Каже Раймонд Александрович : другие произведения.

Чашечка чая с печеньем и хорошая компания

          "Зайдем ко мне на чашечку горячего чая с печеньем, а там посмотрим, что из этого всего выйдет", предложила ты. У меня не было ни малейшего основания возражать - от таких вещей отказываются обычно лишь душевно больные, а мне в военкомате в приступ шизофрении не поверили и направили меня на службу где-то за большущим бугром, том, который находится по левую сторону Великой северной реки нашего поселка. Конечно, твое предложение было для меня в какой-то степени неожиданностью. Нет, я не сомневался в своих способностях, но все же не каждая красивая девушка тебя обычно останавливает на улице и приглашает к себе в гости.

По дороге ты предложила зайти в магазин, ибо тебе надо было купить баночку соленых огурцов. Я за одно взял бутылку весьма дешевого, но все же вкусного полусухого вина, которую мне порекомендовала продавщица, которая, между прочим, была когда-то моей одноклассницей в начальной школе. Ничего больше я покупать и не собирался, резину я на всякий случай всегда имел при себе, так же как и складной нож с семи дюймовым лезвием, полученный в качестве подарка на окончание школы от богатого дядюшки.

Дом, в котором ты обитала, оставил на меня с виду весьма плохое положение. Краски на деревянных стенах было мало, да и те же остатки рябели нескладными цветами. На первом этаже большинство окон было разбито и заткнуто большими кусками посеревшего от пыли картона. У крыльца сидел небольшой старик в ярко голубых шлепанцах и дырявых тренировочных штанах, покусывающий свои окаменелые ногти. Пахло от него отнюдь не Шанелем пятым, а скорее трехлетью, что никак не делало пожилого господина в моих глазах более привлекательным. Еще я успел заметить толстый живот, который перевисал через одно из окон второго этажа. Ни будь ты такой милашкой, а я таким галантным молодым человеком, я бы непременно высказал в адрес твоего храма хотя бы несколько замечаний, но идеальные пропорции, за которыми я наблюдал, пока ты отпирала дверь, остановили мои слова где-то по середине между мозгом и ртом.

          Ты меня пропустила вперед, хотя я и настаивал на противоположном. По искре в твоих глазах я принял решение, что, наверное, я явлюсь еще более лакомым кусочком, нежели сам мог бы даже предполагать. Пока ты сама пошла на кухню готовить чай, я прошел в комнату, которая с виду сильно походила на спальню, хотя я и предположить не мог, какими вещами ты обычно там занималась. Однокрасочные черные занавески, которые полностью аннулировали возможность проникновения солнечного света в твою комнату, наряду с кучей свечек, разбросанной по всей комнате, меня навели на мысли, что ты была из тех девушек, которые имеют весьма странные привычки, тесно связанные с применением разных там приборов, вроде кнутов и тому подобное. Я в принципе, конечно, не был человеком прошлого и ни одна свободная мысль, как разнообразить жизнь, не вызывала во мне отвращения, но предпочитал я все же девушек с более старомодными нравами.

          Я присел на твою кровать, покрытую черным одеялом из какого-то очень уж знакомого материала, который мне все же не удалось определить. Тяжелые сапоги со своих ног я снял не только для того, чтобы быть лучше подготовленным к твоему появлению, но и из-за сильно наболевшей мозоли. Я рассчитывал, что ты задерживалась, так как переодевалась во что-то более легкое. Я же не был ребенком, чтобы верить, что ты на самом деле готовила нам обоим чай. Лично я совсем уж не был настроен на разговор, для таких случаев у меня был попугай Кеша, который никогда не уставал от моих рассказов, насколько перевранными те бы не были.

          Когда ты вновь появилась, передо мной, на тебе было длинное тонкое шелковое платье черного цвета, на котором поблескивали стеклышки, и которое имело мудро сделанный вырез именно там, где в нем была большая необходимость. Я сказал тебе, что ты прекрасно выглядела. Ты ответила, что я так, наверное, говорю всем девушкам, которые без особых объяснений приглашают меня к себе в гости. Я ответил, что это отнюдь не было правдой, что ты для меня значила все на этом свете, что я был готов погрузиться на веки в твои глаза. Чая, между прочим, нигде не было, как я и ожидал. Ты сказала, что было очень жарко и предложила мне расстегнуть пиджак. Будучи сообразительным молодым человеком я за одно расстегнул и штаны, но, как мне это показалось, ты на это вовсе не обратила внимание.

          Вдруг ты сказала, что пора приступать к делу. Я уже было собрался помочь тебе избавиться от черного платья и предстать передо мной такой, какая ты на самом деле была, но тогда я заметил небольшую черную книжонку в твоих нежных руках. "Ага", подумал я, чего еще можно было ожидать, вплела меня тут в какие-то ритуалы, сейчас будем устанавливать контакт с сатаной. У меня уже был один такой случай, который я лучше старался не вспоминать, но выбора то не было, а ради кое-чего я был готов на практически все.

          А ты, не понимая моего волнения, начала читать вслух из книжонки. Это были самые невыразительные стихи, какие я в своей жизни слышал. И их у тебя была целая книга. Я подождал полчаса. Я подождал час. Но не мог же я ждать вечно, сидя в одних трусах в холодной квартире. А ты все читала и читала. Вот я и взял нож и разрешил проблему. Да, признаю, убил я тебя, но это была все лишь самозащита. При чем же здесь маньяк? При чем же здесь изнасилование? При чем здесь тюрьма?