В курительной трубке, небрежно брошенной на дорогой дубовый стол, медленно тлел табак, пропитывая комнату своим горько-сладким запахом. Дымок клубился над потолком, толкался в закрытые ставни окон, но, не находя выхода, опускался к полу, обволакивая своими прозрачными белёсыми лапами лежащего там седого старика. Он хрипел и стонал, видимо силясь вымолвить хоть одно внятное слово, но ни одна попытка так и не увенчалась успехом. Рядом с широкими манжетами его халата валялись беспорядочно цветные скляночки разных размеров и наименований. И было непонятно, пытался старик отравиться или выпить противоядие.
Вошедшая в эту злополучную комнату гостья с удивлением отогнала потянувшийся к ней дымок и сморщилась, обратив свой взор на владельца комнаты. Она подумала, что странно видеть Величайшего, как называли этого старика в узких кругах, в столь плачевном состоянии. Ведь даже несмотря на свой преклонный возраст, этот человек мог сотворить чудо из чайной ложки с сахаром и из радуги подарить конфету беспризорному ребёнку на улице.
- Вот старый козёл! - процедила гостья и перешагнула через старика к шкафу с красивыми, резными дверцами. Насколько она помнила, старик хранил в нём все свои эссенции - как яды, так и противоядия. Найти нужное не составило особого труда, ведь гостье было открыто намного больше, чем всем остальным. Она знала даже, где этот пер... простите, многоуважаемый старче прячет херес пятидесятилетней выдержки, что уж там до каких-то ядов. - Я тебе отравлюсь, Ваше Величайшество. А кто будет мне вечерами микстуру от остеохондроза готовить? - гостья неожиданно заохала, хватаясь за, очевидно больную, спину и чуть не роняя драгоценный тёмно-фиолетовый пузырёк.
Старик как-то обречённо хрипнул и протяжно застонал. Гостья проскрипела обратно к пострадавшему и опустилась рядом с ним на колени. Как будет вставать, она явно не задумывалась, ведь в её возрасте это дело давалось гораздо сложнее, нежели в молодости. Старик конвульсивно дернулся и опять захрипел.
- Да не дёргайся ты, параноик. Ща всё будет! - гостья откупорила пузырёк и медленно, странно сосредоточенно направила ко рту старика.
Неожиданно старик вдохнул и:
- КХА! - дымок в комнате испугался и расступился, пряча витиеватые лапки под всевозможные предметы мебели, которых тут было навалом. - Сдурела, старая?! - выговорил наконец старик.
- О! - удивилась гостья, которая на поверку оказалась старой подругой старика. Фу, какие банальности! - Ах ты старый пень, я уж думала и правда помереть собрался!.. Не стыдно старушку обманывать?! Бесстыдник! - старуха поджала губы и нахмурила седые брови, при этом подозрительно став похожей на нахохлившуюся сову. В основном, конечно из-за громадных очков с толстыми линзами, постоянно скатывающихся на кончик носа.
- А ты карга старая, садюга доморощенная! Какого рожна ты мне яд заливать собралась? - возмутился старик и решил-таки принять более удобную позу, перенося весь вес на пятую точку в положении "сидя".
- Да ладно, не в этом суть! - старуха проигнорировала заметно расширившиеся глаза своего старого друга и продолжила: - Ты сделал что было нужно, Совет требует твоего возвращения. Талисман у тебя и они не смогут вспомнить, так что поднимай свой зад и пошли.
- Вот скажи мне, Даам Виэсис, откуда в твоих старых, остеохондрозных костях столько энергии?
- Ещё слово, и я превращу твой скелет в петли от двери, - меланхолично заметила старуха и дружелюбно стукнула старика по спине. Тот опять подавился, откашлялся и, ворча, поднялся на ноги. Старуху пришлось сначала разгибать, и из позиции "лёжа" переводить в более менее презентабельный вид. - Пошли уже, пока Даам Жози не заявила сюда свою инфантильную особу!
- И так ты отзываешься о своей младшей дочери...
- Передвигай уже свой скелет за дверь, болезная!
Старики вышли из комнаты и оставили табачный дымок в полном одиночестве. Тот ещё какое-то время пощупал лапками комнату и таинственно испарился, оставляя витать по комнате лишь горьковато-сладкий запах табака...
Даам (эстонский) - леди (обращение к женщинам из высших сословий.