Под заплечной тяжестью не чувствуешь ног, 
а пальцы скользят по мокрой асфальтовой лестнице -
лезешь по ней уже первый десяток месяцев, 
хоть раньше казалось, что и дня бы не смог. 

Теперь за лицом все чаще не видно глаз, 
все пустынней и прозрачней становятся улицы;
люди идут в броне, никто не интересуется:
"Вам помочь?" или хотя бы "Который час?" 

На моем плаще - отпечатки родных рук,
в следах ботинок - хриплость дрожащего голоса,
за спиной рисуются очертания полиса,
где ветер - шепот свыше, а крик - пустой звук. 

Долго ли еще будет бить по щекам свет?
И надолго ли хватит этой дорожной слякоти?..
Но пока я фонарь от дождя пытаюсь спрятать и
пишу невыпавшими слезами завет:

когда придет тот самый судьбоносный срок,
и на Голгофу меня поведут непорочные,
пусть распятие будет сколочено 
из написанных мною строк.