- Так это тебя архаровцы наши задержали на заградительном посту? - спросил Александр Ильич Родимцев у пузатого, нескладного мужичонки, стоящего у стола.
- Да! - жалобливо протянул тот и прищурив глаз, под которым виднелся свежий кровоподтек, поинтересовался, - И вы тоже бить будите?
- Ну зачем же мне тебя бить? Такого и бить-то грешно. Сказывай, кто ты такой и зачем просил о встрече со мной. А потом уже посмотрим, что с тобой делать. Или мордой в грязь ткнуть, или винтовку в руки дать. Впрочем, винтовку я тебе скорее всего не дам. А вот к ребятам в спецотдел, вероятно, отправлю. Там о тебе уже интересовались. Поговаривают, мил человек, что ты шпион.
- Да за что в спецотдел-то?! Попаданец я! - вскричал мужичонка, всплеснув руками.
- Вижу, что попаданец, - пробормотал Родимцев, - Попал ты, товарищ неизвестный, по самое небалуй.
- Из будущего я! Меня нельзя в спецотдел! Там ведь эти работают.... Как их там... Вертухаи? Нет... А, вспомнил! Смершовцы и энкэвэээ... Энкэвэдешники! А меня уже сегодня побили. Вон, губу мне расквасквасили, фонарь под глазом поставили... А собственно из-за чего? Спросил лишь, как им живется при тиране... Они же в ответ как влепят!.. А у меня дыхалка слабая! И язва... Больно, - последнее слово мужичок произнес, чуть не плача, и Родимцев невольно ему посочувствовал.
- Вон оно как... - с усмешкою произнес сидящий за столом начальник штаба. - А им что, тебя по головке надо было погладить? Ты, вон, пощечину военнослужащему из этапно-заградительной комендатуры дать хотел, вертухаем его назвал. Он, к твоему сведению, полтора года в окопах вшей кормил, в немцев стрелял, медаль "За отвагу" имеет... Ты еще легко отделался. А мог бы и в комендатуру загреметь.
- А чего он привязался ко мне?! - как-то по детски надув губы, обиженно произнес пузатый попаданец. - Какое-то удостоверение показать требовал, книжку какую-то... А я из будущего! Мне не положено никаких книжек! И со мной так нельзя обращаться! Меня, может быть, сам Сталин ждет!
- Кто тебя ждет? - оторопело спросил Родимцев.
- Сталин! Я ведь из будущего к вам пришел! Могу такого рассказать, что у всех у вас финты кругом разойдутся!
- Не, вы слыхали как оно завернуло? - не без восхищения произнес какой-то штабист, стоявший за спиной у мужичка. - Во дает!
- Так ведь Сталин-то, он далеко, - улыбнувшись сказал Родимцев, - А ты тут, перед нами стоишь. Смотрю на тебя, любуюсь... Одежонка у тебя какая-то непонятная, лицо бледное, болезненное, синяк, вон на морде отсвечивает. Куда тебе к НЕМУ на прием?
- А мне срочно! - пробубнил попаданец. - Мне в Кремль надо!
- Понимаю, понимаю... Москва, она всему голова. Ну а мне расскажешь? - поинтересовался Родимцев. - Что за дело у тебя к НЕМУ такое срочное?
- Не могу. Я это... Того... Секретное донесение имею! Только к Сталину и без очереди! На крайняк лично Берии расскажу! Он меня, быть может, за то Героем Советского Союза сделает! Он может, я знаю! Я о нем несколько книжек прочитал! Вы, господа, читали Суворова? Я читал! Ведь это человечище! Я о Берии теперь многое знаю!
- Ну вот, некоторые книжки ты все-таки читал... А говоришь, что не положено, - произнес армейский офицер, сидевший за столом, рядом с начальником штаба. - Документики, однако, твои где? Сгорели, надо полагать? Или просто потерял? Такое бывает у вашего брата, знаю...
- Сам ты...! Я же сказал, из будущего я!
- Ну да, - прошептал тот самый офицер и принялся вытаскивать из кармана записную книжку. - Стало быть, из будущего к нам заявился. И как там в будущем? Война, надеюсь, уже закончилась?
- Да! - с жаром отозвался попаданец. - Мы Берлин взяли! Гитлер застрелился!
- Хвалю, - торжественно произнес Александр Ильич и засмеялся.
- А Геббельс отравился! И Гиммлер отравится. А Бормана так и не найдут! - продолжал говорить толстячок, отчего-то краснея, - И этот... Геринг тоже отравился! Отравится. Его потом вместе с Йодой повесят!
- С кем повесят? - в недоумении спросил начальник штаба.
- Этим... Как его... Йодом. Йодолем!
- Так, - прошептал армейский офицер, откладывая от себя записную книжку - Ну, про йод все понятно. А сам-то ты кто будешь? Отец, мать, братики, сестрички есть?
- Есть! То есть будут! Хотя... А вы собственно кто?
- Это не твоего ума дело, - улыбнувшись проговорил тот, - Ты рассказывай, рассказывай. Где живешь, чем занимался в последние полтора года? У немцев в тылу был?
- Вам я ничего не скажу! Я товарищу Сталину все расскажу, - снова насупившись сказал попаданец и потер пальцем фингал под левым глазом.
- И откуда ты такой выискался? - вздохнув, произнес Родимцев. - Вышел из леса, нахамил, прикладом по башке получил... А теперь вот что нам с тобой делать?
- В Москву меня надо!
- В Москву, говоришь, - задумчиво промолвил армейский офицер, - А не дезертир ли ты, мил человек? Много их тут сейчас бегает по лесам. Вон, я слышал, на соседнем участке фронта целую группу недавно поймали. Человек десять... По деревням ходили, подаяние просили. Тоже какие-то сказки рассказывали. Так их всех в штрафную роту определили. А одного, так расстреляют, возможно. Ну и вас, пожалуй, можно вместе с ним к стенке поставить. Как вам такая перспектива?
- Меня?! - белугой взвыл толстяк, - Расстреливать?! Меня нельзя! Вы не подумайте, господа... Товарищи! Я не дезертир! И не шпион какой-нибудь.
- А кто?
- Я - главный герой! Попаданец, - заскулил мужичок, - из двадцать первого века! Я лучше всех вас про эту войну знаю! Я ведь... Я тут, среди вас супермэн! Я даже автомат Калашникова могу нарисовать... Примерно. Где там курок, где приклад... А еще я знаю когда будет Сталинградская битва, вот! Вы должны радоваться, что я тут есть! А вы меня дезертиром обзываете!
- Да, на дезертира ты не похож, - сказал Родимцев и повернулся к начальнику штаба, - надо проверить больницы для душевнобольных... Может быть сбежал откуда?
-Вряд ли, - отозвался тот. - Это же теленок, Александр Ильич. Он и ста метров-то не пробежит. Видать, где-то в тылу отсиживался, сухари жрал, девок за мягкие места щупал. А теперь вот в Москву захотел.
- Я вот что думаю, - сказал Родимцев, внимательно посмотрев на поникшего головой "попаданца".- Боец ты, судя по всему никакой. Винтовку в руках, наверное, не держал, а потому в окопы я тебя не отправлю. Отправлю, пожалуй, к тыловикам. Пусть там разбираются, что с тобой делать. Если, конечно он не нужен вам, Семен Игнатьевич.
- Увольте уж! - усмехнувшись произнес странный офицер, воинское звание которого паренек с фингалом под глазом так и не смог определить. - Вы посмотрите на него. Совсем перепуганный стоит, слезу готов пустить. На кой черт он мне такой нужен? В отделе и без этого увальня сейчас чехарда творится. Если разбирать все бумаги касательно такого рода безумцев, что просятся на прием к САМОМУ, так лет ста не хватит. Расстрелять его, или под трибунал отдать дело не хитрое. Но можно заставить и на благо Родины своей поработать. Распоряжайтесь им как сочтете нужным, Александр Ильич. Разумеется, со своей стороны я присмотрю за тем чтобы этот находенец глупостей не наделал.
- Сталинград, - протянул толстяк, - Берлин... - затем почему-то хмыкнул и добавил: - Пожрать бы, а?
- Вот так-то брат, - улыбнувшись сказал все тот же таинственный офицер. Он вытащил из пачки сигарет самокрутку, потом закурил. - Много вас, попаданцев в последнее время развелось. Ищите себе приключения на задницы... Таких дел можете натворить, что мама не горюй. Мой вам совет: пасите лучше коров на лугу. А мы уж как-нибудь сами, без вас эту войну выиграем. И до Берлина дойдем и Гитлеру башку свернем. Будет у нас свой День Победы. И будущее будет свое. Впрочем, что уж там? Оно, ведь, то будущее, зависит только от нас самих. Только от нас. И ни от кого более.