Так проходил день за днем, и мало что интересовало в окружающем мире. Поздняя осень давно сбросила золотой покров и нарядилась в белую тогу, приветствуя зиму. Серая дымка облаков заволокла небо, и солнечные дни давно не радовали душу. Что можно сказать, посмотрев на нее сейчас - дика, грустна и молчалива, хотя это уже давно сказали, да и не про нее. Но именно так все ее видели. Но что может знать посторонний - да ничего! Мысли, чувства, ощущения, мечты, желания - они только твои.
Разочарование - речка все так же бежит под углом черной лентой меж двух берегов, укутанных мягким ночным пухом. И не пройти по тонкому льду возле берега, он хрустнет, расколется и разбежится в разные стороны. Пусто и темно, только фары и гудки машин разрывают тишину раннего утра. Вот и мостик. Страшно: словно несется под тобой бурная горная, полная опасности река. Да это всего лишь мелкая речушка - Исеть. Глупая - чего испугалась?! Выдумываешь всякие небылицы. Хрустнуло, еще, снег рыхлый, и мягкими комками прилипает к только что вычищенным сапогам. Журчит, надрывается ручей. Мороз еще не успел схватить его, и он резвыми струями вливается в реку, разгоняет лед. Перескочу. Вот она.
Серая, блеклая, чуть выделяющаяся из утреннего мрака, академия. Уже где-то горит свет. Серая дверь с трудом поддается, и я вместе с другими втягиваюсь внутрь теплым гудящим воздухом. К зеркалу - и что можно нового увидеть? Нет... все, все к нему, целая толпа. Ну и что - все то же лицо с мелкими слегка проявляющимися веснушками, все та же челка, торчащая во все стороны после шапки, красные от мороза губы и розовые щеки. Запыхавшаяся поднимаюсь в аудиторию. И кто придумал ставить лекцию первой парой, и кто придумал проводить лекции на четвертом этаже, и кто вообще придумал лекции?! Знаю, знаю - кто рано встает, тому бог подает. Только бог нам ни к чему, нам бы лучше лектора потолковей, да пары с десяти хотя бы. До чего неприятно вставать с дребезжащим будильником, ругаться на весь мир в душе и с полузакрытыми глазами жевать бутерброд на завтрак. А если кто рядом этим же занимается? А если ему тоже неприятно, выходит, два человека занимаются чем-то неприятным с утра - так это и весь день испорчен! А если эти два человека испортят день еще кому-нибудь...а так выходит все будут с испорченным настроением ходить каждый день на работу, в школу, в институт, в садик, наконец...и ведь ходят! Так почему бы в наш рациональный век взять да и отменить все это дело?! Знаю, знаю...
Видимо сегодня лекция удовлетворяла слушателей слабо или просто студенты решили не портить себе и другим настроение, потому попросту на нее не явились в большом количестве. Очень грустно сидеть вот так в одиночестве на последних рядах и пялиться в окно. Лектор совсем не привлекает ни речами, ни наружностью. Черкаться на парте и в тетради - все что остается. Сидишь и завидуешь тем, кто мило нежиться в шуршащих простынях. Время тянется и скрипит.
Только я вышла в коридор, как вокруг все засуетились, забегали, видимо, уже не терпится на следующую пару. В полном одиночестве направляюсь в "курилку". Надо пройти весь этаж, она в конце. И там уже толпа. Протискиваюсь, пакет вываливается, дубленка сползает, сумка цепляется. Ненавижу курить одна. Не знаешь куда деть руки. Где пристроится. Чувствую себя неудобно и поражаюсь собственной неуклюжести.
Нет, это не дело. Четыре пары, да с самого, с самого утра. Вот он звонок. И ...поток бешенных, уставших студентов направляется единовременно к выходу. Выбившись из пробок, я вылетаю на улицу и дышу, дышу свежим и морозным воздухом. Домой! Да...благодать, но это еще не скоро...из форточки в курильной комнате мерзко дует и посвистывает ноябрьский ветер. Уже конец ноября и здание напротив практически достроили. Народ толпится, беседует, спорит, волнуется перед семинаром, шутит, возмущается. Я стою в сторонке наблюдаю. Потихоньку все начинают исчезать - до начала пары остается минута. Я успеваю попасть в урну окурком и с точностью до секунды добраться до аудитории перед преподавателем. Фуф!
Я жду, а он все не приходит,
Я жду, а поезда все нет,
Я жду, и ветер тихо стонет,
Наводит в листьях марафет.
Я жду, а месяц ярко светит,
Я жду, а может и луна,
Я жду, а звезды в черном небе
Играют в зеркале пруда.
Я жду, а он все не приходит,
Я жду, луна ложится спать,
Я жду - уж солнце на востоке,
Мне надоело тебя ждать.
- Написано корявым почерком на зелененькой парте. Радом нарисованы разнообразные зверюшки, крупно и жирно выведена ненормативная лексика. Да, с улыбкой узнаю свою парту.
За окном посыпал снег мелкой крупой и затрясся в дикой пляске под порывами ноябрьского ветра. Преподаватель отчаянно пытался внушить нашей группе необходимость посещения его семинаров, чему группа внимала, и мирно дремали ребята на задних партах.
Еще немного и я разрыдаюсь. Нет, не из-за упреков преподавателя, так что-то накатило. Среди них, моих дорогих и любимых, так хочется почувствовать себя слабой и потребовать поддержки. Вот они все тут, все...но где, не вижу ни одного...это не упрек...это ответ, ответ самой себе на глупые и тошнотворные стоны. Чего я жду, чего требую, к чему это? Никто не ответит мне. И по делам.
И вот, наконец, тот долгожданный момент. И я выбегаю, и уношусь прочь от этих стен, от этих лиц, улыбок и глаз, в которых нет и намека.
Она с улыбкой прощается, она с улыбкой отходит, и улыбка сама растворяется в мутной речушке, что бежит навстречу. Бежит, не останавливаясь, чуть замедляя ход на повороте, убыстряется и в даль, через центр к канавке на окраине, где, затихая, умирает.
И только ночью она понимает, как приятно видеть эти глаза без намеков, как приятно ощущать сопение на задних партах, как здорово сидеть и улыбаться. Да. Ночь убивает. Она не дает сомкнуть глаз, она стучит в душу и крошит сердце на мелкие осколки, она зла.
И опять дребезжащий будильник.
*
Мороз. Все в квартире пропиталось солнцем, оно проникло во все углы, трещинки на полу и забралось даже в ее волосы и мягко щекотало щеку. Она приоткрыла глаза и сразу же зажмурилась. Удобней завернувшись в одеяло, улыбнулась. Да, долго лежала и улыбалась. Улыбаться было приятно, забавно и как-то тепло. Потянулась и зевнула. Сегодня воскресенье. Облака пробегали мимо окон, принимая причудливые формы. Их не поймать. Улыбаться стало еще приятнее.
Она поднялась, оттягивая пижаму, подошла к балкону. Дверь была холодная и стеклянная. Она прижалась лицом к ней и продолжала улыбаться, только теперь приходилось щуриться еще больше от солнца. День хорошо начался...
Вода скользила по спине и с шумом падала на дно ванны. Тело грелось и нежилось под струями. Она улыбалась. Аромат и пар. Брызги и ритмичное шуршание воды. Она любила это. Она любила воду. Она была водой.
Сковородка раскалилась, и желтый комочек масла быстро превратился в пузырьки. Хлеб трещал и розовел на глазах. Терпкий и щекочущий аромат кофе наполнил кухню. Лучше бы какао...но его не было. Она улыбнулась и отхлебнула из чашки. Мокрые волосы сползли на лоб, и она долго любовалась птицами-узорами на окнах.
Пол весь в солнечных бликах. Потолок белый. А на полках пыль. Телефон даже не дрогнул. А часы бегут. Надоело улыбаться.
Дверь хлопнула, и в лицо ударил холодный белый свет. Захрустел под ногами, подул из-за угла, загорелся на щеках. Улицы были полны. Народ словно с утра тоже улыбающийся барахтался по городу в погоне за делами, искал, находил, делал, и бежал дальше. Трамваи, с грохотом покачиваясь, проносились мимо, останавливаясь на светофорах. Люди в них были озабочены больше, чем те, что бегали по улицам. И лица у всех хмурые и угрюмые как на подбор. Внутри, видимо, не интересно, и все уставились в окна. Даже те, что стоят, протискиваются к окну. Удается не всем, потому начинают пихаться и ругаться. Зато весело. Хоть не так скучно трястись в этом цветном вагончике с электрическими рельсами.
Все шум позади. Вокруг тишина и спокойствие. Дворики старых домов. Полуразрушенные, с падающими балкончиками. Милые наблюдательные, такие же рассыпающиеся бабушки, вечно сидящие возле своих дверей, на скамейках, перед окнами, возле батарей, на раскладных стульчиках, табуретках - все они устремляют свой взгляд на тебя, когда проходишь мимо, и предательски скрипнет подошва. Кусты распахивают свои ветки, все в серебристо-голубом бархате, и заслоняют дорогу. Отодвигаешь ветки, и словно в сугробе оказался. Отряхнувшись, идешь дальше. Вот состарившийся чеховский безумный серый дом с большой аркой, в которой даже в самый солнечный день темно и сыро. А зимой скользко. А еще там мы укрывались от дождя и долго целовались, прижимаясь друг к другу от холода и сырости. Улыбаясь, прохожу через нее.
А дальше небо затянулось и просыпало снег. Одинокая прогулка в парке, по набережной, где не души. Вечерняя иллюминация в закупоренных окнах. Завывания желудка и собак, вышедших с хозяевами на прогулку. Пора вернуться в отчий дом, жаль, еще нет своего. А там понабежали родственники. Здороваться, обниматься, улыбаться и опять в свою комнату, быстро, пока не привлекли к общественным работам. День близится к концу. Слабое сияние монитора, бурчащий телевизор и дымящаяся от натуги настольная лампа. Заваленный всяким хламом стол, и она среди книг и яств. Она хочет его, а мало ли на свете желаний. Желания удовлетворяются виртуально, но разве так можно...! а она могла... Могла бы пойти приготовить ужин, убрать накопившийся хлам, сделать что-то полезное, но только исключительно для него...но она сидит, уставившись в монитор компьютера, ждет. Ждет сама не зная чего, иногда посматривая за окно и тихо вздыхая, ловя свои мысли на излишней сентиментальности. Ночь зажгла свои свечи, и все смолкло. Кроме сердца.
*
Лазурь проникла глубоко в мозг и расщепила на миллионы радужных пузырьков. Вытягиваешься, шевелишь пальцами, окунаешь их в прозрачную сирень и вдыхаешь, вдыхаешь до помутнения. Грудь вздымается, и шелковым покрывалом окутывает тебя мечта. А может, это сон. А может, еще что. Теплая дымка закручивается вокруг и сжимает твои руки, ноги, становишься тонким и гибким. Пытаешься улыбнуться. Моргаешь, но мышцы не поддаются усилию. Твои глаза раскрыты широко и ловят в ресницы розовую пыль. Хотя может они и не открывались. Расплываешься. Вот вновь много-много-много кристальных капель собираются, сливаются, и ты уже лежишь. Под тобой волнуется лазурь, и ты чувствуешь ее кончиками пальцев. Руки холодеют, а ноги горят. Пытаешься дотянуться, но словно прикован. Нет ты не лежишь, паришь. Пространство не досягаемо для мысли, время тоже. Оно разбегается и моментально ежесекундно стоит, не движется. Хотя ты меняешься миллион раз в миллиардную долю секунды. А может один раз в вечность. Запах мыла, лаванды и чего-то деревянного. Кровать... Трава... Вода... Накрывает с головой. Ты барахтаешься в теплом пуховом одеяле, но ты барахтаешься сам в себе. Проникая в себя, вырастая и вновь углубляясь.
Кровь пульсирует в висках, потом по всему телу. Звон, и голова раскалывается от неистовой силы звука. Всплеск. Ты мчишься, бежишь, несешься. Тело даже не успевает двигаться. Вокруг мелькает, рябит. Вдруг толчок. Такой силы, что тебя сдавливает в микробушку. И ты замираешь. Спирает дыхание, и ты в ужасе. Крик, но беззвучный. Страшный крик, душащий крик. Все замирает, словно вспышкой освещенный мир, весь обращается к тебе, все тебе внимает. И ты чувствуешь власть, власть и величие, необыкновенное превосходство над всем существующем. И вдруг мысль переворачивается, делает скачек, и ты мелкая крупица мирозданья. Ты лишь неизвестная величина в этом космосе идей. Ты даже не знаешь, существуешь ли ты. Невероятное разочарование, подавленность, тяжесть. Одиноко и серо. Ты заплетаешься в себе, в чьих-то руках. Ты можешь дышать. Глубоко, так глубоко, что, кажется, не хватит воздуха. Но все реже и реже ты дышишь. Сердце уже не стучит и не бьется в глазах и ушах. Легкие словно поросли изнутри травой, мхом, чем-то пушистым и зеленым. И дышать даже не нужно. Глаза слезятся. Вокруг искры и миллионы звезд расплываются и сливаются в одну яркую комету с острыми, как шипы цветов, хвостами.
Горячая вода. Сначала капля за каплей, потом струйка за струйкой, волна за волной, и ты в соленой теплой воде со странным привкусом. Лень накатывает и не дает расслабиться. Наблюдаешь, как каждая твоя клетка пропитывается теплым раствором. Соль разливается по тебе в томящей тишине, чуть бурля в горле. Разбухаешь, оседаешь и лопаешься как мыльный пузырь. Брызги переливаются в свете радужных небесных волн. Открываешь глаза. Или они уже открыты. Видишь, а может, ослеп. Все кружится, растет и уменьшается, молчит и звенит, бесит и нравится, волнует и безразлично, мило и отвратительно, крупно и мелко. Улыбаешься...
*
В этот раз ощущения прекратились. Всё. Мир вертится, бежит, а ты стоишь на месте и чувствуешь только ветерок, который прокатывается по телу от какого-то движения. Иногда и про ветерок забываешь подумать. Раньше можно было в таком состоянии полюбоваться на звезды, понаблюдать за людьми, помолчать о своем. Теперь даже этого нет. Становится жутко. Просыпаешься ночью в холодном поту от ощущения, что сходишь с ума. Ворочаешься, крутишься, заламываешь руки, стонешь. Утро серыми лапами выхватывает тебя из постели и тащит в угрюмые стены института. Реакции никакой. Даже по началу радуешься, что проснулась, потом начинаешь сомневаться. Сомневаться во всем, но больше в себе самой, в реальности. Наступает осознание "нигде". Какая то пустота, заполнила каждую клеточку мозга и давит на все органы чувств. С одной стороны спокойствие и умиротворенность, с другой - слабость и безумие. Иногда доходит до отчаянья, но решение не приходит. Такое впечатление, что проваливаешься в космический пофигизм. Что для меня всегда было отвратительно и нежелательно. Словно оборачиваешься в простыню пыльной безнадежности. Томишься и ждешь, что же там в этих складках, будет ли там просвет или может она старая и прохудившаяся. Но хорошо, что есть надежда, она всегда есть, я без нее никуда. Маленькая, серенькая, но все же. Если показать людям все это, они ужаснутся и отшатнутся в панике, боясь заразиться. Да это заразно и весьма вредно для здоровья. Только они все уже давно больны. Больны другой страшной болезнью. И у них это хроническое.
А у меня есть маленькая серенькая надежда, что я на стадии излечения, а не шизофрении. Хотя больной всегда отрицает свою "нездоровость". Так вот, чтобы не пугать, приходится одеваться в улыбку и реагировать на запросы различными телодвижениями. Жить в ритме. Но это скучно, как и то, что вне этого. Рассуждая, приходишь к мнению, что кроме всего есть то, что необходимо, и там, где не скучно, где нет "нигде". И поиск сего есть путь к излечению. А оно есть, и в этом цель. Но пугает не это, пугает возможность провала и разочарования, понимания неизлечимости при неправильно определенной цели. А вдруг нет этого, а вдруг есть, но не то, а вдруг не поможет....! Вот и стоишь. Мир крутится, звезды мерцают, люди живут. И лишь ветерок пробегает по телу....
*
Иногда и стоять надоедает. Последнее время особенно. И я бы даже сказала, в последнее время надоело все. И вот стараешься уже осмысленно делать телодвижения и улыбаться по назначению, а не из неловкости. Кстати, неловкости и неуклюжести прибавилось, только теперь это не есть проблема, теперь это естественные состояния моего тела и духа. И когда начинаешь поддаваться мысли, входишь в эту реальность, словно в комнату, где давно не проветривали, в носу начинает щипать и колоть. Шагаешь и стараешься быть как все и думать о чем-то таком, о чем думают все, чувствовать то, что могут почувствовать все.....и вдруг....будто проваливаешься в бездну. Что-то маленькое внутри тебя сворачивается, скукоживается и замирает в комочке. Понимаешь что это - ты. А все что идет, думает, чувствует - это что-то чужое и лишнее. Словно ты в большом и тяжелом скафандре и так и хочется его скинуть, сорвать. Но понимаешь, что без него погибнешь. А может, не погибнешь, а просто боишься, что погибнешь, а на самом деле...Потом забываешь это ощущение, довольно неприятное, и даже когда вспоминаешь, уже не защекочет в носу, а будет просто досадно, что так оно и есть.
А потом это неожиданно начинает нравиться. Сжимаешь, сжимаешься, потом вдруг понимаешь, что ты именно сжимаешься и паришь. Приходит решение: собраться и остыть. Начинаешь приземляться, расширяться, и вдруг осознаешь, что ты приземляешься и расширяешься. Спотыкаешься и опять возвращаешься к началу. Дальше не пройти, уже никогда не сфокусироваться. Не выйти за черту. Сознание мешает. Или спасает. Не знаю подходящей категории, да и никто, думаю, не знает.
Сумасшествие скорее циклично, и не представляет стремительной прямой линии. Иногда накатывают периоды бешеной веселости, бешенной до одурения. Так, что после нее не чувствуешь даже тела, мозг и тот устает, от напряжения сил. Словно прыгаешь на выдохе. Потом опять спотыкаешься. И новая стадия.
*
Это было неожиданно. Настолько, что я и не сообразила. Некоторое время происходил процесс осознания и переработки информации. После чего бешено заколотилось сердце и стало тяжело и легко одновременно. Вот оно, вот - наконец!!! Никогда не думала, что буду ждать этого как чего-то сверхъестественного и неземного. Но именно так оно сейчас и выглядело там внутри. Как-то оно билось и грохотало.
Сказка казалась смешной, даже ироничной с прожилками сарказма. Но приходилось отгонять мысль об этом во избежания углубления. Легко, по поверхности, пока ничего не затягивало.
И вот брызнуло. Впилось и даже закружило. Аромат свежести уже перестал быть свежим. Он стал естественными и близким, колючим, и щекотал ноздри. Вспомнила его и облизнулась. Когда-то он преследовал меня, захватывая дыхание. Глотнула, и "Каберне" согрело румянец. Губы влажные и алые. Ноги белые и длинные. - Подбородок колючий и мужественный. Спина сильная и в царапину. Полет плавный, иногда с завихрениями и воздушными ямами. Жуть как приятно. Но полет затянулся и пора бы уже на посадку. Только вот топлива еще хоть отбавляй. Хотя мотор уже барахлит. Сели. Сели, посидели. Снова полетели, и снова, и снова. Но тут уже разум сбил. Опять ирония на лице и за ним. Жуть и не приятно. Но посадка удачная. Полетали и хватит. Мысли прочь и дальше бежать. Бежать навстречу и от него. Куда глаза глядят, куда ноги несут, куда мысли не доберутся. Наслаждение.
И вот она я. Счастливая и даже скулы сводит от улыбки. Все рады и удивлены. Но так то оно так, а хочется еще полетать.
*
Это был странный день. Нет, все обычно, но странно обычно. Мне было ни одиноко, ни скучно, ни празднично, ни особо весело. Было никак. Это видимо осложнение болезни или побочный эффект лечения. Всех что-то волнует: кто прыгает от радости, что вот и он этот день; кто разочарован - ждал не этого; кто грустит - ничего не дождался вообще; кто все еще ждет; кто в раздумьях о грядущем - и каждый о своем. Меня удивляло отсутствие чего либо из перечисленного в моем состоянии. Пришлось опять делать искусственную инъекцию. Тогда пришла бодрость и беззаботность. Горячее, дымящееся вино, сигареты, вылетающие в форточку со скоростью света. Но, к сожалению, а может, и к радости, срок действия инъекции не продолжителен. Все вернулось на прежнее место. И вот именно тогда мне было смешно и грустно, и море эмоций захватили меня. Как забавно порой наблюдать за людьми. Просто молчать и наблюдать каждый их шаг, ловить и прожевывать каждое слово. В определенном состоянии большинство людей совершает такое, что вряд ли осмелились сделать, будь они в трезвом уме. И это поражает: как меняется человек, какой действие оказывает инъекция. Она словно выворачивает на изнанку всего тебя и показывает натуральные, природные твои "прелести". И это смешно, во истину, и ужасно. Те, кого любишь или просто испытываешь симпатию, превращаются в корявых монстриков, а те, что не воспринимаются тобой, не привлекают внимания вдруг оказываются приятными и даже обаятельными людьми. Ну, бывают наверно и исключения. И для всего этого нужно чуть-чуть инъекции, инородного вещества в твоем мозгу. А спрашивается зачем? Ведь вроде бы нет ничего проще: раскройся, вот он ты, ты безо всего - неужели трудно... без инъекции, добейся величайшего состояния гармонии души и тела...не знаю...ищу ответ.
Вот сижу, думаю обо всем этом, и строю карточный домик. Молча, дыша часто, но не глубоко. И вот о чудо! Карточный домик готов и не колышется. Пирамидка из детства, из детства, где он не удавался. И только монстрики все всегда разрушают. Жаль.
*
Опять и опять никак себя не ощущаю. Даже мысли нет, о том, что бы ощутить себя по-особому. И снова она втянулась в беспорядочную и скучную реальность. Нет в ней ничего, нет и тебя в ней и никого, но ты ведь живешь. Если умрет твое тело, освободишься ли? Нет, не подумайте, что ее стали посещать суицидальные мысли, она всего лишь рассуждает на основе чужих примеров. Ей это свойственно - рассуждать о другом. Не о своем, а о чужом. Нет в ней способности строить и оживлять свои теории и мысленные концепции. Хотя надежда на наличие такой способности все еще сохраняется. Она слушает, внимает, читает, видит, и только это ее побуждает. Свои мысли далеки и трудны для выражения. Смешно, но правда.
Смерть не так страшна, как казалось бы. Но это смерть в одной реальности. Но о существовании другой реальности ты только догадываешься. Не можешь знать наверняка. Но есть те, кто знают и были в ней. Вот бы и мне. Хм, всегда так: "вот бы и мне!" - передразниваю сама себя. А найти новое и не пытается. Или пытается? Пытаюсь.
Вот оно - шизофрения перешла в стадию раздвоения личности. Забавно. Но с другой стороны, это весьма результативно: рассуждать с самой собой. Можно натолкнуться на стену, а можно и вывести новое понимание какого-то предмета. Нет, это однозначно забавно. Не нужно искать собеседника, все равно не найду: либо дурак, либо не захочет со мной разговаривать на интересующую тему, либо придется еще его слушать, либо начнет давать советы - а тут полная свобода.
"Друзья" смеются, зачем мне эта другая реальность, здесь есть уже все, зачем искать чего-то. Порой задаюсь таким вопросом сама, а если не справлюсь, а если это лишь от избытка всего, как только все потеряю, захочу обратно. Ведь, мне кажется, там ничего этого и оно там и не нужно. Потому очень страшно. Но возможно это единственный путь к излечению. Есть и другой, но шагать по нему, постоянно спотыкаясь, уже надоело. Он конечно менее страшный и более привлекающий. И еще ей подумалось, что ступив на другой новый путь, она поймет, как шагать потому старому пути, и тогда она обретет, то долгожданное здоровое и счастливое будущее. Но все это теории, повисшие в воздухе. Надо ждать. Если не дождусь, конца не будет...