Каунатор Яков : другие произведения.

Город Мозжуйск, Достопримечательности И Его Обитатели

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  

ЯКОВ КАУНАТОР

  
  

ГОРОД МОЗЖУЙСК, ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

Город Мозжуйск находится в Торской области,

в 80 километров от столицы области Торска.

Основан город Мозжуйск в 1097 году.

Расположен на средне-русской возвышенности.

Население составляет 95 тысяч 742 жителя.

В городе находится педагогический институт, а также

3 профессионально-технических училища: швейное,

строительное и кулинарное.

Климат умеренный, с тёплым летом, снежной зимой.

Количество осадков - в пределах нормы,

соответствующей данному географическому поясу.

Википедия

   ЧАСТЬ 1-АЯ
  
   0x08 graphic
   В давние-давние времена, когда ещё не хватало княжеских рук для основания городов и городишек(князей ещё было мало, не размножились ещё они в достаточном количестве), города и городишки иногда основывали люди случайные. Таким случайным человеком, основавшем городок Мозжуйск был воевода Мозга, а в летописях его имя произносилось на старославянский манер Мъзга. Как бы мы не произносили его имя, несомненно одно: имя указывало на человека сообразительного, мудрёного.
   Воевода Мозга к тому же отличался ещё и образованностью. Слыхивал он, что, дескать, есть где-то на другом краю черепашьего панциря город Рим, что обустроился на семи холмах. И молвил тогда Мозга своим дружникам:
   - Не бывать единому Риму!
   И повелел отыскать холмы и основать город, чтобы не один Рим тщеславился, мол, "Мы на холмах!"
   И нашли дружники не семь, а один холм, но красоты - дивной! И основали на нём город, что и назвали в честь воеводы Мозжуйском. Город хоть и не на семи холмах, но - на семи ветрах. Продувался он со всех сторон. Вот такая вот оплошность в задумке воеводы обрекла далёких потомков на загадочное хроническое заболевание - Поветрие.
   Как задует какой ветер, то ли западный, то ли юго-восточный, население прямо-таки эпидeмиологически охвачено Поветрием. И комиссии приезжали, создали Академический исследовательский институт для изучения феномена. До сих пор явление изучается. Много гипотез выдвигается. А чего выяснять-то? Симптом у всех один: ветром надуло...
   Среди всяческих точек на географической карте город Мозжуйск выглядел и вовсе как-то непрезентабельно - одно слово - микрон. Как говорил один классик, внедрённый в список обязательной школьной литературы - "ни Богу свечка, ни чёрту - кочерга". Ну и пусть, пусть "микрон" на географической карте, да ведь их, "микронов", на ней бесчисленное множество, словно звёзд на небе. И каждый из них свою гордость имеет, своё право на тщеславие. Не только "точкам" оно дадено. А и есть чем гордиться и чем тщеславиться! Одних достопримечательностей у каждого "микрона" - ого-го!!!
   И вот обратили внимание специалисты по маркетингу и рекламе на странную зависимость. Оказывается, степень тщеславия согласно математической раскладке обратно пропорциональна физическому размеру географического понятия на карте.
   А и правильно! "Всяк кулик своё болото хвалит". Легко всяким-сяким точкам, которые невооружённым глазом враз на карте отыскать можно. Тут тебе и географическое месторасположение, с природными достопримечательностями, к которым ещё добавляются и рукотворные. Иное дело - "микрон". Из кожи вон вылезай, чтобы внимание к себе привлечь. Специально учёных, там, историков, архивариусов выписывают, чтобы в летописях порылись, нашли упоминание в истории. Иные ещё дальше идут. Археологов выписывают, чтобы в земле покопались. Одна деревушка пригласила к себе археолога. Тот останки кувшина раскопал. С орнаментом необычным. Сразу привезли академиков. Те, правда, долго изучали останки и сделали вывод, который лёг в основу научной книги: "Откуда есть и пошла мировая цивилизация".
   Город Мозжуйск по этой части жил скромно. А на фига там эти "очко-втиратели" всяки-разны, если и без них достопримечательностей хватало.
   Перво-наперво - сам холм, основанный самим воеводой Мзгой. И камень памятный с исторической надписью имелся: "Се есть мъсто, куды ступиша десная нога подгбенна Мъзги".
   Холм обживался. Годы пробегали, века проходили... Стало тесно как-то на холму. Новым гражданам города приходилось спускаться ниже и ниже, пока не пришлось уже обживать подножия холма.
   И вот странная картина образовалась. С веками наметилось некое "кастовое" братство. Те, которые на холму обжились, стали себя называть Прародителями. праотцами города Мозжуйска. А которые на подножиях обжились, тех стали называть "подноженцами".
   Подноженцы всячески ухитрялись, чтобы на холм взобраться. Но и "прародители" не дремали. Чтили и бдили свою касту. Бывало, возникали у них претензии к "подножцам", там, типа, кран плохо починен, или кусты неровно подрезаны... Конечно же, неприятно. И только "Холм" с претензиями, как над Подножьем враз транспорант поднимается: "С Подножия выдачи нет! Своих не выдаём!" Но ничего, как-то сосуществовали.
  
  
   С годами не только жильцами обзаводились да обрастали, но и достопримечательностями. Так появилась городская площадь.
   - Ээ, - скажет иной читатель-скептик, - каждое уважающее себя географическое понятие имеет в наличии площадь городскую для изъявления торжеств и скорбей народных!
   То так, да не так. Вот, к примеру, опять-таки из классика обязательной литературы в описании города Миргорода:"Если будете подходить к площади, то, верно, на время остановитесь полюбоваться видом: на ней находится лужа, удивительная лужа! Дома и домики, которые издали можно принять за копны сена"
   Нечто площадь с огромной лужей может посягнуть на достопримечательность? Вот то-то и оно.
   В городе Мозжуйске площадь подавно была поначалу в брусчатке, но с развитием технологий и научно-техническим прогрессом площадь заасфальтировали.
   - Эээ, - опять вскакивает скептик - так подавно все площадя в асфальт закатаны!
   А достопримечательность-то вовсе и не в асфальте, а в том, что на нём стоит! А стоит на нём статУй вождя мирового пролетариата В.И. Ленина.
   Тут иной читатель недоумевает:
   - А с чего вдруг статуя Ленина Владимира Ильича образовалась?
   На этот недоумённый вопрос ответ дал классик революционно-пролетарской поэзии товарищ Маяковский. Оказывается, он тоже иногда задавался таким вопросом. Глубокие его раздумья привели его к выводу:
   " Дул,
   как всегда,
   октябрь
   ветр_а_ми.
   Рельсы
   по мосту вызмеив,
   гонку
   свою
   продолжали трамы
   уже -
   при социализме."
   А установился он после очередного Поветрия, каким-то ветром надутого.
   -Ээээ, - всё никак не угомонится читатель-скептик, - так этим вождём-то вся земля усеяна, от самого Тихого океана до Балтики!
   Да что ж за неугомонный такой скептик попался!? А того не знает, что Мозжуйского "Вождя" чуть в книгу рекордов мировых не занесли.
   Из-за размера, однако. Скульптор из столицы выписанный когда представил проект, власть городкая за голову хватилась. А было этой статуи 20 метров роста, считая от постамента ещё 8-ми метров. Ну, конечно же, к автору с недоумёнными претензиями, мол:
   - Это что же, гулливеризация? Так сказть, чтобы обозначить наше лилипутство?
   Скульптор же отвечал спoкойно, с достоинством:
   - Сие есть Гипербола. Чтобы обозначить величие мыслей, идей и делов Вождя.
   Призадумалась власть, а с другой-то стороны - против Гиперболы и не попрёшь. Так и установилась на площади Мозжуйска самая большая статуя Вождя. А в рекорды не попала из-за политических интриг и завистливых инсинуаций. Ну и не попала в рекорды... Зато туристы косяками поплыли, и все норовят фото на фоне Вождя на память о посещении достопримечательности.
  
   Долог ли, короток ли век, но однажды в августе опять подуло ветром. Это после метеорологи дотошные определили, что с Запада. Населению-то города Мозжуйска всё едино, с запада ли, с востока ли, да хоть и с юга. Главное, что вызвал этот ветер опять повальное Поветрие. Прямо эпидемическое! Потянуло всех жителей, охваченных эпидемиологическим поветрием на площадь. Один лишь Вождь к поветрию оказался каменно-равнодушным. И ведь никакое поветрие его не брало! Но тут...
   Из толпы вдруг криком кто-то возопил:
   - ДОКОЛЕ?!!!
   И все мозжухинцы вдруг стали выкрикивать:
   - Хватит!
   - Не бывать боле этому!
   - Сарынь на кичку!
   Гвалт стоит, рёв... Тут и до верёвки докричались, мол, "Тащи вервь сюды!"
   Дурное дело быстро делается. Только крикнули, а верёвку уже кто-то тащит. Сплели петлю и устроили себе забаву - стали петлю на голову Памятнику Вождю мирового пролетариата и освобождённого человечества забрасывать. Промахнётся кто, сразу крики, типа, "улюлюшеньки!"
   Витька Куролесов с улицы Чугун-литейной забросил. Его потом в Почётные Граждане внесли.
   И началось-поехало: -Э-эй! Ухнем! Ээй, Ухнем! Сам-то и пойдёт!!
   Памятник сверзился. И вот что интересно: головой в асфальт зарылся, но даже нос не отвалился. Ни трещинки!!!
   И тишинааа. И только глухо как-то вся толпа запричитала: "Свят, свят, свят..."
  
   Наутро власть памятник свезла в одно ей известное место. Многожды поднимался вопрос к власти, мол, "откройтесь! Куда Вождя уволокли?" Молчат. Как партизаны, право слово. Только заметили людишки, что иногда власть по одному(в конспиративных целях) собиралась с красными бантами на лесной полянке Подножия и шёпотом пела: "Вихри враждебные веют над нами..."
  
   Историки и краеведы потом выяснили, с чего весь сыр-бор начался, почему поветрие таким вот образом обозначилось? Выяснилось, что первым закричал "Доколе?" Митька Обросимов. Вызвали его куда надо, стали распрашивать, что натолкнуло его на такое вот восприятие хода событий? Оказалось, что это Танька, жена его, увидев, что муж куда-то из толпы на площади выскальзывает, спросила его:
   - Куда?
   А он и ответил ей:
   - До Коли!
   (А Коля - это кум Митькин, они в доминошку сговорились партию-другую сгонять)
  
   И прошло время. А площадь пустая стоит, как-то глазу неприятно. И тут вспомнил кто-то, как в тот самый день всеобщего поветрия толпа и громкоп зашептала:
   - Свят...свят...свят..
   Тут и стало понятно, что это был знак сверху, типа, "свято место пусто не бывает!"
   Так и прописалась со временем на площади церквушка имени Кирилла и Мефодия.
  
  
  
   ЧАСТЬ 2-АЯ
  
   Рассказ о рыжем, конопатом
  
   0x08 graphic
  
   Если вы брюнет или шатен, то вам по жизни светит счастье. А если вы блондин, то кроме счастья вам ещё выпадет поклонение и любовь женщин. Обожают они блондинов мужского пола.
   Вася Митрофанов был рыжим. Так судьба распорядилась в лице папы, Петра Николаевича. И против судьбы уже и не попрёшь, нету лома против неё. Казалось бы, что тут такого? Смирись и живи, мало ли рыжих по белу свету шастает? Легко вам говорить. Кстати, вы какого цвета будете? Шатен? Брюнет? Тогда понятно, почему вы так легко с советами тут лезете.
   А Вася был один на весь город Мозжуйск. Не считая папы. Но в таком малолетнем возрасте - один! (Вот, кстати, ещё один недостаток в его трагическом существовании: 13 лет отроду!) Папа, правда, успокаивал, мол, "не тушуйся, Васька! Возраст дело наживное, сегодня тебе - 13, послезавтра - 15, а после-послезавтра уже и священный воинский долг стране отдавать! Как говорится, "пацан спит, а возраст - идёт!"
   И смирился, смирился с возрастом. А как же быть с физическими недостатками, кои отражены на его голове и на лице в виде рыжеволосости, конопатости и лопоухости? И ведь каждый из них вызывает нездоровую реакцию окружающей среды? Ведь только выйдешь из квартиры, как уже в лестничном пролёте: "Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!" "Лопоух вышел!"
   А по улице пройти? Вроде бы, никто не знает, ну и иди себе, не замечай! Нет же надо ребятёнку своему на Васю пальцем взгляд нацелить и проворковать: "Ну надо же, какой рыжик нам попался!"
   Как тут жить? Как выживать? И как-то интуитивно, подсознательно внедрялась в Васино уморазмышление философская мысль:"Нет, жить в окружающей среде и быть свободным от окружающей среды ни в коем разе нельзя!"
   Так и жил Вася в городе Мозжуйске на улице композитора Мендельсона дом 25, квартира 16.
  
  
   У кого-то может возникнуть резонный вопрос, с чего это небольшой провинциальный городок назвал свою улицу именем Феликса Мендельсона, к тому же ещё и Бартольди? В местном краеведческом музее вам и разъяснят этот казус, не только разъяснят, но с целью удостовериться, что всё вами усвоено, попросят расписаться в книге посетителей, том 38.(Предыдущие 37 томов в качестве почётных экспонатов находятся в застеклённом шкафу под замком)
   Из исторических хроник города Мозжуйска за 1919 год следует:
   Гражданская война была уже на "излёте", когда комиссар полка Красных Пролетариев Аглая Петрова вдруг осознала, что надо как-то и личную жизнь обустраивать, пока мужской контингент полка не разбежался по мирному времени. И вызывает она однажды перед строем командира взвода Петю Конопушкина, и задаёт ему прямо в лоб, по-партийному, по-красноармейски, вопрос:
   - А не желаешь ли ты, Петя Конопушкин, взять в жёны меня, Аглаю Петрову?
   Нрав у Аглаи был известен не только полку, но и по всей округе. (Нешто поставят комиссаром в полк пролетариев тёлку?) И отвечает ей Пётр с такой же партийной и красноармейской прямотой:
   - Же..ик..ла...ик.. ю.уууу!
   И тут же сыграли свадьбу на радость невесте и на память жениху. И музыкантов раздобыли из некоренной нации, те и сыграли свадебный Марш Мендельсона-Бартольди. Марш так понравился Аглае, что единогласно было принято решение наименовать улицу, где торжество происходило, именем Мендельсона.
   А позже уже потомки Аглаи и Петра решили переименовать перпендикулярную Мендельсону улицу в улицу имени комиссара Краснопролетарского полка Аглаи Петровны. А в угол(90*) этих двух улиц поместили дом ЗАГС. Всё это мне рассказали в краеведческом музее города Мозжуйска, а я уже вам пересказываю.
  
   Вот, значит, на улице Мендельсона, дом 25, и проживает ученик 7-го класса Вася Митрофанов. Особые приметы - рыжий , конопатый, лопоухий. В доме его всякий знает. Да что в доме, его вся улица знает. И если будете проходить по этой ли, по какой другой улице, увидите рыжего, лопоухого да конопатого, не стесняйтесь, смело можете подойти и спросить:
   - А не ты ли, мальчик, будешь Вася Митрофанов с улицы Мендельсона?
   Если покраснеет, голову опустит - значит, он. Других таких не бывает.
   И вот в один день выходит он во двор, а никто и не кричит, мол, "Рыжий! Конопатый!" Бсе бегают и орут:
   - Я сегодня буду Робин Гуд!
   - Ты вчера им был, сегодня я буду!
   И вот так бегают все, кричат друг на друга. А надо сказать, что Про Робин Гуда и про Шервудский лес папа Пётр Николаевич когда-то Васе рассказывал. Поэтому он, Вася, был в понятиях. Потому и сказал громким голосом:
   - Я сегодня буду Робин Гудом!
   Гвалт прекратился, но только по одной причине: на мгновенье все затихли, чтобы разом расхохотаться:
   - Ой! Не Могу! Васька - Робин Гуд!
   - Где ты видел рыжего Робин Гуда? Ты фильму видел "Стрелы Робин Гуда"?
   Ужас! Признаться, что не успел, значило обречь себя на волну позора и праведного гнева. Вася повернулся, с опущенной головой поплёлся в свой подъезд.
  
   На следующий день после школы, забросив сумку домой и испросив у мамы 30 коп. на кино, Вася отправился в кинотеатр "Ударник", где и крутился вышеозначенный фильм. Не было, ну не было ни одного рыжего... Все заросшие или чёрной, или седой волосатостью. По этому поводу Василий даже и не переживал, фильм не запал ни в голову, ни в сердце. Баллады, Высоцким напетые, запали в душу. Особенно вот эти строчки:
  
   "Если ж, путь прорубая отцовским мечом,
   Ты соленые слезы на ус намотал,
   Если в жарком бою испытал что почем, -
   Значит, нужные книги ты в детстве читал!"
  
   "Вот оно, значит, как... Значит, нужные книжки... А где их взять?" - вот в таких размышлениях возвращался он домой.
   На следующий день подошёл к училке литературы Елизавете Осиповнe с требованием составить для него список нужных книг. Елизавета Осиповна даже зарделась от такой просьбы. В её многовеко...простите, многолетней практике просьба такая была первой. "Мои мысли - мои скакуны!" Вот так как-то взвихрились мысли в головке Елизаветы Осиповны. И одна из них, из мыслей, испуганно забилась: "Не упустить бы никого! Не пропустить бы!" А вслух сказала:
   Вот что, Василий, просьба твоя похвальна. Но дело это серьёзное, тебе ведь не просто книжки требуются, а нужные. Поэтому на мне большая ответственность. Обдумаю хорошо и завтра дам тебе такой списоk.
   Не обманула, как и обещала, на следующий день принесла список. На двух листах. На каждой стороне исписанные её аккуратным почерком.
   "Назвался груздем, полезай в кузов..." Нет, конечно же, не "в кузов". Но в библиотеку имени Клары Цеткин Митрофанову пришлось записаться.
   Поначалу книгу он бра л с опаскою. А потом уже и во вкус вошёл. Недели через две стал замечать, что книги полны дельных мыслей, которые и запомнить было бы пользительно. Потому и завёл он себе блокнот-тетрадь(артикул N 45984). И стал записывать в неё мысли из книг украденные, с обязательным указанием из какой книги мысль украдена и кто её автор, то есть имя литературного героя.
   В одном романе по имени "Евгений Онегин" нашёл он замечательные строчки, так ему понравившиеся, что даже эпиграфом в тетради хотел их поставить. А строчка такая:
   "Мы все учились понемногу
   Чему-нибудь и как-нибудь...
  
   Передумал, правда. И правильно сделал. Как-то взял в библиотеке книгу, и нашёл в ней другую умную мысль:
  
   "Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например-- не читать их." ("451* по Фаренгейту")
  
   Мысль эту он на отдельный листочек записал, а листочек этот на облoжку тетради наклеил. Так и стал Рэй Бредбери эпиграфом ко всем остальным мудрым мыслям.
   Вася иногда дозволял мне заглянуть в эту тетрадь, приговаривая:
   Нешто я жадина? Хорошей мыслью с хорошим человеком поделиться завсегда приятно. При том, что мысли эти не мои, а общественные.
   Раз уж Вася Митрофанов не жадный, нешто я жадится буду? Вот некоторые мудрости из Васиной тетради. Он со мной поделился, а я - с вами.
  
   "Вежливость прежде всего." "...не все... продается, что покупается."(А.Куприн, "Белый пудель");
  
   "...Быть можно дельным человеком
   И думать о красе ногтей...","...Мы почитаем всех нулями,
   А единицами - себя..."(А.Пушкин, "Евгений Онегин");
  
   "...ничто не имеет такого разительного влияния на направление человека, как наружность его, и не столько самая наружность, сколько убеждение в привлекательности или непривлекательности ее."(Л.Толстой, "Отрочество");
  
   "Никогда не поздно поумнеть."(Дефо, "Робинзон Крузо");
  
   "Не правда ли, ведь если у меня не будет ни одного недостатка, то я стану заурядным человеком!"(Жюль Верн, "Дети капитана Гранта")
  
   "Пусть было, как было,--ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было";
   "хорошо воспитанный человек может читать все";
   "Я думаю, что на все надо смотреть беспристрастно. Каждый может ошибиться, а если о чем-нибудь очень долго размышлять, уж наверняка ошибешься." (Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка")
  
   "Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка";
   "Мы с Вами чужие на этом празднике жизни";
   ""Мне моя жизнь дорога, как память", (Илья Ильф, Евгений Петров "Двенадцать стульев")
  
   Так и заполнялась, медленно, но верно, тетрадь общая мудрых мыслей, иногда грустных, иной раз ироничных и смешных, но всегда - философских.
   И вот натыкается он однажды на слова Павки Корчагина, это который Николай Островский, "Как закалялася сталь".
   " ...жить надо так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать..."
   И что вы себе думаете? На следующий день Вася Митрофанов после школы идёт в магазин канцтоваров. Где приобретает на деньги, выделенные мамой на обед и культурно- массовые мероприятия лист ватмана, тушь, перья плакатные и гуашь. Ватман он располосовал на две части. На одной он изобразил себя в позе красноармейца со знаменитого плаката Моора: "А ты записался добровольцем в Красную Армию?" Только вместо будёновки на образе была огненно-рыжая шевелюра. А всё остальное - ну точь-в-точь: указующий перст, взгляд испепеляющий и текст: "А ты записался читателем в библиотеку имени Клары Цеткин?"
   Плакат этот занял место на стене прямо напротив изголoвья кровати. На второй половине ватмана тушью и плакатным пером изображалась мысль корчагинская. Перечитал он цитату, им у Корчагина украденную, да и споткнулся на этом самом месте:"чтобы, умирая, мог сказать..."
   "Как же так? Это же бред какой-то... Не может он, Вася Митрофанов 13 лет, произносить эту фразу! Ведь, ей Богу, не хочется думать о смерти, поверьте, в 13 мальчишеских лет!"
   И потому с лёгким сеpдцем закрасил вот это "умирая" гуашью фиолетовой(артикул 225313).
   Ватман занял своё место справа от "А ты записался...?" Теперь, каждое утро открывая глаза, взглядом натыкался он на мысль Павки Корчагина.
   Жизнь начинала приобретать смысл, а Вася Митрофанов обрёл"стержень" в этой жизни.
  
   Первой перемену в сыне заметила мама, Елена Васильевна. Однажды заметив сына у зеркала, прижимающим отчаянно свои уши к голове, она подошла и ласково сказала:"Не грусти, сынок! Ухи разные нужны, ухи разные важны! А таких, как у тебя - очень много наблюдается, - при этом она выразительно посмотрела на папу. - К тому же, ведь голова растёт вместе с тобой. Вот вырастет большая-пребольшая, и ухи сами к ней прижмутся!"
   Теперь уже Вася внимательно посмотрел на папу и убедился, что мама крепко ошибается насчёт "голова вырастет и ухи к ней прижмутся". Но в одном мама оказалась права: в своей школе он насчитал 28 таких же лопоухих, как и он сам. Ещё на улице присматривался, тоже 41-го лопоухого обнаружил. А женщины? Наверняка же есть, только за причёской прячутся. Как-то и успокоил этот факт Василия, утешил: не он один!
   И вот заметила Елена Васильевна, что зеркало уже две недели скучает без отражения Рыжего. Ещё один факт, достойный материнской тревоги: раньше забегал сын по 5 раз на дню с вопросом:"Мама, есть что есть?"(возраст, однако, парень в рост идёт, только поспевай ему в рот витамину класть) А вот уже недели две, как и не просит ничего с кухни... Ведь не духом же он питается? Стала мама заглядывать в сыновью комнатку. Ну, естественно, мальчишечьий беспорядок в виде кровати незастеленой, кружку с тарелкой забыл на кухню возвернуть. А на тумбочке прикроватной - ночничок прилажен, а под ним - книга.
   И вот однажды заходит она в комнату сына и кричит в страхе - со стены на неё глядит испепеляющий взгляд и указательный палец с вопросом: "А ты записался в библиотеку...?" Привыкла, конечно же, и к этому взгляду, и к указательному пальцу. Правда, с некоторых пор стала ощущать укоры совести. И так её эти совестливые угрызения измучили, что однажды, накормив обедом семью, объявила: "Пойду, прогуляюсь". А сама-то в библиотеку имени Клары Цеткин побежала записываться. А вернувшись, шёпотом стала мужа, Петра Николаевича на это дело соблазнять. Но Пётр испуганно вскричал: "Нет! Буду лучше Васькин блокнот на ночь читать!" Конечно же, испросил у сына разрешение. Думал, почитает с полчаса, и заснёт крепким сном. Наивный... Читал Васин блокнот долго, а потом c женой всю ночь обсуждали: а в кого это сын ихний пошёл? Мама ещё вспомнила брата своего старшего, Александра. Он образованный был, техникум строительный закончил. Но никакой такой тяги к литературной мудрости, да и не мудрости тоже, за ним не замечалось
   "Петя, Петя! А это - не вредно? Может, к врачу по психике обратиться? - это мама отца спрашивает.
   А отец: "Дура ты, дура! Ведь это ж ему Елизавета насоветовала! А она ещё меня литературе учила! Неужто плохого насоветует??" Так и обозначилась для родителей эта ночь, как бессонная...
   А Вася - ничего, прочитал на ночь глядя "Алые паруса" писателя Александра Грина, да и заснул счастливым сном, только что пузыри от счастья не пускал.
  
   Дембель Василий Петрович Митрофанов не воспользовался общественным транспортом, предоставленным городом Мозжуйском к его услугам. От вокзала, игнорируя дребезжащий трамвай, он отправился пешком на улицу композитора Мендельсона дом 25. Настроение у дембеля было соответственно дембелю, а потому мог позволить себе напевать "Идёт солдат по городу, по так знакомой улице,и от улыбок девичьих вся улица светла!"
   Митрофанов вошёл во двор и первое, что услышал..
   - Я буду Робин Гудом!
   - Ты вчера им был! Сегодня я буду!
   - Пацаны, хватит орать! Я буду Робин Гудом! - вскричал мужик в армейской форме с погонами старшего сержанта.
   Двор замер, потом разразился смехом.
   - Дяденька! Где ты видел Робин Гуда с рыжими волосьями?
   Митрофанов рассмеялся вместе с "робин гудами".
   Жизнь продолжалась.
  
   - Вася, ты думал уже, что внуку на выпускной дарить? Всё-таки, ступенька пройдена, 8 классов позади...
   - Вот что, Галина, подарим ему костюм на выпускной, всё же - первый костюм у мужичка. Хорошо бы Петьке ещё бы краску для волос, рыжеватость спрятать...
   - Прямо! Вас рыжих ни одной краской не спрячешь, - рассмеялась жена.
   - Галка! У тебя коробка была из-под сапог, дай мне, внуку подарок сделаю!
   Коробка из-под сапог была тут же предоставлена. В неё Василий Митрофанович сложил блокноты-тетрадиди,(артикул N 45984) общим количеством 28 штук. На верхней крышке коробки был приклеен лист бумаги. На нём плакатным пером и тушью было написано:
   ВНУКУ ПЕТЬКЕ от деда:
  
   "Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например-- не читать их." ("451* по Фаренгейту")
  
  
  
   0x08 graphic
   ЧАСТЬ 3
   Рассказ о гражданке Ферер А. П
  
  
  
   Анна Павловна Ферер служила по финансовой части Управления комунального хозяйства города Мозжуйска. Слова "сальдо, бульдо, нетто, брутто, акциз" Анна Павловна знала лучше, чем её бабушка знала "Отче наш..."А свести воедино "Кредит с Дебетом" - не было человека, который бы мог это сделать лучше неё. Павел Игнатьевич, управляющий горкомунхоза, бывало, вызовет Анну Павловну, и этак, смущённо: "Анна Павловна, вот, как-то ... не сходится..."
   А она сразу: "Сей момент, Павел Игнатьевич! Извольте!" И ведь - тютелька в тютельку!
   Комиссии приезжали, проверки устраивали, сам ОБХСС с внезапным визитом приходил (офисы были через дорогу), и всё тютелька в тютельку!
   Талант её у всех вызывал изумление, особенно у меня.Я, проживший не один десяток лет, никогда не мог свести свой Крэдит с Дебетом. Никогда!
   Что такое "финансовая часть"? Это у вас цельный день в глазах цифирки, цифирки, цифирки и цифирки...
   И вот представьте себе натуру Анны Павловны, у которой цельный день сальдо, бульдо, нетто, брутто...
   Ах, да, натура.
   Начнём с возраста. Возраст свой Анна Павловна определила один раз и навсегда на одном из своих традиционных званых обедов, к которым пожизненно была привержена.
   "Есть дни рождения у женщин!
   Годов рождения у женщин нет."
   Нашёлся, правда, один недоумок, который вслух озвучил возраст Анны Павловны: "Где-то под 45".
   Недоумок безжалостной рукою был вырван из сердца, к тому же ему навечно было отказано в участии в обедах Анны Павловны.
   Внешней натурой была она небольшого роста, миниатюрная. Некоторые недоумевали, мол, как это, при её, Анны Павловны, слабости к кафеюшкам, ресторанчикам, застольям, обедам дружеским, плавно переходящим в ужин, и такая внешняя миниатюрность? Куда же деётся всё ею наеденное и вкушаное?
   В энергетику. И вот мы плавно перетекли в натуру внутреннюю. Натура была резкой, за словом в карман не полезет. Бывало в трамвае или в общественном транспорте другого вида могла на глупые неудовольственные притязания воскликнуть: "Сама такая!"
   И представьте себе молодую особу, пышную, у которой "сдоба" выпирает изо всех щелей наружного белья, с плавностью в движениях, разве скажет такая особа "Сама такая"? Да нет, же, скорее, проговорит: "Что же вы, голубушка, журчите, как самовар недокипячёный?"
   Первым признаком особы Анны Павловны Ферер была кипучая энергетика. Вторым признаком Анны Павловны была логика. На каждый ваш "А почему...?" следовал от неё "Да потому, что..." подтверждённый её убийственной логикой. Порою казалось, что логика в её головёнке сидела как пистолетная обойма, выстреливавшая разрывными патронами.
   А третьим, пожалуй, самым главным признаком, была её жажда общения. Когда цельный день у вас перед глазами цифирки, цифирки, цифирки, а дней этих на неделе - 5, вам срочно надо переключиться от цифирек к душевному, к тому, что один поэт назвал "А душу можно и рассказать..."
   С этой целью и устраивались ею званые обеды, на которые приглашались близкие друзья, просто друзья и просто знакомыe.
   Общения для.
  
  
   - А у нас сегодня кошка родила троих котят! - это Марья Антоновна, хранительница и рупор всех местных и иноземных новостей положила начало общению на посиделках у Анны Павловны.
   И тотчас же: жжу-жужжу-жжж! Зажужжало всё застолье, собравшееся на традиционный субботний обед к Анне Павловне Ферер.
   - А масть, масть какая? - это Таньке Антипиной не терпится тему развить. И все враз хором:
   - Масть? Масть какая?
   - А "папа" кто? - Коля Мокрухин поставил вопрос ребром.
   Началось обсуждение масти, отцовства новорожденных котят. Плавно перешли на повадки и привычки всего рода кошачьих.
   - А пол, пол какой у котят? - Люся Карнаухова взволновано вопрошала.
   Марья Антоновна обстоятельно отвечала на вопросы и о масти, и о "папе", и пол был определён и назван.
   Кстати, о котах! - опять Мокрухин всех перебил. - Есть анекдот о котах!
   Поручик Ржевский и компания. Пьянка, естественно.
   - Господа, давайте искупаем коней в шампанском !
   - Ну что вы, поручик, такие затраты, нам денег уже три месяца не платили!
   - Эх, вы... Тогда давайте хотя бы кота пивом обольем!
  
   Кто-то залился смехом, Марья же Антоновна в сердцах сказала:
   - Тебе бы, Колька, только взять всё и опошлить!
   - Ша! Ша, я сказала! - это голос хозяйки. - Всё глупости болтаете, а надо бы новорожденным имена дать! Думайте! Конкурс объявляю!
   Она вышла в соседнюю комнату, принесла оттуда нарезаные листочки бумаги. Каждый должен был вписать в листочек три имени, которыми и нарекут котят.
   Застолье замолчало, погрузившись в творческий процесс. Наспех выбранное жюри в лице Анны Павловны, старика Василия Кургина и Тони Поцелуйко собрали листочки и уединились во внутреннем дворике с целью выявления победителя.
   Наконец они вернулись, Тоня торжественно провозгласдила:
   - Победителем по наречению котят стал дядя Вася Кургин! Его имена: Морфей, Марфутка и Мон Пасье! Победитель награждается "петровой рюмкой" с водкой!(в доме Анны Павловны "петровой рюмкой" называли гранёный стакан)
   Старик Василий поднялся, с достоинством поклонился обществу - за новорожденных! - воскликнул он и опрокинул привычно стакан в ёмкость, именуемую ртом.
  
   -Ах, где была я вчера - хоть убей не пойму! - проговорила Раиса Корзинкина.
   Вернее, пропела. На манер романса. Но пропето это было тааак игриво! Что у мужиков даже холки вздыбились. А ещё в этой фразе пряталась ну такая интрига!
   Первой, по праву хояйки воскликнула Анна Павлован.
   - Райка, не томи душу, колись!
   По части интриг Анна Павловна была очнь даже жадная. Всенепременно ей надо было знать: кто? где? когда? и с кем? Вот и сейчас:
   - Где была? С кем?
   Ах, Анечка Павловна... Давеча начальник наш Пётр Степанович Криворучко сказал: "Завтрева форма одежды - банная! В финскую баню поедем, потому как юбилей у меня!"
   Это нынче "сауна" называется - степенно высказал свою образованность Василий Кургин.
   - Кстати! Анекдот про сауну! - опять Колька Мокрухин встрял. - "Если вы не можете решить, где отдохнуть с друзьями - снимите сауну и не парьтесь."
   - Во-во! - поддакнула анекдоту Рая. - Так отдохнули, что потом не могли вспомнить: перед кем извиняться, а кого - извинить или наотрез - Нет!
   - Да оставь, Василий, это у них - САУНА, а нас как была баня, как её не переименовывай на заморский манер, так БАНЕЙ и останется. Райка, а ты не путаешь? Какой у Петьки юбилей? У него день рождения в ноябре!
  
   Была у Анны Павловны коробка из-под обуви. А в коробке той хранила она открытки на все случаи жизни. А к открыткам впридачу - блокнот. А в нём имена всех уважаемых людей города с указанием даты их рождений. Вот Анна Павловна и испугалась, неужели проморгала? Ведь помнила крепко, что у Петьки Криворучки, директора банно-прачечного предприятия города Мозжуйска, день рождения 10 ноября, и исполнится ему 42 года. Какой же это юбилей?
   - Пётр Степанович сам сказал: 8 лет моего начальства у вас намечается!
   - Раиса, 8 лет это даже и не кругло! Какой же юбилей? - недоумённо спросил Сашка Фролов, сидевший как раз напротив Раисы.
   Ах, Сашхен! Да Криворучке-то без разницы: юбилей или дата. Вот будешь начальником так у тебя каждый день станет праздником. - объяснила непонятливым Люсенька Карнаухова.
   Юбилей Криворучки обсуждался долго и дотошно. Прокуратуре далеко до такого расследования. Выяснили, что бочку пива на юбилей презентовал городской трест столовых и ресторанов.
   - Мы им кажные два дня скатерти и салфетки стираем - объяснила Раиса. - А водку с закуской сами принесли.
   Выяснилось, что Пётр Степанович уединялся с секретаршей своей Ленкой Азариной в парилке.
   - А как же Вера, жена Петькина? - недоумённо спросила Анна Павловна.
   Раиса тему эту осветила:
   - Так он же её к тёще отправил, та, типа, приболела.
   - Рая, ты подробно, а кто к тебе уединялся? Давай уж, колись.
   Раиса расхохоталась.
   - А ко мне Ванька банщик подкатывался. А утром его в бассейне нашли плавающим.
   - Он что - не утоп?
   - Ванька-то? - тут Рая опять рассмеялась. - Так он же не тонет нигде, даже в проруби.
  
   - А нам кримплен в торг завезли - кокетливо произнесла Варенька Суслопарова.
   - Вечно ты, Варька, на самом интересном перебиваешь... - недовольно сказала Анна Павлована.
   Женщины стали обсуждать преимущества импортной ткани перед всеми иными тканями. Стали записываться к Варваре в очередь с указанием потребного метража.
   Мужики прихватив стаканы и бутыль перебрались во дворик, перекурить эту непристойную их вниманию тему. Старик Василий один мялся, не зная, куда ему податься. С одной стороны - кримплен! - хорошо бы Ленке, дочери, оторвать пару метров. С другой стороны... ну, как-то неудобно бабские проблемы обсуждать. И, хоть знал он, знал, что во дворике Колька анекдоты неприличные затеет...
   АннаПавловна не была бы Анной Павловной, если бы не сумала разглядеть эмоции старика, когда мужчины присоединились к застолью.
   - Вася, тебе - что? Водки не хватает? Или закуска моя не для твоего желудка? Ты чего такой смурной?
   - Ох, Анна Павловна, и скажешь ведь напраслину какую-то... А печаль моя сердечного свойства. Ленка, дочка, 17 лет, сбендила: "Замуж хочу!" И на мужиков бросается.
   Тема была интересная. И тему надо было решать. Логика Анны Павловны включилась, а глаз разглядел Люсю Карнаухову.
   - Вася! Вася! Нашла я твоей Ленке жениха достойного! Люся, Петя твой когда возвращается?
   - Так Петенька два дня уже как и приехал - смущённо сказала Клюся Карнаухова.
   - И ты молчала!?
   - Так, чего болтать-то, пусть в себя прийдёт. Как- никак, факультет столичный закончил по классу журналистики. Будет в городской газете работать.
   - Во! - воскликнул Колька, - будет у нас заместо пятой власти! Кстати, анекдот про журналиста;
   " Разговор двух журналистов: -- Я начал почитывать газеты еще с пеленок. -- А я уже тогда в них пописывал!"
   - Колька! - вспылила Люся.
   - Молчу, молчу...- конфузливо затараторил Мокрухин.
   - Вот, Василий, и жених для твоей Ленки!- елеем по душевной травме Кургина провела Анна Павловна.
   - Какой жених? - вздрогнула Карнаухова. - Молодой он ещё заму.., ой! жениться!
   - Люська! Он что, ещё нецелованный? Ещё краснеет, как девицу увидит? - Сашка Фролов ехидно поинтересовался, все остальные заулыбались, правда, целомудрено.
   Начали обсуждать, каким макаром Петю Карнаухова с Ленкой Кургиной свести.
   Расходились уже далеко затемно. Расходились так премного довольны собой, что подумалось, в этом их призвание.
   Анна Павловна Ферер засыпала счастливой. В понедельник - опять цифирки, цифирки, цифирки... Но через неделю... Через неделю - очередное общение. Во сне она стала составлять меню на следующее застолье:
   "Салат крабовый:
   -палочки крабовые - 500гр;
   -огурцы свежие - 200гр, нарезать соломкой;
   - капуста, половинку маленького кочана, нашинковать;
   - морковь - 200 гр, нарезать солом..."
   Анна Павловна Ферер заснула.
  
  
   ЧАСТЬ 4
  
   Рассказ об атеисте Галилееве
  
   0x08 graphic
  
   Николай Соломонович Галилеев родился в то время, когда материалистическое восприятие мира было главным и определяющим. Поэтому в полном соответствии с идеологической установкой, школа и семья в лице мамы - Антонины Прокофьевны и папы - Соломона Сидоровича, воспитывали Николая в твёрдой атеистической убеждённости. Правда, были, были в то время отщепенцы, которые утверждали, что, мол, "дух первичен!" К этим отщепенцам принадлежали и бабушки,и дедушки Николая. Они даже пытались как-то крестить внучка в свою убеждённость. Попытка эта вовремя была пресечена родителями.
   Общество всячески пыталось воздействовать на отщепенцев: их увещевали, стращали, призывали их к сознательности, убеждая их в ошибочности ихних первобытных взглядов достижениями всяческих наук, а также успехами в освоении космического пространства, где, как известно, Духа не обнаружили. Но те, как первые христиане, твёрдо стояли на своём. "Ничего, - говорили они в овет, - будет и на нашей стороне праздник!" Приходилось прибегать к крайней мере принуждения - к привлечению к ответственности за отрицание материи.
   Если же говорить о сущности характера Коли Галилеева, то он состоял из двух составных частей: от родителей взята им атеистическая убеждённость, а от дедушек и бабушек - твёрдость характера. Николай Соломонович Галилеев был твёрдым АТЕИСТОМ.
   "Всё течёт, всё меняется", изрёк однажды в минуты созерцания природы старина Гераклит, который Эфесский. И был абсолютно прав в наблюдениях за подвижками истории.
   На смену повальному материальному восприятию мира, пришла тотальная духовитость. И мало кто и знает нынче, кто же такие атеисты. И если обнаружат в своей среде такую особь, не иначе, как отщепенец её не обзывали.
   Вот так, таким образом Николай Соломонович Галилеев превратился в отщепенца.
   Атеистическое его мировоззрение проявлялось самым вызывающим манером. Он никогда не крестился, проезжая в общественном транспорте мимо храма. Соседи обнаружили, что на Пасху никогда он не красил яйца, а по утру выходя в места общего пользования, в коридор ли, на кyxню ли, никогда не приветствовал соседей "Христос воскресе!"
   Иногда его атеизм проявлялся совсем уж неподобающим образом. Стоит он в очередь к пивной бочке и вдруг изрекает:
   - Недолив!
   (Кто его в бок-то толкает? Нечто остальные не видят? Видят, видят все, но - молчат. "Всё от Бога...", думает каждый. А этому надо выделиться, атеизм свой наружу высказать. И вот когда после его слов отпускальщицу пива полиция под белы ручки отрывает от еёного смысла жизни, от пивной бочки, она в сердцах бросает атеистy:
   - Как только Земля тебя носит!
   Николай же Соломонович ответствует:
   - Все в землю лягем. Все прахом будем...
   После такого, сами понимаете, какое отношение общества к этому отщепенцу.
   А то у себя в учереждении на призыв администрации скинуться на строительство Храма внутризаводского, ведь ни копейки не даст! Коллеги к нему с упрёками, мол, "креста на тебе нету!" А он с вызовом к обществу:
   - Не ношу-с!
   А вот ещё было. Пропечатали в газетах правительственное сообщение, что все банки обязаны снизить процентные ставки по личным вкладам на 2-2,5%. Постоял он возле стенда газетного и громко, вызывающе:
   - Воруют! Народ обирают!
   Люди к нему:
   - Побойся Бога! Всякая власть от Бога!
   А он рогом упёрся:
   - Верую в Материю и частички её неделимые Протон и Нейтрон!
  
   Дого терпели его выходки, но ведь всякому терпению и конец приходит! Решили привлечь его к ответственности. Потащили его на паперть *(на её месте запрежде памятник Вождю стоял, см. "Город Мозжуйск и его достопримечательности", глава 1-ая)
  
   Весь народ стал увещевать его.
   - Кайся! - говорят, - покайся и грехи твои отпущены будут!
   - Пусть скажет "Бог есть дух!" - крикнул кто-то.
   - Верую в Материю и ея неделимые частицы Протон и Нейтрон! - смело отвечал Галлилеев...
   - На колени, подлеца!
  
   Николай Соломонович встал на колени, обвёл грустным взглядом общество и таким же грустным голосом прошептал:
   - Невежи... чему верите...
   Потом поднял голову, воздел глаза к небу, и небесная синь отразилась в его глазах...
   - А всё-таки, она вертится!- проговорил он твёрдым и громким голосом.
  
   - Санитаров! Санитаров cюда!
   Тут появились санитары и зафиксировали Галлилеева. Натянули на него белую длинную до пят рубаху с длинными рукавами.
  
   Рукава спереди скрестили и сзади завязочкой утвердили.
   И сгинул Николай Соломонович Галилеев... Более его никто и не видел.
  
   А Гераклит-то вылез откуда-то, глядит на море Эгейское, на волну набежавшую, опять за своё:
   "Всё течёт, всё меняется..."
   И - как в воду глядел! Со временем на месте паперти поставили памятник Галилееву Николаю Соломоновичу от благодарных потомков.А на памятнике том золотом слова:
   "Верую в Материю и ея неделимые частицы Протон и Нейтрон!"
   и чуть ниже: "А всё-таки она вертится!"
  
   И вот летят над ним самолёты, крыльями помашут, мол, "Привет Галилееву!"
   А Люди пройдут - "Салют Галилееву!"
   А молодожёны в свой день придут к нему, цветочки возложат - "Слава! Слава Галилееву!!!"
  
  
  
   ЧАСТЬ 5
  
   Летун Филимонов из города Мозжуйска
  

0x08 graphic
художник Валентин Губарев

  
   У Пети Филимонова было хобби. Ничего в этом удивительного и уж тем более предосудительного и нету. Кто-то бабочек садистким методом на иголку наколет, а потом её к картонке пришпилит. Потом хвастается своею коллекцией несчастных насекомых. Другой пивные этикетки коллекционирует с целью воспоминаний о приятно проведённых временах. А Дормидонт Конопушкин(кстати, земляк Филимонова, тоже гражданин города Мозжуйска), тот увлекался баяном. И, знаете, достиг оглушительных успехов!
   Знавал я одного чудака. Иваном Ивановичем его звали. "Он очень любит дыни. Это его любимое кушанье. Как только отобедает и выйдет в одной рубашке под навес, сейчас приказывает Гапке принести две дыни. И уже сам разрежет, соберет семена в особую бумажку и начнет кушать. Потом велит Гапке принести чернильницу и сам, собственною рукою, сделает надпись над бумажкою с семенами: "Сия дыня съедена такого-то числа". Если при этом был какой-нибудь гость, то: "участвовал такой-то". ("Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", Н.В. Гоголь)
   Увлечение увлечению рознь. Никто вас за него и не осудит. Петя Филимонов увлекался телевизором. Не то чтобы он часами от него не отрывался. Из всего телевизора Петя предпочитал новости. Особенно эти, шестичасовые, которые в 6 пополудни показывают. Вся остальная телепрограмма на сегодняший день Филимоновым игнорировалась.
   Спрашиваю Петю:
   - Что ты, однако, нашёл в этом телевизоре?
   А Филимонов мне в ответ:
   - Что мы видим, - говорит,-кроме телевидения?(Из Владимира Высоцкого: "Что мы видим говорит, кроме телевиденья? - " Мишка Шифман") Одна тягомотина монотонная. Дом - работа - дом... Дома Маня перед глазами мельтешит, на работе Матвеич, бригадир, каждые 30 минут указульки выдаёт и каждые 5 минут маму мою поминает. А самая жизнь - в телевизоре.
   - Но почему - новости, а не, скажем, фильмы?
   - Ты дурак? Мне бригадный подряд и секретарь парткома в горле стоят на работе, чтобы ещё про них фильму смотреть. А новости... Вот давеча в новостях передавали: в Чили фашистская хунта, которая под Пиночетом, государственный переворот совершила. Во, где страсти! Шекспир отдыхает! Или, вот, в Ольстере, который в Северной Ирландии, ихний инсургент, прям Гаврошик этакий, зафуячил орудием пролетариата в английского карателя... Сразу Пушкин вспомнился: "Пока свободою горим,
   Пока сердца для чести живы,
   Мой друг, отчизне посвятим
   Души прекрасные порывы!"
   Где ты в жизни-то найдёшь такой экстрим? Только в телевизоре, только в новостях..
  
   В конце марта дело было. Как раз ходики 6 часов отстучали, Петя уже к телевизору пристроился. И объявляется в телевизоре Алевтина Николаева. Сегодня её черёд глобальные новости а также вести с полей объявлять. Ничего не скажу, хорошая ведущая. С интонацией, с чувством вещает. Но... до официальных документов не тянет. Не её уровень объявлять там всякие официальные коммюнике, партийно-правительственные приговоры. Там, в телевизоре, для таких целей Татьяну Митрохину держат.
   И вот Алевтина начинает трагическим тоном о наводнении в Китае, мол, десятки тысяч оставшихся без крова, 123 утопших... Петя только желваками на скулах играет, переживает, одним словом. Далее - о землетрясении в Перу. Сотни домов обрушенных, десятки пропавших бесследно...
   Тут уж Филимонов не выдерживает.
   - Мичурин, понимаешь, крестики-нолики, понимаешь, грушу с яблоком скрещивал... Кто же женский род со средним скрещивает? "Нам нельзя ждать милости от природы. Взять их у неё - наша задача!"
   -Пойди возьми! Когда сти-хи-я! Тут тебе и водная! Тут тебе и подземная! Попробуй дождись от стихии милости...
   Выплеснул эмоции и вроде полегчало. Тут Николаева из Перу переместилась в Англию. Там в Мидлсбро(городок такой на Темзе), где база НАТО, антивоенная демонстрация мирных граждан проходит против НАТО на английской земле. Мирно проходит, без эксцеcсов. Плакаты носят:"PEACE ВО ВСЁМ МИРЕ!"; "GO ВОН, NATO, FROM OUR ЗЕМЛИ!";"TELL NATE НЕТ!!!"
   Филимонову сюжет этот не понравился. Сразу возник в сознании образ Матильды Потаповны Кухаркиной, председателя профкома ихней фабрики резиновых изделий. Ведь обязательно прибежит завтра за подаянием в "Фонд Мира", мол, подписывайтесь на прОцент с зарплаты на борьбу за мир. То им на голодающих Эфиопии, то на героическую борьбу палестинского народа против международного империализма отписывай... Так и стригут прОценты от зарплаты... Грустный сюжет, однако...
   Неожиданно Алевтина Николаева прервалась, а на её месте образовалась Татьяна Митрохина.
   Филимонов напрягся. "Неспроста это. Ведь Митрохина только для официальных сообщений надрессирована..."
   Только он так подумал, как голосом Митрохиной прозвучалао:
  
   - Передаём срочное, экстренное сообщение ТАСС.
   Петя прервал Митрохину и прокричал в кухню Мане:
   - Маня! Срочное и экстренное сообщение!
   Из кухни:
   Иди ты, Петька, на..., - тут Мария Филимонова осеклась, вспомнила, всё же она из интеллигентного сословия, счетоводом на фабрике, и закончила - ...в баню! Я здесь драники жарю, некогда мне!(Драники - национальное блюдо белорусской кухни, Википедия. Рецепт приготовления драников прилагается: https://www.youtube.com/watch?v=YmMAPmEJ2KA)
  
   "От же дура-баба! - в сердцах высказался Петя. Не вслух, конечно, про себя. - Тут может что глобальное объявят, эпохальное! А она и ухом не ведёт... Как живу с такой несознательной гражданкой..."
   И ладно. Маня - на кухне, а перед Филимоновым сидит Митрохина. Официально-официальная. В строгом костюме. Белая блузка, чёрная жакетка, а юбки не видать. (кто-то рассказывал ему, что у них там, в телевизоре, гардеробная есть на все случаи жизни: вдруг похороны придётся объявлять. Или, к примеру, визит дружественного нам президента Касаногу Брутанадо. Ко всему надо быть готовым)
   А Митрохина между тем продолжает:
   - Постановление ЦК КПСС, Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР:
   "Сим Постановлением на всей территории СССР вводится СВОБОДА. Свободе подлежат все граждане СССР независимо от пола и возраста.
   (Тут глаза у Митрохиной сделались огромные и круглые. То ли от осознания момента, то ли с испугу). Но - продолжает:
   - СВОБОДА включает в себя следующие основополагающиеся общечеловеческие принципы:
   А) Свободу слова;
   Б) Свободу собраний;
   В) Свободу митингов и демонстраций;
   Г) Свободу тела передвижения.
  
   (Число, Подпись: за Генерального Секретаря ЦК КПСС;
   за Председателя Президиума Верховного Совета;
   за Председателя Совета Министров.
  
   А дальше Петя не слушал. Тебе доводилось, дорогой читатель, находиться в метре от разорвавшегося артиллерийского снаряда? Или авиабомбы? Нет? Ну, тогда тебе не понять состояния Филимонова...
   Вобщем, контузило его. И вот в этом контуженном состоянии одна мысль, через запинку, через заикание(как всегда у контуженных): " А... каак же... А чччто ж тоггда было? До...до вот ... этого? Когда утром и вечером: "Союз нерушимый республик СВОБОДНЫХ"?"
   Мысль требовала выхода. Пётр вскочил с диванчика, стал ходить по комнате. Он пересекал комнату по периметру, пересекал её по диагонали, затем зигзагами. Пространства не хватало. Он выскочил на балкончик.
   Вечерело. Прохладный воздух остудил его, он вздохнул и едва не задохнулся этим свежим, прохладным воздухом.
   Только сейчас явилось ему осознание: СВОБОДА!
   И такое воодушевление нахлынуло на него, такая охватила его радость, что он вполголоса стал напевать:
   "А мне летать, а мне летать, а мне летать охота!"
  
   Филимонов взмахнул руками и взлетел.
   Признаюсь вам честно: если бы я взлетел, я бы очень удивился. Митрохин ни капельки не удивился. Значит, значит, с рождения в нём заложен был дар летать. Он просто не знал, не осознавал за собою такого дара...
   Митрохин летел над городом, знакомому ему с пелёнок, до нынешнего половозрелого мужицкого возраста.
   Перспектива, открывшаяся в полёте, ошеломила. Ведь никогда одним взглядом не узреешь и церквушку Кирилла и Мефодия, "Горик", то есть, горисполком, гостиницу "Международная", памятник Галлилееву, Централку, то есть, Центральную Городскую больницу...
   Петя пролетал над парком, когда заметил, как на одной аллее три сотрудника правоохранительных органов мутузили хилого мужичонку. Двое сержантиков держали мужичка за руки, а лейтенант с придыхом лупил. приговаривая:
   - Не сcы в общественном месте! Не сcы в общественном месте!
   Мужичок же только всхлипывал..
   Тут Филимонову пришла идея: где же сcать, если в таком месте скопления народу нету общественного туалета?
   "Надо! Надо донести правду до власти!" - решил Филимонов. Только он определил для себя задачу, как увидел внизу Колю Калабухина из их цеха. Коля вышел из подъезда своего дома и как-то странно пригибаясь, почти по-пластунски, постоянно оглядываясь, направлялся к сарайчикам. Пётр обрадовался знакомцу, ушёл в крутое пике и приземлился в метре от Калабухина. Тот не удивился внезапному явлению, лишь спросил деловито, опять оглядываясь:
   Третьим будешь?
   По опыту житейскому Пётр знал, что Калабухину отказывать нельзя. В лучшем случае - обида, в худшем - презрение на всю оставшуюся жизнь. Уже в сарайчике, опрокинув первые свои 100(сто) грамм, Петя решил информировать Калабухина о только что обнародованном Постановлении. Слушал Коля внимательно, затем, расхохотавшись, произнёс:
   - Скажи ты мне, скажиии ты мне, друг Петя: где мы сейчас с тобой находимся? А находимся мы в моём дровяном сарайчике. Почему, Петя, почему мы не сидим с тобою, ну, на худой конец, в моей кухоньке, при хорошем закусе? А потомуу, Петро, что Вальке моей твоя свобода собраний до одного места. И вся твоя свобода, Петя, вот здесь, в тёмном сарае паутиной завешенном...
   Так говорил Калабухин наливая Пете следующую порцию. Пётр выпил, но, после слов Коли вера его в Постановление не поколебалась. Он вышел из сарайчика, взмахнул руками и способом вертикального взлёта поднялся в небо.
   Полёт его как-то изменился. Появился постоянный крен влево. "Не, завязывать надо, иначе в землю сверзишься" - подумал Филимонов.
   Он пролетал мимо панельных домиков, в народе прозванных хрущёвками. В одном из окон при свете электрической лампочки мелькнуло как-будто знакомое лицо. Он подлетел к окну, осторожно заглянул в него и... ахнул! Матильда Потаповна прелюбодействовала с Пашкой Каныгиным, мастером цеха резиновых мячей( Павел Каныгин, 37 лет, женат, член партии и профсоюза, имеет на иждивении двоих детей, девочку 9 лет, и мальчика 6 лет) Во время исполнения полового акта Матильда Потаповна невзначай взглянула в окно и ахнула. Показалось ей, что в окне она увидела лик Филимонова.
   Филимонов же отпрянул от окна, вернее, от греха подальше, и полетел к гостинице "Международная". Летел он в раздумье: "что же это такое было: свобода тела передвижения или вульгарная греховная разнузданность?"
   Так и летел он в тяжких думах, когда показалась гостиница. Дом был большой, окон много. Он заглядывал в них, радуясь, что ничего предосудительного не замечалось. Пока не увидел... Он опять ахнул. В большом типа люкс номере сидели за столом Первый Секретарь Горкома КПСС Востроносов Сергей Лукич, Прокурор города Вяземский
   Николай Фомич и директор Горторга Фёдор Павлович Непруха. Ну сидят и сидят, ничего в этом криминального нету. А в карты играют - ну так хобби у них такое, обществом не возбраняется. Посреди стола высилась большая гора купюр, меньшая из которых была номиналом 25 рублей, пореформенных, 1961 года реформы.
   "Свят! Свят! Свят!"- зашептал Филимонов и отпрянул от окна. - ну их в баню".
  
   Странные мысли одолевали его. "Вот ведь, СВОБОДА... Так ведь и у них, у Матильды, у Пашки, у "лиц" города - тоже, ведь, свобода... А так разве бывает? Нет. Надо донести правду..."
   Он пролетал над банькой, когда увидел в окно начальника ГУВД города Мозжуйска Громова Михаила Ивановича и секретаря парткома вышеозначенного ГУВД Жигалёва Николая. Они осуществляли действия сексуального характера в отношении стажёрок лейтенанта Козловой Тамары и лейтенанта Куролесовой Галины.
  
   Рука Филимонова потянулась к перу. Перо - к бумаге. "Правду! Надо донести правду! Ведь это и есть свобода слова!"Он приземлился на своём же балкончике, прошёл в комнату, достал бумагу и стал писать.
   "В комитет народного контроля при Исполнитеьном Комитете города Мозжуйска";
   "В комитет партийного котроля при Областном Комитете КПСС";
   "Министру внутренних дел Заволжской Республики".
   Писал он долго. Засыпал за столом под песнопение "Союз нерушимый республик свободных"...
   Проснулся он уже под утро, а как будто и не спал. Из радио над дверью комнатки раздавалось: "Союз нерушимый республик свободных навеки сплотила..."
   Филимонов посмотрел на стол. Письма были дописаны и он стал вкладывать их в конверты.
   - Доброе утро, товарищи! - жизнерадостно неслось из репродуктора. - С новым трудовым днём, товарищи! с Первым Апреля!
  
   Выходя из контузии заметил Филимонов на полу листик настенного отрывного календарика с датой "31 марта".
   Со стены смотрел, озорно ухмыляясь, такой же листик с датой "1 апреля".
  
   С того самого дня Филимонов к телевизору больше никогда и не подходил. Придёт с работы, поест драников, что Маня напекла и на балкон. Там, на балконе - локти на перильце, кулаками подопрёт голову и размышляет. Точь-в-точь, как скульптура известного каменотёса Родена, как её... "Мыслитель"! Точно, "Мыслитель"
   Иногда любопытные из соседних окон замечали, постоит-постоит так Филимонов, потом руками начинает махать. А чего машет про то никому не известно.
  
   Даже я помню из школьной физики такой закон: "Если что-то от чего-то убыло, то оно где-то к чему-то прибудет". Закон такой у природы.
   С некоторых пор у Марии Филимоновой появилось хобби. Любит она телевизор смотреть. Нет, про "Продовольственную Программу" она не смотрит. Принципиально. "Я, - говорит, - Продовольственную Программу каждый день вижу в гастрноме номер 5 горторга города Мозжуйска, что на улице 50-летия Октября!"А смотрит она "АБВГДейку" и "Спокойной ночи, малыши!" Смотрит, улыбается, мечтает о чём-то своём, женском.
  
  
  
   ЧАСТЬ 6
  
   Как мудрость овладевала Колей Бахиным
  
  
   0x08 graphic
   Коля Бахин пребывал в возрасте 43-ёх лет. Возраст, прямо скажем, легкомысленный. Юношеский задор и омужествление уже прошли, мудрость же старческая ещё и не наступила. Подвешенное этакое состояние. Потому как иногда ещё хотелось "по жеребячьи взбрыкнуться", потом же сожалеть, стыдиться содеянного... Определённо какая-то неопределённость была в этом возрасте. Может, от этой неопределённости и ощущение легкомысленности своего состояния нынешнего у Коли Бахина?
   А от легкомыслия до ощущения собственного счастья - рукой подать... Нешто будет зрелый, умудрённый нажитым жизненным опытом мужик ощущать себя счастливым человеком? Только по легкомыслию Коля Бахин и пребывал в счастливом состоянии...
   Так и пребывал, до того самого, злополучного дня. 20-го числа это случилось. Аванс им на работе выдали. Зарядились немножко. По два стакана на морду лица всего и вышло. И нет, чтобы кошель с авансом во внутренний карман, как и всегда засунуть. Нет же! Легкомысленно (ну возраст такой) засунул кошелёк в карман пальто. В автобусе давка, как обычно. Толкаются, жалуются на общественный транспорт матерно, подпихивают друг друга... Вобщем, дырявый карман и полное отсутствие кошеля с собственоручно запихнутым в него им, Колей Бахиным, авансом он обнаружил уже дома.
   И вот... вот и наступил возраст, когда уже и не спишь, когда бессонница тебя терзает, как орёл Прометея...
  
   Не спится Коле Бахину, тяжкую думу думает:
   "Как убедить мне упрямую Настю, которой в кино, как суббота, хочется, что кины пару недель не будет... Ведь не поверит, хоть ей карман в польте порезанный показывай...Не поверит..."
   Ворочается Бахин, ворочается, один глаз закроет, а другой тут же открывается и опять не спишь... Только под утро вдруг озарила Колю мысль: " Что деньги, что деньги... Не в их же - счастье... Так и скажу утром Насте, мол, деньги дело наживное..."
   И, обрадованный такой мудростью, и заснул под утро.
   Ой, что было утром.... И карман показывал, и клялся-божился, и мудрость, ночью приснившуюся, изрекал...
   Соседи потом рассказывали, что Настин вой слышали даже на 5-ом этже, а они проживают на втором. Хорошо ещё, что не слышали, как она смачно хлестала Колю по щекам по-македонски(это когда стреляют с обеих рук...)
   И вторую ночь не спит Бахин. Вторую ночь бессонница, вторую ночь "орёл Прометею печень клюёт".
   -Не в деньгах счастье - размышляет Коля Бахин. - Не, это я уже проходил... А в чём же тогда, в чём?
   И тут вспомнилась ему утренняя сцена с женой, и внезапно вторая мудрость озарила его.
   "Не, не в бабе счастье" - и уже под утро и заснул с этой мудростью...
  
   Осенью это случилось. Поздней осенью. Соседи с 6-го этажа рассказывали потом, как испугались, услышав жуткий вой. Думали со страху, что это вурдалаки объявились. Позже выяснилось, что вой раздавался со второго этажа из квартиры Коли и Насти Бахиных. То Настя выла после уличения своей дочери Ленки в беременности. А чего выть-то, спрашивается? Выть уже поздно... Да и Ленка уже не дитё малое, семнадцатый год девахе... Значит, не воспитали девицу в духе целомудренности и соблюдения морально-этических норм...
   Коля же требовал от Ленки имя "автора" такого "конфуза". А Ленка, что Ленка... Школой и комсомолом она воспитана была в духе Зои Космодемьянской.
   И вот опять, в очередную ночь к Коле Бахину "орёл прилетел"... Размышлял Бахин всю ночь, и лишь под утро пришёл к выводу: "Не, не в детях счастье.. Одни страдания через них..."
   Насте, понимаешь, кино, как суббота, а и у Коли есть свои привязанности. Он баню субботнюю любит. Почему спрашиваете субботнюю? Так и народу по субботе больше, шансы обнаружить среди мойко-мест знакомца резко увеличиваются. Ты ему спину потрёшь, он тебе. Да и "ерша" ("ёрш" - смесь слабо-алкогольного пива с крепко-алкогольной водкой. Эффект - умопомрачительный. - из Википедии) пропустить после помывки в компании с дружбаном всегда приятней. И вот после очередного послепомывочного мероприятия и принятия "ерша" Бахин до дому-то и не дошёл. И оставалось-то только в подъезд свой войти, но силушек уже не было. Заснул на скамейке во дворике. Настин вой слышал весь двор. Говорят, даже из соседних дворов забегали в испуге с целью прояснения ситуации...
   Под утро Колю Бахина посетила очередная мудрость: "Не, не в водке счастье..."
  
   Весною это случилось. Поздней весною. Уже и праздники все календарными листочками отшелестели. Уже и забыли, как эти праздники-то и отмечались. Помнили только, как при каждом новом тосте Бахин всё повторял:
   - Не в водке-то счастье...
   Но ничего, не гнушался общества, пригубливал рюмочку.
   Воскресенье было. Утро раннее. Солнышко пробуждается, и пробуждаясь само, пробуждает собою всё сущее.
   Коля Бахин выходит на балкон. Птички щебечут, против балкона деревце согласно сезону изумрудные листики распускает... Идилия, однако. И вот Коля, оборотив лицо восходящему солнцу и молвит:
   - Счастье-то какое!
  
  
   ЧАСТЬ 7
  
   Диалектика
   0x08 graphic
В свои 38 лет Константин Григорьевич Сапрыкин умудрился никогда не покидать родной свой город Мозжуйск. Бывало спрашивают его друзья:
   - Константин! А ты бывал в Цхалтубо? А в Кисловодске?
   На что Сапрыкин с гордостью отвечал:
   - "Есть город, который я вижу во сне.
   О, если б вы знали, как дорог
   В цветущих акациях город,
   В цветущих акациях город..."
   - Нет, - говорит, - живу постоянно согласно прописке на улице ткачихи Виноградовой уже 38 лет! Безвылазно! Чем и горжусь!
   Вот как сосна корнями вцепится в землю - попробуй их, корни, выкорчевать! Так и Сапрыкин за свои 38 лет оброс корнями, вцепившимися в Землю Моржуйскую - попробуй его из этой земли выковырять...
  
   Но всему хорошему когда-нибудь непременно конец приходит. Так в диалектике прописано: "если всё хорошо, то обязательно случится что-нибудь плохое. Будь готов держать судьбы удар!"
   Сапрыкин диалектику не изучал. К удару готов не был. Вызывают его в отдел кадров их родного ордена "Знак Почёта" предприятия "Мозжуйскшвея", где Костя Сапрыкин технологом прописан. Объявляют ему:
   - Ознакомься с приказом директора Скипидарова Мефодия Леонидовича. Направляешься в Хабаровск, в "Хабаровскшвею" для обмена опытом. Свой опыт передашь и ихний изучишь. Командировочные в бухгалтерии, здесь билет на самолёт, вылет через два дня!
   - Как это - на самолёт? А поездом нельзя? И ... почему ...я? Почему не Витька Воропаев?
   - Кто ж тебя на месяц в командировку отправит? Неделя! А Воропаева... кто же его отпустит? Без него всё производство остановится...
  
   "Хороший сон резко сокращает ваше полётное время!" Формула эта выведена была Константином Григорьевичем Сапрыкиным в первый его командировочный полёт. То ли от растройства, что лететь ему несколько долгих часов, то ли от испуга и волнения, всё ж в воздух он поднимался впервые, но, едва стюардесса скомандовала: "Пристегнуться! Взлетаем!", Константин Григорьевич пристегнулся, закрыл глаза и мгновенно заснул. Проснулся он за 15 минут до посадки, когда стюардесса, правда, другой наружности, скомандовала: "Пристегнуться! Идём на посадку!"
   С тех пор стоило только ему услышать: "Пристегнуться! Взлетаем!" - как глаза закрывались и Сапрыкин впадал в спячку.
   Жена Сапрыкина, Капитолина Ивановна, часто пользовалась этакой его особенностью. Как только возникнут у Константина Григорьевича поползновения сексуального характера, а Капитолина или не в настроении, или голова у неё заболит, только произнесёт: "Пристегнитесь!...", как Сапрыкин мгновенно засыпает, забыв о всяческих поползновениях.
   И надо же было беде случиться. На ровном месте. И, ведь, за язык никто не тянул. Сам ляпнул. А случилась эта беда в курилке их родного учереждения - орденоносного ("Знак Почёта") швейного предприятия "Мозжуйскшвея", где Сапрыкин технологом был прописан.
   Трепались в курилке как обычно, об огородах, тёщах, футболе, о привычках да рыбалке. Вот тут-то Константин Григорьевич встрял не по делу, не в тему, рассказав об этой удивительной его особенности.
   Выслушали внимательно. И тут Мишка Пряхин из отдела главного механика возьми и брякни:
   - Это у тебя условный рефлекс выработался.
   (Начитанный, гад, оказался...)
   Какое-то время все "пережёвывали" эту пряхинскую мысль, Сапрыкин тоже "пережёвывал", но - молча. Когда же наконец он "пережевал", то воскликнул резко, с дрожью в голосе:
   - Я вам не собака Ивана Петровича Павлова, чтобы рефлексами откликаться на внешние раздражители!
   (Чем доказал, однако, что и он оказался не только начитанным, но и образованным. Куда нынешнему образованию до образования прежних застойных режимов...)
  
   Вот с того самого дня Сапрыкин Константин Григорьевич в курилку больше ни ногой! И правильно, правильно люди говорят, что, мол, "нет худа без добра!" Сапрыкин курить-то бросил, "завязал", говоря по-простому, чем внёс экономию в семейный бюджет. Капитoлина на радостях даже "пристегнитесь!" перестала выговаривать. Но, правда, не надолго.
   Тут такое дело.... В трудовом коллективе "Мозжуйскшвея" народ прозвал Костю Сапрыкина "собакой Павлова". Только завидят его, так сразу в один голос: "Вон, вона - "собака Павлова" идёт!"
   Другой бы в профком побежал бы с требованием пресечь злобное надругательство над человеческим достоинством.Но... слаб человек. Константин Григорьевич с обиды и несправедливости внешней среды запил. А выпивший Сапрыкин всегда искал утешения у соседа, Петра Лукича.
   Пётр Лукич Грызлов, 73-ёх лет, сосед Сапрыкиных по комунальной квартире, был человеком состоятельным в отличие от Константина. За ним имелось: 49 томов Большой Советской энциклпопедии, плюс том 50 - "СССР", издания 1949-1958 годов. А также имелась дочь Варя, которая с мужем своим Виталиком, зятем Петра Лукича, проживала в комнатке, в народе прозваной "девичьей", комнатка эта приткнулась к комунальной кухне.
   Наличие в хозяйстве БСЭ(Большой Советской энциклопедии) и объясняла жизненную многоопытность Петра Лукича.Человек он был добрый и никогда не отказывал окружающим в советах на животрепещущие темы.
   И Сапрыкину, узнав из его пьяных соплей и слёз о горькой обиде, по доброте своей душевной тут же пришёл на помощь.
   - Это ты зря, Константин, собачек "павловскими" обозвал. Все мы на этом свете "собаки Павлова". Всем тварям божьим дано: условный рефлекс, как и безусловный. В том числе и человекам. Вот идёшь ты по улице, флюидами - это такой ток, но не электрический, а психический, и вот ты - флюидами чуешь: где-то в толпе обозначилась девица в мини-мини юбке. Вопрос к тебе, Константин: куда направлена директрисса твоего взгляда?
   Не-не, ты глазки не отворачивай, не красней, все мы мужики одним мирром мазаны....
   Сапрыкин и вправду вдруг протрезвел, глаза в сторону уводит. А Лукич продолжает:
   - То-то и оно, что директрисса твоего взгляда остановилась на нижней кромке юбчонки и обозревает скульптурное произведение под названием ножки, достойные кисти мастера Возрождения Микельанджело Буонаротти. О таких ножках ещё и начальник всей русской литературы Пушкин писал:
   Ах! долго я забыть не мог
   Две ножки... Грустный, охладелый,
   Я всё их помню и во сне
   Они тревожат сердце мне.
  
   Вот тебе и условный рефлекс... Увидел ножки - внешний раздражитель - и в стойку, то бишь в условный рефлекс впал.
   А тут твоя Капитолина! И видит она, что ты в рефлексии, и директрисса еёного взгляда запаралелилaсь с твоей директриcсой. И получай, друг Костя, женину затрещину. И всё! На месте условного рефлекса возник в тебе безусловный, то есть, вместо пары ножек в твоём мозгу вспыхнуло осознание вины и предательства по отношению к Капке. Вот и думай, теперича Костя, что страдают условным рефлексом не тока собаки Павлова.
  
   И прислонившись к грызловской жизненной мудрости, успокоился Саприкин. И едва на службе услышит вслед "Вон, "собака Павлова" идёт", остановится, посмотрит грустным взглядом и скажет:
   - Все мы твари божьи на этом свете... - и, помолчав чуток, добавит - все мы, все мы в этом мире тленны...
   Народ - шарахнулся подальше от него. И всё! Больше никто - "вон, собака Павлова"! Как только видят Сапрыкина - врассыпную от него. И правильно, кому приятно про будущее своё тленье слушать...
   А мудрость грызловская Сапрыкину подаренная обернулась ещё одной стороной: пить он бросил. Завязал. И вместо чекушки или портвешки интерес Сапрыкина оборотился к БСЭ. Он теперь одалживался у Петра Лукича томиком, зачитывал каждый от "корочки" до "корочки". Мало, что зачитывал, завёл он тетрадки толстущие и записывал в них самые интересные факты и философские размышления из БСЭ.
  
   А с ростом самосознания и интеллектуальной собственности, стал замечать Саприкин, что, ведь, на каждом шагу натыкаешься не этот условный рефлекс. Тут случай был, загнали весь коллектив "Мозжуйскшвея" на политчас. Каждую неделю такое мероприятие проводилось с целью прочистки мозгов и выявления духовных отщепенцев. И в этот раз всех усадили перед телевизором, в котором прямиком из Москвы показывали первых лиц государства. Специально устроили кинопоказ, чтобы трудовой коллектив проникся, что государство, типа, "Я думаю о вас, душа была полна...." Обсуждалсь в натуре Продовольственная Программа. И Лектор из телевизора глаголил:
   "За истёкший подотчётный период произведено было передовыми сельскими хозяйствами:
   -мяса, а также отходов мясного производства 58 кг на душу нашего советского потребителя;
   - рыбы, а также неродившегося её поголовья в зёрнах - 17,6 кг на душу;
   - молока и сопутствующих ему продуктов - 314 литра на душу;
   - яиц - 239 штук на нос;
  
   И вот лектор читает-читает, а Константин чувствует, что с каждым новым названием у него слюновыделение растёт.Уже было чуть слюной не захлебнулся, но тут Лектор и говорит:
   - В то же самое время отстающими сельскими хозяйствами государству не сдадено:
   - мяса - ........... на душу нашего многострадального населения;
   - рыбы- ..........;
   - молока - ..............;
  
   Слюновыделение прекратилось и до Сапрыкина тут-то и дошёл весь ужас недополучения продовольствия, тут-то и пришла ему понятка, почему вместо сосисок и колбасы Капитолине его в городском гастрономе постоянно вручают суповый набор "баба яга - костяная нога". Саботаж! И опять столкнулись рефлексы, один - условный, а как про недостачу стали читать - тут -то и
   безусловный явился.
  
   А и другой был случай. Выходной был у Константина. Капитолина спала ещё, а Сапрыкин уже на кухне чай распивает. Форточка приоткрыта, утренним весенним свежачком поддувает, птички поют... Идилия, однако. И добавляется к этой кухонной идилии Варя, Петра Лукича дочка, она же - Виталика Кувалдина жена. И появляется она по утренне на кухне - в пеньюаре, прозрачном-прозрачном, прямо - кисейном. А под пеньюаром - ничего! Ни тряпочки! И вот представьте себе Константиново состояние! Естественно, плоть его возмутилась таким безрассудным бесстыдством Варьки и восстала. Как сказал один поэт:
  
   "Я маюсь. Затиснут как змей. Я устал.
   Но вот подымаюсь. Долой! Я - восстал!
   Я встал. Я вознёсся. Я - царь твой. Я - Крез.
   Я - Ра, Озирис. Мне пора. Я воскрес.
  
   В намереньях твёрд я. Куда что девалось.
   Я - дух твой. Я - сын твой. Отец твой. Я - Фаллос." (Демьян Фаншель, "ФАЛЛОС")
  
   И... и... ну вот совсем до греха уже было близко(а куда денешься - условный рефлекс! а против природы не попрёшь - Иван Петрович Павлов научно доказал), хорошо, в этот момент Виталик в кухню из своей комнатёнки заходит, и так ласково -лаасково Варюхе:
   - Что же ты меня, бесстыжая, перед людьми позоришь, на посмешище выставляешь? Или я тебе на трусы-бустгальтеры не заработал? Полотенцем кухонным хотя бы прикройся!
   А сам смотрит на Сапрыкина, и взгляд у него такой пронзительный-пронзительный, мол, знаю я твою кобелиную породу!
   А что Сапрыкин? Подавил, подавил он своей силой воли "восстание". Спасибо рефлекс безусловный выручил.
  
   Странная, удивительная жизнь началась у Константина Григорьевича Сапрыкина. Жизнь, наполненная в бореньях с самим с собой. Только возникнет условный рефлекс, как тут же является безусловный. Он ещё у Лукича поспрашивал. Тот ему разъяснил, что это есть единство и борьба противоположностей. Диалектикой прозывается.
  
   С некоторых пор у Капы сексуальные поползновения к Косте стали проявляться. Да ведь Сапрыкин не женского же рода-племени, не стал ссылаться на головную боль. Пресёк он эти поползновения резко, одной фразой:
   - Не о том - говорит, - думаешь, Капа! О диалектике надо думать.
   И очередной том БСЭ открывает.
  
  
   ЧАСТЬ 8
  
   Откуда есть и пошла бессонница...
  
  
  
   0x08 graphic
   Ордена Трудового Красного Знамени кондитерская фабрика имени Героя Социалистического труда Марии Филимоновой провожал на пенсию вахтёра Митрофанова Поликарпа Семёновича. 20 лет отработал честно и образцово Митрофанов на ввереном ему посту и провожали его с почётом.Так стал Митрофанв Поликарп Семёнович пенсионером в квадрате. Потому как первый раз уходили его на пенсию в 43 года из воинской части в/ч 65849 20 лет назад.Надо признаться, что и в/ч 65849, и фабрика имени Марии Филимоновой в городе Мозжуйске провожали Митрофанова со вздохом облегчения.Зануда он был.
   А всё потому, что в Митрофанова с детства заложен был принцип. Как на военной службе, так и на вахтёрском посту он назубок знал все параграфы и уставы.
   Желающие заглянуть в его биографию и послужной список легко убедятся, что 20 лет своей безупречной службы подчинялся он неукоснительно Уставу внутренней службы Вооружённых сил СССР(РФ). Разбуди его ночью, предположим, в 2:45 ночи, а спросите его про статью 5 Устава внутренней службы ВС России.
   Кулак из-под головы выдернет, вскочит и...
   "Статья 5. Защита свободы, чести и достоинства военнослужащих
   1. Военнослужащие находятся под защитой государства. Никто не вправе вмешиваться в служебную деятельность военнослужащих, за исключением лиц, уполномоченных на то федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также Уставом внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, Дисциплинарным уставом Вооруженных Сил Российской Федерации, Уставом гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации!
   Или вот командир части полковник Гарбузенков А,С. зачитает приказ с распределением обязанностей между офицерами части, капитан Митрофанов вскочит и заявит:
   - Не положено! "2. Оскорбление военнослужащих, насилие и угроза применения насилия, посягательство на их жизнь, здоровье, честь, достоинство, жилище, имущество, а равно другие действия (бездействие), нарушающие и ущемляющие их права в связи с исполнением ими обязанностей военной службы, влекут ответственность в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации."
   Министерство обороны вздохнуло с облегчением, когда капитана на пенсию спровадили...
   А на фабрикe! Директор знал: если Митрофанов на вахте, даже ему, директору лучше через вахту не выходить...Для директора специально потаённую калитку прорубили в задней стене заводского двора...
   Было дело: начальница ОТК фабpики Невзорова Людмила Павловна через проходную идёт. Тут крик:
   - Не положено!
   Митрофанов узрел у неё изменение в талии. Точно! Слоёное тесто намотала в талию! Взвешивали потом... Невзоровой выговор по профсоюзной линии и отпуск перенесли с мая на август. А Митрофанову премию выписал 4р.12коп.
   А вдругой раз идёт через проходную Зухра Тут-Анхамонова, лимитчица из Таджикистана. Она в цехе пирожных работала.
   - Стоять! - кричит Митрофанов, - в тебе совесть есть гражданка Зухра Тут-Анхамоновна?! Не положено! Выкладай всё в контейнер для грудей запихнутое!
   Узрел, таки сволочь! Глаз, понимаешь, намётанный! На работу шла - размер грудей - третий, а с работы - размер уже пятый!
   Так и есть! С каждого контейнера вынуто было по пакету слоёного теста... Митрофанову премию в размере 4р.12коп...
   А Тут-Анхамонову судили товарищеским судом. И всё бы ничего... с ну, влепили бы строгача и отпустили бы с миром, кто ж без греха-то. Но дура - дура и есть. Расплакалсь, стала горестно так лепетать, мол, все несут, вон бухгалтерша Екатерна Мамедовна в талию кило шоколаду завернула...
   Всё. Как только она об этом - единогласным решением - "Уволить!"
   На фабрике вздохнули с облегчением, как Митрофанова на пенсию проводили. И фабрике - экономия. Премии боле никому не выписывали.
   Натура она и есть натура. Хоть ты при должности, хоть на пенсии...
  
   У Митрофанова после обеда всегда променад. Выйдет прогуляться, а тут - непорядок! Гражданка пересекает проезжую часть улицы на красный цвет!
   Митрофанов не был бы Митрофановым... Натура, однако...
   - Стоять! Не положено! Гражданка, возвертайся назад!
   Гражданка вздрогнет от окрика, язык Митрофанову покажет да ещё кукиш добавит и - ходу, милые, ходу!
   Или вот, в магазине. Займёт он очередь с целью купить банку килек, хлеба, лучка зелёного. человек он терпеливый, выстоит, привыкший к внутреннему распорядку учереждений. И видит - плюгавенький такой мужичонка угрём очередь расталкивает и приговаривает:
   - Граждане, пропустите увечного! Трубы горят!
   Народ наш всегда своё сердоболие проявляет, расступаются, конечо же.
  
   Тут-то Поликарп Семёнович спокойно так говорит:
   Гражданин! Вами тут не стояло! Займите очередь согласно Правил внутреннего общежития данного учереждения!
  
   Плюгавенький заплакал, а народ и зашушкал:
   - Изверг какой-то!
   - А сам, что, не болевший-то этой болезнью?
   - Самодур! Места в очереди пожалел для больного!
   И тут разом все хором:
   - Иди на ...!
   Домой Митрофанов зачастую возвращался с синяками, кои являлись свидетельством полной несознательности граждан и их, прямо скажем, открытой и вызывающей нелюбви к исполнению разного рода Уставов и Параграфов.
   Народная мудрость, выработанная веками, гласит:
   Если ты лезешь с советами о которых тебя никто не просит, приготовься отправиться туда, куда не собирался.
   Многажды, многажды и посылали его туда, и морду лица портили в подворотнях... Одичал народ без Устава и Параграфа.
   От этих душевных и физических переживаний случилась у Митрофанова болезнь. Явилась к нему бессонница. Поначалу ничего, не шибко беспокоила. Проснётся он среди ночи, вспомнит вчерашний инциндент на улице или в магазине, пробормочет Поликарп Семёнович сквозь сон:"От же, народ бестолковый... Как они проживают без Параграфа?" и дальше сопит.А бессонница уже стучится, клювом своим мозг долбит...
   Как хотите, граждане, что хотиите думайте... Одно скажу: не зря, ой НЕ ЗРЯ в слове бессонница БЕС зашифрован. Всё от него...
   Всё. Я молчу. Пусть ваша фантазия предоставит вам правильный вывод. Я же полагаю, что без него в этом зловредном деле не обошлось.
   Митрофанова бес попутал. Бессонница стала являться ему каждую ночь.
   Началось с Петьки Кормухина. Проживал он в одной деревне с Поликарпом. Когда он явился во сне-бессоннице Митрофанову, было им обоям по 5 лет. Поликушка кулаком засветил Петьке. У того юшка из носа. Петька рыдает, а Поликушке смешно.
   И всё. Сон у Митрофанова пропал. Началась бессонница. Вспоминает он Петьку, его лицо кровью-соплями замурзаное... И стыдно стало Митрофанову. Ворочался он, ворочался в постели пока не вскрикнул:"Прости меня, прости, Петро!" И так дооoлго повторял, пока не услышал:"Прощаю!"
   И заснул умиротворённый с улыбкой на лице.
  
   С тех пор бес каждую ночь наведывался. То Витьку Гладышева, одноклассника, коему кнопки на парту подкладывал, бес напомнит... И опять ночь бес... без сна. Опять Митрофанов всхлипывает, прощения просит... Услышит слабое "Прощаааюуу", только тогда с улыбкой и заснёт.
   Лёнька Петров из военного училища где оба курсантами были, вспомнился. Настучал Митрофанов на него, мол, курит на посту.
   Петров до полковника дослужился, а Митрофанова так капитаном и отправили на пенсию.
   "Лёня, товарищ полковник, прости меня..." И только услышав густым баритоном "Прощаю!", уснул с улыбкой на лице.
   Жену вспоминал, Татьяну, как изменил ей... "И с кем? С кем изменил-то? С Клавкой Самохваловой... Танечка! Танюша! Прости меня! Прости гех мой плотоядныыый..." И слааабый отдалённый всхлип послышался:"Прощаю..."
   Воспоминаний накопилось у Поликарпа Семёновича на два с половиной месяца. И вот уже только подумал, что бессонница его отпустила, как вспомнилась девчушка, Зухра Тут-Анхамонова.
   ..."Прости меня, Зухра!" Повторял до тех пор, пока не услышал в ответ тонкий девичий голосок: "Прощаюууу..."
   С тем и заснул.
   Через три дня соседи, возбуждённые тем, что Митрофанов эти дни не показывался в местах общего пользования, вызвали участкового. Участковый потоптавшись перед дверью, велел вызвать Стёпу Кузьмина, слесаря при ЖЭКе. Стёпа дверь легко распахнул.
   Навстречу любопытным взглядам открылась кушетка. На ней почивал Митрофанов Поликарп Семёновиц, 1932 года рождения. На обострившемся его лице застыла покаянно-умиротворённая улыбка.
  
   ЧАСТЬ 9
  
   Лучизм как новое в живописи
  
   Соломатин Юрий Петрович, 47-и лет, неженатый, не привлекался, образование средне-техническое, свободный художник, проживает на улице Фридриха Энгельса, дом 17, кв.4, возвращался поздним сентябрьским вечером с иеннале*. Настpоение у него было приподнято-удручённое.
   Приподнятым оно было оттого, что на это самое биеннале, устроенным Витькой Куропаткиным, собралось мало народу. Так, друзья-соперники, в количестве пальцев двух рук, несколько местных аборигенов с соседних улиц, а из городского начальства только заместитель мэра по коммунальному хозяйству и его секретарша. Он-то и открывал Витькино "биеннале". А ещё Юрия Петровича порадовал банкет, на который Витька, хоть и сквалыга, но на сей раз не поскупился. Да и понять его можно: часто ли в вашей жизни случаются биеннале? Вот то-то и оно...
   "Знатный, знатный сабантуй получился..."- с улыбкой вспоминал Юрий Петрович и стол с закусками, и батареи бутылок с импортными наклейками.
   А удручали его, как собрата-художника, картины, выставленные Куропаткиным для всеобщего обозрения.
   И вот только с приятностью вспоминал фуршет, как всё испортила мысль:"Красиво всё же рисует, сволочь! А всё - на зависть! На зависть своим же собратьяммм... Хорошо, народу мало пришло..."
   Куропаткин Виктор Семёнович объявление в городской газете "Правда Заболочья" дал за две недели до биеннале. "А ведь я говорил ему, намекал ему: Витька, говорю, какое-такое "биеннале"? Кто в нащем захолустье такое слово знает? Пиши по-простому: "Художественная выставка произведений художника Виктора Куропаткина. Итоги прожитой десятилетки". A ещё лучше напиши "Выставка-продажа эмоционально пережитого за 10 лет" Народ валом пойдёт на твои эмоции посмотреть, а, может, и прикупит эти твои эмоции".
   И то, что городских жителей собралось очень мало, и радовало Соломатина, и давало пищу для размышлений: уж он-то не оплошает. обойдусь без "биенналиев"."
  
   Открыв глаза и увидев пробивающийся через оконные занавески тусклый свет, Соломатин сразу и не сообразил: то ли вечерело, то ли утро уже ?
   Раздумья привели его к мысли, что и Куропаткин со своими картинами, и фуршет - это вчерась было. И день солнечный был, потому и вспоминается хорошо... "А сегодня... сегодня и через занавеску видать - хмурнО... хмурое утро, однако, видать, не к добру...."
  
   Он спустил ноги с кровати и задумался, вспомнил поверье: с какой ноги встанешь, так и день пройдёт. Встанешь с левой - весь день будет насмарку...
   Вспомнив это поверье, решительно и без всяких сомнений встал на обе ноги одновременно.
   Однако, однако... Как в воду глядел Соломатин, предвидев неприятности в этот день. Так и случилось, хотя вставал с кровати на обе ноги.
   Молоко на плитке убежало. Кто ведёт отсчёт дню с момента открытия глаз поутру, кто с движениея тазобедренным суставом в разных направлениях с одновременным махом рук вверх-вниз. Кто - с чего. Юрий Петрович вёл отсчёт времени с завтрака, с овсянки на молоке и он искренне презирал сэра Генри, который ненавидел своего дворецкого, произносившего каждое утро "Овсянка, сэр!" Что может быть лучше, чем овсянка на завтрак?
   В это утро овсянка не получилась. Виною были тоскливые размышления о вчерашнем, о творчестве, о вдохновении, которое растворилось в суетных делах...
   В это утро пришлось ограничиться двумя варёными яйцами(которые ни в какое сравнение не походили на овсянку) и кофе со сливками. Откушав чем Бог послал, Соломатин вновь вернулся к раздумьям. Он ходил по квартирке, пока ноги не остановились перед каморкой площадью 6 кв.метра . Называлась каморка "мастерская", о чём свидетельствовала надпись масляной краской на двери и изображение мольберта и двух кисточек. Здесь перед дверью раздумья закончились, явилась мысль. Юрий Петрович решительно отворил дверь и вместе с мыслью вошёл в мастерскую. Hебольшое оконце в комнатке, казалось, буквально упиралось в серую стену противоположного здания.
   Девственно возлежащий на треножнике холст уже несколько дней жил в ожидании кисти мастера. Всего-то и надо было дождаться вдохновения...
   Вдохновение родилось из этого пасмурного дня, из нависших туч, из утренней неприятности с завтраком, из тайной зависти к Куропаткину... А мы, дилетанты, всё гадаем:"Из чегоо рождается вдохновееение? Тайна сия великая есть... Живите проще, господа.
   Вот как палочка , вздёрнутая дирижёром замирает перед оркестром, так кисточка, вздёрнутая рукой Соломатина застыла перед белизной холста.
   Взмах! Взмах! И на холсте появились очертания будущего творения,
   Творение было навеяно вчерашними впечатлениями и утренними переживаниями. Поэтому окрашены были в серый, тёмно-серый цвет.
   Неожиданно в окне противоположной стены зажёгся огонёк торшера.
   Кисточка Соломатина чисто машинально обмакнулась в жгуче красный цвет и оставила свой отпечаток в верхнем северо-восточном направлении холста.
   "Луч света в тёмном царстве! - воскикнул Соломатин и поспешил утвердить своё восприятие на холсте.
  
  
   Картина художника Ю.П.Соломатина, "Луч света в тёмном царстве".
  
   Через неделю Юрий Степанович пригласил к себе на квартиру Петю Шумелова, журналиста газеты "Правда Заболочья". Петю Соломатин как и все жители Заболочья знал очень хорошо. Поэтому для встречи затарился тремя поллитрами.
   После двух принятых стаканов Петя задумчиво-туманным взглядом уставился на картину.
   Потом резко произнёс:
   - Это что такое? Вы, милостивый сударь Юрий Петрович, сами-то понимаете, что сотворили? Это же, это же... шедевр глобального масштаба!
   Соломатин быстро наполнил Пете третий стакан, который тот опрокинул залпом.
   Остекленевшим взглядом Шумелов продолжал рассматривать картину.
   - Однаако, - прошепелявил он. - Что мы видем здесь? А здесь во-первых, многозначность, во-вторых, здесь мы имеем философический взгляд автора на глобальные процессы. Вот это вот, пересеркание цветовой гаммы на холсте - из серой в чёрную, из чёрной в оттенок белого... Дааа, Юрка! Дал ты жару... Куда там Куропаткину!
   Соломатин быстро наполнил стакан и подсунул его под руку Шумелову.
   Через неделю в городской газате была опубликована заметка под рубрикой "Новости культуры нашего города". В ней-то Шумелов и расхвалил новое творение художника Соломатина. И всё же, всё же Юрий Петрович остался недовольным, что он и высказал в телефонном звонке Шумелову.
   - Петя! А где фотка картины в заметке?
   - Ты дурак, Юрка? Дай я в газет фотку, кто бы из горожан пришёл смотреть твою мазню? А так - есть интрига, народ валом повалит!
   A дальше, дальше... Рано Соломатин Юрий Петрович успокоился. Через месяц центральная газета "Правда - наша!" перепечатала у себя Шумелова под рубрикой "Провинциальные вести".
   Ещё через два дня после публикации в центре, Соломатина вызвали в область. В очень высоком кабинете художнику настоятельно рекомендовали передать картину "Луч света в тёмном царстве" в дар областному совету депутатов.
   Соломатин даже заикаться стал.
   - Вы понимаете, что картина эта теперь народное достояние! И что, запрятать её в чухломе?
   Вобщем, отказался наотрез передавать шедевр в дар.
   А тут ещё и центральное ТВ прискакало изобразить для телезрителей как живёт и нравственно расцветает провинция.
  
   Нет! Какие бы слухи молва не распространяла на предмет случая в нашей жизни... однако, сказал же один эмоционально возбуждёный Тютчев: "Нам не дано предугадать..."
   Арнольд Степанович Саврасов-Запойск, простите, - Запольский слыл человеком авторитетным в художественно-творческих делах не только в столице, но и по стране. Дело в том, что Саврасов-Запольский имел собственное мнение по вопросам искусства не только в живописи, но и в театральном, кинематографическом, литературном. Человека, имеющего собственный взгляд на всё-про всё, отличный от государственно-официального, всегда уважают в общественных, особенно в творческих рядах.Поэтому к мнению Арнольда Степановича завсегда прислушивались.
   Арнольд Степанович полагал себя гражданином в первую очередь, а затем уже мыслителем, критиком. Поэтому ежедневно наблюдал по ТВ программу "Вести странные". Ох, пусть простят меня читатели, конечно же - "Вести Страны!"
   Увидев эпизод о художнике из Заболочья Соломатине, Саврасов-Запольский уверовал, что сей случай в художественной жизни страны определённо имеет право на его, Саврасова, собственное мнение.
   С этой уверенностью он и отправился в Заболочье на встречу с Соломатиным Юрием Петровичем, художником, доселе ему незнакомом. Приехав к Соломатину, осмотрев картину, Саврасов-Запольский изрёк:"Налицо, то есть, на холсте мы видим абсолютно новое слово в живописи.
   Мы видим борение страстей. Как кульминация, как символ всепобеждающей страсти - луч света! Я бы назвал этот жанр - Лучизм."
   ( Хорошо, что у Соломатина в загашнике имелась потаённая заветная бутылка коньяку, привезенная ему свояком Павликом из вояжа по Европе)
   Статья Саврасова-Запольского о новом направлении в живописи Лучизме и его основателе Соломатине вышла в серьёзном художественном журнале "Кистью и мастихином".
   Это телевизор смотрят миллионы и то, не до всех доходит о чём там речь. Но журнал "Кистью и мастихином" читают тысячи. И что интересно, до каждого доходит, что пишется в журнале, тем более когда пишет сам Арнольд Саврасов-Запольский!
   Одним словом, в скором времени выставки, биеннале, музеи были заполнены новым словом в искусстве - Лучизмом."
  
   Гром грянул осенью. Как всегда в это пасмурное осеннее время проходил очередной съезд партии "Один за всех - все за одного!" Спрашиваете, почему "как всегда осенью"? Партактив во главе с лидером партии Бубеном В.В. следовало в этом вопросе поверью:"Цыплят по осени считают". Пора подводить итого прожитого и пережитого и намечать планы на то, что ещё предстоит проесть о пережить.
   Ровно в 10:00 утра на трибуну взошёл Генсек партии Бубен В.В.
   - Товарищи!- торжественно произнёс лидер. - За отчётный период от прошлого съезда к нынешему мы добились впечатляющих успехов в решении задач Продовольственной программы, принятой нами 5 лет назад предыдущим съездом! Нам удалось накормить и обеспечить товарами первой необходимости номенклатурную прослойку нашего общества! Впереди у нас новые грандиозные задач: обеспечить продовольствием и товарами интеллигенцию и наш славный рабочий класс! Но мы не можем успокаиваться на достигнутом. На следующем этапе у нас будет крестьянство.
   И вот на этом героическом пути, что мы видим, товарищи? Мы видим, как отдельные индивидуумы, особенно из творческого отребья, вставляют нам палки в колёса на нашем героическом пути. То тут, то там появляются пасквильные картинки под всеобщем названием "Луч света в тёмном царстве"!
   Мы, партийцы, не дураки! Мы на таких провокациях собаку съели, и потому наши органы уже начали выяснять, где это "тёмное царство" и чего не хватает жаждущим "луча света, то есть, надежды"! И мы уже знаем имена провокаторов. Зараза пошла из города Заболочья, а распространиться заразе помог "авторитетный заслуженный деятель искусства".
   Из зала раздались крики:
   - Позор! Позор! Мы им устроим "тёмное царство!"
  
   В то время, когда радио и телевидение транслировали речь генсека, в органах допытывались от Арнольда Степановича на чьи вражеские деньги он проводит подрывную работу в стране собственного проживания.
   Через три дня Соломатина вызвали в область.Возвращался он из областного центра на автобусе. Он глядел в окно, где мелькали пустыри, овраги, полустанки. Сами собой потекли слёзы. Он испуганно обернулся, но автобус был полупустой, редкие пассажиры не обращали на него внимания, кто-то дремал, кто-то как и он уставился в окно.
   Соломатин плакал, плакал молча, про себя. Он попытался удариться в воспоминания. Нет, ясли он не помнил. детский сад вспоминался смутно. Вот школу помнил хорошо, всех одноклассников вспомнил. Неожиданно возник образ Петьки Кузькина. Вспомнилась почему-то женщина, преседатель родительского комитета школы Аделаида Львовна, мать Кузькина.
  
   И уже обильные слёзы хлынули из глаз Юрия Петровича.
   У Акакия Акакиевича украли "шинель"...
  
  
   ЧАСТЬ 10
  
   Давай с тобой поплачем при луне...
  
   Трагическая повесть о том, как и почему Леонтий Петрович Кузовкин стал беседовать с луной.
  

0x08 graphic
картина художника Валентина Губарева)


Замечательному писателю

Михаилу Зощенко
посвящается

  
   Человеку без принципов скорее всего хорошо только на том свете. Не нужны там принципы, там нет необходимости бороться за существование. Все сосуществуют там в едином звании и положении. Иное дело на этом белом свете. Если ты не обозначил свои принципы - схарчат за милую душу и не поперхнутся.
   В городе Мозжуйске Леонтий Петрович Кузовкин слыл человеком принципиальным. И большинство из них, принципов, приобретены были ещё в детстве. Какие-то, как например "Не бери ничего без спросу!" или "Не умеешь - не воруй!" были вбиваемы в тощий Леонтия зад отцовским, Петра Евдокимыча, ремнём. Другие - "Учись хорошо - большим человеком будешь! - внушаемы были устно, правда, иногда с добавлением "берёзовой каши". Третьи же, "Чистота - залог физического и душевного здоровья!", передавались наглядно, походом в баню. По дороге в баню Пётр Евдокимыч назидал сыну:
   - Вот, к примеру, имеет человек в доме дровяную колонку в ванной, а при ней и ванна, и душевой дуршлаг, и после помывки разве скажешь ему "С лёгким паром"? Иное дело в бане, где и телесно, и душевно очищаешься. Выйдешь из бани, душа радуется и всему миру улыбается...
   Принцип этот - "Суббота - банный день" Леонтий усвоил на всю дальнейшую жизнь. И как только услышит от супружницы Серафимы Романовны "Шёл бы ты, Леонтий, в баню!" - тут и в календарь не заглядывай, собирай в авоську:
   а) подштаники
   б) майку
   в) рубашечку
   г) носки Серафимой подштопанные
   д) мочалку
   е) мыло "Земкяничное" в количестве 1/2 куска - и - на очищение души и тела!
  
   И вот возвращается он днём в прекрасном душевном расположении из бани. А путь пролегал мимо будки газетного киоска, который на углу улиц Песочной и Авиаторов. Здесь осуществлялся другой принцип Леонтия Петровича. Он регулярно покупал здесь газеты и журналы, как то: "Известия", для ознакомления с текущими событиями, для расширения кругозора; газеты "Аргументы и факты" для удовлетворения любознательности, и журнал "Крокодил", чтобы быть в теме тёмных пятен нашего общежития.
   И надо же было случиться несчастью, чтобы в этот день рядом с будкой встала тётка с ведром, в котором всякие цветы букетами выставлены.
   У Леонтия Петровича при виде этой пасторали сразу в голове вульгарная мелодия вспыхнула:
   "Купите фиалки, фиалки лесные!
   Скромны и неярки, но словно живые."
  
   "А, собственно, чего бы и не купить? Давно я Серафиму Романовну вниманием своим не баловал" - подумалось Леонтию и он решился на благородный поступок.
   И купил! Тётка для живописности украсила простенький букетик веточками с листиками, изумрудными от свежести.
   И Леонтий Петрович приходит домой с ощущением собственного достоинства и благородства. А в голове уже другая "пластинка крутится":
  
   "Ты сегодня мне принёс
   Не букет из пышных роз
   Не тюльпаны и не лилии
   Протянул мне робко ты
   Очень скромные цветы
   Но они такие милые "
  
   И представлялось ему как его жест будет отмечен Серафимой и будет с её стороны проявлен благородный интимный ответ.
   "Душ Шарко" создаёт у вас ощущение блаженства, комфорта... Как насчёт холодного душа? Вот когда в блаженную минуту вашего бытия вас обдают ледяной водой? Вот то-то и оно.... Даааа...
   Серафима Романовна встретила супруга демонстративно холодно. А когда он в улыбке "распростёршись" вручил ей цветы, реакция её...
  
   - Ах! Леонтий! Как трогательно... Вы часом не заболели?
   Но, Фимочка...
  
   Если воздушному шарику чуть-чуть ослабить затяжку, шарик медленно но верно скукоживается. Что-то подобное и происходило с Леонтием... Глупая улыбка сползла с его лица и уголки губ опустились. Взгляд потух и плечи поникли.
   - Что "Фимочка"? Что "Фимочка"? Ты хотя бы помнишь, когда последний раз цветы мне дарил? Когда удовольствие последний раз мне дарил?
   - Фима! Это же - душевное! Хотел радость тебе доставить!
   Серафима Романовна брезгливо взяла букет в руки, осмотрела его и...
   - Где, в каком болоте вы нарвали эту "икебану"? Ей через час год исполнится! - она презрительно отшвырнула букет на кухонный столик, что приютился в уголке, аккурат у окна.
   Леонтий Петрович негодующе "вскинул" брови, словно хотел что-то сказать. Но - сдержался. Человек он был харАктерный, то есть, натура его предполагала наличие в ней характера. И - точно! Строевым шагом подошёл к столику, взял букет в руки, потом полез в кладовочку, отыскал там пустую литровую бутылку из-под молока, налил воды, воткнул в бутылку букет и молча, не глядя на жену( держал характер!), вернулся к столику. Поставив бутылку на столик, он решил, что миссия - закончена, показал Фимке характер, теперь и расслабиться можно...
   Усевшись на табуреточку, он отодвинул занавеску на окне и стал смотреть в окно. Взгляд его был грустным и задумчивым: "Вот, однако, как благородство оборачивается, вот такими "кренделями"..." Но тут грустные мысли его были прерваны замечательной картиной, открывшейся из окна.
   Из окна были видны cарайчики, что выстроились двумя рядами друг против друга. В сарайчиках хранились дрова и прочий хлам, как то: средства индивидуального передвижения в виде велосипедов, слесарный да столярный инструмент. А в конце этих рядов сарайчиков натянуты были бельевые верёвки. Узрел на них Леонтий Витькины кальсоны(чудак человек, он и летом кальсоны носил, это у него армейская привычка осталась); тельник, его же - Витьки; а далее висели вещи интимно-женского характера: Люськины лифчики и труселя. Труселя все были зелёного цвету. Тут Леонтию даже и смешно стало:"Прям как светофор, мол, "зелёный - проход свободный!"
   Только в душе посмеялся, как тут же - не то слово, что погрустнел. Вспомнил, что у Фимки все трусы как на зло - ярко красного цвета.
   И до того ему тут тоскливо стало, что вспомнил он о своей заначке - чекушке, что маскировалась в сливном бачке в уборной. Чекушку он внёс в кухню демонстративно открыто, мол - "тока пикни!" и торжественно водрузил её на стол, "Жизнь - не кончается, а только начинается!"
   Налил себе в кофейную чашечку первую дозу, как увидел: Серафима из кладовки вытащила банку с квашенной капустой, выхватила из банки жменю этой капусты, шмякнула в тарелочку, присовокупила к капусте помидорину зелёную маринованую.Подвинула тарелочку Леонтию...
   Видать, осознала свою опрометчивость в виде грубости, подoльститься решила. Но Леонтий был мужик харАктерный! Тарелочку небрежно отодвинул, а помидорку пальчиками захватил, ею и закусывал, что Бог подал...
  
  
   Петьку Кривулина и Веру Овсянкину судили профсоюзным судом. А было это четвёртого дня, что как раз на четверг выпал. Леонтий Петрович как чувствовал, что день не задастся. Он только из подворотни своего дома выходит, а тут дождь случился. Пришлось домой возвращаться за зонтиком. И дождь этот нудный, монотонный, и тучи серые над городkом повисшие, поселили в душе его тоску смертную. А тут ещё капли дождевые в лужах запузырились... "Ежу понятно, надолго это, - с тоской подумал Леонтий. - Что-то нехорошее будет сегодня..."
   Как в воду глядел!
   Контора, где служил Леонтий, звалася просто: "МОЗЖУЙСКГАЗЛЕССНАБСБЫТ".
   Прибыв на службу, пристроился он у своего окошечка(а над окошечком, со стороны клиентуры листик висел с полустёршейся надписью:"Запись на получение газового баллона производится только по предъявлении паспорта с указанием прописки")
   И вот только он пристроился на своём рабочем табурете, как директор ихний, Савелий Кузьмич Бурмистров, выходит из своего кабинета, становится посреди большого служебного помещения, где окошечек много, и делает объявление.
   - Сегодня, опосля рабочего дня , а именно: в 17:30 пополудни состоится серьёзное профсоюзное собрание! И пусть только кто-нибудь попробует проманкировать данное мероприятие! Завтрева тогда будет новое собрание! А на повестке дня - два вопроса! Вопрос А) - Безобразное поведение дровокола Петра Кривулина, выразившееся в появлении на работе в нетрезвом состоянии с одновременным опозданием на три часа. Б) -Аморальное и непристойное появление на рабочем месте диспетчера и комсомолки Веры Овсянкиной. .
   Леонтий поначалу было загрустил, но подумавши крепко даже и возликовал: "А так и так с этим дождиком день пропал..."
   Ну, с Петькой конфуз - так это не первый раз... Почитай каждый месяц конфузится. А всё через слабость его. Он при конторе дровоколом служил. У них бригада дровоколов целая в 4 человека в вагончик во дворе определена была. Прийдёт человечишка с просьбой дров ему поколоть, нарядчик (Катя Агафонова, женщина увесистая, лет под 50), выпишет им наряд где указано сколько кубов переколоть (отдельной графой стояло - "укладка дров в сарай"), адрес, имя бабушкино, и обязательно накажет:
   - Клиентом за всё заплачено! И никаких вымогательств!!! Ни-Ни!
   А люди, клиенты-то, народ сердобольный. Нешто не знают, сколько с тех "нарядных" дровоколам в зарплату попадёт... Конечноe же дело, и обедом накормят, а под конец работы и "щенка борзого" в виде бутыли ёмкостью в о,5 литра вынесут.
   Вот Петька и попался в очередной раз. А всё через Валентину Рассохину. И вот же что интересно! Ведь она, Валентина, чуть ли не каждый месяц в контору бегает, и всё - "дров ей наколоть надо!" И, что самое интересное, чтобы Пётр Кривулин обязательно в дровоколах оказался!
   Вобщем, на следующее утро прибегает Петькина жена, Клавдия, и в крииик!
   - Да я вашу контору разнесу за семейное моё унижение через Вальку-распутницу! Где мой законный муж на сей момент, когда часы показывают - она ещё посмотрела на ходики на стене, - когда время уже 9: 18 утра, а он со вчерашнего утра дома не оказывался!
   А тут и Петя заваливается. Ну, ясное дело, лыка не вяжет, а на лице и на шее следы явных любовных утех, про которые Клавдия тут же в голос:
   Не моё это! Не моё! Валькины следы на теле моего законного мужа!
   Савелий Кузьмич, начальник, то есть, на шум этот вышел. Но сразу же пресёк семейный мордобой и выяснение обстоятельств.
   Вы, гражданочка - это он к Клавдии так уважительно - успокойтесь. Сами видите, Петя нынче не в себе. Пускай домой идёт, протрезвеет. Семейные ваши дела не путайте с государственнo-хозяйственными. По поводу измены его - для этого у нас в стране бракоразводный процесс существет, обращайтесь туда. А мы... Мы его тааак пропесочим! Пускай в себя приходит! Через два дня - собрание общее производственно-профсоюзное!
  
   И вот за эти два дня ещё один конфуз произошёл. С нарядчицей Верой Овсянкиной. Девушка молодая, 21 год всего. Что с неё возьмёшь. Ветер в голове гуляет и ещё не улёгся. Все девки как девки: гулянки - танцульки - свиданки - поцелуйчики, а там, глядишь, семейная жизнь налаживается, как и полагается у людей.
   У Овсянкиной же ещё в школе произошло помутнение разума на почве импортной швейной машинки, названием "Зингер". Она Вере от бабушки по наследству досталась. И так она к ней приноровилась, так ей понравилось на машинке стрекотать... Весь дом обшила. Кому блузку, кому сарафанчик, кому платьице на выпускной. А уж юбки - тут утром прийди с запросом, вечером - приходите, нате вам!
   Ну и случился с Овсянкиной конфуз. В библиотеке городской попался ей журнал "BURDA" (истино вам говорю! Так и называется: "BURDA") И выглядела она там выкройку "мини-юбка" называется. Говорят, в Англии какая-то придумала. А Верке - что? "Модно!" Ну ветер в голове, что с неё возьмёшь... Вобщем, приходит она на работу в этом самом - "Модно". Что тут сказать, контингент в конторе ""МОЗЖУЙСКГАЗЛЕССНАБСБЫТ". - это же мужской пол за 40, и бабы далеко за средним. Мужики не то что на своих "половинах" это самое "модно" не видело уже лет 20, а тут ... Ну началось, конечно же:
   - Вера, принеси, пожалуйста, мне справку за тыща девятьсот пятьдесят восьмой год о порубке дров за 3 квАртал!
   Верка встаёт, идёт в архив, а ей вослед - пятнадцать пар жадных глаз. И так полдня.
   И всё мужики с просьбами... Когда до неё что-то стало доходить, она юбчонку-то одёргивать стала, натягивать до коленок. А куда там! Когда талия с бёдрами не сходится! Так и просидела до конца дня пунцовая.
   Мужчинам, конечно, картина эта в удовольствие, но не Марии Францевне, главному бухгалтеру. Видя прямо натуральный дисбаланс в рабочем режиме, который уже и к саботажу приближался, она к кабинету Савелия Кузьмича: тук-тук!тук-тук!
   Через три минуты Савелий Кузьмич по громкой связи:
   - Овсянкина ! Наряды мне по дровам за позапрошлый год принесите!
   Тут Овсянкина чуть слезами не брызнула. Но сдержалась, собралась и отнесла начальнику наряды по дровам за позапрошлый год, и на стол положила. И вышла мееедлееенно-медленно, а ещё она бёдрами сексуально покачивала!
  
   И пришлось конторе, в четверг это было, после 16:30, уже и день рабочий закончился,(но собрания никто не отменял, да народ и не торопился по домам потому как дождь лил...) обсуждать не только Петьку, но и Овсянникову.
  
   С Петькой Кривулиным разобрались оперативно. "Шиш вам в рыло!" - ответствовал Леонтий на призыв Савелия Кузьмича:
   - Кто за строгий выговор дровоколу Петру Дормидонтовичу Кривулину?
   Смелый, смелый, однако, человек Леонтий Петрович! Да и не он один. Только две руки поднялись.
   И во второй раз воскликнул грозно Савелий Кузьмич:
   - Кто за то, чтоб обьявить Петьке Кривулину строгий выговор?
   И уже не один Леонтий подумал про себя: "А шиш вам! Ишь, хорошо Савке с Манькой Францевной "принципиальность" изображать с ихним парным отоплением в доме! А мне через неделю к Петьке с деловухой идти на предмет поколки дров в обход квиточков казённых!"
   И в третий раз жалобным уже голосом обратился начальник к обществу:
   - Граждане члены профсоюза! Кто за Строгий выговор нашему остипившемуся товарищу Кривулину?
   К рукам Савелия и Марии Францевны робко примкнулась ещё одна рука - "ума, чести и совести" коллектива парторга Вадима Ильича Брезьянова.
   Видя такой расклад, Савелий уже второпях свёл дело просто к "Предупредить!" Единодушие в голосовании было полное.
  
   Следующим пунктом повестки дня было "персональное дело" диспетчера Овсянкиной, выразившееся появлении на рабочем месте виде, "унижающем честь и достоинство сов.служащей".
   По-перву, сам Савелий выступил с "увертюрой". А Верка же, "увертюру" и не слушала. Было в это время ей видение в образе Кольки Барсова. И будто бы говорит Коля Барс такими словами: Здравствуй, здравствуй, - говорит, - красуля всего нашего микрорай она Вера Овсянкина! И всё в тебе пригоже, но особливо ходули твои... Красивые они, в самый раз в дополнение ко всеобщей твоей красоте! Береги их, береги ходули свои!"
   Так говорит ей Коля Барс, из соседнего двора пацан. В авторитете, между прочим, пацан. И только Овсянкина зарумянилась от этих слов, как с "главной арией" выступила Манька Францевна, которая глав. и бух.
   - Ты молода, Вера, а я моложе была, пожалуй, когда влекомая позывами сердца и совести, пришла я в этот коллектив. А назывался он тогда "МОЗЖУЙСКСОСИНАУГОЛЬ снаб и сбыт". Газа ещё не было, Вера, Уренгой ещё не открыли... А были только сосна да осина, да уголь по заявкам железнодорожников.
   - Берёза ещё была - добавил Савелий Кузьмич, - но её только по разнорядке из райкома и только передовикам производства.
   - Да-да, Савелий Кузьмич, - продолжила Францевна. - Но не об том речь. А речь о том, как в условиях резко возросшей потребности населения в дровах, мы, забыв о личном, только и отдавались работе.
   - А ты думаешь, Овсянкина, нам показать нечего было? Думаешь, у нас красоты не было?
   Тут кто-то из членов профсоюза выкрикнул: - Красота, она спaсёт мир!
   А Петька Кривули, словно реабилитироваться хотел участием в общественной жизни весомо добавил: - Миру - мир! Нет войне!
   Хорошо, Савелий цыкнул, пресёк эту самостоятельную инициативу.
   И продолжила Францевна:
   - У нас, хоть нитяные чулки с Катькой были, штопаные-перештопаные, потому как кошками драные, но и показать было что! Но не об этом мысли наши были! А об том, как план благополучно сверстать да выполнить! И странно видеть нынче молодую, комсомолку - а об чём думающую?
   Тут опять кто-то встрял: - Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей!
   - Думать надо о Долге, а не о "красе ногтей"! - веско возразила Маня Францевна.
   При этих словах Леонтий Петрович даже вспотел. "Ещё чего! Ишь, удумала! Вся жизнь в долгах, как в "шелках", так что же ещё и думать про них прикажете?" - тихо-тихо про себя подумал Лентий. Тут неожиданно вспомнился ему фильм, просмотренный им обоюдно с Серафимой во время недавнего культпохода. Фильм был импортный, французский, потому билеты достали еле-еле. С комиком ихним в главной роли, с Фюнесом с приставкой Де. Фильм - так себе, Фимка только насмеялась вволю. Леонтию же запомнились невиданные прежде штаны по названию "шорты". Он ещё подумал тогда, хорошо бы в этих шортах прогуливаться в сезонное для тепла время. "Неужто всю жизнь в трениках провести?" - думалось ему.
   Однако, после этаких слов Францевны, похоже, что был Леонтий обречён. Левая его кисть сжалась в кулак, в котором конфигурировался кукиш.
   - Кто за то, чтобы объявить Вере Овсянкиной строгий выговор за оскорбительный внешний вид на рабочем месте, что вызвало нездоровую реакцию в нашем здоровом морально коллективе? - торжественным басом изрёк Савелий Кузьмич.
   Правая рука Леонтия взметнулась вверх. Леонтий Петрович ошалело посмотрел на неё. Потом скосил взгляд чуть левее и вниз. Левая кисть по-прежнему была в позиции кулака с выпирающим из него кукишем. Взгляд Леонтия переместился в помещение. Картина изображала "лес" поднятых рук и такие же ошалелые взгляды, что был у него самого, вот только что.
   Домой он возвращался задумчивым и мрачным. И даже то, что тучи развеялись и дождь прекратился, не могли развеять его тревожных мыслей. "Это что же получается, это - как же? Высшая нервенная система не контролирует свои придатки? И левая моя рука не ведает, что делается с правой? Это как же? И почему?"
   На следующий день Верка пришла на службу с покрасневшимися глазами. "Небось осознала промашку... Угрызениями совести ночью измучилась..." - вещало коллективное мнение. Однако, оно резко изменилось, увидев Веркин наряд. На ней была юбка, которую по импортному называли "макси". То есть, совсем "макси", до пяток. Тут и стало понятно, что ночь у Верки была бессонной не из-за угрызений, юбку она себе ночью строчила. Мол, "вот вам! О "долге" буду теперь только думать!"
   В этот день кому нужны были справки какие из архива, шествовал сам к кладовке, на дверях которой висела проржавленная табличка: "АРХИВ".
  
   По заведённому с некоторых пор ритуалу, супружеская пара Кузовкиных вечера проводила традиционно, то есть, традиционно скучно. Серафима удалялась в комнату, которая прозывалась у них спальней. Где-то когда-то ею вычитаное, с тех пор неукоснительно выполняемо ею: "Optimum medicamentum quies est" - "Лучшее лекарство - покой". По традиции она читала книгу при свете ночничка, обязательным атрибутом традиции была салфетка, которую промокались глаза. Леонтий же следовал своему пронципу: "Покой нам только снится!" А потому проводил вечера у телевизора, в ожидании теленовостей.
   В этот вечер у Серафимы на повестке вечера была книга Анатолия Ракитина "Плакучая ива". Уже и салфетка была заменена на новую по причине полной влажности предыдущей, когда в комнатку быстрым шагом вошёл Леонтий.
   -Фима! Фима! - возбуждённо проговорил Леонтий, - ты представляешь, в Китае народился 1 миллиард двестипятидесяти миллионный китайчонок! Это же... это же, что же это получается? А получается, что нынче каждый четвёртый на планете - китаец или китайка?! В "Новостях" сказывали, будто правительство китайское поздравило родителей и подарило китайчонку коляску!
   Нельзя сказать, что Серафима совсем уж не прониклась этой новостью. Прониклась, но, как-то очень уж по-своему. Она повернулась на бочок(на правый), книга "Плакучая ива" отложена была на тумбочку, ночничок был выключен. В темноте услышано было её, Фимкино сопение, демонстративно сонное.
   "Вот же, дурёха! - про себя подумал Леонтий, - не понимает важности демографического момента!" Так и укладывался он в постель, в размышлениях глобальных. Тут его сознания и коснулась мысль: "А какая же у них система размножения?" Мысль эта разбудила в его органах инстинкты. Он перевернулся на бок(на правый), оказавшись лицом к "лицу" Фимкиного затылка. Левую ногу свою Леонтий осторожно и нежно закинул на ляжку жены. Бёдра у Серафимы были крутые, и нога скатилась, приняв исходное положение, Он ещё раз предпринял попытку, результат был таким же. Тут-то Леонтий изменил тактику.Левой рукой он обхватил Серафимину талию, тесно прижавшись к её спине. Рука медленно и уверенно поползла вверх, пока не дотянулась до Серафиминого органа, именуемого бюстом. Реакция последовала незамедлительно и ощутимо. Резкий "тычок" Фимконого локтя прямо в поддых, полностью погасил все Леонтьевы инстинкты. Тут бы ему решительность проявить, настойчивость, вместо этого он проявил характер. Демонстративно перевернулся на противоположный бок(на левый) и засопел принципиально и харАктерно. Инстинкты ушли, на их место опять явились мысли о глобальной демографии. Вскоре, измученный мыслями, он пришёл к выводу: "Пора засыпать, ядрёна вошь!" Для ускорения процесса он стал считать китайцев. Заснул он на 176 китайце.
  
   - Фима! Фима! Только что! Правительственное сообщение! Наш спутник заднюю сторону Луны сфотогра...
   Он не договорил фразы. Картина, им увиденная, поразила настолько, что фраза так и застряла в горле. Подушка его, которую он называл самой сладкой вещью на свете, отсутствовала на своём привычном месте рядом с Фимкиной головой. Ошарашенный увиденным, Леонти вскричал:
   - Что сие означает, Серафима?
   В ответ он увидел указующий Серафимин перст. Перст же указывал на кушетку у противоположной стены, прямо под окном. На ней и возлежала любимая подушка.
   - Как это, как это, Фимочка?
   - Ты, Леонтий, изверг рода женского, - ответствовала жена. И уже на жалостливой ноте продолжила: - в грех всё вводишь, всё вводишь, а до греха-то и не доводииишь, сволочь!
   И с этими словами она повернулась на бочок(на правый) и выключила ночник.
   Леонтий вздумал было возмутиться, но проявил характер. Нарочито громкими шагами подошёл к кушетке, поправил подушку и занял горизонтальное положение.
   Мысли, которые посетили его, было монотонными, серыми и тоскливыми. А размышлял он о бренности своего супружеского сосуществования с Серафимой. И так бы и размышлял он ещё дооолго. Но тут лучик бледного света коснулся его глаз. Леонтий попытался отмахнуться от видения, но не тут-то было. Лучик настойчиво напрашивался на то, чтобы у Леонтия открылись глаза. Он и открыл. Луна вошла ныне в сектор его местонахождения и нагло уставилась своим ликом в его глаза.
   "Вот ведь, однако, хоть и спутник естественный у Земли, а ведь по сути - одинокий... Как и я..." - думалось Леонтию.
   На ум пришли строки лермонтовские: "Печальный демон, дух изгнанья, летал над грешною Землёй, и лучших дней воспоминанья пред ним теснилися толпой..."
   И явилось ему почему-то осознание общности своей с Луною. Он привстал на кушетки на колени и так же нагло уставился на Луну.
   - Ну, что, изгнанница, теперь мы с тобою вдвоём летать будем в "изгнании" над грешной Землёй... Как же ты задницу свою не уберегла? Позволила её сфотографировать... Ты - изгнанница, я - изгнанник... Ведь есть у нас теперь с тобою общность! Как тебе там, в одиночестве? А ведь теперь ты и не одинокая совсем, теперь у тебя есть я, а у меня - ты!
   Успокоенный этой мыслью, Леонтий стал считать, сколько километров от его окна до луны.
   На триста девяносто пятом километре он заснул.
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 11
  
   Житие Cократа...
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
   Спроси любого про хобби, каждый тебе ответит:
   - Вы спрашиваете за хобби? Их есть у меня!
   То же самое вам ответит Сократ Платонович Любомудров, житель города Мозжуйска, улица лётчицы Гризодубовой, дом 17, третий этаж, квартира 23, телефон 317-353- 88.
   Человек скрупулёозный до пед-античности Сократ Платонович каждому своему хобби (от англ. hobby -- увлечение, любимое дело; ВИКИПЕДИЯ) отводил определённое время. Пятница - святое дело, подкидной с друзьями под рюмочку. Суббота - банно-прачечные мероприятия с посещением парилки и пиво с друзьями же. Воскресенье... Воскресенье было днём особенным в жизневосприятии Сократа Платоновича.
   Этот день он проводил в уединении, отрешась от друзей и суеты. Воскресенье посвящалось философским размышлениям. а оные не терпят суетности, потому как это своего рода духовная настройка на всю следующую неделю.
   На недоумённые вопросы друзей, типа, "Ты не сбендил?", Сократ Платонович отвечал:
   - Надо фамилию оправдывать...
   Нынче Любомудрова волновали глобальные вопросы философии бытия. "От частного - к общему!" - любил он повторять, а потому, волновал его философско-психологический портрет человечества.
   И сегодня, присев на любимую скамейку, задумался на тему "Что наша жизнь и что есть человечество в ей?"
   А тему навеяла фауна. Прямо перед носом Сократа Платоновича скакал и чирикал воробушек. Чирикал и скакал...
   "Эх, дурашка, - задумался Сократ, - и чего чирикаешь?И сам не знаешь. Ведь от счастья, дурак, чирикаешь... А где оно, твоё счастье? Вот, в чём оно? Поди, сам дурак не соображаешь...
   Так и мы, человеки, скачем по жизни, чирикаем от счастья, а в чём оно и не понимаем. Недостижимо это понятие для нашего разума, потому и задаёмся вопросом: Счастье! Ауууу! Где ты?"
   Взгляд переключился на ворону. Та степенно, важно, с гордо поднятой головой дефилировала мимо воробья, презрительно поглядывая на него.
   "Вот! Вот умное создание! - радостно воскликнул про себя Любомудров. - И не в пример воробью во фрак одетое, и ум! ум во взгляде просвечивается!"
   Ворона степенно огляделась, увидела кучку мусора из веточек, опавших листиков и нескольких бумажек. Такой же степенной походкой с виду равнодушно-гордой, она направилась к мусору. Там, приглядевшись, заметила что-то блестящее, подхватила это блестящее в клюв, взмахнула крылами и улетела.
   Сказать, что Сократ Платонович был раздосован, разочарован, это значит ничего не сказать!"Дура! Пошлая дура! - воскликнул он, - и на что позарилась? На фантик конфетный... Да, яркий. Да, красивый. Но ведь - пустышка! Пустая оболочка, в которой ничего нет! Небось, интерьер в своём "будуаре"-гнезде полетела обустраивать... Дура, на фантик блестящий позарилась... И в этом и есть еёное счастье... Скучно на этом свете, господа..."
   От вороны его философско-психологический взгляд переключился на человечество.
   "Так и мы, человеки... "Да здравствует коммунизм во всём мире!" И мы зачирикали! И мы заскакали! "Да здравствует! Коммунизм! Во всём мире!" Чирикали и не понимали, что это - всего лишь фантик, пустышка..."
   Машинально мозг его обратился к вопросу "Что наша жизнь?"
   "Вот древний мудрец изрёк "Жизнь прожить - не поле перейти..." На каком языке произнёс никто не знает, но все уверяют, что мудрец был ихней нации и произнёс на ихнем языке.
   Глупцы! Не понимают, что "Жизнь прожить - это именно поле перейти!" Вот только поле не простое, заминированное...
   И ползёшь ты по нему, а тебе из всех репродукторов, что расставлены по периметру поля: "Мы желаем счастья вам, счастья в этом мире большом!"...Душевно поют, вроде даже искренне...
   И вот, доползаешь ты до края поля, до исхода твоей жизни. Морда вся в синяках, кровоподтёках, нос на бок сдвинут, глаз заплыл... От одёжки одни лохмотья, а сквозь лохмотья ошмётками твоя кожа свисает...Вот она, жизнь... И думаешь про себя: что наша жизнь..."
   Вот на такой пессимистеческой ноте и закончил свою философию на сегодня Любомудров Сократ Платонович...
   Уходил он домой грустный, подавленный. Мысль одна сверлила мозг:"Завтра надо философию оптимизмом развести..."
   БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ, ГОСПОДА!
  
  
   ЧАСТЬ 12
  
   Пустоцвет Паша Брылёв из Мозжуйска
  
   Пашу Брылёва хоронили в четверг в 3 часа пополудни. День был серый, из нависших над кладбищем туч сыпался мелкий нудный дождичек. Может, из-за этой непогоды и народу на кладбище было немного. Степанида, мамаша Брылёва, несколько её подружек - соседок по дому, Полынцев Виктор Петрович - это от работы, где ещё несколько дней назад Паша трудился. И Мария. Прежде - Брылёва по мужу, нынче же... Кто его знает, как нынче, по-любовному... Полынцев и Мария стояли поодаль от Степаниды и её подружек. Когда холмик могильный справили, Виктор Степанович и Мария цветочки положили и ушли в дождь.
  
   К своему призванию Брылёв пришёл в армии. В воинской части в/ч 95702, куда его привезли, оглоушенного новым и непривычным статусом, новобранцам предложили заполнить анкету. В графе "Образование" рядовой Павел Брылёв честно и искренне написал:"Никонченае симелетние абразование". Командиром части полковником Курковым Н.С. в верхнем левом углу написана резолюция: "Посыльным при штабе".
   - Брылёв! Срочно капитана Сидорчука в штаб!
   - Брылёв! Увольнительные на третью роту отнеси!
   - Брылёв! Замполитов рот немедленно к командиру!
   - Солдатик, миленький! Ефрейтора Петю Кузькина из 1-ой роты позови, пожалуйста. Скажи, Люся его на проходной ждёт.
   Так вот набегается он за день, одно утешение: осознание собственной значимости и необходимости. К концу службы даже напевать стал: "А без меня - и ни туда, и ни сюда!" Так вот и образовалось у него призвание.
  
   Когда безделью дембеля Брылёва пошёл второй месяц, Степанида Петровна, мамаша, стала высказывать недовольство. Да и то, право слово, сынку уже и 22-ой год пошёл, ни профессии-специальности в руках, ни помощи какой по дому. Отправь его в лавку за булкой-хлебом, вернётся с вопросом:
   - Мам, а какой брать-то? Батон или аржаной?
   Легче самой идти. А попросить убрать хоть свою комнатёнку? Ведь всё разложит в таком беспорядке, что уж лучше бы и не просила.
   Одни потребности у Пашки. Раньше-то, пока малой был, так и потребности маленькие. А нынче? Армия развратила. То ему на сигареты дай, то на пиво после бани... Вот и стала Степанида всё чаще и чаще капать Брылёву на мозги, мол, работать иди, горе ты моё луковое!
   Обрывок газеты "Вестник Мозжуйска" нагло и вызывающе обращён был разделом "Требуются" прямо в лицо Брылёву. Тут есть которые в судьбу не верят, одним словом, агностики, простите за выражение. Случай с Пашей Брылёвым как раз и опровергает противников существования Судьбы. Глаз зацепился за строчкy: "Отделу культуры при горисполкоме города Мозжуйска срочно требуется курьер". Что же это, как не судьба?
   Отдел культуры распологался на улице Пржевальского, известного путешественника и натуралиста. Известно, что сам путешeственник останавливался в Мозжуйске, о чём свидетельствует запись в книге почётных посетителей краеведческого музея города Мозжуйска от 22 октября 1871 года.
   Для Пашки Брылёва плюсом было то, что отдел культуры находился в 15 минутах ходьбы от подворотни дома. А также то, что - "курьер" - это же... это же - призвание! И это был второй плюс.
   Минусы, минусы... Был и минус... Злые языки, знавшие Пашку со школьных лет, поговаривали, что культура и Брылёв есть вещи несовместные. Клеветали, конечно же, поклёп злобный возводили. Потому что и в Брылёве с его "симекласном абразаванием" был и культурный багаж. Так зимой он выходя в мороз любил повторять то вслух, то про себя: "Шалун уж отморозил пальчик:Ему и больно и смешно,А мать грозит ему в окно..." При этом он оборачивался и в окне видел мамашу, Степаниду Петровну...
   А бывало по весне, когда душа пела, он запевал вместе с душой;
   "Травка зеленеет,
   Солнышко блестит;
   Ласточка с весною
   В сени к нам летит.
   С нею солнце краше
   И весна милей...
   Прощебечь с дороги
   Нам привет скорей!"
  
   Поэтому зря, конечно же, наговаривали...
   В отделе культуры мало кто и обратил внимание на его "аттестат зрелости", обратили внимание на военный билет, где в графе "учётная специальность" значилось: "Порученец". Что свидетельствовало в первую очередь об исполнительности. А с курьера большего и не требовалось.
   Брылёв Павел Тимофеевич был зачислен в штат с выделением ему служебного помещения(закуток сбоку от лифта), а также мебели(список прилагается: табуретка - 1 шт.; столик - 1 шт.; телефон - инвентарный номер Т-3023; амбарная книга для записей; авторучка - 1 шт.)
  
   Закуток, что на официальном языке числился как служебное помещение, Пашкой был прозван "Офисом". И если кто спрашивает по телефону где его черти носят, он с оттенком обиды ответствовал:
   - Мы - в Офисе.
   Вот тогда-то после уточнения месторасположения курьера Брылёва по телефону внутренней связи и отдавались ему указания То пошлют его в типографию, заказать афиши, то к артисту разговорного жанра, певцу, музыканту - подписать договор или график календарный ихних выступлений, обязательно под подпись, с оставлением копии графика. Да мало ли обязанностей у курьера, которые почте не доверишь. Иногда разадавались звонки "конфедициальные":
   - Слышь, Павлуша, будь человеком, у меня сигареты кончились. сгоняй в ларёк, да не забудь - я "Лайку" люблю.
   А то женским голосом пропоют:
   - Пашенька, нам бы к чаю лимончика да печенья, кабинет триста восемнадцатый!
   Изредка, совсем уж юный голос шёпотом верещал:
   - Паша Тимофеевич, тут молодой человек должен подойти очень приятной внешности, спросит Надю, Пашенька, сразу отзвонись в четыреста пятнадцатый кабинет, умоляю, Паша!
   Много, много обязанностей у курьера! Всем он нужен, всем необходим вот сей же момент! Вот отсюда и осознание своей значимости. А там, где осознание - там, конечно же, и недалеко до использования своего служебного положения в личных целях. Грех, грех не спросить котрамарку, а то и две на концерт у артиста-певца-музыканта. (для себя и Степаниды, маманьки, потом уже и для Марии) Так и приобщался к культуре. Особенно нравились артисты разговорного жанра, весело, смешно, да и рассказывать об услышанном соседям по двору приятственно.
  
   По улице Пролетарской в направлении улицы Октябрьской жарким июньским днём шёл Павел Тимофеевич Брылёв, мужчина лет сорока - сорока пяти. Его переполняло и чувство исполненого долга, и чувство собственной правоты. Ровно семь минут назад Паша собственноручно вручил пакет под расписку согласно предписанию Петрухи Николаеча, из кабинета номер четыреста семьдесят третьего. Долг был исполнен и совесть Пашкина была чиста. А поскольку до конца рабочей смены оставалось минут тридцать пять, то заглянуть в "Стекляшку" он не только имел право, но был просто обязан.
   На перекрестье Пролетарской и Октябрьской улиц располагалось учреждение. Городскими властями это учреждение официально называлось : "Предприятие общественного питания пивной бар "Золотой хмель" . Но жители окрестных улиц прозвали это заведение "Стекляшкой". И правильно. Потому что ведь не будешь на следующий день похваляться перед всеми, что, мол, был вчера во "Хмелю". А "Стекляшка" - и архитектура обозначена, и ориентир. И любой пацан, стоило матери высунуться в окно и крикнуть: "Колька! Беги в "Стекляшку", кличь отца, скажи - ужин на столе!" - без всяких директив бежал в известном ему направлении.
   Вот туда-то, минут за тридцать до окончания "вахты", и держал свой путь Брылёв Павел Тимофеевич.
   Клавдия, буфетчица, ещё в дверях заприметев Пашу, привычно нацедила ему кружан "Жигулёвского" и подвинула ему навстречу с блюдечком подсоленных сушек. Он подхватил кружку и двинулся прямиком к стойке , прилаженной к застеклённой стене. Здесь, когда смотрел он сквозь стекло на суетных пешеходов, на авто,такие же суетные, как и пешеходы, появлялось чувство степенности, важности. Мол, "бегаете без толку, а я пивком балуюсь."
   Однако, и самому пора поспешать. Он вышел из "Стекляшки"и направился к Конторе. Ходу до неё минут десять. По дороге он вытащил из кармана мятный леденец, "запустил" его в рот - это чтоб Петрович, швейцар, не учуял.
  
  
   С тех дембельских лет столько годков пробежало... И Павел Тимофеевич Брылёв в Учереждении настолько стал привычным, что, казалось вот-вот присвоят ему инвентарный номер и включат в реестр инвентаря. И для него учереждение стало подобно домашнему обжитому очагу, где и телесно, а главное - душевно отогреться можно.
  
   "Эра малиновых пиджаков" наступила резко и сразу. Не терпит природа монотонности и однообразия, поэтому и сменяется одна эра другой. Была "эра освоения космоса", была - "эра развитого социализма". Теперь же для разнообразия и убыстрения ритма жизни, настала "эра малиновых пиджаков". С "малиновыми пиджаками" поначалу исчeзло из названия "Исполнительный комитет Городского Совета депутатов города Мозжуйска". Депутатов "корова языком слизнула, исчез Совет, а с ним и исполком. А потом и "Отдел культуры" из названия исчезло... Времена настали смутные. И были у этого времени лица, были! И звались эти лица "малиновые пиджаки" Мишаня и Колян. И не учереждение посылало гонца в типографию, а типография обивала пороги Конторы, умоляя разместить заказы. Издательства присылали немыслимые предложения об издании любых бумажек, только присылайте, актёры да музыканты прибегали с проектами договоров, только дайте им возможность выступить. Телефон в "офисе" Брылёва замолчал. И даже "конфедициальные" звонки прекратились. Как-то неуютно стало Паше в его "офисе", а телефон представлялся какой-то насмешкой. В один из дней, прийдя на работу, занял он привычную "позицию тягомотного ожидания" звонка. Дверь в закуток была приоткрыта, поэтому все разговоры от парадных дверей до площадочки перед лифтом доносились до него чётко и ясно. Эх, знать бы заранее, "подстелил бы соломки", прикрыл бы дверь от греха подальше. Да не судьба, и пришлось ему выслушать невзначай то, что и услышал:
  
   - У тебя, Колян, теперь одна задача: стадо проредить. У нас теперь почти в каждой комнате кампутеры стоят, - говорил "пиджак" по имени Мишаня другому "пиджаку", - избавляйся от инфузориев, и начни с этого, как его, с инфузора туфеля, - Петрович! Подойди-ка! Слышь, Петрович, как этого, который у вас на побегушках?
   - Пашка, что ли? Пашка Брылёв...
   -Во-во! Спасибо, Петрович! Ты, Колян, Петровича к себе вызови, поговори с ним, он много знает, поможет тебе.
  
   Лицо Павла как кипятком обожгло. "Как это? Да что же это такое - "инфузор туфель? Да ведь я...я... я здесь пол-жизни прожил!" Ему стало душно. Выглянув в коридор и никого не увидев, он быстрыми шагами вышел на улицу. Он шёл и знакомые улицы казались ему незнакомыми и чужими. Да что улицы? Ему вдруг показалось, что и город ему совсем незнаком, чужой и враждебный. Но чем дальше уходил он от Конторы, тем отдалённей доносились до него отголоски случайно услышаного разговора и спокойней становилось на душе. На одном из домов мелькнула вывеска: "Сберегательная касса" и память всколыхнулась именем "Мария". А вместе с памятью вернулась и обида, правда, не такая острая, а лёгкая, как дымка... "Это ж сколько лет пробежало, как Манюся ушла? - подумал Павел, приостановившись у здания с знакомой вывеской.
  
   А тогда он только что из армии вернулся. И вот "мамушка", как называл мать Фёдор, а для всех остальных - Степанида Петровна, отправила сына "платить по счетам". То есть - заплатить за комунальные услуги. Очердь его к окошку "Комунальные платежи" подходила долго, да он привычный, торопиться некуда.
   - Гражданин! За что платим? Квиточки-то мне отдайте!
   Он очнулся от мягкого бархатистого голоса, подал квитки в окошечко и сам вслед за квитками заглянул в него. В окошке сидела девушка. Девушка эта была из его солдатских ещё снов: с ямочками на щеках и ещё одной на подбородке. "Так не бывает - уговаривал себя Брылёв, - это мне опять снится!" А девушка тем временем взяла квиток и стала читать вслух: "Брылёв П.Т.,, улица Стахановцев, дом три, квартира семнадцать - вы, наверное, Пётр Тимофеевич? " Пашка заморгал глазами и отрицательно покачал головой. Операторша из соседнего окошка звонко рассмеялась и сквозь смех сказала :
   - Манька, глянь, твой клиент аршин проглотил! Не будь дурой, Манька, хватай жар-птицу за хвост, просись к мужчине в жёны!
   А что, Надюха, а вот и напрошусь! Вас, наверное, Павлом зовут?- Брылёв опять заморгал глазами и закивал головой уже утвердительно, - А что, Паша, возьмёте меня в жёны?
   И тут у Брылёва вырвался сиплый крик: - Дааа!!!
   Тогда не только соседка Марии рассмеялась, но и все, кто в очереди стояли.
   Паша выскочил на улицу, а в голове - сумятица: " Вот ведь как! Столько раз снилася, а тут - наяву!" И уже придя домой, он так и не мог понять явь это была или сон.
   Но на следующий день ближе к вечеру раздался звонок в дверь. Степанида открыла и замерла в недоумении: стоит девушка, с виду - симпатичная, а у ног её стоит чемоданчик. И уж совсем озадачилась Степанида, когда девушка произнесла: - Я к Павлу Тимофеевичу, они приглашали...
   Так и появилась в жизни Павла Тимофеевича Брылёва Мария, Манюся, как он её звал. "Лимитчица",- так называли приехавших в большой город из деревни.
   Вот и стали они жить. И Степанида была довольна : деревенская, к труду приученная.
   Только "жар-птица" оказалась с изъяном - детей у Павла и Марии не было, и, как оказалось, по вине Павла. И он всё повторял про себя:"Какая же в этом вина? Это ж бееедааа!" С виной ли, с бедой ли, Мария примирилась. Вот только одно выбивало её из равновесия. Отправит она мужа в гастроном за хлебом, тот через десять минут звонит из телефона-автомата:
   - Манюся, здесь и "кирпичики", и каравай, и батоны есть, чего брать-то?
   -Ах, Паша, бери на свой вкус.
   Через пять минут - опять звонок:
   - Манюся, а какой брать? Белый или серый? Т
   Тут уж Мария рассвирипеет: - Пашка, ирод! А у самого где голова?
   И после целой недели квиточков да скандальных клиентов не было большей радости для Марии, чем повозиться на огороде, что Павла покойный отец Тимофей Николаевич на заводе выклянчил. А Пашка и здесь оказался не помощник. Однажды отправила его Мария на грядку на прополку, так он вместе с сорняками и морковь, и петрушку повыдергал. Из всех поручений ему на огороде - воды для поливки натаскать. А вот это ему в радость. Натаскает он побыстрей воды, сядет потом на табуретку, затянется сигареткой. Смотрит на затухающий день, и такое умиротворение снизойдёт на него... А в ведре, где колодезная вода, бутылка пива холодится.
   Не вернулась однажды Мария с работы.
   Брылёв и в "Сберкассу" сбегал, и в общагу, и с бывшими её подругами встретился.
   Пришла Мария только под утро. Молча прошла она в их с Павлом комнату, в пять минут собрала чемоданчик свой, вышла на кухню :
   - Прости, меня, Павел, и прощай...
   Накануне днём как всегда сидела она в своём окошке и как всегда принимала квитки. А ведь, и не было ничего в той руке, лишь на тыльной стороне ладони вены чуть-чуть сильнее вздуты("сильные, видать руки" - вскользь подумала Мария), да из-под манжетки рубашечьей выглядывало оконечье якоря. Вот от этого якоря и потянулся взгляд Марии выше, по рукаву рубашки, потом - на грудь - и натолкнулся её взгляд на тонкие губы, чуть-чуть растянувшиеся в улыбке, и на глаза - серые, со стальным отливом. Сердце у Марии "ёкнуло" . И всё. Мужчина исчез. Ну исчез и исчез, да только Марии весь день мнилась и эта рука с вытатуированым якорем, и эти глаза. Смена закончилась, уже и вышли все на улицу, и Мария распрощалась с подругами, как вдруг сердце опять застучало так стремительно... С другой стороны улицы смотрели на неё серые глаза со стальным отливом. Мария вздохнула глубоко-глубоко, и направилась на другую сторону улицы.
   Это вспомнилось Брылёву и улетучилось лёгкой дымкой. Давно это всё было.
  
   В свой двор он вошёл когда совсем уже стемнело, и лишь в нескольких окнах горел свет. Он направился к детской площадке и присел на скамеечку под "грибком". Отсюда виден был свет из их кухоньки, мамушка, видно, не спала, дожидалась. Паша вытащил из кармана мятую пачку сигарет, с досадой увидел, что оставалась одна, последняя. "Придётся завтра спозаранку в ларёк бежать" - подумал он. Закурил и опять ему вспомнилось:"инфузор туфель!". Обида отозвалась острой болью. Брылёв глубоко затянулся сигаретиной. И упал.
   Ранним утром первыми его увидели дети, спешившие в школу. Увидели и увидели, они уже привыкли, что по вечерам их площадку "обсиживают" местные пьянчужки, видимо, один из них и заночевал здесь, "не дойдя до дому". Дядя Петя, дворник, подошёл, но узнав в лежащем человеке Пашку Брылёва из третьего подъезда, бросился к телефону вызывать "скорую" и милицию. Он отродясь не видел Павла среди пьянчуг. Из подъездов стали выходить люди, кто-то уже побежал к Степаниде. Дверь в квартиру была открыта. А её саму нашли на кухне, Свет горел, хотя уже вовсю рассвело. Степанида же сидела на табурете возле стола.
   "Обширный инфаркт" - дала заключение экспертиза. Хоронили Пашу через несколько дней. "Мамушка" отошла, соседки поддерживали её под руки, вся в слезах она причитала шёпотом:
   - Сыночку, куда же ты ушёл, сыночку... На кого же мамушку оставил...
   Народу на кладбище было мало, лишь несколько знакомых да соседей по двору. Пришла Мария. К Степаниде она не подходила. Когда уже насыпали небольшой холмик жёлтой земли, положила на него букет цветов и ушла.
  
  
   ЧАСТЬ 13
  
   ВЛЁТ...
  
   Жизнь Люси Шороховой уложилась в отрезок от крика "УАаа" в роддоме города Заречного, что на улице Железнодорожной, дом 27, до прерваного вскрика "Не на.." в посёлке Вахтово в переулке, названия которого Люся так и не узнала.
   У каждого человека возраст начинается с того момента, когда в человечке рождается память:"А вчера мама мне "баюшку" вечером пела!".
   Девочка Люся была уже "взрослым" человечком. Она помнила уже очень много. Имя своё, и даже фамилию свою знала. Помнила, что из двора выбегать нельзя, там по улицам машины ездят. Весною Колька из их двора маму не послушался, выбежал, а его машина сбила. Люсенька хорошо запомнила, как в их дворе на двух табуретках стоял гробик, а в нём Колька спал. Совсем белый-белый..,
   Поэтому, когда папка сказал:
   Люська, жди к Новому Году подарок! - она запомнила.
   И стала ждать Новый Год. Она уже знала, что Новый Год приходит со снегом, с ёлкой и подарками. И выглядывала каждое утро в окно, может, уже и снег выпал?
   И ёлка уже была, она с бабой Надей её украшали, потому что мама как пропала два дня назад, так её и не было. Потому-то и украшали с бабой Надей. А так, конечно, всегда с мамой этими приятными хлопотами занимались. И вот Люсенька ждёт, когда баба ей скажет:
   - Внученька, а подай мне этот грибочек! - и Люся осторожненько достанет из коробки стеклянный грибочек, что уже год в вате покоился, и понесёт на вытянутых руках бабуле.
   Дверь отворилась и вошёл сияющий папка со свёртком в руках, а за ним и мама.
   - Принимай, Люська, подарок - громким смеющимся и счастливым голосом сказал отец, кладя свёрток на большую их семейную кровать.
   Люсенька побежала, взмахнув руками, словно птичка, собирающаясь взлететь.
   - Подарок! Подарок! Мы его сейчас под ёлку положим!
   Бабушка рассмеялась, подошла вместе с Люсей к кровати и стала бережно "распаковывать" свёрток. В нём оказался сморщеный, неестественно красного цвета, к тому же писклявый ребёнок. Звали этот "подарок" Витька. Так папа ей сказал.
   "Раз подарок - так подарок" - решила для себя Люся. Ей нравилось пеленать Витьку, укачивать его в колясочке, напевая немудрёную песенку, однажды от мамы услышанную: "Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Прийдёт сереньки волчок, схватит Витю за бочок". И казалось ей, что это кукла, которую ей доверено нянчить.
   Маме Лене понравилось, как дочка управлялсь с "куклой" Витей. С тех пор и повелось:
   - Люся, покачай Витеньку!
   - Люся, перепеленай ребёнка!
   Так и продолжалось до тех пор, пока Витя пешком под стол ещё мог ходить. А когда ему уже пригибаться приходилось, тут-то и началась для Люси школьная пора.
   К ней она готовилась. Бабушка Надя много ей рассказывала про школу, буковки с Люсей разучивала по Азбуке. И даже показывала, как за партой надо сидеть. Всё было интересно. И всё же... Когда пришла в первый день нарядная, с красивым бантом и с цветами, смутилась страшно. Оказалось, в школе очень много детей! А она только своих, дворовых допреж знала, и тёти Кати, папиной сестры детей - Владика и Машу. Вера! Вера из соседнего двора! В её классе! И Люся прижалась к Вере, да и Вера всё к Люсе прижималась. Так и "прижались" друг к другу за одну парту. И до 8-го класса так и просидели, прижимаясь друг к другу и на уроке, да и на переменах.
   В 6-ом классе, когда стали входить в "девчачий возраст", как и полагается в таком возрасте, завели каждая тетрадь толстую. Записывали в неё песни, как то: "Ромашки спрятались, поникли лютики...", а Люся ещё вписала и "Гляжу в озёра синие.." А ещё мудрые мысли философские писали:"Твоё сердечко мной украдено,я не верну его - я жадина!","люби,люби,но осторожно.Люби,не всех и не всегда. Не забывай что есть на свете.Измена,ложь и клевета."; "Я знаю, что у меня нет чувств, а ты мне их познай и я тебя никогда не отпущу..."; "Листья, осень, облака, я влюбилась в мудака." И к каждой мудрости рисуночек рисовали, соответственно образу. Кто знает, откуда обычай этот тетрадный пошёл. Бабушка рассказывала, что и она в школе терадку такую завела, стихи раные записывала. Иные и сейчас ещё помнит:"Белая черёмуха под моим окном принакрылась снегом, словно серебром."
   И, фотки, конечо же, любимых актёров. Самыми любимыми оказались Стриженов Олег, Кадочников, Ален Делон и Сергей Гурзо. А Люся себе ещё Фернанделя вклеила, за что Вера её отругала. Сказала, что не фиг в хорошую тетрадь всяких уродов вклеивать. А Люся Верке ответила, что на лицо, может быть ужасный, но зато добрый внутри! И артист он хороший! Потому что смешной и грустный одновременно! Чуть не посорилась с Верой... Но ничего, так до 8-го класса и продружили.
   А дальше... "Разошлись наши пути-дороженьки..." Мама Лена сразу сказала: "Никаких средних школ! В ремеслуху пойдёшь, (профтехучилище, если по-модному). В кулинарно-пищевое училище! И профессия в руках, и всегда сыта будешь!"
   А Вера в медучилище укатила, в соседний город.
   И завела Люся уже другую, вернее, другие тетради, куда записывала для себя вcяческие рецепты. Одна тетрадь - для пирожных и тортов, другая - для супов, третья - для мяса-рыбы, и последняя - для салатов всяческих. Только и успевала тетрадки менять, только заполнит одну - приходится новую заводить.
   А практические занятия проходили на дому к удовольствию мамы и восхищению бабы Нади и отца. Да и помощь в лице третьеклассника Вити была кстати. Бабушка причмокивала от удовольствия, а отец каждый раз весело восклицал:
   - Ага, Ленка, дождалась, что яйца курицу уже учат!
   В конце 3-го курса отправили студентку Шорохову Людмилу Васильевну на практику в посёлок Вахтово, в городскую столовую. Хоть и недалеко посёлок, но ездить туда-обратно было и утомительно, и накладно. И выпросила коечку себе в общежитии. А на практике в столовой - каких дел? "Начисти картофель, нарежь морковь, нашинкуй капусты да свёклу!" Попробовала она сунуться со своими тетрадками к Марине Капитоновне, старшей поварихе. Но от той последовало руководящее указание из одного предложения да из трёх слов в повелительном наклонении. Ещё добавлено было:
   - Не подрывай мне блюмасспотр!
   Странное слово Люсе пояснила посудомойка Глаша: "Блюмасспотр,- говорит, - это блюда массового потребления".
   Но иногда, когда Марины не было, Люся из мяса, ещё не стёртого в фарш, делала и поджарку, и гуляши, баловала посетителей соляночкой. И тогда из залы доносился одобрительный гул и крики: -Добавки!
  
   Паша Копылов ощутил мелкую противную дрожь ещё в вертолёте. И не то, чтобы холодно было - вахтовиков набралось много, надышали. А дрожь возникла в нём при воспоминании о прошедшей вахте, о работе, о вахтовиках да о бригадире. Возникнув, дрожь и не покидала его, пока не приземлились. И только он вывалился из вертушки, как помчался, побежааал к заветному, к магазинчику. К лавке он подходил уже спокойным, уверенны, шагом. Цель была рядом, вот за этой дверью. Распахнув дверь он вошёл в зал с несколькими отделами. В очереди, в ТОТ отдел он увидел Мишку Царёва, у того были отгулы, и потому не улетел с вертушкой, только что "выплюнувшую" Пашку. Они обрадовались друг другу и тотчас стали математически высчитывать, сколько им надо набрать, чтобы потом не возникало "пожарной ситуации", в смысле "Не послать ли нам гонца?"
   Надо было рассчитать точно, потому как приходилось ещё и Колю Кузякина учесть, который в данный мОмент жарил закусь в лице картошки на сале да с лучком.
   Затарившись, они степенно, с чувством выполненного долга, отправились в общагу, где в комнатушке ожидал их Кузякин, со сковородой дымящейся картошки.
   И потёк тёплый, душевный разговор. О Женщинах. Вспомили Катьку-учётчицу, Мишка тут же прибаутку:
   - Катька-учётчица мужиков любила, завсегда их дразнила: Петьке дала, Ваське дала, а Паше нашему - не далаааа!
   Похохотали, Миша тут вспомнил о письме, в котором одноклассница приглашала его в отпуск вернуться в их городок.
   Уже доканчивали вторую поллитру, когда разговор плавно перетёк на производственную тему. Знающие люди свидетельствуют, что тема эта - явный признак третьей степени опьянения. Вспоминались и морозы, когда пальцы рук "стекленеют", и бригадиры с начальством, но пуще всего - бардак и с запчастями, и с условиями, и с закрытыми нарядами. Уже темнело, когда показалось им душно в комнате. Решили пройтись, "надышаться" перед сном. Они зашли за боковую сртену здания, здесь, в темноте, где вряд ли кто увидит, облегчили свои пузыри и отправились по улочке. Улица была неширокая, потому они втроём при расслабленной покачивающейся походке перекрыли её всю.
   Первым её увидел Колька Кузякин.
   - Мужики! Вона, "мясо" идёт! - сообщил он обществу.
   Мишка встрепенулся: - Где? Где?
   Они остановились одновременно: Люся и друзья.
   Увидев справа переулок, Люся свернула в него и мекими шажочками поцокала по тонкой наледи.
   - Куууда? - крикнул Колька и бросился за нею. А за ним и Мишка с Павлом. Мишка первый ухватил её за пальтишко, остановил, развернул к себе лицом. Тут и Колян подоспел, схватил её за воротничок, попытался поволочь её.
   - Ах, тварь! Ты кусаться? Пашка, бей её!
   Павел осоловелыми глазами всё же углядел кусок кирпича. Сколько злобы было вложено в удар, сколько ненависти, он никогда потом не мог вспомнить. Вспоминал очень долго вскрик : "Не нааа...", прерванный его ударом.
  
   Солнце вставало над посёлком. В поднимающемся тумане было оно каким-то расплывчатым, размытым. И свет его, ещё не раскалённого за день, был неярок, тускл. Начинался новый день.
   День без Люси Шороховой.
  
   *Влёт - термин, обозначающий охотничий выстрел во взлетающую птицу.
  
  
   ЧАСТЬ 14
  
   Выстрел
   0x08 graphic
   Леонид Петрович и супруга его, Ольга Николаевна, возвращались из гостей. Возвращались уже затемно. День был долгим, как и полагается быть долгим летнему дню. А потому - день был переполнен эмоциями положительными. Во-первых, встретились со старинными приятелями ещё с институтских времён,Виктором и Татьяной. Встреча была долгожданной, а потому радостной и тёплой. А во-вторых, выпросили на сегодня у детей внука, четырёхлетнего Сашу. Выпросили, чтобы перед друзьями похвастаться, мол, вот какой чудный отросточек на нашем семейном дереве появился. И сейчас Сашок, как его называет дед, "принайтован" ремнем безопасности к заднему сиденью авто, которым управлял Леонид Петрович.
   Дед управлял машиной легко и весело. Сказалось и хорошее настроение, и те самые положительные эмоции.
   - Виктор - какой молодец! Кухонку приладил в саду, к ней и печку пристроил! И не надо каждый раз в дом бегать то за салатом, то за шашлыком...
   - А я тебе давно говорила - придумай что-нибудь! - вставила "шпильку" в разговор Ольга Николаевна.
   - Да я уже с Витькой договорился, обещал подмочь и материалами, и советом, и "рабсилой" - успокоил супругу Леонид Петрович и тут же добавил: - Ты как там Сашок?
   - Нолмально, деда - ответствовал внук.
   Малыш сидел тихо, молчаливо, отвернув головку к окну. С сиденья в окно открывались малышу звёздное небо и рекламные огни, расположенные на крышах высоких зданий. И странная, неразрешимая загадка поселилась в голове у мальчугана: "Как же так? Почему? Машинка едет быстро-быстро, вон, как домики пробегают. А звёздочки все стоят на месте..
   Может быть от "неразрешимости" этой задачки, был малыш задумчив и молчалив.
   - А я у Татьяны испросила рецепт плова, очень уж вкусный он у неё получился, - мужественно и самоотверженно призналась Ольга Николаевна, отправляя очередную печенюшку из пакетика на коленях в рот. Иногда она протягивала печеньку назад, Сашеньке. В ответ же слышала:
   - Спасибо, бабуля...- говорил внук, не отворачивая головы от окна.
   - Ладно,тебе, Ольга, не скромничай! Ты и сама кoго хочешь деликатесами можешь удивить! - со скрытой гордостью произнёс Леонид Петрович.
   - Вот и посмотрим, вот и убедимся. Я Татьяну пригласила через две недели в гости к нам. Приедут с Виктором. Так что и ты не подкачай, хозяин, - с оттенком иронии произнесла Ольга Николаевна.
   - А от нас папа уходит... - послышалось оттуда, с заднего сиденья.
   Машина резко вильнула, выскочила на обочину...
   Леонид Петрович потом долго вспоминал, что же удержало его на обочине, не дало свалиться в кювет? Рефлекс? Интуиция? Реакция? Что-то одно... Иногда случай этот вспоминался ночью, и тогда он просыпался в том, что называется "холодным потом".
   Оглянувшись назад, убедившись, что помех слева нет, Леонид Петрович вернулся в свою полосу на шоссе. Машина "потащилась",словно понурая кляча.
  
  
   ЧАСТЬ 15
  
   Повесть о Вале Чемодановой и её Надежде
  
  
   0x08 graphic
  
   Где-то на окраине города Мозжуйска затерялась среди улочек да переулочков улица героического лётчика Чкалова.
   На ней среди множества совсем уж неприметных домиков и домишек расположился дом за номером 17. Здесь в квартире номер 5, что находилась на втором этаже, проживала Валентина Ивановна Чемоданова со своей мамашей Пелагеей Капитоновной.Два лестничных пролёта отделяли квартиру от двери, выводящей в открытый мир двора. Между пролётами была площадочка, устроенная, по-видимому, для облегчения людям пенсионного и далеко за пенсионным возрастом в деле подъёма бренного своего тела к месту личного проживания, для передыху, вобщем. Ну и, конечно же, для использования полезной площади в части хранения всяческой бытовой утвари, как то: сундучков разного калибра, велосипедов да колясочек. Кстати, что характерно, сундуки никогда не запирались замками, хотя неоднократно были замечены случаи, когда некоторые особи с устатку присаживались на не принадлежащую им собственность. Но мордобития не замечалось. Такие факты многое говорили о нравственной атмосфере дома номер 17 по улице героического лётчика Чкалова.
   И вот в такой атмосфере и проживала Валентина Ивановна с мамашей своей Пелагеей Капитоновной. За неимением свободного времени Валентина Ивановна редко могла поучаствовать в коллективных мероприятиях жильцов дома. Никто и не осуждалл её, когда коллективно решили разбить во дворе огород, "нагородили" грядок, поделили их по-соседски, да ещё и на клумбы цветочные места и земли осталось.
   А откуда у Вальки времени-то? - здраво рассуждали соседи, коли ей, училке начальных классов на самую себя время не хватает... Всё бы мелюзгу детскую в ум ввести да родительское воспитание в правильное русло выправить... А мелюзги этой тридцать и чуток с лишком головушек!
   И вот свалилось всё общественно-соседское на Пелагею, свет Капитоновну.
   Пелагея же Капитоновна была в возрасте за пенсионном. Ей "тикнуло" за шесть с лишком десятков. Ну что тут скажешь... возраст, однако. Но! Поколение! "Наше поколение будет жить при!!!" "Пятилетку - в четыре! Нет! Фигили! В три года!" "Даёшь целину!!!" "Даёшь Братскую ГЭС!" И она давала. А куда деваться? "Родина-Мать зовёт!" Вот с тех пор всё никак не остановитть её.
   Ну, Валентина и пристроила её по весне-осени к огороду-клумбе, а по осени-весне к швейной машине и вяльцам, пускай вяжет носки да пуловеры на зиму. А в перерывах может и на скамеечке с соседками пересидеть. А на скамейке - какие разговоры...
  
   - Валька-то в девках ужо пересидела!
   - А я что? За ейной юбкой надсмотр держу? Сама хвораю... А как от этой хвори избавиться?
   - А и права Валька! И где нынче-ты мужики? Одна пьянь-ты! Одны беспробудные пропойцы-ты! За ними ходь и подолом носы-ты им подтирай-ты! Права Валька!
   Не, не говори. Сердце-то болит. Всё одна, одна, всё за обчество, за детишек болеет.
  
   Валентина в сей момент закончив проверять тетради, заполняла толстую амбарную книгу.
   " Веруша Шаповалова, по характеру - интровертна. Добрая, отзывчивая, сегодня подошла на переменке, помогла Петьке Круглову пуговичку на рубашке застегнуть.
   Гриша Лифшиц... Ох, экстраверт, экстраверт! Шумливый, всё добивается, где она правда зарыта? А кто её знает? Да кто ему и скажет? Одна Маша Евстигнеева на него управу знает. Надо их вместях посадить."
   Сделав эту запись, Валентина выдохом через нижнюю губу откинула чёлочку, которая "наплывала" на глаза, пока писала. Задумалась, А там мысль, а за нею и рука опять вернулись к толстой тетради.
   " А Васька Фролёнок! Хулиганистый отрок! То Катюше косы дёргает, то Мише Колабушину кнопки на парту подкладывает! А к кому его и посадить?"
  
   Вот тебе и вся личная жизнь, а уж об "Обчестве соседском" и вспомнить некогда. Так, маманя в паузах расскажет об улично-домашних новостях.
  
   Витька Морозов озорно подмигнул Вальке Чемодановой, только что вошедшей в спортивный зал, чем вогнал девушку в краску. Был день всеобщего физкультурного зачёта для студентов второго курса педагогического училища. Вот по этой причине и сотворилось "вавилонское столпотворение". Витьке, студенту физкультурного факультета, выпало делать упражнения на "коне". И как он умудрился уловить момент, разглядеть Валентину да ещё и подмигнуть ей - ну, как сказать, может, "искра божья"... Но в краску девицу вогнал.
   А время тогда было, прямо скажем, шарлатанское. Как мегавзрывом заполонился эфир и пресса слухами об НЛО, "мол, летают, гады!", инопланетянах разного окраса, тут экстрасенсы вдруг хлынули шумной толпой предсказывать будущее и отгадывать потаённые мысли.
   А надо сказать, что когда входила Валентина в зал, увидела разгоняющегося и прыгающего через коня Витьку, прямо-таки непроизвольно подумала: "Орёл степной! Казак лихой!" И в сей момент Витька ей и подмигнул!
   "Экстрасенс! Мысли на расстоянии угадывает!" - испугалась Чемоданова Валя, от сего испуга кровь и прилила к щекам.
   Витька же относился ко всем этим "веяниям науки" как-то легкомысленно, даже не прислушиваясь к ним. Воспламенившиеся щёки Валентины пробудили в нём мысль простую, как как две копейки: "Ловись рыбка мала и велика!".
  
   И началась у Вали Чемодановой личная жизнь, которую она всячески, по скромности своей, пыталась утаить от стороннего то ли глаза, то ли сглазу. Да ведь "шила в мешке не утаишь", тем более, когда "шило" это именуется Витькой Морозовым.
   А личная жизнь - ну, как и полагается: прогулки под луной да вздохи на скамейке. Только к весне Валентина так "навздыхалась"... Женское её естество с весною пробудилось с неистовой силой, с какой солнце по весне растопляет снеги. А тут по весне и праздники нагрянули, на радость студенческой братве. Общежитие разбежалось по родным посёлкам да деревням. А Валя осталась. С утра сходила на почтамт, заказала иногородний разговор на 5 минут. На 5 минут - это специально. Пока мать отыщут на её рабочем месте, пока добежит, только и останется 1 минута, чтобы родненькой маме скороговоркой выпалить: "Нынче не приеду. Досдавать упущенное надо!" И вздохнула с облегчением...
   "Ах, зачем эта ночь так была коротка..." Это Валентина на следующий день так жалистно думала. А ночью... Ночь была такая... такая!!! Она потом три дня ошалелая ходила.
   Но ночь прошла, настало утро...Недели две спустя Чемоданова Валентина проходя мимо парка по дороге из училища в общагу, застукала Витьку Морозова на их любимой скамейке. Витька целовал Люську Туманову с первого курса. Целовал так, как недавно целовал её, Валентину.
   На этом "личная жизнь" Валентины Чемодановой и закончилась.
   С тех пор, когда коллеги пробовали познакомить её с кем-нибудь, Валентина Ивановна Чемоданова про себя шептала: "Валька! Дуй на воду!"
  
   Валентина Ивановна Чемоданова никак не могла пройти мимо "Теремка" не остановившись. Причина была чисто психологичаская. Если вам дважды на дню приходится проходить мимо того , что каждодневно мозолит вам глаз - по дороге на работу и возвращаясь с рабты домой, поневоле остановишься. Вторая причина... "Теремок, теремок! Кто? Кто в тереме живёт?" А "живёт в нём" Полина, подруга Валентины. Третья же причина... Валентина Ивановна как простой советский обыватель имела свойство выписывать себе периодику, как то: "Учительскую газету" ( чисто профессионально); "Политическое самообразование" ( квиток о подписке в обязательном порядке надо было представить директору школы); "Мурзилку" - это чисто для внеклассной работы с детворой начальной школы. Но всё это было, как бы сказать, "сухофрукты"...
   А душа просила чего-то полузапретного, полусладкого-полугорького, вот как яблочко из райского сада. "Яблочком" из райского сада, как казалось Валентине, были журналы "Новый мир", "Знамя", "Юность". Вот этими "райскими яблочками" и снабжала Валентину "обитательница" "Теремка" Полина.
   Дааа.. Значит, "Теремок" был рассадником периодической печати и средств массовой информации среди аборигенов райцентра Синюхово Сжатской области. И ведь поставили этот "рассадник" очень мудрО: прямо у входа в небольшой городской сквер. И "аборигены", направляясь в сквер, обязательно натыкались на "рассадник" печати. И И каждый уважающий себя гражданин города Мозжуйска- хочешь - не хочешь, а купит то ли газетку "Правда" чтобы быть в курсе империалистических происков, то ли областной "Сжатские вести", где любознательны были фельетоны на тему "Чтоб мы так жили"
   Вот здесь-то и останавливалась всегда Валентина, переброситься парой слов с подругой, а если повезёт, то и "яблочко" приобрести.
   В этот раз повезло. После короткой беседы выложила Полина и "Новый мир", и "Юность". Валентина уже и взялась за журналы, когда взгляд её наткнулся на нечто странное, до сей поры невиданное. Газетка лежала скромной стопкой. Названием газета была "БРАЧНЫЯ ОБъЯВЛЕНИЯ". Слева, в верхнем углу надпись:"Печатный орган Сжатской областной общественной организации "ДЕРЖИТЕСЬ ЗА РУКИ ДРУЗЬЯ...", в нижем же левом углу было продолжение: "...ЧТОБ НЕ ПРОПАСТЬ ПО ОДИНОЧКЕ!"
   Валентины удивлённый взгляд выражал только один вопрос: "Откуда, мол, и что это За "периодические новости"? Полина взгляд уловила, и голосом ДЖуны (кто тогда слыхал про Вангу?), ответствовала:
   - То судьбаааа твояааа!!!!
   И со смехом протянула Валентине Ивановне Чемодановой 1(один) экземпляр газеты "Брачныя новости".
  
   "Любопытства ради! Только любопытства ради!" - с этой успокаивающей саму себя мыслью газета и была определена вместе с журналами в портфель. При этом взгляд Валентины непроизвольно оборотился в 180* от "Теремка", чисто с испугу, не дай Бог застукают её, училку, с газетой нового веяния "Брачныя объявления" в руках...
   Из-за кустов сирени, обрамляющих подъезд родного дома и лавочку перед подъездом, услыхала Валентина голоса.
   - Ни в жисть! Пелагея, опять у них сикось-накось будет! Помяни моё слово!
   - Маня, да ведь вот тут всё по "косточкам" прописано! Валентина кривдные журналы выписывать не будет! Ты глянь, глянь: "Политическое самообразование"! И тута прописано по пунктикам, как ето ускорение научно-техническое произойдёт!
   - Ты, Пелагея, в каком годе родилася? И скока на твоём веку было пятилеток с "ускорением"? То им в четыре года её подавай, а то и в три...
   Тут голос соседки Клавы:
   - Правду Манька говорит -ты! Всё ускорялись, ускорялись, "доускорялись", что теперя враскорячку-ты ходить стали. И с этим, как его, "прогрессом"-ты, так ускоримся, хучь бы кто остановил-ты вовремя!
   Валентина улыбнулась: очередная "политинформация" на лавочке перед подъездом. Чинно и важно прошла она мимо "симпозиума" по международным проблемам, поздоровавшись со всеми. А Пелагея ей уже в догонку:
   Валентина! Всё на плите найдёшь!
  
   И все дела переделаны, и Пелагея сидит перед телевизором, ёрзает, ворчит:
   - Манька-то... газет не читает, телевизору не смотрит... Чем девка занимается - пустоделием. А тута - вот, вот, Валентина - в телевизор тоже рассказывают, что будет ускорение! А через это ускорение новая жизнь настанет! Прогрессом называется!
   Валентина же уже и не слышит. Открылася первая страница газеты. А там... А - там!
   "Женщина приятная во всех отношениях желает мужчину темпераментного и горячего. Возраст старше 30 лет - не рассматривается."
   "Познакомлюсь с девушкой до 28 лет для приятного времяпровождения".
   "Состоятельны мужчина в солидном возрасте предлагает знакомство женщине, которая скрасит его досуг".
   Разные были объявления, были и такие:
   "Одинокая женщина ищет сочувствия и участия в своей судьбе. Отвечу на серьёзное письмо с серьёзным предложением".
   "Вдовец 48-ми лет Будет рад откликнуться женщине, которая нуждается в опоре и поддержке".
   Объявления разные, и только одно было во всех них одинаковое: в последней строчке надпись: "Писать абоненту номер...."
   "Господи! Срам-то какой! Как же люди оголяются перед всем миром! Бесстыдство-то какое..." - думала Валентина, вчитываясь в эти газетные строчки. И вот ведь какое странное дело: чем больше она вчитывалась, тем расплывчатей были эти думки. И на место их приходила мысль: "А ведь за каждым этим объявлением судьба прячется... А судьба-то у всех - одинокая, несчастная..."
   С этой мыслью и заснула.
  
   Отпуск свалился неожиданно. И вот странное дело: ждёшь его, готовишься к нему, дни про себя считаешь, а всё равно приходит неожиданно. И чувство какой-то опустошённости... Как у бегуна на длинную дистанцию. Весь год с включённым на высокие обороты мотором пробегала, а тут - раз! - и выключили! И поначалу недоумение к непонятному ритму повседневности. Но зато потооом... Полное погружение в ничегонеделанье и обалденное блаженство от сего бездейства! Это только отроки и отроковицы с их кипением в крови, в мозгах и чувствах не способны осознать кайфа. Но Валентина Ивановна Чемоданова давно уже ощутила сладость отпускных дней.
   Одно плохо: учителям отпуск полагается в лето и надолго, почти на два месяца. Почему плохо? А мозг требует деятельности после нескольких "разгрузочных" отпускных дней.
   Ну, а какая деятельность предполагается у Валентины? С мамой в огороде покопаться, на природу за город съездить, пройтись по "кооперативам", как Пелагея магазины называет, с целью ознакомления с новинками производств лёгкой промышленности... Когда ещё ознакомишься? Учебный год начнётся - не до лёгкой промышленности будет.
   И вот на фоне этой идилии, отпускного "безделия", начинают в голову глупые мысли проникать. По отпускному своему легкомыслию стала Валентина время от времени шуршать обветшавшими уже страницами газеты "Брачныя объявления". И каждый раз -"Что за чертовщина?"- думала Чемоданова, но глаз цеплялся за строчку: "писать абоненту за номером 5413". А поверху этой строчки само "брачное объявление": " "Вдовец 48-ми лет Будет рад откликнуться женщине, которая нуждается в опоре и поддержке".
   И вот когда уже фигурально выражаясь в двадцатый раз ткнулась глазами в это объявление, вспомнились ей слова Полины из "Теремка": "То судьбааа твояааа!"
   И поначалу испугалась этой мысли, а на смену уже другая бежит: "А чем чёрт не шутит?"
  
   Абонент номер 5413 по жизни отзывался на имя Григорий Николаевич. Смольников Григорий Николаевич получил письмо в середине июля. Не то, что был он избалован письмами, хотя время от времени они и приходили к нему, но и к этому, как и ко всем остальным он отнёсся спокойно. Это первое вызывало у него душевный трепет, а когда ты уже получаешь двадцатое-тридцатое, то душевные колебания как-то уже и не резонируют.
   По штемпелю на конверте он увидел: из соседней области, да и в городишке том он бывал. "Но уж раз написал человек, будем вежливы, откликнемся на зов души неведомой, почитаем, и чего там за потёмки в этой неведомой душе?" - с этой мыслью он и вскрыл конверт.
   "Здравствуйте, здравствуйте, абонент 5413! Вы уж извините за "5413", как-то безлико оно звучит, а не привыкла я с "безликими" общаться, да и никогда и не общалась. Вы - первый. Ой! Только, ради Бога, не подумайте, что нуждаюсь в опоре и поддержке! Нет, просто мне интересно стало. Вот дал человек объявление в газету.. А слова в объявлении серьёзные, не легкомысленные "бла-бла, желаю даму!" И показалось мне, что где-то гнетёт Вас одиночество. И подумалось: может мне удастся его скрасить? Вот, вот какая я самонадеянная... Да нет же, просто я знаю цену душевному одиночеству...
   Ах, да, Вам, верно, интересно обо мне? Так вот! Я, Валентина Чемоданова(не виноватая яаа! Это у папы фамилия такая, а ему от отца его досталась, а тому - и не знаю от кого. Кто из нас помнит родню глубже четвёртого колена?), я ещё не подошла к возрасту "ягодка опять!" По правде говоря, скрывать от Вас не буду, немного и осталось до "ягодки-то". Живу с мамой, работаю на "ниве просвящения", "жатву" собираю каждые четыре года)))
   Признаюсь откровенно, письмо это пишется мною с робостью. Ежели воспримете его всерьёз, буду Вам благодарна и обязательно отвечу.
   С тем и до свидания. Валентина."
  
   Григорий Николаевич Смольников письмо это прочитал ещё раз. "Мы тоже не лыком шиты, чтобы сразу душу-то нараспашку" - подумал он, но почему-то письму поверил. Поверил, а потому по утру на свежую голову и ответил. Скромно ответил, и душевно, и благодарно. И уже он получил от Валентины ответ.
   Уже и август наступил, как-то тихо, бесшумно катилось время к "бабьему лету". И оставалось у Валентины от отпуска - "гулькин нос", когда она однажды, встав утром, решилась. Ни много ни мало решилась она отправиться в Город в соседнюю область, куда и звал её "абонент 5413", а теперь-то и по имени ей знаемый Григорий Николаевич.
   Автобусом от Мозжуйска до города Доброво соседней области езды было около 3-ёх часов. И когда она вышла из автобуса на автобусной станции, сразу же узнала его. Таким именно он ей и представлялся. Чуть выше среднего роста, худощавый, на щеках - глубокие морщины, залысины, уже видимые, слегка посеребрённые виски. И одет скромно, но тщательно аккуратно. Вот узнала сразу и всё тут! И вовсе не цветы в его руках подсказали! Так ведь и он сразу узнал её! Из всех пассажиров каким-то чутьём Её выбрал!
   Подошёл с улыбкой, цветы вручил и ...
   - Здравствуйте, Валентина Чемоданова, которая в фамилии своей не виноватаяаа! - и рассмеялись оба.
   День этот был расписан Григорием Николаевичем заранее. Многожды прокручивался у него в голове сценарий этого долгожданного для него дня. А посему, согласно сценарию, Валентине ещё не знаемому, отправились они на квартирку к Смольникову. Там было предложено Валентине "смыть" с себя пыль дорожную, слегка перекусить. И этого времени и хватило Валентине отметить: квартирка хоть и маленькая, но уютная, всё чистенько в ней, и всё же...По каким-то деталям и заметно, что не хватает в этом уюте женской руки.
   А "расписание" уже звало в дорогу. Очень уж хотелось Смольникову Город показать желанной госте, очаровать её и парком городским с эстрадой, где по выходным оркестрик наигрывал вальсы да фокстроты, на радость тем, "кому за 50!" Набережную красивую показать, с которой открывался вид на тихую безмятежную реку. По улочкам поводить и обязательно похвастаться домами, к которым он сам непосредственно руку приложил, да и рассказать про всякие истории из строительной своей биографии.
   "Уходил" он свою гостью, "уговорил", и рады были оба, когда вернулись в его холостяцкий уют. Постелил он как гостье ей в спаленке, сам же пристроился на диванчике в гостиной.
   Валентина лежала с открытыми глазами, всматривалась в зашторенное окно, сквозь занавеси которого пробивалось марево заката. Всматривалась и ждала. И от этого ожидания запунцовели щёки, сердце, будто проваливалось куда-то и пульсировало не ритмично, а какими-то толчками.
   Она услышала, как приоткрылась дверь, услышала его шаги, почти бесшумные. Увидела его наклонившееся лицо и почувствовала его губы на своей щеке. И непонятно было, то ли это его губы обожгли её щёки, или наоборот, это он ожёгся губами о её пылающие щёки... Она подвинулась, он прилёг рядом, обнял её и стал целовать. И каждый его поцелуй казался ей сухой веткой, брошенной в огонь. Валентина вдруг всхлипнула, выдохнула жаркий воздух и стала целовать его жадно и неистово.
  
   Шторы в окне были раздвинуты и Валентина непроизвольно зажмурилась, когда открыла глаза навстречу рассвету. Обнаружилось, что в постели она присутствует в одиночестве. И рук, которые так жарко её обнимали ночью, не наблюдается. Она вспоминала прошедшую ночь и почувствовала, как опять запунцовели щёки и вновь возникло желание... И так хорошо было в этой постели, хранящей его тепло... А как бы хорошо бы ни было, пора, пора пробуждаться. На столе увидела записку: "Хозяйствуй. Вернусь со службы, отправимся променадить!"
   Всё было убрано её руками и в этом скромном холостяцком быту вещи вдруг почувствовали Женскую Руку. И когда уже все хозяйские дела были переделаны, она присела на диванчик, оглядывая весь этот чужой для неё мир совсем другим взглядом.
   Валентина успела на дневной автобус и вернулась к Пелагее ещё до темноты.
   О том, что мир её изменился, что-то новое явилось, ещё ей непонятное, она поняла через два месяца. Это новое и непонятное поначалу напугало её.
   И только с каждым новым днём вживаясь в эту новую, непривычную для неё данность, она приходила к храброй мысли: "Что естественно - то не безобразно!" И с этой мыслью исчезал страх перед какими-то объяснениями посторонним людям, Напрочь исчезало желание в чём-то оправдываться перед кем-бы то ни было. Даже перед Пелагеей. Когда уже всё стало заметно, и коллеги в школе стали бросать недоумённые взгляды и задавать ей такие же недоумённые вопросы:
   - Валентина! Каким таким ветром тебе надуло?
   Она отвечала им так же недоумённо-испуганно:
   - Ах! если бы я сама знала! Но помню, бабка мне в детстве байку рассказывала о непорочном зачатии...
   Коллеги же в ответ:
   - Ах, непорочная ты наша!
   А в мае Валентина родила. Девочку. Когда с Пелагеей вернулись домой из больницы, когда её с устатку определили в спаленку на кушетку рядом с детской кроваткой, купленной загодя, в столовой комнатке уже собрались соседки, И слышала Валентина, как мама с гордостью рассказывала подружкам:
   - Решили мы с Валентиной девочку Викторией назвать!
   И - Маня, язва, чокаясь с Пелагеей и Клавой рюмками, опять ложку дёгтя в праздник выплеснула:
   - Вы бы ещё, Пелагея, Виолеттой её назвали бы! На фига вам Виктория? Пускай Надюхой будет!
   И Клавдия туда же:
   - А, ить, правда-ты, Пелагея! Пускай будет Надежда!
   Валентина вслушивалась в эти бабьи разговоры, счастливо улыбалась, думая про себя: "Пускай будет - НАДЕЖДА..."
  
   У Валентины Ивановны Чемодановой начиналась личная жизнь.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"