные: они или охотники, или жертвы. Они приспособляются.
   - Нет, не всё так плохо, комиссар-инспектор, - ответил Красин. - Кроме ядов и патогенов мы выделили ферменты, которые способны полностью переварить наши грибы и усвоить их. Введение некоторых желеподобных масс в лёгкие, на основе колонии микроорганизмов, позволяет собирать весь мусор, что в них собрался, и который никуда не выходит, а накапливается. И потом доставить его к трахее и как коты выкашливают шесть, выкашлять эти чёрные сгустки. Мы проверили, это работает. Часто криво, но работает. Полная очистка лёгких. Многие защитные свойства, как яд змей, могут в микроскопических дозах помогать.
   - Не помню, - сказал задумчиво Богоульцев. - Мне отчёт перешлите. Почитаю. Особенно по поводу этих сгусток, которые там, в лёгких, собираются в ком. Очень мне интересно. Почему до этого я об этом не слышал? Я давал запрос сюда по Терезе, моей жене. Она много курит махорку, но мне отказывали. У неё проблемы с лёгкими, кашель. Сажа в них. Говорили, что такого нет способа, нельзя почистить, используя знания этой базы. А оказывается, это есть. Очень интересно.
   - Ультра секретность, - ответила Ядвига. - Как паранойя. Чтобы никто ничего не узнал.
   - Считается, что это сырая возможность это сделать, но в дальнейшем, это можно исправить, - сказал Антон Александрович.
   - Да? Сырая возможность? - Богоульцев замер на секунду и продолжил очень эмоционально. - У неё рак, можно помочь?! Рак гортани? - спросил он.
   - Надо обратиться к командованию, - ответил Олег Мишин. - Думаю, это возможно. Седьмой сектор над этим работает. Лорд-Протектор сказал в своей речи на площади Основания Нации, что каждый гражданин и каждый гражданский, который делает вклад в наше государство, бесценен.
   - Понятно, продолжайте Красин, - Богоульцев как-то странно и криво улыбнулся.
   - Изучаем даже самые ядовитые растения, - продолжил рассказывать Красин. - Там у них есть фаллоидин, аманитин, фаллаин и едкий керанитин. И ещё что-то, но не помню. Мы узнали, что они нейтрализуются путём введения индоцианина зеленного, кроме керанитина. Этот яд делает шершавую кожу, словно покрывая её толстым слоем мёртвых тканей, как некой броней. Это омертвение и огрубение кожи, словно на кожи появился защитный слой из жёсткой кожи, как панцирь, и под ним очень чешется. Там нужна вытяжка из Соковитой болотной, чтобы этот яд нейтрализовать. И это ещё не всё. Многие такие опасные растения и организмы содержат ключ для выделения активных веществ. Например, очень едкое растение, эти оранжевые колоски с фиолетовыми луковицами на конце - содержат вещество, которое легко убивает многих наших паразитов, но не трогает иммунную систему. В малых дозах оно спасёт даже от вируса бешенства, когда вакцину вводить поздно.
   - Отлично, - сказал Шмалёв. - Это радует.
   - А что вы сделали с очагами проникновения патогенов и паразитов, после этих вибрационных волн? - спросила Ядвига. - Когда появлялись очаги в Лучеграде и в его округе?
   - У нас тут был выработан целый протокол безопасности, - сказал Елисеев. - Я лично это курировал. Мы изолируем все вспышки. Находим больных и потом транспортируем их вниз, в наши лаборатории. Мы так заботимся, если официально, за здоровье жителей нашего города. Если обычный кашель и привычные болезни, то отпускаем. Вылечим, рассказывая, что это был просто карантин на всякий случай, чтобы не было эпидемии, и отпускаем. А вот если были симптомы необычного заражения, на кожи высыпания, нет реакции на наши лекарства, и анализы странные то в седьмой сектор в изолятор.
   - И как реагируют родственники на это? - спросил Богоульцев.
   - Обычно, - ответил Красин. - Подписывают бумаги о неразглашении, и ждут чуда, что мы спасём их заражённых родственников, и вернём.
   - Удачно? - спросила Ядвига. - Идёт лечение?
   - Издеваетесь, конечно, нет. Они в изолированных боксах и мы смотрим, что сквозь их тела прорастает. В большинстве случаев, никакие антибиотики и другие средства на это не реагируют. Уж тем более - индоцианин зеленый. Иногда помогает ультрафиолет, но очень редко и химическая и лучевая терапия тоже работает, но тоже не всегда эффективна. Они погибают и идут в морг для вскрытия.
   - Понятно, - ответила счетовод.
   Они шагали дальше. Прошли двери, и попали в новый корпус внутри Аэропорта. Наверно в анатомические комнаты. В одном из помещений магниторезонансным сканированием сканировали большое яйцо, пытаясь понять, что внутри. В другой комнате, Иван с ужасом увидел знакомого коточеловека, которого препарировали, вынимая из тела отдельные органы. Он отвернулся, ему неприятно было на это смотреть. Там были не только котолюди. Они прошли через длинный ряд комнат, где в качестве объектов исследования находились маленькие, волосатые пигмеи с одним глазам. Некоторые были живыми и привязанные к столам. Им что-то водили в организм и смотрели на показания жизнедеятельности, а потом брали образцы крови. Были и подобие людей, но толстые. На них тоже проводились химические эксперименты. Она становились как надутые шары, которые сдувались под инъекцией. Олег помнил про них, Воздушники. Так их прозвали.
   Как рыба фугу - подумал уже Иван. А дальше шли не его мысли, а память Олега. Он их просто видел.
   Их мир был миром сильного ветра, как вспоминал Олег, и так, надутые, как шары, они безболезненно перемещались. Катились, подпрыгивая по камням и даже по воде. Отыскивая расселину или выемку, где можно было закрепиться и сохранится. Там быстро сдуться и спрятаться, когда буря стихнет. Но эти пигмеи тронули за душу Богоульцева.
   - Невероятно шустрые существа, живут в кронах громадных деревьев, похожих на секвойи. Строят там гнёзда. Охотятся отравленными духовыми трубками и метательными дротиками. Умеют создавать из гибких, молодых веток наподобие пращи. Снайперская точность. Но самое главное, они невероятно выносливые. Как белки бегают по деревьям, могут долго обходиться без воды и пищи, но самое интересное, что у них в организме вырабатывается органический антифриз. Мы их замораживали в ледяную глыбу, а через неделю размораживали, и они оживали, - сказал Красин. - Мы сейчас пытаемся из их крови, крови этих пигмеев выделить эту жидкость антифриза. Если сможем, то потом сможем синтезировать её, и наши солдаты получает невероятное преимущество.
   - Какое? - спросил Богоульцев.
   - Разве не понятно, - ответил Николай Петрович Красин. - Гибернацию для долгих звёздных полётов. Сделать так, чтобы заморозить экипаж, а сердце, вены и артерии и главное мозг, были не заморожены, просто были в стазисе. Для очень долгих полётов на наших новых кораблях.
   - А у меня возник вопрос, - вдруг сказала Ядвига. - Они катятся, эти пухляши, воздушники, как вы их прозвали. А как они знают куда?
   - Ну, это, - начал мямлить полковник-интендант Даву. - Это, немного закрытая информация.
   - У нас допуск лично от Лорд-Протектора. В чём дело? Что-то скрываете, провал?
   - Да, - ответил Белоус и его компаньон, такой же учёный кивнул. - Пока провал. Понимаете, вопрос, не как они катятся, а как они катятся туда, куда им надо. Они не просто катятся по ветру, куда он дует, а могут, изменяя геометрию своего шара, направлять себя, куда им нужно. Вопрос как?
   - И? - спросила Ядвига. Даже Богоульцев, который был главный в этой проверке, молчал. Возникло ощущение, что на самом деле был главный тут инспектор-счетовод Цэ. Эта строгая женщина с лёгким ароматом духов. Длинные волосы, почти нет макияжа. Очень подходило для строгой женщины для проверки. Так подумал Иван. Вероятно, его мысли в слиянии увидели или почувствовали Алиса и Олег и они его поддержали.
   - Они вращаются с огромной скоростью, - продолжал говорить Белоус. - До трёхсот и более оборотов в минуту, но при этом могут понимать и корректировать свой путь. Как они это делают? Мы точно знаем, что они такое могут, как управлять парусом, могут подстраивать своё тело, чтобы огибать препятствия. Они их как-то видят препятствия и огибают их, видят дорогу, при таком вращении. Представляете нас так раскрутить, у нас перед глазами будет всё смазано, а они эту помеху словно не видят. Такое свойство нужно изучить для наших приборов, когда спускаемый аппарат будет кувыркаться, его приборы не будут на это обращать внимание.
   - И вы его, этого воздушника, препарируете? - спросила Ядвига.
   - Да, - ответил уже Красин. - А как узнать, как у него внутри работает такой совершенный гироскоп, узнать, как видит его глаз.
   Но это бесчеловечно - подумал Иван. Но он ничего не мог сделать. Это же память Мишина, а он просто посторонний наблюдатель.
   Потом шли сектора, где занимались изучением чужой флоры ботаники. Под светом люминесцентных фитоламп росли цветы, трава, какие-то растения с большими, плоскими листьями. Были большие луковицы с веточками, узловатые растения, лианы разных форм и цветов. Были лаборатории с длинными грядками, где виднелись высаженные кусты, маленькие деревца. В другой лаборатории люди изучали корнеплоды, разрезая их и беря образцы тканей, лежали фрукты, даже красные кактусы с чёрными иглами.
   - Наш ботанический сад, - сказал профессор. - Некоторые виды растений весьма примечательные и интересные. Мы нашли сорт пшеницы, который устойчивый практически ко всем известным паразитам. И он не геномодифицированный привычным способом, а именно прошёл длительный эволюционный путь. Хлеб из него прекрасный. Мы готовы высадить на поверхности небольшую, экспериментальную площадку.
   - Это точно не опасно? - спросил комиссар-инспектор. - А то мы помним ваш проект с опасными растениями.
   - Мы провели все тесты, уверены, - ответил профессор Красин. - А ещё тут много овощей и фруктов, которые мы тоже исследуем. Есть турбулки, это похожие на грушу плоды, которые имеют жёсткую оболочку, а внутри сочную мякоть с семечками и там есть вода в самой сердцевине этой груши. Они глубоко находятся в земле рядом с водоносным слоем. Так вот, мякоть сладкая и очень полезная, и мешочек с водою, чтобы попить. Это растение растёт в засушливых регионах. А ещё её ростки, как листья лопухов, питается влагой утреннего тумана. Там на этих лопухах маленькие ворсинки, которые ловят влагу и формируют из них капли, которые стекают в стебель этого растения. Ещё один вариант пополнения влаги, если подземный источник не может помочь. Да тут много того, что может помочь нам в земледелии и в рационе граждан нашей страны. Везде, даже в пустынях.
   - Отлично, надо использовать это, - сказала Ядвига.
   - А ты как ты объяснишь, если информационные агентства узнают, что их у нас на планете этих растений нет, что мы такое нашли и используем? Растения, которых никогда не было? Снова сказкой? - спросил Даву у Красина. - Как мы можем посеять то, что прорастёт и накормить нищих граждан, и закрыть глаза на последствия?
   - Какие? - спросила Цэ. - Мы сделаем так, что все будут сытые.
   - Да, Ядвига, но есть одно но. Маленькое но, которое кроется в деталях. Многие из них росли на планетах с повышенной гравитацией, с очень радикальным климатом. Они просто задавят наши культуры, просто их уничтожат. Вы подумали про это?
   - Подумали, - сказал Красин. - Поэтому все эти растения здесь, а не на полях вокруг Лучеграда. Мы экспериментируем. Делаем пробные грядки и смотрим. Мы не дураки.
   Возле ещё одних, герметичных дверей они остановились, и профессор сказал, что это секция изучения опасных патогенов и вирусов. Туда они не пойдут, по понятным причинам, но всё под контролем. Он ручается. Впрочем, никто туда и не рвался. Когда они сняли защитную одежду, Цэ многозначно посмотрела на Богоульцева и тот спросил:
   - Пан профессор, а что насчёт 12-той лаборатории? Как там дела?
   - Её нет, это плохое число, - сказал один из помощников. Богоульцев, да и остальные это проигнорировали. - Поэтому такой лаборатории нет. Это миф.
   - Для нас? - спросил Олег.
   - Тем более, что цифра двенадцать несчастливая, - улыбнулась Цэ, поддержав Олега. - Мы знаем про суеверия. В отчётах она обозначена как кружок. Закрашенная внизу чёрным. Как имитировалась жидкость почвы. Если помнить, что это означает: Вода Всего Сущего. Выпил каплю и познал Вселенную. Двенадцатое число двенадцатого года, когда пал Золотой город Серамин. Очень плохое число. Я читала про это.
   - Ваша история и проклятие падения мифического города - тоже история. Но причём тут лаборатория? Её номер? Красин, отвечайте! - скомандовал Богоульцев. - И не надо врать рассказывать нам про лабораторию, что она там изучала мистику, и её нет в наших отчётах. Для журналистов вы расскажите басни. Отбросим мистическую шелуху.
   - Там, это... - профессор замялся. - Вы сейчас столько людей подставляете.
   - А вы думаете, у нас тут нет информаторов? Гаранин, это ваша идея? Всё так подать, как проклятие?! - снова сказал Богоульцев. - Вы для жителей Лучеграда придумали историю? Мифическую, если что будет травма им, или просто проклятие.
   Антон Александрович отрицательно покачал головой. Он молча слушал, не подымая глаз, а просто слушал то, что ему говорила комиссия и Богоульцев. И только потом, он сказал:
   - Это не я, не моя идея. И не моих помощников. Николай Петрович, ваша? Всё так подать в отчётах информацию, с мифическим подтекстом?
   - Я просто хотел всё обезопасить, чтобы не проникла информация за пределы подземной базы, - сказал Красин. - Мы скрыли эту лабораторию по документам, что мы там исследуем всякие мифические легенды. Это наша ширма. Мы провели расследования тех, кто кто-то захотел что-то у нас узнать, и убедили их, что мы просто воскрешаем легенды. Глупостями занимаемся. Добываем знания из древних книг, где рассказываются про странные и придуманные растения. Что это просто - ерунда, чем мы там занимаемся. Угрозы страны точно нет.
   - Так что там с этой лабораторией?
   - Особый проект, - сказал Олег. - Его не хотели включать в отчёты, потому что он мог бы стать приватным. Я не ошибаюсь? Очень важен для одного человека.
   - Ошибаетесь, - сказал Красин. - Этот проект входит в общий проект Аэродрома, а не для одного человека. Олеже, мы разве про это не говорили?
   Олег Мишин не ответил.
   - Гаранин, там было то, что стало приватным? - Спросила Цэ. - Ваш компаньон не будет так разбрасываться своими измышлениями? Про особый проект?
   - Просто он хотел тишине с ним ознакомиться, - сказал Белоус. - Я так думаю.
   - Подержу, - ответил Антон Александрович. - Эту версию. Это его мнение.
   - А почему о нём нет никаких официальных данных? Словно он есть, этот проект двенадцатой лаборатории, но никто ничего не делает. Заморожен проект? - спросил Олег. - Но этот наркотик замечен в Лучеграде. Его принимает молодежь. Микроскопическими дозами, но они вышли наружу из лабораторий. Вечеренки, и поедание приготовления очень несъедобных блюд. Там действительно, многие блюда были не особо - съедобные, но покушав их, они приняли этот наркотик, и начали с удовольствием его принимать.
   - Ивану и Алисе даже сквозь глаза Олега было видно, как работники подземной части Аэродрома, ненавидят то, что у них спрашивают. Особенно у Красина. И как они ненавидят не только комиссию, но и Олега. Что он хочет узнать?
   - Ну? - спросил Богоульцев. - Что там получили в этой лаборатории? И почему оно бывает снаружи? И мы должны его нейтрализовать.
   - Было использовано маленькое количество препарата, и всё, - как-то не очень внятно ответил Красин. - Что мы там получили и использовали. Как снаружи он оказался, это пусть ответит генерал-прокурор.
   - Да?! - только и сказал Шмалёв.
   - Так что там, в лаборатории? - спросила Цэ. - Просто наркотики?
   - Мега наркотики. Очень мощные наркотики. Мы там исследуем их и смотрим, как они влияют нас людей, - сказал один и сопровождающих учёных, имени которого Олег и его, Иван и Алиса, которые смотрели, сквозь его глаза, не знали. Вроде, Жульвич, так возникла мысль в голове Олега и её прочитали Иван и Алиса. Олег давно к этому учёному присматривался и всё силился вспомнить его имя. Вроде он с большого острова, но Олег только вспоминал обрывками памяти, так что это имя может быть и ненастоящим. Но пусть будет таким. Жульвичем.
   - На заключённых? - спросила Цэ.
   - Да, и Лорд-Протектор об это знает. Мусор общества. Убийцы, грабители, люди, которые жизни обычного человека не ставили ни во что. Их никто не хватится, их никто не будет искать. Мы на них смотрим, как они реагируют, и что будут делать. Потом берём у них анализы и смотрим реакцию иммунной системы.
   - Ну, есть же антидот, почему не использовали? - спросила Цэ. - Он же работает. Если кто-то начнёт делать то, что он не хочет, но подсознание и наркотик ведёт. Начнёт убивать?
   - Зачем останавливать? Когда он доходит до точки, количество нужных нам веществ возрастает. Как мы ещё сможем получать биологоческий материал. Получаем то, что имеем и используем его по полной. Это под Аэродромом, сюда привозят для нас и наших опытов.
   - А несогласных? - вдруг спросил Белоус. - Тех, кто не согласен с властью и политикой Лордом-Протектором.
   - И что там? - поинтересовался Богоульцев. Он решил сменить тему и сказал громко. - Там, где расту растения в 12-ой лаборатории? Хочу знать.
   - Там просто клондайк растений, которые содержат психотропы. Сассафрасовое масло, просто капля в море. Это из него делают MDM. Но мы нашли гораздо серьёзнее наркотик. Все наши лаборатории синтезировали подобное, но оно сырое, после принятия видны побочные эффекты. После трёх тили четырёх доз люди превращаются просто в танцующих существ, а затем постоянная беспокойность, мания преследования. Сходят с ума, запираются в комнатах и боятся. А тут нашли такое, в корнеплодах, что вызывает зависимость, эйфорию, желание работать, что-то творить, открывать, но не особо уничтожает мозговую деятельность после принятия. Её там местные грызуны грызут, чтобы без устали рыть тоннели, чтобы хищники не нашли. Целые лабиринты, как наш комплекс. Они специально эти корнеплоды ищут. Нет побочных эффектов. Злости, ярости, желание всех побить. Молли-Настъя, этот популярный наркотик на улицах даже близко не может тягаться с нашим. Молли вызывает безумную эйфорию, когда сгорают нейросвязи, если быть точным. А наш нет. Он просто колет в мозг тем, что нельзя спать, продолжить думать, переваривать то, какие пришли мысли. Тоже вызывает, как кофе, наплыв энергии и креативности.
   - Вызывает непреодолимую тягу работать? - спросила Цэ. - Пробовали?
   - Да, он так и работает. Наша новая рабсила, которая будет трезвой, умной, рабочей способной ради дозы нашего препарата. Он называется рабочим названием Долиной Грёз, - Красин сделал паузу и продолжил. - Идеальный наркотик, который вызывает привыкание, как кофе, но не наносит повреждение мозга, если его принимать в нормальных дозах. Тогда в мозгу всё вспыхивает, появляются гениальные идеи, но нет того, когда приходит отрезвление. Нет ломки.
   - Совсем? - Спросила Ядвига Цэ.
   - Мы такого не наблюдали. На других наркотиках были безумные ломки, нужно их сортировать. А здесь нет. Вроде, как они вызывают некое ясновидение. Но пока его не нужно принимать в больших концентрациях, можно почувствовать эйфорию. Человеком, который внезапно знает всё, хотя э то только его мнение. Чуть ли не богом, который ощущает всё и везде. И всё знает. Как движется вода в реке и падает капля с листка. Потом, когда идеи кончатся, больше ничего не видишь, станешь безумцем и маньяком. Эдакий способ стать гениальным, на малой дозе.
   - Его применяли? - Спросила Цэ. - За границей этого комплекса? В городах? Нашли тех, на ком его применяли? Он же вышел за границы Лучеграда.
   - Воздержусь от комментарий. Всё, что мы делали, это ради нашего проекта, - ответил Красин, и было понятно, что не стоило больше его расспрашивать. По глазам было видно, что он боялся.
   - Это есть в ваших отчётах, Николай Петрович?
   - Да, я всё написал.
   - Хорошо. Тогда идёмьте дальше. Я, так понимаю, вам всем есть, что ещё нам показать, - сказал Богоульцев.
   - Может, стоит сказать, что всем нашим работникам выдают много мяса. Показать нашу столовую. Как кормят? - вдруг спросил Красин. - Это так, для того, чтобы развеяться. И покушать, если кто голодный?
   - Олег, это зачем? - вмешался Гаранин. - Хорошая еда, фактор хорошего ума?
   - Антон Александрович, а это тут причём? - поинтересовался Богоульцев. - Покушать мы успеем.
   - Просто так, сказал к слову. Что наш учёные хорошо кушают и не могут выдавать отчёты, где есть такие нестыковки. На голодный желудок. Всякое фантазировать.
   Богоульцев становился, долго смотрел на Антона Александровича и молчал. Потом улыбнулся, и зашагал дальше.
   Конец их путешествия по пятому отделу оказался впечатляющим. Они попали в большой, прямоугольный зал в пять этажей. Он был опоясан по периметру смотровыми площадками с лестничными пролётами, где в его середине стоял громадный цилиндр синего цвета, созданный как будто из стекла. Впрочем, он издали казался монолитно синим. Вблизи эта конструкция напоминала сплавленные вместе разные прозрачные компоненты, отшлифованные в цилиндр, как стекло, которое сплавили. Были видны ещё голубые пятна. Некоторые большие, некоторые поменьше. Один были темнее, другие светлее. Ещё были пятна зеленоватого оттенка, другие фиолетового. Некоторые чёрные, словно из обсидиана, а по границам этих пятен шли линии, словно из тёмно-синего, покрытого трещинами стекла. Нечто подобное Иван видел, когда в подкрашенную эпоксидную смолу помещали разные стекляшки, набивая плотно ёмкость, потом смола застывала и её на деревообрабатывающем станке превращали в вазы, полировали, и получалась подобная структура, очень было похоже. Вверх цилиндра упирался в потолок, а нижняя часть уходила под пол. Отверстие в полу было ограждено леерным ограждением и за ним, по окружности, стояло множество измерительной аппаратуры. Над дисплеями склонилось несколько человек и что-то изучали на экранах.
   - Это биореактор пришельцев, - сказал профессор. - Уникальный агрегат. Великолепный, просто фантастический. Это ошеломительная технология.
   - Мрачный какой-то, - сказал Шмалёв. Все с ним согласились. Так как они стояли на втором уровне, профессор просто перегнулся через ограждение и крикнул вниз.
   - Эйя!!
   Потом выпрямился, повернулся ко всем лицом, а спиной к этому цилиндру и, подняв руки, многозначно произнёс:
   - Да будет магия! Сейчас она произойдёт.
   И через мгновение цилиндр засиял, словно внутри его включили лампу. Он поменял цвета. Голубые пятна стали желтоватыми или кремового цвета, другие цвета этих синих или фиолетовых образований стекла, - цвета куриного желтка или медового оттенка. А позади них, это едва виднелось, - проявилась, пульсируя багровым цветом сложная кровеносная система. Такое впечатление, что это были громадные куски янтаря, которые подсвечивали изнутри сильным источником света, а позади них жил огромный организм. Иван наблюдал ещё оттенки розового, сиреневого, телесного цветов, а синие границы превратились в красные, и по ним что-то двигалось, как красные кровяные тельца в жидкости, под микроскопом.
   - Вуаля, это механизм творения Бога, - сказал профессор Красин и встал на колени, свои ладони он поднял над лицом, а потом сделал так, что они перекрывались и напоминали крылья бабочки.
   - Это что? - спросил Елисеев. Остальные молчали.
   - Я верующий. Хотя и учёный. Пятое колено Единения с Богом. Меня трудно удивить, но это. Я словно ощутил прикосновение Бога. Его машину.
   - А вы не преувеличиваете? - поинтересовался комиссар-инспектор. - Во что вы веруете? В единение с богом, или что вы исследуете? У нас это особо не принято.
   - Знаю, закон 48-15. Из-за сопротивление, у нас часто скованы руки. Вы же нашли тех, кто рисовал графити и поднял над ратушей фиолетово-аквамариновый флаг? Это же флаг сопротивления. Мы с ним боремся и пытаемся найти, но они часто в городе, где мы не можем их найти и схватить.
   - Елисеев, мы знаем, что на Картоплянске выявлены вражеские агенты. Что про них знаете? - сказала Ядвига.
   - Немного. Нашли его главаря. Директора, и помощника. Секретаря отдела фабрики по изготовлению формы для одежды. Он делал лекала, когда изготавливал одежду с вставками, которые остановят маленькие осколки. Он со всеми общался, и они ему рассказывали секреты. Люди ячеек под кодовыми названиями. Проект 1-1,1-2, и до самого последнего человечка. Всех нашли.
   - Это кодовые цифры?
   - Да. Ещё был отдел - 8-1,8-2. - это уже не еда, а оружие. Всё очень законспирировано! - сказал Антон Александрович. - О там был, но что он там делал?
   - Вы про это думаете? - спросил Красин. - Кушал?
   - Нет. И так сейчас нас настроили против всего? У вас обычная одежда, нет молитвенников. Нас не интересует, какой ваш бог, но интересует ваш вклад изучения этого устройства? Вы станете нормальным, холодным учёным? И я услышу ваши разъяснения? - сказала Ядвига.
   - О, нет. Уверяю вас. Я совершенно серьёзен. Пани, я объясню. Я всегда отделяю религию, от всего остального, - сказал Николай Петрович Красин, стоя перед сияющем большим цилиндром. - Просто есть некая стена. Да, стена, когда ты упираешься в то, что не можешь объяснить или повторить. Стена границы твоих знаний. Просто не понимаешь механизмов и вообще, как это работает. Но всё же, это работает. Религия, комиссар Богоульцев, она таки работает. Иногда, когда изучаешь инопланетные технологии, что-то не получается. Никак. И здесь это часто. Ты в рамках своего сознания и тех научных знаниях, которые мне дали, я не могу решить проблему. Поэтому и не получается. Это нормально, Комиссар-Инспектор. Логически пытаешься понять проблему, а не помогает. И тогда спрашиваешь у Нашего Бога, а есть ли другое решение? Когда больше помощи нет, может он подскажет? Часто нет, он молчит, но часто после сна, он подсказывает решения. Часто такое, что я бы не додумался наяву.
   - И это действительно работает? - спросил Богоульцев. - Это ваш метод?
   - Не сразу. Через несколько снов, когда я думал про проблему. Я, блин. Все мысли были про неё. Я про неё думал и получил одно решение. Это было в детстве, в моём старом доме. Этот сон. Всё перемешивалось. Сбор овощей, гроза. Но в этом сне моя тёща подсказывала логические решения и я им начал следовать. И это работало. Я догадался, как этот цилиндр работает. Как она показывала, как растёт ветвистая малина, и как надо её закручивать, чтобы ягоды стали сочнее и больше. А потом это на цилиндре.
   - Поздравляю, - сухо ответил Богоульцев. - Ваше подсознание нам помогло.
   - А как вы это доставили сюда, - спросила Ядвига, рассматривая потолок. - Ни кранов, ни подъёмников. Вырастили?
   - Его несли сюда на двух пальчиках, - ответил профессор и улыбнулся. - Это огромное сооружение было сюда принесено всего на двух пальчиках.
   Ядвига промолчала, достала записную книжку и что-то записала. Она писала пару минут, но, судя по выражению её лица, шутка ей не зашла.
   - Пани, дорогая пани, я не шучу, - сказал профессор, подошёл к ней, взял за руку, поднял её и, вытянув два её пальца, указательный и средний, указал на них. - На двух пальчиках сюда это принесли. Вот этих. Вам же должны были рассказать про корабль, как он летает? Про гравитацию? Так и здесь. Гравитация планеты нам не помеха.
   Тут до Ядвиги дошло, и её ресницы поползли вверх.
   - Получаются, нам и башенные краны не нужны? Никакие механизмы, которые могут это поднять? Любые грузы?
   - Если мы это освоим, то да. Невероятно, правда? Всё можно строить двумя пальцами.
   - Товарищ Красин, но мы отвлеклись. Объясните нам, что этот реактор ещё делает?
   - Создаёт невозможное. Например, для наших войск бронежилеты, а скорее бронекомбинезоны. Просто невероятные по свойствам бронежилеты. Такую ткань для них, о которой мы просто мечтали. Ткань, с любыми свойствами. Тот же кевлар самой пятой категории, используя арамиднатую ткань и используя ещё некстель для улучшения защиты ткани, но это всё не стоит того, что мы получили в реакторе. Что мы ещё получим, лучше, и это реактор нам это создаст. Даже то, что кажется невозможным создать, с нашей точки зрения, он создаст. Эти комбинезоны наших охранников. В них снаряд может попасть, а у них только синяк на теле окажется. Никакая наша технология не может это повторить, попадание боевого снаряда 166 миллиметров, и человек выжил и получил просто синяк.
   - Это как? - поинтересовался Богоульцев.
   - Сейчас поясню, - ответил Красин. - Тут можно получить любую ткань, с органическим включением, с заданным набором свойств, любые её модификации. Всё можно программировать. Именно программируя эти волокна ткани, мы получили такие невероятные свойства ткани, о которых просто мечтали. Как эти комбинезоны охраны. И это уже не некстель или арамиды защиты с заданными свойствами. Тут круче. Белковые соединения со свойствами, которые мы и представить не могли, их и программируют в этом реакторе. Нам казалось, что они не будут жизнеспособными, все наши математические модели, наши лабораторные пробы на это указывали, а этот реактор смог их создать. Мхррм, Ад мне в задницу! Я восхищён! - сказал Красин. - Они их создали!
   - Дальше, - сказал Богоульцев. - Оставим ваше восхищение.
   - Тут можно просто соединить несоединимое. Например, как вы думаете, популярна ли будет ткань, созданная на основе нитей из скрещённых нитей гусениц шелкопряда и нитей паутины пауков? Комбинированная нить с обоими свойствами. Легкая как шёлк, пропускающая воздух, а попробуйте разорвать её!
   - Это несовместимые нити, - сказала Ядвига.
   - Именно, в природе, это невозможно, чтобы паук и шелкопряд пряли нити вместе. А в этом реакторе это возможно и в промышленном масштабе. А ещё можно получит субстанцию, напоминающую стволовые клетки. Причём универсальную. Можно проводить множество операций, спасать людей. Сейчас столько случаев, что нужны стволовые клетки, а их нет. Мало кто сохранял замороженные в криогенных установках пуповины. А они постоянно нужны. Спрос большой. Да ещё многие для красоты их используют, омолаживаясь.
   - Я знаю, - сказала Ядвига.
   - А выращивать органы? Давая для них образец ткани, скажем печени. Рынок гигантский. А тут их массовость. Её можно в этом реакторе получать в большом количестве. Да это у нас с руками оторвут ведущие медицинские институты и больницы. Такого материала много не бывает. Даже большие заказы, когда в нём можно выращивать нужные органы, поместив зародыши, и вырастить целые группы органов. Например, весь кишечник. Богатые люди преклонного возраста со всеми там проблемами заплатят большие деньги, чтобы им заменили весь кишечник, на молодую его версию, восемнадцатилетнего подростка. Он ведь программируемый. Я уже молчу, про органоиды.
   - Про что? - спросил генерал Шмалёв.
   - Органоиды - это зачатки искусственных органов. Такие органоиды используются учёными для изучения и моделирования органогенеза, моделирования опухолей и различных заболеваний, которым могут быть подвержены определенные органы. Ещё их используют для тестирования и скрининга различных лекарственных препаратов и токсичных веществ, а также для экспериментов по замене органов или терапии повреждённых органов трансплантатами. Это тоже рынок. Я уже молчу, что мы можем получать органические ткани и вещества с запланированными параметрами, способные выдерживать экстремальные температуры и агрессивные среды. Даже создавать новую жизнь, как природа или Бог.
   - Играть в Бога? - спросил комиссар-инспектор.
   - Можно так сказать. Проект совершенствования человека работает. Мы в принципе, можем выращивать новый вид людей. Можем клонировать и модифицировать дубликаты. Мы уже получили вариант сердца, который устойчив к нагрузкам и практически не подвержен инфаркту. Оно не боится тромбоза, эмболии и быстро восстанавливается. Мы занимаемся усовершенствованием иммунной системы, тканей. Например, мы получили ткани лёгких, которые усваивают кислород эффективней, модернизировали альвеолы. Обычный человек выдыхает 16-17% кислорода и 4% углекислого газа, ну и другие примеси. В среднем он усваивает всего 4-5% кислорода. Мы добились усвояемости кислорода до 18% А ещё нашли с помощью этого реактора жидкости, которые введя через иглу в вену, снабжали его всем необходимым и человек, который был в коме после такого принятия коктейля обязательно просыпался. А ещё, с помощью реактора, изучая пришельцев и некоторых наших прибрежных червей, которые имеют внеклеточный гемоглобин, мы тоже получили прорыв. Он может связать до ста пятидесяти молекул кислорода, а наш гемоглобин, всего четыре, мы создали особый состав, который вводится в кровь, когда ныряльщик или водолаз находится без подачи кислорода до пяти часов.
   - Да? - поинтересовался Шмалёв.
   - Мы провели эксперименты. Задержка дыхания с этими растворами составила до двадцати минут, и человек был в сознании. Мы точно знаем, что пришельцы это точно использовали в своих целях.
   - Оставим их, вывод? - поинтересовалась Ядвига.
   - Большой потенциал. Правда, нужен новый вариант заменителя крови, на основе гемоглобина этих червей. Не баллоны с кислородом, а ёмкости с этим раствором, который подключены к кровеносной системе того, кто спускается. Это как физический раствор в кровь, и он снабжают кислородом кровь, пока человек не дышит. Если человек не дышит, но его кровь снабжена кислородом, зачем ему баллоны с кислородом? Это прорыв исследования наших морей и океанов. И, вот, этот человек может опуститься на очень большую глубину. И быть там очень долго. Это проект наш исследования морей и океанов.
   - Впечатляет, - сказала Ядвига.
   - И это только маленькая часть информации, которая вас впечатлила, - сказал Антон Александрович.
   - Так это комплексное решение? - продолжил Красин. - На разных участках?
   - Да.
   - И на каких, Гаранин?
   - Например, изготовление сумок не из пластика. Пластик загрязняет наши океаны и нашу землю. Лорд-Протектор об этом часто говорил. Его послание для тех, кто его поддержат, я слышал и поддерживаю его речи в LENESCO. Он даже создал фонд, чтобы очистить нашу акваторию от мусора. Он говорил много про мусор, который его беспокоит. Мусор из пластика. Он разлагается очень долго. А тут возникла альтернатива. Это не обычный вариант пластика, а сотканные этим реактором сумки для тех, кто не захотел загрязнять планету. В этих сумках овощи и фрукты, мясо, рыба всё просто не пропадает. Даже в жару. Не гниёт и не портится.
   - Это реально? - спросила Ядвига.
   - Мы провели эксперименты. Словно внутри сумки создаётся некая атмосфера. Как стенки дышат или что-то в этом роде. Когда сумка закрывается, как на липкую ленту, где должна быть молния, там что-то такое происходит, как возникает некая контролируемая среда. В таком состоянии не становится просроченным то, что в сумке. При этом используется только органическое подобие этих кульков или сумок. Никакого холода или льда внутри, но еда и всё остальное органическое, не портится. А сами стенки сумок, они крепче, чем сверхвысокомолекулярный полиэтилен. Мы пробовали ткань разорвать в лабораториях. Они, не рвутся очень долго, а вытягиваются. Вытягиваются сильно, когда вдруг захочешь туда поместить много покупок. Эти кульки точно не порвутся.
   - Мне знакомо, - сказала Ядвига. - Идёшь домой, а кулёк порвался. Побились стеклянные бутылки с молоком, ряженка разлилась. Фрукты помялись.
   - Да, было не раз такое, - согласился и улыбнулся Богоульцев. - Ещё и дорогой алкоголь разбился.
   - А эта ткань всё выдерживает, - пояснил Красин. - Даже огромный груз. И она вытягивается, но если вы её выбросите, она будет разлагаться в земле быстрее, чем обычные кульки, торбы и пеналы из пластика. Наши грубые вязаные сетки. Эти наши новые варианты органического пластика очень быстро исчезают. Понимаете, мы получили больше и лучше того, что у нас было и сейчас есть. Лучше нашего обычного пластика. Мы можем производить его в больших масштабах, чтобы Лорд-Протектор оказался спасителем мира. Для нашего государства это очень важно, быть выше остальных государств в рейтинге.
   - И в инновациях? - Спросила Цэ.
   - Да, и в наших новых инновациях, - ответил Красин. - Наши обычные действия: выброс мусора. Много мусора. Наш Лучеград и наш Аэродром выбрасывает много мусора. Полигон для мусора есть и не один.
   - Он быстро переполняется, - вмешался в разговор коллега Белоуса. - А тут даже сортировка пластика не нужна, не будет это таким критичным, если он растворится и не отравит почву.
   - Да, - сказала Ядвига. - Это очень интересно. А ещё что необычного, что у вас делается?
   - А ещё мы продвинулись в регенерации тканей. Скорость регенерация подопытных образцов увеличена на семьдесят процентов. Сопротивляемость к ядам и болезням, почти на сто. Правда, не ко всем ядам. Некоторые неорганические яды, такие как цианиды пока в процессе лабораторных исследований. Мы ищем белки, которые будут коагулировать эти частицы цианидов, обволакивать их защитной плёнкой, и быстро выводить из организма. Причём мгновенно, чтобы они не успели навредить человеку.
   - Похвально, - сказал комиссар-инспектор. - Профессия изготовитель ядов сойдёт на нет.
   - Бедные шпионы, - сказал полковник Рябушкин. - Ни отравить, не отравиться, когда поймали. Жёны не смогут отомстить мужьям из-за любовников.
   - Даже пуля в голову не поможет, - поддержал один из сопровождающих группу учёных. - Восстановится регенерацией.
   Все заулыбались.
   - На самом деле, при отравлении все болевые ощущения остаются. Симптомы, судороги, помешательства. Лежать в своих рвотных испражнениях, когда тебе становится лучше, не самое хорошее воспоминание. В принципе, это может стать хорошей пыткой, - заметил генерал-прокурор Елисеев. - Причём без последствий. Можно повторять много раз, а человек останется живым. Развяжет язык любому. А если его захотят проверить международные, правозащитные организации, мы можем в их присутствии сдать его кровь, и там ничего не будет.
   - Активные компоненты, - парировала Ядвига. - Там останутся.
   - Отравился грибами или ложным диким капустняком? Эти компоненты похожи, госпожа Цэ, - Елисеев недобрым взглядом посмотрел в её сторону.
   - Да, это вероятно, - сказал Красин. - Введение в кровь агента, и потом введение ещё раз, чтобы болевые ощущения оставались. У нас была такая практика. Это страшная пытка. У нас убийца сознался не в только в убийствах, а показал, где он спрятал награбленное, где спрятал нужные нам документы. Хотел разбогатеть и уехать из города на знойное побережье. Он хотел их перепродать сети шпионам, но он не выдержал, рассказал про них. Как с ними общался, какие маркеры мелом делал для встречи. Потом была игра, и мы их нашли. Генакл, должны слышать про него. Про этого шпиона. Покупатели - агенты других стран. А предатели - инженеры разработки колёсных и гусеничных машин. Но они имели доступ к внутренней документации подземелий Аэропорта.
   Улыбки исчезли, а профессор, сделав паузу, продолжил, стараясь говорить бодро:
   - С другой стороны, сопротивление химическому и биологическому оружию возросло, если нет под рукой средств защиты. Если бы таким обладали защитники Крепости, немцы ещё долго бесполезно заливали хлором галереи, ожидая, что все защитники там помрут.
   - Товарищ или госпид Красин выкрутился, - Елисеев усмехнулся. - Браво!
   - Я не выкручиваюсь, а рассказываю комиссии то, что она хочет знать, - ответил профессор.
   - Отлично, мы слушаем, - ответил Богоульцев.
   - Мы теоретически сможем замедлить старение в несколько раз, - Красин улыбнулся генералу-прокурору и сменил тему. - Мы разработали универсальную кровь для переливания, причём содержащую активных микрофагов, которые сразу, после попадания в организм, начинают активную борьбу с патогенами. Причём так агрессивно, что человек, заболевший красной оспой, и он был не привитым, а второй, доставленный с чёрной плесенью, смертельным грибковым заболеванием, они оба излечились за шесть и восемь часов. Полностью, товарищи. Два часа в коме, все в поту и горели, но оба излечились. Особенно, если учесть, что чёрная и жёлтая плесень, практически неизлечимые заболевания. Мы можем выращивать для трансплантации даже мозговую ткань. Вводить её в повреждённые участки, и она восстанавливает мозг полностью. Проверено на человеке, у которого после травмы была удалена треть мозга. Официально он умер и кремирован, чтобы родственники не задавали лишних вопросов, а по настоящему, полностью восстановился и содержится в блоке С. Он почти нормальный, пишет рассказы и рисует. Там и остальные подопытные находятся под круглосуточным наблюдением. Этого мало?
   - А как вы собираетесь это воспроизводить в промышленном масштабе? Строить подобные реакторы? - спросил генерал Шмалёв.
   - Это нам не под силу. Да и цели не такие масштабные. Мы собираемся воспроизвести его отдельные модули, заточенные на производство только одного материала. Скажем, очень важно сделать копию, чтобы она воспроизводила стволовые клетки. Построить такой многофункциональный реактор могут только пришельцы. Это надо признать, - сокрушённо ответил профессор Красин. - Слава богу, есть, отчего нам отталкиваться. Медицинский модуль корабля, это миниверсия этого реактора с ограниченными возможностями, но всё же она ближе к копированию, - он запнулся, подбирая правильные слова. - К очаговому копированию, чем этот реактор. Медицинские инструменты мы не повторим в ближайшее время, этих микророботов и хирургические устройства, которые проникают в тело, делают операцию, а потом выходят, оставляя на кожи только покраснение. Но синтезировать новые вещества сможем начать через несколько лет, я надеюсь. Эти стволовые клетки. Эти копии большого реактора нам помогут в этом. Они помогут нашим солдатам после боя, восстановить органы и потерянные конечности в нагих госпиталях.
   - А что за проект Сияние? Мы читали о нём в ваших отчётах? - поинтересовался Богоульцев.
   - Я вас проведу, сюда товарищи, - и профессор повёл их за собою. Антон Александрович весь напрягся и многозначно посмотрел на Ивана-Олега. Иван-Олег в ответ кивнул и тихо сказал:
   - Я помню, Антон. Красин ничего не знает. Он догадывается, но не знает. Он знает ровно столько, сколько попало в отчёты. Это не его сфера деятельности.
   Они долго шли куда-то по переходам и коридорам, разминаясь с сотрудниками и охранной, отдающей честь. И вдруг Ядвига спросила:
   - У вас там слева военные разработки? В этих лабораториях. Я вижу знакомые цифры и буквы. Поделитесь информацией?
   - Сначала разденемся и снимем защитную одежду, она нам больше не нужна, - сказал Красин. Они разделись и отложили одежду, которую забрали работники базы. Потом они пришли к очередным, закрытым бронированным дверям, и профессор Красин произнёс:
   - Тут минутку внимания. У нас военные решения находятся в стадии многих открытий. Например - пено-бомбы. Выстрелы из гранатомётов, которые превращаются в огромный шар расширяющейся пены. Она мгновенно застывает и всё цементирует. Один выстрел и примерно двести кубометров во все стороны залиты липкой пеной. В каждую щель она залезет. Отличное оружие, чтобы остановить тех, кто проникнет в галереи и проходы нашей базы. Огнемёты стали не эффективными. Спрятался за поворотом и выжил, после огненной струи, так много было сообщений в истории. А тут всё эта пена заполнит. Каждую щель, каждую пещеру и её ответвления. Ещё есть круглые мины-липучки. Наступил и активировал её. Если взорваться ей сразу, то получишь увечье стопы, но если прилипло, ты склонился и руками пытаешься это липкую жвачку отодрать, лицо, рядом, то тогда урон серьёзней. Есть автоматические роботы-охотники и огромный спектр маленьких летающих машин на четырёх или шести пропеллерах. А ещё есть новые виды взрывчатки, вы про это знаете и бронебойные материалы для проникновения через броню с последующим воспламенением. Но тут, товарищи, я вас вынужден покинуть. Дальше меня сменит товарищ Гаранин, госпид Антон Александрович. Он спец в том, что за дверями. А мне нужно возвращаться к своим делам, - сказал Красин и потом добавил: - Товарищ Мишин, можно вас на минуточку?
   Иван подошёл к профессору, а тот что-то искал в карманах, потом нашёл несколько листков бумаги, протянул их Ивану и сказал:
   - Вот, это мои расчёты. Попробуйте их использовать, - было видно, что ими заинтересовались все, и он добавил громко: - Кстати, как вам моя коллекция?
   - Впечатляет. Ваш консервированный бестиарий активно пополняется трофеями, - они отошли в сторону и Иван-Олег громко говорил. - Живой клубок меня даже напугал. Это же надо, что природа может такое придумать? Словно клубок из червяков, с торчащими во все стороны отростками в виде тех же червяков, с иглообразными мандибулами.
   - А ещё он может пасть раскрывать, как акула и вываливать желудок, как морская звезда, обволакивая жертву и переваривая её таким образом.
   - Бесполезные, - сказал Иван-Олег.
   - Я так не считаю. Они в основном падальщики. Кстати, паралитический яд этих щупалец с челюстями может парализовать даже Южноамериканского Элефанта, но нападают они на больные и ослабленные животные. Слава богу, что в наших океанах этого нет, - после Красин сбавил тон. - Так вот, мы произвели измерения, везде присутствует эта энергия. Она отличается немного по параметрам, но в целом везде одинаковая. Их энергия жизни. Сигнатура работы синапсов и нейронов мозга.
   - Физические законы одинаковые в этих мирах, - сказал Иван-Олег. - Химический состав клеток, строение тканей, всё похоже, значит и жизненная энергия может совпадать. Работа синапсов, нейронов, они же из тех же химических элементов, что и наш Лучеград. Это как фотоны света, протоны и электроны. Они везде одинаковые. Значит и работа мозга тут и там - одинаковые.
   - Тогда я возвращаюсь к нашему вопросу, - Красин бросил осторожный взгляд на остальных, но они были заняты своими разговорами. - Что с вашей установкой? Работает?
   - Мы пока ещё не готовы.
   - Вы же понимаете перспективы? Заряжать тех, кто потерял смысл жизни и умирает?
   - Конечно. Поэтому мне было немножко смешно, как вы с воодушевлением в голосе рассказывали про биореактор и его возможности. Вы про Ани думали тогда? Она полностью, физически здорова, но в коме. Стволовые клетки восстановили её тело, воскресили её потерянные и сгоревшие после пожара органы. Кости срослись.
   - Да, это моя родственница. После ДТП. Её сначала раздавил металл, а потом сжёг пожар. Она не хочет жить, хотя сейчас совершенно цела. Как фарфоровая кукла лежит. Её лицо и руки белые, с серым налётом. Холодные, лицо чистое, но без дыхания. А мы же получили возможность накапливать энергию, чтобы, как электрошоком, запускать желание жить, возвращать душу, что ли в таких, как она, моя Ани. Гаранин это сделал, и это ему помогло, его мальчику. Захар после процедур реабилитации по-прежнему был апатичен. Так же смотрел в окно. Жил сам в себе, замкнулся внутри себя. А потом после... Олег, почему Ани не должно помочь? Я тут немногим коллегам рассказал, они не верят! Я ведь столько работаю, чтобы мне помог Аэродром и его технологии.
   - Да, но вы же понимаете, что этот реактор был создан не для нас, сказал Олег. - Они прошли возвышение, эволюционировали. Они стали больше, чем куча простых белков и набором хромосом. Восстановить тело это одно, но вот душу вернуть. Первое мы смогли кое-как повторить, а второе. Если мы сможем второе постоянно повторять, используя их технику и технологии, то все эти биореакторы уйдут на второй план. Там просто невероятные возможности.
   - Возвращать души мёртвым?
   - Я про это даже не говорил, это ваша идея, - сказал Иван-Алиса-Олег вместе.
   - Но вы ведь сами заметили, что наши энергии, жизненные энергии, биополя и прочее совпадают на 98% . Они же смогли, - сказал тихо, но тяжело дыша, Красин.
   - Да, но эти два процента - решающие, - сказал Иван. - Мы пока не сможем. У Гаранина получилось, потому что Захар не был мёртвым. Умирал, но не умер, может, поэтому вышло? А Ани погибла. Разные события, разные проблемы.
   - Обычные слова, - сказал Красин.
   - Подождите, я объясню, - ответил Олег и те, кто с ним были. - Эти реакторы были созданы для восстановления карликиан и их перезапуск. И их машины, которые копировали их сознания, чтобы они спали тысячи лет, тоже нам недоступны для полного контроля. Её ещё живой привезли к нам, положили в саркофаг, но она же не мартышка. Мы только пытаемся понять, как они это смогли сделать, чтобы копировать души умирающих карликиан и потом обратно их вставлять в восстановленные тела. Это всё было создано для обслуживающего персонала и его нужд. Поэтому эта технология сложнее, мы пытаемся воспроизвести. Если нам удастся, я вам сообщу. Я переживаю, за Аню, Николай.
   - Спасибо, товарищ Мишин, - Красин пожал ему руку. - Посмотрите мои расчёты. Возможно, это поможет с настройкой. Мне это очень важно. Я хочу обнять дочку и чтобы она открыла глаза и сказала мне простые слова: Здравствуй, папа.
   Красин подошёл к группе, чтобы попрощаться. Антон Александрович это увидел и произнёс:
   - Это зона с ограниченным доступом. К сожалению трое наших коллег учёных останутся, так и как некоторые сопровождающие нас военные. У них нет доступа туда. Кроме вас, комиссар-инспектор, штаб-генерал Шмалёв с очаровательной спутницей Ядвигой, а также допуск генерала-прокурора Елисеева, а у остальных нет допуска. Ждём вас наверху, в конференц-зале, товарищи доброжелатели. Политкорректор майор Замин проведёт с вами окончательный инструктаж, и вы подпишите циркуляры. А там будет большой стол, многое еды и хорошего алкоголя. Там будет баня, питательная, где вы будете впитывать пары масел растений и парится. Чтобы в горячую кожу и поры зашли нужные масла и её очистили. Пока мы тут бродим, вы нас там подождёте.
   Было видно разочарование на лицах тех, у кого не было допуска, но правила есть правила. После этого Антон Александрович приложил руку к замку, потом тот наклонился, и его рука поехала дальше.
   - Это что? - спросила Ядвига.
   - Защита мёртвой руки. Когда сканируется не просто отпечаток руки, но и что это рука живая. Там бьются жилки кровеносных сосудов, измеривается их давление, которое должно совпадать с шаблоном.
   Замок пискнул в ответ. После ввода кода, двери открылись, и они прошли через шлюз. Их снова обдало воздухом, но теперь он был влажным. Влага осела на одежду, на кожу, на волосы. За вторыми дверями Иван сразу почувствовал, что воздух изменился. Приобрёл едва слышимый аромат. Банана с грушей.
   - Пахнет не плохо, - заметила Ядвига. - Не то, что в других помещениях. Пластиком и химией.
   - Это итог распыления феромонов, - ответил Антон Александрович. - В частности этофионы.
   - Я, так понимаю, воздух влажный не просто так? - поинтересовался комиссар-инспектор.
   - Да, так это лучше работает. На вас были распылены этофионы и лихневмоны, особый вид феромонов. Из класса феромонов, маскирующие животных под другой вид.
   - Зачем?
   - А иначе вы не увидите всё в полном объёме, системы иначе не сработают, - пояснил Антон Александрович. - Без них это будут мёртвые куски железа. Синий потолок и пол. Мёртвое железо с некими барельефами и рисунками. Будете чужаком. А ещё может быть и хуже.
   - Хуже?
   - Съедят, вернее через гравитационный шредер перекрутят. Для питания карликиан. Такое было много, пока не нашли решение. Бедные добровольцы и заключённые. Они проложили своим мясом нам путь, - сказал Богоульцев. - Они ведь пропали и их никто не нашёл. Даже костей, когда мы смогли попасть в эти коридоры и залы.
   - Я, так понимаю, нужен для активации пароль? - спросил Елисеев. - Правильно? Пахнуть?
   - Конечно. Нужно не только открыть дверь, но пахнуть соответственно. Феромоны и есть пароль. Их состав и концентрация.
   Я где-то это уже видела - это были мысли Алисы. Не Ивана, не Олега, а её. - Тоже самое, словно осы или не пчёлы не кусали. Не помню, но точно это использовалось в месте, в городе Захара. Наверно повторили этот метод знакомых феромонов?
   Наверно, Али - подумал для неё Иван, хотя было это сложно, потому что видения Олега доминировали.
   Они попали в длинный подземный зал, который тянулся очень далеко. Он имел арочные рёбра жёсткости, дополнительные металлические рёбра для стен и потолка. С обеих сторон зала были заметны красные трубы, наверно для подачи воды, для тушения пожара и несколько чёрных роботов на отдельных площадках. Тех самых, одного из которых Иван видел в усадьбе. Но их мало кто это заметил, всё внимание комиссии было приковано к центру. В зале находилось образование в виде громадного кристалла, лежащего на боку. Внутри него, в слабом свете, просматривалась бугорчатая, пузырчатая масса. Она словно двигалась. Огромная масса, просто гигантская, которая внутри что-то скрывала. И над этим кристаллом ходили взад и вперёд, на кран-балках, некие приборы, словно сканировали его. Они двигались пошагово. Балка делает движение вперёд, словно сделала шаг, а потом головка взад и вперёд по балке ходит и сканирует, всё проверяет.
   - Мы в бункере для хранения ядерных и химических боеприпасов, на глубине ста шестидесяти метров под поверхностью. Над нами армированный бетон, сталь и пять метров полимера, которые не пропускают ничего. Чтобы враг не узнал. Никаких излучений и сигналов. Он гасит луч георадаров, показывая, что тут просто плотная земля и гравий, для тех, кто вдруг решит проверить. Наши шпионы. Их много. А над полимером находится бетон и сталь. Это громадный бункер с множеством залов, которые похожие на цепочку ёмкостей. Над нами прекрасный, лиственный лес и футбольное поле, которое является замаскированным входом М8-44 в комплекс. Уверяю, здесь никогда не хранили такое страшное оружие, как имеющее радиационный фон. Только биологические формы. Всё в норме. Тут ещё хранят эксперименты с гравитацией. Это бункер полностью отдан для сверхсекретных наших проектов. Наших неудачных проектов, - сказал Антон Александрович.
   - Мы это заметили, - сказал Богоульцев.
   - Конечно, мы же тут для расследования, - сказала Цэ. - Это бункер, где мы можем хранить тут всё, что нам не удалось понять и стать угрозой? Идеальный бункер.
   - Именно так, Ядвига, - пояснил Антон Александрович. - Так тут это и хранится.
   - Здесь, эта пузырчатая масса, всё это сдерживает? - спросила тихо Шмалёв. - Сдерживает реакции, а сверху плоскость кристалла, как дополнительная защита? Как пласт кристалла последней защиты? Она же прозрачная, эта полость, но это дополнительная защита? Не металл, не гранит. Это тоже дар наших пришельцев. Некая песочница всего страшного, где мы можем споткнуться и напортачить?
   - Да, так и есть. Это кладбище, - сказал Антон Александрович. - Лучше, чем бетон, лучше чем металл. Отсюда ничего не выйдет. Так запечатано, что бетону и не снилось. А эти сканеры, они просто для того, чтобы удостоверится, что так и есть. Нет трещин, нет пузырьков. Они контролируют поверхность, её целостность. Мы пройдём поверху. По металлическому мосту. А дальше нас ждёт невероятное приключение. В том числе здесь библиотека пришельцев. Я думаю, что библиотека сегодня конечная цель нашего осмотра базы, потому что уже четыре часа, и вы, товарищи, наверно проголодались и устали. Остальное можно будет проинспектировать завтра, что скажите? - спросил Антон Александрович голосом, который Иван очень хорошо знал. Мягким, но настойчивым. Никто не возражал, а потом строгая женщина сказала.
   - Значит, здесь похоронены мечты и мысли? - вдруг спросила Ядвига. - Эксперименты?
   - Можно сказать и так, - ответил Антон Александрович. - Тут внизу так много того, что наши учёные не хотят вспоминать. Их ошибки, эксперименты, их неправильное толкование символов и их самоуверенность. Особенно, их самоуверенность, что они всё поняли и всё знают. Самый важный груз совести там, в пузырчатой массе. Там это и хранится и пускай там и хранится. Мы дальше шагаем?
   - Да.
   - Отлично. У нас тут много того, что вам нужно узнать и посмотреть.
   В конце коридора их ждал большой кристалл, который перекрывал путь. Громадная плоскость кристалла, а за ней темнота. Может стена, может двери, не видно было. Они подошли к грани кристалла и Антон Александрович провёл пальцем по поверхности кристалла и спросил:
   - А вы, на секунду, представляете, что это такое?
   - Да, поверхность, как стекло, которое нам преграждает путь, - ответил Красин. - Наверно, это какая-то шарада, чтобы это взломать, Я не прав?
   - Именно, а как это взломать? Обычное стекло? Нет, это действительно кристалл хрусталя. Плотный и чистый. Без примесей и изъянов. Попытайтесь его взломать? Ну, например, просверлить, взорвать, прожечь. Всё, что угодно, что будет физически деформировать кристалл и сработает защита. Если ты проникатель, шпион, ты должен взломать это так, чтобы не привлечь внимание. Но физически его не прикасаться. Это не удасться и будут строить догадки смерти тех, это попытался сделать. Там, внизу, за пупырками ещё видны тела тех, кто так с наскоком пытался его вскрыть.
   - Инопланетный вариант входа? - спросил Олег. - Особые двери?
   - Тебе ли не знать подобные препятствия, - сказал Антон Александрович. - Ты же их проектировал, так и открой.
   - Хорошо, показывай, - сказал комиссар-инспектор. - Ты же знаешь, как он открывается.
   - Я покажу, - и Олег и его сопровождающие подошли к кристаллу, который закрывал вход. Справа, на стене, были словно вытравленные синие символы на сером фоне металлическом пластины. Их было много, геометрические фигуры, которые шли столбцами. Олег подошёл к ним и начал водить пальцем, описывая символы, которые нужны. С разных столбов.
   - Надо найти символы, которые по смыслу дополняют друг другу, - сказал Олег.
   - Это же твоя идея. Никто в нашем мире это не может взломать. Твои слова?
   - Да, это моя идея и мои слова. Никто из шпионов и разведчиков любых государств не сможет это пройти. Любое повреждение кристалла, и всё, конец. Тревога и его нашли, потому что, повредив кристалл, он себя выдал. Тут надо знать структуру этих ворот и знать, с чем работаешь. Их корабль, какие там есть технологии. А таких нас мало, значит, если бы они прошли эту дверь, значит предатель среди нас. Логично?
   - Логично, - ответила Ядвига. - Как тогда пройти?
   - За кристаллом почти три метра стали и пять метров бетона. Госпижа Цэ, готовы для волшебства?
   - Да, показывай, - ответила девушка.
   И тогда он продолжил рисовать на поверхности. Водить пальцем по символам, как водить пальцем по стеклянному бокалу, и они отзывались. Олег точно знал, как водить их, с какой скорость. Они начинали петь, а потом вспыхивали жёлтым светом. И тогда, пальцем, он ловил эти жёлтые символы и лепил на поверхность кристалла. Один за другим.
   - Невероятно, - сказал Красин.
   - Да, а кто бы мог предать наш комплекс? - спросил Гаранин.
   - Такое нельзя скопировать, - ответил Красин. - Это совсем не поддаётся осмыслению.
   - Тогда просто наблюдаем.
   Это длилось минуту. Олег водил пальцами по синим символам, и они становились жёлтыми, светились изнутри, а потом, как яркий золотой символ, как золотой воздушный символ сусального золота, его Олег перенёс на поверхность кристалла. При этом он не боялся ничего. Не дуновения воздуха, которое сдует это сусальное золото, не того, что Богоульцев громко чихнул и эти символы даже не дрогнули после этого. Он просто лепил их сверху вниз на кристалле. Он собрал на нём целый столбец этих символов, а потом прямо на поверхности они начали светиться. Они стали жёлтыми символами, цепочка геометрических фигур, кругов, ромбов, квадратов, в некоторых были вписаны другие геометрические фигуры, Иван видел подобное в усадьбе мера, и тут вовнутрь кристалла вырос тоннель. Кристалл словно начал таять и потом, таяние достигло поверхности за ним, коснулось этой стены, и она тоже начала таять. Было видно, как он беззвучно растёт внутри, удлиняясь.
   - Пожалуйста, проходите, - сказал Антон Александрович. - Этот тоннель для нас.
   Они зашли в тоннель в кристалле. Сам тоннель был странным. Кристалл словно своими телом создал тоннель в бетоне и металле. Этот проход. Его структура раздвинула горизонты. Про физику не стоило спрашивать, а на объяснение может уйти месяц или больше, поэтому они просто прошли. Когда попали в коридор, за ними это окно беззвучно закрылось. И тут Иван почувствовал, что воздух стал тёплым. Свет был всего лишь яркой светящейся полоской на потолке.
   - Мрачно тут у них, - сказал Шмалёв. - Никаких красок. Едва видимый свет на потолке. Эти цепочки светящихся капелек.
   - Ах да, прошу прощения, сейчас, - Антон Александрович повернулся к стене и прямо из неё выплыл световой квадрат, где возникли жёлтые символы символического языка пришельцев. Гаранин долго читал их, водя пальцем по граням геометрических фигур. Останавливался в задумчивости и снова водил. Причём он иногда начинал водить пальцем по часовой стрелке, а потом против часовой стрелки. А затем стучал по какой-то гране геометрической фигуры, словно вспоминая, что надо сделать. Он останавливался, задумчиво потирая подбородок, а потом кивнул головой, словно соглашаясь, и нажал на пять символов в строгой последовательности. И всё вокруг засияло красками подводного мира. Невероятной красоты кораллы, рыбы, причём некоторых из них Иван видел впервые, например похожие на червяков состоящие из соединенных пузырей. И атмосфера стала другой. Не просто тёплая и влажная, но и словно брызги ощущались морские. Но такое, словно он внутри аквариума.
   - Может ещё их сушу посмотреть? - спросил Антон Александрович
   - Да, а то нам кажется, что мы мокрые от океанского бриза? - сказала Ядвига. - Что-нибудь сухое.
   - Хорошо, это можно сделать, - и Гаранин подошёл к символам. - Смотрим сейчас.
   Их теперь окружал изумрудный лес, переплетённый разноцветными лианами, на которых висели утолщения в виде луковиц, как шишки, только похожие на луковицы, но явно там были не семена шишек. Золотистого цвета луковицы, словно приглашали их съесть. Как мешочки наполненные мёдом или соком. Эти деревья были высокими, их кора была странная, зеленоватая, и имела соляные дорожки вдоль неё. Тем ниже по стволу, тем шире были эти дорожки, словно кора раскрылась и выбрасывала лишнюю из себя соль. Они все сейчас чувствовали будоражащие запахи, этот воздух вокруг - воздух моря или океана, а в данный момент он перебивал запах леса. Запах туйи или пихты, красноватого можжевельника. Запахи этих деревьев были такими, что нельзя было их забыть, но они были второстепенными, так как пахло солью прибоем. Словно там, за лесом, был океан, тёплый океан и влажный воздух шёл сюда оттуда.
   - Так много соли, - сказала Ядвига. - Избавляются от излишка? Эти деревья?
   - Да, - ответил Антон Александрович. - Мир Больших островов, окружённый прибоем солёных океанов. Чтобы выжить, нужно уметь избавляться от лишней соли. Когда корни находятся под солёной водой.
   - И где такой мир? - спросил Шмалёв.
   - Примерно в восемьсот миллиардов миллиарда километров, а может и ещё больше, - ответил Антон Александрович. - Эту планету мы никогда не увидим, даже в самый сильный телескоп, но она там есть и мы про неё знаем. Пришельцы нам её показали. Представляете, мы бы никогда это не почувствовали и не увидели, если бы не они.
   Деревья сверкали кристаллами соли при свете дня, которые они выделяли на стволах, чтобы избавится от них. Эти соляные дорожки, как выделяемая смола. Наверно, похоже на наш мир, так подумал Иван и вспомнил, где растут мангровый леса, только они почти всегда в воде, а тут на суши. Хотя такой запах океанского прибоя. Внизу, в тени деревьев, росли громадные, грибы. Наверно высотою до двух метров, с чешуйчатыми, голубоватыми мясистыми ножками, где каждая чешуйка была словно обведена чёрной тушью, и невероятными шляпками без каких-либо повреждений и паразитов. А потом изображение пошло дальше леса и ушло в солёную воду, изумрудную воду и там были эти создания, среди кораллов, как огромные осьминоги, были некие существа. Они плавали, а вокруг плавали маленькие рыбки и маленькие медузы. Эти осьминоги меняли цвет, покрываясь сочными, разноцветными пятнами, которые двигались по ним, словно пытаясь маскироваться. Они старались находиться там, где росли кораллы, маскироваться среди них. Не такие яркие варианты озёр, как в мире Лучеграда. А эти странные грибы. Были те, кто рос на воздухе, а были те, кто рос под водою, где плавали осьминоги и рыбки. Больше похожие на мясистые медузы или громадные полипы на корнях деревьев, которые приросли своей ножкой, но всё-таки с красивыми шляпками мерцающими шляпками, как мерцают осьминоги, когда маскируются. Вероятно, они были очень вкусны и должны были таким образом прятаться. Они питались водою, вернее тем, что прилив или отлив им приносил. А вот грибы на поверхности, тут другое дело. Эти грибы двигались. Иван глазами Олега видел, как это происходит. Они двигались не куда угодно, а по неким рельсам грибницы. Иногда они останавливались, и было видно, что там для них в земле много вкусностей. Некоторые грибы довольно быстро перемещались по земле, отделяясь от деревьев, а другие просто ползли, как червяки. Двигались медленно, не прыгая, словно ощупывая путь и отыскивая новое дерево. Особенно уходя от него и их было видно, как они от умирающего дерева шагали до молодого. Они реально ползли, туда, где пух старого дерева, который распространял своё семя, нашёл молодое дерево, и можно было там найти симбиоз с ним. Симбиоз с ним давал перспективу. Молодое дерево, много соков и полезных веществ, в отличие от старого гнилого дерева. Там вокруг всегда росла сочная трава или что-то наподобие травы. И им это было нужно. Грибы начали такое искать. Медленно двигались в их сторону. А под водою ползли подводные грибы, искать, где много было мутной воды, там иного вкусной органики, и была мелкая живность, еда для них. Они любят хорошо покушать.
   Иван посмотрел на аквамариновое небо того леса, что ему показал Антон Александрович. И вдруг он увидел, как на сотканном из паутины парашюте в воздушной струе перемещается что-то, наподобие ящерки. В кронах деревьев тоже ещё кто-то жил и парил в коконе рядом с ним, был в паутине комочек. Но вот эти ящерки там летали, от одного дерева до другого. Иван пригляделся, и деревья словно начали приближаться, эта картина уже не казалась двухмерной. Она имела глубину. Этот мир хотел стать трёхмерным. Если комочек полетел вглубь изображения, как за ним проследить, если изображение двухмерное?
   - Как вы знали? - спросила Ядвига, - что этот мир находится на расстоянии восемьсот миллиардов километров?
   - На самом деле, я сказал восемьсот миллиардов миллиарда километров, - сказал Гаранин. - Если быть точным. Может где-то оговорился, но сейчас я сказал точно правильно. Они этот мир посетили и сканировали, а они такое умеют. И записали, как красивую картину, чтобы потом наслаждаться этим миром. Может те, кто был на этих кораблях, этот мир посещали. Ностальгия, может быть.
   - Здесь, в тоннеле? - Ядвига даже открыла рот от удивления. - Зачем?
   - Декор, - сказал Шмалёв. - Просто такие картины. Для красоты.
   - Гениально. Просто и в точку, - ответил Богоульцев. - Штаб-Генерал второго ранга точно может порождать гениальные идеи.
   - Очень возможно и логично. Здесь просто изображение, где погружаешься в их мир, как голографическое изображение входишь, который они записали. Потом объясню. Тут просто, это как картины, наверно это их своеобразные картины, - сказал Антон Александрович. - Как сказал госпид Шмалёв - декор.
   Они продолжали смотреть. Эти животные, ящерки, напоминало белку с шестью лапами. Кроме коконов, которые парили, где они в них были, они ещё виднелись, как обычные белки-летяги прыгали между деревьев и звонко пищали. Но вот те, кто в паутине? Наверно, дополнительная страховка, чтобы не упасть? Одна такая белка парила в паутине рядом с Иваном и его спутниками и, приземлившись, начала собирать паутину в кокон в маленький шарик. А потом шарик оставляла, чтобы им воспользовались другие белки. Подвесила на целую гроздь таких шариков. И эта белка, она была очень маленькая. Совсем маленькая. И лапки её были маленькие.
   - Поняли все, что мы видим? - спросил Гаранин.
   - Не совсем, - ответил Богоульцев и посмотрел на Олега. Тот пожал плечами и жестом показал, что нужно послушать Антона Александровича.
   - Нет, говори Антоха, - добавил Олег. - Только нужно всё разжевать.
   - Хорошо, разжую. Эти ящерки, которые ткут коконы, вернее крадут паутину, они же маленькие. Подростки. Беззащитные. Они точно знают, куда дует ветер и как. Интуитивно знают направление, температуру и влажность. Рассчитывая дистанцию к своей цели. Проверял, точно не ошибаются. Они очень молодые, но хотят путешествовать из своего гнезда. Шипы не выросли, чтобы кто-то не съел.
   - Гаранин, ближе к нашему вопросу.
   - Большие, взрослые ящерки имеют перепонки, - сказал быстро Антон Александрович. - А их нет у молодых особей. Вот они и парят на паутине и потом ткут шарики. Немногие из нашего мира видели такое.
   - Шарики?
   - Нет, - наши перспективные разработки парашютов из таких нитей ткани, из которых эти шарики были созданы.
   - Из декора! - воскликнул кто-то. - Из просто картины?
   - Это не просто изображение, - пояснял Антон Александрович. - Это пласт информации в каждом её кирпичике. Из всего этого можно выделить генетический код, взять волосину, кусочек материалам, медузы, коралла, кусочек этой паутины и исследовать. Правда работать надо недалеко, иначе всё это тает, но всё-таки это возможно.
   Это же вариант Сказочного Домика! - подумала Алиса. Громко подумала и Иван ответил:
   Тсс, не мешай. Мы смотрим и запоминаем
   - То есть взять изображение из стены?
   - Да, - ответил Гаранин.
   - Получит информацию, в том числе генетическую, что там изображено? Это как исследовать составы красок в картине?
   - Очень примитивное сравнение. Трава на картине будет масляной краской или акварелью, а тут будет почти настоящей травой. Со всей её структурой. Так всё реально. Нам бы подсмотреть, как это работает. Мы работаем над этим.
   - Да, - Гаранин замолчал, а потом продолжил - Интересно, а как бы эти существа отреагировали на наш хлеб? Какой у нас хороший хлеб? Белки шестилапые ели бы? А наши новые, сочные и сладкие фрукты. Этот жёлтый виноград на дереве. Точно эти белки его бы ели с удовольствием. А ещё есть такое, как я узнал, что в этом мире есть червь, который пожирает фекалии, делая органический осадок и кальцевидные осаждения. Ассенизатор ихних океанов. Очень эффективный. Длинная, живая труба в пять метров. Это объект уже в фильтрационных ёмкостях?
   - Ммм, - ответил Рябушкин. - Не могу подтвердить или опровергнуть это.
   - Точно там, - Гаранин улыбнулся. - Такой же подвижный и сегментный. На дне предпочитает обитать. И он не один. Наверно тоже подсмотрели и синтезировали в подземельях базы, в этих генетических лабораториях? Взяли образец отсюда?
   - И что? - спросил Рябушкин.
   - Может оттуда они часто сбегают? - спросил Мишин. - А не из окон в другие миры? Часто эти твари появляются в Лучеграде, особенно в районе Аэропорта. Без нарушения гравитации, а просто из коллектора. Точно сбежавшие клонированные монстры.
   - Может, и отсюда сбежали, - согласился Рябушкин. - А нам ничего не сказали. Эксперименты проводили в лабораториях пятого отдела, отдела биомеханики и новых органических веществ. У нас есть мобильные группы, и мы их ловим. Они безвредные, как хваляльщики, эти рукокрылые, которые поедают грызунов, паразитов полей и огородов. Мы их приручаем. Все в выигрыше.
   - Надо спросить это у нашей охраны, и шефа всего комплекса, генерала-прокурора, - согласился Гаранин. - В каком мы выигрыше и нарушение инструкций.
   - Поняли тебя, Гаранин, - сказал Богоульцев. - Мы скоро лопнем от такого обилия информации. Значит, брали отсюда виртуальный материал и с ним работали?
   - Да, представляете. Не только эти изображение для того, чтобы смотреть или фотографировать. Их тут их много, - продолжил говорить Гаранин. - Эти слепки многих миров, много вариаций. Есть существа, которые обходятся без кислорода, живут в термальных источниках, где грязь и плюс восемьдесят градусов пара. Они создали колонии. А другие, существуют почти в минус пятьдесят, прекрасное себя чувствуют. Перспектива разработки? Такой купол наших баз на дальних спутниках Шевозе и Дарине. Как их поддерживать? Там нет воздуха, но есть термальные выбросы, как маленькие вулканы. У нас же такие планы, уже и спутники заселяем. Так много информации, что голова кружится. От миров и возможностей. Особенно переключая изображения здесь разных миров.
   - Не ёрничай, - сказал Богоульцев.
   - Точно, не буду, - ответил Гаранин. - Как рассказывает нам Лорд-Протектор, очень важно иметь эти знание и оружие. Этих планет нет на нашем небосклоне. Даже точек. А вот этот купол из этих живых существ поможет их начать колонизировать, создать внутри его нужную атмосферу, чтобы можно было выйти без скафандра и покопаться в песке и булыжники поизучать. Геологи будут в восторге. Им нужно своими пальцами щупать почву и нюхать камни. Под куполом они смогут это делать без скафандров.
   - Это перспективное направление? - спросил Богоульцев?
   - А вы не видите? - ответил Антон Александрович. - Возможности того, что дают эти копии. Главное запрограммировать эти купола, что внутри матка, или очень важная особь. Её нужно всеми возможностями спасти. И они среагируют.
   - Да? - спросила Ядвига. - Сгенерируют?
   - Что сгенерируют? - спросил Богоульцев.
   - Защиту, - сказал Гаранин. - Среагируют и потом сгенерируют. Любой ценой, чтобы спасти. Металл промерзает, дерево трескается и гниёт, а пластик почти вечен, но есть и у него проблемы. Как с пенопластом, металлической фольгой. Он стареет и становится жёстче. Теряет эластичность и прочность, как и резина. А как узнать его предел? С помощью приборов? Химический анализ? С ними ты не поговоришь, они мёртвые, а здесь можно.
   - Как среагируют? - уже спросил Богоульцев.
   - Эти купала самовосстанавливаемые и самообновляемые. Они ведь живые, а не мёртвый наш пластик или железо. Его царапнули, сделали отверстие и так это осталось. Но как их скопировать, как понять, как они фунциклируют и живут? Это можно посмотреть здесь, в этом тоннеле и сделать выводы, - ответил Олег Мишин. И вместе с ним согласились мысленно Иван и Алиса.
   - Окунаясь в новый мир, тебя жалят, тебе жарко и холодно, а потом раз и ты нормальный. Но реакция организма была, - согласился Гаранин. - Организм среагировал на яд и антитела можно выделить, при этом объект не может пострадать. Яд, нейротоксины, патогены всех мастей исчезают, как только этот мир выключить или переключить на другой. Но реакция организма осталась.
   - Да, и даёт очень много материала, - согласился Олег.
   - Я вот думаю, что изначально всё это было построено для развлечения. Даже не столько посмотреть, а погрузится в краски, ощутить опасность, боль, наверно, адреналин зашкаливал. А ещё получить, как наркотик, некие ощущения опасности и боли. Видно их мир был спокойный и неторопливый, сделаю вывод, - сказал Гаранин.
   - Здесь, это в этом тоннеле. От картин до такого сложного механизма мы пришли в рассуждениях? Это же нелогично, - сказала Цэ. - Для этого хотя бы зал нужен.
   - Счетовод, - перебил её Олег. - Это инопланетная жизнь. Инопланетное мышление. Почему вы решили, что всё будет так, как у нас? Хотя, эта секция была изъята из их корабля. Как, точно не знаю, и помещена здесь, как для встречающих, чтобы показать могущество.
   - Поняла, - девушка согласилась и кивнула. - Не подумала, где нахожусь. Инопланетные технологии, а вы хорош продвинулись, раз смогли секцию изъять и суда поместить. А штаб-генерал второго ранга Шмалёв прав. Это не просто декор и можно просто пройти мимо, но мы остановились. Это не просто картины. Это возможность сделать шаг в другой мир.
   - Точно подмечено и это тянет, - пробормотал Рябушкин. - На декор и эти украшения. На эти картины. Мы были в музеи искусства и нам показывали шедевры, стоимостью огромных денег. Мазня, как по мне. Я бы прошёл, пока мне экскурсовод не пояснил, что там нарисовано. Так что можно было пройти, не включая их.
   ябушкеин
   - Вы же не прошли? - сказал Гаранин. - Что, любопытство пересилило? Вас, армейского-Штабгенерала или это очень умную женщину с острым лицом.
   - А вы бы прошли такую технологию погружения? - госпид Богоульцев. - Это не просто голография. Это имитация физических свойств.
   - Думаю, что нет.
   - Вот и мы не смогли пройти. Для них это было, скорее всего, развлечение, а для нас - огромный кладезь информации миров, где они побывали. У нас уже есть подобные существа, которые ткут такую паутину, - сказал Антон Александрович. - Мы сможем это воссоздать со временем. В большом реакторе, хоть сейчас, но вот в миниатюрных версиях, требуется время. Как и выращенные эти ткачи паутины. А возвращаясь к этим, как их, шестилапым маленьким ящеркам. Если надо прыгать и скользить далеко, но физически не можешь, ведь есть паутина, которая поможет им не упасть на землю.
   - Вы понимаете, что это мир, который в живую, мы не увидим, но он есть где-то в космосе? - спросил Олег.
   - Согласен, - ответил Богоульцев. - Потрясающий.
   - Но он точно есть. Чтобы понять его со всех сторон, нужно посмотреть на него с такого ракурса, где мы сейчас.
   - Не сомневаюсь, - ответил комиссар-инспектор.
   - Пока не научатся летать, - добавила Ядвига. - Я про эти ящерки.
   Этих шариков на ветках и в листве деревьев было много. А тем временем внизу появился муравьед. Возникшее животное очень было на него похоже, тоже с длинным носом, только его хвост был другим, а не как у муравьеда, Иван хорошо помнил. Пятнистый, как колбаса снежного барса. Весь в серо-чёрных пятнах. Он обнюхал несколько грибов, лизнул их, и те выделили жёлтые капельки сока, которые выступили из-под чешуек. Муравьед чихнул, фыркнул и исчез в красных зарослях кустов, которые росли за грибами явно довольный тем, что лизнул грибы.
   - Это грибы просто, - Ядвига запнулась. - Они не просто грибы, они умеют двигаться. Двигаются, чтобы найти хорошие почвы, а и общаются? Это словно не грибы, а организмы с интеллектом. Их защитный механизм, как у тли, дать животным то, что их одурманит и они уйдут.
   - То есть вы, Цэ, знаете про эти грибы так много, словно тут сидели и часами наблюдали? - спросил Богоульцев.
   - Нет, конечно. Я анализировала записи. Тех, кто проходило этот коридор. Эта база пересылала много их в наш Центр данных. Этот коридор или, если правильнее, - объект из корабля, был очень популярным. Их отчёты и кадры съёмок, что они тут украдкой сняли. Довольно много мелькают кадры именно этого мира у большинства тех, кто сюда входил, они выбирают, чтобы коридор был не тёмным и мрачным. Специально останавливались, Комиссар-Инспектор, и выбирали этот. Там было всего пять или шесть вариантов. Лава нравилась тоже многим. Бегать по почерневшим, как застывшие волны, камням и укорачиваться от лавовых красно-оранжевых потоков. Адреналин вскипал. Кофе так не действует, если не побегать по горячим застывшим волнам камня. И ещё раскалённые капли сыплются. Красиво, не спорю. И среди пушинок светящегося мира, который живёт под красным и коричневым карликами, днём питается их энергией, а ночью - буйство света люминесцирующих красок мира светящегося разной интенсивностью. А потом мир спутника газового гиганта. Путешествовать среди ярко розовых, оранжевых, жёлтых, с голубоватым оттенком морковного цвета облаков. Летать, это сильно привлекает.
   - Не может быть, - возмутился Армейский Штаб-Генерал Шмалёв. - Снимали видео? Видео-хроника здесь? И это у нас под носом?
   - Что не может быть? Что тут ваши сотрудники замерли на пять минут, лицезрея инопланетные картины? - Ядвига улыбнулась. - И украдкой не снимали и не фотографировали? Вы инспектора к каждому из них приставили?
   - Это невозможно, - ответил смущённо Шмалёв. - У нас тут камеры, проверки.
   - Особый интерес, - ответила Ядвига и улыбнулась. - Вы это учитывали?
   - Да.
   - Не очень похоже. Сначала возникновения подземного комплекса, вернее его реинкарнацию, особенно кто-то вы начали строить пусковую, у вас был жёсткий контроль, всех проверяли, всех досматривали. А потом, это стало не таким важным, не так, госпид Шмалёв или вы, Богоульцев? Расслабились все?
   - Ядви, что ты хочешь сказать? - спросил Богоульцев.
   - Их прорехи в защите. Со временем, когда угрозы нет, такой контроль начал ослабевать. Шпионов уже не ловили, машины с номерами центра, - не досматривали. Был банальный подкуп. Ведь в Лучеграде было особое питание. Особый город, особое снабжение. Деликатесы, в других городах не было такого. Можно было заработать. Особый город, особое снабжение. И вот тогда, среди этих деликатесов, особенно их ценой, и начали просачиваться слухи, эти магнитные ленты, что тут происходит, в закрытом городе. Что тут всё особенное, а значит любая фотография и магнитная лента, чуть ли не золотой клад. А сотрудники пользовались этим, и найдут, потом нашли, способ, чтобы всё обмануть, те же камеры слежения, систему, и снять подобное. А потом вывезти.
   - Они же снимали, Цэ?
   - Да, - ответила Ядвига.
   - И как пронести мимо контрольных пунктов? Эти фотографии и видео должны были найти при досмотре на контрольно-пропускном пункте? Снять такую сенсацию, несмотря на запреты и попытаться вывезти, - тихо сказал Комиссар-Инспектор.
   - Смогли? - спросила Цэ у Гаранина. - Они смогли вывезти?
   - Да. В нашем мире это всё будет распространено в ввиде пиратских магнитных лент. Официально, будет тишина. Они ничего не знают и не ведают. Удивлены. Ленты будут распространяться под одним названием: Моточки сновидений. Ещё раз, и ещё раз! Там клубки на заставке, это фирменный знак тех, кто их распространяет. Этих уродов, которых мы пока не поймали. Клубки из раскрашенных нитей, которые разматываются. И такие моточки-клубки магнитных лент в катушке имеются у нас. Мы некоторые из них изъяли. Жалкое качество, но слух пройдёт, что есть такое и к этому прикоснулся кто-то, а потом рассказал другим. И качество видео соответствует, словно из под полы снимали. Сотрудник смог снять на магнитную плёнку. Некоторые снимали, чтобы прославиться, а другие для себя, на память. Пронести за контрольно-пропускной пункт Лучеграда носители, те же бобины, это не так сложно, как кажется. В руки взятку никто не отменял.
   - Надо усилить досмотр, это не порядок, - ответил Шмалёв. - Если я забуду после завершения нашей экскурсии про это, напомните мне, товарищ Цэ.
   - Конечно, - она достала блокнот, нашла белый лист и начала записывать обычным грифельным карандашом пометки. И при этом говорила:
   - Эта планета, как магнит их притягивает, искателей сенсации, любители дармового адреналина. Я говорю про сотрудников этого комплекса. А я просто собрала информацию того, что они тут видят. Систематизировала, нашла совпадения в их записях. В письмах и снятых кадрах, которые ушли дальше границы города и района. Проанализировала их и показала вам всем этот мир, который, почему то всем нравится. Наверно плавать под водой с рифом и чувствовать запах воды, рыбы, водорослей, песка. Плавать хотя бы в мыслях и иллюзиях круче, чем безвылазно сидишь в подземелье Аэродрома, а в мечтах уже плаваешь в тёплом, прозрачном море, где в синеве глубины открываются кораллы и закрученные, яркие, стимлотофиты, выпускающие бисеринки.
   - Но мы всё проверяем, - тихо сказал полит-корректор майор Замин. - Мы проводим беседы, объясняем ответственность. Обыскиваем, есть контроль. Караем тех, кто ослушался. Многих покарали. Некоторых показательно отправили в наши лаборатории. И это ушло за Лучеград?
   - Да. Немого, но достаточно. Я всё систематизировала. Часть информации получила из Днепрослава.
   - Понятно, продолжайте. Первый инспектор-счетовод Ядвига Цэ.
   - А просто счетовод, - ответила Богоульцеву Цэ.
   - Уже нет. Я вас повысил, так что ждём полной информации от вас, Первый Счетовод.
   - Конечно, я готовилась, - ответила девушка и чуть-чуть покраснела.
   - Я продолжу то, что мы видим. Антон Александрович. А ты мы тут вели беседу и совсем забыли проанализировать то, что видим в этом окне.
   - Скорее всего, среди деревьев не грибы, в нашем понимании, а местный эукариотический организм, который ближе к животным, чем к растениям, - ответил Гаранин. - Они ведут преимущественно оседлый образ жизни. Сбиваются в кучи, а когда полезных веществ в почве становится мало, мигрируют. Всегда стараются придерживаться своей грибницы. Что на земле, что под водою. На земле легче найти пищу. Да, мне микологи рассказывали, что в мире пришельцев, скорее всего, светило даёт больше радиации, чем наше. Они считают, что это, что мы сейчас видим, это просто не другой мир, который эти декаподы посещали, а их, старый и добрый мир. Поэтому он ярче других и глубже. Там эволюция шла быстрее и флора с фауной мутировала быстрее, в такие невероятные организмы. Наши грибы всё-таки относятся ближе к растениям и не ползают, а здесь они двигаются. Мутация и эволюция этого мира. Госпида, товарищи, я покажу другие миры, но глубину путешествия в этот мир они не переплюнут.
   - Это точно их мир? - спросил Елисеев.
   - Генерал-Протектор, - ответил Антон Александрович, - мы не сомневаемся в этом.
   - Но они вроде плавали в океане? - спросил Белоус.
   - Да, только с грибами столкнулись потом, - добавил Мишин.
   - Ты всё портишь, - сказал, усмехаясь, Гаранин.
   - А может это мир, который похож на мир этих существ? - продолжил говорить Олег. - Мы же не смогли точно определить. Похож мир и так им интересен?
   - Да, Олежа, может быть, - согласился Гаранин. - Мы долго спорили, думаю, что мы оба правы. Этот мир просто чем-тио повторят мир декаподов.
   - А эти пятна на шляпках, они так общаются? У них есть глаза? - вмешалась Ядвига Цэ.
   - Я не могу ответить на ваш вопрос, пани. Мы не знаем. Скорее общаются спорами. Выпускают мелкие органические пылинки, и другой гриб это считает и поймёт, что первых хотел сказать. Они разные. А может они общаются через свою грибницу, они редко её покидают. Ползают по ней. А она растёт и создаёт некие железнодорожные пути ввиде белой, нитки, которая ползёт на многие километры. Чтобы понять, нужно получить экземпляр такого гриба, чтобы изучить, а это просто изображение.
   - Но такое реальное, словно мы рядом, - сказал Замин. - Запах его чувствую. Как будто нахожусь здесь, в этом мире. Я тут прошёлся и почувствовал некую ностальгию. Скорее, некий взрыв чувств. Меня так это проникло, что адреналин ударил в голову.
   - Да, точно? И нас ничего не укусило, а тут множество паразитов. Такие джунгли должны кишеть паразитами.
   - Нет, не укусило, но чешется на ноге. Это оно?
   - Возможно. Тебя не отравило, а тут много есть растений с ядом. Летающих и ползающих паразитов, - сказал Гаранин. - А ещё гравитация. Мы подсчитали, что эта планета в два раза больше земли. Вы знали, Ядвига?
   - Нет, - ответила Ядвига.
   - И мы спокойно тут ходим, словно повышенной гравитации нет, - Гаранин улыбнулся. - Понимаете?
   - Да, - ответила Ядвига. - У вас есть пояснения?
   - Конечно. Это одна из комнат имитации пришельцев из корабля. Наверно для отдыха или, чтобы они держали себя тонусе. А может им надо вспомнить то, что пришло в голову и в мыслях, когда были они на этой планете? Не знаю, всякие глупые мысли приходят. Просто гадаем. Они наслаиваются на наш мозг, что он думает, и этот коридор показывает то, что мы хотим. Путешествия.
   - А мои коллеги считают, - сказал Мишин, - что можно каким-то образом заглянуть вовнутрь любого организма в этой имитации, что нам показывается, и она словно живая. Этот экран нам позволяет заглянуть, но мы не знаем как, чтобы изображение не исчезло, пока мы приступим к изучению. Могу сказать, что в их мире масса летающих и ползающих животных с невероятными способностями. Некоторые удивительные, как местные змеи, которые как наши хамелеоны научились маскироваться, или поедатели камней, типа слизняков, которые умеют формировать на спине каменную и железную броню, растить её, пока растут они, нам бы это пригодилось. На боевые машины нарастает броня. А мы их приручили, - сказал Мишин Богоульцеву. - Создали аналог
   - Слизняки, выведенные в лабораториях скопировав их отсюда? - Гаранин хлопнул в ладоши, показывая, что он в восторге. - Эти существа, которые своей массой слизи и крошек, выделений железа, заделывали трещины в нашем подземном городе? А они прочнее бетона.
   - Значит не зря мы тут проводили столько времени? - спросил Мишин.
   - Не зря. Есть чему восхититься, - Гаранин улыбнулся. - Да, кстати, чуть не забыл добавить, что местные грибы в эволюции пришельцев оказали огромное влияние.
   - Какое? - спросил комиссар-инспектор.
   - Об этом чуть позже, - сказал Олег. - Это на десерт.
   - Какие сочные краски, аж в глазах рябит, - сказал комиссар-инспектор. - Я такое количество оттенков видел только под водой, на коралловых рифах.
   - Да, госпид Богоульцев. Нам показали миры, которые такие интересные, но мы тут не за этим. Нам нужно шагать дальше.
   - Но эти яркие краски.
   - Сюда можно приходить, чтобы ощутить себя путешественником, - сказал майор Замин. - Для мотивации. Хочешь ещё, отработай.
   - А вы тут часто были? - спросила Ядвига Цэ.
   - Первый раз.
   - И испытываете восторг?
   - О, да. И они будут испытывать восторг от этого. - Это как музыка, как живопись. У меня под кожей мурашки бегают, и холодеет в спине, а потом в жар, весь вспотел сейчас.
   - Видите, какой эффект это может произвести на человека, который только сейчас сюда попал, - сказал Гаранин. - Для мотивации, это хорошо.
   - Он не первый. Сейчас ещё захлебнётся восторгом и тем, что ему показали, - ответил Шмалёв.
   Замин кивнул и поник. Он молчал и кусал пальцы.
   - Хотя его мысли очень интересные, - сказало Богоульцев. - Без наркотиков, только тем, что увидишь интересное, удивительное. Над этим надо подумать. Его реакция может быть такой же с теми, кто согласится работать под землю, и получить это в качестве бонуса. Прикоснуться к тайне. А это людей завлекает, владеть тайной. Надо подумать, идея интересная.
   - На самом деле, мы не можем видеть всю палитру, - ответил Гаранин. - Наш глаз её просто не распознаёт. По нашим расчётам, глаза пришельцев имеют до 18 типов фоторецепторов, а у нас только два. Колбочки и палочки. Я думаю, только наш рак-прыгун, слышали о нём, он ещё раковины разбивает ударом передних конечностей, вполне оценил всю палитру того, что мы сейчас видим. У него то ли 14, то ли 16 типов рецепторов. Трудно себе представить, чтобы мы увидели, если бы смогли. Да, могу добавить, что у этих инопланетян был своего рода сонар. Орган над их ртом. Это у них осталось от жизни в океане, скорее всего для охоты на глубине или в тёмных пещерах. И они его приспособили для эхолокации и на суше. Поэтому они прекрасно видели в темноте. Они невероятные существа.
   - Да и так впечатляет, что я вижу глазами. Это буйство красок. Я словно погружаюсь в их мир, - сказал генерал Шмалёв. - Он словно вырастает из стен. Надвигается на меня.
   - Это из-за глубины. Чем больше вы смотрите на это изображение, тем стена больше на вас реагирует и формирует глубину, трёхмерность. Она интерактивная. Оценивает вашу зрительную заинтересованность. А потом вы можете там путешествовать. Тут не голография в том понимании, что мы знаем и сейчас пытаемся воспроизвести. Стена и тот компьютер в ней начинают взаимодействовать с вашим мозгом и создавать трёхмерную проекцию, где можно ходить. Путешествовать по тем же снам. Соприкасаться, быть ужаленным. Попробовать фрукт или просто лист дерева.
   - Улетели! - сказал радостно полковник-интеллект Даву. - Мы - улетели!! Даже вырвалось. Это как с наркотиком, только по-настоящему. Тут долго можно стоять и смотреть и погружаться. Счетовод права. Это не для нас и не для нашего мозга. У нас выделяются дофамин, серотонин, эндорфины, а они реагируют на то, что хочет мозг показать в этом тоннеле или комнате, чтобы получить новую дозу. Может, у этих инопланетян нет. И тут целое поле впечатлений. Я всё фиксирую, но сейчас не сдержался. Представляете миры психически больных людей здесь, чтобы врачи, путешествуя по ним, помогли этим больным выбраться из себя, из своей головы, из своих кошмаров? Врачи могут быть ангелами. Вернуть их обратно из мира их грёз, в наш мир. Сделать нормальными.
   - Даже не мечтай, Даву, - сказал Гаранин. - Мы тут ещё ад психически больных людей не видели.
   - Но иногда там есть зерно рациональности, - сказала Цэ.
   - Найди её, Ядвига! - ответил Гаранин. - Та ещё нужна скрупулёзность, пошаговое осматривание того, что тот или иной идиот сделал. Ты сможешь? - Ядвига покачала отрицательно головою. - А машины пришельцев не помогут. Они это просто не понимают нас. Просто записывают и показывают. Так что идёмте, а то мы можем тут рассматривать картины очень долго.
   Иван, он же Олег Мишин, и Антон Александрович с трудом смогли оторвать остальных от созерцания панелей. Слава богу, Гаранин додумался их просто отключить, и они снова стали сине-чёрными, и, пройдя немного, свернули в комнату. Иван даже чуть не ахнул от увиденного. Вдоль всей комнаты, посередине, было установлено пять столов, все на тёмно-синей ноге из металла, где светились голубым светом трубки и зеленоватым, более тонкие, наверно провода. Сами столы были из чёрного материала, над которыми, в метре от поверхности, плавали стеклянные пластины. Справа от столов были знакомые кресла для карликианов и доска пульта без кнопок, лампочек или переключателей. Слева и справа, в помещении, находились вмонтированные в стены странные панели. На потолке светились пятна света. Но они были неяркими, царил сумрак. Над столами был белый, яркий круг, а от него шла решётка из светлых полос и ярких точек, которая ползла то вниз, то вверх, как микросхемы на дорожках. Она горела не везде. На двух столах. На одном она вспыхнула и погасла над прозрачными, стеклянными пластинами, которые парили в воздухе, а вот над втором, она ярко светилась и точки двигались. Иван увидел, что там на третьем столе лежал человек, хотя нет, не лежал, а как стеклянные пластины над такими столами, он парил в паре сантиметров от поверхности стола. В кресле уже сидел карликиан, с серо-чёрной шерстью и смотрел на человека в комбинезоне перед ним, который водил по световому экрану, парящему перед его лицом, и там прыгали жёлтые символы. А потом карликиан повернулся к пульту, который был сбоку. Эта доска была не просто доской, из неё выросли символы. Часть из них обычные, как на клавиатуре, еле выступали, а другая часть - высоко поднятые клавиши на столбиках. Олег, он же Иван и он же Алиса почему-то сконцентрировали внимание на этот пульт, где сидел Карликиан.
   - Почему некоторые клавиши так высоко? - спросил Богоульцев, рассматривая этот пульт. - Был же плоским, а тут так преобразился.
   - Это клавиши окончательного ввода, - ответил Гаранин.
   - Не понял, поясните мне.
   - Ну, как бы это объяснить попроще. На обычной клавиатуре набирается код, скажем, как приготовить жаркое. И потом нажимается использовать одной из этих клавиш, то выполняется набранная команда. Жарить, как запрограммированно. Скажем, вы жарите курицу. Каждая клавиша показывает, что вы жарите курицу, и будет в результате жаренная курица, но нажав эту высокую клавишу вы жарите её так, как там запрограммированно. Тоже жаренная курица, но со специями. Тот же результат, но другой. И зная, какой хочешь получить результат, нажимаешь нужную высокую клавишу. А если таких нажатий несколько и каждое нажатие выполняет набранную команду, но с поправками того, что записано в этой клавиши, то можно получить интересные результаты. Я так это понял, - ответил Гаранин. - Это так сложно. Всё написанное будет переформатировано, исходя их клавиши команды.
   - Это как?
   - Другой пример, ты пишешь про землю, а нажатие подобной клавиши и всё, что ты писал, переводится в воздух, где есть земля. Пылинки, листва, травинки, превращаются в тучи, облачка, ветер с запахами или сильный ветер, даже торнадо. А другая клавиша и всё, что ты писал про луг, уже под землёю, в тоннелях и гротах. Курица и специи, это так. Попытался неудачно применить пример. На самом деле всё глубже.
   - Не понял, - Богоульцев почесал нос. - Поясните.
   - Это записанные сценария того, что нужно в данный час. И введённая информация подстраивается под эти сценария, адаптируется и форматируется. Эти клавиши автоматически перестраивают написанные процедуры под них. Так легко. Вот, например, текст был написан. И его нужно привязать к какому-действию, например огонь. Нажал нужную клавишу, чтобы активировать, и в том или ином ввиде эти слова, весь текст так или иначе будет повязан с огнём.
   - Зачем такое? - спросил Елисеев.
   - Так проще. Тот же огонь. Команды предсказуемые. Спасаться, жар, уничтожение. - Антон Александрович невнятно говорил и кашлял, пару раз вытирая нос. - Например, набирается палитра из мазков, но нужно выделить только один рисунок, он уже заложен и нажатие клавиши это делает. Палитра пересобирается ради этого рисунка. А тут введённые данные для некой машины, но принцип тот же.
   - Это я понимаю. Эти клавиши на высоких ногах сделаны так, чтобы карликиан невзначай не нажал на них, чтобы активировать работу механизмов?
   - Нет, не механизмов, - ответил Гаранин, повернувшись и объясняя всем, - Чтобы написанные команды случайно не активировать другой клавишей ввода записанных команд. Вместо огня, нажать на воду. Разницу почувствуйте. Поэтому карликианам нужно именно поднять лапку и нажать нужную клавишу. Такое себе средство защиты.
   - Меры предосторожности, понял, - ответил Богоульцев. - Что вы нам сейчас покажите?
   - Евгений, всё готово? - спросил громко Антон Александрович.
   - Ах, это вы, Антон Александрович, а я и не заметил, как вы вошли. Увлёкся, - ответил человек повернувшись. Потом он увидел остальных. - Здравствуйте, товарищи и госпида. Сейчас, ещё пару минут. Я почти закончил.
   - Что с этим человеком? - спросила Ядвига, указывая на парящего над столом пациента.
   - Он погружён в глубокий сон. Объект должен быть неподвижным по время процедуры, - сказал мэр Гаранин.
   - А кто он вообще? - Ядвига спросила вновь.
   - Я не обязан вам сейчас объяснять, потому что вы просто Счетовод.
   - Первый Инспектор-Счетовод, - напомнил Богоульцев. - Кто он? Говорите!
   - Беглец из города, поймали на границе. Наверно шпион, раз бежал. Направлен сюда для опытов.
   - По своей воли? - спросила Ядвига.
   - Конечно своей. А то всё отберут у его семьи и родственников. Выбора не было.
   - Понятно, и что мы увидим? - спросил комиссар-инспектор.
   - Можно сказать чудо. Это копировальная машина, которая может полностью скопировать информацию о человеке для выращивания клона. И даже не одного. Но он нам будет подчиняться. В его мозгу осталось то, что он должен нашей базе и нашему городу. Нашему государству. Мы пока на стадии изучения, делаем первые шаги, но перспектива колоссальна. Клоны хоть и имеют своё выраженное Я, но им можно привить навыки. Сейчас продемонстрируем процесс, Женя?
   - Да, Антон Александрович. Сейчас.
   Он что-то набрал на экране перед собой и карликиан оживился. Тот снова сунул свой хвост в надрезанный мяч для регби и, после нажатия двух высоких клавиш на физическом пульте, протянул лапки к поверхности светящегося экрана, где бегала информация и она менялась. Карликиан что-то нажимал там, а потом снова повернулся к этому пульту с символами и высоко выступающими клавишами. Начал что-то тоже набирать на этом пульте, а потом нажал ещё одну из них, эту высокую клавишу, привстав на задние лапки. Символ засветился золотым светом и утопился в клавиатуру, где были клавиши со странными символами. После этого голографический экран изменился, и по нему забегали световые пятна, они начали вытягиваться в змейки, которые начали выползать из экрана к лапке этой обезьянки, которая держала её на голографическом экране, отвернувшись от этого странного пульта. Иногда змейки создали вокруг лапки светящуюся сеть, которая двигалась, а обезьянка дождалась, когда все змейки придут в один источник и туда сеть втянется. И потом ткнуть пальчиком в золотое пятно, в это световое пятно, очень похожее на пятно, откуда вытягивались змейки, но ярче и золотым светом. И мгновенно перед карликианом вспыхнул полосой и развернулся голографический экран.
   - А эти карли.., как там их, - сказал Шмалёв, - Молчаливые. Сидит и молчит, что-то делая. Точно общается с кем-то, не издавая ни звука, нет наушников, шлемофона и микрофонов.
   - Карликианы общаются на высокой частоте между собою, посылая серию сигналов, типа азбуки Морзе-Оффе, но сложнее. Когда они рядом. Иногда можно слышать тонкий свист при их общении, Щелчки хвоста, там же типа пальцы. Как кнута, глухие щелчки. И всё, если некоторые из них рядом. Но чаще просто болит голова и звенит в ушах, когда они общаются. Мы не слышим этот диапазон.
   - Понятно. Поэтому у нас тут звон в ушах? - спросил Богоульцев.
   - Да, - ответил Гаранин. - Он общается с сородичами.
   - Рядом? - спросил Богоульцев.
   - Да, рядом.
   - Тут больше из них никого нет, - заметила Ядвига. - Как они общаются, когда рядом, если никого нет?
   - Это их секрет. Им стены и перекрытия не нужны. Этот свист, - Мишин запнулся. - Скорее для отвлечения глаз. Мы услышали его и про него подумали. Эти карликианы, с большой или маленькой заглавной буквы, очень умные, хотя их создали искусственно. Они по-другому общаются, а мы потратили месяцы, расшифровывая этот свист. Эта Азбука Морзе-Оффе работает для карликиан в пределах их видимости, как стук. А что они при этом посылают в невидимом диапазоне, мы не знаем. Через стены, на любые расстояния.
   - Найдём способ прочитать информацию, - сказал бравурно Шмалёв. - Много что же нашли. Найдём и этот способ общения этих мартышек.
   - Проблема в том, - Гаранин улыбнулся, - что мы догадываемся, что их общение связано с теорией связанных частиц.
   - Это что? - спросил Богоульцев.
   - Это теория двух частиц, которые повторяют движения друг друга в любой части мира, и не обращают внимания на расстояние, - сказала Ядвига. - Я знала, что вы про это спросите. Изучая этих карликиан, их тела, которые мы разрезали в анатомическом театре, я увидела этот странный ячеистый мешочек в их мозге.
   - Вы точно Счетовод? - спросил Гаранин.
   - Я здесь, как Счетовод, - ответила Ядвига и потёрла нос. - Продолжим. Мешочек с маленькими ячейками, которые внутри них генерировали сильный электрический заряд и они могли им варьировать. Словно переключать, как азбука Морзе-Оффе. Думаю это и есть их орган общения связанных частиц. Каждая ячейка - электрон, связанный с таким же электроном другого карликиана, где бы он не находился. Это нельзя перехватить или услышать. Идеальное средство общения, которое нельзя подслушать.
   На экране перед карликианом появилась некая схема, прыгали символы, возник ещё один экран и на нём был изображён некий механизм. Иван увидел, что он похож чем-то на бублик с усиками. А хвост карликиана дёрнулся, почти незаметно, и вдруг чёрная поверхность стола засветилась светом. А дальше свет вышел туманом из поверхности стола, прошёл сквозь человека и когда вышел наверх, то было видно, что внутри него возникла светящаяся фигура, точь-в-точь, как фигура над столом человека. Этот туман добрался до толстого, прямоугольника стекла и, войдя в него, превратил его в экран дисплея, где на световом фоне было изображение этого человека. Антон Александрович поманил пальцем, и стеклянная панель сдвинулась с места, подплыла к нему, остановилась перед ним, вертикально, и Иван увидел, что изображение человека находится в мерцающем свете, словно роилось много-много точек вокруг изображения. И потом они исчезали и превращали изображение в этого человека. Точно, это был тот же самый человек, его черты лица были узнаваемые, хотя они исчезали, перед демонстрацией его мышц, кровеносной системы и костей. Его изображение показывало, какой он внутри.
   - Итак, перед вами копия пациента, виртуальная копия после сканирования. Точная копия, до атома.
   - Что это было? Что это за туман, рентгеновские лучи?
   - Нет, что вы. Это микророботы, которые прошли сквозь тело и сфотографировали человека на атомарном уровне, а потом перенесли информацию на панель. Смотрите.
   Антон Александрович коснулся изображения человека, и оно подсветилось изнутри, а дальше он показал, как всё скопированное можно использовать. Он повернулся к мартышке, и Карликиан показал, что значит получить такую копию человека. На голографическом экране было видно, что в неких саркофагах можно вырастить всё, что угодно, зная полученную информацию сканирования этих микроботов. Причём получить в невообразимых количествах клонов, и они будут управляемые. В них можно будет внедрить на физическом уровне мысли, и даже служение и повиновение. Как команды на генетическом уровне.
   - Это напоминает метод, который я видел в медицинском центре имени Алексея Баумана. Там мне строили трёхмерную компьютерную модель человека, - сказал Даву. - И там говорили, что можно делать всё, что угодно, зная всё про человека.
   - Да, есть такой метод, он состоит в получение трёхмерной модели человека, путём его заморозки и последующем нарезанием тонких слоёв для фотографирования. Здесь же, как бы соединён метод магниторезонансной томографии и этот метод нарезки, только вместо слоёв сфотографирована каждая молекула человека. Можно увидеть все его болезни, все его мутации ДНК, травмы, которые он получал. Всё. Видите, что всё время присутствует некая светящаяся аура? Её хорошо видно, когда я убираю изображения всего тела, оставляя, как сейчас, бьющееся сердце и кровеносную систему? Поэтому мы назвали этот метод Сиянием.
   - Просто нет слов, - выдохнула Ядвига. - Одним махом всё знание о человеке. Я бы попробовала, а то мучают иногда боли в спине, а томография пока ничего не выявила.
   - Ну, наверно, вскоре можно будет это устроить, - сказал Антон Александрович, а пока Женя вас проводит в библиотеку. Женя, пожалуйста. Я тут закончу.
   Когда члены комиссии ушли, Антон Александрович лёгким махом руки отправил пластину в правую сторону, к стене, где белый круг вытянулся в овал, внутри него возникла щель, куда пластина влетела и исчезла. После овал снова стал светящимся кругом. Гаранин подошёл к карликиану, замершему в ожидании указаний, и щёлкнув пальцем, тихо просвистев. Тот пошевелил пальчиками, изображение на экране изменилось и тут тело человека со стуком упало на стол. Следом стол засветился, и тело начало разлагаться. С тихим треском и шелестом. Превращались в жидкость кожа, мышцы, органы. Они разжижались, расползались и текли вниз, на поверхность стола. Последним растворился скелет, волосы и ткань одежды. Всё всосалось в стол, и он погас. Следом погасли экраны над пультом, карликиан встал и, подойдя к ближайшей стене, исчез в открывшемся проходе. Гаранин посмотрел уходящего карликиана, а на одном остававшемся работающем экране было видно, что человек скопирован и сейчас проходит переформатирование. После этот экран тоже погас. Тогда Антон Александрович кивнул, и зашагал следом за остальными.
   - Тело осталось? - спросил тихо Мишин у Гаранина, когда последний его догнал.
   - Нет, Олежек. И ни следа от тела. Мгновенная утилизация. Вплоть до молекул.
   - Слава богу, что они об этом не знают, - ответил Мишин. - Если эта Ядвига знала, чем мы тут занимаемся, нам бы пришлось несладко. Богоульцев точно всё запретил.
   - Её можно было тоже скопировать, и всё будет на ура.
   - Есть проблемы. Копии должны быть в поле. Ядвига не такая, что согласится вот так, на раз, тут остаться. Тем более, при таком повышении. В подземелье сидеть и считать. Это вызовет резонанс и подозрение, и потребует от нас, чтобы она приехала в столицу для отчёта. Будут проблемы. Так что нет, трогать её точно нельзя, Антоша.
   - Ладно, соглашусь. Твои аргументы весомые. Будем врать, как сможем.
   - Причём конспирологически врать. Подкрепляя фактами, которые трудно этой комиссией проверить, - добавил Мишин. - Присмотрись, друг.
   - К чему?
   - Они уже устали, даже Ядвига. Скоро им будет интересен конец нашей экскурсии.
   - Поэтому не было много вопросов в этой комнате, где был подопытный? - поинтересовался Антон Александрович.
   - Естественно, - Мишин был озабочен. - Ты же им не сказал, что аура, вот то, что микроботы вытащили из тела, - это душа человека, чтобы потом вложить в копию? Ты представляешь, что с этой группой поверяющей будет? Что она начнёт спрашивать?
   - Да, поэтому соврал, сам ты же слышал, - ответил Гаранин.
   - Да, и, слава богу. А ещё немного её изменить.
   - Для нашего проекта, Олеже! - Антон Александрович хлопнул его по плечу.
   - Да, а иначе копия не будет тем же самым человеком. Если скопировать только память и вложить её в копию, в клон, это всё равно будет только памятью. А душа то в клоне другая, если можно так выразиться, и со временем и вкусы поменяются, и привычки, поведение, и мы не сможем контролировать его пропагандой, которая сработала бы на источнике, но не на этом человеке, потому что его психика, мировоззрение, его мысли уже другие. Не такие, какие должны были быть из наших расчётов. И будет заметно, что это другой человек. Он начнёт забывать внедрённую память, страдать таким местным склерозом, который мы наблюдали, хотя всё новое будет помнить отлично. А то, что было в него записано, будет начинать казаться сном. Это ведь другой человек, а не оригинал. Так что да, копия. Но эти копии капризные. Тем более с оковами наших команд, которые мы зашифровали в ДНК. Ядвига точно не подходит, да и остальные инспекторы тоже. Антоша, пускай смотрят. Мы сможем ими управлять другими способами. Деньгами и проектами. Они жадные. Не все, но очень много жадных людей в нашей стране. В Средне-Аквамариновое море хотят поехать, поправит здоровье, всей семьи. Отдохнуть, послушать вой ветра и шум волн, чтобы успокоить нервы. Посидеть в пещерах каменных сирен, где все эти звуки складываются не в какофонию, а типа в музыку. А там очень дорого.
   - Именно, - сказал Мишин. - Поэтому пока им знать это не обязательно. Идём?
   - Идём.
   - Подожди, - сказал Иван-Олег. - Скажи, правда, что ты смог подключить индивидуальную камеру? Отдельную от этого сектора? Ту самую, что хранилась в отдельном блоке.
   Молодой Антон Александрович замер, почесал нос, пожевал губами думая, что ответить. Потом в нос сказал:
   - Да, я её вывез и использую в своих целях. Олеже, я ведь научный сотрудник и мне нужны эксперименты. Не бегать же сюда почти через весь комплекс. Подал заявку, мне разрешили. Тем более, я же не могу проводить эксперименты здесь. Здесь кругом камеры и всё записывается. Нужны отчёты, сводки, документы, разрешения, а это меня тормозит. Да и Захара не должны сотрудники и охрана видеть. Он мальчик и ему тут не место, нет разрешения. Я хочу лечить детей. Олеже, я тебе рассказывал свою мысль, что с помощью Захара я смогу излечить многих. Дать им не только новую жизнь, а новое будущее. Даже летать смогут. Но тут меня опять затормозят отчёты, документы, и, заполняя их, я забуду, что хотел!
   - Да, я понимаю, - ответил Мишин.
   - Но мне всегда мешает бюрократия. Поэтому у меня есть личное крыло и отдельные входы на поверхность. Кстати, один из них идёт в усадьбу местного помещика. Я ещё не проверил, но если так, я собираюсь там обустроиться. Думаю, никто возражать не будет. Усадьба в плачевном состояние, я там был. Требуется серьёзный ремонт помещений, крыша течёт. Вот и причина, чтобы там почаще бывать и без лишних расспросов. Просто сказать, что для Лучеграда и его истории идёт реставрация усадьбы. А там ещё покинутый сад и заросший парк перед усадьбой. Кто знать будет, что там есть вход из подземного комплекса в усадьбу, если многие жители Лучеграда не знают про эту усадьбу. Некоторые слышали, а большинство не было возле неё. Там всё заросло так, что едва можно пробраться к колоннам фасада. Я же на тебя надеюсь, не подведёшь? Олеже?
   - Да, Антоша, - ответил Олег.
   - Спасибо. Ведь не для себя стараюсь. Благое намерение.
   - Благими намерениями выстелена дорога в Огнерубку, Антон, - напомнил Иван-Олег. - Я слышал, что кроме камеры, ты ещё доставил туда другую машину, модификатор. Там стол круглый, а не прямоугольный, как здесь, как мне помнится. Сложная система, и чрезвычайно может быть опасной.
   - Всё для спасения сына. А когда узнаю, как это работает, многих детей спасу. Но это пока это в очень далёкой перспективе. Последние анализы показали, что, несмотря на чип, болезнь начала прогрессировать. Возможна деменция, из-за поражения мозга. Новые связи в мозге очень быстро стареют и распадаются. Поэтому, я изучаю принцип её работы. Чтобы как-то модифицировать сына, стабилизировать его состояние. Ты бы видел его глаза, когда он замирает и часами смотрит в одну точку, не реагируя на оклик. Живёт в своём мире и нельзя его банально покормить. Олег, я уверяю тебя, что всё, что я делаю, только в благих намерениях. Но, - он вздохнул, - пока успехов мало. Вероятно, она была создана для высадки на другие планеты, чтобы не подвергаться опасностями, они модифицировали тела, а потом избавлялись от модификации, как я понял. Этот новый стол модификатора. Он настроен на их тела, на их структуру и анатомию, а не на людей. Пока эксперименты неудачные.
   - Странно, ведь им это было ненужно, исходя из их возможности регенерации. Они похожи на наших осьминогов, - пробормотал Олег. - Эти существа, декаподы. И карликианы самодостаточные.
   - Они это делали для биоформирования нашей планеты, - сказал Антон Александрович. - Возможно, не доделали. Программное обеспечение подвело.
   - Ты всё грезишь Захаром? - спросил Олег.
   - А чем ещё? Космосом? Нет, я действительно вижу грёзы, особенно во сне, со своим сыном, который бегает, смеётся и играет, а не пришпиленный он к своему креслу. Потому он мой путеводитель исследования.
   - Ясно, я услышал, - сказал Мишин. - Идём дальше? Нас же ждут.
   И они пошли за остальными.
   - Мы ведь нашли планы по изменение нашей планеты, и они начали их реализовывать, - напомнил Мишин. - Никто не знает, чем бы это закончилось, если бы они так спонтанно не улетели.
   - Это пока тайна, - сказал Гаранин. - Но, согласен, что это было большое событие. Всё бросить на полдороге.
   - Согласен и я, - пробормотал в ответ Иван голосом Олега.
   Они дошли до большого, полукруглого зала, освещённого светом жёлтой лампы, находящейся в центре, под потолком. Люди вышли в пустоту, под ногами ничего не было, они стояли просто на пустоте, и Ядвига с ужасом метнулась обратно в проход, но потом остановилась, собравшись с мыслями. У остальных были нервы покрепче. Комиссар-инспектор Богоульцев сел на корточки и потрогал прозрачный пол.
   - Стекло? - спросил он у Евгения. Тот улыбнулся.
   - Нет. Скорее прозрачный минерал, - ответил он.
   Опять перед ним появился светящийся экран, оказалось, что на его руке находится металлическое кольцо, браслет который светился искорками. Он до этого прятался в рукаве халата. И внезапно пустота под полом вспыхнула голубым светом и люди увидели, что под ними находится огромный зал, где внутри него в четыре ряда стояли колонны покрытые узором, некой сеткой светившееся позолотой. Такая же сетка была и на стенах, но некоторые линии были голубыми, зелёными, оранжевыми, фиолетовыми и прочими красками, а в самом низу горел круг голубого огня. Он светился и пульсировал, а в центре было нечто наподобие постамента.
   - Пани, не бойтесь, - Антон Александрович галантно взял за руку женщину и повёл за собой. - Вниз вы точно не упадёте.
   - Я просто не люблю высоты, - сказала она. - С детства. А тут такое.
   - Это не просто орнамент на колоннах, - сказал тем временем Богоульцев и встал с корточек. - У меня такое предчувствие, исходя из того, что я про этот объект знаю. Я думал, что это типа насечка, художественное оформление, но сейчас мне кажется, что это рёбра какие-то на колоннах. Система охлаждения? Золотые линии, это тоководы?
   - Нет, это библиотека. Смотрите.
   Вдоль одной из колонн вверх летел аппарат, который освещал эти золотого света рёбра. Пролетев ещё немного, он остановился и тут из колонны выплыл предмет, маленькая часть ребра, отдельный элемент. Это была прямоугольная дощечка, которая вышла из своего гнезда и вместе с нею машина начала опускаться.
   - Так это что-то вроде стойки для пластин? Эти рёбра?
   - Да, типа полок для книг, - сказал Антон Александрович.
   - А что в тех, что голубоватым светом? И другими цветами на стенах?
   - Там вспомогательная информация, как мы поняли. Основное на колоннах, а там второстепенная и сортируется она по цветовой гамме.
   - Зачем так сложно, ведь есть простой путь сортировки библиотеки, - сказал Шмалёв.
   - Ну, у нас же в библиотеках есть карточки и ярлыки, с буквами и цифрами, чтобы быстрее найти. А тут такое. Столбы или колонны, вместо шкафов. Но они ведь не люди и думают, как не люди. Они из океана, - ответил Антон Александрович. - Как кораллы и их столбы в их мире. Там такой многоступенчатый мир. Каждый шаг вверх по кораллу, изменение температуры и солёности воды, это новый мир их обитателей. Похоже, точно?
   - Да.
   - Отсюда и то, что такая на вид их библиотека. Важнее в глубине, а менее важное на вершине.
   Этот аппарат спустился к кругу света и замер. Дощечка вспыхнула и провалилась сквозь круг.
   - Значит, на этих пластинках записана информация, как на дисках? - спросила Ядвига?
   - Что-то вроде того. Скорее, эти пластины и есть информация, - сказал Антон Александрович.
   - Поясните? - переспросил комиссар-инспектор.
   - Вы представляете, сколько нужно информации, чтобы записать целый день жизни города, скажем как ваш родной Богаслав? С людьми, машинами, домами? Всю его городскую жизнь? Каждая пластина, мы точно знаем, что это каким-то образом модифицированный многослойный графит, он представляет собой записанные на атомном уровне слои информации. То есть, каждый атомный слой - это записанная посредством разных типов связей атомов графита информация. При этом это очень плотный материал. Такая вот дощечка с огромным количеством информации. Мы даже один процент её не смогли понять из-за плотности записи и сокращений. Это как архивация данных, а мы топчемся вслепую.
   - Впечатляет, - сказал Богоульцев. - Продолжайте.
   - Электронный микроскоп показал, что расстояние между слоями всего пару нанометров. Там невероятное количество информации. И она записывалась для них, - Антон Александрович поднял руку и показал пальцем на стену над этим прозрачным полом. Только тут Иван, да и остальные, обратили внимание, что стены и потолок украшены барельефами. От жёлтой лампы по потолку к стенам шли стилизованные лучи, с обеих сторон их сопровождали символы символического языка. Они были нанесены на странный орнамент стен и потолка, словно кто-то резкими мазками друг на друге рисовал тонкие иглы в разные стороны. Причём, если приглядеться, орнамент стен и потолка был похожим, но всё же отличался. Между рядами символов символического языка были нарисованы на этой игольчатой фактуре наподобие птиц или рыб, причём их контуры имели жирные вкрапления, наверно нарисованных звёзд. Они как будто люминесцировали в жёлтом свете этой лампы. Иван вспомнил, что часто небесные созвездия примерно так и изображались в книгах и фильмах. А на стенах, в ряд стояли огромные, наверно в два с половиной метра высотою, существа. Именно к ним, к верхушкам их голов и стремились эти лучи на потолочном барельефе.
   - Красиво, правда? Фон такой игольчатый, - сказал Евгений. - Мы долго думали, на что он похож, пока не увидели фотографии разрезанных железных метеоритов. Это Видманштеттенова структура, такая разновидность металлографической структуры, когда из-за низкой температуры космоса два кристаллизирующихся минерала не могут смешиваться. А вверху, мы считаем, что это Спикулы.
   - Что? - спросил генерал Шмалёв.
   - Спикулы, это такие столбики светящейся плазмы в хромосфере Солнца. Видите, на куполе словно нарисованы горящие прерии, линии, чёрточки, мазки в одном направлении, а вон там они закручиваются. Тоже определили случайно. Мы считаем, что это своего рода символизм. Символическое искусство, соединение небесного и земного.
   - Вы точно в этом уверены? - поинтересовалась Ядвига.
   - Это только предположение, - ответил за Евгения Антон Александрович. - Чтобы узнать, что это значит, надо спросить самих инопланетян. А это проблематично.
   - А у этих, как их, карликов? - тогда задал вопрос генерал-прокурор Елисеев. - Может они объяснят.
   - Эхм, - Антон Александрович почесал затылок. - Это будет долго и не рационально.
   - А это выделенное? - сказала Ядвига и указала область, где на стене была прямоугольная площадка, где была нанесена странная резьба. Вроде листик был вырублен в камне. Основной ствол и от него листочки, а они все в линиях, как в жилках, при этом жилки выделенные. Там что-то круглое рядом. Ямка, а вокруг точки. Много странных линий, разной глубины и направления. Какие-то узлы. Ещё квадрат с точками и тире, разной глубины. Ещё там много было с геометрическим символическим языком.
   - Я это уже видел, - сказал Богоульцев. - Видел такое. Мой брат помешан на археологии и древности. Вот мне он это показывал фотографии из своей экспедиции после одной из своих путешествий, что они там нашли. Что он нашёл тогда с коллегами, а сейчас это мировая достопримечательность, что находится под защитой LENESCO.
   - И что там? - спросила Ядвига.
   - Это плато. Каменное плато, где после извержения лавы из вулкана, она растеклась и застыла в озеро из двух частей. Наверно, много древностей похоронила, там ведь нашли статуи, чемульпы в пещерах. Это типа саркофаги. Там были в длинных горшках похоронены люди. И у всех руки вверх, к горлышку, словно хотели после смерти вылезти. Туда добраться трудно. Серо-коричневый ландшафт холма, который введёт вверх. Кругом колючки и кактусы. Много пыли, паутина и мелких камней ловушки. Им сказали местные, живущие в долинах, что там есть древний алтарь. Там жили люди Пупуйя, а сейчас они, после того, что их цивилизовали, стали люди Пупали. Значит, они Наследники. А что-то наверху имеет печать богов. Сразу за остатками поселениями древних людей Пинтуму, которые жили до Пупуйя. За сто лет.
   - Что там? - спросил Олег.
   - Если туда взобраться, а сейчас это одно из многих туристических мест, где туристы стоят на платформе и смотрят вниз через ограждения, на эти рисунки в камне, то они почти точно совпадают с этим изображением. Хотя выполнены грубее и есть разница в деталях. Туда столько людей стремится увидеть печать богов. Настоящее паломничество.
   - Точно богов? - спросила Ядвига. Богоульцев улыбнулся краешком губ.
   - Вы там были, Ядвига?
   - Нет, комиссар-инспектор. Не была.
   - А ваши друзья и родственники?
   - Нет, госпид Богоульцев.
   - И я там не был, но хотелось. Попутешествовать по миру. А мой брат был и много мне рассказывал. И показывал фотографии. Там живёт народность Пупали, он с ними много разговаривал и записывал их предания, чтобы понять их предков, особенно древних Пунтуму. Ведь всё, что народ Пупали знали, они знали от своих прямых предков, Пупуйя. Именно Пупуйя рассказали им предания про богов с неба, как они превратили чёрствую землю в мягкую. И потом показали, как надо сеять культуры. Эти гороховые и корнеплоды. Именно Пупуйя рассказали про печать Богов, так как их потомки боялись туда взбираться, там же живут после смерти Пунтуму. Там те, кто жил до них и потом, наверно исчез. Народность Пунтуму. С помощью Богов. Их предки смогли на застывшем озере лавы создать подобное, что я сейчас вижу. В его миниатюрном подобие на стене. Как они его создали, они же были примитивным народом? У них не было железа, даже меди, только каменные орудия. Обсидиан и зелёный андезит. Но такие чёткие линии.
   - Этого можно достичь, если кропотливо их вытёсывать, - сказал Гаранин.
   - Да, много лет, - сказал Богоульцев. - И там, я помню эти фотографии, там есть отличия. Я сейчас смотрю на этот барельеф, и не увидел в левом, нижнем углу барельефа напоминающее плесень под микроскопом, продолжение. Там должна быть каменная река из двух уступов. Я же говорил, что лавовое озеро из двух частей.
   - Да, и что там? - спросила Ядвига у Богоульцева.
   - Понимаете, эта туристическая зона разделена на две части. Первая, эта прямоугольная платформа, где были найдены такие выдавленные, именно выдавленные рисунки.
   - То есть никакого твёрдого камня для получения этих рисунков в базальте? - спросил Гаранин у Богоульцева. - Таких чётких?
   - Да, никаких следов каменного или железного инструмента. Но все линии чёткие, нет возле них царапин или сколов. Мой брат не мог ошибиться. Они не прожжённые, а именно, выдавленные в мягком базальте. Там есть подобный лист травы, что сейчас видим, с листочками, а рядом, вверху, вроде как клетка. Обычная живая клетка человека. А ещё есть по бокам тоже барельефы. Эта платформа была отделена от основания базальтового массива, и там были на стенах этой платформы тоже много барельефов, но их нельзя видеть туристам. Их закрывает массивный металлический козырёк.
   - Зачем? - спросила Ядвига.
   - Они хрупкие от времени и подвержены эрозии. Брат мне говорил, что многие подобные барельефы упали от времени и превратились в кучу коричневого мусора, откуда торчали эти листки, - Богоульцев замолчал, а потом добавил. - Они многослойные, как торт, где несколько слоёв тонкого теста, как листы запеченной керамики, а между ними своего рода крем. Так и тут.
   - Высыпается всё, - сказал Шмалёв.
   - Именно, ведь вместо крема - песок и остатки глины, а снаружи расписанная лепнина на тонком листе, - добавил Богоульцев. - Как мой брат говорил, они эти кусочки сначала прыскали клеем, а потом пытались поднять, чтобы они не рассыпались в руках.
   - Наверно это трудно было?
   - Трудно, но как именно, я не спрашивал, - ответил Богоульцев. - Меня детали археологии не интересовали. Наверно, до этого времени. Ведь больше всего всех туристов и учёных там вводит в ступор второе базальтовое поле, которое остыло в геометрических многоугольных фигурах, как потрескалась высохшая земля. И уже даже проросло кустарниками и травой от времени. Там цепочка следов. Они начинаются от горловины и идут прочь от неё к горам. Цепочка следов босых ног, которые отпечатались в базальте. Когда он был мягким, невероятно раскалённым. Или уже тогда остыл? Значит тогда эти следы оставил тот, кто помогал делать этот прямоугольник с рисунками.
   - Нашли? - спросил Елисеев. - Ещё кроме босых ног какие-нибудь на камнях следы?
   - Нет. Искали графити, если бы это был живой человек и так ходил по мягкому асфальту, он бы оставил графити на этом плато. Точку, запятую, рожицу. Но нет, ничего не нашли.
   - А как тогда эти рисунки появились? - поинтересовалась Ядвига. - Каким-то образом базальт стал мягким и на нём отпечатались следы. Но куда и откуда они ведут? Они же возникли в трёх метрах от горловины и тянулись метров сорок, может пятьдесят и обрываются. Чёткие следы босых ног. А нигде больше их нет.
   - Учёные всего мира бьются над этой загадкой. Пока много теорий, но они все слабые. Нет железного подтверждения, - сказал Богоульцев.
   - А я думаю, что имею логическое объяснение, - ответила Ядвига. - Это своего рода печать, там, на плато, что это уже территория этих пришельцев, весь мир уже этих существ. Там же есть скала с барельефами, где были показаны позиции боя, схематические человечки с оружием, это выскоблено и нацарапано очень мелкими бороздками на камне. И там всё для использования шеста с насадкой. И там так мало туристов. Этот вертикальный камень, который в самом углу, так мало людей посещают, потому что он неприметный.
   - Разными насадками шеста, - дополнил разговор Богоульцев. - Мне брат рассказывал, что главное шест, он называется - Папака.
   - Да, это тоже своего рода информация, - сказала Ядвига.
   - А кто это увидит? - усмехнулся Мишин-Иван-Алиса.
   - Увидят, точно увидят сканируя из космоса, поэтому здесь, на каменном плато, чтобы растительность не мешала. Застолбили и сделали это именно туземцы. Этой печати индейцев, как там их?
   - Пунтуму.
   - Просто вырезали это, как видели печать и по памяти скопировали. Поэтому есть некоторые расхождения в рисунках, но скажу, что копировали достаточно точно.
   - Они его сделали так, словно это плато было мягким, как глина. Я вам полчаса это напоминаю, - ответила Ядвига.
   - И сколько лет этому изображению на плато? - поинтересовался Шмалёв.
   - Археомагнетическое и тем более оптическое датирование, а мы брали образцы минералов на поверхности и в глубине барельефа, сравнивая их по ОСЛ-датированию и ФЛ-датированию. То есть оптически стимулируемое люминесцентное датирование и фотолюминесцентное датирование. Примерно 9500-10000 лет. Плюс-минус.
   - Но тогда же Пунтуму не жили? - сказал Мишин. - Там были эти, как его.
   - Пупуйя, - ответил Мишин. - Их чемульпы захоронений до сих пор покрывают холмы перед скальными площадками их древних поселений.
   - Да, поэтому и есть вопрос, кто это вырезал на плато? Точно индейцы? Размягчили базальт? Не смешите меня, - ответил Богоульцев. - Судя по этому барельефу, а у некоторых частей его, которые были дополнены позднее - сколы, нечёткий рисунок. Вмятины, следы вдавливания в рисунок, когда он уже был готов в базальте. Эти пришельцы не могли так ошибаться, если работали их ЧПУ машины. Там точно что-то размягчало базальт.
   - Скорее всего, там никаких следов царапин инструмента не было замечено, - ответила Ядвига.
   - И эти Пунтуму творили всё что хотели, как лепили из пластилина? Мы так можем? - сказал Богоульцев и добавил: - Давай, я скажу за всех вас - нет!
   - Вы правы, но технология утеряна, мы пока её не нашли, но ищем, - ответил Антон Александрович.
   Тем временем Иван рассматривал изображение пришельцев. Огромные головы, похожие на тела осьминогов. Лица как такового не было. Вокруг головы, имелось несколько пар глаз. Рот похожий на клюв находился посередине. Тело существа напоминало повёрнутую вниз актинию, где по её окружности находились щупальца. Иван насчитал их десять штук. Было понятно, что эти щупальца могли быть, как руками, так и ногами, функциональными, как конечности обезьян. На существах была одежда. Их тела, словно обернули в ткани, а на головах Иван увидел металлическое украшение из надетых драгоценных колец с узорами, некоторые из них отдалённо напоминали диадемы. А у части этих осьминогов на головах были одеты колпаки с остроносыми вершинами. А ещё, наверно, на них были драгоценные камни, алмазы. Чем больше камень, тем выше чин.
   - Это они?
   - Да, мы их называем между собой декаподами.
   - Мы уже слышали это название, - сказал Шмалёв. - Правда, не понимали что это? Сейчас поняли по этому изображению. Почему так?
   - А как ещё? Этот вариант подходил и все согласились, - сказал полковник-интендант Даву. - Так их называли и до этого на Аэродроме. Но часто между собой десятиножки. Но сейчас прижилось название декаподы. И в официальных бумагах именно так и пишут.
   - И они так себя называли? - переспросил Шмалёв. - Как вы сейчас их так называете?
   - Мы их так называем, штаб-генерал второго ранга, - Антон Александрович запнулся и потом продолжил: - Потому что, как они сами себя называли, мы пока не поняли. Не знаем и называем, как есть, как прижилось. Что могли понять, как у древних народностей, где их имя состоит из множества значений. И опять же, эти имена не, эээ, фиксированные, как у нас. Вот зовут человека Петей, Юра или Игорем. И всё. Это его имя на всю жизнь, если он его не поменяет. А там всё сложнее. Он может менять своё имя из-за своего состояния и состояния окружающей среды. Был Юра, а стал Бюря. Из-за плохого настроения. Там так заведено.
   - Это какие-то странные осьминоги, - сказал генерал Шмалёв, рассматривая барельеф. - Какой чёткий рисунок. Ни царапинки, ни оспинки, ничего не отшелушилось.
   - Вы не далеки от истины. Их предки точно были головоногими.
   - Сколько глубина этой библиотеки? - поинтересовался комиссар-инспектор. - Где эти столбы и стены разноцветные?
   - Примерно триста метров. И ещё метров четыреста в длину. Там внизу, в центре, где светящийся круг, находится считывающийся устройство квантового компьютера. Работает интересно. На поверхность металла кладётся пластина, металл становится жидким, пластина там тонет, а потом словно с неё начинают срезать слои, уровень за уровнем, она становится всё тоньше и тоньше, таит.
   - А как потом это восстановить? - спросила Ядвига.
   - Обратный процесс, - ответил Мишин. - Если надо этот элемент снова воскресить, также всё будет слоем за слоем. Они это постоянно делают. Как перезаписать дискету.
   Все смотрел, как под стеклянным куполом светилась это разноцветная сетка. Эти линии, грозди информационных элементов. Сияли линями и точками, иногда мигали. Как там всё работало, в какой последовательности, было загадкой. И тут спросил штаб-генерал второго ранга:
   - Я тут подумал. Такая глубина библиотеки. То есть, вы мне хотите сказать, что под нами был выкопан вглубь земли подобный зал? На сотни метров вниз? В скальной породе? Вот так, а я ничего не знал об этом? - сказал генерал Шмалёв, потирая переносицу. - Я что-то не помню такого на схеме Небесного горизонта. Через меня проходят распоряжения на все земельные работы. Без моей подписи, никакие работ, даже подготовительных, не начинаются. Те же инспекторы отвалов земли мне сообщают про количество выброшенной породы, чтобы я понял, сколько действительно прокопали шахтёры и уличить их в подвохе.
   - Суровый вы, Штаб-Генерал Второго ранга, - сказал Мишин.
   - Это моя работа. Я визирую проекты инженерных войск и войск обеспечения. И тут я узнаю, что были внесены изменения, огромный котлован, а на планах его нет?
   - А ничего и не было выкопано, - сказал Антон Александрович и улыбнулся. - Я понял, что вы про это спросите, поэтому Женя, покажи.
   Сотрудник по имени Евгений улыбнулся и достал из кармана фонарик. Он оказался лазерной указкой. Он это продемонстрировал, посветив лучом лазера на стену перед ним.
   - Видите прямой луч? - спросил он. - Это дальномер. До стены 37 метров.
   Все согласились с этим. Чтобы никто не сомневался, что это именно лазерный дальномер, он его показал всем и продемонстрировал на экранчике вымеренное расстояние. Потом встал на корточки, опустив затем одно колено, и снова включил указку и, поднеся её почти вплотную к полу, начал в него светить, немного наклонив под углом тридцать градусов. Сначала ничего не происходило, на полу горела яркая, зелёная точка, а потом... Потом под полом возникла зелёная дуга, которая шла от точки, куда светил Евгений, через зал под полом, словно по невидимому потолку, и упиралась в стену. Евгений выключил указку, встал, а дуга осталась. Она светилась несколько секунд, а только потом погасла.
   - И что это? - не понял штаб-генерал Шмалёв.
   - Вы слышали про теорию искривлённого пространства? - спросил Евгений. - Или сжатого пространства? Судя, по вашему выражению лица, что нет. В общем, этот зал, что под ногами, это пространство, что вы видите, эти громадные помещения библиотеки сжаты в небольшой объём. Он занимает, скажем, обычную комнату в нашей однушке панельного дома. Тридцать на сорок пять метров комнату. Но внутри пространство растягивается до нужных размеров. Поэтому видно здесь, как огромный зал. А можно переключиться на другой зал, зал трофеев, например. И он тоже будет огромный, а занимать такую же комнатку в панельном доме. Вы видели, как себя ведёт лазерный луч? Там большой, длинный, а тут маленький.
   - Не понял? Большой, маленький? - спросил кто-то
   - Он вытянулся из маленькой точки, - сказал Евгений. - Там, за полом.
   - Растянулся? Как резина? - поинтересовался Богоульцев.
   - Да, хотя здесь, скорее уменьшился растягиваясь.
   - Запутал меня! - воскликнул Богоульцев. - Уменьшился или растянулся?
   - Ну, там всё как бы уменьшено, - попытался пояснить Евгений. - Для нас там уменьшено. Уменьшено в объёме, но внутри всё в нормальном размере. Поэтому точка лазера там стала растягиваться и показала 340 метров до стены, я это вижу на микроэкранчике данных, но это там, а тут она сузилась, от точки до микроточки. Ведь чтобы там луч лазера был обычным, как здесь, в том сжатом пространстве он должен сжаться до микросостояния. И если измерить там сейчас луч лазера, то на преломлении пола будут нанометры. Или наномикрометры, как было совсем недавно у нас в единицах измерения. Обратный эффект перехода луча отсюда туда.
   - Блин, мозг плавится, - сказала Ядвига.
   - То есть так можно сжимать большие площади? - перебил комиссар-инспектор. - Я правильно понял? Меня это интересует, а не какие-то лазеры. Десантный корабль, а на борту целая армия, а не пять-шесть боевых машин. Отличная технология, её надо изучить.
   - Теоретически да. В люк десантного корабля, используя эту технологию, можно запихнуть целую армию. Так что под ногами не стекло, а поле, граница. И она позволяет видеть всё, что внизу в нормальном масштабе.
   - У меня уже голова идёт кругом, - пробормотал генерал. - Вы были правы, слишком много информации. Потом на бумаге попытаетесь мне внятно изложить, что это за сжатое пространство.
   - Уже подготовлено, - ответил Иван-Олег. - В конференц-зале вы получите по экземпляру с пояснениями.
   - И наши предложения, - добавил молодой Антон Александрович. - Там будет что почитать, наши идеи. Да, продолжим. Мы почти пришли к нашей конечной цели, сюда, товарищи, - и Антон Александрович указал на проход, противоположный, откуда они пришли. Женя колдовал с символами, и они его открыли.
   - Я думала, тут будут ловушки, - сказала Ядвига. - Всякие препятствия.
   - Здесь? - Антон Александрович опешил. - Это как на корабле в океане создавать ловушки для перемещения экипажа. Мы тут не в поисковиков сокровищ играем, популярный сериал, где чтобы что-то найти, нужно пройти испытания. Здесь всё проще.
   - А если враги? - не унималась Ядвига.
   - Не думаю, что они про это думали, - ответил Мишин. - В основном они посещали миры, где была буйная растительность, животный мир, но не было интеллектуальных существ, вроде нас. Зайти на их базу и корабль они точно не смогли.
   Они очутились в кубе. Тёмные, словно пластиковые стены, такой же пол. Ядвига потрогала пол, он не холодный и не горячий. Словно пластик щупаешь, комнатной температуры. Напротив входа находилась освещённая матовым светом стена, как бы созданная из отдельных элементов. Иван подобное видел в католических соборах, окна-витражи. Только здесь не было разноцветных стёкол, поверхность была матово-белой. Перед этим окном находилась площадка, как пьедестал, напоминающий букву Л, в длину пару десятков метров, и в высоту полметра, которая вершиной смотрела на вход, откуда они пришли. Она закачивалась цилиндром, диаметром в метр, может чуть больше, выступающий над основной частью буквы, и с плавным полукруглым краем. Как только они зашли, проём сразу исчез и они оказались запертыми в этом монолитном кубе.
   - Женя, - сказал Антон Александрович. - Начинай.
   Этот человек подошёл к цилиндру и вытащил из кармана пластик, или что-то похожее на это. Прозрачный зуб, сантиметров десять в ширину и треугольный, сантиметр на вершине, где внутри этого зуба было много разноцветных капилляров, а на его вершине золотая пластина. Точно пластик. Не хрусталь или стекло. Именно выглядело это, как пластик. Он этот пластиковый зуб с разноцветными капиллярами, вставил в цилиндр и возник трубный звук и стороны куба. Кроме светящейся, фронтальной стены, вспыхнули оранжевыми линиями от пола до потолка, как решёткой, остальные стены. Следом, между этими линиями запрыгали символы, меняясь, а отдельные символы то ползли вверх, то вниз на пару рядков, символы языка инопланетян.
   - Это интерактивный куб управления библиотекой, - сказал Антон Александрович. - Женя вставил ключ для активации. Эти символы, как бегущая строка, показывают содержимое библиотеки и каждого его элемента. Библиотека живёт и перерабатывает информацию, поэтому символы меняются.
   - Да, кругом геометрические фигуры, - сказал Богоульцев. - Одни фигуры вписаны в другие, там ещё есть вписанные в те другие фигуры третьи фигуры. Причём в одном случае в правом углу треугольника, а в следующем - в левом. Геометрия и всё.
   - Вы близко к тому, как мы поняли их язык, - ответил Антон Александрович. - Язык математики. Универсальный язык.
   - Как вы вообще догадались, что они означают, как перевели? - спросила Ядвига.
   На полу, под её ногами, отражались эти жирные линии и прыгающие, меняющиеся символы.
   - Я даже не представляю, с чего надо было начинать. Отчего отталкиваться? Да, тут математика, геометрические фигуры, но попытавшись понять их с ходу, получаешь просто формулы, а они никуда не ведут. Их расчёты просто набор цифр решений уравнений. Это как пытаться понять иероглифы древней цивилизации, о которой ты только узнал.
   - Мы тоже не знали с чего начинать, пока не получили подсказку, - ответил Антон Александрович и показал на Ивана. - И благодаря этому человеку, Мишину.
   - Ему? Как? - спросил комиссар-инспектор. - Вы же у нас лингвист.
   - Ну, из-за его метода тыка. Когда мы обнаружили инопланетную базу и начали её изучать, в некоторых случаях мы пользовались этим методом: а что случится, если нажать сюда, на эту кнопку, а если на другую? И получили случайно окна в параллельные миры с теми же проблемами, с которыми сталкивается город Лучеград, когда у нас происходит расфокусировка. Мы не сразу это поняли.
   Пока Богоульцев обдумывал ответ Антона Александровича, в это время он подошёл к Олегу и тихо сказал:
   - Олеже, ты понимаешь, что Ядвига не счетовод? Она ни разу не спросила, сколько было потрачено денег, и на что потрачено, какие ресурсы были использованы. Она сморит на технологии, что мы показываем, что-то записывает после в свой блокнот. Заметил? Но ни разу, она ни разу не спросила, сколько это стоило.
   - Да, - ответил Мишин и вместе с ними Антон и Алиса. - Скорее это МТОН. Она оттуда. И счетовод по совместительству. Она знает, что ей показывают, и примерно знает, сколько это стоит. И как её возвели в новый ранг, словно она прошла аттестацию. Уже Главный счетовод!
   - Да, - ответил Гаранин. - Очень подозрительно.
   - И делает заметки в блокноте, - продолжал рассказывать Олег Мишин. - А тут она, счетовод, шмяк вас там! - добавил ругательством Мишин. - Держится стойко, ничему не удивляется. Заметил Тоха?
   - Да.
   - Значит, мы пришли к одному выводу.
   - Да, именно это министерство. Министерство Технологии и Образования Науки. Может его военного крыло.
   - Только громко не говори, - сказал Антон Александрович, и потом приложил горизонтально палец к губам, а потом им подвигал вверх и вниз, словно игла сшивает губы. Знакомый жест из прошлого Лучеграда. Жест - Молчи.
   - Да-да, припоминаю, - тем временем сказал генерал Шмалёв. - Доклады комендантов ближайших частей и начальников местной милиции, которых подымали по тревоге. Охотиться и уничтожать монстров. Скандал был грандиозным. Там же погибшие были. Находили объеденные скелеты. Сколько было убито животных, сколько отравленных паразитами культур. Там мы жгли целые поля пшеницы, кукурузы и картошки, потому что наши яды не действовали на паразитов, которые появились. За это нас всех тогда хорошо наказали, а меня с Глебом Севостьяновым на ковёр вызвали. Маршал Валерий Жестаков мне тогда чуть голову не оторвал. Он был в ярости, потому что его не монстры беспокоили и гнилые поля, а то, что про них узнал весь мир. И весь мир начинал приковывать своё внимание к нашему городу, к Лучеграду. А всё должно быть в тишине. Подобные эксперименты.
   - Всё равно узнали бы, - ответил Гаранин. - Граница кишит отверстиями. Все эти блокпосты на дорогах, это только для тех, кто не знает тропинки, чтобы всё это обойти. А эти чиновники. Они видят только угрозу. Враждебные существа, насекомые или плесень с микробами. А надо смотреть шире.
   - А у вас есть что-то, что мне поможет понять, что эти окна или эти монстры стоят того, чтобы их терпеть? Этих паразитов? Смотреть шире?
   - Да, - ответил Гаранин. - Есть такое. В одном случае такая аномалия привела в наш мир из параллельного мира, очень похожую машину на наш автомобиль. У нас это АКУ-45. Автомобиль, Кузов Универсальный, а там кажется, был ИЖ-комби зелёного цвета, - сказал Гаранин. - С перепуганными пенсионерами, которые ехали на дачу и везли туда ненужное барахло.
   - Наши эксперименты? - спросила Ядвига.
   - Нет, ещё во времена, когда мы нашли базу, и там экспериментируя...
   - Методом тыка, - пояснил Олег.
   - Да, методом тыка её исследовали. Они на дачу ехали, а попали на берег большого озера, - пояснил Гаранин. - Двигались на свой участок с картошкой, а получили отвесный обрыв и огромное озеро. Ехали осенью, капал мелкий дождь, а оказались при солнечном свете, и жара стояла, летняя.
   - Первое окно, - сказал Шмалёв. - Я это помню. Или одно из первых.
   - Мы даже не сразу поняли, что они попали к нам из другого мира, - сказал Иван голосом Олега. - Они оказались вдруг и сразу. Кричали, доказывали нашим инспекторам дорожного движения, что они правы, а их не понимают. Карты показывали, что они едут туда, указывая на карту, а попали сюда и не понимают куда. А потом, когда мы начали на Аэродроме эксперименты, до нас дошло, что подобное может и у нас случится. Появятся те, кто не прошёл блок-посты нашего города, которыми окружили войска, и пункты пропуска. Они могут вот так, внутри, если вы не поняли, появиться из окна прямо на дороге во время очередного нашего эксперимента поднять это шар, когда мы используем пусковое устройство. Но теперь у нас есть козырь. Мотивация местных жителей. Если подобное случится местные жители нам сообщат. Мы быстро отреагируем, что возникли люди, и они не местные. Требуется проверка.
   - Стукачество - подумала Алиса. Это точно были её мысли. Не помочь, а сразу сообщить властям. Запахло рассказами её папы житья при Советах, когда на него писали доносы, что он не хоронил людей там, где они хотели, а предоставлял бесплатные места.
   - Вещи были очень похожи, и машина смахивала на переделку нашей АКУ-45, - продолжал рассказывать Иван Анатольевич. - Думали это самосборка. У нас ведь есть любители собрать свой, индивидуальный транспорт.
   - Пока разобрались, пришло несколько суток, - закончил за Гаранина Мишин.
   - И главное, в этом барахле были книги, - добавил Антон Александрович и улыбнулся. - Естественно, мне стало интересно их просмотреть. Книги из другого мира, пусть очень похожего на наш, но другого. Кто откажется прочитать их? Мне их привезли. Там была художественная литература, журналы и с десяток научных книжек, одна из которых называлась Из жизни пчёл Карла фон Фриша. Язык похожий, только некоторые слова, термины отличаются. Но в целом, можно всё понять.
   - Сильно отличался язык? - спросил Богоульцев.
   - В некоторых местах сильно, там были слова, которые я бы не понял, если бы мне не объяснили значение их соседние слова, которые я понял. Поэтому я это пропускал и догадывался в соседних словах, что там имелось ввиду. Много чего очень похоже. У них, например, приставка фон, а у нас фант. Слово Выкорыстывать, там заменяется на использую. Пчёлы, там Бджоли. Поэтому читать их я смог с натяжкой, но понимал содержимое. В общем, с этой книжки всё и началось.
   - И что вам подсказали пчёлы? - Спросил Богоульцев.
   - Суть книжки такова, что автор задумался, а как пчёлы-разведчики сообщают улью, куда нужно лететь? Что они разведали и как сообщить об этом улью? То есть они прилетают, остаются, этот человек их маркировал, а улей точно знает, где найден новый дом для молодой королевы и где обнаружена поляна с цветами полных нектаром. И безошибочно другие пчёлы туда летят. Без этого разведчика. Как пчёлы-разведчики сообщили нужную информацию? Точное расстояние, направление? Даже привлекательность нового гнезда, это когда прилетают несколько разведчиков и пчелиная семья выбирает, какое место лучше, слушая этот танец-рассказ разведчиков. Представляете? И королева даже может проверить эти места новых гнёзд, послав туда других пчёл, и они точно найдут место, где это обнаружили разведчики и проверят, а потом прилетят и сделают доклад.
   - Фантастично, - пробормотал Богоульцев. - Мне кажется, вы это преувеличиваете.
   - Конечно так кажется. Мы даже не догадывались про это, - ответил Антон Александрович, - пока не прочитали эту книжку. И вот он прорыв. Наблюдая за ульем и пчёлами, этот человек выяснил, что пчёлы танцуют, двигают брюшком, кланяются, подрагивают крыльями. И что это не простой танец, а именно сообщение информации посредством движения. Например, если пчела кланяется в сторону солнца, значит нужно лететь в сторону Солнца, если нет, значит против.
   - Как бы это и так понятно, - сказал Шмалёв.
   - Вам да, но не пчёлам. Им нужны чёткие инструкции, - ответил Гаранин.
   - Описываемая окружность брюшка пчелы, - продолжал рассказывать Антон Александрович, - это угол направления, насколько нужно повернуть от солнца в сторону, а количество движений брюшком - дальность и тому подобное. Совершенно удивительный язык. Вот я и мои коллеги решили, что символический язык декаподов может содержать подобную информацию. На примитивном уровне. Ведь он состоит из геометрических фигур, математически объяснимых фигур. Но у всей сложной математике есть простое начало. Обычные правила, типа два плюс два равняется четыре. Поэтому они не настолько сложные, как кажутся сначала, если начать с точки. Это как язык пчёл, что нужно было понять их язык, чтобы найти точку понимания. Их язык тоже можно описать математически, комиссар-инспектор?
   - Да, - ответил Богоульцев.
   - Вот именно. Главное, найти точку отсчёта. И вот пчелиный язык подсказал, откуда надо начинать. Подрагивание крылышек, - сказал Гаранин и загадочно улыбнулся.
   - Точно, крыльев насекомых? - Богоульцев не сразу понял, а вот Ядвига Цэ хихикнула, что тоже рассмешило Гаранина.
   - Он про точку отсчёта, надо следить за крыльями. Считать их подрагивание, - пояснила Ядвига Богоульцеву. Она действительно так много знала в разных областях, что предположение, что она из МТОН становилось всё крепче.
   - Посмотрите на символы. Видите, что в некоторых геометрических фигурах вписаны другие фигуры, а в тех ещё и третьи, и последние всегда смещены в одну сторону. К верхнему левому углу, или к линии или отрезку там же? А что если, они чертились от этой точки? Как начала правописания? Пчёлы тоже начинают рассказывать улью с некой точки, с вступления. Скажем, в этом треугольнике известный угол, точка отсчёта. Он треугольник, он помечен. Треугольник и вписанный в него круг с маленьким отрезком, который постоянно встречается, можно описать математически. А потом к этой формуле зарезервировать букву А. К другой, такой же формуле - букву Б. Тоже часто встречается. Описываемые формулы геометрических фигур, которые повторяются. Вот так пошагово переводить, отбрасывая ложные слова, получая их, подставляя буквы в формулы. И так далее. А дальше, если математику перевести на понятный язык компьютеров, то можно с помощью программы попытаться понять значения этих символов, перевезти их смысл. Там не только А и Б, там гораздо сложнее. Там будут слова, а потом и фразы.
   - Как сложно, и как они до этого додумались? - спросила Ядвига. - Я вот смотрю на эти символы, и даже не представляю, с какой скоростью нужно мыслить, чтобы их бегло читать? Неужели это их язык изначальный?
   - О, нет, - сказал Евгений. - Это их язык после их Возвышения.
   - После чего?
   - Я объясню, Женя, - ответил Антон-Александрович. - Мы точно знаем, что их тройная солнечная система находится на расстоянии примерно 87 тысяч световых лет. В другой части нашей галактики. Там три солнца. Два чуть больше нашего, жёлтые карлики, очень, очень старые, а третья - коричневый карлик, причём с температурой до трёхсот градусов на поверхности. Практически холодный, как для солнца. Больше всего он похож на сверхпланету, чем на звезду. В системе пятнадцать планет, в том числе четыре газовых гиганта, один в три раза больше, чем наш Зеус-Юпитириан. И две планеты, пригодные для жизни. Одна скалистая, холодная, другая же почти вся заполнена океаном. Есть острова, маленькие материки. И вот на ней, жаркой планете, обитали в огромном океане головоногие моллюски, как вы поняли, схожие на наших осьминогов. Наши океанологи допускают, что в принципе, эволюция на нашей планете и на той, назовём её Раем, шла схожими путями.
   - Почему Раем? - поинтересовался комиссар-инспектор.
   - Попозже я вам поясню и покажу,
   - А откуда вы узнали, что до них восемьдесят семь тысяч световых лет? Почему не больше. И почему звёзды очень старые? - вмешалась Ядвига. - Простите, но я всегда в своих расчётах отчего-то отталкиваюсь. И всегда мне интересно узнать, ход мыслей.
   - Вы же сейчас большой человек, Первый счетовод, - сказал Мишин, с нотками сарказма.
   - Может здесь - да, а в нашем государстве всего лишь заклёпка, - ответила девушка и улыбнулась. Мишин улыбнулся ей в ответ, и потом кивнул на Женю.
   - Итак, почему звёзды старые? - снова переспросила Цэ, обращаясь к нему.
   - Почему очень старые? - Евгений замолк на секунду, почесал щёку и продолжил. - Потому что у этих звёзд низкий уровень металличности, то есть в их спектре очень мало металла, а значит, они родились в начале формирования Вселенной, - сказал Евгений и, достав из кармана трубочку, нюхнул из неё.
   - Это что? - спросил Богоульцев. - Наркотик?
   - Нюхатик это, особый вид табака, - отверил Евгений. - Курить здесь нельзя, а никотина хочется, вот многие и нюхают.
   - Я знаю, что такое нюхательный табак, размельчённый в пыль, которую вдыхают, - ответил комиссар-инспектор. - Дальше.
   - Тяжёлые элементы появляются при взрыве сверхновых. Огромные звёздные гиганты, которые живут очень недолго. Или когда жёлтые карлики распухают, превращаются в красных гигантов, и в них происходят термоядерные реакции с получением атомов железа. А потом звезда взрывается и в тот же миг внутри неё возникает вся таблица химических элементов. Их разбрасывает, и когда, в последствие, из аккреционного диска газа и пыли снова зарождается звезда, она содержит в себе эти разбросанные элементы. Логично, правда?
   - И как вы это узнали, позвольте узнать? - поинтересовался комиссар-инспектор. - Эти звёзды, как я понимаю, невероятно далеки. Да и как их найти на небе?
   - Всё дело в их спектре. А его мы прочитали в их фотографиях, как вы их назвали. В пространственно-временных слепках наших инопланетян. В их способе снятия визуальной информации, - ответил Антон Александрович, а Евгений продолжил.
   - Да, невероятная технология. Они создают полный эффект присутствия, воспроизводят всё, в том числе и звёздное небо, свечение, нимб звезды в той период, по которому можно получит её спектр. Это по поводу состава, а расстояние. Мы показывали снимки их звёздного неба астрономам и один из них, Клавдия Фанталле, - Богоульцев кивнул. Он точно знал, кто это. - Узнала созвездие, которое видно с Землее, но там оно было в иной плоскости, как бы плашмя, но угадывалось. Но самое главное, что рядом есть Кефсеида, пульсирующая переменная звезда с точным периодом светимости. Их называют маячками во вселенной. Зная до неё расстояние, можно сделать вычисление, сколько световых лет от Землеи до точки наблюдения звёздного неба. Ну, и есть ещё инопланетные данные расстояния, которые получили с их базы. Естественно, что их меры длины отличаются от наших, но есть одно но, отчего можно оттолкнуться, как от исходной точки. А именно, от скорости света. Чтобы и как они не обозначали, какие единицы длины не использовали, скорость света всегда одна. Зная её, и как её обозначили декаподы, мы смогли вычислить примерно расстояние до их Солнца. Вот, примерное объяснение.
   - Женя, начинаем - Гаранин кивнул Евгению и тот снова поколдовал с браслетом. Витражное матовое окно вышло из стены отдельными элементами, потом пересобралось в некую круглую линзу, потом, через секунду, границы элементов исчезли, и там появилась картинка. Подводный мир менялся с наземным ландшафтом, словно окно двигалось с большой скоростью. Появились горы, реки, долины; судя по всему, демонстрировалась планета инопланетян. Цвета были другими, трава часто была пурпурной с зелёными краями, и животные странные, а вот почвы, скалы, ледники, всё было похоже на Землю, только освещалось двумя солнцами. Одно большое, а другое поменьше.
   - Кстати, если у нас есть весеннее и осеннее равноденствие, то у них было солнечное равностояние, когда оба солнца были на одинаковом расстоянии от планеты. Зимой и летом. Также два раза в год два солнца пересекались, и появлялось одно большое. Коричневый карлик в расчёт не берём, - сказала Ядвига. - Не знаю, как это называлось, но думаю, что большой круг с вписанным в него ещё одним кругом, и внутри острые треугольники, а их острые углы упираются во внутренний круг, это тот самый символ, который описывает это явление.
   - А это тут причём? - поинтересовался Богоульцев. - Цэ, ты тут нас постоянно запутываешь. Говоришь про религию?
   - Я просто пытаюсь понять, какая религия там могла возникнуть? Глядя на их солнца. Эти декаподы имели сознание. Не может быть, чтобы они не верили во что-то недосягаемое.
   - Но это не твой фронт работ. Тебе нужно считать и высчитывать. Находить ошибки и недостачу.
   - А моё хобби? - Ядвига улыбнулась. - Это только изображение, а не слепки нашей истории, которые отставили эти инопланетяне. Мы проверить не можем, только фантазировать. Видеть их мир и фантазировать.
   - Пускай говорит, это интересно, - сказал Антон Александрович и Олег Мишин его поддержал.
   - Ладно, - Богоульцев махнул рукой. - Ядвига, давай.
   - Я сейчас фантазирую. Опираясь на свою логику. Думаю, Женя сейчас всё нам расскажет больше.
   - Да, думаю, что расскажу. Спасибо, - Евгений потёр ухо и продолжил. - Похоже, что как таковой ночи на этой планете не было никогда. Всегда был свет, даже когда оба основных светила заходило один раз примерно в пять лет, и оставался коричневый карлик. Это как подсвеченная Луна, только маленькая. Давала жёлто-красный свет планете. Но не только свет, это же звезда. Тепло в инфракрасном диапазоне, причём много. Поэтому, кроме полюсов и земель около них, суровой, снежной зимы не было. Всегда было тепло, и если и наступал холод, то не критичный.
   - Идеальный мир, - сказал Мишин.
   - Так вот, жизнь у них зародилась в Океане и тоже пережила несколько глобальных вымираний. Изначально эти предки декаподов имели раковины, как наши аммониты, но впоследствии, после второго глобального вымирания, они от них избавились. Не буду вас отягощать огромным количеством информации, его много, скажу, что с нашими осьминогами, несмотря на визуальную схожесть, существует множество отличий. Всё-таки, этот мир развивался в иных условиях. У этих декаподов было множество врагов, особенно любителей поживиться ихними яйцами. Там такие страшные насекомые с рыльцами. Это маленькие броненосцы, которые длинным носиком, как хоботком, ищут подобные кладки яиц или икры, чтобы выпить содержимое. Собственно эволюционный процесс начался с того, что эти существа решили закапывать свои яйца в прибрежной полосе, как наши черепахи, где этих водяных врагов не было. Второе отличие, что из яиц сначала вылуплялись личинки, похожие на червей, и они не бежали в океан, а зарывались в песок. Так они и жили в прибрежной зоне, питались мелкими ракообразными и другой органикой, скажем, выброшенными на берег водорослями, и у них, как и у наших прибрежных червей, развилось свойство поглощать кислород из воздуха, а не из воды без участия лёгких. Через кожу. Для этого использовался, так называемый, внеклеточный гемоглобин. Чтобы вы понимали, гемоглобин человека связывает четыре молекулы кислорода, а у этих личинок до стопятидесяти.
   - Что там произошло потом? - Спросила Цэ. - Женя, рассказываешь эволюцию?
   - Да.
   - Знаешь, что там дальше?
   - Ну, точно неизвестно, что там произошло или было дальше. Скорее всего, был какой-то катаклизм, и нужно было переселяться в более безопасные районы, в дело вступили другие организмы. Местные грибы.
   - Кто должен был переселяться? Эти осьминоги или грибы? - спросил комиссар-инспектор. - Я потерял нить рассказа.
   - Грибы, как раз этим декаподом ничего не угрожало, а вот существам на суше, вероятно, угрожала погибель. Причём, этот процесс был не спонтанным, а длительным. Точно не ясно, но механизм, что произошло, я могу описать. Наши микологи уверены, что эти инопланетные грибы развивались наподобие наших грибов, по схожей эволюционной лесенке, но потом пошли дальше. Были катаклизмы, которые заставили их приспосабливаться. Главное, это двигаться. И некоторые эти механизмы наши грибы в точности повторили. В те времена грибы на этой планете не могли передвигаться, скорее всего, они были связаны с подземным телом грибницы, как наши земные грибы. Плодовое тело росло, развивалось и умирало. Это как у нас, а у них по-другому. Там тела грибов стали отдельными единицами.
   - Но у нас есть эти... - Начал говорит Богоульцев.
   - Да, путешествующие грибы солончаков. Они втягивают в свои тела щупальца корней грибницы, и перемещаются, используют её, как некую коревую систему.
   - Бархатные комки блуждальщиков? - спросил Шмалёв.
   - Да, это они. Споры разбрасывают, и медленно двигаются на усиках. Горькие, но наши соседи нашли рецепт, когда горечь не такая сильная, а дополняется вкусом соусов. Эти грибы стали деликатесом. Но они не разумны. Они просто используют инстинкт, а на этой планете грибы получили самосознание. Примитивное, но самосознание.
   - И откуда вы это узнали? - Ядвига смотрела на Антона Александровича.
   - А откуда мы только что пришли, пани? Там целый комплекс лабораторий и научных этажей. Так вот, им нужно было сохранить потомство, не погибнуть. Климат начал меняться, условия жизни стали жёстче и нужно было находить решение. Как расселяться. Новый способ. Океан начинал остывать или становиться сильно солёным. Мы пока не поняли перевод, но геометрически символ точно показал враждебность. На суше было мало осадков, вулкан ожил. Скачок эволюции. И вот тогда началось. Тысячи лет назад.
   - Эволюции? - спросил Богоульцев и улыбнулся.
   - Да, эволюции. Скорее симбиоз. Когда несколько форм жизни могут выжить только паразитируя. У нас на Земле есть подобные паразиты в мире грибов, которые поражают муравьёв, чтобы переселится. Причём, посредством химических веществ, он управляет мозгом муравья, манипулируют им, заставляя выполнять команды. Всё, для размножения. Есть паразиты, которые управляют улитками, они ползут вверх, чтобы их съели птицы, есть паразиты, которые управляют грызунами, рыбами. Всё это посредством химического управления мозгом жертвы. И вот так грибы смогли заражать предков декаподов, которые вылезали на берег, чтобы отложить яйца. Возможно, они заражали личинок и были в спящем состоянии, а потом развивались, когда личинки превращались во взрослую особь. Тут нам не понятно, но факт, что эти паразиты начали управлять декаподами, и заставляли их плавать в нужном направлении, искать новую сушу и уползать подальше от солёной воды или вулканов, чтобы грибам было комфортно прорости, создать грибницу и пустить споры. При этом предки декаподов умирали.
   - Искали идеальную сушу, идеальное место? - спросил Богоульцев.
   - В точку, - ответил Гаранин. - И потом произошло следующее, мы пока плохо это поняли, как это произошло. Возможно, декаподов стало мало, потому что произошёл катаклизм, и многим грибам стало очень нужно бежать. Не знаю, скорее в химическом общении, а может на уровне чувств, произошла вспышка.
   - Какая? - Спросил Богоульцев.
   - В один момент, грибы и декаподы договорились. Произошли симбиотические изменения. Грибы и декаподы начали взаимовыгодное существование. И, это связано с особенностью мозга этих моллюсков. А у них их четыре.
   - Да, судя по громадной голове, то это понятно, - согласился генерал-прокурор Елисеев, который до этого хранил молчание. - Что вы там мне говорили по объёму мозга?
   - Превышает человеческий в четыре раза. Примерно шесть тысяч кубических сантиметров. Значит так, на чём я остановился?
   - Что было четыре мозга, - подсказала Ядвига.
   - Да, я продолжу. Главное мысль не потерять. Вы знаете, что наш мозг делится на два полушария и они условно, отвечают за разные функции. Одно за математическое мышление. Логику, расчёты, а другое - за фантазию, мечты и так далее. Там есть лобная доля, ещё что-то, но это сейчас не важно. За наши эмоции. Это деление у нас условно, но примеры есть. Скажите, пани Ядвига, вам нравятся цифры?
   - Ну, что значит нравятся?
   - Ну, вы, как бухгалтер, любите считать, находить ошибки. Для вас сложная бухгалтерия на ты. Скрупулёзно пересчитывать таблицы, проверять и сравнивать данные? Верно? - спросил Антон Александрович.
   - Да. Но не столько люблю, сколько это моя работа. Но да, находить пропущенные ошибки, которые другие счетоводы пропустили, мне нравится.
   - А как насчёт творчества? Вы пишите стихи, рисуете?
   - Это не моё, - сказала Ядвига. - Я даже не всегда анекдоты понимаю. Все смеются, а мне не смешно. Не вижу логики в анекдоте.
   - Вот, о чём я. А у меня есть школьный друг, Жора Шумейко, обожает писать стихи и поэмы. Прекрасно рисует. Но математика для него - это каторга. Как он тяжело сдавал геометрию и алгебру. Нарисовать картину, победил с нею в конкурсе школ, это элементарно. На региональной олимпиаде по литературе, взять первое место и грамоту, вымпел с золотой каймой, проще простого, а найти синус или косинус, для него была просто невыполнимая задача. А теперь представьте, что два таких мозга поместить в одну голову. Ваш и его. В зависимости от решаемой задачи, включался то один, то другой мозг. Не полушария, а почти независимые мозги, личности.
   - А два остальных? Зачем они?
   - Посредники, переговорные комнаты. Один из них, больший, ещё отвечает за двигательные функции, вроде нашего спинного мозга. Как я понял, эти как наши консультанты в суде между двумя субъектами. Которые спорят.
   - Я думаю, у вас, Антон Александрович, есть объяснения? - сказала Ядвига Цэ. - Вы же догадались, зачем это? Такие споры?
   - Думаете?
   - Знаю.
   - Хорошо, есть теория. Мишин меня поддержит. Вы знаете, какой существует признак людей с большим интеллектом?
   - Их много, какой вас заинтересовал?
   - Они говорят вслух, - сказал Мишин. - Просто ходят по комнате и проговаривают свою речь и сами себе задают вопросы, которые могут им задать и стараются на них ответить, чтобы потом не мямлить, а ответить быстро и чётко. Отвечают на них и снова задают новые вопросы. Прорабатывают варианты.
   - Да, именно, так, - согласился Антон Александрович. - Обговаривают свою речь, часто говорят в двух лицах, споря и доказывая друг другу свои позиции и доводы. Они спорят, когда одна личность права, а другая нет. Часто стоя перед зеркалом, говоря с самим с собою. Это не шизофрения, это просто форма подготовки материала. Ничего не напоминает?
   - Работу этих двух мозгов?
   - Именно. Одна часть его фантазирует, а другая погружена в математический мир. В спорах рождается истина и таким образом, используя мозги посредников, декаподы приходили к правильному, выверенному, логически обоснованному выводу. Практически не общаясь другим декаподом, чтобы получить совет. Потом у них был своего рода консилиум, и они сравнивали свои выводы с выводами других декаподов и находили идеальное решение проблемы. В тот момент работая, как некий коллектив.
   - Круто, - сказала Ядвига.
   - А микологи с этим согласны, - продолжил говорить Гаранин, - Из-за этой сложности мозга, и появились симбиотические отношения. Декаподы поняли химический язык, если так можно сказать, грибов-паразитов, их логику, мыслительные процессы и провели с ними переговоры.
   - М-да, - сказал генерал Шмалёв и, сняв фуражку и почесал затылок. - Я совсем запутался.
   - Давайте я поясню, - вмешался Евгений. - Пойду от обратного.
   - Валяй, - сказал Антон Александрович. - Лекция про Гармонию им будет очень кстати.
   - Какую Гармонию? - спросил вдруг Шмалёв. - Ведь это Рай.
   - На их языке Гармония, - поправила Ядвига. - Вам же сказали.
   Наступила пауза, а потом Шмалёв сказал:
   - Точно, давайте.
   - А сейчас и узнаете, - ответил Гаранин. - Женя.
   - Товарищи, вы знаете, что у нас в стране есть любители психотропных грибов, - начал говорить Евгений. - От галлюциногенных, псилоцибиновых, до поедателей мухоморов, чтобы расширяют сознание до полёта? Причём они утверждают, что красные мухоморы проясняют сознание, позволяют быстрее найти решение и так далее. А есть, ещё есть красные мухоморы с синими крапинками, такие за ними любители особенно охотятся, но этот плод так редок, что почти никто него не нашёл. Он вот даёт возможность парить над землёю, летать. А как он помогает создавать шедевры в искусстве, - Евгений замолк на пару секунду. - Всё в этих картинах, в музыке, горит пламенем. Они, как некие стимуляторы. То есть, химические вещества попадают в мозг и стимулируют некоторые его части. Паразиты управляют примерно так же, их химические вещества воздействуют на мозг жертвы, заставляя выполнять команды. Как желание самой жертвы. Но вот загвоздка. Чем сложнее мозг, тем сложнее им управлять. С насекомыми всё проще, поэтому и паразитов имеется множество. С рыбами тоже, а вот с существами высшего порядка такие фокусы не пройдут или пройдут лишь отчасти. Тут любители кошек с токсоплазмой можно вспомнить. Так вот, мы считаем, что между декаподами и этими грибами-паразитами шла нешуточная борьба, перед тем, как они получили симбиотические связи. Какие-то участки мозга он поражал, но, судя по всему не все, не весь мозг, а части, которые отвечают за движение. Это как оса-охотник тащит таракана. Он всё понимает, но не может сопротивляться. И иммунная система этих декаподов начала искать возможность это уничтожить. Эволюционировала. Часть ведь мозга не была заражена и понимала, что происходит, они же отделены друг от друга. Как я сказал выше, скорее всего управление паразитами шло на уровне желаний самой жертвы, чтобы она не догадывалась, что больна. Но одно дело это в океане, а другое дело на суше. Во враждебной среде. Тут включался механизм самосохранения, а грибам наоборот надо было ползти вперёд, подальше от соленой воды. Миколог Костя Милошкин утверждает, что эта борьба могла идти тысячи, может сотни тысяч лет, пока, как сказал Антон Александрович, - Евгений запнулся, переводя дух, - декаподы с грибами сначала не договорились.
   - Договорились! - громко сказала Цэ.
   - Это было потом, когда декаподы начали доминировать над грибами и над их подсознательными желаниями. Идти, прорости на новой земле. Вы же знаете, что между деревьями, растениями, грибами и бактериями есть взаимоотношения, что если одно дерево повреждено, через мицелий, через эту подземную сеть, ему будут направлены дополнительные полезные вещества. Так это случилось с древними декаподами. Они двигались, они подвергались опасности, поэтому должны были выжить. Их погибло много, они общались спорами, пока паразиты грибов это не поняли, и не поняли, что для своего выживания нужно дать рычаги правления этим головоногим. Тогда выиграют все. Вот тогда они реально договорились, а потом декоподы почувствовали власть, поглотили паразитов и заставили служить себе.
   - Да ладно! - воскликнул генерал Шмалёв. - Точно? Договорились?
   - Абсолютно. Как есть грибы, которых едят только один вид насекомых, а для других они ядовиты. Тоже они договорились, - усмехнулся Евгений. - Примитивный пример отношений. А эти насекомые внутри себя концентрируют яд грибов, чтобы их не съели. За миллионы лет эволюции получились вот такие симбиотические отношения. Как и сказал, Антон Александрович, грибы на Гармонии...
   - Райе, - поправил Гаранин.
   - Да, на Райе, эволюционировали дальше, поэтому после переговоров появился декапод сухопутный, симбиотический организм, эдакий киборг, который стал разумным, опять же благодаря стимуляции мозга химическими веществами грибов. Только они помогали ему выжить во враждебной для него среде, в обычной для грибов среде обитания. Он получил сознание и не только.
   - Ещё возможность передвигаться по суше, - продолжил Антон Александрович. - Дышать внеклеточным гемоглобином он и раньше мог, хотя не так эффективно, как личинки, а вот двигаться по суше, нужен был опорно-двигательный аппарат. У нас для этого существует скелет, а у них им стало тело гриба. Эдакая упругая грибница, которая проросла в них. Помните муравьёв? Этот гриб-паразит для своего манипулирования поведением образует внутри тела муравья сложную клеточную сеть, которая оплетает все внутренние органы и на химическом уровне контролирует каждый уголок его организма. Нечто произошло и тут. Внутри этих осьминогов. Только там клеточная сеть превратилась в некий скелет, ведь это симбиоз.
   - Там ног десять. Значит Десятиногов, - поправил Шмалёв.
   - Да, Десятиногов, - согласился Антон Александрович. - Грибница гриба проросла как корни, придав ему устойчивость, став наподобие скелета. Сначала белок, а потом - жёсткие хрящи, с большим содержанием хитина. Даже внутри головы осьминога, как дополнительная защита, появился своего рода череп. Декапод начал эволюционировать и впоследствии полностью подчинил и поглотил, если так можно сказать, сознание гриба. Он полностью управлял им и командовал. Декапод просто получил мутацию, которая стала естественной. А теперь вернёмся к Возвышению, почему язык у них такой сложный и почему мы их планету называем Раем. Я вижу вы устали, товарищи. Но это уже конец нашей экскурсии и после мы подымимся наверх, подведём итоги, потом покушаем, немного выпьем и у нас живописная вечерняя прогулка вдоль озера, с рыбалкой, костром, ухой в котелке, чтобы хорошо отдохнуть и развеяться, а завтра продолжить инспекцию нашего объекта.
   Он подошёл к цилиндру, и над ним появилось световое пятно. Оно превратилось в изображение декапода, который стоял на этом постаменте. Следом экран в комнате погас, элементы его рассыпались, поменяли конфигурацию и снова превратились в витражное окно, погасли символы на стенах, погасли оранжевые линии, а потом между ног декапода, в цилиндре, появилось отверстие, и оттуда выплыл маленький шарик света. Декапод, словно обнял его, слился с ним и тот засиял светом и поднялся на высоту в два метра. Стал гораздо ярче. Антон Александрович подошёл к нему, дотронулся и тот вырос в шар, в изображение планеты примерно в диаметре больше трёх метров. Такое впечатление, что люди смотрели на планету из космоса, а декапод отступил в темноту и растаял. Как будто, это он и хотел показать этот мир. Наверно его собственный. Иван видел материки, которые были разбросаны в шахматном порядке, небольшие, и словно их разложили на поверхности планеты. Океаны тоже были другими, и ни одного большого, как Чёрный или Северо-Атлантический в их мире. Были облака, но не было белых спиралей бурь с тёмный глазом посередине. Молнии сверкали, медленно тучи вращались, но не в зарождающем урагане. Он видел озёра, реки, леса, горные цепи гор, пятнышки пустынь. Но его не покидало чувство, что это всё не по-настоящему. Ну не может быть, чтобы природа создала такое идеальное место. Такую идеальную планету. Ровную береговую линию, где рифы изолированные, выставленные правильно материки, словно под линеечку, чтобы их орошали зародившиеся над этими мелкими океанами грозовые тучи, но не заливали. Пустыни, окружённые зелёными лесами. Вокруг вода поступала из реки, а вот тут - граница, и всё пустыня. Да и реки, которые проложили так, чтобы они текли везде, не оставляя засушливых районов, как рукотворные каналы. Горные цепи, тоже, не мешая прохождению тех же муссонов. Только делая так, чтобы сила ветра была не такой яростной и быстрой, гася горными пиками и грядой, а за ними высоким лесом в долине, всё это гасило сильный ветер. Аккуратные ледники, словно подрезанные на полюсах, архипелаги островов, чётко, словно выложенные между двумя соседними материками. И там двигается тёплое течение, а ледники именно там, где они должны быть и никому не мешать и там обитали животные, которые привыкли к холоду и снегу.
   - Это Рай, мы так его называем. Хотя примерный перевод их названия, Гармония. Но название Рай подходит больше. Потому что это именно этой Рай.
   - Библейский? - поинтересовался комиссар-инспектор.
   - Да. Можно сказать, что именно такой, - сказал Гаранин. - Идеальный мир. Он действительно идеальный во всех отношениях.
   - Повезло им, - пробормотал генерал-прокурор Елисеев. - Бывает же чудеса.
   - Никаких чудес, - усмехнулся Антон Александрович. - Это глобальное терраформирование планеты. Точно мы не знаем, как планета выглядела изначально, но сейчас мы видим то, во что они её превратили. Этот светящийся шарик, что я активировал - Золотое Сердце. Примерный перевод. Это их понимание идеальной планеты. Они это хранили в самом сердце той части базы, которую мы сюда перенесли. Пришлось попотеть, чтобы его вывезти из глубины и достать. Пришлось много прочитать символических, геометрических текстов, - Антон Александрович замолчал и кашлянул. - На ней нет бурь и ураганов, нет катастрофических извержений, землетрясений. Нет засух, нет глобальных пожаров от засухи. Нет цунами, нет вообще никаких катаклизмов. Почему? Вопрос, а откуда они появляются? Землетрясения, это сдвиг тектонических плит; пустыни, - смена климата и океанских течений. Извержения, это пирокластические потоки и лавовые реки, когда взрываются вулканы. А кальдеры супервулканов, их пузыри магмы, как бомбы замедленного действия. Они прорвались и всё. Конец части цивилизаций. Ураганы, циклоны. Они рождаются в океанах, когда огромные массы влажного воздуха подымаются вверх, водяные пары конденсируются во фронт облаков. Чем больше поверхность океана, тем сильнее ураган. Если меняются русла рек, идёт засуха, сильные ветра сдувают плодородные почвы, если нет лесов и гор, которых их тормозят. А смена температуры в океане, таяние ледников и тому подобное. А если это убрать, сделать так, чтобы мир этого не испытывал. Переделать планету? Уменьшить океаны и материки. Во-первых, не будут зарождаться ураганы. Чем меньше океан, тем меньше влажного тёплого воздуха, тем меньше испарений, и тем меньше ураган, а чем меньше материк, тем легче его орошать дождями планомерно. Во-вторых, большой материк, материковый гигант, внутри себя точно будет иметь пустыню, если нет ледников на вершинах гор или рек. Туда просто дожди не дойдут. А так нужно убрать мешающие горные цепи или развернуть их так, чтобы они были максимально полезными. Убрать разломы, потушить подводные вулканы, оставив только необходимые очаги для жизни существ, которые от них зависят. Полностью контролировать извержения, перемещение циклонов и антициклонов. Сделать мир без катаклизмов и катастроф. Вот, что такое Рай.
   - И они это сделали? - Ядвига смотрела на глобус и не верила. - Вот так полностью поменяли планету?
   - Да, сделали её идеальной.
   - А помните про мышей? Вы мне рассказывали про эксперимент, - вдруг спохватился генерал-прокурор Елисеев, обращаясь к Гаранину. - Я тут вспомнил этот разговор, вы тогда тоже описывали подобный идеальный мир, как гипотетический пример, а потом какой-то эксперимент в четырёх стадиях, что подобный мир обречён на вымирание.
   - Да, было такое, - сказал Антон Александрович. - Мы тогда оценивали жизнь на планете Райе, представляли, как ведёт себя животный мир на этой идеальной планете. Наверно, живёт, как в сказке, а мой коллега, Роман Свиридов, рассказал историю, что один учёный решил провести эксперимент с мышами. Назвал его Идеальный мир Вселенной. Он посадил в искусственную среду четыре пары мышей, где создал им идеальные условия для проживания. Еда, питьё, жизненное пространство. И получил четыре стадии развития этого мира. Первая стадия, - это освоение территории. Вторая, - размножение, третья, - деградация и четвёртая, последняя стадия, - вымирание. Вывод был неутешительным. Дело в том, что когда животных, а гипотетически людей, помещают в идеальную среду, где не надо добывать пищу, бороться за место под солнцем, выживать, всё даром, то эти животные, и люди понятно, начнут деградировать. Одни мыши начали бить и затравливать других, более молодых, потому что им стало скучно. Другие мыши, наоборот, на всё не обращали внимание. Кучковались, ухаживали за собой, но не плодились. Им это было ненужно. Итог: в третьей стадии смертность превысила рождаемость, и мыши вымерли. Причём их пытались переселить в другую среду, чтобы они вновь начали размножаться, но мышление, сознание мышей так трансформировалась, что они не пожелали этого делать. Роман доказывал, что природные инстинкты, вырабатываемые миллионами лет, были сметены в один момент и планета Рай пуста.
   - Не все с ним соглашались, - вмешался Евгений. - Я вот считаю, что Декаподы, увидев это, приняли меры. Если она пуста, откуда они пришли? Начали экспансию? Если посмотреть на материки Рая, то там есть всё: и пустыни, и горы, и болота. Есть джунгли, где тепло, влажно и много паразитов. Возможно, были созданы искусственные локации, где животных заставляли бороться и выживать и сами там декаподы выживали, стимулирования себя. Ледники остались, водопады и серьёзные приливы от варьирования гравитацией, может даже были небольшие цунами. Может, они что-то виртуальное делали. Мы не знаем, а только можем фантазировать. Ну а Декаподы сосредоточились на второй стадии, на экспансии.
   - Значит, они всё предусмотрели, - подытожила Ядвига. - Идеальный мир во всём?
   - Скажу больше, - Антон Александрович согласно кивнул и добавил. - Когда они прилетели сюда, они начали с нашей планетой делать тоже самое, что и со своей планетой. Лепить её по своему образу и подобию, новый Рай.
   - Причём не только с нашим миром, но и с параллельным, как мы убедились, - добавил Евгений. - Они начали широко!
   - Как? - спросил Богоульцев. - Как узнали?
   - Да из статьи научного журнала, который мы нашли в той машине пенсионеров. Там тоже учёные спрашивали себя, а каким образом и почему двенадцать тысяч лет назад погодные условия на планете стабилизировались, и человек перешёл от образа жизни охотников-собирателей, до возделывания культурных растений. Начал оседлый образ жизни. Почему так поменялся климат? А вот почему. Они его поменяли. Начали терраформирование, но не закончили.
   - Почему?
   - А потому что в их мире что-то случилось. Мы поняли только, что пришло распоряжение: Немедленно домой.
   - И всё?
   - Да. Причём они ушли из всех колонизированных миров. Они законсервировали базы, колонии и все отправились на родную планету.
   - Была война? - спросил Елисеев.
   - Мы не знаем. Война, катастрофа. Хотя, какая могла быть катастрофа с их уровнем развития технологий. Может, появился враг, с которым они не могли справиться. Ничего не сказано в записях. Просто приказ, немедленно лететь домой.
   - Есть одно предположение, - осторожно вмешался Евгений. - Мы называем это Любопытной Варварой.
   - Это которой нос на базаре оторвали? - спросила Ядвига.
   - Именно. Возможно, они натолкнулись в глубинах космоса на то, с чем не смогли справиться. И нужно было мобилизовать все свои силы. Но это только предположение.
   - Возможно, нам повезло, - заметил Евгений. - Если бы они не улетели, какое место, какой загон они бы оставили человечеству? Контролируемую резервацию, как туземцам в Африке и Америке? Или выслали на острова, как в Азиатских войнах восемнадцатого века, когда пять народов депортировали и отправили умирать на скалистые острова, чтобы не мешали. Существовали ли сейчас наша цивилизация?
   - А язык, вы что-то там про язык говорили, - напомнил комиссар-инспектор. - А то мы отвлеклись.
   - Ах, да, чуть не забыл. Мы точно знаем, что до Возвышения, у них было много языков. Скажу больше, помните, что у них в обеих частях мозга мыслительные процессы шли по-разному. Мозг бухгалтера и фантазёра. Так вот, эти части даже языки использовали разные. Они думали на разных языках и во время возвышения они пришли к единому языку, стандартному для всех. Нашли такой себе компромисс. Не просто упорядочили языки народностей, наций, каст, а придумали единый, стандартный язык. Новый язык. Символический язык на основе математических формул. В том числе те, которые можно описать гармониками, а они получаются из производных математических вычислений.
   - Что-то я совсем потерял мысль, - сказал Богоульцев. - На пальцах мне, Гаранин, поясни.
   - Я поясню. Вы видели на экране электронной партитуре, как могут звучать слова? В музыке?
   - Нет, - ответил Богоульцев.
   - Понятно, тогда придётся пояснить. На поле - дорожки, каждая дорожка - значение клавиши на клавишных, фортепиано в том мире, откуда эти пенсионеры. Это название у нас тоже прижилось. Там, на этих дорожках, просто точки. Дорожки отвечают за одну ноту, а точки за звук в нужный момент. Вот так, если эти символы, обработав в математике и, поставив нужные точки, мы получим звучание языка декаподов. Слушайте, как он звучит.
   Послышались звуки, похожие на стрекотание и протяжные звуки, как звуковая волна идёт вверх, а потом вниз, от высоких частот к нижним. Ещё были щелчки, множество резких звуков. Очень мало было гласных. Иногда звучала одна тональность, а на её фоне эти щелчки и стрекотание. Но какие-то отрывистые.
   - Вот так он звучит. Мы много из их языка нашими голосовыми связками не можем воспроизвести. И даже услышать. Он многоуровневый. Я использовал для этого точечную партитуру в программе и она показала нам только одну, слышимую плоскость. Все эти трески, звуки, это всё видимая плоскость. А если её переключить на неслышимые звуки? Будет другая партитура, несовпадающая с первой. Только с помощью аудиопрограмм на компьютерах, это всё можно услышать. Часть звуков разговора декаподов или очень низко, или очень высоко. Мы даже не слышим и половины.
   - Поясните, - сказала Ядвига. - Мне очень интересно.
   - Хорошо, - сказал Антон Александрович. - Берём символ, где в треугольнике вписан квадрат, а в нём - круг. Как мы расскажем, что это так и есть? Последовательно? Начнём рассказывать, начиная с треугольника и дойдём до круга. А как описать всё это одним словом?
   - И? - Спросила Ядвига. - Как?
   - Главным звуком, или в связке с согласным. Например, этот символ Рал, - сказал Гаранин. - У него много вариантов. Это не иероглифы, где всё написание жёстко, а тут множество вариантов, одного иероглифа символического языка. Вписанный круг у того или иного угла квадрата. И всё, это другой символ. Всех звуков на варианты не напасёшься.
   - И что они придумали?
   - Каждый щелчок это серия звуков, которые произносятся с такой скоростью, что для нас сливаются. А они описывают квадрат, треугольник, ромб. Описывают основной символ. Мы это слышим, потому что основной символ находится в диапазоне звуков, которые мы можем услышать. И в это время одновременно идут другие звуки, описывающие вписанные в него геометрические фигуры. На другом уровне находятся низкие частоты, неслышимые нам, тот же квадрат, треугольник и круг, и он описывает геометрические фигуры, которые вписаны в основной символ. Низкие - вторые символы, а высокие - третьи, вписаны во вторые геометрические фигуры языка. То есть на высоком уровне, в ультразвуке, показываются геометрические фигуры, которые вписаны в нижние, в инфразвуковые. А те, в свою очередь, вписаны в основные фигуры символического языка. Это как сейчас с нами говорить, при этом используется мимика и жестикуляция говорящего, чтобы дополнить свой рассказ.
   - М-да, - сказал Богоульцев.
   - Мы только, товарищ-господин комиссар-инспектор, только недавно это поняли. Кстати, в этом участвовал мой сын, Захар. Он очень помог, хотя прикован к креслу и поэтому может много времени проводить в размышлениях над проблемами, которые я ему подкидываю.
   - У нас есть информация, что вы, Антон Александрович, используете своим технологии для того, чтобы ваш сын стал на ноги. Это правда? - спросил Шмалёв.
   - Я работаю над тем, чтобы эти инопланетные технологии помогли многим нашим людям, а мой сын, Захар, это стимулирует, чтобы я не опускал руки и работал из последних сил. Да, я хочу чтобы он встал на ноги.
   - Ясно, - ответил Богоульцев. - И это всё вы расшифровали?
   - Да, всё одновременно.
   - Впечатляет, - сказал комиссар-инспектор. - Мне это напоминает, что я стою на лугу и слышу стрекотание насекомых.
   - Да, похоже, - согласился Антон Александрович.
   - Что такое Возвышение, можете, наконец, объяснить, - не выдержал штаб-генерал Шмалёв. - Вы всё время про него упоминаете.
   - Это перерождение, восхождение на новую ступень развития. Некое просветление. Чем то похоже на то, как в Индо-Пакистане отшельники достигают божественной мудрости, прикасаются к своим богам и знаниям Вселенной. Возвышение стало их символом цивилизации, их религией. Не война, не захват территорий, а новый способ мышления. Новую цель.
   - Какую? - спросила Цэ.
   - Экспансия космоса, - ответил Гаранин. - Это неимоверный скачок в развитие. Это прекратило войны, прекратило соперничество в религиях. Это похоже чем-то на наше христианство, только глобальное и сразу. Они не просто объединились в едином порыве, они переродились. Возможно и физически. Женя, покажи.
   Евгений опять что-то сделал со своим браслетом, и этот глобус стал прозрачным, изображения материков, океанов пропало, и внутри они увидели свет. Словно Иван находился под водою и видел солнце, которое пульсировало, играло лучами сквозь толщу воды.
   - Это их символ, это свет Возвышения. Из глубины планеты, на самом деле, из глубины их сознания.
   - Я его вижу, словно под водой, - сказала Ядвига.
   - Но они же водные существа, - улыбнулся Антон Александрович. - И они, головоногие, стремились всегда к свету.
   - Изображение нечёткое, - сказала Ядвига.
   - Правда спутанная копия, источник хранится где-то в глубине их базы, в недоступном для нас месте, но копия точна.
   - Это символизм? - переспросил комиссар-инспектор.
   - Нет, товарищ комиссар Богоульцев. Это именно тот самый свет. Свет того мгновения, когда на их планете произошло Возвышение. Божественный свет. Вы же знаете, что свет путешествует по вселенной с постоянной скоростью. Если объект находится от нас на расстоянии 87 тысяч световых лет, то мы видим в данное мгновение свет, который испускала звезда восемьдесят семь тысяч лет назад. Видим прошлое. А если, гипотетически, приблизить с помощью телескопов эту звезду в это мгновение, восемьдесят семь тысяч лет назад, то можно увидеть, как свет проходит через планету в то самое время, когда там происходили эти события. Увидеть это мгновение Возвышения. Этот свет, что вы видите внутри шара, стал частью того события, ихнего Возвышения. Он был его свидетелем, участником, но это было много лет назад. Это, как поймать свет солнца, когда воскрес Иешуа-Христос. Что это будет для христианской религии? Реликвией?
   - Ага, точно реликвией, как его кровь в бутылке, - сказал Шмалёв. - Или обломки дерева, как будто они из Х-образного распятия нашего Христа.
   - В стеклянном сосуде, - поправила Ядвига. - Кровь в сосуде, а сейчас это запрещено, религия должна быть дозированной, не мешать нашему государству и Лорду-Протектору.
   - А что значит спутанная копия? - спросил Богоульцев.
   - Это теория спутанности частиц, - сказал Евгений. - Когда фотон света можно разделить на два фотона, и они оба будут связаны между собой, на каком расстоянии они бы не находились. В этом случае, первый фотон в точности повторяет действия второго, словно их не два, а только один фотон и зеркало. То есть эта копия, точно повторяет свет, который они поймали, когда он пришёл от их звёздной системы на Землю в тот момент, когда было Возвышение. Понимаете, тот самый свет. Это основа их поклонения, религии. Это основа их внутреннего мира.
   - А что именно произошло? - спросила Ядвига. - Они трансформировались при этом? Они мутировали, может, приобрели фантастические свойства, как супергерои в комиксах, что это за свет?
   - Я думаю, всё было комплексно, духовно-физическое преображение, - ответил Антон Александрович. - Мы не знаем, это было само-собой...
   - Или они нашли средство, - добавил Евгений. - Устройство, которое их возвысило. Они же с помощью грибов стали разумными, почему не искать нечто подобное?
   - Да, может и так, - продолжил говорить Гаранин. - Но они точно стали мыслить по-другому. У нас говорят, что войны это двигатель прогресса, но это монета с двумя сторонами. Войны при этом убивают столько нужных людей. А они нашли другой путь. После Возвышения их научные открытия и возможности скакнули на невероятную величину. Они не заботились об оружии, доминировании, а сосредоточились на космической экспансии. Вот там, у фракций было соперничество. Её отголоски мы видим здесь, прямо сейчас. Это не считая того, что они увидели и смогли построить в других мирах, которые колонизировали раньше. Им стал важен космос.
   - Вы не представляете, что значит увидеть изображения космоса, которые с Земли видны пятнышком или точкой, - восторженно добавил Евгений. Его глаза сияли от восторга. - Светящиеся облака космической пыли, взрывы сверхновых. Зарождение солнечных систем. Звёздные скопления, много удивительных планет. Мы, когда просматриваем их записи, их видео из космоса, просто теряли дыхание от восхищения. Мы видим то, что нам и не снилось. То, что не нам, не нашим детям и даже внукам не суждено увидеть. Когда мы сможем летать к звёздам? Через сто, двести, триста лет?
   - Эксперимент? - напомнил Богоульцев.
   - Это если он не сработает? - сказал Евгений. - А тут вот эти картины. Ледяные планеты, планеты, полностью покрытые водой, даже планеты, где всё в алмазах. Планеты с флорой и фауной, которая просто выходит из нашего понимания эволюции. Чтобы подышать, там животные или растения, высоко прыгают, в облака метана, так как кислород для них яд. Голубые и розовые газовые гиганты, планеты с фантастическим живым миром. Огненные миры, где текут, как лавовые потоки, потоки жидкого железа. Откуда знаем? Можем увидеть это на спектрограммах, изучая то, что показывают архивы декаподов. Это всё так точно воспроизводится, до мельчайшей детали. И это не фантазии, не компьютерная графика, а настоящие миры, где-то существующие в космосе. Причём в некоторых случаях наши астрономы даже не понимают, где это снято декаподами. В какой части Вселенной. Часть этих изображений сделано даже не в нашей галактике. Мы можем сейчас только мечтать об этом, о космических путешествиях такого уровня.
   - Хотя есть шанс повторить декаподов, - заметил Антон Александрович.
   - Это как? - спросил комиссар-инспектор.
   - Пройти Возвышение. Мы нашли инструкцию, как это сделать, но она зашифрована. Понять их язык оказалось трудной задачей, но мы смогли, а разгадать этот шифр почти невозможным делом. Он записан фигурами, которые изображают проекцию четырёхмерного пространства. Скажем, там нарисован тессеракт с вписанными на его сторонах другими четырёхмерными фигурами. Пятиячейник, шестнадцатиячейник четыре-ортоплеск и другие фигуры, в которых вписаны ещё фигуры в особой последовательности. Возможно, найдётся когда-нибудь человек, который сможет это разгадать, а пока, увы, его нет, - свет в шаре погас, он снова превратился в маленький шарик и уплыл в отверстие на поверхности цилиндра. Следом зажёгся знакомый матовый свет и открылся выход из куба.
   - На сегодня всё, товарищи. Вы устали. Вы перегружены информацией, я это вижу, - сказал Антон Александрович.
   - Да, они почти плывут - заметил Евгений. - Товарищ Гаранин, лучше на этом закончить.
   - Дорогие гости, поэтому точно, на сегодня всё, - добавил Антон Александрович, согласившись с Женей. - Идёмте к выходу. Еже шесть часов вечера, инспекцию продолжим завтра.
   Когда они подымались по знакомым тоннелям и коридорам базы, шли к лифту, комиссар-инспектор положил руку на плечо Ивану и немного притормозил его.
   - Товарищ Мишин, секундочку. У меня есть к вам разговор. Тет-а-тет. Только между нами. Никто не должен знать о нём. Это касается товарища Гаранина.
   - Я вас слушаю, товарищ Богоульцев, - ответил Иван голосом Олега.
   - Скажите, пожалуйста, вы в последнее время не замечали ничего подозрительного?
   - В каком смысле? Замечать подозрительное это задача Елисеева, а не моя. Спросите у него.
   - Спросим, но я хочу сначала поговорить с вами. Это насчёт товарища Гаранина и его деятельности на базе.
   Иван почувствовал, что Олег Мишин напрягся. Он физически это ощутил.
   - А что не так, с товарищем Гараниным?
   - Вы же с ним закадычные друзья, вместе начинали работать над проектом, правильно?
   - Всё верно, - к ним подошёл сотрудник и спросил, собираются ли они ехать наверх. Антон Александрович беспокоится. Комиссар-инспектор ответил, что они задержаться, им нужно обсудить некоторые детали по пусковой установке, и скоро они подымятся. Товарищ Мишин покажет дорогу. Когда сотрудник ушёл, Богоульцев продолжил.
   - Мне сказали, что вы с ним не разлей вода.
   - Верно, а что случилось?
   - Дело в том, что к нам поступило несколько тревожных звоночков от сотрудников, что товарищ Гаранин начал часто пропадать из поля зрения, стал интересоваться заброшенными секторами, скажем тоннелями и галереями в районе Крепости. Что вы об этом знаете?
   - Ну, мы работаем в разных отделах и по разным направлениям. Я с ним не пересекаюсь часто. Возможно, он ищет дополнительные помещения. Вы же знаете, что существует много ещё неосвоенного пространства.
   - Согласен. Но есть несколько но. Во-первых, те пространства часто заминированы. Вы же знаете, что в войну под землёй шли ожесточённые бои и группы зачисток, фильтрационные отряды немцев долго пытались сломить сопротивление защитников Крепости. Особенно, когда немцы начали подготовительные работы по использованию пещер в своих целях. Там есть сильные повреждения, случались обрушение сводов и несколько людей засыпало. Там есть минные поля, ловушки и так далее. Не самое лучшее место, для поиска. Во-вторых, товарищ Гаранин часто исчезает в рабочее время, когда его присутствие необходимо. И не оставляет пояснительной записки, где его можно найти. И третье, последнее. В некоторых секторах, где находился товарищ Гаранин, прежде чем исчезнуть, вдруг начинали с перебоями работать система видеонаблюдения. Мы насчитали уже семь случаев. Что вы об этом думаете?
   - Я не знаю, что вам и сказать. В беседах со мною, он ничего не говорил.
   - Я знаю, что у него беда с сыном, что он борется за его жизнь. А это затратное дело. Ядвига поинтересовалась его неким проектом на базе, где он пропадает. Он ушёл от ответа. Что это?
   - Не знаю, - Мишин явно начал нервничать. - Тут много проектов.
   - Но он интересуется некой машиной, которая полностью может перестроить человека. Это правда?
   - Наверно. Он хочет спасти не только своего сына, а множество людей нашего государства. В чём причина такой подозрительности.
   - Есть причина, - комиссар-инспектор замолчал на пару секунд, платком вытер пот и спросил:
   Скажите, его могли подкупить враги?
   - Вы что?! - тут Иван голосом Олега вскипел. - Только не это! Антон, то есть, товарищ Гаранин перепробовал всё. Да, это очень затратно и он влез в большие долги, пытаясь вылечить Захара, а здесь его последняя надежда. Именно здесь, именно в том комплексе под Аэродромом. Он никогда, слышите, никогда не пойдёт на сотрудничество с врагом, чтобы его отсюда выкинули, арестовали? Так он погубит своего сына. Захар для него всё, это смысл его жизни. Юлия Витальевна больше не может иметь детей. Вы должны это знать.
   - Конечно, знаем. Хорошо, допустим.
   - Послушайте, - Иван-Олег нервно потёр подушечки пальцев, - можно узнать, а почему такие подозрения?
   - Я вам скажу, хотя это секретная информация. Но я вам доверяю. У вас безупречная репутация, поэтому вы вне подозрений. Две недели назад, в городе Нижний Гай, это совсем рядом, пятьдесят километров отсюда, была обезврежена группа шпионов. Был бой. Несколько из них приняло яд, одного убили в перестрелке, а ещё один попал в плен раненным и сейчас находится в коме. Допросить его пока нет возможности. Так вот, при обыске у них были обнаружено несколько карт и документов. Это и схемы дорог в Лучеград, с отметками блок-постов, это и лесные тропы, о которых мы и не знали, но оказывается, ими пользуются местные жители, чтобы обходить посты и избегать нудных досмотров. Там же были нанесены секреты. Это и план города, план аэродрома, а также частичный план комплекса Небесный горизонт. С отметками постов охраны, частично отмечены камеры наблюдения и их сектора обзора. Размещение лифтов, складов, лабораторий, правда, с небольшими ошибками. Вы меня понимаете?
   - Да, вполне, - Иван замолчал, обдумывая ответ. - Я...
   - И тут к нам приходит докладная записка, что один из ведущих сотрудников ведёт так себя подозрительно, куда-то уходит, делает запросы на оборудование, причём часто нет совпадения по запрашиваемому количеству и фактически выданному оборудованию. Создал себе некий бокс в пещерах, куда можно попасть не всякому. У нас ведь кругом нюхи и уши. Это подозрительно? Как по мне, то - да. Но я хотел бы сейчас услышать ваше мнение, прежде чем начать действовать, - Богоульцев смотрел прямо в глаза Олегу.
   У Олега похолодело внутри. Иван почувствовал это. Он интуитивно догадался, что сейчас Олег, наверняка, спрашивает сам себя:
   А что Комиссар-Инспектор знает про секретные работы Антона Александровича? Может, проверяет сейчас его, знает ли он что-то важное? Про отдельные, изолированные пещеры знает, а что ещё? Эксперименты? Может и знает ещё больше, а может и не знает. Сказать или промолчать? - Олег-Иван думал несколько секунд и решил, что лучше вопросами подождать и узнать, что знает Комиссар-Инспектор. А тот продолжал.
   - Всё это наводит на определённые мысли, - говорил Богоульцев. - Что прикажете думать? Прежде чем докладывать наверх, я решил узнать ваше мнение, чтобы поставить все точки над i.
   - Я уверен, что это не Гаранин. Он так предан работе, часто может сутками здесь находится в ущерб семье и дому. Он даже писал в бутылки, когда шёл важный эксперимент. Возможно, он и отлучается в эти сектора, в ваш некий загадочный бокс, но я думаю, что можно этому найти рациональное объяснение.
   - Какое?
   - Ему не хватает места. Он смотрит, куда расшириться. И ему постоянно мешают. Проверками, считывание путеводных карт, куда какой работник ходил. Нужно заполнить так много бумаг, чтобы получить материалы. Подсказать дальнейший путь грузов, объяснить назначение полученных материалов. Заполнить формуляры. Так можно с ума сойти, чтобы всё это принимать и записывать.
   - Для этого есть служащие, - напомним Богоульцев. - Это их работа.
   - А его подписи? Особенно искать пропавшие грузы, когда твоим мысли заняты другим? А ты должен, по своему статусу. Вас никогда не отрывали по мелочам? - Мишин громко усмехнулся. - Бюрократия. Да, она. Ни шагу без подписи.
   - Хорошо, допустим. А оборудование? Так много отказов? Его не возвращали поставщику, а списывали.
   - Ну, с оборудованием и я так часто поступал. Разница фактически поставленного оборудования, и того, что принято на баланс объясняется скрытым браком. Отказывает в самый неподходящий момент. А в процессе работы некогда бегать и выписывать замену. Мои ремонтные бригады в поте лица и часто в масле много ремонтировали, а программетаторы настраивали управляющую часть, смотрели машинный код работы программного обеспечения устройства и его поправляли, если там находилась ошибка. Я потом по факту делал отметки. Но есть оборудование, которое нельзя починить. А куда этот сломанный хлам? Обратно? Его поставщики возьмут? В нашем закрытом городе? Через контрольно-пропускные пункты провезут?
   - А камеры? Там много поставлено, а записано мало.
   - То, что мы посмотрели, с помощью их, показывает количество брака и некачественных устройств и агрегатов. Если сравнить, что прибыло и что работает. Много грузится того, что мы не можем найти. Может так Гаранина хотят подставить? Это ведь так очевидно. Он получил, оприходовал, но есть недостача.
   - Допускаю, но не убедительно. Я думал, что вы мне поможете. Вы не хотите помочь.
   - Хочу, - сказал Олег-Иван-Алиса.
   - Нет. Не хотите. Имитируете помощь, но многое скрываете. Я это вижу, - ответил Богоульцев. - Я же не дурак.
   - Нет. Вы не дурак. Я вам про грузы рассказал, что есть брак и всем выгодно, когда часть груза исчезала. Часть оборудования, работоспособное, но его пометили, как бракованное. Но я понял, что не это вас интересовало на самом деле. Я...
   - Что в этом боксе? - в лоб спросил Богоульцев.
   - Я пока не знаю точно.
   - Мне скажите, если узнаете?
   - Я подумаю.
   - Думайте быстрее. Послушайте, история потом покажет, кто прав. Я или вы. И наказание будет соответствующим. Ладно, мы поняли друг друга, господин Мишин. Идёмте к лифту. Я вам напомню, что наш разговор конфиденциальный. Вы нигде и никогда не должны раскрывать его содержимое.
   Когда они зашагали, Иван почувствовал, как Олега осенило. Он даже остановился.
   - Стойте! - сказал он.
   - Да? - комиссар-инспектор остановился и повернулся к нему.
   - Вы сказали, что карты комплекса содержали ошибки? Какие?
   - Были ошибки. Их немного, но есть критичные. Нумерация, обозначение. В некоторых случаях указан неверно вход в лаборатории. Не указаны тупики и склады.
   - Тогда это точно не Гаранин. Этот человек, как и я, начиная с инопланетной базы, стояли у истоков создания Небесного горизонта. Всё прошло перед нашими глазами. Строительство, монтаж. Мы здесь уже больше десяти лет. И вы думаете, мы бы ошиблись в схеме? Да мы здесь можем ходить с закрытыми глазами, в полной темноте. Мы практически всё знаем, как свои пять пальцев. Ну, не считая систем ПВО и другие военные объекты. И Гаранин, рисуя схему, ошибся?
   - Ммм, - Богоульцев потёр подбородок. - А вот это уже весомый аргумент. Возможно, вы правы. Но я бы хотел, чтобы вы выяснили, куда пропадает Гаранин, и что в боксе, чтобы отмести все подозрения. Мы должны знать всё, что происходит на Небесном Горизонте, потому что это невероятный проект и наши враги, да и наши друзья, готовы на всё, чтобы получить информацию и построить подобное. Если нам эксперимент удасться, мы вырвемся на такую величину, что сможем диктовать свою волю всем!
   - Согласен, - ответил Мишин.
   - Идёмьте, нас, наверно, заждались, - Богоульцев сменил тон и похлопал по плечу Мишина. - В случае чего, если будут настойчиво расспрашивать, о чём мы тут беседовали, скажите про найденные следы саботажа на установке. Меня это заинтересовало, и я вас расспрашивал. И без подробностей. Потому что...
   - Дал вам клятву молчать, о неразглашении.
   - Правильно, - согласился Богоульцев. - А мы с тобой сможем сотрудничать. Для взаимной выгоде.
   Они зашагали, и в этот момент, позади, послышался знакомый, мальчишечий голос:
   - Здравствуйте, дядя Олег.
   Иван обернулся и увидел Захара. Тот стоял в свете ртутных ламп и улыбался.
   - Давно я вас не видел.
   - Захар, ты тут? Что ты тут делаешь? - спросил Иван голосом Олега. При этом сам Иван начал чувствовать себя как то не так, дискомфортно. Словно он снова попал в лабораторию с повышенным давлением.
   - Пришёл к вам, посмотреть, послушать.
   - Захар, тебе нельзя здесь находиться. Если тебя увидят, папа получит выговор. Его отстранят от работы. Ты должен ездить на инвалидном кресле, а не стоять на своих ногах. Иначе проверяющие поймут, что твой папа проводит незаконные эксперименты. Это будет плохо.
   В этот момент из-за поворота вышло два сотрудника в голубых комбинезонах. Они шли, переговариваясь и один из них другому показывал листок бумаги формата А4 и что-то пояснял. Иван вздрогнул, отошёл, а сотрудники, как ни в чём не бывало, прошли мимо, не заметив их, а один даже прошёл сквозь Захара, и зашагали дальше.
   - Какого? - пробормотал Олег.
   - А папа был прав. Вы были надёжным другом, тогда не сказали ничего лишнего. Очень жаль, что вы сейчас не с нами. Не хотите нам помочь и прячетесь. Папа говорит, что если бы он с вами мог просто поговорить, объяснить.
   - Как ты нас нашёл?
   - Это было не сложно. Надо вить ниточки, вы же так говорили? Если есть ниточка, найдётся и клубочек. А у вас хвостик, к которому тянутся ниточки.
   В этот момент послышался звук открывающихся дверей лифта, и Иван инстинктивно посмотрел в ту сторону и увидел, что в кабину входят комиссар-инспектор и ещё один, высокий, худой человек.
   - Я не понял, это...
   В следующее мгновение Ивана сильно ударило в грудь, и он полетел назад. Всё вокруг, коридор, лифт, лампы, Захарка резко собрались в точку, а потом Иван увидел, что летит в этой тёмной пустоте, среди экранов, а на фоне одного из них чёрный человек вцепился в горло и душит Алису.
   - Стой! - крикнул он и начал барахтаться, чтобы остановить полёт. Ему не сразу это удалось, а когда он смог остановиться, попытался добраться до них. - Что ты делаешь?!
   Чёрная тень молчала и продолжала душить девушку. Она хрипела, дёргала ногами, пыталась пальцами отодрать его руки от шеи, но не могла.
   - Алиса! Гад, сволочь, убью!!! - закричал Иван и что есть силы начал грести руками и ногами, чтобы побыстрее к ним добраться. Но ничего не получалось. Веснушчатое лицо Алисы побагровело. Её пальцы вцепились в тёмные руки и пытались их оторвать от шеи.
   - Остановись, хватит! Прекрати! Убиваешь её!!
   Но человек не слушал, и через несколько секунд девушка перестала хрипеть, обмякла, её руки опустились, а голова откинулась. Он разжал руки и теперь просто висел перед нею.
   - Что ты наделал, тварь?! - Ивана душили слёзы. Его руки и ноги опустились, силы покинули его. Его охватила апатия. - Алиса, как же я без тебя? Что я буду делать?!
   - Молчи и не мешай! - вдруг сказал чёрный человек. Он поднял руку, вытянул указательный палец и начал им двигать, словно считал секунды, а тем временем вокруг тела Алисы засиял светящийся контур, повторяющий её тело и он начал расти, становясь толще. Словно из неё выходила энергия.
   - Ты же убил её!
   - Сами виноваты! Зачем вы притащили его сюда?! А я тоже, купился!
   - Кого притащили?
   - Захара! Он её использовал как путеводитель.
   - И ты убил её за это?! - Иван плакал от бессилия. Слёзы лились из его глаз.
   - Я сказал, молчи! - чёрный человек досчитал, потом вытянув руку, вошёл в грудь Алисы и несколько раз двигал её вверх и вниз. Потом Алиса словно вспыхнула и в этот момент расширяющаяся световая аура мигом втянулась обратно в Алису и та с хрипом и стоном сделала первый вдох, и открыла глаза. Не помня себя, Иван добрался до девушки и обнял её, а она с трудом дышала, её тело дрожало, а пальцы ощупывали спину и голову Ивана.
   - Ваня, Ваня, это ты? Мне так было больно!
   - Зачем вы это сделали?
   - Зачем? Да я...
   Он замолчал и посмотрел вверх. Там появился яркий красного цвета луч, вокруг которого начало двигаться что-то осязаемое, но невидимое. Потом словно током их всех ударило, они почувствовали эту гравитацию луча. А потом соседние окна начали вытягиваться, словно он их заворачивал на себя. Этот луч скручивал и втягивал их.
   - Нас вычислили. Машина, они сворачивают пространство! Они сканируют. Это гравитационный луч для поиска аномалий. Мы тяжелее всего остального. Из-за этого, нас можно найти на их гравитационном радаре. За мной! - И он схватил их за руку. И тут Иван почувствовал, что темнота вокруг начала сгущаться, становиться твёрже и закручиваться, словно он попал в невидимый водоворот, который ускорялся и сужался. Световые окна начали ещё больше вытягиваться и мутнеть, приближаясь к красному лучу. Чёрный человек что-то сделал и его разорвал и все ощущения пропали, но ненадолго. Потом возник другой, тоже красный луч, но толще. Луч, который прошёл сверху вниз. Он стал основным, вокруг которого двигался этот водоворот. Словно размякший пластилин окна переплыли к новому лучу и начали вращаться.
   - Шмяк вас там меня побери! Потерял осторожность! Надо было догадаться! Сканирующий луч нас вычислил, а луч сверху, это уже всасыватель. Его гравитация такая, что если попадём, то точно притянет и отправит вверх. - Человек тащил их за собою, стараясь преодолеть всё ускоряющийся невидимый вихрь вокруг этого луча. Но он становился плотнее и отбрасывал их к лучу. - Если коснёмся луча, нас втянет в область, где работает Машина. Тогда всё. Навсегда останетесь здесь, они вас под замок посадят навечно. Захар точно знал, что мы тут и ждал, чтобы оборудование подвезли и ударили всей мощью. Я, осёл, этого не понял.
   Иван и Алиса принялись помогать чёрному человеку. Иван уже и забыл, что только что чёрный человек, этот Олег, задушил Алису, а потом оживил. Водоворот сужался, уже световые окна превратились просто световые круги вокруг них. Множество кругов разной интенсивности. Стенки водоворота были плотными, как резина, не давая пройти через них. Иван посмотрел наверх и увидел, что водоворот был вверх ногами. Вверх стремилась его вершина, вершина водоворота, как тёмное ядро. Почему так? Он не хотел знать, но в это точке, где они были, был самый большой круг вихря. Иван отчётливо это видел, что их тянуло туда, к этой границе вихря. А ещё сковывало мышцы, чтобы он не сопротивлялся. И в этот момент чёрный человек сказал:
   - Придётся ломать пространство. Мы внутри вихря, но на его внешней границе. Даже знаю, почему. Она меня услышала. У меня ещё есть инструменты. Приготовьтесь, будет плохо.
   Не успел Иван ответить, как перед ними появилась трещина, словно стекло лопнуло. А потом две части лопнувшего прозрачного массива словно сдвинулись.
   - Туда! - скомандовал человек. Было видно, как трещина расширяется, как бы раздвигается и невидимая стена этого пространственного водоворота, словно огибает эту трещину, световые кольца делают полукруг, создают выпуклость сверху и снизу, как будто треснул невидимый шар. В следующее мгновение этот шар приблизился, и Иван с Алисой попали в трещину и куда-то полетели, всё ускоряясь. Они чувствовали это, но ничего не видели. Просто чувствовали, как скорость увеличивается, как будто их куда-то тянет, это длилось секунды, а потом всё вокруг стало багровым. Они крутились с бешеной скоростью и падали. Всё точно крутились, Иван точно видел, тело Алисы мелькало перед глазами, то появлялось, то исчезало, вращаясь, а потом падение. Он просто чувствовал, что падает. Кругом была багровая пелена. Она была неоднородной, словно колыхалась, но Ивану стало так плохо, голова закружилась, что он начал терять сознание, и ему было не до рассматривания этой пелены.
   Всё, я умер - только подумал он и погрузился во тьму...

...

   Очнулся он от света и далёких звуков, словно был за стеной. В ушах звенело, в голове шумело и давило, и его по-прежнему его крутило, словно он хорошенько перепил и получил вертолёт. Потом сквозь звон и шум он услышал, что кого-то рвёт. Следом и его сдавил спазм. Плохо видя вокруг, всё было как в тёмном тумане, он встал на колени, дополз да какой-то стенке выложенной плиткой и тоже начал блевать. Особо нечем было, желудок был пуст, и во рту сразу стало кисло и мерзко. Но спазмы шли и шли. Он старался, где-то оставалась бутылка воды, но достать он её не мог, потому что снова спазм и снова он стоял на колени и вы плевал слюнями. Прошло немного времени, и его попустило, и тогда он услышал:
   - Боже! - это был голос Алисы. - Как мне плохо.
   А как ему было плохо, он промолчал. Он не мог ничего сказать, потому что его душили спазмы, которые старались из желудка выдавить ничего. Его давило, спазмы не прекращались, но нечего было выдавливать, поэтому через какое-то время это попустило, и он сел и облокотился об стенку. Она была прохладной и ему полегчало. Он тяжело дышал, чтобы утихомирить спазмы, и они подчинились. Глоток воды сейчас не помешал, но его не было. Сильно он был обессилен.
   Так плохо никогда мне не было - подумал Иван.- Словно через мясорубку прошёл
   Когда перед глазами прояснилось, и шум в голове пропал он смог хотя бы осмотреться. Он сидел на кафельном полу из светлой плитки, грязной, покрытой мусором, сухими листочками и веточками и облокачивался на стенку из такой же плитки с тёмными подтёками. Она была невысокой, не больше метра, а наверху виднелся каркас оранжереи с грязными, мутными, где-то разбитыми и треснувшими стёклами. И на его фоне Иван видел разросшиеся, неухоженные растения, частично высохшие, с жалкими, поникшими ветвями и серо-жёлтой листвой.
   - Ваня! - позвала Алиса. Он повернул голову, она сидела рядом, и её лицо было белого цвета. Он с трудом поднялся и подполз к ней. Потом он обнял её. Она плакала. Пока они так обнимались, слабость спала, и, достав заветную бутылку воды из её рюкзачка, они попили и прополоскали рот.
   - Это было страшно и больно, - сказала Алиса.
   - Я знаю.
   - За что, за что он так со мной поступил? - Алиса чуть ли не плакала от обиды - Так меня душить, за что?
   - Ты притащила хвост, - послышался голос и они, встрепенувшись, посмотрели в ту сторону, откуда звучал голос. На фоне входа в оранжерею, а оно представляло собой кирпичное помещение, стояла человеческая фигура. Иван узнал, этого человека. Ну, как узнал. Такой же рост, такое же телосложение, только эта фигура словно горела. Внутри неё двигались, клокотали, клубились, шли вверх потоки дыма. Словно он весь горел и дымился внутри. Когда фигура шевелилась, в её некоторых местах, особенно когда та или иная часть тела двигалась, из этого дыма проступали то кости, то мышцы, то связки с кровеносными сосудами, словно выплывали из дыма, а потом снова затягивались. Это отдалённо напоминало то, что Иван видел тогда в той комнате, где человека скопировали, а потом растворили. Особенно это стало заметно, когда фигура сделала к ним шаг. А вокруг него, струился горячий воздух, как от разогретого асфальта, только Иван не чувствовал жар, только покалывание кожи.
   - Надо было догадаться, что не просто так вам позволят зайти так далеко. Спустится в нижние галереи. Да и с Машиной они не спешили. Они наблюдали, Захар наблюдал. Вы притащили его за собой. Она, привела, - и он указал пальцем.
   - Я, не притаскивала. Я не...
   - Там был ещё кто-то, рядом, почти невидимый. Ребёнок, девочка, - сказал дымящийся Олег. В этот момент послышался справа тихий рокот. Иван посмотрел туда. Сквозь стеклянную крышу и стены оранжереи он увидел, что небосклон заполняет чёрная полоса тучи. - Она была рядом с вами и Захар её почуял. Я её не видел, только размытый образ, словно она не из нашего мира, а скорее не из нашего времени. Мне они так предлагали поговорить с сестрой. Похоже.
   Cудя по виду оранжереи, она давно была запущена. Вдоль неё рядами шли три длинных прямоугольных клумб под остатками стеклянного купола. Эти клумбы были расположены на высоте полметра от пола, с подпорными стенками, выложенными светлым кафелем. Они имели разрывы через равные промежутки, систему полива и сплошь были покрыты заросшим сорняком. Из этих клумб торчали сухие стволы когда-то культурных деревцев, кустарников, даже пальм. Они погибли, а сорняк выжил и процветал.
   - Даша? - Алиса замолчала на мгновение. - Вы про Дашу?
   - Даша? Кто это? - спросил Олег. Алиса вкратце рассказала.
   - Понятно, вариант будущего. Будущего, который хочет Захар. Поэтому вы так нужны Антону и Захару. Это интересный поворот. Никогда бы не подумал. Хотя, всё ради сына.
   - Зачем надо было так поступать? Душить мою женщину?! - вместе с облегчением к Ивану вернулась злость. В голове шумело, но движение перед глазами закончилось, и теперь он злился, сжав кулаки. Бросится на него, ударить? А стоит? Сможет ли он его достать? Он ведь в дыму?
   - А как иначе его сбросить? Он привязался через девочку к ней, к твоей женщине, поставил своего рода маячок и протянул ниточку. Только смерть человека смогла её оборвать. Поэтому они и начали закручивать пространство, чтобы мы не ушли. Но не успели нас поймать.
   - А что это было потом, багровое свечение? - Алиса немного успокоилась и теперь облокотилась об стенку. - Я помню, что меня вращало, и я падала в бездну.
   - Это свет фотонов микроволнового фона, реликтового излучения. Мы были в подпространстве, если хотите это знать, и туда частицы микроволнового фона могут проскочить. Мне пришлось вас туда швырнуть, чтобы вы ещё потеряли ориентацию и сознание.
   - Зачем?
   - Они нашли нас, через неё, - он снова показал на Алису, - Как я и сказал. А значит, могут пытаться пойти по вашему следу после выхода из подпространства. Через вас они хотели найти меня. Где я прячусь, где мои убежища. А там, в этом подпространстве, нет ни верха, ни низа, то не к чему привязаться. Там всё спутанно. Даже, когда они залезут в ваши головы, они не смогут найти ничего, ни намёка на путь в моё убежище. Вы будете для них бесполезны. Пускай ищут, болваны.
   - Я видел, словно трещина возникла, - пробормотал Иван. - Шар, словно из стекла.
   - Ты видел сдвиг реальности, складку, щель, гравитационную струну, которая не видна, но если знать, где она находится, можно ею воспользоваться. Примерно так и путешествовали декаподы, создавая такую трещину и скользя по ней, расширяя и сужая пространство. Причём куда угодно. Кое-что могу и я.
   - И поэтому вы так выглядите? - спросила Алиса. - Так страшно. Словно горите в дыме.
   - За всё нужно платить, особенно за свою глупость и дурость.
   - Простите, что я спросила, и мы не хотели, я не хотела, привести Захара.
   - Ах, нет. Дело тут не в вас, и не в Захаре, дело во мне. Я был слеп, я был дебилом, и за это расплачиваюсь. Поверил Антону, прикрыл его зад.
   - Так вы нашли шпионов? В том видео, или как вы нам всё показывали, где вам про это рассказал один из инспекторов базы.
   - Да, нашли. Это была группа инженеров и несколько военных, в том числе и в высоких чинах. Они передавали информацию сразу нескольким государствам, вовлекли несколько местных жителей. Правда, те не знали, что передают секретную информацию. Они просто по тропкам обходили посты и секреты, чтобы их не досматривали. В Картоплянске процветала контрабанда. Сюда, как в режимный город, привозились деликатесы, всякие товары. Часто дефицитные.
   - Зачем? - спросила Алиса.
   - Потому что жителям Лучеграда хорошо платили. Так можно было заработать денег, чтобы тебе привезли то, что нельзя в магазинах и лавках достать.
   - На контрабанде? - спросила Алиса. - Картоплянск был на особом снабжении. Я это помню.
   - Да, но было нюанс. Было много денег, но привоз товаров был строго по номенклатуре, и возможностей контрабандистам получить барыши, был большой, продавая исклюзив. Что угодно, от еды до произведений искусства.
   - Значит, их купили? Как говорил тот комиссар? - поинтересовался Иван. - А если предложили больше. Больше денег, получишь больше реликвий и раритетов. Этих учёных так купили?
   Рокот усилился, и туча стала ближе. Начал подыматься ветер. Так как оранжерея имела много разбитых стёкол, Иван это ощутил. Да и сухая трава и с ветвями задвигалась и зашуршала.
   - О, нет. Их мотивация была другой. Дело не в деньгах. Это я думал сначала, что дело в них, но я был дураком. Это я сейчас понял. А тогда я этого не хотел замечать, хотел получить результат любой ценой, и был слепым. А они видели и хотели этому помешать.
   - То есть? А в чём тогда смысл? - не понял Иван, а Олег пояснил.
   - Смысл в нашей монополии на эту технологию? Я-то грезил полётами в космос, иными мирами. Открытие новых планет. Запуск телекоммуникационных спутников, телескопов, людей на орбиту вывести, на большую орбитальную станцию, которую мы там построим благодаря этой технологии управления гравитации. Не надо много тратить денег на химические ракеты, вымерять и взвешивать груз, который подымут химические, разгонные ускорители. Идеалист хренов. А проект предусматривал иную сторону. Доминирование в космосе и мире. Представляете запустить на орбиту атомные бомбы, в любом количестве, в любую точку околоземной орбиты? На раз! Без вспышек запуска ракет, без отслеживания намерений врагов или других стран? Раз, и они там? Эти ракеты. Без подготовки пуска, без всяких там заправщиков, мобильных, многоколёсных пусковых установок. А!? Как вам такое? Ни одна противоракетная оборона не поможет. Она даже не среагирует ни на время подлёта, ни на старт ракеты. Ведь его не будет. А что может произойти, если только одна страна обладает такой мощью, и нет противовеса? Что захочет тогда эта страна? Мир переделывать, строить доминион, империю? Что будет, если такая власть в одних руках? А я этого не видел.
   - Ты был занят наукой, - сказала Алиса.
   - Да, был занят. Сильно занят, поэтому не замечал, как начал изменяться мой друг. Особенно, когда его эксперимент удался. И Захар. Да, его сынишка. Я очень переживал за него, а потом у меня начались прокрадываться сомнения. Как он начал себя вести, когда встал и смог ходить. И начал командовать, прикрываясь авторитетом папы. Он становился сильнее, напористей и злее, рассказывал, как он пережил муки, поэтом он знает, что нужно Лучеграду. Ему истина открылась. И Антоша начал ему подыгрывать. Всё ради сына, его же девиз. И вот тогда, в отдельных предложениях и высказываниях Гаранина, и то, что говорил Захар, меня словно током ударило и осенило. Я догадался, что они хотят.
   - Что?
   - Свою империю, - ответил человек в дыму. - И я начал действовать, чтобы сбить амбиции этих людей. Я думаю, что он знал, что моя установка не откалибрована. Даже не просто не откалибрована, а в ней заложена фундаментальная ошибка, в самой конструкции излучателя. Это была не ошибка перевода символов, схем чертежей, а сознательное искажение данных, которыми он меня снабжал. Возможно он, зная это, вошёл в сговор с этими учёными, которые были против испытания, делали ошибки в расчётах, чтобы массо-габаритный макет не поднялся, сколько бы мы мощности не давали. Это я сейчас такой умный, а тогда я так хотел, чтобы у меня получилось.
   - Значит мэр, Антон Александрович был тоже за них? - спросил Иван. - За тех, кто был против?
   - Скорее всего, он и их обвёл вокруг пальца. И меня тоже, но про это позже. Ему нужно было то, что отвлечёт всех от его экспериментов. Все кинуться искать проблему массо-габаритного объекта, что он не взлетел, кто там вспомнит про его эксперименты? Думаю, он изначально знал, чем это закончится. А тем временем он уже смог добиться полного копирования и нормального воспроизведения копий, но над ним стояли военные, руководство страны. Они от него требовали отчётов, они требовали поступать так, а не иначе. Приходили приказы, распоряжения, комиссии, как эта, которую вы видели. Они достали его. Они могли в одно мгновение его отстранить, всё это забрать, арестовать и даже расстрелять, уничтожив катапульту. Как себя обезопасить? Правильно, нужно получить полный контроль и полную власть, чтобы все от тебя зависело. Нет ничего лучше, чем оградится забором, зоной. Создать своё царство. И тут он обманул меня. Я уже не сомневаюсь, что он понял, что произошло после эксперимента и как это повлияло на наш мир. Мы притягиваем другой мир, и образуется граница. Это и есть Зона. Граница его царства. И я ему помог. Собственными руками, увеличивая мощность и удивляясь, почему наш макет дрожит, но не подыматься. Не только я в этом участвовал, но на мне лежит ответственность, как на руководителе проекта стартовой установки.
   - Значит Зона... - Вставил слово Иван.
   - Я не договорил и не объяснил. Он использовал гравитацию катапульты, отдельные её элементы, чтобы начать формировать Зону. Он начал это делать, зная и используя инопланетную технологию. Наш эксперимент дал толчок, а вот упорядочивание всего этого стоит за нашим мэром. И вот, сейчас в руках Гаранина и его сына полнота власти. Что они ещё захотят?
   - Они говорили, что Зона будет расширяться и миры будут ихними. Что это не предел.
   - Вот-вот. Аппетит приходит во время еды. Хочется больше, игрушка Захара становится ярче и интересней. Его мир. И никто не может их остановить. Кроме меня.
   - И вы сейчас боретесь один?
   - Практически да. Антоша позаботился, чтобы все были послушны. А многие мои друзья погибли. Он затянул ошейники и сделал очень короткий поводок. Помните монстров? А ведь с другими удалось копирование и теперь они его рабы. Они умны, адекватные, но покорные. Это не метафора, это реальность. А меня пытается загнать в угол, посылая скручивающие лучи, чтобы отследить аномалии.
   - Тогда поэтому вы здесь? Не прячетесь, как призраки в реальном городе? Там они просто прячутся и не только призраки, - Алиса вспомнила этого джигита, от которого так сильно несло потом и мочой.
   - Да. Я хочу попасть в операторскую и уничтожить Зону. Это можно сделать, перегрузив гравитационную машину. Я исчезну, но и исчезнет всё остальное. Исчезнет Зона. Миры разъединятся. Это моя цель. Есть и запасной вариант, произвести перегрузку инопланетного устройства, которое, как мы предполагали, отвечало за возможность Восхождения. Мы нашли её на базе, и даже отдельный модуль перевезли под Аэродром для исследования. Её профессор Красин изучал. Измерял и фотографировал ауры и жизненную энергию существ. Искал оргоническую энергию Райха-Виттермана. И нашёл её, эту универсальную энергию жизни. Мы не включали основной контур. Вернее один раз включили, и всё вокруг начало преображаться. Как смешиваться в одно целое и становится прозрачным. Мои руки стали частью стены. Хотя я их двигал, смотрел на них, но они были словно сделаны стены. Побелка на руках, ощущение тяжести. Вид их, как руки куклы, вылепленные из побелки. И это не покрытие побелкой, это и были сами руки. Не мышцы, клетки, аминокислоты, нервные окончание, а именно всё это из стены и этим я управлял. Жутко, - этот дымящийся человек на секунду замолчал, а потом продолжил. - Я подозреваю, что дело тут в тёмной энергии, в её гравитационном значении. Измени её значение, скажем, убери пару нулей после запятой, и вещество в нашей Вселенной просто рассыплется. Не сможет существовать. Её отталкивающее воздействие станет сильнее и превысит силу притяжения атомов. Поэтому мы так же быстро его выключили и больше не прикасались. Но если её включить на полную мощность. Да ещё в выделенной области. В общем, есть несколько вариантов. Големы точно появятся.
   - Но причём тут руки? - спросил Иван. - Почему они стали из извести?
   - Не знаю, наверно есть ещё какие-то параметры, которые на это влияют. Я же говорю, всё сделано из одних и те же атомов. Наша Вселенная и ваша состоит из одних и тех же атомов, их вариаций в молекулах. А управляет этим гравитация.
   - А кровь? - спросила Алиса, и в этот момент громыхнуло совсем близко и стало темно. Старые стёкла оранжереи задрожали.
   - Мы тут можем рассуждать очень долго, - ответил Олег. - У меня нет времени и у вас.
   - Гроза будет, - согласилась Алиса. - Мы домой не успеем проскочить.
   - Она будет недолгой, её быстро сносит.
   Он замолчал на несколько секунд. Иван с Алисой ещё немного попили воды. Желудок отказывался принимать много, но если по глоточку, то вроде как ничего. Вода задерживалась. И спазмы утихли, хотя желудок у Ивана болел.
   - Важнее другое. Не мои руки из извести, не наши эксперименты, а то, что я упустил ещё тогда. Не заметил. Эх, я не видел, как Захар становится другим, - сокрушался Олег Мишин. - Был слишком занят своими проектами и своей работой. Не слышал, что он говорит. Вернее слышал, но не прислушивался. А он рассказывал иногда про свои мечты. Что хочет жить в Сказочной стране, где он будет главным. Он тогда себя ещё называл просто Распорядителем. Распорядителем всего. Еды, игр, плавания в Океане, музыки и сна. Будет таким себе правителем. Что он в этой стране всё так устроит, что всем будет хорошо. Построит своё идеальное королевство. Он знает точно как, он всё продумал. Все его будут любить и почитать. И он будет сильным, а не как сейчас слабым и одиноким, а те, кто будет не согласен с этим, как врачи ему говорили, не будешь соглашаться, - папа накажет, и он будет наказывать, как папа непослушных. Должно быть так, как он хочет. Это понятно?
   - Да, ответил Иван.
   - И все должны в его мире приветствовать его и благодарить. Он ведь точно знает, как должно быть. Тогда это казалось лишь его фантазией, а потом поздно стало, - Олег сделал паузу и пошевелился. Сквозь клубящийся дым на секунду проступила нижняя челюсть черепа.
   Алиса ёкнула, но Мишин и виду не подал.
   - Было столько намёков. А теперь он воплощает это в жизнь. Шаг за шагом. Это и его преданные дети, и как он вертит своим отцом, а тот готов сделать всё, в лепёшку разбиться, лишь бы угодить сыночку. И это его послушная армия тех, кого они изменили. А жителям Лучеграда рассказали небылицы. Будущие завоеватели. После вашего рассказа, про сон, я убеждаюсь в том, что если Гаранину удаться настроить гравитационную машину, он расширит поле и поглотит для империи Захара новые территории. Лишь бы мальчик был счастлив. Из нашей команды, которые строили пусковую установку, уцелел только я. Но у него есть инженеры из других отделов, частично сохранились мои записи. Так что, он сможет и очень скоро. Его нужно остановить.
   Сверкнула молния, раздался грохот, и стало слышно, как на крышу оранжереи упали первые тяжелые капли. Не прошло и минуты, как дождь полил в полную силу и сквозь щели и трещины в стёклах начала просачиваться вода и капать вокруг. Одна холодная капля попала на нос Ивана, и он машинально вытер воду.
   - Как сюда проникает гроза, новый воздух? - спросила Алиса. - Я думала, что здесь всё изолировано.
   - Зона это не силовое поле, это зона смещения пространства. Некоторые части смещения настолько похожи, что резонируют, и тогда их другого мира сюда проходят в наш город та же гроза. Для них нет преград.
   - Но мы пытались её пройти, выбраться отсюда. Мэр, Захар и Рита были очень недовольны.
   - А, Рита. Маргарита Алексеевна Николаенко. Знакомая фигура. Слепо предана Антону. Это и понятно, такие возможности. Мечта всей жизни. Стала, наконец, фигурой, а не пыльной крысой в библиотеке и наёмной работницей низшего ранга на раскопках. Такие возможности получила, а после экспансии ещё больше получит. Почему не показывать преданность? А вы? Вы разве родились в этом мире, в Картоплянске? Вы тут чужие. Не резонируете. Хотя....
   Клубящийся человек шагнул в сторону, а потом вернулся, а потом шагнул обратно, как живой раздумывающий человек. И так с десяток раз. Туда и обратно. Иван и Алиса молчали. Иван точно справился с порывами рвоты, а вот Алиса ещё не совсем пришла в себя. Так шагая взад-вперёд, клубящийся Олег Мишин сказал:
   - Я долго колебался, но я вам помогу. Я помогу вам отсюда выбраться. Назло всем. Вы мне идею подсказали. До этого не помогал никому, чтобы меня не вычислили, а сейчас помогу. Есть шанс победы, поэтому надо помочь.
   - Почему, мы же для вас ничего не сделали?
   - Это будет моей маленькой местью. А это блюдо подаётся холодным. Дело не в вас. Если я нагажу Антону, для меня это будет очередной каплей удовлетворения. За всё, что он сделал. У вас есть только один шанс. Он очень микроскопический, ведь вы тут уже давно, но ещё есть. Можно попробовать. Да, магнитометр, что у вас уже есть. Он очень важен. Вы его не потеряли?
   - Нет, - ответил Иван. Он сделал шаг и отошёл от места, куда капала с крыши вода. Снова сверкнула молния, и прокатились раскаты грома. От них стёкла задрожали и зазвенели. Потоки воды стекали по крыше и по стенам, и просачивающиеся капли превратились в струйки воды. Но уже начало светлеть, что говорило, что скоро гроза закончится.
   - С его помощью можно попробовать выбраться.
   - Мы пытались, ничего не получилось. Нас крутило, - сказала снова Алиса.- Очень было похоже на то, как нас вращало в багровом свечении. Сжимало и крутило.
   - Где вы пытались? - спросил Олег. Иван рассказал.
   - Именно. Жироглот ещё активен. А надо было пытаться в месте, откуда вы приехали. Где Антоша для вас разорвал пространство. Именно там нужно было пытаться проскочить, а не в другом месте, тем паче в параллельный мир, откуда прибыли мы и Картоплянск. Что вы там забыли?
   Иван и Алиса опусти ли головы. Они об этом даже не подумали. Олег стоял, пылал перед ними и молчал. Наверно, он размышлял, обдумывал, что сказать. Дождь стихал, и выглянуло солнце. Туча ещё оставалась, но солнце уже сияло и осветило мокрую крышу и саму оранжерею. Наконец, он произнёс:
   - Слушайте меня очень внимательно. Вы должны отправиться, как можно скорее, в ту точку, откуда приехали. Помните где она?
   - Думаю да. Там дольмены были, какие-то ряды каменных стел стояли.
   - Ага, старая дорога на Северный извоз. Там ещё вал Старогорода. Где проходила граница зоны, вы должны были почувствовать, когда совершали переход. Скорее всего, эта точка закрыта, но если там есть здание, плотно посаженные деревья, что угодно, то там сдвиг, окно, как любит это называть Антон, этот разлом поможет, скажем, зацепиться и продержаться дольше, чем обычно проход. По каким-то странным обстоятельствам, такие деревья и здания закручивают зону на себя, притягивают к себе и дают слабину в ней. Антоша этого не знает. Захар не знает. Никто не знает, кроме меня, потому что я их вижу.
   - Вы сказали, что мэр видит, - сказал Иван. - Сдвиг.
   - Это когда серьёзно что-то происходит, а такие мелочи для него незаметны.
   - Ясно, - сказал Иван и высморкался во влажную салфетку, которую подала Алиса. Вытирая нос, он её просто выкинул под ноги.
   - Вы не видите, вы живые, но магнитометр вам поможет. Зона, её граница имеет несколько физических показателей, в том числе изменение магнитной составляющей поля. Так мы находили места, где при расфокусировки аппаратуры открывались проходы в другие миры и проникали всякие твари. Со временем эти места становились невидимыми, но по-прежнему опасными. Но это был шанс для бегства, если ты не согласен с тем, что происходит в городе и окрестностей. Многие не хотели жить к клетке и пытались бежать, рассчитывая, что попадут в наш мир через эти окна. Так и было часто, но ещё было, что они попадали в такие миры, откуда им не выбраться. Антон это знает, поэтому магнитометры были изъяты. Так вот, если там есть здание, в месте, где вы прошли границу Зоны, найдите его и смотрите на показания. Если есть неповреждённая граница, стрелка будет зашкаливать, но возле трещины показание магнитного поля упадёт. Возможно не до нуля, но это позволит вам пройти. Будет плохо, те же эффекты, что вы испытывали, пытаясь бежать, но другого пути нет. Вас будет плющить и давить. К земле прижимать, но надо идти вперёд. У вас хорошо с сердцем, с давлением? - спросил дымящийся Олег.
   - А что? - поинтересовалась Алиса. - Это важно?
   - Если не сможете, сердце нагрузки не выдержит, то разве только умерев, сможете уйти призраками отсюда. Но это не входит в ваши планы. Вы молодые и сильные. Думаю, сможете. Не берите машину, она бесполезна. Воспользуйтесь мотоциклами.
   - А Захар? Он же летает, - сказала Алиса. - И его дети, они нас догонят. Они пройдут зону и нас схватят.
   - Не-ет. Захар точно не пройдёт, тем более его миньоны, дети. Он не может. Он стабилен только в зоне действие гравитации зоны. Он синхронизирован с её полем. Не тот, старый Захар, который сидел в кресле и умирал, а новый, полный сил и энергии. А Антон? Ему нужно перестроить себя. Отвязаться от Картоплянска, чтобы вас схватить за полем. А на это требуется время. Он же вас на машине привёз, правда? Странной не показалась?
   - Показалась. Форд Сиерра коричневый. Мы ещё удивлялись, а он рассказывал, что самостоятельно её модернизировал, - сказал Иван. Возле его ноги образовывалась на плитках лужа от капающей воды, и звук падающих капель в неё стал громче. - Мы ещё тогда удивились.
   - Вот именно. Он тоже не может, когда захочет проходить сквозь поле. Ему нужно перестроить себя с помощью машины, чтобы попасть в ваш мир, преодолев поле, создав окно перехода. Для того, поле нужно ослабить. Да, именно это называют окном. Но это не делается по щелчку пальца. Он должен стать чужим для Зоны. Поэтому вас так долго водили по Картоплянску, экскурсии проводили, показывали разные части города. А потом повезли в Аэропорт для проверки, чтобы удостоверится, что вы синхронизировались с Зоной. Но, я надеюсь, что что-то из вашего мира в вас осталось. А если ослабленная часть сохранилась, то у вас большой шанс пройти. Так что, остановить детей и лишить полёта Захара, это моя задача. Он точно будет вас преследовать. Ведь Даша, о которой вы мне рассказали, я так понял, это его роковая любовь, вариант будущего, который он хочет. И он не захочет его потерять. Даша всё равно родится, это уже предписано Судьбой, но можно изменить место её рождения. Я вам помогу его и детей приземлить. Побегают, как бараны. Поэтому, завтра утром попытайтесь прорваться. Договорились? Сегодня вы не сможете, скорее всего, вас ждут. Не думаю, что накажут, но всё возможно. А завтра... Вы где живёте?
   Иван и Алиса объяснили.
   - Угу, там, если идти в сторону, откуда вы заехали в город, есть частный сектор. Я нарисую вам знак на стене. Скажем, квадрат. Там, в железном гараже есть три исправных мотоцикла. Не знаю, сколько там горючего осталось, но должно хватить. Не берите мотоцикл с коляской, берите простые мотоциклы. Умеете ездить?
   - Когда то пробовали, но давно.
   - Придётся вспомнить. Я буду знать, когда вы выедите на дорогу. Езжайте к границе, откуда вы приехали, и ищите аномалию в показаниях прибора. Это всё, что я могу для вас сделать. Больше я ничем не смогу помочью. Если вас поймают завтра, то тогда всё. Скорее всего, её, - он указал на Алису, - Её оплодотворят искусственно, а тебя будут держать в заложниках. Они это умеют. Здесь много подземелий, и даже я не помогу. Подземный Аэродром огромен и там ставят защиту от меня, чтобы не смог ничего сделать. У вас есть только один шанс и всё.
   - Спасибо, - сказал Иван. - А мы где, подскажите. Как нам домой отсюда попасть?
   - Так, выйдем из теплицы.
   Олег прошёл сквозь кирпичные стены, а Ивану с Алисой пришлось идти через всё фронтальное помещение теплицы, преодолевая покосившиеся деревянные двери, которые почернели и стали расслаиваться. Одну они еле открыли, петли напрочь заржавели. Эти помещения были двойными. Их вторая часть, скорее всего, была магазинчиком. Был прилавок, множество горшков для цветов разных размеров. Полки на стене, а выше какие-то вымпелы, фотографии, присыпанные пылью. В рамках листы благодарности и там были видны внизу ленты с голубым, жёлтым и чёрным цветом. Тот самый триколор, что они видели, когда заезжали в Картоплянск.
   Когда они вышли на улицу, Иван сразу почувствовал, как посвежело. Туча, урча, уползала, на небе сияла радуга, и с крыши оранжереи стекала вода. Она ручьями текла по асфальту, захватывая и вращая сухие листья и прочий мусор, и уползала восвояси. Иван осмотрелся. Этих оранжерей было несколько. Больше десятка и все заброшенные. Позади них находилось низкое одноэтажное кирпичное здание, а через дорогу было видно строение, напоминавшее школу. С колоннами на фасаде, с характерной крышей, покрашенной в серый цвет. Судя по состоянию окон, школа тоже была давно заброшена. Вдоль дороги росли каштаны и клёны. Сейчас они были мокрыми, и налетающий ветер сбрасывал с них тучу брызг. Никого не было, только слышно было, как громко падают капли, разбиваясь об асфальт.
   - Это оранжереи ботанического факультета нашего местного института. В одном из корпусов я вас тогда впервые встретил. Помните, в подвальном помещении? А это его ботанический филиал.
   - Да, помним. Алиса тогда даже говорить от ужаса внятно не могла, - сказал Иван. - Вы нас жёстко выбросили.
   - Были причины. Не вы первые туда попадали. А за вами следовали те, кто хотел меня поймать.
   - Мы это поняли, - ответила Алиса. Она ещё раз попила из бутылки с водою и вроде пришла в себя окончательно.
   - А через дорогу старая, средне общеобразовательная школа номер четыре Лучеграда. Сейчас работает только одна школа, по понятным причинам, а вы сейчас на западе города. Тут детей почти нет. Да, я чувствую, как Антоша хочет наполнить жизнью город, как он хочет, чтобы и в эту школу ходили дети и были классы, - он запнулся, молчал секунд тридцать. Чёрный туман клубился вокруг него, то вспыхивая изнутри багровыми вспышками, то превращаясь в точки сажи, которые кружились, но не осыпались на пол. А потом Олег добавил, - Выходите на дорогу через калитку в заборе, поворачиваете направо и идите вдоль дороги. Обойдёте оранжереи, потом увидите клумбу с круговым движением, там ещё бронзовый памятник гетману Жельницыну. Он стоит, в центре клумбы. Он на коне изображён с пикой в руках и щитом, где старый герб города виден. Его в войну сняли с постамента и закопали, чтобы немцы не нашли. Поэтому он уцелел, но это история. И от него повернёте снова направо и там идти недалеко. Увидите знакомые места. Ясно?
   - Думаю, что да, - ответил Иван.
   - Тогда до завтра, - Олег отступил в стену, но задержался. - Да, и помните. Сегодня со всем соглашайтесь. Чтобы вам Гаранин, Захар не говорил, со всем соглашайтесь. Ни перечьте им. Ничего из того, что я вас рассказал, не озвучивайте. Сделайте вид, что вы смирились и покорны. Это важно. Это их успокоит. А если проговоритесь, он заподозрит неладное и тогда всё. Захар не мальчик, он очень умный, взрослый мужчина в теле ребёнка.
   - Мы постараемся, - ответил Иван, и Олег ушёл сквозь стену. Он как дым втянулся туда и исчез.
   Делать было нечего, и они через калитку вышли на дорогу. Кинув взгляд на фасад школы, где была видна надпись над распахнутыми дверями школы: Дабро пжаловать. Они уже даже не замечали, что язык написания немного не похож на ихний, уже привыкли, и просто машинально прочитали: Добро пожаловать. А потом посмотрели на остановку городского транспорта около школы. Чистая, мусора нет. Урна стоит, скамейка свеже выкрашена, хотя они так ни разу не увидели городских автобусов, и потом зашагали по указанному направлению.

...

   Им казалось, что все на них смотрят. Хотя наступал вечер, и было светло, во многих магазинах и кафешках ярко горел свет. Кругом были лужи и тающие ручейки воды. Город умылся, и начинало потихоньку парить. Раскалённый днём асфальт испарял влагу и дышал жаром. Короткая гроза не смогла остудить его, а вот деревья, словно стали зеленее от воды. Парки и скверы в центре города поливались поливальными машинами. Часто на сквер шла целая цистерна, а вот деревья вдоль дорог давно ждали дождя и многие успели пожухнуть, а теперь они сияли на солнце бисером капель.
   Особенно хорошо умылся памятник гетману. Он был достаточно большим, стоял на высоком, каменном постаменте и было видно, что его недавно чистили. Следов белого помёта не было. Город прихорашивался к будущему наплыву туристов.
   Как было сказано выше, Ивану и Алисе казалось, что все за ними наблюдают. Хотя, наверно, это им казалось. Люди занимались своими делами. Хозяева кафешек выгоняли с веранд вениками или швабрами воду, стряхивали её с матерчатых крыш, где она собиралась в лужи и там крыши образовывались вогнутости. Они попали на знакомую живую улицу, где кипела жизнь, как в неком оазисе. Кругом были знакомые, вкусные запахи еды, от мяса на углях, до сдобы, и точно запах кофе. Когда Иван и Алиса приехали в город, они не придали этому значение, но сейчас, когда пожили в нём и посмотрели, что в нём есть, как живут жители Картоплянска, стало понятно, что жителей мало и они обжили центр и небольшую часть возле него.
   - Может перекусим? - спросил Иван. - Всё равно уже пришли. Блевать давно не хочется, а желудок урчит и хочет еды
   - Ты проголодался?
   - Ну, есть немножко. Меня попустило, да ещё хочу посидеть, подумать. Нас наверняка ждут. Не знаю, что им скажем.
   - Ну, Олег же нам сказал, что нужно совсем соглашаться. Но, если хочешь, давай посидим. Вон неплохая кафешка, давай на веранде, возле кустов с розами.
   Они перешли дорогу и сели за свободный столик. Их было много, свободных столиков, всего один был занят, но дождь обильно их полил, видно зонты, которые закрывали столики от солнца, оказались маленькими и они нашли всего один, более-менее сухой. К ним подошёл человек, лет пятидесяти и спросил, что они будут. Иван не стал просить меню, а попросил два кофе, причём Алисе со сливками, и какое-нибудь пирожное. Мужчина предложил фирменное, и Иван согласился. Пока они ждали заказ, город оживал. Множество людей попряталось от дождя, а сейчас выходило на улицу. Проезжали редкие автомобили, появились грузовики с полей. Вот несколько автобусов проехало и минибусов. Наступал вечер, время отдыха и кафе с ресторанами начинали свою работу в полную силу. В небе послышался писк. Летучие мыши вышли на охоту. По вечерам их было много, они носились среди домов, ловя добычу. Ну, ещё доносились запахи приготовления пищи. Ими наполнялась вся улица. Ветра не было, стояла воздушная тишина, поэтому запахи медленно по ней двигались, словно маня на источник, где они возникли.
   - Вот так сидишь за столиком, смотришь на улицу. На дома, на брусчатую мостовую, на деревья, на людей, и кажется, что ты, где-нибудь, в маленьком украинском городе. Скажем во Львове, - сказала Алиса. - Даже закрывать глаза не надо, просто думаешь, что там находишься.
   - А мне некоторые улочки Прагу напоминают, - ответил Иван. - Только трамваев не хватает. И людей маловато, но может это и к лучшему. Помнишь, как мы в Праге искали, где бы вечером посидеть, послушать уличных музыкантов и просто отдохнуть.
   - Ты пива разливного хотел, - сказала Алиса.
   - Да, но ты мне не дала. Табу на спиртное. Но всё равно. Вечер, Прага, центр города и было занято всё. Куда мы не приходили, все столики забиты. Нам приходилось заранее их бронировать.
   - Мы тогда хорошо провели время. Столько ходили, помню целыми ночами бродили по старому городу, а днём отсыпались. А помнишь пражские куранты с их астролябией? На южной башне Староместской ратуши? Народу собиралось посмотреть, как они звонят и фигурки движутся, уйма. А потом стукнул Ковид, Европа закрылась и все сидели по домам.
   - Пандемия, чума двадцать первого века. И мы сидели, - Иван вздохнул. - Долго сидели. Мы купились на предложение Антона Александровича. Сломя голову, потому что пандемия. Мы же наркоманы путешествия, а тут всё, всё отрублено, и возник этот мэр Картоплянска.
   - Я тоже про это думала, - ответила Алиса. - Он отлично выбрал время и нас. И знал, что мы не откажемся. Жажда нового нашего путешествия пересилит наши сомнения. Ведь он не мог нас похитить, а вот склонить и обмануть, это ему удалось.
   - Да, удалось, - Иван отмахнулся от насекомого, который летал перед лицом и добавил: - Может действительно, наплыв туристов сюда будет из-за новой волны? Здесь масок никто не носит, кафешки открытые, а еда не на вынос. Сиди и кушай. Никто не спрашивает сертификатов и ПРЦ-тестов. Сюда точно хлынут желающие, уставшие от ковидных ограничений.
   - Ваня, точно сработает. Сюда хлынет уйма народу, только чтобы не сидеть дома и маски не носить. А если мы вырвемся и сообщим миру, что это ловушка? - спросила у Ивана Алиса. - Предупредим? Что произойдёт?
   - А кто поверит? Скажут, ещё одни конспирологи появились, шизанутые. А если ещё и ковид приписали, то точно для продвижения канала, для хайпа. Вот начнётся. Нас высмеют. Придумали параллельную Вселенную, целый город, всякую всячину наговорили. Ты ещё Олега вспомни и инопланетную базу. Да-да, травля нам обеспечена. Мы придумываем несуществующие миры. Будут спрашивать, что мы курим?
   - Но название? Ведь такого города нет на карте Украины.
   - И что? Ещё один аргумент, что мы тут всё придумали? Тем более, сейчас у нас идёт волна переименования. Мы же сами, Али, на это купились, солнышко!
   - Купились, наша страсть к путешествию, - согласилась Алиса.
   - Вот, настоящий аргумент, - продолжал говорить Иван, - И ещё, если нашими аккаунтами воспользуются для сбора денег мошенники, то тоже хорошо заработают и сами того не желая, подогреют интерес. А они ведь не создают псевдоаккаунты на популярных платформах, которые бесперспективные. Они создают клоны нашей страницы для людей, которые изнывают от сидения дома из-за ковида. Кто клюнет на такой удивительный город? Наши фотки им показать? Но точно можно проследить, что фотографии настоящие, а не творение фотошопа. Блогеры это проверят. Экскурсии на несуществующий город архитектуры конца девятнадцатого и начала двадцатого века. Всё включено, много кто клюнет?
   - Дофига.
   - Именно, Али. Ходи где хочешь, никаких проверок и измерение температуры на лбу. А потом - вау, а он таки есть, этот город.
   - А если скажем, что это реальный город, но он опасен. Кто знает все названия городов Украины? Посмотрят, нет такого города на карте, и забудут. Можем немного обмануть.
   - Ну, есть дотошные, - Иван вздохнул. - Они всё проверяют. Да, названия часто удивительные. Тут иногда смотришь карту, читаешь название городов и посёлков, брови ползут вверх. Неужели городок так называется? Но они найдут отличие, докопаются. Скажут, что это название вроде как несуществующие города, но если подумать, просто мы ещё ничего про него не знаем. Название ведь чисто украинское. Надо проверить и приехать. Фотографии ведь не созданы фотошопом. А они точно их проверят, они поедут проверять, где они были сделаны, и вот когда проверят и убедятся, что это фотографии улиц, домов, садов и озёр Картоплянска, они скажут, что это всё - настоящее. Это очень плохо.
   - Ваня, ты серьёзно?
   - А как рождаются мифы? Вот раз, и он родился, а потом начнёт распространяться по Интернету. Мы это не раз, Али, наблюдали. Помнишь, как мы были в Андах? Шли по маршруту, когда набрели на туристическую группу? Они стояли в двух шагах от древней каменной стены и не видели её. Кустарник, видите ли, им мешал. Так удивлялись, фотографировали. Мы им стену показали, а они не сразу поверили, что такое было всего у них в двух шагах. А потом мы читали у них в блогах и на официальных сайтах, что не мы им подсказали, а они сами нашли. Зорким взглядом увидели. А здесь, Али, они не придут, новые, обычные туристы, если им внушить, что здесь интересного ничего нет. Захолустный городок. Нельзя говорить, что это другой мир, мы сами сделаем рекламу этого города. Тут фокус в том, что этот Картоплянск уже в Украине. Пускай, его физически нет, но он похож, он отлично вписывается городом на Земле образца 19-го века. Надписи похожие, с языком не сложилось, но понять можно. Архитектура знакомая, какая параллельная Вселенная? Наши попытки изменить мнения ничего не изменят, помнишь, что мы почувствовали, когда приехали к гостинице?
   - Словно во Львове очутились?
   - Примерно так. Мы не заметили разницу, что оказались в параллельном мире. Этого и хотел мэр. Я в это не верю, что нас послушают подписчики, если мы скажем, что это параллельная Вселенная. Скажут фейк и постановка. А потом наоборот, подумают, что мы подогреваем интерес и ринутся это проверять. Поэтому надо сказать, что здесь скучно. Старый, серый, пахнувший пылью город. Безнадёга, - Иван помрачнел, - Нас тупо развели.
   - Ты депрессивен, - сказала Алиса. - Уже не веришь ни во что. Словно нужно опустить руки.
   - Пока мы здесь, то да, - ответил Иван. - Помнишь горящие фруктовые деревья? У меня возникли подобные мысли. Сжечь что-то.
   - И твоё решение, говорить неправду? - поинтересовалась веснушчатая девушка с короткими, рыжими волосами. Она увидела, что на веранде, где они сидели, несколько мужчин обращают на неё повышенное внимание. - А потом устроить огненный протест?
   - Надо валить отсюда, Али, как советовал Олег Мишин, - ответил Иван и замолчал, так как рядом прошёл официант. - Просто сделать так, как говорил он. И ни о чём другом не думать. Собрались и сделали. Мы это общество не переделаем. Мэр его создал и ему это нравится. Сынишке нравится.
   - Хорошо звучит, - Алиса сказала тихо, потому что Иван начал говорить громко и эмоционально и привлёк внимание других посетителей кафе.
   Они оба замолчали. Иван видел, как на заборе, через улицу, между двумя домами, к голубке подсел голубь, раздулся и начал крутиться, показывая, какой он классный. Голубка вытянула шею и с интересом наблюдала за ним, а тот рад стараться. Надул зоб, курлыкал, вращаясь то в одну, то в другую сторону. Да так увлёкся, что чуть не упал после очередного резкого поворота. Замахал крыльями, уронил несколько мелких перьев, но удержался. Голубка посмотрела на это неуклюжее движение ухажёра, да и улетела. А голубь? Ну, он сдулся, посмотрел вслед недавней подружки и, наверно, плюнул. Ну и ладно.
   Им принесли заказ. Когда мужчина ставил с подноса на стол чашки с кофе, очередная машина, которая ехала слева направо, стуча колёсами по брусчатке, въехала в большую лужу, которая была сразу за верандой кафе и несколько девушек с визгом отпрыгнули от брызг.
   - Вот напасть, - сказал мужчина, наблюдая за этим. - Сколько прошу, чтобы эту яму заделали, но службы не реагируют. Уже мэру нашему писал, а ничего не делают. А яма растёт, брусчатка проседает, и каждый дождь здесь образовывается глубокая лужа. Скоро лягушки квакать будут.
   - Если увидим мэра, мы ему передадим, - сказала Алиса.
   - Уж извольте, если вам получится его встретить. Я вас не помню, вы у меня тут впервый раз ужинаете, а значит, вы точно с мэром встретитесь? Как? Он человек занятый. То он на объектах, то на Аэродроме. Всё требует город привести в порядок, он занят глобальными проблемами. Борется с закрытыми районами города, где правят призраки. Предписал он мне обновить фасады зданий. Покрасить. Я уже и краску купил, но времени нет. Думал, мэр поможет, но ничего не случилось.
   - Возможно, дойдут у него руки, раз город преображается.
   - Да, говорят скоро много людей приедет. Это хорошо. Может быть, вы ещё что-нибудь желаете? У нас есть прекрасное горячее. Утка с картошкой и салатом. Рекомендую.
   - Нет, спасибо. Мы пока посидим, пообщаемся. Поделимся впечатлениями от города. Если что, позовём, - ответил Иван.
   - Ну, тогда, может вам, - в этот момент ещё один грузовик влетел в лужу, но никого поблизости не было и брызги никого не задели. Асфальт подсох, и брызги от лужи были на нём хорошо видны и люди обходили это место стороной. - Ну вот, опять. Просто слов нет, от возмущения. Яму заделать! Хоть бери лопату и делай сам!
   Человеку явно хотелось выговориться, но мужчина был умным. Увидев, что Иван хочет закончить разговор, он сказал:
   - Если что, зовите. Рад услужить.
   Оставшись одни, Иван отпил глоток горячего напитка. Кофе было вкусным. Алиса тоже сделала маленький глоток и поставила чашечку на блюдце. А потом ложкой начала нарезать пирожное. Съев пару ложек, она откинулась на спинку ротангового кресла.
   - Ты веришь этому Олегу? - спросила она. - Что завтра, на мотоциклах, мы сможем отсюда уехать?
   - А почему он должен был соврать?
   - Не знаю. Я никому тут не верю. Помнишь, как мы сюда приехали, первые дни. Столько нам обещали, сколько лапши на уши вешали.
   - Ну, в кое-чём они были правы. Мы сами хотели увидеть необычное, побывать на экскурсиях и мы побывали. Скорее, нам много не договаривали. Зато насмотрелись.
   Начинало темнеть, солнце зашло, и наступил сумрак. Автомобили включили фары, а следом включилось уличное освещение. Гирлянды лампочек на фасаде кафе ярко вспыхнули, осветив веранду. Черно-белый, упитанный кот, появился откуда-то из-за угла и деловито поспешил в кафе, подняв хвост трубой. Он исчез за входной дверью, быстро проскочив порог, видимо пришёл поужинать. Следом возле лампочек начали свой танец ночные насекомые. Особенно выделялись мотыльки. Они плясали и около уличных фонарей, то появляясь в их свете, то исчезая.
   - Да, мы насмотрелись, - согласилась Алиса. - Особенно сегодня. На полжизни хватит. Представляешь, если об этом рассказать? Хоть бери и пиши фантастику.
   - Да, фантастику, - Иван попробовал нежное, шоколадное пирожное. - Книга Необычное путешествие Ивана и Алисы в темноту.
   - Звучит красиво.
   - Ага, красиво. А если это пометить, как наш очерк о путешествии, - вдруг сказал Иван, словно вспоминая, - Я вот подумал, когда я начал говорить про книжку, а вдруг мы своим предупреждением хуже сделаем?
   - Опять будем философствовать?
   - Всё в голове вращается, - сказал Иван. - Что мы видели и ощутили.
   - Я тут поела пирожное и подумала. Сколько есть тех, кто жаждет приключений, сколько есть любителей исследовать, изучить, полазить? Несмотря на риски? Всяких диггеров, руфферов, сталкеров? Их сотни тысяч. Да, если они узнают, что это может быть правдой, поверят в неё, то кто-то точно решит проверить. Ты представляешь, если в это поверят все?!
   - Мы возвращаемся к старому разговору. Мы их подтолкнули.
   - Да, Ваня, но приходят новые мысли. И вот, они поверят. И все кинутся сюда, от своей жизни. Здесь же почти коммунизм, денег практически нет. У них здесь перепроизводство электроэнергии, воды и горячей воды. Квартиры на шару, машины на шару, всякие возможности самореализоваться. Помнишь, об этом мэр говорил. Можем же мы сделать хуже, если будем настойчиво всех предупреждать, что сюда не надо ехать и не верить Антону Александровичу. Ваня? Точно сможем?
   - Запасной план, - Иван отхлебнул кофе в чашки и подмигнул Алисе. - Если не удасться уехать, и мы застряли, как мы можем переубедить службу безопасности Картоплянска, что нас не надо тащить в их Аэропорт?
   - А Аэропорт. Точно, он. И что они с людьми там делают? - поинтересовалась Алиса.
   - Али, там точно всё плохо, - ответил Иван. - Даже не хочется проверять. Мы видели, как они уродов мочили в подземельях, этого мне хватило с головой.
   - А требование работать, отрабатывать своё пребывание в городе. Даже на грязной работе. Меня бы это остановило. Я молчу, про эксперименты над людьми.
   - Али, а ты не думала, что не все люди воспримут угрозу, что мы написали, как часть от обратного? Может, мы специально это написали, чтобы любопытных отпугнуть? Что это правда? Риск какой?! А если те же самые диггеры, которые лазят по катакомбам, чтобы получить эффект восторга, что они что-то нашли и побывали в самых запретных и труднодоступных тупиках воспринят наши сообщения совсем с другой точки зрения? Тут столько неизведанного. Запретного, надо исследовать. Да, Али?
   - Да, - ответила рыжеволосая, веснушчатая девушка и отпила кофе. - Они купятся на это.
   - Именно. Они этого хотят, хотят получить адреналин, и тем более, сюда хлынут их последователи. Мэр будет в восторге. Так много народа на наживку неизвестного клюнуло, а ещё его зоопарк с вымершими животными? Али, а его Сказочный домик? Они, попадая туда, ведь не могут реально подумать, что нужно быть осторожным? Как мы, уже Али. Им показали и они пошли, а там столько интересного, что голова кружится. Сказали этим диггерам, что никто не исследовал эти катакомбы, значит нужно быть первыми. Ух, как это таких диггеров затягивает. Такая идея, такая мысль таких людей губит.
   - Так слепо?
   - Да, именно так. Они слепы, когда попадут сюда, как были мы, слепые, попавши в Картоплянск. Помнишь россиян в Турции, которые нам на пляже доказывали, что Америка скоро загнётся. Вот-вот, что там люди голодают и чуть ли на мусорных кучах живут. По-моему, они были из Нижнего Тагила. Мы им видео показывали с Больших озёр, городов, что мы проезжали, а они не верили. Так и тут. Есть лаборатории, инопланетян. Я уже слышу призывы: Штурм Зоны 51, то есть Аэропорта. Блин, Али, я не знаю, это серьёзно мои мысли или просто мои фантазии, - и он снова отпил глоток кофе.
   Небо темнело, и появились звёзды. Их или наши? Иван никогда не был силён в астрономии, поэтому не мог ответить. Венеры, яркой звезды на горизонте, он точно не наблюдал. Луны тоже сейчас не было и не было этого светового явления, которые они наблюдали в первые дни. Наступала обычная звёздная ночь с редкими облаками.
   В кафе заглянуло несколько посетителей, и снова появился мужчина, официант. Он быстро смахнул со столиков и кресел оставшиеся капли и усадил гостей, предложив меню. Иван снова отхлебнул напиток. Он уже подостыл, но это его мало интересовало. С заходом солнца посвежело. Хоть по-прежнему чувствовался жар, он уступал вечерней прохладе и парилка заканчивалась. Это не в Харькове, сколько это было, четыре недели назад, когда днём плюс тридцать, а ночью плюс двадцать пять и воздух стоячий. Нет, здесь чувствовалась прохлада. Мысли были тяжёлые, пока его не отвлёк детский голос:
   - А мы вас заждались, - он обернулся и увидел перед собой Захара. Тот улыбался, но как-то недобро. - Мы всё думали, что вы потерялись, а вы тут ужинаете. Я присяду?
   Он быстро, не услышав приглашения, сразу сел. Мигом появился местный официант, который был ещё баристом, этот мужчина, который их обслуживал, и спросил, что Захар хочет. Тот попросил большой стакан холодной, сладкой газировки и мужчина исчез. Снова в лужу угодил небольшой автобус и сейчас под раздачу попал мужчина. Он начал громко чертыхаться и привлёк внимание посетителей.
   - Вот видишь, Захар, твой папа обещал заделать яму, но обещание не выполнил, - сказала Алиса. Мальчик внимательно посмотрел на неё и улыбнулся шире.
   - Я понял, я папе расскажу. Папа на вас злой, он хотел вас наказать, но я решил, что не стоит.
   Он посмотрел на то, что они пьют и кушают.
   - Кофе, пирожное на двоих. А почему не покушать фирменное блюдо. Для вас, бесплатно. Утка с картошкой и салатом, очень вкусно. В утке мало жира, много мяса. А ещё наша фирменная утка-лебедь, помните, та птица, которая имела оранжевые крылья? У неё мясо имеет удивительный вкус, но нужно приправить остротой. Так это гармонирует, и острый салат в придачу для гарнира и тёмное, крепкое, красное вино для финиша вкуса. А рядом ещё интересные блюда. Через два заведения готовят настоящий ренданг, там мясо есть и овощи, всё очень длительного томления в остропряном соусе на основе кокосового молока. Так говорят в Суматре и Индонезии. А эти люди точно готовят так, как именно там, не нарушая рецептуру. А ещё, чуть дальше, могут приготовить хвост каймана. Тоже вкусно. У него действительно нежное мясо.
   - Он у вас не водится.
   - Как и фрукты тропических лесов. Но наша Зона позволяет это сделать. Пока просто торговлей. Те, кто сюда попадут и захотят открыть свой бизнес, но не могут получить ресурсы, мы им предоставим. Пожалуйста, работайте. Любая фантазия. Мы поддержим. Всё ради нашего города, чтобы он рос и окреп. А дядя Мишин вам про это сказал?
   - Нет, - ответил Иван.
   - Я так и знал, - Захар улыбнулся. - Всё равно вы бы с дядей Олегом встретились. Так или иначе. Вы же любите всё исследовать, в вас живёт дух приключений. Я посмотрел много вашего видео.
   - Вы у нас всё забрали, можно сказать украли, - сказал Иван. - Всю нашу аппаратуру, смартфоны.
   Захару принесли лимонад с трубочкой. Стакан был запотевшим, явно очень холодным. Он демонстративно отпил из него через трубочку с характерным звуком, сёрбая.
   - Вам всё вернут, я обещаю, - ответил он. - А почему вы не кушаете? Наверно потому, что вас вращало и бросало, и сейчас вы чувствуете остатки позывов, но уверяю, это пройдёт. Втяните носом запахи еды, тут так много вкусностей, так много эксклюзивных блюд. С вас не заберут деньги, всё бесплатно. Тут своего рода коммунизм. Таких мест на вашей Земле мало.
   - А зачем тебе еда и питьё? - спросила вдруг Алиса. - Мы, так поняли, тебе это не особо нужно. Тебе перестроили из инвалида в такого живчика. Ещё и летаешь.
   - Это же приятно, - ответил Захар, - покушать. К тому же, не всё так просто. Я же должен себя поддерживать. Хорошо помню старое. Желание самому сорвать фрукт и его надкусить. Но не могу. Такая себе победа была бы, поесть фрукт, сорванный своими руками. А в одиночестве, в кресле, умирать неприятно. И смотреть в окно, где солнце и жизнь. Одиночество страшное чувство, особенно ночью. Оно вызывает страхи и приведения. Тем более, когда ты один и беспомощен. Покакать сам не можешь, если что, то под себя. И потом утром смотреть на этот спелый фрукт, пока его тебе не сорвали слуги. Тебя подняли, помыли от дерьма, почистили и принесли сорванный фрукт. И потом вдруг я осознал, не ты, а они сорвали для тебя этот фрукт, а приказал им именно ты. А потом пришла идея. Приказывать всем, чтобы всё было правильно, по прядку. Я знаю, как лучше и приказываю. Так и сейчас я поступаю. Мой новый мир Картоплянска. Не папа, а я отдаю приказы и управляю.
   - Рабы, нравятся? - спросила Алиса.
   - Нравятся, но иногда хочется показать, что сам можешь. Но если не получилось, они поддержат. Всегда, как часы. После этого не так больно думать, что потерпел неудачу. Утешат.
   - А убивать? - спросила Алиса. - Детей?
   - Этого ещё не случилось, - Захар перестал улыбаться. - И это зависит от вас. Дядя Олег сказал вам, что это возможное будущее. Я уверен, что сказал. Он любит науку и много любит о ней рассказывать. Ты, - он показал на Алису, - не могла не рассказать ему про сон и про молельный дом. Как я вас нашёл. Поэтому, я и говорю: вы можете это будущее изменить. И тогда никто не умрёт и не будет наказан. Всё в ваших руках.
   - Тебе не дано решать, будут дети наказаны или нет, - ответила Алиса. - Они ничего ведь не сделали. Они дети. У детей есть чувства.
   - Есть мои правила! - Захар вспыхнул. - Всё должно быть так, как хочу я. Я им дал, я и могу забрать. Это мой подарок и нужно это чтить. Никто не может дать им больше, чем я.
   - Это несправедливо, - сказала тихо Алиса. - Держать их всех в железной перчатке. Надо уметь прощать.
   - Прощать? - мальчик сверлил её взглядом. - Я же вас простил. Не убил? Может, я учусь, может, вы меняете так будущее, и я терплю? Но надо помнить, что моё терпение не бесконечно. А вы не хотите этого помнить. Вы думаете, дядя Олег вам может помочь? Спрятать? Вы думаете, только он обладает сверхспособностями? Я сейчас вам покажу.
   Захар щёлкнул пальцами и весь свет погас. Погасли окна, погасли гирлянды, погас уличный свет, только горел огонёк сигареты за столиком напротив. Раздался визг тормозов. Недалеко остановилась машина, из неё вышел водитель и подошёл к фарам, осматривая их и постукивая по стеклу.
   - Что такое? пробормотал он. К его голосу удивления присоединились другие. Люди выглядывали из окон и интересовались, что произошло, почему погас свет. Глаза мальчика загорелись голубым светом, и он снова щёлкнуло пальцами. Свет вспыхнул, но был зелёно-лаймовым. Все лампы вокруг, вся улица, свет в домах горели таким странным светом. Люди растерянно оглядывались. Всё вокруг погрузилось в странное, зеленоватое свечение. Оно было каким-то тягучим, давящим, нерадостным. Словно неживым. Этот свет принёс печаль, депрессию, опускались руки, а в мозгу возникали суицидальные мысли. По брусчатке забегали странные тени, а заглохшая машина завелась. Водитель поспешил уехать, а Иван с Алисой смотрели вокруг себя, не понимая. Да, лампы накаливания, которые ещё минуту назад горели привычным желтоватым светом, теперь, именно нить накаливания, светилась зелёным оттенком. Не лампы покрасили, а они именно так светились. Все нити накаливания на гирляндах светились зелёным светом. Даже одна сгоревшая лампочка, с краю второй гирлянды, которая не светилась до этого, теперь тоже горела этим лаймовым оттенком. И в этот момент насекомые, которые вновь вились в свете фонарей и гирлянд, как по мановению волшебной палочки в одно мгновение упали вниз.
   - Что это? - люди оглядывались, спрашивали друг друга и были встревожены. - Что это за свет?
   - Надо успокоиться, - тем временем говорил хозяин кафе. - Наверно, это какие-то испытания. Может это подготовка к приезду туристов?
   - Мы такое впервые видим, - ответила ему женщина за соседним столиком. - Я здесь для удовольствия, а не для ужаса. Где мэр?
   - Да, я тоже не помню такого, - ответил мужчина по соседству. - Что-то не так. И предупреждений не было.
   - Если вы думаете сбежать, - сказал Захарка, - если вам дядя Олег пообещал помощь, то это бесполезно. Даже мёртвые не могут покинуть это место. Их души. Смотрите.
   И он указал на здание, где было встроено кафе. За верандой было несколько окон первого этажа, три окна было тёмных, а крайнее светилось этим зеленоватым светом. На фоне тёмного проёма окна, располагавшегося перед ним, на которое указывал мальчик, что-то было. Едва видимое, едва заметное. Иван напряг глаза и вроде увидел там прозрачную фигуру. Она сидела на подоконнике окна и была почти невидна. Лишь немного проявлялась паутиной в зеленоватом свете и держалась рукой за оконную раму. Сидела на кирпичной кладке.
   - Что там? - спросил Иван.
   - Смотри, - ответил Захарка. - Внимательно смотри, не упусти детали.
   Иван внимательно смотрел на эту фигуру. Создавалась впечатление, что она ему кажется, это всего лишь оптический обман в таком зелёном сиянии. Как некий рисунок. Но вдруг фигура шевельнулась. Можно было заметить, как сдвинулась голова, словно повернулась в его сторону. Потом фигура замерла на какое-то время и вдруг встала. Точно встала. Это лёгкое искажение приобрело стоячую форму и сделало шаг в сторону, потом ещё один. Иван непрерывно следил за ней и вдруг раздался душераздирающий женский крик. Люди застыли от него, они всего его услышали, а не точно он, а кричащая что-то невнятное сказала, жестикулируя руками, и кинулась к ним. Чем быстрее она бежала и становилась ближе к освещённой веранде, тем явственнее она проявлялись. Когда она достигла границы веранды, люди её, Иван и Алиса точно, увидели и бросились врассыпную. А фигура визжала от ярости и боли и, разбрасывая кресла, неслась к ним. Она была в ярости, как полтергейст разбрасывала всё на своём пути. Захарка сделал взмах рукой, словно что-то придавил, и в следующее мгновение фигура провалилась сквозь пол кафе. Словно человек попал в открытый канализационный люк. Крики смолкли, а Захарка снова щёлкнул пальцами. Зелёный свет погас на мгновение и зажёгся обычный. Посетители кафе, прохожие на улице растерянно оглядывались. Они так и не поняли, что произошло. Стояли, где попало, на выходе из кофе, на улице, некоторые разбежались и перебежали через дорогу. Они осматривались и начали осторожно возвращаться.
   - Вы это видели? - слышались приглушённые голоса.
   - Да, этот странный свет. Зелёный.
   - Ближе к оливковому, - кто-то ответил человеку. - Страшно стало. Мою сестру стошнило. Эксперимент был?
   - Нет, не похоже, - ответил кто-то - Призрак был, наверно что-то связано с этими аномалиями в городе, где призраки живут.
   - А может и эксперимент, - сказала женщина лет сорока. - Здесь же чистая зона. Тут призраков не может быть. Мэр показывал и рассказывал, что здесь всё нормально. А тут такое. От крика призрака у меня до сих пор мурашки по телу.
   Посетители кафе возвращались. Те, кто пострадал от упавших столов, а их быстро поставили обратно, им принесли бесплатно бонусы этого кафе. Девушки и парни работали быстро. Фирменное блюдо. Утку с овощами или мясо этого яркого лебедя в кусочках, с приправой и салатом. Примерно четырём парам и одному мужчине. А тем временем хозяин кафе вышел на веранду и, потирая подбородок, смотрел на свою гирлянду. Сгоревшая лампочка светилась, но гораздо ярче, чем другие лампочки.
   - Ничего не понимаю, - пробормотал он и в этот момент лампочка, с характерным звуком сгорела, лопнула спираль. Хозяин кафе вздрогнул от этого звука и отошёл на шаг.
   - Как видите, я тоже много что могу. И после смерти могу достать, - сказал Захар и снова начал через трубочку пить газировку. Потом добавил: - Убедительно?
   Иван с Алисой молчали. Люди возвращались к своим столикам, некоторые подымали опрокинутые ими плетёные кресла и, пожимая плечами, переговаривались. Они спрашивали друг друга, что это было и радовались кулинарному бонусу? Что это была за странная фигура, и что это был за душераздирающий крик? Это тени города сюда проникли? Захарка продолжал пить газировку и смотреть на Ивана и Алису. Они оба молчали.
   - Так вот, - сказал он, почти допив воду и встав. - Дядя Олег вам не поможет, какими сверхспособностями он не обладал. Думаю, это понятно теперь. Поэтому даже не пытайтесь убежать. Вам всё равно не удастся. Я выгляжу как мальчик, но я не мальчик. Давно не мальчик. И я привык, что всё будет по-моему. Как я хочу, так и будет. Не папа, если вы не поняли, а я. И я не терплю, когда кото-то мне отказывает или не подчиняется.
   - Это называется диктатура, - сказала холодно Алиса.
   - Мне всё равно, как вы это называете.
   - А нам нет. Это уже попахивает фашизмом.
   - Не знаю, чем это пахнет, - сказал Захар. - И не знаю, что такое фашизм.
   - Фашизм - это диктатура, когда нет выбора. Во главе стоит лидер и всем управляет и командует. Он диктует то, что должно быть. Так, а не иначе. Все должны делать так, как он хочет, а здесь, есть такие правила города, без вариантов. Эти правила даже оспорить нельзя, - пояснил Иван. - Можно ругаться, можно спорить, доказывать свою правоту, только за это будет наказание. Правильно я всё понял?
   - Да, - Захар улыбнулся. - И это правильно. Город растёт, богатство множится, зачем идти поперёк?
   - Может кому-то не нравится некоторые правила города, - сказала Алиса.
   - И что? А что взамен? Взвешивали? Почему не вспоминаете? Всё бесплатно. Еда, вода, электричество. Работа на любой вкус по желанию, и по..., не помню, как это говорится. По... по призме..?
   - По призванию, - предположила Алиса.
   - Да, именно по призванию. Скоро будет медицина, которая будет излечивать многие неизлечимые болезни. Тот же рак. Что от вас только надо? Воевать, захватывать чужие территории? Расширять город? Мы с этим и сам и справимся. От вас надо просто жить и следовать правилам города. Восхвалять город, а если не нравится и будешь портить его, то тебе на Аэродром дорога. Не нравится, сиди молча и пыхти в ноздри носа. Кушай его дары и молчи. Здесь есть два варианта: Первый, подчинись городу, то есть мне, и второй - стань тем, несогласным, кто отправится на работы в Аэропорт. Всё просто.
   - Блин, это просто песня, - мрачено ответил Иван. - Красивое государство, город Картоплянск снаружи, и гнилое изнутри.
   - Не нужно было соглашаться ехать в наш город. Мне рассказывали, что в вашем мире есть поговорка: Дьявол искушает людей. Также и папа искушает, чтобы они посетили Картоплянск, сулит им золотые горы, чтобы пополнить население. Оживить его, чтобы он был не просто мёртвым городом, а наполнен жизнью, как в игре The Sims. Чтобы мне было интересней играть. Пытались мораль мне читать? Так это зря. Папа говорил, был бы я маньяком, я бы вам устроил тут игру в смерть. Но я другой. Я хочу идиллии, идеального государства по правилам. И чтобы не трупы лежали на улицах, а ходили живые люди. Мама со своими нравственными проповедями уже задолбала меня. Так нельзя и эдак плохо. Я тут сгинаю круто жгут, очень сильно, а это жестоко. Я не понимаю внутренний мир людей, их чувства. До лампочки их внутренний мир и чувства. Я даю, а они потребляют. Есть правила - они выполняют, не нравится, вперёд в подземелье Аэропорта.
   - И ты маму игноришь? - спросил Иван.
   - Я ещё её слушаю, но часто уже не очень. Надоело.
   - Мама это..., - начала говорить Алиса.
   - Да, святое и бла-бла-бла. Я вас предупредил. Я её, как и вас, могу отправить очень глубоко в подземелье, без жалости и сожаления, - в этот момент Алиса вспомнила сон с мёртвыми детьми, которых он убил без жалости и сожаления. С ним шутки плохи и играть словами нельзя, чтобы его не разозлить. - А уж вас точно мне не составит труда.
   Это была явно угроза. Захарка действительно сейчас не выглядел мальчиком, хотя перед ними стоял блондин с бледной кожей, с острым носиком, тёмными глазами, парнишка лет десяти. Но говорил сейчас далеко не парнишка и взгляд его был его не подростковым:
   - Вы меня услышали?
   Иван с Алисой молча кивнули.
   - Хорошо, - после этого он вытащил из кармана купюру в сто гривень и кинул на стол и добавил: - Приятного аппетита. За мой счёт. Можете хорошо покушать и попить местного вина.
   Потом довольно улыбаясь, насвистывая, вышел из веранды и зашагал по улице. Откуда-то из подворотни выехал автомобиль и забрал его. Иван и Алиса остались одни. Люди вокруг возбуждённо шептались, хозяин кафе бегал от столика к столику, от резкой попытки встать, многие посетители опрокинули стоящие на столах бокалы и стаканы. Помощники начали разносить горячее блюдо. Так он долго бегал, а потом он приблизился к их столику.
   - Товарищи, вернее, господа, у вас всё хорошо? - спросил он. - Тут такие чудеса произошли, даже не знаю, что и сказать. Никогда такого не было, я просто в замешательстве, не понимаю, что это?
   - Демонстрация, - ответил хмуро Иван.
   - Демонстрация чего? - не понял хозяин кафе.
   - Возможностей.
   - Города, - быстро добавила Алиса. - Спасибо, мы уходим.
   - Да, хорошо, сс-вас, - запинаясь, сказал хозяин кафе, видно переваривая их ответ. А потом он увидел сотню и внимательно посмотрел на Ивана. Тот кивнул.
   - Спасибо, большое. Приходите ещё. У нас отличная кухня и есть винный погребок.
   - Непременно, - ответил Иван, и они с Алисой вышли из-за столиков и зашагали домой.
   Они отошли далеко от этого заведения и начали диалог.
   - А помнишь, этот ребёнок показывал свои аквариумы, помнишь его комнату и его компьютер? Мы ещё обсуждали, что это компьютер из девяностых, - сказала Алиса. - Такой бледный, но милый мальчик. Мы так подумали, я точно так подумала.
   - Помню. Скорее всего, это была ширма, чтобы наше внимание замылить.
   - Да, потому что тогда он казался наивным ребёнком, а сейчас щелчком пальца вызвал такой катаклизм с призраком. И у него такой примитивный компьютер? Этот Олег прав, врут они нам, Ваня, безбожно врут. Показали его комнату, как некую выставку. Но он там давно не живёт, у него ведь есть свой город.
   - Конечно. Его Сказочный домик чего стоит. Эта инопланетная игрушка просто немыслима для других детей, а он её получил. А его комната да, просто ширма. А что он ещё не показал нам? Приготовил на потом? Там, я думаю, сотни волшебных вещей. Держит их, как козыри, чтобы мы остались.
   - Думая, что да, - ответила Алиса и отмахнулась от назойливого насекомого, когда они поравнялись с очередным столбом уличного освещения. - Опять выбор за нами. Может они знают, что мы снова хотим бежать?
   - Догадываются, - тихо ответил Иван. Подойдя к перекрестку и остановившись под очередным уличным фонарём, где снова появились одинокие мотыльки, пропуская несколько автомобилей, они захотели перейти дорогу, но Алиса посмотрела под ноги и дёрнув за руку Ивана, показала на лежащие вокруг столба дохлых насекомых. Иван мрачно кивнул.
   Возле входа в их дом дежурила полиция. Стояло две полицейских машины, машина мэра, а возле парадного курило с десяток полицейских. У одного из них через плечо висел автомат СА-013, тот, что похож на автомат Калашникова. А у других оружие в кобуре. Пистолеты, у одного короткоствольный автомат. Они увидели Ивана и Алису и один из них сказал:
   - А вот и они, голубчики. Полиция поднята на уши, мэр их ищет, а они явились, как ни в чём не бывало.
   - Простите, а почему полиция нас должна была искать? - сказал Иван и поравнялся с полицейскими. Судя по их взглядам, не предвещало ничего хорошего.
   - Есть правила?
   - Какие, комендантский час? Мы кого-то убили?
   - Вас не было в городе? - сказал один из полицейских.
   - Откуда вы знаете? Вы за нами следите?
   - Нет.
   - Тогда откуда вы знаете, что нас не было в городе?
   - Но вы, - полицейский замялся.
   - Мы официально отпросились с работы, - сказал Иван. - Пошли по своим делам, нас потеряли за слежкой? Где я...
   - Ваня, хватит, - Алиса дёрнула его за рукав. - Пошли домой.
   Они прошли мимо полицейских и поднялись в свою квартиру. Дверь была приоткрыта, и в комнате их ждал Антон Александрович. Он хмуро поздоровался и сказал:
   - Читать мораль и объяснять я вам ничего не буду. Захарка вам всё уже сказал. От себя добавлю, что в следующий раз я приму меры.
   - А вы здесь строите новую диктатуру? - спросил Иван. Он злился. - А почему вы сразу нам не рассказали, что вы сюда заманиваете людей и держите их в заложниках?
   - А зачем? Есть хищники, а есть жертвы. Так всегда было. Вы - жертвы. Вы, как попавшие на удочку рыба. Трофей города.
   - И вы это строите для Захара, чтобы ему было с чем играть? Или с кем?
   - Олег вам прочитал лекцию по нравственности? - мэр улыбнулся. - Что же, мне это удалось, я стал больше, чем человек. Я получил возможность и воспользовался этим. Как менеджер, который схватил удачу за хвост. Только это не случайность. Я много работал, я положил много сил и жизни на правительство и руководство страны. Я работал на износ ради страны, и чем оно мне ответило? Они мне отказали перевести Захара в Атлантику, где находится ведущий центр генетических заболеваний. Их дети тратят миллионы золотых гривень, чтобы отдыхать и развлекаться, а мне, ведущему сотруднику, просто отказали. Нет свободных средств мне сказали. Я собирал деньги для чипа Захару со знакомых и родственников, чуть ли с протянутой рукой ходил. В долги влез, а они ходили и усмехались. А теперь их ждёт расплата. Я сожру их страну! - Глаза Гаранина сверкнули.
   - А мы тут причём? - вдруг спросила Алиса. - Что мы вам сделали?
   - Ничего. Вы просто - винтики большого механизма. Когда идёт война, всегда гибнут мирные жители. Мне нужен Захар для моих планов. Судя по зеленому свечению, что мне сообщили недавно, он вам продемонстрировал, что он не простой человек. Он думает, что это всё для него, отчасти так и есть, но во многом для моей мести. Я вам говорил, что он исключительный, что интуитивно чувствует гравитацию? Помню, что говорил. И не только её. Он больше может, он поможет снова привести пусковую установку в порядок, сделать её рабочей. Тут Олег проиграл. Захар чувствует, где проблема с полями. Но, он капризен. Ему надо дать что-то взамен. Он хочет, чтобы в его городе была жизнь. Ходили люди, много людей, чтобы шло строительство, как в обычном городе, цвели сады, мычали коровы. Чтобы вечером он гулял не по тёмным улицам, а по оживлённым, где горят окна домов, работают закусочные и кафе. Не мёртвый, пустой город и окрестности, а где кипит обычная городская жизнь. Не локации Сказочного домика, где всё повторяется циклично, а именно обычная жизнь, которой он был лишён сидя в инвалидном кресле. Он не может покинуть Картоплянск, но может приобрести, с помощью меня, например, полноценный город. Да, его игрушку, если хотите.
   - Он назвал знаменитую игру, симулятор жизни, - сказала Алиса. - Он играет.
   - Да, играет. Помните фильм Игрушка с Пьером Решаром? Это её расширенная версия, - он встал и поправил замявшиеся брюки. - Поздно, мне пора. Да и полицейские ждут.
   - Зачем вы их подняли? Мы что, преступники?
   - А вы думаете, ваши похождения в подземельях не остались незамеченными? Или, что вы нарушили запрет и проникли на закрытый объект, в воинскую часть? Это серьёзное правонарушение. Вас надо бросить в тюрьму, для перевоспитания. Вы подняли столько сил, чтобы вас спасти.
   - Что? - спросил Иван. - Нас спасти?
   - Это он про Дашу, - ответила Алиса. - Он знает.
   - Знаю. Но моя жена меня и сына переубедила. Не знаю, я бы вас точно наказал. Взял бы у вас сперматозоиды и яйцеклетку и создал ребёнка в одном из наших инкубаторах. Но сын считает, что это неправильно. Он вас жалеет. Говорит, что мама с плодом общается, а в инкубаторе вырастит не то, что он хочет и любит заочно. Вырастит покорное существо.
   - Это дико, - сказал Иван.
   - Согласен, но этот город мой и тут мои правила. А ещё Захар считает, что вы безвредные и уже ничего не сможете сделать, чтобы вам там Мишин не обещал. Он почти загнан в угол, недолго ему бегать осталось. Вы сами видели, как работают лазерные шнеки. Так что, отдыхайте. Спокойной ночи, а завтра всё, как обычно. И без фокусов. Это было в последний раз, когда ваша самодеятельность сошла вам с рук.
   - Хорошее прощание, - сказала Алиса. - Но хоть сейчас честное.
   - Дорогая, вам взамен даётся так много, что огромное количество людей мира только об этом могут мечтать и готовы стать рабами, чтобы попасть в этот город. Подумайте над этим, с этой стороны.
   Мэр попрощался с ними и вышел. Иван и Алиса остались одни. Помывшись, они сели посреди комнаты и Алиса спросила:
   - И что дальше?
   - А дальше переберём вещи, - он сделал знак. - Посмотрим, что у нас есть и что нужно докупить, раз мы остаёмся здесь жить.
   На самом деле Алиса его поняла. Он решил не отступать и просил её выбрать только самое необходимое, самое дорогое и сложить в маленькие рюкзачки. Остальное они бросят. А так он говорил, потому что мэр мог оставить тут некие следящие устройства. После этого Иван проверил наличие магнитометра, что он работает и завёл часы на шесть часов. Благо, местный будильник им оставили.

...

lea iacta est

Жребий брошен

Фраза Юлия Цезаря, которую он произнёс

при переходе пограничной реки Рубикон.

  
   Ночь они почти не спали. Иван пытался уснуть, но не мог. От пережитого за день его всего дёргало, и он не мог сомкнуть глаз. Пытался, но всё время в голову лезли всякие мысли. Судя по тому, как Алиса ворочалась, ей тоже не спалось. Иван лежал с закрытыми глазами и слушал, как тикает будильник, поскрипывает паркет, постанывают старые шкафы, а сквозь открыто окно, громко поют сверчки. Он смотрел, как ночью светлячки вспыхивают сиреневым светом в углах комнаты, там двигаются, создавая узоры на потолке. Этот день был тоже жарким, но прошла гроза, и стало ещё хуже. Отдалённо сейчас это чувствовалось из окна. Стало не так знойно и пахло ночью, но ещё пахло сыростью земли. Она по-прежнему парила, если так пахла после этой кратковременной грозы. Иван вспомнил Настю на ресепшене гостинице. Что с ней стало? Как её наказали? Он не мог проверить, но сердце болело.
   А ведь у Захарки атрофирована совесть - подумал он, вспоминая Настю, и думая, что он сейчас за неё переживает, а Захарка нет. Иван встал и попил водички. Потом вернулся и снова лёг: Совесть атрофирована у Захарки. Он уже не способен сопереживать, хотя хвастался, что много лет был инвалидом. Не-ет, это его месть всем, кто не был инвалидом. Чтобы страдали. Он так и говорил.
   От этих мыслей сон совсем не шёл. Только к утру он задремал. Ему приснилось, что бегает в этих подземных коридорах, пытается выбраться, найти Алису, но не может. А его преследует эта кричащая тень, догоняет его и начинает рвать. Он физически почувствовал боль и проснулся. В окне было светло, наступило утро, и в это мгновение прозвонил будильник. Алиса заворочалась и потянулась. Иван лежал минуту, собираясь с мыслями, а потом резко поднялся и сказал:
   - Всё, Али, пора.
   Они быстро оделись, почистили зубы, проверили всё, что собрали, самое нужное. Перетряхнули рюкзаки и снова проверили содержимое, чтобы ничего не забыть. И потом вышли в коридор. Иван даже дверь не прикрыл, оставив щель. Не доверяя выходу парадного, они прошли здание и, сумев взломать дверь перехода между домами, а она была старая и уже начинала трухлявить, попали в соседний дом. Он был не жилым, кроме одной квартиры. Везде запах сырости и плесени, а тут дверь заперта, и оттуда слышался голос радиодиктора, и пахло сдобой.
   - Сегодня будет прекрасный день, без осадков. Ветер пять, шесть метров в минуту юго-западный, - слышалось из-за двери. - Осадки могут быть, но локально. Если собираетесь на пляжи прудов, возьмите зонтики.
   Кроме того, было слышно металлическое позвякивание, возможно кухонной утвари и сильный запах готовящихся пирогов, может пирожков или ещё чего-то вкусного на завтрак. Некогда было нюхать и слушать, что ещё бубнит радио, так как они увидели, что этот дом тоже имеет два выхода. На улицу и во двор. Они быстро спустились по лестнице и шмыгнули во двор. Он их утром встретил пением птиц, запахом деревьев и порхающими бабочками. Они здесь никогда не были. Двор был большой, в середине заросшая травой детская площадка. Качели поржавели, а деревянные скамьи сгнили и были поломаны. Так, крадясь вдоль стены, они увидели арку, и Иван осторожно выглянул на дорогу. Никого. Только ехала поливальная машина. Он помахал Алисе, и они также осторожно зашагали по улице к перекрёстку.
   Это сначала казалось, что им всё понятно, куда идти. Но они ещё не очень знали отлично город и заблудились. Пришлось у мужчины, который подметал тротуар перед своим парадным, спросить направление.
   - А, истуканов хотите посмотреть, тогда вам на соседнюю улицу надо, - сказал он. Иван поблагодарил мужчину, и они быстро зашагали дальше.
   Город просыпался, появились стрижи, которые метались между крышами, ловя добычу, в пыли купались воробьи, значит должен быть снова дождь, но это не точно. Такие приметы не всегда точно работают. Иван мало верил в приметы.
   Одинокая собака перебежала дорогу, и проехало несколько мини автобусов. Всё. Ни полиции, ни солдат. От города веяло спокойствием нового дня. Слева, вдалеке была видна Крепость. Её закрывали крыши домов и кроны деревьев. Появилась большая, синяя цистерна на колёсах. Огромный грузовик, который останавливался у каждого дерева на улице, что справа, или слева, и помощник водителя вылазил из кабины, брал шланг и поливал деревья обильно водой. Стояла по-прежнему жара и осадки были вчера кратковременными, такой грозой было недостаточно воды растениям.
   Они шагали по пыльному тротуару, где ещё виднелись следы вчерашнего ливня, как Алиса показала рукой и сказала:
   - Смотри, графити.
   Иван повернулся туда и увидел, что между трёхэтажными зданиями было несколько частных построек, а на заборе одной из них был нарисован квадрат, а в квадрате ещё один. Он видел это уже. Где? Точно это тессеракт. Он видел его вчера, когда Олег показывал ему свою память. Значит сюда. Они перешли улицу и увидели, что такие же квадраты нарисованы ещё в нескольких местах.
   - Это как? - спросил Иван. - Что это значит?
   Они остановились в нерешительности. Мимо прошли женщины, одна вела за руку малыша лет пяти. Малыш в другой руке держал синий мелок. Иван рассматривал квадраты и тут заметил, что большинство из них выполнено коряво. Линии дрожали углы плясали, словно рисовали дети.
   Пытаются нас запутать? - подумал он и решил, что нужно идти во двор дома, где они впервые увидели нарисованный тессеракт. Он потащил за собой Алису. Старая, деревянная, наверно дубовая, оббитая железом дверь калитки была открыта, и они скользнули во двор. Внутри находился яблочный сад. Крупные, красные яблоки висели на деревьях, ещё были сливы и точно пару персиков, где спели плоды, а несколько упало вниз и гнило в траве. По веткам прыгали воробьи и, чирикая, дрались. А на одном дереве, в самом конце были, сначала он думал, что это сливы, но это были фиолетово-чёрные груши с красными крапинками. Такие он видел в первый раз.
   Интересно, какие они на вкус? - подумал Иван.
   Посыпанная крупным, жёлтым песком тропинка вела за дом, и они зашагали по ней. В кронах яблонь возились и по-прежнему дрались воробьи, на крыше восседали две вороны, которые лениво переговаривались, каркая не отрывисто, а протягивая своё карканье, меняя тембр. Часто мурлыкая, как коты.
   - Слушай, а хозяева тут есть? - спросила Алиса глядя на дом. Тёмные окна, много пыли и мусора, но дом был точно не ухожен, хотя и богато когда-то построен. В него вложили много денег. - Дом так себе, вон вьюнок залез на второй этаж, его бы точно убрали те, кто здесь жил. На длинных, балконных ящиков всё повяло. Там давно никто не поливал и не ухаживал за растениями. На крыше листва и спрессованный мусор. А вот сад и двор не выглядят заброшенными.
   - Не знаю. Хочешь проверить?
   - Нет.
   - И я нет. Нас дом не интересует. Идём, Али.
   За домом было несколько сараев и крытый шифером навес, где лежал уголь. Его было немного, остальное занимали дрова, и два гаража. Справа от навеса росли большие ветвистые кусты с синими, плотными ягодами, чем-то напоминающие шиповник. Иван смутно вспомнил разговор на кухне в городе с девочкой Эльзой и её мамой Эльвирой, вспомнил эти вкусные пирожки. Дормлеяд, кажется, так назывались эти плоды. Но он отбросил эти воспоминания, чтобы не отвлекаться, а сосредоточится на том, что он делает. Эти воспоминания тормозили его, и в его подсознании возникал вопрос: Может остаться? Не рисковать?
   Нет, только вперёд. И он видел цель. Точно, два кирпичных гаража, с деревянными, из сбитых в одно целое планок дверями, покрашенными в голубой цвет. На обоих висели навесные замки. Всё, приехали.
   - Нам что, оба гаража вскрывать? - спросила Алиса. - Поймают, точно в тюрьму посадят.
   - А что ты предлагаешь? Плюнуть на всё и пойти на нашу новую работу? Всё, смириться? Надо поискать хорошую железяку, а лучше ломик, - зло ответил Иван. Он тоже был раздосадованным. Он начал оглядываться, зашёл под навес, чуть не упал, поскользнувшись на угле, и вдруг услышал голос Алисы.
   - Послушайте, мы тут случайно, не надо полицию, - он обернулся и увидел перед ней стоящую женщину. Алиса оправдывалась, а женщина повернулась и посмотрела на Ивана. Высокая, с соломенного цвета волосами, собранными в хвост. С характерной челюстью, с большими, карими глазами и бледной кожей. Он её узнал. Это была мама Захара. Он подошёл к ней, а она внимательно смотрела на него, а потом сказала:
   - Решились?
   - Да, - ответил Иван и обдумывал. Может вырубить её одним ударом? Скорее всего, она не одна. Кругом полиция, им потом ещё хуже будет. Попались, значит попались. Внезапно женщина подошла к одному из гаражей и легко сдёрнула замок, потом вынула из проушин скобу и открыла дверь.
   - Вы нам помогаете? - спросила Алиса.
   - Скорее себе. Шевелитесь. Скоро Захар проснётся. Хоть он и не человек, сон ему по-прежнему необходим. А он любит сладко поспать. Когда он был проблемным ребёнком, он почти не спал, а сейчас спит хорошо, глубоко и долго. Это наш козырь. Он ведь считает, что вы удерёте. Тогда зачем беспокоиться, можно просто глубоко спать, - последние слова женщина произнесла с иронией.
   - Как вы узнали? - спросила Алиса.
   - Ваша дочка. Она не хочет здесь быть и здесь родиться. Поспешите.
   Иван с Алисой зашли в гараж. Среди полок с хламом и старыми инструментами, мотками проволоки, бутылками с тёмным содержимым, банками с краской стояло три мотоцикла. Один с коляской, а два других обычных. Иван выкатил, скачала один мотоцикл, а потом второй.
   - Идёмьте на улицу, но не на главную, а в проулок, за садом, - сказала женщина. - Я покажу, как срезать.
   Иван с Алисой, катя мотоциклы, последовали за ней, и вышли на небольшую улочку позади дома.
   - Вы хоть ездить умеете? - спросила мама Захара.
   - Ну, давно дело было, - Иван откинул ручку кик-стартёра и со второй попытки завёл двигатель своего мотоцикла. Алиса никак не могла справиться, и он ей помог. Этот мотоцикл он завёл с толкача. Видно аккумулятор был подсевшим.
   - Я всё забыла, - сказала Алиса, когда он показал, как поддать газ, как переключать сцепление.
   - Вспоминай, от этого зависит твоё будущее, - сказала женщина. - Трогайтесь, у вас есть десять-пятнадцать минут, чтобы убраться из города к валам. Дальше будет речка, мостик, вы его переезжали, когда приехали. Спешите. Времени мало.
   - А вы?
   - А что я? Убить они меня не смогут. Разве бросить к нелюдям, чтобы они меня всё время рвали на куски в подземельях Аэродрома. Как героя античности. Хотя, Антон не позволит. Запрут где-нибудь. Главное, чтобы вы вырвались. Когда Захар в ярости, он теряет над собой контроль и контроль над своими чувствами. А значит, Олега не почувствует. Вперёд.
   И Иван с Алисой поехали. Ну как поехали, Алиса всё время пыталась упасть, никак не могла ехать прямо. Забыла все уроки, да и мотоцикл был тяжелее того, на котором она училась ездить. Он помогал ей, а она, сжав зубы, пробовала и пробовала и наконец, проехав город, покрутившись среди пятиэтажек, и оказавшись в частных застройках пригорода, уже ехала более-менее устойчиво.
   Они срезали угол, поколесили по каким-то улочкам, и затем выехали на знакомую дорогу, по которой приехали в первый день их знакомства с Картоплянском. Навстречу ехало не очень много машин, зато появилось много пешеходов. Видно было, что люди собираются на работу. Несут кульки, рюкзаки за спиной. Некоторые ведут за ручку детей. Шли пешком, хотя можно было их подвезти маршрутками. Но останавливаться и спрашивать этих пешеходов они не хотели. Мелькнула мысль в голове и исчезла.
   Они пристроились в хвост нескольким грузовикам. Те катились из города, скорее на поля, которые они проезжали тоже в первый день их приезда. Никто не обращал на них внимания, и они немного успокоились. Алиса перестала нервничать и теперь держала мотоцикл ровно. Вот закончились одноэтажные постройки частного сектора, сады, огороды, где несколько человек копошилось среди высаженной кукурузы и плетей кабачков или тыкв. Дальше было заросшее травой небольшое поле, и впереди появился знакомый крепостной вал. В нём был создан проезд, и вот там дежурили две полицейские машины.
   - Что будем делать? - спросила Алиса.
   - Газ на полную, и на холм, срежем!
   - Куда? Я не смогу! - пискнула она.
   - Сможешь! - рявкнул Иван. - Нам деваться некуда! Вспомни, как я тебя учил! Как держать газ, сцепление, как газовать, чтобы колёса не пробуксовывали. У тебя тогда получалось, и получится сейчас
   И они свернули с дороги, проскочили между двух берёз и направились в сторону заросшего травой и деревцами длинного вала. Из-под колёс мотоциклов часто вылетали струи песка и пыли, они пробуксовывали попадая в песочные ямы, но они упорно ехали вперёд и вверх.
   В одном месте подъём на вал был не таким крутым и там, подымаясь под углом, Иван решил взобраться на вершину вала. Штурмовать вал в лоб не имело смысла. Подъём в лоб был очень крутым. Кроме травы, виднелись колючки, кустики и маленькие деревца, которые проросли самосадом. Не то, что Алиса, он бы не справился с подъёмом. Их заметили, сзади послышались крики, но Иван не оборачивался. Он лишь следил, чтобы рядом была Алиса.
   - Давай, давай Али, - приговаривал он.
   Ехать по траве было куда сложнее асфальта, Алиса несколько раз не справилась с управлением, её переднее колесо начинало вилять, и она даже один раз упала. Он помог ей подняться, и тогда обернувшись, увидел бегущих к ним полицейских. Позади них с дороги съезжала полицейская машина. Было видно, что ей было тяжело ехать по пересечённой местности. И подняться на холм она точно бы не смогла. Олег был прав.
   - Так, не спеши, садись, - сказал Иван. - Садись и, Али, не паникуй. Так, сцепление, первая передача и газ. Ты сможешь. Мы же катались с тобой на мотоциклах для кросса.
   - Они были легче и управлялись легче, чем этот! - пискнула Алиса. - Этот тяжелее и не такой быстрый. У него чудовищная инерция. Воняет бензином. .
   - Но принцип тот же, - внезапно около них что-то взвизгнуло. Поднялись фонтанчики пыли. По ним стреляли.
   - Поехали. Али, они стреляют! - Иван помог ей стартовать, и они помчались дальше. Когда они начали взбираться на холм справа и слева возникали фонтанчики пыли. Был слышен кроткий визг. На середине холма пули просвистели совсем близко, и фонтанчики пыли возникли уже перед ними, срезав небольшое деревце. Полицейские явно давали понять, что нужно остановиться. Стреляли из автомата, но было видно не хотели убить, а напугать, заставить всё-таки остановиться. Думали, что они испугаются, упадут и скатятся к подножию, где остановилась машина и стояли красные от бега полицейские. Наверняка, те уже передали по рации, что случилось, поэтому останавливать подъём было нельзя. Алиса снова чуть не упала. Переднее колесо мотоцикла попало на поросший травой бугорок, скорее всего это был муравейник и она остановилась. А у Ивана колесо застряло в кротовом холмике. Они оба остановились, и Иван посмотрел назад. Полицейские, что есть силы, бежали наверх, один из них достал странное оружие, пистолет без отверстия в стволе, но Иван успел помочь Алисе справиться с мотоциклом и они взобрались на вершину. Внизу, с другой стороны стоял второй полицейский автомобиль, и в них целилось двое полицейских. Всё. Они попались.
   - Ваня, что дальше? - сказала Алиса. Она раскраснелась, была растрёпанной и по её лицу текли капли пота, оставляя дорожки в серой пыли. Ни шлема, ни очков у них не было, поэтому пыль, песок и прочую грязь они принимали лицом. Ещё не было так жарко, как днём, но от напряжения она взмокла и теперь стояла рядом, тяжело дыша. Иван сам чувствовал, как по его спине струится пот. Его майка была мокрой, как после дождя и прилипла к телу. Ещё и рюкзачок, который елозил и натирал, сильно донимал его. Но это были мелочи, это можно было терпеть. Пыль бала серьёзной помехой.
   - Обратной дороги нет, - сказал он. - Поехали опять наискосок вниз, иначе сильно разгонимся и разобьёмся.
   - Давай быстрее, - Алиса повернулась на мгновение назад. - А то он целится из этой штуки без ствола, которая сердце останавливает!
   И они поехали. Полицейские с этой стороны этого ждали и начали прицеливаться из обычного оружия, как раздался грохот и кусок земли, на которой стояла полицейская машина и полицейские, внезапно провалился. Он осел метров на пять, обнажив серые стены глины под чёрной полосой чернозёма, куда водопадами ссыпался песок. Иван на мгновение увидел, что в глубине десяти метров от поверхности виднелась кирпичная кладка и тёмная щель. Значит, обвалился потолок пещеры или свод старинной галереи, но было некогда думать и рассуждать, так как полицейский автомобиль угодил в замаскированную в траве яму. Они, проезжая мимо неё, чуть туда не рухнули, еле-еле удержались в седле мотоцикла. По краешку проехали и спустились с вала. Их никто не старался замедлить, больше не стрелял, а эта машина полицейских была в провале и там кричали про помощь люди.
   Попав на асфальтированную дорогу, они понеслись, что есть духу. Не проверили количество бензина в баках, а сейчас проверять было уже бесполезно и поздно, и они неслись прочь. Любой ценой. Двигатели ревели, из выхлопных труб вырывались клубы сизого дыма, а позади пока никого не было. Ветер хлестал в лицо, и приходилось поворачивать голову немного в бок. Вот и речка, вот и знакомый мост. Старый дедушка как раз вытягивал удочку, когда они промчались по мостику, и он проводил их удивлённым взглядом, как вдруг Алиса закричала:
   - Детишки!
   Те летели в двухстах метрах от земли, трое, но достигнув речки, они вдруг потеряли подъёмную силу и с криками упали в воду. Олег не соврал. Он таки их приземлил. Дедушка бросил удочку и поспешил им на помощь, а Иван и Алиса уже неслись мимо дольменов, истуканов, этих каменных дедов и баб, как их называла Рита Николаенко. Между ними мелькали старые казацкие кресты. Вот слева знакомые фермерские поля, справа сады, где было несколько десятков мужчин и женщин. Около них стояли большие корзины, и в тени деревьев находился грузовик с лавками в кузове и большим прицепом. Шёл сбор урожая. Люди провожали их взглядом, особенно, когда они ревели двигателями, привлекая внимание. А когда они почти проехали, вдруг одна из женщин, собирающая урожай, показала пальцем куда-то назад и все посмотрели туда. Иван тоже на секунду обернулся, не было в этих мотоциклах зеркал заднего обзора, и увидел, что за ними кто-то бежит. Он не сразу понял, что бегущий бежал с невероятной скоростью, подпрыгивал, пролетал метра три в воздухе, снова приземлялся и бежал, подымая пыль. Потом до него дошло, что бегущий человек несётся, перебирая ногами, с невероятной скоростью. Свернув на просёлочную дорогу, он снова обернулся и понял, что это Захарка. Он был в метрах пятидесяти и догонял их. За ним был клуб пыли. Его ноги почти не были видны во время бега, хотя торс, голова и руки были свободные. Он ими не махал, левой рукой просто указывал на них, как цель, а правую прижал к телу и сжал в кулак. Его лицо было искажено ненавистью, он что-то кричал, слов нельзя было разобрать, слышался только яростный крик, напоминающий вчерашний крик призрака
   - Али, газу! Скоро будет граница! - крикнул Иван. - Олег Захара приземлил, но не замедлил! Он бежит с невероятной скоростью!!
   - Знаю!! - крикнула в ответ Алиса. - Эти тяжёлые мотоциклы эти не те мотоциклы, на которых я училась, на кроссовых.
   - Алиса, поднажми, моё солнышко! Моя любовь! - крикнул в ответ Иван. - Баланс держи. Они не кроссовые, но мощности и скорости хватит. Впереди барьер, граница Зоны.
   А она уже ощущалась. Его тело начало сжимать и потихонечку всё искажалось и начинало плыть перед глазами. Он снова обернулся. Алиса была слева, а Захар был справа, Он там потому, что они подымали шлейф пыли на грунтовой дороге, и ему пришлось бежать не по дороге, а по траве и грунту под ней, и скорость от этого его уменьшилась. Он вдруг подпрыгнул, пролетел метров пять, приземлился и упал. Это был шанс! Он совсем замедлился.
   - Али, Захар отстал! - крикнул Иван. - Давай поднажмём!
   Чем ближе граница зоны, тем сильнее их крутило. Вот и руины этого старого здания, которое они встретили, когда ехали в Картоплянск. Дорога шла слева от него, и Иван свернул к зданию, Алиса последовала за ним. Подъехав поближе, они увидели, что от здания остались одни стены. Здание, оказывается, было не двухэтажным, а скорее трёхэтажным, с глубоким подвалом, который можно было считать полноценным цокольным этажом, так как он имел прямоугольные бойницы на уровне земли, с расходящимися стенками для лучшего обзора. Подобное Иван видел в дотах укрепрайонов. Перекрытия рухнули, остались лишь фрагменты. Задняя стена, перед которой они стояли, тоже полностью рассыпалась, и колёса их мотоциклов упёрлись в холмик, где из-под травы торчали обломки серо-жёлтых кирпичей. А вот боковые стены и фронтальная стена уцелели. Иван помнил, что когда они ехали сюда, здание показалось ему целым, но уцелела именно фронтальная часть здания, даже немного крыши сохранилось. Судя по толщине стен, здание было массивным. Он тоже тогда это заметил. Но в тот момент он не понимал его предназначения, а сейчас догадался, что возможно, это был когда-то военный пункт пропуска, которыми был окружён Картоплянск. Слева от здания были деревья. Вот те самые берёзы, дуб был на месте. Какой-то мусор вокруг них, перед ними плотный кустарник и тёмные столбы торчали в нём, и вроде возле них виднелась колючая проволока. Но некогда было рассматривать. Иван снял с плеча рюкзак и достал магнитометр. Он включил его, и стрелка отклонилась от нуля.
   - Ваня, быстрее! - сказал Алиса. - Он догоняет.
   Он повернул мотоцикл и поехал вдоль здания, показания прибора росли, около деревьев они начали зашкаливать. Иван почувствовал, что его начинает вращать и всё перед глазами вытягивается, словно удаляясь. Он это испытал уже, и не было сомнения, нужно ехать через здания, а как?
   - Вниз, - скомандовал он, когда вернулся. Бросив мотоциклы, они спрыгнули в подвал. Он было полон песка, и зарос травой. Здание было так давно заброшено, что песок скопился в подвале толстым слоем. Из него торчали куски дерева и ржавые прутья. Держа прибор перед собою, он ходил вдоль подвала, чтобы стрелка магнитометра успокоилась, так он понял, что нужно было лезть на первый этаж, потом в окно и затем только вперёд. Так он и сделал. Бросив прибор, он начал карабкаться по уступам, выбоинам в стене, пока не попал на остатки перекрытия между подвалом и первым этажом и потом, взяв за руку, помог Алисе.
   - Осторожно, не упади вниз. Тут всё на ладан дышит. Держись ближе к стене, - сказал он, показывая, что край перекрытия был наклонён, покрыт трещинами, и из него торчали ржавые, железные балки, похожие на рельсы. Как только они вылезли в окно, появился Захар. Его было не узнать. Глаза впали, лицо покрыто синевой. Волосы растрёпаны. Он сжал кулаки и закричал от ненависти. Громко, просто визжал! Он стоял перед обрушавшей задней стеной, где они бросили свои мотоциклы и неистово вопил. Это было страшное зрелище. Он кричал проклятия, гримасничал, пританцовывал, грозился их наказать и сам выглядел неестественно. Не то чтобы он был грязным, весь в песке, когда упал, а его лицо и глаза были нечеловеческими. Он преобразился в другого человека, который в будущем, в припадке ярости, убил детей, в том числе самую преданную и лучшую подругу Дарьи - Малышку.
   Это подстегнуло их бежать вперёд ещё быстрее. Вид такого мальчика мог напугать кого угодно. Он так неистово кричал, словно хотел их разорвать голыми руками на куски. Они бежали прочь. Было плохо, их снова крутило и вращало, словно они напились, и Алису опять вырвало. От тошноты и ощущения, что мир падает, Иван встал на колени. Алиса последовала за ним, и они ползли вперёд. По траве и песку, только насекомых не было. А было такое чувство, что они не просто напились до чёртиков, почти до бессознательного состояния, а ещё приняли вещества впридачу. И сейчас, когда всё перед глазами плыло и меркло. Руки и ноги не слушались их, и их бросало в разные стороны, кожа горела, появлялась очаговая слабость и они валились на бок и с трудом снова вставали на колени. Всё перед глазами вращалось и затягивало в этот водоворот изображений. Иван и Алиса резко тогда опускали головы, а потом снова смотрели вперёд и это чувство вращения на мгновение отпускало.
   - Ваня, мне плохо! - едва шевеля губами, сказала Алиса.
   - А мне хорошо? - с сарказмом ответил Иван. - Ползём дальше иначе останемся.
   Практически, они ползли наощупь, на коленях, еле передвигая руками и ногами. А ещё было чувство, словно их что-то держит, не пускает. Словно они упёрлись в резину, и та пытается их отбросить, тормозит, прижимает к траве. Иван закричал от ярости и начал руками рвать невидимую преграду. Его руки скользили по ней, хватали траву, вырывали её с корнями, гребли землю и песок. Так он старался продавить невидимую стену. И невидимая стена нехотя поддавалась. Алиса вцепилась в его ногу и не отпускала, а он, рыча от напряжения, полз вперёд, а она, держась за ногу, ползла за ним.
   - Всё равно вперёд! - шипел он. - Всё равно уйдём! Ещё немножко, ещё чуть-чуть.
   Он подбадривал себя, как друг его тело словно пронзило током, он даже дёрнулся, и потом стало очень холодно. От этого холода вращение перед глазами прекратилось, мутные пятна пропали, словно их окатили ведром холодной воды. Алиса вскрикнула от неожиданности, и Иван дёрнулся вперёд, Алиса за ним, и следом они словно откуда-то вывалились. Без сил упав в траву и тяжело дыша. Они почувствовали, что вновь появился ветерок, запахло травами, перед глазами Ивана пролетела пчела, бежали на траве муравьи. Они лежали на спине, не в силах встать и слышали крики Захара.
   - Вернитесь, вернитесь! - кричал он. - Не смейте, не смейте бросать нас! Не имеете права! Я приказываю, назад! Я требую, я хочу! Вы - мои! Назад!!! Неблагодарные помои!!! Неблагодарные!!!
   Как звук проходил сквозь поле? Ивана это на секунду заинтересовало, а потом он откинулся и перестал думать про это. Он отдыхал, лёжа на спине пару минут, а потом поднялся и сел. Рядом лежала на спине Алиса. Она тяжело дышала, закрыв глаза и раскинув руки. Такое пережить! Её веснушчатое лицо было покрыто серой пылью, на щеках виднелись грязные дорожки от пота. Рыжие волосы были с серым налётом и встречались там сухие травинки и листочки. Одежда была вся в пыли и тёмными пятнами земли. Футболка, джинсы, кроссовки, всё было покрыто песком и пылью, кое-где даже зацепились колючки. Да и он был таким же грязным. Вытерев пот со лба, почувствовав, как под пальцами катаются крупинки песка, он посмотрел назад. Взад-вперёд вдоль барьера, от здания до дороги, потом по полю и обратно, бегал Захар. Он не мог пересечь невидимую границу. Он кричал, плакал, махал кулаками, бесился от ярости, кричал угрозы, потом молил, но не мог добежать до них. Он явно кричал, но звук уже не проходил через барьер Зоны. А потом внезапно, он падал на траву или в пыль дороги и катался там, в неконтролируемой ярости. Визжал и катался, суча руками и ногами, как сумасшедший, подымая клубы пыли и дорожного мусора. Он даже от ярости порвал на себе одежду. Этот уравновешенный мальчик, который показывал им экскурсии в Сказочном домике, ещё вчера беседовал с ними в ресторане, продемонстрировав свою мощь, сейчас с большой скоростью, перекатывался туда-сюда секунд двадцать, а потом вставал на ноги и бегал то вправо, то влево, и надрывно кричал.
   И только тут Иван понял, что им удалось! Они вырвались из цепких лап Картоплянска и вернулись в свой мир. Вот, впереди, справа тот самый холм, который подымался уступами и на нём росли одинокие сосны. Далеко впереди он увидел заброшенные хаты со старыми фруктовыми деревьями. Он заметил их, когда они ехали сюда. Он ещё подумал, что это? Заброшенная часть села, которое они проезжали раньше или другой населённый пункт? Да, они вернулись, и Иван был счастлив.
   - Али, вставай. Нам пора домой, - сказал Иван, и она протянула ему руку. Он рывком поднял её и начал отряхивать. Кто поверит им? Они оставили всё, все свидетельства, что были параллельном мире. Книги, диски, что нашли в Картоплянске. Видео, фотографии. Даже магнитометр он выкинул. Всё, что было лишнее и это помогло им спастись. Нагруженными, они вряд ли смогли выбраться из подвала. Ему было немножечко жалко этих вещей, но видя, как бесится Захар, он себя успокаивал, что может это к лучшему. Уже собираясь шагать прочь, они увидели, что по дороге к ним со стороны Картоплянска едет автомобиль. Старый форд Сиерра коричневого цвета. Это была машина мера, Антона Александровича. Иван сжал кулаки. Так просто они не сдадутся. Интересно, а за Зоной мер тоже бессмертен? Даже если и так, он тут не появится мгновенно, и они смогут успеть уйти. Пусть попробует их остановить силой, Иван ему покажет. Рядом с Антоном Александровичем, кроме Захара, никого не было, тех, кто меру могли помочь. Этих людей с автоматами, которых Иван воочию видел, и тех, в сознании Олега, тоже.
   Машина остановилась перед барьером, и из машины вышел Антон Александрович. Он был один. Захар кинулся к нему, крича и упрекая.
   - Ты обещал! Ты мне обещал, папа!! - кричал он. - Ты меня обманул!
   Иван и Алиса снова слышали их голоса. Наверно это было связано с этим фордом Сиерра. Он ведь был не простой машиной. Когда они ехали в Картоплянска, Антон Александрович это продемонстрировал.
   - Подожди, Захар, успокойся, - сказал он сыну. - Дай я с ними поговорю.
   Он подошёл к барьеру, оставив Захара позади и погладив лысину произнёс:
   - Господа, не уделите мне минуточку внимания. Мне нужно вам сказать что-то очень важное.
   - Ты уже всё сказал, вчера, - сказал Иван, отряхиваясь и помогая отряхиваться Алисе. - Нам больше ничего не нужно знать.
   - Ошибаетесь. Вы не знаете главного. Это касается вашей жизни и жизни ваших близких.
   - Это угроза? - Иван распрямился и посмотрел на мера. - Вы нам снова угрожаете?
   - Нет. На сей раз - нет, - сказал Антон Александрович и посмотрел на Захара. - Это был мой козырь и туз в рукаве. Я вас хочу предупредить.
   - Папа! - крикнул Захар. - Быстрее!!
   - Помолчи, Захар хотя бы сейчас! Я хочу с ними поговорить и убедить.
   Захар замолчал, но он был явно в ярости и весь подрагивал, сжав кулачки. Его впавшие глаза были страшными, но синева лица пропала, сменившись оттенком слоновьей кости. Ни песок, ни пыль не пристала к его коже и одежда, хотя он столько раз катался на земле, снова была целой, хотя он её рвал на себе от ярости. Ивану показалось, что сейчас мальчик даже не касается песка и камешка дороги, а словно находится над ними, он парил. Наверно, за этим стояли микрочастицы, которые были в нём. Власть Олега ослабла и он, скорее всего, уже снова может летать. Те самые частицы, о которых рассказывала Алиса, когда описывала свой сон. А может те, которые он видел, находясь внутри базы, когда Олег демонстрировал им свою память. Но они же не давали Захару пройти за барьер. И Антону Александровичу тоже. Мер был не готов, приехал спонтанно. А иначе смог бы заехать за барьер, как тогда, когда они попали в Картоплянск. А сейчас было видно, что ему с трудом даётся стоять так близко к границе. По его лицу бегали некие странные формации. Трещинки, пятнышки. Он даже отступил на шаг. Они не ожидали, что это произойдёт и были уверены, как и предполагал Олег, что Ивану и Алисе никогда не удастся пройти сквозь барьер. Но ни прошли и были за ним, а он говорил через барьер, хотя Иван думал, что он оттуда ничего не услышит. Но нет, Гаранин Антон Александрович говорил, и они его слышали. Наверно механизмы форда Сиерра этому способствовали.
   - Я вижу, мы вас недооценили, - сказал Антон Александрович. - Я думал, что вопрос решён, поэтому не хотел заранее вас пугать. Я думал, что со временем вы поймёте, что в Картоплянске не так плохо. Мой мальчик эгоистичен, он вспыльчив, он может нагрубить, но это не значит, что он это сделает. Мой Захар не деспот и не новый фюрер, хотя у него есть замашки. Но я бы справился, мы бы справились.
   - И это всё, что вы хотели нам сказать? - спросила Алиса. - Как в фильме Игрушка вы бы избалованного ребёнка превратили в мальчика имеющего совесть? Со временем, а тут пускай развлекается?
   - Вы превратили его, не я. Я плохой отец. Я был всё время на работе, всё время занят. Я искал лекарство для спасения сына. Он для меня всё. У моей жены больше не может быть детей. Возможно, с помощью технологий я бы добился другого результата, но, - он запнулся, - для меня Захар это всё, моя жизнь, моё наследие. А я вот пропадал на работе. Делал проект подъёма полновесового макета в космос, этого шара из гравитационной катапульты. А Захар был в это время одинок. Он стал чёрствым из-за этого. Никто не играл с ним, над ним шутили дети. Они бегали вокруг него и танцевали на его очередным День Рождении. Он ведь не мог бегать с ними, прыгать, играть нормально с детьми. У него не было друзей среди ровесников, не с кем было пообщаться, рассказать свои мысли, свои мечты. Не взрослым, как мне, а детям, чтобы они вместе пофантазировали. Он мечтал летать с детьми над городом.
   - Он этого добился, - сказала Алиса. - Они начали летать.
   - Это было потом. А в начале, он сидел дома в инвалидном кресле и смотрел в окно, где проходила жизнь. Жизнь, без него. Жизнь мимо него. И внутри он озлобился, стал бездушным и холодным. Он считал, что судьба его обидела и наказала. Что это проклятие, расплата за грехи, что это несправедливое мучение, ведь он ничего не сделал и не заслужил этого. Поэтому, он такой чёрствый и такой бездушный, но с помощью вас я мог бы это исправить. Его переделать. Вы бы стали этим мостиком. Она, - мер указал на Алису, - знает почему. Ваша дочка!
   - Я видела, чем это закончилось. Трупами детей. Сколько ему лет? Он мальчик, но внутри он зрелый человек, который хочет то, что хочет. А если нет, все умрут.
   - Это же один из вариантов будущего, - сказал мер. - Посмотрите, где вы сейчас? Этого варианта не было, вы сами создали его! Первоначально вы остались в нашем городе, а сейчас здесь, значит, эти погибшие дети могут остаться живыми! Но вы выбрали уйти и это повлияет на ваш мир и на ваших близких.
   - И вы решили нам угрожать? - поинтересовался Иван. - Да ещё и нашим близким?
   - Предупредить, - Антон Александрович вздохнул. Он уже не казался вчерашним, уверенным в себе человеком. Сейчас он выглядел уставшим и раздавленным. Даже стал вроде ниже ростом и чуть-чуть сгорбленным.
   - Предупредить, о чём?
   Он вздохнул и сказал:
   - В Украине будет война. Скоро, очень скоро. Россия нападёт. Это будет полномасштабная война и ваш город, Харьков, будут нещадно бомбить и обстреливать ракетами и снарядами. А потом бомбами с самолётов. Он превратится в руины. Через пару лет пропагандисты, эти рупоры власти, будут открыто говорить, что нужно создать санитарную зону, просто стереть Харьков с лица земли. Ваш дом сгорит и частично обрушится. Вот ваше будущее.
   - И мы должны в это поверить?
   - Я вам хоть раз врал?
   - Было, - сказала Алиса. - Кажется, можно составить целый список.
   - То, что недоговаривал, это одно. А сейчас я точно знаю. Я вам не вру. У нас есть возможность заглянуть в будущее, иначе откуда я узнал про вашего ребёнка, девочку, если мне Захар ничего не говорит. Он часто сам по себе, когда научился летать.
   - Россия не настолько глупая страна, чтобы нападать на Украину, - сказал Иван. - По-моему, вы врёте из последних сил, чтобы нас удержать.
   - Нет, послушайте! - Антон Александрович сделал шаг вперёд, потом сморщился от боли и отступил. - Я не вру. Это случится. Вы будете бежать, спасаться по дороге Смерти, где российские войска впервую очередь будут расстреливать машины с надписью Дети. Города Украины будут гореть, будет много беженцев. Или вы думаете, зачем мы готовим город? Почему чистим и убираем Картоплянск? Приводим брошенные дома и квартиры в жилое состояние. Чтобы его оживить людьми, которые будут спасаться.
   - Ага, с призраками, - напомнил Иван. - Части города с ужасами.
   - Это всё исправимо. Мы работаем над этим и все эти зоны, призраки исчезнут, кроме тех мест, где мы их оставим для туристов. Мы у вас многого научились, в ваших видео. В ваших мыслях, как привлекать туристов.
   - Война с Россией? У меня там куча родственников, - сказала Алиса. - Я не верю.
   - Я знаю, что война точно будет, машины пришельцев достаточно точны. Вам придётся с родителями спасаться от обстрелов, ночевать в подвалах, а ваши родственники будут смеяться и язвить, что это Россия вас спасает, а вы не понимаете, а ваши рассказы, про расстрел машин, - что вы всё придумали и врёте. А потом будет чёрная зима, когда будут впервые длительные отключения света, и по всему городу будут тарахтеть генераторы. Вонять будет плохо. А потом появится ТЦК.
   - Кто, - спросила Алиса.
   - Военкомы центра территориальной комплектации. Они будут охотиться за людьми, которые не хотят воевать. Это будет примерно через год, и твой муж, яркая девушка, - сказал Гаранин, - точно будет прятаться. Будут облавы, массово выписываться повестки. Штрафы, задержание с помощью полиции. Уклонистов будут крутить и паковать в бусы. Верите? Думаете, я всё такое придумал?
   - Нет, не очень, - но в голосе Алисы появилось сомнение.
   - Не сомневайтесь, так и будет. От военкомов точно бежать будете. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Вы потеряете всё. Всё ваше имущество уместится в трёх чемоданах. Вам всё равно нужно будет искать где-то новое жильё. Сначала на Западной Украине, а затем захотите перебежать за границу в Польшу, а потом в Германию, без денег, без вещей, но не получится. А через год снова убежать из страны, но по поддельным документам. А впервый раз придётся вернуться обратно в свой город и снимать квартиру, живя на бонусах от ваших проектах в Интернете. А тут у нас есть дом, громадная квартира со всеми удобствами. И никакой войны. Никакой мобилизации. Всё уже готовое. Сюда, со временем, переселите своих родителей, подальше от опасности. Прибудет много беженцев, даже ваши друзья. Город расцветёт! Здесь точно не будет войны, не будет сирен воздушной тревоги, грохотов взрывов и вражеской авиации. Никакого ТЦК, никаких рейдов полиции. Тихое, спокойное место с безоблачным будущим. Вы от всего этого откажитесь?
   Иван сомневался, что Антон Александрович Гаранин сейчас врал. То, что были приготовления в Картоплянске, он давно видел. Не ради них, это было понятно. Значит правда, будет война? Россия давно воевала в Украине. Эти неподконтрольные территории, оккупированный Крым. Но вот так, вести полномасштабную войну? Ивану это не верилось. Это было глупо и безрассудно. Но, в тоже время не верить мэру он не мог. Что делать? Он повернулся на Алису и вопросительно посмотрел на неё.
   - Что скажешь, Алиса?
   - Ваня, жить в золотой клетке? - Она посмотрела на невысокого, лысоватого человека, потом на его сына, который стоял позади него и сказала: - Мой папа говорил так, что люди в нацистской Германии, в тридцатых, тоже думали, что наступила стабильность и процветание. Надо только потерпеть. Ограничения, это только мелочи. Ведь такие перспективы. Что так всегда будет, а потом их фюрер решил расширить свою империю и чем это закончилось? У вас же то же самое происходит, своя Германия. Я знаю, я слышала, что вы хотите сделать. Расширить Зону, захватить новые территории. Поработить для сына новых игрушек, чтобы он играл, ему было интересней и веселее. Управлял ими, строил свои государства. Он ведь считает, что это игра. Он всё решил. Это нельзя исправить. Сознание Захара настолько перекрученное, что его нужно лечить, показать психиатру. Вы этого не сделаете, вы готовы в лепёшку разбиться, ради того, чтобы ему угодить. Вот и сейчас вы делаете всё, чтобы Захар был счастлив, любой ценой. Ведь он себе Дашу уже присвоил. Это его трофей. Не зря она пришла из будущего и нас предупредила. Не исправится Захар, чтобы мы не делали, чтобы мы не пробовали. Как Гитлер, который ненавидел евреев до конца жизни, до последнего вздоха. Так и Захар. Он уже монстр, он уже всё внутри разложил по полочкам. Всё придумал, всё построил и принял свои законы, как догмы. Как ты сказал нам, Захарка: я выгляжу как мальчик, но давно уже не мальчик. Помнишь? Так что нет. Обойдётесь без нас. Идём, Ваня. Нам тут делать нечего.
   Она взяла его за руку и потянула за собою.
   - Стойте, ещё одно замечание, - ответил на это Антон Александрович. - Вы же не единственные яркие люди в Интернете и те, кто умеет создавать ботов. И многие из них очень жадные. Мы вас уничтожим. Армией ботов на всех уровней, мы вашу страницу забаним, жалобами забросаем, а алгоритмы Ютуба нам помогут. Если вы думаете в бегстве иметь заработок с помощью интернета, то мы это изничтожим. Вы будете нищими и всеми покинутыми. Я этого не хочу, но мы сделаем. У нас есть возможности и компьютеры пришельцев, которые работают в сотни раз быстрее всех ваших серверов. Мы втопчем вас в грязь, ни копейки не получите! Разрушим ваш виртуальный имидж.
   - Плевать, - сказал Иван, и Алиса с благодарностью поцеловала его в пыльную, серую щёку. - Плевать на деньги. Они развращают. После этого мы станем сильнее, правда, Али?
   - Точно. Отрицательная реклама, тоже реклама и ещё больше притягивает тех, кто хочет узнать, почему она отрицательная. А Интернет, Гугл и Ютуб всё равно помнят всё. Там нельзя до конца всё вычистить. Вы хотели стать неким святым, создать удивительный город, а сделали ещё хуже. Френсис Бэкон был прав. До свидания, мер Картоплянска.
   Они повернулись, Иван махнул на прощание рукой, и они побрели прочь по дороге.
   И тут возник за их спиной вопль ярости и ненависти. Захарка подпрыгнул и завизжал:
   - Папа, ты же мне обещал! Ты мне дал слово!!! Ты сказал, что они останутся! Ты сказал, что это решено. Что у тебя есть козыри, которые тебе помогут, заставят их остаться. Вернуть обратно. Из машины ты их получил, а она не ошибается! Ты меня обманул!
   - Сына, я сделал всё, что мог. Я...
   Но Захар его не слушал. Он весь посинел, глаза вновь впали, и он набросился с кулаками на отца с визгом и криками.
   - Обманул, обманул, обманул!!! - кричал он, молотя мера по голове, по шеи, по лицу. Они упали и начали кататься в пыли. Иван и Алиса на секунду замерли, наблюдая, как в облаке поднятой пыли Захарка сидит верхом на отце и бьёт его, а тот просто защищается и пытается что-то сказать в оправдание и Иван сказал:
   - Ты права, Али, его не исправишь, - и они зашагали прочь. Вокруг порхали бабочки, летали шмели и пчёлы. Стрекотали кузнечики и когда крики стихли, они обернулись в последний раз. Не было никакого полуразрушенного строения. Не было старого форда Сиерра, не было мера со своим сыном. Дорога там шла прямо, к кромке далёкого леса и перед ним виднелись поля засеянные подсолнухом. Они уже высохли, опустили головки, и представляли собой жёлто-коричневую стену, а вдалеке были видны низкорослые хаты. Село там или деревня? Скорее всего нет. Просто брошенные строения. Мир Картоплянска исчез. Они снова пошли дальше по дороге, отмахиваясь от насекомых. Перед ними была трасса. По ней носились в обе стороны автомобили, фуры, микроавтобусы. Они, перейдя на другую сторону трассы, надеялись поймать попутную машину, чтобы вернуться домой, в Харьков. Поймав, они поехали домой.

Эпилог.

   Новый год они праздновали с друзьями загородом. Опять зима выдалась не снежной, поэтому не было того самого новогоднего ощущения, но всё равно, компания собралась большая и шумная. Звенели бокалы, слышался хохот. Александр рассказывал анекдоты, Пётр играл на гитаре. Евгения вообще была заводилой на всякие конкурсы. Еды было много, даже очень много. Лабрадор Сеня аж постанывал от обжорства. Катя просила его не кормить, но люди собрались добрые и исподтишка давали ему вкусняшки со стола. Много было алкоголя. Анфиса принесла несколько бутылок сотола, алкогольного напитка, который она купила, путешествуя по высокогорному маршруту железной дороги Ель-Чепе в Мексике. В общем, было весело, а после боя курантов, они высыпали на улицу и запускать немного фейерверков. Когда веселье шло полным ходом, Анфиса отвела в сторону Алису и спросила:
   - Подруга, ты мне расскажи эту историю с вашим посланием. Меня боты атаковали, когда я его перепостила, а потом словно они исчезли. Раз, и всё. Но, что это было? Что это был за пост на ваших страничках в социальных сетях с предупреждением, что если к вам подойдёт небольшой, лысоватый человек лет пятидесяти, представится мером и будет звать вас в город под названием Картоплянск, то ни в коем случае не соглашайтесь. Это развод и мошенничество.
   - Ну, так и есть. Мы попались и потом у нас украли вещи. Пришлось добираться на попутных машинах домой.
   - Да, но вы откуда-то звонили родным, рассказывали про этот город. Вы сами писали нам с автовокзала, что едете на разведку и очень извинялись. Мы вас ждали на маршруте, а тут такое сообщение.
   - Анфис, мы же не знали, чем это кончится. Ивана захватила эта поездка. Я сомневалась, но он меня уговорил. Видишь, он ошибся. Впервые в жизни, мой комбинатор.
   - А город существует? Мы с Сергеем всё облазили, весь Интернет, нет такого города. Даже искали новые варианты названий городов, которых переименовали в Украине за последние пару лет. Тоже ничего. Были только утверждения, что кто-то что-то слышал, кого-то туда приглашали. Даже несколько снимков и, между прочим, на одном из них была изображена массивная крепость. Целый холм была крепостью. Со ступенчатыми галереями. Снимок сделан издалека, но крепость большая, похожая по размерам на Брестскую. Вроде как собирались энтузиасты это проверить, а потом словно всё оборвалось. Последнее сообщение датировано 18 декабря, что кто-то слышал про этот город и всё. Потом тишина. Ни официальной страницы города, ничего в Википедии. Ни в путеводителях и на Гугл карте. Словно нет такого Картоплянска.
   - Вот именно. Просто жители одного городка, не буду называть его названия, чтобы не делать ему рекламу, решили так пошутить. И дошутились.
   - А вы в полицию обращались? - Анфиса помахала рукой Сергею, который с Иваном запускали ракеты. - Всё-таки, надо бы дать ход этому делу. У вас всё украли.
   - Оставь, Анфис, это в прошлом. Мы сами виноваты, купились. Мы больше потеряем нервов и времени, чем получим компенсации за утерянные вещи. Слава богу, большинство наших проектов сохранено в облаке, так что потеряли мы мало. Нам обещали Армагеддон ботов, но ничего не случилось. А телефоны? Это просто железяки. Переживём, Анфис.
   - А я бы поборолась. Так нельзя сволочизм оставлять. Кстати, у нас летом намечается поход по Камбодже. Что скажешь?
   - Интересно. Хоть мы и хотели посмотреть Мачу-Пикчу, но если соберётся хорошая компания, почему бы и нет.
   - Тогда я вас записываю. Наши основные точки: Анкор-Вад, Прэахвихея. Буддийский храм Та Прохм, Байон и храм Преа Хан. Можем ещё сделать крюк и посмотреть на остатки лагерей красных кхмеров. Там много костей и черепов.
   - Нам по душе, Анфиса, древность, - ответила Алиса. - Черепа геноцида нам не очень интересны. Уже столкнулись с его началом, - многозначно ответила Алиса и потом улыбнулась Анфисе.
   - Прекрасно. Мы проложим пешие маршруты, часть к их началу на машинах подъедем, а потом пешком. Всё, как обычно и как всегда, стандартное походное снаряжение. Будет больше десятка людей. Спутниковые телефоны и поддержка. Сергей сказал, что купит время спасательного вертолёта, если что.
   - Супер. Я Ивана обрадую. Он не будет против. Мой зайка, мой путешественник.
   - Ну, тогда вы в деле. Пошли к остальным, - Анфиса приложила руки лодочкой ко рту и прокричала: - У-у-у-у!! - наблюдая, как взлетает очередная ракета и красиво взрывается в небе. Салют продолжался, как и веселье.
   - Пьём шампанское! - прокричал кто-то, и началось откупоривание бутылок, пена лилась и бокалы звенели, где больше шипучей жидкости проливалось, чем попадало в бокалы. Народ веселился, а Анфиса, словно вспомнила что-то, и спросила:
   - Слушай, Али, а ведь несколько наших общих знакомых поехало в ту точку, которую вы описали, чтобы проверить ваши слова. А один мой товарищ утверждал, что видел похожую машину три месяца назад на автовокзале. Старый форд Сиерра, номера у него были странными. Он ещё на это обратил внимание.
   - И они что-то нашли? - спросила Алиса, у неё похолодело в груди. - Эти знакомые?
   - Нет. Ни-ге-го, - ответила Анфиса и, смеясь, потянула Алису за собой. - Идём. Сейчас будет рейв и безбашенные танцы. Ди-джей уже разогревается.
   Значит, Олегу удалось - подумала Алиса, и у неё отлегло от сердца. И она последовала за своей подругой на невидимых крыльях счастья.
   Post Scriptum.

Enjoy.

   23 февраля 2022 года Иван и Алиса вечером сидели в ресторане и кушали. Дома готовить было не охота, поэтому они решили этот вечер провести вместе где-нибудь в людном месте, не думая о домашних делах. Заказали немного еды. Салат, мясо, картошку. Вино, а Ивану местный лимонад. Кушая их, Алиса вспомнила, какие были блюда в Картоплянске. Там было вкуснее, гораздо больше вариантов кухни, а на тарелках были больше по размерам порции, чем тут, а тут было видно, что они меньше, сэкономили и кидали посетителей в качестве, хотя это был такой известный ресторан. Салат хоть принесли нормальный и картошку. Но порции мяса за эту цену. Это было смешно. Видели бы они порцию мяса в Картоплянске за пару грошиков.
   - Я уже скучаю по этому городу, - сказал Иван, ковыряясь вилкой в мясе. - По его кухне точно.
   - Да, они смогли нас так зацепить. Хочешь вернуться?
   - А если бы хотел, то как? Нет, Али, что было, то прошло. Идём вперёд.
   У Ивана были планы на завтра. Нужно было встать пораньше, часиков полседьмого. Намечался проект, и он не мог опоздать. Алиса же могла спать до восьми. Чокнувшись бокалами, Иван рассуждал о будущем, об их планах, что если проект удастся, то он принесёт хорошую монетизацию. Тем более что страхи мести мэра Картоплянска не сбылись.
   Алиса заканчивала писать повесть про их путешествие, правда они назвали её по-другому: Потерянный город, а не как хотели раньше: Мер Картоплянска. Но Алисе не очень нравилось название, и она считала его рабочим. Но они ещё поспорят и порассуждают над названием. Один раз, в их беседе, Иван вспомнил слова мэра Картоплянска, его предупреждение про войну. Это у них зудело в подсознании, но они ведь прямо так и не сказали никому про надвигающуюся войну. Намекнули, но это никого не впечатлило. Уже несколько дней по телевизору постоянно об этом говорили, западные спецслужбы предупреждали, что будет война, но ничего не случалось. Ивана беспокоили постоянные учения в Белоруссии, на границе с Украиной. И российские войска, которые то уезжали от границы, то оставались, но Алиса его успокаивала. Это случалось каждый год и, в конце концов, он на всё это махнул рукой. Вот так, неспешно рассуждая, они провели вечер, пришли домой, хорошенько попарились под горячим душем, а ночью у них был страстный секс. Иван изображал хищника, а Алиса пойманную жертву. Пыталась вырваться, он её хватал, прижимал к кровати и насиловал. Иван даже зубами трепал одеяло, ловя Алису, а она повизгивала и отбивалась. А потом, в объятиях они сладко и безмятежно заснули. А 24 февраля, в пять часов утра, началась война.

Конец

Закончен 09.04.2022

Проверка и правка закончена

24.04.2024

Copyright (c) Kizikov Igor.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"