Аннотация: Материал по фондам ГАКО, воспоминаниям А.И Горбатенко, пульманолога, других сотрудников Кировской ОКБ.
ВОЙНА ДОКТОРА МЫШКИНА.
Военнопленные, Второй мировой войны, лечившиеся в Кировской области, вернувшись, домой в Европу, на продолжении 15 лет напоминали о себе вятскому врачу с мирной, вызывающей улыбку фамилией. Через какую - то щель, в занавесе, разделившем послевоенный материк, он получал от них поздравления с днём рождения.
Свидетельства уважения и благодарности, бывших врагов, воспоминания сослуживцев и родственников, документы архивов - вклад врача в примирение, о котором говорил президент В.В.Путин на праздновании 60-летия окончания войны.
ВРАЧ С УЛИЦЫ ВОДОПРОВОДНАЯ.
И.И. Мышкин родился в 1899. После окончания Вятской гимназии, поступил на медицинский факультет Казанского университета. Студентом участвовал в борьбе с эпидемией холеры в Казани. В родной город вернулся в 1925 году с дипломом врача - терапевта, и однокурсницей Зоей Фёдоровной, ставшей женой. Вырастили сына и дочь. Были бы живы, растили сегодня правнуков.
Врачуя, доктор с ненасытным, беспримерным постоянством пополняет запас своих медицинских знаний. Им собрана лучшая в городе личная библиотека медицинской литературы.
16 лет труда терапевтом областной больницы до войны, ему принесли славу " врача потрясающей диагностической въедливости". Он ставит диагнозы болезней, о которых коллеги не слышали. Трудные обстоятельства жизни пациентов, нехватка, а порой отсутствием всяких лекарств побудили искать свои пути лечения общеизвестных болезней. До 1951 года доктор лечит защитников Отечества, работая в госпитале ветеранов войны.
Затем его назначают городским терапевтом, где лечит всех: от безвестных старушек, детей до ВИП- персон советского и партийного разлива.
В послевоенные, даже самые трудные, полуголодные для семьи годы, Мышкин каждый отпуск проводит рядовым врачом в свите известного московского кардиолога Мясников. Рядом с профессором трудится в его прозекторской.
Вернувшись в Киров, щедро и безвозмездно делится приобретёнными знаниями. С особой любовью и старанием он пестует до врачей высочайшей квалификации выпускников медицинских вузов, молодых специалистов.
Любовь к работе, ради людей, озарённой жаждой знаний, сделали Ивана Ивановича при жизни, самым почитаемым и любимым Врачом в Кирове. Для учеников он остался непревзойденным, хранилищем медицинских знаний, виртуозно владея, ими: "Он знал много о многом".
Вклад И.И.Мышкина в развитие вятской медицины, память в сознании земляков и лечившихся у нас европейцев ещё не поздно увековечить в названии улицы или больницы любимого города.
Ивана Ивановича не стало 17 октября 1982 года.
ЗАЩИТНИКИ ОТЕЧЕСТВА И СОЛДАТЫ ПАУЛЮСА.
Война стала для доктора этапом верности раз навсегда данной заповеди: " Люди, прежде всего люди: русские немцы, венгры, итальянцы,...Болезни, страдания и смерть равняют всех".
С прибытьем в Киров эшелонов с ранеными военнослужащими Советской армии, И.И. Мышкин назначен начальником 4 терапевтического отделения ЭГ-Љ1733, одного из крупнейших, хорошо оснащённых в области. Лавина раненых растёт до 35 тысяч за полугодие.
Но в 1942 году, капитан медицинской службы, беспартийный, свободно владевший немецким языком, врач вновь становится штатским человеком. Он переведён в облздрав. Перед ним, как всеми причастными к работе спец госпиталей, поставлена установка: "Отвечать за жизнь каждого воленнопленного. Обеспечить надлежащее лечение". Задачу ставит НКВД, наряду с НКЗ, НКО, ответственного за выздоровления военнопленных.
Должность Мышкина: Главный терапевт отдела госпиталей. За ним закреплён самолёт
Всё время пребывание военнопленных в Кировской области, вероятно, и в стране, можно делить дистанциями между упомянутой установкой "органов" и возможностями реальной жизни. Тиф, туберкулёз, дизентерия, пневмонии, экземы... на фоне массовой дистрофии и авитаминозов - результат пребывания в грязи, голоде при 20-градусном морозе в степях под Сталинградом, повели счёт проигравшим сражение ещё до окончательной атаки советских войск.
Военнопленные прибывают во время, когда в Кирове, на улицах по разнарядке горкомхоза, и облздрава извозчики собирают трупы умерших от голода людей. Смерть ребятишек, стариков в деревнях стали привычными.
Только два Кайские госпиталя избежали эпидемии тифа. В остальных, четырёх, тиф отправил на погосты 2311 из 5948 военнопленных. Здоровых, по прибытье нашли только 127.
На этапе поступления первых партий военнопленных Мышкину пришлось быть свидетелем прибытья эшелона. Из выстроенной огромной колонны, офицеры госпиталя уводили группы по 15 военнопленных в баню, на санобработку, отбирая самых слабых. После каждой уведённой группы, колонна выдыхала негромкое, но чёткое, на немецком: " Расстрел". Они не знали куда, зачем их привезли, что в окружении находится русский врач, знающий их язык.
Штат врачей не превышал треть от необходимого количества. Эвакуированные врачи из городов запада СССР имеют специальности: детский врач, гинеколог и другие, экзотические для войны. Есть терапевты, не работавшие в условиях войны."Практические указания по организации лечебно - профилактического процесса в спец госпиталях", подготовленные Мышкиным, стали первым вкладом в избавление от бесчисленных болезней. Вот где пригодился энциклопедический запас згнаний. Запросы на методичку поступают из регионов, где имеются такие же госпитали.
Мышкин находит, включает в работу врачей из выздоравливающих военнопленных: немцев, итальянцев, венгров, румын.
Ему лично приходится устанавливать причины многочисленных смертей. Однажды, нашёл не верно по отношению к диафрагме зашитый желудок, у умершего после операции немца. Хирург, тоже немец, находился тут же. Всегда сдержанный, Мышкин с укором взглянул, произнёс: "Ну, как же Вы так могли?" Перевод ответа имел смысл: "Немецкий воин может жить при любом положении органов" К счастью, таких происшествий, было немного. Врачи из военнопленных оставили о себе добрую память не только среди товарищей по оружию. Через 60 лет местные жители помнят имена. В Пинюге: Фабьэти, Легель. В Фалёнках Грабен. В Тарасовых Струвель. В Оричах Инсмайер, Кюхлер, Пунш, Ланге. В Халтурине: Яхте Вальтер, Ганс Тайс, Освальд Гиншт, Карл Гейаузен, профессор - невропатолог Жрао Георг.
ЗАГАДКИ ГИППОКРАТА.
Дистанция между установкой НКВД и возможностями изнурённой войной страны становится особенно трагичной в 1944 году для двух Кайских спец госпиталей. В СГ-Љ3007 открыто отделение на 300 коек для больных туберкулёзом. В Рудничный пошли партии военнопленных, о которых начальник спец госпиталя Г.А.Морозов, говорит в декабре: " 41% безнадежно больных, нетранспортабельных, из зон поражённых всеми видами инфекции.47% -с дистрофией 2 и 3 степени".
О дистрофии в спец госпиталях Мышкиным поведано в рамках служебного товарищества: "Наш отдел подняли ночью. Военнопленные в Рудничном грозят бунтом, потому что подозревают: будто бы их намеренно травят - все заболели дизентерией.
Утром вылетели туда. Картина действительно открылась тяжёлая. Серые лица. Потухшие взгляды. Многие имеют какое-то странное шелушение кожи, без явных признаков заболевания. Поголовная диарея.
Первые анализы в лаборатории госпиталя ничего не высеяли. Повторили в лаборатории соседнего ЭГ - Љ3339. г. Кирс. Затем - самолётом отправили в ИСЭККА, где имелась лаборатория бактериологического анализа. Везде результат отрицательный. Дизентерии нет.
Откровенно, мы оказались в недоумении:от чего же лечить?Несколко дней не решались предпринять что либо существенное.
Как-то, зав отделением попросила осмотреть немецкого парня в изоляторе. Он, вдруг, неожиданно проявил сложный тип психопродукции, прозванной - дебилизм. Осмотр показал, не притворяется. Одновременно, выяснилось как у всех шелушение кожи, диарея. Тут-то меня прострелила мысль: недостаток витамин в организме человека приводит к нарушениям кожного покрова, пищеварения, нервной системы - классическая триада. Избавлением от недуга ввели отвары мелко нарубленной хвои, шиповника, выгребли со складов аптекоупоравления весь запас витамин в драже".
Осмотры, анализ позволят ему дать рекомендации для врачей, руководителей Кайских госпиталей: "Основной контингент вверенных Вам госпиталей болен дистрофией 2 и 3 степени, авитаминозами.."
Он обращает внимание командования ЭП-22: " Примите меры к обеспечению мясом спец госпиталей, так как основной контингент военнопленных болен дистрофией, а мясо - основа лечения для них".
Весь декабрь, январь 1945 года областное управление НВД ищет аргументы для обоснования тезиса: "Раз смерть военнопленных наступала в госпиталях, вина за высокую смертность ложится на командование, врачей. руководителей облздрава".
Акт с аргументами остался в архивах облздрава, и местного НКВД. Знакомство с ним, рассказывает о попытках найти виноватого, а не причины. Условия, в которых пришлось функционировать госпиталям, состояние доставленных сюда военнопленных - не в счёт.
Есть веские основания предполагать, что именно аргументы И.И. Мышкина убедили комиссию НКВД СССР, работавшую в Кирове ещё летом 1943 года, обратить особое внимание на дистрофию и авитаминозы среди военнопленных.
Но, заблуждения врачей вокруг этих заболеваний продолжались и в дальнейшем. Обращения за помощью и консультациями к Мышкину встречаются в воспоминаниях и документах
Весной 1944 года восьмерых итальянцев, прооперировали в районной больнице с. Вожгалы хирурги Ленинградской ВММА, эвакуированной в Киров.
. Швы у больных, к недоумению врачей через две недели разошлись. При консультации у Мышкина, получили совет: "Найдите больным квашеной капусты". Поздней весной с трудом, но удалось найти бочонок с плесенью по поверхности. Он и стал целебным средством для заживания швов.
Болезни, наделённые войной, были общими для воюющих сторон.
Б.Н.Крутик, подполковник мед службы, начальник ЭГ-Љ1734, в Слободском, оставил в своих записях: "Из числа прибывших с фронтов раненых военнослужащих Красной Армии выделилась значительная группа дистрофиков.
Алиментарная дистрофия особенно расцвела в 1942-43 годах. Заболевание, к тому времени мало изученное, оно дезориентировало не только молодых, начинающих, но и старых, опытных врачей. К 1943 году болезнь стала бичом госпиталя.
Прибывающие с фронтов военнослужащие фигурировали как раненые, а не больные. У фронтовиков, наряду с явлениями раневого истощения, обнаруживались определённо выраженные: дистрофия, цинга и даже пеллагра. Но, врачи какое-то время не обращали на это внимания, а лечили место повреждения. Оно не поддавалось излечению, ввиду резкого нарушения обмена веществ и регенеративных способностей организма. Больного оперировали повторно, но успеха вновь не видели..."
ВЕРНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.
Отец самого почитаемого при жизни врача города, был дьяконом. Его расстригли, предали анафеме во всех вятских церквах за любовь к астрономии. Ею и кормил семью после отлучения - делал теллурии для школ. Попутно, он получил патент на серпозубную машину.
Вятские бандиты поймали его как- то ночью, но, разглядев, отпустили.
" У этого попа кроме детей ничего нет".
Беспредельный мир знаний, в который погружало рассматривание теллурия, увело сына за отцом. Правда, это уже медицинские знания.
Но мир знаний один, и сын остается, верен ему до конца дней, потому что озарён любовью к работе ради избавления людей от страдания и боли.
И.И.Мышкин считался завзятым театралом. Он любил классическую музыку. Был страстным, удачливым охотником на зайцев и вальдшнепов. Вместе с сыном, он считался своим в рыбацком содружестве. Каждое зимнее утро выходных дней его видели с лыжами на мосту через Вятку, возвращающимся с ранней прогулки, из Заречного парка. В сознании многочисленных пациентов, учеников, память хранит образ: мягкий, добрый, бесконечно щедрый на книги и знания для всех. Очень любил детей.
Обаяние его натуры хранят в образе: "Внимательный, тёплый взгляд серых глаз. Чуть ироничная улыбка интеллигента высшей пробы. Не громкая, но чёткая, ясная речь. Даже фигура и осанка из тех, что зовутся "тонкая кость", выделяли Врача из окружающих, отражая мир знаний, в котором он жил.