Возможно каждому иногда приходят в голову странные мысли. Это когда делаешь что-то серьезное, а ум, словно не желая концентрироваться на поставленной задаче, подсовывает сознанию легкомысленные картинки, раздваивая ощутимую реальность.
Тераннон думал о ветре. Свободный и независимый, он не ведает никаких преград и условностей. Ведь это так просто - все, что не дает пройти - препятствие, а лететь можно куда угодно - ведь в небесах нет стен, дверей и решеток, нет уз и цепей, нет тех, кто желает решать за тебя, что делать, куда идти...
Ветер дует там, где хочет...
Элианаль, тем временем, внимательно осматривала руины. Ее длинное белоснежное платье развевалось на легком ветру так, что создавалось впечатление - дунь ветер посильнее и эльфийка, подобно перышку, полетела бы по воздуху. Ее, конечно, завораживала древность и история этих мест, но в данный момент глава общины просто пыталась успокоиться.
Ее утренние тревоги усилились при виде спокойного, невозмутимого Тераннона. Не оправдав ее логичные ожидания, он абсолютно не походил на изгнанника. Кто-нибудь со стороны мог бы подумать, что он по-прежнему живет в общине. Подумать только, он даже поприветствовал ее искренней улыбкой.
Элианаль постоянно напоминала себе, что в душе изгнанника живет тьма. В конце концов, он мог лгать и изворачиваться, искусно притворяться, повинуясь воле бездны...
Она заглянула в подземный проход. Из темного провала несло сыростью и каким-то затхлым, приторно-сладковатым ароматом. Ее вдруг неудержимо потянуло внутрь. Эльфийка вздрогнула, ощутив на своем плече руку.
- Не стоит, - она едва расслышала тихий голос Тераннона, - не смотри туда.
Она стряхнула его руку и, вложив весь свой гнев во взгляд, собиралась одарить им эльфа, но он уже отвернулся и смотрел на одного из стражей.
В руке стража был натянутый лука, стрела смотрела в сердце изгнанника.
- Еще одно подобное движение, - голос стража дрожал от гнева, - и ты отправишься к праотцам, выродок.
Она ждала реакции Тераннона, но на его лице царило то самое отрешенно-недоуменное выражение, которое делало его невероятно похожим на того маленького мальчика, которого когда-то изгнали из общины.
Он тяжело выдохнул и отошел прочь, усевшись на обломок колонны и, опустив голову, погрузился в свои, очевидно невеселые, думы. Его длинные, черные волосы, спускавшиеся из-под наброшенного капюшона походили на зловещие черные щупальца.
И все же он еще не сделал ничего такого, что могло бы позволить судить о нем как о враге.
- Говорят в горах нет земных язв, - обронила она, стараясь смягчить напряженную обстановку.
- Выдумки, - нехотя отозвался Тераннон, - магистр пытается понять природу их возникновения, но его путь неясен никому из адептов.
- А тебе? - спросила эльфийка, отметив пренебрежительное 'адептов'.
- А что мне? - его голос стал тише, - я, как и все, могу лишь догадываться. Ритуал должен все прояснить. Если верить энтам, конечно. И, еще...
Он заколебался и Элианаль осторожно спросила:
- Что?
- Не заглядывай в проход. Я уже видел такие руины. В них нет ничего понятного ни тебе ни мне, ни кому бы то ни было здесь. То, что внутри, питается энергией во всех ее проявлениях. Оно не выйдет наружу... по крайней мере никогда не выходило... но если туда зайдешь, то уже не выйдешь.
Высокий старик в серой робе, подвязанной обыкновенной бечевкой, приближался к ним и вскоре, шуршание его посоха в траве сменилось постукиванием о заросший травой камень, которым были вымощены руины. Издали он не казался таким высоким, но вблизи оказалось, что он на порядок выше любого из эльфов. На его морщинистом лице неестественно выделялись пронзительно голубые глаза в обрамлении длинных белоснежных волос и бороды.
- А, Элианаль.
Едва он произнес ее имя, как эльфийка почтительно склонила голову. Через мгновение, ее примеру последовали стражи, и только Тераннон, не меняя позы, сидел на своем месте. Взгляд старика скользнул к изгнаннику, ощупывая его пристальным вниманием.
- Итак, это все-таки ты.
Тераннон поднял голову и встретил глаза пророка недоуменным взглядом.
- Не обращай внимания, - старик благодушно улыбнулся. Изгнаннику его улыбка показалась чересчур фальшивой, и он настороженно следил за каждым движением пророка. Тот осмотрел присутствующих, нахмурился, потер лоб и задумался.
- Где Сетилас? И Алалиэль.
- С вашего разрешения, илуэн, - Элианаль говорила тихо, но твердо, - я хотела бы заместить ее бремя. А Сетиласа никто не видел вот уже несколько лун после одного из дождей.
- Так нет же, - старик напряженно всматривался вдаль, - идет, чертяка. Уже скоро.
- Я хочу заменить Алалиэль, - упрямо повторила эльфийка.
Устав слушать непонятный ему разговор, Тераннон принял прежнюю позу. Набежавший неизвестно откуда Бегемот с разгона потерся о его ноги и по-хозяйски устроился между сапог изгнанника, удостоив мимолетным взглядом вышедшего из соседней рощицы эльфа.
Прибывший, нерешительно посмотрев на сидящего особняком Тераннона, подошел к Элианаль, поприветствовав сородичей кивком головы.
- А этот зачем здесь? - он брезгливо указал в сторону изгнанника, - выродок он и есть выродок.
- Рад тебя видеть Сетилас, - нахмурившись, произнес пророк.
Уловив намек, эльф смутился и замолчал, а старик нетерпеливо потряс головой.
- Не все здесь. Элианаль, почему ее нет?
Эльфийка покраснела. Тераннон даже поднял голову, с легкой усмешкой наблюдая за главой общины и стараясь представить себе, что сейчас происходит в ее голове.
- Я уже говорила, илуэн, вы должно быть не расслышали, - терпеливо произнесла Элианаль, - я хочу...
- ...кто сказал тебе, что так можно? - неожиданно жестко оборвал ее пророк и раздраженно продолжил, - Алалиэль была рождена только для этого. У тебя другое предназначение, вот и выполняй его. Чужая работа не для тебя. Неужели вы все не понимаете, для чего вы здесь. Все, что вы видите, это игра магии. Этот мир не создан для мыслящих, вы здесь - случайность, прихоть, назовите как угодно. Все, что здесь происходит, вам непонятно и не будет понятнее даже через тысячи лет. И это не шутка, не какая-нибудь детская игра...
Разразившись этой тирадой, он на мгновение умолк, затем продолжил говорить, теперь уже словно с самим собой, на языке, непонятном никому из окружающих его эльфов.
- Хоть я и не привык полагаться на смертных, - наконец, успокоившись, наставительно произнес старик, - но все же, Элианаль, ты подвела меня...
Он раздраженно щелкнул пальцами и рядом с ним воздух, словно накалился докрасна. Из полыхающей огнем трещины, будто бы расколовшей пространство надвое, показались скользящие щупальца извивающихся, ветвящихся молний. А потом мир ослепительно вспыхнул и раздался звук, словно неподалеку во время грозы одновременно ударили несколько молний.
- Вот и моя девочка, - удовлетворенно произнес повеселевший пророк, - хорошо, что ты захватила свой подарок. Очень... кстати... хм... да, кстати. Хотя, припоминается мне, он должен был находиться у другого...
Тераннон поднял голову.
Алалиэль стояла перед ними в легкой белой домашней тунике, безо всяких воздушных, развевающихся ленточек, что усеивали наряд Элианаль. На ее ногах были легкие бледно-коричневые полусапожки на мягкой кожаной подошве, явно не приспособленные для прогулок. Длинные каштановые волосы девушки были собраны в пучок.
В руке она держала до боли знакомый ему хрустальный колокольчик. Вздрогнув, изгнанник отвернулся, пережив приступ болезненных воспоминаний. Кто-то подошел и тронул его плечо, Тераннон поднял глаза и непроизвольно отшатнулся. Алалиэль стояла рядом и протягивала ему колокольчик.
- Кажется, это принадлежит тебе.
- Нет, - слова, произнесенные вслух, словно отрезали ножом последние сомнения, - я не возьму его назад.
Он твердо встретил взгляд лукавых голубых глаз пророка.
- Очень хорошо, - наконец произнес старик, - пусть будет так. Алалиэль, ты уже вспоминала?
- Да илуэн, - девушка подошла к нему, - нечетко и частично... и я еще не все понимаю...
- Неважно, - отмахнулся пророк и вдруг, наклонившись, принялся шептать что-то ей на ухо.
Нехотя отвернувшись, Тераннон вдруг поймал брезгливый взгляд Сетиласа. Охотник неслышно подошел к нему и теперь стоял в трех шагах, сверля изгнанника глазами.
- Не смей даже думать о ней выродок.
Он подошел еще ближе и теперь возвышался над Теранноном. Но едва Сетилас потянулся, чтобы схватить изгнанника за ворот, как тот резко поднялся и отпихнул охотника так, что тот едва не упал. Быстрым движением, Сетилас извлек меч и наотмашь рубанул изгнанника по поясу, но его уже встретила сталь наполовину извлеченного из ножен клинка. Тяжелый сапог врезался в живот охотника, опрокинув его на землю, и меч Тераннона вернулся в ножны, грозно сверкнув полированным навершием.
Тераннон равнодушно смотрел на него, не испытывая ни радости от кратковременной победы ни горечи по поводу ненависти общинников. Выждав немного, он, не глядя, нагнулся и погладил шипящего кота по топорщащейся шерстке, успокаивая животное.
- Как вы похожи на себя, - неприязненно произнес пророк, - похоже, ничто на свете не заставит вас измениться. Ну что ж... пора...
Свет ослепил его. Тераннон зажмурил глаза, морщась от боли, а когда попытался их открыть, его захлестнуло странное чувство покоя. Разум отчаянно старался вырваться из ловушки, но тело не слушалось. Не было никаких чувств, как будто разом отнялись руки, ноги, словно все тело завернули в неприятную мокрую простыню, сковывающую движения...
Словно муха, попавшая в мед, подумалось ему. Плавающее в безбрежном океане небытия сознание все еще слабо сопротивлялось неизвестности, поглощавшей рассудок стремительными волнами. Но вечно это продолжаться не могло, и вскоре он расслабился, вслушиваясь в тишину, окружающую разум.
- Тай! Возьми меня с собой!
Он вновь очнулся, а разум, иссушенный безумием непонимания, как испорченная машина все еще старался функционировать, понимать, понимать, понимать...
- Тай!
- Нужно помогать матери, Айоко. И скажи отцу... погоди. Нет... не говори ничего.
Маленькая черноволосой девочки со смешными косичками. На лице - пугающе серьезное выражение.
- Тай! Когда ты вернешься?
Хрустальный колокольчик.
- Вот возьми. Когда я вернусь, он зазвонит, обещаю.