Козина Юлия, Коровина Маргарита : другие произведения.

Что общего у роз и хризантем, главы 1-10

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это бывший "Мы дружили домами"


   Маргарита Коровина, Юлия Козина.
  
   Авторы благодарят Илью Назарова, любезно предоставившего свои стихи.
  
   Что общего у роз и хризантем.
  
  
   Я голосую за:
   То, чтобы дверью стала дверь,
   Замок опять замком,
   Чтоб сердцем стал угрюмый зверь
   В груди...
   А. Ахматова
  
  
   Света.
  
   Я вышла на улицу. Рабочий день закончился сегодня рано, хотя пациентов было много. После тишины кабинета шум Невского проспекта слегка оглушал, точно так же, как оглушает восточный базар после привычной сдержанности северных магазинчиков.
   Ощущение какой-то ватной ирреальности происходящего потихоньку растворялось в привычном для центральных улиц гуле голосов и урчании машин. Нарушение самоидентификации. Это ощущение должно быть знакомо актерам, у которых только что закончился спектакль, где они играли роли совершенно других личностей.
   Я шла, слушая чужой смех и отрывки разговоров, и постепенно снова становилась собой. Хорошо пройтись по ярко освещенным улицам центра города вечером, после дня, проведенного в полумраке психотерапевтического кабинета, и попыток разобраться в хитросплетениях души своего пациента. Регулярные сеансы массажа, тренировки в фитнес-центре и мягкие поглаживания косметолога, которыми я себя ублажаю, могут позволить телу оставаться всегда в тонусе, а вот душа... а душе тоже нужно восстанавливаться. И именно поэтому я пойду сейчас слушать классическую музыку. Давно собиралась. Все ерунда, только искусство вечно!
   В филармонии сегодня концертов не было. С праздником большого Облома Вас, Светлана Олеговна! "Богатые тоже плачут". Эх, кто бы видел, как они рыдают! У них тоже бывают обломы. И мелкие и в особо крупных купюрах. Ну и что теперь делать? Пойти в какой-нибудь ресторанчик с "живой музыкой"? Интересно где тут у нас такой поблизости?
   Нет, ресторан отеля "Европа" не подходит, на Невский тоже возвращаться не хочется, прогуляюсь-ка я по Итальянской. Здесь ...
  -- О-о-о, Светланочка! Сколько лет, сколько зим! Роскошно выглядишь! Какими судьбами!?
   Мой сокурсник Вадюша вынырнул из общей биомассы. Недавно вспоминала я этого типа в связи с одной их моих пациенток. Ну, что ж, посмотрим... Изображаем на лице "неожиданную радость".
  -- Здравствствуй, Вадимчик. Как ты поживаешь? - сказала я, как можно радушнее. Попался, гаденыш! Интересно, что же мне с тобой сделать? Заманить в темное место и убить или скандал устроить?
  -- Лучше всех, - ответил он бодренько, - у меня свой бизнес. Очень успешный. Кстати, сегодня я подписал крупный контракт на очень круглую сумму, как раз собирался отметить....
   Пришла очередь "вежливому восхищению". Я улыбнулась. Догадываюсь, мерзавец, к чему ты клонишь. Сейчас ты пригласишь меня в ресторан. Ты! Меня! Да за кого ты меня принимаешь?! Кидала гнусный! Я - не Инка, я о тебе много чего знаю. А он тем временем продолжал:
  -- Знаешь что?
  -- Что? - сказала я, играя в лукавую и очень наивную барышню: "Конечно, я знаю! Ну же, родной, выдай!" И он выдал:
  -- Я приглашаю тебя в ресторан. Давай отметим нашу встречу и мой контракт.
  -- Ты угощаешь? - я не собиралась выходить из выбранного образа легкомысленной кокетки: "Знаю я твои угощения, Вадюша. Мы тогда всей группой скидывались, чтобы выкупить Инкины серьги из кабака!"
  -- Конечно, я же теперь денежный мужчина! Или ты принципиально за себя платишь сама, как это сейчас популярно у некоторых современных эмансипе?
  -- Не-ет, Вадюша, никогда! - честно сказала я, потому что это правда. Я плачу за себя только, если я одна или в женской компании. С какой стати? В этом мире, согласно официальной статистики, девяносто девять процентов богатства принадлежит мужчинам. В этом мире они получают более высокую заработную плату и владеют практически всей собственностью. Это вызывает иллюзии у многих мужчин, что и женщины - тоже их собственность, чьей обязанностью является доставлять своим хозяевам удовольствие. Мое общество - это уже удовольствие. И я еще буду платить? Нет, Вадюша, ты еще этого не знаешь, но платить сегодня будешь ты.
   Я взяла его под руку и ласково проворковала:
  -- Ой, Вадимчик, я всегда так рада видеть знакомых моей юности! Как там в песне: "команда молодости нашей,..." Я знаю тут рядом хороший ресторан с отличной кухней.
   И мы пошли. К Георгию. Его ресторан, действительно, недалеко. Музыка там дрянная, но кухня отменная. А, самое главное, что Георгий всегда рад меня видеть. Я вылечила его дочь. Ее изнасиловали какие-то друзья-приятели.
   В нашей стране принято оценивать женщину по ее сексуальной привлекательности. Чем сексуальней, тем успешней считается женщина. И потом эту же сексуальность ставят ей в вину, если какой-нибудь недоразвитый, но сильный самец решит, что имеет право. "Сама виновата!" - твердят жертве даже близкие. Бедная девочка долго не могла оправиться от пережитого унижения. Георгий был счастлив, когда его любимица снова начала улыбаться. Насильников не судили. У нас мертвых не судят.
   В ресторане знакомый метрдотель Костя широко улыбнулся мне и уже хотел назвать меня по имени, но я приложила палец к губам и, показав глазами на своего спутника, покачала головой. Костя понимающе мигнул, и нам дали столик. Официант сразу принес меню.
  -- Какой сервис! - уважительно и удивленно сказал Вадюша, - спасибо, Светланочка, я буду теперь знать, куда ходить. Ты все такая же, как и прежде, Дюймовочка, знаешь, где и как можно хорошо провести время.
   Я улыбнулась, услышав свое институтское прозвище, данное мне за небольшие габариты, разборчивость в женихах и первого мужа, которого сокурсники называли Кротом. Давненько это было, я уже и забыла это имечко, привыкла к имени-отчеству, которым меня почтительно величают мои работники и коллеги. И пока Вадюша изучал цены, прикидывая, на сколько бы ему меня нагреть сегодня, я спросила у официанта, что он нам может порекомендовать. Это самый лучший способ делать заказ, если, конечно, ты не стеснен в средствах.
   Совет был дан, заказ был сделан.
  -- Вадимчик, я пойду вымою руки и попудрю носик, - сказала я, поднимаясь.
   Он кивнул в ответ с улыбкой, о значении которой я догадывалась. Он тоже собирался "попудрить носик", только позже, после того, как, запудрив мне мозги, хорошо поужинает. Надо сделать легкомысленный жест пальчиками и сказать:
  -- Ну, ты пока поскучай без меня. Я скоро вернусь.
   Перед тем, как выйти из зала, я подошла к Косте и спросила, у себя ли Георгий. Костя кивнул и вопросительно посмотрел на меня. Отрицательно качнув головой: "все в порядке, не беспокойся", пошла через холл в кабинет хозяина. Но он уже шел мне навстречу и широко улыбался:
  -- Вах! Какие у меня сегодня дарагие гости! Света, дарагая, пачиму обижаишь? Пачиму так рэдко заходыщь?
  -- Георгий, мне нужна твоя помощь, извини, у меня мало времени. Я встретила одного старого знакомого. Он очень любит приглашать женщин в ресторан, ужинать, а потом смываться, оставляя их расплачиваться по счету. Да еще прихватывает их вещи. Мы встретились с ним случайно, и он пригласил меня отметить его сделку. Если он со мной надумает выкинуть этот же номер, то мне бы хотелось, чтобы он сегодня заплатил. И, кстати, ты же понимаешь, что мне не хочется остаться без своей шубы.
  -- Света, дарагая, кого хочит женьшина, того любит Бог. А когда хочит такая женьшина, как ты, как может такой мужчина, как я, ей отказать? Сегодня ты мой гость: ешь, пей, танцуй - атдыхай. Не биспакойся, дарагая, я пазабочусь аба всем. Он заплатит. За все заплатит.
  -- А можно его сфотографировать и разослать фотографию по всем ресторанам, чтобы его больше никуда не пускали?
  -- Не волнуйся, дарагая, мы его так сфатаграфируем, что его даже в сталовую не пустят. Атдыхай, дарагая Света, - сказал он, целуя мне руки.
  -- Спасибо, Георгий.
  
   Я вымыла руки, припудрила нос и подбородок и улыбнулась собственному отражению в зеркале. Дюймовочка сегодня устроит этому жабеночку последнюю вечерю. Надеюсь, что Вадюше этот ужин запомнится надолго. Так как дело не о чести и здоровье единственной дочери, то Георгий его убивать не станет. Тем более, что я намеренно не стала вдаваться в подробности и рассказывать о том, чем пришлось расплачиваться одной моей пациентке, которая полгода назад сходила с этим уродом отметить его "крупную сделку".
   Когда я услышала рассказ молоденькой девчонки, которой кроме всего прочего пришлось добираться холодным весенним утром домой без новой дубленки, то я, повинуясь какому-то внутреннему ощущению, попросила описать ее спутника и сильно удивилась, услышав ответ. Надо же, как тесен мир! Как в нем все повторяется.
   И тут эта встреча. Меня иногда такая злость разбирает, когда слушаю исповеди своих пациентов. Часто бывает, что люди сами себе проблемы устраивают, но случается, что напарываются "в ожиданье чудес невозможных" на какую-нибудь сволочь. И тогда мне хочется выступить в роли карающей руки Судьбы. Хотя, может быть, это на меня америкосовское кино так действует? В советские времена я бы, наверное, понадеялась на карающую десницу советского правосудия.
   Пропаганда - такая сильная и коварная вещь, которую не замечаешь. Как воздух. Дышишь загазованным городским, вроде бы нормально все, а потом выезжаешь на природу, а там такая чистота и свежесть... Да, все постигается в сравнении. Сейчас пропаганда называется пиаром. Кто-то выпускает газы, кто-то - пар, а кто-то пиар.
   Ладно, пора начинать следующий акт драмы о коварстве и любви к халяве. Третий звонок. "Официант, дичь!", в смысле: "Занавес!" Начали.
   Я вернулась за столик. Официант уже принес закуски и вино. Вадюша ел с аппетитом, и, не уставая, расспрашивал меня о моем житье - бытье. Я, не особо распространяясь о своей работе, чирикала с легкомысленным видом о массажистке, маникюре и последней поездке в Хургаду.
   Ум человека работает избирательно, и каждый охотнее видит именно то, во что он верит. Даже там, где этого нет. Если мужчина уверен, что женщины - существа безмозглые и меркантильные, то, как бы женщина себя ни вела, он будет делить их на две категории: ужас, какие дуры и прелесть, какие дурочки. Искренне надеясь на то, что Георгий сдержит свое обещание, и я не окажусь в составе первой категории, я делилась впечатлениями, полученными от турецких и финских бассейнов и аквапарков. Вообще-то впечатлений у меня всегда много, потому что жизнь насыщена людьми и событиями, и я при случае люблю обсудить их с друзьями и знакомыми. Вся жизнь проходит в постоянном общении, от которого я регулярно стараюсь отдыхать в турпоездках или концертных залах.
   Почувствовав, что моя норма по болтовне уже выполнена, я решила, что пора бы и поесть. Опять же профессиональное любопытство не давало покоя: он больной или просто авантюрист? Ведь я знаю только о двух его художествах, а сколько их было еще? Он, словно угадав моё желание помолчать, прервал мои россказни о курортах заморских и мечтательно произнес:
  -- Да, теплые страны это хорошо. Я бы тоже с удовольствием махнул на месяцок - другой куда - нибудь под пальмы....
   После этой фразы Вадюшу понесло. Он стал мечтать вслух о неземных красотах в неведомых широтах.
   Я смотрела на него и вспоминала Инку, которая была влюблена в него с первого курса. Это была возвышенная романтическая влюбленность, о которой писали когда-то классики. Он был для нее идеалом мужчины, поэтому она отвергала ухаживания остальных кавалеров, вздыхая о нем на лекциях. Когда он иногда приглашал ее на танец на дискотеке, она бывала счастлива целую неделю. А потом, когда за ней начал ухаживать молодой человек, разъезжавший на бежевой "Волге", наш Вадюша тоже, видимо, решил блеснуть, и вдруг пригласил Инку в ресторан. Инна была из небогатой семьи, ресторан для нее был недоступной роскошью, поэтому она одолжила вечернее платье у подруги и одела свою единственную ценность - старинные фамильные серьги, подаренные ей бабкой на совершеннолетие. И без которых она вернулась заплаканная домой в общежитие уже заполночь. Хорошо, что кому-то ночью приспичило в туалет, где она привязывала веревку к потолочному крюку...
   Что она в нем нашла? Да, привлекательный мужчина, не спорю. Но ведь нужно же смотреть еще и на человеческие качества. Что ей тогда сказал этот орел комнатный в ресторане, почему она отдала свои серьги за ужин, мы так и не узнали. Она молчала о подробностях. А Вадюша после этой истории исчез, и мы так и не смогли докопаться тогда до причин. И если бы не моя пациентка, то я бы и не вспомнила об этой истории. Администратор ресторана, у которого мы выкупали сережки сказал, что молодые люди поссорились, и девушка осталась одна с неоплаченным счетом. А через два дня у нее серьезно заболел отец, и она перевелась в родной город. Мы пришли провожать Инку на вокзал, и я увидела ее глаза. Они были ... опустошенными, что ли. Нет, причина была не в серьгах, которые мы ей вручили на вокзале. Она на них взглянула апатично и грустно сказала: "Спасибо, ребята". Да, причина была не в серьгах, причина была в крушении иллюзий. Для многих романтических натур жизнь невыносима без розовых очков и воздушных замков...
  
   Принесли горячие блюда, это вдохновило Вадюшу на подвиги. Он начал хвастаться своим бизнесом. Мне стало смешно. Наш медицинский центр для людей обеспеченных, поэтому я знаю, как они себя ведут. Чаще всего спокойно. И отдыхать они ездят регулярно. На Новый год, на майские праздники, когда деловая активность стихает, обязательно едут погреться куда-нибудь или на лыжах покататься. И о работе они иначе рассказывают. Либо не говорят о ней вовсе. Тем более с женщиной в ресторане. Да, барские замашки у многих не отнять, покрасоваться при случае любят все. Но... при этом выражение глаз другое. Не такое мечтательное, как сейчас у Вадюши.
   Хотя, костюм и сорочка у него, конечно, не из дешевых. Наверное, именно это и подкупает. О бизнесе можно спокойно позаливать молоденьким барышням, у которых опыт общения с деловыми людьми небольшой. Легко поверят, особенно если так обильно приправлять речь бизнес-терминами.
   Что-то повар сегодня перестарался с перцем. Ладно, вино потушит пожар во рту. "Ты только не взорвись на подороги, товарищ Ливер!"- как поют на праздниках наши доктора.
   Да, заболтать он, конечно, наивную барышню может легко. Но главное, что обувь и костюм девушка из обеспеченной семьи, привыкшая к дорогим и добротным вещам, сразу может оценить. Психологию он все-таки хорошо знает. И все же, почему этот тип так обходится с барышнями? Или, может быть, он еще где-то ворует?
   Мимо нас профланировали две девушки, одетые с иголочки, скорее всего из "ночных бабочек". Вадюша оторвался от жаркого и проводил их взглядом, в котором было какое-то мрачное вожделение.
   - Шлюхи, - сказал он с чувством, хватаясь за фужер, - выпрыгнуть готовы из одежды ради богатых мужиков.
   Ого, да он этот, как его? Карбонарий хренов. Робин Гуд. У кого-то я читала о пролетарии, который пытался наставить на путь истинный женщин легкого поведения, рисуя перед ними картину составления счастия для какого-нибудь порядочного работяги. Вот только не помню, у кого. Помню только, что еще тогда задумалась о том, какими бывают эти порядочные работяги, рядом с которыми очень быстро увядает молодость. Идеализация и ненависть ко всему, что недоступно.
  -- Что делать, Вадимчик, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, а путь к его кошельку более тернист и извилист.
  -- И ты такая же расчетливая, как и все. Тебя тоже интересуют только деньги.
  -- Да нет, зачем же. Я очень хорошо знаю, что женщина - это смысл жизни для многих мужчин. Мы даем жизнь, мы даем и ее смысл.
  -- Вам, женщинам, гораздо легче. Живете на всем готовом, вам все прощают, все разрешают. А мы горбатимся.
  -- Неправда, дорогой. У каждого свой крест, свои трудности. Ты думаешь, это так легко - быть настоящей женщиной? Легко быть смыслом? Стать нетрудно, а вот продолжать им быть... Ведь вы, мужчины, очень капризны и избалованы. Поди угадай, что вам захочется завтра. Все норовите сбежать. Конкуренция большая. Каждая хочет стать смыслом жизни, звездой очей и так далее. Женщинам необходимо поддерживать пламя, в том числе и мужской любви. А мужчинам - преобразовывать мир, чтобы сделать его более пригодным к жизни. А мир большой, страшный. Преобразовывать его в одиночку сложно. Тем более, чтобы преобразовать, нужно сначала упорядочить. Все, что не упорядочено, считается хаосом, а хаос - это зло, потому что им невозможно управлять. Ты же помнишь, нас учили о любви мужчин к выстраиванию иерархии? И тем, кто во главе ее, достаются лучшие куски и лучшие места. А кто во главе? Те, кто умнее, те, кто сильнее и те, кто ловчее. А деньги - это всего лишь универсальный эквивалент. Условные единицы. Законы общества нужно знать, ведь незнание законов не освобождает тебя от них.
  -- Да, я все это читал и слышал, но как же справедливость? А как же красота?
  -- А справедливость в том, что красота, то есть мы - женщины, - правит миром. И чтобы быть красивой, нужны большие усилия и немалые деньги.
  -- А как же любовь?
  -- Любовь - морковь, нам греет кровь. А хорошая шубка греет и тогда, когда любовь проходит.
  -- И как быть нам, не шибко умным, не самым сильным и не очень ловким?
  -- Умным - налево, красивым - направо, а тебе не разорваться никак? Зачем тебе обязательно лезть на вершину? Там холодно, оттуда падать больно, и, кроме того, когда ты наверху, да еще один, без ансамбля, то ты становишься удобной мишенью. Тебе обязательно нужно иметь все самое - самое или быть самым-самым? Причем для всех? Ведь можно же быть счастливым от того, что ты для кого-то одного самый- самый, и этот кто-то для тебя самый -самый. Это же и есть любовь. Разве нет? Или тебе нужно, чтобы все завидовали тебе, все хотели быть тобой, с тобой, для тебя? Но ведь для всех - это значит, ни для кого. Ведь женщине важна надежность, нужна уверенность в завтрашнем дне. А в нашем материальном мире это до сих пор связывают с тем самым пресловутым всеобщим универсальным эквивалентом. Хотя странно, ведь уже были и дефолты и гиперинфляции и заказные убийства.
  -- Вот именно, а эти шлюхи все равно ничего не понимают. Им бы только деньги...
   Похоже, что я зря рассыпаю жемчуга своей красноречивой мудрости. Мужчина завелся на любимую тему. Причем аргументы против он просто не хочет и не будет слушать. Разговаривать с ним бесполезно.
   Ковыряя вилкой в тарелке, вполуха слушая Вадюшины сетования, я задумалась. У меня были такие пациенты. Но они платили деньги. И каждому из них я задавала вопрос: "Вы хотите, чтобы Вас слушали? Или, чтобы изменили ситуацию?" Чаще всего выбирали первое. И платили за то время, которое я тратила на выслушивание их монологов. И немало платили.
   Приближался час "Икс". А, может быть, я ошиблась, и Вадюша - вполне обычный, просто не вполне зрелый человек, застрявший в каких-то подростковых проблемах. И тогда они действительно просто поссорились с Инкой. А моя пациентка рассказывала мне о другом человеке. Просто похожем. Много таких людей. И мужчин и женщин. Им всем кто-то должен. И они тратят деньги на то, чтобы подробно и не по разу рассказать, кто, что и по какой причине, задолжал им.
   Официант принес кофе и десерт. Видимо это послужило сигналом. Вадюша закончил спич, отхлебнул кофе и сказал тихо и доверительно:
  -- Светланочка, извини, мне нужно отлучиться. Я ненадолго.
   Я кивнула. И спокойно приступила к десерту. Люблю взбитые сливки. Если этот гаврик не вернется, то мне достанется две порции. Интересно, все-таки, придет или нет. Хотя, если честно, то он мне больше неинтересен. С представителями этой популяции я хорошо знакома. Есть еще другая нелюбимая мной группа населения, представители которой любят всех поучать и давать советы, когда их об этом не просят. Благодаря своей практике я научилась с ними обращаться. И первый мужик только рот открыл, когда я, ласково улыбаясь, очень решительно прервала его сентенции:
  -- Мужчина, время - деньги. По-крайней мере, мое. Если Вы хотите, чтобы я Вас выслушала, то платите. Я предоставляю свои уши для Ваших советов по 30 долларов за час. Предоплата 50%. Ну, что вы платите? Я засекаю время.
   Ох, ну и вытянулась же харизма у этого говоруна! И потом точно так же столбенели и другие. А я улыбалась и горделиво стучала каблучками мимо. Тоже мне, нашли Дюймовочку.
   Мимо меня прошла женщина в каком-то ажурном одеянии, фасон которого мне понравился. Цвет не мой, а вот сам наряд надо будет попробовать запомнить. И заказать себе что-нибудь в таком же духе, только синенькое.
   Я опустошила свою креманку. И задумалась о второй порции. Ну. Есть или не есть? - вот в чем вопрос. Допила вино в бокале и закурила. Тут ко мне подошел Георгий:
  -- Светлана, дорогая, там твой знакомый в холле сказал, что оставил деньги на столе под чашкой кофе.
   Я подняла голову и улыбнулась:
  -- Георгий, скажи, пожалуйста, откуда он знал, сколько нужно оставлять, если твой официант еще не принес нам счет?
  -- Я тоже удивился, веришь да? Он пачиму-то решил, что свою шубу ты на улице надевать будешь. А пальто сам в тепле одел. Странный человек, да? Ты его спросить о чем-то хочешь?
  -- Да. Я хотела бы у него спросить, он не будет возражать, если я съем его порцию взбитых сливок?
   Георгий блеснул зубами и протянул мне номерок:
  -- Красивая женщина всегда любит сладкое. Ну, какой мужчина будет возражать? Хочешь, тебе сейчас еще сливки принесут? Счет он оплатит. Шуба твоя на месте висит, тебя ждет. Отдыхай, дорогая. И ни о чем не беспокойся. Ты всегда желанный гость у меня. Куда только твой муж смотрит?
  -- Миша сегодня с акционерами встречается, нам скоро нужно будет лицензии продлевать. А я в эти дела не суюсь.
  
   Оставшись одна, я взглянула на взбитые сливки в вазочке, стоявшей напротив Вадюшиного места, и поняла, что мне больше не хочется их съесть. Я позвала официанта и попросила счет, но он ответил, что все уже оплачено.
   Я забрала свою шубу в гардеробе, улыбающийся охранник с очень знакомым лицом помог мне ее надеть. Машинально сказав: "Спасибо, Артур", я вышла на улицу.
   Мне стало как-то грустно. Наверное, потому, что Вадюша, действительно, оказался банальным вором, прикрывавшимся какой-то подростково-коммунистической философией: "бабы - шлюхи" и "грабь - награбленное". Примитивно как-то все оказалось, скучно как-то и как-то обыдненько. И в смысле обыденно и в смысле обидно. Обыденно, потому что даже в праздники как-то не празднично. И обидно, что жизнь идет, но как-то мимо. Новые лица со старыми проблемами, изученными десятки и сотни раз. Скучно, потому что психологи уже все описали и проанализировали, разложили по полкам и вынесли вердикт. Поиск новых ощущений, застревание в подростковом возрасте из-за нереализованности, из-за не нахождения собственного жизненного плана адекватного социуму. Сколько у нас на психфаке училось таких!
   А я -то сама хороша, тоже мне - "рука карающей судьбы"! Зорра недоделанная, вот кто я.
   Как-то очень быстро я дошла до Троицкого моста. Глядя на иллюминацию, я подумала, что все мы разукрашиваем себя, обвешиваем яркими лампочками, чтобы выделить что-то общепринятое хорошее и тем самым выгодно спрятать в тень темные стороны нашей натуры. Да, богатые люди - не подарок, но, если вдуматься, все мы - человеки - не суверниры.
   Что же мне так грустно? Не из-за этого же урода. Мне еще и не такие попадались.
   Трудно жить в эпоху перемен. Затертая фраза. Жить вообще не всегда бывает просто. И перемены всегда происходят. Все меняется, все течет. Просто иногда быстро, а иногда неспешно, как эта река. Последние годы все как-то быстро куда-то неслось. Бизнес, пациенты, деньги, заграничные поездки, расширение бизнеса, увеличение пациентов, деньги... и что же дальше? Зачем? Раньше был интерес к разным пациентам, потом, когда истории болезней стали повторяться, навыки шлифоваться стало скучновато, азарт заработков тоже прошел. Всех денег не заработаешь, всем не поможешь, а уродов, вроде этого, просто не исправишь. Так, проучить иногда стоит. "Призвать к ответу подлеца!" Ну, что мушкетерша, теперь твоя душенька довольна?
   Когда -то мы с Ленкой любили приходить к этому мосту. Белыми ночами мы ходили разводить именно его. А сейчас мы только перезваниваемся, да иногда вместе встречаем какой-нибудь праздник. Чем дальше, тем реже. Люди делятся на пациентов, коллег, нужных людей. На своих и чужих. Есть только несколько близких людей, которые живут совсем другой жизнью, поэтому отдаляются все больше. Близкие отдаленные люди. То ли близко отдаленные, то ли уже отдаленно близкие. Господи, что ж так паршиво на душе?!
   Ветер был слишком сильным поэтому я скоро почувствовала, что продрогла. Пора было ехать домой. Я взглянула на часы: без пятнадцати час. Ничего себе, сходила в филармонию! Надо срочно ловить машину и ехать баиньки!
  
  
   Лена.
  
   Замок тихо щелкнул, последний поцелуй на прощанье - уже несколько прохладный, и я вышла из квартиры. Лестничная клетка не вызывала желания задерживаться на ней больше трех минут, поэтому я бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Погода была классической для питерского ноября. То ли дождь, то ли туман - не разберешь. Но я все равно решила немного прогуляться, чтобы выветрить несанкционированные запахи из волос и одежды. Осторожность не помешает. Под ногами хлюпало, одежда намокла через пять минут - мне было по барабану. Я не шла, а плыла сквозь плотный сырой воздух, чувствуя себя той кошкой, которая сперла мясо и ухитрилась не попасться. Мрачные дворы, шумный Новочеркасский, и вот я на мосту Александра Невского. Не самый мой любимый мост, но не тащиться же по набережной черт знает сколько километров ради удовольствия перейти Неву по Троицкому. На середине моста я остановилась и огляделась. Берега едва просматривались сквозь туман. Зато протекавшая под ногами Нева была очень хорошо видна, и казалась даже как будто ближе, чем обычно.
   Да, первый раз было страшно. Даже очень страшно. Я помню - толстая мерзкая тетка орала на редкость противным голосом и все норовила расцарапать мне лицо и порвать куртку. Она прижала меня к самой стенке и не давала сделать ни шагу. И вдруг я почувствовала, что отрываюсь от пола и взлетаю вверх, как воздушный шарик. Тетка пытается схватить меня за ноги и удержать. Но я легко выскальзываю из ее жирных лап и улетаю под самый потолок. Сердце практически останавливается, а воздух становится вязким и тяжелым. И я вишу над комнатой, над теткой, над всякими другими личностями, непонятно откуда взявшимися в комнате, и почти умираю от страха. Дело в том, что я с детства боялась высоты. Это была классическая фобия - с головокружением, дрожащими коленками и даже обмороками. И оказаться вот так вдруг, ни с того ни с сего, на ужасной высоте два с лишним метра было для меня смерти подобно. Но прошло несколько минут, и я поняла, что здесь, наверху, тетка, да и не только она, достать меня не может. И страх прошел, улетучился как дым, как утренний туман, как мираж в пустыне. Осталась только свобода - беспредельная как Вселенная. И в этот момент я проснулась.
   С той ночи кошмары больше не мучили меня. Как только мне начинала угрожать какая-нибудь опасность, я легко взмывала к небесам - сначала над людьми, потом над проводами, потом над домами и деревьями - с каждым разом все выше и выше. Днем я по - прежнему боялась забраться даже на стол, а во сне летала над городом, пьянея от ветра и свободы. А потом прошла и боязнь высоты, вместо нее появилось новое, непонятное, но удивительно заманчивое ощущение, полумечта-полууверенность, что когда-нибудь, в один прекрасный день я полечу. Не во сне, а в жизни. И сейчас я стою на мосту, смотрю на вяло текущую подо мной Неву и думаю: как было бы здорово забраться на парапет и спрыгнуть вниз. Сначала я бы просто падала метр за метром, все ближе и ближе к пляшущей маслянистой поверхности. А потом, не долетев каких-нибудь сантиметров семьдесят, скинула бы куртку и расправила крылья. Тонкие, с просвечивающей белой кожей, с прожилками вен. Ветер ударил бы по ним, и я бы полетела над Невой, почти касаясь гребешков волн. Потом поднялась бы вверх, над рекой, над городом, к серым мрачным облакам, задыхаясь от усталости. Горячий пот струйкой бы стекал по спине, по лицу и волосам, смешиваясь с туманом. И снова вниз к Неве, сложив крылья, чтобы дать им отдохнуть от тяжелого труда. Остановить свое падение у самой воды, опустить в ее черноту разгоряченные руки, так, чтобы заломило от холода кости и кровь застыла бы в жилах. А затем спрятать мокрые ладони в карманы брюк и скользить над Невой, рассекая воздух прозрачными крыльями.
   Дурацкие мысли. Крыльев-то у меня нет. Я запустила руку под куртку и пошарила по спине. Нет, определенно нет. И если спрыгнуть с парапета вниз, то через пару дней мой раздувшийся трупик выловят где-нибудь в заливе. Возможно, меня даже не смогут опознать и через положенное время похоронят в общей могиле. Нет, не буду прыгать. Не хочу быть раздувшимся трупиком. А чего же я хочу?
   Славы? Нет, пожалуй, не хочу. Хотя поступая на службу в театр, мечтала именно об этом. С какого перепугу я стала актрисой? Пела бы себе в удовольствие на дружеских вечеринках. Так ведь нет. Поперлась в консерваторию. Ну ведь дураку ясно, что в учебном заведении с таким названием ничему хорошему научить не могут. Ладно, я, по молодости, по глупости решила, что должна стать певицей. Но родители то куда смотрели? Они ведь у меня оба педагоги в музыкальном училище. Даже непрофессионалу сразу видно - таланта минимум, голос деревянный, дальше массовки не пробиться. Впрочем, их понять можно, предки частенько переоценивают своих отпрысков. К тому же мамуля с папулей считают театр неким подобием храма, и быть причастным к этому храму, даже на последних ролях, им кажется верхом счастья. "Волшебная" суета перед спектаклем, какофония звуков оркестра, настраивающего инструменты, тихий гомон зрителей, устраивающихся на своих местах... Мои родителей это все приводит в неописуемый, практически детский, восторг, мамуля начинает светиться, как иллюминация на Дворцовом мосту, а папуля как будто молодеет и даже отставляет в сторону свою клюку. У них это не сбылось, не хватило таланта, трудолюбия, обстоятельства были против них. И они счастливы оттого, что их дочь там, на сцене, причастна к этому "чуду", и в два голоса уверяют меня, что слышат мой голос в общем хоре. Смешные. Даже я своего голоса не слышу. Но пою. Хотя о славе уже не мечтаю. Как там у Блока?
   Уж не мечтать о подвигах, о славе,
   Все миновалось, молодость прошла.
   Да, а молодость, действительно, прошла. А вместе с нею всякие дурацкие идеи насчет лаврового венка и моря аплодисментов. Потому что слава - это, кроме этих самых аплодисментов, еще и завистливые взгляды, интриги и укусы исподтишка. А я это не люблю. К тому же есть риск превратиться в некое подобие нашей примы Тамары Георгиевны. С фальшивой улыбочкой на губах, ядом в каждом слове и взгляде и ненавистью в душе ко всем и вся. Правда, иногда мне кажется, что я уже почти превратилась в ее клон, и тогда я срочно бегу к зеркалу и ищу на своем лице те отметины, которые оставляет зло. И с облегчением вздыхаю, когда не нахожу их. Нет, точно, славы я не хочу. Я ведь не Дориан Грей, и у меня нет волшебного портрета, на котором могут тренироваться мои грехи.
   Денег? Ну, с этим все ясно. Мало денег - плохо, много денег - тоже плохо. Наряды haute couture, крутая тачка в гараже, пятизвездные отели - вся эта ярмарка тщеславия, определенно, не для меня. Смотри выше.
   Что там еще осталось? Любовь? Упаси господь! В юности я имела несчастье влюбиться. И, к сожалению, взаимно. В результате, как тогда было принято, свадьба, белое платье до пола, марш Мендельсона. Надежды на долгую жизнь вместе и тихую смерть в один день. А что я имею сейчас? Жирненького пупсика на диване перед телевизором с кучей претензий и нудежем и пару сопливых малоуправляемых детишек. Лучше бы он влюбился в мою подружку, она к нему очень была неравнодушна. И женился бы на ней, и детей с нею завел. И ее пилил бы по поводу недосоленного супа и невыстиранных носков. А у меня сейчас были бы чистые и прекрасные воспоминания, без всякой бытовухи и пошлости. И без ощущуния, что я превратилась в ту лошадь на маслобойне, которая ходит кругами с зашоренными глазами, что бы голова не закружилась, и не понимает, что с ней случилось. Вот совсем недавно она была беспечным жеребенком, резвилась на лугу, куда же все делось? Где солнышко, где травка, гдедрузья-подружки?
   Да, получается, что все мои юношеские мечты сбылись, и я должна прыгать от восторга до небес. Не прыгается. И не мечтается больше. И не желается. Зачем? Я уже столько раз проходила этот путь: мечта - ее осуществление - ее последствия. Теперь мне это неинтересно.
   Есть у меня подружка психотерапевт. Так вот, она утверждает, что подобные мысли посещают меня от элементарной сексуальной неудовлетворенности. Мол, пупсик мой в постели не орел. Конечно, не орел. И даже не воробей, а вообще неизвестно кто. В природе таких зверушек не существует. Но, честно говоря, я по этому поводу не переживаю. Мы ведь не в глухой деревне живем, вокруг та-а-акие птички летают. Только лови. Но подружке об этом знать не обязательно. Собственно говоря, я сейчас именно от такого и иду. Ему двадцать лет, и с фантазией и потенцией у него все в порядке. Не мужчина, а Самец. Опыта маловато, зато энтузиазма хоть отбавляй. В общем, на постельном фронте у меня с ним полная гармония.
   Продолжим, чего же я все-таки хочу? Что там еще входит в джентльменский набор Homo sapiensa? Слава, деньги, любовь... А еще есть свобода. Вот только вопрос, что это такое? Отсутствие обязанностей, возможность идти куда хочу и делать что хочу? Или право выбора? Выбора чего? Новой кофточки, нового мужа, новой работы, новой жизни? В любом случае за эту пресловутую свободу надо биться. А я это не просто не люблю, а ненавижу. Потому что бой в любом случае, проиграешь ты или выиграешь, - это боль и потери, причем нередко не твои, а тех кого ты любишь и жалеешь. Нет, не нужна мне свобода...
   В этот момент у меня за спиной хлопнула дверца автомобиля, и через пару секунд робкий мужской голос попросил:
  -- Девушка, не прыгайте, пожалуйста. Вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди.
   Кому это в голову пришло назвать меня девушкой? Я обернулась. Мужичок лет сорока, весьма среднего росточка, с редкими всклокоченными волосами, в кожанке с рынка и ободранной "восьмеркой" на заднем плане смотрел на меня с такой мольбой и ужасом, что мне стало его жаль. Пусть думает, что жизнь мне спас.
  -- Хорошо, не буду.
  -- Вот и умница. - Мужчина явно повеселел. - А я к Ладожскому вокзалу ехал, смотрю вы стоите, ногу на парапет поставили. Обратно еду, вы все еще стоите...
  -- Вы на вокзал за билетами ездили? Уезжаете куда-нибудь?
  -- Нет, у меня там приятель работает, долг ему отвозил.
  -- Жаль, а то я бы вам с удовольствием позавидовала. Люблю завидовать тем, кто уезжает.
  -- Извините, я редко куда-либо езжу. Даже не знаю, куда с Ладожского вокзала поезда уходят.
  -- И я не знаю. До свиданья, мне пора. Спасибо за участие.
   Вот странный. По какому поводу он извинялся? Ладно, пора топать домой. Пупсик дома, наверняка, от голода на стенку лезет, и у детей уроки не сделаны. Эх, женская моя доля.
   Я почти спустилась с моста, когда за спиной раздался визг тормозов.
  -- Девушка, извините, что я вам надоедаю, вы замужем?
   Я посмотрела на кольцо на безымянном пальце, потом сняла его, повертела в руках и выбросила в Неву.
  -- Вроде, нет. А вы женаты?
   Он тоже посмотрел на свою руку, тоже снял кольцо и, поколебавшись секунд десять, выбросил его в темную воду.
  -- Вот так совпадение, я тоже совершенно свободен. Может, поужинаем где-нибудь?
  -- Пожалуй, только каждый платит за себя.
  -- Как-то это не по-русски, вам не кажется?
  -- Кажется, но я не люблю жить за чужой счет.
  -- Хорошо, мы обсудим это за ужином. Прошу.
   И он открыл мне дверцу своей "восьмерки". Я села. Он привез меня в китайский ресторан. Маленький и уютный. Мы ужинали, и мужичок говорил мне всякие банальности. Вроде:
   - Леночка, вы знаете, среди моих знакомых нет ни одной актрисы. Я ведь технарь. Сначала в ЛЭТИ учился, потом работал в НИИ, потом бизнесом занялся со своими приятелями. Я когда вас увидел, сразу почувствовал, что вы совсем не похожи на тех женщин, с которыми я общался. У вас аура такая... Совершенно особенная...
   Ага, точно. У какого-то психолога я читала, что мужики сразу секут, если женщина хорошо с кем-то потрахалась, и у них, бедолаг, сразу возникает комплекс соперника. Типа, надо срочно переплюнуть этого гада и отыметь женщину еще лучше. А я как раз от Самца иду. Так что с аурой у меня все в порядке.
   - Вы, Леночка, даже представить себе не можете, какое это для меня чудо - встретиться с вами. Ваши глаза... Они удивительные... Черные и бархатные, как южная ночь. Вот когда вы бросаете на меня такие взгляды, как сейчас, из-под ресниц, снизу вверх, мое бедное сердце просто проваливается в пятки...
   А он, оказывается, поэт. Только сердце у тебя, косач ты мой на токовище, не в пятки проваливается, а в другое место, чуток повыше. Сантиметров так на сто. У большинства мужиков оно именно там и находится с рождения и до смерти.
   - Знаете, Леночка, мне кажется ужасно странным, что у вас могут появлятся такие черные мысли - покончить с собой. Вам стоит только пальчиком пошевелить, и любой мужчина бросится решать ваши проблемы... У вас, наверно, толпы поклонников... Все, молчу, молчу, какой же я дурак, едва познакомился с женщиной, и сразу устраиваю сцены ревности...
   Какого черта я пошла с ним? Это не он дурак, это я дура, раз согласилась на этот ужин. Столько глупостей за раз я уже давно не слышала. Однако, маленькое обстоятельство приятно грело мне душу. Есть шанс, что у пупсика на рогах появится еще одна ма-а-аленькая веточка. И когда-нибудь настанет день, и его жирная шея переломится под весом этого замечательного украшения. Хотя вряд ли. Уж очень она, эта шея, мощная.
   Когда мы вошли в ресторан, мужичок представился по всей форме. Николай Николаевич. С детства не люблю это имя. Хотя какая разница? Моего юного Самца зовут еще хуже - Эдуард, Эдик, Эдюша, однако, это ничуть мне не мешает получать с ним море удовольствия. Правда, у меня такое ощущение, что Ник Ник в постели мало чем отличается от пупсика. К тому же фамилия у него такая же дурацкая, как и имя. Пятаков. Как говорит мой развитый не по годам сынок, фамилии бывают слабые и сильные. Например, Путин - очень сильная фамилия, а Сучков (это моя) или Пятаков - явно слабые. Мне бы откровения моего сынули, когда я в консерваторию поступала. Сразу бы поняла, что слава мне не светит. Где ж это видано - звезда сцены Елена Сучкова. Правильно, нигде. А про фамилию пупсика я, вообще, лучше промолчу. Слава богу, ума хватило не брать ее после свадьбы.
   Конечно, он орел. Николай Николаевич Пятаков. Просто тяжелое детство в клетке, постоянные болезни, вот крылья-то и не выросли, и перья лезут, и когти слоятся. Естественно, теперь ничего не изменить, но жить как-то надо. Вот он и крутится, как белка в колесе. Двадцать часов с сутки на работе, сплошная нервотрепка, партнеры ненадежные (а где ж сейчас надежных возьмешь?), налоговая вокруг кругами ходит, того и гляди слопает, бандиты кусок норовят урвать. Друзья врагами стали, враги - друзьями, любимая женщина в бабу-ягу превратилась, а сам он из молодого подающего надежды романтика - в старого и потрепанного жизнью циника.
   Я внимательно слушала излияния моего потенциального любовничка и прикидывала, что я с него могу поиметь. Ясно, что не деньги. И в качестве жилетки он тоже не слишком подходит. Очень уж зациклен на своих проблемах. Секс? Вопрос, конечно, интересный. Доктора утверждают, что лысина у мужиков появляется от избытка половых гормонов, но я как-то не очень верю всяким разным эскулапам. Они частенько такую ахинею несут... Взять хотя бы Самца. Он просто половой гигант, и никаких намеков на лысину. Эх, славненько мы сегодня покувыркались! От приятных воспоминаний по телу прошла теплая волна, я сладко потянулась. Ник Ник встрепенулся, как боевой скакун, услышавший звуки трубы. Расслабься, котеночек, тебе сегодня ничего не светит. Я с тобой время убиваю.
   - Леночка, что я все о себе, да о себе, давайте поговорим о вас.
   - Ну что вы, Николай Николаевич, обо мне скучно. Вы думаете, почему в кино так любят показывать артистическую среду? Не знаете? Так я вам скажу. Чтобы самих себя убедить, что все у них по высшему разряду. А на самом деле интриги и скука страшная. Потому что все это уже наши классики описали и запротоколировали. За почти двести лет никаких изменений. Как вы думаете, может быть интересным то, что покрыто паутиной и побито молью? Ну, только что для пауков, моли и извращенцев, назывемых историками.
   - Напрасно вы так говорите. Все наши поступки проистекают из нашего образа жизни, и мне вот, например, очень хотелось бы знать, почему такая удивительная, прекрасная женщина оказалась на мосту? - и Ник Ник уставился на меня своими водянисто-серыми глазками.
   Я молчала. Мы с ним едва знакомы, а он уже в душу мне лезть пытается. Пока он свои дурацкие комплименты рассыпал, еще можно было потерпеть, но это... А он продолжал:
   - Мужчина, да? Позвольте мне с высоты своего возраста дать вам совет...
   Нет, он просто прелесть. Судя по тому, что он мне рассказывал, я года на три-четыре его старше. И он мне советы давать хочет! Я едва сдержала смех. Как же ему хочется почувствовать себя значительным, мудрым, влиятельным! Извечное мужское желание властвовать. Хотя бы над женщиной. А потом презирать ее за то, что она позволяет ему (а в душе он твердо убежден, что он ничтожество из ничтожеств) управлять собой. И систематически ее поколачивать. Или оскорблять. Или изменять. Странные все-таки мужики существа. Не могу я их понять. Ни желаний их, ни образа мысли, ни поступков.
   Мне стало катастрофически скучно, и я стала пялиться на посетителей кафе и совершенно не слушала рассуждений моего нового знакомца. Ничего хорошего у меня с ним не получится. Скорее всего, он и в постели такой же зануда, как в своих рассуждениях. Не люблю я такой тип людей. У них все должно быть "как надо". А это самое "как надо" складывается из замшелых представлений, вбитых в его голову закомплексованными родителями и учителями, плюс полууголовная романтика дворовых приятелей, плюс собственные нереализованные желания, плюс "развивающие" книжки и программы по телевизору, плюс неадекватное поведение таких же запутавшихся в себе женщин... О чем он там трындит, птенец мой лысоватый? Совсем потеряла нить разговора. Промолчу с томным видом. А, оказывается он предлагает продолжить банкет у него дома. Ну уж нет. Я вам не девочка из постели в постель прыгать. На сегодня вполне достаточно Самца.
  -- Спасибо, Николай Николаич, но я не хожу к малознакомым мужчинам в гости.
   Пусть думает, что я вся такая из себя неземная, недоступная. Ладно, встретиться еще раз не возражаю. Где-нибудь на нейтральной территории. Хорошо, пусть будет этот ресторанчик. Надеюсь, у меня не будет после него поноса. В последнем случае Ник Ник может ждать меня до позеленения - не дождется.
   Через полчаса я была дома. Пупсик лежал на диване с несчастным видом, дети громили свои комнаты - видимо, с голодухи они становятся агрессивными. Я пошла разогревать ужин. Вот придурки. Ни один не в состоянии включить газ под кастрюлей с супом и сунуть картошку с мясом в микроволновку. Им и в голову не приходит, что я могу прийти с работы уставшая, и кормить их с руки мне будет дополнительной и совсем нежелательной нагрузкой. Они твердо убеждены, что это мой святой долг...
  -- А где твое обручальное кольцо?
   Я аж вздрогнула от неожиданности. Во дает, Шерлок Холмс мой диванный, сразу углядел.
  -- Где, где. В говне.
  -- Елеша, что за выражения?
   Выражения ему не нравятся, стерильный ты мой. Я не стала отвечать, что бы не сказать что-нибудь еще более крепкое. Пупсик продолжил атаку:
  -- Я серьезно спрашиваю, где кольцо?
  -- А я серьезно отвечаю. Говорила ведь, что не надо покупать кольцо большего размера. Вот оно и соскользнуло, когда я на толчке сидела. Прямо в слив. И достать его оттуда у меня не было никакой возможности.
  -- Вечно у тебя все по-идиотски получается. Даже в туалет сходить нормально не можешь.
   О, лучше я промолчу, а то опять поссоримся. Пупсик попыхтел рядом со мной еще минуты три, рассуждая о моей способности влипать в дурацкие истории, припомнил потерянные серьги, украденный кошелек, порванную дубленку, сапоги, распозшиеся после первого же дождя (кстати, покупал их он), разбитого жигуленка, убегавший по утрам кофе (теперь он варит его себе сам) и еще кучу всяких моих прегрешений, а потом убрался на диван. Я накрыла на стол и позвала детей ужинать. Они примчались в мгновение ока, так же быстро все слопали, в промежутках между первым и вторым рассказали мне свои новости и ускакали смотреть кино - у каждого в комнате стояло по двойке, пупсик купил их, чтобы не выслушивать ежедневные споры по поводу программ. А я понесла муженьку его долю. Его Ничтожество предпочитал принимать пищу, лежа на диване. Он брезгливо покопался в тарелках, опять понудел по поводу моих кулинарных талантов, все съел и уставился в экран своего телевизора. Общение со мной не входило в круг интересов моего милого. Впрочем, меня это вполне устраивало. Я помыла посуду и пошла спать. Утро вечера мудренее, как любят писать в русских сказках.
  
  
   Света.
  
   Я стою за кулисами, нервно теребя шнурок на моем платье. Сейчас откроется занавес, и я выйду на сцену. Дебют. Я набираю в легкие воздух и мысленно пытаюсь пропеть свою первую арию еще раз. Боюсь забыть слова. Говорят, что это часто бывает, даже у маститых певцов. А я так волнуюсь. Ах, что это? Последний звонок. Гул в зале постепенно стихает, дирижер поднимает палочку, и оркестр начинает увертюру. Занавес поднимается. Ноги дрожат, и я как в тумане выхожу к авансцене. Я пою. Голос мой свободно звучит. Не передать словами то необъяснимое ощущение, которое возникает, когда он льется из груди. Меня наполняет невыразимое счастье. И вот, когда ария уже окончена и сейчас я услышу либо гром оваций, либо свист недовольной публики, я вдруг слышу звонок. Он становится все громче и громче. Он звенит и звенит.
   Это будильник. Мне пора вставать. Черт бы подрал того, кто придумал утром вставать на работу. Черт бы подрал ученых, придумавших эти будильники! Вечно занимаются какой-нибудь ерундой! А потом, когда приходит время отчитываться о расходах, они, не подумав о последствиях, заявляют, что можно сделать какую-нибудь бомбу из их открытия! И вот эта бомба взрывается, уничтожая все, что так старательно создавали другие!
   Эх, это опять был только сон. "Да это был только сон, мне сладок он... Хоть признать, что все обман сердцу больно, был недолог наш роман, но довольно!" - эта песенка из оперетты "Сильва" была моей любимой с детства. Когда все мои сверстники крутили на магнитофоне "Машину Времени" и чудом записанных "Битлов", я ставила в сотый раз пластинку из альбома с опереттой и подпевала.
   Опять я проснулась вся в слезах! Непонятно совсем, отчего они: то ли продолжение счастья во сне, то ли грусти оттого, что это был только сон. Вот такие мы странные существа - женщины! Непонятные такие и загадочные даже для самих себя. Как-то одновременно и хорошо и грустно на душе.
   Опять звонок. Зря я грешила на будильники. Это не будильник. Это телефон. Я взяла трубку и нажала на кнопку.
  -- Светочек, это я , твой Шмелёчек, - загудел в трубке голос Шмелева.
   Нет, Ленка права: что -то есть в этих фамилиях, по крайней мере, мой второй муж своей соответствовал. Тоже гудел и деловито жужжал, и тоже перелетал с одного "светочка" на другой. "Со Светочки на Веточку", как он иногда выражался. В постели он гений, что и говорить. Нет, он не половой гигант. Эти сексуальные мифы лучше рассказывать нашему сексопатологу Сане. А Шмель просто феноменально чувственный. А что еще нужно женщине? Чтобы ее облизали с ног до головы да, не переставая, жужжали ласковые и нежные слова. Наверное, поэтому я в него влюбилась. А главное, он неутомим. И в работе, и в постели. Но у всех есть недостатки. А его неутомимость сродни неутолимости, какой-то нимфомании. Я устаю от него. И дома, и на работе. Иногда просто хочется побыть одной. Просто почитать что-нибудь, помечтать в тишине, послушать музыку. А он устает быть рядом с одной женщиной. И с одной и той же. И просто с одной, поэтому очень любит групповухи. И все время что-то говорит. Молчит только во сне. Или если заболеет. К доктору ходить не надо. Если Шмелев молчит и при этом бодрствует, и его руки не заняты изучением чьей-нибудь части тела, значит он заболел.
  -- Светик мой ясный, - продолжал жужжать мой легкокрылый, - у тебя сегодня пациенты на 14.30 и на 16.00. Ты как себя сегодня ощущаешь, моя девочка? Я звонил тебе вчера вечером, тебя не было. Когда ты вернулась? Может быть, опять утром, шалунья ты моя? Если нужно отменить прием, я скажу Галчонку, что бы она позвонила клиентам. Ты чего молчишь, моя сладенькая?
  -- Шмелёк, я не успеваю вставить в твое гудение ни слова. Все нормально. Я буду в Центре в два.
  -- А что у моей медовой голосок такой грустный? Опять неласковый мужчина попался? Вот нахал. Ты бы позвонила мне...
  -- Шмелик, перестань ревновать. Мне сон снился, а ты меня разбудил. А вчера я просто гуляла по городу. Сходила на концерт, а потом пошла проветриться.
   Так я и сказала тебе, дорогой, где вчера была. У женщин свои секреты. И это не дезодорант. И не майонез. Если ты узнаешь, что я намеренно рисковала шубой, которую ты мне подарил, то ты или обидишься, или долго будешь подтрунивать надо мной. К тому же, не смотря ни на что, ты очень ревниво относишься к моим развлечениям на стороне. Муж все-таки. А любой нормальный муж очень болезненно относится к своей собственности.
   Шмелев еще немножко пожужжал о делах, потом я услышала, что медсестра Галочка позвала его к другому телефону.
  -- Ну, все, мой цветик, лобзаю нежно и жду с нетерпением, - прогудела трубка и противно зазудела отрывистыми звуками отбоя.
   Я единственный человек, способный принимать Шмелька таким, какой он есть. Мы живем в соседних квартирах. Это дает каждому из нас одновременно и свободу, и отдых, и возможность постоянно общаться. К сожалению, Шмелек не может научить меня петь. А еще он бесплоден. В природе не существует шмелиного меда. И две моих мечты так и остались мечтами. Наверное, поэтому, несмотря на то, что у меня есть дом, и я реализовала себя в профессии, я иногда чувствую себя самой несчастной. Особенно, когда мне снятся сны, подобные сегодняшнему. Хотя почему несчастной? Я же была так счастлива только что. Видимо контраст между счастьем во сне и моим просто хорошим дневным настроением оказался настолько велик, что мне взгрустнулось. Или это ноябрь со своими темными сырыми сутками пытается затянуть меня в свой депрессивный омут? Не-е-ет, дорогуша, у тебя не выйдет со мной такой номер! Прочь, грусть! Прочь, вчерашняя хандра! К черту всяких Вадюш и депрессивных пациентов! В душ! И немедленно.
   Я положила трубку и пошла в ванную комнату. Включила воду в душевой кабине и начала раздеваться, и тут опять зазвонил телефон. Когда я ремонтировала эту квартиру, я не зря настояла, чтобы телефонные аппараты у меня были во всех помещениях. Каждый раз, когда телефонный звонок застает меня в душе, я говорю себе, что я у себя все-таки умничка!
   Звонил Андрей:
   Свет, мне нужно тебя увидеть. Я вчера пытался до тебя дозвониться, но твой мобильный был отключен.
  -- Что-то случилось? Опять с Ленкой не договорились?
  -- Ты знаешь, я подозреваю, что у нее кто-то есть.
  -- Глупости, дорогой. Чтобы Ленка, с ее идеализмом... нет, это абсурд! Твоя жена - женщина романтическая, и пошлый адюльтер - не ее стихия. Ее могут увлечь только возвышенные чувства. Или она тебе сама сказала?
  -- Да в том то и дело, что нет. Я возвращался с работы, и мне показалось, что я ее видел с каким-то мужиком на мосту Александра Невского. Она садилась к нему в машину. Я проезжал мимо, сначала не обратил внимания. Просто подумал, что похожа на мою. А она пришла поздно, да еще без обручального кольца.
  -- Ты думаешь, что она подарила ему свое обручальное кольцо?! Глупости! А, может быть, это была она, а этот мужик ее ограбил? Ты спросил?
  -- Спросил. Сказала, что кольцо ей было велико и скатилось с пальца в унитаз. Свет, вы ж подруги, она должна была тебе все рассказать.
  -- Да я не видела ее вчера. И, вообще, нам с Ленкой всегда больше нравился Троицкий. С чего бы она стала встречаться с кем-нибудь на мосту, который недолюбливает? Если бы у нее кто-то был, то это бы иначе все выглядело. Ты в курсе, что либидо напрямую связано с жизненной силой? И когда женщина влюбляется, то выглядит она... Ну, в общем, никаких потерь кольца не нужно, чтобы это понять. Женщина летает, а не ходит. Цветет, а не выглядит. Тебе бы и в голову не пришло, что у нее есть кто-то, если бы она сама тебе об этом не сказала. Перед тем, как уйти.
  -- Свет, давай встретимся сегодня.
  -- Я освобожусь не раньше шести вечера.
  -- Я подъеду к Центру.
  -- Гуд. Бай!
   Я нажала на кнопку отбоя.
   У Ленки любовник?! Вообще-то я давно советовала ей его завести. Она как-то сникла после того, как ей не удалось пробиться в примы. Считается, что темперамент - вещь врожденная, а она ближе всего к меланхоликам. А меланхолики по определению не борцы. И не прагматичные авантюристы, которые могут переспать с режиссером, чтобы получить нужную роль. Может быть, если бы Ангелочек взял на себя часть домашних дел, у Ленки была бы возможность что-то изменить в театре. А так, ей пришлось сидеть с детьми. Лентяй он, конечно, порядочный. Несостоявшийся научный деятель, которому нужна нянька и экономка, хоть и перестроился он в успешные бизнесмены. Сущность не меняется с годами. Сучность тоже. Поэтому нормальной женщине, неудовлетворенной рабочей и семейной рутиной, имеет смысл увлечься кем-нибудь или чем-нибудь еще. Но Ленка - возвышенная романтическая питерская барышня, с брезгливостью рассказывавшая о богемных разгульных романах, всегда отвергала с негодованием мои советы.
   Ну, ладно, здоровый секс ее не привлекает, бизнес - не ее стихия, но могла бы начать какие-нибудь марки коллекционировать. Любое увлечение приносит удовольствие. Удовлетворение. А удовлетворенная женщина себя всегда хорошо чувствует. Раньше, в девятнадцатом веке, салонные барышни пили уксус, чтобы придать своему лицу романтическую бледность. Ленка, с юношеских лет восхищавшая всех своим потрясающим сходством с женщинами теперь уже позапрошлого столетия, по-моему, этот уксус просто уже сама вырабатывает.
   А мой бывший рыцарь на белом коне с годами, наоборот, слегка пополнел, его кукольная внешность несколько потускнела, он утратил сходство с херувимом. Но когда он улыбается, я вспоминаю милого толстенького амурчика, чьими изображениями так пестрели картины эпохи Возрождения. Ленка презрительно зовет мужа пупсом. Мне это напоминает ситуацию повзрослевшей девочки, забросившей в угол любимую когда-то куклу. Хотя, может быть, это я слишком сентиментальна? Но от юношеских чар так трудно избавляться.
   Если бы не Шмелевские групповые эксперименты, после одного из которых мы с Ангелочком оказались в одной постели, я бы, наверное, до сих пор смотрела на него сквозь розовые очки. Тогда это оказалось неожиданным для нас обоих. Но секс развязывает языки. И наутро, когда все спали, мы встретились на кухне и разговорились.
   Любовный треугольник так часто занимает людские умы. О нем столько написано. А вот лично меня больше всего развлекают многоугольники. Человеки - то такие многогранные существа. Найти того, который идеально подходит к большинству твоих граней, невозможно.
   Какое-то время меня мучила совесть, зато совершенно прошла зависть, и улетучилось это глодавшее меня долгие годы чувство сожаления о том, что не сбылось. На всякого мудреца достаточно бывает простоты. И даже если ты, пользуясь научной теорией, определишь точный свой диагноз, нужно еще принять лекарство. Найти тот самый комплекс из микроэлементов, которых так не хватает твоему организму для того, чтобы он жил дальше.
   Да, тогда мне тоже приснилось, что я пела. Да, точно, именно после той ночи я перестала во сне соревноваться в певческом конкурсе. Я перестала стараться выиграть, и начала просто петь.
   Потом мы еще несколько раз встречались. И оказалось, что мои пылкие чувства уже несколько поостыли. Он меня по-прежнему не любил. Да и мне теперь было с кем его сравнивать, не то что тогда, в двадцать лет. Может быть, еще и поэтому мне немного грустно, когда я вижу его или просто слышу голос по телефону. Он тогда, помнится, читал стихи, посвященные своей жене:
   Я хочу быть тебе слугою
   Иль цветком у Тебя в руках,
   Мне на мир любоваться хотелось
   Отраженным в Твоих глазах.
   Пусть мечты расцветают надеждой,
   Я с тобою словно во сне.
   Никогда я не ведал прежде,
   Что такое рай на земле.
   Только Ты своим обликом милым
   Всколыхнула мне душу до дна,
   Нет на свете таких кротких сердцем,
   Ты на свете осталась одна.
   Я надеюсь, прочтя эти строки,
   Ты насмешке меня не предашь
   Лишь за то, что так неумело
   О любви нашептал карандаш.
   Очень трогательно. Что ни говори, Ангелочек всегда был романтиком. И Ленка ему подходила, как нельзя лучше. Она. А не я.
   Кстати, этот романтик последнее время как-то слишком часто начал мне звонить и жаловаться на жизнь. Я свою независимость давно оценила. Развод со Шмеликом в мои планы никогда не входил, поэтому нужно что-то предпринять, чтобы помирить их с Ленкой.
   Может быть, она и не роняла кольцо, а продала. Мало ли для чего женщине нужны деньги. Хорошо выглядеть дорого стоит. А Ангелок - мужчина не щедрый. Не скупой. А именно не щедрый. И не особо внимательный. Рассеянный, как мой папа.
   Я накинула халат на влажное тело и, обмотав голову полотенцем, пошла на кухню. Заварила себе зеленый чай. Посмотрела на часы. До двух еще масса времени. Можно посидеть в тишине.
  
   Мне очень часто снится этот сон. Сон, в котором я пою. Меняются ситуации и декорации, но остается только одно: я пою. И голос мой струится из груди так, как никогда в жизни. Он звучит мощно, сильно. И я побеждаю на конкурсах, срываю аплодисменты у зала. Но это всегда сон. И я просыпаюсь вся в слезах. И от восторга, и от грусти. Восторг от собственных ощущений во время пения. И грусть от того, что это только сон. Всего лишь сон. "Мне дорог он..."
   Это началось давно. В детстве. Я родилась в очень певучей семье. Все пели. И мама, и бабушка, и дядья. Маме прочили оперную славу. А я... а я подошла в четыре года к роялю и влюбилась в эти блестящие клавиши, перебирала их нежно маленькими пальчиками, просила маму купить нам такое белозубое чудо домой. Но... отцу пообещали научную карьеру, и в доме воцарилась Ее Величество НАУКА. А в ответ на мои попытки звонко распевать замечательную песенку про то, как "солнышко во дворе, а в саду тропинка", все время неслось: "Светочка, замолчи, ты неправильно поешь. У тебя совсем нет слуха. И в кого ты такая? И вообще ты мешаешь отцу, он работает". И я замолкала, а потом плакала, читая в "Крепостных актрисах" впечатления девушек о пении Параши Жемчуговой: "а как она пела!" Наверное, после этой книги мне и стал сниться этот сон. Мечта о Голосе не сбылась.
   Отец работал, мама жила только его жизнью и интересами, а я... а я была прилежной девочкой, хорошо училась и слушала маму. "Света, дочь профессора Козлова должна соответствовать... Она не может себе позволить..." и я соответствовала. И не позволяла себе. Не могла себе позволить. Даже в 13-15 лет, когда нормальные подростки бунтовали, я старалась соответствовать. И, может быть, а, скорее всего, действительно, именно поэтому увлеклась психологией. В психологи просто так не идут.
   Отец вышел в профессора, а я замуж. В первый раз. В 17 лет. За папиного аспиранта. Благодаря женитьбе он быстро стал доцентом, но его надежды на то, что я, подобно моей маме, обеспечу ему тепло и полный пансион, не оправдались. Распростившись законным путем со своей девственностью и родительским домом, где правила бал Прима - Наука, я поступила в университет. Где меня ждали крепкие сексуальные молодые люди, казавшиеся аполлонами рядом с моим рыхловатым муженьком. Эх, кто же это из классиков так удачно ляпнул: "тело белое, рыхлое... того и гляди, хрюкнет из-под одеяла"? Ох, жаль, не помню.
   Ну, вот, завтрак закончен. Пора наводить красоту.
   Иногда мне кажется, что я не вышла замуж, а сбежала. Да-да, именно, я сбежала замуж. Сбежала из родительского дома. От этих постоянных правил. Хотя, сейчас понимаю, что именно воспитанию в родительском доме я обязана своими успехами и самореализацией. Они привили мне привычку казаться. Привычку жить по правилам. Привычку делать вид. Вот я и нахожусь в какой-то потенциально шизоидной форме существования: делаю вид, что я как все, но живу своей девиантной жизнью. Внешне все нормально, социально предсказуемо. Но, как Дориан Грей, прячущий свой настоящий портрет от чужих глаз, я веду жизнь прекрасного принца в портовых кабаках. Нас много таких Греев. Только не капитанов, которые делают чудеса своими руками, а Дорианов, прячущих юношеские мечты в затаенных углах своей души. Банально.
   Когда мама начинала подозревать, что отец в очередной раз увлекся кем-то из своих многочисленных лаборанток, она никогда не устраивала сцен. Она не позволяла себе ни словом, ни намеком, ни взглядом показать, что знает о настоящей причине папиных задержек и подлинной теме его конференции. Она шла в парикмахерскую, потом покупала себе очередной наряд, затем готовила что-нибудь изысканное, крахмалила скатерти, натирала до блеска всю посуду и приглашала гостей. В том числе и папину новую пассию. Которая всегда приходила с невинным, но торжествующим видом. А в конце вечера, наслушавшись комплиментов в адрес моей мамочки, убедившись в ее непревзойденных талантах, грустная и подавленная барышня уходила раньше всех. Длинноногая лошадка сходила с дистанции, не выдержав конкуренции с фаворитом забега. В какой-то момент на очередном званом обеде мне показалось, что для матери я тоже являюсь конкуренткой. Ведь она старела, а я... "Кирочка, как у Вас Светочка выросла. Вылитая Вы в юности..." Какой же женщине приятно слышать такое, особенно если цель торжественного приема - затмить всех, ослепить своим сиянием. Грустно смотреть в зеркало, если рядом с ним на столике стоит портрет себя в юности.
   И я вдруг задумалась о Греях. Забавное имечко: Грей! Я - порочный Дориан Грей. И я - благородный капитан Грей. Я - сентиментально-циничный капитан Дориан Грей. Как-то даже тепло от них, от этих имен. Греет душу сознание того, что твою слабую мягкую и нежную сердцевину никто не знает. Никто не воспользуется этой слабостью кроме близких людей, которые, конечно же, должны быть у каждого. И, слава богу, что не нашлось художника, нарисовавшего мой портрет, который бы старел вместо меня или мучил бы автора, как портрет у Гоголя. Я сама - художница. Ежедневно рисую по часу свой портрет на своем же лице.
   Многие из моих однокурсников когда-то ломанулись кто в торговлю, кто в бизнес. Кто-то предвкушал, что сейчас начнется лафа, и как на Западе, все кинуться к психоаналитикам. Ага, сейчас.
   Часть русских женщин, узнав про секс, и каких он денег стоит, подались в проститутки. Против природы не попрешь, поэтому платить мужикам пришлось. А вот, чтобы за разговоры из разряда бесед, привычных для российских кухонных посиделок, деньги выкладывать?! Тут уж дудки. Поэтому самые смекалистые из нас переквалифицировались в сексопатологи и в специалистов по найму персонала. А я разменяла оставшуюся мне после брака квартиру на две. В одной устроила психотерапевтический кабинет, а в другой поселилась сама. По телевизору Чумак с Кашпировским "давали установку", и слово "психотерапевт" было у всех на слуху. "Воду заряжать" тоже, конечно, поначалу приходилось, но потом я научилась обходиться без этого. Дело нехитрое. Девяносто пять процентов заболеваний - психосоматического характера, и только пять - чисто соматические. Медики лечат только тело, то есть сому, а вот психологические причины заболеваний у нас редко брали в расчет. Душа - это тонкий и хрупкий инструмент, который ломается гораздо чаще всего остального. И те, у кого эта душа болит, душевно больные, попадают к психиатру или невропатологу, который лечит их таблетками. Глушит. Как рыбу динамитом. А люди все разные, и к каждой человеческой душе нужно подходить с разными инструментами. Иногда бывает, что потянешь невидимую нить, и такое вытягивается! Сегодня в половине третьего у меня интересный пациент. Большинство приходящих ко мне людей страдают или от последствий рекламируемого сейчас стиля жизни или от эмоционального выгорания. У этого же застарелая язва, потому что он в буквальном смысле ест себя...
   От мыслей о предстоящем сеансе меня отвлекла трель телефона.
  -- Светка, представляешь, я уронила обручальное кольцо в унитаз! - взволнованно прожурчал в трубке голос моей подруги детства. Даже, услышав ее голос по телефону, буднично повествующей о бытовых проблемах, можно уверенно сказать, что она певица. Она даже не понимает этого счастья, не осознает, что она поет, а не говорит. У нее никогда не бывает монотонного голоса. Он всегда у нее мягко льется, - и оно у меня слетело прямо в слив...
  -- Ха, Леночек, так у Андрюши теперь есть повод купить тебе подарок. Он и так каждый праздник мучается, что тебе подарить. И к тому же он давно тебе ничего не дарил просто так, без повода. Раньше, между прочим, на годовщину свадьбы регулярно обновляли кольца. Чем старше брак, тем дороже кольцо. Твой супруг - мужчина вполне способный сделать тебе дорогой подарок, - машинально ответила я и вдруг подумала, что вчера вполне могла бы лишиться своей норковой шубки, но почему-то не сильно допускала эту вероятность развития событий. Я представила себе, какой спектакль устроила бы своему Шмельку на тему ограбления!...Эх, какую трагическую актрису потерял мир в моем лице! Мне стало смешно, и я, чтобы развеселить свою горестную подругу начала ей рассказывать о вчерашнем приключении, сообщив попутно, - и, если бы меня все-таки обокрал этот прохвост, то я бы раскрутила своего Шмелева уже на соболью. В конце концов, надо же было бы мне помимо материального ущерба возместить и моральный!! К тому же я в фирменном магазине уже начала приглядывать себе новую модель. Ты представляешь, Ленок, в наших салонах нет ни черта приличного. Придется ехать за шубой в Европу.
   Но Ленка уже заторопилась на репетицию. Вообще-то, это было кстати. За размышлениями и воспоминаниями время пролетело незаметно. Пора было ехать в Центр. Я начала одеваться.
   Эх, Ленка, Ленка, если бы у меня был такой Голос, я бы не стала петь в хоре и этим довольствоваться. Когда тебе дан такой талант, разве ж можно сидеть на задворках сцены? Да, я знаю, что среда искусства - это не райские кущи, а скорее террариум. Труппа с двумя пэ: примы и подхалимы. Но ведь везде трудно.
  
   Доехала я быстро. По дороге сообразила, что Шмелеву нужно будет все-таки рассказать о вчерашней истории. Будет хуже, если Георгий ему об этом расскажет. Все равно в его ресторан мы регулярно заходим оба. Шмелик, правда, последнее время пропадал то на выставке, то на конференции, то на встрече с акционерами. Я уже недели две живу монашеской жизнью. Скорее всего, эта вынужденная аскеза и является причиной моей хандры.
   Я зашла в приемную, просмотрела на размер перечня записанных на сегодня пациентов. Ноябрь все тяжело переносят. Сырость, холод, темнота обостряют проблемы. Галочка сегодня была само очарование. Судя по тому, что она не смущалась под моим взглядом, Шмелик не был повинен в ее румянце. Мы поболтали с ней о модных в этом сезоне сумочках, и я пошла к себе в кабинет.
   Забытый мобильник сиротливо лежал на подоконнике. Выглядевший уставшим пациент уже сидел в кресле. Часы на стене за его спиной мигали: "цигель-цигель, ай-лю-лю..". Действительно, уже цигель-цигель третьего.
   Поздоровавшись с больным, я стала расспрашивать о переменах в его самоощущениях, которые произошли за тот период, пока мы не виделись. Похоже, что гипноз действовал на него хорошо. Нужно было продолжать в том же духе. Еще пара сеансов, и он придет в норму.
   Детство... все наши удачи, все наши поражения, все радости и невзгоды родом из детства. Этот человек не может себе простить маленькой детской глупости, которую совершают многие в том нежном возрасте. Просто тогда не нашлось человека, который бы помог ему принять себя и простить. И теперь я должна стать тем человеком.
   Я вспоминаю сегодняшний сон. Я стою кулисами. Сейчас мой выход. Дирижер уже начинает поднимать руки. А я поворачиваюсь спиной к сцене и ухожу от нее прочь. Мне пора: моя помощь, мой голос нужны моему пациенту...
   - Вы сейчас сидите в кресле, напротив Вас стена. И когда Вы там сидите, я хочу, чтобы Вы рассматривали пятно на стене, и когда Вы рассматриваете это пятно, Вы можете понять, что делаете сейчас то же самое, что делали, когда впервые пошли в школу и учились писать числа и буквы алфавита. Вы учитесь... учитесь чему-то, чего Вы в самом деле не знаете. И если Вы даже этого не поняли, ваше дыхание уже изменилось, (темп моего голоса замедлился), и Вы чувствуете себя уютнее и спокойнее. Вы ощущаете температуру своей руки, звуки в комнате, движение вашего тела при дыхании... Вы слышите только мой голос...
  
   Большая стрелка на часах мягко коснулась единички, маленькой уже давно надоело указывать на шестерку. Мои пациенты, один за другим покинули меня. А я сидела в кресле, тупо уставившись на циферблат. И, наверное, долго бы сидела, но тут в дверь просунулась голова Шмелева, который, увидев меня, сразу же озабоченно загудел, распахивая дверь. Но не вошел сам, а пропустил Галочку, несущую поднос с дымящимися чашками. Галочка поставила поднос и уплыла. А Шмелёк плюхнулся в кресло и начал вглядываться в мое лицо:
  -- Светик, я так и знал! Ты заболела! Галчонок сказала мне, что у тебя был бледный вид сегодня. У тебя температура? - он подскочил ко мне, приложив горячую руку к моему лбу, - нет, вроде в норме. Что случилось?
  -- Да ничего не случилось, - сказала я, разглядывая многочисленные баночки с лекарствами и витаминами, которые теснили чашки с чаем на подносе, - послушай, доктор Шмелюлькин, а что у нас коньяк кончился, что ли? К чаю витамины с иммуналом подавать? Это сверхоригинально! Я бы лучше...
   Но Шмелька уже ветром сдуло из кабинета, и через минуту он снова появился в дверях в обнимку с бутылками коньяка, водки и вишневого ликера, широко улыбаясь:
   - Чего изволите, миледи?
  -- Миледи, как известно, хочется рюмочку коньяку.
  -- Не вопрос, дорогая, - он выставил на стол всю поклажу, - ну-с, и какой же из них от кашля?
  -- Ладно, плесни любого в чашку. Заболеть я не заболела, но продуть могло. Так что давай-ка выпьем за медицину будущего - за профилактику!
   Мы выпили по чашке, рассказывая друг другу новости, и решили продолжить наше коньяпитие, но в дверь постучали. Шмель чертыхнулся: "я уже собирался закрыть дверь и потребовать от тебя выполнения супружеских обязанностей!", и нажал на кнопку, включающую световой сигнал: "Входите!" над моей дверью.
   Вошел Ангелочек. Мужчины поздоровались. Я пошла за третьей чашкой, по дороге раздумывая, с кем из них мне хочется провести остаток суток. Похоже, что хандра у меня от длительного воздержания. Раздумья, как и дорога до буфета, были недолгими.
   Ангелочка нужно мирить с Ленкой.
   Вернувшись, я застала монолог Шмеля о бриллиантах, некоторые из которых иногда бывают достойны шаловливых и всегда прекрасных женских пальчиков. Витиеватый монолог можно было бы назвать поэмой. А Шмелька - персиянином. Но великая Монро уже спела свою коронную песню о лучших друзьях девушки, и я, зная, кто является любимой актрисой моего мужа, догадывалась, что именно эту песню Шмелев сейчас вольно переводит с английского на фарси, а с фарси на русский. Ну, фарси - не фарси, а насчет нового кольца я сама собиралась сегодня разговаривать с Ангелочком.
   В результате мы втроем поехали искать кольцо, достойное Ленки. Объехав четыре или пять магазинов, раскритиковав всех ювелиров, мы все-таки нашли перстенек, который понравился нам всем троим. Цена у него, конечно, была немаленькая. И я думаю, что если бы не Шмелик, Ангелочек не решился бы его купить. Жаба бы придушила. Хотя, наверное, она его все равно достанет, но это уже будет потом. Главное, что он купил - таки своей жене новое кольцо.
   Был уже десятый час, когда мы заехали в небольшой кабачок отметить покупку, а заодно и поужинать.
  
   В машине сытый Шмелик благодушно улыбался, глядя на дорогу, и поглаживая нежно мою ногу. А я, вспомнив наш блиц-криг по магазинам, спросила мужа:
  -- Знаешь, как называется то, что ты сегодня сделал?
  -- Конечно, знаю. Это называется: раскрутить мужика на бабки. Если бы я был женщиной, то был бы самой высокооплачиваемой проституткой. Все бордели мира сражались бы за то, чтобы я работала только у них.
  -- В прошлый раз ты говорил, что если бы ты был проституткой, то работал бы в лесбийском борделе.
  -- А, я тебя умоляю, в нормальном борделе все должно быть на любой вкус. И для мальчиков и для девочек.
  -- Шмель, насколько я тебя знаю, ты быстро бы стал "мадам". Ты уже готов бизнес-план написать.
  -- Да. Точно. И у меня было бы лучшее заведение.
  -- Так, может быть, стоит бросить все, да заняться любимым бизнесом?
  -- Нет, ты не понимаешь, мужик, занимающийся сутенерством, это не мужик. Я бы открыл бордель, если бы был женщиной. Это, во-первых. А, во-вторых, наркоторговец, принимающий наркотики, - плохой бизнесмен. Хотя, если бы я был женщиной, то перестал бы знать мужиков так, как я их знаю сейчас. Поэтому мы не будем при нашем центре открывать массажный салон.
   Машина подъехала к нашему дому. В лифте Шмелик сказал:
  -- А знаешь, что самое замечательное во всей этой истории? То, что я его раскрутил, а отдаваться я ему не буду. Хоть раз побыть в шкуре динамистки.
  -- Ну и как ощущения, Витязь в Динамистской шкуре?
  -- Ну, как тебе сказать. Если бы я после этого поехал бы домой один, то я не понял бы этого динамо-кайфа. А так как я все это делал, чтобы не дать ему тебя увезти, то я доволен.
   Я улыбнулась. Все-таки, приятно, когда тебя ревнуют, не устраивая сцен, а мягко и красиво дезориентируя соперника.
   Ночь, конечно же, спокойной не получилась.
  
  
   Лена.
  
   Утро было вполне нормальным. Пупсик уперся на работу ни свет, ни заря, прихватив с собой детишек. А я осталась дома наслаждаться преимуществами моей профессии. Репетиция в двенадцать, спектакль в семь. Моего семейства я, дай бог, до одиннадцати не увижу. Позвонить что ли подружке, поплакаться на превратности моей жизни? Рассказать, как кольцо в унитазе утопила. У моей подружки, кроме профессии психотерапевта, есть еще одна - стукач. Обо всем, что я ей рассказываю, она тут же докладывает моему пупсику. И думает, дура, что я об этом не догадываюсь. Ладно, сейчас введу себя в соответствующее состояние и вперед. Я глянула на себя в зеркало, сделала похоронное лицо, еще полюбовалась своим отражением и, почувствовав, что в из глаз вот-вот хлынут слезы, набрала Светкин номер.
  -- Светка, привет, это Ленчик.
  -- Привет, Ленчик, как дела?
  -- Ужасно. (добавим в голос истерики) Представляешь, я кольцо в унитазе утопила. Обручальное.
  -- Как?!
  -- Оно мне велико было. Когда его покупали, свекровь говорила, что лет через пять меня, с моей-то профессией, непременно разнесет. А не разнесло. То есть, тело разнесло, а руки как были костлявые, так и остались. И оно у меня постоянно слетало. Ну, вот и слетело. Прямо в слив.
  -- Ужасно. Но с другой стороны...У Андрюши теперь есть повод сделать тебе подарок. Он ведь давненько тебе ничего не дарил?
   Ну почему не дарил? Дарил. Как сейчас помню, хламидиоз дарил. А потом рассказывал, что в бане, куда он с приятелями ходит, такая грязища. Просто ужас! А я кивала головой, как китайский болванчик и сокрушенно поддакивала. Санврач ты мой, доморощенный. Ты, что, из глухой деревни меня в Питер привез? У меня высшее образование, и тетушка доктор. И страшные истории, типа: "пришел мужик к венерологу и просит", я с детства наизусть знаю. О чем, бишь, там Светка трындит? Опять я отвлеклась. Честно говоря, подружкины рассуждения меня последнее время ужасно раздражают. Она от своего жужка оптимизма наберется, а потом на мою бедную голову вываливает, не понимает курица, что жизь далеко не у всех такая легкая, как у нее. Светка - миниатюрная очаровашка, и мужики в очередь выстраиваются, чтобы защитить ее от невзгод и проблем. А во мне большинство видит ту самую некрасовскую дуру, которая все на себе тащит и на мир царским взглядом смотрит. Ну, и подарочки мне соответсвующие дарят: стиральную машину, миксер, микроволновку, набор посуды - трудись, Ленок, на здоровье. Та же Светка все время советует мне красный цвет носить, взяла бы и подарила кофточку какую-нибудь или шарфик аленький. Так ведь нет. На последний день рождения она преподнесла мне белье постельное. Шелковое. Не спорю, красоты неописуемой. Но подарочек-то с намеком, не столько мне, сколько ангелочку своему (моему пупсику) ненаглядному. Ладно, пора этот базар завязывать, не то сорвусь, нахамлю моей психологине.
   - Да, Светик, ты как всегда права. Ой, ты знаешь, мне на репетицию пора, спасибо за участие. Пока.
   Я повесила трубку. Сейчас эта дура будет звонить куда положено, докладывать о нашей беседе. Интересно, что она предложит мне подарить? Хотелось бы, конечно, колечко с брюликом, как у нашей примадонны. Но, боюсь, его скупердяйство пожабится и ограничится обычным золотым ободочком. Сколько там натикало? Ужас, действительно, пора на репетицию тащиться.
   Ненавижу репетиции. Наша прима Тамара Георгиевна, редкая стерва, во время оных корчит из себя невесть что. Типа Монсеррат Кабалье и Анастасия Волочкова в одном флаконе. То сотрясает воздух руладами, то порхает по сцене, как бабочка. А весу-то в ней полтора центнера, наверняка, будет. Не, вы только представьте эту картинку: бабочка весом в паровой молот. Уписасться можно. А еще она любит быть "в курсе". Сует свой гадкий нос везде и всюду, и, если завидит хоть маленькую оплошность, обрушивает свой праведный гнев на всех и вся. Вот и сегодня, вместо того, чтобы лежать себе дома в теплой постельке, пить кофей, приперлась в театр, сидит как мешок с дерьмом в зале и внимательно слушает.
  -- Леночка, вы опять фальшивите. Здесь ми, ми-и-и, а не ми бемоль.
  -- Да-да, Тамара Георгиевна, вы правы. Извините меня.
   Естественно, здесь ми. И именно ее я и пела. А мадам медведь на ухо слегка наступил. Чуть-чуть буквально. А колечко у нее классное. Голубоватый бриллиант, белое золото. Так и сверкает в полутьме зала. Нет, пупсик мне такое не подарит.
   Когда же это закончится? Я есть хочу. Завтракала-то я пять часов назад. Ой, меня же Ник Ник в четыре часа ждать будет в том ресторане! А у него и мобильник отключен. За неуплату. Вот чудак. Бабу в ресторан приглашает, счет оплачивает, а денег - кот наплакал. Интересно, что ему жена сказала, когда он вчера без кольца пришел? Надо линять, иначе я это не узнаю.
  -- Борис Моисеевич, извините, у меня номерок к врачу на четыре. У Катьки уши болят.
  -- Хорошо, Лена, идите. Мы уже почти закончили. Справимся как-нибудь без вас.
   А то я сомневалась! Естественно, справитесь. Мое отсутствие-присутствие тебе до лампочки, козел старый. Тебе главное жопу приме лизать. Ладно, до шести я свободна. Ура!
   Ник Ник уже ждал меня за тем же столиком, что и вчера. Даже вино заказал. Молдавское. При виде меня подскочил, радостно заулыбался вставными зубами, засуетился.
  -- Леночка, здравствуйте. Очень рад вас видеть.
  -- Взаимно, Николай Николаевич.
  -- Немного вина?
  -- Почему немного? Я сегодня безлошадная, вполне могу позволить себе напиться.
  -- Но у вас вечером спектакль!
  -- Ах, Николай Николаевич, оставьте! Кто там услышит, что я чирикаю? Соседки по массовке - и все. А им только приятно будет, если я облажаюсь.
  -- Леночка, нельзя так на жизнь смотреть. Позвольте обратить ваше внимание, именно из-за вашего пессимизма вы вчера оказались на мосту...
   Ой, я кажется, несколько выскочила из роли томной барышни. Надо бы поаккуратнее, зачем мужичонке знать правду обо мне? Ему от этого больно будет - спас такую сучку. Еще сам побежит топиться. А насчет пессимизма он не прав. Я вовсе не из-за него на мосту оказалась. А из-за одеколона, которым Самец себя поливает. У него юношеский максимализм, и он выливает на себя не меньше половины флакона за раз. А мне потом приходится проветриваться.
  -- Спасибо, Николай Николаевич, за то что остановили меня вчера. Мне было так одиноко...
  -- Ну что вы, Леночка. Не стоит меня благодарить. Честно говоря, я сделал это из корыстных соображений. Вы мне с первого взгляда понравились - такая красота нынче редкость...
   Ну вот, начинается. Любовь-морковь с первого взгляда, телячьи нежности и вздохи под луной. Хотя в ноябре в Питере луну редко можно увидеть. Есть надежда, что хотя бы от одного пункта в этом наборе я буду избавлена. Сколько ему лет? В его годы место на кладбище надо резервировать, а не о любви с первого взгляда думать. Ромео потрепанный.
  -- Вы мне льстите, Николай Николаевич.
  -- Нет, Леночка. У вас такие удивительные волосы. Сейчас женщины стригутся под мальчишек, и от этого теряют половину прелести, а вы...
   Все, занудел. Да я эти дурацкие волосы со всем удовольствием, вообще, под ноль обрила бы. Как у Антикиллера. Но для меня эта грива, как у мента форма. Вот и мучаюсь. И цвет у них мерзопакостный - черно-коричневый. Как шкура у скунса. Повезло Светке. Она блондинка, почти натуральная. И ей не обязательно иметь косу до пояса, может стричься, как хочет. И глаза у нее голубые. И размеры 88-57-88 при росте метр пятьдесят пять. А я на шестнадцать сантиметров выше и на пятнадцать шире. А жопа у меня просто необъятная. Не жопа, а корма. И с этой кормой я летать собралась! Смешно.
  -- Давайте лучше поговорим о вас, Николай Николаевич. Чем вы сегодня занимались?
  -- Сращивал сделку. Но это неинтересно, Леночка. Звонок туда, звонок сюда, потом сидим ждем, потом бежим сломя голову с документами. Это только по телевизору у бизнесменов жизнь красивая, а в на самом деле все совсем не так...
   Господи, какой он, к едрене фене, бизнесмен. Так, мелочь пузатая, ловит крошки, упавшие с барского стола, вроде моего пупсика. Ну почему мне всегда одно и то же попадается? Серость и скука. Нет, я понимаю, он живет, как может. Крутится, тащит непосильный воз: жена, дети, мама с папой, тетушка на инвалидности - всем что-то надо. Говори, говори, цыпленочек мой замученный, а я послушаю. Все-таки приятно слушать о чужих проблемах, свои кажутся такими мелкими и далекими. Ах да, чуть не забыла, я ведь хотела узнать, что с ним жена сделала за потерю кольца. Как бы так подипломатичнее об этом спросить. Черт, не придумывется ничего. Вот Светка, наверняка, бы у Дон Жуана этого драного все вытянула, причем с мелкими подробностями, типа, что последним жарилось на той сковородке, которую его половина в него запустила. А я так не умею. Хотя вроде без сковородок обошлось. И без мордобоя. Потому как морда лица у Ник Ника в полном порядке. А вот волосики как-то странно топорщатся. Зуб даю, это работа мадам Пятаковой.
   - Ах, Николай Николаевич, вы так интересно рассказываете. Мне кажется, это так здорово, чувствовать, что по твоей команде где-то далеко люди начинают работать, что-то производить, что-то грузить, куда-то везти. А потом приходишь в магазин, смотришь на прилавок и видишь свой товар... А люди покупают его, радуются.
   Ник Ник засмеялся:
   - Все-таки вы удивительно романтичная барышня, Леночка. Я и в магазины то почти не хожу... Хотя, вы знаете, если смотреть на мою работу с такой позиции, она, действительно, очень важная.
   - Конечно, Николай Николаевич. Без моего пения люди вполне могут прожить, а вот без ваших макарон, сахара, крупы, чая - вряд ли.
   - Спасибо вам, Леночка. Вы удивительный человек. Находите такие слова, от которых... Я даже не знаю... Ну вроде как снова начинаешь чувствовать себя человеком. Как у Горького, помните? "Человек - это звучит гордо".
   Вот идиот. Человек, по большей части, - животное злое и кусачее. Если нет возможности кусать зубами, Homo sapiensы используют взгляды, жесты, слова. А это побольнее будет, чем укусы какой-нибудь зверушки. И заживает дольше. И шрамы потом ноют.
   - Именно так, Николай Николаевич. Люди часто забывают об этом, превращают себя во вьючных ослов, не радуются жизни.
   Я допила кофе и отодвинула чашку, демонстрируя желание встать. Ник Ник тут же бросился мне помогать.
   - Вам уже пора?
   - Да, Николай Николаевич, спасибо за чудесно проведенное время.
   - Это вам, Леночка, спасибо. Вы прекрасный слушатель. От вас исходит такой поток оптимизма... Я вдруг почувствовал себя как в юности. В общем, жизнь идет, милая Леночка, и, дай бог, куда-нибудь нас доведет.
   Известно, куда. До кладбища. Ляжем там все рядком - ты, я, пупсик, Светка, ее жужжок. Сейчас надо жить, юноша ты мой, житье обдумывающий. Потом поздно будет.
   - Конечно, Николай Николаевич, главное верить в себя. Ну, до свидания. Как соскучитесь, звоните.
   - Непременно, Леночка. До свидания.
  
   Спектакль прошел, как обычно. А вот за дверями театра меня ждал ба-а-альшой сюрприз. Его самодовольство на помытой до блеска машине. У него что, появилась новая секретарша, и он ее уже оприходовал?
  -- Здравствуй, милый. Каким ветром тебя сюда занесло?
  -- Привет, дорогая. Тебя жду.
  -- Это еще зачем?
  -- Как зачем? Домой отвезти. После спектакля тяжело, небось, в метро толкаться.
   Ни фига себе. После пятнадцати лет семейной жизни сообразил, что я устаю во время спектакля! Неужели интеллект прорезался? Или это Светка его подучила?
  -- Ну, спасибо.
  -- Знаешь, Ленок, я решил сделать тебе подарок. У нас ведь скоро годовщина свадьбы, ты еще помнишь, а? - и пупсик придурковато рассмеялся
  -- Конечно, помню. Двадцать седьмое ноября.
  -- Да, верно. А ты вчера кольцо потеряла. И я решил, что это знак судьбы. Понимаешь, мы как-то попривыкли друг к другу, погрязли в рутине. Пора немного обновить отношения, как думаешь?
   Точно, Светкина работа. Психотерапевтиха наша домашняя, чего лезет не в свое дело? Обновить отношения! Да что там обновлять-то, все уже сдохло и смердит.
  -- Ты, как всегда, прав, дорогой.
  -- Ну вот. И в знак начала наших новых отношений я решил подарить тебе новое кольцо. Смотри, - и пупсик достал из кармана маленькую бархатную коробочку.
   Я взяла ее и открыла. Кольцо с брюликом. Как у примы. Надо же. Опять моя мечта сбылась, просто сказочное везение, по-другому и не скажешь. Только почему-то мне совсем не радостно. Похоже, я, как обычно, не о том мечтала. Зачем мне это кольцо? Тамара Георгиевна, если его увидит, наверняка, меня из театра выживет. Как говаривали древние, что положено Юпитеру, то не положено быку. И посуду в нем мыть неудобно, и белье стирать. Бесполезная вещица.
  -- Боже, какая прелесть! Я именно о таком уже давно мечтаю. Андрюша, ты самый лучший муж, - и я чмокнула пупсика в розовую щечку. Он самодовольно улыбнулся и изрек:
  -- Я так и знал, что тебе понравится. Поедем домой или, может, в ресторан какой-нибудь?
  -- Конечно, домой, милый, - я кокетливо прикусила нижнюю губу. Пупсик хмыкнул и нажал на газ.
   А дома устроил мне ночь любви. Из кожи лез, чтобы показать свои мужские умения. Я стоически терпела. Когда он проявлял меньше энтузиазма, его ласки были значительно приятнее. Его фантазия замерла на уровне немецкой порнухи, и вряд ли эволюционирует дальше. Если бы у меня не было Самца, я может быть, была бы счастлива, но поскольку он у меня был, я тихо скучала. Наконец, герой-любовник устал и заснул. Я пошла на кухню, приняла таблетку от головной боли и снова улеглась ждать сна.
  
  
   Света.
  
   Я проснулась в прекрасном настроении. Грусть моя улетучилась после первого поцелуя вчерашней ночью, и вспоминать о моих прошлых рассуждениях было смешно. Надо же какая рефлексия начинается у женщин на почве сексуального голода! Я с удовольствием потянулась в постели, вспоминая сегодняшнюю ночь. И как это кровать не сломалась от шмелиного натиска?
  -- Мой цветочек уже проснулся? - Шмель улыбнулся, заглянув в комнату, - а я тут плюшками балуюсь, - тебе чего, светлая моя: сахару или сливок?
  -- И того и другого, и можно без хлеба.
  -- Момент!
   И он исчез за дверью. Чеширский кот, а не муж. На кухне загремела посуда.
   Завтрак в постель, о котором мечтает любая женщина, был коронным номером моего мужа. Именно поэтому все, кого он покидал, сильно переживали и скандалили, стараясь заполучить его навсегда. Но скандалы отпугивали его, только усугубляя желание расстаться с бывшей пассией. Второй женской ошибкой была чрезмерная опека. Третьей - командный стиль поведения многих наших практичных дамочек, считающих мужика битюгом, на котором нужно все возить и самой ездить. Удушающе заботливая мамаша и два неудачных брака со скандальными бабами сделали из нормального парня мужчину, боящегося постоянных отношений. Но он предупреждал об этом сразу.
   "Брак - это клетка, а я люблю свободный полет" - сказал он мне в наш первый вечер.
   И я ответила: "Если ты мне хотя бы намекнешь, что я тебе что-то должна, то лететь тебе придется далеко".
   Он посмотрел на меня внимательно: "Лети-лети, лепесток?"
   Я улыбнулась: "Через запад на восток".
   "Через север? Через юг?" - продолжал спрашивать он, тоже улыбаясь.
   Я спрятала улыбку, отвела глаза вниз, помедлила, а потом опять подняла глаза на него и снова с улыбкой: "Возвращайся".
   "Сделав круг?" - уточнил он.
   Я опять отвела взгляд, а потом снова поглядела на него, слегка кивнула головой: "Лишь коснешься ты..."
   Он протянул руки к моей талии и опять уточнил: "земли?"
   Я опять слегка кивнула, а он уже притянул меня к себе, и держал крепко. Он был большой, я едва доставала ему до подбородка, поэтому мне пришлось поднять голову, чтобы требовательно сказать: "Быть по-моему вели!"
   Он ослабил хватку и почтительно склонил свою кудрявую голову: "Чего изволит моя госпожа?"
   "Нагнись!"
   И когда он приблизил ко мне свое лицо, я поцеловала его. Он ответил. Поцелуями тогда дело, конечно, не ограничилось.
   Шмель ввез в комнату столик на колесиках, на котором стояли чашки и куча снеди в вазочках и блюдечках. В самой большой вазочке белела пышная пена взбитых сливок.
  -- Today breakfast! - провозгласил он гордо.
  -- А-а, сливки! Ты чудо! Я тебя обожаю! Ты что уже в магазин успел слетать?
   Я схватила вазочку. Потом чашку. Отхлебнула чай. И поинтересовалась:
  -- А что это ложки у нас такие маленькие? Ты же знаешь, что я люблю все самое большое и побольше- побольше!
  -- А ты руками не пробовала? - поинтересовался Шмелек, запуская руки под одеяло, - очень, между прочим, вкусно, есть руками. Я вот тут тоже нашел кое-что вкусненькое!
  -- Шмелев, да ты маньяк у меня!
  -- Я благородный маньяк! Дал тебе выспаться. Все утро ждал, терпел! Вчера терпел! Я уже две недели терпел по всяким встречам и командировкам! Мотаюсь, как бродячий пес, никто меня не приголубит, - гудел он уже из-под одеяла.
  -- Мы окружены, - сказала я чашке и вазочке, - сопротивление бесполезно!
   Сливкам пришлось меня подождать. Чаю тоже. Но меньше. Холодный чай очень хорошо утоляет жажду после хорошего секса.
  
   - О! Завтрак! - сказал Шмель, подняв голову, после того, как отдышался, - как кстати! О! А чей это халат на полу валяется? О! Это же мой халат! И кто это тебя бросил здесь, мой маленький халатик? Ну, иди к папочке, мы с тобой сейчас сходим в душ. Ты там немножко повисишь, а потом...
   Шмель угудел со своим "халатиком" в ванную, а я принялась за сливки. Но, когда я съела половину, ложка вдруг зачерпнула со дна вазочки какой-то пакетик. "Что-то я не поняла. Это что за киндер-сюрприз? - оторопело подумала я, держа перед носом ложку со сливками и пакетиком. Достала салфетку и вытерла сливки с прямоугольничка. В полиэтиленовом пакетике блестело то самое колечко с сапфиром, которое мне вчера понравилось. Я достала его и пошла к Шмелеву в душ, чтобы выяснить, когда это он успел его купить. Я допускаю, что в субботу ювелирные работают, но сейчас было только девять утра. А о ночных или круглосуточных ювелирок еще не изобрели.
   Муж, конечно же затащил меня в ванну под струю воды. Он не стал ставить себе душевую кабинку, в них ему было тесновато.
  -- Я его вчера тебе купил, заметил, что оно тебе понравилось, и купил. К тому же... ну, понимаешь, надо ж было твоего скупого рыцаря раскрутить. Его же жаба душила. Он бы вчера мог и отказаться, а так я ему на самолюбие наступил. Я могу, а он нет. Надо было пример показать, - радостно журчал Шмель, мыля мне спину, - Да и тебя порадовать. Вы же женщины тоже... Как это? Подруге купили, а мне нет.
  -- Психолог, - протянула я, - Кто из нас психолог? Я или ты?
  -- Ты. Ну и я ж тоже не пальцем деланный. Я у тебя учусь. Перенимаю опыт у младших товарищей.
  -- Это ты о Ленке заботился? Или обо мне?
  -- И о тебе... И о ней...И о...
  -- И о себе?
  -- Конечно. Я с тобой не был две недели, видимся последнее время урывками, приезжаю со встречи акционеров, тебя нет, телефон не отвечает. Звоню утром, ты как-то странно отвечаешь. Прихожу к тебе после приема, выясняю, что ты с каким-то аферистом встречаешься, и тут еще этот принц является, который с тобой договорился, видите ли, встретиться. Я весь в разъездах. А у меня тем временем пытаются увести любимую женщину. Этот номер ни у кого не пройдет! - возмущение не помешало ему вымыть мне голову.
  -- Ого! Да ты у меня не только маньяк, но и мавр.
  -- Мавр не мавр, а не отдам. Моё! - сказал он, заворачивая меня в полотенце, как ребенка и вытаскивая из ванны. После этого гордо взвалил меня на плечо и понес, как добытую в бою полонянку в комнату.
  -- Миш, да никто на меня не претендует. Успокойся, пожалуйста. Я две недели тебя ждала, как верная жена. Вела монашеский образ жизни. Один раз решила выползти в филармонию, и надо ж было напороться на этого урода, - начала я почему-то оправдываться, но Шмель меня не слушал:
  -- И пусть не надеется. У них с Ленкой давно нелады. Ты в него еще в юности влюбилась. Я сделал глупость, когда позволил вам тогда переспать. Дурак был. Молодой. Все радовался, что можно делать все, что хочешь. Этот принц твой одну женщину уже довел до ненормального состояния. Я ему не дам из тебя сделать загнанную корову!
  -- Шмель! О чем ты? Какую загнанную корову? Это ты о Ленке, что ли? Да как ты можешь так говорить? О ней! Это потому что она тебе отказала? О нем! Он - то что тебе сделал? Что ты несешь?
  -- Я не несу, я говорю правду. Когда у женщины перестают гореть глаза, когда она равнодушно ходит по дому, когда она перестает улыбаться, когда ей вечером кроме работы пойти некуда, то она уже не женщина. Она уже загнанная лошадь. Я твою подругу еще другой помню. А то, что отказала, так это из-за тебя. И я это понял. Еще тогда. И больше не стал попыток делать. Ты меня за кого принимаешь? За озабоченного кролика?
  -- Шмель, но я...- попробовала возразить я, оторопев от такого накала.
  -- Твоему ангелочку, как ты его называешь, нужна мамаша. Большая мамочка! А ты ему абсолютно не подходишь. Жена кольцо в унитаз выбросила, видите ли. Да на ее месте я бы его в сортире замочила!
  -- Шмель, ты заболел? У тебя с почками все в порядке? Обычно это больные почки...
  -- Свет, не отводи разговор в сторону! - громыхнул он, - я с тобой серьезно разговариваю!
   Он почти кричал. Это было уже слишком. Я разозлилась. Как он смеет повышать на меня голос? Как он смеет говорить гадости о моих друзьях? Я ему не секретарша какая-нибудь! Я - дочь профессора Козлова. И я не могу позволить себе опускаться до скандалов с воплями.
   - Миша, - зло и твердо произнесла я, встав с кровати и выпрямившись, - немедленно прекрати истерику!
   Мое спокойствие несколько охладило его пыл, поэтому я продолжила:
   - Не вали с больной головы на здоровую. Это ты не пропускаешь ни одной юбки. И таскаешься, как кобель, со мной и без меня. И не смей больше на меня орать! Никогда, понял?
   Я вышла в коридор, захлопнув за собой дверь, достала сигареты из сумочки, закурила и пошла на кухню. Вынула из буфета бутылку коньяка, плеснула в фужер. Меня трясло от злости. Из комнаты не доносилось ни звука. Что это с ним? Он всегда был таким добродушным. Нет, конечно, когда он выходил из себя, то доставалось всем. Его гнева наши сотрудники боялись. Но со мной он так разговаривал в первый раз. И я очень надеюсь, что в последний.
   Он, действительно, гулял все годы нашего знакомства. И до женитьбы. И после. После первой же бурной недели наших отношений, он начал флиртовать с другими девушками. Причем делал это у меня на глазах, поглядывая время от времени, как я реагирую. А я улыбалась насмешливо, делала ему ручкой и говорила: "лети, лети, лепесток!", он уходил с очередной барышней, а потом возвращался со словами: "возвратился, сделав круг" и целовал меня в щеку. И мы шли к нему или ко мне. Где-то через полгода он все-таки начал пропадать на сутки - другие. Но потом опять возвращался ко мне. А я спокойно спрашивала: "залетел на огонек, мотылек?" "Я не мотылек, я - шмелек" - отвечал он неизменно.
   Потом у меня возникли проблемы с регистрацией фирмы, а он предложил помощь и уладил все вопросы. Дело оказалось выгодным. Все закрутилось. Здоровье нужно всем. Маленький бизнес разрастался. Он чувствовал себя востребованным. Мы часто спорили. Часто до хрипоты. Но ругаться... такого у нас не было. И из-за чего? Вернее из-за кого? Я как раз вчера думала о том, что надо как-то Андрюше с Ленкой помочь.
   Что с ним случилось? Это ж-ж-ж неспроста. Обычно, мужики подозревают жен в неверности, когда у самих рыло в пуху, а свалить вину нужно на другого. Может быть, он все-таки встретил кого-то? Кстати, Галочка почему-то смущаться в моем присутствии перестала. Ах, ты стервочка молоденькая! Мне, конечно, уже не двадцать, а с юностью соревноваться сложно, но...
   Сзади скрипнула дверь. Шмель молча прошел к столу, налил коньяк. Я слышала, как жидкость льется в стакан. Но не поворачивалась.
   И не подумаю поворачиваться!
   Молчит.
   Нет, это точно неспроста. Я эту сучку уволю! Нет, нельзя. Лучше уж пусть будет у меня на глазах. Скандала нельзя допустить. Нельзя позволять личным отношениям портить...
   Шмель вышел. Я повернулась, пустой стакан стоял на столе. Я плеснула себе еще, закурила вторую сигарету и снова уставилась в окно. Мысли лихорадочно метались в голове.
   Скандала не будет, но с девочкой я разберусь. Странно, Шмель никогда не любил дурочек. Хотя, ему уже сорок два - самое время для кризиса среднего возраста. Они все в это время начинают волочиться за молоденькими: стремятся задержать уходящую молодость. Я - то надеялась, что моя птичка к этому возрасту нагуляется, и меня эта чаша минует. Сколько у меня пациенток было, которые были близки к самоубийству, потому что муж...
   На кухню вернулся Шмель. Подошел ко мне, накинул халат на плечи. А я и не заметила, что голая стою. Опять зажурчал коньяк в его стакане.
   "Лети-лети, лепесток..." Неужели мне придется его отпустить? Ведь только он сам может решить. Я могу только ждать терпеливо, когда эта кукла ему надоест.
   Наверное, надо одеться и спуститься к себе. Подумать.
   Раздался стук стакана. Я вздрогнула. И тут же почувствовала руки Шмеля, обнимающие меня:
  -- Светик, прости! - он стоял на коленях, обнимая мои ноги, - Я не могу так долго, ты же знаешь... я люблю тебя... я очень тебя люблю. Я его вчера увидел, чуть не убил. Почему-то подумал, что пока меня не было, он с тобой ... ты к нему... Галчонок сказала, что он тебе звонил постоянно... а потом он пришел... а ты ... а Ленка... кольцо... не отдам... не уходи...
   Лишь коснешься ты земли... Господи, неужели это просто приступ ревности? А я -то испугалась... Я повернулась, потеребила его кудри, прижала его голову к своему животу, и вдруг на меня накатил какой-то огромный приступ нежности к этому большому ребенку. Мой большой мальчик.
   Все происходило в каком-то тумане. Что-то говорила я, что-то он. Его теплые руки и горячие губы были всюду. И я начала растворяться в этой нежности.
  
   Проснулась я на плече у Шмеля. В спальне, на кровати. Он спал, приобняв меня одной рукой. Я осторожно повернула голову, чтобы посмотреть на часы. Почти два часа дня. Муж, почувствовав сквозь сон мое движение, пробормотал:
  -- Не уходи, пожалуйста.
   И тут же открыл глаза:
  -- Ты куда?
  -- Да я только время посмотрела.
  -- Ты не сердишься на меня больше? Я больше никогда не буду на тебя кричать. Обещаю.
  -- Что с тобой случилось? Может быть, тебе все-таки стоит провериться?
  -- Да нет, все в порядке.
  -- Не ври, пожалуйста. Твоя Галочка странно себя вела вчера.
  -- Да у нее роман с сыном Семенова. Дело близится к венцу.
  -- Что-о-о?! Она выходит замуж за Генку? Он же потенциальный совладелец. У его папаши пятнадцать процентов акций.
  -- Ну да. Хотя вряд ли папенька преподнесет деткам эти акции на свадьбу. Это хорошая добавка к пенсии. Квартиру - да. А что касается фирмы, то сынка он уже в банк пристроил неплохо. Так что не волнуйся, с бывшей секретаршей ты фирму делить не будешь.
  -- Сплошные сюрпризы сегодня. Чем еще меня удивишь?
  -- Светик, поехали куда-нибудь вдвоем на недельку? Махнем куда-нибудь во Францию или на теплое море? Мне все надоели кроме тебя.
  -- А лицензии продлевать? А на выставку в Москве кто-то собирался.
  -- Ну, вот Москва кончится, а потом...
  -- А потом в Питере будет.
  -- А в Питере будет половина московской. Смысла нет на нее идти. Я их уже всех знаю. Поедем? Я путевочку достану. Или, может, на машине махнем?
  -- На машине в это время ехать не супер. Летом - да, а сейчас - нет. И вообще, я есть хочу. Кто в этом доме хозяин? Кто кормить меня будет?
   Шмелек вскочил:
  -- А не извольте беспокоиться, барыня. Это мы сейчас, это мы мигом!
   Он помчался на кухню. Вскоре оттуда донеслась музыка, которую иногда заглушал грохот кастрюль. Похоже, что буря миновала, и все возвращалось в свое обычное состояние.
   Надо же. Только вчера думала о том, что Андрюша похож на моего отца. И что ему нужна такая женщина вроде моей мамы, которая растворится в жизни мужа, находя в этом истинное счастье. Маме уже под шестьдесят. А она все такая же: "А вот мой Олег Петрович говорит... а у моего Олега Петровича ... это было, когда мой Олежек готовил свою докторскую...". Вся ее жизнь течет по его научному календарю: его диссертации, его симпозиумы, его публикации. Шмель просто не понимает, как это принято в старых профессорских семьях. Надо же так сказать: загнанная корова. Да у нее с детства были эти огромные грустные карие глаза! Наши родители, и мои, и Ленкины, да и их восторженные театральные друзья ахали: "Ах, Леночка, глядя на тебя, я понимаю, что полотна старых мастеров , действительно, могут оживать!" Помню, мы с ней в Эрмитаже видели портрет какой-то то ли княжны, то ли графини, жившей в Пушкинские времена. Да, по-моему, это была одна из его пассий.
   Я еще сказала тогда Ленке: "А вдруг, это твоя родственница? Может быть, ты потомок незаконнорожденной связи поэта и этой девушки?"
   Она посмеялась тогда, сказав, что роль Татьяны ей даже на этом основании все равно не дадут. Загнанная корова. Да, в глазах у нее сейчас, действительно, какая-то безысходность. Зато волосы роскошные. Я вот не могу себе позволить отрастить волосы: буду как болонка или кокер- спаниель со своими кудряшками.
   Зря так Шмель о ребятах сказал. Неправильно. Несправедливо. Судит со своей колокольни. А все относительно, как сказал один старый еврей. Каждый человек - это пространство со своими осями координат, со своими векторами, задающими направление движений. И каждый оценивает другого, ориентируясь на свои координаты, выносит свои суждения, не задумываясь об относительности своих оценок. Не понимаю, как можно заниматься какими-то далекими космосами, если рядом есть свои, такие интересные и близкие миры.
   Обед прошел без сюрпризов. Если не считать, конечно, жареной форели. Шмель, чувствуя свою вину, расстарался. До вечера рассказывал мне о прошедшей в Китае конференции.
   Утренний скандал казался кошмарным сном. Вообще-то он прав, насчет поездки. Отдохнуть бы нам с ним не мешало.
  
  
   Лена.
  
   Что-то вчера случилось... Ах да, пупсик подарил мне кольцо. Пришлось демонстрировать его глупейшеству неземную любовь и благодарность. А теперь спать хочется. Какого черта? Мне этого кольца на хрен не надо. В театр я его надеть не могу, надо соблюдать субординацию, выпендриваться перед Самцом бессмысленно, ему это до лампочки, а перед Ник Ником совестно, потому как бедняге его денежки нелегким трудом даются. Все-таки стерва я порядочная. Зачем стала с ним встречаться? Сказала бы сразу: "Извините, товарищ, я замужем, у меня двое детей, и совершенно нет свободного времени на всякие глупости". Так ведь нет. Устроила это представление с кольцом, подставила мужичонку. Зачем спрашивается? Мне иногда так страшно становится от бессмысленности моих поступков, просто до дрожи. Зачем я в театр хожу, зачем этому старому козлу продюсеру пообещала что-то, зачем с пупсиком живу... Хотя это как раз понять можно. Он меня кормит, поит, одевает. Я за это кое-что ему должна, но это не самое страшное, что может быть в этой жизни. Было б хуже, если б я голодала где-нибудь на свалке.
   Ладно, надо собраться в кучу и начать новый день. Я оторвалась от кровати и поползла в ванную, утренний душ - хорошая вещь для водворения уехавших мозгов на место. Сегодня по плану у меня свидание с Самцом. Ой, чегой-то мне неохота. Тащиться по такой погоде на Новочеркасскую ради пары часов секса? Сегодня ночью я этим сексом до отвала накушалась Даже тошнит от переедания. Впрочем, в три часа у меня концерт в каком-то НИИ у Богословского кладбища, а оттуда маршрутка ходит прямо до дома Самца. А у него я глядишь подзабуду пупсикову старательность. Фиг с ним. Как говаривала Скарлет О'Хара, я подумаю об этом потом.
   Светке надо позвонить, похвастаться подарком. Не, лень. Я зевнула. Светка - не волк, в лес не убежит. Вечером позвоню. От Самца. А что, классная идея. Рассказывать подружке, какой у меня чудный муж, валяясь в постели с любовником. М-м-м, прелесть! Так и сделаю. Двух зайцев разом убью: одного для тела, другого для души.
   Чай не вкусный, икра воняет. И, вообще, что за дурацкое барство - завтракать икрой. Вечно пупсик выдумывает что-нибудь. Хочется его плебейшеству аристократом себя чувствовать. Интересно, где он ее прикупил? Не иначе на распродаже какой-нибудь в Апрашке.
   По-моему, я превращаюсь в старуху, все время чем-то недовольна. Как говорит Светкин жужжок, на жизнь надо смотреть позитивно. Вот уж законченный оптимист. Утомляет Мишенька меня, просто жуть. От одного его голоса хочется уйти в псковские леса партизаном. И одеколон у него омерзительный. Если бы пупсику пришло в голову такой гадостью себя поливать, я бы его убила. А Светка своего жужка любит. Любит - не любит, плюнет - поцелует, к сердцу прижмет - к черту пошлет. Во, это для меня. Послать все к черту: пупсика, детей, театр, Светку, Самца, Ник Ника...
   Свободы хочется, аж мышцы сводит. Жить где-нибудь в лесу, охотиться на мелкую дичь летом, а зимой спать в теплой берлоге...Так и вижу: июльская душная ночь, я скольжу серой тенью сквозь темный лес, вынюхивая в густой траве кого-то живого и вкусного. Вот он, сидит под кустом и меня не видит и не чует. Прыжок, и меховое горячее тельце бьется у меня в руках. Я разрываю его на части и ем теплое, истекающее кровью мясо... Фу, какая гадость! Ну что за мысли у меня в голове. Нет, чтобы подумать о карьере, о семье... Пойду лучше обед приготовлю. Вегетарианский.
   Жаль, шинковка капусты не мешает работе мозга, не останавливает, так сказать, поток сознания. Вернее, бессознания. Потому что с целенаправленным мыслительным процессом у меня с детства туго. Если бы я могла здраво рассуждать, то элементарный вопрос: "Чего я хочу?", не стал бы такой проблемой. Светка все время талдычит: "Проанализируй свои чувства, разложи по полочкам". А я способна только на эмоции. Типа, "ненавижу всех", "не хочу ничего". Я уставилась в окно. Противный нож воспользовался моей рассеянностью и соскользнул с тугого кочана.
   О, черт! Опять порезалась. Вегетарианский обед не получится. А будет такой, как обычно. Да, мое семейство уже много лет питается моей кровью. Причем в буквальном смысле. Самое интересное, что они даже не замечают этого, вампиры хреновы. От них не дождешься ни тепла, ни сочувствия, ни внимания, ни элементарного уважения. Стоп! А ведь именно это все вместе и называется любовью! Эврика! Я знаю, чего хочу. Я хочу любви!
   С пупсиком у меня уже давно не любовь, а отношения. Причем весьма относительные. Надо же, каламбур какой получился, прямо в духе Светки. Теория и практика относительности отношений. Интересно было бы у пупсенка узнать как-нибудь, например, под гипнозом, как он ко мне относится. По моим ощущениям, чуть лучше, чем к дивану, на котором он любит возлежать, но чуть хуже, чем к телевизору, который он с этого дивана смотрит. Впрочем, я отвечаю ему полной взаимностью. С Самцом у меня общее хобби - секс. Я даже не знаю, где мой любовничек учится, и какая у него фамилия - мне на это элементарно наплевать... А ему наплевать на моего мужа, детей и работу. В общем, сношения двух верблюдов. Детишки мои, к сожалению, добросовестные ученики своего папаши, и всерьез считают, что мама - это смесь домработницы и репетитора. На душевные разговоры и сказки на ночь времени и сил, увы, не хватает. Вот и чувствую я себя обоссанной кошкой. Замкнутый круг: чем меньше тебя любят - тем меньше ты чувствуешь себя достойной любви - тем меньше окружающие думают, что ты достойна любви - тем меньше тебя любят. То же самое со словом больше. Теория относительности отношений в действии. Я - гений, мне надо дать Нобелевскую премию. Представляю, вручают мне эту премию в Швеции и спрашивают: "Когда вам пришла в голову ваша гениальная теория?" А я мило улыбаюсь и отвечаю: "Дык, известно, когда. Жарю я, значится, лук для супа и тут меня и осеняет..." Идиотизм. Крайняя стадия. Ладно, с обедом покончено, пойду красоту наводить - на концерте желательно выглядеть на все сто.
  
   Поездка в НИИ удовольствия не доставила. Я сегодня явно не в голосе. Похоже Светка права, и сексуальная жизнь (вернее ее качество) здорово влияет на состояние человека. Нет, ну надо же так опозорится. Слава богу, из нашего театра тут никого нет, они бы мне этот концерт до пенсии припоминали. А инженеры, к счастью, ми от ля отличить не в состоянии. Вот-вот, еще и благодарят меня за чудесное выступление. Уроды.
  -- Спасибо, вы так добры. Я просто счастлива, что имею возможность выступать перед такой замечательной публикой. Огромное вам спасибо, будьте счастливы, любите друг друга.
   Инженеры проводили меня бурными аплодисментами, надарили цветов и попросили приезжать еще. Интересно, они это серьезно, или это просто дань вежливости? Впрочем, какая разница. Я-то точно знаю, что выступила ужасно. Ладно, тридцать минут позора, и в кошельке не так пусто. Пойду в бутик, куплю себе новую кофточку. Не, ну и жизнь у меня! Кому сказать - не поверят. Жена крупного бизнесмена зарабатывает себе на шмотки своей глоткой, как студентка какая-нибудь. Моему пупсику даже в голову не придет дать мне денег на одежду. Если бы не концерты, ходила бы, как оборванка. Хотя кому какая разница, в чем я хожу. Пупсику от меня нужен только обед, а Самец предпочитает натуральный вид - без одежды.
  -- Леночка, здравствуйте.
  -- Петр Сергеевич! Вот уж не ожидала вас увидеть.
  -- А у вас девичья память, дорогуша. Месяц назад вы обещали мне дать ответ на мое весьма привлекательное предложение.
   Привлекательное предложение? Петруша, это твои девичьи мечты. Возможно, сольная карьера сама по себе штука хорошая, но в комплекте с тобой...Что-то мне это не нравиться. Нет, я не идеал женской скромности. И секс я люблю. И его место в жизни прекрасно понимаю. Вот, например, трахаться с пупсиком - мой супружеский долг. С Самцом - прекрасный вид спорта, шейпинг отдыхает. И с Ник Ником я запросто переспала бы - из жалости. Просто, чтобы подбодрить мужичонку. Но использовать секс в качестве оплаты за мою сольную карьеру... Как-то это проституцией попахивает.
  -- Ах, да, Петр Сергеевич. Действительно, прошел уже месяц с нашего последнего разговора. Но знаете... Я последнее время так была занята, просто ни минуточки свободной...Простите меня, великодушно.
  -- Леночка, Леночка, на что я иду ради ваших прекрасных глаз! Сколько вам еще нужно? Неделю? Хорошо, но с одним условием. Сегодня вы ужинаете со мной. Договорились?
  -- А я и не собиралась возражать. Вы же знаете, я очень люблю хорошо поесть.
  -- Леночка, вы прелесть! В наши дни женщины вечно сидят на диетах. "Это не буду, то не ем." Лишают нас, бедных, последней возможности доставить даме удовольствие. А с вами Леночка, я чувствую себя настоящим мужчиной...
   Ну, замурчал, котяра ноябрьский. Сейчас начнет воспевать мою неземную красоту и настоящую русскую женственность. Из серии "коня на скаку, и в избу". Какой раз я это уже слышу? Ладно, потерплю. Мужская неоригинальность - это то, с чем приходится мириться, потому что изменению она не поддается. Как погода.
   Ресторан был шикарный, как и сам Петруша. И меню очень даже приличное. От одних только названии у меня потекли слюнки, и предвкушающе заурчало в животе. Официант принес закуски, разлил вино и исчез, как утренняя дымка. Я пила австралийский полусухарик с весьма оригинальным вкусом, слушала мурчание господина продюсера и размышляла.
   Интересная петрушка получается. Этот кошак готов дать мне денег на раскрутку только за то, что я лягу с ним в постель. С его стороны - редчайшая глупость. Русские романсы за последние сто лет кто только не пел, и удачно это получалось буквально у единиц. С чего он решил, что я способна выдать что-то толковое? Хотя это его деньги. Куда хочет, туда и тратит. Как говорится, у богатых свои причуды. А может, он видит во мне нечто, мне не заметное? И не только мне, но и пупсику, и моим коллегам в театре? Ну, положим, коллегам я до лампочки. А пупсик? Дражайший мой муженек? Неужели он не может мне выделить из своей мошны хотя бы немного деньжат на запись диска? Хотя это его деньги. Куда не хочет, туда и не тратит. Я его жена, его домработница, его брошка на пиджаке, его собственность. Рабыня, по сути. Старо-русский менталитет, подкрепленный ново-русскими деньгами. Вот только украшение на голове у тебя, милый, от этого твоего менталитета растет не по дням, а по часам. Согласиться, что ли на предложение Петра Сергеевича? Просто, чтобы рога у пупсика не завяли? Ладно, я потом об этом подумаю. А сейчас я есть буду.
   Ой, совсем забыла про Самца! Надо срочно ему позвонить. До часа икс осталось пятнадцать минут, он меня уже ждет, наверно.
  -- Петр Сергеевич, я вас на минуту покину.
   Я ласково улыбнулась своему кормильцу и пошла в дамскую комнату.
   Где тут у меня мобильник? Вечно в сумке бардак, не найдешь ничего.
  -- Алло, Эдик, я сегодня не смогу приехать. Зависла в театре.
  -- Жаль. Я тут такую штучку прикупил, думал тебя порадовать.
  -- О, нет, не трави душу, я и так вся в страданиях.
  -- Ладно. Может, тогда завтра?
  -- В десять утра сможешь?
  -- Я могу в любое время, крошка!
  -- Договорились, чао.
  -- Чао.
   Обидно. Пропустила свиданку из-за этого кота драного. Интересно, что же такое Самец купил? Все, ночь считай пропала - не засну, буду гадать. Он мальчишечка с воображением, от него можно ждать все, что угодно. Ох, нет, лучше подумаю о сольной карьере. Это не так травмирующе. В конце концов, с голоду я не помираю, а теплое местечко на вершине никогда не было моей идеей-фикс. Можно спокойно порассуждать, прикинуть плюсы и минусы этой авантюры... Черт, к тому же план мой со звонком лучшей подруге рухнул, как башни-близнецы. О чем я, спрашивается, думала, когда с этим сатиром в ресторан согласилась идти? О вкусном обеде, вот о чем. Пошла за своим желудком, как коза на шнурке, хотя всем известно, что утроба не лучший советчик. Дура прожорливая. Не буду с Петром Сергеевичем спать. Он толстый, противный и похож на переваренную сардельку. И пальцы у него волосатые. А без карьеры я обойдусь как-нибудь, жила до этого ведь без нее, и дальше точно так же проживу.
  -- Простите, Петр Сергеевич, но мне пора домой. Сын пришел из школы с фингалом, сейчас позвонил, спрашивает, что делать. Придется ехать, оказывать первую помощь. Спасибо вам за ваше предложение и за приглашение на обед. До свидания.
  -- Если я вас правильно понял, Леночка, вы приняли решение не в мою пользу?
  -- Да, Петр Сергеевич. Вы замечательный человек, прекрасный продюсер, чертовски привлекательный мужчина...Но у меня семья, дети...Мой муж, конечно, не ангел, но я люблю его. Это звучит несколько несовременно, я понимаю...Еще раз, простите меня.
  -- Леночка, должен вам сказать, что именно ваша несовременность и ваша какая-то практически тургеневская чистота и привлекают меня в вас. Я не могу на вас сердиться. Давайте останемся друзьями, хорошо?
  -- Конечно, Петр Сергеевич. С удовольствием.
  -- Позвольте, я отвезу вас домой.
   Господи, что у этих мужиков в голове? Ничего не понимаю. Эк сморозил - тургеневская чистота. И ты эту тургеневскую чистоту в койку завалить хочешь? Зачем? Чтобы обгадить? А потом вещать на дружеской пьянке: "Суки эти бабы"? Или чтобы галочку поставить: проститутку имел - галочка, честную давалку имел - галочка, жену приятеля имел - галочка, тургеневскую чистоту имел - галочка. Что-то меня тошнит от этого обеда. Быстрее домой, пока машину не заблевала.
  
  
   Света.
  
  -- Светочек, ну, я полетел за билетами: сходим куда-нибудь вечером, - сказал Шмелёк, встав из-за стола, и целуя меня в плечо, - заодно машину нужно забрать. Как там моя девочка без меня, замерзла, наверное, лапочка, - загудел он по дороге к выходной двери. И продолжал, уже одеваясь, - стоит одна-одинешенька без своего папочки любимого, думает, что он ее бросил и забыл, а он не забыл, а папочка тут по ней тоже скучает. Сейчас он за ней приедет, почистит, прогреет, поедет - покормит вкусненьким бензинчиком. Все сделает, лишь бы девочка моя была счастлива.
   Он вышел, бормоча что- то о своей девочке, о бензинчике и свеженьком маслице для нее. Я закрыла дверь и отправилась на кухню мыть посуду.
   Бодливой корове бог рог не дает. Если бы у Шмелька были дети, то он бы их затискал до полусмерти. Жаль, конечно, что у нас нет детей, ну да ладно, я уже свыклась с этой мыслью. В конце-концов, это такая ответственность.
   Сегодня воскресенье, и мы у меня в гостях. Мне нужно закинуть белье в машинку, заодно подняться в квартиру Шмелька и его белье тоже собрать, пропылесосить обе квартиры. За домашней работой очень хорошо думать. А подумать есть о чем.
   Основную часть денег медицинский центр зарабатывает на плохо излечимых либо неизлечиваемых в принципе заболеваниях. Ну еще, может быть, на тех, которые случаются регулярно. Венерологи с гинекологами у нас забот не знают. А вот аллергологи и ревматологи с вертеброневрологами, лечащие различные заболевания опорно-двигательного аппарата давно говорят о реабилитационном центре. В конце года, когда посчитаем доходы, можно будет понять, на какие расходы центр может пойти, чтобы попробовать его организовать. А сейчас нужно прикинуть варианты.
   Что у нас хотят аллергологи? А аллергологи у нас хотят специально оборудованный зал для дыхательной гимнастики, кабинет аромотерапии, да еще грязелечебницу, да еще... Ох, много ж вы, ребята, хотите!
   А что желают наши костоправы? А эти хотят бассейн, массажный кабинет и тоже зал для гимнастики. И тоже специально оборудованный.
   То ли фитнес-центр для этого арендовать, то ли санаторий за городом. Задачка непростая. Все профилактории и санатории уже разобраны, приватизированы и распроданы.
   Эх, вот я пять лет назад глупость сделала, решив расширить спектр психотерапевтических услуг! Сколько денег тогда грохнули зря! Вовремя остановилась. Могла бы загубить все дело! Ой, вовремя остановилась! Успели до дефолта вырулить из кризиса. Так что надо бы осторожнее с этими расширениями. По камушкам пройти.
   Нет, вкладываться сейчас не стоит. Однозначно, как говорят некоторые товарищи. Лучше всего искать партнерскую фирму. Всех денег не заработаешь. И экспериментировать лучше на чужой грядке. Если клиентов будет много, тогда можно будет строиться самим. А пока...
   О, причина вчерашнего раздора. "На полу валяется, скоро потеряется".
   Кольцо лежало под Шмеликовой кроватью, куда я заглянула, услышав, что пылесос пытается засосать что-то покрупнее пыли.
   И что так Шмелик разошелся вчера? Говорят, что гулящие мужья самые ревнивые существа. Это правда. Интересно, в этом случае получается, что мавр Отелло изменял своей Дездемоне направо и налево. Хотя, на подобные поступки способен также человек, который слишком идеализировал свой предмет обожания. Человек не может выдержать крушения иллюзий. Может быть, я, действительно, слишком трепетно относилась к Ангелочку? Вообще-то, если бы не он, вернее, если бы не мои чувства к нему, то я бы потеряла Шмелька. А так я спокойно относилась к его загулам, утешая себя мечтами о своем сероглазом рыцаре. Да и работа не дает возможности долго и часто размышлять. Слава богу, что есть дело, где я востребована, дело, которое мне нравится.
   Как, наверное, Ленке должно быть плохо. Что он там вчера о ней говорил? Это уже не женщина? Да нет, дорогой, это женщина. Просто это очень грустная женщина. Я как-то ляпнула ей, насчет хорошего любовника. Она возмутилась. Что там Шмель вчера говорил? Она отказала ему из-за меня? Похоже на нее. Но мне сейчас кажется, что это только половина правды. Ей не секс нужен. Ей любовь нужна. Просто перепихнуться можно и с мужем. И с кем угодно. Со спонсором, с нужным человеком. И при этом получить удовольствие. Но чтобы почувствовать себя счастливой, нужно любить. Чувство влюбленности сродни ощущению полета. Когда тело наполняет эта волшебная субстанция, ты перестаешь ощущать гнетущее земное притяжение. Ты вся из солнечного света. Света.
   Как там Шмель вчера? Ты моя карамелька, сладкая, м-м-м... я вчера, действительно чувствовала себя состоящей из сахара, который растворяется в горячем чае. Ой, аж мурашки по коже, как вспомню вчерашние ощущения. I am a women in love... Наверное, не зря говорят, что Бог - это любовь. Не зря. Сублимация, трансформация сексуальной энергии. Жизненная сила. Старик Фрейд все это очень верно уловил в свое время. Только уж больно много привнес своего субъективного отношения. Интересно, как отреагировала Ленка на кольцо, которое мы ей вчера купили? После той атмосферы любви, всеобщего обожания и внимания друг к другу, которая царила в их семье, пока была жива ее бабушка... Вот женщина была! Солнце, а не женщина. Она так любила детей. Безмерно. Бесконечно. Я к ним приходила греться из своего прохладного храма имени профессора Козлова. Маминой любви хватало только на отца. А от заботливой Ленкиной бабушки мне тоже досталось немного счастливого детства. Нам с Ленкой по пятнадцать было, когда она умерла. Дом осиротел. И мы осиротели. Ее родители целыми днями на работе. Конечно, они не привыкли заботиться о себе и о Ленке так, как это делала баба Катя.
   Что-то я притомилась. Надо бы чайку попить, да перекусить слегка, чтобы восстановить силы. Я включила чайник. И тут зазвонил телефон.
  -- - Алло, Светик, привет, - зачирикала трубка голосом моей подружки. О, легка на помине! - Хочу тебе похвастаться. Мне Андрюша колечко новое подарил. Небось, с твоей подачи, но все равно приятно.
  -- Привет, Ленчик, я к этому колечку не имею никакого отношения, - начала отпираться я, потому что это было правдой. Не моя заслуга, что кольцо все-таки было куплено. Если бы не Шмелек, Ангелочек бы повез меня ко мне, плакаться на свою жизнь и предаваться мечтам об идеальной женщине.
  -- Имеешь, имеешь, - мурлыкала она. Похоже, что они с Ангелочком тоже не вылезали из кровати с пятницы, - Я тебя как облупленную знаю, тебя хлебом не корми, дай доброе дело сделать. И, знаешь, у тебя очень даже неплохо получается. Спасибо тебе. Ты знаешь, я ведь не умею из пупсика и копейки вытащить лишней.
  -- Да, он у тебя скуповат маленечко, - хмыкнула я, но ей все же не стоило знать правду, - и это не самое приятное достоинство мужа. Но я, действительно, абсолютно ни при чем. Он и сам вполне способен на хороший поступок. Видимо, потеря обручального кольца все же навела его на мысль, что неплохо было бы тебя порадовать подарком. Шутка ли, уронить обручальное кольцо в унитаз. Он у тебя не такой уж невнимательный, как ты думала. Не стоило так его недооценивать. Мужчины не такие бесчувственные, как многие привыкли думать.
  -- Ты права, как обычно, - улыбнулась довольная Ленка, она всегда с улыбочкой прерывала мои сентенции о людях и о мужчинах в частности, считая их скучными, - Колечко - супер. И очень подходит к моим сережкам. Славненький такой гарнитур получается. На Новый год, непременно, надену его на корпоративную вечеринку в Андрюшину фирму. Пусть его работники видят, как он жену балует.
  -- Ох и воображала ты, - на этот раз я улыбнулась ей в ответ. Ленка была довольна подарком. И сексом. Это чувствовалось в ее голосе. Вот и славно.
  -- Я не воображала, а женщина, - сказала Ленка как-то томно, она явно потягивалась, - А как у тебя дела, как Миша поживает? Еще не предлагает съехаться?
  -- Все по-старому. Нам пока так хорошо. Ты же знаешь, он у меня любитель вольной жизни. А я как-то привыкла к тому, что не вижу, с кем он иногда развлекается. И он не ходит раздраженный, как это делают другие мужики, когда им очень хочется развеяться и сравнить свою жену с другими женщинами. А вдруг он прогадал, и на брачном рынке появилось что-то свеженькое, молоденькое? Секретарша там какая-нибудь. Или пациенточка симпатичненькая. Святое дело, проверить. Это как разносолы и пряности, когда обычная еда кажется пресной. Хороший левак укрепляет брак. Разнообразие, это как свежий ручей, не дает превратиться озеру отношений в затхлое болото. Мишка тут, кстати, вчера решил, что неплохо было бы для разнообразия съездить куда-нибудь за бугор, отдохнуть недельку. Полетел в турбюро, выбрать что-нибудь.
  -- Миша твой - золотой мужчина, а ты его не ценишь.
  -- Ты ж его вроде не любишь? - удивилась я. Вчера меня Шмелик удивил своим отношением, сегодня Ленка.
  -- Это потому, что он меня не любит, - возразила она.
  -- Ты не права. Он очень хорошо к тебе относится, - настал черед для моих возражений. Слышала бы она, как он ее защищал вчера. Да и позавчера тоже.
  -- Да, я знаю. Но я имела в виду не отношения, а чувства.
  -- Ты меня совсем запутала, - нетерпеливо сказала я. Вечно она мешает все в кучу! Я, конечно, могу ей все разложить по полкам, но ведь она опять не будет слушать, - Чувства, отношения, любит, не любит. Ты просто все неправильно понимаешь. Любовь - чувство многогранное. Это у греков девять названий для разной любви, а у нас все называется одним словом. И вообще, я бы с удовольствием занялась промыванием твоих мозгов, но мы с тобой уже пробовали раньше, очень неудачно все вышло, поэтому я лучше буду заниматься подобным делом со своими пациентами. Хотя, если честно, то я что-то устала от этого.
  -- Извини, не подумала.
  -- Ладно, извиняю, - спокойно ответила я, хотя воспоминание о моей неудачной попытке было неприятным. Дочь профессора Козлова не может себе позволить быть неудачливой. Если бы кто знал, как эти дурацкие установки, внушенные в детстве, мешают жить, - Давай прощаться?
  -- Давай.
  -- Тогда пока.
  -- Пока.
  
   Несколько лет назад, когда у Ленки разладились дела в театре, и в ее голосе появились первые разочарованные нотки, она попробовала пожаловаться мне, а я была так окрылена своими успехами, что самоуверенно предложила ей свою помощь. Но у меня не вышло. Может быть потому, что она заговорила о муже, что ей надоело ее положение, что она напоминает себе хлопотливую мамашу-обезьянку из мультфильма. Что театр - это сборище уродов с амбициями. Тогда я не смогла выслушать ее спокойно. Начала переубеждать. Говорить о достоинствах Андрея. О ее таланте. О том, что... ну, в общем, вместо того, чтобы быть объективным и беспристрастным собеседником, я наговорила ей то, что скажет любая обычная подруга в таком случае. Одним словом, непрофессионально себя повела. Не зря американским психоаналитикам запрещают консультировать своих родных и близких. Только вред от такой помощи. Надо было просто дать ей выговориться, а не пытаться консультировать. В конце концов, для женщин лучший психотерапевт - это подруга. Сядут две тетки, выговорятся всласть, обругают мужей, портних и продавцов, почешут языки о многочисленных знакомых, и все. И никаких проблем. А я... и не врач, и не подруга. Разговор не получился до того, как мы с Ангелочком... А потом мне уже стало неловко разговаривать с Ленкой о ее муже. Мы привыкли говорить друг другу правду. Или не говорить ничего.
   Что-то я какая-то раздраженная последнее время. Надо бы, действительно, съездить куда - нибудь, переключиться. То воспоминания о несбывшихся мечтах и о недополученой любви, то о допущенных ошибках и неудачах. Я читала, да и на практике регулярно общалась с людьми, к которым в детстве сначала родители, а потом и все окружающие предъявляли повышенные требования, возлагали неоправданно большие надежды. Всю жизнь мы стараемся их оправдать в расчете на то, что нас полюбят, если мы достигнем тех заоблачных высот, на которых мы должны очутиться согласно представлениям наших родителей.
   Мама с отцом до сих пор сетуют, что я бросила Сергея и послала подальше науку. Еще бы, ведь, если бы и я стала научным светилом, то они могли бы гордиться мной. Как же! Дочь пошла по стопам отца! И достигла высот! И так снисходительно-высокомерно резюмировать в конце: "Гены - это все-таки великая вещь!" Эх, не дотянули мои предки до аристократов.
   "Такая - сякая, сбежала из дворца! Такая - сякая, расстроила отца-отца-отца-отца! Дети - наше наказанье. Дали им образованье..."
   Мать до сих пор твердит в ответ на все мои рассказы о работе, особенно, когда у меня проблемы возникают, что "вот, если бы ты, Светочка, послушала нас с отцом, и не бросила бы свои научные исследования, не обошлась так несправедливо с Сережей, то у тебя бы все могло сложиться более удачно. Тебя бы уважали люди". Как будто я выбрала жизнь проститутки! Как будто меня не уважает никто! И цветы охапками не носит за то, что помогла.
   Я всю жизнь вынуждена оправдываться перед своими родителями. За то, что я не соответствую. Скольким людям этот комплекс несоответствия ломал всю жизнь. Просто поразительно, как мне удалось выбраться. Хотя, я до сих пор внутри подсознательно, как пионерка, всегда готова. Готова к тому, что мой Шмель улетит за какой-нибудь бабочкой. И вместе с тем я давно уверена, что он рано или поздно вернется. Вот, если мы съедемся, то я уже не буду так уверена. И все мои похождения связаны с тем, чтобы показать этому мохнатому, что он может долетаться. Где это мой мавр, кстати? Что-то он долго кормит свою девочку вкусненьким бензинчиком. Тут его верная пчела уже заждалась.
   Интересно, куда мы с ним пойдем вечером? Вряд ли в театр, скорее в кинотеатр. Шмель не любит оперу и балет тоже не любит. Там все плохо заканчивается. А для его позитивизма это крайне вредно. "Музыка должна быть веселой, - любит он говорить по любому поводу. А кисленькими имеют право быть только уксус и лимон". Всех наших врачей шпыняет за мрачный вид. "У вас лицо могильщика. У больного, глядя на такого врача, может сложиться мнение, что он опаздывает на собственные похороны. Врач не имеет право вызывать своим видом ощущение, что у пациента безнадежный случай. Это плохо сказывается на результатах лечения". Несколько хороших врачей уволилось из-за этих его убеждений. Но он все-таки прав, по-моему. Совковых докторов, пусть даже хороших докторов, хватает в обычных поликлиниках. Они так обхамят, что все лечение пойдет насмарку, да еще новые болячки появятся. Словом убить можно, особенно беспомощного человека. А ведь большинство пациентов приходят к врачу именно за помощью.
   Трель дверного звонка возвестила о прибытии Шмелька.
  -- Ты представляешь, - загудел он радостно, вручая мне белую хризантему, - в этих кассах такие очереди. Билеты стоят по двести рублей, и за ними очереди. А еще говорят, что мы бедные, плохо живем. Народ ломится в кино, как в советские времена. Пришлось стоять, Светик. Я так замаялся.
  -- Ах, ты пташка моя легкокрылая! Это с твоим неугомонным характером терпеливо стоять в очереди. А главное, молчать. Не верю. Наверняка там стояло пара длинноногих рыбок, и ты развлекал их, а заодно и всю очередь.
  -- Ну, стояли там девчонки какие-то. Но я для них почти что дедушка.
  -- Ну, положим, это ты прибедняешься. Ты очень даже видный мужчина.
  -- Они на меня совершенно не обратили внимания. Я и так и вот так. А они ноль внимания. Стоят, хихикают. И ноль внимания.
  -- Не расстраивайся, мой котик. Мышки были просто глупые. И не видели, на какой ты машине разъезжаешь. А так бы...
  -- Да ну их. По сравнению с девчонками из турагенства они были так себе. Мне просто скучно было стоять. Значит так, во-первых, мы идем в кино. Во-вторых, мы едем в Италию. Я уже подписал договор, завтра завезу наши документы, чтобы сделать визы. Через две недели будем в Альпах. Во-вторых, ах да, уже в третьих, я пока стоял за билетами, подумал и понял, что нам нужно искать партнеров, всех денег не заработаешь, рисковать не стоит. На год заключим договор, подготовим специалистов, посмотрим, сколько клиентов будет. А через год, если все хорошо получится, то подумаем насчет расширения. Так что, найдем партнеров, договоримся и махнем в Альпы. Как тебе моя мысль?
  -- Гениально, милый, - улыбнулась я, в очередной раз услышав от мужа повторение собственных мыслей, - просто и гениально.
  -- Я тоже думаю, что я - гений, - Шмель принял героическую позу, - Простой такой русский гений. Михаил Шмелев - это звучит не просто, это звучит гениально. А где лавры? Где мои лавры, я вас спрашиваю?
  -- Лавры, Мишенька, в банке.
  -- Надеюсь, что банк надежный, и моим лаврам ничто не грозит? В смысле потери меня, гениального?
  -- Банка надежная, Шмелев, железная. Стоит у тебя в кухонном шкафу. Я проверяла.
  -- Ну, это хорошо, что стоит. Когда стоит, это всегда хорошо. Кстати, - сказал он, запуская руки мне под халат, - надеюсь, что в мое отсутствие всякие Андрюшеньки не посягали на мою собственность?
  -- Не посягали. Ленка звонила. Сказала, что кольцо ей понравилось. И голос у нее был, как у женщины, которая только что провела бурную ночь. К бабушке не ходи, такой голос бывает только у удовлетворенной женщины. Похоже, что они не теряли время даром все выходные.
  -- Вот и чудненько. Надеюсь, что теперь он от тебя отстанет, - прожужжал довольный Шмель, - слушай, у меня есть еще одна гениальная мысль: до кино еще два с половиной часа, а поесть можно в городе. Давай мы тоже не будем терять время. Ты мне как-то говорила, что купила чудное бра для спальной. Пойдем, ты мне его покажешь, - он потянул меня в комнату, раздеваясь по дороге, - меня очень даже интересуют вопросы освещения.
  
   В кино мы умудрились не опоздать. Наверное, потому что Шмеликова "девочка" была довольна заботой своего хозяина. Она везла нас, тихо урча от удовольствия, слушая ласковые слова, которыми он осыпал ее всю дорогу. Доброе слово и тачке приятно.
  
  
   Лена.
  
   Утро получилось чудесным. Штучка у Самца, действительно, классная. Эх, грешная я баба. Но переживать по этому поводу неохота. Самец в ванную пошел омываться, придет минут через десять, самое время Светке позвонить.
  -- Алло, Светик, привет. Хочу тебе похвастаться. Мне Андрюша колечко новое подарил. Небось, с твоей подачи, но все равно приятно.
  -- Привет, Ленчик, клянусь мамой, я к этому колечку не имею никакого отношения.
  -- Имеешь, имеешь. Я тебя как облупленную знаю, тебя хлебом не корми, дай доброе дело сделать. И, надо сказать, у тебя очень даже неплохо получается. Спасибо тебе. Ты знаешь, я ведь не умею из пупсика и копейки вытащить лишней.
  -- Да, он у тебя скуповат маленечко, но это не самый большой недостаток для мужа.
  -- Ты права, как обычно. Колечко - супер. И очень подходит к моим сережкам. Славненький такой гарнитур получается. На Новый год, непременно, надену его на корпоративную вечеринку в Андрюшину фирму. Пусть его работники видят, как он жену балует.
  -- Ох и воображала ты.
  -- Я не воображала, а женщина. А как у тебя дела, как Миша поживает? Еще не предлагает съехаться?
  -- Все по-старому...
   Все по-старому. Странная парочка эти Светка и Миша. Живут отдельно, систематически ходят налево...Хотя не мне их по этому поводу осуждать. Но ведь не надо быть супер-пупер психологом, чтобы понять, что жужжок в своей жене души не чает. Стоит только посмотреть, как он вокруг нее порхает. А она на моего жиртреста глаз положила, унесенная ветром наша. Вот уж воистину, женская душа - потемки. Даже если это душа лучшей подруги. Мы ведь со Светкой с пеленок знакомы, если даже не раньше. Наши матушки дружат со времен их консерваторской юности, ну и мы со Светочком подружились - рядом жили, в одной школе учились, вместе на юга ездили. Так и повелось. Куда я - туда и она, куда она - туда и я. Ну, и любовь у нас одна на двоих получилась, вполне закономерный результат. Странно то, что мы из-за пупсика не разругались. Вполне могли бы. Хотя я не сразу поняла, что Светкин Ангелочек и есть мой пупсик. Не аналитический у меня ум. А когда до меня доперло, муженек уже не казался мне супер призом, из-за которого с лучшей подругой стоит собачиться. Интересно, а что по этому поводу думает Светка? У меня такое ощущение, что она моего супружника видит в несколько розоватом свете. Или даже не самого супружника, а наши супружеские отношения. Типа, идеальная пара, любовь до смерти, одна гробовая плита на двоих. О господи, а ведь так и может случиться! Нет, я не хочу! Делить с пупсиком еще и могилу! Люди, помогите! Пусть лучше Светку с ним хоронят. Хотя это нечестно. Подружка моя мне ничего плохого не сделала, а ведь могла. Кто ей мешал, допустим, увести у меня моего мужа. Никто. Я бы и пальцем не пошевелила, чтобы его удержать. Потому что биться за мужика не в моем характере. Конеш-ш-шно, я бы ужасно как страдала, топила бы горе в стакане, во всем винила бы стервозу-подругу... Но Светка этого не сделала, потому что это не по-товарищески. Наоборот, она аки пчела трудится, укрепляя наш брак. Объяснить ей что ли, что это никому на хрен не надо? Стоит над этим поразмышлять. Но потом. А сейчас надо сообразить, о чем она рассказывала. Дурацкая у меня привычка, думать не вовремя. Ах, да о Мишане.
  -- Миша твой - золотой мужчина, а ты его не ценишь.
  -- Ты ж его вроде не любишь?
  -- Это потому, что он меня не любит.
  -- Ты не права. Он очень хорошо к тебе относится.
  -- Да, я знаю. Но я имела в виду не отношения, а чувства.
  -- Ты меня совсем запутала. Чувства, отношения, любит, не любит. С утра это для меня слишком сложно.
  -- Извини, не подумала.
  -- Ладно, извиняю. Давай прощаться?
  -- Давай.
  -- Тогда пока.
  -- Пока.
   Нет, не понимает Светка своего счастья. И не ценит. Увести, что ли жужка у нее? Можно и не пробовать, не получится. Мишенька, конечно, изображает из себя кобеля бешеного, а, на самом, деле уже давненько на крючок попался. К Светочку. И никуда от нее не денется. Я просто не могу видеть их вдвоем, меня такая зависть начинает душить, что хоть волком вой. Они светятся, как два прожектора, направленных друг на друга, и от этого их свечения тьма вокруг меня становится еще более густой и непобедимой. Я тоже так хочу! Хочу светится от любви, хочу ловить встречное свечение и отражать его, и от этого светиться еще больше. Почему Светке это дано, а мне нет? И, вообще, почему у Светки есть все, что можно желать - внешность, работа, любимый - а у меня ничего? Нет, я не права, у меня все это есть, только со знаком минус. Вместо любимого - пупсик, вместо работы - служба, а о внешности мне даже думать не хочется. Сходить, что ли, в салон? Сколько у меня денюжек имеется? Да, не хватит даже на полсеанса. Сволочь все-таки мой пупсик. Я ведь женщина. Женщина! Это звучит гордо... Стоп. Не реветь. Сейчас Самец придет, не надо пугать мальчишку. Плачущая любовница - это то, на что ему смотреть еще рано.
   Мой мальчик вышел из душа розовый и горячий. Жаль, ему пора идти, мне совсем не хочется с ним сейчас расставаться. Словно услышав мои мысли, он наклонился ко мне, нежно поцеловал, начал гладить сквозь простыню мое бедро.
   - Эдик, ты опоздаешь в свой институт.
   - Да, плевать. Спишу у кого-нибудь потом. Ты что, меня не хочешь?
   - Дурацкий вопрос, дружок. Разве можно такое не хотеть? - и я провела рукой по его телу от лба до низа живота.
   Он удовлетворенно замычал и приступил к более активным действиям.
   От Самца я вышла, когда на часах была половина второго. До спектакля еще уйма времени, но домой я не пойду. Скоро дети из бассейна придут, жрать будут требовать, ихтиандры хреновы. Нет, дома мне делать нечего. Пойду лучше в бутик, потрачу заработанное.
   О, надысь с этого места я в Неву сигануть хотела. Интересно, где сейчас мое колечко? Может, ползет себе по дну к Финскому заливу. Или зацепилось за корягу какую-нибудь и колышется потихоньку от течения. А еще его рыба могла съесть. Или в Неве рыб нет? Ник Ник тоже свое колечко выкинул...Глупо как-то все получилось. А, может, и не глупо. Может, так и надо. Собрать все лишнее и за борт. И остаться без всего. А потом и самой туда же сигануть - добро свое спасать. Или это не добро, а самое настоящее зло? Вот пупсик, его куда отнести - к добру или ко злу? Как он красиво ухаживал! Цветы, стихи, поездки на природу, прогулки под луной... Помню, он меня в Павловск повез, и там в парке я увидела двух девчонок на шикарных лошадях. Стоило мне только заикнуться о том, что я тоже так хочу, как Андрюша отвел меня на конюшню, уломал тренера дать нам двух коней - ему гнедого, мне серого в яблоках - и мы почти два часа катались по тенистым аллеям парка. Я до этого никогда не ездила верхом, а у Андрюши был какой-то разряд по конному спорту, и он придерживал моего скакуна за повод и уговаривал меня не бояться. И, несмотря на мою высотную фобию, мне было ничуть не страшно, а, наоборот, жутко весело. Ну вот, опять разревелась. У меня что, пмс?
   Надо подумать о чем-нибудь веселом, например, о новой кофточке. На Староневсокм есть пара бутиков, стоит в них зайти, посмотреть, что новенького появилось.
   Итак, что же я хочу? Сейчас все носят коротенькие, до талии, джемперочки на молнии. Но мне, с моим бюстом, о таком и мечтать не стоит. На мои буфера можно одеть только нечто свободное, балахонистое, в стиле Аллы Пугачевой. Не хочу. Ой, какой симпатяшка. И цвет черный, мой любимый. Я в нем такая женщина-вамп! Коротковата, однако, кольчужка. Ну и пусть. Так, сколько он стоит? Плохо я пою, на простую кофточку напеть не смогла. На, мальчик, тебе денежки, купи себе мороженое. Мне эти бумажки ни к чему. На то, что я хочу, их все равно не хватает, а абы что я не хочу. Абы что у меня уже есть. Побреду-ка тихонечко к себе в театр, посижу с моими товарками, посплетничаю. Хотя все их сплетни я наизусть знаю. Кто с кем спит, у кого какие обновки, ну и пара ведер грязи на отсутствующих здесь дам и, естественно, на нашу приму. А потом все, что ты про мадам скажешь, будет ей доложено в лучшем виде. С метафорами и гиперболами. Не люблю я эту мышиную возню, ну да ладно, все равно делать-то нечего, а по улицам шляться погода не позволяет. Не лётная она сегодня.
  
   Спектакль закончился около одиннадцати. Мы дружно дотянули последние ноты, откланялись и расползлись по гримеркам. Я стала снимать с лица штукатурку. Домой идти опять не хотелось. Хотя можно ли назвать домом, то место, где я живу? Каждый раз, подходя к подъезду, я невольно замедляю шаги. Зачем же я туда иду? Потому что должна. Там мой муж, мои дети, и моя святая обязанность приготовить им обед, постирать и погладить белье, убрать в квартире. Как-то раз я намекнула моему господину, что неплохо было бы нанять домработницу. Он был искренне изумлен: "Зачем? Неужели тебе не доставляет удовольствия ухаживать за теми, кого ты любишь? Не в этом ли женское счастье?" Конечно, я просто тащусь, когда ухаживаю за теми, кого люблю. Осталось только выяснить, кто они - эти загадочные те, кого я люблю. Пупсик среди них явно не числится. Дети? Тут сложнее. Материнский инстинкт во мне еще пока не умер, и я не могу сказать, что не испытываю к ним никаких чувств. Особенно, когда вспоминаю, как я ждала их рождения. Мы с Андрюшей были женаты уже не один год, когда появился Игорек. А через два года родилась Катюша. Я на пять лет забросила театр, мне хотелось быть с моими малышами, холить их и нежить. Первые улыбки, первые шаги, первые ошибки и первые открытия... Это было чудесное время! А пупсику наши крошки казались орущими кусками плоти, лишенными мыслей и чувств, и он брезгливо морщился, когда надо было поменять памперсы или поиграть с детьми. Первое оскорбляло его деликатную душу, а второе казалось абсолютно бессмысленным. "Во что с ними можно играть? Они же ничего не понимают". Мои попытки объяснить ему, что это не так, не давали никакого результата.
   Потом я вернулась на работу, а дети пошли в круглосуточный садик - их папаша не мог укладывать их по вечерам, мытье детских задниц было для его романтичной души слишком прозаичным. И сейчас я имею то, что имею. Для своих детей я мачеха, а не мать. Мне безумно жаль их, но изменить это сил у меня нет.
   А жужжок, наверное, был бы классным отцом. Нежным, заботливым. Гулял бы во дворе с колясочкой, купал бы своего отпрыска по вечерам в ванне с ароматной пеной и резиновыми игрушками, варил бы ему (или ей) кашки и супчики... И ребеночек у него был бы толстый, розовощекий и всегда всем довольный. Этакий ангелочек...Ха, нашла сравнение! Ангелочком Светка моего пупсика называет. Это мои детишки должны быть похожи на ангелочков. А жужковы будут похожи на медвежат. Больших таких розовых плюшевых медвежат, которых дарят любимым женщинам. И если Светка не одумается, то мамашей у них будет не она, а какая-нибудь другая, более сообразительная женщина. Дура моя подружка, бесится с жиру. Давно ей пора детей рожать, не то упустит своего жужка. Ему уже явно хочется иметь полноценную семью, а не караван-сарай на две квартиры. Поговорить, что ли, со Светкой, открыть ей глаза? Не, не буду. Мы с ней никогда о наших мужиках не базарили. Тем более, что какое-то время он у нас один на двоих был. О коллегах, о соседях, о школьных приятелях сплетничали - женщина без сплетен это не женщина. А вот ухажеров никогда не обсуждали. И о любовниках своих я ей не рассказываю. И не потому, что боюсь, что она донесет пупсику. Плевать мне на это, пупсиков гнев мне давно уже до фени. Просто я боюсь, что, если Светка узнает, какая я шлюха, она меня бросит. Люди обычно плохо переносят крушение своих иллюзий, а мне кажется, что Светочка дружит не со мной, а с неким романтическим образом, который она себе напридумывала. И если я не буду ему соответстовать, это плохо для меня кончится. Подружка моя - психотерапевт, людовед другими словами. И в пациентах своих разбирается влет. А вот меня почему-то идеализирует. У меня такое ощущение, что она это делает, потому что хочет, чтобы я соответствовала тому образу моего муженька, который она себе навоображала. Наша Скарлет О'Хара всегда говорит о нем с таким придыханием...Впрочем, пупсик умеет быть чертовски обаятельным, иначе он бы не был таким удачливым бизнесменом. Светка купилась на его уловки в ту пору, когда была неопытной девчонкой, и до теперешних высот психоанализа ей было еще ползти и ползти. А сейчас ей просто не хочется разрушать собственные иллюзии. Ну не дура ли? Живет в каком-то выдуманном мире. И с этой дурой я дружу. Завидую ей, как собака, ненавижу ее шесть дней в неделю, лгу ей систематически, и все равно считаю ее своей подружкой и терять совсем не хочу. Честно говоря, развод с пупсиком представляется мне меньшей бедой, чем ссора с подружкой. Пупсики приходят и уходят, а Светка была всегда.
   Странно устроен человек... Ну, с этим пусть психотерапевты всякие заморачиваются, это их специальность, а не моя. Мне положено глотку драть на пыльной сцене. Изображать гнев, радость, изумление человека из толпы. Подчеркивать безмерный талант нашей примы и скрывать ее огрехи. Вполне достойное занятие. Но на сегодня, к моей радости, с профессиональным обязанностями покончено, и я могу идти... Вот только вопрос: куда? Домой я сейчас не пойду, не то настроение. Погуляю часа полтора, дети тем временем спать лягут, пупсик напьется пива с чипсами, и мне не придется их обхаживать. Куда ж пойти? В парк не сезон, там темно и грязно... На Неву опасно - не дай бог, действительно сигану в воду...О, давненько я на вокзале не была. На Московском сейчас самое время - поезда уходят один за другим. Люблю завидовать тем, кто уезжает. У них впереди есть что-то новое, неизвестное. А у меня есть возможность повоображать, глядя на их лица, что с ними случится. Обязательно что-то хорошее. Светка утверждает, что мысль материальна. По-моему, это слишком идеалистически, но если это так, то лучше я буду желать незнакомцам в вагонах только хорошего. А вдруг у них сбудется? А я за них порадуюсь. Люблю радоваться, когда у людей все хорошо. Это дает хоть какую-то надежду, что в этом мире не все так гадостно, как мне кажется. Меня часто упрекают, что я смотрю на все слишком пессимистично. Это они явно преувеличивают. Не пессимистично, а пофигистично. Что было, что будет - по барабану. Мне иногда кажется, что я превратилась в растение или в микроб какой-нибудь. Существование на уровне безусловных рефлексов. Вот амебу никому ведь не приходит в голову называть пессимисткой, а я почему-то должна жить по-другому, о чем-то мечтать, чему-то радоваться. А мне не хочется. И какое кому до этого дело? Каждый человек имеет право жить так, как ему нравится...
   Ого, какая парочка голубков! Какие у них красивые и влюбленные лица! Им обоим уже явно за тридцать. Вот уж не думала, что в нашем возрасте люди могут испытывать такие чувства. Боже, какой чудный у нее медвежонок! Наверняка, это он ей подарил. Точно, вон на ленточке надпись "Любимой Лисочке". Как она прижимает эту плюшевую прелесть к груди! Сразу видно, что подарок ей дорог. Интересно, он ей муж или любовник? А какая, собственно, разница? Люди любят друг друга - вот что главное. А я буду им завидовать. Потому что в моей жизни этой самой любви нет. Самец меня вульгарно хочет.. Пупсик даже не хочет...Петр Сергеевич баб коллекционирует...Ник Ник... Почему-то, когда я о нем вспоминаю, у меня появляется ощущение, что мне не стоило с ним знакомится... Все так нелепо, некрасиво... Ладно, бог с ним, что сделано, то сделано, чего теперь философствовать. Эх, вот это вполне в моем стиле, сначала сделать, а потом думать. Из-за этого я постоянно попадаю в идиотские ситуации. Пойду-ка я лучше домой, не то опять отмочу что-нибудь этакое, о чем жалеть буду.
   Дома я тихонечко скользнула в ванную, смыла с себя театральную пыль и как мышка юркнула под одеяло. Пупсик смачно похрапывал. От него несло пивом, чипсами с беконом и сигаретным дымом. Пришлось повернуться к нему спиной и накрыться с головой одеялом. Душновато, конечно, но зато не воняет.
  
  
   Света.
  
  -- Тетя Света, к тебе можно? - заглянул ко мне в кабинет Саня Большевиков, - я по делу.
   Вообще-то Сашка - шмелевский лучший друг. Они сидели за одной партой сначала в школе, потом в институте. Он предпочитает женщин значительно старше себя, поэтому всех остальных зовет тетями. Как он называет своих престарелых любовниц остается только догадываться. Сексопатологи, да еще психиатры, все со странностями.
  -- Заходи, Сань, что у тебя за дело?
  -- Меня все задело, я же большой, ты же знаешь. Где ни пройду, все задену, - ответил он каламбуром, заходя в мой кабинет, и, в подтверждение своих слов, тотчас же роняя стул, - ну, вот, я же говорил, - жизнерадостно констатировал он, поднимая стул и взваливая на него свои непомерные телеса, - Мишка просил меня подыскать среди моих многочисленных знакомых владельцев спортивных центров или санаториев-профилакториев. Так вот, я ее нашел.
  -- Сколько лет?
  -- Да нет, тетя Света, ты не о том подумала. Сказывается отсутствие мужа, - он ухмыльнулся, - сколько раз я Мишане говорил, что нельзя женщину оставлять одну. Можешь вернуться и обнаружить, что она нецелованная, превратилась во что-нибудь. В мегеру или старую жабу.
  -- Саня, оставь, пожалуйста, свои комментарии при себе. Говори, зачем пришел или иди отсюда!
  -- О, превращения начинаются: у тебя уже лицо позеленело, - радостно закудахтал Сашка, и от этого его тело заколыхалось.
   Я начала терять терпение. Что он себе позволяет, этот Большевиков?
  -- Ладно, - сказал Саня, становясь серьезным, - это ваше дело. Так вот, это одноклассница моей бывшей жены, с которой они тренировались в одной спортшколе, сейчас владеет спортивным клубом. Закончила институт Лесгафта. Спортклуб у нее в центре - в районе Чернышевской. Центр, но живет там много пенсионеров, которым ее шейпинг, сама понимаешь, не нужен. Вечерами у нее отбоя нет, а днем и в выходные пустовато. Есть и массажисты, и помещения, которые маловаты для занятий, но подойдут для кабинетов.
  -- Сколько лет? - повторила я свой вопрос.
  -- Тридцать шесть.
  -- Хорошенькая? - полюбопытствовала я, подумав о том, что партнерша - соперница мне не нужна.
  -- Да вроде бы ничего. Но ты же знаешь мои вкусы. Для меня она слишком молоденькая. Шмелеву, насколько я могу судить, она не очень понравилась.
  -- Это почему?
  -- Он с ней когда-то общался. Она, во - первых, спортсменка. А он спортсменов считает туповатыми. Во-вторых, она сама предпочитает только спортсменов. Насколько я знаю, у нее постоянные романы со своими тренерами. Муж - рогатый музыкант.
  -- В каком смысле?
  -- Он рокер. Хорошо поет где-то, в рок-опере или рок-клубе, не помню. Мотается по гастролям. А она наставляет ему рога, предпочитая своих качков. У них же у всех культ тела. Боди, понимаешь ли, сплошной билдинг. Лишний грамм жира - это позор, смываемый только обильным потом под грохот железа. Так что, не беспокойся, дорогая, - хитро прищурился Саня, - мы с Мишкой для нее вроде борцов сумо. Не из ее вида спорта. Мишка дал мне некоторые полномочия, поэтому я провел предварительную беседу, Алиса очень заинтересовалась. Она при всей своей любви к телостроительным работам, практичная тетка, денежку считать умеет. Готова встретиться с тобой. Ты как? Поговоришь?
  -- Почему нет, хитрый ты лис. Я, правда, сомневаюсь, что культуристка может нормально отнестись к больным людям, но чем черт не шутит. Ты договоришься о встрече?
  -- На когда, тетя Света?
  -- На утро, раз у нее вечера забиты. У меня в ближайшие три дня только вечерние приемы. Ты же знаешь, что я принимаю только тяжелых пациентов да особо важных. Кстати, у меня тут один товарищ похоже твой, а не мой пациент. Он послезавтра в четыре придет, давай-ка ты его посмотришь. Я подозреваю, что ему нужен психиатр, причем именно психиатр- сексопатолог.
  -- Опять тайный фетишист? Или очередной представитель семейства инфузорий-туфелек? Ладно, - оборвал он свою любимую тему, увидя мой молчаливый протест, - знаю, что ты не любишь истории о моих любимцах. Послезавтра у меня утренний прием, но я подъеду. Так я договариваюсь с Алисой? - спросил он, отрывая свое огромное тело от стула.
  -- Договаривайся.
   Сашка вышел. Хороший он врач. Но как человек - просто чудовище. Подросток, самый настоящий трудный подросток, зависший в детских представлениях, почерпнутых из каких-то дурацких книжек. Большевиков - это фамилия его отца, которого так назвали в послереволюционные годы. Мало того, что Вилен - Владимир Ильич Ленин - так еще и Большевиков. Мама - Револена Матросова. Я когда узнала, обалдела от таких имечков с фамильичками. Его родители выросли в детском доме. Можно представить, какой может вырасти сынок у таких людей с изломанной судьбой. Детский дом. Потом блокада. Они родили единственного сына в пожилом возрасте. Его, конечно, обожали. Но меньше, чем партию и коммунизм. У Сашки с детства нарушения в эндокринной системе. Одного не понимаю, почему его назвали Александром, а не каким-нибудь Кимом? Ах, да. В честь Матросова. Сашка не любит говорить на эту тему. Мне Шмелек рассказал, когда я как-то возмутилась, послушав Сашкины рассказы о своих пациентах. Секс в Сашкиной семье был запрещен. И только благодаря легкости Шмелька Саня приобщился к запретному плоду. Женился поздно на первой же своей женщине. И неудачно. Первая жена от него сбежала, причем, кажется к другой женщине. Саню это доконало. Поэтому с молодыми девушками было покончено раз и навсегда. С идеализмом тоже. И опять Шмелек его вытянул, посоветовав обратить свое внимание на женщин, которые уже точно знают свою сексуальную ориентацию. Так как родители у Сашки - люди очень старые, то все его пассии вполне годятся им в дочери, пусть и старшие. Да уж, жизнь - это такой калейдоскоп. Чего в нем только не увидишь.
   А насчет Алисы надо будет подумать. С одной стороны спортивный центр рядом - это нам подходит. А вот культуристы, помешанные на своем теле, это не совсем то, что нужно. Хотя, хорошо, что Шмель уже знаком с этой спортсменкой. Ладно, поглядим - увидим. Пациентов у меня сегодня больше не будет, нужно с врачами пообщаться, пока Шмелев на выставке. Что-то он не звонил еще сегодня. Сейчас чайку попью, наши как раз, наверное, там все соберутся. Скоро утренняя смена заканчивается. И чаю попью, и все новости узнаю.
   Я пошла в наш буфет. Там уже восседал Большевиков. Напротив него сидела эндокринолог Леночка. Они спорили. О гормонах. Вернее о том, как они влияют на психику, и как расстройства психики влияет на гормональную систему. Что первично: психика или гормоны? Вопрос из разряда, что было первым: курица или яйцо, дух или материя?
   Увидев меня, Сашка приветственно замахал рукой:
  -- О, тетя Света нас сейчас рассудит.
  -- Нет, ребятишки, спорьте без меня. Я буду говорить: стоп. И разводить вас в стороны, обмахивая полотенцем. И заливать раны йодом.
  -- Ну, ладно, тетя Света. Кстати, я договорился с Алисой на одиннадцать утра послезавтра. Она подъедет сюда.
  -- Дивно.
   Они продолжили спор. А я налила себе чай и, сделав бутерброд, начала наблюдать за ними. Леночка кипятилась, отстаивая свою точку зрения, а Сашка отвечал ей в своей обычной манере - насмешливо-снисходительно. Похоже, его не столько занимает спор, сколько веселит Леночкина горячность. Беседа большого сильного кота с маленькой, но смелой мышкой. "Я виноват лишь тем, что хочется мне кушать..." Что-то у бутерброда вкус какой-то неприятный? Колбаса, что ли, не свежая?
   В буфет заглянула Галочка, увидев меня, протянула мне телефонную трубку:
  -- Светлана Олеговна, Михаил Михайлович звонит. Говорит, что пытался дозвониться Вам по мобильному, но неудачно, просил найти.
  -- Ах, черт, я опять оставила телефон в кабинете.
   Я взяла трубку, вышла с ней в холл и направилась в свой кабинет. Шмель радостно загудел мне в ухо:
  -- Светочек, это я твой Шмелечек. Ты опять оставила трубку в кабинете?
  -- Ну да. Как у тебя дела? Когда возвращаешься?
  -- Через три дня буду дома. Выставка серенькая. Ничего интересного. Какие там новости?
  -- Сашка нашел нам потенциального партнера. Говорит, что ты ее знаешь. Алиса - подруга его бывшей жены. Я с ней встречаюсь послезавтра утром.
  -- Ты думаешь, я ее помню? Судя по всему, так себе. Иначе, я бы запомнил. Ладно, посмотри, что за бизнесменша. Ты где?
  -- Да я в буфете. Чай пью. Тут твой друг девушку спорами изводит. А я наблюдаю.
  -- Что, Сашка опять с Леночкой возбуждается? Небось опять о гормонах?
  -- Откуда знаешь? Не в первый раз что ли?
  -- Конечно. Он в нее влюблен, а подойти боится. Вот и выводит ее из себя. Волнует, чтобы самому не так волноваться, когда ее видит.
  -- Да ты что? Не может быть.
  -- Это я тебе как доктор говорю. Я еще ни разу с диагнозом не промахнулся. Только ты не разглашай военной тайны.
  -- Ладно. Буду как Мальчиш - Кибальчиш. Но это невероятно.
  -- Это очевидно, мой сладкий персик. Он же нормальный мужик, а она молоденькая и хорошенькая. Против природы не попрет никто. Я тут, кстати, соскучился. Как приеду, сразу наброшусь. Так что никаких кукленочков поблизости. Разорву!
  -- Ладно, успокойся, мавреночек. Буду ждать тебя утром дома, сгорая от нетерпения.
   Погудев еще немного о планах, Шмелик зачмокал в трубку, прощаясь.
   Только я нажала на "отбой", мобильник, лежавший на подоконнике, затарахтел "Полет шмеля". Это был Ангелочек. Нет, ну что Ленка, что он - легки на помине.
  -- Светланочка, привет. Это я. Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
  -- Хочу сходить в филармонию, - соврала я на ходу, памятуя обещание, данное мужу.
  -- Жаль, нам тогда так и не удалось поговорить.
  -- Что-то опять случилось? Я думала, что проблема решена. Ленка позвонила очень довольная. Кольцо понравилось. Все хорошо.
  -- Да хорошо - то хорошо. Только вот кое-что странно. А ты билеты уже взяла?
  -- Какие билеты?
  -- В филармонию. Ну, может быть, мы до филармонии встретимся где-нибудь в кафе?
  -- Вообще-то мы можем пообедать, я еще не ела.
  -- Я подъеду сейчас.
  -- Нет, - я испугалась. Если Шмель узнает, а ему доложат. Та же Галочка, к примеру. То он опять устроит бурю в стакане. Не стоит будить в мужчине зверя. Поэтому я сказала, - нет, я уже сейчас собралась выходить. Давай я тебя подожду в кафе. Очень, знаешь ли есть хочется.
  -- Хорошо. Ты где будешь?
   Я объяснила. Он сказал, что будет там через двадцать минут.
   Пришлось быстро одеваться. Я занесла трубку Галочке, сказала ей, что пошла обедать в кафе, потому что колбаса мне показалась не свежей. Галочка пообещала проверить. И я вышла.
   В кафе было людно и шумно. Но свободный столик я все же нашла. Взяла меню. Вскоре появился запыхавшийся Андрей. Увидев меня, он улыбнулся. Раньше у меня замирало сердце от его улыбки. А сегодня почему-то оно не сбавило темпа. Я спокойно смотрела, как он пробирается к моему столику. Что-то произошло в эти выходные. Кто-то изменился. То ли я, то ли он. Нет, он вроде бы тот же. Та же обаятельная улыбка. Та же ленивая мягкость движений. Может быть, Шмелевское мнение так на меня подействовало? Или Ленкин голос, полный удовольствия? Может быть, это я отнимала у нее внимание ее мужа, в котором она нуждалась? Да, нет. Ее недовольство им началось раньше, чем наши свидания с ним. Я смотрела на него и недоумевала: раньше я готова была душу продать, только чтобы он взял меня за руку. А сейчас он коснулся губами моей щеки, и я ничего не почувствовала. Ничего. Так, прикосновение влажных губ.
  -- Хорошо выглядишь. Впрочем, как и всегда.
  -- Спасибо, - вежливо улыбнулась я, удивляясь какому-то молчанию внутри себя.
   Мы сделали заказ. Андрей смотрел на меня выжидающе. Он привык, что я обычно начинаю разговор. А я молчала. В его глазах мелькнуло удивление.
   - Я... я хотел с тобой поговорить... хотел с тобой посоветоваться...
   Я молча ждала. Мне показалось, что я веду прием очередного пациента. Лучше, если пациент сам начинает говорить. Значит дозрел, значит готов. И мне не придется тратить силы на то, чтобы его разговорить.
  -- Свет, что-то случилось?
  -- У меня нет. Устала просто. Пациентов много. А так ничего. Это у тебя, я так понимаю, что-то случилось. Рассказывай. Я тебя слушаю внимательно.
  -- Я решил проследить за Ленкой, - выпалил он.
  -- Зачем?
  -- Я думаю, что у нее кто-то есть, - сказал он убежденно и замолчал, ожидая то ли моих возражений, то ли восхищения его решимостью.
  -- И что ты будешь делать, если выяснится, что это правда.
   Он опешил.
  -- Как что? Как ты можешь быть так спокойна? Ты же всегда считала, что такого не может быть. Ты что-то знаешь? Она тебе призналась?
  -- Она призналась, что ты подарил ей кольцо, которое ей понравилось. Еще она призналась, что обязательно придет в нем на вашу новогоднюю вечеринку, чтобы все видели, как ты ее балуешь. Я, правда, думала, что ты рядом лежал, когда она мне звонила.
  -- Почему ты решила, что она в кровати была?
  -- Не знаю. Просто у нее был такой довольный голос.
  -- А когда она звонила?
  -- В воскресенье днем.
  -- Ее не было дома в это время. Она была с ним.
  -- С кем? Может быть, я ошиблась. И она звонила из театра.
  -- Я прослежу за ней.
  -- И что ты будешь делать, если увидишь ее с другим? Устроишь сцену? Застрелишь ее и его?
  -- Но как же я? Как же дети? Она же замужняя женщина! Как она может так?
  -- А если она скажет, что уходит от тебя? Что молчала, пока ты не знал. Что не хотела причинить тебе боль. А теперь, раз все открылось, она не видит смысла продолжать ваши отношения?
  -- Свет, что ты такое говоришь? Она не может так сказать. У нас же дети. У нас же... а я? Как же я?
  -- Вот именно, Андрей, у вас же ты. Ты когда последний раз у детей на собрании в школе был? Ты когда Ленке последний раз сапоги новые покупал? Или как в той рекламе: "восемь лет прошло. Она все та же. И сапоги на ней все те же"? "И сидит перед ним его старуха. И перед нею разбитое корыто".
  -- Я машинку стиральную купил.
  -- А сапоги?
  -- Я кухонный комбайн купил.
  -- А шубу?
  -- Я ... Свет, ты чего? Она жаловалась что ли? Так сказала бы мне, что ей что-то надо. Могла же попросить, я бы не отказал.
  -- Я у Шмелька ничего не прошу. Стоит мне загрустить немного, он меня сразу в магазин тащит. Из командировок никогда пустой не приезжает. А ты во Франции был, что жене привез? Если я не ошибаюсь, то два галстука и собственные фотографии.
  -- Я ей привез сувенирчик.
  -- Ага, помню, она хвасталась: классный, говорит, брелок для ключей в виде Эйфелевой башни. Все карманы продрал.
  -- Зато твой Шмелев не пропускает ни одной юбки.
  -- А ты пропускаешь. Через одну. И презервативами, в отличие от него, ты предпочитаешь не пользоваться. От чего вы там как-то у нас лечились? Тоже царский просто подарок. Хорошо, что не СПИД. Я бы на ее месте, тебя без справок после этого не к себе подпускала. И только не надо мне рассказывать сказку про белого и пушистого бытовичка. Я ей не стала говорить, что мне имя бытовичка хорошо известно. Шмелек на ней еще до меня обжегся.
  -- Мог бы и предупредить.
   Я пожала плечами:
  -- Самому нужно было думать. Ты и после этого не особо предохраняешься.
  -- Свет, что же мне делать?
  -- Прежде всего, подумать, Андрей.
  -- Я думаю.
  -- О чем? О своем праведном гневе? Который ты обрушишь на изменницу жену, чтобы она осознала свою вину, и начала повышать качество сервиса? А если ты увидишь, что она тайно посещает монастырь?
  -- Какой монастырь?
  -- Женский, конечно. И собирается уйти в лоно матери-церкви. И никакого праведного гнева. А она признается, что теперь, когда ты узнал правду, она не намерена больше скрывать свое решение. Что тогда?
   Андрей замолчал. Он не думал над такой возможностью развития событий. Я тоже не думала, так же, как не допускала и первого варианта. Но меня посетило вдохновение. Официант принес заказ. Я поняла, что зверски голодна, поэтому начала есть, поглядывая на застывшего над тарелкой собеседника. Когда я доела салат, Андрей пришел в себя.
  -- Нет, монастырь исключается.
  -- Это почему? - я придвинула к себе тарелку с мясом, хотя салат несколько унял мое кровожадное настроение.
  -- Невозможно, она не любит церковь и не верит священникам. Она к ним ходила как-то, в хоре петь собиралась. Вернулась, плюясь. Сказала, что такого ханжества и цинизма она в жизни не видела.
  -- Люди меняются. Встретила святого человека и уверовала. В конце концов, есть же мать Тереза. Или Ксения Блаженная.
  -- Она бы тогда свечек и икон в дом натаскала. Нет, церковь отменяется.
  -- Да не в церкви дело. Что ты будешь делать, если узнаешь, что другого мужчины нет, но она тем не менее решила от тебя уйти.
  -- Почему?
  -- Да хотя бы потому, что больше не может жить с человеком, который ей не верит и выслеживает. Читает ее письма, подслушивает разговоры.
  -- Я не читаю ее писем.
  -- Пока. Сначала следить начнешь, а потом и письма читать.
  -- Она не пишет письма. Ей некому.
  -- Какая разница! Что ты будешь делать, если она решит уйти от тебя, а тебе ее не в чем будет обвинить? Никаких любовников. Никаких порочащих тайн. Просто надоела такая жизнь. И она ходит на курсы, чтобы начать новую жизнь. Без тебя.
  -- А дети?
  -- А детей она заберет. И ты сможешь их навещать. Но жить вы будете отдельно. Слушай, я не наелась, я закажу себе еще?
   Андрей молча придвинул ко мне свою тарелку, к которой он так и не притронулся. Я спокойно стала уплетать вторую порцию. А я и не знала, что такая голодная. Или это разговор на меня нагнал такой аппетит?
   Андрей молча ковырял салат. Я ждала, пока клиент созреет. В конце концов, он когда-нибудь задумывался, что Ленка может его бросить. Пусть не сейчас, но ведь она, действительно, может влюбиться. И тогда она точно уйдет. Она не сможет жить с одним, любя другого. Ну, разве что, первого посадят. Тогда она, как декабристка, может пожертвовать любовью ради долга и сострадания. А может и не пожертвовать. Если сильно влюбится. Ей бы не помешало. Дети вырастут рано или поздно. Уже вполне взрослые, скоро школу закончат.
  -- Я так любил ее, - произнес он, - мы гуляли, радовались, я учил ее кататься верхом, рассказывал о разных странах.
  -- А еще ты писал ей стихи. Помнишь? Как там: "Я готов быть тебе слугою иль цветком у тебя в руках..." А теперь... Любил, гуляли, радовались, учил, рассказывал. Ты замечаешь, что говоришь в прошедшем времени?
  -- Но, я думал, что все хорошо. Что она меня любит. Что всем довольна. У нас же дети. Она же молчит.
  -- Вот именно, а когда женщина счастлива, то она поет. А Ленка уже давно не поет. Я ее голос хорошо знаю. У нее глаза не блестят, - вспомнила я слова Шмелька.
  -- А мне казалось, что у нас все нормально. А та женщина на мосту была на нее так похожа. Может быть, я все-таки ошибся? И это была не она? Свет, ну скажи, что это не она.
  -- Так ты за этим меня позвал? Хорошо, это была не она. И кольца она в унитаз не спускала. Легче тебе?
  -- Нет.
  -- В таком случае, я не могу тебе помочь.
   Мы опять замолчали. Подошел официант, принес счет. Андрей расплатился. Я спокойно доедала десерт. Крепко же я тебя озадачила, мон амур. У Андрея вдруг заблестели глаза. Я проследила за его взглядом.
   Ну, конечно, ты быстро утешишься в случае чего, подумала я, разглядывая смеющуюся тоненькую девушку с высокой грудью, заскочившую в кафе вместе с подружкой. Она чем-то была похожа на юную Ленку. Девчонки оглядели полный зал и повернули к выходу.
  -- Тебя подвести? - спросил мой оживший дружок.
  -- Нет, спасибо. Мне еще в центр нужно вернуться.
  -- А мне пора, дела ждут. Я поеду, хорошо?
  -- Езжай, конечно, - насмешливо ответила я своему "падшему ангелу", - дела они существа такие, долго ждать не любят. Того и гляди уйдут. Не догонишь.
  -- Спасибо тебе, Светланочка.
   Он схватил свою барсетку и поспешил к выходу. Мне стало смешно. Я не стала допивать кофе. Спокойно оделась. И вышла на улицу. Из магазинчика рядом с кафе доносилась музыка. Что-то знакомое. Вот было бы забавно услышать сейчас "Бахиану". Но нет, это была другая мелодия. Я прислушалась и узнала. Это была "Барселона". Пели Меркьюри и Кабалье. На душе из-за голосов этого торжествующего дуэта стало очень легко. Очень хотелось запеть. Во весь голос. Но я не стала этого делать.
   Вернулась в Центр. Посмотрела на списки пациентов. И поехала домой. Нужно было погладить белье. Всю дорогу у меня была только одна мысль: "Я свободна!" и я повторяла ее на все лады.
  
  
   Лена.
  
   Звонок. Не буду просыпаться... Что за свинство, будить людей по утрам... Вот зануда, придется отвечать. Не открывая глаз, я взяла трубку:
   - Алло, я вас внимательно слушаю.
   - Леночка, здравствуйте, это Николай Николаевич.
   - Здравствуйте, рада вас слышать.
   - Голос у вас, Леночка, какой-то странный, вы не простыли?
   Козел, разбудил ни свет, ни заря, еще и издевается.
   - Нет, Николай Николаевич, со мной все в порядке, просто я спала.
   - Ой, простите, Леночка, я не думал...
   Ага, а ты, вообще, когда-либо думаешь? Хотя мы с ним два сапога пара, чему удивляться...
   - Да ладно, чего уж там, говорите, зачем звоните.
   - Я просто соскучился, хотел вас увидеть. Вы сегодня свободны?
   - До четырех часов.
   - Давайте встретимся около часу в нашем ресторанчике?
   - Хорошо, буду.
   - До встречи.
   - Пока.
   Вот придурок. Соскучился он, видите ли. В десять утра. Я, что, теперь до потолка должна прыгать от радости? Ладно, надо красоту навести, по утрам я чуть краше Кикиморы. Натянув стеганый халат и теплые тапочки я поплелась в ванную. Пупсик угорохал уйму денег на все эти стеклопакеты и новые суперрадиаторы, а в квартире все равно холодрыга страшная. Или это у меня старческое? Я сунула руки под горячую воду, и минут через пять приятное тепло разлилось по телу. Нагревшись вволю, я сделала воду похолоднее и оплоснула лицо. А потом глянула на себя в зеркало. Господи, что у меня на голове! И этот стог сена называется волосами? Глаза б мои на это не смотрели... Так, где у меня ножницы? Пошли они в задницу: этот театр, этот муженек, эти Петры Сергеевичи и всякие прочие любители русской красоты. Я решительно собрала волосы в хвост и, закрыв глаза, щелкнула по ним ножницами. Вот так. Отлично. И голове значительно легче. Теперь надо в парикмахерскую сходить, навести лоск. Как я давно хотела это сделать! Просто мечтала! Ой, надо же, опять моя мечта сбылась. Интересно, кроме пупсиковых воплей или Ник Никовых ахов, какие неприятности меня в связи с этим ждут?
  
   Из парикмахерской я выскочила, даже не досушив волосы. На это просто не хватило времени. Ужасно не люблю опаздывать, результат мамочкиного воспитания. "Воспиатнные люди никогда не опаздывают, запомни это на всю жизнь, Лена." Ну, я и запомнила. Так, что лучше умру, под машину попаду, последние деньги на такси потрачу, но приду в назначеное время. Даже если ждет меня всего навсего Ник Ник.
   Подлетев к ресторану, я глянула на часы. О, без пяти час. Я ухитрилась прийти вовремя. И даже успею отдышаться после того кросса, который я себе устроила. Мне совсем не хочется, чтобы мой плешивый дружок видел, что я спешила.
   Он опять ждал меня за столиком с бутылкой молдавского вина. Как он может эту гадость пить? Да еще и даму угощать? Черт, я, кажется, снобизм подцепила у моего муженька. Этого еще не хватало. Хламидий вывести можно, а жлобство лечению не поддается. Спокойно, Лена, все в порядке, молдавское вино вполне нормальный продукт, Ник Ник его пьет, и ты выпьешь, ничего страшного. Я глубоко вдохнула и постаралась улыбнуться, подходя к столику.
   - Здравствуйте, Николай Николаевич.
   - Лена?! Что случилось?!
   - Это вы о чем?
   - Что случилось с вашими волосами?
   - Я постриглась.
   - Зачем?! У вас были такие чудные косы! Вы не должны были так поступать.
   Я не должна! Оказывается, этот птенец облезлый лучше меня знает, что я должна, а что нет. Миленько.
   - Николай Николаевич, вы меня простите, но мне кажется, что я уже достаточно взрослая, чтобы решать, какую прическу носить - косы ли заплетать, стричься или наголо бриться.
   - Нет, Леночка, вы не правы. Вы сейчас говорите, как нынешние полудамы. У вас совершенно другой образ - настоящей, стопроцентной женщины. В вас столько нежности, столько романтики... А эта прическа под Гавроша вас убивает.
   - Вы всерьез считаете, что нежность в женщине зависит от длины ее волос?
   - Да. Во всяком случае, образ женщины с шикарной грудью и косами до пояса воспевали наши предки. И мы, нынешние мужчины, вполне можем положиться на их опыт. Современные представительницы женской части человечества совершенно об этом не думают, уродуют себя всякими стрижками, химиями, косметикой... Уничтожают, так сказать, свою природную красоту. И вы, Леночка, тоже пошли по этому пути. Вы не должны были так делать. Женщина должна оставаться женщиной. А феминизм и эмансипация - это порочный путь, ведущий в никуда.
   - Ага, значит, если я коротко подстриглась, то превратилась в мужика? Может, у меня хрен вырос? Давайте проверим, прямо сейчас?
   - Лена!!!
   - Вам не нравятся мои слова? Почему?
   - Женщина не должна так говорить!
   - А кто это определяет - что женщина должна, а что нет?
   - Традиции общества, мораль...
   - Значит, чтобы быть женщиной, я должна соответствовать куче каких-то правил? Будьте добры, огласите их полный список.
   - Мне не нравится ваш тон, Лена!
   - А мне ваш. И вы мне тоже не нравитесь. И видеть я вас не хочу. Прощайте, милый Николай Николаевич.
   Он сидел, открыв рот как дохлая рыба. Класс. Похоже первый раз в жизни я сказала то, что думаю. Может, действительно, роскошная грива влияла на мой интеллект? Как там народная мудрость гласит? "Волос длинный, ум короткий". Через пару часов мне предстоит пережить истерику гримерши в театре, а вечером слушать нудеж пупсика. Ну и плевать. Пойду-ка я в кафешку, слопаю пару-тройку пирожных с какао, ланч с Ник Ником был совершенно не сытным, хотя и удивительно приятным.
   Я доедала чудесную корзиночку с кремом , когда в сумочке у меня зазвонил мобильник. Кому это я понадобилась? Пупсику?! А как же режим строгой экономии на жене?
   - Слушаю.
   - Где ты шляешься?
   - Где надо. Чего звонишь?
   Все-таки милый у нас стиль общения.
   - Я в Москву уезжаю на два дня, хотел тебе деньги передать на хозяйство. Можешь ко мне в офис подъехать?
   Солнышко ты мое, о деньгах на хозяйство заботишься. Не иначе, как в столицу с телкой какой-нибудь едешь, кобель ты мой дворовый. Ну и бог с тобой. Скатертью дорога. А за денежками я куда угодно могу подъехать - хоть в офис, хоть в морг, хоть ночью на кладбище.
   - Буду через полчаса.
   - О'кей.
   Интересные дела. Жужжок тоже в Москву умотал. "В Москву, едем в Москву". Где это я уже слышала? Ах да, у Чехова. С Мишенькой понятно, у него там выставка. А у моего дурня что? Ладно, пусть делает, что его душеньке или еще чему-нибудь угодно. Меня больше волнует, сколько он денег мне даст. А что, если на эти деньги тот джемперочек купить? А на еду у Светки занять можно будет, подружка мне не откажет. Господи, счастье-то какое, не видеть пупсиково розовое рыльце целых два дня. За что мне это? Может, стрижка во всем виновата? О, черт! Сейчас этот урод увидит новую прическу и нудеть будет. Или денег со злости мало даст - мол, следовало с ним сначала посоветоваться. Надо шапку одеть, авось не заметит.
   Я открыла стеклянную дверь пупсикова бизнес-центра и вошла. Охранник за стойкой встал и, улыбнувшись как голливудская звезда, поприветствовал меня. Я милостиво кивнула ему головой и пошла к лифту. Почти Европа, однако. Перед кабинетом пупскика за шикарным столом сидела мадмуазель вполне в стиле этого стола. Новая секретутка моего муженька. Естественно, молодая, красивая и ухоженная - вторым сортом его снобейшество не пользуется.
   - Здравствуйте девушка. Я к Андрею Николаевичу.
   Взмах ресниц, оценивающий взгляд.
   - Андрей Николаевич сейчас занят. И вообще, он без договоренности не принимает. Запишитесь к нему на прием.
   - А на какой день я могу записаться?
   Еще один оценивающий взгляд, вялые поиски в журнале.
   - Через неделю на три часа вас устроит?
   Оказывается, его пустейшество очень занятой человек, я и не знала.
   - Нет, девушка, через неделю меня не устроит, я сейчас Андрея Николаевича хочу видеть, он денег мне должен.
   Девица уставилась на меня, открыв рот. В глазах заметались мысли - она мучительно решала, то ли я новый представитель пупсиковой крыши, то ли сумасшедшая. Через минуту размышлений она нажала кнопку вызова секьюрити. Я едва сдержала смех. Сегодня в охране работает Витя, очень симпатичный молодой человек. Выставить перед ним эту выдру стопроцентной дурой будет очень приятно. К тому же у Витюши есть одно не совсем мужское качество - он любит потрепаться. И через десять минут вся фирма будет знать о проколе этой ухоженной куклы.
   - Что случилось, Снежана?
   - Эта дама прорывается к шефу и утверждает, что он ей денег должен.
   Охранник уставился на меня, как известный баран на ворота. Я ласково ему улыбнулась. Он перевел взгляд на секретутку и поинтересовался:
   - Снежан, ты чего, с дубу рухнула? Это же Елена Васильевна, жена босса.
   - Ой!
   Вот тебе и "ой". Нет, денек сегодня просто замечательный. Сколько приятностей на меня валится, боюсь до вечера не доживу, помру от счастья.
   - Я могу войти?
   - Да, конечно, Елена Васильевна. Простите меня, пожалуйста.
   - Ничего, Снежаночка, каждый может ошибиться.
   - Елена Васильевна, я могу вас попросить? Не говорите ничего Андрею Николаевичу, пожалуйста. Я боюсь, он рассердится и уволит меня.
   Кто бы мог подумать - у моего пупсика репутация бессердечного монстра.
   - Хорошо, Снежаночка, я ничего ему не скажу.
   - Спасибо.
   Вот дуреха. Твой страшный босс и без меня все узнает - Витек постарается. У него так глазки блестят, что и ежу ясно - мальчик ждет не дождется, когда можно будет с коллегами пикантной историей поделиться. А уж среди коллег непремено найдется тот дятел, который обо всем с удовольствием настучит хозяину. Я вошла в кабинет к пупсику и закрыла за собой дверь поплотнее. Знаю я этих секретуток, любят они уши у дверей босса погреть.
   - Привет, милый.
   - Привет, Ленок. Кофе хочешь?
   - Нет, спасибо. Времени нет - через полчаса надо быть в театре.
   - Тогда держи денежки. Это на неделю.
   - Ага, хорошо, я побежала, пока.
   - Пока.
   Спрятав, деньги в сумочку, я вышла на улицу. Вообще-то, с такой суммой в театр идти не стоит, быстренько найдутся желающие ее конфисковать без моего ведома. К тому же в храм искусства мне нужно только через два часа. Пупсику я, как обычно, соврала - распивать с ним кофеи у меня нет никакого настроения. Ладно, сейчас поймаю тачку, отвезу деньги домой, а потом прогуляюсь пешочком до театра. Я подняла руку и через две минуты уже неслась к дому в канареечной машине.
  
   Поместив деньги в секретное (от пупсика) место, я налила себе кофейку, сварганила бутерброд с колбасой и сыром, быстренько впихнула в себя то и другое и вышла на улицу. Погода сегодня чудная. Дождичек моросит, ветерок небольшой поддувает. Приятно идти вот так, не спеша, по городу, смотреть на людей, дома, проезжающие машины и радоваться жизни. Кстати, шапку уже можно снять, пусть голова проветрится, авось еще что-нибудь дельное придумаю. Вот, например, почему я не могу радоваться жизни? Очень даже могу. По крайней мере, сегодня. Первое. Новая прическа мне идет. Честно говоря, я сама не ожидала, что будет так классно. Сколько я себя помню, у меня всегда были волосы ниже плеч. А уж сколько они доставляли мне мучений, когда я была ребенком, даже вспоминать страшно. Тогда ведь не было всяких разных кондиционеров и шампуней, облегчающих расчесывание. Второе. Пупсик уматывает в Москву на целых два дня, и я смогу приходить домой в любое время. Не будет необходимости гулять по вокзалам и кабакам, ожидая, когда мое занудейшество уснет. Его храп для моих ушей звучит гораздо приятнее, чем разглагольствования и нудеж, поэтому я не спешу домой. Третье. У меня есть деньги, и завтра я куплю себе кофточку. Вместе с прической она будет смотреться просто шикарно. Между прочим, тех денег, что выдал мне муженек, хватит и на брючки. Те черненькие с заниженной талией и заклепками по низу. Решено, завтра покупаю и кофточку, и брючки. Четвертое. Я поругалась с Ник Ником. Знакомиться с ним было явной ошибкой. Не люблю зануд, тем более зануд женатых и с детями. В общем, спасибо тебе, Господи, за этот день. Побольше бы таких в моей жизни.
   О, а вот и Владимирский собор, очень кстати. Зайду, пожалуй, свечечку поставлю. Честно говоря, я совсем не религиозна. Помнится, несколько лет назад я перед нашим духовенством выступала. Мы в консерватории сляпали программу духовных песнопений, которая пользовалась бешеным успехом в определенных кругах. То ли это было перед Новым годом, то ли перед Пасхой - не помню, но во время какого-то там поста, это точно. Выступили мы, значит, собрались уезжать. И тут подходит ко мне такой осанистый бородатый дядечка и тихо шепчет:
   - Пройдем со мной, дочь моя.
   Я прохожу и вижу: сидят наши духовный отцы за накрытым столом на котором и ветчинка, и язык заливной, и карбонаты-балыки всякие, не говоря уже о колбасках. Ну и водочка с коньячком тоже присутствует - как в лучших домах. А дядька в ухо басит:
   - Присоединяйся, дочь моя.
   И вот смотрю я на их сытые рожи, вспоминаю, как три дня назад в детдоме на утреннике выступала, и чувствую, что меня сейчас стошнит прямо на их шикарный стол. Едва сил у меня хватило прошептать:
   - Спасибо, не могу. Пост сейчас.
   Как на улицу вышла, не помню. После этой истории я долго в церковь не ходила. А потом поняла, что церковь и церковнослужители - это две большие разницы. И сейчас я иногда захожу во Владимирский собор, благо он недалеко от дома, ставлю свечки и молюсь про себя.
   - Спасибо тебе, Господи, за все хорошее, что у меня есть, за детей спасибо, за подругу, за день сегодняшний, за завтрашний тоже спасибо, так сказать, авансом. Прости мне грехи мои вольные, а в основном невольные. Аминь.
   Ну вот, теперь можно и в театр топать. И пусть гримерша хоть повесится из-за моей прически. В конце концов, какая разница с косой я буду или без оной, все равно я в последнем ряду стою, меня даже в бинокль плохо видно. А по дороге вполне можно провести разведку боем, выяснить что в ближайших лавках продают, и в какой из них сподручнее пупсиковы деньги оставить.

Что общего у роз и хризантем (Мысли вслух).

  
   24 kljuv@mail.ru, markovina@mail.ru
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"