Аннотация: Что может быть ужаснее, чем неспособность вырваться из собственного сна?
Человек в белом халате грустно помотрел на сына, лицо которого не выражало ничего кроме скуки.
- Пойми, сынок, я хотел чтоб ты понял, что врач - это очень ответственная и нужная профессия, - он вздохнул.
- Да что ты папа! Было классно, - сказал сын. Он был слишком мал для сарказма, так что это было просто враньё. Он шмыгнул носом и погрузился в мысли об уровнях, которые смог бы пройти, если бы папа не организовал эту глупую экскурсию по больнице и он остался бы сегодня дома.
"Все здесь занимаются какими-то до смешного мелкими делами, - думал сын: - лечат бабушек от радикулита, а старшаков от прыщей или аллергии на пыльцу. А как же серьёзные болезни? Как в том сериале на ictv... кстати, мы успеваем на него?" И он засунул руку в карман, нашаривая телефон, чтобы посмотреть на нём время.
Доктор вздохнул снова - он и сам был не рад уже своей идее показать мальчику место своей работы.
- Зачем врать? - сказал отец после повисшей паузы, - Я же вижу, что тебе скучно, - сын, не став отрицать очевидное, отвёл глаза, - В любом случае, вот, - он показал рукой на дверь, - последнее отделение нашей больницы. Он появился у нас совсем недавно и я почти не знаю, чем он собственно занимается. Ходят слухи, какими-то паронормальными болезнями. Может, хоть это тебя заинтересует.
'Паранормальные болезни, - хмыкнул про себя сын, - Да кто ж в такое поверит? Мог бы придумать что-нибудь лучше.' Взгляд четвероклассника остановился на двери таинственного отделения, на которую показывала папина рука, и неожиданно для самого себя он почувствовал интерес.
На первый взгляд, это была самая обычная белая дверь в ещё более обычной белой стене, но в каком-то смысле именно этим она и притягивала внимание. Над дверями других отделений непременно висела табличка с названием, это же было - анонимное, овеянное тайной.
Врач подошёл к двери, нажал на ручку и потянул на себя, и они с сыном вошли в коридор. Тот встретил их тишиной и полутьмой. В коридоре было полно дверей, но только за одной из них был включен свет. Если прислушаться, можно было разобрать доносившиеся из неё негромкие звуки.
Они стояли на одном месте, зачарованные гнетущей атмосферой, которую создавало плохое освещение, пока из глубины коридора не появился полный бородатый человек в очках и белом халате, выглядевший добродушным. Толстяк зашагал по направлению к той самой двери, за которой горел свет. Его внезапное появление на мгновение ошарашило посетителей, но добрый вид успокоил.
-Кого я вижу? - всплеснул руками он, -Гости! Какое событие! К нам редко кто-то заходит по вечерам, а всё из-за этих лампочек. Надо бы сказать, чтоб их починили, да всё как-то не досуг. Ну, что стоите, как вкопанные. Заходите, не стесняйтесь...
Распахнув дверь, он протолкнул посетителей, ошарашеных таким радушным приёмом, и, не переставая тараторить, зашёл следом.
***
Не в силах идти дальше, он упёрся спиной в могучий ствол дерева Тум-тум и устремил звгляд в небо. Он не мог продолжать путь вовсе не потому, что его сморила усталость. Дело было в другом.
Нежась в тени высокого дерева, чья крона скрывала губительно палящее солнце, он смотрел на летящих по лесу кругом насекомых, слышал переливы диких птиц, чувствовал лёгкое дуновение ветерка и думал: 'Было ли всё это?' Эта странная мысль ныла и зудела как зубная боль или как проклятущий надоедливый комар с самого начала - с того самого момента, когда его разбудил гном. Она то отходя на второй и третий планы, то вновь приближаясь, а на этот раз так сильно атаковала его, что он не мог больше идти. Он смотрел на стоящие повсюду деревья - большущие вековые деревья, слушал трель птицы Юб-юб, блаженствовал, лелеемый прохладой, сокрытой в тени, и не мог отделаться от чувства, что всё это нереально. Где-то глубоко внутри он был полон уныния, скуки и усталости, где-то глубоко он совершенно не воспринимал всё что с ним происходило, ибо всё это уже было много раз и в то же время не было ни разу - в том смысле, что всё это не имело ничего общего с тем, что называют реальностью. Вот так, безмерно усталый, разуверенный в своих силах и целях, он присел на корточки возле дерева-великана, смотря вверх и был не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.
***
Палата была небольшой и несколько душной. В центре находилась койка с лежащим на ней пациентом. Глаза больного были закрыты, рот открыт, он лежал не шевелясь, только грудная клетка вздымалась ровно и размереенно. Вдох - выдох.
Рядом с ним копошились двое людей - помощники бородатого, который был, разумеется, доктором. Это им принадлежали голоса, которые мальчик и его слышали из коридора.
Раздав помощникам пару малопонятных указаний, он обернулся к посторонним и театральным тоном сказал:
- Добро пожаловать, друзья! Вы, наверное заблудились, гуляя по больнице и прийдя сюда. Что ж, это ещё ничего! Найти выход из отделения - что может быть проще? Куда сложнее приходится человеку. заблудившемуся в собственном сне.
Он взглядом показал на койку, подошёл к ней и принялся обьяснять любопытные подробности истории болезни лежащего.
***
Но утки не дремали, утки были начеку! И вот уже полчища диких котов и рысей стремительно приближались к нему. Упавший в нескольких метрах от него улей, брошенный боевым медведем, вернул его к реальности. Краем глаза он уловил движение, опустил взгляд и увидев улей, ужаснулся. Он встрепенулся и нелепые мысли бесследно исчезли, спасовав перед смертельной опасностью. Вскочив, он спрятался за деревом, в то время как пчёлы начали вылетать наружу. Быстренько стравив их летающим микрокодилам, он выхватил меч из ножен и закричал, что есть мочи 'Смерть заливу бобров!' - так, что комары, парящие вокруг него в страхе разлетелись.
Крик был услышан, вызов был принят. И на поляну один за другим поскакали свиноглоты и принялись атаковать его, а вдалеке уже маячило подкрепление в виде Тварей из Тьмы и злого демона, воплощенного в трехметровом чудовище в костюме самурая.
"Будь проклят тот вшивый гном, из-за которого и началась вся эта заваруха", - подумал он, глядя на полчища врагов, и ринулся в бой.
***
Палату накрыла тишина. Мальчик зачаровано смотрел на пациента, наблюдая, как его грудная клетка медленно вздымается и опускается, а нос с той же частотой вдыхает и выдыхает воздух. Он лежал спокойно, не крутился и не вертелся в постели. Можно было подумать, будто ему хорошо покоится в этом вечном сне, если бы не стоны, вырывающиеся из его рта время от времени и скривившееся лицо, полное невыносимой, нестерпимой тоски.
Мальчик думал, как, должно быть, скучно вот так вот спать, без малейшей возможности проснуться. Он вспомнил, что в некоторых мультфильмах, когда действие становилось слишком ужасающим и непонятным, герои просыпались в холодном поту. 'А этот, - подумал мальчик, - тоже хочет так же, но не может, а вместо этого заново проваливается в тот же самый кошмар.' Будто в подтверждение этих мыслей, человек в постели еле слышно застонал.
***
Вдруг случилось непредвиденное: катапульта викингов откуда ни возьмись пробила насквозь дыру в его грудной клетке - он остановился, и облизнул с пальца кровь - она оказалась по вкусу точь в точь как соус чили. Следующий удар разбил черепную коробку и оттуда во все стороны полетели, извиваясь в воздухе, спагетти всех форм и размеров.
Зрение отказало ему: вдруг всё вокруг начало принимать странные непонятные очертание. Он будто попал в комнату смеха - только вместо искривлённого изображения себя, он видел искривлённым всё вокруг. Набежало затемнение, вещи начали приобретать странные, фантастические формы и цвета. Слух отказал следом - вместо былого разнообразия звуков - сплошной монотонный гул. Он почувствовал себя вырваным из мира и кружащимся где-то далеко в космосе. В глазах у него потемнело и дальше он ничего не помнил.
Но всё это прошло. Он лежал у себя на кровати и спал. Начиналось утро, сон был неглубокий, и какой-то раздражитель побудил его проснуться. Открыв глаза он увидел, что его трясёт грубая ручонка, принадлежащая бородачу ростом метр с кепкой.
- Пётр, отдал транслятор! - басом пропищал гном.
***
-Так вы говорите, что он всё спит и спит, и никак не может проснуться? - нарушил тишину отец, - Согласитесь, случай очень странный.
-Да, конечно, - ответил бородатый врач в очках, - но именно для таких случаев и существует наше отделение. Сейчас, буквально через несколько минут, мы предпримем ещё одну попытку вырвать больного из оков сна, но если честно, никто серьёзно не верит в её успех.
-Что ж, не будем вам мешать, - сказал отец, и они с сыном вышли в коридор.
-Сталкивался ли с таким доктор Хаус? - иронично спросил отец сына.
-Нет, папа, - был ответ.
И они оба подумали: день прошёл не зря.
Дверь в палату распахнулась и они узрели красное обрадованное лицо доктора с перекосившимися от волнения очками.
-Вышло! Представляете, вышло!
Этих скупых слов оказалось достаточно, чтобы и отец и сын перегоняя друг друга понеслись в палату.
Увиденное не позволяло сомневаться: глаза пациента были открыты, а вместо размеренного дыхания носом - быстрое ртом, как будто он в буквальном смысле выскочил из сна. Пациент поднял голову, потом присел на кровати, опустив ноги на пол. Рядом с проснувшимся с глупыми улыбками стояли двое помощников доктора. Трое же - мальчик, его папа и сам доктор - спешно приближались к постели вставшего.
-Даже не знаю, - вне себя от радости, говорил бородатый врач, - сам он проснулся или благодаря нашим усилиям. Вроде бы на первых порах ничего не выходило, а потом он вдруг... открыл глаза.
Вставший с любопытством рассматривал вошедших. Его взгляд долго блуждал по их лицам, пока не остановился на очкастой физиономии. Он преданно посмотрел в сокрытые за линзами глаза и хрипло спросил:
-Это вы... спасли меня?
Доктор, радостно пялящийся на проснувшегося пациента, оставил вопрос без внимания.
-Как вы себя чувствуете? - поинтересовался он.
-Отлично, -уверенно ответил пациент, - Вот только несколько непривычно, - он усмехнулся, - Верите ли, но с непривычки мне кажется, что это всё ещё сон.
Стоящие вокруг него широко заулыбались.
Ему было так приятно смотреть на эти полные радости лица, на этих прекрасных людей, которые, вероятно, потратили столько усилий, чтобы вырвать его из лап ненависного сна, что он расплакался. От этого лица стоящих рядом людей расплылись, и он вытер слёзы...
...но всё окружающее расплылось ещё больше. Им овладела паника. Уши застил монотонный гул, в глазах потемнело и дальше он ничего не помнил...
Но всё это прошло. И вот опять врач-кардиолог и его 10-летний сынишка весь день бродили по закоулкам больницы, заходили во все отделения. Отец хотел познакомить сына со своей работой, заинтересовать его, но долгая экскурсия белыми коридорами не вызывала у мальчугана ничего, кроме скуки...