Аннотация: Что управляет жизнью? Или она, подобно капле росы скользит по гладким листьям высокого дерева, перелетая обрывы и удаляясь в неизвестность? И где отыскать ту горстку счастья, развеянную ветром суматохи XХI века. Взгляд бесцветных глаз покажет, время наставит на истинный путь. Начало всему положит фантазия, завершит реальность. Только не прогляди судьбу! Пока только черновой вариант, но все будет совершенствоваться ;)
Осколки веков
Пролог
- Возвращайся как можно скорее, - тихо попросил Лаэрт, очень тихо, с невольной мольбой в глазах. Если бы жалость имела адрес, то он точно показался мне знакомым - сейчас она гостила по улице моего детства и юности.
- Я постараюсь, - кивнула я, с недавних пор его лучшая подруга, судорожно сглотнув бесконечно выделяющуюся слюну, от волнения даже коленки прилично потряхивало. Слезы колкой льдинкой жгли под ресницами.
Огромный серебряный медальон с выгравированным диковинным цветком оказался у меня на ладонях, сотрясающихся мелкой, едва заметной постороннему человеку, дрожью. Позолоченная тонкая цепь свесилась с них, тихо звенькнув. Звенья тянулись вниз, с вершины поднятых рук, устремляясь навстречу полу, и казались такими хрупкими, возможно даже легкое нажатие пальцев могло превратить их в серебристую россыпь. Я незаметно надавила на нее, чудившееся предположение оказалось ложным, структура металла оставалась неизменной.
- Последние наставления таковы, - оборвал маленькие опыты еще более ослабевший голос приятеля, поэтому пришлось внимательно прислушаться. - Указываешь нужное тебе время, - при этих познавательных словах он щелкнул крышкой, и моему взору предстали совсем не обычные часы, как можно было думать. Стрелки там, конечно, имелись. А вот вместо цифр, измеряющих сутки, красовались, поблескивая, надписи веков. Кусочек удлиненного, обладающего металлическими свойствами вещества указал на 'Величественные века', туда мне и следовало отправиться. - И представляешь время и место, закрываешь глаза и сосредотачиваешься, запомни: четко представь место.
- А откуда мне знать, как оно выглядит? - протестовал внутренний голос, которому посчастливилось быть услышанным.
- Просто прокручивай в голове картинки из фильмов.
- Но... - я решила запротестовать, в попытке немного точнее разузнать о будущем мире.
- Если совсем ничего не выйдет, тогда думай о дубах, - чудное устройство ждало только мысленного указания. - Медальон волшебный, и никогда не ошибается, если чувствует уверенность своего хозяина, - быстрый взгляд бесцветных, почти глаз воззрел на меня. - Или хозяйки.
Натиск огромного переживания готов был оставить свои отпечатки на хрупком теле. Тяжело вздохнув начала выполнять приказы, до этого полученные только в теоретическом варианте. У меня не было права ошибиться, ведь от моих действий теперь зависела целая жизнь.
Стоило прикрыть веки, и темнота заполнила все вокруг. Она распространялась с молниеносной скоростью, окутывая своей чернотой огромное пространство. И вдруг кто-то совершенно не вовремя понял, что совершенно не готов к такому путешествию, да и не ведает ничего о "великанах" среди деревьев. Но оказалось слишком поздно, проход сквозь пелену времени было не обратить.
Глава 1
Породистая шерстка
Почему-то здесь жизнь состояла из одной темноты: непроглядной, невесомой и совершенно не осязаемой на ощупь. Обволакивающая тело и поселявшаяся в разуме.
'Нужно думать о дубах и обо всем, с чем ассоциируется средневековье', - постукивал внутри голос разума.
А мне же оставалось только шагать неведомо куда, навострив все органы чувств. Я боялась простирающейся впереди темени, чувство осторожности возросло и вынудило вытянуть перед собой руки, чуть разведя их по сторонам. Вдруг лоб коснулся чего-то твердого, шершавого и холодного, как мои застывшие от неожиданности мозги, к которым временно был приостановлен ток крови. Даже звездочки веселым хороводом протанцевали вокруг ушибленного места.
Тут, наконец, начало светать. Из ниоткуда появлялись четкие очертания высших и низших форм растений. Отпечатываясь от огромного ствола, я невольно изумилась сказочной, просто эльфийской природе, царящей вокруг моего любознательного носа. Уверенность ошибиться временем и местом надежно пустила корешки внутри остановившегося сердца.
Тонкие нити света прокалывали сплошную шапку деревьев. Она была настолько густа, что увидеть дальше серебряного пучка не было никакой возможности. Черная мягкая трава стелилась сплошным бархатным ковром под ногами, отражая капельками ночной росы лунное сияние. Так видимость увеличивалась вдвойне. Грубые, переплетавшие землю корни торчали остроконечными хребтами по всему лесу. А дубки, достигали вышины дворцовых башен. Гиганты величественно раскидывали свои ветви, легко подпирая светящийся небосвод. Их кроны молчаливо несли тайну столетий, оставляя всякого заблудшего сюда путника в полнейшем неведении сего мира. Кое-где у подножия 'грозного великана' темнели небольшие черные дыры - тень от разросшихся по поверхности земли корней, - будто бы приглашая принять исследование в их непроглядной темноте. Если за пределами рощи небо баловало людей тусклым светом, то здесь пронеслась невидимыми крыльями волнующая тьма.
Казалось, что чувство свободы провозглашало каждое живое существо, находившееся по близости. В унисон свету, все тянулось от почвы к поднебесью. Поймала кистью жидкое серебро света, скользнувшее прямо на ладошку. И оно, разлившееся вмиг по венам, вручило тот наидрагоценнейший подарок, врученный неизведанным миром новоприбывшей исследовательнице. Он заполнил каждую клеточку тела, разорвав оковы страха, подарив крылья легкости существования. Волшебное место, казалось, вручило мне частичку своего обширного сердца. Взамен забрало тяжесть переживания за плечами. Светящийся мир разбился на квадратики, напоминающие четырехугольники, составляющие общую картинку на экране компьютера или телевизора. Разрушаемые моим прикосновением части, тут же восстанавливались заново.
'Вавея! Опомнись!' - кричал кто-то глубоко, глубоко внутри, наверное, это был встрепенувшийся от созерцания природы разум. А я стояла как привороженная, не замечая неслышно надвигающейся опасности.
Тело становилось липким пластилином чувств. Распространяясь по пролегающим у ног просторам, они возвращались, а оболочка вновь каменела от переизбытка радости.
То, что довелось тогда мне пережить и увидеть, не возможно просто так себе представить. Для этого понадобятся бурная волна фантазии и смелость преданного рыцаря.
Голова на удивление пустовала, там больше не селились примитивные земные мысли. Они высохли, подобно лужице под палящим полуденным солнцем. Царственные звездочки сыпались туда прямо с неба, становясь глубокомыслеными знаниями. Музыка земли достигла моих ушей и сердца, и только тогда я поняла, что существую по-настоящему. Все окружающее пространство вспыхнуло вместе со мной, нашедшей новый путь в жизни. Осознание того, что как раньше уже не будет, ведь, завернув за новый поворот, невозможно обратиться к предыдущему; ведь жизнь - дорога, по которой можно следовать только вперед; а оборачиваясь, видеть пыль, скрывающую прошлое, не играющее уже никакой роли. И это осмысление пришло само собой, дополняя триумф успеха и радости.
Но тут... Все в одночасье потухло, замерло, наверное, и движение кровяных частиц по сосудам. А причина крылась среди тени много повидавшего дерева. Оттуда на плясавшего душой человека смотрели полные острой стали глаза. Глаза, находящиеся совсем неподалеку от испуганных черно-карих. По другую сторону от образованного природой трехметрового просвета между молчаливыми 'повелителями' этих земель загорелась пара круглых фонариков, не менее наполненных холодным металлом. Свет небес тускнел под их взглядами, темнело расстояние, разделяющее наши взоры.
Огоньки не двигались, и меня постигло чувство ранее неведомого страха, волнами толкающего со всех сторон. Потом пара вспыхнула на ближайшем пригорке. Следующая-в темной глубинке среди корней, запущенных глубоко в грунт одним из гигантских деревьев.
Я попыталась пошевелиться, но все зря. Мои ноги будто залили быстро застывающим цементом, и только сердце безостановочно колотило о внутренние стенки ребер. Сплошная пелена покрыла дальнейшие события, и, проковыряв маленькую дырочку среди тугой ткани, я вспомнила произошедшие тогда приключения. За зажжением самовоспламеняющихся крохотных факелов последовал вой и шуршание острых, наточенных когтей о рыхлую землю, корни, как песок, рассыпались под ними. Потом волки просто бросились по утратившему всякую окраску пространству. Их шерсть серебристыми волнами отражала льющийся свет. С острых клыков сочились капельки теплой слюны, горло издавало протяжные гортанные звуки победы. А тем временем мое тело стояло и не двигалось, лишь бледнее выглянувшей луны веки опустились на полные жизненных сил зрачки. Тяжелый вес, упавший сверху, почти раздавил не сопротивлявшуюся меня. Преисполненные разочарования хлопки ловящих ничто пастей пронеслись совсем неподалеку. И только вдохнув обесцветившийся воздух, два слажено работающих полушария подкинули странную мысль - это человек.
***
Я тихо прикрыла входную дверь, глубоко вдохнув свежую утреннюю атмосферу. Состоявшую из мельчайших капелек, она приятным прохладным слоем оседала на стенках легких. Школа звала меня, ее стены манили голодного на знания зверька, точно сочная кость. Мама еще спала, поэтому, тихо собравшись, поспешила быстрей ускользнуть из дома, не разбудив ее. Иначе позже, чем через тридцать минут, отсюда было не выбраться. Завтрак имел почетное место среди списка утренних дел нашей семьи, и использовать отговорки вроде: 'мне не охота' - не проходило. А так хотелось взглянуть на пробуждения природы, и с каждым разом все ниже опускающегося солнца. Припустив по немногочисленным ступеням, ноги коснулись влажной дорожки. Петлявшая узкой, поблескивающей лентой тропинка шла параллельно с неширокой проезжей дорогой. Однотонный топающий звук заставлял полуспящих пешеходов поднимать головы в поисках источника. Увидав светящуюся радостью мордашку, они в основном приветливо улыбались. Хотя некоторые просто опускали глаза, не замечая никого вокруг. Для таких личностей у меня имелось свое определение: скучалки! Homo sapiens, беспокоящиеся только о себе.
Я не задерживалась на плохом, а ловила только приятные душе звуки, сменяющиеся с быстротой моей ходьбы. Первые солнечные потоки разукрашивали целый квартал, делая мир чуть ярче, от чего подсознание рисовало картинку полного детского счастья. Да, ребенок все еще присутствовал во мне. Иногда этот сорванец проказничал, заставляя краснеть за особенно опрометчивые поступки.
Посетившие дорогого ювелира клены теперь блистали ослепительной золотинкой, даря каждому проходящему мимо по крошке ушедшего лета. Современные города бедны на природу, и поэтому каждый их житель бессознательно тянется к ней. По возможности пытаясь скрыть свою слабость от других. Ведь невозможно лишиться частички себя, как этого не уразумевают окружающие? А природа и есть частичка нас. Растительный и животный мир нераздельно связан с нами, и, сторонясь его, мы совершаем наибольшее упущение жизни.
Думая над глобальными проблемами человечества, я беззаботно приклонила голову к одному из неровных бревен. По нему туда-сюда сновали муравьи, собиравшие последние припасы к зиме. Синоптики пророчили белокурую красавицу уже через месяц. Но чрезвычайно рано было размышлять над неотступными холодами. Пока горел ничем не прикрытый солнечный круг, все радовалось жизни, вбирая ее последние живительные соки перед трехмесячным перерывом. Вот такие чудаковатые размышления заполняли голову с растрепавшимися волосами цвета созревшей пшеницы.
Половив на себе еще немного удивленные взгляды спешивших по делам городских, я продолжила свой недавно начатый путь. Минут до начала урока оставалось предостаточно, поэтому ступни переставлялись помалу и как-то задумчиво. За очередным переулком мысли затуманили острые изгибы реальности, предложив выдуманный мир. Погрузившись с головой, оставалось только молчаливо шагать. Тем временем, как пошитая из невымышленной вселенной кофточка, магнитом тянула неприятности. На бежевый рукав преспокойно опустился передохнуть листик, изменивший свой первоначальный оттенок. Глаза заметили неприглашенного гостя далеко не сразу, попытавшись проигнорировать желтое пятно. Но оно, обладавшее некой силой, постоянно приманивало их внимание. Тогда одна рука присоединилась к ним, вступая в круг безмолвной борьбы. Вредитель раскрошился, усыпав золотистым дождем половину выданной на вещь ткани. Действительность же безжалостно вторглась в тихий мирок фантазии, открывая взору душещипательную картину. Неподалеку послышался жалостливое поскуливание, так не вовремя привлекшее мое внимание. На всей скорости по почти пустующей дороге несся джип, распространяя из приоткрытого окна звуки тяжелого рока. Они-то и заглушали писк несчастного животного, не успевшего преодолеть проезжую часть. А сейчас сжавшегося в маленький комочек. Ноги оторвались от земли прежде, чем я успела осознать, что же такое намериваюсь сделать. За доли секунды пересекла две начерченные линии, на влажном от утренней росы асфальте. Сигнал автомобиля послышался откуда-то сверху и совсем рядом.
"Вот и все," - промелькнула единственная мысль.
Мышцы не желали так быстро сдаваться или же просто действовали по инерции. Но даже им не под силу было остановить движущийся двухтонник.
Перед глазами прояснилось далеко не сразу. Резко полученная неприятная эмоция препятствовала этому. Кое-как приподняв голову, сообразила, что лежу, распластавшись по тротуару, окруженная падающими файлами из прихваченной мною папки. Неподалеку взор уловил движение приближающего черно-белого комочка, издающего через равные промежутки расстояния похрипывающие звуки. Силой воли заставила себя сесть. Кое-как подтянула ушибленную ногу, при массировании которой по телу прокатывались острые шипы еле сдерживаемой боли. Подойдя почти вплотную, клубок шерсти оказался маленьким щенком. Черный кожаный нос собачонка странно всхлипывал. Перестав жалеть себя, я легонько прикоснулась к нему, погладив по милой мордочке и спине. Неопределенного цвета зрачки смотрели прямо на меня, не мигая и не отворачиваясь. Чтобы скрыть свой внутренний испуг, постаралась отвлечь собачку, произнеся быстро пришедшие на ум слова.
- Ну как ты, малыш? Цел? - мой собственный голос подбодрил меня, хотя песик, и, как оказалось, мальчик, не перестал изучать мое лицо.
Он производил осмотр, чем-то напоминающий взгляд врача, а я играла роль больного.
- Почему ты не убегал? Испугался? Сейчас я подползу к тебе и проверю, - звуки, производимые ртом, опережали мысли, потому что ноги и не думали двигаться.
Вдруг щенок зашевелился и направился к моему рассыпавшемуся реферату.
'Ну все, попрощайся с неделей потраченной работы!' - жалобно просветил меня внутренний голос.
Удивлению не было предела, когда Жуль (почему-то именно это имя у меня вызывало представление о домашнем животном, заведенным возможно еще не скоро, хотя мама упорно мной обрабатывалась) начал стаскивать листики воедино, зубами хватаясь за скользкую пленку. Челюсть свою пришлось ловить на уровне асфальта, когда, покончив с этим делом, он подошел ко мне. Пушистик тихо опустил голову на зудевшую коленку, не прерывая зрительного контакта. Скрытой за внешней, спокойной оболочкой, душа трепетала, подобно обжегшемуся мотыльку.
Странное поведение продолжалось. Мягонький калачик массировал зашибленное место, оставив мокрый след. Либо моя фантазия сотворила со своей владелицей шутку, либо след имел вид сердечка. Стараясь прояснить ситуацию, усталые от переизбытка и не поддающейся пониманию информации зеницы часто моргали. Песик громко чихнул, и тут же проявив правила приличия-вытер кожаную пуговичку о траву. Смех сдержать я не смогла. Он огласил полупустой переулок, испугав не только собачку, но даже и нескольких посторонних людей, шагающих по противоположной стороне трассы.
Резко выпрямившись и превозмогая на миг отступившую чувствительность на правой ноге, потянулась за ремнем сумки. Она тут же была подтянута поближе маленьким помощником. Уже ничему не дивясь или просто игнорируя, я собрала школьные документы, определяющие оценку по литературе. Впопыхах забыв рассортировать по страницам, (что в данной ситуации не столь важно) и двинулась вперед. Через несколько шагов осознав всю грубость своего поступка, развернулась, сдержанно поблагодарив пострадавшего животного. Так, хромая и коря себя за бурно разыгравшиеся мысли, продвигалась понемногу к еще с утра намеченной цели. Велев передохнуть упиравшимся нижним конечностям, незаметно обернулась. Странное существо не отставало, одаряя проницательными взглядами, скорее присущие людям, чем представителям царства животных. По спине задвигались опоздавшие непонятно куда муравьи. Его взор, как мне казалось, временами изменчивых глаз откровенно пугал. Не потому, что его свойственность причислялась к другой группе обитателей земли. Скорее причина скрывалась в удивительной притягательной силе, заставлявшей мое боковое зрение неотрывно следить за едва ли не пострадавшим в ДТП. Обычно такие ощущения вызывал во мне понравившийся парень. Но здесь... Такую реакцию объяснить не казалось возможным. Это страшило, даже очень.
И только затворяя широкие двери школьного здания, где успокоительная тишина заиграла привычный гимн, расслабление начало мелким слоем оседать на подпрыгивающем сердце. Сегодня уроки как никогда летели быстро: история, литература, биология, физкультура, география и химия. Учителя не вызывали, заставляя нервно вспоминать необходимый материал. Они просто давали самостоятельные, не подходившими по вкусу доброй половине класса.
Желтые кленовые слезы срывались вниз, громко шурша. Даже сидя за стеклом, я ощущала безысходную тоску, сопровождавшую каждое падение. Поразмыслить над происшествиями такого спокойного утра почти не было ни секунды, не считая разве что перемен: шумной передышки между предметами. Обсуждать с соседкой по парте не улыбалось пониманием с ее стороны. Внутренняя я подвергалась заиканию только об одной мысли об этом. Оставалось выражать мечтания и предположения верному слушателю - синеватому учебнику химии. Можно и поразмышлять с мальчишками, друзьями с первого класса, но им, откровенно замечая, чужды переживания девчонок.
- Этот песик поверг меня в неописуемый ужас своим только взглядом! И, вероятно, я бы меньше удивилась если бы его мохнатая мордашка заговорила, а не молча тыкала взглядом. Жалко, что я никакого понятия не имею об этом чудаковатом экземпляре, так как совершенно не разбираюсь в породах собак. Возможно, он не так мал, как кажется? Хотя какая разница? - засунув своего настольного друга, в темноту школьной сумки, зашагала к выходу.
Вечно шевелящаяся во мне частица запрыгала сильней, только после преодоления порога. Покрутив головой, я успокоилась, бездумно заковыляв по тропинке, юркающей среди пожелтевших травинок. Едва она оборвалась, становясь широкой обочиной, меня пронзил укол испуга и шока... Черные глазенки-бусинки, не мигая, уловили девушку, забавненько хмыкнув кожаным органом обоняния.
Глава 2
Ревнивый друг
- Вавея! Открой дверь! - огласил знакомый голос небольшой коридорчик, примыкающий к моей комнате, переливаясь от спокойной интонации почти до крика. Дверной звонок раскланивался привычными нотами уже минут пять, не умолкая и продолжая сверлить в мамином терпении огромную дыру, достающую до предела выдержки. - Шагом марш к двери!
- Сеееейчассссс. - нараспев ответила я, оттирая пакость моего нового, и кстати говоря единственного домашнего животного, смотрящего на свою новообретенную хозяйку полными раскаянья глазами.
Неохотно поднявшись на ноги, приложила палец к губам, показывая щеночку, что нужно соблюдать тишину, пока последние преграды толерантности останавливали мою родительницу от поисков своей застрявшей непонятно где дочурки. Тут же почувствовав у себя на языке странноватый привкус, нагло распространявшийся по ротовой полости, отвела указательный палец до пределов видимости увидев темное пятнышко, мозг совершил кувырок, предложив теорию о его происхождении. Не разбирая дороги я помчалась к ближайшему источнику воды. Открытый во время моего торможения пятками по нежно-голубому кафелю кран, едва не слетел со шпинделя, глухо стукнув, отвечая моему бешено бившемуся сердечку. Струи прохладного раствора касались уголков губ, растекаясь хороводами капель по двум рядам белоснежных зубов, забирая с собой все улики "образцового" поведения моего питомца.
Звонок продолжал сопровождать бульканье, доносившееся из самой дальней ванной. Естественно родительница этого не слышала и продолжала гневную тираду, одновременно побеждая во всех Гиннесовских рекордах сдержанности.
Вытерев лицо полотенцем и подышав в ладонь, что бы удостовериться об отсутствии постороннего букета ароматов, пошлёпала к двери, издававшей уже изрядно надоевшие трели.
- Привет. - послышалось из-за обширной щели, образовавшейся при открытии просторного проёма.
"О нет, только не он!" - мелькнула красной и очень юркой змейкой мысль в растрепанной головке.
За порогом улыбаясь во все свои тридцать зубов (два из которых были зубами мудрости, но совершенно не оправдывали свое название, уж мне то было доложено их обладателем) стоял мой одноклассник Мэдул.
Быстрыми движениями я собрала распущенные волосы на затылке, изобразив крайнюю занятость.
- Ты же свободна, правда? - поинтересовался мой соученик.
- Нууу. - растягивание гласных бесило некоторых людей, мне это было прекрасно известно, вот так и устраивались проверки на их определение. Для убеждения не сильной заинтересованности его словами преступила с ноги на ногу и даже несколько секунд по изучала свои пальцы.
- Ну хоть на часок ты выйдешь? - продлжал закидывать вопросами парень, сощуривая светло серые глаза, напоминавшие при неважнецком освещении грозовые облака.
Тут мою правую штанину неожиданно подергали, заставляя податься назад к внутренней части дома. Мокрое нечто толкнуло в пятку и заколесило вокруг.
- Даже твоя собака не против прогулки. - не правильно растолковавши намерения Жуля сообщил молодой человек.
Рот невольно приоткрывшийся намеревался вторично повторить заученный прием, но прогремевшая вдалеке реплика, подействовав подобно заклубившимся тучам пыли на молодой организм, заставив непроизвольно чихнуть.
- Кто там? - заинтереовалось мамино сопрано.
- Подожди. - хлопнув дверью у самого любопытного носа из всех моих знакомых, помчалась на всех парах к кухни.
Объяснения почти не потребовались, родительнице симпатизировал Мэд, поэтому она отпустила меня на все четыре стороны, приказав не шарахаться от таких предложений и не забыв напомнить выгулять моего недавнего подопечного. Вот и пришлось топать бедным ножкам к двери, а ротовой полости проговаривать следующие звуки:
"Хорошо, немного времени пожалуй выкрою, только переоденусь".
- Жди меня под дверью. - приказала я щенку, норовившему забежать ко мне в комнату. Не люблю однако при ком то переодеваться, даже при животном.
Натянув красную пайту по верх моей любимой футболки и тёмно-синие джинсы с расшитыми золотистыми принтами вдоль боковых швов, запрыгнула в удобные черно-белые кроссовки, выделяющиеся своей снежной подошвой; продолжила бешенные сборы у зеркала, сделав высокий хвостик. Сережки чудаковатой формы: красных кружков с круглым отверстием смещённым к верхушке тоже заняли свое место среди дополнений к простому образу. Когда я примерила их, собираясь совершить первую покупку этого осеннего сезона, мама придвинув к глазам мой выбор, заявила, что у дизайнеров явные проблемы с геометрией, так как центр круга несомненно смещен. Это услышала молодая девушка-консультант и принялась объяснять всеми доступными способами о новшествах для подростков. Итог получился весьма забавный-серьги куплены, я довольна, а матуля осведомившись о всех нововведениях потащила свою дочу на встречу новым горам одежды и обуви.
Лицо молодого человека засверкало улыбкой, когда я при всем "параде" выскочила из дому. Пройдясь воль трассы, мы свернули на менее оживленную улочку, упирающуюся в маленькое парковое насаждение. Красноватые лучики скользили по растрёпанной шевелюре идущей чуть впереди меня, постоянно оборачивающейся с какой-то просьбой.
- Пошли пройдемся по парку. - опять-таки одарил плетущуюся позади девушку растрепанный подсолнух. Именно с подсолнухом у меня ассоциировалось его круглое личико и взлохмаченная растительность каштанового отлива.
- Ага. - совсем не радостно воскликнул мой внутренний голос во врученный голосовыми связками микрофон.
Я шла неохотно, путаясь среди разветвленных путей своих воздушных замков, прокалывающих пиками башен темные облака, собирающиеся у оранжевой короны солнца, чтобы спрятать ее до наступление следующего осеннего дня. Жуль (такое имя было утверждено моим единичным заявлением по воду имени притащенного в дом зверька) вел себя очень неспокойно, намереваясь ежеминутно сцапать моего одноклассника за ногу, от этого одна рука его хозяйки беспрецедентно ломала такую затею, дергая на себя кожаный поводок.
Хорошо, нет даже прекрасно вот так вот гулять под поздним осенним небом, не забыв правда (не в моем случае) прихватить темные очки, скрывающие на время моих спутников. Запах листвы цветным пятнистым венком ложился мне на голову соединяясь с волосяным покровом. Вот и знаменитая "модель" среди желтеющих пред зимними холодами пород деревьев. Стоит он величаво, с выработанной за прошедшие годы сего показа осанкой и роняет янтарные платочки, напитанные горьковатыми слезами за улетевшими вслед ветру летними днями. Оказавшись промеж их теоретических линейных и не совсем падений, остановилась. Замерла под почти ледяным крылом Зефира, заботливо нахлобучившего капюшон мне на голову. А в этот миг произошло прямо таки извержение золотых частичек, названные по чьему-то вымыслу листиками. Подняв глаза к небу я заворожено любовалась порхающими крошками золотой пыли, напоминавшей раскрошенные поджаристые булки, которыми кормят на широких площадях прожорливых голубей.
- Ты где? - выхватил из объятий природы своим настырным возгласом Мэд.
- Иду я иду .- нахохлившись подражая старушку спешащую за молоком ответила его знакомая тут же уловив чутким, и ничуть не поврежденным временем носом сладостный аромат.
- Чего так долго? - поинтересовался мой гид по подкрасившемуся модным цветом этого сезона парку.
- Хочу печеных яблок. - поравнявшись со знакомым нагло и самодовольно заявил мой ротик, заставляя смущаться мозг.
- Жди здесь. - только и ответил унёсшийся парень, не забыв поднять мини смерч, пёсик засеменил в том же направлении.
- Ты куда?! - прикрикнула я им обоим, но отозвалась только тишина.
Железная хватка правой руки не позволила щенку припустить за моим одноклассником, притянув обратно к госпоже Вавеи. Довольная мордашка развернулась и щелкнула зубами, среди которых возлежали пара-тройка синих ниток, выхваченных из только что скрывшихся за поворотом джинсов.
- Ну и как это понимать? Что ты только вытворяешь! - оглашая окружающее пространство своим ором и пугая притаившихся среди пожелтевших укрытий ворон, тащила я зверька к ближайшей лавочке. - Испортил брюки и радуешься? Как не стыдн... - тут на мой взгляд напал очередной испуг, ловко пошатнув весь грозный настрой.
Глаза-бусинки осуждали меня, свою хозяйку. Ну и как это понимать? Один раз пошла наперекор его желаниям и уже враг кожаному носу? Липкий пот скользнул по спине, таща за собой охапку с муравьями, как ни в чем не бывало расположившихся вдоль позвоночника.
- Прекрати такое вытворять, иначе я тебя накажу. - как то опасливо пробормотала, стараясь не подавать виду, что немного испуганна таким поведением зверюшки со светящимся сквозь зрачки интеллектом, точно вырывающимся из недр его организма. Жуль только голову опустил, показывая своим видом, что мои слова его нисколько не смутили, а скорее огорчили и улегся свернувшись пушистым клубочком прямо под скамью.
- Куда подевалась собака? - внимательно оглядываясь по сторонам, как будто рядом находилась стая волков, готовых наброситься на его незащищенную спину поинтересовался одноклассник.
Я молча ткнула пальцем вниз, чуть подвигая ноги.
- У.. - радостно промолвил он, в этом был весь Мэд, он не умел грустить.
Мне на ладони приземлилось огромное яблоко, только что испечённое и теплое. На миг я представила фрукт сердцем, живым и медленно бьющимся, ёжившимся от холодка. Ладони сжались плотнее, и салфетка окрасилась бордово-карамельным соком.
- Ешь пока не застыла карамель. - дала наставление сидящая рядом фигура, уже успевшая откушать осеннее лакомство.
Рот наполнился сладкой смесью, заполняющую каждый миллиметрик, медленно перетекающей в горло, от чего сразу захотелось кашлять, но задержав дыхание внутренние порывы удалось успокоить. Кусочек за кусочком медленно таил и вскоре на потемневшей неплотной бумаге осталась лишь сердцевина, как несъедобная жилка выдуманного органа.
- Ты замазалась. - со смешком сказал руководитель сегодняшней вылазки.
- Где? - и мой рукав сделал черное дело, проехавшись вокруг рта.
Мэдул только усмехнулся, достав влажные салфетки, как заботливый папочка принялся вытирать своей необученной манерам дочурке запачкавшийся рукав, а потом перешёл к лицу, забавно сосредоточившись и высунув кончик языка.
- Раз направо, раз налево, раз посерединке, вот процедура очистки лица и окончена. -улыбка заскользила по его лицу, как волна по морю и ударилась о грозный выступ скал, разбив их напускную отчужденность-так улыбнулась и я.
Потом наш совместный смех оживил замерший скверик.
Тут мою ногу толкнули и белый комочек вывалился из своего укрытия, рванув по тропинке, извивающейся к выходу.
- За ним! - крикнула я, срываясь с места и одновременно представляя себя бегущим олимпийцем в погоне за золотой медалью.
Белые салфетки, спрятанные "до лучших времен", вываливались из карманов прямо на ходу очерчивая старт моей погони. Пыхтя мы бежали, почти не разбирая дороги, минут двадцать, а светлое пятно постоянно ускользало виляя небольшим хвостиком, точно призывая следовать за ним. Оставив позади своих пят широкую улицу, тяжело дыша мы перекочевали на более спокойную, пролегающую между двумя рядами частных домов. Следующая оказалась и вообще нелюдима, так как пролегала на берегу тихого озерца. Домишки здесь находились на приличном отдалении друг от друга а некоторые и вовсе казались заброшенными. Местный колорит ухудшался с приближением к беглецу, замершего теперь около кованной покосившейся на одну сторону калитки. Белоснежная шерстка резко выделялась на заднем плане, усыпанном чистейшим природным золотом, при нашем приближении она замаячила у входа и скрылась за ограждением.
- Идем следом? - поинтересовался переводя дыхание Мэдул, волосы прилипли к его лбу, словно намагниченные, что неоспоримо ему шло, переводя взгляд на немного узкие скулы. Но обладатель новой прически этого знать никак не мог, и проведя рукой вернул волосы на былое их расположение.
Моя голова согласно кивнула. Напрягшись, парень открыл нам проход. Прежде, чем подойти к порогу, куда вели мокрые отпечатки маленьких лап, предстояло прошагать по тропинке выложенной коричневыми плитами. Каждый шаг доводилось делать с осторожностью, потому что облетающие листья скрывали их углы и утопали среди маленького личного водоема, раскинувшегося вдоль шелестящих сухими ветками кустов.
- Огромный однако домик. - вскинула я взгляд, ступая на первую ступеньку.
- Похоже его отдано под снос, да и соседние тоже. - с неуместной улыбкой заметил одноклассник. - Кажется вода начала подтапливать всю улицу. - вытряхивая ботинок добавили все еще ухмыляющиеся губы.
- А может это так задуманно! - почему то возразил мой внутренний голос, вновь возвращаясь к объятьям дневного света.
Широкие плечи, направляющиеся внутрь только "покивали" из стороны в сторону изображая незнание. Коснувшись взглядом крыши, оплетенной потерявшем сочный цвет плющом под цвет черепицы, последовала их примеру, тут же чихнув от витающей пыли, не собирающейся пикировать к полу даже при влажной погоде. Жуль сидел посреди огромной гостиной, повернувшись мордашкой к камину, наверное подсознательно желал, что бы там вспыхнуло пламя.
- Малыш, ты чего убежал? - тихонько подходя, стараясь не делать резких движений приближалось мое тело, а разум хотел наброситься на этого пушистика и унести домой, отогреть и защитить, непонятно правда от чего.
Но песик не реагировал, задрав головку кверху. Проследить за взглядом маленьких глаз ничего не стоило, он смотрел на что то, завешенное прохудившимся от времени материалом. Привстав на цыпочки я ухватилась за его край, чуть не сбросив прячущуюся под нам картину, криво висящую над камином. Некогда позолоченная, а сейчас скрытая под слоем пылищи рама хранила немного лучше и удачливее сохранившейся холст. Поблекшими от годов и непогоды, врывающейся через щели, красками неизвестный художник мастерски изобразил счастливую семью. Маму, папу и сына, со снежным сугробом из волос на голове. Маленький мальчик казался очень красивым, с осанкой настоящего аристократа, милой ухмылочкой и по взрослому сложенными на закинутой одна на другую ноге кистями. Рука отца касалась правого плеча, а рука матери левого. Повинуясь необъяснимому порыву, придвинув единственный стул я взобралась на поскрипывающее дерево и поправила виднеющийся недостаток. Молоденькое личико теперь улыбалось, нежно совсем по детски не стыкуясь с остальным образом, не по годам старшим. Два пальца непокорившихся здоровому смыслу бережно провели вдоль лица самого младшего из семьи, тут же отдалившись на пару метров. Странно, но именно так я представляла себе Грея в детстве, героя сказки "Алые паруса" проходимой школьной программой седьмого класса.
- Хватай его, пока опять не ускользнул. - шепнул школьный друг, возвращая стульчак на его прежнее место пыления.
Потянулась за комочком шерсти, давшего себя свободно поднять на руки. До сих пор неопределенного мною цвета зрачки заглядывали мне в лицо, так жалобно и так вопрошающе. Толи мозг опять преподносил на серебряном блюдечке информацию-обманку, толи они наполнились болью и кучей вопросов, зрительно задаваемых идущей сейчас прочь из дома хозяйке. Быстро распрощавшись с Мэдом, я направилась к дому, своему дому. На кухне слышался шумный разговор родителей, поэтому разувшись, но не спуская песика с рук, я пошла туда, ведь находившаяся на первом этаже ванная была сразу за ней.
- Приветик. - вырвалось из меня при виде весело и в шутку о чем то спорящих родных.
- Привет, доча .- ответил отец делая глоток из дымящейся кружки.
- Почему песик такой грязный? Он что в луже искупался? - засуетилась сразу вторая родительница. - И не держи ты его так сильно, измажешься.
-Да нет, просто хотел удрать.-припомнив сегодняшний забег провела я рукой по измокшей шерсти.
-Если он такой дикий, то может не стоит его у себя тогда оставлять?
Чёрные от падающей тени зеницы умоляюще уставились на меня.
-Со своим животным я разберусь сама!-командно отчеканила я папе, удаляясь по направлению кафельной комнаты и теплого душа.
Глава 3
Слеза в моем сердце
- Ну и кто твой хозяин? - с чрезвычайной внимательностью спрашивала у листика бумаги, звеневшего между пальцами своим немногословным содержанием.
Неведомый писатель прибавил маленький букетик к своему не совсем вразумительному для меня творению. Ладонь нащупала, потрепала как зверушку подарки установившегося сезона года, а легкие вдохнули запах чистой воды, вылитой небом в образе моросящего дождика, горьковатый аромат самой расцветшей новым образом зелени. Капля скользнула на плечё, проехавшись к ключице и замерев неслышным вестником испортившейся погоды. Я оставила его на подоконнике, тихо взирать на подкрадывающийся с тихим шелестом вечер.
Жуль медленно подполз, уткнувшись носиком в ладонь, рисуя только ему понятный рисунок, грозившийся исчезнуть под теплом моей кожи. Глаза песика мерцали затаившейся тоской и любопытством. Погладив теплую шерстку, взъерошила черненькое пятно у него на спине, придав ему новую форму. Эллипсовидную, растянутую. Маленькая грелка, согревающая свою хозяйку передвинулась на колени, а от туда мягкими лапками уперлась в солнечное сплетение, хмыкнув прямо на расширенные глаза, окраски тёмного раствора из хны, среди потоков которого, смешанных зрачком улавливались чудные узоры.
- Ах ты ж. - возмутилась с широкой улыбкой.
Точно поняв мое изменившиеся настроение и подыграв комочек, спрятался под моим подбородком, дыша на открытую кожу, не прикрытую из-за выреза тканью футболки. Своим кожаным органом обоняния прошелся по ямке над ключицей, размазав предвестника мелкой мороси, зато развеселив меня. Мой смех оживил и застывшую в напряжении комнату, отодвинув учебные книги и выполненную домашнюю работу к стене, применила действенную щекотку на моего питомца. Белые зубы клацали играючи, смех похожий больше на слабое шипение вырывался из под них-стойких охранников совсем не злобной пасти. Небольшие уши раскачивались во все стороны на маленькой головке, как руки не совсем умелого пловца, только учащегося контролировать своё тело.
- Играетесь? - задал очевидный вопрос отец из открывшейся двери.
На миг возня прекратилась, мои растрепанные волосы подтвердительно кивнули, неотрывно следуя за движениями головы. Черные брови тоже не остались в долгу, следуя за подмигивающей кожей правого глаза. И пока отвлекала продолжившейся щекоткой своего подопечного, папа подкрался к Жулю и подхватив на руки закружил по комнате. Тот только растерянно смотрел по сторонам, не вырываясь, а как-то лениво и с наслаждением прикрывая глаза.
- Ну мы ушли. - ставя на пол немного шатающегося зверка объявил родитель.
- Куда это? - озадачил собственный вопрос, придя одновременно с ответом моего разума.
- В гости. Не скучай. - и дверь неожиданно заскрипела, скрывая ушедшего родственника.
- Я был не прав, он отличный пес. - нагнал родительский голос маленькую не сомкнувшуюся щель и точно остановил, потому как она перестала уменьшатся. Далее только шаги по коридору. Хлопок входной двери заказным для меня письмом, пришедшим с воробушком-мыслью сообщил, что осталась я одна, почти одна...
- Ну что пошалим? - вспыхнула шальная мысль, загорелась круглым шаром и лопнула каскадом цветных звезд, рассыпаясь по плечам, впитываясь в кожу, двигая телом.
Мои глаза секунду оглядывали комнату и вспыхнувший в них костер уже было не загасить даже летним ливнем. Легкие перья вылетали из моих ладоней, поднимались к потолку, кружились в искусственном свете, замирали, притягивались моим вдохом, ложились на пол. Белые птицы, растущие за мгновенья и уменьшающиеся в секунды. Молочные кружащиеся балерины, под музыку моего сердцебиения. Все казалось похожим на магию, горной лавиной взбудораживающую остывшую из-за постоянных забот кровяную жидкость. Просыпались застоявшиеся мышцы, выплёскивая энергию давних предков, оставленную по наследству. Градусы повышались, отдавая приятной свободой. Что-то проклевывалось на спине, рвалось наружу, понемножку прокладывая путь к раздолью. Сосем теплое и приятное, родное и дикое одновременно, как крик загнанной в тупик львицы, как шорох пролетающей бабочки. Ступни отрывались от мягкой поверхности, парили, нажимали на стоящий воздух, становившийся послушными ступенями, прогибались под тяжестью моего тела, вознося прямо к потолку, потолку моего сознания.
Обессиленная села на кровати, подогнула ноги, сжимая ладони с застрявшим обрывком перьевого покрова. Сверху накрыли легкой паутиной безмятежности, отливающей бледно-розовым, на кончиках, ближе к спине набирающем сочный цвет и становясь темно-малиновым, бордовым. Похожим на застывшую и ожидающую очередного взрыва кровь... Но это всё равно была часть меня, часть маленькой девочки, не умеющей контролировать возникающие чувства. Мои крылышки, покрывающие руки, касающиеся кончиками стоп. Что-то теплое дотронулось до рук спугнув разлившееся приволье. Маленькие глазки непонимающе глядели на растерзанный край подушки, сущий бардак ложащийся последними белыми хлопьями около сидящей девушки, невидящей устроенного погрома.
- Уф. - выдохнула я, спуская на пол успевшие затечь ноги.
Выпустить пар получилось вместе с волнением, наседавшим на хрупкие плечи и теперь спокойствие просилось на смену. Легкий материал простыни лег поверх разбросанных эмоций, скрывая своим синим цветом незапланированный снегопад. Легонько вытолкав питомца за дверь стала одеваться на назначенную встречу. Мысли-жужжалки подсовывали разных кандидатур, перебирая от лиц класса и заканчивая просто знакомыми людьми. Из шкафа выудились несколько вещей, идеально подходящих к затейнице погоде. Оставив записку с местом направления моих стоп и замкнув двери перед недовольным черным носиком оказалась на улице, тут же набросив капюшон, скрываясь от приставучих мелких капель.
Прохожих почти не виднелось, а редкие закутанные фигуры тут же исчезали, растворялись среди моросящей дымки, окутывающей город теплым осенним шарфом, который вскоре уступит свое место зимней, скрипучей от снега шапке. Маленькие лужи бегут друг другу навстречу, точно встретившиеся влюбленные. Спешащие автомобили все реже проносятся по пустынным улочкам, и затихают под шумящим покровом последней листвы. Добираться до места назначения мне не далеко, всего пол часа на уносящимся параллельно моей улицы трамвае, тоскливо стучащем притихшим пассажирам, точно просящим их не заснуть в ожидании нужной остановки. Тихо притормаживает вагон, открывая свои двери и выпуская основное скопление людей этого транспорта, среди них выхожу и я. Следуя записке нахожу небольшой парк со множеством беседок. Две колонны приветствуют новую посетительницу этих мест. Хотя с неба больше не просачивается прохладная жидкость, в воздухе затаился секрет, постепенно открывающий свои широкие объятья, впуская крохотную меня. От молчаливых подпирателей таблички с названием места отходит кованный заборчик. С него смыты летние краски, и теперь это просто черные тонкие прутья, поддерживающие оранжевый почтовый ящик, содержащий в себе пожелания посетителей. Как гласили напечатанные буквы, на нем примостился осенний листочек, магнитом притягивающий мои пальцы и разум. На обратной стороне гонца неизвестного литератора содержится новый набор букв, ведущий внутрь, к одной из красивых беседок, застывших неподалеку от центра, куда сбегаются асфальтовые дорожки и плещется фонтан.
Земля понемногу опускается и сереет небольшим лугом сразу за окончанием сквера, поэтому следуя медленному наклону мои кроссовки преследуют спешащие на перегонки крупицы, недавно выроненные самим небосводом. Вот взор упирается на одну выделяющуюся из своих соседок альтанку. Сделанную из дерева, с коричневой крышей, закругленной лавочкой внутри, только увешанную гирляндами одним из сезонных даров природы. Янтарный оттенок окутал всю ее свободную часть, переливаясь звучным шорохом висящей листвы, точно поющей в унисон с ветром колыбельную несуществующему ребенку. Хотя я ошиблась, ребенок только что подкатил свои маленькие, тридцать седьмого размера колесики и немигающее рассматривал устроенную каким-то волшебником красоту. Захотелось закружиться подобно маленькой заводной фигурке, из открытой резной шкатулки, что и привелось немедленно к исполнению, только забралась под не мокнущее пространство. Меленький вихрь, пронесшийся по меркнувшему поднебесью спустился к самой земле, всполошив нежные украшения и осадки цвета дорогого металла укрыли мои волосы, нежной россыпью устилая плечи. От радости я вскинула голову заприметив тут же висящее под потолком игрушечное сердце. Оттолкнувшись одной ногой от лавочки схватила красную безделушку, имеющую желтенькие ручки и милую улыбочку, мягко приземлившись на носочки. К обратной выпуклой стороне довольной ухмылочки находилось очередное послание, в текст которого вникнуть удалось не сразу.
"Вавея, ты мне не безразлична. Да, вот таким способом я признаюсь тебе в своей затаенной уже некоторое время симпатии.
Если тебе все же интересно кто я. Я у фонтана. До возможной встречи."
Обуреваемая всевозможными эмоциями и невероятными догадками поспешила к замерившему на все холодное время источнику. Одинокая фигура, поглощающая в себя мелкие соринки, сбрасываемые высшими формами растений сидела на самом его краешке. Молодой человек сидел спиной ко мне, но в рассмотрении лица я не нуждалась.
"Мэд!" - подсказал разочаровавшийся мозг, загадка оказалась так проста.
- Зачем ты это написал? - тронув его за плече спросил мой все еще немного озадаченный голос.
- Но ведь это правда. - бестрашные нотки испарились из его ответа. - А меня учили всегда говорить то, что чувствуешь. Тем более чувство совсем не новое. - плечи одноклассника немного поникли, будто влага весила слишком много.
Узкие полоски моих прищуренных глаз расширились насколько позволяла ситуация.
- Не может быть. Почему сейчас?
- Потому, что именно вчера в парке ты проявила мне небольшие знаки внимания, вот я и подумал, что тоже нравлюсь тебе, и пора раскрыть томящий меня секрет. - глаза собеседника рассматривали мои кроссовки, и даже с наклоненной головой он казался выше, словно вырвавшаяся тайна продолжала возвышать Мэдуля над остальными, ничего не подозревающими людьми.
- Даже не знала... - губы плохо слушались, выдавая за словами приглушенные звуки.
- Ничего. - черные зрачки парня смотрели прямо в мои, чуть подрагивающие от неожиданной вести. - Ты удивлена?
- Очень. - и как только смогла выговорить? Организм отказывался слушать, я знала какой следующий вопрос и мне не хотелось поселять в сердце даже пусть и под большим вопросительным знаком друга: черное и пустое внутри семечко отказа. Встречаться из жалости к нему-дорожка не из самых простых и очень скользкая. Слететь с нее можно легко, начиная испытывать те же эмоции только уже к себе.
- Я тебе нравлюсь? - вопрос задан, пора готовить решение.
Мои пальцы несмело коснулись его опущенной, прохладной руки чуть сжав.
- Мне очень жаль... - знакомый голос перебил, заставив испытать очередной укол совести.
"Почему не узнала раньше? Могла бы такого и не допустить! Теперь не обойтись без острых осколков разбитой на мелкие части сердцевины души".
- Значит нет... - не спрашивал, уже только утверждал парень, резко выхватывая свою так и не потеплевшую кисть.
Голова утвердительно наклонилась. Послышались тихие, наверное просто несмелые шаги.
- Подожди. - крикнули пересохшие от волнения губы, а рука, касающаяся холодной конечности юноши прижалась к левой половине грудной клетки, точно приманка, сдерживающая голодные кусочки кровеносного органа вместе.
Хорошо, что снова пустился дождь, скрывая набежавшие соленые брызги. Никто не обернулся.
Опустившее на несколько километров ниже обычного небо укрылось свинцовым налетом, бросая на почерневшую от влаги землю осколки холодного металла. Они не были спасительной влагой, скорее напоминали разбитые мечты суровой правдой жизни. Падали, ударяясь об асфальт, растекаясь лужицами несбывшихся надежд. Мои волосы развевал порыв холодного дыхания планеты, а мысли носились над сегодняшним происшествием, затронувшим тонкие струны сердца.
"Все таки жизнь странная тетенька."-залетела в умную головку мысль-комарик, начав увеличиваться в размерах, по продолжении начатой думы.-"Порой ведет себя как океанский песок, впитывая отдающее ему тепло, временами, когда в твоей жизни наступают сумерки, ты можешь воспользоваться её подарком накопленных ранее солнечных бликов, и подарив новый рассвет продолжать двигаться дальше. Моментами она изображает острую скалу, но чем дольше и труднее будет твой путь на вершину, тем дороже и желанней покажется достигнутая цель. Хотя не нам судить об образах, принимаемых жизнью, это позволено только ей-даровать отражение наших сущностей. И именно сегодня острый горный пик возник среди спокойной жизни моего одноклассника."
- Мягкая у тебя шерсть, но очень уж мокрая, словно ты гулял по улице, пока я отсутствовала. - кто ж подозревал, что мокрый волосяной покров Жуля намок именно из-за его хозяйки.
Белый пушистик неслышно лежал подле рыдающей девушки, жалеющей наверняка треснувшее сердце одного молодого человека.
"Невнимательная! Невнимательная!" - несколько часов подряд повторял разум.
- Невнимательная. - душевный крик проделал выход к свободе, на мгновенье облегчив взятую ношу.
Последнее терпение треснуло красной ниточкой. Поддавшись порыву, девушка на одном дыханье высказала питомцу каждую частичку болезненного инцидента. Её мучило все сразу: съедаемое изнутри одиночество; невнимательность к своему другу и скорее всего окончательная его потеря. Гуляющие парочки, часто притягивали взгляд карих глазок, заставляя в тайне завидовать их счастью. Сегодня выпал шанс заглушить воющее в сердце одиночество, но этого не произошло. Ох, если бы она заметила это ранее! Возможность счастливого признания парня была бы намного выше. Хотя, кто такие люди, что бы играть с матушкой-судьбой?
Чёрные из-за отсутствия света глаза-бусинки понимающе глядели на свою госпожу, белая лапка успокаивающе коснулась светлых волос и еле заметно погладила их, с запутавшимися и с новой силой разлетевшимися по комнате перьями. Девушка этого не ощутила, так как уткнувшись носом в подушку наконец то заснула.
Глава 4
Перемена судьбы
- Вавея! - громко позвал папин голос, преисполненный желания разбудить меня в выходной день. За зовом послышался тихий стук, и дверь откликнулась мелкими сотрясениями.
Открыть глаза стало задачей не из простых, тем более самый крепкий сон - это под утро, которое только - только начало входить в свои права. Ночной сумрак слетал со всех предметов комнаты, заменяемый блекло-алой окраской зари. Отлепив одно веко от другого лишь на какую-то долю секунды, я вновь попыталась заснуть, проигнорировав окружающий мир. Серое пятно, увиденное мною поверх одеяла слилось с чернотой возвратившегося покоя. Даже теплое дыхание, порциями посылаемое на лицо мгновенно забылось. Никогда не чувствуешь такое удобство и одновременно бессилие, чем перед теми недолгими минутами, по истечении которых нужно будет покинуть теплое гнездышко.
- Подъем дочка! - настаивал родитель по ту сторону стены, шаркая по полу и направляясь к ванной комнате.
Струйка света попала на зрачок, тут же сузив его, ничего не оставалось делать, как просыпаться. Нехотя сделала 'веер' на пальцах ног и рук, вытянувшись во всю длину кровати, начала откидывать одеяло. Оно медленной, шуршащей лавиной пуха сползало на пол. Сначала со ступней, потом с коленей, бедер, талии, пока не замешкалась на плече, придавливаемое чьей-то тяжестью. Потянув из-за спины правой рукой, я окончательно избавилась от своего укрытия. Но стоило последнему клочку ткани удалиться с плечевого сустава, как теплая шаль обрамленная толстыми кисточками опустилась на него. Согревала она даже лучше прежнего обличения. Нежась под теплыми волнами, исходившими от покрытия, начала засыпать.
Из ничего зародились нечеткие образы крохотных белых хлопьев, порхающих самих по себе. Некоторые из них оседали над красивым лицом, наполовину от меня скрытым, точнее лежащим левой щекой на ровной поверхности. Кучка воздушного снега покрывала незнакомую голову, выстраиваясь рыхлой копной жемчужно-белых волос. Расслабленную кожу надавили, вызвав немедленное возвращение из спящего и беззаботного мира. Мои Широко открывшиеся зеницы заморгали, привыкая к увеличившемуся количеству света.
Вокруг стоит предутренняя тишина. Тусклые лучи, рассеивающиеся из под навеса облаков за окном неярко отражаются от зеркала, стоящего возле стены, и воссоздающего довольно странную по ту сторону картину. Где-то за окном изредка раздается урчание автомобилей. Я понимаю, что приснившееся видение очень похоже на правду, на удивительную правду. На другой половине кровати мирно спит незнакомый юноша. Его длинные ноги достают быльца кровати, на лицо упали несколько тонких прядей волос, а одну руку он положил мне на плечо. Удивление застопорило все процессы, даже думать не получается, покуда безмолвно смотрю на это чудо.
Вероятно, придуманная фантазия изначально была правдой, но теперь удостоверилась окончательно. Наконец обретя способность к мышлению и произнесению звуков: с криком высвободилась из нежданных объятий и начала отползать к краю кровати. Не удержавшись, свалилась на пол, одновременно сметя все с прикроватной тумбы. Будильник и лампа приземлились на одеяло, почти не пострадав, не считая микроскопических царапин. Отойдя к противоположной стене, я замерла, ожидая реакции нежданного посетителя. Неизвестный тем временем открыл глаза, тут же резко подскочив, и в немом недоумении уставился на меня. Выше среднего роста, с прямой осанкой, и правильными чертами лица. Высокий лоб, тонкие линии губ, широкие скулы. Белые короткие волосы, едва скрывающие ушные раковины, походили на пушистое снеговое облако, легко парящее на уровне головы. Мягкого светлого оттенка кожа и почти бесцветные зрачки, чуть притрушенные алмазной россыпью. Прямой, подобно стреле нос придавал ему чувствительного величия.
- К... кт... кто ты? - наконец, после детского лепетания смогла вымолвить окаменевшем языком.
Как это часто случается, мой крик за уши притянул отца к спальни любимой дочери. Но благодаря укоренившейся привычке-начинать говорить еще не доходя до места назначения, тайна осталась неузнанной.
- Доча, ты там говоришь? - обеспокоенно и с почти неразличимой усталостью вопрошал он, с шорохом поправляя расстеленный по коридору ковер.
- Да так, паучка увидела, - специально громко для него ответила я, и почти неслышно добавила. - И такого к тому же огромного.
Разжав согнутые ладони, прилепила их к стене. Старалась вобрать ее прохладу для остужения вскипевшего мозга, восстанавливая прервавшиеся мысли и дыхание.
- Не такой уж и большой, и даже совсем не ядовит, - милая улыбка засияла на лице человека, неведомо как оказавшимся в моей комнате. Она осветила его мордашку подобно одинокой луне, озарявшей серебряным светом непроглядную ночь. Но при том словесные звуки давались ему с огромным трудом, как будто имели вес земли, и незнакомец сгибался под их титаническим напором.
- Мне его раздавить? - неожиданно спросил за дверью родитель, к счастью не решаясь войти, а просто топчась на одном месте.
- Нет. Можешь идти, я уже собираюсь, - ответила очень нетерпеливо, пытаясь скрыть раздражение из-за прерванного разговора, который хотелось продолжить не смотря ни на что: ни на мои растрепанные волосы, ни на поношенную футболку и потертые капри, натянутые впопыхах еще с вечера, ни на быстро летящее время. - А где это Жуль запропастился? - спохватилась, слишком поздно забив тревогу.
"Жуль!" - мысленно позвал разум.
- Жуль, где же ты... - добавили губы.
- Прости, но его здесь нет... больше нет, - улыбка растворилась на фоне полной сосредоточенности, внезапно выгравировавшейся на овальном лице.
Он провел рукой по хаотической прическе, как бы сбрасывая напряжение темной дождевой тучей нависающее над нами. А по дорогого цвета завиткам разлилась засветившаяся оттенками радуги волнушка.
- Не может быть, за ночь он не мог никуда пропасть, - тараторила ничего непонимающая я, непрерывно шаря глазами и мысленно призывая показаться или хотя бы подать знак.
Только тишина отвечала на слезные крики своим удивительно безмолвным голосом. Как приказ к действию хлопнула входная дверь, и белокурый парень медленно заговорил:
- Это трудно не только понять, но и объяснить. Ты не должна пугаться, а просто вынуждена принять представленные пред тобой факты. Я не обижу тебя, ведь я твой друг, - каждое слово сопровождалось небольшим шагом по направлению стены к готовым выпрыгнуть из орбит глаз.
На паузе длинные руки коснулись плеч, взгляд бесцветных зрачков казался успокаивающим и наряду с этим каким-то подавленным. Небрежная с первого взгляда россыпь слов, точно острые камешки врезалась в мозг, призывали к осознанию, чего-то непостижимого.
- Впервые тебя вижу! - бросила прямо в лицо беловолосому парню.
- Это не так. И ты сама это поймешь. Дай мне только объяснить тебе все, - никак не отреагировав на мое заявление продолжал блондин.
Решив не выяснять невразумительные для понимания вещи, пригнувшись под вытянутыми руками, схватила лежащую на стуле сумку и одежду на вдохе. Выдох сделала у двери, поворачивая поскрипывающею ручку.
-Маньяк какой то! Вламывается в спальни к порядочным девушкам, а потом еще и твердит, будто это трудно объяснить, - бурчала себе под нос, пока ноги проворно работали.
До прихожей добежала через четверть секунды, попытавшись на ходу запрыгнуть в одежду. Широкая прихожая поражала своей нелюдимостью. Здесь на своих обычных местах восседали знакомые мне с детства вещи, участники забавных игр. Деревянный стол, вскрытый коричневым лаком некогда исполнял роль одиноко плывущего по морской глади корабля; шкаф с прямыми дверями и черными ножками благодаря наличию зеркала осуществлял проход через миры и пространства; изготовленная из кожи на ковбойский манер шляпа, висевшая под потолком сослужила не одну добрую службу: то в виде пиратской треуголки, то просто получала должность фуражки капитана.
Воспоминания о детстве чуть не поглотили с головой, но отрекаться от настоящего времени, такой цели у меня не было. Обувшись, я поспешила на улицу, постоянно оглядываясь и боясь встречи с подстерегающей где угодно тайной. Та же просила меня о понимании, вразумлении.
В тот момент любой солдат смог позавидовать мне, из положенных сорока пяти секунд использовала ровно половину. Схватив первый попавшийся под руку предмет, провела им по волосам. И вовсе не беда - что расческа оказалась плойкой. Туго завязав хвостик, и подкравшись на цыпочках к двери, тихо пробралась наружу. Заликовав только после поворота ключа.
- Попался! И вот теперь пусть полиция разбирается кто ты таков будешь! - крикнула достаточно громко, что бы незнакомец был осведомлен о своем участии.
Подъезжающая машина на миг скрыла отца, и я поспешила окликнуть его, дополняя возглас взмахами конечностей. Почти задев уголок тканевого портфеля, пронеслась спешащая легковушка, когда кто-то сломя голову перебегал улицу. Ну конечно он меня не увидел, благополучно уехав на работу.
Отдышаться мне удалось только на остановке, выстроенной почти рядом с домом. Одного косо брошенного взгляда хватило для усталого вздоха, вырвавшегося наружу из потаенных глубин легких. Белая фигура маячила под окном моей спальни, скрываемая по пояс пожелтевшими кустами роз. Легкий осенний ветерок теребил края просторной рубашки с расстегнутыми верхними пуговицами, поднимал мини вихри в волосах.
Даже на таком расстоянии меловые глаза неотрывно смотрели на меня. Из его немого выражения моментально становилось понятно, что разговор вовсе не завершен, просто откладывается на неопределенный срок. Снежные крупинки, наполнявшие зрачки сжались по непонятной мне причине. Тонкие губы стали почти незаметными. Неподвижный облик на миг стал преследующим приведением реальности, от которого хочется скрыться.
Звучание тормозящего автобуса подоспело как раз вовремя. Усевшись на сиденье, тут же набрала номер ближайшего полицейского участка, заметно расслабившись, когда дежурный на том конце провода сообщил, что слушает. Обернувшись, я едва не выдавила стекло лбом, так в него уперлась. Подле дома никого не было.
Пришлось нажать "отбой", и улыбнуться подошедшему кондуктору.
- Что у вас за проезд? - поинтересовался непонятно чем довольный с самого утра работник городского транспорта.
Протянув нужную купюру и взяв билет, я стала рассматривать надоевший за такие утренние путешествия пейзаж. Ободряющая слух музыка рванула наперегонки с раздумьями, по возможности заглушая второе. Вот и опять светофор. Город просто утыкан ими, как торт пожилого человека свечами. Взгляд притянуло мерцание задних фар 'мерседеса', мигающих под такт мелодии, звучащей, наверное, по всему салону, настолько сильно настроила звук плеера.
Дорога ровным склоном опускалась к реке. И уже на пригорке, стал, заметен слегка подползающий сизоватый туман. Маленькими струйками он клубился вдоль тротуаров, подгоняя опавшую листву, просачиваясь сквозь здания, скользя по гладкой и нетронутой рябью поверхности реки Батьяни. Взмывал ввысь к сгущавшимся облачкам почти прозрачными смерчами, переплетающими небо и землю. Спокойные вербы по краям берегов тихо кивали длинными полосками оранжевого напоминания о солнце. Изображали из себя стражей спокойствия, охранявших зарождавшуюся рядом с поглотившей город суетой сказку. Вода замирала, становясь скользящим льдом, отражающим спокойный до времени небосвод... Волшебство тонкой стрункой натягивалось и во мне, заставляя думать о неосуществимом. Конечно, жаль, что чувство это со мной не навсегда, а пропадает только 50 маршрут преодолевает мост.
Высокие многоэтажки и монотонные стены различных предприятий заглушают своей серой гаммой цветные краски октября, цветные блики жизни. Здесь даже сердце бьется по иному, не так беспечно, не так сладостно - а монотонно и одиноко. И мне кажется не у одной, такой как я, всплывают наружу древние инстинкты Улыбчивая женщина-кондуктор, раздающая по кусочку счастья каждому рано проснувшемуся человеку стерла ладошкой чуточку лета, уверив одну из пассажирок в правильности своего предположения. На коже почувствовались мелкие шажки мурашек, зубы крепко стиснулись. Все вокруг показалось лишено всякого смысла и захотелось убежать обратно к природе. К родной стихии человечества.
"Ты себя чувствуешь так, будто у тебя только что отобрали любимую игрушку", - подобрал слова к чувствам ум.
"Да", - согласилась с ним я. - "Любима моя игрушка-природа!"
Каждые выходные приходиться колесить с утра по городу и наблюдать, как твое сердце болезненно переносит всяческие изменения окружающего мира. На тебя накатывает тоска, или же печаль. Она ледяными пальцами сжимает все внутри, не отпуская до самого возвращения. Хорошо, что у меня есть временная семья. Я всегда зову пассажиров семьей, ведь на некоторое время мы действительно становимся близки - до самой моей остановки. Потом пути бывших родственников расходятся, как на морской глади разминаются корабли. Жалеть об утраченных семейных узах не приходиться. По пути домой меня встретит с распростертыми объятьями, распахнувшиеся каждому желающему новое семейство.
Небольшой домик с серой шиферной крышей, невыразительно малыми окнами и узким порожком приветствовал, как полагается, то есть никак. Он хранил молчание, поглощающее окружающие звуки трассы и городской возни. Возле самой последней, упирающейся в асфальт бетонной ступени ниткой дорогого украшения пролегли оранжевые дары осени. По бокам от дорожки залегла небольшая клумба. Летом она, несомненно, радует своим богатым ароматом хозяйку. Ну а теперь это просто навал листвы и сухостоя, колышущегося на ветру.
- Здравствуйте! - погромче приветствую своего репетитора по математике.
Миссис Фели здоровается со мной кивком головы, открывая по шире входную дверь. Ее серебристая шаль, состоящая из поседевших волос - блистает ярче наполненных радостной тоской глаз. Не замечаю этого, не хочу видеть истекшую силу жизни! Воля моей фантазии омолаживает иссохшую кожу, разглаживает морщинки, залечивает раны сердца. Сегодня это мой подарок. Мой презент, обмениваемый на знания.
Иногда мне кажется, что Фелистана, такое ее полное имя, вовсе не человек. А робот, созданный для мучения таких вот учеников ненавистными им вычислительными формулами. Так воображается каждый раз, но не сейчас.
- Как вы себя чувствуете? - проявляю элементарную вежливость.
- На удивление, сейчас просто прекраснейше, - вокруг глаз собираются морщинки и по-настоящему радостной улыбки. - Даже мои боли в суставах отступили.
Хотя моя учительница и не любить жаловаться по поводу здоровья, сейчас она на удивление откровенна.
И вот занятия начинаются, потом большой перерыв, на время которого я покидаю дом и прогуливаюсь по улице, дыша свежим воздухом, стараясь не глотать неприятно пахнущие выхлопные газы.
Шуршащие по песку сознания змеи-мысли ведут по разным направлениям, дорогам ища ответы на вопросы. Одна скрывается под толстым навалом горечи, как напоминание об утерянном друге, напарница приводит к целому вороху вопросов.
"Кто он? Как пробрался ко мне в спальню? Почему назвался моим другом? И какие факты трудно будет уяснить?"
Подобные размышления занимают мозг, заставляя вески неприятно покалывать. Отчего-то несмелыми шагами крадется предчувствие, что моей спокойной жизни пришел конец. Расступаются по сторонам животные, неустанно поддерживающие постоянство сознания. И все таки бурное у меня воображение!
Приняв для себе решение, возвращаюсь к преподавательнице. Вторая половина дня проходит спокойнее, и мозг легче воспринимает действительность. Даже учительница отметила заметные улучшения после обеденной прогулки. Поднятая во мне буря улеглась, уступив место проснувшемуся любопытству. Фантазия, накинутая на преподавательницу не сползает вплоть до моего ухода. Она продолжает жить своей жизнью и после...
Когда входная дверь отворяется третий раз, выпуская наружу - я отправляюсь домой.
Предвечерняя темнота завертывает улицу, подобно новогоднему подарку. Тусклые ленты света вспыхивающих фонарей тянутся ко всем прохожим. У них теплиться надежда сравнять тепло ламп и природного светила, раздать каждому по клубку счастья. Шагая к остановке, мимолетно засматриваюсь на различные мигающие рекламы, и утреннее впечатление о городе меняется. Вечерний, наполненный светом и суетой он вовсе другой. Автобус не спеша довозит до нужной остановки, и скрепя уносится вдаль. Из-за волнения перед возможной встречей, дорога пролетает незаметно.
По моей улице фонари почему-то не блещут своим бледноватым светом. Тьма поглощает его на расстоянии всего в несколько шагов. Вокруг темно, сыро и неуютно. Мелкие, почерневшие от влаги листья больше не шуршат, а приклеиваются к обуви, поглощая издающие ею звуки. Липкое спокойствие трепещет прозрачными крыльями ото всюду, закликая отгородиться от зовов угасающей на этот год шевелящейся растительной поверхности. Кажется, во всей округе нет ничего живого кроме меня. У самого дома пусто. В одном из окон горит свет, наверняка родители уже вернулись, и теперь ожидают, когда же я появлюсь к ужину.
Если память мне не изменяет, то маньяки и прочие преступники по обычаю поджидают свою жертву возле дома.
"Тогда что с моим не так? Где это он пропадает? Или такие неженки как он, в плохую погоду отсиживаются дома, предпочитая нападать только по определенным погодным условиям?"
- Эй, парень? - тихонько зову сама не понимая кого, продираясь сквозь царапающие кусты роз.
"Не судьба", - как обычно шепчет разум. - "Наверное не судьба".
Провозившись так еще минут десять, и пригрозя темноте кулаком решаю прекратить это безумие.
Уже у самого порога теплая ладошка мягко обхватывает запястье и перед глазами из ниоткуда рисуется белое пятно. Холодные струи нещадно обрушиваются на незнакомца. Впрочем, он не обращает на них ни малейшего внимания.
- Ты завала меня, - не спрашивает, утверждает он.
Мелкие капли стучат по капюшону, возрождая во мне какой-то звериный страх. Напрягается каждая клеточка, то замирая, то становясь по-настоящему живой и дикой.
- Значит все таки преследуешь? - сощуривая глаза спрашиваю я.
- Да, - без нотки сарказма отвечает голос собеседника, - можешь задавать вопросы.
Челюсть чуть ли не целуется с асфальтом, но этому препятствуют хорошо выполняющие свои обязанности мышцы. Медленно вдыхаю и выдыхаю, настраиваясь на разговор, и тут выдаю совершенно неожиданное:
- Так что же все таки случилось с моей собакой?
Полный текст произведения можно будет прочесть на портале Lit-Era по этой вот ссылочке текст не может быть выложен тут полностью, так, как участвует в конкурсе https://lit-era.com/book/oskolki-vekov-b7408
Что управляет жизнью? Или она, подобно капле росы скользит по гладким листьям высокого дерева, перелетая обрывы и удаляясь в неизвестность? И где отыскать ту горстку счастья, развеянную ветром суматохи XХI века. Взгляд бесцветных глаз покажет, время наставит на истинный путь. Начало всему положит фантазия, завершит реальность. Только не прогляди судьбу! Пока только черновой вариант, но все будет совершенствоваться ;)![Осколки времени []](/img/k/kenet_w/oskolkiwekow/oskolkiwekow.jpg)