Кети Бри : другие произведения.

Дом Слез

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дом Слёз - единственный госпиталь Эуропы, изучающий магические недуги. Невидимая преграда окружает тела пациентов стазисом, длящим последние дни до бесконечности. Смерть здесь редкая гостья, в Доме Слёз не умирают, но и не выздоравливают. Точнее, не умирали до последнего времени - за год смерть постигла четверых пациентов. И вскоре умрут еще, если Мартин Хагал, молодой некромант, не разберется с тем, что происходит в этом филиале загробного мира. ознакомительный фрагмент. работа в процессе. Читать здесь https://author.today/work/38165
  Окно, из которого лилась музыка, было полускрыто цветущей вишней. Весна была в самом разгаре, жужжали пчелы, пели птицы, стоявшие под окном некроманты старались прятаться в тени от вполне уже жгучего солнца. Темные робы притягивали тепло. Мартин Хагал чувствовал, что надетая под робу рубашка прилипла к спине от пота. Его учитель, мастер Айнир, от жары, кажется, не страдал нисколько.
  
  
  
  - Хорошо играет, - вздохнул мастер Айнир, пряча руки в рукава робы.
  
  
  
  Хагал покачал головой.
  
  
  
  - Нет, здесь что-то не то, мастер. Я слышал игру Анны Бейли, ходил с невестой на концерт. И играла она всегда с большим чувством. А здесь... будто музыкальная шкатулка.
  
  
  
  - Не знаю, - пожал плечами мастер. - Мне нравится. Я, конечно, не так хорошо разбираюсь в эуропейской музыке, но все же кое-какие знания у меня имеются. Недаром отец хотел продать меня в рабство музыканту.
  
  
  
  - И как же вы избежали столь незавидной участи, учитель?
  
  
  
  Мастер был родом не из Астурии и даже не Эуропы, а из далекого Айзакана, что за Закатным хребтом. Из мест, о которых рядовой астуриец не знал ничего, кроме сказок. Мартин тоже не знал - сказывалось отсутствие нормального начального образования. Мастер усмехнулся:
  
  
  
  - Мне повезло оказаться магом.
  
  
  
  - Магов не продают в рабство?
  
  
  
  - Мало у кого хватит денег на такого раба. Кроме Гелиатской академии. Но и там я пришелся не ко двору. Способности некроманта - клеймо по обе стороны от Хребта, мой ученик. А там, где я родился, некромантов и вовсе казнят. Мне пришлось бежать.
  
  
  
  На солнечной, тихой, респектабельной улице двое некромантов смотрелись совершенно инородно, будто два чернильных пятна поверх легкой акварели. Мастер Айнир достал из кармана робы портсигар, вопросительно глянул на Хагала. Тот вздохнул.
  
  
  
  - Спасибо, мастер.
  
  
  
  - Невеста курить не разрешает? Подкаблучник ты, Хагал.
  
  
  
  - Я просто люблю её, мастер.
  
  
  
  - Долго ли та любовь продлится, мальчик? Она смертная, ты - маг. Даже если будешь делиться с ней силой, сколько она проживет? Двести, триста лет? А разлюбишь, так что? И бросить будет жалко, и тащить надоест...
  
  
  
  Хагал спокойно улыбнулся. К подобным разговорам было не привыкать.
  
  
  
  - Уж сколько любви будет, так вся наша.
  
  
  
  Проехал мимо самоход, прошла дама с пурпурной шелковинкой на поводке. Та щурила огромные радужные глаза, жалобно пищала, припадая на одну из шести лапок:
  
  
  
  - Пить, пить...
  
  
  
  Дама остановилась, строго сказала:
  
  
  
  - А чего ж ты в драку в парке полез? Терпи теперь, пока до дома не дойдем.
  
  
  
  Некроманты раскланялись с дамой, посторонились, пропуская её и забавного химерного питомца. Хагал подмигнул шелковинке, та гордо задрала курносый нос, запнулась о камень. Захромала вслед за дергающей поводок хозяйкой. Дама некромантов не удостоила взглядом. Привычное отношение к темным в подчеркнуто светлом районе. Здесь жили либо потомки светлых магов и природников, либо вассалы ордена Света. Впрочем, магистр хорошо поработал над репутацией ордена Тьмы после Последней войны: еще десять лет назад эта дама не осмелилась бы пройти рядом с тем, у кого на левом рукаве вышито черное солнце.
  
  
  
  - Забавная зверушка, - кивнул мастер Айнир. - Только болтливая очень. Я собак предпочитаю.
  
  
  
  - А ханьцы разве не едят собак? - спросил Хагал. Про наставника всякое рассказывали, в том числе, что он ест собак, да и человечиной не брезгует. Но зато у него можно было спросить что угодно, и он всегда отвечал спокойно и без раздражения.
  
  
  
  - Едят. А наши соседи камайнцы едят специально выведенных для этой цели лошадей. Но это не мешает им любить боевого коня как лучшего друга. А шелковинки... Ну, бесполезные же тварьки!
  
  
  
  - Так ведь и магам разума надо чем-то себя занимать. Почему бы и не созданием шестиногих волосатых гусениц?
  
  
  
  Оба усмехнулись. Маги ордена Разума отличались удивительной эксцентричностью и явно заметным безумием даже на фоне коллег из других Орденов, тоже не обладавших простым нравом.
  
  
  
  - Музыка странная, - невпопад сказал Хагал. - Слышите?
  
  
  
  Он наклонился вперед, поставил ногу в высоком кожаном ботинке на бордюр.
  
  
  
  - Одна и та же мелодия повторяется. Круг за кругом.
  
  
  
  - У великой пианистки репетиция?
  
  
  
  - Мастер, - жалобно вздохнул Хагал и обернулся к собеседнику. - Мастер, что вы хотите, чтобы я сказал?
  
  
  
  - Подмастерье Хагал, я хочу, чтобы вы сами учились делать выводы.
  
  
  
  Хагал в задумчивости поскреб коротко стриженый затылок. Простоватое лицо его стало несколько рассеянным. Хагала сложно было назвать красивым или хотя бы привлекательным, но открытая улыбка и умные серые глаза вызывали чувство приязни у собеседников. Он был высок, широкоплеч, скуп в движениях и совершенно не соответствовал представлениям обывателей о магах. Даже традиционная для некромантов длинная роба смотрелась на нем как с чужого плеча и абсолютно не шла ему, делая тело бесформенным. В отличие от мастера Айнира, носившего это одеяние с небрежной элегантностью, дополняя его национальными деталями, такими, как, например, тюрбан. Хагал как-то раз застал процесс наматывания этого тюрбана на голову. На него уходила шестиметровая полоса ткани. Не считая замотанной головы, мастер отличался от эуропейца и чертами лица. Он глядел на мир темными раскосыми лукавыми глазами, и кожа его была желтоватого цвета. Как и все маги, перешагнувшие столетний рубеж, он давно перестал стареть и вечно выглядел на зрелые сорок лет.
  
  
  
  - Хорошо, мастер, я постараюсь порассуждать, - покорно ответил Хагал. - Итак, третьего дня в магический отдел городской стражи поступил сигнал, что на улице имени великого поэта Робера Артуа произошел всплеск темной энергии... Дежурные дважды проверили улицу, ничего не обнаружили, прошлись по домам, и снова ничего...
  
  
  
  - Верно, - кивнул мастер. - Только без лишних подробностей, очень прошу.
  
  
  
  - Мать госпожи Анны Бейли в дом никого не пустила, сказала, что дочери нездоровится, однако не настолько, чтобы вызывать лекаря. На звонки по связывающему кристаллу ни мать, ни дочь не отвечают уже сутки. Но они дома, госпожа Эллен Бейли выходила дважды. Оба раза посетила рынок и кофейню.
  
  
  
  Музыка оборвалась, тоскливо и печально упал последний аккорд, послышался странный скрежет. Хагал дернулся.
  
  
  
  - Мне кажется, придется лезть без приглашения.
  
  
  
  Мастер Айнир в задумчивости потушил недокуренную сигарету о собственную ладонь.
  
  
  
  - Благо, мы не нечисть, и нам приглашение не нужно.
  
  
  
  - Попадет, - мрачно предрек Хагал. - Вам даже больше, чем мне.
  
  
  
  Мастер Айнир пожал плечами.
  
  
  
  - Даст Небо, магистр прикроет.
  
  
  
  Они вошли через заднюю дверь, запертую и даже заставленную какой-то рухлядью. Переглянулись. Еще один знак, что тут что-то нечисто. Прошли крадучись по широкому коридору, пачкая грязью кремовый ковер. Музыка нарастала, накатывала волнами. В механической, однообразной игре послышалось некое чувство. Знаменитая пианистка Анна Бейли сидела за фортепиано в одном пеньюаре, боком к возникшим в дверях некромантам. Тонкие бледные пальцы взлетали над клавишами, лицо её без единой кровинки было спокойно и сосредоточенно. Анна Бейли была давно и бесповоротно мертва. Нельзя жить и спокойно играть на фортепиано, если у тебя нет половины черепа.
  
  
  
  - Она покончила с собой, - произнес кто-то за их спиной. - Дура.
  
  
  
  Эллен Бейли стояла, нацелив на незваных гостей изящный дамский пистолет.
  
  
  
  - Из-за несчастной любви. Рано утром я услышала выстрел, зашла к Энни в комнату... Она лежала у секретера, в одной руке пистолет, в другой письмо... Я сказала: "Энни, что ты натворила? Вставай!" И она встала... Она всегда была послушной девочкой.
  
  
  
  Послушная девочка, лишенная половины головы, наконец, перестала играть, повернулась в их сторону. Лицо её, красивое, благородное, еще не начало разлагаться.
  
  
  
  - Я думала, - сказала госпожа Бейли, - что куплю парик, и никто не заметит перемен. Но пришли вы... Убей их, Энн!
  
  
  
  Потом произошло несколько вещей одновременно: госпожа Эллен Бейли выстрелила, поднятый труп её дочери набросился на Хагала... Битвы в таких случаях коротки, но довольно разрушительны. Стоит подпустить труп поближе, может, даже дать укусить - у некромантов иммунитет к трупным ядам. Потом упокоить, прикрываясь упокоенным телом от пуль сумасшедших родственников.
  
  
  
  - Бездновы аристократы, - прохрипел Хагал, когда все закончилось. - Готовы идти на любой риск, лишь бы не опорочить род появлением в нем некроманта. Вот чем это заканчивается.
  
  
  
  - Я люблю свою работу, - ответил мастер Айнир, связывая руки необученной некромантке. Та плакала, не глядя в сторону дочери. - А такое недоверие к магам смерти, поверь, не самое страшное.
  
  
  
  Мартин дотронулся до шеи, чувствуя, как течет кровь, портя рубашку и робу.
  
  
  
  - Все-таки прокусила.
  
  
  
  Мастер отогнул ворот рубашки, провел пальцем по ране. Мартин страдальчески поморщился.
  
  
  
  - Вам нужно в госпиталь, Хагал. Сейчас вызову вам лекарей для сопровождения, а сам подожду службу зачистки.
  
  
  
  - Не стоит, мастер, - хорохорясь, сказал Мартин. - Я себя прекрасно чувствую!
  
  
  
  И потерял сознание, как кисейная барышня. Стыд какой!
  
  
  
  Очнулся Мартин уже в госпитале. Лежал, бездумно разглядывая паутинку на потолке - её шевелил по-летнему теплый ветер.
  
  
  
  - Как вы себя чувствуете, подмастерье Хагал? - услышал он мягкий, бархатный, будто бы приглушенный голос и тут же попытался подскочить, приветствуя высокое орденское начальство.
  
  
  
  Магистр Рейнхальд сидел, по своему обыкновению сложив руки на коленях и выпрямившись. Стекали холодными струями на пол складки светло-серой робы, мерцали драгоценные камни в глазницах изящной маски, старой почти как мир, ровесницы их общей страны. У магистра был мягкий голос, обходительные манеры, он умел добиваться своего исподволь... И был он клинком, завернутым в бархат. И сталь иногда проступала сквозь светскую любезность и дипломатичность почти побежденного перед почти победителями. Будто бы в магистре помещались два человека - один несгибаемый воин, жесткий и жестокий, другой - образованный, мудрый и все же изнеженный аристократ. Две стороны его характера, каждая по-своему, обеспечили ордену Тьмы если не победу в Последней войне, то по крайней мере возможность жить достойно...
  
  
  
  Но не время и не место было рассуждать об орденской политике и роли личности в истории. Тем более, что историческая личность терпеливо ждала ответа на поставленный вопрос.
  
  
  
  - Магистр, - прохрипел Мартин, ощупывая раненое плечо и шею. Рана, кажется, уже зажила.
  
  
  
  - Вы еще довольно молоды, подмастерье Хагал, - не меняя мягкости тона, сказал лорд Рейнхольд. - Трупный яд для вас еще представляет опасность.
  
  
  
  - О, - только и сказал Мартин.
  
  
  
  - Вы так стремитесь взобраться вверх по карьерной лестнице. Прошли путь от послушника до подмастерья всего за год, закончив только основные курсы. Это впечатляет.
  
  
  
  Мартин опустил глаза и покраснел.
  
  
  
  - Моя невеста, Маргарита, она, ну вы знаете... Вернее не она, а её отец против нашего брака. Пока я не стою крепко на ногах. Под этим он понимает как минимум звание мастера... А время идет. Он ищет для Риты женихов из своего круга... Вдруг Рита не выдержит напора и сдастся?
  
  
  
  Магистр склонил голову.
  
  
  
  - Я знаю ваши обстоятельства, подмастерье. И знаю отца вашей возлюбленной. Видный промышленник - он уже наступает себе на горло, позволяя вам общаться со своей единственной дочерью. Я несу за вас, как и за каждого темного на континенте, ответственность и не хочу, чтобы вы натворили глупостей, Мартин...
  
  
  
  Он все же вскочил.
  
  
  
  - Магистр! Вы тоже против?
  
  
  
  - Ложитесь, подмастерье! Ложитесь и слушайте!
  
  
  
  Из бархата показался кончик острого лезвия. Твердого и несгибаемого. Конечно же Мартин послушался этого голоса, подкрепленного волной темной силы. Нельзя было не послушаться.
  
  
  
  - Я могу помочь вам с продвижением по службе, подмастерье. Вы очень вовремя оказались ранены, - в голосе послышалась усталость и насмешка. - Вы слышали, что в Доме Слез начали умирать пациенты?
  
  
  
  Мартин удивленно покачал головой. Дом Слез был общей вотчиной всех четырех магических Орденов: Тьмы, Света, Грозы и Разума. Когда-то он возник, чтобы лечить тех, кто был ранен во время Последней войны, потом переквалифицировался на лечение магических недугов вообще. Несмотря на совсем не веселое название, в Доме Слез смерть была очень редкой гостьей. Если уж здесь не могли вылечить, то хотя бы запирали болезнь, давая больному возможность жить долгие годы полноценно и безмятежно, иногда даже покидая стены больницы.
  
  
  
  - За последний год шесть смертей. Шесть! - сказал магистр и, встав с белого больничного стула, подошел к высокому и узкому окну.
  
  
  
  - Но что я могу, магистр?
  
  
  
  Он резко обернулся. Зашелестел серый шелк.
  
  
  
  - Вы, Хагал? Вы можете стать моими глазами и ушами. Я временно лишу вас магических сил и отправлю проходить лечение в Дом Слез.
  
  
  
  Перспектива лишиться магии пугала. Кто бы мог подумать, что сын бакалейщика с поздно раскрывшимся даром может так бояться лишиться силы, окутывавшей его, как кокон...
  
  
  
  - Магистр, я...
  
  
  
  - Вы не лишитесь сил по-настоящему, - прошипел он, и сияние драгоценных камней в глазницах стало почти ослепительным. - Но, поверьте, ни один маг не распознает у вас здоровые магические волокна. Я достаточно силен для этого.
  
  
  
  Хагал нервно улыбнулся. Он в этом не сомневался.
  
  
  
  - Мне можно... попрощаться с Ритой?
  
  
  
  - У вас будет неделя, - кивнул магистр. - Ложитесь и закройте глаза.
  
  
  
  Мартин послушно лег на спину, сложил руки на груди, закрыл глаза. И чуть не заорал, чувствуя, будто в его едва зажившую рану на шее воткнули прут, одновременно обжигающий, плавящий кожу и мясо, и холодный, как самая глубокая из бездн. Ему казалось, что эта пытка длилась века. А когда очнулся, то обнаружил, что за окном светло, а на месте магистра сидит, держа его за руку, его Жемчужинка, Маргарита.
  
  
  
  Прекрасные, теплые карие глаза Риты покраснели, лицо было бледным, и даже перышки на щегольской шляпке, казалось, поникли.
  
  
  
  - Рита, - сказал он виновато. Он всегда чувствовал себя рядом с ней слоном в посудной лавке. Но любить им друг друга это не мешало.
  
  
  
  Она улыбнулась сквозь выступившие слезы.
  
  
  
  - Меня повысят, может...
  
  
  
  - Ты ради этого под пули и под клыки? Глупый, глупый! - горячо произнесла она, стискивая его широкую ладонь тоненькими пальчиками. - Я лучше из дома сбегу!
  
  
  
  - Что ты, Жемчужинка? - почти испугался Мартин. - Куда? В орденское общежитие? Нет, нет, я приведу тебя в наш, отдельный дом, я коплю уже.
  
  
  
  Рита засмеялась.
  
  
  
  - Вы с папенькой так похожи, потому и не выносите друг друга! Два ретрограда. Как только папенька мне работать разрешил, всегда поражаюсь. Не ты ли поколдовал?
  
  
  
  Мартин засмеялся.
  
  
  
  - Уж точно не я! Я ведь все-таки темный маг, могу только убивать...
  
  
  
  - А еще что? - промурлыкала Рита, потерлась щекой о его руку.
  
  
  
  - Еще могу не убивать, - с улыбкой ответил он.
  
  
  
  Рита перевела разговор на обычные светские милые глупости. Прием в доме магистра Света, большую партию морского шелка из Гелиата - переливается на солнце, очень красиво! - и много про что еще говорили. Так много, что Мартин в какой-то момент обнаружил, что обещал сводить Риту в Оперу.
  
  
  
  Что ж, неделю ему магистр обещал.
  
  
  
  Вскоре пришла леди Морган, знаменитая целительница, тоже темная, как и большинство лекарей в госпитале. Нахмурилась, долго сверлила Мартина взглядом. Он поежился. Все же неприятно, когда кто-то просматривает тонкое тело, магические волокна, невидимую сеть вен, по которым течет сила... Хуже, чем недавно открытые Х-лучи, которыми просвечивают кости.
  
  
  
  - Милочка, - сказала леди Морган, обращаясь к Рите. В голосе её - скрежет металла, треск огня. - Выйдите на пару минут.
  
  
  
  Жемчужинка побледнела, испуганно перевела взгляд с Мартина на целительницу. Он улыбнулся ободряюще. Леди Морган бесцеремонно отбросила одеяло, положила руки на голый живот Мартина, закрыла глаза.
  
  
  
  - Что там? - с тревогой спросил Мартин.
  
  
  
  - Плохо, - пробормотала леди Морган, не открывая глаз. Лицо её, холодное, безвозрастное, резко осунулось. - Очень плохо, подмастерье Хагал.
  
  
  
  ***
  
  
  
  В полупустом орденском общежитии Мартин занимал угловую комнату, маленькую, зато с двумя окнами. Деревянная кровать с рейками, к которым прежде крепился полог, стояла у окна, выходившего на восток. Рабочий стол - у окна, выходящего на юг. Между ними - книжный шкаф, прадедушкин неподъемный сундук в морском стиле с вырезанным на крышке тонущим кораблем. В волнах пряталось чудище с отколотым щупальцем, способным при желании выжать из корабельной древесины весь сок.
  
  
  
  У противоположной стены два кресла и новомодная штука меж ними - дитя магомеханического гения - музыкальная шкатулка, работающая на передачу и прием, так называемое радио. Занятная вещь, только громоздкая очень. Впрочем, говорят, в ближайшие лет двадцать она не только полегчает, но и уменьшится. И научится ловить и передавать не только звук, но и изображение. У двери вешалка, мусорное ведро, в углу кухонный стол с холодильным ящиком и плоским камнем, на котором, предварительно разогрев его, Мартин готовил еду. Рядом стояла единственная кастрюля, она же чайник и сковорода, миска, тарелка, кружка, из которой букетом торчали две ложки, вилка и нож с костяным черенком. Сюда, наверно, вполне можно было бы привести жену, как делали это некоторые другие подмастерья и даже младшие мастера. Если бы, конечно, это была не Маргарита Крайс, дочь миллиардера, владельца нескольких заводов, без пяти минут сенатора... Разве Маргарита смогла бы здесь жить? Нет, нет. Даже и подумать нельзя.
  
  
  
  Мартин скинул обувь, упал ничком на заправленную кровать, потом перевернулся на спину, закинул руки за голову. Ехать ни в какой Дом Слез, конечно, не было никакого желания. Он вообще не любил больницы. Да еще и перспектива притворяться больным совершенно не радовала. Не то, чтобы он был суеверен, но примерять на себя чужие болезни... Отчего бы магистру Рейнхальду не съездить самому, не поправить своё здоровье? Он же стар как мир, ладно чуть моложе мира, но ненамного. Уж за свою долгую жизнь вполне мог нахватать и отсроченных проклятий и прочих магических травм. Жаловаться, конечно, было глупо и постыдно, особенно после того, как магистр обещал негласно помочь с продвижением по службе и с кредитом на дом. Но это все тайно. Официально же все было не так радужно.
  
  
  
  Тело несчастной Анны Бейли уже предали огню, хотя еще не прошло и двух суток - в заключении магическо-судебной экспертизы было написано, что она тоже неинициированный темный, а потому её укус оказался неожиданно ядовит и опасен и принес тонкому телу подмастерья Хагала значительный урон. Её мать была признана невменяемой и направлена на лечение в тот самый Дом Слез, куда должен был ехать через четыре дня и сам Мартин.
  
  
  
  В его собственном скорбном листе стоял не подтвержденный пока диагноз о повреждении магических волокон второго уровня, несовместимом с высвобождением магии. Если в течение полугода ничего не изменится - а вторая степень намекала, что вряд ли это произойдет, - он просто перестанет быть магом. Страшно. Хуже только повреждение магических волокон первой степени - неотвратимая смерть в течение недолгого времени. Конечно, и без магии люди живут, но как? Даже у людей, сроду не изучивших ни одного заклинания, все же есть магические волокна. И магия, как кровь, циркулирует по телу. Она нужна хотя бы для того, чтобы взаимодействовать с мехомагическими артефактами - теми же радиокристаллами, самоходами, и прочим, и прочим оборудованием, которого становится все больше.
  
  
  
  Маргарита, узнав о том, что её жених может перестать быть магом, конечно, принялась его утешать, но в то же время чувствовалось, что она не против такого развития событий.
  
  
  
  - Ты сможешь пойти работать у отца, - робко заметила она. - Папенька даже обрадуется. Отдать дочь клерку ему будет легче, чем темному магу.
  
  
  
  Мартин только вздыхал и целовал тонкие пальчики Риты.
  
  
  
  Встретились они с Жемчужинкой случайно. Мартин закончил тогда второй курс семинарии, шел к родителям слегка навеселе - отмечали сданные экзамены с размахом. Да и тем, кто закончил год хотя бы на "хорошо", выдали наградные по золотому. А отличникам - по два золотых.
  
  
  
  Свой золотой, блестящий, новенький, он спрятал, в пирушку вложился остатками стипендии, а золотой нес матери.
  
  
  
  Шел короткой дорогой, через дворы, проверяя, в кармане ли нечаянное богатство. И не сразу заметил, что неосознанно подстраивается под шаги идущей впереди девушки. Залюбовался каштановыми кудрями, платьем гелиатского шелка, обрисовавшим ладную фигуру, тем, как цокают по каменной мостовой изящные полуботинки, скрывающие, без сомнения, прекраснейшие ножки. Шел и думал, что не про него эта красота, пусть он хоть мастером станет...
  
  
  
  Нападавшие выскочили из покосившихся ворот. Двое схватили незнакомку за руки и стали тащить во двор, а третий отобрал папку, которую она несла в руках, принялся затыкать ей рот. Девушка оказалась не робкого десятка, пиналась и кусалась. У нее был при себе стилет, успела даже кого-то поцарапать. Мартин крикнул: "А ну, прекратить!". Бросился вперед. Из темного двора выскочил четвёртый с ножом в руке, но Мартин оказался рядом почти одновременно. Магам запрещено носить при себе оружие, но они и сами по себе кое-что могут, даже семинаристы. Предплечьем он блокировал правую руку стоявшего ближе всех парня, захватил запястье. Посмотрел в глаза - легко коснулся разума, не думая, что, узнай кто о применении магии к обычному человеку, штрафом не обойдется... Вызвать страх довольно просто. Мартин потянул за ниточку, ведущую к детским кошмарам. Оп! Противник готов! Дикий вопль и хруст выламываемого сустава. Со вторым Мартин перестарался и сам понял это, увидев, как парень бросает нож, бледнеет, шатается, мочится в штаны. Что там он видел в детских кошмарах? Девушка вырывалась, визжала. Мартин с разворота ударил кулаком в висок парня, зажимающего девушке рот. Он, цепляясь за воздух, порвал нитку жемчуга на девичьей шее. А четвертый - полный идиот! - начал этот жемчуг подбирать. Его отправить в сон и вовсе легко. По основам магии разума у Мартина почти "отлично". С теорией нелады...
  
  
  
  Девушка отряхнула платье, подобрала стилет и папку. И сказала:
  
  
  
  - Здорово!
  
  
  
  Раздался свист городского стражника, девушка предложила:
  
  
  
  - Побежали?
  
  
  
  И они побежали. В разные, увы, стороны.
  
  
  
  Имена друг друга узнали они потом, между прочим, благодаря магистру Рейнхальду. Он постоянно выводил молодых некромантов, вчерашних семинаристов, в свет. Весь светский прием Мартин простоял за спиной магистра, переминаясь с ноги на ногу и вздыхая. Пахло лавандой и свечами - богатеи избегали простонародных светильников, которые способны служить очень долго - днем вбирая солнечный свет, ночью его отдавая. Свечи казались им более изысканными. Ну да в каждом доме, как известно, свои тараканы. А потом появилась она - Маргарита. И он сразу ее узнал, конечно.
  
  
  
  Нет, не так... Она давно уже была на приеме, стояла, заслоненная от Мартина спиной жреца, одетого во все белое. Так жрецы одевались только в Айзакане. Одежда могла быть любого покроя, но всегда белая. Никаких узоров и вышивок, ничего. Эуропейские жрецы носили долгополые рясы, похожие на робы магов. Когда-то магия и вера шли рука об руку, Хозяин и Хозяйка не делили своих детей на способных к магии и неспособных. С тех пор много воды утекло.
  
  
  
  Мартин слушал, как девушка смеется, и переминался с ноги на ногу, пока магистр не повернул к нему скрытое белой маской лицо. В свете свечей сверкнули слезой аметисты в уголках закрытых глаз.
  
  
  
  - Прогуляйтесь по залу, Хагал, заведите знакомства. Вы своей мрачной громадой за моей спиной мешаете интегрировать темных в общество.
  
  
  
  Мартин послушался. В ту пору он, рано повзрослевший внешне, был сущим ребенком - вырванным из своей среды и отправленным учиться. Науки поначалу давались ему нелегко, но упорство и трудолюбие давали свои плоды. Некроманты нужны были в большом количестве, и потому шестилетние курсы семинарии при ордене сократили до четырех лет, остались только магические дисциплины, занятия по грамматике и основы вычисления. Исключительно для того, чтобы молодые подмастерья не писали совсем уж безграмотных отчетов. А ведь когда-то семинаристы изучали и историю, и философию, и иностранные языки, и вычислительные науки, изучали движение звезд, многообразие живых существ.
  
  
  
  Новой поросли некромантов предстояло бы стать компанией неотесанных деревенщин, но лорд Рейнхальд боролся с этим, как мог. В том числе и таская семинаристов и подмастерьев по светским раутам и отправляя их в свободное от напряженной службы время то в театр, то в библиотеку. Они ворчали, но слушались.
  
  
  
  Мартин послонялся тогда по залу, украдкой достал из кармана записную книжку, записал произнесенное магистром новое слово, чтоб не забыть посмотреть в словаре его смысл, о котором он, впрочем, догадывался. А затем направился к так заинтересовавшей его девушке, все еще беседовавшей с айзаканским жрецом.
  
  
  
  - А разве это не багрийский царь сказал: "Этот год был сложен и плодотворен, и наступающий будет сложным. И плодотворным".
  
  
  
  Жрец рассмеялся.
  
  
  
  - Я достаточно близок ко двору, но никогда такого не слышал. Думаю, это выдумка.
  
  
  
  - Однако фраза хороша...
  
  
  
  - Вполне. И очень в характере покойного царя Исари, - улыбнулся жрец и странным жестом провел по зачесанным назад гладким ярко-рыжим волосам.
  
  
  
  - О, я видела чудесную постановку багрийской оперы, - оживленно продолжала девушка. - "Амиран и Лейла", прекраснейшая вещь, но ваш всемерно почитаемый царь показан там несколько неоднозначно... Но ария "А над любовью и цари не властны..." просто безупречна!
  
  
  
  - И над своей любовью, и чужой... - с непонятной улыбкой продолжил жрец. - Что ж, из песни слов не выкинешь... Говорят, либретто принадлежит перу, простите за каламбур, Небесного Всадника, а они не склонны лгать.
  
  
  
  - Так вы не отрицаете существование Небесных Всадников?
  
  
  
  - Как же я могу его отрицать? - удивленно развел руками жрец. - Разве вера в их существование не составляет сути учения, которое я несу своим прихожанам?
  
  
  
  - Но ведь наши жрецы не говорят том, что Хозяин и Хозяйка живут среди нас и вообще могут воплощаться в человекообразных телах. И никто не называет ни князей, ни царей ни потомками, ни воплощениями богов.
  
  
  
  - Человекообразных, - повторил жрец задумчиво. - Вы не находите, дитя мое Маргарита, что есть в этом слове некая лишняя тяжеловесность и наукообразность?
  
  
  
  - И ее примерно столько же, сколько и в слове "наукообразность", - не осталась девушка в долгу.
  
  
  
  Так Мартин узнал, как зовут прекрасную незнакомку.
  
  
  
  - И все же? При чем здесь человекообразность? Я разве называю их богами? Не в большей степени, чем магов. Ни в одном айзаканском языке такого слова нет.
  
  
  
  Девушка несколько смешалась под напором жреца.
  
  
  
  - Но ведь они не люди...
  
  
  
  - Разве? Что же их отличает от людей? Пара крыльев за спиной? Химерология не стоит на месте, и те же казгийские жрицы славились тем, что приживляли себе рога, когти, перья, змеиную кожу...
  
  
  
  - А что же до силы? Если они действительно существуют... Вы ведь возносите им молитвы, просите о защите.
  
  
  
  - Для жителя Айзакана существуют безусловно. Что же до силы... Если говорить языком крайне упрощенным, один Всадник - это примерно сотня магов. По двадцать пять из каждого ордена... Они-то не сказка?
  
  
  
  Жрец указал рукой на Мартина. Девушка тоже на него оглянулась - и узнала. Мартин поклонился.
  
  
  
  - Семинарист Хагал, к вашим услугам, из ордена Тьмы, - и чуть было все не испортил, спросив, как она себя чувствует после той истории.
  
  
  
  Жрец привычным жестом осенил его благословением.
  
  
  
  - Маргарита Крайс, журналист. Пишу статьи для "Хрустального копья". - Девушка подала ему руку жестом быстрым и решительным. И подразумевающим пожатие, а не поцелуй. Фамилия ее показалась Хагалу знакомой. Он энергично, хоть и несколько смущенно пожал протянутую ему руку. Девушка улыбнулась, спросила:
  
  
  
  - Вы хотите сломать мне пальцы?
  
  
  
  - Что вы! Нет! - возмутился он в ответ и выпустил, наконец, ее руку.
  
  
  
  Маргарита демонстративно потрясла ладошкой, продолжая лукаво улыбаться.
  
  
  
  - Я оставлю вас, дети мои, - сказал им жрец, и, легко коснувшись плеча Хагала, шепнул: - Берегитесь, юноша, она устроит вам форменный допрос. Но ради столь прекрасной девушки можно вытерпеть и не такие пытки, правда?
  
  
  
  И, подмигнув, растворился в толпе. Маргарита проводила его взглядом и покаянно вздохнула:
  
  
  
  - Ничего не поделаешь, профессия обязывает. Мне нужны интересные истории, скоро заканчивается мой испытательный срок в "Копье"... Ах, расскажите же мне о том, что некроманты думают об Айзаканской теории купола!
  
  
  
  Мартин пожал плечами. Жаль, что в робе не было карманов, он бы сейчас сунул в них руки, а то болтаются, и деть их некуда.
  
  
  
  - О теории купола я знаю только то, что она существует... Мы сейчас ничего не изучаем, кроме классификации нежити и правил поведения при прорывах Бездны. Нет времени изучать всякие... теории.
  
  
  
  Хагал немного привирал. Пусть у них и не было времени получить серьезное образование, они ходили на факультативы. Факультатив по теории магии вела мастер Игла - очень строгая дама неопределенного возраста, с выбитым глазом и шрамом на пол-лица. Шрамы свои она свести не пыталась и носила с гордостью. Когда-то она была обычной девушкой из разоренной войной деревни, чтобы выжить, ей приходилось продавать свое тело. Она поздно, ближе к двадцати годам, обрела дар и прибилась к армии тогда еще не магистра, а лорда Рейнхальда. С тех пор она всегда ходила в глухом платье и перчатках и не терпела ничьих прикосновений. Говорят, она счастлива была, когда мавка выбила ей глаз на болотах близ Синекамья. Радовалась, что теперь на нее никто с вожделением не взглянет.
  
  
  
  Лорд Рейнхальд относился к ней со странной теплотой и пониманием и часто посещал читаемые ею лекции. Сидел, как всегда прямой и спокойный, незаметно и недвижно, и семинаристы легко забывали о нем. У мастера Иглы не забалуешь - чуть что, и с ее пальцев срывались ветвящиеся молнии, наказывавшие и правых, и виноватых, и просто под руку подвернувшихся.
  
  
  
  - Теория купола имеет право на жизнь, - наконец авторитетно произнес Мартин. - Ибо достаточно близка к теории луковицы...
  
  
  
  Маргарита приподняла брови.
  
  
  
  - Теории луковицы?
  
  
  
  - Так иногда называют теорию Граней...
  
  
  
  - О, расскажите поподробнее, - восхитилась Маргарита и достала блокнот.
  
  
  
  Хагал только теперь заметил, что она в брючном костюме - широкие штанины издалека вполне могли сойти за традиционную юбку. И карманы в них вместительные. Маргарита заметила его взгляд:
  
  
  
  - Да, да, я чудовищно нарушаю правила приличия, но мне так надоели эти напыщенные аристо! Рассказывайте же скорее, я так ужасно мало знаю о магических науках. Впрочем... - она задумалась. - О физических науках я знаю и того меньше. Все же магия так романтична!
  
  
  
  - А физика? - улыбнулся Хагал. Она лишь махнула рукой, предлагая продолжать. И жестом подозвала официанта, взяла с подноса два бокала шампанского.
  
  
  
  Мартин принялся излагать ей теорию Граней.
  
  
  
  - Граней на самом деле очень много, - произнес он и попробовал шампанское на вкус. Пузыри ему не нравились. - Но не всем они доступны. Теория луковицы, она гласит, что центром мира является наш, материальный, а все остальное - слои как у...
  
  
  
  - Луковицы. Я поняла, - кивнула Маргарита.
  
  
  
  - Да, - кивнул Мартин и, не давая сбить себя с толку, продолжил: - Мир похож на луковицу. Сердцевина - материальный мир, вокруг него слои. Нам, некромантам, доступны три из них. Условные названия: Первая грань, Вторая Грань и Ничто. На Первой Грани живет разнообразная нечисть, мелкая и не очень. Одни питаются плотью и кровью, другие - людскими страхами. Здесь же можно встретить Хранителей, хотя они предпочитают обитать на Второй Грани, среди душ умерших. Также на Первой Грани можно встретить нежить - деформированных магией людей, хотя нежить предпочитает материальный мир.
  
  
  
  - Хранителей? - переспросила Маргарита. - А разве они не сказка? Примерно как... Небесные Всадники?
  
  
  
  Она указала взглядом на того Айзаканского жреца, беседовавшего в это время с магистром Рейнхальдом.
  
  
  
  - Ничего не могу сказать о Небесных Всадниках, а вот Хранители - не легенда и не сказка. Они существуют. Никто не знает, откуда они появились.
  
  
  
  Маргарита ответила шепотом:
  
  
  
  - Я слышала, что это маги, над которыми во время войны проводили чудовищные опыты. На острове Брока. Недаром теперь это место закрыто от всех.
  
  
  
  - Остров закрыт от посторонних потому, что это одно большое кладбище некромантов. И там, конечно, неспокойно... Не всем мертвецам лежится в могилах. И только соленая вода их останавливает, - возразил Хагал.
  
  
  
  - Почему маги так редко позволяют сжигать свои тела? Ведь прах гарантированно никому не причинит вреда? А вслед за ними и обычные люди... И вот - пожалуйста, каждый год по весне по кладбищам бродят мертвецы.
  
  
  
  Мартин вздохнул.
  
  
  
  - Может быть, потому, - помедлив, объяснил он, - что тех, чьи тела сожгли, нет на Второй Грани? Там, среди отпечатков, слепков умерших людей?
  
  
  
  Увлеченные разговором, они и не заметили, что официальная часть вечера подошла к концу, начались танцы. В том углу, где они стояли, было довольно темно, темная роба Хагала сливалась с обивкой стен. После короткой паузы он сказал:
  
  
  
  - Но это, конечно, ни о чем не говорит. Граней-то много. И эти слепки - они же безмозглые совсем. Мало похожи на человеческие души. Так, невнятные тени.
  
  
  
  Сам Мартин еще не бывал за пределами материального мира, подмастерьям и здесь хватало работы. Хранители хранят, конечно, но нежити и нечисти за годы войны и ошалелого и неуверенного безвременья, наступившего после подписания мирного договора, расплодилось огромное количество.
  
  
  
  - И где-нибудь есть Небесные Сады, - улыбаясь шепнула Маргарита. - И Хозяин с Хозяйкой рука об руку стоят во вратах, встречают своих уставших детей...
  
  
  
  Мартин снова пожал плечами.
  
  
  
  - Может и есть. Но нам, магам, эти места недоступны.
  
  
  
  - А вы были там, на гранях? - как можно небрежнее спросила его Маргарита.
  
  
  
  - Не приходилось, - не менее небрежно ответил Мартин. - Нам сейчас и в материальном мире хлопот довольно, только успевай поворачиваться.
  
  
  
  Они наконец сменили тему, поговорили о пустяках и пошли танцевать. Хагал не ударил в грязь лицом - спасибо факультативу по культуре и тому, что при свечах не очень-то светло. Он не ощущал на себе чужих взглядов, а потому не чувствовал мучительного и сковывающего стеснения. Подумать только, каким забавным пареньком был этот семинарист Хагал. Подмастерье Хагал не очень на него похож. Разве что в самой сути, стержне - в вере в то, что его служба человечеству хоть и сложна, но нужна, и в любви к Жемчужинке они похожи. Интересно, насколько сильно мастер Хагал будет отличаться от сегодняшнего подмастерья?
  
  
  
  А в той папке были эскизы платья. А Мартин одно время думал, что материалы к жутко скандальной статье...
  
  
  работа в процессе. Читать здесь
  https://author.today/work/38165
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"