Заметка из местной газеты: Вчера, 10 июля, над заливом потерпел крушение самолет столичной авиакомпании. На борту лай-нера по счастливой случайности оказалось всего десять человек вместо обычных ста пятидесяти. Лайнер взорвался в воздухе, после чего его об-ломки упали в залив, так что вряд ли кто-нибудь из членов экипажа или пассажиров остался в жи-вых. Специальная группа ведет поиски тел и "черного ящика".
Соб. корр.
Максим (4.28 утра 9 июля)
Кто-то настойчиво стягивал с него одеяло, и он, устав бороться с этим нахалом, наконец-то проснулся. Пробор-мотав хриплым со сна голосом невнятные ругательства непонятно в чей адрес, он оглядел темную комнату. Никого. В доме было тихо, только из гаража доносилось еле слышное, но от этого не менее нудное пение сверчка, которого не брали ни аэрозоли, ни порошковые ядохими-каты.
С улицы послышался шум работающего двигателя, и на несколько, едва уловимых мгновений комнату осветили фары. В их неверном свете Макс увидел своего ночного посетителя и вздрогнул от суеверного страха.
Рядом с кроватью стоял огромный черный кот. Его глаза вспыхнули мертвенным огнем, уловив отсветы фар, и Макс увидел, что кот смотрит на него, словно ожидая чего-то.
После изрядной паузы, вызванной оцепенением, его тело отреагировало: оно дернулось к стене, одновремен-но метнув в кота подушку. Наглое животное ловко
уклонилось от нелепого снаряда и зашипело, медленно отходя к открытой двери.
Оценив действия посетителя как вполне естествен-ные, Макс отбросил в сторону все мистические предполо-жения, связанные со столь необычным пробуждением, и вскочил. Кот попятился в коридор. Его глаза по-прежне-му неплохо светились. Макс топнул ногой, намереваясь таким образом испугать непрошенного гостя, но в резуль-тате лишь отбил пятку.
Пшел отсюда! -- выкрикнул он и, подбодренный собственным голосом, двинулся вперед, подумывая, чем бы таким вооружиться.
Кот с шипением пятился, и теперь его глаза светились уже в коридоре, у двери в другую комнату -- кабинет. Макс высунулся в коридор и тут заметил, что дверь в кабинет открыта, и - вот странно! - компьютер, стояв-ший на столе у окна, был включен! Хотя он точно по-мнил, как перед сном выключал всю аппаратуру.
Макс проследил взглядом за животным - оно стре-мительно пересекло комнату, без усилий запрыгнуло на стол и остановилось у компьютера, глядя на его экран. Заглянув в туалет, Макс взял швабру и вернулся в ка-бинет.
Кот отреагировал на его появление со шваброй мгно-венно и правильно: он молнией метнулся к приоткрытому окну и исчез в предрассветном тумане. Макс довольно ухмыльнулся этому факту и, отметив про себя: смышле-ный, - наклонился к компьютеру, чтобы выключить его. Улыбка тут же сползла с его лица, ибо на экране красо-вался такой вот текст.
Извини, что не могу представиться, ты все равно не поверишь, да и времени у меня нет; но я твой друг. Лучше поверь мне на слово и постарайся понять, что я желаю тебе только добра. Сегодня никуда не выходи из дома, какие бы обстоятельства ни вынуждали тебя сделать это. Запомни, что от этого зависит не только твоя жизнь. Повторяю! Никуда не ходи! Даже в мага-зин за покупками! И никому не открывай дверь, разуме-ется, кроме полицейских. Особенно же опасайся почта-льонов и всех, кто так представится. Это не шутка. От того, поверишь ли ты мне, действительно зависит твоя жизнь. Я свяжусь с тобой, как только смогу.
Макс два раза перечитал это послание, повернулся, чтобы посмотреть на окно, через которое смылся кот, и едва не заорал от страха...
Через стекло он ясно разглядел черную морду и све-тящиеся глаза, внимательно наблюдающие за ним.
Кот черный, лесной Љ1 (время то же, что и раньше)
Пока этот испуганный бедняга пялился на окно и со- бирал свою парализованную страхом волю в кулачок, я спрыгнул на землю и опрометью бросился вдоль стены к воротам гаража. Бежать было необыкновенно легко. Мои сильные лапы мягко касались прохладной земли. Тыся-чи, если не миллионы, непонятных запахов звали куда-то, предупреждали и рассказывали. Глаза ночного хищ-ника цепко контролировали окружающие предметы, которые сделались для меня огромными и не всегда узна-ваемыми с первого взгляда.
Я остановился перед воротами и прислушался. Он (то есть тот, другой Макс) шаркал ногами и чем-то гре-мел в кабинете. "Наверное, рассматривает клавиатуру и монитор", - подумал я и зашипел, вспомнив, сколько мне потребовалось времени, чтобы напечатать простень-кую фразу.
Я пробрался через узкий лаз - кошачью дверь в створке гаражных ворот - и отметил про себя, что дырка маловата - усы цепляются. В гараже было довольно светло (хотя это, конечно, с моей, с кошачьей точки зре-ния; будь я сейчас человеком, я бы и руки своей не раз-глядел). Мягко ступая по прохладному бетонному полу, я двинулся вдоль стеллажей с инструментом. Меня инте-ресовала вторая полка в последнем ряду. Насколько мне помнилось, именно там лежали доски от ящиков, из ко-торых я в свое время поленился выдрать гвозди (то есть, конечно, я, когда был Максом, или, вернее, Максом-то я был и сейчас, но в то же время я был и котом). В общем, я сам запутался и стал думать о том, как без лишнего шума вытащить доски.
Поднявшись на задние лапы, я пошарил лапой за пустой канистрой, от которой мерзко и остро воняло
бензином и еще какой-то гадостью. Лапа наткнулась на гвозди, и я зажал себе пасть, чтобы не заорать. Больно было чертовски!
Перетерпев боль, я снова сунул лапу за канистру - теперь уже осторожнее, и, нащупав доски, осторожно по-тянул их на себя. Они поддались и стали медленно вы-ползать, чуть сдвинув канистру к краю полки. Я просле-дил, чтобы канистра не сдвинулась дальше, чем нужно, и достал, наконец, три доски, утыканные прекрасными гвоздями. Обхватив одну доску передними лапами, я снял ее с полки и опустил на пол. В лапах нести ее было явно неудобно - кошачий позвоночник не рассчитан на прямо хождение. Мне пришлось, сморщившись от отвра-щения, тащить доску в зубах. Благо тащить было неда-леко - только до заднего колеса машины, которая стояла тут же в гараже. Пристроив доску под колесо (гвоздями вверх), я вернулся за следующей; итого минут через десять все было готово. Теперь Макс точно никуда не сможет поехать на этой машине, уж это-то я знал точно - в гараже была всего одна запаска.
Управившись с этим делом, я сел у ворот гаража около лаза, где меньше воняло, и выглянул на улицу. Там стало явно светлее - приближалось утро этого трагиче-ского дня. Я задумался. То, что со мной произошло, было... нет, даже не просто чудо, - это было какое-то божественное действо. Это было неспроста...
Этот день уже был мною прожит однажды. Правда, немного не так, как сейчас. Я, Макс, проснулся рано утром, да... но тогда солнце уже встало и никаких наме-ков на то, что некий кот будил меня спозаранку, не было! Никаких там записок на экране компьютера я не помню, милостивые государи! А это говорит о чем? О том, что мной сейчас, в образе кота, создана новая реальность!
А в той, пропавшей реальности, я проснулся как ни в чем ни бывало и, спокойно позавтракав, отправился на своем автомобиле (заметьте, без всяких проколов в шинах) в редакцию, чтобы сдать вчерашние материалы. В редак-ции меня поймал шеф оперативного отдела и отправил фотографировать, как спецотдел берет банду Томата.
Я этого Томата знал лично, он жил в моем квартале, и поэтому мне было неприятно участвовать и этой опера-
ции. Я попробовал отвертеться, но шеф настоял, и при-шлось ехать. (Кстати, этот гад отправил меня почти на верную смерть, надо будет ему припомнить.)
Банда далась "спецам" непросто - кто-то, очевидно, успел предупредить бандитов буквально за несколько се-кунд до приезда группы захвата, и вместо короткой стыч-ки вышел целый бой. Убитые были и с той и с другой стороны. Да и меня едва не задело - шальная пуля срезала мне пару волосков с виска. Но это детали...
Потом после боя я проявлял в лаборатории прекрасно вышедшие снимки, а затем почему-то прямо в редакцию принесли телеграмму на мое имя...
"Срочно прилетай, дело очень серьезное. Объясню на месте. Жанна." Зная мою возлюбленную, можно было подумать, что означает "дело очень серьезное", если она называла "веселыми деньками" землетрясение, которое застало нас в Японии, где мы, правда, проводили свой медовый месяц.
Естественно, я тут же заказал билет на ближайший рейс, и мне сообщили, что вылет через два часа. Я по-мчался в аэропорт и едва успел зарегистрироваться, как объявили посадку. А потом после взлета, когда под кры-лом блеснул залив, яростная волна боли метнулась мне в глаза. Я скорее почувствовал, чем увидел, что самолет разваливается. Это точно была смерть, но самое интерес-ное, оказывается, было там, за этой роковой чертой - я очнулся в кошачьем теле и, нимало не обрадованный таким внезапным подтверждением существования реин-карнации, завыл от горя.
Вокруг был пустырь, и выть я мог хоть целую неделю, по мне пришла в голову мысль, что уж слишком по-человечески я мыслю, будучи котом. Осененный вне-запными подозрениями, я решил определиться в прост-ранстве и времени. Какой же, однако, был у меня шок, когда оказалось, что нахожусь я в своем родном городе всего в миле от дома и число сегодня - это самое уди-вительное - вчерашнес!!! Мое пребывание в нокауте от этого странного, если не сказать больше, факта, закончи-лось, когда я понял, что Бог дал мне шанс исправить чудовищную ошибку, совершенную судьбой. Я мог изме-нить события и таким образом спасти самого себя от гибели! Как только я это осознал, в мою лохматую и
ушастую кошачью голову пришла идея: надо передавить всех бабочек в округе. Но, взглянув на проблему с другой стороны, я понял, что литература - одно, а жизнь - совсем другое, и рисковать ею ради того, чтобы прове-рить, пусть изящную, но все же теорию, не стоило. Тогда я решил найти самого себя, того, который еще был чело-веком, и помешать попасть на тот злополучный самолет, который скоро взорвется над заливом...
В отвратительную мешанину запахов гаража вдруг добавился еще один запах - каким-то образом я понял, что это запах живого существа. К сожалению, я понял только это и уже через секунду вынужден был защищать-ся от цепких когтей и острых зубов собственного кота. Его звали Муссолини. Он набросился на меня исподтиш-ка и теперь полосовал мою морду вдоль и поперек, взвиз-гивая как перегретый мотор " Формулы-1". Я вырвался на секунду из его цепких объятий и перенес схватку на оперативный простор, выскочив из гаража во двор. Как только в отверстии лаза показалась голова Муссолини, я врезал ему между глаз неловко сжатым кулаком. (Надо сказать, что кошачьи лапы не приспособлены к боксу.) Муссолини от неожиданности хрюкнул и исчез. Но я чувствовал, что он сидит прямо у двери. Некоторое время он, наверное, раздумывал: а стоит ли связываться с этим странным пришельцем, знающим бокс; но потом его ос-корбленное достоинство (я же нарушил его территорию) возобладало над трезвым рассудком, и из лаза послыша-лось яростное шипение, а следом показалась лапа, още-тинившаяся когтями. Недолго думая, я ухватился за нее сразу двумя передними лапами, задними уперся в дверь и, выпустив когти, изо всех сил потянул. Шипение пре-вратилось в такой визг, что мне на мгновение показалось, что где-то сработала сигнализация. Я отпустил лапу бед-ного Муссолини, и тот умчался вглубь гаража, роняя на своем пути какие-то пустые банки или канистры. В об-щем, концерт вышел славный! Я хотел было вернуться в гараж, но в эту секунду там вспыхнул свет, и голос Макса (Боже, как странно слышать собственный голос ушами кота!) спросил:
- Мус! Какого черта ты тут устроил?!
Я бросился прочь и остановился только тогда, когда оказался на другой стороне дороги рядом с одиноким ав-
томобилем, стоящим двумя колесами на тротуаре. Я был взбешен собственной глупостью. Не хватало еще, чтобы Макс заметил мой сюрприз с гвоздями! Тогда придется выдумывать еще что-то, чтобы задержать его! А может... И тут до меня дошло, что в машине, рядом с которой я сидел, кто-то курит и говорит. Речь этого неизвестного странным образом касалась меня, а вернее -- Макса.
- Ну, вот теперь он спустился в гараж, - произнес
некто сиплым голосом и сплюнул в форточку. Плевок
звонко шлепнулся на асфальт недалеко от меня, и я по-
чувствовал тошнотворную вонь горелого табака.
- Как ты думаешь, чего ему не спится, а? - спросил
другой голос, который был явно моложе.
Сиплый ответил:
- Да черт его знает! Может, ему страшно? Все-таки
один дома.
- Ты думаешь, он знает? - спросил молодой.
Сиплый снова сплюнул, и вяло возразил:
- Не-а... Вряд ли. Скорее всего, его просто комары
заели, вот и не спит, - он хохотнул.
Кто-то из них включил радио: там передавали какую-то передачу об автомобилях, и незнакомцы углубились в детальное обсуждение преимуществ и недостатков "Пор-ше", а я отодвинулся подальше от машины так, чтобы меня скрыли кусты, и задумался.
Странно, но похоже, было на то, что за Максом сле-дили. И еще это загадочное "думаешь, он знает?" Что я должен был знать?!
Целый час я терпеливо выслушивал вздор, который несли эти двое в машине, и наблюдал за Максом, кото-рый явно не внял моим предостережениям и собирался на работу.
Из слов незнакомцев я уяснил, что они работают на какого-то абсолютно неизвестного мне Кельмана; что, как только Макс уедет, они намерены посетить дом и что-то там отыскать и, наконец, то, что оба они - полные при-дурки, тупые, как бревно тысячелетнего дуба...
На ветку дерева прямо надо мной опустился молодой ворон и с интересом оглядел меня. Ему, очевидно, очень не понравилось то, что он увидел, и поэтому он громко каркнул на меня и отвернулся. "Зараза", - подумал я,
и вдруг у меня мелькнула мысль, что вот неплохо было бы, если бы моя душа вселилась вовсе не в кота, а в такого вот ворона... В этом было бы больше проку. Я смог бы незаметно следовать за Максом (летать, что ни говори, легче, чем бегать), да и на компьютере легче было бы печатать. И тут со мной произошла странная метамор-фоза: в глазах у меня потемнело, и я вдруг очнулся на дереве...
Как я туда попал, было сначала непонятно, но как только я разглядел лежащего под деревом черного кота и оценил вдруг расширившееся поле зрения, ситуация про-яснилась. Я попытался приблизить к глазам переднюю лапу, чтобы убрать что-то, мешающее мне смотреть пря-мо, и увидел черное с отливом крыло, а "что-то" оказа-лось обыкновенным вороньим клювом! Очевидно, от пол-ноты чувств я сделал какое-то нелепое движение, потому что в следующую секунду сверзился с ветки прямо на приходящего в себя кота. Тот заорал от ужаса и опро-метью бросился в кусты.
Пребольно стукнувшись плечом о землю, я вскочил на неуклюжие лапы и запрыгал, стараясь удержать равновесие. "Проклятье! Мне всегда казалось, что воро-ны умеют летать и не должны падать с деревьев, как шалтай-болтай!" -- попытался сказать я, но вместо этой тирады из горла вырвалось надсадное карканье и только...
Последующий час я занимался тем, над чем всякая уважающая себя ворона угорела бы со смеху - я учился летать.
В качестве тренажера я выбрал стоявший неподалеку столб, который крепился к земле дополнительной рас-тяжкой из троса. Трос тянутся от вбитого в землю под углом штыря к самой верхушке столба.
Вышагивая, как заправский камердинер во фраке, я добрался до штыря и смело запрыгнул на тонкий трос, но тут же был наказан за самонадеянность: оказывается, надо было расставлять ноги пошире и крепче вцепляться пальцами. А так как я этого не сделал, то тело мое сде-лало оборот вокруг троса, и клюв со всего маху воткнул-ся в землю. Вдобавок ко всему, мне пришлось разжать пальцы, потому как клюв не желал освобождаться сам. Я рухнул рядом со штырем и быстро поднялся, торопли-
во оглядываясь - не заметил ли кто моей бездарней по-пытки научиться летать? Никого кругом не было. Л двое незнакомцев в машине по-прежнему вели свои пустопо-рожние разговоры. Осознав нелепость своего поведения, я злобно каркнул и снова попытался запрыгнуть на трос. На этот раз мне удалось удержаться, и, балансируя кры-льями, я начал медленно передвигаться вверх. Трос был натянут под углом 45 градусов, поэтому, продвинувшись всего на три метра, я очутился довольно высоко над зем-лей (ощущение полностью соответствовало впечатлениям человека, который смотрит в окно с третьего этажа). Я с опаской начал было спускаться, но устыдился своей тру-сости, вспомнив о недавнем падении с ветки, которая была значительно выше того места, где я находился. "Если уж я тогда остался цел, то сейчас-то уж точно ничего страшного не произойдет", - решил я и, распра-вив крылья, шагнул вперед.
Земля встретила меня, как теннисная ракетка встре-чает мячик. Я несколько минут полежал, отдыхая, потом вновь запрыгнул на трос - теперь уже уверенно - и забрался повыше: я решил, что у меня ничего не выходит оттого, что мне не хватает времени взмахнуть крыльями. На этот раз я решил не спешить и тщательно подготовить-ся к прыжку. Подготовка состояла в том, что я мысленно представлял себе, как должен протекать полет, ко у меня ничего не выходило, потому что я всякий раз думал о том, как больно будет снова упасть. Очевидно, задумав-шись, я ослабил хватку пальцев ног, и тело мое перевер-нулось. Теперь я висел вверх ногами, и никаких идей по поводу того, как выбираться из этого дурацкого положе-ния, в мою покрытую перьями голову не приходило. "Может быть, это оттого, что в этой голове мозгов мень-ше, чем в кошачьей?" - подумал я и стал осторожно спускаться, но сорвался и спикировал вниз. На двадца-тый, по-моему, раз я наконец-то понял, что, прежде чем отпускать провод, надо сначала начать махать крыльями. На сороковой или пятидесятый раз я смутно почувство-вал, что начинает получаться. В общем, к тощ моменту, когда Макс наконец собрался выезжать из гаража, я уже ощущал себя королем неба - у меня пару раз даже получилась "петля Нестерова", правда она получилась из-за того, что я слишком задирал в полете по прямой
хвост, но, что приятно - я смог удержаться после этого в воздухе и продолжать полет!
Я присел отдохнуть на верхушку столба, и в этот момент Макс открыл двери гаража. Зачем-то посмотрев на небо, он сел в машину и завел двигатель...
Комедия закончилась, не успев начаться - машина проехала метров семь и остановилась. Три колеса были пробиты качественно - не залатать! Выругавшись, Макс осмотрел колеса и обнаружил дощечки. Ему, естественно, пришла мысль о диверсии, и он подозрительно огляделся по сторонам. Я каркнул, привлекая его внимание, и он погрозил мне кулаком.
Загнав машину в гараж, Макс вызвал по телефону такси. Я, сидя на столбе, слышал, как он говорит в труб-ку, и посчитал, сколько он потеряет на этом времени. Выходило маловато. Надо было как-то увеличить этот отрезок, и я придумал, как...
Макс скрылся в доме, и я совершенно резонно пред-положил, что, когда приедет такси, выходить он будет через дверь, а не через гараж. На входной двери моего дома были замечательно удобные наружные петли для навесного замка. Я подобрал на земле веточку, подходя-щую по сечению к этим петлям, и, примостившись на перилах, осторожно опустил ветку в петли. Теперь надо было ждать.
Минут через пятнадцать к дому подъехало такси, и водитель посигналил. Я спланировал к заднему колесу такси и, тщательно прицелившись, воткнул клюв в отвер-стие для подкачки. Стерженек ниппеля от этого опустил-ся, и сильная струя прорезиненного воздуха ударила мне в клюв. Одновременно я не забывал посматривать по сторонам и видел, как входная дверь сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее дергалась, обнаруживая та-ким образом попытки Макса выйти из дома. Колесо уже почти совсем спустило, когда у Макса наконец-то лопну-ло терпение, и он с разбега вышиб дверь, сломав ветку, удерживавшую петли. Эффект был потрясающий! Он вылетел на крыльцо, как громадное пушечное ядро, ска-тился по ступеням и затормозил на узенькой дорожке, посыпанной гравием, вспахав ее при этом не хуже плуга. Взбешенный, он вскочил, но увидев только одинокое
такси и обалделые глаза таксиста, сконфуженно вернулся на крыльцо и, заперев дверь, направился к такси. Я к этому моменту уже сидел поодаль па газоне и наблюдал за развитием событий. Не доходя до машины, Макс за-метил спущенное колесо и крепко выругался. Таксист, которому Макс .сообщил о колесе, выбрался из машины и непонимающе чесал в затылке. В общем, пока они за-менили колесо, прошло еще минут пять-десять, и я посчи-тал, что Макс теперь точно опоздает на выезд со "спеца-ми" за группой Томата, а, значит, за перестрелкой наблюдать не будет. Соответственно и фотографий у него никаких не будет, и, может быть, тогда он займется чем-нибудь другим вместо проявки фотографий. Выходит, что телеграмма от Жанны дойдет до него несколько поз-же, и он, пожалуй, не попадет на тот злополучный само-лет, а улетит вечерним рейсом.
Все вроде бы получалось так, как надо. Макс с так-систом уехали, а я решил пока посмотреть, что ищет эта загадочная парочка, и почему они, собственно, следят за Максом.
Едва такси скрылось за поворотом, изнемогшие от безделья наблюдатели вылезли из машины и направились к дому. Я, не желая отставать от них, облетел дом вокруг и пробрался внутрь через маленькую, вечно открытую форточку на веранде. Пролетев в гостиную, я спрятался на шкафу за стопками книг и приготовился смотреть и слушать. Отсюда мне было прекрасно видно все комнаты, да и воронье зрение, надо сказать, было поострее, чем человеческое. Сиплый с Молодым -- так я называл про себя незнакомцев - до смешного быстро открыли двер-ной замок, что меня неприятно удивило, и я взял это дело на заметку. Они вошли в гостиную и целенаправленно проследовали в кабинет. Вообще, они вели себя так, будто уже не раз бывали здесь и знали, что где лежит. В кабинете они молча, быстро и профессионально обыс-кали стол и полки. Минут через десять они, очевидно, отыскали то, что им было надо. Этим искомым была пленка и одна фотография, которую они выдернули из пачки моих фотоматериалов за последнюю неделю. Я даже со своего наблюдательного пункта разглядел, что это за фотография. Непонятно, зачем она им понадобилась, но это был банальнейший снимок. Для статьи одного из
нащих репортеров о работе морского порта я сфотографи-ровал группу докеров на фоне стоящего под разгрузкой балкера. Ничего таинственного в этом снимке не было, и тем загадочнее выглядел этот незаконный обыск.
Посетители, перебрасываясь тупыми и плоскими шут-ками, покинули дом. По их словам, они направлялись к своему шефу - па доклад. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Почему-то у меня возникло впечат-ление, что это очень важное дело. Да и потом, за Максом сейчас наблюдать не имело смысла -- даже если он и успеет добраться до места, где будет происходить перест-релка между бандитами и "спецами", я успею его там перехватить. Л и редакцию мне соваться не следовало. В общем, я полетел за машиной похитителей пленки и фотографии.
Лететь пришлось недолго. Всего в двух кварталах от моего дома похитители повернули в переулок и останови-лись у роскошного особняка с оградой из железных копий и небольшим ухоженным парком перед домом. Когда по-хитители вошли в дом, я стал летать перед окнами, вы-сматривая их внутри, и наконец заметил, что они распо-ложились в мягких креслах в небольшой комнате в левом крыле здания на втором этаже. Слава Богу, окна в ком-нате были открыты, поэтому я пристроился на подокон-нике так, чтобы меня скрывал край портьеры; к хотя я не видел ничего, что происходило в комнате, зато мог все слышать. А там было, что послушать!
- Это то, что надо, шеф? -- спросил Сиплый.
- Вы уверены, что он не успел отпечатать других
фотографий? - спросил, не отвечая, шеф - надо пони-
мать, тот самый Кельман.
Голос у пего был глубокий и спокойный. Такие голоса бывают у самоуверенных, переоценивающих себя людей.
- Абсолютно, -- ответил Сиплый, -- За этим про-
следил наш человек в редакции.
"Их человек в редакции?! -- заинтересовался я. -Ну-ка, ну-ка, послушаем!"
- Хорошо, - выставил оценку шеф и добавил: - Но
не достаточно. Он мог отпечатать фотографии дома, это
во-первых; а во-вторых, он мог просто запомнить номер
контейнера. На снимке его видно прекрасно, а память у
него должна быть очень тренированной, как-никак он -
неплохой журналист.
Я взъерошил перья. Приятно, когда даже противник ценит твой профессионализм!
- Поэтому, -- продолжал шеф, -- его надо убрать,
и немедленно!
Я застыл. У меня даже клюв приоткрылся от неожи-данности. Вот так поворот!
- Когда начнутся поиски пропавшего контейнера,
докеры обязательно вспомнят об этом снимке и тогда...
Короче, это надо сделать немедленно! Я сейчас позвоню
и узнаю, где его можно найти.
Я слушал, как пищит телефон, набирая номер, а сам в это время лихорадочно соображал, что надо будет пред-принять для спасения Макса.
- Эд? Это Кельман. Не подскажешь, где наш общий
знакомый сейчас находится?
"Эд!!!" Я подпрыгнул и чуть было не соскользнул с подоконника. Так их человек в редакции - шеф опера-тивного отдела! Это же он меня послал на арест Томата! Так, понял. А давно они уехали? - спросил шеф в трубку.
наших стрелков, чтобы он выезжал в Северный район!
Ты знаешь, где у Томата лаборатория? Так вот там сейчас
будет перестрелка! Все бегом!
Я услышал, как хлопнула дверь и снова запищал те-лефон. Потом голос шефа произнес:
Томат? Как дела, дружище? Неужели? Л я думаю иначе. Дело в том, что тебя накрыли и сейчас будут брать! Да, да, прямо сейчас, с минуты на минуту! Что это, я вроде слышу сирену?
На той конце, очевидно, бросили трубку, потому что шеф рассмеялся, и, поднявшись, подошел к окну. Я тут же взлетел, и он испуганно шарахнулся от окна, взмах-нув руками. Таким я его и запомнил. Невысокий, плюга-венький, в атласном халате человечек, вскинувший руки. И как только у него мог быть такой голос?
Я рассекал крыльями упругий воздух и почти не смот рел вниз. Лететь мне было довольно далеко, и я торопил-ся. Я прекрасно помнил, как во время перестрелки
с бандитами Томата у моего виска просвистела пуля. Тогда она прошла мимо, но ведь я изменил ход событий, и вдруг... "Не каркай, скотина!" - одернул я себя и чуть не расхохотался такому совпадению. Подо мной уже мелькали дома того квартала, в котором была располо-жена лаборатория Томата по производству наркотиков. Я прислушался. Да! Выстрелы уже гремели на улице и совсем рядом. Я снизился к самым крышам домов и вер-тел головой, отыскивая, где бы мог скрываться неизвест-ный мне стрелок-снайпер. Вот снизу промелькнул пере-улок, в котором шел бой, а я до сих пор не видел стрелка. Зато я увидел Макса, который, грамотно укрываясь за машинами, снимал перестрелку. "Так, откуда удобнее было бы", - начал было думать я, но оборвал мысль и бросился вниз. Я увидел дуло БИНТОИКИ с длинным глушителем, торчащее из слухового окна дома сбоку от переулка, где шел бой...
Я ударился о ствол как раз в момент выстрела и не стал оглядываться, какой эффект это произвело. Через секунду-другую стрельба стихнет, и мне надо занять на это время стрелка. Я влетел в окно и, вцепившись в плечо снайпера, стал клевать его прямо в голову, ударяя кры-льями но лицу и колошматя крепким клювом по голове; я наверняка занял его внимание настолько, что ему стало не до стрельбы по беззащитным и безоружным репорте-рам. Он бросил винтовку и, размахивая руками, попы-тался избавиться от меня, но это привело лишь к тому, что он получил еще и по рукам. Я был на вершине! Но затягивать не стоило. Передо мной был взрослый мужчи-на, который при желании, конечно же, мог свернуть мне шею. Пока на моей стороне была внезапность, и поэтому я держал верх. Но вот стрельба внизу стихла, и я оставил стрелка.
Так же внезапно, как напал, я вылетел в окно и кам-нем упал вниз, только у земли раскрыв крылья. Еще на лету я увидел, что Макс жив и продолжает снимать.
Опустившись на подоконник окна на втором этаже дома прямо над Максом, я расслабился. Но не надолго. Меня вдруг осенило, что шеф приказал убрать Макса вообще, а не попытаться сделать это один раз! Каркнув пару раз от досады, я взлетел и взял курс на особняк Кельмана.
Уже пролетев половину пути, я вдруг понял то, что надо было понять раньше - телеграмма Жанны была фальшивкой!!! Эта мысль была настолько ошеломляю-щей, что я едва справился со своим телом и не упал. Трудно было поверить, но, очевидно, самолет взорвался не случайно! Он взорвался только потому, что я был на борту! "Что же такое было в том загадочном контейнере номер... Кстати, какой был номер?" Я сосредоточился и -- действительно!.. Кельман был прав. Я помнил но-мер. Его просто невозможно было не запомнить - 1199!
Я развернулся и полетел домой. Мне был нужен ком-пьютер.
Через двойное стекло полуприкрытого редакционного окна я наблюдал за тем, как Макс рассматривает готовые снимки. Я знал, что сейчас он выйдет, чтобы отнести ото-бранные фотографии в отдел оперативной информации, и тогда... Вот он встал и, забрав снимки, вышел. Я про-скользнул внутрь комнаты и, перелетев на свой стол, разжал клюв. Листок с отпечатанным на принтере текс-том лег па полированную поверхность там, куда я обычно клал руку, сидя за столом. Все! Теперь дело за малым -надо, чтобы Макс поверил. Я выбрался назад, на подо-конник, и принялся ждать. Меньше чем через час в ре-дакцию принесут телеграмму от Жанны, и если Макс мне не поверит, мне придется все начинать сначала.
"Макс! Я снова обращаюсь к тебе. Помнишь утрен-нее послание? Теперь я могу объяснить, в чем, собственно дело. Во-первых: ты помнишь ту фотографию докеров в порту? И наверняка помнишь номер контейнера, под которым стоят докеры? 1199. Так вот о этом контей-нере был какой-то незаконный груз, я думаю -- нарко-тики. Теперь этот контейнер исчез, но если хорошенько поискать, то его можно найти у судовладельца - Кель-мана. Во-вторых: Кельман как-то узнал, а может быть, он сам видел, как ты фотографируешь рабочих, и он, естественно, заинтересован, чтобы в случае поис-ка пропавшего контейнера следствие не получило от тебя никакой информации, поэтому он приказал своим людям выкрасть у тебя фотографию и пленку. Не ве-ришь ~ проверь. Дома ты ничего не найдешь. В-третьих:
человек Кельман пытался убить тебя сегодня во время боя на улице. Помнишь пулю, которая чуть не угодила тебе в голову? Это была не шальная пуля. Стрелял снайпер, и только чистая случайность спасла тебя. Не веришь - проверь. На чердаке дома номер 21 в Северном районе слева от слухового окна ты можешь найти гильзу и следы, которые оставил снайпер. Когда поднимешься туда, выгляни в окно и представь, где ты находился во время перестрелки. Засеки направление, и ты найдешь на асфальте след от пули, пущенной сбоку оттуда, где не было бандитов. Как только убедишься во всем - поезжай куда надо, там тебя уже, наверное, очень ждут. Они наверняка уже ищут пропасший кон-тейнер. И последнее: сейчас тебе принесут телеграмму от Жанны с таким вот текстом: "Срочно прилетай, дело очень серьезное. Объясню на месте. Жанна. " Эта телеграмма фальшивая. Ее состряпали подручные Кель-мана. У меня все. Счастливо оставаться. Твой друг.
Р.5. Смени замок на входной двери."
Макс дочитал записку и посмотрел в окно. На подо-коннике сидел черный ворон и внимательно его разгляды-вал. "Вот странный день, - подумал Макс. - Сначала меня будит черный кот. Потом, когда я вдруг узнаю такие вещи - появляется черный ворон! Не удивлюсь, если все это окажется правдой".