Кирофф Михаэль : другие произведения.

Эскадра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Конец 26-го века. Мир совсем не такой, каким мы его знаем сейчас, но люди остались, как и всегда, прежними. Отставной офицер Французского иностранного легиона недолго пробыл на гражданской работе, оказавшись вдруг сначала на аргентинском корабле где-то на другом конце галактики, потом на аргентинской же службе, а потом и вовсе став частью сборной международной эскадры. Компания у него подобралась дружная и юморная, только вот непростая очень. Разные они там все - ну да что поделать, это их мир, и они в нем живут как умеют. Кому-то их жизнь понравится, кому-то нет, а я вот хотел бы - с ними, там и тогда. Вот честно. "Эскадра" - первая часть трилогии


  -- Серия "Открытый космос", часть первая: Эскадра.
  -- (с) Михаэль Кирофф, 2021.
  --
  -- Глава первая. Француз
  
   Жан-Клод Дюпон бежал. Он бежал, как не бегал ни разу в жизни, как не бегал, наверно, ни один спортсмен-олимпиец, ведь у того на кону могли стоять лишь медали и гонорары, у Жан-Клода же "закладом" была - жизнь. Его собственная жизнь.
  
   Преследователи явно приближались и, похоже, начинали обходить его с обеих сторон - хотели быть уверены, что "дичь" никуда от них не денется. Что он им сделал? Неизвестно. Гадская Фрида, будь проклята эта мерзкая планета! Да, она необходима землянам - уж больно удобно расположена. Да, над ней будет в конце концов развеваться земной флаг - и, конечно же, лучше бы это был флаг Франции. Но сейчас... Десятки ученых-ксенологов, пытавшихся изучить культуру и поведение аборигенов, вместо "приведения оных к цивилизованности" бесславно сгинули в этих отвратительных джунглях - и сейчас Жан-Клода, похоже, ожидает та же судьба. Они все ближе, ему не оторваться. И против нескольких десятков копий и трубок с отравленными шипами его рэйлган попросту "не играет" - в джунглях расстояние видимости, а значит и выстрела, настолько мало, что все преимущества дальнобойного оружия теряют смысл. А гранат у него нет...
  
   Нечасто случается, чтобы сержант-инструктор Французского Иностранного Легиона был направлен начальством на офицерские курсы и получил лейтенанта. Однако полковник Жако сказал ему: "Ты француз, у тебя университетское образование, и при этом ты отличный солдат. Ты способен на большее, чем гонять новобранцев-ниггеров по полосе препятствий, мне очень нужны такие офицеры, Жан-Клод! Иди в училище и возвращайся офицером!" И он пошел, и он вернулся. Подвести старика-полковника, в свое время принявшего самое деятельное участие в его судьбе, новоиспеченный лейтенант Дюпон просто не мог. Служба шла своим чередом, капитанское звание не заставило себя ждать и были все предпосылки получить в перспективе и майорские лычки - сопровождаемые, понятное дело, соответственным увеличением как оклада, так и будущей пенсии. Да и шансы дожить до оной были неплохи, ибо вот уже лет двадцать как Иностранный Легион практически не вел масштабных боевых действий. Времена, когда лишь за год не только рядовой, но и офицерский состав могли полностью смениться "ввиду необратимых потерь", похоже, канули в Лету. Но все хорошее, в отличие от плохого, как известно, рано или поздно заканчивается. "Хорошее" Жана-Клода Дюпона закончилось солнечным апрельским утром на одной из тренировочных баз Легиона неподалеку от Марселя. Сначала был просто приказ на построение личного состава на плацу сразу после завтрака, с отменой всех занятий, буде таковые были запланированы на это время. Дело, в общем, обычное, и никто не встревожился. А вот потом... На плац вышел полковник Жако. В парадной форме с орденами. Солдаты, офицеры - все попросту не верили своим глазам: лишь раз в несколько лет полковник облачался в парадное и никогда, никогда не носил ордена. А там, помимо Почетного Легиона, присутствовали и британская Подвязка, и немецкий Рыцарский Крест, и даже русский Святой Георгий - причем было очевидно, что все награды, как бы это сказать, настоящие и "за дело".
  
   - Братья по оружию! - начал полковник каким-то надтреснутым, мертвым голосом, который, тем не менее, разлетался по самым дальним уголкам немаленького плаца - Сегодня я, полковник Жако, ваш командир, прощаюсь с вами. Вам также стоит попрощаться друг с другом, ибо решением правительства Французской республики, за неимением более задач, которые мог бы решать Иностранный Легион, наш Легион сего числа распущен. Нас больше нет, парни. Нас больше нет. Пожалуйста...
   Тут полковник все-таки прервался на пару секунд: он был поистине железным человеком, но и железные люди плачут. Пусть и свинцовыми слезами.
   - Пожалуйста... Простите меня.
   А после этого вынул из кобуры табельный пистолет и застрелился.
  
   Логика этого мира такова, что человек, хорошо умеющий строить, изобретать, преподавать, петь или писать картины, может запросто остаться без работы и не найти себе другую. Однако человек, хорошо умеющий убивать себе подобных, без работы не останется никогда. И вот, после неизбежного и глубоко по-человечески понятного в имеющихся обстоятельствах запоя и посещения всех без исключения злачных мест Марселя (включая те, которые раньше и вовсе не были "злачными", но оставшиеся не у дел легионеры быстренько их таковыми сделали), Жан-Клод Дюпон, со слегка еще синим и опухшим лицом, сидел на собеседовании - да не где-нибудь, а в приемной Национального Института Ксенологии. Биография? Она у него простая и прямая, как рельс. Рано остался сиротой - родители погибли в той самой серии взрывов, устроенной русскими террористами в Нанте. На свой страх и риск поехал к бабке в Марсель, каким-то чудом нашел ее... И через два года со слезами похоронил, она попросту умерла от старости. И быть бы ему, рослому и агрессивному, никому не верящему юноше, очередным "разменным мясом" неистребимой марсельской шпаны, если бы не случайная встреча на набережной. Тогда на него попыталась "наехать" компания парней из Алжира - но наехать, как говорится, "мягко", то есть не убить, а просто в очередной раз показать, "кто в курятнике петух". Ну и в результате получилось, что - опять-таки без увечий и прочей уголовщины - "старшим петухом курятника" оказался именно Жан-Клод, к немалому удивлению восьмерых алжирцев, изрядно повалянных в припортовой пыли. Один из них даже попытался достать нож-"бабочку", но... Неизвестно откуда, буквально из дрожаще-пустого марсельского воздуха прилетевшая нога в тяжелом армейском ботинке не только выбила нож, но и явно в паре мест поломала державшую его руку. После ноги появился голос, сказавший "А ну кыш отсюда, черножопые!" (коего голоса алжирцы послушались беспрекословно и молниеносно, уволокли с собой и "раненого"), и уж потом из марева выпростался сухонький немолодой дядька, одетый, как тогда решил Жан-Клод, "во что-то типа милитари".
   - Да, - прохихикал он - Тяжело в Марселе без нагана... Где родня-то ваша, юноша?
   Чувство благодарности было Жан-Клоду отнюдь не чуждо, и потому он поведал незнакомцу свою нехитрую историю и даже предложил угостить того кофе с круассанами - умалчивая, впрочем, что на этом его последняя пара франков и закончилась бы.
   - Хммм, делааа... - протянул дядька, - Пожалуй, нам и правда стоит посидеть в кафе и поговорить. Только вот чур, плачу я. У вас, юноша, денег сейчас немного, я же, напротив, только что получил месячное жалованье, так что... Вы же меня угостите, когда все будет наоборот, идет?
   Вообще-то, франков у Жан-Клода было и правда крайне мало, а жрать хотелось неимоверно, хоть бы и круассанов, потому он попросту согласился - конечно же, вежливо поблагодарив незнакомца.
  
   Хотя незнакомцем тот оставался недолго. Заняв столик в небольшой прибрежной ресторации, где дядька, правильно оценив голодный блеск в глазах Жан-Клода, сразу заказал "еды, и побольше", он представился: "Жако. Полковник Жако". И пояснил:
   - Понимаете, у меня есть фобия: никто не должен знать моего личного имени. В настоящее время это имя знает лишь священник, что крестил меня, когда я родился. Остальные, включая и моих родителей, умерли. И теперь я для всех - просто Жако. По фамилии. Ну, для сослуживцев - полковник Жако или просто господин полковник, ведь я служу в армии.
   - Ага! - ответил Жан-Клод, - То есть ваша одежда - это не просто "милитари прикид", вы действительно на службе?
   - Именно так, юноша! И более того, я хочу предложить и вам поступить на службу!
   - ???!! - Жан-Клод несколько обалдел - Мне? На службу? Но все, что я знаю об армии, это то, что таковая существует... Я же попросту ничего не умею!
   - Понимаю, но ведь никто не мешает вам учиться. Сразу могу сказать: если вы пойдете в мое подразделение, ваша служба начнется не со строевой подготовки на плацу. Да, будет и она, но позже. Сначала же я бы отправил вас - за казенный счет, конечно - в университет.
   - В университет?! - в голове Жан-Клода вращалось что-то среднее между церковным колоколом и мельничным жерновом, и соображал он слабо - Меня? Но зачем?
   - Затем, мой юный друг, что из любого рослого придурка можно сделать рослого рядового, а потом и сержанта. Но если командиру нужен рядовой, а потом и сержант, на которого можно положиться, этот парень должен уметь соображать, так сказать, за пределами шагистики на плацу. И с этой точки зрения философский или исторический факультет - прекрасное подспорье. Только вот подумайте - кто из студентов университета захочет пойти в армию? Никто! И если я хочу, чтобы хоть кто-то из моих подчиненных хоть что-то понимал в этой жизни, мне надо позаботиться об этом самому. Да и о себе подумайте: у вас есть деньги на образование, пусть и нижайшее "профессиональное"? Нет? Почему-то я не удивлен. Социальная служба запихнет вас на курсы профессии, наиболее востребованной в настоящий момент - но это и все, на что вы можете рассчитывать... Скажите честно, вам этого - достаточно?
   Если честно, "этого" Жан-Клоду достаточно не было.
   И контракт он подписал уже на следующий день.
   И даже не обратил внимание, что поступает на службу не в регулярную армию Республики, а в Иностранный легион. Просто потому, что он нанимался не к Республике, а к полковнику Жако. Лично. И если бы оказалось, что тот - полковник какого-нибудь "марсианского ополчения", Жан-Клод точно так же бы не колебался.
  
   Первые пять лет службы, "выбравшие сержантский ценз", прошли... В Сорбонне, на факультете истории. По истечении этого времени Жан-Клод осознал себя сержантом Легиона, полным понимания того, что на самом деле движет этим миром и как легко обмануть большинство обитателей оного, однако так и не имеющим представления о собственно армейской жизни. Но тут полковник Жако познакомил сержанта с лейтенантом-инструктором Мгамбой и начался полный абзац. Мгамба, огромный, черный как ботинок, никогда не позволял себе никаких "издевательств на личном уровне". Но вот тренировки... Это было что-то за гранью добра и зла. В редкие минуты отдыха он говорил: "Полковник, а я ему жизнью обязан раз эдак пять, велел сделать из тебя лучшего сержанта-инструктора по эту сторону той стороны галактики. И я сделаю. И единственный способ свалить для тебя - это помереть. Но... Как раз моя задача - сделать так, чтобы прикончить тебя мог только полковник ну или может быть я. И больше никто. Вообще никто." Жан-Клод не сопротивлялся: он понял, что всех офицеров и даже унтеров отряда связывают с полковником именно личные отношения - благодарность, дружба, уважение. Никто бы не выдержал таких нагрузок "из абстрактно понимаемого чувства долга" - но вот чтобы "не подвести хорошего мужика", люди выдерживали невыдерживаемое, выносили невыносимое, ну и, как полагается в армии, катали квадратное и таскали круглое. Они попросту хотели этого. Как, к удивлению своему осознал Жан-Клод, хотел этого теперь и он сам.
  
   По прошествии времени звание "инструктор" наполнилось и практическим смыслом, ибо господину сержанту Дюпону доверили тренировку поступающих в Легион новобранцев. Дело было непростое, но опыт приходил быстро и, как ни странно, было... Весело. Весело было увидеть среди рекрутов тех самых алжирских раздолбаев, что "наехали" на него в Марселе и невольно познакомили с полковником. Весело было узнать, что эти самые алжирцы неплохо говорят по-французски, но делать из них если не хороших, то хоть каких-нибудь солдат крайне тяжело - в то время как компания непойми каким ветром занесенных во Францию белорусов языка не знала вообще, зато сержантский экзамен сдала раньше, чем экзамен по этому самому языку... Мгамба, закончив обучение Жан-Клода, остался просто его непосредственным командиром - и в этом качестве проявил себя отличным парнем, с которым и службу править "нормально так", и рому выпить в увольнении весело. А там, как уже говорилось, подоспели и офицерские курсы, лейтенантские нашивки, потом капитанские... Все было хорошо. Все.
  
   Но вот взяло и, мать его, кончилось.
  
   И теперь отставной капитан Жан-Клод Дюпон беседовал с профессором Вольмером, который мог предложить безработному капитану контракт и зарплату. Профессор же поражал какой-то нечеловеческой, невероятной усталостью. Нет, двигался он нормально и не засыпал на ходу. Однако весь его вид, вся его, как говорится, "повадка", говорили о том, что он - устал. Не устал работать, или проводить собеседования, или еще что-то. Он устал - жить. Так бывает, и ставший свидетелем самоубийства своего друга-полковника Дюпон понимал профессора как, наверно, никто другой.
   - Не удивляйтесь, капитан, что мы пригласили именно вас, - говорил меж тем профессор, - В конце концов, я лично о вас наслышан, ведь покойный Натаниэль был моим одноклассником, а потом сокурсником, мы дружили с детства, и конечно же он рассказывал о найденных им молодых дарованиях, ведь естественно, что в армии "дарования" - сами по себе штука довольно редкая.
   - Натаниэль? Вы говорите о полковнике?
   - Да! Он, признаться, не знал, что я осведомлен о его имени, но так уж вышло. Натаниэль Жако... Да и Жако он только потому, что как только ему исполнилось восемнадцать, он пошел в магистрат и попросил дать ему девичью фамилию матери. Ему всегда хотелось быть незаметным. Никогда, впрочем, не удавалось - но всегда хотелось.
   - То есть он еще и не Жако?
   - А вы не знали? Я был уверен, что несмотря на всю его скрытность, он вряд ли мог бы полностью укрыться от тех, кто служил с ним бок о бок!
   - Мог и укрывался, ведь мы, все мы, безмерно уважали его и, как говорится, "не лезли в душу".
   - Что ж, тогда понятно. Но теперь он мертв. Господи, мой друг детства - мертв... Я скажу вам. Его фамилия по отцу - Бурбон. Если вы понимаете, что это значит.
   - О мой бог и все его ангелы... Бурбон?!
   - Именно. Если бы Франция когда-нибудь вновь стала королевством, он бы был единственным, кто мог бы претендовать на трон по праву рождения. Но пока что мы живем в республике, а Натаниэль мертв - о чем теперь говорить?
   - Отвечу как солдат: мертвые похоронены, память о них жива, но выжившим нужна работа. Это цинично, но... Это жизнь, профессор.
   - Да, вы правы. Сейчас я расскажу вам, в чем дело.
  
   Рассказ профессора открыл для Жан-Клода многое, о чем он раньше и вовсе не задумывался. Почему расформировали Иностранный Легион? Почему все государства сокращали свои регулярные наземные армии? А потому, что "где-то наверху" было принято кому-то очевидно выгодное решение полностью отказаться от "насильственного пути" общения с ксенорасами - ведь подавляющее большинство из них были одичавшими по различным причинам потомками раних переселенцев с Земли. Изучать, "положительно реморализовывать" при необходимости, но ни в коем случае не воевать. "Ксенорасы", подобными искусственными ограничениями отнюдь не обремененные, естественно начали попросту вырезать эмиссаров, дипломатов и прочих исследователей. Потому что если ты не хищник - ты добыча, и решение парламента твоей страны совершенно неспособно повлиять на базовые законы биологии. Ксенологический Институт Франции за полтора года потерял восемнадцать "полевых исследователей", из них добрый десяток - на Фриде. По сути, именно с нее не вернулся вообще никто. А если учесть, что всего этих ребят в Институте было двадцать, оставшиеся двое были готовы пусть даже и к увольнению, лишь бы не ехать на верную смерть.
   - Вот такие дела, капитан, - сказал профессор - Мы хотим отправить туда, на Фриду, кого-то типа вас. И нам наплевать, что вы не ученый. Важно то, что у вас есть шанс вернуться и принести хоть какую-то информацию. Наши специалисты этой самой информации соберут в разы больше - но что толку, если она гарантированно погибнет вместе с ними?!
   Жан-Клод согласился, решив, что там, где поубивали явных "ботаников" он, с его подготовкой, имеет хорошие шансы на выживание.
  
   Ошибся, стало быть.
  
   И теперь Жан-Клод Дюпон бежал. Как не бегал, наверно, никто до него. Сколько их было? Не меньше полусотни, как он мог слышать. А может быть и больше. И было совершенно очевидно, что он не "нарушил табу" или "нанес оскорбление" - на эту тему наработки были и инструктаж он получил неплохой. Он просто был представителем народа, расы, которая уже успела "позиционировать себя как добычу". И несмотря на его звездолет, рэйлган и целую Открытую Конфедерацию за спиной, здесь и сейчас он был - один. А их - пятьдесят или больше. И они хотели его убить. Не "для чего-нибудь". Просто чтобы доказать самим себе, что они - хозяева своей планеты. Особенно цинично это выглядело потому, что как только кто-нибудь "менее высокоморальный", чем французы - аргентинцы, немцы, те же русские - пришлют сюда хоть один устаревший крейсер, пара крупнейших поселений этих дикарей превратятся в озера расплавленного песка, а остальные, как по мановению волшебной палочки, моментально поймут все прелести земного "прогрессорства" и "положительной реморализации". И, строго по классике, "девственница на осле, груженом золотом, сможет проехать эту страну из конца в конец, в полной безопасности" - классика, как всегда, права на все сто, просто не упоминает, что в комплект к указанной девственнице необходим еще крейсер со средствами орбитальной бомбардировки.
  
   А вот сколь угодно подготовленного парня со сколь угодно роскошным рэйлганом - недостаточно.
  
   И Жан-Клод Дюпон бежал.
  
   Когда он вывалился, иначе не скажешь, на очередную поляну, он не сразу не поверил своим глазам. Попросту вначале он и вовсе ничего не видел. Но когда увидел... Возле поваленного бурей дерева из камней было сложено кострище, где трепетал веселый огонек. Над огоньком висел небольшой закопченный котел, а на поваленном дереве сидел... Ну вот просто какой-то мужик. Одет он был, как... Вот вы знаете, как одеваются "трек-туристы", отправляющиеся в поход в предгорья Непала, Алтая или Альп? Вот как-то так. И на Земле он бы выглядел совершенно естественно. Как и на Кассилии или, скажем, Дархане. Но на Фриде?! Когда по проклятущим джунглям бежит собственно Жан-Клод, а за ним, топоча как слоны и ничуть не скрываясь, полсотни преследователей?
  
   - Вот блин, - сказал Жан-Клод, - Чувак, ты вообще кто?
   - Хиппи волосатый, тусуюсь вот, - ответствовал мужик, сверкая своим лысым черепом, - А вообще-то меня зовут Джорэм.
   - А меня Жан-Клод...
   - Ну вот и познакомились. Ты же с Земли? Тогда, считай, соседи - в том смысле, что рукав Галактики у нас один и тот же. Садись рядом, отдышись, я как раз собрался чайку заварить.
   Жан-Клод, двигаясь как сомнабула, опустил свою многострадальную задницу на поваленный ствол рядом с Джорэмом и вдруг ощутил острое, почти болезненное, чувство безопасности. Возникшей вдруг и моментально - почему, наверно, и ощущение было столь ярким.
   - Джорэм, - сказал он, - Вообще-то за мной тут гналось с полсотни местных ушлепков.
   - А, эти! Так они и сейчас за тобой пытаются гнаться. Точнее, тебя искать. Только видишь ли, вот беда: делают они это на один-единственный квант времени назад. Вот раньше они существовали в одном с нами времени, а теперь - нихрена. И, естественно, могут искать что тебя, что меня до полнейшего посинения.
   - Так. Момент. Не понимаю.
   - Зато я понимаю, - засмеялся Джорэм, - Когда человеку, так сказать, является сказочный персонаж, этот человек как правило охреневает - что произошло и с тобой. Несмотря на то, что ситуация-то вполне будничная, просто чуть менее вероятная, чем то, что ранее случалось в твоей жизни. Вот, попей чаю! Он у меня вполне традиционный, "без изысков", уверен, и на Земле пьют такой же.
   Чай у Джорэма и правда был почти такой же, как заваривала бабушка Жан-Клода. Он даже успокоился, отхлебнув из кружки. Ну просто потому, что тот, кто заваривает и пьет "бабкин" чай, не может быть кем-то уж вконец сверхъестественным. Но, тем не менее, он спросил:
   - Джорэм, ты тот самый Властелин Времени?
   Джорэм опять засмеялся.
   - Ты прав и неправ одновременно, дружище. Насмотрелся анимэ, наверно? Понимаешь - ну то есть я уверен, что не понимаешь, на самом-то деле, но со временем, надеюсь, поймешь - я вероятностный маг. Если есть хоть малейшая, исчезающая вероятность какого-то события - я могу, если сил хватит, конечно, превратить ее в стопроцентную. Вот скажи мне, доказано ли однозначно, что "операции со временем" полностью невозможны?
   - Я читал об этом... Вроде как невозможны, но уверенности нет.
   - Вот. Уверенности - нет. А значит - есть вероятность. Для обычного человека она настолько мала, что ее и в расчет принимать не стоит. А вот для меня...
   - То есть ты можешь сделать абсолютной сколь угодно маленькую вероятность?
   - Да, могу.
   - Но тогда это значит...
   Жан-Клод надолго замолчал. Но потом все-таки продолжил:
   - Но тогда это значит, что ты - по сути бог.
   - По сути - да. Если тебе это доставит удовольствие, ты в данный момент разговариваешь с богом. Но на самом деле... Понимаешь, чувак, настоящий Бог - тот, кто создал эту вселенную. Трудился, ошибался, лепил горбуху, а потом судорожно ее исправлял... Но создал-таки все это. Да, потом свалил куда-то в туман. Но кто знает - быть может, отправился не водку пьянствовать, а творить новые вселенные? Я, например, не в курсе. А сам я могу тут наворотить такого, что... Ну, что туши свет просто. Но - не наворачиваю. И знаешь почему? По-моему, просто невместно и вообще против всех правил респекта серьезно вмешиваться в охренительную самодействующую, саморазвивающуюся систему, созданную ни разу не тобой. Я преклоняюсь перед талантом этого создателя и попросту не хочу повредить, а то и вовсе разрушить то, что создавалось с такой любовью и таким мастерством.
   - Но можешь?
   - Могу. Запросто. Но, понимаешь ли, попросту не-хо-чу.
   - И это говорит мне, что кое в чем ошибся теперь уже именно ты!
   - Я? Жан-Клод, тебе нет и сорока, а мне уже несколько, прости, тысяч...
   - Как там говорят русские? "Из ума выжил, а ума не нажил"? Джорэм, ты - Бог. По одной-единственной причине: возможности, сколь угодно широкие, не делают Богом. Но вот сознательное решение их НЕ применять... И кстати, можно я выпью еще чаю, а в свой "грешный мир" - ну или на квант времени обратно - вернусь чуть позже?
   - Чаю - сколько угодно! И, кстати, у меня есть еще и бочонок коньяка - небольшой, но нам должно хватить. А насчет "обратно"... Я ведь знаю твое прошлое - так скажу тебе словами твоего покойного друга: ты, конечно, запросто сможешь выполнить задание института и получить причитающийся гонорар. Но, в общем-то, и только. А в качестве альтернативы - можно поучиться вероятностной магии, вдруг получится? Новый челлендж для тебя, возможный помощник для меня...
   - Ты предлагаешь мне уволиться, даже не получив платы?
   - Да. Именно это я тебе и предлагаю. Увидишь, что будет.
  
   ***
  
Криг Бени, самый умелый и удачливый охотник клана Кригов, проснулся в своем походном шалаше как от какого-то толчка. Он ушел далеко от селения, выслеживая пятнистого фаплапа, но что такое ночевки в джунглях или на каменистых предгорьях для опытного охотника? Отдых, да и только! А вот шкура фаплапа, брошенная на пол хижины, должна была понравиться Саллах - младшей жене Бени, недавно взятой им из какого-то захудалого рода. Ей было всего десять, и она еще не бросила свою первую кровь, а потому Бени не спешил. Но мечтал о том, что время придет и он наконец-то насадит Саллах на свой уд, услышит крик боли, увидит страх в глазах остальных жен - он всегда в подобные моменты заставлял их смотреть... Хорошо! Но вот этим утром хорошо почему-то не было.
  
   Охотник всегда знает, чувствует, что ли, когда доведенный до крайности, часто подраненый зверь решает драться за свою жизнь до конца. Как тот же фаплап, что может перестать убегать, запутать следы, скрыться в кустах и выпустить немаленькие когти. Вот тут - необходимо все твое мастерство, чтобы из охотника самому не стать объектом охоты, а такое зачастую случалось, хоть и не в клане Кригов, по крайней мере, последнее время. Умелые, опытные, сильные мужчины "возвращались" с охоты в виде объедков, а то и в виде кланового амулета, найденного в дерьме какого-нибудь хищника. И вот этим ни разу не добрым утром дар предчувствия Крига Бени не нашептывал и даже не кричал - он выл во всю глотку, будучи, тем не менее, совершенно неспособным сообщить, а в чем же, собственно, состоит опасность.
  
   Почему-то вспомнилось такое же солнечное утро три дня назад, когда над селением появилось странное летающее создание, оснащенное с четырех сторон чем-то вроде быстро вращающихся бумерангов. Зависнув в воздухе, создание вдруг... Заговорило на человечьем языке! "Жители планеты!" - сказало оно - "Вы убили несколько десятков наших ученых, мирных исследователей. Мы не собираемся выяснять, кто именно это сделал: ведь если сама ваша культура позволяет умертвить безоружного, убить пришедшего с миром и не нанесшего никакого вреда - значит, вся эта культура полное дерьмо и жизнь ее носителей не значит для нас, извините, нихрена. Вы будете наказаны по древнему закону нашей родины, который гласит - око за око, зуб за зуб. И если после наказания среди вас еще останутся любители убивать безоружных - лучше бы остальным самим придушить таких придурков. Потому что..."
  
   Что там еще хотело сказать создание - осталось неизвестным, поскольку Стриг Элли, великолепный пращник, раскрутил свой снаряд и запулил в "летающую говорилку" камень. Создание замолчало, развалилось на две половинки и упало на землю. Жители селения, впрочем, еще долго не решались подойти к останкам странной твари, пусть и явно мертвой, ведь по ним с треском скакали мелкие молнии - такие же, как бывают в грозу, просто невероятно маленькие. Но кто его знает, может они и не опасны, а что если они еще просто не выросли? Или того хуже, если их потревожить, то на выручку явятся молнии взрослые? А уж что те могут натворить, никому объяснять было не надо.
   В конце концов молнии пропали, и лучшие охотники, включая, конечно, и Бени, попытались разделать тушку. Но быстро убедились, что вся требуха этого странного зверька - твердая, и есть там нечего. Единственной стоящей находкой был красивый полупрозрачный кристалл, намного красивее, чем те, что иногда находили в каменных россыпях предгорий. Но его незамедлительно забрал шаман, назвав "магическим амулетом". Обидно. Но кто в своем уме станет спорить с шаманом?! У него и рук-то три, а не две, как обычно у людей, это если не упоминать про все остальное, начиная с дружбы с духами предков...
  
   Но сейчас даже и этот курьезный случай начинал в воспоминаниях Крига Бени приобретать какой-то зловещий оттенок. И эти полосы на небе... Они появились вдруг. Тонкие, белые, как бы облачные - но очень тонкие! - полосы, возникнув просто ниоткуда, протянулись вертикально от неба к земле, на глазах удлинняясь. Верхняя их часть постепенно расплывалась, но вот нижняя выглядела быстрой, острой и... Хищной. Стрелы? Стрелы богов? Никто никогда не говорил, что небесные боги могут пускать стрелы, но если бы могли - это бы, наверно, выглядело именно так. Бени похолодел. Ведь там, за сопками, там, куда нацелены стрелы богов, как раз находится его селение. Непроизвольно он посмотрел в эту сторону - и тут же об этом пожалел. Потому что его ударил свет. Именно так - ударил. Раньше ему бы в голову не пришло, что свет, радостный животворящий свет может... Бить. Не освещать, не ослеплять даже - бить, как бьет копытом взбесившийся мороп. Стояла тихая, безветренная погода, и ничего не изменилось, кроме этого света. Но вот он - бил, и бил сильно, по глазам, лицу, всему телу. И лишь спустя несколько секунд раздался невероятный по громкости треск - как будто рвут новую материю, только рвут ее боги, а материя толщиной с большое дерево. Земля ощутимо вздрогнула. И тут Бени побежал.
  
   Его переполняли страшные, очень страшные предчувствия. Он не понимал, что только что увидел - зато догадывался, что если ЭТО случилось в его селении, там вряд ли кто-то остался в живых, и теперь ему, случайно избежавшему общей судьбы, придется скорее всего хоронить всех своих соседей. И своих жен. И маленькую Саллах, да. Но взобравшись на последний пригорок, он не поверил своим глазам. Селения не было. Да что там, не было и окружавших его джунглей. И реки, на берегу которой стояли хижины. До самого горизонта простиралась ровная, блестящая и явно очень горячая поверхность. Слышалось какое-то потрескивание. И внезапно пришло понимание. "Око за око, зуб за зуб..." - подумал бывший охотник бывшего клана Криг Бени, - "Мы думали, что убиваем слабаков, мы глумились над ними и мучали их, а оказалось, что мы подергали за хвосты самих богов. И вот их ответ. И ничего уже нельзя изменить. Как там говорил шаман? Глава же всех богов - звездорожденный молниеносец Сердун, от плевка которого плавятся горы... Мы смеялись, мы не верили. А он вот взял - и плюнул."
  
   А тяжелый рейдер ВКС Аргентины "Адмирал Бельграно" готовился сходить с орбиты Фриды. Его присутствие требовалось еще во многих, очень многих местах негостеприимной галактики. И он был готов и дальше "нести бремя белых" - даже несмотря на то, что все члены его экипажа во главе с капитаном Энрике Кортасаром были отчасти индейцами, Аргентина ведь, не Испания, хотя и там...
  
   ***
  
Капитан Энрике Кортасар размышлял. Размышлял о том, что на дух не переносил отправлять десантные группы на поверхность - и каждый раз, когда это приходилось делать, волновался, нервничал и злился. Да и правда что: приятно и комфортно болтаться на низкой орбите, "чуть выше неба", то есть там, где по мнению большинства дикарей-аборигенов обитают боги. И расслабленно строить из себя этого самого бога - как правило, сильно недовольного жизнью и склонного карать. Плазменные заряды не оставляют после себя остаточной радиации, но вот эффект от них... Конечно, развитая система ПКО может сбить часть еще на подлете, а добротный бункер защитит при везении и от прямого попадания - но это мы о высокотехнологичных мирах, а тут... На окраинах галактики с технологиями было, прямо скажем, не очень. Что давало Кортасару все шансы всласть поиграть в бога-громовержца, и игра эта ему нравилась. Но вот посылать людей? Честных парней, товарищей, друзей, с которыми вместе уже лет десять? Эти игры Энрике, напротив, вовсе не любил.
  
   Однако десантный отряд - десятеро "спецов" - в настоящий момент находился на поверхности Акбара. А все потому, что один из "нюхачей" заявил, что часть из без вести пропавших здесь (а пропадали они попросту везде!) ученых, вероятнее всего, еще жива.
  
   Это меняло все дело.
  
   "Нюхачи"... В старые времена их бы - причем "без натяжки" - назвали бы колдунами. Впрочем, в старые времена их без той же "натяжки" могли запросто сжечь на костре. Ну да это дело прошлое. Ныне же люди, способные "ощутить ауру жизни", да еще и выборочно (то есть какую-то конкретную ауру, а не "вообще"), да еще и на очень солидном расстоянии, были уважаемыми специалистами, привечаемыми как коммерсантами, так и государственными структурами. В экипаже Энрике главой "нюхачей" был, кстати, его собственный старпом Имрын Лелекай - блестящий офицер и непревзойденный специалист по рельсовым орудийным системам, но при этом не просто чистокровный чукча, но и потомственный шаман в каком-то там поколении, в небоевой обстановке даже на мостик заявляющийся в кухлянке вместо уставного пауэрсьюта - что ему прощалось, ибо очень, ну вот просто ОЧЕНЬ положительно влияло на эмоциональное состояние всего остального экипажа.
  
   В который уже раз Энрике повернулся к верному помощнику и спросил: "Имрын, там точно живые?"
   - Живые. Наши. Кто именно - сказать не могу, но наши, не местные. Точно. Да чорт тебя возьми, Энрике, ты же не сомневаешься, что нагель - это скорее гвоздь, а ягель - это скорее мох? Вот и я не сомневаюсь. Успокойся уже. Парней мы послали не зря.
   - Как знать, дружище, как знать...
   На душе у капитана было неспокойно.
  
   И, как выяснилось, неспроста. Очередной сеанс связи десантная группа пропустила. А потом и еще один, и еще. Экипаж стоял на ушах. Тут, видите ли, надо понимать, что такое флотский ОСНАЗ - в том числе и аргентинский. Это защищающие практически от всего, включая близкий взрыв тактического ядерного заряда, пауэрсьюты с функцией локальной левитации. Это рэйлганы с плазменным подствольником, позволяющие помножить на ноль немаленький поселок городского типа силами одного солдата - причем на ноль будет помножено не только население, но и собственно сам поселок с несколькими квадратными километрами "площадей" вокруг. Это универсальные аптечки, автоматически и моментально лечащие всё, включая многие формы старой-доброй смерти. Но главное - это люди, тренированные так, что даже при отсутствии всего вышеперечисленного они, тем не менее, спокойно выполнят задачу и даже не вспотеют... Если искать исторические аналоги, то "десантная десятка" рейдера "Адмирал Бельграно" по боевой эффективности соответствовала полноценной группе армий века двадцатого и армии одной, но полностью укомплектованной и со всеми средствами усиления - двадцать первого. А по способности к выживанию их еще и превосходила. И вот - "пропала с радаров". Исчезла. Испарилась. На заштатной, низкотехнологичной планете.
  
   Энрике Кортасар, наверно, пришел бы в ярость, если бы этому не препятствовал... Страх. Нет, в обычном понимании он вовсе не был трусом: капитан тяжелого рейдера дальнего радиуса действия - это по нынешним временам понятие, самое близкое к термину "смертник". Что справедливо, впрочем, и для любого другого члена экипажа такого корабля. Так что на подобных "лоханках" (движки и пушки от линкора, все остальное от крейсера, экипаж урезан вдвое, зато топлива и снарядов попой кушай) трусы и карьеристы обычно не приживались. Но это не означало, что капитану было вообще нечего бояться. И сейчас, например, он решал для себя крайне сложный вопрос.
   На поверхности явно возникли проблемы. Обычно для их решения используется "десантная десятка" - но на этот раз в какие-то неприятности влипла именно она (в гибель своего отряда капитан верить откровенно не хотел). График похода рейдера расписан в Адмиралтействе заранее. Не по минутам, конечно, и несколько суток у капитана есть, но... Срыв графика - это настолько серьезно, что дело даже не в неизбежном разжаловании. Этим срывом графика он подставит такую чортову уйму людей - причем многих из них обрекая на смерть - что вряд ли сможет смотреть самому себе в глаза, бреясь утром перед зеркалом. Но бросить своих парней... Сделав такое, останется исключительно застрелиться. Офицер может потерять звание и должность, даже некую толику самоуважения, но потерять честь... Но кого послать на помощь? Кока и старшего связиста? Два раза ха-ха. Пойти самому? Хочется, очень хочется, но он - капитан. Первый после Бога. Ему просто нельзя оставить свой корабль, на этом стоит весь флот, еще со времен, когда он плавал по морям, а не летал в космосе.
  
   - Гомес! - крикнул в переговорник капитан - Гомес, на мостик!
   - Щя, момент - отозвался переговорник голосом рейд-капитана Гомеса, начальника разведотдела, состоящего, впрочем, кроме самого рейд-капитана, только из двух инженер-лейтенантов, практически не выходивших из аппаратной.
   Спустя непродолжительное время мостик наполнился внушительной тушей Эмилиано Гомеса - несмотря на то, что рейдер месяцами не вылезал из дальних походов, "главный разведчик" умудрялся оставаться неприлично толстым, вызывая зависть нижних чинов.
   - В общем так, Эмилиано. Мне нужны данные по "нашим" в регионе - особое внимание уделять имеющим хоть какую-то полевую подготовку. Радиус поиска - ну, скажем, сутки нашего хода на форсаже. Вообще-то здесь таким взяться неоткуда, посылали только "ботанов", но все равно прошерсти все что можно. И прошу тебя, сделай это уже вчера, хорошо?
   - Ну ты и задачки ставишь, барин... Щя. Четверть часа погоди. Вряд ли найдется даже какой-нить гринго завалящий, но посмотреть надо.
   - Смотри, Гомес, смотри...
   Всего лишь через двенадцать с небольшим минут туша Гомеса вновь вплыла на мостик, причем лицо начальника разведки украшала радостная улыбка.
   - Две новости, капитан, как всегда, плохая и хорошая! - заявил Гомес - Плохая: всего один. Хорошая: зато какой!
   - А подробнее?
   - Помнишь того засланца французского ксеноинститута, за которого мы мстили на Фриде?
   - Ну да...
   - Так вот, он мало того, что живой, так еще и оказался капитаном ныне почившего в бозе Иностранного легиона! То есть парень не "ботан", а тренированный убивец с огромным опытом!
   - Ага...
   - Именно! И деваться ему с Фриды некуда, ведь его леталку мы разбомбили вместе с поселком аборигенов, а ближайший пепелац с гравицапой - это наш рейдер и есть! Причем до следующего подобного - парсеков сто!
   - Да. Нам и правда стоит поговорить с этим парнем.
  
   ***
  
   - Ты просто бездарность! Мне горько это говорить, но это так. Ты умен, талантлив - в иных областях - и вообще по жизни отличный парень. Но в тебе нет ни капли способностей к вероятностной магии!
   - Но свечу-то я зажег! И щепки в кострище задымились!
   - И что? Ты же не увеличиваешь вероятность нагревания материала с нулевой до абсолютной! Ты просто, используя свою волю и ресурсы собственного огранизма, передаешь объекту энергию. Ту немногую, что у тебя есть. И все! Пропитанному воском фитилю свечи много не надо - вот он и загорелся. А щепкам, пусть и сухим, энергии надо все-таки поболее - и они всего лишь задымились... Похоже, ты - стихийник, Жан-Клод.
   - Кто?
   - Стихийник. Так называемый "стихийный маг". Сейчас таких, как говорится, "не делают", но в древности существовали целые школы - Огня, к которому ты проявляешь явную склонность, Воды, Воздуха, Земли... Это тоже магия, да. Но основанная на совсем другом. Это управление не вероятностями, а энергией. Если хочешь, это физика, а не философия. Не "худший", просто бесконечно чуждый для меня путь... И на этом пути я вряд ли смогу помочь тебе. Тем более после того, как Мерлин закрыл источники магии этой вселенной.
   - Мерлин? Источники?! Джорэм, сделай скидку на возраст! Мне еще нет нескольких тысяч!
   - Хорошо, расскажу вкратце. Именно на Земле стихийная магия достигла в свое время небывалых высот. Научившись использовать "энергию мирового эфира", колдуны могли обрушить горы и высушить моря. Но они... Как бы это сказать по-простому... Они зазнались, Жан-Клод. Решили, что умение управляться с энергией эфира делает их какой-то "высшей расой" - и это несмотря на то, что по рождению они были такими же землянами как, например, ты. Могущество может вызывать уважение, но пренебрежение вызывает лишь злость. И погрязшие в пренебрежении к остальным, маги быстро стали объектом не уважения или даже поклонения, а искренней и жгучей ненависти со стороны большинства людей вашего мира. Еще немого - и их просто перебили бы, не считаясь с потерями. А именно тогда не только сильнейшим, но и мудрейшим магом Земли был Мерлин, друг тогдашнего короля Британии Артура (да-да, все это произошло не просто "давно", а ДЕЙСТВИТЕЛЬНО давно). Мерлин решил, что единственный выход - лишить магов доступа к мировому эфиру или "мане", как они его называли. Учитывая, что ему была уже чортова уйма лет и жизнь свою он поддерживал исключительно магией, еще не подозревая об иных своих способностях, решение о закрытии "магических источников" было для него форменным самоубийством. Но, тем не менее, он пошел на этот шаг. Единственный на Земле, кто был способен по-настоящему "запечатать источники", он просто взял и сделал это... Не подозревая, что запечатал их не только на своей планете, но и во всей этой Вселенной. Однако ему удалось! А потом он - исчез, потому что стихийные маги не могут жить так долго без "подпитки", им надо либо становиться кем-то другим, либо умереть.
   - То есть он пожертвовал собой... Но ради чего? Ведь, насколько я понял, реальная опасность миру не грозила?
   - Ну какая-то, в общем, грозила. Взорвав ненароком какой-нибудь вулкан, можно было запросто угробить население целой страны, и тогдашние маги на подобные "мелочи" внимания вовсе не обращали. Но Мерлин, конечно, думал не об этом. Он видел, что его товарищи, его камрады-маги, многие из которых были его собственными учениками, превращались в... Да в откровенную мразь они превращались. Их интересовала только власть, а об ответственности они и не вспоминали. Вот Мерлин им и напомнил... Тем способом, которым мог, и за ту цену, которую пришлось заплатить.
   - Коньяк еще остался?
   - У опытного вероятностного мага вероятность того, что выпивка закончилась, равняется чистейшему математическому нулю!
   - Тащи. Я, чорт возьми, хочу выпить в память об этом парне.
   - Ты про Мерлина?
   - Да!
  
   Джорэм направился к пещере, где они временно обустроились, за своим никогда не пустеющим бочонком коньяка. А идя туда и обратно, он думал: "А действительно ли тогда, когда я жил на Земле и был известен под именем Мерлин, я сделал все от меня зависящее? Или все-таки нет? И не были ли мои действия продиктованы тем же властолюбием, ведь вероятностная магия вовсе не зависит от источников магии стихийной?"
  
   Проклятые вопросы, не находите?
  
   На следующее утро Джорэм был угрюм, погружен в себя и несловоохотлив. Иной сказал бы, что великий колдун пребывает в похмелии - но ведь у вероятностных магов вероятность похмелья стремится к нулю с обратной стороны. Так что дело было явно не в этом.
   - Тебе пора обратно, - сказал Джорэм.
   - Надоело меня учить? - ответил Жан-Клод, которого похмелье вовсе не минуло, ибо он не был вероятностным магом.
   - Не надоело. Просто больше нечему. В "стихийке" я толком не разбираюсь - незачем было разбираться. А в моих вероятностях никогда не разберешься ты. Будь благословен богами, мною в первую очередь, да пребудет с тобой сила, если ты ее где-нибудь найдешь, ну и иди с миром... И не спрашивай, куда. Ибо "нафиг" будет самым простым и вежливым ответом.
   - Мы еще встретимся?
   - Уверен. Доподлинно знаю. И тебе гарантирую. Такой ответ тебя устроит?
   - Да! Только будь любезен, отмотай назад этот самый квант времени... А то полсотни аборигенов меня, наверно, заждались!
   - Сейчас отмотаю, момент... Только извини, полсотни аборигенов обещать не могу. За время твоего отсутствия в их временном потоке у ребят успели возникнуть, хммм, определенные проблемы.
  
   Жан-Клод оказался вдруг на том же самом месте - и одновременно не на том. Но теперь его это не удивляло, так как он знал, что место и правда то же самое, просто теперь он опять "самую чуточку не тогда". Дикарей же, равно как и вообще чего-либо живого, поблизости не ощущалось. Зато откуда-то с востока тянуло жарким ветром, который больше бы подошел песчаной пустыне, чем "мокрым" джунглям. И это его изрядно обеспокоило. Хотя бы потому, что именно в той стороне он посадил и замаскировал свою "скакалку", слишком близко, как впоследствии оказалось, к селению местных. Но сейчас было важно не это. Важно было то, что одним из объяснений "ветра-суховея" могло быть проникновение постороннего в двигательный отсек, вызвавшее автоматическую самоликвидацию реактора, а это - килотонн пятнадцать... И крайне неприятная радиация, которая капитану Дюпону вот ни капельки не нужна. А вот "скакалка" - напротив, жизненно необходима.
  
   "Скакалками" называли довольно забавный вид космического транспорта. Берем внутрисистемный челнок, убираем из него практически все жизнеобеспечение, так-то рассчитанное на тридцать душ, и взамен впихиваем самые маленькие реактор и гипердрайв - от легкого эсминца. В результате получается небронированное и невооруженное средство транспорта, способное перевозить одного-единственного человека. Зато "скакать" оно могло по всей галактике, не требуя при этом частых дозаправок. Французский Институт Ксенологии всех своих исследователей отправлял "на точки" именно с помощью "скакалок" - исключением не стал и Дюпон. Но уже в нескольких километрах от "места закладки" он понял, что остался, так сказать, безлошадным. До самого горизонта простиралась плоская, как мысль глупца, раскаленная равнина, и Жан-Клод хорошо, очень хорошо, до полной упячки хорошо понимал, что здесь произошло.
   "Боеприпас шестнадцать". Плазменная боеголовка повышенной мощности, применяемая при орбитальных бомбардировках. Непереносимо мощная, неприлично эффективная, не оставляющая остаточной радиации, и... И дорогая просто как вот приличными словами не сказать. И таких боеголовок здесь "уронили" не одну и не две, а пять или десять. А это - полный залп, или два залпа, линкора или тяжелого рейдера. Что, что, мать его через колено в центр мирового равновесия, целый линкор или тяжелый рейдер делал в этой забытой и богами, и людьми заднице мира?! Прилетал спасать его, одного отдельно взятого Жана-Клода Дюпона? Да не смешно. Тем более, когда прилетают спасать, не превращают четверть немаленького континента в... Ну, в общем, во что оно тут превратилось. Селение негостеприимных аборигенов и столь неудачно - слишком близко! - спрятанная "скакалка" оказались на самом краю раздолбанной области, но о ее общем размере Жан-Клод мог составить себе определенное представление. Десять "шестнадцатых"... Господи, ДЕСЯТЬ! Судя по дрожащему над горизонтом мареву, канониры не скупились, и одним залпом дело и правда не ограничилось.
  
   Отойдя подальше от пораженной области, он построил себе шалаш. И стал просто жить в нем, стараясь не думать не то что о том, что будет завтра, а и о том, что может случиться через пять минут.
   На третий день ему приснился сон, сон-воспоминание о том, как их, тогда еще молодых вояк, сбросили на полигон на Мемфисе для "отработки марша в полной выкладке". Мемфис был одной большой пустыней, где выжить могли только скорпионы, змеи и - при везении - солдаты Иностранного Легиона. Лейтенант Мгамба сказал им: "Парни! Чтобы наши все-таки армейские учения, а не хрен собачий, не казались вам вот этим самым хреном собачьим, наши камрады из ВКС завтра не поскупятся на "шестнадцатый" и уронят его вон там вот, за холмами. Ваша задача - ускоренным маршем пройти через зону поражения. Причем когда я говорю "пройти" - я имею ввиду именно это, а не "сдохнуть на полдороге". "Шестнадцатые" слишком дороги, чтобы тратить еще один на вторую попытку для не справившихся!" Тогда справились все. Ну... Почти все. Но это был долбанный рейд через сумасшедший дом, и долго еще легионерам снилось, как стонет от жары даже пустыня.
   На пятый день из зарослей вышел оборванный человек и представился Кригом Бени - яко бы случайно выжившим охотником из того самого селения. Именно клан Криг организовал в свое время охоту на Дюпона, и потому Жан-Поль просто взял рэйлган и прострелил аборигену голову. Теперь-то клан Криг точно не начнет охоту за разумным существом. А брезгливость в отношении мяса этих самых разумных из Жан-Клода "вышибли" еще в учебке.
   А на двенадцатый день запищал его комм.
   Что было даже теоретически невозможно.
   Надеяться на что-либо Жан-Клод себе не позволял, но вот простому человеческому любопытству - особенно опять же в своем собственном исполнении - не препятствовал, а потому на вызов ответил... И услышал довольно сухой и официальный голос: "Рейдер Аргентинских ВКС "Адмирал Бельграно" вызывает капитана Французского Иностранного Легиона Жана-Клода Дюпона. Господин капитан, отзовитесь, если вы живы!"
  
   ***
  
   Губернатор Нью-Уолша, лорд Арчибальд Гамильтон сидел на террасе своего особняка на окраине Джорджтауна, завернувшись в плед и потягивая горячий грог: в это время года утром на Нью-Уолше было весьма свежо, а для виски время еще не подошло, как и для сигар - ведь полдень еще не наступил.
   - Миссис Фаринтош! Миссис Фаринтош, прошу вас, еще грога.
   Согревая руки о горячую кружку, лорд вновь отключился от окружающего, предавшись лицезрению идиллии.
   Сколько полновесных гиней пришлось отдать контрабандистам, чтобы те добыли у неблагодарных землян, отвернувшихся от потомков строителей великой империи, империи, над которой никогда не заходило солнце, всего лишь несколько овец! Но теперь, сидя на террасе, лорд Гамильтон мог наслаждаться созерцанием того, как прекрасные белоснежные овцы пасутся на огороженной проводами под током лужайке (размером та была, впрочем, с непоследнее поле) - расположенной, конечно же, с подветренной стороны от особняка - и воображать, что находится в старой-доброй Англии, а не где-то у черта на куличках, в несчитанных парсеках от дома. Он прикурил папиросу, свернутую из превосходного местного табака, и откинулся в плетеном кресле.
   Губернатор был жестким, волевым человеком, опытным политиком, заслужившим уважение Его величества Георга двадцать шестого - но иногда приступы ностальгического романтизма становились невыносимыми.
  
   В эпоху колонизации все почему-то считали только количество "подконтрольных" планет. И никого не интересовало, шла ли речь о негостеприимном, лишенном ресурсов булыжнике вроде Акбара или, напротив, о благодатном мире, пригодном к немедленному заселению, как Кассилия... Да, Кассилия. Единственное, что мешало массовому приему переселенцев, это наличие какой-то горстки дикарей - сколько их там было, тридцать миллионов, сорок? И ведь их никто не убивал, всего лишь переправили в систему Мэн. Где, проявив истинную заботу, британская администрация озаботилась их начальным образованием и трудоустройством в карьерах и шахтах... Но эти лицемеры-конфедераты закричали о геноциде и порабощении! Невзирая на то, что дикарей заковали в кандалы только доподлинно убедившись, что без кандалов они моментально разбегались и вообще не работали как, впрочем, не работали и у себя дома... В общем, Юнион Джек на Кассилии долго не продержался, как бы ни было это оскорбительно. Но ведь фарисеи не остановились! Воспользовавшись тем, что формальное число "колонизированных планет" Великобритании "недотягивало до ценза", внутри самой Конфедерации их объявили... Государством! То есть Китай, Франция, Германия и даже - господи, сказать смешно - Аргентина оказались "державами", все же прочие - лишь "государствами". И в их числе - Британия!
   Спускать такое было, конечно же, нельзя - и британцы ушли, громко хлопнув дверью. Посадив ВСЁ свое остававшееся на Земле население на колониальные транспорты, они заявили о своем "выходе из Конфедерации в одностороннем порядке". Сами же острова... Шотландию, к сожалению, удалось "отжать" вовремя подсуетившимся рыжим выпивохам из Дублина, однако все остальное было демонстративно продано Зимбабве. За символическую сумму в одну гинею. Чтобы знали. Чтобы помнили.
  
   Хотя, справедливости ради, лорд Гамильтон должен был признать, что на Земле должность "наместника Уэльса" так и называлась - "принц Уэльский", и занимать ее могли только члены королевской фамилии, занимавшие не последние места в очереди престолонаследия. При том, что сам Уэльс был, прямо скажем, невелик. Будучи никаким не принцем, а лишь лордом-губернатором "нового Уэльса", Арчибальд управлял целой планетой и распоряжался всеми ее ресурсами. Ну, как "распоряжался"... Владельцем всех имперских планет, их материков и морей, недр и атмосфер (включая суборбитальное и орбитальное пространство) был, вне всякого сомнения, Его Величество. И в обязанности губернаторов входило собирать для отправки в метрополию налоги со всего, что имелось, родилось, выращивалось, добывалось, производилось и даже "просто само по себе откуда-то бралось" на подведомственных территориях. Но как Его Величество может повелеть выплатить налог с того, о чем он и не знает вовсе? А те, кто мог бы ему об этом сообщить - то есть фискальные агенты - конечно, несомненные патриоты и верноподданные, но как бы это сказать... Если любишь родину а та, в свою очередь, чеканит такие прекрасные гинеи - то ведь и они часть родины, верно? А раз так, то и любовь к ним - не менее благородное чувство, чем к родине в целом. Являясь же чувством сильным и зачастую ослепляющим, любовь способна заставить человека совершать случайные ошибки, мелкие огрехи "по невнимательности"...
   Благодаря которым, в частности, господин губернатор и имел возможность любоваться на пасторальную картину пасущихся овец, получая особенное наслаждения от того, что ближайшая овца, не принадлежащая к его маленькому стаду, находится на расстоянии, которое медлительный свет будет преодолевать несколько веков.
   Хотелось большего. Настоящему джентльмену вообще свойственно двигаться вперед и не останавливаться на достигнутом! Но иногда отношения между нашими желаниями и возможностями настолько запутываются, что тому же настоящему джентльмену приличествует проявить мудрость и способность к дипломатичным компромиссам, дабы не спровоцировать бессмысленный и разрушительный конфликт...
  
   От размышлений лорда-губернатора отвлек мелодичный перезвон старинных башенных часов, установленных в гостиной. Пробило полдень. Пройдя в столовую, Арчибальд велел подать ланч, а после - виски и сигары. И если местный табак, на его вкус, был выше всяких похвал, то вот выпивка... Из "истинной метрополии", то есть еще с Земли, однажды удалось заказать несколько бочонков великолепного скотча. Но со временем тот подошел к концу, а местный аналог... Бррр, он был чем-то вроде мерзостного бурбона. И тогда, видя, что последний бочонок недоступной более амброзии опустел уже более чем наполовину, лорд Гамильтон совершил решительный шаг. Допив скотч до последней капли и велев со всеми почестями кремировать бочонок, превратив его в дрова для камина, Арчибальд целый месяц пил только и исключительно водку. От воспоминаний об этом его временами передергивало до сих пор - но в результате, по окончании такого "послушания и подвига", он, как и надеялся, смог воспринимать местное пойло без содрогания. Ну а сигары Нью-Уолша, как уже говорилось, ему даже нравились. После первой, самой сладостной затяжки он, со стаканом в одной руке и сигарой в другой, прошел в кабинет и опустился в массивное кресло перед не менее массивным столом. Положив сигару на край хрустальной пепельницы, лорд позвонил в серебряный колокольчик, стоявший на столе.
   Без промедления на его зов явился дворецкий Чарльз, Чарльз Фаринтош - так же, как его супруга-экономка именовалась лордом всегда по фамилии, дворецкий - всегда по имени, и такая традиция продолжалась в имении Гамильтонов уже почти тысячу лет.
  
   - Что у нас сегодня нового, Чарльз? - спросил Гамильтон. Он принципиально не смотрел галановостей, а газеты позволял себе открывать только за вечерним чаем, пребывая в уверенности, что о важных вещах ему доложит дворецкий, а прочая ерунда лишь отвлечет его от размышлений о судьбах вверенной ему колонии.
   - Так, мой лорд... Ассоциация кэбменов вновь просит открыть для них еще один, третий эшелон в воздушном пространстве хотя бы самых крупных городов. Настаивают на том, что движение начинает, как они сказали, "опасно вязнуть".
   - Конечно, а если мы дадим им третий эшелон, оставив частным авто только пять, движение не "завязнет", оно попросту коллапсирует!
   - Но городской транспорт...
   - Пододвинуть автобусы? Никогда. Социальная защита широчайших слоев населения - основа нашей политики. Забастовку кэбменов мы как-нибудь переживем, а вот бунт черни, которой не на чем добраться до лавки с продуктами или паба - уже вряд ли. Маглевом мы не обойдемся, "трубу" наверху строить негде, а внизу... На нижние уровни и полиция-то спускаться боится, зачем нам там "труба"? Жуликов возить?
   - Далее... Императорский театр Нью-Уолша дает сегодня премьеру пьесы "Леший", автор - некто Антон Чехов, судя по имени - какой-то русский. Однако и режиссер, и актеры - так сказать, из "первого состава".
   - Да будет тебе известно, Чарльз, что этот автор - вовсе не "какой-то", хоть и действительно русский. Он - еще из "золотой эпохи"... И при этом в театральных кругах - уж если даже я сразу вспомнил - его имя известно до сих пор, а это говорит о многом. Да и навряд ли бы "первый состав" бросили на постановку бездарщины, обычно случается наоборот. Однако... Сегодня мне не до театра. Больше бы подошел клуб, хотя все, кого там можно встретить, конечно, уже лет десять как обрыдли...
   - О! Мой лорд, вот еще сообщение: на орбитальную парковку встала Восьмая Колониальная эскадра Его Величества. Для личного состава организованы сменные увольнения в орбитальных борделях согласно Королевскому уложению о флоте, а командующий эскадрой, контр-адмирал Джереми Сэндлер, в сопровождении старших офицеров спустился на поверхность и остановился в отеле Лоури.
   - А вот это может оказаться интересным! Благодарю, Чарльз! Вы не могли бы, от моего имени, разумеется, пригласить господ офицеров сегодня вечером на дружеский бридж в клубе?
  
   Адмирал Сэндлер оказался еще не старым мужчиной в отменно выглаженном кителе, с аккуратной "бородкой-самоубийцей" (ведь любая растительность на лице препятствовала плотному прилеганию кислородной маски при разгерметизации, поэтому "летная братия" брилась чисто и часто), а главное - с глубоко затаенной неудовлетворенностью во взгляде. Настолько глубоко, что вряд ли кто-то кроме губернатора мог бы ее заметить - но Гамильтон именно это и искал, именно это и надеялся увидеть. Командир "номерной" эскадры, которому меньше контр-адмирала дать нельзя, а больше - без надобности... И абсолютно "тупиковая" должность - дослужиться до нее можно при усердии и везении даже и из простого гардемарина, а вот куда-либо дальше...
   А лорду Арчибальду Гамильтону очень нужны были единомышленники.
   И, кажется, одного он нашел.
   И не где-нибудь, а во флоте.
  
   ***
  
На рейдере Жан-Клода подселили в двухместную каюту к лейтенанту-артиллеристу Анджело Тортуге. Сосед ему совершенно не докучал, так как, если только не спал, пребывал на внешних палубах: он отвечал за системы ПКО - многочисленные маленькие рэйлганчики, лазерочки, торпеды-перехватчики и систему наведения всего этого, базирующуюся на перехвате сигналов как раз вражеских систем и считывании данных. Такая схема признавалась наиболее эффективной. В общем, работы лейтенанту Тортуге хватало, и его попутчик был по большей части предоставлен самому себе. Он сидел в каюте и просматривал имеющиеся в корабельной сети данные об Акбаре - месте, куда они направлялись.
  
   Первыми - но, как впоследствии оказалось, не последними - на один из двух материков планеты высадились представители Союза арабских государств. Не обошлось без накладок: из-за ошибок в пилотировании их десантный транспорт на последних десяти километрах спуска, как говорится, "соскользнул с подушки". Да, обитаемая часть была отстрелена автоматикой и спустилась поодаль на огромных парашютах, но вот грузовой отсек разбился всмятку, и сохранилось там немного. Однако же переселенцы, собрав из найденных обломков грузов одну-единственную действующую "скакалку", отправили на ней эмиссара "оформлять заявку на колонию". Все данные и подтверждения были в порядке, люди живы, а разбившийся груз - ну, с кем не бывает? Регистрация была произведена, и планета получила гордое имя "Аллах акбар".
   Каково же было удивление чиновников, когда всего через пару месяцев, правда, уже "как обычно" - то есть по межсвязи - им поступила заявка на ту же самую планету, но под названием "Новый Сион"! Последовало разбирательство, и вскоре выяснилось, что практически одновременно с арабским транспортом на второй континент планеты (а располагались они, кстати, довольно далеко друг от друга) приземлился аналогичный, но под флагом Израиля. Мистический же вопрос, как команды двух транспортов умудрились друг друга не заметить, разрешился до смешного просто: никаких детальных облетов и осмотров поверхности с орбиты перед посадкой на необитаемую планету никто не проводил - есть же свежий доклад парня из Свободного Поиска, дополненный детальной картографией, и ладно - а уж после посадки, даже при условии сохранения всего груза, вряд ли кто-нибудь когда-нибудь начинал свою деятельность с запуска сети следящих спутников: ради чего?! Обустроиться надо, быт наладить, плодородность почв на практике проверить, разведанные "поисковиками" месторождения копнуть - да много всего надо. Так что "засечь" кого-то в другом полушарии можно было только по связи. Но вот беда: засечь арабов израильтяне не могли, ведь те не вели переговоров, им было нечем. А арабы никого засечь и вовсе были неспособны, потому что их оборудование, как и запасы продуктов на первое время, разбились вместе с кораблем - переговоры-то нечем было вести, не то что пеленгацию! Так и не знали друг о друге - до начала "конфликта заявок".
   Придя в себя от неожиданности - а случай был и вправду единичный - чиновники объяснили израильтянам, что опоздав с заявкой и имея права только на "как бы половину" планеты, те могут подать запрос на модификацию уже присвоенного и внесенного в реестр названия, но не вправе требовать полного его изменения. Пришлось довольствоваться малым, и название мира лишь потеряло свою "религиозную составляющую" - теперь он назывался просто Акбар.
  
   Арабам это очень, вот просто ну очень не понравилось. Но в то время как у израильтян не было средств ведения межконтинентальных боевых действий, у арабов не было и вовсе никаких средств. Поэтому обе стороны конфликта, а заодно и планеты, тихо ненавидели друг друга... В буквальном смысле. Пока, что называется, кто-то на беду не додумался.
   Ментальная магия - не разновидность стихийной, но по духу крайне ей близка: маг оперирует мировым эфиром, а за отсутствием оного - лишь своей жизненной силой. Однако есть и отличия: во-первых, объектом воздействия является не природа, а сознания других людей. А во-вторых, эта магия предъявляет высочайшие требования к точности и контролю - то есть к мастерству - но при этом неэнергоемка. Иными словами, владей Жан-Клод нужными техниками, со своей способностью зажечь свечу он человеческий мозг просто бы поджарил. Не подчинил себе, не модифицировал, но уж поджарил бы точно. Но то он, и другое дело - арабские и израильские "специалисты", которые совершенствовались в своем мастерстве уже поболее двух веков.
   Пошли они, впрочем, разными путями: примерно одновременно поняв, что просто здоровые люди, не имеющие способностей, но обладающие этой самой жизненной энергией, могут служить "донорами" для магов, соперники приняли немножко разные решения. Израильтяне сформировали специальные кибуцы, где жителям-добровольцам предоставлялась лучшая еда, медицина и прочее лишь с тем, чтобы их энергией мог пользоваться какой-нибудь маг. Естественно, существовали ограничения: ведь "перерасход" мог вызвать "пересыхание источника", вплоть до немедленной смерти человека. Добровольцев берегли: с развитием колонии и увеличением уровня жизни новых желающих находилось все меньше и меньше.
   Арабы же такой проблемы не имели: обладая гораздо более высоким индексом прироста населения, они начали просто отлавливать и порабощать бедняков. Да, голодный бедняк не мог дать много. Да, никто не следил за "перерасходом", и смертность была высока. Но отсутствие необходимости ограничивать себя при применении практик увеличивало мощность оных, а рабы... Рабов можно наловить новых.
   В конце концов суммарная сила арабских магов стала настолько превосходить силу магов израильских, что от немедленного поражения последних спасало лишь непрекращающееся соперничество среди арабов.
   Они просто слишком много сил тратили на междоусобицы.
   Но в любой момент это могло измениться, и, пожалуй, последней надеждой израильтян стал "несимметричный ответ", поиском которого уже давно занималась группа их эмиссаров на Бенгалуру, планете, где под пацифистским флагом Индии осуществлялись самые безумные сделки по продаже оружия. По слухам, им даже удалось наконец-то найти что-то подходящее в рамках отведенного им бюджета - отнюдь не резинового, ведь Акбар был все-таки молодой колонией.
  
   Жан-Клод улыбнулся. Наконец-то он нашел что-то, на чем можно основать "позитивный настрой" перед миссией - а настрой был важен.
   Он не менталист... Но и не бездарность, управлять энергиями умеет - а значит, есть шанс хотя бы "сыграть в обороне". Его хотели послать выяснить судьбу парней, которые как солдаты превосходили его даже по отдельности, а уж вместе... Но если ментальная магия местных стала "неучтенным фактором", погубившим целый десантный отряд (он-то в гибели отряда не сомневался), то его способность почувствовать воздействие - а то и противостоять ему - может стать таким же фактором для местных. Это, быть может, слишком зыбко, но когда тебя сбрасывают одного к агрессивным рабовладельцам (а отряд пропал именно на арабском континенте) - тебе сгодится любой повод для оптимизма.
   Тем более, что отказаться - нельзя. Он прекрасно понимал, что рейдер пришел "вынимать" его с Фриды, где иначе он и закончил бы свои дни, хоть бы и от старости, "не за просто так". И достаточно спокойно к этому относился: услуга за услугу, что ж... Тем, кто лишился собственного транспорта и при этом не был способен оказать услугу единственному местному "таксисту", повезло гораздо меньше.
   А в то, что "Адмирал Бельграно" не разбомбил его "скакалку" умышленно, Жан-Клод верил сразу и во веки веков: он сам, по собственной глупости, расположил ее настолько близко к селению аборигенов, что никому, включая канониров рейдера, такой идиотизм и в голову не мог прийти. Тем более, что замаскированную, с заглушенным реактором скорлупку с орбиты засечь нереально. Ведь все технологии наблюдения, обнаружения и наведения основаны на хоть какой-нибудь активности "неприятеля" - электронной, гравитационной, ядерной, психической наконец... Если же активности нет - то нет и опасности: "мертвые не кусаются".
  
   ***
  
   Али ибн Амман радовался. Как же не радоваться, если у него все получилось? Ну почти все... Однако теперь и того, что есть, безусловно хватит, чтобы не ограничиваться победой над соперником и соседом, этим полукровкой Дайконур-Оглы. Приближение летающей повозки с разумами внутри они почувствовали одновременно. Но Дайконур-Оглы немедленно отправил к предполагаемому месту посадки своих лучших воинов, отдав им свое лучшее оружие. Али же не торопился.
   "Воины с неба? Вероятно, сильные люди, которые дадут много, очень много жизненной энергии, что позволит укрепить власть и прирастить богатство. Как же велик соблазн захватить их, пользуясь лишь внезапностью, не тратя Сил Разума и не подвергая опасности жизнь рабов, умирающих при колдовстве! Но - с неба? И всего вдесятером? Самоуверенность? Ха! Самоуверенность - это считать, что они не ведают, что творят! Какая у них броня, какое оружие? Ведь легко предположить, что получше наших, раз их повозка летает, и сама, а наши лишь ездят, и только влекомые ослом! Нет, пусть я поведу себя как трус, пусть я даже потеряю пару рабов... Что стоят эти задохлики-рабы по сравнению с богатурами, самостоятельно идущими мне в руки? Нет и еще раз нет, я не пошлю воинов. Я пойду сам. И... Чуть попозже."
  
   Мигель Чавес-старший, командир десантного отряда, проверил "комплектность персонала" и задал десантному модулю программу самостоятельной "маскировки на удалении" - это делалось для того, чтобы члены отряда в случае маловероятной поимки не могли выдать место расположения модуля - как выдашь то, что не знаешь? Возвратом же модуля для произведения обратной амбаркации занимались спецы с рейдера. Если отряд погибал и, как следствие, не выходил на связь - спецы этим, соответственно, не занимались. Ну а если что-то случалось с рейдером... Зачем отряду модуль, на котором некуда лететь? "Аргентина не бросит детей и жену, спи спокойно, солдат, ты прославил страну!" - так пелось в известной песне.
   Еще Чавес успел заметить новые засечки на экране тактического шлема, распределить их между подчиненными и убедиться, что все успешно отстрелялись.
   А потом он, как и его товарищи, снял пауэрсьют, разрядил оружие, положил его на землю и сам лег рядом, моментально уснув. И больше ничего не помнил.
  
   Когда же на место событий прибежал запыхавшийся Дайконур-Оглы, он увидел своих людей застреленными из какого-то странного оружия (оно оставляло одинаково аккуратные дырочки и в слабой человеческой плоти, и в крепчайшей броне, по-видимому, просто не замечая разницы), а также извечного соседа-соперника Али ибн Аммана... С десятком "рабов Силы" за спиной. И от взгляда на этих рабов Дайконура-Оглы бросило в дрожь: каждый из них превосходил по своему потенциалу всех, кого мог собрать не только он сам, но и великий эмир, управляющий их провинцией. А десять...
   - Ну что ж, теперь, возможно, мы поговорим? - спросил Али.
   - О чем, почтенный ибн Амман? Эти люди убили моих воинов, но ты, как я вижу, уже свершил месть, обратив убийц в рабство. Ты поступил, как подобает правоверному, да будет милостив к тебе Аллах!
   - Милостив, милостив... Милостив настолько, что дает мне наконец-то возможность сделать то, что я давно хотел сделать.
   Далее Али ибн Амман с наслаждением наблюдал, как поганый Дайконур-Оглы достает из ножен свой кривой кинжал, трясясь от ужаса, но не в силах остановить собственную руку, поднимает его - и перерезает себе горло.
  
   Это было поистине приятно, лишь одно омрачало ликование ибн Аммана: он не знал, где находится летающая повозка. Подозревая, что она может спрятаться так, что лучшие ищейки не найдут и за век - затаиться в лампе у джинна, в преисподней у шайтана, на дне моря, да где угодно! - он начал было расспрашивать своих новых рабов, но они... Не знали. Находясь под его полным контролем, они не могли лгать - но никто не расскажет того, чего сам не знает! Хитроумные гяуры! Просто - и гениально. Бездарь мог запытать их насмерть, одаренный - вскипятить им мозги, сделав слюнявыми идиотами, неспособными более подпитывать колдовство... Но оба ничего бы не узнали. Потому что не знали сами пленники. Сами они - простые воины, просто хорошо откормленные. Но их командир - наверно, великий и мудрый визирь, раз придумал такое. Мудрость всегда достойна уважения, даже если это мудрость врага. Но как же обидно!
   ...Тем острее была радость ибн Аммана, когда он вдруг опять почувствовал "разум наверху". И на этот раз - один! Значит, можно рискнуть. Прибежать на место посадки, благо оно известно заранее: пришелец, похоже, такой же профан в Силе, как и эти... Схватить его "щупом разума" раньше, чем он даже выйдет... Не дать ступить и шагу... А главное - не дать спрятать повозку! И вот тогда... Летающая повозка, страшное оружие, ОДИННАДЦАТЬ сильнейших "рабов Силы"... Можно поспорить не только с эмиром. Можно, постепенно накапливая силы, добраться и до Великого Визиря, и вот тогда...
  
   Еще на высоте двадцати километров Жан-Клод почувствовал, что кто-то беспардонно копается у него в голове. Попыток "перехвата контроля", впрочем, пока не было, а потому и он не активировал свои внутренние возможности: мало ли, это было бы замечено? Он один, и если можно действовать скрытно - так и надо действовать. Зато когда попытки "перехвата" начались, он оказался к этому явно не готов. Он ждал чего угодно, только не такого массированного отказа в подчинении со стороны собственного тела. Рассчитывая на вторжение в сознание и готовясь отразить подобную "атаку", Жан-Клод попросту проморгал момент, когда рука, протянутая к банке с тоником (до поверхности оставалось еще метров семьсот, и компьютер модуля выбирал оптимальную точку касания), ни к какой банке на самом-то деле не протянулась, так и оставшись лежать на подлокотнике кресла. Чорт возьми, но он же только что ПРОТЯНУЛ РУКУ! Все, так сказать "ментальные ощущения" от этого действия были налицо.
   Да только вот рука не сдвинулась ни на миллиметр.
   Попытавшись встать, Дюпон понял, что и с ногами у него не очень... То есть не совсем... Точнее, не всегда, где-то через раз... Вот тут он начал бороться, "поднимать щиты" (ну, так это выглядело в его воображении), напитывая их до отказа всеми своими силами, до последней капли. Стало немножко полегче - по крайней мере, руки вновь начали его слушаться. Но ноги оставались будто ватными, отказывались то гнуться, то распрямляться, и каждый шаг удавалось сделать, только держась за аварийные поручни на мостике, а потом в коридоре... Каждый третий шаг, если быть точным. Два раза из трех ноги просто игнорировали данную мозгом инструкцию двигаться. Единственной хорошей новостью было то, что нападавший явно был один. Но силища у него была, как у нескольких человек - как бы не у десятка... Жан-Клод надеялся, что снаружи, на поверхности, станет легче - тем более, только оттуда можно дать команду на маскировку модуля (пусть хотя бы он не достанется врагу!) Однако дойти до шлюза... Это было проблемой.
   Медикаменты не помогали - точнее, уже помогли, чем могли, и в крови кипел такой коктейль стимуляторов, в том числе подстегивающих именно деятельность мозга, что это было откровенно вредно для здоровья. Может быть, без них было бы еще хуже, но и с ними... А ходить-то как? Точнее, чем? В отчаянной надежде ("ну мало ли что найдется в медбоксе у этой десантуры!") Жан-Клод, распахивая шкаф за шкафом, обнаружил-таки один из древнейших медицинских приборов человечества.
   Костыль.
   Простой металлический костыль, довольно тяжелый и неудобный. Но, как и в незапамятные времена своего изобретения, позволявший помогать отказывающим ногам еще слушающимися руками. И - ходить. Плохо и медленно, но ходить - например, от медбокса к шлюзу... И он пошел. Уже слабо понимая, что происходит, занятый только передвижением ног и желанием увидеть врага собственными глазами. Его ли это было желание, или противник залез-таки ему в мозг, Дюпон не знал. Он просто шел. Шаг за шагом.
  
   Али ибн Амман не сомневался в своем превосходстве, однако в какой-то момент начал слегка беспокоиться. Этот одиночка из летающей повозки... Сопротивлялся! Неумело, не как маг-менталист - но, тем не менее, не давая полностью взять себя под контроль, как происходило со всеми бездарями, от окрестных декхан до рослых собратьев нового гостя. Повозка, однако, опустилась на землю и не собиралась улетать. И, несмотря на все усиливающееся сопротивление (откуда он берет силы, у него же нет рабов Силы!), этот человек явно приближался к тому, что Али обозначил для себя как дверь. И куда он его активно "звал". Али понимал, что при личном контакте, "глаза в глаза", его сила еще на какую-то толику возрастет - и чужаку останется только покориться... Наконец дверь начала открываться - не как положено нормальной двери, а как бы всасываясь в притолоку. Какая разница! Она открывалась! И сейчас он, Али ибн Амман, взойдет на летающую повозку и объявит ее своей собственностью как "первозахватчик", а таким образом полученная собственность - святой трофей, и ни эмир, ни визирь, ни даже сам халиф не посмеют это оспорить!
   Ну и еще один могучий раб Силы тоже, конечно, не помешает.
   Когда дверь полностью открылась, Али смело сделал шаг внутрь.
  
   И тут кто-то с размаху ударил его костылем по голове.
  
   ***
  
За бриджем, на котором лорд Арчибальд предусмотрительно проиграл Джереми Сэндлеру несколько гиней, подавали шерри, и лорд заметил, что адмирал пьет довольно много. Он даже забеспокоился, но после убедился, что великолепные манеры флотского офицера не изменяют сэру Сэндлеру независимо от степени подпития. В конце же партии, обрадованный к тому же выигрышем, адмирал пришел в благостное расположение духа и с удовольствием принял предложение губернатора переместиться в курительную комнату.
   Подали виски и сигары.
   Выпив по стаканчику и закурив, джентльмены оценивающе посмотрели друг на друга.
   - Господин адмирал, - начал Арчибальд, - мне кажется, или, несмотря ни на что, есть в вас какая-то неудовлетворенность, ощущение дискомфорта? Может быть, вам неприятна эта комната? Или вас ждут дела, от которых я вас отвлекаю?
   - Помилуйте, лорд Гамильтон, какие дела?! Что же до беспокойства - отдаю должное вашей наблюдательности, но поверьте, оное беспокойство не имеет ничего общего с вашим достойным всяческих похвал гостеприимством! Я вообще несколько беспокоен последнее время... Долгое время, честно сказать.
   - Но что же беспокоит вас? Насколько мне известно, ни в политике, ни в военной сфере уже давно не происходит ничего значительного... Что-то личное?
   - Нет. Не личное. Вы все сказали правильно. Именно что не происходит ничего значительного. Но ведь это значит, что самый амбициозный, умелый, преданный офицер не может добиться - ничего... Ведь ничего не происходит!
   - Интересно... Что же именно вы имеете ввиду?
   Мужчины выпили.
   - Господин губернатор, все же очевидно. Вот я командую малой эскадрой. Кто мы сегодня? Патрульные, иначе и сказать нельзя. Гоняемся иногда за контрабандистами, но и не более того. Мы, офицеры флота империи, над которой когда-то никогда не заходило солнце! Мы, знающие, что любой империи должно непреклонно расти и расширяться, иначе ее ждет закат и забвение! И что я вижу?.. Стагнацию, застой, отсутствие каких бы то ни было перспектив развития. Отсутствие будущего! Мы, флот, могли бы сделать многое. Добиться многого. И отнюдь не только для самих себя - для нашей страны, всего нашего народа! Но мы... Мы не делаем - ничего.
   В волнении адмирал налил себе полстакана виски и залпом выпил.
   Да-да, - покивал головой губернатор, - я в высшей степени понимаю вас и полностью разделяю ваши чувства!
   - Как это прекрасно, когда кто-то тебя понимает, - ответил Сэндлер, - Представляете, многие, очень многие из офицеров смирились с существующим положением дел. Они согласны получать невеликое "жалованье мирного времени" - благо и делать при этом ничего не надо - а те, кто понахальнее, еще и добавляют к жалованью "премии", так мы между собой называем взятки от контрабандистов... И им - достаточно! А на то, что прекратив бороться за могущество, наша страна начала терять даже то, что оставалось, им попросту плевать! Пусть не год и даже не десяток лет, пусть век... Но в конце концов мы все - все! - "выдохнемся", и нас поглотят какие-нибудь папуасы, как это произошло в древности с великим Римом.
   - А в современности - с нашей метрополией на Земле.
   - Ну, она была отдана в качестве политического жеста, как знак презрения.
   - Но не возникает ли у вас ощущения, что этот "политический жест" был, как бы это сказать, вынужденным?
   - Возникает. Если честно - возникает. Вы правы, кругом правы, господин губернатор! Я рад, что хотя бы здесь, на окраине нынешних владений Британии (надеюсь, я не нанесу вам оскорбления, произнеся это), сохранились люди, для которых величие империи - не пустой звук.
   - За это стоит выпить!
   И они подняли стаканы.
   - Я действительно отлично понимаю вас, Джереми... - сказал лорд Гамильтон и тут же спохватился: Позволите ли вы именовать вас по-дружески, без чинов?
   - Это честь для меня! - ответил самую чуточку, но все-таки пьяным голосом адмирал.
   - Ну что ж, и я покорнейше прошу вас не чиниться. Я - Арчибальд.
   Они пожали друг другу руки и выпили еще по стаканчику.
   - Понимаете, Джереми, - начал Арчибальд, раскуривая очередную сигару, - у меня ведь, по сути, те же проблемы, что и у вас. Я столь же остро понимаю, что без развития, без, если хотите, экспансии наша империя угаснет. И что я вижу? В основном, лишь сонную пассивность - и не только со стороны мелких служащих, но и со стороны высших чиновников, потомственных дворян, ведущих свою родословную чуть ли не от Вильгельма Завоевателя! Здесь, на уровне подотчетной мне колонии, я могу многое. Но стоит потянуться за чем-то "вовне"... Даже за сущей мелочью. Я будто бы тону в патоке. Взять хотя бы эту Ла Нинья...
   - Ла Нинья? Это планета? Ну то есть система?
   - Да! Формально - система с планетой, принадлежащая аргентинцам. По факту - какой-то булыжник со слишком разреженной и непригодной для дыхания атмосферой, расположенный к тому же вдалеке от "основной сферы влияния" Аргентины. Ну, наверно, там есть какие-то полезные ископаемые, раз его разрешили внести в реестр, но... Я бы еще понял, если бы они открыли там рудники, построили заводы, еще что-то... Они же не делают ничего, просто внесли систему в реестр и наслаждаются еще одной "точкой присутствия флага на карте"! Однако для меня это - буквально кость в горле. Ведь благодаря этим потомкам Педро де Мендосы, или как там его звали, все мои торговые караваны в метрополию вынуждены идти кружным путем, в обход их "сферы национального пространства", тратя не только дорогое горючее, но и бесценное время.
   - Простите меня, Арчибальд, но я ведь военный, а не политик - а почему ваши торговцы не могут летать через их пространство?
   - Вы разве не изучали историю войн? Дело как раз в ней, а точнее - в нашем с ними конфликте за Фолклендские острова... Которые они называли Мальвинскими, да.
   - Боже, но когда это было?
   - Во второй половине двадцатого века - по стандартному земному летоисчислению, естественно.
   - Ох, должен признаться, такой старины нам в училище не преподавали.
   - А должны были бы! Ибо именно благодаря этой "старине" мы с Аргентиной и по сю пору формально находимся в состоянии войны, которое предусматривает "невхождение в территориальные воды" - а ныне "в национальные пространства" - друг друга.
   - Войны?!
   - Фолклендский - для них "мальвинский" - конфликт закончился де-факто победой Британии. Однако Аргентина не капитулировала - еще бы они капитулировали всей страной из-за каких-то мелких островков, на такую глупость даже эти латиносы не способны! - было просто заключено перемирие. Акт о прекращении военных действий. И военные действия были и вправду прекращены, никогда более Аргентина не пыталась вернуть себе власть над островами. Но и не подписывала капитуляцию с сопутствующими "мирными соглашениями" - тоже никогда. Как, само собой разумеется, и Британия. Вот и выходит, что у нас с Аргентиной - война... Просто мы не ведем боевых действий, так как подписали перемирие. 14 июня 1982 года, если мне не изменяет память.
   Глаза адмирала загорелись.
   - То есть мы ведем войну, просто об этом не знаем?
   - Скорее не помним, друг мой! - улыбнулся губернатор.
   - За это несомненно следует выпить!
  
   Джереми Сэндлер выпил уже очень, очень много. Не "как лошадь", скорее уж как проведший месяц в пустыне верблюд, причем не воды, а шерри и виски. Лорд Гамильтон поражался способности адмирала сохранять изысканность манер несмотря на любые, для многих почти смертельные дозы алкоголя. Он даже немного завидовал: "Вот ведь настоящий флотский офицер! Не теряет, так сказать, лица вообще ни при каких обстоятельствах! Явно потомственный служака - да не в десятом, а скорее в сотом поколении! Я бы так точно не смог." Тут лорд поймал себя на мысли, что... Уважает адмирала. Вот есть в этом джентльмене какой-то "стержень" - и не в смысле "в штанах", а скорее в душе. То, что позволяет напиваться, не теряя человеческого облика. Позволяет говорить то, что думаешь, не боясь возможных неприятностей. Позволяет идти к своей цели, не сдаваясь при первой же явной неудаче. "А какова его цель?" - подумал Гамильтон, - "Ведь очень похоже, что цели у нас одни и те же. То есть получается, что я не буду его использовать - как и он меня - но мы просто поможем друг другу... Если поможем, конечно."
  
   - В общем, на настоящий момент все вот как-то так, - вернулся Арчибальд к внезапно прервавшемуся разговору, - я же говорил вам, друг мой, что прекрасно вас понимаю. Надо что-то делать, куда-то двигаться, и не для "повышения уровня комфорта", просто для выживания... Но двигаться некуда. Ни вам, ни мне. Моя должность как бы "выше" вашей, но в той же степени тупиковая, так что тут мы равны. Товарищи, так сказать, по несчастью... И эти нескончаемые проблемы с Ла Нинья.
   "Похоже я, сам того не заметив, тоже поднабрался" - подумал он, - "Начинаю выражаться неконкретно"
   Однако пьяный адмирал был, несомненно, не в силах заметить подобные мелочи. Он повернулся к губернатору и немножко заплетающимся языком наполовину спросил, наполовину предложил:
   - Арчибальд, а давайте ее захватим? И все кончится!
   - Но... - в первый момент Гамильтон был даже несколько ошарашен - Но... А-а-а, вы, вероятно, имеете ввиду закон, по которому колония, на которой в течение длительного времени не разместили население, или промышленное производство, или не начали разработку недр, таковой считаться перестает? Так аргентинцы там повесили на орбиту малую ремонтную верфь. Да, она никогда никого не ремонтировала. Да, всего персонала там несколько человек для поддержки жизнеобеспечения - да и те не аргентинцы, гастарбайтеры какие-то. Но она, видите ли, "промышленное производство", то есть формально они в своем праве...
   - Как бы это вам сказать, друг мой... В, как говорят, "тумане войны" мы ведь можем эту малую верфь просто не заметить!
   - Что ж... - Вообще-то, стоило адмиралу озвучить свою идею, губернатор уже начал относиться к верфи как к очередной своей "неучтенной собственности". Однако подумав, он понял, что отодрать аргентинскую маркировку от каждой маленькой детальки немаленькой верфи не представляется возможным - и, как бы исчезающе мала ни была вероятность угодить под международный суд, риски следовало минимизировать, - Согласен. Маневровый движок разгонит ее в сторону звезды, и... Какая верфь? О чем вы вообще говорите, сэр?!
   - Именно!
   - Но как быть с аргентинским рейдером, который, по слухам, ошивается где-то неподалеку?
   - Ну господи-ин губерна-атор! - улыбнулся адмирал, - а на что же моя эскадра?
   - Но у вас только шесть эсминцев и всего один крейсер!
   - А скорее ни одного - ведь тот, что есть, устарел еще в момент начала его постройки.
   - И как?!
   - Попробую объяснить - по-простому, как человеку невоенному. Для крупного корабля мои эсминцы - то же самое, что штурмовики и торпедоносцы для них самих: самый страшный враг. Просто потому, что "врезать" при везении могут ничуть не слабее, а вот элементарно попасть по ним в разы сложнее, чем по "равному" противнику, уж больно быстры и маневрены. Там, где противник равного тоннажа будет вынужден судорожно дергаться и выставлять щиты, "малотоннажник" просто сманеврирует на скорости, и все. А когда получаешь в борт тяжелую торпеду или болванку из рэйлгана, тебе обычно все равно, от кого "прилетело" - от огромной "лайбы" или от мелкого эсминца. Прилетело - заделывай пробоины! Палубной же авиации рейдеры не имеют, так что эффективной защиты от нас у них попросту не будет. А крейсер... Ну что крейсер. Признаться честно, его главная задача - вызывать уважение в глазах гражданских: надо же, целый крейсер! На самом деле наш Иррезистибл - старая калоша, построенная по древнему проекту "Скапа Флоу", на которой да, удосужились обновить электронику ПКО, но все остальное... Мы давно уже разочаровались в его боевых качествах и используем как корабль снабжения для эсминцев - ну, способный при случае огрызнуться, но не более того. Трюмы там внушительные, "противоторпедную сетку" он благодаря новой электронике ставит неплохую, но главная наша сила - именно эсминцы. Мелочь, вроде контрабандистов, боится их как огня. А вот "крупняк" - обычно не боится... И совершает тем самым фатальную, в буквальном смысле, ошибку.
   - Что ж, спасибо за разъяснение! Признаться, вы меня порадовали. То есть если этот рейдер вдруг примчится на помощь, вам будет чем его встретить?
   - Более того! Я просто-таки надеюсь, что он примчится - потому что после этого никто не посмеет отказать мне в присвоении следующего звания! - довольно улыбнулся Сэндлер.
   - Меня очень, очень радует ваша уверенность! - улыбнулся в ответ Гамильтон, - однако же время позднее. Не угодно ли вам будет присоединиться ко мне завтра за ланчем, в моем особняке? Там мы, достойно отдохнув, смогли бы обсудить дальнейшие подробности нашего, хммм, предприятия.
   - Благодарю, охотно! Сейчас и правда хотелось бы - поспать... Вы, будучи старше и мудрее, поняли это первым.
   - Ну, ну, не стоит лести, друг мой. Для меня знакомство с вами - как глоток свежего воздуха и возрождение давно похороненных надежд, чуть ли не мечтаний юности... Так что мы как минимум квиты. Жду вас завтра в полдень, и не утруждайтесь поиском транспорта: я, если вы не против, пришлю экипаж.
   - Еще раз благодарю вас, Арчибальд! Покойной ночи!
   - Покойной ночи, Джереми!
  
   ***
  
   Эмиль Загоруйко угрюмо жевал "вечный" бутерброд с салом - тот всегда выползал из синтезатора ровно с той скоростью, с которой от него отрезали удобные по размеру куски. Водка закончилась еще позавчера, тогда как до конца вахты оставалось не меньше месяца. Тоска... А записка от предыдущих вахтовиков гласила, что никакой надежды на самогон нет, не с этими продуктами. Конечно, новая смена предприняла собственную попытку - но в результате лишь добавила свои подписи к уже имевшимся под текстом записки. Благодаря какой-то спецобработке субпродукты, которыми их кормили, попросту отказывались бродить. Конечно, при этом они и не портились - но утешение было слабым. Дерьмовая работа, дерьмовая жратва, вот и водка закончилась... И это постоянное давящее чувство километра, если не больше, камня над головой - Эмиль был профессиональным шахтером и "глубины руд" не боялся, но обычно ведь после смены шахтер возвращается на поверхность, а тут... Единственное, что примиряло с действительностью - оплата. Вот с ней наниматели-латиносы не скупились, тут надо отдать им должное.
  
   В родном Донецке, на самой Земле - а вы думали, в Великой Метрополии и на Родине Человечества нет бедноты? Все наоборот, именно там-то ее и навалом, ведь все талантливые, способные, амбициозные и даже просто тупо трудолюбивые давно свалили в колонии - безработный шахтер Загоруйко перебивался как мог, любыми способами, не исключая мелкий гоп-стоп. Все изменилось после возвращения из "длительной командировки" его соседа, Урмаса Гимазова. Отсутствовал он почти полгода, так что его любвеобильная жена успела наставить ему рога со всем районом, не исключая и самого Эмиля (а хороша чертовка, кстати!), кроме того, поползли слухи, что на самом-то деле он просто сбежал куда-то далеко-далеко. Ну или недалеко, зато к достойной большего доверия бабе. Однако вот - вернулся, и, по меркам Донецка, вернулся богатым человеком. Богатым настолько, что купил на базаре подержаный флаер, перешел с самогона на покупную водку, а Светлана вдруг опять стала верной женой. Конечно же, знакомые постоянно докучали Урмасу вопросами, где, так сказать, водятся деньжищи и как бы им самим приобщиться к сему живительному источнику. Но ответ был один: "где было - там уж нет". Лаконично. Но Гимазов, несмотря на фамилию, был гораздо в большей степени эстонцем, чем татарином. И только Эмилю он рассказал немножко больше.
   - Сосед, - сказал он, - Ты шахтер, как и я. И ты можешь попробовать получить такую же работу. Это вахта где-то далеко, я так и не знаю, где именно, но одной дороги туда - месяц. Работа очень тяжелая, не уверен, что решусь на еще одну вахту. Действительно тяжело. Но платят сполна, тут вопросов нет. Хорошо платят.
   - А кто хоть платит-то?
   - Аргентинцы. Если хочешь, сброшу тебе адрес, напиши им... Вроде как еще нужны рабочие.
   - И это действительно шахтерская работа?
   - Да! Условия необычные и я сказал - работа тяжелая. Но в целом - ничего, что мы бы не видели в шахте. Я справился - и ты справишься.
   - Спасибо, сосед! Давай адрес. Я попробую.
  
   Его взяли. Сначала он сильно беспокоился, ведь проводивший собеседование молодой парень представился "Альфонсо Диас, горный инженер", в то время как снующий вокруг офисный люд почему-то обращался к нему "сеньор лейтенант", не нужно знать испанского, чтобы понять такую простую фразу. Однако в ходе разговора Диас задавал вопросы как настоящий профессионал, не понаслышке знающий работу горняка, то есть каким он там был лейтенантом - неведомо, а вот инженером он был явно настоящим, и Загоруйко несколько расслабился. И даже спросил про условия работы. Диас ответил коротко и четко (все-таки лейтенант?):
   - Глубинная шахта. Ручная добыча ценной руды. Шахтерский поселок там же, под землей, то есть выход на поверхность не предусмотрен. Все положенные страховки и медицинское обслуживание подразумеваются. Кормежка - само собой. Проживание в одноместных или двухместных комнатах, по вашему выбору. Режим секретности и подписка о неразглашении, но и оплата повышенная.
   - А точнее, если могу спросить?
   Покопавшись в сети, Эмиль знал, что в Аргентине заработок шахтера выше, чем у "обычного работяги в среднем по стране" - тысяча с третью песо за месяц, тогда как средняя "индастри сэлэри" семьсот-восемьсот. А нынешний аргентинский песо - это несколько "повесомее", чем фунт или тем более рубль...
   - Двадцать тысяч.
   - Двадцать тысяч за трехмесячную вахту?!
   - За месяц. За вахту - шестьдесят.
   - Но...
   - Это плата за риск. Понимаете, если вы разболтаете, что и где вы добывали, вас попросту убьют. Не мы. Те, кто охотится за информацией об этой ценной руде. Выпотрошат, выведают все, что знаете, а потом прикончат как ненужного свидетеля. Поэтому работать вам предстоит всего три месяца, ну плюс дорога туда и обратно, но вот держать рот на замке - всю жизнь.
   - Но шестьдесят тысяч песо... Тут можно и помолчать. А как насчет возобновления контракта?
   - Если по окончании вахты - а работа и правда нелегкая - вы почувствуете себя в силах продолжать, добро пожаловать! Месяц дома, или в ином месте по вашему выбору, в качестве необходимого отдыха обязателен, а потом - пожалуйте на работу, если не передумали. Знаю людей, что работают уже десятую вахту, прижились, так сказать. Кстати, начиная с третьей вахты идет надбавка 10% "за опыт". Начиная с восьмой 20%. С шестнадцатой 30%, но пока шестнадцать вахт не отработал никто, ведь шахта довольно новая. Так как, возьметесь? Ваш опыт нас в целом устраивает, мы готовы вас взять без дальнейших проверок.
   - Возьмусь, господин инженер. Я шахтер из города выработанных шахт, вы сами знаете. Зарабатывать своим ремеслом - само по себе радость, а за такие деньжищи - так и вообще... Готов подписать контракт.
   - Отлично, сбрасываю вам все данные. И вводите сразу номер счета, тысячу песо задатка вы получите прямо сейчас.
   Тысяча песо... Невольно вспомнился Урмас, купивший на базаре двухлетний флаер за, в пересчете, где-то пятьсот. После заработка шестидесяти тысяч. А ведь и правда, не только об этой их "ценной руде", но и об оплате стоит помалкивать. В нынешней России могут прирезать и за меньшее.
  
   Россия, как ей и предначертано богами, в очередной раз не была той, что прежде. Началось все с падения огромного метеорита, откровенно просранного службой ПКО (а соседи, суки, знали, наверно, да смолчали!), который угодил прямехонько в Москву. Не то что от столицы - даже от Валдая не осталось ничего, кроме лавового озера. Государя Владимира Третьего не спас его бункер под Кремлем, и династия Путинидов прервалась. Последовала междоусобица, вызванная соперничеством за трон родов Тархановых и Ляховых. Победили Ляховы, уроженцы Кисловодска, и столица была перенесена в Ставрополь. Но во время смуты, во-первых, Польша и Словакия оттяпали себе по солидному куску Украины, что поставило крест на независимости оной, ибо оставшийся восточный "огрызок" моментально попросился под руку Вадима Первого Ляхова, потому теперь, по прошествии трех веков, Донецк и был русским городом. А во-вторых, Петербург с Новгородом, Псковом и прочими окрестностями заявили о независимости - ибо Вадиму Первому они как бы не присягали - и заключили унию с Финляндией, в состав которой и вошли полностью всего через каких-то двадцать лет. Кстати, в результате этого - ведь планет, официально "застолбленных" питерцами, было довольно много - Финляндия, хоть и не вошла в список "держав", в рейтинге "государств" передвинулась куда-то на "очень первые места", почти догнав вечного соперника - Швецию. Мурманск же, находившийся аккурат посередине северной части отошедшей финнам территории, еще в конце далекого двадцать первого века был полностью уничтожен аварией при испытаниях очередной супербыстрой межконтинентальной ракеты и Кольский полуостров, и так-то являвшийся пустыней, стал на века пустыней радиоактивной.
   А шахты Донецка были выработаны полностью, в ноль, "в упячку", после чего город стал национальным центром криминала и, одновременно, поставщиком гастарбайтеров для всего обитаемого космоса. По сути, если кто-то из жителей и имел работу, то она была "на выезде".
  
   Эмиль Загоруйко, сын ростовского хабала Михася Загоруйко и беглянки из Швеции, диссидентки Рут Съёблом, с детства был не только "двуязычным", но и "двукультурным". В то время как отец учил его плевать на правила и законы, если была хоть малейшая возможность удовлетворить "внутреннего хомяка", мать вечно твердила о том, что исполнять надо даже глупый закон, ибо иначе наступит хаос и беззаконие, что еще хуже, чем глупость закона. В результате Эмиль приучился жить и так, и этак - в зависимости от ситуации и настроения.
   Поэтому аргентинцев он и понимал, и не понимал.
   Зачем нужны были все эти "пугалки" и подписки о неразглашении, если их бригада, встретившаяся и познакомившаяся уже на транспортнике, не имела с самого начала ни малейшего представления о том, куда именно их везут? Транспортник представлял собой старую грузопассажирскую лайбу, в меру раздолбанную, но, вероятно, приписанную к военному ведомству: уж больно дисциплинированым, "уставным" и каким-то резким был ее экипаж. А ведь мореманы на "заштатных" посудинах обычно такие раздолбаи... Однако важно то, что это был ни разу не круизный лайнер, и пассажиров не баловали ни панорамными окнами (пусть и электронными) для созерцания видов космоса, ни информационными табло, сообщавшими, где они в данный момент находятся, с какой скоростью движутся и все такое. То есть лететь они могли буквально куда угодно - и делали это, кстати, довольно долго.
   По прибытии их погрузили в совершенно обычный посадочный челнок, сказав "не боись, парни, не наблюете, трясти не будет". И правда, особо не трясло - то ли атмосфера спокойная, то ли пилот настоящий мастер.
   А вышли они из челнока уже в подземном ангаре, откуда на гравилифте опустились на целый километр - там им предстояло жить и работать три месяца.
   Наниматели поступили мудро, заранее предупредив об основных трудностях - после этого то, что "всплыло" на местном инструктаже, воспринималось как мелочь.
   Герметизирован был только жилой блок, то есть работать предстояло в старых-добрых скафандрах с баллонами воздуха за спиной. Правила техники безопасности были, соответственно, строгими и многочисленными.
   Никакой механизации работ не предполагалось: как объяснил распорядитель работ, добываемая руда представляет собой некие "камни", то есть уплотнения основной породы, и их, не повредив, надо "изымать", выколачивая более мягкие и сыпучие фракции вокруг. Сам "камень" повреждать, и вообще долбить по нему аки дятел, нежелательно - потому механические средства добычи тут и не подходят. Леха Пантелеев, веселый и разговорчивый парень откуда-то из Сибири, сразу предположил, что на самом деле они будут добывать алмазы или изумруды - но над ним лишь посмеялись: при первом же выходе в шахту выяснилось, что "камни", пусть и не с чемодан размером, гораздо крупнее, чем может быть драгоценный камень даже теоретически.
   К тому же, как раз драгоценные камни машинную добычу переносили вполне спокойно.
   А тут... Вообще-то, эти "камни" и правда были похожи на куски руды какого-то металла. Вот только какого?.. Вся бригада была не просто с Земли, а из России - но многие успели поработать в самых разных местах, и в один голос утверждали, что вот именно такой руды раньше не видели. Ну что ж, видимо, аргентинцы не врали, говоря, что добывать придется что-то редкое. И не зря столько внимания уделяли безопасности. Ну и Господь с ними, что же до шахтеров - работа привычная, оплата превосходная, а если неизвестно, что именно ты добываешь... Оно не радиоактивное? Не ядовитое? Ну и прекрасно, все, что дальше - "меньше знаешь - крепче спишь".
  
   Но вот водки - не хватало. Скучно без водки.
   В свободное время они играли в "дурака" и в "морской бой", смотрели развлекательные программы русского головидения - доступа к сети в шахте не было, но им привозили кассеты со стримовой записью - и со все уменьшающимся успехом пытались поспать. Работа, в начале вахты представлявшаяся тяжелой и выматывающей, стала скорее некоей "отдушиной", и в шахту шли с удовольствием. Каждый "выдятленный" из породы "камень" вызывал чувство какого-то удовлетворения, и Эмиль теперь понимал, почему, несмотря на очевидные трудности, многие возвращались на эту работу. Он, пожалуй, тоже вернется. И, возможно, не раз: надо же получить надбавки, расписанные Диасом!
   Вот если бы еще водки...
   А потом, за две недели до окончания вахты, в шахту вдруг спустился распорядитель работ.
   - Парни, - сказал он, - у нас тут возникли проблемы на поверхности. Поэтому я, конечно, сочувствую, приношу извинения и все такое, но если вы выйдете через две недели, вы, вполне вероятно, тут же помрете. Не спрашивайте меня, почему: с одной стороны, сказать вам я не имею права, с другой же - мертвым будет уже все равно.
   Поэтому, кроме опции "выйти и сдохнуть", у вас есть два варианта. Первый - по окончании вахты вы помещаетесь в анабиоз до исчезновения опасности. Оплата сохраняется. Второй - вы на тот же период остаетесь здесь, продолжая работу. Оплата увеличивается в полтора раза.
  
   Анабиоз... Это никому не нравилось. На заре освоения дальнего космоса люди очень испугались того, как передвижение в гипере на них влияло. Типа сознание теряли и вообще. Поэтому первые гиперкорабли были снабжены суровой защитой от "эманаций подпространства", а людей на время путешествия помещали в этот самый анабиоз. Но как ни старались медики улучшить его характеристики, просыпались от "холодного сна" - не все. И каждый экипаж нес потери после каждого прыжка. Первые полеты к звездам вообще были делом довольно опасным. Больше сотни лет понадобилось человечеству, чтобы понять, что "эманации подпространства" - это дар богов, а не их же проклятие. Не принявший специальных препаратов человек при уходе корабля в гипер впадал в своеобразную "спячку" - терял сознание, начинал потреблять минимум кислорода и практически прекращал нуждаться в еде. Соответственно и не гадил - памперсы не требовались. Да, для его жизнеобеспечения было кое-что нужно, в отличие от "анабиозника", который потреблял только электричество для питания его капсулы. Но такие крохи... По выходе же из гипера по крайней мере выхода своевременного, все "спячечные" просыпались - здоровыми и довольными, хорошо выспавшимися и все такое. И никто не умирал. На планете же, которая ни в какой гипер не собиралась, средством "переждать" был только анабиоз. Из которого по определению выйдут не все. Поэтому шахтеры ответили единогласно: работа. Спросили только:
   - А водка? Водка - будет?
   - Водки привезем заведомо сверх потребностей, даже, так сказать, сверх способностей! Обещаю!
   - Тогда точно работа!
   И работа продолжилась. Тем более, что водку и правда привезли.
  
   ***
  
   Капитан Энрике Кортасар несколько раз прочитал отчеты, написанные Чавесом и Дюпоном. Магия... Про нее все знали, но учитывая слабость магов, никто не воспринимал эту "игрушку" всерьез. А оказалось, что поистине пытливый ум способен и "игрушку" превратить в оружие. Это же надо додуматься, использовать обычных людей как "батарейки" или "разгонные двигательные модули"! Но додумались же... Впрочем, на вновь осваиваемых планетах колонисты вообще до многого додумывались - жизнь заставляла. Гораздо большее удивление вызвали способности самого Дюпона, как и его вскользь упомянутый учитель - некий лысый мужик по имени Джорэм. Но мужик-то ладно, он остался где-то там, на Фриде, а вот сам Жан-Клод, получается, непрост. Очень непрост. Зажечь свечу... А если это не свеча? А если это патрон в патронташе, который на тебя надет? Любому пользователю огнестрельного - то есть не магнито-гравитационного или, скажем, оптического - оружия, идущему против этого парня, стоит поберечься. А лучше и вовсе "не ходить", да. Чего стоила одна фраза Чавеса-старшего: "Он его убил, сеньор капитан. Представляете? Ударил костылем по голове - и убил!"
  
   Освобожденная "десантная десятка" не только нашла все свое снаряжение - жадный Али не смог выкинуть ничего, все припрятал, ну они и нашли - она освободила пятерых бедолаг-исследователей, находившихся у местных в роли "батареек". Еще двоих освободить уже не удалось: "перегорели" из-за жадности их "пользователей". Но и освобождение не обошлось без Дюпона: только он мог подкрасться к магам-менталистам хотя бы на расстояние выстрела из рэйлгана (а это с хорошей оптикой несколько километров), не будучи обнаруженным. Стрелком он был, впрочем, отменным, и после ликвидации мага десантники проводили привычную "зачистку с освобождением заложников". Пару раз в самый неподходящий момент "на арене" появлялся еще один "маг-чародей" - младший член клана или гость - но Жан-Клод, сидящий на каком-нибудь холме или просто на дереве, следил за ситуацией через прицел, и проблемы не успевали возникнуть.
   Но чувство незащищенности от ментального воздействия все-таки очень напрягало, и это Чавес тоже подчеркнул в отчете в надежде, что данный момент войдет в список рекомендаций апгрейда снаряжения, предлагаемый капитаном - было такое правило, что командир, встретившийся с чем-то новым, рекомендовал начальству ввести защиту от этого, и иногда так даже и происходило, пусть и не сразу.
  
   Капитан Дюпон не был ни подчиненным капитана Кортасара, ни даже гражданином Аргентины, однако Энрике чувствовал, что этот парень ему еще может очень понадобиться. Француз... Ну и прекрасно, ведь отношения Аргентины и Франции уже несколько веков были самыми что ни на есть дружескими. Так что почему бы и не француз, лишь бы приносил пользу. А Дюпон приносил. Уже принес.
   Капитан Кортасар коснулся сенсорной панели и произнес: "Господин капитан Дюпон, не могли бы вы подойти на мостик?" Эта вежливость не была "прогибом", в обычной обстановке капитан был столь же вежлив и со своими подчиненными, все это знали - и, кстати, очень ценили. Любой начальник может сказать: "Эй, ты, быстро сюда!" Но отнюдь не любой обратится по имени и попросит подойти, как только будет возможность. Мелочь? Но на таких мелочах строится флот. По крайней мере, аргентинский флот, не самый большой по численности, но один из самых боеспособных во всей освоенной вселенной. Просто потому, что каждый флотский за свой корабль, своих товарищей и своего капитана был готов порвать глотку кому угодно - хоть в кабацкой драке, хоть на войне. Флотские стояли друг за друга горой - и это давало Аргентинской державе немалые дивиденды.
  
   ***
  
   Дюпон появился быстро, одетый в матросский китель без знаков различия: его собственная одежда пришла в полнейшую негодность.
   - Вы звали меня, сеньор капитан?
   - Да. И прошу вас, давайте без чинов, Жан-Клод, ведь я вам не начальник. Скорее хотел бы обратиться к вам с просьбой.
   - Хорошо, Энрике, в чем же заключается просьба?
   - Вы спасли мою десантную группу. Вы проявили экстраординарные способности. Вы вообще нам очень, очень помогли - и, уверен, сможете помочь и в будущем. Если у вас нет каких-то не терпящих промедления планов, я хотел бы попросить вас задержаться на рейдере в качестве, хммм, "прикомандированного офицера". Я знаю, что Иностранный Легион распущен, но уверен, наше военное ведомство не откажется поставить вас на довольствие согласно вашему капитанскому чину - например, как капитана морской пехоты, такое же звание имеет известный вам Чавес-старший.
   - И я стану вашим подчиненным? - улыбнулся Дюпон
   - Ну как бы да, - ответил Кортасар, - Но вы же сами видите, у нас тут довольно свободные нравы, вон матросы даже траву курят в гальюне, пойдешь посрать и глюки ловишь, все каннабисом пропитано. Бардак, а не боевой корабль!
   Жан-Клод уже имел возможность оценить боеспособность "Адмирала Бельграно" - и оценил ее как превосходную, поэтому шутку капитана он воспринял именно как шутку. Хотя траву матросы и правда курили. И с ним делились.
   - Да я, в общем, не против, - ответил он, - столько лет провел на службе, что без нее как-то и непривычно даже. Только вот хочется спросить, так сказать, сполна с нанявшего меня Института Ксенологии. В конце концов, я ведь честно выполнил все, для чего меня нанимали, и отправил им подробнейший отчет! В который вошла и информация по ментальным магам Акбара, между прочим. Они мне должны и зарплату, и премию, однозначно!
   - А вот об этом не беспокойтесь. По дипломатическим каналам "выбить" из них оплату получится, наверно, даже быстрее, чем если бы вы заявились к ним лично. Тем более что вы правы: и отчет, и явно "новая информация" налицо. Ваш наниматель, скорее всего, заплатит сполна, не чинясь. А если решит "задуматься"... Мы с Францией - друзья, так что "несколько тревожный звонок из Елисейского дворца" институту будет обеспечен.
   - Ну тогда и говорить не о чем. Ставьте на довольствие, сеньор капитан!
   - Да как два байта переслать, сеньор капитан!
  
   Шифрограмма на центральную базу на Буэнос Айресе была отправлена немедленно, и Энрике ждал ответа максимум через день-два. Однако ответ последовал всего лишь через шесть часов, в "корабельную ночь". Вызов экстренного коммуникатора разбудил и разозлил капитана, но он сразу же "пришел в меридиан", увидев, кто звонит. Командующий флотом Аргентины адмирал Лейбович. "Тот самый", "легендарный", "неуничтожимый" Лейбович.
  
   Семья Лейбовичей, по слухам, происходившая в седой древности от какого-то коммерсанта в тогда еще русском Петербурге, разделилась на две ветви. И если колумбийские Лейбовичи были плантаторами, выращивающими коку для производителей слабонаркотических напитков, то Лейбовичи аргентинские посвятили свою жизнь флоту. Все они были офицерами, зачастую капитанами кораблей, нередко адмиралами, а иногда - вот как сейчас - и адмиралами флота, командующими всеми ВКС державы. Крутые ребята, ничего не скажешь. Взять хотя бы нынешнего: будучи еще капитаном фрегата, он, потеряв в драке с контрабандистами генератор гипердрайва, повел свою команду на абордаж - и вернулся на базу на корабле контрабандистов, сообщив координаты обездвиженного и поставленного на "сигналку" фрегата, его потом нашли и вернули. Контрабандисты же так и остались, где были, в виде замороженных трупов на орбите вокруг безымянной звезды. Отчаянный парень и прекрасный офицер - как и все Лейбовичи, надо признать.
  
   - Капитан Кортасар, я прошу прощения за беспокойство в неурочное время.
   - Сеньор адмирал флота, я готов к службе! - ответил Энрике по-уставному.
   - Возникли новые обстоятельства, капитан.
   - Это связано с моим запросом?
   - Запросом? Ааа, это вы про того француза... Нет, с ним никаких проблем, ставим его на довольствие как капитана-морпеха, и дело к стороне. Сообщите ему, что жалованье он начал получать... Когда он там помог вам в первый раз?
   - Полмесяца назад, сеньор.
   - Значит, месяц назад. Это не проблема. Проблема в другом...
   - Я весь внимание, сеньор адмирал!
   - Вы ведь знаете, то есть, конечно, вам этого знать как бы не положено, но знаете же, что система Ла Нинья крайне важна для нас?
   - Знаю, сеньор адмирал, хотя и без подробностей.
   - Подробности сейчас и не важны, достаточно того, что мы добываем там ценные ископаемые, делая это в режиме строжайшей секретности - так, чтобы вся система выглядела и вовсе неиспользуемой. Долгое время все было в порядке, но то ли в контрразведке что-то "протекло", то ли дело просто в "неизбежных на море случайностях"... В общем, есть разведданные, что англичане заинтересовались этим местом. А Ла Нинья находится практически рядом с их анклавом, и поблизости как раз ошивается их Восьмая Колониальная эскадра - всего лишь шесть эсминцев и устаревший крейсер, но вы сами понимаете, разместить на Ла Нинья серьезные силы мы не могли, а несерьезные... Это было бы скорее "приглашением", чем защитой.
   - Эсминцы? Для нас это опасно. То есть я понял свою задачу, но будет ли поддержка?
   - Будет. Для "оправдания владения" Ла Нинья мы разместили там малый ремонтный док. Он не использовался, но сейчас мы отправляем туда как бы на ремонт эскортный авианосец "Гинсборро," на самом деле вполне исправный. Он оснащен тридцатью двумя штурмовиками "Пингвин", старыми, но все еще смертельно эффективными.
   - Но авианосцы идут в ремонт без дополнительного боекомплекта, это же всем известно!
   - В этом и состоит наш план. Ради соблюдения секретности, мы договорились с контрабандистами, и те обещали вскорости поставить на Ла Нинья тридцать два новейших истребителя-штурмовика "галил" израильского производства, с изрядным запасом боекомплекта. Посадочные точки "пингвинов" нетрудно перенастроить под "галилы" - по размерам они похожи. А предполагаемый захватчик получит тридцать два борта "москитного флота" не с минимальным боезапасом на один вылет, а с хорошим резервом, вылетов на пятьдесят, у контрабандистов так принято - продавать технику с запасом для стрельбы.
   - Что ж, в таком случае авианосец сможет преподнести Восьмой эскадре просто-таки смертельный сюрприз.
   - Как я уже сказал, в этом и состоит план. Однако "москитный флот" нуждается в электронной и гравитационной защите, к тому же их крейсер, пусть и устаревший...
   - Я вас понял, сеньор адмирал. Когда мы должны там оказаться?
   - Вы получите дополнительные инструкции, пока оставайтесь на месте. Оказаться там вы должны будете одновременно с их Восьмой эскадрой, это тоже часть плана. Тем более что мы пока полностью не уверены, что они вообще решатся на вооруженную акцию.
   - Си, сеньор!
  
   ***
  
Миссис Фаринтош готовила столовую к ланчу, очевидно важному для лорда Гамильтона. Никогда ранее, вернувшись из клуба в некотором подпитии, он не вспоминал об инструкциях на день грядущий, а тут надо же, детально расписал ее мужу все, что необходимо сделать. Ждал значительного гостя? Вероятно, хотя уже давно никаких достойных внимания гостей в их особняке не появлялось. Но - мало ли?
  
   Меган Уоллис Фаринтош, в девичестве Щтящщюк, для многочисленных любовников просто Мег, не любила своего мужа. Однако когда этот влюбленный в нее слюнявый английский теленок заговорил о возможности брака и упомянул, КЕМ ему предстоит стать после смерти отца, она не колебалась: это был ее счастливый билет, позволявший вырваться из тоскливой безнадеги Новокракова. Как интересно повторяется история! Ее мать, уроженка Алабамы-2 Глория Гейнор, влюбилась в поляка и была готова ехать за ним хоть в жопу мира... Которой Новокраков в результате и оказался. Но ей было на это плевать, они с отцом были счастливы вместе, по-настоящему, такое не подделать, Меган это видела. Дочь же всеми силами пыталась оттуда выбраться, что ей в результате и удалось, пусть не самым приятным способом. К счастью, горячность Чарльза прошла довольно быстро, и теперь ничто не мешало Мег утешаться с прекрасными образцами мужеского пола, обретавшимися в Джоржтауне. Самым приятным из них был долговязый голландец Хэмпфри ван Вейден - судя по нескольким вскользь заданным им вопросам, вполне возможно, агент разведки Нидерландов, но вот это как раз Меган совершенно не интересовало.
  
   Столовая была готова, даже на самый предвзятый взгляд. Дальше за дело возьмутся слуги, а "протоколом" займется Чарльз. А значит, можно поехать в город, попробовать поймать Хэмпфри, а если не получится - просто очаровать какого-нибудь красавчика в баре и, так сказать, изнасиловать. Потому что это - приятно. А вот быть экономкой и домоправительницей лорда, больного манией величия, и супругой помешанного на традициях слуги - это неприятно, от слова "вообще".
  
   В полдень же флаер, красовавшийся лордскими гербами на дверцах, привез мучавшегося тяжелым похмельем адмирала Сэндлера.
   - Джереми! - лорд лично вышел встретить гостя - Джереми, друг мой, немедленно выпейте шерри или хотя бы кружку портера, на вас же смотреть страшно, вы какой-то зеленый!
   - Ах, Арчибальд, от портера я бы не отказался.
   Слуги в особняке были вышколенными, и портер оказался в руке адмирала моментально и, казалось бы, ниоткуда.
   - Да. Холодный. И это прекрасно, - проговорил Джереми.
   - Как, аппетит просыпается? - тоном знатока спросил Гамильтон
   - В точку, сэр! Вот теперь - быка бы слопал!
   - Отлично, в столовой уже все готово для ланча, прошу вас!
   - Покорнейше благодарю!
  
   За ланчем серьезных разговоров не вели: губернатор наблюдал за своим гостем, а тот с усердием безумной бензопилы поглощал все, что слуги метали на стол... Еле успевали метать, на самом-то деле. К счастью, насытился адмирал все-таки на самую чуточку раньше, чем на кухне закончилась еда, предназначенная для ланча. Откинувшись в кресле, он медленно и задумчиво, глядя куда-то в потолок, выпил еще кружку портера, а потом сказал:
   - Арчибальд, а ведь я принес плохие новости, на самом-то деле.
   - Плохие новости?
   - Да. Флотский офицер не имеет права разглашать полученные разведданные, но... Вы - губернатор и лорд. К тому же, у нас с вами были кое-какие планы. Поэтому... Поэтому я считаю наш с вами случай - исключением.
   - И что же произошло?
   - Да все та же "формальная" верфь на Ла Нинья. Латиносы что-то пронюхали - ну или просто карта так легла - но верфь буквально позавчера расконсервировали для ремонта эскортного авианосца Гинсборро. А это - тридцать два борта "москитного флота".
   - Но ведь обычно на ремонт авианосцы встают "налегке"?
   - Да, скорее всего, и в этот раз все так - стандартная "обвеска" на месте, а погреба пусты. Один боевой вылет - и все. Но они заказали новые машины с доставкой именно туда!
   - Новые машины?
   - Причем у контрабандистов, вот что необычно. Как вы понимаете, военное ведомство любой страны само занимается комплектацией флотов и армий. И если вдруг латиносы обратились к контрабандистам, единственное приходящее мне в голову объяснение вам не понравится... Оно и мне самому не нравится.
   - Они думали, что мы не узнаем?
   - Именно. Что там сейчас на "точках" авианосца я не в курсе, но заказали они "Галилы". И, согласно повадкам контрабандистов, боекомплект там будет вылетов на полсотни, не меньше. Они так торгуют, это традиция.
   - Слышал, что Израиль назвал "Галил" своим новым "мечом Гидеона"...
   - И неспроста. Это очень, очень опасный штурмовик в умелых руках. В неумелых - как раз наоборот, но аргентинцы - хорошие пилоты, этого у них не отнять.
   - То есть "Галилы" ставят под угрозу наш маленький план?
   - Однозначно. Если латиносы их получат, можно даже не начинать. На "Галилах" они убьют нас, сэр. Просто убьют. Всех.
   - Но ведь сделка еще не совершена?
   - Пока нет. Достигнуто лишь "предварительное соглашение" - но где вы видели контрабандиста, который откажется от наличных, когда их ему уже показали?!
   - Нигде, тут вы правы. Однако... Однако есть один щекотливый момент. В общем, сейчас как раз я мог бы помочь нашему общему делу - ведь у нас общее дело, не так ли?
   - Несомненно, сэр!
   - Вот только для этого мне надо попасть на пару дней на тот самый Бенгалор, где базируются "черные торговцы". И сделать это по возможности незаметно. В более простом случае я всегда мог бы полететь туда на пассажирском лайнере, даже оплатив билеты государственными деньгами: дипломатическая миссия или еще что-то... Но вот именно сейчас не хотелось бы привлекать к себе внимание.
   - А ведь... А ведь может получиться, сэр!
   - Вы что-то придумали?
   - Да! Один из моих эсминцев вскоре отправляется на плановый ремонт на базу в Шеддинге. Бенгалор практически по дороге, "крюк" составит лишь несколько часов - а служба слежения флота просто не в состоянии отсматривать каждую секунду жизни каждого маленького эсминца, их слишком много. То есть эсминец забросит вас на Бенгалор, а поскольку ремонт предстоит несложный, через трое-четверо суток он уже будет возвращаться и сможет, соответственно, вас забрать. Капитан нам сочувствует и болтать не будет. Конечно, условия на эсминце довольно спартанские - но никакого более тайного способа переправить вас на Бенгалор и обратно мне в голову не приходит.
   - Великолепно, Джереми! Это то, что нужно! А "спартанские условия" я уж как-нибудь переживу.
  
   ***
  
   На Бенгалоре лорда Арчибальда Гамильтона интересовал один-единственный человек. Стоящий, по мнению лорда, всего Бенгалора. "Вольный купец" Вриндаван Упадхья. Несколько весьма удачных сделок, провернутых Вриндаваном с подачи лорда-губернатора, если и не гарантировали лояльность торговца, то по крайней мере давали неплохие шансы договориться.
   А договориться было желательно.
   - Гамильтон-сагиб, вы вновь оказываете мне честь, посетив мой дом!
   - Благодарю вас за добрые слова, уважаемый Упадхья, для меня так же честь встретиться со столь достойным человеком!
   - Что же привело вас на нашу планету на этот раз, осмелюсь спросить? В прошлом все ваши предложения оборачивались для меня неплохой прибылью - как, подозреваю, и для вас, так что я, лишь только увидев вас, весь обратился в слух!
   - Не на планету, уважаемый Упадхья, а именно и непосредственно к вам! Дело, о котором я хотел бы поговорить, как всегда, необычное. Но, как и всегда, мы оба можем на нем неплохо заработать... Хоть я и не знаю пока, как именно. Но ведь так же все начиналось и в прошлые разы, а потом...
   - Вы знаете, чем усладить слух торговца, Гамильтон-сагиб, я весь внимание!
   - Не буду тянуть и перейду сразу к делу. Мне стало известно, что аргентинцы заказали у кого-то из ваших тридцать два израильских штурмовика. А мне очень не хотелось бы, чтобы такая сделка состоялась.
   - Скажу прямо, как другу и партнеру: да, заказали у одного из наших уважаемых торговцев. А доставкой буду заниматься и вовсе я сам. Но... Отмена сделки - это очень, очень плохо для репутации. Не смертельно, но... Дорого.
   - И насколько дорого?
   - Обычно такие вещи дороже стоимости самой сделки вдвое, если не втрое.
   - Это неприемлемо.
   - Понимаю! Но потерять лицо...
   - Но неужели же нельзя поискать какие-то "обходные пути"? Мы давние партнеры, уважаемый Упадхья, и я уверен, в будущем мы еще не раз поможем друг другу хорошо заработать, да и сейчас... На мой взгляд, необходимо рассмотреть все возможности.
   - Согласен. Позволите ли вы мне покинуть вас на некоторое время? Мне нужно посмотреть на текущие заявки и торги, так сказать, "свежим взглядом".
   - Конечно! Я готов смиренно ждать вашего решения!
   - Тогда я прикажу принести вам охлажденного вина, а сам постараюсь слишком не задерживаться.
  
   Может быть, по меркам Бенгалора Вриндаван задержался и "не слишком", но отсутствовал он более часа, и вино, поначалу понравившееся Арчибальду, уже переставало лезть в глотку. Однако в конце концов Вриндаван вернулся, и выглядел он воодушевленным.
   - Вам как всегда везет, Гамильтон-сагиб, - начал он, - И это еще раз убеждает меня, что с вами не только можно, но и нужно иметь дело.
   - Вы нашли что-то интересное?
   - Очень интересное! Оказывается, еврейская община, израильская колония на каком-то Акбаре, занимает лишь один из двух материков этой планеты. Второй же материк захвачен арабами - природными врагами израильтян, и последние желают решить вопрос, хммм, кардинально. Они обратились к одному из наших камрадов с запросом на атмосферные истребители-штурмовики давным-давно устаревшей серии "Ситроен-13" французского производства. Я даже не знал, что такое старье вообще где-то существует, однако они запросили и мы нашли, да... Представляете, чисто атмосферные штурмовики - самолеты с крыльями, хвостом и все такое - практически неспособные вылетать в космос, разве что на низкую орбиту при условии плотной атмосферы, где они смогут разогнаться, и вооруженные неуправляемыми ракетами! Зато - очень дешевые, тут не поспорить, по карману даже молодой колонии. Да и ракет к ним в комплекте идет немерено. Кому еще такие нужны?
   - Неуправляемыми ракетами?!
   - Именно. Чтобы понять, что это вообще такое, надо, наверно, читать книжки по военной истории... Древней истории. Но должен сказать, что против арабов на Акбаре, лишившихся вообще какой бы то ни было техники - просто потому, что они, извините, идиоты - "дешево и сердито".
   - Да, чего только не бывает. Но вы же, вероятно, имеете ввиду, что это может как-то помочь именно нам?
   - Не зная двух маленьких деталей, догадаться непросто. Но я не буду интриговать вас и держать в неведении. Во-первых, по размеру "Ситроен-13" практически идентичен "Галилу". А во-вторых, израильтяне заказали ровнехонько тридцать два борта.
   - То есть мы можем?..
   - Вы правильно понимаете. Стандартный транспортный контейнер - он везде одинаковый, а сопроводительную документацию грузчик может и "забыть" прочитать. И ваши заклятые друзья аргентинцы получат на своей Ла Нинья атмосферные аппараты, бесполезные за отсутствием там серьезной атмосферы и уж тем более непригодные к космическому базированию. "Ну, типа, ошибка вышла." Да, перевозчиком буду именно я - но, думаю, смогу отмазаться: всем известно, что "по понятиям" перевозчик вообще не должен знать, что он везет. Загрузился - и вперед.
   - Это превосходно!
   - Однако разозлившиеся аргентинцы... Кто их знает! Иными словами, я беру на себя определенный риск, который стоило бы оплатить.
   - А я не буду вам платить, уважаемый Упадхья, улыбнулся Арчибальд.
   - А мне тогда неинтересно, Гамильтон-сагиб! Мне ведь, между прочим, еще этого самого грузчика потом убивать, чтобы не болтал!
   - Простите, я неправильно выразился. Я не имел ввиду, что ваш труд останется неоплаченным. Просто платить буду - не я.
   - А кто?
   - Так арабы же! У меня есть возможность по линии флотской разведки сбросить им информацию о том, что их противник, жаждущий получить "вундервафлю", таковую не получит... Если они вовремя "подмажут" одного достойного джентльмена с планеты Бенгалор. Причем если не подмажут - ну что ж, они сами могильщики своего будущего, а их только что построенные города превратятся в огненный ад. Как думаете, они вам заплатят?
   - При таком раскладе - точно заплатят. Но кто тогда заплатит вам?
   - Израильтяне. Ведь если я правильно понял вашу идею с путаницей в накладных, они вместо древних "Ситроенов" получат новехонькие "Галилы". А я смогу повернуть дело так, что это именно моя заслуга, и мне за это кое-что причитается.
   - Но тогда арабы могут на вас серьезно обидеться.
   - Не успеют. Один-единственный "Галил" превосходит все тридцать два "Ситроена" вместе взятых. А если "Галилов" будет опять же тридцать два... Арабы еще успеют заплатить вам, за этим я особо прослежу, более же не успеют ничего. Далее их судьбой займется этот их Аллах, так его зовут, если мне память не изменяет.
   - Дааа, - протянул Вриндаван, - получается, что два наших торговца получают заказы и выполняют их, срубив неплохие деньги. И одновременно с этим мы с вами, путем устройства простейшей путаницы, тоже получаем деньги, не вложив ни рупии, а вы к тому же еще и решаете какие-то свои вопросы. Гамильтон-сагиб, вы еврей?
   - Нет, уважаемый Упадхья, я англичанин, просто англичанин.
  
   ***
  
   Командир эскортного авианосца "Гинсборро", капитан Фернандо Алонсо, был очень спокойным и меланхоличным человеком. По совести сказать, такой "отмороженности" никто никогда не ожидал не то что от аргентинца - вообще от флотского офицера какой бы то ни было страны. Он не повышал голос. Он не выходил из себя. Он всегда был безукоризненно вежлив и спокоен. Нет, это не мешало ему при необходимости устраивать "утро стрелецкой казни" проштрафившимся подчиненным и прочим военнопленным, и это ощущалось тем более страшно именно потому, что "подавалось" капитаном, в общем-то, абсолютно расслабленно - хотя "летели" иногда наряды вне очереди, а иногда и головы.
   Пару раз он отдал приказ расстрелять дезертира или предателя - расстрелять вот здесь и сейчас, при нем, прямо на мостике, взять табельное оружие и убить человека - но выражение лица капитана не менялось, а интонации его голоса не прекращали быть ленивыми и какими-то скучающими.
   Лишь изредка, обычно в тяжелом бою, капитан позволял себе показать окружающим очевидное: он таки тоже был живым человеком.
   Но это случалось крайне редко и так же быстро заканчивалось, как и начиналось.
   И все это несмотря на то, что большая часть авианосной флотилии Аргентинского флота, как "эскортники", так  и "ударники", базировалась на планете под названием Тортуга, что давало острым языкам нескончаемые поводы для шуток. Просто из-за названия базы, авианосная братия традиционно считалась этакими "пиратами". Им полагалось хлестать ром, заменять не менее 2/3 лексикона словом "каррамба!", сказанным просто в разных интонациях для модификации текущего смысла, участвовать во всех без исключения кабацких драках и называть национальную валюту - песо - "пиастрами". Деревянные ноги и попугаи на плече тоже приветствовались.
   Капитан Алонсо называл песо - песо, в кабацких драках не участвовал, рому предпочитал ирландский виски, попугая не держал, деревянной ноги не имел и вообще был, по флотским меркам, чрезвычайно скучным типом. А что делать?..
  
   Роль "пиратского капитана" при нем отыгрывал, точнее, отыгрывала, руководительница полетов авианосца Гинсборро, майор Васкез.
   Вот это была настоящая оторва.
   Попугая только не хватало.
   А все потому, что с самого детства сеньорита Кончита Васкез хотела, видите ли, летать.
  
   Да, летать! Кто-то из сверстниц мнил себя великой "моделью", "танцовщицей", "певицей" - а кто-то и "ученой", а кто-то и "просто счастливой домохозяйкой", - но у Кончиты Васкез была только одна страсть. Небо. Космос. Маленькая механизированная скорлупка и она - центр и средоточие этой самой скорлупки. И ничего больше не надо! Эти странные курицы-одноклассницы... Самые симпатичные из них не вылезали из тренажерных залов, надеясь попасть хотя бы во "вторую очередь" планетарного конкурса красоты. Кончита пошла на этот конкурс "на спор", перебрав как-то раз сидра с подругами и сдуру "вписавшись". И, наверно, не стоит удивляться тому, что "тупо, глупо и бездарно" выиграла оный. "Королева красоты планеты" какого-то там года... Было приятно. Но одновременно и понятно, что смысла-то никакого. Можно теперь получать сотню тысяч в год, демонстрируя сиськи в белье. А можно две - демонстрируя их же без оного. Однако деньги, да. Но как же летать?! Тем более, что коммерческие "летные школы" оперировали, к сожалению, несколько другими суммами.
   Большими. Реально бОльшими.
   Оставался вариант пойти после школы в армию. Да, девушкам это как бы и вовсе не обязательно - в том смысле, что унизительной "воинской повинности" в Аргентине вообще нет ни для кого, но просто во многих профессиях на парня, отслужившего в армии, при трудоустройстве смотрят более благосклонно. Ну так то же на парня! Девушке, впрочем, опять же никто не запрещает служить - было бы желание, а так почему нет... Кто-то когда-то сказал ей, что единственный способ выучиться на пилота "забесплатно" - это попасть на армейскую службу в авиацию. Да, служба не один год, а пять. Зато ведь - летать научат! И Кончита подала документы как кандидат Аргентинских ВКС.
   Ответ от службы вербовки не заставил себя ждать: "В настоящий момент все штатные единицы Вашего региона закрыты, однако всем интересующимся службой в т.ч. вдалеке от дома предлагается заполнить форму "шестнадцать-бис" и, при необходимости, ответить на запрос местного начальника, вы согласны, да/нет?"
   Она ответила "да", и ответ пришел очень быстро. И был он уже не автоматическим, а "от живого человека".
  
   "Уважаемая сеньорита Кончита Васкез", - прочитала она, - "Вам, вероятно, известно, что в первую очередь у нас "занимают места" всяческие пылкие юноши, мечтающие стать великими асами-истребителями, и эти места уже давно заняты - в то время как те, кто хотел стать пилотами транспортников, и таким образом за счет армии получить квалификацию коммерческих и пассажирских пилотов, тоже заняли свои места. Сейчас у меня осталось лишь несколько вакансий пилотов штурмовиков... Хотя не скрою: и на них очередь стоит на сильно долго вперед, на самом-то деле. Просто Вы - одна их тех, что появляются лишь раз в несколько лет. Их тех, кто хочет именно летать, а не "оттопыриваться почем зря". И именно поэтому я, с одной стороны, могу предложить Вам стать не более чем "совершенно непрестижным" пилотом штурмовика, а с другой - обещать: Вы, вот Вы лично, летать - будете. И если Вам надо именно это, добро пожаловать. А если Вам надо что-то другое - так не молчите, проинформируйте старика. С уважением, полковник ВКС Аргентины Себастьян Перейра."
  
   "Я хочу летать, господин полковник Перейра!" - ответила Кончита, и это определило ее дальнейшую судьбу. Потому что полковник ее не обманул и не подвел. Ее научили летать. И как же это было прекрасно!
  
   Где все те "юноши со взглядом горящим", что хотели стать непревзойденными истребителями? Треть попросту "слилась", причем "по-жесткому", на первом же тесте, а многие из оставшихся погибли в первой же настоящей заварухе. А "транспортники"... С ними даже трагичнее: они ведь, по сути, были неплохими ребятами, только потери у них составляли чуть не 60 процентов - и это несмотря на то, что официально Аргентина ни с кем не воевала. Кончита же как-то даже незаметно дослужилась до старшего сержанта и тот самый полковник Перейра, "старший вылетов" на ударном авианосце "Ла Гардиа", между прочим, подписал ей рекомендацию на офицерские курсы, после которых она получила лейтенанта и была назначена помощником координатора вылетов на маленький эскортник "Гинсборро". Пару месяцев она искренне наслаждалась как приятной должностью (власти много, ответственности мало), так и прекрасной компанией, на "Гинсборро" сложившейся. А потом майор Эммануил Негоро, "старший по тарелочкам" "Гинсборро", сам повел в атаку две группы и - не вернулся. И тогда капитан сказал ей: "Майорские погоны я тебе, девушка, в перспективе просто-таки обещаю - но мне нужен распорядитель полетов. Сейчас и без дураков. Ты - одна из нас, и потому ты лучшая кандидатура. Если возьмешься - мы все поддержим тебя, весь экипаж, от меня до последнего матроса. Все мы. Мое тебе в этом слово. Но решать - тебе.
  
   Кончита решила. И никогда впоследствии не жалела о своем решении.
  
   Хотя с капитаном они часто ссорились. Агрентинцы...
  
   ***
  
   Вриндаван Упадхья, изначально вовсе не собиравшийся лично заниматься доставкой товара, несколько нервничал перед встречей с "начальством Гинсборро", хотя его легенда и была в достаточной степени "пуленепробиваемой". Но вот кто знает?.. Человек, встретивший его в грузовом трюме, и был, по всей вероятности, самим капитаном этого маленького авианосца. Хотя он... Не представился! Поздоровался - да. Проявил внимание о "быте, жене, детях, коммерческих вопросах и мировой справедливости в целом" - да. Но так и не назвал своего имени, ну вот хотя бы. Несмотря на то, что было достаточно очевидно: Вриндавана встречал именно капитан Алонсо - "во плоти", что называется, и скрываться ему было несколько бессмысленно. Тем более что ставшие легендарными "флегматичность" и "занудность" знаменитого капитана были, что называется, налицо.
   - Заказано тридцать две единицы, уважаемый Упадхья, - прогундел Алонсо. Контейнеров - сорок. Что в оставшихся?
   - По всей видимости, боеприпасы, господин капитан, сэр, ведь так принято у... Хммм... У господ отправителей.
   - То есть вы знаете, что перевозите?
   - Ни в коем случае, господин капитан, сэр! Вы должны понимать: я все-таки лишь перевозчик. И у нас, перевозчиков, существует правило: никогда не интересоваться содержимым контейнеров. Я прошу прощения за то, что позволил себе выразить при вас свое личное, ничего по сути не означающее мнение. Однако, на самом деле я и правда не знаю, что в контейнерах.
   - А как же сопроводительные документы?
   - Они, несомненно, присутствуют, но... Для их прочтения необходимы как пароль, известный только отправителю и получателю, то есть Вам, сэр, так и личный гипноключ получателя, то есть опять же Ваш ключ, сэр.
   - И, осмелюсь спросить, зачем вам эти игры?
   - А очень просто, сэр. Все, включая таможенное ведомство, знают, что в сфере перевозок имеет место сильнейшая конкуренция. И точно так же все знают, что зачастую с нашей планеты перевозят, хммм, довольно горячий товар. Иногда даже очень горячий. И - посудите сами: если я заведомо не знаю о том, что лежит в моем трюме, я, по сути, с точки зрения таможенных служб, могу совершить серьезный проступок, не поинтересовавшись содержимым собственного трюма... Но это, тем не менее, лишь проступок, а не преступление. Ведь для всех очевидно, что проявив "излишнее чистоплюйство", теряешь заказы, которые потом ох как непросто найти - и потому я совершаю лишь проступок, обусловленный тем, что я хочу чем-то кормить своих детей. Это, может, и не вполне законно - но по-человечески понятно. Совсем другое дело - перевозчик, сознательно соглашающийся на транспортировку, скажем, синей травы, да еще и в чуть ли не промышленных количествах...
   - Что ж, понимаю. Однако, обладая и ключом, и паролем, хотел бы немедленно ознакомиться с документацией.
   - Вы в своем праве, капитан, прошу вас!
   Капитан Фернандо Алонсо приложил гипноключ к кристаллу с документацией и ввел пароль. Несколько минут он читал документы, а потом еще раз спросил:
   - Так что, господин Упадхья, вы и правда не знаете о содержимом контейнеров?
   - Видит ваш христианский бог, господин капитан, откуда мне об этом знать?!
   - Хорошо. Однако я хотел бы очень попросить вас несколько дней не покидать пределы этой системы. Ну просто на всякий случай.
   - Но мой бизнес, мои перевозки...
   - А вас, майор Васкез, я попросил бы привести в постоянную боевую готовность как минимум одну группу, с приказом проследить, чтобы корабль уважаемого господина Упадхья эту систему пока что не покинул - по крайней мере, целиком. По частям и с мертвым экипажем - может, это его право. А вот целиком и с живым - нежелательно.
   - Си, сеньор!
   - Но как же так?! - заорал Упадхья
   Не обращая на него внимания, капитан Алонсо переключил коммуникатор и произнес, таким же "унылым и чрезмерно спокойным" голосом, что и всегда:
   - Энрике, коллега, у нас проблема. Считаю необходимым немедленно информировать, что нас, попросту говоря, развели как лохов.
  
   ***
  
   За очередным бриджем в клубе лорд Гамильтон проинформировал адмирала Сэндлера о полном успехе своей поездки, что было немедленно отмечено доброй порцией шерри. Присоединились и прочие клубмены, пусть и не понимая, о каком успехе какой поездки шла речь - дело же в конце концов не в этом, дело в хорошем поводе, а по губам лорда-губернатора явно скользнула довольная улыбка.
  
   - Самым трудным, дружище Джереми, было отнюдь не уговорить этих индусов-контрабандистов на подмену, - повествовал меж тем Гамильтон, - Увидев возможность дополнительного заработка, они немедленно забывают слова "честность" и "порядочность", если таковые понятия им и вовсе известны. По-настоящему трудно было убедить этого Вриндавана лично повезти "Ситроены" на Ла Нинья.
   - А зачем ему самому их туда везти?
   - Ему - решительно незачем. Однако мне было крайне важно, чтобы он использовал собственный, очень быстрый, корабль. Это - гарантия того, что "Галилы", отправившиеся на Акбар, прибудут туда намного позже, ведь их повезет обычный каботажник.
   - Собственный корабль? Я думал, он этакий "воротила", "крестный отец" и все такое, и передвигается на роскошной яхте!
   - Вы явно не сталкивались раньше с крупными контрабандистами, Джереми, - лорд улыбнулся, - Понимаете, это... Это особая форма жизни. Точнее, их работа, их бизнес накладывает на них несмываемый отпечаток. На корабле "воротилы", "большого человека", обычно форсированно все, что можно. Вооружение может заставить заплакать от зависти даже и военный транспорт. Каюты роскошны. Даже унитазы в гальюнах - чуть ли не из золота. Но трюмы... Трюмы - это святое. Корабль без трюмов - это для них бессмыслица, это просто не корабль. И потому даже крупнейшие боссы "рассекают" на довольно значительных по размеру бортах: ну как наткнешься на хороший товар, а места-то и нет? Этого нельзя допустить!
   - Поня-а-атно... И вы убедили его отправиться самому?
   - Да. Более того, в данный момент он уже разгрузился на Ла Нинья, это подтверждено. По слухам, у него там возникли какие-то проблемы... Но разгрузка произведена, и более судьба Вриндавана Упадахья нас с вами не должна интересовать. Меня, по крайней мере, не интересует: он сыграл свою роль.
   - Но он, насколько я понял, был вашим контрагентом.
   - Именно "был", и именно не более чем контрагентом, который в данный момент себя, так сказать, "изжил". Выработал. В конце концов, желающих попасть на его место - достаточно!
   - И теперь вы его?..
   - Отнюдь, это не стоит времени и ресурсов. Я просто уверен, что в результате всей этой истории кто-нибудь да "разберется" с ним. Без моего участия. Аргентинцы, конкуренты, таможенники... А вот хоть бы и вы, Джереми: он ведь не нужен вам в качестве потенциального свидетеля?
   - Это правда, - сказал Сэндлер задумчиво, - Совсем не нужен.
  
   ***
  
   Вриндаван Упадхья старался искать положительные стороны и повод для оптимизма во всем, что с ним происходило - возможно, именно благодаря этому он и стал тем, кто есть сейчас. Запрет на уход из системы? Что ж. Начнем с выхода на орбиту самой дальней планеты этой системы. Это ведь еще не побег, правильно? Да, его генератор гипердрайва был уже несколько изношен и не "прогревался" быстро: при попытке удрать "Пингвины" с "Гинсборро" догонят. А на один вылет у них все-таки есть боеприпасы, об этом необходимо помнить. Но с другой стороны... С другой стороны - очень, очень скоро им станет совсем не до него. А у него, напротив, появится возможность посмотреть на "космическую заварушку" не в приключенческом фильме, а как бы "лайв". Своими глазами. Ну, то есть хотя бы сенсорами корабля... Но - корабля собственного! Оборудованного, помимо прочего, "видеосинтезатором", делающим зримыми данные с сенсоров. Да одно только "селфи" на фоне ТАКОГО соберет сотни тысяч просмотров и десятки тысяч "лайков"! Так что почему бы не остаться, собственно говоря. Посмотреть. Записать. А потом и продать полную версию - тому, кто заплатит больше.
  
   ***
  
   - Жан-Клод, - сказал Мигель Чавес-старший, - Капитан тут зовет "всех причастных" на мостик, вроде как экстренное совещание. Тебя он как бы и не звал, но мне кажется, тебе стоит тоже прибыть.
   - Думаешь, стоит, Мигель? Я все-таки пока то ли в штате, то ли нет.
   - Сеньор Дюпон, - перебил его голос капитана из динамика, - мы тут собираемся посоветоваться, не могли бы вы подойти на мостик?
   - Вот, - добавил Чавес, - мне не кажется. Вот и капитан сообразил.
   Заинтересованный, Жан-Клод пошел за Чавесом.
  
   - Что ж, сеньоры, - начал капитан Кортасар, - вы должны знать, что вместо новейших штурмовиков "Галил" мы получили "Ситроены-13", проекта старого полторы сотни лет, вооруженные неуправляемыми ракетами. Чистые атмосферники, которые нельзя использовать с авианосца даже теоретически.
   - Подстава контрабандистов?
   - Вероятнее всего. Но, столь же вероятно, "не с их подачи": атмосферники в полном порядке, боеприпасов для них - уйма... Нам просто "перепутали" поставку. И однозначно по инициативе англичан, ведь сами, без "подмазки", контрабандисты никогда бы не пошли на подобную потерю лица.
   - Да, решили подставить, - сказал Эмилиано Гомес.
   - К сожалению, вынужден согласиться, - сказал Фернандо Алонсо: командный состав "Гинсборро" также присутствовал на совещании.
   - А может я просто прикажу парням взорвать этого придурка вместе с его кораблем? - запальчиво спросила майор Васкез, - Ну не верю я, что он не знал, что вез! Сволочь он с кривыми зубами!
   - Сволочь, однозначно. - заявил Мигель Чавес.
   На какое-то время наступила тишина, в которой поистине "громом среди ясного неба" прозвучал тихий голос Дюпона:
   - А ведь этот придурок нам здорово помог, ребята!
  
   - Чем он, по-твоему, "помог"? - озвучил всеобщий вопрос Чавес.
   - Да сам подумай. Англичане проворачивают операцию с заменой контейнеров - это значит, знают о "Галилах". Где-то в аргентинском флоте не по-детски "течет". То есть если бы их "обмен" не удался - они точно так же знали бы о наличии у нас тридцати двух "Галилов"... И что, сунулись бы тогда малой эскадрой?
   - Да они бы и думать об этом забыли!
   - Нет. Не забыли бы. Просто пришли бы чуть позже и привели бы силы, против которых и "Галилы" - тьфу и растереть. И помножили бы нас на что-то вроде нуля. Теперь же у нас есть все шансы отбиться именно что от малой эскадры - и, по факту их вероломного нападения, заявить на весь мир о таковом. После чего они не смогут уже "обосновать" свои дальнейшие акции на Ла Нинья ничем кроме официальной войны. А таковая им, подозреваю, не нужна. Они хотят "под шумок подрезать планетку", а не воевать на истощение с целой Аргентиной, у которой вшестеро больше обитаемых и промышленно развитых планет. Не удивлюсь, если само свое появление они "объяснят" погоней за контрабандистом - вон, например, тем самым, который привез нам "Ситроены" и которого мы сами, заметьте, принудительно оставили в системе!
   - Но чем мы теперь будем отбиваться?! Нам же, получается, мать его так и тудыть, нечем! - майор Васкез была в своем экспрессивном репертуаре.
   - Сеньора майор, ведь было сказано, что "Ситроены-13" оснащаются неуправляемыми ракетами? Поставленными в комплекте к ним в великом множестве?
   - Да, какое-то древнее оружие!
   - А имеющиеся на "Гинсборро" штурмовики могут, вероятно, нести и такое вооружение?
   - Вообще-то не могут... - но тут сеньору майора перебил капитан Алонсо:
   - Да всё они могут, надо только внешние подвески смастерить - работаем в космосе, сопротивлением воздуха не оторвет и на скорость на повлияет. Но какой смысл?
   - Вы спрашиваете, какой смысл? - удивился Дюпон, - А кто мне рассказывал, что современные системы ПКО базируются на перехвате управляющих сигналов систем наведения противника? А откуда взяться управляющим сигналам у НЕУПРАВЛЯЕМОЙ ракеты?! Неужели ваши пилоты не смогут запустить эти ракеты так, чтобы хоть малая часть попала в цель вот именно что БЕЗ динамической коррекции траектории? Тем более, что ракеты - не высокоскоростной снаряд рэйлгана, ловящийся динамическими щитами.
   - О Господи, - это одновременно сказали Энрике Кортасар, Кончита Васкез, Фернандо Алонсо и Эммануэль Гомес. Вот именно что четверо "в унисон", - О Господи. Ведь это и правда решение.
   - Капитан Дюпон, а вы, совершенно случайно, еще не полковник? - спросила майор Васкез, на секунду из руководительницы полетов "Гинсборро" превратившись в, казалось бы, уже давно забытую "королеву красоты" целой планеты.
   - Я и капитан-то отставной, - ответил Жан-Клод. Вообще-то сеньорита Кончита ему нравилась.
   - Если вы, капитан Дюпон, когда-нибудь решите стать офицером Аргентины... Да, это связано с получением дополнительного гражданства и всеми сопутствующими формальностями... Но если вы решите - вы полковник. Ну, или если не выйдет, я - не капитан этого рейдера!
   - Услышано и засвидетельствовано! - проорали все присутствующие аргентинцы, и тут же принялись делать ставки на возможный исход. Так уж у них было принято.
   А Жан-Клод несколько иным взглядом посмотрел на майора Васкез. "Кто знает, что там у нее в голове, но сама по себе баба красивая", - подумал он.
  
  -- Глава вторая. Аргентинец
  
   Реджеп Тайип был по рождению турком, но чувствовал себя истинным патриотом Арабского Объединения. И свою отправку на Акбар, хоть официально и "инициированную" английскими эфенди, поначалу воспринял как ссылку, вызванную "нечистым" происхождением. Однако, проведя несколько лет в "звании" эмира и "должности" главного советника по вооружениям халифа Мустафы Хомейни, да продлит Аллах его годы, понял, что ему доверили очень важную и ответственную роль. Ведь вторую половину планеты все еще занимали эти богопротивные евреи! И даже сейчас, несмотря на явное преимущество арабских магов-менталистов, они умудрялись удерживать центральные районы "своего" материка и некоторую часть его побережья.
   Конечно, любая сельскохозяйственная община, рискнувшая обосноваться хоть на каком-то удалении от "центра", быстро и в полном составе пополняла собой ряды "рабов Силы" правоверных магов. То же происходило и с рыбаками, по неосторожности отошедшими слишком далеко от берега - ну или отнесенными от него штормом или течением. Но сгрудившаяся в нескольких крупных городах основная масса израильтян была все еще недосягаема - как потому, что у них все-таки тоже имелись маги, пусть и без такой объемной "подпитки", так и потому, что их техника, организация и оружие были вне конкуренции. Да, они, наверно, жрали там чистую гидропонику, выдаваемую по карточкам - но были все еще живы и даже боеспособны! Поэтому когда от английских эфенди пришли сведения о заказе противником нескольких десятков штурмовиков, пусть и устаревших, эмир Тайип вначале попросту похолодел, представив ритуальную удавку шариатского суда на своей шее. Штурмовик, даже если это просто атмосферный самолет, движется слишком быстро, чтобы обычный ментальный маг арабов успел сосредоточиться и взять пилота под контроль. Да, есть пара "виртуозов", не уступающих израильтянам в мастерстве, те бы смогли, в то время как прочие "давят" лишь превосходством в силе... Но те мастера охраняют резиденцию халифа, да продлит Аллах его годы. А кто обережет от огня, проливающегося с неба, остальных? И не случится ли так, что резиденция халифа, да продлит Аллах его годы, останется единственным неразбомбленным местом на материке? Однако потом связавшийся с ним эфенди сменил гнев на милость и намекнул, что с контрабандистами, осуществляющими поставку, можно договориться. И убедить их отправить, как бы "по ошибке", опасный товар в совсем другое, очень удаленное место. Надо лишь правильно заинтересовать посредника.
   Ну, это был уже деловой разговор. Кое-какой запас денег и драгоценностей имелся, их вполне могло хватить на взятку посреднику. Координаты же некоего Вриндавана Упадхья пришли эмиру Тайипу по личному защищенному каналу вечером того же дня. Надо признать: древним и почитаемым на Востоке искусством торговаться этот Упадхья владел виртуозно, вызвав истинное уважение в глазах Реджепа. Почти все "резервные фонды" халифата как-то мгновенно и неощутимо оказались на его счету. Однако взамен он обещал, что заказанные (и уже оплаченные) израильтянами штурмовики окажутся там, "куда Макар телят не гонял" (интересное выражение, явно не индийское, русское, что ли?), а о пусть позднем, но возврате "пропажи" можно будет не беспокоиться - нечего станет возвращать.
   Конечно, какое-то количество отведенных на взятку денег "прилипло" к рукам самого Тайипа, но ни собственное начальство, ни англичан он об этом информировать, понятное дело, не собирался. Пока-а-а они там "найдут концы"... Если вообще найдут. А после "или ишак умрет, или падишах". В целом же дело сладилось, и халифу можно было докладывать не о нависшей угрозе, а об успешном предотвращении оной, выставляя, естественно, главным "предотвратителем" - себя. Что сулило определенные преференции.
  
   ***
  
   Израильтяне, как и арабы, считали себя полноправными владетелями планетарной колонии - потому их глава Дон Нетаньяху именовался просто Премьер-министром Акбара: как и шейх Мустафа Хомейни, он не признавал за вынужденными и враждебными соседями права на существование. И мечтал, что если не он, то хотя бы его дети или внуки доживут до поры, когда планету можно будет официально зарегистрировать как Новый Сион, не опасаясь возражений, подаваемых в Регистрационную палату. Принадлежа к древнему клану Нетаньяху, поставлявшему руководителей высокого ранга его стране уже несколько столетий, Дон умел мыслить поистине стратегически, на уровне тех самых столетий, не зацикливаясь на повседневных вопросах. К тому же, для решения последних у него был собственный аналог халифского эмира Тайипа - бессменный заместитель военного министра по вооружениям, прозываемый недоброжелателями "серым кардиналом", личный друг Дона еще с юности, один из немногих, кому Нетаньяху мог полностью доверять лично, некто Узиэль Гал - для своих просто Узи, естественно.
   Но "своих" было немного.
   Узи выглядел как какой-то викинг - светло-рыжая шевелюра и борода, два метра роста, широкие плечи, вечная кривая ухмылка на лице. Узи никогда не приносил регулярных отчетов, в которых обычные служащие пытались оправдать свою полезность и целесообразность продолжения выплаты им жалованья. Узи проводил на своем рабочем месте не более трех-четырех часов в день, а иногда и не появлялся там вовсе. Узи мог иногда вообще запить на неделю и отвечать "сорри, маненько занят, все потом", даже и на звонки самого Премьер-министра. Узи, любитель древнего рок-н-ролла и женщин, славился беспорядочными половыми связями, курением травы, пьянством и раздолбайством. И все это было истинными чертами его личности.
   Однако многим это представлялось лишь виртуозной игрой.
   Потому что пару-тройку раз в год Узи давал ТАКИЕ результаты, что для всех посвященных в "вышнюю политику" Израиля становилось ясно: это профессионал экстра-класса, с которым вообще мало кто может сравниться в нынешнем освоенном людьми космосе. Что-то по службе он делал редко, очень редко. Но когда делал... Обычно его "телодвижения", небрежно втиснутые между гулянками, иначе как чудом назвать было нельзя.
   Дон Нетаньяху знал Узи лично и давно. И знал, что обе "стороны" - как возвеличивающая, так и принижающая господина бессменного заместителя военного министра по вооружениям - равно неправы. И выдающимся профессионалом, способным на невозможное, и законченным раздолбаем Узи был одновременно - причем одно другому ничуть не мешало. Немногочисленные друзья давно привыкли - а противников явное несоответствие вводило в ступор, что, в свою очередь, также играло на руку государству и нации в целом.
   Вот и сейчас "старина Узи" отвлек "старину Дона" экстренным, не позволяющим "отсечки" звонком прямо посреди заседания кабинета министров.
   Узи пребывал слегка подшофе, а "бэкграундом" ему служила весьма симпатичная, при этом абсолютно голая блондинка, потреблявшая коллекционное шампанское прямо из бутылки.
   Кабинет министров, как всегда в подобных случаях, исполнился некоторого недовольства.
   - Узи, ну что за фигня опять? Мы тут на работе, в отличие от тебя! - недовольно сказал премьер Нетаньяху.
   - Донни, прости. Я ведь не знал. Готов перезвонить позже, когда скажешь. Но новости "горячие". У тебя ведь небось заседание по поводу "что делать с арабами, с которыми нет сил что-то сделать"? - пара министров сморщились, услышав столь нелицеприятную истину - А вот у меня есть кое-что о том, что мы таки могли бы сделать. Свежак, муха не сидела. Потому и дернул тебя, не поинтересовавшись, где ты и что ты.
   - И?
   - Я могу выпить сколько угодно, но про протокол подобных докладов не забываю. Назначай время!
   - Это действительно важно?
   - Ну как сказать... Мне это показалось небезынтересным.
   - Что ж, если это показалось небезынтересным - тебе... Господа, как бы ни выглядел данный доклад, это все-таки доклад. Могу ли я попросить вас дать мне четверть часа? - сказал Нетаньяху министрам, понимая, что им это не понравится - но также понимая, что не то что никто из них, а и все они вместе по, так сказать, "боевой эффективности" не заменят Узи.
   "Скорбно-вынужденное" разрешение было получено, и Дон вместе с коммуникатором вышел в отдельный кабинет.
   - Ну и?.. - спросил он
   - Донни, постараюсь коротко. Англичане узнали о сделке и как-то подкупили контрабандистов. Наши "Ситроены" уехали к чорту на рога. Однако к нам приедут тридцать два "Галила" - наших, родных, к тому же новехоньких. Вполне возможно, кто-то вскоре свяжется с тобой, намекая на "вознаграждение за помощь", но ты должен знать: эти суки, как и всегда, нам помогать вовсе не собирались, они решали какие-то свои шкурные вопросы, а "Галилы" нам послали только для сокрытия своих махинаций. То есть вот как-то так.
   - "Галилы"?
   - С боезапасом на пятьдесят вылетов. Это даже не туз, это джокер, Донни. Но нельзя забывать: мы их об этом не просили. И более того, мы не в курсе их разборок.
   - А на самом деле?
   - На самом деле, они что-то не поделили с аргентинцами и хотят ослабить их локальную флотилию где-то в жопе мира, подсунув "наши" Ситроены вместо "их" Галилов.
   - Но Аргентина - официальный союзник Израиля.
   - Совершенно верно, поэтому я немедленно проинформировал резидента их разведки, который ранее полагал, что находится тут у нас инкогнито. Однако он воспринял все спокойно и заявил, что "ситуация под контролем", наше сотрудничество никто не отменял и все такое. А сделка по штурмовикам осуществлялась на, так сказать, полуофициальном уровне, потому нам "волноваться не о чем".
   - То есть мы спокойно оставляем "Галилы" себе?
   - Именно. Именно спокойно и именно себе. Аргентинцы явно не возражают, а до контрабандистов и тем более англичан нам дела нет.
   - Узи, это ведь меняет весь расклад.
   - Да, меняет. Но ведь к лучшему же!
   - У тебя есть ресурсы для завершения операции?
   - Есть. И я ее завершу. Не в смысле "получения груза", а... Вообще завершу.
   - Господи, уже при моей жизни...
   - Донни, мое первое чувство было таким же. Но мы можем сделать это - и сделаем. А министрам скажи что хочешь.
   - Да я ничего не хочу! Выпить я хочу! И поспать наконец!
   - А придется, кто у нас великий Премьер и сам Нетаньяху? - засмеялся Узи.
   - Оххх ой вэй... Узи, помнишь Немеду-4?
   - Такое забудешь...
   - Дружище, скажи мне не как вот ты теперешний мне теперешнему, скажи как тот летеха тому свежепроизведенному капитану, по сути тому же летехе: ты готов взять на себя это? Особенно после того, как мы выяснили, что "ментализм" магов - что наших, что их - не сильно "работает" за пределами Акбара, видимо тут дело еще и в особенностях самой планеты, и ни мы, ни, что главное, они - никто не сможет распространить настоящий "майнд контрол" на всю галактику?
   - А ты - не готов? - ответил вопросом на вопрос Узиэль. Несмотря на скандинавскую внешность, он был в первую очередь евреем.
   - Моя совесть перенесет и не такое, я все-таки политик.
   - Значит, и моя тоже, друг, я ведь тоже политик, хотя в большей степени и просто солдат.
   - Ты - и солдат?
   - Ой вэй, Донни, я таки не обучался копать от забора и до обеда, но любовь сделала меня солдатом!
   - Любовь?! Узи, а я вообще с тобой разговариваю?
   - С ним, с ним, - вдруг вставила оказавшаяся совершенно трезвой голая блондинистая девица, - Он немножко пьян, да. Но Узи - на удивление честный и искренний человек, что бы о нем ни говорили!
   - Хммм, геверет...
   - Полковник авиации Дайана Гал, господин Премьер-министр! - представилась дамочка, хотя какая "дамочка", получается - офицер...
   - Геверет Дайана... Гал?!
   - Мы женаты уже целых трое суток, господин Премьер-министр, просто пока не выдалось случая сообщить вам об этом, - вежливо сказала женщина, совершенно не стесняясь своей наготы.
   - Мир никогда не будет прежним, - после некоторого молчания потрясенно пробормотал Нетаньяху.
   - Но, может быть, он все-таки станет немножко лучше?.. - ответствовал Гал.
   - Я, если честно, на это надеюсь, - сказал Дон.
   - Вы, парни, меня очень обяжете, если это и правда случится, - заявила Дайана, - я, может быть, еще и детишек хочу. И великого Нетаньяху в качестве сандака.
   - Цени, Донни, моя скво считает тебя, великий вождь, таки великим! - засмеялся Узиэль.
   - Полный трындец, - только и смог проговорить Премьер-министр.
  
   ***
  
   Очередной разговор с начальством происходил, к счастью, штатно - то есть не посреди ночи и посредством "полной" консоли спецсвязи на мостике, с которого в таких случаях обычно просто удалялись не обладающие соответствующим допуском.
   Однако "мизансцена", разыгранная на мостике "Адмирала Бельграно", явно вызывала ассоциации с той самой пиратской вольницей, которую традиционно приписывали авианесущим силам с базы на Тортуге.
  
   На тактическом столе капитана Кортасара гордо возвышалась кружка с пивом - вот так вот, прямо поверх интерактивной картинки окружающего рейдер пространства. Старший помощник Лелекай красовался в своей неизменной кухлянке, а за ухом у него была явно не сигарета, а готовый к употреблению косяк. Капитан "Гинсборро" Фернандо Алонсо сидел в углу и, вопреки строжайшему запрету, особенно в отношении мостика - святая святых любого корабля - курил сигару, стряхивая пепел в кулек, свернутый из бумажки, на которой проглядывал текст "совершено секретно". За столом же разведчика и безопасника Эмилиано Гомеса устроились, кроме него самого, еще и Жан-Клод Дюпон в обнимку с Кончитой Васкез. Виски из выставленной на стол бутылки подливал себе только Гомес, однако двое последних не имели того самого "соответствующего допуска" и потому являлись "фрондой, бунтом и пиратством" в силу самого факта своего присутствия.
  
   Оглядев все это безобразие, вышедший на связь точно по расписанию адмирал Лейбович немного помолчал, а потом сказал:
   - Капитан Кортасар, за все годы вашей службы вот именно на вашем корабле никогда не было ни малейшего бардака. И если сейчас вы демонстрируете мне бардак полный, абсолютный и выходящий за какие-либо рамки, это, вероятно, что-то значит. А потому - просто поясните. Прошу вас.
   Вот всем бы флотам таких вменяемых командующих. Энрике ждал скорее гневного вопля, ну поначалу, по крайней мере.
   - Сеньор адмирал, вы правы, не имея иных возможностей, мы, тем не менее, хотели бы намекнуть, что в, хммм, имеющем место на флоте общем бардаке наши нынешние "маленькие шалости" - просто капля в море, упоминания не заслуживающая. Большую часть того, что мы думаем и чувствуем о происходящем, сказать вслух не позволяет субординация. Но ведь мы можем, ничего не говоря, показать... Что и делаем. Касаемо же "посторонних на мостике" - это люди, настолько важные в данный момент, что мне представляется более целесообразным снабдить их допуском, чем гнать отсюда.
   - Хорошо... - протянул адмирал, - Хорошо. Тогда так, сеньор Кортасар: без чинов, раз уж у нас тут пиратский сходняк, но, если можно, подробно расскажите мне, что же такое творится на МОЕМ флоте, о чем я не знаю?
   - Да запросто, сеньор Лейбович! Вы записываете?
   - Автоматика записывает, сами знаете. Вы лучше ближе к делу. Хотя нет, подождите секунду, я себе тоже пива принесу. Что я, рыжий, что ли?
  
   Вернулся он моментально, хотя и не с пивом, а со здоровенным запотевшим графином и стаканом, а на удивленный взгляд Энрике ответил:
   - Отнюдь не водка, сеньор Кортасар. Пива не нашлось, а это - охлажденный имбирный взвар пополам с белым вином. Не слишком крепкий и на удивление тонизирующий напиток. Аххх как его готовят мои родители... Но, пребывая вдали от отчего дома, я и сам наловчился.
   - Рецепт дадите, сеньор адмирал?
   - Я же просил: без чинов. А рецепт - да там делать нечего, качество же, как и всегда, достигается упражнением. Скину по спецсвязи. Но вы, однако, рассказывайте!
   - Если коротко, сеньор Лейбович, у нас где-то "течет", и по полной программе, а разведка откровенно "не ловит мышей". Судите сами: англичане узнали про покупку "Галилов" практически моментально. Более того, они, явно обладая агентурными связями среди контрабандистов (а почему у нас таковых нет?), организовали подмену, отправив нам вместо "Галилов" "Ситроены-13", правда с немереным боекомплектом.
   - Но это же атмосферное старье!
   - Именно, хоть кое-кто здесь и придумал, как обратить недостаток их ракет в преимущество.
   - А это вообще возможно?
   - Познакомьтесь, капитан Иностранного легиона Жан-Клод Дюпон.
   - Да, вы говорили... Рад знакомству, сеньор Дюпон!
   - Взаимно, сеньор Лейбович! И, чтобы не интриговать вас, сразу скажу: вся идея основана на том, что никакие средства воздействия на системы наведения не сработают против неуправляемых ракет. "Сыграет" такая шутка только один раз - но ведь нам больше и не надо.
   - О-фи-геть. Очередная на поверхности лежащая идея, до которой никто не додумался. Причем вы не правы, сеньор Дюпон, это сыграет не один раз. Теперь, когда об этом знаю я, это сыграет еще несколько раз в "сыром" виде - не сразу же информация от англичан распространится по всем флотам всех стран - а уж в "доведенном"... Ведь и работу систем наведения можно сделать пульсовой, прерывающейся так или этак, или с задержкой по времени...
   Адмирал явно задумался, если не сказать - замечтался.
   - Однако, к делу, - вернулся из эмпире" он, - Как вам, наверно, известно, сеньор Дюпон, я уже распорядился поставить вас на довольствие по ставке капитана-морпеха нашей службы.
   - И я премного за то благодарен, сеньор Лейбович: так и так ввязавшись в эту историю, приятно получать еще и жалованье, ведь отставные офицеры распущенного Легиона, как правило, не богачи.
   - Как говорит мой батюшка, какая тут благодарность, ведь это просто справедливость. Однако, именно справедливости ради, я считаю - в силу, так сказать, вновь возникших обстоятельств - капитанскую ставку недостаточной. Вы готовы надеть полковничьи погоны, сеньор Дюпон? Да, пусть и на временный контракт, если вас почему-либо не устраивает постоянный, но именно аргентинские погоны?
   - Мы без чинов, да? И речь идет уже не о "постановке на довольствие", а о полноценной службе? - аккуратно спросил Жан-Клод.
   - Именно! - провозгласил Лейбович.
   - Я, сеньор, так скажу: не имею никаких возражений, хотя в первую очередь и потому, что мне у вас, в Аргентине то есть, как-то в целом понравилось.
   Сидящая рядом Кончита хихикнула и добавила:
   - Милый, бери сразу постоянный контракт, может и генералом станешь, а я тебя охмурю окончательно и буду генеральской женой!
   Жан-Клод несколько обалдел - такого продолжения недавно возникшего романа он пока как-то не планировал - а адмирал, улыбаясь, добавил:
   - Ага, то есть вам понравилась не сколько Аргентина, сколько аргентинки?
   - Ну да, сеньор Лейбович, - ответил Жан-Клод, - как минимум вот эта вот наглая особа. Но понравилась же! Потому - грех не согласиться из отставного капитана стать действительным полковником. Давайте постоянный контракт, и чорт с ним со всем. Типа пока мы все в настроении и все такое.
   - А вы знаете, сеньор ПОЛКОВНИК Дюпон, мне ваш подход на самом деле нравится. Как можно любить страну, не любя ее женщин?
   - Я француз, сеньор Лейбович. Как раз из тех последних вымирающих настоящих французов, о которых в свое время рассказывали анекдоты.
   - Ну если вы настоящий француз, то и аргентинец из вас выйдет превосходный! Пример для прочих, все дела. А о бюрократии не беспокойтесь, ею займется мой штаб. Они там все равно ничего не делают, только кальвадос глушат и в карты играют, пусть и поработают немножко для разнообразия. Салуд! - и адмирал приподнял стакан со своим странным напитком.
   - Салуд! - ответил Жан-Клод, которому Гомес уже успел налить виски.
   А старший помощник Лелекай, "покривев лицом", вынул из кармана и протянул капитану Алонсо купюру в пятьдесят песо.
   - А я тебе говорил, не спорь с Алонсо, - заметил Кортасар.
   - Но кто ж знал, что ему действительно дадут полковника вот так сразу?! - простонал старпом.
   - Я, например. Ну то есть догадывался. Потому сразу это сказал и с капитаном Алонсо не спорил!
   - Кстати о спорах, сеньоры! - прервал их Лейбович, - Я тут тоже поспорил со своим начштаба, что вы выкрутитесь при любом раскладе. Поэтому извольте выкрутиться, полтораста песо на дороге не валяются!
   - И полста не валяются, сеньор, - грустно сказал Имрын.
   - Ну извини, - добавил Жан-Клод.
   - А своему начальнику разведки я реально глаз на жопу натяну, - добавил Лейбович, - все трехмесячное планирование операции коту под хвост!
   - Почему под хвост? - возразил Энрике Кортасар, - ситуация, конечно, изменилась, но основное-то мы сделаем. Бритты прилетят, хоть и не так открыто, как собирались. Сразу орать о "внезапном нападении" нам теперь не с руки, лучше постфактум - ну так они, наверно, уже и маяк-ретранслятор на Массаракше заблокировали, а если нет - вскоре это сделают: спецсвязь им не перекрыть, но через нее и не заорешь на полгалактики, что на тебя вероломно напали. Они же изначально что хотели? Тихо прибыть в систему с одним авианосцем на ремонте в малом доке, уконтрапупить и авианосец, и док, сказать, что "так и было" и объявить систему своей. Потом добавился "Адмирал Бельграно", "Галилы", которых они нас лишили, в общем, и нам, и им стало понятно, что "все всё знают". Но расклада сил - с их точки зрения - это ведь не меняет. И их эскадра по-прежнему способна справиться с одиноким рейдером и "пустым" авианосцем. Так что в лучшем виде они сюда припрутся, и только от нас будет зависеть, успешно или не очень.
   - Надо чтобы "не очень", а лучше "очень не"!
   - А вот это уже работа майора Васкез, - ответил капитан, - Она и ее пилоты - наш "туз в рукаве".
   Кончита, мгновенно превратившаяся из влюбленной красотки в офицера и командира, сказала:
   - Консоли для ракет мы к "Пингвинам" приделали. Как - не спрашивайте. Носками привязали. Грязными. Но держаться будут. А как этим делом стрелять - ребята уже придумали и даже потренировались на астероиде одном. Нет больше того астероида. В общем, главная для нас опасность - момент, когда после первого вылета с еще штатным боекомплектом, от которого бритты спрячутся за полями своего крейсера, мы уйдем на перезарядку, а по их мнению и вовсе "уйдем". Вот тут последует массированная торпедная атака на рейдер, и до нашего второго выхода, с "ракетами на грязных носках", вся надежда на его штатную ПКО. Потом-то да, потом мы их отвлечем, да так, что им небо с овчинку покажется. Будем выходить "половинками по шестнадцать", не давая им расслабиться ни на секунду - ракет достаточно, да и боеприпаса для рейлганов мы заначили, как водится. Убить эсминец этим нельзя, но выбить сенсоры или поломать ПКО - запросто. Но вот эти несколько минут...
   - А вот за них будет отвечать Анджело, - сказал Энрике, - Я верю, он справится. Молод, конечно, и еще не был в по-настоящему серьезных переделках, но должен справиться.
   - Анджело?
   - Лейтенант Анджело Тортуга, он у нас заведует ПКО.
   - Нифига себе фамилия!
   - Он сам ее выбрал при поступлении на флот: сирота, приютский, если бы не флот - быть бы ему "безымянным Гонсалесом".
   - Тогда ясно. Ну что ж, пожелаем парню удачи.
   - И всем нам!
  
   ***
  
Никто не испытывает моральных терзаний, защищая свою страну, свой народ, своих близких и родных от сильного врага. Но то, что собирался сделать Узиэль Гал, было, по сути, убийством, и он не мог не рефлексировать. Вечное противостояние арабов и евреев, вполне возможно, было инициировано англосаксами - как и большинство вечных противостояний, зародившихся еще на Старой Земле. Но что это меняло? Да, арабы хотели полностью, поголовно убить всех израильтян, находившихся на Акбаре. И прилагали все силы к этому. И было очевидно, что единственный способ обороны - это нападение, жесткое и бескомпромиссное, направленное на полное уничтожение уже самих арабов. Все так. Но если араб, вырезавший всю семью своего врага, включая маленьких детишек, чувствовал себя героем и победителем, то "старина Узи", лишь собравшись совершить подобное, чувствовал себя - попросту убийцей. И ничего с этим поделать не мог. Хотя и понимал, что "сделает, что должно, и пусть случится, чему суждено".
   "Трудно быть богом"?..
   А с тридцатью двумя "Галилами" на еще толком не развившейся колонии ты - практически бог.
   К слову, пилоты этих самых "Галилов" никаких моральных терзаний не испытывали. У каждого из них были родственники, причем близкие, убитые или захваченные в рабство (а это по сути одно и то же) арабами.
   - Короче, так, парни, - сказал Узиэль, - цели вы знаете. Боеприпас - тяжелая плазма "в пополам", я не хочу, чтобы кто-то мучался, надо, чтобы мгновенно. Но на месте каждого города - после первого вылета - и каждого поселка - после двух последующих - должны быть озера лавы. И боеприпасов не жалеть. Если этим ребятам суждено помереть, пусть это будет хотя бы быстро.
   - Командир, вы говорите так, будто мы летим бомбить друзей!
   - Не друзей. Врагов. Непримиримых врагов. Но - я знаю их, и знаю хорошо. Мусульмане вовсе не являются поголовно кровожадными подонками. Они такие же живые люди, как и мы. И наша война - это страшная трагедия, а не "борьба добра со злом". Мы - не "добро". А они - не "зло". То, что нам не ужиться в этой вселенной вместе - просто немереная невезуха, вот и все. Мы убиваем их, чтобы они не убили нас, это естественно и правильно. Но ведь и они думают так же... Такие же люди, как мы.
   - То есть мы летим не воевать, а убивать?
   - Именно, пилот, именно. "Утешить" могу лишь одним: я, Узиэль Гал, замминистра Акбара, теперь уже, надеюсь, Нового Сиона, и генерал израильской армии (а вы не знали о моем звании? Так вот теперь знаете), беру этот грех перед Господом на себя. Грех всех вас я беру на себя. Это мой приказ, который вы должны выполнить - так выполните же его. Я сам полечу с вами, на "борту тринадцать", ведь никто не любит брать этот номер. Пилотированию меня, помнится, тоже обучали. И вот еще что: вместе со мной пойдут "тройка" и "семерка", мы идем на дворец халифа, поэтому проверьте липтонные генераторы: тамошние менталисты могут "поймать" вас даже на суборбитальной траектории.
   - Да все проверено, командир, работает, включим сразу после взлета, причем все, а не только ваша группа!
   - Тогда... Еще раз: вы - солдаты и должны выполнить мой приказ и свой долг. И еще раз: простите меня.
   - Они убили мою маленькую сестру, - сказал капрал Лени, самый молодой в эскадрилье, - изнасиловали и убили. После того, что вы сказали, господин генерал, я может уже и не буду ненавидеть всех арабов без разбора... Но бомбы сбрасывать - буду, строго согласно планам и расчетам. Их слезы моей восьмилетней сестры не остановили, так что и я... Теперь уж вы меня простите, господин генерал Гал.
   - По машинам, парни, - сказал Узиэль.
  
   ***
  
   - О великий халиф, да продлит Аллах твои дни, - начал эмир Тайип, - благодарю тебя за приглашение во дворец и за оценку моих скромных заслуг!
   - Ну, не скромничай, Реджеп. Тридцать штурмовиков, пусть и старых, могли бы выжечь до половины наших территорий, так что твои заслуги очевидны. Куда их там перенаправили?
   - На Ла Нинья, о великий халиф.
   - Я даже не знаю, где это. Но это и хорошо. Далеко, очень далеко. И там, ты говоришь, война?
   - Именно, о великий халиф, причем война, в которой получателям штурмовиков ничего "не светит", что с самолетами, что без них.
   - Отлично! А что ты можешь сказать о...
  
   Речь великого халифа Хомейни прервала серия плазмозарядов, превратившая тела людей в пар, а камни зданий - в кипящую лаву. Липтонные поля показали высокую эффективность против ментальных магов - никто из них даже не заметил приближения штурмовиков, точнее, их пилотов.
   И то же самое происходило на всем "арабском" континенте.
   Он не не просто переставал быть "арабским".
   Он вообще переставал быть.
  
   ***
  
   - Что ж, джентльмены, мы отправляемся в бой! - заявил контр-адмирал Сэндлер капитанам своей эскадры, - и в бой, надеюсь, скоротечный. На стороне противника тяжелый рейдер, который необходимо разорвать торпедами раньше, чем его пушки нанесут серьезный вред. Но это и единственная проблема, ведь находящийся там же малый эскортный авианосец полностью укомплектован "москитным флотом" - впрочем, это всего тридцать два борта - но практически не укомплектован боеприпасами, их на один вылет. А прочих сил противника гарантированно не предвидится.
   - А какие у них борты, сэр? - спросил один из капитанов эсминцев.
   - Истребители-штурмовики "Пингвин". Неплохие машинки, способные пробиться через защиту нашего старика-крейсера на третьем-четвертом вылете, только вот авианосец-то пошел туда на ремонт, то есть у них есть только то, что сейчас подвешено к "Пингвинам", а погреба пусты.
   - То есть их вылет будет хоть и опасным, но единственным?
   - Именно так. Поэтому мы пойдем построением "двойной краб": двойка Альфа слева, двойка Браво справа, двойка Гамма в готовности "охватить" рейдер по вертикали и ударить по авианосцу, который явно будет прятаться позади. При выходе их палубной авиации все три двойки прижимаются к крейсеру, выставляющему защиту по максимуму. После их отхода - Альфа и Браво атакуют торпедами рейдер, Гамма имитирует "обходной заход" на авианосец... А потом тоже атакует торпедами рейдер, ведь авианосец будет не опасен. Пары-тройки попаданий мы должны достичь с первого же захода.
   - Пары-тройки? У рейдера сильная ПКО, ее так вот сразу не подавить!
   - А придется! Ведь там тоже не дураки, и до получения серьезных повреждений они будут стрелять, пусть и издалека, по нашему крейсеру! А что если попадут? Там ведь все наши запасы! Просто надо понимать: у их "москитного флота" только один вылет, потом рейдер - наш. И все, что требуется, это не дать ему отстреляться по крейсеру-базе. Ну или пусть мажет впопыхах. Крейсер тоже будет маневрировать и уклоняться от огня, даже отстреливаться, но основная работа, как всегда, ваша!
   - Понятно, господин адмирал, сэр!
  
   ***
  
   - Они пойдут "двойным крабом"? - спросил Фернандо Алонсо.
   - Мог бы и не спрашивать, - ответил Энрике Кортасар, - Это же англичане. Они мнили себя хозяевами морей, теперь мнят себя хозяевами космоса... Самыми опасными для нас будут два эсминца, уходящие "в вертикаль", яко бы для атаки твоего авианосца. С остальными мы, может, разберемся и без "Пингвинов". Они ведь ждут сосредоточенного огня по крейсеру - а мы так действовать, в общем-то, не обязаны.
   - Ну не скажи. Если у тебя проблема, разобраться с ней может помочь только пингвин!
   - Ну если ты так подходишь к вопросу, тогда, конечно, да - и капитаны рассмеялись.
  
   ***
  
   Майор Кончита Васкез улыбалась. Некоторые шутки хороши настолько, что до самого последнего момента ни до кого не доходит, в чем именно смысл прикола. После первого вылета со штатным вооружением, на успех которого никто особо не рассчитывал - все знали об апгрейде защитных систем, произведенном на крейсере "Иррезистибл" - им предстояло присобачить на "Пингвины" консоли с неуправляемыми ракетами, и сделать это по возможности быстро. Но вот о чем не догадывалось большинство боевых товарищей, кроме разве что техников, обслуживающих борты, так это то, что консоли к несущим элементам "Пингвинов" они действительно намеревались привязать носками. Удивительно крепкими "казенными" носками, выдававшимися летному составу в неограниченном количестве. То есть шутка, произнесенная майором Васкез на совещании, на самом деле никакой шуткой не была, а была стопроцентной правдой - и это-то и было очень, очень смешно.
  
   ***
  
- Группа, доложить повреждения! А то вон у Два по Сто кусок обшивки непойми на чем держится.
   - Здесь Два по Сто, сеньор капитан, есть еще и две дырки снизу - но все в негерметичной зоне и ничего важного, кажись, не задето: машинка тарахтит как обычно, летать могу!
   - Ну и слава богу... Седмичка! Седмичка, ты что вытворяешь, твою мать?!
   Метка Седмички носилась по экрану как-то уж совсем по-сумасшедшему, продолжая, тем не менее, "по равнодействующей" двигаться примерно вместе с группой.
   - Я не вытворяю, пан гауптман, я как раз докладываю о повреждениях! У меня второй мотор вообще ой, то есть я его не чувствую, а первый с третьим в полном асинхроне...
   - Господи, как ты тогда еще вообще летишь?! Кто там слева, дайте визуальный осмотр!
   - Здесь Валькирия, сеньор капитан. У него второй вырван с мясом, и кусок пилона тоже, а первый так искрит, что того гляди это, бахнет. Да и у тройки выхлоп какой-то стремный. Можно я на правый фланг, сеньор капитан? А то я что-то очкую!
   - Лети где летишь, Валькирия, сейчас поправим ситуацию... База, База, вы нас слышали?
   - А как же! - раздался мелодичный голос дежурной из аппаратной авианосца, - готовим аварийные ворота! Ваш пилот сможет дотянуть хотя бы до них?
   - Все он сможет... Седмичка, слышишь меня?
   - А то, пан гауптман, мне ж движок оторвали, а не ухо!
   - Если доволочешь "Пингвина" до аварийных ворот - с меня ящик пива! Чешского, твоего! Но вот если убъёшься по дороге об Валькирию, или об стенку, или об угол... Хрен тебе, а не пиво!
   - Росказ, панэ!
   - Я не понял, что ты вот сейчас сказал, но, надеюсь, это было согласием.
   - Это им и было, пан гауптман!
   - Тогда лети как умеешь... И как не умеешь - тоже лети. База!
   - Да, сеньор капитан?
   - Поднимайте на стол Седмички запасную машину.
   - А они у нас есть?
   - А как же! Ангар восемнадцать, там четыре новых "Пингвина".
   - Но этот ангар запечатан!
   - Так распечатайте, надо же парню на чем-то летать!
   - Но мы не можем без...
   - Распечатывайте уже, мать вашу через брандшпиль в центр мирового равновесия, - раздался на общем канале спокойный голос Капитана Алонсо, и вопрос был решен.
   - Группа, "сменщики" навстречу! Как велено древним анимэ, улыбаемся и машем!
   - Сеньор, им Седмичка уже так "помахал", что они, наверно, обосрались!
   - Это чтобы группа Кастаньеды обосралась? Самокритичнее надо быть, Два по Сто!
   - Принято, сеньор капитан! Вот щяс прямо и начну!
   - Принято. Еще повреждения?
   - Здесь Футболист, сеньор капитан. Потерял левую подвеску для ракет, к счастью уже после того, как отстрелялся.
   - Попадание?
   - Нет, носок развязался!
   - База, новый кронштейн и мешок носков к столу Футболиста!
   - Сделаем.
  
   ***
  
   Выход в систему и развертывание в боевые порядки англичане провели настолько "по учебнику", что аргентинцы решили им даже и не препятствовать. Ну вольно ж "жентельменам" поразвлекаться...
   Крейсер занял "выжидательно-заднюю" позицию, ощетинившись всеми полями, кроме явно неуместного здесь и сейчас липтонного. Две пары эсминцев встали - если смотреть по направлению на рейдер аргентинцев - "слева" и "справа", а третья пара заняла позиции "по вертикали". Классическое построение "двойной краб", самое многоступенчатое для столь малых сил - но при этом весьма простое в исполнении и, при правильном использовании, эффективное.
   Они явно ждали атаки "москитного флота" - по их мнению, единственной - и, конечно же, дождались. Все тридцать два борта с "Гинсборро" выпорхнули из-за туши рейдера и ринулись в сторону эсминцев, находившихся в пределах защитных полей крейсера. Шансов нанести последним хоть какие-то повреждения в этой атаке не было... Но не было и такого плана. "Пингвины" отстрелялись "до железки", даже умудрившись "погасить" три или четыре турели ПКО на эсминцах. И откатились назад - на перезарядку, но вот по мнению англичан, они просто ушли. На этом и строился план, однако теперь "Адмирал Бельграно" ожидало около пяти минут сплошного ужаса.
  
   - Мы к ним носом, - сказал Кортасар, - в него попасть сложнее, он бронированный, да и на ПКО я надеюсь. Кидайте максимум "накачки" на бортовые вспомогательные - и беглый огонь по тем двум, что пойдут "сверху" и "снизу". Да, это не главный калибр, но хотя бы попробуйте. Шанс хороший!
   И как только английская группа "Гамма" вышла на траверз рейдера, на них обрушилось все, что могли выдать бортовые рэйлганы.
   - Здесь верхняя сторона! Есть накрытие, нет, попадание тоже есть!
   - Здесь нижняя сторона! Множественные попадания, "Гамма-2" уходит с траектории! Да, точно уходит!
   - Левая! "Гамма-1" теряет воздух, вижу струи! Продолжаем огонь!
   - Здесь нижняя! Чорт, чорт, чорт, они запустили торпеды!
   - Сколько?
   - Видимо, все! Шестнадцать! И продолжают отваливать!
   - Нижняя сторона, огонь всем, что есть, вся энергия идет на вас!
   - Здесь нижняя! Есть два попадания... Три... Бинго! Он развалился! Их "Гамма-2" больше нет!
   В этот момент почти одновременно рейдер сильно тряхнуло два раза.
   - Попадание в трюм-16, - безэмоционально сообщила автоматическая система, - плазменный боеприпас, разгерметизация, потеря части обшивки. Попадание в двигательный отсек, гравитационный боеприпас, реактор не поврежден, дальнейшие повреждения изучаются.
   Гравитационная торпеда была неприятной штукой. При ударе об обшивку, она выпускала перед собой "луч тяготения", достигающий тысячи "же". То, через что он проходил, сдавливало самое себя в некий неработоспособный камень. Кроме реактора, в двигательном отсеке было еще два объекта, крайне чувствительных к гравитации: генератор гипера и дежурный механик.
   - Связь с двигательным!
   - Пока нет связи. Работаем.
   Тряхнуло еще раз.
   - Попадание в трюм-16, ядерный боеприпас, трюм полностью уничтожен.
   - А что было в трюме-16?
   - Вообще-то почти вся наша жратва, сеньор...
   - Люди были?
   - Нет, сеньор!
   - Тогда фигня. Что с механиком?
   - Не отвечает! Пока туда некого послать - все пристегнутые как... Как космонавты!
   - Вижу выход полусостава "Пингвинов", сеньор! Успели привязаться носками! Идут на переднюю четверку.
   - Поможем ребятам. Поворот на 90 градусов "вверх", главный калибр - огонь по эсминцу.
   - Си, сеньор! Все пристегнулись? Будет жестко.
   - Вижу выход торпед, более шестидесяти, видимо решили воспользоваться, что мы к ним поворачиваемся почти брюхом.
   - Не успеют. Огонь из главного калибра и сразу же обратный поворот!
   - Си, сеньор! Да! "Гамма-1" тоже на куски!
   - Быстро во фронтальную позицию! "Гинсборро"! "Гинсборро"!!
   - Здесь "Гинсборро".
   - Ребята, ваши первые шестнадцать - "ловить" торпеды. Прошу. Можем не справиться. На эсминцы - следующую волну.
   - Принято, "Бельграно", так и сделаем. Кастаньеда, Кастаньеда, слышали? "Ловите" торпеды, с эсминцами начнет теперь уже Кортелья!
   - Понял, приступаем!
  
   И они таки приступили.
  
   ***
  
   - Сэр, массовый запуск ракет со штурмовиков!
   - Господи, откуда у них ракеты?.. Полная активность электронной защиты!
   - Сэр, с крейсера требуют подключиться к общему вычислительному полю.
   - Слава Богу, сообразили! На крейсере процессоры не чета нашим! Давайте!
   - Неэффективно.
   - Что?!
   - Ракеты летят. Мы можем сбивать их только "на визуале", но это неэффективно, их слишком много!
   - А как же перехват систем наведения?! Крейсер! Крейсер, "Иррезистибл", так твою бога в душу мать, что происходит? Где перехват их управляющих сигналов?
   - А нет никаких сигналов, кэптен Айртон, - устало отозвался тех-майор с "Иррезистибла", - Это неуправляемые ракеты. И их много, их просто до усрачки много. Надо валить, парни.
   И тут "Альфу-1" потрясло несколько не слишком сильных, но оттого не менее неприятных взрывов. А на шканцах самого "Иррезистибла" вспух пузырь улетучевающегося воздуха - видимо, рейлганы "Адмирала Бельграно" наконец-то пристрелялись. Эфир же "украсился" паническими воплями о повреждениях как от "Альфы-2", так и от обеих "Бет".
   - Немедленная эвакуация! - проорал на общей волне контр-адмирал Сэндлер, - Все уходят под поля крейсера и тут же - общий прыжок прочь отсюда! "Альфа-1", как самый неповрежденный, идет замыкающим!
   "Самый неповрежденный?" - подумал кэптен Айртон, - С 80% "выносом" движков, без половины брони, вообще недееспособной артиллерией и потерей трети личного состава, мы - самые неповрежденные?!
  
   ***
  
   - Они явно бегут, сеньор!
   - Да, похоже. Но мы еще можем устроить им... Как это на их языке... The last kick goodbye.
   - The last kiss?
   - The last kick. Что происходит с защитным гравитационным полем корабля, когда через него проходит дружественный объект?
   - Оно его просто не замечает.
   - Вот и нашего снаряда, прошедшего ЧЕРЕЗ этот "объект", тоже не должно заметить. Всю энергию на носовые главные. Цель - их эсминец "Альфа-1" Момент выстрела - его проход через поля крейсера. Цель - сам крейсер.
   - А где именно на крейсере?
   - А тут уж как карта ляжет. Пусть хоть в прицеле появится - уже хорошо!
   - Понял, сеньор... Главный калибр готов к выстрелу. "Дополнение" - плазма, это ведь самое легкое.
   - Устраивает. Ждем.
   - "Альфа-1" проходит через щиты!
   - Огонь!
   - Есть попадание! "Иррезистибл" явно потерял половину трюмов.
   - А что "Альфа-1"?
   - А его больше и вовсе нет, сеньор, ведь болванки пролетели его вдоль, от начала и до конца, не разорвавшись и "сохранив" плазму для крейсера. Там теперь только какие-то мелкие обломки. Вечная, так сказать, память.
   - Не иронизируй. Хотя... Прекрасная работа, прекрасная стрельба. Отличный пинок на прощание - им, благодарность в приказе - тебе!
   - Благодарность не булькает, сеньор капитан!
   - Булькать тоже будет, пушкарь, это уж я тебе обещаю.
   ***
   Всю вторую половину боя контр-адмирал Сэндлер, прямо скажем, не уделял должного внимания управлению вверенной ему эскадрой. Хотя, с другой стороны, полноценная работа "москитного флота" противника сделала управление практически ненужным. Никто и никогда не выходит малой эскадрой против полностью укомплектованного авианосца, пусть и малого эскортного - это слишком опасно, и весь план боя строился как раз на том, что авианосец будет неактивен. Но активен он - был. Да еще и использованный ими боеприпас... Во-первых, как они додумались использовать давно уже забытые неуправляемые ракеты? Во-вторых, откуда у них такая чортова уйма этих ракет? А самое главное - как объяснить случившийся разгром начальству, чтобы сохранить звание, да что там, хотя бы голову?
  
   Вот над последним вопросом Джереми и размышлял, пока эсминцы судорожно пытались отбиваться от "Пингвинов", изредка даже умудряясь запускать торпеды, впрочем, моментально сбиваемые даже не ПКО рейдера, а теми же "Пингвинами", сразу после старта. Единственного успеха - то есть подтвержденных попаданий с повреждениями - добилась Гамма-2, одна из ее торпед даже угодила рейдеру куда-то в район машинного отделения, но тот боеприпас был гравитационным, и о нанесенном противнику уроне судить было трудно. Две другие торпеды напрочь оторвали аргентинцам один из "внешних" трюмов - но тут опять же все зависит от того, что в оном трюме хранилось. Мог ведь быть и вовсе пустым. К тому же за свой успех Гамма-2 поплатилась: превращенная практически в решето стрельбой бортовых стволов рейдера, она после запуска торпед окончательно "скатилась с курса" - после чего пролетавший мимо случайный "Пингвин" как-то даже и "походя" сыпанул ей в самую большую пробоину целую серию этих своих ракет. На тактической панели это выглядело, как цепочка веселых огоньков, которые поочередно исчезают внутри корпуса эсминца - но контр-адмирал понимал, что при подрыве внутри силового каркаса эти "подарки седой древности" с гарантией не оставят там ничего живого. Вечная память!..
   Гамме-1 не повезло и вовсе: пузатый рейдер, которому положено быть неповоротливым, вдруг крутанулся на 90 градусов по вертикали - да так быстро, что внутри, наверно, было не меньше десяти "же" несмотря на гравикомпенсаторы, причем "же" боковых - отстрелялся по эсминцу чуть ли не из главного калибра и попал! После чего так же быстро вернулся, подставив первой, еще полной волне торпед свою бронированную харю. Естественно, большую их часть сбила его ПКО, остальные же лобовую броню не пробивали, они и предназначались не для этого. Или торпеды посбивала первая волна "Пингвинов", которую Сэндлер не заметил?
   А потом "Пингвины" прилетели толпой по душу его эсминцев, и стало вообще не до чего. Да и сам "Иррезистибл" получил-таки от "Бельграно" попадание в районе миделя, хоть и не критичное.
   И вот как прикажете все это подавать в докладе начальству? Так, чтобы его полный провал в планировании операции таковым не выглядел?
   На общем канале звучали тревожные голоса, постепенно превращающиеся в панические вопли, а контр-адмирал размышлял.
  
   Ну, в первую очередь, новый - а точнее хорошо забытый старый - боеприпас, против которого неэффективны нынешние системы электронной и прочей защиты. Далее - сам факт присутствия противника в системе и наличия у него этого боеприпаса, да еще и в таком количестве. Кто их снабдил? Вероятно, тот самый контрабандист, что привез им бессмысленные "Ситроены-13". А кто договаривался с ним? Ага, а это был лорд-губернатор Арчибальд Гамильтон. Сговор? Нет, вряд ли, обвинять столь высокопоставленного сановника в сговоре ему не позволят. Тогда - "добросовестное заблуждение, повлекшее за собой..." Хорошо. Пусть так. Что же дальше? А дальше можно уже "по накатанной": преследовали контрабандиста, как велят директивы, невзирая на место нахождения оного. Локальные власти не информировали ввиду полной уверенности (самой же Аргентиной и поддерживаемой!) в отсутствии оных. При попытке арестовать контрабандиста (а он - вот он, тут, в системе, телеметрия его "видит", так что доказательство есть), подверглись атаке аргентинских кораблей (кто там кого атаковал - вот точно не будут разбираться, своя рубашка все-таки ближе к телу). Получается - не более чем "пограничный инцидент". Да, не сильно удачный для флота Британии, но шыт хэппенз, как говорится. Бывает. Особенно если сделать упор на то, как рьяно аргентинцы бросились защищать отнюдь не собственного торговца, но - преступника-контрабандиста из "третьей" страны! Да, вот таким вот образом можно, пожалуй, и отбрехаться.
  
   - Господин адмирал, сэр! Вынужден доложить: обе Беты и Альфа-2 почти без хода и с ПКО "в нулях", парни не могут больше защищаться от их налетов! - прервал его размышления голос капитана крейсера МакФерсона.
   - Немедленная эвакуация! - прореагировал Сэндлер, - Все уходят под поля крейсера и тут же - общий прыжок прочь отсюда! "Альфа-1", как самый неповрежденный, идет замыкающим!
  
   И тут...
   О таком он даже в бытность свою кадетом не слышал. То есть в училищных байках. Его безыдейно подстрелили через проходящий поля крейсера эсминец. Как это вообще возможно и как надо уметь целиться - компьютер на такое не запрограммируешь, тут необходимо участие именно человека в "симбиозе" с машиной - он не понимал, но эти латиносы смогли-таки. Когда замыкающий, Альфа-1, проходил защитные поля крейсера - а это занимает-то около полусекунды! - основные рэйлганы "Адмирала Бельграно" выпустили болванки в "Иррезистибл", целясь точно сквозь эту самую Альфу-1. И попали. Опять попали, сволочи! От Альфы-1 осталось... Ну, в общем-то, от нее не осталось практически ничего. Диаметр болванки главного калибра рейдера составляет где-то одну пятую диаметра целого эсминца, так что опять же - вечная память. Но главное - хоть ходовая часть и большая часть вооружений крейсера и остались неповрежденными, трюмы были "вынесены" полностью. Боеприпасы, продовольствие и прочее для всей эскадры - ничего этого у них более не было. Да и силовой каркас несколько пострадал.
   Вот теперь уже точно требовалось не просто отступать, а быстро и безыдейно драпать. И они драпанули.
  
   ***
  
   После бегства англичан на мостике "Адмирала Бельграно" царило в целом бодрое настроение, подпорченное лишь тем, что они пропустили попадание в машинное отделение: уж больно много там находилось "всякого чувствительного". Маршевые движки работали без сбоев, но это еще ни о чем не говорило - точнее, не говорило обо всем.
  
   - Машинное, дежурный мех, ты там вообще живой? - вопросил капитан Кортасар в коммуникатор.
   - Здесь капрал Лопез, сеньор капитан, и да, я уже в порядке, вырубился сперва, но аптечка справилась.
   - Сильно досталось?
   - Нет, сеньор капитан, импульс прошел немножко мимо меня и реактора, так что нам с реактором досталось не слишком. У меня пауэрсьют был "застегнут на все пуговицы", сеньор капитан, так что я уже пришел в себя и готов далее нести вахту!
   - Молодец, капрал! Заслужил медаль! А как остальное?
   - Больше всего досталось, похоже, гипергенератору, но сейчас проверить не могу: планета рядом.
   Это было понятно: гипергенераторы вообще "не дружили" с гравитацией - во всех смыслах. Помимо прочего, их очень не рекомендовалось включать - даже и на тестовый прогон - вблизи крупных центров масс, типа планет и тем более звезд. Надо было отползти подальше.
   - Ясно. Навигаторы, рассчитайте "быстрый прыжок" на Массаракш. Проверим генератор, а заодно разберемся с английской "глушилкой", если она не смоется раньше.
   - Есть, сеньор капитан!
   "Адмирал Бельграно" двинулся в сторону границы системы.
   - Сколько у нас осталось продовольствия?
   - После уничтожения противником 16-го трюма, примерный расчет показывает 11 дней, - отозвалась автоматическая система.
   - Хреновастенько... Но всяко лучше, чем если бы они взорвали нам реактор.
   При взрыве реактора, так-то прекрасно защищенного, но начиненного все-таки антивеществом, везунчиками считались те, кто находился в отдаленном отсеке, оторванном от корабля сразу и целиком. И история космических полетов людей знала "целых" три таких случая. Выжили, в общей сложности, пятеро.
  
   - "Гинсборро!"
   - Здесь "Гинсборро", Энрике! - тут же ответствовал капитан Алонсо.
   - Как у тебя?
   - Только четверо в "безвозвратных потерях", шестнадцать раненых, из них трое тяжело, положили в капсулы, ну и определенные повреждения "Пингвинов", некоторые требуют ремонта на базе. Но ничего ужасного. Можем при необходимости надрать задницу еще кому-нибудь. Правда... Среди четверых погибших - один из моих лучших пилотов. Не углядел я...
   - Как?! Вы же бриттов молотили в хвост и в гриву!
   - Все так, но вот бывает же. Седмичка... В первом же вылете получил сильные повреждения - но и вышиб практически все ПКО на одном из эсминцев. Пересел на запасную машину. А потом - то ли "железо" непривычное, под себя не настроенное, то ли еще что... Попал под заградительный огонь с крейсера. Прямой рэйлган, это мгновенно. Там кусков-то не осталось больше монетки в пять песо.
   - Седмичка?
   - Лейтенант Йиржи, или Йирка, Вацек. Чешский пилот в нашей, аргентинской службе. Выслужился в офицеры из простых пилотов. Летал, как... Да как трахучий древний бог он летал. И пиво любил такое же, как я. Отличный пилот, половину нашего теперешнего состава именно он обучал. И всегда хохмил и балагурил. Парни, в общем, сильно расстроились. Может быть, поэтому и "законопатили" потом эсминцы так быстро - им же, болезным, уже после седьмого нашего выхода полусоставом стало не из чего стрелять.
   - Фернандо, ты мне сбрось, пожалуйста, данные на всех четверых погибших. Я, может, хоть семьям их как-то помогу. Сам знаешь, у нас, "дальнего рейдерства", есть кое-какие привилегии, и если я зарегистрирую твоих парней как "в моменте прикомандированных" именно к нашей службе... Ну ты понимаешь.
   - Конечно, Энрике, это правильно и по-христиански. Сделаю. И ты уж не забудь.
   - Ни разу не забуду! А теперь вот что: нам надо проверить, что с нашим генератором гипера - мы ведь гравиплюху огребли прямиком в машинное. Попробуем метнуться на Массаракш и обратно. Присмотришь тут пока?
   - Ото ж! Ясное дело, присмотрю!
   - Спасибо, камрад!
   - Не за что, камрад!
  
   "Адмирал Бельграно" наконец-то удалился от серьезных очагов гравитации достаточно, чтобы начать разогрев гипергенератора. Однако тот разогреваться не желал. Он вообще по ходу не подавал никаких признаков жизни. Телеметрия показывала что-то вроде полного отсутствия подобного устройства на борту рейдера. Присутствующие на мостике офицеры не были склонны к панике, но некая новая пища для размышлений у них однозначно появилась.
   Вообще, это все следовало хорошенько "переварить".
  
   ***
  
   - Узи, хватит уже бухать!
   - Да иди ты в задницу, Донни, нифига не хватит!
   - Узи, ты бригадный генерал! Тебе нельзя!
   - Да какой я нахрен генерал? Я, блин, серийный маньяк-убийца! Иди, Донни, в задницу, как друга прошу.
   - Ну почему же убийца, солдат?
   - Да какой я солдат? Я своими руками, практически, прикончил 680 тыщ человек! По преимуществу - гражданских! Какой я нахрен солдат? Я даже не палач, я - хуже!
   - Но ведь строго говоря это я тебе приказал.
   - А "строго говоря" я мог бы и не выполнить приказ. Со своей совестью разбирайся сам, Донни, а вот мне - не мешай. Я пока еще не решил, выпить еще стакан или пустить уже себе пулю в лоб.
   - У тебя есть долг, бригадный генерал Гал!
   - Я уже сказал, иди в задницу, премьер-министр Нетаньяху.
  
   ***
  
   Лорд Франклин Пальмерстон, да-да, "еще из тех Пальмерстонов", полный адмирал и командующий Вторым Колониальным флотом Британии, выслушал доклад Сэндлера молча и с "каменным" лицом. Он все понимал: "бесперспективные" контр-адмирал и лорд-губернатор решили "поставить последнюю гинею ребром и сорвать банк" - да вот не вышло, и теперь Сэндлер пытается оправдаться любыми средствами, чтобы сохранить хотя бы то немногое, что имеет. Ситуация простая и понятная. Также очевидно, что в то время как "победителей не судят", на проигравших положено "вешать всех собак" - включая недостачу на пехотном складе на планете, где Сэндлер и не был-то никогда в жизни.
   Но всё же...
   Командир-то Джереми, в принципе, неплохой. Увлекающийся, да, не без этого - но много ли, даже и "с оговорками", неплохих командиров во Втором Колониальном? В том-то и дело, что мало. От слова "практически нет". Поэтому наказать его, конечно, надо, но... Но как-то так, чтобы потом был повод наоборот наградить. А может, и повысить. Он же спит и видит себя выходящим в отставку хотя бы вице-адмиралом. Так почему нет?
   Вот судьба лорда-губернатора Гамильтона командующего флотом не интересовала вовсе: чужой человек, да и не его епархия. Этот пусть выкручивается самостоятельно, у него свое начальство.
  
   - Джереми, - начал адмирал,
   У Сэндлера цвет лица сменился с явно синюшного на более-менее нормальный. Его назвали по имени. А это значило, что пусть взыскание и последует, "суд чести" - с лишением звания, титула и последующим повешением - его все-таки не ожидает.
   - Да, господин адмирал, сэр! - с бешеной надеждой ответил Джереми.
   - Скажу тебе прямо, как моряк моряку: ты конкретно обосрался. И сам это понимаешь. Однако я уверен, что причиной является исключительно твоя дурь, а вовсе не злой умысел, потому и говорю с тобой сейчас как моряк с моряком, а не как судья с подсудимым, понимаешь меня?
   - Так точно, господин адмирал, сэр!
   - Вот послушай тогда. Евреи под шумок захапали весь Акбар себе и уже подали заявку на переименование - "Новый Сион", видите ли. Но все это даже еще и не "на бумаге", тем более, их "агрессия против мирного арабского населения" тоже может быть соответствующим образом освещена в СМИ. Если, конечно, подобное будет хоть кому-нибудь нужно. Но - почему бы и не нам? Мы не получили Ла Нинья - и теперь в обозримом будущем не получим, ведь в ответ на наши заявления о "погоне за контрабандистом" последуют выпады Аргентины о "прямой немотивированной агрессии". Судиться да рядиться здесь можно годами, если не десятилетиями, но обеим сторонам это не нужно. Все согласятся эту ситуацию просто "замять для ясности" - ведь очевидно, что мы больше на Ла Нинья не сунемся, если только мы не совсем идиоты, желающие полномасштабной войны с сильным противником из-за какого-то куска камня. А вот Акбар... Все-таки арабы - потомки жителей наших колоний, в то время как евреи - ну кто они нам? Понимаешь?
   - Внезапный захват?
   - Да. Причем, естественно, не силами флота Его Величества. Вспомним еще земную практику и выпишем кому-нибудь этакий "каперский патент"... То есть исключительно частные лица, объединенные общей идеей - пусть это и идея поживы! - соберут эскадру, включающую и десантные силы, и...
   - Я, кажется, понимаю, господин адмирал, сэр!
   - Хорошо, что понимаешь. Ведь за то, что ты учудил, я должен тебя как минимум уволить со службы. Но вот увольнять, лишая звания и выплат за выслугу лет - уже не обязан... А потому и не буду. Просто уволю - и тут же выпишу тебе каперский патент. Многие согласятся присоединиться, а кое-кто вообще получит на это прямой приказ. В случае же успеха, удачливый капер будет впоследствии благосклонно принят на службу во флоте Его Величества - в чине вице-адмирала.
   - Вице-адмирала?
   - Именно. Ты все понял, Джереми?
   - Так точно, господин адмирал, сэр!
   - Тогда немножко деталей. У израильтян тридцать два "Галила" - неплохие аппараты, хоть в данном случае и планетарного базирования, ведь авианосцев у них там нет. Ты получишь два средних эскортника - "Навуходоносор" и "Нимврод", по пятьдесят пять "Харриеров" на каждом. Этого должно хватить. Кроме того, с тобой пойдут три транспорта с десантом - тип "Хью Лори", они несут по полдивизии каждый. Почти пять тысяч подготовленной и оснащенной "десантуры" тебе для зачистки поверхности хватит?
   - А чем делать основную работу?
   - Ну, посмотрим, кто из "вольных пиратов" согласится пойти в "королевские каперы"... Но десяток крейсеров, столько же орбитальных бомберов и полсотни эсминцев я тебе обещаю. Ну как бы это между нами, но они - будут. Так как ты в деле, пират?
   - А какой у меня выбор, сэр? Конечно!
  
   ***
  
   Абрам Кацман слушал и не мог поверить своим ушам. Он уже много лет считал свою разведывательную миссию чем-то вроде "запасного поста": прослушивание сверхсекретных переговоров "противника", который вовсе не является противником и, более того, находится слишком далеко, чтобы стать таковым даже в теории. Но сейчас... Бритты задумали нападение на какую-то дальнюю заштатную колонию, но... Колонию израильскую! Причем, судя по всему, только что выигравшую тяжелое противостояние с извечными врагами - арабами! Об этом надо немедленно доложить, это, чорт побери, важно.
  
   ***
  
   Анджелина Джоли, аргентинский резидент, которого никто и представить себе не мог в образе роковой красавицы, а потому и искал вечно "немножко не там", не имела возможности подслушивать разговоры британских вояк - зато шифры Абы Кацмана были для нее как открытая книга. Последнее сообщение показалось ей весьма интересным и, в перерыве между бокалом сапфирно-голубого джина и встречей с очередным любовником, она отправила шифровку в штаб. Пусть подумают - это ведь их работа. А ее ждал качественный джин и, как она надеялась, еще и качественный секс.
  
   ***
   - В общем, сеньоры, можно бы было приступать к веселью, не окажись мы в глубине полового органа злобной богини Кали, - заявил капитан Кортасар.
   Это было понятно: гипергенератор, являющийся по сути кристаллом, ремонту не подлежал - вырабатывая свой, так-то немаленький, ресурс, он просто шел под замену, а это недолгий, но доковый ремонт. В полетных условиях новый генератор в силовой каркас корабля не вписать. Случаев же, когда гравитационное воздействие поражало генератор, но "щадило" находящийся рядом реактор - а вместе с ним и весь корабль - никто из присутствующих вспомнить не мог. Повезло... Пусть и как утопленнику.
   - А буксировка? - спросил Гомес
   - Сам смотри: буксиров подходящей мощности во всем флоте только два, и оба - на центральной базе. Пока то да се, они сюда месяц будут добираться. А у нас жратвы на полторы недели осталось. И подошвы от ботинок на суп не пустишь, они ж не кожаные, полиуретан, блин... Вот кто бы знал.
   - Однако, если еды нет, надо на оленях в сельпо, - сказал старпом Лелекай, - там опять же и водка есть.
   - А это идея, - заявил капитан Алонсо, - Чем Гинсборро не "олень"? Наш-то генератор в порядке, мы можем метнуться куда-нибудь за едой!
   - Ага, а как только вы уйдете, этот сраный контрабандист сбежит.
   - Ну так может и хрен с ним?
   - Нет уж, так не пойдет! - заявила руководитель полетов Васкез, - прежде чем уходить, торпеду ему в борт! Или две, да.
   - Милая, ну ты чего опять кровожадничаешь, у тебя ж вроде "эти дела" два дня как закончились? - расстроенно спросил Жан-Клод, - Дался тебе этот контрабандист!
   - Сам все знаешь. Трудное детство, деревянные игрушки, мама-рокер, горшок с ручкой внутри... Продолжать? А контрабандист этот мне не нравится. Сволочь он.
   - Будто мне он нравится! Но вот так сразу торпеду...
   - Сеньор капитан, у меня тут это, доклад! - прервал дискуссию голос дежурного меха в интеркоме.
   - Ну? - угрюмо спросил Кортасар
   - Сеньор капитан, тут в машинное зашел какой-то мужик, которого я раньше на борту не видел...
   - Какой, нахрен, мужик?!
   - Да откуда я знаю! Лысый такой.
   - Лопез, ты там травы что ли накурился? - взъярился капитан, - Ты у меня сейчас наряд вне очереди огребешь за курение в неположенном месте!
   - Вот вы мне не верите, сеньор капитан, - обиженно ответил Лопез, - Так хоть, что ли, телеметрии поверьте. Мужик-то этот нам, похоже, генератор починил!
  
   Капитан метнулся к панели и не поверил своим глазам. Гарантированно мертвый генератор... Ожил. Он, конечно, не показывал должных характеристик и вообще "выглядел как-то слабовато", но - работал! И прыжок до ближайшей базы вполне позволял. А там его, от греха подальше, можно поменять на новый.
   - Так, быстро расчет прыжка на базу, пока этот "брюлик" не передумал. С мистическими мужиками разберемся потом, сейчас долететь надо. То же касается и капрала Лопеза.
   - А что Лопез? - опять встрял капрал, - Мне тут вообще-то стремно, то незнакомые мужики по машинному шастают, то генератор из мертвых восстает... И вообще, какой-то он по-моему не такой, сеньор капитан.
   - Кто "не такой"?
   - Так генератор же!
   - Лопез, достал. Вот ей богу. Он работает? Пока да. Значит нам надо доскрипеть до базы и заменить его на новый, штатный и прекрасный, как весенний рассвет. Это понятно?
   - Си, сеньор!
   - Вот и заткнись.
   - Си, сеньор!
   Выключив интерком, капитан пробормотал:
   - Бардак какой-то. Вон уже мужики чужие по кораблю шляются. Это на подводной лодке-то не смешно, а на космическом корабле... Вся команда самогон глушит и траву курит, одному мне некогда. Эх... А ты чего улыбаешься? - повернулся он к Жан-Клоду
   - А я, похоже, знаю, что за мужик меху примерещился, - ответил Дюпон, - только вы правы, сеньор капитан, тут спешки никакой нет, сначала дело, а потрепаться и потом можно.
   - Ну хоть один вменяемый на борту, хоть и француз, - сказал капитан, - Ладно! Мы на базу, генератор менять. Фернандо, давай с нами - там и "Пингвинов" твоих подлатают в заводских условиях.
   - Да и пополнение мне надо... К сожалению.
   - Ну и полетели, камрады.
   - А контрабандист? Может все-таки торпеду?
   - Да ну его нафиг. Не до него, право.
  
   ***
  
   Вриндаван Упадхья не мог дождаться, когда же наконец прекратит работать английская глушилка на ретрансляторе Массаракша. Ведь весь бой англичан и аргентинцев он записал прекрасно и в подробностях, использовав даже несколько беспилотных зондов. "Видосик" получился - ухх! Вначале, когда у него не было сомнений в победе англичан (ведь их было больше!), он рассчитывал "поднять" на этом материале тысяч сто, продавая его в "английской сети". Потом же бриттам сильно наваляли, а значит продавать теперь имело смысл уже в сетях тех, кто этих самых бриттов не любит... А это, между прочим, все остальное человечество! Так что возможные барыши явно превысили миллион. Миллион! На обычном видео! Зато ни у кого другого подобного видео нет, в том-то все и дело. Хорошо!
   А еще лучше было то, что и рейдер, и авианосец аргентинцев, похоже, начали разгон за пределы системы - явно куда-то собрались. То есть "караульные" штурмовики были отозваны от корабля Вриндавана не временно, а навсегда. И он был волен уже сам наконец-то смотаться отсюда. Крайне своевременно! Даже не дожидаясь ухода боевых кораблей в прыжок, он начал собственный разгон. Однако попытка "разогреть" гипергенератор успехом не увенчалась.
   - Машинное, что вы там накоммутировали? Почему я не могу включить генератор? - заорал он в интерком
   - Господин капитан, сэр, - ответил старший механик Раджив Дакар, - тут что-то не так. Генератор не работает.
   - Как "не работает"?!
   - Да от слова "вообще"! Он мертвый, как моя пра-прабабушка! Даже тестовый прозвон не проходит!
   - Но с какого перепугу?! - Вриндаван еще не осознал глубины задницы, в которой они оказались, - Ты с ума сошел, что ли?
   - Вы, господин капитан, и правда можете решить, что я сошел с ума. Но видите ли... Похоже, это вообще НЕ НАШ генератор.
  
   ***
  
   Разведданные от "родного" Мосада и сообщение от аргентинцев по дипломатическим каналам Дон Нетаньяху получил одновременно. Говорилось же там об одном: англичане собираются напасть на его планету и захватить ее. Вот просто взять и напасть. Не объявляя войны, сделав вид, что участвуют "просто какие-то пираты"... И, тем не менее, операция была спланирована "наверху" и проводиться будет явно силами кадрового флота. Удивляло одно: оперативность "информационной помощи" со стороны Аргентины. Хотя, если подумать, не так уж и удивляло: разведка их ничуть не уступала израильской, а учитывая, что буквально только что бритты попытались провернуть что-то подобное с как раз аргентинской планетой, "латинские братья", скорее всего, чувствовали себя этакими "товарищами по несчастью", вот и расстарались.
   Интересно, может удастся попросить у них и военной помощи?
   Потому что свой флот - попросту слишком далеко и тупо не успеет. Даже если его, Дона Нетаньяху, а точнее, возглавляемую им колонию, сочтут достаточно "весомыми" для Израиля и этот самый флот пошлют. Даже если "сочтут и пошлют" буквально в течение недели. Все равно не успеют. Англичане прилетят раньше. А у него... Тридцать два "Галила"? Гарантия против малой эскадры, серьезная сила против эскадры полной. Против усиленной эскадры вторжения, а в сводках говорилось именно о такой, несерьезно. Перещелкают и продолжат бомбить. А потом десант зачистит выживших. Конечно, выжившие при орбитальной бомбардировке - это обычно дети, старики, беременные женщины, все, кого в первую очередь укрывают в бункерах, и "зачищать" их, тем более практически "вручную"... Но ведь психически здоровые люди в десант и не идут. А если вдруг попадают - то уж точно таковыми оттуда не возвращаются.
   Дела, да.
   И Узиэль, гад, в запое. Узник совести, так его растак.
   Однако... Делать-то что-то надо. И Дон, включив коммуникатор, сказал сонному секретарю:
   - Таки уж будь любезен, но организуй мне связь с аргентинским адмиралом Лейбовичем. И разбуди, как только получится. Не знаю, смогу ли заснуть, но хотя бы попробую.
  
   ***
  
   - Салюдо, сеньор адмирал! - сонно поприветствовал Дон Нетаньяху вышедшего-таки на связь Лейбовича.
   - А гуд моргн, реб премьер-министр, - ответил тот на прекрасном идиш.
   - Вы знаете идиш?!
   - Ну это как бы мой родной язык, ребе!
   - Но вы же аргентинец!
   - Несомненно так. Но при этом - еврей, как и все мои предки. Правительству, народу и флоту Аргентины это почему-то никогда не мешало, надеюсь, не помешает и вам, реб премьер-министр!
   - Офонареть. Не ждал. Но - тем лучше. Скажите, ребе Лейбович, вы получили сведения о намечающейся, скажем так, активности британцев в нашем секторе?
   - Конечно. Вам нужна помощь?
   - Да. Если честно, нам нужна вся помощь, которую мы только сможем получить. Усиленная эскадра лаймов - это не хрен собачий, нам просто нечего ей противопоставить.
   - Что ж, давайте подумаем. Наши основные силы так же далеко, как и ваши - они просто не успеют. Но... Попробуем собрать хоть что-то. Вот смотрите: для начала, в вашем секторе ошиваются рейдер "Адмирал Бельграно" и малый эскортник "Гинсборро". Они недавно попали в переделку, о чем вы, вероятно, знаете, но ремонт на ближайшей оперативной базе не займет много времени, и они успеют "вписаться". С той же базы к вам может отправиться десяток тяжелых эсминцев, "натасканных" как раз на крейсера и орбитальные бомберы. Да, всего десяток, но они не просто "тяжелые", а, я бы сказал, "очень тяжелые", практически с небольшой крейсер размером. Но - идем дальше. Вы имеете что-нибудь против русских?
   - В принципе нет, ведь чуть не половина Израиля исторически происходит из России... Да, они какие-то стремные, но прямо скажем, не чужие. Скорее уж - свои.
   - Хоть и стремные.
   - Точно!
   - Недалеко от вас в "практическом походе" находится эскадра из двенадцати русских крейсеров, плохоньких конечно, но тем не менее. Я могу попросить их царя о, так сказать, небольшом вмешательстве - мы с ним в хороших отношениях, ведь до воцарения, будучи принцем, он служил именно во флоте и мы часто "пересекались" на совместных учениях, маневрах, да и просто пьянках. Вряд ли он мне откажет - тем более что бриттов любит не больше, чем мы с вами.
   - Да и в обороне русские хороши, этого не отнять.
   - Именно! "Погибаю, но не сдаюсь", "так не доставайся же ты никому" - это их любимые фишки. А вам предстоит именно оборона.
   - Не спорю, корабли у них так себе, но стреляют они метко и держатся обычно до последнего. То есть именно защитники из них - прекрасные.
   - Вот! А я о чем! А кроме того, будет англичанам и большой сюрприз. Потому что не только русские находятся в "практическом походе" в ваших местах.
   - А кто еще?
   - Вообще-то, миссия ребят была в достаточной степени секретной, тем более, что миссия-то учебная. Но что уж теперь... Кадеты летного училища, как вы знаете, перед присвоением звания должны пройти через "дальний поход в условиях, приближенных к боевым". Вот они и проходят - уже полностью обученные, но пока что совершенно необстрелянные.
   - Но хотя бы обученные! И вы хотите сказать...
   - Да. Они тоже к вам успевают. Ударный авианосец первого класса "Санта-Мария", шестьсот бортов, пополам тяжелые истребители и штурмовики-торпедоносцы.
   - Но это же...
   - "Это же" было бы, окажись там "Карфаген" или "Варадеро", где у экипажей многолетний опыт. "Санта Мария" - в основном учебный корабль, и летный состав там, как я уже сказал, обученный, но ни разу не обстрелянный. Как они себя поведут в реальной заварушке - покажет только бой.
   - Но это все равно довольно круто!
   - Не спорю, шестьсот бортов нагонят страху на кого угодно. Только вот если их посбивают... Все получится наоборот.
   - Но у нас еще тридцать два "Галила"! Жаль только, базирование планетарное.
   - Хммм... Да, ни на "Гинсборро", ни на "Санта Марии" свободных столов нет, по крайней мере пока. Хотя - вот что: русские крейсера старые, и вполне возможно, у них есть опция "крепления истребителей на внешнюю подвеску" - пытались же в свое время совместить характеристики крейсера и авианосца, хоть и не вышло ничего. Вы у них спросите, как прибудут - может что и нарисуется.
   - Понял! И - благодарю.
   - Не стоит благодарности. Вот правда. Эти самые лаймы только делают вид, что не начинают никакой войны. На самом деле они ее уже в лучшем виде начали - и против вас, и против нас. И, по большому счету, против русских тоже, хоть об этом пока ни те, ни эти не догадываются. Но очередь дойдет, тут ведь простая логика.
   - Да, вот это я как раз понимаю. Здесь и французам может "прилететь".
   - Запросто! Потому - мы с вами просто делаем общее дело.
   - Интересно, ведь обычно бритты всегда старались воевать чужими руками...
   - А сейчас у них нет "чужих рук". Вот и приходится по-старинке, самим. Это их "разделяй и властвуй" хорошо работало, пока все мы сидели на одной планете. А теперь - не работает. Или, по крайней мере, они еще не нашли новых способов. И пока не нашли... Давайте надерем им задницу, вот настолько, насколько сможем. Такое мое отношение к этому всему.
   - Так и мое тоже, ребе Лейбович!
   - Удачи вам, ребе Нетаньяху!
  
   ***
  
   Вице-адмирал Рождественский воспринял внезапно поступивший боевой приказ даже и с некоторым воодушевлением. Всю свою карьеру, сделавшую его из гардемарина адмиралом, он так и не поучаствовал в полноценном эскадренном сражении - стычки с контрабандистами и пиратами были, даже "пограничный конфликт" с китайцами имел место... Но у кого, простите, не было "пограничных конфликтов" с китайцами, учитывая численность последних?! Это все не считается. А тут... Да, о защите Родины речь не шла. Защищать предстояло какую-то заштатную колонию, принадлежащую каким-то, простите, жидам. Но нападали-то англичане! А вот их Николай Кириллович искренне не любил, и это чувство разделяла вся его эскадра. Немного напрягало то, что в приказе не было ни слова о порядке подчинения. Кто, собственно, командовать-то будет? Он или кто-то еще? Но с этим предстояло разбираться уже на месте, а пока эскадра спешно меняла курс и уходила в затяжной прыжок к Новому Сиону, значившимуся на существующих картах еще как Акбар.
  
   ***
  
   - Сеньоры и... И сеньорины, - начал свою речь капитан "Санта Марии" Мигель Чавес-младший, - Программа ваших выпускных испытаний несколько меняется. Вместо серии учебных полетов, после которых вы бы стали унтер-офицерами, вам предстоит полноценная боевая операция. По ее окончании выдаваться будут сразу лейтенантские нашивки - это хорошая новость. А плохая - воспользоваться преимуществами ускоренного производства смогут лишь выжившие. Потому что мы отправляемся прямиком на войну.
   - На войну? Как на войну? - прозвучало из строя
   - Да, кадеты. На войну. Англичане собираются напасть на планету одного из наших союзников с целью захвата. Мы - часть коалиционных сил обороны и, говорю вам сразу, драка предстоит серьезная. Вам понадобится все, чему вас учили, просто чтобы выжить. Но требуется-то от вас не просто выжить, а еще и отбить нападение! Потому - офицерские звания справившимся... А вот несправившимся "неуды" ставить будет, боюсь, противник. Однако... ради чего вообще вы поступали в летную академию? Вот вы, кадет, именно вы, выйдите из строя!
   - Кадет Мария Симплементе, сеньор капитан!
   - Чего вы ждали от службы в авиации?
   - Я хотела, сеньор капитан... Нет, не так! Я и сейчас хочу быть самой лучшей, сеньор капитан!
   - Так вот, военный пилот может быть "лучшим" только если он окажется лучше "парней с той стороны". Вы готовы принять этот вызов, кадет Симплементе?
   - Си, сеньор!
   - А вы, кадеты?
   - Си, сеньор! - хором ответили кадеты.
   Ударный авианосец "Санта Мария" спешно менял курс, рассчитывая прыжок к Новому Сиону.
  
   ***
  
   - Ну что ж, камрады, поскольку мы ныне являемся пиратами, в зале для совещаний разрешается курить и употреблять спиртное! - заявил Джереми Сэндлер.
   Тут же несколько человек потянулось к бутылкам, а еще несколько - обрезало сигары или принялось набивать трубки.
   Когда еще так поразвлекаешься?!
   Трое или четверо некурящих и непьющих почувствовали себя даже и "пораженными в правах".
   - Короче, о противнике. Недооценивать его не стоит. Посудите сами, джентльмены: в то, что евреи останутся в полном неведении о нашей маленькой прогулке, я не верю. Ну должна же быть и у них какая-то разведка! То есть будем исходить из того, что рано или поздно, но они о нас - узнают.
   - Это правильно! - заявил командир дивизиона эсминцев Арчи Гудвин, - лучше не наглеть, нам дело сделать надо, а не...
   - Именно, мистер Гудвин, именно! Очевидно, что они, узнав об опасности, попробуют попросить помощи у кого только смогут. Так вот - а что они смогут получить? Говорю сразу - рассчитываю встретить там рейдер "Адмирал Бельграно" и малый эскортник "Гинсборро", просто потому, что они где-то поблизости, а Аргентина с Израилем дружит. Но - что еще, как считаете?
   - "Гинсборро"? Там всего 32 борта, а у нас больше сотни!
   - Не забывайте, что на планете еще 32 борта, причем "Галилов", и если я не в курсе, какие пилоты ими управляют, то на "Пингвинах" с "Гинсборро" летают настоящие асы.
   - Ага, то есть бортов уже 64? Этак они смогут надежно связать нас боем... Хотя и сами окажутся связанными им же.
   - Вот уже и очевидна главная задача авианосцев: нейтрализовать - то есть если не уничтожить, то хотя бы надежно "привязать" всю их "мелочь", обезопасив от нее бомберы и десантники.
   - Ясно... Но вот еще что. Было сообщение о русской крейсерской эскадре - что если евреи договорятся и с ними?
   - С русскими - вряд ли, хотя... Да, будем исходить из того, что могут и договориться. Какие там крейсера, известно?
   - Флагман - "Говнокипящий", ну то есть "Громокипящий", возраст лет семьдесят, курсовой рэйлган - восьмидесятка. Остальные - старше ста лет, курсовики - наверно, около полтинника.
   - Такое старье?!
   - А у русских всё старье. Только на это не стоит "вестись": в маневренном наступательном бою они не стоят, в общем-то, и вовсе ничего, но вот в обороне... Эти черти очень метко стреляют.
   - Насколько метко? - спросил Гудвин
   - А настолько, - ответил ему ранее молчавший Джо Марриотт, капитан "Черчилля", самого большого крейсера их эскадры, оснащенного рэйлганом просто-таки "линкорного" стопятидесятого калибра, что пока я проделаю в ком-то из них дырку, пусть и полутора метра в диаметре, они во мне наделают таких - дюжину и от того, что дырки будут лишь полуметровыми, мне легче не станет. Их надо долбить исключительно торпедами - ну или малой авиацией, а вот в артиллерийскую дуэль лучше не соваться. Хотя... Нам-то сунуться придется, опять же для того, чтобы связать боем и не дать раздергать бомберы и десантников. Ведь насколько я понял, "москитный флот" будет сильно занят, а все эсминцы на их крейсера не бросишь, кто-то должен и в охранении остаться.
   - Именно так, капитан Марриотт, - заметил Сэндлер, - Ваши крейсера, а я предполагаю назначить вас командиром всей крейсерской эскадры, свяжут боем крейсера русских - если таковые там окажутся. Но ведь окажутся же, мы все это понимаем. Авианосцы так же связывают боем малую авиацию противника. "Долбить" же предстоит вам, Гудвин. У вас пятьдесят эсминцев, так не жалейте торпед! "Бельграно", "Гинсборро", потом русские крейсера - вот приоритет целей.
   - Ясно, мистер Сэндлер!
   - Бомберы, как и десантные транспорты, остаются позади до момента подавления основного сопротивления. И наша задача - сделать так, чтобы это "подавление" произошло как можно быстрее.
   - Ну это-то понятно!
  
   ***
  
   "Адмирал Бельграно" стоял в доке на замене гипергенератора, заодно и прочем мелком ремонте, а потому офицеры, включая полковника Дюпона, спустились на поверхность Ла Платы - той самой ближайшей базы флота, до которой столь удачно добрались. Несмотря на то, что вся система была как бы "придатком" военной базы, были тут и обычные города, а в них - уютные ресторанчики с террасами с видом на самое настоящее море. Вот в одном таком они и расположились, и даже успели заказать стейки и выпить по первой, когда комм капитана Кортасара запиликал "неотключаемым" вызовом. "Позвонить всегда и вовсюда" мог только адмирал Лейбович, поэтому отвечать пришлось.
   - Кортасар, хочешь еще повоевать? - радостно спросил комфлота.
   - Никак нет, сеньор адмирал, не хочу! - ответил Энрике.
   - А придется! - столь же радостно продолжил Лейбович, - тут прошла инфа, что наших союзников собираются атаковать какие-то пираты.
   - Пираты?!
   - Да, именно! Только вот состав у них почему-то полностью взят из Его Лаймовского Величества флота, да и командует ими хорошо тебе знакомый Джереми Сэндлер.
   - Вот ничему его жизнь не учит...
   - А что делать, британец же! - опять хохотнул Лейбович. Он был явно в хорошем настроении, - Короче, так, Энрике. Кроме вас с "Гинсборро", о которых лаймы, скорее всего, знают, там будет еще "тяжелая десятка" с Ла Платы...
   - Да, мы их видели в доках, серьезные ребята!
   - Вот, прикомандировываются к тебе. О них бритты то ли знают, то ли нет. Также они то ли знают, то ли нет, о дюжине русских крейсеров, флагман - "Громокипящий".
   - Эскадра Рождественского? Это хорошо, они из курсового рэйлгана за астрономическую единицу в очко унитаза попадают!
   - А кроме того, Энрике, будет и еще одно "усиление", о котором бритты не знают точно, вот тут я уверен. "Санта-Мария".
   - Ударный авианосец первого класса?!
   - Во плоти. Одна беда - летуны-то там кадеты. Их, конечно, учили, но воевать они не воевали. Молодняк.
   - Но их там реально много, сеньор адмирал.
   - Да, много. Но вот как раз твоя задача - подумать, как бы их в результате не стало мало.
   - Подумаю, что ж...
   - И вот еще что. Поскольку собирается "сборная солянка", ставить формальным командиром тебя - не считаю политически правильным. Так-то рулить будешь именно ты, но и местная "тяжелая десятка", и русские привыкли к своему командованию и лучше воспримут кого-нибудь более нейтрального. Есть соображения?
   - Ну как сказать... Если мы идем оборонять планету и нужен "зиц-председатель", ну то есть "эрзац-командующий", может кто-то из местных?
   - Как вариант, хотя из местных ты ведь знаком, насколько я понял, только с их премьер-министром, а он лицо гражданское.
   - Это да. Тогда... Взгляд Энрике остановился на Дюпоне, который сразу же сделал страшное лицо и начал производить "жесты решительного отрицания".
   Однако Янив Лейбович был командующим флотом лишь пятнадцать лет, а вот евреем - всю жизнь, и потому умел читать мысли. И не только у подчиненных, но уж у них-то - как два байта переслать.
   - Там у тебя, помнится, был французский полковник? - спросил он
   - Ну, полковник-то он уже наш, а не французский.
   - Но, тем не менее, по имени-то "месье француз"? Вот он подойдет.
   - Ты подойдешь, сказал Энрике Жан-Клоду.
   - Я не подойду! - воскликнул Жан-Клод.
   - А вас, мон колонель, никто не спрашивает, вы уж простите старика, - завершил дискуссию Лейбович, - Нанялись на службу - так и служите. Сумеете стать чем-то большим, чем "эрзац-командир" - сделаю генералом, почему бы и нет. Не сумеете - ну... Дам какую-нибудь медаль, чтобы побрякивала при ходьбе. В общем, внакладе не останетесь.
   - Вот блииин... - протянул Жан-Клод.
   - Ответ неуставной, но очень информационно и эмоционально насыщенный, - сказал Лейбович, - Сразу видно образованного человека, из которого может получиться великий военачальник!
   - Это истинно так, сеньор адмирал! - поддакнул Кортасар.
   - Ихихи! - добавила Кончита Васкез.
  
   ***
  
Корриентез была тихой и в основном аграрной планетой с небольшими уютными городками где, казалось, всяческих питейных заведений было больше, чем жилых домов, а на каждом окне висели ящики с цветами. В одном из таких городков и родилась Мария Симплементе - в качестве четвертой дочери уважаемого сеньора архитектора, который мечтал о сыне, но Господь не счел нужным прислушаться к его мольбам. Да и то: на планете, где главное дело - крутить хвосты коровам, стать преуспевающим архитектором, строящим отнюдь не только коровники?! Это само по себе довольно круто, куда тут еще и сын! Впрочем, Хуан Симплементе любил своих детей, какого бы пола они ни были. И был готов - а, главное, способен - оплатить им хорошее "послешкольное" обучение. Возлюбленная им архитектура? Промышленный дизайн? Юриспруденция? Все дороги открыты для вас, милые дочки! И только четвертая, младшенькая, все "перерешала по-своему". А виновато было юношеское увлечение.
  
Чем увлекаются парни на "планете ковбоев"? Конечно же стрельбой. Количественно тиры на Корриентез проигрывали только барам и тавернам. Но иногда к парням присоединяются и девушки... Хоть общественное мнение такого и не приветствует. Ну что ж, значит в престижный тир не пойдем, тем более, что и папа вряд ли даст на такое денег. Что же остается? И тут, просто гуляя по городу, Мария увидела скромную вывеску на заборе простого жилого дома: "Доменико Санчез. Частная школа стрельбы. Недорого, для своих". Заинтересовавшись, она постучала...
  
Сеньор Санчез оказался отставным флотским канониром, пытавшимся - впрочем, без особого успеха - добавить к своей пенсии доходы от обучения стрельбе. И стрелком он был "не призовым", просто умел обращаться с оружием, и конкуренция была крайне высока. Однако именно в нем Мария нашла... Учителя. С этой самой большой буквы. Старик Доменико сразу объяснил, что значит "свои": это попросту те, кто не побрезговал постучать в его дверь. И по прошествии короткого времени Мария осознала, что быть "своим" для такого человека - это гораздо больше и важнее, чем просто уметь "укладывать в десятку" зачетную обойму. Нет, стрелять он ее тоже немножко научил - уж по крайней мере пятидесятиметровый "рейндж" в его дворе имелся. Винтовка, дробовик, пистолет... Но главным было не это. Главными были посиделки за кофе с ликером (для сеньорины ученицы последний необязателен, для сеньора учителя - непременен) и сопутствующие им "флотские байки". Именно эти байки привели дочь уважаемого архитектора в летное училище. Мария помнила их все, помнила наизусть, но сегодня, похоже, полезной для нее была только одна. "Если запускаешь торпеды", - говорил старик Санчез, - "Запускай сразу пару, вторую в хвост первой. Да, да, выхлоп движка первой выжжет мозги второй, но не сразу ведь! И тогда получится, что когда первую собьют или отведут защитой, вторая будет уже без мозгов, зато на верном курсе. И долетит." Вот так Мария и собиралась поступить, ведь торпед ее штурмовик нес именно что две - легких было бы четыре, но их группу обвесили тяжелыми. А потом - сразу назад! Потому что инструкции командира группы, капитана Амаранте, она тоже помнила.
  
   ***
   Сразу по выходу "пиратской" эскадры - или даже флота - к Акбару Джереми Сэндлер "прилип" к обзорной панели.
   - Так, так... Вот русские крейсера, никто другой это быть не может. Увидели нас, сходят с парковочной орбиты. У каждого сзади... А кто это, кстати?
   - Наверно корабли снабжения, сэр, здоровые ведь, но с обводами не крейсерскими, - ответил офицер-наблюдатель, - Полагаю, надеясь на меткую стрельбу, заранее обеспечили себя боеприпасами.
   - Похоже на то. На фланге "Бельграно", старый знакомый, в близком тылу - "Гинсборро". Все как предполагалось. Идем вперед, бомберы и десантники оставляем у пояса астероидов. Эсминцы - занимайте позиции между крейсерами, "ваш выход" - первый! И... И вот: а что это за странность в засветке их крейсеров?
   Тот же офицер-наблюдатель, подумав, сказал:
   - Похоже, они взяли кого-то на внешнюю подвеску. Древние же посудины, вполне могут таковой располагать. Потому и контур странный.
   - Нимврод и Навуходоносор, не спим! Если они приволокут "Галилы" на крейсерах - вам сразу станет жарко!
   - Принято, сэр, готовы начать выпуск бортов в любой момент!
   - Вот и будьте готовы. Эсминцы, вам - массированная торпедная атака, причем раньше, чем русские пристреляются! А они сделают это быстро, так что тоже не спим!
   - Принято, сэр!
   - Бомберы встают у пояса, сэр! Тут, похоже, только камни.
   - Десантники встают у пояса, сэр! Личный состав еще не проснулся, но у нас же есть время?
   - Кое-какое есть, парни, нам еще предстоит разобраться с этими русскими и "Бельграно".
   - Ай-ай, сэр!
  
***
  
   - Адмирал Рождественский, хорошо меня слышите?
   - Хорошо, хорошо. Не так уж их и много, вот только полсотни эсминцев напрягают.
   - Адмирал, ваша задача - продержаться минут десять-пятнадцать.
   - А как вы посчитали? Хотя и это много, полковник!
   - Да, много. Но... Капитан Трехо, ваши готовы?
   - Готовы, сеньор полковник, сразу, как их эсминцы подойдут, мы им покажем! Минуты три-четыре после их подхода - и им станет не до крейсеров!
   - Отлично.
   - Но что английские крейсера? Они тоже будут, знаете ли, постреливать!
   - Капитан Чавес!
   - Да, сеньор полковник?
   - Выводите на бомберы и десантники половину состава. Вторая половина в первом вылете атакует крейсера с тыла.
   - Это уже будет на пределе дальности, сеньор полковник!
   - Да, будет. И что? Более того, я хочу, чтобы вы если не уничтожили, то хотя бы отогнали бомберы тоже первым же выходом, пусть и половинным. А потом, приняв "москитов" на перезарядку, вышли из астероида и подтянулись сюда: работа найдется.
   - У меня не асы с "Гинсборро", не забывайте! И на убой я этих детишек не пошлю!
   - Так и не посылайте на убой-то. Я же тут больше о тактике. Можете сделать что я сказал?
   - Могу. И сделаю, раз это приказ. Но на прекрасный и всех побеждающий результат не рассчитывайте, сеньор полковник! Выйдет - выйдет, нет - нет.
   - Все слышали? Шанс есть, но без гарантий. Но мы попробуем.
  
***
  
   "Галилы", "Хэрриеры" и "Пингвины" закрутились в карусели между сближающимися крейсерами, постепенно смещаясь "вверх", чтобы не попасть под залпы главных калибров. Как и предполагалось, никто не имел преимущества, и бой велся почти без потерь - но и "заняться" кем-то кроме друг друга пилоты не могли.
   - Окей! - заявил Сэндлер, - Москитного флота не опасаемся, он занят "сам собой". Эсминцы вперед!
   - Ай ай, сэр!
   - Здесь крейсер "Вандерер", у нас пробоина!
   - Как?!
   - Залепили из "пятидесятки" и попали...
   - С такого расстояния?!
   - Да кто их поймет, этих русских!
   - Эсминцы, ускоряйтесь! Они слишком метко стреляют!
   - "Корабли снабжения" выходят вперед из-за крейсеров!
   - "Живой щит"? Интересно... Огонь из всех стволов! Раздергаем их сразу!
   - Они маневрируют, сэр! Маневрируют как... Как эсминцы! Мы не попали ни в один! И... Массированный торпедный залп противника!
   - По нам?!
   - Нет, по нашим эсминцам!
   - Что ПКО?
   - Эсминцы уже вышли из нашей зоны действия, теперь они сами по себе!
   - Двадцать второй, тринадцатый, сорок первый в минус... Еще четыре в минус... Шестнадцать бортов с повреждениями...
   - Что это за монстры?
   - Я знаю, что это за монстры, сэр. Это никакие не корабли снабжения. Это снятые с вооружения японцами легкие крейсера типа "микадо", пару десятков которых они продали аргентинцам, а те переделали их в "мегаэсминцы". Это они, сэр.
   - И сколько у них торпед?
   - Примерно по полутысяче. На каждом.
   - Так и что нам теперь...
   - Здесь крейсер "Глостер", атака малой авиации с тыла!
   - Откуда?
   - Похоже, у них база истребителей в поясе астероидов, сэр. Но мы пока отбиваемся!
   - В поясе? "База на камнях"? Бомберы, немедленно доложить обстановку!
   - Пока все... Чорт! Нет! Атака малой авиации, сэр, их тут сотни! Идут на нас! Нам уходить?
   - К границе системы не уходите, прижимайтесь к нам, так далеко им из пояса летать будет трудно, если не невозможно, а мы приближаемся к планете, так или иначе. Скоро им просто не хватит дальности!
   - Ясно, попробуем! Но этот налет надо сначала пережить...
   - Так сколько их?
   - Больше двухсот, сэр! ПКО не справится!
   - Быстро сюда! Бегом!
   - Сэр, их "Отчаянный" фрагментируется, прямое в реактор! "Бесстрашный" явно выходит из боя, множественные пробоины! Мы их давим, сэр!
   - Отлично, не ослабляйте огонь! Бомберы, слышали? Сюда, к нам, за пределы радиуса "москитов" из пояса, их крейсера мы додавим! Как там десантники?
   - Пока не знаем, на них-то и пошла первая волна!
   - Нехорошо. Но вы все равно поспешите.
   - Может нам их прикрыть?
   - Не вижу смысла. Без них мы справимся, без вас - нет. Прикрывайте сами себя!
   - Ай ай, сэр!
  
***
  
Мария Симплементе шла в самой первой волне. Вообще-то их выживание не предполагалось, но Мария была абсолютно спокойна и уверена: дух Доменико Санчеза был с ней, она не умрет. Согласно "табели о рангах" - то есть таблице приоритета целей, вбитой в их головы шестилетним обучением - первоочередными являлись десантные транспорты, потом шли орбитальные бомбардировщики, эсминцы, а затем уж "крупняк" - крейсера и линкоры. Исключением могли стать авианосцы противника, но таковых поблизости не наблюдалось. А значит - "десантники", раз уж она летит первой! Мария "чисто", как на учениях, провела "маневр уклонения от ПКО" и запустила обе торпеды - одну в хвост другой, как говорил Санчез.
   - Что за самодеятельность, кадет Симплементе? - тотчас же отозвалась общая волна голосом капитана Амаранте
   - Я знаю, что делаю, сеньор капитан! - ответила Мария и легла на обратный курс.
   - Это не по правилам!
   - А мы и не на зачете. Вот увидите, моя вторая торпеда попадет в цель!
   Капитан не стал продолжать. Он смотрел. И видел, как все торпеды его группы были отклонены электронной защитой противника... Все, кроме одной. Той самой второй, "слепой" торпеды кадета Симплементе. И еще он видел, как от попадания тяжелой торпеды десантный транспорт разваливается пополам.
   - Все видели? - заорал он, - Делать так же! На второй заход собираемся в двойки и - четные номера посылают первую, а нечетные - вторую "в хвост" первой!
   - Но нас осталось сорок один, сеньор! Тех, у кого еще по торпеде. Мария отстрелялась, а остальных сбили!
   - Сорок один? Хорошо, я - сорок второй! Поворачиваем и вперед!
  
   ***
  
   - Сэр, два новых попадания в "Вандерер", он вываливается из строя!
   - Сэр, "Глостер" и "Манчестер" фрагментируются, полное уничтожение!
   - Сэр, "Черчилль" получил три торпеды в носовую часть, главный калибр нефункционален!
   - Как они пропустили торпеды?
   - Это с малой авиации, сэр!
   - Но откуда? Мы ведь уже далеко от пояса!
   - А вы посмотрите сами, сэр. Похоже, мы в заднице.
   Тактическая панель показывала появление за боевыми порядками атакующих какой-то большой, огромной, монструозной "засветки".
   - Господи, что это? Линкор, ударный авианосец?
   - Второе, к сожалению. Это тяжелый ударный авианосец, сэр. Не менее пятисот бортов.
   - Что бомберы и десант?
   - Три бомбера отползают к границе системы.
   - Три? Из десяти?!
   - Да, сэр. А десанта у нас больше нет.
   - Пять тысяч парней... Трындец.
   - Может, пора сматываться?
   - Что эсминцы? Хотя сам вижу, осталось тринадцать... А их "Микадо"?
   - Повреждено три, остальные пока шевелятся.
   - Тридцать семь наших за три их?!
   - Их крейсера тоже стреляют в основном по эсминцам, не по нам, сэр.
   - Как так не по нам? А "Вандерер", "Глостер", "Манчестер", "Черчилль" наконец? Это что, случайные попадания?
   - Не могу знать, сэр!
   Мостик ощутимо тряхнуло.
   - Три попадания пятидесятым калибром. Один из маршевых двигателей уничтожен. Турели левого борта уничтожены. Пробоина в трюме двадцать, - отозвалась автоматика.
   - Вот теперь, похоже, по нам...
  
   ***
  
   - Полковник! Полковник Дюпон, так твою мать в таз, матрас и весь иконостас!
   - Да, господин адмирал?
   - Что сейчас-то делать? Их эсминцы мы проредили, но Гоги убили вместе со всем экипажем, Володька с "Бесстрашного" сбрасывает народ в аварийных модулях, да и остальные как решето! Еще несколько попаданий - и нам абзац! Где эта ваша вундервафля из пояса? Уже пора!
   - На подходе.
   - А почему еще не здесь?
   - А десяток бомберов на орбите и пять тысяч головорезов на поверхности нам нужны? Так вот. Теперь их - не будет и, как вы изволили выразиться, ваше высокопревосходительство, "вундервафля" уже должна быть видна на вашей тактической панели. Здесь она, короче. Здесь.
   - Да, и правда что... Так мы можем наконец-то отстреляться по их крейсерам?
   - Из всего, что еще может стрелять!
   - Отлично! Парни, беглый огонь по рассчитанным целям! Болванок не жалеть!
   - Ну слава Богу, ваше высокопревосходительство! - раздалось на общем канале.
   Первыми были фрагментированы "Черчилль" и флагман "Иррезистибл". Потом "прилетело" и прочим.
  
   ***
  
   - Чавес, Чавес, законопатьте их авианосцы! Просто-таки пожалуйста!
   - Ну раз вы так просите... Кадеты! Точнее, уже лейтенанты. Вешаем легкие торпеды и идем на "Навуходоносора" и "Нимврода"!
   - Все, сеньор?
   - Все. Включая инструкторов. И меня самого. Задача - "запаять" им взлетные ворота. Полностью фрагментировать необязательно, без "дверок" авианосец - болванка.
   - Си, сеньор!
  
   Кончита Васкез находилась в своей стихии.
   - Группа один! Бросьте вы их уже, сейчас на перезарядку пойдут! Группа два! Куда вас понесло, отжимайте к нашим эсминцам! Как "не можете", вы же "те самые с Гинсборро"! Отжимайте, я сказала! Третьи, сверху! Сверху, вашу мать! Сбрасывайте торпеды и в драку, иначе вас перещелкают! Ну вот, молодцы, успели. Но как дети прямо! Группа один, вам что было сказано?..
   - Майор Васкез, авиация "Санта Марии" выходит на авианосцы противника.
   - Вся?!
   - Вся.
   - Блииин... Всем группам, выход из боя! Немедленный выход из боя и перезарядка! Сейчас же, всем!
   - Что случилось, сеньора майор? Мы их почти отжали!
   - Они сейчас уйдут. А через несколько минут "птенцам" потребуется ваша помощь. Все сюда, мать вашу! Быстро! Механики, вешать всем кассетные торпеды по максимуму! Полуторная загрузка болванок, дополнительные баки сбрасываем! Обратный выход - сразу по перезарядке, и сразу к их авианосцам, не отвлекаться ни на что! "Птенцы" будут конопатить им "дырочки", ваша задача - защищать "птенцов"!
   - Си, сеньора! Сделаем! Не дадим малышню в обиду! - послышалось на общей.
   Перезарядившись, двадцать восемь оставшихся на "Гинсборро" бортов "попылили", не жалея двигателей, в сторону британских авианосцев. Они немного не успевали, и потому просто-таки насиловали движки.
  
   ***
  
   - Сэр, массированный выход малой авиации противника! Направление - на нас! Расчетное время подхода - три минуты!
   - Вторая и третья эскадрильи ПКО - вылет! Бортовому ПКО - товсь! Наши возвращаются?
   - Да, сэр, через две минуты будут здесь.
   - Тогда не страшно!
   - Сэр, "Пингвины" с "Гинсборро" ушли на перезарядку. Все.
   - Как бы и они сюда не пожаловали... Поднимайте и "четверку" тоже.
   - Ай ай, сэр!
   - И просигнальте оставшимся эсминцам: нам нужна помощь!
   - Сейчас же, сэр!
  
   ***
  
   - Ваше высокопревосходительство, их эсминцы срочно отходят, видать, авианосцы защищать будут!
   - Вижу... "Галилы"! Сколько вас там осталось?
   - Двадцать, господин вице-адмирал!
   - Поддайте-ка жару этим эсминцам, не дело их просто так отпускать!
   - Стартуем, господин вице-адмирал! Постараемся не отпустить ни одного!
   - Ну-ну... Орудийные посты! Усилить огонь по крейсерам!
   - Куда еще-то, ваше высокопревосходительство?
   - Куда надо. Вон у них еще пять вымпелов вполне себе на ходу. Усилить, я сказал!
  
   ***
  
   Мария Симплементе отстрелялась по одним из стартовых ворот "Навуходоносора" четко, как на симуляторе, и была уверена, что оные ворота теперь ни за что не откроются. Однако, увлеченная, прямо скажем, некоторым самолюбованием, она не заметила вернувшиеся к авианосцу "Хэрриеры", не имевшие торпед - но она ведь их теперь тоже не имела - при этом вполне снабженные боеприпасами для рэйлганов. Первая трасса прошла мимо, но потом Мария испугалась по-настоящему. Маневрам уклонения от противника "на хвосте" ее учили - но так ведь от одного! А "Хэрриеров" было четыре, и скорость их была выше. "Прижаться" к борту авианосца? Сработало бы против таких же, как она, штурмовиков: калибры немаленькие и могут повредить "внешнюю обвеску" корабля. Но "Хэрриер" - истребитель, его выстрелы даже и тонкая броня авианосца "поглотит"... Уходить "быстрой свечкой"? Не хватит скорости, они быстрее. Развернуться "на разрыв гравикомпенсатора" и атаковать? Ну попадет по одному, может по двум, если повезет... Но не по четырем сразу, они же не дураки, разошлись "неводом". И скоро, уже очень скоро приблизятся на расстояние действенного огня.
   - Что, кадет, немножко прозевал? - раздался в наушниках насмешливый голос.
   - Ну не без этого, да, - ответила Мария, - а кто говорит?
   - Старший лейтенант Моралес, "Гинсборро". А вы, получается, сеньорина?
   - Получается, получается... Пока. А потом - не знаю. Меня почти догнали.
   - Вижу! Вот что: на быстром развороте двух центральных достать сможешь, сеньорина?
   - Попробовала бы, но двое остальных...
   - Давай, пробуй, мы уже на подходе! Слышал, Хуан, нам надо "вынести" внешних!
   - Да как два байта... Понеслась!
   Бросив машину в "недокументированный разворот" и почти потеряв сознание от скачка гравитации, ведь компенсатор не был рассчитан на такое издевательство, Мария увидела, как два из четырех преследователей разваливаются на части, а где-то наверху мелькнули два хищных силуэта "Пингвинов". Поймав в прицел ближайший "Хэрриер", она отчаянно надавила на спуск - и, слава богу, попала. Однако второй британский истребитель внезапно дернулся и отвалил в сторону. Марию прошиб холодный пот: на встречном курсе, почти без необходимости целиться, он, второй, мог ее просто "вскипятить". Кончились боеприпасы?..
   - Сеньорина, вы очень правильно выбрали цель, - заявил тот же голос в наушниках, - ведь кроме нейтрализации "внешней" двойки нам удалось повредить двигатель еще и тому, который свернул. Он, в общем-то, не хотел сворачивать, но... Сегодня наверно просто не его день. Однако, в ознаменование всего произошедшего считаю себя вправе пригласить вас на дружеский ужин, кадет...
   - Не кадет. Лейтенант Симплементе.
   - Так вот, сеньора лейтенант Симплементе, я вас приглашаю со мной поужинать и выпить вина!
   - После сегодняшнего, если честно, я выпью все, что горит, сеньор старший лейтенант. Уффф... Натерпелась страху.
   - Бывает. Но мы живы! И я надеюсь на ужин!
   - А я, если честно, на выпивку. На много выпивки.
   Моралес весело рассмеялся.
  
   ***
   Командующий Вторым Колониальным флотом адмирал лорд Пальмерстон выслушал доклад офицера разведки молча, "держа верхнюю губу".
   - Значит, только три бомбера? - спросил он по окончании доклада.
   - Три бомбера, два крейсера и пять эсминцев, сэр. Все повреждены, один из крейсеров и два эсминца - скорее всего "на булавки", восстановлению не подлежат.
   - Хорошо... Хотя что уж тут хорошего. Постарайтесь все это засекретить. Все, что сможете. Мы проиграли, но это приведет лишь к начальственным санкциям. Если же начнутся "приколы в комментах" - полетят даже не звания, а головы.
   - Ай ай, сэр!
   - Что Сэндлер?
   - Погиб вместе со своим кораблем, это же есть в отчете, сэр!
   - Хорошо.
   - Хорошо?!
   - Именно. Неприятно "вешать всех собак" на живого и, в общем-то, неплохого парня. А мертвому - все равно. Поэтому - хорошо. Вы меня поняли?
   - Да, сэр!
  
   ***
  
   Братья Розенцвейг были много лет известны тем, что в своем Эйнате, городке на когда-то Акбаре, а теперь по праву Новом Сионе, содержали две ресторации на двух противоположных концах города (а жили-то они вместе, в огромном особняке в центре). И если кухня у них практически не различалась, то выбор напитков - вполне: в то время как старший брат, Зеэв, предлагал посетителям превосходный выбор вин и травяных настоек, младший, Барух, имел огромную коллекцию различных водок, включая и произведенные в России, на Земле - ну, последние только для тех, у кого хватало шекелей.
   И сегодня оба брата, не сговариваясь, решили посетить при случае синагогу и вознести горячую благодарность Господу.
   Потому что в обоих заведениях было не протолкнуться.
   У Баруха пили русские с "да-да, таки тех самых крейсеров". Пили много, платили щедро, а вот наносящего убытки мордобоя явно не предполагалось: победу ведь празднуют господа офицеры и прочие чины, не поражение водкой заливают, понимать надо! У Зеэва же обосновались аргентинцы, уже перепробовавшие все вина, решившие, что "ничего, но наши лучше", и перешедшие к настойкам на травах.
   - Мария... - начал старший лейтенант Моралес, - Ничего, если я буду вас называть просто Мария?
   - Сеньор старший лейтенант, учитывая мою фамилию, я уже и так "просто Мария"!
   Сидящие рядом пилоты заржали.
   - Но тем не менее...
   - Вас-то самого как звать, сеньор старший лейтенант?
   - Карл... Папа был, знаете ли, германофилом и все такое, теперь вот живу с этим.
   - Ну почему бы и не Карл... Позволите и вас - по имени?
   - Несомненно! Потанцуем?
   Оркестр в заведении Зеэва Розенцвейга если кому и уступал, то только аналогичному в заведении его брата.
  
   ***
  
   Офицеры с "Адмирала Бельграно" изволили "веселиться на полную катушку": ведь их корабль так и не получил ни одного попадания, хотя сами они фрагментировали четыре английских эсминца и "приложились" по двум крейсерам. Потерь - ну, в смысле именно у них - нет, враг побежден и бежал, почему бы и не выпить-закусить? Руководство "Гинсборро" тоже подтянулось, хоть им вся эта заварушка и обошлась дороже.
   - Жан-Клод, - говорила Кончита Васкез, будучи уже "несколько принямши", - ты понимаешь, это только статистика такая, "всего пять". Но я знала всех пятерых много лет, а с Робертой Джоли мы вообще одноклассницы. К этому нельзя привыкнуть. Вот мы сидим тут и бухаем, а их - нет... И что, что можно сделать? Ведь ничего?
   - Кончита, если ты о философии - то вот тебе философия: много лет назад я, еще в Легионе, естественно, воевал в Родезии. Тамошний "пожизненный генерал-президент" решил возродить старое-доброе рабство, но поскольку в наше время "напрямую" такие дела не делаются, он отдал приказ найти какую-нибудь болезнь, ну любую, "одну из", и начать ею пугать население. Считать умерших, считать зараженных, публиковать "страшные цифры". Каждая смерть, которую можно было приписать "жуткому мору" - оному приписывалась. И ты знаешь, ему потребовалось всего полгода. Всего! Родезийцы надели намордники, а потом и ошейники с поводками. И по команде диктатора были готовы напасть на любого, кто не носил намордник. Потребовалось вмешательство Иностранного легиона и довольно-таки жестокая война, чтобы остановить это безумие. Ты спросишь, к чему я это? А попросту к тому, что тогда многие наши парни погибли, и как я считаю - совершенно зря. Ведь когда мы раздолбали их "национальную гвардию" и повесили пожизненного генерал-президента на уличном фонаре, мы ушли. А родезийцы остались - и остались такими же. Готовыми надеть и намордник, и ошейник с поводком, по первому требованию. И убивать по тому же требованию. Власть сменилась, но народ-то остался тем же.
   И наши парни умерли за то, чтобы "те парни" могли и дальше жить своей гадкой "насекомой" жизнью.
   Твои - тоже умерли за то, чтобы "те парни" могли и дальше жить своей жизнью. Но посмотри - ведь ЭТА жизнь, наверно, чего-то все-таки стоит?
   - Да, - ответила Кончита, - ЭТА стоит, пожалуй. Но ведь это не вернет ребят.
   - Не вернет. Но они хотя бы сдохли за что-то вменяемое и стоящее. Поверь, так повезло не всем, далеко не всем. Вот и вся моя философия.
   - Я подумаю об этом, Жан-Клод... Подумаю.
  
   ***
  
   - Ну и как вы считаете, капитан Кортасар, наш француз справился?
   - Безусловно, сеньор адмирал. Хоть он и не флотский. Я, по сути, особо и не вмешивался.
   - Так что, дадим ему генерала?
   - А другие поймут? Он ведь, как-никак, у нас "без году неделя". Лучше орден. И денег.
   - Ну, орден-то я ему какой угодно выпишу, а вот денег... Денег, пожалуй, стоит истребовать с евреев - не их, что ли, защищали?
   - Логично... И кто предъявит требование? Я готов, если что!
   - Нет, я сам. Официальнее выйдет, да и сумма получится больше: целый адмирал как-никак!
   Офицеры засмеялись.
   - А как вы видите его будущее, Кортасар?
   - Да если честно, пока никак, сеньор! Дракой у Акбара, простите, Нового Сиона, он откомандовал достойно, но вот что теперь... Вроде как надо переводить на штабную должность - но откуда у меня на "старике Бельграно" штаб?! Я да Гомес, вон Лелекай еще - и достаточно...
   - Ну не скажите. Я тут подумываю о создании мобильной эскадры - по типу английских "колониальных", как вы недавно раздолбали, только поэффективнее. Там потребуется и штаб. А штабу - начштаба. А вас я на этой должности не вижу, поскольку ведь и командовать эскадрой кто-то должен!
   - Но я всего лишь командир рейдера!
   - Вот и попробуете себя в роли адмирала, пусть и заднего!
   - То есть...
   - То есть поздравляю, господин контр-адмирал Кортасар, с новыми званием и должностью! Вот единственно что, официально все "пройдет" несколько позже. Но выпить на радостях можете уже сейчас. Тем более, что потом может и времени не найтись.
   - Благодарю, сеньор адмирал!
   - Да за что тут благодарить-то? За то, что подкинул геморроя на задницу?
   - А намечается геморрой, сеньор?
   - Вот уж не сомневайтесь!
  
   ***
  
   - Сеньора майор, сеньора майор!
   - Сеньора... Кадет? Вы по службе? Вообще-то я в увольнении и, более того, несколько, хмм, пьяна!
   - Да я сама не трезва ни разу! И вовсе не по службе... Просто ваши ребята вытащили меня возле "Навуходоносора", вот я и подумала, что стоит сказать спасибо! Вот и говорю... Ведь если бы не ваши "Пингвины", не только я там бы и осталась!
   - Не за что, сеньорина, все же было понятно. Ребята движки себе порвали "до капремонта", торопясь прикрыть вас от "Хэрриеров". Если успели, если прикрыли - значит, просто хорошо сделали свою работу. В следующий раз, если понадобится прикрывать нас, ты уж тоже не опоздай.
   - Ни за что не опоздаю!
   - А... Ммм...
   - Лейтенант Симплеметне, сеньора!
   - Ага! Лейтенант, не кадет? То есть звание получила?
   - Так точно!
   - Вот что, лейтенант. Подавай-ка рапорт на перевод на "Гинсборро". Возьму. Пьяному море по колено! - Кончита засмеялась, но вдруг остановилась. - Да. Возьму. У меня теперь целых пять вакансий...
   - Так ведь и подам же, сеньора майор!
   - Вот и не тяни! А то мало ли просплюсь и обозлюсь!
   - Первое вероятно, второе - не позволю, - усмехнулся Жан-Клод, сидящий рядом.
   - Ты, чортов француз, делаешь из руководителя полетов женщину, а это нехорошо для боеспособности авианосца.
   - И вовсе не нехорошо! Ой...
   - Лейтенант Симплементе, вы все еще здесь?
   - Ну как бы да...
   - Проваливайте уже! Рапорт писать. О переводе. Можно на салфетке, мне пофиг.
   - Си, сеньора майор!
   - Жан-Клод, а тебе я вот что хотела сказать. "Матроны" хотят детишек и "мужа-добытчика". Еще кто-то хочет еще кого-то и чего-то. Мне - ничего такого не надо. И сроду надо не было, иначе бы я, женщина, не пошла бы в самый "растратный" род войск, ведь больше, чем у пилотов, потери только у десантуры, но те-то отморозки, а мы - нет... Так что по большому счету, если ты спросишь - ну или если кто угодно спросит - что мне в этой жизни надо, ответ будет один: жить с удовольствием и подохнуть за что-то, что имеет хоть какой-нибудь смысл. Немного - но и немало. Потому - вот такие вот они мы, пилоты. Я ведь не одна такая, мы все... Только если обо мне... Я, похоже, люблю тебя, француз. Как думаешь, имеет это смысл?
   - Думаю, имеет. Хотя бы потому, что это в определенной степени взаимно.
   - И в какой же степени?
   - Да полностью, Кончита, ты не поняла еще? Ну хорошо, сеньорина Васкез, я вас это, лублу, вот! А на самом деле... Ну действительно же люблю, дурында ты, право...
   И тут майор Васкез, руководительница полетов на "Гинсборро", крайне мелодраматично разрыдалась, свидетелями чего стали почти все ее пилоты.
   Правда, выпили они уже столько, что вспомнить сей момент потом вряд ли смогли бы.
  
   ***
   - Пап, а я тоже стану адмиралом?
   - Ну, никто тебе не мешает, Янив, хочешь - иди, как выучишься в школе и лицее, во флотское училище, станешь потом и адмиралом!
   - Я хочу, пап!
   - Ты только подумай сначала. Ведь ты можешь стать кем угодно, не обязательно адмиралом и даже не обязательно офицером, во флоте или нет!
   - Нет, пап, я хочу адмиралом, как ты.
   - Ну не ты первый, не ты последний, сынок, уж по крайней мере в нашей семье... Но тогда смотри - в школе, лицее и училище налегай на историю!
   - На историю? А зачем?
   - А затем, что обычно она людей ничему не учит. А ведь может. И еще как может. Всё ведь, по сути, уже когда-то было, хоть и немного иначе, но в главном - так же. И только тот, кто хорошо это знает, может по-настоящему стать адмиралом!
   - Хорошо, я буду учить историю! А что мне еще надо знать?
   - Вообще-то, желательно знать и вообще всё, но... Но так уже не бывает. Никто не знает решительно всего. Поэтому выигрывает - бой, сражение, войну, должность и титул, да что угодно! - тот, кто соображает чуть лучше, чуть "шире", чуть быстрее остальных. Если хочешь руководить другими людьми - твои "инструменты" философия и в первую очередь история.
   - Опять история?
   - Конечно! Потому что времена меняются, а люди по сути своей остаются прежними.
   - Как в "древние времена"?
   - Почти что! Разница невелика, вот правда невелика. И если ты знаешь о "древних", а потом и более близких к нам временах, много... Ты - ЗНАЕШЬ.
   - Так ты и стал адмиралом?
   - Да! Как и многие наши с тобой предки. "Решительности в командовании" тут, хмм, немножко недостаточно, хотя именно ее и любят выпячивать досужие писаки.
   - А каким по счету адмиралом Лейбовичем я стану?
   - Вот тут стоп, малыш! Ты сначала стань! А посчитаем - потом, хорошо?
  
   Янив не знал, насколько хорошо он смог последовать совету отца, но он старался. Очень старался. И адмиралом - стал.
   И теперь, будучи таковым, размышлял над довольно интересной "задачкой".
   Как создать "мобильную эскадру противодействия" (а в перспективе лучше не одну!) всем этим англичанам и прочим подобным, не ослабив своих флотов, которые явно необходимы для контроля крайне протяженной и отнюдь не спокойной "китайской границы"? Через которую - ну пусть и чисто теоретически - могут нагрянуть еще и янки, о которых вообще мало что известно?
   "Впрямую" - да никак не создать. Хоть он практически и обещал это Кортасару. Не из чего просто.
   А вот "внепрямую"...
   Почему бы эскадре не быть как бы международной? Вот есть у нас "озабоченные" англичане. Кого они, кроме нас самих, напрягают? Да в общем-то всех! И общие границы у них есть со многими, а значит... Вот русские. Что им стоит пожертвовать одной крейсерской эскадрой, то есть ее остатками, ради благого дела? Не только же себя будем защищать! И от китайцев тоже защищать, кстати, что-то они ополоумели последнее время, так и лезут, хотя явно бандиты, а не официалы, но сколько же их!
   Или немцы. Извечные естественные союзники русских, которые столь же извечно с ними же и воевали - "рука Лондона", не иначе? Ну зачем им вот столько (а у них много!) торпедоносцев и фрегатов, если нет достаточного прикрытия - ни крейсерского, ни истребительного? Тоже ведь можно что-то "оттягать на чистой дипломатии".
   Линкора-флагмана нет, но и "Бельграно" потянет. У Аргентины вообще плохо с линкорами, поэтому тяжелый рейдер сойдет. А уж с малой авиацией... "Гинсборро" само собой. "Санта Мария" туда же: да, она "учебная", ну так и в реальных боях молодежь учится лучше. С потерями, да... Зато потом этих самых потерь меньше. Начальство может одобрить. А кроме того, технари сказали, что хоть английские "Навуходоносор" и "Нимврод" ребята практически помножили на ноль, "собрать из двух один" может и удастся. То есть еще и средний эскортник нарисуется. А пилоты и машины для него... Вон у евреев спросим. Они хоть и жадные, но умные, а сильная - пусть и не полностью "своя" - эскадра лучше, чем их "что Бог послал".
   Идея вырисовывалась, и адмирал Лейбович пошел... Выпить коньяка, почитать какую-нибудь старую книгу и поспать. Наконец-то хорошо, спокойно и долго поспать.
  
   Любой идее надо дозреть.
  
   ***
  
   Майор Кончита Васкез пребывала в раздумьях на тему, которую никогда ранее в своей жизни не сочла бы достойной даже упоминания. И тема эта была... Чуть ли не матримониальной. Ей впервые в жизни захотелось замуж, причем за в общем-то не сильно еще знакомого парня. А это было не просто непривычно, это было - неправильно. Она была еще ребенком, когда ее отец, горящий энтузиазмом от кажущихся ему тогда перспектив (были ли они на самом деле - Бог весть!), заявил: надо перелетать на Валге, там круто! "А что круто-то?", - спросила мать. "Да всё!", - заявил он. Мать отказывалась, отец настаивал... В результате родители просто "разбежались", и отец улетел на Валге один. Где потом успешно и помер. "Где родился - там и пригодился!", - любила повторять мать, хотя, по совести-то сказать, аргентинкой она не была, как и отец, впрочем. Да, дома все говорили на "аргентино стандардо", хотя родным для матери был тагалогский, а для отца - и вовсе непонятно какой. Валгийский? А есть ли у них вообще свой язык? Неведомо. До совершеннолетия Кончиту еще поддерживала мысль о том, что ее несомненно аргентинская фамилия "ставит некоторый крест" на рассказах матушки - но потом, получив личный допуск в государственный информаторий, она узнала, что фамилия была выделена их семье "по запросу", в рамках программы "ассимиляции приезжих". Откуда "приезжих", тем не менее, не упоминалось. Все граждане Аргентины имели право на маленькие личные тайны, пусть и от собственных детей. Ну не полностью. Ну не всегда. Но тем не менее.
   Осталось в результате - лишь чувство полного и перманентного обмана. Со стороны всех и абсолютно во всем. А куда идти, если больше вообще никому уже не веришь?
   Во флот.
   Вот она и пошла.
   И, вообще говоря, кое-чего добилась. Майор-руководитель полетов, пусть и на малом эскортнике, это довольно круто для практически еще юной сорокалетней дамы, у которой в роду не было не то что офицеров, а даже и вообще военных. А ведь еще как минимум пара сотен лет впереди! Ну если не пристрелят, конечно. А мужикам - им веры нет. То есть трахать их, естественно, можно, например, подцепив в каком-нибудь тупом танцевальном клубе. Но вот что-то "дальше"... Получится ведь как с отцом, а оно надо? И тут...
   Чортов француз. Ну нравился он ей, и все тут. Несмотря на вопли подсознания о том, что, мол, "папа на Валге двинул, а этот на какую-нибудь Сису рванет!"
   Хотя - а что делать французу на Сису?.. Впрочем, неважно, название просто вспомнилось. Место может быть любым.
   Но сейчас-то, как говорят все вот эти вот Жан-Клоды, "ке фер"? То есть фер-то ке? У них имеет место прекраснейший "служебный роман", явно приятный обоим, но что делать с желанием превратить этот роман во что-то... Большее? А, кстати, во что? И еще один момент: они ведь оба на службе, а потому всегда возможен случай типа "дан приказ ему на запад (в пятницу), ей - в другую сторонУ (в задницу)"... И как тогда?
   И спросить-то не у кого.
  
   - Ну почему же не у кого? - раздался негромкий насмешливый голос.
   Кончита обернулась. За ее спиной, да-да, в не то что закрытом - задраенном личном кубрике на "Гинсборро" сидел какой-то лысый мужик. И ухмылялся.
   - Ты кто? - задала она естественный вопрос.
   - Вот Жан-Клод, который все-таки в Сорбонне обучался, точно знает, что такое "деус экс махина". А ты - знаешь?
   - "Бог из машины"? Ты?
   - Ну в общем-то да... Хотя ко мне можно по-простому, по имени: Джорэм.
   - Кончита...
   - Я знаю, девочка, очень приятно, впрочем.
   - Девочка?!
   - Красотка, мне несколько тысяч лет - это из того, что я помню. Так что прошу, не изволь мнить себя старухой! Хотя бы в моем присутствии.
   - С другой стороны, всего несколько тысяч тысяч для бога - как бы и маловато, - усмехнулась начавшая приходить в себя Кончита.
   - Я ж сказал - это то, что помню. А помнить я хочу не все и не всякое. Да и потом... Вот ты можешь сделать бывшее небывшим, а небывшее - бывшим?
   - Этого никто не может!
   - Почему же? Я - могу. Только вот... Всегда остается вопрос, а надо ли оно?
   - Что-то я не понимаю...
   - Объясню. Я могу "подстроить" все так, что Жан-Клод никуда от тебя не денется, ни на какую Сису или куда там, останется служить где сейчас. Но надо ли мне вмешиваться, если все к тому и так идет?
   - А оно идет?
   - Несомненно. И далее, я могу сделать так, что он таки будет "весь из себя влюбленный"... Но ведь он уже такой.
   - А он такой?
   - Такой, такой. Влюбленный. И вот в этой ситуации, когда все в твоих руках и никаких серьезных препятствий по сути нет, сама-то ты хочешь, чтобы вмешалась некая "третья сила"? Пусть даже и "полностью на твоей стороне"? Тебе это потом не помешает быть уверенной, что "все идет как надо", без искусственности, без лжи, манипуляции и "магии"?
   - А ситуация... Она и правда такова?
   - Такова! Вот это обещаю.
   - Тогда мне действительно больше ничего не нужно! Спасибо тебе! Хотя ты и... Непонятно кто.
   - Да бог я, бог... И сделал только что ровно то, что и пристало делать богам. Не "извратил да искривил" реальность, лишь дал тебе верную информацию. И только! Но ведь этого - достаточно?
   - Если это правда - то да!
   - Правда, правда. До истины вы, ребята, еще не доросли, так что пока с вас и правды достаточно.
   - А... А это в каком смысле?
   - Не обращай внимания, шутки богов, знаешь ли.
   - Но я думала, "правда" и "истина" - это одно и то же.
   - Да ни разу! Это не то что разные вещи, это вещи взаимоисключающие! Только до этого тебе стоит додуматься - ну или НЕ додуматься - самой. Задача богов - помогать в том, что люди делают, а вовсе не делать это за них, уж прости.
   - Ладно. Но ты точно не мой похмельный глюк?
   - Что у тебя с правой ногой?
   - Ты знаешь?
   - Естественно. Но ты скажи все-таки.
   - Осколок в нижнюю часть живота, что-то там перебило, шрам, до которого неприятно дотрагиваться, нога не сильно двигается, оттого сама и не летаю почти...
   - Убрано.
   - Что?
   - Все, что ты перечислила.
   Кончита, не стесняясь незнакомца, задрала китель. Шрама не было. Вообще. Попрыгала, нога слушалась как в детстве. Да и вообще, даже похмелье куда-то делось без следа.
   - Ты...
   - Да. Только уж будь любезна, не рассказывай никому, а то будут считать психом, как того теха... Я потом им сам все объясню, хорошо?
   - И жан-Клоду?
   - А вот ему как раз объяснять нечего, мы ведь знакомы.
   - Вы - с ним - знакомы?!
   - Конечно! А как бы я еще сюда попал, не "загрузившись" на "Бельграно" вместе с ним?
   - Но...
   - Да, меня никто не заметил. Но меня вообще трудно заметить. Вот смотри: я сейчас создам возле двери роскошную иллюзию...
   Поддавшись на простой трюк, Кончита обернулась к двери, где никакой "иллюзии", конечно же, не было. Но когда она повернулась обратно, не было уже и самого Джорэма.
   "Бог, не бог", - подумала она, - "А пользу, вроде, приносит. Не буду болтать, пусть и привидение, но невредное".
   "Как ты сама говоришь, ихихи!" - подумал Джорэм.
  
   ***
   Лорд-губернатор Арчибальд Гамильтон, конечно же, не плакал, ведь настоящие джентльмены не плачут. Но слезы неостановимо катились по его щекам, и вызвано это было одним из самых искренних человеческих чувств - острым, пронзительным чувством жалости к себе. Как так, а? Ну как так?! Ведь, как говорится, "счастье было так возможно"! Однако же эскадра этого Сэндлера бездарно провалила операцию на Ла Нинья. Да какое "провалила", просрала! И теперь о системе придется забыть - если не навсегда, то на долгое, очень долгое время. За себя лорд не опасался: Сэндлера, к счастью, отправили на Акбар, где он и нашел свой бесславный конец (и поделом ему, гаду!), получив кучу попаданий от русских крейсеров, которые стреляют не сильно далеко и мощно, зато ме-е-е-етко... Вот почему наши так не умеют? Главное тут, впрочем, то, что нет Сэндлера - нет и "свидетеля", могущего указать на его, Гамильтона, участие в "проекте". И позиция "не знал, не видел, вообще пьяный был и не при делах" достигала железобетонной прочности. Но все же обидно-то как!
  
   От угрюмых мыслей Арчибальда отвлек срочный вызов, поступивший от командующего пограничниками и таможенниками колонии полковника Байдена.
   - Мой лорд, простите за беспокойство! Мне поступил запрос от подчиненного на тему, которая может находиться вне моей компетенции.
   - Что за запрос?
   - Коммандер Фукс, находясь на патрулировании границы нашей территории, аппаратно засек на очень далекой орбите вокруг соседней Ла Нинья корабль без опознавательных знаков. Попытка связи привела к тому, что "тот" капитан, некий Вриндаван Упадхья, сообщил о выходе из строя генератора гипера и попросил помощи.
   - Но это не наша территория!
   - Так точно, мой лорд, однако капитан Упадхья заявил о своем личном знакомстве с вами и даже осмелился угрожать коммандеру Фуксу вашим гневом, если тот помощи не окажет.
   - Вот как? У вас есть сейчас связь с коммандером?
   - Так точно, он ожидает на другом канале.
   - Будьте добры, полковник, переключите его на меня.
   - Ай ай, сэр!
   Через мгновение в коммуникаторе раздался гораздо более молодой и энергичный голос:
   - Господин лорд-губернатор, сэр! Докладывает командир сторожевика "Пилигрим" коммандер Фукс!
   - Ну так в чем там проблема, Фукс?
   - Сэр, этот неизвестный корабль, с которым нам удалось связаться, требует вытащить его с чужой территории, а это дело скользкое, сами понимаете. Да и мы не буксир, быстро не справимся, подставиться можно запросто. Но их капитан, этот Упадхья, прямо сказал мне, что если мы не поможем - вы нас всех разжалуете и посадите. Господин лорд-губернатор, сэр!
   - Не переживайте так, Фукс, я не собираюсь делать ничего подобного.
   - Спасибо, сэр!
   - Ответьте мне лучше на пару вопросов.
   - Конечно, сэр!
   - У вас есть реальная возможность подобраться к внешней области Ла Нинья, не привлекая к себе внимания?
   - Так точно, сэр, сейчас там у местных вроде нет особого "дальнего обнаружения".
   - А какое у вас вооружение?
   - Штатное ПКО, рэйлган-"восьмерка", четыре торпеды. Мы ведь сторожевик, сэр! Если что - не отобьемся.
   - Я имею ввиду, вашего оружия достаточно, чтобы уничтожить этого торговца?
   - Это да, сэр. Четыре средних торпеды его на лоскутки порвут.
   - Так вот, Фукс, проберитесь туда и взорвите его.
   - Вот так просто расстрелять, сэр?!
   - Именно, Фукс, именно. Этот непойми кто, вероятно контрабандист или еще какой жулик, посмел прикрываться моим именем, обделывая какие-то свои делишки. А ну как о моем мнимом "покровительстве" - а потом и вашей действенной помощи, буде вы таковую окажете - он расскажет не нам с вами, а новостным каналам? Мы с вами тогда окажемся пособниками преступника, коммандер Фукс!
   - То есть он преступник, а вовсе не ваш друг?
   - Вне всякого сомнения! Как минимум мошенник, а может и еще что похуже.
   - Понял вас, сэр! Разрешите выполнять?
   - Выполняйте немедленно. И вот что, Фукс, не болтайте об этом особо. Такое дерьмо может завонять и из могилы.
   - Ай ай, сэр!
  
   ***
  
   Была пятница, а потому Вадим Шестой, царь России, выслушивал доклад своего военного министра, князя Сергея Шамахова. По сути, в подобных еженедельных докладах не было надобности, ведь вся релевантная - и особенно срочная - информация доводилась до самодержца "в реальном времени". Но - традиции, традиции... Сказано от века, что военный министр должен не реже раза в неделю предстать пред высочайшие очи с докладом - и да будет так. А что для обоих это, по сути, пустая трата времени - кого интересует? Необходимо соответствовать. Хотя... Иногда случалось, что вот в таких вот личных докладах проскальзывало, а иногда и рождалось что-то недоступное системе общего информирования. Так что может быть и Бог с ним, с церемониалом, когда-нибудь, глядишь, и на пользу пойдет.
   - Ваше величество, генерал от инфантерии Никифоровский докладывает, что сопротивление инсургентов на Гоби подавлено полностью, а на Хингане - практически, ведется окончательная зачистка.
   - Да-да, читал уже. Однако же, князь, не задержался ли там генерал со своим корпусом?
   - Никак нет, ваше величество, ведь на обеих планетах численность высадившихся хунгузов достигала полумиллиона! На двух, стало быть, миллион.
   - По пятьсот тысяч только солдат?
   - Так точно, и по этой самой причине корпусу генерала Никифоровского пришлось, во-первых, зачищать планеты по очереди, а во-вторых, сильно "запоздать" из-за отсутствия массированной орбитальной поддержки.
   - Что ж, понимаю. Однако же генерал справился?
   - Судя по всему да, ваше величество!
   - Чем там он уже награжден... О! Вот. Чего только у него нет, а Владимир с мечами пока отсутствует. Представьте, князь, будьте так любезны.
   - Непременно, ваше величество!
   - Что там дальше?
   - Флотилия крейсеров вице-адмирала Рождественского, откомандированная в помощь соседям, понесла некоторые потери, но добилась убедительной виктории.
   - "Некоторые потери"?
   - "Отчаянный" уничтожен полностью, "Бесстрашный" получил крайне тяжелые повреждения и не подлежит ремонту, остальные - ну, может и отремонтируются в конце концов.
   - "Отчаянный"? А что этот грузин, ну Эгрисилашвили?
   - Погиб на боевом посту, ваше величество.
   - Жаль... То есть "старичков" по факту осталось десять?
   - Это, тем не менее, все еще очень "зубастые" старички!
   - Не спорю, но все равно жаль. Что-то еще?
   - Еще - запрос от аргентинского адмиралтейства.
   - Вот как?
   - Да, ваше величество. И это напрямую связано со "старичками".
   - Интересно. И что же хотят соседи?
   - Они говорят, что намереваются создать "мобильную эскадру для защиты границ" - как бы и наших тоже, если потребуется - и просят откомандировать им вот этот самый оставшийся десяток "старичков". Яко бы сработались уже и подружились.
   - Что ж, общий бой - он дружбе споспешествует... Но отдать десять крейсеров? Что вы сами думаете, князь?
   - Думаю, что можно попробовать, просто выставив "встречное условие": пусть вся эта их эскадра, когда будет сформирована, поучаствует в наших пограничных сварах.
   - Дельно! А где именно?
   - Когда Никифоровский закончит на Хингане, его надо, после пополнения и доснабжения, конечно, отправлять на Ладу-Веду. Зачем нам там индусы-мусульмане? Так вот, поскольку он вечно жалуется на отсутствие или недостаток "прикрытия из космоса", для организации прикрытия мы эту сводную эскадру и запросим. Дадут - хорошо, ведь это будет значить, что можно на них полагаться и далее. Не дадут - тоже хорошо: можно будет отозвать крейсера с чистой совестью.
   - Согласен, князь. Сообщите им все это, ну, по дипломатическим каналам.
   - Есть, ваше величество!
  
   ***
  
   Капитан, то есть уже контр-адмирал Энрике Кортасар не слишком впечатлился заявлением командира. Ну, идея эскадры... Но ведь жернова военной бюрократии крутятся медленно, и когда оно еще там! Однако Лейбович развил какую-то бешеную деятельность. Подумать только, с русскими о крейсерах и евреями о "Галилах" он договорился за... Два дня! И радостно сообщил это Кортасару. А параллельно стало известно, что "ремонт" - а на самом деле сборка одного из двух - трофейных "Навуходоносора" и "Нимврода" получил "высший государственный приоритет". Да еще и капитан "Санта Марии" Чавес рассказал о полученной "циркулярке", согласно которой они теперь вовсе не учебный авианосец, а "корабль прохождения выпускной практики". И вот все это - за неполную неделю?!
   Становилось ясно, что старый лис Лейбович попросту врал, говоря о какой-то "его идее". В действительности речь, скорее всего, шла о правительственной инициативе, да еще и с полгода-год "выдержанной", которую ему поручили выполнять. Вот он и выполнял. Просто выполнял не как классический бравый служака ("вот из ничего нечто мне к позавчерашнему, вчера доложить, исполняйте!"), а как... Ну как Лейбович, в общем.
   Хороший адмирал. Толстый такой. Нет, на самом деле правда хороший.
   А с таким командиром можно и дальше послужить.
   Вот только насчет состава эскадры... А вот насчет состава мы поговорим. Причем сначала - между собой.
  
   - Жан-Клод, - спросил Энрике, потягивая коньяк вечером в кают-компании, - а вот можно я твоим частным мнением поинтересуюсь?
   И неслужебное время, и обстановка, и обращение на "ты" и без чинов явно означали, что речь и правда идет о "вопросе сугубом" и "мнении частном", потому Дюпон ответил активным согласием. Он и сам был непрочь потрепаться.
   - Вот смотри, камрад. У нас уже, считай, есть наш рейдер, десять русских крейсеров, "Гинсборро", "Санта Мария" и что там они насобирают из этих англичан. Средний эскортник короче. А вот что-то еще нам - надо?
   - Ты так говоришь, будто идея эскадры уже окончательно утверждена.
   - В том-то и дело, что да. Сюрприз, мать его... Но все уже случилось - так быстро, что мы и не заметили. И теперь, боюсь, проблема не в том, чтобы "выбивать активы", а в том, чтобы нам не навязали лишнего. Из лучших побуждений, конечно, но все же...
   - Лишнего?!
   - Ну хорошо, объясню "по-твоему". Вот ты капитан или майор, у тебя под командой полк. Хорошо, если ты можешь выбирать состав полка и средства усиления. Но что если тебе прикомандируют еще танковый батальон, подразделение ракетчиков, по паре-тройке звеньев глайдеров и штурмовиков и там, я не знаю, еще и полуторную роту бэттлтехов?
   - Понима-а-аю... - протянул Жан-Клод, - Полк останется полком, просто офигенно сильным, но воспринимать-то его будут уже как армию, если хуже не сказать... И задачи начнут ставить, как армии. И противник будет сопротивление "собирать", как против армии. И, в общем, тут-то и пиписька.
   - Вот и у меня в моменте ровно та же проблема. Мне нужна, как ты выразился, "офигенно сильная" эскадра. Но - не флот! Эскадра, с которой будут считаться, пусть иногда боятся ее даже, но чтобы никому в голову не пришло испугаться настолько, чтобы послать против нас пятерку линкоров, скажем. Или действительно полный флот. Потому что тогда...
   - Да. Ясно. Но что требуется от меня?
   - Да не то чтобы "требуется". Я хочу тебя попросить глянуть, так сказать, незамутненным взглядом. И создать некий список того, что "можно брать", а также и того, от чего надо любыми средствами отказываться. Именно как НЕ флотского. Мнений флотских, начиная с моего собственного, у меня сам понимаешь - до такой-то матери.
   - Хорошо, Энрике. Тогда "поехали по пунктам" - и уж прости, если в чем-то пронаивлю.
   - Наивь сколько влезет, ты тут для этого и нужен! И, кстати, ты - начштаба этой эскадры.
   - Я? С какого героического перепугу?!
   - Судьба, камрад. Как мы можем спорить с ней?
   - Во блин...
   - Согласен. Но ты все-таки излагай.
   - Первое. Нам не нужны линкоры.
   - Несомненно. Но их нам и не дадут, их мало. "Старина Бельграно" - это самая тяжелая "единица", которая у нас есть и будет.
   - Ну и слава богу. Далее. Нам ни под каким видом не нужен десант.
   - Не нужен? А вот это интересно!
   - Не нужен, Энрике. Понимаешь, десант - сначала морской, потом воздушный, а потом и орбитальный - появился как род войск, предназначенный для захвата плацдарма и далее - либо для обеспечения высадки общевойсковых сил туда же, либо для "нанесения расстройства" тылам врага с целью помочь тем самым общевойсковым силам, атакующим с фронта. Так - было. Но "было" вовсе не значит "есть". Времена изменились. Сам смотри: последние лет двести из-за развития систем ПКО никто не занимается высадкой десанта сразу. Да вон недавно - что случилось с десантом англичан? Они даже близко не подлетели к планете! Если надо территорию захватить - только после полного подавления ПКО начинается спокойная высадка "территориалов", причем обычно в большом количестве. А когда высаживается десант? А тоже после подавления ПКО! Только в качестве... Карателей. Их задача - не захват, а зачистка. А от кого можно зачищать территорию малыми силами после подавления сопротивления?
   - От гражданских...
   - Вот. Из "героев-первопроходцев" десант превратился в палачей. Лозунги-то да символика у них еще "из старых времен", а вот реальные задачи... Не нужны они нам, камрад.
   - Я как-то и не думал об этом...
   - А вот подумай. Оцени реальный смысл всех произведенных за последнюю сотню-другую лет десантных операций. Аннексия - да. Но ведь тогда высаживались простые армейские, в суровом количестве, да еще и в соотношении по два интенданта на одного солдата.
   - Мда. Пожалуй, соглашусь. А еще?
   - А еще нам не нужны бомберы. И по той же причине.
   - Ну, в случае укрепрайонов...
   - И тогда нас и отправят долбать укрепрайоны, а это задача флота, не эскадры. Сам же об этом говорил.
   - И правда что. Стоит подумать.
   - Тем более ведь, насколько я понимаю, по поверхности может отстреляться кто угодно?
   - Технически конечно...
   - Да ну, Энрике, гравитационный колодец планеты - это... Можно камни им сбрасывать - они собственным притяжением их разгонят так, что получится вроде тактического ядерного заряда!
   - Камни?
   - Ну а почему нет? Какие-нибудь астероиды с большим содержанием металла, чтоб не сразу испарились в атмосфере, отбуксировать да сбросить... Дешево и сердито.
   - Мда, так никто не воюет. Но ведь это идея! Камни...
   - Вот не смотрел ты древнее анимэ. А я смотрел. Там иногда на героя сбрасывают огромную наковальню. Она неспособна взрываться, она просто очень тяжелая... И летит быстро.
   - Слушай, а ведь правда идея!
   - И отнюдь не моя, ей уже тысячи лет. Просто почему-то все мыслят категориями рэйлганов и плазменных зарядов и не задумываются о... О более простых решениях. А они ведь есть!
   - Хорошо. А есть мысли насчет того, что нам как раз было бы нужно?
   - Для начала, оттягай остатки тех "тяжелых эсминцев, которые почти легкие крейсера". Вот они могут пригодиться.
   - Так практически уже!
   - Отлично. Далее - на новом "середнячке" останется много места, ведь "Галилов" всего двадцать. Можно достать тяжелых торпедоносцев?
   - Ты какие имеешь ввиду?
   - А я в них толком и не разбираюсь, признаться. Просто слышал, что самые здоровые могут работать и "минзагами".
   - Ставить мины? Это позапрошлый век!
   - Как говаривали у нас в Легионе, "есть способ, мы его применим". Тем более что "по прямому назначению" они тоже вредными не будут.
   - Постараюсь. А еще? - Энрике улыбнулся.
   - Тебе и еще? - Жан-Клод вернул ему улыбку, - А еще озаботься самой тяжелой и автономной броней для своего супер-пупер десантного отряда. Да и мне экземплярчик выпиши.
   - И что вы будете в ней делать?
   - А в ней, камрад, мы будем ходить на абордаж.
   - На абордаж?!
   - Именно. Это единственная форма нападения, против которой ни эсминцы, ни легкие крейсера, ни бомберы или станции орбитальной обороны не имеют действенной защиты. Да и на более крупных кораблях защитой является лишь численность экипажа, ведь каждого матроса можно вооружить.
   - Но это же анахронизм!
   - Так тем лучше! Значит никто не будет подобного ждать!
   - Господи, Жан-Клод, откуда у тебя эти сумасшедшие идеи?!
   - Всего лишь из истории. А вот как применить историю, зачастую забытую, к нашим делам, можем просто подумать на досуге.
   - Да... Ни фига себе. Но знаешь что, про максимально защищенные пауэрсьюты я запрос пошлю. Сегодня же. Подумать только, абордаж...
  
   ***
  
   - Узи, я таки хочу сделать тебе повышение, но так, чтобы все подумали, что это понижение.
   - А это как, Донни?
   - А это так, что поскольку мы можем выделить в сводную эскадру только двадцать "Галилов", что таки и правда несерьезно, мы зато выделим им в штаб мудрого и заслуженного офицера. А именно таки тебя. Но все ведь подумают, что тебя переводят с понижением! Вот и пусть, дураки, думают.
   - О господи, Донни, количество пятниц на твоей неделе достигает шестнадцати!
   - Возможно, но ведь чем долгожданнее шаббат - тем он слаще, разве нет?
   - И почему ты считаешь это "на самом деле повышением"?
   - А ты сам не видишь?! У нас - не у нас всех, а именно тут, на Новом Сионе - еще долго не будет серьезных сил, с которыми бы считались все. А вот эта аргентинская эскадра такой силой стать может. И если будет известно, что серьезное влияние на ее действия оказывает Новый Сион...
   - Политика, да. Для тебя, да и для всей планеты это и правда "повышение". Но для меня-то ни разу!
   - Вот. Пусть все так и думают. А твое звание тут, у нас, будет постепенно расти в компании с окладом жалования и всякими "боевыми", "фронтовыми" и прочими выплатами. Без тебя как толкового советника и военачальника я как-нибудь справлюсь. Честно скажу - не без труда. Кинь себе "бод в самолюбие", я сейчас искренен. Но... Но ТАМ ты поможешь нам больше, и я уж постараюсь, чтобы ты о том не пожалел.
   - Но там я хотя бы буду воевать с такими же вояками?
   - Именно! Именно и таки однозначно. И стрелять в тебя они будут так же активно, как и ты в них. Хоть ты теперь и не бригадный генерал, а вовсе даже генерал-майор.
   - О! Приятно, чорт возьми. Тогда понеслась, Донни! Как в старые-добрые времена!
   - Ну и слава Богу. Понеслась.
  
   ***
  
   Переговоры с контр-адмиралом Кортасаром, которые князь Шамахов поначалу посчитал формальными, оказались... Несколько интереснее.
   - Ваше сиятельство, - говорил контр-адмирал, - Мы, несомненно, понимаем вашу нужду в хорошей "космической поддержке" (вы, как говорите, собрались на Ладу-Веду?), и более того, вполне готовы эту поддержку оказать. Однако... Однако - всего десять довольно-таки устаревших крейсеров? Это немало, это важно, да, но... Это и не много, по совести говоря.
   - Но войдите и в наше положение, сеньор! Наша граница протяженна и, скажем, выделить еще десяток крейсеров у нас не получится просто технически.
   - А этого и не надо. Тем не менее, есть один момент, о котором я хотел бы с вами поговорить.
   - И что же это?
   - Ваши тяжелые, в смысле очень тяжелые торпедоносцы. Те самые, которые можно использовать и в качестве минных заградителей. Да-да, я знаю, что это "секретный проект" - но проекту уже пятьдесят лет и это, простите меня, "секрет Полишинеля". Наши сборщики заканчивают работу над средним эскортником, который - уж такие особенности конструкции - будет иметь четыре "стола" для машин подобного класса. И я хотел бы попросить вас "накрыть эти столы".
   - Четыре? На среднем эскортнике?!
   - Ну он же не "с нуля"... Мы собираем его по принципу "один из двух разбитых, лишь бы летало". И на второй летной палубе там просто не сделать "столы" только под истребители, мы вынуждены, чтобы не нарушать силовой каркас, оставить четыре БОЛЬШИХ - в смысле "широких" -  стола. И вот на них...
   - Господин контр-адмирал, я вас понимаю, но выделить вам ЧЕТЫРЕ "Дятла" не могу. Во-первых, их осталось работоспособных вообще всего три. Во-вторых, как минимум один нам нужен для дальнейших испытаний... Ладно, если испытаний так и не последует, ну хоть для музея! Два. Максимум два могу вам отдать. С экипажами - три парня на каждом, обученные и тренированные.
   - Мало!
   - Вы торгуетесь как еврей!
   - Таки вспомните, кого мы тут только что защищали? С кем поведешься, как у вас говорят...
   - Ладно. Возьму на себя ответственность и отдам вам еще двух экспериментальных "Мурен". Хотя сразу предупреждаю, какой от них толк - непонятно, потому и разработку прекратили.
   - А это еще что?
   - Вкратце - "микрорейдер". Представьте себе максимально компактный рэйлган-пятидесятку от легкого крейсера, вокруг которого - вот действительно "вокруг!" - построили корпус наподобие большого торпедоносца. Там те же трое в экипаже и та же никакая ПКО - как на торпедоносце. И броня как у него - то есть опять же никакая. И маневреность и скорость несколько похуже, хоть и ненамного, впрочем. Но - полноценный рэйлган "от крейсера", пусть и легкого. Если вообще куда-то долетит - вмажет так, что мало не покажется. Хотя честно скажу, как использовать такие кораблики, мы так и не придумали. А потому их и осталось всего два - пробная партия, не прошедшая "госиспытания". Не прошедшая именно по "боевой устойчивости", все остальное они умеют.
   - И их можно парковать на столах для тяжелых торпедоносцев?
   - С минимальной модификацией. Да.
   - А вы знаете... Я таки беру!
   - Вы придумали, как их использовать?
   - Нет. Но я знаю парня, который придумает. Присылайте мне два "Дятла" и две "Мурены" прямо сейчас. С экипажами. Нет нужды ждать готовности авианосца, тренинг начнем сразу.
   - Вы так верите "этому парню"?
   - Это Жан-Клод Дюпон. Если вы о нем еще не слышали - так явно услышите.
   - Я слышал, да... От Рождественского. Дюпон ведь француз? Капитан Легиона?
   - Ныне он аргентинец. Полковник ВКС. И уже без пяти минут, если не секунд, генерал. А так-то француз, да...
   - Что ж, посмотрим!
   - Еще как посмотрим, ваше сиятельство!
  
   ***
  
   - Полковник Дюпон, вы спите? Полковник, ваше присутствие необходимо на мостике, важное совещание!
   - Энрике, полтретьего ночи!
   - Разговорчики, полковник! Вопрос национальной безопасности!
   - Сей момент иду, сеньор! - ответил Жан-Клод, а про себя добавил, - Ну не мудак?!
   - Кто это, милый? - спросила сонная Кончита, - Наш капитан или ваш?
   - Наш, наш... Неймется ему. Пойду поругаюсь. Спи, любовь моя! - и Жан-Клод выскочил из кубрика.
   - О великий сеньор капитан, мать твою колесницей сансары раз этак восемь, искренне НЕ рад приветствовать тебя в сей не то еще поздний, не то уже ранний час! - слегка, признаться, ехидно доложился Жан-Клод.
   - Да понятное дело, - неожиданно миролюбиво ответил адмирал Кортасар, - Сам не рад. Просто "нарисовался срочняк" и ты нужен.
   - Раз нужен и, тем более, все равно приперся - излагай, командир. Подумаем.
   - Вот. Это мне и надо. Смотри. У нас две вводные. Первая - скоро надо будет прикрывать "сверху" высадку русских на Ладе-Веде. А там всякого "космического мусора" - сам понимаешь... И индусы-муслимы с арабами еще подгонят, тут не извольте сомневаться. Вторая - помимо того, о чем с тобой говорили, будет два "тяжа" - торпедоносца, ну которые и минзаги если что, и еще два "гадких утенка" - пятидесятый рэйлган в "тушке" такого же "тяжа". Более ничего.
   - А кто насупротив-то?
   - Пока точно неизвестно.
   - Тогда и разговор ни о чем. Потому что компанию торпедоносцев и этих их "утят"... О-о-о, это можно красиво разыграть. Но надо же знать, против кого!
   - А как "разыграть"?
   - Да запросто! "Утята" - как их там официально?
   - "Мурены"...
   - Да какие они мурены, утята и есть... Так вот. "Мурены" торпеды нести могут? Пусть и на внешней подвеске?
   - Могут, наверно, но в этом случае их динамика вообще в ноль упадет!
   - Так зачем вешать на них настоящие торпеды? Достаточно легкие муляжи! Чтобы "ребята с той стороны" увидели просто четыре больших торпедоносца и судорожно переключились с динамической защиты на электронную. А там - два "полтинника" почти в упор... Может получиться красиво.
   - А когда "зашевелятся", ну если останется кому, оставшиеся двое - торпедами?
   - Правильно понимаешь. Ну действительно же красиво!
   - Да. Да, чорт побери. Вот не жалею, что тебя разбудил.
   - А я, Энрике, как раз таки очень, очень жалею. Когда там оно намечается?
   - Суток через двое-трое.
   - И ты не мог подождать просто до утра?!
   - Но надо же что-то делать!
   - Да все мы сделаем, - сказал Жан-Клод, отправляясь обратно в кубрик. И про себя еще раз подумал, - Ну не мудак?..
  
   ***
  
- Сеньор адмирал! Здесь пятый внешний шлюз рембазы, старший техник Кордова.
   - Слушаю, старший техник, что у вас?
   - Прибыло четыре единицы малой авиации, сеньор. Прикомандированные. Только... Какая-то уж больно здоровая эта "малая авиация", даже экипаж по три человека на каждом.
   - Но вам есть где их разместить? То есть я-то тут при чем?
   - Так точно, сеньор, разместим, но их командиры заявили, что должны "представиться начальству".
   - Что, вот прямо сейчас? А, прошу прощения, нахрена?
   - Русские, сеньор!
   - Жан-Клод, ты на рембазе?
   - Да, Энрике, колдуем тут понемножку с технарями.
   - А где?
   - Так в служебке главного ангара, где же еще?!
   - В общем тебе, как начальнику штаба, сейчас будут представляться какие-то русские пилоты.
   - Проставляться?
   - Представляться, сеньор бригадный генерал!
   - Ну вот, а я-то надеялся... Ладно, я тут надолго, не заблудятся - найдут.
   - Кордова, слышали? Отправляйте русских в главный ангар, к бригадному генералу Дюпону. Там они могут проставиться... Тьфу. Ну вы поняли.
   - Слышал, сеньор адмирал, исполняю!
   - Вот и славно. Отбой.
   Старший техник обернулся к стоящим неподалеку русским.
   - Так вот, сеньоры прапорщики, для представления начальству вам надо в главный ангар, а пройти туда можно, следуя вот этой маркировке. Хотя я так и так пошлю с вами матроса, таковы инструкции.
   - Мы тоже слышали, господин старший техник! Только, пожалуйста, один момент, - заявил самый высокий из офицеров, - захвачу кое-что с борта.
   - Захватывайте, потом вон Педро вас проводит. Остальные члены экипажей могут волочь свои вещи во-он туда, там жилой модуль нашего сектора, занимайте любые свободные каюты и располагайтесь. Вы тут зависнете на пару недель как минимум, так что чувствуйте себя свободно. Если будут вопросы - это ко мне или сменщикам, другим вахтенным начальникам.
   - Понятно, господин старший техник!
   - Да ладно вам, ребята, меня зовут Эмилио Кордова. Я старший по вахте, а не адмирал эскадры, можно не чиниться. И камрадам скажу, что у нас в "пятерке" гости. Служба тут скучная, так что вам будут рады!
   - Отлично! А вы ведь, наверно, наших анекдотов не слышали!
   - А вы наших!
  
   Тем временем с разных сторон успели "подтянуться" остальные техи и началось всеобщее знакомство. А высокий прапорщик, назвавшийся Николаем Шугиным, вернулся, бережно неся на сгибе локтя здоровую бутыль какой-то прозрачной жидкости.
  
   - О! Это то, что я думаю? - спросил Кордова, - А зачем вам с собой?
   - Так ваше начальство, господин старший техник, несколько раз не то пошутило насчет "проставиться", не то это "оговорочка по Фройду" такая... Вот я и подумал. Ну на всякий случай.
   - Я тут уже всем сказал, какой я "господин техник", Эмилио меня звать.
   - Николай, можно просто Ник.
   Они пожали друг другу руки.
   - А кто такой Фройд, Ник?
   - Откуда я знаю? Просто поговорка такая есть. Судя по имени, немецкая...
   - Да, чего только не наслушаешься, служа во флоте. В общем, следуйте за Педро, он знает дорогу.
   - Хорошо, Эмилио!
   - Салюдо, камрады!
  
   ***
  
   На флоте нечасто случается, чтобы простой, еще и новопроизведенный лейтенант отчаянно ругался со старшим лейтенантом, к тому же "заслуженным, без пяти минут капитаном". Однако - случается иногда. И лейтенант Мария Симплементе ругалась со старшим лейтенантом Карлом Моралесом "во всю ширь и глубь" своего горячего латиноамериканского характера.
  
   - Карл, так кто была эта курица?
   - Какая курица, Мари, о ком ты вообще?!
   - Да ты с ней танцевал, кобель! В том кабаке вчера!
   - Ааа, вот ты о чем... Один, точнее одна, из четырех прапорщиков, командиров наших "новеньких" из России, некто Анна Сабанина. Я, поскольку получил приказ "ввести ребят в курс дела в неслужебной обстановке", повел их в бар, где добросовестно поил. Поскольку среди них находилась дама, счел необходимым пригласить на танец. На один, каррамба! И вообще она к этому помору, Шугину, неровно дышит, похоже.
   - Да мне наплевать, куда она там дышит! А вот ты... На моих глазах...
   - Погоди, но ведь тебя в баре не было.
   - Не было! Я смотрела снаружи!
   - А как ты там вообще оказалась? Ты что же, за мной следишь?!
   - Да я просто мимо проходила и увидела!
   - Ага, вовсе не находясь в увольнении, лейтенант с "Гинсборро" с шестнадцатой парковочной орбиты идет прогуляться в жилой блок главной базы на пятую орбиту. Еще скажи - пешком. Кто тебе вообще дал право за мной подглядывать? Я тебе муж или, того хуже, собственность?
   - Но ты говорил, что я тебе нравлюсь! Вот теперь я знаю цену твоим словам. Больше можешь мне такого не говорить.
   - Ну как скажешь. Нельзя - так и не буду, хотя на самом-то деле нравишься.
   - Та курица тебе нравится!
   - Что ж, я вижу, ты нашла достойное самооправдание, чтобы послать меня куда подальше. Начинай!
   - Что начинать?
   - Посылать куда подальше!
   - А ты вообще знаешь, что я уже нашим детишкам имена придумала?
   - Детишкам? Нашим?! Вот так вот взяла и все порешала сама, и за меня тоже? Не только имена, а и то, что эти самые детишки вообще предвидятся?
   - Я всю жизнь все решала сама!
   - Вот и продолжай.
   - В смысле решать?
   - В смысле сама.
   - А что если и продолжу? И без тебя обойдусь?
   - Ну что поделать. Можешь сколько угодно меня обвинять, что я "позволяю кому-то занимать твое место рядом со мной". Я даже не буду обижаться, что ты как-то сама это "место" определила, меня не спросив. Я в другом уверен: "мое место рядом с тобой" не займет никто. Ну, по крайней мере, надолго.
   - Это почему же?
   - А ты сама при первом случае в лучшем виде отправишь парня в неведомые дали, как вот сейчас меня.
   - Это ты сам! Ты сам сказал - "Продолжай сама"!
   - Ну я так я. Давай я буду "во всем виноват". Мне, по сути, не трудно.
   - Ну и все! Вали из моей каюты!
   - Прости, Мари, но мы ведь в моменте как раз в моей каюте.
   - Тогда я пошла!
   - Что ж, такова судьба.
   - И это все, что ты можешь сказать? Я ведь действительно сейчас уйду! И ты мне больше ничего не скажешь?
   - Сейчас - точно нет. Потом - может быть. Но не сейчас.
  
   Если бы двери кают открывались "по старинке", Мария бы этой дверью очень громко хлопнула.
  
   ***
  
   Чуть раньше четверо командиров русских бортов добрались до главного ангара, где и происходила сборка "нового-старого" эскортника. Ангар был, естественно, огромным, но Педро знал "короткие пути" и в служебку - административный комплекс - они попали довольно быстро. Там в одной из лабораторий находилось несколько техов в заношеных робах, возившихся с какой-то непредставимой конструкцией из проводов, волноводов и кристаллов, разложенной на столе. Разговоры велись, предположительно, по-испански, но ни одного из употребляемых слов прапорщики раньше не слышали - и отнюдь не потому, что слова были матерными. Обсуждалось что-то слишком заумно-техническое, из того, что обычному летуну знать не то что необязательно, а и активно не нужно.
  
   - Сеньор генерал, - сказал матрос Педро, вытянувшись во фрунт, - Офицеры Русского флота прибыли для представления!
   Один из техов отложил универсальный тестер, которым "шаманил" над этой странной конструкцией, разогнулся и заявил:
   - Что ж, сеньоры... О! И сеньорина, прошу прощения. Представляйтесь, раз надо!
   - Вы - генерал?! Ой, прошу прощения, прапорщик Анна Сабанина, командир "Мурены-два"!
   - Очень приятно, сеньора прапорщик. И - да, я бригадный генерал Жан-Клод Дюпон, начальник штаба эскадры. А что в таком виде - уж не обессудьте, мы тут немножко работаем.
   - Все понятно, прошу простить, ваше высокопревосходительство!
   - Не за что просить прощения, сеньора прапорщик. И в общении, пусть и уставном, "сеньор генерал" - более чем достаточно. "Высокопревосходительство" звучит неплохо, но как-то длинновато, да мне и выговорить это сложно с непривычки!
   Офицеры засмеялись.
   - Прапорщик Максим Кузнецов, командую "Муреной-один" - заявил офицер, носивший длиннющий хвост волос, вообще-то запрещенный любыми уставами, и выглядывающую из-под форменки татуировку на шее - отлично прорисованную голову какой-то доброй мохнатой собаки. Это, впрочем, уставами не запрещалось.
   - Прапорщик Николай Шугин, торпедоносец-минзаг "Дятел-один", - представился высокий блондин с чертами лица, которые "в старые времена" принято было называть "нордическими".
   - Прапорщик Виталий Александров, "Дятел-два"... И - есть вопрос, сеньор генерал!
   - Слушаю?
   - Сеньор генерал, в нашем языке слово "дятел" имеет много жаргонных смыслов, и все они скорее негативные. Можем ли мы в вашей эскадре получить другие позывные? Да хоть "Воробьи", честное слово, лишь бы не "Дятлы"!
   - Ну не "воробьи" конечно... Однако тогда и "Мурен" следует переименовать. Чтобы никому не было обидно.
   - А как тогда? - спросила Анна
   - Понимаете, "за глаза" ваших "Мурен" тут у нас уже назвали "Утятами". И что бы мы здесь с вами ни придумали, на самом деле никто иначе их называть не будет - сами знаете, как такое происходит!
   - Да уж... Значит "Утята"? А почему?
   - Сказку про "гадкого утенка" вспомнили, наверно.
   - Но он стал лебедем!
   - То есть уже не обидно, не правда ли?
   - С такой точки зрения - нет, не обидно... А что с камрадами?
   - Ну раз вы "утята", они тогда - "гуськи"...
   - Гуси?!
   - Нет. Именно "гуськи". Один мой знакомый, ныне покойный, к сожалению, говорил мне: "Вот наш джигит, с Кавказа, он орел. А ты - тоже джигит, настоящий, но ты все-таки гусек!" Я спрашиваю - а в чем разница? А он приосанился так и отвечает: "Орел - с усами!"
   - Неее, лучше быть гуськом, чем отращивать усы, - сказал Максим.
   - А у некоторых и выбора-то нет, - засмеялась Анна.
   - Ну тогда будем считать, что с позывными разобрались. А пока мы тут разрабатываем план тренировок, ознакомьтесь-ка с нашей в целом безрадостной орбитальной жизнью. В первый вечер по прибытии, если нет войны, надо пить и веселиться, а не "судорожно службу править", я так считаю.
   - О! - заметил Максим, - А это очень правильный подход, сеньор генерал!
   - Да, - добавил Шугин, - Есть еще традиция "проставиться"... Не отведаете ли? - и он выставил прямо на рабочий стол внушительно выглядящий штоф.
   - Ого! Да вы, я гляжу, прекрасно подготовлены, - хохотнул Дюпон, - Минутку, впрочем. Я сейчас приглашу сюда старшего лейтенанта Моралеса, он из наших самых опытных летунов, покажет вам "все что и как". Ну и по стаканчику можем, а то и по два - только уж с ним вместе. Закуска-то у вас есть? Водка не виски, "просто так" - как-то...
   - Так сеньор генерал, обижаете! Вот "русская классика" - тут Виталий Александров открыл вещмешок, - тушенка наша, огурцы соленые, хлеб... Все как положено!
   - Ох, прибьет меня невеста... - протянул Дюпон
   - А у вас невеста есть, сеньор генерал? - спросил Виталий
   - Есть, есть... Как есть сковородкой отоварит.
   - За то, что выпили?
   - Неее, за то, что с ней не поделился!
  
   Прибывший по срочному вызову Моралес сразу успокоился: если все смеются - значит, аврала не намечается и можно расслабиться.
  
   ***
   Командующий нынешней обороной Лады Бозоргмехр Сингх 12-й гордился и своей должностью, и своим именем - всего-то двенадцатым "по превосходству" среди других Бозоргмехров его флота, а ведь их были сотни, если не тысячи.  Фамилия Сингх была у них общей, обозначающей не родство, а происхождение из земного Пенджаба. Британские союзники называли его "Бозо Твэлв", и это было обидно, но они поставляли истребители и боеприпасы, а потому приходилось молчать. К тому же... Ну, если честно, в боевых переговорах сокращения, выдуманные бриттами, здорово экономили время. А значит - имели смысл, хотя вслух Бозоргмехр Двенадцатый никогда бы в этом не признался.
   - Как ты думаешь, Бузург, - обратился он к Бузургу Сингху 295-му, своему начальнику штаба, - Когда эти неверные придут испытать силу наших воинов?
   - Я думаю скоро, о великий. Они только что, хоть и не без проблем, захватили две планеты, а эта ведь тоже когда-то им принадлежала. Значит, придут. Но вот с чем? Их десантные силы никогда не смогут здесь высадиться, уж этого-то мы не позволим. Их флот почти полностью занят на других участках. А вот если они попросят у кого-то помощи... Тогда не знаю.
   - И у кого же они могут ее попросить?
   - У Аргентины. Она не имеет общей границы с "проблемным" китайским сектором и, по данным разведки, формирует что-то вроде мобильной эскадры. Если не флота. По крайней мере флагман - не линкор, но как минимум тяжелый рейдер, а ведь это довольно серьезно.
   - И аргентинцы помогут русским?
   - Могут, о великий, могут. Если русские предложат им что-то взамен. А им есть что предложить - боеприпасы, военные борта с экипажами, деньги наконец... "Изначальной вражды" между русскими и аргентинцами нет, а значит при соответствующей плате латиносы могут выступить на стороне восточных славян.
   - Они всегда поддерживали славян, но скорее западных...
   - Я же сказал, при соответствующей плате.
   - Понимаю. И что же тогда может сюда прибыть?
   - То, что известно на сегодняшний день, это рейдер "Адмирал Бельграно"...
   - Уже плохо!
   - Да, но кроме него, тяжелый авианосец "Санта Мария"...
   - Он же учебный!
   - Но шестьсот бортов "москитов", о великий!
   - Да, продолжай...
   - Возможен еще один средний эскортник, "начинка" - "Галилы".
   - Израильские? Вот это совсем плохо. А кто пилоты?
   - Тоже израильтяне, откомандированные.
   - Самая плохая новость сегодня.
   - Боюсь, что не самая. Наш тяжелый авианосец "Аббаса" тоже под угрозой, ведь в их эскадру входит десяток тяжелых фрегатов и я не знаю кто еще. Может и "Гинсборро".
   - А это-то еще кто?!
   - Авианосец. Небольшой. "Население" - "Пингвины". Но летать они умеют как... В общем, летать они умеют.
   - То есть мы тут с нашим линкором, двумя десятками крейсеров, полусотней фрегатов и тяжелым авианосцем - пусть тысяча бортов, но он же один! - можем встретить рейдер, компанию серьезных фрегатов, а также три, ТРИ авианосца, два из которых укомплектованы профессионалами, а один еще и имеет машины, лучшие в космическом бою?!
   - Ну как-то так, о великий. "Галилы" реально превосходят наши "Хэрриеры" только в атмосфере, так-то у них просто пушки больше. А вот "Пингвины"... Это один к пяти, скорее всего. Но только если это будет "Гинсборро"! Там летчики опытные. А ведь его, может, и вовсе не будет!
   - А что если будет? Бузург, обращайся-ка ты к Исламскому Сообществу с просьбой о помощи против неверных. Любой помощи, но лучше бортами с экипажами. Поселенцев - ну в разумных количествах - на Ладу примем, если что. Сейчас важно отбиться.
   - Слушаю и повинуюсь, о великий!
  
   ***
  
   На любой орбитальной станции, пусть даже "по происхождению" и чисто ремонтной, где волей или неволей, просто в силу обстоятельств собирается большая компания офицеров, образуется этакое "офицерское собрание" - место, где можно в свободное от службы время выпить, покурить не спеша, поговорить "без чинов"... Еще на "старой-доброй Земле", задолго до космической экспансии и расселения, на парусном тогда флоте, родилась идея "кают-компании". Как места, обеспечивающего неформальное общение офицеров даже не на уровне базы, а на уровне отдельного корабля. Ибо это было поистине необходимо, иначе... Ну не то что не выжить - но "слететь с катушек" можно запросто. Тогдашние морские переходы занимали зачастую и поболее времени, чем нынешние космические. Попросту взвоешь ведь "только и исключительно службу править"! Вот и сейчас один из простых "буфетов для техов", отличающийся, тем не менее, более широким выбором напитков и прочего, стремительно превращался во что-то подобное.
  
   Рембаза, не имеющая даже названия, только номер - 212 - болталась на орбите безжизненного каменного шарика в системе никому, кроме военных логистов, неинтересной звезды. С этой самой логистикой дела обстояли неплохо - "если не можешь сделать так, чтобы вовсюда было близко, сделай хотя бы так, чтобы туда же было одинаково далеко". В остальном же... На самом деле, только решение какого-то там командования формировать новую "маневренную эскадру" именно здесь спасло базу от окончательного угасания по причине полной безнадеги и последующего наркотического суицида ее служащих. И руководитель своей вахты, старший техник Эмилио Кордова понимал это лучше прочих. Ведь что теперь? Теперь - либо по завершении работ их всех перенаправят в какие-то "более населенные" места, что хорошо по определению, либо базу сделают "точкой сбора" новой эскадры, что тоже неплохо, поскольку означает "прирастание инфраструктуры", от расширения снабжения до появления полевых борделей. А там и торговцы с контрабандистами подтянутся, куда ж без них. То есть что так, что этак - сбор эскадры на их базе это не просто вдруг возникший "выгодный заказ", это их, мать его, будущее. А потому надо максимально доходчиво донести до подчиненных, чем именно они сейчас занимаются и чем, соответственно, рискуют в случае "небрежения". Стоит, в общем, поговорить с парнями. Ведь если использовать базу для того, что сейчас, а потом "перестать" - ее надо уничтожать, просто для соблюдения режима секретности. А на это вряд ли кто пойдет, база - она денег стоит, и опытный техперсонал в одночасье не подготовишь. А значит... А, значит, мы все тут скорее всего не "билет в один конец" получим, а возможность и дальше работать и зарабатывать. Лучше, чем сейчас. Слава Господу, в Аргентине живем, а не в России или САСШ, те бы могли и "приложить не подумавши".
  
   Такой же точки зрения придерживался и владелец буфета, раньше-то просто "двадцать шестого" (как будто штатному персоналу базы было надо столько питейных заведений! эх...), а ныне получившему имя собственное - "Бар Альфонса". Ну не могут же господа зачастую и штаб-офицерских чинов, а иногда и целые генералы и адмиралы всякие, выпивать и закусывать в "номерной забегаловке"?! Закуска, конечно, поставлялась централизованно с синтезаторов станции - тут никто не имел преимущества. Но вот набор выпивки у Альфонса был всегда хорошим, даже во времена бытия "двадцать шестым". Да и то, право слово: как-никак Альфонс происходил из семьи профессиональных и потомственных террористов Груберов, известных аж с середины 20-го века, чем очень гордился, и при этом вот именно он, Альфонс Грубер, был как раз не террорист, а добропорядочный ресторатор, пусть и на заштатной рембазе. И этим он гордился не меньше. К военным он большого пиетета не испытывал, более уважая наемников - тех, кто четко знает не только на что и куда, но и ЗА ЧТО идет. Но к ним он относил и ныне распущенный Французский Иностранный Легион, и узнав, что начштаба эскадры, генерал Дюпон, "по происхождению" из офицеров этого самого Легиона, проникся к нему неподдельным уважением. Скидки "месье генералу-легионеру" делались максимальные, пиво не разбавлялось, прочие напитки подавались "по всем правилам искусства". Неудивительно, что именно сюда Дюпон начал приглашать приятелей и прочих "кригкамераден", вот так "двадцать шестой буфет" и превратился со временем в некое подобие "офицерского собрания" или "кают-компании" целой базы. Начал называться "Бар Альфонса" и главное - начал наконец-то приносить своему владельцу какую-то прибыль. Ибо корабли - а с ними и экипажи - прибывали и прибывали.
  
   А в этот раз Жан-Клод, воспользовавшись увольнением, а также тем, что "распорядительница полетов" сеньорина Васкез всерьез занялась "боевым слаживанием" русской авиации и "Пингвинов" с "Гинсборро", решил просто посидеть за столиком, цедя "канья кемада" (а этот напиток экспортировался куда угодно, лишь бы там была вероятность появления аргентинцев, и рембаза 212 отнюдь не стала исключением), куря сигару и - наконец-то не думая ни о чем. Однако последнее ему не удалось. Ибо вошедший в "двадцать шестой", он же "у Альфонса", человек, несмотря на отсутствие по причине середины рабочего дня посетителей, присел именно к столику Жан-Клода. И представился: "Вице-адмирал Николай Рождественский. Вроде как старше вас по званию, но, вроде как, и в вашем подчинении, раз вы начштаба эскадры".
   - Хммм... Разница в звании вас настолько напрягает, адмирал? - ответил Дюпон, - И зачем вы "представляетесь", ведь мы вполне знакомы...
   - Видите ли, ваше высокопревосходительство, ранее мы были лишь "ситуационными союзниками", теперь же нам, похоже, предстоит серьезно и долго работать вместе. А это - уже нечто иное.
   - Могу понять, хотя... Давайте так: уж если работать, то зачем нам "высокопревосходительства"? Я - Жан-Клод, вы - Николай. В официальной обстановке в армии и флоте Аргентины принято обращение "сеньор", с прибавлением звания, но мы-то можем попытаться еликовозможно сего избежать. Вон, опытные пилоты "малотоннажников" придумывают себе краткие позывные, и секретности ради, и экономии времени для. А мы чем же хуже?
   - Что ж, согласен... Жан-Клод.
   - Ну и славно.
   - Что ж, почему бы и нет! Однако - это уже просто из разряда "общей философии" - мне странно другое. Как вы, аргентинцы, жители республики, спокойно взаимодействуете с нами, "дремучими монархистами"? Возможно, это несколько невежливый вопрос, и тогда я прошу прощения, сеньор генерал.
   - Ничего невежливого. Был бы я "урожденным аргентинцем"... Ну не знаю. Может и обиделся бы на что-нибудь, хотя не факт. Но мне не дано этого знать, ведь я как-никак француз. И "сменил флаг" просто по ходу службы, Аргентину же по-прежнему воспринимаю скорее с точки зрения своего исторического образования, а не как "родину". Моя настоящая родина - город Нант на Старой Земле, при всем желании или нежелании изменить место собственного рождения я не могу.
   - Вы родились на Земле?
   - Ну да...
   - Потрясающе. В наше время это - редкость... Я ведь тоже родом из Санкт-Петербурга.
   - "Северный Марсель"... Да, вы меня удивили. Получается, что между местами нашего рождения пусть тысячи, но лишь миль или километров, а не парсеков.
   - Даже не тысячи, а по прямой - жалкие сотни! Земеля! За это надо выпить!
   - Непременно! Однако, - добавил он, разливая канья кемада в имеющиеся стаканы, - Вы зря считаете аргентинцев такими уж "заклятыми республиканцами". Они не хуже вас, да и не позднее, полагаю, поняли, что "демократия", изобретенная древними греками в их полисах, где количество населения позволяло каждому лично знать каждого, что заведомо предотвращало любые "передергивания" на выборах, попросту не работает в более позднем, многонаселенном мире. Рано или поздно, но любому думающему становится очевидно, что в "политическую партию" может вступить любой - добрый или злой, честный или нечестный, умный или глупый. Но в "партии" людей много, а на выборы в тот же парламент, а ведь из победителей потом формируют и правительство, "подается" довольно небольшой список. Как в него попасть? Только путем победы в "схватке бульдогов под ковром" - не помню, кто это сказал, но схватка это подлая и, как говорится, без правил. И потому, когда населению предлагают списки для голосования, принадлежат-то люди к разным партиям с разными "программами", но абсолютно однозначно то, что все они являются беспринципными, аморальными подонками, не останавливающимися ни перед чем ради достижения победы и власти. И вывод - для простого "гражданина" или "подданного" - тут очевиден. Наследственный самодержец может либо оказаться сволочью или, еще хуже, идиотом, хоть и властолюбцем, либо не оказаться. Как повезет. Вероятность - "фифти-фифти". "Выборный руководитель" является как минимум заведомо и гарантировано законченным негодяем и властолюбцем, без вариантов. Пятьдесят процентов очевидно вдвое меньше ста, потому любой, кто думает своей головой - по сути монархист. Тут не в идеологии дело, а в простейшей логике.
   - Но Аргентина является республикой...
   - Да. Потому что никакие такие "социальные катаклизмы" ей совершенно не нужны. А кроме того, нет "высочайшей фамилии", которая обладала бы наследственными правами на монархическую власть. Но... Вы же сами знаете и видите: во всех "демократических" государствах, просто для того, чтобы "официальная машина" могла вообще хоть как-то функционировать, существует этакий институт "бессменных замминистра". То есть министров назначают выбранные парламентарии, зачастую новых каждые 4-5 лет, а вот "замы"... Они постоянны и несменяемы, и именно они делают настоящую работу. И с этим никто не спорит, ведь очевидно, что иначе работу-то не сделает вообще никто.
   - Хорошо, в Аргентине так же, но в чем разница, как вы ее видите?
   - Не только я. Вы эту разницу тоже со временем увидите. Все ведь просто. Институт "несменяемого замминистра" Аргентина расширила до уровня "несменяемого вице-президента". И все... Последние лет пятьдесят Альваре Перон - по сути король Аргентины. Хоть формально и "зам премьера по всем вопросам".
   - Перон?!
   - Я, если честно, не в курсе, однофамилец он или действительно потомок "еще той" семьи. Но в этом ли дело?
   - Перон... Надо же... Мне почему-то кажется, что никакой он не однофамилец.
   - Я не располагаю исчерпывающей информацией. Знаю одно: его правление - эффективно. Экономика потихоньку развивается, преступность помаленьку уменьшается, флот "не гнобят" и более-менее снабжают. Это ведь у вас говорят - "от добра добра не ищут"?
   - У нас, да... И, похоже, когда-нибудь мне понадобится организовать встречу нашего императора с этим самым Альваре Пероном. Интересно может получиться, в свете всего, вами сказанного.
   - Интересно, да. Но, действительно, не сейчас.
  
   ***
  
   - Сеньоры, - начал адмирал Кортасар, - У нас тут, конечно, славная тусовка, но пора бы подумать и о деле. А именно о том, как нам раздолбать этих омуслимившихся сикхов на Ладе-Веде.
   - А оно нам надо? - провокационно спросил Гомес, в чьи обязанности входили подобные "провокационные вопросы".
   - В смысле "вельтполитик" - желательно, по мнению адмирала Лейбовича, моего непосредственного начальника - а значит и вашего, так или иначе. В смысле боевого слаживания эскадры, собранной "с бору по сосенке" - тем более желательно. Только еще более желательно провести акцию так, чтобы "нашу посуду не побили".
   - У них там "Аббаса" с тысячей "Хэрриеров". И еще линкор вроде как присутствует - в девичестве Принц Уэльский, а как они обозвали, не знаю, - заметил Мигель Чавес-младший, - а у меня на "Марии" полтыщи... Уже обстрелянных, но все равно они еще птенцы. А на "Гинсборро" у нас, конечно, зубры, да и двадцатка "Галилов" - это серьезно, но ведь мало же все равно. Просто мало.
   - А как же "русская четверка" - два немереных торпедоносца и два "микрорейдера"?
   - Могут помочь. Особенно если все "суперэсминцы" присоединятся. Но это только против их авианосца. А с линкором-то что делать? Если долбать его авиацией - авианосец устроит сладкую жизнь всем остальным. Если сосредоточиться на авианосце - может и справимся, но тогда линкор... Ну да, они будут мазать, но что если попадут в кого? С их калибром...
   - А каков штатный состав их линкора? - спросил Жан-Клод.
   - В смысле? - удивился Чавес.
   - В смысле экипажа! Есть ведь командование, управление огнем, собственно артиллеристы, возможное на таком большом корабле подразделение десанта... Так вот сколько и кого есть - у них?
   - Не знаю, сеньор генерал! А что скажет разведка?
   - Разведка скажет, - ответил Гомес, - что по данным на момент передачи линкора англичанами сикхам он укомплектовывался только "необходимым штатом" - в том смысле, что им еле хватило подготовленных людей на заполнение ходовых и боевых вахт, обеспечение общей боеспособности то есть. Ни резервного штата на случай потерь в бою, ни тем более десантных или полицейских подразделений они там разместить не могли - за неимением людей. Но это было год назад, сеньоры. Более свежей информации нет.
   - Нет, значит... Вот жаль, право слово.
   - А к чему это вы, сеньор генерал? Уж не на абордаж ли вы линкор брать собрались? - с улыбкой спросил Жан-Клода Кортасар
   - Именно, сеньор адмирал, именно. Именно силами дюжины парней взять на абордаж линкор с полуторатысячным экипажем и - ну, не захватить его, конечно, но на значительное время вывести из боя. Или хотя бы из боя "активного и осмысленного", что тоже уже неплохо.
   - Но как?
   - Да очень просто. Конечно, расчет строится на том, что "до полного штата" экипаж там так и не довели. Если довели - повезет, если удастся вовремя смыться. Но не верю я в это... А так - сами смотрите: линкор ведет бой. Дежурные смены - в задраенных отсеках, отдыхающие - в каютах, не спят, конечно, поспишь тут, но тоже задраены. Командование - в центральном посту, и тоже все кремальеры по-боевому. А кто на оставшихся 90% "территории"?
   - А ведь никого... Совсем никого!
   - Именно. Да, хоть никто и не ждет "личного проникновения через обшивку", незамеченными мы вряд ли останемся. Но - что дальше? Вот командир видит, что к нему "кто-то куда-то залез". Вот он даже видит, как мы, взломав переборку, подключаемся к волноводам связи, с целью "учинить какую-никакую подлянку". Что он сделает? Активирует автоматические защитные системы? Так мы тоже вперед себя нанороботов и дронов пускаем, большая часть этих систем и вовсе работать не будет. Отправит солдат с рэйлганами? А где он их возьмет? То есть, конечно, они у него есть - только две маленькие проблемы. Первая - артиллеристы или техи мало что навоюют против настоящих профи. А вторая - каждый оставленый ими пост перестанет функционировать. А "отдыхающей смене" надо еще облачиться, вооружиться и вообще понять что происходит. А это все - время, сеньор, время! Вот его-то мы и выиграем. Если их капитан посылает против нас ребят с боевых постов - есть несколько минут, чтобы лупить по линкору "из всего, что есть", не опасаясь ответа, подходя близко, в упор. Если посылает отдыхающую смену - в упор не надо, зато у нас будет достаточно времени, чтобы ооочень сильно им напакостить, просто на уровне электроники. Они потом и летать, и стрелять смогут, но не туда, куда самим хочется. И понять, какой сценарий "пошел", будет очень просто - по скорости их "ответа".
   - А вы?
   - А мы делаем дело и сматываемся, "в те же дырочки".
   - А если не успеете, Жан-Клод?
   - А это война, Энрике. Долбанная проклятая война.
   - М-да... Но ведь не дело в разгар боя начальнику штаба идти в "личную атаку". Это непродуктивно. Да и в принципе неправильно.
   - А какие варианты? У них есть и крейсера, и эсминцы. Причем много. И бог знает кто еще там окажется. Они заведомо свяжут боем наши "линейные силы" - ну, уступают в выучке, зато превосходят числом, классика! Шансы есть только при "выводе за скобки" их авианосца и линкора. С авианосцем понятно - но для этого, как я понял, потребуется весь наш "москитный флот" без остатка, включая новоприбывших. Значит, надо "исключать" линкор. У вас - десять "специалистов". Этого достаточно? Подозреваю, нет. Я - одиннадцатый. Этого тоже недостаточно, но все-таки на одного опытного парня больше. Вот и вся "математика"...
   - Не вся, - вдруг сказал присутствующий на "совещании" капитан уничтоженного "Бесстрашного", - есть еще мой экипаж.
   - В смысле?!
   - Да в том смысле, что крейсер наш остался где-то возле Нового Сиона в виде металлолома - только в переплавку, восстановлению не подлежит. Но две трети экипажа успели "сброситься", даже я-грешный, убедившись, что живые покинули корабль и попали на катера спасателей, выпрыгнул в пробоину - на тот момент из центрального поста наружу уже вела дырка диаметром метров восемь. Но не об этом речь. Есть три сотни опытных матросов и офицеров, готовых поучаствовать и в абордажном бою тоже. Да и "максимально подгадить" на линкоре они помогут - флотские как-никак, "устройство знакомо"...
   - Хммм... В этом случае спланировать десантную, точнее абордажную операцию я тебе, Жан-Клод, просто приказываю, а вот участвовать в ней самому - запрещаю. Ты - генерал и начальник штаба, а не капитан Легиона, не забывай.
   - Кайфолом ты, Энрике!
   - Адмирал я, Жан-Клод. Сам не рад, веришь?
   - Не верю!
   - Ну и хрен с тобой. Но операцию планируй, это типа приказ и все такое.
   - Си, сеньор! Натюрлих, яволь!
   - Как говорит твоя невеста, ихихи... То есть приступайте к исполнению, сеньор начальник штаба! А мы тут пока подумаем, что делать с их превосходством в количестве, хоть и не качестве, крейсеров...
  
   ***
  
   Моралес, камрад! - закричал Виктор Элехалде, только войдя в бар, - Тыщу лет тебя не видел!
   Компания старых приятелей-пилотов подсела к столику Карла, даже не спрашивая разрешения - впрочем, в их кругу это было в порядке вещей.
   - А вот скажи мне, амиго, почему ты сидишь тут один? Как же мы, твои камрады? И почему с таким похоронным лицом, будто с женщиной поссорился?
   - Да, Карл, и правда, - добавил Хулио Модена, он же "Два по сто", - тебе что ли масло в гидравлике не сменили? Так мы сейчас кляузу на техов накатаем - за подписью всей группы! Что за бардак, в конце концов?
   - Ну ты что, все заменили, масло новое, чистое, хоть стейки на нем жарь.
   - Тааак... Скажи-ка нам, тебя никуда не переводят? Или может боевые зажали за последнее дело?
   - Да никуда меня не переводят, боевые выдали как всем - вот, честно пропиваю - даже к медали майор Васкез представила, она сама сказала! Нормально все!
   - Так радоваться надо! А чего рожа такая?
   - С женщиной поссорился!
   - Ну а если серьезно?
   - Это и есть серьезно.
   - Карл, ты выпил, понятно...
   - Я еще не столько выпил, парни. Просто ты, Виктор, оказался прав, хоть и шутил.
   - Да?.. Тогда - важный вопрос, друг. Важный для всех нас. Во-первых, откуда ты добыл на Гинсборро женщину, о которой мы явно ничего не знали? А во-вторых... Там, откуда добыл, еще - есть?
  
   Этот интерес был Карлу понятен. Так уж сложилось, что несмотря на "равенство полов при найме в армию Аргентины", на борту Гинсборро - формально обычного, а неофициально "элитного", согласно классу пилотов, авианосца - оказались только мужчины. Ну практически. В техперсонале женщины были... Сначала целых шесть. Но по прошествии недолгого времени ни одна не устояла против шарма красавцев-истребителей и в конце концов, кто сразу, кто после "некоторого мексиканского сериала", все шестеро оказались замужем. Более того, два пилота решили "по выслуге лет" удалиться на покой - вместе с супругами, конечно. Осталось четверо. Замужних, причем давно. Из относительных ровесниц пилотской компании была только майор Васкез, но она "всех обманула". Много лет прикидывалась не то фригидной, не то лесбиянкой... А потом вдруг оказалась вполне себе нормальной - только "повезло" не пилотам, а пришлому французу. Хотя... "Повезло" - именно что в кавычках, легкостью характера майор Васкез не отличалась.
  
   - Виктор, Хулио, у нас как было без секретов, так и осталось. Просто тема мне неприятна - и правда ведь поссорились! Но... Ладно. Поругался я с лейтенантом Марией Симплементе, только что переведенной к нам с "Санта-Марии".
   - Мария - с Марии?
   - Да ну тебя!
   - Все, прости, продолжай! И там, на "Санта Марии"...
   - Да, там смешанный состав, я бы сказал, процентов сорок - девушки. Конечно, оставшиеся шестьдесят - парни, но они же все вчерашние курсанты, а мы как бы "зубры" и все такое... Так что флаг вам в руки, парни, барабан на шею, винчестер за спину и паровоз навстречу. Парковочная орбита 18, совсем рядом. Только...
   - Что?
   - Да сами-то не понимаете? Это не городской цветник, это авианосец, как наш, хоть и хуже. Они совсем недавно закончили обучение, но уже успели потерять сотню из шести, что были. Полтыщи осталось - только что понявших, что мы тут не пилотажными упражнениями занимаемся, а кое-чем немножко другим. И у них это - первый раз. Вы свой первый - помните? Я вот да. Так что девушки там есть, но им сейчас понимание и сочувствие нужно, а не "флирт".
   - Понятно, но ром-то они пьют?
   - Не знаю, но поскольку пилоты... Мария вот пьет.
   - Ясно, Карл, спасибо! Бармен! Бармен!
   - Сеньоры офицеры?
   - Нам того же, что Карлу, в тройном размере! Будем догонять камрада. Запишите на имена лейтенантов Модена и Элехалде!
   - Сей момент, сеньоры!
  
   ***
  
   - Жан-Клод, сказала Кончита, внезапно оторвавшись от тактического терминала, - у меня вдруг возникло чувство, острое и четкое, что мои пилоты сейчас, вот прямо сейчас, говорили обо мне - причем скорее всего в увольнении, в баре и пьяные. До этого не вспоминали, а теперь вот вспомнили. Что за бред? Я что, успела сойти с ума и не заметила?
   - Не сошла ты ни с какого ума, милая, - ответил Дюпон, подойдя и обняв ее за плечи, - разновидность ментальной магии, не более того. Почему бы не предположить, что твои пилоты, которые действительно находятся в увольнении и вполне вероятно - в баре, помянули тебя в своих мыслях и разговоре? Это более чем правдоподобно!
   - Но почему я это почувствовала?
   - Говорю же, старая-добрая магия. Почему ты считаешь, что у тебя нет к ней никаких способностей? К тому же эти способности могут инициироваться и развиваться при контакте с, хммм, "высшими сущностями". Хотя с подобными ты, наверно, не контактировала. А у меня вот опыт есть...
   - "Высшие сущности"... А кого ты имеешь ввиду? Боги или те, кто неотличимо на них похож, подходят?
   - Опаньки. Любимая, а кого теперь уже ТЫ имеешь ввиду?
   - Джорэма.
   - Вы знакомы?!
  
   ***
  
   Последнее время в жизни Узиэля Гала редко случалось - да и случалось ли вообще? - чтобы он не то что много слышал о каком-то человеке, а и в чем-то "зависел судьбою" от оного, не будучи при этом лично знакомым. Прошли те времена, давно прошли. Друг (при этом еще и как бы начальник, но прежде всего все-таки друг) Донни, высшие офицеры и чиновники Нового Сиона - все они могли так или иначе повлиять на "жизнепротекание" Узиэля, даже личное, что уж говорить о служебном. Но он был с ними знаком, с некоторыми давно, со многими и вовсе с детства. Знал, чего ожидать от каждого - а чего, соответственно, не ожидать. И, очевидно, они знали о нем то же самое. Потому жизнь проходила спокойно, а работа делалась быстро и без лишних накладок. "Мы можем не согласиться в чем-то, но мы оба евреи и уже поэтому обязаны сотрудничать, находить компромиссы и не вступать в конфликт". Этот категорический императив был общим для всех. И, надо сказать, повышал эффективность деятельности в абсолютно любой области довольно-таки "драматически".
  
   Сейчас же дежурный матрос привел Узи на мостик "Адмирала Бельграно", где навстречу ему поднялись два его будущих... Командира. Да не просто "командиры" то были, еще и "вершители судьбы", ведь окончательный статус генерала Гала в формируемой эскадре определен не был, это предстояло сделать как раз им. И обоих он видел первый раз в жизни. Кто бывал в такой ситуации - поймет, что оно все как-то... Некомфортненько.
  
   - Генерал-майор Узиэль Гал, прибыл с Нового Сиона для службы в вашей эскадре в качестве...
   И вот тут Узи посмотрел в глаза офицера в генеральском, а не адмиральском, мундире. И увидел там доброжелательность, некоторую насмешку, но ни малейшего негатива. Кажется, тот даже подмигнул. И "гайка все-таки отдалась" - кто смотрел древнее аниме "Чип энд Дэйл, Рескью Рэйнджерз", тому знакома эта ассоциация.
   - В общем, я хрен знает, в каком качестве, мне вообще ничего толком не объяснили, отправили и все, - продолжил генерал, - И если бы настолько неконкретный и непонятный приказ отдавал кто угодно кроме моего лучшего друга, я бы этого "кого угодно" просто бы послал по матушке. Но когда Донни - ну то есть Дон Нетаньяху, премьер-министр Нового Сиона, но мне-то он в первую очередь именно друг - говорит: "Узи, помоги, ты нужен там"... Звание он мне мог и не "накидывать", я так и так бы не отказался. Не по-товарищески это. Но что мне тут у вас делать - я и правда не знаю.
   - Контр-адмирал Энрике Кортасар, командующий эскадрой, вне службы просто Энрике и можно за выпивкой! - представился флотский.
   - Бригадный генерал Жан-Клод Дюпон, начальник штаба эскадры, вне службы также предпочитаю по-простому, люблю виски и красивых женщин в первую очередь, а войну и ордена - только во вторую, - усмехнулся вроде бы подмигнувший Узи "наземник".
   - Слушайте, мужики, тогда я - просто Узи! Но мне и правда неясно, в каком качестве я могу вам помочь. Приказ - есть, а смысла - в общем-то и нет...
   - О! - изрек Энрике, - Жан-Клод, смотри, это же наш парень! По крайней мере, новоприбывший сеньор генерал с первой, так сказать, минуты четко понял то, что для нас с тобой давно уже очевидно: смысла - нет! Вот как вошел, так и понял!
   - Истинны, истинны речи твои, брат! - ответствовал Жан-Клод, - А потому, как начальник твоего штаба, я ответственно заявляю: сеньору генералу Галу неизбежно найдется достойное место в этом самом штабе. Такие люди, как ты, Узи, для нас на вес золота! Единственно что: стараниями твоего друга ты нас, хммм, старше по званию оказался.
   - Да забейте! Вы мне лучше дело дайте, а то и правда что, откомандировали без четкого целеуказания...
   - Дело - это без вопросов. Нам нужен командир-координатор, отвечающий за взаимодействие "Галилов" с нового-старого авианосца, тяжелых торпедоносцев - и не только - с него же, а так же легких фрегатов, если они у нас появятся, и тяжелых, если часть их выделится для помощи "ударной группе". Короче, командир этой самой группы нам нужен. Именно чтобы поручить ему "дело" и после этого не болеть головой хотя бы за этот "участок". Должность - да, максимум для "заднего" адмирала или бригадного генерала, а ты целый генерал-майор. Немножко не по чину. Но...
   - А вот это как раз понятно, парни. Я ведь уже втыкаю, что у вас - "сборная эскадра", которой пытаются решать вопросы уровня полноценного флота. Командовать "ударной группой", судя по всему, тактической? Что ж, у меня есть такой опыт. Смогу. А "завышенное" звание добавит авторитета.
   - Тогда подробности несколько позже. У нас все уже понятно с той самой "ударной группой", почти понятно с крейсерами и тяжелыми фрегатами, но вот насчет фрегатов легких - пока вопрос. Сегодня же предлагаю безыдейно бухать, - сказал Кортасар.
   - Не могу полностью поддержать, - заметил Дюпон, - у Кончиты нынче вахта рано заканчивается, хотел ее встретить, ну и...
   - Святое дело, Жан-Клод, я тогда Рождественского позову, ты не против?
   - Энрике, а с чего бы против-то?!
   - Так, просто спросил. Ведь он командует нашими крейсерами, и познакомиться с Узи ему просто необходимо, так или иначе. А может и совместные учения провести. И потом - я уже по самое не балуйся наслушался от этих русских, что пить надо именно втроем!
   - Камрад, ты зови кого хочешь, но вот завтра с утра... Извини, я несколько ошибся, завтра слегка после полудня, хочу назначить "штабную симуляцию" с участием уже и Узи.
   - Послезавтра, Жан-Клод. В полном объеме и все то, что ты планируешь, даже сверх того, как говорится, но ПОСЛЕзавтра.
   - С какого? Я чего-то не знаю?
   - Не знаешь. Проблема в том, что я и сам пока не знаю доподлинно - но командир, адмирал Лейбович, посоветовал воздержаться от "штабных и прочих игр" до послезавтра. Вот он - точно что-то знает. Но молчит, морда жидовская.
   - Между прочим и я - жидовская морда! - встрял Узиэль
   - Как говорит моя невеста, ихихи! - ответил Жан-Клод, - Для того, чтобы стать лицом - ну то есть "Жидовской Мордой", но каждое слово попрошу с большой буквы - флота Аргентины, надо быть адмиралом флота Янивом Лейбовичем. Весь флот знает, что он еврей по рождению и иудей по вероисповеданию. И весь флот при этом на него буквально молится - независимо от своего, в свою очередь, вероисповедания. Потому что и французы как я, и аргентинцы как Энрике - по сути своей законченные раздолбаи. И только династия Лейбовичей сделала аргентинский флот тем, чем он является сейчас - силой, способной надрать задницу буквально кому угодно, несмотря на раздолбайство. Израиль - да. Снимаю шляпу, фуражку, шлем... Вот что есть - то и снимаю. Вы - еще круче, Узи. Но сколько вас?.. Вот сейчас - двадцать "Галилов", хороших машин с опытными пилотами, но всего лишь двадцать! И вдобавок - не крейсер, не линкор, а свежепроизведенный генерал-майор.
   - Но нас и правда мало, ребята, вы ведь знаете...
   - Знаем, Узи. И что малое количество вы компенсируете непревзойденным качеством, тоже знаем. Как знаем и то, что в коммерции вас хочется придушить, зато в бою только на вас и можно полностью положиться и доверять. Русским вот еще можно доверять... Почти. Почти во всем и почти всегда. Это правда. Но только вам - вообще всегда и вообще во всем. Вы - идеальные "бразерз ин армз", и потому Аргентина не прекратит военной помощи Израилю, пока живы адмирал Лейбович, я грешный, Энрике вон, другие наши офицеры...
   - И по той же причине вы, точнее, теперь уже мы, будем помогать русским?
   - Именно! - ответил Жан-Клод, - Вот по этой самой причине. Период "хамской деспотии" у них прошел, и они давно вернулись к своему "естественному состоянию". А пребывая в таковом, они хоть и могут быть зачастую неприятными типами, отличаются последовательностью в исполнении союзнических обязательств. Один отдельно взятый русский может тебя обмануть, "кинуть", обобрать и ограбить, даже не заметив. "Дружить семьями" мы с ними, в общем, не собираемся. Но то, что называется союзническими обязательствами в войне, они испокон века, всю известную историю, выполняли в полном объеме. И продолжают сейчас. А потому - их не просто можно, их вот именно что должно поддержать. Это вопрос даже не политики, горела бы она синим пламенем, это вопрос нашей офицерской чести.
   - Вы вот так к этому относитесь? - заинтересованно спросил Узиэль
   - Скорее "да", чем "нет", - ответил Жан-Клод
   - Да уж, скорее именно так, чем как-то иначе, - сказал Энрике, - если у тебя есть союзник, который тебя не подставлял, не совершал предательства, даже, может быть, и не мыслил о подобном, как можно проигнорировать его просьбу о помощи? Последние лет как минимум двести-триста эти ребята если и воюют, то в обороне - ну да, если кто-то захочет "отгрызть" кусок их территории, так оный надо отбить обратно, а мы что, иначе поступаем? Точно так же! Сами они агрессии не проявляют и регулярно "рассылают урби эт орби" заявления типа "Наше русское царское величество желает лишь одного - чтобы никто не влезал в наши царского величества дела". Так и это понятно - ну есть у них свое "личное пространство", так и пусть вытворяют там что хотят. От них же что требуется? От них требуется не лезть со своими правилами жизни как раз в НАШЕ пространство. А вот этого-то они последние почти триста лет и не делают. Зато выполняют обещания. Вот вы, евреи, выполняете вообще всегда - с вами трудно договориться, но уж если договорились... Как за каменной стеной. Русские - почти всегда. Ну в 9/10 случаев. Но и это много, очень много. А все остальные... Как повезет, если честно.
   - Энрике, ты обижаешь Бель Франс! - засмеялся Жан-Клод
   - Данутя! Вот уж сразу "обижаю"... Подход наш объяснить хочу, вот и все. У этих парней был долгий период, пара веков наверно, когда нормальный белый человек ни одному из них и руки бы не подал. Но ведь этот период - кончился? Вот как выпускник Сорбонны мне скажи!
   - Да. Кончился, и уже давно. Оказался лишь "флюктуацией в ходе их естественного исторического развития" - долгой, крайне неприятной, но не более чем флюктуацией. Ныне все вернулось на круги своя. Они - "прирожденная монархия", нормальная такая, "сильная традициями", верная обещаниям и по-хорошему себя уважающая. Каждый раз, когда они "пробовали демократию", скатывались не в обычную для этого случая олигархию, а в древнюю деспотию. Со всеми вытекающими. Одумались, в конце-то концов. Теперь можно иметь дело. Это если вкратце.
   - Вот, Узи, потому "на данном театре" мы и воспринимаем русских как стратегического союзника. Вероятность того что они, пусть и себе в убыток, как говорится, помогут нам в случае каких-то накладок, достигает 90%, тут все наши аналитики сходятся. А значит - и мы будем им помогать. Это простая логика.
   - Что ж, тогда понимаю... - протянул Узиэль.
   - Ну а раз понимаешь, пойдем что ли вина хотя бы выпьем?.. - спросил Энрике.
   - А вино у вас кошерное?
   - Вино у нас французское.
   - Годится!
  
   ***
  
   - Аньк, вот ты мне скажи. "Отдуплиться" по авианосцу, особенно большому, по которому не промажешь, ты можешь издалека. Но чтобы они переключили защиту - надо подойти на дистанцию выпуска торпед, причем нам всем, иначе не поверят. Но на такой дистанции они хоть эскадрилью, хоть полэскадрильи против нас уже выведут. Их ведь просто дохрена как много. Тыща бортов... Плюс-минус дюжина - и не заметит никто, а мы уже не долетели. Единственное, что мне приходит в голову - все-таки разделиться. Мы пойдем вперед, нас конечно собьют, но вы сможете подъехать как "вторая волна"...
   - И никто никакую защиту не переключит, Ник. Четыре тяжелых торпедоносца - "нижний край планки условной опасности" для такого монстра. Два - вообще несчетово. То есть по отдельности они нас посбивают, а "учитывать в тактических схемах" - даже и не удосужатся.
   - Так и вместе посбивают, не долетим!
   - А тяжи на что?
   - А они у нас будут? Они по крейсерам могут работать - и их отдадут нам? А кто тогда по крейсерам? Рождественский? Так его десятеро против пятидесяти. Не верю.
   - Значит, нам нужно прикрытие. В конце концов, и "Галилы", и, что самое главное, "Пингвины" - в нашей группе.
   - Да, они на пять-десять минут свяжут боем то облако, что вылетит с "Аббасы". Но только свяжут. И не больше десяти минут. А нам выделят полугруппу, и...
   - А полутысяча с "Санта-Марии"?
   - А ты сама-то веришь, что они хоть что-то по-настоящему умеют? Окей, еще минуты три! Но это и все. И пятьсот юнцов в "двухсотых". Их второй волной надо засылать, "штукатурить".
   - Так а что делать?
   - Как что? Папе звонить. На новой "кабусяке" еще десять свободных столов. Средних. Но "Воланды" влезут.
   - Так они же граунд аттакеры!
   - А на них это написано? Выглядят-то они как помесь легкого торпедоносца с тяжелым истребителем! "Выделенную эскадрилью" отвлекут. А может и не накроются при этом, пушек там... Я спецификацию читал.
   - Пушек там да, но... А она вообще будет, эта эскадрилья?
   - А ты сама оцени вероятность. Вон водородный процессор включи, что ли...
   - Да. Будет, мать ее. И не половинная, а полная. Так что звони папе, Ник. Пусть светлейший князь Михайло Шугин соизволит оторвать свою вельможную задницу и немножечко помочь блудному сыну. Ну... Ну и мне заодно. И всем нам.
  
   - "Воланды"? В прикрытие "утят" и "гуськов"? И сами полягут, и не прикроют никого.
   - Так куда же их девать тогда, прилетели ведь уже! И кем тогда прикрывать?
   - В прикрытие отправляй группу Два по сто. Ну останется нас двадцать из тридцати, этих все одно тыща, какая уже разница.
   - Хорошо, Два по сто их действительно прикроет, но "Воланды"-то куда?
   - В личное распоряжение сеньора начальника штаба! Эти русские сами не понимают, какой подарок нам сделали!
   - Сеньор капитан, а что генерал Дюпон-то с ними делать будет?!
   - А он на них абордажную партию отправит.
   - На них?.. А ведь и правда. Чорт. Действительно. До последнего момента "граунды" будут восприниматься как "акт отчаяния" - линкор-то им повредить нечем - нижняя планка в приоритете опасности, минимальный заградительный огонь... А потом - поздно.
   - Дюпон, Дюпон! Сеньор бригадный генерал, так твою разтак, выползи на связь, новости есть!
   - Фернандо, какого хрена?
   - Да тут появилось на чем твоих "безлошадных"...
   - Моих?!
   - Наших, да похрен уже! Средство доставки нарисовалось!
   - О! Собирай кагал. Ты на "Гинсборро"?
   - А где мне быть?
   - Выскакиваю! Вот это надо обсудить!
   - И еще как!
  
   ***
   - Кто там еще на нашем канале? Чувак, я тебя не знаю!
   - Представьтесь, пожалуйста!
   - Да вот я все брошу - представляться! Щя боевую замучу по эскадре - вам сразу расхочется по нашему пространству рассекать в таком количестве! Да и количество - ненадолго! Вы кто такие вообще и куда вас несет?
   - Послушайте, "чувак", мы тут вообще-то по делу. И от выходящего на связь офицера я, признаться, ожидал хотя бы минимального представления.
   - Тогда потрудитесь объяснить, что за "дело" такое. Ежели серьезное - тогда и я, может, не "чуваком" окажусь, а дежурным офицером связи, а так...
   - Я - корветтен-капитан Зигфрид фон Эмден, командующий расширенной группой фрегатов Цур Зее Флотте, отправленной в помощь контр-адмиралу Кортасару со стороны Германского Объединения. Мне доподлинно известно, что в данный момент мы прибыли в расположение эскадры контр-адмирала Кортасара, и я должен доложить ему по команде. А вот теперь, еще раз, вы - кто?
   - Понятно... Герр корветтен-капитан, докладывает дежурный офицер связи эскадры мичман Сулимов. Для подходящих подкреплений зарезервированы парковочные орбиты двадцать и тридцать два, пожалуйста, занимайте любую или обе. Сообщение сеньору адмиралу будет отправлено немедленно. Для доклада вам необходимо прибыть лично - выслать челнок или у вас свой транспорт?
   - О! Оказывается, дисциплина у вас все-таки есть!
   - Так точно, герр корветтен-капитан, просто мы находимся в очень неспокойном районе. Шляются тут всякие, короче.
   - Понимаю, мичман. Хорошо. Высылайте челнок, как только получите ответ от адмирала.
   - Будет исполнено!
  
   ***
  
   - Сеньор адмирал, здесь мичман Сулимов, дежурный офицер связи. На помощь прибыла некая "расширенная группа фрегатов", немецкая, командует - всего-то корветтен-капитан. Желает личного представления, затребовал транспорт. Какие будут указания?
   - Где вы их разместили, мичман?
   - Парковки двадцать и тридцать два.
   - А почему две разные?
   - Так на одну не влезут, сеньор, их же двести!
   - Сколько?!
   - Двести средних фрегатов, последняя серия - "Гинденбург", а безопасно поставить на орбиту я могу только сто восемьдесят... Вот и дал им две.
   - Что ж, правильно. Незачем им толкаться. Но - двести?! Они что, все, что было, нам отправили?!
   - Не могу знать, сеньор!
   - Но вот я-то могу... Похоже, что все.
   - И под командой всего лишь корветтен-капитана, - заметил Дюпон, - не нужны им, видать, эти фрегаты, от слова "вообще". Содержание дороже обходится, чем "практическая польза".
   - Так что, они парней сюда тупо помирать отправили?
   - Либо так... Либо "найти новое место в жизни". Германскому Объединению сотня фрегатов вполне по карману. Ну может и полторы. Но не две.
   - То есть пока что мы их поснабжаем, без всякого "Дойчланд убер аллес", а потом, глядишь, их и поменьше станет?
   - Вероятно, таков и есть план. Но! В данный момент у нас появилось двести фрегатов. С полным, подозреваю, боекомплектом. И мы этим воспользуемся.
   - Ясен пень, воспользуемся!
  
   ***
  
   - Герр контр-адмирал!
   - Герр корветтен-капитан!
   - Представляюсь по прибытии в ваше распоряжение. Командую расширенной группой фрегатов типа "Гинденбург", состав - двести единиц, докладывает корветтен-капитан Зигфрид фон Эмден!
   - Герр корветтен-капитан, доклад принят, добро пожаловать! Поступаете в оперативное подчинение начальника штаба эскадры бригадного генерала Дюпона!
   - Яволь!
   - Бригадный генерал Дюпон?
   - Си, сеньор! Принимаю командование, разрешите начать первичный инструктаж?
   - Разрешаю, генерал.
   - Си, сеньор! Герр корветтен-капитан, позволите ли вы задать вам вопрос?
   - Несомненно, герр генерал!
   - А вы пиво - пьете?
   - А как же, герр генерал!
   - Тогда пойдемте со мной. Нам многое следует обсудить, но сначала... Сначала мы выпьем пива.
   - А мне у вас уже нравится, герр генерал!
   - И понравится еще больше, герр корветтен-капитан. И - меня зовут Жан-Клод, кригскамрад.
   - А меня друзья зовут Зиг, камрад!
   - Ну вот и прекрасно. А пиво здесь неплохое!
  
   Через несколько минут они уже сидели "у Альфонса".
   - Ты какое предпочитаешь, Зиг?
   - Ну, наши сорта тут вряд ли есть... А в целом - светлое горьковатое. Главное чтобы не кислое!
   - Тут у нас вкусы совпадают. Момент.
   Через минуту Жан-Клод вернулся с двумя пенящимяся кружками.
   - Это чешское, по рецепту из города Плзнь, его Седмичка очень любил...
   - Да, очень неплохо! - обрадовался Зигфрид, пригубив пиво, - Этот их Плзень ведь по-немецки Пилзен? Тогда я, наверно, знаю, о каком сорте речь, он знаменит уже давно! А кто такой Седмичка? Он чех?
   - Был чехом. Говорил, родом как раз оттуда.
   - Погиб?
   - Да. Пилот истребителя. Сам понимаешь, у них самые большие потери, даже у опытных.
   - Жаль. Он любил хорошее пиво. Правильное. Вкусно ведь!
   - Потому мы и продолжаем его заказывать. Седмички нет, но каждый раз выпьем пива - и вспомним о нем. И вроде как он опять тут, с нами.
   - Понимаю тебя, камрад. Ведь я тоже терял товарищей. Хороших ребят, друзей. Но почему у тебя пехотное звание, ты же во флоте?
   - Так вышло, что я попал во флот именно из пехоты - был офицером Иностранного легиона, стал офицером морпеха Аргентины. А потом - опаньки, и я уже командую боевыми кораблями в космосе, хотя даже на первичных пилотских курсах не был. Но как оказалось - это и не важно. Война цинична, и для тактического руководства надо "знать матчасть", а вот для стратегического... Тут просто решаешь, кому жить, а кому умереть. А каким образом они умрут - это проблема подчиненных. Дерьмово, да?
   - Да не сказать как. Уже "накомандовал"?
   - Было пару раз. Но операции оказались в результате успешными, так что мне, можно сказать, повезло. Может и в этот раз повезет.
   - А что будет в "этот раз"?
   - Мы атакуем планету с добротной, эшелонированой защитой. Вся наша "мелочь" уйдет, если вкратце, на нейтрализацию - куда там "уничтожение", нейтрализовать бы! - их, соответственно, "мелочи". Остается - их полсотни крейсеров против нашего десятка и их линкор против нашего рейдера. Да, насчет линкора есть задумка. Возможно, сработает. Но это просто спасет рейдер, не более. У "стрелков" сохранится соотношение один к пяти. И даже если нам удастся - что не факт! - вывести из боя или хотя бы отвлечь линкор, остаются еще три старых, но очень мощных монитора, которые они будут использовать как орбитальные крепости. Только что подошли. Откуда они их только взяли...
   - Мониторы? Но если поставить их на низкие орбиты и повернуть к нам бронированной стороной, "вскрыть" их может только калибр рейдера, остальные просто вне игры!
   - В том-то и дело. Наш "Бельграно" должен отработать именно по ним. А для этого кто-то должен отвлечь крейсера. Причем отвлечь полностью. Но их пятьдесят, а наших - десять!
   - Так ведь мои двести фрегатов...
   - Как пушечное мясо? Как камикадзе? Не устраивает.
   - А я и не это имел ввиду, - Зигфрид взял салфетку и карандаш, - Вот смотри. Эти полсотни неудачников явно встанут сомкнутым строем - им так обороняться проще, они ведь знают, как вас мало. А мои двести "Гинденбургов" вообще уходят с линии основной атаки и подлетают "с фланга" к одному из них, к какому-нибудь крайнему. К одному, понимаешь? И - залп торпедами. Да, у них поля перекрываются и все такое, они друг друга поддерживают, но двести пусков по одному крейсеру?! Он уйдет в глухую оборону. Один, да. Но в этот момент ваши десять - все и одновременно - должны отстреляться именно по нему. Как только он "поменяет поля". Сразу. Потом - следующий...
   - Координация должна быть...
   - Да. На невероятном уровне. Но попробовать-то мы можем?
   - Можем! Крейсера у нас русские, вот как раз именно что стрелять - они умеют лучше многих.
   - Так это же то что нужно! А дальше - либо противник разлетается в стороны для защиты от фрегатов - и тогда уже не может вести сосредоточенный огонь по нашим крейсерам - либо сбивается еще плотнее и продолжает терять корабль за кораблем... Но в любом случае им будет не до защиты мониторов, и вы сможете по ним отстреляться как в тире.
   - А что, может сработать! Зиг, почему, прости за вопрос, ты до сих пор всего лишь корветтен-капитан?
   - А политика такая. Воевал - получи, не воевал... Не получай. Проведи хоть бы и полтораста лет на скамье аудитории, в симуляторе, в библиотеке, наконец - отлично, в должности можешь расти. А вот в звании... Только "по боевым". Я командую сводной группой фрегатов Цур Зее Флотте уже сорок лет. Начинал с непонятных поделок класса "Хайдельберг", куда им до теперешних красавцев. И - да, корветтен-капитан. Победим мы в заварушке - возможно, быть мне сразу "адмиралом цур зее". Не победим... Так и закопают как "корветтена". А что, у вас не так? Разве в Аргентине до сих пор существует традиция "повышения за выслугу лет"?
   - Про Аргентину, смеяться будешь, не знаю. А во Франции - нет, такая традиция отсутствует, и уже давно. Слушай, я ведь только сейчас об этом задумался. А ведь и правда - должность могут дать любую, исходя из надобности. А вот звание - только за конкретные заслуги. Хотя большую часть истории - а я по образованию историк, не удивляйся - все было скорее наоборот.
   - А военное училище?
   - Офицерские курсы, Зиг. Так-то я в Сорбонне учился.
   - Пехотный офицер с курсов. Сорбонна. Иностранный Легион. И после этого - начштаба флотской эскадры?! Немыслимо!
   - Однако является "реальностью, данной нам в ощущениях".
   - Шайссе... Эмигрировать к вам, что ли?
   - А как же фатерлянд? Он у вас, вроде как, неплохой.
   - Фатерлянд хороший, это да. Но вот "веер возможностей" все-таки поуже. Ладно! Как насчет еще пива?
   - Да хоть шнапса, камрад, все тактические игры только завтра! Мы действуем по принципу "вчера было поздно" только если по нам уже стреляют. Во всех остальных случаях - не человек для субботы, а суббота для человека.
   - Это что-то еврейское!
   - С кем поведешься - так тебе и надо. Познакомлю потом с союзниками.
   - Они, родимые?
   - Они, да.
   - И в эскадре?
   - Немного. Но профи. Командир отдельной тактической группы и двадцатка "Галилов" с пилотами. Серьезные парни.
   - "Галилы"? Слышал об этой машине. Наши пилоты сказали так: вообще-то, аппарат для камикадзе. Но если действительно уметь летать - наоборот, всех порвет и на базу вернется. Но уметь надо... Очень хорошо надо уметь. У тебя - такие?
   - Да. Лучшие.
   - Тогда они стоят сотни обычных бортов в космосе и двух сотен - в атмосфере. Дааа... Сурово. Удивил.
   - И это еще не все, Зиг! Хотя... Не сегодня. Давай закажем еще пива, шнапса или виски, и какой-нибудь доброй еды. В день прибытия у нас трепаться не запрещено, а вот заниматься серьезными делами как-то не принято. Ну если палуба под ногами не разламывается.
   - Яволь, майн генерал! Мне у вас и правда больше и больше нравится.
  
   ***
  
   - Сеньорины и сеньоры, настало время для хотя бы предварительного тактического планирования. Все в сборе?
   - Да все, все, - ответил Гомес, - Я вот, от лица разведотдела, из одного меня и состоящего, жду не дождусь услышать, что вы там напланируете, сеньор адмирал!
   - И правда интересно, - добавил фон Эмден, отхлебывая пиво из бутылки, - Извините, герр адмирал, вчерашнее "предварительное знакомство" с герром начальником штаба оказалось, хммм, довольно увлекательным. Совсем как во времена юности, я бы сказал. Без пива совещание не переживу, прошу простить.
   - Гомес простит.
   - А что Гомес? Я особист, а не Христос! Хотя... Я тогда закурю, хорошо?
   - Закуривай, а я пока начну. Сразу говорю - обоснованная критика и дельные предложения очень, ну вот просто ОЧЕНЬ приветствуются. Базовая идея состоит из трех частей. Первая - их авианосец. Задача нашей малой авиации - абсолютно всей, кроме группы Два по сто - связывание боем их бортов. Очень осторожно, не допуская потерь, просто связать - и все. В это время "русская четверка" под прикрытием этой самой группы подходит и долбит по авианосцу, аки дятлы. Но перед этим по нему должны отстреляться еще и тяжелые эсминцы - стрелять они будут торпедами, вынуждая переключить защиту, а учитывая их силы, может сколько-то торпед и пробьется. После этого "утята" окажутся сюрпризом.
   - Не "после", а "одновременно", сеньор адмирал, - сказал Узиэль, - Причем находясь на "внешней" от их крейсеров стороне. Сомневаюсь, что они не выпустят ни одного снаряда в помощь своему авианосцу. И - вы все-таки решили отдать моей группе тяжелые эсминцы?
   - Да, спасибо герру фон Эмдену. С авианосцем надо разобраться максимально быстро. Если не получится - нам крупно не повезло. Если получится - ну, и тогда всем останется достаточно работы.
   - То есть мои с "Санта Марии"...
   - Твои вешают только противоистребительное вооружение и занимаются только "связыванием боем". Никакой "накрутки личных побед". Нам потери не нужны. Если получится "вынести" авианосец - вторым выходом можно вешать легкие торпеды, конопатить им посадочные столы и так далее, ведь у их "мелочи" просто кончится топливо. Но не ранее того. А то мало ли...
   - Работать по авианосцам - вообще-то наша специализация, - заметил командир группы тяжелых эсминцев с Ла Платы, капитан Трехо, обычно сохранявший молчание, - тактическая схема атаки при вероятности флангового огня у нас тоже отработана. Мы умеем "быстро вертеться": послали торпеды в авианосец - на 90 градусов, залп рэйлганами по другому противнику, обратно и опять торпеды... Справимся! Калибр рэйлганов у нас - всего "двадцатка", но сосредоточенный залп заставит любой крейсер "закрыться". Пока он понимает, что по нему больше не стреляют - мы опять торпеды по основной цели, потом все по новой... Это работает. Пробовали уже, были случаи. Да и торпеды у нас пятитонные, с новейшей электроникой - что-нибудь да проскочит к авианосцу, так что не только "пугать" его мы будем.
   - Но их крейсеров полсотни...
   - Так если все полсотни на нас кинутся, дело швах, но ведь насколько я понимаю, у них будут и другие проблемы?
   - Это да. Будут. И немалые.
   - А мы? - спросил Фернандо Алонсо
   - Так вас двадцать всего остается.
   - С "Галилами" сорок!
   - Против тысячи... Хотя - ты прав. Эти ребята должны поверить, что с ними дерутся, а не просто отвлекают. Поэтому "Пингвинам" и "Галилам" отдельная задача: валить все, что летает. Пусть сикхи несут потери и преисполняются ярости вкупе с боевым азартом. Бортам же с "Санта Марии" - приказ: в первую очередь не подставляться! Позже понадобитесь.
   - Ясно, принято...
   - Теперь крейсера адмирала Рождественского и группа фрегатов капитана фон Эмдена. Не вижу смысла "говорить пустое": ваша задача очевидна, а как именно ее решить - вам между собой надо договариваться, а не со мной. Все возникшие идеи вам известны. Пятьдесят крейсеров противника - это и правда много, и их надо нейтрализовать.
   - Так герр фон Эмден хорошую идею предложил, - сказал Рождественский, - мы вполне способны, оставаясь на пределе дальности стрельбы, где противник по нам толком не сможет прицелиться, сосредоточенно гвоздить тот их крейсер, который "поменяет поля". Вот кого парни фон Эмдена заставят это сделать - того и развалим. А потом следующего и так далее. А уж как они прореагируют - откуда мне знать? Но в самом начале пару-тройку вымпелов точно потеряют, "не приходя в сознание", как говорится. Да и прочим достанется, если плотно встанут: стопроцентной точности у нас все-таки нет, но при плотном построении противника это скорее его проблема.
   - А ведь и правда. Чем плотнее они встанут, тем опаснее для них даже ваши промахи.
   - Так и я о том же! Но вот их линкор...
   - А о линкоре - вот что: мы, в смысле "Адмирал Бельграно", начинаем стрелять по нему с максимальной дальности - ну типа боимся и все такое. При этом "сзади" его атакует заранее выдвинутое в их тыл соединение "Воландов".
   - Планетарные штурмовики?!
   - У них немножко другая задача. Они ведь умеют "пробивать проходы" в бункера противника. А чем обшивка линкора хуже?
   - Но в бункера потом идет тяжелая пехота!
   - И на линкор пойдет она же.
   - То есть... Абордаж?!
   - Да. Триста абордажиров в тяжелых пауэрсьютах, из них десяток - боевики высшего класса, а остальные - моряки, прекрасно знающие, как максимально напакостить боевому кораблю, весь экипаж которого занят своим делом. И как только они выведут линкор из боя, "Бельграно" начинает долбать их мониторы, пользуясь преимуществом в дальнобойности. Очевидно, что их крейсера к этому моменту должны быть - ну ладно, не уничтожены, но полностью связаны боем и неспособны вмешаться.
   - А если этот абордаж не удастся? Или не получится связать боем крейсера?
   - А тогда нам абзац, сеньорины и сеньоры. Полный и однозначный. И вообще, мы-то тут можем напланировать что хотим - но у противника всегда может оказаться собственное мнение. Так что все как всегда: "не зевать" и "не попадаться"!
   - О господи, абордаж, - сказал фон Эмден, - Парни, можно я попрошу у вас политического убежища?
   - А как же фатерлянд?
   - Да люблю я фатерлянд! Но ведь у вас - интереснее...
  
   ***
  
   - Господа офицеры, я генерал-майор Узиэль Гал, назначен командовать нашей группой атаки авианосца противника. Хотя что тут командовать - все и так понимают, что, как и когда надо делать...
   - Господин генерал-майор, прошу прощения за вопрос! - заявила Анна, - Вы, как и мы, собственно, здесь человек новый, могу ли я поинтересоваться вашей последней боевой операцией? Прапорщик Сабанина, "Мурена-2".
   - Можете, прапорщик. Моя последняя операция - зачистка арабского анклава на тогдашнем Акбаре, ныне Новом Сионе.
   - Зачистка? Анклава? Вы имеете ввиду - в смысле, полная зачистка?!
   - Полная. Плазменные боеприпасы по площадям. И я сам вел один из "Галилов".
   - Еще раз простите, господин генерал. Ну правда, простите.
   - За что? Вы хотели знать, где я командовал ранее - что в этом необычного?
   - Я хотела знать, пойдете ли вы, если что, до конца. Теперь знаю. Мы - тоже. Вот.
   - С какой скоростью вы можете перезаряжаться?
   - Стандартная загрузка накопителей полминуты.
   - Слишком долго. Можно ускорить?
   - Десять секунд, если отключено вообще все. Включая защиту.
   - Группа, все слышат? Особенно Два по сто? "Мурен", они же "Гуськи", надо прикрывать как мать детей. Им придется отключить все, даже лампочки в сортире.
   - Да понятное дело, прикроем...
   - Это серьезно, парни. Противник готов ко всему... Реальному. Атака наших истребителей, атака тяжелых эсминцев с тяжелыми же торпедами, это все неприятно, конечно, но к этому они так или иначе готовы. Наш "шестой туз в колоде" - крейсерский калибр на практически торпедоносцах. Только этот "большой обман" может нам помочь. Поэтому все обеспечивают проход к цели именно "Мурен-Гуськов". Капитан Чавес, я ни в коей мере не оспариваю приказ командования беречь ваших людей, как минимум в первом выходе, но и вы имейте ввиду. Уж пожалуйста. И - доведите до сведения пилотов. С точки зрения противника - эти четверо (плюс еще два торпедоносца), а на самом-то деле именно эти двое должны подлететь "на расстояние пистолетного выстрела". И отстреляться. Без защиты - потому что тридцать секунд и десять... Это большая разница, а защиту должны обеспечить товарищи.
   - Это-то понятно, главное раньше времени внимания не привлечь!
   - Они пойдут с эсминцами. Поначалу в общем строю и на их фоне будут выглядеть "мелочевкой". Только потом рванут вперед. И вот тогда...
   - А тут уж мы спроворим, - заявил Два по сто, - От ПКО пусть сами уворачиваются, а вот истребителей мы отвадим. Не таких отваживали. Справимся.
   - Уверены?
   - А сколько они отправят? Десять, как у меня? Двадцать или тридцать? Да хоть полсотни. Даже полсотни этих вчерашних погонщиков верблюдов против группы с нашего  "Гинсборро" не играют. А всех они послать не смогут. Так что справимся, господин генерал.
   - Хорошо, если так! И вот еще что. Удастся ли нанести авианосцу критические повреждения в первом вылете - мы знать не можем. А потому - так: если удастся, авиация с "Санта Марии" продолжает заклепывать там стартовые ворота, остальные же переходят в статус оперативного резерва основной эскадры. А вот если нет - воротами продолжают заниматься все КРОМЕ "Санта Марии", а в оперативный резерв попадает как раз она.
   - Понятно, не вопрос... Ну то есть так точно, сеньор генерал!
  
   ***
  
   - Что-то мне по ходу стыдно, Ник.
   - С какого перепугу?!
   - Ну, нас-то посылают "долбить как дятлы", а вас - по факту просто отвлекать огонь на себя...
   - Да ладно! Главное, как говорится, супостата перемочь, а уж каким именно способом - как боженька рассудит. Сегодня ты, завтра я... И наоборот. Мы, кстати, с парнями себе задницы на мальтийский крест порвали, тренируясь в сверхскоростном запуске торпед. Хотим, когда ты отстреляешься и они с перепугу заменят защиту на динамическую, всадить им парочку. Да, там десять тяжелых эсминцев будут тем же самым заниматься - но я уверен: первыми долетят, а то и вообще долетят, именно наши!
   - Твои самые тяжелые торпеды гораздо несерьезнее их самых легких.
   - Так и шмалять я буду не по "значимым секторам". Я попробую их ПКО подавить. Там, где оно начнет работать по тебе. Дальность-то все-таки приличная, "из любой пукалки" не достанут, а из чего достанут - того немного... А значит, целиться несложно.
   - Спасибо, Ник.
   - Так не за что пока. Пока - все это на уровне "идти в бой и не стрелять несколько бессмысленно". Вот мы и постреляем.
   - Все равно спасибо!
   - Все равно не за что, Аньк. Одно дело делаем.
   - Всего лишь "одно дело"?
   - Давай сначала хотя бы выживем, хорошо? А то что-то ты меня пугаешь.
   - Все, не пугаю, пошла полировать рэйлган.
   - Вот и полируй благословясь!
  
   ***
  
   - Все как всегда, одиннадцать троек в группе, шесть групп. Два вымпела в оперативном резерве. Фланговая атака.
   - А будет ли у них на фланге целых шесть вымпелов?
   - Все шесть групп атакуют один вымпел, "самый крайний".
   - А смысл?! Мы же его уничтожим тут же, а соседние "закроются"!
   - А нам и надо, чтобы они "закрылись". Потому что при этом они "откроются" для наших крейсеров.
   - А те успеют отстреляться и попасть?
   - Это русские. Они метко стреляют. В кого-нибудь да попадут.
   - Да, эти могут и попасть. Тогда попробуем, герр корветтен-капитан! Ну то есть яволь!
   - Я сейчас свяжусь с командующим крейсерами, послушаем, что он скажет. Вызовите адмирала Рождественского, пожалуйста.
  
   - Слушаю вас, герр корветтен-капитан!
   - Герр адмирал, есть ли у вас тактическая схема на случай, если после атаки фрегатов "откроется" больше одного вымпела противника?
   - Несомненно есть. Но что именно вы имеете ввиду?
   - Мои офицеры заявляют, что при сосредоточенной атаке крайнего флангового корабля он будет уничтожен или сильно поврежден, и "менять защиту" придется уже его соседям. Таким образом, ваша непосредственная цель может измениться.
   - Мы полностью готовы к этому, равно как и к тому, что вам, допустим, придется "уходить на второй заход". Личный состав знает, что делать в обоих случаях, будьте спокойны!
   - Отлично, герр адмирал! Приятно это слышать. Все слышали, камрады? Они готовы стрелять. Наша задача - дать им такую возможность.
   - Яволь, герр корветтен-капитан!
  
  -- Глава третья. Джорэм
  
   Кончита Васкез смотрела на Жан-Клода Дюпона и... Жалела его. Все эти бесконечные - и далеко не всегда к чему-то приводящие - совещания, планирования, тактические игры и "мозговые штурмы" довели его просто-таки "до ручки". Аж щеки ввалились и взгляд как-то "подурнел". Конечно, собирание эскадры по кусочкам - да еще и одновременно с планированием боевой операции, предполагавшей как раз полноценную и слетанную, а не "покусочковую", эскадру - очень плохо отразилось и на ней самой, но смотрела-то она в данный момент не в зеркало, а на Жан-Клода. И ей было его очень жалко.
  
   - Знаешь, кариньо, - сказала она, - тебе сейчас просто необходимо уползти в свою каюту и безыдейно проспать минут этак семьсот. Или восемьсот.
   - Ты раньше меня так не называла, - улыбнулся Жан-Клод.
   - А все когда-нибудь случается в первый раз! - вернула ему улыбку Кончита, - Я тебя люблю. Люблю, как могут только аргентинки. Поэтому в страстном сексе до конца дней своих можешь не сомневаться - тебе еще и передоз будет - а если вдруг захочешь уютный дом и выводок детишек на тихой планете (на тебя не похоже, но мало ли!), то... Тоже обсуждаемо. Лишь бы сам не передумал! - и она улыбнулась еще раз, на этот раз довольно иронично.
   - А что если не передумаю? "Дом и выводок" мне и правда особо не мерещатся, но все, что я думал, мечтал, воображал, а потом и понимал о женщинах... Оно как-то взяло и собралось воедино. В виде тебя, моя любимая. Вот интересно - я знаком с живым богом, а молиться хочется именно тебе. Я тебя люблю! Даже если это, как ты говоришь, ихихи.
   - Это как раз не совсем "ихихи", милый. Не всегда людям удается "найтись". Если у нас получилось... Я боюсь загадывать - но я с тобой. Просто знай это.
   - И я с тобой, глазастая! И - что ты там говорила про "передоз"?
   - Мы все успеем, раз у нас вся жизнь впереди. Выспись уже наконец, это просьба. Ты охренел в атаке столько работать. Никто не в силах тупо отправить тебя поспать... Кроме, наверно, меня. А потому - я тебя и отправляю.
   - А ты знаешь, ты права, - он подошел к ней и нежно погладил по голове, - Только давай и ты не будешь проявлять трудовой героизм? Вроде сегодня ничего серьезного уже не намечается.
   - Брысь спать! Вот сейчас один целомудренный поцелуй - и чтоб давил подушку, пока не продавишь! Я тоже не буду подвиги совершать, самой отоспаться надо. Но вот ты - чтобы бегом!
   - Си, сеньора!
   Поцелуй, конечно, получился ни разу не целомудренным, но в конце концов они друг от друга оторвались.
  
   ***
  
   А войдя в свою каюту, Кончита - нет, не побежала к зеркалу. Она уставилась в переборку и позвала: "Джорэм?"
   - Я тут, девочка, я тут, - раздалось, понятное дело, из-за спины.
   - Ты всегда появляешься за спиной.
   - А я просто не хочу, чтобы кто-то видел, как я появляюсь.
   - Или ты так и живешь в моей каюте?
   - Ты имеешь ввиду, чтобы подглядывать? Ну-ну, покажи мне что-нибудь, чего я за семь тысяч лет не видел.
   - Да, и правда. Видел, пожалуй, поболее, чем я могу показать. Это так. Но мало ли ты все-таки скрытый вуайерист?
   - Вышел из этого возраста. Сама посчитай, когда, - Джорэм уже явно хихикал.
   - Но ведь человеком-то ты был?
   - А я в каком-то смысле и сейчас им являюсь. И то, что не "являюсь", а лишь "в каком-то смысле", мне не доставляет ни малейшего удовольствия. Проблем, впрочем, тоже - но и кайфа никакого. Все течет и все изменяется, никто не в силах этого отменить, включая вероятностных магов. А я предпочитаю считать себя именно таковым, хоть и понимаю, что давно "перешел в другую лигу". Из пока неисполнимого для меня - да и то, не в принципе неисполнимого, а вот именно что "пока" - осталась только возможность поболтать с творцом этого мира, этой вселенной. Очень хочется, веришь?
   - Верю! Я бы тоже не отказалась!
   - А о чем бы ты хотела поговорить?
   - Да о фигне всякой! Например, почему мужики такие непостоянные.
   - Так они ведь просто разные. Вон француз твой - он что, "непостоянный"?
   - А бог его знает!
   - Так вот, будучи упомянутой тобою сущностью, могу сказать: этот - достаточно "постоянный". Просто люби его, девочка... Ведь он в тебе увидел смысл всей своей жизни. Кто-то из великих сказал: "мужчина не может жить ради любви, но вот ради другого человека - может". Забыл, правда, добавить, что в этом случае другие поводы и причины жить отступают на очень далекий "второй план", ну да ладно. Основное-то верно.
   - А ты сам? Вот ты, Джорэм, ты любил кого-нибудь?
   - Оххх, сеньорита Кончита, и вопросики у тебя! Ладно. Если хочешь, я расскажу. Но... Подумай, стоит ли тебе "множить сущности"?
   - Я любопытная женщина, мне теперь трудно будет от тебя отстать!
   - Ты эмоциональная женщина, тебе трудно будет потом все забыть.
   - Забыть?!
   - Что захочется забыть - гарантирую, а вот сможешь ли... Не знаю.
   - То есть все было плохо?
   - Ну почему "все"? Но...
   - Рассказывай, лысое божество!
   - Ну слушай, раз напросилась.
  
   - За свою ни разу не короткую жизнь я ведь не всегда носил личину Осириса, Тора-молото*бца, ах, простите, молотобойца, Великого Мерлина и список-можно-продолжать. Три или четыре раза мне просто до упячки хотелось стать вот именно что человеком - таким, каким я появился на свет. И просто прожить человеческую жизнь. Я урезал до предела - а иногда и вовсе "выключал" - свои способности и, как в библии говорится, "вочеловечивался". И просто проживал жизнь - с детством, юностью, молодостью, зрелостью, старостью... Полную человеческую жизнь. С единственной разницей - людей-то в конце жизни ждет смерть, а меня ждало лишь возвращение в мое исходное состояние, возвращение магических способностей и ненужных для обычного человека воспоминаний и опыта. Это было... Это было и познавательно, и очень эмоционально. Я поистине растворялся в мире людей. Что с того, что я доподлинно знал, что смерть мне ничем не опасна? Издревле люди напридумывали себе кучу религий, объясняющих, как и куда попадут их "души" после смерти... То есть да, я - знал доподлинно, а они всего лишь напридумывали, но верили-то они искренне! То есть и тут я попросту не отличался.
   - А куда мы попадем после смерти?
   - А нормально жить с этим знанием ты сможешь?
   - Смогу!
   - Верю. Но все равно не отвечу. Прости.
   - Хрен с тобой... Но обидно.
   - Это абсолютное табу, Кончита. Придумывать варианты посмертия людям можно, а вот ЗНАТЬ - нельзя. Это правило установлено на уровне сотворения вселенной... И, кстати, один из моих вопросов к творцу касается именно этого правила. Если мы встретимся, я получу ответ и этот ответ не будет сугубо секретным, я тебе расскажу, хорошо?
   - Ну хорошо... Но ты еще даже не начал про свой роман!
   - Ты библию читала? Или хотя бы видела?
   - Да читала я! К чему ты?
   - К тому, что слово божие обычно многословно и многочисленными отступлениями оснащено! - засмеялся Джорэм, - Оцени толщину библии!
   - Зануда!
   - Не без этого. Ну так вот. Последний раз я решил "побыть человеком" лет этак... Да, наверно что, и полтыщи назад. Около того. "Отключил" себе все что можно. В очередной раз "вочеловечился по полной программе". И - встретил ее. И полюбил. Моя тогдашняя человеческая жизнь была ознаменована парой неудачных союзов с женщинами, кучей успехов и неудач в разных делах, огромным количеством проблем - ведь я сам себе "все отключил", я хотел еще раз пожить, как просто человек! Но вот встретив свою любовь я, пожалуй что, и пожалел. Об "отключении". Потому что именно ее мне хотелось сделать не только счастливой - мне хотелось сделать ее еще и вечной. Бессмертной. Неувядающей. В перспективе - естественно, богиней.
   - Она была так хороша?
   - Для меня - да. На самом-то деле, речь шла о сильно много о себе понимающей женщине с явным избытком именно что мужской энергии, стремящейся к доминированию и контролю... В любом другом случае стоило бы сказать - с половой принадлежностью не повезло, надо менять, по уму-то если. Тем более, что соответствующие технологии тогда уже появлялись. Но мы с ней... Мы с ней полюбили друг друга. Она - "контроллер". Я - по сути, "неудачник", ведь очень трудно жить с характером и привычками вероятностного мага, "отключив" при этом магические способности. Несочетаемые типажи... А вот - сложилось так. Мы любили друг друга, невзирая вообще ни на что. Да при чем тут прошедшее время?.. Я ее люблю. И сейчас - тоже. Несколько сотен лет прошло, а я ее люблю.
   - И где же она теперь?
   - Ты не догадалась?
   - О господи.
   - Именно. Мы, ругаясь и мирясь, трудясь и веселясь, прожили прекрасную жизнь. А потом для нее эта жизнь просто закончилась. Не преждевременно, в свой срок, но что этот "срок" - для меня?! А потом "умер" и я. И опять стал "бывшим магом, ныне богом" Джорэмом - в той моей "псевдожизни" меня и звали иначе. А вот она - отправилась в то самое посмертие, о котором я не имею права тебе рассказать. И мы уже так долго по разные стороны... Если у меня слезы - ты не обращай внимания. Боги ведь тоже плачут, просто не всем позволяют это видеть.
   - Джорэм, ты, может, и бог, но... По-моему, ты все еще человек. И - знаешь что? Мне правда тебя жалко.
   - Почему вы так мало живете? И почему я могу взорвать звезду, но не могу отменить ни один из базовых законов мироздания?
   - Наверно потому, что их, законы эти, создавал не ты. Самое смешное, что я, простая женщина, ни разу не богиня, знаю, что надо сделать... Но тебе-то это уже не поможет, а значит, и делать смысла нет.
   - Ты не права. Даже если мы не можем чего-то сделать для себя, вдруг да получится для тех, кто придет после нас?
   - А ты тогда создай СВОЮ вселенную. Такую, где любовь может вытащить даже с "того света". Здесь, у нас, это только в сказках, ты прав. Но если ты - бог...
   - Но я не творец!
   - Как я сегодня сказала своему любимому, все когда-нибудь случается в первый раз!
   - Хммм... Ново и необычно для меня. Хотя... Всегда ценил "свежесть подхода" и "незамутненный взгляд со стороны". И я об этом несомненно подумаю. Спасибо тебе!
   - Мне?! Меня благодарит - бог?!
   - А что странного? Какая разница, кто из нас - кто?
   - Да я уже запуталась как-то. Вроде боги - это очень круто, а мы тут с тобой...
   - Так ведь только так оно и бывает. Многие лгут о своем общении с богами, пишут всякие "священные книги", которые им яко бы "нашептали". Но они лжецы. Просто потому, что ни нормальный человек, ни бог не будет вот так запросто сидеть и разговаривать с кем-то, кого не считает - равным. А заодно - достойным доверия и все такое. А тот, кто "достоин доверия" - явно не побежит писать "священные тексты" и создавать "великие доктрины" с целью порабощения своих же соплеменников. Потому есть боги, а есть религии, и они... Не пересекаются. Вот ты мне - нравишься. Я, честное слово, был бы рад, будь у меня такая дочь. Как у человека, не мага и тем более не бога. Поэтому поболтать с тобой - радость для меня, ради этого можно и телепортнуться через полгалактики.
   - А ты...
   - Когда ты меня позвала, я был, как бы это сказать, немножко не тут. Решал другие вопросы, все такое... Но ведь это ТЫ позвала!
   - Пора жрицей становиться.
   - А что? Тоже вариант! Станешь основательницей культа лысого мужика. Воздвигнешь мою голову величиной с корову из чистого яхонта и велишь послушникам и прочим полировать ее каждоденно до зеркального блеска. И велишь приносить жертвы - какие захочешь. Красота!
   - Оххх, Джорэм, - засмеялась Кончита, - ну ты даешь. С тобой то плакать хочется, то ржать. Вот мне бы такого дядюшку, ей богу...
   - А я готов тебя принять в названные дочери или племянницы, как пожелаешь. Говорю же - нравишься ты мне. Но на самом деле - в этом вопросе приличествует полное молчание. То есть мы с тобой знаем, о чем говорим, остальные же...
   - Отец у меня есть, и я его люблю, по-настоящему. А вот стремного безбашенного дядьки - нет, у отца только сестры, тетки мои, то есть.
   - Да будет по слову твоему, ибо сказано оное искренне и без принуждения! - почему-то очень официально заявил Джорэм.
   И Кончите показалось, что в ее каюте в центральном секторе авианосца прогрохотал обычный такой гром. Ну весенняя гроза, что такого? Но - на авианосце, не ведущем боевых действий?!
   - А что это было, Джорэм? - спросила она.
   - А мы теперь родственники, девочка, - ответил он, - Ты "отправила запрос мирозданию" и оное, в моем лице, ответило. Так бывает, разве ты не знала?
   - Э... Это... Знаешь, я серьезно подумаю об этом потом, можно? А то сейчас мне хочется просто посмеяться, типа "йу-хуу, я племянница бога!"
   - Так и смейся, кто тебе не дает?! А еще - поспи хоть немножко, а то француза своего дрыхнуть отправила (кстати он таки дрыхнет, внял твоему совету, что крайне полезно для его здоровья), а сама тут разговоры разговариваешь. А я пока вернусь к тому, что разгребал - надо дело закончить все-таки.
   - Ты уходишь?
   - Да! Потому что ТЫ - ложишься спать. Это я как любящий дядюшка тебе велю! Спокойной ночи, племянница, и хороших снов!
   - А тебе - удачно закончить дела... Не могу поверить, КОМУ я это говорю.
   - Да наплюй ты. Хотела "безбашенного дядьку" - так получи полною мерою! Все. Я погнал. А ты - спать.
   - Договорились!
  
   ***
  
   Выскочив с очередного совещания в туалет, Кончита, как ей представлялось, "послала вкрадчивый мысленный сигнал":
   - Джорэм? Слышишь меня? Только пожалуйста не телепортируйся за эти свои полгалактики, я тут вообще-то на горшке сижу так-то. Можешь просто какую-то "мыслесвязь" сделать?
   - Могу, - раздался в ее голове какой-то "прозрачный" голос Джорэма, - мне другое интересно: а как ТЕБЕ это удается? Тебя ведь никто и никогда такому не учил!
   - Я, ну как сказать, просто пытаюсь "громко думать"...
   - Офонареть. За последнее время - а оно исчисляется скорее веками, чем годами - ты второй человек, который доподлинно и подтвержденно так умеет. Да еще и самоучка! Офонареть.
   - А кто первый?
   - А первый я сам.
   - Так ты вроде и не совсем человек...
   - Согласен, но что тогда сказать о тебе?
   - То есть я...
   - Не знаю. Вот честно. Если то, что ты подумала - поговорим об этом лет через семьсот. Если нет - тебе скорее повезло, уж поверь мне. Но ты ведь не за этим меня позвала, так?
   - Так, так. У меня все из головы не идет. Ты же, по сути, можешь вытащить свою любимую и из посмертия!
   - А, вот ты о чем... Типичная ошибка новичка... Тьфу. Я уже думаю о тебе, как о новичке-маге. Еще чего-нибудь "колданешь" - приду в уверенность, и тогда держись: давненько я не гонял учеников в хвост и в гриву!
   - А я бы, может, и не отказалась стать дипломированой ведьмой. Редкая, как-никак, профессия!
   - Костра не боишься?
   - Ты это говоришь пилоту штурмовика?
   - Тоже верно, да. Так вот, "ученица", хе-хе. По твоему вопросу. Тут два момента. Первый - чтобы вот так взять и прожить нормальную человеческую жизнь, надо "отключить" не только способности, но еликовозможно и память о них. Иначе ничего не получится: жизнь не будет ни "нормальной", ни "человеческой". А остатки воспоминаний, к которым сам-то относишься как к "возможным глюкам", а окружающие - и вовсе как к "однозначно глюкам", они слабое подспорье. А второй момент - после своего возвращения в "основную ипостась" тогда, полтысячи лет назад, я еще не знал, как "достучаться" до других слоев бытия. Сейчас - да, знаю. Не говорю "могу" - но по крайней мере знаю, каким способом можно проникнуть в, так сказать, рай и заявить апостолу Петру: а вот организуй-ка мне свидание с зэ-ка таким-то, отказать права не имеешь, я не просто какой-то там член, а член коллегии адвокатов". Да, способ найден. Но дело даже не в том, что его еще предстоит проверить экспериментально. Дело в том, что она... Она-то уже пробыла в этом самом "раю", или как ни называй, ту самую полутысячу лет. То есть я оставался, в любом своем воплощении, в одном и том же "нашем" мире, она же... Мне в общем-то просто страшно. Хотя... Уж отвечать на вопрос ученика - так полностью: когда и если мне предоставится возможность проверить на практике свои соображения, я начну с попытки связаться с ней. И - будь что будет. Я ответил на твой вопрос?
   - Да, Джорэм. Но у меня теперь еще два.
   - Вот неугомонная!
   - Но они маленькие!
   - Это всегда так кажется... Задавай. Если твои офицеры тебя не потеряют.
   - Да ладно! Как говорил Седмичка, вечная ему память, от запора до поноса - один шаг!
   - Вот тоже тип из тех, кого мало кто знал при жизни, зато после смерти станет известен всему человечеству - как герой анекдотов и шуток, автор цитат, истинных и лишь приписываемых, ну и так далее.
   - Он достоин этого!
   - Естественно, недостойный и не может стать легендой. А Седмичка ваш - уже становится, на глазах просто. Откуда, по-твоему, вообще берутся легенды и саги? Но ты ведь спросить что-то хотела.
   - Да, прости. Я хотела спросить, я что, действительно могу, ну как сказать, учиться на ведьму?
   - Не вполне корректно, но смысл я понял. Речь скорее идет об "ученике чародея", если тебе известна такая формулировка.
   - Ну... Из литературы. Читала где-то.
   - Пока этого достаточно. А вот твоих способностей к мыслесвязи, даже и внепространственной, все-таки недостаточно. Нужно, как говорится, "продолжать наблюдения". Я продолжу, не сомневайся, а себя пока считай "подавшей документы в учебное заведение". С той разницей, что экзаменов не будет, только практические зачеты "в полевых условиях" и без известных заранее критериев. Но в случае получения результата - положительного или наоборот - я дам тебе знать немедленно. А второй вопрос?
   - А как ее звали?
   - Ну ты даешь! В этой самой "литературе", тобою упомянутой, разве не говорилось о важности имени?
   - Там я что-то читала об использовании в колдовстве некого "истинного имени"...
   - Так об этом и речь. Какая разница, как ее, или меня, звали "в миру" пятьсот с чем-то лет назад? Апостол Петр поприветствовал ее истинным именем, да и меня, как ты знаешь, зовут Джорэм.
   - То есть ты... Ты действительно Джорэм?
   - А мне-то чего опасаться? Наопасался уже. Давно. А на твой вопрос я отвечу, но не сейчас.
   - А когда? Ты же знаешь, я любопытная и не отстану!
   - Знаешь, есть такая традиция. Обычай такой. Только когда ученик не просто "поступает в полноценное обучение" к волшебнику, но и достигает статуса старшего ученика - а это именно статус и уровень, там надо вот именно что экзамены сдавать и все такое - учителю дозволяется вместе с учеником пойти, например, в сауну. Или на пляж, позагорать да искупаться. То есть попасть в ситуацию, когда люди очень слабо одеты, если не вообще голые. Да, люди зачастую голые еще и в случае секса, но вот он-то между учителями и учениками запрещен строжайше - долго объяснять почему, но в целом просто беда будет. Нельзя. Многие "доигрались", так что это - очередное "кровью писанное" правило.
   - Понимаю, но к чему ты это?
   - У меня на левом плече татуировка, кельтская роза. Под одеждой ее не видно, но поверь мне, она там - есть. В нее вписано имя моей любимой. Истинное. Ведь для бездарей - в магическом смысле - это так и так пустой звук... А вот для обладающих способностями - уже и не так чтобы пустой. Поэтому нехрен тебе на это художество смотреть. Ранее достижения уровня старшего ученика. Хотя бы потому, что тогда и смотреть ты будешь совсем другими глазами.
   - То есть я все-таки ученица?
   - Ты пока абитура! Иди уже совещаться про свою войнушку, мы хоть и потратили на разговор секунд восемь, но все равно не дело!
   - Восемь секунд?!
   - А вот оцени преимущества мыслеречи. Все, пошли работать. Я сам тебе, хммм, "громко подумаю", если что. Адиос, сеньорита Кончита!
  
   ***
  
   - Так, - сказал Энрике Кортасар, - с примерными планами атаки разобрались, а точные и строить ни к чему, все равно "по месту" решать придется. Остался, сеньоры, только один вопрос. Касающийся этого вот мифического "лысого мужика". Миф это, галлюцинация или еще что?
   - Скорее "еще кто", - заметил Дюпон, - насколько мне известно, он вполне реален, способен - при его на то желании - к общению и отзывается на имя Джорэм. Явно является магом, или колдуном, если угодно: его способности к "отводу глаз" потрясают. Умеет быть невидимым как для людей, так и для техники. Причем не в прямом смысле "невидимым": на него просто никто никогда не смотрит - ни люди, ни сенсоры. Как это возможно - не представляю, но ему удается.
   - Да, - добавил Фернандо Алонсо, - есть свидетельства появлений этого типа как у вас, на "Бельграно", так и на моем "Гинсборро". Однако должен признать, вреда от него пока что никакого, только польза.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - "Прямо" он сенсорам не показался, это так, но ретроспективный анализ движений членов экипажа, которые в определенные моменты почему-то дружно отворачивались от тех или иных участков палубы или отсеков, а также и следящих устройств, позволяет смоделировать передвижения по авианосцу кого-то, не желающего быть замеченным. И умеющего не быть, да. Спрогнозировать - нет, тут без шансов. Это как "бога ловить за бороду". А вот ретроспективно... Помимо прочего, была установлена определенная вероятность посещения им каюты майора Васкез. После чего у означенного майора полностью исчезли все неизлечимые последствия тяжелого ранения. Неизлечимые даже на уровне новейших регенерационных капсул, которые вообще могут использоваться только на планетах, не на корабле. И исчезли последствия полностью, наш медосмотр не обманешь. Вот месяц назад были, а сейчас - нет, майор впервые за десять лет получила полный полетный допуск. Так что, если этот ваш "неуловимый Джо" заскочит на огонек еще к кому-нибудь из моих пилотов, получивших ранения, я ему "бьенвенидо" скажу и стакан налью, как-то так.
   - Лелекай, взмолился Кортасар, - ты же шаман, ты же должен быть специалистом по всяким "духам" и прочему!
   - А я и есть специалист. Только что толку "брать слово", если и единственный тут, кто верит в духов, тоже только я?
   - Но ты можешь что-то сказать?
   - Конечно! Этот ваш Джорэм - добрый дух, "дух-защитник". Я давно чувствую его присутствие, но не чувствую агрессии с его стороны. Он доброжелателен к нам. А потому, как шаман, я и не пытаюсь изгнать его: зачем?! Ведь если злонамеренный дух может сильно навредить, доброрасположенный может, напротив, во многом помочь!
   - Да! Ведь нам, Энрике, он генератор гипера починил! - добавил Жан-Клод.
   - Да не починил он его! - взвыл Кортасар, - Он, на самом-то деле, где-то стырил другой, поменьше и похуже, но рабочий, и вставил вместо нашего поломанного! Непонятно как! Непонятно откуда! За доли секунды! Еще и над дежурным техом поглумился и "сынком" его назвал! Ты представляешь, что мне пришлось выслушать, когда я не смог ответить на вопрос "сеньор, а почему на боевом корабле стоит нештатный генератор, да еще и индийского производства?"
   - Но ведь по факту-то он нам помог? Чем нештатный и индийского производства, но рабочий генератор хуже "родного", но заведомо дохлого?
   - Ничем... Хотя стоп. Момент. Индийского. А ведь тогда в одной системе с нами ошивался этот индийский контрабандист, который нас подставил. Уж не его ли генератор нам достался?
   - Но тогда он получил взамен наш - нерабочий... То есть если его кто-то не отбуксировал, он должен быть и вовсе до сих пор там, если не помер от голода или недостатка кислорода! Можешь направить запрос на Ла Нинья?
   - Хоть сейчас! Теперь там, слава богу, постоянный пост... Действительно, вот прямо сейчас и вызову их. Связисты, вы там при памяти? Ла Нинья можете зацепить?
   - Си, сеньор, секунду!
  
   - Узел связи Ла Нинья, старший офицер узла лейтенант Хуан Педернера, сеньор адмирал!
   - Вы быстро вышли на связь, лейтенант, хорошая служба!
   - Благодарю, сеньор! После того боя... Вашего боя, сеньор адмирал, мы тут все... Мы стараемся соответствовать, сеньор!
   - Но техники вам, конечно, не хватает.
   - А кому ее хватает?
   - Дело понятное. Но - к делу, старший офицер. Мне необходима свежая телеметрия из области орбиты внешней планеты системы.
   - Систематических данных нет, сеньор адмирал, имеющаяся станция слежения ориентирована скорее на отслеживание появления в системе чужаков. Но при необходимости мы можем выслать малый разведчик, у него хорошее оборудование.
   - Как скоро он может добраться до нужного места?
   - Несколько часов, сеньор адмирал. До полусуток. Это ведь не торпедоносец.
   - Высылайте, лейтенант Педернера, считайте это приказом старшего по званию. Мне действительно нужны эти данные, причем довольно подробно. Пусть не торопятся, начнут с самой этой внешней планеты, как там ее, а потом прошерстят всю ее орбиту. Все находки - или их отсутствие - тщательно регистрировать.
   - Внешняя планета безымянна, просто код Зет-девять. Но могу ли я спросить, с чем связан этот интерес? Мне ведь придется отчитываться за топливо и "походные" для экипажа перед управлением связи и наблюдения...
   - Интерес связан с тем, что после того самого боя у границ системы могли остаться корабли, так ее и не покинувшие - например, из-за фатальных повреждений или гибели всего экипажа. Они могут представлять собой как опасность для нашего флота, так и интерес в качестве трофеев... Если они там, конечно, вообще есть. Получив косвенные подтверждения возможности их присутствия, я обращаюсь к вам с просьбой о проверке. Это достаточное основание?
   - Несомненно, сеньор! А парни будут рады "прогуляться", им ведь скучно тут.
   - Вот и пусть поразвлекаются. Но еще раз прошу вас: как все возможные находки, так и отсутствие таковых - документировать самым тщательным образом.
   - А у нас на разведчике хорошие спецы. Опытные. За возможность несколько дней позаниматься делом они вам на каждый булыжник спектральный анализ предоставят.
   - Вы им скажите, что тут наши интересы совпадают. Знаю я этих "спецов", они, дай им волю, действительно каждый булыжник будут исследовать. Но в данном случае именно это от них и требуется.
   - А так бывает, сеньор адмирал?
   - Не знаю, право. Но все ведь когда-то случается в первый раз, ведь так?..
  
   Связь прервалась, и Фернандо Алонсо задумчиво спросил:
   - Энрике, а ты им там хвост не перекрутил? Они ведь теперь действительно каждый орбитальный камушек обнюхают со всех сторон!
   - И пусть, Фернандо. Вот уверен я, что что-нибудь да найдут. Индуса-контрабандиста, свидетельство пришествия неизвестной цивилизации, наблюдательную станцию какого-нибудь врага, да что угодно... Но найдут. Не пусто там, понимаешь?
   - Понимаю... И не понимаю. Откуда уверенность?
   - Так вон твоя начальница полетов как смотрит! Под таким взглядом сразу сомневаться перестаешь и все ясно становится!
   - Майор Васкез?! Это как, смею спросить, вы смотрите на сеньора адмирала?
   - Нормально я смотрю, сеньор. Как на старшего по званию и должности. Просто "там" - действительно что-то есть. Хоть и не "неизвестная цивилизация" скорее всего. Но "что-то" - есть.
   - А вы-то откуда знаете?
   - А я ведьма!
   - Самокритичненько.
   - Да, но я еще и в смысле "колдунья".
   - И с каких это пор?
   - Да вот с сегодняшнего утра.
   - И с чего бы вдруг?
   - Джорэм сказал!
   И тут Жан-Клод Дюпон расхохотался.
   - Фернандо, - простонал он, утирая слезы, - не множь сущности. В конце концов, любая женщина - колдунья. Просто большинство, как обычно, бездарности, но встречаются и талантливые. "Джорэм сказал"... Это ж надо... Причем учитывая вероятность того, что действительно Джорэм и действительно сказал... Да ну, нечего тут обсуждать. Приказ парням на Ла Нинья отдан? Отдан. И на мой взгляд - приказ толковый, это ты прав, Энрике, точные данные о внешних границах системы им самим даже нужнее, чем нам, так что пусть озаботятся. А что Кончита решила быть ведьмой и теперь ей раз в году надо будет на пару-трое суток слетать на шабаш на метле - ну мы ведь выпишем ей увольнение, по такому-то поводу?
   - По такому - конечно выпишу, - засмеялся Фернандо, - дело важное, что ж тут непонятного! Так и отмечу в корабельном журнале: "Майор Васкез получает увольнение в связи с необходимостью присутствовать на ежегодном шабаше ведьм, во временное пользование выделена с корабельного склада метла за инвентарным номером таким-то".
   - Вот! Ты понимаешь!
   - А то!
   Смех мало-помалу становился общим.
   - А я вот пока слабо понимаю, что происходит, - заявил Энрике Кортасар.
   Вот теперь ржали уже все.
  
   ***
  
   - О великий! - с порога чуть ли не закричал Бузург, - у нас уже не двадцать, а пятьдесят крейсеров! И каких!
   - Вот как? - ответил еще не вполне проснувшийся, но уже обряженный в мундир командующий Бозоргмехр, - я, признаться, был уверен, что три старых монитора - это и все, что мы получили от братьев по вере... А тут, говоришь, еще тридцать крейсеров?
   - Именно так, о великий, причем это крейсера первого класса, недавней постройки, с пятидесятым, а не сороковым, как у нас, главным калибром и новейшей электроникой. Правда противник о них, скорее всего, уже знает - такую эскадру не спрячешь.
   - Кто же так расщедрился? Неужто сауды или эмир Альмармара? Только у них достанет денег на новые крейсера, да и то...
   - Это английские крейсера, о великий. Эскадра под командованием контр-адмирала Рональда Бэггинса.
   - А вот это плохая новость, Бузург.
   - Плохая?!
   - Они ничего не делают просто так и уж тем более - себе в убыток. С их прибытием я, скажем, уже фактически не командую силами обороны - да и ты уже не начальник штаба, а так... Подручный погонщика. Да, нам придется сотрудничать с ними, чтобы победить - но плоды победы они могут забрать себе, не раз так поступали. Без них у нас меньше шансов на победу, с ними - меньше шансов воспользоваться этой победой. Как мы поступим? Конечно же примем помощь, ведь чтобы "делить плоды", надо сначала победить. И именно понимая это, они делают то, что делают. Не для нас. Только и исключительно для себя.
   - То есть, предоставив такую серьезную помощь, они нас по сути "сыграли"?
   - Да. Они всегда только так и действуют. А у нас теперь нет выбора.
   - Тогда, может, просто эвакуируем планету? И пусть они сами разбираются?
   - Нельзя. Бунт будет. Я понимаю, ты понимаешь, а как простым матросам, хуже того, простым декханам объяснить? Не объясним, не сможем.
   - Но наш линкор...
   - Ты мой начштаба. Вот скажи честно, без всех этих "о великих", твои парни умеют им действительно хорошо управлять?
   - Нет. Без английских специалистов, и посейчас остающихся на линкоре, он станет просто огромной бронированой мишенью. Да и экипажа там, хоть какого-нибудь, на две минимальные боевые смены - при норме четыре плюс резерв! Это - правда. И можешь казнить меня... О великий.
   - За что тебя казнить? За то, что ты хороший офицер? Нам придется сунуть голову в пасть шайтана, просто для того, чтобы не оказаться в пасти другого, еще более голодного шайтана. Но мы должны понимать, что происходит. Ты, я, те из командиров, которым ты достаточно доверяешь и которые достаточно умны, чтобы понять твои намеки - ведь ты не будешь говорить прямо.
   - Я... Я правильно понял ваш приказ, о великий?
   - Надеюсь, что да. Ведь и я не могу сказать всего открыто. Но, да поможет нам Аллах, я сказал достаточно, и ты поймешь.
   - Постараюсь не подвести вас. Да поможет Милостивый и Милосердный...
  
   ***
  
   Султан Османской империи Озалп Шестой сидел у окна своего летнего дворца, иногда еще называемого "резиденцией отдохновения", и наблюдал за маленькими птичками, оживленно снующими в ветвях оливковых деревьев и радостно пищащими. Все знали, что султану нечасто удавалось выкроить хотя бы день-другой для отдыха, и тогда он обычно отправлялся в летний дворец. Тревожить его в эти моменты категорически не рекомендовалось - конечно, если бы началась война, командующие армией и флотом или великий визирь могли бы, но если не война... Традиционная ритуальная удавка становилась более чем вероятной. Это знали все, но очень мало кто знал, что султан очень любил всяческих мелких пичуг. Он рассматривал их в самую лучшую оптику. Он мог часами, сидя в саду, наслаждаться их пением. А зимой, когда на тронной планете, Истанбуле-3, зачастую выпадал снег, он собственноручно развешивал в саду кормушки и засыпал в них семечки для синиц. В империи было множество "общественных объединений", или "клубов", самой разной направленности - от вполне банальной "ассоциации рыболовов-спортсменов" до достаточно одиозного "клуба боев без правил между геями и лесбиянками" - и султану традиционно полагалось где-нибудь состоять - показывать "близость к народу и человеческое лицо", это было традицией. Нынешний султан был почетным (а как иначе!) членом "Лиги защиты ласточек и синиц". Это никого не удивляло, вон, например, его венценосный предок почетно возглавлял "клуб гонок на гребных шлюпках" - и это при том, что самой маленькой "шлюпкой", на которую когда-либо ступала его нога, был тяжелый крейсер, причем не морской, а космический. Так что воистину исчезающе малое количество приближенных султана, что уж говорить о прочих, было осведомлено о том, что выбор венценосного был продиктован не многовековой традицией и "бросанием монетки", а искренним и глубоким пристрастием. Личным. Настоящим. Султан Озалп Шестой действительно любил ласточек и синиц. Зачастую больше, чем людей. И в момент, когда какая-нибудь желтопузая радость садилась на руку султана, выбирая, какое семечко взять с этой самой руки, потревожить его - а уж еще хуже синицу - было вот без дураков смертельно опасно. Он мог "отпустить на поруки" (но под очень плотный надзор спецслужб) чиновника-взяточника. Он мог заменить смертную казнь на долгий срок каторги - тоже не сахар, но все-таки не смерть. Он мог выдать полное помилование и амнистию воришке, который крал из-за голода и лишений, особенно если тот еще и кормил своих бедняков-родных. И часто именно это все и делал, являясь, по традиции, верховным судией своих подданных. Но вот потревожить султана в редкие, действительно редкие, минуты отдыха, да и еще прогнать с его руки синицу... Это все. Это пеньковая веревка тут же и без разговоров. Кем бы ты ни был. Придворные, впрочем, были вполне осведомлены и под руку в такие моменты не совались, сохраняя должную дистанцию. А простой народ султана, вот надо же, практически любил. А что? Какой-нибудь султан так и так будет, как его ни называй. Этот хотя бы не вредный. Законов еженедельно не меняет, терроров и "чисток" не устраивает, на войну молодых парней не гонит, налоги не повышает - так и Аллах с ним. Сидит в своем дворце - и пусть сидит. Вон, в общество любителей птичек записался. Ну так и хорошо - приятно же посидеть за кофе или вином, покуривая кальян, в тенистом саду, слушая, как там оно все в ветвях чирикает и пищит... Вот нам приятно - и султану, видать, тоже приятно. Так и пусть птичек слушает, нам-то от того одно здоровье.
  
   Вот нечасто, но бывает: выбор властителя, да еще и в области, прямо скажем, второстепенной, сделанный "по велению сердца", а не "по политической необходимости", оказался самым удачным его решением. Султана Озалпа Шестого любили. Не просто "уважали" - уважали тоже, султан как-никак, наследственный и "волею Аллаха", все дела - но именно любили. "Наш султан", - говорили подданные, а это многого стоило. Ведь кроме собственно турок в Османской империи жили и курды, и много кто еще. Даже армяне, с которыми турки замирились после того, как четыреста лет назад родоначальник нынешней династии, Озалп Первый, публично повинился в "армянском геноциде" (а таковой имел место еще на Старой Земле в какие-то совершенно незапамятные времена) и заявил: "Мы веками были соседями, но потом между нами пролегла вражда. Наши солдаты убивали вас, не глядя на уже тогда существовавшие международные конвенции и договоры. Это наша вина, и я, султан великой Османской империи, признаю ее. И прошу прощения у всего армянского народа. Лучше поздно, чем никогда. Отныне любой армянин может спокойно жить, работать, торговать у нас. А по желанию - и стать моим подданным. Да, мы разной веры - но итальянцы, немцы и русские невозбранно строят свои христианские церкви на наших планетах и живут у нас целыми общинами. Так же можете и вы. Нынешняя Османская империя - не та, что была на Старой Земле. Мы хотим власти, мы хотим силы, но мы... Не хотим крови, если только этого можно как-нибудь избежать". Интересно, что после этого заявления "армянская диаспора", тогда находившаяся примерно в состоянии диаспоры еврейской в варианте Старой Земли до 1947 года, то есть "распыленная" по совершенно разным планетам совершенно разных государств, по большинству своему собралась у османов. И как-то "вписалась": по прошествии веков старая ненависть поутихла, а сотрудничество оказалось, как и положено сотрудничеству, намного более выгодным, чем вражда. Так что теперь Католикос всех армян мог вознести молитву во здравие султана-магометанина, большого любителя птиц, а в мечетях часто произносилось "да поможет Аллах, милостивый и милосердный, также и братьям нашим христианам, живущим среди нас, ибо по делам должно судить брата своего, а дела братьев наших с нами общие". К тому же по прошествии четырех веков в силу совершенно естественных причин каждый армянин оказался в какой-то степени "по крови турком", как, собственно, и наоборот. И никого не удивляло то, что Великого визиря Османской Империи звали Гевон Каспарян. Это было попросту в порядке вещей.
  
   И вот теперь Великий визирь собирался совершить, в общем-то, не вполне достойный и приемлемый поступок - однако он считал свои действия необходимыми.
  
   - Слушаю, - ответил султан на сигнал комма, без которого не мог позволить себе обойтись даже на отдыхе.
   - Ваше величество, - "европейское" обращение было нормальным для офицеров охраны, ведь в случае опасности нет времени на "полное поименование с соответствующим самоуничижением", - Докладывает старший по охране Анур-паша. К третьим внешним воротам вышел человек в одежде путешественника или торговца, оказавшийся, согласно моему скану, самим Великим визирем. Он просит о внеочередной и тайной аудиенции.
   - Что ж, наш Великий визирь кто угодно, но не идиот. И если он избрал такой странный путь и такое неподходящее время, у него, вероятно, есть причины. Проводите его в западную приемную. Но... Анур-паша, сделайте это лично. Пусть никто кроме вас не знает точно, кто пришел, зачем, и куда был препровожден. Пусть останутся только догадки.
   - Будет исполнено!
  
   - Великий султан, да продлит Аллах твои дни...
   - Стоп, стоп, Гевон. Мое "домашнее" имя вообще-то Умит.
   - Но я явился с докладом...
   - С докладом? Переодевшись простолюдином, во время моего отдыха, Великий визирь является ко мне с докладом и хочет, чтобы уже через час или два об этом не судачила целая планета? Нет, Гевон. Мы, в конце концов, вместе учились в военной академии на Зальцбурге, когда ни я не был султаном, ни ты визирем. Старые товарищи и однокашники вполне могут провести вместе выходной день, поудив карпов в пруду. Это нормально и никому не возбраняется, ведь и султан, и визирь - тоже люди. И могут захотеть просто сходить на рыбалку. Вот так я тебе и советую отвечать на вопросы журналистов - а они будут, эти вопросы, твой камуфляж обманул, скорее всего, не всех. Моя охрана промолчит... Иншалла. Но...
   - Хорошо, Умит, тогда я просто напросился половить с тобой рыбу в твоих знаменитых прудах. Попить вина, покурить кальян, повспоминать времена юности. Забыть хоть на денек о политике и прочем. Так - лучше?
   - Гораздо лучше, Гевон. Гораздо. Мы же и правда товарищи по летному училищу! Зачем нам другое "прикрытие"? Я сейчас же прикажу принести удочки. И мы действительно пойдем ловить рыбу. И вина выпьем. И даже, наверно, что-то поймаем, мои пруды поистине хороши. Да можем костер развести и зажарить пойманного карпа. И съесть. И вот тогда-то ты и расскажешь мне, зачем пришел на самом деле. Но "ритуал будет соблюден": старые приятели решили отдохнуть, невзирая на положение и все такое.
   - Да будет по слову твоему!.. Умит.
   - А ты что думаешь, мне самому не хочется посидеть с удочкой в компании давнего товарища? Пошли ловить рыбу, Великий визирь, а там посмотрим!
   - А ведь и правда. Когда я последний раз просто сидел и удил рыбу? Лет сорок назад?..
   - Вот. И я о том. Пойдем уже.
  
   - Так вот, Умит. Нам поступил запрос от мусульман-индусов, которые некоторое время назад захватили русскую Ладу-Веду. Теперь русские собираются отбивать ее обратно и, судя по всему, им помогают аргентинцы, причем неслабо так помогают. Время поджимает, и ответ надо дать очень быстро. Самое главное - запрос пришел не напрямую, а по линии Исламского сообщества, то есть о нашем ответе, каким бы он ни был, осведомлены будут все.
   - И что они хотят?
   - Борта с экипажами, в первую очередь.
   - Ни одного.
   - В смысле, Умит?
   - В смысле, Гевон, мы не дадим им ни одного борта. Вообще. Пусть твой пиар-отдел думает, как отбрехаться. Коагуляция топлива, включая кобальт, плутоний и антивещество. Вирус, поразивший генераторы гипера - наплевать, что они кристаллические. Что угодно. Но ни один наш борт туда не пойдет.
   - Но...
   - Гевон. Подумай. Просто подумай. Это же подстава. Ловушка. У меня есть определенные разведданные о ситуации на Ладе-Веде, полагаю, у тебя их еще больше. Ничего не смущает?
   - Тридцать английских крейсеров...
   - Правильно. Это уже не наша война. И не индусская. А вовсе даже английская. А каждый, кто связывается с ними, им помогает, но для себя не получает ничего. Но это только "первое". А дальше...
   - А что "дальше"?
   - А "дальше" - когда мы последний раз воевали с русскими?
   - Около шестисот лет назад...
   - Правильно, с тех пор хоть и не дружим, но торгуем, и торговля эта выгодна обеим сторонам. Кстати, ее объем составляет около пятой части нашего внешнего оборота, тогда как в случае с Англией это лишь одна пятидесятая. Выгодно нам ссориться с первыми в пользу вторых? Вот просто "по деньгам"?
   - Нет...
   - Еще "дальше". Сколько раз нас предавали, подставляли, "кидали" - немцы?
   - Да вроде вообще никогда...
   - Именно. Я тоже таких случаев не припомню, то есть если и было, то очень "давно и неправда". А ведь в состав атакующих сил именно немцы направили свое самое боеспособное - и крупное - соединение эсминцев. И, наконец, аргентинцы. Основа атакующей эскадры, представители сильной страны с превосходным флотом. При этом страны, которая вообще никогда не воевала с Турцией и представляет собой "следующую" пятую часть нашего нынешнего торгового оборота. Нам предлагают выступить против них? Да я жалею, что имеющиеся соглашения не позволяют нам поучаствовать на их стороне!
   - Даже так, Умит?
   - Даже так, Гевон. Именно так. Я не собираюсь ссориться с торговыми партнерами и посылать наших парней на войну только потому, что принадлежу к одной вере с какими-то обезумевшими индусами. Погонщиков аравийских верблюдов это тоже касается. Мы сохраним рабочие места без торговли с русскими или аргентинцами - по отдельности. Но без того и другого вместе - нет. А самое главное - поскольку мы тут с тобой не султан и визирь, а как бы приятели на рыбалке, вот скажи мне, Гевон, чья власть тебя больше устроит - султана или этих бесноватых аятолла из мечетей?
   - Вообще-то лучше уж пусть будет султан, Умит. С ним, ну то есть с тобой, хоть поговорить можно по-человечески.
   - Вот и по этой причине тоже мы ничего, ни единого борта, не отправим на помощь индусам на Ладе-Веде.
   - Но на нас могут, хммм, несколько обидеться.
   - А на этот случай отправь-ка ты своих лучших дипломатов в Аргентину, Германское Объединение и, пожалуй, Россию.
   - Погоди, Умит, ты что, действительно думаешь о "полной смене флага"?!
   - А вот тут я как раз не Умит, а именно что султан. И - да, думаю. Думаю серьезно. Что должен ответить хороший визирь?
   - Слушаю и повинуюсь! Но... Не могу не добавить: мне нравится эта идея! Как там его... Да продлит Аллах твои дни, о великолепный.
   - Как бы она нам боком не вышла, идея эта... Но с фанатиками нам точно не по дороге. Так что посылай дипломатов, Великий визирь.
   - Я уже выслушал и готов повиноваться.
   - Это услаждает слух властителя, визирь!
   - Ото ж, о великолепный!
  
   ***
  
   "Гинсборро" не "вышел из гипера" на внешних орбитах Лады-Веды. Он даже не "прокрался". И даже не "нарисовался", скорее "слегка проклюнулся", оставаясь при этом чуть не полупрозрачным, как будто оставаясь "одной ногой" в этом самом гипере. За пультом старшего навигатора, в неудобном сенсорном шлеме сидел капитан Фернандо Алонсо - только он умел вот так филигранно "играть с изнанкой мироздания", с "небытием", с гипером...  Только он мог заставить в общем-то неуклюжий трехсотметровый авианосец быть более незаметным и "эфемерным", чем даже тридцатиметровый разведчик, оснащенный аппаратурой активной маскировки.
   - "Воландам" сброс!
   - Есть сброс!
   - Подтверждение?
   - Си, сеньор!
   - Уходим.
   "Гинсборро" окончательно растворился в вакууме, где-то в районе орбит внешних планет Лады. Не то что люди, даже наблюдающая техника не заметили ровным счетом ничего. Да и прошло-то всего одиннадцать секунд.
  
   ***
  
   - Не забываем, у них кислорода было на четырнадцать часов, тогда как подлетное время - тринадцать. Запас недостаточен, второго захода не будет. Парней не должны заметить, пока не станет поздно. Похоже, от них зависит больше, чем нам представлялось.
   - Сеньор, их крейсера не встают в плотный строй!
   - Этого я и опасался... Что ж, теперь очередь фон Эмдена и Рождественского. Они либо "сыграют", либо нет.
   - Линкор в зоне поражения!
   - Не стрелять.
   - Не стрелять?
   - Ну то есть стрелять, конечно, но не по линкору. Как только фон Эмден подойдет к ним на расстояние пуска торпед - залп по трем ближайшим к нему крейсерам.
   - Мы далеко, "закроются"!
   - Зато пройдут торпеды. И быть готовыми к перезарядке! Мне нужно, чтобы все перезаряжались как пехотный рэйлган - за полсекунды!
   - Си, сеньор, будем готовы!
   - Так точно, ваше высокопревосходительство!
   - Щиты ставим только когда - и если - телеметрия показывает нацеливание на нас. До того - вся энергия на оружие. "Бельграно", русские крейсера, общий приказ: после первого залпа - огонь по готовности. Кто "переключился" на противоторпедку - в того и стреляйте. Из всего, что есть. Их слишком много.
  
   - Первый пост готов!
   - Второй пост готов!
   - Целеуказание, смена приоритета! Три первых справа отменить! отслеживать смену защиты на "номерах" четыре, пять и шесть!
   - Есть!
   - Внимание, наши выходят на дистанцию пуска!
   - Вижу пуск! Вижу... Господин адмирал, это важно, у них массовый выход эсминцев вперед, в ход пошли рэйлганы! Но... Господин адмирал, их номера с одного по девять фрагментируются, повторяю, девять крайних фрагментируются, явные попадания тяжелых торпед! Надо менять целеуказание!
   - Кто-то из крейсеров ведет огонь по нашим фрегатам?
   - Номера с десятого по пятнадцатый разворачиваются, возможно с целью ведения заградительного огня.
   - Какая у них защита?
   - Пока торпедная.
   - Огонь, мать его! Огонь из всех стволов! Быстро!
   - Есть четыре попадания... Шесть попаданий... Двенадцатый и пятнадцатый фрагментированы, остальные предположительно повреждены. Защиту сменили на динамическую, все кто остался.
   - Что фон Эмден?
   - Здесь, здесь фон Эмден, - раздался голос в коммуникаторе, - потерял шесть своих бортов, но "ссадил" девять вражеских... А сейчас пойду на второй заход: они же "динамику" включили, вот и порезвимся... Чорт!
   - Что?
   - Еще одна пятерка крейсеров уходит в верхнюю полусферу, явно хотят атаковать мой лидер! Куда бы спрятаться, а?
   - Не надо прятаться, летайте себе спокойно, - практически расслабленно сказал на общей волне Энрике Кортасар, - сейчас мы их пугнем.
   - Пугнете?
   - Именно. Мы уже достаточно близко. Артильерос, сосредоточенно по ведущему "верхней" пятерки!
   - Си, сеньор!
  
   На это, в общем-то, стоило посмотреть: во времена "всеобщей бедности", когда все ресурсы уже веками отправлялись на развитие новых планет и не хватало этих ресурсов решительно никому, "тяжелая эскадренная артиллерия" использовалась редко, ведь сосредоточенный залп линкора или рейдера - в пересчете на деньги и материалы - "выстреливал вникуда" примерно легкий истребитель или добротный орбитальный буксир. Хорошо еще если во что-то попадали, а то ведь могли и промазать. Артиллеристы "старины Бельграно", впрочем, не промазали. Крейсеру Его величества "Герцог Солсбери", поставившему максимальную динамическую защиту, поддерживаемую четырьмя его мателотами, не помогло ничего. Сосредоточенный залп главного калибра тяжелого рейдера не только превратил его в конфетти, но еще и оторвал корму следующему кораблю, "Королю Ирландии". После пропадания еще двух меток с тактического монитора на мостике английского флагмана воцарилась несколько растерянная тишина. В это же время корветтен-капитан фон Эмден орал во всю силу своей луженой глотки - как будто громкость его голоса могла покрыть космические расстояния.
   - Весь огонь на их эсминцы! Торпеды, орудия, все что можно! Кто близко - сближайтесь еще больше и лупите из зенитных автоматов! Валите их, парни, не дайте ни одному уйти!
   - Но их крейсера, герр корветтен-капитан...
   - А у них уже, пожалуй, и нет крейсеров. Вы этого еще не поняли. Они - тоже. А вот я - да. Уничтожайте их эсминцы, пока мы практически "четыре к одному"!
   - Яволь, герр корветтен-капитан!
  
   Фон Эмден, может быть, и не первым заметил странное шевеление на тактическом мониторе, но первым его понял. В то время как уже проигрывающие в численности индийцам английские крейсера застыли в нерешительности, возможно размышляя, как помочь избиваемым эсминцам, не подставляясь под огонь "Бельграно" и крейсеров Рождественского, двадцать "индийских меток", легко узнаваемых из-за меньшего размера, начали потихоньку оттягиваться в сторону линкора. В случае продолжения этого "маневра" между ними и англичанами мог вскоре возникнуть "оперативный разрыв", ничего хорошего защитникам не сулящий. Отдавший приказ о перегруппировке и передислокации индийский офицер либо был полным и безнадежным идиотом, либо... Либо фон Эмден все понял правильно.
  
   - Так, братья-славяне и не очень славяне, все меня слышат?
   - Так точно, Ваше высокопревосходительство!
   - Поворот "все вдруг" и идем на сближение с "индийской половиной". С небольшой дистанции мы их защиту пробьем, а они мазилы, пока пристреляются... В общем, есть шанс "сделать красиво".
   - А англичане, Ваше высокопревосходительство?
   - Да сами-то посмотрите, господин капитан первого ранга, между ними и сикхами уже дырка, в которую можно слона засунуть! Или паровоз, да. Они, конечно, могут попытаться зайти к нам и вовсе с кормы - но это только если совсем себя не берегут. Они тогда на половинной дальности у "Бельграно" окажутся. А его они теперь боятся до бульканья в кальсонах: один его залп - минус двое бриттов, а стрелять он может при желании несколько раз в минуту.
   - А линкор? Что если стрелять начнет он?
   - Он нас и тут достанет. Но что-то мне подсказывает, что стрелять он не начнет.
   - Ваше высокопревосходительство, господин адмирал! Простите, что переспрашиваю, готов принять наказание, но переспрошу: вы уверены?
   - Да, я уверен. С этого момента считать мною сказанное приказом, отданным в бою.
   - Так точно, Ваше высокопревосходительство!
  
   - Русские преследуют отходящих индусов, сеньор.
   - И правильно делают.
   - Но англичане...
   - А что англичане? Встали наконец-то в плотный оборонительный ордер, в который индусов, заметьте, как-то не пригласили. Уже знают, что с немаксимальной дальности мы пробиваем их самую сильную защиту. На свои эсминцы явно махнули рукой - да и то, это ведь не английские эсминцы. Между ними и Рождественским - зона нашего эффективного огня, не верю, что они сюда полезут. Вот чего я опасаюсь - так это их рывка на помощь авианосцу, тогда нам придется покрутиться: пока что группа генерала Гала справляется выше всяких похвал, но ведь и крейсера противника не сделали по ним ни единого выстрела, уж больно фон Эмден смертоносным оказался в самом начале. А потом мы стрельнули... Растерялись они. Испугались. А теперь висят на одном месте и думают. Явно о том, как бы нам нагадить. А подходить ближе, чтобы просто расстрелять их, нам нельзя: кто знает, куда они дернутся и зачем!
   - То есть просто висим здесь и ждем, Энрике? - спросил Жан-Клод
   - Как это "просто висим"?! Мы обеспечиваем безопасность тыла группы крейсеров, перешедшей в тактическое наступление! А равно и пребываем в готовности ограничить противника в маневре, буде он таковой вознамерится совершить! Вот не учился ты в военном училище, Жан-Клод!
   - Дааа, такому словоблудию даже в Сорбонне не учат, тут ты прав.
   - Да что ты дергаешься, генерал? Что покоя не дает?
   - Чавес-старший и его парни...
   - Понимаю, но сам подумай: во-первых, приказ о полной "тишине в эфире" ты сам отдавал, и правильно сделал, между прочим. А во-вторых, крейсера Рождественского попадали в зону действительного огня линкора три или четыре раза, тогда как мы и вовсе в ней довольно давно находимся, пусть и на пределе дальности. Он хоть раз выстрелил? Ведь нет! Значит, Мигель с парнями основную задачу выполнили.
   - Энрике, я согласен, есть высокая вероятность выполнения ими основной задачи. Это прекрасно, мы умнички, они молодцы, все дела. Я волнуюсь о выполнении ими задачи "сопутствующей", но для меня не менее важной.
   - А ты ставил им "сопутствующую задачу"?
   - Да. Остаться в живых.
  
   ***
  
   - Штаб вызывает мостик линкора. Штаб вызывает мостик линкора, прием...
   - Прекращайте, Сингх 1059-й. Они не ответят. Если не отвечают уже полчаса - скорее всего, нет шансов.
   - Но что могло случиться, господин начальник штаба?
   - Не знаю. Но что-то случилось. Линкор не движется, его орудия в походном положении. Мы собирались укрыться под его защитой, оставив англичан на съедение. От англичан мы отошли, и им недолго осталось, судя по всему. Но вот под защитой мы не оказались - поля линкора тоже на нуле, и на наше приближение он не реагирует. Несколько раз он мог выстрелить по врагу, но даже не шелохнулся.
   - Предательство?
   - Нет. Предатели обычно переходят на сторону врага. А наш линкор - как будто бы пустой и законсервированный, сами ведь видите.
   - Но что теперь делать нам?
   - Подороже продать наши жизни. И надеяться, что "Аббаса" выстоит и поможет. Все за линкор, быстро. Эта бронированая туша - сама по себе защита, он же как астероид! Пока они его разломают - если вообще разломают...
   Договорить Бузург Сингх 295-й не успел: крейсер содрогнулся и автоматическая система начала перечисление списка повреждений. Довольно длинного списка. Нескончаемого списка. Ведь что-что, а стрелять артиллеристы адмирала Рождественского умели.
   0x01 graphic
   ***
  
   - Господин генерал, атака неэффективна, повторяю, неэффективна, уходим из зоны контакта!
   - Что "утята"?
   - Живы пока, но не смогли даже приблизиться. Все наши торпеды перехвачены.
   - Два по сто?
   - И подлетать смысла нет, господин генерал. Потери возможны, попадания - ни разу. Мы тоже уходим, "утята" с нами.
   - Но как? Там такое ПКО?!
   - Да не ПКО это. Они создали "кокон". Или "рой". То есть атаковать-то они не атакуют, но защита получается практически абсолютная.
   - "Кокон"? Господи, а это-то еще что?
   - А это большая проблема, - отозвался на общем канале Мигель Чавес-младший, капитан Санта-Марии, - мы не отрабатывали этот прием, поскольку для него надо как минимум пятьсот очень хороших пилотов, а у нас-то неопытные... Но вот у НИХ - тысяча, и всю эту тысячу они подняли. И как пробиваться я, если честно, не знаю. Да, они заведомо "связаны боем", то есть часть задачи мы выполнили - точнее, они сами выполнили ее за нас. Но вот дальше...
   - Да почему я, уже сорок лет как пилот-истребитель и штурмовик, в первый раз такое вижу и вообще о таком слышу?!
   - Господин генерал, а вам вообще когда-нибудь предоставлялась возможность поднять одновременно тысячу полностью укомплектованных бортов с опытными пилотами?
   - Тысячу? Ну да, мне и сотня была за счастье. То есть это?..
   - "Кокон". Он же "рой". Все их машины управляются искином авианосца - ну или искинами, если их несколько. Но не пилотами. Пилотам осталось распоряжаться только бортовым вооружением - вот они и распорядились, посбивав наши торпеды, ведь на управление им отвлекаться без надобности, стреляй - не хочу. При артиллерийской атаке несколько бортов встанут так, чтобы снаряд срикошетировал от них мимо авианосца.
   - Но при этом они могут быть уничтожены, пилоты могут погибнуть!
   - Да. Но искин это по очевидным причинам не интересует, а пилоты потеряли управление даже не когда сели в кокпиты - еще когда принимали присягу. "Кокон" теряет эффективность, если его численность падает ниже четырехсот бортов. Сейчас их полная тысяча.
   - Так и что делать?
   - Я не знаю, господин генерал. Может быть просто ждать, когда у них кончится топливо. Но пока они просто нарезают круги вокруг авианосца, топлива им хватит надолго.
   - А вот я, может быть, и знаю, - сказал Максим Кузнецов, - если ими управляет искин, их можно воспринимать как "информационный массив", а вовсе не как группу истребителей.
   - А по-человечески?
   - А по-человечески, их полет и маневры подчиняются только и исключительно машинной логике. Которой человеческая непредсказуемость, пусть зачастую и глупая, не свойственна.
   - Идея понятна, но как мы можем это использовать? Как-то их обманем?
   - По крайней мере попытаемся. В начале легкие борты с "Санта Марии" начинают обстрел торпедами. Все и сразу. Такого количества "рою" не сбить, потому они откроют сектора обстрела для ПКО авианосца, в то время как наши борта уйдут в маневр уклонения...
   - Ошибка, прапорщик, - отрезал Чавес, - у меня "птенцы", а не "монстры". Торпедами они отстреляются, а вот насчет уклонения - не уверен. К тому же легкие торпеды эффективны против истребителей, но не очень-то сильны против обшивки авианосца. Они и вовсе могут проигнорировать атаку, не открывая секторов обстрела и не меняя траектории.
   - Проигнорировать - атаку?
   - Вы же сами сказали, машинная логика. Легкие торпеды плюс малый опыт пилотов... Потери можно признать приемлемыми. И не делать вообще ничего.
   - А если рэйлганы?
   - Один раз это получится. Но сами понимаете, получится - только один раз! И лучше бы, чтобы в этот раз между вами и авианосцем не было "подушки" из их истребителей!
   - А если...
   - Погоди, Макс, - сказала Анна Сабанина. Что-то эта фраза про "один раз" мне напомнила. Сейчас, момент, надо "поймать"... Вот. Какой калибр рэйлганов у наших фрегатов прикрытия?
   - Обычная "двадцатка", ну, если изнасиловать генераторы, врежут как "двадцать пять", но для такого авианосца это - внешние повреждения брони и при везении "смерть" точек ПКО и стартовых ворот. В случае прямого попадания.
   - Да бог с ним, с авианосцем, пока что. Если их "кибер-истребители" встанут на защиту базового корабля и получат попадание, что с ними будет?
   - Ну, "четвертак" их гарантированно размажет тонким слоем по броне "мама-шипа". В случае попадания, конечно, хотя... Они настолько равномерно распределились вокруг "Аббаса", что не попасть вообще ни в кого тоже сложно. Они ведь и специально защищать его будут. Собою прикрывая.
   - Вот. А если они такие камикадзе - почему бы им не помочь? Смотрите, - глаза прапорщика загорелись, - Все фрегаты отстреливаются именно из рэйлганов.
   - Мы одновременно не сможем, - сказал похожий на медведя майор Трехо, командир звена тяжелых фрегатов, - чтобы на линии прицеливания обязательно оказывался сам авианосец, нам тройками или четверками надо заходить, по очереди или... Или с разных сторон, да.
   - Ну хорошо, заходите так!
   - Но при этом мы "открываемся" для атак истребителей!
   - Господин, ну то есть сеньор, майор, но ведь их истребители составляют этот самый "кокон" и могут покинуть его только ценой риска развала всего построения!
   - А и правда что! - майор почесал свой монументальный затылок не менее монументальной лапой, - Им страшно будет разбивать построение! И из бортовых стволов они если и отстреляются, то только "через своих"! Получается... Получается, что они ведь сами себя поймали!
   - Именно! И если бы у нас не было приказа именно вывести "Аббаса" из строя, их собственными действиями мы могли бы и ограничиться, просто, так сказать, поприсутствовав неподалеку.
   - Но Жан-Клод просил меня именно, как он выразился, "уконтрапупить" этот авианосец, - заметил Мигель.
   - А официально отданный нам боевой приказ гласит "полностью вывести из боя при невозможности уничтожения" - то есть упомянутое Мигелем "уконтрапупить" считается пожалуй что и приоритетным вариантом, - добавил Узиэль Гал, - у нас тут пока "мозговой штурм" и я прошу прощения, что вмешался, командир все-таки, пока надо помалкивать, однако напомнить всем о содержании "неизбежного к выполнению приказа" я счел необходимым.
   - Кто бы спорил, сеньор, ну то есть господин, генерал!
   - Да какая нахрен разница, сеньор я, господин, герр, превосходительство или хрен собачий? - разозлился Узи, - Эти пожиратели падали наплевали на всю остальную свою эскадру, оставив ее без прикрытия и тем самым практически приговорив, зато более чем эффективно защитили сами себя! Мало того, что я пока не услышал ни одной по-настоящему дельной идеи, как поломать эту их защиту нашими силами, я и сам ничего придумать не могу... Ну не видел я такого раньше. Должна быть "таблетка" - волшебная, в смысле - не может не быть, но я... Я не знаю, вот честно.
   - Когда траулер идет в Северном океане на нашей Кокшеньге, - медленно и как-то "отстраненно" начал Николай Шугин, - он, конечно, включает рыболовный радар, совмещенный с полупассивным сонаром, не бросать же сети впустую. Но вот беда: даже самые совершенные радары неспособны отличить косяк трески, которую специально завезли к нам как главную промысловую рыбу, от поднявшейся на непривычно малую для нее глубину рыбы Хабанзон. Одной рыбы, ребята. Которая размером с косяк трески и, таким образом, несколько больше траулера. Рыба эта не хищная, но поразительно умная и ну ооочень злопамятная. Зацепил ее сетью - всё, промысловый выход, считай, не удался. Будет рвать сети, долбить в днище... Пару раз она траулерам это самое днище даже проламывала, приходилось пластырь заводить, аварийные помпы включать, воду откачивать - прям как на войне, честное слово.
   - К чему ты это, Ник? - во внезапно наступившей тишине спросил Максим Кузнецов.
   - К тому, что ну, рыба Хабанзон живет на Кокшеньге "от начала мира", что называется. Но и мы живем там уже более трехсот лет. И о ее присутствии и повадках знаем с самого начала - что у нас, биоразведки нет, что ли? Но поморы-рыбаки все равно ходят в море. Как триста лет назад, в первые дни колонизации. Как сотни лет назад на Старой Земле. Хабанзон там или не Хабанзон.
   - А если не про рыбу?
   - А если не про рыбу, то давайте просто отстреляемся по этому авианосцу всем, что у нас есть. Ну, кроме разве что "пятидесяток" на "муренах-утятах" - их и правда пока стоит придержать. Мы тут обсуждаем, с чего лучше начать, а чем продолжить - торпеды, легкие или тяжелые? Рэйлганы? Фрегаты или истребители? По мне, так это как рассуждать, стоит ли выходить в море, если всегда есть опасность вместо рыбалки получить очередную "войну" с рыбой Хабанзон. Любой помор вам скажет: в море выходить - надо. И даже если не повезет - это всего лишь повод еще раз выйти в море.
   - Да, - сказал Узиэль, - Нам действительно надо "выходить в море". Разрешите, прапорщик, на вашу тему о рыболовстве ответить "несимметричной" темой о военной бюрократии?
   - Хммм... А что вы имеете ввиду, господин генерал? Не понял, признаться.
   - Вы находитесь в моем оперативном подчинении, это понятно. Но какова полная схема вашего подчинения, то есть какой приказ вы получили от своего командования?
   - Мы, как и эскадра вице-адмирала Рождественского, являемся "полностью прикомандированными", то есть на время несения службы у вас мы как бы становимся военнослужащими Аргентины, "со всеми вытекающими", так сказать, хотя при этом и не "меняем флаг" полностью - в том числе и в буквальном смысле, ведь русские борта идут в бой под Андреевским флагом, что никому из нас не мешает. Есть на то какие-то двусторонние соглашения, пакты и прочее... Тут я уже не силен, прошу простить. Это уже к дипломатам, господин генерал.
   - Понял о чем вы, благодарю. Мне известна эта схема, у Израиля также есть подобные соглашения как с Аргентиной, так, кстати, и с Россией. Но для себя, лейтенант, я просто хотел уточнить ваш статус. Вот, уточнил.
   - Лейтенант?
   - Поздравляю, ваше благородие! Ну или как там оно у вас называется.
   - Но...
   - Понимаете, вы только что предложили нам единственную тактическую схему, которая хотя бы с какой-то вероятностью может сработать. Называется она - "отсутствие тактической схемы". Или, если я правильно помню ваш русский фольклор, "как-нибудь, а там как кривая вывезет". Обычно так, конечно, не воюют. Но и ситуация у нас необычная. Никто из присутствующих в такой не был. Так что заказывайте лычки... Тьфу. У вас же знаки различия на погонах. Значит погоны заказывайте. Но вы с сего дня - лейтенант, я генерал все-таки, имею полное право производства.
   - Господин генерал...
   - Что-то не так, лейтенант?
   - Понимаете, я не могу по-уставному ответить "служу Аргентине", поскольку все-таки прикомандирован, а не принят на действительную службу. Не могу ответить "рад стараться", поскольку произвел меня не российский старший начальник, а устав четко предписывает случаи, когда данная формулировка уместна. И не могу ответить "служу царю и отечеству", поскольку в данный момент откомандирован из российской армии.
   - К счастью, лейтенант, любой генерал - это тот еще бюрократ, и здесь-то моих познаний в крючкотворстве хватит. Ваше "полное прикомандирование" не только дает мне право производства вас в следующий чин, что мгновенно подтвердит любая армейская канцелярия в России, но и дает вам возможность ничтоже сумняшеся отвечать "служу Аргентине" - просто в силу международных соглашений, сделавших возможной подобную службу. В общем, нормально все.
   - Тогда служу Аргентине, господин генерал! - засмеялся Николай.
   - Но и это еще не все, - засмеялся в ответ Узиэль, - понимаете, учитывая, что вы - русский, а я - еврей, гораздо смешнее будет что-нибудь вроде "си, сеньор"!
   Теперь смеялся, утирая слезы кулаком, даже "медведь" майор Трехо.
  
   ***
  
   - Первая тройка, начинайте!
   - А с чего, сеньор майор?
   - Со всего! И можно без текилы! Хотя нет, без текилы не стоит. Но открывайте уже огонь, камрады на подходе!
   - Нас может разбросать!
   - Да и наплевать! Вторая тройка! Слышали? Первых может разбросать, готовьте маневр уклонения, но отстреляться чтобы сразу по достижении эффективной дальности!
   - Есть запуск, сеньор, рэйлганы два раза... Три. Все, накопители пусты, уходим на перезарядку.
   - Далеко не уходите, понадобитесь еще!
   - Си, сеньор!
   - Вторая тройка готова, начинаем?
   - И не спрашивайте, долбите просто. Первая! Когда отстреляется третья, вы должны быть уже готовы и на подлете!
   - Да когда же мы успеем?
   - Когда хотите! Разрыв между тройками в пусках и залпах в пределах полминуты!
   - Да мы даже на учениях так не оборачивались!
   - А вы и не на учениях. Вот как хотите.
   - Си, сеньор...
  
   - Так, девочки и мальчики, без самодеятельности и быстро. Показал компьютер две трети максимума для торпед - запуск. Показал те же две трети для бортовых рэйлганов - все, "до железки", выстрелить вперед, по авианосцу, и бегом обратно. Ни в кого специально не целиться, дуэлей не устраивать. Вам тут "Санта-Мария", а не "Черная каракатица". Если хоть кто-то выпадет из графика - задержит всех своих товарищей, у нас нет лишних стартовых столов! И точек обслуживания лишних нет! И техники не роботы! Командиры групп, вы профессионалы, давайте теперь сами разбирайтесь. За мной общая координация, я на связи. И вот что, "птенцы". Пока что вы лейтенанты только "авансом". Но если справитесь и сегодня - и вас так и останется пятьсот, а не как в прошлый раз - я добьюсь изменения и статуса авианосца. А теперь вперед, и чтобы до секунды по графику!
   - Си, сеньор!
   Первая волна с "Санта Марии", сто пятьдесят бортов, отошла от стартовых ворот и довольно сноровисто построилась "двойной призмой" - вообще-то, такое построение использовалось против уступающего числом противника, находящегося в глубокой обороне. Сегодня все было не так... Но сегодня вообще все было "не так".
  
   - "Галилы" на левую сторону "призмы", "Пингвины" на правую.
   - Принято.
   - Си, камрады. Прилепились.
   - Куда стреляем?
   - Пока никуда. Смотрим. Отстреляться успеем, но мало ли "дырочка откроется"?
   - Принято. Ждем.
   - Ребят, ну на "Пингвинах", вы с "Гинсборро"?
   - С "Гинсборро", с "Гинсборро". Ты, камрад, давай на тактический экран смотри, не отвлекайся. У нас своя задача, мы "прилепились" так, за компанию. Ты же не против?
   - Конечно не против! А что за...
   - Есть две трети! Общий торпедный залп! Рэйлганы подготовить! Обратный поворот через сорок секунд!
   - Виталий, Ник, вы там как?
   - Приложили свой "хардкор" к залпу "птенцов". Общее направление - кормовая часть. Сейчас увидим...
   - Кончита, смотри на монитор! Ну то есть здесь Два по сто, сеньора майор... За их тринадцатым шпангоутом!
   - Вижу! Туда! Все! "Галилы", берите целеуказание от "моих", беглый огонь всем что есть!
   - Уже!
   - Два по сто?
   - Тоже отстрелялись... Дырка! Дырка!! Турель ПКО с мясом выдрало, истребительное прикрытие рассеяно! Это чем же мы им залепили?!
   - Первая тройка, слышали? Торпедное попадание за тринадцатым шпангоутом, "кокон" еще не восстановился, выжимайте накопители!
   - Си... Есть попадание! Есть разгерметизация! У кого-нибудь остались торпеды?
   - Нет! Все пустые!
   - Ну обидно-то как!
   - Здесь Сабанина! Накопители под завязку, другого случая может и не быть! Макс тоже готов! Дистанция половинная!
   - Даваааай! - крикнул на общем канале генерал Гал.
  
   Пятидесятый калибр отличается от двадцатого, даже и от "четвертного", примерно так же, как грузовик от легковушки. "Крейсерские" рэйлганы "мурен-гуськов", да еще и выстрелившие с крайне малого расстояния, да еще и в область поврежденной брони, по разным векторам, "прокололи" авианосец насквозь. Замерзающий водяной пар появился и на его противоположной части, причем в двух разных местах.
  
   - Десять секунд!
   - Еще раз!
   - Есть перфорация!
   - Еще раз!
   - Не успеваем!
   - Кто лампочку не погасил? Погасить нахрен! Еще раз!
   - Перегрев зарядного контура!
   - Наплевать, еще раз!
   - Загоримся!
   - Вторая волна с "Санта Марии" на подходе, какие целеуказания?
   - "Кокон" распадается! Сейчас нам будет весело!
   - Не нам, а "птенцам"! Еще раз! Быстро!
   - Два по сто! Два по стооо!
   - Здесь! Все "Пингвины" и "Галилы", за мной! Прикрываем "стрелков"!
   - Как, чем? У нас по полбоекомплекта и все!
   - Чем хотим! Других тут нет, малышня не в счет!
   - Еще раз!
   - Да у нас реактор горит!
   - Еще раз!
   - Оперативное командование - Два по сто!
   - Принято!
   - Фрегатам заградительный огонь!
   - По кому?
   - По всему!
   - Еще раз!
   - Нет. Все. Накопители ноль. Реактор сдох.
   - А что Макс?
   - Макс...
   - Что Макс?
   - Прямое из турели ПКО. Защита-то отключена. Не увернулся.
   - Когда?
   - Да уж минуты три как.
   - Еще раз.
   - Но тогда мы даже не сможем уйти.
   - А тебе хочется куда-то уходить?
   - Да, ты права. Еще раз.
   0x01 graphic
   ***
  
- "Птенцы", торпеды выпустили?
   - Си, сеньор Два по сто!
   - Назад.
   - Но у нас еще есть боекомплект!
   - Вам что сказано было? График не нарушать! Назад!
   - Но тут же...
   - Назад, дети бразильских диких обезьян, чтоб через десять секунд духу вашего тут не было!
   - Си, сеньор!
  
   - Ну что, парни, порезвимся?..
   - Почему бы и нет, командир. Боекомплект на половине, но можно же ведь и одиночными стрелять. Это будет даже интересно.
   - У нас на "Галилах", командир, рэйлганы-"восьмерки", а не "пятерки", как у вас. Если врежем - так врежем. А их "Хэрриерам" много не надо.
   - Но все-таки их многовато как-то...
   - Да тю! Вот еще эти "кэмел райдерз" меня напугают! Да горилки мне не пить!
   - Пилот, ты украинец что ли?
   - Нет, сеньор Два по сто, я еврей!
   - Точно еврей? А то как-то мне странно.
   - Точно, точно! - раздалось на общем канале сразу несколько голосов, - Вы просто не знаете, сеньор, это же Рабинович! Вы, конечно, не из наших, но должны ведь знать: в любой приличной компании должен быть Рабинович. А у нас компания приличная!
   - Да, - сказал Рабинович, - И, как следствие, я - есть.
   - Хммм... - задумался командир, - То есть получается, что теперь, когда мы с вами объединились, и наша компания тоже стала наконец-то приличной, поскольку здесь есть Рабинович?
   - Получается, что так, сеньор!
   - Что ж, в приличной компании и воевать как-то... Приличнее. Чтоб горилки мне не пить. Ну то есть текилы, я имел ввиду, ну в общем вы поняли.
  
   ***
  
   Майор Сингх 3267-й, старший из оставшихся в живых на борту авианосца "Аббаса" офицеров, слушал синхронный перевод радиоперехвата на наскоро организованном запасном командном посту и понимал, что сходит с ума. Сорок восемь истребителей противника готовились к атаке шестисот уцелевших бортов с "Аббаса" - именно к атаке. Сорок восемь. Шестисот. Именно так. И при этом говорили между собой о "приличных компаниях", какой-то "горилке" и неком Рабиновиче. Это было за пределами понимания, за гранью добра и зла. Он бы понял, устремись эта горстка в самоубийственный налет, преисполненная этого их "погибаю, но не сдаюсь". Хотя... Это же русская "фишка", как и камикадзе - японская. А тут вроде аргентинцы. И евреи, да. Можно бы было посмеяться над ними... Но какие-то они слишком уверенные. Вот слишком. А значит - чудес ведь не бывает! - атаковать будут, вероятно, и вовсе не они.
  
   - Все уцелевшие сенсоры - на среднюю и большую дальность!
   - Что истребители, о великий?
   - Забудем пока о них, возможно, нас ждет еще один налет тяжелых фрегатов, если не крейсеров. Наши там, где есть, а эти... Да пусть делают что хотят, их в дюжину раз меньше, а их поддержка ушла.
   - Слушаю и повинуюсь!
   - Нет. Отставить большую. Только средняя. Но бросьте на нее все. Детализация - классы с торпедоносца по эсминец.
   - Но что там может быть?
   - Один кораблик, показавшийся нам торпедоносцем, превратил нас в головку швейцарского сыра - сплошные дырочки. Один, ведь второй мы сбили! А судя по беспечности их истребителей, таких корабликов у них не два, а больше.
   - О Аллах, милостивый и милосердный! Ведь эти скорлупки так малы, что их не сразу заметишь!
   - Им нельзя дать открыть огонь. Сделать даже один выстрел - потому что сейчас даже один может оказаться для нас последним.
   - Слушаю и повинуюсь! Все сенсоры на среднюю дальность! Уточнить детализацию! Истребителям задействовать бортовую аппаратуру для поиска целей класса "торпедоносец"!
  
   ***
  
   - Командир, они развернули сканирование средней дальности, явно с целью обнаружения целей класса "малый эсминец - тяжелый торпедоносец".
   - Только "Аббаса"?
   - Нет, истребители тоже! Перевели сенсоры с общего режима на специализированный - у него ведь дальность больше!
   - Циркулярно всем: смена несущей общей связи на "фраг-три". Но... Какая милота!
   - Си, сеньор, смена несущей. Милота?!
   - А что же еще? Какой нижний предел чувствительности детализации для торпедоносцев? Ну-ка, всем вспомнить училище, у нас все равно еще минут десять!
   - Минут десять - до чего?
   - Разговорчики мне тут! - уже откровенно веселился Два по сто, - Вопль господина генерала Гала на общем канале все слышали?
   - Ой, а ведь таки да, он там пискнул что-то вроде "Оперативное командование - Два по сто".
   - Да не пискнул - проревел! Просто коротко так. На идиш, наверно. Хотя я понял.
   - Да не важно, что он там сделал, хоть прошептал. Он меня назначил исполняющим обязанности тактического руководителя в этом отдельно взятом районе и в этом бою. И пока, как говорится, не отозвал. Так что я не просто "командир" из-за опыта и знания обстановки, я действительно командую нашими бортами в окрестностях авианосца этого - вот вами, например.
   - Ой! Ой! Ну що же вы меня так пугаете! - раздался голос Рабиновича, - Я-то думал - ну опытнее нас кригскамрад, ну командир группы с самого "Гинсборро", кто б о нем не знал, конечно, пусть пораспоряжается, а мы может и научимся чему, чай не шлемазлы и не шабатгои какие, а тут оказывается - целый ребе начальник! Ну то есть сеньор, я таки дико извиняюсь. А что если у меня теперь - понос на нервной почве? А я в кокпите, в пауэрсьюте и пристегнут, как... Как космонавт?
   - Рабинович, вы кто, простите меня за вопрос, по званию?
   - Рядовой я... Старший. Ну то есть матрос первой статьи, если, например, по русской "сетке", или младший сержант, если по вашей.
   - Младший сержант... И пилот?!
   - А когда нас набирали - выживать надо было, а не протоколы соблюдать. Умеешь летать - таки садись и лети. Причем не в "Галил" садись, а во что под руку подвернется. Включая полукустарные атмосферники. Я юнгой в кокпит попал, рядового-то только в восемнадцать дали, раньше не положено. Потом - старшего, "по совокупности"... А скорее всего просто потому, что вообще живым остался.
   - Врет он, командир! Вот как раввин монашке врет!
   - В смысле?
   - Наш Натан троих детишек с "фермы" менталистов вывез. На атмосфернике. В бомболюках. Соответственно, не поднимался выше трех тысяч, но увернулся от всех зениток. То есть увернулись-то именно бомболюки, а так в машине было два десятка дырок и пара-тройка - в самом Рабиновиче.
   - И за это - звание старшего рядового, который младший сержант?!
   - Ну, еще медаль "За героизм" и "Знак отличия начальника генштаба", а это ведь покруче иных орденов. Но звания-то "через раз" давать нельзя, ни у вас, ни у нас. Только Рабинович скромный и не болтает обычно.
   - А що тут болтать, и так до подштанников разденете в присутствии соседей... Шлемазлы.
   - Понятно. Так вот скажите, Натан, а вы в курсе пределов чувствительности на разных детализациях?
   - А то! Вот щя вспомню... Во! Нижний предел детализации при настройке на торпедоносцы - от двадцати трех метров длины и от сорока тонн массы покоя!
   - Опа! Точно! А ближняя граница уверенного распознавания при выставлении "средней дальности"? Знаете?
   - Да что тут знать, десять тысяч километров, цифра круглая.
   - А теперь оцените характеристики нашей группы.
   - А зохен вей... Максимальная масса двадцать восемь тонн, максимальная длина семнадцать метров - это "Галилы", вы еще меньше... Дистанция шесть тысяч... Только не говорите мне за смену несущей, это тоже было специально?
   - Мы - "Гинсборро". Нам приходится. Нашу стандартную несущую знают, наверно, уже все, кому не лень. И коды могли поломать. Вот и слушали.
   - И...решили, что мы отвлекаем внимание от кого-то другого?
   - Раз переключили сенсоры - решили! И даже истребители привлекли, такого подарка я от них и не ждал, признаться.
   - То есть они нас в моменте не видят?
   - От слова "вообще"!
   - Так чего мы ждем?!
   - Еще сорок секунд, парни. Еще сорок секунд. Я вам на мониторы сбросил отметку - "время семь". Вот ровно за две секунды до отметки начинаем движение. Десятками - "верх-низ-лево-право". Я веду левую десятку, Рабинович правую, остальные сами разберетесь, не маленькие. Подходим на пятьсот метров - тогда они нас, конечно, заметят, но мы будем уже как в тире.
   - А почему "семь"?
   - Друг у меня был, Седмичкой звали. Погиб. Но теперь эта цифра - семь - у нас как бы счастливая.
   - А что будет через сорок секунд?
   - А через сорок секунд у них заорет баззер "топливо кончается". Причем практически одновременно у всех. А садиться им пока некуда, "рабочих" столов у них два из полусотни и ремонт грозит затянуться.
   - То есть мы тут... Да вы просто монстры какие-то, на "Гинсборро" вашем!
   - Вы сами не котятки. Только опыт разный. Все. Готовность. Пока они опомнятся, мы даже одиночными расстреляем все что есть. И надо будет сматываться.
   - А потом?
   - А ты сначала доживи, пилот.
  
   ***
  
   - Двенадцать тысяч метров.
   - Реакция ноль.
   - Не видят! О Мадонна, не видят!
   - И увидят только в оптику, похоже. Увлеклись, явно увлеклись.
   - Да они лохи чилийские!
   - Камрад, не обижай чилийцев, у нас с ними дружба и все такое!
   - Извини, камрад, не подумал.
   - Десять тысяч.
   - По кабинам не стрелять!
   - Как не стрелять? А куда тогда?
   - Движки им дырявьте. Движок он большой, попасть проще, а без него не полетаешь.
   - Пилоты выживут.
   - Да и хрен с ними. Ты одиночным в кабину попадешь?
   - Попаду! Ты ж меня знаешь, Два по сто!
   - Все равно не рискуй. Пусть живут, кабронос эти. Не до них.
   - Хорошо.
   - Я конечно опять дико извиняюсь...
   - Восемь тысяч. Реакция ноль.
   - Натан, так что у тебя?
   - Мы так метко, как вы, может и не сможем, ребе начальник!
   - Но вообще в "Хэрриер" попадете?
   - Ну это-то да, куда-нибудь да попадем.
   - Достаточно. У вас же и мощность больше.
   - Эх, торпеды бы...
   - Отставить пустые терзания!
   - Си, сеньор.
   - Пять тысяч. Все еще ноль.
   - Даже странно как-то. И они не в "коконе", видите? А ведь их еще почти шесть сотен!
   - Замануха?..
   - Тоже вряд ли. Одно дело заманить, другое - подставиться. А они уже именно подставляются. Неужели настолько идиоты? Поверить не могу...
   - Три тысячи. Начали движение.
   - К нам?
   - Нет. Просто меняют ордер. Около сотни отползают к двум рабочим воротам.
   - Ну это понятно - те, кто вообще "на лампочке". Но заправиться и выйти они не успеют, раньше надо было.
   - Ну так и остальные почти на нуле! Вот и не шевелятся особо.
   - И снова я должен извиниться, командир, но я похоже знаю, что это. Не "замануха", нет.
   - А что же?
   - Безнадега.
   - Тысяча пятьсот. Мы уже почти среди их передовых бортов.
   - Они не стреляют!
   - Боеприпасы берегут. У них тоже мало осталось.
   - Все. С тысячи начинаем.
   - Говорил же - с пятисот!
   - Они рассредоточились. Прицельный огонь одиночными, в свалку не соваться - и помнить о боекомплекте! Выскакивать раньше, чем он совсем закончится!
   - Си...
   - Прекращаем разговоры, парни. Сейчас нам придется немножко полетать. На десять секунд включаю открытую волну.
   - "Гинсборро" идет!! - проревели на открытой волне двадцать восемь глоток.
   - Мда, ребе начальник, а вот теперь они, похоже, таки обосрались.
  
   ***
  
   Сингх 3267-й сидел в тактическом кресле и всерьез подумывал о самоубийстве. Его и его парней - обманули. Просто вот взяли и обманули, "на пустом месте", причем даже как-то и походя. Очевидно отвлекающая группа вражеских истребителей оказалась все-таки атакующей, но мало ведь того! Их действия привели к тому, чего боится каждый командир - они посеяли панику. Еще и этот их вопль "Гинсборро идет!", который слышали все... Как, право же, какие-то древние меченосцы, бегущие в кровавую рукопашную. Хотя... То, что они устроили у борта "Аббаса", и было кровавой рукопашной. "Хэрриеры", несмотря на десятикратное превосходство, судорожно метались, сжигая последние капли топлива и бессмысленно расстреливая остатки боекомплекта. Несколько даже столкнулось между собой - разве может опытный пилот допустить такое, если он в своем уме?! Паника, явная паника. Сесть для перезарядки и заправки некуда. Спрятаться, скрыться - негде. Даже трусливо удрать не получится - топлива нет. И на искины пилотаж не переключить, их и было-то всего два, для этого подходящих, так оба же уничтожены! А эти... На исковерканом попаданиями борту авианосца еще осталось шесть чудом уцелевших малых зенитных турелей. И иногда - одним из тысячи выстрелов - они попадали по "Галилам", но лишь высекали из их бронекорпусов снопы искр. А по "Пингвинам" они - не попадали! Как ни старались! Заговоренные какие-то. Или ими тоже искин управляет?.. Но как? Крупных кораблей поблизости нет...
   А метки истребителей с "Аббаса" продолжали гаснуть. Тактический монитор выглядел как в дурном сне: строчка "Критическое повреждение двигателя, выход из боя" повторялась и повторялась, как ошибка системы какая-то, лишь иногда сменяясь чем-то вроде "разрушение силового каркаса" или "гибель пилота". Один раз была даже "полная фрагментация" - ну так тут же "Галилы", эти если хорошо попадут - да, могут...
   Но метки гасли. Одна за другой. И делали это быстро.
   По прошествии нескольких минут, показавшихся майору самой долгой вечностью в его жизни, нападающие одновременно развернулись, пугнув - даже не сбив! - ближайшие к ним "Хэрриеры", и ринулись прочь. Преследовать их было некому, стрелять по ним - нечем. Кто-то даже крикнул "Победа!", но это явно был какой-то дурак. Майор Сингх 3267-й и выяснять не стал, кто именно. Какая тут, к шайтану, победа, если от почти пятисот находившихся в пространстве бортов осталось триста двадцать восемь.
   - Истребителям посадка на обшивку. Пилотам - эвакуация через внешние шлюзы. А то, не приведи Аллах, у них еще и воздух кончится.
   - Но тогда мы не сможем опять поднять машины!
   - А зачем вам машины с задохнувшимися пилотами? И как вы собираетесь их обслуживать через двое ворот из пятидесяти? Выполнять!
   - Слушаю и повинуюсь...
  
   ***
   - Так, не расслабляемся, все бегом на перезарядку, потом сразу выход!
   - Будем продолжать?
   - А как же! Хоть и немножко по-другому. Господин генерал, разрешите привлечь "Санта Марию"!
   - Разрешаю. Чавес, распорядитесь.
   - И что же вам угодно, любезный сеньор Два по сто?
   - Мне угодно полную "волну" ваших бортов. Вы не беспокойтесь, сеньор капитан, в случае чего мы их во второй эшелон поставим, вперед себя в драку не пустим. Но они нам нужны, и очень.
   - Хорошо, выход ста пятидести бортов через пять минут. Боевая тревога по авианосцу!
   - Да, и "Галилы": будете выходить, пригласите за компанию русские торпедоносцы. Только пусть торпед не вешают.
   - Как это "не вешают", - раздались в эфире голоса Виталия и Николая, - а чем мы стрелять-то будем?
   - А стрелять вы, парни, не будете. Уж извините.
   - А зачем тогда...
   - Таки камрады, не портите ребе начальнику сюрприз. Просто полетели с нами. Мы только что отлично повеселились, уверен, что и в этот раз будет забавно. Вам понравится! - сказал Рабинович.
   - Да, Николай, Виталий, буксировочное оборудование у вас есть?
   - Надо эвакуировать подбитые борта?
   - Один борт.
   - Вдвоем?
   - Так он с вас размером!
   - Вы хотите сказать...
   - Да. Борт Максима Кузнецова фрагментирован прямым попаданием. А вот борт Анны Сабаниной - нет. Были зарегистрированы пожар и частичная разгерметизация, но попаданий-то не было. Вероятность выживания хоть кого-нибудь из экипажа я оцениваю как отличную от нуля - ведь это ж не истребитель, воздух у них еще есть.
   - Это меняет дело!
   - Не спорю. И потому после выполнения основной задачи вы должны вытащить оттуда то, что осталось от "Мурены" Анны.
   - А какова основная задача?
   - Находиться в тысяче километров за нашей группой и следовать за ней, как привязанные. В радиопереговоры не вступать, в "общем трепе" не участвовать. Просто присутствовать.
   - И зачем это надо?
   - Ну вот все вам расскажи, господа лейтенант и прапорщик! Полетели! Там поймете. Коммуникаторы на прием.
  
   ***
  
   И опять майор Сингх 3267-й сидел у тактического монитора. Они, эти сорок восемь "мечников-рукопашников", ни одного из которых не удалось сбить, вернулись. Только теперь их сбивать некому и нечем, перезарядившиеся наконец-то сто бортов очевидно не справятся. Тем более не справятся, что "второй волной" шло еще полторы сотни аргентинских истребителей - понятное дело, под завязку заправленных и полностью вооруженных, иначе зачем бы им сюда лететь. Только подраться. А в некотором отдалении... В некотором отдалении - две очень странные "засветки", вроде торпедоносцы, но слишком они велики - и похожи на монстров, продырявивших "Аббаса" и превративших его практически в металлолом.
  
   - Если это то, что я думаю, у нас неприятности, о великий, - сказал старший офицер наблюдения.
   - Если это то, что ты думаешь, то мы покойники, - ответил майор, - прикажите начать сброс "некритичного" персонала авианосца в спасмодулях. Включая пилотов неактивных бортов.
   - Модули уничтожены, о великий! Осталось всего два - но один зарезервирован для вас, а другой для офицеров штаба.
   - Используйте эти два. Чтобы никому не было обидно, посадите туда просто самых молодых по возрасту. И - сброс.
   - Но мы еще можем...
   - Из нас уже сделали швейцарский сыр. Сейчас из нас будут делать решето. Выполняйте.
   - Слушаю и повинуюсь!
  
   - Оперативный командующий ВКС Аргентины в данном районе вызывает командующего авианосцем "Аббаса"! - раздалось на общей волне.
   - Здесь майор Сингх 3267-й, исполняю обязанности командующего как старший офицер на авианосце. С кем я говорю?
   - Лейтенант Хулио Модена.
   - Оперативный командующий - и лейтенант?!
   - Другого предложить не могу, майор.
   - Хорошо. Что вы хотите мне сказать?
   - Я только что заметил сброс двух спасмодулей. Правильно ли я понимаю, что других модулей у вас просто нет?
   - Да.
   - Могу я спросить, кто ушел на модулях?
   - Отчего же нет. Самые молодые - по возрасту - из экипажа. Старшие офицеры остались здесь.
   - Ну если так, обещаю, что по модулям никто не отстреляется. А вам же, господин майор, я предлагаю почетную капитуляцию. Мой приказ подразумевает полное уничтожение вашего корабля или полный вывод его из боя. Сдача в плен соответствует второму "варианту" приказа. А вам позволяет сохранить жизни ваших людей, ведь удрать им не на чем. Рэйлганы же пятидесятого калибра вас в конце концов фрагментируют, а ваши борта до наших "стрелков" не долетят, сами понимаете.
   - Понимаю. Конвенции?
   - Будут полностью соблюдены: никаких заключений в тюрьмах, медицинская помощь раненым, возможность переписки с семьями, по окончании текущего конфликта всем вашим людям, включая и вас, будет предоставлена возможность вернуться домой. Мы воюем "по правилам", господин майор, по крайней мере с теми, кто не позволил себе бессмысленных зверств по отношению к нам.
   - Хорошо. На таких условиях мы готовы сдаться. Что необходимо сделать?
   - Деактивировать оружейные системы корабля, запереть в отдельном отсеке личное оружие экипажа и быть готовыми принять призовую партию. В ее состав будут входить и медики, естественно.
   - У нас продовольствия на двое-трое суток, даже в теперешней численности.
   - Если закончится - поделимся, голодом морить мы вас тоже не намерены.
   - Хорошо. Мы сдаемся. Личное подтверждение отправляю вам на этом же открытом канале.
   - Принято, вижу. И, соответственно, отзываю атакующую группу. Ждите призовых. Группа, общее "все назад"! "Тяжеловесы", деактивировать орудия, взять на буксир "Мурену"!
   - Какие орудия? - спросил по внутреннему каналу Виталий.
   - Те, из которых мы только что отстрелялись! - ответил Николай.
   - Но ведь у нас их нет!
   - Это ты так считаешь. А они - есть. И только что вдрызг раздолбали огромный авианосец, хоть их у нас и нет.
   - Да, ты прав. Этот Два по сто их просто... Да он же их просто на...
   - Вот поэтому он - "Гинсборро", а мы пока - "гуськи". Я охреневаю от этого парня. Быть ему генералом. Или адмиралом.
   - Или шулером.
   - Шулер он уже сейчас!
  
   В кабинах тяжелых торпедоносцев, заводящих "буксировочную гравитацию" под поврежденную "Мурену", имел место дикий хохот.
  
   ***
  
   - Господин генерал, слагаю с себя обязанности оперативного командующего в связи с завершением боевой операции. Докладывает лейтенант Модена.
   - Майор Модена.
   - Но ведь...
   - Да знаю я! Нельзя как бы, капитана сначало надо! Но ты, Два по сто, командовал на уровне штаб-офицера. Еще и успешно. Вон какую лайбу в плен взял. И, главное, как! Я когда Рождественскому рассказал - знаешь, что он ответил?
   - Что, сеньор?
   - Он сказал, "Победить в такой ситуации - уже доблесть и честь. Но не просто победить, а настолько цинично на... - это талант!"
   - Что ж, спасибо ему за добрые слова. Вот честно. Я старался!
   - И у тебя получилось, майор! Ваш Лейбович утвердит, я уверен.
   - Уже утвердил, - сказал вошедший на центральный пост капитан Алонсо, - тут мне Энрике дал почитать сообщение от командующего, момент... Вот, цитирую: "В связи с необычайно высокой эффективностью действий некоторых военнослужащих, в частности лейтенанта Модена, младшего сержанта Рабиновича и прапорщика Сабаниной, как и других участников операции, разрешаю в их отношении, в исключительном порядке, неплановое производство в чинах. Ответственность за выбор производимых оставляю на непосредственных командирах, но поддержку гарантирую".
   - Однако, Два по сто, - сказал Узиэль, - если по поводу прочих Лейбович лишь "оставил за нами-командирами выбор", тебя, Рабиновича (кстати кто это?) и Анну он назвал поименно. Так что... Так что извини, майор. Еще и медаль какую-нибудь тебе повешу - ну чтобы "пример для молодежи" и все такое...
   - А что, господин генерал, вот медаль - и правда давайте! А то у меня уже две есть, но смотрятся на парадном кителе как-то... Неаккуратненько. А вот если три...
   - Обязательно! Теперь дальше. Майор Трехо, вы готовы к высадке призовой партии на "Аббаса"? Вы же тяжелые фрегаты, у вас это должно было входить в подготовку.
   - Си, сеньор, входило, умеем! "Контроль персонала" на чужом борту, первая помощь раненым при необходимости, содействие своим тыловым в последующем интернировании... Это было на учениях, справимся.
   - Прекрасно! Тогда считайте, что только что получили приказ. Займитесь этим, майор.
   - Си, сеньор! Не подведем!
   - Отлично, благодарю вас, майор. Далее. Прапорщик Сабанина. Ее можно вызвать "от соседей"?
   - Нет, сеньор, она сейчас на "Бельграно", в медблоке. В капсуле. Обширные ожоги, радиоактивное поражение, верхняя челюсть в кашу... В общем, сеньор, поговорить с ней можно будет разве что через недельку.
   - И досталось же ей...
   - Они стреляли сначала "на расплав стволов", потом "на расплав накопителей", потом "на расплав реактора"... А кораблик-то у них - реактор аккурат за унитазом, а накопитель под тактическим столом. Сильно обгорели и облучились. Один из матросов тоже в капсуле, но ему там месяц валяться, иначе калекой останется. А второй и вовсе помер, не откачали. Прапорщику еще повезло.
  
   - Мда... Связь с Рождественским есть?
   - Си, сеньор, секунду!
   - Здесь Рождественский. Генерал Гал?
   - Да, господин адмирал. Просьба есть.
   - Мы тут немножко заняты...
   - Я быстро. Российская подданная, прапорщик Анна Сабанина. Надо сразу капитана, "мимо" лейтенанта. Могу сам, но если вы...
   - Но как?
   - Есть "индульгенция" от Лейбовича.
   - Письменная?
   - Да.
   - Тогда, считайте, уже. Это все?
   - Да.
   - Простите, генерал, действительно спешу.
   - Спасибо, адмирал!
   - Не за что.
  
   - А вот Рабиновича вызвать ко мне.
   - Си, сеньор!
   - Младший сержант Рабинович, прибыл по вашему приказанию!.. Ребе генерал-майор - добавил Рабинович, рассмотрев израильские знаки различия Узиэля.
   - Младший сержант, это ведь вы в свое время были одновременно награждены и медалью "За героизм", и знаком высшего отличия Генерального штаба Израиля?
   - Ну, было дело, ребе генерал-майор, - Рабинович явно засмущался.
   - А в атаке на авианосец противника вы командовали десяткой "Галилов"?
   - Мне Два по сто велел, ну то есть сеньор лейтенант Мо... Модена, вот.
   - Знаю. Но командовали же? И никого не потеряли?
   - Да мы тогда вообще никого не потеряли, удивительно даже!
   - Властью, данной мне народом Израиля, я произвожу вас в лейтенанты и представляю к медали "За отличие". Производство вступает в силу немедленно.
   - Так это, ребе генерал-майор... Чтоб мне горилки не пить...
   - Вы пилот?
   - Да!
   - Вы командовали группой у "Аббаса"?
   - Командовал!
   - Борта противника сбивали?
   - Так точно, сбивал, и парни тоже!
   - Ну и все. Подтверждаю ваше командование на постоянной основе. Вы - офицер и командир группы. Отправляйтесь "службу править", лейтенант Рабинович!
   - Есть, ребе генерал-майор! Отправляюсь! Но все-таки чтоб мне горилки не пить...
  
   ***
  
   - Все на месте?
   - Все, командир.
   - Знаете что?, - сказал Мигель Чавес-старший, - а не будем мы проламывать их обшивку. Втихушку пару-тройку технических шлюзов вскроем.
   - Но пропускная способность...
   - А большая часть экипажа "Бесстрашного" пока остается на "Воландах". И пилоты тоже. С нами - только те, кто служил в корабельной полиции или проходил тренинг по защите от беспорядков, абордажа или еще чего-то внутри корабля. Сколько таких?
   - Всего сорок человек, командир.
   - Кто докладывает, прошу прощения?
   - Старший офицер ПКО "Бесстрашного", капитан третьего ранга Гериев. В мои обязанности "на походе" входило также командование корабельной полицией и "силами безопасности", вот и знаю...
   - Хорошо, кап-три, разделите этих людей на четверки и прикрепите к моим парням. Первыми внутрь пойдут именно они. Остальным - быть готовыми смыться при поступлении сигнала "трындец".
   - Какого сигнала?..
   - Ну это же ваше слово, разве его значение вам непонятно? Если мы встретим серьезное сопротивление - сможем только "придержать" его, пока простые моряки удерут. Если нет - другой разговор.
   - Но если мы улетим...
   - Извините, но это не ваше дело. Зато это наша работа. А ваша - полностью обездвижить и лишить огня линкор. Но только если мы увидим, что у вас есть шанс это сделать.
   - Принято. Делаем как он говорит, парни, некогда тут спорить.
   - Ясно, господин капитан третьего ранга!
   - "Мои", все готовы?
   - Обижаете, сеньор, мы позавчера были готовы!
   - Нанороботы? Дроны?
   - Да мы уже, только по телеметрии, бесконтактно, половину их защиты ломанули, "малыши" будут как дома!
   - Тогда сразу после касания - в технические люки. Вторые номера ищут кабели и волноводы, первые на подстраховке, русские моряки - внешнее охранение, но не дальше пятидесяти метров. Все понятно?
   - Си, сеньор!
   - Так точно!
   - Сколько до касания?
   - Минута. Нас видят, но мы в "мертвой зоне".
   - Ждут, значит. Вопрос - с чем.
   - Пока не залезем - не узнаем.
  
   ***
  
   - Сэр, индусов надо немедленно отстранить от всех решающих действий на линкоре!
   - Причина?
   - Угроза абордажа, сэр!
   - Угроза абордажа?!
   - Несколько бортов противника, выглядящих как малые орбитальные бомберы, приблизились к нашей обшивке и... Совершили на нее посадку! Без единого выстрела! Что еще это может быть?
   - Но ПКО...
   - Было бессильно, они их почти не видели.
   - Как?!
   - Многослойная полевая защита. Та самая, которая не дает стрелять. Но они ведь и не стреляли! А значит...
   - Да, вы правы, лейтенант-коммандер. Это может быть попыткой абордажа. Распорядитесь активировать электронные системы охраны.
   - Но ведь и людей надо послать!
   - А кого послать, лейтенант-коммандер? Некого ведь! Нам скоро огонь открывать!
   - Но отдыхающая смена...
   - Они оденутся и соберутся только минут через пять. Этих минут у нас нет. Вы их, конечно, поднимите, но... Активируйте все что можно и наблюдайте. При необходимости докладывайте. Нападающих не может быть много, от силы сотня, а у нас все задраено. Пусть еще поломятся в запертые двери. Но вот об отстранении индусов от командования вы правы. Эти могли бы и запаниковать. Командуйте сами, я даю вам все необходимые допуски.
   - Ай ай, сэр!
  
   ***
  
   - Активного сопротивления нет, повторяю, нет. Нанороботы эффективны как минимум на восемьдесят процентов, внутренняя автоматическая защита легко подавляется. Ну дверки все закрыты, да, но это же не проблема.
   - Точно все тихо?
   - Точно. Нашли уже даже один волновод внутренней "разводки", с полминуты ковыряем - и никакой их на то реакции.
   - Хорошо. Моряки - вперед! Люки открыты. Ищем волноводы, подключаемся, придумываем, как нанести максимальный вред. Пилотам - оставаться на местах!
   - Си, сеньор, остаемся...
   - Нам еще убраться отсюда понадобится, так что не спать!
   - Си, сеньор!
  
   Двести шестьдесят моряков с "Бесстрашного" простучали магнитными подошвами легких пустотных костюмов по борту линкора, скрываясь в отдраенных технических люках.
  
   - Шлемы! Шлемы загерметизировать!
   - Что случилось?
   - Один из их распылителей "паралитика" мы пропустили, и роботы тоже, он сейчас нас "польет".
   - Но он один из шестидесяти в этом секторе...
   - А тебе и одного хватит! Шлем закрой!
   - Так точно! Закрыл! Но... А на их центральном посту есть такие распылители?
   - Да они тут повсюду.
   - Вот тогда сейчас поищем.
   - Техник, не отвлекайтесь от основного задания!
   - Да оно уже почти выполнено! Мы перехватили не то управление огнем, не то систему сброса отходов...
   - Ну ничего себе! А что именно, техник?
   - Да не понял еще! Управляющие сигналы почти одинаковые!
   - Ты все-таки пойми. Испортить им надо и то, и это, но... Интересно ведь!
  
   - Мигель, командир, здесь с полсотни неудачников с оружием. Могут в нас пострелять. А я один, ну, со мной еще четверо с "Бесстрашного", но у них защита ни о чем.
   - Останови их, Лоренцо. С того конца у нас больше и нет никого. А тут - технари. Останови их.
   - Ну что ж с тобой делать, Мигель... Остановлю, конечно. Но ты все-таки...
   - Я все-таки тут командую. И русские почти поломали их внутреннюю сеть. Останови этих. Скоро можно будет и вообще отсюда убираться, но мне надо пять минут спокойной работы техов. Под огнем они спокойно работать не смогут. Так что даже не останови - задержи!
   - Хорошо, командир. Потанцуем.
   - Так вышло, что почти все зависит от тебя, Лоренцо. Ты уж потанцуй.
   - Камрады, - сказал капрал Лоренцо Ламас, - давайте-ка быстро "рассасывайтесь" по любым укрытиям. Ваши цели - те, кто попытается пробежать мимо меня вон в тот коридор - ну и те, кто попытается смыться. Понятно?
   - Понятно, но что будешь делать ты?
   - А я буду капоэйру танцевать.
  
   И, отдав ближайшему матросу свой рэйлган, Лоренцо вытащил из ножен на бедре угрожающих размеров тесак.
  
   ***
  
   - Сэр, к нам подходят двадцать бортов индусов. Класс - легкий крейсер. Уровень повреждений - менее десяти процентов, серьезно поврежден вражеским огнем только флагман. Запрашивают связь.
   - Не отвечать.
   - Не отвечать?!
   - А собственно ЧТО мы им сейчас ответим? Их преследователи пока вне зоны уверенного попадания. У нас - абордажный бой на палубах. А к тому же они наших, английские крейсера то есть, попросту бросили. Трусы. Еще и отвечать им что-то?! Да не пошли бы они!
   - Ай ай, сэр!
  
   - Сэр, система управления огнем перехвачена противником.
   - Вы имеете ввиду, перерезана?
   - Нет, сэр, полностью перехвачена. Наши техи до последнего думали, что они хотят перехватить управление нашей канализацией и утопить в дерьме. А они перехватили управление главным и средним калибрами артиллерии.
   - И стволы ведь были уже заряжены...
   - Именно так, сэр, так что теперь они могут серьезно повредить линкор, вызвав подрыв боеприпасов в стволах.
   - Они не будут этого делать.
   - Почему, сэр?
   - Они не настолько милосердны.
   - Что вы имеете ввиду, сэр?
   - Сейчас увидите.
  
   Линкор, который вдруг перестал подчиняться собственному экипажу, наконец сдвинулся с места и развернул свои орудийные башни. Первый же залп главного калибра полностью вывел из строя пять из двадцати индийских крейсеров, доверчиво подошедших на дистанцию менее десяти километров. Остальные, включая уже поврежденный флагман, "получили" обломками товарищей. А линкор продолжал стрелять.
  
   ***
  
   - Назад, назад! - кричал в рубке адмирал Рождественский, - все назад, быстро, драпаем как можем, сейчас тут будет ад!
   - Ваше высокопревосходительство...
   - Все потом! Эскадре - назад! Удираем, парни, реакторы в распыл, нам надо сбежать!
   - Но...
   - Все потом, мы - БЕЖИМ!
  
   - Лоренцо, назад! Ты уже справился! Надо убираться!
   - Я уже не успел, Мигель. Да и ты не факт, что успел. Не ждите нас, сматывайтесь.
   - Еще без гарантии, что они решатся!
   - Решатся. Суки они. Но - тоже уважаю. Хоть и обидно.
   - Лоренцо...
   - Ты еще здесь?!
   - Уже нет!
  
   ***
  
   - Активируйте сиквенс самоуничтожения реактора.
   - Ай ай, сэр!
   - Сэр, выведенные из центрального поста индийские офицеры собрали часть экипажа и пытаются пробиться сюда силой!
   - Сколько им проламывать кремальеру?
   - Минуты две, сэр!
   - А реактору осталась четверть минуты. Не успеют.
   - Абордажиры спешно эвакуируются на свои корабли!
   - Они тоже не успеют, забудьте про них.
   - Страшновато как-то, сэр...
   - Страшновато? Включить открытую волну!
   - Ай ай, сэр! Готово!
   - Линкор Его величества "Принц Уэльский"...
   - Сэр?!
   - Да! Так, только так и никак иначе! Линкор Его величества "Принц Уэльский" погибает с честью, но не сдается врагу! Напротив, он забирает врагов с собой! Здесь старший офицер линкора, коммандер Гамильтон! Правь морями, Британия! И пространством - тоже!
  
   Через несколько секунд линкор взорвался.
  
   ***
  
   - Доктор, она выберется?
   - Лейтенант, да на вас лица нет. Нельзя так волноваться! А капитан Сабанина - несомненно, как вы выразились, "выберется". Ее вовремя успели доставить к нам в капсулу, и теперь ее жизни и здоровью уже ничего не угрожает. Сегодня к вечеру или завтра должна бы и в себя прийти по идее, давно здесь лежит...
   - Доктор, спасибо вам! Вы просто чудеса творите! Ведь когда мы их "Мурену" приволокли...
   - А, так это вы их прибуксировали? Еще раз скажу - вовремя, молодой человек, исключительно вовремя! Своевременная доставка раненого в госпиталь тоже, извольте заметить, чрезвычайно важна! А уж мы тут... Это наша работа, знаете ли.
   - Как вас зовут, доктор? Простите, я ведь в первый раз здесь...
   - Ну, обычно меня тут называют "Док Педро". Или просто "Док" - ведь я руководитель медслужбы всего "старины Бельграно".
   - Нет, полностью! Я хочу за ваше здоровье помолиться и в церкви свечку поставить... Нужно полное имя.
   - Хорошо. Но только между нами.
   - Только между нами?
   - Услышите имя - поймете.
   - Здесь какая-то тайна?
   - Особых тайн нет, но... Я - Педро Симплементе.
   - Симплементе?!
   - Именно. Новоиспеченная лейтенант-пилот, только что переведенная с "Санта Марии" на "Гинсборро", моя родная племянница. Ее отец Хуан - мой брат, старше на два года.
   - И вы...
   - Не имею ко всему этому ни малейшего отношения. Да и служу на "Бельграно" уже более десяти лет. Но вот так оно бывает.
   - Сериал какой-то... Поверить трудно. Ведь галактика так велика!
   - Да с чего бы?! Маленькая она, сеньор лейтенант, уж вы поверьте старику. Маленькая и тесная.
   - Но вы вытащили Анну.
   - Один я бы не справился. Так что хватит славословий, хоть они мне и приятны. А вот свечку в церкви... А вот свечку - поставьте. Без заступительства самой Мадонны я бы, наверно, не смог спасти многих из своих пациентов. Так пусть она покровительствует моему труду и впредь.
   - Я искренне помолюсь за вас Матери Божьей! Хоть мы и разной веры!
   - А я - за вас и Анну. Ведь, насколько я успел заметить, оба мы - верующие христиане.
   - Да, доктор, это так. Я... Я верю в бога. Помору, моряку - нельзя не верить.
   - Так и врачу, особенно военному - нельзя. Разные обряды - боже, какая же это мелочь! Но каждый день, когда я уже сделал все, что мог, я молюсь за жизнь тех, кого Господь доверил мне. И иногда это, похоже, помогает.
   - Ник... - послышалось из капсулы, - Ник, ты тут?
   - Анька... Да! Я тут, я с тобой! Педро, смотри, она очнулась!
   - А значит, Мадонна не оставила нас, - сказал Педро и зашептал молитву. Ведь после первичной "обработки" раненого и помещения оного в капсулу можно было рассчитывать только на современную технику... И на Господа.
   - Педро, а открыть это - можно?
   - Можно! А вот выходить из капсулы сразу нельзя. Даже придя в сознание, пациент должен остаться внутри еще минут пять-десять, это необходимо для, по-простому говоря, адаптации. Так что крышку я сейчас подниму, а вот выходить - через десять минут. По инструкции.
   - Конечно, само собой, все по инструкции! Ничего не нарушим! Аньк! Ты тут?
   - Тут, Ник! Но было так больно... Понимаешь, оно все загорелось. А мы стреляли. Нам же надо было стрелять, Макса-то убили... А кто еще?! И мы стреляли. А потом не помню, просто очень больно...
   - Это чистый "фантом", - сказал Педро, - у вас, сударыня, ничего сейчас не может болеть, это уж точно.
   - Да и не болит, просто вспоминаю - и страшно.
   - Не бойся, Аньк, ведь я же тут!
   - Не буду, Ник. Только ты не пропадай никуда, хорошо?
   - Я... Я никуда вообще от тебя не пропаду, только скажи!
   - Вот и говорю! Обними меня пожалуйста...
   - Тебе еще нельзя из капсулы!
   - Ну хоть как-нибудь!
   - Сейчас попробую...
   - Вы, молодой человек, правую ногу на правый же демпфер капсулы положите, вам так легче девушку обнимать будет.
   - Да, действительно... Но откуда?!
   - Ну я же сказал, я уже десять лет шеф-медик этого рейдера. Опыт-с...
   - Да ну тебя, Педро!
   - Но совет-то был хороший?
  
   ***
  
   - Мигель-старший. Лоренцо. Пласидо. Хуан-Карлос. Винсенте. Хулио-"юнец" и "папаша Хулио". Максимус. Эмилио. Марон.
   - И еще триста моряков с "Бесстрашного", Энрике.
   - Да, Жан-Клод. Да, я помню и о них. Но их я не знал. А с этими десятерыми мы были друзьями.
   - Они знали, на что шли.
   - Мы все знаем, на что идем. Это что-то меняет?..
   - Они "вынесли" линкор. Да еще и индийские крейсера на ноль помножили.
   - "Хороший размен", да... Да не спорю я! Но они были моими друзьями, моими камрадами. И вот так вот... Все и сразу... Вот Винсенте, например, женился недавно. Я был на свадьбе, он оказал мне эту честь. Хорошая девушка, хорошая семья... Что я теперь скажу ей?
   - Не ты. Я. Я скажу, что наш друг, наш боевой товарищ погиб, но при этом спас жизни сотен, если не тысяч, своих кригскамрадов. Скажу, что их дети - а у них есть дети? - Да, дочка у них родилась - Вот, что их дочка теперь дочка целой эскадры, и ее никто и никогда не даст в обиду. А Винсенте... Он, конечно же, выжил бы, будь не солдатом, а лавочником. Но и жена его - пошла бы не за солдата, а за лавочника?
   - Жесткий ты, Жан-Клод.
   - Я офицер Иностранного легиона, Энрике, не забывай.
   - Будто тебе недоступны человеческие чувства! Я об этом кое-что знаю!
   - Оххх, Энрике... Знаешь, иногда мне кажется, что сеньора майор Кончита Васкез, распорядитель полетов на "Гинсборро", уже давно и не женщина вовсе, а... "Тень войны", да. Полупрозрачная тень войны, которая лишь когда-то давно была женщиной.
   - Так, камрад, сдай назад! Тут ты не прав. Кончита - а мы с ней давно знакомы - конечно, личность увлекающаяся, особенно в профессиональной сфере, но изначально-то нормальная, чувственная и даже страстная аргентинская женщина. Ну не всегда склонна "показывать внешне", так бывает, ну так все мы тут не вполне в своем уме. В целом же... Вменяемая. Вон у Фернандо спроси. Да и сам посуди, когда Узи закричал о "тактическом руководстве" Два по сто, она ведь слова поперек не сказала!
   - Так видимо понимала, что тогда и там он лучше справится, тем более будучи "на месте", а не на "Гинсборро"!
   - Понимала, да. Но, полагаю, понимала и другое: "Гинсборро" нужен новый распорядитель полетов, и Два по сто - ну то есть теперь уже майор Модена - подходит на эту роль как нельзя лучше.
   - А она сама?
   - Не догадываешься?
   - Чорт. Если ты прав...
   - А ведь я прав, Жан-Клод, и ты это знаешь. Иных вариантов нет.
   - А вот я не уверен.
   - Зато я уверен, камрад! Так что через неделю на базе я жду от тебя приглашения на безбашенную попойку, в ходе которой надеюсь увидеть то, что... Ну, что надеюсь увидеть. Кампания-то по сути выиграна уже, транспорты Никифоровского могут подходить и разгружаться.
   - А мониторы?
   - А я им сейчас емайл напишу. Прочувственный. И если не ответят за полчаса - просто отстреляюсь. И транспорты Никифоровского таки смогут подойти и разгрузиться, просто между обломками поманеврировать придется. Мониторы без прикрытия - мишень.
   - Это да...
  
   ***
  
   - Кончита, тут Энрике сказал, тебе надоело рулить вылетами на "Гинсборро".
   - Правду сказал, вот как есть. Надоело, Жан-Клод. Задолбалась я. Вон пусть теперь Два по сто порулит, он энергичный и все такое.
   - А ты?
   - Слушай, я, если честно, хочу просто тебя обнять, прижать к себе и побалдеть в таком вот состоянии. И желательно не отпускать. А вот рулить вылетами - не хочу.
   - А... А давай тогда ты и правда обнимешь, прижмешь и побалдеешь?
   - И не отпущу?
   - Да почему бы и нет! Мадам Кончита Дюпон, в этаком длинном платье вместо кителя, танцующая к тому же танго...
   - Я не умею танцевать!
   - Я тоже! Но это ведь прикольно, согласись? Можем научиться.
   - Танцевать танго? Мы?! Хотя знаешь - а ведь да. В этаком платье с длиннющщей юбкой, хоть и с разрезом до подмышек. Танго. На деревянном полу, а не синтетической палубе. Обязательно под живой оркестр. "Мадам Кончита Дюпон", ты говоришь? Так это тоже "в стиле", это сюда "подходит".
   - Именно что "в стиле". Если ты так и так моя любимая женщина, мой друг, мой боевой товарищ и боги знают кто еще, почему бы тебе не быть моей "мадам"? Только вот танцевать надо как-то научиться, иначе глупо будем выглядеть.
   - Давай копнем эскадренную сеть, милый. У нас ведь от скуки каких только "клубов по интересам" не организовали - от капоэйры до оригами. Может и какой-нибудь умелец по танцам найдется, который только рад пообучать других.
   - Хорошая идея! А то все эти "голо-" и "видеокурсы" из общей сети - я им как-то не верю.
   - Правильно делаешь, на мой взгляд. Ерунда это все. А насчет "мадам"... Знаешь, Жан-Клод, меня ведь замуж звали уже, наверно, тысячу раз. Но никогда - вот так вот стремно.
   - А я тебя и не "зову". Я тебе - предлагаю. Есть определенная разница. Ну вот хочу станцевать танго с мадам Дюпон и хочу, чтобы означенной мадам была ты.
   - Тогда давай искать учителя танцев, ну или учительницу. Потому что венчать нас будет капеллан "Гинсборро", лейтенант, то есть теперь уже майор, Модена. Тут искать незачем.
   - Два по сто - капеллан?!
   - А ты не знал? Он и в семинарии учился. Рукоположенный священник, имеет право совершения таинств, все дела. Штатный капеллан "Гинсборро". А что летает - так у нас все летают, мы же малый эскортник...
   - Тогда давай-ка ты пороешь сеть насчет танцев, а я договорюсь с Два по сто.
   - Хорошо, но не забудь налить ему эти самые "два по сто"! Думаешь, позывной на пустом месте появился?
  
   ***
  
   - Вы знаете, Фернандо, - обратился Узиэль Гал к капитану "Гинсборро", - после создания нашей сборной эскадры я наблюдаю эффекты, о которых раньше только читал в книгах.
   - Вы имеете ввиду быстрое "прогрессирование способностей" некоторых солдат, матросов и офицеров? Так это эффект известный, каждая боевая операция очень быстро делит, так сказать, имеющийся персонал на "лидеров" и "балласт"... Это менее заметно у нас на "Гинсборро", но только из-за того, что весь штат здесь - ребята изначально опытные и умелые. Да и у нас Два по сто, случайно оказавшись "в нужное время в нужном месте", показал себя способным занимать пост распорядителя полетов. Кстати, таковым я его и назначу. Вместо майора Васкез.
   - Но это не единственный "эффект". И, кстати, а она что же?
   - А что она? Ей прямая дорога в полковники и в штаб на "Бельграно", ведь она по сути "переросла" и должность свою, и звание. Ну или... Между мужчинами, хорошо?
   - Несомненно!
   - Ну или быть ей генеральской женой. Причем мужа-генерала мы с вами прекрасно знаем. Причем первый и второй варианты могут и совместиться.
   - А вот этого и касается второй замеченный мной "эффект". Они с генералом Дюпоном отнюдь не одиноки. Такое впечатление, что вся эскадра вообще скоро переженится. В обычных обстоятельствах ничего подобного не происходило. А сейчас - Дюпон и Васкез, Шугин и Сабанина, Моралес и Симплементе...
   - Да, и это только те, у которых "искрит" так, что слепой заметит. А ведь могут быть и другие. Но, тем не менее, по-моему вы не вполне правы, Узиэль.
   - В чем же я не прав?
   - Ну... У нас ведь служит несколько больше людей, чем эти три пары. Да и чем тридцать неких предполагаемых пар. Причем больше - в сотни, если не тысячи, раз. На этом фоне... Да, внезапно сведенные судьбой мужчины и женщины могут... Да они это и делают. Но выходит ли это за пределы "статистической погрешности", на самом-то деле?
   - Согласен, Фернандо, хоть и... Не согласен. Некий "довлеющий эффект смешения" все-таки есть, по-моему. Я ведь сам что-то такое чувствую!
   - О! Кто-то с "Санта Марии"?
   - Нет. Никого конкретного, слава богу. Лишь ощущение. Но вот ощущение - есть.
   - Что ж... Я подумаю над этим, Узиэль. Очень серьезно.
   - Это, возможно, просто домысел...
   - Подобные "домыслы" зачастую влияют на общую боевую эффективность. Так что я подумаю и... Спасибо вам.
   - За что?!
   - За то, что поделились ощущениями. Разведданными со мной всегда поделятся, по службе положено. А вот ощущениями - не всегда. А они ведь очень часто важнее.
  
   ***
  
   - Ваше величество, - начал еженедельный доклад князь Шамахов, - корпус Никифоровского начинает высадку на Ладе-Веде.
   - Да, я уже видел, что защищающая систему эскадра потерпела поражение.
   - И какое, Ваше величество! Я бы назвал это разгромом.
   - То есть мы не зря откомандировали туда Рождественского и эти экспериментальные не то торпедоносцы, не то кто они там?
   - Ни в коем разе! А проект производства "микрорейдеров" - ну, носителей пятидесятого калибра размером с торпедоносец - стоит, пожалуй что, и возобновить.
   - Было бы где и на что... Однако - они настолько отличились?
   - Да, хоть оба и потеряны, и из шести человек их экипажей уцелели только двое. Вот как раз тяжелые торпедоносцы остались на ходу.
   - Так расскажите, князь, я пока не видел подробностей баталии. Велики ли общие потери?
   - В том-то и дело, что малы. До невероятности. Противник полностью разгромлен - а "наша" эскадра, ну то есть сводная эскадра союзников, в полной мере сохранила боеспособность.
   - Очень интересно и может быть поучительно. Что же они сделали и как?
   - Во-первых, Ваше величество, атаку на группу из пятидесяти крейсеров и такого же количества эсминцев противника начала группа из двухсот немецких фрегатов фон Эмдена.
   - А, так немцы отдали им свои фрегаты?
   - Чему тут удивляться, им же не на что их содержать.
   - Индийские легкие крейсера они могли изрядно проредить даже без Рождественского.
   - Они и проредили, только не индийские. Тридцать из пятидесяти были не индийскими, а английскими. Причем новехонькими и отнюдь не "легкими". А Рождественский стрелял из всех стволов каждый раз, когда противник уходил в "глухую противоторпедную защиту". Как они добились такой синхронизации с немцами - не знаю, но как-то добились ведь. В результате потери противника - шестнадцать английских, я подчеркиваю это, поскольку они технически превосходят наши, крейсеров и все эсминцы. Вроде как два крейсера расстрелял "Адмирал Бельграно" - так сказать, "мимо проходя", с его калибром это неудивительно - но всех остальных фон Эмден и Рождественский.
   - Все эсминцы? А как торпед-то хватило?
   - А их и не хватило, просто Рождественский и по ним тоже стрелял.
   - Он, получается, по всем стрелял. И каковы же потери союзников в этой атаке?
   - Тридцать шесть фрегатов фон Эмдена, его лидер поврежден, сам он ранен, впрочем, не смертельно. В госпитале сейчас. Наши крейсера получили повреждения, но ничего критичного - штатный доковый ремонт и все. Вот дальше было интереснее.
   - Продолжайте, князь, я тут прямо будто былину слушаю!
   - Так рад стараться, Ваше величество! На нейтрализацию авианосца противника - а это тяжелый "Аббаса", тысяча бортов, не самые плохие пилоты - отправили всех "москитов" эскадры, десяток тяжелых аргентинских фрегатов и четверых наших "экспериментальных", два торпедоносца и два "микрорейдера".
   - Разве что связать боем...
   - Однако же противник испугался и ушел в глухую оборону. Даже "кокон" выстроили.
   - То есть их вынудили к совершению ошибки?
   - Насколько я понимаю, да. "Закрывшись", они оставили без поддержки все остальные свои силы. А пока фрегаты и "москиты" долбали "кокон", микрорейдеры отстрелялись. Один успел сделать только два выстрела и был сбит. Второй же стрелял до последнего. До пожара реактора. Но авианосец в результате получил такие повреждения, что толком не мог уже сопротивляться. А потом его и вовсе принудили к сдаче.
   - Это как?
   - Это, я бы сказал, скорее по-еврейски, чем по-русски или по-аргентински. Но ведь тактической группой и командовал израильский генерал-майор Узиэль Гал. Они сначала сильно проредили "кокон" атакой небольшой, но высокопрофессиональной группы истребителей - там ведь был сам "Гинсборро" - а потом притащили туда оставшиеся на ходу наши же тяжелые торпедоносцы, лишь внешне похожие на микрорейдеры, и заявили, что, мол, сейчас будут "перфорировать" уже по-настоящему. На авианосце - тяжелые повреждения, командир и половина штаба погибли, командует старший по званию из оставшихся, машины перезаряжать практически негде, а топливо кончается... Вот они и сдались, Ваше величество.
   - А, опять же, потери?
   - "Аббаса" получил критические повреждения, из его истребителей уцелела лишь горстка. Атакующие потеряли уже упоминавшиеся два микрорейдера - но ведь они и сделали основную работу - и двадцать пять или тридцать истребителей с "Санта Марии", то есть "находящихся на выпуске" кадетов, заканчивающих летное обучение. Из израильских "Галилов" и тем более "Пингвинов" с "Гинсборро" не потерян ни один.
   - Да, князь, это может и в учебники войти. Но ведь был еще и линкор! Его - тоже?
   - Да, хотя атаковавшее его подразделение и погибло полностью, вместе с самим линкором.
   - Крейсера, фрегаты? Сколько?
   - Крейсеров и фрегатов - нисколько. Старые "Воланды", использованные в качестве абордажных ботов. И триста моряков... Вечная им память.
   - То есть линкор, для которого обычно нужна пара таких же или сильное авианосное соединение, уничтожило три сотни моряков? Как?
   - На линкоре не было полного штата. Поэтому начальная фаза абордажа прошла успешно. Перехватив управление огнем, они даже отстрелялись из орудий линкора по индийским крейсерам, которые, прямо скажем, уже трусливо бежали с поля боя. Но, потеряв общий контроль над кораблем, его командование решило подорвать собственный реактор. И парни просто не успели удрать. Может быть, задержись они еще немножко, успели бы перехватить контроль полностью и отменить директиву на самоуничтожение. А может - и не успели бы. Теперь мы этого не узнаем. Рождественский, преследовавший индийские крейсера, был достаточно далеко и успел "отскочить", хоть и получил повреждения. А вот абордажная группа эвакуироваться не успела. Двести тонн антивещества... У них не было шансов.
   - Странное поведение для индусов. Подорвать самих себя.
   - Так и не индусы это были, а, скорее всего, англичане. Линкор-то "в девичестве" - "Принц Уэльский", как бы его потом не называли. И на всех ключевых постах там были лаймы. В Индии просто нет настолько хороших специалистов.
   - Тогда понимаю, да. А кто были эти "триста спартанцев"?
   - Остатки экипажа нашего "Бесстрашного".
   - То есть русские моряки? "Георгия" каждому и пенсион оставшимся в живых родственникам!
   - Будет сделано, Ваше величество! Но там еще было десять бойцов с "Адмирала Бельграно", аргентинцев.
   - Им тоже.
   - И "Георгия"?
   - Да побойтесь бога, князь, если фактический захват корабля, тем более такого огромного, да еще и ценой жизни, не тянет на "Георгия", о чем вообще статут этого ордена?! Им - тоже! И пенсион родственникам!
   - Будет сделано, Ваше величество!
   - А Рождественскому отпишите, что я проявляю монаршее довольство его действиями и предлагаю - да, вот именно предлагаю! - остаться в составе сводной эскадры, столь хорошо себя проявившей. То же касается и прочих откомандированных.
   - Там некоторых аргентинцы в чине повысили, Ваше величество.
   - Ну так, князь, дипломатические соглашения подобное позволяют. Повелеваю - утвердить! И утверждать впредь. Я же больше всего опасался того, что эти аргентинцы, как многие до них, помощь нашу примут, а потом... Ну, своими делами займутся, на наши надобности наплевав. Но эти не наплевали же! Боюсь загадывать, но вдруг станут нам настоящим, честным союзником? Нам ведь нужен союзник, князь, ситуация на границах безрадостная.
   - Так может нам какое-то дополнительное соглашение с ними заключить? Не на уровне флота уже, с самой Аргентиной?
   - А вот вы подумайте об этом. Идея сама по себе правильная. Просто в данный момент мне, самодержцу, как-то "дергаться" невместно. А вот вы, князь...
   - Я вас понял, Ваше величество! Подумаю.
  
   ***
  
   Тактическое кресло центрального поста корабля, если оно не находится в "боевом" положении, а, напротив, в "выключенном" - поразительно удобная штука. В нем можно "уютно устроиться с ногами". В нем можно "просто в кайф развалиться". В нем можно, кстати, и поспать, не отлежав себе какую-нибудь конечность и действительно прекрасно выспаться. Крайне, в общем, удобный образчик технологий - да, военных, но мягко же! И просторно. И вот именно в таких креслах на пустом, по позднему часу и отсутствию каких-либо маневров, центральном посту "Гинсборро" расположились Карл Моралес и Мария Симплементе. Это ведь только на древних морских кораблях на "мостике" всегда кто-то был. Автоматики-то толковой не было! А сейчас... "Мостик" использовался в боевой обстановке, при серьезных маневрах, при дальних переходах... Но сейчас "Гинсборро" не воевал, не маневрировал и никуда лететь не собирался. Поэтому "мостик", он же центральный пост... Не использовался. Мария притащила огромный термос с кофе, который сварила сама, не доверяя автоматике камбуза. Карл приволок бутылку коньяка. А и чашки, и бокалы нашлись в самом центральном посту - "Гинсборро" все-таки был аргентинским кораблем, и служили на нем ни разу не монахи.
  
   - Так на меня и дуешься? - спросил Карл, разливая по бокалам коньяк.
   - Не. Дулась, да, но когда эту Анну притащили... Я видела, что от нее осталось и видела, как на этот кусок мяса, а это действительно был кусок мяса, причем жареного, смотрел этот их Ник. Ты меня прости, Карл, я просто поревновала немножко.
   - Бывает... Ну так что, мир? - он поднял бокал.
   - Конечно мир! Вот еще нам ссориться! - она салютовала своим бокалом, - Поцелуй меня.
   - ...Да, и почему ты не пьешь мой кофе? - продолжила она парой минут позже.
   - Как это не пью?! Ну, занят был немного... А так-то... Ты ведь и правда роскошно его варишь! Куда там синтезатору на камбузе!
   - Вот сравнил! Живой человек - и синтезатор!
   - Ладно тебе! Люди ведь тоже разные. Некоторым и до синтезатора далеко. Но вот твой кофе - это и правда вкусно. Даже из термоса.
   - Правда?
   - Да! Мне нравится.
   - Ой, камрады, простите! Помешал? - раздался внезапно голос со стороны выхода в основной коридор, - Правда, простите!
   - Не, не помешал, - ответила Мария: у нее, конечно же, были определенные планы на продолжение вечера с Карлом, но все-таки в своей каюте, а не на центральном посту корабля, - заходи, камрад! Хочешь кофе?
   - Точно не побеспокою? Я хотел только посмотреть кое-что на терминале и все... А кофе - хочу.
   - Так бреди уже сюда, кофе у нас много, и коньяк найдется!
   - Бреду, - ответил неожиданный "посетитель" и, подойдя, оказался капитаном корабля Фернандо Алонсо.
   - Ой! - воскликнула Мария, вскакивая по стойке "смирно", - Сеньор капитан!
   - Мария, немедленно садись обратно! - сказал Фернандо, - Вон на Карла посмотри, он прекрасно понимает, когда мы на службе, а когда нет.
   - А то! Еще как понимаю! - ответил Карл, неся из шкафа третий бокал и наливая в него коньяк, - Просто и ты Марию пойми, Фернандо: она же совсем недавно из "учебки", а там сплошная субординация. В общем-то, на начальной стадии обучения это и правильно, но - потом трудно перестроиться.
   - Это правда, действительно трудно вот так... Сеньор капитан.
   - Фернандо меня зовут, - улыбнулся капитан.
   - Ну непривычно же!
   - Непривычно, да. Но мы - "Гинсборро". Мы все тут немножко родственники. И воинская субординация нужна нам только как эффективный способ коммуникации и управления в бою. А вне боя... Понимаешь, вне боя субординацию пестуют только те, кто боится, что без этого она и в бою "не сыграет". То есть ее как-то "тренировать" надо. А нам - не надо! Мы знаем, кто капитан, кто рулит полетами, кто командир группы... Много лет знаем. И полностью доверяем друг другу. Поэтому в небоевой обстановке - зачем нам эти "сеньоры капитаны" и все такое? На всем корабле пилотов, техов, стрелков ПКО, медиков в санчасти и коков на камбузе - нас всех меньше сотни. Все друг с другом знакомы, причем давно. Все знают свои обязанности, и все готовы помочь камраду, если нужна помощь.
   - Нас учили, мол, необходима дисциплина.
   - Иногда решительно необходима, а иногда и вовсе не нужна. Когда речь идет о "произвольно собранной группе людей" - ну, как экипаж хотя бы и крейсера - я сам сторонник дисциплины, субординации и следования уставу. Потому что не могу знать лично и достаточно хорошо полтысячи человек. Но здесь... Кстати, коньяк еще есть?
   - Есть, как не быть!
   - Попадешь на большой корабль, ну вот вроде "Санта Марии" как раз, тебе все эти понимания иерархии и прочего помогут. Потому кадетам их и прививают, собственно. Бывает крайне полезно, спору нет! Но у нас... У нас, если бы все по уставу, мне бы, например, и выпить было не с кем. И потрепаться тоже. "Формальная ровня"-то - офицеры штаба, а откуда на малом эскортнике штаб?! Поэтому лейтенанты-пилоты могут решить выпить кофе с коньяком на центральном посту корабля, а капитан может прийти и сказать: "А мне нальете?" И это в порядке вещей.
   - Непривычно.
   - Но капитан прав, - сказал Карл, - мы ведь и правда так живем. Если завтра в бой - ты станешь пилотом Симплементе, я - командиром группы Моралесом, а капитан - нашим общим "первым после бога". Но сейчас ты - Мария, я - Карл, а он - Фернандо. Это было так уже тогда, когда я сам пришел на "Гинсборро". Поначалу, кстати, тоже удивлялся.
   - Это было так и тогда, когда я сам сюда пришел, - добавил Фернандо, - но вот же чорт! Я же хотел прошерстить тактику на центральном мониторе, а поди ж ты, заболтался. Вы, впрочем, сидите где сидите, я и с поста навигатора залезу.
   - Не, мы пойдем. Карлу совершенно необходимо проводить меня до моей каюты...
   - "До" или "в"?
   - Фернандо, знай меру!
   - Я ее вот именно что знаю, Карл! Вам обоим - освобождение от вахт на двое суток. Приказ капитана. А уж как распорядитесь - не мое дело, мне тут вообще поработать надо. И - спасибо за коньяк и кофе!
   - Может, оставить термос и бутылку? У нас еще найдется, если что...
   - А и оставьте. Спасибо. Лишними не будут.
  
   ***
   - Энрике, я не поздно? Не разбудил?
   - Да ты что, Фернандо, я тут весь в тяжких думах о судьбах отечества, ввереной мне эскадры, ну и о прочей фигне. А, кстати, где это ты? Что-то у тебя за спиной больно знакомое, но не твоя каюта.
   - А я на центральный пост выбрался - правда спугнул при этом одну воркующую парочку, аж стыдно, право слово.
   - Ну, это-то неудивительно. Центральный пост - это то самое "свято место", которое "пусто не быват", - засмеялся Кортасар, - Кресла там такие... Располагающие.
   - То есть и ты...
   - Я, камрад, не просто "спугивал по нечаянности", я сам на таком кресле остатков, можно сказать, юношеской невинности лишился! На первом своем корабле - ну, не которым командовал, а на который еще кадетом на практику попал. А там была такая лейтенант Люция Борхес... Оххх, и по сю пору вспомню - оторопь берет. Какая женщина!
   - Да уж, узнал много нового.
   - Так у тебя на борту практически одни мужики! И поскольку они не геи, у тебя явный недостаток специфического опыта. А ведь на бортах с по-настоящему смешанными экипажами - ну вон как у меня на "Бельграно" - штаб-офицерам вне боя, похода и маневра посещение центрального поста запрещено. Им не просто "нечего там делать", что тоже справедливо, им именно приказано носа туда не совать. Ну и не трепаться об этом приказе, да.
   - Ох ты ж...
   - Ну а что ты хотел? У меня ведь люди служат, не роботы и не зомби. Ну, положим, где уединиться - всегда можно найти, даже и на эсминце, речи нет про рейдер. Но а как же романтика? Панорамные экраны-окна - как ты думаешь, почему их не принято отключать? - центр управления боевого корабля, где "все так и дышит мощью"... Даже управление огнем - вот оно! Хотя как раз оно-то на самом деле и отключено, да. Ну и кресла, не без этого. Удобные ведь, вот правда!
   - Да уж, подумать только... Но я что тебя вызвал-то, Энрике. А то сейчас и забуду вовсе.
   - И что же?
   - Нам надо "возобновить" наших "Мурен". А лучше и увеличить их количество. Уж больно хороши.
   - Только горят как свечки, еще и с потерями в экипажах!
   - Так это потому, что мы использовали одну пару там, где по уму надо бы было шесть!
   - То есть по-твоему сам по себе "класс" этих корабликов имеет право на существование?
   - Еще какое! И об увеличении их живучести есть мысли. Но надо три пары!
   - Вот тут тебя разочарую. Русские отдали нам два даже не последних - два единственных борта, что построили. "Неперспективная конструкция", госиспытаний не прошли. Не прошли, кстати, именно по "боевой живучести". В производство, пусть и мелкосерийное, не запускались.
   - Ну ни фига себе "неперспективная"! Может, хотя бы чертежи запросишь? С правом постройки и ввода в строй?
   - Погоди, ты действительно серьезно?
   - Еще как серьезно!
   - А куда ты их денешь?
   - Как куда?! Два - туда же, где и были, то есть на "новичка", кстати, пора бы ему уже и имя дать, все-таки воевал с нами вместе, хоть и собран из обломков, как Франкенштейн какой-то. Еще два - на "Санта Марию", переоборудовать шесть стандартных столов в два крупных, и нормально. Не верю я, что им численность доведут до штатной, а значит, место останется. И два - ко мне на "Гинсборро".
   - А вот у себя-то ты их куда засунешь?
   - А вот засуну, не сомневайся.
   - Но куда?! Мне просто интересно.
   - Не знаю еще. Надо будет - свою каюту отдам и этих, "голубков", переселю из их кают на центральный пост. Сам же говорил - кресла удобные! Но два "больших стола" сделаю.
   - А командовать откуда будешь? - развеселился Энрике, - Центральный пост-то занят!
   - А я с запасного! Который в корме, возле реактора! Перетопчусь как-нибудь, но пару "Мурен" размещу!
   - Я спрошу у Лейбовича. Дипломатия - не по моей части.
   - Так об этом я и хотел попросить.
   - Я свяжусь с Лейбовичем, Фернандо. Вот прямо сейчас. А что получится... Не знаю.
   - Спасибо, Энрике!
   - Пока не за что, камрад.
  
   ***
  
   - Ваше величество, командующий Аргентинским флотом адмирал Лейбович запрашивает техническую документацию на микрорейдер типа "Мурена".
   - С целью развертывания производства?
   - Несомненно. Ведь "Мурены" хорошо показали себя в последнем бою, хоть и были уничтожены. Но кто знает - может быть уничтожены просто потому, что их было мало?
   - А на каком основании аргентинский адмирал вообще делает подобный запрос?
   - Вот текст нового соглашения между нами и Аргентиной, Ваше величество. Соглашение касается сотрудничества в области развития техники, взаимопомощи в охране границ и отражении прочих внешних угроз, снижения пошлин в двусторонней торговле. Главный же момент - именно "охрана границ и отражение угроз", это, по сути, пакт о полноценном военном союзе на случай любого конфликта. Адмирал Лейбович действует согласно этому пакту... Если, конечно, вы его подпишете, Ваше величество.
   - А кто его подписал с их стороны?
   - Бессменный вице-президент Перон, Ваше величество.
   - Что ж... Давайте мне бумаги, я подпишу. А Лейбовичу скажите вот что: "Мурен" по нашим чертежам они могут строить. Но сколько построят себе - столько пусть построят и нам, ведь их мощности превосходят наши. А мы оплатим строительство всей партии, полностью, ведь денег у нас больше.
   - Хорошо, Ваше величество...
   - И еще. Эскадру Рождественского пора обновлять. Адмиралтейство давно носится с проектом "мобильного многофункционального крейсера", но нам его негде строить. Если аргентинцам есть где - "сдайте" им проект, просто предупредите, что работать будут и на нас тоже.
   - А сами крейсера Рождественского?
   - А нам не нужны учебные корабли? Новый крейсер можно построить за месяц, была бы подходящая верфь. Это, по-моему, не вопрос.
   - Это так, Ваше величество.
   - А еще заберите у них интернированный авианосец "Аббаса".
   - Вот так просто взять и забрать?
   - А что? Что им с ним делать? Содержание остатков экипажа и пилотов - одни расходы. Ремонт - сложный и дорогой. А главное - у них нет ни пилотов, ни истребителей, чтобы заполнить такого монстра. Но ведь у нас-то - есть. У нас уже более двух тысяч бортов базируются на планетах только потому, что в космосе им "негде сесть". Поэтому пусть строят "Мурен", пусть строят новые крейсера - и для себя, и для нас, на наши денежки, не жалко - но вот явно ненужный им авианосец пусть отдадут. А мы его отремонтируем и отправим на "Китайскую дугу", он туда просто-таки просится.
   - Но тогда и интернирование остатков индийского экипажа ляжет на нас.
   - Ну а уж это и вовсе мелочи, князь! "Рассуем" куда-нибудь. Или домой отправим. Я слышал, они сдались "корректно"?
   - Им обещали соблюдение всех конвенций о военнопленных.
   - Так это же прекрасно! Согласно конвенций, по окончании конфликта пленных можно отправить домой. Никифоровский скоро высадится на Ладе и захватит ее полностью. Ну то есть "освободит", "отобьет назад" и все такое. Это будет означать то самое "окончание конфликта". После чего мы с чистой совестью отправим всех пленных на ближайшую планету, принадлежащую Индии. И скажем, что "отпустили домой в соответствии с конвенциями". И пусть дальше сами разбираются. Аргентинцы, а потом мы, их накормили? Да. Медпомощью обеспечили? Да. В конце концов домой отпустили? Тоже да! Так какие вопросы, что к нам, что к союзникам?
   - Это справедливо, Ваше величество. Я лишь опасаюсь, не... Не "пожабится" ли Аргентина на целый тяжелый авианосец?
   - Вряд ли, князь. Им его и заполнить некем, и содержать не на что.
   - А нам он и правда пригодится.
   - Вот. И я о том же.
  
   ***
  
   - Ваше высокопревосходительство, господин генерал! Опять глубоко эшелонированная оборона противника, а может и малый укрепрайон. Мы остановились, огонь очень плотный. У "соседей" то же самое. А поддержки с воздуха опять не будет?.. - голос командира батальона штабс-капитана Весницкого звучал как бы даже и обиженно.
   - Эскадра прорыва еще не покинула систему. Я запрошу штурмовку по координатам, ведь у них есть "Галилы", капитан. Но извольте дать точное целеуказание!
   - Сей момент, ваше высокопревосходительство! Пересылаю!
   - Получил. Ждите. Если они "впишутся" - вы узнаете об этом первым.
   - Так точно, ваше высокопревосходительство!
  
   Всего через три минуты на интеркоме штабс-капитана замигал сигнал "чужого" вызова.
   - Штабс-капитан Весницкий, слушаю! Кто говорит?
   - Здесь корветтен-капитан фон Эмден. Получили ваш запрос на поддержку. Готовы помочь. Но вот только - как у вас с укрытиями?
   - С укрытиями?
   - Сколько от вас до укрепрайона противника?
   - Около километра.
   - Мало. Позаботьтесь, чтобы ваши люди были в укрытиях. За деревьями, в малых стрелковых ячейках, в подвалах "крепких" развалин - это лучше всего, хоть на всех и не хватит, наверно, я там не был, не знаю. Но укрыться - всем! Времени - двенадцать минут.
   - Но "Галилы"...
   - Их не будет. Будем мы. А у нас нет такой точности. Потому - всем зарыться в землю!
   - Принято, двенадцать минут, зарываемся... Все слышали? Батальон, спешно окопаться! Спрятаться и не отсвечивать! Вот еще под "дружественный огонь" попадем, стыдоба какая...
   - И закапывайтесь глубоко, как в могилку родную! - вдруг заорал офицер связи, прапорщик Наливайко, - Можете и землицей себя присыпать, невредно будет!, - продолжал он, усердно орудуя саперной лопаткой, - Оставшихся минут хватит тем, кому жить охота, остальным кто же доктор!
   - Вы что-то знаете, прапорщик? - спросил Весницкий, сам активно копающий себе окопчик у корней какого-то большого дерева, - Кто такой этот фон Эмден?
   - Ваше высокоблагородие, - ответил прапорщик, и сам не выпускавший из рук лопаты, - Фон Эмден - это больше полутора сотен фрегатов. Калибр рэйлганов - пятнадцать, но умеют "перенагружать накопители". Способны стрелять с орбиты по целям на поверхности, причем любым боеприпасом. Разброс - да... Не авианалет все-таки. Но вот мощность... Может нам не хватить этого километра, даже окопавшись.
   - Сто пятьдесят фрегатов? По запросу комбата?!
   - Ну может им скучно, ваше высокоблагородие... Не знаю. Но если все-таки врежут...
   - Наземные силы, готовность, в укрытие!, - раздалось в интеркоме.
   - Все по норкам! - заорал штабс-капитан, - Все слышали? В укрытие!
  
   Батальон, насколько мог, "ввинтился в землю", хотя и это не уберегло солдат от сильных ощущений. Ведь всего в километре от них шипящие плазменные заряды чередовались с неприятно щелкающими динамическими. Гравитационные были, как всегда, бесшумны, но наносили максимальный вред. Именно они привели к контузиям тридцати солдат батальона - закопавшись в землю, они слишком сильно к этой самой земле прижались... Ну вот и "тряхнуло" их. Остальным тоже досталось, но хотя бы не на уровне "в госпиталь".
  
   - О господи, - сказал штабс-капитан Весницкий, - О господи. Самая страшная минута в моей жизни. И это ведь не вражеский огонь был, а свой. Вот, значит, как выглядит "орбитальная бомбардировка по-настоящему"...
   - Батальон Весницкого, ответьте штабу! Доложите боеспособность! Батальон Весницкого! - послышалось в интеркоме.
   - Здесь Весницкий. Батальон боеспособен. Потери - тридцать легкораненых, небоеспособны, но в немедленной эвакуации не нуждаются. В остальном же - боекомплект полный, личный состав жив и почти здоров, готовы продолжать выполнение боевой задачи!
   - Ваша боевая задача в данный момент - наблюдение, а потом контроль района расположения противника после орбитального удара.
   - Так точно, принято. Наблюдение уже ведем, но там... Там же не осталось - ничего! Даже сопка, метров семьсот высотой - и той нет!
   - Немедленно "зафиксировать" территорию. Прочесать. Потом двигаться к поселку Вычегда, с целью выяснения наличия выжившего населения и возможных сил противника. "Внешняя поддержка" сохраняется, авианосец с "Галилами" уже возвращается на низкую орбиту для выполнения работы по поверхности. У ваших "соседей" аналогичные приказы. Двигайтесь вперед, капитан!
   - Есть! Начинаем выдвижение!
  
   ***
  
   - А это было даже забавно, - сказал фон Эмден, - Понимаете, парни, мы ведь раньше "отрабатывали по поверхности" только на тренировках! А тут...
   - Зигфрид фон Эмден - вершитель судеб, - засмеялся Фернандо, - Да ладно тебе, Зиг, отстрелялся и отстрелялся. Метко - так и молодец. Лучше на это вот посмотри.
   - Главный город планеты, Вельск... И совсем рядом с ним - еще один укрепрайон?
   - Да. А по сообщениям "наземников", включая и того самого штабс-капитана, которому ты помог, местное население не перебили. Поработили, сделали "вторым сортом", но не уничтожили. То есть - надо сохранить. Спасти. А как, если при орбитальной бомбардировке ТАКОГО укрепрайона достанется и городу?
   - Да, они там на полкилометра закопались. Хотя... А пусть и не откапываются, раз так.
   - Зиг?
   - Да сами же посмотрите! Укрепрайон рассчитан на массированную атаку. Мы ее им и устроим, но... С орбиты - только по внешнему краю, чтобы город не пострадал. Потом "Галилы" вынесут все их "стрелялки" на поверхности. Потом - войска этого русского генерала, как там его...
   - Никифоровский.
   - Да. Вот его войска возьмут под контроль поверхность. А те, кто под ней... А пусть там и остаются!
   - А и правда... Куда им вылезать? Если уничтожить всю их "оружейку" на поверхности, вылезти они смогут только в распростертые обьятия солдат Никифоровского. Если он, конечно, обеспечит полный контроль территории.
   - Ну так это уже к нему вопрос, не к нам.
   - Ко мне, ко мне вопрос, - раздался голос генерала, поскольку обсуждение велось традиционно на открытой для всех союзников несущей, - Вы там, летуны, как всегда немножко слишком в себе уверенные, но идею выдали хорошую. С орбиты по дальней части укрепрайона, с воздуха по ближней - к городу, в смысле - А потом мои парни действительно смогут взять под контроль поверхность.
   - Ну так и вот вам, собственно, планета Лада, господин генерал Никифоровский! Оставшиеся на поверхности подразделения противника как огня боятся отбитального обстрела - а ведь фон Эмден еще здесь и может отстреляться в любой момент, было бы по кому.
   - Да, - сказал фон Эмден, - у нас теперь готовность полторы минуты, давайте только координаты, отстреляемся! С удовольствием, я бы добавил, отстреляемся!
   - Уже через десять минут "Галилы" будут готовы стартовать с низкой орбиты и решать любые тактические задачи. Эффективного противодействия им противнику оказать нечем. Зенитки... Ну, это не про "Галилы", особенно наши.
   - Да, а в случае обнаружения действительно серьезного укрепрайона, а не того, о чем вы сейчас говорите, есть ведь и "Бельграно", - добавил Энрике Кортасар. Мы ведь тоже можем поучаствовать, у нас просто другая проблема: как бы после нашего залпа вся планета не поломалась. А то были случаи.
   - Энрике, иди уже на ремонт, как Рождественский, - сказал капитан Алонсо, - А то у тебя какое-то самолюбование начинается.
   - Да?.. Да хрен вас знает. И меня тоже. Пойду, и правда что, поставлю рейдер на техобслуживание. А вы сами разбирайтесь, вас тут до фига и больше. Справитесь.
   - Парни, знаете что? - сказал генерал Никифоровский, - Вы, конечно, какие-то странные все. Но я первый раз в жизни провожу наземную операцию под полноценным прикрытием "с орбиты и выше". И это офигенно. Вот правда.
   - Так только так и надо проводить наземные операции, генерал! А что мы "странные" - вы же сами сказали, раньше не доводилось. Флотские вообще себе на уме, а уж наша компания и подавно...
   - Но ведь по координатам мы стреляем хорошо? - встрял фон Эмден.
   - Еще как, герр корветтен-капитан! Раньше я при штурме такого укрепрайона терял чуть ли не дивизию. А теперь минута - и нет никакого укрепрайона. И с зачисткой может справиться, смешно сказать, обычный строевой батальон.
   - Стоит продолжить сотрудничество, не находите? - заявил Узиэль Гал.
   - Но наши планеты мы отбили, вот теперь и Ладу-Веду... Почти.
   - Но есть же не только "ваши" планеты. За время службы в этой эскадре я очень хорошо понял одно: мы тут не можем больше быть аргентинцами, евреями, немцами, русскими или еще кем-то. Мы становимся чем-то новым. Непривычным. Но эффективным.
   - Но - под аргентинским флагом?
   - А кому он мешает? И вообще, кто на него смотрит?!
  
  -- Глава четвертая. Война.
  
   Йорген Дениц, канцлер Объединенной Германии, которую еще иногда называли Германским союзом, еще раз перечитал доклад службы информации и активировал интерком.
  
   - Пожалуйста, пригласите ко мне господина главнокомандующего.
  
   Вскоре в его рабочий кабинет вошел фельдмаршал Иезекиль - а за глаза просто Изя - Роммель. Будучи несомненным евреем, он, тем не менее, вел свой род от одного из известнейших немецких военачальников "старых времен", и предками своими мог искренне гордиться. Так ведь и сам... По освоенной галактике ходило множество шуток о том, что всеми флотами Аргентины и вообще всеми вооруженными силами Германии командуют евреи - но шутки эти касались только непривычного сочетания национальностей, и никогда - личных качеств командующих. Они заслужили и свое положение, и репутацию.
  
   - Звал, Йори?
   - Да, Изя. Ты же видел доклады. С этим надо что-то делать.
   - По мне, так лучшее - не делать ничего. Пока наш фон Эмден "на содержании" объединенной эскадры, у которой и финансирование объединенное, а по большей части - аргентинское, он сохранит оставшиеся в строю борта. Пусть сейчас они "как бы не наши", но ведь это же до поры. Можем отозвать. Только если отозвать сейчас - либо сохраняем их в полном составе и как минимум консервируем один из трех линкоров, либо продолжаем летать на линкорах, но у фон Эмдена останется... Останется максимум семьдесят бортов. Остальные - хоть китайцам продавать.
   - Взять и вдруг отозвать тоже не получится, они ведь уже на них рассчитывают. Обидятся. Портить отношения с соседями - зачем?
   - Понимаю. Но... Русские послали в эту эскадру десяток своих самых старых, но при этом, честно говоря, самых боеспособных крейсеров. И еще по мелочи...
   - Ничего себе "по мелочи"! Вроде именно русский экспериментальный "москит-переросток" уделал тяжелый авианосец!
   - Тоже справедливо. Но я не об этом. Послав свои борта, Россия попросила о содействии в боевой операции. И отчеты, которые мы читаем, касаются... Этой самой боевой операции! То есть содействие было оказано!
   - Ага, так ты имеешь ввиду, что мы, как раз не отзывая наши фрегаты, можем потребовать участия всей эскадры в какой-то нашей заварушке?
   - Ну, не так прямо. Точнее, просто не сразу. Однако считаю правильным продлить прикомандирование фрегатов "на неопределенный срок", а заодно и подумать об увеличении доли нашего финансирования этой эскадры. А может быть даже и еще кого-то туда отправить. Подумаем, кого.
   - Изя, я тебя не узнаю. Евреи, русские, да и мы тоже - способствуем усилению аргентинского флота? Да еще активно и с удовольствием?
   - Нет, Йори. Потому что это уже не совсем аргентинский флот.
   - В смысле?
   - На перенаселенной Старой Земле был такой обычай - создавать "оборонительные союзы", пусть они и были зачастую наступательными. Из последних перед экспансией - "Антанта", "Ось", "Нато", "Варшавский договор", "Анцус", "Рсс", "Нордефко"... Это те, что я помню из последних, то есть еще и не все, а сколько их было до этого! Идея, как говорится, "витает в воздухе". И Аргентина, может и сама того не понимая, сделала первый шаг к созданию подобного союза уже в нашем, "расширенном" мире.
   - Тааак... Это что получается... Ведь да! Прикомандирование проводилось на основании двусторонних договоров, но в результате... Сначала русские и израильские корабли воюют в пространстве Аргентины. Потом они все, а впридачу и наши, воюют в пространстве России... И все как бы "только рады"!
   - И я о том же. Это уже не "аргентинская эскадра", это какие-то "международные силы быстрого реагирования". Ну или не очень быстрого, но международные.
   - А ведь такие "силы" и правда всем нужны, Изя. Все, кто имеет границу с Китаем - а ведь где-то за ним еще и территории САСШ, о которых давно ничего не слышно! - постоянно разрываются между поддержкой своего флота и финансированием колоний. Мы не разрываемся, но и планет у нас немного, и боятся нас, как возможного агрессора, что плохо для торговли. Неизбежно возникающие "дырки" закрывать нечем. А стать инициатором создания союза - значит показать миролюбие...
   - Да, Йори! Фрегаты мы им отправили - никто не упрекнет нас в "неучастии" и "голословии". А теперь надо проявить и дипломатическую инициативу, я считаю.
   - А руководство? Предложить создание какого-нибудь "совета начальников штабов"?
   - Да к чему эта бюрократия! Пусть ими и дальше Лейбович командует. Просто на основании новых международных соглашений.
   - Опять Аргентина?
   - А какая разница? Лейбович - точно не дурак. Да и командир эскадры, Кортасар этот, тоже не дурак. А если мы замутим "совет начальников", там могут оказаться и дураки. И тогда...
   - Понимаю тебя, Изя, но... Это не "извечная еврейская солидарность" в тебе говорит?
   - Йори, не обижай. Я за фатерлянд! Вот рыжие мои уши и хвост тому порукой!
   - Уши и хвост?!
   - Йори, моего знаменитого предка "лисом пустыни" звали. Учи историю. "Уши и хвост" - это святое в нашей семье.
   - Прости... И спасибо тебе, фельдмаршал. Сейчас подготовлю сообщение Аргентине, Израилю и России... Нет. "Сообщение" подготовят референты и потом. А я и сейчас... СМСку отправлю!
   - А это будет смешно, канцлер! Но - и эффективно. Умеешь ведь...
   - Так приходится! Я ведь тоже за фатерлянд!
  
   ***
  
   - Орбита, здесь полковник Янко. Слышит меня кто-нибудь?
   - "Тактика" оставшихся на Ладе сил, генерал-майор Гал. Слышу.
   - Капитан "Гинсборро" Алонсо, слышу.
   - Господин генерал, господин капитан, мы столкнулись с рассредоточенным, но сильным сопротивлением на "втором" материке. Запрашиваю поддержку с воздуха, иначе моих парней просто перебьют! Нас тут целая дивизия, но мы не можем двигаться из-за ракетного и артиллерийского противодействия!
   - Давайте координаты для бомбардировки, фрегаты готовы отстреляться!
   - Не могу! Противник действует малыми группами и хорошо маскируется. Нужны "Галилы" или вроде того...
   - То есть вы хотите, чтобы мы сами выполнили и поиск противника?
   - Вынужден просить об этом. Помогите, мужики! Они нас прижали, а где они - я... Я не вижу!
   - Когда смогут выйти "Галилы", Узи?
   - Они еще только идут на перезарядку после Вельска, Фернандо. Минут двадцать, не меньше.
   - Понял. Боевая тревога, группе "два" - вешать бомбы для работы по поверхности и сразу выход.
   - Си, сеньор!
   - Да, а Моралесу - не паниковать!
   - Си, сеньор...
  
   - Фернандо, - спросил Узиэль на закрытом канале, - А что это за отдельный приказ Моралесу? Ну командует он первой группой, а не второй, но почему "не паниковать"?
   - Так любимая его, лейтенант Симплементе, как раз во второй группе. Потому и "не паниковать".
   - Ааа... Тогда понимаю. Но - вот еще что: циркулярно для пилотов, искать участки сосредоточения противника, достойные обстрела с фрегатов. Истребители - не штурмовики, сильно "врезать" не смогут. Но если заметят места сосредоточения противника...
   - Да, камрад, ты прав, инструкция отправлена. "С земли" не всегда все заметно, а вот если что увидят в полете - фон Эмден тут не помешает.
  
   - Полковник, вы слышали: к вам пойдут "Пингвины" с "Гинсборро". Они успевают раньше всех. Попробуйте, однако, дать им хоть какое-то целеуказание, ведь боеприпасов они несут сравнительно немного.
   - Я попробую, господин генерал. Две вражеские группы явно находятся в окрестностях поселка Канедрино и, вроде как, особо не двигаются. Координаты передаю. Но вот осальные...
   - Принято. Вторая группа "Гинсборро" вышла, направляются к вам.
   - Отлично, спасибо! А сколько их?
   - Десять.
   - Всего?!
   - Это "Гинсборро", полковник. Не советую вам их недооценивать.
   - Прошу простить, господин генерал! Ну и... Посмотрим.
   - Посмотрите-посмотрите. Обычно у них есть, что показать.
  
   ***
  
   - Засветка ПКО, ну то есть ПВО, противника. Двадцать тысяч метров.
   - И чем это они будут по нам стрелять? Пусть хоть узасвечиваются!
   - Это ты зря. При аннексии планеты они могли захватить русские комплексы ПВО - а там и атмосферные торпеды, которые ракеты, и рэйлганы-"пятерки" кое-чего стоят. Если поставили в строй и научились пользоваться...
   - А ведь да, согласен.
   - Группа, рассредоточение! Ордер "сеть два"! Потому что я тоже согласен. А то мало ли...
   - Си, сеньор!
   - Да, командир!
   - Расползлись, аж смотреть противно, сеньор. Но - а что с целями?
   - Пока есть только координаты. Конкретно оценивать будем на месте. Нечетные в "левый" район, четные в "правый", разбегаемся через две минуты.
   - Как-то "вязко" мне, сеньор. Я "четная", а как раз вправо особенно тяжко поворачивать.
   - Мария, это ты, что ли? Вас разве не учили операциям в атмосфере?
   - Учили, но проще было!
   - Командир, у них же там на "Санта Марии" только "Шмели" и "Шершни", они в атмосфере поворотливые. А "Пингвин" - чистый пустотник, тут опыт надобен. Ты, Мария, на чем летала?
   - На "Шмеле"...
   - Ну так вот. На этой малышке внешние пилоны за аэродинамические плоскости работают, а у нас-то какие пилоны? Трудно с непривычки.
   - Но если взяли на "Гинсборро"...
   - А я же и не отказываюсь, сеньор! Просто "вязко" мне как-то.
   - Командир, расслабься. Ну не летала девушка на "Пингвинах" в атмосфере. Со всеми бывает. Но держится-то хорошо, идет ровно. Нормально все, летим!
   - Летим, да... Время! Разделяемся! И смотрим вниз - ведь так и неясно, в кого стрелять-то, собственно.
   - А я, похоже, вижу... "Левая" группа - следуйте за мной! Ну и смотрите за поверхностью, там и правда ракетный пост, причем тяжелый, а не зенитный. Видите?
   - Да, камрад! Сейчас бомбанем!
   - Не увлекайтесь, мало ли он там не один!
   - "Правая" группа, набрать пятнадцать тысяч высоты, быстро! Снижаюсь только я. Вы - бомбите с пикирования, после получения целеуказания.
   - А если тебя...
   - Меня - не. Еще эти олухи в меня попадут. Вверх, рысью!
   - Си, сеньор!
   - ...Отставить, вниз. Я их вижу. Заход "ко мне в хвост". По одной бомбе. Видите?
   - Теперь да, готовы!
   - Зенитный пуск по "левой" группе! Нет! Множественные зенитные пуски по обоим группам!
   - Мы на курсе атаки, сворачивать бессмысленно. "Левые", "Правые", увернемся?
   - Постараемся... Старт обманок... Уклонение... Вроде пронесло... Нет. Есть одно поражение, повторяю, парни, есть поражение. Наблюдаю неконтролируемое снижение.
   - Кто?!
   - Мария. Словила-таки торпеду. Ну то есть ракету.
   - Не выпрыгнула?
   - Нет, пытается посадить борт. Так что хотя бы жива. Но повреждения серьезные, так что чорт его знает.
   - "Гинсборро"! Кончита!
   - Здесь майор Модена, парни.
   - Два по сто?!
   - Теперь я рулю полетами. Кончита... Пошла на повышение. В чем проблема?
   - Мы потеряли борт в атмосфере Лады. Лейтенант Симплементе. Судя по маневрам борта и телеметрии, лейтенант жива и пытается совершить аварийную посадку.
   - Где?
   - Недалеко от района операции есть маленькая рыбацкая деревушка. Похоже, она хочет сесть там, на воду на шельфе.
   - Спасательный модуль выйдет через две минуты. Но ему надо еще долететь. Что с присутствием противника?
   - В той деревушке его точно нет. А в "нашем" районе две ракетных позиции получили по пять бомб, мы расходимся веером, чтобы определить возможные дальнейшие районы сосредоточения вражеских войск.
   - Хорошо, ребята, продолжайте, союзники говорили о "рассредоточенном" сопротивлении, так что могут быть еще цели. Не зевать!
   - Си, сеньор! Или... Два по сто?
   - Я уже двадцать лет как Два по сто и ваш камрад. Так что Два по сто, ребята, и никак иначе!
   - Си, Два по сто!
  
   ***
  
   Еще давным-давно, когда Менолли было не то двенадцать, не то тринадцать лет, ей попалась в руки книга о драконах, об искренней любви, о подлости и честности... А еще о мифических "огненных ящерицах" - тех же драконах, только маленьких. И забылась бы эта история, затерявшись среди всего прочего, что она читала и смотрела по головидео, если бы не две совершенно поразительные вещи. Во-первых, одну из героинь той книги звали... Менолли. Вот прямо как ее. А во-вторых, на дальнем пляже, куда никто из деревенских не ходил, она встретила... "Огненную ящерицу". Менолли тогда, собственно, просто в очередной раз удрала из деревни, надеясь побродить в одиночестве: ну сколько можно чинить сети и слушать наставления старших "как-правильно-выйти-замуж-ведь-тебе-уже-восемнадцать"?! Достало ведь уже! Хуже горькой редьки достало. А на дальнем пляже - всего-то километров пятнадцать от деревни, но вот никому в голову не приходит сюда ходить - можно просто посидеть на выброшенном морем на берег бревне, выпить домашнего вина, что делает старик Джейсом и, в конце концов, спокойно покурить. Ведь в деревне, где мужчины не выпускали изо рта трубок, у девушек курение как-то не приветствовалось. Сексизм? Наверно. Был в прочитанных Менолли книгах и такой термин, хотя она, на самом-то деле, не понимала его полностью. Ну вот есть мужчины, есть женщины. Ну разные они. И что теперь?! Хотя запрещать женщине курить только потому, что она женщина - это, наверно, неправильно. Это наверно и есть тот самый "сексизм". Вон, ее зовут Менолли, подружку ее - Настасьей, старика Джейсома - понятно, Джейсомом, деревенского священника - отцом Порфирием, а старосту - Ульрихом Сандвиком. Делить, что ли, всех по именам? Тогда уже "нацизм" получится - это слово она тоже знала из книг.
   Об этом Менолли и размышляла, когда ей на плечо - даже не на бревно рядом с ней, именно на плечо! - приземлилось ни разу не легкое такое создание, с большую кошку размером, нежно-золотистого цвета и покрытое... Чешуей! С перепончатыми крыльями! Явно летающее - ведь сюда-то именно прилетело! Прилетело, село Менолли на плечо и сказало - "Пи!"
   - Пи!, - машинально ответила Менолли, - А ты кто?
   И вдруг услышала голос, раздавшийся, похоже, прямо в ее голове:
  
   - Я - Рамота. А ты - первая из "не нас", кто может нас слышать.
   - Ты... Дракон?!
   - Ну, Менолли... Я ведь правильно произношу твое имя? Какой же я дракон, точнее драконица, посмотри на меня! Мелковата я для дракона.
   - Но ты... Или это Джейсом какое-то не такое вино сделал, и меня глючит.
   - Тебя не... Как ты сказала? Не "глючит". Ты добрая, ты можешь мне помочь - так помоги!
   - А что нужно сделать?
   - Я попробую рассказать, используя те знания, что вижу у тебя в голове, хорошо? Мой парень, мой любимый, погиб. С орлом что-то не поделили, мужики, мать их... Ну, в общем, оба в море. Рыбы съели. А я теперь одна. А дети скоро проклюнутся из яиц, и их надо покормить. А я не могу одновременно и следить, чтобы они по дурости не убились, и добывать еду. Может хоть рыбы наловишь?
   - Я? Для тебя? Ну то есть для твоих птенцов?... Тьфу, драконят... Или кто они у тебя?
   - Они мои дети, Менолли, - мягко сказала Рамота, - Какая разница, как их называть?
   - Хорошо, - Менолли приняла решение, - Может ты и глюк, Рамота, но я помогу тебе. Только сетей у меня нет, удочка только, а какой с нее прок... Так что придется твоим птенцам довольствоваться крабами и мидиями. А уж их-то я сейчас насобираю, - сказала Менолли, стаскивая с себя рубашку и завязывая ее в подобие мешка.
   - Мои яйца вон в той пещере, в береговом утесе. Я буду ждать там.
   - Ничего себе! Да как я туда заберусь?
   - Я тебе помогу! Я сильнее, чем ты думаешь!
   - Ну хорошо... Пойду собирать крабов и мидий.
  
   За какую из остававшихся частей одежды Рамота ее ухватила, Менолли не помнила. Но - помогла, ничего не скажешь, тянула вверх, как гравилифтер. И правда сильна. А в пещерке лежало восемь яиц - казалось, светящихся каких-то. Нет, уже семь. Нет, шесть. Маленькие... Ящерицы? Драконята? Птенцы? Ломали скорлупу и выбирались на свет. И Менолли вдруг как-то успокоилась.
   - Так, мелкота! - сказала она и развязала рубашку, полную крабов и мидий, - жрать готовы? Тогда в очередь и не толкаться!
   Ну, "не толкаться" у малышей получилось не вполне. Хотя в целом они справились, распределив между собой питание довольно-таки равномерно. И вдруг...
   - Я Мнемент!
   - Я Хота!
   - А я Лилит! Слышишь, я Лилит! - маленькая зеленая "драконочка" говорила, как и остальные, мысленно, но не опознать ее было невозможно, - Мама, скажи Менолли, что я Лилит! Ведь она Менолли, правда?
   - Да, я Менолли, - как-то потерянно сказала Менолли.
  
   С тех пор отдаленный пляж стал ее постоянным местом прогулок, а Рамота - вот странно, но бывает ведь! - лучшей подругой. "Птенцы" быстро выросли, и по размерам уже не уступали самой Рамоте. Они охотились на мелкую живность и ловили рыбу, но когда приходила Менолли, слетались и рассаживались вокруг. Дождавшись, когда она поудобнее устроится на бревне и закурит, они придвигались еще ближе, Рамота садилась на плечо, а зеленая Лилит устраивалась на коленях и начинала выпрашивать, чтобы ей почесали загривок. А потом они просто болтали - Менолли быстро научилась разговаривать, не произнося ничего вслух: если ее чешуйчатой компании это не надо, так и ей самой зачем?
   И родители, и односельчане давно махнули на нее рукой: ну "подвинулась разумом" девка, с кем не бывает, что уж теперь. Не буйная ведь! Так и ладно. Гуляет где-то? Так и слава господу, а то вон у соседей, было дело, сын мельника с катушек съехал, так демонов узрел и целую часовню развалил, пока утихомирили. И утихомиривали-то бревном по темечку, стыдно вспомнить. А тут - гуляет просто. Так и пусть... Не по чужим же мужикам, так, по пустошам вересковым на побережье. Не беда, в общем.
  
   И этот вечер начинался как всегда. Менолли опять набрала целый рюкзак копченой рыбы - ее "дракончики" явно предпочитали сырой, а сами ведь коптить не умели! - и три бутылки "от старика Джейсома": Рамота как-то "распробовала" плоды его трудов и теперь самой Менолли мало что оставалось. Лилит, как обычно, клянчила ее почесать, а остальные ждали продолжения истории про Ф'Лара и Лессу, которую Менолли взялась им рассказывать - по кусочку за раз.
   Но тут с неба свалился настоящий дракон. Огнедышащий.
  
   Конечно, все, кто смотрел фильмы по головидению, видели страшные падения горящих истребителей и штурмовиков. И Менолли видела. Но там же это всего лишь графика! Компьютерная картинка! А тут... Откуда-то прямо из неба падал... Ну, наверно, истребитель - хотя и был великоват. Но в этом Менолли не разбиралась. Сзади справа он горел. И было видно, кому угодно видно, что хочет-то эта раненая птица - сесть. Но не может, не успевает... Вода могла бы смягчить удар, но слишком близко было до дна. Шельф... Пилот, наверно, изо всех сил "тянул на себя" и молился, но угол удара - не посадки, вот ни разу - был слишком большим. Через воду - в дно. Менолли видела это как в "замедленной съемке" и также медленно и неотвратимо понимала, что ничего не может сделать, ничем не может помочь. Вот сейчас, прямо сейчас еще явно живой человек должен был на ее глазах если не разбиться, то уж точно потонуть. "Но как же так?!" - мысленно закричала она. "Я помогу. Мы поможем", - ответила Рамота, и все "дракончики" вспорхнули, устремляясь в море. А истребитель тем временем врезался в воду, а потом и в дно. "Как же так?!" - продолжала бормотать Менолли. Она, конечно, знала, что такое "смерть" - ведь умирали же ее односельчане, и родственники тоже - но это было что-то другое. Не от старости, когда тебе сровнялось двести пятьдесят или вовсе триста. Не в больнице, в окружении родни. Вот так вдруг. Упав с неба раненой птицей. Не в головидео. По-настоящему. "Как же так?!" - заорала Менолли уже в голос, глотая слезы.
   - Мы уже на месте, мы поможем, мы спасем, мы не хотим, чтобы ты плакала! - отозвался в ее голове голос Рамоты.
   - Да чем вы поможете, мелкота?!- отозвалась Менолли.
   - Мы не мелкота! Мы драконы! Хоть и маленькие. А ты - разведи костер из плавника, нужно тепло.
   - Кому нужно?!
   - Этому, как ты там подумала?.. Пилоту, вот. Сейчас приволочем.
   - Мертвеца вы приволочете...
   - Мертвые птицы не шевелятся! Разводи костер!
  
   Через минуту дракончики, дружно махая крыльями, притащили и свалили на берег человека в какой-то очень странной одежде, Менолли раньше никогда такой не видела. Хоть и догадывалась, что это пилотский комбинезон.
   - Не снимай эту одежду, Менолли, одежда сейчас помогает... Лечиться. Да, лечиться, - сказала Рамота.
   - Она скоро сможет поговорить с тобой, но сейчас ей надо просто полежать на берегу. Мы ее специально положили возле твоего костра, чтобы не замерзла, - "прозвучал" голос Мнемента.
   - Она?!
   - Конечно "она"! - ответила Лилит, - Я же вижу, что мы с тобой женщины, как наша мама, а вот Мнемент например - парень. Вот и это вот странное - точно "она"!
   - Странное?
   - Так ни на нас, ни на тебя не похоже! Хотя мама сказала - одежда... Это такая съемная шкурка, да? Как твоя рубашка?
   - Да, - рассмеялась Менолли, ее наконец-то начало "отпускать", - Это такая съемная шкурка. Просто людям, ловящим в море рыбу и дружащим с маленькими драконами, нужна самая обычная "шкурка", а тем, кто решает полетать в небе, "шкурка" нужна потолще. Ведь мы не меньше вашего хотим летать, но нам это как-то сложнее...
   - А ты хочешь летать, Менолли? - послышался слабый и хриплый голос с другой стороны костра.
  
   ***
  
   - Два по сто, можно мне с модулем?
   - Он уже полторы минуты как сбросился, Карл. И ты больше поможешь, если поведешь свою группу второй волной. Там мобильные ракетные точки с высокой дальнобойностью, их надо "погасить", включая те, о которых союзники еще не знают. Хотя бы для того, чтобы до "рыбацкой деревушки" с гарантией ничего не долетело. А на модуле ушел наш "лейб-медик" Маркес, собственные драгоценные телеса изволил туда погрузить. Он ведь мастер, Карл, ты знаешь.
   - Он да... Когда нам выходить?
   - По готовности!
   - Да мы, так-то если, уже готовы.
   - Значит, группа "один" - выход!
   - Си, Два по сто!
  
   - "Галилы" перезаряжены, готовы к выходу.
   - Пусть ждут целеуказания. Вторая волна на второй материк - опять с "Гинсборро". Уже вышли.
   - Но у них меньше на подвесках, Фернандо!
   - Да, Узиэль. Но это у них- личное, понимаешь?
   - Потери?
   - Лейтенант Симплементе, "новенькая". Смерть пока под вопросом, ведутся поиски, но борт ее сбит и практически неконтролируемо рухнул на мелководье у берега. Фрагментация истребителя от удара - до 70 процентов.
   - Принято. "Галилы" ждут целеуказания.
   - Спасибо, камрад.
  
   - Построение "невод", парни. Цель - передвижные ракетные или артиллерийские установки крупных калибров. Одна "пукалка" - одна бомба, ну максимум две. То есть как минимум десять точек мы должны "погасить".
   - А если их здесь столько и нет?
   - А вы найдите. Зря, что ли, топливо жжем?!
  
   - Орбита, здесь полковник Янко! Наблюдаю еще десяток дружественных "точек" на тактике! Это опять вы?
   - Здесь генерал-майор Гал. И да, полковник, это вторая волна. Поглядят там повнимательнее. Какова ситуация у вас?
   - После подавления вами двух ближайших ракетно-артиллерийских позиций противника, встречаем лишь небольшое сопротивление пехоты, то есть можем выполнять свою задачу, господин генерал!
   - То есть продолжаете продвижение?
   - Так точно!
   - Отлично, полковник. И вот такая просьба: в вашем, можно сказать, уже тылу, на побережье, есть бухта... Не знаю, как называется, на, извините, задницу по форме похожая. Рыбацкая деревня там еще. Что с вероятностью нахождения там противника, можете сказать?
   - Могу, господин генерал, нет там противника, точно. Еще при высадке мои "спецы" по-тихому прочесывали окружающие районы, эту бухту и деревню - тоже. Да и вокруг никого. Мы потому на точке "пустошь-три" и выгружались, что безопасно было. Это потом нас ракетами "приласкали"...
   - Спасибо, полковник! За подтверждение. Это хорошая новость. А "приласкивать" вас пока будет некому: наши с "Гинсборро" сейчас все дальнобойное, что есть у противника и не успело в землю закопаться метров на полтораста, "палочкой потыкают"... Плазменной. И потому пока глупые поджариваются, а умным еще рано откапываться - у вас развязаны руки. Воспользуйтесь! Три-четыре часа у вас теперь точно есть.
   - Четыре часа?! Да мы за это время полконтинента захватим!
   - О как! Сильно. А почему тогда не целый континент?
   - А на другой стороне полковник Радок высаживался. А у него солдат меньше, но в усилении шесть дивизионов бэттлтехов. Сейчас говорит - движутся по плану, даже скучно.
   - "Наземнику" в атаке - скучно?! Хотя, шесть дивизионов "ходилок"... Да. Может быть и скучно. Хорошо, удачи, полковник!
   - Благодарю, господин генерал!
  
   Рэйлганы "Пингвина" лейтенанта Кортеса внезапно взвыли, а впереди, под облаками, возник клубок огня.
   - Всем маневр уклонения! Авиация противника? Почему я ничего не вижу?
   - Нет авиации, командир, - ответил Кортес, - Ракета это была. Но здоровушшая, почти с "Пингвин" размером.
   - Место запуска засек?
   - А то как же? Уже у всех на "тактике"!
   - Ага... Фиделли, ты ближе всех, "причеши" там эту ракетницу! Остальные - восстанавливаем ордер!
   - Си, командир, принято.
   Машина Федерико Фиделли, сбросив бомбу, вдруг сама "упала" практически рядом с ней, а потом как-то дергано "выскочила" вверх, намного выше остальных.
   - Уффф... У них там ствольные зенитки, и много! Ох и страху натерпелся!
   - Но не попали?
   - Похоже, попали. Но пока лечу вроде.
   - Но огонь-то прекратили?
   - Да, - сказал Фиделли, глядя на вспухающий над травянистой равниной с редкими перелесками "полушар" плазменного взрыва, - Огонь прекратили. С огнем у них теперь и без нас все в порядке.
   - Тогда возвращайся в ордер, о повреждениях только доложи поподробнее.
   - Си, командир! Я "на ходу", тесты не показывают ничего критичного, только вот управление двигателем на резервный контур переведено и один из рэйлганов "не отвечает", может и отвалился. А разгерметизация - полная: даже в кокпите пара дырок, как в меня самого не попали - вот в душе не это самое. Лечу - а вокруг ветер свистит, аж забавно. Домой пойдем - из баллона дышать придется.
   - Федерико, так у тебя теперь кабриолет! Дай покататься!
   - Нет, не покататься, девчонок покатать! Романтично ведь!
   - Да куда вы их в истребителе посадите, камрады?!
   - Мы найдем! Ты в нас не сомневайся!
   - В стороны! Быстро! Уклонение!
   - О Мадонна, что это?
   - Вверх и в сторону, камрад, смерть это!
   - Группа зенитных комплексов. Дальних. Это укрепрайон, скорее всего. Вверх и в стороны! Обманки и "управляемый штопор", их ракеты уже пошли!
   - Падаем, падаем... Промажут. Не на тех напали. Но откуда здесь?!
   - Не знаю! Но это уже не для нас работа.
   - Карл Моралес для Два по сто: укрепрайон, повторяю, укрепрайон, координаты сброшены, сильное зенитное прикрытие, ушли в уклонение.
   - Карл, быстро оттуда!
   - Да мы уже! Ну, пытаемся.
   - Потери, повреждения?
   - Потерь нет, только вот из борта Фиделли дуршлаг сделали. Для макарон. Не здесь, раньше.
  
   На общей несущей раздалось что-то вроде грозового разряда.
   - Чорт! Близкий подрыв! Система в перезагрузке!
   - Кортес, Кортес, у тебя левый движок дымит! Ты там жив?
   - Жив, лечу, все в порядке! Что там Федерико? Ему осколками прилетело!
   - Здесь Федерико, здесь. Еще одна дырка в кокпите и опять - мимо меня. В монахи, что ли, уйти... Вот говорила мне мама - молись Мадонне, она не подведет. Так и не подвела же, Святая матерь божья!
   - Вроде ушли...
   - А про "дуршлаг" - это ты в тему, командир: Федерико у нас единственный итальянец, кому еще макароны процеживать? К тому же "по-небоевому" ты ведь кок на камбузе, сеньор лейтенант Фиделли, так?
   - Точно! Быть тебе теперь "Дуршлагом", Федерико!
   - Не отмажешься, камрад!
   - Да вы обалдели, ребята, меня же правда чуть не убили!
   - Но не убили же! Ты бессмертен, как сама философская идея макарон!
   Общая несущая сотрясалась от хохота, но это было обычно для пилотов "Гинсборро", они в полете вообще много смеялись. Смех - он смерть отгоняет и злую судьбу. Обычай такой.
  
   ***
  
   - Откуда... - Менолли хотела спросить "Откуда ты знаешь мое имя?", но тут же поняла, откуда. Маленький коричневый Кант, самый неразговорчивый из детей Рамоты, ухитрился как-то открыть шлем пилота и даже лизнуть его нос своим раздвоенным языком. Но только не "его" нос, "ее".
   - Кант такой милый, - сказала женщина-пилот, - И добрый, да. Они все милые и добрые. А Рамота - еще и забавная: так гордится своими детьми, что и сказать нельзя.
   - Пи! - заявила Рамота, подлетая к лежащей женщине, - Пи!
   - Она хочет сказать, Менолли, что ты ее подруга и она никому не позволит тебя обижать. А еще она очень удивляется, что кто-то кроме тебя может слышать ее и ее детей.
   - Ты их слышишь? Я думала, я такая одна!
   - Я тоже думала, что ты такая одна, - "сказала" Рамота.
   - А я вообще первый раз в жизни вижу... Драконов.
   - Мы не драконы, мы маленькие!
   - Вы - сильные и добрые. Вы - драконы. Ведь это вы меня вытащили из моря?
   - Нас Менолли позвала! Знаешь, как она плакала? Она не знала, кто ты, но не хотела, чтобы ты утонула! Стояла и кричала "Как же так?!" Мы и полетели. И вот... И вот, - заявила Лилит.
   - Спасибо, вы меня действительно спасли! Я ведь и правда могла захлебнуться раньше, чем закроется шлем и сработает аптечка пауэрсьюта. А автомат катапультирования, как оказалось, и вовсе был поврежден. Вы, вы все, спасли мою жизнь, спасибо вам!
   - Но ты, наверно, ранена? Тебе надо в больницу? Большой здесь нет, только госпиталь в городке, но и это...
   - Аптечки у нас хорошие. Я всего-то поломала пару ребер при ударе, ерунда, надо только посидеть спокойно, - сказала пилот, подползая к "любимому бревну" Менолли и облокачиваясь на него, - сейчас свяжусь со своими, может и смогут эвакуировать сразу. Чорт, нет связи. Коммуникатор тоже помер. Но они знают, где я, по-любому.
   - А... Как тебя зовут?
   - Ой! Прости, Менолли! Думала, драконы тебе сказали. Я - Мария. Лейтенант аргентинских ВКС Мария Симплементе. Пилот истребителя... Ну, была пилотом. На дне он теперь, истребитель. Разбила я его.
   - Тебе его так жалко?
   - Первый боевой вылет в составе самой "крутой" компании летчиков, которая только есть в известной мне части галактики, и вот... "Поймала" зенитную ракету и безыдейно долбанулась о поверхность. Чуть не утонула - спасибо вам еще раз, ребята. Но стыдно ведь! Как с камрадами-то теперь?!
   - Ты теперь с нами! - это, наверно, Кант.
   - Тебя Менолли просила спасти! - а это точно эмоциональная и разговорчивая Лилит.
   - Ты будешь летать, - отрезала Рамота. Раньше Менолли не замечала за ней такой властности, - И Менолли будет летать. У вас нет крыльев, но вы - одни из нас. А значит - будете летать.
   - Но я-то как? - опешила Менолли.
   - А ты хочешь именно быть... "Пилотом"? Или просто наслаждаться полетом, путешествовать между звезд, видеть совсем-совсем новые миры? Я правильно прочитала твои чувства и мысли?
   - Да, Рамота...
   - Ты и так умеешь? - удивилась Мария.
   - Но ведь и вы с Менолли можете читать мои, что здесь необычного?!
   - О святая дева, я и правда могу! Менолли, а ты?
   - А я уже и не удивляюсь, это как бы я сама удирала от ястреба, когда была еще маленькой, и радовалась поимке первой лесной мыши. А потом чувствовала сладость первой любви - и горечь первой потери. А потом радость, что дети выжили, и гордость за них. Это часть моей жизни, хотя я понимаю, что все это прожила Рамота, а не я: ведь мне не страшен ястреб, я не ем мышей, еще ни разу не влюблялась - да и детей у меня нет.
   - Поверить не могу. Способность к ментальному симбиозу... Телепатия, как ее описывали в книжках... В сказках, прямо скажем! А со многими вы можете поговорить?
   - На всей планете - только с Менолли. Она первая. Сами-то мы общаемся между собой, а живем ведь на обоих континентах. Если бы кто-то еще смог - об этом бы вскоре знали все, и я тоже. Но теперь появилась ты, и ты тоже можешь. Значит, где-то далеко в космосе могут найтись и еще такие люди. И в будущем Менолли не окажется единственной в своем роде подругой меня и детей, может быть весь наш... Народ? Раса?.. Сможет разговаривать с людьми.
   - Раса, Рамота. Мена в школе учили, народы - это часть одной расы, они отличаются друг от друга культурой, то есть базовым поведением. Стереотипами и архетипами, если ты понимаешь эти слова.
   - Менолли, но ведь ты их - понимаешь?
   - Ну я-то да, я даже экзамены сдавала...
   - Значит, понимаю и я!
   - Ой как здорово! - Менолли чуть в ладоши не захлопала, -Так вот, а если между разумными есть еще и значительное биологическое различие, это называется "раса". Даже люди формально делятся на несколько рас, хотя... Хотя людям давно известно, что в галактике есть и совершенно непохожие на них разумные существа. Живущие в море, например, а не на поверхности. Делить после этого людей на "расы" - наверно, глупо.
   - Менолли, браво, - заявила Мария, - даже не браво, бис! Ой, смеяться больно еще.
   - А что смешного? - удивилась Менолли.
   - Двухчасовую и крайне занудную училищную лекцию на тему "Народы и расы: культурология, история, философия", да еще и с добавлением роскошного логического обоснования даже не аморальности - в первую очередь полной бессмысленности расизма, ты уложила в одну минуту двенадцать секунд. Вслух причем, не мысленно. Тебе в ученые надо идти. Профессором на кафедре я тебя уже сейчас представляю!
   - Ну прямо... - покраснела Менолли.
   - Ой! Яйцо! - сказала Рамота, - Сюда летит яйцо!
   - Яйцо, яйцо! - "закричала" Лилит, - Радужное! Красивое! Наверно это яйцо от большого дракона! Только как он летает, он же еще не вылупился?
   - Все, не могу, - засмеялась Мария, при этом морщась и прижимая руку к ребрам, охваченным корсетом, созданным пауэрсьютом, - Доконаете вы меня.
   - Но... Действительно же яйцо! Радужное, переливается. Почему оно переливается?
   - Да прекратите вы!! - взвыла Мария, - Больно же смеяться! Яйцо, из которого "вылупляется" пара хмурых унтеров с носилками и дефибрилятором. А еще возможен полувзвод охраны. А самое-то главное... Не-е-ет, больно... - она уже сползла с бревна и лежала рядом, размазывая по щекам слезы, не в силах прекратить смеяться, - А-а-а-а! Главное - потом!
   - Что потом??
   - Менолли, ты знаешь русский, ведь это русская планета. Понимаешь, - произнесла она именно по-русски, - Понимаешь, вылупившись и сделав свою работу, эти ребята ЗАЛУПЛЯЮТСЯ обратно!
   Теперь с бревна спозла уже Менолли.
  
   ***
  
   Вылет обошелся без потерь, и капитан Алонсо чувствовал большое облегчение.
  
   - Корветтен? - спросил он по интеркому, - Вы еще здесь?
   - Так кто б нас отпустил по девочкам, - ответил фон Эмден, почувствовав настроение товарища, - Только, прошу прощения, не "корветтен", мне капа цур зее уже минут десять как выписали!
   - Опа. Через "фрегаттена"? Поздравляю.
   - Так это ваш дурной пример "вольного обращения с порядком производства". "Своих" через звание перетаскиваете, а мне уж и нельзя?
   - Можно, герр капитан цур зее! И желаю вам - адмиралом "по той же фамилии"!
   - Ну, туда еще "четыре раза прыгнуть". Адмирал цур зее - это ж как "генераладмирал" в прошлом. "Флота", по-вашему. Как Лейбович, короче. Примерно.
   - Плох тот фон Эмден, который не хочет стать Лейбовичем!
   - Аххахаха... Ну вы и сказали, кригскамрад. Да. Сурово. В общем, не уверен, что Лейбовичем - меня "фон Эмден" как-то вполне устраивает - но адмиралом не откажусь. Оклад, знаете ли, такой... Адмиральский.
   - А пострелять?
   - Боеприпасов уже немного, но если прилетит кто - продырявим!
   - Опять "наземка", на самом-то деле. Очередной укрепрайон. Правда, теперь союзников поблизости нет, можно не стесняться.
   - Так если союзников нет поблизости, какой смысл - сейчас? Они вас чем-то обидели?
   - Еще как! Они лейтенанта Фиделли напугали. А он не из пугливых, страдает теперь, похоже. Вот я обиду и затаил, о помощи прошу. Вкрадчиво так.
   - Вкрадчиво, да?.. Вот мы и поможем - вкрадчиво. Но не стесняясь. Я ведь не забыл, что в свое время генерал Дюпон говорил. Мои парни тут из пояса булыган притащили, диаметр - метров шестьдесят, не меньше. Он на высокой орбите сейчас. Разгоним и направим - запросто. Долбанет как крупный плазменный заряд, если не сильнее. Конечно, он будет в свободном падении, мобильные части может и убегут. Но закопанному в землю укрепрайону - куда убегать?
   - Шестьдесят метров? Так там же будет как тяжелая плазменная или ядерная боеголовка, от линкора почти!
   - Ну так не ядерная! Ничего не заразим. Вы же сами сказали - своих в округе нет.
   - Через денек могут и объявиться.
   - Так то через денек. А запуск булыгана - хотя он на самом-то деле в основном железный, только с прослойками какими-то еще - возможен через двадцать минут. Начинать буксировку?
   - А и начинайте! Посмотрим, что от них останется.
   - Спешу разочаровать, "метеоритной кинетикой" увлекаюсь с детства. Не останется от них - решительно ничего.
   - Ух ты! Почему мы так раньше не воевали?
   - А в голову не приходило...
  
   ***
  
   - Орбита! Орбита!! Ответьте!
   - Да, господин полковник, слушаю. Вечер у нас тут уже, простите, сразу не ответил. Запрос на поддержку?
   - Нет! Примерно в ста пятидесяти километрах перед собой наблюдаю ядерный, повторяю, ядерный взрыв, сейсмическая мощность эквивалентна как минимум 20 мегатоннам!
   - Вы регистрируете увеличение уровня радиации?
   - Не регистрирую пока, но 20 мегатонн...
   - Это не ядерный взрыв.
   - А что это может быть еще?! Вы ж его наверно и с орбиты видите!
   - Видим, конечно. Но, учитывая координаты, это явно результаты "обработки" фон Эмденом укрепрайона, находящегося на вашем пути и разведанного нашей авиацией. Дружественный огонь. У вас там, надеюсь, никого не было?
   - Никого... Полтораста верст - кому там быть? Только враг.
   - Ну и хорошо. Если "сейсмика" показала 20 мегатонн, "в натуре" могло быть и больше, взыв ведь произошел не на поверхности, а на высоте пары километров - все уже ждали, что долетит, а он вот все-таки не совсем долетел, взорвался.
   - Да кто - "долетел"?!
   - Камень, полковник. Фон Эмден бросил в них камень.
  
   ***
  
   Яйцо плавно опустилось на пляж. Ну и здоровое же! Наверно, с два деревенских дома, друг на друга поставленных. А может и с один, но городской. А может и еще больше. А еще, оно не не легло на бок, а встало на свой толстый конец - но почему-то не раскачивалось. Только вот переливающееся сияние куда-то пропало, и теперь "скорлупа" отливала серебристо-серым металлом. Менолли смотрела во все глаза: истребитель Марии был ненамного меньше, но смотрелся как-то обычнее, что ли.
   - А почему оно теперь некрасивое? - обиженно спросила Лилит.
   - Лилит, малышка, они просто окончательно выключили поля, - терпеливо ответила наконец-то отсмеявшаяся Мария, - Когда спасмо... Когда "яйцо" в полете, активны все поля отражения, включая оптические. Его тогда вообще не видно, по-простому если. Приближаясь, они убедились, что опасности для них нет - и отключили большую часть защиты. Но немножко динамической все-таки оставили - а она, без других защит, внешне и правда выглядит довольно феерично. Вот мы и смотрели, как там все "переливается". А теперь они уверены, что опасности вообще ни малейшей, можно садиться и... "вылупляться". Вот и сняли остатки защиты. А что "яйцо" выглядит металлическим - ну не суди строго, оно ведь и есть металлическое!
   - Железное яйцо?!
   - Из него сейчас еще и "железные унтера" полезут, ты их только не бойся, они просто на работе, а так-то не вредные, - снова заулыбалась Мария.
   - Это и есть "они"?
   - Как правило, да!
  
   Однако все случилось несколько иначе. После штатного развертывания погрузочной аппарели согласно инструкциям спасательного вылета ("Время на развертывание десять секунд, когда вы услышали приказ - пять уже прошли!"), на аппарели появился... Ходячий кит. Внешне напоминающий человека, одетый в какой-то странный (но вызывающий безотчетное опасение) балахон и имеющий массу покоя уж никак не меньше четверти стандартной тонны.
   - Мария, я вижу, ты в целом в порядке! А мы ведь волновались! - провозгласил он.
   - Доктор Маркес?! - потрясенно сказала Мария, - Вы - сами?!
   - Если весь экипаж "Гинсборро" с ума сходит, что потеряли "новичка", да еще и такую прекрасную девушку, я что, останусь в своем медблоке? Да если честно сказать - в моменте даже не в медблоке, а на камбузе?! - с некоторым пафосом сказал он.
   - Да что вы право, доктор, у меня всего-то пара ребер треснула. Хоть завтра в кокпит. Мы тут с Менолли вино пьем, а вот эти вот очаровательные ребята меня из моря вытащили!
   - Менолли? Да, вижу, прошу простить. Здравствуйте, Менолли! Меня зовут Габриэль Маркес, я главный костоправ на базе вашей... Подруги?
   - Подруги, господин Маркес! - смело ответила Менолли, - И не только моей!
   - Что ж, отлично, отлично. На мой взгляд, стоит сломать пару ребер, чтобы обзавестись искренними друзьями! А что вы имели ввиду, говоря "не только моей"?
   - Не что, а кого! Драконов! Вы что их, не видите?!
   - Стоп, - засмущался Габриэль. Ходячий кит в смущении - это надо видеть, - Вот эти ящерицы... Нет, действительно, маленькие драконы, как в сказке... Они - тоже ваши друзья? То есть не твои домашние животные, Менолли, не просто "местная фауна"?
   - Подтвержденно разумны, доктор, - сказала Мария, - Но не со многими из людей способны к ментальному общению.
   - Ментальному?!
   - Именно. А еще они мне говорят, что могут даже "слышать" какие-то обрывки и ваших мыслей, но - только зачастую полностью бессмысленные обрывки. А вы их и вовсе не "слышите".
   - Они - могут - что??
   - "Ее звали Арин, мою любимую ирландку, но нищий студент-медик не мог помочь ее семье, и она отказала. В пользу того, кто мог. А потом умерла - так что и я остался один, и она семье не помогла..."
   - ОТКУДА ты знаешь ЭТО?!
   - Рамота только что сказала.
   - Рамота?
   - Пи! - сказала Рамота, - Пи!!
   - Так, лейтенант Симплементе. Отныне - высший приоритет секретности. Это приказ старшего если не по званию, то по должности. И не потому, что я чего-то испугался... То есть я именно испугался. Но не за себя и не за тебя - за них. Пока количество "контактов" не станет достаточно большим, эти малыши рискуют стать "картой в розыгрыше" каких-нибудь подонков. Копаться в наших головах...
   - Но ведь и мы "копаемся" в их головах!
   - Так ведь вас всего лишь двое! Пока. Потому и говорю: секретность. Понятно? Мы не сможем их ни утаивать, ни защищать до бесконечности, но максимально расширить их контакты с людьми - сможем. И тогда... Вот тогда это станет именно классическим "межрасовым контактом", надеюсь, на основе сотрудничества.
   - А вот они, доктор Габриэль, с самого начала "читали в наших головах", но ничего плохого нам не сделали! Я благодаря им перестала быть одинокой, а Марию они и вовсе спасли.
   - Это правда, - подтвердила Мария.
   - Так это прекрасно, девчонки. Это лишь значит, что ваши друзья - честные. Только вот о людях-то я этого сказать не могу. А вы - можете?
   - Ну тут вы правы, - ответила Мария, - Но Менолли что-то говорила еще и о "симбиозе". "Ментальном".
   - Симбиоз?.. А вот это очень легко проверить!
   - Как?
   - Да запросто! Мы прибыли, чтобы эвакуировать Марию - не бойся, Менолли, теперь и о тебе "Гинсборро" не забудет, - так вот. С кем из "дракончиков" наиболее близка именно ты, Мария?
   - С Кантом, вот он тут сидит, даже дуется немножко. Вон тот, бронзово-коричневый... Хороняка.
   - Да, вижу. И ведь, наверно, метаболизм кислородный, но на основе... Меди?! Поразительно! Хотя простите, я отвлекся. Так вот. Если вы просто "приятели", то при погрузке тебя в модуль он просто что-нибудь грустно пискнет на прощание. А если имеет место симбиоз - пусть и "ментальный" - потребует взять его с собой. Так мы и узнаем!
   - А если потребует?..
   - Так пусть летит! Всегда же можно представить его камрадам как... Как "бэттлпэта", вот! Есть такой термин в компьютерных игрушках. Вот наша Мария, а вот ее бэттлпэт. Нормальная история, все улыбаются. Кашу с мясом ест, компот пьет?
   - Говорит, еще как, лишь бы нажористо!
   - Откуда ему известны такие слова?!
   - От нас. Точнее, от меня.
   - Ну, в общем если ест, пьет и готов не лезть под руку в боевой обстановке - не вижу проблем. Упала на поверхность, встретилась с очаровательным созданием, не смогла расстаться... Это "легенда", но это ведь хорошая легенда.
   - А он согласен! Говорит, бэттлпэту самое место на бэттлшипе!
   - Ну у нас-то авианосец...
   - Говорит, а ему похрену.
  
   На "Гинсборро" положено всегда смеяться. Доктора не исключение.
  
   ***
  
   - Кончита, счастье мое, а тебе здесь вообще по ходу не скучно? А то Энрике вообще пропал в этом своем техобслуживании, а потому сбросил на меня всю "канцелярку". Не скучаешь по "Гинсборро"?
   - А вот ни разу, вредина Жан-Клод! Да и вообще, Два по сто справляется не хуже меня, если не лучше - это было известно уже тогда, когда он еще даже не пробовал.
   - Кому известно?
   - Мне, естественно. Это же мои пилоты, мне ли не знать?!
   - Твои, да. Тут понятно.
   - А насчет "не скучно" - я читаю стандартные сводки, те же, что и ты, только "вычитываю" из них немножко не то, что ты. И понимаешь, это какой-то роман просто. Самой делать вроде и не надо ничего, а впечатлений... Так что не скучно, нет. Даже хоть ты и бегаешь где-то по 25 часов в сутки. Нет, вот здесь ты неправ, не надейся. Обижусь обязательно. Но чтиво - прекрасное.
   - Чтиво?
   - А ты вообще следил за тем, что было после того, как "Бельграно" ушел на обслуживание?
   - Ну не особо, если честно. На Ладе-Веде ведь вроде все закончилось.
   - Вот щяс тебе "закончилось"! Фон Эмден решает "творчески развить" твою идею и действительно сбрасывает на укрепрайон противника "булыган". Результат - полное уничтожение укрепрайона. Полное, понимаешь? Сколько там было, шестьсот метров в глубину? Да хоть бы и больше. Русский полковник потом подтвердил - его люди не нашли никого и ничего. Шестьдесят метров диаметра астероида - и шестьсот метров глубины поражения. Выбросьте ваши дорогие и ненужные торпеды, девочки и мальчики.
   - Ну ни хрена себе...
   - А вот. А еще - пилот-новичок с "Гинсборро" получает в атмосфере критическое попадание и падает... Но выживает. Только выживает-то не сама. Ее в последний момент спасают представители новой, то есть еще одной, то есть ранее нам неизвестной разумной расы этой галактики. Подробностей не знаю, все дальнейшее засекречено по требованию доктора Габриэля Маркеса.
   - Маркеса? Что же там может быть, если "секретки" требует не особист, а доктор?!
   - Не знаю. Но интересно, правда?
   - Еще как! Нам туда, на "Гинсборро", следует вернуться. В смысле "в гости". Причем - нам обоим.
   - Не получится. Тут уже ты "не читал еще". Сопротивление на Ладе-Веде полностью подавлено, уже через два дня все - и "Гинсборро", и фон Эмден со своими, и этот наш "Франкенштейн" идут сюда.
   - А ему так и не придумали названия?
   - Так придумали же! Если борт уже так долго называют "Франкенштейном" - как ему еще называться "по ведомости"?
   - Ну и имечко.
   - Его из "Навуходоносора" и "Нимврода" собирали. Преемственность!
   - Узи будет не рад, ведь там его ребята базируются.
   - Это неизбежная судьба перманентно страдающего еврейского народа, милый.
   - Как-как ты сказала? Повтори, я запишу. Это необходимо сказать Узи!
  
   ***
  
   - Ваше величество, о коммуникаторной связи просит командир экспедиционного корпуса, генерал Никифоровский. Прикажете соединить?
   - Соединяйте.
   - Ваше величество, докладывает генерал Никифоровский!
   - Какие-то проблемы, генерал?
   - Никак нет, Ваше величество, напротив!
   - "Напротив"? Это интересно. Что вы хотите сказать, генерал?
   - Операция на Ладе-Веде завершена.
   - Уже?
   - Так точно! Благодаря полноценной космической поддержке, она завершена еще и с минимальными потерями. Прошу о оказании подобной поддержки и впредь, буде моему корпусу придется выполнять аналогичные задачи.
   - Я слышал об "убедительной виктории", одержанной коалиционными силами в системе Лады-Веды перед вашей высадкой. Это впечатляет. Однако - что можете сказать вы?
   - Докладываю, Ваше величество. Во-первых, подход моих транспортов непосредственно к планете прошел абсолютно спокойно. Ни единого выстрела по нам, да там и некому было стрелять: все наши трудности заключались в маневрировании среди обломков на орбите - маневрировании среди обломков кораблей проивника.
   - Да, мне докладывали, сильная оборонительная группировка была уничтожена. Но вы хотите сказать - уничтожена вот настолько полностью?
   - Так точно, Ваше величество! Около десятка, или чуть больше, британских крейсеров бежали с поля боя, остальные были фрагментированы и небоеспособны!
   - Крейсера?
   - Вообще все!
   - Да, вам повезло, генерал. И что же было дальше?
   - Дальше была стандартная высадка "контролирующих подразделений", массовая, в заранее разведанные точки и без зенитного противодействия. И тут же началось выдвижение войск с поддержкой как с орбиты, так и с воздуха.
   - То есть вас продолжили поддерживать?
   - Да еще как, Ваше величество! В общей сложности, пять укрепрайонов противника из шести уничтожено орбитальными и авиационными ударами, без участия наших наземных сил. Также авиацией разгромлены практически все дальнобойные ракетные и артиллерийские установки врага, включая мобильные и замаскированные. Нам осталась только "зачистка" - по сути, принятие капитуляции и взятие в плен.
   - А шестой укрепрайон?
   - Сдался, Ваше величество, сдался на милость победителя, из страха попасть под удар страшного орбитального оружия.
   - Какого именно, генерал? Это интересно!
   - Я сам толком не знаю, но аргентинцы называли его "булыган".
   - Кодовое название "булыган"... Хорошо, благодарю вас, я озабочу наши разведслужбы. Должно быть, что-то крайне эффективное.
   - Так точно, Ваше величество. Было применено на участке наступления полковника Весницкого, результат - полное уничтожение укрепрайона, заглубленного до шестисот метров.
   - Это что-то ядерное?
   - Никак нет, радиационного поражения не зафиксировано. Да и признаков плазменного заряда - немного. Это что-то новое.
   - Секретное оружие? Огромная мощность, но без "выжигания" территорий и радиационного поражения?
   - Именно так, Ваше величество!
   - Страшное оружие. Нам стоит больше знать об этом.
   - Еще больше нам стоит добиться, чтобы это оружие и дальше применяли на нашей стороне! Хммм, простите, Ваше величество.
   - Не стоит извинений, генерал, вы правы. Вам еще неизвестно, но мы хотим сделать столь посодействовавшую вам эскадру некой "международной силой", служащей, в том числе, и России тоже. На постоянной, так сказать, основе.
   - Это было бы здорово, Ваше величество! Мы так и османов сможем "прикрутить"...
   - А вот об османах забудьте. Немедленно.
   - Почему, Ваше величество?!
   - Османы могли организовать еще полтора десятка очень неплохих бортов в космосе, а потом - полтора десятка не худших полков на поверхности. Но не сделали этого, хоть и "единоверцы" с врагом. Ничего такого не сделали. Решили, что мир, торговля и процветание - важнее "агрессивного единоверия". А потому - никаких "зацепок" с османами, это приказ! Они еще не друзья - но уже точно не враги.
   - Так точно, Ваше величество, понял!
  
   ***
  
   Вызов по максимально защищенному, "экстренному", каналу разбудил Энрике Кортасара среди ночи - именно тогда, когда уже успеваешь заснуть после нервотрепки вечерней, но еще до того, как начинаешь каждые двадцать минут подскакивать от нее же, но утренней. Гадкое время для "звонка". Отвратительное.
  
   - Кортасар здесь! Кто это? Ты, Жан-Клод? Что случилось?
   - Не Жан-Клод, Янив, а так-то да, случилось.
   - Господин адмирал флота?
   - Это я завтра им буду. Сейчас я как "Янив" тебя вызвал, Энрике.
   - И что же...
   - Нас хотят подставить, камрад. Формально - скорее тебя, но по факту и меня тоже. И не только. За один вчерашний день "из разреженного воздуха" родилось одиннадцать парламентских запросов об использовании эскадры аргентинского подчинения в интересах хоть и союзного, но иного государства, без всякого согласования с "сеньорами парламентариями". То, что вице-президент (и ты сам знаешь, кто на самом деле) Перон одобряет наши действия, оставлено без внимания, так как параллельно поступило предложение о выдачи ему чего-то вроде "вотума недоверия". Бороться против флота - а флотские друг за друга горой - кишка у них тонка, как и "свалить" Перона. Но то, что происходит, это...
   - Атака, сеньор. И атака явно извне.
   - Совершенно верно, я пришел к такому же выводу. Согласен, что именно атака, грязная и "не по правилам", но вот когда я задумался - а чья? - стало совсем интересно.
   - Немцам, французам, израильтянам, русским - на первый взгляд не надо.
   - И не на первый тоже. А китайцы и муслимы никогда не смогли бы получить у нас такого влияния, да еще чтобы мы не заметили.
   - Лаймы?
   - Слабы. Не потянут. В том смысле, что не возьмутся за подобную масштабную акцию, результатами которой все равно не смогут воспользоваться.
   - Но тогда остаются только...
   - Трудно поверить, да? Мне тоже. К тому же мы ничегошеньки о них не знаем - они же "за китайским сектором". Но методы-то английские, а вот возможности - отнюдь. Большие возможности. И денег явно куры не клюют. А значит - некому больше.
   - И что делать?
   - Если Перон справится - всем повезло. Если не справится - путч.
   - Вы уверены, что они устроят путч?
   - Нет, я уверен, что его устроим мы.
   - Не хотелось бы...
   - Не нужна власть?
   - Такая?! Кому вообще она такая нужна? Надо как-то "перехватить управление" общественным мнением, а не уже обработанной врагом толпе грозить бомбардировкой, неэффективно это.
   - О, ты как большой политик говоришь! - невесело засмеялся Лейбович.
   - Я не политик, я с Дюпоном переобщался. Он историк, это ведь в каком-то смысле даже хуже.
   - Не спорю. Флотам я отдал приказ оставаться в местах дислоцирования и "не поддаваться на провокации, от кого бы они не исходили", самым толковым командирам еще и объяснил, в чем тут дело. Вроде поняли. Вопрос - куда спрятать твою "сборную солянку"?
   - Куда спрятать - не вопрос, есть куча мест. Но надо ли прятать?
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Не знаю! Но, по-моему, здесь нужен Дюпон.
   - Точно?
   - Уверен.
  
   Господин бригадный генерал был разбужен в столь же неудачный час, и потому столь же недоволен жизнью, особенно в лице двух ее представителей, по именам Ранив и Энрике.
  
   - Ну и что у вас плохого?
   - У нас плохого - таки всё, и скоро будет хуже, если тебя это утешит, - ответствовал Лейбович.
   - Китай напал на Аргентину? - усмехнулся Жан-Клод.
   - САСШ напали на Аргентину, - совершенно серьезно ответил Лейбович.
   - Чтоооооо?!
  
   За несколько последующих минут его кое-как ввели в курс дела.
  
   ***
  
   - Ну вот, мне пора лететь, - сказала Мария. Кант уже устроился на ее плече, явно не собираясь оное покидать, и "приобнял" за шею хвостом, - Ты с нами?
   - Как... Вот прямо сейчас? С вами?!
   - А тебя так уж и ждут в деревне?
   - Но мама с папой...
   - "Жаль, что с ума съехала, старшенькая ведь, но и другие дети есть, нормальные. Покормим пока - а там посмотрим" - Это так было?
   - Мнемент...
   - Но ведь это было - так?
   - Мнемент, я не разрешала.
   - Прости, Менолли, это было в самом начале, когда мы... Когда мы еще не научились разговаривать. Но... Ведь это было - так?
   - Да, так. Но я не могу с ними хотя бы не попрощаться!
   - А ты и попрощайся, - заявил доктор Маркес, - Не бегай, для экономии времени мы туда залетим. На "яйце". Выйдешь, скажешь, мол, адиос, простите если что не так, за все спасибо, более не объедаю, вон таких же "сумасшедших" себе нашла в компанию - а выйдешь при этом из "радужного яйца", с Рамотой на плече, да и пару дронов летающих я с тобой отправлю, уж больно эффектно выглядят, с непривычки если.
   - Это жестоко, доктор!
   - Людям операции делать и потом в капсулы закладывать, без гарантии выживания, тоже жестоко. Но надо. А твоим родным я ничего отрезать с последующей остеопластикой - то ли отрастет, то ли нет - не предлагаю. Так, показать, что иногда ты видишь перед собой "сумасшедшего" не потому, что он сошел с ума, а просто потому, что сам ты - дурак.
   - Это жестоко.
   - А нефиг мне было напоминать!
   - О чем?
   - Сами знаете. Вон, драконы - точно.
   - Прости, доктор Габриэль. Я увидела очень давнее твое прошлое и не подумала, что это так... Сильно.
   - Рамота? Это ты сказала?!
   - Да! - Рамота что-то радостно запищала, но Маркес опустил плечи.
   - Нет. Опять не слышу. Ничего. Но ведь если хоть пару раз, значит - возможно?
   - Она сказала, - решила вмешаться Мария, - Что она, как и Мнемент с Менолли ранее, еще не умеет правильно "разговаривать" и обходить моменты, которые для вас особенно эмоционально важны.
   - Спасибо, Рамота. Хоть я и опять слышал только "Пипипи".
   - Пипипи! - сказала Рамота.
   - Она просит прощения! - "перевела" Менолли.
   - Конечно я прощаю тебя, золотое чудо. Однако и ты, Менолли, пойми меня правильно: лететь надо скоро и времени на "прощальные деревенские посиделки", да еще и с выяснением "а стоит ли отдавать нашу девушку, пусть и, хммм, маненько убогую, каким-то чужакам?", у нас нет.
   - Да понимаю я. Вариант с "дронами и яйцом"... - "И со мной!", - заявила Рамота, - Да, и с Рамотой, он самый быстрый. Согласна, в общем. Но куда мы полетим?
   - На "Гинсборро". Это хороший способ попасть в конце концов в "большой мир", вот поверь мне.
   - Может и "попадать дальше" уже не захочется, добавила Мария, - "Гинсборро" - это...
   - Неофитка, - улыбнулся Маркес.
   - Старый циник, - улыбнулась Мария.
  
   ***
  
   - Надо срочно метнуться на орбиту столичной планеты Аргентины, - заявил Дюпон.
   - Жан-Клод, ты сбрендил?!
   - Нифига. Вы, небось, думаете, что немедленно поднимется вой типа "вот, они подвели войска, чтобы задавить демократию"?
   - Конечно поднимется!
   - А вот нет!
   - Почему?!
   - А чтобы подготовиться к "поднятию воя", нужно определенное время. Любого "воя". К чему они готовятся сейчас? Либо к мобилизации флотов, чего не происходит, либо к тому, что все "останутся в местах дислокации". Это для них два разных сценария, к обоим они готовы. К отработке одного или другого. К "демобилизации" флотов при "мобилизации" одной эскадры они - не готовятся. Это нелогично. Это бессмысленно, зачем к этому готовиться?
   - Но ведь это и правда...
   - Нет, не бессмысленно. Мы сбросим в общую сеть полный допуск к логам проведенных боев - то есть где, с кем и зачем. Мы, даже и нарушая устав, сбросим туда же логи переговоров о создании "международной эскадры". Данные о долях участия разных государств.
   - Но мы ничего не докажем.
   - Естественно не докажем. Мы - посеем сомнения. Поможем Перону в его "медиакампании". Верят не тому, кто говорит правду, так никогда не было, никогда. Верят тому, кто просто больше всех говорит. И потому нам нельзя молчать. Ну а присутствие на орбите... Найдутся же и те, кто и это поймет правильно.
   - Я уже запутался, - сказал Энрике, - А что теперь "правильно"?
   - А то, что бомбить мы, в общем-то, тоже можем, на самом-то деле.
   - Бомбить? Столичную планету?!
   - Для того, чтобы Перону было легче, все, подчеркиваю, все должны быть уверены, что мы готовы.
   - А если что-то пойдет не так??
   - Ну тогда - да...
   - Жан-Клод, ты сбрендил?
   - Я еще не придумал, как рассчитать бомбежку, чтобы не поубивать чортову уйму своих гражданских, но при этом показать противнику, что в случае их победы они будут "властвовать над трупами". Но как-то рассчитывать надо. "Им" в любом случае надо показать, что мы - "отморозки", не считающиеся вообще ни с чем и ни с кем, и связывться с нами - себе дороже. Это необходимо, чтобы они остановились и задумались, а что же им теперь делать. А вот тогда...
   - Что?
   - А вот тогда мы действительно начнем бомбить. Но уже их.
   - Кровожадный ты!
   - Мы просто действительно в заднице, парни. "Пиар-войну" очень трудно выиграть, если не ты ее начал. Но мы постараемся.
  
   ***
  
   Появление Менолли в деревне и правда вызвало шок. Нет, "яйцо" само по себе никого не удивило - ну ездили же на ярмарку в город, а там и космодром есть, хоть и заштатный, всякого летающего хлама навидались. Ну не именно такого - но всякого же. Но вот все остальное... Первыми наружу выскочили дроны "близкого прикрытия" - не самые новые, но это для кого как. Тут у деда Митрофана, ветерана "Гражданской гвардии", натурально сорвало башню.
   - Ложись! - заорал он, - Ложись, в укрытие, у нас брони нет, щя всех пожгут! - и как подкошенный рухнул прямо в заросли крапивы.
   Деревенские опешили. Кто-то еще не понял слов деда, а кто-то уже и готовился помирать. Но ничего не происходило, дроны нарезали спирали в воздухе и никого не жгли. Тут "ожил" и дед и сказал:
   - Ой, простите. У них, похоже, "эскортный выход", по траекториям если. То есть не поубивать они нас тут, а вроде как охраняют кого.
   - Так кого охраняют-то? - спросил староста Сандвик.
   - А... Это... - крайне информативно ответил на его вопрос кто-то из мужиков.
   По пандусу просто-таки "походкой королевы" (откуда местным знать, как ходят королевы? Но это так выглядело, вот правда!) спускалась... "Дурочка" Менолли.
  
   Одетая в какую-то невероятную "полумужскую" одежду (на самом-то деле, "унисекс"-комбинезон бортового техника, нашедшийся на модуле и подошедший по размеру).
   Сопровождаемая двумя чуть ли не боевыми роботами - "бэттлтехами" (это двое парней из охраны не поленились ради такого случая обрядиться в тяжелые пауэрсьюты и обвешаться всем возможным оружием), грозно зыркавшими по сторонам из-под своих зеркальных забрал.
   Идущая чуть не под ручку со стройной женщиной в военной форме с офицерскими знаками различия, причем - пилотскими, причем - с нашивкой "Гинсборро". Самого "Гинсборро". Об этом маленьком авианосце в общем-то знали все. Даже не так - ВСЕ о нем знали, так или иначе.
   И самое главное - на плече Менолли, обняв ее хвостом за шею, восседал... Дракон! Настоящий дракон из сказок, хоть и маленький!
   На родителей Менолли было страшно смотреть. Они посерели и явно потеряли дар речи. Устыдились? Испугались? А ведь, похоже, именно испугались - подумал Ульрих и заговорил первым:
   - Менолли, малышка...
   - Минуточку! - резко прервала его женщина-офицер, - Попрошу, не "малышка", а "госпожа полномочный дипломатический представитель"! И - представьтесь, пожалуйста!
   - Ульрих Сандвик, староста деревни... Но - дипломатический представитель?
   - Так точно, ведущий специалист по связи с иными расами, руководитель отдельного проекта офицер-дипломат Менолли. Приписка - "Гинсборро", - эта игра Менолли нравилась, ведь она никому не могла по-настоящему навредить, а сколько удовольствия!
   По толпе пронесся шепот: "О господи!", "Менолли?!", "А мы-то дураки...", "Сам Гинсборро?!", ну и тому подобное.
   Менолли же тем временем подошла к родителям.
   - Пап, мам, из меня плохая латальщица сетей, сами знаете, - сказала она, - Вот другую работу себе нашла. Отпустите на заработки? - и тут она не выдержала и довольно-таки ехидно ухмыльнулась.
   - Да мы это... Того... Ну то есть мы это не того, не! Ты не думай! - сказал отец.
   - Да оно конечно, дочка, мы завсегда... - пробормотала мать, ранее больше всех недовольная "дуростью" Менолли.
   - А дракон-то откуда? - спросила юная Настасья, - Не, мы таких видели, хоть и не таких красивых...
   - Пи! - довольно вставила Рамота.
   - ...Но чтобы вот так с человеком... Они же на километр не подпускают!
   И тут опять вмешалась Мария:
   - Дракон является необходимым атрибутом офицера-дипломата. Где вы видели офицера-дипломата без дракона?!
   Крыть было нечем: ведь деревенские и вовсе раньше не видели офицера-дипломата. Даже на картинке.
  
   Всем, кто мог его слышать, наблюдавший за "шоу" издалека Мнемент заявил: "А я полечу с вами". "А зачем?" - спросили одновременно Мария и Кант. "А шутки у вас хорошие!" - ответил Мнемент.
  
   ***
  
   Общий старт эскадры был назначен на "через сутки", а потому сеньор капитан "Гинсборро" Фернандо Алонсо сидел у себя в кубрике в компании сеньора командующего эскадрой контр-адмирала Энрике Кортасара и начальника штаба оной же эскадры сеньора бригадного генерала Жан-Клода Дюпона и безыдейно приканчивал с ними вторую бутылку рома, запивая его холодным имбирным чаем. Да, если кто после этого обвинит парней с авианосцев в извращениях - так тот просто не видел, что они вытворяют в полете. Ром с имбирным чаем - это так, детский лепет.
  
   - Не, парни, ну это действительно обалдеть, - повествовал Фернандо, - Они притащили на авианосец трех самых настоящих драконов. Небольших, да. Но настоящих же! Вот прямо как из сказки. И мало того, что уверяют, что могут с ними разговаривать - по всему выходит, да и док Маркес свидетельствует, что и правда могут! То есть это именно разумная раса, а не "зверушки" какие-то!
   - А зачем сами-то драконы поперлись к тебе на борт? - спросил Кортасар.
   - Док говорил что-то о "симбиозе". Ментальном. Но тут я не уверен: у нашей Марии появился такой Кант, а у Менолли - это новенькая, с поверхности, я сам еще не придумал, в каком она тут качестве, юнга что ли? - есть Рамота. Ну ладно. Но есть же и третий, Мнементом зовут, он вроде ни с кем не "симбиотировался". Темное дело.
   - Да, - сказал Дюпон, - Это правда. Ментальный контакт - одно дело, а "симбиоз" - совсем другое. Хотя я - не Маркес, я не спец.
   - Так и я... Хотя этот Мнемент - он, по-моему, самый из них толковый.
   - А с чего ты взял?
   - А видел! Кант и Рамота-то в основном со своими "дамами" тусят, общаются типа. А этот - он по всему борту шарится и... Вот не поверите, парни, он, похоже, хочет пользу принести. Раз было - техи прошляпили, и погрузочный бот торпеду не с того конца подцепил. Так-то не беда, но геморроя потом... А этот подлетел, пищит, крыльями машет и просто-таки показывает на торпеду эту. Посмотрели - а ведь и правда, ошибка вышла! Потом разговоров было у техов, мол, правильный дракон, полезный. А еще раз - я сам ошибся: отругал пилота за неуверенные маневры в учебном выходе, а напрасно. И тут откуда ни возьмись - Мнемент, и я как бы слышу в своей голове, мол, ни при чем он, там движки разбалансировались, просто не сильно, сразу не заметно. Ну, я велел проверить балансировку. И ведь правда оказалось - не было полной балансировки. Хотя... Хотя это значит, что...
   - Это, Фернандо, значит, - сказал Энрике, подливая всем рома, - Что либо ты сходишь с ума, во что я не верю, либо "слышать" этих ребят могут не только Мария и Менолли.
   - Да... И док ведь что-то такое говорил про Рамоту.
   - Вот. В то, что наши девушки все себе напридумывали, я тоже не верю - уж больно "вещдоков" много. Так что все возможно.
   И тут в закрытом кубрике "возник" Мнемент. "Пи!" - сказал он.
   - Он говорит... - широте открытия глаз Фернандо можно было позавидовать, - Он говорит, что Кант и Рамота не годятся... Да, не подходят, а он мог бы следить за техникой "Гинсборро" там, куда человек не пролезет и замечать то, чего человек не заметит. Как с той разбалансировкой.
   - А... - попытался что-то сказать Дюпон, но Энрике прервал его:
   - А как он сюда попал?
   - Говорит, локальный телепорт, они это умеют на ограниченных расстояниях, я только не понял, чем ограниченных и насколько.
   - А откуда такие познания в технике?
   - Ой. Он говорит, Кант и Рамота "имели в распоряжении" память и знания пилота и деревенской девочки-"вундеркинда", а у него - целый капитан корабля. То есть я теперь...
   - Поздравляю, дружище! Ты теперь - да!
   - Пи! - добавил довольный Мнемент. Наконец-то и его, именно его кто-то "услышал" и понял. Он уже успел прогуляться по столу и попробовать и ром, и имбирный чай, но ни то, ни другое ему не понравилось.
   - Весьма бесцеремонный тип, - добродушно заметил Жан-Клод, - хотя девчонки говорили, им больше нравится ягодное вино и эль, пиво то есть. Есть у тебя пиво, Фернандо?
   - Конечно, что-то есть в холодильнике!
   - Так волоки! Не дело оставлять камрада без стакана, когда мы тут уже... Ну ты понимаешь.
   И как-то странно и очень по-новому ощущающий себя капитан легендарного "Гинсборро" пошел к холодильнику.
   А еще он думал о том, что капрала Сервантеса, известного художника, а по совместительству - одного из техов полетной палубы, надо попросить "выйти наружу" и нарисовать на борту "Гинсборро" стремительного бронзового дракона.
   Потому что у авианосца давно было имя, но только сейчас, похоже, появился символ.
  
   ***
  
   Чарльз Фаринтош был доволен: наконец-то хорошее настроение было и у его хозяина (а это случалось последнее время нечасто), и у его собственной жены (а это последнее время и вовсе не случалось). Что-то, видимо, и он сам все-таки сделал правильно. Что именно? Бог весть, но, с другой стороны, какая разница? После той неудачи с Ла Нинья (а слуги ведь обычно знают почти столько же, сколько хозяева) господин губернатор крайне попортился характером и иметь с ним дело даже Чарльзу, потомственному дворецкому его семьи, было непросто. А это говорило о многом. Но теперь... Но теперь все, кажется, возвращалось на круги своя: хозяин был весел, полон надежд, да и явно денежками разжился - вон какой прием закатил в имении, успевай только поворачиваться, а это ведь все удовольствие недешевое. Удивлял, правда, состав гостей: наряду с представителями истеблишмента Джорджтауна, отсутствие которых на приеме у губернатора вызвало бы массу разговоров, имели место и какие-то совершенно новые личности. Нет, не чужие. Из местных. Все эти лица где-то мелькали, но... Как бы это сказать. Не на губернаторском уровне. Но ведь теперь они здесь! Значит - всех рассадить как полагается, следить за подачей выпивки и закуски и... Слушать. Очень внимательно слушать. Потому что пригодится. Никогда не было лишним.
  
   Лорд-губернатор Арчибальд Гамильтон, в прекрасно сидящем на нем костюме, элегантный и чуть ли не помолодевший, стоял поодаль от основной толпы, в компании столь же элегантных джентльменов. С бокалами в руках они, вероятно, обсуждали что-то очень аристократическое: охоту, скачки, особенности тренировки породистых собак, гонки на гребных лодках по каналам, более узким, чем сами лодки... Однако когда мимо "незаметной мышкой" попыталась проскочить супруга дворецкого Чарльза, лорд обратился к ней:
   - О, миссис Фаринтош! Прошу вас, не уделите ли нам толику внимания?
   - Конечно, мой лорд! - остановилась Меган.
   - Джентльмены, позвольте представить вам мою экономку и супругу моего дворецкого, миссис Меган Фаринтош.
   - Рады знакомству, - несколько обескуражено отозвалась высокопоставленная компания.
   - Миссис Фаринтош, я хотел бы обратиться к вам с просьбой. Личной просьбой.
   - Я вся внимание, мой лорд!
   - Видите ли, я отправил приглашение на этот прием, в числе прочих, и некоему господину ван Вейдену, но не имею чести быть с ним лично знакомым. А вот как раз вы...
   Меган побледнела.
   - Вы скажете мужу? - выпалила она.
   - Помилуйте, миссис Фаринтош, я не имею привычки лезть в дела, которые меня не касаются! Я лишь хотел сказать, что оного ван Вейдена необходимо пригласить в нашу скромную компанию - и сделать это максимально тихо, не привлекая внимания. Вот вы - смогли бы, и потому я вас об этом прошу. А что-либо кроме этого - вообще не мое дело, слово джентльмена!
   - Конечно, мой лорд, я найду способ его пригласить.
   - Вот и прекрасно! И поверьте, можете быть всегда уверены в моем благорасположении.
   - Благодарю, мой лорд.
  
   "Шантаж", - думала Меган, - "Но и что-то интересное. Я догадываюсь, кто такой Хэмпфри, а лорд, наверно, просто знает. И вопрос у него ни разу не публичный, раз не подошел, как принято на приеме, со стаканом в руке поговорить о том-о сем, а попросил меня, прямо скажем служанку, по-тихому позвать. Но... Не только просьба, это бы ладно, но и предшествующий ей именно что шантаж произошли не наедине. Там были еще люди. То есть лорд меня... Уже "списал", на самом-то деле. Как именно - пока непонятно, но какая разница? А значит... А значит - прощай, Чарльз, и спасибо за все, ты был отвратительным мужем, но ведь и многое сделал для меня. Да."
  
   Улучив момент, когда ван Вейден закончит обсуждать с каким-то усатым джентльменом особенности использования в охоте гладкоствольного огнестрельного оружия (причем усатый джентльмен считал карбоновый лук все-таки более эффективным, а ван Вейден - наоборот, менее), она подошла к нему и тихо сказала:
   - Хэмпфри, нас "поймали". Сейчас тебя - через меня - требуют "пойти поговорить" с губернатором, но это подстава.
   - Подстава?
   - Меня шантажировали нашей связью. Прилюдно, Хэмпф.
   - Да, это грязная игра, Мег. Ты ведь догадалась, кто я?
   - Да что тут догадываться...
   - Я пойду и поговорю.
   - Но вытащи меня отсюда.
   - Это возможно, но... Боюсь, только сейчас. Потом не выйдет, я не всесилен. Пока эти мной "занимаются", выходи к восточным воротам, там в переулки, встретишь компанию пьянчуг - не бойся, у них уже есть твой "скан". Вытащат. Ведь местное руководство будет занято мной. Но это - минут десять, ну пятнадцать.
   - Сережки новые жалко, некогда бежать за ними...
   - А жизни своей не жалко? Сматывайся прямо сейчас!
   - А ты?
   - А я выкручусь... Надеюсь.
   - Хэмпф!
   - Ты еще здесь?
   - Выкрутись!
   - Не разводи мелодрамы, милая, девять минут осталось.
   - "Милая"?!
   - Брысь!
  
   ***
  
   - О, а вот и господин ван Вейден! - провозгласил Арчибальд, - Джентльмены, позвольте представить вам достойнейшего представителя разведывательной службы Нидерландов!
   - Господин губернатор, я лишь чиновник, чиновник, занятый сбором информации, как правило открытой. Шпионажем, а уж тем более диверсиями, не занимаюсь, - ответил ван Вейден, улыбаясь.
   - Так а у меня и нет к вам претензий, любезнейший господин ван Вейден, - сказал Арчибальд, - У меня, ну и у присутствующих здесь джентльменов. Однако у нас есть к вам, так сказать, некое поручение. Точнее, просьба. Ну и несколько вопросов.
   - И в чем же это "поручение-просьба" заключается? И каковы вопросы?
   - Начну с вопросов, если вы не против. Каково отношение Нидерландов к Аргентине?
   - Насколько мне известно, отношение абсолютно нейтральное.
   - Что ж, прекрасно. Если на территории Аргентины начнутся, ну... Всякие "неприятные процессы" - путчи, революции, передел власти, еще что-то, какова вероятность вмешательства Нидерландов?
   - Минимальна, вот в этом я убежден. У упомянутых вами стран нет ни военного, ни экономического союза, объем торговли мизерный, они просто неинтересны друг другу.
   - "У упомянутых вами стран"... Да вы дипломат, господин ван Вейден.
   - Благодарю вас, господин губернатор, в нынешней ситуации это комплимент.
   - Что ж, комплимента вы заслуживаете. Теперь перейдем к просьбе. Она заключается в следующем: по официальным дипломатическим каналам мы к вашему правительству обратиться не можем, есть тому веские причины. Однако хотели бы сообщить, что Нидерланды - и вообще каждый, кто захочет поучаствовать в "разделе аргентинского пирога" - получат свою долю. Надо лишь вспомнить какие-нибудь старые обиды, территориальные претензии... Ну вы понимаете.
   - "Управляемый хаос"?
   - Именно! Приятно иметь дело с образованным человеком!
   - Благодарю. Однако основную роль вы, конечно же, отводите себе.
   - Несомненно. Но почему бы вашему начальству не присоединиться к победителям?
   - Разумно. Но - не поймите меня превратно, мне ведь этому самому начальству докладывать! - Что дает вам уверенность в успехе всей акции?
   - Финансирование. Практически неограниченное. Все знают, что купить полномасштабную медиакампанию - это подороже выйдет, чем купить флот. Однако и эффект больше. И эти деньги у нас - есть. Присутствующие здесь джентльмены тому порукой.
   - Что ж, понимаю и это. Однако в таком случае хотелось бы получить какие-то подтверждения и от "присутствующих джентльменов".
  
   Один из по сю пору безмолвно "присутствующих" джентльменов вдруг вытащил из заднего кармана штанов явно антикварный, но столь же явно работоспособный огнесрельный револьвер и поднес его к лицу ван Вейдена.
   - Такое подтверждение тебя устроит, дылда голландская? - спросил он.
   - Вполне, - на удивление спокойно ответил Хэмпфри, - Я готов немедленно отправиться к начальству с развернутым докладом.
   - Вот и отправляйтесь, любезный господин ван Вейден, - сказал Гамильтон, - не стоит оставлять руководителей в неведении.
   - Отправлюсь сейчас же и передам все в точности, не сомневайтесь.
   - Превосходно! Я прикажу доставить вас на космодром прямо отсюда.
   - Благодарю, господин губернатор.
  
   Ван Вейден все понимал правильно: его оставили в живых только потому, что он был нужен как "достойный доверия курьер". И был даже благодарен Арчибальду Гамильтону за его ошибку. Да, благодарен. И - да, за ошибку.
  
   ***
  
   - О какая цыпочка!
   - И тут, у нас!
   - Сама пришла!
   - Ну все, парни, сегодня наш день! Эй, цыпа, сама за угол пойдешь, или понесем? Второе больнее, сразу говорю!
  
   Компания подвыпивших подростков в очередной раз "срисовала" очередную симпатичную женщину на очередном пандусе Джорджтауна, и в который раз местным жителям предстояло решать - выходить с дробовиком или рэйлганом (после чего сам же виноват останешься, ведь честным жителям оружие иметь нельзя, это только преступникам можно), звонить в полицию (чего потом гопники не простят, полиция приехала и уехала, а тебе тут жить) или сделать вид, что ничего не произошло. Как всегда на планете, не разрешающей жителям вооружаться (а, еще раз, гопоте-то разрешение не нужно и вооружена она прекрасно), выбор был сделан в пользу последнего. "Не видел, не знаю, пиво пил, не слышал криков - футбол по головизору громко".
  
   "Цыпочка" же собиралась продать свою жизнь подороже, нащупав в сумочке маленький, "дамский", но все-таки рэйлган: слугам самого господина губернатора некоторые вольности все же позволялись. Однако пустить ствол в дело ей не довелось. Как только "толпа пьяных подростков" затащила ее в какую-то подворотню, "атаман", вдруг оказавшийся и не настолько пьяным, и не настолько юным, быстро сказал:
   - Мадам, вы - Меган Фаринтош?
   - Да... - ответила обескураженная Меган.
   - Документ есть?
   - Да, вот... - она показала ему личный айди.
   - Хорошо, мадам, вам следует поехать с Мишелем и Анри. Немедленно. Наш приказ - срочная эвакуация, вы - в приоритете.
   - В приоритете?
   - Именно, мадам. Бегите за Мишелем и Анри, вот они, и не останавливайтесь.
  
   И Меган побежала. Вместе с какими-то Мишелем и Анри. Потом был глайдер какой-то службы развозки, которым рулила совсем юная девица, представившаяся как Эдит. Потом космодром, где у всех оказались совершенно "непробиваемые" документы каких-то индейцев с какой-то Французской Гвианы, причем девица Эдит по этим документам оказалась дочерью Меган. Потом челнок, судя по полному отсутствию комфорта, грузовой, на него просто привинтили несколько кресел. Потом такой же грузовой корабль на орбите. И только когда ее провели на жилую часть корабля - а тот уже находился в гипере - Меган увидела хотя бы следы цивилизации. И первым ее, естественно, заинтересовал "теплый смывной сортир", а потом - душ. Выйдя из которого, она обнаружила "на рундучке"... Свой собственный комплект белья и костюм для игры в поло. Из "той" жизни. Сказать, что она была удивлена - ничего не сказать, но удивление быстро рассеяла та же юная Эдит, ввалившаяся в душевую и заявившая:
   - Это все, что мы успели стырить из вашей комнаты, мадам! Но костюм для поло лучше всего подходит для корабля... Ну то есть не то что подходит... Но все остальное подходит еще меньше, мадам!
   - Спасибо, Эдит... Но - где я в результате?
   - Одевайтесь, я вас провожу. Вам все сообщат, как полагается.
   - Во что это я вляпалась?
   - Да не вляпались вы, мадам! Нам что, впервой вытаскивать спалившихся агентов?!
   - Но я не агент!
   - Не агент? Что ж, так - значит так. Но месье полковник велел вас срочно вытащить, вот мы и отработали стандартную схему.
   - Месье полковник?!
   - Так. А того ли человека мы "вытащили"? - спросила Эдит сама у себя, и в ее руке просто-таки из воздуха "соткался" укороченный штурмовой рэйлган, по калибру напоминающий скорее обрез пушки истребителя или даже штурмовика, - Мадам, назовите имя человека, который вообще вас послал в те переулки.
   - Хэмпфри ван Вейден, конечно же! И я, ему, Эдит, поверила, потому что он мой любовник! Ну, ты же понимаешь? А ты тут со стволом... Ты сама-то его знаешь?
   - Оххх, - ответила Эдит, убирая рэйлган, - Ну тогда все в порядке. Прости, подруга. Бывает. Да, приказ отдавал полковник Сюртэ Хэмпфри ван Вейден.
   - Сюртэ?
   - Вот теперь верю, что ты и правда не в курсе, - рассмеялась Эдит, - А кем ты его считала?
   - Шпионом я его считала! Хоть и любимым, да. Шпионом. Голландским.
   - Так ненамного ошиблась! Он шпион и есть. Только - французский, а не голландский.
   - Французский? Он же ван Вейден?
   - А кто мешает голландцу быть французским шпионом? Ван Вейдены уже третье поколение как в Сюртэ служат, легенда они у нас, династия! По "легалке" специализируются.
   - И ты так спокойно мне об этом рассказываешь?
   - А в том и "фишка". Никто же не собирается тебя "зачищать", все строго наоборот: приказ - эвакуация и всемерная защита. Ты - знаешь, я - ну, я не в счет, у меня инструкции секретности и все такое, но много кто еще тоже знает. Но "слухи не идут". А если идут - то о "голландском шпионе" или даже "русском резиденте". Как это работает - я не в курсе, но генерал Дю Валлон как-то говорил о "наслоении информации", когда открытые данные становятся "невидимыми", если их слишком много.
   - Это тот Дю Валлон, который начальник вашего Сюртэ?
   - А кто его знает, начальник он или нет. Он проводит у нас брифинги и еще преподает в университете историю философии. А вот начальник ли он... Никто не знает, кто начальник Сюртэ.
   - А ван Вейден? Он здесь?
   - Здесь, здесь. Одевайся уже и пойдем. Меня и послали тебя к нему отвести, разболталась просто - "на выходе" вообще не рекомендуется разговаривать, а тут, считай, "дома", ну я и... Прости.
   - Да ну! Много интересного рассказала, Эдит, спасибо!
   - И, кстати, ты неплохо говоришь по-французски!
   - Оххх, как меня мучали языковыми курсами - подкорковыми причем - когда я стала "госпожой экономкой самого губернатора"...
   - Ну так это не лишнее! Мы ведь домой летим.
   - Французский сектор?
   - Да. Куда именно - не имею права сказать, но естественно домой.
   - Что ж... Франция так Франция. Веди уже, Эдит, я вроде как оделась... Ну как смогла.
   - Все нормально, Меган, этот костюм тебе идет.
   - Спасибо, Эдит!
  
   ***
  
   - Ван Вейден, мне крайне важно понимать: вот это вот сотрудничество с САСШ - это инициатива губернатора Гамильтона или общая политика бриттов?
   - Скорее второе, месье. Полагаю, Гамильтон использован как... Как "передаст". Но без поддержки его величества - негласной, неофициальной, но очевидной - подобная акция была бы слишком рискованой. Даже на "американские денежки". Гамильтон не решился бы, ему явно "намекнули".
   - Что ж, это значит, нам стоит "наводить мосты" как минимум с флотской контрразведкой этого аргентинского еврея Лейбовича. Потому что мы можем оказаться следующими.
   - Да, месье, можем. Прикажете заняться этим?
   - Не прикажу. Я подключу дипломатов и Елисейский дворец, а может... Да, может и сам займусь. Вам же рекомендую взять отпуск, пока есть такая возможность. Потом может и не оказаться.
   - Отпуск? Четыре года не был в отпуске.
   - Так отдохните хотя бы пару недель. Всегда неприятно, когда "спалили", надо отдохнуть.
   - Вы недовольны мной, месье?
   - Да вы что, ван Вейден?! Я просто понимаю, о чем речь! Сам "палился" раз, наверно, триста. Бывало, чудом жив оставался. Это наша служба, наша работа. Иногда приходится "продолжать с того же места". Иногда есть шанс передохнуть. Вот сейчас у вас таковой - есть, так воспользуйтесь!
   - А ведь с удовольствием воспользуюсь, месье!
   - И правильно! С завтрашнего дня... Нет, с момента прибытия в наш сектор, вы же еще летите, вы в двухнедельном отпуске, и чтобы ни шагу на службу!
   - Спасибо, месье.
  
   ***
  
   - Ну вот, тебе за эту переборку, Меган, а я пойду. Спать охота и вообще.
   - А там что?
   - А там разлюбезный твой Хэмпфри. В дверь только постучи. Можно ногой, - засмеялась Эдит и действительно побрела прочь по коридору, - Салю, подруга!
  
   Меган, чувствуя себя несколько не в своей тарелке, действительно постучала в "нарисовавшуюся" перед ней дверь. Та, впрочем, тут же исчезла.
  
   - Меган? - спросил и вправду оказавшийся в открывшейся каюте - и какой, "многокомнатной", чуть не адмиральской - Хэмпфри, - Это ты? Заходи скорее! Чем тебя угостить, милая? Ты такая смешная - стучишь в дверь, будто мы где-то в дальнем селе, а не на корабле посреди гипера.
   - Хэмп, - ответила Меган, - Я тут столько узнала, что голова кругом. Ты знаешь, такое впечатление, что в чем-то ты просто использовал меня, когда я была "доверенной служанкой" у того долбанного губернатора. Я тебя люблю, Хэмп, и потому говорю честно. Ты сказал "надо сматываться" - я смоталась. Ты, как вижу, тоже. Но как-то это все... Похоже на "просто работу", понимаешь? Благодарна, что вытащил, мне и самой было там уже невмоготу, но вот все остальное...
   - Мег, я тоже честно, хорошо?
   - А мне это и надо.
   - При моей работе быть "белым и пушистым" не получается, вот как ни извернись. Я использовал нашу с тобой связь для получения разведданных для Франции, офцером-разведчиком которой являюсь. Да, я делал это. Несмотря на то, что "чисто по жизни" ты мне и правда нравишься. Для меня это не связанные вещи, а вот для тебя... Пойму и приму любую твою реакцию.
   - Хорошо. Пусть так. А если моей реакцией станет - стать агентом Сюртэ?
   - В смысле?
   - Да хочу тоже тебя поиспользовать. В отместку.
   - Ты хорошая, Меган!
   - Только не женись на мне пожалуйста. Это уж будет слишком.
   - Обещаю!.. Любимая.
   - Ловлю на слове, любимый! И - что мы там говорили о Сюртэ? Женщин берут?
   - Ну ты же знакома с Эдит!
   - Ой да, такая замечательная девчушка!
   - Заламывает двух штурмгвардейцев левой рукой не просыпаясь. Просыпаясь - левой же ногой и вообще насмерть.
   - Почему-то я не удивлена. Но я-то не боевик. Я скорее горничная, правда высокого класса.
   - То есть на самом деле готовый аналитик отдела пси-прогнозирования. Им только заикнись - сразу с руками оторвут.
   - Пси-прогнозирование? А это что?
   - А это примерно то, чем высококлассная горничная занимается в свободное от перестилания хозяйских коек время.
   - Сплетни, домыслы, шушукания?
   - Сбор информации, тактическое, стратегическое и психологическое прогнозирование, "мозговые штурмы"... Другими словами - то же самое. Считай, ты УЖЕ в этом отделе. Чин - не ниже лейтенанта "с одной полоской". То есть даже не унтер, покруче будет.
   - Хммм... То есть офицерский чин?
   - Ну, "одна полоска" - это младший офицер. Но уже и не унтер.
   - Заинтересовал, красавчик! Я бы попробовала.
   - Тогда договорились. Я после неизбежного доклада начальству на пару недель "выпадаю" в отпуск, а сразу после все и оформим.
   - А я что буду делать эту пару недель?
   - А ты разве не рванешь со мной купаться в теплом море и пить молодое вино?
   - Спрашиваешь!
   - Так это ты спрашиваешь! А зачем?
   - И правда что. Море, вино, ты и ни единого англичанина. Красота! Можно повеселиться.
   - Вот именно!
  
   ***
  
   Многочисленных не-аргентинских школяров всей галактики уже непойми сколько лет и поколений на уроках политической географии - точнее, наверно, "космографии" - когда начиналось ее изучение, в шестом или седьмом классе - учителя ставили в тупик одним и тем же вопросом: "А как по-вашему называется столичная система Аргентины"? Ответы были как банальными - "Ну наверно Буэнос Айрес или Буэнос Айрес-два" - так и неожиданными: "Мендоса? Ла Плата? Сан-Мартин?". Но все они были неправильными. Нынешняя столица Аргентины именовалась... Сёдеркулла. Перенесена она туда была после катастрофы двухсотлетней давности, постигшей тогдашнюю столицу - и опять не угадали, ничего из вышеперечисленного, она называлась Наваха. А столицей стала "традиционно", ведь первая колонизированная аргентинцами система как-никак. Но когда твоя собственная звезда вдруг собирается взорваться и всех обрызгать - тут не до традиций. Еле смотаться успели, а барахлишко вот уже отнюдь не все вывезли, погорело. Не повезло, в общем. Но желание "возобновить" столицу где-нибудь и подальше от границ, и подальше от "зон нестабильных звезд", было сильным. И тут подвернулся союзник, давний и доверенный союзник, чьи всего-то семнадцать планет находились и вдали от границ, и в системах стабильных звезд, и вообще союзник был надежный. Тут-то аргентинцы и предложили финнам "вечную унию".
   "Ну мы как бы и согласны", - сказали финны - "Но если это ваша инициатива, столица государства должна быть на нашей территории!"
   Кто другой бы посмеялся: семнадцать финских планет против нескольких сотен аргентинских. А аргентинцы не стали: им ведь примерно это и было надо. И столицей стала Сёдеркулла, финская система со шведским названием. А вот так вот. Финнам, конечно же, были предоставлены права полной автономии, но не все ими пользовались. Кто-то так и сидел на своих планетах - в чем им решительнейшим образом не препятствовали - а кто-то "пускался вдаль" и, как правило, добивался серьезных успехов, просто-таки изумляя шебутных аргентинцев своим спокойствием, невозмутимостью и... Ну, "постановностью" какой-то. Просто гномы среди эльфов, если старые сказки вспомнить. Как-то так.
  
   И вот теперь на низких орбитах Сёдиса, как любовно называли его местные жители, располагались корабли эскадры Кортасара. Причем если их расположение "пересекалось" с какими-нибудь спутниками связи или тому подобным, они этого просто "не замечали". Это называлось - "ничего, пятно и пятно, закрасим потом". Неудивительно, что "внизу" началась некоторая паника: парламентский запрос и шумиха в прессе - это хорошо против людей, а вот против рэйлганов главного калибра может и не помочь.
  
   ***
  
   - Энрике, тебе придется произнести речь по местному голо, - сказал Жан-Клод.
   - Мне? А почему не Лейбовичу?
   - А он уже давно тут и "давно в деле", эффекта новизны не будет.
   - Понимаю... Но откуда я возьму речь? Что мне им вообще говорить?
   - Да не волнуйся, речь я уже написал.
   - Написал?
   - Конечно! Не труднее курсовой в универе. Делов-то!
   - Но почему именно я? Как командир эскадры? Может, сам свою речь и отбарабанишь - начштаба как-никак?
   - Могу, но я же француз. Лучше ты.
   - А мне как-то неохота. Хоть и надо, да. Давай Фернандо подпишем, а? Он у нас самый разговорчивый.
   - Это я-то самый разговорчивый?! - удивился обычно и правда довольно флегматичный Алонсо.
   - Ну что, спички теперь тянуть?.. - расстроился Дюпон, - Я думал, ты командир, сейчас зачитаешь "послание к народу"...
   - Да ты почитать дай сначала!
   - Да давно уже у вас на коммах! Читайте на здоровье!
   - А ты волоки спички.
   - Спички?
   - Сам сказал! Именно спички. Кто короткую вытащит - тот к народу и обращается. А то я что, рыжий вам, что ли?
   - Не, Энрике, ты не рыжий, рыжий - как раз Жан-Клод, - сказал Фернандо.
   - Я не рыжий, я блондин! - возмутился Дюпон.
   - Да какой ты блондин, ты рыжий!
   - Да ну вас нафиг. Читайте пока, а я пошел за спичками.
   - Серьезно что ли?
   - Да! Тянуть будем! Кому короткая!
  
   - Фернандо, вот здесь я бы заменил "некоторые безответственные члены парламента" на "ушлепки": и точнее, и короче получится.
   - Согласен, Энрике. А вот тут стоит сказать не "возможно принятие превентивных мер", а "разбомбим к такой-то матери, у Аргентины еще 367 планет, не обеднеем".
   - Да, наш Жан-Клод как-то мягок, не находишь?
   - Нахожу. И ведь вот что странно: когда он начштаба - нормальный офицер, а когда речи пишет - ну просто стелет мягко, аж оторопь берет.
   - Погоди, а может это и есть идея? "Мягко постелить"?
   - Хммм... Может и так. Надо у него спросить.
  
   - Вот, спички. Берем три, отламывайте от одной кусочек, кто держать будет?
   - Да кто угодно. У нас вот вопрос: а зачем ты все так "мягко сформулировал"?
   - Так для контраста же! Мы такие все брутальные, а разговариваем мягко.
   - Не вышло, камрад. Твой текст выглядит не мягко, а по-бюрократски как-то.
   - Да?.. Чорт. Вам я верю. Надо переписать, стало быть.
   - Не надо. И спичек тянуть не надо, - сказал Фернандо, - Я скажу эту самую "речь". Только сам, хорошо? Мнемент, дружище!
   Как уже стало привычным, "из ниоткуда" тут же возник маленький бронзовый дракон.
   - Мнемент, поможешь?
   - Пи! - басовито пропищал Мнемент.
   - Вот. Он поможет, - заявил Фернандо, - И мы им так сказанем, еще внукам икать останется. Правда, камрад?
   - Пи! - ответствовал Мнемент.
   - Он же был на "Гинсборро"? - спросил Жан-Клод.
   - Ну так соседняя же орбита, что тут телепортиться-то, - тоном знатока ответил Фернандо.
   - Да, дела... "Что тут телепортиться"... - пробормотал Энрике, - Так, мимоходом сосчитав всю "математику" взаимного движения кораблей на разных орбитах, чтобы оказаться здесь с нулевым "лишним" ускорением в какую-либо сторону. Ага. Мнемент, а ты при твоем телепорте можешь взять с собой какой-нибудь груз? Ну, схватить что-то, предмет какой-то, и телепортнуться с ним?
   - Говорит, запросто!
   - А сколько сможешь утащить?
   - Говорит... Упс. Еще раз, может я не так понял... Нет, так. Мнемент говорит, шестнадцать тонн, объем не важен.
   - Шестнадцать - чего?
   - Метрических тонн, парни. Я сам охренел.
   - То есть легкий истребитель, тяжелую торпеду, ядерную боеголовку - с орбиты на орбиту запросто и мгновенно?
   - И на поверхность тоже, говорит, туда далеко, но масса планеты как-то помогает.
   - А обратно?
   - "Снизу вверх" - ну максимум килограмм тридцать, и то с трудом.
   - То есть мы можем моментально доставить на поверхность что угодно массой до шестнадцати тонн "силами" одного Мнемента?
   - Выходит, так.
   - Интересно. Хотя - если нам потребуется что-то туда отправить, мы же можем вообще просто "сбросить", гравитация все сделает сама. Но все равно интересно. Ну да ладно, включаем запись, сейчас Фернандо речь произносить будет!
  
   ***
  
   Все приемники голо, аудио и прочего на планете "переключились" на прием "экстренного сообщения" одновременно - функция такая в них была, а взломать планетарные коды оказалось не столь сложно. И на всех экранах появился дядька в форме капитана корабля флота... Обычный дядька, если бы на плече его не сидел дракон. Настоящий. И, несмотря на небольшой размер, явно смертельно опасный, это "читалось" в самом его облике.
   - Слушайте, бунтари, - начал дядька, - Мы, наша эскадра, как служили своей стране, так и будем служить. Вся инфа на ваших коммах, ознакомьтесь, кто не слепой. А вот вашим "народным избранникам" давно уже платят какие-то заграничные сволочи. Янки, скорее всего. Вы хотите "свободы"? А в чем вы ее видите? Вот подумайте на досуге, кому еще осталось чем. Контроля над флотом вы не получите - у Аргентины есть еще 367 планет, и мы, весь флот, пойдем защищать их. От всех и от всего. А вы - сами разбирайтесь. Мы не будем вас бомбить, не беспокойтесь. Мы вообще ничего делать не будем. Мы просто уйдем. Все и навсегда. А вы - выкручивайтесь тут как умеете. Сами. Никакой защиты, даже от мелких пиратов, больше не будет. Вот и все, что я хотел вам сказать. А те, кто врет про то, что "мы тут чтобы всех пожечь" - так именно врет, ведь хотели бы - давно пожгли бы...
   И тут Мнемент выпустил неслабую такую струю плазмы, испепелившую приемный кристалл, на чем трансляция и закончилась.
   - Мнемент, что это было? - ошеломленно спросил Кортасар.
   - Он говорит - импровизация! - ответил Алонсо.
   - И мы теперь уйдем? - спросил Дюпон.
   - Естественно. Куда-нибудь на Ла Нинья или вроде того. Подальше. Пусть видят, что мы уходим. Речь тебе, Фернандо, явно удалась.
   - Скорее даже не мне, - улыбнулся Алонсо.
   - Пиии! - пробасил Мнемент.
  
   ***
  
   - Менолли, можно спросить?
   - Конечно, капитан Алонсо!
   - Да ну какой я "капитан", ты же не в штате...
   - Хорошо, Фернандо, так что ты хотел спросить?
   - Мнемент, когда плазмой "дыхнул", какой-то тощий сделался, постоянно как бы уставший теперь и пищит. Пи, пи... Не знаешь, что это? Ну и про плазму интересно.
   - Я не знаю, надо у Рамоты спросить, она старше ведь. А они с Кантом сейчас с Марией где-то болтаются. Пошли Марию искать.
  
   Марию они нашли, естественно, на полетной палубе. Все возможное, невозможное и даже невероятное обслуживание ее нового "Пингвина" было уже произведено, и теперь они с Рамотой просто рисовали маркерами на корпусе маленьких дракончиков. Истребитель постепенно превращался в "летающее пособие по прикладному граффити" - впрочем, на "Гинсборро" такое не возбранялось, вон, нынешний руководитель полетов Два по сто в свое время копировал на борт своей машины каждую новую татуировку, что делал себе. На скорость-то не влияет.
  
   - Привет! - начал Фернандо, - Без чинов. У нас тут вопрос.
   - Привет, капитан, привет, Менолли! А мы вот тут рисуем.
   - Да, идеи майора Модены живут и побеждают, иногда даже сами себя. Но вопрос у нас к Рамоте.
   - Пи?
   - Мнемент тут выдал струю высокотемпературной плазмы и испарил передающий голокристалл - нет, нет, кристалла нам не жалко, чорт с ним, просто сам-то Мнемент после этого сидит в кубрике и жалобно пищит. Вот я и хотел спросить, может ему витамины какие нужны? Сам он ничего объяснить не может.
   Рамота недовольно "закрутила глазами".
   - Рамота говорит, что Мнемент дурак. С плазмой можно баловаться только на десятом году жизни, не раньше, а он молод еще.
   - То есть вы все так умеете?
   - Конечно! Можно подумать, мы рыбу и прочую добычу в сыром виде едим! Просто младшим помогают старшие. А тут... Ему же и года нет, юнцу! И - кристалл? Большая мощность нужна, перенапрягся он.
   - Так что с ним теперь?
   - Да выживет, просто пусть спит побольше и кормить его надо почаще. Пусть жрет что-нибудь каждый раз, как захочет. Торопыга...
   - Это Рамота говорит, а от себя могу добавить, что она Мнементом очень-очень гордится, выдать плазму в таком возрасте раньше никому не удавалось, - добавила Менолли уже "от себя".
   - То есть больше жрать и больше спать? Ну, это мне понятно, - улыбнулся Фернандо.
   - Пи! - подтвердила все еще недовольная Рамота.
   - Она волнуется, - сказала Менолли, - Шел бы ты, капитан, с Мнементом пива попить да поспать. Тебе тоже отдохнуть надо, она чувствует.
   - Нам в гипере еще несколько часов... А ведь и да. Пойду. Вахта все равно не моя, там Два по сто сейчас "рулит" - хотя чем в гипере рулить? Но только скажи, Рамота, а взрослый дракон какой "факел" может выдать?
   - Палуба и стены жаропрочные?
   - Здесь? Естественно, это же "полетка"!
   И тут Рамота "выдала". Огненные протуберанцы достигли противоположной переборки ангара.
   "Плазменный выброс на полетной палубе!" - взвыла автоматическая система, - "Шлейф от тридцати до сорока метров, температура в центре `веретена' шесть тысяч градусов! Повреждения... Повреждений не зафиксировано".
   - Уххх! Жарковато. Рамота, и вы все так умеете?
   - Все взрослые. Кто-то лучше, кто-то хуже, но все.
   - Но... Зачем?
   - Раньше на Ладе водились хищники... Очень крупные хищники. С два вот таких истребителя размером. А мы маленькие, нам надо защищаться.
   - Но биоразведка перед колонизацией никаких огромных хищников не нашла.
   - Конечно не нашла! Мы, хммм, хорошо защищались. Они просто кончились раньше этой вашей биоразведки.
   - Однако.
   - Иди спать, капитан. Это Рамота говорит, не я. И Мнементу ты нужен.
   - Все, все, иду.

***

- Кончита, привет!
   - Ой, Жан-Клод, ты здесь! - она подбежала и быстро поцеловала его, - Смотри, гидропоника и вообще отдел жизнеобеспечения на "Бельграно" поболее будут, чем на "Гинсборро".
   - Так это понятно, корабль-то больше!
   - Но дело не в этом! Я тут посоветовалась с местными и поняла, что объем, занимаемый гидропоникой и оранжереей, вполне достаточен для поддержания жизни птиц!
   - Птиц?
   - Да! Гляди, вон туда, там синица!
   - Синица?!
   - Самая настоящая! Привезли с поверхности несколько, а они прижились и даже выводят птенцов! Тут же "закрытая экосистема", с насекомыми и прочим, они могут тут жить!
   - Ты так радуешься тому, что в "биологическом" секторе рейдера могут жить птицы?
   - Да! Потому что они так радостно пищат! А еще местные техи их подкармливают - всем чем могут.
   - С ума сойти. На малом эскортнике - выводок драконов. На тяжелом рейдере - синицы. Во что мы превращаемся, Кончита?
   - Может быть, обратно в людей, Жан-Клод? Которыми уже почти перестали быть?
   - А может и так. Может ты и права, милая. Мне сейчас на очередные "разговоры" на мостик, но... Но у меня появился новый вопрос к Энрике. И, уверен, этот вопрос его как минимум по-доброму рассмешит.
   - Опять бежишь?
   - Жизнь такая, сама знаешь... Ты еще не определилась с будущей функцией?
   - Не поняла?
   - Я про "военную составляющую".
   - Пока нет. Но определюсь, обещаю. Но - послушай это "пипипи"!
   - Да. Это стоит послушать каждому члену экипажа. После такого в бою драться будут до последнего, просто для того, чтобы "пипипи" не прекратилось. Сильно, любовь моя!
   - Да я и не думала об этом, если честно. Они же просто такие милые...
   - Они милые, да. Тут не спорю. Говорят, кстати, султан османов - большой их любитель.
   - Понимаю султана!
   - Да, наверно, и я понимаю. "Пипипи"... Милота какая. Никогда бы не подумал, что в "биосекторе" корабля могут жить - птицы. Хоть и маленькие.
   - Но вот же они!
   - Да. Вот они. А мне пора на мостик. До вечера, любовь моя!
   - До вечера!
  
   ***
  
   - Буэнос диас, амигос, - как-то невесело сказал адмирал Кортасар, - Мне самому надоели эти "совещания", но опять есть о чем. Давайте рассаживайтесь, выпивка вон в том шкафу, курить традиционно можно, хотя бы потому, что по уставу на мостике - нельзя.
   - Опять заморочки? - спросил Жан-Клод.
   - Да ну бы оно все к бениной матери! Надоело уже! Постоянно какая-то политика лезет, глаза б мои не видели! А я ведь, на самом-то деле, всего лишь капитан корабля.
   - Ну такого, немаленького, - заметил генерал Гал.
   - Но не эскадры же! Рейдер - одиночка по определению! А меня Лейбович, мать его, в адмиралы. А я, может, и не справляюсь вовсе.
   - Ага, достиг уровня некомпетентности, - улыбнулся Дюпон, - Не надейся. Мне со стороны виднее. Еще не достиг, так что страданиям твоим несть пока что конца. Пиво есть?
   - Ты же француз!
   - Пива хочу.
   - Холодильник под тактическим столом навигатора, сам знаешь. Там точно есть.
  
   Как и любой рейдер, то есть, по меткому выражению Энрике, "одиночка по определению", "Адмирал Бельграно" был сверх всякой меры загружен как "устройствами двойного назначения", так и устройствами, вовсе не предусмотренными конструкционной документацией. И холодильник для пива и прочих напитков под тактическом постом навигатора был еще далеко не самым "крутым апгрейдом", учиненным экипажем над своим кораблем.
  
   Взяв из шкафа не одноразовый, а стеклянный стакан, и "выцепив" из холодильника сразу три банки пива, Жан-Клод устроился за тем самым "навигаторским" столом, налил пива в стакан и с явным удовольствием сделал большой глоток.
  
   - Оххх, хорошо. Холодное. Ты зря недоволен "совещаниями", Энрике, мне вот, например, все нравится.
   - Это до поры.
   - Так что случилось-то?
   - Позвонил мне Перон.
   - Перон?!
   - Да. Сам. Мне. И сказал, что "ради окончательного успокоения общественного мнения" Лейбовича надо арестовать.
   - Арестовать? А он не...
   - "Не охренел", ты хочешь спросить? Нет, думаю, что нет. Он что-то знает, а сказать по связи не может. "Слушают" его, что ли? Не знаю. Но арестовать Лейбовича он предложил именно мне. Официальный приказ уже передан.
   - То есть "Бельграно", один, возвращается на Сёдис, чтобы взять под арест командующего флотом? А это вообще не ловушка? - спросил Узиэль.
   - Так в том-то и дело! - в сердцах воскликнул Энрике, - Это, как бы сказать, это все "обладает всеми признаками ловушки". Но тема-то от самого Перона. Если кто и НЕ на стороне врага - то только он. А идентификация при вызове была полной, со мной говорил именно он, а не компьютерная картинка, тут искина "Бельграно" обмануть довольно сложно.
   - Так. А зачем комфлота вообще арестовывать?
   - Да бог его знает. Может, просто для того, чтобы еще больше "размазать" ситуацию с этими... Парламентариями, которые уже как бы и не наши. Не понимаю я.
   - Энрике, - сказал Дюпон, - А тебе действительно показалось, что месье, ах, прости, сеньор Перон что-то знает и хочет, но не может сказать?
   - Ну да, было такое ощущение.
   - Тогда надо лететь. Потому что я, похоже, догадываюсь, в чем здесь дело, - и Жан-Клод подлил себе пива, довольно улыбаясь.
   - Так в чем, морда ты блондинистая?
   - Парни, ну сами посудите: арест Лейбовича как таковой выгоден только врагу. В качестве "инициативы" Перона - это бред. Назаначить "арестователем" самого лояльного опять же не инсургентам, давайте их честно называть, какие они "аргентинские парламентарии", а тому же Перону тебя - тоже бред. А уж не использовать верные Перону силы на самом Сёдисе, а таковых там немало, и волочь корабль откуда-то издалека - уж и вконец бред. То есть...
   - А таки я натурально понял! - просиял Узи, - Таки не только ребе адмирал Лейбович еврей, но и сеньор Перон, видимо, тоже! Очень по-нашему!
   - А ведь да, - добавил капитан Алонсо, - Хороший ход. Бредовый настолько, что - хороший.
   Ранее Фернандо в дискуссии не участвовал, поскольку нашел в шкафу более полбутылки коньяка и неплохие сигары и решил сосредоточиться на них, а не на очередной "говорильне", пусть она и происходила в кругу друзей.
   - Да вы о чем вообще? - чуть не заорал Кортасар.
   - Однако, - заметил старпом Лелекай, вынув, в виде исключения, трубку с синей травой изо рта, - Тебе, командир, хотят сказать, что твой старшОй Лейбович - связник.
   - Связник?
   - Курьер, да. Они там что-то знают. Хотят сказать тебе, однако. Но связи не верят. Надо гонца послать.
   - Ага. Гонца. А что в качестве "гонца" можно использовать командующего флотом - кому придет в голову? Да. А ведь может быть.
   - Духи говорят - не "может быть", а есть. Все так, командир Энрике. А теперь успокойся. Вон, трава из твоего, кстати, ящика стола, очень хороша, советую.
   - Лелекай, в ящике моего стола была трава?
   - Только духи знают, где есть хорошая трава. Но я ведь умею спросить. Не мешай. Я размышляю о летающих собаках, мне еще многое надо упорядочить в своем разуме.
   - Летающие собаки?!
   - Вот, послушай: "Если ты хочешь убедить людей, что собаки летают, не приказывай журналистам говорить об этом. Пусть говорят о чем обычно, но только и исключительно с той точки зрения, что летающие собаки - это что-то само собой разумеющееся".
   - Мудрая мысль! - сказал Узи.
   - А чья, твоя, Лелекай? - спросил Фернандо.
   - Это слова одного духа. Сильного духа, наверно раньше он был великим правителем или мудрецом. Энрике, посмотри в столе, есть еще трава?
   - Есть, вот...
   - Хорошо, командир Энрике, давай сюда. С духами интересно, но без травы сложно.
  
   - Тогда докуриваем, допиваем и разбегаемся. "Бельграно" покидает ордер и возвращается обратно - Лейбовича арестовывать.
   - Нет, Энрике, это ты "покидаешь ордер", - внезапно сказал Алонсо, - А вовсе не "Бельграно". Рейдер как шел на Ла Нинья, так и пусть идет.
   - В смысле?
   - Ну там же верфь! Что у тебя с тем "внешним" трюмом, в который торпедой залепили?
   - Залатали давно, все хорошо там.
   - А жратву ты там так и хранишь?
   - Не, теперь мы ее по другим рассовываем. Трюм пустой. Но полностью функциональный!
   - Вот! Есть мнение - мое, на самом-то деле - что надо сделать тебе пару-тройку "столов" под истребители или штурмовики. В том самом трюме.
   - А откуда борта?
   - На базаре купим! Какая разница? Найдем где-нибудь. Главное-то - от рейдера вот такого точно не ждут! Даже пара бортов может сильно удивить.
   - А за Лейбовичем кто пойдет?
   - Так я и пойду. На "Гинсборро". И ты со мной - ведь приказ тебе отдан.
   - А тут кто останется? Жан-Клод? Командиром корабля?
   - Однако обижаешь, командир Энрике, - сказал Лелекай.
   - А ведь и правда. Да. Прости, камрад. Разберешься с переоборудованием?
   - Запросто. Духи помогут. Травы только оставь.
   - Не вопрос! Хорошо, камрады, еще какие-то темы для обсуждения есть?
   - У меня одна, касается именно "Бельграно", - заявил Дюпон.
   - О! Интересно. И с чем связано?
   - Так не объяснить. Мы тут закончили? Если да - пошли со мной.
   - Куда?
   - В гидропонику.
   - Куда?!
   - В группу отсеков жизнеобеспечения. Прогуляться. Вот все вместе, но ты, Энрике, в особенности.
   - А мне тоже можно? - спросил уже изрядно набравшийся текилы "особист" Гомес.
   - Нужно!
  
   ***
  
   Адмирал флота Аргентины Янив Лейбович был все-таки старым евреем, а не юным романтиком. И когда еще только первый "парламентский запрос" появился на свет, вся его семья "внезапно" отправилась в круиз. На маленькой взятой внаем яхте. Кого это удивит! Ведь гипергенератор яхты способен лишь на прыжки в ближайшие системы - далеко не улетит. Если, конечно, ее не возьмет на буксир случайно образовавшийся неподалеку крейсер. Нечего сомневаться, крейсер у адмирала нашелся, "случайно образовался", и теперь его родные были далеко. Очень далеко. Даже не на аргентинской территории. Он потом скажет, где. Или не скажет - по обстоятельствам. А сам он остался на месте, "демонстрировать флаг". И теперь начальник приказывал ему... "Сдаться в арест", поскольку другого способа безопасной передачи информации у них, похоже, уже не было. Ну что ж, так - значит так. И адмирал Лейбович ждал этого самого ареста.
   Ситуация на столичной планете была... Странной. Куча депутатов парламента практически поставила себя в оппозицию к Аргентине как таковой - но теперь они явно не знали, что делать. "Демилитаризация флотов"? Флоты сидят по своим базам, по приказу собственно Лейбовича, и носа оттуда не кажут. Отставка "ястреба" Лейбовича? Вице-президент Перон официально распорядился о его не отставке даже - аресте. "Вотум недоверия" самому Перону? Быстро выяснилось, что такое возможно только путем референдума, а поддержка Перона колебалась где-то между 90 и 95 процентами, то есть голосование можно было и не затевать. То есть ну если посадить СВОИХ "счетчиков"... Но ведь это получается, при любых затратах и усилиях, только до "78-процентного рубежа", а если он "сам по себе" не достигнут, все равно никаких гарантий. Инсургенты явно нанесли "удар в пустоту", в который и "провалились". Стали с разбега таранить лбом стенку, которой нет. Это Перону нравилось. Только вот дальше - а вот дальше действовать надо было не ему, а совсем другим людям. И не здесь, вполне возможно. Вовсе не здесь.
   "Лидер оппозиции", Рауль Гевара, вообще удалился "на фазенду", расположенную на отдаленном острове в океане, взяв с собой только своего начальника охраны и, по слухам, также и любовника Алексея, по происхождению русского. Согласно досье, Алексей с детства настолько ненавидел своего отца, что слухи о его сексуальной ориентации могли оказаться и правдой.
   Почему Гевара практически бежал? Ведь пока что Перон если и не "проигрывает", то еще и не "выиграл". Или он не бежал, а действительно отправился отдохнуть в уверенности, что "дело в шляпе"? Но это глупо, а Рауль - враг, но не идиот. Может быть, дело в том, что когда вернется "Бельграно" с его внушительным арсеналом для орбитальной бомбардировки, противник попытается "разыграть" именно это? Опять начать пугать бомбами, а может и спровоцировать их применение? Выставить "палачами и душителями"?
   Но "Бельграно" не вернулся.
   - Сеньор вице-президент, докладывает контр-адмирал Кортасар. Прибыл для выполнения вашего приказа на борту "Гинсборро". Состав бортов на авианосце сброшен в ваш комм. Поступаю в ваше распоряжение.
   - Так, так... Десять "Пингвинов" из "той самой" группы Два по сто и... Десять "Галилов"?!
   - Так точно, сеньор вице-президент.
   - Отлично, сеньор ВИЦЕ-адмирал!
   - О! Благодарю!
   - Это я вас благодарю! Сейчас к вам на челноке поднимут адмирала флота Лейбовича, вам надлежит немедленно взять его под арест.
   - Мы за этим и прибыли. Адмиральская каюта готова.
   - Я сказал - под арест!
   - Гауптвахта также в готовности, сеньор!
   - Вот так-то лучше.
  
   Нечасто, впрочем, случается, чтобы прибытие арестованного сопровождалось построением всего экипажа с отданием воинской чести. К тому же абсолютно искренним.
  
   - Куда посадите, адмирал? - спросил Лейбович?
   - Для начала за стол, адмирал, - ответил Кортасар.
   - То есть вы поняли?
   - Да. Добро пожаловать... Нет, не на "Гинсборро" и не на "Бельграно", добро пожаловать - к нам.
   - Точно-точно, добро пожаловать, сеньор! - добавил Алонсо.
   - Спасибо, адмирал, спасибо, капитан. Пойдемте пожрем уже, раз так.
   - Обязательно!
   - Только скажите мне, что это нарисовано на борту "Гинсборро"?
   - Дракон, сеньор! Это наш символ!
   - И где вы видели драконов?
   - Да постоянно вокруг себя видим.
  
   Как бы в подтверждение его слов, в воздухе возник Мнемент и деловито заявил: "Пи!"
   - Ой, - заявил Фернандо, - Мнемент говорит, что у нас опять в реакторе "несходняк". Мелкий, но... Пойду я сам разберусь с этим. А то техи что-то "не волокут".
   - Мнемент?! - изумленно спросил Лейбович, разглядывая... Дракона. Ну вот действительно дракона! Он никогда их в жизни не видел, но был абсолютно уверен, что перед ним - именно дракон.
   - Пи! - уверенно заявил Мнемент.
   - Он говорит, что дракон он, дракон, только, хммм, небольшой, - сказал уже приготовившийся уходить Алонсо, - И незачем так удивленно на него смотреть. Драконов вы, что ли, не видели? - Фернандо улыбнулся.
   - Не видел. Никогда в жизни не видел, - потрясенно сказал сеньор бессменный вице-президент Перон.
   - Ну вот смотрите тогда, сеньор. Мнемент уже не только заслужил офицерский чин, но и подружился со всеми техами в нашем машинном отделении. Реактор, генератор гипера, линия управления огнем - во всем этом он специалист на уровне старого, опытного теха. Потому мужики его и уважают. Он же еще и залезть может туда, куда им никак. Незаменимый специалист, лейтенант техслужбы "Гинсборро" Мнемент, прошу любить и жаловать!
   - Обледенеть и стать гринго. Фернандо, у тебя в экипаже дракон?!
   - Три. Но два других - скорее по полетной части.
   - Три?!
   - Еще Кант и Рамота, она вообще среди них старшая. Кант и Мнемент - ее дети.
   - И чем занимаются эти двое?
   - Эвакуация подбитых бортов. Видите ли, они способны к ограниченной телепортации, перенося при этом груз до шестнадцати метрических тонн. Вдвоем - вдвое больше.
   - Телепортации?!
   - Именно. Как, по-вашему, Мнемент сейчас тут оказался? Подбитый противником истребитель всегда окажется на ремонтном столе, даже если вообще не сможет лететь. Кант и Рамота его вытащат. Если что, Мнемент поможет.
   - И вот это... Вот это...
   - "Вот это" доступно только при возможности ментальной связи. Которая, к сожалению, не удается большинству людей. Потому полноценное сотрудничество людей и драконов - невозможно. Так случилось, что именно у нас на борту я "слышу" Мнемента, пилот Симплементе - Канта, а юнга Менолли - Рамоту. Так все и получилось.
   - То есть полное взаимодействие невозможно?
   - Нет. К сожалению.
   - Да, и правда жаль.
   - Пи! - заявил Мнемент.
   - Он говорит, что упомянутое вами "полное взаимодействие" не только невозможно, но, вполне вероятно, и не нужно.
   - А ведь он, наверно, прав... Да. Прав. Ты прав, Мнемент!
   - Пи!
   - А теперь ему жаль, что вы его не слышите.
   - Ну не умудрил Господь, что же делать. Однако же, мне еще нужно проинформировать сеньора Кортасара кое о чем. Где он там бродит?
   - Скоро придет. А пока - не желаете ли текилы с лимоном и имбирной настойкой?
   - Текилы? Почему бы нет! А имбирь наш?
   - Не совсем, - засмущался Фкернандо, - Имбирь у нас консервированный, мексиканский.
   - Ладно, сойдет.
  
   ***
  
   - Сеньор генерал, за отсутствием командующего эскадрой обращаюсь к вам.
   - Да, капитан Чавес, что у вас?
   - Да тут... Нам как бы уходить пора, хоть и неохота.
   - В смысле "уходить"?!
   - Ну мы ведь "в девичестве" учебный борт. А мои все уже обстрелянные и в офицерском звании. Им пора распределяться по флотам, а мне - набирать выпускников училищ. Чтобы все по-новой.
   - А ребята, то есть ваши пилоты, уже решили, кто куда хочет распределяться?
   - Вот правильный вопрос, сеньор. В том-то и дело, что решили. Никто никуда не хочет, им тут интересно. Но статус и корабля, и их самих...
   - А давайте мы с вами этот вопрос решать - не будем. И отвечать на него - тоже.
   - А кто тогда?
   - Так самый главный начальник Лейбович! Вот привезет его Фернандо - а мы и "доложим по команде", так и так мол, какие будут распоряжения.
   - Хммм... Бюрократичненько. Но позволяет пока никуда не лететь и не ослаблять эскадру.
   - Не были вы, Мигель, капитаном Иностранного Легиона. Там ведь как: необходимо послать таких-то солдат на переподготовку, но подразделения ослаблять никому неохота, новые-то солдаты из воздуха не соткутся. Вот сержанты и не посылают, точнее посылают, но запросы своим лейтенантам. А те тоже все понимают, потому на запросы не отвечают, а пересылают их "далее по принадлежности", то есть капитану. А ему - то есть мне - и решать, то ли более подготовленные парни, но позже, то ли полный состав менее подготовленных, но уже сейчас. Можно "исходить из обстановки", можно безыдейно бросать монетку, разницы по сути никакой. "Перекинуть" все это еще выше, то есть на полковника, я не мог. И сейчас бы не смог на адмирала флота, если бы он сам скоро не оказывался прямо здесь в качестве чуть ли не арестанта. Ну в кавычках, конечно. А раз случилось как случилось - так и запросто. "Слепите" мне письменный запрос, а я его завизирую и - "далее по принадлежности".
   - И адмирал флота будет решать проблемы одного-единственного авианосца?
   - А ему придется. "Военная бюрократия" часто неэффктивна именно поэтому - никто из нижних чинов не хочет принимать ответственость, и на старшего начальника валится больше, чем он может физически "потянуть" - причем валится исключительно по уставу и согласно всех возможных правил. А он тоже, как кто-то из наших тут сказал, "не рыжий", потому в результате не делается и вовсе ничего. Хоть и надо бы было хоть что-то сделать.
   - Да, а ведь и правда. Замечал такое. Хотя и не в нашей эскадре.
   - У нас такого нет, все "сами себе на уме", ну так просто компания такая подобралась. Однако если "игра в бюрократов" может помочь - почему бы не поиграть?
   - Согласен! Поиграем. Пойду напишу "донесение сеньору начальнику штаба".
   - А я его с удовольствием... Почитаю.
   - И перешлете Лейбовичу?
   - Как можно! Они еще в пути - а я буду, да еще и при наличии у меня сомнений о защищенности связи, давно ведь коды не меняли, докучать самому адмиралу флота какими-то оргвопросами одной-единственной эскадры?! Нееееет, вот прилетят, поставим на донесение визу командующего эскадрой - и тогда уж в установленном порядке представим сеньору командующему. Не ранее того!
   - Спасибо, сеньор генерал!
   - Да ну вас, Мигель, Жан-Клод меня зовут. Не на плацу ведь, с чего такой официоз?
   - Привычка, Жан-Клод. Я вот не был в вашем Легионе, а вы - не общались с начальством военных училищ и командирами отдельных флотов. Своеобразная публика.
   - Свят-свят, упаси боже. Но я понял.
  
   ***
  
   - Сеньор адмирал флота, прибываем на точку встречи с эскадрой через семьдесят два часа.
   - Да ну, Энрике, какая муха тебя укусила? Ты вообще меня типа арестовал! Забыл, как меня звать?
   - Прости, Янив, зарапортовался. Однако же ты и правда "самый главный начальник"!
   - Сейчас - как бы и не совсем. Хотя уверен, Перон справится и все вернется на круги своя. А ты нам в этом поможешь. Я еще не уверен, но уже то, что я увидел здесь на "Гинсборро", приводит меня к мысли, что твоя эскадра - это очень, очень перспективно.
   - Серьезно? У нас, вообще-то, бардак.
   - Не такой уж и бардак. Точнее, не любой бардах плох. Погоди, я еще до конца не разобрался, дай мне "додумать мысль". Несколько дней. Потом все расскажу - и тебе, и твоему штабу. У тебя ведь есть штаб, сеньор адмирал?
   - Что-то наподобие... Ну, как минимум начальник штаба у меня точно есть.
   - Француз этот?
   - Ага! Бывший капитан Иностранного Легиона, ныне начштаба флотской эскадры, справляется роскошно.
   - Вот о том я и говорил... Впрочем, это и правда позже. И драконы твои тоже. Сейчас же - вот что: мы знаем, я и Перон, как осуществляется контакт между "глашатаями" из парламента и их "спонсорами". Но доказательств для суда - никаких. А связь они, похоже, слушают, причем всю. Не представляю как, но как-то слушают.
   - Даже защищенную?
   - Ее в первую очередь. Вы, парни, правильно догадались: я - курьер, связной. Мы лично поговорили с Пероном, этого "отслушать" точно никто не мог, теперь я говорю с тобой - тоже без ненужных свидетелей. Они, кстати, сами связи не доверяют - все на уровне курьеров и личной идентификации.
   - И вы...
   - И мы вычислили, ну нам так кажется, этих курьеров.
   - А вот это уже интересно.
   - Еще бы! Каждые две недели на Сёдис приходит ничем не примечательный грузовой борт, один из тысяч. Отличается от других он двумя вещами: во-первых, он далеко не всегда привозит груз, имеющий действительную рыночную ценность - такое впечатление, если его не загрузить чем-то "продаваемым", грузят чем придется, лишь бы порожняком не идти, подозрительно ведь. А во-вторых, периодичность его прихода совпадает с "ментальными обострениями" наших парламентариев, да и с некими изменениями на их банковских счетах тоже. Все законно, все задокументировано, но как-то одновременно. Однажды борт задержался и отсутствовал на неделю дольше. Так же, на ту же неделю, задержались "гневные выпады", а равно и "случаи внезапного обогащения" среди политиков.
   - Так вы их, получается, поймали!
   - Пока только вычислили. "Поймать" нам их не на чем. Я не могу сдать в полицию целый фрейтер на основании подозрений и логических выкладок. Агентурная слежка проводилась, но без решительного результата - косвенные подтверждения получены, так ведь и только. У "них" агентура не хуже. Так что понятно кто, понятно как, но непонятно, что с этим делать.
   - А само судно?
   - В смысле?
   - Параметры, порт приписки, экипаж?
   - А чем это поможет?! Средний фрейтер, правда с мощными движками, экипаж - сигхский, приписка - Индия.
   - Индия? Которая "с сансарой" или которая Пенджаб?
   - Второе. Ходит под Пенджабским флагом.
   - Вот идиоты!
   - Идиоты?
   - Использовали самое простое, не приняв во внимание, что на связи с Пенджабом уже один раз "прокололись". И еще кое-чего не заметили...
   - Но кто?
   - Лаймы. Вот как САСШ проникли в наш сектор. Мы думали - как смогли? А они физически и не проникали, просто с "союзничками" договорились. Лично - пара агентов, никаких флотов. И деньги, конечно. Известно, откуда они летают на Сёдис?
   - Из разных мест, но чаще всего это Нью-Уолш, действительно в Британском секторе.
   - Бинго, как говорят эти самые британцы! Вот теперь мы их точно поймали. Старый знакомый, губернатор Гамильтон. Стоял за попыткой атаки на Ла Нинья, ближайшую к нему нашу систему, хоть этого опять же нельзя доказать: свидетели мертвы. Однако если не ему, то уж "курьерам"-то это точно не поможет. Совпадение, но какое!
   - Совпадение? О чем ты, Энрике?
   - Так ведь мы в моменте летим именно на Ла Нинья. И там уже вся эскадра.
   - Это не совпадение. Это Божий промысел.
  
   ***
  
   Агент разведки Британии Эндрю Кэннингем и его коллега - когда-то коллегу назвали бы "заокеанским", но уже много веков как стоило говорить "закитайский" - специальный агент Ахоямен Огбэйфун ужинали в уютном ресторанчике недалеко от центра Джорджтауна.
  
   - Вот, Эндрю, отличный стейк, - заявил Ахоямен, жуя, - Ни слова дурного не скажу, повар тут настоящий мастер. Однако же сделать гамбургер он отказался!
   - Так не умеет ведь, просто не умеет! А облажаться ему страшно: репутация и все такое. Вот и отмазался. Пойми его, коллега.
   - Да понимаю я. Сам ведь кухарю в свободное время. Но все равно обидно.
   - Соскучился по домашней еде?
   - Еще как! Гамбургер, доброе барбекю, бурбон вот опять же - ваш виски похож, но все-таки это что-то другое.
   - Конечно "другое", кто бы сомневался!
   - И кетчупа нет... То есть имеется "томатный соус", но он тоже какой-то не такой.
   - Ты за полгалактики от дома, Ахоямен. Что же поделать. Хотя... Говоришь - кухаришь в свободное время?
   - Ну да.
   - А сам сделать гамбургер - сможешь?
   - Справлюсь, делал уже, было бы из чего и где!
   - После следующего "рейда" на Сёдеркуллу приглашаю тебя в гости. У меня на террасе неплохой гриль, правда я-то на нем только сосиски жарю иногда, а на кухне - хлебопечка, жена увлекается. Закупим "сырье", а дальше - твори! Булка - какую выпечешь, такая и будет. С мясом и овощами - то же самое. В наш томатный соус добавляй любые специи, чтобы на ваш кетчуп было похоже. Хоть уксуса налей. И устроим "бургер-пати"! Вот только бурбона я тебе вряд ли достану.
   - Спасибо, коллега! Вот это классное предложение. Приложу все силы, чтобы угостить тебя и твою семью настоящей американской едой!
   - Все-таки мне иногда смешно, - заметил Кэннингем, - Вот ты с таким знанием дела рассуждаешь о чем-то "настоящем американском", но ведь ты, извини, негр! И имя у тебя африканское!
   - А что здесь необычного?! Хотя да, прости, коллега. Пятьсот лет практически изоляции - о них не стоит забывать. Это тогда, давно, мы в Штатах были "афроамериканцами" и боролись сначала за свои права, а потом и за свою гегемонию. Полтысячи лет назад, да больше даже. Нетрудно и забыть.
   - А что случилось потом?
   - А потом мы победили. Белое меньшинство ныне составляет около 10% населения САСШ.
   - А остальные?
   - Да откуда мне знать, что оно там было, пятьсот лет назад?! Кого-то линчевали, большинство съели, кто-то, может, и сбежал... Но, несмотря на цвет кожи, к Африке мы не хотим иметь никакого отношения, ты об этом помни, если будешь общаться с моими соотечественниками.
   - Хорошо, спасибо, друг, запомню обязательно.
   - Тебя не напрягает, что мы съели несколько сотен миллионов твоих "собратьев по расе"? Я для тебя - как ты сказал, "друг"?
   - Уничтожили, неважно как, инсургентов, поднявших бунт против Британской Империи? Нет, не напрягает. Ты - друг, они - бунтовщики.
   - Но этот бунт был вообще в незапамятные времена!
   - Для поистине великих империй не бывает "незапамятных" времен, - с апломбом ответил агент Эндрю.
   - Что ж... Ну а со мной-то - сам понимаешь, как захочешь: хоть ниггером называй, хоть черномазым, мы уже, считай, боевые товарищи, одно дело делаем.
   - Это да, дело одно. И знаешь что?
   - Что?
   - Я тебя не из пустой британской вежливости в гости пригласил. Мне и правда настоящий гамбургер попробовать хочется. Сделаный живыми человеческими руками, так сказать.
   - Спасибо на добром слове, - благодарно улыбнулся Огбэйфун, - Постараюсь не подвести!
   - Человечину, правда, вряд ли найдем, - "поддел" его Кэннингем.
   - А и не надо. Это ведь от голода только. Свинина намного вкуснее, на самом-то деле!
  
   ***
  
   - Однако, надо сюда четыре "стола", - заявил старпом "Бельграно" Имрын Лелекай, прогуливаясь по "нижнему" трюму, - Четыре, да.
   - Но сеньор старший помощник, как мы четыре-то сюда втиснем?
   - Духи говорят, поместятся. Надо только хорошенько подумать. Но четыре "стола" для бортов от легкого до среднего сюда войдет. На средний, стало быть, и ориентируйтесь.
   - Так точно, сеньор...
  
   Спорить не то что со старпомом, даже и с капитаном было можно и запросто. Но вот с духами предков - это как-то слишком.
  
   - Сеньор Имрын, а точно духи сказали, что...
   - Точно. Монтируйте. Поместятся. Если не накосячите. Духи сказали - есть возможность, я им верю.
   - А кого паркуем-то?
   - Пока не знаю. Но может оказаться поболе "Пингвина", что-нибудь с "Галил" размером. Надо четыре. Поставьте четыре.
   - Но подход для обслуживания?!
   - Обеспечьте. Весь трюм ваш. Но надо четыре. Так сказали духи, - и старпом Лелекай, попыхивая трубкой с синей травой, удалился.
   - И куда мы все это засунем? - обреченно спросил молодой тех.
   - Если не хочешь в результате засовывать себе в задницу, думай, как разместить здесь, - ответил старый, - Старпом Имрын часто отдает странные приказы, но все десять лет, что я его знаю, не отдал ни одного невыполнимого.
   - А может мы их это, в шахматном порядке? Тогда даже тяжелые торпедоносцы поместятся - только выйти одновременно не смогут!
   - А это идея, юнец! Молодчина! Так и сделаем. А если прикопаются - у нас позиция непробиваемая: приказано четыре стола максимальной грузоподъемности, а про порядок выхода приказа не было. Давай монтировать так! А тебе я премию выпишу, молодец!
   - Спасибо, старшой!
   - Не за что.
   - А кого парковать-то будем?
   - Откуда я знаю?! Да и не наше это дело.

***
  
   - Специальный агент Огбэйфун, примите вводную, - заявил координатор операций разведки МакКормик.
   - Слушаю, сэр!
   - Ваш следующий "груз" - шесть тяжелых перуанских истребителей "Экзосет", яко бы заказанных армией Аргентины. У них там сейчас бардак и безвластие, никто не обратит внимания. Истребители вы получите, но их необходимо оставить во внешней сфере Ла Нинья: они нам потом самим понадобятся. На Сёдеркуллу идете порожняком, но с документами на истребители. Далее - согласно инструкциям, все сброшено вам в комм.
   - Мы сами отдаем им истребители?
   - Да не отдаем. Бросим в промежуточной системе, пусть формально и "их", но без их реального контроля. А истребители эти... "Ни вашим ни нашим" машинки, легче "Галила", тяжелее "Пингвина", на чем они там еще летают? Полуучебные? Так те вообще вокруг себя поворачиваются, а тут масса все-таки. "Экзосет" - тупиковая ветвь: скорости дохрена, а вот маневра и грузоподъемности - кот нассал. Ни истребитель, ни штурмовик. Так что даже если они один-другой захватят - использовать толком все равно не смогут. Не поймут как, перуанцы сами не понимают, потому их и сняли с производства.
  
   - Понятно, сэр, будет исполнено!
   - Вы так и читаете их шифры?
   - Как открытую книгу, сэр, наши искины на голову выше.
   - Отлично. Выполняйте задание, Специальный агент.
   - Так точно, сэр! Один вопрос, еще раз и официально: безопасно ли оставлять легкие борта на Ла Нинья? Мы там пока не доминируем.
   - Согласно данным разведки, безопасно. Противник не обладает там настолько серьезными средствами обнаружения, а искать "просто так" что-то в "собственном" пространстве вряд ли бросится. Это как прятать опавший лист в лесу, Специальный агент.
   - Я понял, сэр, выполняю!
  
   Именно благодаря профессиональным качествам таких, как МакКормик, белое население САСШ и избежало полного истребления - и Ахоямен Огбэйфун, в отличие от подавляющего большинства своих соотечественников, прекрасно понимал, почему ВСЕХ белых убивать и есть - нельзя. Беда будет. Большая беда. Непатриотично, неполиткорректно, вообще со всех сторон неправильно, но нельзя. Потому что иначе - беда. Их мало того, что надо терпеть - их надо терпеть и как начальников иногда. Потому что иначе всех переубивают. Как те мексиканцы. Ну да что тут вспоминать, та высадка на Перес... Шестой флот помножили на ноль. Двадцать дивизий десанта помножили на ноль. Перес так и не захватили. Огребли бомбардировку собственной столичной планеты. И ничем не смогли ответить. Нет, с белыми надо иметь дело. Только вслух этого говорить нельзя: убьют и съедят.
   А потому шесть "полу-законсервированных" бортов были сброшены на орбиту внешней планеты Ла Нинья. Без пилотов и боеприпасов. Просто "чтоб повисели".
   ***
   Ни один корабль не может находиться в гипере до бесконечности, иногда ему надо "выскакивать в реал" для поднакачки генератора этого самого гипера. Кому-то чаще, кому-то реже - от генератора зависит. Но во "внешних зонах" любой системы постоянно появляются "отметки", через полчаса-час исчезающие, и это никого не удивляет.
   Однако не в этот раз.
  
   - Сеньор, здесь пост наблюдения два. "Прохожий" произвел шесть сбросов перед тем, как пойти дальше.
   - Идентификация?
   - На таком расстоянии невозможна. Просто что-то сбросил.
   - Да я про самого "прохожего"!
   - Пакистанский транспорт "Зербот-два", прибыл со стороны Нью-Уолша, убыл курсом вглубь нашей территории.
   - Эскадре боевая тревога! Бортам "Санта Марии" немедленный выход! Мигель, ты там не спишь?
   - Не сплю, Жан-Клод, а что за пожар?
   - Из нехорошего места этот фрейтер прибыл. А к нам скоро "Гинсборро" придет, как раз во внешней зоне окажется. Что там нам оставили - пустые контейнеры или торпедные платформы? Пусть ребятишки слетают и посмотрят.
   - Ясно. Сейчас посмотрим. Поднимаю шесть групп - по количеству "объектов".
   - Давай-давай, с этим надо разобраться.
  
   ***
  
   Лейтенант Альфредо Манта впервые выполнял не учебный, а боевой вылет в качестве командира группы. То есть он таковым командиром уже считался, но - на тренировках. В боевых же вылетах их десятку возглавлял кто-то из офицеров "Санта Марии". Но не сегодня. "Все когда-нибудь случается в первый раз", - сказал инструктор, капитан Амаранте, - "Я не смогу быть вам ни инструктором, ни тем более родной мамочкой до конца вашей жизни. Сами теперь, сеньоры лейтенанты, сами. А я телеметрию посмотрю и потом нарядов пораздаю по результатам. Вне очереди которые. Так что вперед, камрады, к подвигам и славе!" - и отправился варить себе кофе, а вчерашние, нет, уже позавчерашние кадеты остались на летной палубе одни. Ну что ж, полетаем, раз так!
  
   - Подходим, командир.
   - Группа, "двойной невод", плотно.
  
   Альфредо беспокоился и выстраивал группу для противодействия превосходящему противнику, хотя никакого противника пока не наблюдалось.
  
   - Я второй, слева чисто.
   - Я девятый, справа чисто.
   Пока все было как в учебном вылете.
   - Здесь седьмой, засветка! Засветка на три часа!
   - Характеристики?
   - Похоже на "Экзосет", там рейлган как на "Галиле" и скорость вполтора против нашего!
   - Группа, "брызги"! Семерка, отставить панику! Атака немедленно!
   - Торпеды пошли, командир.
   - Вижу. Но... Он не маневрирует, что за чорт?
   - Попадание... Три... Все попали, фрагментация! Но он же вовсе не отворачивал!
   - Лейтенант Манта - гальюн драить! - раздался на "общей" голос инструктора Амаранте, - Группу свою в компанию возьмете.
   - Но за что, сеньор капитан?
   - Остальные группы произвели разведку и убедились в безопасности "объектов", уже высланы буксиры для захвата. Только вы своего раздербанили, а он и не сопротивлялся, там и пилота внутри нет. Ценную вещь поломали не подумавши!
   - Ценную вещь?
   - Конечно! Это же запчасти!
   - Запчасти?!
   - Именно. Наряд вне очереди, лейтенант Манта. Пока что я здесь командую.
   - Си, сеньор...
  
   ***
  
   В этот же момент на границе той же Ла Нинья, но отнюдь не в плоскости эклиптики и вовсе не "со стороны" Аргентинского сектора - капитан Алонсо-то кадетом не был уже давно - из гипера неспешно и даже как-то величаво выпростался "Гинсборро".
  
   - Ой, а вы тут что ли воюете с кем-то? - раздался на общей голос Фернандо.
   - Фернандо, это ты? Не, мы тут запчасти собираем. Мало ли потом починить чего.
   - Шесть групп с "Санта Марии" собирают запчасти? Обломки, что ли, чьи-то?
   - Обижаешь. Свежак! Одна группа, правда, облажалась, расстреляла ценный ресурс.
   - Ну хоть все попали?
   - А то! Ни одного промаха, как в тире торпеды уложили!
   - Ну слава богу, стрелять, значит, умеют, это главное.
   - Только Лелекай ругается. Редкие, говорит, запчасти, в Перу заказывать надо, а это далеко. Лучше бы собрали, а не жгли.
   - Тогда наряд им.
   - Так уже!
   - В общем, вижу, служба идет. Жан-Клод там далеко?
   - Да здесь я уже, - отозвался Дюпон, - Привет, Фернандо, привет, Энрике! Встретимся сразу?
   - Лучше бы да. Сейчас запаркуемся - и рванем на "Бельграно".
   - Жду, камрады!
  
   Свободные от вахты члены команды "старины Бельграно", построенные в том самом "нижнем трюме", рявкнули "здравия желаем, сеньор адмирал флота!" так громко, что малый челнок, на котором прибыла "делегация" с "Гинсборро", заметно содрогнулся на подвеске, а сеньор адмирал флота задумчиво почесал ухо и спросил:
   - Но зачем же так орать?
   - Это из уважения, сеньор, - смеясь, ответил Кортасар, - Исключительно из уважения.
   - Ну хорошо. И, как и на "Гинсборро", мне хотелось бы сначала пройтись по кораблю. Ты же помнишь, Энрике, я, так сказать, "собираю впечатления".
   - Ну, тут драконов нет, сеньор.
   - А вы так и выращиваете вишни на "гидропонной палубе"?
   - Вы и это помните? Да, в оранжерее есть несколько вишневых деревьев, небольших, конечно.
   - Хочу вишню. С дерева. Пойдемте туда.
   - Запросто, сеньор... Команда - вольно, разойдись!
  
   На "биопалубе" действительно нашлись уже созревшие вишни, и Лейбович действительно пару съел.
   - Хорошо! - сказал он, - Прямо как у меня во дворе. Но во дворе одно дело, а на корабле - совсем другое. Странные вы все-таки. И "Гинсборро" странный. И другие, уверен, не отличаются. Я более и более укрепляюсь в своих мыслях... Стоп. А вот ЭТО - что?
   - Синица, сеньор!
   - Пи! - сказала синица.
   - Синица? У вас на корабле живут птицы?!
   - Как видите, сеньор. Их, правда, немного.
   - Птицы. На боевом корабле. С ума сойти.
   - Вы бы знали, как весь экипаж их любит! Мы вообще собираемся на броне синицу нарисовать, как на "Гинсборро" дракона нарисовали!
   - Ваша эскадра - долбанутая на всю голову. Но это и дает новый шанс.
   - Кому, сеньор?
   - Человечеству, камрады. Человечеству. А теперь показывайте мне, где я тут живу, ну то есть "сижу". И созывайте на вечер общее совещание. Только... Вы синиц хорошо кормите?
   - А то! Сами видите - жирные, лоснятся, лучшую жратву для них заказываем!
   - Ну слава богу.
  
   ***
  
   - Мег, то, что ты мне рассказываешь, это ведь ни разу не шутки.
   - Еще бы, Хэмп!
   - Ты действительно хочешь сказать, что губернатор Нью-Уолша вместе с покойным Сэндлером стоял за нападением на аргентинскую Ла Нинья?
   - Абсолютно в этом уверена. Да я подтаскивала им выпивку, когда они разговаривали об этом нападении! Ни малейшего внимания на меня не обращая, ведь я служанка, я - "часть пейзажа".
   - Прости, но мне необходимо будет доложить об этом руководству.
   - Мне это чем-то грозит?
   - Ну не сказал бы, что "грозит" - однако возможно интервью, не допрос, ни в коем случае, лишь интервью, у нас в Сюртэ.
   - А совместить это "интервью" с собеседованием о приеме на работу можно?
   - Можно, - улыбнулся ван Вейден, - И это я тоже включу в доклад.
  
   - То есть участие североамериканцев и британцев можно считать подтвержденным? - спросил руководитель Сюртэ Дю Валлон у своего референта, полковника Фуке.
   - Да, месье, - ответил Фуке, - Свидетельств достаточно, причем независимых. В преспективе подозреваю определенную опасность и для нас самих.
   - Сам это давно подозреваю, Фуке. Да. Давно. А что этот новый "источник", некая Фаринтош? Возможна ли вербовка?
   - Сама просится в агенты, месье. Но толку от нее как от агента мало: она ведь сбежала от своего работодателя, Гамильтона. У нее, понимаете ли, роман с нашим ван Вейденом.
   - То есть как агент она теперь бесполезна?
   - Именно так. Однако может оказаться полезна как аналитик. Выдающиеся способности, надо проверить, и, если ее таланты подтвердятся - прямая дорога в отдел "Пси".
   - Так проверьте, Фуке. Аналитиков много не бывает. А роман... Ну, мы все живые люди.
   - Понял, месье, сделаю!
   - И вот еще что. Там у них какая-то сборная эскадра, вроде как очень эффективная. А начальник штаба - наш соотечественник.
   - Намекнуть ему на сотрудничество?
   - Нет, не так. Связаться официально и очень вежливо спросить, чем Франция может им всем помочь. Пора "вписываться в этот проект", я считаю.
   - Это вопрос скорее флота...
   - Да. Но инициатива должна исходить от нас.
   - Ясно, месье!
  
   ***
  
   Центральный пост "Адмирала Бельграно" впервые со дня постройки корабля был... Переполнен. На "маленькое совещание", затребованное адмиралом флота Лейбовичем, "подтянулись" - все. То есть вообще все. Даже командир русских крейсеров Николай Рождественский, последние дни пребывавший в меланхолии и некотором запое, соизволил относительно протрезветь и прибыть. Да и Фон Эмден, обычно не появлявшийся на "посиделках на Бельграно", был тут как тут. Ну и все прочие не замедлили нарисоваться.
  
   - Так, - начал "на правах хозяина" Энрике Кортасар, - у адмирала Рождественского явное похмелье, корветтен-капитан фон Эмден чувствует себя не в своей тарелке, а капитан Чавес-младший до сих пор вспоминает "уставщину" общения с пилотскими училищами. Это не дело. Совещание мы начнем, но сначала - безыдейно выпьем! И в первую очередь - мною названные личности. Что предпочитаете, сеньоры?
   - Воистину, я был прав, - пробормотал Лейбович.
   - Что вы сказали, сеньор адмирал флота?
   - Нет-нет, ничего! Так, себе под нос. А мне пожалуйста текилы!
   - Сей момент, сеньор!
   - Да, оно было нелишним, - заметил Рождественский, цедя маленькими глотками коньяк, - Благодарю.
   - Не благодарите, и вообще, в шкафу есть еще.
   - Да пока и так хорошо!
   - Ну и хорошо, раз хорошо. А теперь - мы собрались, чтобы послушать сеньора командующего.
   - Да? - хихикнул Лейбович, - Ну тогда таки слушайте. Тот самый фрейтер, который сбросил здесь "Экзосеты", и есть предполагаемый, да что там, практически гарантированный "связник" противника. Нашу связь они слушают невозбранно, но у меня нет данных о нахождении их аппаратуры - то ли на том же "связнике", то ли еще где. Скорее всего - таки на нем, но уверенности нет. Слышал о ваших успехах в абордаже, но если и агенты, и оборудование именно на фрейтере - там и система самоуничтожения всего и вся. То есть "брать" его либо бесполезно, либо просто не получится, все полягут.
   - А что тогда с ним делать? Расстреливать? - спросил Алонсо.
   - Именно! - ответил Узиэль Гал, - Совсем недавно русские с нашей помощью вышибли захватчиков с Лады-Веды. Захватчиков, ходящих под тем же флагом, что и этот фрейтер. То есть у России с ними - формально война, ведь так, Николай?
   - Так.
   - Вот. А у нас на "Франкенштейне", которым я волею судеб командую (кстати, назначьте уже туда капитана!), есть два русских тяжелых торпедоносца. Андреевские флаги на обшивке, все дела. И если, в ходе вполне себе "нормальной" войны, они атакуют судно пусть и гражданское, но принадлежащее неприятелю, да еще и оказавшееся "на чужой территории", это будет вполне естественно.
   - Но для этого с "гражданским судном" надо встретиться.
   - А они что, не придут за своими "Экзосетами"? Придут как миленькие. И скорее всего, через три дня, "по расписанию". Отправлю торпедоносцы патрулировать.
   - Так может и "гуська" отправишь? Ну который "Мурена"?
   - Не, последний такой остался, жалко. До такой степени жалко, что вообще хочется сделать вид, что его и вовсе нет. До поры, естественно.
   - Мы, ну то есть в России, возобновили мелкосерийное производство "Мурен", именно для нужд нашей эскадры, - заметил Рождественский.
   - Не знал. Но новость таки хорошая. Однако, пока оно одно и мы его побережем.
   - Я могу и крейсер послать! - сказал Рождественский.
   - Николай, а зачем? Крейсер большой. Его издалека видно. Еще напугаешь, плюнут на "собственность", не станут из гипера выходить... Нет, пара торпедоносцев - самое то! Тем более тяжелых. Сами не очень-то и видны, а фрейтер и один порвет на феньки, куда там два.
   - Что ж, согласен.
   - Сеньоры, - вмешался в дискуссию Лейбович, - То есть вы решили этого их "связника" попросту сжечь?
   - А вы предлагаете сделать с ним что-то еще?
   - Хотелось бы все-таки найти доказательства вины и отдать под суд.
   - При имеющихся системах самоуничтожения? Они совсем недавно в случае нашего абордажа целый линкор не пожалели, подорвали нахрен. Триста наших парней погибло - смотаться не успели. Долбаные фанатики они. Нееет, торпедами с дистанции, и чтобы полная фрагментация, - сказал Дюпон.
   - Точно! - добавил Алонсо, - Узи и Жан-Клод правильно говорят. Долбануть их - и всех делов.
   - А что вы на меня смотрите? - спросил Рождественский, - Я же русский. А вы сами сказали, у нас с ними вообще война. А на войне - как на войне!
   - Ну ясно, - заключил Лейбович, - Значит, вы за "силовое решение".
   - Мы за эффективное решение, сеньор.
   - Хммм... В общем-то, согласен.
  
   ***
  
   - Выше нос, специальный агент Огбэйфун! Ну поломались они немножко, но денежки-то взяли! А значит и отрабатывать придется.
   - А если сдадут назад? Что-то не заметил я в них "былой уверенности".
   - Это вряд ли, отступать им некуда. А потом - деньги-то что, наши с тобой? Наши с тобой- совсем другие.
   - Деньги?
   - Конечно! Шестерка истребителей "Новой гражданской гвардии системы Сёдеркулла", о которой эти парламентарии и не знают вовсе, сейчас где?
   - Так мы ее по дороге оставили.
   - Вот именно. А по документам она - у "инсургентов", с них и спрос если что. Как счтаешь, денежек от продажи шести бортов нам с тобой хватит?
   - Ну ты даешь! А покупатель есть?
   - Пока нет, скажу честно. Но черный рынок - он всегда найдется, у вас ведь так же?
   - Везде так же, дело ясное.
   - Стало быть, продадим машинки. За наличку. И - пополам. У нас пенсии маленькие, а у вас?
   - Тоже небольшие. Хотя я пока не думал об этом.
   - А зря. О будущем стоит подумать.
   - Ну, с точки зрения таких денег - и правда стоит!
   - Так а я о чем!
   - С тобой приятно работать, Эндрю, ты предусмотрительный.
   - Спасибо, Огбэйфун, спасибо. А еще я всегда поровну делюсь с напарниками.
   - Это делает тебе честь.
   - Это еще и эффективно. Ведь тот, кто получил равную долю, скорее всего поможет и впредь.
   - Справедливо.
   - Вот и пошли "ловить обратно" наши истребители. Они теперь по бумагам "ничьи", то есть по факту - именно наши.
   - Отлично, коллега, отлично!
  
   ***
  
   - Слабое возмущение гипера в направлении два-шесть-два, пока без подтверждений, здесь Николай Шугин, внешний патруль системы.
   - Принято, Шугин, благодарю.
   - Здесь Александров, все то же самое.
   - Принято, спасибо.
   - Здесь следящий "Бельграно", подтверждаем "приход" с два-шесть-два! Параметры - возможно, ожидаемый фрейтер, повторяю всем бортам, это может быть он!
   - Здесь следящий "Гинсборро", подтверждаю засветку.
   - Здесь "Санта Мария", тоже видим, да они практически здесь, сейчас выйдут!
   - Здесь "Громокипящий", засветка четкая, направление то же.
   - Здесь Имрын Лелекай, духи говорят, это супостат вражеский. Так что всем внимание.
   - Си, сеньор Лелекай!
   - Полная готовность, сеньор Лелекай!
   - Имрын, ты уверен?
   - Уверен, да.
   - "Гуськи", полная готовность!
   - Есть готовность!
   - Здесь следящий "Бельграно", похоже, менее минуты до выхода.
   - Шугин, Александров, торпеды на взвод!
   - Уже!
   - Выход! Есть выход! Это "Зербот-два", это они! Подтверждение есть!
   - Пуск! Пуск, мать его!
   - Все. Отстрелялись. Больше разговоров было.
   - Смотрим... Да на что тут смотреть. Только из гипера вышли - и восемь тяжелых торпед. Подтверждаю фрагментацию.
   - Фрагментацию? Да там не осталось обломков больше чемодана!
   - В общем, цель уничтожена. Хорошая работа, "гуськи".
   - Хорошо отстрелялись, ребята!
   - Молодцы! Метко!
   - Как в тире торпеды положили, круто!
   - Зашибись, чуваки, жжоте!
   - Офигеть! Герои! Дайте им медаль немедленно!
   - Кто тут сказал за медаль? - раздался на общей голос Дюпона.
   - Так это я, Два по сто, - ответил майор Модена.
   - Два по сто, может лучше им звание подправить? Ну, за меткую стрельбу и все такое?
   - А может и лучше, сеньор генерал. Медаль - она жалованья не прибавляет. А звание - оно да. Летех им!
   - Так Николай уже лейтенант.
   - Тогда ему капитана, а Александрову - лейтенанта.
   - За один залп?! - удивились "гуськи".
   - По совокупности, камрады, по совокупности.
  
   ***
  
   - Кончита, а координацию с нами всей "малой авиацией" потянешь? Фернандо, Мигель-младший, Узи, покуда он командует "Франкенштейном"? Да и наши собственные борта тоже.
   - "Экзосеты"? Которые летают-то быстро, но вообще не поворачивают?
   - Ну да, они. Не пропадать же.
   - А кого мы на них посадим?
   - Да не знаю я. Вон, на "Санта Марии" конкурс объявим. Или типа того. Ты на главный вопрос не ответила.
   - Прости, милый, это наверно "бабская стервозность" просто. Поругаться охота да пожадничать.
   - Пожадничать?
   - Так ты мне полковничью как минимум должность предлагаешь, а я майор.
   - Хочешь в полковники?
   - А вот хочу!
   - Господи, если бы все вопросы решались так просто. Сейчас Кортасара раскрутим. Но ты сначала на должность согласись!
   - Да какие проблемы, рулить вылетами - моя работа, какая разница, сколько этих вылетов и со сколькерых бортов. С этим-то я разберусь.
   - Энрике!
   - Я за него, Жан-Клод. Что у нас плохого?
   - Ничего, вот удивишься. Совсем ничего. Только вот Кончите надо полковника выдать. Ей теперь всей малой авиацией рулить, а звание несерьезное.
   - Вот нашел из-за чего меня отвлекать от виски со льдом и сигары, - он прошелестел пальцами по контактной панели, - Хорошо, с сегодняшнего дня Кончита Васкез - полковник и офицер штаба, ответственный за координацию "крупного тоннажа" с малой авиацией. Непосредственное подчинение как бы тебе, но общее - мне, как командиру эскадры. В случае штаб-офицеров эти моменты важны, хоть у нас это и не более чем пустая бюрократия. Теперь твоя душенька довольна?
   - Еще как, Энрике.
   - Ну и зашибись. А теперь отвали, дружище, сейчас Рождественский придет, а я еще не готов.
   - Ты готовишься посредством виски?
   - Именно! Я не очень по-русски, а Василий - неуверенно по-испански, зато если несколько выпимши, взаимопонимание на высоте. Он-то, сюда отправляясь, наверняка стакан хлопнул. Вот и я не хочу отставать.
   - Вы там закусывайте, парни!
   - А то! Камбуз "Бельграно" в моменте трудится не покладая чего бы то ни было!
   - Слышала, любовь моя? Камбуз "на аврале". Может пойдем перекусим?
   - Конечно! Этим надо немедленно воспользоваться. Только у меня еще одна мысль.
   - А параллельно с едой? А то жрать охота.
   - Запросто, пойдем на камбуз!
  
   ***
  
   - Салю, Николай! С чем пришел? Впрочем, сначала садись и наливай.
   - Нравится мне ваше гостеприимство, Энрике, вроде как и не на флоте, а в компании друзей.
   - Так ты и есть в компании друзей, разве нет? Что, разве я, Жан-Клод, Фернандо, Зигфрид, Узи - не друзья?
   - Да, друзья! Просто иногда непривычно.
   - А ты привыкай.
   - Боюсь! Слышал, у вас строят новые крейсера на замену нашим теперешним, ведь и правда староваты у нас кораблики. Ну пересадят нас на "новье", а дальше? Могут ведь и засунуть в какое-нибудь скучное патрулирование в жопе мира. А не хочется, тут, с вами - интересно.
   - Весь состав "Санта Марии" беспокоится ровно о том же, как мне тут сказали.
   - Хорошо, что я не одинок, но толку-то? Они как-то выразили свое "беспокойство" официально?
   - Естественно! Мы направили запрос адмиралу Лейбовичу.
   - Вот даже не знаю. Может и мне ему какой-нибудь запрос отправить?
   - Так в чем проблема? Давай его сюда позовем - он же на борту. И прямо спросим, что он думает.
   - А давай!
   - А таки даже и не надо, - ответил вошедший в центральный пост Лейбович, - Я тут немножко гулял и, так уж вышло, немножко подслушивал. И думаю я... Я вообще-то много чего думаю.
   - И что же, сеньор адмирал?
   - Я, сеньоры, "все и сразу" расскажу на очередном общем сборище, неохота повторяться. Вся эта говорильня надоела, но она пока что необходима, так что назначай очередное совещание, Энрике. А вот по поводу ваших крейсеров, Николай - новых, поскольку аргентинские верфи и правда уже достраивают борта именно по русскому заказу и для переоснащения вашей эскадры - могу сказать сразу: никто вас отсюда отзывать не собирается, не волнуйтесь об этом. Общая политика изменилась, причем, похоже, в сторону "несть ни иудея, ни эллина". Расформировывать эскадру никто не будет, разве что в статус флота переведут.
   - Упаси боже!
   - Ну это еще посмотрим.
  
   ***
  
   - Им должно воздасться по делам их, - заявил генерал Гал, - Они напали на Ла Нинья. Они сотрудничали с муслимами и на Новом Сионе, и на Ладе, которая Веда, или как там она называется. Они практически попытались устроить путч в целой Аргентине - не на одной планете, во всей стране. Это не должно остаться безнаказанным, так я считаю.
   - Узи, ты хочешь лично объявить войну Англии?
   - Не я. То есть не я один. Только что Израиль заявил Англии о "военном положении, могущем перерасти в войну". Это признание того, что наше руководство уже не готово договариваться с лаймами.
   - Есть и еще подтверждения, - сказал адмирал Рождественский, - Я получил приказ, официальный приказ самого царя, по получении новых крейсеров остаться в составе "сводной эскадры" и выполнять любые задачи. Особенно подчеркнуто было то, что англичане нам - не союзники, скорее наоборот.
   - Канцлер Германии тоже высказался довольно резко. И - да, мы остаемся здесь, - добавил фон Эмден.
   - То есть война с Англией? - спросил Дюпон.
   - Ты еще спрашиваешь?! - удивился Фернандо Алонсо, - Конечно война! Только бы не пришлось бомбить гражданских...
   - Ну, до такого дойти не должно, - заявил Лейбович, - Нафиг надо. Однако же, сеньоры, я хочу вам кое-что рассказать, как и обещал уже. Послушаете старика?
   - Си, сеньор адмирал флота!
   - Ой, только вот не надо этого официоза, Энрике. Не ваш стиль.
   - Простите, сеньор.
   - Так вот, как у вас-раздолбаев тут принято, закуривайте, наливайте себе кто что хочет, а я буду вам "байки травить". Только на этот раз не совсем флотские.
   - Я сейчас чаю заварю, кто еще желает? - спросил Мигель Чавес-младший, - Только надо еще лимон, есть у нас лимоны?
   - Я хочу чаю! - сказала Кончита Васкез, - А лимонов нет, но сейчас с камбуза затребуем.
   - Кончита, тогда и пива "закажи", а то тут закончилось.
   - Хорошо... - она быстро набрала текст сообщения на панели, - Сейчас приволокут.
   - Ну а пока то да се, вы начинайте уже, Ваше сиятельство. Байки травить, - улыбнулся Рождественский.
   - Да какое я "сиятельство", не герцог ведь, и сияю разве что лысиной.
   - А я это из уважения, так сказать.
   - Я тогда с вопросов начну, хорошо? Отвечать прошу всех быстро - первое, что в голову придет, потому что оно и есть самое важное обычно. Согласны, сеньоры?
   - Да запросто!
   - Почему нет!
   - Уже спрашивайте.
   - Отлично. Спасибо. Так вот...
  
   ***
  
   - Гевон, я хочу встретиться с руководителем Аргентины. Настоящим руководителем. Лично.
   - Ваше величество, сейчас у них что-то вроде "политического кризиса". Они, похоже, справляются, но необходимо время. Приглашать их лидера на переговоры можно будет лишь позже, так я считаю.
   - Ну хорошо. С кем-то еще там имеет смысл разговаривать на серьезные темы?
   - Командующий флотом Лейбович, без сомнения.
   - Этот иудей? Что ж, может быть... Но, как я слышал, он арестован?
   - Фиктивный арест. Он находится в расположении известной вам сводной эскадры, но, судя по всему, отнюдь не в качестве узника.
   - Интересно, интересно. Эфенди Перон ведет дела прямо как мои славные предки, да будет милостив к ним Аллах.
   - Да будет милостив!
   - Где эти хитроумные... Люди - сейчас?
   - Ла Нинья, Ваше величество. Граница британского сектора.
   - Почему-то я не удивлен. Однако же малая эскортная эскадра доберется туда за один прыжок. Если взять только фрегаты немецкой постройки.
   - Это риск!
   - Ни малейшего, визирь, ни малейшего. Ну то есть так: если они почему-либо атакуют прилетевших на мирные переговоры, смогут и с полной эскадрой разделаться, отчеты об их боевой эффективности я видел, и ты тоже. Но они ведь не будут, и мы оба это прекрасно понимаем.
   - Да, вероятность невелика. Но...
   - Престиж, положение, "гора и Мохаммед", это все ясно. Но могу же я отправиться не на переговоры, а в круиз? Взяв с собой приличествующую охрану?
   - Конечно, Ваше величество. С такой точки зрения - да, просто заявите во всеуслышание, что желаете отдохнуть.
   - Вот, считай, уже заявил. Оформи это все как полагается.
   - Слушаю и повинуюсь!
  
   ***
  
   - Кант, отстань!
   - Пи!
   - Кант, ты что-нибудь понимаешь в маркировке торпед? А. Да. То же, что и я. И правда. Тогда все равно отстань! Займись вон ящиками с другого конца, быстрее закончим!
   - Пи.
   - Ты что, текст на панели набивать не умеешь? А кто говорил только что, что знает все, что и я? Давай, камрад, лапками, лапками. Справишься, не маленький. Плановая инвентаризация - это долбаный трындец любого флота, и нас с тобой он уже не минул. Будь он проклят.
  
   - Да ладно, - сказал Кант, - Мария, не расстраивайся так, я тебе помогу. А торпеды интересные! Только не все свежие.
   - В смысле "не все свежие"?
   - Смотри, вот эта свежая, видишь? А вот эта протухла, - и он показал на две средних гравиторпеды, выглядящих абсолютно одинаково.
   - Как "протухла"?
   - Ты не видишь? Она же должна при этой, активации, выдохнуть... Ну не огонь, а что-то другое, но, в общем, как мы. А она не сможет. Это просто кусок железа уже. А вот другая - да, я ее даже боюсь. Немножко.
   - Как. Ты. Это. Видишь.
   - Мария, да как ты сама этого не видишь?! Они же как морские червяки, очень похоже! Большинство живые, но есть и такие - их вроде как выбросило прибоем на берег, и они умерли. Правда похоже!
   - Два по сто! Двааа по стооо!
   - Лейтенант Симплементе, у тебя там что, пожар?
   - Хуже. Или лучше. Бегите сюда, сеньор, не пожалеете. У нас тут "дохлые" торпеды.
   - Да, так бывает. Никогда заранее не знаешь. Но откуда...
   - Теперь "знаешь". Заранее. И никто уже не вылетит с неработоспособной торепедой.
   - Но как?!
   - Их выбросило прибоем на берег, и они умерли.
   - Что?! А у тебя-то откуда синяя трава, лейтенант?
   - У меня нет синей травы, у меня есть Кант... И торпеды, которые выбросило прибоем на берег.
   - Уже бегу. И знаешь что, Мария? Травы я с собой взял немножко. Покурим.
   - Да уж, лишним не будет. Оказывается, мы всю дорогу подвешивали себе морских червяков и стреляли ими.
   - А улитками не стреляли?
   - А почему улитками?
   - А они мне консервированные нравятся.
   - Я теперь ничему не удивлюсь. Может и стреляли. Кант, мы стреляли улитками?
  
   ***
  
   - ...Так вот. Сеньор капитан Чавес-младший, вы тут, с нами?
   - Тут я, тут. Только какой я теперь "младший", брат-то погиб, - грустно ответил капитан "Санта Марии".
   - Погиб как герой, сохранив немало жизней. Однако мой сегодняшний первый вопрос - именно к вам.
   - Слушаю, сеньор!
   - Где ваши пилоты хотели бы продолжить свою службу?
   - Здесь. В этой эскадре. Причем все поголовно. Тут я уверен, самый простой вопрос в моей жизни, сеньор!
   - Ответ принят, благодарю. Теперь герр фон Эмден. Аналогичный вопрос: очевидно, что вы и ваши люди выполните любой приказ кайзера...
   - Да нет у нас в моменте кайзера.
   - Это упущение, да. Лучше бы, право что, был. Но, тем не менее, можете высказать свои, и своих подчиненных, личные желания?
   - А тут мы с Мигелем солидарны, ну в смысле с его пилотами. Нам все нравится.
   - Отлично. Николай Кириллович?
   - Если бы я не получил уже приказ оставаться в эскадре, я бы, пожалуй, просил именно об этом. То есть отдать мне такой приказ.
   - Майор Трехо?
   - Да и спрашивать не надо, сеньор! Понятно же все.
   - Генерал Гал?
   - Я тут говорил с Донни, ну это мой друг, главный на Новом Сионе, так вот он мне сказал, что не только Новый Сион, а весь израильский сектор готов принять эскадру, невзирая на происхождение различных ее частей, в качестве боевой единицы Израиля. Все остальные формы сотрудничества также приветствуются. Кнессет и командование, кстати, награждают медалями "За отличие" тебя, Энрике, и тебя, Николай. А также всю погибшую абордажную партию. А тебе, Зигфрид, решили присвоить "Праведника перед Богом", так что ты, если что, ныне почетный еврей.
   - Но я же немец!
   - А вот это, дружище, никого теперь не интересует.
   - Ихихи! - сказал генерал Дюпон.
   - Это должна была сказать я! - обиделась полковник Васкез.
   - Извини, - смутился Жан-Клод, - Увлекся.
   - В общем, настроения понятны, - заключил Лейбович, - Последний вопрос к вам, генерал Дюпон. Вы ведь изучали историю. Знаете, что такое "ООН", "НАТО" и прочее подобное?
   - Конечно. Во времена "до экспансии" государства объединялись, по тому или иному принципу, для того, чтобы эффективнее бить морду другим государствам. С началом экспансии надобность в подобных объединениях отпала.
   - Совершенно верно. Однако сейчас, похоже, вновь появилась. С предложениями о создании подобного объединения к Аргентине уже обратились и Германия, и Франция, и Россия. Про Израиль я даже не говорю, Израиль чего-то такого хотел вообще с самого начала. Причем ваша эскадра всеми предполагается как основа некой "межународной" военной силы.
   - И Франция тоже? - спросил Дюпон.
   - Да. Даже два крейсера обещали, на усиление группы Рождественского.
   - Всего? Узнаю соотечественников, - усмехнулся Жан-Клод.
   - Это "Вуатюр" и "Фанфан".
   - Вы серьезно? - оживился Николай.
   - А что, хорошие корабли? Я видел только спецификацию. Ну большие, да...
   - Это лучшие крейсера во французском флоте. Если их отдадут нам - ну я даже не знаю. Они на пару выдадут залп, сравнимый с "Бельграно". И защита у них последнего поколения.
   - Хммм... Тогда, пожалуй, скорее не узнаю, - пробормотал Жан-Клод.
   - А им очень надо "дружить", генерал, - заметил Лейбович, - Видимо вот ну очень надо.
   - И кто же мы теперь? - спросил Кортасар.
   - Ну, формально - аргентинская эскадра "с прикомандированными силами". Но статус может вскоре измениться. Не знаю пока. "Миротворческие силы"?
   - Ага, - засмеялся Рождественский, - "За мир голову оторвем". Это уже какой-то "сибирский пацифизм" получается.
   - А что такое "сибирский"? - спросила Кончита.
   - А что такое "пацифизм"? - спросил Зигфрид.
  
   ***
  
   - Кант, Мнемент, давайте-ка сюда, разговор есть.
   - Да, мам!
   - Сейчас, мам!
  
   Техи на второй полетной палубе "Гинсборро" рассаживались по углам, закуривали и доставали из заначек банки с пивом и фляжки с чем покрепче. У "их драконов" явно намечалось "производственное совещание", а за этим стоило понаблюдать. И видосик записать - пусть свободные от вахты камрады потом тоже поржут: уж больно забавно эта летающая братия порхает в самой середине ангара. Причем явно болтают - не ругаются, нет, просто треплятся, наверно. Ни слова не слыхать, но точно ведь треплятся! А жаль, что не слыхать - так, наверно, подумал не один тех. Скорее как бы и не все.
  
   - Мальчишки мои, - Рамота обняла Канта и Мнемента крыльями, - Послушайте. Что-то мы делаем не так.
   - А что, мам?
   - Ну сами смотрите. Вот эти странные летающие в космосе без телепорта двуногие, с которыми мы решили подружиться, они же хорошие? Добрые?
   - Конечно!
   - Да!
   - А почему мы им не помогаем тогда?
   - Разве мы не помогаем? Я вон тут реактор им откалибровал, а то он ведь и взорваться мог. Ну, потом когда-нибудь. А брат торпеды тухлые у них нашел, - заявил Мнемент.
   - Детишечки, - улыбнулась Рамота, - Это вы говорите о работе техов, с которой сами техи прекрасно бы справились, пусть и позже, у них же нет ваших способностей. Но справились бы. А я-то совсем о другом!
   - А о чем, мам?
   - Вы разве не видите, что им страшно? Они боятся будущего, им страшно! Всем им!
   - Да, ты права. Но что мы можем сделать?
   - Все, что я пока что придумала - это то, что сама делаю с Менолли, она ведь тоже не понимает, в каком она тут качестве, и боится будущего. Я изо всех сил ее "положительно мотивирую", постоянно говорю ей "я тут, я с тобой, птенец, ты не будешь одна".
   - Птенец, мам?
   - Конечно. Учитывая продолжительность наших жизней, все они для нас - птенцы. Даже и для вас, хоть вы и юны пока что.
   - Так они - птенцы?
   - Именно. Все они. Взрослый тут - ну из них, в смысле - только Джорэм. Вот для него "птенцы" - уже мы. Но он ведь такой один!
   - А кто он вообще? Мы его не видели!
   - Да и не на что тут особо смотреть, на самом-то деле, старик и старик, - ответил Джорэм.
  
   Сидящие в углу полетной палубы техи оживились. Записывемое ими видео обещало стать интересным, ведь про Джорэма слышали все и "идентифицировали" его сразу.
  
   - Ты меня "слышишь"? - спросила Рамота.
   - Я "слышу" всех, крылатая. Вообще всех. Только, честно сказать, мне не всегда нравится то, что я слышу. Хотя и не в вашем случае. Можно мне обратиться к тебе с просьбой?
   - Конечно.
   - Спасибо. Пожалуйста, не расширяй контакты своей расы с людьми за пределы того, что есть сейчас. Не нужно это. Беда будет.
   - Сама что-то такое подозревала, Джорэм. Но в пределах того, что есть...
   - А в этих пределах беды не будет. Тут без проблем. Хочешь помочь "птенцам" - помоги. Они ведь и правда не злые, им стоит помочь. Присмотришь за этой странной компанией пока что?
   - А ты?
   - А мне надо уйти ненадолго. Ну или надолго. Творец этого мира возвращается сюда посмотреть, что происходит, вот хочу встретиться и поговорить. Сколько займет разговор, пять стандартных минут или тысячу стандартных лет, я не могу знать. А за, как ты сказала, "птенцами", надо присмотреть.
   - Хорошо, Джорэм, я присмотрю. Хотя лучше бы было позвать на помощь еще и сестер.
   - Это на твоей совести, Рамота. Но - спасибо тебе.
  
   И Джорэм, прежде чем исчезнуть "в своем лучшем стиле", поцеловал Рамоту где-то около ее правого глаза и сказал что-то вроде "еще раз благодарю тебя, золотая Мать драконов".
  
   - Я - "золотая Мать драконов"? - обескураженно пробормотала Рамота.
   - Мам, но ведь мы - драконы! - отозвался Мнемент, - А ты наша мама. И золотая. Так что Джорэм сказал не так?
   - Ну, может и все так он сказал. Но теперь у нас есть серьезная работа, мальчишки.
   - Я полетел, - заявил Кант, - Мария теперь вообще ничего не будет бояться!
   - Стоп, сынок, не увлекайся! Иногда бояться как раз полезно.
   - Это я понимаю. Но в остальном... Мне надо лететь!
   - Ну хорошо. А ты, Мнемент?
   - А я пока подумаю, мам. Ведь из людей меня лучше всего слышит капитан Алонсо. А он, хоть и не старый, лет двести как минимум ему еще осталось, чувствует себя стариком. Почему? Я пока подумаю.
   - Хорошо, сынок, думай, не буду мешать тебе. Мне пора к Менолли.
   - Она милая!
   - Но тоже слабо понимает, куда себя деть. Я нужна ей.
   - Удачи, мам!
   - Удачи, сын!
  
   ***
  
   Реб генерал Узиэль Гал с огромным интересом рассматривал расположившийся на только что установленном в трюме "Бельграно" столе "Экзосет". То есть рассматривал-то он данные на тестовом терминале в руке, но то и дело переводил взгляд на сам истребитель. Стремительный. Непривычно стреловидный. Довольно большой - со штурмовик "Галил" размером, если не больше. И - вопиюще бесполезный.
  
   - Господи, парни, две внешних подвески. Две! Даже если мы засунем туда самые тяжелые торпеды, мы выберем только треть грузоподъемности. Почему не привинтили больше?!
   - Никто не знает, сеньор. Возможно, хотели вешать кассетные рейлганы и использовать как штурмовик. Кассетные - они тяжелые.
   - "Восьмерки" или "десятки"-спарки или даже стройки? Ну да. "Летим на миноносец или фрегат и расстреливаем все до железки". Но это ведь самоубийство.
   - Да не в курсе мы! Не наш конструктив, все не наше. Курсовые - те самые "восьмерки", как на "Галиле", но тот скорее штурмовик, а это истребитель, просто большой. Скорость - и "Пингвин" не угонится. Но он же практически не поворачивается! На первый взгляд - вообще машинка для камикадзе. Выцелил фрегат, отстрелялся, а дальше и лети в него на максимальной скорости, сам себе торпеда.
   - Неее, с этим таки надо что-то делать.
   - А что тут сделаешь?
   - А это вы сельськохозяйственные тихоходные атмосферники для бомбежки не переделывали. А я переделывал. И летал потом на них. И бомбил. И живой до сих пор. Все, тишина в эфире, есть мысль, я ее сейчас думать буду! - и генерал отправился прочь из "нижнего трюма", который уже успел стать "полетной палубой".
   - Си, сеньор...
  
   ***
  
   - Любовь моя, и как тебе "Экзосеты"?
   - Полная фигня. Я бы в такой не села - и другим не советую. Правда Узи сказал, что может что-то придумать.
   - Может придумать?
   - А почему нет? Это он использовал оборудование для опыления плантаций удобрениями для разброски малых противопехотных бомб. Это он летал на чистом атмосфернике, забираясь на низкие орбиты, что теоретически считается невозможным. Он ведь не всегда был генералом, Жан-Клод. Он был пилотом. Универсальным пилотом. Может что и придумает.
   - Ну вообще-то да, этот может.
   - Вот тогда и посмотрим. А пока пойдем поругаемся о том, что на "Гинсборро" некомплект в двенадцать бортов, на "Франкенштейне" - восемь, и то из-за того, что на нем "тяжей" разместили, а на "Санта Марии" - целых сто! Ты откуда эти борты брать собираешься, сеньор начальник штаба?
   - Пока не думал об этом.
   - Начинай! Прямо сейчас.
   - Хорошо, по пунктам. "Гинсборро". Выбью еще 12 "Пингвинов". Вот выбью и все.
   - Ну да, последнее звено штурмовиков на Гинсборро водила как раз я. И последняя из него осталась в живых, хоть и не без проблем. Теперь это чисто "истребительный" авианосец, давно уже.
   - Хочешь это изменить?
   - Нет. Я уже не там. А столов мало, это же эскортник. Пусть будет как будет. Но столы должны работать.
   - Согласен. "Франкенштейн"?
   - Там "тяжи" и "Галилы". Значит надо восемь "Галилов". Вопрос к Израилю.
   - И этот вопрос будет задан. Вот например камраду Узи, пусть разбирается.
   - Ну и сто бортов для "Санта Марии", не забывай об этом.
   - "Осы" вроде не в дефиците.
   - Но это все-таки в основном учебный борт. Надо бы что-то посерьезнее. И потом, остался ведь самый главный вопрос. К мирозданию в твоем лице.
   - Какой?
   - А кого мы посадим на все эти борта?
  
   ***
  
   - Лейбович, Кортасар, Дюпон, здесь вице-президент Перон. Официальный разговор, сеньоры.
   - Здесь, сеньор!
   - Си, сеньор!
   - На связи, сеньор!
   - Отлично, парни. Слушайте внимательно. Согласно последних данных, судно, по подозрениям поддерживавшее инсургентов, пропало без вести. От нас ушло, домой не пришло. Ни сигнала, ни следа. В качестве "непосредственных последствий" лидер оппозиции Гевара попытался связаться с кем-то по защищенному каналу, не преуспел, попытался еще с кем-то, тоже не получилось, и вот тут-то он... Застрелился.
   - Застрелился?
   - Именно. Из снайперского рэйлгана "ноль пятнадцать", с дистанции около трех километров, взял и пустил себе пулю в лоб.
   - Принято, ясно.
   - Список запросов союзников - окончательных и официальных запросов на сей раз - вам сброшен. И да, два французских крейсера прибывают уже через трое суток. Решите там с их подчиненностью.
   - Будет сделано.
   - Готовность новых русских бортов - неделя или полторы. Проинформируйте Рождественского.
   - Си, сеньор! А как его собственное командование?
   - Полностью в курсе, не напрягайтесь.
   - Принято, ясно.
   - Еще вопросы есть?
   - Малая авиация.
   - Подождите решения вопроса по окончательному изменению статуса "Санта Марии". Несколько дней.
   - Си, сеньор!
  
   ***
  
   - Месье Дю Валлон, тут проблема.
   - Какая же, Хэмпфри?
   - Строго говоря, не наша. Эскадра, ну та самая, аргентинская, затребовала у командования изменения статуса своего самого большого авианосца, а заодно перевооружения его полноценными боевыми машинами. И если статус - это всего лишь росчерк пера под приказом адмиралтейства, то вот перевооружение... У них просто нет "лишних" шести сотен тех же "Пингвинов".
   - Это понятно, у кого "вот так вот вдруг" найдется шестьсот истребителей? А пилоты у них есть?
   - Сотни не хватает. Или около того.
   - Не повезло парням. Но кто же им тут поможет?
   - Мы.
   - Мы?!
   - Да.
   - Но чем?
   - Новые "Ситроены".
   - Которые наш собственный флот не хотел брать?
   - Совершенно верно, не хотел, да и не хочет. Потому что они как бы и не хуже британского "Хэрриера", но в управлении сложнее. Производитель и по сю пору "бодается" с алмиралтейством. "Миражи" старые, но летают просто-таки сами, там и рулить не надо, а эти...
   - Подождите, я посмотрю документацию. Так, "Ситроен-тридцать девять". Курсовая "пятерка", что ж, как у людей. Четыре подвески для средних торпед - ну или возьмет две тяжелых, отлично. Скорость... Да он чуть ли не быстрее аргентинского "Пингвина"! В чем же проблема?
   - Рыскает. Курс не держит. То есть им надо именно управлять - каждую секунду. Если управлять - летает. Если отвлечься - нет, не летает. А в атмосфере вообще труба, опытный пилот и не заметит проблемы, а вот неопытный разбиться может.
   - Да, такую машину мы не можем "отдать". Но зато мы ее можем "предложить". С полным описанием, включая недостатки. Понимаешь меня?
   - Да, месье! Займусь вопросом.
   - А заодно займись набором сотни пилотов, которые справятся с этими "дикими мустангами". Пойдут в усиление.
   - Французских пилотов?
   - А каких еще, гвинейских? Так там таковых всего двое, и оба в сельскохозяйственной авиации.
   - Вы так уверены, что аргентинцы согласятся?
   - А у них есть выбор?
   - А ведь правда, возможно что и нет.
   - Набирай пилотов, Хэмпфри.
   - От лица Сюртэ?
   - Именно. Именно Сюртэ. Флотские им два крейсера, пусть и хороших, а мы - сотню бортов с пилотами. Не больше - но в определенном смысле и не меньше. Кто его знает, как потом повернется.
   - Понял, месье!
  
   ***
  
   - Рамота, я как-то странно себя чувствую. Кто я здесь и что? Куда я вообще направляюсь и что делаю?
   - Успокойся, Менолли, все хорошо, спи! Я спать хочу.
   - Не могу спать. Не понимаю.
   - Спросишь потом у Кончиты.
   - Которая полковник Васкез, на "Бельграно"? А почему у нее?
   - Она скоро сможет видеть будущее. Она ученица Джорэма, а он слышит всех и всегда. Она скажет, как надо, если ты сама не понимаешь. А теперь спи.
   - А ты что думаешь?
   - Она твой "собрат по расе", я - нет. Давай я останусь просто подругой? И вот по голове тебя поглажу - коготки Рамоты начали расчесывать волосы Менолли, и это было и правда приятно.
   - Спи. Спи, Менолли, ведь уже вечер. Сейчас, подожди!
  
   Рамота внезапно исчезла, чтобы тут же появиться вновь, но уже с двумя стаканами.
  
   - Давай понемножку ягодного вина и будем спать, хорошо?
   - Оххх, хорошо, Рамота, раз ты так говоришь.
   - Да, я так говорю, Менолли. Спи, птенец. А я поглажу тебя по голове.
   - Птенец?
   - Ну а кто же ты еще? Птенец и есть. Я буду расчесывать твои волосы и рассказывать тебе какую-нибудь историю, а ты спи.
   - Хорошо, Рамота...
   - Спи, маленькая. Спи.
   - Мне было лет пять, но я помню, как моя бабушка вот так же расчесывала мои волосы, это так приятно, - уже и правда сонным голосом сказала Менолли.
   - Если бы ты знала, насколько я старше твоей бабушки, - подумала Рамота, но не сказала ничего. Допив вино, она просто устроилась возле Менолли, согревая ее собой. Или - сама согреваясь? Да кто их поймет, драконов этих.
  
   ***
  
   - Капитан Крейсера "Вуатюр" Жан Грандье, месье генерал, месье адмирал!
   - Капитан крейсера "Фанфан" Анри Легран, месье генерал, месье адмирал!
   - Добро пожаловать, парни, и вольно уже, рассаживайтесь где придется. Вот позвольте вам представить адмирала Николая Рождественского, командующего нашей крейсерской группой, вашего коллегу, так сказать.
   - Мы поступаем в распоряжение месье адмирала?
   - Это пока не решено. Надо как раз обсудить.
   - А нам бы хотелось! - вдруг прямо заявил Грандье, - Послужить под командой лучшего канонира галактики - это честь!
   - Ну так уж и лучшего, - сказал Рождественский.
   - Именно лучшего, - горячо отозвался Легран, - Мы изучали все записи ваших боев, включая и последние, уже в составе сводной эскадры. Это фантастика! Это невероятно! Вы же просто вообще не мажете! Не представляю, как такое возможно, но хочу научиться так же! Может, кто знает, и сам адмиралом стану.
   - Это я первый, Анри!
   - Это мы еще посмотрим, Жан!
   - Вот, - заметил Жан-Клод, - Теперь у нас в компании появились самые настоящие французы.
   - Да, не поспоришь. Но - а ты-то сам не француз что ли?
   - Так у него жена аргентинка, - заметил капитан Алонсо.
   - Жена? Ну то есть в общем-то все к тому, но...
   - А у нас есть такой национальный анекдот, - встрял Николай, - он, конечно, не про жену, а про тещу, и "завтра" там не свадьба, а похороны...
   - Я знаю этот анекдот, камрад.
   - Вот и хорошо, что знаешь. Так что свадьба - завтра.
   - Ага, а Кончиту и не спросили. Про себя и вовсе молчу. Хоть неделю дайте, ироды! Не на эскадре же жениться - на женщине все-таки!
   - Так, секунду, - адмирал Рождественский покопался в комме, - Сеньора полковник Васкез? Здесь Рождественский. Есть у вас пара минут?
   - Найдется, сеньор адмирал! В чем вопрос?
   - Понимаете, сеньора, вопрос состоит в следующем: если выбирать между "вот взять и женить уже на вас генерала Дюпона" завтра, через неделю или еще позже, вплоть до "никогда", что бы вы выбрали?
   - Вас это так интересует?
   - Да! Также это интересует адмирала Кортасара, капитана Алонсо и, подозреваю, весь личный состав эскадры, включая новоприбывших. Но спрашиваю я от своего лица.
   - Что ж, сеньор адмирал, на честный и прямой вопрос офицера - честный и прямой ответ офицера: завтра. Ой. Ой, Жан-Клод, прости, ты-то сам не против?
   - Я нет. В смысле да. В смысле, а чего тянуть? Но "антуража" нет.
   - "Антураж" есть, - заявил Рождественский, - Мы из обломков погибшего крейсера колец наделали, на память. Сейчас в пару "запаяем" осколки его кристалла-генератора. Если это не годится для обряда, то я уж и не знаю, что "годится" для флотских офицеров.
   - Офигеть! - сказала Кончита, - Круто! А кто будет "крестными родителями", за отсутствием родных? Я ведь все-таки католичка!
   - Да, это проблема, - заявил Рождественский, - У нас это называется "посаженные" отец и мать, а гауптвахта эскадры пуста, мы даже Лейбовича туда так и не законопатили. То есть ни одного "посаженного"!
   - Попрошу! - сказал Лейбович, - Меня и тогда-то сажать не стоило, а теперь я и вовсе реабилитирован по всем статьям и вообще опять тут главный начальник!
   - В "свадебные адмиралы" пойдешь, камрад? - ласково осведомился Узиэль.
   - А зохен вей, Узи, упаси бог. Выпить - выпью, а вот чтобы официально...
   - Тогда и не выступай. Посадят - сиди. Судьба такая!
   - Ну как бы да, согласен.
  
   - Анри, я правильно понимаю, что вот этот вот Лейбович - командующий всеми флотами Аргентины? - вполголоса спросил Жан.
   - Да, это он.
   - И вот они вот так вот... Куда мы попали?
   - В настоящую жизнь мы попали, ты еще не понял?
   - Может быть. Может быть начинаю понимать. Они же уже несколько раз порвали явно превосходящие силы противника. И это - при вот таком вот бардаке?
   - Это не бардак. Вот ни разу.
   - Да сам вижу! Но что это?
   - Братство. Это не эскадра, это орден. Рыцарский, или как там называется.
   - И нас сюда позвали?
   - Пока нас сюда только отправили. Чтобы "позвали" - надо еще постараться.
   - Но оно того стоит.
   - Согласен, дружище! И неважно, кто из нас первый станет адмиралом.
   - Абсолютно неважно.
  
   - Так, камрады! - послышался из комма Рождественского голос Кончиты, - К алтарю-то кто ведет? Не слышу вменяемых предложений, а вы сами "топите за завтра"!
   - А я придумал, любимая! - заявил Жан-Клод.
   - О! Интересно. Излагай, милый.
   - Рамота и Мнемент.
   - Что?.. Стоп. А ведь и правда. Обалдевать - так на всю голову.
   - Мнемент говорит, они с Рамотой только "за"! - сказал Алонсо.
   - Так зашибись! Мне нравится.
   - А это-то кто? - окончательно перестал ориентироваться в ситуации "новичок" Жан Грандье.
   - А это наши драконы с "Гинсборро". Мы вас познакомим, хорошие ребята!
   - Драконы?!
   - Ну да, только они не огромные, они даже человека несколько поменьше. Но летающие и огнедышащие, все как полагается.
   - Драконы? Огнедышащие? На авианосце?
   - А что странного? Живут они там. Мнемент вон вообще уважаемый офицер в технической команде, истребители чинит. А Рамота с Кантом занимаются эвакуацией подбитых бортов: у них довольно серьезная дистанция телепорта и совместная грузоподъемность при этом до 32 тонн.
   - Телепорта?!
   - Ну да, телепорта, что тут такого? Все драконы способны к телепорту на довольно большое расстояние.
   - Нет. Вы нас разыграваете. Это уже как-то слишком, вот правда, - сказал Анри Легран.
   - Мнемент! - позвал Фернандо.
  
   Возникший "из ниоткуда" Мнемент, естественно, тут же выхватил из рук Леграна стакан и выпил его содержимое.
   - Гадость, - заключил он, - Пиво есть?
   - Есть, есть. Вон там, камрад.
   - Дракон. Это дракон. Это маленький, но дракон. Не верю.
   - На твоих глазах дракон, летающий и настоящий, наливает себе пиво из банки в стакан и пьет, причмокивая от удовольствия, а ты не веришь, капитан? - спросил Рождественский.
   - Это глюк какой-то.
   - Это не глюк, это Мнемент, - заметил старпом "Бельграно" Лелекай, - Хороший парень, кстати. Но если вас интересуют настоящие глюки, есть синяя трава. Свежая. Хотите?
   - Я, похоже, не вернусь в "Бель Франс", - задумчиво сказал Грандье, - Даже если меня уволят из флота. Я хочу с драконами.
   - Ага, и с синей травой, - добавил Легран.
   - А теперь полетели на ближайшую хоть сколько-нибудь обитаемую планету платье мне выбирать, - послышалась из комма Кончита, - А то надо какое-то.
   - Так ближайшая планета тут английская!
   - Не, не хочу. А наша?
   - Тогда надо прямо сейчас. Готовить бот?
   - Зачем? На "Бельграно" и слетаем. Чем не бот? И ходить никому никуда не надо. А я сейчас к вам перемещусь. Вон Менолли попрошу.
   - Менолли?!
  
   Через пару секунд Рамота "возникла" так же, как ранее Мнемент, держа в лапах - а это выглядело забавно, ибо Рамота была меньше своего "груза" - сеньору полковника.
   - Привет, парни! Вот мы и тут! Спасибо, Рамота.
   - Пи! - сказала Рамота и исчезла.
   - Рамота все-таки такая милая.
  
   - Ты слышал, друг? "Рамота такая милая".
   - Ага. А зубы как у акулы, видел? Но ведь и правда... Милая. Наверно. А еще они сейчас полетят за платьем. На тяжелом рейдере.
   - И никого это не напрягает.
   - Это как на крейсере за вином.
   - Это да. Но я хочу быть частью этого.
   - Ты правильно сказал, это братство. Орден. Это не "эскадра" ни разу. Нас не "прикомандировали", мы... Соискатели. Да.
   - Я не очень по-французски, простите, но вы поняли правильно, - вмешался адмирал Рождественский, - Эскадра и правда превращается во что-то большее. Намного большее. А вам, парни, никто не мешает стать "частью этого".
   - Кого надо раскатать главным калибром?
   - Придумаем. Сейчас главное - платье.
   - Но в этом мы ничего не понимаем!
   - Тогда просто пейте вино. Можно подумать, я что-то понимаю в платьях.
  
   ***
  
   - Так, все собрались? - адмирал Лейбович был очень даже серьезен, - Тут куча новостей, со мной недавно связлись... Да все со мной связались, кто можно и кто нельзя. Слушаем внимательно, выпивка-закуска-покурить-обсудить - позже, хорошо?
   - Ясно!
   - Си, сеньор!
   - Мы тут!
   - И духи тоже слушают, - добавил Лелекай, - Им нравится то, что у нас происходит. Им интересно.
   - Духи наших предков?
   - Си, сеньор!
   - Им тоже добро пожаловать, естественно! А теперь слушайте.
   - Все внимание, сеньор!
   - Сначала организационно. Беспорядки на Сёдеркулла закончились, уличенных в сговоре с североамериканцами и бриттами политиков попросту пересажали. Ну так, на год-другой, чтобы потом лучше понимали, чем зал заседаний парламента от тюрьмы отличается. Перон полностью восстановил свою власть.
   - При той же поддержке обычных людей?
   - Оная возрасла еще на процент. Можно считать полной.
   - Отличная новость!
   - Не последняя. Между Аргентиной, Францией, Германией, Израилем и Россией подписано "соглашение о стратегическом сотрудничестве", начальником объединенного штаба назначен я, в штат вошли высокопоставленные офицеры указанных стран. Со стороны Израиля, кстати, генерал Гал.
   - Так я теберь в "том" штабе? - спросил Узи.
   - Да, обязанности и прочее здесь передай кому-то другому, ты теперь опять "паркетный шаркун".
   - Обидно...
   - Извини. Приказ правительства. Твоего, заметь.
   - Кончита, вовремя ты стала полковником. Вот уже и в генералы пора.
   - А почему я?
   - А кто еще?!
   - Извините, я не закончил.
   - Да, сеньор адмирал?
   - Главной "воинской силой" новообразованного объединения является, естественно, ваша эскадра, кто же еще. Принято решение о доукомплектовании: кроме обновления русских крейсеров и двух новых французских, о чем вы уже знаете, парк "Галилов" и "Пингвинов" доводится до штатного - по 32 борта. На "Франкенштейне", кроме "Галилов", остаются "Гуськи", то есть два тяжелых торпедоносца. Группа фон Эмдена - пока без изменений, это касается и Трехо.
   - Ясно... А что "Мурена"?
   - Получает доукомплектование из еще пяти однотипных, их успели построить, и перебазируется на "Санта Марию", командир группы - конечно же капитан Сабанина.
   - А докомплект самой "Санта Марии"?
   - Не будет. Нечем. Ну то есть у нас нечем, французы готовы дать свои борта и сотню пилотов, но вот борта мы взять можем, а пилотов - пока не стоит. Так что если хотите - технику можно заменить на "Ситроены-39", полтысячи привезут из Франции. Сами знаете, что это. Справитесь - будет хорошо. Нет - будет плохо.
   - "Мои" справятся! Давайте "три-девять" - заявил Мигель Чавес, - Только почему не взять их пилотов?
   - Сотня летунов на знакомых им машинах - это отдельный большой эскортник. По такому случаю надо таковой у Франции и "выбивать". "Санта Мария" - отличный корабль, но это всего один корабль, Мигель.
   - Что ж, согласен. Брат тоже говорил, "не складывай все яйца в одну мошонку".
   - Тогда транспорт, что доставит "три-девять", заберет старые борта. И - учитесь летать заново, - усмехнулся Лейбович.
   - Научимся!
   - Хорошо. Поскольку до прибытия техники есть время, "Бельграно" вполне может "слетать за платьем". Но не увлекайтесь: суток через трое надо быть здесь.
   - Да мы за одни сутки обернемся!
   - Это с точки зрения полета, а сам выбор платья? Я что, вчера родился? Всяко бывает! Просто не тяните: ведь к нам сюда собрался еще и османский султан. В гости.
   - Султан?
   - К нам?
   - Да. "Поговорить". И явно не о платьях.
   - Ой, - сказал Рождественский, - Это ж тогда отдельное меню на кабузах придумывать придется, как там оно, Узиэль, не кошерное, а...
   - Халиль это у них называется, Николай, хоть по сути одно и то же почти. Только о султане не беспокойся, происхождением мяса он не интересуется, а пить предпочитает ирландский виски, запивая ирландским же портером.
   - Успокоил, - засмеялся Василий, - А технику ему показывать можно?
   - Конечно можно! У него что, разведки нет? Что он такого нового увидит? Да и у тебя будут еще теперешние борта, новые прибыть не успеют.
   - А и правда что.
   - Вот французским камрадам можно на время визита султана и "на маневры" слетать: о вас-то, месье, он пока не знает, пусть и дальше не знает.
   - Мы тогда с "Бельграно" пойдем, сопровождением как бы. Ну и... Задержимся.
   - Хорошая мысль! А маневрировать будете по кабакам на поверхности?
   - Ну, в общем...
   - Да ладно, на вашем месте и я поступил бы так же.
  
   ***
  
   - Менолли! Менолли!
   - Да, Рамота?
   - Хочешь прогуляться на Энигму-6?
   - А это что?
   - Аргентинская планета, не очень далеко отсюда, Кончита собирается покупать там платье и еще какую-то одежду, значит и ты сможешь что-то найти.
   - Ой, Рамота, хочу! А мы туда...
   - Нет, мне далековато, не "допрыгну". Но могу через Мнемента попроситься на один из бортов. Места-то везде уйма.
   - Попросись! Даже не в одежде дело, я соскучилась по твердой земле под ногами.
   - Хорошо, сейчас поговорю с "сыночком-технарем".
  
   - Капитан Грандье, вы ведь идете вместе с "Бельграно"? - спросил Фернандо Алонсо.
   - Да, капитан Алонсо.
   - Видите ли, Мнемент... Ну вы ведь видели наших летающих членов экипажа?
   - О да! Это очень впечатляет.
   - Он передал мне просьбу своей матери, Рамоты, чтобы вы взяли с собой ее и Менолли.
   - А Менолли...
   - Менолли человек, она штатный ксенолог "Гинсборро".
   - Штатный... Кто? Хотя чему я удивляюсь. Конечно, мы можем их взять. У нас даже есть "каюта для почетных гостей" Но почему они не летят на "Бельграно"?
   - Насколько я понял, на "Бельграно" они были уже тысячу раз, а на крейсере - никогда. То есть это просто женское любопытство.
   - Ну как отказать дамам, особено если тебе это ничего не стоит! Конечно, месье капитан, примем со всем радушием! Нужны ли мадам Рамоте какие-то особые условия?
   - Нет-нет, ничего подобного, она у нас даже ест вместе со всем остальным экипажем. Ну, впрочем, при случае можете скормить ей какого-нибудь особо провинившегося матроса.
   - О! А это большое преимущество. Я подумаю об этом, месье капитан!
   - Поджарит его она сама, как вы понимаете.
   - О... Я подумаю и об этом.
  
   ***
  
   - Узи, значит ты улетаешь? - спросил Кортасар.
   - Видимо придется, Энрике. Сам же слышал - я теперь в каком-то там "большом начальственном штабе". Но улетаю я не сейчас, какое-то время тут останусь.
   - Ладно, с координацией "москитного флота" справится Кончита, но кто будет командовать "Франкенштейном"?
   - А тебе таки непонятно?
   - Хммм... Понятно. Но Фернандо меня задушит. И так-то на "Экзосетах" летать некому, а тут еще и...
   - На "Экзосеты" бери французов, пока дают. А Фернандо - с ним мы договоримся.
  
   - Доброе утро, "Гинсборро"! - поприветствовал экипаж капитан Алонсо, отсалютовав чашкой кофе.
   - Доброе утро, сеньор капитан! - вразнобой ответил экипаж, пробавляющийся тем же кофе, чаем а кто-то и пивом, - А что случилось?
   В небоевой обстановке "общие брифинги" прямо с утра были на "Гинсборро" как-то не в чести.
   - Нам нужен новый руководитель полетов, - заявил Фернандо.
   - А как же Два по сто? - раздались голоса.
   - А как же я? - спросил Два по сто, - он даже поперхнулся кофе.
   - А ты, майор Модена, теперь капитан.
   - В смысле? Меня, пока спал, разжаловали что ли?
   - Хуже. Тебя "без тебя тебя женили".
   - Это что значит?
   - Ты теперь мой коллега, капитан "Франкенштейна".
   - Но так не делается! Я не умею командовать кораблями! Я эту, навигацию не изучал, вот!
   - Делается. Все ты умеешь. Изучишь. Я ответил на твои вопросы?
   - Си, сеньор...
   - Поздравляем, Два по сто!
   - Йу-ху, Два по сто - в капитаны!
   - Камрады, "Гинсборро" начинает размножаться!
   - Ага, почкованием. Или делением?..
   Настроение на авианосце быстро становилось праздничным.
   - Таки это совершенно не мое дело, - раздался на общей голос Рабиновича, - Но если у нас будет такой капитан, мы будем этому только рады. От лица камрадов - барух хаба, реб Модена!
   - Меня зовут Два по сто, парни.
   - Так значит, мир входящему, ребе капитан Два по сто! Ну и с нас два по сто, разумеется!
   - Ловлю на слове!
   - Новые звание и должность утверждаю, пьяницы, - добавил на той же общей адмирал Лейбович.
   - Так а кого в руководители полетов-то предлагаете, если предлагаете? - вернулся к изначальной теме Алонсо.
   - Мы подумаем, капитан. А потом вы назначите кого попало, хорошо?
   - Хорошо. Все как обычно, блин. "Гинсборро", что тут скажешь. Идите уже летать, брифинг окончен. Ну или спать, кому не вахта.
   Пившие кофе отправились на полетные палубы, пившие пиво отправились спать, и очередной день на малом эскортном авианосце потихоньку начался.
  
   ***
  
   - Док, мне надо в капсулу на денек! Ну на полдня хотя бы.
   - Тебе-то зачем, Винсенте?
   - А чтобы печень не отвалилась!
   - А с чего бы ей отваливаться?
   - Да вон вчера после вахты Борхес опять самогона принес, я выпил - и как-то не по себе мне стало.
   - Ну-ка давай руку!
   В протянутую руку тут же впился щуп универсального меданализатора.
   - Ой!
   - Ой, ой. Так... Все у тебя в порядке с печенью, старший техник. Да и с прочими органами ничего так, нормальненько пока. А вот самогонка у Борхеса вашего хреновая вышла - сивуха, прямо скажем. Потому тебе и плохо. Я сейчас тебе вколю нейтрализатор - и бегом на вахту, через две минуты будешь как новенький потому что. Но с Борхесом лучше не пей, что-то он не то приносит.
   - Да я ему морду набью!
   - Морду не надо. Уставом запрещено. Но вот пить - не рекомендую.
   - Спасибо, док!
   - Не за что, камрад. Следуюший!
   У "лейб-медика" эскадры Габриэля Маркеса никогда не заканчивалась работа - иногда это было купирование, нейтрализация и устранение раковых опухолей, а иногда снятие сивушного похмелья. Он не делал разницы. Он просто вкалывал, потому что, по его мнению, долг врача состоит в помощи всем, кому нужна его помощь. Работал "по 25 часов в сутки". Был искренне любим всеми командами. Хоть и не высыпался обычно. И уставал "как лайка ездовая" (кстати что это? Он не знал, только слышал фразу). Но был уверен, что вообще идти учиться на лекаря надо только ради чего-то такого. Иначе ерунда это все.
  
   "Бельграно" же тем временем разгонялся для прыжка к Энигме-6.
  
   Напросившийся "в компанию к камрадам" Узи задумчиво бродил по мостику рейдера, напрягая дежурных операторов своими генеральскими нашивками.
   - Узи, иди в угол и не оствечивай! - сказал Кортасар.
   - Таки не могу! Я думаю мысль. На ходу оно легче.
   - И что за мысль?
   - Что у тебя, ну в смысле на "Бельграно", вокруг носа привинчено, после платформ рэйлганов?
   - Да там дохрена чего привинчено!
   - Большого, я имею ввиду, что издалека заметно. Я на боте подлетал - сразу внимание обратил.
   - А, так это маневровые движки, наверно. Стыковаться-парковаться как-то надо, а изменения вектора тяги недостаточно, мы ж не истребитель. Вот по всем нашим пяти концам и влеплено по движку. Маленькому, маневровому. Торчат немножко, да.
   - Так это ведь решение!
   - Решение чего?
   - Решение маневренности "Экзосетов"! Припаяем им вокруг носа даже не пять, у тебя-то пять из-за общей "пентагонистости" корабля, а так-то по ходу трех достаточно...
   - А где ты возьмешь такие маленькие движки?
   - А зачем? Это же истребитель. Там стандартных гравикомпенсаторов будет достаточно. Мелких.
   - Мелких. Компенсаторов. Ага. Может сработать! Но они будут торчать наружу - внутри для них места нет.
   - Да ладно, пусть торчат! Заведем их управление на центральный комп истребителя - "Экзосет" начнет вокруг себя поворачиваться, вот как "Бельграно" может. Только намного быстрее, он же маленький.
   - А ведь идея, согласен, камрад! Правда, торчащие в три стороны на полметра или метр компенсаторы выглядеть будут довольно забавно.
   - А нам художественная строгость нужна или маневренность в бою? В конце концов, скажем всем, что это пропеллер для атмосферных полетов.
   - Да не, я не против, идея перспективная. Только направленных компенсаторов такого мелкого размера у нас нет. Либо направленные - но большие, либо маленькие - но "кокпитные", то есть "всесторонние".
   - А на этой Энигме-6 могут быть?
   - Почему нет! Сейчас порою сеть. Направленные малой мощности вообще-то широко используюся - только в основном в промышленности и иногда в быту, для полетов нет. Но производить-то их производят! Так что, надеюсь, найдем.
   - Вот! Поищи. А мы их закупим - как ты там сказал? "Для промышленности". Или "для бытового использования". И привинтим на "Экзосеты".
   - Момент... Вот, например. Реклама: "Вы хотите снести высотное здание, но сделать это тихо, без шума и пыли? Мы организуем снос. Наши высокоточные гравикомпенсаторы, мощностью от тридцати до ста метрических тонн каждый, сделают уничожение вашего небоскреба чистым и практически невинным. Компания "Спрингалд", координаты такие-то"
   - А где они их взяли?
   - А вот это мы у них сейчас и спросим. Данные-то для связи есть, это ведь реклама, - и Кортасар принялся копаться в своем комме.
   - Компания "Спрингалд", чем можем помочь? - раздался оттуда звонкий девичий голос.
   - Здравствуйте, здесь вице-адмирал флота Аргентины Кортасар, имеем интерес в приобретении вашего оборудования, с кем имею честь?
   - Оххх, - "на том конце провода" явно поимел место некоторый шок, - Сусана Хименес, ответственная за связь в "Спрингалде". Вам нужны наши услуги или наше оборудование в аренду?
   - Второе. И не в аренду. Точнее, информация о том, где таковое берется. Эта информация, естественно, не останется неоплаченной, сеньора Хименес.
   - Сеньорита, если позволите...
   - Хорошо, сеньорита Хименес, прошу прощения. Однако же мне необходима информация, и срочно, это вопрос безопасности нашей страны.
   Настроение сеньориты явно подпортилось, но она ответила:
   - Вам следует поговоритьо об этом с сеньором Заставлэнько. Он сейчас руководит предприятием и ведает распределением стратегических ресурсов. Вас переключить?
   - Будьте так любезны.
  
   - Валентайн Заставлэнько, "Спрингалд", слушаю!
   - Вице-адмирал Энрике Кортасар, флот Аргентины, приветствую вас, сеньор.
   - О! Адмирал и флот? Чем могу помочь, сеньор?
   - Видите ли, нам нужны максимально компактные направленные гравикомпенсаторы с пиковой мощностью тонн хотя бы в пятьдесят. Штук пятнадцать, а лучше двадцать, чтобы с запасом. Вы используете подобные, значит знаете, где они "растут".
   - Знаю, сеньор, как не знать. Их делают специально по нашему заказу. Насколько маленькими они должны быть?
   - Чем меньше тем лучше.
   - Самый мелкий из доступных - 48 сантиметров, максимальная мощность 60 тонн. Но это дорого.
   - А время срабатывания?
   - Практически мгновенно, там миллисекунда или две. Но это, повторюсь, дорого.
   - Договоримся, - Энрике уловил энергичное подмигивание Узиэля, - Когда вы сможете их нам организовать?
   - Хоть завтра, были бы денежки!
   - Прекрасно! Денежки найдутся, и не далее чем завтра я направлю к вам для завершения переговоров своего начальника штаба, генерал-майора Гала.
   - О господи, никогда не торговался с целым генералом, - засмеялся Валентайн.
   - Все когда-нибудь случается в первый раз, сеньор!
   - Что ж, завтра жду сеньора генерала в нашей конторе. Обещаю прекрасный кофе. А компенсаторы - сделаем, не сомневайтесь.
   - Сердечно благодарю, сеньор!
   - Отлично! Контора открыта с восьми до четырех, завтра я весь день буду на месте. Так что - когда изволите, хоть прямо с утра.
   - Вот сеньор генерал говорит, он бы к восьми и прибыл. Кофе, видите ли, любит.
   - Так добро пожаловать! А может вам и потом компенсаторы потребуются? Или еще что-то? Снос зданий там?..
   - Компенсаторы - очень может быть, не исключаю такой возможности, сеньор. В будущем может возникнуть нужда в новых. А вот снос вряд ли, у нас для этого торпедоносцы есть, - усмехнулся Энрике.
   - Да, - вернул ему усмешку Валентайн, - Как-то я об этом не подумал. А ведь и правда.
   - А вы подумайте! Если понадобится что-то снести "с шумом и пылью", но зато очень быстро - по знакомству можем помочь. Так что в будущем возможен бартер.
   - Аххаха! Благодарю, сеньор, буду иметь ввиду!
  
   Закончив разговор, Валентайн быстро переключил коммуникатор на другой канал.
   - Аланте!
   - Здесь, сеньор!
   - Что там со сквоттерами на третьем континенте?
   - Все то же, местная полиция не может гарантировать безопасность наших рабочих при сносе здания. Сквоттеры вооружены лучше, чем полиция, так что сами понимаете, что там изменится? Заказ есть, возможности выполнения - нет.
   - Сделайте запрос, Аланте. Заказчику и этой самой полиции. Что если снос будет взрывным - то есть с осколками, ошметками и облаком пыли? Уборка территории обойдется дороже, а окружающих жителей придется эвакуировать, но и проблема сквоттеров может быть решена одновременно с проблемой здания, с другой-то стороны.
   - Сделаю, сеньор. Но у нас что, появилась торпеда или бомба? Туда же ни на технике не подъехать, ни пешком не подойти, все простреливается!
   - Одно интересное знакомство у нас появилось. Так что вы запросите, лишним не будет.
   - Не вопрос, конечно сейчас сделаю. Ответ сразу перешлю.
  
   Дежурный связист "Адмирала Бельграно" поднял голову от пульта и заявил:
   - Вы были правы, сеньор генерал, эти "Спрингалды" соображают быстро.
   - Вот! - ответил Узиэль, - Любой строительный подрядчик в душе еврей. А значит - я его понимаю!
   - О чем это вы, парни? - спросил Энрике.
   - Да пока ты разговаривал, я попросил поставить комм их начальника на прослушку, - ответил Узи, - У них-то система гражданская, для нашей не проблема. Потому что был уверен, что такой опытный делец сразу подумает о решении каких-нибудь своих вопросов нашими силами. И вот теперь мы ему именно что поможем - но компенсаторы он нам будет по гроб жизни должен. Они же для него практически бесплатные, по какому-нибудь бартерному контракту. Так же, как для нас обычные легкие торпеды - кто их считает?!
   - А на чем лететь? Надо же что-то мелкое.
   - Так на "Экзосете" же!
   - А кто на нем полетит, у нас нет пилотов!
   - А я не пилот что ли?
   - То есть после переговоров с этими "дестракторами" ты сам сядешь в "Экзосет" и полетишь бомбить каких-то сквоттеров?!
   - Энрике, мне скоро обратно в скучный штабной кабинет. Я полетать хочу, понимаешь?
   - Это да, это понимаю. Но как ты управишься с пока не переоборудованным "Экзосетом"? Он же летает только по прямой, а в атмосфере и вообще считай не летает!
   - Камрад, ты знаешь, НА ЧЕМ мне приходилось летать? Фигня. Не падает - значит можно летать. Справлюсь.
  
   ***
  
   - Привет, камрады! Я вот теперь вроде как тут главный... - смущенно сказал Хулио. Новые нашивки капитана флота явно "натирали ему руку".
   - Да тю! Да тебя ж все знают, сеньор капитан, ты ж сам Два по сто! Не журысь, мы тебе в подчиненные сгодимся! - заявил Рабинович, - В обиду не дадим.
   "Да ни разу!", "Да зохен вэй!", "Да всем бы такого капитана!", - послышались голоса.
   - То есть вы не против? А то я ведь даже не еврей!
   - Ну, у всех свои недостатки, - заметил один из пилотов, - Я, например, не могу полностью соблюдать кашрут. И что теперь? Камрады вон понимают.
   "Да!", "Точно!", "Борух, кто тебя не поймет - тот мудак!", "Мы на авианосце, а не в синагоге!" - ответствовал экипаж.
   - А почему не можешь? - заинтересованно спросил Два по сто.
   - Понимаете, сеньор капитан, очень уж я люблю свиные ребрышки под пиво. Некошерно, но... Но вкусно же!
   - А что такое вообще этот "кашрут"?
   - Да система еды такая, сеньор капитан.
   - Слушайте, "подчиненные", вне службы я Два по сто или Хулио. "Капитан Модена" я только в серьезных случаях. А то мне как-то неуютно.
   - Си, сеньор, как у вас говорят! Так вот, сеньор Два по сто: на Старой Земле в древние времена евреи жили в субтропиках, то есть жарко - было, а холодильников - не было. Поэтому естественно образовались правила, что есть, а что не есть: хоть сколько-нибудь хранится - едим. Сразу портится - не едим. Вон соседи наши тогдашние, арабы, еще и на выпивку запрет ввели: попробуй-ка побухай, когда вокруг пустыня и воздух плюс шестьдесят! Сразу тапки отбросишь.
   - Точно! Так бы они, может, были бы и не против, но нужен дом с кондиционером, а откуда тогда кондиционеры?
   - Правда-правда! Говядина, баранина - они хоть немножко хранятся. Рыба опять же. А свинина портится моментально, на жаре-то.
   - Погодите, - прервал их Хулио, - А как же испанский "хамон"? Он же бывает и свиным.
   - А вот до этого наши предки, - грустно ответил Рабинович, - не додумались.
  
   ***
  
   - Здесь рейдер "Адмирал Бельграно" и крейсера "Вуатюр" и "Фанфан" из сводной эскадры аргентинского подчинения, просим низкие орбиты для парковки, срок - пара дней.
   - Здесь дежурный "Энигмы-6", что случилось, сеньоры, у нас война?!
   - Никакой войны, мы просто заехали платье купить. Свадебное.
   - Хорошо, орбита двадцать четыре, зона шесть, ближе нет свободных. Устроит?
   - Устроит, спасибо! Встаем туда.
   - Принято, регистрирую.
  
   - Сеньор полковник, докладываю: только что на парковочные орбиты встали рейдер "Адмирал Бельграно" и французские крейсера "Вуатюр" и "Фанфан".
   - Что, блин?
   - Простите, сеньор, что вы имеете ввиду?
   - "Бельграно" ладно, он шляется по всей галактике, работа у него такая, но новейшие французские крейсера? У нас? Вместе с "Бельграно"?
   - Однако это именно так.
   - Хорошо, я посмотрю документацию. Возможно, я что-то пропустил. А! Вот. Французы откомандировали эти крейсера нам. Но что должно было случиться? Война?
   - Я так и спросил, но они заявили, что прилетели за свадебным платьем.
   - А, ну тогда все в порядке.
   - Все в порядке, сеньор полковник?
   - Именно. Это "Бельграно". Прилететь "за свадебным платьем" в сопровождении двух крейсеров союзников - вполне в их стиле. Там есть такой Кортасар - его полфлота знает. Приколист не из последних. Какую орбиту вы им дали?
   - Двадцать четвертую, шестая зона.
   - Что ж, им места хватит, правильно.
   - Спасибо, сеньор!
   - Да не за что. Передайте им от моего имени "бьенвенидо".
   - Непременно, сеньор!
  
   - Орбита 24, зона 6. Руководитель планетарной обороны и "орбитальной логистики" специально просил передать нам свое приветствие.
   - Отбейте ему "искреннюю благодарность", капрал. И дежурному тоже. Я слышал, здесь в обороне толковые ребята.
   - Си, сеньор!
  
   ***
  
   - Жан, ты посмотри, оказывается, здесь просто невероятное количество борделей! Я, считай, пропал. Ты со мной?
   - Нет, Анри, прости. Как всегда. Не мое. И на этот раз я - вообще безыдейно бухать, пока "труба не позовет".
   - Что-то случилось?
   - Лизетт...
   - Она что, ушла к другому?
   - Да нет, камрад. Не то чтобы так. Просто знаешь ведь, как бывает. Сказала - мол, хочет семью и детишек, а вечно болтающийся где-то в космосе "мореман"... Ну, в общем, не гожусь я.
   - Жан, нафиг бордели. Я с тобой.
   - Да ты-то мне зачем?! Иди, развлекайся, я сам как-нибудь. Справлюсь.
   - Жан, чужая планета, ты напившийся и весь в своих мыслях, кто вытащит ножик, если ты не успеешь? Всякие ведь люди бывают вокруг. Не, я с тобой.
   - Спасибо, дружище. Пойдем тогда. Может мне из флота уволиться?..
   - И что ты будешь делать? Ты же больше ничего не умеешь. Как и я.
   - Это правда. Не умею.
   - Мы - офицеры и капитаны. Как там говорят? "Первые после Бога". Я видел музыкантов, пытавшихся заниматься чем-то кроме музыки. Поэтов и писателей, пытавшихся продавать сэндвичи. И флотских офицеров, пытавшихся делать что-то другое, я тоже видел, уж поверь мне. Ни у кого ничего не вышло. Потому что если ты уже "таким" родился - нет тебе другого пути. Ты - капитан крейсера, ответственный за полтысячи душ, это твоя судьба и твой путь.
   - Но Лизетт...
   - Не готова поддержать этот твой путь. Что ж, так бывает. Прими это. Она поддержит чей-то еще путь, не твой. Но твоей-то вины нет.
   - Да никого она не поддержит.
   - Нифига, камрад. Мужчины и женщины вообще в принципе неспособны к самореализации поодиночке. Это можно на словах отрицать, но это совершенно невозможно "отменить". Единственная форма существования - или сосуществования - "спина к спине против всего мира". Если Лизетт не готова на такое с тобой - она просто хочет кого-то другого. Еще раз, прими это. Ты не один в этом мире.
   - Ну, она-то заявляет, что "сама по себе".
   - Ага, а собаки летают. Ни она, ни ты, ни кто бы то ни было еще, не "сам по себе", ведь мы люди. Прости ее и отпусти. А сейчас - давай пойдем и напьемся, все равно нам тут еще непонятно сколько от турков прятаться. Делать вид, что нас нет.
   - Ну, с последним предложением согласен!
  
   ***
  
   - Ваше величество, крейсера надо отзывать! Повышение активности по всей нашей границе, сейчас ни один борт не будет лишним.
   - Нет.
   - Нет?
   - Именно "нет". Уверен, все это "повышение активности" на границе с китайцами - не более чем предвестник чего-то более серьезного. А в случае "более серьезного"... Вот князь, скажите мне, при массовом прорыве не "хунгузов", а кадровой китайской армии и флота, мы справимся?
   - Мммм... Нет, ваше величество.
   - А при поддержке - полной поддержке - Аргентины?
   - Тогда шансы есть.
   - И вы предлагаете отзывать крейсера? И ссориться с Пероном? У нас с одной стороны - Китай, слишком обнаглевший в последнее время, а с другой - Англия, которой, похоже, оказывают помощь "закитайские" друзья из САСШ, иначе не понять, откуда вдруг у лаймов столько денег - одних линкоров штук пять строить начали вдруг. Где только экипажи возьмут.
   - То есть большая война?
   - Ну может и не очень большая. Но война - точно. Все к тому. И Аргентина - явно у нас в союзниках. Поэтому никого не отзываем и даже наоборот, спрашиваем, чем еще можем помочь. Когда начнется заваруха - а она начнется - все это нам на пользу будет. Израиль - точно с нами, с англосаксами им делать нечего. Германия, Франция - очень вероятно. Да и соглашений мы в последнее время наподписывали целую пачку. Ни с кем из них нельзя сейчас ссориться, вообще ни с кем.
   - Понял, Ваше величество! Но - а что турки? Они ведь тоже наш "сосед".
   - А вот их султан недавно отправился в "частный круиз". В очень интересный частный круиз, к самой границе "британской зоны" и по совместительству в расположение той самой "международной эскадры". Посмотрим, что он накруизирует, не верю, что Озалп Шестой там "просто катается", вот не верю и все.
   - А ведь это меняет дело, ваше величество. Он явно договариваться о чем-то отправился.
   - Несомненно. Понять бы о чем!
   - А что тут, простите, понимать? "Вписаться" хочет.
   - Или наоборот "расставить точки над ё"?
   - Нет, не верю. С точки зрения экономики, он уже "наш", а не "их". Поэтому - будет договариваться если не о союзе, то о нейтралитете. Но не "декларировать конфронтацию" и уж точно не объявлять войну. Вот уверен, ваше величество.
   - Что ж, тогда передайте нашему послу в Османской империи, что любые шаги в сторону расширения сотрудничества, в том числе военного, мы воспримем весьма благосклонно. И это стоит довести до сведения султана.
   - Будет сделано, Ваше величество!
   - Мы много раз воевали с Турцией, но ни разу - ВМЕСТЕ с Турцией. Может получиться забавно, не находите?
   - Да, это действительно что-то новое. Хотя султан еще не сказал своего слова, Ваше величество.
   - Скажет, князь. Скажет. Никуда он не денется.
  
   ***
  
   - Рамота, ты тяжелая. Хоть на спину с плеча перелезь, меня же сейчас на всю жизнь перекособочит! А так хоть в качестве рюкзака, - сказала уставшая Менолли, - Или сама лети. Или иди.
   - Летать в неизвестных условиях не стоит, а ходоки мы так себе, Менолли. Я вешу-то меньше тебя, действительно тяжело тащить?
   - Конечно тяжело, что ты думала? Уселась такая и лапки свесила.
   - Менолли, что-то не так, вы устали?
   - Еще бы не устать, сеньор капитан, вон Рамота на мне сидит и слезать не хочет, а мне ее волочь тяжело, а вы сказали - раз город на море, надо идти к морю, а далеко, а глайдер мы не наняли.
   - Простите, Менолли, сейчас все решим. И - да, называйте меня просто Жан, я ведь тоже живой человек! Какой я тут-то "сеньор капитан"? В рубашке и шортах?
   - Ага, и с рэйлганом, - усмехнулась Менолли.
   - Но он же маленький! - возмутился Грандье.
   Рамота вспорхнула в воздух.
   - Оххх, легко-то как! - воскликнула Менолли, - Прости, Рамота, но ты для меня и правда тяжеловата.
   - Рамота, а садись сюда! - Жан Грандье показал на свое плечо, конечно же несколько более массивное, чем у Менолли, - Тут места больше и "грузоподъемность" у меня выше, я же толстый и тяжелый!
   - Пи! - сказала Рамота и действительно устроилась у него на плече, обхватив хвостом за шею. Впрочем, более чем метровая "надстройка" месье капитана особо не напрягла.
   - Она меня что, слышит? - удивленно спросил он.
   - Нет, она слышит меня. Но я-то вас слышу, так что...
   - Аааа, понятно. Ну и хорошо. Вы меня простите, Менолли, так хочется посмотреть незнакомый город, а из глайдера как посмотришь? А про то, что Рамота откажется "двигаться своим ходом" мы просто не подумали.
   - Да я сама удивлена. А ты, Рамота, что скажешь?
   - Пи!
   - Молчит. Что-то задумала, видать.
   - Она сказала "Пи".
   - Если я скажу "Пи", вы много поймете?
   - Хе-хе, вы правы, если просто "Пи", это можно понимать как угодно. Анри, ты там как, живой еще?
   - Жан, мне кажется, я слышу какие-то обрывки мыслей, обрывки разговоров... Рамоты и Менолли! Менолли, скажи пожалуйста, Рамота "говорила" тебе что-то о нежелании летать в незнакомых условиях?
   - Говорила! Говорила-говорила! Вам надо срочно на нашу Ладу, которая Веда - ну два названия у планеты, что поделать.
   - А почему мне туда надо?
   - Потому что если вы "ухватили" какие-то "обрывки" разговора с драконом, может найтись дракон, с которым вы вообще сможете нормально разговаривать, вот как мы с Рамотой. У нас есть приятель Фернандо, у него так же было наверно, а потом он встретил Мнемента и оказалось, что они друг друга "слышат" полностью.
   - Вы имеете ввиду капитана Алонсо?
   - Да! И Рамота говорит, что Мнемент с Фернандо очень подружились.
   - Ах да, "офицер технической службы Мнемент"! Точно! Так что, и я могу? - спросил капитан Легран.
   - Конечно можете, я уверена.
   - Менолли, а на вашей планете много драконов? - встрял Жан Грандье.
   - Много. Вот людей, которые вообще могут разговаривать с ними - очень мало. Почти нет.
   - Жан, а давай, когда "Бельграно" уйдет, не будем тут оставаться, а слетаем на эту самую Ладу-Веду?
   - Да запросто, камрад. Несколько дней у нас будет, почему нет?
   - В два борта?
   - Естественно. Никто из экипажей не был на "русской" планете, парням будет интересно. Когда еще так поразвлекаемся! Вон, тут они целый "конвейер" организовали - "вниз" и в море купаться.
   - У нас тоже море есть, - сказала Менолли, - Но оно холодное.
   - Ха! - сказал Жан, - Знаю у себя маньяков, которых это не остановит. Так что мадмуазель Менолли, приглашаете ли в гости пару французских крейсеров?
   - Еще как приглашаю! И сама с вами отправлюсь, родню проведать и друзей.
   - А что, много друзей?
   - Так из детей Рамоты только Мнемент и Кант со мной отправились, а остальные - там. Рамота вон уже чуть не подпрыгивает, с детишками хочет встретиться. Хоть они и взрослые уже, своей жизнью живут.
   - То есть дома твоими друзьями были - драконы?
   - Так вышло, да.
   - Выходит, ты не "штатный" ксенолог. Скорее уж "прирожденный". Впрочем, прошу прощения: как-то незаметно перешел на "ты", не спросив разрешения.
   - Да без проблем, так даже проще. Я не против.
   - Правда не против?
   - Жан, я ведь выросла в рыбацкой деревушке. Кто там к кому на "вы" обращался?!
   - Отлично, Менолли, нам так тоже проще, правда, Анри?
   - Естественно! Но если могу спросить, Менолли, откуда "в рыбацкой деревушке" образование? Его же не спрячешь.
   - Так оно обязательное для всех. Прилетает глайдер, забирает школяров и лицеистов, отвозит на учебу. Потом возвращает. А училась я хорошо. Совсем недавно Фернандо мне сказал, что отправил результаты моих выпускных экзаменов во флотскую академию - и они ответили, что готовы учить меня "заочно". Даже какой-нибудь диплом дадут, наверно.
   - А в Аргентине учат на ксенологов?
   - Ну так-то нет. Но факультет "офицеров-психологов" есть. А там разные направления, всякие.
   - Так если это флотская академия, они же вместе с дипломом и звание тебе дадут. Как минимум младшего лейтенанта, ну это если как во Франции. На флот отправят.
   - А я что, уже сейчас не на флоте? Мы как-то прижились на "Гинсборро", это уже вроде как и дом.
   - Пипипи! - заявила Рамота.
   - Вот, и Рамота согласна.
   - Однако, мы пришли! - заявил Анри, - Смотрите, это явно "рыбный порт". И - море...
   - Да, море! Наконец-то! А в рыбном порту у берега должны быть такие странные "портовые" сиреневые рыбы! - сказала Менолли.
   - Ой, сеньор, а это у вас кто, ящерица? - спросил какой-то моряк.
   - Это не ящерица, это дракон. - ответил Жан.
   - Не, драконов не бывает!
  
   Рамота подпрыгнула с плеча капитана Грандье, заставив того как бы и пригнуться, и молнией нырнула в воду, выхватив оттуда немаленькую такую рыбу. Положив ее на пирс, она быстрым выдохом плазмы поджарила "угощение" и тут же употребила его "по прямому назначению", то есть в пищу.
   "А что, вкусно" - услышала Менолли, - "Хоть и маловата рыбка. Я проголодалась. А ты? А они? Поймать еще?"
   - Говорит, вкусная рыба, - сказала Менолли своим спутникам, - Предлагает и для нас наловить.
   - О Мадонна, - сказал моряк, - Дракон. Огнедышащий. Я что, перебрал молодого вина? Оно у тестя забористое...
   - Уважаемый, не волнуйтесь. Все в порядке, - со смехом ответил Жан, - Ничего вы не перебрали. Мы тут, знаете ли, офицеры флота, правда французского. Но вот эта мадмуазель, - он указал на Менолли, - Служит как раз в вашем флоте, аргентинском. И дракон - тоже. В офицерском, вероятно, чине.
   - Чтооооо?! Дракон в нашем флоте? Да я глазам своим не верю.
   - А вы поверьте. Еще как служит, отвечает за эвакуацию поврежденных бортов и спасение пилотов. У Рамоты же есть звание, Менолли?
   - Как не быть, лейтенант техслужбы, без звания ведь на довольствие не поставить.
   - Вот. Целый лейтенант флота перед вами, а вы говорите - "дракон". Ну дракон, и что теперь? - капитан Грандье явно развлекался.
   - Срань господня. Поверить не могу. Брат всегда говорил, флот - это круто. Он и сейчас служит на "Адаманте", это крейсер Третьего флота, уже до старшего капрала дослужился. Но чтобы драконы?!
   - Ну так они служат на самом "Гинсборро".
   - Ух ты! Тогда можно и не удивляться. А что, "Гинсборро" здесь?
   - Нет, только вот Менолли и Рамота прилетели. С нами. В гости, так сказать.
   - Ну, добро пожаловать в наш порт! - расплылся в улыбке моряк, - Мы тут рыбаки, хотите свежей рыбы?
   - Очень хотим! - заявила Менолли, - Я родом из рыбацкой деревни, тут, в вашем порту, как дома себя чувствую.
   - Так замечательно! Вон, видите таверну? Это моего тестя заведение и есть. Все рыбные блюда - "свежак", головой отвечаю, ведь я ему рыбу и привожу.
   - Благодарим вас, уважаемый, - оживился Анри, - Мы ведь и правда хотели пообедать "на берегу" и попробовать "чего-то местного", а тут такая оказия. Не окажете ли честь присоединиться и выпить по стаканчику?
   - Ну а то... Я, в общем-то, уже и прибыл, и разгрузился, и вина выпил, вот спать собирался, но раз такое дело... Приглашаете, значит?
   - Приглашаем, приглашаем, - окончательно развеселился Грандье, - Ведите нас к тестю, хотим вкусной рыбы!
   - Пи! - сказала Рамота.
   - Рамота тоже хочет рыбы, - "перевела" Менолли.
   - Ну, рыба будет! - оживился моряк, - А меня зовут Эмилио Фернандес, сеньориты и сеньоры.
   - Анри Легран.
   - Жан Грандье.
   - Менолли... Ну и Рамота, конечно же.
   - Рад знакомству, пойдемте же!
  
   ***
  
   В таверне было темновато, пахло жареной рыбой, большинство столов были заняты "прибывшими и разгрузившимися" рыбаками, решившими не отправляться на боковую после утреннего выхода, а сначала посидеть с друзьями, похвастаться уловом, поужинать-позавтракать, тут как посмотреть, выпить винца, ну и все такое.
  
   - Ханс! - крикнул Эмилио, - У тебя новые гости, это хорошие друзья!
   - Эмилио, откуда у тебя друзья с флотской выправкой? Это что, сослуживцы твоего брата?
   - Нет, но это офицеры нашего флота и флота Франции. Давай угостим их как полагается!
   - Что ж, зять, угостить - дело святое. Сейчас поджарим галибута, что ты привез. Уж если это не "как полагается", тогда даже и не знаю. А вино твои друзья пьют?
   - Еще как пьем! - сказал Анри.
   - А ягодное у вас есть? - спросила Менолли.
   - Есть и ягодное, сеньорита! Все найдется.
   - Спасибо!
   - Не за что, сеньорита, не за что. У меня тут приличная таверна для приличных моряков. А вы ведь, по сути, тоже моряки.
   - Мы да, сеньор, - ответила Менолли, - По крайней мере я - точно.
   - Мы тоже! - заявил Грандье, - Хоть рыбу и не ловили.
   - А что ловили? - спросил один из рыбаков, цедя маленькими глотками вино из кружки, - Ведь что-то же ловили?
   - Ну вот, пару месяцев назад "поймали" четверку легких крейсеров хунгузов на границе китайского сектора.
   - И как, съели?
   - Не, не получилось. Фрагментация. Собирать их еще.
   - Это на чем же вы летаете и чем стреляете?
   - Крейсера "Вуатюр" и "Фанфан", калибр сто двадцать. Летаем и стреляем, все как полагается.
   - Нихрена себе! Я в молодости на миноносце служил, тогда на крейсерах и "семидесятка" была за счастье, как помню, да.
   - Так инфляция, камрад!
   - Да, понимаю, - засмеялся рыбак, - ваше здоровье, камрады! Ну то есть сеньоры офицеры, конечно.
   - Мы тут вне службы, какие "сеньоры офицеры"?! Твое здоровье, служивый!
   - Да я уже в отставке давно. Но флот помню! Только вот нашивок ваших мне не видать, вы ж в гражданском. Говорите - стреляли, вы артиллеристы? Лейтенанты, капитаны?
   - Капитаны, дружище, капитаны. Вот Анри - капитан "Фанфана", а я - "Вуатюра".
   - Что?! Капитаны - в смысле капитаны кораблей?
   - Ну да, а что такого?
   - Господи. Я только что выпил вина с двумя целыми капитанами крейсеров. Обалдеть. Соседи не поверят.
   - А кто и когда видел соседей, которые верят? Расслабься, камрад, мы же в таверне, какие тут звания и прочее?
   - И правда что. Но знаете, я - капрал Мойша Нахамкес. Ну, бывший капрал. Но вы всегда можете обратиться ко мне за помощью.
   - Мойша Нахамкес? Вы что же, еврей?
   - Да! А что?
   - Так это же прекрасно! В нашей эскадре полно ребят из Израиля, они добрые товарищи. А вот скажите, вы часом не пилот?
   - Нет, я моряк и рыбак. Пилот - мой средний сын, но он давно уже отправился в какую-то израильскую колонию, иногда шлет письма и звонит. Последнее время, судя по всему, так и оставаясь пилотом, перебрался с поверхности на какой-то авианосец, но подробностей я не знаю: секретность, дело ясное.
   - Погодите, уважаемый. Нахамкес. Джо Нахамкес. Это...
   - Да, это мой сын!
   - Тогда он в нашей эскадре. Есть такой пилот, видели в списках. Точку базирования и прочее разглашать не имеем права, но парень - у нас.
   - Ну, слава Яхве и Мадонне. Как он там? Если могу спросить.
   - Вся их группа получила офицерские чины за одно дело, значит, и ваш сын тоже. Жив и здоров, это точно. Большего же сказать не могу: мы сами там прикомандированные, истории не знаем.
   - Спасибо вам, сеньор капитан! Вот жена-то обрадуется, сын не просто жив-здоров, это-то мы знаем, он звонит часто, а, оказывается, еще и офицер.
   - Так точно, офицер, сеньор Нахамкес!
  
   - Ой! Кончите нужна моя помощь, даже Рамота услышала! - сказала Менолли, - Я к ней! Где тут можно глайдер нанять?
   - Дело срочное? - осведомился Ханс.
   - Еще как, сеньор!
   - Глайдер будет у дверей через полминуты.
   - Спасибо, сеньор!
   - Менолли, ты нас покидаешь? - расстроился Жан.
   - Да! Это нужно! Где глайдер?
   - Так вот же он.
   - Все, я улетела. Может, и вернусь, тут уютно.
   - Ну спасибо, - улыбнулся Ханс.
   - Всем пока! Рамота, ты со мной? Нет? А, понимаю. Хорошо. Вернусь сюда. Потом.
   - Пи!
   - Пи, крылатая!
  
   ***
  
   В мире, где столетия назад компьютерная подборка одежды с последующей доставкой избавили покупателей от необходимости потеть в примерочных, единственным заповедником "старой жизни" оставались салоны свадебных платьев. Да, там тоже можно было все сделать как обычно, да многие и делали, но для чего-то люди продолжали соблюдать обычай содержать безлюдные магазины, населенные белыми призраками в вакуумных пакетах.
  
   Покупка платья оставалась частью ритуала.
  
   - Мне понравились это и это, вещала внезапно разговорившаяся Кончита. Вот это, с коротким хвостом, можно будет потом носить на танцы.
   - Это да, - ответила Менолли, - но ты будешь ПОТОМ НОСИТЬ свадебное платье?
   - А почему нет? Такое красивое.
   - Это свадебное платье! Мамино хранится в кладовке, и она им очень дорожит!
   - С какой целью? Передать тебе? Сомневаюсь, что ты его наденешь, даже если оно регулируется по размеру. И там вообще есть наплечник для дракона, например?
   - Откуда она могла знать?
   - Вот именно, откуда? Это - ее платье, ее жизнь и ее право носить его дальше.
   - Ну или не носить.
   - Тоже верно. Но это-то будет мое. И я планирую надевать его при случае, поэтому...
   - Тогда зачем свадебное? Купи любое!
   - А на память. Вот.
   - А тогда забирай оба, Кончита.
   - Да? А идея хорошая, так я и поступлю. Спасибо, Менолли!
   - За что?!
   - За идею. Хорошую.
   - Пожалуйста, Кончита! Только теперь я побегу, меня Рамота ждет. И эти, которые французские капитаны.
   - А, так ты с ними? - несколько игриво улыбнулась Кончита.
   - Я... Да. А Жану сейчас плохо, и его надо поддержать. А Анри надо обязательно к нам на планету, он, возможно, сумеет слышать драконов, вот!
   - "Жану и Анри"? С ума сойти, вот так вот "навскидку" очаровать целых двух капитанов крейсеров - это надо уметь! - Кончита засмеялась, - Что делать-то будешь с двумя капитанами и крейсерами?
   - А зачем мне два? Если ты о капитанах, то мне один нравится. Пока что.
   - Дай угадаю. Грандье?
   - Ну да.
   - Он милый. Но что за человек - не знаю, мы ведь практически незнакомы.
   - Ему надо помочь!
   - Всем-то тебе надо помочь, Менолли.
   - Нет, не всем. Но вот драконам я помогу всегда. И тебе, и Марии. И... Жану, наверно, тоже.
   - Ууууу как все запущено! Беги тогда уже. Хотела напроситься с тобой, но теперь понимаю: это лишнее. Пойду в море купаться, там наши всю "северную бухту" оккупировали. А вы купаться собираетесь?
   - Не знаю еще. Спрошу. Рамота-то уже окунулась - рыбу поймала.
   - Практичненько. Съела, небось?
   - Еще бы! Поджарила и съела.
   - Жаль я этого не видела. Выглядело, наверно, эпично.
   - Да! Там один моряк проходил - так натурально обалдел.
   - Не удивляюсь. Но что с платьями, их ведь надо отправить на "Бельграно"...
   - Сию секунду, сеньора, - как бы из ниоткуда появился служащий магазина, - Все ваши покупки будут упакованы и отправлены немедленно! Какой укажете адрес?
   - Парковочная орбита 24, зона 6, борт "Адмирал Бельграно".
   - Орбита? Борт? То есть платья надо отправить в космос?!
   - А вы раньше не отправляли?
   - Нет, честно признаться. Но уверяю вас, все немедленно будет отправлено. И доставлено, можете не сомневаться.
   - Прекрасно, благодарю вас! - отозвалась Кончита, - Все! Я - бултыхаться в море.
   - А я - к Рамоте. Салю!
   - Удачи!
  
   ***
  
   Суперкарго "Адмирала Бельграно" Эвангело Вангелис имел, возможно, греческие корни, но ощущал себя стопроцентным аргентинцем. А на вахтах его напрягало только одно: не с кем было поговорить, хоть и хотелось. И потому разговаривать приходилось с погрузочными ботами. К счастью, их управляющие системы были достаточно развитыми, чтобы они хоть что-то отвечали. Потому "при Вангелисе" речевые модуляторы ботов, равно как и их кристаллические "мозги", всегда были самые новые и продвинутые. Пульт контроля не использовался - с ботами суперкарго именно и исключительно разговаривал. Это компенсировало ему недостаток общения. Боты же иногда тупили, но это суперкарго Вангелис им великодушно прощал.
  
   - Семнадцатый, это ведь торпеды, почему туда?
   - Маркировка. Трюм два. Сеньор.
   - Это ошибочная маркировка, скорее всего. Должно быть "трюм двенадцать". Тащи в трюм двенадцать, понятно?
   - Си. Сеньор.
   - Вот так-то лучше...
   - Здесь. Бот два. Сеньор.
   - Что там?
   - Нестандартная упаковка. Маркировка "свадебное платье". Нет маркировки трюма.
   - Это не в трюм. Это в каюту полковника Васкез, на "жилую часть". Отнеси туда, оставь у двери.
   - Не пройду в коридоры жилой части. Габаритная несовместимость.
   - Тогда пошли бот тридцать два, он маленький.
   - Си. Сеньор.
   "Свадебное платье" - подумал Вангелис, - "Вот живут же люди. Женятся, замуж выходят. А у меня тут только боты"
   - Двадцать шестой, стоп! Стоп!!
   Бот, уже практически выбросивший переносимый контейнер в отвал для мусора, резко остановился.
   - Почему выбрасываешь?
   - Нет. Маркировки. Сеньор.
   - Как это нет маркировки? Она просто неправильно нанесена! Снизу смотрел?
   - Смотрю. Снизу. Да. Реакторный отсек. Начинаю доставку.
   - Начинай... - Вангелис в свои тридцать шесть "юношеских" лет был уже абсолютно седым. Вот и сейчас тупой бот чуть не выбросил в мусорный бак - под последующий пресс! - контейнер с полукилограммом антивещества. Дозаправка реактора. Конечно, полная заправка производится отдельно - но "догрузка" может делаться и так, "из коробки". Какой идиот это придумал? И что бы было, не управляй он ботами "вручную и голосом", лично присутствуя на погрузочной аппарели? Скорее всего, неизбежным взрывом выдрало бы не только две нижние палубы, "мусорную" и "погрузочную", но и ту каморку, где находилось его "официальное" рабочее место. И - вот все о суперкарго Вангелисе.
   Так что разговаривать с ботами - это не всегда только сумасшествие. Это иногда и способ выживания.
   А "еще иногдее" - способ выживания всего корабля. Суперкарго Вангелис, если вкратце, любил свою работу.
  
   ***
  
   - Я вернулась! - заявила Менолли.
   - Пи! - радостно отозвалась Рамота.
   - Пи! - дружно гаркнули Жан Грандье и Анри Легран.
   - Сеньоры капитаны, вы что, передразниваете Рамоту? - удивилась Менолли.
   - Нет-нет, мадмуазель, мы пытаемся обучиться ее языку! - ответил капитан Легран, - Просто она говорит только "Пи"... Ну и иногда что-то про качество подаваемых блюд. Но последнее... Как бы это сказать, не вслух. Я вообще не уверен, что она что-то говорит, может, мне кажется.
   - Неееет, я так думаю, что не кажется. И вообще, мы же вроде перешли на "ты"?
   - Ах да, Менолли, прости. Как там прошло у вас с подругой?
   - Изумительно! Кончита вроде как довольна, нашла что искала. Купили и отправили на борт. Сейчас купаться пошла, в море. Все наши в северной бухте, кто от вахты свободен, вот и она там. Может и мы туда?
   - Вы меня извините, - сказал их недавний знакомый Эмилио Фернандес, - но если хотите действительно в кайф искупаться в море, вам не в северную бухту, а в бухту Рока. Там вообще нет волн и вода как... Ну просто прекрасная вода. И песок на берегу отличный. И вообще хорошо.
   - И об этом никто не знает?!
   - Так бухта-то частная. Просто хозяин - вот этот самый Ханс. Как, Ханс, "выпишешь пропуск"?
   - Не вопрос, Эмилио! О чем речь! Франция, Аргентина, Россия - наши союзники, что тут говорить!
   - Эмилио, а Ханс, получается, не аргентинец?
   - Он немец. Настоящий такой, "природный". Фатерлянд любит, все дела. А тут у нас осел, потому что в тещу мою влюбимши сделался - ну и ей тоже понравился, "блондин с голубыми глазами и вообще истинный ариец". Но - весь из себя "за фатерлянд". Когда эти новые соглашения подписали, вы бы видели, как он радовался. Таверна на полдня закрылась - он ведь по улицам ходил и двумя флагами размахивал, германским и аргентинским. Целую толпу собрал, человек двести, наверно, если не больше. Орали "ура союзу", "всех теперь порвем", "Германия и Аргентина - братские народы"... Хотя какие они братские, на самом-то деле.
   - Ну не знаю, - сказал Жан, - Когда-то давно Германия и с Францией воевала. Делила что-то. А сейчас - сейчас трудно представить, как мы по одиночке выживем. Союзники, вынужденные, неизбежные и естественные. С Аргентиной то же. Так что понимаю Ханса. Наверно.
   - Не "наверно", а правильно понимаешь! Вот сейчас покажу. Камрады-моряки!
   - Что, Эмилио?
   - Чего орешь, камрад?
   - Что за пожар?
   - Нет пожара. Просто скажите мне, вот французы нам - друзья?
   - А то! Конечно!
   - У меня когда генератор сдох, как раз французский борт вытаскивал. Хорошие ребята!
   - Да что там говорить, французы - наши парни!
   - Точно!
   - А у нас тут что, французы "на борту"? Стакан им за мой счет! Уважаю!
   - Да, у нас тут пара французких флотских офицеров "затесалась". Капитаны кораблей, серьезные люди.
   - Так по стакану им! Друзьям мы всегда рады!
   - Вот примерно это я и имел ввиду, капитан Грандье. Наши моряки - ваши искренние друзья, сами видите.
   - Ну тогда и мне стоит сказать пару слов. Моряки! - он поднялся со скамейки, - Спасибо! Я, капитан Жан Грандье, откомандирован в эскадру вашего, аргентинского подчинения. И мой друг тоже. С нашими кораблями, а это крейсера.
   - Точно-точно, все так! - добавил Легран.
   - Так вот, мы рады быть вместе с добрыми друзьями и союзниками. Вот как-то так, да.
   - Тогда выпейте с нами за дружбу, сеньор капитан!
   - Да, мы все тут моряки, так или иначе!
   - Добро пожаловать, сеньоры!
  
   - Рамота, - сказала Менолли, - Может, уже в эту самую бухту? Давай, а?
   - Мы, на самом-то деле, тоже сейчас туда, только вот глайдер найдем, - заметил капитан Грандье, - как-то здесь становится слишком шумно, лишнее это, хоть мы сами и поучаствовали. Однако - лишнее. Хватит уже.
   - Вот и я так думаю, - ответила Менолли, - Как-то все слишком. Хочется на берег, к морю, и чтобы не было толпы. Так что мы сейчас "исчезнем".
   - Ох, нам бы так!
   - А в чем вопрос? Рамота говорит, вы с Анри весите явно меньше шестнадцати тонн. Даже вместе.
   - То есть вы с Рамотой имеете ввиду, что...
   - ...Что можете перенести и нас, - закончил он фразу, уже стоя на песке действительно прекрасного и какого-то "нетронутого" пляжа.
   - Можем. Только что сделали. Только болтать об этом не стоит, - в голосе "деревенской девушки" Менолли вдруг прорезался оружейный металл, - Сюда сейчас могут нагрянуть и Кончита, и бог знает кто еще. Пусть, места много. Но вот о способе нашего сюда попадания лучше не говорить. Рамота... Рамота погорячилась.
   - Хорошо, хорошо, Менолли, какие вопросы! А поплавать-то тут можно, надеюсь?
   - А зачем еще мы здесь? Купайтесь сколько влезет, парни, вон, Кончита привезет мне купальник - так и я может присоединюсь!
   - Банзааааай! - почему-то по-японски заорал капитан Легран и, за неимением плавок, в форменных кальсонах сиганул в воду, - О! А и не холодная! - сказал он, высунув голову на поверхность.
   - Ой, хочу в море, - заявил капитан Грандье и так же, в кальсонах, вбежал в мелкие волны, - Аааа! А ты говорил, не холодная!
   - Да сейчас привыкнешь! Хорошая вода, мокрая!
   - Мокрая - это правда. И... Да, правда уже не холодно.
   - Так я о чем и говорю! Здесь шельф, все нагрето. Хорошее место.
   - А рыба, рыба есть? - спросила Рамота.
   - Парни, Рамота спрашивает, есть ли рыба.
   - Ой, мы не видели, - ответили "парни": к уважаемым месье капитанам давно уже никто так не обращался.
  
   Рамота же совершила свой "коронный нырок", вернувшись с какой-то очередной "мечтой ихтиолога" в зубах.
   - Рыба есть, - добавила Менолли, хотя добавлять тут уже было ничего не надо.
   Рамота тем временем поджарила эту самую рыбу.
   - Менолли, хочешь рыбу? - спросила она.
   - Да я же только что пообедала, как и ты, кстати. Куда мне еще!
   - Как можно отказываться от рыбы, если она есть?!
   - Рамота, если нельзя - так съешь ее!
   - Так и съем, - и Рамота моментально расправилась с рыбиной, - Ухх, вкусно! Зря ты отказалась.
   - Ты меня воспринимаешь как дракона, Рамота.
   - Да, это так. Но что в этом плохого? Тем более ты и есть в каком-то смысле дракон, Менолли.
   - Я? С чего бы?
   - Есть очень, очень мало людей, кто может нас слышать. И обычно - кого-то одного из нас. Ты же можешь слышать всех. Ты после этого - человек? Я думаю, нет. Ты - дракон в человеческом обличье.
   - Ты так ко мне относишься?
   - Ну не совсем, Менолли. Скорее как к любимой сестренке. Младшей, наверно, прости, мы ведь живем дольше, чем вы.
   - Я об этом ничего не знаю, Рамота. А сколько вы живете?
   - Вот вы - ну сотни три "стандартных лет", как ты это называешь. А мы - раз в десять больше. Смешно, ведь и вы могли бы столько же, но не хватает кое-чего.
   - А чего?
   - Не могу сейчас тебе сказать. Наверно, потом смогу.
   - А почему не сейчас?
   - Понимаешь, Джорэм запретил. То есть не вообще, он просто сказал "пока не время".
   - Джорэм? Слышала о нем, но не видела. Он, вообще, кто?
   - Спроси у Кончиты. Вы с ней подруги, а Джорэм - ее можно сказать приятель. Она знает, она расскажет.
   - Ну хорошо. Но что-то ты темнишь, по-моему.
   - Сейчас не время, правда. А сюда летит Кончита и кто-то еще, в море купаться. Давай потом, а?
   - Ну давай потом, хорошо.
  
   ***
  
   - Энрике, у нас пролемы.
   - Проблемы, сеньор? Какие?
   - Почти фатальные. Посмотри на "кристаллизацию" британских флотов вдоль границы их сектора.
   - Странная модель группирования и действительно, прямо на границе. Даже "к нам", ну в смысле по расстоянию, полностью перемещен их четветрый флот. Но какой смысл? Они же практически "встали под гранату"! Если они боятся нападения - в таком построении даже слабые силы их порвут на феньки и не заметят! Хотя... Вот если они собираются напасть сами, причем именно на нас... Но чего-то не хватает. Им, в смысле.
   - Им не хватает линкоров, которые спешно достраиваются на столичных верфях. Представь, что "базой" этого самого четвертого флота станет монстр с твоим, или большим, калибром, но при этом бронированый как орбитальный монитор. И защищенный от абордажных атак, они хорошо учат уроки.
   - Это полный абзац, сеньор.
   - Именно. И с этим надо что-то делать.
   - Как интересно повторяется история! - вдруг добавил генерал Дюпон.
   - История?
   - Да, сеньор Лейбович, история! Ведь все "это" уже было. Почти что в точности.
   - Было?!
   - Именно!
   - Расскажите же!
   - В середине двадцатого века, то есть офигеть как давно, на Старой Земле случилась большая война. Дрались все со всеми, ожесточенно и со всей дури, как уторчались чем-то некачественным. Действительно большая война. И был там один момент. Тогдашняя Россия - ну то есть она тогда "Советский союз" называлась, как раз период власти комми - хотела использовать амбиции тогдашней же Германии для запугивания остального мира. Ну, а потом "освободить всех от немцев", поимев территории, соответственно, себе.
   - То есть немцы "захватывают", а русские потом "освобождают"? Красиво!
   - И правда, красиво. И это почти удалось, только вот немцы "просекли фишку" и нанесли упреждающий удар. Русские войска стояли у границы именно так - "под гранату". Они уже к наступлению были готовы. И тут - массированная атака. Потери были... Страшно сказать. "Вторую волну", что ехала к границе на поездах, тоже просто разбомбили с воздуха. Вот с третьей не справились: ведь у русских "волны" были миллионов по пять, а у немцев вся армия до такой численности не дотягивала.
   - И что в итоге?
   - Тогда? Никто не добился своей цели. Русские, вместо захвата всей Европы, получили только ее восточную половину, да и то ненадолго, лет на пятьдесят. И ценой чудовищных потерь - то есть как бы победили, но победа была, как говорится, пиррова. И их тогдашним деспотам потребовалось более двадцати лет, чтобы назначить "день победы" праздником. Раньше - пока не перемерло или не спилось от тоски большинство ветеранов - их, деспотов, собственный народ линчевал бы за такое. Десятки миллионов живых людей "в топку" ради чьих-то амбиций, неважно, русских или немецких, какой это праздник?! А немцы - они войну просто проиграли. Да и не могли выиграть, на самом-то деле.
   - А кто выиграл? Победитель-то есть всегда! Ну, в смысле настоящий.
   - Пожалуй, САСШ. Им тоже пришлось повоевать - но только с Японией, и здесь роль сыграло технологическое превосходство. Да и экономическое тоже. Японию они "расковыряли". Русские тоже под конец поучаствовали, но в общем-то могли и не участвовать - там все было уже ясно. А британцы также заявили о своей победе - еще бы, от воздушных налетов немцев они успешно отбились на своем острове, а с русскими и САСШ были формально союзниками - но только после этой войны от трех "мировых империй" осталось две: Россия и САСШ. А Британии пришлось стать "пятьдесят первым штатом Америки", хоть лаймы и не любят об этом говорить, гонор, видете ли.
  
   - Жан-Клод, - задумчиво произнес адмирал Лейбович, - Вас ведь отправил в Сорбонну печально известный полковник Жако?
   - Да, сеньор адмирал, это был он.
   - Я помолюсь Матери Божьей о смягчении его участи. Самоубийцам "полагается" ад, но этот человек...
   - И я, и все мои сослуживцы из Легиона, что я знаю, каждый день просим Мадонну о снисхождении к нему. Он был великим и глубоко уважаемым мною человеком, сеньор.
   - Да. Несомненно. Ведь он послал вас учиться истории, а вы, в свою очередь, рассказали мне, что делать сегодня и сейчас. Как вы там сказали, "все уже было"?
   - Именно, сеньор.
   - Только у англичан нет ни "второй", ни "третьей" волны. Неоткуда. И пугать они никого не пугали - ну, например, "аргентинскими амбициями". Для этого нам надо бы было поназахватывать планет у соседей, но мы же этого не делали. Так что история и правда повторяется, но, так сказать, "с вариациями".
   - Так оно обычно и бывает, сеньор. А еще... Еще, как правило, она никого ничему не учит, - усмехнулся Дюпон.
   - А вот я обнаглею и попробую "поучиться у истории". Вот что я предлагаю: флоты Аргентины сейчас на базах, но в состоянии полной готовности - приведены в нее из-за недавнего "политического кризиса", и приказ никто не отменял. Пусть там и остаются, но в той же готовности. Базы расположены хорошо, менять дислокацию флотов нет смысла. Что скажете, легионер?
   - В этом есть смысл, адмирал. Мы не знаем направлений ударов противника, то есть "если не знаешь, что делать - не делай ничего".
   - О! А кто это сказал, вы?
   - Нет, кажется Марк Аврелий или Эдгар Берроуз, но я не уверен. Кто-то из древних.
   - Каррамба, я не тому, не тому, НЕ ТОМУ учился! А теперь флотами командовать. Вот же чорт. Однако, к делу. Если один из достраиваемых линкоров бриттов, а они почти готовы, отправится на усиление их четвертого флота, ему ведь понадобится около недели, чтобы прибыть. Там загрузка, бункеровка, посадка экипажа (кстати, до сих пор не понимаю, откуда у них экипажи для ПЯТИ линкоров), ну и прочее... Так, Энрике?
   - Так, сеньор. Это если не больше. Мы бы "собрались" за пару дней, но у нас сработавшийся экипаж - за годы сработавшийся, это достигается только с опытом. Хоть дронами и ботами укомплектуй такой большой корабль - будут "тупить и тормозить", пока не "притрутся". Людей тоже касается. В общем, вы правы: неделя, не меньше. Скорее больше.
   - Сеньор Лейбович, есть еще момент, - сказал Жан-Клод.
   - Слушаю вас, генерал.
   - Если за всем этим стоит САСШ, надо ожидать отвлекающих ударов по всей границе с Китаем.
   - Думаете, янки с ними договорятся?
   - Думаю, да. Чего-нибудь пообещают, а потом не выполнят. Однако, серьезной атаки можно не ждать, это будет лишь имитация.
   - А почему имитация? То есть почему вы так уверены в этом?
   - А потому что САСШ никогда и ни с кем не "играли честно". Включая Китай. И я убежден, что китайцы тоже иногда изучают историю. Они будут подозревать, что САСШ хотят их "поюзать втемную" - причем подозревать, скорее всего, справедливо - а потому будут осторожничать. То есть увеличение "банд хунгузов" вполне возможно, а вот полномасштабное флотское вторжение - оххх, сомневаюсь.
   - То есть пограничные силы, пусть и сильно напрягшись, должны справиться?
   - Именно. Парням может быть тяжеловато, но отводить туда ни один флот нельзя, ведь это и есть очевидная цель противника.
   - Спасибо, Жан-Клод, я об этом ведь и думаю. Хоть я и не историк, но много слышал о том, как отведя силы на направление отвлекающего удара, люди теряли шансы на направлении удара основного. Тут главное не перепутать - вы же понимаете, о чем я?
   - Понимаю, сеньор. Но уверен, "здесь и сейчас" наш противник - не Китай.
   - Да? То есть мы поставим на эту лошадь, Жан-Клод? - каким-то "другим" голосом спросил Лейбович.
   - Поставим, Янив, - так же "по-другому" ответил Жан-Клод", - Оно того стоит. Я верю.
   - И помоги нам Господь, - адмирал протянул руку.
   - И помоги нам Господь, - ответил Жан-Клод, пожимая ее.
  
   - Сеньоры, вы тут о чем-то, похоже, договорились, а мне сказать? - обиженно заявил Кортасар.
   - Так все просто, дружище, - ответил Дюпон, - Как только разведка сообщает о подготовке выхода их линкора сюда, к их же четвертому флоту, мы атакуем этот самый флот.
   - Сами? Первыми?
   - Именно сами и именно первыми.
   - Но их больше!
   - Но мы лучше.
   - Это да, но без объявления войны...
   - Ни в коем случае, - вмешался Лейбович, - Война будет объявлена ровно за полсекунды до вашего первого выстрела. Только не забывайте мне сообщать о своих "телодвижениях".
   - То есть мы, мы сами нападем на Англию?! - повторил изрядно охреневший Кортасар.
   - Да, адмирал. Вы не готовы?
   - Да я-то готов! Но как-то это...
   - Неожиданно?
   - Да. Очень.
   - Вот искренне надеюсь, что столь же неожиданно это окажется и для них. Убейте их четвертый флот самым жестоким из известных вам способов - это не только их ослабит, это заставит осторожничать остальные три флота и, возможно, спасет жизни наших парней и девчонок. В том, что они собрались нападать, вы ведь не сомневаетесь?
   - Нет, это очевидно. Как увидел их расстановку - сразу задумался об обороне.
   - А обороняться мы не будем, мы им врежем сами.
   - "Врезать" нашей эскадрой флоту, где всех типов бортов вдвое-втрое больше, чем у нас? Хотя... Они ведь не ждут такой наглости. Да. А у нас еще и есть немножко времени. А если... Си, сеньор адмирал флота! Ваш приказ принят, понят и будет выполнен! - Энрике даже подскочил.
   - Вольно, вольно, сеньор вице-адмирал! Не прыгайте тут. Вас таки и так понятно.
   - Си, сеньор. Но мне же тогда надо срочно "собрать в кучку" эскадру, сейчас все "в разгоне".
   - А вот не торопись, Энрике, время действительно есть, - сказал Жан-Клод, - Лаймы, они неторопливые. И семь-десять дней, о которых я говорил - это "худший сценарий", на самом деле, такой прыти я от них не жду.
   - То есть пока пусть все идет как идет?
   - Конечно! Достаточно того, что мы знаем, что будет дальше.
   - А они - нет.
   - Именно. Они - нет. И если наш экипаж купается в море, французы, похоже, тоже, а новые русские крейсера и вовсе еще яко бы не прибыли...
   - А они так и не прибыли?
   - Они на парковочной орбите вокруг третьей планеты на Ла Нинья, но зачем об этом знать англичанам?
   - Отлично. Это новость для меня.
   - Двенадцать минут назад встали на орбиту, тебе, может, просто доложить не успели. Рождественский там уже в мыле, естественно. Маскировочные поля налаживает, все такое.
   - Хорошая новость!
   - Транспорт с "Ситроенами" и "Муренами" тоже прибыл, разгрузился, загрузился и убыл, но максимально тихо и незаметно.
   - И я и об этом не знаю?!
   - Так это же ответственность начальника штаба, а не командира эскадры! То есть моя, получается. Вот, считай, я тебе только что сделал доклад как старшему начальнику.
   - А, ну тогда хорошо. То есть мы хотя бы укомплектованы?
   - Да. Можно на войну. Хоть и не хочется.
   - А кому хочется?! Янки разве что. Англичанам, думаю, тоже особо неохота.
   - А кому охота воевать, если это надо делать самому?!
  
   ***
  
   - Рамота, куда это ты смотришь? Там же ничего нет?
   - Пиииииии! - с итенсивностью ласточки заорала Рамота и исчезла, появившись вновь практически на переднем экране подлетающего глайдера - теперь-то он "выпал" из облаков и стал заметен. В тот же момент рядом с ней возник не уступающий ей размером коричневый дракон.
   - Кант? - удивилась Менолли, - Значит и Мария здесь? Через несколько секунд она уже обнималась с подругой.
   - Мария, как ты сюда попала?
   - Так французский фрейтер на обратном пути совсем близко отсюда проходил, мы с Карлом и попросили подбросить. Ты знакома с Карлом, Менолли? Если что - это Карл, да.
   - Будем считать, знакома! Привет, Карл!
   - Привет, Менолли!
   - А Кончита где?
   - Так купальники же распаковывает! Сказала - "глайдер это не только средство передвижения, но и передвижная дамская раздевалка", вот.
   - А холодильник там есть?
   - Должен быть.
   - Тогда бежим скорее! У нас тут и вода, и вино, и фрукты с собой, но тепло же, оно все нагреется!
   - А нейтрализованный контейнер вы не взяли?
   - Да какой контейнер, внезапно все вышло!
  
   Когда в салон глайдера ворвалось маленькое торнадо, сеньора полковник Васкез широчайшим образом улыбнулась.
  
   - Менолли, - сказала она, - Вот ты совсем не меняешься.
   - А зачем, Кончита? - удивилась Менолли.
   - Да и незачем, пожалуй. Смотри! Мы тут с Марией совершили набег на магазинчик пляжных принадлежностей. Вот эти два должны быть тебе по размеру.
   - Точно, подойдут, спасибо, Кончита! А по расцветке мне вот этот больше нравится.
   - Так вперед!
   - Спасибо! - и, моментально "впрыгнув" в купальник, Менолли выскочила наружу, - Я пойду поплаваю, присоединяйтесь!
   - А и присоединимся, - хором сказали ей вслед Мария и Кончита.
   - Только так быстро мы все-таки не умеем, - засмеялась Мария.
   - И, кстати, коробка ягодного вина, что Менолли приволокла в холодильник - как вообще подняла-то тяжесть этакую! - явно от какого-то местного производителя-кустаря. У них обычно неплохо получается, предлагаю попробовать. А поплавать успеем, десять минут туда-сюда...
   - Да, - ответила Мария, - Пожалуй, согласна. Кто открывает, сеньора полковник?
  
   Никто не запретит пилоту носить свой штатный "облегченный авиаторский" рэйлган. Ты можешь "пойти на повышение и стать большим начальником", а можешь вообще уволиться из флота и стать гражданским человеком - выданный тебе при окончании летной академии рэйлган не отберет никто и никогда. Да, в случае поломки могут поменять на новый - но опять же для того, чтобы он у тебя всегда был. Обычай такой. И все знают, что несмотря на компактность и облегченность, штука это довольно-таки убойная, и недооценивать этот "по сути пистолет" не стоит, вот совсем не стоит. Было много случаев, когда всякие "романтики с большой дороги" пытались "вежливо наехать" в темной подворотне на пилота. Ну или невежливо. Как правило, впоследствии апологеты гоп-стопа сильно удивлялись, наблюдая множественные отверстия, в них проделанные. Выжившие потом объясняли подельникам, что связываться скорее не стоит: пилот - не миллионер, с одного грабежа не обогатишься, а вот если пристрелит - так пристрелит же по-настоящему, и бронетюфяк не поможет, хотя казалось бы.
   Но только сами пилоты знали, что ничуть не хуже, чем для самозащиты, их штатное оружие подходит для открывания винных бутылок.
  
   Вдоволь накупавшись в море, Жан Грандье сидел в мокрых кальсонах на удачно подвернувшемся камне и смотрел "куда-то вникуда". Ему было хорошо. Расположившийся рядом Анри тщательно смешивал белое вино с имбирным отваром, по одному добавляя кубики льда, выбирая из пакета не самые растаявшие. Потому подхода еще одного человека они не заметили.
   - Сеньоры?..
   - А? Что? А-а-а, простите, сеньор. Замечтался.
   - Тогда это вы меня простите! Отвлек!
   - Ничего-ничего! Меня зовут Жан, а моего друга - Анри. Мы французы. А вы...
   - Карл, Карл Моралес. Мы только что сюда прилетели с моей девушкой.
   - А, так Мария ваша девушка? Мы слышали о ней от Менолли.
   - А вы хорошо знакомы с Менолли?
   - Ну как сказать, месье, по-настоящему мы общаемся только сегодняшний день. Но Менолли - это...
   - Менолли - это да, - засмеялся Карл, - Весь "Гинсборро" на уши поставила.
   - А, так и вы оттуда?
   - Ну да, лейтенант, командир группы.
   - Пилотам мы всегда рады, дружище! Ведь только пилоты смогут нас прикрыть, если что. Вот сейчас Анри домешает свой "чудодейственный тонизирующий напиток", присоединяйтесь!
   - Охотно, благодарю! А вы где служите?
   - Крейсера "Вуатюр" и "Фанфан". Ну то есть я - "Вуатюр", а Анри - "Фанфан". И сами понимаете, очень часто без поддержки истребителей крейсеру и вовсе не выжить.
   - Это да, но ведь для этого мы и есть. И часто тренируем именно "динамическую защиту крупных бортов". "Галилы" к нам тоже присоединяются. Если на вас налет - отвлечем, а потом и покоцаем!
   - Если сам "Гинсборро", то и правда ведь покоцаете, а не просто отвлечете. У вас репутация.
   - Ну спасибо. А сами-то по какой части? Артиллерия, навигация, управление? Ведь офицеры, это видно.
   - Да капитаны мы...
   - В том смысле, что я подумал?
   - Ну да. Только как признаешься, все, кто званием ниже, норовят во фрунт и честь отдать. Знаете, как надоело? Мы тут на пляже, вино вот, птицы какие-то морские, кальсоны... Мокрые.
   - Не, у нас на "Гинсборро" такого не водится. У нас "чинопочитание" только в бою - поскольку время экономит, а время - это жизнь. А вот так чтобы в отпуске - да упаси Боже. Может пойдем еще бултыхнемся?
   - Запросто! А потом по стаканчику "от Анри" - и на "ты". Годится?
   - Годится, сеньоры!
   - Банзааааай! - опять заорал Анри, прыгая в воду.
   - Ой! Что-то случилось?
   - Не пугайтесь, сеньор, ничего, - ответил Жан, - Анри, когда на солнышке нагреется, очень боится в воду - холодно ему. Даже если вода и теплая. Вот и устраивает себе "психологическую накачку".
   - Ааа, понятно. Банзаааай!
  
   - Мальчишки, - улыбнулась Кончита, - Совершеннейшие мальчишки.
   - Рамота говорит, это и хорошо. Что-то о жизненной энергии и так далее.
   - Тут ты права, Менолли. Ну или Рамота. Ну или вы обе. Они еще не устали жить.
   - Вот можно подумать ты устала!
   - Я? Не знаю. Как-то тревожно мне.
   - А о чем?
   - Безотчетно. Без причины. Старость?..
   - Да ты полсотни не разменяла, с чего бы?!
   - Так это ведь вопрос самоощущения, а не чего-то еще.
   - Мария, ты думаешь о том же, что и я?
   - Да!
   - Тогда банзай!
  
   Кончите, возможно, и удалось бы или вырваться, или потом выскочить из моря (а оно было и правда теплое и какое-то "ласковое"), но к вакханалии присоединилась Рамота и тут же всем напомнила, что драконы плавают ничуть не хуже, чем летают. "Макали" сеньору полковника Васкез долго и с удовольствием. Ей, если честно, даже понравилось. Уж больно водичка хороша на шельфе. Плавала Кончита не очень, но при наличии рядом Рамоты утонуть невозможно даже посреди великого шторма в великом океане - так почему бы тут, возле берега, просто не получить удовольствие?!
  
   ***
  
   Флотский пауэрсьют - это исключительно служебная, утилитарная "одежда". Его надевают на вахту, ибо так гласит служебная инструкция - и попробуй-ка явиться на вахту без него, если ты не "сам" старпом Лелекай. Его надевают при боевом, "остром" десантировании - хотя в современном флоте такое случается, мягко говоря, нечасто. Разновидностью пауэрсьютов являются пилотские комбинезоны - понятное дело, в них облачаются, садясь в кокпит перед вылетом.
   Во всех остальных случаях никто эти триста килограммов "полуразумной синтетики пополам с титаном" на себе не таскает. Хоть и не весит пауэрсьют, на самом-то деле, вообще ничего, ну, с точки зрения носящего. Вроде второй кожи, быстро привыкаешь.
   А дело все в усилителях.
   Усилители мышечного воздействия - они такие же страшные, как невесомость на первых космических кораблях, когда никаких таких гравикомпенсаторов не было. Мышцы стремительно атрофируются - за ненадобностью. В пауэрсьюте ты можешь... Все. Практически все. И практически не напрягаясь. Нет, двигаться за тебя он не будет - но любое твое движение превратит во что-то совершенно непотребно мощное. Хлопнул человека по плечу, не соразмерив усилие - а у того и вся рука за полсотни метров отлетела, как-то так. Поэтому "носить" пауэрсьют кадет привыкает примерно за полчаса, а вот носить правильно учится все шесть лет академии - флотской или полетной, неважно. И в результате начинает этот прекрасный, высокотехнологичный, суперзащищенный костюм искренне ненавидеть. И использовать только "когда по уставу положено". Что, впрочем, изначально и "закладывалось" как разработчиками костюма, так и авторами уставов и программ обучения. Ибо нефиг. Инструмент - он и есть инструмент, и должен таковым оставаться.
  
   Но вот на вахте - будь любезен, облачись и системы подключи. Будь ты хоть кто - матрос первого года службы или капитан корабля. Или вообще адмирал. Вахта ведь! Именно поэтому, услышав из-за спины "Разрешите обратиться, ваше высокопревосходительство!", Энрике Кортасар не вздрогнул, что было бы естественно, а подпрыгнул метра на полтора, чуть не "достав" головой подволок.
  
   - Так! Сеньор лейтенант Шугин, если не ошибаюсь?
   - Так точно!
   - А вот ответьте мне, лейтенант, на каком основании вы пугаете целого вице-адмирала, причем во время выполнения последним служебных обязанностей?
   - Виноват, ваше выскокопревосходительство! Ну то есть сеньор вице-адмирал, - смутился Шугин.
   - Да ну вас, лейтенант. Запуганный вы какой-то. И вы обратились строго по уставу - ну русскому, не нашему, так какая разница! - и я в моменте занимался сравнением цен на корм для птиц. Мы вроде как не в бою и не в походе. Так что вот свободное кресло, располагайтесь и излагайте, с чем пожаловали.
   - Прошу простить, ваше высокопревосходительство, непривычно мне так-то.
   - На официальном построении согласен быть "высокопревосходительством". В прочих случаях считаю нерациональным тратить драгоценное время нашей жизни на произнесение таких длинных слов. Господи, я выговаривать-то это научился совсем недавно! Как говорит Узи, ну то есть сеньор генерал-майор Гал, обо что вопрос-то, лейтенант?
   - Так об технику, сеньор адмирал, - наконец-то улыбнулся Николай.
   - Весь внимание! Оно же и вынимание. Чорт, это опять "цитата из Узи", простите.
   - Так вот нам новых торпедоносцев-то не прислали, как было два, так и осталось. А Анне в подчинение пришли четыре новые "Мурены", но говорят, больше не будет, разве что запчасти. А почему?
   - Оххх, лейтенант, с одной стороны, не лейтенантские вопросы вы задаете, а с другой - не всю же жизнь вам в лейтенантах оставаться. У меня есть несколько минут, может и полчаса. У вас?
   - Я только с вахты сменился, перекусил и свободен, сеньор.
   - Отлично! Слушайте тогда. Россия с самого начала была готова построить не более четырех дополнительных "Мурен" - и построила, собственно. Больше не было даже в планах, а после передачи нам документации на корабль, наши тоже решили его не строить. Потому что смысла нет. Эффект внезапности рано или поздно исчезнет, а в остальном... Что такое "Мурена"? Очень маленький рейдер. Идея перспективная, но чего ей не хватает, сами ответите?
   - Гипера.
   - Точно. Именно его. Как не хватает его и вашим торпедоносцам. Они всем хороши, но привязаны к "тяжелым бортам". Они не самостоятельны. То есть идея, повторюсь, перспективная, но было принято решение попробовать делать что-то подобное на базе легких эсминцев или миноносцев.
   - Легких эсминцев или миноносцев?
   - Так у нас сейчас унификация. Вот в России, как в Германии и Англии, делят, например, крейсера на "легкие и тяжелые". То же и с эсминцами, фрегатами и так далее. А наши с французами решили "устаканиться". Есть просто "крейсер" - и "Вуатюр" с "Фанфаном", и те, что построили для Рождественского, как раз уже этого "усредненного" типа. И есть просто "эсминец" - всегда одинаковый опять же. Экономичнее выходит и в постройке, и в обслуживании, у нас длинные границы, бортов надо много. И тут возник вопрос - а что делать с чортовой уймой легких эсминцев, миноносцев и "тяжелых сторожевиков", которые уже успели понастроить, но в современных боях они - что-то наподобие ваших торпедоносцев, только с гипердрайвом? Вот и решили их переоборудовать. В "вообще обалдеть какие тяжелые" торпедоносцы или в аналоги "Мурен", но уже с 80-м калибром.
   - Ага...
   - Да, именно. Поэтому достаточно скоро можем ожидать поступления подобных корабликов. И вы с Анной будете командовать "звеньями" уже не палубных машин, а самостоятельных. А увеличивать численность палубных - нецелесообразно.
   - Вот оно как. Но что нам с Виталием делать сейчас?
   - Сейчас? Вот уж не взрывать вражеские борта. Точнее, просто делать это не самим.
   - Это как?
   - Вы же на "Франкенштейне", то есть с вами - "Галилы". А они вообще скорее штурмовики, чем истребители. И использоваться будут соответственно. Только вот, например, "Галил" может подвесить двенадцать легких торпед. Или шесть средних. Или три тяжелых, последнюю - "на точку" бака с водородом. А вы?
   - Десять тяжелых, двадцать средних, сорок легких. Ну это если мы об авиационных говорим.
   - Именно о них. Понимаете? Один-единственный ваш залп - и любой крейсер гарантированно "закроется". Вы в него, скорее всего, не попадете в результате. Зато все вокруг, у кого есть рэйлганы...
   - То есть мы "открываем", а крейсера...
   - Или "Мурены", зависимо от размера цели. Таков и есть план.
   - Ха! А сколько у нас легких торпед?
   - Да вроде как целый транспорт пришел.
   - Оххх постреляем!
  
   ***
  
   - Улетаешь?
   - Да. С Лейбовичем вместе. Поговорим с этим турком - и на Сёдис.
   - А турок где?
   - Да вроде через час должен прибыть, ну то есть он уже в системе. Даже обрадовался, что не на Ла Нинья надо лететь, а на Энигму-6, обитаемый мир как-никак.
   - Хорошо, устрою ему если что экскурсию по кораблю, султан все-таки, уважать надобно. И вам время "на подготовку.
   - Отлично, Энрике, спасибо!
   - Не за что, Узи. Дело-то очевидное, "церемониал встречи высокого гостя", ну там сам бог велел понавыдумывать. Я о другом беспокоюсь - что со старыми-то русскими крейсерами делать? Они же у нас остаются, только, получается, без экипажей.
   - Так может и на слом отправят, устарели ведь.
   - Устарели, да. Но все равно жалко. И потом - пусть устаревают сколько влезет, но почему на нашей территории? Еще заберется кто, вриндаван какой-нибудь очередной. А нам отвечать.
   - Слышал, у русских был еще и план кому-то их продать. Но это, опять же, если такое старье кто-то купит.
   - Купит, купит! - радостно заявил вошедший Лейбович, - Уже купил!
   - И кто же, сеньор?
   - Так мы и купили. Точнее, получили по остаточной стоимости в счет оплаты постройки новых русских крейсеров. А остаточная стоимость там - считайте, никакая, сами же сказали, старье. По цене металлолома обошлись.
   - И вы таки хотите их...
   - Именно, именно, доблестный собрат мой по вере, я собираюсь их таки перепродать и сделать на этом гешефт!
   - И что, есть и покупатель? - спросил Энрике.
   - Как не быть! Вы ему сейчас будете корабль показывать.
   - Турки?!
   - Именно. Интересуются "рабочими крейсерами в летабельном состоянии, можно б/у". Ну вот я и позвонил их визирю, слово за слово... Берут. Все, кроме "Анны".
   - А она чем плоха?
   - Ну самая же мелкая. Калибр "полтинник" всего - как у "Мурен". Как-то вконец несерьезно по нынешним временам. Не хотят. Но за семь остальных уже и предоплату перевели. Скоро экипажи пришлют.
   - Так, стоп, стоп, стоп! Простите, сеньор адмирал флота, но стоп!
   - Что случилось, Энрике?!
   - Тишина на мостике! Пожалуйста.
  
   Узи и Янив удивленно переглянулись. Но замолчали. Энрике же начал ходить из стороны в сторону, явно "думая какую-то мысль". И это продолжалось довольно долго.
  
   - Сеньор адмирал, если я правильно помню второй курс флотской академии, вероятность поражения крейсерской группы, если она прикрыта "завесой" из фрегатов или эсминцев, на начальном этапе - то есть при сближении и перестроении - не превышает 5 процентов.
   - Правильно помните, все так. Добавил бы, что если иметь дело с англичанами, вероятность их попаданий и еще ниже - они ведь мазилы те еще.
   - Ага. Вот именно. А что они сделают уже после перестроения, если наша группа начнет отступление?
   - Останутся в оборонительном ордере, но выпустят малую авиацию, если она у них будет. Отступающие крейсера - "вкусная" цель, пока опять не развернулись, можно здорово им "накидать". Только на крейсере-то не догонишь, да и мало ли, вдруг развернутся. А на истребителе - тут и делать нечего. Ну, конечно, если он у тебя есть.
   - Но ведь у них будет малая авиация, и много.
   - Так вот ее и выпустят!
   - Важно вот что: выпустят ли они ее ВСЮ?
   - Ага. Энрике. А говорил - не готов командовать эскадрой. А я, похоже, понял твой прикол! Они выпускают легкие борты, те идут на сближение, фрегаты, как водится, "воронкой" в стороны, а наши крейсера... Продолжают разгоняться! То есть драпают. Бегут с поля боя. А у лаймов - "удар в пустоту", в который они провалятся.
   - Но если они оставят хоть сотню бортов в резерве, может не получиться.
   - Сначала может и оставят. Но потом все равно поднимут - они азартные.
   - Тогда посмеемся.
   - Ты годишься в командиры эскадры и адмиралы, сынок. Даже и не сомневайся.
   - Но надо еще договориться.
   - Хорошо, если не удастся тебе - договорюсь я. Но если так - в последний раз! Сам ведь можешь справиться, я уверен.
   - Спасибо, сеньор!
   - Не за что. Я рад, что оставляю ваш бардак в хороших руках.
   - А идея и правда ничего такая, Энрике! - заметил Узи, - Мне нравится. Еще не "Давид и Голиаф", но очень близко к тому. Хороший стиль, камрад, правда!
   - То есть то, что я хочу делать дальше, вам уже понятно?
   - Естественно. Удалось обмануть врага - продолжай его обманывать. Это классика. Только на нее как "ловились", так и будут "ловиться". Как говорит твой начштаба, история никого ничему не учит. А он знает, что говорит.
   - Ну спасибо.
   - А пожалуйста! Займешь султана минут хотя бы на пятнадцать по прибытии? Мы тут пока все "галантерейно оформим" и вкратце обсудим формальную часть переговоров. Они ж международные как-никак, протокол - он важен.
   - Ну уж на четверть часа я его точно займу. Все, я пошел. "Занимать".
   - Удачи, камрад!
   - Вернусь с султаном, вы уж будьте готовы.
   - Будем, будем!
  
   ***
  
   - Кончита, ты так и тревожишься?
   - Да, Менолли, если честно. Наши парни на полном серьезе собрались на войну, а с войны ведь обычно возвращаются не все. Вот надо оно им?.. Однако - уже собрались. И мне это не нравится.
   - Беспокоишься за Жан-Клода?
   - Конечно. Но не только. Ни один с "Гинсборро" не застрахован от "неудачного" попадания. Включая твою подругу Марию.
   - Мнемент ее вытащит!
   - Это если успеет. Седмичка погиб, когда его истребитель, который уже был как решето, "поймали" две торпеды с разных ракурсов. А потом еще и турель... Тут никто бы не успел. Ни он, ни дракон, никто.
   - Вы все так часто о нем вспоминаете.
   - Друг, старый друг. Как практически все на "Гинсборро". Мы, "Гинсборро", очень эффективны в пространстве и в бою, потому что все мы - старые товарищи, камрады, друзья. Но поэтому же любая потеря сильно отражается на каждом из нас. Каждый потерянный борт - это не "потерянный борт". Это друг, можно сказать, родственник. "Обратная сторона войны", Менолли.
   - Но зачем тогда вообще воевать?!
   - Задай этот вопрос Жан-Клоду.
   - А почему ему?
   - А потому что если кто-то вообще способен ответить на этот проклятый вопрос, то это он. Я вот например не могу. Я бы лучше на симуляторе летала, а в отпуске кабачки выращивала.
   - Ой, не люблю кабачки, надоели!
   - Вот и представь себе жизнь полковника-пилота, которой кабачки - не надоели. Ужас, да?
   - Вообще-то да.
   - А это моя жизнь, Менолли. Как-то раз Джорэм, имея ввиду просто общую продолжительность нашей жизни, в сердцах сказал: "Почему вы так мало живете?!" Он имел ввиду наши "обычные" 250-300 лет по сравнению с его какими-то невообразимыми тысячами. А у меня-то под командой ребята, которые часто не доживают и до сорока. А некоторые - с "Санта Марии" - не дожили и до тридцати. Кабачки - все еще ужас?
   - Похоже, нет, Кончита, понимаю тебя.
   - Ну так вот. Хочу их выращивать. И не хочу хоронить друзей. Будь оно все проклято.
  
   Слезы подруг были прерваны появлением двух пар мокрых кальсон, содержавших в себе капитанов французского флота.
   - Менолли, нужна помошь? - "вскинулся" Жан Грандье.
   - Сеньора, что случилось? - спросил Анри Легран.
   - Так, юноши, быстро переодеться в сухое, развести костер и поджарить что-нибудь на ужин, - командным тоном распорядилась Кончита, - Отпуск и прочая халява скоро кончатся, а мы тут еще не довеселились!
   - Запросто, мадам! Секунду! Только... А что на ужин-то жарить?
   - Рамота! Рамота!!
   - Пи?!
   - Надо рыбы и прочих морепродуктов. Можешь?
   - Канта попрошу. Сейчас.
   Коричневый Кант и правда "пингвином" нырнул в море, вскоре возвратившись с большим количеством совсем недавно обитавшей там еды.
   - А у меня уксус есть. Красный. Бальзамо, - сказал Карл Моралес.
   - Отлично, лейтенант! Тащите его уже сюда. Он же у вас в заднем кармане штанов, полагаю?
   - Ну... Да. Правильно полагаете.
   - Тащите. Спрыснем им что-нибудь.
   - Ой! Рамота говорит, здесь неподалеку растет свежий базилик! Наверно, со Старой Земли завезли при колонизации.
   - Вот. Его и спрыснем. Бутылки открывает Мария, у остальных штатный калибр не подойдет - ну, это заявление было воспринято спокойно ввиду его полной справедливости, - Жан и Анри, нарвите базилика, раз уж Рамота его нашла. Хоть поужинаем как люди.
  
   ***
  
   - Приветствую вас, сеньор адмирал!
   - Рад вас видеть, Ваше величество. Не угодно ли вам будет пройтись по нашему кораблю?
   - Угодно, уважаемый, еще как угодно! У нас нет настолько крупных кораблей и я слышал, что вы "несчастливую" четырнадцатую палубу отвели под оранжерею, так же как тринадцатая отведена под гидропонику.
   - Совершенно верно, Ваше величество! Тринадцатая палуба на рейдере, как и на линкоре, это палуба гидропоники. А вот четырнадцатая... Туда обычно стаскивают всякий хлам, вот мы и решили - почему бы вместо этого не устроить там что-то вроде сада?
   - Сад на боевом корабле. Это очень красивая идея, я хочу посмотреть на это.
   - Так пойдемте же!
  
   - Господин адмирал, это то, что я думаю?
   - Зависит от того, что вы думаете, Ваше величество.
   - Это ведь синицы.
   - Ну да, они тут у нас живут.
   - На боевом корабле.
   - Но объемы же позволяют! И корм мы им выписываем самый лучший.
   - И они у вас тут живут? Вот просто живут?!
   - Так же, как и мы тут живем, почему вас это удивляет? Смотрите, "оранжерейная палуба", в которую мы превратили четырнадцатую, заполнена кустарниками и карликовыми деревьями. Это практически "замкнутая" экосистема. А птицы - они прижились тут, хотя нам и приходится их подкармливать. Где-то наполовину они на "подножном корме" - то есть насекомые с коры этих вот "микрососен" - а на вторую половину их кормим мы. Но ваше величество, это же все технические детали. Они здесь живут, и они... Они говорят нам "пи". Не мне, не сеньору начальнику штаба - всем нам. Это же важно!
   - Вы считаете, что это важно?
   - Я считаю, что это офигеть как важно, Ваше величество! Мотивация экипажа повысилась просто-таки драматически, и на "техническую вахту" на четырнадцатую палубу - очередь. Запись за два месяца. Да я и сам... Я сам хочу, чтобы мне сказали "пи". Что с вами, Ваше величество?
   - Ничего. Ничего, адмирал Кортасар. Все в порядке. Нет, все правда хорошо, не беспокойтесь. Просто когда этот ваш адмирал Лейбович намекал мне на "возможности сотрудничества", я подозревал его, прямо скажем, в мошенничестве. Да, в общем-то, и сейчас подозреваю. Но вот вы - вы нечто иное. У вас синицы на корабле. Надо будет повоевать вместе - обращайтесь ко мне. Не к Турции, ко мне. Лично.
   - А если действительно есть идея - поможете?
   - Запросто и с легкостью, адмирал! А что за идея?
   - Да хотел я заставить ваши новые - они же русские старые - крейсера немножко "поубегать". Вероятность попадания невелика, но вот само присутствие...
   - Мы обсудим этот вопрос, - ответил султан. На его руку только что приземлилось что-то пищящее и желтопузое, а потому он почти полностью "выпал из жизни", - Мы обсудим этот вопрос. Но мои экипажи, присылаемые на приобретаемые нами борта, будут проинструктированы о необходимости, хммм, благосклонно отнестись к идее совместных с вами действий. Так нормально?
   - Конечно, Ваше величество!
   - Пи! Пи, моя милая! Смотри, какие семечки! Это все тебе! Аргентинский адмирал великоват, ты его вряд ли съешь, но вот все семечки - тебе. Пи!
   - Пи! - сказала синица.
   - Она мне ответила, вы слышали, адмирал?
   - Слышал, Ваше величество! Несомненно. Ой! - на его фуражку тоже уселась птица.
   - Пи! - сказала птица.
   - Адмирал, немедленно хватайте еду и кормите птицу! - тоном знатока заявил султан.
   - Хватаю, кормлю... Откуда вы знаете, как с ними общаться?
   - Я старый любитель птиц. И если не хотите, чтобы они у вас перемерли...
   - Нет! Не хочу!
   - ...От голода или просто от тоски, слушайтесь моих советов. Имею определенный опыт.
   - Благодарю вас, Ваше величество. Они... Они милые.
  
   ***
  
   - Его Величество Озалп шестой, сеньор вице-адмирал Кортасар приглашаются на центральный пост, - заявила автоматическая система.
   - О! - сказал султан, - Ваши товарищи до чего-то додумались и к чему-то готовы. Но, право же, даже не хочется отсюда уходить.
   - Самому не хочется. Но надо, - ответил Энрике.
   - Вот что. Мир там между нашими странами или война, вот координаты моего личного - именно личного, а не официального - комма. Связывайтесь со мной когда хотите, Энрике, у меня не так уж много по-настоящему "личных" контактов, время найдется. И - меня зовут Умит.
  
   Они пожали друг другу руки, высыпали остатки корма в кормушки и только потом отправились на центральный пост.
  
   ***
  
   - Какие вкусные рачки! Или это крабы? Или креветки?
   - Да бог их знает. Выбирал Кант. Но выбрал хорошо.
   - Похоже на креветок. Но большие, да. Кант молодец. А где рыба?
   - Драконы съели. Мы на нее и посмотреть не успели. Хотя какая-то была.
   - Ну нам и креветок хватит, их же тут ведро целое.
   - Это точно!
   - Менолли, что случилось?
   - Ничего-ничего, с Рамотой разговорилась. Она мне сказала такое... Такое... Я прямо и не знаю. Я ведь уже учусь в летной академии, но только на первом курсе и о таком не слышала. А Рамота, оказывается, да.
   - Что-то по пилотской части? - оживилась Мария.
   - Да! Вот скажите, как пилот управляет кораблем? Истребителем, крейсером, любым?
   - Так ясное дело - ментально, - ответил Анри, - При космических скоростях и расстояниях, если вручную ручки крутить на пульте, никакой реакции не хватит. Но это на втором курсе проходят, да.
   - А мне сейчас надо! Расскажешь?
   - Да зачем тебе, Менолли?
   - Надо! Расскажи!
   - Анри Легран - преподаватель основ навигации и полетов, - рассмеялся Жан.
   - Или ты расскажи!
   - Лучше Анри. У него язык хорошо подвешен. Расскажешь, друг?
   - Да что тут рассказывать! Пилот малого корабля - как истребитель Анны - или вахтенный навигатор, ну или капитан, большого вступает в некий "ментальный контакт" с самим кораблем. То есть он, пилот, как бы сам становится кораблем. Вместо рук и ног - движки, вместо глаз и ушей - сенсоры. Только таким способом можно обеспечить достаточную скорость реакции и маневрирования, ведь никакой искин не сравнится по быстродействию с человеческим мозгом. По сути дела, кораблями не "управляют". Ими по ходу "являются".
   - Я так и думала. И теперь понимаю Рамоту.
   - А что сказала Рамота?
   - Не сейчас. Позже. Но мне надо будет поговорить с адмиралом - ну который Энрике.
   - Как-то все быстро и вдруг. Мы на твою-то планету успеем слетать?
   - Успеем! Пара дней у нас точно будет.
   - Откуда ты знаешь?
   - Рамота сказала.
   - А она откуда знает?
   - Нет ответа. Но - знает.
   - Хорошо, поверим Рамоте. А теперь я хочу вина и еще раз искупаться.
   - Мы присоединяемся! - сказал Карл, - Мария, мы ведь присоединяемся?
   - А то! Обязательно! А ты, Кончита?
   - А я нет. Не по себе мне как-то. Знобит даже.
   - Кончита, Кончита, ты Рамоту не слышишь?
   - Ну куда мне, Менолли, ничего я не слышу. А что она говорит?
   - Она спрашивает, момент, переспрошу, да! Она спрашивает, где ты по боевому расписанию.
   - Официально - на мостике "Франкенштейна", так как он, в силу его особенностей, всегда будет "где-то посередине", что означает оптимальные возможности связи со всеми авианесущими бортами. А что?
   - Переходи на "Бельграно". И оставайся там.
   - Это говорит Рамота?
   - Это, по ее словам, говорят боги. Или я так поняла просто. Но она очень категорична.
   - Она думает, что "Франкенштейн" будет в опасности?
   - Хммм... Трудно сказать. Она ничего о нем не думает. Но там в опасности будешь - ты. Вот это точно.
   - Ну хорошо, я могу базироваться и на "Бельграно", разница невелика.
   - Еще как велика! Вот сейчас Рамота успокоилась и сказала, что мы "устранили развилку".
   - Развилку?!
   - Да! В одном из вариантов которой она тебя в будущем "не видела".
   - А она так-таки и умеет видеть будущее?
   - Не знаю. Но, похоже, умеет... Момент... Она говорит - "Как и ты, Кончита".
   - Но я не... Или да. Или нет?.. Все, стоп, это как-то слишком много для меня. Идите уже все купаться в море, благо здесь оно явно и ночью теплое. А мне оставьте вино.
   - Хорошо, Кончита!
  
   "Валяясь на спине" на пологих, ленивых волнах, Жан спросил:
   - Менолли, откуда это все? "Видеть будущее" и подобное?
   - У них, Жан, ну в смысле у Кончиты с Жан-Клодом, есть очень интересный друг. Джорэм его звать. Он сейчас куда-то улетел, что-то вроде командировки, я не знаю подробностей. Но познакомился с ним Жан-Клод, а потом Джорэм много общался и с Кончитой тоже. И он, похоже, бог.
   - Он, похоже, кто?!
   - Кто слышал. Бог он. Ну один из, как минимум.
   - А как же Христос?!
   - Вроде как были знакомы. Христос и Джорэм, в смысле. Кончита очень изменилась после этого знакомства, да и Жан-Клод тоже, подозреваю. Хотя я сама знаю их совсем недавно.
   - Только что девушка, водящая дружбу с разумными драконами, заявила мне, что ее подруга на короткой ноге с - а что мелочиться? - богом.
   - Ну так и есть! А тебя это пугает?
   - Не, не слишком. Но когда мы прилетим на твою планету, мне, конечно, будет несколько труднее общаться с твоей семьей.
   - А почему?
   - Да понимаешь, Менолли, я вообще-то собирался "во вполне старых традициях" твоей руки попросить. Сначала у тебя самой, потом у твоего отца. Сейчас так не делается, а мне вот захотелось.
   - Так, стоп, капитан. Все, что касается меня... Ты мне нравишься, вот, и "просить" ничего не надо. А все, что касается традиций - мне по ходу неприятно.
   - Но ты сказала, я тебе нравлюсь?
   - Именно это я и сказала! - заявила Менолли и брызнула на него водой.
  
   В этот момент как раз между ними в воду спикировало что-то золотое и очень стремительное. Тут же, впрочем, вынырнув.
   - Рыба! - довольно сказала Рамота, - Я ее поймала и сейчас съем. Вкусная рыба, а вы и не заметили. В полуметре под вами была, разини! Вот и плавайте тут голодными, - и, довольно тяжело взмахивая крыльями, ведь рыба была больше ее самой, Рамота направилась в сторону берега.
   - Шельфовая акула, - потрясенно сказал Жан, - Я видел описание, мы были на волосок от смерти.
   - Не были, - ответила Менолли, - Ведь здесь Рамота. А она таких, сам видишь, просто ест.
   - Но ведь она не голодна, полагаю, - заметил Анри, - Она просто нас спасла...
   - ...Но ей хватило такта не заострять на этом внимания. И вряд ли она хочет, чтобы мы "продолжали на эту тему".
   - Поплыли к берегу, Менолли. Рому хочу.
   - А у тебя есть ром?
   - Есть. Целая фляга.
   - Тогда и я хочу. Поплыли.
  
   ***
  
   - "Вуатюр" и "Фанфан" присоединятся к нам через пару-тройку дней, остальные на месте.
   - А что делают французы?
   - А Менолли развлекают.
   - Тогда ладно. Менолли - наш человек. Но когда вернутся - в ордер с вами, адмирал.
   - Понятное дело, - ответил Рождественский.
   - Как вам, кстати, новые борта?
   - Странно. Проект наш, то есть даже гальюны на привычных местах, но... "Французские" они какие-то.
   - Строила-то Аргентина!
   - Знаю! Но все равно "французские"! Ну или "аргентинские", да. Не легкие, не тяжелые. Больше наших - но экипажей оказалось достаточно. Калибр сто двадцать - достойно, больше, чем было, но и не слишком, "накачка" быстрая. Все как бы это сказать... Взвешено.
   - Так разве это плохо?
   - Да не плохо это! Не по-русски просто. Всегда должна быть какая-нибудь хреновина, которую экипаж потом либо обратит в достоинство, либо просто переделает. А тут - как глайдер в магазине купил: сел и поехал. Эти крейсера с самого начала полностью готовы к использованию.
   - А у вас так не бывает?
   - Нет. У нас - не бывает. Никогда. О господи, а "система маневрирования в группе"?!
   - А с ней-то что не так?
   - Я теперь могу "завязать на себя" маневры всех крейсеров группы. А могу и передать маневрирование кому-то еще, например вам, на "Бельграно". Но зачем это сделано? Один человек вряд ли справится с управлением несколькими кораблями одновременно!
   - Только если они не маневрируют совершенно одинаково. Представьте, что нарвались на серьезную "завесу" из эсминцев, торпедоносцев, чего-то такого. Они пускают стандартные две волны торпед, между которыми по вам должен отстреляться кто-то покрупнее. Зачем тут индивидуальные маневры?
   - А. Ну да. И правда ведь. Тут лучше в "косяк селедок" сыграть. То есть для этого?
   - Полагаю, да.
   - А внешнее управление? На случай, если...
   - Именно. Потерявший управление корабль остается в строю. Даже потерявшая управление группа кораблей.
   - То есть если мы там все передохнем, но останутся реакторы, движки и рэйлганы, все это будет летать и стрелять?
   - Будет. Наши острословы уже прозвали это "войной до последнего мертвеца".
   - Жесть. Но мне это нравится. Хотел бы я и после смерти надрать кому-нибудь задницу. Напоследок, так сказать.
   - Видимо, об это и вопрос, - вмешался Узиэль, - Насколько мне известно, автор системы дистанционного управления - не штатский программист, а "офицер-электроник" с одного из больших линкоров.
   - Ага, - засмеялся Энрике, - У нас такой по штату не положен, а на линкорах, говорят, есть вечная шутка про "приключения электроника", ведь этот офицер как бы есть, но, как правило, его никто и никогда не видит.
   - Сидит у себя в кандейке и программы пишет?
   - Сидит, да. Но программы пишет только под настроение или при необходимости, а так - в игрушки рубится. По сети.
   - Хорошая должность!
   - Да просто превосходная! Только вот - программы надо уметь писать. Ведь иногда все-таки приходится. Так-то сам бы пошел.
   - Так, сеньоры, раз начался ржач - совещание явно окончено, - заявил Лейбович, - Мы с генералом Галом отбываем, уже сегодня будет попутный борт. Дальше - сами. Полагаю, справитесь.
   - Справимся, сеньор.
   - Справимся, еще как! Эти новые крейсера и правда неплохи.
   - Все, с плазменным приветом, как говорится. Отчаливаем, Узиэль, челнок подойдет через десять минут.
   - Удачи всем!
   - Спасибо, друг! И тебе!
  
   ***
  
   - Су-офицеры Мориа, Макрон, Паспарту и Жарр! Докладываем о прибытии, мадам, ну то есть сеньора капитан!
   - Вольно, офицеры. Считайте, доложили. Добро пожаловать на "Санта Марию". И тренируйтесь не отвлекаясь: ближайший общий выход будет, вероятно, боевым.
   - Боевым?
   - Да. И чертовски сложным, скорее всего. Может и без прикрытия.
   - Ясно... Разрешите идти?
   - Рекомендовала бы бежать, сеньориты!
  
   ***
  
   Наученный горьким опытом с теми дронами, дед Митрофан не стал поднимать панику, увидев заходящий на посадку прямо на берег десантный бот, ощетинившийся стволами и бог знает чем еще. Попыхивая своей трубкой, он поднял голову от сети, которую чинил, и возвестил:
   - Эй, соседи! К нам тут опять Менолли в гости!
   - Вот на таком вот? Да, это может быть только Менолли, - согласился староста Сандвик, - Бьорн, Гунилла, тут ваша старшая приехала, в гости небось.
   - А не находники какие? - встревожился Бьорн - Какое-то оно военное.
   - Да что бы они здесь забыли?! - удивился Ульрих, - Менолли это, точно.
   - Эх, тощища! - сказал Матей Вагин, уже отнесший починенные сети на свой карбас.
   Все знали, что в свое время и он "положил глаз" на Менолли, но за ее отсутствием пришлось взять замуж "другу хорошу деушку" - жить-то надо.
   - Не балуй! - строго заметила Гунилла: "друга хороша деушка" была Ульрикой, сестрой-погодком Менолли, так что на правах тещи Гунилла имела тут "право распоряжаться".
   - Так как скажете, матушка.
   - Идит-ко вон супруге сообщи, сестра ее прибыват. Иди-иди давай, ноги чай не из дуба мореного.
   - Иду, матушка...
  
   Выходя из бота на берег, Менолли на этот раз никакого фурора не произвела. По той причине, что глаза всех - и рыбаков, и прилетевших вместе с ней - были прикованы к совершенно иному.
   После появления Рамоты над берегом возник разноцветный вихрь. Драконы самых разных оттенков - скорее коричневые, скорее бронзовые, скорее зеленые и скорее золотые, но все они как бы переливались в лучах солнца - устроили "полетное шоу" вокруг Рамоты, громко крича "пи" и еще что-то.
   - Рамота! - воскликнула Менолли, - Рамота!
   - Что, Менолли?
   - А ничего, что ты их чуть ли не втрое больше?
   - Больше?! А ведь и правда. Значит, и Мнемент с Кантом тоже, они ведь с меня размером. То есть дома мы особо не растем?
   - Ну посмотри на Лилит и прочих, они же как все остальные. А кто, кстати, остальные?
   - Так мои дети, Менолли, ведь та кладка, с которой ты познакомилась, была не единственной, просто последней по времени.
   - Ну нифига себе! Их тут, похоже, сотня!
   - Мы редко производим на свет потомство, зато довольно долго живем.
   - И если то, что я видела, время от времени случается, смертность в раннем возрасте тоже высокая. Сколько же тебе лет, Рамота?
   - Ты уверена, что хочешь поговорить об этом сейчас? - холодно отозвалась Рамота.
   - А что случилось?
   - Не время, Менолли, просто не время. Пожалуйста, пойми. Поверь.
   - Хорошо, ладно. Вон уже местные от шока отходят. Такие смешные!
   - Видишь, время идет и они для тебя уже не "свои", а "местные". И "смешные".
   - Да! Время идет! И я теперь - с "Гинсборро", а не отсюда! Хотя и не забываю, что здесь родилась.
   - Ты тоже "выросла, улетев прочь из дома". Так же как и я, как выясняется. Мне надо еще подумать об этом, Менолли. Вот правда.
   - Хорошо, Рамота.
  
   В этот момент как всегда общительная Лилит спикировала к паре французских капитанов, стоявших в некотором обалдении, и что-то оживленно запищала.
   - Подруга, я тебя не понимаю, прости, - сказал Жан, - Вижу, что девушка, вижу, что хочешь поболтать, но ни слова не разберу!
   - Садись ко мне на плечо, может сидя будет легче разговаривать! А то вон Жан тебя совсем не понимает, - хохотнул Анри и вдруг добавил, - Ччорт.
   - Что?
   - Жан, она спрашивает, как ты догадался, что она девушка, а не парень, и хочет поболтать.
   - Ну как-то мне просто показалось... До уровня уверенности.
   - Ага. Говорит, у тебя, значит, эмпатия высокая. И это, с ее точки зрения, большое достоинство. А еще... Не, ну вот болтушка! Зовет нас полетать - интересно, а мы-то как полетаем, в пауэрсьютах в десяти метрах от поверхности, что ли? - предлагает половить рыбу и крабов, потому что они вкусные, а еще говорит, что "эти деревенские" какие-то странные, но не вредные.
   - Так я не против ни рыбы, ни крабов, и местные враждебности не проявляют. Но погоди. Это все действительно она тебе сказала?
   - Да... - потрясенно пробормотал Анри, - Я слышу все, что она говорит. И отвечать могу. Ну, как-то мысленно, это примерно как управление крейсером, само все происходит.
   - А я говорила, что у Анри есть шанс "услышать" дракона, - сказала подошедшая Менолли, - Только вот с драконом не повезло.
   - А почему?
   - А "слушать" теперь придется постоянно, Лилит ведь не заткнешь!
   - А и пусть болбочет! - расплылся в улыбке Анри, - Мне нравится! Только почему ко многим из нас она как-то странно относится? Не плохо, нет, но - странно?
   - А вот это я объясню, Анри, сама сначала удивлялась. Вот представь себе: встретился ты с таким созданием где-нибудь, но не понимаешь ни слова из всего этого "пи". Как Жан.
   - Я кое-что понимаю! Ну, точнее чувствую.
   - Ты, как Рамота сказала, эмпат. Это исключение.
   - Ну хорошо.
   - Представь, кем ты сочтешь вот это вот летающее, чешуйчатое и блестящее?
   - Самым прекрасным зверем, что я видел в жизни... Да. Я понял тебя. Когда оно с тобой не разговаривает - оно зверь. Прекрасный, превосходный, восхитительный, но - зверь. То есть те из нас, кто не может с ними говорить, для них - звери?
   - Совершенно верно. За исключением разве что Жана. Ну и Два по сто.
   - Ну Жан - "эмпат", а Два по сто почему?
   - Не знаю. Но они его выделяют. Почему-то.
  
   - Менолли, доченька!
   - Привет, мам, привет, пап! Рада вас видеть! - Менолли чмокнула обоих в щеку, - Как уловы?
   Вопрос был не просто традиционным, он был обязательным.
   - Уловы хорошо, благодарим, доченька. И новость есть - смешная.
   - Смешная?
   - После того, как ты с драконами-то подружилась, они чаще в округе появляться стали. Даже в деревню залетают. Пищят что-то... Но никто из нас их не понимает. Но мы это, того... Их не обижаем. А когда одна драконица гнездо на колокольне устроила, отец Порфирий велел в колокол не бить, чтобы, стало быть, птенцов не пугать. Он ведь добрый человек, ты знаешь.
   - Он да, он добрый. А что смешного?
   - Так смешно то, что они отца Порфирия отблагодарили!
   - Ну так это же естественно! А что сделали?
   - Это, может, для тебя естественно, а мы смеемся. Как Порфирий ни выйдет в море, рыбу ловить, сразу слетается целая стая и давай эту самую рыбу ему в карбас закидывать. Он говорит - уж и интереса нет: только вышел - полный карбас рыбы!
  
   - А по-моему, честная сделка, месье: он им - тишину, поскольку птенцы, а они ему - рыбу, поскольку рыбак! У меня знакомый есть, командир торпедоносца в нашей эскадре, так он тоже помор - только с Кокшеньги. Вот он бы точно одобрил, - сказал Жан.
   - С Кокшеньги? Уважаю, да. Достойные люди там живут. А если могу спросить, вы сами - кто будете?
   - Французы мы, вот он - Анри Легран, а я - Жан Грандье. Просто я тоже с рыбацкой планеты, потому и понимаю, о чем тут все.
   - Рыбак, значит?
   - Нет. Я смолоду "по военной части" пошел - кадетский корпус, училище, ну и понеслась. Детство просто помню.
   - Ну, детство - это тоже важно. Что за планета-то?
   - Сен Жан де Лу.
   - Даже и не слышал о такой, уж простите.
   - Ничего! Далеко ведь. А вот вы скажите, ваша планета Лада называется или Веда?
   - А что так, что этак. Вроде как, Лада - это по реестру, а Веда - самоназвание. Но может быть и наоборот. Мы, если честно, не особо тут заморачиваемся. Мы больше рыбу ловим.
   - И это понимаю! Сам узнал, почему мой крейсер называется "Вуатюр", на втором, наверно, году службы. А так-то - служи и служи, какая разница, как оно там называется!
   - И почему "Вуатюр"?
   - Решили флотские начальнички воскресить память о нашем, французском, поэте - ажне в 17 веке прославившемся. Уж читали ли они его вообще - мне неведомо.
   - В КАКОМ веке?!
   - В 17-м. Почти тысячу лет назад, вы правильно поняли. Зачем, почему - спросите у авторов судостроительной программы. Мужик такой - был. Стихи - писал. Но к флоту не имел ни малейшего отношения.
   - Да ладно! - вмешался Легран, - У меня вон крейсер вовсе назван именем не реального человека, а персонажа из головидео! Ну или как оно в древности называлось. Обидно даже. И крейсер первоклассный, и стрелять умеем не хуже японцев или русских, а вот...
   - Однако отрадно слышать, юноши, что вы говорите о своих кораблях "мой крейсер". Каждый помор, выходя в море, скажет "мой карбас", "мой шнек", ну и так далее, неважно, юнга он или кормчий. Потому как если ты по-настоящему на корабле - это твой корабль. Хорошо, что и вы так же относитесь!
   - Так же, месье, поистине так же!
   - Сами-то вы там кто? Матросы вряд ли, больно разговорчивые. Офицеры?
   - Офицеры, месье!
   - Добро. Приглашаю в гости. Гунилла там, наверно, уже кулебяк напекла с треской - раз попробуете, никогда не забудете!
   - Да, Николай рассказывал, попробовать вот не доводилось.
   - Ну так и шествуйте, благословясь, вооон к той избе. А я пойду дочку от драконов вызволять: как это - семейный ужин, и без нее?! Это как-то не того, да.
   - Месье, тут еще вопрос.
   - Это какой?
   - Да ччорт... не умею я "по правилам". Хочу у вас руки этой самой дочки просить.
   - Менолли, что ли?
   - Да.
   - Жан, французский флотский офицер на крейсере?
   - Да.
   - А в каком звании, офицер?
   - Капитан.
   - У вас не разберешься, "капитан" - он ведь и капитан корабля бывает, - усмехнулся Бьорн.
   - Я капитан "Вуатюра" и есть.
   - Так, - опешил Бьорн, - Это ты, зятек, серьезно?
   - Серьезно. Но - "зятек"? То есть все решила должность?
   - Нет! Вот уж не подумай. Я самому вопросу удивился - давно ведь уже никто ничего ни у кого не спрашивает.
   - Вот я спросил.
   - Тогда, считай, я ответил. Только Менолли не говори, не любит она этого всего.
   - Знаю!
   - Вот и помалкивай. А насчет моего "благословения" - заметано!
   - Спасибо!
   - Вот уж не за что. Менолли - сама себе голова. У меня, если что, спрашивать не будет.
   - Это я спросил. Это мне важно. У меня семья была... Ну, "старых правил", что ли.
   - Хорошая у вас планета. Правильная. Как ты там сказал?
   - Сен Жан де Лу.
   - Да. Надо будет наведаться, с родными твоими повидаться.
   - Так не с кем, месье.
   - Померли, что ли?
   - Да. Все. Мы же были пограничной планетой, был налет хунгузов - и... Я узнал только через несколько месяцев. Там не осталось никого.
   - Вся родня?!
   - Вся планета. Они использовали ядерные боеприпасы, не плазменные, месье.
   - Знаешь что? Какой я тебе "месье"! Меня зовут Ларс, понятно? - он протянул руку.
   - Жан.
   - Сладится у вас там, не сладится с Менолли - не мое дело. Будешь ты капитаном или нет - тоже наплевать. Но место на моем карбасе для тебя найдется - всегда. Понял... Сынок?
   - Понял. Думаю, понял.
   - Мы, поморы, должны всегда друг за друга того... Ну чтобы не того.
   - Но я же француз!
   - Ты моряк и рыбак. Ты помор. Мы, что ли, по-твоему, русские? Шведы, норвеги, финны, новгородцы, еще непойми кто - все перемешалось. Мы - поморы. Как и ты. Мы тут новый шнек ладим - все рядились, как назвать. Скажу мужикам - пусть будет Сен Жан де Лу. Не возражаешь?
   - Спасибо...
   - Не за что. А теперь пойдем, кулебяки поспели. И друга своего зови, и драконицу его.
   - А вы поняли, что это именно драконица?
   - Почему на "вы"? - строго сказал Ларс.
   - Пардон. Но как ты догадался?
   - Так мужчина так "миловаться" может только с женщиной, если только он не этот, ну ты понял, который не того.
   - Понял, - засмеялся Жан, - Анри - он точно "того", а не "не того".
   - Вот, а я о чем!
  
   ***
  
   - А как на этом вообще летать, месье Лелекай?
   За "временной занятостью" координатора полетов полковника Васкез, которой та отговорилась, предварительный инструктаж новоприбывших французских пилотов производил старпом "Бельграно".
   - На этом - летать, однако. Используя маневровые компенсаторы, шлемы наденете и подключите - сами все поймете. Генерал Гал, между прочим, без всякого подруливания, до модернизации, на одной из этих машин провел штурмовую операцию в атмосфере. Успешно. Полностью уничтожил указанное здание в городе, не повредив окружающие.
   - На этом? В атмосфере?! Да кто же он такой?
   - Генерал-майор Гал, наш друг. Ему, конечно, здорово помогли духи его предков. Но если вы хотите, чтобы духи ваших предков помогали вам, придется постараться. Почему вы до сих пор не в машинах?
   - Уже бежим, месье!
   - Вот и бегите. У вас будет не так и много учебных вылетов.
   Пилоты расселись по машинам, а Имрын вытащил из-за спины свой бубен. Компенсаторы компенсаторами, а хорошенько покамлать было не лишним.
  
   На выходе из трюма "Бельграно" два первых истребителя чуть не столкнулись между собой.
   - Ивонн, ты что творишь?
   - Прости, Селин, но это же не "Экзосет"!
   - Да, ты права, подруга. Это ни разу не "Экзосет". Констанс, Камилла, - крикнула она второй выходящей паре, - Осторожнее с рулями! Эта машинка верткая, как "Ситроен"! Это не "Экзосет", нас обманули!
   - Ой! Спасибо, подруга, мы бы иначе в борт вписались. Как-то и правда чересчур поворотливая.
   - Но скорость-то по-прежнему "от Экзосета"! Полетаем?
   - Полетаем!
  
   Имрын Лелекай бил в бубен, чтобы эти четыре французские девушки вернулись из полета. Не из этого, нет, сейчас им ничего не грозило. Из того - первого боевого. Впрочем, девушкам не стоило об этом знать. Истинному шаманству приличествует скромность. Но духи предков всех четверых отозвались и, более того, согласились "приглядеть" за судьбой своих юных потомков. И старый шаман Лелекай был доволен. Кончита Васкез не зря выполнила его просьбу, соврав о какой-то ужасной занятости.
  
   ***
  
   Командующий Червертым флотом Великобритании, адмирал Уолтер Камдэйл, скучающим тоном обратился к своему помощнику, контр-адмиралу Сержу Фоксу:
   - И что там наш линкор, вы не слышали?
   - Нет, сэр, данные пока отсутствуют. "Вот-вот должен быть готов и отправиться к нам" - но это они говорили и неделю назад.
   - Скучно, Фокс! С этими их задержками я тут сопьюсь и заработаю цирроз и белую горячку.
   - Не беда, сэр, пара дней в капсуле - и будете как новенький.
   - Но я хочу уже перенести штаб. "Гетсби" хороший корабль, но место командования флотом - все-таки на линкоре, вы не находите?
   - Несомненно, сэр. Однако как мы можем повлиять на сроки дооборудования?
   - Никак. Вот что, Фокс. Объявите-ка по флоту "хозяйственную" неделю. Или такой же месяц. Пусть рэйлганы полируют, палубы моют, медяшки драят, переборки красят... Матросы без дела - это, как известно, бунт.
   - Ай ай, сэр! Но как же аргентинцы?
   - А что аргентинцы? У них здесь поблизости только эта смешная сборная эскадра. Численность - более чем вдвое уступает нашей. Слетанность и опыт - под вопросом, там "с бору по сосенке". Воевали только с какими-то дикарями.
   - Там были и наши силы.
   - Были. Но ведь без малейших разведданных! Мы хоть состав эскадры знаем - кстати, крейсеров у них всего восемь осталось - А наши камрады не знали вообще ничего. Я анализировал битву у Аббаса и пришел к выводу, что причина поражения индусов, несмотря на усиление в лице британской эскадры, именно в полном незнании сил противника. Ну и моральные качества индусов - тоже не на высоте. Ведь их самый большой авианосец, на тысячу бортов, просто сдался.
   - Сдался?
   - Именно, друг мой. Получив несколько попаданий, он трусливо сдался врагу.
   - Об этом я не знал. Можно сказать, что мы потерпели поражение в результате предательства, ведь без тысячи бортов охранения крейсера оказались уязвимы.
   - И им пришлось отступить, понеся при этом потери. Но я могу их понять.
   - Ясно, сэр! Слава богу, у нас такого бардака не будет. Разрешите выполнять ранее отданный приказ?
   - Выполняйте, друг мой, выполняйте. Как же, все-таки, скучно.
  
   Адмирал Камдэйл скучал зря: ведь только что его усилиями родилась очередная "патриотическая легенда", которая впоследствии станет "краеугольным камнем истории Британии". Ведь так называемый "когнитивный диссонанс" и есть основная движушая сила всех творцов "писаной истории". Адмирал не знал об этом, однако явным образом поспоспешествовал образу "Британии, правящей морями". И был глубоко прав, поскольку во всех странах и народах одновременно с ним люди занимались ровно тем же самым - каждый в свою пользу, естественно.
  
   - Аргентинцы? - подумал адмирал, - Да что они могут! Ну, фрегатов у них как у нас эсминцев, где-то поровну. Но крейсеров - восемь против наших сорока, из которых десять - тяжелые, не хуже моего "Гетсби". Авианосец на полтысячи бортов - один, а у нас два. Их эскортники слишком маленькие, на что они там повлияют, два-три десятка бортов. Рейдер? Его нейтрализует линкор, он все-таки бронированый, а рейдер - смешно сказать. Да и вообще, у них на флагмане, говорят, птицы на "несчастливой" палубе. Больные они, больные на всю голову, и при уже неизбежной атаке мы мокрого места от них не оставим. Нет, все хорошо и можно действительно расслабиться. Достав из ящика стола бутылку виски, а из холодильника - лед, адмирал Камдэйл так и поступил.
  
   ***
  
   - Они справятся, Янив?
   - То же самое я хотел спросить у тебя, Узи.
   - Энрике хитрый, он сможет. Ну, я так думаю. То есть надеюсь.
   - Его идея неплоха. И с султаном он договорился отлично - мне бы так уметь.
   - Это все синицы, - засмеялся Узи.
   - Синицы, приносящие пользы больше, чем линкоры и дипломатия? Не отдать ли приказ о разведении их на больших кораблях?
   - Ни в коем случае! Никакой обязаловки. А вот слух, слух распустить - очень даже стоит.
   - Да, ты прав. Распустим. Слух, то есть. А теперь давай подумаем, что с оставшимися четыремя флотами лаймов.
   - А что тут думать? У них четыре - у нас семь! И ничуть не хуже. Нападут - мало им не покажется.
   - А откуда семь-то? У Аргентины, вроде, только шесть полных флотов, о еще одном я как-то не в курсе.
   - Не доложили еще, значит. Узнав о конфликте, Израиль решил отправить на помощь свой "девятый маневренный", вполне себе флот, не меньше британских будет.
   - Девятый? Сколько же их всего?
   - Двенадцать.
   - При вашей численности? У вас что, все только на содержание флотов работают?
   - По факту, да. Опыт у нас, знаешь ли, специфический. Да кому я рассказываю, ты сам еврей!
   - Наша семья уже давно в Аргентине живет. Забыл, вероятно. Но ты прав. Таких, как мы, обычно хотят не "завоевать и поработить", нас хотят именно уничтожить. Так что понимаю, да. Но что с китайцами?
   - Пограничники справятся, вторжения не будет. Тут уж наши дипломаты подсуетились - и аргентинские, и израильские. Очень убедительно намекнули китайцам, что подстава все это. И как только они соберут силы на нашей границе, "с другой стороны" у них моментально оттяпают несколько планет.
   - И что, поверили?
   - Как не поверить! Мы-то их пока что не обманывали, а вот англосаксы - не раз и не два. А "закрыть" обе границы им сил не хватит, у них же только население большое и планет много, а экономика - так себе.
   - Вот странно, почему?
   - А то ты не знаешь. На Старой Земле у них стратегические ископаемые были - литий, германий и прочие. Не какие-нибудь бездарные уголь или нефть, что вскорости оказались никому не нужны. Настоящие ценности. Да и производства у них многие размещали, из-за дешевизны рабочей силы. На эти денежки они колониальные транспорты потом и строили, тем более что "доли" в поясе астероидов им не досталось - там другие все поделили. А после расселения - у всех стало каких угодно "ископаемых" дофига и больше. Решать стали технологии. А откуда у китайцев СВОИ технологии? Вот и сидят сейчас, где сидят - планет много, народу много, а жратвы - и той мало. Все эти их "хунгузы" - по сути фуражиры. Ну, увлекаются иногда чересчур, из-за бандитского склада ума, так сказать.
   - Это-то я знаю. Их правительство осуждает "разбойников", но втихушку поддерживает.
   - Еще бы не поддерживало. Но важно тут другое: регулярные войска они против нас не пошлют.
   - Но почему тогда мы еще не атакуем?
   - А те же китайцы говорят: "Если умеешь считать до десяти - остановись на семи".
   - Ну да, а искусство упреждающего удара состоит в том, чтобы нанести его в действительно самый последний момент. Согласен. Что ж, пускай тогда все сидят по своим базам пока что.
   - Я об одном беспокоюсь - об Энрике. За ним же сейчас смотрят и Израиль, и Германия, и Россия.
   - Да понятно все! Но это получается уже как бы "показательное действие". Поздно отказываться.
   - Может, еще кого-то туда в усиление?
   - Поздно, не успеем. Но они, возможно, действительно справятся.
   - То есть "туман войны", Янив?
   - Да, Узи. И мы в самой середине этого тумана. Может выйти и так, и этак.
  
   ***
  
   - Жан-Клод, только давай не устраивать вечеринку на весь "Бельграно", прошу тебя.
   - Не получится, милая. Ребятам скоро на войну, вечеринка просто-таки необходима. И не только на "Бельграно". Однако мы можем сделать вот что: когда подтянется Менолли, позовем Два по сто и устроим тихую, "домашнюю" церемонию. А потом объявим эту самую вечеринку - но на ней будем уже просто гостями, вольными уйти в любой момент.
   - Ну хорошо, давай так.
  
   - Кончита, Кончита, ты тут?
   - Конечно, Менолли, как слетала домой?
   - Ой, отлично! Там целый карнавал устроили ради нас! Анри - ну это капитан "Фанфана" - подружился с Лилит, с нами сюда напросился Рут, он тоже сын Рамоты, только его никто не слышит, за него Рамота и Лилит попросили, а я... А я замуж выхожу, вот! Как ты!
   - И за кого же? Жан, вероятно?
   - Да! А у тебя будет большой праздник с Жан-Клодом?
   - Нет, Менолли, не будет. Ну то есть "праздник" для экипажей мы организуем, но он будет отдельно.
   - Но как же так?!
   - А вот так. Не хочу я.
   - Тогда и я не хочу. Но вот чтобы в церкви - хочу. Где здесь ближайший священник?
   - А капеллан эскадры тебя не устроит?
   - А в эскадре есть капеллан? Тогда конечно устроит! Ты можешь его попросить?
   - Да его и звать не надо! Вот что, приходите с Жаном через полчаса вот прямо сюда. Капеллан будет тут, мы же ведь его уже позвали.
   - Но у меня нет свадебного платья!
   - А это настолько важно?
   - Нет, пожалуй, нет. Тогда - я побежала!
   - Беги, Менолли, и возвращайся.
  
   Увидев вместо одной предполагавшейся сразу две пары, решившие "пережениться", Два по сто пришел в некоторое недоумение, но быстро из оного вышел: необходимо было исполнять обязанности капеллана.
   - Так, дети мои во Христе, - сказал он, - Доброю ли волей вы желаете вступить в брак? И если да, то надевайте друг другу кольца, целуйтесь там, а я пока молитву прочитаю во ваше здравие.
   - Какой-то странный обряд, короткий, - заметила Менолли.
   - Флотский, - ответила Кончита, - Рассусоливать некогда. Вон и "шаферы" у нас - драконы.
   - Мы - да! - ответил Мнемент, - Рамота, мы ведь да?
   - Конечно, сын, - ответила Рамота, - Но давайте уже заканчивайте ваше действо, к чему эти церемонии?
   - Охх, Рамота, - засмеялась Менолли.
   - Не любит церемонии? - спросила Кончита.
   - Да, уж очень не любит.
   - Ихихи!
   - Вот это, кстати, она понимает, - ответила Менолли.
   - Два по сто, ты уже помолился? - спросил Жан-Клод.
   - Си, сеньор! Ну то есть дело-то нехитрое. В общем, волею Господа нашего объявляю вас мужьями и женами, кто там с кем - сами разбирайтесь.
   - И тут не можешь без своих шуток?
   - Не могу. Абсолютно уверен в том, что Господь-творец сам не прочь пошутить. А кто я, чтобы противиться воле Творца?
   - Хорошо. Тогда пошли организовывать "сэйшн" для команд. Матросы обидятся, если мы не устроим им праздника.
   - Да все уже на мази, сеньор! Кастаньеда этим занимается. Тут, на "Бельграно", все и замутим. А лучше даже на "Санта Марии", там места больше. Как бы вот только потом с похмелья в бой идти не пришлось.
   - Это как получится. Но - не каркай.
   - Не буду!
  
   ***
  
   Самой большой "танцплощадкой" всей эскадры была, естественно, "средняя" полетная палуба "Санта Марии". При отсутствии временно убранных в трюм истребителей и оборудования обслуживания, места там было как на нескольких стадионах. Поместились все. А стартовые столы - их ведь, если умеючи, можно использовать в качестве просто столов. С закусками и бутылками. Матросы, офицеры, пилоты, техи бродили туда и сюда со стаканами в руках и в основном знакомились друг с другом, ведь встретиться лично раньше как-то не доводилось. Большая часть разговоров велась по-немецки, поскольку команды фрегатов фон Эмдена были немцами и численно составляли чуть ли не большинство всего сборища, а остальные "язык фатерлянда" знали более-менее пристойно, русские вон и вовсе прекрасно, у них это было в традиции.
  
   - Так, минуту внимания, кригкамераден! - сказал Энрике Кортасар, - Адмирал сейчас вам пару слов.
   Разговоры немножко стихли, и почти все повернулись к Кортасару.
   - Повод для нашего сегодняшнего сборища - целых две свадьбы. Дело на флоте обычное, но нечасто случается, чтобы свадьбы были международными. Только у нас это в порядке вещей. Французы - наш начштаба Жан-Клод Дюпон и капитан крейсера "Вуатюр" Жан Граньдье - берут в жены нашу, аргентинку, полковника Кончиту Васкез и русскую, офицера-дипломата Менолли.
   - А кто кого, герр адмирал? - спросил уже несколько набравшийся фон Эмден.
   - А какая тебе разница, наливай да пей! - ответил ему Жан-Клод.
   - Воистину! Прост! - корветтен-капитан поднял стакан.
   - Счастья, удачи! Поздравляем! Ваше здоровье, ребята! Прост! - послышались голоса.
   - Ну вот, можно и отползать по-тихому, - заметила Кончита.
   - Подожди! - возразила Менолли, - Посмотри на Лилит и Рута!
   - Ой, да. А что это они делают?
   - Они, по-моему, командуют коками, ответственными за закуску для всей этой компании. А коки-то только рады, кажется. И Анри там же, в качестве "переводчика".
   - Пойдем спросим!
   - Пойдем!
  
   - Лилит, Рут, что вы тут делаете?
   - Так мы увидели, что готовят невкусно, вот и решили помочь.
   - Невкусно? На "Санта Марии" хороший камбуз!
   - Но можно лучше! Вот мы объясняем Анри, а он рассказывает кокам, как и что. Получается лучше!
   - Это очень странно, - сказал Анри, - "Рекомендует"-то Рут, но я его не слышу, поэтому мне "пересказывает" Лилит. А я уже говорю кокам. Какая-то "цепочка" получается.
   - А что он рекомендует?
   - В основном, "рихтует" количество специй в том или ином блюде. Где-то больше того, где-то меньше этого, ну в таком духе. Но получается - действительно вкуснее! Коки, смотри, на коммы себе пишут. Если Рут найдет кого-то, способного с ним говорить - быть ему поваром.
   - Тому, кого найдет?
   - Это необязательно. Но Руту - точно.
   - Я в детстве мечтала быть самым крутым поваром в нашей деревне, - сказала Менолли, - Но потом оказалось, что особо хорошо готовить у меня не получается. Так, "как все", не более того.
   - А вот Рут, похоже, и правда мастер. Где только научился!
   - Кто его знает, Анри. Рамота вон говорит - даже она не в курсе.
   - Пи! - возмущенно заявил Рут.
   - Он говорит, не надо туда базилика, - "перевел" Анри.
   - Си, сеньор! - ответил один из коков, - Не будем!
   - А я бы отправился на "Бельграно", Менолли, - сказал Жан Грандье.
   - На центральный пост? - игриво осведомилась Менолли.
   - Можно и туда, любимая. Но сначала хочется на 14-ю палубу.
   - Рамота, поможешь?
   - Конечно, о чем речь!
  
   Свет на 14-й палубе "Бельграно" был приглушен, ибо по корабельному времени была уже "ночь". Менолли, вообще-то, рассчитывала встретить там разве что синиц, но кроме них там же оказался и так же "удравший от толпы" адмирал Кортасар. "Возникновение из ниоткуда" Рамоты в компании с Менолли и Жаном его совершенно не взволновало.
   - Привет! - сказал Энрике, - Так и думал, что кто-то прибредет именно сюда. Ну или телепортнется. Садитесь вот сюда. Хотите бутербродов и пива? У меня много!
   - Ой, спасибо, - ответила Менолли, - Мы там больше смотрели на готовку, чем ели.
   - А я с собой миску салата не захватил, - расстроился Жан.
   Через секунду "мелькнувшая" Рамота уже держала немаленький такой "тазик" салата.
   - Вот такого? - спросила она.
   - Спасибо, Рамота! Никак не могу привыкнуть к этому вашему телепорту. Ведь технически он невозможен, а вы как-то... Что? "Не твое это дело, ешь давай салат, а мне пива открой"?
   Жан как бы "на автомате" открыл банку пива и передал ее Рамоте.
   - Так ты теперь "слышишь" Рамоту? - спросил Энрике, - Интересный "побочный эффект" законного брака. Как говорит Кончита, ихихи!
   - Жан, это серьезно? - спросила Менолли.
   - Серьезно, серьезно, - ответила Рамота, наливая себе пиво в стакан, - Я не знаю, что за ритуал, или обряд, или камлание провел этот ваш Два по сто, но теперь, похоже, Жан может говорить со мной, хотя бы иногда.
   - Два по сто, как священник, помолился богу-творцу этой вселенной. Это была просто молитва.
   - Что значит "просто" молитва? Он чего-то попросил у творца, и тот ответил! Я ведь раньше не могла "слышать" Жана. А теперь могу. Сама я такие вещи изменить неспособна, значит тут кто-то посильнее вмешался. Духи или боги. Кто, ты сказала, Два по сто? Священник? Значит - сильный священник, настоящий.
   - Ну ни фига себе, - заявил Энрике, - Наша эскадра - какой-то рассадник "сверхестественного".
   - Как можно называть естественное - "СВЕРХ" естественным? - засмеялся Жан, - Это Рамота говорит, не я.
   - Пи! Пипипи! - сказала прилетевшая и уже традиционно усевшаяся на фуражку Кортасара синица.
   - Пипипи! - запищала Рамота, и тут же вокруг нее образовался целый водоворот маленьких пичуг, - Пипипи!
   - Рамота, ты их понимаешь?
   - Конечно! Они неразумные, но... Но очень доброжелательные и милые, вот. А еще у них скоро будут птенцы, и их надо кормить.
   - Дежурная вахта, пожалуйста контейнер семьдесят два на 14-ю палубу! - сказал в свой комм Кортасар.
   Через минуту довольный матрос втащил на палубу контейнер, еще покрытый изморосью.
   - А можно я на синичек посмотрю, сеньор? - спросил он у Кортасара.
   - Так смотрите на здоровье, вот они.
   - Ой, тут и дракон!
   - Это Рамота.
   - Здравствуйте, сеньора Рамота!
   - Она говорит, и вам здравствуйте, а теперь сядьте куда-нибудь и не пугайте птиц.
   - Все-все, сажусь, не пугаю.
   Энрике тем временем открывал "окошко" в крышке контейнера.
   - Это сублимированные насекомые, - пояснил он, - Мы ведь знали, что у синиц будут птенцы, а птенцов семечками и прочим кормить нельзя. А на карликовых деревьях достаточно еды может и не найтись. Вот я и заказал специальный контейнер. Его "слои" будут размораживаться по мере "выедания" птицами. Но на весь период выкармливания птенцов у них гарантированно будет подходящая еда.
   - Пи! - сказала одна из синиц.
   - Пи! Пи-пи! - подтвердила другая.
   - Похоже, они благодарят тебя, Энрике, - сказала Менолли. Смотри как набросились.
   - Ну так и хорошо.
  
   ***
  
   Утреннюю вахту капитан крейсера "Фанфан" Анри Легран проводил отнюдь не на своем центральном посту. Вахта ему досталась на камбузе "Санта Марии". Среди всласть напраздновавшихся матросов и пилотов у многих было самое обычное похмелье, и "любимая смесь капитана" - белое вино с имбирем - помогала как нельзя лучше. Но готовить ее надо было уметь, потому Анри и переквалифицировался в кока. Впрочем, готовить он любил и на камбузе чувствовал себя "в своей тарелке". Лилит и Рут, понятное дело, не оставили такое событие без внимания, так что было довольно шумно. Хоть и как-то празднично, да. Утренняя смена камбуза, уже получившая "заряд бодрости" из рук сеньора капитана (а кто-то и из рук Лилит или Рута), была полна энтузиазма.
   - А на завтрак побольше фруктового салата, - сказал "шеф" Роналдо, - Много кому ничего другое и "не войдет", а пожрать экипажам надо.
   - Си, сеньор!
   - А вы как считаете, сеньор капитан?
   - Ну у меня-то похмелья нет, но от фруктового салата и я не откажусь, так что делайте, и правда что, побольше. Витамины ведь, все такое.
   - Пи! - сказал Рут.
   - Лилит "переводит", что Рут тоже любит фруктовый салат.
   - Намешаем ему отдельный тазик, сеньор!
   - Спасибо. Ой, уже не надо, ну то есть отставить!
   Рут тем временем растворился в воздухе.
   - Куда это он?
   - Лилит говорит, его Рамота позвала. Срочно.
   - А вот если можно спросить, сеньор капитан, Рамота у них, что ли, главная?
   - Ну не так чтобы. Просто она же их родная мать.
   - Она? Их? И Рута, и Лилит, и Канта с Мнементом?
   - Ну да! Они ее дети. Вон, Лилит говорит - Рамота сказала, "Рут, можешь мне помочь, если не очень занят?" Он и сорвался - ведь "очень"-то занят не был.
   - Тогда понятно. Я бы тоже матушке помог, коли так. Они совсем как люди, получается.
   - Разумные существа вообще во многом похожи. Жаль, что вы их не слышите, Роналдо.
   - Жаль, сеньор, - вздохнул кок.
  
   ***
  
   - Доброе утро, Менолли, чем обязан? - удивился адмирал Кортасар, когда Менолли вошла на центральный пост "Адмирала Бельграно".
   - Доброе утро! Тут у Рамоты вопрос, а "напрямую" вы ведь ее вряд ли услышите.
   - Мы опять на "вы"?
   - Ну вроде как на службе...
   - Да ладно. Ну вахта у меня, и что теперь?
   - Хорошо. Энрике, Рамота просит у тебя тот оставшийся старый русский крейсер, "Анну".
   - Рамота? Крейсер?!
   - Да! Она говорит, что хочет поучиться управлять кораблями. По ее словам, система "ментального" управления просто-таки создана именно для драконов. Это, похоже, правда, но я подозреваю, что дело еще и в том, что Рамота хочет, чтобы у ее народа появился собственный корабль - сами-то они их строить не умеют.
   - Пи! - сказала Рамота.
   - Да, она подтверждает. Она и другие драконы, что стали путешествовать вне своей планеты, начали еще и расти - даже Лилит уже больше, чем была дома. Пока неясно, с чем это связано, но Рамота хочет свой корабль и уверена, что справится с управлением.
   - Ну ни хрена себе... Секунду, Менолли, я не вправе решать такие вещи в одиночку, - он закопался в свой комм, - Сеньор адмирал, есть странный вопрос.
   - А когда они у вас НЕ странные, Энрике, - хохотнул Лейбович, - Мы тут с Узи еще летим, но, впрочем, без проблем, излагайте!
   - Драконы, Рамота в первую очередь, хотят "полетать" на крейсере "Анна".
   - А они умеют управлять крейсером?
   - Говорят, что да. И что он им нужен для каких-то своих "драконьих" дел.
   - То есть они готовы управлять кораблем именно сами, без нашего экипажа?
   - Да!
   - Узи, что вы думаете?
   - Немедленно отдать им этот крейсер, Янив. Немедленно.
   - Вот так-таки и "немедленно"?
   - Конечно! Если они справятся - это, по сути, целая раса заведомых союзников, умеющих управлять кораблями. А кораблей мы настроить можем сколько угодно, и военных, и гражданских. Отдавайте им этот крейсер, Энрике!
   - Согласен, - подтвердил Лейбович.
   - Ну, ты слышала, Менолли, - сказал Кортасар, - Рамота может забирать "Анну". Загрузка реактора и ресурс генератора там еще вполне ничего, кладовые заполнены, боезапас тоже полный. Но как она справится одна?
   - А она Рута позовет. Ну и я с ней отправлюсь, хотя от меня толку мало - за компанию разве что.
   - И они с Рутом управятся с целым крейсером?
   - Так он же маленький!
   - Ничего себе "маленький"! Меньше нынешних, да, но все-таки крейсер.
   - Рамота говорит, там очень удобная для нее система управления всем.
   - То есть она может управлять ментально вообще всеми системами? Одновременно?
   - Говорит, да...
   - Я хочу посмотреть на это.
   - Так она никуда на "Анне" улетать не собирается, вместе и посмотрим.
   - Все, начальство не против, отдаем "Анну" Рамоте. Мне вот ей богу интересно.
   - Она уже там, зовет к себе. Зачем-то я нужна. Пока, Энрике!
   Внезапно возникшая Рамота схватила Менолли и исчезла.
   - Пока, Менолли, - сказал сеньор адмирал пустому коридору, - А все-таки и правда интересно.
  
   "Адмирал, на мостик!" - взвыла система оповещения.
   "Да я уже здесь!" - автоматически ответил автоматике Энрике.
   "Два линкора стартуют в направлении британской эскадры. Подлетное время - около двух суток. Конструкция - один тип "Королева Елизавета", второй - неизвестный тип."
   - Боевая тревога по эскадре! - как-то даже и расстроенно заорал в комм Кортасар.
  
   ***
  
   - После выхода - всем демонстрация атаки авианосцев, но без самой атаки. Идем на крейсера, они будут к нам "задницей", стрелять только по движкам, - сказал Мигель Чавес.
   - А они точно не развернутся, сеньор?
   - Гарантии дать не могу, но вероятность большая. Огромная просто. Звено капитана Сабаниной идет с нами, пройдя авианосцы разворачивается и атакует именно их.
   - Не сразу, только пройдя?
   - Именно так. Они должны сначала испугаться, что атака - на них, а потом расслабиться, увидев, что мы прошли дальше.
   - Си, сеньор.
   - А с какого вектора мы "входим"?
   - Не знаю еще! Это будет зависеть от того, с какого вектора "войдут" союзники с фрегатами фон Эмдена.
   - Союзники?!
   - Турки участвуют в атаке.
   - Ничего себе!
   - Они много не навоюют, только отвлекут. "Франкенштейн" идет с нами, "Гинсборро"... Не знаю пока. Но нам - нам задача поставлена. Кораблю - готовность к прыжку.
   - Си, сеньор!
  
   ***
  
   - Адмирал Камдэйл, сэр! Тревога! Нападение!
   Крейсер "Гетсби" наполнялся звуками баззеров боевой тревоги.
   - Вражеские крейсера и фрегаты на три часа, сорок градусов сверху, сэр!
   - Перестроение! Защитный ордер! Авианосцам подянуться поближе!
   - Ай ай, сэр!
   - Это их восемь на удивление метких крейсеров. Нет, семь. Один где-то "потеряли", - пробормотал Камдэйл себе под нос, - Но фрегатов больше полутора сотен, могут натворить дел. Но это ведь значит, что они нападают первыми.
   - Господин адмирал, сэр! Официальное сообщение! Только что Аргентина объявила войну Великобритании.
   - Я как-то успел заметить, лейтенант, - отозвался Камдэйл, - Передайте эсминцам и малой авиации - немедленный выход навстречу. Необходимо сбить их всех, пока они не получили подкрепления.
   - Посылать всех, сэр?
   - Всех, чорт побери! Абсолютно всех! Их нужно сбить, ну или обратить в бегство, как можно скорее!
   - Ай ай, сэр!
   - У них пуск торпед с предельной дистанции!
   - Хотят нас "открыть"... Держите "электронные" поля, не переходите на "динамику", это явно ловушка!
   - Ай ай, сэр... Нет! Не ловушка! Чорт! Два попадания в "Глостер", три в "Галифакс"!
   И тут сам "Гетсби" содрогнулся от попадания из рэйлгана.
   - Две башни главного калибра выведены из строя, - отозвалась автоматика.
   - Огонь из всех стволов!
   - Далеко, сэр!
   - Огонь!
   Флот огрызнулся облаком болванок, которые, впрочем, ни в кого не попали - лишь один немецкий фрегат, оказавшийся "в неправилльное время в неправильном месте", рассыпался сверкающими искрами. Возможно, спасая жизнь крейсеру, находившемуся за ним.
   - Сейчас врежут еще. Готовьтесь, парни! - сказал кто-то на общей.
   - Нет! Они уходят! Смотрите!
   Крейсера, явно заметившие маневры эсминцев и малой авиации, вставали на обратный курс.
   - Они бегут! Где там истребители?
   - Уже вышли! Догоним!
   - Ну слава тебе, Господи, а то проиграть семи крейсерам, имея сорок, как-то совсем... - подумал Камдэйл.
   - Они... Они продолжают разгоняться, сэр! И да, прыгают прочь из системы! Это бегство! А их фрегаты разошлись "обратной воронкой" и не представляют опасности!
   - Так это была... - адмирал Камдэйл не успел закончить фразу.
   - Десять засветок снизу пятьдесят градусов, на шесть часов, сэр! Идентификация... Чорт, она такая же, как у только что покинувших систему бортов! Ну, у семи из них.
   - Имитаторы?
   - Возможно! Стоп! Еще одна засветка, строго в тылу, но какая-то размытая. Это может быть даже "Бельграно", что-то большое.
   - Ага, после того, как их крейсера смылись, а "засветки" вдруг опять появились. Похоже, нас хотят обмануть. Как скоро истребители смогут прийти на перезарядку?
   - Минут двадцать, сэр, они далеко улетели.
   - Быстро назад. А "засветки" эти - надо еще посмотреть, что из них обманка.
   - Ай ай, сэр!
   - Сэр, здесь "Йорктаун"! Наблюдаем выход из гипера тяжелого авианосца противника, он выпускает борты, нам нечем защищаться!
   - Авиация вернется через двадцать минут, продержитесь!
   - Как?!
   - Как хотите! Мы пока не понимаем, кто нас атакует и откуда!
   - Здесь "Худ", нам разбили движки, мы не можем двигаться!
   - Здесь "Мюррэй", то же самое!
   - Здесь "Гоа", и нам разбили!
   - Почему вы не переключились на электронную защиту?
   - Мы переключились! Но они подлетают на сто метров и лупят из бортовых рэйлганов! Что с этим-то делать?
   - "Йорктаун", "Морриган," что говорят ваши истребители?
   - Здесь "Йорктаун", летят домой, сэр. А вот у "Морригана", похоже, проблемы. Чорт! У нас тоже!
   - Что такое?
   - Два попадания. Полная перфорация, не уверен в сохранности реактора. А "Морриган" - сами видите...
   Связь прервалась.
  
   Переговоры между командирами "Мурен" прерывались сотрясениями при выстреле.
   - У нас. Перегрев. Реактора, мадам!
   - Дело. Известное. Загорится - прыгайте. Наружу. Подберем. Мы специально. Реже стреляем.
   - Корабль. Жалко!
   - Не жалейте. Считайте, одноразовый.
   - Понял! Стреляем.
   "Морриган" уже фрагментировался из-за взрыва реактора, а "Йорктауну" до этого оставалось совсем немного. Пятерка "Мурен" отрывалась на всю катушку.
  
   ***
  
   - "Хэрриеры", сколько у вас топлива?
   - Минут на пятнадцать боя, сэр, потом надо возвращаться.
   - Проведите эти пятнадцать минут с толком, нам тут двигатели курочат! Отгоните их!
   - Ай ай, сэр!
   - А эти, снизу, не стреляют, сэр, - заметил Фокс.
   - Значит и правда обманки. Но вот фрегаты возвращаются и скоро сцепятся с нашими эсминцами. И... Проклятье!
   - Что?
   - Они возвращаются не одни!
   - Что это, два крейсера?
   - Скорее два эскортника, и если один из них "Гинсборро", наши эсминцы в беде. Крейсера, вперед! Ну, все кто может. Цель - два крупных борта почти прямо по курсу. Огонь по готовности!
  
   - "Гинсборро", "Франкенштейн", к выходу готовы?
   - Си, сеньора.
   - Тогда штурмовики идут на крейсера, попытайтесь обогнуть их эсминцы, а "Пингвины" - атака этих самых эсминцев. "Близкая", как вы умеете.
   - Си, сеньора, понятно.
   - А нам что тогда делать? - спросил фон Эмден.
   - Имитировать атаку, потом отстреляться по крейсерам. Мы уже на подходе, - вмешался Кортасар.
   - А, ага. Хорошо! Ну то есть си, сеньор.
  
   - Капитан, капитан, здесь Амаранте, массовый подход истребителей противника.
   - Ну так и погоняйте их! Минут десять. А потом - на перезарядку.
   - А если они за нами?
   - Не-а. Горючка кончится. А заправляться им уже негде, "Мурены" постарались. Так что не увлекайтесь там.
   - Понял, капитан!
   Вокруг "Худа" и "Мюррэя" завертелась карусель из "Хэрриеров" и "Ситроенов", в которой последние получили хоть маленькое, но преимущество: теперь ПКО крейсеров не стреляла, опасаясь задеть своих, а "Хэрриеры" не использовали торпеды, опасаясь повредить что-то на крейсерах. В то время как истребители с "Санта Марии" ни в чем себя не ограничивали - хотя и их отметки на тактическом мониторе центрального поста авианосца время от времени гасли, что заставляло сжимать зубы, материться и постепенно седеть капитана Чавеса, неспособного в данный момент сделать ничего, только смотреть. Такая вот дерьмовая работа.
  
   Те же чувства испытывал и капитан Модена, поскольку по привычке ощущал себя в кокпите "Пингвина", ан нет - он теперь командует этим несуразным "Франкенштейном".
   - Вы там как? - спросил он, просто для того чтобы что-то сказать, а главное - услышать.
   - В норме, сеньор, заходим с нижней полусферы.
   - Это правильно.
   - С нами тут добрая половина бортов фон Эмдена, собираемся отстреляться одновременно. Защита может и не выдержать.
   - Не подставляйтесь только!
   Корабль сильно тряхнуло.
   - Динамическое попадание, предполагаемый калибр - сто пятьдесят, разгерметизация пятой и шестой палуб, энергетическая система не повреждена.
   Два по сто, отойдя от шока, хотел отругать дежурного навигатора за плохой маневр уклонения, но обернувшись, не увидел ни навигатора, ни его поста. В каких-то двух метрах от него палуба заканчивалась, а через здоровенную дырку в корпусе где-то там, впереди, были видны звезды. Индикатор тактического шлема начал отсчет носимого запаса кислорода. И тут тряхнуло еще раз.
   - Динамическое попадание, предполагаемый калибр - сто, разгерметизация восьмой палубы, энергетическая система не повреждена.
   Выругавшись до непередаваемости грязно, Два по сто, подключившись к управлению, резко бросил корабль влево и вверх, хоть при полученных повреждениях это было и не вполне безопасно. Но с линии огня надо было уходить.
   - Всем бортам, отстреляетесь - уходить на "Санта Марию"!
   - Си, сеньор! Вы там сами-то как?
   - Спасибо, хреново, - ответил он, бросая немаленький авианосец в еще один небезопасный "рывок", - Энрике, где наши?
   - Уже здесь! Пускайте торпеды!
   - Си, сеньор, начинаем!
   - Чччорт.
   - Динамическое попадание, предполагаемый калибр - сто пятьдесят, реактор разрушен, опасность аннигиляции.
   - Трындец, - грустно сказал Два по сто на общей.
  
   Мария Симплементе страшно волновалась, ведь это был ее второй боевой выход в качестве пилота "Гинсборро", а в первом она разбила машину. И как на зло, "работать" предстояло один из самых сложных маневров, "чортову мельницу", она же "адская гонка". Фирменная фишка "Гинсборро". А она тренировала это только на тренажере. Маневр применялся против "среднего тоннажа" и основывался на том, что "твоя броня - это твоя скорость". То есть по истребителю должны были просто не успеть прицелиться. Поля - они либо на болванки, либо на торпеды рассчитаны, потому истребитель может их собой попросту "проколоть", он ведь ни то, ни другое, он тяжелый, но при этом верткий. Вот и лети на максимальной скорости в пятидесяти где-то метрах от их обшивки, стреляя во что ни попадя и сбрасывая торпеды как бомбы. Очень красиво, это Мария признавала, очень эффективно, так ей Карл рассказывал, и очень опасно - об этом не говорили, но ясное же дело. Вот и первый. А ведь и правда, когда так близко, турели не успевают разворачиваться, запаздывают! Йу-ху! Торпеду ему в область реактора, и полетели дальше!
   "Пингвин" сильно тряхнуло, и счетчик радиации что-то запиликал.
   "Вот блин", - подумала Мария, - "Я ведь вместо легкой гравитационной среднюю ядерную сбросила. Могла и сама... Блин".
   - Мария, поздравляю, первая фрагментация сегодня! - раздался на общей голос капитана Алонсо, - Давай только не увлекайся, их еще много.
   - Си, сеньор, простите! Это я сдуру!
   - За что? Эсминец-то уничтожила! Все нормально, пилот, лети и не подставляйся!
   - Си, сеньор!
   Ко второму борту противника она зашла с кормы и выпустила длинную очередь из рэйлгана в его двигатели. Вот точно разбила все пять. А турели ПКО опять не успели развернуться, она была уже далеко. Третий борт получил две легкие "гравиташки" также в район двигателей, а четвертый - опять среднюю ядерную в реакторный отсек, зато теперь прицельно и со знанием дела - счетчик в кокпите даже не пискнул, хотя рвануло здорово.
   - Борты "Гинсборро", отрыв, перезарядка, - раздалось на общей.
   - Ну еще одного! Секунду! - и Мария выпустила две оставшиеся торпеды в борт еще какого-то бедолаги. Правда и сама явно получила попадание зенитки, "Пингвин" весь аж затрясся.
   - Перфорация носовой части, повреждение рэйлгана третьего сектора.
   - Да эпическая же сила, - сказала Мария, - Увлеклась, дура.
   - Ничего, нормально! Пушку тебе поменяем, а так ты сегодня рекордсмен! - ответил Алонсо.
   - Ой, а я это на общей? Не выключила?
   - Ничего страшного. Поздравляю, "новичкам везет"! Только у тебя пять "фрагов", у остальных три или четыре.
   - Что, правда? Круто! Но тогда же мы...
   - Да, эсминцев у них больше нет. Ну то есть как минимум на ходу - нет.
   - За один вылет? Тридцать два истребителя - и полтораста эсминцев? И вот так вот?!
   - Добро пожаловать на "Гинсборро", сеньора! В нашем цирке все клоуны - серийные убийцы!
   - А сейчас "мой выход", - раздался голос Кончиты, - Ихихи!
   "Гинсборро" опять ржал, в полном составе.
  
   ***
  
   - Господа капитаны, не изволите ли немножко пострелять?
   - Есть, ваше высокопревосходительство!
   - Энрике, присоединитесь?
   - Чуть позже, Николай. Мы так хорошо спрятались за вашим боевым порядком, что нас, наверно, и не видно вовсе. Так что мы чуть позже.
   - Воля ваша. Но рискуете не успеть.
   - Успеем, не сомневайтесь! У нас особая цель.
   - "Гетсби"?
   - Именно. Они ведь сейчас к нам развернутся, а он дальше всех будет. Как раз для нас работа.
  
   - Здесь фон Эмден, прошу разрешения на отход, они лупят по верхней полусфере главным калибром, мы потеряли уже шестнадцать бортов!
   - Отходите, точнее, можете даже бежать! Что с нижней полусферой?
   - Выпустили торпеды, и мы, и ребята с "Франкенштейна". Только вот сам он, похоже, сбит.
   - Сбит? Вот б...
   - Последнее, что сказал Два по сто на общей, было - "трындец".
   - О господи. Уводите и "нижних" тоже, слышите, Зигфрид?
   - Слышу! Си, сеньор!
  
   ***
  
   - Сэр, это не обманки! Это крейсера!
   - Да чорт же побери! Как? Откуда?
   - "Лесли": фрагментация. "Амадеус": фрагментация. "Ройал Оук": фрагментация. "Энигма": фрагментация. "Скапа Флоу": фрагментация. "Фитцжералд": фрагментация.
   - Да они нас просто убивают! А что с эсминцами?
   - Сотня лишилась хода, остальные уничтожены.
   - Но кто?
   - Налет с "Гинсборро", сэр.
   - Но там только тридцать два борта!
   - Но это "Гинсборро", сэр, вы же понимаете.
   - Сосредоточить огонь на "Гинсборро"!
   - Но крейсера...
   - К чорту крейсера, убейте этот проклятый авианосец!
  
   - А они не разворачиваются, сеньор адмирал.
   - Сочли нас "меньшей угрозой"? Интересно, а кто тогда "большая"?
   - Похоже, "Гинсборро". Он ведь уконтрапупил почти все их эсминцы.
   - Фернандо! Фернандо, беги оттуда! Они сейчас все на тебя кинутся!
   - Уже бегу! Только что всех своих подобрал. Но а куда бежать-то?
   - Да куда хочешь! Только беги!
   - Здесь Трехо, мы прикроем.
   - Как?
   - Да просто встанем стенкой между "Гинсборро" и этими.
   - Вас же посбивают!
   - Пусть попадут сначала. Но вот "летунам" советую дергаться как припадочным.
   - Уже дергаемся!
   - Вот и славно. Выдвигаемся.
   - "Санта Мария", Мигель!
   - Здесь, слушаю!
   - Твои загрузились?
   - И даже почти все вышли. Давайте цель.
   - У них несколько легких крейсеров поотстали. Сделайте с ними хоть что-нибудь.
   - Запросто! Мы как раз средние торпеды подвесили. Полетаем. Так что, вот эти шесть "сзади"?
   - Да!
   - Все, понял, отдаю приказ. Кто-нибудь присоединится?
   - Тридцать бортов из моей "нижней" группы, наименее поврежденные, - сказал фон Эмден. Торпед у них нет, кончились, зато рэйлганы в порядке, а для легкого крейсера и "пятнашка" - не подарок.
   - Отлично, спасибо!
   - Так не за что.
   - Там обездвиженные "Худ" и "Мюррэй" могут по нашим пострелять.
   - Так фрагментируйте их!
   - Есть, ваше высокопревосходительство!
  
   - "Худ": фрагментация. "Мюррэй": фрагментация. "Герцог Солсбери": фрагментация. "Прайд ов Нью Зилэнд": фрагментация.
   - Да вы в кого-то вообще можете попасть? - взъярился Камдэйл.
   - "Гинсборро" маневрирует и уходит, трудно прицелиться. Пока только одно попадание. И между нами десять тяжелых фрегатов, прыгают в разные стороны, прицел сбивают.
   - А они-то откуда взялись?
   - Откуда-то сверху пришли, мы не видели, сэр.
   - Общий разворот! Идем на их крейсера, пока у нас хоть какое-то преимущество.
   - Ай ай, сэр!
  
   - А вот теперь они разворачиваются.
   - "Санта Мария", назад! Все назад, быстро!
   - Обратно на борт?
   - Нет, просто отойдите. "Пострелять по движкам" больше не получится.
   - И что же нам делать?
   - Добивать. Сейчас увидите. Рождественский, вы готовы?
   - Конечно.
   - Мы тоже. Общий залп!
  
   "Фрагментация", "фрагментация", "фрагментация", - сообщения системы звучали как комариный писк. Разворачиваясь, корабли флота "подставили" этим русским крейсерам свои борта, и вот тут-то они и отстрелялись. Как всегда, неприлично метко. Уолтер Камдэйл хотел наброситься на эту десятку "средних" крейсеров оставшимися двадцатью тремя, включая три тяжелых, но уже при развороте их осталось семнадцать. А потом шестнадцать, пятнадцать и четырнадцать. Нет, тринадцать: увидев подход фрегатов противника, легкий "Бэлфаст" поменял поля на электронные - но фрегаты расстреляли его из рэйлганов и прыснули в стороны, когда "Гэтсби" подошел на помощь. Только помогать было уже некому.
   - Да стреляйте уже! - проорал в панике Камдэйл, - Что же вы за моряки? А если бы здесь был еще и "Бельграно"?
   - Ай ай, сэр!
   Британские крейсера открыли огонь и даже, вроде как, в кого-то попали.
   - Есть несколько попаданий, сэр! Они расходятся в стороны!
   - Лучше бы не расходились, упавшим голосом сказал Камдэйл.
   Позади строя русских крейсеров "нарисовался" тот самый "Бельграно".
   - Накаркал, - подумал Камдэйл.
   - Огонь, - сказал Кортасар.
   В следующую секунду от флагмана "Гетсби" не осталось ничего. Калибр двести пятьдесят - это болванка диаметром два с половиной метра, летящая со скоростью в три четверти световой. Какая разница, что там за "начинка"? Может и вовсе никакой не быть, одной кинетической энергии хватит кому угодно. Кроме, наверно, линкора - но по линкорам адмиралу Кортасару стрелять пока не приходилось.
  
   Серж Фокс, перешедший в начале боя с "Гетсби" на "Валентайн", как велел устав, заявил на общей: "ввиду предполагаемой смерти командующего, принимаю командование". Возражений не последовало.
   - Продолжайте огонь по крейсерам! Не расслабляться! - скомандовал он.
   И тут одновременно произошли два события. Во-первых, "Бельграно" отстрелялся еще раз, полностью фрагментировав "Сидонию". А во-вторых, в ряды британцев ворвался истребитель размером с легкий крейсер. Общая сразу же наполнилась паническими воплями.
   - Мы не успеваем прицелиться!
   - У нас три попадания, калибр не меньше полусотни!
   - Два двигателя снесли, маневренность нарушена!
   - Прямо в реактор, чорт, мы же...
   Еще один крейсер взорвался.
   В конце концов досталось и "Валентайну", когда это чудовище, совершенно не обращавшее внимание на гравитацию - никакие компенсаторы не спасли бы экипаж при подобных маневрах - всадило ему болванку в борт. Неприцельно, "походя". Однако полуметровую дырку проделало, насквозь. И явно не собиралось останавливаться.
   - Да ну его к такой-то матери, мы сдаемся! - заорал Фокс, - Белый флаг! Конец войне! Мы сдаемся, только уберите ЭТО!
   - Точно сдаетесь? - моментально ответил Кортасар.
   - Точно, точно!
   Еще один легкий крейсер Его величества превратился в шар огня.
   - Менолли, успокой там ребят, они сдаются. Хватит уже. Хотя - потрясен.
   - Рамота говорит, ей понравилось!
   - Какая она у тебя кровожадная, однако.
   - Просто новые ощущения. Она теперь даже сожалеет.
   - Война есть война. Но теперь - давайте-ка в общий ордер, дамы.
   - Си, сеньор Кортасар!
   - Вот это правильно. Энрике я только вне боя.
   - Си, сеньор! Но у нас тут раненый, его в госпиталь бы надо.
   - Вы получили попадание? Кто ранен? Волоките на "Бельграно" срочно! Маркес, док Маркес, есть работа!
   - Момент, сеньор. Уже иду. Что там у других?
   - Согласно телеметрии, справляются своими силами. Хотя у фон Эмдена раненых довольно много - почти все уцелевшие борта повреждены. Но вроде как все под контролем. И у Рождественского "Бесстрашному" опять не повезло - "словил" два попадания, но вроде ничего критичного.
   - Хорошо. Я уже активирую госпиталь, если кому надо подлечиться - готов принять и разместить.
   - Спасибо, док!
   - Так не за что. Скажите там всем, у нас неплохие мощности, мы готовы.
   - Обязательно скажу.
   - Ой хобушки-воробушки!
   - Что?
   - Мне сейчас два дракона прямо под ноги вывалили "тело". Но, вроде как, еще живое. Хоть и не очень. Все, отключаюсь, лечить буду.
   - Лечите, док, и "тел" может оказаться больше.
   - Всегда готов, адмирал. Я здесь именно за этим.
   - Салю!
  
   - Вахтенные, вы здесь?
   - Здесь, док Маркес! Нужна помощь?
   - Да. Вот этого неудачника надо выпростать из пауэрсьюта и закинуть в капсулу. Один я не справлюсь.
   - Сию секунду, док!
   - Да не сюда, вот в эту капсулу, где хирургия!
   - Момент, сейчас засунем!
   - Вот, так правильно. Спасибо, ребята.
   - Не за что, док, мы завсегда!
   - Спасибо. Возвращайтесь на пост, а я тут поколдую. И досталось же мужику!
   - А что с ним? Он вообще живой?
   - Живой. Но огреб динамический удар, радиационное поражение, ожоги и чорт знает что еще.
   - Под ним что, реактор взорвался?
   - Похоже на то. Но выжил ведь! Значит, будем откачивать.
   - Может еще чем помочь, док?
   - Пива принесите, - засмеялся Маркес, - В делах врачебных вы мне, уж простите, не помощники.
   - Ну это да, - ответил первый из вахтенных, - у нас-то только курсы первой помощи, понимаю. Матрос, почему вы еще не убежали за пивом для дока?
   - Си, уже бегу! - ответил второй вахтенный, срываясь с места.
   - Первогодок, - оправдался первый, - Службы толком не знает пока.
   - А вы?
   - А я старший матрос уже, третий год только тут, на "Бельграно", обретаюсь, а начинал на эсминцах.
   - Вы очень дельно мне помогли, не каждый так корректно вынет "недвижимую тушку" из пауэрсьюта, не хотите поучиться полевой медицине? У вас есть способности, а санитаров никогда не хватает.
   - Правда что ли? Я бы и поучился. Санитар на рейдере - это ведь как прапорщик получается?
   - Так и получается. Нам тут по штату четверо полагается, а есть только трое. Вот вы бы прекрасно подошли. Хотите, напишу вам направление на санитарные курсы? Работы, подозреваю, будет чем дальше тем больше, мне действительно нужны надежные помощники.
   - А и пишите, док, я с удовольствием! Я всякой этой, ну кровищи, не боюсь. А раненых камрадов лечить - дело доброе, так что если могу помочь...
   - Значит, договорились. Вот вечерком и напишу направление. Сегодня прямо. Не передумаете?
   - Нет! Не передумаю. И служба хорошая, и жалование капральское - куда тут "передумывать"?!
   - Тогда уговор - Маркес протянул руку.
   - Уговор, док! - пожал ее матрос, - Меня Игнасио Пиньос звать, если что!
   - Ну, это-то я знаю.
   - А что с этим-то мужиком?
   - Интересуетесь, Игнасио?
   - Ага.
   - Сейчас автоматика капсулы его стабилизирует - ну, просто чтобы не загнулся, а то может. Потом мне придется сделать небольшую операцию - костный мозг надо нахрен менять, причем весь, иначе опять же загнется бедолага. И часть кожи тоже поменяю. А потом - еще как минимум пара суток в капсуле, но уже вон в той, реабилитационной. И, при везении, будет как новенький.
   - Док, так вы даже костный мозг меняете?
   - И органы пересаживаю, и много чего еще делаю. Работа такая. Поработаешь здесь - много узнаешь. Если то, что сюда попало, еще живое - что бы это ни было, но обычно это раненые служаки, - Оно должно и остаться живым. Иначе минус к моей карме, ведь я всю жизнь учусь этому самому искусству - оставлять в живых то, что еще живо.
   - И вы еще спрашивали, уверен ли я? Я тоже так хочу, док Маркес!
   - Ну тогда еще раз, добро пожаловать на борт, сеньор Пиньос. Идите учитесь, работы будет много.
   - Фон Эмден просит принять двадцать шесть "тяжелых", - раздалось из комма.
   - Тащите, мы готовы! Ну что, Игнасио, твоя работа, похоже, начинается прямо сейчас. Санитары просто не успеют добежать. А пиво... Пиво, к сожалению, нагреется.
   - Да запросто, док Маркес!
   - Тогда за работу.
  
   ***
  
   Росарио Рамонес сидела в кокпите своего "Ситроена" и материлась, как портовой грузчик. Ну надо же, такая невезуха! Турель английского крейсера продырявила ей всю корму, напрочь отрезав движки от реактора. Истребитель превратился... Да в камень он превратился. Неуправляемый. Если не подберут - медленно загибаться от недостатка воздуха. Сигнал "СОС" она подала, и ей даже ответили, что спасательная операция будет организована, но когда? И хватит ли баллона с кислородом? Хренота какая-то, в общем. "Вот это самое твою в душу мать, дорогое мироздание", - в очередной раз повторила Росарио, и вдруг получила ответ:
   - Полностью с вами согласен, леди!
   - Кто это здесь? - удивилась она.
   - МакКормик, Дэйв МакКормик, к вашим услугам. У меня кончилось топливо, а на перезарядку идти было некуда - наши авианосцы уничтожены. Вот и болтаюсь тут, неподалеку. Только вас-то могут еще подобрать, а вот меня - вряд ли. Дай, думаю, хоть поболтаю с кем-то напоследок.
   - Так ты англичанин, Дэйв?
   - Шотландец. Но - да, служил на британском авианосце "Йорктаун".
   - "Служил"? В прошедшем времени?
   - Так я уже практически покойник. Как тебя зовут?
   - Росарио.
   - Рад познакомиться с тобой, Росарио! Хоть мы уже и не встретимся.
   - Какой у тебя бортовой номер?
   - 2326.
   - Похоже, это моя подруга Инес отстрелила тебе левую нижнюю консоль с торпедами.
   - А у тебя дырка в корпусе, это, уж прости, как раз я постарался. Скорее всего.
   - Ну, в меня-то не попал, и то ладно.
   - А я вот жалею, что, как ты сказала, Инес? Инес в меня не попала.
   - Да ну, если бот успеет, подберут всех!
   - Это если он успеет.
   - Это да. Грустный ты, а мне самой невесело. Торпеду щяс пущу.
   - Так давай! И я тогда тоже.
   - Нет. Не надо, Дэйв. Мало ли, успеют вытащить? У меня сестренка дома осталась.
   - И у меня тоже. Младшая. Жалко ее. Но если не вытащат - пустишь торпеду?
   - Пущу, друг. И ты, надеюсь, тоже.
   - Друг?!
   - А кто ты теперь?
   - Да, и правда. Какая теперь, нахрен, война.
   - Вот и я о том.
   - Борт восемь-семнадцать, вы живы? Лейтенант Рамонес? - раздался механический голос на общей.
   - Да, да, я тут, я жива! - закричала Росарио.
   - К вам выходит бот для эвакуации. Подлетное время шестнадцать минут.
   - База, необходима эвакуация еще одного пилота!
   - Нет данных об еще одном пилоте.
   - Есть, есть данные! Совсем рядом со мной, пилот Дэйв МакКормик!
   Вместо автоматической системы на связь вышел "живой голос".
   - Лейтенант Рамонес, здесь координатор Кончита Дюпон. Подтвердите наличие второго пилота. Он - англичанин?
   - Си, сеньора полковник! Но нуждается в помощи так же, как и я!
   - Соедините меня с ним.
   - Сейчас!
   - Пилот, представьтесь.
   - Энсайн Дэйв МакКормик, пилот с "Йорктауна". Топливо кончилось, болтаюсь тут, с Росарио болтаю. Ну то есть с лейтенантом Рамонес, простите.
   - Вы готовы стать формально военнопленным, энсайн?
   - В обмен на жизнь? Да вы смеетесь. Конечно готов. Ведь если вы меня не вытащите - мне абзац.
   - Тогда на спасательном боте вам придется сдать оружие старшему офицеру, а таковым и будет лейтенант Рамонес. И сделать это немедленно.
   - Да запросто! Вы действительно меня подберете?
   - Подберем, энсайн, не беспокойтесь. Уже через... Тринадцать минут.
   - Спасибо!
   - Не за что. Лейтенант Рамонес, вам надлежит провести все мероприятия по взятию в плен энсайна МакКормика.
   - Си, сеньора! Главное, чтобы он задыхаться не остался.
   - Не останется, лейтенант.
   - Слышал, Дэйв? Мы теперь не помрем. Но ты - мой пленник.
   - Я уже и был твоим пленником, Росарио!
   - Ты же меня даже не видел!
   - Зато мы вместе немножко помирали.
   - Что ж, это правда. Посмотрю на тебя "живьем".
   - А я - на тебя!
   - Договорились.
  
   ***
  
   - А Два по сто, он... - спросила Кончита, закончив разговор с пилотами, - Он тоже, да?
   - Не, наш Два по сто неистребим, - ответил Фернандо Алонсо, - Его драконы приволокли в госпиталь "Бельграно", полуживого, но все-таки не мертвого. А док Маркес - он ведь шаман не хуже Лелекая, иногда и мертвых к жизни возвращает, а уж живых...
   - Да, - сказал Лелекай, - Маркес сильный шаман, однако. Если кто не умер - у него и не умрет. Он умеет, да. И Модена не умрет, раз уж жив остался.
   - А кто англичан под конец так напугал? Эти маневры - это же надо без экипажа, люди бы не выжили! То самое "дистанционное управление"?
   - Нет, это Рамота порезвилась. С Рутом. На "Анне".
   - И им наплевать на такие ускорения?
   - Выходит, да. Рут куда-то улетел, а Рамота-то вот она, жива и здорова.
   - Пи! - заявила Рамота.
   - Ой, она на самом деле сказала, что силовой каркас крейсера был несколько поврежден из-за их маневров.
   - Неудивительно. Надо бы им специальный борт тогда построить, без учета "гравитационной безопасности".
   - Пипипи!
   - Хочет специальный борт.
   - Дело понятное! Но пока пусть на "Анне" полетает. Новый конструктив - это времени требует.
   - Она понимает!
   - А кстати, почему бы не построить им этот "крейсерский истребитель" на верфи Ла Нинья, то есть практически прямо здесь?
   - А кто там будет работать? Там же нет никого!
   - Как никого? А мужики, что в шахтах вкалывают? Там, вроде, русские?
   - А ведь да! Там куча русских работяг, их можно привлечь.
   - Точно! С русскими мы дружим, проблем никаких. Неужели они не согласятся поработать сверхурочно за прибавку к жалованию?
   - Да точно согласятся. Только еще водки надо, - сказал Лелекай.
   - Водки?
   - Да. Водки. Без водки у них не работает.
   - Что не работает?
   - Ничего не работает.
   - Ну хорошо, привезем водки. Контейнер, чтобы не мелочиться. Чтобы работало. Все.
   - Это правильно, - ответствовал Лелекай, вернувшись к своей трубке, - Это хорошо.
  
   - Это все прекрасно, - встрял Кортасар, - Но у нас тут еще два линкора намечаются, с ними-то что делать будем? Хоть они и без прикрытия теперь.
   - У меня есть идея, Энрике, но она тебе не понравится, - сказал Жан-Клод.
   - И?
   - "Подставляем" тебя и "Бельграно".
   - Как "подставляем"?!
   - А вот так. Все уходят из системы. Вообще все. Ты остаешься на борту один - справишься и с маневрами, и со стрельбой?
   - Справлюсь, но в чем смысл?
   - Я беру десантный бот у Рождественского и тоже остаюсь. И высаживаюсь на эту их "темную лошадку". Тоже один. Постараюсь поломать им все что можно раньше, чем они поймут, что происходит.
   - А когда поймут?
   - Я все-таки служил в Легионе, Энрике. Смогу непрятно удивить.
   - То есть против двух их линкоров будем только мы с тобой?
   - Да. Ты и я. Ты долбаешь "Королеву" и пытаешься выжить. А я "ломаю" тот, второй... И тоже пытаюсь выжить.
   - Не, Жан-Клод, не получится. Одно-два их попадания - и я отвоевался. Я, конечно, умею уворачиваться, а они известные мазилы, но кто даст гарантию? А ты - великий воитель и даже, наверно, "поломаешь" им линкор, но тоже ценой жизни. А теперь главное: что если у нас - не выйдет? Сдохнуть - сдохнем, а успеха не достигнем? И что тогда?
   - Но тогда мы кучей людей рискуем!
   - Так и шансов больше.
   - "Сыграть в Бисмарк"... Тоже может получиться, но тогда я наоборот здесь, на мостике. Буду тебе советовать, как все сделать "не по-флотски".
   - Какой такой "Бисмарк"?
   - Ну вот ты какие английские крейсера хотел бы себе в трофеи?
   - "Худ" и "Сидонию", конечно, но мы же их сами раздолбали.
   - Так вот "Худ". Хочешь, расскажу?
   - Вроде против нас у него был первый боевой выход!
   - Это у данного конкретного. А у лаймов ведь традиции. И еще с "морских времен" какой-нибудь линкор должен называться "Куин Элизабет", а тяжелый крейсер - "Худ".
   - И что тогда было и кто тогда спасся?
   - Ну, не спасся никто. Или двое-трое моряков из двух с хреном тысяч команды.
   - Тысяч?
   - Я про морской корабль почти семивековой давности, там экипажи были огромные.
   - А что было?
   - Да воевали в очередной раз с Германией, а у Германии был линкор - "Бисмарк" назывался.
   - У них и сейчас такой есть.
   - О! Значит и у них традиции, однако. Вышел этот "Бисмарк" в море, а ему навстречу - "Худ". А тогдашний британский тяжелый крейсер - это как теперешний рейдер, пушки были "от линкора".
   - Немаленький, видать, кораблик!
   - Немаленький. Только вот "Бисмарк" первым же выстрелом в него попал, чего в те времена вообще-то не водилось.
   - Да и сейчас особо не водится, вон только русские умеют. Ну и мы... Иногда.
   - И угодил в какой-то склад взрывчатки - заряды для пушек, наверно. В общем, как прямое в реактор.
   - Ни фига себе! И что, фрагментация?
   - Полная. Взорвался и затонул к такой-то матери. Второй корабль, что был с "Худом", поднял из воды пару выживших и в темпе "свалил в туман", потому что очень страшно.
   - А что сделали с "Бисмарком"?
   - А тоже утопили в результате. Но его раздолбали авиацией.
   - Линкор - авиацией?!
   - Сделай допуск: дело происходило на планете. То есть если ты вообще способен подняться в воздух, то есть "куда-то наверх", и в тебя не попадут зенитки, тебе достаточно все средства поражения просто бросить вниз. Гравитация сделает все за тебя. Оно просто само упадет на противника, только сбрось вовремя. Ну как я это понимаю.
   - Логично. Но сама идея...
   - Устроить им с самого входа в систему "полный кошмар". Да, способность к стрельбе "Бельграно" и крейсеров будет ослаблена постоянными маневрами уклонения. Да, "стодвадцатки" крейсеров могут повредить линкор только при удачном попадании. Зато уже по фрегатом они сами хрен попадут, а фрегаты - это торпеды. А есть и авиация. Движки, турели, все что угодно.
   - Это сколько надо вылетов, чтобы "убить" движки целому линкору?
   - Много. Но главное - чтобы они нервничали. Вот ты любишь нервничать, Энрике?
   - Не, нифига.
   - Подозреваю, и они тоже. А самое главное - мы знаем, откуда они выйдут.
   - А откуда мы это знаем?
   - А сам подумай.
   - Точно, от ближайшего маяка!
   - Именно. Они слышали панические вопли, перемежаемые патриотическими призывами, а потом связь прервалась. Флот уничтожен? Или просто "сдох" маяк-ретранслятор? Или мы послали туда десантную партию? А мы ведь могли, просто не додумались.
   - Не додумались, да. Но они действительно проверят маяк. И тогда поймут, что у них проблемы.
   - Поймут. Но и "входить" смогут только с одной стороны. Они не Фернандо, "шутить" с гипером не умеют.
   - Интересно почему?
   - А склад ума не тот, - засмеялся Жан-Клод, - Так что можем подготовить торжественную встречу. Начиная где-то с пояса астероидов.
   - А местные?
   - Губернатор Гамильтон получил от твоего имени ультиматум: его полное молчание взамен на непроведение "профилактической" орбитальной бомбардировки. Согласился.
   - А если что-то "вякнет"?
   - Да он особо ничего и не знает. Пусть вякает. А мы - бомбанем.
   - Гражданских?
   - Ну найдем что-нибудь максимально "военно-промышленное". Не по городам, естественно.
   - Не нравится мне это, камрад.
   - В джунглях ты от туземцев не бегал.
   - Что ж, согласен. Не бегал. Однако еще предстоит решить, что с личным составом сдавшихся остатков флота.
   - Что значит "предстоит решить"?! У тебя что, начальника штаба нет на такие мелочи?
   - Ты и это успел?
   - А что тут успевать! Экипажи отправляются на Ла Нинья, в помещения для наемных рабочих, а сами рабочие будут перебазированы на орбитальные элементы - верфь в первую очередь - и обеспечены работой. Фрегаты фон Эмдена чинить, там штук сорок в доковом ремонте нуждаются, работы мужикам хватит.
   - А обездвиженные и пустые борта, естественно, продолжат выдавать идентификацию британских?
   - А как иначе? Это же часть "кошмара"!
   - "Летучие голландцы"?
   - Их уже перепрошили по софту. Они все могут "вдруг оживать" и стрелять по команде Рождественского или твоей. Правда, к сожалению, только при условии стабильного положения наших собственных бортов. Поэтому "совсем большого сюрприза" не получится. Однако единственный выживший британский "тяж", "Манчестер", может своим калибром полтораста и линкор расковырять. Если недалеко.
   - Жестоко.
   - Они тоже скромничать не будут. Надо мне посмотреть на эту их "темную лошадку", жаль, пока не прилетит - не посмотрю.
   - А что там может быть?
   - А что угодно там может быть.
  
   ***
  
   - Ну что, Дэйв, вот и поболтали. Мне - на службу, тебе - ну, куда скажут.
   - Ты потрясающая!
   - Да ну тебя. Обычная аргентинка, и жопа у меня толстая. Ведро индейской крови, что уж тут поделать.
   - Все равно потрясающая!
   - Это у тебя шок.
   - А если нет?
   - Ну вот потом и посмотрим. Все равно вас сейчас куда-то отправлять собираются.
   - Сэр! Разрешите обратиться, сэр?
   - А кто обращается?
   - Энсайн Дэйв Мак Кормик... Пленный.
   - Я старший вахтенный на этой палубе капрал Мачос. Каков ваш вопрос? Жалоба на обращение, претензии?
   - Нет, сэр, просьба!
   - Какая же?
   - Прошу разрешить не отправляться с остальными. Ну есть же у вас на корабле гауптвахта?
   - Гауптвахта есть, но она ведь для всяких дебоширов, практически тюрьма. Правилам содержания добровольно сдавшихся пленных не соответствует.
   - Все равно, отправьте меня туда, господин капрал!
   - Вы сами об этом просите?!
   - Хочу остаться здесь. В любом качестве. На гауптвахту - согласен. А наших уже всех ведут на погрузку в боты, или куда там.
   - Пожалуйста, встаньте вон туда, руки за спиной. Будьте так любезны, сеньор. Вы же пленный, сами понимаете. А я свяжусь с начальством, ваш вопрос вне моей компетенции.
   - Конечно, само собой.
   - Сеньор Амаранте, здесь Мачос.
   - Слушаю!
   - Один из пленных не хочет покидать "Санта Марию" и просит разместить его на гауптвахте.
   - Сам просит?!
   - Си, сеньор.
   - Я не могу решать такие дикие случаи, однако - подождите всего минуту, Мачос.
   - Жду, сеньор!
  
   - Сеньор капитан?
   - Да, Амаранте! Ты отлично полетал сегодня!
   - Спасибо, сеньор. Но тут странный вопрос: один из пленных пилотов хочет остаться тут, у нас, и даже согласен на гауптвахту.
   - Опаньки! Он что, в кого-то из наших влюбился?
   - Подозреваю, что да, сеньор, ничего другого и в голову-то не приходит. Шпионить - это вряд ли. Сомневаюсь, то есть. Очень.
   - Можешь включить мне туда прямую связь?
   - Сейчас попробую.
  
   - Старший вахтенный, здесь капитан.
   - Капрал Мачос, сеньор капитан! - капрал даже вытянулся во фрунт.
   - Капрал, спросите у военнопленного, по каким причинам он хочет остаться на нашем борту.
   - Слышали, энсайн?
   - Причины личные, господин капитан, сэр!
   - Если действительно личные, пора привыкать говорить вместо "сэра" "сеньор", - засмеялся Чавес, - А пока - разрешаю. Будет вам корабельная гауптвахта, только вот питание, уж извините, общее для всех моряков с камбуза, а не как для арестантов. Вы здоровы, в медобслуживании не нуждаетесь?
   - Здоров, не нуждаюсь! Вот только покурить бы.
   - Сообщите начальнику конвоя, какой сорт и чего предпочитаете, попробуем найти. А я прикажу выделить вам самую комфортабельную камеру, там даже душ есть.
   - Отдельный душ?!
   - Так "адмиральские апартаменты" - они и на гауптвахте бывают, - уже откровенно веселился Чавес.
   - Спасибо, господин капитан!
   - Не за что. Ожидайте конвоя, арестант!
   - Есть!
  
   - Сеньор капитан, но ведь на гауптвахте нет камер с душем! - обескураженно сказал Амаранте.
   - А зачем камера? - ответил Чавес, - У наз из-за некомплекта целый отсек жилой палубы пустой. Берем самую маленькую пилотскую каюту, препровождаем туда энсайна - глаза, что ли, завязать, "ради пущей секретности" - И чтобы слышал, что вокруг караул и все такое. А потом засовываем в каюту и ключа не даем от двери. И пусть "сидит", "сиделец". И он доволен, и мы конвенций не нарушили.
   - А, а ведь идея, да. А кто будет "начальником конвоя"?
   - Ну найдите там кого-нибудь из техов, они всегда любят поприкалываться!
   - Найду! Шутников и правда достаточно. Среди пилотов тоже, но у нас шутки специфические.
   - Вот. А этот - тоже пилот. Так что не подставляемся.
   - Си, сеньор!
  
   - А зачем мне глаза завязали?
   - Режим секретности, арестант. Незачем вам тут смотреть, что да как.
   - Пыточные, что ли? - нервно хохотнул Дэйв.
   - И они тоже, как без них, - степенно отозвался начальник конвоя.
   - Вы что, серьезно?
   - А как же. Нет, дыб и "испанских сапог" у нас нет, мы в основном по акупунктуре топим. Но вот есть у нас специалист - Два по сто, слышали о таком?
   - Конечно слышал, но он же пилот!
   - Это по профессии. А по призванию - редкостного дарования палач. Как начнет в кого иголки свои вкалывать - а они у него каленые, в четверть дюйма диаметром - там и что знают, расскажут, и что не знают - тоже расскажут. Причем исключительно правду. Даже о том, что не знают. Да. Мастер, что уж тут.
   - И вы пытаете пленных?
   - Пленных? Нет, пленных обычно нет. Попадаются же и преступники всякие, мы рейдер, в разных местах бываем.
   - Но и пленных тоже?
   - Всякое бывает. По ситуации.
   - Но как же конвенции?
   - Так чтобы обвинить в их нарушении, надо сначала в живых остаться. А наши "клиенты" таким везением похвастаться не могут. В коробку из-под вина, там обычно больше и не надо бывает, в корону ближайшей звезды - и все! Адиос!
  
   Двоих матросов, сопровождавших "шествие", спасали только надетые согласно уставу пауэрсьюты, которые, помимо прочего, в активированном состоянии не пропускают ни малейшего звука наружу. Матросы уже загибались от хохота.
  
   - Так что, значит, и я?.. - потерянно спросил Дэйв.
   - Как можно! Кстати, можете снять повязку, мы пришли.
   Окружающее напоминало скорее крайне простенькую, но каюту. Не камеру.
   - Вот, здесь койка, здесь рундук, здесь стол откидной, там вон санузел с душем. Жратва с камбуза - по расписанию. И какое, кстати, курево предпочитаете? Из того, чего полно на складе - французские "Житан" и "Гольуаз" и наши "Легерос". Остальное расписано на месяц вперед, прошу простить. "Гольуаз" - так себе крепости, "Житан" - крепкий, "Легерос" - ну это аннигиляция.
   - Да мне тогда "Гольуаз", наверно. Достаточно.
   - Договорились, сей момент доставим.
   - Но вы меня не...
   - Помилуйте, вы ведь нам не "клиент". Вы - сами попросились, вы гость! Это совсем другое отношение, поверьте!
  
   Матросы технично делали вид, что стоят по стойке смирно. На самом деле, они "держались спинами за переборку". Согнуться пополам от смеха хотелось неимоверно.
  
   ***
  
   - Энрике, а ведь я придумал-таки, - сказал Жан-Клод.
   - Что придумал? Как уделать их линкоры? Да не смеши меня. Потерь у нас так и так будет немерено, потому что у нас - пять стволов, а у них десять. И броня, то есть попаданий надо много, а нам и одного достаточно. Вон как Два по сто тяжелые крейсера раскатали.
   - Но он ведь остался жив! - сказал дежурный навигатор.
   - Он, сеньор навигатор, остался жив ОДИН. Из всего экипажа. Вы, вот лично вы, уверены, что именно так повезет - именно вам?
   Навигатор промолчал. Оценивал вероятности, наверно.
   - Энрике, но если все так грустно, может поиграем в одну игру?
   - Да ради бога, дружище, время пока есть. Но - какой смысл?
   - Слушай, это сюрприз. Подыграй мне, а?
   - Да не вопрос. Хоть развлечемся напоследок. Что надо делать?
   - Возьми на себя пилотирование "Бельграно", ну для начала.
   - Запросто. Уже.
   - Теперь задай ему минимальное ускорение. Вот самое маленькое, которое только возможно. Чтобы движки с режима прогрева перешли в режим ускорения, но, еще раз, самого-самого мелкого и никакого. Минимум, доступный тебе минимум.
   - А зачем?
   - А параллельно мы прогреем генератор гипердрайва, на который "посадим" искин корабля.
   - Аааа, понял. "Локальный прыжок"? Так это не работает.
   - Ну пожалуйста, давай попробуем!
   - Да легко. Жду разогрева генератора и начинаю наращивать мощность "совсем по чуть-чуть". Прыгнуть надо будет, когда фактическая тяга начнет отличаться от нуля?
   - Естественно. И отключить генератор сразу после активации, сколько там, миллисекунда?
   - Одна десятая миллисекунды. Но думаешь, никто раньше не пытался? Хорошо. Искин, готов?
   - Си, сеньор.
   - Устроим генералу Дюпону наглядную демонстрацию. Активация генератора как только корабль начнет движение - какое угодно движение.
   - Си, сеньор.
   - Есть прогрев.
   - Начинаем...
   И тут "Бельграно" "дернулся". Оказавшись явно не там, где был.
   - Дистанция прыжка - чуть больше половины астрономической единицы. Где-то ноль шесть.
   - Так это то, что нужно!
   - Ты на полную раскладку смотри. Из-за раскоординации меня как пилота и искина как "оператора гипера", разброс составляет от четверти единицы до почти трех. И при таком отсутствии точности - нахрена оно?
   - Попробуем еще раз?
   - Попробуем.
   "Бельграно" "дернулся" еще раз.
   - Дистанция прыжка - две и одна десятая.
   - Понимаешь теперь? Смысла - нет! Ведь дистанция эффективной стрельбы - где-то около половины, и если меньше - мы в "факеле", а если больше - они развернутся! Потому никто так и не делает.
   Жан-Клод Дюпон выдал самую обаятельную из своих улыбок.
   - Энрике, а если пилот будет управлять и генератором тоже, одновременно?
   - Да это невозможно! Ни один человек не справится, это нереально!
   - А кто говорит о людях? - улыбка Жан-Клода стала еще шире.
   - Твою же мать, - только и смог произнести Энрике, - Ты долбанный убийца линкоров. Ты трахучий траходактиль. Ты, мать твою, гений.
   - Ну, допустим, "убийца" - все-таки не я. Но гений - да, это мне льстит, дружище.
   - Да ты же!.. Да это же!..
   - "Я" - да. А вот "это" - надо засекретить.
   - Скажем, что "рулил" Джорэм. Он вообще типа бог, на него можно "валить все тяжкие".
   - Он сейчас где-то далеко.
   - Жан-Клод, а кто нам мешает безыдейно соврать?
   - А вот тут ты прав, камрад, соврать нам никто не мешает. Вызывай Менолли и Рамоту!
  
   ***
  
   - Фернандо, Фернандо, нам нужны Менолли и Рамота! Ну то есть Рамота и Менолли. Ну то есть обе.
   - А куда вы это там упрыгали, парни?
   - Случайно вышло. Проводим научный эксперимент. Не гунди, Фернандо, можешь их найти? Вот чтобы прям щяс?
   - Си, сеньор адмирал! Поищу. Менолли! Менолли, вы вообще на борту? Вас на "Бельграно" зовут, говорят, срочно! ...О, ответила. И правда на борту. Только Рамота вроде как прыгать отказывается, далеко, говорит.
   - Так отправь бот!
   - Хорошо, отправляю. Девчонки, грузитесь там уже! Начальство кипятком писается.
   - В чем-то Фернандо прав, - заметил Жан-Клод, направляясь в сторону гальюна.
   - Сеньор, а можно мне перекурить? - спросил "отстраненный от дел" дежурный навигатор.
   - Да курите на здоровье. Только потом опять шлем загерметизируйте. А то мало ли. У нас тут опасные развлечения.
   - Си, сеньор! - и навигатор достал из пенала для запасных обойм рэйлгана здоровенную сигару.
   - А где обоймы? - спросил Кортасар.
   - В каюте, сеньор! Зачем они мне здесь? Застрелиться и одной хватит. За глаза.
   - А если абордаж?
   - Какой абордаж?! Это только мы такие на голову больные, на абордаж ходить!
   - Ну, тоже правда. И вон русские еще. Но не эти... Джентльмены.
   - Бот вышел, минут двадцать, потому что вы далеко "упрыгали".
   - Принято, дружище! Тогда и я, пожалуй, покурю.
  
   К моменту прибытия Рамоты и Менолли вентиляторы вытянули табачный дым, и центральный пост "Адмирала Бельграно" опять выглядел образцово-показательно - хоть картину пиши под названием "суровая работа космонавтов", ну или навроде того.
   - Энрике, Жан-Клод, чего вы тут навыдумывали? - жизнерадостно осведомилась Менолли.
   - Пи! - сказала Рамота.
   - Да у нас, в основном, к Рамоте вопрос, если ты не против, - ответил Кортасар, - Вон Жан-Клод такое удумал, что и сказать нельзя.
   - А Рамота говорит, пусть скажет, ей интересно, - ответила Менолли.
   - Поработаешь "переводчицей"?
   - Да запросто! Что придумали-то?
   - Рамота будет управлять "Бельграно".
   - Пи?!
   - Говорит, она даже не мечтала о таком.
   - Так отлично! Только она может одновременно "рулить" и движками, и генератором гипера. Мы - нет.
   - Говорит, она и всем остальным может!
   - Пока не надо. Хотя... Подумаем. А сейчас надо эксперимент. Рамота, можешь посмотреть "логи" искина?
   - Может. Вы там пытались прыгать на малые расстояния, но рассинхронизация страшная.
   - А она сможет повторить, но - сама?
   - Да! Надо попытаться?
   - Прямо сейчас! На том же минимальном ускорении.
   - Ой. Тут проблема. Рамота говорит, у нее "детализация" точнее чем у тебя, Энрике, извини.
   - Точнее детализация?
   - Раз в десять. То есть она может задать "Бельграно" минимальное ускорение примерно в десять раз меньше того, что ты. Ну примерно. От восьми до одиннадцати.
   - Вот же ж... Не устаю удивляться. Ну хорошо, а может Рамота очень медленно - вот правда очень медленно - наращивать ускорение, пока искин не скажет ей "стоп" или "пора"? То есть когда она достигнет "моего"?
   - Может!
   - Искин готов?
   - Си, сеньор.
   - Тогда Рамота, начинай очень, очень медленно "раскручивать" движки. Нам нужно ровно такая же тяга, как при моей первой попытке.
   - Говорит, поняла. Начинаем.
   - Начинаем!
  
   - Ноль шесдесят пять. Повторим?
   - Конечно!
   - Ноль шестьдесят шесть. Многовато?
   - Нормально. Еще раз?
   - Ноль шесть шесть и шесть в периоде.
   - Ой, это уже какой-то сатан антихрист получается. Еще раз.
   - Опять ноль шестьдесят пять.
   - Рамота, как ты это делаешь?!
   - Она говорит, практически не просыпаясь. Главным калибром тоже может "рулить" - параллельно.
   - Теперь я понимаю, почему "Анна" так напугала британские крейсера. Такое управление тягой... По ней же было вообще не попасть!
   - Так ведь и не попали. Ни разу. Все повреждения - от собственных безумных маневров.
   - Менолли, а ты-то там как выжила вообще?
   - А я в капсуле лежала, с самого начала. Там же своя гравизащита, и когда общих компенсаторов не хватало, она помогала. Ну не могла же я бросить Рамоту! Ой! Она что-то засомневалась.
   - В чем именно?
   - Все это очень опасно для целой ее расы.
   - Мы скажем, что это был Джорэм!
   - Говорит, идея хорошая, но правда все равно выйдет наружу.
   - Выйдет. Но только после того, как мы построим для драконов не один, а пару десятков бортов. И тогда - попробуйте подступитесь!
   - Ты не можешь решать это.
   - Так я знаю того, кто может. Адмирал Кортасар вызывает адмирала Лейбовича!
   - Привет, Энрике, ну как, там эти двое вернулись восвояси?
   - Нет, идут сюда.
   Лейбович протянул Галу двадцатку песо со словами "Проиграл, признаю".
   - Как вы оцениваете ваши возможные потери?
   - Как незначительные.
   - Незначительные?!
   - Именно, но при одном условии. Это будет дорого.
   - Дорого?
   - Да. Драконам мы строим не один борт, а как минимум двадцать.
   - За свой счет, по отдельному проекту?
   - Да. Скорее даже "по отдельным проектам", тяжелые им тоже понадобятся.
   - А что таки нам за это будет?
   - Ну, например, убедительная победа сегодня и полная неразбериха в британском командовании.
   - Вы так уверены?
   - Си, сеньор. Уверен.
   - А я говорил! - заявил Узиэль.
   - Говорил, но - как? Драконы здорово "попрыгали" на "Анне", но там калибр, который линкоры даже не поцарапает!
   - Кто говорит про "Анну", сеньор? - вмешался Кортасар, - "Прыгать" мы будем на "Бельграно"!
   - О господи. Вы маньяки.
   - Си, сеньор! Это лесть!
   - Если это получится, двадцать бортов обещаю. В том числе пять тяжелых. Как рейдер, ну или вроде того. Поменьше, конечно, возможности у нас не резиновые.
   - Ловлю на слове, сеньор!
   - Ловите сколько влезет, Кортасар. Если вы еще и уделаете два линкора - любым способом - а не просто нанесете им максимальные повреждения, героически потеряв пол-эскадры, я выполню вашу просьбу. Слово Лейбовича.
   - Договорились, сеньор! Но что русские, ведь эта "Лада-Веда" - русская планета.
   - Царь уже подтвердил "экстерриториальность" драконов как "внешней" расы. Тут проблем нет.
   - Отлично!
   - Они, драконы то есть, ведь согласятся на союз с Лигой наций?
   - С кем?!
   - Аргентина. Германия. Россия. Франция. Израиль. Возможно, присоединится и Италия. "Лига наций". Новое образование, мы тут ведем об этом активные переговоры.
   - Думаю, проблем не будет.
   - Ну вот и славно. А двадцать бортов мы им построим. Вы только выживите там для начала.
   - Мы надеемся победить.
   - Посмотрим, Кортасар, посмотрим!
  
   ***
  
   - Если говорить о нескольких среднетоннажниках, они вообще строятся за две недели: все ведь собирают из готовых блоков, - заметил Лейбович.
   - Это грузовики, - ответил Гал, - А мне кажется, им нужны именно боевые корабли.
   - Все двадцать - боевые? Это дороже и дольше. Хотя дольше ненамного, модулей на складах достаточно.
   - У вас достаточно модулей даже для боевых?!
   - Да у нас флот вообще давно ограничен способностью его поддержания, а не строительства. Собрать что фрегат, что крейсер, что даже рейдер или линкор - да пожалуйста. Модули есть, бери и собирай. Только вот откуда взять экипаж и последующее снабжение? Аргентина давно имеет тот флот, который способна содержать.
   - Израиль пока нет. Хоть он у нас и большой.
   - Ну, лиха беда начало, скоро и у вас будет то же самое.
   - Так может, выделим драконам борта только нашими силами? Ну... В основном, вашими. Преференции...
   - Не стоит, по-моему. Пусть и остальные поучаствуют. Вы, Узиэль, обратили внимание на один интересный факт? Насчет драконов?
   - Что вы имеете ввиду?
   - На всей этой русской планете за долгий период "услышать" драконов смогла только Менолли. Правда, похоже, всех и сразу, но ведь она такая одна. А посетители планеты из "нашего" сектора - так их сразу несколько: и Мария Симплементе, и Фернандо, и этот Анри Легран. И это из считанных единиц, кто там оказался. Процент-то высокий, не находите?
   - Ага. Да, нахожу! Получается, "расовая составляющая"?
   - Да причем тут. "Культурная" скорее. Или еще какая. Или, может быть, дело в том, что мы все летаем по галактике, а местные сидят где сидят и рыбу свою ловят. По-всякому может быть. Сам-то я склоняюсь к последнему варианту: подозреваю, что если отправить туда парней Рождественского, они тоже много кого "услышат", хоть формально такие же русские.
   - Услышат, Янив. Я понял. Дело не в национальностях, дело в "форматировании мозга".
   - А теперь что таки вы имеете ввиду?
   - А назовите мне то, что, за исключением Менолли, объединяет всех, "услышавших" драконов?
   - Хочу подсказку.
   - Профессионально.
   - Господи. Точно. Ну точно же. Они все - пилоты.
   - Вот именно. Развитая способность к ментальному "слиянию" - пусть и с кораблем. И вот результат.
   - Засекречиваем немедленно.
   - Естественно! Только как мы засекретим массовое "паломничество" наших ребят на Ладу-Веду?
   - Никак. А значит, этого необходимо избежать.
   - А значит, "в большой мир" пора самим драконам. И им надо двадцать кораблей.
   - Да хоть двести!
   - Ну, двести Перон не подпишет, да и остальные задумаются: это уже все-таки дороговато. И долго.
   - Что ж, заведомо дружественная раса стоит и большего. Они ведь не просто так корабли попросили. Вы знаете какие-то подробности?
   - Да. Кроме естественной защиты своих кладок яиц от банальных киднапперов-вымогателей (а первоначальная идея именно такова), они хотят "перестать класть все яйца в одну корзину". Ой. Каламбур получился, - засмеялся Узи.
   - А сами они не могут?
   - Их телепорт по дальности зависит от многих факторов, но он в любом случае внутрисистемный. А пока они "привязаны" к одной системе - они уязвимы.
   - То есть хотят начать собственную экспансию?
   - Именно. И именно мы им поможем.
   - А если они станут сильнее людей?
   - В бою - уже стали. В постройке кораблей - им еще тысячи лет до этого, если вообще когда-то справятся. А тогда... А тогда мы будем уже слишком старыми союзниками, чтобы ссориться.
   - Вы уверены, Узиэль?
   - Спросите у Жан-Клода, если не верите мне!
   - Не буду. Верю. И - да, оно того стоит. Первая нечеловеческая раса не просто "в знакомых" - в друзьях. Это стоит очень многого.
  
   ***
  
   - Кончита, а Джорэм совсем далеко? - спросил Жан-Клод, - А то я его и вовсе не ощущаю. А он нужен.
   - А зачем он сейчас, милый?
   - "Признаться" в управлении кораблем вместо Рамоты.
   - Он говорит, "Зиц-председатель Фунт - это прикольно"... Ой! Он со мной говорит!
   - И что он говорит?
   - Вкратце - что согласен. Остальное же... Наших действий не касается. Он и правда далеко. И он... Со своей любимой. Но если что - впишется, в том числе и как пилот.
   - Как пилот не надо, просто потом подтвердить!
   - А это и вообще не вопрос.
   - Но где он?
   - Не здесь и не сейчас. Самый близкий термин - "загробный мир".
   - Он что, помер?!
   - Нет! Он просто наконец-то смог отправиться туда с визитом. И ему, если честно, не до нас. Но если его кто-нибудь когда-нибудь попросит продемонстрировать управление кораблем "в стиле Рамоты" - он это сделает. А заодно взорвет парочку звезд, чтобы сомнений не оставалось. А сейчас просит - вежливо просит, очень! - оставить его в покое, - и очень сожалеет о том, что "не время поболтать".
   - Передай ему мою благодарность, любимая. Мою и Энрике.
   - Уже! А сейчас он "ушел".
   - Удачи тебе, Джорэм, - пробормотал Жан-Клод.
   - Ты вот так вот по-простому желаешь ему удачи, Жан-Клод? - спросила Кончита.
   - Да! Мы с ним встретились в джунглях на Фриде, где в воздухе отравленных шипов туземцев было больше, чем комаров. А комаров было много. Пусть ему сопутствует удача, он хороший парень, - улыбнулся Дюпон.
   - Не знала, что вы и правда настоящие друзья.
   - Так бывает, милая. Иногда толком-то и не знаешь еще человека, а уже понимаешь: это - друг. С врагами аналогично.
   - Ну не спорю, это так.
   - Так вот, Джорэм - мой друг. Кем бы он там ни был. И я желаю ему удачи.
   - Так и я тоже, любовь моя! Кем бы он там ни был.
   - А теперь пойдем собираться и облачаться, сейчас прилетят две огромные консервные банки с огромными стволами, и... Я чорт знает, если честно. Хоть идея была и моя.
   - Да успокойся уже, - Кончита поцеловала его, - Я вижу в будущем всех нас. Сегодня мы не умрем.
   - Мне бы твою уверенность.
   - Милый, в жизни настоящего мужчины есть две, так сказать, "точки бифуркации". Первая - жениться на ведьме.
   - А вторая?
   - Начать ей хоть немножечко доверять!
   - А где твоя метла, раз ты ведьма?
   - Ее еще предстоит захватить в бою, милый!
   - Что ты имеешь ввиду?
   - А вот увидишь.
  
   ***
  
   - Фернандо, Мигель, готовы? - голос Кортасара звучал и правда встревоженно.
   - Да, они выйдут внутри нашего радиуса, точно. Мы тоже видим "слабую засветку", еще в гипере. Только "второй" какой-то здоровый.
   - В любом случае, максимально быстрая атака двигателей сзади. Фон Эмден, Рождественский - торпеды и стрельба, соответственно, с максимальных дистанций с флангов, ни в коем случае не подставляться, но и не останавливаться. Мы тоже начнем стрелять с максимальной дальности.
   - Но в чем смысл, сеньор?
   - Удержать их направление движения. Если при этом удастся повредить - отлично. Но главное - чтобы они летели и стреляли все в том же направлении. На этом и построен весь план.
   - А если они в вас попадут?
   - Тогда - "спасайся кто может". Но... Но они не попадут, - удыбнулся Кортасар.
   - Си, сеньор!
   - Деактивировать маршевые двигатели. Вся мощность - на маневровые и накачку главного калибра. Сейчас будем "скакать как вша на гребешке".
   - Си, сеньор! Готовы!
   - Выход, выход! О Господи, а что это вообще?
   - Так, спокойно, ничего особенного. Ну, побольше, чем "Тощая Лиззи", но калибр-то такой же. Справимся. Залп!
   - Не попадем! Полторы единицы!
   - Пусть понервничают.
   - Си, сеньор. Залп.
   - Энрике. Энрике!
   - Что, Жан-Клод?
   - Чем ты защищаешься в гипере?
   - Там своя защита, связанная с перемещением себя и противника в слоях гипера, это отдельная тема.
   - На активную не влияет?
   - Нет.
   - Включай!
   - Ну да, генератор-то разогрет... А зачем?
   - Включай! Потом расскажу!
   - Активировано. Но зачем нам гиперзащита в обычном пространстве?
   - Подожди.
   - Хорошо.
  
   ***
  
   - Господин капитан, сэр! Их малая авиация атакует наши двигатели, консоли ПКО неэффективны ввиду нашего собственного реактивного выхлопа.
   - Ну и что? Много они там настреляли?
   - Повреждения двигательных ячеек полтора, нет, уже два процента.
   - Мы и десять "не заметим". Пусть развлекаются. Что их "тяжи"?
   - Залпы от "Бельграно" и крейсеров, все мимо!
   - Вот. Это главное. Мимо. Не так уж они и круты, как вопил это паникер Камдэйл.
   - Сэр, массовая торпедная атака с фрегатов!
   - Электронная зашита!
   - Но "Бельграно"...
   - Он же мажет! Включайте!
   - Ай ай, сэр!
   Даже такой монстр, как "Куин Элизабет", содрогнулся.
   - Два попадания, предполагаемый калибр двести пятьдесят, перфорация четвертого трюма, уничтожена третья башня главного калибра. Попадание, калибр сто двадцать, перфорация третьего трюма. Попадание, калибр сто двадцать, перфорация машинного отделения, энергетическая установка не повреждена.
   - Чтооооо? - заорал капитан Элфинстон, - Динамику, быстро!
   И тут до них долетели торпеды с эсминцев.
  
   - Элфинстон, дружище, у тебя проблемы, может, помочь? - Как-то насмешливо прозвучал в комме голос "товарища", капитана Коллингвуда. И тут же его интонации сменились обеспокоенными: - У меня поражение движков уже восемь процентов! Надо поворачивать!
   - Куда поворачивать, там рейдер, с "единички" попадает! И крейсера на фланге!
   -Так заградительный огонь из десяти стволов!
   - У меня их уже четыре.
   - Тогда из девяти.
   - Согласен! Но ты свое "супероружие" тоже не береги.
   - Согласен.
  
   - Вот оно! - сказал Жан-Клод, - Вот этого-то я и боялся.
   - Торпеда размером с фрегат? Потому-то он такой и большой, наверно - заряды немаленькие. Но смысл?
   - Она еще и "гипер".
   - Так вот почему... Но это же бред. Тратить кристалл ради торпеды...
   - У них, наверно, совсем другие масштабы, Энрике. Представь себе столкновение по-настоящему больших флотов. Запустив такую торпеду, ты "потерял" - ну, эсминец. А "заломать" можешь целый линкор, который, если что, этих эсминцев уделает...
   - Понял. И правда, непривычен к такому, у нас ведь каждый борт на счету. Так что, это действительно янки?
   - Вряд ли. Но проект - точно их. Видишь, какой он толстый?
   "Адмирал Бельграно" чувствительно тряхнуло.
   - Ах ты ж...
   - Вот да. "Это" летело - нам.
   - А что теперь?
   - Ну, наверно, ушло куда-то дальше в гипер. Главное - тут не взорвалось!
   - Это да. Но это было близко.
  
   - Сеньор, вы не поверите, - раздалось на общей, - Этот их "толстяк" называется "Галадриэль"! Что это может значить?
   - Это, наверно, из британского фольклора, - сказал Жан-Клод, - не приближайтесь слишком!
   - Си, сеньор!
  
   - Ох ты ж... Сэр, опять "прилетело"!
   - Попадание, предполагаемый калибр двести пятьдесят, палуба пять, перфорация, разгерметизация.
   - Вперед! С "половинки" и мы попадем, а им много не надо!
   - Но ведь и их точность...
   - Капитан Элфинстон, вы уверены? В нас тоже попали!
   - А мы, пока не сблизимся, вообще ни в кого не попадем! Да, я уверен!
   - Хорошо, идем вперед. Чорт!
   - Что?
   - Их крейсера отстрелялись мне в борт и сразу же отскочили. Как миноносцы себя ведут. Но эффективно же - даже дырку проделали.
   - Вы боеспособны?
   - Да! Иду с вами.
  
   ***
  
   - Рамота, скоро будет "половинка", ты готова?
   - Говорит, готова, - отозвалась беспечно сидящая в кресле одного из навигаторов Менолли, - Потом что, разворот, естественно?
   - Да. И пятью стволами по пяти целям - одному, потом другому.
   - Рамота понимает. Только снаряды подгружать успевайте.
   - Это мы успеем.
  
   Реальность совсем чуть-чуть вздрогнула.
  
   - Разворот! Быстро! Огонь!
   Все, ради чего "оно и затевалось", не заняло и полуминуты. Пять "разнонаправленных" выстрелов рэйлганов главного калибра "Бельграно", повторенные два раза, полностью лишили двигателей и "Куин Элизабет", и "Галадриэль", ведь теперь "Бельграно" находился в их непосредственном тылу. Строго сзади, прямо-то говоря.
  
   - Так, вы двое, сдавайтесь быстро, следующий залп "пробъет" вас до реакторов, тогда - сами понимаете, - заявил на общей Кортасар, - Попытка маневра - повод к выстрелу, мы уже "накачались".
   - Но как...
   - У нас маг-менталист на управлении. Вы хотите еще? Сейчас будет "еще".
   - Да этого быть не может... - начал капитан Элфинстон, и тотчас же броню его линкора "пропахала вдоль" болванка с "Бельграно".
   - Последний раз спрашиваю, по реакторам - хотите? Капитуляция или трындец вам, шутить я тут не буду!
   Присутствующие на мостике "Бельграно" уже готовили овацию по случаю демонстрируемой Энрике брутальности, но задерживали ее начало до выключения "действительно общей" - чтобы противник не слышал.
   - Хрен с вами, сдаемся, - сказал Элфинстон. Что вы, Коллингвуд?
   - А если мы развернемся?
   - А если вы не успеете? - в борт "Гладариэли" врезалось несколько зарядов с крейсеров, снеся пару башен среднего калибра.
   - Ладно, ладно. Мы тоже. Сдаемся. Вот надо было лезть без прикрытия...
   - А вообще-то лезть - надо было?
   - Формально напали вы!
   - Формально - да. И британские историки широко разовьют эту тему. Потом. Но сейчас - вам не просто не дали напасть на нас, вас еще и раздолбали. Потому - сдавайтесь и не выделывайтесь.
   - Ай ай, сэр... Конвенции?
   - Как обычно, без исключения.
   - Хорошо. Согласны.
  
   - Все, сеньоры, - сказал Энрике, - Вот теперь точно повоевали. Спасибо, Рамота!
   - Ой, Энрике, - всполошилась Менолли, - Она теперь хочет порулить этой самой "Галадриэль"!
   - Ну начинается...
  
   ***
  
   - Здесь все-таки очень странно. Хотя я тебя хорошо чувствую. Почему-то очень хорошо. Кто ты?
   - Та, к которой ты шел. А здесь - не странно, просто тебе непривычно. Хочешь, сделаю привычнее?
   - Хочу.
   Непонятное "небытие" сменилось сосновым лесом, наполненным шумом морского ветра, щебетанием мелких пичуг и кустами спелой брусники.
   - Так лучше?
   - Да, спасибо тебе. Ты - конечно же та, к которой я шел сейчас. Но мне показалось, что в твоих словах есть и другой смысл. Могу ли я увидеться с... Ну ты же знаешь, с кем.
   - С той - уже не можешь. Той, что ты знал, когда не был самим собой, уже нет - впрочем, ведь и ты уже не тот, что был тогда, разве не так?
   - Так, тут не поспоришь.
   - А чтобы по-настоящему встретиться уже на новом уровне, тебе надо прийти - сюда. Совсем сюда.
   - То есть умереть?
   - Это единственный путь для смертных, но ты-то можешь просто прийти.
   - Для всех остальных там, в мире живых, это по-любому будет означать мою смерть.
   - Почему? Никто не отнимет у тебя способность "вочеловечиваться" - на несколько дней, десятилетий или веков, по твоему усмотрению. Я, признаться, сама так поступала. Всего два раза, правда. Но это возможно, проверено.
   - Я уже практически уверен.
   - Не говори ничего, пожалуйста... Джорэм. Не надо сейчас.
   - Хорошо. Тогда ответишь на пару "несвязанных" вопросов?
   - Конечно, с удовольствием!
   - Откуда у людей культ "бога-отца"?
   - И добавь к этому его "божественного сына". Мне, видишь ли, это показалось смешным. Просто смешным. Я их создала, вместе со всей их вселенной, а они взяли да установили жесточайший патриархат. Нет, побудительные мотивы к этому у них были, не спорю, ничто не противоречит "логике жизни", которую создавала тоже я, но смешно ведь! Вот я и поддержала культ "бога-отца", потому что это и правда прикольно, особенно учитывая личность этого самого отца.
   - А он таки есть? Кто он?
   - Люди знают его под именем Люцифер или попросту Сатана. Циник и чернушник редкостный, но добрейшей души парень... Был. Не знаю, где он сейчас, несколько тысяч лет не виделись: у нас ведь не любовь была, а так - просто романчик с примесью общих интересов.
   - И встретиться не хочется?
   - Нет. Дочка давно взрослая, а так нас ничто не объединяет. Давно, очень давно. Он творит какие-то свои вселенные, очень далеко. Мы встретились-то случайно. И легко расстались.
   - Дочка? А Христос?
   - Иисус мой зять. Такой же, как и ты, "вероятностник", переросший свои границы. Только не забывай, с ним это произошло, когда в мире людей еще была магия. Так что возможности были ого-го.
   - То есть нет "сына божьего", а есть "дочь божья"? Мария Магдалина, полагаю?
   - Конечно. То, что она "блудница", как и смерть Иисуса на кресте - выдумки.
   - Я знаю, что "спецура" Понтия Пилата сняла его с креста еще живым и переправила на Мальту. Он сам и рассказал. Но вот кто чей ребенок - не знал.
   - Как ты понимаешь, "спецура" действовала по непосредственному приказу самого Пилата. Хороший, кстати, мужик был, честный.
   - Тебя не удивляют жаргонные термины шестисотлетней давности?
   - Хватит. Пожалуйста. Прошу тебя.
   - Хорошо. Ладно. А почему ты убрала из вселенной магию?
   - Мне казалось, что это сделал как раз ты.
   - Тогда я себя еще полностью не осознавал. И сам бы не решился.
   - Признаю, это так. Мне просто захотелось посмотреть, как "выкрутится" человечество без своего "основного ресурса". Ведь что выкрутится - было очевидно. А заодно было интересно, как будет организована система управления, не основанная на магической силе.
   - И как тебе результаты?
   - А смеяться будешь, превосходные. Давно уже написала рекомендацию по созданию немагических миров. Во-первых, способности никуда не делись, то есть перенеси "вашего" человека в "магическую" вселенную - и все будет в порядке. Во-вторых, самый одаренный человек без магических способностей в мире "меча и магии" не способен развить свой потенциал - затопчут. А у вас - запросто! В результате - процент талантливых, имеющих шанс реализовать свой талант, в разы выше.
   - В разы?
   - Ну, где-то полтора-два процента против обычных ноль пятнадцати. Но это ведь много!
   - Да, с такой точки зрения - много. Как мне называть тебя?
   - Опять... - расстроилась она.
   - Прости.
   - Не называй никак. Здесь ведь что-то вроде "переходного тамбура", здесь не место для истинных имен.
   - Ты практически призналась - улыбнулся Джорэм.
   - Я не сказала тебе ничего, - ответила богиня, - Но теперь ты всегда сможешь сюда попасть. Хотя бы сюда. Хотя если захочешь - приходи и "туда". Ты - сможешь.
   - Спасибо. Я приду. Скоро.
   - Только не забывай, что минута "здесь" - это день у вас.
   - Такая большая разница?
   - Да. Тут ничего не поделать.
   - Ой! Прости. До меня пытается достучаться ученица.
   - Ты обзавелся учениками?
   - Так вышло. Момент... Не, ничего серьезного, какая-то чепуха про их флот и управление кораблями. Мелочь, тут и делать нечего.
   - Вот и хорошо. У тебя есть еще вопросы?
   - Сейчас нет, но очень даже могут появиться. Как и, главное, когда я смогу найти тебя снова?
   - Теперь ты всегда сможешь найти меня, ведь ты знаешь путь "сюда". Да и "туда" тоже.
   - Да... Теперь знаю.
   - Только ты и правда приходи. Не пропадай опять. Пожалуйста.
   - Я обязательно приду... Богиня без имени.
   - Я буду ждать... Джорэм.
  
   ***
  
   - Скучно, - сказал Жан-Клод, - Который день "полируем", ну то есть патрулируем, систему этих неудачников, прикрывая буксиры, на которые никто не нападает.
   - Лучше бы радовался, что скучно, - ответил Энрике, - Ты за новостями-то вообще следишь?
   - Вот еще! Сроду этого не делал и сейчас не собираюсь.
   - Не всем повезло, как нам. Лаймы вдребезги раздолбали своим вторым флотом второй же флот Аргентины. Буквально только что. Сарагоса-2 опасается орбитальной бомбардировки, поскольку в системе целый линкор и несколько крейсеров лаймов, плюс какая-то мелочь, а наших бортов на ходу не осталось вовсе. Куча наших попала в плен - хоть есть на кого обменять, и то спасибо. Нам. А третий наш флот успел напасть первым на их первый ударный, "красу и гордость" - только там любая сторона может заявлять как о победе, так и о поражении: на ходу не осталось вообще никого. Адмирал Альенде, говорят, плакал.
   - Но в третьем флоте было два новых линкора!
   - Так и в первом ударном тоже! А заодно, что разведка "прохлопала", в той же Маниле на ремонте стояли еще и два их рейдера. Вот они и врезали. В результате все перестреляли всех. В линкорах с обеих сторон столько дырок, что это уже металлолом. Теперь - "боевая ничья", но на их территории, то есть участь экипажей под вопросом.
   - А Манила далеко?
   - Очень. Само то, что ты не знаешь, где это, говорит само за себя. Не успеем, туда неделю лететь.
   - Блин. А что остальные?
   - Остальные справились, более или менее. На Сёдис прилетели целых два флота, но их размазали тонким слоем по поясу астероидов, без особых потерь. То есть "по очкам" мы вроде как и выигрываем, но на самом-то деле невесело.
   - Да, лучше уж защищать буксиры.
   - На которые никто и не нападает.
   - Точно.
   - А я вот жду, когда нам "сбросят" предложения по обмену пленными.
   - Меняй "всех на всех" или отказывайся.
   - Уверен?
   - Да. Уверен. Абсолютно.
   - Что ж, ты избавил меня от необходимости кидать монетку. Спасибо, камрад!
   - Всегда можешь на меня рассчитывать!
  
   ***
  
   Дверь "каюты-гауптвахты" распахнулась.
   - Энсайн МакКормик? - раздался голос давешнего начальника караула.
   - Здесь, сэр, - оторвался Дэйв от книги, которую читал на своем комме: доступа к корабельной библиотеке его не лишили, а она была на удивление хороша, - Где мне еще быть?
   - Жалобы, пожелания есть?
   - Нет, сэр, что вы! У вас арестантов кормят лучше, чем у нас на авианосце вообще просто кормили! И курево хорошее.
   - Вам говорили, что питание - "из общего котла" с командой. Однако же вам полагается прогулка, арестанта нельзя содержать "в четырех стенах", основание - конвенции о военнопленных в той части, которая касается недопущения содержания в тюрьмах, включая, конечно же, одиночные камеры.
   - Прогулка?!
   - Именно. С корабля вы все равно никуда не убежите, а воизбежание эксцессов сопровождать вас вызвалась лейтенант Рамонес.
   - Розарио?
   - Дэйв, как ты тут? - спросила она, проскальзывая мимо "начкара", - Пойдем побродим, я как раз с вахты сменилась!
   - Но это же боевой корабль, мало ли я какую военную тайну...
   - Да не смешите, молодой человек! - встрял начальник, - Вы же сами на авианосце служили, такого же класса причем. Что у нас, хотя бы теоретически, может быть такого, чего бы вы уже не видели?
   - Ну это да. Все везде похоже.
   - Вот именно. Идите уже.
   - И сколько времени отводится на "прогулку"?
   - Да сколько сами захотите. Всех "ваших" уже отправили, а разводить тут строгости ради одного-единственного британца нам попросту лень. Правда, парни?
   Матросы "конвоя", у которых при этом были "открыты" шлемы, энергично кивнули, подтверждая. Такое явное отсутствие "палочной дисциплины" было непривычно МакКормику, но перспектива прогуляться, пусть и по кораблю, в компании понравившейся ему девушки...
   - А как я попаду обратно?
   - Если заблудитесь, лейтенант Рамонес покажет вам дорогу.
   - В смысле внутрь?
   - Так вот, держите ключ.
   - Вы даете арестанту ключ от камеры?!
   - Да идите уже к такой-то матери, энсайн! Ну какой вы "арестант"?! Ну посмеялись, ладно, но любая ведь шутка хороша в меру, потом надоедает просто.
   Они вышли в коридор.
   - Это не гауптвахта.
   - Это сектор шестнадцать жилой палубы Б. В данный момент не используется. Вы все это время находились в каюте для младшего летного состава. А гауптвахта у нас вообще на консервации, давно никто на борту не буянил, зачем она нам?
   - А все эти разговоры? А вы сами-то кто?
   - Сам я - старший тех Энио Варадера, прошу любить и жаловать, - он улыбнулся.
   - Так вы... - начал смеяться МакКормик, - Вы меня разыграли, что ли?
   - Вы можете себе представить, КАК ржала вся команда, когда узнала об этой истории? Поверьте, энсайн, оно того стоило!
   - О господи, - уже окончательно рассмеялся Дэйв, - О господи. И Два по сто - палач.
   - Когда он услышал запись, чуть под стол не сполз от смеха. За соседей хватался в кают-компании, ноги не держали.
   - Да, этот розыгрыш и правда "того стоил". Аххаха, ведь я вам поверил!
   - Так в этом-то и фишка!
   - Круто. Очень круто, - МакКормик вытирал выступившие от смеха слезы, - Ведь обманули же.
   - Ага! Давно так не хохотали. А теперь идите уже, и это, не грешите. То есть грешите, конечно, но не слишком. Ну вы поняли.
   - Буянить не буду, если вы об этом. А "старший тех" - это какому званию соответствует?
   - Трудно сказать, у нас с вами на флотах немного по-разному все. Я не старший тех вахты, просто "старший тех", то есть вроде младшего лейтенанта... Ну или энсайна, как вы. Наподобие.
   - Тогда - Дэйв, - он протянул руку.
   - Энио. На "ты"?
   - Конечно. Хорошо хоть я прилично знаю испанский.
   - Еще бы! Иначе не было бы так смешно. Наверно.
   - Пойдем уже! - сказала Розарио.
   - Конечно пойдем!
  
   ***
  
   - Привет, я опять тут.
   - Привет! Сделать "сосновый лес", как в прошлый раз?
   - Подожди... Сейчас...
   Давешний каменистый холм с соснами возник вокруг в том же виде.
   - Ты. Сделал. Это. Сам.
   - Да, я же видел, как ты это делала в прошлый раз. Чувствовал, точнее.
   - Я ошиблась.
   - В чем?
   - Ты и правда стал богом. Вот Иисус, например, так и не смог - при всей его практически неограниченной силе, распространяющейся, тем не менее, только на "вещный мир". Ты же с первой попытки модифицируешь мир хаоса, а это доступно только прирожденным богам. Но ты ведь не "прирожденный", я же знаю!
   - Я - нет, это точно. А мы, значит, опять в мире хаоса?
   - Да, в нем. Но оказывается, богом можно - стать. Поверь, до сего момента я не знала этого.
   - Ты - и не знала?
   - Никто не знает всего.
   - Ну, видать и в "вышних сферах" возможны "социальные лифты", - засмеялся Джорэм.
   - Похоже, что так. Но это многое меняет.
   - Что именно?
   - Узнаешь только "у нас" - там, за границей хаоса. Некоторые слова нельзя произносить в неправильном месте.
   - Это я тоже уже понял. Ведь все, что нас сейчас окружает - это... Сырье. Материал. Так?
   - Так. И сюда легче попасть "от вас" - но при этом и осторожность нужна немалая: даже в мире людей слова созидания и разрушения имеют большую силу, здесь же она абсолютна.
   - Нетрудно было догадаться. Почему только этот лесок не сохранился с прошлого раза?
   - Я "стерла" его. Сама. Он ведь был как "маяк" - а это лишнее.
   - "Маяк" - для кого?
   - Подумай.
   - Мир хаоса населен?
   - Конечно. Как и все существующие миры. Без исключения.
   - Тогда уходя, я попробую "стереть" сам.
   - Хочешь потренироваться?
   - Естественно!
   - Подозреваю, у тебя получится. Уж если получилось создать целую галактику, пусть и "без подробностей", разрушить-то плевое дело.
   - Галактику?!
   - Сам подумай. Что нужно для того, чтобы существовал сосновый лес и кусты брусники на берегу моря?
   - Ох ты ж. Я понял. Для этого для начала нужна планета. А для ее существования - звездная система. А для этого - как минимум галактика с определенными физическими законами и прочим...
   - И ты, причем как тебе это свойственно, на интуитивном уровне, все это вот взял - и сделал. Несколько криво, косо и топорно, но - с первой попытки, а не как я - после тысячелетий тренировок. А я ведь прирожденная богиня! КАК ты это делаешь?
   - Я не знаю! Я... Не думаю обо всем этом. Скорее - чувствую.
   - Хотела бы я посмотреть на мир, что ты создашь, если еще и "включишь мозги"!
   - А знаешь что, ми...
   - Молчи! Мы не в том месте!
   - Прости еще раз. Знаешь что? Я ни в коем случае не буду "включать мозги". Ведь как тебе необходимо их постоянно "держать включенными", так и мне необходимо опираться только и исключительно на ощущения. Иначе - беда. Я это точно знаю. Точнее, ощущаю. Но - точно.
   - "Творец-интуит"? Тем интереснее будет посмотреть.
   - Ну ты сама не без греха. Откуда в твоей строгой и логичной вселенной драконы?
   - В той, что ты имеешь ввиду, это обычная флюктуация. Моя ошибка, если попросту. В процессе создания очень сложно сохранять контроль над абсолютно всем - ведь этого "всего" так много. По этой же причине в другой вселенной, по-вашему говоря "фэнтезийной", а на самом деле просто более стандартной, "с магией и разнообразием рас", гномы вдруг начали строить бронированные пароходы.
   - Аххаха, а отопление котлов там от какого-нибудь артефакта огня?
   - Именно! Но - пароходы? Я не ожидала такого эффекта, это не было запланировано.
   - А паровозы они не строят? А паролеты?
   - А это-то как?!
   - Ну дирижабли, например. Или красивее - воздушные корабли. Сам полет - от какого-нибудь артефакта левитации, а привод - тот же пропеллер, заведенный на паровую турбину замкнутого цикла. Ведь котел "на артефакте огня" не должен быть слишким тяжелым и громоздким.
   - Ну ты и придумаешь.
   - А что? Ты им подскажи. В качестве "божественного откровения". А потом посмеемся!
   - А и подскажу! А ты придешь, чтобы посмеяться?
   - Конечно!
   - Ты приходи. Мне... Хорошо с тобой.
   - И мне...
   - Все, пора разбегаться. Все-таки мир хаоса - не лучшее место. Как, сможешь убрать что понатворил?
   - Ломать не строить. Смотри!
   - Да. Ты какой-то особенный.
   - Мне трудно тебе ответить, поскольку я уже начинаю понимать "технику безопасности мира хаоса".
   - Что ж, это справедливо. Здесь всегда стоит поостеречься.
   - Увидимся! Я вернусь.
   - Возвращайся!
  
   ***
  
   - Вот что, Дэйв, - заявила Розарио, - Энио прав, ничего нового для себя ты на этом борту не увидишь, а потому пойдем-ка сразу в офицерский бар.
   - Ничего себе! Это уже для меня ново - бар на авианосце?
   - Ну конечно, а где еще выпить по стаканчику с друзьями после вахты?
   - У нас если что и пьют, то втихушку по своим каютам, официально это запрещено.
   - Дикари... Уж извини.
   - Да я, в общем-то, согласен. Пойдем!
  
   В баре было многолюдно.
   - Что-то намечается, ребята? - спросила Розарио.
   - Похоже, будет шоу! - ответил один из пилотов, - Вон даже Мария прилетела с "Гинсборро".
   - Ой, точно! Мария, привет!
   - Привет, Розарио! А что это за красавчик с тобой?
   - Это Дэйв. Знакомься, Дэйв, это Мария, мы вместе в академии учились.
   - Мария... Симплементе?
   - Именно так, сеньор, рада знакомству!
   - Дэйв, Дэйв МакКормик. Это же вы тот пилот с "Гинсборро", что обездвижил три наших эсминца и взорвал еще два?
   - Ну... Да. И не сказать, что я этому так уж рада. А вы, получается, англичанин?
   - Шотландец. Военнопленный. Но вот - отпустили погулять.
   - И вас не отправили вместе с остальными?
   - Я сам не захотел.
   - Розааааарио! - улыбнулась Мария, - То есть все неспроста?
   - Слушай, я сама не знаю. Мы просто болтались рядом - у него кончилось топливо, а у меня вышибли движки. И непонятно было, успеют подобрать или нет. Вот и разговорились. Как-то так.
   - Знаю, случалось. Я так с Менолли познакомилась. Ну практически так же.
   - Ты не рассказывала!
   - Да что тут рассказывать, сбили меня как-то раз в атмосфере. Как раз над планетой Менолли. И сбили так качественно, что даже аварийной посадки не получилось - рухнула в море как куль с дерьмом. Аж вспоминать страшно. А Менолли меня из тонущего борта вытащила - точнее не она сама, а ее драконы.
   - Драконы?! - охренел МакКормик.
   - Ну да, драконы. А с одним из них я даже смогла "разговаривать".
   - А они еще и разговаривают?
   - Дэйв, - тоном "доброй матушки" сказала Мария, - Драконы - это вполне себе реальная раса разумных существ, а не какие-то там сказочные персонажи.
   - А какие они? Огромные, огнедышащие, из пещер с золотом?
   - Они не огромные и к золоту равнодушны, - засмеялись Мария и Розарио, - Зато и правда огнедышащие. Иногда.
   - А как ты с ними разговаривала?
   - Не с "ними", только с Кантом. Они общаются ментально и только с теми, кто... Кто на это способен. Обычно это один человек, только Менолли может слышать многих. Да вон сам смотри, какие они.
  
   Внезапно рядом оказались два... Дракона. Коричневый и серебристый. Очень похожие на картинки из сказок для детей, только размером где-то с человека.
  
   - Ой, потерянно сказал Дэйв, - Ой.
   - Что, удивлен? - усмехнулась Розарио, - А мы уже привыкли. Эти ребята - члены команды, между прочим.
   - Рут говорит, что раз мы в баре, то надо выпить. А еще он говорит... Нет, это лучше не вслух.
   - Ругается, что ли?
   - Нет! Просто это... Это личное, простите, леди.
   - Так уж сразу и "леди"!.. Стоп. "Рут говорит"? То есть ты его слышишь?
   - Ну да... А сейчас он говорит, "Раз ты долбаный шотландец, пойдем врежем виски".
   - Кант? Да, Кант подтверждает, и он... Он смеется.
   - Дэйв, так ты... - опешила Розарио.
   - Я да. И я, похоже, не вернусь в Британию.
   - Не вернешься? А родители?
   - В живых только матушка, но она никогда меня особо не любила, отдавая предпочтение моему младшему брату. А потом у нее были и еще дети. Отец давно погиб. Кто меня там ждет, военное ведомство? Обойдутся как-нибудь. Зато здесь у меня любимая женщина и... И друг-дракон. Виски любит, опять же.
   - "Любимая женщина"? Ты не слишком торопишься?
   - Не-а! Я уверен, Розарио. Я ведь уже точно знаю, что с тобой хорошо помирать. Как после этого с тобой может быть плохо жить?!
   - А вот это сильно, - заметила Мария.
   - Ну, если честно, ты мне тоже понравился. Вот.
   Рут взял под руку - вот именно под руку - Розарио и потянул ее к стойке бара.
   - Он говорит - вы разговаривайте сколько хотите, а он сюда выпить... Переместился? Перевозник? Как это понять?
   - Они способны к локальному телепорту. Он и тебя, если что, телепортнет.
   Дэйв засмеялся.
   - Что смешного?
   - Рут сказал, что если я наберусь в баре, он - моя гарантия возвращения домой.
   - Да, об этом мы как-то не думали... Но правда ведь! А меня, если что, подбросите? - спросила Розарио.
   - Конечно. У него шестнадцать, нет, уже двадцать три метрические тонны грузоподъемности, мы точно вписываемся.
   - Так много?
   - Это не значит, что стоит налегать на пирожные, это я тебе как замужняя женщина говорю, - засмеялась Мария.
  
   Первый же налитый барменом стакан Рут бесцеремонно забрал себе и немедленно выпил. "Хорошо!" - услышал Дэйв. Второй стакан достался Канту. Потом что-то перепало и остальным.
   - Да вы пьяницы, ребята! - заметила Мария, и они одновременно с Дэйвом рассмеялись.
   - Они что-то сказали? - спросила Розарио.
   - Они хором сказали "Вы не лучше", - ответил Дэйв.
  
   Минуточку внимания! - послышалось от импровизированой сцены, сооруженной в углу бара, там иногда собирались пилоты с гитарами и устраивали "джем" для камрадов.
   - Это и есть Два по сто, ну то есть капитан Модена? - спросил Дэйв.
   - Да, это он. Интересно, что скажет.
  
   - Сеньоры! Кто там сеньор, кто сенора, кто сеньорита - сами разбирайтесь, мне отсюда не видно, свет в глаза включили, - начал Два по сто, - Вот вы тут празднуете, а есть ведь нерешенный вопрос. Даже несколько.
   - Какие, Два по сто? - послышалось от стойки.
   - Ну, например, что делать, если вы хотите в реанимационную капсулу, а врач сказал "в морг"?
   - Так пристрелить такого врача!
   - А кто лечить будет?
   - Да, и правда.
   - Или что делать, если вы хотите положить в дамскую сумочку слона, а там бегемот?
   - Ну это старая тема, Два по сто! Надо сначала вынуть бегемота!
   - Справедливо. Но куда потом девать бегемота?
   - Отпустить! - крикнула Розарио.
   - Не прокатит, - ответил Два по сто, - Мы на космическом корабле. Здесь некуда девать целого бегемота.
   - Ты не прав, Хулио, - откликнулась Мария, - Я предоставлю свою сумочку, туда его можно будет положить.
   - Хорошо, Мария, благодарю, ты решила этот вопрос, но без твоей помощи он бы не решался. Так что я о сотрудничестве, камрады. Это если в целом. А в частности - Рамоте нужна помощь. Нужен корабль с экипажем, готовый отправиться в "самоволку".
   - В "самоволку"?
   - Энрике, ну то есть адмирал Кортасар, в курсе, да и адмирал Лейбович тоже. То есть они "закроют глаза". Но вообще-то это дело неуставное.
   - У Рамоты же теперь свой корабль!
   - Да поломала она его. С непривычки, наверно.
   - Как поломала?
   - От слова "совсем". Разбила вдрызг об астероид в поясе.
   - А сама?
   - Ну сама-то выпрыгнула, с Менолли вместе. Для нее дело нехитрое. Но крейсеру абзац, это металлолом теперь.
   - А что вообще случилось?
   - Ведется исследование обстоятельств и подробностей столкновения, о результатах сообщим всем, кому интересно. Пока что данных мало, да и Рамота немножко в шоке. Но ей надо на ее родную планету, на неделю-другую, а там как пойдет. И лучше бы не одной.
   - Если речь о корабле, то мы готовы "прогуляться" - раздался из дальнего угла голос Алонсо, - Все равно при патрулировании наши тридцать два борта "не играют", что есть они, что нет их.
   - А когда "Санта Мария" идет на доукомплектацию?
   - Всяко позже.
   - Тогда годится. Кто-нибудь хочет присоединиться? Хоть это и не обязательно.
   - А можно я? - вдруг сказала Розарио, - Ну то есть мы... С Дэйвом... И Рутом? Если капитан Чавес отпустит?
   - Сейчас спрошу. Мигель, - сказал Хулио в свой комм, - Мы тут в целом разобрались, полетит Фернандо. Что? Почему я? Да потому что Рамота зачем-то спросила именно у меня, а Энрике заявил, мол, "так тому и быть". Тут вот какая штука: твой пилот Рамонес просится с нами, и пленного этого хочет тоже забрать. Он ведь теперь "из ваших". В смысле? Так Рут же его "услышал"! Понимаю, что не знал, это только сегодня произошло. И вообще, почему ты еще не здесь? Все, хорошо, жду, дружище, - Два по сто спустился с возвышения и уселся на табуретку у стойки.
   - И что он сказал? - спросила Розарио.
   - Да летите на здоровье, если вкратце. А сам он сейчас сюда придет - но чур, к сеньору капитану не приставать. Мы с ним тут будем, знаете ли, пить!
   Метко отправленный ему по стойке стакан был, тем не менее, технично перехвачен Кантом.
   - Один-ноль, камрад! - засмеялся Хулио, - Запускайте второй!
   - Господин капитан, сэр... Точнее, сеньор, - смущенно сказал Дэйв, - Так это вы тот самый Два по сто, который в свое время "уделал" аса Цин Си Ли?
   - А вы и есть пилот МакКормик?
   - Да, это я.
   - Баек про меня насочиняли, пилот. Ну то есть Цин Си Ли я и правда сбил, но перед этим мы встречались раз, наверно, с полсотни, и не могли даже попасть друг по другу. А в последний раз он... Замешкался. Это было видно. Я его пилотирование знал тогда уже не хуже, чем собственное и парней из моей группы. Такие "сбои" бывают, когда внезапно станет плохо со здоровьем, или, например, придет какая-то ну очень неприятная новость. Мне не надо было стрелять, нечестно это было. И гордиться тут нечем.
   - Но если бы наоборот, он бы выстрелил.
   - А какая разница? Мне-то?!
  
   ***
  
   - Я опять тут!
   - И я. Как здорово, что ты пришел.
   - Я сейчас отправлюсь далеко, на "Бельграно", синиц покормить. Соскучился по ним. Но потом попробую вернуться сразу "к вам наверх".
   - Тебе это не составит труда, полагаю. А синицам - передавай привет.
   Джорэм засмеялся.
   - Чего ржош?
   - Да представил себе: прихожу я к "корабельным синицам" и степенно так говорю: "Ну, стало быть, вот вам семки на поклевать, а вот вам привет от бога-творца этой вселенной".
   - Да, смешно! Так и сделай! А потом приходи.
   - Обязательно! Мне просто страшно покидать "тот" мир. Это какой-то страх "не вернуться".
   - Теперь ты всегда сможешь "вернуться" вообще куда хочешь, не бойся уже.
   - Дурная привычка - вторая натура, ты же знаешь.
   - Ну это да. Но я очень жду тебя... Там. Приходи.
   - Обязательно!
  
   ***
   - Жан-Клод, - сказала Кончита, - Пошли на 14-ю, а?
   - Соскучилась по птицам? - улыбнулся Дюпон.
   - Ага! Они такие милые.
   - Это да, мне тоже нравится, как они пищат.
   - Они не пищат, они говорят "Пи"!
   - Согласен, разница существенная. Пойдем!
   - А еще, может нам слетать с Фернандо?
   - Я не смогу, мне надо тут оставаться. Ты-то за себя кого угодно можешь оставить, патрулирование - это дело нехитрое. А мы с Энрике "по уши" в разделке их флота. У наших большие потери, и корабли пригодятся - хотя бы просто на запчасти.
   - Тогда и я с тобой останусь. Постоянно боюсь, что ты исчезнешь - и все.
   - Ты что, с ума сошла?
   - Наверно да, милый. Я постоянно боюсь тебя потерять. И это не из-за недоверия к тебе, нет, я боюсь тебя потерять по... Независимым от тебя причинам. Странно все это.
   - Мы на флоте и у нас тут немножко война, всякое может случиться. Может, "спишемся на поверхность"?
   - А что мы будем там делать?
   - Ну, придумаем что-нибудь.
   - Нет, опасность не исчезнет и там.
   - А что нам угрожает?
   - Не "нам". Тебе.
   - Но что?
   - Я пока не поняла. Но очень боюсь.
   - Так, давай логически. Если идея "списаться" из флота тебя не успокаивает, опасность происходит не от военных действий. Так?
   - Вроде как да, правильно.
   - Тогда от чего? И почему это касается только меня?
   - Не знаю. Ну или пока не знаю. Я знаешь что? Я у Имрына спрошу.
   - Лучше сразу у Джорэма.
   - Он далеко.
   - Он близко, - сказал Джорэм, поскольку в этот момент Кончита и Жан-Клод уже входили в "оранжерейный отсек", занимавший всю 14 палубу, а он как раз там и сидел, окруженный заинтересованными питанием синицами, - Так что можно спрашивать.
   - Ой, Джорэм, ты вернулся?
   - Привет, камрад! Ты как-то помолодел даже! - сказал Жан-Клод.
   - Еще бы! У меня теперь нет "вопросов к мирозданию".
   - Значит, вы встретились? - спросила Кончита.
   - Да.
   - А с...
   - Встретились в обоих смыслах. Прости, подробности тут излишни. Но - все случилось.
   - Так это же прекрасно!
   - И опять-таки да. Но ты тревожишься.
   - За Жан-Клода, но не понимаю почему.
   - Это просто. В будущем ему предстоит умереть раньше, чем тебе. Хотя тревожишься ты зря: я теперь знаю, что так называемый "загробный мир" - есть, и душа человеческая поистине бессмертна. Он тебя, если что, дождется, вот и все.
   - Рай и ад - все это есть?
   - Ни того, ни другого. Или то и другое вместе. Но оно есть, я ведь только что оттуда.
   - И ты знаешь, как я помру? - спросил Дюпон.
   - Не-а! Откуда мне такое-то знать? Да и будет это нескоро, - Джорэм был как-то непривычно благостен.
   - А у меня чувство, что может даже завтра, - сказала Кончита.
   - Пи! - сказала одна из синиц.
   - Вот видишь, даже птица возмущается, - подтвердил заявление синицы Джорэм, - Никакого такого "завтра". Просто ты, Кончита, видеть будущее уже начала, а оценивать его отдаленность еще не научилась. Вот и все. Вот представь себе, отдает Жан-Клод концы от старости на пару лет раньше тебя, при том что вместе вы прожили лет этак двести, как не надоели-то друг другу за столько времени. Это критично?
   - Нет... Наверно, нет.
   - И случается это, соответственно, через пару веков от настоящего момента. Об этом стоит тревожиться?
   - О таком - пожалуй, и правда не стоит.
   - Вот и не тревожься. А поучить тебя - ну хотя бы основам - я поучу, раз уж все так. Обещал ведь. Вы, кстати, корма-то для птиц принесли?
   - Конечно!
   - Высыпайте вот сюда. Сейчас я их позову.
   Синиц слетелось как бы не полсотни.
   - Откуда столько? - удивилась Кончита.
   - Так живые же существа, размножаются! - ответил Жан-Клод, - А кормит их вся команда. Смотри, какие толстые! Скоро часть выпускать придется на подходящих планетах, здесь больше сотни не поместится, тесно им будет. "Адмирал Бельграно" - распространитель синиц по галактике, звучит гордо, не находишь?
   - Ну да, а капитан корабля может полчаса просидеть в сетевых каталогах кормов для птиц, - усмехнулась Кончита, - Мы все тут сумасшедшие.
   - Вы все тут как раз нормальные, - сказал Джорэм, - Я это точно знаю.
   - Пи! - подтвердила синица.
  
   ***
  
   Арчибальд Гамильтон сидел в своем особняке на окраине Джорджтауна и безыдейно бухал, причем делал это уже не первый день. Ему было грустно. Планета практически в осаде, флот разбит, могут ведь и вовсе захватить нафиг. И связи нет - ни с кем. Маяк-ретранслятор тоже контролируют латиносы. Только его личная разведка может пробираться, но никто из посланных агентов пока не вернулся, единственно про того, что был отправлен в метрополию, прошел слух, что не добрался он - попался на глаза кому-то с "Гинсборро", а от этих не убежишь ни на каком специально оборудованном "Астон Мартине", на серийном "Пингвине" догонят и дырок наделают. Потерянный дорогущий суперминиатюрный генератор гипера было жалко. Агента - не очень.
  
   В гостиную осторожно вошел дворецкий Фаринтош. После бегства жены он тоже начал сильно "закладывать за воротник", но делал это аккуратно, не на людях: служба как-никак, поколения предков и все такое.
   - Сэр, сказал он, К вам на прием просится один странный человек. С виду - оборванец, из безработных пилотов или техов, но очень настойчив и просил передать вам какую-то абракадабру про даму бубен, которая что-то варила.
   - Зовите его, ик, немедленно! Это мой служащий, одежда - просто маскарад!
   - Уже иду, сэр! - и несколько нетвердой походкой дворецкий направился к двери.
   Вскоре в гостиную вошел человек в потертой "палубной робе" - такую и правда носили небогатые пилоты и техи, даже и вне службы: дешево и удобно.
   - Фарнхэм, как я рад вас видеть!
   - Взаимно, сэр!
   - Садитесь, садитесь к столу. Вы голодны?
   - Нет, сэр, пообедал в городе.
   - Выпьете?
   - Если позволите.
   - Вот, наливайте себе сами, не стесняйтесь. И - рассказывайте! Вы ведь работали "по драконам", так?
   - Совершенно верно, сэр. Получил задачу выяснить, правда ли то, что аргентинцы используют драконов как пилотов кораблей, может ли это стать угрозой и возможно ли противодействие. Могу ответить кратко, могу развернуто.
   - Тогда давайте кратко, потом выпейте, а потом уж расскажите подробности.
   - Как вам будет угодно, сэр. Главным вопросом, бесспорно, являлся второй - может ли это стать угрозой. Ответ на него - однозначное "нет", таким образом, первый и третий вопросы теряют смысл.
   - Отлично! Ваше здоровье, Фарнхэм!
   - Благодарю вас, сэр. О, отличный виски!
   - Вам нравится? Так наливайте еще, прошу вас. Вы принесли хорошую новость. Как же вы все выяснили? Расскажите, мне очень интересно.
   - Видите ли, сэр, мне с самого начала было понятно, что одному мне не справиться. Да и разведку необходимо было проводить не у аргентинцев: риска много, информации мало. Я собрал команду настоящих специалистов - ведь вы давали мне подобные полномочия.
   - Да, конечно! Подтверждаю их и впредь!
   - Спасибо, сэр. Так вот. Мы отправились на планету, где драконы эндемичны, то есть являются "местными жителями", параллельно с людьми, кстати. Ну, на ближайшую такую планету - кто знает, сколько их вообще.
   - Потрясающе. А это далеко?
   - Мягко сказано. Это вообще уже формально русская "зона влияния".
   - И вы потащились в такую даль?
   - Еще и взяв с собой квалифицированных специалистов именно по нечеловеческим расам и общению с ними, а также опытного переговорщика для решения возможных вопросов с местным населением. Сам я даже на поверхность не стал спускаться - ждал их на высокой орбите, прикрывшись полями. Ведь кто я? Просто оперативник, ну и пилот, извозчик, так сказать. А там были зубры, отличные профи.
   - Что же они выяснили?
   - Одну очень важную вещь. Критически важную, я бы сказал. Драконы и люди живут на этой планете бок о бок уже более трехсот лет, но за все это время наладить общение хотя бы с одним драконом смогло - как вы думаете, сколько людей?
   - Не знаю. Подозреваю, мало?
   - Один. Точнее, одна. Одна-единственная девушка. Из сотен миллионов, за триста лет. Еще двое - неподтвержденно. Каково?
   - То есть практически использовать драконов люди, получается, не могут?
   - Разве что в каких-нибудь "диких", исключительных случаях. Есть данные о том, что среди достаточно многочисленных посетителей планеты нашелся еще один, способный общаться с этой расой. Но опять же - только один. Опытнейшие ксенобиологи, один даже с небольшим даром менталиста, пытались "поговорить" с драконами - ведь те живут зачастую рядом с людьми, там нет соперничества. Никакого результата. Вообще никакого. А если не справились мастера именно этой специализации, о каком "массовом контакте" может идти речь?!
   - Вы проделали огромную и важную работу, Фарнхэм.
   - Ну, строго говоря, работу-то делал не я.
   - Но вы ее спланировали и организовали, а это дорогого стоит. Поверьте, ваши блестящие результаты очень благотворно скажутся на вашей платежной ведомости.
   - Благодарю вас, сэр.
   - А слышали ли вы что-нибудь о Кэннингеме и этом, ну который черный?
   - Огбэйфуне?
   - Да.
   - Слышал, сэр, но...
   - Не тяните, Фарнхэм.
   - Убиты, сэр. Это подтверждено.
   - А кто убийца?
   - Так даже и не сказать, их взорвали вместе с кораблем.
   - Бомба?
   - Не знаю подробностей. Но во время взрыва реактора оба точно были на борту.
   - Что ж, царствие небесное. Однако же все эти сведения неплохо бы доставить в метрополию, а вот с этим у нас проблема. Я посылал курьера, но то направление перекрыто аргентинцами плотнее всего, и от пилотов "Гинсборро" он не ушел.
   - Это был Орри? Орри Кэтер?
   - Да. Как вы узнали?
   - Так он же у нас был лучший пилот. И... И мой друг, сэр.
   - Сочувствую, Фарнхэм.
   - Я пролечу.
   - Возьметесь за это дело?
   - Да. К тому же, Гинсборро собрал все борты на палубы, возможно вообще отправится на ремонт или дообеспечение. Будет проще.
   - Что ж, если справитесь, Фарнхэм, я не забуду и этого. Повезете инфокристалл, зайдите за ним завтра с утра.
   - Да, сэр. Во сколько?
   - Часов в шесть. Я почти не сплю последнее время.
   - Понял, буду здесь в шесть часов, уже готовый к вылету. Но тогда сейчас мне надо идти.
   - Идите, Фарнхэм, вот только хлопните со мной по стаканчику на прощание.
   - Как пожелаете, сэр.
  
   ***
  
   Когда "Гинсборро" встал на низкую орбиту Лады-Веды, на его палубах моментально стало тесно. Авианосец буквально наполнился разноцветными драконами, носящимися по коридорам так, что несчастному экипажу приходилось прижиматься к переборкам.
   - Мнемент, Менолли! - отчаянно взвыл капитан Алонсо.
   Тут все насколько поуспокоилось.
   - Они просто очень рады нас видеть, - сказал Мнемент, - А особенно рады видеть маму. И даже как-то странно ее называют. "Золотая мать драконов" - не в том смысле, что наша мама, а в смысле "мать ВСЕХ драконов". Хотя это ведь не так.
   - Может и так, дружище. Ведь это она дает им возможность летать между звезд - всем, а не только нескольким. Так что может и так.
   - Да? Тогда я горжусь, что она моя мама!
   - Гордись сколько влезет. Только про помощь техам не забывай, - усмехнулся Фернандо.
   - Не путай теплое с мягким, капитан Алонсо! - отозвался Мнемент.
   - Ох ты ж какая фразеология!
   - Техи, сеньор. Уж извините, - в "голосе" Мнемента слышалась явственная ирония.
   - Да, у них свой фольклор и свой язык. Теперь, выходит, и у тебя?
   - А что делать? С кем поведешься - так тебе и надо.
   - Мнемент. А вот скажи мне. А это вообще правда, что вы обычно можете "слышать" только одного человека?
   - Ну Фернандо, ну конечно же нет. Просто в основном "слышны" какие-то бессвязные обрывки, не позволяющие общаться. Но это не значит "вообще ничего". И если долгое время с одними и теми же...
   - Получается дракон, набравшийся шуточек техов и их же слэнга.
   - Да! То есть я. Кстати, ты заметил, насколько я больше местных? - гордо спросил Мнемент.
   - Заметил, заметил. Ты уже с меня размером, а раньше был как они - мог на плече устроиться. Флотская жратва хорошо влияет на вашу расу, как я погляжу!
   - Это что-то другое. Возможно гипер, ведь он сродни нашему телепорту, хоть и не совсем. А возможно дело в том, что мы по сути своей симбионты, просто раньше, как бы это сказать, не с кем было.
   - А этого ты откуда набрался?
   - Из медблока. Там тоже много о чем болтают.
   - Ну ты даешь, Мнемент.
   - Вот, "Мы созданы для сотрудничества, поскольку прекрасно можем существовать и по отдельности, но только вместе получим что-то большее, причем для всех".
   - Это кто сказал?
   - Это сейчас Рамота сказала остальным драконам, ну тем, что прилетели.
   - Проводит "митинг-накачку"?
   - Вроде того, - засмеялся Мнемент.
   - Но куда боты-то сажаем? Она сказала?
   Из-за большого количества желающих попасть на поверхность, "Гинсборро" одолжил у русских крейсеров целых пять больших десантных ботов, "пристегнутых" теперь к нему снаружи.
   - Сказала. На "верхнюю пустошь" - ну ту, что возле "бухты Менолли". Сама же она отправится на нашем малом боте прямо в бухту. И нас с собой зовет.
   - А на кого я корабль оставлю?
   - На искина, тут ведь безопасно.
   - Это кто сказал?
   - Это Рамота сказала.
   - Тогда ладно. Так что, на поверхность?
   - Да! Я соскучился, ведь это мой дом.
   - Ну и так. Полетели, Мнемент.
  
   ***
  
   - Энрике, есть новости от англичан.
   - Ну наконец-то, сеньор адмирал.
   - Да. Они действительно предлагают обмен пленными, по их стандартной процедуре - в соответствии со званиями, должностями и прочим.
   - А и пошли они на...
   - Так резко?
   - Да, сеньор. Мы тут уже все обсудили, и это наше коллективное решение. Вы, конечно, можете наложить на него "вето", как старший начальник.
   - Не буду накладывать.
   - А еще чего-нибудь хотят?
   - Не так чтобы много. Просят оставить им "Тощую Лиззи", не забирать себе как трофей.
   - "Куин Элизабет"? И на чем основана подобная наглость?
   - Это не наглость, Энрике, ведь оснований у них немного: в результате нескольких боев они лишились всех своих флотов, тогда как у нас на пару таковых флотов кораблей еще наберется. К тому же твоя эскадра, сохранившая боеспособность: тот "резервный флот", что они судорожно собрали в своей метрополии из того, что оставалось, ты раздолбаешь и не заметишь. Вкратце - они тебя теперь боятся, и очень сильно. Так что с их стороны имела место именно просьба, ведь этот линкор - символ флота и все такое.
   - Боятся - это плохо.
   - Плохо. Но с этим ничего не поделаешь. Хочешь, повеселю?
   - А есть повод, сеньор?
   - В каком-то смысле да. На одном из ужинов, в окружении самых доверенных лиц, их британское величество Георг двадцать шестой изволил заметить, что "этакого выскочку", как ты, вообще стоило бы "агентурно пристрелить".
   - Ничего себе! А сам - не опасается?
   - Уже опасается, посколько при этих его словах из-под полей отражения возник дрон неизвестной принадлежности и плюнул величеству в тарелку.
   - Плюнул? Это как?
   - Именно плюнул. Последующий анализ показал, что была использована слюна собаки, а именно - стаффордширского терьера, любимой породы короля.
   - То есть посреди столовой королевского дворца? Дрон, прошедший через всю защиту?
   - Точно. После чего этот дрон самоликвидировался, но предварительно подлетел к древнему гобелену - семнадцатый век, заметьте - украшавшему стену столовой. И только там взорвался с сильным выбросом пламени. В результате локальный пожар, хоть и был тут же потушен, уничтожил сей памятник старины.
   - Не знал, что у нас есть подобные спецы. Но и правда забавно.
   - А у нас и нет. Таких - нет.
   - То есть дрон был не наш?
   - Однозначно. Аналитики пришли к выводу, что это "тонкий еврейский юмор".
   - Узиэль?
   - Но ведь на него похоже!
   - Да. Просто плюнуть в тарелку и спалить гобелен. Все живы, все здоровы - но все задумались. И - никакой "подписи". Да, это очень похоже на Узи. Но он никогда не признается.
   - Конечно не признается! Я бы тоже не стал. Однако что вы скажете об обмене?
   - Всех на всех. Не считая и не чинясь. В этом случае - оставим им "Лиззи". В любом другом - демонстративно пустим на металлолом. С помпой и трансляцией по головидео.
   - Нам и самим не помешал бы линкор.
   - Нет, сеньор, именно и только на металлолом. Это важно. И они должны поверить.
   - То есть в случае отказа нам и правда придется "распилить его на булавки"?
   - Да.
   - Понял. Хорошо. Отвечу им в нужном тоне.
  
   ***
  
   - Фарнхэм, вы вовремя. Похвальная точность.
   - Благодарю вас, сэр.
   - Вот кристалл, доставьте его по назначению.
   - Но вы не сказали, кому его следует передать, сэр.
   - Да? Вероятно забыл, вчера я был... Несколько не в духе. Передайте кристалл Его величеству.
   - Кому?!
   - Его величеству Георгу. Вот вам второй кристалл, там список ваших полномочий. Охрана должна пропустить вас.
   - Понял...
   - Так вы беретесь за выполнение задания, Фарнхэм?
   - Да, сэр! Исполню в точности!
   - Вот и прекрасно. Удачи вам.
   - Спасибо, сэр!
  
   "Действительно, извозчик" - подумал Арчибальд, глядя вслед удаляющемуся агенту, - "Как он сам себя назвал вчера. Но для этой миссии такой и нужен. Если кто и выберется отсюда, то он: ведь сюда-то он пробрался! А потом... Выживет - наградим, нет - так и ладно".
  
   ***
  
   Так получилось, что лейтенант Хулио Амаранте стал, по сути, "распорядителем полетов" на "Санта Марии". И случилось это как бы само собой. В бытность авианосца учебным подобная должность была вовсе не нужна: командиры групп гоняли своих "птенцов" как хотели, договариваясь между собой лишь о технических мелочах. Для "общей" же координации вполне хватало капитана. Однако после начала участия в боевых действиях сразу стало понятно, зачем на "строевых" авианосцах нужен распорядитель полетов - а в эскадрах и на флотах еще и координатор этих самых полетов. И пилоты, и даже командиры групп стали с любым вопросом "по летной части" обращаться к Хулио - он вроде как был самым старым, опытным, ну и все такое. А он не отказывал - помогал, "разруливал", решал что-то - просто потому, что, естественно, почти всех лично знал, а уж с офицерами-инструкторами и вовсе был знаком много лет, они, считай, дружили. Ну как тут отказать? А в результате - лейтенант Амаранте оказался распорядителем полетов авианосца, сам того не заметив. Остальные, впрочем, тоже заметили далеко не сразу. И первым заметившим была... Лилит.
  
   - Капитан Легран? - удивился Мигель Чавес, - Какими судьбами? Впрочем проходите, садитесь, рад видеть и все такое. Вина?
   - Лучше пива, капитан Чавес. Если можно.
   - Конечно! - Мигель открыл холодильник, - И если вы не по службе, лучше без чинов. Мигель, - он протянул руку.
   - Анри. А за пиво спасибо. Ой, у вас и хамон есть?
   - Есть. Мы вообще гостеприимные настолько, что оторопь берет. Нож вон там, не стесняйтесь, Анри! Но все-таки что привело вас сюда? Вот уж ей богу не ждал.
   - Понимаете, мне Лилит уже вторые сутки рассказывает про одного вашего лейтенанта.
   - Ничего себе! И про какого же?
   - Амаранте.
   - А-а-а, ну это личность известная. Пилот, опытный как... Да я просто не знаю как кто. Уровень "Гинсборро", если не выше. Он наш лучший инструктор.
   - Понимаете, как бы это объяснить... Каким-то образом Лилит выяснила, что лейтенант Амаранте - давно уже фактически распорядитель полетов здесь, у вас. Но официально таковым не назначен. Ну то есть, как она говорит, работы навалили, а прибавки к жалованью не дали. А тут надо знать Лилит - она и так-то болтает без умолку, а если вдруг увидит что-то, показавшееся ей несправедливостью, так и вообще жизни не даст. Правозащитница зеленая. В общем, решил я сам у вас спросить, что с этим лейтенантом, хотя бы для того, чтобы "подруге" своей хоть какой-то укорот дать. Достала, вот ей богу.
   - Оххх, - хохотнул Мигель, - Вообще-то это забавно. Общественное объединение "драконы за права лейтенанта Амаранте".
   - Да, - засмеялся в ответ Анри, - Представляю себе их с плакатами, пикетирующими кают-компанию на одном из кораблей.
   - Хотя во многом Лилит права. Если подумать... Если подумать, за отсутствием офицера-распорядителя все пилоты и правда стали обращаться с любым "проходняком" к лейтенанту Амаранте. А поскольку меня, как правило, никто не дергал - он эти их вопросы как-то решал. То есть тихо и молча взял на себя обязанности... И еще и выполняет их. Нет, ну вот трудоголик.
   - То есть Лилит, по крайней мере, что-то заметила правильно и я не впустую вас побеспокоил?
   - Что вы, Анри, конечно же нет! Как минимум мне есть с кем выпить пива. А сам лейтенант Амаранте... Кстати. Его вахта должна закончиться уже. Лейтенант Амаранте, - сказал он в комм.
   - Да, капитан?
   - Вы отлетали на сегодня?
   - Паркуюсь уже.
   - Если не совсем вымотались, забредете на мостик?
   - Да как вымотаться в тупом патрулировании? Конечно забреду. Только машину на дозаправку поставлю.
   - Отлично! Наливаем пива.
   - Тогда не забреду, а забегу, - засмеялся Хулио.
   - Прекрасно, ждем! - и, переключив комм, Мигель сказал совсем "в другую сторону", - Энрике, не отвлекаю?
   - Ни разу, дружище! Вообще думал к тебе податься, у тебя всегда пиво есть.
   - Это запросто. Но сейчас у меня вопрос.
   - Задавай, не томи.
   - У нас уже многие "через звание прыгнули", надо еще раз.
   - Кто?
   - Амаранте.
   - Ну, он давно заслужил и старлея, и капитана. Засиделся в лейтенантах.
   - Надо как минимум майора, вот в чем дело.
   - А что насовершал и почему я не слышал?
   - А он по-тихому. Уже давно "рулит" полетами "Санта Марии" - то есть должности-то нет, а вопросы есть, вот к нему и обращаются. А ему что - камрадов нахрен послать? Пытается помочь. Вот как-то так и получилось.
   - Ой б... А мы и не видели. Вообще-то, Мигель, это наш с тобой косяк. Я это, посыпаю голову пеплом и все такое.
   - Я тоже, но что с лейтенантом?
   - Майора ему немедленно, должность утвердить и ввести в штатное расписание, а заодно - мои личные извинения.
   - За что?
   - За невнимательность. И твои тоже.
   - Хорошо, Энрике. Так ты прибудешь?
   - Да моментально просто! Готовь холодильник!
   - Он готов, камрад!
  
   ***
  
   Малый десантный модуль приземлился на песчаный пляж, недалеко от того самого выброшенного морем дерева. Небо было ясным, и там еще виднелись инверсионные следы от посадки пятерки "толстяков", доставивших на поверхность почти весь экипаж "Гинсборро".
  
   - Капитан, это нечестно! - заявил кто-то из пилотов, - Мы хотим в море искупаться!
   - Тут неподалеку, к северу от деревни, есть бухта с прекрасным пляжем, там хоть что вытворяйте, а здесь не надо.
   - Понял! Смотрим... Всего восемнадцать километров! Кто не успеет на глайдеры - тот котумба!
   На парковках тактических глайдеров началась давка. Котумбой не хотел оказаться никто, впрочем, все в результате поместились.
   - Как бы деревенских не напугали, - сказал Фернандо.
   - Ну не полетят же они прямо между домами, - возразила Менолли, - а так-то местные привыкли уже, вечно шляются... Всякие.
   - Так что мы тут делать-то будем, кроме купания экипажей в море? - спросил Алонсо.
   - Как что?! Мы будем охранять следующую кладку Рамоты!
   - Так она... Это... То есть уже?
   - Ну с кем бы она "уже" - у нас, на корабле? Там ведь только ее дети. Это она сама сейчас решит, здесь.
   - А так, чтобы по-нашему, семья там, у них нет?
   - Нет. Дружба - есть, любви как таковой - нет. Ну в том смысле, что у людей. Рамота говорила, что ей Джорэм рассказал: они вообще эта, "флюктуация", вот.
   - Кто?
   - Ошибка бога-творца. Просто признанная жизнеспособной и потому эту "ошибку"... Не стали исправлять.
   - Ну ни фига себе, Менолли. У меня такое впечатление, что я живу уже в каком-то не том мире, в котором родился.
   - Да в том же самом, Фернандо! Просто больше и больше про него узнаешь... Как и я, кстати.
   - Ну, тут я согласен.
   - Ой! Рамота говорит - как раз сезон, крабы лезут на берег, пошли собирать!
   - Так сколько мы соберем, все же в северную бухту ломанулись.
   - А мы только себе и Рамоте. А они пусть сухпаем ужинают.
   - Жестоко. Но справедливо, - рассмеялся Фернандо, - А почему ты одна здесь?
   - Ой, Жан не смог выбраться. А я не могла оставить Рамоту. Вот так и получилось. Хотя жалко, конечно.
   - Да, неудачно вышло. Что ж, позволь на время нашего пребывания здесь стать тебе добрым дядюшкой!
   - А ты подходишь в дядюшки? - игриво спросила Менолли, - Тебе вообще сколько лет, капитан Алонсо?
   - Мне двести шестьдесят шесть, - ответил Фернандо.
   - Сколько?!
   - Да, Менолли, я родился меньше чем через век после заселения твоей планеты, успел повоевать в чортовой уйме войн и имею кучу воспоминаний, которые мне, по сути, не нужны.
   - Но ты... Ты...
   - Не выгляжу на столь почтенный возраст? Так все медкапсулы "Гинсборро" всегда к моим услугам, а при необходимости можно влезть и в стационарные. Но внутри, где-то там глубоко внутри, я - древний старик, и с этим ничего не поделать. Так что, гожусь я в дядюшки?
   - Тогда уж в дедушки.
   - Ну хорошо, уела. Буду дедушкой. Пойдем крабов ловить!
   - Их не надо ловить, их можно просто собирать. Я тебе сейчас покажу... Дедушка.
   - Пойдем! Никогда не ел крабов.
   - Да ты что! Они ужасно вкусные, и их достаточно просто сварить!
   - А как ты хочешь их варить?
   - Обязательно в котелке и на костре.
   - А котелок у тебя есть?
   - Нет. Зато у тебя есть.
   - Это где же?
   - Демонтаж защитного экрана двигателя модуля занимает тридцать шесть секунд, сам же экран - готовый котелок, теплопроводность там достаточная.
   - Господи, откуда?..
   - Пока летели, документацию почитала. Хорошие на "Гинсборро" модули, удобные.
   - Ох, не могу, - заржал Фернандо, - Теперь вот сиди и думай, то ли ты такой гений, то ли конструкторы модуля предусматривали и подобную ситуацию.
   - Вот Рамота говорит, что скорее второе. Модуль-то не чисто десантный, он "десантно-спасательный". Почему бы не взять на борт котелок?
   - А где Рамота?
   - А где-то там, выше обрыва, у нее сейчас свои дела.
  
   ***
  
   - Жан, ну это полный, пардон, пипец. Полный. Хочу аргентинское гражданство. Точнее... Нет, если бы существовало гражданство именно этой эскадры - я был бы первый в очереди.
   - Ну ты выдал, друг! Что случилось-то?
   - Помнишь, мы говорили о том, что это уже не флотское подразделение, это какой-то орден?
   - Конечно помню!
   - Так вот, во-превых, нас явно "взяли". Признали за своих, понимаешь?
   - Да, это я заметил и очень этому рад. Как-то раз один из капитанов Рождественского, первый раз в жизни лично его видел, подходит ко мне в баре на "Санта Марии" и начинает болтать, будто мы тыщу лет знакомы. Увидел мои капитанские нашивки, подошел и говорит: "О, приветствую, коллега! Меня Дмитрий звать. Пойдем водку пить!"
   - И что, пошли?
   - А как же! Много, правда, не выпили - но потрепались хорошо, крейсерам нашим все косточки перемыли, ну то есть элементы силового каркаса, о начштаба посплетничали, над Кантом посмеялись.
   - А над ним-то почему?
   - А он тоже там был. И здорово принял. Но разговаривать-то он может только с Марией, остальных - видимо время от времени только слышит, и то обрывочно. Так вот, местные, ну которые на вахте в баре, сделали табличку "Ребята, я, похоже, наклюкался, но это на радостях, а не с горя!" и когда видят, что крылатому приятелю "захорошело", вешают ее ему на шею. Он не против, он шутку поддерживает. Но ты себе представь пьяного дракона размером чуть не с теленка, который ходит по бару с "бэйджем" - я сегодня пьян, типа.
   - Ой, да, насмешил, - Анри даже стер слезы из уголков глаз, - Я как представил... Надо на это посмотреть.
   - Стоит того. Но тебя-то что так поразило?
   - Они вообще не армия. Ну то есть не флот.
   - Об этом мы с тобой говорили.
   - Но чем дальше, тем больше я понимаю размеры пропасти, которая отделяет не только их, но теперь и нас, от "регулярных" подразделений. Никому здесь уже нет "пути назад", понимаешь? Нам - тоже.
   - Да что случилось-то?
   - Сегодня - ничего особенного. Я "по совокупности". А сегодня - скорее курьез: мне Лилит всю плешь проела, что какой-то лейтенант с "Санта Марии" давным-давно по факту на майорской должности, а этого никто как бы и не замечает. Что ей до этого лейтенанта? Как она вообще о нем узнала? Ума не приложу. Но, собираясь в бар на "Санта Марию", решил сначала зайти к ее капитану и рассказать об этом сумасшествии Лилит. Ну типа гештальт закрыть и все такое.
   - А, кстати, почему там бар есть, а на "Бельграно" нет? Тоже ведь большой корабль.
   - Так Жан, на авианосце - это как бы для всех, а на "Бельграно" собирается выпить только "особая публика", и исключительно на мостике. Это - этот, как его, ВИП-лоунж!
   - О боже. Типа "если ты крут, тебя могут позвать и туда"? Клуб такой?
   - Точно. Так и есть.
   - Так, пошел ты к капитану...
   - Да, к капитану Чавесу. Рассказать про активность Лилит и попросить совета, что с этим делать: я-то с означенным лейтенантом и вовсе не знаком. А дальше я очешуел.
   - То есть вот совсем? - засмеялся Грандье.
   - Практически. В течение получаса - получаса, Жан! - происходит следующее: мне гостеприимно предлагают пива с хамоном, выслушивают всю эту дурную историю, зовут туда же и лейтенанта этого, и командующего эскадрой, прямо на моих глазах выписывают парню сразу майора и назначают распорядителем полетов "Санта Марии".
   - Просто по твоим словам?
   - Точнее, по словам Лилит.
   - А вам что?
   - Нам с Лилит благодарность "за проявленную внимательность", мне вдобавок еще банка пива. Но вопрос-то решен.
   - За полчаса.
   - Именно. Ты можешь себе представить армию, флот, что угодно, где любые вопросы решаются ТАК быстро?
   - И при этом эффективность. Да. Это не флот, это что-то другое. Как они это придумали и как организовали?
   - Не знаю. Даже приблизительно не могу понять. С "традиционно флотской точки зрения", все должно было попросту развалиться, причем давно. А вместо этого - у всех постоянный "карнавал", в перерывах же "между танцами" мы рубим на рататуй вдвое-втрое превосходящего противника. Я сам и летал, и стрелял, как и ты, но до сих пор не понимаю - как.
   - А какая тебе разница, с другой-то стороны, если "работает"?
   - Мне это покоя не дает, Жан! Я понять хочу.
   - Тогда спроси у Жан-Клода. Если кто и сможет ответить - то он.
   - У начштаба эскадры?
   - Ну ты же пошел с "мыслями Лилит" к капитану авианосца и сам рассказал, чем это закончилось. Почему бы не пойти к начальнику штаба с разговором "о мировой философии"? - поддел друга Грандье.
   - А и пойду! Ну то есть спрошу при случае.
   - Так и спроси. Почему-то я уверен, что он тебе ответит.
   - Уверен?
   - Да, Анри, - усмехнулся Грандье, - Ты бы сам был уверен, если бы изучил послужные списки наших камрадов.
   - Да ну, делать мне нечего.
   - Это потому, что ты, дружище, учился в Главной академии флота. А я, как ты знаешь, закончил совершенно непрестижное Льежское училище, меня это и по сей день напрягает.
   - Да брось! Сейчас-то какая разница?
   - Никакой, просто "не отделаться от ощущения", это на всю жизнь, наверно. Как там называется, "комплекс"? В общем, неважно. Посмотрел я, кто из капитанов и прочего командования где учился.
   - И что насмотрел?
   - В основном все обычно. Училище такое, академия сякая, кто где. И только начштаба... Ну, для начала, он не флотский. Начинал он офицером Иностранного легиона.
   - Пехотинец?
   - Именно. А образование - Сорбонна, исторический факультет.
   - Обалдеть. Нифига себе у нас начштаба!
   - При этом искин, отвечающий за отслеживание "психологической атмосферы личного состава", ведь его выкладки не секретятся, их просто обычно не читает никто, обозначает за "лучшего друга" месье Дюпона ни кого иного как командующего эскадрой, адмирала Кортасара.
   - Это я заметил, они даже "по службе" общаются, как... Ну как мы с тобой. Точно камрады, это видно.
   - Вот и я о том. Если кто и сможет ответить на твой вопрос - то один из этих двоих. А Дюпона я предложил потому, что он "страннее", и потом он же француз, как и мы.
   - Француз, да. Но - Легион!
   - Служил до самого расформирования. "Любимчик" самого Жако - причем присутствовал при самоубийстве бедняги Жако.
   - Он еще и в отряде Жако служил?!
   - Я же тебе говорю, иногда покопаться в открытых картотеках бывает ужас как интересно! И кстати, Анри, а что о нем говорит Лилит?
  
   ***
  
   Капитан авианосца "Гинсборро" Фернандо Алонсо сосредоточенно помешивал отполированной морем палкой крабов, варящихся в "котелке", которым и правда оказался защитный экран одного из двигателей модуля. Причем котелок был удобным. Палка же, подобранная здесь же, на берегу, кому-то другому показалась бы и дубиной, но в руках двухметрового Алонсо выглядела достаточно соразмерно. Да и "котелок" был немаленький.
   - Менолли, а соли достаточно?
   - Достаточно, достаточно, пересолить тоже плохо.
   - Ты извини, я ведь первый раз крабов собираю... И варю.
   - Ну все ведь когда-то случается в первый раз!
   - Несомненно. Ой! Менолли, Менолли, они краснеют! Они же были бурыми!
   - Все в порядке, так и должно быть.
   - Точно?
   - Не волнуйся, они действительно краснеют, когда варятся. Все хорошо.
   - Ну ладно. Кстати Менолли, извини, что спрашиваю, но это я на правах дедушки - сама меня "назначила": а ты сдала зачеты за семестр?
   - Конечно! И экзамены тоже!
   - Как экзамены?
   - Я уже второй курс закончила, и почти третий - только мне даже второй не засчитывают, полетной практики нет.
   - И чего же ты молчала?
   - Ну а что тут можно сделать?
   - Как что?! Вот ты странная. Курсы академии сдаешь "экстерном", как орешки щелкаешь, а таких простых вещей не понимаешь. Вон, накупаются ребята, начнем тут учебное патрулирование. Бери "спарку", подругу свою в качестве инструктора - и хоть улетайся! Топлива достаточно. Не убейся только.
   - Правда? Так - можно? Вот прямо здесь?
   - А какая разница - где? Все сертифицированные пилоты "Гинсборро" имеют инструкторские права. Мария... Ну, Марию мы сертифицировали немножко "авансом". Но на начальном этапе ее познаний тебе хватит. Потом, если что, попрошу кого-нибудь из "монстров" подключиться. Делов-то! Будет у тебя "налет часов", даже и не сомневайся!
   - И я действительно стану пилотом?
   - Ну, с точки зрения умения управлять "малыми" бортами - конечно станешь, никуда не денешься: если уж МЫ беремся кого-то учить - этот "кто-то" летать научится, причем хорошо. А вот по профессии - сомневаюсь.
   - А почему?
   - А у Рамоты спроси. Ее привлекают крупнотоннажники, а ты ведь ее не оставишь?
   - Нет, какие тут разговоры!
   - Вот. Рулить кораблями ты научишься, крупными тоже - уверен, твой Жан не откажется устроить тебе потом "допкурс на уровне крейсера".
   - Ой, правда, ведь у него крейсер есть.
   - Ну это не его собственный крейсер, но договоримся, я уверен.
   - Да он уже практически его собственный, - засмеялась Менолли, - Ой! Выкипает!
   - А что ты имеешь ввиду? - спросил Фернандо, активнее заработав палкой.
   - А я, когда была в последний раз на "Вуатюре", послушала... Ну то есть подслушала, что матросы говорят.
   - И что же?
   - А они говорят, что кормежка стала лучше, никто не "прессует", а в последнем деле у них никто не погиб и вообще все хорошо обошлось. И благодарят за это капитана - мол, "нашел хорошее место, тут нами дыры не затыкают".
   - Мда. Видать, раньше затыкали.
   - Это я не знаю. Но теперь Жан для них - "наш капитан", они хоть в пираты за ним пойдут.
   - Что ж, значит, твой Жан стал "членом клуба".
   - Клуба?
   - Ну я это так называю. Станешь капитаном - поймешь!
   - Фернандо, а я...
   - Что?
   - А я хочу стать капитаном, вот! У нас на планете только Нерилка стала женщиной-капитаном - ну, в смысле морским. А я хочу - настоящим, космическим!
   - Хорошо, - этак по-отечески улыбнулся Алонсо, - Шепну пару слов Энрике. Хотя "морским" капитаном быть зачастую даже сложнее.
   - Может быть. Но Энрике же не сделает меня капитаном просто так?
   - Не сделает. Но вполне может придумать для тебя должность - особенно если ты так и продолжишь "проскакивать" училище экстерном - на которой у тебя будут реальные шансы дослужиться до настоящего, как ты говоришь, капитана.
   - Правда? Спасибо! - Менолли подскочила к Фернандо и порывисто его обняла.
   - Спокойнее, "внучка", - ответил он, - У меня тут крабы, а я их готовить не умею.
   - Ой, а они уже готовы, похоже! Надо снимать с огня и воду сливать.
   - А как?
   - Да запросто! - сказал внезапно появившийся Мнемент.
   Схватив горячий "котел", он спокойно слил воду, оставив крабов внутри.
   - Мнемент, тебе не горячо? - спросила Менолли.
   - Не-а! Так, слегка. Зато теперь это можно есть.
   - Так ты теперь все и съешь!
   - Ничего, вам оставлю.
   - А мама?
   - А она теперь долго есть не будет.
   - Уже? И кто же ей приглянулся?
   - Бронзовый с другого континента. Очень стеснялся, что меньше ее размером, смешно. И очень удивлялся, что детишек будут охранять не только они сами, но и какие-то "пилоты" на каких-то "пингвинах".
   - Вот тебе и первая миссия, Менолли: в паре с Марией пролети над этим берегом - чтобы этот парень не волновался, - засмеялся Алонсо.
   - Но я же даже в космосе еще не летала, а тут атмосфера!
   - А ты пролети.
   - Да?.. А я пролечу!
   - Вот и давай. А мы посмотрим.
   - Кто "мы"?
   - Я, Мнемент и... И тот бронзовый, как там его.
   - Дот его звать, - сказал Мнемент.
   - Вот и он, да.
  
   ***
  
   - Розарио, пойдем еще окунемся!
   - Тебе не надоело?
   - Нет! Не надоело! И Руту тоже.
   - Вот и идите, а я тут поваляюсь.
   - Мы тогда пошли!
   - Давайте, парни. Будто моря не видели.
   - Я так, считай, и не видел, а Рут просто соскучился. Кстати, он говорит, что "план капитана Алонсо провалился".
   - Какой план?
   - Рут смеется: почти всех пилотов "Гинсборро" спустили на поверхность в надежде, что они быстренько "разговорятся" с местными драконами - а вот ни разу, никто ни с кем так и не "совпал".
   - Даже с этой красоткой? - удивилась Розарио.
   Драконов вокруг было много, а совсем недалеко от нее на песке нежилась на солнце золотая драконица, очень напоминающая знаменитую Рамоту, только намного меньше. Присутствия людей она явно не боялась, валялась себе на пляже, как так и надо. Хотя - "так", наверно, и правда было "надо", ведь "пришлыми" тут являлись как раз люди. Местные жители ни для чего, кроме погрузки и разгрузки рыболовных карбасов и шнеков, побережье не использовали.
   - Ни с ней, ни с кем другим. Чистый ноль. Облом!
   - Злорадствуешь?
   - Скорее расстраиваюсь. Злорадства нет.
   - Ну тогда иди уже окунись. А мне и тут хорошо. Тепло.
   - Мы идем!
   - Вперед, водоплавающие!
   Рут подхватил Дэйва, поднял в воздух и где-то с метровой высоты "уронил" в море.
   - Йу-ху! Круто! Рут, можешь еще раз?
   Рут "повторил заход".
   - Обалдеть, Рут, такой кайф!
   - Жаль, что ты так не можешь, - ответил Рут.
   - Ну я ведь не умею летать. В смысле сам. Прости.
   - Ничего. А "разговаривать" с пилотами правда легче, чем с кем-то еще из вас. Вы только одного не учли: кроме возможности общения нужно еще и желание.
   - А и правда! Об этом, наверно, надо сказать капитану Алонсо.
   - А зачем?
   - Тоже справедливо. Рут, "десантируй" меня еще раз, а? Ощущения непередаваемые.
   - Конечно, Дэйв! Взлетаем...
  
   - А тебе тоже больше нравится валяться на солнышке, чем плавать в море? - вдруг "прозвучало в голове" у Розарио.
   - Ну да... - опешив, ответила она, - А ты кто?
   - Как кто?! Я же вот она! - золотая драконица повернулась к ней, причем лицо ее, хоть и не человеческое, явно выражало недоумение, - Меня зовут Мета, а тебя?
   - Розарио... А правда, что вы нас слышите, но не всегда отзываетесь?
   - Не всегда слышим. Но и отзываемся - тоже не всегда. Просто ты мне нравишься, с тобой может быть интересно.
   - Ну спасибо. А ты давно здесь живешь?
   - Всю жизнь, конечно. Но это недолго, я осознала себя лет двадцать, наверно, назад. Но я уже взрослая! Даже хотела к кому-нибудь из старших поприставать - но тут прилетела Рамота, и... Рамота - это Рамота.
   - А ты ее знаешь?
   - Ее все у нас знают.
   - А у моего парня есть друг-дракон!
   - Я видела! Рут? Он симпатичный.
   - Он тебе нравится?
   - Ну по крайней мере внешне - точно. Серебристый. Это редкость. Только очень уж он большой. Как он так вырос?
   - Я не знаю. Говорят, драконы вообще растут, покидая свою планету. Но с чем именно связано - не в курсе.
   - Ну я тоже не знаю. А хочешь рыбу?
   - Рыбу?
   - Вон там, смотри, нет, левее, плавает вкусная рыба, видишь?
   - Не вижу. Там просто волны, по-моему.
   - Так она на глубине трех метров всего, неужели не видишь?
   - Я не умею смотреть сквозь воду!
   - Не умеешь? Жаль. Но рыба там есть. Давай ее съедим?
   Розарио почувствовала, что и правда проголодалась.
   - А давай! - сказала она, - А как мы ее поймаем?
   - Смотри!
   Мета золотым протуберанцем метнулась в сторону моря и вскоре притащила на берег действительно немаленькую рыбу.
   - Сейчас я ее поджарю, и мы ее съедим!
   - Я слышала, что вы еще и "огнедышащие", но никогда не видела.
   - Это просто! - Мета "дохнула" на рыбу плазмой, - Вот! Она уже жареная.
   - А соль у тебя есть?
   - Нет, соли нет. Прости.
   - Ничего, и так хорошо. А ведь вкусно!
   - Конечно, это хорошая рыба. А еще, Розарио...
   - Что, Мета?
   - Ты возьмешь меня с собой полетать в космосе?
   - Конечно возьму, если ты хочешь! Но зачем тебе это?
   - Как "зачем"?! Я хочу стать такой же большой, как и Рут!
   - Ага, подруга, так у тебя личный интерес?
   - Ну да, и он тоже. Вот. Ничего, что я так?
   - Да не вопрос. У нас уже есть несколько драконов в экипажах, думаю, никто не удивится. Только мне на вахту через час, надо предупредить о тебе начальство.
   - Не надо! Я уже сказала Мнементу, а он - вашему капитану. Капитан... Алонсо?
   - Да, Алонсо. Но он не мой капитан, я с другого корабля.
   - Но капитан Алонсо не против. Даже обрадовался. Так что все хорошо. А где будет твоя "вахта"?
   - На корабле, он на низкой орбите над планетой.
   - Тогда я смогу нас с тобой туда перенести!
   - Этот ваш телепорт?
   - Да, вы так это называете.
   - Тогда давай! Дэйв, Дэйв, мне скоро на вахту, вы тут бултыхайтесь, а я на "Гинсборро"!
   - Вызвать бот?
   - Не надо, Мета "подкинет".
   - Мета?!
   - Да! - сказал Рут, - И ведь какая красотка!
   - Ну я прям смущаюсь, - отозвалась Мета.
   - То есть пока мы купались, ты тут с драконом познакомилась? - удивился Дэйв МакКормик.
   - Не с драконом, а с драконицей. Рут ведь уже сказал. Вот, Мета, это Дэйв, Дэйв, это Мета.
   - Мое почтение, мисс! - поклонился Дэйв.
   - Мета говорит, что ты милый! А теперь нам пора. Салю!
  
   ***
  
   Еще один бот приземлился прямо на пляж "бухты Менолли", и из него вышел, довольно потягиваясь, старший лейтенант Себастьян Перейра. Можно бы было сказать - "один из лучших пилотов Гинсборро", но на "Гинсборро" лучшими были - все.
   - Менолли, Фернандо, крастотища-то какая! - провозгласил он.
   - Хочешь крабов, Себастьян? - спросил Алонсо.
   - Ой, я только что с камбуза. После вахты страх как жрать хотелось. Но одного попробую, никогда крабов не ел!
   - Вот смотри, меня Менолли научила: берешь его вот так и...
   - Да! Это круто! Я ведь с Сарагосы, там не водятся крабы, в море только монстры какие-то огромные.
   - А вы их есть не пытались? - спросила Менолли.
   - Не, не пытались, - грустно ответил Себастьян, - Сначала пытались от них защититься, а лучше всех перебить, а теперь пытаемся сохранить их численность, потому что почти всех перебили. Но вот есть - не пытались.
   - Зря! Мало ли, они вкусные? Тогда можно разводить в садках.
   - Тридцатиметровых монстров?!
   - Ну... В больших садках.
   - Никогда и в голову не приходило. Но они ведь не как крабы, скорее как... Как осьминоги, вот!
   - Тридцатиметровые осьминоги?
   - Ага!
   - Маленьких осьминогов я ела. Если правильно готовить - вкусно получается. А вот таких больших - нет.
   - Вкусно? А знаешь, я напишу матушке, она любит поэкспериментировать на кухне. Да и рыбак не из последних. Побраконьерим!
   - Только всех не выловите.
   - Ну ты что, Менолли! "Гинсборро" работает на уничтожение только если так же относятся к нему!
   - Но ведь твоя мама не с "Гинсборро", Себастьян!
   - Это ничего не меняет! - гордо заявил Перейра, - А вообще-то я тут за тобой.
   - За мной?
   - Да вон Фернандо отправил запрос на твою полетную практику, а Мария, которая "в приоритете", сейчас занята. Хочешь полетать? На "спарке", я тебя подстрахую?
   - Ой, конечно! Что, прямо сейчас?
   - А чего ждать? Вторая группа патрулирует систему, можем присоединиться.
   - Здорово! Рамота все равно занята, а Фернандо... Фернандо, ты не будешь скучать тут один?
   - Я не один, Менолли, со мной Мнемент, хоть он где-то и шляется. Лети, "внучка", тебе надо летать.
   - Да?
   - Конечно. Лети. Себастьян - хороший пилот. Он поможет, если что.
   - Ой, дедушка Алонсо, спасибо!
   - Дедушка Алонсо?! - охренел Перейра.
   - Ну да, - ответил Фернандо, - Дедушка Алонсо. Ты же знаешь, сколько мне лет, Себастьян.
   - Знаю, конечно. Но вот так вот...
   - А почему нет?
   - Хотя - и правда. Почему нет. Пойдем, Менолли!
   - Пойдем!
  
   ***
  
   - Пробрались незамеченными! - сказал специальный агент Разведовательного корпуса САСШ Муса Адеджаре.
   - Да, сэр, - ответил агент Омар Умар, - Вы прекрасный пилот, сэр.
   - Еще бы! - довольно ухмыльнулся Муса, - Куда только не летал, и всегда оказывался не там, где ищут, патрулируют и все такое. Сейчас подлетим поближе и посмотрим, что там с этими драконами. Начальство не верит британцам, да и я, на самом деле, тоже, гниды они. Белые гниды.
   - Ну это-то да, сэр. Гниды и есть, - поддакнул Омар.
   - К тому же белые еще и дураки. Вот и тут: взялись патрулировать систему - а послали только несколько бортов, и то одной группой - видите, агент Умар?
   - Да, далеко. А что вот это за засветка?
   - Частная яхта, наверно. А на такие аппаратуру обнаружения не ставят.
   - Частная яхта? Но как вы узнали?
   - Эх, юноша, полетаете с мое - поймете! Посмотрите сами на их маневры. Шкипер там, похоже, не слишком умеет управлять своим бортом, болтает его из стороны в сторону. Вот точно какой-нибудь старпер на прогулку выбрался. Обратно до причала, может, и доковыляет, но - на флоте ведь так не летают.
   - Да, вы правы, сэр. Крайне неуверенное управление. А почему тогда система сообщает "предположительно истребитель"?
   - Ха-ха, Омар, а у нас самих что, мало богатеньких дедушек, которые для прогулок покупают катера с движками чуть ли не от крейсера? Сам-то подумай! Был бы это истребитель - он и летел бы как истребитель. Прямо и быстро. А раз вот так...
   - Не спорю. Мне еще учиться и учиться, сэр.
  
   ***
  
   - Менолли, у тебя получается, но почему тебя болтает из стороны в сторону постоянно?
   - Я не знаю, Себастьян, я пытаюсь лететь прямо, но не могу.
   - Скорость-то маленькая. Неужели не можешь удержать борт? Вот, видишь ту яркую звезду впереди? Попробуй с полминуты лететь точно в ее направлении.
   - Хорошо...
   - Отлично! У тебя получилось! Никакого рысканья. Так почему же ты "болталась" до этого?
   - Я как посмотрю на что-то интересное снаружи, весь истребитель сразу туда поворачивает.
   - Так. Менолли. А ты вообще чем-то когда-то управляла? Ну, в смысле хотя бы на симуляторе, на тренажере там?
   - Нет, Себастьян, никогда!
   - Оп-пань-ки. Ну ничего себе. Тогда тебя не ругать надо, а хвалить. То есть ты первый раз в кокпите?
   - Конечно первый!
   - Зашибись. Против всех инструкций. Хотя у нас это дело уже привычное. Короче, слушай: все это железо вообще летит туда, куда направлено твое внимание. Поэтому, скажем, если ты хочешь просто "оглядеться", не меняя направления движения, надо быть очень осторожной и постоянно удерживать в уме основное направление. Иначе машина будет "дергаться" каждый раз, когда ты на что-то отвлечешься.
   - Вот как?
   "Пингвин" снова дернуло.
   - Именно. Пробуй смотреть по сторонам, не отвлекаясь от основного курса.
   - Это трудно!
   - А ты хотела стать пилотом за один вылет? - иронично спросил Себастьян, - Так не бывает. Только ты не унывай: если вообще в первый раз в жизни "села и полетела" - ты не бездарь и шансы научиться у тебя есть. Это уж точно. Просто не торопись. Давай потренируем "частичное отвлечение внимания", раз уж базовые навыки у тебя чуть ли не врожденные.
   - Это не я, это, наверно, Рамота.
   - Рамота? Что ж, может быть. Но здесь и сейчас летать учишься именно ты, кадет Менолли!
   - Си, сеньор! Только...
   - Что?
   - Какая-то странная "метка", я ее вижу.
   - Засветка? Дай-ка и я посмотрю... Каррамба твою мамбу, Менолли, передавай управление!
   - Передаю! Что это?
   - Возможно, враг. А учиться боевому пилотированию тебе пока рано. Так... На запрос "свой-чужой" не отвечает. Будем сбивать.
   - Сбивать?
   - А ты что думала? - Перейра спешно активировал системы вооружения истребителя, - К твоей родной планете подбирается кто-то чужой, не желающий себя назвать. Наша группа далеко. Кто остается? Только мы. Значит, надо "вписываться", вариантов нет. Ты хорошо пристегнута?
   - По инструкции...
   - Тогда держись.
   - За что?
   - За все!
   "Пингвин" рвануло так, что Менолли по-настоящему испугалась. Она даже подумала, что в них чем-то попали, но нет: на "Гинсборро" просто так летали, "на расплав гравикомпенсаторов".
   - Как маневрирует, стервец, что же там за движки? - бормотал себе под нос Себастьян, - Точно враг, у "частников" такого быть не может.
   Истребитель вдруг дернулся как-то по-настоящему резко, и Менолли, как ей показалось, почувствовала что-то ужасное, пролетевшее в сантиметрах от их борта.
   - Нет, ребята, стрелять надо уметь лучше, - прокомментировал Себастьян, - А вот сейчас и мы.
   От "рокота" курсовых рэйлганов всю машину затрясло.
   - Себастьян, что это?
   - Это мы немножко постреляли, Менолли, не беспокойся. Сейчас еще пару торпед "в след"... Есть! Менолли, мы молодцы. Поздравляю.
   - А... А что это было?
   - Судя по виду, очень сильно модифицированный разведмодуль. Вооруженный к тому же. И с движками от штурмовика, не меньше. Пытался уйти и отстрелялся по нам калибром не меньше "десятки". Только тут у нас "Гинсборро", а не хрен собачий, - довольно добавил Себастьян.
   - Так ты его...
   - Да. Полная фрагментация. Больше он никому не нагадит и ничего своим "в клювике" не принесет. А тебе, кадет Менолли, вообще-то полагается медаль.
   - Медаль?!
   - А кто первым обнаружил разведмодуль противника?
   - Противника?
   - А того, что они начали по нам стрелять, тебе недостаточно?
   - Да, Себастьян, мне в каком-то моменте показалось, что рядом с нами пролетела... Смерть.
   - Ты умеешь такое чувствовать? Значит, станешь хорошим пилотом. Вот теперь точно напишу тебе представление на медаль.
   - Но ее заслужил ты!
   - Я? Я просто сделал свою работу. И потом, Менолли, мне эти медали уже некуда вешать: полезная площадь парадного кителя исчерпана.
   Как и положено на "Гинсборро", возвращающиеся с вылета пилоты смеялись.
  
   ***
  
   Когда группа уже возвращалась, на общей послышалось оповещение: "На границе области патрулирования уничтожен вооруженный разведмодуль противника. Борт старшего лейтенанта Перейра и кадета Менолли. Малые повреждения. Приоритет входа"
   - Как Менолли? - спросила Мария, - Это же я должна ее "вывезти"!
   - Менолли отправилась с Перейрой, первой обнаружила разведмодуль, представлена к медали, - отозвался диспетчер.
   - Но с ней все в порядке?
   - Все в порядке, однако вы же знаете правило: борта, побывавшие в бою, имеют преимущество при посадке.
   - Ну хорошо.
  
   Мария даже хотела отругать Себастьяна за то, что "отбил у нее ученицу", но не успела. Сначала она увидела борозды на левой торпедной подвеске "спарки" - это была "десятка", не меньше. Еще немножко - и детонация торпед, а ведь одна из них была ядерной. А потом ей на шею бросилась Менолли.
   - Мария, привет! А я теперь умею летать на "Пингвине"! Ну то есть не очень умею, но летала же! Правда, Себастьян?
   - Летала, летала. Хотя и не совсем прямо, - усмехнулся Себастьян.
   - А еще, Себастьян сбил какого-то пришельца!
   - Скажи еще - "пришлеца", - наконец-то "выдохнула" Мария, - С тобой все хорошо?
   - Конечно! Когда мы полетим еще?
   - Только завтра.
   - Только завтра?
   - Да. Расписание полетов менять крайне нежелательно, и делается это только в боевой обстановке. А сейчас я собираюсь в бар, хоть он у нас и не такой, как на "Санта Марии", потом в душ, а потом поспать минут семьсот-восемьсот. И тебе советую. А ты, Себастьян?
   - Абсолютно такие же планы, Мария. Пойдем с нами, Менолли, раз ты теперь пилот, тебе стоит привыкать и к "ритму жизни" тоже.
   - В смысле "в бар-в душ-поспать"?
   - Ты вольна пропустить любой из пунктов. Кроме разве что "поспать", это крайне желательно.
   - Ну, раз сегодня был мой первый полет, я с вами.
   - Отлично! Пойдем!
  
   ***
  
   - Гомес, Гомес, на мостик!
   - Си, сеньор!
   Через пять минут на мостике появился всклокоченный "особист", явно только что из душа или из койки.
   - Чем обязан, сеньор адмирал?
   - Да вот задачка есть, - ответил Энрике, - Как раз по твоему профилю. Заодно и поразвлекаешься.
   - Звучит интересно! И каковы условия?
   - А вот смотри. Есть у нас такой военнопленный, Дэйв МакКормик, присоединиться к сослуживцам отказался, вероятно по причине "влюблен случился" в лейтенанта Рамонес.
   - Это я знаю, да.
   - Но вот чего ты не знаешь, Эмилиано, так это того, что у него теперь "связь" с одним из драконов.
   - Это с кем же?
   - С Рутом.
   - Тудыть твою... Отпускать парня нельзя.
   - Нельзя. Но он ведь и сам не хочет. Вот проверить...
   - Да как я полностью проверю простого пилота-энсайна?!
   - А вот как хочешь. Нам его надо либо брать в один из экипажей, либо отправлять куда-то подальше от линии соприкосновения с британцами - но тогда, возможно, вместе с Розарио и Рутом - либо уж я и не знаю. В общем, Эмилиано, без подробностей: шпион это или просто "вот так попал парень"?
   - Дай хоть сутки, Энрике!
   - Двое суток. Или даже трое. Но надо понимать, что с ним дальше.
   - Да уж, придумал ты мне "развлечение".
   - А что мне, расстреливать его перед строем? Так-то парень вроде нормальный, вон и Розарио нравится.
   - Хорошо, буду копать. Что накопаю - расскажу. А еще какие вопросы? Ты же не ради одного британского энсайна меня сюда "высвистал"?
   - Русские рабочие на Ла Нинья. Опытные горняки, при этом - вообще работяги широкого профиля, помогают с ремонтом поврежденных бортов на орбитальной верфи. Это про них давно известно - денег плати да водки не жалей, все сделают. А как у них с "держать язык за зубами"?
   - А что ты им хочешь поручить?
   - Замену двигательных ячеек на "Галадриэль".
   - Тех, которые ты сам и повышибал? - хохотнул Гомес.
   - Вообще всех. "Под наш стандарт". А заодно - укрепление силового каркаса за счет уменьшения "жилой зоны", половины трюмов и может быть еще чего-то.
   - Так что же это получится?!
   - Вот об этом они и должны будут молчать.
   - Но, все-таки, что?
   - Флагман Рамоты. Действующий в составе нашей эскадры, которая теперь уже почти флот, но тем не менее - флагман именно Рамоты.
   - Так твою в таз, матрас и весь иконостас, не забывая про центр мирового равновесия... - задумался Гомес, - Сколько времени надо?
   - В смысле?
   - Энрике, не тупи. Такую "новость" не спрячешь. Мы можем говорить только о сроке, в течение которого никто не узнает подробностей. Причем о сроке реальном. Потом...
   - Понятно. Полгода?
   - Маловероятно, но возможно. Ты реалист, это хорошо. Гарантирую - три месяца. Полгода- с неплохой вероятностью. Потом - без гарантий.
   - Потом будет уже не надо. Узнают, так или иначе. Но лучше бы шесть месяцев, а не три. Что надо сделать?
   - Просто продлить контракты этим русским. И усердно завозить водку. Они, так-то если, хорошо работают - и при условии достойной оплаты и изобилия выпивки вполне способны спокойно себе вкалывать, радостно глядя на растущие цифры "ставок по сверхурочным". Если кто и сможет их "разговорить" до окончания контракта - так это тот, кто сам прилетит на Ла Нинья и что-то "суперское" им предложит. Но не допустить туда никого - уже наша задача.
   - С этим мы справимся, естественно. То есть, говоришь, на продолжение контракта они соласятся?
   - А с чего бы нет?! Мы же им заплатим. А они прибыли именно на заработки.
   - Что ж, Эмилио, да будет по слову твоему!
   - Ну вот опять оставил крайним, Энрике!
  
   ***
  
   - Адмирал Лейбович?
   - Да, сеньор Перон.
   - Я на минутку, адмирал. Вы ведь собираетесь для этой новой расы, драконов, целую кораблестроительную программу развернуть.
   - Скорее "кораблемодификационную". И крайне небольшую - пару десятков бортов разного тоннажа всего-то. Но да, собираюсь.
   - Вот и собирайтесь. И разворачивайте. Обещаю полную поддержку. Считаю крайне важным, чтобы в последующем общении с человечеством как таковым драконы, говоря "человек", подразумевали "аргентинец".
   - Ну, такого-то эффекта мы вряд ли добьемся.
   - Пусть не полностью. Но стремиться к этому надо. И вот что: их новому "флоту" понадобится флагман. Можем выделить на это дело один из новых строящихся крейсеров.
   - Тут Энрике уже лучше придумал, сеньор!
   - Кортасар? Этот может. И что же он придумал?
   - Отдать им "Галадриэль".
   - Вместе с "внепространственными" торпедами и прочим?
   - Да!
   - А что... А это и правда интересное решение. Хоть линкор и жалко.
   - Он останется в эскадре Кортасара. "Независимыми" будут другие борта драконов.
   - Так Энрике и об этом договорился? Да, общение с вашей "еврейской общиной" явно идет ему на пользу, - засмеялся Перон, - Ладно. С этим вопросом ясно, об остальном поговорим позже, хорошо?
   - Си, сеньор!
  
   ***
  
   - Сеньор! Сеньор адмирал!
   - Да? - повернулся Кортасар к дежурному навигатору.
   - Вот это вот... Да сами посмотрите. Это - точно "засветка". Ползет к границе системы, как-то уж очень хорошо прикрывшись. Но это не "шум" и не флюктуация, это борт.
   - А откуда он там?
   - С планеты, сеньор. Я так думаю, что у него защита как у разведмодуля, хоть и не похож он на разведмодуль. А сейчас ему надо разгоняться для прыжка - вот мы его и увидели, хоть и как неясное пятно.
   - Ага. И разгоняться он будет в сторону, противоположную "Санта Марии". Вдобавок и патрули далеко - не догонят. Хорошо рассчитал, молодец.
  
   Агент Фарнхэм и правда провел долгое время в расчетах. Для начала он соврал губернатору, заявив, что отправится немедленно. Кто знает, сколько "чужих ушей" там, у губернатора? Может и ни одного. А может и дюжина. Нет, нельзя делать то, что прилюдно собрался сделать. И Фарнхэм повременил с отправлением. Если кто-то и ждал его старта - не дождался и, по идее, должен был успокоиться. А сам он в конце концов взлетел - и "пополз" к границе системы, прикрываясь всеми полями отражения, на которые только был способен его модифицированный "Астон-Мартин". Лорда Гамильтона очень интересовала срочность - а вот агента Фарнхэма она не интересовала ни разу. Гораздо важнее было собственное выживание. Получит выволочку за задержку - и что с того? Только живой может получить выволочку. Так что если ты оную получил - считай, тебе повезло. Вон, многие камрады заслужили добрые слова, поощрения, медали... Посмертно. Оно им там, на том свете, надо? Нет, мы, может, и не выйдем никогда из "агентов" в "специальные агенты", зато выйдем в конце концов на пенсию - а это, как ни крути, более позитивно.
   А сейчас неподалеку болтался только этот их огромный рейдер - но он что, будет по нему главным калибром стрелять? Даже не смешно. А и выстрелит - не попадет. Фрегаты далеко. Истребители с "Санта Марии" не успеют, а сама она и вовсе чуть не на другом конце системы, пока пошлет новые - он будет уже в прыжке. Выбрался! Выбрался, чорт его дери! В очередной раз утер всем нос.
  
   - Действительно молодец, - продолжил Кортасар, - Ивон, Селин, милые мадмуазель, как насчет немножко полетать?
   - Готовы, месье! Ну то есть сеньор. Мы же на вахте, дежурим у машин!
   - Срочный выход. Координаты цели у вас в коммах. Догнать сможет только "Экзосет", остальным не хватит скорости, да и далеко они.
   - Какова задача?
   - Не допустить прыжка за пределы системы.
   - Каким способом?
   - Любым, девушки. Любым.
   - Принято, выходим!
  
   Увидев две "засветки", Фарнхэм не просто похолодел. Его желудок, покрывшись изморосью, ухнул куда-то в область задницы. Очень похоже на истребители. Но истребителям неоткуда здесь взяться. И даже истребители не летают так резво - уже сейчас они неслись быстрее, чем его "машинка" способна была выдать даже на форсаже. Те самые "драконы", или?.. Развернувшись, он пустил длинную очередь из рэйлгана, но "засветки" лишь слегка дернулись в стороны, продолжая сближение. А потом сами начали стрелять. Судя по тому, что целились они в двигатели, целью было "обездвижить и захватить", и Фарнхэм облегченно выдохнул, но... Калибр "Экзосетов" не оставил его скорлупке и шанса. Выпущенные в двигатели болванки прошили заодно и реактор, и "Астон-Мартин" расплылся огненным цветком.
   - Фрагментация, месье! - игриво сказала Ивон.
   - Перестарались, калибр великоват, непривычно, - виновато добавила Селин.
   - Да ладно, задача-то выполнена, - усмехнулся Кортасар, - Хорошо полетали, давайте обратно.
   - Си, сеньор!
  
   ***
  
   Рамота чувствовала себя крайне... Непривычно. Это была далеко, очень далеко не первая ее кладка, но никогда не было - так. И поделиться-то не с кем, Менолли где-то далеко, вроде как летать учится. Это хорошо, это значит, они смогут летать вместе. Но сейчас... Все не как всегда.
   Ведь когда яйца только появились, их скорлупа еще мягкая, и надо охранять их от песчаных змей. Потом скорлупа твердеет, но появляются другие, более крупные хищники. В том числе и люди: зачастую разбойники крадут яйца, чтобы вынудить взрослых драконов "перенести" их куда-нибудь, как правило в хранилище наличности в банке или другое подобное место. А когда вылупляются маленькие дракончики - желающих полакомиться ими и вовсе навалом. Сейчас же все было не так. И на пляже, ниже пещеры, и наверху, стояли парные посты с "Гинсборро" в "закрытых" пауэрсьютах и с рэйлганами на изготовку. В небе то и дело проносились жутко свистящие из-за неприспособленности к атмосферным полетам "Пингвины". Рамота слышала, что на стоянку разбойников чуть ли не в полусотне километров "уронили" плазменный заряд только потому, что решили, что те "слишком близко". Хотя лихие люди и не помышляли о драконьих яйцах, очевидно нацеливаясь на торговые караваны таких же, как и они, людей. Однако - "и вот все об этих разбойниках".
   Деревенские, кстати, были за эту "боевую акцию" очень благодарны пилотам, об этом Рамота тоже слышала. Мол, наконец-то можно опять спокойно торговать рыбой. Рыбой! Да рыбы тут целое море, так и кишит! Нашли о чем волноваться. Вот яйца... Они уже практически "светились изнутри", срочно нужна Менолли, а она где-то там, далеко...
   - Менолли! - отчаянно позвала Рамота.
  
   - Сеньора, аварийное прерывание миссии!
   - Что случилось, кадет? - Мария не на шутку встревожилась.
   - Меня зовет Рамота, это срочно!
   - Действительно срочно?
   - Очень!
   - Хорошо, отдавай управление.
   - Отдала. Как мне попасть туда?
   - Топлива хватит. Летим прямо сейчас.
   - Учебный борт два, здесь база, у вас смена курса, что случилось?
   - Нештатная ситуация, необходима посадка на планету.
   - Повреждения? Мы ближе!
   - Повреждений нет. Повторяю, необходима посадка на планету. Ответственность - моя.
   - Хорошо, лейтенант Симплементе, садитесь. Место посадки?
   - "Бухта Менолли".
   - Ясно. Там дежурит бот с санитаром и две пары пилотов "пешком", в воздухе группа Амаранте. При необходимости помогут, они уже проинформированы.
   - Спасибо, база!
   - Хорошей посадки, пилот.
   - Охх, Менолли, задаешь ты задачки, - проборматала Мария.
   - А что?
   - Ну, мы этого с тобой еще не проходили. Но посадка "пространственного" борта на планету - это тот еще геморрой. Не предназначен "Пингвин" для такого, понимаешь?
   - И как тогда?..
   - Ну всегда можно извратиться. И сесть, и взлететь потом. Но хлопотно это. В общем, ты меня не отвлекай, буду тут шаманить.
   - Как Лелекай?
   - Даже хуже.
   - Хорошо, не отвлекаю.
  
   Управлять "Пингвином" в атмосфере - то еще удовольствие. А уж сажать его на планету с серьезной гравитацией - вообще "непристойный цирковой номер". Однако пилоты "Гинсборро" запросто делали и то, и это, и Мария не хотела от них отставать. В общем-то, ей и удалось: борозда на пляже оказалась всего-то метров с полсотни, можно сказать, идеальная посадка. Ну, не идеальная, ладно. Но без поломок же!
   - Рамота, я уже здесь! - крикнула Менолли, вываливаясь из истребителя.
   - Привет, Кант, давно не виделись! - улыбнулась Мария.
   Кант тем временем бесцеремонно ухватил Менолли прямо за "нашейник" пауэрсьюта и, тяжело взмахивая крыльями, понес к пещере.
   "Да", - подумала Мария, - "У них, наверно, и антиграв в задницу вставлен. Поднять Менолли - не фигура, но поднять Менолли и пилотский костюм?!"
   Антиграв, пусть и ограниченного действия, был "вставлен" в сам пилотский костюм, и Менолли додумалась его активировать "на полную", однако ничего о том не сообщила.
   Рамота тем временем была сама не своя.
   - Менолли, только ты можешь "слышать" нас всех. Мне нужна помощь. Их двадцать восемь, никогда не было так много. Я могу не справиться.
   - Не пускать наружу?
   - Да!
   - А еда? Кто?
   - Не знаю!
   - Общая тревога по "Гинсборро"!
   - Здесь капитан. Что случилось?
   - Здесь Менолли. В пещере, ну вы знаете, в какой, надо много еды.
   - Когда?
   - Уже сейчас.
   - Ну, в конце концов мы тут именно для этого, - флегматично сказал Фернандо, - Бот с контейнерами на посадку.
   - Си, сеньор!
   - Менолли, двадцать минут.
   - Так вы уже все подготовили?!
   - Мне Мнемент все уши прожужжал насчет того, что любят есть маленькие драконы. Анри - ну который Легран, друг Жана, сутки из камбуза не вылезал, что-то там готовил. Сейчас привезет.
   - Спасибо!
   - Не за что. Рамоте там скажи, пусть из штанов не выпрыгивает, накормим ее детишек.
   - Сказала... Ой! Они уже! Трещины!
   - Четверть часа, Менолли. "Подержи" их четверть часа.
   - Хорошо!
   - О, да у вас тут кипеш! - провозгласила появившаяся в пещере Мария.
   - Как ты сюда попала?! - ужаснулась Рамота, да так явственно, что даже и Мария "услышала".
   - Да просто вскарабкалась.
   - Что, и кто угодно так может?! - тут уже пришлось "переводить" Менолли.
   - Ну, если у этого "кого-то" есть пилотский костюм с "ограниченной левитацией" и если этот кто-то в детстве ходил на курсы скалолазания, - улыбнулась Мария, - Любой другой дерболызнется с этой скалы и костей не соберет. Не волнуйся, Рамота. Я ведь хочу помочь.
   Рамота успокоилась, но не вполне.
   - А что мы будем делать? - спросила она.
   - Разговаривать с ними, - ответила Менолли.
   - Но о чем?
   - А я им сказку расскажу, вот!
   - Я никогда не рассказывала птенцам сказок. Я пыталась натаскать им рыбы, ну или крабов, и одновременно не выпустить наружу, ведь там хищники, а они еще маленькие.
   - Теперь все не так, ты же видишь.
   - Вижу. Но не верю.
   - Пи! - сказало первое... Яйцо. Оно еще не разломилось, но тот, кто был внутри, явственно сказал "Пи".
   Первой, как ни странно, сориентировалась Мария.
   - Кант, смотри, это Фэйт, твоя младшая сестенка!
   Кант осторожно подошел к яйцу и стал помогать маленькому дракончику выбраться наружу.
   - Осторожно, Кант, давай я, у меня хоть когтищ таких нет! - Мария подошла и аккуратно доломала скорлупу. Прямо ей на руки вывалился маленький золотистый комочек и еще раз сказал - "Пи!"
   - Вот сиди здесь теперь, - заявила Мария, - Жди, пока другие родятся. Есть хочешь? Ну не торопись, подожди остальных, хорошо?
   - Ты и ее слышишь? - потрясенно спросила Менолли.
   - А как иначе?! Кант всегда говорил, что ему не хватает родственников. Ну, например, очаровательной младшей сестренки. Вот она и тут. Правда, Кант?
   Физиономия Канта выражала максимальную степень довольства.
   - Вот!
   - Пи! - сказала Фэйт.
   - Бот семь-тринадцать, посадка, уточните место.
   - Бухту видите? - всполошилась Менолли, - Там "Пингвин" стоит.
   - Вижу хорошо. Садиться рядом?
   - Да!
   - Куда выгружаться?
   - Просто выгружайтесь, мы поможем.
   Кант вылетел наружу и даже Рамота, немного поразмыслив, решила оставить детишек на попечении Менолли и Марии. А яйца тем временем раскалывались одно за другим - но Менолли была уже готова.
  
   Когда Рамота и Кант втащили в пещеру не только контейнеры с едой, но и самого изрядно смущенного таким способом передвижения Анри Леграна, картину они застали довольно нетипичную - по крайней мере для Рамоты все это было внове. Маленькие дракончики вовсе не плакали от голода и не пытались разползтись в разные стороны, они сидели тесной кучкой и слушали Менолли. А она рассказывала им сказку - обычную детскую сказку про "хороших и плохих", про "добро и зло", про какого-то жутко неправедного лорда Фэкса, справиться с которым помогли вот именно что драконы, про какую-то Лессу, которой сильно по жизни досталось, но она со всем справилась - опять же при помощи драконов... Малыши, которым полагалось потерять остатки и так невеликого разума от голода, слушали Менолли буквально "открыв рты". И в это-то самые рты Рамота, Кант, Мария и Анри начали закладывать "специальный драконий сублимат" - личную разработку месье Леграна. Сублимат пошел "на ура". То есть понравился. Первый контейнер закончился, можно сказать, не начавшись - и тут же открыли второй. А вот до третьего не дошло: малыши, с лоснящимися набитыми пузиками, уже не порывались куда-то "разползтись", им хотелось поспать. Только надо было дослушать сказку, и Менолли пришлось рассказать ее до конца. Ну то есть до того, что можно таковым считать: ведь есть ли вообще конец у настоящей, а не выдуманной, сказки?
  
   ***
  
   - О! Джорэм! Привет, лысый обманщик! - обрадовалась Кончита, - Как там твоя любовь всей жизни?
   - Отлично! Да и меня "попустило": теперь мы можем видеться когда угодно, так что у меня больше нет вопросов к мирозданию... В ее лице.
   - То есть она все-таки...
   - Я этого не говорил, Кончита, прости. А ты, я гляжу, выпимши!
   - И тебе налью, коли хочешь. Мне тут, понимаешь, делать нечего. Разве что полы в кубрике и коридоре помыть - ну как дома в детстве когда-то - но ведь и с этим служебные дроны лучше справятся. "Координировать полеты" не надо, Мигель сам своими рулит, а Жан-Клод с Энрике недавно вообще свалили - "в атмосфере глубокой тайны". Какие-то у них дела с русскими на Ла Нинья.
   - Ну тогда наливай. Составлю тебе компанию.
   - "Твоя" не заскучает?
   - День "здесь" - это где-то час "там", Кончита. Не успеет.
   - Такая разница?!
   - Так даже не миры - реальности разные. Ничего не поделать.
   - Знаешь что, Джорэм? - сказала Кончита, - У меня такое впечатление, что ты окончательно собрался "туда".
   - Впечатление правильное. Но "здесь" надо много чего закончить, и потом - можно ведь "ходить в гости"!
   - Ага, в гости с того света. Джорэм-зомби, - засмеялась Кончита.
   - Ну почему, - даже и обиделся Джорэм, - Сеньор Харон берет пассажиров в оба конца, если найти к нему правильный подход.
   - А это как - "правильный"?
   - А это надо, чтобы он тебя воспринимал "старшим начальником".
   - То есть и ты все-таки...
   - Этого я тебе тоже не говорил, прости, - улыбнулся Джорэм, - Давай-ка мне еще стаканчик, а то в твоем подвыпившем присутствии я себя ощущаю болезненно трезвым.
   - Это запросто!
   - А на самом деле, Кончита, я хотел с тобой поговорить - о тебе.
   - Обо мне?
   - Ну конечно! У тебя проявились способности к видению будущего, пусть неосознанные и без контроля, и я таки хочу попробовать научить тебя хоть чуточку лучше в этом разбираться. А то так и будешь сама нервничать и других пугать.
   - Да, нервничать не хотелось бы. И пугать тоже.
   - А ведь все просто. Смотри: когда ты видишь что-то "из будущего", надо всего лишь оценить, насколько сильно твое ощущение. И чем оно сильнее - тем ближе предвидимое будущее. Ну, точнее, предвидимая вероятность, ведь будущее еще не настало и зачастую его можно изменить.
   - Погоди. Стой. Вот тот случай с Жан-Клодом, да?
   - Ну например. Речь шла об очень отдаленном времени.
   - А сейчас две французские девушки-пилота поспорят о том, кто из них лучше отстрелялся... По-дружески, не поссорятся. Минут через шесть. Да! Я, кажется, поняла!
   - Что именно?
   - Слушай, Джорэм, ты хорошо объяснил! Спасибо тебе, давай еще по стаканчику!
   - Давай, но... Мы же даже не потренировались.
   - А я уже! Когда сидишь в штурмовике, система так же маркирует цели: более близкие или опасные видны отчетливо, а чем дальше и безопаснее - тем "засветки" прозрачнее, самые далекие вообще цвет теряют. Тут точно так все!
   - Погоди, то есть для тебя видение вероятностей выглядит как "тактическая графика" при управлении кораблем? Но этого не может быть.
   - Но именно так это и выглядит!
   - Это не может так выглядеть, по крайней мере, для человеческого существа. Но если "вдруг взяло и начало"...
   - То что?
   - То лет через двести я поприветствую тебя как вероятностного мага. Может и раньше.
   - Как кого?!
   - Кончита, "чувствование" этих самых вероятностей не может, ну, точнее, не могло иметь "графической формы", уровень сознания не тот задействуется. А теперь - может, я и сам это вижу. Это было невероятно, но случилось. Кто-то сделал невозможное вполне себе реальным. Угадай, кто?
   - То есть это... То есть это я?
   - А больше некому. Я не участвовал, других здесь нет.
   - А вот теперь мне страшно.
   - Понимаю. Знаешь, как мне было страшно? Когда я то же самое осознал в первый раз? Но ты не беспокойся: по-настоящему страшно тебе станет позже.
   - Когда?
   - Когда попадешь в первый "провал".
   - А это что?
   - Видишь ли, иногда способности управлять вероятностями внезапно прерываются. На десять, на двадцать лет. Бывает. Но в первый раз испытываешь инфернальный ужас, поскольку не уверен, что они вообще когда-нибудь вернутся. Надо, чтобы вернулись, после этого будешь уже спокойнее относиться. Но времени-то может пройти немало.
   - Ох ты ж. Невесело. И когда это может произойти?
   - Как правило, происходит тогда, когда ты более-менее "натренировал скилл". То есть тебе это еще долго не грозит, - усмехнулся Джорэм.
   - Но я буду хотя бы знать. Знать, что шанс есть.
   - Для этого я и здесь! А теперь пойдем на 14-ю, синиц кормить.
   - Синиц? Сейчас?
   - Да. Это важно. Пойдем.
  
   ***
  
   Лорд-губернатор Арчибальд Гамильтон постепенно переходил из состояния просто запоя в состояние глубокой депрессии. Мало того, что агенты то подтвержденно гибли, то просто куда-то пропадали. Ни один из посланных документов, судя по всему, не достиг Его величества. Какая-то связь сохранялась: люди, снующие туда-сюда под видом матросов на транспортных бортах, могли передавать устные сообщения. Только и тут была проблема. Устным сообщениям от Гамильтона в столице могли и не поверить, а такие же сообщения, адресованные ему, были обязательны к исполнению. Например, отправить всех - всех! - оставшихся у него людей на миссию, которую кто-то там в главном штабе или адмиралтействе, наверно, счел гениально эффективной, а вот сам Арчибальд считал - самоубийственной. И если бы только для агентов! Угроза нависла над всей планетой. Однако приходилось подчиняться, и это решительно не нравилось лорду Гамильтону. У него вообще складывалось впечатление, что его собственное правительство его... Подставляет.
  
   - Мистер Фаринтош! - позвал он дворецкого.
   - Здесь, мой лорд!
   - Фаринтош, парни отбыли?
   - Да, я сам видел.
   - Что-то мне неспокойно, Фаринтош. Мне отдали приказ, но... Я им не верю, понимаете?
   - Понимаю, сэр.
   - Правда?
   - С тех пор, как жена сбежала с этим голландцем, я вообще никому не верю. Ну вот разве вам, сэр.
   - Спасибо, мой верный Фаринтош. Однако же надо понять, что делать дальше.
   - Вы спрашиваете у меня, сэр?
   - Да! Мне никак не принять никакого решения, поэтому я спрашиваю у вас.
   - Но вы подумываете о...
   - Я ничего не говорил, заметьте.
   - Конечно, сэр. Вы ничего не говорили. Но, с вашего позволения, я бы тоже задумался именно об этом.
   - Так значит?..
   - Да, сэр. Мне, например, вовсе не хочется "оставаться крайним"... Со всей планетой вместе.
   - Но как же?..
   - А что, люди живут только в... В общем, сэр, в целой галактике люди как-то живут, и ничего, как говорится.
   - Спасибо, вы очень помогли мне.
   - Всегда к вашим услугам, сэр!
   - Еще раз благодарю. А теперь будьте любезны и принесите мне еще виски.
  
   ***
  
   - Вот, Кончита, тебе и тренировка, - сказал Джорэм, наблюдая за птицами, хватающими корм с его руки и расседающимися по веткам карликовых сосен, чтобы склевать ухваченное, - Ведь эта палуба "верхняя", ну то есть "крайняя". Что ты видишь через две с половиной минуты?
   - Да, в общем-то, ничего. Хотя... О Мадонна!
   - Вот. Твоя задача - отклонение на пятнадцать сотых градуса. Всего делов то! Вероятность подобного отклонения и сама по себе не нулевая - тебе же надо просто сделать ее абсолютной.
   - А если я не смогу?
   - То болванка двести пятидесятого калибра пролетит прямо через нас. Буквально.
   - Джорэм!
   - А только так новичков и учат. Отклони ее. Пусть у "них" окажется незаметная, минимальная раскоординация соленоидов. Пусть возникнет гравитационная флюктуация. Да все что угодно! Всего пятнадцать сотых градуса, этого достаточно. Неужели не сможешь?
   - А если не смогу?
   - Ну, этого не советую: я-то "оттуда" могу когда угодно вернуться, а вот насчет тебя пока сомневаюсь, неопытная ведь. Тебе бы лет тыщу потренироваться. Хотя бы.
   - И ты меня вот так вот?..
   - А ты знаешь другой способ?
   - Все! Она "уже"!
   - Почему так ра...
   - Синицы, жить хотите? - закричала Кончита.
   Далее одновременно случились два события: все синицы как-то притихли и даже немножко "посерели", а корабль содрогнулся от серьезного удара.
   - По касательной, - спокойно сказал Джорэм, - Остальные болванки мазали точно, только эта летела в цель. То есть в нас. Но ты ее отвела-таки. Ну почти. Ноль двенадцать, а надо было ноль пятнадцать. Однако - царапина, а не перфорация. Ты молодец, Кончита.
   - Я... Это - я?
   - Клянусь, что не участвовал. А ты - использовала синиц?
   - Мне нужна была помощь...
   - Теперь давай помогать им, а вообще, вытягивать жизненную силу из существ, которые весят-то по десять грамм, это не правильно.
   - Сейчас я им помогу!
   - О, делаешь успехи, ученица! С синицами у тебя получается лучше, чем с артиллерией.
   Птицы и правда "ожили".
   - А сейчас скажи им за что-нибудь зацепиться лапками - и сама зацепись: Имрын Лелекай соизволит зверствовать, возможны маневры.
   - Уже зацепилась! И птицы тоже.
  
   ***
  
   - Что это было?
   - Сеньор старший помощник, по нам отстрелялась "Куин Элизабет"! Касательное попадание! Но там ведь никого нет!
   - Теперь, значит, есть. Сейчас посмотрю. Разворачиваемся. Да, шестнадцать душ. Не матросы. Быстро перезарядить не смогут. Но и у нас только один выстрел, давайте-ка я сам.
   - Си, сеньор!
  
   - Отец, помоги. Ты всегда был лучшим охотником - а я никогда не был. А теперь мне надо пять... Пуль поочередно "положить" в одну и ту же точку. Помоги, отец!
   Имрыну показалось, что ему опять семь лет и руки отца поддерживают его, еще неуверенно держащего маленький охотничий рэйлган.
   - Спасибо, отец. Спасибо тебе.
   Против пяти болванок, с интервалом в долю секунды попадающих в одно и то же место, не спасает никакая броня. Реактор "Куин Элизабет" взорвался, разметав обломки линкора в разные стороны.
   - Спасибо, отец!
   "Не за что, сынок. Ты хорошо поохотился, добыл огромного зверя" - прошелестело откуда-то издалека, - "Но поблагодари одного из своих, ведь зверь напал первым, и кто-то спас твою... Твою большую лодку".
   - И кто же? - недоуменно пробормотал Лелекай, - Кончита?! Ей, верно, тоже помогают духи предков. Ну да это и к лучшему.
  
   В детстве судьба была не очень-то благосклонна к маленькому Имрыну. Это сейчас он гордо именовался "потомственным шаманом" - ну да, по мужской линии все его предки, что можно упомнить, были шаманами. Но он-то шаманом быть не хотел. Его отец, Марьям Лелекай, так и не смог ужиться с его матерью, слишком властной и алчной, как теперь понимал Имрын, женщиной. И в один прекрасный день ушел, попросив прощения у него, Имрына. Мать же моментально начала "полоскать сыну мозги" на тему "какой папа плохой" - и прополоскала, надо признать. Долгие годы Имрын искренне - как он считал - ненавидел отца и все, что с ним связано, в том числе шаманство. Только годы эти прошли, родители умерли, а сам Имрын вдруг понял, что любимая мама была, вообще-то, той еще сволочью, а ненавидимый отец - напротив, не таким уж негодяем. И вообще, нет на этом свете ничего однозначного. К другим это понимание приходит раньше, к Имрыну же пришло на рубеже столетия. И только тогда он стал-таки шаманом. Вдруг, в одночасье. Без учителя, без помощи другого человека. Ему помогли... Духи предков. Те самые, к которым и положено обращаться шаману. Его дедушка, кажется, вдруг сказал ему: "Внук, тебе не надоело дурью маяться?" И Имрын понял - а ведь надоело, да. К тому моменту он, перепробовав кучу профессий, оказался на флоте - и с флотской службы, осознав свои способности и призвание, так и не "списался", почему и числился теперь аж старшим помощником на "Бельграно". Но основой его жизни стало шаманство - как и у неисчислимых поколений его предков. Только если говорить о духах, именно к отцу Имрын не обращался. Стыдился, что ли. Или стеснялся.
  
   Но вот сегодня - позвал именно его.
  
   ***
  
   - Господин начальник, ну то есть сеньор, вы не понимаете, о чем говорите! - горячился Эмиль Загоруйко.
   - Чего же тут не понимать, дело-то простое, - недоуменно сказал Кортасар, - Поменять ячейки и все. Ну, много их, да. Но одни вынуть - другие вставить.
   - Да? А ничего, что у них "дюймовочка", а у нас - метрическая система? Не встанут они! А встанут - так держаться не будут, а какой это тогда двигатель?
   - Хммм. Об этом я, признаться, и не подумал. А у них, выходит, "дюймовочка"?
   - Она, родимая. Поэтому все пять консолей надо переделывать, а это само по себе пара недель работы, если не больше. А у нас скоро контракт заканчивается, домой отправят.
   - Хочется домой уже?
   - Да не так чтобы срочно. Заработок-то здесь, а не там, чем больше заколотишь - тем слаще потом дома. Но контракт...
   - Погодите, как вас, простите... Эмиль?
   - Да, господин начальник.
   - Так вот, Эмиль, в моей власти продлить ваш контракт и даже увеличить жалование процентов на двадцать - "за сверхурочные", так сказать. Вы же, как я понял, вроде неформального лидера всех рабочих?
   - Ну почему же неформального? У нас тут что-то вроде профсоюза, вот я и...
   - Отлично. Профсоюз - это прекрасно.
   - Вы действительно так считаете?
   - Конечно! Если вы создали некую организацию, я могу общаться с ее представителем - вот с вами, например - и быть уверенным, что результаты будут доведены до всех. Это сэкономит мне время.
   - Но вы сказали про увеличение оплаты... Сеньор.
   - Сказал! На двадцать процентов, всем без исключения, начиная с сегодняшнего дня.
   - Да, Эмиль, - встрял молчавший до этого Дюпон, - Мы ведь в союзниках с вашим, русским царем, поэтому водка будет подвозиться вовремя и в достаточном количестве. С его царского величества винокурен, наилучшего качества.
   - Ну это хорошая новость, конечно. Но что сменщики?
   - Их в этот раз много не набирали и, полагаю, они к вам просто присоединятся. Старшим смены там Урмас Гимазов.
   - Урмас? А я его знаю, это ведь мой сосед.
   - Отлично! Потому что переделкой пилонов дело не ограничится.
   - А что еще?
   - Полное изменение силового каркаса с изменением внутренней "планировки".
   - Господин начальник... Но это же линкор. То, о чем вы говорите - это уже не две недели, это, может, и два месяца работы. Ну, нашими силами, в смысле. Ведь линкор к нам не влезет, работать придется "снаружи".
   - При повышенной оплате. Все, что требуется - не болтать.
   - Это от нас требовалось и раньше. Но вы гарантируете повышение оплаты? И водку?
   - Естественно. Новые платежные ведомости можете просмотреть в своем комме уже сейчас. За водкой тоже дело не станет.
   - Да за такие деньжищи мы завсегда! А если честно, мужикам поднадоело торчать глубоко под поверхностью. Тут, на орбите, совсем другое дело. Сами видите - фрегаты ваши моментально залатали, как новенькие теперь.
   - Да, хорошая работа. А теперь есть и другая работа - беретесь?
   - Как есть беремся, только платите!
   - Заплатим сполна. И стакан нальем. Вы только работайте.
   - Это вы только работу давайте! А уж мы...
   - Значит, договорились. План переделки линкора тоже у вас на комме. Жду результатов.
   - Будут результаты, господин начальник!
   - Вот и славно. Надеюсь на вас, Эмиль.
   - А...
   - Что-то еще?
   - А возможен ли постоянный контракт? Мужики интересуются, да и я, признаться, тоже.
   - Возможен, - Энрике вспомнил слова Гомеса, - Но в этом случае придется задержаться здесь еще дольше, а уж только потом получить заработанный отпуск.
   - Насколько дольше?
   - Еще полгода как минимум.
   - Это касается всех?
   - Да. Хотя если кто захочет домой - держать не будем, - ответил Дюпон, подумав, "А если кто-то вдруг захочет домой, то вот туда-то он и не попадет".
   - Кто откажется от заработка?! Думаю, все согласятся, - ответил Эмиль.
   "Дай-то бог", - подумал Жан-Клод.
  
   ***
  
   - А что потом случилось с Лессой? - спросил Анри.
   - Погоди, ты ведь и не слышал моей сказки, - удивилась Менолли.
   - Не слышал, это правда. Но вот Шанет говорит, ей очень интересно.
   - Шанет?
   - Пи! - отозвалась маленькая зеленая драконочка, выползая из и без того беспорядочной прически Анри.
   - Оххх, - засмеялась Менолли, - Анри Легран - коллекционер зеленых дракониц.
   - Нет, я не коллекционер! Она вообще-то Жаном заинтересовалась, но ведь его здесь нет.
   - Рамота спрашивает, как Шанет могла "заинтересоваться" кем-то, кого здесь нет... Стоп. Сейчас ей Лилит все расскажет.
   В пещеру и правда влетела Лилит, что-то оживленно пища. Увидев маленькую Шанет, она лизнула ее в нос, приобняв прямо на лету крыльями, а потом исчезла.
   - Что это было, Анри? - засмеялась Мария.
   - Это была Лилит. Она всегда такая, - ответил Анри, - Сейчас вот отправилась за крабами для Шанет, ей, видишь ли, моя готовка не нравится.
   - Рамота говорит, зато остальным нравится! - сказала Менолли.
   - Так и ей тоже, - засмеялся Легран, - Просто она вредная.
   - Пи! - подтвердила Шанет.
   - А зеленые вообще все вредные, - сказал Кант и почему-то его "услышали" все.
   - Рамота, - заявил Легран, - Когда твои птенцы смогут сами летать, нам будет надо возвращаться. Это Энрике так сказал. И Фернандо.
   - Так и вернемся. Только возьмем их с собой.
   - Что, всех?
   - Да. Просто возьмем их с собой. В "большой мир".
   - Что ж... Не буду врать, такая идея у адмирала Кортасара была. И если ты сама...
   - Да.
   - Тогда возьмем! Всех.
   - Пи! - сказала Шанет.
  
   Жан "почувствовал" Марию издалека, и сообщение в комме не стало для него неожиданностью.
   - Жан, хватай что-нибудь, что может летать, и тащи свою задницу сюда! - написала ему Мария.
   - Хватаю и тащу, - ответил он. Недостатка в десантных модулях крейсер "Вуатюр" не испытывал.
  
   ***
  
   Энрике Кортасар и Жан-Клод Дюпон переглянулись, ничего не говоря. Они оба о чем-то подумали и были уверены, что подумали об одном и том же.
   - То есть теперь - так? - в конце концов спросил Энрике.
   - Логика событий, дружище. Ну или судьба, - ответил Жан-Клод.
   - А остальные? Ну хотя бы командиры - фон Эмден, Рождественский?
   - Думаешь, у них иное мнение?
   - Вообще-то не думаю. Такое же у них мнение, да.
   - Ну так и говорить тогда не о чем. Все будет, как должно быть, даже если будет иначе.
   - Твоя правда, друг.
  
   ***
  
   - Сеньор Перон, у меня есть... У меня появляются сомнения в полной управляемости этой самой эскадры, - заявил Лейбович.
   - Не волнуйтесь, адмирал, берите пример с генерала Гала - видите, как он спокоен?
   - А и правда, Узи, ты совсем не беспокоишься?
   - Нет, Янив, вот ни разу. Я с самого начала понимал, что мы не "сводную эскадру" создаем, а что-то совсем иное. А теперь ты дергаешься из-за боязни потерять контроль. Но подумай, разве родители могут всю жизнь контролировать своих детей?
   - А ты таки относишься с этой точки зрения?
   - Именно. Именно с этой.
   - Наши предки - ну, которые не испанцы, - добавил Перон, - говорили: "Ребенок - это гость в твоем доме, накорми его, обучи и... Отпусти".
   - То есть вот так вот?.. - потерянно спросил Лейбович.
   - То есть вот так вот, - ответил Перон. Вы в курсе, что аморфная доныне цивилизация драконов избрала своим "официальным представителем" Рамоту? И что единственное человеческое государство, с которым они хотят и согласны иметь дело - это Аргентина?
   - Нет, этого я не знал, сеньор.
   - Вот знайте теперь. Ваша с Узиэлем затея...
   - Это Янива затея, - встрял Узи, - Я только поучаствовал!
   - Хорошо, ваша, Янив, затея принесла нам уже столько, сколько не принесут несколько флотов полного состава. Так что продолжайте "присматривать" за этой странной компанией... Как дипломат, а не как командующий.
   - Ага. Момент, - ответил Лейбович, - А сообщать им об изменении статуса надо?
   - Таки ты втыкаешь, камрад! - рассмеялся Узи, - Вот это-то и не обязательно! И если Энрике с Жан-Клодом будут говорить тебе "сеньор" и выполнять твои, хммм, пожелания, то где же тут зло?
   - Ага, - повторил Лейбович, - А меня ведь и Рамота считает "целым адмиралом, который подписал выдачу ей целого линкора".
   - Ну это ведь правда, в конце концов. Так что пусть считает так и дальше.
   - Ага! - в третий раз сказал Лейбович, - Я чувствую себя ребенком, которому предложили сыграть в новую и интересную игру. Это здорово!
   - Так а мы тут, по-вашему, не люди, что ли? - усмехнулся Перон, - Нам тоже охота поиграть!
  
   ***
  
   - Ваше императорское величество!
   - Я не император, я царь, - лениво ответил Вадим шестой британскому посланнику.
   - Прошу прощения. Однако, участие ваших боевых кораблей в войне против Британии совершенно неприемлемо, мы требуем, чтобы вы их отозвали!
   - Подите к чорту.
   - Что?!
   - Что слышали. Вы здорово потрепали аргентинцев, но и сами понесли тяжелые потери. А наши флоты в полной готовности. Еще одно ваше слово - и я объявлю войну вашей стране. Долго вы там протрепыхаетесь? Так что будьте так любезны, господин посланник, и подите уже к чорту.
  
   ***
  
   - Имрын, он вернется?
   - Конечно вернется, Кончита, - ответил Имрын, улыбаясь, - Не беспокойся. Ни тебя, ни Жан-Клода он никогда не оставит в беде. Да и просто проведывать будет, - он затянулся синей травой из своей трубки.
   - А у тебя какая-то радость? - спросила тревожащаяся Кончита.
   - Да. Меня простил отец, для меня это важно, - Лелекай затянулся еще раз.
   - Это хорошо!
   - Ты даже не представляешь, насколько это хорошо.
  

Конец первой книги.

267

  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"