Мою летопись, век устаревшую,
Как монах, допишу взаперти.
Ту историю, всем надоевшую,
До конца постараюсь пройти.
Воскресить в покидающей памяти
Все те месяцы, дни и часы.
И закинуть бы к чертовой матери.
Все исписаны мелом листы.
Тот ноябрь. Сквозные рассветы.
И побелкою снег на асфальт.
Она видела это ведь где-то.
Но была тогда лишь жива ль?
И колени рабив об пороги
Его напрочь забитых дверей,
Она ищет в метели подмоги.
Она прячет печаль в декабре.
Не сбылось. Не случилось. Забыла.
Не смотрела в чужие глаза.
И другому мечту подарила.
И внимала другим голосам.
Так январь и февраль хоронили
Всё что спрятала вдаль от себя.
Но её месяца не забыли.
Хоть и шли веселясь, не скорбя.
И весна своё дело знала.
Раскопала могилу и вновь,
Всё что спрятано было, достала.
Положила ей в руки любовь.
До сих пор она дышит в ладонях.
Ей открылся шикарный апрель.
Ветер май в её сердце гонит.
И орут ей тюльпаны : "Верь!"