Аннотация: Игоря вторую неделю мучает нестерпимый зуд.
Рука чесалась вторую неделю.
Это было не просто минутное беспокойство, и не временное раздражение. Игорю казалось, что в его кожу на руке впиваются тысячи микроскопических пираний и грызут, грызут плоть без устали, пытаясь добраться до мягких тканей. Поначалу он не придал проблеме особого значения, автоматически расчесывал руку на работе, в транспорте и дома, за тарелкой ужина. Временами жжение становилось настолько невыносимым, что превращалось в настоящее испытание на прочность. А почесывание приносило хоть какое-то облегчение. Но проходило несколько минут и кожу снова начинали колоть иголки-буравчики, поначалу слабо, затем покалывание становилось все сильнее, настойчивее, в конце концов, превращаясь в адову муку. Кожа покраснела и покрылась коркой.
Когда шеф начал бросать косые взгляды в его сторону, Игорь решил действовать. В тот же день пошел на прием и сдал все анализы.
Сейчас он сидел в коридоре, ожидая своей очереди к дерматологу. Какая-то бабка протиснулась без очереди, он крыл ее последними словами, смотрел в потолок и растирал проклятое место на руке.
- Ну что, - сходу объявил врач, рыжий мужик с комплекцией борца сумоиста, - все чисто.
- Да? - спросил Игорь, чувствуя скорее разочарование, чем облегчение.
- Кровь в норме, все остальное тоже. Анализы хорошие.
- В чем тогда дело?
- Ну, может быть, из-за нервов, может, слишком чувствительная кожа, не знаю. Вы обрабатывали тело средством против паразитов, которое я прописал?
- Разумеется. Каждый день, - Игоря начинал раздражать этот персонаж.
- И что, без изменений?
Игорь жалобно кивнул. Врач состроил задумчивую мину:
- Эта штука гарантированно убивает все микробы, так что паразиты тоже исключаются. Если вы все правильно сделали... - с сомнением добавил он.
Игорь взвился:
- Я что, ребенок что ли? Я все делал точно по вашей инструкции. Белье меняю регулярно, соблюдаю личную гигиену.
- Тогда не знаю, - отрезал мужик, - Больше ничем помочь не могу. Лечите нервы.
Это стало последней каплей.
- Тоже мне, специалист хренов, - процедил сквозь зубы Игорь.
Врач замер с окаменевшим лицом. Глаза угрожающе блеснули сквозь стекла очков.
- Прием окончен.
Игорь вылетел из кабинета, грохнув дверью. И мгновенно почувствовал стыд - человек он был неконфликтный, можно сказать, даже робкий. Но в последнее время стресс довел его до ручки, заставлял делать то, на что он никогда бы в жизни не решился. С пунцовой физиономией он прошел мимо других пациентов к лестнице. Было неуютно, жарко, но не только из-за своей выходки, а потому, что она принесла постыдное, порочное удовольствие.
Только в автобусе он понял, что жжение на руке прекратилось. Зато возникло на лодыжке левой ноги с такой интенсивностью, словно в ботинке у него сидел взвод лилипутов, которые, мерзко хихикая, щекотали перьями кожу. Закусив губу, Игорь тер одну ногу о вторую в слабой надежде, что это хоть как-то снимет раздражение. Но зуд делался только сильнее. Казалось, что-то впитывается в кожу, пытаясь растворить ее и проникнуть внутрь... а если там действительно что-то есть? Игорь посмотрел на левый ботинок, словно мог увидеть свою ступню без носка.
Еле дотерпев до своей остановки, он пулей выскочил из автобуса, оттолкнул пару прохожих и побежал домой, на ходу шаря по карманам в поисках ключей. Раздражение охватило всю ступню, кожа горела огнем. Ключи как назло оказались в портфеле, на самом дне, и пришлось перелопатить все бумаги, чтобы добраться до связки; что-то упало на пол перед дверью, но Игорь уже не смотрел, тихонько взвыв, он всадил ключ в замок, отпер дверь, не раздеваясь, упал на диван, чтобы поскорее скинуть ботинок с ноги. Обувь, казалось, прилипла к ноге, пятка как назло застряла, и Игорь с криком отчаяния катапультировал злосчастный ботинок в угол комнаты. Скинул носок и уставился на свою ступню.
Нога была в порядке. Обычная нога, с мозолями на пятке и большом пальце. Ногти слегка отросли, и скоро придется их стричь. Бережно повернув к свету раздраженное место, Игорь чуть ли не носом уткнулся в свою ступню. Со стороны, это, пожалуй, выглядело бы забавным, да только ему сейчас было совсем не до смеха. Кожа обычного цвета ничем не выдавала факт чесотки. Ни корки, ни покраснения. Однако какая-то невидимая зараза именно сейчас, в эту минуту, заживо терзала его ступню, заставляя нервные рецепторы посылать в мозг тревожные сигналы, которые становились все сильнее и сильнее. Медленно поднеся руку к раздраженному месту, Игорь провел по нему ногтем несколько раз. Зуд слегка отступил, жжение сменилось болезненным удовольствием. Он стал чесать сильнее, и тогда зуд исчез, уступив место нездоровому наслаждению. Игорь ожесточенно скреб пятку до тех пор, пока под ногтями не проступили капельки крови.
- Чтоб тебя! - он проковылял в ванную комнату за пластырем. Мельком глянул на свое разъяренное, взмокшее лицо с прядями волос, прилипшими ко лбу. Снова обрушился на диван, и, прежде чем прилепить полоску пластыря к раздраженному месту, он увидел, как под кожей в расчесанном до крови месте, что-то шевельнулось. Что-то длинное и тонкое. Игорь вскрикнул и схватился за ногу, пытаясь поймать мерзкую тварь, пока она не уползла вверх по ноге, но сколько ни щупал кожу вокруг лодыжки, не находил ничего.
- Показалось? - спросил он у стен. Те не ответили.
Он снова и снова осматривал то место, но так ничего и не обнаружил. Кровь успела запечься. Налепив пластырь, Игорь почувствовал, что хочет есть. Утопив лицо в ладонях, он с закрытыми глазами прислушивался к ритмам собственного тела. К кровотоку артерий и вен, к биению сердца и работе легких, к шумам в пищеводе и кишечнике, он чувствовал, как во рту скапливается слюна, а глотка исправно отправляет ее вниз. Биомашина его организма работала без сбоев. Но чесотка, исчезнувшая с пятки, зарождалась где-то на его теле, и Игорь пытался сыграть на опережение. Куда ужалят невидимые иглы в следующий раз? Опять в ногу? Или, может быть, в плечо? А может в живот? В шею? В пах? Или вопьются в задницу?
Удар пришелся в спину. Игорь почувствовал, как маленькие ледяные клещи вцепились в его лопатки, и заплясали в хаотическом танго по всей поверхности спины, от шейных позвонков к ягодицам, пересчитывая ребра. Сорвав одежду, он с криком принялся скрести себя по спине - всюду, где мог достать. Но зуд игриво ускользал от него и там, куда дотягивались пальцы, за секунду до этого жжение угасало, появляясь в новом месте.
Теперь уже вспыхивало маленькими кострами все его тело. Игорь чесал себя обеими руками, яростно рыча, слыша, как с сухим треском его ногти скребут кожу, уже без разбора и не рассчитывая усилий. Это продолжалось несколько минут - Игорь чувствовал себя шелудивой собакой на помойке. Наконец, выбившись из сил, он лег на диван и уставился в потолок. Кожа уже не чесалось - слабо ныла от интенсивного расчесывания.
Игоря вырвал из прострации звонок в дверь.
Наспех одевшись, он приник к глазку: соседка. Позвонила еще раз. Глубоко выдохнув, он открыл дверь на пару сантиметров:
- Да?
- Игорь? - это была Мария, с нижнего этажа. - Что у вас происходит? Дайте войти!
Она сделала решительное движение, словно хочет запрыгнуть на подножку двери уходящего трамвая.
- Нет.
Соседка оскорблено вытаращила глаза.
- Это еще почему? Что у тебя там творится?
- У меня все нормально.
- Как же! Крики какие-то, грохот! Дружков привел? Буянишь?
- Нет-нет, все в порядке, - бормотал Игорь, но соседка распалялась все больше; упрев руки в объемные бока, она извергала новые угрозы:
- Смотри у меня! Сейчас быстро полицию вызову, тогда посмотрим, что у тебя там творится! Ишь ты! Мало того, что музыку допоздна гоняет, так еще и буянит посреди бела дня!
Игорь сильно ударил кулаком в стенку. Боль была божественно четкой. В момент, когда Мария выдала свою тираду и набирала в грудь воздуха для новой порции, он прошипел ей прямо в лицо:
- Если еще раз помешаете мне, я сделаю так, что вас привлекут за продажу паленой водки!
Соседка замерла на полуслове, ее глаза выкатились, а в горле что-то заклокотало. Не дожидаясь ответа, Игорь грохнул у нее перед носом дверью. Пройдя на кухню, чтобы сделать себе обед, он посмотрел на руку - кисть опухала от сильного удара, на костяшках пальцев была содрана кожа, обнажая алое мясо. Чесотка исчезла.
Потом она вернулась. Не так интенсивно терзала его, но присутствовала в теле, как пассажир, следующий до последней станции и явно не намеренный сходить раньше. Игорь мужественно терпел. За день он успел поругаться по телефону с шефом, мамой и близким другом. Руководство пообещало его уволить, мать назвала неблагодарным отпрыском, а друг послал на три веселые буквы. В обычной ситуации Игорь кусал бы локти, метался по квартире и пытался загладить свою вину, но сейчас ему было все равно. Он сидел на стуле, тупо жевал резиновый бутерброд и смотрел в окно, отмечая про себя, что после каждого разговора чесотка утихала, и ему становилось значительно легче.
Стемнело.
Игорь побрел в ванную, слабо скребя себя на ходу, то там, то здесь. Осмотрел свое отражение с ног до головы. Кожа покраснела, где-то были видны характерные следы от пальцев, в районе живота он нечаянно содрал родинку, и поврежденное место обильно кровоточило.
Хотел выйти покурить на балкон, но кончились сигареты. Игорь спустился вниз, в небольшой дворовый магазинчик.
Продавщица на кассе сначала внимательно взглянула на пачку сигарет, потом куда-то в район игорева плеча и сказала:
- Ваш паспорт будьте добры.
- Мне далеко за восемнадцать, разве не видно? - Игорь указал на свой подбородок, густо заросший трехдневной черной щетиной.
Продавщица посмотрела стеклянными глазами на другое плечо Игоря и повторила просьбу.
- Паспорт. Без паспорта не продам.
- Я же каждый день к вам хожу! Неужели вы меня не помните?
- Нет. Паспорт.
- Слушай парень, - недобро проговорили из-за спины, - давай не задерживай очередь.
- Хорошо. - У Игоря мелко задрожали пальцы. - Прекрасно. Я больше никогда не приду в ваш паршивый магазин и ни куплю у вас ни одной чертовой вещи, понятно?
- Следующий, - кассирша взяла покупку и поднесла ее к сканеру.
В конце концов, ему удалось взять сигареты в двух кварталах отсюда у сонного армянина в табачной лавке. Мужик долго отсчитывал сдачу мелочью, а Игорь наблюдал за его огромным носом и растирал веко левого глаза - что-то засело в углу и буравило там, заставляя глаз слезиться. Чем сильнее Игорь тер веко, тем больше оно чесалось. Ссыпав кучу железа в карман, он вывалился на улицу. Сумерки сгустились окончательно. Брякнул телефон - Катя, его девушка, хотела встретиться. Он написал смс: "Приходи в гости". Она ответила: "Ок". Может, не стоило этого делать, запоздало подумал Игорь, но отменять встречу не стал. Выкурив залпом две сигареты, отчего закружилась голова, он побрел домой.
Катя пришла в девять. Почесывая затылок, Игорь впустил подругу и не забыл проверить, сидит ли в засаде подлая соседка. Кажется, нет, отстала.
- Вид у тебя шальной, - заметила Катя, снимая плащ. - Перетрудился что ли?
- Типа того, - он нервно зевнул, пряча глаза.
- Ладно, разберемся. - У Катьки было одно неоценимое качество - она всегда очень быстро понимала, что к чему, и моментально ориентировалась в ситуации. - Ты ведь еще не ужинал?
Он смущенно помотал головой. Без лишних слов девушка направилась к холодильнику. Пока она стряпала ужин, Игорь сидел на диване и угрюмо скреб живот. Буравчики проникали все в новые области его тела, словно путешественники, совершающие новые географические открытия. Краем глаза наблюдая за девушкой, Игорь чувствовал, как зуд охватывает его уши, забирается в пах, как иголки начинают свою дьявольскую работу в носу, из уголков глаз перемещаются за глазные яблоки, и ползут по языку вниз к глотке, захватывая гортань, словно солдаты неприступную крепость врага. Это штурм, атака в генеральном сражении, и, похоже, он - сторона, которая потерпит поражение. Катька о чем-то спрашивала его, он автоматически отвечал, но основное его внимание было приковано к процессам, происходящим с телом.
- Ты не слышишь?
- Что? - девушка стояла прямо перед ним.
- Три раза тебя просила включить какую-нибудь музыку, а ты все отвечаешь "нормально, нормально". Как заведенный.
Игорь моргнул:
- Да, конечно, извини.
Катька ушла расставлять тарелки с видом "так я тебе и поверила", и это неприятно кольнуло Игоря. Где-то внутри него вспыхнул крошечный огонек, который заставил измученную кожу похолодеть от предчувствия чего-то нехорошего. И что он в ней нашел? Бывали у него девчонки и лучше. Игорь включил плеер, из динамиков полилась конфетная джазовая мелодия.
- Ну что, тебе особое приглашение нужно? - она уже сидела за столом.
Игорь плюхнулся напротив, взял вилку, покрутил в руке. Взглянул на тарелку: Катька откинула макароны с сосисками.
- Рассказывай, - она уже слопала полтарелки.
- Да так, выдался тяжелый денек, - буркнул он.
- Что ты все время чешешься? Аллергия у тебя что ли?
- Нет. Не знаю, - сказал он. Потом посмотрел на Катьку. - Хотя, возможно.
- Понятно, - многозначительно протянула она. С таким видом, который всегда бесил Игоря. Накалывая макаронины, он ощущал, как чесотка пожирает его кожу уже не просто участками, а накрывает все тело одновременно. Изменилось еще кое-что. Кожа чесалась как бы изнутри. Словно что-то елозило там, как та длинная тонкая дрянь, похожая на червя.
- Ходил к врачу?
- Да. Но в плане кожи все нормально. Говорит, от нервов.
- Неудивительно, - заметила Катя.
- Что это ты имеешь ввиду? - Игорь аккуратно отложил вилку. - Что я псих?
- Я этого не говорила, но...
- Что "но"?
- Но тебе надо обязательно провериться. Ты слишком переживаешь по любому пустяку.
Игорь скрипнул зубами. Хорошо тебе говорить, подумал он. "Сучка", - шепнуло в ухо.
- Нужно быть проще, - Катя почти закончила есть. Назидательно подняла палец. - Нужно легче относиться к вещам, иначе можно с ума сойти. От того, что ты бесишься, ничего не изменится. Только сам себе вредишь.
- Да, конечно, - улыбнулся Игорь, - а то, что на мне ипотека висит, и каждый месяц надо выплачивать нехилую сумму, это пустяки, по-твоему? Молчи! А то, что я вкалываю на работе в полторы смены, чтобы за коммуналку платить, и было что пожрать, это, по-твоему, ерунда какая-то, да? Да! Это действительно мелочи по сравнению с походами по магазинам! А по сравнению с солярием это просто пшик! Подумаешь, какую-то там картошку купить, и диван новый, и холодильник, на который половина моей зарплаты ушла! Так, фигня!
- Да что ты заводишься...
- Я, малыш, еще не завелся. Вот когда я заведусь, тут стены будут ходуном ходить, ясно?
Катя резко встала. Ее рот превратился в бескровную тоненькую линию: плохой знак.
- Так, - сухо сказала она. - Посуду моешь сам.
Деревянно проследовала в коридор.
"Сучка, сучка, сучка..."
- Стой! - взревел Игорь и грохнул кулаком по столу. В висках застучало. - Мы еще не закончили!
- Мы и не начинали! - огрызнулась она, накидывая плащ. - Давай не будем все усложнять. Позвони мне на выходных.
- Ни хрена себе, - восхищенно протянул он, выглядывая в коридор. - Да как это у тебя получается? Знаешь, я всегда удивлялся, как тебе удается быть такой... пофигисткой, а?
- Надо проще относиться к жизни, идиот.
"Мерзкая сучка!"
Игорю казалось, что все его тело пылает, как газовая горелка. Ровным синим пламенем. Он смотрел на нее, придумывая слова пообиднее, сжимая и разжимая кулаки, и дрожал.
- Отойди, - она протиснулась мимо него в комнату, - телефон забыла.
Пока она возилась там, Игорь спиной отступил к двери и запер ее на внутренний замок. Сам не зная почему. Когда Катя снова вошла в коридор и посмотрела на него, в ее глазах появилась тревога, смешанная с изумлением.
- Господи, - выдавила она, - что это с тобой? Ты весь...
- Заткнись, - прохрипел он, не желая слышать ни слова о том, что сейчас чувствовал не только под своей кожей, но в мышцах, в кишках и желудке, в сердце и в легких, на языке и в носу, гудящее от внутреннего жжения, которое перешло на новый уровень. Нет, это был уже не зуд, а мелкая устойчивая вибрация, превратившая все его тело в живой метроном. То был болезненный ток малого напряжения, от которого хотелось ковырять себя до мяса и костей, не обращая внимания на боль, потому что боль и была наслаждением, избавлением от этого жгучего ощущения. Игоря захлестнул жар, казалось, что вместе с дыханием он выпускает тонкие струи дыма. А глаза застила красная пленка, и Катя трепетала в этом новом кровавом цвете, как оживший манекен с губами, вечно сложенными в бессмысленное колечко, с огромными от испуга глазками и руками, прижатыми к груди. Вибрация хлынула в мозг, и Игорь почувствовал, как под его черепной коробкой беспокойно зашевелилось серое вещество, закипая на слишком, невыносимо медленном огне, как у смертника на электрическом стуле, когда палачи забыли повысить вольтаж.
Его губы разъехались в безумной улыбке:
- У меня очень чешется там, внутри, но я никак не могу туда дотянуться.
- Игорь, миленький...
Он поднес к глазам руки и с удивлением обнаружил, что в одной из них по-прежнему зажата вилка, а под кожей бешено извиваются вены, тщетно вырываясь наружу. Что-то металось и в груди, и на шее, как тонкие веревки.
Вдруг Игорь понял, как окончательно унять зуд.
Подняв вилку, он нацелил четыре острия на свою девушку и медленно пошел к ней навстречу. Катя тонко заскулила. Подойдя к ней вплотную, он выронил вилку и посмотрел ей в глаза.
- Крошка...
Бережно, осторожно, он взял ее лицо в свои ладони, и придвинулся так, что ее дыхание зашелестело по его коже. Очень медленно он завел руки назад, на ее талию, подхватил девушку и отнес в комнату, на диван. Шепнул на ухо: "Прости".
...Потом, наблюдая за тем, как она одевается, Игорь прислушивался к звенящей тишине и к самому себе: пустой, пыльный сосуд. Катя стояла у зеркала, бледная, опрятная. Повернулась к нему. Ее взгляд не выражал ничего.
- Пока. Я тебе напишу.
Он не ответил.
Дверь хлопнула, и Игорь долго лежал в пустой комнате, медленно угасающей в сумерках. Он снова и снова вспоминал, как перед уходом Катя быстрыми нервными движениями расчесывала руку.