Идёт он звериной тропою
сквозь звон заповеданных рощ.
В груди его - сердце героя,
в руках - олимпийская мощь.

Ощерился яростной пастью
из львиного чучела шлем.
На горе себе иль на счастье,
он не был повержен никем -

ни Кербером, ни Герионом,
ни Гидрой со множеством жал;
и в безднах, и в топях зловонных
он чудищ не раз побеждал. 

А скольких убил он кентавров!
А скольких низверг он царей!
А сколько снискал себе лавров,
охотясь на диких свиней! 

А после,  не зная сомнений,
крушил амазонкам хребты,
оставшись для всех поколений
мерилом мужской прямоты. 

Громил он Колхиду и Трою...
И некому было спросить:
зачем тебе сердце героя,
коль ты не умеешь любить?