К моему костру повадился ходить бывший попик села, мужичок тщедушный с пугливым, вороватым взглядом, неопрятный и всегда подвыпивший. Его, как говорят, за пьянку и прихода лишили.
Придёт, поздоровается и сидит. Ничего плохого вроде не делает - сидит, покашливает, покуривает, помалкивает, а раздражает. Косит по сторонам - всё ищет сеть или иной браконьерский инвентарь, не веря, что я просто живу возле озера и ничем не промышляю.
Глаза у него цвета слабой заварки чая, какой подают в поездах. Лоб и лысина, соединённые перемычкой редких волос, напоминают форму песочных часов, и когда он молча сидит у костра, я думаю: какие же там мыслишки пересыпаются?
Разговоришься - всех на селе ругает, все у него дрянь, а это верный признак дрянного человека. У Серафима наоборот - все славные, добрые, свойские.
Я слышал, что кроме слабости к винцу, был ещё этот попик и бабником, и взятки мелкие брал, и даже сам спереть мог, что лежит плохо. Говорили, что из-за него стали реже церковь посещать. Выходит, личность богослужителя, а вернее, аморальная личность, может сделать церковь нерентабельной, а прихожане через этого служителя культа начнут быстро сомневаться и в Боге, и в его благих намерениях.
Великое дело личность! Можно невзлюбить в школе литературу из-за скверного словесника, а можно заинтересоваться вовсе несвойственным натуре предметом, если интересен учитель. Да всё воспитание основано на примере личности родителя, воспитателя, вожака.
Мой попик скомпрометировал идею. А всякий человек - полпред какой-нибудь группы людей, сторонников той или иной идеи. Большой или малой, верной или ошибочной.
Я с улыбкой замечу: рыжие, не подводите рыжих. А без улыбки скажу, что чаще по одному российскому человеку, в другой стране обо всех судят.
А у нас внутри по одному врачу или милиционеру обо всех врачах или милиционерах составить мнение могут. Можно влюбившись в испанку и Испанию полюбить. Можно по неприятному новозеландцу обо всей Новой Зеландии плохо подумать. Можно потому, что любой человек представляет нацию, профессию, дело.
Конечно, я понимаю, что взаимосвязь тут условная. Есть скряги в гостеприимной и хлебосольной Грузии, есть неверующие и в среде духовенства, есть порядочные люди и в не очень порядочных делах.
Я хочу подчеркнуть, что идея мертва без личности. Личность её душа. Ведь сердце воспитывается только сердцем, а личность формируется только личностью. Люди не утратили рефлекса подражания.
Не потому ли, первейшая обязанность искусства создавать чистые, высоконравственные образцы, которым хотелось бы подражать, соотнести своё "я" с другим "я". Или наоборот - дать такого героя, походить на которого было бы и жутковато.
2.
На земле теперь живёт более шести миллиардов людей. Вероятно, существует среди этой массы два абсолютно похожих друг на друга человека. Близнецы, например.
Но я точно уверен, что нет среди этих шести с лишним миллиардов, не было до них и не будет после них, двух людей с абсолютно одинаковым внутренним миром.
Их души разные, как отпечатки пальцев.
Я - как все и никто. Выходит - я, ты, он, - неповторимые личности, и нет им аналога ни в Австралии, ни в Африке, ни в соседнем доме. Выходит - я, ты, он, - уникальное творение природы. Какое же должно быть великое уважение к этому творению, созданному однажды и никогда более ни в ком не повторённому.
Люди завидуют друг другу: тот - известный тенор, тот - знаменитый полководец, тот - просто сытно живёт. Но ты знаешь то, чего не знает никто, в твоей личностной памяти то, чего не помнит и не пережил, не перечувствовал никто среди шести миллиардов. Как обязан самоуважать человек себя и других!
На стройку приехала группа артистов Пушкинского театра. "Смотри, вон Толубеев!", - сказал один монтажник с восхищением и некоторым самоуничижением. "Он Толубеев, а я Петров", - ответил другой с гордостью.
Так и только так должен ответить и понимать себя любой человек, если он сам не отнял у себя право такого ответа.
Мир людей прекрасен своей неповторимостью. Было бы, вероятно, страшно, если бы он состоял из одних Дантесов, но, как ни парадоксально, было бы скучновато, если бы он состоял из одних Пушкиных.
"Бог лес не ровнял", - выразился как-то Серафим.
Добавлю - людей тоже. И хорошо, что нет в лесу двух одинаковых деревьев.