Москва безлюдна. Кроме того, нет ни крыс, ни собак, ни ворон, ни голубей. Ветер завывает между домов и гоняет по Манежной площади листья; изредка хлопают чудом уцелевшие створки окон. За Мытищами можно видеть огромную воронку, заполненную обсидианом. С Коломенского моста в реку свисает поезд.
50 лет спустя...
По лесу медленно бредут двое. Старшему лет 40, младшему не больше 20. В руках у них луки, хотя в рюкзаках можно увидеть и очертания карабинов. Младший неожиданно спотыкается обо что-то и с любопытством разгребает слой павшей хвои. Увидя что-то металлическое, он окликает товарища. Старший нехотя оборачивается.
- Что это? - Спрашивает младший на языке, в котором современный слушатель узнал бы станную помесь французского с немецким.
- Древняя... железная дорога, кажется, так. Люди ездили по ней в больших коробках.
- Здесь жили люди?
- Да. Здесь была великая страна.
Через полчаса путники выходят на опушку и им открываются какие-то развалины.
- Здесь был их главный город.
- Как он назывался?
- Не помню.
100 лет спустя...
На небольшом пригорке, с которого открывается вид на едва угадываемые развалины, гарцует низкорослая, мохноногая лошадка.
На лошадке без седла сидит кочевник. Самое страшное, что черты лица у него полностью европейские.