Так горько, милая, среди пустыни,
так больно, милая, среди равнин. 
Мой след из слов мгновенно стынет
под натиском сквозных лавин. 

Душа кричит в пустой квартире, 
где нету рамок; только гладь. 
И сердце рвется по пунктиру-
Я должен всем его раздать. 

Постой, иди сюда. Присядь, послушай. 
Ты слышишь, милая, как я молчу?
Пока меня не нарекла умерщим стужа,
молись оконному лучу. 

Пока я рву осипший голос 
в прозрачной цельной клетке посреди толпы, 
в которой стенки толщиною в волос, 
но где попытки докричаться - бессмысленно глупы. 

Ты знаешь, милая, что значит "душно"?..
Конечно, знаешь. Ты ж сама
зашитая не раз врачом бездушным
брела сквозь копоть и туман. 

Как маяки гнетущей ночью,
мы светим друг для друга вместо звезд, 
и там, где серость обесточит, 
мы распалим огонь искрою чистых слез. 

Но, милая моя, я сбит с дороги,
подошва неуверенно скользит, 
и стертые до крови ноги
увязли в проклятой грязи. 

Сжигай меня, когда я гасну, 
веди меня, когда теряю путь. 
Когда покажется, что все напрасно, 
позволь в твоих руках уснуть.