Катарсин Валентин : другие произведения.

Две небольшие мистификации

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
   1.
  
   За редким исключением, все начинающие писатели начинают с одного и того же: засылают свои творения в газеты и даже журналы.
   Я тоже засылал.
   Начинал я плохо, кажется, хуже всех. Но вначале не видишь начала.
   Естественно, я полагал, что ответы, прибывающие из всевозможных редакций, несправедливы, и мои малооригинальные стихи стоят большего.
   Повторяю - стихи мои не были оригинальными. Ответы тоже: советовали читать классиков, подмечали, что рифма "хлеба-неба" не открытие, предлагали искать своё лицо и т. д.
   Вместо того чтобы читать классиков и искать неповторимое лицо, я нашёл в двухтомнике Твардовского несколько его ранних стихотворений и послал их в "Новый мир", редактором которого и был сам Александр Трифонович.
   Ответ пришёл скоро. Литсотрудник С. Ильичёва советовала мне искать своё лицо и читать классиков и, между прочим, Александра Твардовского.
   Я написал главному редактору об этом курьёзе, прося не журить литсотрудницу. Умный Александр Трифонович, словно вовсе забыв о неприятной, казалось бы, для него мистификации, доброжелательно и не мелочно разобрал по косточкам мои стихи, вероятно, чтобы ободрить меня - хвалил некоторые вещи.
   Не стану приводить целиком письма. Ограничусь концовкой:
   "...Ваш озорной приём с присылкой стихов главного редактора "Нового мира" в редакцию и отклонение их литконсультантом С. Ильичёвой, не должны всерьёз убеждать Вас в том, что якобы всё дело в том, кем стихи подписаны... и т. п.
   Желаю успехов. Присылайте стихи, озоровать больше не следует".
   Я послал. И впоследствии получил вёрстку стихов, которые, однако, опубликованы не были по причине независящей от главного редактора.
  
   Но озоровать не бросил и совету Александра Трифоновича не внял. Возраст ещё был озорной.
  
   2.
  
   В то время я был в дружеских отношениях с поэтом Александром Андреевым, который познакомил меня со своим отцом - замечательным русским поэтом Александром Прокофьевым. Мы часто ездили к нему в Комарово.
   Я рисовал Александра Андреевича, делал акварели его сада с беседкой, пили чай, читали стихи. Иногда Александр Андреевич с характерным слегка бубняще-окающим говором весело рассказывал о необычайно продуктивной неделе (написал шестнадцать стихотворений), о странном письме от незнакомого человека из Омска (просил семьдесят пять рублей взаймы). Глаза его гасли, грустнели, когда поделился однажды, как в Москве пришлось ему хлопотать о предоставлении квартиры сестре Есенина - Александре Александровне.
   Однако не собираюсь я сейчас делиться воспоминаниями о самобытном советском поэте. Это предмет иных страниц.
   Как-то я набрался духа и показал Александру Андреевичу письмо Твардовского, поведал об "озорстве".
   - Прав Саша, - категорически отрезал Прокофьев. - Главное, чтоб стихи были крепкие, а кто подписал их - это дело двадцать девятое...
   - Согласен, Александр Андреевич. Только для публикации частенько очень важно не "что", а "кто".
   - Чушь собачья.... Выбрось из головы...
   Но я не выбросил. И опять решил "созоровать".
   Когда уезжали мы из Комарово, Прокофьев передал сыну подборку стихов для "Звезды". Туда мы и вложили два моих стихотворения, конечно, без подписи автора, то есть - без моей подписи.
   Отделом поэзии "Звезда" заведовал в то время человек большой поэтической культуры Николай Леопольдович Браун. Не знаю - почему он не заметил инородной вставки, скорей всего не тщательно ознакомился с подборкой своего именитого друга.
   Довольно скоро, через того же Александра Андреева, была передана вёрстка для Прокофьева, где в соседстве с его стихами, к величайшему моему ликованию и изумлению, находились и два моих опуса.
   Конечно, прибыв в Комарово, я "рассекретился", впрочем, не без страха.
   Александр Андреевич не рассердился. Наоборот - рассмеялся и слегка пожурил Николая Леопольдовича Брауна. (Кстати, в записке к нему, он, прося убрать два стихотворения, меня не выдал, а объяснил, что-де они нужны для другого цикла.).
   - Вот видите, - победно заорал я, - дело не в "что", а в "кто"! В первый раз стихи были крепкие (похвалил сам Твардовский), а подпись моя. Теперь подпись крепкая, а стихи мои. И ведь чуть-чуть не опубликовали...
   - Чуть-чуть не считается, - отмахнулся Прокофьев, пробегая глазами по строчкам моих стихотворений. - А ничего, можно печатать под собственной фамилией...
  
   Прошло время. Не сразу я осознал слова Твардовского и Прокофьева. Не сразу я ощутил их нутром, и они стали моими словами. Не сразу понял, что если произведения молодого автора кто-либо путает с произведением большого мастера, то это печаль молодых литераторов, а не мастеров. Это свидетельство безликости, безголосости, подражательства.
   Голос органически-самобытного художника трудно с кем-то другим спутать. Хотя ему можно умело подражать, порой и бессознательно.
   Стиль и слово оригинального, то есть настоящего поэта - узнаваемо, как и само лицо, которое распознаёшь и в мудрёном гриме.
  
  
  © Валентин ПОПОВ-КАТАРСИН
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"