НИСХОДЯЩИЙ ПОТОК

После училища из Ленинграда в сентябре
Из Пулково я рано утром на заре
Вылетел на Симферополь первым рейсом...
Так начинался тот далекий день воскресный.
И приземлившись через время в аэропорту,
Я вскоре на АН-2 сменил, не глядя ТУ,
Вылетая в пункт конечный - в город Сочи.
Откуда в рейс уйти был должен той же ночью.

После набора 'супер самолетом' высоты
Нам стюардесса предложила всем воды,
На меня, лишь, бросив взгляд, увы - ленивый,
Но в этот миг пилот выходит из кабины.
Внимательно весь, осмотрев наш небольшой салон,
Кивает головой приветливо мне он,
Приглашая тут же с ним пройти в кабину,
И дверь за мной закрыл он, стул ко мне придвинув.

За ним я осторожно сажусь в кабине тесной,
Все изучая с немалым интересом...
Табло как елка новогодняя горит,
А от массы тумблеров в глазах моих рябит.
И тут мне, улыбаясь, говорит второй пилот:
'Там, на земле, у стойки бара видишь вот
Выпить мы никак не можем перед рейсом!
У нас комиссия, просто же злодейская.

Но не расслабится здесь в чистом небе - это грех,
И в этот раз тебя мы выбрали из всех,
Чтоб на троих распить бутылку коньяка.
Держи стакан, друг, сейчас мы выпьем за тебя'.
'Нет,- ответил я,- у меня встреча с капитаном!
Не могу я перед ним явиться пьяным
Или даже с запахом, пускай немного.
Если возможно, то простите, ради Бога'.

'Нет, так нет,- сказал пилот,- разопьем вдвоем коньяк,
А вы к себе должны пройти сейчас, моряк'.
И я вернулся в салон на свое место,
Где сразу стало неуютно мне и тесно.
На горизонте заискрилось море полосой.
Мы в это время пролетали над горой,
Где гранитом рядом с впадиной глубокой,
Давно утес располагался одинокий.      

Где преклоняясь перед синевой морской волны,
Стекали каменные слезы со скалы,
Что над морем, кажется, стояла вечно,
Мечтая о любви пусть краткой, но сердечной.
И вдруг наш самолет, припав на левое крыло,
Сорвался в штопор, устремляясь вниз стрелой!!!
Закружились сумки, падая в салоне,
И криком ужаса был мир вокруг наполнен!!!

Я вжался в кресло, окаменев, со всею силой,
Ведь на дне ждала нас братская могила.
Мелькали море, скалы, пляжей полоса,
Точно безумный от страха я сходил с ума.
Вода к нам приближалась быстро, как дневной экспресс,
В катастрофический комок я сжался весь,
От безысходности теряя речи дар:
'Ну что же мы несемся так, словно на пожар!!!'

В мгновение наш самолет вращаться прекратил.
'Боже, помоги нам!' - я Господа молил,
Убиваясь, что отказался пить коньяк,
Тогда-то, я уверен, все было бы не так.
Моторы в напряжении с грохотом ревели,
Самолет трясло, как раненного зверя,
Бросая в стороны нас, словно в лихорадке,
'Немых' участников со смертью страшной схватки.

Когда наш самолет летел над самою водой,
Вверх дном людей накрыла лодка с головой,
Перевернувшихся от шока. Тут же мы
Вновь к солнцу устремились подальше от воды.
Все облегченно вздохнули в тот момент тяжелый,
Словно сняли с нас железные оковы.
Разыгралась кругом чудная природа
Я с наслаждением вдыхал вкус кислорода.

Мы снова в небе, где и должен проходить полет,
Заходит к нам в салон знакомый мне пилот.
Он сам был бледен, с горящими глазами,
И обращается ко всем он со словами:
'Все нормально, товарищи, не переживайте!
Никто не пострадал? С мест вы не вставайте!
Молодцы! С вещами позже разберетесь,
Ремни пусть будут на замке в вас в полете.

Мы в струю попали нисходящего потока,
Но теперь уж позади все, слава Богу!'
Взглянул он на меня, качая головой,
Как бы говоря: 'Ну что ты, друг любезный мой!
Вот видишь, до чего едва ты всех нас не довел...'
Действительно, как глупо я себя повел.
Приземлились, в целом, мы без приключений,
И в рейс ушел я ночью, в то же воскресенье.