Уж имя не вспомню ни разу 
с годами седея, дурея 
я был школяром старших классов 
в тайге ошивался взрослея 
Мы пили портвейн стаканами 
Латыш, дед мой Саша и я 
умаявшись днем на деляне 
средь леса болот и гнилья 
Уже середина июля 
и осень начнется вот вот 
пристройку срубить надо пулей 
а то все дождями зальет 
Мы с дедом крутились как можно 
Латыш хорошо помогал 
листвяк -он тяжелый и сложный 
топор из под рук убегал 
так вот: мы сидели и пили 
он, стало быть, нам говорит 
пойдем ка посмотрим на лагерь 
который с гулага стоит 
сидел он там долгие годы 
а лагерь был этот как слон 
Вождь умер и встали заводы 
и, значит, откинулся он 
Устроился рядом работать 
в тайге здесь прокладывать БАМ 
На родину было охота 
вернулся - не нужен он там 
"Там новые поколения 
я там не могу, хоть убей", 
рукой рубанул, "все в забвении" 
Мы снова махнули портвейн 
"Меня то и взяли прям в школе -
погодка на нас настучал 
я парень был слишком веселый, 
вот так и попал за Урал 
Суды тогда быстро судили 
ретиво и яростно так 
Мне разом пятнаху вломили 
позднее накинув пятак 
Вот так вот прошли мои годы 
а лагерь стал домом родным 
В погоду и в непогоду 
никак не расстанусь я с ним 
Так вот и колотится в темя 
проведывать прошлое мне 
К нему и хожу я все время 
сижу и курю на бревне 
И в вышках таежные ветры 
шумят и шумят надо мной 
И просек моих километры 
забило тайгой молодой" 
Мы снова разлили портвейна 
и чтобы душой не стареть 
наутро мы двинули в лагерь 
на вышки гулага смотреть 
Пока шкандыбали по сопкам 
устали. На пень дед присел 
А ветер все чапал по тропкам 
в бараках о чем то свистел 
Латыш сказал: "Молодость наша 
ведь вся ты схоронена здесь" 
Потом поклонился: "Эх Север
спасибо за то что ты есть"