div class=Section1>
В далёких славных
временах, бывало тоже неспокойно,
Случались затяжные
войны, в далёких славных временах.
 
История Руси известна,
нам помнить всем её уместно,
У ней и ныне, в наше
время нет недостатка во врагах.
 
Над полем, плыл орёл
высоко,
В сраженьи с ворогом
жестоким, побит был весь почти, отряд.
Лишь витязь стройный
дивноокий, из всех один едва живой,
Пытался ноги несть
домой,
И каждый миг ему
казалось, что трупы рядом говорят...
Вот новгородцев ровный
ряд лежит, дивясь в траве зелёной,
Вот князь лишь час
назад сражённый, застыл с улыбкой на устах,
Вот мёртвый конь на
поле брани, хозяина подмял собой,
А может тот ещё живой?
И сил остатки,
собирая, потомок славного Рогдая трудится сам себе велит,
И что ж он видит, БОЖЕ
правый, им оказался гость кровавый,
В блестящих золотом
доспехах, едва губами шевелит,
И меч над ним уж
занесённый, остановить на срок молит.
Что молвил он, сей час
поведать читателю, мне предстоит:
Я был противник этой
бойни, мне с детства ненавистны войны
И крови вид меня
страшит, дух воинский во мне молчит
Едва ли не со дня
рожденья.
Я жаждал только
примиренья,
Но, мой
король-стяжатель славы, воинствующий для забавы,
Меня послал на
страшный бой, чтоб не звучал уж голос мой 
На заседаниях совета в защиту мира и любви. 
1>Как видишь, он добился цели: из тех, что в битвах уцелели,
Уж не увидит он меня, уже не сяду на коня, не поскачу в
траве высокой,
И образ девы дивноокой меня уж боле не пленит,
Я не коснусь её ланит, не вспыхну я любовной страстью,
Мне не страшны уже напасти и жизнь меня не так тревожит,
Одно лишь перед смертью гложет, что тайну давнюю храня,
Своим был передать не в силах, поскольку в ней условье
было,
Лишь перед смертью всё открыть.
p class=MsoNormal>Теперь мне более не жить и не грустить на этом свете,

А те, кто здесь за всё в ответе, как видно выбрали тебя.
Так слушай витязь и молчи, тут к смыслу сущего ключи,
И коли, сможешь их поднять, возможность многое понять,
Тебе представится.
Молчи, мне время малое осталось, ах, Боже мой, какая
малость,
От жизни брошенной моей.
В одном из рыцарских турниров, которых требовал король,
Меня прошли насквозь рапирой, едва же отступила боль,
Ко мне явилось забытьё и состояние моё, казалось ясным и
прозрачным,
Тогда как внешне, лик был мрачным,
И близкие считали дни, спеша глаза закрыть мои.
В один из дней таких, когда, уж отступила прочь беда,
Когда сознанье прояснилось, мне Божья отворилась милость:
Три Белых Ангела явились у изголовья моего.
Блистали простотой одежды, у молодого,свет надежды
p class=MsoNormal>Струился Истиной в очах.

Другой, постарше, свет Любви распространял на все покои,
А старец всё презрев мирское, нездешней мудростью дышал,
В нём, не смущаясь, 
отгадал, ступени высшей иерарха,
Коль ты читал, когда Плутарха..., а впрочем, это ни к чему,
Внемли ты слову моему.
Так,  я,
прекрасным,  наполнялся  и каждый миг впитать пытался, я ощущенье
неземное,
И долго ль было так со мною, я не припомню, наконец,
Со мной заговорил Мудрец, ни разу рта не открывая, 
Со мной он мыслью говорил:
Забудь всех тех, кого любил, всё то, что раньше относил к
разряду главного,
Теперь перед тобой открыта дверь в миры неведомых высот
И неизбывных откровений, земная жизнь, как семь
мгновений, перед тобою
Пролетит, возможность эту кто вкусит, душа того уж не
влетит в объятья Дьявола.
Претит, уже  тебе
земная власть, и жажда плотью насладиться.
Смотри,  на небе
свет зарницы твой знаменует переход,
Стремись смелее к тем, кто ждёт, к тому, кто верит, кто
ведёт,
Кому ты должен поклониться.
p class=MsoNormal>Уже взлетает колесница к вершинам будущих побед,

Узнаешь то, к чему стремился, о чём мечтал средь долгих
лет. 
Возник светящийся поток, исчез ажурный потолок, 
И в токах, струй живого света земля пропала подо мной.
Я ощущал себя всем тем, что ныне землю окружало, 
Что изначально отражало мои надежды и мечты.
Сначала очутился где-то, то, что назвал страной рассвета,
Передо мной проплыл туман, чудесный розовый обман меня
окутал,
Я землю с небом перепутал, мне кто-то изнутри шептал
стихи прекрасные душою,
Я понемногу привыкал и ощущал - нас было двое.
Поля цветов, ручьи хрустальны, деревья кронами печальны,
со мной вступали в разговор,
И их приятный наговор меня касался очень нежно, я был
учеником прилежным,
И раз за разом принимал духовной пищи упражненья,
Прошло, пожалуй, лишь мгновенье, вокруг людей я увидал:
Ясны лицом, чисты телами, в одеждах из прозрачной ткани -
питали мыслями меня,
Кругом не видел я огня, и темнота не наступала, хотя я
пробыл там немало.
Встречал средь них друзей любимых, таких же, как и я,
ранимых жестокой сущностью Вещей, 
Казнённых на земле моей.
Так череда миров менялась без промежутков между ней,
Я проходил по ней, пытаясь забыть тепло земных огней,
Что мне прекрасно удавалось, хотя успел увидеть малость,
В ней Божья чувствовалась благость...
 
Но вдруг рассказ, прервав внезапно, свой взгляд он в небо
устремил,
Через мгновенье он почил, пронзён серебряной стрелою,
Но как же так, нас было двое - дивился витязь, - что ж
такое,
Когда и кто успел пустить стрелу, убившую героя?
И вспомнил он слова его - я ощущал, нас было двое...
Тут он услышал звон летящий, казалось, ожил мир молчащий,
И всё вокруг заговорило неясным сразу языком, с которым
не был он знаком,
Но понимал его прекрасно, наш витязь умер НЕ НАПРАСНО,
пронзён стрелою золотой.
Случалось то же и со мной, но я пронзён простой стрелою,
и наважденье золотое,
В меня, как видно не пройдёт, и ощущенье, что нас двое,
наверное, со мной уйдёт...