Моя муза пьёт текилу, размышляя о судьбе,
Ей сегодня нету дела о распластанном бытье,
Горько плачет, грязно бранит, мой устав и кодекс дней,
И ревнует моё тело бренной женской красоте.

Я её и так и эдак, ну-ка брысь и не мешай,
А она лишь злой ухмылкой палит мести клятвы пар,
Не пойдёт, такое дело ишь и сердце уж в груди,
Чуть притихло, и застыло в предвкушении беды.

Я ей крикнул ненароком, вслух заветное словцо,
Не учла таких раскладов близлежащее лицо,
Страшен клич свирепой леди, рвёт и мечет белый свет,
Апперкот в больно место, всё упало, что стояло, терь лежит.

Потолок об пол и стены, всмятку Мир моей любви,
Собирается, уходит и проклятьями сулит,
Да, Вас женщин, кто ж поймёт Вас, в суете Мирского дня,
Тольк злорадствует лишь муза, ей ведь не куда идти.