"Весенние ветры выли в небесной Нави нового дня. Дороги двигали дол городских голодных гусениц".
Бодхи сидел молча среди теней недостойных, и ни одна тень не коснулась его. В который раз он размышлял о безупречности сути и в который раз он искал. Не видел смысла ни в ней, ни в карме. Путь освящен усилиями и благо - мысль. Чернота пустоты не в цвете, а в отсутствии чувств. Как и нирвана. Нирвана - не мысль, а отсутствие в массе, присутствие в пустоте. Бесцветные в черноте - схожи между собой и в цвете дней. Их карма - движение. Цель кармы видна далеко не всем, но она многим понятна, тем, кто учит сути и кто ей учится.
Брахман понимает вершину учения, постиг корни, но он не основа знаниям. Не видит за лесом горы. Огромное в Нави может быть малым в сути. И наоборот. И такое случается чаще.
Бодхи был дваждырожденным. Наверное, он стал бы князем, если бы не ушел из дворца. И, наверное, был бы великим правителем. Но он ушел и стал великим нищим.
Зато он научился думать в сути.
И он часто думал.
Шудры не понимают вершин учения, не постигли корней. Но они стоят на грани и видят все со стороны. Читай ответ сам в глазах того с кем разговариваешь и тебе не придется выслушивать ложь...
Он почувствовал взгляд, обернулся и увидел человека.
- Что тебе? - спросил Бодхи.
Шудр стоял на коленях, уперев руки в землю, и лбом касался тротуара.
- Бодхисатва, - сказал тогда смиренно шудр, - я многого не понимаю в жизни, но, увидев Тебя, вдруг осознал свою никчемность. Направь мои помыслы по праведному пути. И я буду ежедневно молиться о Тебе Брахме.
- Зачем сулишь мне милость несуществующего? - спросил Бодхи. - Просветление есть путь человека, но не Бога.
- Прости меня, Бодхисатва. Ты велик и внуки моих внуков будут помнить тебя. Я - ничтожный лжец и не мне спорить с тобой. Покажи мне праведный путь, я хочу стать достойным человеком.
Бодхи склонил в задумчивости голову, и его грязные волосы заслонили солнечный свет. Не видя своего просителя, он тихо произнес:
- Пути сами выбирают путников. Идущие дорогами сути не знают, куда ведет их жизнь.
- Но Ты мудр, - умоляюще заговорил коленопреклоненный, - только Ты можешь помочь мне.
- Почему ты решил уйти из Нави?
Шудр залился слезами. Был он молод, но грязен и одежды его были одеждами бродяги. Темные глаза и загорелая кожа говорили о том, что живет он на улице.
- Меня выгнал из дома отец, - начал говорить шудр, - я был плохим сыном. Все что у меня было, я проигрывал в кости. Воровал. Ни один отец не захотел выдать за меня свою дочь. И вот я один и никому не нужен.
- А когда ты бросал в желоб кости, ты чувствовал себя нужным?
- Когда у меня появлялись деньги, в друзьях не было недостатка. Но они не помогли мне, когда я сам начал нуждаться.
- Не вини других, их карма - служить твоему пути. Твоя карма направляет их путь. Достойный человек не ищет сочувствия к себе, он сам его дает другим. Поэтому такие люди сильны духом. Ты был слабым, недостойным сыном, но человек ты хороший. Ты становишься сильнее, я вижу это. Но скажи мне вот что - почему ты хотел разбогатеть?
- Я хотел купить большой дом, наложниц и тратить деньги разъезжая по разным странам.
- Зачем тебе большой дом и наложницы? Путешествовать можно, имея лишь посох странника.
- Посох странника не укроет от дождя и не защитит от холода, Великий. Невозможно защитить себя от разбойников посохом странника, и жизнь моя была бы в опасности.
- Неужели, ты думаешь, что все это можно избежать, имея мешок с монетами? Нет шудр, имея его ты был бы в еще большей опасности. Однако, возвращаясь к теме разговора, - ты хочешь стать достойным человеком?
- Конечно, Бодхисатва, я хочу стать достойным человеком.
- Как твое имя?
- Шандар.
- И ты шудр, Шандар?.. Нет... Тебе не быть шудром, либо Шандаром. Посох странника не для тебя. Может твой путь - щит и копье?
- Не знаю, Великий. Я ведь иду дорогой сути.
- Мне кажется, что твой цвет - серебро. Я вижу, что ты можешь умереть в битве. Или можешь долго идти в горах и замерзнуть. Или умрешь от обжорства. Какую смерть ты выберешь, если тебе дадут возможность выбрать?
- Смерть одна для всех, какая разница как умирает каждый, Бодхисатва?
- Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой.
- Я бы, наверное, хотел, умереть в горах... не знаю. Или в битве... я боюсь боли.
- Умереть в битве - честь не для всех, если тебе даруется таковая - знай, что ты прожил достойную жизнь. Умереть от обжорства - позор, я рад, что ты даже не помыслил об этом. Идущие паломники Шангри-Ла часто замерзают в горах. Если умрешь ты так - ты прожил жизнь великого человека. Я ответил на твой вопрос?
- Прости меня, Великий, что помешал тебе...
Бодхисатва поднял усталые глаза на Шандара и увидел в них свет и понимание. Тогда он сказал:
- Ты можешь стать достойным человеком. Карма твоя будет ясна тебе сегодня вечером. Ты пойдешь играть в кости, не возражай мне. Ты пойдешь играть в кости, и сколько бы не играл сегодня, проиграешь только один раз... если сыграешь его.
- А потом?
- Ты сам все поймешь. Вон в трех локтях от меня лежит монета, которую потерял какой-то человек. Возьми ее и иди.
Тогда шудр поднялся с колен, и пыль его одежд унес ветер. Он низко поклонился Бодхи и, взяв монету, пошел к игорному дому.
второе
"Солнечные соки сомы поглощали поющие поэты. Видели величие варн в вечности, высоту мысленной маны Муджават-горы".
Странные сны, посещавшие многих людей, остаются снами в яви. Летящие сломя голову мысли о страшных знамениях, в темноте ночи обретают силу в бесконечности человеческого пути. И в завершении бреда сумасшедшего проникает в сознание сгусток жизни, который есть мысль.
Но Он размышлял о пользе костей. Или о вреде, и древние строки несли поток его мыслей. Год назад он начал писать Гимн.
Что-то об идущих к цели, или насекомых. О холмах или знаках солнца. О малом и большом в большом и малом.
Или совсем о другом. Слов предание не сохранило.
Но сохранился рассказ о Мудреце и Великом Воине, что носил серебряные латы и был грозен и свиреп в битве, но мудр и справедлив. Говорят, они встретились на поле боя, там, где лилась кровь, и рушились человеческие жизни. Говорят, что был тогда знойный день и раскаленные доспехи жгли плечи уставших людей. Что вороны кружились над ними и клевали лица павших воинов. Что были там еще дикие звери джунглей и боевые слоны Лахора.
Многое может рассказать молва. Но не всему должно верить.
Правда, в том, что было по-другому.
Было так.
Шандар Серебряный Щит, великий воин, стоял под сенью бука. Он просто наблюдал, как играли друг с другом маленькие обезьяны, как они корчили рожи и от глупости своей пытались дразнить слонов.
Он увидел мудреца задолго до того, как Мудрец увидел его.
Мудрец же, говорят, знал что встретит Воина, но шел своей дорогой.
И когда они посмотрели друг другу в глаза, Великий Воин устало сказал:
- Дороги Сути странны и переменчивы. Как ты думаешь я когда-нибудь стану военачальником?
- Кто может сказать тебе об это заранее? - медленно произнес Мудрец. - Великое рождается из малого.
- А наоборот, может ли Великое вновь стать малым? - спросил Шандар.
- Такое случается. Но ты задал не тот вопрос. Скажи мне кто рассказал тебе о дорогах Сути?
Глаза Великого Воина загорелись.
- Это было семь лет назад, - сказал он. - Я был бродягой и никчемным человеком, но однажды я встретил Бодхисатву, и спросил его совета. Он рассказал мне о выборе судьбы, и я поверил ему.
- Судьба дарует прощение не многим. Заслуживший его - велик ли?
Повисла тишина.
- Не знаю, - признал, наконец, Шандар. - А в чем прощение? И что это?
Проходившие мимо воины остановились и замерли, казалось, даже глупые обезьяны притихли, слушая ответ Мудреца.
- Прощение - имя вещи, причина покоя мысли, величина шага на пути движения к миру. Твоего пути и других. Прощение - связь с миром богов, подарок судьбы грешникам. Прощение есть дар Просветления от Богов.
- Богов нет, мудрец. Просветление это путь человека, а не Бога.
- Кто сказал так? Боги есть, глупый воин. И они даровали тебе победу сегодня. Спроси у своих друзей.
- Мои друзья никогда не видели ни одного бога, я спрашивал многих. Никто их не видел из тех, кто заслуживает доверия.
И показалось всем, что деревья перестали шуметь после таких слов Шандара.
- Кто же направляет твои шаги в мире Нави? - повысил голос Мудрец.
Воин рассмеялся.
- Пути сами выбирают путников. Идущие дорогами сути не знают, куда ведет их жизнь.
- Глупец, - промолвил странник, - Хочешь, я скажу тебе, как ты умрешь?
- Нет, - ответил Шандар Серебряный Щит, - иди своей дорогой. И умри как знаешь, а я сам выберу себе смерть когда придет время.
Он отвернулся от Мудреца и пошел в свою палатку.
- Ты замерзнешь в горах! - закричал ему вслед Мудрец, - и твои глаза станут льдом!
Тогда Великий Воин повернулся к нему и промолвил:
- Будь это правдой - лучшего известия я не получал ни разу в жизни. Ты многое видешь, но гадаешь, не зная что именно увидел...
Задрожавшая земля слушала напряженно. И люди и кони и звери...
- Что же сие значит? - с вызовом спросил Мудрец.
- Будь мудрее, Странник и не притворяйся Мудрецом, - посоветовал ему Шандар. - Паломники Шангри-Ла замерзают в горах, часто... Ты сказал мне, что я проживу жизнь Великого...
И он отвернулся теперь уже совсем и ушел не оборачиваясь.
Странник же встал лицом к Солнцу и, помолившись Брахме, пошел своей дорогой.
Прошло время. Никто не вспоминал больше об этом. Память людская сохранила смутные очертания фигур в полутьме веков. И лишь священные утерянные книги древних рисовали картины говоривших друг с другом Мудреца и Великого Воина и слушавших их людей, жаркое солнце юга, и то, как замерли в священном трепете дикие звери джунглей и боевые слоны Лахора.
третье
"Разлились реки роем ристалищ, раскатами грома грозного Глама говорили; сновиденьями судьбу сущих созидая, лишь любовью людей лечили".
В непрерывных ристаниях судеб великих и пустых, видимых лишь скрытым в полумраке отшельникам, движимое бескорыстием чудаковатое признание нелепицы бытия без сомнений и оговорок, среди проведенных в печали и радости дней, делало очередной виток на спирали истории.
Две пары костей упали в желоб, и, удивления достойное, везение шудра в очередной раз явило себя миру.
Глаза поднялись к небу, и душа произнесла молитву.
- Тебе сегодня везет, Шандар! - шептал ему на ухо чудак с обрезанным ухом. - Боги тебя любят.
Шудр улыбнулся. Он посмотрел в глаза вору и произнес:
- Везения нет. В прошлом месяце я проигрался тут, и ты сам выкидывал меня из игорного дома.
- Старые дела зарастают мхом как заброшенные города, - ответил человек с обрезанным ухом. - Я делал это потому, что я работаю тут, и если бы я не выбрасывал на улицу неудачников, я не зарабатывал бы денег.
- Твоя работа не принесет тебе радости, - подумав, ответил Шандар.- Что будет с тобой, когда ты не в силах будешь колотить людей?
- Меня выбросят отсюда как я тебя в прошлом месяце,- рассмеялся вор. - Но это случится не скоро. Когда я был молод как ты, я тоже играл в кости...
- Ставьте деньги! - оборвал их голос управляющего.
Шандар сощурил один глаз, взял три двойных каршапаны, все, что выиграл за сегодня и бросил на стол. Отовсюду послышался гул удивления.
Управляющий встал со стула и пошел к хозяину заведения.
Человек с обрезанным ухом подвинулся поближе к Шандару.
- Они сейчас будут решать, - вновь зашептал он, - не мошенник ли ты. Если решат, что мошенник, мне опять придется выкинуть тебя отсюда.
- Зачем выкидывать меня? У меня же есть деньги.
- Как я тебе говорил, я тоже играл в кости в молодости. Но я был копейщиком в Гандхаре, потом в Магадхе. Я проиграл в кости свое оружие и вынужден был скрываться. Меня поймали и обрезали ухо, чтобы другим неповадно было - теперь я вор, хотя ни разу не взял чужого.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Я хочу тебя предупредить - тебе надо уйти отсюда как можно скорее. Шесть каршапан - это хорошие деньги. Я знаю, что отец отрекся от тебя - переезжай в Лахор, это далеко, но это город, где сходятся все дороги. Туда ведет жизнь избранных. Там ты можешь найти все, что пожелаешь. Если останешься еще на одну игру - лишишься денег, и жизни.
- Ты правду говоришь мне?
- Делай что тебе советуют. А то закончишь как я.
Вор сунул монеты Шандара ему в руку, схватил его за шиворот, порвав грязную тогу, и вытолкал на улицу:
- Богатство оставляет умершего на пороге дома, друзья и родные оставляют его на кладбище, лишь добрые и злые дела следуют за ним и после смерти.
- Кто же вспомнит дела малых и незначительных? - Спросил Шандар.
- Возможно и никто. ТОлько почему они стали малыми и незначительными?
- Не знаю. А почему?
Вор почесал затылок:
- Вопрос непрост, как сказал бы поэт, - он улыбнулся. - Каждый сам решает, какую жизнь ему прожить. Не важно самостоятельно или по каким-то причинам. Но иногда получается так, что дела приводят человека к славе или к презрению. Тогда тут появляется выбор - малое дело, которое может все погубить. Для меня это были кости. И я погубил свою жизнь. Моих дел помнить не будут.
Бывший воин вздохнул и окинул взглядом темнеющий город, где изредка проходил отряд ночной стражи с факелами в руках.
- Тебя же забыл твой отец, забыла мать, и даже братья, - продолжил он. - Как это случилось, можешь сказать сам. Малый человек - не тот, кто ничего не делает, а тот, кто делает мало.
- Если у меня будут деньги, - произнес Шандар, - я смогу начать достойную жизнь. Я сегодня разговаривал с Бодхисатвой...
- Послушай меня, - оборвал его вор. - Нередко заблуждается наш разум, и вещи кажутся иными, чем они есть. Плоским представляется нам небо, и огоньком - светлячок, но небо - не плоское, а светлячок - не огонь. Я говорю тебе - бери свои деньги и уезжай.
Шудр опустил голову и пошел прочь.
Он возникнет из тьмы веков позже, в сказке о том, как пересеклись пути мудреца и воина.
В битве, где слоны Лахора растоптали конницу Маурьев. Возникнет, чтобы затеряться навеки, как уходят, и всегда уходили, люди, которым посчастливилось раскрасить этот мир своей славой.
Как уходили во тьму города и империи. Уходили дома и целые улицы, высокие стены и глубокие рвы, холмы или ямы, полноводные реки и зеленые джунгли.
Было время - мы удивлялись чудесам магов, блеску молний, силе урагана.
Было время - мы знали, что наши имена намного нас долговечней, и видели, как идут войны. Верили. что они будут всегда.
Было время - мы видели, как с севера шел ледник, и как его жрал Великий Огонь. И как то, что оставалось от морей заносило песком, но все ожоги расцветали новой жизнью.
Мы слышал, как тысячи кричали 'В бой!', а потом были изрублены на куски, и быструю конницу, которая неслась вперед, ломая стены.
Как жаль, что нет души! Как жаль, что всегда где-то будет война.
В стершихся мыслях поколений столько слез, горя и радости!
А солнце плывет в своей стихии, глядя на нас с отвращением и частицей жалости. А мы в это время радуемся закату и радуемся восходу и не думаем о том, что ход солнца отмеряет нашу жизнь.