Пришёл Серафим. Толкуем о происшествии на селе: какой-то подвыпивший Петька сбил мотоциклом подвыпившего Ваську.
Потом судачили о сыне Виктора, совхозного конюха. Сын этот на учителя учится в Новгородском пединституте. Занимается отрок весьма посредственно, а отметки ему - как хвастался Виктор - выводят приличные: у лоботряса, видите ли, первый разряд по боксу, защищает спортивную честь вуза.
Должен он защищать честь, конечно же, другого спортивного вуза. Имени Лесгафта, например.
- Ладно, как в науку определится. Академистом станет. А если в школу - беда...
Беда, когда не на своём месте оказывается инженер, продавец, директор завода. Беда, прежде всего, для самого человека.
Но есть профессии, где нельзя быть не на своём месте. Я имею в виду судью, врача, воспитателя. И если с первым можно в течение всей жизни не иметь дела, и если не каждый пользуется услугами второго, то уж третьего не избежать никому.
У нас же легче всего выучиться на учителя, хотя и звучит такой глагол иронически, потому что выучиться на учителя невозможно кому вздумается, как нельзя выучиться кому вздумается на поэта, на балерину или оперного певца.
По-моему, наши суды и прокуратуры заняты в основном тем, что исправляют брак детских садов и школ. И если бы отпускать больше средств на воспитание, то образовалась бы великая экономия в сфере надзора и наказания.
Пока же профессор права почему-то более обеспечен материально, чем воспитатель яслей, детских садов, интернатов. А надо бы наоборот.
Надо, чтоб не во ВГИК было пятьсот человек на место, а в педагогическое учебное заведение. Чтоб туда не попадали кому вздумается, чтоб там не получали боксёры, повара, портные диплома педагога. Чтоб туда отбирались юноши и девушки не менее тщательно, чем в отряд космонавтов. Разве не похож воспитатель на укладчика парашютов?
Вот когда все до единого педагоги и воспитатели будут на уровне Сухомлинского, Бенжамина Спока, Януша Корчака, - тогда мы будем жить в обществе о котором мечтаем.
Пока дело обстоит иначе. На селе переполох, что нетрезвый Васька сбил мотоциклом Петьку. Или наоборот. И никто не бьёт тревогу, что где-то в Новгородском пединституте медленно и неотвратимо надвигается более грозное событие: человек, чьё призвание ринг или кабина бульдозера - примется воспитывать детей. Не одного-двух своих, а тысячи и тысячи граждан государства. Хотя, нетрезвый за рулём менее опасен, чем, скажем, бездушный, бессердечный за учительским столом...
Хорошо ещё, если "академистом" станет, как говорит Серафим - ведь опасней всего непосредственное влияние на душу.