Дорога оказалась совершенно безлюдной и безликой. Кроме редких птиц на тоненьких, как спички, ножках, с испугом перебегающих дорогу, Сильвия не увидела
ни одного живого существа. Правда, по дороге ей встретился чей-то постоялый двор, удивительно тихий. Она, завидев парочку развивающихся на ветру платьев и головных уборов, быстро, дивясь своей решительности и прозорливости, стащила шляпку и шаль с тоненьких ветвей дерева и тотчас же поспешила скрыться в лесной чаще, куда уходила дорога.
Вскоре начался мелкий, такой одновременно прохлаждающий и тёплый дождик. Сильвия, закрутив мокрые волосы в пучок, не без угрызений совести оторвала рукава платья и накинула на себя белоснежно-кремовую шаль, исчерченную мелкими дырочками. По крайне мере, когда будет жарко, можно будет снять накидку.
Густой лес, поросший тонкими, безумно высокими фиолетово-зелёными растениями, начинал редеть, а впереди забрезжила тоненькая синяя полоска реки. Воздух здесь был восхитительный, необыкновенно чистый и поразительно свежий. Под мощными кронами стройных деревьев беспорядочными потоками передвигались бледно-голубые струйки энергии. Они то разлетались на несколько отдельных блестящих скоплений, а затем исчезали в стволах деревьев, то мощным, беспрерывным потоком двигались меж растений и животных.
Наконец впереди показалась речная остановка, представляющая собой некое подобие пристани, скрытой под деревянными навесами. Люди, держа в руках, громоздкие клунки, плетённые пакеты различных красок, толпились и гудели - к речной остановке причаливал плоское, приземистое судно, окрашенное в ярко-красный цвет.
Сильвия тут же бросилась вниз по дорожке.
------------------------------------
Для Сильвии, привыкшей к тихой, нерасторопной жизни, вся эта погрузка на борт корабля показалась излишне мещанской. Женщины, хищно поглядывая одна на другую, пулей залетали на судно и тут же садились на первое попавшееся место. Вскоре, когда основная масса пассажиров так и не смогла сесть, а судно отбыло, Сильвия поняла такую их расторопность: им, конечно, со всеми их многочисленными поклажами не особо хотелось ютиться на нижних этажах и вдыхать гнилой запах речушки грязно-зелёного света.
--Видела эту комету? - послышался позади Сильвии захлёбывающийся т волнения голос.
--А как же! - молвил второй голос. - Я слышала раньше что-то о Новой Эре... Но чтобы сейчас? - голос задрожал, будто бы захлёстнутый бурей самых разных эмоций. - Ты же помнишь, что произошло в прошлый раз? - вздрогнула женщина.
--Чему быть, того не миновать, -- молвила вторая, -- теперь нам остаётся только ждать... Я боюсь только одного: Тёмные, похоже, вновь набирают свою мощь...
--Тише!!! - шикнула на женщину собеседница.
Сильвия с интересом взглянула на двух тучных, одетых в ярко-синие атласные юбки, женщин, заговорщически поглядывающих одна на другую. Вдруг одна из них, встретившись взглядом с Сильвой, хрипло прошипела:
--На что уставилась? Совсем нет совести у нынешней молодёжи, -- принялась она причитать.
Девушка, глубоко вздохнув, с каким-то неприятным осадком на душе подумала, что существа, что в её мире, что в этом, одни и те же и всегда будут узниками своих пороков и проблем.
Сменялись один за одним удивительные пейзажи, полные кривых, словно убитых некой болезнью, золотисто-зелёных гор, крохотными, прижатыми друг к другу, прибрежными домиками, величественными мостами, пересекающими реку, полями, поросшими ярчайшими цветами, передвигающимися в воздухе мощными, огромными пластами земли и редкими мохнатыми животными, периодически всплывающими на поверхность.
Как только мимо речного судна проплывало такое же, их водители дружно здоровались и обменивались новостями из разных городов и направлений. Река сужалась, а впереди вырастали цветастые, нежно округлые горы.
Рек, блестящих в лучах сегодняшнего палящего солнца, становилось всё больше. Из узкой щели в горах выплывало бесчисленное множество речных судов самой смелой и необыкновенной окраски. Одни из них, ярко-жёлтые, самые большие и красивые, двигались с устрашающе высокой скоростью. Появилось множество высоких серебряных мостов и башен, на которых грозно возвышались существа, облачённые в белоснежные рубахи, заправленные в тёмно-синие штаны. Те, что-то крича друг другу, внимательно следили за передвижением судна и, похоже, порой и меняли течение речек.
Неожиданно, в нескольких метрах от узкой щели в горах, за которой скрывались неясные очертания некого города, речка начала распадаться на несколько небольших, но быстрых течений. Речное судно, словно повинуясь чьей-то команде, со стремительной скоростью понеслось по одному такому течению - прямо в прямоугольную, чуть неровную щель в горах.
Пассажиры, которых явно не впечатлило такое обыденное для них путешествие, принялись потихоньку заканчивать с разговорами и собирать свои вещи. Некоторые, особенно те, кому пришлось всё это время стоять, с кислыми минами поплелись в сторону лестницы.
Сильвия с восхищением всматривалась в эти величественные, древние горы, поросшие радужной растительностью. Над щелью, словно вырезанной здесь, была вырезана иероглифами, больше похожими на извивающихся драконов, фраза: "Шамдер. Город Солнца" -- Сильвия и сама удивилась тому, что смогла прочесть эту надпись.
Воздух тотчас же наполнился сотнями самых ярких и восхитительных ароматов и мириадами различных звуков, столь непохожих друг на друга, но прекрасно гармонирующих и сочетающихся друг с другом.
"Восточный Порт Воздушных, Водных и Наземных Сообщений! Конечная остановка. Просим покинуть салон! -- торжественно прозвучал громкий голос по всему речному судну. - Выход в город - седьмой надземный мост" -- кроме Сильвии, судя по безучастным лицам к происходящему, все уже не одну сотню раз катались по этому маршруту.
А Сильвию, чьё сердце, кажется, сейчас разорвётся от волнения перед чем-то новым и неизвестным ей, захлёстывало одно чувство за другим. Она решила не рисковать и последовать за основным потоком людей, которые, должно быть, направляются к выходу в город.
Восточный Порт Воздушных, Водных и Наземных сообщений представлял собой эдакое сочетание несочетаемого: в воздухе, на разных высотах, передвигались воздушные судна самых разных форм и окрасок, некоторые же из них, к которым было присоединено несколько длинных мостов, чинно возвышались на небосводе; голубые просторы вод были заполненных приземистыми, похожими на разукрашенные коробки речные судна, гудящих, передвигающихся и ждущих своего выхода из порта; слева, около золотистого, исполинского здания с громоздкими, округлыми окнами, виднелось великое множество поездов, трамваев, отдаленно похожих на земные, и ещё несколько странных средств передвижений, взмывающих в воздух на поблескивающих на свету стальных прутьях.
Весь порт, казалось, взрывается от этого неисчислимого количества шумов и существ, каждый из которых, то порой останавливаясь у передвигающихся в воздухе указателей, время от времени, меняющих надпись, то спеша на свой рейс.
Похоже, что между шестью величественными зданиями, окружающими порт со всех сторон, проходила надземная железная дорога. Бесколёсный трёхэтажный поезд с бешеной скоростью перемещался меж зданиями, выгружая и загружая пассажиров. Чуть выше, на уровне двенадцатого этажа, было проведено огромное множество стальных, мощных прутьев, по которым с высокой скоростью передвигались огромные красные кабинки со стеклянным полом.
В горах, которые Сильвия видела перед попаданием в узкую щель, были вбиты два громадных, даже каких-то злобных здания с треугольными, вытянутыми окошками. Оттуда к порту вело всего несколько широких мостов, по которым чинно расхаживали мужчины в серебристых, изредка белоснежных одеяний. Зато у них, как и у всех остальных работников порта, был синий пояс и тёмно-синяя накидка, на которой виднелась еле различимая эмблема порта.
Седьмой надземный мост, пожалуй, был самым большим из тех, что были в этом порту. Он был безумно широкий, украшенный невообразимым количеством красивейших украшений и светящихся камней. На этот мост, от которого отходили мосты от каждого из шести величественных сооружений порта и платформ, стекалось масса существ. Некоторые из них, должно быть, богатые, разъезжали на открытых, чернильных повозках, украшенных нежно-розовым занавесом.
Сильвия с грустью подумала о том, что как бы это было прекрасно, увидь Дориан всё это своими глазами!
Вдруг, стоило девушке посмотреть на летающие указатели, как тут же натолкнулась на чью-то очень твёрдую, напряженную грудь. Темноволосый юноша, недовольно взглянув на потрёпанную Сильвию своими тёмно-синими, дерзкими глазами, тут же отстранился, буркнув себе под нос:
--Развелось тут приезжих куриц.
Сильвия, чьи глаза вспыхнули жёлто-алым огоньком, уже собралась ответить, как из толпы донесся звонкий девчачий голосок:
--Кристор! Где тебя носит, -- юноша, нехотя оторвав взгляд от Сильвии, метнулся тотчас же к источнику голоса.
-----------------------------------------
--Почему так медленно? - щуря свои тёмно-синие глаза, точно такие же, как и Кристора, недовольно произнесла смуглая девушка. - Мамино судно уже приплыло, -- и она расплылась в радостной улыбке.
Кристор с заботой взглянул на свою сестру, а на душе у него тут же стало невыносимо радостно и празднично: после смерти отца улыбка на лице сестры была хоть и частым, но весьма безучастным гостем.
--Элериан, -- глупо рассмеялся юноша, смотря на уже недовольное лицо сестры: та безумно не любила, когда кто-либо называл её полным именем, -- в меня тут врезалась обладательница Дара Стихий, -- и Кристору тут же припомнились мгновенно вспыхнувшие от ярости глаза Сильвии.
--И ты не познакомился с ней? - всматриваясь в толпу, жалобно протянула Элериан. - Повезло тебе! - надула она губки. - А я вот никогда не видела заклинателей!
--Кто это тут говорит о заклинателях? - послышался позади ребят тихий, но всегда властный голос их матери.
--Мама! - обуреваемая самыми нежными чувствами, прильнула к худой, обессиленной женщине Элериан. - Мы так скучали по тебе! - Кристор мягко улыбнулся, наблюдая за этой сценой. Ему тоже безумно хотелось обнять столь родного и дорого человека, почувствовать неугасающее тепло её тела, тёплое дыхание и несколько тихих, нежных слов, произнесённых устами матери.
Женщина, поняв это по взгляду сына, одарила его одной из тех самых улыбок матерей, ради которых стоило бы жить, ради которых ты, теряя вёсла, плывёшь дальше - лишь бы испытать на себе этот взгляд, что всегда был и будет выразительнее мириадов взглядов, ураганов и метелей.
--Ох! - вырвалось из Элериан, стоило ей отпрянуть от матери. - Эферди, это ты?! - разглядывая короткие, местами выжженные волосы старшей сестры, воскликнула Элериан, воспитанная в лучших традициях Юга.
Эферди, приглаживая свои блестящие ярко-красные волосы, самодовольно хмыкнула: самой лучшей похвалой для неё было возмущении Элериан, которую она всегда в шутку называла "маленькой старушкой".
--Рад тебя видеть, Эф, -- хмыкнул Кристор. Он хоть и не понимал Эферди, да и часто с ней ругался, но всегда её столь очевидное бесстрашен и желание бросить вызов консерватизму Юга делало её выше в глазах Кристора. Он, хоть и часто подтрунивал над сестрой, восхищался ей. Она была единственной в семье, кто после смерти отца не отчаялась, а с каким-то болезненным усердием только и делала, что приободряла остальных.
--Давайте отойдём в сторонку, -- сухо скомандовала мать семейства, отходя к перилам моста. - Кристор, Элериан, -- она взглянула на близнецов. - Почему вы околачиваетесь здесь? - дети, понимая, к чему идёт речь, переглянулись. -- Почему нельзя было послать кого-нибудь из старших?! - её голос оставался всё таким же ровным, тихим, но было в нём нечто такое, что всегда держало в узде всех её двенадцать детей. - У вас же сегодня экзамен в Академию, верно? - и взгляд её тёмно-серых глаз обратился к Кристору: он всегда отвечал и за себя, и за сестру.
--Мам, -- лениво протянул он, но тут же перешёл на более спокойный тон. - Зачем нам сдавать экзамены именно в Академию? Сейчас не те времена, мам, -- с вызовом взглянул он в глаза матери и заметил, что в её глазах, часто таких властных, промелькнуло что-то. - Уж лучше будет, если мы останемся здесь, в Царстве Огня. Будем помогать по дому... Да и ты знаешь, что я не люблю все общежития... -- и тут же Элериан, всё это время не поднимающая глаз, больно дёрнула брата за рукав.
--Не слушай его! - рассмеялась она, злобно посматривая на Кристора. Да что он понимает в сердце матери! Она-то, в отличие от него, смогла рассмотреть во взгляде мамы явную горечь и досаду: она всем сердцем желала, чтобы её дети получили образование там же, где и они с отцом. - Кристор дурачится, мам. Он даже взял с собой кольцо отца, -- она предостерегающе взглянула на брата: ведь именно она отдала ему это кольцо.
Кристор взглянул на свои руки, как дыхание его тотчас же перехватилось: кольца не было! Как? Как он мог потерять кольцо Дыхания Природы?! И тут же он начал вспоминать весь сегодняшний день: как утром сестра налепила это злосчастное кольцо ему на палец, как они два с лишним часа тащились из одного конца города сюда, как сначала долго искали этот злосчастный седьмой наземный мост, как он столкнулся с Сильвией... И ведь кольцо пропало именно тогда!
--Идиот, -- первая вынесла вердикт Эферди, которая ещё несколько минут назад заметила, что кольцо отца отсутствует на его руке. Она сотни раз ругала того за нерасторопность и эту его удивительную способность терять всё, что только можно!
--Э-э, -- только и выдавил из себя Кристор, воспылав гневом к Сильвии.
"Во всём виновата эта чёртова заклинательница!" -- подумал он про себя. Кристор, как и большинство молоды людей, часто винил в своих бедах всех, но только не себя.
--Живо на экзамен!!! - прикрикнула женщина, устало глядя на Кристора и тут же подумала, что этот пятнадцатилетний, казалось бы, уже умный парень, ведёт себя точно так же, как и десять лет назад. Кристору, хоть она и не признавалась в этом, женщина прощала многое: он один из её двенадцати детей был удивительно похож на её ныне покойного мужа. Но внешностью он только и были схожи: если отец семейства был тихим, рассудительным целителем, для которого даже жизнь небольшой букашки была свята, то Кристор был поразительно вспыльчив и непредсказуем. Но за этой его внешним разгильдяйством и показной ббесстрашностью скрывался серьёзный, рассудительный юноша. Однако об этих его качествах догадывались все, кто хорошо знал Кристора, но,увы, кроме него самого.