Синее небо. Яркое солнце. И ласковый ветер, колышущий листву.
Как прекрасен мир в своей первобытной девственной красоте.
Странно, но осознание своих ошибок приходит тогда когда человек меньше всего этого ожидает. Но, если тебе уже не одно тысячелетие, и ты понял, что этот мир не для тебя, и его красота чужда тебе. Когда ты идешь сквозь века, как сквозь минуты, ты жаждешь большее, чем этот мир. Ты хочешь заглянуть за грань, куда уходят все живое на этой земле. Ты жаждешь смерти, как безутешный влюбленный жаждет о недосягаемой звезде на небе - о своей возлюбленной.
Для нас не существует Смерти, для нас есть только Вечность.
И нет боли, и нет страданий. Но и радости тоже уже нет.
Он был египтянином, ребенком бескрайних барханов белых песков, и разлив Нила. В этом мире он был всего лишь рабом, разменной монетой в великом Египте. Когда-то, маленького Касима хотели принести в жертву великой богине Изиде.
-Приветствую тебя дитя.
Он ничего не видел, вокруг была сплошная тьма. Ему не было страшно, так как он нее умел бояться, даже перед лицом смерти ему было все равно. Он родился рабом, и он умрет рабом, какая разница - сейчас это произойдет или потом. Это был мир жестоких и безжалостных богов, и в нем не было место жалости.
-Ты проклятый с самого рождения, согласен ли ты, пойти сомой, разбить рабские оковы и отправится в новый мир.
Если бы он знал, что его ждет, он бы отказался, но он не знал, ему было все равно, главное подальше от этого подвала, и вечного щемящего чувства безнадежности.
-Я согласен, - подписал свой приговор Касим.
Она была воплощением вечности, такой прекрасной и таинственной, недосягаемой и совершенной, она была Изидой. Он тонул в этих, полных тьмы, глазах, в первый раз он увидел совершенство.
На его губах впервые в его короткой жизни промелькнула улыбка.
-Изида.
-Нет, Лилит.
Если бы он знал, какая бездна за этими глазами, какой сладкий яд за этой волшебной улыбкой, и холодная жестокость за этой душой...
Если бы он только знал...
Сэра
Злая презлая, я шла домой.
"Блин, у других каникулы, а у меня пересдача. Ненавижу учителя по геометрии".
"Учиться надо, а не баклуши бить". - Наставительно пожурил внутренний голос.
Мысленно обложив мое второе "я", я медленно поплелась к своему дому, виднеющимся над верхушками деревьев.
Дом. Двор. Девчонки, косившие своими ясными очами на соседнюю скамейку. Местный гомосек, смотрящий страстным взглядом на соседнюю скамейку. Соседняя скамейка, на которой сидел Влад. Влад! Влад!!!
Как всегда на нем было кимоно, но с осенними листьями. Черные волосы были собраны в хвост, а обувь и штаны у него были подстать кимоно.
- Привет, - просто сказала я.
- Привет, - ответил он и улыбнулся. Он казался младше меня, и в то же время старше и опытнее. Но самое красивое в его лице - были глаза, большие и черные, словно тьма без звезд.
"Скажи ему что-нибудь. Хватит ушами хлопать".
"А что ему сказать- то?"
"А голова тебе на что?"
"За надом!" - мысленно рявкнула я. - "И хватит подталкивать меня на всякие непотребства!".
- Как поживаешь?
М-м, дя-а, вот уже месяц с той памятной ночи, я его не видела.
По моим прогнозам Влад должен был уже забыть меня, но видимо, я ошиблась.
- Хорошо. А ты?
Кристиан. Дитя на моих руках, подобно умеряющей лилии, и острая боль в сердце.
- Пересдача, - сказала я.
И пот звуки тишины, он взял меня за руку, и повел в подъезд.
Черт, дома же братец. Ну, все, можно копать мне новую могилу.
И вот, я стою перед своим домом, и звоню в дверь.
Дверь мне открыл мой разлюбимый младший брат. И подобно инквизитору спросил у меня, что сие означает.
В общем, краснея и бледнея, я представила своему братику Влада.
- Это из-за него, ты пришла тогда поздно? Что-то он не очень напоминает твою подругу.
- Хм-м, он будет помогать мне с геометрией, так как завтра у нас пересдача.
На пару секунд, изобразив примерную позу мыслителя, Мириэль, принял мою отговорку.
- Сосредоточься, - голос Влада был словно сталь.
- У меня ничего не получается
- Представь себе, что ты накопитель энергии, а воздух вокруг наполнен тончайшеми нитями этой энергии.
- У меня все равно ничего не получается.
- А ты медитируй, а не ной дитятко, - огрызнулся мой учитель.
- Сам такой вамп местного пошиба. - И уже медитировала целых два часа в позе лотоса, и ног я уже не чувствовала.
Мы опять стали медитировать, то есть я медитировать, а Влад сквозь зубы ругаться.
После медитации, мы принялись за геометрию, за которую у меня стояла не твердая тройка. Но Влад с улыбкой людоеда пообещал, что в течении двух недель вытянет меня на четверки, а к концу полугодия, я буду круглой отличницей. Мне почему-то стало страшно от его улыбки, так даже мой брат не умел улыбаться, так улыбаться могли только волки.
В конце сего вечера, плавно перетекающей в ночь, я уже не раз прокляла свое рождение, и садиста сидевшего рядом.
Влад
Черт! Почему ничего не получается, ведь там, в бойцовском клубе она могла перевоплотиться и использовать свои способности на полную катушку, а сейчас даже полноценный боевой пульсар не может создать, и даже не может увидеть силовых линий.
После таких занятий на язык приходили только нецензурные слова, невольно я стал задумываться, может быть свои способности Сэра могла использоваться только перевоплотившись в Лилит полностью? Или сама Лилит, как личность иногда заполняет собой разум девушки, и начинает управлять ее телом?
После энной попытки совместными усилиями создать боевой пульсар, с моего языка все-таки слетели пару нецензурных слов.
-Ай-яй-яй, разве так с девушками разговаривают? - неожиданно раздался за моей спиной подозрительно знакомый насмешливый голос, после которого нецензурных слов в моих мыслях стало ощутимо больше.
Повернувшись, я увидел его. Смуглая кожа, и платиновые волосы, беспорядочной волной спускающиеся намного ниже плеч. По мнению девушек, он был красив: белоснежные ресница мягким веером обрамляли большие выразительные глаза, цвета теплого майского меда, и ярко контрастировали с южной смуглой кожей, правильные черты лица и сильное стройное тело.
Для меня Касим всегда оставался загадкой за семью печатями, у него было много лиц, иногда он мог быть жестоким и расчетливым, чем неимоверно шокировал окружающих его людей, видевших его всегда добрым и мудрым человеком, хотя на людях он старался не выставлять темную сторону своего характера.
Переведя свой взгляд на Сэру, я заметил, что та смотрит на Касима с плохо скрываемой завистью, через мгновенье, я понял причину ее недовольства - Касим был огромного роста, и даже выше меня на целую голову, а девушку превосходил ростом аж на четыре головы.
И даже на явное недовольство Сэры, он все-равно смотрел с отеческой теплотой, и добро улыбкой. Касим всегда относился к смертным, как к маленьким детям, не важно маленький ли это ребенок или человек преклонного возраста, но со стороны это выглядело, как особо утонченное издевательство, и многих такое отношение просто бесило, как и меня, и всех членов нашей безумной семейки.
- Меня зовут Касим, будем знакомы.
Касим протянул ладонь для приветствия. На нем сегодня были коричневые штаны, повязанные широким красным поясом, белоснежная кофта, а поверх всего этого накинут шелковый халат цвета полночного неба без звезд, на ногах у него были мягкие черные сапоги.
- Э-э, Сэ-Сэра, - ответила Серафим, пожимая ладонь, и периодически заикаясь, видимо она была удивлена дружеским расположением собеседника, после своей враждебной реакции на его появление.
Касим был египетским ребенком, бескрайних песочных барханов и разливов Нила, и его характер был таким же размеренным и неторопливым. Но иногда, подобно песочной буре, в мгновение ока из доброго отца, он превращался в жестокого воина, не знающего жалости, и уничтожающего с хладнокровной жестокостью все на своем пути, и идущего к заветной цели, но до такого состояния, его не мог довести никто. Я помнил только два случая, когда Касим был в ярости, и, каюсь, не хотел бы испытать его гнев на себе, так как у моего египетского сородича, была такая занимательная способность, подавлять и подчинять. Хотя никто кроме Лилит этой способностью не владел, и если прямые ее потомки могли сопротивляться его способности, то на людей и на последующих потомков она действовала убойно. Если честно, то на меня она вообще не действовала, хотя неприятный осадок в душе все-таки оставался, после его экзорцизмов у меня болела голова.
-Сэра, лучше тебе идти сейчас в свою комнату и отдохнуть.
-Хм-м, Влад?
-Да?
-Это и есть моя комната.
У-у, стыд то какой! Так я даже не забывался в глубоком соплячестве, видимо присутствие Касима довело меня до состояния, когда для окружающего мира, вопрос о моей вменяемости ставится под большой вопрос с тремя восклицательными знаками.
Когда я уходил от Сэры глубокой ночью, вместе с Касимом, у меня словно камень с души упал - видимо Касим не узнал Сэру. Но, когда кажется, что все хорошо, всегда срабатывает легендарный закон подлости, о котором я всегда забывал.