"Существуют мысли, которые подливают масла в огонь страстей, зажигают человеческую плоть и кровь сильнее, чем самые неудержимые похоти. Существует логика страстей; но существуют и страсти логики. И это - по преимуществу наши, особые, чуждые людям прежних культур, новые страсти. Прикосновение голого тела к самому холодному производит иногда впечатление ожога; прикосновение сердца к самому отвлеченному, метафизическому производит иногда действие раскаляющей страсти".
Мережковский Д. С.
В полуночный час, когда луна готовилась стать полной, Руслан сидел перед столом у раскрытого окна. Неторопливая, спокойная луна освещала окрестности и заглядывала в окно мансарды. Стол был освещён её светом. На столе горела свеча. Та самая, на поиски которой он провёл в скитаниях столько месяцев, исходил множество дорог, встретил множество людей. Всё происходило так, как монах и говорил. Луна полнела, свеча разгоралась, звуки стихали. Приближалось время Гекаты. И вот пришёл её час.
Настало мгновение или вечность, когда стихли все звуки. Вглядываясь в пламя свечи, он нашёл в нём ту точку, через которую он мог смотреть на луну. Он слышал только удары своего сердца. Произошло то, что он так и не осознал. Точка в пламени, в которую он неотрывно и напряжённо взирал, не переставая произносить слова молитвы - Balthasar, Caspar, Melchior ... - вдруг стала увеличиваться и увеличиваться. Она стала больше пламени, больше свечи, больше луны и вот она поглотила, наконец, и луну и его. Руслан оказался внутри её. Внутри того, что недавно было просто точкой в пламени свечи. И уже оттуда он увидел каждое мгновение своей жизни.
Он видел воочию, как мать когда-то держала его на руках, как когда-то отец впервые брал его на охоту. Он видел всё. Мог выбрать любой миг и войти туда, и изменить его.
Да, есть люди, которые по-английски называются "down-to-earth" (практичный, приземлённый). Речь не о них. Всеми нами движет Эрос.
Кого-то влечёт пошлый эрос физиологии, кого-то вычурный эрос Фрейда, а кого-то Божественный Эрос, воспетый ещё мудрецами Эллады. Вот туда и устремился Руслан, в тот миг, который был поворотным в его судьбе. Прояви он тогда решимость, и никогда в его жизнь не вошла бы эта съедающая душу тоска.
Затаив, всё своё естество, он вошёл в тот миг. Это было почти год назад. Он провожал её поздно вечером до дома, свою Тамару. Она беззаботно щебетала о луне, звёздах, о своих планах и впечатлениях прошедшего вечера. Они неотвратимо приближались к моменту, когда держа её руку, он мог, не прилагая усилия, приблизиться к её губам ... и слиться с ней в поцелуе. Тогда он не решился. Последствия последовали незамедлительно. Она вдруг стала холодна, они скоро попрощались у её дома. Когда он позвонил ей на следующее утро, она сказала только два слова: прощай, Руслан.
Всё было как в тот раз, и сейчас он хотел всё исправить. До ключевой точки оставалось несколько шагов. Он шёл, говорил и думал в состоянии подобном дежавю, возможно это и было дежавю. В памяти возникли стихи.
- Тома, ты любишь стихи?
- Да. Очень.
- Цветаеву?
- Я без ума от неё.
- А может, лучшая победа
Над временем и тяготеньем -
Пройти, чтоб не оставить следа,
Пройти, чтоб не оставить тени
На стенах...
И вдруг он увидел то, на что не обратил внимания в первый раз. Она опустила руку, вытащила конфету и положила её в рот. На предпоследнем четверостишии он ясно увидел, как потускнели её глаза, и в них мелькнула, сдерживаемая скука. Когда он закончил, она радостно улыбнулась и, положив ему руку на плечо, прикрыла глаза. Момент настал.
Он сделал то, что не сделал тогда и чего вообще не собирался делать ... взял и пальцем потренькал ей по нижней губе. Получился звук "буль-буль".
До возвращения оставалось несколько минут. А может всё это сон? - подумал Руслан. Под деревом лежала разбитая бутылка. Руслан взял осколок поострее и вырезал на левом предплечье букву V. Пусть это значит вендетта, усмехнулся отверженный ухажёр.
Когда он очнулся, луна уже скрылась в правом углу окна. Свеча догорала. Первое, что он почувствовал - исчезла какая-то тупая боль, что преследовала его последние пять месяцев. Второе - он забыл, как её звали. Может её, звали Вера или Венедикта подумал Руслан, разглядывая букву V на своей руке.
Глава 2
"Последний след, последний взгляд,
Прикосновение назад ..."
Скоро Руслан вспомнил, как её звали. Конечно же, её звали Тамара. Вспомнил он и то, что означала Буква V. Мало того он вспомнил, о чём предупреждал его монах - "тебя могут одолеть нежданные напасти". Они пришли. В последующие дни он увидел, что в его жизни, в его голове, в его реальности, начиная от мига несостоявшегося поцелуя, произошло раздвоение. Теперь в его памяти было две истории о том, как он не поцеловал девушку. Первая, где он не решился и сожалел. Вторая, где он не захотел и сам отверг её. Первая история, приносившая когда-то ему страдания, теперь, после наложения на неё другой реальности, нейтрализовалась. Она ушла, как он поначалу решил. Но она не ушла. Она стала причиной его дежавю, которое началось от момента его погружения в прошлое и до момента, когда он очнулся перед свечой в полнолуние.
Как в первой, так и во второй истории Руслан позвонил Тамаре в 09:07 и услышал одни и те же слова: прощай, Руслан. Если в первой истории он испытал горечь и боль, то во второй он вспомнил слова своего друга Игорька: "Если парень по-настоящему любит девушку, он вернёт ее даже в самой сложной ситуации... Шучу, конечно. Пошла она на фиг". Руслан рассмеялся и от смеха выронил телефон. Экран телефона треснул, точно также как в первой истории, когда он в отчаянии бросил его на пол. Руслан пошёл на кухню. Он хорошо помнил, что тогда поскандалил с мамой. Интересно, как будет в этот раз - думал он, будучи в хорошем настроении и не имея ни сколько желания ругаться. Выходя с кухни через пятнадцать минут, он был в некотором замешательстве. Он не понял как, но с мамой они поругались. Первая история явно оказывала ощутимое влияние на вторую. В добавок, теперь его сны были заполнены событиями первой истории. Ночью ему снилось, что он опоздал на автобус и днём он опаздывал на автобус.
С ним даже был такой случай. Как-то поздно вечером возвращался от Игорька. Просто засиделись. На встречу шли два парня.
- Дай закурить.
- Не курю.
Один парень неожиданно приблизился и ударил его в живот. Руслан успел вскинуть руки, но тут второй парень также нанёс ему удар в живот и сразу же второй удар. Теряя сознание, Руслан успел почувствовать удар по голове. Очнулся он от того, что какой-то пожилой мужчина помогал ему встать. На лбу была ссадина.
Вся эта первая история приснилась ему как обычно ночью. Настал день и Руслан понял, что надо что-то предпринять и подготовиться.
Руслан опять возвращался от Игорька. На встречу шли два парня.
- Дай закурить.
- Не курю.
Парень неожиданно приблизился и ударил его в живот. Руслан успел вскинуть руки, тут второй парень также нанёс ему удар в живот и сразу же второй удар. Металлическая пластина, прикреплённая на животе, добросовестно выдержала удары. Руслан же, вскинув руки, также добросовестно распылил на них газовый баллончик. Матерясь и ругаясь, парни скрылись за углом. Руслан посмеялся и, поворачиваясь идти домой, вдруг оступился. Очнулся он от того, что какой-то пожилой мужчина помогал ему встать. На лбу была ссадина.
Теперь больше всего его заботил вопрос, как так вышло, что за считанные секунды он полностью поменял отношение к Томе? Она ходила в церковь, каких-то новых пророков, занималась, так называемыми милосердными делами. Всегда твердила, что надо стремиться к богу, надо всех любить, а любовь просто так внутри не бывает, любовь всегда даёт плод. Руслана это всё восхищало, её стремление, самоотверженность, неутомимость, постоянная радость на лице от выполненного долга, её милая чарующая улыбка.
Её хрупкая фигурка и такая решимость, её весёлая улыбка и постоянная забота о своей церкви, её красивая земная внешность и заботы о неземном царстве, всё это покорило когда-то Руслана, и он с радостью служил ей, своей Тамаре. Надо привести в порядок храм, он трудился, надо ехать по делам церкви, он ехал, надо помочь ей, и он всё бросал и помогал и был рад, что ему позволяют это делать.
Видимо сомнения давно роились в его душе, и ночью неожиданно пришло просветление. Всё дело в её боге - понял Руслан. По её высказываниям он понял, что бог, которого проповедуют её новые пророки, проявляет любовь к человеку, пока тот выполняет божьи заповеди. Человек считается свободным, но как только не выполняются заповеди, любовь прекращается. Человек "связанный такой свободой" в конце концов становится лицемером и к людям начинает относиться также, как и его бог-манипулятор. Тогда, читая Цветаеву, он ясно увидел, что вся эта радость, все эти улыбки, весь этот энтузиазм чисто внешнее украшение, а внутри пустота и скука.
Теперь, просматривая, прошедший год, Руслан понимал, почему он не искал встреч с Томой. Вторая история из будущего тоже оказывала влияние на первую. Всё таки, как она поживает? - подумал Руслан - когда всё закончится, позвоню и узнаю.
Глава 3
"Заплесневший злак она хлебом звала,
шла в заблудший приход, говорила: Хвала...
Распрекрасные очи и умны, и шальны!
От чего ж её выбор - дела сатаны?"
Ночью Руслану приснилась Тома. Он вдруг понял, что, не смотря на все её кривлянья и самовлюблённость, то губки подставит, то начинает строить из себя святошу, он любит её,
возможно, не тем самым "агапе", о котором она сама не имеет ясного представления, но достаточно сильно привязан к ней. Ему никогда не снилась Тома в таких снах, но этой ночью торжествовал Эрос физиологии и Фрейда. Он впервые увидел её обнажённое тело.
- Мне искренней дружбы не хватает. Именно ДРУЖБЫ. И именно ИСКРЕННЕЙ, а не театральной. Кроме того, мужчина альфа самец мне тоже не нужен. Ты мне не интересен как мужчина. Можешь выгонять меня сразу, если ты видишь во мне женщину. Ты мне интересен как ДРУГ!!! - вспомнил он её слова, когда-то сказанные ему.
- Ничего себе, неинтересен как мужчина - подумалось ему, но эта мысль прошла где-то по краю сознания.
Главным впечатлением сна были две змейки. Проснувшись, он не мог вспомнить, где была вторая, но первая змейка извивалась под Тамариным левым соском. Слегка высунув раздвоенный язык, она судорожно вздрагивала в такт ...
- Этого ещё не хватало - прервал себя Руслан.
- Уже начал услаждаться воспоминаниями эротических сновидений. Молодец ... - ругнулся он, резко встал, взял телефон и стал набирать номер Тамары. Он услышал её голос, но пошли какие-то помехи. Руслан скинул звонок и хотел набрать снова, но телефон выпал из рук.
Поднял телефон и увидел опять ту же самую знакомую трещину на экране. Часы показывали 09:07. Слегка смущённый Руслан пошёл на кухню.
- Ну, что выспался? - тоном, не предвещавшим ничего хорошего, встретила его мать.
Выходя с кухни через пятнадцать минут, он был в ещё большем замешательстве. Подумав, он оделся и пошёл к Тамаре с её чудиками.
Наверно какие-нибудь остаточные эффекты - в конце концов, решил Руслан. Он опять пришёл в бодрое состояние духа и весело зашагал. Настроение сегодня действительно было какое-то необычно приподнятое. Он шёл знакомой и слегка позабытой дорогой. Что-то случилось за этот дважды пережитый год. Он чувствовал, что стал спокойнее, радостнее и даже, можно сказать, мудрее. Ему было интересно обнаруживать вокруг, то, что он раньше не замечал. Например, вон тот замысловатый балкон на угловом здании. Балкон был всегда, но он его не замечал. Он вдруг открыл, что чуть ли не на каждом углу растёт американский клён. Инвазионный интродуцент. У, вражеская зараза!
Всё было как обычно. Тома сидела за ионикой в белой красивой блузке и сама она была очень красивой. Её коленки приветливо притягивали взгляды мужчин. Как понимал Руслан, для лучшей углублённости в молитве. Пели псалмы, старейшина "толкнул" речь о том, как надо любить бога.
Почему они такие искусственные, как неживые? - думал Руслан.
- "Ты носишь имя как живой, но ты мертв" - вспомнилось ему.
- Откуда это? Наверно в Коране про амалика. Точно это про амалика. Так вот они какие, эти постоянно улыбающиеся амалики!
Тома, приятно улыбаясь, аккомпанировала на своей ионике. Она, правда, сегодня была красива, как никогда. Руслану почему-то сладко защемило в груди.
- И даже музыка у них мёртвая - рассердился вдруг Руслан.
Он вспомнил другую музыку.
"Шамана звали Кумора. Там в забайкальской тишине в хижине шамана каждый звук бубна живой энергией проходил через уши, нервы, мысли. Впрочем, играл шаман недолго. Плавно закончив, он положил бубен. Узкие монгольские глаза не выдавали эмоций, на лице было спокойствие Будды.
- Ты задумал жуткое дело, юноша. Силантий мне говорил, что даже то, чем я занимаюсь, не так жутко, как то, что ты задумал, однако.
- А чем вы занимаетесь? - спросил Руслан.
- Общаюсь с духами. - ответил тот.
- Это опасно?
- Однако так. Силантий даже спасал меня несколько раз. - шаман помолчал и сказал: - но я тоже его выручал - в его глазах блеснуло самодовольство и торжество.
А кто такой Силантий? - поинтересовался Руслан.
- Отшельник. Живёт недалеко, но он не... не... - шаман не находил нужного слова.
- Не пиарится? - подсказал Руслан.
- Да - хозяин хижины удивлённо спросил: - откуда ты знаешь такие учёные слова?"
Богослужение закончилось. Руслан подумывал, как ему подойти к Томе , но она сама подошла вскоре. Она была чем-то обеспокоена и слегка растеряна. Руслан, взбудораженный своими мыслями, выглядел не очень приветливо, что видимо, усилило её растерянность.
- Руслан, привет! Очень рада тебя видеть, но дел за гланды, позвони вечером - сказала она, не как всегда, а каким-то живым и близким голосом. Уже уходя, она повернула голову из-за спины и, прищурившись, спросила: - Как тебе понравились змейки, Руслан?
Как у Руслана полезли глаза на лоб, она уже не видела: - так это был не сон? Он вспомнил, где было тату второй змейки - в ещё более интимном месте.
- Так это было на самом деле? И это было этой ночью? - ошарашено соображал Руслан: Но какая связь с реальностями? У выхода из церкви он увидел календарь и обозначенное сегодняшнее богослужение. Это была дата прошлого года.
- Интересное кино! Прямо в день сурка попал - мысленно присвистнул Руслан.
Глава 4
"За каждый взлёт нас ждёт острог,
За сладкий миг - печали сток.
За дружной песней - унылый стон,
За погребением - пасхальный звон".
Руслан сидел у окна и смотрел на вечереющий город. Дневной поток машин спал, шум не утихал, но звуки становились отчётливее и различимее, солнце село, зажигались огни, город переходил к ночной жизни. День сурка! Ничего себе день сурка. Третий раз уже в своей жизни наблюдал он этот закат. Нельзя два раза войти в одну и ту же воду, а он это делал уже третий раз. Ничего не изменилось. Так же промчалась с включенной сиреной пожарная машина. Троллейбус на повороте потерял свои провода, и водитель долго наставлял "палки". На противоположной стороне по тротуару прошла женщина в красном сарафане. С самого обеда он сидел перед окном и думал о том, что произошло. Может ему это всё снилось? Руслан взглянул на свою руку. Там где первый раз не было ничего, второй раз была буква V, теперь был след от Тамариного укуса. С каждым разом менялся только он сам. Он ещё раз вспомнил, что рассказывал ему Силантий.
Когда он зажёг свечу и изменил прошлое, он запустил вторую реальность, вторую волну событий. Эти две волны должны были триангулироваться, ретроспектироваться и детерминироваться в момент времени, когда свеча погаснет. Говоря по-русски, он должен был следовать своему дежавю, прийти к шаману и Силантию второй раз, получить опять ту же свечу и зажечь её именно в тот же самый час, в час Гекаты. Он должен был сделать то, что требует каждый Мастер (Визард) - повторить новый пароль, то есть повторить второй раз изменение в прошлом. В крайнем случае, всё оставить так, как было в первый раз, но неожиданно всё пошло иначе.
Всё повторилось. "Она опустила руку, вытащила конфету и положила её в рот. На предпоследнем четверостишии он ясно увидел, как потускнели её глаза, и в них мелькнула, сдерживаемая скука. Когда он закончил, она радостно улыбнулась и, положив ему руку на плечо, прикрыла глаза. Момент настал." Момент то настал, но видно ещё один пережитый год, опять открыл ему глаза. Если в первый раз за маской непрестанной радости, деланного энтузиазма, перманентной улыбки он увидел скуку и пустоту, то теперь за пустотой он видел уязвимую, до боли близкую одинокую и родную душу, ищущую тепла. Руслан забыл все предостережения Силантия. Не смог он вот так взять и оттолкнуть Тамару, которой, не смотря на все свои открытия, продолжал восхищаться. Он обнял её и поцеловал ...
А потом .... А потом была планета Орси. Когда он "вернулся с планеты", Тома лежала рядом и что-то мурлыкала, прижавшись к нему. Руслан нежно провёл по её волосам. Непривычно было видеть их распущенными.
- Руслик. - вдруг сказала она.
- Да, Тома?
- Что будет, если Лёшка узнает? - в её голосе была смесь радости, неподдельного ужаса и отчаянной удали.
- Всё понял. Спасаем твою репутацию - поднялся Руслан и начал одеваться. Пока он собирал вещи, обратил внимание, как аккуратно было уложено её снятое белье на стуле.
- Я не это имела в виду. Побудь ещё.
- Не утром же мне от тебя уходить. - произнёс Руслан, целуя её.
Выходя, из комнаты он ещё раз взглянул на стул.
Видимо включение третьей волны вызвало какой-то перегрев. Утром всё происшедшее он воспринял как сон. Память постепенно вернулась, но, взглянув в зеркало, он ясно увидел три седых волоса над левым виском. Он опять вспомнил аккуратно уложенную одежду Тамары и свою, разбросанную рядом.
- "Ordnung muss sein" ("Должен быть порядок"). Вот как немцы-сектанты умеют промывать мозги женщинам, даже страсть не нарушает порядок.
- Нет, не то, - перебил собственные мысли Руслан. - Порядок ... порядок. Причём здесь Тамарины трусы и колготки?
В памяти возникло лицо Силантия. Монах в армейском камуфляже и кепи. Волосы до плеч, борода коротко подстрижена. Глаза серо-голубые. Над правым глазом чуть заметный шрам. В лице была лёгкая диспропорция, как будто к верхней части лица приставили нижнюю, из другого комплекта. Впрочем, это не уродовало его. Вспомнив Силантия, он вспомнил и его последние слова: Не нарушай ПОРЯДОК, порядок Гекаты, иначе она придёт за тобой.
- Силантий, какая Геката? Ведь ты же христианин, - спросил тогда Руслан.
- Когда человек отрекается от Христа, он не зависает в вакууме, к нему приходят другие боги, и древние их хорошо знали. Ты, отказавшись от первой реальности, обратился к другим богам.
- Как же твоя вера позволяет тебе помогать мне в таком богоотступном деле? Ведь это - магия, колдовство и волхование - мерзость для вашего бога?
- Моя вера - это Любовь и Свобода, а там, где есть Любовь и Свобода, нет запретов.
Наступила ночь, взошла луна. Руслан продолжал сидеть у окна. В голове крутились слова Силантия: "Геката придёт за тобой".
- Неужели в основании нашего мира находятся мифические боги, которых выдумали древние греки для своего развлечения? - подумал Руслан.
Стайка птиц пролетела в ночном небе. Силуэты птиц отразились на фоне луны. Стайка улетела, но некоторые силуэты так и остались. Вглядевшись, Руслан ясно увидел глаза, брови, рот ... в усмешке. От неожиданности он отпрянул назад. Луна улыбалась ему милой протестантской улыбкой.
Глава 5
Ночью опять приснилась Тамара. Руслан снил что-то в стиле Борхеса. Он видел во сне как она веселилась за два дня до их первой встречи и знакомства, видел её в каждом мгновении их разлуки, видел её старушкой на могиле мужа, видел огромную слезу на её щеке, видел её отражение в этой слезе, видел её с детьми, видел саму её ещё ребёнком с растерянной и недоуменной печалью на лице. Только себя он не видел рядом с ней. Видел как женщина в белом хитоне передала Тамаре гидрию, сосуд для воды. Потом женщина повернулась к Руслану, и закружилась земля под ногами, он увидел лицо улыбающейся луны. Открыл рот - спросить её, кто она ... и проснулся.
Чудеса начались со следующего утра. Он хорошо помнил, что оба раза опаздывал на этот автобус. В этот раз он тоже опаздывал. В голове мысленно вырвалось: "Подожди же!". Автобус дёрнулся и поехал только после того, как Руслан взошёл и за ним закрылись двери. Прокручивая вечером весь прошедший день, он заметил, что полностью выполнялись все его вольные и невольные желания. Засыпал Руслан с мыслью: "Где же находится эта шагреневая кожа , что сжимается от моих пожеланий? Надо бы поостеречься с ними, пока всё не выяснится".
В течении месяца он, всё же, время от времени развлекался этой, внушающей страх неизбежной расплаты, способностью. Скомканная бумага всегда попадала в урну, хоть с трёх, хоть с пяти метров. Камень, брошенный в реку, прыгал по воде и всегда достигал противоположного берега. Телефон сам набирал нужный номер. Прямо как Bruce Almighty. Первые две реальности были отброшены и уже больше не напоминали о себе. Для него осталась только одна реальность - Тамара.
- Это просто какое-то помешательство, - думал он каждый раз, просыпаясь утром, - больше не буду её хотеть и желать.
Решение это доживало до обеда, максимум до вечера, и они опять были вместе, и если вдруг возникало желание близости, их уже ничего не могло остановить. Самое ужасное, что их не могли остановить ни муж в соседней комнате, ни спящие дети рядом. Если Руслан ещё понимал, что он на крючке у Гекаты, а также благодаря "дарованной" способности, под её охраной, то, что должна была испытывать Тамара? Сколько раз он уже видел в её глазах немой ужас, который внезапно переходил в страсть. Он боялся спросить, что она чувствует. Тамара видимо тоже воздерживалась говорить на эту тему.
И вот через месяц при такой же полной луне на вечеринке у Игорька она решилась высказать ему все сомнения.
- Руслик, не понимаю, что происходит.
Они, покинув компанию, сидели в темноте на кухне у окна. Над городом светила луна. Руслана уже не ужасало, что луна строит ему смайлики. В это вечер он не чувствовал напряжения, преследующего его весь месяц, но не покидало предощущение чего-то надвигающегося.
- Тома, тебе наверно улыбается луна? Это хочешь сказать?
- Ну, что за вздор, Руся? - она посмотрела в окно, - луна, как луна.
- Разве ты не заметил? Мы весь месяц идём, как по краю пропасти. Встречаемся, обнимаемся, целуемся ... спим. И никто этого не видит. Ни муж, ни дети. Даже Наташка. Она за меньшее бывало начинала отпускать шпильки. И твой Игорёк также. Происходит что-то ненормальное.
- Что-то похожее происходит, - согласился Руслан. "Нельзя, нельзя, - подумал он при этом, - что-либо ей говорить. Подумает, что сошёл с ума".
- Это похоже на помешательство. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что это надо как-то прекратить. Ведь я люблю Лёшку, детей. Я могу их всех потерять. Но потом к концу дня я вижу как бы лёгкое видение - женщина в античной одежде с античным сосудом заглядывает мне в глаза...
- И что дальше? - встрепенулся Руслан.
- Ничего. Я просто перестаю соображать и мы предаёмся с тобой всем этим бесстыдным радостям. - в её голосе слышались слёзы, - просто какое-то бесовское обстояние. Как избавиться от этого?
- Может само пройдёт? - отозвался он. Сам же подумал, что наверно это было бы жестоко, очень жестоко ей сейчас что-либо объяснять. Силантий, конечно, смог бы ей объяснить, что только защита Всевышнего может помочь ей, а тот кому она молится в своей (якобы христианской) секте, такой же бес и идол, как и Геката, и то, что она сильно рискует своими детьми. Но Силантий далеко.
Руслан не знал, что сказать, просто крепче обнял. Луна за окном хохотала.
От Игорька они вышли поздно вечером. Прошлись по набережной. В другой раз он восхищался бы таким вечером. Лёгкий шум воды, легкий трепет опадающих листьев, прелый запах осени ... и над всем этим хохочущая луна. Становилось жутко. У моста они свернули к Тамариному дому. Впереди на встречу шли двое, и только когда до них оставалось шагов пять, Руслан узнал их и вспомнил. Это было то самое место.
Глава 6
Руслан ошибся. Это было не то самое место. Он хорошо помнил, что в прошлые вечера в этот день он проходил по Садовой улице. На этот раз они с Тамарой находились в конце Лесной улицы, которая пролегала параллельно и упиралась в кладбище. Эта улица пользовалась дурной славой. Дома на ней стояли по правой стороне, частные домики с палисадниками. По левой стороне домов не было, там начинался городской парк. Здесь часто устраивали разборки и бандиты, и фанаты, и мигранты. Не раз кровавые побоища здесь заканчивались для кого-то смертью, но полиция появлялась здесь редко. Иногда здесь наблюдались страсти другого характера. Находились свидетели, которые утверждали, что они видели светящиеся силуэты людей, прогуливающихся между деревьями ближе к кладбищенской ограде.
- Как мы здесь оказались, - удивился Руслан.
- Не знаю. Мне показалось ты сам зачем-то свернул сюда, - ответила Тамара.
Участников тоже оказалось больше. На встречу приближалась толпа футбольных фанатов. Несколько человек шло с собаками на поводке. Выглядели они довольно угрюмо. Очевидно сегодня любимая команда не оправдала надежд. Кто-то ругался на крайнего нападающего, кто-то на голкипера. Вместе с ними шагали насупленные бритоголовые местные нацисты со своей речевкой: "Не кури, не бухай, хачей убивай".
- Спартак - чемпион! - крикнул щуплый наглого вида парнишка в сторону Руслана и Тамары.
Руслан не обратил на это внимания, он слушал Тамару. Она рассказывала про какого-то из оболваненных их церковью негра.
- Парни! Здесь есть несогласные! - взвизгнул парнишка.
- Да, ладно, пусть идут.
- Подожди. Я этого парня постоянно с хачиками вижу, - загудел круглолицый нацист - Давай ему для профилактики бока намнём.
- А я эту курву постоянно с неграми вижу, - потянул Тамару за руку прыщавый дрыщ.
Руслана обступили четверо. Их мрачные лица не предвещали ничего хорошего. Один, ухмыляясь, надевал кастет, второй помахивал цепью. Двое встали сзади. Он невольно взглянул на луну. Обычная спокойная луна освещала город, деревья парка, кладбищенскую стену и часть улицы на которой Руслан и Тамара стояли, окружённые разгорячённой толпой фанатов. Руслан запоздало и лихорадочно стал соображать, что делать. За себя он не боялся, но с ним была Тамара. Всё произошло по давно знакомому сценарию и вместе с тем неожиданно. Удар в живот, ещё удар и ещё удар. Знакомая волна удушья вынесла сознание. Придя в себя, Руслан нашёл силы приподняться и встать на одно колено. Вокруг него вплотную стояли и громко смеялись несколько ребят. Тамару, зажав ей рот, несли куда-то в кусты.
Стоял шум, гам. Руслан вдруг ясно вспомнил свой сон, женщину в белом хитоне, гидрию и надпись на ней: ἐγὼ δοῦλος σός. - я раб твой. Это была древняя формула признания и повиновения.
Εγὼ δοῦλος σός.Помоги мне! - не размышляя больше, прокричал Руслан.
Собаки, которые были с фанатами внезапно завыли, как по покойнику, и разбежались. Все сразу. Мгновенная густая тишина окутала улицу. Только шум машин доносился откуда-то из далека из центра города. Со стороны кладбища жутко прокричала сова.
Тот кто получал травму конечности с повреждением нерва, знает как может гудеть словно трансформатор рука или нога. Такое гудение начало трясти всё его тело. Руслан увидел как парень перед ним занёс ногу, целя ему в голову. Что такое "хвост дракона" Руслан имел слабое представление, но его нога прочертила сокрушительный круг.
- Видно сегодня не твой день, - успел подумать Руслан, и бедняга парень с треском упал на бетон.
С таким же треском Руслан столкнул головы двух ближайших фанатов. Четвёртый их товарищ неожиданно упал и задёргался в конвульсиях. Руслан бросился в кусты, потом там нашли трёх покалеченных бедолаг. Остальная толпа разбежалась.
- Руслик, ты зверь! Мой ласковый и нежный зверь! - с трудом приходя в себя, бормотала Тамара. Гудение трансформатора прекратилось. Руслан боялся взглянуть на луну. Он довёл Тамару до дома и отправился в полицейский участок. Когда его привели на место побоища, он изумлённо смотрел на проломленные черепа, сломанные руки, ноги и рёбра.
Глава 7
Он прорывался сквозь сон с титаническим усилием, с огромным желанием жить, творить, даже страдать, но только не спать. Сон обволакивал его густыми волокнами, связывал невесомыми, мягкими, слабыми нитями ноги, руки, сознание. Как муха в липкой ловушке, он то вырывался, то опять проваливался в сон. Эта липкая масса засасывала его и убаюкивала, и он снова возвращался в то место из которого его выдернуло бодрствующее подсознание. Там он летел и наслаждался полётом, как птица махал руками и набирал высоту. А они, те которые думали, что умеют летать, оставались там на много ниже его. Он прошёл уровень успешнее всех. Его ждали распахнутые ворота. Оставалось преодолеть несколько ступеней, когда незримый и таинственный его спутник сказал:
- А теперь бросайся вниз откуда взлетел, если хочешь проснуться.
И он бросился. Сердце ухнуло в груди, перехватило дыхание, но пробуждение всё равно было долгим и мучительным. Открыв глаза, он долго смотрел вокруг. В голове пронеслась потрёпанная избитая фраза:
- Блин, сколько я вчера выпил? Где я? Почему я, сука, ёж?
Он внимательно посмотрел на себя. Нет, он не ёж, но он и не Руслан. Почему-то это он понимал ясно и твёрдо. Рядом мирно похрапывала Арамат. То, что эта опухшая и морщинистая, лет на 10-12 старше его, женщина Арамат, он даже не сомневался.
Было светло, как в облачный день. Он машинально взглянул в окно, ожидая увидеть облака, но на чистом небе только мерцали звёзды. Встав к окну он стал искать на небе луну, дающую сегодня такой яркий свет. Её не было. Здесь не было ни луны, ни солнца. Здесь не было никакой звезды, подобной Солнцу или Луне. На багрово-синем небе зияла чёрная дыра. Он закрыл, а потом с трудом открыл глаза. Как-то очень странно болела голова. Оказывается здесь на Ялмезе он очень давно и зовут его Налсур. Хотелось обдумать этот факт, но надо было вставать и идти на работу. Опять целый день смотреть в безжизненный свет монитора и считать, считать, считать.
Перед уходом он растолкал Арамат. О, эта вечная сова. Никогда её не добудишься. Убедившись, что она проснулась, Налсур вышел. Если на Земле был секс, два противоположных пола стремились к любовным утехам, то здесь не существовало влечения полов друг к другу. Люди зачинались и рождались в биолабораториях. Каждый сексом занимался в одиночестве. Однако пары встречались и здесь. Как правило, спаривались сектанты, но чаще всего сатанисты.
Налсур как обычно шёл на свою работу. После вчерашнего дня эта обычность предстала глазу совершенно в другом свете. Кстати, о свете. Освещённость соответствовала норме - 1000 люксов. Этот уровень поддерживался постоянно, при этом на багрово-синем небе не наблюдался ни один источник света, кроме звёзд, которые методично время от времени срывались, вспыхивали и исчезали навсегда в чёрной дыре. В остальное время небо было безмятежно и чисто, ничто не нарушало его багрово-синюю чистоту и спокойствие. Только чёрный диск размером с футбольный мяч, та самая чёрная дыра или коллапсар, каждый день проплывал с какой-нибудь стороны небосклона в противоположную.
Налсур шёл босиком по безупречно чистой и белой пластиковой дорожке. Дорожка мягко пружинила под ногами. Никто не помнит, когда и где было изобретено это ортопедическое покрытие по которому можно было пройти, не уставая, в два-три раза больше расстояния, чем по обычной поверхности. Расстояние до офиса составляло ровно 666 шагов. Странный был всё-таки этот сон, - размышлял Налсур - и сон ли это был? Почему он до мельчайших подробностей знает и помнит жизнь какого-то Руслан, который живёт на какой-то невообразимой планете полной ослепительного света? И эта Тамара со своим невразумительно несуразным мужем. Коллапсар их возьми, - выругался по местному Налсур, - неужели есть миры в которых репродуктивный вопрос так обострён? Они изливают всю свою прану в нижних чакрах и считают это не только нормой, но ещё и обожествляют это безобразие. В памяти проплыла змейка с раздвоенным языком, пульсирующая в такт движения праны, - конечно это упоительно, но как это безумно, невменяемо и сумасбродно. - размышлял Налсур, вспоминания упругое тело Тамары под ладонями Руслана.
Пребывая в такой задумчивости, он подходил к своему офису, где работал мелким штатным бухгалтером подотдела сбыта. Десятитиэтажное здание офиса, выполненное в деконструктивистском стиле, изображало деформированный тетраэдр. На вершине тетраэдра стояла скульптура женщины в хитоне с гидрией в руках.
Глава 8
Налсур вошёл в офис с опозданием на пять минут. Справа у окна сидела Яло, брюнетка в своём извечном и нелепом боб-каре. Она упёрлась взглядом в монитор, лениво ковыряя пальцем в носу, и делала это так тщательно, что Налсур, проходя мимо, не удержался и спросил:
- Ты уверена, что именно туда положила то, что ищешь?
- Иди, иди, - отозвалась Яло, - шеф ждёт тебя. И ты хорошо выглядишь сегодня.
- Ты тоже как всегда. Просто сама прелесть.
Яло расцвела и Налсур пошёл дальше.
Шефа звали Ескела. Скользкий тип. Постоянно почему-то скалил зубы. Когда Налсур вошёл в кабинет к шефу, тот подобострастно с кем-то разговаривал. Это была женщина, спина которой была полностью закрыта распущенными чёрными волосами её пышной шевелюры. Из одежды на ней кроме волос висели бриллиантовые серёжки цвета крови, на ногах такого же цвета браслеты и босоножки из змеиной кожи на высоком каблуке. Хоть в этом мире и отсутствовал половой инстинкт, а что-либо подобное воспринималось как извращение, всё же Налсур засмотрелся на тело женщины. Такую чистую, изумительно чистую кожу он никогда не видел. Ни пятнышка, ни бородавки, ни рытвинки. Волосы только на голове, бровях и в зоне треугольника. Он никогда не видел её раньше, но когда посетительница повернулась и взглянула на него своими чёрными огромными глазами с отсвечивающими лёгкой голубизной белками, он понял что перед ним сама Атакег. Это её фигура в хитоне и с гидрией стояла на вершине их здания. Атакег повела бровью и Ескела исчез за дверью. Она приблизилась и взяла руку Налсура. Он невольно вздрогнул. Рука была холодной. Тем не менее руки были такого же мягкого телесного цвета с шелковистой кожей и ярко-розовыми ногтями изящной формы. Их хотелось гладить и вдыхать запах её волос - запах горной грозы в пору цветения жёлтого рододендрона.
- Ты помнишь, Налсур, что поклялся мне в преданности? - спросила она бархатно-металлическим голосом.
Налсур напрягался вспомнить, когда это могло быть.
- Ничего вспомнишь, - произнесла Атакег и приложила свою прохладную руку к его голове.
- Кто Вы? Откуда я Вас знаю? - недоумевал Налсур.
- Я - повелительница тьмы. Здесь на Ялмезе я - Начало всего, - повелительница радостно рассмеялась звонким серебряным смехом.
- Там, в том мире после прихода Света я тысячу лет была закована в цепи. Как только оковы пали, первое, что я сделала, разделила сотворённое Светом и продолжаю делать это до сих пор. У меня есть там много служителей. Они называют себя Новыми и, якобы, служат Свету, но они служат мне. Этой весной, когда день станет равен ночи, я направлю на тот мир жёсткое излучение. Природа не пострадает, животные тоже, но на людей это излучение подействует губительно, кто выживет очень сильно ослабнет физически. Люка по моему приказанию соберёт сто сорок четыре тысячи избранных и они сорок дней будут скрываться в бункерах под Цюрихом и по всей Швейцарии. Когда они выйдут они будут править выжившим миром. Нечто важное для тебя. Твоей матрёшки не будет в числе избранных. В число избранных не попадёт никто из рождённых восточнее двадцатого меридиана.
- Тот мир? Что за Люка? Что за матрёшка? - пронеслось в голове у Налсура.
- Когда ты придешь в себя в том мире, ты поймёшь, - произнесла и нежно прикоснулась губами к его уху Атакег, - Налсур, я сохраню тебя и когда, ты лишишься своей матрёшки, ты станешь полностью мой.
Налсур взглядом проследил в окне улетающую звезду и не нашёл, что ответить.
- А теперь иди работай, - также нежно произнесла Атакег, - и по спине Налсура пробежал мороз.
Он в задумчивости шёл к своему столу, когда его окликнула Яло.
- Смотри, что мне подарила менеджер из третьего отдела.
Она показывала ему какую-то картинку. "Какая нечистая у неё кожа, какое у неё неправильное лицо",- подумал Налрус. Он всё ещё видел перед собой прекрасное лицо Атакег и её восхитительную кожу. Весь день, работая, он думал над словами повелительницы тьмы.
Глава 9
Руслан проснулся, открыл глаза и долго вспоминал, где он находился. За окном брезжил матовый свет Ялмеза, но домашняя обстановка наводила на мысль, что он на Земле. Вчерашний ужас в околотке кладбища и Лесной улицы вспоминался как сон. Как сон он и закончился.
- И это всё сделал ты? - спросил один из оперативников, указывая на раскиданных по поляне стонущих фанатов.
- Да, признаю себя виновным, - промямлил Руслан и протянул своё удостоверение личности. Полицейские переписали его данные, посовещались, затем один из них протянул удостоверение ему назад и сказал:
- Ладно, иди. Понадобишься вызовем, Ван Дамм.
Полицейские громко рассмеялись.
- Видно героем захотел стать. Видите ли, он целую толпу один раскидал, - донеслось до Руслана.
Его отпустили, он благополучно дошёл до дома и, на удивление, моментально уснул.
Но что с Ялмезом? Он ясно и отчётливо помнил пульсар, небо, падающие звёзды, Арамат, Атакег, Яло и даже боль на левой руке от лёгкого пореза, который ему сделала Арамат. Руслан взглянул на руку.
Свежая красная царапина змеилась от локтя к запястью. А может она появилась во время драки? Но он поразительно помнил каждое своё движение во вчерашней потасовке. Колено, которым он пнул мозглявого. Да, колено слегка побаливало. Руслан чувствовал какое-то жуткое раздвоение.
- Может я сошёл с ума? - подумал он. И тут ему наконец-то дошло. Ялмез, Атакег, Арамат - это же Земля, Геката, Тамара. Солнце дарит свет и даёт жизнь всей земле, а там чёрная дыра забирает свет и высасывает жизнь. Почему-то там он узнал, что матрёшка не попадёт в число избранных. Матрёшка - это, без сомнения, Тамара. Как получилось, что Арамат поранила ножом его руку там, а рану он может видеть здесь?
Руслан вернулся мыслью к словам о матрёшке. Что-то не давало ему покоя. Атакег сказала, что среди избранных не будет никого из рождённых восточнее двадцатого меридиана. Значит, если это не только слова, то спасутся только сектанты, а из них только самая разнузданная часть. Те же, которые подобно Тамаре находятся здесь, если выживут, станут проводниками их воли. История с вылазками во времени стала принимать для Руслана глобальный характер. Как избежать катастрофу? Неужели этим знанием располагают только извратители христианства?
Пока Руслан лежал и размышлял о судьбах мира, озорной осенний луч проскользнул в окно и, протиснувшись через занавески, прыгнул ему на руку. "И свѣ́тъ во тмѣ́ свѣ́тится, и тмá егó не объя́тъ", - всплыли в памяти строки какого-то древнего гимна. Он отчётливо вспомнил день, проведённый на Ялмезе, и непрошенная слеза благодарности, за то, что он сейчас здесь, а не там, именно здесь, скатилась по его щеке.
Пропел телефон, и Руслан поднял трубку. Звонил Игорёк, интересовался, как они с Тамарой добрались до дома и не нарвались ли на Лёшку.
- Всё хорошо, - отвечал Руслан.
- На какое число ты взял билет? - спросил Игорёк.
- Билет? - удивился Руслан.
- Ты же сам вчера говорил, что уезжаешь зачем-то в тайгу.
- На послезавтра,- ответил Руслан. Он вспомнил, что, несмотря на то, что всё полетело и понеслось как в каком-то сумасшедшем кино, он собирался к Силантию. Положил трубку и подумал: "Доеду ли я после таких наворотов?"
Глава 10
Поезд опять вёз его за Байкал. Руслан, как и все путешественники, любил этот стук железной дороги, запах вагона и вечно весёлый плацкарт. Поезд неторопливо уходил всё дальше на восток, хорошо лежалось на верхней полке, попутчики попались спокойные. Старик лет шестидесяти постоянно уходил в тамбур покурить. Два молодых парня, видимо братья, читали книги или играли в шахматы. Раньше Руслан развлекался лёгким флиртом с проводницами, но после страстного расставания с Тамарой он просто лежал и смотрел в окно. За окном проплывали Уральские горы.
- Надо будет спросить Силантия, почему в круг избранных не попадают родившиеся восточнее 20-ого меридиана?, - подумал Руслан.
- Страшная гнойная язва лежит на духовном теле Земли. Центр этой язвы находится в Европе в маленьком городке недалеко от Цюриха. Швейцария дала миру такие изобретения, без которых немыслим современный мир: целлофан, алюминиевая фольга, бульонный кубик ... А также: абсент, ЛСД ... Она дала великих людей: Эйлера, Руссо, Марата, Бернулли, и там же был обнаружен и процветал кретинизм. Многие писатели и поэты восхищались этой страной, называли этот уголок земным раем, так прекрасна и разнообразна там природа и благоприятны условия для жизни, при этом уровень самоубийств там выше среднеевропейского. На планете есть места, которые не позволяют этой язве иррадиировать по всему телу Земли. Одно из таких мест на Урале. Маленькое, ничем непримечательное селение, но всё великое совершается в тишине. Все, кто тяготеет к этому центру, вплоть до 20-ого меридиана, даже если он и погряз в блуде и пьянстве, даже если он и предал веру своих отцов, он остаётся опасен для всех этих новых апостолов, учителей и пророков. Опасен, потому что можно изменить себе, предкам, Родине, но Логосу, Славянскому Логосу, который скрыт в нас изменить невозможно?, - так неожиданно вспомнились ему слова Силантия.
Руслан отвлёкся от своих дум событиями, которые происходили внизу. В это время братья сражались в шахматы. Старик вышел в очередной раз покурить и, как видно на долго.
- Лошадью, лошадью ходи! - подсел к братьям мужичок лет тридцати пяти, плотный, круглолицый, улыбающийся и весёлый. Он пошутил, но потом дал несколько дельных советов младшему. Пока братья закончили партию, он был уже своим. Они познакомились и приятельски разговорились. Крепыш был родом из Курска. Подошли ещё двое из скучающей вагонной братии посмотреть игру в шахматы. Один лет под сорок с туповато-заторможенным, но располагающим лицом, второй, старик, лет шестидесяти, сухощавый с довольно живым и проницательным взглядом. Крепыш вытащил колоду карт и предложил:
- Давайте сыграем в "дурачка", а то шахматы только для двоих.
Поиграли в дурачка, затем крепыш-курянин предложил сменить игру на "трыну" и для интереса ставки делать по копейке. Предложили и Руслану, но он прикинулся желающим поспать, закрыл глаза и вольно-невольно слышал всё происходящее. Банк начинался с копейки, но продолжить игру можно было только, удвоив банк, то есть при хорошем раскладе банк увеличивался в геометрической прогрессии. Сперва выиграл старший из братьев. Играли дальше. Руслан заподозрил неладное, когда банк перевалил за пятьдесят тысяч.
- Видно "обувают" братьев, - подумал Руслан, повернулся и открыл глаза. В игре остались курянин и младший брат, оба переживали и раскраснелись от алчности. Руслан окинул взглядом картёжников. Старший брат сочувствовал младшему и тоже был в большом азарте, заторможенный так и сидел с тупым выражением, старик невозмутимо наблюдал игру. Братья решили раскрыть карты, но должны были удвоить банк. Напряжение нарастало. Руслан услышал, как старший шепнул младшему: ЈМожем остаться без "Тойоты". Младший предложил рискнуть, и старший полез в чемодан за деньгами. Когда раскрыли карты, у курянина карты оказались старше. Крепыш собрал деньги и наметился к выходу. "Стоять!" - только подумал Руслан и курянин застыл в растерянности.
- Ребята, что же вы не сказали, что у вас такая хорошая игра? - Руслан неторопливо слез с полки.
- Садись, дорогой, неужели ты хочешь нас оставить? - весело позвал он курянина.
Руслан успел заметить, как по лицу заторможенного пробежала смесь разочарования с испугом, а старик на мгновение потерял свою невозмутимость. Курянин нерешительно и обречённо сел. Начали играть. Руслану дали выиграть пару тысяч. Всем своим видом компания показывала, что хочет разойтись.
- Ладно, отец, раздай последний раз, - попросил Руслан старика.
Карты были сданы, и хорошие карты старик сдал Руслану. Руслан всего лишь только пожелал, и у старика и курянина карты поменялись на более сильные чем у него, а у него самого оказались три туза. Старик удивлённо посмотрел на свои карты, курянин алчно оценил свои. Банк достиг той же самой суммы, остались Руслан и курянин.
- Удваиваю банк, раскрываем карты и расходимся, - предложил крепыш-курянин.
- Лады, - непринуждённо кивнул Руслан.
Когда картёжники ушли, Руслан отсчитал ровно ту сумму, что братья вытащили из чемодана.
- Возьми, братан, и не играй больше в эти игры, - протянул он деньги старшему.
- Чем мы можем тебя отблагодарить? - братья расчувствовались не на шутку.
- Может, когда на "Тойоте" покатаете, - подмигнул устало Руслан и полез прилечь. Уснул он мгновенно.
Ночью в Тюмени они сошли, оставив ему в подарок свои складные магнитные шахматы. Руслан помахал им в окно и поехал дальше.
Глава 11
Руслан благополучно добрался до Силантия, как его сразу свалила болезнь. Силантий говорил, что это сказалось нервное перенапряжение, случившееся в ходе последних событий. У него был жар, но Силантий за неделю поставил его на ноги, и вот уже третью неделю он жил в далёкой таёжной избушке. За это время успел подружиться с псом Рудиком и котом Надином. Такая вот мужская компания жила в домишке отшельника. Рудик представлял из себя небольшого, но сильного пса песочно-рыжего цвета, смесь лайки с ретривером, несмотря на нечистоту происхождения, это был умный, преданный хозяину и отважный пёс, очень спокойный и послушный. Надин, с виду обычный полосатый кот, но чуть более крупных размеров, когда-то пришёл из дикого леса, он постоянно сохранял невозмутимость и достоинство, но мышей ловил исправно и откликался на кличку Надя-Надя. Так как их хозяин нередко пребывал в постах и на охоту ходил не часто, то они сами привыкли находить себе пропитание и частенько угощали друг друга. Рудик приносил зайца или какого-нибудь грызуна, а Надин мышей и птиц. Осень в тайге очень коротка и за окном давно лежал снег. Морозы только начинались.
Жизнь у Силантия текла неторопливо. По утрам он сам не ел, но Руслану предлагал чай и сухари. Сам же он вставал рано, разжигал печь и целый час вполголоса молился и отвешивал земные и поясные поклоны за перегородкой в дальнем углу, где у него был маленький иконостас. Затем он долго разминал и массировал шею, которая болела от раны, полученной в молодые годы. Там в углу он упражнялся в йоге. После этого шёл и занимался хозяйством. Чистил двор от снега, приносил воду из ручья, приносил дрова, чинил что-нибудь из утвари. К этому времени к нему присоединялся Руслан. Пару раз они ходили на речку порыбачить омуля. После обеда Силантий, помолившись, садился и что-то писал у окна. Осмелившись, Руслан спросил:
- Что вы пишете, Силантий?
- Мемуары, - коротко ответил Силантий.
Вечерами после ужина они садились на шкуры перед раскрытой дверцой печки. Бывало, пока Руслан был ещё слаб, они просто молчали или каждый читал что-нибудь. Из книг у Силантия были в основном справочники по охоте, рыбалке, строительству, медицинской помощи. Иногда играли в шахматы, которые подарили "братья-картёжники". Силантий играл сильно. По мере привыкания у них завязывались долгие разговоры. Говорил в основном Руслан, Силантий больше слушал. Слушал он внимательно, иногда задавал не совсем понятные вопросы, Руслан отвечал и ему хотелось рассказывать и рассказывать, ожидая услышать от него наставления, но Силантий не наставлял его. Он просто слушал, иногда выказывая одобрение или неодобрение. Руслан рассказал, как он встретился и познакомился с Тамарой. Рассказал про её мужа, этого смешного человека Алексея, но Силантий не смеялся. Про свои встречи с Гекатой, про ту реальность с чёрной дырой, которую он видел, как бы во сне.
- Когда перестала являться Геката? - спросил Силантий.
- Она появилась последний раз в ту ночь, когда я подъезжал к Уояну. Поезд почему-то остановился, и в ночи за окном я увидел её. Она была всё также в белом хитоне и лила воду из гидрии на пень, что находился в двадцати шагах от железнодорожного полотна. Поезд тронулся, и я успел увидеть только, как пень пустил побег, и, когда стебель побега достиг высоты около метра, я потерял их из виду.