се, во что я верил с самого рождения, оказалось мифом, выдумкой нескольких предприимчивых людей, и я сам раскрыл их большой секрет. В результате те, кто нас ненавидит, оказались не так уж и неправы. У Искателей, негласных хозяев планеты, всегда была связь с Землей. Просто ее не использовали. Я полагаю, что когда-то, еще на заре становления Сферы, земляне давали указания и проверяли, как мы устроились. Скорее всего, даже присылали грузы, чтобы мы смогли обустроить жизнь, как на Земле. Хотя бы на одну тысячную долю, как на Земле. Почти вся наша техника завезена с планет, принадлежащих Земле, и всем реакторам, компьютерам и микроскопам уже как минимум лет четыреста.
Но нам этого вполне хватает. Мы занимались переизобретательством, пытались выдумать то, что успешно функционирует на Земле последние несколько веков. Радио - мы только перекидываемся морзянкой, а на Земле давным-давно посылают живые картинки со звуком. Для нас фильмы - это то, о чем можно прочитать в книге под жанром "научная фантастика", а для землян кино - привычная часть обихода, как расческа или зубная щетка. В общем... многое мы упустили. Сейчас голова кругом идет от мысли, что вся наша выдумка - для кого-то реальность.
Первые Искатели успешно колонизировали планету, построили города и интегрировались в сложившиеся пищевые цепочки, покорили флору и фауну - все-таки они были землянами, и для них освоение новых мест дело привычное. Первое поколение жителей Сферы появилось из пробирок и инкубаторов. Они знали, откуда они родом. Со вторым поколением оказалось сложнее. Земля выходила на связь все реже, Искатели, уже постаревшие, набравшиеся опыта, посчитали себя достаточно мудрыми, чтобы вести дела самостоятельно. Никакого бунта со стороны людей не было - Искатели сами разыграли погром станции, чтобы сбежать в более уединенное место.
Думаю, они просто догадались, что править людьми проще из тени. Запугивать их. Выдумывать страшные болезни вроде чумы. Пустоши существовали лишь для того, чтобы ни у кого не хватило смелости пройти дальше - туда, где природа не такая суровая, а условия для жизни вполне комфортные. Если бы люди переселились в Оазис, то в Искателях, в их координации и управлении, отпала бы необходимость. Исчезли бы проблемы с водой и питанием. Но, когда у тебя в руках огромная власть, сложно от нее отказаться.
В конце концов, первые Искатели, амбициозные и готовые покорять вершины, просто-напросто не прошли проверку на нравственность.
Когда я обо всем этом узнал, я вступил с бой с отцом - главным Искателем на тот момент. Именно к нему поступала информация со всех подразделений, даже если люди не подозревали, кому отчитываются. И именно он отдавал все приказы. По сути, на отце лежала огромная ответственность, и я почти не удивлен, что он поступал так же, как и его предшественники - лгал нам и изо всех сил держался за свое кресло. Обстоятельства сложились так, что с отцом пришлось схватиться не на жизнь, а на смерть. Он погиб. Я остался жить.
После этого я связался с Землей. Мое приветствие шло один час сорок минут. Мне ответили спустя девять дней, когда я уже почти потерял надежду. Я не имею никаких претензий. За несколько веков молчания кто угодно счел бы, что колонизация Сферы провалилась, и по ее поверхности шныряют только койоты и медведи, а они вряд ли в состоянии поболтать с землянами. Но, видимо, мне повезло. Мне вообще часто везет.
Я распустил Искателей, объявил о закрытии организации. Поскольку я оказался в эпицентре событий, я взял на себя обязанности руководителя. Часть Искателей (уже, наверно, правильнее называть их бывшими Искателями) отправилась в Оазис, чтобы самостоятельно строить свою жизнь, но большинство остались здесь, на базе. Примерно половина из них регулярно выезжает, чтобы помочь жителям Городов добраться до Оазиса, остальные занимаются привычными обязанностями - готовят, учат детей, поддерживают быт. Мы ведь не роботы, не помешанные на дисциплине вояки. Мы такие же люди, как и все остальные, и заботы у нас все те же.
Отца похоронили на заднем дворе вместе с остальными руководителями Искателей, и на плите осталось имя "Джон". Я впервые узнал, как его зовут. Отцы и матери теряют свои имена перед назначением на высший пост и получают обратно лишь после смерти. Честно говоря, я ожидал чего-то более заковыристого, чем Джон. Хотя, как говорится на Земле, чья бы корова мычала...
Земной корабль прибыл спустя полгода. Сама громадина зависла в небе, она до сих пор кружит по орбите, а к нам упал челнок. Сначала показалось, что это звезда. Всего землян было двадцать семь человек. Все, кроме одного, рассредоточились по планете и занялись исследованиями. Радио с тех пор не умолкает, постоянно поступают сигналы - заметки о природе и составе земли, воды, грязи... Виды животных словно решили пересчитать. Больше всего землян интересует устройство нашего общества, и управители Городов - бывшие управители - охотно отвечают на все вопросы. Они тоже потихоньку перемещаются в Оазис. Еще немного, и вся жизнь сосредоточится там.
В целом, все налаживается. Мы и до этого нормально жили, но теперь станет еще лучше. И, может быть, однажды Земля станет нами гордиться.
Антон замолк. Он сидел ровно, и его выправка бросалась в глаза, даже привыкшие к военным. Волосы, сбритые практически под ноль, не скрывали почти идеальную, как с картинки в учебнике анатомии, форму черепа, высокий крепкий лоб и прижатые к голове уши.
- Хорошо, - Женя кивнул. - Очень хорошо. Но последнее предложение ни к чему. Земля и так приняла во внимание ваши заслуги. Вас обязательно спросят об этом, Антон, поэтому я должен предупредить вас о каверзном вопросе. Не считаете ли вы, что Сфера - всего лишь один большой эксперимент, и Земля попросту бросила вас, как отработанный материал?
Выражение лица Антона не изменилось. Он спокойно ответил:
- Земля обеспечивала нас всем необходимым несколько десятков лет. А могла бы сразу же бросить. В потере связи повинны только мы, и если нужно понести наказание, то я готов сделать это за всех Искателей.
В его тоне сквозила предельная честность - он и вправду принимал всю ответственность на себя. Женя опять кивнул. Он провел ладонью по лицу, потер глаза и, коротко глянув на запястье, сказал:
- Хватит на сегодня. Очень хорошо, - повторил он, - очень хорошо...
И невооруженным взглядом было видно, что ему до сих пор некомфортно на Сфере, несмотря на два проведенных на ней месяца. А лицо Антона, бесстрастное, застывшее, словно камень, и вовсе угнетало его. В довершении мысль о том, что это Земля сотворила такого человека, окончательно добивала. Но, даже желая убраться со Сферы как можно скорее, Женя не позволял себе форсировать события. Антон назубок заучил свою речь, с которой ему придется выступить, когда будет решаться судьба Сферы, но до сих пор вставлял отсебятину. Мелочи, на которые иной человек и не обратил бы внимания. Однако в суде станут цепляться к каждому его слову, к каждой оговорке и даже к каждому жесту.
За последнее, к счастью, беспокоиться не приходилось: Антон, как и велел Женя, сидел истуканом, заражая своим ледяным спокойствием. Но, тут же прикинул Женя, это может сыграть и против них, когда прокурор обличит его в равнодушии. Вся надежда была на подкупающую искренность и давность лет.
Антон, не мешая ему размышлять, откинулся на спинку кресла, расслабился и сразу стал похож на нормального человека. Он потянулся к лежавшей на столе книге - подумать только, на Сферу не поленились завести бумажные книги вместо планшетов и смартов! - и раскрыл ее на случайной странице. Уголок его губ дернулся, намечая улыбку, и Антон поднял взгляд на Женю. Глаза его искрились.
- Что-то забавное? - осведомился Женя. Чувствовал, что промолчать - все равно что сказать ребенку, что Деда Мороза не существует.
- "Мне становится все труднее записывать свои мысли и чувства, потому что я знаю, что все мои отчеты будут обязательно прочитаны", - прочитал Антон вслух. - У меня сейчас точно такое же чувство, словно я лабораторная крыса, и Земля изучает меня под микроскопом. И чем ближе становится тот миг, когда все услышат мою историю, тем больше я беспокоюсь.
- Это в порядке вещей, Антон. Я бы на вашем месте уже весь извелся и сбежал, а вы сохраняете спокойствие. Я восхищен вашей выдержкой.
Антон хмыкнул и опять уткнулся в книгу.
Плохо. Плохо, что он понимает свою роль подопытного. Женю больше бы устроило, окажись Антон рубахой-парнем, доверчивым и прямолинейным. Он же, на словах со всем соглашаясь, вертит в голове множество мыслей. Он готовится к полету на Землю не только в этом кабинете во время разговоров с Женей, но в каждую минуту бодрствования, и кто знает, до чего он дойдет в своих изысканиях? Он может потопить Сферу, сам того не поняв.
Стены кабинета давили на Женю. Во время первой экскурсии по базе Искателей Антон с очаровательным прямодушием сказал, что вот здесь убили отца, и кровь они оттерли только спустя неделю - никто поначалу не решался приблизиться к его столу, словно тот мог отрастить зубы и сожрать. Потом, правда, Искатели осмелели, перебороли вложенное им в головы раболепие и страх перед главным Искателем, и тогда дело пошло на лад. С двух сторон Женю окружали книги, большую часть которых он не читал. На Земле давным-давно появились новые классики, а эти, с неповоротливым языком и устаревшей моралью, проходят в школах и институтах лишь обзорно, называя имена. Антон же, по его заверениям, прочитал абсолютно все. На памяти Жени он был первым книжным червем, который каждый день посвящал три часа силовым тренировкам и спрашивал, как можно получше подготовиться к искусственной гравитации и перегрузкам.
Что-то подсказывало, что такой детина выдержит все прелести космического перелета без малейшего недомогания.
- Думаю, нам пора готовиться к полету, - сорвалось с языка. Забирать слова обратно было поздно, хотя сомнение в решении пришло сразу же - а может, подготовиться еще с месяцок, оттянуть неизбежное? Но случайно сказанное одновременно принесло и облегчение. Лучше казнь, чем ее ожидание.
- Я готов, - по-детски обрадовался Антон и тут же отложил книгу. Он весь напружинился, словно ожидал, что они прямо сейчас пойдут и загрузятся в челнок.
Пришлось его разочаровать.
- Нам придется доказывать, что Сфера - цивилизованное и культурное общество не только на словах. Необходим в качестве доказательства свод законов...
Антон помрачнел, как и всякий раз, когда Женя заговаривал об этом.
- Есть Кодекс, - неохотно сказал Антон, почесывая шею. - У одной резвой дамочки. Она вряд ли горит желанием видеться со мной. Я даже не уверен, что Кодекс еще существует, в ней достаточно дурости, чтобы сжечь его, как наследие прошлого мира.
- Она так говорила?
- Нет, - раздраженно бросил Антон, - просто я неплохо знаю Тильду. Впрочем, - переменил он мнение, - поехали. Убедимся, что Кодекса больше нет, и полетим.
***
База была укрыта от непогоды, но по Пустошам гулял ветер, поднимал в воздух песок и отправлял его прямиком в глаза и нос. Опасаясь кислотных дождей, Женя надел летный костюм, защищавший от перегрузок, и усмехнулся, взглянув на свое отражение в начищенном до блеска зеркале. Люди здесь живут, прикрываясь каким-то тряпьем, а он в прошитом стальными нитями комбинезоне боится выползать на открытую местность.
Он вышел из комнаты и отправился к маленькой стоянке. Антон был уже там; он протирал стекла. Женя привычно остановился, разглядывая его. Антон стал первым, кого он увидел на Сфере, и до сих пор пугал до чертиков. Пусть даже Женю никогда нельзя было назвать храбрецом (он был из породы людей осторожных, которых иногда называют трусами, но на деле он просто старался не попадать в передряги и просчитывать все риски наперед), он все равно не опасался поселенцев недружелюбной планеты. Но Искатели, все Искатели, с убийственным спокойствием воспринимали свою деятельность и готовили детей стать такими же наемниками, и у Жени волосы дыбом вставали, когда он глядел на умное, приятное лицо убийцы и видел за ним десятки жертв.
Он приблизился к Антону. Тот приветственно махнул рукой, одновременно приглашая садиться в машину, и сказал:
- Я взял с собой два запасных аккумулятора. Давненько я не застревал между Городами, и обновлять этот чудесный опыт не слишком хочется.
- Согласен, - пробормотал Женя. - Марий в курсе, что мы уезжаем?
Антон дернул плечом и отвернулся.
- Почему ты спрашиваешь? Я не обязан ему отчитываться.
Женя прикусил язык.
- Как скажете.
Они загрузились в электромобиль. Подобие кадиллака, только под капотом находятся ряды батарей, а не мотор. Пришлось опять напомнить себе, что жители Сферы - не дикари. Они знают об устройстве машин все, что нужно, чтобы собрать парочку для своих нужд. У них есть водопровод и электричество, пусть даже напряжение слишком слабое, чтобы поддерживать работы нескольких лаптопов одновременно, да и планшет со смартом заряжаются всю ночь. Напор воды и ее температура тоже разочаровывают. Это не первый его визит на другую планету, но путешествие на Сферу оказалось сродни путешествию в прошлое. Цивилизация откинута назад, все достижения перечеркнуты, жизнь обросла трудностями.
И ему придется это разгребать.
Антон вел машину достаточно уверенно для человека, который понятия не имеет о том, что под ним электромобиль самой древней модели, и все его составные части могут разлететься в разные стороны в любой момент. Все в машине поскрипывало и посвистывало, и Женя невольно вцепился в ручку над дверью, словно это могло спасти от катастрофы. Пейзаж потихоньку менялся - от сероватого неба и рыжего песка к желтой равнине. По бокам тянулись колеи, их постепенно заметало, но углядеть маршруты людей, отправившихся в никуда в поисках лучшей жизни, можно было без труда. Антон придерживался проторенных троп.
Он ведь упоминал, что еще ни разу не был в Оазисе. Буркнул, что у него и на базе дел много, и был таков. Женя подозревал, что причина его оседлости на одном месте крылась в другом. Антону было стыдно смотреть на Оазис, видеть этот рай на земле, который скрывали его предшественники, чему он и сам невольно способствовал.
Женя придерживался прямо диаметральной точки зрения. Антон открыл людям свободную дорогу в Оазис и, сам того не поняв, вдохновил Искателей на помощь, и жителям Сферы стало проще. Вряд ли они догадывались, что их переправляют те, в кого они не верили и кого ненавидели, но помощь оставалась помощью даже при незнании своих благодетелей.
Поначалу Антон молчал, а потом, когда Женя уже почти забыл, что его водитель не немой, спросил:
- А мне дадут костюм как у тебя?
- Вряд ли, их шьют по индивидуальным меркам... - рассеянно ответил Женя.
До него не сразу дошло, что Антон, бесстрашный и готовый к чему угодно, впервые высказал опасения, показал тень страха - ему, всю жизнь твердо стоявшему на земле, было немного не по себе от предстоящего полета.
Да что там, он наверняка был в ужасе, но не признавался в этом даже себе.
- Вам он не понадобится, - успокоил его Женя, - мне приходится много времени проводить в разных отсеках корабля, пересаживаться, иногда даже осуществлять открытый выход из корабля, чтобы перейти на другой, если нет времени приземлиться. Вам же, Антон, не грозит ничего из этого.
Антон фыркнул, словно насмехаясь - неужели глупый землянин подумал, что он боится? Женя украдкой глянул на него. А может, ему и вправду все нипочем, и Антону всего-навсего приглянулся комбинезон.
По большому счету, Женя не знал, во что верить. Все полгода, что он, командированный в срочном порядке, летел на Сферу, его голову занимало все, что угодно, кроме непосредственно психологии вызвавшего их Искателя. И без Антона было, чем заняться: скрупулезно изучить уголовный кодекс, гражданские дела, стенограммы переговоров, найти прецеденты... Бесконечное количество работы. Даже здесь Женя проводил все вечера за изучением правовой базы. Он едва продирался через неповоротливый язык законников. Говорила же ему мама - оставайся на Земле, будешь детским психологом! А он, дурак, полез, куда не нужно, и теперь расплачивается. Он мог бы избежать всего, не принеси однажды присягу.
- А меня поймут на Земле? - вдруг встрепенулся Антон.
- Разумеется.
Женя вновь рассказал ему про унив. Он уже говорил, что все земные книги перевели на межзвездный язык, что на Сфере все общаются на диалектах унива, но все равно люди недалеко ушли от оригинала. Даже на Земле, славившейся многообразием языков, унив потихоньку вытесняет и русский, и английский, и китайский. В школе, в которой учится его сестра, русский введен вторым, как дополнительный, а занятия проходят на униве. Остается надеяться, что таким самодурством занимаются только в Москве.
- Антон, что будет с детьми? - Женя скосил взгляд влево. - Вы их выучите, а дальше что?
- Отпустим, - Антон посмотрел на него. - Мы, правда, еще не решили, чем их займем, когда они подрастут. Язык и математика, биология и химия - это все понятно. А что еще придумать? - он усмехнулся. - Во время моего обучения все свободное время уходило на тренажерный зал. У девочек еще были танцы. Мы дрались, стреляли, лазали по канатам. Не соскучишься. Теперь я и не знаю, нужно ли это. Кто-то все равно должен сохранять мир, - рассудил Антон, - не может такого быть, чтобы на Оазисе было абсолютно безопасно. Но и мучить детей тренировками тоже не хочется.
- Дайте им полезные профессии. На Оазисе пригодятся плотники, лесорубы. Повара.
- Может быть. Мало кто из наших учителей умеет готовить, правда. Да и строят в основном препятствия, а не дома.
Рытвины и кочки сменились песком. Колеса в нем не увязали, но снижение скорости могло стать причиной преждевременного завершения поездки. Антон больше не отвлекался на разговоры. Женя помнил, что тот редко садился за руль, лишь в последнее время периодически ездил в Города, чтобы проверить управителей и законников, проконтролировать, не осталось ли преданных прошлой идеологии стариков. Но все равно в качестве водителя Антон чувствовал себя неуверенно.
Все чаще Жене казалось, что это единственная ситуация, в которой Антон испытывает хоть какие-то сомнения.
Они выехали засветло, и сумерки не торопились подбираться. Женя прикрыл глаза, понимая, что не сможет задремать. Сон стал чересчур вежливым гостем, приходил все позже и уходить старался побыстрее. Женя предпочел бы, чтобы он задерживался подольше, но о долгой ночи в кровати наедине с подушкой приходилось лишь мечтать.
Ему снова казалось, что он едет на встречу с аборигенами, чтобы дарить им бусы - как и во время спуска на Сферу. Но вместо дикарей он встретил немного смущенных и недоверчивых, но вполне цивилизованных Искателей, и в Оазисе их будут ждать такие же люди. Вернее, ждать-то они не станут, никто не предупредил их о визите. Но переселенцев уже мало что удивляет после открывшихся им горизонтов.
Оазис стал настоящим спасением. Все земные исследователи сошлись на мнении, что это котловина высохшего моря, и по его дну текли реки, устраивали себе ложе соленые озера. Там вырос целый лес деревьев с большими разлапистыми листьями. Гуляли хищники и бегали антилопы. Звери поразили воображение жителей Сферы даже больше, чем яркие цветы. Все для них первое время было миражом, а потом, когда весть об Оазисе разносилась по всем уголкам планеты, начали говорить, что все это не может быть ничейным. Ожидали встречи с другими людьми.
Но единственными разумными существами на планете были далекие потомки землян.
Лишь бы все получилось, и Сферу оставили в покое...
Антон затормозил. Потянувшись на заднее сидение, он взял матерчатую сумку с парой бутылок воды и масками. Женя от своей отказался - раз Антон не считает обязательным прикрывать нос и рот, значит, это и вправду лишнее. Они вышли из машины. Перед ногами начинался крутой спуск, протоптанный сотнями людей. На середине пути были уложены доски на манер лестницы.
Антон, замерев у края, смотрел вниз с нечитаемым выражением лица. Женя встал с ним рядом.
Дно котловины даже отсюда казалось огромным. Как так вышло, что земляне не заметили идеального места для городов? Или оно не было таковым полвека назад? А может, первые покорители Сферы с самого начала рассчитывали водить жителей за нос, поставив их в невыносимые условия и окружив нуждой?
Ответ на эти вопросы будет искать кто-то другой. Женя, выдохнув, начал потихоньку спускаться вниз. Антон полез следом. По дороге он обогнал Женю и пошел первым, готовый ловить землянина, если тот оступится. К счастью, дорога становилась все более пологой, а лестница смотрелась шаткой и ненадежной только издали, в действительности же она значительно облегчила спуск.
По ту сторону котловины карабкался наверх лес. За ним не было Городов, все они сосредоточились на одной половине Сферы. Даже при том, что она была меньше Земли, люди все равно не освоили всю ее площадь. И это в конечном счете сыграло им на руку: пробираться между деревьев, кустарников и животных было бы куда менее приятно, чем просто идти, а порой и катиться, по песчаному склону. Постепенно песок уступал место глине, а в самом низу, где текла широкая река и расползались от нее рукава-ручейки, начиналась плодородная почва.
Всего на спуск у них ушло два часа. Женя, запыхавшись, сел на траву, Антон же спокойно обозревал окрестности. Неподалеку их уже ждал эквивалент таможенника - верткий тощий парень с карандашом за ухом и замызганным листком бумаги в руке. Антон ему едва заметно кивнул, а парень оживленно замахал.
- Вы знакомы? - спросил Женя.
- Ага. Встречались. Бесит он меня.
Собравшись с духом, Женя поднялся на ноги. Они приблизились к таможеннику, и Антон, лениво отмахиваясь от приветственных похлопываний по спине и плечам, буркнул:
- Нам некогда, Локо. Женя Обухов и Антон.
- Тильда до сих пор иногда вспоминает тебя, Медный, и вспоминает не добрым словом, - с жаром заявил Локо, - я бы не стал на твоем месте попадаться ей на глаза. Вытряхай сумку, у нас запрещено оружие! - вид у него стал совершенно счастливым, словно он лично установил это правило. - Даже ножи, Медный, даже ножи! Никаких ножей!
Антон закатил глаза.
- У меня и зубочистки с собой нет.
Он продемонстрировал сумку. Локо, не доверяя ему, перетряс ее, прощупал, ища потайные карманы, а потом и обхлопал по бокам и ногам Антона, при этом приговаривая:
- Ты ведь спрячешь, хоть в задницу запихнешь, а я ищи. Знаю я тебя, ага-ага? Ну а ты? - он обернулся к Жене с улыбкой до ушей, но глаза у него были как у типичной земной шпаны, готовой перерезать тебе горло ради дешевого смарта. - Ты-то хоть принес с собой пару гранатометов?
Женя позволил обыскать себя. Локо заинтересовался было смартом, но ненадолго, и отдал его со словами:
- В Поднебесной работаешь? Я так и подумал, - в голосе его зазвучало уважение.
Кое-как отделавшись от чересчур деятельного пацана, они продолжили путь.
Первая линия пустовала. Изредка попадались брошенные сумки и мусор, встречались мужчины, цепко заглядывавшие в лица, но никто не спрашивал, задержатся ли гости в Оазисе или уйдут обратно.
Наверно, это не имело смысла. Все сбегали из Городов, чтобы никогда не возвращаться. А потом начались дома. Некоторые - добротные, из свежесрубленных деревьев, но в основном - косые, кривые, больше похожие на палатки, облепленные нарванными ветками. Сушилось, развеваясь на ветру, белье, потрескивая, горели костры, и завораживающая песня людских голосов, детского смеха, окликов и ругани будто плыла над головами. После базы Искателей и нескольких наскоро посещенных Городов все это очаровывало и казалось куда более настоящим, чем все остальное на этой планете. Аборигенов не было. Были люди, напомнившие о доме. Женя втянул носом запах жарящегося мяса, прислушался, улавливая звук льющейся воды. Антон шел рядом, зорко, как сокол, оглядывая домишки. Вряд ли он знал, куда именно идти, но он имел ясное представление, как найти цель. Женя не мешал ему. Он запоминал все, что увидел, впитывал в себя мать, отчитывавшую дочку лет пяти, всю вымазанную грязью, проглатывал воркующего с рыжей кошкой мужичка, глядел на двух подростков, обжимающихся так, словно их никто не видит.
Впервые Сфера предстала не как объект защиты, не как задание, над которым придется работать, а как настоящая живая планета, которой нет дела до того, что о ней думает космос. И никто здесь даже не задумывался, что эта идиллия, только-только начавшаяся, может быть прервана по чужому решению.
- Тильда стала мэром, - негромко произнес Антон, начиная с самого главного. Женя, зазевавшись, не сразу понял, о чем тот говорит, но, едва переварив слова, кивнул, молча предлагая продолжать. - Скорее всего, она провозгласила Оазис чем-то вроде новой страны, как у вас, на Земле, и придумала новые правила. Кодекс нужен ей был как знак того, что она имеет право властвовать. Хотя, пожалуй, она просто хотела перестраховаться, ее выбрали бы главной и без него. Она... - Антон помедлил. - Она бывает весьма убедительной.
- Нам следует опасаться нападения? - Женя осведомился так, словно говорил о сбежавшем из вольера тигре. По редким описаниям Антона у него сложилось о мэре Оазиса именно такое впечатление.
- Вряд ли. Если до сих пор меня не застрелили, то Тильда и впрямь серьезно относится к своим же законам. Ей ни к чему титул еще одного кровавого диктатора. Демократия, - выплюнул Антон. - Она ведь тоже читала те же земные книжки, и по ним училась.
Он будто обвинял Женю в том, какую гибкую, зависящую от голосов большинства систему придумали земляне, и одновременно он не мог не понимать, что лишь на такой и может держаться общество.
- Смотри, - Антон указал ладонью на бревенчатый дом, стоящий почти у берега реки. - Готов поспорить на что угодно, Тильда там.
Посреди остальных лачуг дом смотрелся дворцом: широкий, бревна лежат ровными рядками, второй этаж вдвое меньше первого, но зато он есть, и благодаря ему дом возвышается над остальными. Окна блестят, ловя отблески от воды. А на крыше развевается белый флаг.
- Там каждый может найти помощь. Она ведь это имела в виду? - Женя повернулся к Антону.
- Угу. Именно. Больше никакой контрабанды и поборов. Нет, теперь Тильда - самый отзывчивый человек во всем мире. Наверно, я бы за нее проголосовал, если бы не знал ее лично, - процедил Антон.
Они стояли в нескольких метрах от дома. В окнах за занавесками угадывались силуэты людей. Горела, рассыпая желтый свет, лампа.
- У вас была возможность ее убить?
Вопрос пришел словно из ниоткуда. Женя не собирался его задавать, но выпалил случайно, озаренный своей догадкой.
- У меня было задание ее убить. И возможность была. Но что-то не захотелось, да и пошло все не так. Впрочем, - Антон вытащил из сумки бутылку и глотнул воды, - я об этом ничуть не жалею.
Они приблизились еще на несколько шагов. Одна из фигур метнулась ко входу. Краем зрения Женя заметил, как рука Антона непроизвольно дернулась, словно он хотел выхватить пистолет или нож. Он и сам напрягся и напружинился, готовый кинуться на землю, когда их начнут атаковать.
Дверь распахнулась, и в проеме появилась женщина. Из-за бьющего ей в спину света не удавалось как следует рассмотреть черты лица.
- Антон! - зычным, хорошо поставленным контральто позвала она. - Чего же ты стесняешься, проходи. И не вздумай оставить друга дожидаться на улице.
Она вернулась в дом, оставив дверь открытой. Переглянувшись с Женей, Антон развел руками и произнес так, словно это все объясняло:
- Тильда. Твой костюм выдержит выстрел?
- Не хотелось бы это проверять...
И они вошли в теплый, наполненный ароматами, от которых желудки заурчали, гостеприимный дом.
***
Вымученная атмосфера напоминала семейные ужины, когда мама собирала всех за одним столом, рассказывала, что потратила три дня на готовку, а потом принималась журить Женю за то, что он постоянно мотается по отсталым колониям. Обычно он начинал возражать, что его-то как раз посылают только в приличные места (он ведь тогда еще не ожидал получить назначения на Сферу), но маму это не останавливало. Она, пропуская его слова мимо ушей, неслась дальше, и уже жарко говорила, что его бывшая жена сошлась с ведущим дизайнером Ладьи и уже родила ребеночка.
Женя не представлял, откуда мама знала все подробности о жизни его бывшей - он с ней в последние семь лет ни разу не встречался, развелся и забыл, как страшный сон. А мама, похоже, развлекалась слежкой за нею... Отец отсиживался в углу с несчастным видом и искал поводы, чтобы уйти из квартиры хоть ненадолго, и придумывал всегда один и тот же способ исчезнуть: брал сигареты и вставал из-за стола с таким видом, словно ему безумно жаль покидать семью, но он ничего, совершенно ничего не может поделать с пагубной привычкой. Анютка, его младшая сестра, утекала в свою комнату, и Женя оставался, как самый ответственный, в качестве развлечения для мамы.
Тильда сейчас была точь-в-точь олицетворением его мамы, только в качестве объекта насмешек и унижений она выбрала Антона. Усадив его во главу стола, Тильда, мельком глянув на Женю, указала ему на стул сбоку. Полностью переключив внимание на Антона, она холодно, что шло так в контраст с ее недавним приглашением, позвала:
- Ильяс. Удостоверься, что на нас не нападет зверюга.
- Я бы больше боялся твоего нападения. Или укуса, - Антон спокойно опустился на стул и положил руки на подлокотники.
Ильяс - кучерявый брюнет с темными глазами - быстро и профессионально обмотал левую руку Антона толстой веревкой, надежно прикрепив ее к подлокотнику. Антон выдержал процедуру с полнейшим равнодушием, ни разу не возмутившись. Лишь когда Ильяс закончил и отошел в угол, Антон произнес:
- Если бы я пришел тебя убить, меня бы не сдержали никакие веревки. Тем более такая.
Тильда, заправив за ухо короткий светлый локон, села напротив Антона. Все, кто были в комнате, постепенно занимали свои места за прямоугольным столом, протянувшимся едва ли не на всю комнату. Помимо Тильды присутствовала только одна девушка с тонкой, лебяжьей шеей. Она помалкивала и то и дело бросала взгляды на Антона. Женя спрятал улыбку. И увеличительного стекла не надо, чтобы разглядеть, как он понравился девушке.
- Если бы ты пришел меня убить, тебя бы не подпустили ко мне так близко. Не стесняйтесь, - обратилась Тильда ко всем, - начинайте ужин.
Антон зажал в правой руке ложку и наложил себе в тарелку салат. Пальцы его едва заметно подрагивали, губы поджались, а на виске вздулась вена. Женя сомневался, что хоть кто-то еще заметил, с каким трудом Антон управляется почти потерявшей способность двигаться правой рукой. Он каждый день с поразительным упрямством пытался вернуть пальцам былую подвижность, невзирая на чужие слова, что это невозможно. Сухожилия перерезаны, как подозревал Женя. На Сфере никто не восстановит их и не сделает операцию, а на Земле... Что-то подсказывало Жене, что на Земле Антон откажется принять помощь. Не из гордости, но из-за нежелания отвлекать врачей от настоящих пациентов, ведь себя он больным не считал.
- Вы тоже не сидите просто так, - Тильда уставилась на Женю. - Мы ведь не встречались. Не Искатель, не законник... Из Поднебесной? - требовательно спросила она.
Женя, взяв пример с Антона, неторопливо наполнил свою тарелку едой, прежде чем ответить.
- Не совсем, - ровно сказал он.
Он осознал, что висит на волоске, как и Антон. Здесь их могут убить. Антона - из мести, а его - за компанию, как расходный материал. Вдруг упоминание Земли спровоцирует этих людей на агрессию?
Он сделал глоток почти безвкусного компота из не слишком симметричной глиняной кружки. Кто знает, может, бесславно погибнуть на чужой планете - выход лучший, чем то, что приключится на Земле после расследования? Медалью его посмертно не наградят, конечно, но, по крайней мере, мучить не будут.
- О... - Тильда понизила голос. Все остальные смотрели в свои тарелки, явно боясь начальницы. - Неужели это правда, и вы с Земли? Антон, - звонко воскликнула она, будто обрадовавшись встрече со старым другом, но глаза ее остались ледяными, - почему же ты раньше не сообщил?
Антон поднял на нее взгляд. Одновременно он оторвал левую руку от подлокотника и, неспешно разматывая веревку (узел уже был распутан), ответил:
- Позвала бы меня на ужин полгода назад - рассказал бы. Давай начистоту, Тильда, - он подался вперед, скрестив предплечья на столе. Сидевшие рядом с ним мужчины резко отодвинулись в стороны, подальше от Антона, накренившись, словно травинки от порыва ветра. - Я пришел за Кодексом и не уйду, пока не узнаю, где он. Прекращай балаган.
- Ты всегда приходишь без приглашения, зачем мне тебя звать? - искренне удивилась Тильда. - Не понимаю, о каком балагане речь. Мы всегда ужинаем в это время. Уж ты-то понимаешь, как важен распорядок дня и дисциплина.
Тильда откровенно насмехалась и тянула время, выводя Антона из себя.
Это проверка, понял Женя. Всего лишь проверка. Тильда хочет убедиться, что Антон и вправду настроен мирно. А еще ей очень хочется поиграть с ним, как с маленьким мальчиком, заставить выпрашивать желаемое, а потом помахать перед его носом конфеткой и спрятать ее обратно в карман. Или вовсе сказать, что у нее для него ничегошеньки нет.
Идея привезти на Землю Кодекс уже не казалась такой хорошей. Не было до конца уверенности, что он хоть как-то повлияет на мнение судьи, для прокурора давнишние рекомендации землян окажутся и вовсе пустым словом, все равно что инструкцией к холодильнику.
Чем больше времени Женя проводил на Сфере, тем более бедственным казалось положение - и самой планеты, и его собственное.
Переложив в левую руку вилку, Антон немного согнул ее. Испугавшись, что он выйдет из себя, и с ним что-то случится до полета на Землю, Женя быстро произнес:
- Пожалуй, нам уже пора...
- Нет, - прервал его Антон. - Кодекс цел. Так ведь, Тильда? Будь оно иначе, ты бы уже с превеликим удовольствием сообщила бы мне об этом. Но ты молчишь. И тебе точно что-то нужно взамен. Давай, оглашай список, я подумаю, что могу для тебя сделать.
Тильда, прищурившись, посмотрела на него.
- Наслаждайся ужином, Антон. После поговорим.
Больше она не смотрела на Антона и никак его не провоцировала. Все последовали его примеру, но то и дело поглядывали на Женю, будто выискивая в нем отличия от них самих. И девушка, самая юная из присутствовавших, стреляла глазками в сторону Антона. Он, заметив ее интерес, пару раз ей улыбнулся самым уголком губ, но и этого хватило, чтобы она, просияв, покраснела до корней коротких светлых волос.
Женя тоже разглядывал людей, почти не замечая, что ест, но все равно уголком сознания восхитился - чтобы сотворить из живности и растительности Сферы такой ужин из трех блюд, надо быть кудесником. Хотя, возможно, дело просто в том, что Искатели мало задумываются о вкусе пищи, главное, чтобы было достаточно питательно, и из-за этого его вкусовые рецепторы теперь пришли в неистовство. Или же в Оазисе растут фрукты и бегают более сочные животные.
Мужчины, почти все среднего возраста, вокруг сорока лет, и один старик с глазом, покрытым бельмом, хоть и оценивали его и Антона каждую секунду, все равно сохраняли относительно дружелюбные выражения лиц, и если случалось встретиться взглядами, то отводили глаза с легкой улыбкой, уличенные в подглядывании друг за другом.
Наконец ужин подошел к концу. Тильда отложила столовые приборы, откинулась на спинку стула и, глядя на Антона, сказала:
- Желаешь кофе или я могу не напрягаться?
- Ты так любезна, - оскалился он. - Перейдем к делу.
- За мной, - Тильда пружинисто поднялась на ноги и пошла в дальнюю часть дома. Женя двинулся за ней, но его поймали за руку. Он обернулся. На него хмуро смотрел старик с бельмом.
- Вы ведь не с Земли? - тоном заговорщика спросил он. - Не существует же ее.
- К сожалению, с Земли, - разочаровал его Женя и, выпутавшись из цепких птичьих пальцев, поспешил за Антоном и Тильдой.
Те шли близко, плечом к плечу, и уже о чем-то переговаривались. Едва Женя догнал их, Антон бросил через плечо:
- Мы вспоминали нашу последнюю встречу, когда муж Тильды бросил в меня сигнальную шашку. Мы были в тоннеле, и потолок едва не рухнул нам на головы, пока эта парочка улепетывала.
- Вам? - ухватился Женя.
Антон поморщился.
- Да, был там со мной один...
- Он ведь тоже здесь, Антон, - заметила Тильда, - живет на отшибе. Старается не попадаться людям на глаза, они его не принимают.
Антон было замер, но сразу же пришел в себя и продолжил шаг.
- О ком вы говорите? - негромко спросил Женя.
- Потом, - Антон отмахнулся от него, как от любопытного ребенка, словно это он был на десяток лет старше, а не Женя.
Тильда привела их в небольшую комнату, смежную со спальней.
- Все просто, - начала она. - Поднебесная не идет со мной на контакт. Моих людей просто не пускают внутрь, а особенно настойчивых отстреливают.
- Сама виновата, - не удержался Антон, - это Глубина им слила оружие.
- Мы все совершаем ошибки, - по тону Тильды было ясно, что за собой она никаких ошибок не видит. - Они злятся, что все больше людей перебирается из Городов, и скоро Поднебесная останется вообще без клиентов и финансирования. Они даже не могут нанять работяг, чтобы те им принесли материалы для исследований из Оазиса. А тех немногих, которые хотят съездить за ними самостоятельно, не выпускает руководство. Думают, что их птенчики обратно больше не вернутся. Я бы точно не вернулась.
Тильда подошла к окну и, прислонившись плечом к раме, посмотрела на улицу. Река казалась черной. Антон, взяв стул, поставил его задом наперед и сел, положив руки на спинку.
- В общем, - Тильда смотрела только на реку, - я не буду пытаться наладить с ними контакт. Пройдет еще немного времени, и они поймут, что больше никто не будет присылать им способных детей, а свои далеко не всегда хотят идти в науку. Поднебесной придется самой выбираться из скорлупы. Но у меня нет времени, чтобы дожидаться этого.
Тильда повернулась к Антону, и за ее маской женщины, помешанной на контроле, жесткой и держащей в кулаке мужчин, наконец проступило что-то человеческое.
- Диего умирает, - сказала она и, сглотнув, повторила: - У меня нет времени. Это... не знаю, - в отчаянии произнесла Тильда. - Его лихорадит, он кашляет кровью. Я думаю, здесь есть насекомые, переносчики какой-то болезни, или у него аллергия, или... или ваши россказни о чуме Пустошей были правдой! - воскликнула она.
Глаза Тильды горели. Она сжимала кулаки и будто боялась моргнуть - иначе расплачется. Женя приблизился было к ней, чтобы утешить, но Антон, быстро встав, бесцеремонно оттолкнул его, наверняка оставив лапищами синяк на плече, и рявкнул:
- Возьми себя в руки!
Тильда дернулась, словно Антон ударил ее.
- Какая чума? О чем ты? - возмущенно продолжил он. - Давно надо было связаться с нами, база принимает все сигналы Сферы. Давай Кодекс, я позову своих с базы, и они переправят твоего мужа.
Тактика Антона сработала. Тильда, собравшись, расправила плечи и отчеканила:
- Никакого Кодекса, пока Диего не начнут лечить.
- У нас тоже нет времени, - процедил Антон.
Тильда пожала плечами и опять отвернулась к окну.
- Ты слышал меня, Антон. Поступай, как знаешь. Я бы на твоем месте вызвала Искателей с моего передатчика, дождалась их и поехала в Поднебесную. Как только я окажусь с Диего в палате, ты получишь Кодекс. Но не раньше.
Женя подступил к Антону со спины и дотронулся до его плеча:
- Это разумный план, Антон. Мы можем выждать несколько дней.
Антон с шумом выдохнул.
Разумеется, смысл был не в том, что он не хотел терять дни, для него важна была победа. Он привык одерживать верх. Женя это ясно видел. И снова думал, пытался просчитать - поможет это им или, наоборот, погубит...
К Тильде окончательно вернулось самообладание. Она пообещала найти для них пару матрасов и пригласила присоединиться к Большому Костру - традиционному для Оазиса окончанию дня. После этого она тактично покинула комнату, оставив Антона с Женей наедине.
Антон бросил взгляд в сторону двери, ведущей в спальню, где наверняка метался в лихорадке или спал, забывшись тревожным и хрупким сном, муж Тильды. Из коридора уже доносились веселые голоса. Кто-то предлагал взять несколько кусков хлеба и зажарить на костре, а ему отвечали, что после такого ужина не захочется есть еще несколько дней. Любитель жареного хлеба все-таки нашел в лице девушки поддержку, и она сказала, что возьмет пару заточенных палок.
Женя прикрыл дверь, и звуки отрезало.
- Вы всерьез собираетесь провести здесь ночь? - спросил он. Антон уже уселся за стол и настраивал передатчик на нужную волну.
- Ну да.
Он сразу понял, что имеет в виду Женя. Прокрутив ручку радио до нужных значений, он усмехнулся:
- Ты же хотел понять нас. Узнать побольше. Вот, тебе выпала отличная возможность. Я хотел убить Тильду, а она бросила меня в каменный мешок, пожелав сдохнуть от голода и жажды. Но врагами мы не стали. Между нами нет ненависти. В жизни всякое бывает. Что же, до самой смерти припоминать друг другу прошлые недоразумения?
- Я не понимаю, - пробормотал Женя. - Вы терпеть не можете человека, просто выросшего вместе с вами, Антон, но прощаете женщину, которая хотела, чтобы вы умерли в мучениях.
- Разумеется, я его терпеть не могу, этот скользкий засранец глаза мне всю жизнь мозолит, - проворчал Антон. - Все гораздо проще. У меня был приказ, и я его выполнял. Не на что обижаться. Тильда не хотела умирать и помешала мне выполнить приказ. Ни у кого из нас не было личного намерения убить. Вот и все. Сейчас нам нечего делить. Мы можем побыть друг другу полезными. Хотя... - Антон придвинул к себе микрофон, чтобы отправить сообщение. - Я мог бы выбить у нее Кодекс силой. И никто бы мне не помешал.
- Но ты пытаешься жить правильно.
- Да. Может... - Антон не обратил внимания, что Женя сел напротив него. Так и продолжил таращиться на микрофон. - Может, в результате окажется, что дело было ни в каких не в приказах, а во мне. И это я убивал людей, потому что просто мог забрать жизнь, это не составляло труда, а последствий никаких не было. Я был машиной смерти по собственному желанию, а не потому, что мне приказал таким стать отец.
- Полагаю...
Антон не стал дожидаться, пока Женя начнет говорить про трудные времена и непреодолимые обстоятельства, не стал слушать, как Женя будет убеждать его, что Антон не так плох, как кажется, раз дошел до таких мыслей.
Он включил микрофон и отправил морзянкой сообщение, а после, как ни в чем не бывало, сказал, что пора идти к костру.
Провожая его широкую спину взглядом, Женя решил, что, если все сложится хорошо, он обязательно затащит Антона на кушетку и заставит выговориться.
Такой случай в практике ему обязательно нужен.
***
Костер был размером со спасательную шлюпку корабля, на котором прилетел Женя, по меркам Сферы - немногим больше электромобиля Антона. Языки пламени тянулись вверх, соревнуясь, кто первым дотронется до неба. Здесь оно казалось почти земным - угольно-черное, без единой звезды, как в городах. Но в Москве не было видно созвездий из-за света, а здесь, на Сфере, их скрывало полотно пыли, оставшейся от когда-то разбившегося об один из спутников планеты метеорита. Предполагалось, что именно благодаря пыли, застывшей на орбите Сферы, и зародилась жизнь. Иначе солнце, чересчур близкое и молодое, сожгло бы все дотла.
Вокруг костра сидели все те же мужчины, которые присутствовали на ужине Тильды. Сама она расположилась рядом со стариком и о чем-то негромко переговаривалась. Женя опустился на бревно неподалеку, наполовину ушедшее в землю, и до его слуха долетели обрывки фраз:
- Два брата, музыканты... Неделю назад, уже разместились... Пригодятся на праздниках...
Старик сообщал имена новоприбывших в Оазис. Тильда ничего не записывала, полагалась на свою память. Старик плавно перешел к организации празднования годовщины открытия Оазиса, и Тильда подозвала поближе одного из мужчин, чтобы уточнить, сколько времени им понадобится, чтобы вырастить бычков на мясо. Потом она заметила, что Женя прислушивается, и понизила голос так, что ему стало ничего не разобрать.
Антон, ушедший к реке, тем временем вернулся. Повертев головой, он нашел взглядом Женю и двинулся было к нему, но коротковолосая девушка, следившая за ним за ужином, вскочила и взмахнула рукой:
- Я придержала тебе место!
Антон, помедлив, чуть усмехнулся. Места пока на бревнах было предостаточно. Он колебался долю мгновения, все еще решая, не будет ли лучше вернуться к Жене, но все же сел рядом с ней. Женя не видел их за костром.
Он спрятал тяжелый вздох. И как часто Антону достаются юные красавицы? Судя по полнейшему отсутствию удивления или радости на его лице, постоянно. Неудивительно. Все Искатели, которых Женя видел, выгодно отличались от рожденных на Сфере - ростом, телосложением, даже черты лица почти у всех были правильные и приятные. Марий, конечно, был вне конкуренции, выглядел как скульптура, но и все остальные имели все шансы выиграть титул Мистер Солнечная Система.
Постепенно со всех сторон поселения подтягивались люди и занимали свободные места. Переговаривались и шутили. Один мужчина, посадив на колени девочку лет пяти, показывал на Тильду и наставительно говорил, что это их мэр, и с нее нужно брать пример - ведь она привела их сюда... Девочка, посасывая большой палец, смотрела на Тильду круглыми глазами без единого признака мыслительной работы. По тяжелому взгляду и нависшему лбу было ясно, что у нее проблемы с развитием и интеллектом.
Да, если Тильда хочет сохранить свою популяцию, ей следует как можно скорее налаживать контакт с Поднебесной, без врачей и ученых общество обречено на вымирание.
Тильда, окинув взглядом собравшихся, встала. Голоса мигом смолкли. Все внимание было приковано к ее невысокой, но крепкой фигуре. Костюм прямого кроя скрывал все женственные черты и делал Тильду похожей на кирпичик песочного цвета, а при отблесках костра ее волосы сливались с тканью. Те короткие мгновения, что Тильда готовилась произнести речь, она была похожа на высеченную из камня статую.
- Еще один поворот колеса подошел к концу, - зычно начала Тильда. - Еще один день отдыха позади. Но я не сидела сложа руки. Видите в той стороне ветряки? - она указала ладонью на юг. Все головы повернулись вслед за ее ладонью, и Женя сам вывернул шею, чтобы разглядеть едва заметные силуэты за рекой. - Мы переплавили оружие, чтобы то, что раньше приносило смерть, послужило жизни.
Раздались было хлопки, но Тильда призвала всех к молчанию.
- Это значит, что к Большому Празднику у каждого из вас, в каждом доме будет свет. Так же, как и в Городах, только лучше.
- Потому что нам не придется отсчитывать каждую каплю воды! - раздался крик.
Его тут же подхватили, и со всех сторон поддакивали, благодарили Тильду и попросту радовались. Тильда села обратно, и уже никто не заметил, что она перестала говорить. По рукам пошел бурдюк с алкоголем. Когда его впихнули в руки Жене, на дне осталось жидкости на два глотка. Женя принюхался. Брага. Он передал ее дальше, но сидевший по левую руку мужчина возмущенно толкнул его в плечо:
- Пей!
- Простите, я не большой любитель выпивки.
Брага опять оказалась у него в руках.
- Хоть глоток, - продолжил настаивать мужчина. Его черные глаза словно горели, радужка казалась огненным кольцом, через которое прыгают звери в цирке. - За Тильду, за новый дом! Давай!
- Я не...
Мужчина, устав слушать его отговорки, схватил бурдюк и, зажав затылок Жени в пальцах, насильно прижал край горлышка к его губам, наклонил, и остро пахнущая уксусом брага потекла ему в рот. Женя схватил бурдюк за дно, удерживая его, чтобы не захлебнуться, и мужчина со смехом убрал руки.
- Вот! Вишь, как пьешь! А не хотел!
Браги оказалось больше, чем ему сначала показалось, может, полный стакан, а может, и два, но никто не требовал передать бурдюк дальше, наоборот - мужчины и мальчишки, и еще две матроны скандировали (ДА-ВАЙ, ДА-ВАЙ, ПЕЙ-ПЕЙ-ПЕЙ), подбадривая его, и брага казалась бесконечной, но Женя не отнимал бурдюк от губ, поддавшись уговорам, словно это была магия, и его околдовали, и проклятие спадет лишь когда он выпьет всю чашу до дна.
Он потряс бурдюк, ловя последние капли, и наконец отдал его кому-то. Перед глазами все прыгало. Он поднялся, покачнувшись, и костер наклонился к нему, будто приветствуя в реверансе.
- Э-гей, да ты и вправду не пил раньше, что ли? - мужчина с огненными кольцами вместо глаз, добродушно посмеиваясь, удержал его за плечо. - Пойдем, теперь нужно окунуться в воду, увидишь, ты увидишь, понимаешь?
- Ч... что увижу? - Женя попытался сфокусировать взгляд на горящих кольцах, но все расплывалось перед глазами. Это не брага, это яд, разве настолько забродившие вина пьют? Чистый уксус...
- Все тебе расскажи. Идем, не упирайся. Ты новенький?
- Я с полгода тут, - пробормотал Женя.
Огненные ободы вели его прочь от костра. Там, где плескалась река, уже были два человека.
- Это Антон, - заплетающимся языком сказал Женя, - он тоже окунается?
- Вот сам у него и спроси.
В темноте мелькнула белая искра, и Женя вскрикнул:
- Она хочет его убить! У нее нож в руках!
Его крик услышали и Антон с девушкой. Антон в одно мгновение оказался рядом, взял Женю под руку, со второй стороны его держал мужчина с горящими кольцами в глазах. Здесь, вдалеке от костра, их уже не было видно, но они отпечатались на сетчатке глаза, как ожог, как Солнце сияет на внутренней стороне век, если посмотреть на него без солнечных очков в яркий полдень.
- Она всего лишь моет шампуры, - Антон хмыкнул. - Нельзя тебя оставить без присмотра, да?
- Раздевайся, - огненные кольца потянулись было к застежкам летного костюма Жени, но он оттолкнул чужие пальцы:
- Сам.
Он кое-как справился с системой крючков и магнитов, сцепившихся друг с другом намертво, разделся до нижнего белья и подошел к реке.
Кто-то толкнул его ладонью между лопаток (Женя так и не узнал, был это Антон или его новый знакомый), и он рухнул в воду лицом вниз, плашмя. Пару секунду он лежал, закрыв глаза, и вода, пресная, чистая, затекала ему в уши. Кто-то крикнул, что человек тонет, и Женя рывком поднялся, сделал вдох, оглянулся и понял, что тонул он сам. Он кинулся на глубину, рассекая слои воды, и поплыл, загребая руками, словно веслами.
Он впервые окунулся в водоем на чужой планете, не имея ни малейшего понятия о рыбах и других обитателях дна, и ничуть не боялся и не жалел. Он поплыл дальше, пытаясь дотянуться до противоположного берега, но на полпути дыхания стало не хватать, взамен разгоряченной энтузиазмом и брагой крови пришел холод, и Женя повернул обратно. Костер стал гораздо меньше, его тушили, а на берегу ждали два силуэта - Антон и Огненные Кольца. Женя поплыл к ним, и на миг ему показалось, что там, вдалеке, есть кто-то еще, большой и черный, подобный божеству, и ему говорят в тысячу ртов, гудят, что он должен приложить все усилия, чтобы здесь все осталось по-прежнему.
Потом Женя понял, что это просто звон в ушах от перенапряжения, а на губах у него не вода, разом ставшая соленой, а кровь, потекшая из носа. Ноги его коснулись дна, и он, дрожа от холода, вышел на берег, обхватив себя руками.
- Здорово плаваешь! - восхитился мужчина с огненными кольцами в глазах. Теперь он выглядел самым обычным человеком с растрепанными черными волосами, паклями спускавшимися до плеч. - Я снач не поверил, что ты тут полгода, нигде тебя не встречал, терь вижу - не врал! Молодца! - он хлопнул Женю по плечу.
Тот едва не рухнул от резкого удара, но выстоял и вымученно улыбнулся.
- Где мой костюм? - клацая зубами от холода, спросил Женя.
Мужчина оглянулся и запустил пятерню в волосы.
- Вроде ж тут был... я это, поищу! - пообещал он, но вместо того ненавязчиво отошел подальше и бросился бежать.
- Вот я дурак, - Антон поглядел ему вслед. - Засмотрелся, как ты летишь, и прозевал твой костюм. Этот, - он мотнул головой в сторону удалявшегося мужчины, - просто положил взгляд на твою одежку, отвлек тебя, пока его друзья утянули костюм. Извини.