Утром за завтраком, он обнаружил, что запас фильмов и прочего видео иссяк. Оставалась парочка паршивых сериалов, но Май не настолько одичал, чтоб их смотреть. Предстоял день собирательства. Он взял необходимое и вышел на улицу.
Дано: в обозримом будущем интернет, наверное, исчезнет навсегда. Что сохранить? Счет идет на часы. Май тогда успел скачать оффлайн-версию Всемирной Энциклопедии, спутниковые карты, справочники с адресами организаций и предприятий. "Читальня" - вот о чем он жалел, локти кусал. Крупнейшая электронная библиотека, сотни тысяч книг, учебников, журналов, статей. Тупо не хватило времени, 450 гигабайт - не шутки. Но надежда оставалась, на чьем-то жестком диске он ее отыщет, вопрос времени. Все остальное - музыку, видео, игры, он добывал вот такими рейдами.
Однажды он сунулся в специализированный магазин в Москве, там были, казалось, бесконечные ряды с дисками. Они утолили бы информационный голод на многие годы, но Мая накрыло такой беспросветностью, тоской, что он убежал. Даже Фотона забыл. К тому же почти все игры, - его отдушина, радость, - не запускались без интернета. Вот и приходилось собирать чужие харды с пиратской продукцией.
Интересно, - думал Май, шагая вдоль домов с кувалдой на плече, - сколько законов я нарушил? Кража, кража с взломом, вождение без прав, ношение оружия без лицензии, стрельба в неположенном месте...
Квартира была хорошая, перспективная, под потолком прихожей висел здоровый многофункциональный роутер. Май оставил кувалду в прихожей и зашарил по комнатам. В первой же спальне увидел компьютер, привычными движениями начал его потрошить. Владелец лежал рядом, - долговязое тело с головой укутанное пледом.
Улов радовал. Кроме компьютерного нашел еще два внешних диска приличной емкости, горсть флешек в столе, из планшета и телефона выудил карты памяти.
- Спасибо. Не серчай, сочтемся, - произнес Май телу привычные слова. Все же было жутковато.
Для порядка обошел остальные комнаты. Ничего интересного. В последнюю очередь сунулся на кухню, кошмарно хотелось малинового варенья.
На кухне с обоев скалились веселые рисованные мышата, окна закрывали персиковые шторы, было уютно. Маю вдруг стало обидно, в его квартире все было практично, просто. Об уюте никто и не думал. И что самое удивительное здесь до сих пор пахло чем-то приятным, вроде чая. А не гнилью из холодильника как в большинстве домов.
Варенья не было, была молодая девушка или даже подросток, не понять, - она сидела, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки. С ее головы кляксой расплывались пронзительно синие волосы. Май сел напротив, аккуратно потянул из под руки девчонки блокнот. Как ни осторожничал, все равно прикоснулся к ее коже. Удивительно теплой, даже горячей, живой. Может, в самом деле, живой, природу коматоза никто так и не объяснил, времени не хватило.
Это оказался дневник, личный. Не весь, только десяток страниц в середине. Подчерк растянутый, плавающий, у Мая тоже такой был. Он взял из вазочки окаменевшую пастилу и начал читать.
"П....ц. Вчера вечером уснул Кирюшка. Или это было утром? Не помню! В голове каша, теперь я одна, и мне страшно. Звонила в "скорую", там долго не отвечали, я рассказала про Кирюшку, в ответ хихикнули и положили трубку. До сих пор не понимаю, зачем я это сделала. Приходила соседка сверху, старушка, забыла ее имя. Что она хотела, я тоже не поняла. Я стояла и тупо кивала, соглашалась. Вроде бы принесла кота, присмотреть за ним. Я его в окно выпустила. Или это почудилось, плохо мне, плохо.
Видела в окно этих, обдолбышей. Орали что-то. Один на бордюр присел, дряни своей из пакета занюхнул и уже не встал. А остальные даже не обернулись, ушли.
Как же хочется спать... Где родители?
Ладно, нечего ныть. Всем сейчас страшно. Была Бессонница, настал черед Сна, это логично, и скоро все будет как раньше. Так говорил Костя, только по-другому, убедительно, длинно, занудливо, одним словом. Жаль, что я раньше дневник не вела. Было бы интересно перечитать, запостить, может, рассказ написать. Потом, когда проснусь я и все остальные.
Я выгребла все из холодильника, смогла дочапать до мусоропровода. Даже перекрыла воду и газ, я крута! Надеюсь, все правильно сделала... Не могу я больше, буду спать. Прямо здесь, за столом. Целая неделя (наверное) сна, супер! Хоть отдохну от рож институтских.
Кирилище, если очухаешься первым, полей цветы, скотина. Все, адъес".
Май зевнул, вернул блокнот владелице. Затем подошел к окну и полил из бутылки хрусткие остатки цветов. На улице, кстати, обдолбыша он не заметил. Странно, кто же его утащил. Сам очнулся, что ли? А Кирюшка, значит, это тот долговязый в спальне. Кто он ей, брат, муж? Скорее, брат. Парочки, если могли, обычно засыпали вместе, или просто рядом.
Уходить не хотелось, и Май вернулся за стол. Наверное, было бы очень здорово выпить чаю здесь, с этой девчонкой. Послушать ее болтовню, отвесить парочку хохм, потрепаться с дылдой-Кирюшей о компах, договориться вечерком в "Резню" сыграть...
- Вооот... - протянул он, косясь на синеволосую. - Только Костя не прав. Прошло уже... больше недели, а вы все спите. Но поверь, это к лучшему. Не знаю где ты, но здесь - скукотища. Смертельная. Ску-чно.
Он медленно накрыл ее ладонь своей. В окно брызнуло солнце, высветило тонкую, но густую паутину идущую от виска спящей к столу. Появился паучок, еще мелкий и совсем не противный.
Май опомнился и отдернул руку.
Он обшарил еще три жилища, в сумке на боку приятно побрякивали носители информации. Даже дискету прихватил, что в ней такого, если хранили на самом виду? Теперь предстояло самое приятное, - все подключить, пересмотреть...
Квартира опять встретила запахом затхлости, и, похоже, накрылось электричество. Он пощелкал выключателем в прихожей. Так и есть. Парень вздохнул, снял кеды и прошел в "техническую" комнату.
Причину он нашел сразу, по звуку. Инвертор, превращающий 12 вольт от аккумуляторов в 220 и обычно гудящий вентиляторам, сейчас молчал. Он потрогал разъемы проводов, принюхался, вроде, гарью не тянет. Отсоединил прибор и пихнул в угол, к еще двум таким же сломанным. Что-то этой модели не нравилось, сгорала, как по расписанию. Май несколько раз перечитывал документацию, разбирал их, но причину не нашел.
Остальная электроника была в норме, - контролер солнечных батарей сообщал о прекрасной производительности, на дисплеях аккумуляторов светились данные о заряде и ресурс в процентах. Ну а РИТЭГ... РИТЭГ, скорее, рассыплется ржавой пылью от времени, чем сломается.
Инвертор, инвертор... Май точно помнил, что в запасе имелся еще один. Куда-то он его отнес, давно, еще в самом начале, и все не находил повода забрать. Ах да, радиостанция! Он позвал Фотона и снова вышел на улицу.
До церкви (или храма? Май не знал) было пять минут неспешной ходьбы. Стояла она на склоне в приятном сосновом парке. Строили ее долго, со вкусом, но мелкие отделочные работы завершить так и не успели. Правда, службы все равно велись.
Май потянул дверь и шагнул в полутемную прохладу. Теперь предстояло неприятное - по хилым деревянным мосткам и лесенкам забраться в колокольную башенку.
Сверху открывался хороший вид. Река, луга, все залито солнцем, спокойное, сонное. Парень не удержался, дернул за самый толстый канат, колокол отозвался глухо, как-то могильно. Фотон тоскливо смотрел со двора, перетаптывался.
В этой церкви в последние дни обосновался Серафим - так он себя называл. Человек непонятных лет и непримечательной внешности, и явно свихнувшийся на религиозной почве. В колокольне поставил радиостанцию, на сосну закинул антенну и вещал. Вряд ли об этом кто-то узнал бы, но он сам бегал по городу, приставал к редким прохожим и звал к себе, в "обитель, где спасутся достойные", что вещает проповеди в начале каждого часа, но всем было плевать. Май ради интереса решил послушать, Серафим нес религиозную чушь, временами замолкал, а потом плаксиво просил какую-то Машу проснуться. А в начале каждой передачи сообщал, что в эфире радио "Бессонница", радио для тех, кто не спит и долго смеялся.
При всей любви к технике и электронике в радиоделе Май понимал плохо. Так что уже настроенная и подключенная радиостанция Серафима пригодилась, когда он пришел сюда впервые. С питанием не мудрил - использовал автомобильный аккумулятор. К тому времени и так было понятно - Май единственный не спящий. Но все же он задействовал радио. Естественно, эфир молчал.
В последний визит Май на совесть завернул все в полиэтилен. Он снял пленку, ощупал технику, вроде бы сухо. Включил инвертор и тот спустя пару секунд загудел, экран станции засветился оранжевым.
Радио "Бессонница"... Стало смешно, до одурения, аж бока свело. Парень смеялся долго, потом кое-как успокоился и, похихикивая, развалился на стуле. Закинул ноги в окошко и достал сигареты. Жаль, что я раньше этим не увлекался, - думал Май, глядя на станцию, - наверное, интересно. Могу сейчас, только, смысла ни малейшего. С кем болтать, кого слушать?
- Раз-раз, радует Фотона жабий глаз! - сказал он в тангенту и снова зашелся в смехе. Затем начал бездумно жмакать на цифровые кнопки.
Из радиостанции полилась музыка. Тягучая, без слов, нагромождение электронных звуков рожденных непонятными инструментами. Но при этом мелодичная, влекущая. Все тело сковало отравительной слабостью, сердце заколотилось как бешенное, кровь стучала в голове. Мир исчез, была только черная коробка радиостанции и музыка. Сколько это продолжалось, Май не понимал, мелодия плавно затихла, и ей на смену пришел человеческий голос:
- Говорит Международная Космическая Станция, вызываю Землю. International space station speaking, I call the Earth...