Скай Кассандра : другие произведения.

Странники. Начало Пути. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.16*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть повести о двоих, рожденных для того, чтобы идти одной дорогой... Вот только есть ли у нее место на обоих? Честное предупреждение - сопли, розовые... Кто не любит романтику, лучше даже не начинайте это читать. Полный текст удалён для редакции. Выкладывается поглавно.
  
  
  
  Жаркий летний день сменился благодатной вечерней свежестью, принесённой поднявшимся бризом. Пенистые волны шуршали белёсым прибрежным песком и разбивались о немногочисленные валуны, неведомо как попавшие на узкий пляж. На серых каменных боках вились причудливые узоры из осевшей за многие годы морской соли. Впрочем, сейчас их можно было различить с трудом. Заходящее солнце перекрасило всё вокруг в ало-рыжие оттенки, скрыв за ними и бледное золото прибрежного песка, и узорчатые бока камней, и даже прозрачный аквамарин воды. Отражение полыхающего в полнеба заката превратило волны в роскошную палитру, на которой смешались пурпурный, янтарный и багряный, неуловимо перетекающие друг в друга. Картину лёгкой каймой обрамляло нежное розовато-лиловое свечение, предварявшее сумеречные оттенки, уже залегающие в небесной вышине. И солнце каплей крови стекало по всему этому великолепию, почти касаясь краем линии горизонта и пустив по зыбкой морской глади алую дорожку, протянувшуюся до самого берега.
  Холмистая равнина, окружавшая широкий клин залива, тоже была залита закатным светом, и её травяные просторы и небольшие рощицы казались покрытыми позолотой. А может быть, такое впечатление возникало из-за тончайшей, едва уловимой золотистой завесы, маревом дрожащей на самой границе равнины и охватывающей её почти идеальной окружностью. Эта эфемерная преграда отделяла холмистое раздолье от лесного массива. Деревья подступали к ней практически вплотную, и, тем не менее, ни один их листочек, ни один молодой побег не забирались за едва заметную мерцающую дымку, словно для них она была непреодолимым препятствием.
  Зато для широкой наезженной дороги преград не существовало вовсе. С одной стороны она терялась в тени древних сосен, чьи стволы янтарно отблескивали в лесном сумраке, а разлапистые ветви сплетались в вышине, словно малахитовые арки. С другой, беспрепятственно пересекая мерцающую завесу, полого сбегала по склону холма, словно по струнке вытянувшись сквозь травяное раздолье равнины. Утоптанная за века лента тракта, собирая по пути гораздо более скромные тропинки и дорожки, вьющиеся между полей и рощиц, по прямой устремлялась к городу, гордо возвышающемуся на холме у самого устья реки, впадающей в залив. Городу, который стоял точно в центре образованного равниной круга.
  Вэльтарет! Вэль. Золотой Город...
  Купола его белокаменного Храма сияли в закатных лучах так, что слепило глаза. Стройные Дозорные Башни пятью пиками возносились над зубчатой городской стеной, которая змеёй обвивала высокий холм и подступы к нему, перегораживая даже часть залива, где находился порт. В её надёжном кольце и за его пределами располагались аккуратные светлые дома с позолоченной черепицей. Тяжёлые ворота, покрытые ажурной золотой оковкой, были обманчиво-гостеприимно распахнуты даже ночью. Все: и те, что вели на сушу, и те, что выходили в море. Однако под самым сводом их арок хищно поблёскивали стальные зубцы прочных решёток, а в ножнах у лениво болтающей стражи лежали остро наточенные мечи. В самом центре Вэльтарета лучами тянулись к небу тонкие шпили дворца коронного властителя. Украшавшие их флаги трепетали на ветру, и порой можно было увидеть сверкающее изображение солнца, вышитое на полосатой ало-белой ткани - герб правящего дома Золотого Города.
  Особняки, окружавшие дворец на почтительном расстоянии, принадлежали местной знати. На каждых воротах можно было увидеть массивный щит, украшенный вычурными геральдическими символами. На них вставали на задние лапы львы, распускались лилии и розы, угрожающе посверкивали мечи и стрелы, расправляли крылья птицы. Золотой округ являлся древнейшей частью города, расположившейся на самой вершине огромного холма, подножие которого огибала река. Живущие здесь аристократы очень любили упоминать свои фамильные древа, каждое из которых - если верить потомкам - уходило корнями в правящую династию. Кусочек изображения солнца можно было найти в любом гербе. И они, разумеется, тоже были золотыми!
  Впрочем, сочетание белого камня и позолоты встречалось здесь на каждом шагу, включая и самые окраины - Ремесленный, Батрацкий, Тюремный округа и Некрополь. Бояться массовых пожаров вэльтаретцам не приходилось. И даже подступающий к стенам пригород большей частью был таким же каменным, лишь изредка разбавляясь деревянными постройками.
  Издалека Вэльтарет выглядел игрушечным, ненастоящим, как глазированный пряничный домик, но это были только декорации. Здесь, за ажурными решётками и яркими витражами, за белокаменными стенами, украшенными изысканной резьбой, и под золотой черепицей, в тени ухоженных парков с идеально ровными дорожками и прихотливыми растениями, как и везде, тоже лгали, крали, убивали и прелюбодействовали. Но эти пороки были старательно скрыты под налётом степенности и упорядоченности жизни, словно мостовые города, припорошенные тончайшим слоем золотистой пыли, которой тут хватало, несмотря на морские ветра. Она оседала на все поверхности, висела в воздухе, смешиваясь с запахом благовоний, и была совершенно незаметна коренным горожанам...
  Солнце, наконец, соприкоснулось с морем, и над Вэльтаретом разнёсся звон колоколов: торжественный, чёткий, напоминавший выверенностью своего звучания соразмерные линии городской архитектуры. И казавшийся таким же пустым, как вся эта бездушная позолочено-каменная красота.
  А на опушке, за пределами мерцающей завесы, под сенью древнего леса, никогда не знавшего садовых ножниц, звенел многоголосый птичий хор, шныряли по веткам шустрые белки и сладко пахло малиной. Едва заметная тропинка терялась в зарослях, усыпанных спелыми ягодами, которые так и манили съесть их прямо с куста. А пыль, поднятая ветром с дороги, хрустела на зубах и отдавала ванилью.
  Для живущих здесь Вэльтарет был частью другого мира, чужого и далёкого, хотя от опушки до распахнутых ворот было не больше получаса хода. И точно так же этот лес был другим миром для жителей Вэля: отделённым от равнины золотистой завесой Границы, сквозь которую они видели совершенно иной пейзаж. И путь именно до этой опушки занял бы у горожан гораздо больше времени.
  Расположенный в месте соприкосновения множества миров, Вэль уже и сам не помнил, который из них являлся для него родным...
  
  Их было двое, стоявших возле Границы и смотревших на закатное зарево, заливающее Вэльтарет. Он и Она. Оба чем-то неуловимо похожие и в то же время очень разные.
  У него волосы цвета выжженных солнцем песков пустыни, медовые глаза с зелёной крапиной, прикрытые выгоревшими ресницами, обветренное лицо Странника южных равнин, телосложение воина, побывавшего во многих передрягах.
  Она - невысокая, гибкая, тоненькая, с кошачьими движениями. Тёмные волосы сбегают по спине до бёдер. Глаза хвойно-зелёные, слегка раскосые, с длинными чёрными ресницами. Личико бледное, светлое, без загара. Сразу видно - жительница лесов, и тоже Странница.
  Она закуталась в плащ, словно ей было холодно, и спросила:
   - Ты уверен?
  Спросила, наверное, в сотый раз, без надежды, что услышит иной ответ кроме уже неоднократно сказанного:
   - Конечно.
  Странник вздохнул и проговорил, пытаясь убедить то ли её, то ли себя:
   - Это ненадолго. Я увижу её и вернусь. Обязательно вернусь, сестрёнка.
  Она отвернулась и закусила губу: 'Из Вэля не возвращаются, брат. Вэль не отпустит того, кто сам к нему пришёл', но вслух сказала:
   - Я буду ждать тебя на Пути.
  Порыв ветра принёс свежий запах близкой грозы. Небо по эту сторону Границы стремительно заволакивало тучами, но за золотой завесой оно оставалось безмятежно безоблачным, позволяя в полной мере насладиться зрелищем заката. Странник ещё некоторое время молча стоял на кромке, а потом порывисто обнял девушку и решительно шагнул в мерцающую дымку.
   - Если я понадоблюсь, просто позовите! - крикнул он, спускаясь спиной вперёд с холма в сторону города и тщетно пытаясь разглядеть невысокую фигурку сестры сквозь завесу Границы. - Я всегда приду к вам!
   - Нет, брат, - она накинула капюшон и шагнула в лес. - Для нас ты уже потерян.
  В небе раздался удар грома, и крупный дождь, похожий на слёзы, взбил пыль на дороге, стирая следы и пряча девушку за отвесной стеной.
  
  Глава 1
  
  Трактир 'Золотой Лист' считался одним из лучших в Вэльтарете. Он занимал просторное двухэтажное здание на центральной улице Купеческого округа, выгодно располагаясь неподалёку от Базарной площади и практически в двух шагах от границы с округом Золотым. И захаживать сюда не брезговали даже аристократы, не говоря уже о торговцах, гильдейских мастерах и местной страже, для которой кружечка особого хозяйского пива перед сменой давно стала своего рода традицией.
  Элегантная неброская вывеска над арочным проёмом входных дверей лучше любых слов говорила о полном процветании. Будь иначе, она бросалась бы в глаза гораздо сильнее, чтобы привлечь внимание прохожих. Но в 'Золотой Лист' шли и без этого: на количество посетителей хозяева не жаловались.
  Однако бывали моменты, когда даже стражники предпочитали обходить знакомую веерную лестницу трактира десятой дорогой...
   - Ах ты, свинёнок! Чума тебя побери! - ругался толстый трактирщик на своего помощника, швыряясь в того, чем под руку попадётся, и грозные вопли были слышны далеко за стенами. Идущие по улице прохожие частью ускоряли шаг, невольно вздрагивая от очередного рыка и грохота, долетавшего из-за ярких витражей, а частью притормаживали, с интересом прислушиваясь к оригинальным перлам нецензурной словесности. Соседи, уже привычные к таким концертам, вполголоса спорили, разобьют или нет сегодня недавно восстановленный витраж, на какую сумму хозяин наколотит посуды в этот раз, и пытались угадать, кто нынче попал под горячую руку достопочтенного виэра Нэррэ. Впрочем, это всё делалось на приличном расстоянии: табуретки господин трактирщик метал знатно, а витражи, как выяснилось, - довольно хлипкая преграда для подобных снарядов!
  А тот самый 'попавший под руку' в это время прятался от летевших в него ложек и вилок, прикрываясь столом и мечтая оказаться где-нибудь подальше, пока дело не дошло до ножей.
   - Ну, папа, - жалобно протянул он, осторожно выглядывая из-за своего укрытия и тут же уворачиваясь от миски, свистнувшей над самым ухом и с грохотом врезавшейся в деревянные панели на стене. - Я же всего-то на пару часиков прошу...
   - Пара часиков?!! - Нэррэ взъярился ещё больше и бешеным взглядом обвёл окружающее пространство, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы запустить в нерадивого отпрыска. Но как назло на глаза попадались лишь разбросанные вокруг тяжёлые табуреты. - Твоя 'пара часиков' - это самое оживлённое время! Ты ведь прекрасно знаешь, что у нас сейчас и так рук не хватает! И кто, по-твоему, будет за тебя работать, а? Я, что, один должен разрываться, пытаясь прокормить семью?
  Мужчина, наконец, обнаружил у стойки миску, ещё не успевшую принять участие в домашней баталии, но пустить её вслед за остальными не успел. Как только он наклонился за метательным снарядом, сын шустро выскочил из укрытия и скрутил руки отца за спиной.
   - А ну, пусти! - зарычал разгневанный трактирщик, тщетно пытаясь вырваться или хотя бы распрямиться. Не тут-то было! Несмотря на довольно неуклюжий захват, юноша крепко в него вцепился и освобождать был не намерен. Чего-чего, а физической силы мальчишке было не занимать, хотя на первый взгляд он казался неповоротливым увальнем. Да и приём, в своё время показанный отцом, он умудрился выполнить на удивление правильно. Не без мрачного удовлетворения Нэррэ понял, что вырвется, лишь оставив в пальцах отпрыска по куску от каждой руки, и уже менее угрюмо сказал:
   - Да отпусти же! Ну и руки, как клещи, - он потёр локти и бросил на потупившегося мальчишку суровый взгляд из-под насупленных бровей. - Научил на свою голову. И куда тебе так нужно? Опять с этим прохвостом Яртом шататься? Ат-та нэриль деранориттэ Вэль-хиа! Не доведёт он тебя до добра...
   - Ну, хватит тебе, - сын осторожно опустился на поднятый табурет, готовый в любую секунду метнуться под надёжную защиту стола, если отец от крепких слов решит опять перейти к физическим мерам воздействия. - Никакой он не прохвост. Нормальный парень. Мы хотели сходить к Границе, послушать рог. Приграничники сказали, он уже три раз пел. Такого ещё не было.
   - Рог? - трактирщик внезапно встревожился. - За Границей? Ты уверен?!
   - Угу, - парень утвердительно кивнул. - Три дня подряд. Капитан даже докладную коронному подавал. Вот мы и хотим... - он слегка удивлённо посмотрел на отвернувшегося Нэррэ, который застыл перед зеркальной стенкой, глядя на собственное отражение. Раньше за отцом такого не водилось. А тот повернулся к зеркалу боком, безуспешно попытался втянуть внушительный живот, после чего тяжело сгорбился, вздохнул и медленно побрёл в другой зал, провожаемый непонимающим взглядом сына.
   - Я тебе скоро задам трёпку хорошую, - с лестницы в углу спустилась миниатюрная кругленькая женщина, чем-то неуловимо напоминающая деловитую мышку, и погрозила вздрогнувшему парню кулаком, поспешив за Нэррэ. - Посмотри, до чего отца довёл!
   - А чего я сделал-то? - недоуменно проговорил юноша ей вслед.
   - Хэй, Инри, проблемы? - поинтересовался весёлый голос от входной двери. Ярт, как всегда, появился, стоило лишь о нём вспомнить. И, опять же - как всегда, в прекрасном настроении, в отличие от самого Инри, уныло созерцавшего картину учинённого разгрома, больше всего напоминающую последствия хорошей кабацкой драки: перевёрнутая мебель, разбросанная, а местами - расколоченная посуда, потёки вина и пятна еды на стенных панелях. Съестное юноше было особенно жаль. Хорошо ещё, сегодня обошлось без битых витражей и порванных гобеленов, иначе мать закатила бы скандал похуже отца, это она всегда умела в совершенстве... И не надо быть предсказателем, чтобы угадать, кому в ближайшее время предстоит приводить Нижний зал в порядок.
  Ярт стоял, прислонившись к косяку, и с лучезарной улыбкой взирал на недовольную физиономию друга:
   - Что случилось? Твой отец орал так, что весь Вэльтарет трясся, - он оглядел помещение и приподнял бровь, в полной мере оценив масштабы разгрома. - Ого! Постановка какой-то битвы в домашнем варианте?
   - Помоги прибраться лучше, - буркнул Инри, вытаскивая из-за стойки метлу и швабру. У него сейчас не было никакого настроения слушать шутки. К тому же, его мысли неотступно крутились вокруг странного поведения отца.
  Ярт усмехнулся, без лишних слов отлепился от стены и начал собирать уцелевшие миски.
  Инри с некоторой завистью смотрел на друга, на его лёгкие, стремительные движения и стройную фигуру. Приятель порой напоминал ему крупного кота - гибкий, грациозный, иногда расслабленно-вальяжный. Длинные чёрные волосы, при взгляде на которые завистливо вздыхали девчонки, яркие зелёные глаза, белозубая улыбка, придающая ему обманчиво-безобидный вид. Но, как у всякого кота, у него были припрятаны острые когти, с которыми лучше было не связываться. Парень не зря считался головной болью всей стражи Вэля.
  Так же, как коты, Ярт гулял сам по себе, однако за прошедшие годы вокруг него собралась небольшая, но крайне сплочённая компания. И, несмотря на то, что некоторые её представители были старше парня лет на пять-шесть, не говоря уже о разнице в социальном положении - ведь брюнет был обычным горожанином без герба и родословной, все они безоговорочно признавали Ярта своим вожаком.
  А для Инри парень с первой встречи стал образцом для подражания и предметом немого восхищения. С того самого момента, когда Ярт вступился за девятилетнего мальчишку, над которым измывались старшие братья. Конечно, одиннадцатилетнему пацану тогда тоже досталось, в конце концов, противники были его старше, и их было больше. Однако Инри с мстительным удовольствием почти две недели любовался на разбитые носы и знатные фингалы, которыми братцев наградил его новый друг. С тех пор старшенькие прониклись к чернявому парнишке неким уважением, а для девятилетнего блондина авторитет Ярта стал непререкаем. И мальчик вовсю тянулся за своим старшим товарищем, мечтая быть таким же.
  Однако против природы не попрёшь, и Инри, подрастая, всё больше походил на отца: полноватый, неловкий, но зато сильный. Как раз под стать своему имени: Инайриэ - Медвежонок. А в мечтах он представлял себе, что однажды станет героем ничуть не хуже Ярта: сильным, смелым, гордым, и ему будут принадлежать все красавицы Вэля, да и не только Вэля, наверное. Как жаль, что времена Древних миновали, и о битвах больше не слышали. Прославиться стало трудно, да Инри и сам знал, что даже если бы случилось какое сражение, родители ни за что не отпустили бы меньшого отпрыска на поиски славы.
  Юноша вздохнул и усерднее заработал метлой. Мечты мечтами, а за грязь в помещении мать всыплет покрепче отца. Мать парень боялся.
  Вдвоём убираться было не в пример веселее, не говоря уже о том, что быстрее. И вскоре Нижний зал приобрёл свой привычный вид - аккуратно расставленные массивные столы в окружении широких лавок, рядок тяжёлых табуретов возле изогнутой стойки, за которой на козлах стояли пузатые бочонки с тем самым особым пивом и несколькими сортами вина. На стене над ними висели полки, где теснились остатки кружек и мисок, а ещё выше располагалась небольшая коллекция: несколько рапир, разнокалиберные кинжалы и боевой топор на длинном древке, а в центре композиции - широкий полуторный меч в потемневших от времени ножнах с тонким травяным узором. У Нэррэ всегда была странная страсть к оружию, хотя ни с чем серьёзнее кухонного ножа или колуна его в Вэле не видели.
  Из двери, ведущей на кухню, высунулась молоденькая девчонка, такая же белобрысая, как и Инри, что явно было семейной чертой. Кокетливо стрельнула глазками в сторону брюнета и, не дождавшись реакции, нарочито громко застучала каблучками по лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались несколько комнат для постояльцев и отгороженная хозяйская половина.
  Ярт оттёр последние пятна со светлых деревянных панелей, которыми были обшиты стены, и бросил тряпку на стойку. Инри задвинул под бочки ведро с грязной водой, мимоходом поправил гобелен, закрывающий вход в Высокий зал для посещающих трактир аристократов, и блаженно развалился на лавке в самом центре, созерцая наведённый порядок.
  В широкие окна уже струился закатный свет, бросая на стены розоватые блики, и вот-вот должны были зажечься странные шарики-светильники. Нэррэ приобрёл их на последней ярмарке, и теперь они гроздьями висели на потолочных балках. Шары не коптили воздух, давали мягкий бледно-жёлтый свет и не требовали постоянной замены, но всё это попахивало какой-то магией, а магию в Вэле не жаловали. Впрочем, от таких светильников вреда не было никому, а польза выходила несомненная, учитывая, сколько денег до этого тратилось на свечи.
  Инри сверлил матовую сферу пристальным взглядом, в который раз пытаясь ухватить тот момент, когда шар начинает сиять. Ярт привычно устроился рядом на краю стола и задумчиво подбрасывал к потолку найденную во время уборки медную монетку.
   - Тебя не пускают? - вдруг спросил брюнет, поглядев на друга, и это было не столько вопросом, сколько утверждением. Слишком давно ребята были знакомы, чтобы требовались подробные рассказы и пояснения о случившемся. Такое плохое настроение у виэра Нэррэ возникало лишь по одному поводу - младший сын снова устроил что-то, не подобающее юноше из добропорядочной семьи. Учитывая, что за последнюю переделку Инри уже влетело, сегодняшняя буря могла быть связана лишь с переделкой намечающейся.
   - Угу, - мрачно проворчал блондин, скрестив руки на груди. - Можно подумать, если меня не будет, 'Золотой Лист' сразу же разорится... Как будто пятеро моих братцев, не считая сестёр, тут для декорации.
   - Жаль, мы потом собирались на Подградную к Рэме, - Ярт снова подбросил монетку. - А после работы? К заводи? Пойдёшь?
   - Не, - тот лениво мотнул головой и вернулся к созерцанию потолка. - Что нам там делать? Опять за русалками подглядывать? Вот если бы у них ноги были, а так...
   - Предложи что-нибудь поинтереснее, - парень поймал медяк и покрутил его между пальцами. Улыбка на смуглом лице несколько приугасла, а во взгляде промелькнула хорошо знакомая Инри тоска. В последнее время она появлялась всё чаще, и юноша подозревал, что это из-за неё Ярт ищет приключений на свою голову. Ему было тесно в чопорном Вэле.
   - Не знаю. Это ты у нас мастер на выдумки, - блондин рывком поднялся и, не удержав равновесия, шлёпнулся на пол, чувствительно приложившись плечом. Ярт улыбнулся уголком рта, слушая неумелые корявые ругательства - сущий детский лепет по сравнению с перлами трактирщика, и протянул Инри руку, помогая встать.
  Скрип двери заставил их обернуться, и оба друга застыли столбами, глядя на вошедшего. Вернее, вошедшую.
  На пороге стояла девушка, какой они никогда не видели ни в Вэле, ни в приезжающих в город караванах. Гостья была словно соткана из контрастов. Светлая, почти белая кожа в сочетании с тёмными глазами и чёрными волосами, сбегающими по спине едва не до колен. Невысокая, хрупкая, и в то же время в ней чувствовался внутренний стержень, легко угадывавшийся в том, как свободно вела себя незнакомка, как гордо и независимо держала голову. Судя по тому, что одета брюнетка была в одежду мужского кроя, общественное мнение ей было до флюгера. Иначе вряд ли девушка осмелилась бы появиться в Вэле в подобном виде, нарушавшем все возможные приличия, прочно укоренившиеся в сознании горожан. И это не говоря уже о набедренных ножнах, в которых лежал отнюдь не перочинный ножичек. Завершали картину обрезанные перчатки со стальными накладками, с успехом способными заменить кастет. Почтенные матроны Вэля при виде подобного непотребства наверняка все как одна попадали в обморок. Но даже такой мальчишечий вид был не способен скрыть несомненную женственность гостьи.
  Незнакомка выглядела ровесницей Инри, однако её взгляд принадлежал человеку много старшего возраста. На лице девушки не было ни капли обычных женских ухищрений - ни белил, ни пудры, ни помады; истрёпанный, а местами - даже порванный дорожный костюм вызвал бы презрительную усмешку у любой из подруг ребят, но и во всех этих лохмотьях вошедшая казалась парням чарующим видением. Она поражала мгновенно, как стрела, выпущенная умелым лучником.
  Друзья водили знакомство с разными девушками, и миниатюрные брюнетки среди них тоже встречались. Ярт вообще неровно дышал именно к этому типу. Но оба парня сразу поняли, что такая на свете одна. Единственная.
  Инри ошарашенно смотрел на гостью, подслеповато щурящуюся в затенённом зале после яркого закатного солнца, и не мог вымолвить ни слова. И не только потому, что девушка была красива, нет. Просто не далее, как сегодня ночью он видел её во сне, и этот сон повторялся уже с седмицу. Но парень даже помыслить не мог, что его видение воплотится в реальность.
  А посетительница, наконец, привыкшая к сумраку помещения, вдруг уставилась на блондина, словно не веря собственным глазам. Затем стремительно подошла практически вплотную, схватила за плечи и жадно спросила:
   - Как тебя зовут, мальчик?
   - Инри, - смущённо пробормотал он, - Инайриэ...
   - Инайриэ... - её лицо озарилось тёплой улыбкой, от которой брюнетка похорошела ещё больше. Девушка скинула плащ и сумку на стол, со вздохом опустилась на лавку и, обежав помещение взглядом, вновь посмотрела на сына трактирщика: - Могу я видеть твоего отца?
   - А... Разумеется, - он закивал, как болванчик, и рванулся к дверям в Высокий зал. - Па! Иди сюда! Скорее!!!
   - Что ещё? - мужчина показался из-за гобелена и угрюмо посмотрел на сына.
   - Тут вас спрашивают, виэр Нэррэ, - Ярт вновь примостился на край стола, играя с монеткой и искоса поглядывая на гостью, которая совершенно его игнорировала, не сводя глаз с Инри. Это было обидно!
  Трактирщик с недовольной миной направился к нему и неожиданно замер на полпути, изумлённо захлопав ресницами:
   - Фэльмарэ...
   - Привет, - брюнетка улыбнулась и поднялась ему навстречу. Ярт заметил, как дёрнулся уголок её рта, искривляя улыбку в болезненную усмешку, а пальцы крепко вцепились в край столешницы, удерживая девушку на ногах. Кажется, гостье не помешала бы помощь лекаря.
   - Фэль, сестрёнка, - Нэррэ в два шага стремительно преодолел остаток разделявшего их расстояния и осторожно сжал её плечи в ладонях, неверяще разглядывая бледное личико в ореоле тёмных завитков.
   - Сестрёнка? - парни обменялись одинаково изумлёнными взглядами. Менее всего хрупкая брюнеточка была похожа на тучного блондинистого трактирщика, выше её на добрых две головы. А Нэррэ вдруг резко посуровел:
   - Что ты здесь делаешь? Зачем приехала?!
   - Я к тебе, Найрэ, - Фэль обняла его с самым счастливым выражением лица. - Неужели ты не рад меня видеть? Я вот по тебе ужасно соскучилась!
   - Какой ещё Найрэ?! - Инри недоуменно уставился на отца, ожидая хоть каких-нибудь пояснений. Ярт же задумчиво прищурился, внимательно изучая мужчину, который сейчас был сам на себя не похож. Увидев внезапно нагрянувшую сестру, Нэррэ словно скинул лет пятьдесят. Черты его лица неуловимо разгладились, плечи непроизвольно расправились, придавая осанке некую горделивость и статность, он даже как будто похудел разом, и сейчас они с Инри были похожи как никогда. В зеленовато-медовых глазах неожиданно запрыгали смешливые искорки, хотя взгляд по-прежнему оставался обеспокоенным:
   - Я очень рад тебя видеть, сестрёнка, и тоже соскучился. Но что ты делаешь в Вэле? Неужели забыла, как здесь относятся к... - Нэррэ повёл взглядом в сторону мальчишек и резко замолчал, проглотив окончание фразы.
   - Да хватит тебе. Не ворчи, - Фэль узкой ладошкой закрыла его рот и пожала плечами. - Я ненадолго и по делу, - она негромко рассмеялась. - А ты всё такой же! Ничуть не изменился за эти годы!
   - Ага, конечно! - усмехнулся мужчина. - Не надо мне врать. Можно подумать, я в зеркало не смотрюсь! Я ужасно растолстел и постарел. И, кстати, зовут меня теперь Нэррэ, а не Найрэ...
  Улыбка девушки на мгновение сменилась горькой усмешкой, когда это прозвучало. Новое имя брата больно царапнуло душу. Фэль не думала, что Вэль перемелет его настолько. Или это тот специфический юмор, которым всегда славился Найрэ, когда его ещё звали Найрэ... Сменить эльфийское 'Медведь' на такое же эльфийское, но гораздо более привычное человеческому слуху 'Нэррэ' - 'Вечер', которое здесь означало 'Урожай'... Да, такая шутка была вполне в его духе! Вот только отдавала горечью осознания, что его день уже закончился. Верить в это Фэль не хотелось. Найрэ ли, Нэррэ, он всё равно оставался её братом.
   - Зато твоя душа всё та же, перестраховщик! Когда сам уходил в Вэль, ты, помнится, не сильно беспокоился о себе, а стоило тут мне появиться - сразу начал нотации читать, - девушка покачала головой и проказливо улыбнулась. - Кстати, у меня кое-что для тебя есть. Спорим, ты по этому ужасно соскучился!
  Гостья потянулась к сумке и достала из неё небольшой свёрток. По помещению поплыл тонкий сладкий аромат. Нэррэ сглотнул слюну и дрожащими руками принялся разворачивать гостинец. Забытые всеми мальчишки непроизвольно потянулись посмотреть, что же там такое.
  В небольшой, но достаточно глубокой берестяной коробке ровными рядками лежали круглые румяные булочки, переложенные широкими листьями какого-то растения и выглядевшие так, словно их испекли пару часов назад. Нежный запах был друзьям незнаком, зато по лицу трактирщика разливалось выражение неземного блаженства и явного предвкушения.
   - Пирожки Терти... Фэль, я тебя обожаю! - Нэррэ сжал её в объятьях так, что она охнула. - Как поживает наша Скворушка?
   - Тебя не забыла, - девушка потирала плечо. - Я ж говорю, совсем не изменился! Медведем был, медведем и остался.
   - Как остальные? - её брат в один присест заглотил пирожок и заурчал от удовольствия, работая челюстями. - Ммм... Вроде, пересушено немножко?
   - Ещё бы, они у меня уже с месяц в сумке болтаются, - фыркнула Фэль. - А что до остальных наших... Давай обо всём попозже, - она устало прислонилась к столу. - Я два дня не слезала с Грайсера, да ещё на клин ойре наткнулась... Хотя это всё - незначительные мелочи по сравнению с тем, что я полдня ношусь по этому... городу в поисках тебя!
   - Какой я дурень! - Нэррэ спрятал коробку в карман фартука, огляделся и, подхватив плащ и сумку сестры, сунул их сыну. - Отнеси к нам в угловую.
  Сам же мужчина неожиданно галантно предложил руку девушке. Брюнетка оперлась на неё, шагнула, и в этот раз гримаску боли заметили уже все. Ярт дёрнулся было к гостье с вопросом, но его опередили.
   - Что с тобой? - Нэррэ окинул сестру пронзительным профессиональным взглядом и задержал его на прорванном сапоге. - Клин ойре, говоришь...
  Фэль раздражённо отмахнулась:
   - Всё в порядке. Пустяки. Не обращай внимания, - она попыталась шагнуть, но трактирщик её не пустил:
   - Не сходи с ума. Я тебя отнесу... - он неожиданно запнулся и опустил взгляд на свой внушительный живот. Девушка угадала причину заминки и резко воспротивилась:
   - Я вполне способна дойти сама. Не маленькая.
   - Если не маленькая, тогда не капризничай и дай мне тебе помочь... - мужчина попытался настоять на своём, однако его неожиданно прервали:
   - Нэррэ, ты ещё долго? - когда здесь оказалась его жена, никто не заметил. Хотя её появление было вполне естественно, ведь Мэргэли считала своей обязанностью быть в курсе всего происходящего. И не только в собственном доме, но и во всём Вэле. Если нужно было послушать последние сплетни, соседи, не сговариваясь, шли именно сюда. Откуда трактирщица узнавала новости, да ещё в таких подробных деталях, для всех оставалось секретом. И тем не менее, никто не сомневался: если Мэргэ говорит, что очередное заседание Коронной Палаты сорвалось, потому что у кого-то из министров внезапно разболелись зубы, значит, так оно и есть, даже если к упомянутому чиновнику ещё ни одного лекаря не вызывали. Вызовут! А как же иначе? Ведь это сказала Мэргэ!
  Ярт как-то пошутил, что мать Инри наверняка состоит в тайной службе коронного, уж слишком много ей известно. Шутки шутками, но порой сам Инри был готов в это поверить.
  Так что появление трактирщицы было хотя и бесшумно, но вполне предсказуемо. Не могла же она проигнорировать творящееся у неё под боком. Женщина стояла у двери между залами и в упор смотрела на мужа с явным неодобрением. При взгляде на почти висящую у него на плече брюнетку, губы Мэргэ сжались вовсе уж в тонкую ниточку, что можно было расценивать как крайнюю степень недовольства. Фэль смотрела на неё прямо, без вызова, но с неким предупреждением:
   - Здравствуй, Мэргэли.
   - Милая, я... - Нэррэ смутился и покрылся пятнистым румянцем. Под взглядом жены он как-то резко вновь стал таким, каким его знали окружающие в Вэле - грузным, степенным и старым. Почтенным горожанином, к которому даже дворяне обращались 'виэр' - господин. Эта перемена была настолько внезапной, что Ярт задумался, а не померещилось ли ему ранее.
  Женщина, проигнорировав приветствие гостьи, неторопливо прошлась по залу, по-хозяйски оглядывая убранное помещение, провела пальцем по одному из подоконников, обнаружив там одинокую пылинку, и многообещающе посмотрела на сына. Инри слегка побледнел и сделал попытку спрятаться за друга. При взгляде на Ярта Мэргэ скривилась ещё больше. Этого молодого нахала она не выносила. И если бы среди его друзей не подвизались титулованные юнцы, парня уже давно вышвырнули бы за порог 'Золотого Листа' с искренним напутствием никогда больше сюда не возвращаться.
   - Ярт, раз уж болтаешься тут без дела, отведи... виэри в комнату, - приказным тоном сказала женщина, отчётливо запнувшись на слове 'виэри' и произнеся его с такой ехидной интонацией, что последние сомнения в её отношении к гостье рассеялись бесследно - уж кем-кем, а госпожой она её точно не считает, да и вообще рада была бы выставить девушку из трактира, если бы не муж, - а у тебя, дорогой, ещё куча дел, если ты не забыл! Нас сегодня посетит вир-канцлер с супругой, а в Высоком зале до сих пор ничего не готово.
   - Да, конечно, - промямлил Нэррэ.
  Фэль негромко вздохнула, наблюдая за происходящим. Достаточно было просто увидеть брата, каким он стал, чтобы понять, что её приезд ничего не изменит. А после речей Мэргэ девушку охватило непреодолимое желание вскочить на Грайсера и покинуть этот проклятый городишко, в котором казалось невозможным даже нормально дышать. В приоткрытые двери донёсся колокольный звон из Храма, и брюнетку откровенно передёрнуло.
  Но в этот момент Фэль оказалась в удобных объятиях сильных рук и увидела рядом яркие изумрудные глаза на смуглом лице, показавшиеся ей до боли знакомыми. Бесцеремонность, с которой её подняли и понесли, ошеломляла.
   - Эй, отпусти! - возмутилась девушка и вопросительно посмотрела на Нэррэ, призывая его поставить мальчишку на место, но мужчина лишь виновато развёл руками и под грозным взглядом жены поплёлся в Высокий зал.
   - Вам нужно поберечь ногу, виэри, - Ярт ослепительно улыбнулся, донельзя довольный - первый раз в жизни! - приказом Мэргэли, и направился к лестнице. Инри, завистливо глянув на друга, потопал следом.
  Брюнетка скрестила руки на груди и изучающе уставилась на своё новое средство передвижения. Ярту на мгновение захотелось спрятаться или испариться, лишь бы исчезнуть из-под пронизывающего взгляда, но парень мужественно сдержал себя и дерзко посмотрел на гостью в ответ. Фэль хмыкнула, чуть приподняв брови:
   - Надо же, какой сильный мальчик.
   - Спасибо, - невозмутимо улыбнулся тот.
   - Не за что, - она повернула голову, разглядывая гравюры, развешенные на стене вдоль лестницы. Длинные волосы скользнули по коже мужского плеча, открытого безрукавкой, вызывая мурашки, и парня окутал лёгкий и тёплый травяной запах, пробудивший неимоверное желание зарыться лицом в спутанные чёрные локоны. Определённо, такой девушки Ярт ещё не встречал. На миг он задумался, а сколько Фэль лет, если она - сестра Нэррэ, следовательно, тётка Инри, который и младше его всего на два года? И если учесть тот факт, что друг её никогда и в глаза не видел, судя по его реакции. Значит, в Вэле девушка при его жизни не появлялась. Но ведь и Нэррэ никуда не уезжал из города, однако её узнал. Как и Мэргэли, кстати...
  Голос Фэль оборвал его размышления:
   - Скоро я окажусь на месте?
  Они шли по широкому коридору второго этажа, направляясь в сторону хозяйской части. На стенах уже ровно светились шары, позволяя разглядывать украшенные резьбой панели золотистого дерева, чередующиеся со свисающими от потолка до пола гобеленами на природные темы. Между ними по обе стороны прохода темнели прямоугольники дверей в номера постояльцев, украшенные табличками с витиевато вычерченными цифрами. За несколькими слышались голоса жильцов.
   - Через пару мгновений, - Инри открыл дверь и пропустил друга вперёд.
  Угловая комната, которую упомянул Нэррэ, находилась уже на хозяйской половине. В помещении вовсю хозяйничали сумерки, но Инри, опустив вещи гостьи возле двери, быстро зажёг несколько масляных светильников. Тёплые жёлтые блики запрыгали по стенам, и внутри сразу стало не в пример уютнее. А заодно появилась возможность как следует оглядеться.
  Высокое витражное окно выходило на восток, и можно было легко представить, как первые лучи встающего солнца сквозь разноцветные стёкла раскрашивают стены комнаты в яркую мозаику. Левый край узенького подоконника упирался в резное изголовье низкой и достаточно широкой кровати, застеленной тканым покрывалом весёлой пёстренькой расцветки. А справа от окна расположился пузатый комод, накрытый ажурной салфеткой и украшенный вычурной вазой. Букетик ирисов, втиснутый в её узкое горло, казался совершенно неуместной деталью на общем фоне.
  Между кроватью и комодом стоял массивный квадратный стол на круглых ножках. Несмотря на свои довольно небольшие размеры, он производил впечатление монолита, который не сдвинешь с места без пары тяжеловозов. Два стула, задвинутые под него, являли собой полную противоположность столу - замысловатые витые спинки, гнутые стрекозиные ножки, тонкие сиденья с бахромчатыми подушками. Фэль, изучая комнату, на мгновение задалась мыслью, чей вкус служил мерилом оформления. Девушка краем глаза отметила стоящий в углу туалетный столик с тазом для умывания и кувшином под воду, над которыми на стене серебрилось овальное зеркало. Мысль о горячей ванне вызвала в душе самые положительные отклики. Но ещё больше брюнетку порадовало наличие в комнате отдельного камина, в котором ровной кучкой лежали дрова.
  Ярт усадил девушку на кровать и встал на колени, помогая ей снять сапоги.
   - Благодарю, - кивнула она и чуть приподняла брови, когда парень удержал её лодыжку в своих пальцах. - Что?
   - Вы ранены, - он оценил видневшийся в прорехе рубец и попытался закатать штанину, но Фэль вырвалась, едва слышно прошипев от боли, и хмуро свела тонкие брови:
   - Не надо. Я сама справлюсь.
   - Но... - Ярт встретил её взгляд и счёл за лучшее промолчать. В глазах девушки светилось выражение, недвусмысленно говорящее, что она никому не позволит себя опекать. Фэль поправила штанину и подтянула к себе сумку.
   - Вам принести ужин... тётя? - Инри слегка запнулся. Это слово он никак не мог отнести к гостье, которая выглядела его ровесницей. Она почувствовала это и, коснувшись его руки, сказала:
   - Называй меня Фэль, так удобнее. От слова 'тётя' я чувствую себя старушкой.
  Инри просветлел лицом и кивнул:
   - Хорошо, Фэль. Так вам принести ужин?
   - Нет, благодарю. Лучше принеси мне чистых бинтов и пару чашек тёплой воды.
   - Сейчас, - юноша бегом бросился выполнять её пожелание, хотя, положа руку на сердце, меньше всего ему хотелось оставлять девушку наедине с Яртом. Уж кто-кто, а Инри знал не понаслышке, как легко и мимоходом его лучший друг покоряет женские сердца. Но ведь Фэль сама попросила...
  Пройдя через неожиданно заполненный Нижний зал, где сейчас крутился его старший брат, и спускаясь в кухню, он услышал разговор родителей. Несмотря на то, что голоса звучали приглушённо, беседа явно велась на повышенных тонах. Инри прижался спиной к стене и осторожно заглянул в арочный проём, тут же увидев отца и мать, стоящих между плитой и разделочным столом:
   - Мэргэ, это всего на пару дней...
   - Нет! Эта девчонка уберётся завтра же. Я не желаю её видеть в нашем доме. Она тебе не родственница...
   - Ты не понимаешь. Фэль мне сестра по духу. Мы с ней кровь смешали. Если бы не ты, я до сих пор был бы Странником и... - Инри навострил уши, жадно ловя каждое слово. Кажется, сегодняшние странности могли, наконец, получить объяснение.
   - Ну, и убирайся на свой Путь, - Мэргэ с грохотом передвинула кастрюлю. - Сорок лет назад я имела глупость полюбить тебя и спасти от этой кошки и вечного скитания. А теперь ты хочешь всё бросить из-за того, что какая-то профурсетка примчалась в Вэльтарет, а перед этим за Границей играл какой-то рог... - она шмякнула на стол капустный кочан и принялась остервенело кромсать его ножом. - С чего ты вообще взял, что это что-то значит? Что это в том самом мире? И что это вообще тебя касается? - женщина с размаху воткнула нож в разделочную доску и мрачно посмотрела на мужа. - Я сделала тебя нормальным уважаемым человеком, подарила тебе почти дюжину детей и лучшие годы своей жизни. А она? Что она тебе дала? Мне, да и тебе, осталась ещё в лучшем случае пара десятков, а эта... - лицо Мэргэли скривилось в гримасе нескрываемого отвращения. - Да ты её видел?! Она же совсем не изменилась с нашей встречи, только волосы длиннее задницы стали.
   - Не смей так говорить о Фэль! - в голосе Нэррэ зазвучал незнакомый сыну металл; раньше отец никогда не разговаривал с матерью в таком тоне, лишь добродушно улыбаясь на все её ворчливые высказывания. Видимо, сестра была для него неприкосновенной темой. - Ты её совсем не знаешь. Ты не провела с ней бок о бок столько времени, сколько я. Мы больше тридцати лет вместе бродили. Так что я достаточно хорошо...
  Инри отупело уставился в стенку, пытаясь осознать услышанное: 'Фэль мне не тётка. По крайней мере, не родная... Это ещё объяснимо, но вот... Лет сорок папа женат на маме. Если он до этого ещё тридцатник бродяжил с Фэль... И при этом они могли самостоятельно передвигаться... Это получается... Им как минимум под восемьдесят?! Да быть этого не может!.. Если только они не... Но ведь это...'
  Он помотал головой и снова прислушался, а Мэргэ, повысив голос, продолжала:
   - Что значит 'достаточно хорошо'? Достаточно хорошо узнать женщину можно, лишь создав с ней семью. А ты большее, что мог сделать, так это просто с ней спать. Уверена, что так же 'хорошо' её знает половина бродяг на этом вашем Пути! Или у вас ещё и ребёночек где-то имеется? А?
  Этот монолог склочной, ревнивой стервы прервала звонкая пощёчина. Инри ошеломлённо заглянул на кухню и увидел мать, держащуюся за покрасневшую щеку. Такое в голове не укладывалось совершенно - чтобы отец ударил женщину! Да ещё собственную жену?! Похоже, Фэль действительно значила для него очень много.
   - Так будет всякий раз, когда я услышу подобное о моей сестре, - спокойно предупредил Нэррэ, без тени раскаяния глядя на Мэргэли, застывшую столбом, и с горечью добавил. - Подумать только, что ту жизнь я променял на это. Тьфу! - он сплюнул на пол и тут увидел сына, с совершенно неописуемым лицом стоявшего у выхода. - А ты здесь что забыл?
   - А? - Инри вздрогнул, посмотрел на отца и с трудом вспомнил, зачем сюда пришёл. Подслушанный разговор перебивал все остальные мысли. - Меня Фэль послала...
   - Ей что-то нужно? - попытался угадать Нэррэ.
   - Да, - сын торопливо кивнул. - Она попросила тёплой воды и бинтов. У неё на ноге...
   - Пойдём, - отец обхватил его за плечи и повёл в кладовую.
  Мэргэ проводила их взглядом, полным жгучей ненависти и ярости.
   - Ведьма остроухая, - прошипела женщина и, зло швырнув в стену нож, расплакалась от бессилия.
  
  Фэль в это время перебирала содержимое сумки, выкладывая на стол какие-то остро пахнущие мешочки. Ярт, сидящий верхом на стуле, облокотившись на спинку, с любопытством повертел один в пальцах, принюхался и звонко чихнул. Девушка насмешливо взглянула на него, но ничего не сказала.
   - Что это? - спросил парень, вернув мешочек на место и вновь уставившись на гостью.
   - Лечебные травы для бальзама, - Фэль в очередной раз откинула волосы за спину и досадливо поморщилась, когда непослушные локоны опять скользнули вперёд, мешаясь под руками.
   - Держи, - парень развязал узкий кожаный ремешок, до этого стягивавший на затылке его хвост, и протянул девушке.
   - У вас в Вэле все такие добрые? - усмехнулась она, принимая неожиданный подарок и разглядывая густую чёрную гриву, вольно рассыпавшуюся по плечам Ярта. - Если да, то я, пожалуй, подумаю, чтобы погостить подольше.
   - А ты уже собираешься уезжать? - он настороженно напрягся.
   - Когда это мы перешли на 'ты'? - вопросом на вопрос ответила девушка, удивлённо приподняв тонкие брови.
   - Когда мне надоело выкать, - усмехнулся Ярт, укладывая подбородок на скрещённые руки и пристально глядя на собеседницу. - Есть возражения?
   - Я, конечно, всегда подозревала, что симпатичные парни поголовно нахалы... - она не закончила, осёкшись на полуслове, потому что вдруг возникло ощущение, что ему она это уже говорила. Фэль ещё раз смерила брюнета подозрительным взглядом и напрягла память, пытаясь вспомнить, где и когда она могла видеть его, но ничего не приходило на ум.
  Она никогда раньше не была в Вэле, а этот мальчишка слишком молод, чтобы оказаться одним из ушедших сюда. И всё же весь его вид, движения, даже голос были ей пронзительно знакомы, словно что-то давно забытое... Да, забытое... И эти изумрудные глаза на смуглом лице...
  В носу внезапно засвербило, и Фэль чихнула. Ярт негромко рассмеялся, а девушка покосилась на танцующие в воздухе едва заметные золотистые пылинки и сделала неуловимое движение пальцами. Пыль сразу же отлетела от неё на расстояние нескольких шагов, словно брюнетку накрыл невидимый купол.
  Фэль вздохнула свободнее и принялась закатывать штанину, совершенно забыв о недавних размышлениях. Сейчас ей действительно было не до того, кого ей напоминал местный красавчик-нахал. Существовало кое-что, требующее гораздо большего внимания, чем его персона.
  Стычка с клином ойре - хищных птиц-шипохвостов - даром не прошла. Одна из тварей всё-таки умудрилась зацепить девушку хвостом, и теперь по ноге змеились глубокие рваные царапины. Кожа вокруг них покраснела и заметно опухла. А чуть выше, под самым коленом, лиловел здоровенный синяк, похожий на отпечаток крупной пятерни - напоминание о неосмотрительной ночёвке на тракте, где на брюнетку наткнулась парочка кровопийц-вайеров, почему-то решившая, что Странница и её конь безропотно примут участь главного блюда их ужина. Или завтрака, это уж кому как. Фэль даже толком проснуться не успела, машинально ткнув кинжалом в сторону схватившей её за ногу когтистой лапы. Остальное сделал Грайсер, просто-напросто раздробивший подобравшимся вайерам их безмозглые черепушки. Посягательств на свою всадницу конь не любил.
  Ярт негромко присвистнул, разглядывая открывшуюся взгляду картину и краем сознания отмечая, что ножка у девушки просто великолепная.
   - Это где ты так? - недоуменно поинтересовался он, не в силах представить, кто мог бы поднять руку на такое совершенство.
   - Да так, - Фэль пожала плечами и глубокомысленно заметила. - М-да! Вчерашняя стычка мне даром не прошла, - она осторожно ощупала ногу и коротко выдохнула. - Ну, слава Деве Ночи и всем её духам! Хоть яд выводить не придётся. А так за пару дней сойдёт.
   - За пару дней?! - Ярт недоверчиво прищурился, в который раз задаваясь вопросом, кто же такая сестра Нэррэ, но влетевший в комнату Инри прервал его. Поставив на стол глубокую миску с горячей водой и положив рядом свёрток мягкой ткани на бинты, блондин повернулся к девушке и поражённо выдохнул:
   - Ничего себе! Это откуда?!
  Фэль с улыбкой пожала плечами и подтянула миску поближе к себе.
  Инри сел на второй свободный стул и, смущённо поёрзав, проговорил:
   - Отец сказал, что зайдёт, когда посетителей поубавится. Ваш приезд вызвал переполох. Уже ползала занято.
   - А как Грайсер? Не буянит? - Фэль бросала в воду растёртые травы, кусочки какой-то смолы, и по комнате плыл терпкий пряный запах, наводящий на мысли о южных степях.
   - Грайсер - это ваш конь? Отец отвёл его на конюшню. Лошадьми мой брат занимается. Не волнуйтесь, он хорошо о нём позаботится, - парень смотрел на прекрасное лицо девушки и думал о подслушанном разговоре между родителями.
   - Вот! Поучись хорошим манерам, - она кивнула на Инри, и Ярт насмешливо фыркнул. Друг удивлённо перевёл взгляд сперва с него на Фэль, потом обратно и спросил:
   - А в чём дело? Он уже приставал?
   - Слава всем богам, ума хватило этого не делать, - Фэль задорно подмигнула племяннику. - А что, он, обычно, сразу пристаёт?
   - Обычно пристают ко мне, - Ярт прищурился, и в его глазах снова вспыхнул неприкрытый вызов. Девушка едва заметно дёрнула бровью - мальчишка не хвастался, просто констатировал факт. И это выводило из себя. В ней вскипало неудержимое желание сбить с него самоуверенность, стереть вызов во взгляде сверкающих изумрудами глаз.
  'Где же я их видела?'
   - Тогда запомни, мальчик, - в её голосе не осталось и тени улыбки; он зазвучал холодно и жёстко. - Я тебе - не обычно. И советую со мной в эти игры не играть. Плакать будешь.
   - Уж как-нибудь не заплачу, - парень насупился и отвернулся к окну.
  Инри внутренне ликовал, хотя очень старался этого не показывать. Но непослушная улыбка всё-таки упрямо вылезала на лицо и плясала в глазах весёлыми чёртиками. Слишком уж непривычно было видеть Ярта в таком положении. Непривычно и, что уж скрывать, в какой-то степени приятно. В конце концов, другу давно было полезно хоть раз оказаться на месте всех остальных - когда девушка, которая тебе нравится, даже не смотрит в твою сторону, а если и смотрит, то лишь затем, чтобы поддеть.
   - Да, Инри, мать очень злится, что я приехала? - вдруг спросила Фэль и поглядела уже в его сторону. И так поглядела, что мурашки по спине поползли. Взгляд был поистине нечеловеческий, и у Инри язык соврать не повернулся:
   - Очень! Она отцу настоящий скандал закатила.
   - О, полагаю, вир-канцлер был в полном восторге! - тут же ехидно встрял Ярт. - Какое неожиданное разнообразие для его обычного нудного вечера!
  Его друг вполголоса хихикнул, всем своим видом выражая полное согласие.
  - Скандал, значит. Ничего не изменилось, - девушка хмыкнула и, перемешав содержимое миски, накрыла её тканью. - Ну, вот. Почти готово. А вы не переживайте, Мэргэ скоро успокоится. Всё равно я через день-два уеду.
   - Уже?! - у Инри было такое растерянное выражение лица, что Фэль не смогла сдержать улыбки.
   - Да. Уже. Меня ждут дома. Завтра встану на ноги, куплю новые сапоги, и только меня в этом Вэле и видели! - она устало откинулась на подушки, а затем неожиданно добавила. - Я не хочу участи твоего отца. Но Найр... - девушка запнулась и медленно поправилась. - Нэррэ, по крайней мере, её выбрал сам...
  В комнате повисло молчание. Ярт, чуть насупившись, взирал на гостью с мрачной задумчивостью. Его друг не сводил с названой тётушки взгляда, переполненного восхищением. А сама Фэль, слегка прикусив губу, изучала свои боевые отметины.
   - Инри, - её голос вывел племянника из благоговейного созерцания.
   - А? - встрепенулся блондин, отрывая взгляд от стройной девичьей лодыжки и, покраснев, переводя его на лицо Странницы.
   - Где у вас тут можно принять ванну? - девушка одернула брючину и поднялась на ноги.
   - Я отведу! - тут же вызвался Ярт, но насмешливый взгляд брюнетки пригвоздил его к месту:
   - Может, ещё и спинку потереть предложишь?
   - Да не вопрос! - парень прищурился, прямо глядя в тёмные глаза с неприкрытым вызовом.
   - Инри, - узкая ладонь опустилась на плечо блондина, и Фэль мило улыбнулась племяннику. - Проводишь меня?
   - К-конечно! - тот активно закивал и осторожно повёл девушку к двери.
  Ярт, сузив глаза, смотрел им в спину.
   - Ах, да, - гостья слегка повернула голову и бросила через плечо. - Спасибо за помощь, мальчик, но дальше я как-нибудь сама. Так что можешь быть свободен! И прекращай сверлить меня взглядом, не подействует.
  Инри даже вздрогнул от грохота, раздавшегося позади, когда Ярт рывком поднялся со стула и задвинул тот за стол. Фэль, однако, и ухом не повела, продолжив путь. Брюнет, стремительным шагом пересёкший комнату, распахнул перед ними дверь и, отвесив шутовской поклон, насмешливо бросил:
   - Не смею больше надоедать прекрасной виэри своим плебейским обществом.
  Фэль чуть склонила голову к плечу и легко улыбнулась:
   - Не стоит так расстраиваться, мальчик. Уверена, что есть множество не менее прекрасных, ценящих твоё общество по достоинству.
   - Разумеется, есть! Пусть не множество, а одна, но... Пожалуй, к ней я и пойду! Доброй ночи, - Ярт из последних сил натянул на лицо непринуждённую улыбку и, резко развернувшись, направился прочь. Насмешливый взгляд девушки жёг ему спину.
   - Подожди меня внизу! Есть разговор! - крикнул ему вслед Инри и продолжил путь к купальне, куда так стремилась их гостья.
  
  Ярт возвращался домой в противоречивых чувствах. Спокойствие и размеренность жизни Вэля, которые он постоянно стремился нарушать, теперь были нарушены для него. Он брёл по людным улицам, освещённым яркими огнями фонарей, не видя ничего вокруг. Натыкался на кого-то, машинально бормотал извинения, даже не глядя - кому, и продолжал двигаться дальше. А перед глазами стоял образ Фэльмарэ.
  Образ девушки из его снов.
  Он преследовал его с тринадцати лет, и Ярт тщетно искал его в каждой встречной невысокой брюнетке. Но каждый раз его постигало разочарование - девушка из его ночных грёз оставалась всего лишь прекрасным видением. До сегодняшнего дня её образ был немного туманным, но эти тёмные глаза впечатались в душу с первого раза. Спутать их с другими было просто невозможно.
  Ярт не хотел себе признаваться, но он просто потерялся, увидев эту девушку вживую. Все его дежурные фразочки, наигранная раскованность были слабой попыткой скрыть свою растерянность, вот только Фэль словно глядела в самую душу, за все маски, чувствовала свою власть и играла с ним. Это злило. И в то же время он не мог думать ни о чем другом.
  Парень напрочь забыл, что сегодня их с Инри ждали в кабачке на Подградной, что он обещал прийти на свидание к трём первым красавицам Верхнего округа и выбраться с друзьями к Границе. Выстроенные на ночь планы рушились, но Ярту было абсолютно безразлично. Тем более что Инри теперь точно никуда не пойдёт, наверняка будет ходить на цыпочках под дверью Фэль, ожидая любого знака, что ей что-нибудь нужно. Достаточно было увидеть его лицо, когда тот смотрел на гостью. Столько безмолвного обожания!
  И вдруг Ярт понял, что он просто ревнует! Первый раз в жизни по-настоящему ревнует! И к кому? К лучшему другу, почти брату. Особенно сейчас, когда тот сообщил, что Фэль для его отца - названая сестра.
  Впрочем, он отдавал себе отчёт, что ревновать совершенно бессмысленно. Если то, что рассказал Инри, правда, и девушка действительно эльфийка. По его словам, она старше их минимум вчетверо, хоть и выглядит едва-едва на совершеннолетнюю. Что ей жалкие смертные сопляки? Наверняка и от собственных соплеменников покоя нет. А, может, у неё уже есть кто-то. За столько лет точно можно было найти кого угодно на самый взыскательный вкус.
  Но эти мысли разжигали колючую ревность ещё сильнее.
  А ещё к ревности примешивался страх. Если подтвердится, что Фэль действительно из племени бессмертных, в покое её не оставят. В Вэльтарете неприязнь к эльфам впитывали с молоком матери. Слишком уж они выбивались из привычного, размеренного уклада жизни. Это было противоестественно - не меняться с годами, не умирать от старости, как люди, практически не болеть и обладать поразительными способностями к исцелению от ран, не говоря уже о владении магией, прекрасном облике и легендарных острых ушах. Человеческая зависть порождала поистине разрушительную ненависть. Легенды о Коронных Охотах до сих пор оставались на слуху, хотя последняя из них случилась больше полутора веков назад. И дичью для охотников являлись именно эльфы, ведь, если верить россказням, выбраться из города остроухие уже не могли.
  Конечно, были среди жителей и те, кто относился к бессмертным без особой неприязни. Кого гораздо больше занимала собственная жизнь, чем дела окружающих. Были даже такие, кто втайне восхищался дивным народом, но подобные мечтатели составляли каплю в море. Во всяком случае, Ярт твёрдо знал, что Мэргэ эльфов откровенно презирала, считая их противоестественными выродками. И оставалось только надеяться, что она не побежит доносить в тайную службу коронного, опасаясь навлечь беду на собственного мужа, который при свидетелях назвал приехавшую девушку своей сестрой.
  Брусчатка центральных улиц незаметно сменилась отполированными булыжниками окраин. Роскошные особняки давно уступили место трёх-четырехэтажным домам, где квартировали сразу по нескольку жильцов или семей. А многоквартирные, в свою очередь, уступили место маленьким окраинным домишкам, теснившимся вдоль улиц практически вплотную. В ремесленных округах друг у друга на голове не жили только потому, что каждому требовался какой-никакой, а простор для собственного дела.
  Ярт уже оставил позади Кузнечный переулок и улицу Резчиков, пересёк Часовую площадь и, миновав Скорняцкую, вышел на угол Гончаров. Брюнет так глубоко погрузился в невесёлые мысли, что едва не пропустил свой дом. Если бы не окликнувший его соседский мальчуган, парень, вероятно, так и шагал бы в задумчивости, пока не упёрся носом в городскую стену. Он воззрился на небольшой двухэтажный домик, утопающий в зелени цветов и деревьев, которых на его памяти ни разу не касались садовые ножницы, и несколько минут разглядывал его, словно не до конца понимая, как здесь очутился. Открыв калитку, Ярт так же задумчиво прошёл по узкой плиточной дорожке, поднялся на небольшое крылечко и распахнул входную дверь:
   - Мама, я пришёл!
  На его голос из кухни появилась высокая стройная женщина, потрясающе красивая. Ярт ничуть не кривил душой, когда говорил Фэль, что есть ещё одна прекраснейшая, для которой его общество всегда было приятным и желанным. Пусть красота его матери была совершенно иного типа, но, по мнению Ярта, никто в Вэле не мог сравниться с женщиной, давшей ему жизнь.
  Несмотря на возраст, у неё было юное свежее лицо с большими, приподнятыми к вискам глазами, такими же ярко-изумрудными, как и у сына, обрамлённое уложенной вокруг головы косой цвета белого золота. Изящные кисти рук с длинными пальцами, украшенными одним-единственным серебряным перстнем, были аристократично нежными, несмотря на то, что Лира с утра до вечера возилась в своём цветочном саду. Простое голубенькое платье с узкими кружевными лентами по вороту и рукавам было обманчиво незатейливым, выгодно подчёркивая её фигуру, стройную и гибкую как у девушки. Мужские взгляды до сих пор останавливались на цветочнице, когда она выходила из дома. И только наличие взрослого сына, готового отстаивать материнскую честь в любое время дня и ночи и любыми средствами, пресекало нескромные поползновения.
  Жаль только, не в его силах было пресечь ползущие по городу сплетни. Скромная одинокая вдова, живущая на окраине и в одиночку воспитывающая сына, привлекала намного больше внимания, чем хотела. Соседки с завистью косились на её цветущий вид, за глаза шёпотом называли ведьмой и тайно друг от друга бегали к ней за настойками и мазями. Соседи, получившие мягкий, но категорический отказ на свои предложения оказать всяческую помощь и поддержку взамен на благосклонность, тоже называли ведьмой и выискивали в её окружении более удачливых поклонников. Так как цветы у неё заказывали даже дворяне, живущие в Золотом округе, число потенциальных любовников разрослось до неимоверных размеров. Правда, когда Ярт за подобные высказывания прищемил несколько языков на дуэлях, разговоры поутихли, но изменить мнение горожан уже было невозможно. Ведь каждый склонен видеть в ближнем свои собственные пороки.
  Сложность взаимоотношений с соседями усугублялась ещё и тем, что здесь, в Гильдейском округе, мать с сыном жили не так давно - последние лет пять. До того Лира снимала комнату в университетском квартале Верхнего округа, на границе с особняками аристократов, работала помощницей библиотекаря и была вхожа в дворянские дома. Ярт получил образование в приуниверситетской школе вместе с подрастающим поколением голубой крови Вэля, многие из которых и по сей день были его верными друзьями, с удовольствием поддерживающими самые безумные выходки признанного заводилы. Весёлого и гораздого на проказливые выдумки мальчишку в то время знали даже во дворце коронного, с младшим сыном которого Ярт дружил.
  Маленькая семья была совершенно довольна таким положением дел. Лира подумывала отправить сына в университет и иногда приносила ему нужные для подготовки книги со своей работы. Впрочем, книги женщина приносила часто и самые разные - Ярт очень любил читать. И вполне возможно её планы осуществились бы, но...
  Благодать закончилась в тот день, когда пятнадцатилетний мальчишка серьёзно ранил пьяного ублюдка, искренне уверенного, что пара золотых достойная цена за расположение молодой вдовы, а после отказа посмевшего поднять на Лиру руку. Стражники успели вовремя оттащить подростка, иначе взбешённый Ярт просто прикончил бы наглеца. Но к несчастью, мерзавец оказался дворянином, и не простым, а из ближнего круга коронного властителя Вэля. Заступничество именитых друзей спасло мальчишку от тюрьмы, но из Верхнего округа им пришлось уехать и искать прибежища на самой окраине. Женщина потратила большую часть сбережений на маленький заброшенный домик и приведение его в состояние, пригодное для житья. Однако стать своей на новом месте у неё не получилось. Слухи донеслись и сюда.
  Хотя Лиру, в отличие от Ярта, эти сплетни не задевали, она словно и не замечала их. Всем, что её действительно волновало, был сын. Правда, в последнее время его поведение стоило ей седых волос, пусть и не слишком заметных в светлых косах. Мать не знала, каких новостей ждать о своём ребёнке на новый день. Стражники, уже истоптавшие всё крыльцо, давно ни для кого не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Соседи понятливо переглядывались - 'Снова этот что-то натворил!' - и навостряли уши, стараясь уловить очередную сплетню про похождения Ярта. То он забрался на храмовую колокольню, разбудив полквартала набатом в неурочный час, то устроил фейерверк под чьими-то окнами, вдребезги разнеся драгоценные витражи, то запустил раскрашенных поросят на светский приём, то обесчестил очередную дворянскую дочку, придя к ней в гости в женском платье под самым носом у гувернанток (правда, если верить слухам, девушка себя обесчещенной вовсе не считала). Впрочем, сколько раз его пытались поймать, когда он вылезал из окон женских спален, считать уже давно перестали - Ярт умел быть очаровательным и галантным, и прекрасный пол откровенно соперничал за его внимание, вот только удержать парня до сих пор не могла ни одна женщина. А его постоянные побеги из Вэля в обществе титулованных сопляков! Стражники сбивались с ног в поисках этой разудалой компании, непонятно как выбиравшейся за пределы городских стен. А насмешливо-оскорбительные вирши в адрес правительства и духовенства, авторство которых так и не было установлено, но негласно приписывалось именно черноволосой занозе! А его вечные дуэли, после которых Ярт возвращался домой, едва стоя на ногах, зато его противников на руках уносили к ближайшему лекарю. Парень постоянно балансировал на грани законов, пока что умудряясь удерживать равновесие, но большая часть вэльтаретцев с нетерпением ждала, когда же он, наконец, споткнётся и оступится.
  Почтенные матроны и именитые сановники кривились при одном упоминании его имени, сообщество вышибал уже серьёзно подумывало о том, чтобы собраться и всем скопом начистить смазливую зеленоглазую физиономию, обозлённые рогоносцы и оскорблённые братья и отцы поджидали его по подворотням, чтобы расквитаться за поруганную семейную честь. Практически весь город облегчённо вздыхал всякий раз, как Ярта видели исчезающим за Торговыми Воротами, и многие про себя желали ему больше никогда их не переступать. Всё это крайне тревожило его мать, однако Лира всегда встречала своего мальчика с улыбкой, сколько бы времени ни прошло с его очередного ухода, и каким бы Ярт ни вернулся, готовая поддержать, утешить или порадоваться вместе с ним.
  Вот и сейчас, услышав его голос, она сразу же поспешила навстречу. И вопросительно приподняла брови, узрев отсутствующий и одновременно озабоченный вид сына:
   - Ты опять что-нибудь натворил и не знаешь, как разобраться, милый? Что случилось?
   - Ничего, - Ярт стянул сапоги и босиком пошёл по натёртому полу. Ему нравилось ощущать прикосновение тёплого дерева к ступням, оно успокаивало. А успокоиться сейчас было необходимо.
  Лира чуть прищурилась, услышав его ответ, но давить не стала. Ей лучше всех было известно, что приставать с расспросами к Ярту бессмысленно. Это только подогреет его раздражение. А успокоится, сам всё расскажет.
   - Проголодался, наверное? - женщина улыбнулась и потрепала его по голове. - Идём, на столе ужин стоит.
  Парень молча направился на кухню, не высказав ни согласия, ни возражений, явно пребывая где-то далеко, хотя обычно всегда искренне удивлялся, как мать умудряется накрыть на стол точно к его приходу. Лира недоуменно покачала головой и пошла следом.
  Ярт лениво ковырял вилкой в тарелке и задумчиво глядел в никуда. Перед глазами навязчиво маячило бледное личико в ореоле тёмных кудрей. Парень перебирал и смаковал мельчайшие детали: едва заметный румянец, крошечные ямочки на щеках, когда девушка улыбалась, чуть вздёрнутый носик, маленькую родинку-звёздочку на виске, колдовской, пронизывающий взгляд из-под ресниц. Глаза - тоже колдовские, как два тёмных озера. Радужка по краю почти чёрная, а к зрачку зелёная, как сосновая хвоя. И едва заметные изумрудные крапинки. Восхитительные глаза, во всём мире таких больше не найти. И губы у неё тоже восхитительные. Полные, немножко капризные. Верхняя чуть уже и изгибается, словно лук, особенно в улыбке, а нижняя ещё по-детски припухлая. И Фэль постоянно её прикусывает, когда о чём-нибудь размышляет. А этот голос...
  'Тогда запомни, мальчик. Я тебе - не обычно. И советую со мной в эти игры не играть. Плакать будешь', - холодные слова отчётливо зазвучали в ушах, и Ярт скривился.
  Лира окончательно встревожилась, не понимая, что творится с сыном. Обычно он, приходя, точнее, врываясь в дом, ставил всё с ног на уши, за минуту-другую съедал обед или ужин и куда-нибудь снова исчезал. А сейчас... Не похоже было, что её мальчик куда-то торопится, сидит, как будто его лимонами закормили, и молчит. Она взяла его за руку и тихо спросила:
   - Родной мой, с тобой всё хорошо?
   - А? Что? - Ярт вернулся из себя и вопросительно взглянул на мать.
   - Я спрашиваю, что с тобой? - она тревожно смотрела на него.
   - Ничего, - парень склонился над тарелкой, прячась от внимательного взгляда матери. Странно, но в этот момент её глаза напомнили ему глаза Фэль - то же пробирающее до мурашек пронзительное ощущение.
   - Точно? - Лира решила всё-таки попробовать разговорить сына. А вдруг получится? Его отрешённо-задумчивое состояние женщину беспокоило, уж слишком не похож был её мальчик сейчас на самого себя.
   - Мам, скажи честно, я красивый? - вдруг спросил Ярт, поднимая голову и пытливо вглядываясь в её лицо. Вопрос был неожиданный и забавный. И в другое время Лира от души посмеялась бы над таким внезапным приступом неуверенности, но сейчас она лишь мягко улыбнулась и шутливо заметила:
   - А что? Алиетта и Нэритэ тебе этого ещё не доказали? Ты у меня самый красивый во всём Вэле.
   - Нет, это не то, - досадливо поморщился он при упоминании двух своих основных на данный момент подружек, ни одна из которых и близко не стояла рядом с Фэль, хотя обе девушки считались первыми красавицами своих округов. - Алиетта и Нэритэ - это две молоденькие дурочки, пусть и самые симпатичные. Но им что я, что Мару - без особой разницы. А вот красив ли я настолько, чтобы понравиться взрослой женщине вроде тебя?
  Лира растерянно посмотрела в ждущие ответа глаза сына. Такой вопрос он задавал ей впервые; обычно о его замужних любовницах мать узнавала, когда отношения уже заканчивались, а порог обивали разгневанные мужья-рогоносцы. В мыслях крутились десятки вопросов и предположений:
   - И кто же она? Я её знаю?
   - Нет. Она не из Вэля. Это тётка Инри, - Ярта вдруг прорвало. - Я не могу забыть её с первого момента, как увидел. Не могу. Её глаза, её волосы, её руки... Это просто наваждение какое-то!
  Он говорил и говорил, захлёбываясь словами как водой, не замечая ничего вокруг, выплёскивая всё, что накипело. Лира слушала. Она уже не пыталась разобрать словесный поток, внутри неё стремительно сплетался образ, который описывал сын. Что-то смутно знакомое... Женщина попыталась мысленно сложить всё это вместе: тёмно-зелёные глаза на светлом лице, чёрные кудри, небольшой рост, насмешки и ехидство... И в этот момент Ярт неожиданно добавил:
   - А ещё она - эльфийка, мама.
  Лира отпрянула и ошарашенно уставилась на сына, не в силах поверить в услышанное:
   - Кто?!
   - Эльфийка! - Ярт горько усмехнулся. - Теперь ты понимаешь, почему я так мучаюсь? На что ей, бессмертной, жалкий человеческий отпрыск.
  Блондинка вздрогнула, словно её ударили, и отвернулась:
   - И что с того, что ты человек? Ты бы предпочёл быть... одним из них? Несмотря на то, как к ним здесь относятся?
   - Да, - Ярт с жаром схватил её за руки. - Я хотел бы жить вечно - с ней. О, если бы я только был эльфом, я смог бы попытаться завоевать её, доказать, что достоин быть рядом.
   - Успокойся, - мать в свою очередь настойчиво сжала его ладони. - Поверь мне, женщина всегда женщина, какой бы расе она ни принадлежала! И ты можешь завоевать любую, уж я-то знаю.
  Парень скорбно посмотрел на неё и вздохнул:
   - Ты её не видела. Она не просто женщина. Она - совершенство. И на меня смотрит как на пустое место. Ей Инри интереснее, хотя бы потому, что он её племянник!
   - Никогда бы не подумала, что у Инри в роду были эльфы, - пробормотала Лира. - Он такой... человеческий!
   - Они не родственники. Это названная сестра Нэррэ, - Ярт скривился и едко добавил. - Лучше бы Инри действительно эльфом был!
  Такое заявление женщину, мягко говоря, удивило.
   - Вы, что, поругались? - осторожно поинтересовалась она.
   - Нет, - парень тяжело вздохнул и пробурчал. - Но будь он эльфом, оставалась бы надежда, что они на самом деле родственники, и Инри не стал бы смотреть на неё такими телячьими глазами.
   - Ты ревнуешь к нему?! - Лира подавила смешок, хотя это действительно было забавно, учитывая, что Ярт с самого начала воспринимал мальчика как младшего братишку и вёл себя с ним слегка покровительственно, а тот, излишне скромный и неловкий, всегда держался в тени более яркого и уверенного друга, глядя на него почти с обожанием. Похоже, в этот раз её сын влюбился всерьёз, раз даже Инри вызывает у него чувство ревности.
   - Думаю, тебе надо отдохнуть, - женщина провела ладонью по встрёпанным волосам Ярта, и у него сонно моргнули глаза. Парень подавил зевок, мимолётно удивившись внезапно навалившейся усталости:
   - Да, ты права, мама. Отдых мне не помешает.
  Он склонил голову и побрёл к себе наверх, а Лира ссутулилась на стуле и закрыла лицо ладонями:
   - Если бы ты только знал, сынок. Если бы знал...
  Глубоко спрятанная тайна рвалась наружу, разбуженная горьким отчаянием её такого взрослого, но всё же ребёнка. Лира могла дать сыну надежду, рассказать то, о чём молчала два десятилетия, вот только это было равносильно тому, чтобы потерять его навсегда.
  Она так старалась стать своей в Вэле и сделать всё, чтобы её сына принимали здесь за своего. Но её мальчик никогда не был одним из вэльтаретцев. Ни по крови. Ни по духу. Как и она сама. Можно было сменить имя на человеческий манер, можно было смириться с тем, что путь привёл её сюда и здесь вскоре закончится, можно было затравить собственную сущность вэльской пылью и сделать так, что о своём наследии сын даже не будет догадываться, ничем не отличаясь от окружающих его сверстников. Но что делать с его всё сильнее пробуждающейся кровью, рвущей тонкую паутинку оберегающих чар? Что делать с его духом, слишком непокорным и независимым для этого города? Духом, который никогда не смирится с насильственным очеловечиванием? Этот груз, давивший её все двадцать лет, стал совершенно невыносимым.
  Лира поднялась и пошла к сыну, сама ещё не зная точно, что будет говорить и делать.
  Ярт уже лежал в кровати, заложив руки за голову и изучая насквозь знакомый потолок своей комнаты. Несмотря на слова об усталости, сна у него не было ни в одном глазу. Стоило опустить ресницы, как перед внутренним взором возникали картины того, что сейчас может делать девушка, а заодно и Инри в её компании.
  Сегодня Ярт второй раз в жизни завидовал своему другу. И вновь - по поводу его семьи. Единственный ребёнок матери-вдовы, он всегда мечтал о братьях и сёстрах, потому так любил бывать в 'Золотом Листе', особенно когда Мэргэ удалялась куда-нибудь по делам, и атмосфера там становилась по-настоящему семейной и непринуждённой. В такие моменты даже Нэррэ переставал хмуро смотреть на друга своего сына и с равным удовольствием возился с обоими мальчишками, показывая им интересные приёмы рукопашной или рассказывая удивительные истории, якобы услышанные им от приезжих постояльцев.
  Инри стал для Ярта тем самым младшим братом, о котором он всегда мечтал, а Нэррэ, пожалуй, одним из немногих взрослых мужчин, к чьему мнению парень был склонен прислушиваться. И всё же брюнет понимал, что своим в их доме никогда не будет, что это чужая семья. И чувство лёгкой зависти нет-нет, да и шевелилось в сердце, когда он наблюдал, как на Инри виснут сестрички-близняшки, просящие его сплести им по новому браслету или вырезать красивые бусы, как по-дружески хлопают блондина по плечам повзрослевшие братья, как льнут к добродушному парню племянники и племянницы.
  А теперь у друга есть законное право быть рядом с Фэль, потому что она - его названная тётка и ночует в нескольких шагах от комнаты самого Инри. И, пожалуй, никогда ещё Ярт так не хотел поменяться с другом местами.
  Лиру он услышал ещё до того, как скрипнула дверь комнаты, хотя мать ходила на редкость бесшумно.
   - Пришла пожелать тебе спокойной ночи, - женщина села на край кровати и с лёгкой улыбкой погладила сына по щеке.
   - Не думаю, что смогу сегодня уснуть спокойно, - Ярт положил голову ей на колени и вздохнул. - Если вообще смогу.
   - Как её зовут? - поинтересовалась мать, перебирая его непослушные волосы и незаметно сплетая над сыном сонные чары.
   - У неё чудесное имя... Как тёплый ветерок, несущий аромат неземных цветов. Как пламя костра, танцующее на этом лёгком ветерке, - Ярт задумчиво смотрел в никуда.
   - Ты становишься поэтом, - Лира улыбнулась и вновь спросила. - Так как зовут твой ветер?
   - Фэльмарэ, - нежно протянул он и нерешительно улыбнулся. - Фэль... Что с тобой, мама?
  Она смотрела на него так, словно увидела призрака. Примерно так же, как Нэррэ на появившуюся сестру. С испуганным недоверием и в то же время затаённой надеждой. Ярт чуть прищурился, пытаясь понять столь странную реакцию.
  Лира взяла себя в руки, выдавила улыбку и пробормотала:
   - Н...ничего. Послышалось другое. Неважно. Спи, родной мой. Да хранит тебя луна. Засыпай, милый, - она поцеловала его в лоб и тихо вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Ярт проводил её недоверчивым взглядом, пожал плечами и закрыл неожиданно слипающиеся глаза. И снова увидел Фэльмарэ.
  
  Лира убрала со стола и опустилась в своё любимое уютное кресло перед камином. Несмотря на жару, он был разожжён. В последнее время женщина постоянно мёрзла, хотя завершающий месяц лета выдался на диво знойным. И такое состояние означало только одно - силы покидают её гораздо быстрее, чем она рассчитывала.
  Протянув ладони к беспокойно мечущемуся огню, Лира негромко вздохнула и проговорила:
   - О, пламя! Ты свободно. Мне бы быть тобой и не решать эти проблемы.
  Языки огня в камине взметнулись вверх, обдав её жаром и бросив дрожащие блики на светлые стены. Тепло, коснувшееся ладоней, напоминало дружеское пожатие, и женщина кивнула в ответ на что-то, слышимое лишь ей одной:
   - Да, так будет лучше. Я не стану ждать, когда он уйдёт. Я сама посодействую этому. Его кровь просыпается, и он должен покинуть Вэль. А теперь у меня есть, к кому обратиться за помощью.
  Пламя качнулось в её сторону, озарив сидящую мягким ореолом, на миг расцвело хрупким огненным цветком, в центре которого угадывался тонкий женский профиль, и опало вниз, расплескавшись по догорающим поленьям. Лира ещё некоторое время задумчиво смотрела в камин, то ли пытаясь уверить себя в правильности решения, то ли собираясь с силами, чтобы воплотить его в жизнь, а затем встала и снова направилась наверх. Ей было неспокойно.
  Ярт уже спал, нервно ворочаясь во сне с боку на бок. Бледное лицо было залито лихорадочным румянцем, лоб покрыт испариной. Губы еле слышно шептали что-то. Слух Лиры различил лишь одно слово: Фэль. Похоже, терзания первой настоящей влюблённости не оставляли её сына даже во сне.
  Мать присела на край кровати, положила ладони ему на голову и грудь и замерла, напряжённо вслушиваясь в неровное дыхание. Паутинка чар, сплетённая совсем недавно, была порвана, выжжена огнём, разгорающимся в сердце Ярта. И этот огонь был способен спалить всё вокруг, включая и собственного владельца.
  Лира покачала головой и улыбнулась с печальной нежностью:
   - Как же ты похож на своего отца, волчонок мой... Спи, не тревожься. Всё будет хорошо.
  Горячий лоб Ярта стал потихоньку остывать, лицо делалось всё спокойнее, дыхание выровнялось. Парень вздохнул и отвернулся к стене в мирном сне без сновидений. Лира улыбнулась, поцеловала его в затылок, поправила съехавшее одеяло и неслышно выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
  Спустившись, она закуталась в плащ и шагнула в ночь...
  
  Фэль открыла глаза, почувствовав неясную тревогу, словно её кто-то звал. Кто-то очень знакомый.
  В комнате стояла полутьма, ведь на улице была глухая ночь. Светильники на стенах погасил Нэррэ, когда заходил посмотреть, как сестра устроилась здесь. Но на столе, дрожа и мерцая, ещё теплился огонёчек свечи, вернее, того, что от неё осталось, немного разгоняя ночные тени рядом с кроватью и делая мрак по углам вовсе непроглядным. Всё было тихо, но, прислушавшись, Фэль усмехнулась:
   - Инри...
  Она уже хотела окликнуть его и отправить спать в более подходящее место, чем её порог, но тут смутно ощутила ещё чьё-то лёгкое дыхание. Кто-то скрывался в тенях комнаты. Девушка приподнялась, нашарив заблаговременно спрятанный у стены кинжал, и услышала:
   - Ты проснулась?
  От неожиданности Фэль даже вздрогнула. Она мгновенно узнала этот голос, хотя и слышала его много лет назад, а он изменился со временем. Честно говоря, менее всего эльфийка готова была услышать его здесь:
   - Хэйлирэн?! Это ты?! Откуда? Как ты здесь оказалась?
  Это, действительно, было невероятно. На долю мгновения Фэль даже подумала, что ей почудилось, но почти сразу она увидела тёмный силуэт у стены, и сердце девушки болезненно сжалось. Найрэ пришёл в Вэль по велению сердца, влюбившись в смертную, жившую здесь, и зная, что его ждёт в будущем. Он сделал свой выбор, сознательно отказавшись от бессмертной половины собственной сущности. Но что могло привести в этот город дочь древнего эльфийского рода, в котором отродясь не было даже намёка на человеческую кровь?
  Когда Хэйлирэн внезапно исчезла из Ваинэля - столицы Лесного княжества, её искали где угодно, но только не в Вэле. Никому и в голову не могло прийти, что она здесь. Фэль вспомнила тошнотворное ощущение от вэльтаретской пыли и с содроганием представила, что пришлось бы жить в этом городе несколько лет... На её взгляд, существовали гораздо более гуманные и лёгкие способы самоубийства!
   - Хэйлирэн... Как давно я не слышала этого имени... Однако странно, ты ещё помнишь меня? - судя по интонации, гостья была удивлена не меньше самой Фэль. Оставалось надеяться, что удивлена приятно.
   - Ну, конечно. Я больше не забываю друзей, - негромко рассмеялась брюнетка, садясь поудобнее, и рядом с ней на кровать опустилась фигура в длинном тёмном плаще.
  Фэль с ностальгией вспоминала молоденькую девчушку, с которой они вместе учились, вместе играли и вместе таскали волшебные яблоки друидов в садах Храма под самым носом у Хранителей, за что им неоднократно влетало, и с жадным любопытством пыталась разглядеть давно не виденную подругу. Лира - или Хэйлирэн - откинула с лица капюшон и улыбнулась:
   - Ты почти не изменилась, Фэль.
   - А ты... - девушка поражённо смотрела на неё. - Хэйа, ты так повзрослела! А ведь в нашу последнюю встречу была совсем девчонкой.
  Хэйлирэн усмехнулась и пожала плечами:
   - Время идёт даже для бессмертных, Фэль. Посчитай, сколько лет прошло с нашего расставания?
   - Много, много! - засмеялась брюнетка. - Но я не обращаю внимания на бег времени. Не до того.
   - Ты до сих пор на Пути? - подруга с интересом смотрела на неё.
   - Да, болтаюсь туда-сюда, - девушка хмыкнула. - Хотя Раймиль постоянно ворчит, что мне надо немного притормозить и закончить своё обучение.
   - Он всё ещё надеется воспитать из тебя друида? Наивный! - Хэйлирэн вполголоса рассмеялась, вспомнив их общего наставника, который был крайне огорчён, когда выяснилось, что у его любимой ученицы обнаружились способности Странницы. - Если что тебя и привлекает в Друидской Роще, так это их знаменитые яблочки!
   - О, да! - Фэль улыбнулась с самым мечтательным видом. Друидские яблочки действительно являлись её слабостью. За них девушка была готова горы свернуть.
   - А как дела у Эртэ? - голос гостьи вернул её из грёз на землю.
   - Когда мы виделись в последний раз, всё было замечательно, - эльфийка пожала плечами. - Правда, от друидов она тоже сбежала. Поступила в Ваинэльскую Академию, закончила обучение с отличием, получила свой знак и стала целительницей. Сейчас преподаёт. Ученики её обожают.
   - Она всегда была усидчивой, - блондинка усмехнулась. - Не в пример нам.
   - Эт-то точно, - Фэль негромко засмеялась. Назвать их с Хэйлирэн усидчивыми ни у кого бы язык не повернулся, достаточно вспомнить, как их по всей Друидской Роще чуть не с собаками искали, когда подружки в очередной раз вместо занятий убегали бродить по окрестностям. Ведь там было столько интересного! В то время для них высидеть хотя бы час на одном месте уже было подвигом. В глубине души Фэль подозревала, что большая часть друидов вздохнула с откровенным облегчением, когда одна непоседливая юница упорхнула в Братство Странников, а вторая - в ваинэльскую Академию Магии.
   - А я и из Академии потом ушла, - её собеседница пристально глядела на огонь свечи. - Без знака, без отличий... Без семьи.
   - А что произошло, Хэйа? - Фэль столь же пристально посмотрела на неё в ожидании объяснений, что заставило подругу внезапно покинуть семью, которую Хэйлирэн так любила и где так любили её саму, и прийти в Вэльтарет. - Ты сбежала из дома, никому ничего не сказала. Твой шальной братец поднял на уши всех знакомых Странников и не только, чтобы тебя найти, но ничего не добился. И вдруг ты оказываешься здесь! Как тебя вообще занесло в Вэль?
   - Так получилось, - женщина вздохнула и пожала плечами. - Когда спасаешь свою жизнь, не особенно задумываешься, в какую сторону бежать.
  Фэль изумлённо выгнула брови. Для неё 'Хэйа' и 'смертельная опасность' были взаимоисключающими понятиями. Хотя... Девушка закусила губу и покачала головой. Когда-то она не поверила бы и в то, что эта золотоволосая птичка решится упорхнуть из дома. Мало ли что могло после этого приключиться. Фэль вновь посмотрела на свою повзрослевшую подругу, которая по-прежнему задумчиво взирала на огонёк свечи. Отблески пламени мерцали во взгляде гостьи изумрудными искрами, и девушка неожиданно осознала:
   - Глаза! Вот почему они были такими знакомыми! Фамильная черта Лиственных! Так этот нахал твой сын?!
  Хэйлирэн кивнула, лукаво улыбнулась, посмотрев на ошеломлённую внезапным пониманием Фэль, и безапелляционно уточнила:
   - Его зовут Ярт. И он замечательный мальчик.
   - О, конечно! - насмешливо протянула девушка. - Замечательный образчик нахальства! Твой братец в тройном размере просто! Ты его невозможно избаловала! И кстати, когда ты успела выйти замуж? И за кого?
  По беспомощно-горькой улыбке женщины она поняла, что задавать этот вопрос не стоило. Хэйлирэн с минуту молчала, нервно переплетая пальцы, а потом выдавила:
   - Я не замужем.
   - То есть как? - Фэль напряглась как пружина, готовая к самому худшему. Мысли неожиданно стали холодно-расчётливыми: 'Если эта мразь в Вэле, я его найду ещё до отъезда. Если нет... Всё равно найду. Времени у меня много'.
  Но всё оказалось и легче, и тяжелее.
   - Мой муж погиб, защищая нас, - подруга вздохнула и смахнула крохотную слезинку. - А я, убегая, пришла в Вэль. Наш сын родился уже здесь. Какое-то время я подумывала вернуться домой, но... - она развела руками и снова беспомощно улыбнулась. - Как представлю себе мамину реакцию на моё возвращение, и слухи, которые тут же поползут... Нет, не хочу! Хотя вряд ли он умирал ради такого будущего для нас.
   - Прости, - тихо проговорила Фэль, коснувшись её плеча. - Я не хотела напоминать.
   - Не волнуйся, я уже пережила это, - Хэйлирэн повернула голову и внимательно посмотрела в её глаза. - А ты всё ещё одна. И даже не любила ни разу.
   - Мне это не нужно, - пренебрежительно отмахнулась девушка и заметила. - Похоже, Вэльтарет не ослабил твоё умение. Ты по-прежнему видишь души и читаешь в сердцах?
   - Да, - собеседница пожала плечами. - Это же врождённый дар. Я не могу видеть только сердце своего сына. Странно, правда? Хотя это у него от отца. Его сердца я тоже никогда не могла прочесть. Но это не мешало мне любить его и знать, что он тоже меня любит.
   - А кто это был? - осторожно поинтересовалась брюнетка, мысленно пытаясь подобрать подходящую кандидатуру. Судя по всему, мальчишка пошёл в своего отца, так как от Хэйи у него были лишь фамильные глаза Лиственных. В остальном же он ничем не напоминал своих светловолосых и светлокожих родственников с материнской стороны.
  Хэйлирэн в ответ на вопрос неожиданно отвела взгляд и промолчала. Лишь бледный румянец разлился по щекам. Фэль удивлённо посмотрела на подругу, машинально теребящую выбившийся из причёски локон, и зацепилась взглядом за кольцо. Массивный серебряный перстень с изумрудом, слишком большой для тонких женских пальцев. И очень хорошо знакомый брюнетке. Вспомнив, на чьей руке он красовался раньше, Фэль неверяще ахнула:
   - Ат-а нимэ Нэртэнэль! Не может быть!
  Брюнетка была близка к тому, чтобы постучаться головой об стену. Ну, как же можно было не понять сразу? Ведь стоило только представить его не с роскошной гривой до пояса, а с волосами, срезанными чуть ниже плеч и вечно перехваченными на затылке костяной сколкой, и отрешиться от этих изумрудных глаз. А всё остальное - один в один. То же узкое лицо с высокими скулами, та же смуглая кожа, такая же фигура. Даже голос, жесты, мимика... Этот вызывающий взгляд! Как она сразу не узнала? Видимо, по той же причине, почему так удивилась появлению Хэйлирэн. В Вэле такого просто не могло быть!
   - Хэйа, его отец... это Лайнэ, да?
   - Да, он, - та окончательно вспыхнула под внимательным взглядом подруги. - Только не говори мне, что я сошла с ума. Я полюбила его с первого взгляда. Ну, со второго так точно, - поправилась она, услышав чуть насмешливое фырканье девушки, которая была непосредственной свидетельницей того самого 'первого взгляда'. - Что за дело мне было до вражды наших семей? Он взял меня в жёны, и мы сбежали. Ярт похож на него, да?
   - Как отражение, - Фэль улыбнулась. - Но глаза у него ваши, лиственные.
   - Я хотела попросить тебя... - Хэйлирэн запнулась, собирая в кулак всю свою решимость, - возьми его с собой. И выведи на Путь.
   - Что? - девушка даже отшатнулась. - Я? Твоего сына на Путь? Хэйа, ты с ума сошла! Во-первых, твой мальчик - это одна сплошная головная боль. А во-вторых, на Пути сейчас очень опасно. Собственно, потому я здесь. Так что - нет, и не проси даже.
   - Фэль, поверь мне, - подруга умоляюще смотрела на неё, - Мне не к кому обратиться, кроме тебя. А в Вэльтарете ему во сто раз опаснее! Сама знаешь, здесь живут те, чей жизненный путь оборван. Город перетирает всех под одну мерку: либо все становятся покорны ему, либо непокорного сминают, - она помолчала. - Мой путь закончен. Я чувствую, что скоро умру.
   - Решила променять бессмертие на смертность? - Фэль иронично усмехнулась с тревогой в глазах.
   - Ты забыла, что нам говорили в Роще, - Хэйа покачала головой. - На мне клеймо парии Вэля. Я сопротивляюсь, и город сминает меня. Ты же тоже чувствуешь эту невозможную пыль, не зря потратила столько сил, чтобы закрыться. Она уже забила всё моё существо. Я всё, что могла, отдала своему сыну, защитила его от города. Он вырос здесь таким, каким бы вырос и в нашем мире. Но это истощило меня. Пока я растила его, это давало мне силы бороться с влиянием Вэля, а теперь Ярт взрослый, и ему тесно здесь. Он тоскует, хотя сам не понимает, чего именно ему не хватает. Да, я уже отказалась от своей сущности. И даже от собственного имени. Теперь я почти человек, обычная цветочница и зовут меня Лира, - с нескрываемым отвращением проговорила она, уставшая уже двадцать лет переиначивать эльфийское 'Песня Ветра' на человеческий манер, и умоляюще посмотрела на подругу, - но я не хочу потерять ещё и сына. Не хочу, чтобы Вэль погубил его. Ярт должен уйти отсюда, так как без меня его сотрут. Мои чары всё слабее, и скоро он порвёт их окончательно. А как только его сущность пробудится, Вэль постарается его уничтожить. Ярт ещё слишком молод, чтобы уметь защищаться. Да и не знает, как это делается, я не учила... Несмотря на то, что он вырос здесь, мой сын чужой для Вэльтарета. Он не человек.
   - Это и так понятно, - вздохнула девушка, внутри которой шла ожесточённая борьба между сердцем и разумом. Одно требовало помочь подруге, другой хладнокровно подсказывал, что эта помощь самой Страннице принесёт сплошные проблемы.
   - Моё пламя угасает, и даже ты не поможешь мне, Фэль. Ничто в мире уже не спасёт меня, - в голосе блондинки прозвучало отрешённое равнодушие. Было похоже, что она уже давно смирилась с подступающей смертью.
   - Вот ещё, глупости! - возмутилась эльфийка, с трудом поборов желание как следует встряхнуть женщину, чтобы смахнуть с неё это безразличие. - Уверена, что в лесу ты бы быстро пришла в себя. Может...
   - Нет, я не поеду, - Хэйлирэн предупредила вопрос, готовый сорваться с её губ. - Мой путь окончен. Я останусь в городе. А Ярт... Увези его, Фэль. В память о нашей дружбе. Ты себе не представляешь, что значит - быть изгоем в Вэле, особенно если есть дар читать души. А у моего мальчика вся жизнь впереди.
   - Не продолжай, - подруга порывисто обняла её. - Я хорошо помню, что нам говорили про Вэльтарет. К тому же, если твой сын в отца, то из него может выйти отличный Странник.
  Женщина покачала головой:
   - Уходите. Скорее. Иначе и ты останешься заложницей Вэля. Город вас не отпустит.
   - Я уйду через день, - Фэль нахмурилась. - Улажу кое-какие дела. Но с чего ты взяла, что Ярт захочет со мной пойти? Если до сих пор не ушёл? В конце концов, он тут в центре внимания, всеобщий девчачий любимец...
   - Он влюблён в тебя, - Хэйлирэн хихикнула, наблюдая, как выражение лица девушки моментально становится тоскливым от такого заявления. - Ты его просто околдовала. Хотя это как раз и не удивительно. Что отец, что сын - яблочко от яблоньки, - она вздохнула. - А единственное, что держит Ярта в Вэле, это беспокойство за меня, иначе мой волчонок уже давно сбежал бы из этой позолоченной клетки. И если я его отпущу... Он за тобой и на край земли пойдёт, только помани.
   - Надеюсь, я не прибью его раньше, чем он до этого края доберётся, - хмыкнула брюнетка с тяжёлым вздохом. - С ним, по-моему, просто невозможно нормально разговаривать. Извини, но всё-таки он у тебя нахал!
   - Да? А как тебе вот это: 'Её имя - тёплый ветерок, несущий аромат неземных цветов; пламя костра, танцующее на этом лёгком ветерке'? - процитировала гостья, лукаво поглядывая на подругу.
   - О! - Фэль приподняла бровь. - Такого я о себе ещё не слышала.
   - Скоро услышишь, - Хэйлирэн улыбнулась. - Так ты возьмёшь его с собой? Ради меня.
   - А у меня есть выбор? - девушка слегка нахмурилась и кивнула. - Возьму я твоё сокровище. И постараюсь сберечь.
   - Спасибо, - женщина успокоено вздохнула. Фэль показалось, что подруга даже помолодела после её обещания. Похоже, с души Хэйлирэн свалился изрядный груз.
   - Ты его очень любишь, - тихо сказала брюнетка, скорее констатируя для себя этот факт, чем задавая вопрос.
   - Он всё, что у меня осталось. Он - последний из них. Последний Вожак Стаи, - Хэйа склонила голову. - Лайнэрэн, Волчонок. И я надеюсь, что однажды он вырастет в Волка.
   - Лайнэрэн? - Фэль удивлённо выгнула брови. - Но почему тогда его зовут Яртом?
  Блондинка чуть пожала плечами:
   - Первое имя мы выбирали ещё с Лайнэ. Но здесь моего мальчика с рождения все знали как Ярэна. Сама понимаешь, эльфийский в Вэле что красная тряпка для быка. Я решила не рисковать, и 'Волчонок' стало чем-то вроде домашнего прозвища... А Яртом, Одиночкой, он себя сам назвал. И как-то так и повелось. Даже в документах теперь пишут 'Ярт'... - она задумчиво улыбнулась и неожиданно встрепенулась, вспомнив одну важную деталь. - Да! Ещё, Фэль. Он ничего не знает о своём роде и происхождении. Мой сын уверен, что он - человек. Я так и не рассказала ему правду. Ни к чему было. А сейчас... Я думаю, это тебе решать.
   - Почему? - удивилась девушка.
   - Потому что, как только Ярт узнает, что он эльф, ты из недосягаемой мечты смертного мальчика превратишься в конкретную цель весьма настойчивого охотника, - Хэйлирэн развела руками и с самым невинным видом взглянула на остолбеневшую подругу. - Он весь в своего отца.
   - М-да, подкинула ты мне задачку, - Фэль покачала головой и прикусила губу, раздумывая, как теперь себя вести и что делать. Она сомневалась, что за пределами Вэля у неё получится долго держать Ярта в прежнем неведении, но становиться объектом очередной охоты эльфийке совершенно не хотелось.
   - Ты ведь не передумаешь? - обеспокоенный голос гостьи вывел её из задумчивости.
   - Нет, я же обещала, - девушка вздохнула и прямо посмотрела на облегчённо выдохнувшую блондинку. - Я возьму его с собой и отведу в Ваинэль. К вашей семье. А там поручу его твоему брату, и пусть уже он решает, что делать с племянничком. Хоть на Путь выводит, хоть птичьему языку учит. Извини, но мне такое сомнительное счастье не нужно.
   - Спасибо, подружка, - Хэйлирэн обняла её, пряча хитро-довольную улыбку. - Передавай моим привет. Особенно братцу. Я по нему очень соскучилась, - она поднялась с кровати и накинула капюшон на голову. - Ну, мне, пожалуй, пора. Не хочется давать повод для очередной соседской сплетни.
  Фэль чуть приподняла брови, но расспрашивать не стала. Судя по тому, сколько народу сегодня набилось в трактир Нэррэ после её приезда, за свежими сплетнями в Вэле шла настоящая охота. Дойдя с подругой до двери, девушка увидела на пороге крепко спящего Инри. Он даже ухом не повёл, когда дверные петли скрипнули на весь коридор.
   - Что с ним? - недоумённо спросила эльфийка, разглядывая подобие клубка, в который попытался свернуться её добровольный охранник, трогательно сопящий на сложенных под щекой ладонях.
   - Так, небольшой фокус, - блондинка улыбнулась и провела пальцами по голове парня, пригладив его взъерошенные соломенные вихры. - Через полчасика проснётся... Если захочет, конечно.
   - Вижу, Академия даром всё-таки не прошла, - Фэль усмехнулась и подняла ладонь в ритуальном жесте друидов. - Да благословит тебя Дева Ночи.
   - Да хранит тебя её сила, - откликнулась Хэйлирэн, коснувшись руки подруги, и бесшумно исчезла в темноте коридора.
   - Ох, и весёленький меня ждёт путь, - вздохнула эльфийка, подумав о Ярте, бросила взгляд на Инри и шагнула назад. Через мгновение она подложила ему под голову подушку и укрыла покрывалом, которое племянник тут же натянул до макушки.
  Вновь устроившись в кровати, Фэль задумчиво посмотрела на огонёк свечи, из последних сил трепыхающийся в лужице воска. В голове тучей роились бессвязные мысли, самой яркой из которых было мрачное понимание 'Я влипла...', а ещё - что после такой встречи вряд ли удастся нормально заснуть. Но Фэль ошибалась. Стоило только закрыть глаза, как сон укутал её тяжёлой периной, и девушка почти моментально провалилась в его объятия.
  
Оценка: 5.16*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"