"Он болен? Это вполне вероятно. Он шизофреник? Нет, он параноик. Но разве это не одно и то же? Кто знает..."
Паранойя (от греч. paránoia - умопомешательство), стойкое психическое расстройство, проявляющееся систематизированным бредом (без галлюцинаций),который отличается сложностью содержания, последовательностью доказательств и внешним правдоподобием (идеи преследования, ревности, высокого происхождения, изобретательства, научных открытий, особой миссии социального преобразования и т.д.). Все факты, противоречащие бреду, отметаются; каждый, кто не разделяет убеждения больного, квалифицируется им как враждебная личность. Эмоциональный фон соответствует содержанию бреда. Борьба за утверждение, реализацию бредовых идей непреклонна и активна. Явных признаков интеллектуального снижения нет, профессиональные навыки обычно сохраняются долго. В современной психиатрии преобладает мнение, что П.- симптомокомплекс, возникающий в течении шизофрении и некоторых других психических болезней. Крайне редко П. описывается как самостоятельное заболевание.
Б. И. Франкштейн.
(Akhenaten, спасибо за правку!)
0.
Снаружи уже несколько минут лил сильный дождь, а в небе искрили лиловые молнии, выбивая из бурых от огней города туч гулкий и раскатистый гром.
Я торчал у окна и тупо пялился в небо. Весь подоконник уже давно покрывали бисеринки-капли, но отходить от окна мне не хотелось, потому что в квартире без света делать было особо нечего. Да еще телефон, как назло, вырубился.
Страшновато было так стоять, но яркие изломанные линии, похожие на ветки чудного дерева, меня завораживали.
- Кис-кис, - обернулся я в комнату. Вась, тебе страшно?
Кот развернул прижатые уши, но от очередного раската прижал их к круглой голове и заполз под кровать, обижено мявкнув. Усмехнувшись, я полез его доставать.
Внезапно я понял, что в комнате стало светлей, но не от того, что включили электричество. Свет был лилово-голубой, холодный и мерцающий, точно лампа дневного света, что вот-вот перегорит. В страхе прижимая кота к груди, я медленно повернулся и открыл рот.
Около занавесок висел светящийся шар. От мерцающей сферы отходили тоненькие изломанные ниточки-молнии, не оставляя следов. Васька отчаянно мявкнул и вырвался из моих рук.
Яркая вспышка и темнота.
1.
Поначалу я подумал, что следом в темноте появится тоннель и свет в конце него, но вскоре глаза стали привыкать и я начал различать серые пятна. Вскоре картинка стала четче, но не намного. Я прищурился и удивился.
- Где я?
Прямо перед моим носом висела лампочка с тонкой потертой цепочкой, а тусклый свет, что лился из едва заметных щелей, освещал крохотную комнатку со скошенным потолком, но это явно был не чердак. На чердаке обычно есть окна, а тут была только дверь. Сам я сидел на раскладушке с драным матрасом и подушкой-блином.
У меня на загривке зашевелились волосы, когда я обнаружил круглые очки-велосипеды и сильно потрепанную книжку с едва различимым в полумраке названием: "Fairy story".
Машинально взявшись за очки, которые лежали на кривоногом стуле, что заменял прикроватную тумбочку, я отпустил уголки глаз. Все вокруг тут же стало расплывчатым черно-серым разводом.
- Фанатом можешь ты не быть, - примерил очки, - но с фендомом знаком ты точно... Гарри Джеймс Поттер, - тяжело выдохнул, уставившись в рисунок на засаленном и грязном пледе.
Голову сдавило с такой силой, что из глаз брызнули слезы, а рот открылся в немом крике.
Воспоминания Гарри смешивались с моими собственными, замысловато слеплялись по каким-то абсолютно диким на первый взгляд ассоциативным цепочкам. Я перестал понимать, кто я. Гриша или Гарри, Гарри или Гриша? Всем воспоминаниям нашлось место, и только память взрослого меня после 10 не имела парных воспоминаний.
Будто очнувшись после беспокойного сна, я снова осмотрелся. Теперь все вокруг мне было знакомо, будто я испытал эффект дежа вю. Только у меня теперь дежа вю вызывало все, что я видел.
Вот выцарапанное ржавым гвоздем, всего пару лет назад, имя белки, которую я прикармливал в парке в квартале от дома. Под ней вырванная из какой-то книжки картинка с бельчонком.
Но не успел я толком осознать себя, как дверь распахнулась, ослепляя ярким светом.
- Вставай, негодный мальчишка!
Женщина оказалась на редкость неприятной. Почему-то хотелось ее назвать английской сушеной воблой. Скривиться, сказать ей это в лицо, но я не мог этого сделать.
По-птичьи наклонив голову, я смотрел на тетку в первый и в тысячный раз.
- Тетя Петуния, - спокойно и даже отрешенно выговорил я и в то же время не я. - Вы были похожи на мою маму?
- Что?!
- Если бы вы оказались на месте своей сестры, что было бы с Дадли? - не обратил "я" внимание на гнев женщины. - Вы думали об этом?
Тетушка опешила, а Гарри, скорее всего это должен был быть он, продолжил:
- Если бы Дадли отдали ей, она бы тоже измывалась над ним? Точно так же позволяла бы своему мужу и сыну бить его? Не давала еды? Запирала в чулане?
- Замолчи! - она замахнулась костлявой рукой, но так и не ударила. Петунья тяжело осела на пол и закрыла лицо руками.
- За что вы так со мной? - разглядывая гостиную, я обратил внимание на то, что сказали мои губы. - Если я настолько вам противен, почему вы не отдали меня в приют? Я же вам не нужен.
Не дождавшись ответа, я пожал плечами и вышел в прихожую. Взялся за блестящую ручку входной двери, но рухнул на пол от того, что меня кто-то ударил. Охнув, поднял глаза.
- Дядя Вернон?
- Куда-то собрался? - ехидно поинтересовалась эта красномордая свинья и встряхнула меня за шиворот.
- Повеситься, - бесстрастно произнесли мои губы.
"Я не хочу!!!"
Боров Вернон тряхнул меня еще сильнее, и я почувствовал, как головой ударился об стену.
Просыпаться было больно. Шишка мешала до тех пор, пока я не перевернулся с спины на живот.
Вчерашний, а может и позавчерашний, разговор я вспоминал со стыдом.
Повел себя как маленький идиот, хорошо хоть ума хватило не называть маму по имени. Ведь Дурсли никогда не упоминали имен моих родителей.
А уж реплика про "повеситься", явно принадлежала не мне. Точнее тогда не мне, а теперь же я понимал, что мной двигало, когда я это ляпнул. Я струсил, осознав все, что случится со мной по воле Джоан Роулинг и самоубийство показалось выходом.
Дядя вовремя вырубил меня. Очень вовремя.
Мысли и чувства все еще путались в голове.
Я знал свое будущее. Оно меня пугало и манило своим волшебством. Пугал Волдеморт, собственное бессилие. А еще я был обижен на Дамблдора и зол. Обижен за годы у Дурслей и зол за свою роль пешки. Постепенно эмоции стихли, как снег после вьюги и я начал думать.
Быть героем магической Британии мне не хотелось. Но факт был в том, что спрашивать меня никто не станет, хочу я или не хочу. Дамблдор все распланировал и сейчас я ничего не мог сделать. Более того мои мысли для старичка будут, как на ладони. Все знания и повороты сюжета. Слишком ценная игрушка.
- Не хочу, - повторял я терзая зубами грязную наволочку, - не хочу, не хочу...
Хуже всего было то, что я не видел выхода. Я заперт в доме Дурслей. Я буду заперт в Хогвартсе. Я не герой, я узник.
Возникла шальная идея махнуть в Россию, но ее тут же пришлось отметать. Пока я доберусь до посольства, Фигова бабушка успеет натравить на меня своих кошек и привести кого-то из Хогвартса.
- Если я откажусь поступать в Хог, - шептал я, - что тогда будет? Можно ли вообще отказаться? И не поступать никуда? Нет, - вздох. - В таком случае я буду беззащитен.
За этими размышлениями я просидел очень и очень долго. Теперь уже мне, самоубийство не казалось таким уж глупым решением всех будущих бед.
- Семь бед, один ответ. Но я не хочу умирать!
Выздоровел я на удивление быстро. Но радости мне это не прибавило. Не любил я мирок тетушки Ро. В детстве зачитывался, а потом как отрезало. Не помню когда, я понял, что Гарри Роулинг, он как щепка в воде. Куда течение понесло, туда и он. Слишком доверчивый, слишком... Не удивительно, в общем, что он, как дрессированная собачонка прыгал и показывал фокусы под гимн Хогвартса.
Но еще я считал, что ни одна из сторон конфликта не была правой. Оба мешали развитию магической Британии одинаково. Понятно, что авторша хотела показать в первую очередь сказку, но получилось Фентези о разваливающемся магическом мире.
Может кто другой, на моем месте побежал бы, роняя тапки, скорее в волшебную школу заниматься прогрессорством, коль обнаружил, что местные колдуны такие тупые. А мне на них плевать, я никому и ничего не должен. Это они мне должны!
С того дня, как я заикнулся о пушистой веревке и куске мыла, Дурсли перестали меня трогать. Сами себе готовили, меня даже заставляли есть, но как-то вяло. Я сам уходил в свой чулан и сидел там. Каждый новый день приближал мое знакомство с волшебным миром и начало грандиозных проблем. В тоскливых рассуждениях прошли те несколько дней, что оставались до моего дня рождения.
А в день рождения Дадли, 5 дней назад, я ничего канонного не сделал. Даже со змеей поговорить не пробовал. В парке люди старались держаться от меня как можно дальше. Почему - не знаю, хотя и Дурсли рядом со мной как-то быстро зеленели. С тех пор, как я стал Гарри/Гришей, Дурсли старались ко мне подходить как можно реже. Мне оставляли тарелку, и я ел в полном одиночестве.
Когда они собирались в гостиной, меня отправляли в гараж. Я не возражал. С замками дядюшкиной машины, я справлялся при помощи дубликата ключей под ковриком. Он и в правду думал, что я их не найду. Спать на заднем сидении было удобнее, чем на скрипучей раскладушке.
А недавно начали приходить письма.
Я даже не пытался забрать их у Вернона. Посоветовал только приготовить мешки для газет, которыми разжигали камин.
- Тебе не интересно, что в этих письмах? - ткнул Дадли пачкой конвертов мне в грудь, будто боялся меня задеть рукой.
- Нет, - равнодушно пожал плечами, а затем, воровато оглядевшись, я приставил ладонь ко рту и прошептал. - Я знаю, что там написано. И с удовольствием отправил бы любого вместо себя! - мини Дурсль попятился и выронил бумаги.
Разорвав конверт, я прочитал с листка:
- Мистеру Гарри Поттеру, чулан под лестницей, ул. Тисовая, 4, Литтл Уингинг, графство Су!... - письмо вырвал дядюшка, а меня, после заминки, пихнул в чулан.
- А завтрак? - недоуменно вскинул я бровь.
- Подавись, - наиграно ласково сказал боров, сунув мне в руки коробку печенья и стеклянную бутылочку молока.
До моего дня рождения оставалось всего ничего, когда Вернон решил умотать на остров, чтобы скрыться от писем. Я сказал, что это бесполезно, потому что письма приносят дрессированные совы. Мол, сам видел, как две такие птички швыряли конверты. Но мы все равно поехали.
Несколько часов в машине, почти столько же было потрачено на ожидание заказанного катерка, погрузку и переправу.
В темноте замерцали часы Дадлика.
- Кодовая фраза: "С днюхой Гарри!" - буркнул я и уставился на дверь.
Жиртрест поморщился во сне и громко испортил воздух ровно.
- Родственнички, - закатил я глаза и зарылся носом в тряпки служившие мне постелью. Лучше нюхать пыльные тряпки, чем выхлоп Дадлика.
Я гипнотизировал серые доски сквозь которые было видно мерцающее небо, но ничего не происходило. Только море плескало соленой водой на скалы, да гремел гром.
Чем дольше я вслушивался в свист ветра, тем спокойнее становилось на душе.
А вдруг я попал в альтернативный канон? Вдруг мальчик-который-выжил - это Невил? А не я! А я вообще не маг! Я - сквиб! Да! Сквиб! Гарри-сквиб!
Впервые за долгое время в груди затеплилась надежда. Я так увлекся, что грохот двери для меня прозвучал как выстрел из пушки под ухом!
Дверь сорвало с петель, в ней показалась косматая темная грива над воротником затасканного пальто.
Страх и разочарование, именно эти два чувства посетили меня тогда вместе с хогвартским лесничим.
Не буду останавливаться на этом балагане, который устроил Хагрид: Мне подарили мятый тортик, Дадли его сожрал, потому Хагрид "наградил" Дадли поросячьим хвостиком и пятачком, потом расколдовали, а великан обещал сводить меня за покупками в волшебный мир. "Спасибо", блин!
Когда за великаном закрылась дверь, я посмотрел на своих родственничков и покачав головой сказал шепотом, чтобы не услышали:
- Идиот с куском волшебной палочки, хуже обезьяны с гранатой, - и тяжко вздохнув лег на свою "постель".
До самого утра на меня даже дышать боялись, а сразу как рассвело мы вернулись на большую землю.
