Мама и тетя уехали в свое имение, оставив меня в семье ван Хис. Я не мог совладать с той солнечной радостью, что переполнила мою душу. Понимал так же, что ещё слишком мал и не могу делить спальню с Беллой, но надеялся, что моя спальная комната будет находиться подле неё.
Родные уехали, а я ещё долго глядел вслед удаляющейся повозки. На мгновения я смутился, не зная, куда себя деть, испытывая минутный страх от представшей мне неизвестности.
Все эмоции, плохие и хорошие, развеяло неожиданное прикосновение Беллы ван Хис к моему плечу. Ладонь её обжигала своим холодом, но я испытывал светлую радость, ведь она дотронулась до меня.
- Миэ, я очень рада, что ты остаешься со мной. Я знаю, что тебе было нелегко отказаться от прежней жизни. Человек чувственное создание, именно чувства направляют человека по его жизненному пути.
Белла говорила со мной чуть наклонив голову. Я старался услышать каждое её слово, но не мог расслышать всего, так как пристально вглядывался на её алый приоткрытый во время разговора рот.
- Я... - испытывая стеснение, от того что я хотел спросить, краснея все же договорил. - Где будут располагаться мои покои, госпожа?
Я не смел, поднять глаз, на столь прекрасную женщину.
Послышался её тихий грудной смех, от которого по моему телу пробежала стайка сладостных мурашек.
- Миэ, какие странные речи я слышу? Разве паре не положено делить одну спальню? - с этими словами она взяла меня за руку и, потянув, направилась вверх по лестнице, откуда недавно вернулась вместе с Риа ван Дириал.
Я едва поспевал за ней. В моих ушах, будто эхо раздавались слова: "пара" и "спальня". Мне казалось, что моё лицо просто сгорит от охватившего меня смущения.
- Мы пришли, теперь это наша с тобой комната.
Обстановка ли комнаты или же лицо Беллы, я ничего не смог разглядеть. Все виделось мне в тумане. Единственным моим желанием, было прикоснуться к подолу платья моей госпожи и целовать со всевозможной преданностью. Я не сдержалф слез, так сильно мое сердце было переполнено счастьем.
Послышалось легкое шуршание платья. Белла опустилась рядом со мной и уже привычным движение приподняла мое лицо, столь любимыми мной руками.
- Миэ, твои глаза сейчас сияют, словно листва проснувшегося дерева, а слезы, будто теплый весенний дождь, омывший их. Я хочу, чтобы ты смотрел так всегда, - она поцеловала меня. Этот поцелуй стал для меня наградой и проклятием.
Белла ван Хис
Я делаю то, что пожелаю. Все подчиняются мне, а за неповиновение я наказываю. Именно так я существую. Миэ стал в моей жизни очень дорогой игрушкой, которую я не хотела ломать.
Я постоянно сдерживала себя. Стоило ему посмотреть на меня своими прекрасными, чуть слезящимися, зелеными глазами, провинившийся слуга, которому только и оставалось, как умереть от моей руки, оставался жив. А ночи? Те ночи, в которые я жаждала испортить Миэ, сделать его тело таким же порочным, как и моё? Мальчик укладывал мою голову на худое, совсем еще детское, плечо, ласково гладил по волосам и я незаметно для себя засыпала, так и не совершив задуманного.
Даже Боул посмел нагло высказаться о том, что мои глаза более не смотрят так же холодно как прежде. За что был наказан парой плетей. Я удивилась, хоть Миэ и не было в эту минуту рядом со мной, я не смогла наказать мужчину сильнее.
Шли дни, затем месяцы, а та жажда крови и чужих мучений более не просыпалась в моем сердце. Я соизволила думать, что она не появится и впредь. А глупый и наивный мальчик, перестанет для меня быть лишь игрушкой. Я ошибалась.
Боул
- Боул, сколько сейчас в наших камерах заключенных?
Я чудом не выронил фамильный фарфоровый сервиз, который собирался начистить к предстоящему ужину. Я ужаснулся. Безумие госпожи лишь затаилось на время, но не исчезло. Подняв взгляд на госпожу, я заметил, пока ещё только рядом со зрачками, плескавшуюся тьму. Видно, что женщина сдерживает себя из последних сил.
- Вы долгое время не вспоминали о подземелье, госпожа. Родные пленников сумели собрать необходимые суммы и выкупили их. Белла начинала впадать в ярость, и поспешил добавить:
- Вы отдали этот приказ сами, вспомните. Миэ спросил у вас, за что сидят люди в темнице? Он попросил вас дать людям возможность выкупить свои жизни, так как их проступки не всегда заслуживали смерти.
Женщина в раздражении потерла болезненно занывшие виски. Опустившись в мягкое кресло, она вновь устремила полный злобы взгляд на дворецкого.
- Говори, Боул! И говори мне правду. Совсем никого нет в заключении?
Я сделал над собой усилие. Понимал, что своими словами обрекаю человека на смерть, но не мог ослушаться приказа госпожи.
- Остался только один мужчина, он был вашим садовником. Вы наказали его за то, что Миэ в последние время часто ранил руки в саду, собирая цветы. Вы обвинили его в том, что он наносит вред ваше собственности. Белла улыбнулась, той самой жуткой улыбкой, на которую способна только она. Улыбка, приносящая смерть.
- Почему же ты сразу не сказал мне о нем? - она скопила в руке энергию и несильно ударила, дворецкого будто играясь.
- Прошу простить меня, моя госпожа. Семья садовника уже собрала необходимую сумму, остался лишь остаток. Они обещались завтра, - мой голос становился тише с каждым произнесенным словом. Мое объяснение для Беллы пустой звук.
- Не успели, - только и сказала она в ответ. - Боул, подготовь все, сегодня мне необходимо совершить ночное свидание с бывшим садовником. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу. Первым делом я начистил фарфор к ужину. Дал дальнейшие распоряжения нескольким слугам. А после спокойно, без дрожи в руках и ногах, направился в подземелье. Ведь я так к этому привык.