Путешествие от Денерима до Диких земель заняло не так много времени, как я предполагал. А вот на поиски хотя бы чего-нибудь, похожего на гору, ушло несколько дней. До этого я даже и не подозревал, сколько всего можно увидеть, если исходить (а точнее избежать и изскакать) всю эту местность. Но кроме старых статуй и руин (а также кучки Смутных) никакой "Пасти Дракона" и вообще гор, там не было. Пришлось на свой страх и риск идти в Неизведанные территории. То, что они именно Неизведанные, я понял по абсолютной тишине, весящей над болотами и застилающему их туману.
Я много читал легенд о Хасиндах, которые впервые поселились на территории Диких земель. Сколь бы далеко ни заходили путники на юг, конца Диким землям не видно.
Там, за туманами, лежат снежные поля, возвышаются белые шапки гор, разливаются ледники. Там слишком холодно для людей, однако хасинды, все-таки смогли обжить эти земли.
Идя сквозь плотный белесый туман мимо старых руин, мне вспомнилась одна из легенд.
В середине Черного века, когда Ферелден наводняли оборотни, один могущественный эрл народа Аламарри заявил, что положит угрозе конец. За двадцать лет, что эрл водил по лесу свою армию, он убил не только всех до последнего волков, но и всех людей из племени Хасинд, что имели несчастье ему повстречаться.
Легенда гласит, что однажды одна старая хасиндская женщина нашла своих сыновей мертвыми и в их телах были оставлены клинки людей эрла. Выдернув один из этих клинков, она вонзила его себе в грудь, прокляв при этом эрла. Едва лишь ее кровь пролилась на землю, как лес окутал туман. Он все расстилался и расстилался, все дальше и дальше, пока не укрыл собой всю чащу.
Армия эрла сбилась с пути и, скорее всего, погибла от голода. Некоторые же утверждают, что они бродят там до сих пор.
Руины в Диких землях и по сей день, полные призраков женщин, которые ждут, когда же вернуться из похода их мужья.
Шаандар мы нашли в ночь пятого дня. Гора величественно возвышалась над Неизведанной территорией, загораживая своей громадой горизонт. До сих пор оставалось загадкой, что же там за ней?
Я восхищенно оглядывал заснеженную махину, окруженную зимними лесами и руинами, и чувствовал что-то неопределенное. Не могу сказать, что это было за чувство, но по ощущениям оно сродне... волнению? С чего бы это?
- Брр, а тут холодно, - поежился Фауст, кутаясь в теплый плащ. - Хорошо, что мы купили теплую одежду.
- Ага, а кто-то еще был против, - ухмыльнулся я, выразительно так глядя на друга. Эльф недовольно подергал ушами и отвернулся, не споря, но и не желая признать мою правоту. Какой противный!
Усмехнувшись, я перевел взгляд на своего скакуна. Весь белый, сливающийся со снегом, он невозмутимо ступал по сугробам и что-то тщательно жевал. Причем, делал он это с таким вниманием и сосредоточенностью, что я мигом заподозрил что-то неладное.
Вокруг жевать было нечего. Не думаю, что мой Данте(^^) вдруг начал питаться камнями (хотя звук был такой же), а с другой стороны, он мог стащить что-нибудь из седельной сумки. Что-то плохо лежащее... например...
- Ах ты гребаное животное! - рявкнул я, нарушая мертвую тишину. - А ну-ка, быстро выплюнул нашу карту!!!!
О том, что было дальше, стоит слагать легенды.
Поняв, что мы вот-вот лишимся самой важной детали поисков, Фауст мигом слетел с седла, подбегая ко мне, уже стоящему возле коня. Пять минут мы уговаривали Данте(^^) выплюнуть "ЭТУ ЧЕРТОВУ БУМАЖКУ", на что тот отвечал нам огромными глазами, полными недоумения и более интенсивной работой челюстей.
Когда до нас доперло, что уговаривать упрямого жеребца бесполезно, мы начали действовать физически. В каком смысле: Фауст повалил коня в снег и держал его, в то время как я пытался разжать лошадиные челюсти. Бедное животное решило, что его хозяин совсем с катушек съехал, и начало вырываться.
Как я уже говорил, если Данте(^^) вобьет себе что-нибудь в голову, от этого непременно пострадаю я. Ну вот я и пострадал. Нервы...
Если бы кто-нибудь ( не дай бог хасинды или еще лучше, Смутные) видел, как мы, два разъяренных эльфа, гоняемся по снежному ночному полю за драпающим конем, это непременно записали бы в исторические хроники. Как битву с воистину великим (Конем!) упрямством.
Короче, кончилось все тем, что я, доведенный чуть ли не до раскаленного шипения, с криками "Хочешь жрать, скотина?! Так жри!!!!", выдернул из распахнутой "пасти" коня пережеванный листок, а на место него всовывая какой-то куст, выдранный раньше.
Конечная картина была таковой: Я, побелевший от ярости, ругаясь самой отменной бранью на все поле, расправлял изжеванную до глубины души "карту", стараясь не порвать ее еще больше.
Фауст, бьющийся в предсмертных конвульсиях, угорал, катаясь по периметру того самого поля.
И конь, с кустом, торчащим из загребущей пасти, недоуменно косился сначала на меня, потом на Фауста, и всем своим видом выражая: "А что я такого сделал?".
В общем, до Шаандара мы дошли только к утру.
Когда я своими глазами увидел пещеру "Пасть Дракона", то понял, почему ее так назвали. Льдисто-голубая, она переливалась в полумраке всеми оттенками синего. С потолка и пола торчали те самые наросты сталактитов и сталагмитов, только они были увеличенной копией тех камней, которые мы видели в шкатулке накануне. Общий вид пещеры действительно издалека напоминал зубастую пасть огромного существа. И в этой пасти мы сейчас находились.
Внутри было в несколько раз холоднее, чем на улице. Такое ощущение, что тут находится самая холодная точка нашего мира. В конце-концов пришлось надевать все, что у нас было из теплой одежды, что бы в конец совсем не окочуриться.
- Куда дальше? - спросил Фауст, привязывая коней к небольшому выступу в горе. Голос эльфа разнесся по пещере, ударяясь о каменные стены, покрытые льдом. Эхо повторило его слова еще несколько раз и унесло их куда-то в черную глубину пещеры.
Я всмотрелся в эту черноту, тщетно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть дальше. Ничего не видно. Только мрак.
По моим расчетам идти тут не долго. Тем более, если хорошенько разобраться в карте, пусть и изрядно погрызенной, то можно увидеть множество окольных путей. Правда, нет никакой гарантии, что они безопасны. А кстати кто ее погрыз? Карту, в смысле? Ну, понятно, что сегодня это был конь, а кто до этого? Неужели сам Каэн от голода? Хотя, какая разница? Это может быть кто угодно... ведь, наверняка она была у кого-то еще, за долго до то...
- Каллен Араннай! - рявкнул Фауст так, что аж лед треснул.
- Я! - рявкнул я в ответ, ругая себя за оставшуюся после обучения в гильдии "Воронов" привычку.
- Ты оглох, что ли? Куда дальше-то?
- Ах, да, - пробубнил я, разворачивая карту. Стоит быть внимательней, а то задумаюсь так где-нибудь, а на нас нападут. Тогда хана. Интересно, а тут водится что-нибудь? Ну, например, тот же самый дракон? А почему бы и нет? Хорошая охрана для легендарного мечь... если он конечно есть.
- Си-и-и-в-ы-ы-ый, - как-то очень не хорошо протянул Фауст. Походу вот она - моя хана.
- Брр! Извини. Я в шоке - так много в жизни я еще не думал. Наверное, место какое-то странное. Прямо таки навевающее воспоминания. Я помню, как в детстве...
- Каллен Сивый Араннай!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
- Прямо и до первого поворота налево, - вытаращил я глаза на багровое лицо эльфа.
"Лицо", издавая какие-то странные пыхтящие, сопящие и шипящие звуки, выдернуло у меня карту и угрюмо направилось вглубь пещеры.
Мне ничего не оставалось делать, кроме как вздохнуть и поплестись следом за другом.
***
Что я там говорил про дракона? Хорошая охрана, да? Да. Охрана что надо. И я это особенно понял, когда встретился нос к носу с огнедышащей пастью. А вот когда эта самая пасть клацнула прямо у меня перед лицом, я неожиданно осознал, что мне это все не нравится. Мне больше по душе драться с человекообразными и мнеподобными существами, нежели с мифологическими. Хотя, поединок типа Эльф - две штуки - Дракон - одна штука, приносит какое-то развлечение в мою "скромную" жизнь. Ага, развлечение... постарайся, чтобы тебя не съели.
Пока мы прибивали эту живучую и очень красивую тварь, охраняющую переход на уровень выше, я успел узнать, что такое настоящий переполох. Это когда мы, распевающие частушки, что бы было не так скучно, ворвались на предпоследний уровень, своими орами умудрившись разбудить веками спящего дракона. Естественно увидеть мы его там не ожидали (как и он нас, судя по удивленным черным глазам), так что заранее не приготовили оружие. Переглянувшись друг с другом, мы быстро начали выпутывать мечи и кинжалы из складок теплой одежды, пока дракон отчаянно пытался пробудить в себе огонь.
Но сам бой мне понравился. Он напоминал бои великих героев, которых воспевали менестрели. Разве что вряд ли великие герои пялили на себя по 6 шерстяных плащей за раз, и затем шли драться с огнедышащими змеюками. И теперь мы, два подпаленных и изрядно покусанных героя, устало шли мимо мертвого дракона, вперед, намереваясь пройти этот путь до конца... но были вынуждены задержаться еще на несколько часов. Вот приспичило же Фаусту отковыривать эту чешуйку! Ну и что, что драконья чешуя оценивается на рынке, как целое состояние...
Подумав, я присел отковыривать рядом.
И нет, мы не идиоты. Просто Фауст скупердяй, а это, как известно, заразно...
***
Огромный стеклянный купол, выбитый прямо в вершине Шаандара, пропускал через себя яркий свет, который освещал просто гигантскую по размерам залу. Этот свет не был солнечным, но и искусственным он тоже быть не мог. Глядя на виднеющееся сквозь резное стекло голубое небо, я все большее и больше убеждался в том, что это не мерцание небесного светила, а что-то более возвышенное.
Мы шагали по мраморной дороге, служащей мостом через прозрачную, переливающуюся серебром воду, что разливалась по всему периметру залы, но возвышая над собой немаленький пьедестал с ведущими к нему ступеньками. А на пьедестале стоял, воткнутый в старый камень, ОН.
Я вижу легенду. Длинный, серебряный, сияющий каким-то лунным холодным отблеском, меч притягивал к себе взгляды. В резной рукояти из прозрачного темно-голубого камня, я заметил какое-то неуловимое колебание. Словно, там что-то плавало. Что-то, что находило свою половину, разрасталось, мерцая неясным светом, и снова расползалось на тонкие струйки дыма, которые скользили на лезвие и вырисовывали там узоры.
- Ну, вот, Сивый! А ты говорил, что все это бред, - усмехнулся Фауст, но его слова оборвались как-то очень быстро.
Я же вовсе молчал, не в силах заговорить.
Чем ближе мы приближались к легендарному оружию, тем невозможней было выдавить из себя и слово. И дело не в том, что голос пропадал. Нет. Просто не хотелось портить эту тишину, в которой звуки завывающего ветра отдавались ели слышимой музыкой.
Я привычно потянулся к левому бедру, на котором всегда висели ножны с мечом. Но, почувствовав пустоту, я недовольно поморщился, убирая руку обратно. Черт! Как же непривычно и неудобно ходить без оружия! Но мы бы и не зашли сюда, если бы не оставили все (даже мои любимые иглы "сэн-бон" чуть длиннее указательного пальца), что у нас было, за огромной резной дверью. Типа, не входите с мечом, а то выйдите, проткнутые им же.
Ладно. Сейчас это не важно. Гораздо более важно то, каким образом мы будем вытаскивать эту красоту и как доставлять заказчику.
Оставив выдергивание меча Фаусту, я уселся на нижней ступеньке, изучая карту, ведущую к месту встречи с Логейном. Встреча как раз была назначена на послезавтра, так что мы вполне уложимся за это время.
- Черт! Сивый, помогай! Я не могу его вытащить! - через какое-то время пропыхтел эльф, стирая со лба испарину.
Я перевел взгляд на камень и усмехнулся. Меч Алексиэля даже не накренился, несмотря на все попытки моего друга, хоть как-нибудь наладить "контакт" с оружием.
Задумчиво улыбнувшись, я прошел к самому мечу. Какой-то он... слишком святой что ли? Даже не хочется его трогать. Но дело есть дело. Подписался - выполняй.
Я уже было коснулся обсидиановой рукояти рукой, замотанной в какую-то походную тряпку, как вдруг произошло нечто.
Во-первых, в полной тишине, нарушаемой лишь шуршанием одежды, я внезапно различил чье-то ровное и очень тихое дыхание.
Это не мог быть Фауст, так как его пыхтение над ухом я слышал постоянно. Не оборачиваясь, я следил за перемещением этого неясного колебания. В конце концов, это мог быть кто угодно. Например, какой-нибудь дух, оставшийся здесь навсегда. Но...
Стоп!
Почему "оно" остановилось за Фаустом? И почему вдруг стало так холодно? Неужели это....
Ткань медленно соскользила с моей опускающейся руки.
Внезапно обернувшись, я увидел нечто, что поразило меня до глубины души. Прямо над ничего не заметившим другом нависло нечто в длинном черном плаще с накинутым на голову капюшоном. А вот чье лицо было под этим капюшоном - самая настоящая загадка, так как он закрывал всю лицевую область, а из под него самого свисали... сколько я ни гадал, так и не понял, что свисало до самых полов - волосы или борода.
И это нечто странное, уже держало одну руку, закрытую длинным расклешенным рукавом, на плече бледного эльфа, а в черноту капюшона уходила тонкая голубоватая струйка.
Черт! Да оно его убивает! Причем с такой скоростью, какую я еще не видел!
Честное слово, я чисто на рефлексе схватил первое, что попалось мне под руку, и отшвырнул эту гадость к противоположной стене.
"Гадость", издав какое-то удивленно-испуганное верещание, попыталось напасть уже на меня, но я во время пробил ей насквозь область сердца. Однако оно не умерло. Оно лишь испуганно шарахнулось в сторону и расползлось туманом, через секунду уползая в воду. А еще через секунду из той самой воды показалось десять таких тварей, окруживших меня и друга в полуобморочном состоянии. Черт! Как же не вовремя!!!
Я отскочил в сторону, отвлекая на себя призраков. С такой скоростью я еще никогда не дрался! Бегая то к Фаусту, то от него, отгоняя, как позже выяснилось, хранителей, я носился по всей зале, перепрыгивая с дорожки на стены и обратно. Вот это разминочка! Прямо как в старые добрые времена! А куда хранители делись? Неужели я всех перебил? Тем лучше.
- Фауст, ты в порядке? - подбежал я к белому, словно молоко, другу, пытаясь понять, чего он на меня так таращится. - Хм... ведь тебя почти поимели.
Эльф молчал, как рыба, все так же вылупив на меня глаза. Да что с ним такое? Последствия деяния хранителя, что ли?
- Фауст! Ты чего как не живой? Скажи что-нибудь! Как ты себя чувствуешь?! - уже не на шутку перепугался я.
- Дубина, - прохрипел остроухий. - На руку посмотри.
Я недоуменно перевел взгляд на руку и обомлел. Потому что в своей правой руке я держал меч Алексиэля, приятно мерцающий в отблесках воды.
В его прозрачной рукояти снова что-то зашевелилось и при ближайшем рассмотрении это оказалось словами.
Молитва. Древняя молитва клянущегося в верности своему хозяину.