Большая и скудно обставленная комната, голый каменный пол, стены, окрашенные в тёмно-коричневый цвет. Александр стоял с гордо выпрямленной спиной и равнодушно смотрел на арестованных. Кроме него был Димир, стоял рядом и держал в руках папку с бумагами. За ними стояли удобные кресла, но лиумы их игнорировали. Напротив, на низких узких скамьях, сидело трое арестованных, на запястьях каждого было по широкому чёрному браслету, казалось, что вместе с магией они поглощали и неяркий свет в комнате.
Один человек высокого роста сидел скрючившись и уткнувшись лицом в колени. Длинные чёрные волосы с сединой растрёпаны и неровно обрезаны, торчали короткими прядями во все стороны. Местами рваный пиджак не скрывал бледность кожи, испачканные непонятно в чём штаны были заправлены в тёмные сапоги до щиколоток с вырезанными на них рунами.
Рядом с ним, словно в противоположность, сидел невысокий лиум с чуть заострёнными ушами и раскосыми тёмно-зелёными глазами. Измождённое лицо, морщины в области глаз и рта, посеревший цвет лица, но в глазах ещё теплилась надежда. Он постоянно теребил пуговицы пальцами, на некоторых из них отсутствовали ногти, поэтому сами пальцы были покрыты загрубевшей кожей. Безрукавная рубашка не скрывала множество шрамов на руках, а коротковатые штаны - тёмные пятна на щиколотках. Единственное, что было у него в порядке, - тапочки с чёрным бантиком на боку с очень мягкой подошвой.
Третий же сидел с прямой спиной, подбородок чуть выставил вперёд, самоуверенно ухмыляясь. Глаза со спокойствием следили за неподвижными лиумами. Он сложил руки на груди и смотрел с вызовом, не обращая внимания на свою мятую и местами рваную одежду, словно он здесь был главным.
- Расскажешь, зачем ты это затеял, Сарен? - Александр внимательно осматривал самоуверенного человека.
- А ты не догадался? - усмехнулся тот и потянулся. - Из-за тебя у меня не было деда, отец сбежал из семьи, узнав, чей я внук.
- Вот только на жалость не дави, - поморщился Александр. - А вы поверили, - усмехнулся он, глядя на изумлённые лица подельников Сарена. - Правда, поверили?
- Но это же правда, - возмутился Сарен, сжав кулаки и с вызовом смотря на лиума.
- Он был так зол на Вас, - высокий человек поднял голову, в его светлых глазах стояли слёзы, он всхлипнул и опустил голову.- Убедителен в своём гневе.
Александр внимательно смотрел на Сарена, почти не мигая, но тот даже не напрягся, отвечая насмешливым взглядом.
- Эм, может... - начал невысокий полукровка. - Может, нас можно отпустить?
- Вы заварили дел с отравлением, а мы должны отпустить? - Александр перевёл спокойный взгляд на него. - На данный момент собирается всё, что вы успели продать. А все пострадавшие - на лечении.
Сарен на эти слова усмехнулся, Александр посмотрел на него и невозмутимо добавил:
- Все на лечении, значит, найдены все пострадавшие. А ваши "Сны" найдены так же все, - равнодушно проговорил Александр, не сводя взгляда от напрягшегося Сарена.
Дверь открылась, и вошёл хмурый Зим, плотно сжимая губы и поглаживая подбородок, в руке он держал потрёпанную книгу. Хмуро осмотрел помещение, останавливая взгляд на арестованных, презрительно поморщился. Сарен удивлённо распахнул глаза и ссутулился, теряя самоуверенность и с опаской смотря на вошедшего.
Зим передал книгу Александру и поворачиваясь к лиумам.
- Я нашёл. Это дневник, как ты и предполагал. Я просмотрел его, это... - Зим побледнел и встряхнул головой.- Как это мог написать лекарь, он ведь описывал рецепт так подробно.
Зим зло уставился на Сарена, тот опустил голову, стараясь не смотреть на разгневанного безопасника. Александр взял протянутый дневник, равнодушно посмотрел на поднявшего голову Сарена, что напряжённо следил за ним. Раскрыл дневник и неторопливо пролистал его в тишине. Найдя рецепт, внимательно прочитал его и, кивнув своим мыслям, посмотрел на Сарена:
- А вот и причина: банальное любопытство. Передаётся по наследству, кстати. Думал, приготовишь непонятное зелье и обогатишься? - сухо проговорил Александр, захлопывая книгу. - Они твои, Димир, мне это неинтересно.
- Ты разбираться не будешь? - удивился Димир, злорадно усмехаясь и сжимая бумаги. - Кстати, дневник уничтожишь? Не думаю, что его нужно оставлять.
Сарен испуганно посмотрел на лиумов, сглатывая и опуская затравленный взгляд.
- А смысл? - пожал плечами Александр, переводя взгляд на озадаченного Димира. - Уничтожу с удовольствием.
- Они хотели подставить тебя, - возразил Димир.
Арестованные одновременно вздрогнули и, не сговариваясь, опустили головы, прислушиваясь к разговору. У полукровки браслет чуть мерцал, у остальных оставался таким же чёрным.
- Для полукровки назначим лечение, а там посмотрим, какое решение вынесет Конклав, - тихо проговорил Димир, разглядывая браслет разом повеселевшего полукровки.
Он с такой благодарностью посмотрел на безопасника, что тот удивлённо захлопал глазами. Димир вызвал охранника из-за дверей и полукровку, беззвучно шептавшего слова благодарности, увели под завистливые взгляды арестованных.
- Нет, просто я упоминаюсь в дневнике, - Александр усмехнулся, невозмутимо глядя на удивлённых друзей и сжимая дневник так, что пальцы побелели.
- И это всё? - Димир изумлённо посмотрел на него и потёр переносицу, вздыхая и встряхивая голову.
- Вот как бывает, я упоминался перед рецептом и был тем, кто не остановил его деда, хотя даже в то время меня не было рядом, - Александр спокойно посмотрел на Сарена, но тот отвёл взгляд, смотря в противоположную стену.
Александр довольно кивнул, попрощался и вышел.
- Я не понял, а причина смерти тех несчастных? - Зим обратился к Димиру, недоумённым взглядом провожая напряжённую спину друга.
- Я просто хотел испортить жизнь Краснову, - Сарен поднялся на ноги, отряхивая брюки, цедя слова сквозь зубы. - Вы бы меня нашли рано или поздно. Из-за этого человечишки. Говорил ему, что людям нельзя употреблять это. Ну и решил напоследок испортить жизнь ещё кому-нибудь, - он самодовольно усмехнулся. - Всего лишь надо было вживить чужие конечности, и вот вы запутались в этом деле. Если бы не этот торгаш, меня бы и не нашли, - он зло посмотрел на подельников и сплюнул.
- Это он серьёзно? Он просто вживил ему чужие конечности? - Зим недоуменно посмотрел на хмурого Димира, тот кивнул, зло рыкнув и ненавидяще смотря на Сарена.
- А Александр будет себя корить за то, что не все рецепты нашёл. Хоть и не скажет ничего и не намекнёт. Но внутри долго эмоции будут бурлить, каким бы бездушным он не притворялся, - тяжело вздохнул Димир.
- Это хорошо, - довольно кивнул прислушивающийся к разговору Сарен. - Я рад.
***
Александр шёл до портала, словно на автомате переставляя ноги, взгляд его пуст, пальцы, сжимавшие дневник, побелели и чуть подрагивали. Воспользовавшись порталом, он переместился на свой остров. Стоя на берегу моря и держа в руках потрёпанный дневник, Александр смотрел вперёд. Его лицо было спокойным, но в глазах мелькали боль и отчаяние.
Неторопливо отошёл подальше от берега туда, где в центре небольшого углубления лежал оранжевый камень с вырезанным на нём треугольником, разделённым на две части. Александр присел около углубления и положил дневник на землю, рядом с камнем. Нажал на камень в верхний угол треугольника, и через несколько секунд появился огонь, который набросился на дневник, торопливо пожирая бумагу. Дневник горел быстро, огонь довольно потрескивал и чуть моргал, словно помигивал невозмутимому Александру.
Вскоре огонёк затлел, уничтожив книгу и не найдя больше ничего, впитался в камень; руна вспыхнула и погасла. Александр сидел около углубления и безразлично смотрел на затухающий огонь. Никаких эмоций на лице: пустой взгляд, опустившиеся уголки губ, бледные щеки. И только маленькая красная слезинка покатилась по щеке. И оглушающая тишина, словно поглощала все звуки: не было слышно ни волнующегося моря, ни шума деревьев.
Лиум сидел долго, начинало темнеть, появился ветер, что постепенно начал завывать. Он сдул весь пепел и начал играться с ним, словно ребёнок с бумажкой. Александр очнулся от раздумий, встал, стряхнул песчинки со штанов, но это не помогло, и горько усмехнулся. Под сильный ветер, перемежающийся с песчинками, что легонько царапали лицо лиума и оставляли царапинки, которые быстро заживали, Александр подошёл к порталу и переместился обратно.
***
Вечером этого же дня Александр сидел в кабинете Димира, в руках держал чашку с травяным настоем, на столе стоял поднос с мясными рулетиками. По кабинету разносился аромат жареного пряного мяса.
- Дело рассмотрено, но вот что случилось со свидетелем, так и не смогли понять. Кровь, что оставалась в теле, проверили, практически разобрали тело на части, но ничего не смогли найти, - Димир разочарованно выдохнул и, подхватив один рулетик, с удовольствием заел плохую новость.
- Пошли нам, вдруг что обнаружим? - предложил Александр, неторопливо отпивая настой.
- Ну, возможно, - согласился Димир, кивнув. - А тебе осталось изучить документ и подписать, что согласен с показаниями.
Димир протянул толстую папку Александру, а по пути назад сцапал ещё рулетик.
- Умеют же готовить.
Александр, отставив чашку, ознакомился с документом, неторопливо листая и вчитываясь, после капнул кровью, заверяя, что полностью согласен, и вернул обратно. Димир с интересом посмотрел на невозмутимого лиума, что неторопливо наливал в чашку свежую порцию напитка,
- Кстати, всё забываю спросить. Их называют то снами, то слезами, как правильно их обозначить?
- Всё просто, на магически одарённых они действуют, как расслабляющее сонное зелье, но если повысить концентрацию, то он становится ядом. А для людей - сразу яд, отравляет организм, а так он почти не защищён магией, ослаблен, и слёзы их убивают. И по лицу текут непроизвольные слёзы, - равнодушно проговорил Александр, отпивая напиток.
- Всё из-за малого количества магии в их организме? - переспросил Димир, потирая переносицу и недоумённо смотря.
- Именно, этот ксандров барьер убивает их. Медленно, но верно.
- Его нужно убрать...
- А кто тебе позволит? - усмехнулся Александр. - Они виновны в войне, что понесла за собой смерть почти половины лиумов. За что огребают до сих пор, их ненавидят, так же, как и полукровок, - грустно добавил Александр.
- Но всё меняется, - ободряюще улыбнулся Димир. - Возможно, скоро наступит равновесие. И я тому пример, и ты - обнадёживающе улыбнулся Димир.
- Если люди не выкинут ещё чего-нибудь, - невесело усмехнулся Алесандр и вздохнул. - А если выкинут, то от них могут избавиться, раз и навсегда.
- Как там твоя наложница? - перевёл разговор Димир, убирая заверенные документы в ящик стола и вопросительно смотря на Александра.
- Я её озадачил. Она хотела выкупиться.
- И ты, конечно же, отказал, - хмыкнул Димир.
- Знаешь, на миг появилось желание отпустить, - Димир ошеломлённо уставился на усмехнувшегося Александра. - Меня отпустило, но это странно.
- Не похоже на тебя, - согласился Димир. - Может, поискать про неё?
- Хорошая идея. Займёшься? - Александр довольно улыбнулся.
- Ты! - воскликнул Димир, рассмеявшись. - А я-то попался, ладно, раз обещал, - он покачал головой.
Александр довольно подмигнул смеющемуся другу. Так, болтая, они продолжили обед. Лиум в благодушном настроении вернулся домой и завалился в свою комнату с кипой бумаг, но, замерев около двери, бросил их на стол. Принял расслабляющую ароматную ванну, помассировал вновь болящие виски, выпив зелье и плюхнулся на кровать, закутался в одеяло и заснул.
Рано утром Ири торопливо встала с кровати и потянулась, потёрла глаза ладонями и тяжело вздохнула. С болью во взгляде осмотрела комнату, всхлипнула, обняв себя за плечи трясущимися руками и разревелась, беззвучно крича и мелко дрожа. Сползла на пол, начав биться головой о мягкий угол кровати.
Постепенно успокаиваясь, вытерла краем простыни слёзы и слюни, тихо всхлипывая, и поднялась на дрожащих ногах. Болезненно скривилась и тяжело задышала, падая на кровать. Всеми силами начала бить по подушке, выплёскивая боль и ярость, невозможность ничего изменить, жалобно постанывая. Медленно удары становились слабыми, пока руки совсем перестали подниматься. Ири зарылась лицом в подушку, беззвучно крича, но постепенно успокаиваясь. Она встала, гордо подняв голову, глубоко вздохнула, прикрыла глаза, выдохнула. Повторила так несколько раз, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Аккуратно вытащила простынь, раскидывая подушки и одеяло на пол, яростно распинывая их. После вытерла лицо простыней, криво улыбнулась и, оставив бардак в комнате, ушла в купальню.
Торопливо приняла ванную, приводя себя в относительный порядок, иногда прислушиваясь. Несколько раз замирая, смотрела опустошенным взглядом, опуская голову глубоко в воду, но всегда выныривала, отплёвывалась и вытирала бегущие слёзы. Недовольно поджимая губы, кривилась и беззвучно ревела. Опустошенно откинувшись на бортик ванны, обняла себя руками и тяжело вздохнула. Потёрла красные браслеты на руках, с ненавистью смотря на них. Закрыв один браслет рукой, долго смотрела на неё, а после встряхнула головой и поднялась. Медленно выползла из купальни, тяжело вздыхая по пути, не глядя вытащила красное полотенце и насухо вытерлась, с силой протирала, оставляя красные следы.
После поспешно выстирала одежду в остывшей мыльной воде, и разложила её на столе в комнате. Начала осматриваться в поиске, нужно было чем-то высушить. В задумчивости вернулась в купальню, подошла к шкафу и достала старую одежду, что засунул туда в прошлый раз. В изумлении уставилась на неё, не сдержав вскрика и после прижав в испуге ладонь ко рту. Одежда чистая и немятая, словно её погладили, прежде чем повесить. Ири аккуратно достала штаны, оглядела мягкую ткань и прижала к груди. По лицу снова потекли слезы, она вытерла их рукавом пижамы и довольно улыбнулась. Бережно положила штаны на пол, взяла и с усердием измяла футболку, а после повесила обратно в шкаф.
Закрывая дверь, она заметил серебряную вспышку и распахнула дверцы, всматриваясь широко раскрытыми глазами. Футболку окутал серебристый туман, и она сама по себе, словно по волшебству, начала расправляться. Туман втянулся в стену шкафа, а футболка висела на месте, вновь чистая и разглаженная.
Ири с восхищением осмотрела внутрь шкафа, счастливо улыбаясь и подпрыгивая от радости. Раскраснелась и снова расплакалась, но теперь широко улыбался, с облегчением рассматривая и поглаживая дверцу волшебного шкафа.
Притащила выстиранную одежду, что лежала в комнате, аккуратно развесила в шкафу и закрыла дверь. Через некоторое время открыла и потрогала, одежда стала сухой и выглаженной. Ири снова запрыгала и захлопала в ладоши, радуясь. Аккуратно забрала одежду и вернулась в комнату, а после начала вертеться около шкафа, выбирая, что надеть. С её лица не исчезала счастливая улыбка, она довольно жмурилась и теребила одежду, доставая и прикладывая её к себе. В итоге она остановился на ярко-зелёной рубашке с короткими рукавами, ярко-красных штанах и голубых мягких тапочках.
Оглядела бардак в комнате, облегченно вздыхая, унесла простыню в купальню и вскоре вернулась с чистой и разглаженной. Перестелила постель, робко улыбаясь и тихонько напевая песенку. Встала около кровати и печально смотрела на неё, поглаживая живот.
- Я должна успокоиться, - прошептала Ири, судорожно вдохнув и неосознанно потерла шею, прикрывая глаза. - Он обещал, что не будет бить, ругать. Он хороший. Силли тоже обещала, что здесь у них хорошо, - Ири распахнул глаза, полные надежды. - Они обещали. Он не такой. Никто не будет наказывать, - успокаивающе бормотала Ири, поглаживая живот. После глубоко вдохнула и натянуто улыбнулась, встряхнула головой и кивнула себе.
Вышла из комнаты и замерла в дверях, прислушиваясь. Постоянно оглядываясь и вжимая голову в плечи, медленно проскользнула на кухню, где облегчённо выдохнула, потёрла ладони и радостно заулыбалась.
- Всё будет хорошо, - Ири погладила себя по голове и широко улыбнулась. - Я буду очень хорошей. И послушной. Меня не за что будет наказывать и т-трогать...
Она сбилась, задрожав, сжала губы, встряхнула головой и гордо подняла голову, обхватила себя руками, голубые зрачки стали серебристыми и за пульсировали,.
- Трогать никто не будет. Он обещал, - жалобно прошептала она. - Не бойся, Ири, он не тот страшный дядька с пугающим взглядом, - Ири испуганно распахнула глаза. - У того тоже красные волосы и глаза...- и словно задеревенела
- Нет, он не тот - придя в себя, зашептала Ири, в который раз упрямо повторила вновь и вновь. - Он хороший, он не лапал меня там, не... - голос пропал, и Ири откашлялась, встряхивая головой. - Он не тот, - повторила она, глубоко вздохнула.
Кивнула себе и пошла на рабочую зону. Заглянул в продолговатый холодный ящик, и её улыбка померкла, а в глазах появились слёзы.
- Он обещал, что у него нет жу, - дрожащим голосом прошептала Ири, с ужасом смотря на недлинного, с половину человеческой руки, змея, покрытого слизью.
Бледная Ири прикусила губу, прикрыла глаза и выдохнула. Дрожащими руками неохотно взяла жу и еле дотащила до рабочего стола. Змей был с тёмно-синей кожей, покрытой рисунком в виде чёрных ромбов. Ири всхлипнула, уронила на стол змея с глухим шлепком и часто-часто задышала. Повторила ещё три раза, и на столе лежало уже четыре жу. Ири стояла рядом со столом и обречённо смотрела на змей, обнимая себя руками и тихо всхлипывая. Склонила голову и глубоко вздохнула, прикрывая глаза. Дрожащей рукой взяла нож из ящика стола и примирилась, чтобы отрезать продолговатую голову с закрытыми глазами и раскрытой пастью, наполненной мелкими острыми зубами. Второй рукой осторожно сжала скользкого змея, чтобы не промахнуться.
Нож прошёлся по коже змея, но не порезал её, а из-за слизи нож про скользил по чешуе и прошёлся по дрожащим пальцам, разрезая человеческую кожу. Сразу хлынула кровь, нож упал на пол с глухим стуком, Ири всхлипнула и сунула раненые пальцы в рот, по лицу потекли слезы, и она глухо застонала. Подхватив какую-то тряпку, завернула в неё пострадавшую руку. Беззвучно плача, сползла на пол, притягивая колени к себе и прижимая руку к груди. Всхлипывая, она баюкала руку, не обращая внимания на то, что кровь впитывалась в сухую ткань.