Война не состоит лишь из побед
она не самоцель, не показуха
Бывает так: чудовищность всех бед
навалится и бьешься в них как муха
А тот кто знает лишь победы, тот
не знает что война такое
и кто-то промелькнет, не разберёт
способен кто на что
и кто что стоит
А на войне оно как на войне
хотел побед, хлебни и поражений
и мир тогда начнешь ценить вдвойне
и небо мирное
и птичье пение...
Шёл 1941 год
и Керчь была взята
Десант через пролив
шёл слаженно сейчас
в декабрьских стылых водах
шёл с кораблей народ
по грудь была вода
но немец город сдал
и вроде бы затих
в нелетную погоду
А в городе был снег
А на снегу мостки
стояли. На мостках
повешенные дети
В Багерово во рву
семь тысяч человек-
фриц начал холокост
в дни горестные эти
С трудом катился фронт,
всё ж, сволочь, был силён
холодные дожди
его удары с тыла
и танки прорвались
ломая наш заслон
и в панику вводя
когда на силу сила
Разрушена вся связь
и фронта больше нет-
отход на Керчь 
без строя, без приказа
и Керчь опять сдана
и после стольких бед
 вновь фриц туда вошёл
обосновавшись сразу
Вокруг гремит война
я, младший лейтенант
в районе Маяка 
иду к остаткам пирса
на кромке у воды
толпа и в тот квадрат
сплошной обстрел в упор
у немцев получился
Выкашивалось враз
по тридцать человек
была весна, жара и запах крови
песок усеян был частями тел
как снег
и паника
и снова здесь и снова...
Искали все с чем плыть
всё что держалось здесь
тащили и искали
сбивались враз плоты
и так хотели жить
что уж на чем угодно уплывали
Течением их несло
от берега и вдаль
они кричали, гибнут, понимали
а я молчал
смотрел на всё
молчал
глаза б мои всё это не видали
Агония была. Длина полоски той
всего-то 200 метров
пляжа
Но много обрело
там вечный свой покой
и это было всё
что было наше
А немцы цепью шли 
уже примкнув штыки
чтоб окончательно нас скинуть в море
Вдруг надо мной матрос: 
сжимая кулаки
-Собрались, братцы, все
Ну что? Дадим им жару чтоли?
Он рослый был мужик
и не боялся он
бушлат накинув встал под пулемёты
-Чего боитесь их? А ну вставай, народ
А ну давай вперед, вперёд пехота!
и рядом встал пацан
совсем уж молодой
с трубою - музыкант
с обоза
и заиграл,
трубач
 встал барабанщик в строй
И люди поднялись
в атаку
это жизни проза
и немец был разбит
отброшен
все дела
солдаты озверело его били
а мальчика с трубой
война потом смела
его и толком не похоронили
Герои этих дней
они сильнее нас
их лица высекла на наших душах
память
Я слушаю трубу
и снова каждый раз
меня воспоминания
будут ранить
На нашей полосе
всего один был пирс
рыбацкие суда 
там швартовались
брали
кто раненый везли
им всем давалась жизнь
другие лишь смотрели и стояли
так много было их
что раненых бы взять
посудины все до краёв забиты
Мы охраняли пирс.
решали пропускать
или не пропускать, закрыто
Мы были там два дня
без пищи и воды
морскую воду с сахаром и водкой
цедили мы из фляг
и знали: нам кранты
Но надо здесь стоять
чтобы порядок был
чтоб раненые шли на лодки
Здесь было продержаться тяжело
был этот пирс меж жизнью и тем светом
Здесь было всё, здесь время не текло
я расскажу сейчас об этом
Из многих тысяч, тех кто недоплыл
тела их море всё несло обратно
прибой их ставил прижимал и бил
и время встало. Где мы? Непонятно
Они вокруг в воде стояли все
до горизонта, сколько видно было
и двигались, как будто на шоссе
в строю
И это было. И по душам било
Наотмашь било. Слабый человек
Стрелялся, ну а мы старались
 туда не глянуть 
Этот век,
наш век, жестокий век
мы ещё живы и несём охрану
Мы не щадили тех кто бил других
кто рвался на борт хитростью 
и силой
стреляли в голову
не раз
чтобы затих
иначе паника
она людей давила
смотрели раны мы и не щадили тех
кто самострельщик был
хоть генерала
я помню случай
офицер без сил
перебинтован лоб
четыре шпалы
В его петлице. Показалось мне
что взгляд слишком живой
из под повязок
-Разбинтовать! 
- Как смеешь?
-Выполнять!
все рядом поддержали сразу
Толпа сняла его повязки вмиг
а там нет ран
-Стреляй его, летеха!
и что тут скажешь им?
Что скажешь нам? Он сник.
всё для него закончится здесь плохо
Повел до края пирса я его
и каждый шаг седым он становился
до края он дошел, седой старик
такого не видал, я поразился
- Я выстрелю, сказал, но промахнусь
ты падай с пирса и беги отсюда
Он вниз упал я дальше не берусь
что было с ним сказать
а врать не буду
За эти дни и сам я поседел
ушли под пулеметы
в рукопашной
последний катер от воды просел
немец уже по пирсу дал обстрел
и этот день тогда стал днём вчерашним
А завтра, завтра был допрос, бои, война
и до побед ещё семь верст и пехом
и были версты. Версты и весна
и долгая военная дорога
***