Аннотация: рассказ с небольшими сокращениями опубликован: журнал GIRL, июнь 2007
ROCK'овая страсть.
Быть подругой рок-музыканта - мечта любой девчонки. В этом Иришка была уверена лет с двенадцати, когда повесила на дверь своей комнаты первый постер с Куртом Кобейном. Поэтому, когда солист школьной рок-группы Витька, хмурый длинноволосый брюнет, обратил на нее внимание и предложил как-то после уроков прогуляться и поговорить о том, что "готы и лав-металл ничто перед Шевчуком", она разве что не визжала от счастья.
Мрачный красавец
По обычным человеческим, далеким от музыкального мира меркам, Витька был жених не ахти. По крайней мере, так считали мама и Иришкина старшая сестра Маша. Учился средне, приходя в гости, никогда не приносил стандартных цветов-конфет (зато приносил тексты новых песен, горячо заступалась Иришка!), не особо следил за своим внешним видом, и вообще все разговоры о материальном считал пошлятиной и бездуховностью.
- Этот опустившийся мир спасет только русский рок, - втолковывал Витя млеющей Иришке, когда они втроем - она, он и неизменная гитара в чехле, "главная любовь моей жизни", как говорил Витька - возвращались домой после очередной репетиции. - Именно поэтому то, что делаем мы с пацанами - настоящее. А Машка твоя с ее Егором, извини, но просто морально ущербные люди. Я им рассказываю про то, какую звездатую песню написал про футбольных фанатов и водку, а они мне - мол, это интересно, но в какой институт ты решил поступать? А нафига мне институты-шминституты, когда на гитаре я круче всех в районе играю?
Компромиссов Витька не признавал. Думать можно было либо как он, либо вообще не думать, просто соглашаться. Иришка соглашалась.
Витина рок-группа репетировала три раза в неделю по два часа, потом еще был обязательный ритуал - "расслабон", распитие пива в парке с музыкантами. Иришка, как самая верная поклонница, везде сопровождала Витю, да и видеться в другое время не очень получалось.
- В моей жизни на первом месте была и останется музыка, - предупредил Витя в самую первую их прогулку. - На втором - друзья. Ты мне нравишься, но меняться ради женщины я не буду.
Иришка пожала плечами. У талантливых людей и должны быть свои причуды. А еще им просто необходимы музы, чья любовь вдохновляет на новые и новые творческие подвиги. А что может быть прекраснее, чем стать музой любимого рок-музыканта? Правда, Витины песни были все больше не про любовь, а про "язвы гнилого общества", как он сам говорил...Но вдохновение - штука тонкая, разве угадаешь, откуда у него ноги растут, утешалась Иришка.
Первый блин.
Лето в городе всегда было богато на рок-фестивали и прочие массовые мероприятия - самое время для молодой рок-группы попробовать свои силы. Иришка слышала, как Витя с остальными музыкантами обсуждают местных промоутеров и организаторов, прослушивания, демо-записи, саундчеки...
- Нас сегодня на Дне Города пригласили выступать, - в голосе Вити слышалось торжество. Иришка взвизгнула от радости и поудобнее перехватила телефонную трубку. Было теплое ясное утро, Витин звонок ее разбудил.
- У вас что, так рано прослушивание было? Еще восьми нет.
- Не, ты что! - Витя как-то странно засмеялся. - Прослушивание у нас еще вчера было, мы потом с пацанами на базу вернулись это дело пивом отметить...ну и вот отмечаем пока...
- Погоди, - разволновалась Ира. - Вы что, так спать и не ложились, пили пиво всю ночь? У вас же концерт сегодня!
- Малыш, - в голосе Вити появилась вальяжная нотка, - не забывай, мы про-фес-си-о-на-лы! Короче, выступаем сегодня в семь вечера на второй площадке, приходи, после концерта увидимся!
Иришка нажала "отбой" на трубке и закружилась по комнате.
...Около восьми часов вечера нарядная Иришка, стоящая в первых рядах у сцены, начала волноваться. Выходил на сцену обаятельный лысый ведущий, разыгрывал майки с надписью "Любимому городу - 376!". Танцевали девушки в национальных костюмах, выступали какие-то молодые музыканты, но Вити с командой среди них не было. "Может, время перепутал? Или номер сцены?". Иришка названивала Вите на мобильник - "извините, абонент временно недоступен", вещал бесстрастный механический голос. Уже отыграли главные гости фестиваля - группа "Браво", а Витины "Черные псы" на сцене так и не появились. Огорченная Ира побродила по площади, никого знакомых не встретила и уехала домой.
В час ночи начал надрываться дверной звонок. Чувствуя неладное, Ира побежала открывать.На пороге стоял Витя. Смотреть на него было страшно - глаза красные, грязные волосы, в руке полуторалитровая "баклага" с крепким пивом. Дыша на Ирку перегаром, он отстранил ее с прохода и, не здороваясь и не разуваясь, прошел в ее комнату. К счастью, родители днем уехали на дачу, а сестра Маша, пользуясь свободой, еще не вернулась с праздника.
- Ты где был? Я твое выступление так и не видела, - Ира метнулась за ним следом.
- А не было выступления, - хрипло сказал Витя, отхлебнул из бутылки и вдруг саданул кулаком по столу. Стакан воды, который Ирка всегда ставила на ночь, жалобно звякнул, но не упал. - Типа, мы пьяные пришли, не смогли бы играть. Уроды, мы выпили-то чуть-чуть совсем, ваще нормальные были! - изо рта Вити полились слова, которые на ТВ обычно "запикивают".
В таком состоянии Ира своего любимого еще не видела. Надо было что-то делать. Пока она грела чай, Витя уснул на диване прямо в одежде. Ира накрыла его пледом и целый час лежала без сна. Наконец, решение нашлось...
Новая надежда.
Утром, выпроводив мычащего и не вполне протрезвевшего Витю, Иришка полезла в интернет. Всего в ее городе вещало 7 радиостанций, из них на роке делала упор только одна. На ее сайте было то, что искала Ира - координаты и время выхода в эфир программы "Твой рок". Чувствуя прилив сил, Иришка бодро написала письмо в несколько строк, прикрепила единственную записанную "Черными псами" песню - "Федор Михалыч, с любовью" - и нажала "отправить". Всегда робкая, на сей раз она сама себе удивлялась - написать письмо на радио!
Ответ пришел на удивление быстро, уже к обеду:
"Молодцы, Черные псы! Ваша песня нам очень понравилась, особенно припев про то, что "наши бабы - наша сила" и "Достоевский, Достоевский, от тюрьмы и до могилы"! С удовольствием поставим вас в эфир "Твоего рока", слушайте сегодня в 17.15! Творческих вам успехов, коллектив "Рок-радио".
На такое Иришка и надеяться не смела.
- Алло...- голос у Вити был тусклый, на заднем плане шла какая-то перепалка и звенели стаканы. - Ир, я извиняться за вчерашнее не буду, ты должна понять - у меня творческий кризис, я непонят эпохой...
- Да погоди! Ты на базе? В общем, "Рок-радио" включайте скорее и слушайте, трубку не клади только! - Иришке хотелось в этот момент быть рядом с ним.
Через три минуты, когда кончилась песня, ошеломленное молчание в трубке сменилось ревом, достойным глоток футбольных фанатов.
- Ты откуда узнала, что они нас крутить будут? Интересно, где они наш диск взяли, а, ну да, мы же за кулисы Шевчуку его передавали, наверное, это он им дал! - От тоски в Витином голосе не осталось и следа.
- Вообще это я им песню отправила, - скромно сказала Ира.
- Тыы? Шутишь, что ли? Ладно, спасибо за новость, теперь у нас с пацанами повод для праздника есть! Я тебе потом позвоню, ладно, малыш? Пока!
Обидно, вздохнула Ира - мог бы и меня позвать...
Звездные будни.
Следующие две недели были будто из фильма про гастроли каких-нибудь "Роллинг стоунз". Жизнь Вити и его музыкантов превратилась в сплошную вечеринку, пиво сменилось портвейном и другими крепкими напитками, на базе постоянно крутились юные девочки с густо накрашенными глазами, репетиции плавно сошли на нет - "Черные псы" почивали на лаврах. Песню "ФМ, с любовью" еще несколько раз крутили в "Твоем роке" по заявкам слушателей (Ирка подозревала, что этими слушателями были сами "черные псы"), что давало приутихшему было веселью новый повод. Ире все это надоело уже дня через три, потому что с Витей стало совсем невозможно общаться - всегда отрицавший пафос, сейчас он общался с "пиплом" как поп-король Филипп Киркоров, только по рок-н-ролльному "вечно пьяный". А еще он не верил, что песня попала на радио благодаря Ирке, снисходительно говорил, что это ее попытка "примазаться" к славе и что его талант сам пробил себе дорогу.
Терпение Ирки окончательно лопнуло в день, когда похмельный Витя попытался дать автограф ее маме.
- Слушай, ну а дальше-то что? Вы бы песню еще хоть одну записали, на волне такого успеха, вместо того, чтобы постоянно, ээ, праздновать, - Ира говорила и сама не узнавала себя - неужели это она, мечтавшая быть тенью рок-звезды, недовольна сейчас, когда мечта сбылась?
- Малыш, - Витя залпом осушил банку пива, - извини, пить хотелось...Так вот, малыш...во-первых, как ты можешь так разговаривать с рок-звездой? - Витя пьяно хихикнул. - Во-вторых - звездам положено пить, для вдохновения и...и вообще...В-третьих - я сам всего достиг и не смей меня учить жизни...
- Да чего ты достиг? Зачем тебе вдохновение, если ты записал одну песню и сдулся? - Ира почти кричала. - Никакая ты не звезда, ты только и можешь, что пить и хвастаться! И самоутверждаться за мой счет! Ты сам все портишь! - Она понимала, что этих слов Витя ей не простит, но не было ни слез, ни страха. Была злость.
Витя смотрел на нее, приоткрыв рот, но не мог сказать ни слова.
- В общем, так, товарищ звезда, - откуда-то приходили язвительные слова, голос звенел, и Ирка почувствовала, как ее отпускают тупая раздражительность и недовольство всем миром, привычные в последнее время. - Сейчас ты выйдешь из моей комнаты и закроешь дверь с той стороны. Куда ты пойдешь потом - не мое дело. Когда протрезвеешь - очень хорошо подумаешь. Если тебе все в твоей жизни нравится сейчас - забудь мой телефон и где я живу. Если что-то покажется неправильным, думай дальше - о песнях, которые ты можешь написать (а ты можешь, если постараешься!), либо об учебе в ВУЗе и вообще дальнейшей жизни! Как надумаешь что-нибудь - позвони. Учти, если позвонишь "под градусом" - разговаривать даже не стану. Всё.
Витя медленно встал и, пятясь и не сводя с Иры мутных глаз, двинулся к выходу.
Ира прислонилась лбом к стене и прислушалась. Сначала было тихо, потом хлопнула дверь. Только теперь она обнаружила, что снова может дышать. Позвонит он или нет - сейчас это было неважно.
Курт Кобейн грустно взирал на нее с постера. Удивляясь самой себе, она показала ему язык.