Кашицын Вячеслав Юрьевич : другие произведения.

Двери

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Вячеслав Кашицын

  
  

Двери

  

Драма в 18-ти сценах

  
  
  

Действующие лица:

Бартеневы:

Петр Александрович, пенсионер

Алевтина Федоровна, его жена, пенсионерка

Николай, их старший сын, менеджер

Алексей, их младший сын, учащийся техникума.

Аристовы:

Ольга Силантьевна, пенсионерка

Тоня, ее дочь, студентка

а также Голоса, Соседки, Официантка.

  
  
  
  

1.

   Луч света. В нем - Алексей. Он сидит на полу чужой квартиры, сгорбившись, с закрытыми глазами. Он не один. Тут же, в сумраке - огонек, струйка дыма, Голоса. Пахнет марихуаной.
  
   1-й голос: Слу-шать всем! Ре-цепт, птенцы, следу-щий. Варится она, значит, в мо-ло-ке часик на мед-лен-ном огне... Мо-ло-ко становится бурое и от него аромат пряный и все такое - ну, это ясно... не глав-ное. Глав-ное - это соус, димед-рол или солутан... Берешь ста-кан, капаешь туда одну-две капли, мак-симум три - и прешься через тру-боч-ку... как в баре, хех... Улет такой, что - ку-да "афганке" или "чуйке"! "Афганка" крепка, после нее ве-тер в ушах дует, две недели дует - я раз пыхнул, потом неделю урюк хавал - дурной был от-ход-няк... да там - просто ве-тер, а тут - глюки! И такие, что мало не покажется... я пос-лед-ний раз пробовал кок-тейльчик-то этот - пошел в душ сразу после приема... так вот, был, е-мое, коман-диром брига, штур-вал, блин, крутил два часа! Так-то, птенчики... Поняли-нет? Спро-сите хоть у Лехи - он тоже дудку с соусом лю-бит... А, Леха?
  

Алексей молчит.

  
   2-й голос: Давай косяк, отец! Просветитель народный... Леха, ты что как не живой? Глонул чего уже, что ли? Договорились же!
  
   Алексей: Нет...
  
   2-й голос: Или по Тоньке скучаешь? Ха... Ладно, не злись. Моя очередь, что ли? Короче, гонки все это. Есть штуки и покруче. Пробовал я в одном селе казахском, то ли Элчи, то ли Энги - не помню уже, с приятелем на товарняках добирались - одну фигню, то ли "шер", то ли "шепер", из орлиного помета. Кладешь ее под язык - и все. Рай. Рай... слышь, Геракл? Это тебе не флибустьером быть... Короче, попробовал я - тотчас башню снесло! И - не поверите - я полетел!
  
   1-й голос: Как орел?
  

Болезненный смех.

  
   2-й голос: Да... (мечтательно) Да... А еще, блин, говорят, люди не летают!.. То есть, был-то я в степи, под солнцем, но - летал, видел стада, чабанов, полынь, бараки, то да се - очнулся, лежу, солнце печет - чуть не коньки не отбросил. Ха... А ты говоришь - глюки...
  
   Алексей: (поворачиваясь в темноту) Андрон... оставь пяточку!
  
   2-й голос: На, теперь твой черед. Ха...
  

Алексей принимает сигарету.

  
   Алексей: Я слышал...
  

Затягивается глубоко. Потом вынимает из-за спины стакан, полный какой-то жидкости, и выпивает.

  
   3-й голос: Что, подавиться боишься? Как папаша-то твой приговаривает? "Сочку с утречку "? Ха-ха-ха...
  
   Алексей: ...я слышал, есть грибы. То есть не белые или мухоморы или... опята, которые у нас... а какие-то поганки тоже, но - со смыслом... Псило... (кашляет) Псилоцибиус семиланцета. Их еще называют "харкуны"...
  
   1-й голос: Может, "хра-пу-ны"?.. А я думаю, что Танюха так храпит во сне... Ха-ха-ха...
  
   Алексей: Нет, "харкуны" именно... Их можно сырыми потреблять, но так они, говорят, скользкие, противные, а лучше - высушить - это... как травку... что ли? Что-то я... Дайте я лягу. Да...
  

Затягивается легко, прикрыв глаза.

  
   Ну и просто... ешь их - правда, не знаю, сам не пробовал - но приход, говорят, сильный... И глюки - тоже...
  
   3-й голос: Грибы? Ха... Лучше уж клей... "Момент" в пакетике, там хоть не отра-вишь-ся...Ой, на-ча-лось, кажется...
  
   2-й голос: Давно на-ча-лось!
  
   1-й голос: Ты что пригорюнился, Леха? И все, что ли? И где твои хар-ку-ны достать?
  
   Алексей: Не знаю...
  

Звонок - настойчивый и длинный. Никто не обращает внимания.

  
   2-й голос: Ну что, я за-би-ваю?
  
   1-й голос: Танюха, след... След... Дальше, короче... Держи.
  
   3-й голос: Ха-ха-ха!
  
   2-й голос: Народ, там те-ле-фон звонит!
  

Снова звонок. Потом - оглушительный стук.

  
   1-й голос: А это мой дядя, птенчики, - начальник 6-го от-дела... Ми-ли-цио-нер... Сейчас... Сейчас он к нам при-сое-ди-нит-ся... Капусты небось на-сши-бал...
  
   2-й голос: У тебя при-ход, что ли?
  
   1-й голос: Да вроде то-го... Хех...
  

Стук не прекращается. Кто-то надорванным голосом зовет Алексея.

   2-й голос: Танюха, иди отк-рой!
  
   3-й голос: Да... Ха-ха-ха... Да...
  
   2-й голос: Толкни ее - разлеглась как... как колода. Ни рожи, ни ко-жи... мешок с... травой. Дай-ка!
  
   1-й голос: Это мой дядя... Ми-ли-ци-о... Ха-ха...
  

Слышится скрежет замка, вбегает Тоня. Оглядывается вокруг с ужасом - и бросается к Алексею.

  
   Тоня: Леша...
  

Пауза.

  
   Еле... Еле нашла тебя... Пойдем! (берет его за руку, пытаясь поднять его с пола)
  
   2-й голос: Уф...
  
   Тоня: Пойдем, Леш, мне нужно поговорить с тобой, серьезно поговорить, пожалуйста... Пойдем же!
  
   3-й голос: Ага... Иди-те! Ха-ха-ха!..
  
   1-й голос: Как это - и-ди-те? Да она нас... она нас... за-ло-жит! Какого... Анд-рон, ты зачем... ее впус-тил?!
  
   Тоня: (обращаясь в темноту) Никому я сообщать о вас не буду... (с достоинством) Мне все равно, чем вы тут занимаетесь! Господи, а запах-то, запах!.. Леш, я тебя очень прошу (тянет его, но он недвижим)... Пойдем же отсюда, я тебя умоляю...
  
   2-й голос: Что ты вообще при-пер-лась сюда? (медленно и сонно) Не мешай... людям... отды-хать. Леха, отош-ли ее!
  
   1-й голос: Ан-то-ни-на, я тут х-х-хозяин. Я н-не позво-лю!..
  
   Тоня: (поворачиваясь) Герман, от тебя я никак не ждала... то есть не думала, что и ты... я просто заберу его отсюда и все, ладно! Я никому ничего не скажу, мне это незачем...
  

Блаженная улыбка растекается по лицу Алексея. Одновременно позади его распахивается ДВЕРЬ, из которой льется голубой свет.

  
   Тоня: Леша, Ле-ша!
  

Звуки тяжелого дыхания, возни и поцелуев.

   1-й голос: Бери его и у-хо-ди! Все! У-би-рай-ся! Андрон, вы-го-ни ее! Я уже что-то не мо-гу... хех... При... При-шла ганд-жа... птенцы... У-би-рай-ся!
  
   Тоня: Леша, ну Леша! (почти в слезах от бессилия) Там... Леша, пойдем...
  
   Алексей: Ты... ты зря пришла, Тоня. (продолжая блаженно улыбаться) Я пойду... позже...
  
   Тоня: Леша, Лешенька, я так искала тебя, если бы не Зоя...
  
   1-й голос: Та-ню-ха, Зойка... су-ка! Это она нас за-па-ли-ла! У-би-рай-ся! Хех...
  
   Тоня: ...я не знала бы, где ты. Ну что ты - опять?! В семье тебя хватились, Алевтина Федоровна сама не своя, и Петр Александрович о тебе... жалеет. Я только что оттуда, и...
  
   2-й голос: От-ку-да?
  
   Тоня: Леша! (в отчаянии) Ты меня слышишь? Слышишь? Ну хочешь, я помогу тебе... с проектом... у тебя ведь завтра сдача... пойдем отсюда ко мне, хочешь? Пойдем! Там на улице так свежо... выйти только... Леша, тебе плохо, да? Плохо? Давай я тебе... воды... (поднимает стоящий рядом стакан)
  
   Алексей: Тоня... То-ня...
  
   Тоня: Ой, облила... Что ты с собой делаешь, Леша... Какой ты бледный! Давай же, поднимайся, ну поднимайся же, черт тебя дери! Ну что уставились, вы, живоглоты? Это из-за вас, все из-за вас!..
  
   2-й голос: Ха-ха-ха! Тонь-ка, это ка-лам-бур!
  
   Тоня: Леша не сиди здесь, не оставайся здесь!.. Это все по вашей вине, упыри! Неужели управы на вас нет никакой?.. Знай, Герман, я передумала, я все расскажу и дяде твоему и отцу - пусть они за тобой присмотрят! Андрей, неужели тебе сестру не жалко - на всю семью ведь работает, в три смены ...
  
   1-й голос: Ага!.. На мо-ло-ко-за-во-де... Уф... Ха-ха-ха! Забирай его, тебе го-во-рят!
  

Звуки возни усиливаются. Вздохи все громче.

  
   Тоня: Таня! О, Господи! Прекратите сейчас же! (плачет) Леша, пойдем, Леша, пойдем... Я не уйду отсюда без тебя, Леша, милый мой, ну хочешь я... хочешь...
  
   Алексей: У-хо-ди. Ты... мешаешь... мне.
  

Лицо Алексея становится непроницаемым, тон - холодным.

  
   Тоня: Как же? Ведь мы же условились, ты сам же меня просил, позавчера, у меня, вспомни, Леша, - если еще раз... вытащить тебя... во что бы то (плачет еще пуще)... ни стало... Как же?
  
   2-й голос: Слы-ша-ла, что он тебе ска-зал? Хех, кру-то встав-ляет... Давай - на мо-ло-ко, на мя-со... ком-би-нат... его... ком-би-корм, где си-лос... ко-ро-че, траву. Ха-ха-ха!
  
   Алексей: Мне... хорошо. У-хо-ди, То-ня.
  
   1-й голос: Андрон, про-во-ди ее... До траво-за-во-да... Хех...
  
   Тоня: Леша...
  
   Алексей: У-хо-ди. Я не яс-но ска-зал?
  
   Тоня: Леша! (глотая слезы) Я же... Господи, главное... Леша... ведь Коля... приехал! Брат твой! Николай!
  
   Алексей: Брат? (его передергивает) Плевать! У-хо-ди.
  

Закрыв лицо руками, Тоня выбегает в слезах.

  
   2-й голос: (Алексею) Что ты так нап-рягся? Не за-ло-жит... А о ком это она? Колян, что ль, твой прикатил? Эй, Та-ню-ха, я то-же хо-чу... Ну, вы! Ха-ха-ха! Да-вай! Ха-ха-ха!
  

2.

  

Дом Бартеневых, подъезд. На скамейке - Соседки.

  
   1-я соседка: Богат, богат! Уж как все переполошились! Лет семь уж будет, как уехал, а и был-то всего один раз, года три назад! Магазин-то матери с отцом устраивал, помнишь? Тканями, кажется, торговали. Да неужели не помнишь?
  
   2-я соседка: Магазин? Это тот, который теперь...? (качает головой) Ну как же!
  
   1-я соседка: Откупился! Вот оно и учи их на свою голову... Приедут и будут кичиться. Да разве можно родных-то своих бросать на столькие-то годы! А все от того, что Бога не боятся, все бы им только деньги копить, да прижимать, да родителей своих забывать!
  
   2-я соседка: Что правда, то правда, Григорьевна. (вздыхая) Оно, стало быть, деньги дороже.
  
   1-я соседка: При такой-то матери! Божий человек Алевтина, говорила и говорить буду - Божий человек... Вчера масла мне отрезала - вот такой ломоть! Узнала-то как - дай думаю, зайду к ней, а у них с Петром на столе - и сыр, и колбаса копченая, и икра, вот те крест, и рыба какая хошь - словом, то, что в магазинах-то теперь, да не по карману... Младшего их вот только не было; пропал куда-то... Не видела его?
  
   2-я соседка: Лешу-то? Нет. Дня три уж...
  

Пауза.

  
   (улыбается) Все здоровается все со мной. Ласковый, добрый. "Здравствуйте, - говорит, - Алена Андреевна" Каждый раз! "Здравствуй, - говорю, - Леша". Хороший парень, дай-то Бог ему женушку такую как Тоня...

Раздается звук автомобильной сигнализации. Обе поворачивают головы.

   1-я соседка: Вон, видала машину-то, на какой прикатил? Мальчишки все глазеют - подойти боятся. А сам-то, сам - костюм дорогой, туфли, что твое зеркало, и точно парткома секретарь - был у нас, помнишь, Сергейченко-то? - щеголь столичный, а голова - чуть не в небо, и никого не узнает, и ни с кем - ни за руку, ни кивком!
  
   2-я соседка: Да уж... А Тоня с ним тогда, кажись, дружила иль нет? Иль я уже и путаю все, старая?
  
   1-я соседка: Дружила, так что ж с того? Девчонкой... Николай-то теперь, сама видишь - другое тесто, на сахарных дрожжах замешанное, куда ей до него! Да и нечего желать-то доброй девочке мужа такого! Служанкой ему быть или гордыню терпеть великую? Ишь, гусь! Денег-то куры не клюют, там, откуда он, и все так получают - ты вот попробуй здесь, молодец, и родителей приветить и в люди выбиться! Ох жизнь пошла, Андреевна, ох жизнь!
  

Проходит мужчина с ребенком. Соседки учтиво здороваются. Пауза.

  
   2-я соседка: Ничего, даст Бог, выйдет Тоня замуж. Леша-то чем не жених?.. И куда он мог пропасть?.. У нее и спросить бы... Парень-то куда как хороший. То-то я гляжу, вместе они ходят, да проулками - стесняются... (тревожно) А что, и ее тоже нет?
  
   1-я соседка: Да не то чтоб... Силантьевна вроде не бьет в колокола-то. Тут шуму-то было б! Дома, верно...
  
   2-я соседка: На загляденье у нее девочка. И послушная. Заслужила, Бог дал... (со вздохом) Матери помогает, учится - может, и к делу пристроится... Молокозавод-то требует счетоводов, намедни сноха говорила.
  
   1-я соседка: Будто не знаешь, Андреевна, что там... Что у нас в заводах-то.
  
   2-я соседка: Да ведь не везде ж... Может, там-то...
  
   1-я соседка: Да ну что ты! Сидят там Кумановы со своей родней - и зятья и сватья... Это в газетах они, объявления-то, а в заводе - все места хлебные, поди уж, заняты!
  

Откуда-то сверху раздается песня: "Из-за острова на стрежень..." Соседки задирают головы.

  
   1-я соседка: (улыбаясь) Петр. Ну, да повод есть. Алевтина-то, верно, в храме с Силантьевной...
  

Пауза.

  
   Да вот, о заводе-то! Ты про дочку говоришь, а Силантьевна сама туда пробовала устроиться - как посудомойка в столовку к ним, через Хороводова, его супруга, кажись, там большую руку имеет - и что?
  
   2-я соседка: Что?
  
   1-я соседка: Устроилась - куда! Обнадежил бедную: уж все будет, и зарплата достойная, и молоко-ряженка, и по четвергам - курочка в фольге, и то, что остается от трапезы-то их, начальства-то - домой можно нести! Чем не жизнь? Вот она, Силантьевна, то бишь, и возрадовалась, и из этой радости жене Хороводова и подарочек преподнесла - от дочки оторвала, колечко-то фамильное, серебряное (да оно и правда, что рядиться, когда есть нечего) - и та приняла, не погнушалась! А директор-то, оказывается, и для кого-то своего это место припас! Хороводов ей: так мол и так, не можем мы ничего, да ничего и не обещали! Звонила сегодня ей - никого, как она там, что будут делать? Ох, такая вот жизнь, такая...
  
   2-я соседка: Да уж, Григорьевна, времечко... Раньше кому этот молокозавод-то сдался? И "Трубный" работал и "Ла... как его то бишь, "Латекс"! Штаны заграничные на фабрике выдавали, рубахи - помнишь? Ой было хорошо! А сейчас куда им, молодым, деваться? Потому и жалко мне Тонечку, пропадет она тут... Одно - для матери отрада... Ох и жизнь! Да не много нам осталось... Если б не внуки... Платье уж на смерть пора шить...
  

Пауза.

  
   (задумчиво) Петр весел по-обычному, а Алевтины, кажется, нет... Занять бы надо. А кроме них и не у кого.
  
   1-я соседка: А что ж - разве откажут? Займи. Чистой души люди. Я и сама бы... Можно и с Петром поговорить, да без хозяйки... А вот она, Алевтина-то, легка на помине! С Ольгой...
  

О чем-то вполголоса переговариваясь, к подъезду подходят Алевтина Федоровна и Ольга Силантьевна. Обе одеты в черное.

  
   Ольга Силантьевна: Здравствуйте.
  
   Алевтина Федоровна: Вечер добрый, сестры.
  

Глядя себе под ноги, она проходит в подъезд. Ольга Силантьевна идет следом и закрывает за собой дверь. Пауза.

   2-я соседка: (глядя вслед ушедшим, потом оборачиваясь) Что ж пойду я, наверно... (встает, хмурясь) Ирод скоро явится, будет опять бузить...
  
   1-я соседка: Да уж... (высматривает что-то) Пойдем, чего... Поздно уже.
  

Уходят.

3.

   Квартира Бартеневых. Время ужина. За столом, уставленным обильной, почти нетронутой снедью, - Алексей с Николаем. Поодаль от них, опустив голову, держа книгу на коленях, сидит Алевтина Федоровна. Петр Александрович навеселе. Он расположился у батареи - к ней привязана рыболовная сеть, которую он плетет.
  
   Петр Александрович: (поет)
  

...На просто-ор речной волны

Выплыва-ают расписные... Стеньки Ра-азина...

  
   Вот сюрприз так сюрприз! Уж как мы рады тебе, Коля!
  
   Алевтина Федоровна: Да...
  
   Петр Александрович: Устал с дороги? Попробуй рыбки-то! Сазан! Помнишь, уду у тебя утащил? А кабанов, которые Бугай вброд переходили, помнишь? Эх, сына, - и на рыбалку съездим и булькнем там! (смеется раскатисто) На природе, с ушицей! Водочки для заводочки! Ну не качай головой... А ведь ты обидел меня, Коля! Да, обидел... Не таких подарков ждал я от тебя; может, я плохой отец тебе, но дело не в этом...
  
   Николай: Отец, я хотел бы...
  
   Петр Александрович: Нет, погоди. Нет бы уважить родителя - сижу вот по выходным, и - пиво одно! Что за незадача! Оно у нас - ого-го, конечно, но - настоящую водичку-то живую, не сивуху эту, а "кристалловскую" - и не пробовал! Нет ее у нас, да и денег нет...
  
   Николай: О деньгах, собственно, я и...
  
   Петр Александрович: Приехал и должен сказать: "Вот тебе, отец, коньячку". Коньячку с кондачку! На худой-то конец... Сели честь по чести - выпили, а там и рыбалка, и грибы... сто первый-то и сейчас до самой Ламовки ходит ... да у тебя ж машина! Вспомнишь былые рыбные-то места, и костер, и комаров, от которых вместе с родителем бегал... Вон, Алешку-то ни в жисть не затащишь! Как шляться где-нибудь, да домой не приходить... (Алексею) Что молчишь, сына? Сидит - молчит. И учиться толком - не учится. Трудно тебе будет в жизни, Алешка! Зачал я тебя, а воспитать-то вот... да уж мать пусть тебя воспитывает. Поди сюда, хоть сеть научу вязать!
  

Алексей не реагирует.

   Николай: Отец, я прошу выслушать меня...
  

Пауза.

  
   Мама, я обращаюсь и к тебе тоже... (хмурясь) Мне неудобно было спросить вас об этом сразу, но... Вы молчите... Сегодня я ехал мимо магазина - мимо нашего магазина - и глазам своим не поверил - на нем другая вывеска! Мне сказали, что нам - то есть вам - он уже не принадлежит... Честное слово, я не мог поверить! Как так вышло? Вы... его продали? Это же выгодное дело, которое должно было вас кормить... Что случилось? Объясните мне...
  
   Алевтина Федоровна: Отец объяснит тебе, сынок. На все Божья воля.
  

Петр Александрович молчит. Когда, наконец, он отвечает, голос его тих и грустен.

  
   Петр Александрович: Что тут объяснять? Налей-ка себе, уважь старика все ж!.. Что, не хочешь? Ну, хозяин - барин... Деньги, Коля, на благое дело пошли. На благое дело. И не всегда воздается сразу за благие-то дела. А ты не беспокойся, все у нас хорошо. Живем не хуже других, как Бог дает. Всю жизнь честно прожили...
  
   Николай: Вы... продали его?
  
   Алевтина Федоровна: (вскинув голову) Сынок, видел ты церковь новую у нас? С золоченым-то куполом?
  
   Петр Александрович: И ни копейки чужой не взяли, сынок, совесть не мучит. И тебе воздастся, вот ей-ей. У других хуже. Возьми хоть Согловых - детей мал-мала меньше, а мы и угол горбом заработали, хоть и тесно, но - своя квартира, своя... А у Ларцевых? А Тоня с матерью как живет?
  
   Николай: Тоня?
  
   Петр Александрович: И какие же мы торгаши? Этим заниматься - других объедать, у других отнимать...
  
   Алевтина Федоровна: Прав твой отец, сынок, у нас все по-Божески.
  
   Николай: Но ведь и товар был... и прибыль... Вы же сами... И ткани, мама, ты же мечтала, и финифть... Все же налажено было!
  
   Алевтина Федоровна: Ой, грех это, сынок. Раздала я что было - лучше когда голоден, да не грешен. Что в Библии-то написано - легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное...
  
   Николай: Да, конечно... Но ведь теперь... Все, как раньше...
  

Пауза.

  
   Получается - ничего?
  
   Петр Александрович: Ну уж так и ничего. Живем хорошо, правда ведь, Алешка? А пастырь у нас какой - ого-го! И мать в большом почете! Алешка, иди научу сеть вязать! Смотри отсюда: берешь челнок, натягиваешь, продеваешь под планочку и - затягиваешь узелок... Раз, два, три... Эх, сынуля, не выйдет из тебя Николая, как ни крути - все молчишь, молчишь... Где был-то эти два дня? Ну ладно, не отвечай... Да уж... (зевает) Да...
  

Пауза.

  
   Ну что, пойду я на боковую, что ли? Вам оно тоже, дети, пообщаться надо промеж собой... Что, мать, постелила постель-то мне или как?
  

Алевтина Федоровна встает, кладет книгу и так же молча, устремив взгляд в пол, выходит. Петр Александрович оставляет свое плетение и идет за ней. Братья остаются одни и некоторое время молчат

  
   Николай: Леша, почему... ты мне не написал?
  
   Алексей: А для тебя это что, сюрприз? По глазам вижу - нет!
  
   Николай: Для меня...
  
   Алексей: Не надо! Разве ты сам не мог позвонить? Или... Да, твои дела важнее наших - куда там!
  
   Николай: Ты... несправедлив ко мне. Я и понятия не имел, что... все так обернется. Я разочарован...
  
   Алексей: Да неужели? А мне-то что?! Мне эта нажива ни к чему - я не ты. Пусть другие стремятся бабки-то делать! Не ты ли мне про "душу"-то толковал? А теперь что - "душа" по барабану?
  
   Николай: Леша, пойми...
  
   Алексей: Нет, это ты - пойми! Каждый помогает родителям чем может, ты умный, я непутевый, пусть так. Но я тут остался, а ты - деру дал. И это еще цветочки - ты тут и не такое увидишь! Тонька на днях...
  
   Николай: Тоня? Ты с ней разве... общаешься?
  

Алексей хмурится

  
   Алеша, я к тебе обращаюсь! Тоня... (задумчиво) Тоня...
  

Пауза.

  
   Как у нее дела?
  
   Алексей: (неохотно) Как у всех. А что это ты вдруг заинтересовался? Думаешь, о нашей жизни тебе больше расскажет? Ах, я и забыл - "подруга детства"! Что ж, когда бизнес-то тут устраивал, ее не посетил? Три дня - и поминай как звали! А теперь...
  

Пауза.

  
   Ладно. И тебе и мне после сегодняшнего нужно отдохнуть. (встает)
  
   Николай: Постой, Леша!
  

Пауза.

  
   Здесь... что-то не так. Мне... нужно разобраться. Обязательно... Если родители так решили... Что ж... Но мне хотелось бы поговорить... с ней. Ты мне поможешь?
  

Алексей молчит.

  
   Почему бы нам не... пообедать вместе? Не у нас, разумеется, а... Есть же здесь этот... ресторан, "Русь"! А?
  

Алексей молчит.

   Ну так как?
  
   Алексей: Нужно тебе это! Ничего она тебе не расскажет... Изменилась она.
  
   Николай: Но ты передашь мое приглашение, правда же? Прошу тебя! Как брата... Знаешь же - я здесь недолго...
  
   Алексей: Да что ты, всерьез, что ли?.. Передать - передам. Да не придет она. А теперь извини, Ни-ко-лай, - я спать хочу.
  
   Николай: Завтра, в четыре. Я уверен, она согласится.
  

Алексей выходит. Николай остается один.

4.

  
   Из подъезда, где живут Бартеневы, выходит 1-я соседка и, вздыхая, садится на скамейку. Молча высматривает что-то. Закашливается, потом опять вздыхает.
  
   1-я соседка: Да... (задумчиво) Все одно и то ж... День за днем.

Выходит 2-я соседка с сумкой.

  
   День добрый, Андреевна.
  
   2-я соседка: Здравствуй, Григорьевна.
  
   1-я соседка: Что, неужели на рынок собралась?
  
   2-я соседка: Да нет, было б с чем... До палатки дойду. Совсем уж дома пусто... Как ты?
  
   1-я соседка: Да ничего, Бог милует. У Бартеневых-то была?
  
   2-я соседка: Была (улыбается). Что сказать, добрые люди, дали взаймы. Отдавать-то только не из чего... Думала не тратить все сразу, растянуть - куда! Знаешь же, Григорьевна, его, ирода! (оглядывается быстро) Умирает, говорит, холодно! Зима, что ли, на дворе?
  

Пауза. Она вздыхает.

  
   Куплю уж ему для сугреву... Да и внуков хочется побаловать! Пенсия-то когда... Пойду куплю хлеба, сосисочек, что подешевле. Вот и порадуемся.
  

Из подъезда выходят братья Бартеневы. Николай задумчиво проходит мимо, а Алексей учтиво здоровается. 2-я соседка провожает их взглядом.

   Куда это они?
  
   1-я соседка: (вставая) Так заняла, говоришь? А у меня, Андреевна, беда - тоже ничего нет, хоть зубы на полку. Ходила поутру в храм - да не у владыки же просить! Стыдно...
  
   2-я соседка: Что ж, вообще ничего?
  
   1-я соседка: А то! Хоть продавай все, да мы уж что можно было продали! Лебеду скоро есть будем! Старый-то мой совсем из ума выжил, говорит: заработай! А где же заработать? Я бы тебе, Андреевна... Ты же знаешь... На почте обещали, пенсия придет! Так то - через неделю... Я бы тебе отдала, если бы...
  
   2-я соседка: Ну что ты!
  

Вынимает из сумки узелок, развязывает и протягивает 1-й соседке купюру.

  
   На вот; отдавать-то все одно нечем... Бог всем воздаст.
  
   1-я соседка: Ой, спасибо тебе, Андреевна! Куплю хоть макарон и крупы какой, сахару тож... Так может еще недельку и проживем... Макароны - они сытные. С утра поешь - и день-деньской есть не хочется. Пойду-ка и я с тобой!
  
   2-я соседка: Да и мне, Григорьевна, - много ли надо? Внуки все! Ирод не работает, блудит где-то, а младшенькая мне: "Бабушка, хочу конфетку!" В трапезной-то ей дают иной раз...
  
   1-я соседка: А мне, Андреевна, старый вчера: "Знаешь, говорит, как пакетик на месяц растянуть?" Это от чая-то!
  

5.

  
   Ресторан "Русь". Приглушенный гул голосов. За одним из столиков - Николай с Алексеем; старший брат - рассеян и взволнован; младший - желчен и хмур.
  
   Алексей: Да не беспокойся, придет она! Обещала, значит придет. Надо же, согласилась!.. (морщась) А, ладно, что мне. Занятия у нее до двух... Мать, небось, задержала.
  
   Николай: Надеюсь, что так...
  

Пауза.

  
   Леша, я все думаю: как же получилось так с магазином? Ведь я ни сном ни духом... Не звонил, правда; думал, самое главное - устроить тут дело, а потом и без меня...
  
   Алексей: А не для себя ли ты его устроил? А? Купил родителям магазин, обеспечил старость вроде бы - и прощевайте, дорогие, сыновний долг выполнен! Одному-то, небось, лучше - к чему за собой этот воз тащить? Брата вот непутевого, глупого не пристроил - это да...
  
   Николай: Зачем ты так говоришь, Леша? Ведь это неправда!
  
   Алексей: Правда-неправда... Правда то, что люди говорят - а говорят они именно так!.. Ты погляди на мать - неужели ты верил, что она этим будет заниматься? Или на отца - ведь он же месяцами не просыхает! Очнись, неужели ты этого не видел? Видел, Коля, да только глаза закрывал, убежать хотел... Как и все.
  
   Николай: Не надо так, Леша... (официантке) Девушка, скоро ли будет наш заказ? Я не думал, что тут... так долго подают...
  

Официантка не отвечает. Николай хмурится. Пауза.

   Долго... Леша, люди многое говорят... (с тревогой взглядывает на брата) Пожалуйста, не сочти это вмешательством в твою жизнь, но... Мне сказали, что...
   Алексей: Что?
   Николай: Конечно, это наговоры, и я не поверил... Но все-таки...
  
   Алексей: (с раздражением) Что?
  
   Николай: Мне сказали, почему ты так часто пропадаешь. Почему ты не дома. Мне сказали, будто ты ... будто ты пристрастился к... Ответь мне, это правда?

Появляется Тоня - нарядно одетая и смущенная.

  
   Тоня: (Алексею) Привет. ( Николаю) Добрый день.
  
   Алексей: Привет.
  

Николай смотрит на Тоню, не в силах вымолвить ни слова. Привстает со стула и опускается опять. Оба приходят в замешательство. Повисает молчание.

  
   Николай: (тихо) Здравствуй... Тоня. А мы... тебя ждем...
  

Пауза.

  
   Присаживайся... что же ты стоишь!..
  

Вставая, задевает прибор, который падает на пол. Тоня бросается поднимать его, Николай пытается опередить ее - их руки соприкасаются. Мгновение они глядят друг на друга, - и бледнеют.

  
   Алексей: (медленно) Заказывай, Тонь. Брат за все платит. Он у нас вместо кошелька сегодня.
  
   Тоня: Леша, ну зачем ты... так? (устраивается на стуле) Спасибо... Коля.
  

Берет меню и тут же закрывает.

  
   Можно мне... минеральной воды?
  
   Алексей: Минералочки для закалочки.
  
   Николай: (официантке) Девушка! Минеральной, будьте добры! (Тоне) К-какой?
  
   Тоня: Без газа.
  

Пауза.

  
   Официантка: Вам соль нужна?
  
   Николай: Что?
  
   Официантка: Соль, говорю, нужна? С другого столика спрашивают, а она - у вас.
  
   Николай: Д-да, нужна.
  

Официантка, разочарованная, уходит.

  
   Николай: Тоня... Я пригласил тебя, чтобы узнать, как вы все тут... живете, а... оказывается, ты очень изменилась. И...
  

Пауза.

  
   Я здесь долго не был... Да ты знаешь... А помнишь, как ты приходила к нам делать математику? Полторы белки... помнишь? И твое платье розовое, на которое мы с тобой пятно...
  
   Тоня: Да, помню, Коля.
  

Пауза.

  
   Николай: Брат мне тут рассказал немного... (кашляет) Ты на воде-то не останавливайся; может, котлету по-киевски или "Цезарь"? Мне сказали, что это тут лучшие блюда...
  

Алексей смеется.

  
   Тоня: Спасибо, Коля, я... потом.
  
   Николай: (заинтересованно) Расскажи, как вы живете? Как мама твоя, на заводе работает? Как ее здоровье? К нашим-то заходишь? Они что-то не говорили...
  
   Тоня: Да все хорошо, Коля. Жаловаться не на что. Учимся вот - я на первом курсе института, ну а Леша, знаешь где. Будет техником; ведь техники всегда нужны, правда? Мы... вместе занимаемся иногда. У него способности не хуже чем у тебя, только...
  
   Алексей: Ленюсь я, да. Лень прежде меня родилась, как говорит папашка.
  
   Тоня: (с чувством) Не наговаривай на себя, Леша! Он вообще-то очень способный, Коля, очень! Просто... бывают преподаватели упрямые или предметы трудные; но у него и у меня - все хорошо! Вместе пытаемся справляться.
  

Пауза. Николай пристально смотрит на зардевшуюся Тоню. Приносят заказ.

  
   Алексей: Наконец-то.
  
   Николай: (официантке) Не берите у нас солонку, пожалуйста
  
   Тоня: Мама просила передать тебе, чтобы... чтобы ты заходил, Коля. Она... Из-за нее я, собственно, и... И... я, конечно, рада тебя видеть. А мама всегда тебя добрым словом вспоминает... Она ведь уже не работает.
  
   Николай: А как же вы...?
  
   Тоня: Ну, я подрабатываю потихоньку. Да неважно это - сводим, слава Богу, концы с концами. Лучше расскажи, как ты.
  
   Николай: Я приехал сюда на пять дней, Тоня. Потом - за границу, надолго. Не знаю уж, вернусь ли...
  
   Тоня: На пять дней?
  

Опускает глаза. Пауза.

  
   Коля, я ведь не сказала... у меня завтра... работа контрольная... Так что я пришла только извиниться, сказать, что не могу... Мне... надо идти.
  
   Николай: Тоня, подожди, куда ты?
  
   Алексей: Не держи ее. Для нее учеба - это святое.
  
   Николай: Но, Тоня, неужели так срочно...
  
   Тоня: Да. Еще раз прости, Коля, мы... наверное, встретимся до твоего отъезда. Поговорим... потом. До свидания (убегает).
  

Молчание. Снова приглушенный гул голосов.

  
   Николай: Я чего-то не понимаю. Может, ты мне ответишь, Леша? Я чего-то тут очень сильно не понимаю.

6.

   Из подъезда выходит Алевтина Федоровна, как всегда, строгая и собранная, за ней - Ольга Силантьевна, чем-то, кажется, взволнованная; обе, по обыкновению, одеты в черное. Останавливаются у скамейки.
  
   Ольга Силантьевна: Что, Алевтина, или забыла что?
  
   Алевтина Федоровна: Нет. Сыновья должны спуститься... Не все же время учиться или развлекаться, надо и Богу послужить.
  
   Ольга Силантьевна: Что ж, с собой их позвала? (в ее лице вспыхивает неопределенной природы интерес, волнение ее, кажется, усиливается)
  
   Алевтина Федоровна: Да.
  

Пауза. Алевтина Федоровна смотрит то в сторону подъезда, то в землю; Ольга Силантьевна как бы силится о чем-то спросить, но не решается. Наконец, не выдерживает.

  
   Ольга Силантьевна: Как старший-то твой? Видела его - какой статный, красивый стал!
  
   Алевтина Федоровна: Да.
  

Она оборачивается, глядит в лицо Ольге Силантьевне и отводит взгляд.

  
   Ольга Силантьевна: Да и с машиной... Выучился, видно!
  
   Алевтина Федоровна: Да, выучился (сияет лицом, но потом, словно вспомнив что-то, мрачнеет) Хочу, Ольга, чтоб сын храм посмотрел; может, и младшего вразумит.
  
   Ольга Силантьевна: (дрогнувшим голосом) Они втроем - с дочкой моей - вроде как встречались вчера...
  

Алевтина Федоровна бросает на Ольгу Силантьевну многозначительный взгляд, как бы закрывая тему. Та краснеет. Из подъезда выходят Алексей и Николай.

  
   Николай: Нет, ты мне ответь... (тревожно) Неужели это правда? Я тебя спрашивал...
  
   Алексей: (раздраженно) И кто тебе все докладывает? (замечая, что их ждут) Потом!

Алевтина Федоровна хмурится, будто знает, о чем идет речь между братьями.

  
   Алексей: Здравствуйте, тетя Оля.
  

Ольга Силантьевна, рассеянно кивая, глядит на Николая - пристально, взволнованно и как бы с какой-то надеждой

  
   Николай: Добрый день... Ольга Силантьевна.
  
   Ольга Силантьевна: (как будто очнувшись от чего-то, улыбается) Здравствуйте.
  
   Николай: (Алевтине Федоровне) Мама, нам поговорить надо... мы тебя... (смотрит на Ольгу Силантьевну и поправляется) Мы вас догоним.
  

Алевтина Федоровна внимательно глядит на сына, потом поворачивается, чтобы идти.

  
   Алевтина Федоровна: Пойдем, Ольга.
  

Ольга Силантьевна, едва оторвав взгляд от Николая, идет вслед за Алевтиной Федоровной. Братья остаются. Мимо них проходит женщина из подъезда, Алексей здоровается с ней.

  
   Алексей: Ну, пытать меня будешь? Сказал потом, значит потом!
  
   Николай: (озабоченно) Леша, я одно хочу знать: да или нет?
  
   Алексей: (резко) Да! А что, может, ты меня излечишь? Доктор Айболит! (кивая в сторону) Ты идешь?
  

Николай застывает, смотрит в землю, как будто известие его потрясло. Потом, словно очнувшись, поднимает голову.

  
   Николай: (решительно) Да, пойдем.
  

7.

   Церковь. Полумрак. Горят свечи, поблескивают золоченые оклады икон. Батюшка читает молитву. Пространство заполнено людьми, которые поминутно осеняют себя крестным знамением. Пахнет ладаном.
   Николай и Алексей, входя, замечают мать, которая истово молится. В глубине, несколько в стороне, стоит Ольга Силантьевна, ими не видимая; не творя молитвы, она внимательно, по-прежнему взволнованно наблюдает за Николаем, словно имеет относительно его какое-то намерение. Звуки церкви приглушены, братья говорят горячим шепотом.
   Позади них - распахнутая настежь ДВЕРЬ, из которой льется голубой свет.
  
   Алексей: (со сдержанным раздражением) Что ж не молишься-то? Из вежливости, что ли, пришел?
  
   Николай: (как будто не в силах отойти от сообщенного ему известия) Леша, ты же знаешь...
  
   Алексей: Знаю. Я тоже сюда хожу изредка... из вежливости. Зато... Посмотри. (указывает на мать) Чем не монахиня? И ушла бы, если бы не отец и не я; отец Павел то-то к нам зачастил! Раньше-то такого не было, а теперь тут церквей больше, чем в Загорске! Да, впрочем, что я? Детей она вырастила, грех жаловаться... А что поесть дома нет - так я и не хочу, в технаре есть столовая - пирожки, булочки...
  

Николай опускает взгляд.

  
   Николай: (как бы про себя) Значит, это правда...
  
   Алексей: (сверкая на него глазами, переходя в наступление) Что правда? Да кто тебе доложил-то уже? Друзья-доброжелатели...
  
   Николай: Леша...
  
   Алексей: Восемнадцать лет Леша! Еще ты меня учить будешь! Сыт я по горло нотациями-то, понял! Послушай меня хоть раз в жизни! У нас здесь все как везде, сам видишь - едят, спят, работают по возможности, лбами стучат... Но с тех пор, как ты тут был, много изменилось. В струю ты попал, вот что! В струю! Ты что думаешь, я в школе не хотел пойти по твоим стопам? Не хотел уехать? Учиться не хотел? Да ты же сам мне все это втолковывал! Я хотел, еще как хотел быть на тебя похожим, Коля! Но теперь все другое. Это раньше можно было пробиться, пусть без денег, но с головой на плечах, а теперь не то! Плати везде, плати! Теперь нам одна дорога - на молокозавод или на рынок, да там много не заработаешь. (скалясь) А между тем, тысяча выходов есть, тысяча! Вот мы у одного из них и стоим...
  

Пауза.

  
   И эти чертовы разговоры о душе! Да я тебя возненавидел, потому что понял, что так как ты, не смогу!
  
   Николай: Но это не значит, что ты должен...
  
   Алексей: Траву курить? Вот оно словечко, произнесено! А почему бы и нет? Я не маленький, мне никто не указ! Ну да, курю я, кумарю, пыхчу, дую дудку! Так не ворую же! Чем это хуже отцовской "зеленой" или вот этого? (кивает на мать) Да ты сам в этом и виноват!
  
   Николай: Я?
  
   Алексей: Ты, Коля, ты. Я это понял. Ты думаешь мне с ними - с Геркой, Андрюхой, Танькой - интересно? Нет и еще раз нет! Да и не с ними я... Один. Они другие, им ничего никогда не нужно было. А я - мечтал... Благодаря тебе! Ты потащил меня из этого болота, я понял что в жизни бывают и цели, и успех... Потащил - да бросил! (возвышая голос) Я так и остался "посередине", "посередине", понял?
  

На них оглядываются. Алексей замечает взгляд Ольги Силантьевны и замолкает. Звуки молитвы усиливаются.

  
   Алексей: (слегка успокоившись) Не вмешивайся. Ты скоро уедешь, а мне здесь век куковать. И я не верю, что ты обо мне заботишься. Репутацию, может, боишься подпортить - так мы до тебя через океан не достанем, стыдно не будет! Я бы и здесь курнул косячок, назло всем этим; не уродился я таким как ты, ну и что? В технаре, кстати, все балуются - от самого последнего додона до мастака! (взглядывает на брата и видит его потрясенным) Ладно. (примирительно касаясь его руки) Это... не вызывает привыкания. Курю же я ведь, не ширяюсь! Все будет нормально. Выучусь, как могу... (задумывается) Может, и женюсь... А что... (снова взглядывает на брата) Тонька - девчонка хорошая...
  

Николай вздрагивает, вскидывает голову.

  
   Алексей: (опять раздражаясь): А что ты так смотришь? Да, и женюсь! Тебе, что ли, все только?
  
   Николай: (задумчиво) Леша, если бы я только знал, что с тобой... Если бы я только знал...
  
   Алексей: (взрываясь) Да что бы ты знал! Ты обо мне никогда не думал! Ты и сейчас... больше о Тоньке думаешь! Что, я не видел разве, как ты на нее в "Руси"-то смотрел!
  
   Николай: Молчи!
  
   Алексей: Что, может ударишь меня? В храме? Давай, с тебя станется! Иди, беги к ней, может, тебя она и ждет, а не меня! Ты же у нас такой правильный, богатый, благополучный! Беги, беги!
  

Николай выбегает.

8.

   Знакомая скамейка у подъезда. Тоня сидит на ней. Николай, направляющийся домой, останавливается за несколько шагов.
  
   Тоня: Я... Мне... Мне нужно поговорить с тобой, Коля. Ты очень торопишься?
  
   Николай: (удивленно) Нет... Нет, собственно, я сам...
  
   Тоня: Коля, ты... не думай чего-нибудь... плохого... Да я знаю, ты и не... Прости. Я понимаю, это выглядит странно: девушка сама поджидает у подъезда молодого человека. Но... Я надеюсь наш разговор... останется между нами. Коля, я хотела поговорить с тобой о твоем брате, о Леше.
  
   Николай: Да? (тревожно-растерянно, глядя ей в глаза) Так пойдем к нам...
  
   Тоня: Нет, это... это не для всех. Мне не к кому обратиться, кроме как к тебе. Здесь все... как бы это сказать... сами-то свои проблемы решить не могут, что уж там говорить о чужих! Но Леша, Леша-то тебе все-таки брат!
  

Появляется Ольга Силантьевна.

  
   Николай: Ты... о чем-то хочешь мне сообщить?
  
   Тоня: Да. И это тебя, наверное, огорчит сильно - но лучше уж так, лучше, чтобы ты знал...
  
   Николай: Ты про... анашу?
  
   Тоня: Ты... ты знаешь уже?! Но откуда, ведь даже его, то есть твои... родители, кажется, не в курсе... Господи, как тут запутано и... прозрачно!
  

Ольга Силантьевна останавливается, наблюдая. Ее не замечают.

  
   Николай: Он мне сам сказал, Тоня. Я об этом сегодня весь вечер думал. Надо что-то делать, и я...
  
   Тоня: Да, Коля, да! О, как прекрасно, что ты это понимаешь! А я-то глупая, боялась, что ты не поверишь или, чего доброго, скажешь, что это не мое дело! Они собираются у Германа (это его, Алексея, однокурсник) почти каждый день; по вечерам и курят; может они и еще там что-то делают, но и этого - ведь Леша стал каким-то нервным и усталым - хватает за глаза! Я... я не знаю, как ему помочь, Коля! Уж я и уговаривала его, и плакала, и умоляла, даже раз пригрозила, что больше... что не будем больше встречаться - с него все как с гуся вода! Он... он меняется, Коля! Видел бы ты его хотя бы месяц назад - совсем другой был, приветливый, спокойный...
  
   Николай: Почему же ты мне... почему ты... вводила меня в заблуждение... там в ресторане?
  
   Тоня: Но как же я могла? При нем?
  
   Николай: Мне кажется, Тоня, что... тут все люди какие-то двойные или тройные, что ли... Я думал, как добраться до дна - до дна брата прежде всего.
  
   Тоня: Поговори с ним, Коля. Ты для него, чтобы он ни говорил, авторитет. Ты старше, умнее, опытнее - он же сгубит себя ни за что, ни про что! И родители - не знаю, в курсе они или нет, но от этого и им не легче... Сделай что-нибудь, Коля, на тебя одного надежда!
  
   Николай: Ты... действительно из-за Алексея меня ждала? Я поговорю с ним, обещаю. Постараюсь... воздействовать. Так - из-за брата только?
  

Пауза. Тоня опускает голову.

  
   Тоня: Я тогда - не думай! - правда должна была готовиться, поэтому и ушла. У меня учеба... на первом плане. До свидания!
  

Она исчезает. Николай в задумчивости идет в подъезд.

9.

  

ДВЕРЬ распахнута; из нее льется голубой свет.

  
   Алексей: (медленно, не своим, тихим голосом) Я никому не скажу... Никто не узнает... Что будет сегодня? Я хочу знать... То же, что и... Нет? Что же... тогда? Лес? Грибы? Или, может быть... Нет, попробую угадать. Будет то, чего не было, да? Примятые колосья... Примятые женщиной... Тоня? Нет... Море, берег... Нет? Ну скажи же, не мучай!.. Открыта? А я не тороплюсь! Хочу... продлить удовольствие! Хочу быть один! Хочу умереть, как... как всегда! Ты слышишь? Что? Брат? Я сказал ему... Нет, что ты... Он меня не понимает; но он хороший... Они все хорошие, только почему-то... в чем-то виноваты... Так говорит отец Павел... Ты не знаешь его? Я уже иду, сейчас иду! Никак не могу привыкнуть. Холодно, честно. Сначала ноги, а потом и весь... Ничего. Я сегодня... больше взял; руки дрожали, торопился, и вот... Я уже умер, да? Можно, я выберу сам? Брат говорил мне о свободе; но мне кажется, он не знает тебя. Познакомлю, конечно. Я хочу... хочу увидеть всех нас: маму, отца и... брата, Тоню с тетей Олей где-нибудь... в какой-нибудь... усадьбе, можно? За столом. Чтобы мама с папой - молоды, а мы с братом - дружны... И Тоня... Как мы обедаем вместе... Как пьем чай... Как шумит рядом лес... И идет дождь... А мы бежим под навес. Пусть мы будем счастливы, можно? И еще, сделай так, чтобы там не было ни одной двери, ладно? Ни одной! Сделаешь? Я... я готов, я иду!

10.

  
   Николай выходит из подъезда, его - сидя на той же скамейке - встречает Ольга Силантьевна.
  
   Ольга Силантьевна: (встает, улыбаясь) Коля...
  
   Николай: (смущенно) Добрый день... Ольга Силантьевна.
  
   Ольга Силантьевна: А я, Коля, тебя и жду...
  
   Николай: Как - и Вы? То есть... Я и сам хотел к вам зайти, и с Тоней встречался...
  
   Ольга Силантьевна: Да что же, она рассказывала... Я тоже хотела с тобой поговорить - вишь, какой ты стал видный, статный... С Алевтиной-то мы часто видимся, да ведь вестей-то о тебе у ней было - как уехал тогда, так и... Как ты, Коля? Мы ведь тебя... всей семьей вспоминали, за семь лет один раз был, и к нам-то не успел, видно, наведаться... Понятно, твои заботы - не наши...
  
   Николай: Я... Ольга Силантьевна, я в прошлый раз для родителей дело выправлял...
  
   Ольга Силантьевна: (внимательно смотрит на него) Магазин-то? Ну что ж, дело-то было хорошее.
  
   Николай: А что тогда внезапно уехал... По-другому и нельзя было; знаете ж ведь, что отец с мамой хотели, чтобы я здесь остался и - их, впрочем, можно понять - препятствовали мне... Я ни о чем не жалею, Ольга Силантьевна, ни о чем. Выучился, устроился, получил профессию... Уезжаю вот послезавтра...
  
   Ольга Силантьевна: Да знаю я, знаю, Коля. Как приятно видеть тебя после стольких-то лет! Всегда-то ты был серьезным - помнишь, как с дочкой-то моей уроки делал? Помнишь, как она глобус-то смахнула? А ты на себя провинность взял? А ваши руки в чернилах, что отмывали полчаса перед обедом? (продолжает внимательно смотреть на него) Она вчера расчувствовалась, весь вечер плакала...
  

Николай изменяется в лице.

   Что ж это я, Господи!.. Ты ей-то не говори...
  

Пауза.

  
   Николай: (тихо) Не может быть! Да нет... невозможно... А Тоня... она тоже все помнит?
  
   Ольга Силантьевна: Помнит... сынок. Да у них сейчас с Лешей... Конечно, все помнит...
  

Достает платок, комкая его. Глаза ее блестят.

   Коля, неужели только на два дня? Ты не смотри... не смотри, что у нас так; родители твои - золотые люди, матери райские двери приуготовлены, а отец... балагур он у тебя, веселый мужик - ну и выпьет когда, с кем не бывает... (отводит взгляд) Приятно видеть мне тебя, Коля, какой ты все-таки ладный, умный, для матери с отцом отрада, ничего... не жалеешь для них. А у нас все хорошо, видит Бог, все хорошо. Вот выдам Тоню замуж - все, может, и полегче будет; одни-то мы с ней...
  
   Николай: Ольга Силантьевна...
  
   Ольга Силантьевна: Ты уж прости, Коля, меня, старуху. Видела вчера я вас с Тоней, подглядела...
  
   Николай: Тетя Оля...
  
   Ольга Силантьевна: Оно, правда, в столице-то девочек много, и покрасивше, и поумней - куда нашим-то! Но попомни мои слова, Коля, - верную нужно брать, чтобы любила, чтобы не бросила до гроба-то... Оно, дай-то тебе Бог всегда таким быть: ухоженным, красивым, с деньгами и машиной... Прости меня, Коля... Дай-то тебе Бог всего этого, и здоровья, а моя дочка всю ночь вчера проплакала... И... из-за брата твоего, может... Да, перевелись ныне мужчины-то, нет в них ни силы, ни решимости... (утирает слезы уголком платка). Не обращай внимания, Коля, на меня, старую... Так вот, бывало, в давние-то времена, и крали даже. Увезет ее так добрый молодец - родители спохватятся, ан нет - ищи ветра в поле! Такова наша материнская доля, потом - глядь, за постелью приехал...
  
   Николай: Ольга Силантьевна... Тетя Оля...
  
   Ольга Силантьевна: Все... (закрывает лицо платком) Пойду я уж, не могу... Прости меня, Коля. Прости, сынок.
  

Скрывается в подъезде. Николай прислоняется к стене и, сжав руки в кулаки, запрокинув голову - пытается собраться с мыслями. Какое-то время остается недвижим, потом - медленно качает головой.

  

11.

  
   Квартира Аристовых. Ольга Силантьевна - с растерянным, почти убитым видом; и Тоня - на диване, лицом в колени, не выпуская книги из рук.
  
   Ольга Силантьевна: Не здоровится тебе, дочка? Не все же время учиться, полежи хоть чуть-чуть?
  
   Тоня: Мама? (поднимает голову) Что... с тобой? Почему у тебя... такой голос?
  
   Ольга Силантьевна: Да каким же ему быть, дочка? Ты же мне ничего не говоришь, то плачешь, то учишься день-деньской... Не могу же я в сторонке-то, слава Богу, не чужая тебе...
  
   Тоня: Прости, мама. Я... действительно... заболела. А через два дня экзамен... (отворачивается, чтобы мать не видела ее лица)
  
   Ольга Силантьевна: Что ж, дочка, не хочешь говорить, дело твое. Вас, молодых, и не поймешь нынче... Все для вас делаешь, а взамен... Прости, дочка, заговариваюсь я, беру грех на душу... Одна ты у меня - погляжу как ты плачешь, сердце кровью обливается. Из-за него, верно?
  
   Тоня: Из-за... Алеши, мама. Я об Алеше плакала; и думаю... о нем только. Он должен ко мне прийти сегодня, ты оставишь нас вдвоем, ладно? (взглядывает на мать) Ни спать, ни учиться не могу; сижу вот над книжкой, а все он мне представляется; если б ты знала, мама, как мне его жалко! Умный парень, красивый, связался с этими... Геркой Согловым... Танькой... и меня вроде бы слушает, да только, мне кажется, как об стенку горох... Мама, ты не беспокойся, я экзамен сдам, и на высший балл, и плакать больше не буду, и - выучусь, и ты у меня еще золото будешь носить, и по театрам ходить - вот увидишь!.. Только не спрашивай меня ни о чем! Будем мы жить не хуже Бартеневых... Я буду... лучше Коли... понятливей... я все сделаю по-другому. Так и будет, обязательно!
  
   Ольга Силантьевна: Так что ж - Коля... Что ж в нем плохого, дочка?
  
   Тоня: Не знаю я! Нет в нем ничего плохого! Не спрашивай, прошу тебя! Как только он приехал, все и началось. Алексей дома почти не появляется - небось со своими встречается, страшно мне, страшно, мама. Травка эта - такая, что любую женщину заменит... А Коля будто чужой, взбудоражил тут всех, сам того не зная! Я... я замуж выйду, мама! Я так решила! За Алексея! Сегодня же предложу - что ж, мужчинам всегда делать предложение?
  
   Ольга Силантьевна: Что ты, дочка, Господь с тобой! Что ты!
  
   Тоня: А почему бы и нет, мама? (поворачивается со слезами на глазах) Ты же сама хотела, чтобы я замуж вышла? Почему нам нельзя совершать пос-туп-ки, почему кому-то можно уезжать и приезжать, бросать любящих и подбирать, когда вздумается, будоражить всех и исчезать? А я что - не человек?
  
   Ольга Силантьевна: Не плачь, дочка... Я все понимаю...
  
   Тоня: Ничего ты не понимаешь! (резко встает) Я... пошутила! Ха-ха-ха! Я... я больна, мама. Мне нужно побыть одной. Но - помни, мама, что бы ни случилось, я тебя не оставлю. Он сильный, он сам по себе - ни в чьей привязанности не нуждается - пробился уж и пробьется дальше... А Алешу выручать надо... Я Алешу люблю, мама... Алешу люблю (бросается в слезах на шею матери)
  
   Ольга Силантьевна: Да, дочка... Конечно, милая... Только ведь Коля...
  
   Тоня: (горячим шепотом) Молчи, мама, прошу тебя, молчи!
  

Звонок в дверь. Тоня застывает в объятиях матери; потом лицо ее кривится, вид становится серьезным.

  
   Тоня: Это Алеша, мама. Открой ему; я в комнате. Пусть подождет. Скажи, что я спала, хорошо?
  

12.

  
   Входит Алексей. Ольга Силантьевна покидает дочь, прикрывая за собой дверь.
  
   Алексей: (мрачно) Привет.
  
   Тоня: (вставая) Привет, Леша.
  
   Алексей: Что в темноте-то сидишь? Ой, как одета-то! Тоже в монашенки собралась?
  
   Тоня: Ну зачем ты так...
  
   Алексей: Да рано еще тебе к отцу Павлу-то... Пожить еще надо, пожить...
  
   Тоня: Леша, я не...
  
   Алексей: Да ладно, чего там! Видел я, как ты на брата - там, в кафе, - смотрела...
  
   Тоня: (вспыхнув) Ничего.... я не смотрела! Как ты можешь так говорить!
  
   Алексей: А вот и могу. Уж кому-кому, а не ему мне нотации читать! Тоже мне - воспитатель... Не от любви ли несчастной, в самом деле, он отсюда ускакал? А теперь приехал, чтобы свое взять... Почему бы и нет?
  
   Тоня: Леша!
  
   Алексей: Да и зачем я тебе? Кто я и кто он? В семье не без урода - это про меня, а про него, верно, другая пословица есть... Только наплевать ему на все - укатит и не позвонит! Нет уж, пусть я неуч, пусть неудачник, но я с матерью и отцом; и не уеду никогда...
  
   Тоня: А он... он разве... тебе предлагал?
  
   Алексей: Как же, держи карман шире! А вот кому другому, может, и предложит...
  
   Тоня: Ты... про что? Леша, что с тобой? Что... с тобой?
  
   Алексей: Да так...
  

Пауза.

   Тоня, в конце концов ты свободна... ты взрослая, ты сама можешь выбрать...
  
   Тоня: Леша, о чем ты? Скажи, ради Бога, о чем... ты?
  
   Алексей: О чем? Хех... (со злобой) О том, что ты заложила Герку дядьке его, этому погонистому!
  
   Тоня: Я?.. Н-нет, я не...
  
   Алексей: А я вот о чем, поняла? Герку теперь чуть не под домашний арест взяли, словно он дитя какое. И... черт, как хочется курить! Это... твоя работа?
  
   Тоня: Что ты, Леша! Клянусь тебе, не я... (кусая губы) Ты какой-то... я тебя не узнаю...
  
   Алексей: Ну да, не пыхнул я сегодня... А что, на пьяного похож? Коньячку с кондачку, как говорит папашка; да нет, не в него я пошел в этом-то смысле... Но... мне плохо, Тоня!
  
   Тоня: Я... я знаю. Но... нужно бороться. Ведь у вас тоже экзамены скоро, почему ты... Ну ладно, не буду. Леша, сколько раз я тебе говорила, я против этой пагубы, этой... не перебивай меня! Нет, не звоню я никому и не докладываю, так ведь все, все знают и без меня, знают - и о Таньке, и об Андрюшке Глебове, и о Герке! И семьи у них... Но ведь ты из нормальной семьи!
  
   Алексей: Из нормальной? Из нор-маль-ной? Ты сама веришь в то, что говоришь?
  

Пауза.

  
   Их семьи ничуть не хуже моей, и ты это знаешь... Не хочу я об этом; ни о чем не хочу. Я знаю, я не плохой, Тоня... И с Танькой я не сплю; не красней, ты об этом подумала. Мы никогда не говорили с тобой об этом... не думай, я нормальный... и дело не в травке... и не в том, что я не могу... Я ведь тебя не стою, Тоня... У тебя ведь никого не было... Подожди, дай мне договорить! Я это знаю, знаю - ты же не Танька... ты такая хрупкая. Черт, как я хочу курить! Денег нет. Разве у Кольки попросить? Так не даст... Так вот, Тоня, ты прости; когда-то я должен был тебе это сказать... Со мной все нормально, верь мне... Только не стою я тебя... И там, где я - там лучше, чем с девками... может, хуже, чем с тобой, только я пробовать не хочу, не для меня ты... Не я тебе нужен, а...
  
   Тоня: Нет! Не говори, Леша! Ты пьян или... под кайфом, ух... уходи!.. Нет, останься! Я ведь тебя не брошу, вот увидишь, все будет хорошо!
  
   Алексей: Да пойми же, наконец, - не хочу я, чтобы меня спасали! Я хочу, чтобы меня оставили в покое!
  
   Тоня: Ты сам не знаешь, что говоришь... И все эта трава... О, зло, зло! Но я справлюсь с этим... обязательно... (всхлипывая) справлюсь...
  

Алексей ходит взад-вперед. Пауза.

  
   Алексей: Ладно. Черт, как все закручено... Да... зачем тебе такой как я? Сколько встречаемся, не пойму, хоть убей! Как? Как ты собираешься меня "спасать"?
  
   Тоня: Я... Я пока не знаю. Но я это сделаю, потому что я... ты... ты мне нравишься!
  
   Алексей: (неуверенно) Надо же!
  
   Тоня: Правда, Леша! Ты другой. Ты лучше, честнее, добрее... Николая. И что бы ты ни говорил, сколько бы ни ругался, ни слову я твоему не поверю! Это трава в тебе говорит - в глубине души ты чист как... ребенок! И ты мог бы уехать, оставить стариков и потом... бросать им подачки; ты мог бы забыть о том, что и кроме них есть тут... близкие люди; ты мог бы все поставить в угоду своей... карьере, богатству, пропади оно пропадом! Но ты другой - ты этого не сделаешь...
  
   Алексей: Тоня, нет... Я же не работаю, не кормлю их...
  
   Тоня: Нет, Леша, я знаю! Я все сделаю для того, чтобы ты понял: ты хороший, хороший, хороший! Это все трава, анаша! (истерически) А если бы я и позвонила геркиному дядьке, все правильно - это же для твоего, для вашего же блага! Скоро экзамены, а вы... вы не готовитесь, вас же... вытурят из техникума... Леша, не ходи домой, давай прямо сейчас?
  
   Алексей: Учиться? Тоня, да что с тобой? Ну, я не пыхнул - крыша едет, но ты-то что?
  
   Тоня: Да, прямо сейчас! Я... я, знаешь, что я маме сказала? Знаешь?
  
   Алексей: Что? Нет, не хочу я ничего знать!
  
   Тоня: Что замуж за тебя собралась! Ха-ха-ха! Что, испугался? (со слезами на глазах) да шучу, шучу! Ну, учеба... можно еще... Алеша, не ходи домой.... оставайся!
  
   Алексей: Тоня...
  
   Тоня: Да, оставайся!.. А что? Все уже про нас все знают! Мама к соседке уйдет, она понятливая, какая разница - какая теперь мне разница! Алеша, будь со мной, иди ко мне, мне тоже больно... сама не знаю отчего, и тебе... Давай вместе... будем вместе... Или ты не мужчина в конце концов!
  
   Алексей: Тоня, мне... я... ты с ума сошла!
  
   Тоня: Ты хочешь, чтобы я к нему побежала? Ты этого хочешь? Я теперь вся перед тобой, что же ты...
  
   Алексей: Ты больна... Я ухожу. Не побежишь ты никуда, там... родители. Я хочу умереть, Тоня. А дверь... заперта. Мне... Деньги мне нужны, деньги! Бабки, ясно?! Дома достану, не может быть, чтобы там...
  
   Тоня: Леша! Подожди!
  

Алексей выбегает.

13.

  
   Николай - хмурый, рассеянный - сталкивается с Алексеем у подъезда. Тот спешит из дома куда-то как на пожар, морщась и воровато оглядываясь.
  
   Николай: Ты... куда?
  
   Алексей: Далеко!
  

Пытается обойти брата, но тот берет его за руку. Алексей пытается вырвать руку.

  
   Оставь!
  
   Николай: Леша, что случилось? (меняется в лице) С мамой... отцом... что-нибудь?
  
   Алексей: Да что с ними будет! Сидят... Да отпусти ты! Что тебе от меня нужно? По делам я, ясно? За... молоком! (истерически) Оставь меня, оставь! Свалился мне на голову! (чуть не плачет) Без тебя учителей хватает! Убирайся отсюда скорей, слышишь? Уби-рай-ся!
  

Алексей вырывается и убегает. Николай, сделав за ним два шага, останавливается. Утирает ладонью лицо. Поворачивается, входит в подъезд.

14.

  
   Квартира Бартеневых. Сумрачно. Алевтина Федоровна стоит, скорбно хмурясь, перед образами; Петр Александрович плетет, по обыкновению, сеть. Из прихожей - незаметно - появляется Николай. Он слушает, о чем говорят родители.
  
   Алевтина Федоровна: Господи, какой крест, какой крест! И Коля... Стыдно перед сыном собственным, не то что перед людьми! Неужели мне до гроба искупать грехи свои - иметь тебя перед глазами?! Ох, была молодая - что ж прогадала-то так, ведь и Володя был Евсеев, и Женя Феклистов... Первый-то теперь - Владимир Николаич, а ты так и будешь Петькой, Петькой Бартеневым...
  
   Петр Александрович: Ишь ты! Хотела бы, выходила - чем же я тебе не угодил? Что, на танцы не водил тебя иль не дарил нарядов? Хех... Ну бывал спиртик у нас в лаборатории - так ведь понимать надо: химики! А когда работал на заводе - кто тебе сапоги-то австрийские у руководства выбил? И вот тебе благодарность! Чудна баба!
  
   Алевтина Федоровна: Да ты пропойца, прости Господи, только что из дома не несешь, да и вынести уже нечего! Женихи мне, бывало, порог обивали - да, грех это, грех! знаю! - но ведь думала, что моим будешь, а ты и к бабью пристрастился...
  
   Петр Александрович: Вот уж стара баба стала, стара! О, из-за тебя не в ту петлю продел!.. Как на духу говорю, Алевтина: никого не было, мало ли что тебе Любка перед аналоем наговорит. Вот пусть Пашка в рясе придет, положу руку на Библию вашу и скажу: никогда. Ну, кроме водки да самогонки - они-то женского роду...
  
   Алевтина Федоровна: Он смеется, он все смеется... Ты про отца Павла-то поменьше...
  
   Петр Александрович: Да уж, особенно как он тут вами правит!
  
   Алевтина Федоровна: Накажет тебя Бог, по заслугам накажет. И за хулу, и упреки твои! Что так смотришь? Ну да, бегу я туда чуть свет! Да! Так за тебя же, грешного, молитвы возношу! А что поесть дома нет - были деньги, стряпала...
  

Пауза.

  
   Дай Бог Коле здоровья... Радость моя, сынок... С таким-то братом, может, и младший...
  
   Петр Александрович: Говорю же, пусть сети плетет. Это лучше, чем в церковь-то его тащить...
  
   Алевтина Федоровна: Хватит!
  
   Петр Александрович: Знаю я, куда деньги-то Колины делись, куда они все уходят - что, язык-то прикусила? Ну, молчу, молчу.
  
   Алевтина Федоровна: Что? Что ты говоришь, богоотступник?
  
   Петр Александрович: Ишь, встрепенулась. Пашка-то в рясе, да на машине ездит не хуже сыновней. А то, что я приносил, все эти премии, что ж - на еду тратила? А то, что старуха присылала? Ты меня, Алевтина, не пугай - у меня тоже есть, что сыну-то сказать... Уедет, и правильно; нечего бухать сюда средства, верно говорю. Мы и так с сетками-то проживем - лишь бы не подорожала она, родимая...
  
   Алевтина Федоровна: Ты... Ад по тебе плачет. О, на горе связалась я с тобой! Нет у тебя таких доказательств... Посмотри на меня! Что, много я у сына наворовала? Третий год в одной юбке хожу, штопаю... Ты больше пропиваешь - был телевизор и нет телевизора, были ковры и нет ковров, были... Кольцо-то обручальное, не потерял ты, а пропил! Прости меня, Господи, грешную, но хоть бы кто... избавил меня от тебя! (плачет)
  
   Петр Александрович: Нет, Алевтина. Мы с тобой - как сеть и вода, как земля и борона. Что ж, думаешь, ты одна убежать-то хочешь? Да и от меня, что ли? Нет, мы с тобой навек одной веревочкой связаны, крепкой, как эта сетка - и помирать вместе будем... Недалеко уж, - вот тогда и избавимся, может, друг от друга, увидим, что главное-то - твой идол, которому ты дары носишь, или - моя горькая...
  

Николай входит, не выдержав.

  
   Алевтина Федоровна: Что, вернулся, Коленька? Вернулся, мой сладкий... Как же ты?..
  
   Николай: (с горечью) Дверь была открыта, мама... Леша, наверно, оставил. Я его видел...
  
   Петр Александрович: Что, Коля? Гулял? Прошелся, так сказать, по местам боевой славы? А я и говорю матери: готовь закуску, ужин то есть... А она только из своего... склепа явилась.
  
   Алевтина Федоровна: Сейчас, сынок, не успела еще...
  
   Николай: Мама, присядь, прошу тебя... Не надо ужина; я спать сейчас лягу. Я уезжаю завтра.
  

Молчание. Шок.

  
   Алевтина Федоровна: Как! Завтра?!
  
   Петр Александрович: Почему?
  
   Николай: Я объясню... все потом. Улетаю на самолете. Машину... сами сделаете, колеса у ней...
  
   Петр Александрович: Что?
  
   Николай: ...проколоты. Да не в этом дело, папа! Оставлю ее вам. А сейчас... я пойду. Не ходите за мной!
  

15.

   Утро. Николай, обхватив руками голову, быстрым шагом, глядя в землю, - выходит из подъезда. Останавливается резко. Поднимает взгляд. В его лице - боль. Шаг - разворот, другой - разворот...
   Так продолжается с минуту. Наконец, будто решившись на что-то, он сжимает твердо губы, яростно рубит ладонью воздух и - входит обратно в подъезд.
  

16.

  
   Квартира Аристовых. Тоня сидит за столом, уронив голову на руки. Звонят в дверь - решительно, настойчиво. Она как будто не слышит. Наконец, поднимает голову - ее лицо искажено страданием. Машинально идет открывать. Входит Николай.
  
   Николай: Тоня! Мне нужно поговорить с тобой!
  
   Тоня: (отступая) Здравствуй... Коля...
  
   Николай: Тоня! Я пришел сказать... Я хочу, чтобы... Дело в том, что... я ничем не смогу тебе... и брату... помочь. Я уезжаю сегодня.
  
   Тоня: (автоматически) Се-год-ня?
  
   Николай: Ты... Ты ничего не хочешь мне сказать? (с болью) Ни... ничего?
  
   Тоня: Я... (отводит взгляд) Я...
  
   Николай: Тогда я тебе скажу, Тоня! Я ночь не спал, Лешка тоже, только под утро... Да дело не в нем...
  

Пауза.

  
   Тоня, я хочу, чтобы ты уехала со мной. Совсем. Уехала отсюда. Навсегда.
  
   Тоня: (отшагивая) Что ты... Коля... Сейчас не время... шутить... и не место здесь...
  
   Николай: Я - шучу? Ха-ха-ха! Выслушай меня, Тоня! Не говори, что тебе нужно идти куда-то, не говори мне об институте! Я хочу, чтобы ты уехала со мной... Не перебивай! Ты единственная, кто... да ты знаешь это сама! Ты мне нужна! Ты была еще девочкой, когда я уезжал, и совершенно естественно, что я... не мог глядеть на тебя, как на женщину; но я видел - видел, какой ты будешь, сквозь эти разлитые чернила, сквозь сломанный глобус, сквозь твои чумазые и прекрасные - губы! Взгляни мне в глаза, Тоня, прошу тебя!
  
   Тоня: (отступает еще дальше) Нет, Коля... Не надо... Ты не в себе...
  
   Николай: Почему? Потому что предлагаю тебе выход? Потому что желаю тебе добра? Почему?
  
   Тоня: Я... не знаю... Я...
  
   Николай: Тоня, верь мне! Тебе нельзя оставаться здесь! Ты превратишься в одну из них, ты должна иметь какой-то смысл в жизни, ты - другая! Ну же, скажи что-нибудь, скажи "да"!
  

Тоня молчит, опустив голову. Николай пристально, со страданием смотрит на нее, потом вдруг изменяется в лице.

  
   Я... знаю, о чем ты думаешь... Думаешь: это - бегство... И следовательно - отказ от борьбы, малодушие... И я это малодушие уже проявил, когда... Да?
  

Тоня поднимает голову и глядит ему в глаза. Николай мрачнеет.

  
   Я предвидел этот... поворот... Так слушай же!
  

Пауза.

  
   Да... я уехал отсюда, бежал... Еще бы! Мне всегда хотелось быть более благополучным, чем все; хотелось, чтобы туда, где я живу, не стыдно было пригласить гостей; хотелось, чтобы ни я, ни родители не жили впроголодь... И я этого добился... Добился!
  
   Тоня: (тихо) Для себя...
  
   Николай: Да, и только для себя... Знаешь, почему? Ты умная, ты все знаешь. Не для одного себя я учился, не для одного себя перебивался с воды на хлеб... думал, приеду - все будет честь по чести - свой дом, машина - все как у людей. Боже, как я хотел, чтобы мама не бедствовала на старости лет, ведь она тоже...образованная! и отец... чтобы он мог ездить на рыбалку не на рейсовом автобусе, мог гордиться мной!.. а что в этом плохого, Тоня? Да, несколько лет обо мне не было вестей здесь. Не в том дело, что я хотел преподнести сюрприз. Глядите, мол, вот и я. Хотя и не без этого... Но главное, Тоня - признаюсь в этом тебе одной - тот мир, где я оказался - яркий, свободный, крутящийся как калейдоскоп, - этот мир очаровал меня; я испугался... Мне казалось, мое существование там пошатнется, изменится, наполнится чувством вины, если я хоть как-нибудь дам знать о себе! Не было времени, да; днем учился, ночью работал. Да это, знаю, не отговорка... Почему ты мне не отвечаешь, почему не смотришь на меня? (тихо) Ты меня осуждаешь, Тоня?
  
   Тоня: Не мне судить тебя, Коля...
  
   Николай: О да! (с усмешкой) Есть высший судия, который...
  
   Тоня: Нет. Просто ты знаешь, и я знаю, что легче избежать ответственности, чем нести ее.
  
   Николай: О да, как ты права! Прими только в расчет: ведь они могли сами со мной связаться! Значит, не только мне было комфортно одному там, но и им без меня - здесь?
  
   Тоня: Ты сильный, Коля, а они...
  
   Николай: Тоня, каждый человек может найти в себе силы принимать действительность такой, какая она есть! Каждый человек, слышишь?
  
   Тоня: Есть долг, Коля. Ответственность...
  
   Николай: ...которую каждый несет только за себя.
  
   Тоня: Нет, мы ответственны за... близких.
  
   Николай: А ты у них - у близких - спрашивала, хотят ли они этого? У того же Алешки? Ты никогда, никогда не сможешь побудить к чему-либо человека - пусть даже и светлому, доброму, полезному для него и необходимому - если он сам этого не хочет!
  
   Тоня: Коля, не надо...
  
   Николай: Нет, Тоня! Неужели ты заткнешь уши, подобно всем им? Неужели ты, такая как ты есть, будешь биться тут как рыба об лед? Тоня... Этот магазин... Да и черт бы с ним! Черт с моими долгами и бессонными ночами, потом, в котором я эти деньги зарабатывал! Но - это была последняя капля! Все мои надежды уничтожились, все мысли о совместном - семейном - счастье обратились в прах! Я лил воду на мельницу горя! Я давал деньги родителям - теперь они живут хуже чем раньше, я помогал брату - он теперь меня чуть ли не ненавидит. Получается, вместо благодеяний, которые я, в порыве неуместной доброты или долга, пытался оказывать - выходило лишь зло, и умножалась бедность, и ширилась зависть! Получается, все вспоможения, какие бы они ни были - и деньги, и советы, и ласка, и любовь - уходят здесь, как вода сквозь песок, как ветер в доме, где распахнуты окна и двери! Знаешь, почему?
  

Пауза. Тоня опускает голову, заключая лицо в ладони.

  
   Знаешь, вижу. О, тебе ли не знать! Это я не знал, наивный! "Почему?" - спрашивал я себя. - "Почему?!" О, не отворачивайся, Тоня!
  
   Тоня: Нет!
  
   Николай: Да! Ты не хочешь этого слышать? Но это правда! То, что их окружает - бутафория на чужой, принадлежащий кому-то другому, сцене! Чужим они не дорожат, для них этот мир зыбок и бесплотен - не более чем мираж - какая разница, что привидится тебе в пустыне - крынка с молоком на донышке или дворец?! Вот откуда их безразличие! Вот почему их нельзя "достать"! Что-либо предпринять, изменить здесь - невозможно! Всегда, всегда здесь будут грязные разбитые дороги, и застывшие пьяницы, валяющиеся по канавам, и облитые золотом сверкающие купола, и погребальные свечи, и разговоры о душе, и двоедушие, и нищета, и смрад - всегда, ты слышишь?! Какой бы золотой дождь не сыпался, какое бы количество благодеяний не извергалось на это место, здесь всегда будет "все хорошо" - все хорошо, как они это называют, здесь, в точке, где сходятся ветра их отдушин, на перекрестке их выдуманных и таких же реальных, как этот, миров! Благотворительность, инвестиции, созидание обречены здесь на погибель! Все это - здания, возводимые на фундаменте из зыбучего песка! И сколько будут строить - столько будут эти здания проваливаться, сколько будут рыть колодцы, чтобы добыть воду - столько будут забиваться их скважины грязью! Тоня, ты слышишь меня, Тоня?
  
   Тоня: Коля...
  
   Николай: Уже завтра я буду - там, а они навсегда останутся здесь! Тоня, ты - с кем?
  
   Тоня: Коля, мне...
  
   Николай: ...пора идти? Стара песня! (хватает ее за руку, в исступлении) Никуда ты не пойдешь! Тоня, прости, я... я ночь не спал; но - вот...
  

Вытаскивает билеты. Тоня завороженно смотрит на них.

  
   Вот! На самолет!.. Один - для тебя! Оба - только туда, в один конец, без обратного хода! Машину оставлю здесь - там куда я еду, буду зарабатывать столько, что каждый месяц...
  
   Тоня: Коля, это... невозможно! Пожалуйста, Коля... (глядит на дверь, чуть не плача) Нет...
  
   Николай: Не смотри туда - никто не войдет; суббота... Мама твоя не будет против, я знаю; она сама... Тоня, ты должна закончить образование - там, а не здесь! - ты должна иметь хорошую работу, должна ходить в оперу, носить драгоценности! Помнишь, ты спрашивала меня, что это - на глобусе - как сапожок? И я рассказывал тебе об Италии, о палаццо, о римском папе? Мы поедем с тобой туда, и дальше, в Африку, в Австралию, куда захочешь! Ты говорила об ответственности - давай я возьму ее на себя; ответственность за тебя одну! Я... я... люблю тебя! Да, я люблю тебя - почему я не сказал тебе об этом сразу? Я не могу уехать без тебя, и ты поедешь со мной - к обретению цели, к воплощению желаний, к исполнению мечты! Ты не одна из них! Ты не одна из них!..
  
   Тоня: (отступая в слезах, качая головой) Нет, Коля... Я не могу... Алеша...
  
   Николай: Брат? Он и так счастлив, Тоня! Ты ему не нужна! Все они счастливы, лишь ты...
  
   Тоня: Коля, я Алешу... Алешу люблю... (плачет)
  
   Николай: Тоня... Этого не может быть! Неужели...
  
   Тоня: Да, я люблю... его... одного! И с тобой... (рыдает) никуда не поеду... оставь меня, прошу тебя... Оставь... меня! (заливается слезами)
  
   Николай: Иди ко мне... (пытается привлечь ее к себе, но она отталкивает его) Это же неправда... Он... не заслужил! Неправда... Ну хочешь, поедем на машине, черт с ними, с билетами, поедем! Прямо сейчас! Тоня, без тебя мне не жить, ты ведь... сама себе не веришь! Ты... ты в этом платье и тогда была, и там... у тебя будут сотни платьев, колец, сережек! Ты будешь сама водить машину, ты...
  
   Тоня: Коля... уходи! Уходи ради Бога, я сейчас закричу! Я Алешу... я его... сегодня найду! Его... одного... Уходи!
  
   Николай: Тоня! Тоня!..
  
   Тоня: Уходи!..
  

Тоня, стеная, падает на стул. Николай, закрыв лицо руками, выбегает.

17.

  
   Знакомая скамейка. На ней - Соседки. Громко раздается песня "Окрасился месяц багрянцем..."
  
   1-я соседка: О, слышала? Опять мой с Петькой нализались. Что творят, а! Что один, что второй! Сладу с ними нет никакого! Не мужики, а...
  
   2-я соседка: Что, уехал богатей-то?
  
   1-я соседка: Баретенев-то сынок? А как же! Укатил, только пыль столбом! Теперь-то все опять будет... хорошо! Дочка-то Силантьевны, правда, говорят,...
  

Шепчет что-то 2-й соседке на ухо. Та делает большие глаза.

  
   2-я соседка: Да неужели?! Тоня?
  
   1-я соседка: А то! Нынче какая молодежь! На деньги-то все падки!
  
   2-я соседка: Так она же... Да нет, не может быть. Не такая она...
  
   1-я соседка: Да такой-то кого хошь... Да и не осталось уж, Андреевна, девочек-то порядочных! Силантьевна-то - видела? - из дома не показывается и дочку от себя - ни на шаг... Ясно!
  
   2-я соседка: А Леша?
  
   1-я соседка: А что Леша? Где он? Не в храме же с Алевтиной? Запустила она детей, как Бог свят...
  
   2-я соседка: И все-таки не верю я...
  
   1-я соседка: Верь-не верь, а молва всегда права... Да что мы все о других да о других! О себе некогда и подумать!
  

18.

  

Тоня и Алексей.

  
   Тоня: Молчи, Лешенька, молчи... Знаю я все - мне после того, что сказала я тебе, в самый раз повеситься - ведь ты меня теперь дурой считаешь, шлюхой? И поделом! Молчи... Нет, я буду жить; мы будем жить. Ты у меня один; никого у меня нет, кроме тебя. К экзаменам-то готов?.. Никого... ни Герку, ни Таньку не виню; сама виновата, сама тебя упустила. Я теперь знаю, как... как излечить тебя. А я обязательно спасу тебя; вот и у нас в области собирается меценат какой-то клинику открыть - ведь мы поедем туда, правда? Я буду за тобой ухаживать, как... как родная мать; я посвящу себя тебе... Леша! Что с тобой, Леша?
  

На лице Алексея появляется блаженная улыбка.

  
   Алексей: Да, Тоня... Если я сорвусь, вытащи меня! Хорошо?
  

Позади них распахивается ДВЕРЬ, из которой льется голубой свет.

  
  

Занавес.

  
   36
  
  
   37
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"